Птицы [Владимир Торин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (270) »
Владимир Торин Птицы
Глава 1 Финч
Снег. Он идет, как незнакомец. Казалось бы, совсем рядом — руку протянуть и коснешься, и все же он так далеко — за окном. Снег будто манит… манит пальцем: выйди, забирайся ко мне под пальто, пойдем со мной. Мальчику одиннадцати лет по имени Финч нестерпимо хотелось выйти прямо через это покрытое изморозью круглое окно и исчезнуть, уйти со снегом. Но он не мог. Он был наказан. А наказали его за то же, что он делал и сейчас: думал о своем и не слушал того, кто не любит, когда его не слушают. На партах тускло горели газовые лампы, но все равно в классе было темно. Финч сидел в последнем ряду, почти под самым потолком — места учеников поднимались ступенями, в то время как учительский стол тонул во мраке в глубине помещения. Там, внизу, едва заметно шевелилось нечто, кажущееся бесформенным, грубым и древним. В классе было жутко… жутко сонно. На учительском столе тикали часы, порой кто-то приглушенно кашлял, скрипели перья чернильных ручек. Что-то хриплым голосом бормотало существо, грузно расхаживающее у доски, ну а Финч все глядел в окно. Снег окутал собой все — в этом городе он шел всегда. Внизу, у здания школы, проходила аллея с двумя рядами скрюченных деревьев, побелевших и простуженных. Фонари на чугунных столбах еще не зажгли, и до того, как они задорно загорятся по одному, оставалось совсем немного. Ни прохожих, ни экипажей на мостовой видно не было. Город словно вымер. Будто заснул, убаюканный тишиной и покоем зимнего дня. Финч глядел на эту меланхоличную картину в белых тонах, и глаза его слипались. Он уже и сам почти заснул, когда за окном вдруг что-то начало происходить. На аллее появился человек с черным зонтиком. Он походил на размытое чернильное пятно в своем смоляном пальто и цилиндре. Мужчина озирался по сторонам, словно не понимал, где оказался. Финч не видел, откуда он пришел и мог бы поклясться, что всего мгновение назад никого на аллее не было — он даже поймал себя на нелепой мысли: «А что если этот человек просто вдруг выбрался из падающего снега?» Мужчина между тем прекратил оглядываться и присел на скамейку. Но в тот же миг, как он ее коснулся… исчез, рассыпавшись снегом, а на том месте, где он только что находился, остались лишь несколько нахохлившихся черных ворон. Финч вздрогнул. Сонливость как рукой сняло. Он пригляделся: никаких следов джентльмена в цилиндре — лишь птицы на скамейке бродят туда-сюда и раскрывают клювы, что-то крича. Мальчик перевел взгляд на одноклассников: может, кто-то из них видел то же, что и он? — но кругом были лишь грустные затылки склоненных над тетрадями голов. И как в такое время можно что-то писать?! Как можно не замечать, что происходит что-то странное?! Но никто не замечал. Никому не было дела. Финч снова поглядел в окно, но даже ворон больше не было. Лишь, как и мгновение назад, падал этот бесконечный снег… — Вы все поняли, мистер Финч? — раздался надтреснутый голос от доски. — Я ничего не понял, — пробормотал Финч. — Куда он исчез? — Что вы сказали? Финч встрепенулся: — Ничего, мадам. Я вас внимательно слушаю… — Тогда, надеюсь, вы готовы вместе со всеми перейти к заключительному параграфу… Ветер выл в дымоходах, эхо от него долетало в класс на третьем этаже школы и сливалось с монотонным бормотанием карги в огромных круглых очках с выпуклыми стеклами. Карга стояла, сгорбившись у черной грифельной доски, и указывала на что-то резной указкой. Ее сухие потрескавшиеся губы медленно шевелились, а сморщенное застывшее лицо белело в потемках и издалека казалось, что оно висит в воздухе отдельно от тела. Карга провела указкой по доске, очевидно, намереваясь процарапать в ней прореху и надеясь, что из раны потечет кровь. Она сморщила клювообразный нос, принюхиваясь. Порой Финч думал, что в этом дряхлом существе каргу видит только он. На остальных же наказанных миссис Оул, учительница по «Странным числам», нагоняла лишь свою престарелую тоску. — Ойт — это десятичная мера снега, — говорила миссис Оул, — которую забирает один ковш для переработки в гремпинах. В одном ойте — десять нилей. В одном ниле — десять клаптингов. Вы записываете, мистер Финч? — Да-да, мадам. Финч торопливо макнул ручку в чернильницу и кривобоко вывел:«10 клаптингов».При этом на странице осталась жирная уродливая клякса. — Вы ведь знаете, что вы безнадежны, мистер Финч? — спросила миссис Оул, словно увидев неаккуратно растекшееся пятно, которое затянуло часть записей. Финч молчал. Он это знал, однако ничего не мог поделать со своей рассеянностью. Дедушка говорил, что рассеянность — признак необычного ума и живой фантазии. А учителя говорили, что Финч просто отсталый. Так как Финч до сих пор не замечал у себя признаков необычного ума и не представлял, какое он имеет отношение к живой фантазии, то был склонен согласиться с
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (270) »
Последние комментарии
15 часов 24 минут назад
1 день 16 минут назад
1 день 19 минут назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 11 часов назад
3 дней 12 часов назад