Мебель [Егор Зяблов] (fb2) читать онлайн

Егор Зяблов Мебель

Холодный осенний ветер бился в окно, но под одеялом было тепло и приятно. Вера прижалась вплотную и тихо сопела, щекоча мою шею дыханием. Я расплылся в блаженной улыбке и сжал ладошку жены в своей руке, чувствуя, как соскальзываю в сон.

Сверху раздался громкий протяжный скрежет, словно кто-то потащил по полу диван. Вера вздрогнула и проснулась.

– Ну вот, опять они начали… – прошептала она и поежилась.

Скрежет повторился, и я стиснул зубы от злости. Первая неделя в новой квартире показалась нам идеальной, пока соседи сверху не начали свои еженощные представления. Я еще понимаю, день-два подвигать мебель посреди ночи, всякое бывает. Но на этот раз мое терпение лопнуло.

– Схожу поговорю с ними, – я нехотя отпустил руку Веры и стал вылезать из-под теплого одеяла.

– Только не ругайся сильно. Мы же тоже иногда по ночам шумим. Может, они так мстят из зависти.

Я ухмыльнулся, ущипнул хихикнувшую жену и стал одеваться. Квартиру мы еще не успели полностью обставить, поэтому штаны и футболка лежали рядом на табуретке. Одевшись, я замер и прислушался, но соседи на сегодня явно не закончили с перестановкой. Сейчас они как будто волокли стул из одной комнаты в другую, даже не задумавшись приподнять его над полом. С мрачной решимостью я вышел из квартиры.

После пары шагов я едва не налетел на соседскую коляску, оставленную практически возле нашей двери. С этими соседями тоже надо будет поговорить. Наша квартира долго простаивала, так что они, похоже, привыкли пользоваться свободными площадями этажа на свое усмотрение. Я отодвинул коляску в сторону. Стоит напомнить, что мы въехали.

Мелькнула мысль, что хорошо бы и нам уже обзавестись своей коляской. Я мстительно представил, как ставлю здоровенную коляску для двойни под соседской дверью. Только не сейчас. Может, через год-другой. Все-таки, это дело серьезное, и мы с Верой пока не готовы. Одно дело иногда просыпаться посреди ночи от соседей сверху, и совсем другое – не спать первые пару лет жизни ребенка.

Я прошел мимо лифта, рассудив, что подниматься ко мне на шестнадцатый этаж кабина будет дольше, чем мне пройти десяток ступеней. Шагнул в тамбур с заваренным намертво мусоропроводом и несколькими велосипедами, затем вышел на общую лоджию. Холодный ночной воздух приятно взбодрил. Я вдохнул полной грудью и залюбовался панорамным видом на город. Всё-таки классно, что мы решились взять здесь квартиру. Пускай выплаты съедают нехилую часть семейного бюджета, но это того стоит. Наш личный шалаш в благоустроенной высотке. Для красивой жизни осталось только закупить мебель. Ну и разобраться с шумными соседями сверху.

Стоять в одной футболке оказалось прохладно, поэтому я перестал оттягивать неизбежное, оторвался от красивого вида и шагнул за дверь, ведущую на лестницу. Меня встретили темнота и запах пыли с известкой. Не самое страшное, чем может пахнуть подъезд. Я стал подниматься, держась за перила. Надо будет попробовать спускаться и подниматься на наш этаж по лестнице хотя бы раз в день. Будет неплохая тренировка для сердца.

Поднявшись до нужного этажа, я толкнул ведущую на лоджию дверь, и та поддалась с хрустом, словно я оторвал засохшую строительную пену. Я нахмурился при виде порванного мешка с остатками плиточного клея. Поскорей бы дом полностью заселили, и все закончили со своими ремонтами. Некоторые бригады – просто свиньи!

Я с возмущением перешагнул темнеющие под ногами комки мусора, подошел к ведущей на этаж двери и потянул ручку на себя, однако та не шелохнулась. Толчок от себя тоже оказался безуспешен. Я нахмурился и попытался разглядеть за грязным стеклом темный тамбур. Неужели заперто? Но ведь в этих дверях даже замков нет. Похоже, придется вернуться назад и подняться на лифте.

Я обвел глазами грязную лоджию. Мелькнуло опасение, что в дверях есть какой-то неизвестный мне запирающий механизм, и теперь я застрял здесь без телефона на семнадцатом этаже.

Посмеиваясь над своим страхом, я прошагал обратно и дернул дверь к лестнице. Усмешка застыла на лице, когда и эта дверь не поддалась. Заперто? Но ведь я только что открывал эту дверь! От мысли провести ночь на холоде в открытой лоджии стало не до смеха, и я в панике дернул дверь со всей силы. Та открылась к моему огромному облегчению. Вот что я за паникер? Ну конечно, судя по налетевшему мусору, тут нечасто ходят, вот механизмы и не разработаны. А что, если с той дверью то же самое?

Я вернулся обратно, ухватил ручку обеими руками и дернул. Дверь в тамбур хрустнула и с трудом открылась, скрипя доводчиком. Делов-то! Чуть не развернулся из-за такого пустяка. Я с нетерпением шагнул в тамбур, и дверь отрезала меня от шума ночного города. Навалилась тишина. Лампочки на этом этаже почему-то не работают, так что пришлось идти в темноте, держась за шершавое покрытие стен. В ноздри ударил затхлый воздух. Такое чувство, что я попал на незаселенный этаж.

Я прошел мимо краснеющей кнопки вызова лифта и свернул налево. Квартира над нами должна быть в конце. Главное не постучаться не к тем соседям. Я дошел до металлической двери и замер, прислушиваясь.

Мертвую тишину этажа нарушало только мое сердцебиение. Может, я зря сюда пришел. Если соседи перестали шуметь и легли спать, получается, я только сам зря нашумлю. Появилось неприятное ощущение, будто изо всех дверных глазков на меня обращены неодобрительные взгляды. Я почувствовал себя неловко, как пойманный шкодник, застуканный за тем, что собирался нажать на звонок и убежать.

Тишину разорвал громкий скрежет, и мое сердце подпрыгнуло. Звук отчетливо доносился из-за двери передо мной. Ну, знаете ли! Я разозлился за свой испуг и постучал в дверь кулаком. Скрежет резко оборвался. Я постучался еще раз, накручивая себя и намереваясь выплеснуть все в лицо этим любителям ночных перестановок. Секунда, вторая, пятая, но ни звука шагов, ни поворота ключа. Я постучал в третий раз, уже не так уверенно. В тишине удары кулаком по железной двери звучали как удары колокола.

Я простоял, наверное, около минуты, а шум за дверью так больше и не повторился. Мои злость и решимость стали быстро улетучиваться. Наконец, стоять в темноте перед запертой дверью стало невыносимо. Меня наверняка услышали, но решили не открывать.

Я вернулся к лифту и вызвал кабину. Можно конечно пойти и лечь спать, но лучше я попробую еще один, последний вариант. Спущусь вниз и позвоню им по домофону, чтобы уж наверняка.

Оказавшись на первом этаже, я прошел мимо темного закутка консьержки, вышел наружу и набрал на домофоне номер квартиры соседей, придерживая при этом входную дверь, чтобы та не закрылась. Я ведь не захватил ключи.

Домофон почему-то не издал обычного звука вызова. Я нажал на сброс и набрал по-новой. Опять никакой реакции.

– Вы к кому? – из подъезда показалась заспанная консъержка и обвела меня подозрительным взглядом.

– Я из семьдесят седьмой, звоню соседям сверху, – пояснил я. – Шумят, спать не дают, а на стук в дверь не отвечают.

– Из семьдесят седьмой, говорите… Что-то я вас не видела.

– Мы с женой неделю назад переехали.

– А, молодая пара с семнадцатого, – лицо женщины просветлело. – Конечно, я вас помню. У вас еще вещей мало было, за пару заходов на лифте все подняли. В какую квартиру вы звоните? Восемьдесят восьмую?

Я подтвердил, и собеседница задумалась.

– Я давно уже не видела хозяина. Раньше к нему все время друзья ходили на ночь глядя. Думала, может чего подозрительное делают, ну, вы знаете.

Женщина сверкнула глазами, словно я, как молодой мужчина, должен быть знатоком всех подозрительных занятий. Я пожал плечами.

– Но на шум вроде никто не жаловался. Да и гости на вид были приличные, одеты богато. Только это давно было. Уже несколько месяцев никто в восемьдесят восьмую не поднимается.

– Ну сейчас кто-то у них шумит и двигает мебель уже третью ночь. И что у них с домофоном? – я указал на устройство, молчащее на попытки дозвониться.

– Не знаю, должен работать, – консьержка тоже попробовала набрать, но с тем же результатом. – Странно. Когда вы были наверху, они еще шумели?

– Да, но, когда я постучал, все затихло.

– Время позднее, может они уже легли. Давайте сделаем так: возвращайтесь к себе, и, если снова будут шуметь, позвоните мне. Если нет, то я постараюсь поговорить завтра с владельцем.

Мы обменялись номерами телефонов, и я с чистой совестью зашел в лифт, отчаянно зевая.

***

В следующие ночи шум больше не повторялся, так что мы решили, что соседи наконец образумились. Наверное, повлиял разговор с консьержем.

Я снова стал нормально высыпаться, перестал клевать носом, пить кофе литрами на работе, да и в целом наслаждался хорошим настроением. Дела пошли в гору, и в конце месяца меня ждала неплохая премия. Я потер руки, представляя, как обрадую Веру. Она потихоньку прикупает всякие мелочи в квартиру, а с премией мы сможем съездить в мебельный центр и позволить себе что-крупные покупки.

Вечером по дороге домой я увидел распахнутую настежь дверь подъезда и людей, таскающих коробки в грузовую машину. Наш относительно новый дом и так до сих пор не заселен полностью, так что я удивился, что кто-то уезжает. В подъезде я увидел жену болтающей с консьержкой. В руках у моя благоверная держала пакеты из супермаркета.

– Девушка, вам помочь с пакетами? – спросил я, забирая у Веры самый увесистый.

– Ой, конечно помогите, – отозвалась та и захлопала ресницами. – У меня еще раковина засорилась, может, посмотрите?

– Да, с удовольствием помогу вам прочистить трубы, – осклабился я. Затем вспомнил про стоящую рядом консьержку и запоздало поздоровался. – Добрый вечер. Вы не в курсе, кто вдруг решил съехать?

– Мы с вашей женой как раз об этом говорили, – ответила женщина, и ее лицо приняло заговорщицкий вид.

Я недоуменно посмотрел на Веру, и та показала пальцем наверх.

– Да ну! – удивился я и повернулся к консьержке. – Это вы их так отругали из-за шума, что они решили уехать?

