Краткая история вечности [Рита Мурз] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Рита Мурз Краткая история вечности
На заре времен, когда планета была юной, а океаны полноводными, когда бушевала стихия природы, а по лесам разносились звуки ритуальных песен, в глубине горной пещеры родились боги вечности. Появились они из страха первобытных человеческих душ, из мерцания далеких звезд, из шума древних лесов и из холода горных вершин. Брат и сестра вышли из пещеры на свет, чтобы прожить свои долгие века вместе с планетой и людьми, чтобы стать частью бурного потока цивилизаций, чтобы увидеть чудеса, на кои способен человек, и чтобы забыться во мраке, оставив после себя лишь осколки смутных воспоминаний в бесконечности вселенной. Он — смена дня и ночи, увядание осени и расцвет весны, Он непрерывное дыхание. И движения Его плавные, как течение реки, голос его подобен каплям дождя, что стучат по свежей листве, а взгляд Его жадно бегает по миру, не в силах остановиться. Он видит мир в постоянном движении, бурном потоке, Он замечает каждое изменение, будь то новый росток или рождение острова посреди моря. И сам Он меняется с каждым шагом, но всегда остаётся собой. Она — глубокий сон, ночная тьма, безжизненная глушь. Она холодна как лед на зимнем озере. В глазах Её загробная пустота, а голос Её — гул высокого неба, застрявшего меж острых скал. Неторопливая, полупрозрачная, Она теряется между живыми деревьями леса, но всегда Её присутствие ощущается мурашками по телу, замиранием в груди, предчувствием беды. Как и у всех детей, жизнь Их началась с игры. Охотник аккуратно ступал по уже знакомой тропинке, выслеживая добычу. Первобытный человек прислушивался к каждому шороху, замечал малейшее движение. Человек стал напряжением, вниманием, слухом и зрением — обостренными животными чувствами. Но Они видели смертное существо, Они видели страх, Они видели слабость. И Они сильны перед человеком. — Кончается твое время, — прошептал Он на ухо охотнику. Тот испугался, завертелся, тыча копьем в пустоту. А Он уже держал в руках маленький сосуд, прозрачный, словно вырезанный изо льда. Сосуд широкий с двух концов и совсем узкий посередине, а внутри песок, такой мелкий, что перетекает, как вода. Он сжал сосуд в кулаке, и сердце охотника замерло, не осталось у человека больше времени. Тогда-то охотник и увидел Её. Она стояла так близко, что холод Её разлился по телу охотника, что глаза Её стали глазами охотника, что голос Её перекатился в последний хрип охотника. — Вот и всё, — прошептала Она, и не вернулся охотник больше домой. Очень скоро страшным богам воздвигли идолов, люди приносили им кровавые жертвы и посвящали ритуальные песни. Но бег времени не остановить, и древних богов стали забывать, придумывая всё новых, молодых и сильных. Богов, которые защитили бы людей от бед бескрайнего мира. Тогда-то Он и заскучал. — Как же медленно движется их жизнь… и как же быстро она протекает. — Они всего лишь люди, они всего лишь смертны, — пропела Она. — Они боятся и своей тени, ведь даже она способна остановить их сердца. А подари им вечность — жизнь потеряет всякий смысл. — Вот не думаю, — оживился Он. — А быть может… наоборот…в этом и будет смысл. И Он пошел по миру, Он искал человека, способного услышать голос забытого бога, голос, что вложит в смертную душу великую мечту. И Он нашел. Юноша по имени Амвросиос ещё в детстве поступил на обучение к знатному человеку, философу и мыслителю. Но ученику всегда было мало тех знаний, которыми одаривал его мудрец. Амвросиос искал истины, чего-то великого, значимого, он искал вечности. — Раз боги бессмертны и так могущественны, — спрашивал юноша у учителя, — почему они создали людей такими слабыми и ранимыми. — Глупый ты