Белая птица [Терентий Леонидович Смирнов] (fb2) читать онлайн

Книга 627323 устарела и заменена на исправленную

- Белая птица 1.49 Мб, 84с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Терентий Леонидович Смирнов

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Странник Белая птица

Поэма начата к Юбилею творческой деятельности и Дню Рождения Ирины Александровны Аллегровой 20.01.06 г.

Пролог

Любить – это давать, а не брать.

<Ирина Аллегрова>

Лица и маски, ну что тут такого?
Похожа на сказку la vie de Allegrova^[1].
Её запишу для потомков, а там
Храниться отправлю в «Матенадаран»^[2].
<Автор>

Я не поэт и не писатель

В обычном понимании дел.

Пересказать лишь мой удел,

Прочесть, пытливейший читатель —

Тебе.

Тебе же, критик здравый,

Ругать стиль, рифму и сюжет.

На то моей обиды нет.

Это занятие по праву

Твоей работе подлежит.

Не делаю довольный вид

И не кривлю душой лукаво,

Чтоб не подумали друзья

Будто заискиваю я.

Ругай, коль есть за что ругать.

Ты – недоверчивый издатель,

Хоть первую главу прочесть

Не поленись. Почту за честь!

А труд мой помогает, кстати,

Легко и без нравоучения

Не позабыть навыков чтения.

Что ЕЙ самой сказать? Не знаю.

Ведь не просила, не ждала.

Медвежьи добрые дела

Столь редко пользу представляют.

Я в оправдание позволю

Сказать – написано с любовью!

Глава первая

Я не женщина, которая поет.
Я – женщина, которая живет.

<Ирина Аллегрова>

Жизнь – это улыбка,
Даже, если по лицу текут слезы.

<Амадей Моцарт>

Не молюсь я ей, как иконке,
Но молюсь за нее порой.
Я хочу рассказать о девчонке,
Которая стала Звездой.

<Автор>

Говорят, что написаны судьбы,

И, как только рождаются люди,

Им вручается жизни рассказ:

Кто-то станет царем, полководцем,

Кто-то верным слугой, царедворцем

И за первого жизнь отдаст.

Но незнание как лотерея,

И мечтаем мы, веря, не веря.

Нам порой открываются двери,

Те, что всем силачам не открыть.

И у женщины хрупкой и милой

Геркулеса появятся силы.

И она так бесстрашно, красиво

Трон займет и будет царить!

* * *

«Подумай, родная!» – «Нет, я все решила!»

Закрыть небольшой чемодан поспешила,

Поправила платье (сама себе сшила),

Зажала билетик в руке.

«Ну кем здесь была я?! Обычной до слез!

Тогда, как другие, задрав кверху нос,

Меня растворяли в толпе!

Жила, как в теплице, сама понимая,

Что есть холода и они убивают.

И, если цветок сразу не закаляют,

Он гибнет при первой зиме.

В огромной столице во что бы ни стало

Я буду певицей такой, каких мало!

Летела звезда, я тогда загадала

Удачи и счастья в Москве.

А помнишь ли, папа, мы раньше мечтали,

Как парусник белый стоит на причале

И мы, подняв якорь, отважно отчалим

К загадочным островам?

Вернувшись, по трапу спускаясь на берег,

Проплыв семь морей и открыв семь Америк,

Друзей мы найдем и, в удачу поверив,

Грозой станем нашим врагам.

А на берегу домик выстроим белый,

Чтоб было, куда возвращаться с победой,

Где мама нас ждет с самым вкусным обедом,

Где счастливы будем всегда.

И, как на снегу, на песке белоснежном

Мы замки построим из хрупкой надежды,

Что время пройдет, а мы будем, как прежде,

Все вместе. Беда не беда!

Теперь, повзрослев, на мечту свою детства

Смотрю по – иному. И голосом сердца

Толкую, что парусник белый – лишь дверца

В мир музыки, сцены, любви.

Так часто манил меня белой кормой,

Шептал и кричал, уводя за собой:

«Не бойся, лишь шаг… За заветной чертой

Ты ветер попутный лови!».

Я знаю, что голос мой признанным будет,

Он вселит надежду в сердца многим людям.

Я это смогу! И их тысячи судеб

Сольются с моею судьбой!

Прощаюсь, но помню я каждое слово

В родительском доме. И снова, и снова

Я буду стараться сломать все оковы,

Всегда возвращаясь домой».

* * *

Вот так говорила девчонка простая,

В столицу и в новую жизнь улетая,

Родную семью и друзей покидая,

Ведомая детской мечтой.

С собою везла чистоту горной речки,

Бабушки милой подарок – колечко,

Полное львиной отвагой сердечко

И взгляд «чайных роз» колдовской.

* * *

А все начиналось не так интересно:

Работа, квартира, где лишний и тесно,

И поиск под солнцем достойного места,

Чужой где не быть средь своих.

Конечно, боялась сломаться, пропасть,

Ведь только в столице такая напасть:

Людей так, что яблоку негде упасть,

А ты одинок среди них.

Москва – город грез, город снов и желаний,

Москва – город-явь, тягот и испытаний,

Бессмысленных встреч и пустых обещаний,

Москва – это город-магнит!

Москва – город слез, но, не веря слезам,

Златую главу преклонив к образам,

Жжет свечи Георгию и небесам,

И знает – добро победит!

И чистой душой та девчонка ждала

От грозного города каплю тепла,

И верила в счастье, и просто жила

Неся свой наивный свет.

С надеждой большой на удачу в пути

Не думала, что ей придется пройти,

И ветер попутный пыталась найти,

Как многие в их двадцать лет.

* * *

Сразу удача была ей ниспослана:

Работать попала в оркестр Утесова.

И там поняла, что все роли уж розданы —

К чему закрывать глаза?

Забыв концертмейстерство, словно табу,

Все делала так, будто знала судьбу.

В подзорную ли увидала трубу

Те алые паруса?

Но ждать их не стала и кинулась вплавь,

Недолго решая, где сон и где явь.

Характер такой, что попробуй, заставь

Поверить в слова твои.

Она и сейчас верит только в совет

Того мудреца, уж которого нет:

«Не слушай советов чужих, человек,

Законы судьбы – свои!».

* * *

Таков был эпиграф в романе «Москва».

Рубила с плеча. А права, не права —

Нам время сказало. И эти слова

С тех пор повторяет вновь.

Жила и живет на пределе, неистово.

Любила и любит лишь сердцем. И пристально

В любви ищет силу, спасенье и истину,

А в истине видит любовь.

* * *

А первой главой ее книги в столице

Стал «Факел» (полжизни до «Императрицы»),

ВИА, известный лишь единицам —

Тем людям, кто в нем и играл.

Играли порой все то, что придется,

Что любят, не любят, что не продается,

И вряд ли ценителей много найдется,

Кто это всерьез понимал.

Гастрольные туры в глубинки России

Не столь романтичны, комфортны, красивы,

И нужно иметь не дюжие силы,

Источник ища в миражах.

Смотрела, терпела, в лишениях училась —

Вот так героиня моя закалилась.

И это, как водится, ей пригодилось

В дальнейших крутых виражах.

И после концерта в краю незнакомом

Автобус гастрольный был крышей, был домом.

И пусть уступал он богатым хоромам,

Но лучше его не найти.

Свернувшись клубком, как котенок замерзший,

Она, засыпая, все грела ладоши.

А ветер осенний ей пел о хорошем,

Что быть должно впереди.

Но ветер-обманщик не все рассказал.

Усталый шофер надавил тормоза.

Она, потянувшись, открыла глаза,

В них город гастрольный возник.

«Здесь будет наш следующий концерт?» —

Спросила с улыбкой она на лице.

И сразу подумала о певце,

Что выступит после них.

– А что? Говорят, он успешен, красив.

Ну чем, в самом деле, тебе не жених?

Хотя, кто мы, в общем, для важных таких? —

Сказал кто-то в группе, смеясь.

– Отец – композитор, большой человек!

И сыну готово и масло, и хлеб

На ужин, на завтрак и на обед.

Захочет – не сможет пропасть!

– Да что «все готово»! Ведь можно умом!

Вон сколько успешных сегодня кругом!

Мы с ним познакомимся и поймем,

Достоин ли он высоты.

– Сегодня мы лишь антураж для него

И сто грамм для зала, чтоб ждали его!

А он на закуску – дороже всего,

Как с взбитым кремом торты.

– Какие мне мама в детстве пекла!!!

Однажды история даже была…

На день я рожденья друзей позвала,

И вынесла мама мечту:

Один торт, где мишка сидит косолапый,

Второй – там семейка ежей: дети, мама и папа, —

И третий был домик с собачкой носатой

(Такую себе заведу).

Все дети сидели с открытыми ртами…

Я так благодарна за все это маме!

И хоть города сейчас между нами,

Я вижу ее в каждом сне.

И папу, конечно, и мой светлый город,

И каждый тот миг, что любим и так дорог.

Я, может, уже пожалела раз сорок…

Но если вернусь – на коне!

Семейные гены – добиться успеха.

Вот папа мой так же однажды уехал,

И был циркачом – повелителем смеха,

По прозвищу Аллегрис.

Теперь он актер, режиссер оперетты,

Дает интервью в городские газеты.

А гости бывают у нас – самоцветы,

Друзья театральных кулис.

– Зачем убежала от жизни такой,

Где все, что захочешь, лежит под рукой? —

Сказал гитарист, покачав головой:

– Девчонка, романтики нет!

Признание, любовь – не надежнее ветра!

Сейчас на коне – завтра ты в горстке пепла.

Пресытится зритель, не вспомнят газеты,

Погаснет таинственный свет…

– Пускай свет погаснет. Я знаю: всегда

По жизни ведет меня чудо-звезда,

Она будет компас в ночи. И тогда

Я выберу верный путь.

Они говорили о чем-то еще

И спорили громко, порой горячо.

Но каждый готов был подставить плечо

И горы для друга свернуть.

* * *

В тот вечер для них был обычный концерт.

Зал хлопал в начале и хлопал в конце.

А только улыбка ее на лице

Пропала на несколько лет.

Та встреча была очень важной в судьбе,

И может, она не призналась себе,

Но словно колоду держала в руке —

И выпал пиковый валет.

Вокальные данные «чудо-певца»

Не красило даже имя отца.

Зато столько пафоса у молодца —

Гастроли, ТВ, радио.

Тогда вот она, наконец, поняла,

Что связи, знакомства решают дела,

Что долго наивной в том смысле была —

Самой не достичь ничего.

Спустя много лет она смело призналась

В одном интервью: «Вот тогда я сломалась.

И не было сил. Ничего не пыталась…

Апатия ко всему».

* * *

Долгие месяцы хмурым затворником.

Дворики, лестницы, пьяные дворники,

Грустные кактусы на подоконнике…

Слова: «Как же так?! Не пойму!».

Каждый из нас в жизни ищущий сути,

Словно тот витязь, стоит на распутье.

Только не каждый готов повернуть и

Дорогу пройти до конца.

Нам время для выбора небом дается,

Людьми полосой оно черной зовется.

Герой, как гроссмейстер, за партию бьется,

Чтоб счастье достать из ларца.

В таких вот попытках любой был не раз,

Готовый хоть торты испечь на заказ.

Что ж делать девчонке, в которой погас

Удачи обманчивый свет?

И плакала горько, и торты пекла,

Но благо, что мама с ней рядом была.

Без лишних вопросов она поняла

Причину дочерних бед.

Дела все оставив, не медля минуты,

Она прилетела волшебно как будто,

Чтоб высушить слезы и, мысли распутав,

Надежду на лучшее дать.

Ведь каждый для мамы на всю жизнь ребенком

Останется малым: тюрьма ли, котомка…

Как лебедь, кружить будет над лебеденком,

Который не может летать.

Еще как-то в школе, от всей круговерти

Всерьез заболев, между жизнью и смертью

Девчонка была. И холодные сети

Тащили ее в сумрак дна.

И мама у койки больничной сидела

Не спав и не ев – молясь то и дело.

За три дня волнений она поседела,

Но вырвала дочь у сна.

С тех пор знала твердо и безукоризненно,

Что дочь для большого свершения избрана.

И шаг дочки каждый обдумать немыслимо,

Но верным он будет всегда.

И если сейчас в безразличии спасение,

То пусть так и будет. И это решение

Восприняв спокойно, набралась терпения

С одним лишь вопросом – когда?

Но безразличие, обиды не вяжутся

С рынком и булочной. Пусть же покажется

Это не смелым, а голод отважится

Многое перешагнуть.

Ласковым зверем в капкане судьбы

Тщетно искала спасенья тропы.

Только свободы, увы, без борьбы

Уже никогда не вернуть.

* * *

Тогда появился ночной ресторан

«Арбат». Где позволить мог каждый баран

Не быть на тарелке, хвалой поварам,

А чинно сидеть за столом.

Жуя и давясь от прилива слюны,

Капая соус себе на штаны,

Думать, что здесь еще что-то должны

В меню предложить дорогом.

А набирали таких кретинов

В организацию «Эстрадных коллективов».

В которой они много лет, на диво,

К актрисам могли приставать.

Персону свою возвышая до неба,

Считали, что право на свой кусок хлеба

Девчонка должна доказать с разбега,

Со сцены упав на кровать.

В те годы она день за днем хорошела.

Прекрасна душой и божественна телом.

Хотя признавать никогда не хотела —

Зеркал не обманешь больше.

Восторг, комплименты старалась забыть.

Всегда отвечая на них: «Может быть».

И долго духи продолжала любить

С таким же названием – из Польши.

Никто догадаться бы в жизни не смог,

Что этой единственной паре сапог,

Еще той зимою закончился срок

И места им нет в сундуках.

А демисезонное «супер-пальто»

Не дань глупой моде в морозе крутом,

А грустная правда девчонки о том,

Что счастье, наверно, в деньгах.

И вот близок вечер. И в платье простом,

В пальто, сапогах, обернувшись шарфом,

Сквозь дождь и сквозь снег, под раскатистый гром

Туда – унижение за хлеб.

В скромных нарядах была многих краше.

Нескромные взгляды отбив так бесстрашно,

Не в силах любить, если сердце не скажет,

Простилась с «Арбатом» навек.

Здесь стала она непригодной вдвойне.

Такие вот песни и танцы «на дне»,

В то время как «не было секса в стране»,

Чужды были ей всегда.

Рожденный ходить по земле нормально

Не примет позу горизонтально.

Терять работу, конечно, жаль, но

Честь потерять – никогда!

* * *

Попытки вернуться на сцену большую

Служили ей службу обычно плохую.

Еще в варьете, сомневаясь, рискуя,

На встречу с удачей пошла.

С участьем ее композитор прослушал,

И было все так, что не может быть лучше.

Ведь он – «кит» эстрадный, не ходит по суше,

Сказал ей: «Успешны дела!».

И вот, у нее появилась надежда.

Но «кит», в мутном иле, стал тоже невежей,

Как все остальные, которые прежде

Пытались к ней в спальню залезть.

На день, на второй он ей это предложил,

Считая всерьёз неплохой свою рожу.

Не думая, что это все невозможно

Икрою с шампанским заесть.

Отказ получив, он сказал: «Что ж, не странно,

Я знал, вы певица не моего плана.

Вы рыбка речная в волнах океана,

И вам глубоко не нырнуть».

* * *

Таков мир эстрады, реальности – фальши,

Далекое ближе, а близкое дальше.

Победа лишь в силе характера. Сталь же

Обычным рукам не согнуть.

* * *

И так беспросветно и тягостно было

Девчонке, которая сердцем остыла

И с участью этой смерившись, забыла

Заветной звезды волшебство.

Только в родных был надежды атолл

А папа волшебную фразу нашел:

«Родная, все будет, поверь, хорошо!»

Как благословение его.

В такие минуты она замечала,

Что зло забывает, начав все сначала.

И папы ладонь коснувшись плеча,

Как в детстве согреет, спасет.

А мамы улыбка, объятий тепло

Заставят поверить, что горе прошло.

И как бы там не было ей тяжело

Идти нужно только вперед!

* * *

Уж близился час, где блуждая по лесу

Девчонка из Золушки станет Принцессой.

И гордо вернется в свое королевство,

Чтоб в нем Королевою быть.

Но прежде должна была освободиться.

Большую, дубовую дверь из темницы

Открыть. С неудачами смело проститься,

И вновь научится жить.

* * *

Читая внимательно строки поэмы,

Заметить легко, что забвение темы

Одной здесь допущено. Думаю все вы

Уже догадались – какой.

Конечно, любовь. То главное чувство,

Которое движет людьми искусства

И было представлено здесь лишь грустной

Не лучшей своей стороной.

Спешу все исправить, сказав, что тогда же

Она полюбила. И счастлива даже

Была с этим парнем, который однажды

Назвал ее смело женой.

И, словно с Фортуной Амур сговорился,

Но муж был продюсер. Он договорился

На встречу всей жизни, как говорится,

Что стала внезапно иной.

* * *

И вновь композитор, а веры ни капли,

Лишь мысль, что наступит на новые грабли.

Дуть на воду начинают, не так ли,

Обжегшись на молоке?

Идти не хотела и думала горько:

«Всё так бесполезно и глупо настолько,

Что кажется шуткой. Намёки на койку —

И замок размыт на песке».

Представилась просто: «Пою в варьете».

– «Да, слишком жестоко! Круги по Данте,

Для столь юной девы с глазами пантер,

Готовых к прыжку за честь,

Добром не закончатся. Что ж, покажите,

Что правда, талантом вас Бог не обидел.

Я многих забыл, тех, которых увидел,

А в вас явно что-то есть».

И вот перепеты известные песни…

Вопрос и ответ, без обид и без лести.

– «Конечно, вам нужно работать и вместе

Мы трудности переживем.

Но, если лишь славе мгновенной вы рады,

Нам не по пути! И навряд ли я рядом

Сумею идти с человеком наградой

Которому призрачный сон».

– «Как все, я боялась. Такое бывало.

Но шла за мечтой и не отступала.

И новый этап начиная сначала,

Иду лишь вперед и вперед!

О славе мгновенной лишь глупый мечтает,

А глупость высоко нечасто летает».

И вдруг головой композитор кивает

И громко кричит: «Пойдет!».

* * *

Вот так состоялась их первая встреча.

А Оскар Борисович Фельцман, замечу,

Не требовал платы с девчонки на вечер

За творческий их союз.

Высоко порядочный музыкант

Оценивал душу, вокал и талант.

Увидел, как в платьице хрупкий Атлант

Судьбу держит крепко свою.

* * *

Беда и удача не ходят одни.

С собою приводят подобных они.

И вот наступили счастливые дни:

Удача пришла не одна.

Лишь пара недель прошла с первой встречи,

И Фельцман проводит свой творческий вечер,

Где все его песни под славные речи

Уже исполняет ОНА!

Дебют на ТВ, не нарушив традиций,

Прошел в «Песне года», где дали певице

Спеть песню, Фельцману вновь поклониться

И тост новогодний сказать.

Да, тот Новый год был обычный для мира,

Но каждый, кто все же дождался эфира,

Услышал: «Поет Аллегрова Ира!».

Увидел ЕЕ глаза!

Как Родина – мать, призывно и звонко

Исполнила песню «Голос ребенка».

С тех пор закрутилась ее кинопленка

Быстрее день ото дня.

И стало понятно для многих тогда,

Что в небо взметнулась такая звезда,

Пред светом которой падут города

Без пушек и без огня!

* * *

Потом заблистали «Огнями Москвы»

Страницы успеха и новой главы.

Не чудо, конечно, ведь в жизни, увы,

Чудес не хватает на всех.

Усталость, терпенье и каторжный труд

За право себя с каждой песней – под суд.

В прицел телекамер, что враз разнесут

Падение или успех.

В придачу соседство с плеядою звезд,

Как Сенчина, Гурченко, было всерьез

Большим испытанием. Глупый вопрос

О том, кто плохой, кто хороший.

Быть лучшей из лучших вдвойне тяжелей.

Народа любовь, как священный елей,

Снисходит на головы тех королей,

Которым под силу ноша.

И стала доказывать, что под силу.

Порою же было невыносимо.

Допеть, дотерпеть, догореть красиво

И в горле ком слез удержать.

Тогда поняла, пробиваясь сквозь лед:

Она – не женщина, которая поет,

Она – та, кто любит и просто живет,

Любовь не боясь выражать!

* * *

Уже в это время шаталась постройка.

Маячила нагло шпана-перестройка.

И знали ли твердо, в какую помойку

Страну окунут в этот раз?

На этом «пиру во время чумы»

Державные столько взяли взаймы

Терпения у Бога, что, видно, и мы

Выплачиваем сейчас.

Равняя по ГОСТу певцов и певиц,

Крыла подрезали, а пение птиц

В верхах утверждали. И клетки плелись

Под дружные крики «ура!».

А тех, кто был против, венчали короной…

Да нет, не орлами, а белой вороной.

Чтоб с хлеба на воду да на макароны

И петь в кабаках до утра.

* * *

Всё в этом мире лежит на весах:

Злодей и герой, отвага и страх.

И выбор лишь твой: как прожить тебе, как,

Чтоб в зеркало прямо взглянуть?

И сердцем почуяв притворство и ложь,

Она отстранялась от «чистых» ладош,

Что пахли духами, а души, как ночь —

Без фонаря не шагнуть.

Но всем испытаниям, потерям назло

Ирине с людьми непременно везло

Хорошими сердцем – которых без слов

Она понимала порой.

В родительском доме тепла и заботы,

Еще не умея проигрывать ноты,

Она увидала такие высоты —

Поспорят с любой горой!

В гостях их семьи, в Баку, часто бывали:

Хачатурян, Ростропович, Муслим Магомаев.

Много талантливых. Всех принимали,

Как самых желанных гостей.

И с детства она отличать умела

Искусство и фальшь, где черно, где бело,

Какая из пешек пройдет в королевы

В игре вечных чувств и страстей.

Я не Ангел, я не бес,
Я усталый Странник.
Я вернулся, я воскрес
И в дом твой постучал.

<И. Резник>

<Конец первой главы>

Июль 2005 – Январь 2006 г.

Автор!!
Восхищает Ваша ЛЮБОВЬ и ПРЕДАННОСТЬ ПЕВИЦЕ!!! ☺
Наверное, каждая АКТРИСА мечтает о ТАКОМ ПОКЛОНЕНИИ!
ВСЕГО ВАМ ДОБРОГО и НОВЫХ СТИХОВ!