– Нет конечно, у них там какая-то мутная история, – покачала она головой. – Телефон хозяина оказался недоступен. Я связалась по второму контакту с его братом, он тогда приехал, поднялся в квартиру, а потом умчался весь какой-то бледный, и взгляд дикий. Я ему перезвонила, спросила насчет шума. Он сказал, что шуметь больше не будут, и бросил трубку. Теперь вроде как продает квартиру. Вот он как раз спустился, с грузчиком разговаривает.

– Мда, действительно странно, – задумался я. – Интересно, кто в те дни шумел, хозяин, или его брат?

Мои размышления прервал восхищенный возглас Веры. В открывшемся лифте перед нами предстали резные деревянные стулья, словно из какого-то средневекового замка. Даже сквозь слои упаковочной пленки была видна искусная работа. Затем грузчики пронесли мимо тумбочку в похожем стиле, и Вера грустно покачала головой.

– Эх, на мебельном сайте я такого не нашла…

Пока жена провожала вожделеющим взглядом толстую дубовую столешницу, я подошел к мужчине, мрачно наблюдающему за погрузкой, и попробовал завязать разговор. О своем брате и причине продажи квартиры он говорил уклончиво и неохотно, но как только я проявил интерес к мебели, тут же приободрился. По всему выходило, что ему срочно понадобились деньги.

Вера подошла, когда мы стали обговаривать цену, пихнула меня локтем в бок и вопросительно посмотрела, показывая жестом, мол, «откуда денег возьмем»? Как только я шепнул волшебное слово «премия», глаза жены загорелись азартом, и теперь мы уже вдвоем насели на оторопевшего собеседника.

В итоге работу грузчиков приостановили, пока мы выбирали понравившуюся мебель. Для этого пришлось подняться на семнадцатый этаж. При свете дня я с улыбкой вспомнил, как шарахался здесь в темноте. Квартира оказалась обставленной со вкусом. Вера пищала от восторга при виде огромного шкафа из темного дерева с барельефом из растений и животных. А мне приглянулось роскошное кожаное кресло.

Я с наслаждением уселся и утонул в нем, представляя, как выкуриваю ароматную сигару. Фантазии омрачались только стоимостью всего добра, что нам приглянулось. Тут в ближайшее время не то что сигары, хоть бы на растворимую лапшу хватило. Но владельцу оказались очень нужны деньги, и по такой заманчивой цене мы подобное больше нигде не найдем.

Я вздохнул, попрощался с премией и набрал номер Макса. Придется еще немного занять у коллеги. Влезать в долги не хочется, но сияющий вид жены примирил меня с неизбежностью. Ничего, как-нибудь прорвемся. Зато разом обставим свою квартиру.

Пару часов спустя уже в нашей квартире мы протирали новую мебель тряпками с моющим средством. Все было в прекрасном состоянии, только немного запылилось.

– Похоже, сосед любил зажигать свечи и какие-то ароматические палочки, – подала голос Вера, обрабатывая шкаф. – Может, еще от моли что-нибудь сюда клал, но запахи приятные.

– Да, я заметил, что наверху пахло как будто какими-то эфирными маслами, – отозвался я, проводя тряпкой по спинке кресла. – У меня еще было ощущение, словно в церковь зашел. Интересно, чем занимался хозяин, что мог себе позволить такие шикарные вещи? Может, действительно церковник или сектант какой?

– Ты знаешь, а ведь это реально подозрительно, – жена даже замерла с тряпкой. – Его брат так поспешно все сбагрил по бросовой цене. Вдруг мы взяли мебель, купленную на деньги обманутых членов секты или какой-нибудь финансовой пирамиды?

– Ну если так подумать, везде можно докопаться до какого-нибудь криминала, – я усмехнулся и отложил тряпку. – Мы же не знаем, на какие деньги построен этот дом с улучшенной планировкой, но ведь живем же? Главное, что мы сами знаем, что ничего не крали и купили честно. А чем там занимался предыдущий хозяин, не наше дело. Даже если он, упаси боже, консультант «Орифлейм».

Вера фыркнула и перевела тему.

– Кстати, признавайся, ты ведь еще и у Макса денег занял?

– Да, пришлось немного одолжить. Премия конечно большая, но не настолько. А брать к твоему шикарному платяному шкафу дешевую картонную тумбочку совсем неохота. Если уж обставлять наше гнездо, то по полной. Не переживай. Тебе ведь нравится, как преобразилась квартира?

Вера обвела комнату взглядом и любовно погладила дверцу шкафа.

– Да, мы теперь с тобой прям аристократы-нищеброды, – хихикнула она.

***

– Ну что, покажи хоть фотку, – Макс бесцеремонно ввалился в кабинет и ткнул в мой телефон своим пухлым пальцем. – Что вы там вчера накупили? Когда обмываем?

Я плюнул на очередную попытку перечитать абзац в документе и с раздражением уставился на приятеля.

– Блин, да не фоткал я. Мы как закончили с мебелью, сразу спать легли.

– Ага, по тебе и видно, как ты «выспался».

Макс выделил последнее слово саркастичными воздушными кавычками.

– Да не знаю, сразу было не заснуть. Оба ворочались долго.

– Ну да, молодая жена, как не поворочаться, – хохотнул коллега. – Ну так что, в пятницу бухаем за ваши шкафы?

– Да на какие шиши? Я теперь полгода водичку из-под крана пить буду.

Макс сразу скис после такого известия.

– А зачем тогда брал, если деньги неподъемные?

– Да подъемные, – я вздохнул и устало потер переносицу. – Такую жирную возможность нельзя было упускать. Просто придется пока немного затянуть пояс. Попозже обмоем.

– Ну ладно. Главное, что вы покупкой довольны. Давай, паши, не буду отвлекать.

***

– Возьми нам с девочками вина пару бутылок, – перечислял голос Веры из трубки. – И сыра какого-нибудь.

– Я думал, мы с тобой вечером посидим, посмотрим новую киношку, – я подошел к полкам с вином и принялся мрачно разглядывать ценники. – Нам сейчас вроде не до вечеринок…

– Да я знаю, что мы сильно потратились. Но Снежана завтра улетает на Мальдивы на целый месяц, когда мы еще соберемся? Я давно уже обещала позвать девочек на новоселье, а теперь, когда у нас в квартире такая шикарная винтажная мебель, просто неприлично отказывать.

– Ладно, что-нибудь еще надо?

Через несколько минут я стоял у кассы с полной тележкой и перебирал отделения кошелька. Вот она, впаренная мне когда-то кредитка. Я вспомнил горящие глаза консультанта, вещавшего: «Она для вас совершенно бесплатна!» Взял тогда, просто чтобы парень от меня отвязался. Кто же знал, что действительно пригодится.

Кассирша назвала сумму, терминал пикнул от прикосновения пластика, и я набрал пин-код с полной уверенностью, что продаю душу дьяволу. А вот и смс счастья. Льготный период и прочие дела. Гадкое ощущение еще одного повисшего на мне долга. Хорошо бы в следующем месяце тоже премию получить и со всем рассчитаться. Только сдается мне, что расплачиваться придется до самого нового года.

Вечером пока Вера с подругами весело смеялись на кухне, я тихо выскользнул из квартиры и вышел на общую лоджию. Смятая пачка сигарет из старой куртки оказалась как нельзя кстати. Я затянулся и почувствовал знакомое покалывание никотина на языке. Проклятая Снежана и ее чертовы Мальдивы! Это ж надо, весь вечер так меня изводить вопросами из серии: «когда я повезу Веру в отпуск, и скоро ли мы купим вторую машину?» Да еще и с таким невинным видом! Вот ведь стерва, однозначно позавидовала нашей мебели и решила отыграться.

Я с силой выдохнул струю дыма, пытаясь унять раздражение. Вообще-то нападки Снежаны ерунда. Тяжелее всего в такие моменты смотреть на Веру. Грустный взгляд жены с немым вопросом и затаенной надеждой. Я бы с радостью купил ей этот чертов «мини купер» и повез на курорт, только пока это все неподъемная тяжесть. Сначала надо разобраться с долгами и только потом задумываться о таких вещах.

Попытка проскользнуть обратно в квартиру незамеченным провалилась. Меня застукали в коридоре, и Вера устроила мне выволочку на тему курения.

– Ты же обещал! – отчитывала она.

– М…мужики! – брезгливо вторила ей осоловевшая Снежана. – Нет у вас силы воли совершенно…

Еще одна подруга, Наташа, вернулась из ванны, но к обвинениям не присоединилась.

– А ты не говорила, что вы завели котика, – обиженно буркнула она.

– Какого котика?

– Ну в кресле у вас спит, черный такой. Я хотела его погладить, но постеснялась и решила не будить.

Мы удивленно переглянулись с Верой.

– Нету у нас котиков. Ты же знаешь, у меня аллергия. Там, наверное, сережина кофта лежит.

– А-а… – разочарованно протянула Наташа.

– Может, пора потихоньку такси вызывать? – предложил я, поглядывая на часы.

– Какое такси, мы еще тортик не ели, – отозвалась Вера и повела подруг обратно на кухню. – Пойдем, Сережа такую вкусноту купил!

***

Я повернулся на бок, подальше от алкогольного сопения жены. Хорошо ей, только легла – и мгновенно отрубилась, а я ворочаюсь уже с полчаса. Не стоило так наедаться на ночь.

Во время очередной моей попытки устроиться поудобней в темноте что-то блеснуло. Я стал приглядываться и похолодел от страха. На кресле сидело что-то темное и смотрело на меня немигающим взглядом. Я замер не в силах пошевелиться. Спустя несколько ударов сердца до меня дошло, что за темный комок передо мной. На меня смотрит кофта с блестящими пуговицами. Волна облегчения прокатилась по телу и прогнала оцепенение. Вот же позорник, испугался своей кофты!

Я встал и пошел в туалет. Свет резанул по глазам, прохладный кафель стал холодить ступни. Надо купить туалетный коврик, как будет получше с деньгами.

На кухне что-то звякнуло. Похоже, я разбудил Веру. Наверное, решила выпить таблетки от головы. Сделав свои дела, я вернулся в спальню, но обнаружил жену спящей в той же позе. Тогда что за шум я слышал?

Я взял телефон, включил подсветку и пошел на кухню. Осмотрел переполненное мусорное ведро и ряд пустых бутылок возле него. Похоже, это скомканные пластиковые контейнеры из-под салатов пытаются расправиться в мусорке, вот и шумят.

Я уже развернулся, но порыв холодного воздуха заставил меня поежиться. Похоже, мы оставили окно открытым. Бурча себе под нос, я прошел к балкончику. Так и есть – окно распахнуто настежь! Я взялся за пластиковую ручку, и тут на меня метнулось что-то темное и ударилось мне в лицо. Я отшатнулся, загородился руками и выронил телефон, а напавшая тварь с писком отлетела прочь.

С колотящимся сердцем я отступил на кухню и щелкнул выключателем. Когда глаза привыкли к свету, я разглядел ползающую по занавеске крупную летучую мышь.

– Ты что здесь забыла, скотина? – прошипел я со злостью.

