Слезы ангелов [А. Норди] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Слезы ангелов

Глава 1. Прострация

Джой не знала, как очутилась здесь ночью. Она стояла посреди длинной дороги, протянувшейся между массивных бетонных зданий с разбитыми окнами. Вокруг домов чернели густые заросли кустарников и низкорослых деревьев: лес подступал вплотную к заброшенным строениям, словно стремился отвоевать некогда утерянную территорию.

Свет огромной полной луны, будто жидкое серебро, омывал гигантские дымовые трубы, бесконечной чередой вздымавшиеся из крыш домов, падал на серые, облупленные стены зданий, отражался от разбитого асфальта с крупными трещинами, сквозь которые пробивалась жухлая трава.

Точка отсчета. Каждый раз все начиналось именно здесь.

Джой чувствовала, как прохладный ветер касается ее лица, проникает под одежду. Она дрожала, но не от холода, а от страха. В ушах отдавалось биение сердца, и по затылку бегали мурашки. Джой уже знала, что произойдет дальше, но не могла ничего изменить.

Она обернулась — как в прошлый раз, — и увидела, как из сумрака, сгустившегося возле высоких металлических ворот, в которые упиралась дорога, проступила темная фигура. Судя по очертаниям тела, она принадлежала крепкому на вид мужчине среднего роста, одетому в короткую куртку, штаны и массивные ботинки.

Он приближался, постепенно ускоряя шаги, будто хищник, заприметивший добычу, а затем, резко сорвавшись с места, кинулся к Джой.

Она хотела закричать, но из горла вырвался лишь сдавленный всхлип. Джой побежала по дороге. За ее спиной, словно грозное крещендо, нарастал топот ног по асфальту. Спустя мгновение к нему присоединилось шумное дыхание преследователя: он догонял Джой.

Она неслась по дороге, бесконечно тянувшейся между серых бетонных коробок. Звала на помощь — отчаянным, срывающимся от бега голосом, но никто не откликался.

В глазах темнело, и время, казалось, перестало существовать в коротких паузах между ударами таранившего грудь сердца.

Как вдруг оживший кошмар, словно прибой грязного бурного моря, вытолкнул ее на новую мизансцену чудовищного спектакля.

Обхватив поджатые ноги руками, Джой затаилась в темном углу гигантского помещения с потрескавшимися стенами и высоким потолком: должно быть, она каким-то чудом успела спрятаться в одном из заброшенных зданий, но совсем не помнила, как сюда попала.

Лунный свет лился из широких окон под потолком, ложился прямоугольными полосами на пол, покрытый осколками разбитых стекол и толстым слоем пыли странного красноватого оттенка.

Джой тряслась от ужаса: словно разряды тока, он проходил по телу от макушки до пяток. Она отчаянно надеясь, что преследователь ее не найдет.

Взгляд упал на руки, которыми Джой обхватила колени: на правом предплечье темнела татуировка в виде бабочки. Как и в прошлый раз, Джой не смогла как следует ее рассмотреть: тишину разрушил грохот шагов. Распахнув массивную железную дверь (с лязгом она ударилась об стену), в помещение ворвался человек, преследовавший Джой.

Хищнику потребовалось меньше секунды, чтобы окинуть взглядом огромное пространство — и вычленить в полумраке фигурку Джой, забившуюся в угол.

— Вот ты где, — прохрипел он.

Джой не успела даже вскочить с места: в три прыжка он очутился рядом, накинулся на нее.

Она вопила, визжала, брыкалась — ему было все равно. Сильные ладони сомкнулись вокруг ее шеи. Джой продолжала кричать и плакать, словно это хоть как-то могло ей помочь, но дышать стало трудно, голос вдруг оборвался, и в глазах засверкали золотистые круги…

И вот, наконец, она проснулась.

Джой распахнула веки, тяжело дыша: ей все еще казалось, что преследователь ее душит.

Сердце колотилось в груди, в ушах гремела кровь, но Джой, поднявшись в постели, вздохнула с облегчением: она жива, это был всего лишь кошмарный сон, и еще одна ночь осталась позади.

Она обвела взглядом помещение, в котором проснулась: большая комната, залитая тусклым утренним светом. Обстановка простая, если не сказать аскетичная, вернее даже — холостяцкая. И довольно безвкусная. Белые стены с парой абстрактных картин и полок, заваленных каким-то хламом. Высокая керамическая ваза на полу с композицией из засохших растений. Протертый диван, кресло и большая кровать, на которой лежала Джой, на стене напротив — огромный экран медиавизора, гордость хозяина квартиры.

Джой посмотрела в окно. Пасмурно: на улице шел дождь — впрочем, как всегда в Трокар-Сити.

— Уже проснулась?

В комнату заглянул Астер, завернутый в полотенце на бедрах. Его волосы, зачесанные назад, потемнели от влаги, а на коже блестели капли: похоже, он только что вышел из душа. Джой отметила идеально сложенное мускулистое тело, которое было отличительной чертой клонов-сенсоров генерации WR-03.85. Рослые, голубоглазые, с обаятельными улыбками и совершенными фигурами, сенсоры наподобие Астера были ходячими машинами для плотских утех и ярких эмоций во время секса.

Чего нельзя было сказать о Джой. Генерация ее клонов-сенсоров создавалась совсем для других целей.

— Доброе утро, — буркнула в ответ Джой.

Астер плюхнулся на кровать рядом с ней, и Джой инстинктивно подняла одеяло, почти до самой шеи. Она ощутила приятный, свежий аромат, исходивший от сенсора: если бы Джой не чувствовала себя настолько разбитой, она бы поинтересовалась у своего любовника, каким гелем для душа он пользуется.

— Это было круто! — восторженно сказал Астер: кажется, он даже не обратил внимания на то, в каком подавленном состоянии находилась сейчас Джой. — Всегда мечтал потрахаться с сенсоркой QX-11.03!

Джой грустно улыбнулась. Она действительно относилась к генерации клонов-сенсоров QX-11.03, выпущенной ограниченной партией для доставки куда более деликатных эмоций и переживаний, чем грубый, оглушительный взрыв чувств во время секса.

— Ты даже не представляешь, какие бабки я получу за эмоции после секса с QX-11.03! — не унимался Астер: он устроился на кровати, мечтательно сложив руки за головой. — Секс с недотрогами вроде тебя невероятно ценится среди имморталов. Кому вообще пришло в голову сделать сенсоров для тонких эмоций такими красивыми, как ты и твои сестренки QX-11.03?! — Астер, наконец, перевел взгляд на Джой. — Но ты не переживай! Твой клиент тоже хорошо тебе заплатит. Все любят получать эмоции после секса с WR-03.85. Мы знаем, как доставить удовольствие. Тебе ведь понравилось?

Астер пытливо заглянул в глаза Джой, и она опустила голову, думая о том, что в последнее время ни о какой радости в ее жизни вообще не шло речи — не говоря уже о том, чтобы получать удовольствие от секса, даже если она занималась им с представителем самой горячей генерации клонов.

Джой и Астер были сенсорами, искусственно выращенными на одной из ферм по созданию клонов с единственной целью: они, как и десятки тысяч других сенсоров, занимались доставкой эмоций на заказ для клиентов-имморталов. Именно этим Джой и Астер зарабатывали на жизнь, но только по-разному.

Астер, будучи сенсором генерации WR-03.85, доставлял клиентам яркие, животные, бурные эмоции, полученные во время секса. Отбоя от таких заказов не было, поскольку они пользовались особой популярностью среди мужчин-имморталов. Обычно они интересовались только одним — эмоциями перед, во время и после секса. Поэтому клоны различных вариантов генерации WR-03, созданной специально для плотских утех, выпускались огромными партиями.

С того момента, как Астеру исполнилось восемнадцать лет, и он зарегистрировался как сенсор-индивидуал, он зарабатывал на жизнь единственным навыком, для которого его вырастили на ферме, — сексом за деньги. С кем угодно, когда угодно и где угодно. Что касается «где», то этой ночью Астер пригласил Джой к себе домой.

У Джой была другая ситуация. Как и Астер, она тоже была зарегистрирована как сенсор-индивидуал — то есть, не состояла ни в какой фирме или гильдии. Работала на себя. Но, в отличие от Астера, клоны генерации QX-11.03, к которой относилась Джой, специализировались на доставке более тонких, эфемерных эмоций — сострадания, признательности, нежности и множества других, едва определяемых оттенков этих чувства. Заказчиками таких эмоций обычно выступали женщины-имморталы в почтительном возрасте: им вновь хотелось испытать те чувства, которые, как выяснялось, были единственной настоящей ценностью в бесконечно долгой жизни…

— Так тебе понравилось или нет? — Астер повторил вопрос.

— Да, ты классный. — Джой выдавила улыбку.

Должно быть, изобразить восторг от ночи любви с Астером у нее не получилось, что не удивительно, ведь сенсоры ее генерации были плохими лжецами.

Раздраженно фыркнув, Астер вскочил с кровати. Он снял с бедер полотенце, сверкнув внушительным членом перед лицом Джой: в другой ситуации она, наверное, порадовалась бы тому, с каким выдающимся (во всех смыслах) любовником ей довелось провести ночь, но не сейчас. Она не могла вспомнить ни одной яркой детали во время секса с Астером: все ее мысли занимал кошмарный сон, мучивший ее каждую ночь последние две недели.

Пока Астер натягивал на себя трусы, джинсы и футболку, напевая что-то под нос, Джой с горечью думала о том, до чего она так быстро докатилась.

Вчера вечером Илон — встроенный в нейромодуль голосовой помощник — напомнил Джой, что у нее просрочен срок арендной платы за жилье: если она не внесет деньги на счет, то, скорее всего, следующую ночь проведет на улице. Во всем, что касалось клонов-сенсоров, люди — в их числе хозяин конуры, которую снимала Джой — отличались крайней строгостью. Они не прощали клонам ничего и относились к ним, как к существам второго сорта. Впрочем, Джой, Астер, их братья и сестры с самого детства, проведенного на многочисленных фермах по выращиванию клонов, знали о том, для чего они были созданы — и какие задачи должны выполнять во взрослой жизни ради блага людей-имморталов.

Генерация клонов, к которой относилась Джой, не славилась изобилием заказов: мало кому из клиентов хотелось вновь испытать эмоции вроде сострадания, милосердия или привязанности, поэтому даже в лучшие времена Джой с трудом перебивалась от одного редкого заказа к другому.

Но за последние две недели все стало еще хуже: Джой вообще не могла сконцентрироваться на получении тонких положительных эмоций, которые заказывали у нее клиенты, потому что ее существование отравлял странный, жуткий кошмар.

Она видела его каждую ночь в течение двух недель. Один и тот же сон. Сейчас, спустя время, Джой понимала, что сначала ее кошмар не был настолько подробным: она наблюдала какие-то размытые пугающие сцены, которые на утро, после пробуждения, выветривались из головы, оставляя за собой гнетущее чувство.

Но затем, день за днем, сон становился все более подробным, ярким, словно проявленным, а в прошедшую ночь — настолько живым, как будто Джой подверглась нападению наяву.

На ферме ее с детства учили тому, как получать для своих клиентов нужные эмоции — и концентрироваться только на них. Чем чище были чувства, доставленные имморталам, тем выше ценился такой сенсор, и тем больше он получал.

Но сейчас Джой не могла сконцентрироваться на чистоте эмоций, которые требовалось доставить клиентам: все ее мысли занимал кошмарный сон, повторявшийся каждую ночь.

Из-за него деликатные положительные эмоции, на доставке которых специализировалась Джой, оказались не просто загрязнены, а полностью испорчены. Последние дни она не испытывала ничего, кроме страха, подавленности и тревоги. Они целиком перекрыли все остальные эмоции и, будучи крайне негативными чувствами, не пользовались спросом среди имморталов: им подавай только радость, умиротворение и удовольствие от секса.

Поэтому последней надеждой Джой заработать хоть какие-то деньги стал самый простой способ — заняться сексом по заказу для иммортала.

Вчера она позвонила Астеру, которого знала еще со времен «Колыбели» — так называлась ферма по созданию клонов, где выросли Джой и Астер. Он с радостью подтвердил, что у него всегда есть активные заказы на ночь любви с клонами генерации QX-11.03: оргазм, полученный во время секса с умопомрачительно красивыми, но недоступными сенсорками, особенно ценился среди имморталов и щедро оплачивался. Проблема Астера заключалась в том, что долгое время он не мог найти сговорчивую сенсорку QX-11.03 для выполнения такого эксклюзивного заказа. Когда Джой рассказала ему, что приняла заказ на секс, но при этом не хотела проводить ночь с каким-нибудь незнакомым сенсором, Астер на радостях чуть не выпрыгнул из штанов.

— Все, я поехал к клиенту сгружать эмоции, — сказал Астер, машинально проведя рукой за затылку: в этой области черепа у всех сенсоров находился вживленный в мозг нейромодуль для записи эмоций. — Может, тебе заказать что-нибудь? Ты голодна?

— Нет, спасибо.

— Джой, все нормально? — спросил он вдруг с беспокойством, не типичным для клонов-сенсоров WR-03.85. — Ты какая-то странная.

— Просто я не выспалась.

— По-моему, ты наоборот спала, как убитая. — Астер пожал плечами. — Тебя вырубило сразу после секса.

— Снились кошмары.

— Ну, бывает. — Астер подмигнул, а затем хихикнул с хитрым выражением на лице. — Чтобы кошмары не беспокоили, нужно чаще заниматься сама знаешь чем — заодно и деньги хорошие будут.

Повернувшись к нему спиной, Джой села в кровати. Она поискала взглядом свою одежду: джинсы и футболка валялись на полу. Похоже, ночью в порыве страсти ее раздевал Астер, но Джой этого не помнила: кошмарный сон полностью завладел ее мыслями и переживаниями.

— Ты тоже не забудь съездить к своему клиенту. Тебе должны отлично заплатить, — раздался за спиной голос Астера.

Когда Джой, надев футболку, обернулась к другу, он уже стоял в дверях комнаты, готовый уйти. Астер расплылся в очаровательной улыбке:

— Я знаю, что многие имморталы мечтают получить эмоции, которые испытывает QX-11.03 во время секса.

— Ты их точно получил, — вымученно улыбнулась Джой: несмотря на то, что Астер не отличался особой чуткостью, она не хотела, чтобы он уходил, оставляя ее наедине с тягостными мыслями и переживаниями.

— О да! — Он игриво присвистнул, но, поймав хмурый взгляд Джой, поспешил замахать руками. — Все, я сваливаю!

Астер ушел: Джой услышала, как за ним с тихим шорохом закрылась автоматическая дверь.

Она судорожно вздохнула и, спрятав лицо в холодных ладонях, подавила всхлип, рвавшийся наружу из глубины груди.

* * *

На обочине Молнар-стрит, расположенной на окраине города, в его самом грязном, замусоренном районе, стоял электрокар устаревшей модели — такие выпускали еще лет двадцать назад. Капли дождя барабанили по кузову серого, как небо Трокар-Сити, цвета.

Картер, сидевший за рулем, расправил затекшие плечи и, сцепив пальцы, хрустнул суставами. Он вел скрытое наблюдение уже два часа — и неизвестно еще, сколько предстояло проторчать в этой дыре, наблюдая за подозрительными личностями, сновавшими туда-сюда в доме напротив.

Десятиэтажное здание, за которым следил Картер, находилось в аварийном состоянии, и официально там давно никто не жил — впрочем, как и во всех остальных выселенных домах на Молнар-стрит. Когда-то в этом районе обитали иммигранты (дешевое жилье манило их, как мух на дерьмо), но после Эпохи Пандемий многие из них массово умерли, другие же в панике разъехались кто куда. С тех пор дома стояли заброшенными и никому не нужными, постепенно приходя в аварийное состояние. Свидетельством тому являлись обшарпанные стены, выбитые окна и стойкий запах мочи и кала, исходивший из подъездов домов.

Со временем многоэтажные трущобы на Молнар-стрит превратились в обычные притоны: заброшенные здания облюбовали бездомные, нелегалы, а также ренегаты. Последние как раз интересовали Картера больше всего — вернее, один из них. Благодаря своим источникам среди обитателей этого печального района, Картеру удалось выяснить, что в дом номер 11 по Молнар-стрит, за которым он сейчас вел наблюдение, частенько захаживал человек по имени Шимари. Он был старым знакомым Картера, но общаться с ним не спешил, по привычке скрываясь от сил правопорядка. Причиной тому были нелегальные занятия биохакингом и, конечно же, энхансеры.

Картер работал специальным агентом Отдела по борьбе с энхансерами, входившим в многочисленные структуры Бюро Порядка и Контроля. Слежка за ренегатами, их аресты и допросы, облавы на притоны и лаборатории по синтезу энхансеров — вот, чем обычно занимался Картер последние лет… тринадцать-четырнадцать? Сейчас он уже сам не мог толком вспомнить, как давно поступил на службу в Отдел — во всяком случае, произошло это сразу же после того, как он закончил академию при Бюро Порядка и Контроля.

Он ухмыльнулся: возраст в современном мире стал понятием относительным и, по правде говоря, уже совершенно не важным, что наглядно доказывали имморталы одним только фактом своего существования.

Но Картер не был имморталом. Он был простым смертным — человеком, который рано или поздно умрет, — и в свои тридцать шесть лет выглядел, пожалуй, даже чуть старше. Виной тому была нервная работа с частыми ночными заданиями: Картер уже забыл, когда в последний раз нормально спал.

Он бросил машинальный взгляд в зеркало заднего вида, отметив непричесанные, торчавшие во все стороны каштановые волосы, усталые глаза, заросшее двухдневной щетиной помятое лицо. Да уж, видок так себе. Картер отхлебнул кофе из термостакана и, ощутив во рту противный вкус дешевого пойла, в очередной раз поморщился: похоже, в забегаловке на углу Молнар и Конкорд, куда он заглянул перед началом слежки, продавали самый отвратительный кофе в Трокар-Сити.

В дом напротив, за которым наблюдал Картер, проскользнул еще один подозрительный тип — худосочный низкорослый парень в грязных джинсах и куртке, с кровоподтеком под глазом, но он совсем не походил на Шимари — тот был повыше ростом. Несмотря на все достижения биохакинга, которым увлекался Шимари, навряд ли технологии так продвинулись, чтобы за полгода (столько прошло с момента последней встречи Картера и Шимари) прибавить человеку тридцать сантиметров роста.

Картер нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю старого электрокара. Он предпочитал полностью контролировать любую ситуацию, поэтому терпеть не мог продвинутые тачки с автопилотами: лучше самому вести машину, крепко держась за руль, чем доверить это искусственному интеллекту.

К слову о нем: в микроскопическом наушнике, углубленном в левое ухо, раздался вкрадчивый голос Ауры.

— Доброе утро, — сказала она. — Как ты и просил, я подготовила новый отчет по интересующей тебя теме на основании информации, доступной в Сети.

Картер напрягся: руки сжали руль, по затылку пробежал холодок. Он много лет занимался борьбой с распространением энхансеров, посвятил этому жизнь, но в последние три месяца его всецело поглотило нечто другое.

Нечто, что напомнило ему о прошлом, окончательно вскрыв рану в душе, которая так и не зажила до конца.

— Говори, — приказал он Ауре.

— В Сеть просачивается все больше информации об исчезновении девушек-сенсоров, — бесстрастно продолжила голосовая помощница. — Об этом теперь сообщают сразу несколько фирм и гильдий, в которых работали сенсорки. На данный момент зафиксировано шесть таинственных исчезновений, но не исключено, что их гораздо больше, ведь многие сенсорки работают индивидуально. Следовательно, об их пропаже зачастую некому сообщить. Последнее исчезновение произошло две недели назад, когда необъяснимым образом пропала сенсорка Мерси QX-11.04, работавшая в компании по доставке эмоций «Эксайт». Отчет окончен.

— Короче, все по-прежнему. — Картер нахмурился. — Сообщи, если появится что-то новое. А теперь отрубайся.