<Муслим Магомаев>

Глава вторая

О, сколько прекрасных событий земли
Могло в их руках случиться!
Ведь все, что не могут порой короли,
Легко могут Императрицы.

<Автор>

«Молитесь на ночь, чтобы вам

Вдруг не проснуться знаменитым…»^[3]

Отнюдь не праздные слова,

Не зря срифмованные рифмы.

Но даже если «вдруг» убрать,

«Чрез месяцы» писать и «годы»,

Из словаря «спокойно спать»

Придется вычеркнуть надолго.

И тем ты больше знаменит,

Чем меньше знаешь ты покой,

Доказывая всем, что свит

Венок твой из любви людской.

И лишь немногим суждено

Понять, что есть любовь толпы.

Не знать, не ждать и вдруг в окно

Ловить цветов-стихов столпы.

* * *

Итак, героиня в московских «Огнях»

Счастливая тем, что не знает и дня

Без съемок, гастролей. Усталость гоня,

В работу ушла с головой.

Такое усердие замечено было

И, чтобы оно невзначай не остыло,

Решили, что будет полезно и мило

Его подогреть борьбой.

Как то допускала эстрадная муза,

В ту пору был конкурс в масштабе Союза.

Желанный для многих безвестных Карузо

И скромных, прекрасных нимф.

И снова по праву получен успех!

В дуэте с Тальковым, вторые из всех,

Берут «Золотой камертон». Без помех

Теперь на советский Олимп.

* * *

Так, в колбе обычных песочных часов

Волшебно меняться простой стал песок.

Летели, слегка ударяя в висок,

Звезды золотые песчинки.

Когда ты так молод и полон идей,

Ты новых, нехоженых, ищешь путей,

Уверенно зная, что прошлые те

Уже требуют починки.

Знал это и Фельцман, поэтому сам

Попутного ветра желал в паруса

Своим «крестным детям», которых «бросал» —

Во благо им, а не иначе.

Но слово «бросал», для рифмы лишь тут.

Он поднял на должную их высоту

И в каждом зажег дорогую звезду,

Что не утаишь, не спрячешь.

Да, группа распалась, без ссор, кулаков.

И вот Дубовицкий, Ирина, Тальков

Не кинулись врозь, на потеху врагов,

Искать одинокое счастье.

А, дружно подумав, решили рискнуть,

Что крейсером новым отправятся в путь,

Одетым в джинсу и металл. Повернуть —

И против течения. Не в масти!

С таким предложеньем явились с визитом

К Давиду Тухманову (композитор).

Он выслушал все как судья-инквизитор

И сразу не знал, что сказать.

– В советское время такие идеи?! —

Хоть сам тогда модную музыку делал,

Он ясно представил, что здесь за пределы…

Но как их сверкали глаза!

И он согласился, не будучи глуп.

Названье же группы – «Электроклуб»

В инстанциях высших, как все, не без мук,

Полгода пришлось утверждать.

Оно представлялось и странным и сложным,

Антиправительственно-неблагонадежным.

И где это видано? Разве так можно

Советскую группу назвать?!

Но все обошлось. Названье прошло.

И сразу вниманье к себе привлекло.

Все знали, что если берет под крыло

Тухманов, то будет сенсация.

И вот, в новогоднем эфире ТВ —

Дебют, словно обухом по голове:

Дают «Три письма» в электронной канве

И рваной, роковой комбинации.

А пение, всем догмам тогда вопреки,

Многие приняли сразу в штыки.

Солисты сбивались, с их легкой руки

На речитатив и хрипы.

Сплетники враз поспешили съязвить:

– Голос прокурен и точно пропит

У этой Аллегровой. Делает вид,

Что так все задумано, «с гриппом».

Злобе людской доказать не могла,

Что голос она всерьез сорвала,

Часами работая. Не берегла

Связки, последствия зная.

Но кто полюбил ту девчонку такой,

Есть, были и будут и встанут горой

За бархатный голос чуть-чуть с хрипотцой —

И им не нужна другая!

* * *

Успех был мгновенный – ракетою в космос!

Пластинку купить получалось непросто.

На дискотеки бежали подростки —

Под «Электроклуб» «пропасть».

Панцирь, и тесный и душный, был сброшен

И воздух девчонка вдыхала всей кожей,

Как узник, сбежав из темницы, не может

Им надышаться всласть.

Так дерзко и ново в скромной и милой,

Взращенной на классике, заговорило

Желание свободы, реальные силы

Все высказать, выкрикнуть, спеть…

Не без улыбки расскажет теперь,

Как комплекс «советской певицы» в себе

Она подавляла. Раскрытую дверь

Эстрады не запереть.

В жизни все просто, увы, не бывает.

В раскрытую дверь, как в капкан попадают,

И больно вдвойне, что мечты увядают

Когда они сбылись на миг.

Душа постепенно открылась манящим

И чувствам, и песням уже настоящим,

А снова и снова Ирина блестяще

Должна была петь – не их.

Но волю и мудрость впитав с малолетства,

Как пери восточного королевства,

Она заглушала порой голос сердца,

Боролась среди акул.

Поэтому верила в лучшее время

Даже когда ставил ОН ногу в стремя

И уезжал за судьбой грозной тенью —

«Бывший подъесаул».

* * *

С уходом Талькова состав обновили

Парнями из «Форума», которые были

Довольно известны. Порядки иные

Теперь воцарились для всех.

«Звездил» и солировал здесь Салтыков.

Ему и почет, и хиты, и любовь.

Ирина ждала. Но, увы, вновь и вновь

То был не ее успех.

Тухмановым песни, как прежде, писались,

Но Ире они не всегда доставались.

Ее «Кони в яблоках» задержались

На добрую пару лет.

В надежде, что все еще будет в порядке,

Ехала скромно на «Темной лошадке»,

Которую щедро, как шоколадку —

Ребенку, отдал ей «Дед»^[4].

Она понимала, что в группе большой

Вдруг стала ненужной и даже чужой,

Что музыка, стиль у ребят не такой,

Какой бы хотелось ей.

И теплое, нежное, «бабье» слово,

Естественно, было здесь хуже плохого.

Как это обидно, быть сорта второго

Для зрителей и друзей.

Но Ира напрасно теряла покой:

Ее не заметить мог только слепой.

И, раз полюбив, принимали любой

Поклонники диву свою.

И первой идя, для разогрева,

Еще осторожно, еще неумело

Рождалась «девчоночья Королева»

На смену «девчоночьему Королю».

Терпенье и силу опять одолжив,

Просила гадалку-судьбу: «Ворожи».

Но «Прятки» с успехом устроила жизнь:

«Воздушные замки» не строй!

Жила без чудес, не зная пока,

Что «Синюю розу», одну на века,

Растила заботливо чья-то рука

Лишь для нее одной.

* * *

Как мною замечено в первой части

(И это, действительно, просто счастье!):

Хорошие люди не безучастны

Были к судьбе героини.

Они в ее жизни являлись как раз

В нужное время и нужный час.

И было достаточно встречи глаз,

Чтоб рядом пойти отныне.

Вот так же однажды встретила Ира

Крестного «Страннику» – Короля лиры.

Поэта, певца, музыканта, кумира

Для многих тогда и сейчас.

И сам Николаев не мог угадать,

Что лишь для нее скоро будет писать.

И что от союза их общего ждать,

Во всем сомневаясь подчас.

Живя по соседству, в Черемушках, он

Увидел в Ирине всемирный закон —

К ней все тяготело! Похоже, Ньютон

Еще кое-что упустил.

Нет, вовсе ей манна не падала в руки,

Но так до сих пор неизвестно науке,

Как Ира поет, растворясь в каждом звуке,

Всегда на пределе сил!

* * *

Случайные взгляды всегда не случайны —

Внезапны и памятны чрезвычайно,

Беспечны и веселы или печальны,

Они судьбоносны для нас.

Не верите?! Может ребенка спросить,

Как он научился со всем этим жить?

Однажды увидев, не смог позабыть

Её ни тогда ни сейчас.

Игрушки и фильмы какие-то были,

И школа, которую тоже забыли.

Лишь стопка кассет не сдалась слою пыли

Да старый магнитофон.

Ребенок подрос, и надеяться странно,

Что встретиться можно уже без экрана.

Но эта надежда, как свет, непрестанна,

Как детский счастливый сон.

Она стала музой теперь долгожданной,

Полярной звездой яркой и постоянной.

Единственной той, что во мраке туманном

Не скроется, не подведет.

И чтоб ни случилось, в ладонь с высоты

Слетит светлячком. И почувствуешь ты,

Как станет на сердце легко. Для беды

Оно уголка не найдет.

Так мудрость имеет на все свое мнение:

Вы не торопите мечты исполнение!

Мечта проведет сквозь тревоги, волнения

Невзгоды прогонит прочь.

Мечта даст вам крылья большие и сильные,

Сподвигнет на мысли, на песни красивые.

А жить без мечты, что фонарь погасили бы

В холодную, темную ночь.

* * *

Лишь с этим знакомством (нужно признаться)

Ирины мечта начинала сбываться.

Они друг для друга смогли оказаться

Счастливым билетом в лото.

Она поняла, что нашла свои песни,

Где каждое слово в десятку, без лести.

А Игорь вернул свою музу – и вместе

Рождалось все самое то.

Быть может, не сразу, лишь наполовину

Тогда Николаев поверил в Ирину

И дал ей исполнить три песни. Любимы

Они до сих пор – свое!

Вот так закружилась хитов карусель:

«Игрушка», «Мой ласковый и нежный зверь».

А «Верьте в любовь, девчонки», теперь

Стал гимном поклонниц ее.

«Дедушка» вовсе был против, всерьез,

Таких «бабьих» песен-страданий и слез.

И ставить – не ставить (был трудный вопрос)

Их в общий репертуар.

Лишь к песне «Игрушка», по странным мотивам,

Он сносно отнесся Ирине на диво.

И аранжировку, как необходимо,

Сам сделал в «великий» дар.

«Игрушка» – песня волшебная нить:

Она смогла многих к Ирине пришить.

Такую нельзя было не полюбить —

Ночной лилии свет на реке.

Волос белокурых крутой водопад

И нежный, но грустный волнующий взгляд.

Слезы бриллиант в самый крупный карат,

Катившийся по щеке.

Признаюсь вам честно, что есть красота,

Понять удалось мне впервые тогда!

Над нею не властны ни зло, ни года

Каждый проверить смог.

Она в моем сердце осталась все той

Девчонкой из клипа «Игрушка». Одной

И единственной, яркой звездой,

Каких присылает Бог!

Успех несомненный! Талант воспарил!

Но в группе никто это не говорит.

Здесь все наблюдают и делают вид,

Что все это, в общем, неважно…

Не зависть, не ревность, что было б ясней,

А чуждость, ненужность в том виделась ей.

И это она ощущала сильней,

Борясь каждый день отважно.

Многие критики после писали:

«Миры параллельные вместе едва ли

Смогли бы ужиться. Как существовали

Аллегрова – «Электроклуб».

Кризис настолько был очевиден,

Что только одно каждый чувствовал, видел…»

Никто никого, уходя, не обидел,

Не стенал, не заламывал рук.

Три года работы – и вот он, финал!

Уход – катастрофа?! Карьеры провал?!

Нет! Кажется, просто любой понимал,

Что это судьбы поворот.

Она слишком штучный для всех экземпляр,

Чтоб быть в общей куче. Вписать в формуляр

Ее невозможно! И кто потерял,

Кто выиграл, все наоборот.

* * *

На грани свободы от групп навсегда

Она записала два новых хита,

С которых, признал Николаев тогда,

Он стал для нее сочинять.

«Глупый мальчишка» и «Странник». Казалось,

На нашей эстраде что-то взорвалось.

Все разлетелось! И только осталась

Аллегрова всюду звучать.

Ее хрипловатое меццо-сопрано

Вливалось в сознанье сквозь сон, утром рано.

«Маяк» по заявкам людей постоянно

Давал ее песни в эфир.

Затем пошли фото и интервью,

Статьи для журналов, что распродают

В киосках любых. Так известность свою

Она отпустила в мир.

И кто до сих пор о певице не знал,

Теперь ее слушал и напевал.

И только ленивый фанат не писал

Признания в ее подъезде.

С парадных дверей до ее этажа

В красках, помадах и карандашах

Любовь изливала народа душа

Поодиночке и вместе.

Соседи, такой недовольные славой,

Оплатой ремонта грозили неслабой.

Об этом узнали поклонники. Здравый

Смысл быстро сумел победить.

Порядок они в одну ночь навели

Помыли, покрасили и подмели.

Не отступили и не подвели,

Так сильно успев полюбить.

С тех пор они ездят за ней по пятам

По странам по разным и городам,

«Зайцами» прячась по поездам,

Боясь на концерт опоздать.

Юные – взрослыми стали совсем.

Но, забывая о куче проблем,

С детьми и супругами мчатся затем,

Чтоб видеть ее опять.

Я знаю многих и вправе сказать,

Что это романтики с искрой в глазах,

Таланты, имеющие азарт

И верящие в любовь.

Все то, чему учит она в своих песнях,

Что объединило и держит всех вместе,

Что проросло зерном верности, чести,

Что тянет к ней вновь и вновь.

* * *

Напомню, событий случившихся нить

Заставила верно Ирину решить.

Судьба научила ее уходить

Всегда с легким сердцем в груди.

И, если держала обиду – недолго.

А «Электроклуб» стал счастливым осколком

Кривых тех зеркал, что маячили только,

Преградою встав на пути.

Но никогда она не отзывалась

Плохо о времени этом. Осталась

И благодарность ребятам, и жалость,

И светлая, добрая грусть.

– «Они научили и дали мне много, —

Сказала Ирина. – И эту дорогу

Я б снова прошла. Слава Господу Богу,

Что дал мне пройти этот путь!»

Вот эта пропаханная колея

Такая долгоизвилистая —

Борьбою за собственное «я»

Была изнурительной, в прошлом.

Борьба, затянувшаяся местами,

Но все же успеха достигшая. Стала

Она с этих пор королевою бала.

Сама по себе, «как кошка».

Часто бывает, что, вспыхнув, как спички,

Мы рвем отношения, меняем привычки.

И после о чем-то жалеем обычно —

Эмоций таков закон.

Она никогда ни о чем не жалеет.

Быть может, лукавит? Но ведь королеве

Позволено все. Ход направо, налево

По правилам разрешен.

Разрыв с группой выше уже объяснен.

Развод – был событиям всем в унисон.

А может, и наоборот, но о том

Знает она одна.

Кто-то подумает: «Женщин-актрис

Одаривать нужно. Их каждый каприз

Уметь выполнять, если просят – на бис:

Такая любви цена».

Но, как показало нам мудрое время,

Не так, не всегда, не то, не со всеми.

Порою флакончик духов будет в теме

Таких, например, как «Магрис».

И, если с любовью – запомнит надолго,

Быть может, на целую жизнь и не только.

Значения не имеет, кто это:

Швея или фея кулис.

Она доставала сама те духи,

Как, впрочем, и все остальное. Других

Ей было всегда утруждать не с руки.

Не гордость – скорее привычка.

Имея такой независимый нрав,

Свободной во всех отношениях став,

В тупик не один приводила состав

Уверенных денди столичных.

Искала любовь? Или проще все было?

Быть может, давно кого-то любила?

И что-то ему, не смогла, не простила,

Но так и не хлопнув дверью.

Недаром тянуть с ответом не стала,

Когда на вопрос мой (в эфире) сказала,

Прищурив глаза, кивая устало,

Аж дважды: «Конечно, верю!».

А был тот вопрос легче первого снега,

Трудней всех секунд бесконечного века:

– Вы верите, что одного человека

Можно любить всю жизнь?

Другого ответа никто и не ждал.

Но дым сигареты уже не скрывал

Родного лица побледневший овал.

Смешной-грустный клоун, улыбнись!

Я не творю себе кумира,
Прекрасно зная: грех, не смей!
Но что же делать, если лира
Поет и плачет лишь о НЕЙ.

<Автор>

<Конец второй главы>

Январь 2006 – Январь 2007 г.

Главатретья

Шла охота за синей птицей,
А о белой никто не знал.
Но она стала Императрицей
И с тех пор сама правит бал.

<Автор>

Это сладкое чувство – свобода,

Что с рождения и до ухода

Так упорно к себе манит…

Первый шаг наш и первое слово,

Первый стих, первый вальс, первый город,

Первый смех, что в ушах звенит…

Тратя жизнь на крылья и небо,

Понимаешь потом, что не был

Ни свободен, ни счастлив пока…

Проходя в сотый раз по кругу,

Не крыло, а родную руку

Не сжимала твоя рука.

* * *

Никто и не думал, что вместе с Ириной

Группу покинут необратимо

Анастасиади и Дроник^[5]. Активы

От «Деда» ушли колобком.

А «Электроклуб» 90-го, летом,

Уже без ушедших отпел все куплеты,

Тихо распался и канул в Лету,

Уплыв далеко-далеко.

Вот, наконец, она стала свободной,

Чтоб жить и работать, как сердцу угодно.

Не выбирая, что модно – не модно,

Лишь искренность в каждой песне.

И если уж к слову… Заглянем вперед.

Она до сих пор так живет и поет.

И зритель ей верит, и любит, и ждет,

Смеется, и плачет вместе.

Все вроде бы просто, но хрупкие плечи

Груз дел бесконечных мог покалечить.

Их поделили, и ей стало легче

Встречать штормовую волну.

А дело все в том, что с ней были друзья.

Ее коллектив как большая семья.

Где все на доверии и без вранья,

Удачи и промахи – поровну.

В то время продюсерскими делами

Сама занималась. Потом поняла и

Взяла себе в помощь директорами

Сандлера и Байтазиева^[6].

Так символично с хита «Странник мой»

Отправились странствовать, сон и покой

Забыв навсегда. Сумасшедший такой

В судьбе поворот. Поразительно!

Здесь греческий эпос пролился вином

О смелом «Арго», за волшебным руном

Уплывшим отважно, не зная о том,

Что встретится на пути.

Вот только в истории наших лет

Ясона, как вы понимаете, нет.

Но это не значит, что славных побед

Уже никому не найти.

Она повела свой корабль не хуже.

В моря шоу-бизнеса, не по лужам.

С медузами, гидрами, зноем, стужей —

В водовороты страстей.

И в мягкую вату сбивалась вся пена,

И скалы, дрожа, расступались. «Сирена»

Летела вперед. Так необыкновенно.

За признаньем, любовью людей.

Ребята тогда сознавались охотно,

Что с ней санаторием стала работа.

И это не просто желанье кого-то

Польстить, как слуга – госпоже.

Она очень искренне всеми любима,

Кто с нею работал, работает. Прима

Печется о каждом. Успеха помимо.

Став в доску своей уже.

Бывало не редко, что дружной толпой

Все после концерта брели к ней домой.

И баловать вкусной домашней едой

Для Иры – приятные хлопоты.

И так повелось, что зовут меж собой

В команде ее только «Мама». Любой,

И старый вояка и молодой, —

«Под козырек» без ропота.

* * *

Еще насчет «Мамы»… Прошу извинить,

Что в вихре событий пришлось упустить:

Есть дочь у нее. Но о том говорить

Придется, вернувшись назад.

И чтоб не обидеть… Про личную жизнь —

Лишь факты. Без грифа «секретно». Держи,

Мой читатель, но сам не спеши

На все округлять глаза.

* * *

Ростов-на-Дону был ее колыбель.

Семь лет, как Победу справляли теперь.

В домах из окон, через каждую дверь

Младенцев лились серенады.

И дети любимые после войны

Рождались в развалинах нашей страны,

И все они стать непременно должны

Счастливыми были в награду.

Она в январе появилась на свет.

В день после Крещения. Сотни планет

Построились так, чтоб любая из бед

В их доме не тронула мира.

Счастливым актерам театра пришлось

Всерьез потрудиться, так довелось,

И им разучить эту роль удалось —

Родителей^[7] маленькой Иры.

Скрижалей судьбы прочитать не дано.

Но старый актер что-то понял давно,

Когда, развернув теплое полотно,

Малышку вынес на сцену.

Пока удивленные, за кулисой,

Родители ждали концовки сюрприза,

Он громко сказал: «Она станет актрисой!

Нам небо готовит смену».

Тогда все вокруг улыбнулись слегка

На милую выходку старика,

И это «крещение» забыли пока,

Купив детскую кроватку.

А жизнь понеслась полосатой осой.

И вот эта девочка с длинной косой

Уж шлепает резво по лужам босой,

Прижав нотную тетрадку.

Ей девять. Приветливый, жаркий Баку

Их принял с любовью. Я смело могу

Сказать, этот город и сделал судьбу

Ирины – неповторимой.

Театр и музыка: Рахманинов, Лист.

Спектакли, актеры и запах кулис,

Светлые улочки – сверху вниз

В своей красоте старинной.

Закончив и среднюю и ЦМШ^[8],

Она оправдала столько надежд.

Родители прочили славы кортеж

Для дочери-пианистки.

Никто и не думал тогда наперед

О том, что возьмет она и запоет.

Ведь в детстве пропеть не могла пары нот —

Сейчас признается артистка.

Средь этой романтики юную кровь

Никак не могла обойти и любовь:

Безумная, первая, вновь и вновь

Сомкнуть не давала глаз.

Но так повелось, и случается часто,

Что первая – гостья и вечно несчастна.

Как будто экзамен, в котором участье

Лишь право любить в другой раз.

Но этот экзамен не забывают,

(Как многие после уже утверждают),

Они просто лгут. Я теперь точно знаю.

А первая – как эталон.

И все, потеряв ее, ищут всю жизнь.

Кому удается, кому – миражи.

Преодолеешь пока виражи,

Состарится и Аполлон.

Она погибала в четырнадцать лет,

Любя человека. А он ее – нет.

И это была самой страшной из бед,

Впоследствии став фатальной.

Тогда, в восемнадцать, назло (хоть реви)

Она вышла замуж не по любви.

Хотела забыть: но душой не криви,

Покуда душа хрустальна.

В том браке она дочку и родила,

Но стать в нем счастливою не смогла.

Тот год с небольшим, что она прожила,

Не может простить себе.

И брак разлетелся на мелкие части,

Как свадьбы тарелка, что бита на счастье.

В дальнейшем остался совсем безучастным

Муж первый к ее судьбе.

Лишь в этом году, на весь белый свет,

Она все ж поведала свой секрет,

Кого так любила. И этот ответ

Легко объяснял ее страсть.

В хитросплетеньях гадалки-судьбы,

Возможно не зная, кем для неё был,

Он эту поэму благословил

(Тогда еще первую часть).