Скотина не ответила, только покрепче вцепилась в занавеску своими когтистыми лапками.

Стараясь не выпускать эту дрянь из вида, я глянул по сторонам в поисках оружия. Пожалуй, отмахиваться половником – плохая затея, а вот висящие на крючках полотенца в клеточку будут в самый раз.

Я схватил одно из полотенец и стал осторожно подкрадываться к непрошенному гостю. Когда до цели осталась пара шагов, крылатая дрянь зашевелилась, что-то явно подозревая. Я рванул вперед и накрыл мерзавку тканью. Мышь запищала и забилась, а я побежал на балкон. Что-то больно кольнуло в палец, я с отвращением швырнул полотенце в раскрытое окно и тут же торопливо захлопнул его. Тяжело дыша, стал оглядывать кухню. Надеюсь, эта тварь не привела с собой друзей. На всякий случай я взял второе полотенце и проинспектировал помещение. Осмотрел каждый угол, встал на табуретку и заглянул на верхушку кухонного гарнитура. Вроде чисто.

Одно хорошо: сражение с мышью не разбудило Веру. Надо заканчивать свои дела и тоже ложиться. Морщась от боли, я залил палец перекисью водорода. Выступившие капельки крови с шипением превратились в пену.

Я вспомнил про упавший телефон, поднял его и грязно выругался при виде треснувшего экрана. Вот так, верой и правдой служил мне шесть лет, а теперь какая-то мышь его чуть не доконала! Я с облегчением понял, что мой старичок еще работает. Это замечательно, иначе пришлось бы брать новый и влезать в еще более глубокие долги. Только сенсорный экран стал через раз отзываться на прикосновения, поэтому поиск в интернете превратился в настоящую пытку.

Ближайшие полчаса я провел, изучая последствия укусов летучих мышей. Похоже, в любом случае придется ехать к врачу. Эх, плакал мой выходной день.

***

– Ну прости, я забыла окно закрыть, – в голосе Веры звучало больше обиды, чем раскаяния. – Ты тоже хорош, хватать мышь голыми руками.

– Не голыми, у меня полотенце было, – буркнул я, натягивая бахилы.

В выходной день конечно же пришлось ехать в платную клинику. Я рассчитался кредиткой в регистратуре и прошел в нужный кабинет. После болезненного укола плечо стало отекать. Вдобавок по дороге домой у меня заболела голова, а к вечеру я стал чувствовать себя совершенно разбитым.

Самочувствие не улучшилось ни на следующий день, ни даже в понедельник. Мое состояние омрачало еще и предвкушение следующей порции уколов.

– Ты чего такой мрачный, мышь покусала? – конечно же Макс не упустит прекрасной возможности в очередной раз меня подколоть. Его лоснящееся довольное лицо, появившееся в дверях, вызвало у меня новый приступ раздражения.

– Я скоро сам тебя покусаю, – я угрожающе оскалился. – Тоже придется потом уколы ставить.

– Ну уж нет, – приятель отступил, изобразив ужас. – Ты там лучше чайку попей, успокойся. Это же кошмар! Еще и алкоголь нельзя с твоими уколами. Нет уж, лучше смерть!

И с хохотом скрылся из кабинета.

А я скрипнул зубами и вернулся к документам. Начальник перечеркал мое последнее творение вдоль и поперек. Сомневаюсь, что с такими косяками мне светит премия в этом месяце. Наверное, стоило взять больничный и отлежаться дома. Но пропуск рабочих дней даже по уважительным причинам у нас не приветствуется. Вернее, наш упырь считает любую причину кроме смерти неуважительной. Вдобавок к этому даже пара больничных дней чувствительно ударит по деньгам, а у меня сейчас каждый рублик на счету. Так что – яйца в кулак и терпим.

Я вспомнил наказ Веры купить вечером продуктов и нахмурился. Вот вроде с ней все обговорили, но она никак не хочет понять, в каком мы сейчас положении. «Ну я же не прошу покупать фуа-гра с черной икрой!», – возмущается и хлопает глазками. А мне и возразить особо нечего, ведь требования жены действительно небольшие. А заикнись я, что не тяну финансово, так тут же будет приведен железный аргумент, что я сам предложил вложиться в эту винтажную мебель. Живи я один – без проблем посидел бы месяц-другой на гречке и макаронах. Но моя ненаглядная не привыкла себе в чем-то отказывать, а начни я закручивать гайки – получится, что я – домашний тиран. Сам нас в это втянул и теперь заставляю жену голодать.

За завтраком я заметил, как Вера выбирает себе новую сумку в интернет-магазине. Я конечно же возмутился и сразу получил скандал на свою голову. Понятное дело, рассчитывается она со своей карточки, но почему в нашей семье только я урезаю свои потребности? Может, мне тоже пойти в пятницу в бар с Максом и заказать себе новые кроссовки?

Уколотое плечо неприятно заныло, напоминая о запрете врача пить, пока я прививаюсь. Вот же засада!

Рабочий мессенджер пикнул сообщением. Начальник уже спрашивает, где исправленный документ. Я схватился за голову и принялся лихорадочно стучать по клавиатуре.

***

Кресло приняло меня в свои мягкие объятия, и я довольно выдохнул. Как же классно! Словно садишься на облако. Окаменевшая поясница начала расслабляться. Только сейчас я понимаю, как болит все тело, как напряжены мои ноги и плечи. Казалось бы, вагоны с углем не разгружал, а чувствую себя совершенно выжатым. И мышцы шеи сдавило настолько, что боль уже поднялась до самой макушки.

– Дедуля, вам не подать газетку? – насмешливый голос Веры ворвался в мои размышления. – Пошли гулять по набережной!

– Блин, я устал, как стая собак… – простонал я. – Мне бы хоть немного отдохнуть.

– Вставай, активный отдых и свежий воздух тебя взбодрят!

– А может лучше покой, чашка чая и немного тишины?

– Ну ты чего такой неподъемный? – начала раздражаться Вера. – Мхом обрастешь в этом кресле. Пойдем, я хочу мороженку!

Я принялся массировать сдавившие виски. Опять траты денег.

– Какую еще мороженку? Барышня, вам сколько годиков?

– Пф, ну и сиди, дед-пердед. Я пошла.

Вера показала язык и ушла. Вскоре послышалась возня в коридоре, затем хлопнула входная дверь. Я тяжело вздохнул. Может и зря не пошел с ней. Но я и в самом деле жутко устал. И следовать каждому капризу жены было бы неправильно. Все-таки у меня должно быть и собственное мнение.

Что-то потерлось о мою ногу, и я вздрогнул. Похоже я не заметил, как задремал. Уже совсем стемнело. Я с подозрением посмотрел вниз, но ничего не разглядел возле моих ног. Наверное, приснилось. Было бы неплохо завести кота, чтобы он садился ко мне на колени и мурчал. Только у Веры, увы, аллергия на кошачью шерсть, а брать к себе лысое египетское чудище как-то не хочется. И поможет ли от аллергии отсутствие шерсти?

По полу на кухне проскрежетал стул. Я поморщился от неприятного звука.

– Ну что, купила мороженку?

Вера не ответила. Обиделась, что ли?

– Ну не дуйся! Прости, что я ворчал. Я ведь на самом деле устал.

Снова тишина в ответ. Мне надоело кричать из дальней комнаты. Я встал и пошел на кухню. Почему-то Вера не включила свет, хотя уже достаточно темно.

– Вера, ау!

Мой голос неуверенно дрогнул. Я поймал себя на том, что мне почему-то не хочется заходить на кухню. Пришлось стряхнуть с себя глупые мысли. Может, Вера решила подурачиться и меня попугать? Сейчас с воплем выскочит из темного угла.

Я ухмыльнулся и аккуратно заглянул внутрь, готовясь к детской выходке жены. Но увидел лишь очертания кухонного гарнитура, стола и стульев. В темноте расположение мебели показалось неправильным. Я нахмурился и потянулся к выключателю. Щелкнул свет. По коже побежали мурашки.

Кухня оказалась пуста, но деревянные стулья почему-то не были придвинуты к столу, а стояли вокруг в беспорядке. Было что-то жуткое и неправильное в их положении. Воображение нарисовало сценку, как из-за стола торопливо повскакивали люди. Но некоторые стулья стояли совсем неестественно. В воздухе повисло напряжение. Мне даже почудилось, что стулья замерли под моим взглядом.

Я подскочил от внезапного скрежета. Через пару мгновений до меня дошло, что это ключ в замочной скважине. Дверь хлопнула. Я вышел с кухни и увидел Веру с пакетом.

– Я тебе тоже взяла, мистер Бука, – пояснила жена, раздеваясь. – Может, шоколадный пломбир поднимет тебе настроение.

– Спасибо, – я подошел и обнял Веру. Ее пальто оказалось прохладным на ощупь. – Извини, что наворчал.

Вера расцвела улыбкой.

– Ты тоже извини, что тормошила тебя. Я иногда забываю, что ты еще на этих уколах. Слабость, недомогание, все такое…

– Я сейчас покажу тебе «слабость»!

Я подхватил пискнувшую жену на руки, понес в спальню и бросил на кровать. Губы у Веры были холодными после улицы, но быстро теплели. Долгий поцелуй неожиданно прервался.

– Мороженки растают! – спохватилась она.

Пришлось с ворчанием оставить хихикающую Веру бегом возвращаться в коридор. Пакет с мороженым отправился в морозилку. Я бросил взгляд на кухонные стулья, все также стоявшие в беспорядке. Заряд энергии сразу поник, в животе появилось неприятное ощущение.

– Ты там что, без меня их ешь? – донесся насмешливый голос из спальни. – Принеси тогда ванильный стаканчик, что ли.

Я тряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли, взял пару мороженок и пошел к Вере.

***

– Сергей Владимирович, за вами числится долг, – сухо заявил голос в трубке. – Во избежание последствий рекомендуем вам в ближайшее время явиться в бар и выпить с Максимом Валерьевичем.

– Макс, блин! Ты же знаешь, мне все еще нельзя пить. Извини, я должен доделать этот хренов отчет.

– Серый, у тебя же целая неделя на него была! – голос приятеля сменился на капризный. – Ну ты чего, пятница же, время седьмой час!

– Да не могу я, говорю же! Упырь нагрузил меня по самое не балуй, еще и переделывать все по десять раз приходится. Так что давай без меня.

Макс что-то обиженно буркнул и отключился. Я положил телефон и со стоном потянулся. Покрутил головой, разминая деревянную шею. В коридоре послышались шаги. Я лихорадочно прервал свою разминку и вернулся к расплывающимся буквам на мониторе компьютера.

– Сергей, нам прислали письмо из госконторы, – начальник зашел и бесцеремонно положил передо мной распечатанный документ. – Напиши ответ и пришли мне на согласование.

– Это срочно?

– Надо успеть до восьми. У них с нами два часа разницы, так что мы должны отправить до конца их рабочего дня. Давай побыстрее.

– Понятно.

