Зайка [Мелисса Юрьевна Алькова] (fb2) читать онлайн

Мелисса Алькова Зайка

Глава 1. Зайка

Если бы мне по-другому пришлось переживать постапокалипсис, я бы, наверное, не смог бы избрать лучшего для этого способа, чем для меня избрала судьба.

Зачем-то (бог знает, зачем) я выбрал в своих скитаниях дорогу, которая показалась мне наименее примечательной за счёт отсутствия на ней всякого намёка на растительность в принципе, и через минут 20 наткнулся на развалины чего-то, что, наверное, когда-то было городом. На меня смотрели безликими чёрными дырами трещины в стенах, а камень уже кое-где рассыпался в белый песок, который был тут повсюду, куда не кинешь взгляд. Хотя, за 20 лет после взрыва удивительно, что вообще хоть какие-то стены зданий тут сохранились.

Я побрёл по этому городу в поисках, прежде всего, природных источников воды, и наткнулся взглядом на кусок зеркала, на который, по-видимому, никто ещё не позарился. Я поднял его с земли и посмотрел на себя. Кучерявые волосы, бывшие когда-то моей главной гордостью, запутались и сбились в один огромный колтун. Борода свисала с подбородка, глаза были тусклыми и усталыми, кожа – как будто сгоревшей не на солнце, а на большой сковородке. Одежда моя тоже изрядно потрепалось за дни странствий. Прошло уже 53 дня с тех пор, как меня выгнали из общины. Впрочем, я ни о чём не жалею.

Я вздохнул.

«Конечно, жалею» – подумал я. Решение выгнать меня из общины далось старейшине нелегко, но таков закон. Я ведь крал еду. Не вина старейшины, что мне не хватало еды. Теперь вот еду краду у местной фауны. Правда, саму её на вкус попробовать так и не решился – кто его знает, что со мной будет, если я съем, скажем, песчаного тюленя.

А город всё тянулся вперёд. Я стал размышлять о людях, которые раньше жили в этих домах. Наверное, у них было побольше, чем эти стены. Вкусная еда, тёплый очаг, любимые люди рядом – этого сильно не хватает сейчас в этом мире. Ну, не берусь отвечать, пожалуй, за весь мир. Но мне этого всего точно сейчас не доставало.

Кроме стен тут были трубы – много труб, которые валялись там и тут. Кое-где росли кактусы, были и какие-то колючие кустарники. Зря я всё-таки пошёл этой дорогой. Кажется, что-то съедобное исчезло тут ещё до взрыва, а после остались жить только тараканы. С другой стороны, так мне и надо. Я уже наел своё.

И тут я услышал позади себя хруст ветки. Я замер, обыскивая глазами местность на случай, если в меня начнут стрелять. К моему ужасу, я понял, что нигде такого места нет, и даже стены, как назло, отступили на десяток метров вперёд. И вот, когда я уже нашёл для себя укрытие в виде обломка огромной трубы, застрявшей в песке, сзади меня послышался шепот:

– Пссс, зайка, ты чего тут делаешь?

Я медленно, стараясь не делать резких движений, обернулся. За кустом я увидел густую копну рыжих волос. Затем я увидел голову, довольно красивую голову. На плечах у девушки были перья неизвестной мне птицы, а за спиной – пара кроличьих тушек и импровизированный веник из каких-то кореньев. Она с интересом и даже каким-то любопытством оглядывала меня.

– Ты кто такой? – наконец, спросила она.

А ещё у неё был лук со стрелами, который не давал мне покоя. Свои стрелы я давно потратил, а лук потерял. «Какие у неё намерения?» – вертелось в моей голове». И ещё: «Что ей ответить?».

– Ну, я…эээ…странник, – неловко ответил я, – Путешествую по этим пустыням. А ты кто?

Она замялась. Было видно, что она, как и я, придумывает такой ответ, чтобы рассказать о своих намерениях, но при этом не до конца удовлетворить моё любопытство. В мире после взрыва не любят излишнюю откровенность.

– Я тут живу, – она пожала плечами.

– Ясно, – я закивал головой. Этот разговор явно переходил в разряд неловких разговоров. – А ты одна?

– Нет, нас очень много. А ты один тут?

Я кивнул. Даже не представляю, кто может жить в такой разрухе. В моей общине были красивые дома, сады, огороды, искусственные реки и даже канализация, и всё это обнесено огроменным забором. Но тут? Кто тут вообще может выжить? Разве что эти кролики…хотя, наверное, и их тут не слишком много.

Поэтому следующий вопрос пришёл в голову сам собой:

– А где вы…хм…обитаете? – я окинул взглядом стены.

Она лукаво наклонила голову.

– Я бы тебе показала, но…

– Что «но»? – эта манера всё скрывать меня и самого раздражала, уже давно. Но я знал: если она почувствует от меня злость, это её спугнёт. Меня бы спугнуло. Так как мне бы не помешал спокойный ночлег, чистая вода и вкусная еда, терять знакомство с этой девушкой мне было невыгодно. Поэтому я постарался придержать свои чувства и отвечать максимально вежливо. – Почему ты не можешь этого сделать?

– Потому что я тебя совсем не знаю, зайка, – она хмыкнула и смерила меня взглядом с ног до головы, как бы прикидывая, сколько я ем и на что я годен. Собственно, мои догадки были недалеки от истины. – А ты, может, умеешь чего-нибудь?

Она была абсолютно спокойна, но не давала мне при этом расслабиться, создавая во мне какое-то внутреннее напряжение. Она как будто ежесекундно сканировала меня взглядом, стараясь разглядеть все мои достоинства и недостатки. И я чувствовал, что ей это удавалось – понятия не имею, как, но удавалось. От неё было не скрыться – ощущение, что я стою перед ней абсолютно голый, и она видит все мои изъяны, которые мне бы хотелось скрыть.

Я пожал плечами.

– А как тебя зовут? – спросил я.

– Можешь называть меня Ева.

– А я Стив.

– Я буду звать тебя зайка.

Этим она поставила окончательную точку в наших отношениях. Как оказалось, «Стива» мне нужно было ещё заслужить. Начал я с презентации своих навыков и умений.

– Я прекрасно умею красть. Ещё умею готовить мясную запеканку. Правда, сам я мясо не ем, – это был честный ответ, потому что нечестный я просто не успел придумать. Да и он вряд ли бы мне помог под её пристальным взглядом. И теперь я даже не надеялся, что он мне чем-то поможет, этот честный ответ.

Но я не знал Еву.

– Сойдёт, – она приподняла подбородок вверх и сощурила глаза.

Я даже сначала не понял.

– Сойдёт для чего? – недоумённо спросил я.

– Для общины, для чего ещё? – раздражённо ответила она. – Ты же всё ещё хочешь посмотреть, где мы все живём, зайка?

Я молча кивнул, не зная, что ответить. Дом мне был нужен сейчас. Нужен был безопасный ночлег, еда и вода. Я так устал от скитаний, что был бы рад хоть один день побыть среди людей в относительной безопасности.

Она вышла из куста. Теперь я увидел, что она была одета удобные, н слегка потёртые рыжеватые брюки и светлую кофту с длинным рукавом, на которые неуклюже были надеты «погоны» с красноватыми перьями. На голове у неё, помимо прямых рыжих волос, красовалась пара тонких косичек. Светлая кожа, почти нетронутая загаром (что было для меня странно в условиях пустыни) красиво отблёскивала в закатных лучах солнца. С собой у неё, помимо кроликов и веника, был лук и колчан стрел со светлыми наконечниками.

– Идём, – она развернулась, по-видимому, больше не собираясь мне ничего говорить. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Мы шли по пустым сумрачным переулкам, состоящим целиком из белых полуразрушенных стен. Они все были настолько одинаковые, что больше походили на лабиринт, который не пройти обычному смертному. Только если ты знаешь дорогу (как Ева), ты сможешь найти путь. Если бы я пошёл дальше сам, скорее всего, я бы заблудился. Так что я был рад уже тому, что встретил провожатого. Впрочем, меня слегка пугала атмосфера неизвестности.

– Куда мы идём? – спросил я.

Ева даже не оглянулась в мою сторону.

– Я не знаю, что тебе ответить, – честно призналась она. – Очевидно, ответ «ко мне в гости» может тебя устроить.

Он меня ни капельки не устроил, и пришлось идти дальше в абсолютном молчании.

Наконец, мы подошли к очередной совершенно белой стене. Ева подошла к ней вплотную, нажала на какой-то камень, и в «полу» (в земле) открылся люк, в который мы с Евой вполне могли пройти. Такие люки были распространены повсеместно, однако, в пустыне среди развалин это было идеальное место – если бы не мой проводник, я бы даже не заподозрил, что тут есть вход в общину.

Мы стали спускаться по ступенькам. Поначалу, было темно. Но постепенно мои глаза привыкли к полумраку. Источников света здесь было откровенно мало. Где-то каждые метров 10 светила одинокая, тусклая лампочка. Видно было, что электричество тут вырабатывалось кустарным методом – где-то в этих подземных залах и туннелях была комната, где посменно люди крутили педали, добывая энергию для всего городка. Настоящие герои, как по мне. Но света мне не хватало.

Так мы и шли – всё вниз и вниз. Становилось всё холоднее. Размеренный шум города, похожий на нечто среднее между жужжанием пчелы в жаркий летний день и на работающий двигатель, еле долетал до моих ушей. Очевидно, город находился глубоко под землёй, а потолки здесь были просто титанических размеров. Когда я был ребёнком, мама читала мне истории о подземельях гномов, и сейчас я вспомнил о них. Эти подземелья мне представились такими же, хотя кроме темноты, тусклых лампочек, лестницы и слабого силуэта Евы впереди я ничего не видел. Но мог себе представить.

Я поёжился. Так холодно бывает в пустыне в ночное время. Но я привык, и шёл дальше, за Евой. Просто надеялся на то, что меня не убьют, а наоборот, накормят, напоят и уложат спать. Хотя второе сейчас, в полной темноте, казалось мне таким маловероятным и далёким от правды, что, заключай я с кем-то пари, я бы поставил на свою смерть. Молчание Евы только прибавляло мне тревоги.

И вдруг что-то хрустнуло у меня под ногой. Ева обернулась. В этом свете её лицо было совсем не таким, как там, на поверхности. Она шикнула на меня.

– Мы пришли, – шепотом сообщила она.

«Пришли куда?» – подумалось мне, но я решил тактично промолчать.

И тут я увидел массивную дверь, до самого потолка. Пятидесятиметровая, титаническая деревянная дверь, которая уходила куда-то под своды пещеры, под самый потолок. Если бы я мог видеть её всю, у меня бы захватило дух. Но я мог разглядеть лишь то, что было у меня прямо перед носом.

Ева постучала. В двери отрылось крохотное окошко, из которого виднелись лишь чьи-то глаза, уставшие, но довольно беспокойные.

– Ну чего тебе, Ева? – проворчал чей-то хриплый голос.

– Я принесла ужин Линде, – она помахала кроликами. – И лекарство для Питера, – теперь она сунула к окошку коренья.

Глаза в окошке сузились. Взгляд незнакомца упал на меня. Наверное, с его места я казался лишь фигурой в тусклом свете. Но этого было достаточно. Кто-то по ту сторону двери причмокнул пару раз, как бы прикидывая, что делать.

– А это кто? – наконец, спросил он.

Ева обернулась ко мне, затем посмотрела прямо в глаза в окошке.

– Это зайка.

– Господи, Ева, опять? Ну, куда мы его денем? У нас и так еды в последнее время мало, сама знаешь. Взяла моду подбирать всяких бездомных странников и приводить их сюда и… – хриплое ворчание по ту сторону двери, казалось, не собирается прекращаться.

– Он умеет красть, – перебила поток недовольства Ева. – И готовить мясную запеканку.

– Мясную запеканку? – голос в окошке задумался и замялся. Снова послышалось причмокивание. – Ладно, проходите.

Послышался скрип, рокотание каких-то старых механизмов, и тяжёлая, массивная дверь начала медленно открываться, впуская меня и Еву в её дом.

Теперь я увидел человека, стоящего за дверью. Это был низкий, пухлый человечек, почти лысый, с красным и потным лицом. Он стоял рядом с табуреткой, на которую поднимался, чтобы доставать до окошка. Одет он был в широкие штаны, светлую рубашку и плащ, который застёгивался на шее красивой серебряной пряжкой в виде звезды.

– Это Руфус. – сказала Ева, – он охранник ворот и их смотритель.

– Приятно познакомиться, я…

– Добро пожаловать в город, зайка, – с улыбкой ответил Руфус.

Глава 2. Городские легенды

Сначала я чуть не ослеп и не оглох. Потому что город, в котором мы оказались, был совсем не таким, каким я его представлял себе, находясь снаружи. Он был ярким, светлым и полным жизни. По бокам довольно широкой улицы виднелись магазинчики с разным барахлом, повсюду были неоновые вывески, а улицы были полны людей.

Жилые дома походили на двухэтажные виллы, другие – чуть беднее, у них были кирпичные стены и окна представляли собой дыру в стене. Но в каждом доме, вне зависимости от достатка, жители старались сделать свой дом уютным и комфортным для жилья. Например, у многих на подоконниках стояли ёлочки (в таком холоде только они бы и выжили, но чёрт знает, откуда они здесь взялись), у кого-то в комнатах были лампочки, светильники, гирлянды, у некоторых были даже шторы на окнах.

Я смотрел по сторонам, стараясь не отставать от Евы, потому что понимал, что, если потеряюсь, меня вряд ли кто-то здесь будет искать, и я останусь сам по себе среди совершенно незнакомых мне людей. Поэтому, пока мы шли по оживлённой улице, я замечал лишь то, что было прямо передо мной. Но потом мы вышли в красивую узкую улочку, на которой было совсем не так много людей, и я смог оглянуться по сторонам. Первым делом я почему-то посмотрел наверх – и обомлел. Ведь наверху было полноценное ночное небо.

– Светящиеся бактерии, – Ева ловко предупредила мой вопрос. Мы остановились, и она тоже посмотрела на «небо», – У нас тут всегда ночь, но зато какая!

Мы стояли и вдыхали холодный сырой воздух, восстанавливая дыхание после быстрой ходьбы по главной (как я понял) улице. Мне вспомнились вывески и уличные фонари, и я закусил губу, вспомнив, как ехидно размышлял о крутящих педали людишках. Мне стало стыдно.

Но Ева сделала вид, что не заметила этого. Она просто слегка дотронулась до моего плеча и знаком показала продолжать путь. Среди одинаковых улочек моя провожатая ориентировалась очень хорошо, и вскоре нашла нужный дом. Он был таким же, как и сотня похожих, как две капли воды, домов. В окне на подоконнике стояла маленькая сосна, а с правого края свешивалась ткань, приобретая некое подобие занавески.

В животе у меня заурчало. Я даже не сразу понял, почему. Но, как только мы с Евой подошли вплотную к двери, и она позвонила в звонок (это был просто колокольчик на двери), я понял, что вызвало у моего организма такую реакцию – мой нос уловил отчётливый, почти забытый мной запах жареного кролика. Но я узнал его сразу, сейчас я не мог его перепутать ни с чем. И тут же забыл о том, что я не ем мясо.

Дверь нам открыла красивая женщина лет тридцати с пышными тёмными волосами и тёмными глазами. Она улыбнулась, и, обращаясь к Еве, спросила:

– Кто это?

– Можешь звать его Зайка, – небрежно бросила та, потрясывая перед лицом женщины свежим уловом, – Посмотри лучше, что я принесла!

Женщина добродушно улыбнулась. Ей шла эта улыбка. Всё в ней было какое-то спокойное и безмятежное – от василькового платья, вышитого красивыми узорами, до длинных пышных ресниц на веках.

– О, кстати, это Линда, – сказала Ева, уже заходя на порог дома.

Я кивнул, пробормотал: «Приятно познакомиться» и постарался как можно незаметнее прошмыгнуть в дом. Мне не хотелось нарушать спокойную, размеренную жизнь домочадцев своим приходом. Но, похоже, я ничуть никого не смутил.

В доме был большой камин, в котором горел огонь. Я на секунду задумался, куда выходит дым из этого камина, но подумал, что это слишком неважно, раз тут это никого не заботит, и промолчал. Около камина были повсюду раскиданы подушки, а у стены стояла кровать, где виднелся кто-то замотанный с головы до пят в какой-то плед. Он повернулся к нам спиной, и я видел лишь, что человек этот совсем невысокого роста. Не иначе, мальчишка или девчонка.

Ева села на подушку около камина, развязала пучок кореньев и принялась чистить и резать их большим ножом, который лежал на столе чуть поодаль от неё. Стол тут служил, по-видимому, какой-то большой полкой, потому что был завален всякими вещами, и мне, человеку только что пришедшему, было сложно вычленить из этой горы хлама хоть какую-то отдельную вещь.

Я тоже сел на подушку. В это время Линда зашла в комнату, пройдя сквозь «дверь» из нитей бус, и принесла три чашки какого-то ароматного напитка, напоминающего чай или кофе. Я взял чашку в руки, и почувствовал приятное покалывание в замёрзших пальцах.

Я старался молчать, но Линда сама решила завести разговор.

– Кто вы? – спросила она ласково, – расскажите о себе поподробнее.

Я пожал плечами и решил отшутиться.

– Я Зайка.

Линда улыбнулась. У неё была очаровательная улыбка.

И тогда я принял решение рассказать всё – от начала и до конца.

– Я родился в Америке, в Висконсине. Собственно, мне было 5 лет, когда прогремел знаменитый взрыв, благодаря которому мы теперь разбросаны по всему миру. Мои родители успели уйти в укрытие вместе со всеми остальными, и, конечно, забрали с собой меня – я был единственным ребёнком в семье. Мы были некоторое время в относительной безопасности, но пробыли под землёй вместе с другими людьми в укрытии долгое время, и мои родители не смоли адаптироваться. Мне было 15, когда умер папа, и 16, когда умерла мама. Они до сих пор похоронены в Висконсине. Через десять лет после этого объявили, что воздух во внешнем мире абсолютно безопасен, и я был одним из первых, кто вышел на поверхность после этого. Вместе с остальными первопроходцами мы основали общину, в которой были люди, находившиеся с нами. Но мне там не очень доверяли, да я и не заслужил их доверия, – тут я смутился, – и совсем недавно, месяца полтора назад, может, больше, меня изгнали из общины во внешний мир. Я скитался повсюду, питаясь ягодами и кореньями, а потом меня нашла Ева. Вот, в общем-то и всё.

Линда кивнула. Я так и не понял, что она обозначила этим кивком – то ли она одобрила мою историю, то ли поверила в неё, то ли просто ставила точку в разговоре. Как бы там ни было, она хранила молчание, и спокойно пила напиток, который был у неё в кружке.

Огонь в камине уютно потрескивал, и это заставляло меня всё чаще закрывать глаза и всё дольше оставлять их закрытыми. Я поменял не одно положение, прежде чем поставил кружку рядом с собой и незаметно для самого себя провалился в сон.

Спал я долго и беспокойно. Мне снился тогда карлик в носатых ботинках, который говорил со мной тонким, писклявым голосом и всё время требовал денег, которых у меня не было. Он очень раздражал и заставлял меня злиться. Проснулся я не в лучшем расположении духа.