Он знал, что многие люди обожали, когда их голосовые помощники, находившиеся внутри вживленных в мозги нейромодулей, целыми днями развлекали своих хозяев какой-нибудь информацией, подкастами или музыкой, но сам любил тишину внутри головы. При этом, даже несмотря на свои консервативные привычки, Картер понимал, что помощь ИИ не следует недооценивать: Аура, хоть и относилась к голосовым ассистентам предыдущего поколения, зачастую была очень полезна. Но все же Картер предпочитал, чтобы ее голос в наушнике звучал пореже. Кстати, надо бы наконец-то раскошелиться и купить обновление для Ауры…

Картер не успел обдумать мысль: его внимание привлек высокий человек с лысой головой. Одетый в длинный черный плащ, намокший от дождя, он шел плавной походкой по Молнар-стрит. Затем остановился у дома номер 11 и, опасливо зыркнув по сторонам, скрылся внутри здания.

— Шимари. — Картер расплылся в довольной улыбке. — Вот ты и попался.

Глава 2. Волнение

Джой решила воспользоваться подземкой, чтобы приехать на встречу с имморталом, заказавшим у нее эмоции во время секса. Большинство сенсоров получали заказы на доставку чувств через фирмы или гильдии, но те, кто работал индивидуально, искали клиентов на биржах в Сети. Именно там вчера вечером Джой нашла предложение от анонимного иммортала: он платил большие деньги за чувства, полученные сенсоркой генерации QX-11.03 во время секса.

Джой криво усмехнулась: судя по всему, этот иммортал был не просто обеспеченным, но еще гурманом и охотником до уникальных эмоций, ведь клоны QX-11.03 крайне редко занимались сексом за деньги, а если и занимались, то стоимость таких заказов зачастую была астрономической.

Теперь Джой стала одной из тех, кто продается за ночь любви, но другого выбора у нее не было: она и так едва сводила концы с концами, а навязчивый кошмар, мучивший ее каждую ночь, фактически лишил ее возможности чувствовать что-либо еще, кроме тревоги и страха. Джой стала непригодна для доставки тонких положительных эмоций, и все, что ей теперь оставалось — трахаться за деньги, и еще хорошо, что ее любовником прошлой ночью был Астер — старый друг, которому она могла доверять.

Джой вышла на улицу из высотного кондоминиума, в котором находилась квартира Астера, и побрела в сторону метро, стараясь не обращать внимания на моросящий дождь, толпы пешеходов (многие из них носили респираторы) и бесконечные вереницы электрокаров, заполнивших проезжую часть.

На небоскребах, мимо которых двигалась Джой, мерцали огромные баннеры — в основном, как обычно, с рекламой, но некоторые из них сообщали яркими надписями о важном для всего человечества юбилее, случившемся в этом году: «100 лет Терапии. Дальше — навсегда».

Глядя на светящиеся баннеры, Джой задумалась: людям не удалось покорить космос, но они смогли укротить собственные тела, вернее — смертельные болезни и прочие недуги, которые тысячелетиями сопровождали человечество.

Но больше этого не происходило.

Точнее, не происходило с теми, кто принимал Терапию и стал имморталом.

* * *

Джой устроилась на свободном месте в поезде метро. Час пик уже прошел, и в этом время в вагоне было достаточно просторно, так что Джой могла спокойно рассмотреть других пассажиров: сейчас это занятие оставалось единственным, что отвлекало ее от дурных мыслей про навязчивый кошмарный сон.

Подземкой в основном пользовались сенсоры, которые еще не заработали или в принципе не могли заработать на престижные электрокары (не все из них получали дорогие заказы, как это делал Астер), либо же — простые смертные, большинство из которых было малообеспеченными жителями Трокар-Сити и мигрантами. Что касается имморталов, то они славились богатством (только зажиточные люди могли позволить себе Терапию), поэтому предпочитали передвигаться по городу на индивидуальных электрокарах.

В вагоне было не так уж много простых смертных людей. Джой давно научилась вычислять их в толпе: большинство из них носило респираторы — скорее по старой привычке, которая выработалась в Эпоху Пандемий, чем из реальной надобности. Бедняки не могли себе позволить не только электрокары или хорошее жилье, но и Терапию: им оставалось надеяться на собственные гены, здоровье и примитивную самозащиту от вирусов в виде обычных респираторов.

Средняя продолжительность жизни простого смертного составляла жалкие пятьдесят два года: виной тому была загубленная экология и, конечно же, Эпоха Пандемий, изрядно подкосившая человечество. Новые вирусы, появлявшиеся каждое десятилетие, словно взбесились и вышли из-под контроля, мутируя так часто и быстро, что создание вакцин стало безнадежным занятием, а карантины и противоэпидемические мероприятия в конечном итоге потеряли всякий смысл. Как и в древние времена, людям оставалось полагаться на свой иммунитет, а существующие лекарства могли лишь немного отсрочить смерть. Единственным по-настоящему эффективным средством для долгой и здоровой жизни стала Терапия, доступная тем, у кого были деньги. Вернее — большие деньги.

Клоны-сенсоры в этом смысле относились к своему здоровью гораздо проще. Генные инженеры программировали срок ихжизни в пределах пятидесяти лет (считалось, что этого хватит для доставки качественных эмоций), а наставники на многочисленных фермах, где до восемнадцати лет росли клоны, активно внушали им мысли о неизбежностисмерти каждого сенсора.

Джой знала о том, к чему ее с детства готовили наставники: рано или поздно она тоже умрет, как и все остальные сенсоры. Онапривыкла думала, что эта мысль ее не пугает. Но после того, как ей начал сниться кошмарный сон, в котором каждую ночь ее душил неизвестный преследователь, Джой поняла, что испытывает невероятный, всепоглощающий животный страх.

Страх смерти.

Она судорожно вздохнула, переведя взгляд с человека в респираторе на сидевшую рядом с ним девушку лет двадцати пяти.

Джой узнала свое лицо в этих зеленых глазах, тонком аккуратном носе и пухлых губах: сидевшая напротив нее сенсорка, как и Джой, относилась к генерации QX-11.03. Правда, в отличие от Джой, которая предпочитала свой естественный цвет волос (темные, со смоляным отливом), ее «сестра» покрасила их в нежный лавандовый цвет.

Словно почувствовав на себе взгляд Джой, сенсорка подняла на нее глаза и улыбнулась уголком губ, приветствуя свою полную генетическую копию. Обычно клоны-сенсоры так не поступали, но генерация, к которой относились Джой и сидевшая напротив нее девушка, считалась настолько редкой, что вероятность встретить в метро своего двойника была ничтожно малой.

Интересно, мучают ли ее копию кошмарные сны?

Навряд ли: «сестра» с умиротворенным и расслабленным выражением лица отвела взгляд от Джой и углубилась в Сеть. Сенсорка, как и многие другие пассажиры в вагоне, находилась в некоем подобии транса: взгляд в пустоту, рассеянная улыбка на губах. Каждый из них был погружен в свой нейромодуль, вживленный в мозг. Устройства, ставшие неотъемлемой частью жизни современного человека или клона, выводили визуальную и звуковую информацию на зрительные и слуховые рецепторы, тем самым позволяя смотреть контент или серфить по Сети прямо внутри своей головы.

— Илон, подключи меня, — тихим голосом попросила Джой своего голосового помощника.

Она решила отвлечься от переживаний, и если разглядывание пассажиров в вагоне метро не особо помогало, то оставался самый верный способ отключиться от реальности — углубиться в Сеть: как и у всех сенсоров, в голове Джой тоже находился нейромодуль.

— Сеть подключена, — сообщил в ушах спокойный голос Илона. — Приятного серфинга.

Расфокусировав взгляд, Джой углубилась в Сеть: в зрительный центр поступали сигналы из нейромодуля. Первым делом она решила заглянуть на свой любимый ресурс.

— Илон, открой Трубу, — едва слышно, чтобы не мешать другим пассажирам, попросила Джой своего голосового помощника.

Перед ее мысленным взором появилась главная страница Трубы, на которой мелькали десятки прямоугольных превью, но Джой не обращала на них внимания:

— Открой раздел трендов.

Илон выполнил ее просьбу, и в зрительный центр Джой поступило изображение следующей страницы Трубы, где были собраны самые популярные ролики, — идеальный способ узнать, чем сейчас интересуются жители Трокар-Сити.

В трендах на первом месте висело видео о Рутгере Краузе. Поначалу ролик сообщало том, что Джой давно знала. Рутгер Крауз был одним из самых богатых имморталов в мире. Завсегдатай светских хроник и постоянный фигурант различных скандалов, он сколотил свое баснословное состояние еще до Эпохи Пандемий. А затем надолго исчез из публичного поля. На днях он снова появился на людях спустя пять лет затворничества. И вот, наконец, самое трендовое видео Трубы раскрыло тайну столь долгого отсутствия Рутгера Крауза. Впрочем, догадаться было не трудно: все это время миллиардер проходил курс Регенерации — комплексного восстановления и замещения изношенных, состарившихся тканей и органов.

«Только представьте себе: теперь он выглядит на пятьдесят восемь лет!» — чрезмерно восторженным голосом сообщала 3D-модель ведущего ролика — очередного новомодного виртуального блогера, синтезированного нейросетью на основании самых популярных запросов публики.

Видео демонстрировало миллиардера в его новом, помолодевшем облике: статный, со свежим цветом лица, с которого, казалось, словно ластиком стерли лишние морщины, Рутгер Крауз расплылся в странной, неестественной улыбке на пресс-конференции, устроенной в честь его триумфального возвращения в светский мир. Джой хорошо знала эти фальшивые улыбки: имморталы не могли испытывать настоящие эмоции, а потому те чувства, что они по привычке пытались изображать, всегда выглядели наиграно.

Позируя на фоне пресс-волла, Крауз раздавал интервью журналистам, купаясь в ослепительных вспышках фотоаппаратов. В паре шагов от него Джой заметила невысокого парня — на вид ничем не выдающегося, одетого в черный костюм. Он крутил по сторонам головой, жадным взгляд рассматривая собравшихся на пресс-конференции людей. Джой сразу же поняла: парень был личным сенсором Крауза, и в его задачу входило впитывание как можно большего количества впечатлений, ведь именно из них рождались яркие, свежие, живые эмоции.

Эмоции, которыми потом, после пресс-конференции, будет наслаждаться Рутгер Крауз.

Тот факт, что ролик о миллиардере попал в тренды Трубы и, судя по комментариям, вызвал небывалый ажиотаж, объяснялся просто: Крауз был самым старым имморталом из ныне живущих. Ведущий ролика напомнил: реальный возраст Крауза составлял сто семьдесят восемь лет, а это означало, что он приступил к приему Терапии ровно сто лет назад, когда ему стукнуло семьдесят восемь.

Терапия, в основу которой легли генная инженерия и применение моноклональных антител, позволяла значительно замедлить старение организма, поэтому внешний вид Крауза, как и других имморталов, долгое время соответствовал тому возрасту, в котором было начато лечение.

Теперь же Рутгер Крауз выглядел на пятьдесят восемь: длительный курс Регенерации, во время которого изношенные органы и ткани заменялись на новые, позволял «сбросить» около двадцати лет.

В завершении ролика ведущий сообщил, что революционная технология Регенерации, основанная на последних достижениях медицины, стала доступна совсем недавно, и теперь к ее помощи прибегает все больше имморталов, желающих «освежить» не только свои органы и ткани, но и внешний облик.

Джой вновь задумалась о различиях между имморталами и такими, как она, — искусственно созданными клонами, единственная задача которых — доставлять эмоции.

В отличие от имморталов, неподверженным никаким заболеваниям благодаря Терапии, Джой, как и другие клоны-сенсоры, могла болеть, страдать от боли, стареть — и испытывать эмоции, связанные с этими процессами.

Она могла чувствовать и все остальное: радость, восторг, умиротворение, злость, ярость, уныние, отчаяние, спокойствие, смирение… Весь спектр эмоций, которых были полностью лишены имморталы. Неожиданный побочный эффект от Терапии стал для них расплатой за бесконечно долгую жизнь без болезней и страданий: они не испытывали никаких чувств и переживаний.

«Ходячие биороботы», — такназывали имморталовпростые смертныелюди. Причины их негативного отношения крылись в банальной зависти (ведь не у всех были средства на Терапию) или же в искренней ненависти. Сейчас, правда, термин «биоробот» считался оскорбительным и дискриминирующим: имморталы запросто могли засудить за употребление этого слова.

Терапия позволяла имморталам ничем не болеть и жить долго. Теоретически — вечно, хотя до сих пор никто толком не знал, как долго могло продлиться их существование. Рутгеру Краузу стукнуло уже сто семьдесят восемь лет, но было множество других имморталов чуть младше его возрастом.

Все они испытывали свои эмоции еще до начала Терапии — так давно, что уже успели полностью о них забыть.

Спустя пять лет после того, как была изобретена Терапия, и появились первые имморталы, стало ясно, что жизнь без каких-либо эмоций и душевныхпереживаний абсолютно невыносима, даже если саму «невыносимость» имморталы чувствовать не могли. Оказалось, что долгая жизнь без физических страданий и болезней попросту была лишена всяческого смысла, если в ней напрочь отсутствовали эмоции.

Имморталы поняли: зачем заниматься сексом, если ты все равно ничего не чувствуешь? Зачем обнимать жену, мужа или ребенка, если внутри — одна лишь пустота? Зачем слушать музыку, пробоватьэкзотические блюда, посещать картинные галереи, если ничто из этого не вызывает в душе хоть малейшего отклика?

Для чего жить вечно?

Некоторое время ученые и врачи пытались модифицировать Терапию, чтобы избавить имморталов от ее главного побочного эффекта, но ничего не получилось.

И тогда был найден единственный выход из этой ситуации — создание искусственных клонов, которые могли по заказу имморталов получать необходимые эмоции, а затем доставлять их клиентам, сгружая информацию через вживленные в мозг нейромодули.

Именно это должна была сделать сегодня Джой, чтобы получить деньги за выполненный заказ.

Мысленно она по-прежнему находилась внутри Сети: скосив взгляд в правый нижний угол, Джой посмотрела на часы. Цифры ярко вспыхнули, как только мозг получил сигнал от зрительных рецепторов.

До встречи с клиентом оставалось тринадцать минут. Она должна успеть.

* * *

Джой прибыла по адресу: поднявшись на скоростном лифте, она оказалась на сто двадцатом этаже небоскреба, где располагался арендованный клиентом эмолайзер фирмы «Эксайт».

В шикарно обставленном вестибюле ее встретили хмурого вида охранник (Джой поняла это, когда заметила пистолет в кобуре под распахнутым пиджаком) и ассистент — молодой смуглый азиат в светлых брюках и рубашке с вышитой на кармане эмблемой «Эксайта».

Джой не удивилась, что встреча с клиентом потребовала присутствия охранника: многие имморталы были помешаны на своей безопасности, а также на соблюдении анонимности, поэтому частенько прибегали к вооруженной охране. Джой уже сталкивалась с подобной осторожностью.

А еще, судя по тем эмоциям, что отразились на лицах мужчин (презрение — у охранника, дежурная вежливость — у ассистента), они были простыми смертными, еще не принимавшими Терапию. Джой не видела в этом ничего странного. Такая ситуация была стандартной для людей молодого возраста: обычно большинство из них начинали Терапию после тридцати лет, когда организм достигал полной зрелости, а его компенсаторные возможности еще оставались на хорошем уровне, необходимом для долговечного существования.

Охранник и ассистент провели Джой в просторный зал с огромным панорамным окном, за которым с высоты сто двадцатого этажа открывался головокружительный вид на необъятный Трокар-Сити: центральные кварталы, изрезанные широкими проспектами с частоколом небоскребов, и густонаселенные спальные районы, напоминавшие людские муравейники, в окружении промзон, фабрик и складов на дальних окраинах города. И все это — в серой завесе бесконечного дождя…

В центре зала находилось удобное на вид кресло современного дизайна, вмонтированное в пол. В его изголовье торчал толстый кабель с блестящим штекером длиной десять сантиметров — обычная деталь у всех эмолайзеров. Рядом с креслом располагалась аккуратная стойка с компьютером.

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, — слащавым голосом сказал ассистент, указывая ладонью на кресло. — Мы начнем выгрузку, как только вы будете готовы.

— Клиент уже приехал? — спросила Джой, садясь в кресло: затылок коснулся изголовья, из которого торчал кабель со штекером.

— Да, он в комнате за стеной. — Ассистент осторожным движением провел рукой в латексной перчатке по затылку Джой, раздвигая волосы. — Заказчик будет наблюдать за процессом выгрузки эмоций, после чего проверит их качество и, если его все устроит, произведет оплату.

Джой скосила взгляд влево, где находилась стена, украшенная большими картинами со странными аляповатыми рисунками, напоминавшими мазню трехлетних детей — должно быть, так сейчас выглядело современное искусство, и эти картины наверняка стоили бешеных денег, но Джой мало что понимала в живописи.

Между картин виднелась закрытая дверь, возле которой встал охранник: все ясно, он ни за что не пропустит Джой внутрь, если вдруг по какой-то причине она захочет увидеть клиента. Впрочем, в ее практике подобная необходимость не возникала: платили ей исправно, и большинство имморталов, заказавших у Джой доставку эмоций, предпочитали сохранять анонимность.

Правда, она еще никогда не занималась доставкой чувств, полученных во время секса, так что не была до конца уверена, как все пойдет на этот раз: останется ли ее клиент доволен эмоциями, которые она испытала, пока Астер засаживал в нее свой член? Она смутно помнила оргазм. Насколько бурным он должен быть, чтобы удовлетворить запросы иммортала?

Джой подавила горький смешок: вот, до каких рассуждений она докатилась — сенсорка редкой генерации QX-11.03, созданная для максимальной чувствительности к тонким, деликатным эмоциям.

— Я сниму заглушку, — предупредил тем временем ассистент, когда его рука нащупала небольшой выступ на затылке Джой, спрятанный в волосах.

— Пожалуйста.

Она глубоко вдохнула, стараясь расслабиться: процедуру выгрузки эмоций из нейромодуля нельзя было назвать болезненной, но все же Джой не любила, когда в затылок втыкали десятисантиметровый штекер, после чего она теряла сознание минут на тридцать — столько времени обычно требовалось для выгрузки.

Подобные процедуры проводились с помощью эмолайзеров. Чаще всего встречались модели, выполненные в виде кресел, в которых могли удобно расположиться как сенсор, так и ожидавший загрузки эмоций иммортал. Существовали также портативные модели эмолайзеров, но Джой ни разу не доводилось ими пользоваться, да и говорят, что они обеспечивали недостаточно хорошую передачу данных. Для имморталов качество доставленных эмоций играло большую роль, поэтому они не скупились на аренду самых современных и продвинутых моделей — наподобие той, что использовала фирма «Эксайт».

С помощью эмолайзеров осуществлялась выгрузка информации, записанной в нейромодуль сенсора в тот период времени, когда он выполнял заказ на доставку нужных эмоций. Квантовый компьютер обрабатывал полученные данные, после чего загружал их в нейромодуль иммортала, откуда электрические импульсы растекались по его нервной системе, даруя столь желанные ощущения.

Осторожно сняв пластиковую заглушку, ассистент медленно ввел штекер в разъем на затылке Джой: она услышала легкий щелчок, после чего в ушах раздался голос Илона:

— К нейромодулю подключен эмолайзер фирмы «Эксайт», модель TR-345.

— Спасибо, Илон, — Джой поблагодарила своего голосового помощника, а затем перевела взгляд на ассистента. — Я готова начать.

— Тогда, как обычно, сообщите код доступа к операции. — Ассистент с улыбкой подошел к стойке с компьютером, ожидая, когда Джой отдаст команду своему голосовому помощнику.

Такие меры безопасности были необходимы потому, что большая часть имморталов предпочитала сохранять анонимность. Следовательно, сенсорам требовалась уверенность в том, что эмоции будут доставлены клиенту, сделавшему заказ. Поэтому перед заключением сделки иммортал (или его представитель, которым мог быть искусственный интеллект) сообщал сенсору секретную комбинацию цифр.

— Илон, передай код доступа, — попросила Джой.

— Код доступа передан ИИ заказчика, — отчитался Илон.

Ассистент, взглянув на монитор, довольно кивнул:

— Все хорошо. Код доступа верный, и мы можем начинать. Вы готовы?

— Да. Приступайте.

Джой закрыла в глаза, и в следующее мгновение электрический импульс, поступивший из штекера в нейромодуль, яркой вспышкой взорвал сознание, после чего она провалилась в темноту.