Упырь вышел, и я обреченно уставился на документ. Самое веселое, что наш рабочий день уже закончился, а Вадим Евгеньевич кладет мне на стол очередное поручение как ни в чем не бывало. Хотя тут я тоже хорош: свали я вовремя, как это сделал Макс, и начальник не сумел бы спихнуть на меня эту бумажку. Мое внимание привлекла дата приемки. Три дня назад! Три дня этот запрос лежал у него на столе, а теперь я должен в пятницу вечером срочно на него отвечать!

Пластиковый корпус компьютерной мышки жалобно захрустел от напряжения под моими пальцами. Я отпустил несчастный девайс, сжал зубы, чертыхнулся и стукнул кулаком по столу. Вышло как-то жалко, потому что в последний момент я сдержался, чтобы никто не услышал. Я с шумом выпустил воздух из носа. Посидел немного, тяжело дыша и успокаиваясь. Посмотрел на часы. Ладно, хватит себя жалеть. Делать нечего, надо работать.

Без двадцати восемь я отправил документ на согласование. Ответа пришлось ждать десять минут, затем начальник сказал переделать пару абзацев. Удивительно, как клавиатура не треснула под моим напором – с такой яростью я набивал треклятый текст. Наконец, документ оказался одобрен, и за три минуты до восьми отправлен по указанному электронному адресу.

Я схватил пальто, запер кабинет и вышел на улицу, где меня встретил моросящий дождь. Мелкие капельки приятно холодили разгоряченное лицо. Пока я шел к машине, вся злость и энергия выходили из меня, словно воздух из дырявого шарика. В кресло водителя я рухнул уже полностью выжатым.

Я посидел немного в тихом салоне, вдыхая запах искусственной кожи. И вскоре понял, что мне душно. Спертый воздух в машине напомнил об офисной духоте. Я поспешно завел двигатель, опустил окна, и тронулся с места. Прохладный сырой ветер ворвался в салон, но всю дорогу домой я никак не мог надышаться, хватая воздух, словно оказавшаяся на берегу рыба.

Дома выяснилось, что Вера посмотрела новую серию без меня. С первого сезона мы не пропускали ни одного выпуска этого сериала, брали шоколадное молоко, пиццу и смотрели вместе. Хотя последние несколько серий обходились без закусок, но еще ни разу не нарушали традицию совместного просмотра.

– Блин, ну я же не знала, во сколько ты приедешь, – обиженно канючила Вера. – Время уже позднее, если не посмотреть сегодня, завтра утром девчонки мне все проспойлерят!

– Да неважно, – я махнул рукой и поставил в микроволновку остывшие макароны с сосисками. – Посмотрела и посмотрела.

– Я же вижу, что ты обиделся!

– Я не обиделся, просто устал.

Обиды действительно не было. Может, где-то в глубине и шевельнулось неприятное ощущение, но усталость вытеснила все остальное. После всего, что сегодня было на работе, я принял «сериальную измену» Веры как само собой разумеющуюся. Раз уж на то пошло, мне сейчас не особо хочется что-то смотреть, так что я смирился с отставанием. Мягкая постель показалась мне намного притягательней сериала.

Расправившись с макаронами и помыв за собой тарелку, я сказал, что иду спать и поцеловал жену в щеку. Вера рассеянно пожелала мне доброй ночи и вернулась к просмотру ютуб-видео на своем ноутбуке.

Умывание и чистка зубов прошли уже на автопилоте. Я так вымотался, что уснул сразу, как только голова коснулась подушки.

***

Проснулся я в темноте с колотящимся сердцем. В панике огляделся, не понимая, что происходит, и где я нахожусь. Через несколько секунд до меня стало доходить, что я лежу в кровати и дрожу от холода. На другом краю свернулась калачиком Вера, закутавшись в одеяло как в кокон.

Экран телефона больно резанул по глазам подсветкой. Еще только три часа ночи. Я в недоумении отложил телефон и улегся обратно. Почему я так всполошился? Может, приснилось чего? Но я не помню даже намека на сон. Пустота.

Глаза привыкли к темноте, и мое внимание привлекло нечто странное. Кажется, шкаф как-то неправильно стоит. Я пригляделся и понял, что одна дверца открыта. Почему-то от этого стало не по себе. Я бросил взгляд на тихо лежащую Веру. Наверное, она забыла закрыть.

Смотреть в сторону шкафа совершенно не хотелось, но игнорировать эту открытую дверцу просто невозможно. Темнота внутри показалась мне чернее и гуще окружающей.

Какой-то звук заставил меня замереть и прислушаться. В тишине отчетливо прозвучал скрежет, словно кто-то медленно проводит чем-то острым по дереву. Мои внутренности сжались от страха. Я с ужасом осознал, что звук исходит из шкафа. Повинуясь импульсу, я закрыл глаза и постарался не дышать.

Сквозь буханье моего сердца послышался скрип. Затем что-то тяжелое опустилось на пол. Я не слышал, но чувствовал, как оно гулко ступает по ковру. Кровать слегка потряхивала от каждого шага. Появилось чувство, что надо мной нависло нечто огромное. Мое тело сковал ужас. Если пошевелюсь и открою глаза, мне точно не жить.

Что-то схватило меня за плечо.

– А-а-а-а…! – я заорал и открыл глаза.

***

– Ты чего? – Вера стояла в халате и смотрела на меня удивленно. Сквозь шторы пробивались лучи солнца. – Приснилось что-то?

– М-м-м… не помню, – я передернул плечами и почесал макушку. – Который час?

– Уже пол-одиннадцатого. Ты вроде был сильно уставший, так что я позавтракала сама. А потом смотрю, ты дергаешься во сне, вот и решила тебя разбудить.

– М-м… понятно, – я потер лицо, ощущая себя совершенно разбитым. Сон как будто вымотал меня еще больше, но нельзя же весь день проваляться в постели. – Что у нас на завтрак?

– Оладушки.

Я поднялся с кровати и поплелся в ванну. По дороге бросил взгляд на платяной шкаф и нахмурился. Почему-то вид этой громадины из цельного дерева действует на меня подавляюще.

***

– А тебе точно можно пить? – Макс скептически смотрел, как я выискиваю в меню пиво подешевле. – После тех прививок от мыши вроде еще какое-то время не пьют.

– Да класть я хотел на эти прививки, – огрызнулся я. – Надоела уже эта хрень. Вера кутит с подругами, а мне сидеть дома и пить чай?

– Ну смотри, дело твое. Главное, чтобы ты прямо здесь не откинул копыта.

Я наконец выбрал напиток средней паршивости и расплатился кредиткой. Приятель проследил за этой операцией, кашлянул и начал неуверенно:

– Слушай, Серж, тут в продаже видюха наконец появилась…

Я мрачно воззрился на Макса, подозревая, к чему он ведет. И он не обманул ожиданий.

– Так вот, че там у тебя по деньгам? Я не прошу возвращать всю сумму сразу, хотя бы какую-то часть.

Я вздохнул и отхлебнул пиво. Начавшее было подниматься настроение снова рухнуло в пропасть. Даже в баре не спрятаться от проблем.

– Я постараюсь тебе отправить на следующей неделе. Как аванс получу.

– Вот и отлично, – напускная неловкость быстро слетела с Макса. – Потом тебя позову зарубиться во что-нибудь эпичное на максималках.

– Ага, «Сапера» в 4К запустишь.

Приятель пропустил колкость мимо ушей и возбужденно указал в часть бара, где висел дартс.

– Смотри, какие крали играют, – Макс облизнул полные губы, оценивая взглядом блондинку в коротком платье. – Пошли покидаем с ними дротики? Возьмем им пару коктейлей, и вечер перестанет быть томным.

Я представил недовольное лицо Веры и отогнал мысли о новых знакомствах.

– Иди, если хочешь, а я – пас.

– Ну не бросать же тебя одного? – Макс даже не смотрел в мою сторону, ерзая на сиденье от нетерпения.

– Да все нормально, иди уже. Мне просто хочется отдохнуть. Я посмотрю на вас издалека, послушаю музыку, пивка попью.

– Ну ладно, ты подходи, когда решишься.

Коллега хлопнул меня по плечу и направился к дамам. Вскоре с той стороны послышался смех. Ближайшие полчаса я наблюдал, как Макс смешит девушек своими неуклюжими бросками, а сам нахваливает каждое попадание дротика оппоненток. Меня всегда удивляло, какой популярностью он пользуется несмотря на свое полноватое телосложение. Должно быть, все дело в харизме и чувстве юмора. Хотя мне ли судить, ведь я и сам не писаный красавец. С Верой мы тоже сошлись больше благодаря моим искрометным шуткам. Я ностальгически улыбнулся, вспоминая начало нашего знакомства. Эх, куда же делись та легкость и беззаботность?

Наигравшись, троица практически в-обнимку завалилась за мой столик. Макс тут же представил меня своим новым подругам, добавив со скорбью, что я уже в семейной кабале. Я подыграл, сделал несчастное лицо, продемонстрировал девушкам кольцо на пальце и сразу получил в ответ кучу шутливого сочувствия.

Коктейли и пиво лились рекой, девушки хихикали над шутками Макса, а я мрачнел каждый раз, рассчитываясь за свою очередную порцию. Как я ни пытался расслабиться и общаться непринужденно, выходило у меня откровенно плохо. И это было заметно. Макс щедро сыпал шутками, разряжал неловкую обстановку, а я все больше чувствовал себя лишним. Так что пришлось откланяться, когда последний стакан показал дно. Никто не стал меня задерживать, как и провожать.

Сумма в приложении такси меня ужаснула, поэтому я решил пройтись пешком. До дома не так уж далеко. Подняв повыше воротник пальто, я пошел навстречу пронизывающему ветру.

Несмотря на гадкую погоду размеренные шаги подействовали на меня благотворно. Мысли о веселящемся с девушками приятеле вскоре выветрились. Я представил, как заварю дома горячий какао, закутаюсь в плед и включу что-нибудь интересное. В конце концов не обязательно же тусить в шумных местах, чтобы почувствовать себя хорошо. Отдыхать можно и дома.

Но почему-то чем ближе я подходил к дому, тем медленнее переставлял ноги. Вера наверняка еще не вернулась, значит я окажусь один в пустой квартире.

– Апчхи-и! – мощный чих согнул меня пополам. Я швыркнул носом и поморщился. Только бы не простыть. В голову пришла идея набрать горячую ванну, и я зашагал быстрее.

Дома я сразу разделся и включил воду. Пока ванна набиралась, пошарил в запасах Веры, извлек пузырек эфирного масла и добавил в воду несколько ароматных капель. Может, это поможет расслабиться.

Включил светильники по бокам от зеркала и выключил большой верхний свет. Вот, так-то лучше. Прямо спа-салон! Теплый воздух, приятный запах, мягкий свет. Я шагнул в ванну и сел в горячую воду. По замерзшему телу побежали мурашки, изо рта вырвалось довольное мычание. Я окатил заднюю поверхность водой, чтобы спине было тепло, положил под голову свернутое полотенце и лег. Красота!