А проснулся я раньше всех. Я лежал в том же положении, в котором засыпал. Кружки рядом не было. Зато на мне был тёплый, колючий плед. Была темнотища, хоть глаз выколи, но я отчётливо слышал размеренное дыхание справа, храп слева и тихое посапывание чуть поодаль от меня – я предполагал, что там угол. Удостоверившись, что сейчас не лучшее время просыпаться, я снова провалился в сон, ещё более беспокойный, чем первый.

Проснулся я от того, что меня кто-то лизал в нос. Я с трудом открыл глаза, и в свете камина увидел кошку – чёрную с белыми лапками. Она выглядела довольно дружелюбно и лизала мне лицо. Я погладил её, она замурлыкала.

– Познакомься с Лирой, – услышал я голос Евы позади себя, – Похоже, ты ей нравишься.

Лира села вскоре около меня, но так, чтобы я больше не мог её гладить, и стала внимательно на меня смотреть. В какой-то момент мне показалось, что она всё-всё про меня поняла. И именно в этот момент она отошла, запрыгнула на стол и стала умываться.

– Что-то странное творится в городе, – Линда зашла в комнату, оставляя за собой шлейф из приятных кухонных запахов, которые включали в себя специи и жареное мясо.

Я приподнялся на своей импровизированной кровати и сел на подушки, всё ещё завёрнутый в плед. Мне было довольно тепло и комфортно в нём. Ева что-то делала, сидя за столом, но мне не было видно, что именно. Затем она повернулась к Линде, и я увидел, что она пишет что-то на листке бумаги.

– Да, и уже давно, – Ева склонила голову набок, – Не иначе, дракон проснулся.

Линда засмеялась. У неё был приятный звонкий смех.

Я непонимающе посмотрел на них обеих, и Линда заметила мой взгляд.

– Ева верит, что далеко в этих пещерах, где и не слышно звуков города, обитает дракон. Это старая сказка для этих мест, практически городская легенда, которая была тут ещё до взрыва. Но я считаю, это просто сказки, старые легенды, и никакого дракона в этих пещерах нет и в помине.

– В таком случае, что там, дальше этого города? – мой вопрос показался мне более чем невинным, но он заставил Линду и Еву переглянуться.

– Никто не знает, – ответила Линда тихо.

Глава 3. Карлик в носатых ботинках

Через пару минут Ева закончила писать что-то на бумаге, взяла лук и стрелы и вышла за порог, оставив листок на столе и меня в полном непонимании.

– Она ушла на охоту, – сказала Линда, – Чаю?

Я кивнул. Линда отправилась на кухню, напевая мелодичную, звонкую песенку. Вскоре она начала греметь чашками и чайником. От этих звуков зашевелилась фигура около стены, которую я раньше старался не замечать и о ней не спрашивать. Мальчик (а это оказался именно мальчик) с тяжёлым вздохом перевернулся на другой бок, теперь он был лицом ко мне, и я смог его рассмотреть.

Мальчику было от силы лет 12. Когда-то смуглые щёки теперь были бледными и впавшими, глаза были такими тусклыми, что едва угадывалось, что они голубого цвета. Он облизал высохшие губы и безмолвно уставился на меня, слабо улыбнувшись.

– Я Пит, – прошептал он.

По-видимому, мальчик ничего больше не смог бы сказать, потому что он устало прикрыл глаза и стал дремать.

– Я Стив. То есть Зайка, – сказал я, не совсем уверенный в том, что Пит меня слышал.

В это время Линда принесла на подносе три кружки чая. Одну она поставила передо мной прямо на пол, поднос с остальными двумя поставила на стол. Одну чашку с подноса она принесла к кровати, и принялась поить Питера чаем, а он жадно пил его, пару раз всё же закашлявшись. Затем Линда села за стол и стала пить свой чай, пробегая глазами по тому листку, который оставила Ева.

– Говорят, ты мастер готовить мясную запеканку? – сказала она, оторвав взгляд от листка.

– Ну… – я замялся, так как не знал, как правильно ответить, – По крайней мере, когда-то я был мастером в общине по приготовлению мясной запеканки. Но я уже давно её не готовил, так что не знаю, получится ли у меня сейчас.

– Тогда чего мы ждём? – улыбнувшись, сказала Линда. – Идём скорее на кухню, приготовим вместе!

Первое, что я увидел, когда зашёл на кухню – это беспрестанно снующие туда-сюда существа. Ростом они были по колено, выглядели очень похоже на людей, только более тощие, но от этого не менее пропорциональные. У них была кожа всяких оттенков – от изумрудного до глубокого синего, но главная особенность, которая тут же бросалась в глаза – это длинный изогнутый нос. Мешает ли он им видеть – до сих пор для меня большая загадка.

При виде меня они тут же побросали свои дела и скучились вокруг меня, хлопая своими длинными ресницами и не смея вздохнуть. Никто из них ничего не говорил, все только смотрели. Мне стало в этот момент очень неловко. Но положение спасла Линда.

– Ну что вы, что вы? – ласково сказала она, – Это наш гость, Зайка. Он будет помогать нам теперь. Возвращайтесь к своим делам, милые.

Существа огорчённо вздохнули и разбрелись по углам.

– Кто это? – удивлённо спросил я у Линды так, чтобы они ничего не услышали.

– Это подземные феи. Мы с Евой приютили их, и теперь они помогают нам по хозяйству, – ответила Линда вполголоса, – Остальные погибли во время взрыва – их колонию разрушил обвал, который случился во время него – это те, кому удалось спастись.

Я сочувственно кивнул.

– Ну что, мясная запеканка?

Кухня, надо сказать, была на редкость уютная. В маленьких деревянных шкафчиках стояла медная посуда, на кухне была маленькая плита, кран с мойкой и даже лампы тут светили ярко, чтобы всё было видно. Также в шкафчиках стояли специи, крупы, травы, коренья и варенья. На столике у стены стояла ваза с засохшими цветами, а стены были выкрашены в красивый кофейный цвет.

На плите, конечно же, стоял чайник, и Линда убрала его, поставив на плиту вместо него сковородку, которую отобрала у одной из фей. Затем она достала откуда-то свежую тушку кролика и вручила её мне.

– Разделывать доверю тебе, – с улыбкой сказала она.

– Надеюсь, я вас не огорчу, – я улыбнулся в ответ.

Пока мы готовили мясную запеканку (в основном, делал её я, а Линда помогала мне), подземные феи сновали туда-сюда и переговаривались между собой, украдкой на меня глядя. Иногда я ловил на себе их взгляд, и они ужасно в этот момент смущались. В основном их жёлтые глаза (иногда они были оранжевые или рыжие) выражали те же самые эмоции, которые читаются и у людей. По крайней мере, было очень похоже. Но речи их я не понимал, да и не пытался. Cам этот народец показался мне довольно занятным. До взрыва я бы и помыслить не смог, что они могут существовать на свете. Но после… пришлось повидать всякого. Поэтому подземным феям я даже не был как-то удивлён.

В конце концов, запеканка была готова. Я красиво порезал её и аккуратно выложил на тарелки. Линда ловко подхватила их, поставила на поднос и понесла в зал вместе с кружками чая.

Мы переместились в зал и сели пить чай с запеканкой (я снова забыл, что не ем мясо, так как есть было больше нечего), поставив поднос прямо на пол. Если честно, меня так и подмывало спросить обо всём на свете, но моя излишняя скромность удерживала меня от этого. А может, я просто не хотел показаться глупым или назойливым. Поэтому мы просто молча пили чай и смотрели на то, как в камине горит огонь. Молчание показалось мне очень неловким, но Линду, похоже, это совсем не заботило – она выглядела так, будто для неё это самая комфортная обстановка на свете.

Поэтому я первым решил прервать эту минуту тишины.

– Скажи, как так получилось, что вы живёте вместе с Евой?

Линда пожала плечами.

– Когда мы встретились, она уже жила здесь. Она нашла нас с Питером и приютила, вместе с поземными феями. Питер – мой сын, и мы изначально были вместе, а с Евой мы вскоре стали подругами. Кроме того, я помогаю ей по хозяйству.

Любопытство пересилило меня.

– А Питер, он… что с ним? – неловко спросил я.

Линда пожала плечами.

– Он болеет уже довольно долгое время, и никто не знает, что с ним такое. Мы с Евой стараемся лечить его всем, чем только можно. Но он всё равно становится с каждым днём всё хуже и хуже, – Линда вздохнула, – Я так за него переживаю, – она взглянула на кровать, где Питер свернулся в клубок и вновь повернулся лицом к стенке, не желая ни с кем общаться.

Я кивнул. Но у меня были ещё пара вопросов. Я чувствовал себя так, словно беру интервью, но я просто хотел быть больше в курсе дел, чувствовать себя более комфортно и чуть менее тревожно хотя бы.

– А как давно вы здесь?

– Где-то полгода, – ответила Линда.

– Кто они такие, кстати?

Линда снова пожала плечами и изобразила крайнюю некомпетентность в данном вопросе.

– Они просто живут у нас, вот и всё. Помогают по хозяйству, как и я. Мы встретили их в пещерах, они скитались, и у них не было дома, мы решили взять их с собой.

Я отхлебнул чай из кружки. Он был крепкий и пряный, и с него хотелось спать. Я стал отчасти понимать Питера, который всё время спит. Я тоже почувствовал такую потребность, хотя спал недавно. Но мясная запеканка получилась совместными усилиями просто на славу. У меня одного бы, надо признать, такой замечательной запеканки ни за что бы не вышло.

Поэтому вскоре я поставил чашку на пол и улёгся на подушки, всё так же не отрываясь от горящего камина. Я думал о своих скитаниях, об этой общине, о Линде и подземных феях, о Питере, о том, что сейчас делает Ева и, наконец, о том, что она сказала о городе – что здесь происходит что-то странное. Что именно, она не сказала, Но «что-то странное» из уст Евы звучало как-то страшновато даже для тех, кто знал её всего сутки. А в моём случае так и было.

Я думал об этом так много, что даже не заметил, что глаза мои закрылись, и я уснул крепким сном. Во сне ко мне снова приходил карлик в ботинках и требовал у меня золота, а также смеялся надо мной, корчил рожи и танцевал свой странный танец. Одет карлик был в синий костюм и держал в руке странный синий мешок, довольно большой. Он тряс этим мешком у меня перед носом и хвалился своим богатством.

Проснулся я от того, что кто-то аккуратно меня трясёт за плечо. Я открыл глаза, и увидел подземную фею. Точнее, сначала я увидел большой длинный изогнутый нос, затем широкие оранжевые глаза, и уж потом всю фею целиком.

Она смотрела на меня испуганным взглядом и показывала знак «тихо», поднося палец к губам и показывая рукой куда-то в сторону кухни. Линда спала неподалёку от меня на всё тех же подушках. Я покосился на неё, затем снова посмотрел на фею, которая также косилась на Линду.

По какой-то причине я поверил фее, и, аккуратно поднявшись с подушек, пошёл за ней. Подземная фея привела меня на уже знакомую мне кухню, остановилась посреди комнаты и достала из кармана мятый, потёртый и поблекший клочок бумажки и протянула его мне. Я напряг всё своё зрение и в тусклом свете огней разобрал корявые, неровные буквы. На бумажке было написано: «Помоги нам». Вдруг из соседней комнаты послышался стук каблуков, подземная фея выхватила у меня из рук записку, подпрыгнув вверх, и тут же куда-то исчезла, оставив меня в полном недоумении.

Линда вошла в комнату и уставилась на меня.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она недоверчиво.

– Я искал воды, пить захотелось, – соврал я.

Линда кивнула, видимо, удовлетворённая моей ложью.

– Вода там, – Линда указала на большую деревянную бочку в углу кухни.

Затем она задумалась на секунду.

– Я могу чем-то тебе помочь? – спросила она.

Я замотал головой. Линда удовлетворённо кивнула, развернулась и ушла в зал, оставив меня размышлять над тем, что только что произошло со мной. Я и сам не понимал, зачем соврал Линде, но часть меня, которую моё сознание изо всех сил игнорировало, уже знала ответ: я просто не доверял ей.

В это время я услышал, как скрипит входная дверь, и направился туда, чтобы узнать, кто пришёл. Пришла Ева – принесла кроликов. Вид у неё был мрачный и задумчивый, как у грозовой тучи, когда ещё не полился дождь. Она отдала кроликов Линде, и та удалилась на кухню.

– Что-то случилось? – спросил я у Евы.

Она не сразу поняла, что я спросил, и посмотрела на меня непонимающим взглядом, оторвавшись от своих мыслей. Я повторил свой вопрос.

– Да, – она говорила медленно, но чётко, – в городе становится холоднее. С запада идёт туман. Земля ведёт себя странно – как будто готовится к чему-то, я чувствую мелкие толчки. Это не к добру.

После этого короткого отчёта для меня она села на подушки, достала нож и начала методично точить веточки, которые, видимо, принесла с собой. Постепенно эти веточки приобретали очертания стрелы, потом ещё одной. Всё это время Ева сидела хмурая и напряжённая.

– Послушай, Ева, может, покажешь мне город? Я не совсем понимаю, как туман может существовать под землёй, но, может, ты покажешь мне этот туман и всё остальное? Как думаешь? – осторожно сказал я.

Ева серьёзно посмотрела на меня, и, наконец, осознав смысл моих слов, пожала плечами.

– Почему нет? – сказала она и встала, накидывая на плечи плащ и протягивая другой мне. – Одевайся, там холодно.

Я накинул плащ, который Ева мне вручила, и мы вышли за порог. Я снова с наслаждением вдохнул холодный, немного затхлый (но всё же хоть какой-то) воздух подземелья. Мы шли по узким улочкам, которые походили одна на другую, пока не вышли на главную улицу города, где толпились люди, беспрестанно что-то продавая, покупая, заходя в маленькие магазинчики и выходя из них с покупками.

У одного из таких магазинчиков мы и остановились.

– Мне нужно купить кое-то в этой лавке. Пойдёшь со мной? – спросила Ева.

Я кивнул, и мы зашли внутрь.

Магазинчик был куда больше, чем казался снаружи. Прямо в скале были выбиты многочисленные полочки, заваленные всяким барахлом. В основном, это были украшения, но продавалась тут и посуда, и мебель (которая аккуратно стояла в углу в единой композиции), и одежда, и обувь. В углу магазинчика стояла огромная лестница, уходящая в самый потолок, а стойка продавца наоборот, была невероятно низкой.

Как только мы зашли внутрь, из-за стеллажа донеслось шуршание, и вскоре показался и сам продавец магазина. Это был тот самый карлик, который так настойчиво являлся мне во снах.

– Вам что-нибудь подсказать? – с улыбкой спросил он, глядя на меня и на Еву.

Глава 4. Знаменательное событие

Всё-таки я много раз замечал, что есть что-то во снах особенное. Сны – это искажённое сознание, и порой оно, как в кривом зеркале, отражает реальность, а порой способно отражать её чётко и ясно, без искривлений – неизвестным нам способом. Но ничего из этого не произошло со мной в этот раз.

Я ничего не сказал этому карлику и ничего не сказал Еве о том, что видел его во сне. Просто не придал этому большого значения – подумал, обычное совпадение, догадки моей фантазии. И тут же забыл об этом.

Ева купила в лавке верёвку и тоненький кусочек стекла – очень тонкий. Она положила всё это в карман пальто, которое предусмотрительно надела перед выходом, и мы отправились по городу дальше.

Признаться честно, город был не хуже наземных городов. Помимо вышеупомянутого лабиринта домов и бесконечной череды торговых лавок, тут были и весьма уютные, хорошо освещённые аллеи, величественные здания, уходящие самый свод пещеры, и даже деревья, которые росли прямо в каменном тротуаре. Были даже сады с цветами у тех домов, которые выглядели особенно богато. Всё это живое великолепие отсвечивало слабым светом, и это выглядело просто поразительно.

Мы шли по городу, а домов становилось всё меньше, но зато больше стало деревьев. Они становились более ровными рядами. Они все становились одинаковыми, а фонари теперь были через каждые три дерева. В какой-то момент, чем дальше мы шли, тем бледнее светили деревья, а затем они будто бы пропали – утонули в кромешном мраке. Впереди ничего не было видно и слышно, только темнота и молчание.

Ева достала фонарик и включила его.

– Подержи, – попросила она.

Я взял фонарик и стал светить вперёд. В это время Ева достала стекло, присела на корточки и вытянула руку вперёд. Так она сидела (а я стоял, держа фонарик) минут пятнадцать. Затем Ева шепотом позвала меня:

– Посвети сюда.

Её шепот отозвался гулким эхом где-то впереди. Я послушно подошёл, и мои шаги тоже стали многократно громче. Я почти слышал, как колотится моё сердце – то ли от холода, то ли от страха.

Я подошёл поближе, посветил фонариком на её протянутую руку, в которой было стекло. На его поверхности я увидел капельки конденсата, что для этих мест не новость. Но меня удивил цвет конденсата – он был абсолютно синий.

– Это здесь всегда так? – спросил я.

Ева нахмурилась.

– Примерно неделю уже.

– А из-за чего это происходит? – мои вопросы казались мне наивными и глупыми, но мне было любопытно, поэтому я всё равно их задавал.

Теперь Ева пожала плечами.

– Хотела бы я знать.

Тут неподалёку послышался стук камня о пол пещеры. Мы обернулись, и я направил туда свет от фонаря. Я едва успел заметить какую-то тень, но списал это на воображение.

– Что-нибудь видел? – спросила Ева обеспокоенно.

Я отрицательно замотал головой. Ева прищурилась, глядя на меня.

– Точно, зайка?

Я кивнул. В конце концов, всё это было неточно и непонятно.

Ева развернулась в сторону города.

– В таком случае, пойдём. Тут нам делать точно больше нечего.

Я выключил фонарик, и мы пошли обратно, в дом. Ева больше не проронила ни слова за всю дорогу. Я почувствовал её мрачное расположение духа, и не стал спрашивать, что к чему, боясь ещё больше её разозлить или расстроить. Когда мы пришли домой, она попросила у Линды чая и спросила, как дела у Питера. Услышав ответ, что всё остаётся точно также, она легла на подушки, и устало закрыла глаза.

– Как тебе город, зайка? – спросила она, не открывая глаз.

Я пожал плечами.

– Было интересно, – коротко ответил я.

Ева, удовлетворённая этим ответом, продолжила лежать, щурясь на огонь в камине, совсем как кошка. Линда принесла чай и остатки запеканки, ими мы и поужинали. Я размышлял над тем, что случилось в пещере. Показалось мне, что там была тень или нет? И что за синие капли и тени? Всё это было очень загадочным и интриговало. Но как-то по-плохому интриговало.

Даже когда весь свет в доме был выключен, я не мог уснуть, и всё ворочался, думая об этом. Судя по тому, что Ева много раз вставала с импровизированной кровати на полу, а потом и вовсе ушла на кухню и включила там свет, ей тоже было не до сна. Наверняка она думала о том же, о чём и я – размышляла над всем этим, не находя ответа.

Я вздохнул, полностью открыв глаза. Ева всё ещё была на кухне, свет был включен. Я поднялся и тоже пошёл на кухню, хотя глаза у меня упорно слипались – типичный симптом бессонницы. Она сидела прямо на полу, закутанная в плед, и точила наконечники стрел.

Когда я зашёл, Ева грустно посмотрела на меня и тут же отвела взгляд. Я присел рядом.

– Послушай, – сказал я, – нам надо поговорить.

Она промолчала, остановившись в своём занятии, и посмотрела на меня. Затем неохотно согласилась:

– Давай, зайка.