Но в темноте по-прежнему что-то было.

Когда мрак расступился, Джой снова оказалась на длинной дороге, протянувшейся среди массивных бетонных зданий с разбитыми окнами. Вокруг домов чернели густые заросли леса. Огромные дымовые трубы высились на фоне темного неба, в котором ярко светила полная луна.

Точка отсчета. Каждый раз все начиналось именно здесь.

И ее кошмар вновь повторился.

Вот она оборачивается и видит человека в конце дороги, у высоких ворот. Он преследует Джой среди заброшенных зданий. Она прячется в одном из них. Забивается в угол. Он находит ее. Бросается к ней. Его ладони смыкаются на ее шее. Он душит ее…

Вспышка электрического импульса оборвала кошмар. Вскрикнув, Джой подскочила в кресле, ощущая, как дернулся назад затылок, в котором все еще находился штекер эмолайзера.

— Осторожно! — раздался рядом голос.

Когда взгляд, наконец, сфокусировался, Джой увидела перед собой обеспокоенное лицо ассистента.

— С вами все в порядке?

— Да, все нормально.

Джой выдавила улыбку, которая, по ее мнению, должна была успокоить ассистента, но, судя по его растерянному виду, скорее только усилила его беспокойство.

— Сколько длилась выгрузка? — зачем-то спросила Джой, хотя на самом деле думала сейчас об одном: какого черта она снова увидела свой кошмарный сон?!

Такого раньше никогда не случалось, да и вообще не могло случиться! Ведь выгрузка эмоций через эмолайзер подразумевала полное отключение сознания: Джой, как и все остальные сенсоры во время процедуры, всегда отрубалась, проваливаясь в абсолютную темноту.

Но не в этот раз.

— Двадцать семь минут. — Ассистент посмотрел на монитор, а затем вернул обеспокоенный взгляд на Джой. —По правде говоря, вы вели себя несколько странно. Я еще не встречал такого поведения у сенсоров во время выгрузки.

— Что вы имеете в виду? — спросила Джой, когда ассистент вытащил штекер эмолайзера из разъема в ее затылке.

— Вы постоянно ерзали на месте, стонали — словно от боли, а ваши глаза двигались под веками. — Ассистент с растерянным видом отошел в сторону, будто опасаясь, что Джой сейчас выкинет какой-нибудь фокус. — Это очень необычное поведение, поскольку в процессе выгрузки эмоций сенсоры находятся в полностью неподвижном и бессознательном состоянии, близком к коме.

— Я знаю. — Джой постаралась скрыть раздражение в голосе, но у нее не получилось.

Она встала, но ей пришлось ухватиться за спинку кресла, когда пол под ногами на мгновение качнулся, а по телу волной пробежал озноб. Выпрямив спину, Джой с вызовом посмотрела на ассистента, словно всем своим видом давая понять, что с ней все в порядке.

— Оплаты не будет, — резким голосом сказал охранник: он вышел из смежной комнаты, закрыв за собой дверь.

Только сейчас Джой поняла, что с момента пробуждения она оставалась наедине с ассистентом. Охранник в это время находился во второй комнате, где наверняка получал указания от клиента.

— Почему? — Джой опешила от удивления: отказ в оплате за доставленные эмоции случился с ней впервые.

— Клиент не доволен качеством эмоций, — скривился охранник, встав рядом с компьютерной стойкой.

По непонятной причине он испытывал явное презрение к Джой — или, что более вероятно, ко всем сенсорам, и даже не стремился скрыть свое предвзятое отношение. Джой могла бы поразмышлять на тему дискриминации клонов-сенсоров в современном мире, но сейчас ей было совершенно не до этого: впервые в ее практике клиент отказывался платить за выполненный заказ!

Непроизвольно сжав кулаки, Джой метнула взгляд на ассистента: должно быть, выражение ее лица оказалось настолько говорящим, что тот быстро развел руками, поспешив заверить:

— Эмолайзер в абсолютной исправности: перед процедурой он проходил плановую диагностику. — Ассистент кивнул на монитор. — Что касается самой выгрузки, то, согласно журналу сессии, данные были перенесены в полном объеме без каких-либо потерь. — Он изобразил на лице притворную улыбку. — С технической стороны все прошло идеально. Проблема в самих эмоциях, которые вы доставили клиенту. К сожалению, такое иногда случается. Джой, вам не стоит расстраиваться. Очевидно, вам нужно сохранять позитивный настрой…

— Очевидно, вы несете чушь! — вскипела Джой: она почувствовала, как кровь прилила к щекам, а сердце гулко застучало в груди.

Наверное, не стоило столь бурно реагировать на слова ассистента, но его лживое сочувствие окончательно взбесило Джой, к тому же нервы у нее и без того были на пределе. Навязчивые кошмары напрочь ее измотали, как и мысль о том, что она едва сводила концы с концами.

Отказ в оплате стал последней каплей.

— Что именно не устраивает клиента? — Джой впилась взглядом в охранника. — Не понравилось, как я кончала? Недостаточно бурный оргазм? Или что?!

— Клиент не доволен качеством эмоций. — На лице охранника змеилась улыбка: он наслаждался гневом Джой. — Вы не справились с заказом. Покиньте помещение.

Джой глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки — и вернуть контроль над ситуацией.

Нет, она это так не оставит.

Не для того она занималась сексом за деньги (пусть и с Астером, но все же), чтобы ее просто так взяли и кинули на бабки!

— Я работаю сенсором семь лет, — процедила Джой, глядя на охранника. — За все это время у меня не было ни одного негативного отзыва. Клиенты всегда довольны качеством эмоций, которые я им доставляла! Можете проверить мой рейтинг.

— Да мне насрать на него, — фыркнул охранник, сложив руки на широкой груди. — Сказано: клиент не доволен. Значит, хреновый из тебя сенсор. Проваливай!

Джой полоснула его взглядом, думая о том, что даже в таких местах, как элитная фирма по аренде эмолайзеров, можно нарваться на закоренелого клонофоба вроде этого не в меру наглого охранника. Он был простым смертным молодого возраста и прекрасно осознавал, что через пару лет, когда ему стукнет тридцать, он, как и многие близкие люди из его окружения, начнет принимать Терапию, чтобы долгие годы оставаться таким же крепким, активным и полным сил. Другими словами — молодым и здоровым.

Но расплатой за роскошь долгой жизни станет полное отсутствие эмоций. Перспектива столь безрадостного — точнее, бесчувственного — существования подсознательно пугала людей, которым только предстояло начать Терапию.

Впрочем, вместо того, чтобы рассуждать о проблемах мерзкого охранника-клонофоба, Джой следовало подумать о том, как ей выпутаться из ситуации, в которой она сейчас оказалась.

— Хорошо, я покину помещение, — примирительным тоном сказала она, убрав со лба прядь волос. — Вы не проводите меня?

Она перевела взгляд на ассистента, и тот закивал с радостной улыбкой. Впервые за все время встречи на его лице отразилась по-настоящему искренняя эмоция: похоже, ассистенту не терпелось поскорее избавиться от проблемной сенсорки.

Он отступил в сторону, давая возможность Джой проследовать к выходу. По пути к дверям она медленно прошла мимо компьютерной стойки, возле которой замер охранник, пристально наблюдавший за каждым ее движением.

Джой очаровательно ему улыбнулась и, сделав резкий выпад, со всей силы толкнула на него стойку с компьютером. Охранник рефлекторно за нее ухватился, пытаясь предотвратить падение всей конструкции, и этой секундной заминки было достаточно для того, чтобы Джой стремглав бросилась к боковой двери, которая вела в смежную комнату.

Распахнув дверь, она в изумлении замерла на пороге, когда увидела находившегося внутри иммортала.

Глава 3. Негодование

Когда Шимари скрылся внутри заброшенной высотки, Картер выскочил из машины и, перебежав дорогу, оказался у дверей дома. Он прошел внутрь: взгляд провалился в полумрак (выбитые окна вестибюля были заколочены досками), а в нос ударил стойкий запах мочи и гниющего мусора.

Здесь же, на первом этаже, находились ренегаты, чему Картер совсем не удивился: за время работы в Отделе по борьбе с энхансерами он повидал множество притонов, и этот заброшенный дом ничем особым от них не отличался.

Сбитые в кучки по три-четыре человека, ренегаты в грязных, заношенных одеждах, напоминавших скорее истлевшее тряпье, сидели или лежали на полу и по углам вестибюля, уставившись в пространство мутными стеклянным взглядами. Находясь под действием дешевых, синтезированных кустарным образом энхансеров, сейчас они видели перед собой не грязный вонючий вестибюль заброшенного дома, и тем более не вошедшего внутрь агента БПК, а далекие фантастические миры.

Картер оглядел ренегатов, но не увидел среди них Шимари. Скрыться отсюда он мог только по лестнице (лифты в этой дыре давно не работали) или же по коридору, который вел к квартирам первого этажа.

— Куда пошел высокий тип с лысой головой? — спросил Картер у торчка в углу — молодого парня с длинными засаленными волосами, взгляд которого показался ему чуть более осмысленным, чем у других.

Ренегату потребовалось несколько секунд, чтобы понять вопрос Картера, после чего, вылупив на него затуманенные глаза, он мотнул головой в сторону лестницы.

— Спасибо. — Картер кинул ему визитку центра помощи ренегатам: конечно, он сомневался, что торчок обратиться к специалистам, но чем черт не шутит. В практике Картера бывали редкие случаи, когда по его наводке ренегаты, в которых еще теплились остатки человеческого, приходили в центры помощи.

Картер поднимался по грязным, заплеванным ступеням, преодолевая пролет за пролетом. Сверху доносился громкий топот шагов: такой убийственный грохот могла издавать только излюбленная обувь Шимари — массивные ботинки на увесистой подошве.

Восьмой этаж, девятый, десятый…

Продолжая подъем по лестнице, Картер маневрировал между ренегатами, которые лежали или сидели на ступенях. Рядом с некоторыми из них валялись инъекторы с пустыми пластиковыми ампулами, в которых дилеры продавали энхансеры.

Вдруг один из ренегатов схватил Картера за руку.

— Куда прешь? — прорычал он.

Свет из разбитого окна упал на распухшее, перекошенное от злости лицо с налитыми кровью глазами. Судя по всему, ренегат только недавно подсел на энхансеры, а потому в его поджаренных мозгах сохранилось не только сознание, но и бурлила едва сдерживаемая агрессия, готовая прорваться наружу в любой момент. Подобные вспышки ярости были отличительной чертой большинства ренегатов.

Картер знал, как вести себя с такими ублюдками. А еще он понял, что уже несколько секунд не слышал топота, который издавали ботинки Шимари.

Он сунул дуло пистолета ренегату под нос и, приблизив лицо к его свирепой морде (ноздрей коснулось несвежее дыхание изо рта), тихо процедил:

— Мне нужен Шимари. По тебе вижу: ты в курсе, кто он такой. — Заметив огонек понимания в злых глазах, Картер продолжил: — Он пошел дальше по лестнице или на десятый этаж?

— Там ищи. — Ренегат скосил взгляд на коридор, по сторонам которого протянулись двери в квартиры: многие из них были выломаны.

Картер на мгновение замешкался, размышляя о том, нужно ли оставить этому уроду визитку центра помощи ренегатов, но передумал: по своему опыту он знал, что агрессивным отморозкам уже точно ничем не поможешь. Дальше их ждало прозябание по обоссанным углам притонов — или же пуля агента БПК, если ренегат продолжал вести себя агрессивно.

Причиной всему были чертовы энхансеры.

Продвигаясь по узкому коридору десятого этажа (здесь тоже кучковались ренегаты, а откуда-то издалека доносились приглушенные звуки рэпа), Картер думал о том, как энхансеры грубо нарушили хрупкий баланс, сложившийся в мире, в котором после Эпохи Пандемий приходилось уживаться имморталам, простым смертным и клонам-сенсорам.

Имморталы обеспечили себе долгую жизнь, расплатой за которую стало полное отсутствие чувств. Но даже тех эмоций, которые доставляли им сенсоры, имморталам не хватало: они хотели, чтобы ощущения были еще ярче, острее и насыщеннее.

И тогда появились энхансеры — искусственно синтезированные психоактивные вещества, усиливающие любые эмоции. Прежде всего среди имморталов пользовалось спросом приумножение радости, умиротворения, счастья — и любых других позитивных эмоций, без которых бесконечно долгая жизнь казалась невыносимой мукой.

Общество готово было закрывать глаза на использование энхансеров, если бы не одно «но»: вскоре выяснилось, что эти вещества стали активно использовать не только имморталы, но и простые смертные, не принимавшие Терапию.

Смертных можно было понять: нелегко жить в мире, где вечная жизнь доступна лишь тем, у кого есть достаточно денег. Терапия не покрывалась страховкой и стоила целое состояние — не каждый мог себе ее позволить. Таким людям не оставалось ничего другого, как влачить нищенское существование, болеть и стариться, наблюдая за тем, как богачи продолжают жить дальше, полные энергии и здоровья.

Впрочем, были и те немногие, кто осознанно отказывался от Терапии, даже если мог ее купить…

Простые смертные, лишенные возможности принимать Терапию, находили выход из мрачной, безрадостной реальности в употреблении энхансеров. Но если прием веществ лишь только усиливал доставленные эмоции у имморталов, то в случае простых смертных энхансеры доводили ощущения до максимального предела, выкручивая их на полную катушку.

Смертные мгновенно подсаживались на энхансеры: одной дозы в прозрачном пластиковом флаконе, введенной в вену с помощью инъектора, было достаточно для того, чтобы человек уже никогда не вернулся к прежней жизни. Энхансеры превращали его в ренегата — опасного для общества агрессивного психопата, нападавшего на обычных людей, сенсоров и, что куда более важно, на имморталов.

Картер не сомневался, что единственная причина, по которой в конечном итоге было принято решение запретить распространение энхансеров, заключалась именно в том, что ренегаты убивали имморталов ради очередной дозы вещества.

Да, имморталы не умирали от болезней или старости, но их по-прежнему можно было зарезать ножом или задушить голыми руками. Согласно статистике, именно так чаще всего ренегаты поступали со своими жертвами.

Как правило, агрессивное поведение под действием энхансеров длилось недолго: уже спустя пару месяцев с момента употребления первой дозы ренегаты постепенно превращались в апатичных, подавленных… существ.

Картер не мог подобрать другого слова для того людского отребья, что валялось сейчас перед ним в коридоре десятого этажа.

Продвигаясь все дальше, он услышал, как музыка, доносившаяся из квартиры в конце коридора, сменилась на знакомую песню — мозгодробительную, но при этом ритмичную и въедливую. Типичный рэп, синтезированный искусственным интеллектом. Нейросети постоянно штамповали такие поделки на угоду публике, но Картер узнал именно эту песню: Шимари обожал ее слушать, когда агент БПК, работая под прикрытием, зависал с ним в подпольном клубе «Диссекция», популярном среди биохакеров.

— Привычки не меняются, — ухмыльнулся Картер, доставая пистолет из наплечной кобуры, спрятанной под курткой.

Распахнув приоткрытую дверь, он проник в квартиру: по ушам ударили пронзительные звуки музыки. Картер отметил ободранные стены, замусоренный пол, вонь из ванной комнаты. Впрочем, ничего удивительного: Картер не сомневался, что все квартиры в этом доме выглядели точно так же, если не хуже.

Он пересек прихожую и оказался в комнате, в которой столпилось, на первый взгляд, человек десять, а может и больше. Судя по их бодрому, взвинченному виду — ренегаты, только недавно подсевшие на энхансеры. Некоторые из них лежали или сидели на старых продавленных диванах, другие же кучковались по углам, слушая музыку, гремевшую из больших портативных колонок на полу. Появления Картера, кажется, никто особо не заметил.

Шимари стоял ближе всех к колонкам. Смеясь, он разговаривал с одним из торчков, то и дело дергая головой в такт любимой песни.

— Шимари! — перекрикивая музыку, окликнул Картер.

Взгляды собравшихся устремились на агента БПК. Когда ренегаты, оценив его внешний вид, считали в нем чужого, их воспаленные глаза вспыхнули огоньками гнева. Один из торчков выключил колонки, и в комнате резко наступила тишина.

Картер понимал: ренегаты готовы в любой момент на него накинуться. Он обвел пистолетом торчков, а второй рукой достал из кармана куртки жетон и, подняв его над головой, продемонстрировал ренегатам.

— Агент Картер, Бюро Порядка и Контроля. Подкрепление уже снаружи, — он блефовал. — Если хоть один из вас дернется с места, я буду стрелять на поражение. — Картер посмотрел на старого знакомого и сказал тихим, нарочито спокойным голосом. — Шимари, мне нужен только ты. Остальные могут уйти.

Шимари картинно закатил глаза — и, резко сорвавшись с места, бросился в окно. Выбив стекло (странно, что в этой квартире оно еще было целым), Шимари выпал из комнаты.

Картер кинулся к окну, но путь перегородил ренегат с перекошенным от ярости лицом: оскаленные зубы, налитые кровью глаза, пена изо рта. Он попытался схватить своей клешней Картера, но тот со всей дури врезал торчку прикладом пистолета по челюсти, а второй рукой вмазал под дых — так грубо и мощно, что ублюдок с глухим всхлипом согнулся пополам. Удар локтем по затылку завершил короткий бой.

— Есть еще желающие? — резко обернувшись, Картер обвел пистолетом надвигавшихся на него ренегатов.

Вылупив на него бешеные глаза, они на мгновение замерли. Картеру хватило короткой паузы, чтобы выглянуть в разбитое окно: как он и думал, сбоку от него располагалась пожарная лестница. Внизу никого не было, и Картер посмотрел наверх, успев в последний момент заметить, как в окне на два этажа выше скрылся Шимари.

Вскочив на подоконник, Картер выбрался в окно, стараясь не пораниться об осколки стекла. Не обращая внимания на дождь, он перебрался на пожарную лестницу и, ловко вскарабкавшись по мокрым перекладинам, оказался рядом с окном на двенадцатом этаже. Стекло здесь давно было выбито, поэтому Картер без особых трудностей вначале залез на подоконник, а затем спрыгнул в комнату.

Обстановка его не удивила: обшарпанные, изрисованные граффити стены, заваленный мусором пол в пятнах грязи, полное отсутствие мебели. Квартира давно была заброшена и не обитаема.

Посреди нее стоял Шимари.

Выразительно вскинув руки, он столь же экспрессивно воскликнул:

— Картер, когда же ты оставишь меня в покое?! Мне пришлось изобразить побег, чтобы эти придурки ничего не заподозрили! — Он демонстративно показал Картеру ладонь со свежими ссадинами. — И я порезал руку! Ты хоть представляешь, во сколько мне обошлась эта кожа?!

Картер подошел ближе, убирая пистолет в кобуру.

— Ничего, заживет. — Он даже не глянул на порезы. — Шимари, все было бы гораздо проще, если бы ты от меня не скрывался. Я не смог найти тебя в обычных местах.

Шимари расплылся в широкой улыбке: татуированные, накаченные бог знает чем губы обнажили ровные ряды серебряных зубов.

— Ты не смог найти меня в обычных местах, потому что я перестал в них тусоваться. — Он подмигнул Картеру. — Как мы и договаривались, я больше не продаю энхансеры.

— Ну-ну, конечно, — ухмыльнулся Картер. — И в эту дыру ты пришел просто пообщаться со своими милыми друзьями, а не для того, чтобы толкнуть им дурь?

— Можешь меня обыскать.

Шимари развел длинными руками: полы черного пальто распахнулись, демонстрируя голый худосочный торс со множеством хаотично имплантированных под кожу шариков из нанопластика, медленно высвобождавших в кровь гормоны, противовирусные средства и прочие фармакологические субстанции, — последний писк моды среди биохакеров. Похожие шары, но только металлические, были имплантированы у Шимари под кожу голого черепа — и наверняка в другие места. Впрочем, «другие места» были спрятаны под узкими кожаными штанами, впритык сидевшими на худых ногах, которые напоминали скорее ветки дерева, чем конечности человека. Вычурный образ Шимари завершали высокие ботинки на массивной подошве, украшенные острыми стальными шипами.

— Я догадываюсь, куда ты мог засунуть себе ампулы с дурью, но проверять там не буду, даже не надейся, — осклабился Картер.