Муслим Магомаев. Вот так, мужики!

Кусайте хоть локти, хоть кулаки,

А не переплюнешь. Любой его хит

Дает сто очков и ныне.

И, как человек, благороден и чист,

Пытлив, остроумен, в меру речист.

На равных с ним гений и трубочист,

Прославил в веках свое имя.

На дочку друзей – девчонку-подростка —

Смотрел он по-братски. Ей было непросто

Любить Императора сцены. Все звезды

В него влюблены были враз.

О тайне своей, не сказав никому,

Дала себе слово в фантазий дыму,

Что станет когда-нибудь равной ему.

Не смея пока поднять глаз.

* * *

Нередко услышишь друзей разговоры:

«Жизнь – это театр, и все в ней актеры».

Нет. Люди – кроты, роющие норы

Всю жизнь в лабиринтах судьбы.

И каждый уверен, что правильно роет.

Что скоро найдет урожай в огороде.

Пока кто-то свыше не перегородит

Бетонным забором тропы.

Но есть и такие, которым везет.

Кроты не слепые, а наоборот.

Они будто видят забор наперед,

Успешно минуя всегда.

Вот так и находят свой маленький рай:

Тепло и уют, в закромах урожай.

«Не стой у забора и рыть продолжай!» —

Девиз каждого крота.

И фокус не в том, что всем нравится рыть,

А в том, что иначе немыслимо жить.

* * *

Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить?

А может о жизни подумать заставить?

Не все так красиво, как можно представить,

Не все так ужасно всегда.

Как любит Ирина порой говорить:

«Каждый день жизни – шанс все изменить».

Но сколько самой выпало пережить

И перестрадать тогда!

Все разом экзамены завалить:

Не в ВУЗ, а в больницу вмиг «поступить».

Так Консерваторию срочно забыть

Ей все же время пришло.

А если б здоровья ей, и поступила?

Одной б пианисткой в Баку больше было?

А мы бы любили другое светило?!

Но так не произошло.

Не зная о будущем, кроме «если»,

Стала играть в Ереванском оркестре,

Которым в то время с блеском и честью

Руководил Орбелян.

Но видя поток нерастраченных сил,

Что в ней, в восемнадцать, кипел и бурлил

Она поняла – тот день наступил.

За счастьем – за океан.

«Крещение» в детстве пророческим стало.

Ее любовь к сцене все возрастала.

По мере того, как она вырастала,

Быстрее бежала кровь.

Еще лет в двенадцать дебют испытала:

В театре цыганку-гадалку играла.

Сама себе, кажется, нагадала

Цыганскую любовь.

Кочуя по свету в дорожной пыли

Все ищет ответа в манящей дали

Как звать человека, с которым могли

Пройти путь к плечу плечо?

Сама готова нести на руках.

Вот только увидеть, найти его как?

Угнала б, украла, да видно пока

Такой «не родился еще».

О том, что без песни уже не могла,

Вам скажет и то, как дочь назвала.

И в этом Ирина всех превзошла —

Малышку назвали Лалой.

Два года исполнилось ее крохе,

Когда наша Ира была в дороге

Тогда лишь одной, заветной для многих,

За счастьем, любовью, славой.

Дорога в Москву. Теперь вспомните вы

Начало поэмы и первой главы.

Крушение иллюзий. И точно правы,

Кто их никогда не строит.

Но все хорошо, что закончилось – в прошлом.

И верно, что с человеком хорошим

Не может плохого случиться. (Возможно,

Об этом задуматься стоит).

Она ж заплатила за сцену сполна,

Когда в чужом городе билась одна

О лед неудач. А любимым должна

Звонить лишь и слать телеграммы.

Когда узнавала, что дочь засыпает

Под магнитофон, который играет

Песни ее, и себя укрывает

Ночной рубашкой мамы.

* * *

Разлука – был главный сбивающий молот,

Но также и важный, решающий повод

Добиться, достигнуть, дойти, быть готовой

Удачу не упустить.

Ирина все сделала так, как надо

И не ошибусь, сказав, что награда,

Самая главная: снова рядом —

Семья! И желание жить…

Теперь, возвращаясь в Москву из гастролей,

Она знала точно, что дверь откроет

Ей дочь. И обнимут и успокоят

И мама, и папа всегда.

Это давало второе дыхание,

Что важно не меньше, чем слава, признание.

Семья словно щит, словно меч – заклинание,

В котором сгорает беда.

Возможно, меня кое-кто упрекнет:

«Зачем нам про детство, семейный оплот?

Она захотела, сумела, поет,

А все остальное неважно».

Нет, важно. Ведь стать человеком непросто.

Не то, что звездой! И рождаются звезды

Такими, как все. Только верят серьезно,

Свой путь продолжая отважно.

И ценят все так же семью и друзей,

Детство и юность – учителей,

Набитые шишки, прочность ремней,

Родителей строгие взоры.

Все то, что поднимет до нужных высот,

И, нет, не покинет, не подведет.

Останутся в памяти радугой нот

Душевные разговоры.

* * *

Свобода для творчества, рядом семья,

Любимые песни, коллеги-друзья —

Все факторы, враз, о которых нельзя

Смолчать, но бессильны слова.

И стало сбываться, как выстрел пружины,

Все то, что казалось ей недостижимым.

И рушились стены, что несокрушимо

Стояли не год и не два.

Вершина крутейшего хит-парада

Легко покорилась. И рада – не рада

Ирина была. Ведь такая награда

Ко многому обязала.

И вот, однозначным вердиктом народа,

Присвоили титул ей – «Певица года».

Не все ожидали такого исхода

(Здесь долго царила Алла).

Недавно начав сольную карьеру,

Аллегрова всюду была номер первый:

Считая анкеты, все были на нервах

В редакции «Звуковой дорожки».

Сама же Ирина к вниманью тусовки

Тогда отнеслась просто по-философски.

Враз пресекая всю расфасовку

Сплетен, что липнут, как мошки.

«Конечно, приятно, что так подсчитали, —

Сказала Ирина. – Сама я едва ли

Здесь вижу победу. Ее мне отдали,

Как выигрыш в большой лотерее.

Вот если и в следующем, и через год

Меня снова первой объявит народ,

То значит, я правда, добилась высот.

Тогда лишь я в это поверю».

Весьма перескромничала. Не зазвездилась.

Ведь к этому времени много добилась.

Того, что другим, быть может, не снилось —

Она делала вновь и вновь.

А песни у Игоря все не кончались.

Три новых уже отовсюду звучали:

«Как я соскучилась», «Не было печали»

И «Не улетай, любовь».

«Игорь – он просто Бальзак наших дней!

О женщинах женщинам пишет точней,

Чем любая б из нас написала. Видней

Со стороны, наверно».

Этот лучший в те дни на эстраде тандем

Популярность у многих забрал насовсем.

Как на ярмарочном летя колесе

Вверх и вверх. Счастье было безмерно!

* * *

Олимпийский гудел, словно улей весной.

Волновалась напрасно. Поглотила б любой

Ее шумная масса, что зовется толпой.

Ограждения не подкачали.

Та пятнадцатитысячная волна

И застывшая женщина в центре – ОНА

Будет частой картиной тогдашнего сна

На пути к признанью вначале.

Ее первые сольники… Питер – Москва…

Девяносто второй… Год, как будто за два.

От всего кругом шедшая голова.

Но назад – ни за что! Не сдаваться!

«В бесконечном кружении разноцветных огней»

Становилась свободней, становилась сильней

Та, что пряталась долго в себе, в глубине,

А теперь перестала скрываться.

Капля за каплей наполняют
Любви бездонный океан…
И не закончена поэма,
Как с НЕЮ незакончен наш роман.

<Автор>

<Конец третьей главы>

Январь 2007 – Ноябрь 2007 г.

Глава четвертая

Постоянно о чем-то мечтая,
Но бездействуя дни и года,
Лишь на чудо одно уповая,
Не дождаться его никогда!

<Автор>

Мы наставили столько заслонов

Из нелепых табу и законов

Всё самим же себе порой.

Но, бывает, для вразумления

В параллельное измерение

Попадет то один, то другой.

Здесь за день происходит враз,

Что немыслимо там для нас.

Посмотри, и ты сможешь вдруг…

Белой птицы крыла коснуться,

Параллельные пересекутся

И замкнутся в единый круг.

* * *

Вопреки или благодаря

Знать не вправе ни вы, ни я.

Только пятый день декабря^[9],

Без сомнения, для меня

Был с утра таинственно-сложный.

– «Сколько с Вами не виделись мы?» —

Её первый вопрос с той зимы.

И ответ мой, хоть правда, увы,

Для меня показался ложью.

– «Мы ещё не встречались ни разу».

Странно было, свою же фразу

Разбивать, как пустую вазу,

В её светлой гримёрной об пол.

Уважать и любить бездонно

Так давно, а сказать – незнакомы.

Но улыбка её из «комы»

Помогла выйти мне легко.

– «Что же Вас привело?» – На лице

Тень лукавства. – «Конечно, концерт».

И её карих глаз прицел

Возвращает из небытия.

Невозможно пред ним отступить.

– «Я хочу Вас поблагодарить

И свой сборник стихов подарить», —

Наконец выдыхаю я.

– «Столько сами Вы отдаёте

В чувствах, в песнях, когда поёте…

Понимаете, что живёте

В миллионах сердцах людей?!

Все давно мы у Вас в долгу.

А я не отплатить не могу.

Буду благодарить судьбу

Я теперь до конца своих дней».

– "Для меня это ценность большая!

Обязательно прочитаю:

В самолете, когда летаю,

Есть немного часов покоя.

В небе не помешают звонки,

Разговоры. Ещё – очки

Мне нужны. Все-таки

Я уж бабушка! Дело такое».

– «Я не верю! Какие очки?!

Вы не носите их почти.

А года… Больше тридцати

Вам никто никогда не даст!».

Рассмеялась. Так искренне вышло.

– «Ну, спасибо! Приятно слышать.

Только бросьте… Ещё напишете…

По мне, правда дороже прикрас».

Да, на это кивну и я.

Но у каждого, правда – своя.

И сама Ирина меня

Не смогла бы разубедить,

Что всегда молода, сексуальна,

Высокопрофессиональна,

Эксклюзивна и не банальна —

На такое – не возразить.

* * *

Взять Бастилию в былые века

Было легче, чем наш ДК^[10]

И стекалась людей река,

Заливая все входы собой.

Рвались, будто спасти из темницы,

Слушать песни любимой певицы.

Трудно было «не раздавиться»

И букет донести «живой».

* * *

Безусловно, такое бывает,

Что Ирина ждать заставляет.

Я примерно теперь представляю

Этим сольным концертам цену.

Нам же ждать, совсем не пришлось.

Как положено всё началось.

Осветилось панно из звёзд

И планет, украшая сцену.

Звуки «Интро» – с неба гроза.

Градом молний посыпались в зал.

И уже отвести глаза

Было некуда – се-ля-ви.

Заклубился дым жарких костров.

В нём как будто из розы ветров

Появилась со словом: «Любовь!»

Сама Императрица любви!

* * *

Обновлённое сольное шоу артиста

Обусловлено выходом нового диска

Зачастую. Ирина же может гордиться,

Каждый год выпуская шедевры.

Её сборник «Аллегрова 2007»

Взять и послушать советую всем.

Их мощнейший дуэт с Лепсом – без проблем,

В «МУЗ ТВ» стал номером первым!

* * *

Новых песен цветной карнавал

Захватил и уж не отпускал.

И слился загадочно зал

В одно целое существо.

А название ему теперь —

«Её ласковый, нежный зверь».

С ним играла она, поверь,

Так легко «дрессируя» его.

Он, то враз умолкал и робел,

То он плакал, смеялся, пел,

Аплодировал и смотрел

На неё огоньками глаз.

В первый раз на концерте «живьём»

Было страшно мне за неё,

Что вот-вот, и волна зальёт

Островок, где она спаслась.

Но вдруг дерзкой отваги полна,

Как Бегущая по волнам,

В штормовой вошла океан,

Полумрак озаряя собой.

И «живая вода», как в Великий Исход,

Расступившись, застыла, давая проход.

– «Посмотрите, вон Ира по залу идёт!».

Донеслось за моей спиной.

А навстречу ей плыли и плыли цветы,

И беседа из «Вы» доверительно в «ты»

Перешла. Так плавно, без суеты,

Будто каждого знала отлично.

Улыбаясь, заметно помолодев,

В этой тёплой, волшебной купаясь воде,

Белой птицей любви на сцену взлетев,

Вдруг поведала нам о личном:

– «Я люблю этот город. И нет, не солгу,

Для меня он родной, как Ростов и Баку.

Приезжая, я благодарила судьбу,

Что мне здесь выступать довелось.

Здесь когда-то другая девчонка росла.

Также пела, любила и просто жила

Волшебством и мечтами о сцене. Едва

Это сбыться могло… но сбылось.

Чем сумел бы помочь ей отец-обувщик

Или мать-парикмахер? Но ты не ищи

Сто каких-то нелепых, ненужных причин,

Чтобы жизнь не сложилась в гамму.

Победив предрассудки, сомнения гоня,

Стала оперной дивой театра. Ни дня,

Чтобы я не гордилась. Она для меня

И пример, и любимая мама!».

Кто с Ириной хотя бы немного знаком,

Хоть одно интервью с ней прослушал мельком,

Знает, что для неё есть родные и дом.

Это всё не пустые слова.

С какой нежностью, гордостью на лице

Говорит и о маме, и об отце.

Ну конечно, не мог обойтись наш концерт

Без такой песни…Была права

Она этим призывом пронзительным:

– «Помолимся за родителей!

Ангелам нашим хранителям…»

И у каждого в горле – ком.

Закрывает сердца наше чёрствое время

Бесконечных обманов, цинизма и денег.

И навряд ли песня что-то изменит

В тебе и в любом другом.

Но без спроса уже покатилась слеза.

И сосед от соседа прячет глаза.

В полумраке затих и задумался зал,

Как судимый за преступление…

Много ярких певцов и певиц есть на свете,

Но Аллегрову, видимо, с детства отметил

Сам Господь! Повелев для других ей гореть и

Вручив дар – людских душ исцеление.

Диалоги со зрителем до каждой песни

Сокровенней хитов порой. Просто честно

Говорит. И послушать ее интересно.

Тут и радость вся, тут и боль.

Ну а если шутить готова,

То поддернуть может любого.

Её меткое, «бабье» слово

Отутюжит просто под ноль.

Достаётся мужчинам, конечно.

В песне «Мой», всех лысых небрежно

Целовала в макушки с надеждой,

Что хоть кто-то пришел без жены.

Отыскав «достойную пару»,

Прижимала к груди в подарок.

Представляю, каким ударом

Быть секунды эти должны!

– «А руки ты убери!» —

Осмелевшему говорит,

С наслажденьем запев свой хит

«Все мы бабы-стервы!».

Отдельным номером в лицах

Был визитка – «Императрица».

«Давать масть» она мастерица

Гордой статью и каждым нервом.

Дозвониться до нас смогло

И живое «Алло, алло!».

Ведь любому когда-то везло

«В бесконечности ожидания».

Лейтмотивом с начала и до конца

Романтичная, страстная «Два лица»

Была названа. Кто бы ещё отрицал!

Песня стоит такого признания!

Перечислить не трудно тут:

«Сведу с ума», «Король и шут»,

«Позолота» и «Центы». Войдут

Все в копилку её хитов.

Мне особенно полюбились:

«Любовь со знаком минус»,

«Оправданий нет», «Ангел». На славу трудились

Музыканты, поэты! Нет слов!

«Попурри» предварял монолог интересный:

– «Раньше я не могла понять, если честно,

Почему, несмотря на все новые песни,

Зритель старые хочет услышать?

А потом осознала, в чём оправдание:

Ведь они были первым нашим свиданием.

Первым, как поцелуй, как душ прикасание.

Видно это забыть не вышло».

В подтверждение этим словам

Тишину паузы взорвал

Резкий, бурный, пронзительный шквал

Благодарных аплодисментов.

И пока отрывки звучали

Аплодировать не уставали,

Пританцовывали, подпевали.

Это было (солгу едва ли)

Одним из ярчайших моментов.

Когда все мужчины балета^[11]

В женских вырисовались туалетах

Голубого весёлого цвета,

Ярких перьях, тогда «про это»

Подумать не каждый успел.

«Обалденных глаз» в общем, начало

Подвоха не предвещало.

У меня в мыслях пробежало:

– «Номер будет, наверное, смел».

Тонкость шутки поняли враз,

Вспомнив цвет воспеваемых глаз.

Вторая жизнь началась

У забытой песни, поверьте.

Были те, кто так и не «въехал».

Остальные с большим успехом

Оценили весёлым смехом

Эту модную фишку в концерте.

– «Новый хит напоследок. Встречайте!

«Померещилось». Виктор Чайка!».

Тут же с юмором замечает:

– «Наконец-то проснулся уже!».

Было видно из первых нот,

Как она в этой песне живёт

Каждым вздохом. Скамейка вот,

Сквер… вселенская боль в душе.

Это просто «контрольный выстрел»!

От которого точно не выстоял

Ни один из пришедших. Немыслимо!

Крики «Браво!» зашкалили даже.

Зал осматривая через плечо:

– «Уж если не ей, то кому же ещё?» —

Мне подумалось. Благодарила сама горячо:

– «Я была, есть и буду ваша!».

* * *

Аплодировал стоя восторженный зал.

С семилетней разлуки Ташкент узнавал

Родную певицу – и выше похвал,

Что звучали, уже не бывает.

Той единой страны больше нет, но в веках

Понимать научились на всех языках

Красоту и любовь, что Господь и Аллах

Чрез певцов и поэтов вещает.

* * *

Что-то быстро писала, со мной говоря,

На открытках, на фото и календарях.

Смутно помню о чём, но, что многое зря

Было сказано мной – несомненно.

Не туда меня вечно в беседе несло,

Словно кто-то огрел меня сильно веслом.

Отвлеченье на росписи только спасло

Эту глупо-смешную сцену.

После сказанных слов и нелепостей многих

Мне подумалось: «Всё, пора делать ноги».

И Владимир^[12] стоял улыбаясь. Подмоги

Явно ждать не пришлось б в этой комнате.

Колебанье моё длилось пару минут.

Вдруг она подошла: «Ну а как Вас зовут?».

И последняя глупость моя тут как тут:

– «А зачем?! Всё равно не запомните».

Но добившись ответа, к трюмо вновь подсела,

Улыбаясь загадочно то и дело,

За фломастер взялась. И вот тут уже смело

На прощание «срывая затвор»…

Собрав чувства и мысли заново

Говорю ей: «Ирина Александровна!»

Перестав писать, она глянула

На меня с любопытством в упор.

Взгляд пронзительный, словно молния,

Мудрый, добрый, такой родной для меня,

Чуть насмешливый, только западня

Бесконечно мила в этом случае.

– Берегите себя! – восклицаю в смущении.

– Буду! – лихо кивнула на «нравоучение».

– Приезжайте к нам чаще! Рады общению.

– Обязательно! Как получится.

– Вот, возьми эти новые календари,

Кому хочешь, раздай от меня, подари, —

Протянула штук пять. На одном изнутри

Пожелание и роспись мне лично.

До сих пор у меня в портмоне спрятан он.

Иногда достаю и, что это не сон,

Убеждаюсь, читая: «Всех благ!». Как закон,

По которому жить логично.

* * *

Я не скряга, клянусь! И на диск от Ирины

Потратить не жалко сокровища Рима.

Но обычно их нет, когда необходимы.

И на этот раз подкачали.

Почему-то продажа велась в гардеробе.

Было странно немного. Но что через…

У нас часто бывает всё, чай не Европа,

Все привыкли и не возмущались.

Знаю точно, поступит диск и в магазины.

Только мне, как ребёнку, необходимо

Было взять его здесь, на концерте Ирины,

В гардеробе, пусть втридорога.

И в беседе тогда, к моему же стыду,

Меня дёрнуло высказать эту беду.

Всё решила мгновенно она, на лету,

Удивившись цене «слегка».

Да, Восток – дело тонкое. Ясно давно.

Не с ее стороны шло всё это «кино».

Ну да ладно, спасибо уже за одно,

Что концерт организовали.

Из подарочных дисков один стал моим.

Не спеша, поправляла устало свой грим,

А с гримёрной не гнала. Но нужно самим

Понимать, что «лимит исчерпали».

* * *

Был бы в тему сейчас мой огромный букет.

Синих роз не нашлось. Весь Ташкент облетев

Взять пришлось: «Королевские, для Королев».

Как твердил продавец белых лилий.

– «А цветы запретят» – улыбаясь, сказал

Мне любезный охранник у выхода в зал.

– «Безопасности ради». Вот тут-то глаза

Мне на эту проблему открыли.

Еще там, на ступеньках мучил вопрос:

Вот – букет хризантем, там – букет алых роз

Почему же так мало цветов удалось

Насчитать? Обедняли все разом?

Я с поднятым, как знамя букетом стою

Выдавая всем видом провинцию.

Им столичным известно, что в этом «бою»

В плен сдаваться надежней сразу.

Но потом, уже в зале, «на разогрев цирк».

Появились, вдруг, шустрые молодцы

Не пугаясь охраны. Не такие дворцы

Видимо приступом брали.

Предлагать стали людям цветы «почти даром».

Оббежали, как политые скипидаром,

Со своим дефицитным на время товаром —

За секунды всё распродали.

Я, наверно, такое понять не возьмусь.

Остаётся принять, и найти в этом плюс.

У ней были цветы на любой её вкус.

Это главное, думаю я.

Попросили дарить, лишь в конце всей программы

Убрать камеры и телефоны в карманы.

Если кто не поймет до сих пор, значит рано

С зоопарка сбежали, друзья.

Весь концерт под сомнением была наша встреча.

Ну как вдруг не захочет? И «творческий вечер»

Отменяется. С каждой минутой не легче

Становилось от этого «счастья».

Вот поэтому мной был подарен букет

Среди прочих других. И весёлый балет

Чётко зная работу, за столько-то лет,

Принимал в том живое участие.

* * *

Попрощавшись с Ириной, не раздражав,

И Владимиру дружески руку пожав,

Из пустого ДК по ступенькам сбежав,

Мне в лицо ударило небо.

Всей своей гордо-царственной красотой.

И, как будто специально, за своею звездой

Опустилось сюда. Не хотелось домой…

Была быль, а казалось – небыль.