Вода набралась до сливного отверстия, и я закрутил кран ногой. В ванной комнате наступила блаженная тишина, прерываемая ритмичным падением последних капелек воды. Я подогнул ноги и стал сползать вниз, погрузившись по горло, а затем и целиком. Тепло накрыло меня и стало проникать внутрь. Как же хорошо!

Тая в блаженстве, сквозь сомкнутые веки я заметил, как светильники мигнули. Перебои что ли? Хоть бы свет не отключили. Я открыл глаза под водой. Прямо передо мной что-то было. На меня уставилось огромное перекошенное лицо с выпученными глазами и широко распахнутым ртом. Я заорал и забился, захлебываясь горячей водой.

Когда я вынырнул и торопливо протер глаза, то никого не обнаружил рядом. Дверь в ванную по-прежнему закрыта. Светильники моргнули еще раз. Я сидел в воде, прислушиваясь к звукам в квартире. Тишина.

Я медленно обвел ванную внимательным взглядом. Много воды расплескалось. Надо бы вытереть, пока Вера не вернулась. Я стал подниматься и замер на полпути. Меня прошиб озноб. На полу возле лужи отчетливо виднелись мокрые следы. Неужели кто-то проник в квартиру?

Я лихорадочно осмотрелся в поисках какого-нибудь оружия, но кроме полотенца ничего не увидел. Схватил его в руки, понимая, как это глупо. Но ощущение махровой ткани в ладони придало уверенности. Я еще раз посмотрел на следы и с шумом выдохнул. Какой же я дурак. Это наверняка мои собственные следы.

Продолжая себя убеждать, я с опаской открыл дверь ванной и выглянул наружу. Никто на меня не кинулся. Это меня приободрило, и я прошелся по квартире, включая везде свет и проверяя, не спрятался ли грабитель в каком-нибудь темном углу. Но везде было пусто.

Посмеиваясь над собой, я прошел в последнюю комнату и застыл у входа в спальню. В полумраке отчетливо виднелась открытая дверца шкафа.

В животе свернулся тугой ком. Чем дольше я стоял, тем сильнее стискивались тиски страха. Изнутри стала подниматься злость. Какого черта! Я стряхнул с себя оцепенение, отступил на кухню, схватил табуретку и двинулся обратно к шкафу с мрачной решимостью. Только с каждым шагом решимость убывала, и в спальню я уже вошел крадучисьи выставив перед собой табуретку.

Дверца шкафа была открыта с моей стороны, поэтому я не видел, что там внутри. Захотелось крикнуть что-то вроде: «Кто там? Вылезай!», но горло сжало спазмом. Я просто медленно приближался, прикрываясь табуреткой.

От резкого скрежета я подскочил и едва не выронил свое «оружие». Сердце упало в пятки и скакнуло обратно. Но скрежет донесся совсем с другой стороны, и я вдруг понял, что это всего лишь ключ в двери.

– Шумелка-мышь, дер-ревья гнулись…, – пропела Вера, имитируя пьяный голос.

Мои страхи улетучились. Я вздохнул, включил свет и заглянул в шкаф. Как и ожидалось: никаких притаившихся грабителей или пришельцев из Нарнии, только Верина одежда висит плотными рядами на плечиках. Видно что-то у меня с нервами. Надо высыпаться получше.

– А где мой муж-ж? Почему никто не нальет мне прохладной минералочки?

– Сейчас, дорогая! – я ухмыльнулся и пошел встречать. – Принесу нарзану для моей любимой алкашки.

– Твою алкашку чуть не увели сегодня в ресторане, – стала рассказывать Вера, раздеваясь.

– Да ну? – я упер руки в бока и подозрительно прищурился. – И как же это чуть не случилось?

– Да нашему столику один парень бутылку вина дорогущего отправил. Мы с девчонками как увидели цену в меню, так сразу прифигели.

– И что вы с ней сделали?

– Ну как что, выпили конечно? – удивилась Вера, но, заметив мой взгляд, поспешила добавить. – Но осуждающе.

– И что, вы с ним даже не общались?

– Он подсел к нам, попытался шары подкатывать. Мы-то со Светкой замужние, но не стали его выгонять, сказали, мол, вот Катя свободная. Он вроде на нее переключился, но на меня так и зыркал.

– Как на тебя не зыркать, когда тут можно утонуть, – я кивнул на глубокое декольте.

– Ты же сам разрешил, – Вера надула губы. – Я у тебя спрашивала, помнишь?

– Ну не буду же я тебя ограничивать в одежде. Может, еще и дома тебя запереть?

– Может, я этого и добиваюсь.

Я почесал подбородок, а Вера ушла переодеваться, фыркнув себе под нос. Вот и гадай теперь, что этим женщинам надо: то ли свободы и легкости, то ли твердой руки и мужского авторитета.

***

Я крадучись подошел к двери своего кабинета, достал ключи и принялся осторожно открывать, стараясь не шуметь. Но все без толку, из открытой соседней двери послышался голос начальника:

– Сергей, сколько сейчас времени?

– Простите, Вадим Евгеньевич, я в пробке застрял.

– Это уже третий раз. Четвертого не будет, ты понял?

Я втянул голову в плечи и проскользнул в свой кабинет. Чертовы камеры наблюдения. Вот надо было ему следить, когда я приеду? Я посмотрел на телефон: 8:06. Опоздал на шесть минут – получаю по шее. А если задерживаюсь на два часа или прихожу в выходные – это само собой разумеется.

Я стиснул зубы и поставил чайник греться. Надо выпить кофе. Голова уже с самого утра наливается свинцовой тяжестью и к обеду наверняка разболится. Я включил компьютер и уставился на рабочий стол. В рабочем мессенджере уже три сообщения от начальника. Прекрасно. С самого утра я ему уже понадобился. И где же его «незаменимых людей не бывает»?

Усталость и сонливость уже начали накатывать на меня, а ведь я только пришел на работу. Надо бы выспаться хорошенько, но чертов организм словно издевается надо мной! Даже если я ложусь пораньше, все равно просыпаюсь часа в три и не могу больше уснуть. Наверное, стоит послушать Веру и купить в аптеке какое-нибудь снотворное. Валерьянка уже не справляется.

Я вздрогнул от звонка офисного телефона и торопливо поднял трубку.

– Сергей, ответь на сообщения! Я что тебя нанял, чтобы ты спал на работе!?

– Сейчас отвечу.

Я бросил трубку и со злостью кликнул на иконку рабочего мессенджера. Только бы дожить до вечера…

***

Телефон пикнул смской, и я машинально взглянул на часы. Уже двадцать три минуты восьмого! Я распечатал финальную версию договора, прошел к кабинету начальника и встал перед закрытой дверью. Ушел! Этот упырь просто ушел! И какого рожна я сидел и доделывал все сегодня?

Кипя праведным гневом, я вернулся к себе и бросил документ на стол. Уже который раз я делаю «срочную» работу, которая по факту нихрена не срочная. Точно также было и с тем невероятно важным ответом госконторе, когда я просидел весь вечер пятницы. Выяснилось, что наш отдел вообще не должен был отчитываться по этому вопросу. Это не наша компетенция. Письмо должны были переправить в дирекцию. И теперь всех собак повесили на того, кто составил тот ответ, то есть на меня. Мои возражения, что я выполнял поручение начальника, оказались никому не интересны, потому что под документом указаны моя фамилия и рабочий номер. До сих пор помню, как у меня горели уши во время звонка генерального.

Я выключил компьютер, надел пальто, запер кабинет и потопал на выход. По дороге вспомнил об смске, достал телефон и недоверчиво вчитался в содержимое. Перевод от Веры, две тысячи. Какого хрена? Что-то я не слышал, чтобы у них бывали премии.

Я быстро набросал сообщение: «что за деньги?» и вышел из здания. Мощный порыв ветра чуть не сбил меня с ног. Вот так, просидел весь день без обеда и даже не в курсе, что на улице происходит. А тут деревья чуть ли не к земле гнутся. Я сжался, поднял воротник пальто и пошел к машине, с трудом преодолевая встречный поток воздуха.

На стоянке повсюду лежали оторванные ветки. Я убрал одну с капота машины и порадовался, что не прилетело что-нибудь потяжелее. Ремонт я сейчас не потяну. Я уселся в машину и вновь проверил телефон. Там уже пришло сообщение от Веры: «папа прислал».

Я сморщился, словно отведал кислого лимона. Не хватало еще брать деньги у пенсионера. Настрочил Вере гневную смску на пару абзацев, отложил телефон и тронулся с места.

По тротуарам шли прохожие, втягивая головы в шеи и наклоняясь навстречу ветру. Я посмотрел, как женщина борется со стихией за свой пакет, и порадовался тому, что я в теплой машине.

Телефон снова пикнул, я бросил на него взгляд, и в этот момент что-то с силой ударило в лобовое стекло. Я дернулся и вильнул рулем. Сзади раздался гневный гудок. С бьющимся о ребра сердцем я прижался к обочине и остановился. Мимо проехал автомобиль, водитель пару раз посигналил, что-то мне крича.

Я посмотрел на лобовое стекло и увидел расходящуюся паутинку трещин и красную кляксу. После первого шока пришла злость, я ударил по рулю и выплюнул сквозь зубы ругательство. Затем вышел из машины, чтобы оценить ущерб.

Кроме лобового стекла все оказалось в порядке. Я огляделся в поисках источника повреждений. Не сразу обратил внимание на темный комок вдалеке на обочине. Еще на подходе я понял, что это галка или что-то в этом роде. Для вороны мелковата. Я с досадой посмотрел на мертвую птичью тушку. Глядя на колышущиеся от ветра черные перья, я почувствовал, как злость отступает, и на ее место приходит печаль. Глупая птица ни в чем не виновата.

Я пошел обратно к машине и по дороге проверил телефон. Вера ничего не писала. А я уже пожалел о своем резком сообщении. Ну и что, что она рассказала отцу о наших проблемах? Не стоило ее так отчитывать. Надо будет извиниться, как приеду.

Мелькнула вспышка, и в небе над головой зарокотало так громко, словно перекатывались и дробились гигантские валуны. Я сразу почувствовал себя маленьким и незначительным. Первые капли ударились о землю. Я поспешно запрыгнул в салон и поехал дальше.

Через пару перекрестков ливень забарабанил по крыше и стал заливать лобовое стекло. Я включил дворники на максимум, но даже так щетки едва справлялись с потоками воды, перекрывающими обзор. Я с опаской бросил взгляд на трещины. Порывы ветра швыряли воду с такой силой, что казалось, стекло просто лопнет внутрь и хлынет на меня осколками. К моему облегчению вода пока не просочилась внутрь, но напряжение все равно не покидало меня до самого дома.