– Скажи, как давно у вас эти подземные феи?

Ева, кажется, задумалась.

– Ну, – замялась она, – где-то месяца два. Я подобрала их вместе с Линдой и Питером на очередной вылазке. Линда и Питер потерялись и наткнулись на поселение подземных фей. Так как они только что потеряли своего вожака, я решила их подобрать. Все они помогают мне по хозяйству. Ну, кроме Питера, разумеется.

Но у меня был ещё один вопрос.

– Прости, если вопрос бестактный, но… Чем болеет Питер?

Ева продолжила точить наконечник. Её кудрявые рыжие волосы совсем растрепались, она выглядела сонной и уставшей. Вместо перьев были обычная майка и шорты. Но от этого она не выглядела хуже.

– Когда я нашла их всех, Линда сказала, что это хворь неизвестного ей происхождения, которую Питер подхватил, скитаясь в пещерах. Но теперь я не настолько уверена в её словах.

– Почему? – я был крайне озадачен.

Ева выпрямила спину.

– Мне кажется, она стала скрывать от меня что-то, – она улыбнулась, – Но, может, мне так только кажется.

И тут я решился рассказать о случае с феей.

– Послушай, – сказал я, – со мной произошла странная штука. Одна из фей попросила меня о помощи.

Ева задумалась на секунду. Затем посмотрела на меня.

– Может, они хотели, чтобы ты помог им найти вожака?

Я покачал головой.

– Она испугалась Линды.

На это Ева не сказала ни слова, а лишь помрачнела и ещё крепче задумалась.

Так мы просидели очень долго – в полном молчании, уставившись в стену. И вдруг протяжный гул раздался снаружи дома. Гул заполнял всё вокруг, а за ним послышался пронзительный вой сирены. Ева тут же вскочила на ноги.

– Идём, зайка, – коротко сказала она.

И мы пошли – прямо в холод и мрак этого ночного (если тут вообще есть день и ночь) города. Как только Ева открыла дверь, вместе с ледяным воздухом в квартиру ворвался вой и гул, преуможенные во много раз. От этих звуков хотелось закрыть уши и уйти ещё дальше под землю, но это было невозможно.

Многие люди, также как и мы, вышли узнать, что происходит. Они были напуганы и сбиты с толку. Ева повернулась ко мне.

– Мы уходим, – сказала она, – скажи Линде.

Я опешил.

– Куда?

– На поверхность, зайка, на поверхность.

Я кинулся было в комнату, чтобы сказать Линде, но она уже обеспокоенно, в спешке, собирала вещи.

«Как это она так быстро поняла?» – мелькнуло у меня в голове.

– А как же феи? – спросил я у Евы.

– Они пойдут с нами, – сказала Ева, собирая свои лук и стрелы, уже в своей обычной одежде. Потом она ушла на кухню и вернулась уже с толпой подземных фей, которые были столь же напуганы, как и мы все. Они собирались в кучки и старались держаться за руки, испуганно озираясь по сторонам.

– Мы с тобой понесём Питера, – сказала Ева, собирая в мешки кастрюли, тарелки и ещё какой-то хлам.

Я мог только кивнуть. В это время, помимо всё время нарастающего гула, я почувствовал толчок. Ева испуганно оглянулась, бросила мешок и закричала:

– Бежим!

И мы побежали. Сначала мы схватили Питера, завёрнутого в плед, и потащили его вдвоём с Евой. За нами бежала Линда с какими-то мешками, которые успела прихватить, а за ней – кричащие от ужаса подземные феи. Шум стоял просто невообразимый.

Так мы выбежали из дома, и толпа людей, которые успели выбежать, кто в чём был, понесла нас к воротам. Вскоре я почувствовал толчок, за ним – ещё один. Толчки становились всё чаще, гул – всё громче. В спёртом воздухе я почувствовал запах гари, палёного химического вещества. Но сейчас мне было не до этого. Нужно было успеть выбежать. Я уже догадывался, к чему идёт дело. Думаю, все остальные тоже, потому что все бежали к воротам, стараясь успеть… до того, как случится что-то страшное.

Около ворот я увидел Руфуса. Он держал их, чтобы как можно больше людей успели выбежать.

Честно, я не помню, как мы поднимались по лестнице, как мы бежали в темноте, стараясь не потеряться. Зато я на всю свою жизнь запомнил момент, когда мы вышли на поверхность.

Потому что в этот момент мне обжог лёгкие горячий воздух пустыни, и я чуть не задохнулся, а яркое солнце чуть не ослепило меня. Находясь уже пару-тройку суток под землёй, я успел привыкнуть к темноте и холоду, и жар пустыни показался мне сейчас невыносимым. И такое происходило со многими вокруг меня.

Люди сидели прямо у входа в пещеру, опустившись на колени, закрыв руками лица и жадно глотая ртом воздух – как рыбы, попавшие на сушу. Подземные феи тут же убежали в ближайшую тень, потому что, судя по всему, солнце было для них чуть ли не смертельно опасно. Линда и Ева сидели около Питера, который не открывал глаз и едва дышал. Мне стало за него страшно.

Люди из выхода наверх всё пребывали и пребывали, расталкивая друг друга. И вдруг гул, который всё нарастал и нарастал там, внизу, превратился в ужасающий рёв, так что людям вокруг пришлось выбрать, что закрыть: глаза или уши. Произошел ещё один толчок, от которого все попадали на раскалённый песок, и затем всё стихло. Люди перестали рваться наверх, людей из подземелья вообще больше не было. Наступила почти оглушительная тишина.

– Руфус, скорее всего, погиб, – сказала Ева печально.

– Мы не можем этого знать, – ответил я тихо.

– Пока да – не можем, – согласилась она.

В это время люди стали постепенно приходить в себя. Вскоре нашёлся и глава города, мэр – он успел выбежать почти что последним, и чудом уцелел. Он собрал всех, кто мог ходить и говорить после случившихся потрясений, вокруг себя и начал отдавать поручения. Затем он подозвал к себе Еву, наклонился к ней, и что-то шепнул ей на ухо. Ева с удивлением взглянула на него, как будто впервые видела.

– Вы хотите, чтобы я…? – казалось, он предлагает ей что-то противозаконное.

– Именно, – он кивнул головой в ответ. – Но нераньше, чем пообедаешь.

В ответ на это Ева выпустила стрелу, отошла на десяток метров и вернулась, держа в руках стрелу, которой только что проткнула кролика.

– Сие непременно, – сказала Ева, скорчив недовольную, полную сарказма мину.

По её поведению я понял, что мэр предлагает Еве что-то либо очень неприятное или даже опасное, либо что-то вроде «пойди туда не знаю куда, возьми то не знаю что». Это поведение было мне знакомо. Будучи и сам когда-то в тёплых отношениях с руководством общины, я выполнял не совсем приятные и безопасные поручения от них, и всегда пытался показать своё отношение к этому. Погоды это бы не сделало, зато помогало выразить накопившиеся чувства.

Тем временем, Ева подошла к краю входа в пещеру. На месте, где ещё двое суток назад была аккуратная дверь, зияла огромная дыра. Там, внизу, было темно и тихо, и Ева вглядывалась в эту темноту, размышляя о чём-то.

– Чего тебе, Зайка? – спросила она, даже не взглянув на меня.

– Что тебе нужно сделать? – спросил я с сожалением в голосе. Я его не планировал, это сожаление, оно как-то само вырвалось.

– Он хочет, – Ева закатила глаза, – чтобы я спустилась вниз и поискала выживших, которым нужна помощь, помогла им. Ну ясно же, что никто не выжил, – она вздохнула.

– Мы не можем этого знать, – тихо сказал я. – А вдруг Руфус жив?

Ева вздрогнула, но ничего не ответила. Затем она отвернулась от зияющей дыры, от меня и от общины и поплелась куда-то по дороге меж одинаковых песчаных стен, держа наготове лук. Я не стал её беспокоить, потому что поступил бы также.

Поэтому, вместо того, чтобы таскаться за Евой хвостиком, я присел рядом с Линдой. Она осторожно склонилась над Питером. Его бледное лицо выражало поистине невыносимую усталость. Так бывает, когда у тебя озноб длится недели две, и никак не проходит, только у бедного мальчишки это выражение было раз в десять более измученным. Он посмотрел на меня тоскливо, затем выдавил какое-то подобие улыбки, и пробормотал: «Зайка». С этими словами он закрыл глаза.

Линда вздохнула и поплотнее его укрыла пледом, в котором мы с Евой принесли его на поверхность.

– Можно с тобой поговорить? – спросил я Линду.

Она кивнула. Похоже, она была совсем не рада тому, что здесь происходит, и вовсе не была рада тому, что я вдруг решил с ней поговорить.

– Ты не знаешь, что это было, Линда? Может, есть догадки?

Линда пожала плечами.

– Может, взрыв газа? – предположила она, – Хотя знаешь, я в этом не разбираюсь. Тебе лучше поспрашивать кого-то из тех, кто разбирается в подобных вещах. С инженерами и строителями. Но, боюсь, из всех них уцелел только Дейв.

– А где мне его можно найти? – спросил я.

Линда показала на темноволосого парня, который сидел на большом камне, бормотал и что-то рисовал палкой прямо на песке. Казалось, ему было всё равно на невыносимую жару – он сидел прямо под самым пеклом.

Я подошёл к нему и сел рядом на раскалённый песок.

– Привет, меня зовут Стив.

– Я Дейв, – ответил он, не глядя.

– Послушай, я к тебе с вопросом, – сказал я, – Не знаешь случайно, что это был за взрыв?

Дейв остановился, воткнул палку в песок и посмотрел на меня. Он медленно изучил меня с ног до головы, а затем сказал:

– Я тебя вообще не знаю, и не хочу тебе ничего рассказывать.

Затем он снова взял палку и продолжил рисовать какие-то чертежи, на песке больше похожие на набор непонятных каракуль.

– Ну, хотя бы что ты думаешь по этому поводу? – не унимался я.

На этот раз Дейв взглянул на меня всего на миг, и продолжил рисование.

– Я не могу, прости.

– Но почему? – я хотел получить хоть какие-то ответы.

Дейв пожал плечами.

– Не нравишься ты мне. Вдруг кому-то что-то разболтаешь, а? – он покосился на меня из-за густой тёмной чёлки.

И тут я краем глаза заметил карлика. Того самого карлика, который заведовал лавкой до этого обвала, который снился мне.

Я пожал плечами.

– Как знаешь.

Я встал и пошёл прямо к карлику. Он снял свои ботинки, удобно разлёгся прямо на раскалённом песке и щурился на палящее солнце. Когда я подошёл он одним глазом покосился на меня, и, закрыв его снова, лениво спросил:

– Чего тебе?

Этот вопрос, признаться, застал меня врасплох, и я не знал, соврать мне или сказать честно. Я и сам не знал, чего от него хотел. Просто события прошедших пары суток пролетали настолько быстро, что, казалось, прошли годы, и моё сознание пыталось зацепиться хоть за какие-за знакомые лица.

– Вы мне снитесь, – ответил я растерянно.

Карлик снова приоткрыл глаз.

– Впервые тебя вижу, – заключил он.

Потом он подумал ещё и сказал:

– Но, послушай, если я тебе снился, значит, тебя ждёт неожиданная удача, сулящая богатство, – с этими словами он закрыл глаз и принялся насвистывать.

– А…можно спросить? – я замялся, – Как вы думаете, что это было?

На этот раз карлик не открыл глаз.

– Если честно, то я не имею ни малейшего понятия. А если бы имел, вряд ли бы лежал сейчас здесь и загорал на солнце.

– И что бы вы делали? – я решил любопытствовать до конца.

– Пошёл бы вниз, за своим сокровищем. А так… кто знает, обвалится ли пещера снова и не погребёт ли меня под своими обломками? По крайней мере, мне карлики сегодня не снились, – он фыркнул и принялся насвистывать, давая понять, что мне уже, пожалуй, пора, и что гостей он как бы и не ждал.

Я поплёлся обратно, размышляя, какое же неожиданное богатство меня там ждёт. У края обрыва я заметил Еву, крепко привязывающую верёвку к стоящему неподалёку дереву. Сама она уже была обвязана верёвкой и изредка косилась на чёрную и молчаливую дыру в земле.

– Линда обещала сидеть с Питером и феями. Ты со мной, зайка? Мне нужна помощь.

Я, если честно, не поверил своим ушам. Честное слово, больше бы поверил в то, что она захочет оставить меня здесь, вместе с Линдой, посчитает это своей миссией и отправится в одиночку спасать мир, чем в то, что она просит у меня помочь ей. Но, наверное, два дня – слишком маленький срок, чтобы хорошо узнать человека, поэтому я просто ответил:

– Да, конечно, почему нет, Ева?

Она вздрогнула.

– Меня давно никто не называл по имени.

– Меня тоже, – я засмеялся.

Вокруг не было ни единой души – все ушли подальше от входа в пещеру и поближе к тем местам, где были хотя бы намёки на тень. Поэтому после того, как мой смех застыл в раскалённом воздухе, повисла мёртвая тишина.

В этой тишине Ева перевязала меня верёвкой, проверила все узлы и встала носками на землю, а пятками – в пропасть.

– Ты умеешь спускаться? – спросила она меня.

Я кивнул. Жизнь и не такому научит.

– Удачи нам, – сказал я, улыбнувшись.

– Удачи, – ответила Ева, – встретимся внизу.

С этими словами она оттолкнулась носками от земли и пропала в бездне. Мне предстояло сделать то же самое. Поэтому я подошёл к краю, заглянул вниз, и увидел только чёрную и густую темноту и маленький кусочек верёвки в этой темноте. Всё остальное утопало где-то в пугающей до мурашек неизвестности.

Я встал к этой неизвестности спиной, зажмурил глаза и оттолкнулся ногами, цепляясь за верёвку. Секунда – и я уже сам был в поглощающей меня тьме.

Глава 5. Темнота и оранжевые огоньки

Кроме полной темноты в пещере ещё было очень тихо. Я слышал только звук моих пальцев, скользящих по верёвке. Несмотря на то, что я знал, сколько примерно идти до «пола», спускаться по верёвке нужно было приблизительно вечность. По крайней мере, в полнейшей темноте и тишине, мне начало казаться, что так и есть: я умер и попал в вечное ничто.

Так как я старался не смотреть ни вверх, ни вниз, а ориентировался по звукам, первое, что отличалось от монотонного скрежета верёвки об кожу, другой скрежет верёвки обо что-то, причём наверху. И первая мысль, которая у меня возникла – это что верёвка за что-то зацепилась. Но затем я прислушался, и понял, что кто-то тоже спускается вниз.

– Кто это? – осторожно спросил я, продолжая спускаться.

Ответом мне была тишина и продолжающийся звук визжащей в пальцах верёвки, и я решил, что не слишком благоразумно было спрашивать такое у того, кто в любой момент может упасть тебе на голову, поэтому просто старался быстрее спускаться, стараясь не думать о том, сколько метров подо мной или надо мной.

И наконец (о чудо!) мои ноги упёрлись в какую-то твёрдую поверхность. Боясь ошибиться и куда-то упасть, я сначала опустил одну ногу, а затем уже вторую. Убедившись, что я твёрдо стою на земле, я отпустил верёвку, но звук спускающегося кого-то не прекратился.

– Зайка, – послышался голос неподалёку. Вслед за этим включился фонарик, и я увидел (насколько это вообще можно увидеть в кромешной тьме) Еву. Она стояла в пяти-шести метрах от меня и старалась меня найти.

– Я здесь! – отозвался я и стал осторожно, контролируя каждый шаг, идти к ней.

Но очень скоро позади себя я услышал стук, характерный для того кто только что спустился на землю, откуда-нибудь, и затем быстрые шаги в мою сторону. Мне стало очень страшно, и я пошёл быстрее, пренебрегая в иные моменты безопасностью. Кто знает, кто это может быть, если он не отвечает?

Всё это привело к тому, что я, подвернув ногу о какой-то камень, упал и, успев издать приглушённый крик, покатился куда-то вниз, больно ударяясь о камни, которые были просто везде.

Из темноты я погрузился в полную темноту.

Но пробыл я в ней не то чтобы долго, потому что Ева (видимо ориентируясь на мой крик) быстро меня нашла и привела в чувство, осторожно потормошив за плечо. Я открыл глаза и увидел её в белом свечении фонаря. А ещё увидел чуть поодаль от себя два оранжевых светящихся глаза.

– Это подземная фея. Она решила спуститься с нами вниз, – ответила Ева на мой немой вопрос.

Ломая голову над тем, как я не заметил этих глаз, когда спускался вниз, и, жалея, что так глупо упал и заставил Еву беспокоиться и искать меня, я приподнялся на руках.

– Дай-ка фонарик, – попросил я у Евы.

Она отдала мне фонарик, и я огляделся вокруг. Повсюду в свете фонаря были видны камни, иногда очень острые (подозреваю, моя голова гудела именно по их вине). Были и осколки всяких стеклянных вещей – окон, светильников. Были доски от мебели, кое-где валявшиеся бесполезной грудой, были личные вещи, одежда и даже тела. И всё это виднелось на многие километры вперёд.

Затем я посмотрел вверх. Не было больше звёздного неба на потолке. Был лишь маленький кружок света – это было то место, откуда мы спустились.

– Зачем подземная фея спустилась с нами?

Ева улыбнулась.

– Тебя надо спросить. Это ты с ними подружился больше меня.

– Может, они думают, что могут вернуться домой? – предположил я.

В это время подземная фея подошла ко мне и взяла меня за руку, слабо попискивая, как будто жаловалась на жизнь. Уши её и кончик носа вдруг вспыхнули синим светом и тут же потухли. Она поднесла ладонь ко рту, слегка подула на неё, и на один миг на ней загорелась звезда, такая же, какие я видел на сводах пещеры, когда только пришёл сюда. Казалось, это было лет сто назад.

И тут послышался громкий «шлёп». Все мы обернулись на источник звука, а я посветил в ту сторону фонариком. Мне не пришлось долго «шарить» им в темноте, и очень быстро я увидел карлика в носатых ботинках. Он подошёл к нам с очень виноватым видом.

– Послушай, ты же вроде говорил, что пещера может обвалиться? – вдруг его виноватый вид сделал меня более уверенным, настолько, что я заимел смелость обращаться к нему на «ты».

– А ещё я говорил, что не прочь отправиться обратно за своими сокровищами. Подумал, что лучше рискнуть. Можно мне с вами?

Я посмотрел на Еву. Она пожала плечами.

– Оставайся, почему нет? Особенно, если не будешь создавать проблем.

Карлик на это что-то прокряхтел, но, видимо, решив оставить свои мысли при себе, тут же замолчал.

– Что дальше? – спросил он чуть погодя.

– Мы все пришли на поиски сокровищ, – ответила Ева, – Зайка, не подашь мне фонарик?

Я отдал Еве фонарик, и она стала светить на каменный пол из обломков, внимательно следя за светом от него. Я тоже следил поначалу за фонариком, который был только у Евы (сто раз пожалел, что не взял с собой ещё один), чтобы не пропустить ни одну деталь, которая бы указывала, что под обломками есть кто-то живой. Мы ступали осторожно, чтобы не спровоцировать обвал, и работа нам предстояла поистине титаническая, потому что город, судя по единственной экскурсии по нему от Евы, был немаленький. Тем временем, кружок света от фонаря был мизерным источником света в огромной бездонной темноте.