мальчишка! Воля богов неведома человеку, мы можем лишь благодарить их за щедрые дары, за приятную погоду, и за то время, что отведено нам для познания мироустройства, — отвечал учитель. — К чему эти знания, если они не дают сил? — Сила в спокойствии, а вечность откроется лишь тому, кто сможет преумножить знания. — Любой смертный… может стать богом, — произнёс Он на ухо юноше. — Нужно найти… верный путь среди тысяч дорог. С этого дня Амвросиос бредил идеей вечной жизни и божественной силы. Молодой человек искал вокруг себя, всё то, что живет долго, всё то, что не меняется со временем, всё то, что может открыть тайну жизни без смерти. — Жизнь продлевает жизнь… — шепнула однажды Она. И очень скоро Амвросиос стал темным жрецом: проводил кровавые ритуалы, приносил в жертвы человеческие жизни, но не богам, а самому себе. Амвросиос искренне верил, что чужие жизни способны подарить ему бессмертие. — Славный ты мне пир устроил, братец, — смеялась Она. — На пару веков хватит. Может быть, Амвросиос и нашел бы то самое заклинание, которое подарило бы ему всё время мира, оно ведь было уже совсем рядом. Однако досадная оплошность стала роковой, и жреца казнили на главной площади города на глазах восторженных жителей. Так и закончилась жизнь первого мечтателя о вечности, но идея, во имя которой Амвросиос совершал жуткие обряды, пережила века. Уже совсем другой Бог правил человеческими помыслами, но мечты о бессмертии глубоко сидели в умах людей, лишь немного изменив форму. Амброжино, будучи вторым сыном из десяти детей приходского пастора, по настоянию отца пошел изучать священное писание. Хотя поначалу ему было сложно свыкнуться с лишениями и строгими обетами, молодой человек так крепко полюбил спасителя своего, что в скором времени стал его лучшим и самым верным сыном. Церковные служители его уважали, а противники боялись. Ведь не было ничего хуже для человека, который не верил в Великого Бога, встретить на своём жизненном пути Амброжино. За свою почтительную жизнь этот человек "спас" и "очистил" такое количество народу, что церковный секретарь после третьей сотни сбился со счёту. А сам Амброжино не забывал и о своей душе, каждое утро горячо молился, не притрагивался к еде, не поблагодарив Бога, и перед сном исповедовался только Великому, замаливая свои грехи и грехи всего человечества. За вечерней молитвой Он и застал святого человека: — И во имя чего такие старания? Амброжино вскочил с колен и перекрестился, не сводя испуганных глаз с незнакомца. "Неужто, сам дьявол меня испытывает?" — подумал верный слуга Бога. — Он не слышит…твой Бог далеко… — Кем бы ты ни был, ты врешь! — воскликнул Амброжино. — Господь мой всегда со мной, он слышит меня, он внемлет моим молитвам, он защитит меня от неверного. После этих слов Амброжино вновь упал на колени, закрыл глаза и принялся молиться, перебирать в руках чётки и целовать распятье. А Он ждал, тихо стоя в углу кельи. Амброжино закончил молитву и открыл глаза, Он всё так же стоял в полутьме. — Так ради чего ты стараешься? — повторил Он свой вопрос. — Во имя господа моего, — дрожащим голосом ответил священнослужитель. — Во имя спасения моей грешной души, во блага мира и людей, чей разум омрачен дьявольскими мыслями. — Неужели, ты веришь, что один единственный бог может даровать тебе всё это? — Он создатель! — воскликнул Амброжино и поднялся на ноги. — Бог может всё! Великий дарует душе моей вечную жизнь на небесах… Он расхохотался: страшно и громко. Смех Его разлетался по обители, словно бой башенных часов с городской площади разносится по улицам. Амброжино задрожал всем телом, но от веры своей и не думал отрекаться. — Глупец, — сказал Он. — Что ж, так жди его спасения. Он вынул маленькие песочные часики из груди