Исключительно дорогое [Ана Гратесс] (fb2) читать постранично

Ана Гратесс Исключительно дорогое

Оно – перебежчик, перебрасываемый на сто дорог вперед по направлению в сияющие области неопознанного. Сочится ум прекрасными сонетами к любимым людям, а вечность обещает всегда быть под боком, греть солнечными лучами лицо.

Веет прохладой. Дорогие гости, что пришли на зефир, уже собрались уходить. Оно здесь, там и сям. Расхаживает вредно, вертит планетарные оси через звездные системы. Об этом не принято говорить будучи в золотых одеждах.

Раздеваюсь. На левом плече блещет капля дождевой воды, а на правом запястье разворачивается некоторая бойня. Давайте заглянем поближе.

На пересечении и перекрестке важных членений тел рыщет-мурлычет беспорядочный Кавардак. От него на расстоянии пять саженей, отвернувшись от космических оазисов, сумасбродно танцует Сом. Что они решили затеять, будучи на мягкой поверхности кожи? Решив устроить войнушку, они еще не подозревали насколько мечется хворост, насколько полузадушено будет кричать остров везенья. Ах, если бы Кавардак принял пилюлю от Сома, то я бы спокойно легла спать. Но нет!

Оно (что-то абсолютно неведомое) скачет лошадью, словно бы на земле рассыпаны темно-розовые сверчки-червячки. Зачем я вообще выбрала эту форму, чтобы рассказать о чем-то очень важном? Чтобы Кавардаки с Сомами не узрели подложку… Теплое и жаркое, осеннее и весеннее промачивает очи от слезных наполнений. Плачь слышен за километры от источающего его источника.

Помнить бы тот сон, который пришел негаданно, растормошив все порядочное и основательное.

Войнушка беспорядочности со степенностью важной особы решило поиграть в слова:

– Ее величество, Горбатая, вознамерилась стереть нас с лица своего. Почему бы нам не ударить первыми?

– Нужно ли варить суп, чтобы потом его съесть?

Глупые детки расселись на «подумать2. Я даю им время, а пока принимаюсь счету воробушек на ветках, которых (и веток и птиц) меряно не меряно возле моих окон.

Кавардаками ли, Сомами ли вымощен путь в единую реальность? Дорогого стоит выглянуть за порог этого мира. Кому-то хоть когда-то удавалось это?

Вопросы вопросы сыпятся и нет им зеленого чая в конце тоннеля. Пока Оно совершает умышления, войнушка незаметно от органов чувств свернула свое идиотическое и абсурдное шествие.

Рассматривая свою кожу, я нахожу ее чистой и все такой же нежной, как и сто лет назад. Оно шепчет мне на ухо некие магические формулы, а мы внимательно следим за вехой времен, что разворачивается за входной дверью.

Волшебство усвоено, числа записаны, теперь можно укладываться в кроватку. Пускай сны напоют мне романтических дифирамб. Музыка струится сквозь легкие занавески, и я уношусь далеко далеко, близко близко. К сердцу!

Беспорядки во снах летят сами по себе, мысли становятся похожими наподобие шелковых лепестков розы. Все хорошее и дорогое тоже рядом. Самое исключительное падает в ментальные области разумения, оставаясь в тени.

Так и оставаясь насупленной конфеткой, Оно переходит из одного серебристого фиала смыслов в другой. Я вижу сны похожие на календарный дневник. Из них только два или пять месяцев выглядят «нормальными».

Смеюсь громко, с отвагой погружаясь дальше в космический набор для игр. Веселый досуг – важная составляющая для планетарного существования.

Делатели мучных изделий, крепко задумайтесь вот о чем: когда основа для пирога или торта дожидается своего часа в холодильнике, каким образом подставка под тесто разбивается на две равные части?

Это кажется фантастикой, но вездесущность для сахара – плевое дело. Сновидения радостно гогочут в сознании, подозревающем всех и каждого в заговоре против кружечки какао. Абсурд? Болит голова? Выпейте какао, сразу полегчает!

Оноя хватает меня за прыть и за сноровку в делах насущных, а мне отрадно знать, что у меня такой драгоценный союзник по жизни. Имя ее невыразимо, поэтому я всегда ограничиваюсь простым Оно. Любая проза могла бы описать деготь и черноту провала в сердечной мышце, но третий глаз знает, что нужно иметь под рукой, а что «перекати-поле».

Девчонка-молодец зевает, потягиваясь. Сомы и Кавардаки окончательно ушли. Наступило ранее утро и птицы звонко заливаются песенкой. Кажется, что идеально абсолютно все. Даже Исключительно дорогое самостоятельно приготавливает себе breakfast. Быстро, быстрее ветра стучит в дверку оконце с зеркальцем. Стекло навещает белые палаты слишком часто, чтобы о нем заскучать-заскулить.

Мутная деятельность о себе забывает, как только наступает время обедать. Когда стук колес блистательного самоцветами светского дилижанса останавливается у порога в мою сладкую и сахарную обитель. Ох, и прогнала болезнь весенняя улыбка небес! Я пою, танцую, раскрашиваю свое платье радужным жемчугом. Блеском огней деревенской набережной во мне цветет Роза. Жабушка-аминь, как же мне хорошо!

Оно забрала мою печаль о прошлом и тревогу о будущем. Длинные ноги с задором топчут славную сочную зелень. Наступило лето и через два дня мне