И тут я заметил, что как будто бы лучше вижу в этой густой темноте. «Может, просто привык?» – предположил я, но свет становился всё сильнее и сильнее, и тут я взял на себя смелость отвлечься от своей работы и наконец, оглянуться по сторонам.

За мной «хвостиком» шла подземная фея и светилась слабым, но ровным синеватым светом. Ева в это время заметила, что я остановился, и тоже обернулось. Увидев эту картину, она сказала мне:

– Зайка, слушай, попобуй-ка обнять её.

– Что? Зачем? – опешил я.

– Надо кое-что проверить.

Я, цокнув языком в знак недовольства, всё же обнял фею (для этого мне даже пришлось поднять её на руки), и она загорелась ярким синим светом, который хорошо освещал дорогу метра на три-четыре впереди меня.

– Ну, вот тебе и фонарик, – Ева улыбнулась.

Закинув пищащую от счастья фею к себе на плечи, я пошёл вперёд. Я не знал, что феи так умеют обниматься, но обстоятельства нам помогли, и ими надо было пользоваться. Всё-таки я хотел заслужить расположения Евы как хороший друг и помощник, ведь мне хотелось остаться в этой общине. Но я понимал, что мне надо искупить вину перед собой за воровство и сделать что-то хорошее для этих людей. Теперь мне подвернулся шанс, и я не мог его упустить. Тем более, что в компании Евы мне было спокойнее.

В кромешной темноте, даже с мощными источниками света, мы видели мало. Люди, которых мы находили там и тут, к большому сожалению, были уже мертвы. Через примерно три часа поисков (по мне, так вечность, не меньше) и проверки пульса у мертвецов, мне начало казаться, что мы просто ходим кругами по огромному кладбищу, где кто-то забыл похоронить трупы.

Своими невесёлыми мыслями я поделился с Евой, и она объявила перерыв.

Оказалось, что у Евы был с собой не только фонарик, но и рюкзак. Вчетвером (фею я с плеч снял) мы сели на камни, и каждому из нас Ева дала по хлебцу, который сейчас для меня казался манной небесной, ведь я не ел много часов.

– Почему ты отчаялся, Зайка? Мы прошли совсем чуть-чуть.

– Не знаю, – честно признался я, – атмосфера тут гнетущая.

И в этом я ни капельки не врал – с непривычки находиться в полной тьме для меня было не просто некомфортно. Это вызывало у меня периодические приливы страха, которых за остальными я не наблюдал. Мне приходилось раз в каждые полчаса останавливаться и успокаиваться, чтобы не впасть в истерику, потому что мне казалось, что темнота меня раздавит или я в ней, по крайней мере, задохнусь. В такие моменты фея у меня на шее начинала светить слабовато, и это пугало меня ещё больше, пока я не начинал напевать песенки, которые помнились мне из моей прошлой жизни в прошлой общине.

– Тут только трупы, – проворчал карлик, намекая всем, что он хочет закачивать своё пребывание тут, и на то, что наша работа здесь бесполезна.

Но в этот самый момент подземная фея на моих плечах запищала и скатилась с меня. Радостно попискивая, она отбежала куда-то метров на 5-6 вперёд и начала судорожно разгребать завалы, поднимая один камень за другим. Мне стало любопытно, что происходит, и я тоже подошёл к фее. Пока слабо понимая, что происходит, я начал помогать ей, и уже очень скоро я увидел слабое изумрудное сияние, а ещё через пару минут из-под обломков показались голова и тело другой подземной феи. Она была без сознания, но пульс у неё был, хотя и слабый.

Втроём (карлик продолжил, как ни в чём не бывало, свои поиски сокровищ) мы вытащили фею и положили её на более-менее плоский камень. Широко распахнув свои оранжевые глаза, фея, которая сидела у меня на плечах, смотрела неотрывно на своего собрата и держала его за руку.

– Что происходит? – спросила у меня Ева шепотом.

Я лишь пожал плечами.

Мне оставалось только наблюдать за молчаливой картиной, как одна подземная фея держит за руку другую, и ничего не происходит. Хотя, по всем канонам жанра, происходить должно было. Что-то было определённо не так, и моя интуиция уже не просто нашёптывала мне, что ЧТО-ТО НЕ ТАК, она кричала об этом.

– Ева, надо уходить отсюда, быстро, – прошептал я.

– Что? Почему?

Кажется, она была растеряна, но совсем не хотела никуда уходить. Тогда я потащил её за руку к ближайшей стене, оставил её там, и побежал за карликом. Он в это время нашёл какую-то золотую ручку и был вне себя от радости.

– Пойдём, – сказал я и потащил его за руку.

– Куда это? – недоумевал он, сопротивляясь, – Мне только-только повезло найти что-то ценное.

– В безопасное место, – ответил я коротко.

По дороге я захватил обеих подземных фей (мне повезло, что они лёгкие существа) и встал к этой же стенке. И успел как раз вовремя.

С оглушительным грохотом потолок над нами обвалился. Для меня до сих пор загадка, как я почувствовал приближающуюся беду. В шестое чувство я не верю, но, возможно, роль сыграло то, что я много лет жил в подземных бункерах, и научился чувствовать подземную активность настолько, что это превратилось в чутьё.

Камни дребезжали, оставляя за собой клубы пыли, и мы вчетвером завороженно смотрели, как прямо перед нашими ногами падают куски скал. Фею, которая была без сознания, я всё ещё держал на руках. Так мы и ждали, когда последний камушек упадёт на землю. Затем мы подождали ещё три минуты, и только потом осторожно, соизмеряя каждый шаг, вышли из убежища.

Только сейчас я понял, насколько огромная работа нам предстоит и насколько она будет бессмысленна.

– Послушай, Ева, – сказал я, – человеческие жизни нужны и важны, мы оба прекрасно это знаем. Но после этого обвала мы вообще вряд ли сможем кого-то здесь найти.

– Что ты предлагаешь, Зайка? – ответила Ева раздражённо, Уйти сейчас с пустыми руками и сказать, что тут никого нет? Прийти к этим людям, которые там, наверху, ждут вестей о своих близких, но не решаются спускаться сюда из-за обвалов? И что им сказать? Что никто не выжил? Если ты предлагаешь это, то будешь говорить им об этом сам.

Я не знал, чем заслужил такой шквал эмоций, обрушившийся на меня, но чувствовал, что Ева злится, и умалчивает, почему. Причиной были не мои слова, а что-то ещё.

– Что тебя злит, Ева? – спросил я.

– Ты меня злишь, – ответила она, развернулась и стала бродить по каменным плитам, направляя фонарик на пол. Похоже, она всё ещё пыталась что-то или кого-то найти.

Вздохнув, и всё ещё прокручивая в голове вопрос: «Что же здесь происходит?», я занялся тем же. Положив фею без сознания на камень поближе к стене и оставив другую фею приглядывать за ней, я отправился в путешествие «на ощупь». Так уже делал карлик, когда искал свои сокровища. Поначалу это казалось бредовой идеей, но, чем больше я лазал по этим камням, тем больше привык полагаться не на зрение, а на осязание и отчасти – на слух и запахи. Иногда кроме камней под моими руками и ногами была разная рухлядь – деревяшки, никому не нужные чайники, чашки, тарелки. Один раз даже попалась метла, другой раз – какое-то одеяло. Но что интересно – люди мне до сих пор не попались – по крайней мере, живые.

В то же время, чем дальше я уходил от подземных фей, тем тревожнее от чего-то мне становилось. Поэтому вскоре я начал возвращаться, всё время двигаясь в направлении синих мерцающих точек, которые время от времени сливались в одну-единственную. Так я двигался до тех пор, пока не услышал вскрик, отчаянный писк, затем огоньки потухли. Я, проклиная эти пещеры и наплевав на всю безопасность, встал на ноги и помчался к тому месту, где только что видел огоньки. Справедливости ради, пробежал я метров 10, прежде чем споткнулся, упал, стукнулся головой и провалился в забытие.

Как обычно, нашла меня Ева. Она тоже побежала на крик, но у неё был фонарик, и бежать у неё получалось намного быстрее и ловчее меня. По дороге она наткнулась на меня, присела на корточки и стала слегка бить меня по лицу. От этого я и очнулся. Что-то стекало у меня со лба, и бровь была по ощущениям вся мокрая. Сначала я подумал, что раскроил себе лоб об камень, но затем услышал голос Евы:

– Что это, у тебя на лбу?

Она провела пальцем по лбу, стирая жидкость, и показала мне под светом фонарика. Жидкость была ни дать, ни взять, та самая, которую мы видели с Евой перед обвалом – синяя.

– Я не знаю, – ответил я, – это всё очень и очень странно.

Мы с Евой встали. Я ещё пошатывался, поэтому Ева старалась поддерживать меня, и, похоже, ей это было несложно. Одной рукой она освещала нам дорогу фонариком.

– Ты нашла хоть одного человека? – спросил я.

– Нет, – коротко ответила Ева.

Мы продолжили идти, и в какой-то момент свет фонарика упал на карлика. Он как раз пытался идти в направлении недавнего происшествия с феями, но почти сбился с пути. Мы с Евой подошли к нему, и он стал идти рядом, держа в руках сокровища, которые нашёл – золотые часы да старую брошку.

Наконец, мы пришли на то место, где совсем недавно были две подземные феи, но теперь на этом месте совсем никого не было. Мы пошарили везде по углам, но нигде не было и следа фей.

– Что с ними случилось? – спросил я.

Мне в ответ последовало молчание. Я сел на камень.

– Нет смысла идти дальше, – сказала Ева, – искать тоже смысла нет. Нам нужно подниматься. Сначала поднимусь я, а ты жди у верёвки, Зайка, держи её и не выпускай из рук. Когда поднимусь сама, я вытяну тебя наверх.

Я кивнул. Это был хороший план. Втроём мы поковыляли к тому месту, где были верёвки. Не слишком быстро, но мы всё же нашли их. Карлик уцепился в верёвку и стал быстро-быстро подниматься вверх, как на канате, держа в зубах часы и брошь. Ева дала мне конец другой верёвки и отдала фонарик.

– Это на всякий случай. Смотри не потеряй, Зайка.

С этими словами она вцепилась в верёвку и стала медленно подниматься вверх.

Сначала я видел их силуэты, но затем остался в кромешной темноте (за исключением полоски света от фонарика) совсем-совсем один. Мне стало страшно в какой-то момент, потому что чудились в темноте шорохи и звуки. И, хотя я немедленно направлял фонарик на предполагаемый источник звука, и там ничего такого страшного не было, легче почему-то от этого не становилось.

Затем (через вечность!) я почувствовал, что верёвка, которую я всё это время держал в руках, стала как будто бы легче. Я вцепился в неё изо всех сил. Теперь она задрожала – так Ева посылала сигнал, что сейчас будет меня поднимать. Я обвязался верёвкой и вцепился ещё сильнее и почувствовал толчок – меня поднимали вверх. Я старался изо всех сил не думать, сколько подо мной там метров, но оно думалось само. От этого ладони неприятно потели.

Через ещё одну вечность показалась Ева, а затем – спасительная земля. Я буквально вывалился на неё, наслаждаясь каждой песчинкой, которая меня окружала. Хотя здесь была глубокая ночь, я всё видел очень ясно, мне не нужен был фонарик, чтобы разглядеть весь импровизированный лагерь, который нас окружал. Все спали.

Глава 6. Утро в лагере

Карлик прибился с нами, хотя мы его вовсе об этом не просили. Он сказал: «Мне будет спокойнее, если мои сокровища будет охранять кто-то ещё». Мы пришли к Линде и Питеру, они мирно спали в импровизированном шалаше из веток и листьев, довольно просторном, чтобы в нём поместились ещё 3 человека, помимо подземных фей, которые, сгрудившись, спали в углу.

Мы решили лечь спать хотя бы на немного и не беспокоить никого печальными новостями. Но я не мог спать. Я всё думал о том, что где-то там, в недрах страшных тёмных пещер загадочным образом пропала подземная фея. Мне было искренне жаль её и её собрата, который, неизвестно, был ли вообще жив на момент похищения. Думал я и о том, что же всё-таки это всё значит, пытаясь собрать в голове паззл.

Паззл не собирался. Когда сон всё-таки перебарывал, мне снились кошмары, и я просыпался почти сразу же в холодном поту. Мне снились обвалы, мёртвые подземные феи и ужасные чудища, которые их похищают. Снился и карлик, только он уже курил трубку и рассказывал байки. Я больше не боялся его. Меня гораздо больше пугала темнота.

Так я пролежал до самого утра. Утром, когда все проснулись, Линда очень обрадовалась, что мы здесь и что с нами всё хорошо, а вот подземные феи выглядели очень обеспокоенными. Они не досчитались одного.

Мы с Евой, поговорив немного с Линдой о том, как прошёл день каждого из нас, вышли из шалаша и направились к палатке мэра (для меня до сих пор загадка, где они её взяли). Как только ему сообщили, что мы пришли, он тут же вышел, как коршун, подлетел к нам, и, с вытаращенными от желания получить новости глазами, спросил:

– Ну что?

Мы рассказали о том, что никого не нашли. И о похищении. И о странной жидкости. Обо всём, что сами знали. Рассказывала Ева, в основном, а я напоминал ей детали. Некоторые я узнал от неё только сейчас. Например, что она ходила дальше в пещеры, ещё до обвала, и находила там странные трубы, что они подобрали Линду, Питера и фей совсем недавно, и что феи жили в их доме под её строгой охраной с того момента, как они пришли в город, но их никогда не держали под замком.

Узнал я и том, что такой же гул, как в день обвала, Ева слышала в пещерах, но он был в разы слабее и намного дальше. Но, несмотря на то, что я это услышал, паззл всё равно не складывался.

И только под конец рассказа мэр спросил:

– Ева, а это кто? – и кивнул на меня.

– Я Стив, – ответил я.

– Что ж… Раз вы обо всём этом так много знаете, поручаю вам расследовать это дело. Все хотят вернуться назад и заново отстроить город, в котором жили годами, но опасаются новых обвалов. Как оказалось, не зря. Чтобы не допустить новых обвалов, нам надо выяснить причину. Если вам что-то понадобится для этого, я дам всё, что будет в моих силах дать. Я верю в вас.

С этими словами он удалился в палатку. А мы остались на пороге в полной растерянности.

– Если бы я не знала этих людей, я бы назвала их дураками, которые решили жить под землёй в опасности вместо того, чтобы в безопасности построить новый город на поверхности. Но, к сожалению или к счастью, я их знаю, и бросить их не могу. И свой дом тоже.

Мне было этого не понять. Но я так отчаянно не хотел больше оставаться один, что, даже не понимая их чувств, всё равно согласился бы. Тем более, меня не отпускала история с подземными феями: где они, куда пропали?

Мы зашли к Линде. Завещали ей заботиться о Питере. Обсудили план. В этом плане было ясно, по правде говоря, только одно: мы спускаемся вниз и идём как можно дальше, вглубь города, и, если понадобится, то дальше и дальше, пока не найдём ответ или пока не умрём от усталости, голода, обвала или неведомой напасти. Выдвигаться решили в полдень. Я лёг досыпать те часы, которые не доспал, а Ева стала собираться в поход, карлик (он решил идти с нами) помогал ей.

Во сне мне приснился подземный дракон. Он махал своими крыльями и изрыгал пламя. Я проснулся, снова провалился в сон, и теперь мне уже снились только синие огоньки в бесконечной темноте, а я плыл по ней, словно по бескрайнему подземному озеру. В этом сне я действительно хорошо отдохнул.

Проснулся я от того, что мне на грудь что-то надавило. Проснувшись, я понял, что это кошка, а затем я с удивлением узнал в ней Лиру. Я искренне думал, что она погибла во время обвала. Она мурчала, лёжа у меня на груди. Дружелюбно наклонив голову, она внимательно смотрела на меня, пытаясь, как мне кажется, что-то понять, что-то поймать у меня во взгляде.

Мне вообще кажется, что мы, люди, недооцениваем животных, и что животные гораздо преданнее людей подчас. Они хотя бы более прямые и искренние, и по ним всегда сразу заметно, хотят они тебя видеть или нет. В них нет фальши и лжи. По крайней мере, я именно за это животных и любил.

Если честно, мне вставать вовсе не хотелось. Не хотелось вставать с нагретого за время сна места и спускаться в густую и липкую темноту. Я оглянулся (насколько мне позволяла лежащая на моей груди кошка). Ева спала, рядом с ней лежал рюкзак. Она медленно начала открывать глаза и потянулась.

– Лира, – улыбнулась она, – как же я рада, что ты жива.

– А я думал, ты мне скажешь «доброе утро», – сказал я с улыбкой.

Ева приподнялась на кровати и с весёлой улыбкой пожала плечами. Казалось, мы не жизнь подземной феи идём спасать, а в весёлый поход, полный лёгких и интересных приключений. Удивительно, однако, как тот, кто попросил помощи, настолько запечатлевается у меня на душе. Я не знал эту подземную фею, но она была для меня поводом встать с тёплой кровати и отправиться на неизвестное количество времени в тёмное подземелье – просто потому что подземные феи зачем-то попросили у меня помощи.

В то время, пока я над этим размышлял, Ева сказала, нахмурившись:

– Послушай, а где Линда, Питер и феи?

И действительно, их нигде не было. Не было их и в лагере, не было у мэра, не было у входа в пещеры. Ни записки, ни единого следа – они просто испарились.

Мы стояли у палатки мэра, когда рассвет начал подниматься над песчаными останками стен. Дул прохладный ветер и стаи каких-то птиц вились над нашими головами. Было очень тихо, слышно только голос мэра: «Послушай, Ева, ты же меня знаешь. Если бы я что-то хотел утаить, от тебя это точно не скрылось. Я понятия не имею, где Линда»

Ева была взбешена. Казалось, она сейчас закипит, как чайник.

– Ну и пусть идёт! – сообщила она, – Пусть катятся все вместе, куда хотят! Их точно не похитили, похитители не пробрались бы незаметными – они просто ушли. Ну и пускай! Нам же легче, да, Зайка?

Я не мог понять её бурных чувств, пока не вспомнил, что Линда долгое время готовила для Евы, а та о ней заботилась. И тогда я понял, что это банальнейшая привязанность, и именно из-за этой привязанности Ева сейчас и вскипает как чайник, хотя и говорит, что ей всё равно. Но на самом деле, всем жаль терять человека, который о нас заботится – такая уж у людей эгоистичная натура.

Мы собрались в путь. Линду и всех остальных мы так и не нашли, зато Лира привязалась к нам и шла за нами хвостиком. А времени мы терять не хотели, особенно дорого оно было мне. На этот раз у каждого из нас был фонарик, хороший запас провизии на три недели, палатка, свечки, спички, мотки прочной верёвки и даже кирки, ножи, пистолеты и мел. Всё это лежало в наших рюкзаках.

Во второй раз спускаться в пещеры было уже не так страшно, как в первый, больше из-за того, что в действительности мы уже примерно знали, что нас там ждёт – ничего, кроме камней и темноты, и от этого было как-то проще. Да и спускались мы теперь не целую вечность, а только час или около того. Удивительным открытием для меня стало, что кошка последовала за нами, ловко спускаясь по верёвкам вниз, обгоняя всех и вся.