* * *

У таксистов любовь к постоянной наживе,

Полагаю, что с детства гуляет по жилам.

Мой не стал исключением – взял пассажиров.

– «Всё равно по пути – как не взять!».

Возвращалась с концерта юная пара.

Достаю календарь: «Вот, возьмите в подарок».

– «Что Вы! Нам?! Почему? Неужели же даром?».

– «Да. Ирина сказала раздать».

– «Ой, спасибо большое! Буду банальна,

Но Ирина Аллегрова – гениальна!

Я и парня сегодня взяла специально.

Ему тоже понравилось очень».

Знать, с народом сошлись все мои ощущения.

Если что-то не так, то прошу о прощенье.

За семнадцать лет – первое посещенье —

И эмоции, хочешь – не хочешь.

* * *

Ресторанчики местные посетив,

Столицу за встречу поблагодарив,

Через день собрались. И часа эдак в три

Мы пустились в обратный путь.

Да, Ташкент, без сомнения, город чудес.

Есть на что посмотреть и потратиться здесь.

Но родной городок лучше сказочных мест,

Хоть не центр вселенной, пусть.

* * *

С пеленою тумана и инеем ждал

На обратном пути нас родной перевал.

Только не было снега. Как будто давал

Для возврата фору немного.

Диск играл вновь и вновь её новые песни.

Не сердились друзья – молча слушали вместе.

И хотелось так ехать и ехать, как если б

Бесконечной была дорога.

Там, где горным вершинам становится тесно,

У меня есть одно любимое место.

На стоянку здесь строгий запрет, если честно,

Но оно исполняет мечты.

Говорят, это самая верхняя точка.

Воздух чист, как стекло, будь то днём или ночью,

И гуляет лишь ветер, старается в клочья

Придорожные сгрызть щиты.

А дорога, петлёй серпантина скользя,

Говорит, что на ней зазеваться нельзя.

– «Лишь на пару минут», – проворчал тормозя

Нам водитель, любя осторожность.

Я давно уже знаю, что загадать.

Ну а чтобы сбылось, вроде лучше молчать.

Пара фото. Эх, с ней надо б тоже! Как знать…

Может, будет ещё возможность?

Засыпала долина. Декабрьский вечер

Быстро в ночь переходит. Закончились речи.

А машина летит, и тепло её печи

Убаюкало, как колыбель.

Вернулись домой в плену сонных нег…

А вскоре, в горах, пошел первый снег.

Закрыл перевал его сказочный мех

На несколько долгих недель.

* * *

Здесь отдельно хочу обратиться

К неким сильно обиженным лицам,

Кто когда-то не смог подступиться,

Был «обласкан» гневом звезды.

На своём конкретном примере

Объясняю, в какой манере,

Как спокойно и на доверии

Можешь с нею общаться ты.

Выполняй единое правило —

Жизнь без хамства! Просто и правильно.

Будь корректным. Чтоб не заставила

Тебя это понять она.

Лучше просто уйти совсем,

Чем потом рассказывать всем,

Как в запарке своих проблем

Время вам уделять должна.

Там, в гримёрной, с мифом развенчана

Была милая, хрупкая женщина.

И без пафоса, без военщины,

Лишь в глазах теплота и усталость.

Очень просто она говорила.

Ни разу не закурила!

Это было, поверьте, было!

И со мной навсегда осталось.

* * *

Знаю, многие не понимают сейчас

Почему же об этом четвёртая часть?

Хронология резко оборвалась

Наши дни – девяностым взамен.

На это есть несколько веских причин.

Например, как строитель кладёт кирпичи,

Так и автор не может всерьёз исключить

Технологию кладки стен.

Но строитель менять чертежи не вправе.

Есть на то архитектор. А автор играет

Эти роли за всех. Захочет – добавит

Этаж или целых пять.

Ну а если совсем перестать лукавить…

Просто я не надеюсь, увы, на память.

Пока весь концерт заново можно представить,

Нужно сразу о нём написать.

Получилось весьма символично даже

Первый концерт в Олимпийском – и сразу же

Дней сегодняшних шоу. Это покажет,

Что таланты годам не сдаются.

Её публика, видно, на самом деле

Год от года практически молодеет.

И девчонки всё так же искренне верят,

А мужчины в любви признаются.

Торги и сделки. Что угодно
Можно продать или купить.
Любя ли, ценник нацепить,
Иль обесценить, что не модно.

Но за любовь иной нет платы,
Ни золота и не рублей
Не нужно. Лишь любить сильней,
Если на это вы богаты.

<Автор>

<Конец четвёртой главы>

Июль – 8 августа 2008 г.

Глава пятая

Так легко отворяется дверца
В храм чужой, неприступной души,
И идущее слово от сердца
К сердцу путь указать спешит.

<Автор>

Строй воздушные замки смело!

И не думай жалеть о былом,

Как напрасно время прошло

За пустым и ненужным делом.

Мудрецы, что живут на свете,

Неустанно нас уверяют:

«Настоящие замки бывают,

Как ни странно, именно эти.

Можно жить в них без бед и забот,

Только не забывать – заранее

Подвести под них основание,

Чтобы прочно держался свод».

* * *

Мы опять в девяностых. И трудно сказать,

Кто останется ползать, кто будет летать.

Это страшное время смогло «сожрать»

Стольких умных и светлых людей.

Кого лживо и подло собьют на лету,

Кто увидит закатанной в мрамор звезду,

Кто звездой станет сам, воспарив в высоту

От желаний мирских и страстей.

И тогда возникает вопрос вновь и вновь:

Миллионная преданность и любовь

Неужели не значит ничто, если кровь

Только смыта и всё проходит?!

Ведь подонки живут даже без наказания

И имеют все блага, регалии, звания.

А народ, поскорбев, забывает страдания

И других героев находит.

Так убийство Талькова, что бы ни говорили,

Остаётся на совести многих! Забыли

Тот октябрь? ДК «Юбилейный»? Простил ли

Он предательство это нам?

Прямо в сердце тот выстрел был.

Нагло, в каждого, кто любил

Эти песни и правду. Кто жил

По другим, по его скоростям.

«Я дружила с семьёй, с женой Игоря, кстати…

Эта нелепая смерть в Ленинграде…», —

Задумчиво, грустно куда-то глядя,

Комментировала Ирина.

Это дико и страшно на самом деле.

В дань памяти песни его хотела

Исполнить. Но столь благородное дело

Взялись выполнять и любители денег,

Всегда проходящие мимо.

«И я отказалась».

* * *

Среди этого хаоса выстоять мог

Несомненно лишь тот, кого бережет

Его чудо-звезда, судьба или Бог, —

То, о чём мы уже говорили.

И Ирина, свершив столь гигантский рывок

В своём творчестве, стала примером того,

Как желанье, способность добиться всего

Времена одолеет любые.

Этот супер-забег уже непобедим.

До сих пор Гастролёром Номер Один

Её можно считать. Ну никак не сидит

Она дома в тепле и уюте!

Сегодня здесь, завтра – там летом или зимой

Полюса, города, континенты… Такой

Выбрав путь, словно вечный земной не покой,

На своём, на звёздном маршруте.

* * *

А тогда всё неслись дифирамбы

Ярче света горящей рампы

Её первой сольной программы

«Не улетай, любовь!».

И в том же году, знаменитый такой,

Клип с Домогаровым – «Суженый мой»,

Как джокер, что был припасён под рукой,

Побил все расклады вновь.

Наконец, почти одновременно

С этим ярким, удачным моментом

Появился, опять же, первый

Сольный диск «гигантской комплекции».

Для давних поклонников не секрет,

Как называется раритет…

Лежит «Странник мой» уже столько лет

И в моей музыкальной коллекции.

* * *

Что характерно, и тут спора нет,

В течение самых кризисных лет,

Тех четырёх, назвать будет не грех

Послереволюционных,

Когда разрушены были все прежние

Структуры советские Хрущева-Брежнева

И Союзконцерт пострадал неизбежно

От действий тех дней беззаконных,

В силу чего наши многие звёзды

Остались на грани, вполне серьёзной,

Нищеты и отчаяния. Было не просто

Наблюдать затяжной «звездопад».

Ирина не только смогла не утратить

Всего, что достигла своим трудом, кстати,

Она поднялась ещё выше! Не ради

Льстивых похвал и наград.

Певица тогда резонирует чутко

Со временем, ритмом «задушенным», жутким,

Со всей этой тяжестью ежеминутной,

Висящей над нашей страной.

Исполняет «слезоточивые» песни,

Сочетая всё то, что не может быть вместе:

«Заводилу» и «плакальщицу» равно с честью,

Представляясь нам грешно-святой.

Так писала вся пресса о ней в 90-х.

Восхищение? Зависть? Понять тут не просто.

Но статьями успех не измерить, и роста

Не понять за печатным листом.

А концерты с участием девчонки упорной

Собирают все залы и все стадионы.

Гостьей телепрограмм уже стала законной.

Ну а что же будет потом?

* * *

А потом, всё те же гастроли.

Но уже географию стоит

Подучить, кто ленился в школе,

И забыть про «рай в шалаше».

Потому, что поездки стали

За границу, в США, Израиль

Кроме наших площадок, где знали

И любили её уже.

class="stanza">

Там она выступает с концертной программой

В фешенебельных русских больших ресторанах.

Эмиграция встретила Иру славно

И по-доброму, как свою.

Зритель пил, зритель пел, улыбаясь и плача,

Вспоминая страну, из которой удача

«Улыбнулась» уехать. И, слёзы не пряча,

Ей по-русски кричал: «I love you!»

* * *

Возникал в интервью и вопрос-провокация:

«Никогда не выводит страна, жизнь дурацкая?

Не хотелось, как некоторым, в эмиграцию

От серпа, молота да цепей?»

Отвечала по-честному: «Были сомнения

И почти чемоданное настроение…

Но тогда же настало удовлетворение

От работы любимой моей».

– «Что, уже не уедешь?», – пытали ответ.

– «Трудно…Пожалуй, теперь уже – нет.

Это наша страна! Хоть несчастий и бед

Не измерить и не сосчитать.

А мой зритель, он будет повсюду со мной.

В него верю! Когда очень трудно порой,

Эта вера спасает. И мир и покой

Воцаряются в сердце опять».

– «Нет жажды к такой лёгкой жизни «за гранями»,

Любви к популярности, звёздной мании.

Лишь плодотворно работать желание,

А главное…чтоб не мешали.

Но даже в работе трудно забыть,

Когда у тебя не устроен быт.

Вот что всё усложняет и «тормозит».

Разве сами вы это не знали?»

– «Иной от меня не дождётесь критики.

Я – человек вне всякой политики.

О взглядах моих, убеждениях спросите вы —

Не отвечу. Напрасны слова.

Мне очень небезразлично, конечно,

Но каждый должен быть занят успешно

Призванием своим, мастерски и прилежно.

Я женщина – этим права».

– «Для женщины это особенно важно

И я восхищаюсь порою даже,

Как наши женщины тянут отважно

Дом, детей… Всё на хрупких плечах!

При этом нужно быть привлекательной,

Милой, доброй, кокетливой обязательно,

Модной, сильной и самостоятельной,

Да с живой искринкой в глазах».

– «Материальное положение ваше какое?»

– «Скажу так, что оно у меня неплохое.

Статус эстрадной звезды в покое

Не оставит (сойти с ума!),

Ко многому и сверх желаний

Обязывает в материальном плане:

Свой гардероб и записи деньгами

Оплачиваю я сама.

Шоу-бизнес мой спонсоров не имеет.

И я этим горжусь! Верить или не верить —

Дело ваше. Деньгами всё в жизни мерить…

Я таких людей не уважаю».

– «Это ваш кипятильничек на столе?»

– «Да, как видите, здесь некий мини-комплект:

Кофе, чайничек, сахар и чай – много лет

Без него я не выезжаю».

– «Вы гуляли по городу самостоятельно?»

– «Нет, давно уже. Думаю, не обязательно.

Внимание к себе привлекать не желательно,

И я этого не люблю.

К сожалению, просто уже неизбежно:

Все подходят, разглядывают, конечно.

Неприятно порой от того, что небрежно,

Без пафоса говорю».

* * *

Вопросы похожие сыпались градом.

Полагаю, не просто, и, может, не рада

Комментировать их, но такая «награда»

Популярности дышит вслед.

Несмотря ни на что, и меня восхищало

Всегда то, как Ирина на них отвечала

Мудро, смело, как будто не замечала:

«Неудобных» вопросов нет!

Если вы разрешите, я не промолчу

И о смелости женской продолжить хочу,

Той, что всем силачам не всегда по плечу:

Для неё все деянья легки.

Ведь мы знаем – смелость не в мускулах, силе —

Смелость в сердце, в уме, в поступках красивых,

В бесконечном терпении. Все выносили

Эти плечи, а с виду хрупки.

Не ступени мощёны, а дикой тропы

След ведёт к Эвересту. Смешливой судьбы

Закаляют не розы, закаляют шипы.

Тем их больше, чем больше шагов.

Их заметить бывает в сто крат посложней,

Оттого они ранят опасней, сильней.

Но для опыта, мудрости это важней.

Так возблагодарим же врагов!

А друзья, а поклонники… Мало ль обид,

От кого их не ждёшь? Кто тогда защитит?

Что на это сегодня она говорит,

Взяв любви народной сполна:

– «К почитателям я отношусь положительно,

Что само по себе даже неудивительно.

А не будет поклонников, это ж губительно.

Значит, я никому не нужна.

Немыслим артист без доли тщеславия.

В нём природой заложено это, как правило.

Потребность нравиться, конечно, здравая,

Чтоб морально не покалечило.

Если же принимать ты совсем не готов

Внимания публики, улыбок, цветов,

Сиди дома, подальше от этих «трудов» —

На сцене тебе делать нечего!»

Вот такая она: как книга, открыта,

Как учебник, сложна, как Коран знаменита.

И её установку – «Via est vita»^[13]

Я добавлю и в свой девиз.

Но на этой дороге, бывало порой,

Рисковать приходилось ей головой.

И такие моменты, обиду и боль

Не забудешь за целую жизнь.

Только пусть никто даже и думать не смеет…

Наша Жанна д’Арк с ползунков не умеет

Причитать или жаловаться! Потери

Сама стойко выносит вновь.

Мной найдено было одно интервью,

Где про случаи риска вопрос задают.

Там она и поведала правду свою,

Как опасна толпы любовь.

– «Помню, как в Ереване во время концерта

Меня сбросить пытались в толпу со сцены.

Была в диком экстазе публика. В целом

Я выстаивала до конца.

Растерянность, страх…забудешь едва ли.

В Усть-Каменогорске на сцену кидали

Конфеты и мелочь. Но в спину попали

Мне шариком из свинца».

«Из свинца» и «по-свински», есть что-то такое

В сочетании этом «до боли родное».

Ну когда же исчезнет убогое, злое

И культура всё хамство подальше задвинет?

Да, Булгаков, вы – гений на все времена!

Но когда же избавится наша страна

От «героев» и бестолочей «со дна»

И Шариков шариком в спину не кинет?!

* * *

Так вернёмся к искусству, что многое лечит,

Ибо, всё преходяще, искусство же – вечно!

И доказывать не устаёт бесконечно

Эту правду нам время-зеркало.

Подняв вверх свою планку успеха тогда

О творческих планах делилась звезда:

– «Я хочу сделать так, чтоб вообще никогда

У меня слабых песен не было».

Так ли это? Исполнила, что обещала?

У Ирины Аллегровой песен немало

Новых, прежних, которые перепевала,

Лишь не спето последних и главных.

Были те, что, как птицы, легки и крылаты,

Вспорхнув с уст разлетевшиеся на цитаты.

И такие, которым не все были рады.

Много всяких, но не было – слабых!

* * *

Слова мои с лёгкостью подтвердит

По тем временам просто песня-магнит.

Плюс видеоклип. Всё это – «Транзит»

В год девяносто третий.

Надеюсь, не стоит вам объяснять:

Подобного видео раньше снимать

Никто не решался в России. Опять

Она не боится, заметим.

Какая там Дита фон Тиз?! Мало блеска!

Ирина всем королевам бурлеска

Спокойно даст фору! Здесь первое место

С рожденья в её крови.

При этом всё очень красиво и «вкусно»,

Без тени вульгарности. Только чувства.

Как пуля – навылет. Вот сила искусства

И тайна народной любви!

Справедливости ради… «Транзит» написали

Виктор Чайка – Лариса Рубальская. Знали б,

В какую пяту Ахиллеса попали!

(Николаев не смог простить)^[14]

«Я так молила: «Позови!», но ты молчал».

Текст песни, словно ссору предвещал.

Вот и не верь после такого мелочам.

Но надо же дальше жить.

* * *

Чтоб уравновесить весы – разобраться,

Сказать об искусстве её одеваться,

Наверное, нужно. Ну как не поддаться

Опять восхищению без меры!

И сколько б ни длился истории бег,

А правда одна, из века да в век

О том, что талантливый человек

Талантлив во всём, всюду первый!

«Всё в наших руках – бралась утверждать

Шанель, – поэтому их опускать

Нельзя». Эту истину трудно не знать

Всем жившим в границах Союза.

Разве могла бы не согласиться

С этой великой Императрицей

Моды и стиля наша певица

С прекраснейшим чувством вкуса?

Она и не стала смотреть из кулис

И ждать, что какой-то там бравый стилист

Создаст её образ на сцене, каприз

Фантазии воплотив.

Сама себе ставшая Кутюрье,

Без драгоценных колец и колье

Такой создала себе имидж, барьер

Обычного преступив!

Костюмы Ирины, по тем временам,

Казались безумием в моде! И сам

Версаче только лишь шёл к полюсам

Открытия этого стиля.

В металле и стразах джинса – вот кураж!

Достойный ответ знаменитым Le’sage^[15].

Бойко и смело на абордаж

Взяла она моду. Выходит, стиль наш?!

Аллегровой создан в России!

Кто-то по-дружески «просветил»:

«Это – эклектика». Что ж – не смутил.

«Со вкусом эклектика – это стиль», —

Парировала она.

Стиль хулиганский, сам говорит

О чувствах, что спрятаны, скрыты внутри:

Протест и борьба, желанье творить,

Свобода, что всем нужна!

Такой эклектичный декор: с камнями,

Смешение кожи, кружев слоями,

Юбки с неровно-косыми краями,

Атлас, вельвет – что угодно.

Сама рисовала быстро и лихо

Эскизы костюмов. С девчонкой-портнихой

Кроили и шили, рискуя дико,

А это вдруг стало модно!

Теперь говорит: «Если б раньше я знала,

То сразу находку запатентовала».

Но мы ж из «совка»! И у нас, как бывало,

Всё общее! Всё наружу!

Рождённый и выросший в СССР,

Не каждый сумел одолеть барьер,

На западный перекроив манер

И мысли свои и душу.

От нынешних тезисов тоже не все

В восторге. Как белки вертясь в колесе,

В Perpetuum Mobile невольно подсев

Надеясь, что повезло.

Охоту ведут не за синей той птицей —

Зелёной бумажке спешат поклониться.

И шутят уже без улыбки на лицах:

«Бабло – побеждает зло!»

Ирина – она и сейчас в авангарде.

Моднее других! И в каждом наряде

Новинка, изюминка – это по правде

Профессионально, отлично!

С её мастерством и фантазией смелой,

Если что, и заказывает модельерам

Все детали, штрихи, размеры

Оговаривает сама лично.

Джинсу она вскоре «переросла»

И стала прекраснее, чем была.

В своём вечном поиске снова нашла

Жемчужину для короны.

Отстраняя брутальность, добавился шик,

Утончённость, изящность. Металлический «крик»

Отошёл сам собой. Этот сказочный миг

Как начало шествия к трону.

Появился «аллегровский силуэт»:

Пышная юбка, смелый корсет,

Белокурые локоны во всей красе,

Карих глаз откровенная страсть.

Новый образ, как перерожденье внутри,

Осознание, женская мудрость. Дарить!

Стала песни не петь – она стала в них жить!

Проявилась актёрская масть.

* * *

Тем удачнее «выстрелил» следующий хит

В том же году, перевесив «Транзит».

«Крутой» был один, плюс второй композитор…

Эта связка вообще безупречна!

«Сколько нам идти, скажи,

По над пропастью во ржи?»

И над пропастью во ржи

С ней идти хотелось вечно!

Николаев, бесспорно, шедевры верстал:

«Что ни песня (Ирина), Игорь в ней выдавал

Интересное что-то, словно всем открывал

Часть меня, неизвестную, новую.

Никогда он не будет ни вторым и ни третьим.

Он помог мне поверить в себя, он заметил

То, что я и сама держала в секрете,

А теперь поделиться пробую.

Я – человек благодарный во всём.

Не забываю того, кто в мой дом,

В мою жизнь входит с миром, теплом и добром,

И плачу такой же монетой.

С Крутым, ни для кого не секрет,

Бог знает уже, сколько зим, сколько лет

Знакомы. Решили в какой-то момент

Связать песнями дружбу эту».

Ещё в «Факеле» (вспомним главу один)

Он был клавишник скромный, как Алладин.

Где он лампу нашел и какой служит джин

Ему верой и правдой поныне?

Это шутка, конечно! Не джин, а талант,

Безграничный, огромный. Хоть сам музыкант

Чаще тихий, спокойный, как твердь, как скала,

Лишенный всякой гордыни.

«В его музыке, как в океанских волнах,

Привлекает и мягкость, и ширь и размах».

И уносят с собой на волшебных челнах

Эти звуки в волшебную даль.

«Вообще этих Игорей спутать трудно».

Они так различны, как вечер и утро.

И сравнивать их, безусловно, не мудро.

Перевернём календарь.

«Есть мужество, доступное немногим,
Всё понимать и обо всём молчать».
Но сколько можно гениям под ноги
Бросать шипы, талант не замечать?!

Взирать с удобной колесницы,
Как ранят души на последнем вираже,
И изливать хвалу, когда десницы
Так гениально замерли уже.

<Автор>

<Конец пятой главы>

Лето 2009 г. – 20 января 2010 г. – Июль 2010 г.

Глава шестая

В чём сила? В армиях стотысячных? Иль вот:
Завистников-друзей собранье тёмной ночью?
Сильнее всех на самом деле тот,
Кто борется без страха в одиночку.

<Автор>

Не торопись гасить лучины тонкой,

Хоть пламя её станет колебаться,

Пока фонарь в ночи, сырой и звонкой,

Путь не укажет, чтоб в потёмках не остаться.