Амброжино и дунул на них. Теперь времени у человека было куда больше, чем мог бы мечтать самый блаженный чудак того века. — Живи же… а когда перед тобой откроется истина… не Бог освободит тебя… Но Амброжино умер раньше, чем смог понять, кто же посетил его обитель этим вечером. Она появилась в кельи порывом нежданного ветра, как тень от огромной птицы, что уже наметила себе жертву. Она сжала сердце священнослужителя, и время его кончилось. — Зачем?! — взвыл Он. — Однажды, случится так, что они найдут путь к вечности… — Она вложила в свою застывшую улыбку столько силы, гордости и презрения, что даже Ему стало не по себе. — Ну, а пока я хозяйка на этом празднике, и танцевать будут под мою музыку. Не прошло и года, как по Земле расползлась чума. А Она плясала на кострищах, пела на похоронах и смеялась над Его несчастьем. Да, Он был несчастен, Он был одинок, но всё что Он мог — идти вперед и вести за собой людей. Как барханы в пустыне один век перетекал в другой. То были Её века, но люди уже выбирались из тьмы на свет. Хотя дорога, по которой они шли, петляла между зарослями невежества и глупости. Трудно сказать, когда Амби из простого лекаря превратился в алхимика, он и сам этого не понял. Поиск философского камня так захватил его, и учёный муж даже не заметил, как время жизни подошло к концу. — Так вот же оно! — воскликнул дряхлый старик, и так запрыгал по коморке, что прогнившие полы заскрипели в такт больным суставам. — Нашел. Амби принялся записывать своё открытие, чтобы ничего не забыть, и завтра с рассветом начать собирать заветный камень. Но тут в груди что-то кольнуло. Мертвые глаза смотрели на Амби, пожирая его. Страшный холод сковал тело алхимика, а девушка с застывшей улыбкой насмехалась над ним, потешалась неудачи человека. Но всё кончилось, боль исчезла и видение пропало. — Не смей! — закричал Он и вытолкнул сестру из дома. — Почему же? — удивилась Она. — Он стар и немощен, у него не осталось сил, у него не осталось времени. Неужели ты думаешь, что дряхлый ум в немощном теле спасёт тебя от одиночества? — Ему осталось сделать… лишь шаг! Позволь ему! — Нет, — прошептала Она. — Посмотри вокруг, вечность их уничтожит куда быстрее, чем это сделаю я. — Тогда, откуда страх в твоих глазах? Ты боишься… не зря…Этот человек может оставить тебя голодной. — Уже нет, — засмеялась Она. Последняя песчинка упала в часах, что отсчитывали дни Амби. Старик так и не успел записать того последнего открытия, того самого важного ингредиента, без которого философский камень так и остался несбыточной мечтой. — Не горюй так, братец, — сказала Она, положив голову на Его плечо. — Старик нашел ключ к вечной жизни, но не к вечной молодости. Представь, этот человек обрел бы бессмертие, но тело его продолжало бы стареть, разлагаться, гнить… А умереть бы он уже не смог. Я спасла человека от несчастья. — Ты спасла себя, — ответил Он. — Но ненадолго. А время всё так же текло вперед. Каждое утро наступал рассвет, каждую осень с деревьев осыпались листья, одно поколение людей сменялось другим. Каждый человек и все вместе так же продолжали мечтать о вечности. И вот настал тот миг, когда сказки превратились в быль, когда наука воспарила над магией. До бессмертия, бесконечно долгой молодости было ещё далеко. Были сотни теорий о пользе растений, о ядах в разных концентрациях, даже о пересадках органов от животных человеку и обратно. Ничего не работало, но люди уже видели свет сквозь дремучий мрак, и туман дикости начал рассеиваться, уступая дорогу просвещению. Прошло ещё немало столетий, прежде чем наука стала полноправным правителем. В тот прекрасный век Он и встретил Амрита — человека одержавшего победу в схватке с самой смертью. Амрит родился слабым, беспомощность