— Не взял с собой перчатки? — Шимари рассмеялся: во рту мелькнул разрезанный посередине язык. — Могу тебе одолжить.

— Завязывай со своими приколами.

Картер демонстративно нахмурился: по правде говоря, его забавляло общаться с этим чудаковатым дилером, но порой шуточки Шимари заходили слишком далеко, к тому же не стоило заводить чрезмерно близких отношений с человеком, который зарабатывал на жизнь торговлей энхансерами.

Полгода назад, когда состоялась их последняя встреча, Картер чуть не всадил пулю в голову Шимари. Тот со слезами на глазах обещал, что больше не будет продавать дурь, и умолял пощадить его — в обмен на то, что станет информатором Картера. С тех пор Шимари полностью исчез с радаров, затаился на дне, пока Картер не нашел его в этой дыре.

— За тобой должок, — сказал Картер, когда Шимари с обиженным видом запахнул пальто. — Мне нужна информация.

— О чем? — Шимари напрягся. — Что тебя интересует?

Выдержав короткую паузу, Картер сказал, глядя в раскосые глаза Шимари с ярко-розовыми радужками и змеиными зрачками:

— Слезы ангелов.

* * *

Джой едва успела шагнуть в смежную комнату, как вдруг сзади на нее набросился охранник. Одной рукой он грубо схватил ее за шею, а второй — приставил пистолет к виску.

— Ульрих, отпусти девушку, — бесцветным голосом, лишенным каких-либо эмоций, приказал Рутгер Крауз. — Она ведь сенсорка генерации QX-11.03 — абсолютно безобидная.

Одетый в пошитый на заказ костюм из дорогой ткани, самый старый иммортал в мире стоял посреди комнаты рядом с креслом-эмолайзером, с помощью которого в его нейромодуль должны были загрузиться эмоции, доставленные для него Джой.

Если бы они ему понравились.

Недовольно фыркнув, Ульрих убрал пистолет и отпустил вторую руку с шеи Джой. Она глубоко вздохнула, испуганно прижавшись к стене: захват, который применил охранник, напомнил о том, как в кошмарных снах ее душил неизвестный преследователь.

— Ты можешь идти, — обратился к охраннику Крауз и, поймав его озадаченный взгляд, добавил все тем же бесстрастным голосом: — За меня не беспокойся. В случае чего я тебя вызову.

Когда Ульрих закрыл за собой дверь, миллиардер перевел стеклянный взгляд на Джой.

— Раз уж вы столь бесцеремонно ворвались в комнату, то я предлагаю нам побеседовать. Вы наверняка хотите узнать, почему я отказался заплатить вам за выполненный заказ.

Рутгер Крауз улыбнулся, но его улыбка выглядела неестественной, как и у всех имморталов. Они наивно полагали, что поэтапное сокращение лицевых мышцы, растяжение губ и демонстрация зубов может сойти за улыбку, но простых смертных и клонов-сенсоров было не обмануть: они мгновенно считывали фальшь в жалких потугах имморталов казаться вежливыми.

— Будьте добры. — Джой едва сдерживала ярость и не стала улыбаться в ответ. — Мне правда интересно.

Крауз сделал жест рукой, приглашая пройти дальше в комнату. Только сейчас, немного успокоившись, Джой смогла оценить интерьер: в отличие от стильной, но скромно обставленной комнаты, где проходила выгрузка эмоций из нейромодулей сенсоров, помещение, в котором находился Рутгер Крауз, поражало шикарным убранством. Мягкий ковер на полу, кожаные диваны, стол с выпивкой и закусками. Огромные панорамные окна были переведены в режим блэкаут: полумрак, царивший в помещении, рассеивали своим мягким сиянием светильники на потолке. На стене напротив кожаных диванов висел огромный экран медиавизора: Джой знала, что имморталы предпочитали заранее просмотреть запись из нейромодулей сенсоров, чтобы оценить качество выполненного заказа.

Подойдя ближе к Рутгеру Краузу, Джой смогла воочию убедиться, что пятилетний курс Регенерации действительно сотворил чудеса с самым старым имморталом в мире: он выглядел под шестьдесят, хотя его истинный возраст составлял безумные сто семьдесят восемь лет — число, казавшееся Джой абсолютно нереальным. Прожитые годы выдавал только взгляд — блеклый, безжизненный и равнодушный.

Взгляд мертвеца.

— Садитесь. — Крауз указал рукой на диван, а затем отошел к столу с напитками.

Джой устроилась на диване: тело буквально растворилось в его удивительной мягкости. Рутгер Крауз уже стоял рядом, протягивая Джой хрустальный стакан с напитком. Внутри плескалась жидкость янтарного цвета — судя по запаху, что-то алкогольное.

— Виски пятидесятилетней выдержки.

— Младше, чем вы? — Джой усмехнулась.

Ирония заключалась в том, что Рутгер Крауз угощал ее дорогущим напитком, вкус которого он не мог оценить. Вернее, рецепторы его языка передавали сигналы, но мозг никак их не интерпретировал: вместо наслаждения — или, наоборот, отвращения — от выпитого напитка Рутгер Крауз, как и другие имморталы, чувствовал… пустоту.

Скорее всего, ощущения при употреблении виски пятидесятилетней выдержки Рутгеру Краузу доставлял его личный сенсор — парень с невзрачной внешностью, которого Джой видела в ролике на Трубе. Интересно, где он сейчас?

— Я пришла сюда не для того, чтобы распивать напитки вместе с заказчиком, — сказала Джой, когда пауза затянулась, и Крауз никак не отреагировал на ее колкость: впрочем, чего она хотела от иммортала? — Я по-прежнему жду объяснений, почему вы отказались заплатить за эмоции.

Пожав плечами, Крауз устроился на другом конце дивана, оставив между собой и Джой расстояние больше метра, словно она была прокаженной. Он пригубил виски.

— Я хотел угостить вас с другой целью. — Взглянув на Джой тусклыми глазами, он замолчал, но, заметив растерянность на ее лице, спокойно продолжил: — Вам наверняка захочется выпить, когда вы увидите запись, выгруженную из вашего нейромодуля.

По спине у Джой пробежал неприятный холодок, а ладони вспотели.

К чему клонит этот старый козел?

Он явно собирался обвинить ее в некачественно выполненной работы, и в таком случае, решила Джой, лучшей защитой будет нападение.

— Признаться, я немного удивлена, что заказ на эмоции, которые получает сенсорка QX-11.03 во время секса, поступил от мужчины, — она улыбнулась уголком губ. — Я ожидала увидеть в этой комнате женщину.

Издевка Джой абсолютно не смутила Крауза — да и не могла смутить, ведь «смущение» тоже было эмоцией, недоступной имморталу. Впрочем, Джой не ставила перед собой цели вывести Крауза на чувства — это было невозможно в принципе. Ей просто хотелось, чтобы он знал: иногда сенсорки QX-11.03, если их разозлить, могут быть не только пай-девочками, но и острыми на язык стервами.

— Вам, клонам-сенсорам, никогда не понять, что значит жизнь без эмоций. — Крауз сделал еще один глоток виски, изучая взглядом Джой. — Я начал принимать Терапию сто лет назад, и за долгие годы попросту забыл, как это — чувствовать. Радоваться, когда рождается сын. Злиться, когда срывается выгодный контракт. Горевать, когда обезумевший ренегат убивает твою сестру. Для меня все эти эмоции — просто слова. Они описывают чувства, которые я должен испытывать в определенных ситуациях.

— Но вы их не испытываете. — Джой покачала головой. — К чему эта лекция, господин Крауз? Вы ждете от меня жалости?

— Я просто хочу, чтобы вы простили мою слабость. — Он вновь растянул губы, обнажив белоснежные зубы: как и в прошлый раз, улыбка получилась неестественной и оттого жуткой. — За долгое время Терапии я перепробовал множество эмоций, которые по моему заказу доставляли сенсоры. Ко многим чувствам я привык, и они уже не производили на меня какого-то особого впечатления. По правде говоря, они приелись, стали блеклыми, и даже энхансеры не помогали. Но перед тем, как пять лет назад я начал курс Регенерации, мне посчастливилось попробовать эмоции, которые испытывает сенсорка QX-11.03 во время секса. Как известно, вы славитесь своей особой чувствительностью.

— Клоны моей генерации были созданы и натренированы для доставки деликатных эмоций. — Кулаки Джой сжались, и ей пришлось сделать вдох, чтобы успокоиться. — Если сенсорка QX-11.03 соглашается на секс за деньги, то не от хорошей жизни.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Крауза, когда он ответил:

— Я бы испытал жалость, услышав это, если бы мог испытывать жалость.

Джой отвела взгляд: ей было противно смотреть на зажравшегося иммортала.

— Вам так понравились эмоции во время секса сенсорки QX-11.03, что сразу же после окончания Регенерации вы решили повторить этот опыт?

Крауз кивнул:

— К сожалению, Аджилити — мой личный сенсор, — не способен доставить такие эмоции, поэтому мне вновь пришлось прибегнуть к анонимным поискам QX-11.03. — Иммортал поместил стакан с недопитым виски на столик перед диваном. — Признаться, дело это не простое: твои «сестры» крайне неохотно выполняют заказы на секс. Если бы я мог испытывать радость, то я бы обрадовался, когда ты приняла мой заказ. И если бы я мог испытывать разочарование, то я бы жутко расстроился, когда увидел запись из твоего нейромодуля.

Джой непроизвольно заерзала на диване. Она перевела взгляд на темный экран медиавизора. Крауз, словно прочитав ее мысли, приказал своему голосовому помощнику:

— Ганс, включи воспроизведение.

Миллиардер откинулся на диване, когда на экране появилась запись со зрительных рецепторов Джой. Динамики молчали, и Крауз пояснил:

— Думаю, мы обойдемся без звука.

Джой напряглась: на экране замелькали кадры ее вчерашней встречи с Астером. Вот он проводит ее в комнату, угощает вином, целует, раздевает, снимает свою футболку…

Резкая вспышка: изображение на экране сменилось. Джой сжалась от ужаса, когда увидела длинную темную дорогу среди заброшенных бетонных зданий.

Дорога из ее кошмарного сна.

Затем — снова кадры с Астером. Он приближает свое лицо к Джой, она лежит на кровати, его ладонь тянется к ее промежности…

Вспышка — смена кадра: Джой бежит по улице, за ней гонится преследователь.

— Дальше смотреть будем? — Рутгер Крауз перевел взгляд на Джой, и воспроизведение на медиавизоре автоматически встало на паузу. — Запись секса испорчена вкраплениями сторонних воспоминаний. Компьютерный анализ выявил, что в эти моменты вы испытывали повышенный уровень стресса. «Животный страх», как выразился ассистент. Сами понимаете, не такие эмоции мне были нужны.

Джой не знала, что ответить. Обхватив себя руками, она сидела на диване, глядя на застывшее на экране изображение человека, который бежал за ней по темной дороге среди заброшенных зданий.

— Вы по-прежнему будете настаивать на оплате такого заказа? — Как будто издалека донесся голос Рутгера Крауза.

— Нет. — Джой медленно встала с дивана, надеясь, что голова не закружится. — Вы правы: запись испорчена.

Миллиардер моргнул.

— Я не стану снижать вам баллы в рейтинге. Возможно, в будущем я еще воспользуюсь вашими услугами, если вам удастся справиться с этими… техническими неполадками, назовем их так.

Джой сглотнула вязкую слюну, и ей показалось, что этот звук прозвучал слишком громко в тишине комнаты.

— Прежде, чем я уйду, мне бы хотелось кое о чем попросить.

Крауз молча смотрел на нее равнодушным взглядом. Джой не могла ориентироваться на его мимику — вернее, на полное ее отсутствие, поэтому она не знала, как он отреагирует на ее просьбу.

— Мне нужна запись из моего нейромодуля.

Глава 4. Замешательство

Картер притащил Шимари в забегаловку на углу Молнар и Конкорд по двум причинам. Во-первых, она была единственной в этом районе. Во-вторых, здесь продавался настолько отвратительный кофе, что Картеру захотелось отравить Шимари этим пойлом.

— По-моему, в стакан нассали. — Шимари скривился, сделав глоток черной жидкости, которую принес робот-официант — старая примитивная модель, представлявшая собой, по сути, тумбочку на колесах с терминалом для приема оплаты.

Они сидели за столом в пустой забегаловке, наблюдая за тем, как за окном текла обычная жизнь задворков Трокар-Сити. Дождь наконец-то прекратился, оставив после себя лужи, в которых плавал мелкий мусор — типичная примета неблагополучных кварталов города. По улице передвигались редкие пешеходы с отсутствующими взглядами: погруженные в Сеть, они не обращали внимания на проезжавшие по дороге электрокары.

Картер отпил кофе: к его удивлению, в этот раз пойло не показалось таким уж отвратительным. Наверное, он начал привыкать к дерьму. По большому счету, так можно было сказать о всей его жизни.

— У нас есть подозрения, что на рынке появился новый энхансер, — начал Картер, внимательно следя за реакцией Шимари. — В Бюро очень беспокоятся на этот счет.

— Беспокоятся? — фыркнул биохакер. — Не гони, Картер. Вам же плевать, какими энхансерами гробят себя ренегаты — старыми или новыми. Лишь бы отстегивали, когда надо и кому надо. Будто ты не знаешь, как все устроено.

Картер сделал вид, что пропустил упрек мимо ушей. Конечно же, до него доходила информация о коррупции, разъевшей изнутри Бюро Порядка и Контроля, но сам он взяток не брал и работал, что называется, за идею. Наверное, благодаря такой репутации ему удавалось поддерживать полезные связи среди дилеров, хотя формально они считались его врагами.

Например, таким врагом должен был стать Шимари, но Картер относился к нему скорее как к «заклятому другу»: судьба неоднократно сводила их вместе.

Он давно знал биохакера. Шимари не был имморталом, но его настоящий возраст с трудом поддавался определению. Картер сбился со счета, пытаясь вспомнить, сколько раз Шимари делал пластические операции в бесконечной гонке за молодостью, не говоря уже про постоянные телесные модификации, будь то вживленные в разные части тела импланты (о назначении большинства из них Картер мог только догадываться) или же регулярный прием биоактивных препаратов.

Знал Картер и другое: эпатажный имидж Шимари на самом деле был всего лишь внешней оболочкой, за которой скрывался талантливый и умный человек. Не даром в узких кругах биохакеров Шимари славился как один из лучших специалистов.

— Шимари, я серьезно. — Картер наклонился ближе, понизив голос. — Есть известные каналы и поставщики. Я их проверяю. Но в последние два месяца на рынок вышел кто-то еще. С новым продуктом.

— Я не сдаю своих партнеров. — Шимари нахмурился. — Хочешь использовать меня в качестве источника — ладно, так и быть. Но на других я стучать не буду.

— Я не прошу об этом. — Картер улыбнулся. — Не забывай, Шимари: если бы я хотел тебя засадить — или убить, то давно бы это сделал. Мне нужна лишь информация от тебя.

Слова Картера, похоже, привели Шимари в замешательство: узкие змеиные зрачки расширились, стакан кофе едва заметно дрогнул в руках с длинными изогнутыми ногтями из стали, вживленной прямо в кости. И пока биохакер переваривал услышанное, Картер настойчиво продолжил:

— Расскажи мне все, что ты знаешь про «Слезы ангелов».

Шимари пожал худыми плечами:

— Так называют новый энхансер.

— Что еще?

— Он очень дорогой и редкий. Эксклюзивный продукт, пользующийся повышенным спросом среди самых богатых имморталов, хотя и ренегатам изредка перепадает. Кайф от него нереальный и без жесткого отходняка. Короче, по-настоящему качественная элитная дурь. — Шимари усмехнулся. — Говорят, некоторые и правда видят ангелов, а потом рыдают от счастья.

— Ты пробовал?

Биохакер осклабился, блеснув серебряными зубами:

— Я же сказал, что больше не употребляю. Будет жаль, если такая красота, — он обвел себя руками, — покинет этот бренный мир раньше времени.

Картер хмыкнул:

— Ты мог бы давно принимать Терапию и не париться.

Шимари приблизил лицо к Картеру, сузил глаза.

— Терапия не для меня. Я хочу чувствовать. Проживать на полную катушку каждый миг. — Он ткнул ногтем в стакан на столе. — Даже когда пью дерьмовый кофе — я хочу чувствовать, что он дерьмовый. — Шимари откинулся на спинку кресла и, взглянув на Картера, расплылся в многозначительной улыбке. — Впрочем, кому я это объясняю? Ты ведь тоже не принимаешь Терапию, хотя можешь себе ее позволить. Говорят, у вас в Бюро отличные зарплаты.

— Есть причины, по которым я отказался от Терапии, — отрезал Картер.

— Хотел бы я знать, какие именно, но ты ведь не скажешь.

Шимари поднялся, собираясь уходить.

— Кофе за счет БПК? — он ухмыльнулся, запахивая полы длинного пальто.

Картер махнул рукой — мол, угощаю, — и напоследок попросил:

— Шимари, мне нужна любая информация про «Слезы ангелов». Все, что сможешь узнать. Понял?

Биохакер состроил странную гримасу, которая могла означать все, что угодно, в диапазоне от «конечно, не переживай» до «иди к черту, полицейская гнида».

Он ушел, оставив агента БПК наедине с недопитым кофе. Проглотив горькую жижу, Картер собирался попросить Ауру оплатить счет, как вдруг она сама вышла на связь:

— Входящий звонок от Дина Кирби, — произнесла голосовая помощница. — Принять?

— Да.

— Картер, это Кирби, — раздался в наушнике спокойный, лишенный эмоций мужской голос. — Сегодня нашли тело одной из пропавших сенсорок. Приезжай, если тебе все еще нужна информация.

Кулак Картера сжался, смяв стаканчик кофе.

* * *

— Доступ в квартиру заблокирован, — сообщил динамик возле двери в конуру, которую снимала Джой. — Необходимо внести арендную плату.

Закрыв лицо ладонями, она прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол в коридоре.

Отлично, просто отлично.

Джой надеялась, что хозяин квартиры даст ей хотя бы еще один денек, поэтому сразу же после встречи с Рутгером Краузом решила вернуться домой, в крошечную каморку на одиннадцатом этаже дешевого кондоминиума.

Но этот номер не прошел: дверь была заблокирована, и Джой не могла попасть внутрь, пока не внесет на счет хозяина квартиры деньги за аренду.

Деньги, которые она надеялась получить сегодня за выполненный заказ.

Заказ, который она провалила.

Джой убрала холодные ладони от лица и, прикусив губу, подумала о том, что теперь делать.

Не считая того, что она осталась без крыши над головой, в ее жизни сейчас была одна основная проблема — странные, пугающие сновидения, которые каким-то непостижимым образом проникли в записанные нейромодулем воспоминания о сексе с Астером.

Джой достала из кармана крошечный прямоугольный предмет — флэш-драйв, на который Рутгер Крауз скинул скачанную из ее нейромодуля информацию.

Что теперь с этим делать?

Куда идти?

И кто ей поможет?

Глубоко вздохнув, Джой приняла решение. Она поднялась и быстрым шагом направилась к выходу.

* * *

— Я так и знал, что ты вернешься, — вместо приветствия сказал Астер, когда распахнул дверь. — Понравилось, да?

Голый по пояс, он широко улыбался, разглядывая Джой на пороге своей квартиры. В этот момент из комнаты вышла грудастая чернокожая красотка в короткой юбке и модной блузке с глубоким вырезом. Джой узнала в ней сенсорку RM-26.08 — генерацию, созданную специально для получения бурных эмоций во время секса.

— До завтра, котик. — Она подмигнула Астеру, пройдя мимо Джой: ноздрей коснулся умопомрачительный запах ее парфюма. — Отлично потрахались.

Когда RM-26.08 исчезла за поворотом коридора, Джой прошла в квартиру, чувствуя себя полной дурой.

— Проходи, не стой. — Астер махнул рукой, приглашая ее в комнату. — Извини за беспорядок. Мы только что закончили.

Казалось, он совершенно не смущался смятой постели со следами какой-то жидкости. Плюхнувшись на диван, он посмотрел на Джой, застывшую в дверях комнаты, и с хитрой улыбкой подмигнул ей:

— Джой, только дай мне передохнуть полчасика. Ты хоть и красотка, но так часто за один вечер даже я не могу.