И не вычёркивай ты из своих речей

Всех старых и понятных выражений,

Пока ты не успел открыть ручей

Из новых слов и предложений.

Как Ибсен^[16] прав! Надеюсь, он простил бы сам

Мою рифмовку вольную к его словам.

* * *

Как будто настежь окна отворила,

И начался другой «крутой период».

Удачно скаламбурив, говорила

Служителям бумаги и пера.

И, если б знала, за лихим порывом,

С каким подъёмом и с каким обрывом

Он будет проходить! Без перерывов.

Ни отдышаться, не переиграть.

Девяносто четвёртый началом порадовал:

Своими призами, своими наградами.

Наверно, прощенья просил заранее

За то, что потом случится…

Не знаю, была ль для неё сенсация

Такая премия, как «Овация»,

В самой престижной своей номинации —

«Лучшая поп-певица»?

Думаю, Ира уже ожидала.

Поскольку четырежды лучшей бывала

С тех пор, когда скромно переживала

За первую ту победу.

Итог хит-парада газеты «МК»

Всем год за годом показывал, как

Народа любовь к ней была велика —

Без какого-либо секрета.

* * *

Она щедро платила своей ценой.

Компакт-диск под названием «Суженый мой»

Выйти в свет не замедлил. Вырос стеной

Ряд новых, любимых песен.

Кто вечерами раз сто не включал

«Свечка, свечечка, свеча…»,

Одиноко опять выпив чай

В окруженье пустых, грустных кресел?

А «Бабника» разве не осуждали?

А «Младшего лейтенанта» искали?

И «Фотографию», конечно, ставили

«Среди игрушек, духов и помад».

Ирочка, Ира – была соседкой,

Подругой, сестрой. И вели с ней беседы

«Девчонки» и «бабоньки». Делила беды

С ними честно она сама.

* * *

Поделилась и радостью светлой, нежданной.

В свадебном платье, в церкви на Неждановой

Венчаясь с суженым, пытаясь заново

Верить в любовь (как в песне).

Кто? Откуда? Пресса пробел не допустит:

«Аллегрова мужа нашла в Капусте^[17]!» —

Писали, судили-рядили искусно,

Дружно сплотившись вместе.

Она же от счастья просто летала!

Колкие выпады – пропускала

Мимо себя. Так влюбилась! Казалось,

Теперь по колено море!

Но разве могла она не заслужить?

Молодая семья переехала жить

За город, в дом Иры, тем довершив

Свою неземную love story.

* * *

Всё в жизни Ирины отнюдь не случайно,

И домик достался ей необычайный.

Скорее не домик, а дачка^[18]. Звучало в ней

Немало прекрасных мелодий.

И продолжают поныне звучать.

Хоть перестраивать и расширять

Пространство пришлось, но сам дух не сломать,

Который в местах этих бродит

С пером или лирой. Лужайки, аллеи,

И прудик с кувшинками, что розовее

Заката. Всё дышит, всё манит, всё веет

Творчеством и красотой.

«Клубнику, малину, три вида смородины —

Много всего растим в огороде мы.

Яблоки, сливы и вишни особенно

Дают урожай неплохой».

Любит Ирина на кухне возиться:

Готовить и печь она мастерица.

К ней в гости мечтали бы напроситься

Гурманы со всей страны.

«Сама я при этом скорее Гурме.

В загруженном графике, кутерьме

Я так отдыхаю. И радовать мне

Приятно моих родных».

Лариса Рубальская^[19] вспоминает:

«Внимательней, гостеприимней едва ли

Встречала людей. Ира не позволяет

Сидеть себе сложа руки.

Сама подаёт, не стол накрывает,

Вокруг всех гостей хлопочет, порхает.

Она неискусственная, простая

И дома не знает скуки».

О фирменном блюде её пытают —

Она, улыбаясь всем, отвечает:

«Такое вот блюдо обычно бывает

У женщин, которые, предполагаю,

Совсем не умеют готовить».

Жизнь в Баку не могла не оставить следов,

Радуют часто сациви и плов.

А кондитер какой! Все рецепты тортов

Наизусть непременно помнит.

Фигура прекрасна, на зависть врагам!

Всё в меру – гармония. И не строга

К себе чересчур. Ну а нам дорога

Любой и в любом восприятии.

В интервью всем открыто она признавалась:

«Одно время худеть усердно пыталась,

Но потом успокоилась и отказалась —

Бросила это занятие.

Косолапо хожу, пытались острить…

Ходила, хожу и буду ходить!

Может в этом, как принято говорить,

Изюминка скрыта моя.

Мне кажется, важно быть в жизни такой,

Какой создала тебя мудрой рукой

Природа, с неправильностями порой,

Пусть так, соглашаюсь я.

Не хочу на кого-нибудь быть похожей.

Надо верной себе оставаться!» Ну что же…

По прошествии лет убедиться не сложно,

Что на ветер слов не бросала.

Вспомнился звёздный расклад как раз.

Число, в которое родилась,

На стыке двух знаков – причудливей связь

Астрология не наблюдала.

Козерог-консерватор – бунтарь-Водолей.

Аверс и реверс характера. В ней

Бесконечна борьба этих светотеней.

Кто и в чём победит – неизвестно.

«Так и есть. Я противоположность тому,

Что представляю на сцене». Кому

Ей доказывать, не пойму,

И вряд ли это уместно.

«Но я нисколько не притворяюсь.

Порог дома переступив, превращаюсь

В другую Ирину, домашнюю». Знаю,

В это поверить сложно.

На публике снова раскованней станет,

И будет нам петь, и шутить не устанет.

Актёрская доля, Ирина Александровна,

Но Вас не любить – невозможно!

* * *

Чем не идиллия? Ирочка-Ира!

Если б не горе, что перекосило

В глазах, полных слёз, красоту всего мира —

Умер любимый отец!

Беда словно выждала хитро участья:

После её долгожданного счастья,

Свадебных роз… Положив в одночасье

Радостям жизни конец.

"Когда уже знала – произойдёт,

Не смогла я работать". Теперь выдаёт

Наша стойкая "женщина, которая живёт"

Свои страхи и переживания.

"На сцене мог встать у меня в горле ком,

Я могла думать совсем о другом".

Сейчас понимаешь, сколь велико

И искренне это признание!

"Он сам меня выпроводил в турне,

Чтоб с ним не сидела, развеялась. Мне

Всё было понятно, когда в тишине

Гримёрной после концерта

Наметилась пауза дольше, чем жизнь,

А после… ужасное слово – "держись!"

(То был город Томск) Этот день не зажил,

Оставшись в памяти цепко.

Порою судьба повторяется в детях:

Когда-то и папа Ирины, заметим,

Спектакль играл в тяжёлый день смерти

Мамы любимой своей.

Быть преданным делу, что б ни случилось,

Она от отца своего научилась.

Жить в темпе «allegro» столь красноречиво —

До самых последних дней!

Расцвёл белый май чёрным цветом печали.

В голове ещё долго потом звучали,

Заставляя страдать, просыпаясь ночами,

Прощальные аплодисменты.

Концертную деятельность резко прервав,

На долгое время затворницей став…

(Тут вам не до песен!), безумно устав,

Бороться в такие моменты.

Великая скорбь, боль души и утрата,

Как жгучий, вечный огонь, словно рана,

Зияющая пустотой, постоянна —

Поселилась и не отпускает.

Хоть сердце с годами уж не кровоточит,

Но та пустота зарасти всё не хочет.

Не прав, кто обратное смело пророчит —

Свято-место пусто бывает!

"За год до кончины папа позволил:

Поехать со мной в Ростов на гастроли,

Туда, где был молод и счастлив, где боли,

Болезни ещё не знал.

Известным и всеми любимым актёром

Театра Ростовского^[20] был, в котором

Служили они вместе с мамой. Как дорог

И мне этот тёплый зал!

И вот, на одном из моих концертов,

Прошедших с аншлагом, в Спортивном дворце,

Я, как всегда, представляла в конце

Коллектив: музыкантов, работников сцены,

Режиссёра, коллег-мастеров…

И не удержалась, призналась зрителям,

Что для меня день особый, волнительный:

В зале мой главный судья и критик мой —

Александр Григорьевич Алле́гров.

Зал буквально взорвался аплодисментами

И приветствовал папу стоя. (Моменты те

Записал кто-то, видеодокументами

Поделившись позже с ТВ).

Взяв со сцены большую охапку цветов,

Бросила их к ногам папы. Таков

Был эмоций порыв, и не было слов

От волнения в голове.

Я была за него бесконечно горда,

Так, что слёз не сдержала". Разве звезда

Не такая, как все? И, как все, иногда

Тоже плачет не пряча слёз.

"Это последние в жизни моей

Аплодисменты", – сказал он. Коней

На циферблате не сдержишь. И ей

Этого не удалось.

Осуждай меня всякий, ругай, что есть мочи:

"Превышение авторских полномочий!".

Пусть же так! Всё равно! Я сейчас хочу очень

Обратиться сквозь годы, сквозь дни и сквозь ночи,

Измерения превозмочь:

"Александр Григорьевич, жаль не сложилось,

Незнакомы мы, не повезло… Вам при жизни

Честно руку пожать за всё, что совершили

И сказать – Спасибо за Дочь!"

* * *

Задача биографа – с разных сторон

Стараться раскрыть героиню. Закон

Бессмертного жанра. Но лезть, будто слон,

В ранимую женскую душу

Себе не позволю. За всё, что пишу,

У Иры заранее прощения прошу.

Сюжет, о котором сейчас расскажу,

Давно уже вышел наружу.

О нём рассказал нам Иосиф Кобзон

И был удивлён он, был поражён,

Как чувства, которые дикий канон

Шоу-бизнеса убивает…

Заставляя отречься от самых родных,

Не общаться с детьми, не поддерживать их,

Не звонить старикам – в Ирине сильны

И с годами не умирают.

Не всякий бы это вот так перенёс…

Иосиф Кобзон: "Я Ирину отвёз

После смерти отца в Ереван". К корням лоз

Их семьи, дотянувшихся смело до звёзд

Всеобщей любви и признания.

Окунулась душа в эту светлую грусть

Каждой жилкой дрожа, впитав наизусть

Исторической Родины сладостный вкус,

Растворилась в воспоминаниях.

Заиграл в тишине мелодичный дудук

Свою грустную песню. Волшебнейший звук

Разлился, наполнив собой всё вокруг,

И, казалось, что с нею рядом

Воскресать стали образы канувших дней

Незаметно, затем всё сильней и сильней…

Не сдержать, не унять не дано было ей

Чистых слёз, покатившихся градом.

"Я впервые увидел, – Кобзон говорит, —

Как Ирина заплакала просто навзрыд!"

Остановить не могли этот взрыв,

Успокоить её. Здесь, секрет не открыв,

К ней позволю такие слова:

Если б горе делилось на мелкие части,

Каждый «аллегровец» принял б участье

Взяв кусочек себе, считая за счастье,

Чтобы меньше досталось Вам!

Нельзя угадать, о чём думает гений.

Быть может, что после лихих потрясений

Она позволяет себе, без сомнений,

Жить дальше с мыслью такой:

«Пусть день, который сейчас проходит,

Будет самым плохим в нашей жизни». Вроде бы

Так просто, но мудро – найти мелодию

Мириться с самой Судьбой!

* * *

Возвращение к публике с новым шедевром…

Песня и клип – обнаженные нервы!

Безупречные строки Цветаевой. Белой,

Непорочной накидки шелка.

«Я тебя отвоюю!», – клялась Магдалина

С прекрасным, знакомым лицом Ирины,

С верой, огромной, ничем негасимой

На все времена и века.

Воскресает извечный библейский сюжет:

Жизнь Иисуса Христа. Что есть грех и в чем свет?

Как любовь побеждает предательство. Нет!

Не властна и смерть над ней!

Все таинства знать не дано нам с тобой.

Слегка прикоснувшись к челу рукой…

И обратилась блудница святой,

И вышла из царства теней.

А ОН, все откровенья получив,

Безропотно, послушно крест влачил,

Простив Иуды поцелуй в ночи

И трижды отречение Петра.

Разверзлись небеса и скорбный дождь рекой

Омыл святые раны. – «Боже мой!!!»

Причастие Голгофа приняла, впитав собой

Кровь Агнца так, что вздрогнула гора!

Кто ведает, зачем на землю послан?

И странствуя по свету, как Апостол,

Нам проповедует она со всех подмостков

Божественное слово – «ВОЗЛЮБИ!»

Такую трибуну – вещать для народа

Господь доверяет не всем. Эти годы

Взрослела, мудрела вдыхая свободу

И силу родной земли.

Насколько внутри эта сила крепка

Ей лучше известно. Я вспомню пока

Деталь её образа, наверняка

В те годы заметную всем.

Крестик нательный сиял на груди,

Ярче крутых бриллиантов! Лети,

Ангел Хранитель, её защити

От горестей, бед и проблем!

* * *

Эта работа, стоит добавить,

Дочерняя, светлая, верная память

О папе ушедшем! Трудно представить

У Иры эмоций других. Лукавить

Вам здесь не посмею я.

Клип вызвал и жаркие споры вокруг.

Порой не хватало уже просто рук

От всех отбиваться. Спасительный круг —

Лишь Бог! Он же всем и судья!

Так часто, события предвосхитив,

Мы видим лишь минусы и негатив

И мнения чужие берем в объектив,

Свои выгоняя – вон!

Что это за стадность, скажите, друзья, —

Огульно винить и домысливать? Вся

Общественность, мягко еще говоря,

Как старый, глухой телефон!

В эпоху мобильных, сети «Интернет»,

Учитесь искать информацию! Бред

Заранее в спам! Желтопрессных газет

Не брать, совершая покупки!

Еще есть мерило: и не провести,

Не спрятаться нам от него, не спастись —

Время! Оно заставляет нести

Ответы за все поступки.

Ирина со временем больше «зажгла»,

Стала любимей. Она превзошла

Саму же себя! Значит, верно жила

И с гримом, и снявши грим.

Да не оскудеет вовеки рука

Дающего (хлеба ли, зрелищ), пока

Нужен кому-то твой дар! Строка

Выводит: «Mi amas vin!».^[21]

* * *

Несмотря на всю тяжесть ушедшего года,

Ира рук не сложила. Работа, работа…

Она, заведённая с пол-оборота,

Боль души на усталость меняла. Те ноты,

Как жилы, вытягивала!

«В какую из песен всю душу вложили?», —

Однажды её журналисты спросили.

«Каждый раз, – отвечала без всяких усилий, —

В ту, над которой работала».

Такие усерднейшие труды

Давали прекрасные позже плоды!

И, как от волшебной живой воды,

Росли, созревали одни лишь хиты

Под смелой, хозяйской рукой.

Финальный концерт «Песни года» от блеска

Её композиции стал королевским!

Само по себе очень даже уместно —

Императрица простое кресло

Меняла на трон золотой!

Роскошная женщина, что говорить!

Позволить могла себе всем подарить

(И здесь не забудем поблагодарить)

Своё «Золото любви».

«Золото колец пальцы обожгло,

Я снимаю их сама». Дошло

Предсказание это поздней. Тяжело,

Но…сама же поёт «се-ля-ви»!

И, наконец, чтобы год подытожить,

Вспомним о радостном, о хорошем.

К опросу читателей «Звёздной дорожки»

Газеты «МК». (Это факт).

Знаю, никто сейчас не удивится…

Ирина объявлена лучшей певицей!

94-й посмел прокатиться

По судьбе её именно так.

Жизнь виски упавшим снегом
Обеляет, гасит пыл.
Стань таким, каким ты не был,
И останься тем, кем был!

<Автор>

<Конец шестой главы>

Июль 2010 г. – 20 января 2011 г.

Глава седьмая

Страницы жизни нашей сшиты крепко:
Не вырвать и не вклеить ни одной.
Но бросить книгу в пламень золотой —
Усилий составляет редко.

И нужно жить, стараясь каждой строчкой
Рассказывать читателю о том,
Что этот твой неповторимый том
Не кончится поставленною точкой.

<Автор>

Ужель та самая Ирина

В моей душе неповторимо

Оставила сей яркий свет?

Кино, театр и балет —

Всё это мимо, мимо, мимо…

Лишь песня сердцу моему мила,

Что рвалась и плыла

Из уст сирены сладкозвучной,

И с этой песней неразлучны

Все помыслы и все дела.

Так верно б Пушкин изложил,

Когда бы в нашем веке жил.

* * *

Разогналась в работе – не остановить…

Популярности снова рекорды побить,

Веху яркую в творчестве установить

Ей не случай помог, не удача.

В пол – педаль! Новых дисков движенье не кончится.

Полетел быстрей ветра и этот – «Угонщица».

Аплодировать снова и снова хочется,

Восхищаться ею – не иначе!

А плеяда и блеск композиторов-поэтов!

Как внимания не обратить на это?

Николаев, Крутой, Виктор Чайка – ракеты

Внедрения шлягеров в массы.

Плюс Добрынин и Фельцманн! Такие дела!

Не одну она тысячу «угнала»

Восхищенных поклонников. Разом прошла

Виражи скоростной своей трассы.

Не сама написала в лад

Текст, в котором дерзко признается:

«Не вернётся уже назад,

Кто хоть раз со мной покатается!»

Двенадцать историй в них эхом звучит

О женской судьбе. Где «Сама», взяв «Ключи»,

«Нежданного гостя» ждала в ночи,

Укутавшись в «Сквозняки».

«Ты мне нужен, – звала, – возвращайся скорей».

Напевая при встрече: «Привет, Андрей!»

Дав ответ «Безответной любовью» своей,

Как дороги любви нелегки.

* * *

Заняты прочно были тогда

На эстраде все «звёздные» места,

Особенно женские. Но не проста

Моя смелая героиня! Не та

Её роль – роль второго плана.

Ира добилась упорством, желанием —

Нашла свою тему! Просто, талантливо,

Искренне, прямо, нежно и пламенно

Говоря в своих песнях о главном.

Современная женщина во всём и сполна,

Даже слишком красива и слишком умна,

Умея любить до самого дна

Своего непокорного сердца, она

Быть любимой всегда мечтает.

Скромно взошла на свой пьедестал.

Не уступала его высота

Многим другим! Этим горда.

И поныне не уступает!

Счастливых эмоций она не прятала

В апреле того, девяносто пятого.

К себе эта сцена пускала не всякого…

О чём я пытаюсь сказать?

Прошел не один её сольный концерт

В престижном Центральном Кремлёвском Дворце.

И это была тогда сцена из сцен,

Где ей довелось выступать!

Тот волшебный limelight^[22] освещая die Zier^[23]

Нашей дивы прекрасной, пленяющей мир,

Разлился в сердцах её зрителей, пир

Даруя всем чувствам враз.

Безраздельно царит новый век на дворе,

Но всё так же бесшумно cadran solaire^[24]

Гонят стрелки вперед. И вдруг вспомнился мне

Другого поэта сказ.

Как прекрасна Лорелея,

Своей песней не жалея!

И совсем не страшно с нею

О скалу разбить свой челн.

И, отдавшись в пламень чувства,

Так впитать её искусство,

Без сомнений и без грусти

Плыть за ней по воле волн.

* * *

А всё продолжается. Что говорить…

Мы, лишь потеряв, начинаем ценить

Жизни любимых тончайшую нить —

Истинных ценностей ценность!

И вот, когда трудно, всё серо, невесело,

В работу вступает закон равновесия.

Порой не заметим, бывает, чудес его,

Но в этом и есть драгоценность.

О нём ещё часто спорят в науке,

Но, факт на лицо, и рождаются внуки

На смену дедам. Эти чистые звуки —

Дыханье и плач младенца…

Они помогают частично забыть

Ту боль от потери. Предотвратить

Унынье, отчаянье. Вновь полюбить

От всего пострадавшего сердца!

Уже после года скорби и слёз

Сентябрь семье утешенье принёс.

Один Александр поднялся до звёзд,

Другой – опустился на землю.

Так иносказательно рифма легла…

Попробую проще. В тот год родила

Дочь Иры сынишку. Иные дела

На время не трогали семью.

В честь славного прадеда, на радость родным,

Его нарекли – Александром Вторым!

Второе дыхание вместе с ним

Невольно открылось у всех.

Вернулись назад тихой поступью в дом

Улыбки, надежда с добром и теплом.

А боль и страдания, пусть с трудом,

Вытеснил детский смех.

Как Ира любила упоминать:

«Лала – она «сумасшедшая мать»!

Всё то, что я ей не успела отдать

Работая дни и ночи,

Она отдаёт Александру сполна».

Такая любовь в каждом взгляде видна,

Видна в каждом слове и жесте. Нет дна

Этого чувства у дочери.

Купаясь в любви, во внимании, в ласке,

Ребёнок не вырастет злым, опасным,

К беде окружающих безучастным,

С капризами через край.

В народе не зря эта мудрость живёт —

Что, кто посеет, то и пожнёт!

Сейте любовь, и она каждый год

Будет давать урожай!

По прошествии лет уже можно сказать

Александр Второй – это скромность и стать,

Внешность Лалы, бесстрашье, «семейная масть» —

Часто в Ириных слышим словах.

Духовные ценности всех поколений,

Что копились и приумножались теми,

Кто жил в этой семье, не развеет время —

Они будут в надёжных руках!

Позволю сказать пару слов о Лале,

Чьё имя как музыка. Вы слыхали,

Как горный родник, по камням ступая,

Бежит навстречу реке?

Она – есть родник, питающий реку.

И ближе Ирине нет человека.

Нежность и преданность всего света…

Глаза в глаза, рука в руке.

Красавица Лала! Нет, трудно словами

Её описать. Тёмный волос волнами,

Миндаль карих глаз, взгляд встревоженной лани,

Гордых бровей разлёт.

Её красота чуть разнится с Ириной,

Но так же величественна, неоспорима.

И только слепой, повстречав её, мимо

Спокойно дальше пойдет.

Долго призванье своё искала.

Голос – прекрасный, но петь не стала.

Карьеру певицы она променяла

Безжалостно, по-геройски!

Само провидение в гости пришло

И выдумать лучшего не могло,

Чем в ГИТИС отправить. Вперед, напролом —

На факультет режиссёрский.

И, как говорят по такому случаю:

Что ни делается – всё к лучшему!

Везение есть, но за это везучему

Работу везти и везти!

Теперь режиссёр-постановщик программы^[25]

У Иры один. А вести дела мамы —

Бизнес семейный. Идей – килограммы!

Смотри только, не упусти!

Работа пошла! Солгу я едва ли,

Сказав, друг в друге нашли что искали:

Ирине – поддержка и тыл, ну а Лале —

Просторы для творчества в кайф.