сопровождала его на протяжении долгих лет жизни, но ум человека был настолько живым и сильным, что не дал телу погибнуть. Амрит сделал себя первым киборгом планеты, живым роботом, человеком, которым гордились все без исключения. — Ты ведь чудо, — сказал Он. — О, нет, — смутился Амрит. Киборг ничуть не испугался странного собеседника, что был так не похож на обычного человека, но так схож с самим Амритом по духу. — Я всего лишь человек, который очень хотел жить. — И жить ты будешь вечно. — Я в этом сомневаюсь, — и лицо Амрита озарилось странной улыбкой, до горечи грустной, но такой счастливой. — Моя технология будет жить, пока не придумают что-нибудь более совершенное. А я…Да, я могу прожить, наверное, даже несколько тысяч лет. Но вот в чём дело… Это моя рука? Амрит повертел перед Ним железной ладонью, потом снял её и поставил другую. — Это ведь не я. Сейчас живу именно я. Но когда закончится это "Я"? Когда останется один мозг или когда я начну и его заменять электронными чипами? Нет, это не бессмертие. Это спасение от смерти, но она в итоге меня догонит. Бессмертие наступит тогда, когда человеку не придётся заменять детали своего тела, когда он будет цельным и вечным сам по себе. А я всего лишь временное решение. — Смешно, — пропела Она, когда первый киборг вновь ускользнул из Её цепких пальчиков. — Они создали бессмертных богов, но сами не в состоянии возвысится до них. — Впереди ещё много времени, — ответил Он. — Но без меня оно не пройдёт. Я такая же вечность, как и ты. — Один смог обойти тебя, смогут и другие. Как же Он оказался прав. Не прошло и пары веков, как люди стали истинно бессмертными. — Меня не испугать кучкой вечных человечков, — рассмеялась Она. — Элита долгожителей заняла почётное место на верхушке социальной лестницы. А низы ещё долго будут подниматься. А в этом Она была права. Бессмертие стоило огромных денег. И ни какие заслуги, ни какие подвиги, ни какая популярность, ни какие связи не могли помочь стать вечным. Только деньги. — Все люди на планете могут жить вечно, — сказал Он. Атаназ в первую секунду испугался, не каждый день в твоей комнате на двухсотом этаже небоскреба появляется странный незнакомец. — Кто ты? — спросил Атаназ у человека, непохожего на других. — Я — вечность, — ответил Он. — А ты вечный паразит, что сидит на плечах смертных… Города будут процветать… люди обретут счастье и наконец-то… найдут смысл, но ты этому препятствуешь. — О, нет, — засмеялся Атаназ. — Я строю новую экономику, мир, основанный на времени. Была, кажется, такая фантастика в древности. А теперь всё реальность. Но есть нюанс. — Какой же, смерть за жизнь? — Он начал злится, раздражаясь такой самоуверенности обычного человека, только бессмертного. — Нет. "Смерть за жизнь" — это нечто поэтичное, возвышенное. А я политик, стихов не читаю. А дело в том, что люди не смогу жить единой массой. Социальное расслоение должно быть всегда, иначе рабочие не будут работать, иначе певички не захотят трясти телами перед камерами, иначе ученым не о чем будет мыслить. Это закон природы, который нарушить нельзя. — Ты нарушил один из законов природы. Ты лишил себя смерти… Можно нарушить и другой. — Нет, нет, нет, — замотал головой Атаназ. — Смерть победить можно, жизнь — никогда. А потом, ведь мы не сидим, сложа руки, мы управляем миром, процветающим и счастливым. Да, люди умирают, болеют, страдают, этого не отнять. Но государство функционируют как нельзя лучше. Ведь это цель. Создать идеальную страну, союз стран, которые смогут обеспечить своим гражданам достойную жизнь. — И чем достойней жизнь, тем дороже бессмертие. — Не в бессмертии дело, друг мой. Вечность такой же инструмент, как деньги, как знания. Я разработал программу совершенной жизни в нашем