Наконец, мы спустились в темноту и включили фонарики. Свет от них плясал по стенам, но вокруг всё было безжизненнее некуда. Мы тут же собрали совет, так как плана у нас не было. Ева предлагала идти к выходу из города, где мы с ней заметили впервые синюю жидкость (конденсат), карлик предлагал обследовать окрестности, а я не предлагал ничего, так как совсем не знал города и не знал, что вообще дельного можно предложить в этой ситуации. В конце концов, я встал на сторону Евы, и мы втроём пошли прочь от города.

По пути нам не встретилось ни одного обвала, зато город был настолько безмолвным и пустым, что можно было подумать, что тут никогда не ступала нога человека. Полная темнота добавляла странного ощущения безлюдности и одиночества. Стены и потолок (который был едва виден) были абсолютно голыми и пустыми, а пол усеян одними камнями, об которые все мы (кроме Лиры) часто спотыкались.

Ева всю дорогу молчала, карлик травил байки, которые я слушал вполовину уха, а Лира старалась от меня не отставать. Странно, что все выбирали идти именно со мной – я же не какой-то особенный, чтобы за мной прямо идти.

И тут Лира сорвалась с места и побежала к какой-то нише в скале. Присмотревшись и посветив фонариком, я понял, что это расщелина и что ловкая кошка пролезла туда. Я подошёл ближе. Секунд через 20 оттуда послышался писк, выпрыгнула Лира, а за ней – подземная фея с обезумевшими от страха глазами.

Когда она увидела меня, то впала в ступор. Как, в общем-то, и я.

– Кто это? – спросила Ева.

– Это та самая фея, которая просила у меня помощи. Помнишь, я говорил тебе? – ответил я.

– Вообще-то я думал, что ты реально можешь помочь, но вместо этого ты предпочёл ничего не понять, – ответила фея с издёвкой в голосе (собственно, здесь я впервые услышал от него, что он – фей, поэтому дальше мы будем называть его в мужском роде).

– Постойте, я думал, что подземные феи не умеют разговаривать? – карлик явно был озадачен таким поворотом событий, не понимая, что здесь вообще происходит.

– Некоторые умеют, – ответил всё ещё слегка недовольный подземный фей.

– Постой, а где все остальные? – спросил я, припоминая, что, когда мы выбрались на поверхность, именно этот фей был вместе с остальными.

– Если честно, я не имею понятия, – ответил он.

– Как это? Когда мы были в лагере, сегодня утром уже никого там не было.

– А вот так. В тот вечер я сказал: «Давайте сейчас или никогда, сбежим от этой стервы». Они побоялись, что их найдут и убьют или сделают что-то ещё более ужасное. Я сбежал, мне на их мнение уже давно параллельно. А куда их потом увели, мне не докладывали. Наверное, как раз таки делать что-то ужасное.

– Кто стерва? Кто увёл? – я всё ещё ничего не понимал.

– Да эта, как её, Линда. Она таскает с собой этого Питера, постоянно его накачивая чем-то, чтобы он ничего не мог рассказать и сделать, а нас она захватила в плен, демонстративно убив нашу Королеву. Сказала, если попробуем сбежать, то же будет и с нами. Король, конечно, сошёл с ума, и от него было, видимо, мало пользы, поэтому ему она позволила сбежать. Линда повела нас куда-то, куда – мы и сами не знаем. А потом нас встретила Ева, и приютила у себя. Не могла же Линда на глазах у Евы или даже пока её нет сбежать – Ева, как я поняла, знает пещеры как свои пять пальцев, и быстро бы нашла их, по крайней мере, далеко бы им не удалось уйти. Вот она и согласилась жить с ней, взяла Питера и нас тоже. Строила из себя добренькую дурочку, чтобы никто ничего не заподозрил. А с этим обвалом у неё появился шанс уйти и не быть пойманной. Видимо, она долго размышляла, как ей всё это провернуть, и решилась прошедшей ночью. Ей повезло, что у вас были более важные дела. Я ведь слышала, что вы потеряли фею, и ты очень переживал за неё. А ещё вам нужно найти причину обвала. Так что Линде правда повезло.

Я оглянулся на Еву. Ева присела на ближайший камень и выглядела потерянной и опустошённой.

– Я ведь доверяла ей, а она… – больше она ничего не сказала, просто неподвижно сидела.

– Послушай, а зачем ей всё это? – спросил я у феи.

– Я знаю чтоли? Она нам не докладывала о своих коварных планах.

– А зачем ей Питер? Зачем вы?

– Ну что пристал? – ответил фей, – Зачем-зачем, – он передразнил меня, – затем, что не знаю. Рад бы знать и чем-то помочь, но нет. Видно, судьба ваша тут бродить и до всего самим докапываться.

Ева вдруг подняла голову и спросила:

– А какая твоя судьба?

– Моя судьба была сбежать. Надеюсь, вы никак не поспособствуете тому, что меня найдут.

– Послушай, а как ты понял, что мне можно доверять?

Фей задумался.

– Взгляд у тебя такой – открытый, чтоли. Незамутнённый ненужными переживаниями, искренний. Вот и решил рискнуть.

– Не хочешь с нами? – спросил я.

Он покачал головой.

– Я, знаете ли, в бегах. Мне стоит ходить в одиночку.

С этими словами он скрылся в нише скалы.

А мы остались один на один с полученной информацией, которая в некоторых местах выглядела весьма и весьма пугающе. Ева склонила голову на бок и вдруг спросила меня:

– Зайка, тебя когда-нибудь предавали друзья, с которыми ты был одной семьёй практически?

Я сел на корточки перед ней.

– Понимаешь, Ева. Вы были совсем недолго знакомы с Линдой. То, что ты сейчас чувствуешь, быстро пройдёт. В конце концов, ты не знала о том, кто она такая, просто поверила на слово, ты доверяла вслепую.

Я попытался выжать из себя максимум речей, которые, по моему мнению, должны были помочь.

– Понимаешь ли, Зайка, – вдруг резко язвительно ответила Ева, – Недолго – не значит, что мы были далеки друг от друга. Мы подружились практически, как только встретились.

Она встала и пошла по направлению прочь из города. Больше она со мной не разговаривала, и мы шли молча. Даже карлик перестал травить байки и шёл угрюмо, поймав, видимо, общую гнетущую атмосферу. Изредка он наклонялся, чтобы поднять какую-нибудь вещь, и немедленно прятал её в широкие карманы.

Несколько раз пытался я попросить у Евы прощения, и столько же раз получал в ответ молчание. В конце концов, мне это надоело, и я стал рассматривать стены, пол и потолок. Мне показалось странным, что с нашего пребывания здесь обвалов больше нигде не было. Видимо, пещера успокоилась, а источник обвала был устранён или же ещё ждал своего часа. Это нам и предстояло выяснить.

На стенах, где мы проходили, изредка были видны синие полоски какой-то жидкости, на потолке были видны отдельные большие капли. Но в целом всё было так, как должно быть в обычно пещере, поэтому мне быстро стало скучно, и я стал болтать с карликом.

– Послушай, а как тебя зовут то? – спросил я, немного стесняясь своего вопроса, ведь сам я никогда не спрашивал, а Ева никогда не называла его по имени.

– Грэг, а тебя?

– Стив.

После этого мы продолжили идти в полном молчании. Где-то в пещере капала вода, дорога стала ровнее, потолок – ниже, а запах стоял такой, как будто в этих пещерах померли мыши. Собственно, поверить в драконов в таком месте было не так сложно. Мы вышли из города.

Глава 7. Драконы

Лира шла за Евой. Она, видимо, очень хотела утешить хозяйку, но, как и я, не знала, как же это сделать. Иногда она останавливалась, чтобы понюхать что-то, но в основном старалась не отставать от нас.

Это место было ещё мрачнее и страшнее, чем город. Если город был похож на огромное заброшенное кладбище, где никогда не хоронили людей (хотя, вполне возможно, под тоннами камней люди и были), то места за городом напоминали парковые дорожки, где вместо деревьев – камень. Город хотя бы выглядел естественнее.

И даже в какой-то момент начал жалеть, что вообще согласился на это. «Что я здесь делаю?» – этим вопросом я задавался время от времени.

Вскоре мы пришли в то место, где даже Ева никогда не была. Я почувствовал это в её движениях, которые стали неуверенными. Она, как её кошка, начала ступать осторожно, принюхиваться и прислушиваться.

А ещё мы наткнулись на развилку.

– Ева, куда нам идти? – спросил я. Она мне не ответила, но начала прислушиваться. Я тоже попробовал: услышал только капание воды где-то справа от себя. Пока я пытался строить из себя следопыта, Ева свернула налево.

– Сюда.

Мы прошли совсем немного, но синих пятен на стенах было больше. К одному из них я подошёл и понюхал его, Пахло приятно, как будто какими-то травами. Я не мог понять, что это такое. Думаю, все остальные тоже не понимали. И лучше бы так было и дальше.

Знаете, у смерти много лиц. Но самое неприятное лицо – это лицо мучительной, медленной смерти. И именно на него мы наткнулись тогда, когда не ожидали увидеть. Прямо посреди дороги лежало тело. Синее тело с широко открытыми от ужаса оранжевыми глазами и загнутым кверху носом, всё покрытое какими-то порезами, из которых сочилась густая синяя кровь. Повсюду пахло лежалой травой, и ужасная мысль проникла в мою голову. Я взглянул на Еву. Она в смятении смотрела на меня, видимо, надеясь, что я опровергну эту мысль.

Она надеялась, что я скажу что угодно, от «это несчастный случай» до «это тебе только привиделось», но я не мог этого сделать. Потому что случившееся с этой подземной феей было более чем реально. Потому что стены вокруг нас были покрыты ничем иным, как кровью подземных фей. Тех самых, которые просили меня о помощи, которые так бережно относились друг к другу и которые не сделали нам никакого зла. У меня не могло это уложиться в голове: я не мог понять, КАК можно такое сотворить?

Мы все стояли в молчании, как вдруг из тоннеля впереди нас раздался рокот, гул. Такой мы уже слышали, и мы все знали, что это значит. Не успев отойти от страшной картины и осознать происходящее, мы прильнули к стенам. Но мы все понимали, что, если нас завалит, это не поможет, ведь стены здесь были уже слишком близко расположены друг к другу. Далеко позади нас раздался шум обвалившегося камня, который раскатами отозвался в стенах и пришёл к нам только как звук. Гул тут же умолк.

Мы переглянулись ещё раз. Карлик Грэг побледнел от ужаса, и он выглядел сейчас как приведение, особенно в потрёпанном, кое-где уже разорванном зелёном костюме. Туфли он потерял уже давно (они застряли в камнях ещё когда мы шли по городу), и его босые ноги были по колено в грязи и пыли. Примерно также выглядели мы все, за исключением, может быть, Лиры.

– За что нам всё это? – сказал он тихо. Мы промолчали, потому что никто не смог бы ему ответить.

Мы уныло поплелись дальше. Ева иногда вздыхала, карлик ворчал. Я шёл, задумавшись над тем, что всё это значит. Нам сильно повезло, что мы не попали под обвал. Но всё это напоминало охоту на подземных фей. Кому и зачем они понадобились? Кто может желать им смерти и страданий? Думаю, похожие мысли посещали каждого из нас.

В это время проход стал всё больше сужаться. Вскоре нам пришлось наклонить голову, потом – идти, пригнувшись, затем – на корточках. В конце концов, мы пришли (или, вернее сказать, приползли) к такому месту, где ни Ева, ни я не могли даже пошевелиться.

– Похоже, ты ошиблась, – сказал я Еве. Она ничего не ответила, только принюхивалась.

«Я не могла» – пробормотала она.

– Послушай, все ошибаются. Нет ничего страшного в том, что мы вернёмся назад и выберем другую дорогу, – стал я её успокаивать.

Но Ева как будто не слушала меня. Она принюхивалась и приглядывалась в узкую нору впереди.

– Слушай, – сказала она карлику (на меня она была всё ещё немного обижена за мои слова о Линде), – посмотри, что ты там видишь?

Грэг пригляделся.

– Как будто ничего, – ответил он.

– Тогда что за огонёк там? – снова спросила Ева.

Карлик снова пригляделся.

– И правда! – воскликнул он удивлённо, – клянусь своими ушами, это жёлтые огоньки!

Лира, которая всё это время усиленно принюхивалась, недовольно заворчала и отошла на пару шагов назад от нас. Я тоже постарался учуять то, что заставило её так поступить.

С удивлением я открыл, что чувствую слабый запах горелого чугуна. Мне это открытие совсем не понравилось.

– Давайте повернём назад, – взмолился я.

– Послушай, зайка, вы знакомы с этим местом не так долго. Пройдёт совсем немного времени, и ты привыкнешь, – съязвила она. Настал мой черёд обижаться.

– Япойду, – сказал Грэг.

Мы взглянули на него, как на героя.

– В конце концов, только я смогу пролезть в этот проход. Я только разведаю, что там, и вернусь. Посмотрю одним глазком.

Но нас уже было не переубедить в его героизме.

В следующий миг мы уже с опаской смотрели, как наш многоуважаемый карлик ползёт вперёд – туда, где мы бы не смогли даже протиснуться. Когда он скрылся из вида, нам оставалось только ждать.

Мы ждали, наверное, целую вечность. Даже при всём желании мы бы не смогли сказать, сколько времени прошло – двадцать минут или три часа, потому что все часы остались у Грэга. Да и под землёй время ведёт себя странно, не так, как на поверхности. Может быть, играет свою роль то, что здесь нет солнца, я не знаю.

Наконец, пыхтя, он вернулся и сразу же сказал:

– Идём обратно.

И мы послушно поползли обратно. Ползли мы до тех пор, пока не смогли встать в полный рост, а это случилось очень неожиданно для нас всех. Мы встали.

– Что ты там узнал? – спросила Ева.

Грэг посмотрел на неё снизу вверх с какой-то опаской.

– Я видел…дракона, – просто ответил он.

Глава 8. Неожиданная встреча

– Какого дракона? – переспросила Ева, недоверчиво посматривая на Грэга.

– Ладно, придётся рассказать вам всё с самого начала, – карлик вздохнул, – Когда я дополз до самого выхода, я возблагодарил всех богов за то, что я такой маленький и незаметный, потому что передо мной предстало поистине опасное и прекрасное зрелище одновременно. В огромной зале, где моя маленькая нора, из которой я только наблюдал, была одной из тысяч, спал дракон. Он лежал на каменном полу, выдыхал горячий пар и искры, которые мы видели ещё в тоннеле. А увидел я его только потому, что там был свет! Там, далеко внизу, светили лампочки и освещали чешую дракона. Больше я ничего не увидел. Только спящего дракона.

– Откуда нам знать, что ты не врёшь? – спросил я.

– Ниоткуда, – ответил Грэг, – вы можете лишь предполагать, что у меня нет резона врать.

– Вполне возможно, что причина всех этих обвалов именно в нём, – сказала Ева, – как я, в общем-то, и предполагала.

– И всё? Наше расследование окончено? – спросил я.

– Не совсем, – ответил нам чей-то низкий голос в темноте.

Мы вздрогнули и схватились за оружие, молясь, чтобы в случае чего хватило патронов, и принялись шарить фонариками по тоннелю, но там никого не было.

– Зря ищите, – ответил голос, пробегая по стенам, – меня здесь нет.

– Он использует голосовые зеркала, – сказала Ева.

– Так и есть, – ответил голос. Следом за этими словами в тоннеле включился свет, который на пару минут ослепил нас, ведь наши глаза уже привыкли к темноте. Это были сотни лампочек, который были развешены гирляндой под потолком. На стенах и на потолке действительно были какие-то зеркала, только искажённые, кривые. Я понятия не имел, что это, но в тот момент меня, если честно, это мало волновало.

– Кто ты? – спросила Ева. А вот это меня волновало уже чуть больше.

– Я тот, к кому вы пришли в гости без приглашения, – ответил голос.

– Прошу прощения, но наш город вообще-то разрушен, – ответила Ева.

– Разрушен? Правда? – ответил голос и замолчал на минуту, – мне надо с этим разобраться, я явно не хотел этого.

– А чего ты хотел? – спросила Ева. Мы с Грэгом просто молча наблюдали, или, вернее сказать, слушали их разговор с кем-то, неизвестным нам. Но мы всё ещё держали пистолеты наготове.

– Того же, чего и все, – расплывчато ответил голос.

– И чего же?! – Ева сорвалась на крик. Одно из зеркал возле Грэга лопнуло.

Из-за поворота появился маленький старичок в шёлковом цветастом халате. Он опирался при ходьбе на тросточку, а с его подбородка свисала тоненькая длинная бородка. Больше всего он был похож на восточного старейшину в миниатюре.

– Я хотел просто жить, – ответил он. Позади нас послышалось утробное рычание, – ну вот, вы снова разбудили дракона.

Глава 9. Побег

И тогда мы побежали. Побежали все за старичком. Он не вызывал у нас особого доверия, но выбора у нас по сути не было. К тому же, оказалось, что он довольно хорошо ориентируется в пещерах. Лучше, чем Ева, и куда лучше, чем мы все, что, впрочем, мне тоже показалось подозрительным. Но когда бежишь от верной смерти, не до детективных расследований. Это и сыграло с нами злую шутку.

Вскоре старичок остановился, и, отдышавшись, мы все смогли взять себя в руки.

– Ты кто такой? – спросила Ева, всё ещё задыхаясь от быстрого бега.

– Очевидно, что я тот, кто спас вас от дракона, – ответил старичок, – Этого вам должно быть достаточно.

– Отнюдь… – начал было карлик, но старичок быстро остановил его знаком руки.

– Я спас вас, и вы должны быть мне благодарны.

С этими словами на нас упала клетка. Непонятно, кто так хорошо рассчитал, что она упала именно на нас и именно в этом месте, но я понял одно: если у тебя нет оснований доверять человеку, лучше от него помощи не принимать.

Старичок ушёл. А мы сидели и винили себя, что повелись на эту простецкую уловку. Клетку было не поднять, не вскрыть замок и не подпилить прутья даже ножами, которые у нас были с собой – наверное, эту клетку сделали из чугуна или какого-то металла вроде него.

Но больше всего меня волновал вопрос: куда делась Лира? Дело в том, что с нами её не было, и я даже не уловил момент, когда она потерялась. Я переживал за неё и хотел поделиться своими переживаниями с Евой.

– Послушай, а где Лира, твоя кошка?

– Не думаю, что с ней случилось что-то плохое, – ответила она, – Она умная кошка, может даже дорогу домой найти и выбраться на поверхность. Плохо только, что разговаривать не умеет, – Ева вздохнула.

Так мы и сидели: с оставшейся у нас в запасах водой, едой, но без средств связи с кем-либо ещё, абсолютно одни. Сначала мы начали травить байки, рассказывать анекдоты, а потом – строить догадки насчёт того, что всё это значит. Сходились мы лишь на том, что старичку доверять нельзя и на том, что непонятно примерно ничего. Так мы просидели приблизительно трое суток (судя по слегка отстающим часам, которые нашёл Грэг).

На самом деле, у нас были на исходе те вода и еда, которые мы взяли с собой. Мы уже начали мысленно готовиться к худшему, но вслух старались друг друга подбодрить. Ева, казалось, простила меня за мои слова о Линде, но прямо я боялся с ней об этом заговорить, как вдруг она начала этот разговор сама.

– Ты правда считаешь, что Линда – это просто ошибка, зайка? – спросила она.

– Да, и я верю, что ты найдёшь в себе силы исправить эту ошибку и больше её не повторять.

– Я не хочу повторять её, но боюсь доверять.