Тандем, мать и дочь, уникален и прост,

Легко оценить его творческий рост.

Пойдите раз в год на концерт. Yes, of course^[26],

Чтоб не по TV, а live^[27]!

* * *

Но мы отклонились от курса взятого

Событий и дел девяносто пятого.

Всего было много: спетого, снятого,

Поиск, находки, задор…

Декабрь. Интервью одного журнала.

С каким настроением год завершала…

И в этих словах оптимизма немало:

Аллегрова – это мотор!

– «С хорошим (какого и всем желаю)!

В творческом плане удачным. Была я

Тепло принята своей публикой. Знаю,

Что новых друзей нашла».

Гастроли в России и за рубежом:

Германия, США – везде она «жжет»!

Не зная, где будет концерт, наперёд,

Можно сказать – аншлаг!

* * *

96-й поделился хитами.

Альбом «Я тучи разведу руками»

В забвение точно уже не канет

С прошедших лет высоты.

Песни Крутого – крутые песни:

«Ладони», «Любовница», «Медовый месяц»,

«Занавес», «Исповедь»… Вспомним вместе!

«Свадебные цветы».

Про эту я тоже не промолчу

Её «Девочка, по имени Хочу»

Лишила тогда основательно чувств,

А многих и дара речи!

Все мальчики, кто хоть немного Могу,

Остались топтаться на том берегу

И навсегда закатали губу

И опустили плечи.

* * *

Однажды вопросом её поразили:

«Как часто, Ирина, Вы в жизни любили?»

Ответ по своей тонкой мудрости, силе

Меня впечатлил навсегда!

(Моим чувствам тоже такое причастно)

«Я долго люблю, а нисколько не часто!»

И это порой и несчастье, и счастье,

И лучшие в жизни года.

* * *

Весной в Кремлёвском зале «Россия»

Проходят шесть сольных концертов. По силе,

Накалу эмоций у зрителя, стилю —

Превыше всех ожиданий!

С новыми песнями (лучше и лучше)

Она разводила серые тучи

Обыденных дней. И дарила везучим

Искренность чувств и признаний.

С тех пор это главный «аллегро-магнит»,

Зависимость, «ломка». К ней тянет, манит

Желание слушать, когда говорит

Она между песнями с залом.

В подобном общении нет, не солгать!

Дай Бог же Вам долго ещё выступать,

Советами мудрыми помогать —

Выстрадав это право!

По многочисленным просьбам зрителей

Эта программа незамедлительно

Отправилась в тур грандиозный и длительный

(Мечтали, любили, ждали).

Увидеть и оценить смогли

Её в городах российской земли,

И зарубежные не обделив

С успехами откатали.

Минутные клипы, ТВ-эфиры

Не в силах дать представление миру

О творчестве в целом. КакаяИра,

Покажет живой концерт.

На сцене весёлая, молодая,

Ветреная, своя, простая,

Порой хулиганистая такая,

С грустинкою на лице.

Сценический образ от песни к песне

Выстроен правильно, смело, честно.

Но вдруг для весёлости больше нет места,

Закончился шумный парад.

Теперь драматичность и глубина

В её каждом взгляде и жесте видна.

И тут понимаешь: всё это – она!

Не образы, не игра!

* * *

Вопросы с подтекстом… Легко и быстро

Она отвечает на них журналистам.

С улыбкой своею открытой, лучистой —

От западни уходит.

Ей, как всегда, на такие везло:

«Провальных концертов у Вас не было?» —

«Нет, не было. Столько уже прошло

И чаще всего происходит…

Сидят представители разных слоёв,

Не аплодирует и не поёт

Местный бомонд, рядом просто «в улёт»

Молодежное поколение:

Визжат и танцуют – а те не знают,

Пора ли хотя бы похлопать? Бывает,

Что в силу возраста «не въезжают»

Сразу в нужное настроение».

«Многим, наверно, хотелось узнать,

Что по душе Вам? Вот так выступать,

Общаясь с людьми, или песни писать

Спокойно в комфортной студии?»

«Люблю на концертах работать, честно!

В студии пишешься в рамках тесных:

Эмоции выплеснуть – просто нет места,

Как залп холостого орудия.

Лишь на концертах все чувства наружу:

Полностью можно раскрыть свою душу,

Друг друга понять нам со зрителем лучше».

(Позволю себе отступление).

* * *

Мне посчастливилось быть на сцене

После концерта. Просто бесценны

Те ощущения! Поймёт и оценит —

Кто испытал те мгновения.

Сцена пуста и, зал полностью пуст,

Но энергетика мыслей и чувств

В воздухе. Кажется, ещё чуть-чуть —

И её можно взять руками!

Вселенная, Космос, Бога дыхание!

Живые частицы всего мироздания!

Не нужен коллайдер для понимания —

Откуда возникли мы с вами.

«Вы зал «прокачали», гудит до сих пор», —

Сказал устроитель концерта. Был бодр.

В то время она, «выжата как лимон»,

Нашла силы лишь улыбнуться.

Пишу эти строки, уже зная решение

Ирины Аллегровой о прекращении

Гастрольной деятельности. В смятении…

Рифмы не поддаются!

Всё же забыть эгоизм призываю!

Великая Женщина мудро решает,

Что делать и как! Ей здоровья желаю

И верю – мы точно увидимся!

Но, несмотря на новые знания,

Принятие, смиренность и понимание

В этой главе слов, написанных ранее,

Не поменяю! (Поймите все).

Пусть всё идёт по порядку с часами,

Мы поживём и увидим сами

Без слухов и домыслов. Своими руками

Их приумножать не надо!

Вернёмся к вопросам-ответам тех лет,

Из коих становится ясно, как свет

Сошелся на ней просто клином для тех,

Кто себя называет фанатом.

* * *

«Иные певцы дают больший упор

На музыку, кто-то на тексты скор

Или сценический образ, задор,

А что выделяете Вы?»

«У меня, если нет хорошего текста,

То нет песни вообще. Даже, если чудесна

Будет музыка». Согласитесь, уместно

Ей сказать: «Как Вы, Ира, правы!»

Потому её каждая песня со смыслом,

В каждой – история: в медленной, в быстрой

Они оживают в волшебных искрах

Прекраснейших глаз актрисы!

Потому так долга её жизнь на сцене,

Что любима, нужна. На все поколения

Императрица – одна! Её гения

Не заменишь ничьим компромиссом.

«Чем, кроме сцены, позвольте узнать,

Вы увлекаетесь?» – «Что вам сказать…

Хобби серьёзных нет, чтоб назвать,

По причине вполне известной:

Трудно чем-то еще увлекаться.

Когда попадаю домой – отоспаться

Желанье. Откуда же времени взяться?

(Улыбка) Пытаюсь быть честной.

Мне нужно почувствовать, что я дома,

Что я тоже женщина. Я готова

Побаловать вкусной едой. Такого

Многие не представляют.

Готовить люблю, кручусь у плиты,

Когда аромат аппетитной еды

Проносится в воздухе тонко… Просты

Занятья мои бывают.

Люблю посмотреть новый фильм интересный

И новую книгу прочесть. Вам известно,

Я очень горжусь немалой чудесной

Библиотекой – особенным местом

Мудрости в доме моём?

Её собирать начал папа. Стремлюсь

Я всё сохранить, приумножить. И пусть

Она перейдет внуку. Не ошибусь,

Назвав реликвией её.

Читать, для человека нормального,

Должно быть нормой. Но только правильные

И умные книги дающие знания

В свете насущных тем.

И отвечать на любые вопросы,

Возникшие с возрастом, ясно и просто.

(Энциклопедия жизни, серьёзно,

Сама Ира! Снова – je t’aime!^[28])

Люблю на машине ездить с умом.

Первой «копейка» была. Уж потом

Позволить смогла иномарку, притом

Что давно иномарку хотела.

Люблю свою сауну. Полный релакс!

А после – в бассейн. Тренажеры? Я пас!

И строгих диет не держу». (Вот для вас

Рецепт – бодрость духа и тела!)

* * *

Год был богатым на туры. И далее,

Вспомните сборную звёзд. Не в праве я

Оценку давать рассказу с заглавием:

«Политика, бизнес и шоу».

Уже по названию всё просекаешь…

Давай «Голосуй или проиграешь!»

И больше к кому относился, не знаешь,

Лозунг и чёс недешевый.

Эту повинность отбыли все звёзды,

Отмаялись в мае-июне. «Серьёзней»

Предвыборной гонки придумать непросто,

Чем «Ельцын – наш президент».

За то получила вся певчая братия

Свою благодарность. Вот так демократия

В России была спасена! А унять её

Не входило в эксперимент.

* * *

Что мы забыли ещё перечесть?

«Славянский базар – 96»,

И тут же для Витебска сольник, как есть…

Опять «разводила тучи».

Затем «Голос Азии» – Алма-Ата.

Ох, жизнь кочевая, ты не проста!

А меж фестивалями города

И съёмки в программах. Всё лучшее!

Привычное дело – финал «Песни года».

Артисты любимые для народа

Поют и танцуют. Цветная колода

Волшебна – мешать не надо.

Если б тогда, в 96-м,

Увидела будущее, а в нём —

Она, юбилей «Песни года»^[29], поём

Все вместе мы «Гимн фанатам»…

Была бы приятно удивлена

Наша Ирина? А может, она

Тогда не поверила б, что влюблена

И имя ему – её Зритель?!

Что эта любовь бесконечна, взаимна,

Сильна и чиста, бесстрашна, невинна,

Жертвенна и так по-детски наивна…

Любите, Ирина, любите!!!

«Ты не такой, как младший лейтенант…», да и не надо

Важней, что Вы всё та же и всё так же рядом.

И сотни верных рук стальной оградой

Вас оградят от боли и беды!

И «Книга жизни» всё ещё жива,

И началась в ней новая глава

О сильной женщине, которая права,

И со своей судьбой давно на «ты»!

Я награды не жду, это глупо ужасно,
И к тебе я иду – «per aspera ad astra».^[30]
А дорога моя так трудна иногда…
Ты дождись меня, слышишь, родная Звезда!

Не хочу на Олимп и в гарем не стремлюсь.
Я побуду внизу, облака расстелю,
Нежный пух белых птиц. Мне забота проста
Чтобы ты не боялась упасть никогда!

<Автор>

<Конец седьмой главы>

Сентябрь 2011 г. – 4 января 2012 г.

Глава восьмая

Нам без фантазий мысль – пустая панорама,
Как звон колоколов без башен Нотр-Дама.
Жизнь человека тайна, разгадка не проста
И «соответственно натуре, рисуется мечта».^[31]

Мечтайте каждый день, поверив беззаветно,
Что сбудется мечта! Однажды неприметно
Мозаика судьбы уловит все моменты
И враз соединит случайные фрагменты.

<Автор>

Летим на быстрокрылых колесницах

Одних встречаем, а других в забвение?

Нет, «память, как помятая страница,

Которую нам не разгладить временем».^[32]

Нам снятся голоса, прикосновения,

Улыбки, разговоры, имена,

Места родные, те, куда имеем мы

Возможность приходить теперь лишь в снах.

Успех, удачи, горе, невезение —

Есть каждой жизни смысл потайной.

И даже потеряв навек, не смеем мы

Жизнь упрекнуть, фальшивою игрой

Всё обозвать и взлёты и падения.

* * *

Да, нам не впервой «перепрыгивать» даты

В судьбе героини. Но этой утраты,

Постигшей её в високосно-заклятый

Опять ненасытный год, мне не умолчать.

Правда, тяжкая доля

Вновь бередить рану, которой от горя

Не затянуться ещё. Слёзы вволю

Не выплаканы в очах.

И кто «лезет» с книгой, а кто с интервью —

Неважно, все «злые», «чужие», все пьют

С колодца её, там, где сердце приют

Нашло в позолоченной раме.

Простите, Ирина! Сто, тысячу раз

Простите! За каждую каплю из глаз

Упавшую от прочитанных фраз,

От воспоминаний о маме.

Я лишь воздаю здесь память по праву

Женщине-матери, достойно и славно

Прожившей свой век (это самое главное) —

Божьей рабе Серафиме!^[33]

В Чистый Четверг, таинства не нарушив

Господь наш призвал эту Чистую Душу,

Чтоб соединить её с любящим мужем

Во веки веков отныне!

* * *

Жизнь – эскалатор вихрем летящий.

На верхних ступенях взошедшие раньше.

Уходят они – мы смещаемся дальше

Хотели бы иль не хотели.

И мама теперь уже бабушка прочно,

А мамой зовут вчерашнюю дочку,

Что нежно касается детской щечки

В розовой колыбели.

Где взять в себе силы терять и терять,

И с нижней ступени с улыбкой махать

Всем тем, кто вверху, зная – не избежать

Потерь, как таяния снега?

Ответ – я не знаю! Мне сил не хватило

Когда ко мне в дом она заходила,

Та чёрная дама. Когда уводила

Любимого мной человека.

Забыть – не забуду! Простить – не прощу!

Из памяти вечно не отпущу!

На мысли ловлю себя, что я грущу

Даже когда улыбаюсь.

Как мало при жизни «люблю» говорим

Родным и единственным людям своим!

Как горько потом и как больно самим!

И я в этом тоже каюсь!

* * *

Мы вместе скорбим, дорогая Ирина!

И каждый из нас был с Вами незримо,

В то трудное время, что неумолимо

Врывается на порог.

Сотни поклонников в дальнем краю

Молились за Вас и за Вашу семью

На всех языках! Молитву сию

Не мог не услышать Бог!

Надеемся лишь, что она помогла

Терпение, смелость и силу дала,

От пасти уныния уберегла

И в будущем тоже поможет.

Только живите, любите, творите!

Белою птицей свободно летите!

Лишь любоваться собой разрешите

Тем, кто взлететь не может.

* * *

Такого вступления к новой главе

Мной не планировалось. В рукаве

Жизнь прячет кинжал или розу. В траве

И кролики и удав.

Но эта глава – кульминацией книги

Должна быть и стала! Святые вериги

Вступление к ней приковали, интриги

Специально задумать не дав.

Признаться хочу (не сойти бы с ума)

Я не пишу… Эта книга сама

Каждый год пишет главу. Как Фома

Не верю, но вот финал…

Не спросит: «Есть время? Другая работа?»

А просто заставит записывать что-то.

После читаешь и думаешь, кто ты,

Кто это сейчас написал?

* * *

Ну что же, а теперь призываю учтиво

Вернуться назад. Это ретроспектива

В года девяностые. Наша дива

И год девяносто седьмой.

Могут со мной не согласиться,

Но этот год – знаковый для певицы.

Ведь титул «эстрадной Императрицы»

Народ подарил ей одной!

Определил его новый альбом —

«Императрица». И снова о том,

Что рядом с любовью «Измена» и в том

«Подружка» бывает виной.

«Последнее танго в Париже» пройдёт,

И белый «Охотник» навеки уйдёт

Без щедрой добычи. А кто-то придёт

С «Последним письмом» домой.

Как в «Мулен Руж» прокатиться не прочь,

А после просить «Подари эту ночь».

Как за стеклом «Балерине» помочь,

Даже не знаю, право.

«Купи девчоночку, богатый дяденька» —

Апофеозом и шоком стала слегка!

Песня бьёт прямо и наверняка.

Браво, Ирина, браво!

Всё было дерзко и ново тогда

В эти отнюдь не простые года.

Но смелость, известно, берёт города!

Есть подтверждения в прошлом.

«Мой жанр, – её голос не возмутим, —

Я определяю, как лёгкий интим».

И здесь, безусловно, недопустим

Смысл превратный и пошлый.

Тот, кто альбом полюбил, благодарен

Быть должен и авторам: Игорь Демарин,

Гарнизов, Кучменко, Лукьянов, Гарин,

Рыбчинский, Рубальская, Танич.

Это лишь часть, не спешите ругать.

Просьба простить! Всех срифмовать

Не получилось. Можете взять

Диск и дополнить спич.

Главную песню, превыше похвал,

Опять Николаев тогда написал

И чуть было Аллу не «короновал»,

Но, видно, улыбка судьбы…

Песня мгновенно ушла в народ.

О, добрый гений, великий рапсод!

Из хитросплетений тех слов и нот

Корона свилась для рабы.

Предполагаю, долго Алла

На Игоря негодовала,

Не отданную песню вспоминала

И лестный титул, не попавший в руки.

Свои неповторимые труды

Прочла на заложении Звезды^[34]

Ирине. Шутки не просты.

Великие заклятые подруги!

«И надо ж было так ей исхитриться,

Чтоб с одной песни стать Императрицей!

На что моя фантазия бездонна

Меня хватило лишь на Примадонну!»

Но мы с вами знаем, как не назови,

Дело не в титулах, дело в любви

Артиста и зрителя! Неуловим

Влюблённости сладкий шатёр.

Сомненья развеять спешу в краткий срок,

Для тех, кто не понял написанных строк.

Талант Пугачёвой, как древний исток

Питающий сотни озёр.

Он неприкасаем, он неоспорим!

Как Ира на это всегда говорит

Кому-нибудь, кто до сих пор норовит

Вопрос задать о номерах.

Всем и всему своё время править.

Заботиться нужно о том, чтоб оставить

После себя только добрую память

В песнях, в словах и в делах.

* * *

– «А как называется песня, – достали, —

С которой Вы вышли на сцену и стали

Тогда популярной?». Ей задавали

Часто вопрос. Им не лень.

– «Я не попала в период чудесный,

Когда исполнитель поёт одну песню

И просыпается всем известный

На следующий же день.

У меня такой нет, каждой песне почёт,

Но это и не говорит ни о чём.

Ведь знать и любить артиста, – зачёт, —

Это две вещи разные очень.

Стать популярным и сохранить

Любовь своих зрителей, чтоб не прослыть

Звездой-однодневкой. Гореть или стыть

В забвение уйдя среди прочих».

Так мог ответить лишь древний философ

Или Ирина Аллегрова! Способ

Общения с прессой – рука и посох,

Учитель и ученик.

Зная сей ум и упорство её

Ей впору издать уже что-то своё

Глобальное, вечное. Что не споёт —

Расскажет, как духовник.

Благо и был уже опыт такой.

Под этой прекрасной, нежной рукой

Родились, мир книг приумножив собой,

Истории о любви:

«Теорема любви», «Райский остров» и третья —

«Больше, чем любовь». Книги заметили,

Читали, менялись новинками этими,

В коллекциях сберегли.

Будучи критиком строгим, в момент,

Не посчитала свой эксперимент

Новой удачей. Решила взамен

Об этом забыть совсем.

Но опровергла расхожее мнение,

Что лишь «микрофоном владеть» умение

Есть у певцов. Талантам и гениям

Не стоит бояться дилемм.

* * *

Поиски в творчестве – постоянны.

В закрытии года, опять без изъяна,

Клип режиссера Кеосаяна.

Грустный и пронзительный рассказ.

«Занавес! Отыграны все роли.

Занавес! Без масок все герои».

Новая история. До боли

Так знакома каждому из нас.

Да, Крутой и Резник… Нужно ль слов

Для маэстро музыки, стихов?

Ну а занавес у года был таков —

Финал «Песни – 97».

С «Сударем» стал «Незаконченный роман».

А Крутой, как истинный «шаман»,

С Ирой создавал их новый план.

И забрал её за океан^[35]

Нет, конечно же не насовсем.

Там рождался их второй альбом

«Незаконченный роман». При том

Сняты клипы к песням (камертон)

«Монолог» и клип «Не опоздай».

Клип не опоздал. Его премьера

В январе была одной из первых.

Лишь потом узнали «Бабы-стервы»

И какой весной бывает рай.^[36]

* * *

С таким результатом, идя по прямой

Вступила она в 98-й.

Идеи, работа, ритм заводной…

И вот, из знакомых строк:

«Люблю мужчин», поёт «Её Высочество»,

И «Капитан» спасёт от одиночества

Даря «Ночные лилии». Так хочется

Послушать откровенный «Монолог».

А «Повелитель удовольствий» не рискуя

На остров тысячи уносит поцелуев.

И улыбнувшись нам сквозь слёзы наколдует

Аллегровский бесспорный хэппи энд!

Грустно-лирический вышел альбом.

(Личное мнение) Даже при том,

Что «Бабы-стервы» разбавили тон

В свой подходящий момент.

Имею ли право расшатывать нервы?

Иные считают её бабой-стервой

На сцене и в жизни: «Какие манеры!» —

Мгновенно оценку дают.

Поверьте, друзья, есть гораздо стервей.

А с виду не скажешь – всё правильно в ней.

Вот только об этой «загадке» своей

Они никогда не споют!

Слабая женщина – это бы льстило?

А уберегло? Потому «отрастила»

Когти, зубы… Всю эту силу

Не описать пером.

Женщина-воин готовая биться?!

Лишь защищать! Как бесстрашно орлица

Защищает гнездо, где птенцам не сидится.

Делить всяк умеет, умей сам делиться

Не только чужим добром!

А светлая грусть – это память утраты.

Песня-шкатулка – «Улыбка папы».

Она открывает события, даты,

Всё сокровенное в ней.

Каждый задумывается о прошлом.

Его и людей не вернуть. Всё что можно,

Хоть это порой и больно, и сложно,

Лишь помнить и быть добрей.

И хочется снова поблагодарить,

Что нас на бегу могут остановить,

Заставить понять и в чем-то простить

Песни, подобные этой.

Мы учимся жить, каждый миг, каждый день

Встречая, теряя в жизни людей.

Без прав на ошибки. Ведь время, как тень

Летящей стремглав ракеты.

* * *

В феврале концертный зал «Россия».

Как всегда, всё «вкусно» и красиво.

Новую программу выносила

С трепетом, волнением «на суд».

Снята телеверсия тогда же.

И традиция осталась та же.

Обязательно премьеру нам покажут

По ТВ теперь то там, то тут.

* * *

Вновь нескончаемые гастроли.

С новыми песнями – новые роли.

И пилигримы с повозками в поле,

К людям. Не моветон.

Только повозки уже поездами

Да самолётами стали с годами.

Шатры, уносимые вдаль ветрами,

Сменили кирпич и бетон.

Сменила свой стиль и наша Иринка,

Жгучей брюнеткой вдруг стала блондинка

С короткой модельною стрижкой. Картинка

Была неожиданной очень.

Но эксперименты и перемены

Творческим людям на пользу. По венам

Другие импульсы, чувства, замена

Эмоций без многоточий.

Кокетства добавилось, озорства.