— Я пришла не за этим.

Она сама удивилась, как глухо и пугающе прозвучал ее голос. Астер удивленно взглянул на Джой: похоже, только сейчас он понял, что его подруга ведет себя как-то странно. Впрочем, в пофигизме Астера не было ничего удивительного, ведь клоны-сенсоры генерации WR-03.85 не славились чуткостью.

— Что случилось? — наконец, спросил Астер, когда пауза чересчур затянулась. — Ты какая-то бледная или мне кажется?

Он с виноватым видом пожал плечами, словно давая понять, что без подсказки Джой не сможет разобраться в ее эмоциях. Она выросла вместе с Астером на ферме и прекрасно знала особенности клонов WR-03.85: Астер мог быть хорошим другом, но только если его об этом попросить.

— Астер, у меня проблемы, — выдавила Джой, глотая непрошеные слезы. — Мне негде жить. Некуда идти.

— Но как же деньги за заказ? — Астер удивленно развел руками. — Тебе должны были отлично заплатить!

Джой молчала, не зная, с чего начать. Астер подошел к ней и, взяв за руки, усадил на диван рядом с собой.

— Рассказывай.

И она рассказала. Вначале о том, как Рутгер Крауз отказался ей заплатить, потому что информация из нейромодуля была полностью испорчена. А затем — про свой кошмарный сон, который две недели не давал покоя.

Астер внимательно слушал Джой — гораздо внимательнее, чем можно было ожидать от клона WR-03.85 — и ни разу ее не перебил, даже когда ей самой начинало казаться, что рассказ о навязчивом кошмаре напоминает бред сумасшедшего.

Закончив говорить, Джой раскрыла ладонь, на которой лежал флэш-драйв с записью ее эмоций и воспоминаний во время секса с Астером.

— Я не смогу разобраться одна. — Она заглянула в голубые глаза старого друга, ища в них поддержку.

— Кто сказал, что ты одна?

Астер улыбнулся, и впервые за две последние недели Джой почувствовала некое подобие спокойствия.

Она не одна.

Вместе они раскроют тайну ее сновидений.

* * *

В секционном зале морга тихо играла классическая музыка — наверное, Бах, Бетховен или, возможно, Моцарт. Картер не особо в них разбирался, да и вообще музыку слушал редко.

— Ты прямо как маньяк-эстет — разделываешь трупы под Баха, — сказал он человеку в медицинском халате, стоявшему спиной к нему возле стола посреди секционного зала.

— Это не Бах, — бесстрастным голосом ответил Дин Кирби, повернувшись к Картеру.

Лицо иммортала как обычно не выражало никаких эмоций. На вид ему было около тридцати пяти, о чем говорили едва заметные морщинки в уголках глаз и на лбу, а также немного поредевшие на вытянутой голове волосы, но Картер знал, что настоящий возраст Кирби составлял сорок семь лет: он начал принимать Терапию спустя два года после того, как Картер поступил на службу в Бюро Порядка и Контроля.

Картер махнул рукой, давая понять, что ему вообще-то все равно — Бах это или кто-то другой из композиторов глубокой древности.

— Зачем ты слушаешь классическую музыку, если не можешь получать от нее никаких эмоций? — Картер остановился в метре от секционного стола, на котором лежал труп, накрытый простыней. — Вот у меня, например, пиликанье скрипок вызывает только раздражение.

— Для этого есть сенсоры. — Кирби никак не отреагировал на сарказм в голосе Картера. — Я нанимаю их, они слушают музыку, а потом доставляют мне эмоции.

Картер сообразил, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен, да и не для того он сюда примчался. Посмотрев вначале в сторону, он поймал свое искаженное отражение на гладкой, хромированной поверхности шкафчика с инструментами, а потом, глубоко вздохнув, кивнул на труп, лежавший на столе перед Кирби.

— Спасибо, что сообщил мне.

— Я сделал это только из уважения к тебе, даже если не могу его чувствовать. — Безжизненные глаза судмедэксперта, казалось, смотрели сквозь Картера.

Когда-то давно, еще до того, как Дин Кирби начал принимать Терапию, превратившись в бездушного иммортала, Картер неплохо с ним общался. Волки-одиночки, они нашли общий язык и понимали друг друга с полуслова, проникнувшись взаимным уважением. Впрочем, те времена остались в прошлом, и теперь о былой дружбе напоминали лишь редкие контакты по работе. Как в этот раз: месяц назад, после исчезновения очередной сенсорки, Картер попросил старого товарища сообщить ему, когда появится труп. Он не сомневался, что рано или поздно это произойдет. Просьба была неофициальной: Картер работал в Отделе по борьбе с энхансерами и не имел никакого отношению к расследованию исчезновенийсенсорок. Когда стало ясно, что речь идет о нескольких случаях, расследованием дела занялись агенты из Отдела особо тяжких преступлений.

— Лора, выключи музыку, — попросил Кирби своего голосового помощника, а затем, когда колонки замолчали, сказал Картеру: — Тело привезли час назад. Я еще не начинал вскрытие.

Картер посмотрел в глаза иммортала, но не увидел там ничего, кроме равнодушия. Сглотнув вязкий ком в горле, он медленно убрал простынь с головы трупа. Сердце сжалось в груди, а по ногам разлилась предательская слабость, когда Картер увидел лицо темноволосой девушки: благородную красоту не смогла стереть даже смерть.

Он узнал это лицо — и еле сдержался от того, чтобы провести по нему рукой. Как бы он хотел вновь прикоснуться к этим губам…

— Сенсорка генерации QX-11.03, — тихо проговорил Картер, ощущая, как где-то глубоко в груди, у самого сердца, заныла тоска.

— Не совсем так, — бесстрастным голосом поправил Кирби. — Предварительно мы уже опознали труп по характерной примете — татуировке в виде бабочки на правом предплечье. — Откинув простынь с руки, судмедэксперт продемонстрировал темный рисунок на бледной коже. — Мы ждем окончательного опознания тела от коллег и друзей сенсорки, но почти уверены, что это Мерси, клон генерации QX-11.04.

— Прямой генетический потомок QX-11.03.

Кирби кивнул:

— Согласно спецификации, анатомически она отличается от своего предшественника другим цветом глаз, а психологически — большей эмоциональной стабильностью.

Судмедэксперт дотронулся руками в перчатках до глаз мертвой сенсорки и, раскрыв веки, продемонстрировал Картеру мутные радужки голубого цвета. Безразличие, с которым он совершил это действие, покоробило агента БПК, заставив его поморщиться.

— У QX-11.03 зеленые глаза, — согласился Картер: он хорошо помнил тот взгляд…

— Тело нашли сегодня утром на заброшенной стройке, — все тем же лишенным эмоций голосом сообщил Кирби: если он и заметил перемены в поведении Картера, то предпочел об этом ничего не говорить.

— Мерси исчезла две недели назад, — вспомнил Картер. — От чего она умерла?

— Я этого не скажу, пока не сделаю вскрытие. Предварительно, исходя из состояния трупа, могу сообщить, что смерть наступила около двенадцати часов назад.

— Ночью. — Картер задумчиво пожевал губу, а затем пристально посмотрел на судмедэксперта. — Кирби, мне будут нужны фотографии тела, полный отчет о вскрытии, заключение, а также твои личные впечатления и мысли. — Подумав, он добавил: — Особенно обращай внимание на разные странности. Фотки и отчет скинешь моему ИИ. Я жду информацию в любое время.

Если бы иммортал мог испытывать эмоции, то наверняка изобразил бы на лице крайнюю степень раздражения: даже несмотря на старую дружбу, просьба Картера выходила за границы того, что мог позволить Дин Кирби в рамках своих должностных обязанностей.

Но он сказал все тем же бездушным голосом:

— Картер, ты занимаешься не своим делом. Расследование ведет Финч, и он будет…

— Что? — перебил Картер. — Недоволен? Взбесится?

Он ухмыльнулся, зная о том, что агент Финч не сможет испытать ни одну из перечисленных эмоций: как и большинство сотрудников Бюро, он был имморталом.

Картер направился к выходу, собираясь покинуть секционный зал морга, но замер в дверях. Обернулся и, глядя в тусклые глаза старого друга, сказал:

— Кирби, я рассчитываю на твою помощь. — Взгляд Картера непроизвольно упал на мертвую девушку, лежавшую на столе перед судмедэкспертом. — Я должен найти того, кто это сделал.

Глава 5. Беспокойство

— На этих кадрах — мой сон.

Джой сидела на диване в квартире Астера, сжав кулаки и стараясь унять бешеное сердцебиение. Напротив нее на огромном экране медиавизора застыло изображение, поставленное на паузу: длинная дорога посреди заброшенных зданий, и ночное небо над ними, освещенное холодным светом полной луны.

— Это я уже понял. — Астер устроился рядом с Джой на диване.

Минуту назад он вставил в медиавизор флэш-драйв с записью из нейромодуля Джой, а затем отдал команду своему голосовому помощнику включить воспроизведение. Вначале на экране замелькали кадры с Астером, который в порыве страсти снимал одежду с Джой, но, как только изображение резко сменилось на темную дорогу из сна, Джой попросила друга поставить воспроизведение на паузу. Ей нужно было время, чтобы собраться с духом и продолжить просмотр.

— Кошмар, о котором я тебе рассказывала, — словно впав в оцепенение, медленно проговорила Джой. — По какой-то непонятной причине он попал на запись в нейромодуль.

— Посмотрим дальше?

Джой кивнула, и Астер попросил своего голосового помощника продолжить воспроизведение.

— Мой сон каждый раз начинается в одном и том же месте, — сказала Джой, зачарованно глядя на кадры из своего кошмара. — Я оказываюсь ночью на старой, потрескавшейся дороге, которая проходит среди разрушенных зданий, окруженных густым лесом. Я здесь одна, и мне страшно. На небе светит полная луна.

— Что это за странные дома? — Астер внимательно рассматривал изображение на экране.

— Я не знаю. — Джой покачала головой. — Я никогда не была в этом месте. — Она на мгновение замолчала и, подумав, продолжила: — Иногда мне вообще кажется, что во сне все происходит не со мной, а с кем-то другим…

Астер не обратил внимание на слова Джой: как зачарованный, он уставился на экран, где в этот момент в конце дороги, у высоких ворот, появился силуэт человека. У Джой перехватило дыхание, когда она его увидела. Пришлось сделать судорожный вдох прежде, чем продолжить рассказ.

— Темная фигура — человек, который меня преследует. Сейчас он начнет приближаться.

Подтверждая слова Джой, незнакомец на экране двинулся с места, постепенно ускоряя шаг.

— Он все ближе и ближе подходит ко мне. Я не могу разобрать его лица. Мне страшно, и я убегаю. Он бросается за мной: я слышу топот шагов за спиной.

Теперь кадры хаотично менялись, словно фантасмагорическая экранизация рассказа Джой: бегущий за ней человек, дорога среди заброшенных домов, железная дверь…

— Наконец, я прячусь в одном из зданий.

На экране появилось изображение огромного помещения, залитого лунным светом, который просачивался из широких окон под потолком. Потрескавшиеся стены, замусоренный пол, покрытый толстым слоем красной пыли…

— Заброшенный склад, что ли? — удивился Астер, разглядывая кадры.

— Не знаю. Больше похоже на какой-то цех. — Джой пожала плечами. — В этом месте я каждый раз прячусь во сне. Забиваюсь в угол. В ужасе смотрю на железную дверь, ожидая, когда она распахнется, и на пороге появится он.

Изображение сменилось: дверь резко открылась, и в помещение ворвался преследователь. Его лицо по-прежнему невозможно разглядеть.

Джой отвернулась от экрана, не в силах смотреть дальше. Она обхватила себя руками, чтобы унять дрожь, сотрясавшую тело. Сглотнув вязкую, горькую слюну, она глухо проговорила:

— Он находит меня. Я слышу его хриплый, звериный голос. «Вот ты где», — говорит он. А затем он набрасывается на меня. Я кричу, отбрыкиваюсь, но все бесполезно — он слишком силен. Его руки смыкаются вокруг моей шеи, сдавливают ее…

Джой остановилась, чтобы вдохнуть: она физически ощущала, как задыхается. Должно быть, в этот момент она выглядела настолько жутко, что даже Астер, который никогда не славился особой чуткостью, таращился на нее испуганным взглядом.

— Он душит меня, в глазах темнеет, и в этот момент я просыпаюсь.

Шумно выдохнув, Джой сделала несколько судорожных вдохов, пытаясь унять внутреннюю дрожь и бешеное сердцебиение. Краем глаза она заметила последнее изображение, застывшее на экране: мутное, неразличимое в полумраке лицо убийцы, сомкнувшего руки на ее шее…

— Нео, выключи запись, — приказ Астер своему голосовому помощнику.

Экран медиавизора погрузился во мрак. Джой посмотрела на Астера, ища в его взгляде поддержку и понимание.

— Астер, как все это объяснить?

— Я не знаю. — Он развел руками. — Какой-то глюк нейромодуля или эмолайзера. Наверное, во время выгрузки воспоминания о твоем кошмаре каким-то образом проникли в запись эмоций.

— Я не это имею в виду.

Джой опустила голову, спрятав лицо за прядями волос: глаза защипало от предательских слез, но она не хотела разрыдаться при Астере. Немного успокоившись, она проговорила:

— Я не понимаю, почему этот кошмар навязчиво снится мне каждую ночь в течение двух недель!

Кажется, еще чуть-чуть, и ее голос сорвался бы на крик. Или жалобный стон. Заметив нахмуренный взгляд Астера, Джой постаралась взять себя в руки. Нужно держать эмоции под контролем, уметь различать их и отгонять прочь ненужные чувства. В конце концов, этому ее учили с детства, ведь она — высококвалифицированный тренированный сенсор.

— Кошмар с самого начала снится тебе в таком виде? — спросил Астер.

— Не совсем. — Джой мотнула головой. — Сюжет всегда один и тот же: я оказываюсь на дороге среди заброшенных зданий, за мной гонится убийца, он душит меня, и я просыпаюсь. Но в первые дни кошмар был словно «размытым», если можно так сказать. И лишь затем, спустя время, с каждой ночью он становился все более подробным: появлялись новые детали, вроде трещин на асфальте, яркой луны в небе или осколков разбитых стекол на полу комнаты, в которой я прячусь. — Джой замолчала, пытаясь подобрать нужное сравнение. — Этот кошмарный сон — словно сигнал, пробивающийся откуда-то издалека. В последнюю ночь он стал особенно интенсивным. Невыносимо сильным.

Астер подвинулся ближе к Джой, взял ее за руку.

— Слушай, может, все дело в том, что вся эта шумиха об исчезнувших сенсорках негативно на тебя повлияла? — Астер заглянул ей в лицо. — Клоны твоей генерации отличаются особой чувствительностью. Вероятно, ты просто близко к сердцу восприняла информацию о пропавших девушках, и твое подсознание обработало эти переживания в виде навязчивого кошмара.

— Возможно. — Джой поджала губы. — Хотя я не могу сказать, что слишком пристально следила за новостями об исчезнувших сенсорках. — Она убрала руку из ладони Астера и, сжав кулаки, твердо сказала: — В одном я уверена точно: в этом сне я — это не я.

Астер в недоумении моргнул:

— То есть? Ты же говоришь, что это твой кошмар.

— Верно. Но во сне — это не я. — Джой беспомощно улыбнулась. — Я не знаю, как это объяснить. Словно… Я не являюсь героиней этого кошмара.

Астер нахмурился:

— По-моему, когда мы видим себя во снах, мы всегда осознаем себя главными героями. Причем без разницы, в каком облике или возрасте мы себе снимся. — Он хмыкнул. — Например, однажды мне приснилось, что я был дельфином, но при этом я четко осознавал, что внутри сна этот дельфин — это и есть я.

Джой мотнула головой:

— В моему кошмаре все по-другому. Я вижу и чувствую себя, но в то же самое время четко понимаю, что это не я. Не моя жизнь. Я словно оказываюсь в чужом теле — и умираю не своей смертью. К тому же у меня нет татуировок, но в кошмаре я вижу рисунок в виде бабочки на своей руке… — Она посмотрела в окно, за которым сгущались вечерние сумерки. — Не знаю, что мне теперь делать, кроме как тихо сходить с ума. Я понятия не имею, почему мне снится этот кошмар и как от него избавиться.

Джой замолчала: больше не знала, что еще можно сказать. Астер сидел рядом, внимательно глядя на подругу — наверное, искал подходящие слова. Наконец, он расплылся своей фирменной очаровательной улыбкой:

— Ладно, Джой, не переживай. — Астер игриво толкнул ее плечом. — Я буду навещать тебя в психушке. И вот еще что: за секс с чокнутой наверняка отлично платят!

Джой прыснула от смеха. В этом был весь Астер, которого она знала с детства: если он и мог говорить на серьезные темы, то не более пятнадцати минут. В остальное время он сохранял жизнерадостный настрой, что, впрочем, не удивительно, ведь именно такие психоэмоциональные качества были заложены в клонов-сенсоров генерации WR-03.85.

— Кажется, я знаю, что нам делать.

Астер приобнял Джой, и она удивленно на него посмотрела.

— Нам?

— Ага, — он хитро улыбнулся. — Джой, вспомни: когда мы были мелкими и росли на ферме, мы постигали азы нашей будущей взрослой жизни, в которой имморталы используют нас, искусственно синтезированных клонов, в качестве доноров эмоций. Многое было непонятно и приводило нас если не в ужас, то в замешательство: у кого хочешь крыша поедет от осознания своей судьбы. Но в таких случаях нам всегда приходил на помощь один человек, которому мы могли доверять. Человек, который знал ответы на все вопросы.

Джой поняла, кого имел в виду Астер, и во мраке, поселившемся в ее душе, наконец-то мелькнул лучик надежды.

* * *

Осторожно ступая в потемках по пыльной дороге, едва различимой в свете фонарика, Картер приблизился к заброшенному котловану на окраине Трокар-Сити. Когда-то здесь собирались построить торговый центр или что-то в этом роде, но после очередного экономического кризиса инвестор и застройщик поставили крест на своих планах. Правда, ходили слухи, что у проекта нашелся новый спонсор, и стройку собирались разморозить.

В любом случае, именно здесь, на дне этого котлована, нашли труп Мерси QX-11.04.

Картер оглянулся: поблизости никого не было, вокруг — казавшийся бесконечным пустырь, вдали виднелись уродливые низкорослые строения индустриальной окраины города. Судя по всему — какие-то склады или корпуса заводов.

Картер перешагнул желтую ленту, окружавшую котлован. Скользя ботинками по глинистой земле, он осторожно спустился на дно котлована. В его центре находилась вырытая яма, огороженная колышками с натянутой между ними желтой лентой.

Картер присел рядом с ямой. Возле нее в жирной земле виднелись многочисленные следы обуви и собачьих лап. Картер задумчиво провел рукой по одному из отпечатков. Он выпрямился, собираясь выбраться из котлована, как вдруг по глазам ударил яркий свет фонарика, и откуда-то сверху раздался громкий, но при этом отрешенный голос:

— Не двигаться. Подними руки.

Прищурившись, Картер не без труда рассмотрел наверху котлована двух высоких широкоплечих мужчин в темных костюмах. Один из них светил на Картера фонариком, а второй — целился пистолетом.

— Я уже где-то видел его рожу. — Тип с пушкой говорил тихо, но Картер все равно расслышал голос, показавшийся ему знакомым.

— Агент Картер, Отдел по борьбе с энхансерами. Могу показать жетон.

Двое бугаев переглянулись. Тот, что с пистолетом, равнодушно сказал:

— Показывай, но только медленно.

Картер достал свой жетон. Луч фонарика скользнул с его лица на раскрытое удостоверение.

— Картер, — опустив пистолет, безразлично произнес человек со знакомым голосом. — Мы слышали, что ты суешь нос не в свое дело.

— И теперь увидели это лично, — добавил второй.

— Рад, что слава обо мне наконец-то до вас дошла, — ухмыльнулся Картер.

Он принялся карабкаться наверх, оскальзываясь на глинистой почве. Мужчины молча наблюдали за ним. Никто из них не подал Картеру руку, когда он с трудом выбрался на поверхность. Отряхнув испачканные в грязи брюки, он встал в метре от непрошенных гостей. Демонстративно направил на их лица луч своего фонарика.