– Я тоже…по крайней мере, маленьким седым старичкам я больше доверять не буду, – я улыбнулся.

– Прости меня, Стив, – Ева тоже улыбнулась моей шутке.

Через пару часов с нами случилось нечто невероятное. Сперва я увидел в темноте слабое голубоватое свечение. Включив фонарик (его мы теперь использовали только в крайних случаях, чтобы экономить батарейку) я неожиданно понял, что это подземная фея, а с ней… Лира!

Когда подземная фея подошла поближе, я понял, что это тот самый фей, который предпочёл сбежать от нас и который просил у меня помощи.

– Ты решил вернуться? – спросил я.

– Ну, я думал, что ты нам поможешь, а оказалось, что помогать надо тебе, – усмехнулся он, – Кстати, у вас очень умная кошка.

– Да уж, поумнее, чем мы все, – ответил я, – Какой план?

– План найти моих братьев и сестёр и вытащить вас отсюда совместными усилиями. Вряд ли они пошли по поверхности. Я думаю, они где-то здесь, в этих тоннелях, вместе с Линдой и Питером.

Лира замяукала и посмотрела на меня, склонив голову чуть набок.

– Ты знаешь, где они могут быть? – спросил у меня фей.

Я удивлённо замотал головой.

– Что ж, значит, мы с тобой вдвоём теперь, да? – фей посмотрел на Лиру. Та начала умываться.

– Желаю вам удачи, – улыбнулась Ева. Она была в хорошем расположении духа теперь, – Береги Лиру, она самое близкое мне существо.

– Она сама сбережёт кого хочешь, – ответил фей, – а вот удача нам пригодится.

С этими словами фей развернулся и отправился в свой путь – дальше, в тёмные, незнакомые тоннели. А мы остались ждать. Самое грустное, как мне кажется – ждать, когда сам ничего сделать не можешь. В этот раз мы обошлись без баек и анекдотов, и даже без ужина, а просто легли спать.

Не знаю, сколько мы проспали, но проснулись мы в одно и то же время, в полной темноте. Мы не стали зажигать фонарики. Мы знали – если феи нас найдут, мы их увидим без всяких фонарей. Поэтому мы просто молча сидели в тягостном для нас всех ожидании.

Мы просидели час, два, три. Потом ещё столько же. Потом часы превратились в сутки, когда мы спали, просыпались, ждали и снова засыпали. Так повторялось столько раз, что нам начало казаться, что мы попали в день сурка, и что для нас больше ничего и никогда не изменится.

Но вот наконец Грэг, который вообще спал меньше всех, начал расталкивать нас с Евой.

– Смотрите! – шепнул он.

Вдалеке, в тоннелях мы увидели голубоватое свечение. Затем мы увидели фигуры, и наконец, перед нами предстали пять подземных фей.

– Это все, кто пошли со мной. Остальные побоялись, – опередил фей наш немой вопрос, – Но подземные феи очень сильные. Мы будем вместе с вами приподнимать клетку, и вы будете вылезать по одному. Но у каждого будет всего одна попытка. Клетка очень тяжёлая, и, если она упадёт на вас, пока вы будете из неё вылезать, она просто разрубит вас пополам.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросил я.

– Эти клетки сделали подземные феи для того, чтобы держать скот и пленных людей.

В это время Ева наклонилась к моему уху.

– Подземные феи – дикий народец, – прошептала она мне едва слышно.

– Вы готовы? – спросил фей.

Мы кивнули.

– Я первый, – сказал Грэг.

Пять фей встали с одного края клетки, с этого же края встали мы с Евой. Грэг лёг на пол и упёрся руками в пол, чтобы легче было оттолкнуться.

– На счёт три, – сказала фея, – Раз, два, три!

Именно в этот момент пять фей и мы с Евой начали поднимать клетку, образуя щель между ней и каменным полом. Грэг пополз, и уже через две (долгих и мучительных) секунды оказался за пределами клетки.

– Теперь я, – сказала Ева и легла на пол. Она взяла с собой сумку с едой.

– Раз, два, три! – скомандовал фей.

Клетка снова приподнялась, и три пугающе долгих секунды прошло, прежде чем она оказалась снаружи. Клетка с грохотом опустилась.

Я взял сумку с фонариками, верёвками и прочим снаряжением и лег на холодный, каменистый пол, который в тот момент мне казался самой скользкой поверхностью в мире. Мне было страшно. Сердце колотилось как бешеное от одного только осознания, что клетка может упасть и подарить мне не самую приятную в мире смерть.

– Раз, два, три! – услышал я, и начал ползти, крепко сжимая в руках сумку. Это всё казалось мне вечностью, как будто я проползаю не под клеткой, а по тоннелю, полному ядовитых змей.

Я оказался снаружи, сел на каменный пол и уставился в темноту. Мои пальцы так крепко сжимали сумку, что я даже не сразу понял, что всё ещё её держу. Нам всем нужно было отдышаться, но фей считал иначе.

– Вставай! – сказал фей, – Нам некогда отдыхать, нас обязательно будут искать. А вместе с нами и вас, когда поймут, что вы сбежали.

И мы побежали по тёмным коридорам и тоннелям, порой не разбирая дороги и ориентируясь лишь на синеватый свет впереди нас. Наконец, по какой-то причине, феи остановились и стали разговаривать между собой, попискивая. Они разговаривали, а сердце моё колотилось от быстрого бега.

– Тут есть ниша в стене, – сказал фей, – Здесь мы можем отдохнуть и обсудить план. С этими словами они по очереди начали погружаться во тьму и наконец, исчезли совсем. Я нащупал в своей сумке фонарик и включил его. Холодный свет заплясал по неровной скале, и я стал проводить по ней рукой. В какой-то момент моя рука провалилась, и я понял, что это оно – то самое место. Позвав знаком всех за собой, я зашёл за нишу. Пока я её искал, феи уже сели в кружок и что-то обсуждали. Мы сели рядом.

– Мы решили вот что, – сказала фея, – среди нас нет воинов. Но мы хотим вызволить из плена наш народ. И мы просим вас помочь нам в обмен на ответную помощь.

– И что же вы предложите нам? – спросила Ева недоверчиво.

– Мы предлагаем помочь вам разобраться с тем, что здесь происходит, и в строительстве нового города. Полагаю, такая помощь вам понадобится.

Ева задумалась.

– Как вы можете гарантировать нам помощь? – спросила она.

– Никак, – ответил фей, – придётся нам довериться, как мы собираемся довериться вам. Так это работает.

– Вы знаете, где держат остальных подземных фей? – спросил я.

Подземный фей кивнул.

– Кстати, для удобства вы можете обращаться ко мне «Пайрус». Если желаете, конечно.

– Мы поможем, Пайрус, – сказала Ева, – Но если вы не сдержите слова – нашему миру конец.

– На такие условия я соглашусь, – сказал фей.

Мы решили посидеть ещё. Подземные феи организовали костёр (они умеют зажигать его прямо на камнях, одними искрами), мы все вместе поели и легли спать. Все огни в пещере потухли.

Глава 10. Потерянные родичи

Разбудили нас подземные феи. Мы разделили с ними завтрак (который казался нам не особо вкусным), а они поведали нам свой план (говорил, конечно же, Пайрус). План заключался в следующем: отвлечь Линду (этим должна была заняться Ева, изображая, что она очень рада её видеть), пока подземные феи освобождают остальных. Сперва Еве не понравился план, и она заявила, что не такая хорошая актриса, но я предложил ей пройти этот путь вместе. Немного подумав, она согласилась. Грэг вызвался помогать вызволять фей, сославшись на то, что Линда его не знает, и, увидев, может что-то заподозрить. Обсудив подробности плана, мы отправились в путь.

– Здесь развилка, но обе этих дороги ведут в зал, где держат подземных фей, только одна ведёт в обход, – сказал Пайрус, – Здесь нам придётся разойтись. Мы появимся, когда увидим, что Линда далеко.

Мы с Евой отправились по дороге, освещая путь фонариками.

– Что ты ей скажешь при встрече? – спросил я у неё.

– Думаю, первым желанием будет убить её, – ответила она.

– А что потом? Когда освободим фей?

– Зайка, нам бы их сначала освободить, – она вздохнула. Кажется, я начал ей надоедать, когда она хотела побыть в тишине и покое минутку. Я замолчал.

И тут погас фонарик.

– Что ж, он прослужил нам верой и правдой, – сказала Ева.

Она достала из своей сумки на ощупь батарейки и вставила их в фонарик. Нехотя замигав, он очнулся.

– Темнота нам ни к чему сейчас, – сказал я.

Ева кивнула. Дальше мы продолжали путь в полном молчании.

В какой-то момент впереди показалась светлая точка. С каждым шагом точка превращалась в круг, а потом и вовсе мы смогли разглядеть освещённую залу. Ева выключила фонарик. Мы вступили в зал.

Это был не тёплый свет от огня или даже лампочек, а холодный свет отражающего, ослепительно белого снега. По стенам, покрытым инеем, шли какие-то трубы. Морозный воздух ударил в ноздри, заставляя перехватить дыхание. Раздался громкий стук. Я оглянулся – дверь за нами захлопнулась. Мы остались в холодной тишине зала.

– Вечно вы попадаетесь в ловушки, – отметила Линда.

Она сидела в платье прямо на снегу. Рядом лежал Питер. Она выдыхала пар, но выглядела так, будто ей было тепло. У неё на щеках даже рдел румянец.

В углу расположилась клетка. Там жались, пытаясь согреть друг друга, подземные феи. Они попискивали и со страхом смотрели то на Линду, то на нас. Им было страшно, я видел это в их оранжевых глазах. Но они догадывались, я думаю, что мы пришли спасти их, потому что кроме страха в этих самых глазах была ещё надежда. Слишком знакомое мне чувство – не всегда, к сожалению, оправданное.

– Ты, ты… – Ева не находила слов, но на лице её читались очень чётко злость и гнев. Она готова была наброситься на Линду, и уже достала лук и стрелы. Она явно забыла о первоначальном плане, но я её не виню за это. Когда все карты раскрыты, глупо притворяться, что всё осталось как раньше.

– Хочешь убить меня? Что ж, я понимаю, – сказала Линда, – но знаешь, моя задача была втереться к тебе в доверие. С этой задачей я справилась хорошо, я считаю. Если ты меня сейчас убьёшь, ничего не изменится. Потому что мы все тут в одной ловушке, а где лежит ключ, знаю только я. Фей заберут, а вот вы останетесь тут навечно, и превратитесь в ледяные статуи.

– Почему ты не мёрзнешь? – спросил я.

– Эликсир жизни поддерживает мои силы, – ответила Линда.

Она задумалась.

– А что, если мы заключим сделку? – спросила она, – Я вас отпущу, а вы дадите слово уйти и больше никогда не возвращаться в эти пещеры. Что скажете? Вот ты, – она обратилась ко мне, – зачем тебе тут вообще быть? Ты – только путник, который набрёл на город, и тот был разрушен. Зачем тебе вообще куда-то идти, кого-то спасать? Вернёшься на поверхность и дело с концом.

– Этого не понять тому, кто притворялся любящим и заботливым только ради каких-то своих корыстных целей. Ева – единственная, кто обо мне позаботился, наверное, за всю мою жизнь. Она дала мне очаг, еду и крышу над головой, думаешь, этого недостаточно? Я считаю, что мой долг – помочь ей защитить город и его жителей.

Линда вскинула бровь.

– А разве подземные феи – это жители города? – удивлённо спросила она.

– Они попросили о помощи, и я помогаю.

– Ого, значит, у тебя комплекс героя, да? Бежишь спасать всех без разбору, когда те просят помощи? А тебе самому-то это надо?

С этой точки зрения я никогда об этом не думал. Мне всегда казалось, что так поступать – верно и правильно. Но так ли это было на самом деле? Не пытаюсь ли я кому-то что-то доказать этими геройствами? Не испытываю ли чувство долженствования к кому-либо? Делаю ли я это искренне или потому что так «надо»?

Линда увидела моё замешательство.

– Что ж, ты можешь уйти просто так, и никто тебя здесь не осудит. Ты никому ничего не должен, запомни это.

И тут я понял.

– Линда, люди помогают не потому, что должны, а потому, что хотят помочь. У помощи есть только одна причина – человек хочет помочь. Жаль, что это не вписывается в твою картину мира, и ты помогать хочешь только себе.

Линда пожала плечами.

– Право твоё, – ответила она.

Я начал замерзать и видел, как кожа Евы становится синей от холода.

– Что ж, счастливо оставаться, – сказала Линда. С этими словами она ловко подхватила Питера, открыла какую-то дверь и захлопнула её прежде, чем мы успели догнать её – перед самым нашим носом.

Ева подёргала ручку. Дверь была заперта.

– Теперь, когда её нет, мы можем освободить подземных фей, – сказала Ева.

Я кивнул, задумавшись над тем, как мы будем из этого всего выбираться. Силы покидали меня, но я слишком хотел помочь. Только очень замёрз.

Подземные феи не сразу поняли, чего от них хотят. Они сгрудились в дальнем углу клетки, когда увидели приближающуюся к ним Еву. Она же подошла к ним и попыталась сначала на словах объяснить, что нужно делать, а затем, плюнув на всё, стала жестами показывать, как будто она поднимает клетку.

Поняв в чём дело, парочка подземных фей запищали от радости и схватились за нижний край клетки. А сделала то же самое. Подтянулись ещё несколько фей, за ними – ещё. Дошёл до клетки я, и окоченевшими пальцами схватился за её край.

– Зачем мы это делаем? – спросил я Еву, – Мы же всё равно с большей вероятностью тут умрём.

– Просто надо делать что-нибудь, зайка, – ответила она.

Не быть мне больше Стивом.

– Раз, два, три!

Мы подняли клетку, и феи подняли её вместе с нами. Две феи успели проскользнуть под клеткой, затем она с грохотом опустилась. К счастью, никого не задавив.

– Раз, два, три!

Это повторилось ещё раз десять, прежде чем все феи оказались на свободе.

Я упал без сил. Мне было холодно. Кроме этого я не мог чувствовать ничего, да и мне казалось, что я скоро перестану чувствовать даже холод. Я свернулся калачиком на снегу и сал надеяться на чудо. Ева села рядом со мной.

– Тогда, с Линдой, ты поступил правильно, – сказала она, – Ты снова зайка, потому что отчаиваешься. Прячешься, как трусливый зайчик. Но никто, кроме тебя, тебя не спасёт. Никто не спасёт нас кроме нас самих.

– Ну, фей же спасли мы, а не они сами, – улыбнулся я.

– Только благодаря таким же феям, как они сами, – ответила Ева.

– Что ты предлагаешь делать? Я способен сейчас только лежать и замерзать, – я уже практически шептал.

– Ты способен ползти и искать выход, – тоже прошептала она, – я уверена, он тут есть.

И мы поползли по периметру комнаты (если её можно так назвать), тыкаясь во все поверхности руками, прямо в холодный снег. Пальцы у меня уже давно перестали что-либо чувствовать, но я пробовал. И тут я заметил, что подземные феи собрались вокруг стены и что-то бурно обсуждают.

И я пополз к Еве, ткнул её пальцем в плечо и прошептал:

– Смотри!

Подземные феи светились и начали толкать стену. Мне было удивительно, что при таком морозе феи как будто бы вообще не замечали холода, но я думаю, это связано с тем, что в подземельях вообще очень холодно.

Мы с Евой подползли туда. Я постучал по стене заледеневшими костяшками пальцев. Она отозвалась глухим железным стуком. Одна из подземных фей побежала к нашим вещам (которые сейчас уже были нам бесполезны), и принесла Еве ножик, который она хранила в сумке.

– Спасибо, – прошептала Ева. Она явно была в замешательстве.

Однако она взяла нож и стала скрести им стену. Сначала только снег слетал, а за ним была всё такая же белая стена. Но потом нож Евы наткнулся на какую-то щель. Покопавшись немного, мы обнаружили, что это дверь – массивная, железная и напрочь примёрзшая к стене.

Подземные феи, посмотрев на всё это, сначала собрались в кружок. Пообсуждав что-то на своём языке, они кинулись к нашим сумкам. Вооружившись всяким барахлом, они прибежали обратно и начали помогать Еве скрести лёд.

Сначала казалось, что мы с Евой помрём от холода раньше, чем хотя бы в одном участке двери отскоблим лёд, но общими усилиями нам с феями (я тоже взял деревянную лучину) удалось-таки отделить дверь от стены. Но ручки не было, а просто так она поддаваться не хотела.

Из последних сил Ева пробормотала:

– Там, в сумке, лежит лопатка карлика.

Я осмотрел сумку и действительно, на дне нашёл маленькую лопатку, которой Грэг разбирал завалы и с помощью которой искал сокровища. Не чувствуя в себе сил больше бороться с дверью и холодом, я протянул лопатку фее. И тут глаза мои сомкнулись, и я погрузился в цепенящую темноту.

Когда я открыл глаза, то почувствовал покалывание во всём теле. Я лежал в чём-то мягком, мне было тепло. Всё расплывалось перед глазами, но я слышал знакомые голоса. Не было чувства беспокойства, оно как будто ушло совсем.

– Ты проснулся? – Грэг навис надо мной, и я смог увидеть его лицо. Он курил трубку, и, судя по голосу, был чрезвычайно доволен жизнью. Повсюду слышался смех, пахло едой. Я приподнялся на локтях.

– Где я?

– Ты в королевстве фей. Они празднуют освобождение, – ответил Грэг.

– А где Ева?

– Она ещё спит. Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит, – ответил я и отвернулся от этого праздника жизни. Уж очень спать хотелось.

Грэг, видимо, не стал мне мешать, потому что больше его голоса я не слышал.

Я проснулся на следующий день. На этот раз, открыв глаза, я увидел чёткое изображение Евы. Она сидела рядом со мной, спиной ко мне, и что-то обсуждала с Грэгом, вполголоса, поэтому я не могу разобрать, о чём они говорят.

– Который час? – спросил я, приподнявшись на локтях.

Ева оглянулась. Она побледнела и похудела, в остальном это была та же Ева, которая пробудила во мне силы подняться и искать выход.

– Ты проспал два дня, – ответила она, – но мы спасли всех, и теперь почётные гости в Королевстве фей. Пайрус – новый король, и он крайне нам благодарен за то, что мы спасли его подданных.

– Я же только на два дня вас оставил, – я улыбнулся и сел на шкуры, в которые был закутан.

Грэг выпустил парочку эффектных колечек.

– Тебе надо поесть, друг мой, – сказал он.

Я хотел встать, но, пошатнувшись, упал обратно. Ноги мои ныли и болели, а больше того – болела спина. Ева печально посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она просто сидела, и даже не хотела подняться.

– Когда ты очнулась? – спросил я её.

– Только что, – ответила она печально, – Но Грэг уже успел рассказать мне последние новости.

– Как вы оба себя чувствуете? – спросил Грэг.

– Так себе, – ответили мы с Евой хором, но не засмеялись. Видимо, ей было так же больно, как и мне. А может, ещё хуже.

– Ну, тогда вам обоим надо поесть, – проворчал карлик, – я принесу.

Он ушёл, и мы с Евой остались вдвоём.

– Как ты? – спросил я.

Ева пожала плечами. Было видно, что это для неё болезненная тема.

– Помнишь, я говорила тебе, что нужно проявлять смелость? – осторожно спросила она.

Я кивнул.

