Аземус [Александр Александрович Чечитов] (fb2) читать постранично

Александр Чечитов Аземус

Ровно неделю назад, я впервые пережил мгновения прошлой жизни. Поначалу это смахивало на сюжет забытого, скучного фильма. Разница была только в том, что я смотрел изнутри.

Самолет, где я сидел в числе четырнадцати загорелых солдат, благополучно оторвался от взлетной полосы. Пыльные крыши зданий старого аэропорта остались далеко внизу, и под брюхом самолета потянулись многотонные, песочные дюны.

Команда бойцов, одетая в военную форму грубого покроя, расположилась вдоль стен. Люди спали. Двое из них говорили со мной на незнакомом языке, на что я с легкостью отвечал, не представляя, о чем идет речь.

Пробуждение. Густая, мыльная вода застряла в горле. После короткого, яростного спазма я выплюнул содержимое желудка наружу. Во рту скопилась горечь, и очень хотелось пить. Мне показалось нелепым, захлебнуться грязной водой в собственной ванной.

– Дилан, ты опять?! – задохнулась от негодования Бэт, заметив тонкие, красные узоры, выступившие на белках моих воспалённых глаз. Не успел я открыть рот, а она уже брезгливо отвернула лицо, прижав дрожащую ладонь к переносице.

– Дура! Минуты не пройдет, без твоих едких подозрений.

– Ты же обещал Дилли! – смягчила тон жена.

– Так и есть. И если ты не веришь мне женщина, нам с тобой ничто не мешает развестись!

Единственной постоянной величиной характера Бэт, является быстрая перемена настроения. В первые годы нашей совместной жизни это проявлялось незначительно. В последующем, эта назойливая черта, только росла и крепла.

Приступ желчной ярости Бэт, сменился горячими слезами.

Жужжание моторов за окном иллюминаторов, прервалось внезапным, громким хлопком. В самые первые минуты испуганный мозг отказался верить в произошедшее несчастье.

Сознание всячески обманывает. Но сердце, оно конечно узнаёт первым. Конфликт мозга и сердца рождает небывалого по величине монстра, заполняющего тебя без остатка. Всепоглощающий страх.

Ничтожно мало времени прошло, между взрывом и ударом о землю. Никто из нас не пристегнул ремней безопасности. Может, это было и прежде, но сыграло роль именно сейчас. Нас раскидало, превратив некоторые тела моих товарищей в бесформенную кашу.

Вдохнуть полной грудью не получается. Это чертовски больно. Даже не знаю, что мешает больше. Ушибленная грудь или серо-черные клубы копоти, окутывающие разорванный фюзеляж армейского самолета.

Пережевывание старых кусков прошлой жизни, могло бы проходить легче, знай Бэтти о моём состоянии правду. Не считаю хорошей идеей рассказывать ей. Бэт дрожит от мысли о рецидиве, не хватало еще подозрений в сумасшествии.

Чувства из того времени пугающе реалистичны. Порой мне самому, трудно убедить себя в том, что я нормален. Злопамятная совесть шевелится внутри меня, больно царапая в самых укромных местах души. Проблема и правда есть, меня тянет к запретной отраве.

Мне понадобилось пять разгульных лет, плотно затуманенных тяжелой дурью, чтобы попытаться отказаться от этого. На исходе шестого года моего путешествия к бездне, я смог сказать хватит.

Ощущение последовательного душевного подъема не пришло. Родные и знакомы к этому времени совершенно привыкли к отсутствию меня в их жизни. Никто не заметил моего преображения, за исключением Бэт.

Благоговейная дрожь проходит сквозь меня, при осознании величины её добрейшего сердца.

Судьба в тот злополучный, жаркий день имела дурные планы на мою жизнь.

Выплевывая черную слюну, я перебрался через горячие, оплавленные края разлома. Кожа на ладонях разорвалась, обнажив хлопья обожженного, грязного мяса. Огонь медленно расползался по раскрошенным в щепки частям самолета. Стоны моих уцелевших товарищей становились всё громче.

Ноги предательски согнулись, не дав мне отойти на достаточное расстояние.

Красно-желтая вспышка отбросила моё потрепанное тело в сторону.  Все остальные, кто был со мной в самолёте, сгинули в желтом зареве.

Я помню все. Гудящий вакуум в моей голове, сменился тонким, зудящим звоном.

Мне страшно думать о причинах побудивших Бэт остаться со мной. Как будто решения этой задачи, может спугнуть моё крошечное, убаюканное счастье.

Бэтти удивительным образом удалось сохранить чувства ко мне. Я знаю, о чём говорю.

Смрад, безумные выходки, апатия только малая часть того, что она вынуждена была принять. Другая наверняка бы отвернулась. Не Бэт!

В последнее время Бэтти заводит разговоры о рождении малыша. Вот как выглядит джек-пот, по-моему.

Ночь в пустыне удивительно холодна. Я чувствовал это остро, превозмогая ломоту и судороги, преследующие меня до самого утра. Когда небо приобрело, светлую окраску, мне удалось встать. Не понимая цели и не имея надежды, я двигался вперед, преодолевая высокие, зыбкие бугры.

Удар. Блестящее, короткое лезвие взмыло над моей закопченной шеей дважды. Падение на песок оказалось болезненным. Небо придавило меня синей, многотонной тяжестью.