Пару десятков метров до подъезда я преодолел бегом, но все равно вымок до нитки. Поздоровался с консьержкой. Женщина покачала головой, глядя на натекшую с меня лужу. На лифте как обычно кто-то катался, поэтому я сполна насладился ее осуждающим взглядом, буравящим мне спину.

Когда я наконец попал в квартиру, та оказалась пустой. Веры не было дома, и мои сообщения она не читала. Я попробовал позвонить, но наткнулся на «вызываемый вами номер недоступен…».

– Ну и прекрасно! – проворчал я, вытираясь полотенцем. – Хочет обижаться – пожалуйста.

Окна задрожали от мощного порыва ветра. Из вентиляции послышался гул. Я с беспокойством выглянул на улицу, высматривая фигуру моей жены среди редких прохожих.

Пока я глядел на опустевшие улицы, до меня вдруг дошло, что Вера не будет мокнуть под дождем, чтобы мне насолить. Она скорее сидит где-нибудь с подругами, пьет вино. Я нахмурился, представив, как они перемывают мне косточки. Затем встряхнулся и прикинул, чем бы заняться самому. Можно посмотреть серии, на которые я отстал от жены. Наверное, так и сделаю.

Я заглянул в холодильник и недовольно цокнул языком. Настроение пошло вниз. Заветренный кусочек сыра и пожухлые листья салата как-то не очень подходят к сериалу.

Послышался сигнал телефона. Я торопливо схватил девайс, но это оказалось сообщение от Макса: «Ну что, ты точно не надумал?» До этого он звал меня в клуб на выступление какой-то приезжей группы. Кто-то подогнал ему билеты.

Я постоял немного в нерешительности, а потом чертыхнулся и написал: «Я в деле». В конце концов, чего я буду сохнуть один дома?

***

– Ты поднимешься сам? – сквозь шум в голове пробился голос Макса. – Давай доведу.

– Езжай, уж на лифте-то я сумею доехать.

Приятель всмотрелся в мое честное лицо, вздохнул и помахал рукой. Я еле дождался, пока такси отъедет и сблевал на траву возле подъезда. А ведь я вообще не планировал пить, ну максимум стаканчик пива. Чертов Макс! Вот надо было ему брать эту здоровенную бутылку виски? А потом с невинным видом: «я один не выпью». Как будто ее нельзя забрать домой.

Чувствуя себя, словно водолаз на дне озера, я осторожно продвигался сквозь тягучий воздух. Домофонный ключ удалось приложить правильно только с четвертой попытки. С опорой на двери и стены я прошествовал к лифту и призвал кабину. Слава богу, у консьержки выключен свет! Нечего людям на глаза попадаться в таком виде.

Лифт закачался, поднимая меня на шестнадцатый этаж. К горлу снова подкатила тошнота. Пришлось отчаянно сражаться с рвотными позывами. Еще не хватало наблевать в лифте! Едва двери начали открываться, я проскользнул в проход и рванул к своей квартире.

В замочную скважину я попал практически сразу, но проклятый ключ все никак не хотел поворачиваться. Тихо матерясь, я дергал из стороны в сторону, пока из-за двери не послышалась возня. Похоже, Вера услышала мои потуги.

Дверь открылась, и свет ослепил меня на мгновение, только вместо Веры на меня уставился незнакомый мужик.

– Ты куда ломишься?

Я вытаращился на него в недоумении. Что за черт? Почему мне открывает какой-то бугай? Неужели Вера кого-то привела, пока меня не было!? Изнутри стали подниматься злость и горькая обида.

– Ты в какую квартиру? – повторил мужчина.

Я огляделся вокруг. До меня наконец начал доходить смысл происходящего.

– Это шестнадцатый этаж?

– Пятнадцатый.

Дверь захлопнулась, а я побрел обратно к лифту. Но кабину уже кто-то вызвал. Как не вовремя! Новый рвотный позыв оставил во рту гадкий привкус. Понимая, что могу не дождаться, я бросился к общей лоджии и на лестницу. Героически преодолел пару пролетов, мельком глянул на цифру шестнадцать, подбежал к своей квартире, но не успел. Изо рта помимо моей воли вырвалась мощная струя и окатила стену рядом с дверью.

Я с усилием заткнул рот, каким-то чудом открыл дверь с первого раза, содрал нерасшнурованные ботинки и вбежал в туалет. Меня вывернуло еще несколько раз. От спазмов заболело горло. Покачиваясь, я тщательно очистил белоснежный фаянс, хорошенько умылся и с отвращением посмотрел на свою пьяную рожу. Хорош, красавчик. А ведь утром на работу! Похоже, придется вызвать такси.

Я вышел и услышал, как хлопнула дверь в коридоре. Вера зашла домой с ведром и тряпкой, посмотрела на меня, вздохнула и покачала головой. Я со стыдом понял, что жена убирала за мной нечистоты в подъезде.

– Ты где так нажрался?

– Да мы с Максом в клуб ездили, там группа выступала…

– Понятно…

Лучше бы Вера меня отчитывала. От ее молчания становилось совсем тошно.

– А ты сама-то где была? Я тебе писал, звонил, ты не отвечала.

– Я у папы была. А телефон сел.

Мне стало ужасно стыдно за свои мысли и сообщения.

– Ты… это… прости, что я ругался в сообщениях.

– Пошли уже спать.

Вера развела мне стакан суспензии, и я проглотил его через силу. Несмотря на усталость, попытки уснуть оказались очередным испытанием. Комната вращалась, тени вокруг двигались. Пришлось свесить руку с кровати и упереться в пол, чтобы не стошнило.

***

Такси я начал вызывать за час до выезда. Убедившись, что заказ приняли, я закинулся аспирином и стал спокойно собираться. Однако, когда я оделся и проверил приложение, оказалось, что водитель отказался, а новый еще не назначен. За окном все еще бушевала непогода, так что похоже я не один такой, кто решил поехать на такси.

Я уселся в коридоре и стал наблюдать за поисками подходящей машины. Начало рабочего дня неумолимо надвигалось, поэтому я набрал заказ в другом приложении. Здесь поиск водителей тоже пошел туго, но зато первое приложение вскоре оповестило меня о том, что машина найдена. Время ожидания – 20 минут.

Я посмотрел на время и чертыхнулся. Может, все-таки поехать на своей? Правда вчерашние возлияния все еще дают о себе знать. Так что не стоит так рисковать.

В итоге я опоздал на семнадцать минут. Когда я зашел в свой кабинет, на телефон пришло сообщение: «зайди ко мне». С упавшим сердцем я пошел навстречу заслуженному выговору.

– Пиши, – сразу бросил мне начальник и показал на лежащий на столе листок.

– Что писать?

– Объяснительную.

Я принялся подробно расписывать свои злоключения с такси. Немного сбился, когда Вадим Евгеньевич встал из-за стола и открыл форточку. Я украдкой принюхался к себе. Алкоголем пахнуть не должно, я ведь чистил зубы и полоскал рот с утра.

Упырь вчитался в протянутую бумагу и нахмурился.

– А почему на такси ехал?

– Да в мою вчера прилетело в лобовое…

Из кабинета начальника я вышел с горящим лицом. Плакали мои надежды на премию. Еще бы родителей в школу вызвал, козел!

По возвращении в свой кабинет в рабочем мессенджере меня уже ждали несколько задач. Вот почему упырь не мог их сразу лично обсудить, чтобы прояснить все вопросы?

Переписка и выяснение деталей как всегда отняли драгоценное время. Работа валилась у меня из рук, да еще и программа «порадовала», вылетев без сохранения документа.

– Ты не идешь? – спросил Макс, заглянув ко мне.

– Куда? – не понял я. Затем взглянул на время и покачал головой. – Не, сегодня опять без обеда.

– Ты кофейку попей что ли, – сочувственно протянул приятель.

– Да я уже третью чашку пью, – вздохнул я. – Только нервяки и слабость. Иди, мне надо работать.

***

– Если не хочешь, не доедай, – Вера обиженно уткнулась в телефон, прихлебывая чай.

– Да нормально все.

Я продолжил давиться безвкусным кускусом и с тоской посмотрел на «котлету» из замороженного шпината. Это не совсем то, чего хочется после тяжелого дня, но ничего другого в холодильнике все равно нет. Как бы я был рад заказать себе пиццу или забежать в соседний мясной магазин и зажарить отбивную! Но льготный период на кредитке закончился, и накапавшие чудовищные проценты отбивают всякую охоту к покупкам. Придется есть, что дают.

Вера ухмыльнулась чему-то увиденному в телефоне. А я попытался припомнить, когда мы последний раз нормально разговаривали. Наверное, это я виноват, что жена предпочитает чатиться с подругами. И о чем мне ей рассказывать? В очередной раз пожаловаться на работу?

В кои-то веки мы легли пораньше, и я приготовился к ежедневным мучительным попыткам уснуть. Одна овечка, две овечки, три…

На кухне что-то громыхнуло, и вместо овечек у меня в голове мелькнул образ летучей мыши. Я открыл глаза и посмотрел на Веру. Конечно же она спала, как младенец.

Я тихо поднялся с кровати и осторожно пошел на кухню, освещая себе дорогу фонариком и прислушиваясь. После того случая с укусом я каждый вечер проверяю окна перед сном, так что ничего не должно проникнуть в дом. Повисшая тишина подтверждала мои догадки. Похоже, я просто себя накручиваю. Наверное, что-то упало у соседей.

Кто-то вдруг побежал, резко топая пятками. Я посмотрел было наверх, но звук стал приближаться и нарастать. Кровь застыла у меня в жилах, и я резко обернулся. Никого. И топот замер. Я опять посмотрел на потолок. Похоже, над нами въехала семья с детьми.

Что-то грохнулось об пол и покатилось. Да они что там, в боулинг поиграть решили? Топот резко возобновился и удалился в сторону кухни. Я посветил телефоном вокруг, но мечущийся луч света ничего не зацепил. Вот же дурацкая у нас акустика! Бегают наверху, а слышно, будто у нас.

Я прошел на кухню и осмотрелся. Окно закрыто, никаких летучих мышей. Раз уж я здесь, выпью успокоительного. Я достал из шкафчика упаковку разрекламированных таблеток, потянулся за стаканом и замер, краем глаза уловив движение. Руки затряслись, успокоительное упало на стол, а я лихорадочно навел телефон на место под стулом, где что-то сидело.

Из-под стула торчала сморщенная темная нога со скрюченными пальцами. Как только я навел на нее фонарик, нога исчезла. Я с пересохшим горлом разглядывал это место, но ничего не обнаружил. Только древесный узор на больших темно-коричневых плитках.

Я выдавил из блистера пару таблеток и запил водой. Сверху заскрипело, и я едва не поперхнулся. Рванул к выключателю, щелкнул, и кухню затопило светом. С колотящимся сердцем посмотрел наверх. Скрип повторился, и я повернулся в ту сторону. Что-то над шкафчиками кухонного гарнитура.