– Так вот, иногда одной смелости недостаточно, – печально закончила она и указала на свою ногу. Целых три пальца на ноге были чёрными, как уголь.

– Они больше не двигаются, – ответила Ева на мой немой вопрос, – Я еле поднимаюсь и совсем не хожу. Я не могу ходить, бегать, и охотиться. И у меня нет сил, Стив, – она вздохнула.

– Тут я тебя понять могу, – я улыбнулся и слегка похлопал её по плечу. Этот жест показался мне странным, и я быстро и плавно убрал руку, думая о том, что с моей стороны это, наверное, звучало как насмешка. Но Ева улыбнулась.

Тем временем, вернулся Грэг.

– Вот, – сказал он, и вывалил, пыхтя, целую гору всего прямо на шкуры. Там было и мясо, и овощи, и даже какие-то загадочные вещи, о которых я и не слышал раньше, не то, что не знал их вкуса. Но сейчас мне было не до того, чтобы привередничать. Мы с Евой, словно голодные волки, накинулись на еду, и набивали желудки, кто чем и сколько мог.

Там были и какие-то огромные яйца птеродактиля – сваренные, похоже. Были и овощи, похожие на кабачки, которые скрестили с огурцами, а на вкус и вовсе сладкие. Были и фрукты, похожие на бананы, но ярко-оранжевого цвета, тоже сладкие. Было и жареное мясо, похожее на курицу, с разнообразными специями, мне знакомыми по большей части. Были бараны и ягнята, зажаренные в соусах, была картошка, зелень и виноград, был рис и был даже сыр. Лишь потом я начал гадать, откуда всё это в подземелье (позже я узнал от местных, что подземные феи разводят всё это богатство прямо в подземельях, и выделяют для этого целые пещеры на окраинах королевства, а почву, удобрения и корм для скота берут сверху).

Тем временем, король собрал совет и пригласил на него нас с Евой. Для неё нашли старое инвалидное кресло, которое было таким маленьким, что Ева едва в нём помещалась. Для неё специально сконструировали дополнительное сидение поверх того, которое было, и ей стало немного легче передвигаться на этом кресле. Мне же выдали красивую трость с набалдашником, который светил красивым синим светом. Этой трости и поддержки Грэга мне было вполне достаточно, чтобы дойти до тронного зала.

Зал этот трудно описать словами, но я попробую. Когда заходишь в него, видишь только потолок, уходящий далеко вверх. Потолок светится бесчисленным множеством звёзд, настолько ярких, что их света достаточно для освещения всего зала. В стенах зала видны вкрапления алмазов, изумрудов и сапфиров – любимых камней подземных фей. От света с потолка они красиво переливаются и отражают свет, благодаря чему в зале ещё светлее.

В центре зала стоит каменный трон, на котором сидит король в серебряной короне, украшенной изумрудами. Вокруг трона и напротив него расположены каменные стулья для членов совета. На них мы и сели с Евой. Грэг остался у входа курить трубку. На совет его не пустили, но он не обиделся, лишь попросил разрешения слушать, о чём там говорят. Ему было просто любопытно.

Кроме нас с Евой на совете были другие подземные феи, которых мы не знали.

– Я буду говорить на двух языках, – сказал король, – чтобы все присутствующие могли меня понять, – и тут же перевёл это на язык подземных фей.

– Мы собрались на этом совете, – продолжил он для нас с Евой, – чтобы выяснить, что нам делать дальше, потому что истинная угроза для подземных фей не устранена. В каком-то смысле наш народ до сих пор в плену. Периодически на наше королевство нападают, и крадут одну-две феи. Каждый житель моей страны дорог мне. И я бы хотел вновь, – тут он уже обратился к нам, – попросить вас о помощи. Я бы хотел, чтобы мы вместе выяснили, что здесь происходит, и устранили угрозу для наших народов. Разумеется, когда вы отдохнёте и восстановитесь.

Затем он перевёл это всё для других собравшихся. Они начали галдеть и что-то обсуждать на своём языке, которого мы, конечно же, не понимали.

– Что случилось? – спросила Ева.

– Не все вам доверяют, – ответил Пайрус.

– Мы спасли ваш народ! – осознав слова короля, я вскочил со своего места. Спина в этот момент нестерпимо заболела, и мне пришлось сесть обратно, поморщившись от боли.

– Спокойно, – ответил король, – они знают об этом. Ситуация для фей безвыходная, и мы либо решимся, либо нет, и тогда все мы погибнем, я полагаю.

Он тут же перевёл это для остальных членов совета. Они уже менее бурно зашептались, и кто-то что-то ответил королю.

– Они согласны, – сообщил нам Пайрус, – лишь сомневаются, что вы вообще сможете восстановиться.

Ева покачала головой.

– Я и сама в этом сомневаюсь, ваше величество, – ответила она, – Но, если я смогу хотя бы стоять на ногах, я обещаю помочь вам. Это единственный шанс для моего народа жить в этих подземельях в мире.

Пайрус кивнул.

– Мы сделаем всё возможное, чтобы вы как можно скорее смогли стоять на ногах, – ответил он.

– Я могу помочь, – сказал Грэг из дальнего конца залы.

Подземные феи зашептались ещё больше, но король остановил их жестом.

– Мы не можем отказаться от чьей-либо помощи, если её нам предлагают. Конечно, ты можешь помочь.

– Вот и славно, – улыбнулся Грэг, выпуская колечки дыма.

Глава 11. Подарок для принцессы

Следующие два месяца мы с Евой жили как в раю. Ну, почти.

С медициной у подземных фей, конечно, туго. Я довольно быстро, на самом деле, оклемался сам. Достаточно еды, воды, свежего воздуха (если его можно вообще назвать таковым в подземелье), больше ходьбы и движения, весёлые разговоры с друзьями и самые комфортные условия отдыха сделали своё дело – через две недели я уже мог стоять и даже немного ходить без помощи трости. Через три недели я уже ходил, а через месяц и вовсе бегал. Как будто и не было ледяной комнаты, где я хватался за жизнь.

Намного тяжелее пришлось Еве. Она не могла встать. Совсем. В какой-то момент её накрыла депрессия. Она не хотела никого видеть, не хотела есть, всё время спала. Стала бледной и худой, и всё время сидела в своей комнате. Я могу её понять, потому что она была охотницей, воином, а стала никем. Она считала себя обузой для всех. От этого была её депрессия, которая лишь ухудшала положение.

В какой-то момент Грэг позвал меня прогуляться, и я согласился погулять по подземельям Королевства фей. Как оказалось, разговор был отнюдь не светским.

– Ты знаешь, мой друг, что состояние Евы очень плачевно, – начал Грэг издалека.

Я кивнул.

– Нам, именно нам нужно что-то сделать. Ведь Ева наша подруга.

Я снова кивнул.

– У меня есть идея, – продолжил карлик.

И затем он поведал мне свой план.

Так как я уже достаточно реабилитировался и мог пройти существенные расстояния, я согласился, даже не раздумывая. И мы стали собираться в путь. В обратный путь, потому что то, что мы искали, было именно там – на месте подземного города. Подземные феи дали нам припасы и все необходимые вещи и мы отправились в путь на следующее же утро. Я тогда очень надеялся, что этот поход увенчается успехом, и мы поможем Еве.

Мы шли пару дней без особых приключений. Вероятно, потому что старались идти быстро и бесшумно, не привлекая внимание даже жуков, которые изредка ползали по каменным стенам. Мы не использовали фонарей, стараясь передвигаться в полной темноте на ощупь. Думаю, нам помогло избавиться от не прошеных гостей именно это.

Дошли мы быстро. И увидели то, от чего у нас с Грэгом заболело сердце и потерялся дар речи.

Как только мы вошли в город, тут же увидели огромную толпу людей. Все они, как муравьи, суетились и что-то делали. Приглядевшись, мы поняли, что они строят дома. Они восстанавливали город!

Мы решили найти мэра и рассказать ему о том, что произошло. Грэг быстро отыскал его в уже, с горем пополам, построенном доме, около небольшого камина.

– Как здоровье, господин мэр? – спросил он. Я стоял позади него и мог лицезреть картину довольного жизнью мэра, который греет у камина ноги.

– Да ничего, ничего, – ответил тот, – Как видите, – он обвёл рукой комнату, в которой мы все находились, – мы вас потеряли и решили, что пора перестать ночевать на улице и отстроить заново наш город. Кстати говоря, где вы были? И где Ева?

– Собственно, поэтому мы и здесь, – сказал я, – Еве нужна помощь, ей очень плохо, она не может ходить. Мы пришли сюда, чтобы помочь ей. А вот вам нужно срочно уходить! Обвалы могут повториться, могут быть жертвы!..

– Почему это? – перебил мою пламенную речь мэр, – Почему это обвалы могут повториться? Ни разу их не было, пока мы здесь.

– Потому что…ох…потому что там ДРАКОН! Из-за него и обвалы. Поэтому нам и нужно поставить Еву на ноги – чтобы разобраться с драконом, и вы могли без опаски быть похороненными под обломками недостроенного города дальше его строить. А сейчас нужно НЕМЕДЛЕННО уходить отсюда! Как вы не понимаете?

Грэг смотрел на меня с выпученными глазами.

– Стража! – позвал мэр, – вывести их отсюда. Слышать не желаю даже сказки о драконах. Видимо, пока вы бродили по подземельям, совсем лишились разума.

– Не переживай, – сказал Грэг, когда мы уже шагали по обломкам города, – он свой выбор сделал.

– А люди как же? – в груди у меня собирался комок отчаяния.

– А люди… – Грэг, причмокивая, жевал трубку, – они жертвы.

– Но как же… – буря возмущения, негодования, злости, чувства несправедливости и нарушения баланса во вселенной поднималась во мне к самому горлу и вот-вот рисковала выйти наружу.

– О, так ты у нас, выходит, герой? – медленно сказал карлик в то время, как я пытался свой гнев обернуть в слова, – Ты, выходит, за справедливость, да? – он прикурил трубку и снова начал её жевать.

Я не нашёл, что сказать. Буря, которая во мне зарождалась, тут же утихла, наткнувшись на стену философских размышлений. Я задумался. Действительно, я мнил себя героем в то время как никогда не думал о том, почему, собственно, я кидаюсь всех спасать. Герой! Я вспомнил, как Ева проявила героизм и пожертвовала собой в итоге. Нет, я себя мнить героем не хотел.

– Мы можем их спасти? – тихо спросил я.

Карлик покачал головой.

– Их похоронит пещера, – так же тихо ответил он.

Мы шли по разрушенным улицам, и я старался не смотреть людям в глаза. Я всё думал о том, что будет, если я сейчас закричу «Оставьте всё! Поднимайтесь наверх! Дракон идёт!», но я уже знал ответ. В лучшем случае меня посчитают за сумасшедшего. Грэг, словно услышав мои слова, остановился.

– Послушай, друг, – сказал он, и от слова «друг» у меня по спине пробежали мурашки, – иногда люди не хотят быть спасёнными. Иногда им не нужна помощь. Так бывает, когда они о ней не просят, а хотят жить своей жизнью. А хотеть спасти весь мир – хорошая идея. Жаль, что иногда она занимает целую жизнь. А пожить толком и не успеваешь, – он вздохнул, – Нам нужно найти серебряные ноги для Евы. По-моему, моя лавка была вооон там, – он показал рукой вправо.

Туда мы и пошли. Но стоило мне сделать шаг, как в ногу уткнулось что-то мягкое. Я посветил фонариком вниз. Это была Лира. Она вилась вокруг меня и мурчала.

– Я и не помню, когда видел тебя в последний раз, – сказал я кошке. Она посмотрела на меня внимательно, перестав урчать на минуту, и вдруг повернулась к нам хвостом и куда-то пошла.

– Это умная кошка, – сказал Грэг, – Надо идти за ней.

Я сделал ещё шаг, и земля у нас под ногами затряслась. Мы с карликом переглянулись. Вот что значит выражение «происшествие на каждом шагу»!

И тогда мы побежали. Я схватил Лиру и мы прижались к ближайшей стене. Начался обвал. Сначала мелкие камушки сыпались вниз, а затем – огромные валуны. Им не было конца и края. Мне не было страшно. Было страшно за людей, которые не успели спрятаться.

– Интересно, сколько он будет продолжаться, – сказал Грэг сквозь грохот падающих камней, – нам бы побыстрее ноги-то найти.

Я кивнул, но не смог ничего ответить. Камнепад закончился, и Лира соскользнула у меня с рук. Она побежала куда-то в сторону, и нам оставалось только бежать за ней, не думая о тех людях, которые, возможно, не успели спастись.

Лира вдруг остановилась и начала вылизываться. Грэг стал искать вокруг кошки, и вдруг вскричал:

– Как ты нашла их, скажи, волшебное создание?

Из-под обломков он достал две сверкающие серебряные ноги. Мы взвалили их на себя (каждый взял по одной) и отправились в обратный путь. На этот раз Лиру я терять не хотел, поэтому взял её на руки. Она была не против, и вскоре забралась на моё плечо, где довольно удобно устроилась. Теперь я шёл словно пират с попугаем и запасной ногой. Хотя спина и ныла, оно того стоило. Я ведь делал это для Евы.

– Представь, как она обрадуется! – сказал я вслух.

– Непременно! – оживился на секунду Грэг. Остаток пути мы шли молча, потому что карлик был погружён в какие-то свои мысли, а я не хотел ему мешать.

У ворот подземных фей Лира спрыгнула у меня с плеча и села, приветствуя свою хозяйку, которая уже ждала нас у входа.

Ворота открылись.

– Привет, Стив! – Ева изо всех сил крутила колёса коляски, а я пошёл ей навстречу. Наконец, мы обнялись. Обнялись она и с Грэгом.

– Тебя стало удобнее обнимать! – заметил Грэг.

– Я так по вас соскучилась, ребята! – сказала Ева.

Лира запрыгнула на колени Еве, свернулась клубочком и начала мурчать.

– И по тебе тоже, – Ева улыбнулась и стала чесать кошку за ухом, что той несказанно понравилось (от счастья она прикрыла глаза).

Глава 12. Серебряные ноги

Операция прошла успешно. Ноги оказались очень тонкой работы, настоящим механизмом, который успешно мог функционировать вместо ног. Из серебра – довольно прочного металла. В общем, Ева была довольна. В первый же день после операции она, несмотря на все протесты врача (врача назначал Пайрус, он же нам переводил эти протесты), отправилась разведать обстановку. Так как отговорить её было совершенно невозможно, мы пошли втроём.

Теперь у нас была приблизительная карта местности, сделанная подземными феями. Король нам говорил, что это неточная карта, и что тоннелей сейчас гораздо больше, чем на ней. Но нам она сильно помогла сориентироваться. Мы даже дошли до пещеры, где Грэг увидел дракона, но в этот раз всполохов не было, и мы решили, что всё равно ничего не увидим. Без приключений мы вернулись к подземным феям.

– Это странно, что никто нас не искал, – заметила Ева, когда мы втроём сидели на веранде и пили кофе.

Я задумался и не услышал, что она сказала.

– Ты как думаешь, из-за чего это может быть? – спросил у меня Грэг, чем вытащил меня из своих мыслей. Он внимательно смотрел на меня, и, судя по серьёзному взгляду, догадался, о чём я думаю.

– Из-за чего что? – тупо спросил я.

Грэг откинулся на спинку плетёного стула, наслаждаясь свежим табаком в своей трубке. Лира лежала на коленях у Евы и спала. Синеватый камень ограды веранды поблёскивал от света фонарей, а в комнате царил сумрак. Никто не хотел включать свет, и это лишь больше заставляло меня возвращаться мыслями в город, который строили заново люди. Пытался всеми силами смириться с тем, что не смог им помочь. Получалось плохо. Похоже, что все наслаждались этим вечером. А я не мог.

Мы молчали. Грэг понял, о чём я думаю, а Ева решила не вмешиваться. Она чувствовала или даже знала, что это дело между нами с Грэгом или вовсе только моё. Да и почему нас оставили в покое, тоже никто не знал. Но выглядело это подозрительно. Версий не было ни у кого. Поэтому я, допив свой кофе, отправился на кровать, которую мне любезно предоставил король. Собственно, не только мне, а всем нам он предоставил комнаты и кровати.

И только я лёг, как услышал с улицы крики и звон колоколов. Кричали феи.

Не теряя ни минуты, я вскочил с кровати и кинулся к Еве и Грэгу. Они встали и смотрели вниз, с веранды на улицу. Лира запрыгнула на веранду и тоже смотрела. Трубка Грэга лежала на полу. Я подошёл к ним и тоже посмотрел вниз. Внизу была настоящая паника. Все бежали и что-то кричали.

– Что происходит? – спросил я, опешив.

– Ну, явно не ярмарка, – ехидно ответил Грэг. Я пропустил его колкость мимо ушей. Сейчас я был занят тем, что прокручивал в голове все вещи, которые могли так сильно напугать подземных фей.

– А нам нужно знать, ЧТО их напугало, чтобы понять, что нам-то делать с этим? – спросила Ева.

– Думаю, ты знаешь ответ, – сказал Грэг. На одну секунду мне показалось, что он сильно постарел. Выглядел он очень уставшим.

– Это Линда, – тихо сказала Ева.

В этот самый миг мы услышали самый страшный звук, который я когда-либо слышал в жизни. Это был звук скрежета огромного куска металла о скалу. Все феи остановились и начали затыкать уши. То же самое сделали и мы.

– Ну что ж, теперь мы знаем, что происходит. Осталось узнать, как это остановить, – сказал Пайрус. Мы обернулись. Его тон мне совсем не понравился.

Глава 13. План, который не сработал

– Это вы знаете, что происходит, а мы ничего не знаем, – ответил я, нахмурившись.

Пайрус посмотрел на меня, и мне стало ещё неприятнее.

– У нас мало времени, – сказала Ева, – объясните же наконец, чем мы можем помочь и кто на вас нападает?

Внизу кричали люди, убегая прочь от ворот. Это были каменные, крепкие ворота. Намного крепче, чем в старом, разрушенном сейчас городе людей. Подземные феи трудились над ними много лет, много десятилетий. Они создали поистине чудо света. Но сейчас даже они не верили, что каменные ворота выдержат. Они бежали прочь, несмотря на то, что знали – впереди них только голые скалы. Их загнали в ловушку. Хотя наше положение было немногим лучше.

Запах табака Грэга неожиданно ударил мне в нос. Смешавшись со скрежетом металла о камень, он преобразовался в головную боль, которая неприятно давила на виски. Время замедлилось для меня. Было тяжело дышать.

Пайрус сел за журнальный столик в углу.

– У наших ворот враг. И, боюсь, что нам конец, если ворота не выдержат.

– Кто этот враг? – спросила Ева.

Увидев удивление на наших лицах, она уточнила:

– Это Линда?

– Не только, – ответил Пайрус. Он замолчал, а мы все остались с широко открытыми глазами.

– Как оказалось, у Линды есть не то начальник, не то напарник, – ответил он, видя наше замешательство, – У них есть железный дракон и железная армия. Если они откроют ворота, нам всем конец. Ну, или вы нам поможете, – добавил король.

Мы не знали, что ответить. Головная боль пульсировала в виске. Лампы в комнате и на улиценачали мигать. Генератор находился рядом с воротами. Так мы поняли, что времени осталось совсем мало.

– Из тебя информацию тащить нужно, как клещами! – выругалась Ева.