мире, но если я умру, она перестанет работать. Пока я жив — живо моё государство. История не раз доказывала, что я прав. Как только погибал правитель, менялась экономика, политика, жизнь. А эти скачки плохо влияют на простых граждан. Беды, голод, безработица — кому это нужно? Никому. И смертные это однажды поймут. — Ну, а ученые? Сколько может сделать человек за свою вечность? — спросил Он. — Наука привередлива, она не терпит застоев, так же как и искусство. Да есть гении, достойные вечности. Но как только они получат бессмертие, они сдуются, не захотят ничего делать, или попросту потеряются, впадут в депрессию и застрянут в глубоком кризисе. К тому же, есть программа продления жизни для особых случаев, ну и для поднятия духа смертных. Видишь ли, если один и них получит хоть долю бессмертия, остальные загорятся надеждой и начнут активнее шевелиться. Прогресс движется, мир живёт, люди счастливы. — Ты всё же не прав, — сказал Он. — И твоя вечность кончится быстрее, чем жизнь простого смертного. Три века спустя Атаназ умер. Его зарезали обычным кухонным ножом. Смертные люди так и не смогли смириться с бессмертным правителем. Поднялась революция, за ней вспыхнула война. — Это последнее жертвоприношение тебе, сестра, — сказал Он, когда уже догорали очаги страшных боёв. — Впереди ещё много времени, брат, — ответила Она. Прошли долгие века, прежде чем бессмертие расползлось по всей планете. Теперь человеческая жизнь не знала конца, счастье длилось целую вечность, а горе забывалось в один миг. Наконец-то наступила эпоха расцвета человеческой цивилизации и последняя глава её истории. В эти светлые времена Он влюбился. Закат заливал парк сочными красками, тысячи праздных горожан наслаждались прохладой летнего вечера, влюблённые мило ворковали, студенты бурно обсуждали новости, рабочие брели по домам. В кустах художник рисовал старый дуб, сверкающий в лучах алого солнца. А рядом на скамейке сидела девушка. Она с печалью наблюдала за жизнью парка, за художником, за птицами, за солнцем. — Сегодня слишком хороший день, чтобы грустить, — сказал Он, усаживаясь рядом. Незнакомка не испугалась, теперь все люди разные. — Мы добились, — произнесла девушка. — Мы добились вечного счастья… Но почему же его тогда нет? — Может быть потому, что вы и не знали, каким должно быть это счастье. — Нет, просто времена счастья прошли. — Когда же успели? — усмехнулся Он. — Совсем недавно. Сегодня всё просто, понятно. Человеку остаётся только жить. Но ради чего? Ради чего просыпаться по утрам? Ради чего куда-то идти? Ради чего творить? В этот момент художник вскочил и швырнул свою ещё не дописанную картину в дерево, а потом сложил краски и кисти, взял в руки складной стульчик и ушёл, низко опустив голову. — Мы потеряли смысл, — сказала девушка. — Нам некуда больше идти. Теперь дар вечной жизни превращается в проклятье. — Но вы же так долго искали, столько времени было потрачено, — возмутился Он. — Чтобы теперь великая мечта разбилась вдребезги. — Нет. Она ещё держится. Есть ещё люди, которые до сих пор желают остаться в вечности. — Кто же они? — Тот художник, поэты, как я, писатели, музыканты, танцоры и многие другие. Только все мы хотим не вечной жизни, мы хотим вечной памяти. — Но это же невозможно? — воскликнул Он, ведь никогда в голову Ему не приходила мысль, что человек может желать чего-то настолько абсурдного и настолько прекрасного. И Он рассмеялся. — А ведь уже столько людей умерло бессмертными. — Да, а мы всё живем в забвении, — подхватила девушка. Её звали Анастасия, она с детства сочиняла стихи и искала смысл своих слов. Девушка терпеть не могла обыденности и пестрой романтики, но и буря страстей её не привлекала. Анастасия была наблюдателем в этом мире, оценивая