От сотворённого ей волшебства

Блестели глаза. И этим права.

Женщины – странное «племя»!

Казалось, что заново влюблена

Даже для мужа была она,

Как незнакомка из давнего сна

(По видео снятым в то время).

* * *

А в творчестве новый и мощный виток

По нервам и чувствам словно каток.

И здесь парадокс. Сколько новых дорог

Чтоб высказаться, сердце не устанет.

Как говорили эксперты с подрывом:

«После творческого перерыва,

Аллегрова вышла на сцену с надрывом,

С серьёзными, глубокими текстами».

(Чтоб сориентировать вас в датах,

Был перерыв, после ухода папы).

С более «нервной музыкой». Зная,

Что это она, но она – другая.

Опять непрестанно всех удивляя

Своей многогранной душой.

Как Феникс из пепла рвётся наружу.

Голос, то вкрадывается в душу,

То наотмашь бьёт и морозит стужей,

Музыкой, взглядом, строкой.

«После концерта есть ощущение

Неоднозначное. Смелым решением

Стало уйти от увеселения

И примитивной попсы».

Новой программой сумела добиться

Не только с «Угонщицей» веселиться,

Но и задуматься, обратиться

К глубоким материям. Возродиться

Чистой, как капля росы.

* * *

Тогда журналистов (уже дело прошлое)

Ирина не жалует. Много пошлого

Было написано. Смело брошена

Перчатка на пресс-конференции^[37].

Всем, кто лил грязь на страницах газет

О личном и творчестве – прощения нет.

И по прошествии стольких лет…

Нет совести и компетенции!

Грубо ли вспомнить в такой атаке

Басню о фонаре и собаке?

Может тогда эти наглые враки

Не огорчат никого?

Но и по сей день Курилка^[38] иной

«Тискает в лист непотребный свой»

«Сенсацию» одну за одной.

Совет всё тот: «Да… плюнуть на него».

* * *

Ещё ознаменован этот год

Большими сольными концертами. Их ждёт

В Америке русскоязычный весь народ

Открывший, как Колумб, Ирину. Тот,

Кто переехал не душой, лишь телом.

В Нью-Йорке самый крупный зал

Свою любовь бесспорно показал.

Так «Madison-Square-Garden» замирал,

Пел, слушал, аплодировал ей смело.

* * *

Опять гостеприимство доказал

И в гости пригласил к себе «Базар».

Июльский Витебск с теплотою принимал

И согревал приехавших гостей.

Международный фестиваль готов

Был слушать ряд её неувядающих хитов

И ожидать с любовью вновь и вновь

Всех творческих побед и новостей.

* * *

А в октябре, в ГЦКЗ «Россия»

Особый вечер был. Торжественно, красиво

Концерт Крутого и второе диво —

Его же заложение звезды.

И приглашенная на празднество Ирина

Пройти бы не посмела мимо.

Исполнила свежо, неповторимо

Шесть песен Игоря. Прекрасные плоды

Их творчества и многолетней дружбы,

Которую описывать не нужно.

Ирина, кстати, в этот вечер с мужем

Была, ну а Крутой с женой.

Какие только слухи не кружили

Об их тандеме, но они дружили.

Да, был союз, что бы не говорили,

Но – творческий союз, а не иной!

А чем закончен год мы снова спросим?

Конечно «Песней – 98»!

Так, не мудрствуя лукаво:
Чем старше, тем больше каются…
Меньшинство ещё может быть право,
Большинство – всегда ошибается.

<Автор>

<Конец восьмой главы>

Январь 2012 г. – 19 марта 2016 г.

Глава девятая

Сколько мне нужно ещё будет времени,
Чтобы понять, что имеет значение…

<Ирина Аллегрова «Вьюга-зима»>

Поиск счастья, как ловля жемчужин.
Риск спускаться на самое дно,
Лишь тогда оправдан и нужен,
Если точно знать – там оно!

<Автор>

Что такое счастье – шорох листьев

У идущей пары под ногами,

Теплота руки и капель бисер,

Общий яркий зонт над головами.

Что такое счастье – треск поленьев

В доме от уютного камина,

Кот, уткнувшись мордою в колени,

Под окном в снегу кусты рябины.

Что такое счастье – колыбелька,

А над нею лица: муж с женою.

И нательный крестик на петельке

Рядом с соской и бутылочкой ночною.

Что такое счастье – рёв мотора,

Скорость ветра, поворот на серпантине,

Даль бескрайняя манящего простора,

Лес грибной, паук на паутине.

Что такое счастье – та вершина,

Что тебе однажды покорилась.

Что такое счастье – что свершил ты,

Что исполнил, то, что получилось.

Счастье для любого уникально,

В этом феномен и красота.

Счастье – это то, чем завтра станет

Твоя воплощенная мечта.

И от череды всех воплощений,

Что цепочкою переплелись,

Дух захватывает, сердце щемит

И становится счастливою вся жизнь!

* * *

Зачем мне большое вступленье к главе

В такой философско-занудной канве?

Чтоб мысли запутать у вас в голове

Сужденьем банально-пошлым?

В поэме сейчас 99-й.

Итог уходящего века и даты

Побед, поражений, находок, утраты,

Что стали навеки прошлым.

От стольких вершин, на которых бывает

Ирина, с лёгкостью их покоряет,

Делится с нами, нам доверяет,

Она несомненно себя ощущает

Порой абсолютно счастливой.

И в этом она, безусловно, подчас

Огромный пример для любого из нас.

Птица надежды (белый окрас),

Реальной, живой, красивой.

Вся суть поэмы в метафоре этой.

К счастью – за белой птицею следуй!

Отбрось все сомненья, почувствуй победу,

Взлетай и не бойся упасть!

Ведь, если б не риск и не смелость людей,

Не воплотилось бы столько идей.

Как же прекрасно в любимом труде

С азартом на время «пропасть».

* * *

Год с января поездками полный:

Кипр, Лимасол в набегающих волнах.

Февраль – по России концерты. Вагоны

И скорые поезда.

Множество съёмок, ну что ж вы хотите…

Март – США и Атлантик-Сити.

Так ярко сияла, сплетая все нити,

В руках её чудо-звезда.

10 марта, на пике признания,

Ростов-на-Дону, фильм «Без названия»^[39].

Прошла презентация. Не было ранее

Про Иру подобного видео.

Она, будто настежь открывшая душу.

Всё смело и прямо, все чувства наружу:

О детстве, родителях, сцене. Нарушив

Молчанье о личном, видимо.

И с первых минут благодарность и честность,

За то, что пришла к ней такая известность

Лишь в зрелости. Молодость, так уместно

Осталась самой собой.

«Если бы раньше – было бы хуже.

Была б я уже никому не нужной,

Опустошенной». Летели стужей

Слова сказанные звездой.

Фильм от начала и до конца

В себя погружает и весь смотрится

В едином дыхании, порыве. Словца

Не хочется упустить.

Впустив за кулисы, на маленький остров

Своей личной жизни, по-дружески просто

Она говорила. Порою серьёзно,

Порой же пытаясь шутить.

Щелчки фотокамер, тотемом шамана,

Магнитят вниманье к себе. Без обмана.

И фон с «Незаконченного романа»,

Песни – как главы в судьбе.

Всё пересказывать – смысла в том нет.

Лучше смотреть. Благо, вам Интернет

В этом поможет. И не секрет,

Скачать его просто себе.

Но кое-что меня здесь потрясло.

Пара цитат и крылатых слов.

Хотелось их выловить, как птицелов

Ловит синиц, соловьёв и щеглов

И запирает в клетки.

Полюбоваться и заучить.

После, бесспорно освободить.

Возможно, что рифмою снарядить

И снова в контекст её слов отпустить,

На те же деревья и ветки.

Я утверждаю, это несомненно,

И мудрость детям передают гены.

Так множится она и, постепенно,

Рождает гениев, в сто лет обыкновенно,

Как в банке накопительный процент.

Его снимают и беспечно тратят,

В надежде, что еще надолго хватит,

Он следующие поколения оплатит…

Но забывают – это не прокатит,

С инфляцией столетней, ростом цен.

За мудрость нужно весть всегда сраженья,

Захватывать её упорством и ученьем.

И Ира в том не знает пораженья

И учит внука этим дорожить.

Представляя свою собеседницу, вдруг,

Осеклась. – «У меня не стало подруг.

Но есть люди (тесный, проверенный круг),

И они со мной – на всю жизнь».

Ёмко и точно – слов не добавить!

И разве не так у многих? Лукавить

Не торопитесь. Спросите память

И посчитайте в уме.

Кто давно знает Иру (не нужно испуга),

У неё «аллергия» на слово «подруга».

«Не люблю, – говорит, это будто пол-друга,

И совсем не нравится мне».

Фильм воздушный, волшебный, на позитиве.

Много было отснято у Иры в квартире.

Муж, Игорь не раз побывал в объективе.

Улыбалась и много шутила.

Конечно зашел разговор о любви.

Сразу же вот откровенье, лови!

И прошлого тень промелькнула, зови…

Но, кажется, загрустила.

Не усомниться, ведь взору горящему

Вторят слова: «По-настоящему

Я два раза любила». Так ненавязчиво

Поведала тайны свои.

«В юности ранней и Игорь (Капуста).

Два совершенно различных чувства!»

Но в юности, чаще, и это так грустно,

Живёт безответность в любви.

«Нужно такую любовь пережить,

Когда «рушится мир» и не хочется жить».

Но не зря говорят: что не может убить —

Делает нас сильней.

Если б знала она, и вторую придется

Пережить. Вскоре с Игорем разведется.

Опять злая пресса «крови напьётся»

И нервы попортит ей.

А пока, есть ещё одна мудрость в финале

Того же всё фильма. Как-будто задали

Слова некий азимут, и помогали

С него ни за что не сходить.

– «Чего Вы хотите?» (Без тени сомнения)

– «Хочу, чтоб в душе оставалось умение

Искренне всем восхищаться. Стремление

Радоваться, и в любое мгновение

Жизнь эту благодарить!»

* * *

Настрой «по фен-шую» – любовь и свобода!

Продолжить хочу календарь того года,

Что полон гастролей, общенья с народом,

Отдачи себя до предела.

Апрель-май – проходят концерты в Греции:

Афины, Салоники в этой коллекции.

Будто гимнаст на хрупкой трапеции

Бесстрашно, со знанием дела.

В июле был поднят весёлый флаг,

Участие в сборных концертах «Аншлаг».

Порадовал, словно волшебный маг,

Он волжские города.

В прессе однажды посмели назвать

Её «грустный клоун». Ирина молчать

Не стала: «Мне это польстило, как знать,

Папины гены». И не удержать

К цирку любовь, господа.

А позже ещё уточнила, сказав:

«Если у человека такие глаза,

Значит он что-то (я полностью «за»),

В этой жизни всерьёз понимает».

А юмор, улыбки, назло беде,

Порою важнее всего для людей.

Способны залечивать раны те,

Где таблетки не помогают.

Затем черноморский приветливый рай:

Цепь крымских жемчужин, широкий край

Богатств краснодарских. Спеши, выбирай,

Где б ты концерт посмотрел?

В августе ставка была не проста.

Сочи, дворец «Фестивальный», а там

Два дня передышки и Алма-Ата,

Но это еще не предел.

Австралия! Мельбурн, красавиц Сидней

Своей новизной поделились с ней.

Из лета Ирина везла для друзей

Тепло в австралийскую зиму.

Вот это размах! Будто спорила где-то,

За несколько дней облететь вокруг света.

Так и случилось. С тех пор планка эта

Не падает для Ирины.

Сентябрь – Германия. Немцы ей «сдались».

Весь месяц концертами наслаждались.

Наверно, вопросы в прошлом остались

Такие как – Wer ist das?^[40]

Афишу увидев, вниманье любого

Влекло и манило к себе это слово…

Die russische Sӓngerin – Allegrova!^[41]

Учили фамилию враз.

Гастроли откатаны на чужбине.

Успела ль она отдохнуть? И ныне

Вопрос меня этот никак не покинет.

Октябрь. Тур гастрольный по Украине

Родной, приветливой, братской.

Тогда Украина еще встречала

Цветами. Не плакала и не кричала

От пуль и снарядов. Жил в мире сначала

Москальский язык и хохляцкий.

Пусть кончатся войны во веки веков!

Склады закуют на тыщи замков.

Пусть у воюющих дураков

Желанье появится – жить!

Пусть будет в мире больше творцов

И созидателей! Пусть у певцов

Доброго, светлого, вечного, слов

Хватит, чтоб всех убедить!

Ноябрь, летит наша «белая птица»

За океан, вновь заграницу.

Снова Америка. И месяц длится

Тур по её городам. Поделиться

Тем списком хочу с вами я:

Нью-Йорк, Сан-Франциско, Кливленд, Брюссель,

Денвер, Лос-Анжелес (яркий коктейль),

Атланта, Майами, Бостон, теперь

Балтимор и Филадельфия.

* * *

Так завершился гастрольный год,

А скоро и век завершится, уйдёт

В воспоминания. Исчезнет, как кот

Чеширский с улыбкой в тумане.

Но снова и снова часы, что в углу,

Пробьют приглашение к чаю, к столу.

И в книжке, оставленной на полу,

Страна чудес в гости поманит.

Все мы, плохие или хорошие,

Живя в настоящем, скучаем по прошлому.

Вперёд направляясь дорогой нехоженой,

Мечтаем на миг вернуться.

В детство иль в юность, в тот самый рассвет…

Чтоб побыть с теми, кого уже нет.

Но не вернуть прошлогодний снег,

В одну реку не окунуться.

Выход один, делать день наступивший

Лучше, чем прожитый, ярче, чем бывший.

Брать новый рубеж, поднимаясь всё выше

К самому солнцу палящему.

Но ритм такой, не много ни мало,

Попробуйте удержать для начала.

Чтоб прошлое непременно стало

Завидовать настоящему!

* * *

Придав сей размах, триумфально по миру

Пройдя, мы увидим другую Иру —

Свободно парящую по эфиру,

Где многим её не достать.

Везде и всюду стала своя,

Родная, такая знакомая.

А зрители, просто большая семья

И это уже не отнять!

В ноябре вышел «Театр» – новый альбом.

Занавес поднят и под полотном

Пятнадцать сюжетов, о прожитом.

И каждый, задумываясь о своём,

Личный рисует роман.

Взлетают «Качели», срываясь с петель,

И «тени опять упадут на постель»^[42].

Взят в плен «Итальянец» на девять недель,

Захвачен сеньор «Дон Жуан».

«Смешная история» этот «Гарем»,

«Не первый» ты, громко поведала всем.

«Ой, не надо», «Шалая» не насовсем

В этот «Праздник прощания» одна.

Придёт «Одиночество» и «Двадцать раз»

«Обними меня», скажет любой из нас.

Но молчит пустота, и лишь щуря глаз

«Безобразница светит луна».

А потом, так доверчиво, вместе с ней

Мы опять «побываем в театре теней».

Гордость будет советовать быть умней

И уж не возвращаться назад.

«Но память, как усталый часовой»…

Знакомый голос, громче, громче пой!

«И за тебя, но не с тобой, я выпью горечи хмельной.

За те слова, что ты мне не сказал»^[43].

Здесь новый состав композиторов, поэтов

И я не могу умолчать об этом:

Чайка, Укупник, Азаров. Секретом

Музыки ведая, стали приметой

Рождения новых хитов.

Муравьёв, Крастошевский, Лисиц, Вулых,

Рыбчинский, Рубальская, Гарин, без их

Пронзительных текстов померк бы мотив,

Как речь, лишенная слов.

Натянутый лук их союз, но жива

Пронзённая цель, поняв это едва.

Остов – поэт, его крепость – слова

И, как звенящая тетива —

Мелодия композитора.

Стрелы – их песни, стрелок – исполнитель.

Мишень – его слушатель, его зритель.

Певец иль убийца, или целитель

Сознания, сердца открытого.

В этот логический алгоритм

Просится строчка Экзюпери:

«Мы в ответе (так мудрый Лис говорит)

За тех, кого приручили».

Ирину Аллегрову не упрекнуть.

Вместе мы долгий, извилистый путь

Прошли рука об руку, не как-нибудь,

И года нас не разлучили!

* * *

Нужно добавить, без тени смущения,

С двойной благодарностью и посвящением

Папе и внуку диск, двум поколениям.

Попробую смысл донести.

Боль не утихла ещё всерьёз.

Теперь признаётся: «Безумная злость

Была от того, что мне не удалось

Папу «отвоевать» и спасти».

* * *

Тогда же прошел её сольный концерт,

Предновогодний в «Метелице»,

И съёмки в «Рождественских встречах». В конце —

Любимая «Песня года»!

Финал назывался «Из века в век».

Ирина представила трек прошлых лет —

«Странник», принёсший не мало побед,

Признанный хит у народа.

Второй из исполненных стала «Гарем».

Этот контраст её апофем,

Ярко и точно показывал всем

Насколько она изменилась.

Открыв для себя новые грани

В творчестве, в музыке, на экране

Новая Ира предстала пред нами

И снова нам полюбилась.

Волшебная «фишка» Ириной основана,

Поиск себя, в себе вечно нового.

Найдя ворожит, и все околдовано

К ней на концерты толпой.

Каждый подобный эксперимент

Удачнее прежнего был. И взамен

Рождались шедевры. Такой феномен?!

Нет, возрастающий коэффициент,

Упорный труд над собой!

Могла бы давно почивать на лаврах,

Петь всеми любимые «песни о главном»,

Но поиски лёгких путей – тщеславность,

За нею не обнаружена.

Упорно идя своей дорогою,

Верует в правило жизни строгое:

«Мудрец тот, кто знает отнюдь не многое,

Мудрец – тот, кто знает нужное!»

Не смотри ты на то, что есть у других.
То, что есть у тебя сохрани, береги.
А за всё, что дал Бог, ты поблагодари.
И даст больше Он, верь, и смиренно бери!

<Автор>

<Конец девятой главы>

12 ноября 2016 г. – 10 марта 2017 г.

Глава десятая

Надо жить вопреки, до ноты судьбу играть,
Чтоб в последнюю осень, в миг, когда спросят,
Было бы что сказать!

<Ирина Аллегрова «Жить и любить»>

Перекликаясь с белоликою луною,
И месяц молодой схватив за рожки, как телёнка,
И пыль из тучи чёрной выбивая звонко,
Гостеприимною хозяйкой молодою
Живёт на небе яркая Сухайль.

И путеводной нитью золотою
Всех странников, чей путь лежит в потёмках,
Пешком иль на арбе, в зной или по позёмке,
В одеждах дорогих или с котомкою простою —
Ведёт в ночи прекрасная Сухайль.

<Автор>

На рубеже веков родиться довелось

И за историю мы все теперь в ответе.

Не будет исторический склероз

На рубеже веков-тысячелетий!

«Железный занавес»воздвигли и снесли

И рвала Космос наша первая ракета.

Мы возрождались вместе, как могли,

От деревянных счёт до Интернета.

От пионерских галстуков и ранцев,

До кейсов и костюмов от Кутюр.

И приобщали к водке иностранцев

Влюбившись в курс и зелень их купюр.

А по традициям, что при застольях строги,

И вряд ли уж изменятся когда,

Ругаем дураков, правительство, дороги,

Футбол и автопром, как никогда.

Вот уже Бэнтли, Лексусы и Мэрсы

Дорог российских пробуют на вкус.

И вдаль несут проложенные рельсы,

Связав навечно тот большой Союз

Из братских стран, что как-то из Республик

Однажды превратились в СНГ.

И взял свой нобелевский рублик

Тот лысый тролль, сыгравший на трубе.

Пропорций мирозданья не меняя,

Ушли и гении эпохи и злодеи,

Но новые пришли, вмиг заполняя

Пустоты, сколотив свои артели.

А жизнь летит, взлохмачивая гриву,

Вдыхая полной грудью этот мир,

Как дышит океан приливом и отливом,

Смотря из белых пятен, с чёрных дыр.

Но как бы не летело быстро время,

Какой не наступал бы завтра век,

Все ценности ушедших поколений

Равны для будущих, пока ты – Человек!

Любовь и верность, дружба, честь, старание,

Забота, милосердье, доброта,

Почтенье, уваженье, сострадание,

Терпение, смиренье, теплота

И совесть, что божественной лампадой

Должна в груди быть каждого из нас.

И за неё молиться Богу надо,

Чтобы огонь горел и не погас!

* * *

Задумав когда-то давно это чтиво,

Описывать каждый год жизни красиво

И пафосно, в планы мои не входило,

Не входит и до сих пор.

Живя в нашем новом, стремительном веке,

Хотелось поведать вам о человеке,

Чей взлёт, победы, награды, успехи

Не пиар, не простой разговор.

Моя героиня – не только певица,

Всегда «беззаботная певчая птица»,

Чьим голосом хочется насладиться,

А после уйти и забыть.

Её кто-то любит, а кто-то не любит.

Иных убеждать просто смысла не будет.

Но сколько десятков и сотен судеб

Связала собой эта нить!

Скажу от себя (мне других не понять),

Ирина Аллегрова для меня —

Огромный пример подражанья, отнять

Который никто не сможет!

Как жить, если Бог такой путь указал?

За слова и поступки смело в глаза

Смотреть? Не щупать ногой тормоза,

Когда неудачи предложат?

Быть важным и нужным для стольких людей!

Стать генератором новых идей,

Новатором, первопроходцем! В труде

Не знающем слова «покой»!

Она не играет, она не поёт,

Она с нами дышит и с нами живёт,

Любит, надеется, верит и ждёт

Чуда, как все мы, порой.

Не «прячась» в любимом особняке,

А каждый год с новой программой. Пике

По стране, с микрофоном в руке,

С любовью к делу всей жизни.

Годы свои никогда не скрывая,

Душой, как и прежде, совсем молодая.

Белая птица – одна такая

Она, от рожденья до тризны!

* * *

В десятой, последней главе поэмы,

Мы вместе обсудим важные темы,

Вспомним события двухтысячных – «геммы

Из драгоценных камней».

2000 год – «Бенефис» восхитительный!

В эфире прямом тысячи телезрителей

Увидеть смогли по ТВ. Столь значительный

И яркий успех этих дней.

В тот вечер она – «Королева бала»,

Роскошно и ярко на сцене блистала.

Пришли к ней на праздник, кого приглашала,

Коллеги, родные, друзья:

Крутой, Николаев, Кобзон и Буйнов,

Лещенко, Пенкин, Лолита, Песков,

Тухманов и Фельцман (почтенье без слов),

Чайка, Азаров, Рубальская.