Я взял стул, чиркнув ножками по плитке, подставил поближе к нужному месту и залез. Поднялся на носки и заглянул наверх. Кроме пыли на шкафчиках ничего не было, но из-за решетки вентиляции донеслись шебуршание и скрип. Как будто что-то лезет по вентиляционному коробу.

Я взял черпак и постучал по решетке. Скрип повторился. Я стукнул еще раз. Тишина, затем снова шебуршание. Будь это птица, мой стук наверняка спугнул бы ее или заставил замереть. Но что бы там ни сидело, оно нагло продолжает скрестись. Причем такое чувство, что этот скрежет все ближе…

Я едва не свалился со стула, когда сзади раздалось резкое шипение: «чего шумишь!?» Я обернулся к Вере, стоящей в ночнушке и щурящей глаза спросонья.

– Там что-то скребется в вентиляции, – стал оправдываться я, указывая половником. – Может, голубь залез или летучая мышь. Вот, слышишь!?

Скрип повторился. Вера прислушалась, а затем фыркнула:

– Какие, к черту, голуби с мышами!? У нас решетки и сетки стоят. Это, наверное, заслонка скрипит.

Я прислушался, и мне стало совестно. Ведь действительно похоже на скрипящую заслонку, качающуюся от потоков воздуха. Вера ушла, а я вернул все по местам и последовал за ней. Но даже таблетки не помогли мне сразу уснуть. Я еще долго лежал, прислушиваясь к раздающимся в темноте шорохам.

***

Рабочий чат просигналил о новом сообщении. Уже пятом за последнюю минуту. «Где документы?». Я быстро отстучал ответ: «отправлю через пару минут» и попытался сосредоточиться. Вернулся к расчету показателей. Так, вот здесь он сказал поставить побольше. Зазвонил рабочий телефон. В трубке послышался крик. Я пробормотал, что доделываю расчеты, и нарвался на гневную тираду: «да что там считать!? С этим даже безмозглый справится!»

Я бросил трубку, чувствуя, что уже и сам закипаю. Не надо на это вестись и отвлекаться. Спокойно, Серега. Просто доделывай свою работу.

Отправив документ, я откинулся на спинку кресла и попытался вздохнуть, но выдох вышел настолько слабым, что не сумел бы потревожить даже пылинку на мониторе. Грудь словно сдавили невидимые руки могучего борца, готового бросить меня через прогиб.

Я взял кружку и с трудом сделал глоток остывшей кофейной бурды. Прохладная жидкость не смогла погасить горечь и жжение в пищеводе. Если и сегодня не пообедаю, то опять буду мучиться изжогой.

После отправки документа рабочий чат умолк, так что у меня появилось время разобрать почту. Я принялся неспешно листать накопившиеся письма, наслаждаясь редкими минутами покоя.

К моему удивлению, до обеда мне больше не прилетело никаких заданий, поэтому я с чистой совестью запер кабинет и отправился в столовую неподалеку. Надеюсь, порция пельменей и какой-нибудь салат угомонят огонь в желудке.

Погода сегодня выдалась солнечная, поэтому обратно в офис я шел медленно, стараясь впитать последние теплые лучики перед скорым приходом зимы. Я даже позволил себе роскошь присесть на несколько минут на скамейку под почти оголившимся деревом. Опавшая листва покрыла все вокруг золотистым ковром, придавая воздуху горьковатый аромат прелой зелени.

Обеденное время пролетело мгновенно, и я с неохотой вернулся в душный офис, пытаясь сохранить появившиеся крохи хорошего настроения. Я подбодрил себя тем, что сегодня возможно даже удастся уйти вовремя.

Мессенджер пикнул сообщением от Вадима Евгеньевича. «Зайди ко мне». Настроение сразу же рухнуло в пропасть вместе с надеждами на нормальный остаток рабочего дня.

Упырь сидел в своем кресле и смерил меня колючим взглядом. Его тонкие губы неприязненно поджались.

– Сергей, мне надоели твои косяки. Мы будем с тобой прощаться. Жду твое заявление до конца дня.

Выплюнув эти слова, начальник потерял ко мне интерес и отвернулся.

Из меня словно вынули стержень. Колени подогнулись, а в голове сложился пазл. Вот зачем нужна была моя объяснительная про опоздание. Он уже давно думал меня уволить и просто собирал козыри на случай моих возражений.

Я кивнул и молча вышел, испытывая какое-то мазохистское облегчение. Словно занесенный кулак, мучивший меня все это время, наконец-то нанес мне удар под дых. С мрачной решимостью я написал заявление «по собственному желанию» и зарегистрировал его у секретарши.

***

– Чего так долго? – Вера недовольно сверкнула глазами, садясь в машину. – Ты спал что ли?

– Час пик, все едут с работы, – буркнул я.

– Мог бы выехать и пораньше. Как прошло собеседование?

– Не очень, – я поморщился. – Эта контора не для меня. Я не могу впаривать людям ненужную фигню.

– Ты смотришь не с той стороны, – принялась отчитывать Вера. – Если копнуть глубже, то выяснится, что многим нужна эта услуга. Надо просто выявлять потребности!

Последние слова жена произнесла наставительным тоном и подняла палец кверху. Слова из священных методичек «продажников» уже набили мне оскомину. Я не стал в очередной раз ввязываться в спор, а сосредоточился на лавировании в потоке машин. Понятное дело, мне есть что возразить, но спорить становится трудно, когда ты безработный.

Я скользнул взглядом по трещинам на лобовом стекле и вспомнил о помятом заднем крыле. Вот что значит – торопливо сдавать назад, толком не оглядевшись. И на мойку я уже давненько не заезжал, предоставив дождям смывать с кузова большую грязь и оставлять взамен ядовитые желтые потеки. Моя бедная ласточка постепенно принимает все более удручающий вид. Вот она, теория разбитых окон в миниатюре.

– Ты меня вообще слушаешь!? – Вера сопроводила выкрик тычком в плечо.

– Осторожней, я вообще-то за рулем!

– Ты что за рулем, что без руля, все витаешь в облаках! Давай заедем в магазин, я возьму что-нибудь поесть. Сегодня должны быть скидки на сосиски.

Мы зашли в супермаркет. Вера принялась деловито сновать между стеллажей, а я уныло поплелся следом, толкая тележку. В последнее время каждое посещение магазинов наводит на меня тоску. Я словно попадаю на аттракцион с ужасами, где из-за каждого угла на меня выскакивают непомерно растущие ценники на продукты.

А вот и самая мучительная часть – я выкладываю наши покупки на ленте и складываю их в пакет, а Вера расплачивается. В этот момент мое лицо начинает гореть от стыда, а со всех сторон мерещатся осуждающие взгляды. Я быстро запихнул продукты и поспешил выйти из супермаркета.

На ужин Вера приготовила очередной варено-пареный шедевр диетической кулинарии. Я вяло ковырялся в тарелке, пока с экрана телевизора вещали об укреплении экономики нашей страны и катастрофах с беспорядками в остальном мире.

Наконец мне удалось проглотить свою порцию. Я поблагодарил жену за ужин, взял телефон и развалился в своем кресле. На осточертевшем сайте с вакансиями сегодня ничего нового. Наверняка в каком-нибудь крупном городе выбор будет побольше, но что же теперь, мотаться на вахту или вообще переезжать? Будь я моложе, наверное, так бы и сделал. Но Вере здесь нравится, у нее тут отец, работа, подруги. Надо продолжать попытки здесь.

Листая однотипные объявления с обещаниями всех благ офисной жизни, я начал клевать носом и вскоре задремал. Сквозь сон я почувствовал, как Вера подошла сзади и мягко обняла меня за шею. Стало тепло и приятно, в животе запорхали бабочки, и я вспомнил, почему женился на этой женщине. Нежность и забота обволакивали меня. Объятия становились все крепче. Я улыбнулся и шепнул: «Вера, задушишь». Но жена продолжила сжимать. Я ощутил беспокойство, попробовал сказать что-то еще, но не сумел выдавить ни слова.

Я дернулся и попытался сбросить с себя руки, однако хватка Веры оказалась на удивление сильной. Зажатый, словно в тиски, я забился в панике и открыл глаза. Почему-то свет в комнате выключен. Я посмотрел по сторонам и задохнулся от ужаса. Вера лежит на нашей кровати, свернувшись калачиком, и мирно спит. Я попробовал повернуться и разглядеть того, кто меня схватил. Но не сумел сдвинуться даже на миллиметр. Я мог только безумно вращать глазами, остальное тело оказалось парализовано.

Что-то скрипнуло, и мои волосы встали дыбом. Дверца платяного шкафа стала медленно открываться. Темнота внутри шкафа показалась мне густой, вязкой и невероятно тяжелой. Она затягивала мой взгляд, словно черная дыра. В глубине началось движение. Затем из нижней части что-то стало выступать наружу. По коже у меня пошел мороз. Длинная черная изогнутая нога нащупала пол и оперлась на него. Пол скрипнул, в комнате стало еще темнее, воздух начал сгущаться.

Нечто резко изогнулось и появилось из шкафа целиком. Чудовищная вытянутая фигура нависла надо мной. Я попытался закричать, но горло парализовало от ужаса. Монстр схватил меня за лицо, больно сжал скулы, резко притянул к себе, и меня накрыла темнота.

***

Я застонал и попытался расслабить задеревеневшее тело. Простыни пропитались холодным потом и неприятно прилипали к коже. Я посмотрел на телефон и простонал еще громче. Время уже близится к вечеру, а я все равно чувствую себя усталым и разбитым. Надо бы привести себя в порядок.

Понимая, что не успею приехать за Верой вовремя, быстро набросал смску: «извини, замотался. Доедешь на автобусе?» и принялся умываться. Через пару минут пришел ответ: «Доеду. Собеседование было?» Я закусил губу и соврал: «Ага. Но я им не подхожу. Там со знанием языков надо».

В холодильнике обнаружился омлет, оставленный женой. Я сорвал полиэтиленовую пленку с блюда и быстро съел его, не разогревая. Снова никакого вкуса. Лишь на последнем кусочке мне пришла в голову идея, что можно было добавить кетчупа, но уже слишком поздно. К тому же повторный взгляд на содержимое холодильника напомнил, что ни кетчупа, ни майонеза у нас нет.

Я доковылял до раковины и принялся мыть тарелку. Простые движения мыльной губкой заставили меня запыхаться. Я выключил воду, поставил тарелку на сушилку и оперся на раковину, пытаясь отдышаться. Постоял так с минуту, но воздуха все равно не хватало.

Я посмотрел в сторону кухонного балкона. Форточку открывать не хочется, да и вряд ли это поможет. Я ведь знаю, почему задыхаюсь. Я практически перестал двигаться. Надо хоть иногда выходить наружу. Только вот погодка не радует. За окном повисли свинцовые тучи, и ветер нещадно треплет кроны деревьев. Может, мне просто сделать зарядку дома?