Картер узнал двух бугаев: агенты Финч и Андерс из Отдела особо тяжких преступлений. Пару раз он пересекался с ними по работе, но дружбу не водил. Оба были имморталами — и, как и все прочие имморталы, Финч и Андерс предпочитали не общаться с простыми смертными, к которым относился Картер. Впрочем, он от этого не страдал и даже наоборот скорее сам избегал общения с ходячими биороботами.

— Не надо светить в лицо, — спокойно проговорил Финч: именно его голос показался Картеру знакомым.

Как и большинство имморталов, Финч начал принимать Терапию, когда ему исполнилось тридцать. Статный на вид, с узкими губами и крючковатым носом, сейчас он выглядел моложе Картера, хотя его настоящий возраст составлял сорок лет. Наверное, это не совсем справедливо: Картер старел с каждым годом, в то время как почти все его коллеги оставались молодыми. Но он твердо решил не принимать Терапию, даже если ценой этому были постоянные напоминания о неминуемой старости и смерти.

— А вы, ребята, не слишком приветливые. — Картер опустил фонарик. — Как насчет профессиональной этики?

— Проваливай, Картер, — приказал Финч. — Гоняйся за своими торчками.

— Интересно, а что вы здесь делаете в столь поздний час? — с издевкой спросил Картер. — Неужели караулите убийцу в надежде, что он придет на место преступления?

Словно подтверждая его догадку, Финч и Андерс переглянулись: ни один мускул не дрогнул на их каменных лицах. Другой реакции от имморталов ожидать не приходилось, но все же Картер помнил те далекие времена лет десять назад, когда Финч и Андерс злились, ругались, отпускали колкие замечания или, наоборот, хихикали над шутками коллег — в общем, испытывали обычные человеческие эмоции. Все это было до того, как они начали принимать Терапию. Сейчас же оба напоминали деревянных истуканов — или ходячих биороботов, как метко обзывали их простые смертные.

— Мы сообщим Герлингу о том, что ты вмешиваешься в наше расследование, — отчеканил Андерс: в полумраке его и без того каменное лицо с грубыми чертами еще больше напоминало скульптуру, вылепленную неумелым мастером.

— Энхансеры здесь точно ни при чем, — добавил Финч. — Занимайся своим делом.

— Если бы вы еще своим занимались, — фыркнул Картер.

Финч и Андерс снова переглянулись. Картер не смог сдержаться от улыбки: агенты Отдела особо тяжких преступлений все больше напоминали ему болванов.

— Ты на что намекаешь? — спросил Финч.

— Три месяца. Как минимум шесть пропавших сенсорок. А вы по-прежнему топчетесь на месте без единой зацепки.

— Картер, ты перегибаешь палку. — В голосе Финча не отразилось ни одной эмоции, хотя, будь он простым смертным, в нем бы звучала угроза.

Картер пропустил замечание мимо ушей. Окинув взглядом унылый пейзаж, он указал на дно котлована.

— Там звериные следы повсюду. Труп нашла собака?

Картер не особо надеялся на ответ, но, к его удивлению, заговорил Андерс:

— Работники складов, расположенных вон там, — он кивнул в сторону одноэтажных строений на краю пустыря, — заметили, как бродячие псы постоянно ошиваются в котловане и роют землю.

Картер решил, что Андерс явно придерживается амплуа «доброго полицейского», поэтому снова обратился к нему, демонстративно игнорируя Финча:

— Интересное место, чтобы закопать труп. Говорят, стройку хотели разморозить?

— Да. Через пару недель, — подтвердил Андерс. — Котлован собирались залить бетоном.

— И тело никогда бы не нашли. — Картер покачал головой.

— Потрясающие дедуктивные способности, — встрял Финч. — Даже странно.

Картер скривился, кольнув иммортала взглядом, но тот никак не отреагировал: все то же каменное выражение лица без намека на эмоции.

— Как ты узнал, что труп обнаружен? — спросил вдруг Финч. — Кто сливает тебе информацию?

Картер расплылся в ехидной, чрезмерно издевательской улыбке, сожалея о том, что Финч ничего не сможет почувствовать на этот счет:

— Что, завидуешь? У вас, сыскарей-имморталов, вечные проблемы с источниками: никто не хочет общаться с ходячими биороботами. Да и сами вы, как я посмотрю, не охотно делитесь информацией. Пропало шесть сенсорок, а вы по-прежнему держите население в неведении насчет того, что вообще происходит.

— На этот есть причины, — зачем-то принялся оправдываться Андерс, поймав на себе взгляд Финча — как всегда пустой и безразличный. — Мы придерживаем информацию, чтобы не провоцировать панику среди сенсоров. Сам знаешь, насколько они чувствительные. Новость о том, что кто-то похищает, а затем убивает сенсорок, может вызвать у них негативные эмоции, с которыми будет трудно совладать.

— Отличная отмазка для пресс-службы Бюро, если вас прижмут к стенке за нерасторопность, — съязвил Картер. — Но меня, Андерс, можешь не водить за нос. Я прекрасно понимаю, что в конечном итоге все делается ради блага имморталов: вы не хотите, чтобы негативные переживания сенсоров отразились на эмоциях, которые заказывают имморталы. Но правда заключается в том, что на сенсоров вам плевать: пока девушки просто исчезали одна за другой, вы пальцем не пошевелили, чтобы разобраться в этих случаях. И вот, получите — первый труп. Теперь-то вы засуетились!

— Странно, что ты переживаешь за сенсорок, хотя сам не пользуешься их услугами, — произнес Финч, изобразив на лице фальшивый оскал. — Или они тебе по другой причине нравятся? Я слышал, ты когда-то сам развлекался с одной…

Больше Картер терпеть не мог: резко сорвавшись с места, он ринулся на иммортала. Взмах рукой — и кулак чиркнул по челюсти Финча, но тот в последний момент уклонился. Картер по инерции пронес корпус, но не успел сгруппироваться для новой атаки, как вдруг сам получил ответный удар — прямо под дых, да так мощно, что из груди выбило воздух. Финч ударил его с абсолютно безразличным выражением на лице — ни ярости, ни злости.

И это равнодушие еще больше взбесило Картера.

Он бросился на Финча, сбив его с ног. Мужчины рухнули на землю, взметая тучи пыли. Они дубасили друг друга на краю котлована, а затем, не удержавшись, покатились вниз на самое дно. Кувыркаясь, остановились в метре от ямы, огороженной желтыми лентами.

Картер оказался сверху и, быстро сориентировавшись в пространстве, придавил одной рукой грудь Финча, а второй нанес смазанный удар по его безразличной ко всему роже.

Грубый рывок дернул Картера назад: Андерс схватил его за плечи и оттащил от Финча.

— Успокойся, — Андерс не кричал, а говорил обычным ровным голосом. — Иначе пристрелим тебя.

Пока Картер пытался вырваться из клешней Андерса, Финч успел уже подняться на колени и, впившись в Картера холодным взглядом, с размаху врезал ему по скуле.

В глазах вспыхнули искры, а затем потемнело. И еще — гул вперемешку со свистом внутри головы, как будто в мозгах разорвался снаряд. Когда зрение через мгновение вернулось, а шум в ушах утих, Картер увидел перед собой Финча: он стоял на ногах, немного пошатываясь, все так же равнодушно глядя на Картера, будто совсем ничего не произошло.

— Я бы мог тебя прикончить прямо здесь, но пусть лучше это сделает Герлинг у себя в кабинете. — Финч вытер кровь с рассеченной губы. — Мы доложим ему о твоем неадекватном поведении. — На лице иммортала появилось некое подобие уродливой, неестественной улыбки. — Впрочем, для смертного это не удивительно: эмоции сыграли с тобой злую шутку.

Картер хотел вновь на него наброситься, но подавил внутренний порыв, к тому же Андерс крепко держал его за плечи. Драка была окончена, и каждый из них хорошенько получил по морде. И не только туда: Картер чувствовал, как ныли от боли ребра с двух сторон. Впрочем, Финчу тоже пришлось не сладко: Картер помнил, как нанес ему несколько метких ударов по бокам и неплохо вмазал по роже. Правда, у этого ублюдка ушибы, ссадины — и даже переломы — заживут в десять раз быстрее, чем у Картера.

Видимо, почувствовав, что Картер больше не собирается лезть на рожон, Андерс ослабил хватку. Картер вырвался из его лап и, развернувшись, полез наверх, выбираясь из котлована.

Сбитые в кровь костяшки пальцев горели от боли.

Глава 6. Смятение

На следующее утро Джой и Астер приехали в «Колыбель». Так называлась ферма по созданию клонов, где они родились и воспитывались до восемнадцати лет под руководством наставников, которые учили юных сенсоров распознавать и контролировать эмоции.

Все во благо имморталов.

Выбравшись из электрокара Астера, Джой полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. К ее большому удивлению, прошедшей ночью она спала мертвым сном, провалившись в абсолютную черноту. По непонятной причине впервые за две недели ей больше не снился кошмар. Словно нить, которая связывала ее с источником чудовищного сновидения, наконец-то оборвалась. Правда, Джой не знала, радоваться этому или нет.

— Как давно я здесь не был, — сказал Астер, рассматривая трехэтажные корпуса «Колыбели», перед которыми раскинулся небольшой парк с беседками вокруг пруда, декоративными кустарниками и цветами.

— Я тоже, — задумчиво проговорила Джой.

Она смутно помнила место, где провела детство и подростковые годы. «Колыбель» не оставила в ее душе ничего, кроме пустоты и тоскливого осознания своей судьбы.

Судьбы, в которой практически каждый ее поступок будет совершен с единственной целью — получить эмоции, заказанные имморталом.

Иногда Джой задумывалась: способна ли она вообще испытывать свои эмоции, а не те чувства, которые хотели от нее заказчики?

— Папа Отис ждет нас в инкубаторе. — Астер осторожно дотронулся до плеча Джой, разрушив чары непрошеных воспоминаний и мыслей. — Я договорился с ним о встрече.

Следуя за Астером, Джой прошла в центральный корпус «Колыбели», оказавшись в просторном светлом вестибюле, одной из стен которого служил гигантский аквариум. Охранник на проходной остановил Джой и Астера, просканировав у них вшитые под кожу запястий ID-чипы. После того, как их личности были идентифицированы, Джой и Астер направились в самое сердце «Колыбели» — инкубатор, в котором выращивали клонов-сенсоров. Внутриутробное развитие плодов происходило в искусственных матках — больших прозрачных капсулах, наполненных мутной розовой жидкостью с питательными веществами.

Матки, внутри которых виднелись белесые тельца будущих клонов, длинными рядами тянулись вдаль, занимая все пространство огромного зала, заставленного множеством медицинских приборов. Джой могла лишь только догадываться об их назначении. Возле некоторых капсул стояли селекционеры — мужчины и женщины в белых халатах. Они сосредоточенно изучали показания датчиков на мониторах, установленных рядом с каждой маткой.

— А вот и мои птенчики.

Джой обернулась на знакомый голос, увидев перед собой и Астером коренастого мужчину в белом медицинском халате. К ее удивлению, доктор выглядел моложе по сравнению с тем, как она его запомнила: морщины на лбу разгладились, на голове прибавилось волос, а густые усы и борода вместо седины приобрели благородный каштановый цвет.

Отис Хагер. Селекционер и наставник, который воспитал Джой, Астера и еще сотни других юных сенсоров.

— Папа Отис! — воскликнул Астер.

Хагер обнял сенсора, а затем подошел к Джой. Он взглянул на нее и широко улыбнулся, но что-то в его темных глазах и странной улыбке вызвало у нее чувство смятения, как будто человек, которого она знала с детства, навсегда изменился.

— Здравствуй, Джой.

Хагер заключил ее в объятия, и она почувствовала специфический «медицинский» запах лекарств и антисептиков, который, казалось, навсегда въелся в одежду, тело и волосы доктора.

— Как давно мы не виделись? — спросил Хагер, обращаясь одновременно к Джой и Астеру.

— Семь лет, — ответила она, чувствуя себя неловко. — С тех пор, как покинули «Колыбель».

Хагер развел руками:

— Помните, как вы мне обещали, что будете меня навещать? Впрочем, я не сержусь. Птенцы не любят возвращаться в родное гнездо.

Астер смущенно рассмеялся: похоже, он тоже испытывал неловкость от нахлынувших на него эмоций.

— Ну вот мы и решили исправиться. — Астер с глупым видом почесал затылок. — Как у вас дела? Кажется, здесь все по-прежнему: в матках растут клоны, а вы за ними наблюдаете?

— Мы поменяли оборудование, и стали применять новый питательный раствор…

Глядя на Хагера, которого они всегда называли не иначе как «Папа» (такое обращение к наставникам было заведено на ферме), Джой с теплотой в сердце осознала, как заботливо он относился к ней и другим сенсорам, воспитанным в «Колыбели». В отличие от большинства людей, Папа Отис оставался человеком в самом широком смысле этого слова: он не принимал Терапию, поэтому мог испытывать настоящие искренние чувства. Он обучал Джой, Астера и других сенсоров, как распознавать определенные эмоции, в нужный момент концентрироваться на них и уметь их контролировать. Это был навык, необходимый для дальнейшего выживания молодых сенсоров во взрослой жизни. Навык, без которого они не смогли бы доставлять нужные эмоции по заказу имморталов.

Пока Хагер и Астер продолжали обсуждать изменения, произошедшие в «Колыбели» за последние годы, Джой наконец-то поняла, что беспокоило ее в поведении наставника: его взгляд оставался равнодушным, даже когда он впервые увидел своих воспитанников после долгой разлуки, а на спокойном лице не отражалось ни одной эмоции.

Более того, Джой прикинула: Хагеру должно было стукнуть семьдесят, но сейчас он выглядел даже моложе, чем семь лет назад, когда Джой видела его в последний раз.

— Ты все правильно поняла, Джой, — обратился к ней Хагер после того, как Астер, наговорившись, наконец-то умолк. — Пять лет назад я понял, что возраст неумолимо берет свое, и впервые по-настоящему почувствовал дыхание смерти: она бродила где-то рядом, постепенно подбираясь ко мне — сначала, конечно, в виде болезней, лечить которые становилось все труднее. В таких случаях не нужно быть врачом, чтобы осознать близость конца.

— Вы начали принимать Терапию. — Джой ощутила разочарование после признания Хагера: человек, которого она всегда считала безупречным, стал бездушным имморталом.

Судя по обескураженному виду Астера, он чувствовал себя похожим образом, что, впрочем, было не удивительно, ведь когда-то жизнерадостный, добрый и открытый Папа Отис был для него чуть ли не ролевой моделью.

Хагер кивнул, подтверждая слова Джой.

— Кроме приема Терапии, я прошел пятилетний курс Регенерации.

Легким жестом руки он указал на свое помолодевшее лет на двадцать лицо.

— Совсем как Рутгер Крауз, — непроизвольно вырвалось у Джой.

Она тут же прикусила язык, жалея о сказанном: ее слова могли задеть Папу Отиса, который всегда настороженно относился к идее бесконечной жизни, но, как стало теперь ясно, в конце концов он сдался и начал принимать Терапию. Правда, уже в следующее мгновение она поняла, что Хагер, ставший имморталом, больше не мог испытывать никаких эмоций, а значит, ее неосторожная фраза его не задела.

— Я не могу чувствовать, но все еще могу наблюдать и анализировать, — сказал вдруг Хагер, пристально глядя на Джой. — Я вижу в твоих глазах разочарование.

Джой смутилась, мотнув головой:

— Нет, Папа Отис, вы не так все поняли. — Она коротко улыбнулась. — Когда мы с Астером росли в «Колыбели», вы всегда были нашей опорой. Учили нас тому, как выжить в мире, где наши эмоции будут использовать другие люди. Теперь вы сами стали таким человеком, и мне потребуется время, чтобы это принять. Но вы должны знать главное, Папа Отис: мы всегда будем вас ценить, и вы по-прежнему нам дороги.

Астер горячо закивал, соглашаясь с Джой.

— Я рад это слышать, хотя уже и не помню толком, что такое «радость». — Хагер пожал плечами. — Вообще, все эти фразы — «я рад», «меня злит» и тому подобные — приходится говорить скорее по привычке.

— Да, так бывает у тех имморталов, кто недавно начал прием Терапии, — рассмеялся Астер. — Папа Отис, я одного не могу понять: как же вы теперь обучаете юных сенсоров, если сами больше не способны распознавать эмоции?

— Я отошел от менторской деятельности. Занимаюсь сейчас только селекцией клонов.

Отис кивнул на просторный зал с бесконечными рядами прозрачных капсул, внутри которых в мутном розовом растворе виднелись плоды будущих сенсоров.

— Значит, теперь вы проводите основное время в инкубаторе, а не в яслях, — сказал Астер, разглядывая селекционеров, которые настраивали параметры на мониторах искусственных маток. — Интересно, а Папа Мартин еще работает? Джой, помнишь, как он доставал нас со своими тренировками?!

— Папа Мартин сейчас находится в яслях, — ответил Хагер. — Ведет занятия с птенцами.

Пока Астер и Хагер вновь принялись вспоминать прошлое, Джой перевела взгляд на одну из капсул. Внутри, в мутном растворе розового цвета, ворочался человеческий плод, опутанный проводами с датчиками. К животу крошечного клона тянулась искусственная пуповина, по которой он получал питательные вещества.

Джой поежилась: когда-то она тоже была точно таким же эмбрионом, выношенным не в утробе матери, а в пластиковой капсуле искусственной матки.

— Астер, почему бы тебе не встретиться с Папой Мартином в яслях? — предложил Хагер. — Он наверняка соскучился и, в отличие от меня, будет искренне рад тебя увидеть: старик Мартин наотрез отказывается принимать Терапию.

— Ага, он всегда говорил нам, что лучше помереть со слезами боли на глазах, чем уйти на тот свет с пустотой в душе, — охотно подтвердил Астер, но тут же быстро умолк, когда понял, что его слова могли прозвучать неуместно в присутствии Папы Отиса, ставшего теперь имморталом.

Хагер растянул губы в безразличной фальш-улыбке:

— Астер, не надо обрывать себя всякий раз, когда ты считаешь, что сморозил глупость. Разве не этому я вас учил?

Астер прыснул от смеха, толкнув Джой локтем в бок.

— Вот теперь я узнаю старого доброго Папу Отиса!

Хагер похлопал Астера по плечу, а затем посмотрел на Джой:

— Думаю, пока Астер навещает Папу Мартина, мы можем поговорить вдвоем. Джой, я вижу, что ты чем-то обеспокоена.

В безразличном голосе Хагера не могло быть теплоты, но Джой все равно ее почувствовала: наконец-то она могла рассказать обо всем единственному человека, который поможет разобраться в причинах ее кошмара.

* * *

Голос Ауры прозвучал в наушнике, когда Картер ехал на работу по забитым улицам Трокар-Сити.

— Звонок от Дина Кирби. Принять?

— Давай.

Судмедэксперт заговорил как всегда спокойно и равнодушно:

— Картер, доброе утро. Я закончил вскрытие. Предварительный отчет и фотографии я отправлю твоему ИИ, можешь потом глянуть.

Картер крепче сжал руль, впиваясь взглядом в дорогу. Он ощутил, как участился пульс, и все его чувства, казалось, обострились: цвета вокруг стали ярче, звуки — громче. Не говоря уже о ноющей боли в области ребер и правой скулы: Финч вчера знатно его отдубасил.

— Рассказывай. — Картер старался не выдать голосом чудовищное нетерпение, раздиравшее его изнутри.

— Если вкратце, то я обнаружил некоторые странности. Ты просил обращать на них внимание. — Кирби вдруг замолчал, словно размышляя, стоит ли ему сообщать информацию человеку, который не имел к расследованию никакого отношения.

— Кирби, не молчи, — надавил Картер. — Ты же знаешь, что я никогда тебя не выдам. Говори все, что выяснил. Ради нашей старой дружбы.