его, переосмысливая, превращала жизнь в строки. Как и все творцы, любила похвалу, иногда даже задирала нос, но совсем ненадолго. Жизнь раскрывалась перед Анастасией как бутон цветка, лепесток за лепестком, и прошлые слова уже не имели значения. Анастасия всегда шла только вперёд, забывая вчерашние стихи. — А знаешь, — сказала Анастасия однажды, гладя на усыпанное звездами небо. — Бессмертие лишь инструмент. — Очень давно я это уже слышал, — расстроился Он. — Но что хочешь добыть ты с помощью своей вечности? — Нет, не я. Люди. Теперь мы можем проложить путь к другим планетам. Не смотри так на меня. Он опять удивился, какой простой может быть мысль, и какой сложной мечта. Он искал тех, кто поймет Его, Он искал богов, а нашёл человека, который просто умеет мечтать. — Люди давно летают в космос, но только осознав прелесть бессмертия, мы раздвинем границы вселенной. Теперь мы можем полететь сколь угодно далеко, и увидеть то, что было недоступно тысячам поколений до нас. Мы можем создать новый мир, главное не совершать старых ошибок. С этого вечера космос стал главной темой её стихов, что заразили прекрасной мечтой не одну тысячу людей. — Но мир бессмертных ещё не забыл, что такое похороны, — усмехнулась Она. Из-за глупой случайности, из-за сломанного светофора, из-за высокой скорости, Анастасия оказалась на больничной койке. — Вот и всё, — едко улыбалась Она, застывшими губами, а мертвые глаза блестели отвратительной радостью. Она праздновала победу. — Почему вы не можете помочь ей? — взвыл Он. Но врачи только развели руками: — Очередь на рождение куда длиннее очереди на смерть, нужно уравнивать. — Это жестоко! — Неужели, — пожала плечами медицинская сестра. — Мы с мужем живём уже сто семьдесят пять лет вместе. Если наш брак продлиться до двухсот лет, нас поставят в спец. очередь на рождение ребёнка. Знаешь сколько в этой очереди народу? — Сколько же? — Полтора миллиарда, а умирают всего несколько сотен человек в год. Человечество гибнет в своей вечности. Нет новых людей, нет новых идей, нет прогресса. Молодые старики чахнут и сходят с ума, но не желают умирать. Чего ждут? Может быть чуда, а может, хотят дожить до конца. В любом случае, смерть этой девушки принесет жизнь другому человеку. — А что он принесёт людям? — Время покажет. Анастасия умерла. Он стоял над её могилой так долго, что стал похож на каменного ангела. Он стоял, а время неумолимо шло вперед, года сменялись веками, реки высыхали, океаны меняли свои берега. И стоял Он, пока не услышал голос Анастасии. Молодой парень, который прожил уже не одно столетие, сидел на скамейке в сквере через дорогу от старого кладбища и вполголоса читал стихи. Но голос его терялся за голосом Анастасии, что разлетался вместе с ветром, рождался из воздуха, и пропадал в свете солнца, где-то между осенними листьями и каплями дождя. — Бессмертна, — произнёс Он. — Какая теперь разница, — усмехнулась Она. — Всё, наступило последнее время человечества. — Нет, это наши с тобой последние годы, а люди — вечные. — Смешно, — рассмеялась Она. — В погоне за своей мечтой, убегая от одиночества, ты так превознес их, что сам влюбился. А они всего лишь люди. — Неужели люди могут вознестись? — спросил Он. — На это способны только Боги. В глазах Его отразился божественный огонь, Она обернулась. С планеты в глубокий космос улетала огромная ракета. Люди отправились за мечтой в новую вечность. — Там люди уже не будут выдумывать богов, не будут страдать, не будут умирать. Там не будет старых ошибок. Там найдется место для всех, кроме тебя. Ты остаёшься здесь. Одна.
Последние комментарии
2 часов 14 минут назад
2 часов 34 минут назад
3 часов 13 секунд назад
3 часов 4 минут назад
12 часов 34 минут назад
12 часов 38 минут назад