Причина прогуляться обнаружилась, когда я открыл мусорку, чтобы выкинуть скомканную пищевую пленку. Пришлось доставать переполненный пакет и одеваться.

Я вышел из квартиры, увидел соседку и поздоровался. Щеки начали предательски гореть. Только сейчас я вспомнил о своем внешнем виде. Немытые засаленные волосы, небритая рожа. А еще она посмотрела на меня так, как будто знает, что я безработный. Мне даже почудилась презрительная усмешка.

Я подхватил свой пакет и пошел на лестницу через общую лоджию, чувствуя ее удивленный и осуждающий взгляд. Но проще так, чем дожидаться вместе с соседкой лифт, а затем вонять мусором в тесной кабинке. Вместо такой поездки я уж лучше пройдусь пешком. К тому же, вот и желанные физические нагрузки.

Настроение даже немного приподнялось, но через несколько пролетов я начал задыхаться. Затхлый и пыльный воздух не давал вдохнуть полной грудью. Похоже, я еще и ногу как-то неправильно поставил. Правый голеностоп начал болеть при каждом шаге.

Мое хриплое дыхание и шаги отдавались эхом, и я невольно начал ступать тише. Полумрак подъезда давил на меня. На очередном повороте я вздрогнул при виде бесформенной фигуры в углу, но это оказалась всего лишь грубо сколоченная деревянная конструкция, оставленная какой-то ремонтной бригадой. Тут же рядом стояло ведерко с засохшей краской.

Я поспешил дальше вниз. Когда там уже первый этаж? Совершенно не хочется встретиться с кем-то здесь. Кажется, что меня сразу начнут спрашивать, кто я такой, и почему шляюсь здесь с мусором? Наверное, так чувствуют себя затравленные и опустившиеся люди. Бесправными и лишними. Только почему-то мне такое состояние показалось привычным. Был ли я вообще другим?

Дверь пикнула и выпустила меня на улицу. В лицо ударил холодный и влажный воздух. Я улыбнулся и побрел к мусорке, прихрамывая на одну ногу. Моросящая водяная пыль быстро облепила мою старую спортивную кофту.

Я закинул пакет в контейнер и дернулся от резкой боли в спине. Послышался смех. Я обернулся и увидел двух мальчишек, что показывали на меня пальцем и покатывались со смеху.

– Помоешник! – кричал один из них.

– Хватит копаться в наших какашках! – вторил его дружок.

Второй камешек прилетел мне в грудь. Я задохнулся от возмущения такой наглостью, затем взревел и затряс кулаком.

– Паршивцы! Я щас полицию вызову!

Мальчишки со смехом прыснули от меня в стороны.

– Мы сейчас сами вызовем! – тот, что повыше, показал мне средний палец. – И тебя увезут в обезьянник!

– Да, скажем, что ты к нам приставал!

– Я щас покажу вам! Где ваши родители!?

Я продолжал кричать, но уже не так уверенно. Очередной просвистевший рядом камень взбесил меня, и я побежал на этих чертят, громко топая ногами. Мои мучители с криком рванули прочь и скрылись среди деревьев. Я зыркнул в ту сторону и поспешил вернуться домой. Мне в спину кричали что-то еще, но я уже открыл ключом домофон. Может теперь они поймут, что никакой я не «помоешник»?

Я встряхнул головой. Вот, до чего я докатился. Воевать с мелкими хулиганами и доказывать им, что они неправы.

Происшествие немного взбодрило меня. Я заправил постель, принял душ и уселся в кресло листать вакансии. Злость придала мне сил, вот только они стали покидать меня довольно быстро. Я откинул пару объявлений, одно добавил в закладки, а потом виски начало сдавливать болью.

Заскрежетавший в двери ключ обрадовал меня. Я подорвался и встретил Веру в коридоре. Жена устало присела на пуфик, сняла туфли и принялась со стоном разминать стопы.

– А ты сегодня нарядная, – заметил я, подозрительно осматривая платье.

– Ага, корпоратив был, – отозвалась Вера.

– На улице дождик накрапывает, а ты без зонта.

– Меня довез коллега.

– Понятно.

Вера что-то уловила в моем голосе и взглянула на меня.

– Ты что, небритый на собеседование ходил?

– Ага, – я почесал щеку. – Во многих конторах мужики вообще с бородами ходят. А у меня так, пятичасовая тень.

Вера вздохнула.

– На ужин что-нибудь приготовил?

– Не успел, извини.

– Ты чем вообще занимался?

От этих расспросов я начал потихоньку закипать.

– Смотрел вакансии, мусор вынес…

– Ты каждый день «смотришь вакансии», – Вера саркастично закатила глаза. – Скажи честно, ты вообще хочешь устроиться на работу?

– На что ты намекаешь? Думаешь, я хочу сидеть у тебя на шее!?

– У меня такое чувство, что ты вообще ничего не хочешь делать.

– Но я делаю!!!

Последнее я рявкнул так, что люстра в коридоре закачалась, а Вера отшатнулась от меня.

– Ты думаешь, я не стараюсь? – сказал я уже тише. – Для кого я влез в глубокие долги? Ради кого я рвал свой зад на опостылевшей работе? Я разве сам оттуда уволился!? Зачем я вообще что-то делаю!?

– Я тебя ни о чем не просила!

Голос Веры сорвался на визг. Она обожгла меня гневным взглядом и ушла в спальню. А я, тяжело дыша, вышел на кухонный балкон, открыл форточку и невидящим взглядом уставился на вечерние городские огни. Фонари ободряюще подмигивали, а холодный ветер обдувал разгоряченное лицо.

Вскоре мой гнев стал утихать, оставляя внутри горечь. Вот и поговорил с женой. Я утопил лицо в ладонях, вспоминая свои крики. До чего же я докатился? Какой тварью надо быть, чтобы так вызвериться на единственного поддерживающего меня человека? Конечно, Вера тоже хороша, так плескать масло в огонь. Но ведь и она в чем-то права. Надо бы пойти…

Мои мысли прервал ужасный грохот, от которого, казалось, вздрогнул весь дом. Мое сердце резко оборвалось. Я бросился бегом в спальню и едва не снес по пути дверной косяк, но практически не заметил этого. Вера.

В спальне оказалось темно, но я сразу все увидел. Огромный платяной шкаф лежал плашмя на полу. Из-под него торчал кончик ее платья.

– Ве… ве… ве… – я начал заикаться, а из глаз хлынули слезы.

Ноги подкосились, я рухнул на колени рядом с опрокинутым шкафом. Изнутри послышался какой-то звук. Я замер, а затем принялся с остервенением поднимать шкаф. Мышцы трещали, я орал, но чертова махина из цельного дерева отказывалась подниматься.

Я не сразу понял, что трезвонит дверной звонок. Я кинулся в коридор и распахнул двери. На меня смотрели рассерженные лица соседей.

– Вы что творите? – начал один из них.

– Там… там… – я начал показывать пальцем, отступая назад. – Помогите…

Кажется, на моем лице что-то отразилось. Люди зашли в квартиру и последовали за мной в спальню.

– Вера… – указал я на шкаф в отчаянии. – Помогите!

– Поднимаем! – скомандовал один из мужчин. – Беритесь за этот край.

Вместе с остальными я вцепился в цельную деревянную доску и потянул вверх. Мужчины закряхтели, и шкаф начал медленно поддаваться.

– Давай, толкай! Что это?

Шкаф наконец опустился на прежнее место. Перед ним на полу осталось лежать платье. Я поднял его, и увидел, что это просто оборванный кусок ткани. Все в недоумении переводили взгляды с меня на ткань.

– А где…

– Мы думали, тут придавило кого-то.

Послышался скрежет, словно кто-то провел по дереву ногтями. Кровь в моих жилах застыла.

– Он забрал ее, – прошептал я, глядя на шкаф.

– Кто забрал?

– Ты о чем вообще?

Одна из соседок увидела, куда я смотрю и потянулась к дверце шкафа.

– Стойте! – закричал я, но было уже поздно.

***

Деревянная дверца со скрипом распахнулась. Я отпрянул в сторону, закрывая лицо руками.

– Тут ничего нет, – послышался обескураженный голос. – Никакой одежды. Пусто.

– Как… пусто? – я осторожно глянул поверх ладоней и увидел, как люди многозначительно переглядываются. – Что значит пусто?

– Ну вот, смотрите, – женщина включила свет и подвела меня к шкафу.

Я в недоумении посмотрел на внутренние стенки шкафа. Ничего. Ни на полочках, ни на плечиках.

– А куда… куда делась ее одежда?

– С вами кто-то жил? – участливо спросил молодой парень.

– Вроде женщина какая-то была с ним, но я давно ее не видела, – припомнила соседка.

– Вера… моя жена… – слова выходили из меня с трудом. Мне словно не хватало воздуха, чтобы их выговорить.

– В квартире никого нет, – доложил мужчина, вернувшись в комнату. – Если она живет с вами, где ее вещи? В коридоре одна пара обуви, в ванной одна зубная щетка…

Я обвел комнату потерянным взглядом. Голова вдруг стала ватная. Голоса доносились до меня как сквозь толщу воды. В спальне я действительно не увидел ничего, что принадлежало бы Вере.

Кто-то усадил меня в кресло, подал стакан воды. Я не сразу понял, что все вокруг стихло, и в квартире больше никого не осталось. Я взглянул на подлокотник кресла, где белел бумажный прямоугольник. Поднял его и прочитал надпись золотистыми буквами: «Психологический центр».

Усмешка скривила мои губы. Спасибо хоть полицию не вызвали. Как же я устал.

Из кухни послышался скрежет. Что-то тяжелое протащили по полу. В этот раз я не вздрогнул, словно ждал этого звука.

Я поднялся и медленно побрел на кухню, гася по пути оставленный соседями свет. Вокруг заклубились тени. На уши стала давить тишина. Темнота перестала казаться мне угрожающей, вместо этого она стала приятно убаюкивать. Я вдруг осознал, что знаю каждую пядь своей квартиры, и мне вовсе не нужен свет.

Дошел до кухни и поставил стакан в раковину. Затем, подумав мгновение, вымыл его на ощупь и поставил в сушку. Вот, так хорошо.

Скрежет повторился. Я обернулся. На моих глазах тяжелый дубовый стол медленно сдвинулся в мою сторону, царапая ножками плитку. Стол остановился ровно под стеклянной люстрой, висящей на вмурованном в потолок крюке.

Когда я подошел, стул услужливо выдвинулся из-под стола. Я забрался наверх, отцепил проводки, снял с крюка поблескивающую в темноте люстру и бережно опустил ее на стол.

Вытащил из брюк ремень. Не помню, когда я успел одеться в костюм, но это неважно. Стол со скрежетом отъехал в сторону, и крепкая полоска кожи перехватила мое горло.

Мутнеющий взгляд выхватил на кухне несколько фигур. Я узнал лицо любимой и потянулся к ней. Вера протянула навстречу свою длинную черную руку…