И много ещё дорогих людей,

Кто вдохновлял и поддерживал. Тех,

Кто ставил плечо, и в нелёгком труде

На сцене помог задержаться.

Ведь сцена, как море, она не прощает

Ошибок и с лёгкостью поглощает

Того, кто враз её не укрощает,

А после пытается сдаться.

«Песня – 2000». Ирина в финале.

«Императрица», «Транзит» прозвучали.

За вклад в развитие, приз вручают,

Отечественной песни.

Знаю, ей дорог и памятен он,

Ведь именем славным приз наречён —

Шульженко!^[44] Иметь его честь и почёт

(Любви народной наместник).

* * *

В 2001-м альбом «Всё сначала».

Названье само за себя сказало.

Она возрождалась, она восставала

Из пепла прошедших лет!

Лет сложных и трудных, с потерей, борьбой,

За право стать ныне самой собой,

За право быть названой «супер-звездой»,

За право нести этот свет.

Вернулся и имидж – блондинка опять,

Собой ослепляет, нельзя устоять.

Она продолжает всех удивлять,

Шармом и тайной объятая.

«Смятение» прочь, вторит «Аккордеон».

«Холодно», но «Всё нормально», лишь сон

«Треснувший диск». «Всё сначала» с трудом

Начнёт «Без вины виновата я».

«Александрит от Александра» поручится

В том, что полюбит «Дикая волчица».

«Нечаянная радость» приключится

Увидев «Обалденные глаза».

И «Нежности» заряд у батарейки

Не сядет. А в том парке, на скамейке,

Мы снова будем слушать «Канарейку»,

Как той весной, уж много лет назад.

Особняком стоят здесь два дуэта.

«Старый знакомый». Николаев где-то

Скучал по Ире. Верная примета:

Есть две звезды – родится новый хит!

А с Лалой «Мама», трогательно, нежно

И посвященье своей мамочке, конечно.

Такая песня, вовсе неизбежно,

В душе воспоминаньем заболит.

* * *

2002-й не скуп на подарки.

Вышел диск «ПЛЛ»^[45]. Роскошно и ярко

Грандиозная шоу-программа. Так «жарко»

В ГЦКЗ^[46] не бывало.

Постановочный шик, необычный размах

Многих заставил воскликнуть – «Ах!».

Да, команда Аллегровой в этих делах

Знает отнюдь не мало.

Композиторов вам представить желаю:

Гарнизов, Азаров, Юля Донская.

«Свежие» силы всегда привлекают

Много хороших идей.

И поэты, конечно. Всех перечислять

Я не стану. Хотелось особо назвать:

Муравьев, Юрий Гарин. Нельзя не узнать

Тексты песен таких людей.

Мне очень понравился этот альбом:

«Храм любви», «Подари эту ночь», «Мы вдвоём»,

«Две короткие встречи». Здесь каждый своё

Обязательно обнаружит.

«Горькая вишня», «Я плачу», «Скрипач»,

«Проще простого». Без спец-подач

Берут тебя за душу, как ни прячь,

Вытащив чувства наружу.

Диплом и медаль^[47] в этом году

Вторят успеху. К её труду

Признанье и слава уже идут

Надолго и очень серьёзно.

Вот, наконец, под наши овации

«Заслуженный артист Российской Федерации»^[48]

Присвоено звание. Удивляться бы,

Но лишь от того, что так поздно.

* * *

«Мы вдвоём»^[49] открывает 2003-й.

В Ледовом дворце два аншлага, заметим.

А далее сольники в авторитете

Концертного зала Кремля.

Премьера программы «Салют, любовь!»^[50]

Двухлетней работы итог. И вновь

Съёмки, гастроли, концерты. Не в бровь…

Всё в тему, всё по ролям.

* * *

Далее я не пойду по годам,

Чтоб не наскучить заведомо вам.

Скажу об альбомах. Диск «Пополам» —

Поиск нового. Ира еще не была

Так «глубоко в шансоне».

В коллеги, напарники, выбрав себе

Такого прекрасного шансонье,

Как Шуфутинский. Что ж, ей по судьбе

«Выпало» спеть о зоне.

О многолетней разлуке с теми,

Кто очень дорог. Тяжкое бремя.

И побеждающей долгое время

И расстоянье любви.

Михаил Шуфутинский: «Мы дружим почти

Пятнадцать лет с Ирой». На этом пути

Возникло желание вместе найти,

Создать что-то осуществить.

«Не зарекайся», так говорят.

Как «Личное дело» песенный ряд:

«Пополам», «Одинокая», «Колея»,

«Посылочка». В каждой рассказ.

Диск состоит из 12-ти песен:

Пять – врозь, два дуэта поются вместе.

Такая задумка, мной, если честно,

Увидена в первый раз.

Будет неправильно промолчать

И о заслугах совсем не сказать

Алексея Гарнизова. В диске опять

Его музыка к каждой песне.

Создание альбома его идея.

Он стал и продюсером. Так, владея

Талантом, удачно позвал в это дело

Евгения Муравьева. Пределов

Для творчества нет с другом вместе.

* * *

Альбом «С днём рождения!» этому вторит:

Муравьев и Гарнизов, 12 историй.

Сколь органичен дуэт, плодотворен,

Мы убедились не раз.

И снова добавлю, Ирину чутьё

На людей не подводит. Не перестаёт

Она находить в людях что-то своё,

Зажигать новый свет для нас.

«Прощай, любовь», поёт ей «Чао, чао».

«Коктейль», «Майами» и «Луна»… Прощала

Свои обиды «Одинокая». Скучала,

Хоть это «Тайна», только по нему.

Не осудите строго! Мысль наводит

Какой-то лейтмотив о том разводе,

Что был недавно. «Если ты свободен,

Значит ты не нужен никому»^[51].

Весёлой «бомбой» стала, без сомнения

Заглавный хит и песня «День рождения».

На праздниках любого поколения

Теперь звучит торжественным подарком.

А сколько песен в караоке спето,

Ирина, вы хоть знаете про это?

Конечно знаете. И улыбнётесь где-то

Своей улыбкой белоснежно-яркой.

* * *

«Аллегрова 2007» встречает,

К главе 4-й в книге возвращая.

И мысленно я снова попадаю

На тот незабываемый концерт.

И первой встречи детскую тревогу,

Извилистую горную дорогу,

Я вспоминаю, добродушно-строгих

Глаз её карих снайперский прицел.

Нет смысла диск описывать повторно.

Скажу одно – в нём поиск плодотворный

Ирины в стиле «рок». Она упорно

Себя меняла в юбилейный год.

Аншлаги сольников^[52] победно предвещали,

Что это не конец. Она в начале

Метаморфозы. Получив в финале

Аллегровский «попсовый рок».

* * *

Много песен неизданных, что не вошли

Ни в один из альбомов. Как корабли

По волнам нашей памяти. В сердце нашли

Уголок, обрамление в раму.

Хочу вспомнить произведение

Вновь открытых Ириной гениев,

Сокровенная песня «Армения»

(М. Еремина, И. Баграмов).

Для народа, где честь словно бикфордов шнур,

Ира гордость, как Шер и Шарль Азнавур.

А сплетенье и синтез великих культур

Подарили прекрасный алмаз.

ARMENIA MUSIC AWARDS^[53] показало —

Любят армяне Ирину! Блистала

Она в восьмитысячном зале. Не знала,

Как петь, когда слёзы из глаз.

* * *

Не перечислить всех титулов, званий,

Премий, наград, орденов и признаний.

Второй том устанем читать мы с вами.

Но я написать могу! ☺

Только одно, в завершенье, «на бис»:

Указ Президента – «Народный Артист»…^[54]

Могла б знать девчонка, смотря из кулис

Театра в родном Баку?!

Гордость семьи она, гордость страны!

Поклонники просто в неё влюблены.

Таким, как Аллегрова званья должны

Давать – «Достояние России»!

«Надо жить и любить и верить простым словам»…

Эти строки держи в душе всякий, чья голова

Не опустится от неудач и не вскинется вслед похвалам.

Надо жить и любить красиво!

* * *

И опять плодотворные поиски

Новых песен, и авторов повести.

«Эксклюзивный альбом» по забористости

Не уступит прошлым хитам.

На нём я, пожалуй, и остановлюсь.

Её «новых блюд» попробуйте вкус

Вы сами. Передавать не возьмусь

Всё, что не подвластно словам.

* * *

Поэма – словно «Книга жизни».

Но в ней прекрасная «Княжна»,

Не долго стоя у окна

Прощальный взгляд дарила нам.

Всё «Померещилось». И брызнет

Ещё волшебной «Позолотой»

И «Наводнением» кого-то

Окатит новых песен рота.

Закружит «Вьюгою-зимой»,

Вонзая жало до предела.

«Не обернусь», недавно пела.

Но обернулась, посмотрела

На «Армию», что за собой

Оставила. И сердце биться

Не перестанет. Новой «Птицей»,

Как Феникс, снова возродится!

И снова «Шаг до той любви»,

Где нас несёт, «несёт друг к другу».

И «жадной дурою» по кругу

Она летит. Не от испуга,

От счастья, снова быть в крови,

В слезах, в надеждах, в ожиданьях,

Во встречах радостных, в прощаньях,

В мечтах и сказочных признаньях.

И вот исчезла в один миг «Женщина с прошлым»,

Простилась радостно и канула в сердца.

Никто не ожидал, и до конца

Не верил в смену прежнего венца

На ореол волшебный, невозможный,

Перерождённой, обновлённой нимфой,

Всегда желанной и такой родной.

Большие крылья вскинув за спиной.

И с замираньем сердца, заново,

Ждут новых песен на бессчётные года,

Все страны, континенты, «Города».

С «Перезагрузкой» Вас, Ирина Александровна!

С «перерождением», любимая ЗВЕЗДА!

* * *

Как жили б мы без музыки? По-разному

Воображенье представлять спешит.

Стихи – это слова, идущие от разума,

А музыка – это слова души!

Как родилась она, светла и непорочна,

Прославив Господа в пронзительных высотах?

Никто не знает, но известно точно,

Кто изобрёл дошедшие к нам ноты.

Разучивая с хором песнопенья,

Молясь и день и ночь с открытым сердцем

Сошло с небес такое озаренье

Монаху-музыканту Гвидо д'Ареццо.

Он песней Иоанну начиная,

Прося дать крепость голосам и непорочность,

Светлейший гимн за некое мерило почитая,

Взял первый слог из каждой его строчки.

Так хочется, чтобы об этом знали

Все, кто поют, от рока до попсы.

С каким благоговеньем к песням приступали

Их исполнители и первые певцы.

И кто несправедлив в своих стремленьях

На сцене, как на исповеди встать,

Не долго пропоёт, уйдя в забвенье.

Так только Бог умеет воспитать!

Иные, кто отдать на сцене может

Себя до капли до последней и до дна,

Нам остаются светом непреложным

На долгие века и времена!

Я не плачу, я не боюсь…
Жизнь прожить, это тоже искусство.
Наши годы совсем не груз,
Это опыт – перезагрузка.

Даруй Ей, Господи, без счёта дни и ночи!
Мы не прощаемся и ставим…

<Автор>

<Конец десятой главы>

10 Марта 2017 г. – 25 Марта 2017 г.

Эпилог

Хочу уйти со сцены при полных залах
И с любовью зрителей.

<Ирина Аллегрова>

Нам горе от ума порою, что скрывать!
Теряют чистоту слова в обыденной пыли.
Жизнь слишком коротка, чтобы раздумывать:
Сказать, иль не сказать любимым о любви.

<Автор>

Подумаете: из-за славы

Весь этот трудоёмкий сказ?

Иль из-за денег? Для забавы?

Такое слышу в сотый раз.

Конечно, нужно пояснений,

Что сотворил мой скромный гений.

Извольте. Всё старо, как мир,

И правит им – Любовь! Шекспир

Её почтил своим сонетом,

Ей Пушкин приносил дары…

Прошло немало с той поры,

И люди забывать об этом

Послушно стали. Между тем,

Что много в жизни, мол, проблем.

Всем заработать нужно срочно

И на еду, и на жильё.

Не важны способы – и точка!

А потому кругом жульё.

Прославиться хотят шуты,

Руководящие посты

Занять, друг друга обгоняя,

При этом громко выступая

(Ум, честь и совесть не в расчет);

Навешав на уши лапши

Тем, кто поверить им спешит,

Открыть себе заморский счет…

Ходить не нужно в цирк, мой друг,

Покуда цирк уже вокруг.

Как ловко пошлость стала нормой!

Ой, неужели Вы ханжа?!

Да, в наше время, будешь скромным —

И не достигнешь ни шиша!

Живём «свободно от цензуры»,

Не понимая, что микстуры

Мы те же пьём из года в год.

И с громким именем – Народ,

Который всё и сам решает,

Дают нам «с полки пирожок».

Там снова хоровод-кружок

Всех очень быстро утешает.

И больше не видать ни зги:

Так прополощенны мозги.

Кто остаётся верен слову,

Когда пред выбором стоит?

Кто помнит лишь добро, не злобу,

Оберегая от обид

Свои сердца и свои мысли?

Куда летим мы? В пропасть? Ввысь ли?

Забыв слова живого Бога,

Мы к искушениям дорогу

Находим с лёгкостью. А нам

Читать бы Библию, не Twitter,

Не забывать дорогу в храм

И помнить хоть одну молитву!

Пока звонят колокола,

Вершите добрые дела!

И всё же этот мир любить

Нам нужно, верить и страдать.

Чтобы дышать, мечтать, чтоб жить!

Чтобы об этом написать.

Хоть и не всякий до поры

Воспримет скромные дары,

Навязываться, смысла нет:

Здесь каждый сам себе поэт.

И за собою поведёт

Вас муза, даст совет и силы.

Моя – меня не подводила,

И верю, что не подведёт!

Нет в мире сказок, говорим,

Они в твоих руках – твори!

А с напечатанных страниц

Отдёрнет время полотно,

И стаи лёгких белых птиц

Впорхнут в открытое окно.

И принесут благую весть,

Что есть любовь на свете – есть!

И тот, кто ждать не перестал,

Её дождётся! Вот финал.

Поэмы суть не исказить.

Своей любовью дарим силы

Тем, кого любим. Без «спасибо».

Ведь это так легко – любить!

И ты тогда лишь счастлив будешь,

Когда поймешь, что просто любишь!

Ноябрь 2011 г.

Использованные ресурсы

1. http://irinaallegrova.ru

Официальный сайт Ирины Аллегровой

2. http://allegrovaclub.moy.su

Неофициальный сайт посвященный творчеству Ирины Аллегровой

3. http://muz-teoretik.ru/kak-poyavilis-nazvaniya-not/

Теория музыки для всех – просто и доступно!

Примечания

1

Жизнь Аллегровой (франц.).

(обратно)

2

«Матенадаран» – крупнейшее в мире хранилище древнеармянских рукописей и научно-исследовательский институт в Ереване.

(обратно)

3

А. Ахматова.

(обратно)

4

Александр Назаров (руководитель группы, имеющий в музыкальном мире «псевдоним» – Дедушка).

(обратно)

5

Звукорежиссер Лазарь Анастасиади и барабанщик Александр Дроник, уйдя из «Электроклуба», продолжили работу с Ириной Аллегровой.

(обратно)

6

Абрам Сандлер и Хизри Байтазиев были директорами коллектива Ирины Аллегровой с 1991 года.

(обратно)

7

Отец – Александр Григорьевич Саркисов-Аллегров – актер, театральный режиссер, заслуженный артист РСФСР, АзССР.

Мама – Сосновская Серафима Михайловна – оперная певица, актриса.

(обратно)

8

Центральная музыкальная школа при Бакинской консерватории (специальность – пианист-концертмейстер).

(обратно)

9

5 декабря 2007 года состоялся сольный концерт И. Аллегровой в г. Ташкенте.

(обратно)

10

Дворец культуры «Дружба народов» в г. Ташкенте.

(обратно)

11

Балет И. Аллегровой – «Аллегро».

(обратно)

12

Владимир Квятковский – администратор И. Аллегровой (по совместительству охранник и просто очень хороший и верный человек ☺) прим. автора.

(обратно)

13

«Via est vita» (лат.) – «Дорога – это жизнь».

(обратно)

14

После того, как Ирина записала песню В. Чайки «Транзит», на неё надолго обиделся И. Николаев.

(обратно)

15

Le’sage (франц.) – Лесаж. Вышивки на платьях Шанель.

(обратно)

16

Генрик Ибсен (1828–1906) – норвежский драматург, многие пьесы которого до нашего времени сохраняются в репертуаре мирового театра.

(обратно)

17

Игорь Капуста – танцовщик из шоу-группы И. Аллегровой.

(обратно)

18

Бывшая дача Оскара Фельцмана в Ватутинках (ДСК «Советский писатель»).

(обратно)

19

Лариса Рубальская – поэтесса, автор текстов песен «Тёмная лошадка», «Транзит», «Сквозняки», «Угонщица» и многих других, подруга И. Аллегровой.

(обратно)

20

Александр Григорьевич Аллегров с 1946 по 1961 г.г. – артист Ростовского театра Музыкальной комедии.

(обратно)

21

«Mi amas vin!» (эсперанто) – Я тебя люблю!

(обратно)

22

Лайм-лайт (англ. limelight) – свет рампы.

(обратно)

23

Die Zier (нем. поэт.) – украшение, краса.

(обратно)

24

Cadran solaire (франц.) – солнечные часы.

(обратно)

25

С 2007 г. Лала Аллегрова стала режиссёром-постановщиком программ Ирины Аллегровой.

(обратно)

26

Yes, of course (англ.) – да, конечно.

(обратно)

27

Live (англ.) – живой.

(обратно)

28

Je t’aime! (франц.) – Я тебя люблю!

(обратно)

29

3 декабря 2011 г. И. Аллегрова приняла участие в юбилейном 40-ом фестивале «Песня года», и исполнила песню «Ты не такой» (неофициальное название «Гимн фанатам»).

(обратно)

30

«Per aspera ad astra» (лат.) – «через тернии к звёздам».

(обратно)

31

Виктор Гюго.

(обратно)

32

Анжелика Миропольцева – современный автор стихов и афоризмов.

(обратно)

33

12 апреля 2012 г. умерла мама И. Аллегровой.

(обратно)

34

11 ноября 2004 г. состоялась церемония заложения памятного Знака И. Аллегровой на Площади звёзд в Москве.

(обратно)

35

Работа в Нью-Йорке на студии Арс-Рекордс.

(обратно)

36

Песня «Весна в Раю».

(обратно)

37

6 июня 1998 года состоялась пресс-конференция в издательстве «Мир новостей», где Ирина Аллегрова попрощалась с прессой и не общалась с ней в течение года.

(обратно)

38

Стихотворение А.С. Пушкина «Жив, жив Курилка» 1825 год.

(обратно)

39

Фильм «Без названия» А. Расторгуева и В. Ткаченко (в широкий прокат так и не вышел, показали по регионам).

(обратно)

40

Wer ist das? (нем.) – Кто это?

(обратно)

41

Die russische Sӓngerin – Allegrova! (нем.) – Русская певица – Аллегрова!

(обратно)

42

Песня «Девять с половиной недель».

(обратно)

43

Песня «Театр».

(обратно)

44

2000 год – Памятный приз имени К.И. Шульженко на фестивале "Песня года 2000", за большой вклад в развитие отечественной песни.

2012 год – Памятный приз имени К.И. Шульженко "Певица 2012 года". Фестиваль "Песня года", СК "Олимпийский".

2014 год – Памятный приз имени К.И. Шульженко "Певица 2014 года". Фестиваль "Песня года", СК "Олимпийский".

(обратно)

45

Декабрь 2002 г. Альбом И. Аллегровой "По лезвию любви".

(обратно)

46

Государственный центральный концертный зал «Россия» г. Москва.

(обратно)

47

Диплом за большой вклад в реализацию программ по защите материнства и детства.

Памятная медаль "200 лет МВД".

(обратно)

48

В июле 2002 года Указом Министра Культуры РФ Михаила Швыдкого И.А. Аллегровой присвоено официальное звание "Заслуженный артист Российской Федерации".

30 октября 2002 года в Министерстве культуры РФ состоялась торжественная церемония вручения наград творческим деятелям России. И. Аллегрова удостоена звания "Заслуженный артист Российской Федерации".

(обратно)

49

7–8 марта 2003 года состоялись сольные концерты И. Аллегровой с программой "Мы вдвоем" в Ледовом дворце г. Санкт-Петербурга, где Ирину ждал успех (два аншлага говорят сами за себя). Мало кому из исполнителей удавалось собрать два раза подряд девятитысячный зал Ледового дворца.

19-20 апреля 2003 года в КДС состоялась премьера новой программы "Мы вдвоём" И. Аллегровой и А. Гарнизова в рамках музыкального проекта "По лезвию любви". Собрала на концертах в Кремле более одиннадцати тысяч поклонников.

(обратно)

50

С 4 по 6 ноября 2003 года в ГЦКЗ «Россия» состоялась премьера программы "Салют, любовь!", ставшая итогом музыкального проекта "По лезвию любви", вобрала в себя самые лучшие песни этого проекта, кроме того, зрителей собравшихся в ГЦКЗ «Россия» ждали и многочисленные сюрпризы – новые дуэты Ирины Аллегровой с Алексеем Гарнизовым, премьеры песен и салют у зала Россия.

(обратно)

51

Песня «Свобода».

(обратно)

52

В феврале 2007 года, в Государственном Кремлёвском Дворце, при полных аншлагах, прошли сольные концерты Ирины Аллегровой "Из прошлого в будущее…"

(обратно)

53

2009 год, 13 декабря – X музыкальная церемония награждения премии "Armenian Music Award" 2009, Los Angeles, театр Nokia. И. Аллегрова получает приз, за вклад в армянское искусство. На церемонии вручения была исполнена песня "Армения".

(обратно)

54

2010 год, 15 января – Указом Президента РФ Дмитрия Медведева И.А. Аллегровой присвоено официальное звание "Народный Артист Российской Федерации".

(обратно)

Последние комментарии

Впечатления

Белая птица [Терентий Леонидович Смирнов] (fb2) читать онлайн

Странник Белая птица

Пролог

Глава первая

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

<Конец первой главы>

Глава вторая

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

<Конец второй главы>

Глава(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});третья

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

<Конец третьей главы>

Глава четвертая

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

<Конец четвёртой главы>

Глава пятая

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

<Конец пятой главы>

Глава шестая

* * *

Главатретья