Пайрус встал из-за-стола и опёрся на него руками. При всём своём маленьком росте, он навис над Евой. Та выглядела как туча, из которой вот-вот начнут сверкать молнии и громыхать гром.

– Ты вообще помнишь, с кем разговариваешь? – грозно спросил Пайрус.

Напряжение нарастало с каждой секундой. Я чувствовал это по мере того, как гудел мой висок. Гудение головы как раз совпадало по ритму с клацанием драконова крыла об каменные ворота.

– Можем сделать бомбу, – промурчал внезапно спокойный Грэг, опиравшийся на столик. Пока позади него происходила катастрофа в масштабах целого королевства, он, казалось, был даже спокойнее, чем за миг до того. Вероятно, это было внешнее впечатление, но что-то в его взгляде остановило перепалку Евы и короля.

– Отлично! – ответил Пайрус. И тут погас свет.

Тут же наступила тишина. У меня не было ни единого сомнения в том, что это только начало. И что сейчас, именно сейчас что-то произойдёт такое, что мы не сможем повернуть назад.

– Нам нужны все жители королевства, – сказал я, – Пока не сломались ворота, нам нужно сделать бомбы. Расставив их в правильных местах, мы получим обвалы, которые превратят железную армию в груду металлолома. Только мы будем знать о них. В темноте это особенно выгодно.

Ева молчала, Грэг одобрительно закивал. Я увидел это благодаря тлеющему табаку в его трубке.

– Это умная мысль, – раздался из темноты голос Пайруса.

Послышался стук. Ворота теперь не просто царапали, а таранили. В следующий миг включился свет. Заработал генератор.

– Сколько у нас времени? – спросила Ева.

– Где-то час, – ответил ей король.

– Чего он хочет, этот начальник-напарник? – этот вопрос вертелся уже давно у меня в голове.

– Того же, чего и Линда, я полагаю, – ответил король, – Фей.

– Значит, он пойдёт прежде всего за феями? – спросила Ева.

– Да, его цель – заложники, – ответил Пайрус, – Один он знает, что с феями сделают потом.

– Если мы его не интересуем, нужно спрятать всех, кроме нас, – сказал Грэг, – Мы можем это как-то провернуть?

Стук усиливался. Лампочки начали дрожать.

– Делайте, что нужно, – серьёзно сказал Пайрус и встал из-за своего места. Король подземных фей ушёл.

– Ты доверяешь ему? – спросила Ева Грэга.

Он молча кивнул. Затем он просто встал и ушёл к себе в комнату.

– Куда он пошёл? Куда все уходят? – я был растерян. Виски стучали как бешеные, как будто от этой стучащей боли зависела моя жизнь. Этот стук окончательно слился в единое целое со стуком снаружи. Страшным звуком, который означал, что времени у нас осталось совсем немного. А потом…

Ева не хотела отвечать. Она и не знала, как ответить мне на мою растерянность. Я чувствовал, что она злится. Это было заметно по тому, как она старалась на меня не смотреть. Лампочки тускнели. Воздух превратился в тяжёлую массу, которую можно было есть ложками, но дышать было совершенно невозможно.

– На, – сказал Грэг и протянул мне трубку с табаком, – Только смотри не всё! Он на вес золота сегодня.

Я удивлённо взял трубку и сперва повертел её в руках. Карлик зажёг спичку и поднёс её к трубке, на которую я всё ещё просто смотрел.

– Ну давай же, скорее! – сказал он нетерпеливо, – Жить то хочется!

Я взял трубку в рот, и мне в нос резко ударил запах табака. Угольки загорелись, и я вдохнул дым.

– Больной ты нам не поможешь, – проворчал Грэг и принялся раскладывать то, что принёс: проволоку, мешки с табаком и какие-то железные штуковины. Один бог знает, откуда у него всё это было. Хотя я догадывался, что он взял их из города вместе с серебряными ногами. Но…зачем?

– Но зачем? – спросил я его.

– Что зачем? – Грэг уже скреплял проволоку между собой, причём зубами.

– Зачем ты взял всё это? – головная боль потихоньку стала сходить на нет, и разговаривал я уже куда спокойнее.

Карлик пожал плечами.

– Я же коллекционер.

Следующие сорок минут мы с Евой постигали искусство делать огромную разрушающую силу из какого-то мусора. Основой нашей бомбы был табак и порох. Засыпая в колбы табак, Грэг несколько раз печально вздохнул. Видно было, что он жертвует его. Стуки об ворота стали для меня фоновым, не настолько важным звуком. Я почти не замечал его. Замечал только, как движется стрелка на часах, которые Грэг использовал для бомбы.

Мы вышли на улицы. Теперь они были абсолютно пустынными, ни единой феи на них не было. Висели лишь тусклые огоньки. Мы взяли с собой фонарики, Ева взяла лук и стрелы. Мы с Грэгом несли самодельные бомбы, у каждого из нас были ножи. Но мы не особенно на них надеялись.

– Предвкушаю встречу с Линдой, – вдруг сказала Ева.

Никто не ответил ей. Нам не хотелось. В этой оглушающей тишине любой звук казался слишком громким и чужим. Молча мы обошли тоннели. Каждый из них куда-то вёл. Где-то феи выращивали продукты питания и пасли коров и свиней. Где-то были жилые дома. Где-то находились рынки. Там не было фей, ни одной. Все мы знали, что король отвёл их в самую крепкую постройку во всём подземелье – в свой дворец.

В тоннелях мы установили бомбы. Стук раздавался уже совсем нехорошо. Мы стояли теперь прямо у ворот, и от страха у меня кровь стыла в жилах, а колени подкашивались. «Ты делаешь это ради людей» – твердил я себе, но это мало помогало. Я посмотрел на Еву. Она была белая, как мел, но сосредоточенная, несгибаемая. «Она тут из мести» – вдруг подумал я, и тут же перевёл взгляд на Грэга. Он стоял решительно, старался казаться грозным при всём своём маленьком росте. Это получалось у него. «Он тут для самоутверждения, для легенд и песен, для награды» – подумалось мне.

«А я тут зачем?»

И в этот момент послышался оглушительный грохот. Ворота упали, и у меня захватило дух от того, что я увидел. Это был полностью железный дракон, исполинских размеров. Он еле умещался в тоннеле. На его спине сидел маленький старичок в цветастом халате, и это был тот самый старикашка, который тогда предал нас и посадил за решётку. Линда восседала на механическом волке с острыми, как ножи, зубами. Она улыбалась, потому что думала о победе. Ухмыляясь, она смотрела прямо на Еву. Не отрываясь, та смотрела на неё, стараясь не поддаваться злости и гневу.

Железная армия, насчитывающая сотни воинов, которые не испытывают страха и боли, предстала перед нами. Она призвана была только с одной целью – заставить нас бояться, заставить отступить. Я знал это. И мне это не нравилось. Я не хотел поддаваться страху, хотя прекрасно осознавал, что трое воинов против трёх сотней, волка и дракона – это ничтожно мало. Осознавал я и свои шансы умереть. И вновь для того, чтобы побороть этот страх, я задал себе вопрос.

«А я тут зачем?»

Мы бежали по улицам. Так быстро, как только могли. Мы сжимали в руке пульт от бомб, прекрасно осознавая, что на одних бомбах мы не победим. Железная армия бежала за нами. Дракон не поместился в ворота, и остался снаружи. С диким гиканием Линда ехала на железном волке, предвкушая победу. Она хотела этого. Хотела забрать себе всех фей. Для одной ей известных целей. Поэтому возглавила железную армию.

Мы бежали по узким улочкам, загоняя хотя бы часть армии в ловушку.

– Вы просто жалкие трусы! Где ваш хвалёный героизм? – слышал я голос Линды, который ещё совсем недавно не вызывал у меня такого отвращения и ненависти.

Еве это только помогало. На своих серебряных ногах она бежала и бежала, не зная усталости. Злость и ярость только подталкивали её бежать вперёд. Он уводила армию всё дальше и дальше от дворца. Надолго ли это?

Раздался взрыв. Сначала я услышал его в пещере, но раскаты его отозвались в стенах эхом. Все остановились в ожидании, камень задрожал. Это прокатилось от самого дальнего угла королевства фей до самых ворот. И оттуда мы услышали ответ: ворота обвалились.

Мы ещё не знали, что это значит. Но все забеспокоились. Линда – что теперь дракон не сможет попасть в город. Мы – что дракон теперь сможет попасть в город. Мы все стояли в растерянности. Я впервые увидел это в лице Линды. Но Ева не растерялась, и начала убегать. Линда, несмотря на недавний взрыв, побежала за ней, и они скрылись в тоннеле. Я остался один на один с железными воинами.

И тоже побежал. Что мне ещё оставалось делать?

Я крепко сжимал в руках пульт. «Ещё совсем немного!» – уговаривал я своё сердце, которое готово было вот-вот вырваться из груди – то ли от страха, то ли от быстрого бега. Совсем рядом с моим ухом я слышал клацание железа о камень. Безжизненные ожившие доспехи древних рыцарей не могли почувствовать мой страх. У них была одна задача – поймать меня и убить. И я изо всех сил надеялся, что они её не достигнут.

И тут я услышал рёв. Рёв, который заставил моё сердце замереть, а ноги – бежать быстрее. Дракон всё-таки вырвался в город, и дрожание каменных улиц говорило об этом более чем красноречиво.

«Всё пропало» – подумал я, и «А зачем я здесь?» исчезло само собой. Я понял наконец, зачем. Чтобы защитить дорогих мне людей.

«Зайка» – отозвалось у меня в голове.

Я нажал на кнопку пульта.

Послышался оглушительный грохот. Я обернулся и стал смотреть, как обрушивается камень и летит каменная пыль. Звуки искорёженного металла заставили моё сердце содрогнуться, а меня – порадоваться, что я жив.

И тут же я начал волноваться о моих друзьях. Я точно знал, где в этих тоннелях сработала бомба Грэга, и пошёл искать его. Я поднимал в своей памяти карту тоннелей королевства фей, но безуспешно, и шёл просто наугад.

Странные звуки раздавались снаружи, далеко за завалами. Я знал, что это дракон. Я знал, что нас ищут снова, и я знал, что тот, кто нас ищет, сейчас просто в бешенстве. Я был готов к тому, что меня найдут, но очень хотел сначала найтись сам или найти кого-то из своих друзей.

«Я здесь из-за друзей»

Друзьями, знаете ли, становятся не потому, что совпадают ваши интересы и даже не потому, что совпадают ваши цели. А просто потому, что вы много всего переживаете вместе, и вам это нравится. Даже если это обычные разговоры. Даже окончание ссор. Если вы готовы быть вместе – вы будете.

Глава 14. Зелье из фей

Я очнулся от запаха сырости, ударившего в нос. Сначала я ничего не увидел. Возможно, потому что было темно. А может, потому что голова ещё болела и кружилась. Я стал осматривать место вокруг себя. Руки и ноги явно затекли, но сменить положение и размять конечности я не мог, потому что они были прикованы цепями прямо к скале. Я знал, что произошло. Память начала возвращаться ко мне, и я вспомнил.

Король сдался.

Вспыхнул яркий свет. Это помещение было похоже на арену цирка. Огромных размеров, колоссальная круглая сцена в самом центре зала, а на ней – дракон. По периметру зала были зажжены факелы. Они-то и ослепили меня в первую секунду, когда зажглись все одновременно. Я был тут не один. Тут были все – все мои друзья и феи, включая Короля.

– Дурак, – пробормотал я.

– Я тебя слышу, – отозвался голос с другого конца зала. Я пытался рассмотреть владельца голоса, и быстро понял, что он принадлежит старикашке в халате.

– И я полностью с тобой согласен, – продолжал он. – Король фей дурак, каких поискать. Я потерял всех моих воинов и моего полководца, бесценного человека. Но король предпочёл сдаться, даже видя моё меньшинство. Что делать, я старался, создавая этого дракона. Выходит, не зря. Король сдал всех своих воинов.

Я почти чувствовал, как он улыбается и ликует, как злятся Грэг и Ева, которые находились почти рядом со мной и были буквально пропитаны запахом гнева. Я видел это в их лицах – видел, как они хотят освободиться и освободить всех остальных.

– И зачем тебе всё это? Ради красивого финала? – я усмехнулся. Мне было не впервой разговаривать с такими, как он. Надменными – им кажется, будто они от этого сильнее и умнее всех, но на самом деле, они слабее, потому что не знают, что такое прощение, жалость и принятие. И я знал, по чему надо бить, если хочешь бить – по самолюбию.

Старик подошёл ко мне вплотную. Он смотрел мне прямо в глаза, и, видимо, хотел, чтобы это выглядело эффектным для меня и произвело впечатление. Благодаря тому, что я помнил о его внутреннем страхе, мне удалось не поддаться на это.

– Меня зовут Клайв, и я изобрёл эликсир бессмертия. Он прямо перед тобой, в этих самых клетках, – он обвёл рукой клетки, в которых сидели подземные феи и жались друг к другу от страха. – Из их крови получается самый эффективный способ стать бессмертным – можно жить практически вечно, если тебя не переедет, скажем, поезд. Ну, или мой дракон.

Он отошёл от меня. Видимо, упоённый своим величием, он заскучал. Такое бывает, когда своей цели ты вроде бы достиг, но радости от этого никто с тобой разделить не может.

И вдруг я увидел, что Ева пытается выбраться. Но в её лице уже не было злости или гнева, а был только страх. Причём, не за себя. Она хотела всех спасти. Снова погеройствовать.

Грэг знаками ей показывал, что сейчас не время, и лучше не сопротивляться, но Ева – это Ева. Она понесётся в любую битву самой первой, без оглядки.

– Сегодня мне удастся оживить вас – тем временем, Клайв склонился над четырьмя гробами, которые лежали в центре «сцены», их охранял дракон, – Сегодня мне хватит эликсира, чтобы вы были со мной.

Я же говорю, сломленный, глубоко больной человек.

Еве удалось освободить ноги. Так как она была в протезах, про которые, Клайв, очевидно, ничего не знал, это не составило ей труда. Но как выбраться дальше, она не знала. Тут её заметил краем глаза дракон.

Он зарычал и поднял голову вверх. Ева поняла, что натворила, и сделала вид, что всё ещё в кандалах. Клайв оглянулся на рёв своего дракона. Мы все ждали, когда дракон замолчит. Но он не замолкал.

Нам всем хотелось закрыть уши как можно скорее и как можно плотнее, но мы не могли, и просто терпели, склонив голову вниз. Я видел, как Клайва постигло оцепенение. Все понимали, что что-то не так, но он забеспокоился больше всех. Все это видели. И ликовали, даже не зная, в чём дело. Но Клайв знал.

Он с ужасом смотрел, как его детище, дракон, сыпется на куски, погибает прямо на глазах. Дракон издал последний звук, последний винтик упал на каменный пол, и всё затихло. Посреди груды металла стояла Лира и громко, протяжно мурчала. Она подняла одну лапу вверх и стала умываться. И вдруг мы услышали другой рёв, из-за спины.

Тут же откуда-то начали выскакивать люди. Они неслись прямо на Клайва. А впереди всех был мэр, которого я ещё совсем недавно проклинал за бездействие.

«Как они узнали?» – пронеслось у меня в голове, ведь и сам я узнал обо всех событиях и их причинах совсем недавно.

Некоторые останавливались около нас и фей, отвязывали нас, освобождали из клеток. Клайв проиграл, и сам прекрасно знал это, поэтому бежал и бежал, пока не забился в самый узкий проём в скале, откуда его бы не смогли достать даже подземные феи, которые взяли на себя обязанность охранять этот проём, пока Клайв не выйдет наружу.

Сражения не было. Клайв умер в этой пещере через месяц, и его похоронили рядом с его родственниками. Мёртвых фей, на которых Клайв ставил эксперименты, похоронили с почётом, рядом с воротами королевского дворца.

Глава 15. Союз

Мы все втроём сидели на веранде и пили чай, а Грэг что-то в этот чай подливал из серебряной фляжки. С веранды мы наблюдали за карнавалом в честь победы в сражении, которого не было. Всё было в ярких разноцветных огнях и флажках, а люди вперемешку с подземными феями шли по улице и радовались жизни в разноцветных, забавных костюмах, которые сшили портнихи из Королевства. Весёлая музыка, сопровождающая процессию, казалось, играла в такт шагам празднующих и не собиралась останавливаться, подгоняя веселиться вновь пришедших. Но нам нужен был отдых.

– Ты слышал? Завтра начнётся строительство города, и совсем скоро мы сможем туда вернуться, – сказала Ева.

Я задумчиво кивнул. Если честно, я не хотел возвращаться в город даже после того, что произошло. Гораздо больше приятных воспоминаний у меня осталось связанным с Королевством фей. Но говорить об этом Еве прямо как-то ещё не представилось момента – я боялся, что она просто не поймёт меня.

– Знаете, я решил завязать с коллекционированием старого и дорогого барахла, – вдруг сказал Грэг, неспешно потягивая свой чай.

– А чем же ты займёшься? – спросил я.

Карлик задумался.

– Мне, знаешь, понравилось помогать людям. Пойду в литейную мастерскую или в добычу металла, а то и вовсе в лекари подамся – куда Король возьмёт и судьба определит.

– Ты, выходит, остаёшься здесь? – спросила Ева.

Грэг кивнул и закурил трубку, прикрывая глаза от удовольствия. Я прикусил губу.

Лира запрыгнула на колени к Еве, и замурчала, свернувшись клубочком. Ева рассеяно стала гладить её. Теперь она заботилась о ней, как о родной дочери, давая ей трижды в день лучшую рыбу, которая только была в подземных городах. Лира, в свою очередь, больше старалась не теряться, но ей трудно было отвыкнуть от своей независимости, поэтому с ней случалось, что она убегала на сутки или двое куда-то в город, всегда при этом возвращаясь.

Король наградил её всяческими геройскими орденами. Ведь это именно она передала послание Короля людям, да ещё так быстро. Только после всего мы все узнали от Пайруса, что наша задача была – не победить армию, а выиграть время, но мы сделали гораздо больше, чем было нужно. В это время он нашёл Лиру (точнее, это она нашла его), и, как умел, написал письмо с просьбой о помощи. Сдаваясь в плен, он пытался защитить нас, и одновременно надеялся на людей, на их милосердие. Оказалось, что с нашего последнего с Грэгом визита в город мэр подумал о моих проникновенных словах и осознал свою ошибку, а получив письмо, захотел её исправить лично, и в какие-то десять минут собрал армию и отправился в путь. Лира отправилась с ними, и, пробравшись внутрь дракона через вентиляцию под крылом, перегрызла пару проводов и поломала пару механизмов.

– Ты всё-таки хотела погеройствовать тогда, – сказал я Еве с упрёком.

– Да, хотела, но сейчас не хочу. Сейчас для меня героизм – заботиться о Лире, – ответила она.

– Выходит, ты остаёшься здесь?

Ева кивнула. Она уже знала, что я остаюсь тоже.

– Да, Стив.

Музыка постепенно стихала, а огни меркли. Подземные феи и люди заключили союз, как мы и хотели. Но получили от этого гораздо больше, чем могли ожидать в итоге.

В пещерах, где Клайв проводил свои эксперименты, лежал Питер, почти мёртвый от того, что Линда травила его. Питер оказался сыном мэра, которым он очень дорожил и считал его потерянным. Подземные феи выходили его, и он быстро встал на ноги, вернувшись отстраивать город бок и бок с обычными людьми. Все мы догадывались, кого выберут следующим мэром.