Он ожидал услышать вздох — хоть какой-то признак того, что Кирби недоволен или же, наоборот, уступил под напором Картера. Но вместо любого проявления эмоций в наушнике раздался холодный голос судмедэксперта:

— Брюшная полость девушки была вскрыта. До меня. Вскрыта достаточно неумело, как будто бы работал хирург-самоучка. Местами кожу снова зашивали, видны следы швов, кое-где остались нитки. Зачем убийца это сделал — непонятно. Внутренности и кишечник расплавлены гноем, как при тяжелом разлитом перитоните. И все это вперемешку с комками земли и глины из котлована.

Информации было так много, что Картер на мгновение опешил. Кирби продолжал все тем же бесстрастным тоном, будто говорил не человек, а робот:

— В крови и в печени обнаружены следы гормонов и антибиотиков последнего поколения, а на венах — проколы от инъекций. Похоже, жертве постоянно вливали запредельные дозы лекарств, чтобы бороться с инфекционным воспалением и поддерживать жизнь.

— Она умерла от инфекции? — уточнил Картер.

— Нет, причиной смерти стала асфиксия. Другими словами, Мерси задушили голыми руками. Правда, здесь тоже есть странность: судя по характеру гематом, ее душили несколько раз с разной силой давления в течение как минимум двух недель.

— То есть, убийца немного душил Мерси, а потом отпускал ее шею. Он поступал так несколько дней, издеваясь над своей жертвой. — Картеру стало дурно от осознания того, какие мучения пришлось пережить несчастной девушке. — До тех пор, пока не задушил ее окончательно.

— Пожалуй, это все, что можно сказать на данном этапе по результатам вскрытия, — ответил Кирби. — В утро, когда нашли Мерси, шел сильный дождь. Если на трупе и можно было обнаружить еще какие-нибудь следы, то их смыло водой. Мы в любом случае проведем спектральный анализ мельчайших частиц, собранных с одежды и тела, но на это уйдет время. Финальный отчет, скорее всего, будет готов завтра.

— А что насчет нейромодуля Мерси? Удалось оттуда что-нибудь вытащить?

— Модуль был полностью очищен, — ответил Кирби. — Вероятно, сразу же после смерти сенсорки убийца выгрузил из него всю информацию.

Другого ответа Картер не ожидал: навряд ли душегуб оказался бы настолько беспечным, чтобы не очистить от воспоминаний и эмоций нейромодуль своей жертвы.

— Картер, еще один звонок, — прозвучал в наушнике голос Ауры. — Нейт Герлинг.

Картер выругался: Финч сдержал свое слово и настучал начальству. Не трудно было догадаться, зачем звонил шеф.

* * *

Джой и Хагер устроились на скамейке на берегу пруда в парке, разбитом перед корпусами «Колыбели». Поверхность воды напоминала ртуть. Джой казалось, что она задыхается от ее паров, хотя воздух был прозрачным и чистым. Спустя мгновение она поняла, что причиной сдавленных ощущений в груди были воспоминания о навязчивом кошмаре.

Джой рассказала о нем Хагеру — абсолютно все, что знала и понимала сама, без утайки.

Он слушал внимательно, ни разу не перебивая. Лишь пальцы рук, сложенных на коленях, мелко подрагивали.

— Папа Отис, вы можете объяснить мне, как такое возможно? — спросила Джой, завершив свой рассказ. — Почему мне все время снится этот кошмар? Как он вообще попал в запись эмоций?

Немного помолчав, Хагер перевел равнодушный взгляд с поверхности пруда на Джой. Спокойно сказал:

— Во время записи эмоций в нейромодуль к ним иногда могут примешиваться артефакты в виде сторонних воспоминаний и впечатлений. Как правило, они должны быть невероятно интенсивными и яркими, чтобы «пробить» основные эмоции, записываемые в нейромодуль. Подобные ситуации происходят достаточно редко и считаются допустимой погрешностью, поэтому широкой публике о них неизвестно.

Джой покачала головой: объяснение Хагера дало ответ на одну загадку, но другой, куда более важный вопрос, так и остался для нее неясным.

— Ну хорошо, Папа Отис, а как объяснить тот факт, что две недели я каждую ночь вижу один и тот же кошмарный сон?

Он пожал плечами, вновь устремив взгляд на водную гладь пруда.

— Джой, как ты знаешь, в результате тщательной селекции генным инженерам вроде меня удалось вывести клонов-сенсоров, способных вычленять нужные для заказчика эмоции и контролировать их. — Хагер замолчал, что-то обдумывая, а затем продолжил, посмотрев на Джой. — Мы создали множество уникальных генераций сенсоров, предназначенных для доставки разного рода эмоций. Но даже среди такого разнообразия клонов иногда — я бы сказал, крайне редко — встречаются особо чувствительные копии.

Джой сглотнула вязкий комок в горле.

— Вроде… меня?

Хагер кивнул, продолжая смотреть на нее все тем же холодным взглядом, напоминавшим стальную поверхность пруда.

— Я давно заметил, что ты отличалась от своих «сестер» по генерации QX-11.03, — сказал он. — Ты была еще более чувствительной, чем они.

— Но как такое возможно? — удивилась Джой. — Ведь мы же клоны, у нас идентичный генотип!

На лице Хагера мелькнуло некое подобие улыбки — впрочем, фальшивой и натянутой, как это всегда бывало у имморталов.

— Вероятно, во время твоего синтеза произошел минимальный сбой в репликации генов, который привел к появлению новых свойств, — предположил Хагер.

— Получается, я… бракованная? — с горькой ухмылкой сказала Джой. — Ошибка в последовательности генов?

Хагер взял ее ладонь в свои руки, и она ощутила тепло, исходившее от них.

Тепло, которому она была благодарна, даже несмотря на то, что старый добрый Папа Отис, воспитавший ее в детстве, превратился в бездушного биоробота.

— Я бы считал по-другому, — глядя Джой в глаза, проговорил Хагер. — Должно быть, твоя невероятная чувствительность действительно уникальна. Джой, ты не бракованная. Ты — особенная.

Глава 7. Раздражение

Картер сидел в кабинете начальника Секции криминальных расследований, внимательно наблюдая за тем, как Нейт Герлинг с невозмутимым видом читал рапорт на мониторе, встроенном в поверхность стола. Лицо иммортала оставалось спокойным и безучастным, как будто он изучал не докладную записку о неподобающем поведении своего подчиненного, а скудное меню в дешевой закусочной.

Картер вспомнил: когда он поступил на службу в Бюро Порядка и Контроля, Герлинг уже тогда выглядел моложе его, хотя на самом деле был лет на двадцать старше. С тех пор за прошедшие годы Герлинг, казалось, не постарел ни на день: все то же гладкое, моложавое лицо с острым носом и зачесанные назад темные волосы без единого признака седины.

— Как ты это объяснишь, Картер? — наконец, спросил Герлинг, оторвавшись от чтения.

Он взглянул на подчиненного. Холодные, серые глаза — такие же, как небо за панорамным окном позади стола Герлинга.

— Они первые начали. — Картер дернул плечами, но сразу же об этом пожалел: малейшие движения причиняли боль в ребрах. Похоже, без трещин там точно не обойдется.

— Согласно рапорту, ты первым набросился на агента Финча. — Герлинг буравил Картера взглядом.

— Потому что он задел меня. — Картер поморщился. — У меня накипело, и я взорвался.

— Накипело? — Еще чуть-чуть, и в голосе Герлинга, казалось, могло бы прозвучать искреннее удивление, хотя он физически не был на него способен.

— Это такое чувство, когда все бесит, и ты готов порвать на куски первого попавшегося. — Картер не смог удержаться от язвительного комментария.

Проведя ладонью по волосам, Герлинг встал из-за стола и подошел к окну. Сложив руки за спиной, принялся рассматривать что-то с высоты двадцатого этажа штаб-квартиры Бюро Порядка и Контроля.

— Картер, я помню, через что ты прошел. И я думал, что ты справился с эмоциями. Но в последнее время… ты словно не в себе. — Он повернулся к подчиненному. — Парням из Отдела особо тяжких преступлений не нравится, что ты суешь свой нос в их расследование. Ты вообще в курсе, что не имеешь кнему никакого отношения?

— Они три месяца спустя рукава занимались исчезновениями сенсорок. — Картер сжал кулаки: пальцы больно впились в ладони. — И вот результат: обнаружен первый труп. Не сомневаюсь, что за ним последуют другие.

— Странно слышать упреки в адрес Финча и Андерса от человека, который звезд с неба не хватает, — заметил Герлинг. — Согласно статистике, ты не самый выдающийся агент Отдела по борьбе с энхансерами: раскрываемость преступлений составляет всего тридцать восемь процентов. С чего ты взял, что можешь расследовать похищения сенсорок лучше, чем Андерс и Финч?

Картер шумно выдохнул, дернув щекой: Герлинг задел его самолюбие. Раздражало еще и то, что шеф не собирался прислушиваться к его доводам и полностью встал на сторону Андерса и Финча. Кто бы сомневался.

Насмотревшись в окно, Герлинг вернулся за стол и вновь взглянул на рапорт.

— Ты нарушил место обнаружения трупа, огороженное лентой, — процедил шеф: если бы он мог испытывать чувства, то уже давно потерял бы терпение. — Финч и Андерс имели полное право тебя арестовать, к тому же ты подходишь под профайл убийцы.

— То есть? — опешил Картер.

Герлинг развел руками:

— Как известно, убийцы любят приходить на места преступлений, чтобы вновь почувствовать пережитые эмоции. Простой смертный, вроде тебя, отлично соответствует профайлу, составленному нашими психологами.

— Вы серьезно?! — Картер чуть не поперхнулся от возмущения. — Вы правда считаете, что убийства совершает кто-то из смертных? Имморталы, как обычно, ни при чем?!

— Странно, что ты не знаешь статистику. — Герлинг постучал пальцем по монитору, встроенному в столешницу. — Большинство убийств происходят на бытовой почве и носят импульсивный характер. Спланированные убийства тоже требуют эмоций — ненависти, затаенной злобы и тому подобных сильных чувств. Серийные убийства, совершенные психопатами, также завязаны на эмоциях. Имморталы не могут их испытывать, поэтому, согласно статистике, крайне редко замешаны в убийствах. — Он погладил подбородок, продолжая внимательно смотреть на подчиненного, словно оценивая его профессиональную пригодность. — Сенсоры тоже не подходят в качестве подозреваемых: в их нейромодули встроены алерт-системы.

Картер знал об этом без всяких напоминаний: алерт-система передавала в полицию сигнал тревоги в том случае, если сенсору поступал заказ на исполнение любого противоправного действия — или же если сам сенсор по своей инициативе совершал незаконный поступок, будь то убийство или причинение физического вреда другому человеку.

— Благодаря алерт-системам сенсоров технически нельзя использовать для убийств с целью доставки соответствующих эмоций, — продолжал Герлинг. — Тебя этому не учили?

Картер проигнорировал упрек начальника.

— Ну хорошо, а ренегаты? — спросил он. — Я всю жизнь занимаюсь этими психами, и могу точно сказать: они способны на что угодно ради дозы энхансера.

— Именно потому, что ты всю жизнь общаешься с этими придурками, ты сам стал таким же болваном и не понимаешь главного. — Герлинг прищурил глаза. — Согласно статистике, ренегаты совершают импульсивные убийства под действием веществ. Методичное планирование своих поступков для них нехарактерно. В случае исчезновений сенсорок мы имеем дело со злым умыслом, который преступник последовательно воплощает в реальность. Вначале — похищения, и вот теперь — убийство. Все логично.

Голова продолжала гудеть после вчерашней потасовки, поэтому смысл сказанного Герлингом доходил с небольшим отставанием. Шеф оказался как никогда разговорчивым. Впрочем, ничего нового Картер все равно не узнал: Герлинг выдавал одно клише за другим.

— Спасибо за ликбез, — скривился Картер: ему надоело тратить впустую время, выслушивая лекцию Герлинга. — Очень познавательно.

— Это было последнее предупреждение. Еще одна такая выходка — и ты уволен. — Герлинг вновь провел рукой по волосам — привычка, которая намертво к нему прицепилась. — К тому же тебе есть, чем заняться. Как там дела с этим новым энхансером, «Слезы ангелов»?

— Работаю над этим. — Картер демонстративно посмотрел на наручные часы. — Я могу быть свободен?

— Нет.

Герлинг изобразил на лице нечто, отдаленно похожее на издевательскую ухмылку — во всяком случае, исходя из контекста беседы, иммортал постарался воссоздать именно ее. После чего, выдержав паузу, добавил безразличным тоном:

— Я назначил тебе внеочередную консультацию корректора. Явка обязательна.

Картер сжал поручни кресла, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, хотя внутри все клокотало от негодования.

Вот только общения с корректором ему не хватало!

* * *

Джой молчала на обратной дороге. Она думала о том, что сказал ей Отис Хагер — человек, мнение которого действительно имело для нее значение.

Если верить его словам, то получалось следующее: Джой, в силу своих врожденных особенностей, обладала повышенной чувствительностью, которая делала ее восприимчивой к кошмарным сновидениям.

Но почему они ей снились и как от них избавиться?

Ответа на эти вопросы Джой по-прежнему не знала.

Пока автопилот вел электрокар по улицам Трокар-Сити, Астер комфортно развалился на сиденье рядом с Джой, продолжая трещать о том, как он душевно пообщался с Папой Мартином — одним из наставников «Колыбели», который вместе с Хагером воспитывал маленьких Астера и Джой.

Устав слушать болтовню друга, Джой прислонила голову к окну, наблюдая за тем, как на город медленно опускались сумерки: дневной свет сдавался под натиском неоновых огней витрин, вывесок и билбордов.

Когда они приехали домой, Джой первым делом попросила Астера дать ей доступ к медиавизору — вернее, не ей самой, а ее голосовому помощнику.

— Доступ получен, — произнес в ушах Илон. — Что дальше?

Джой хотела ответить, но ее перебил Астер:

— Давай я что-нибудь нам приготовлю, — предложил он, вставая с дивана.

— Я думала, ты умеешь только разогревать пиццу, — улыбнулась Джой.

Астер рассмеялся:

— Готов поспорить, что я тебя удивлю.

Он подмигнул, остановившись в дверях спальни, а затем удалился на кухню. Спустя мгновение оттуда раздался грохот кастрюль (похоже, они упали из шкафа), за которым последовали чертыхания Астера.

— Илон, включи запись сновидения, — попросила Джой своего голосового помощника, когда шум из кухни, наконец, утих: Астер принялся за стряпню.

На экране медиавизора появились кадры кошмара, и Джой пришлось взять всю волю в кулак, чтобы продолжить просмотр.

Казалось, она уже наизусть выучила запись: длинная дорога среди заброшенных строений, полная луна в ночном небе, силуэт преследователя вдали, у ворот, вот он приближается к ней, бежит, она прячется внутри здания, он находит ее, набрасывается, душит…

Джой буквально приходилось сдерживать тошноту, вновь и вновь по кругу просматривая запись, как вдруг она заметила нечто, на что раньше не обращала внимания.

— Илон, отмотай назад на пять секунд, — попросила Джой, прильнув к экрану. — Поставь на паузу.

ИИ выполнил просьбу: изображение застыло на моменте, когда убийца только начинал за ней гнаться по дороге среди заброшенных зданий.

— Включи воспроизведение.

Картинка ожила, и Джой снова увидела то, что привлекло ее внимание: короткий, едва заметный всполох белого цвета посреди экрана, словно какая-то помеха в изображении.

— Илон, сделай скриншот этого кадра, — приказала Джой.

Спустя мгновение на экране появилось изображение — белое размытое пятно на фоне силуэта убийцы, застывшего посреди дороги.

— Сделай картинку четкой. Более контрастной.

Илон исполнил приказ, и у Джой перехватило дыхание, когда размытое пятно обрело ясные очертания.

— Астер! — позвала она. — Взгляни на это.

Астер зашел в комнату, держа в руках сотейник, в котором что-то размешивал — судя по запаху, чесночный соус. Он уставился на экран медиавизора.

— Что это?

— Я не знаю. — Джой покачала головой. — Я заметила короткую вспышку белого цвета на записи кошмара, и когда мой ИИ обработал изображение, то получился этот символ.

Будто зачарованная, Джой не моргая смотрела на кадр, застывший на экране: широкая окружность, внутри которой вписан треугольник с буквой «А».

* * *

Картер ненавидел ходить на консультации корректора. Согласно законодательству, регулярные беседы с мозгоправами являлись обязательными для простых смертных людей, работавших в организациях, большинство сотрудников которых составляли имморталы. Еще одним условием для принудительных консультаций корректора был среднемесячный доход, позволявший оплатить Терапию.

Картер соответствовал обоим критериям, о чем в очередной раз напомнила сидевшая напротив него женщина-иммортал:

— Исходя из последних данных, девяносто восемь процентов сотрудников Бюро Порядка и Контроля являются имморталами. — Она сверилась с информацией, махнув пальцами по экрану планшета, который держала в ухоженных руках. — Кроме того, я вижу, что ваш среднемесячный доход стал еще больше и вполне позволяет тратить часть средств на Терапию.

Корректор посмотрела на Картера. У нее было красивое лицо молодой женщины лет тридцати, но потухший взгляд выдавал ее истинный возраст: она наверняка разменяла седьмой десяток, не меньше. Корректора звали Амелией Винзар, и она работала в Бюро уже в те времена, когда Картер только поступил на службу.

Шесть лет назад, на следующий день после того, как он отметил свое тридцатилетие, состоялась его первая консультация с Винзар. Голосом, лишенным каких-либо оттенков, она предложила ему начать Терапию, как поступало большинство сотрудников Бюро — на тот момент девяносто два процента из них были имморталами.

Картер обещал, что подумает: он не жаловался на здоровье и считал, что с началом Терапии можно повременить еще пару лет, да и накопленных средств на тот момент у него было не так много.

Спустя год все изменилось, и он окончательно отказался от Терапии.

С тех пор каждые шесть месяцев, как требовало того законодательство, Картер посещал консультации корректора, во время которых Амелия Винзар уговаривала его начать терапию, но он всякий раз отказывался.

Расположившись в удобных кожаных креслах, они сидели друг напротив друга в просторном, стильно обставленном кабинете. За окном стемнело: Картер видел, как ярко сияют окна небоскребов, а вдоль широких улиц мерцают гигантские 3D-экраны мультимедийных билбордов.

— Вы должны понимать, что поступаете неразумно, когда отказываетесь от Терапии, — продолжала Винзар, глядя на Картера: ее глаза напоминали шарики из мутного стекла. — Прежде всего потому, что ставите под угрозу не только свое здоровье и долголетие, но и благополучие других сотрудников Бюро.

— Решение о приеме Терапии является добровольным, — устало процедил Картер: он повторял эти слова на каждой консультации корректора, и обычно они действовали, как ритуальное заклинание. — Если я не хочу принимать Терапию, то никто не может меня заставить. Таков закон.

— Верно. — Винзар убрала планшет в сторону и, расправив складку на юбке, аккуратно сложила руки на коленях. — Но закон также гласит другое. Агент Картер, вы работаете в организации, в которой абсолютное большинство сотрудников являются имморталами. Как показали многолетние научные наблюдения, в рабочих коллективах, состоящих из имморталов и простых смертных людей, неизбежны конфликты и стычки, которые могут приводить к опасным последствиям. Все мы помним чудовищную аварию в Ладонге и теракт в Модус-Сити. Не говоря уже о периодических массовых расстрелах на рабочих местах по всему миру.

— Вы все время об этом напоминаете, и каждый раз я отвечаю: решение о приеме Терапии является добровольным. — Картер потер ушиб на скуле, скривившись от боли. — Сделайте отметку в своем отчете, что я послушно явился на консультацию, и покончим с этим дерьмом.

— Я не закончила. — Винзар припечатала его взглядом, от которого голова разболелась еще больше. — Вчерашняя драка с агентами Отдела особых тяжких преступлений, инициированная вами, в очередной раз доказала справедливость выводов, сделанных психологами: простые смертные люди, продолжая испытывать эмоции самого разного спектра — в том числе негативные, — неизбежно провоцируют необоснованные атаки на своих коллег-имморталов. Верно и другое: если абсолютно все сотрудники организаций станут имморталами, то вероятность катастрофических конфликтных ситуаций будет равна нулю.

— Нет эмоций — нет конфликтов, — ухмыльнулся Картер.

— Вам это не нравится? — Винзар смотрела на него, не моргая. — Вы считаете, что конфликты — это хорошо?

— Не надо передергивать мои слова.

Картер нахмурился, чувствуя, как напряглись желваки и скрипнули зубы: беседа с корректором действовала на нервы, ему хотелось вскочить с кресла и вырваться из этого сраного кабинета.

В конце концов, уж лучше гоняться за обдолбанными ренегатами, чем протирать штаны в бесконечной беседе с женщиной-биороботом, которая в этот момент даже не чувствовала, как сильно она его бесит.

— Вы должны объяснить мне причину, по которой напали вчера на агентов Финча и Андерса, — упорствовала Винзар. — Это требуется для моего рапорта.

Картер вздохнул, устало прикрыв глаза.

— Напишите, что я был крайне расстроен безразличием, с которым агенты Отдела особо тяжких преступлений подошли к расследованию.

— Исчезновение девушек-сенсоров задевает вас лично. — Винзар кивнула, внимательно следя за реакцией Картера.

Он постарался ничем себя не выдать, хотя мышцы лица, похоже, все-таки немного дернулись.

Винзар, тем временем, продолжала, заглянув в свои записи на планшете:

— Как и пять лет назад, вы снова повторяете это слово, когда описываете ход расследования. — Винзар подняла на него взгляд. — Безразличие.

Картер развел руками:

— Что поделать, если ничего не меняется: имморталам плевать на смерти сенсоров, если только они не касаются их личного блага.

Винзар промолчала в ответ: глядя на Картера своими рыбьими глазами, она словно находилась в состоянии транса. Наконец, спустя несколько секунд, показавшихся Картеру бесконечно долгими, она проговорила:

— Прежде, чем мы закончим нашу консультацию, вы должны в очередной раз назвать мне причину, по которой отказываетесь начать Терапию. — Она постучала ноготками по экрану планшета. — Это требуется для моего рапорта. В конце концов, мое заключение остается прежним: вы можете — и должны — позволить себе Терапию. Ради своего и всеобщего блага.

Поднявшись с кресла, Картер направился к выходу. В дверях остановился и, обернувшись, сказал:

— Я просто хочу чувствовать боль.

Не дожидаясь ответа от Амелии Винзар, он вышел из кабинета в тот самый момент, когда в наушнике раздался голос Ауры:

— Звонок от Шимари. Принять?

Глава 8. Решимость

Усевшись почти впритык к медиавизору, Джой и Астер рассматривали загадочный символ, застывший на экране: окружность, внутри нее — треугольник с буквой «А».

— Что это, черт возьми, такое? — кажется, уже во второй или третий раз спросил Астер.

Джой по-прежнему не знала, что ответить.

— Я не помню этот символ в своем сне, — наконец, сказала она. — Если бы я не заметила странную вспышку на записи, то вообще бы не узнала про его существование.

— Может, он всплыл откуда-то из подсознания? — предположил Астер. — Отпечатался при записи эмоций в нейромодуль?

— Понятия не имею. — Джой покусала губу, продолжая рассматривать странный знак. Ей пришла в голову одна идея, и она сказала, обращаясь к своему ИИ: — Илон, поищи в Сети, что может означать этот символ.

— Поиск завершен, — спустя пару секунд ответил голосовой помощник.

— Выведи информацию на медиавизор и говори через колонки, чтобы Астер тоже мог слышать.

Кадр на экране сменился: теперь окружность с треугольником и буквой «А» были изображены черным цветом на белом фоне, внизу читалась надпись: «АЛЮБЕРГ».

— Символ, который вы видите, является эмблемой алюминиевого завода «Алюберг», — раздался из динамиков голос Илона.

— Никогда не слышал о таком, — встрял Астер.

— Завод располагался в ста двадцати километрах к северу от Трокар-Сити. Он был закрыт сорок лет назад под давлением «зеленых» активистов, — продолжал Илон. — Вот так он выглядел раньше.

Когда на экране начали сменять друг друга фотографии внутренних помещений цехов, заставленных массивными механизмами, и многочисленных корпусов завода с высокими дымовыми трубами, сердце Джой забилось чаще, а дыхание перехватило.

— Илон, покажи, как завод выглядит сейчас, — попросила она.

Еще одна фотография на экране: длинная, поросшая травой асфальтовая дорога, протянувшаяся между заброшенных корпусов с разбитыми окнами, на заднем фоне — высокие дымовые трубы.

У Джой больше не оставалось никаких сомнений.

— Это место из моего сна, — выдохнула она.

— Но… как такое, черт подери, возможно? — Астер вскочил и теперь расхаживал по комнате: судя по его ошеломленному виду, он удивился не меньше Джой. — Ты когда-нибудь была на этом заводе?

Джой покачала головой:

— Нет. Никогда в жизни. Я даже не знала о его существовании.

Она поднялась, еще раз невольно взглянув на экран. Полуразрушенные здания, в одном из которых во сне ее задушил неизвестный человек, вызывали у нее тошноту, но в то же самое время странным образом манили к себе.

— Я должна проверить это место, — твердо заявила Джой.

— Ты с ума сошла! — Астер, казалось, чуть не потерял дар речи. — Джой, это может быть опасно. Ты собираешься отправиться туда, где тебя убивают — пусть и во сне, но все же! Мы понятия не имеем, почему тебе снится этот жуткий кошмар. Может, он служит предупреждением?!

Джой уже надевала куртку, рассеяно слушая друга.

— Я не переживу еще одну ночь этого кошмара.

— Ты даже не знаешь, приснится ли он тебе в этот раз! — Астер отчаянно пытался остановить Джой, хотя его растерянный вид говорил о том, что он осознавал безуспешность своих попыток. — Прошлой ночью ты его не видела…

Джой перебила друга, развернувшись в дверях комнаты:

— Теперь, когда я знаю про это, — она кивнула на экран медиавизора, на котором застыла фотография с заброшенными корпусами завода, — я не смогу успокоиться, пока все не выясню. — Джой замолчала и, взглянув в потемневшие глаза Астера, тихо добавила: — С тобой или без тебя.

* * *

Картер остановил машину там, где договорился с Шимари во время звонка — через дорогу от входа в ночной клуб «Танатос». Как только он выбрался наружу, из тени, сгустившейся в переулке, нарисовался Шимари. Худой, высокий, в черном пальто, он походил на призрака.

— Нам туда, — сказал биохакер, кивнув в сторону ночного клуба. — Это место держит тип по имени Стикс.

Перейдя дорогу, Картер и Шимари направились по тротуару ко входу в здание. Наступил вечер, и на улице было необычайно спокойно. Тишину нарушали только шум дождя и слабые звуки музыки, доносившиеся из клуба — трехэтажного бетонного строения с окнами, закрашенными черной краской. Желтоватый свет уличных фонарей освещал темный асфальт, отражаясь в лужах.

— Подходящее у него имечко для такого места, — заметил Картер, рассматривая мерцавшую на здании неоновую вывеску с названием заведения — «ТАНАТОС».

— Стиксу принадлежит еще несколько точек. — Шимари поднял воротник плаща: мокрая от дождя лысая голова блестела в свете фонарей. — В лицо его видели единицы. Но если тебе нужны «Слезы ангелов» — прямая дорога к Стиксу.

— Так просто?

— Ты прикалываешься?! — Шимари, похоже, готов был взорваться от негодования. — Я вышел на него через цепочку дилеров. И везде — контроль на линии. Подпускают только проверенных.

— Ладно, разберемся на месте. — Картер махнул рукой в примирительном жесте.

Они подошли ко входу в клуб. Двое вышибал в черных костюмах стояли возле массивных железных дверей, выкрашенных темно-зеленой краской. Судя по их хмурым рожам и подозрительным взглядам, они были простыми смертными.

— Куда прете? — гаркнул один из них — лысый амбал со шрамом на щеке.

— Я к Стиксу. От Жесткого Эрика, — оскалился Шимари, а затем кивнул на Картера. — Он со мной.

Презрение во взглядах вышибал вдруг сменилось удивлением. Они переглянулись, после чего лысый отошел в сторону и что-то тихо пробурчал — понятное дело, связывался по нейромодулю с кем-то внутри здания. Общение длилось около минуты: сквозь шум дождя и грохот музыки, звучавшей из клуба, до Картера доносились лишь обрывки слов. Наконец, верзила вернулся и, состроив свирепую рожу, прорычал:

— Проходи.

Шимари, расплывшись в победной улыбке, с довольным видом шагнул к двери, но лысый амбал остановил его грубым толчком в грудь.

— Не ты, — рявкнул он, после чего указал пальцем на Картера. — Ты — проходи.

Картер посмотрел на Шимари, но тот, судя по его растерянному лицу, удивился не меньше.

— Давай-давай, — вышибала поторопил Картера. — Не стой, проходи.

Полумрак, встретивший Картера внутри, уже через мгновение сменился яркими вспышками цветных лазеров и стробоскопов. Громкая, наглая, чудовищная музыка, синтезированная нейросетью, казалось, лилась отовсюду, раздирая барабанные перепонки, толчками пульсировала внутри головы. В такт безумным звукам на танцполе дергались тела простых смертных, пришедших вечером в клуб как следует оторваться, и сенсоров, которые были здесь для того, чтобы доставить эмоции имморталам.

Осматриваясь по сторонам, Картер осторожно лавировал между танцующими посетителями клуба, не сильно понимая, куда ему следует двигаться дальше без подсказок Шимари. Воздух внутри помещения представлял собой убийственную смесь из запахов пота, парфюма и алкоголя, разлитого на полу, поэтому Картер старался дышать не полной грудью. Вскоре он заметил еще одного амбала в черном костюме, стоявшего у стены в глубине зала. Картер приблизился к нему и сказал:

— Картер. К Стиксу.

Смерив агента БПК взглядом, бугай отошел в сторону, открыв доступ к едва заметной двери, выкрашенной в цвет стен.

— За мной, — сказал он.

Картер последовал за вышибалой, скрывшимся в полумраке за дверью. Они спустились по темной лестнице и вышли в длинный, тускло освещенный подвальный коридор: источниками света служили редкие лампы на низком потолке.

Вдыхая ядреную смесь из запахов сигаретного дыма, пота и антисептиков, Картер напряг зрение, чтобы как следует осмотреться. По сторонам коридора тянулись ряды кабинок, завешенных занавесками из полупрозрачного пластика. Внутри виднелись размытые силуэты людей: трудно было сказать, чем именно они занимались, но, судя по доносившимся стонам и вздохам, а также по ритмичным движениям силуэтов, навряд ли они пришли в подвал, чтобы почитать книги или поиграть в настольные игры.

Впрочем, во что-то они все-таки играли: Картер переступил через испачканный прозрачной смазкой шарик, выкатившийся из-под занавески.

Рядом с некоторыми кабинками стояли девушки и юноши. Из одежды на них было только нижнее белье, да и то весьма символическое: навряд ли нитки с лоскутами ткани на причинных местах можно было назвать трусами. Секс-рабы курили, провожая Картера затуманенными взглядами. Он повидал множество притонов и публичных домов, но этот, устроенный в подвале ночного клуба, поражал своим размахом.

— Уютное местечко, — Картер не удержался от комментария.

Вышибала ничего не ответил: он все так же шел вперед, не обращая ни малейшего внимания на царившую в подвале атмосферу разврата, похоти и темных, опасных желаний.

Наконец, бугай раздвинул одну из полупрозрачных занавесок и без предупреждения прошел внутрь. Картер последовал за ним, очутившись в коридоре меньшего размера. Здесь не было никаких кабинок, да и сам проход оказался короче, заканчиваясь еще одним постом охраны.

Двое вышибал сидели у мониторов видеонаблюдения. За ними виднелась массивная металлическая дверь с глазком, выкрашенная в темно-красный цвет.

Заметив визитеров, охранники демонстративно положили ладони на рукоятки пистолетов, висевших на поясах. Судя по их напряженным мордам и острым взглядам, впившимся в Картера, вышибалы были готовы в любой момент открыть огонь в случае малейших подозрительных действий с его стороны.

— Он к Стиксу, — сказал бугай, сопровождавший Картера.

Охранники едва заметно кивнули, не спуская глаз с агента БПК: они явно ждали его появления. Один из них набрал комбинацию цифр на электронной панели. После того, как раздался звуковой сигнал, дверь с тихим щелчком приоткрылась, и охранник сказал:

— Проходи.

Он отступил в сторону, пропуская Картера, который с невозмутимым видом направился к двери.

Пройдя внутрь, Картер оказался в просторном помещении, залитом теплым сиянием настенных светильников в абажурах. В комнате царила роскошь: антикварная мебель, старинные картины в позолоченных рамах, резные шкафы с книгами в дорогих переплетах.

За массивным дубовым столом в огромном кожаном кресле сидел тщедушный на вид и весь какой-то костлявый мужчина, одетый в элегантный строгий костюм. Дымчатый галстук, повязанный вычурным узлом, гармонировал с серым цветом глаз. Пустые, блеклые и равнодушные, они сразу же говорили о том, что их обладатель был имморталом.

Картер не знал настоящего возраста мужчины, но прикинул, что на вид тому было лет пятьдесят — возраст, в котором хозяин кабинета начал принимать Терапию. Скорее всего, мужчина принадлежал к одному из первых поколений имморталов, поскольку в последние годы большинство людей начинало Терапию при достижении тридцатилетия.

— Мне нужен Стикс. — Картер остановился посреди комнаты.

Изящным жестом ладони, украшенной кольцами, иммортал пригласил Картера сесть в кресло напротив стола.

— Это я, — сказал Стикс, поднеся к тонким губам бокал с красным вином.

Он пригубил напиток с выражением полного безразличия на лице, как будто пил не дорогое вино, а воду из-под крана. Картер не сомневался, что нужные эмоции Стикс получит позже, когда их доставит сенсор по его заказу.

— Я представлял вас по-другому. — Картер устроился в мягком кресле, сделанном из натуральной кожи. — Насколько я помню из древнегреческой мифологии, Стикс является олицетворением ужаса и мрака, но вы не сильно подходите под это описание.

— Не вы один заблуждались. — Стикс вернул бокал вина на стол, внимательно глядя на Картера. — Могу я вам что-нибудь предложить, агент Картер? Коньяк, виски, водка?

— Спасибо, не стоит, — отрезал Картер: голова у него и так раскалывалась, не хватало еще алкоголя.

— Ожидания людей могли бы меня огорчать, если бы я в принципе мог огорчаться, — с каменной физиономией проговорил Стикс. — Какое же из меня олицетворение ужаса и мрака?

Картер наклонился, вперившись взглядом в узкую, костлявую морду иммортала. Судя по его тусклым, практически выцветшим глазам, истинный возраст Стикса составлял не меньше ста лет. Картер испытывал бесконтрольную неприязнь к имморталам первого поколения, и его злость прорвалась наружу вместе с выдохом:

— По-моему, вы и есть самый настоящий ужас и мрак, — процедил он, даже не пытаясь скрыть отвращение. — А еще — мерзость и скверна. Вы хоть отдаете себе отчет, сколько человек подсадили на энхансеры? Сколько жизней поломали?

Лицо Стикса разрезала улыбка — слишком широкая, чтобы быть искренней.

— Мы оба знаем, зачем вы пришли, — сказал иммортал. — И находитесь вы здесь только потому, что я решил посмотреть на идиота, которому хватило мозгов расспрашивать про «Слезы ангелов» у торчков в подворотнях. — Он вновь пригубил вино, держа Картера на прицеле своего взгляда. — Впрочем, мы могли бы договориться. Не каждый день ко мне в гости приходит агент Бюро. Возможно, нам удастся наладить контакт.

Стикс посмотрел на Картера сквозь стекло бокала.

— Прежде, чем договариваться, мне нужно знать источник. — Картер откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. — «Слезы ангелов». Новый энхансер на рынке. Откуда он взялся? Иран? Китай?

— Дешевым говном пусть вмазывается плебс. Есть те, кто ценит настоящее качество. — Отметив замешательство Картера, Стикс покрутил в руке бокал с вином, а затем сказал: — Как бы вам объяснить? Даже среди тех, кто пьет марочные вина, всегда найдутся желающие испробовать раритетные, выдающиеся винтажи.

— То есть, «Слезы ангелов» — это энхансер для избранных?

— Вы даже не представляете, кто мои клиенты. — Стикс постучал длинными ухоженными ногтями по стенке бокала. — Они готовы многое отдать за «Слезы ангелов». Это уникальный энхансер. Для большинства он не доступен.

— Что в нем особенного? Другой метод очистки?

— Я не вникаю в подробности. — Стикс пожал плечами, вновь расплывшись в фальшивой улыбке. — Говорят, он синтезирован из волшебных цветов, выращенных на крови ангелов.

Проведя ладонью по губам, Стикс о чем-то подумал, а затем достал из ящика стола небольшой пластиковый флакон с прозрачной жидкостью внутри. Поместил его на самый край стола — так, чтобы до него мог дотянуться Картер.

— Попробуйте сами. — Стикс сложил руки на животе, наблюдая за реакцией Картера. — За счет заведения.

Поднявшись, Картер взял флакон, рассмотрел его на ладони. Несколько миллилитров жидкости, находившейся внутри, стоили месячной зарплаты агента БПК, если не больше.

— Так мы договорились? — Стикс ждал ответа. — Можем обсудить расценки.

— Мне нужно подумать.

Картер направился к выходу, еле сдерживаясь, чтобы не раздавить чертов флакон. Пулей вылетев из клуба, он пересек дорогу. Подойдя к своему электрокару, Картер собирался засунуть пузырек с энхансером в куртку, как вдруг из завесы дождя выскользнул Шимари.

— Что это? — Глаза биохакера жадно сфокусировались на флаконе в руке Картера. — Неужели «Слезы ангелов»?

Вместо ответа Картер спрятал «подарок» Стикса в карман, а затем сказал Шимари:

— Тебе нужно залечь на дно на пару недель. — Открыв дверь машины, Картер забрался внутрь. — Не высовывайся.

Оставив биохакера мокнуть в растерянности под дождем, Картер приложил подушечку большого пальца к сканеру в центральной части руля. В следующее мгновение вспыхнули светодиоды на приборной панели, а из динамиков раздался приятный перезвон: электрокар включился и был готов к поездке.

Картер вырулил на дорогу, бросив взгляд в зеркало заднего вида: Шимари уже и след простыл. Когда здание ночного клуба «Танатос» осталось позади, растворившись в дожде и сумраке, в наушнике Картера прозвучал голос Ауры:

— Звонок от Дина Кирби. Принять?

— Давай.

— У меня есть новости, — сказал судмедэксперт, когда Аура соединила его с Картером. — Мы только что закончили полную экспертизу тела Мерси QX-11.04. Финальный отчет я подготовлю утром, но уже сейчас могу сообщить, что спектральный анализ частиц, собранных с одежды и тела, выявил одну деталь, которая показалась мне интересной. Возможно, ничего важного в ней нет, но я продолжаю обращать внимание на странности, как ты и просил.

Картер напрягся:

— Говори.

— Мы обнаружили на подошве обуви мельчайшие частицы боксита.

Кирби замолчал, давая старому другу время на осмысление информации.

— Кажется, из него получают алюминий? — припомнил Картер.

— Верно.

— Он мог попасть на обувь в котловане или где-нибудь в другом месте на стройке?

— Теоретически это возможно, но вот, в чем странность: я не вижу в отчете криминалистов упоминаний о боксите или любом другом веществе, содержащем алюминий, хотя они тщательно прочесали котлован и прилегающую к нему территорию.

— Значит, он попал на подошву обуви в другом месте. — Картер побарабанил пальцами по рулю. — Что-нибудь еще обнаружили?

— Скажи спасибо, что удалось выцепить частицы боксита, — ответил Кирби. — Тело какое-то время пролежало под дождем, что очень сильно затруднило нам работу.

Картер задумчиво хмыкнул:

— Много ли мест в Трокар-Сити, где можно оставить следы боксита на обуви?

Вероятно, Кирби посчитал вопрос риторическим, поэтому вместе ответа сказал:

— Картер, ко мне сегодня приходили Андерс и Финч из Отдела особо тяжких. Расспрашивали про тебя.

— Черт, забыл предупредить об этих придурках. Мы вчера подрались.

— Я уже понял. — Голос Кирби оставался как всегда безразличным. — Я ничего им не сказал, но рисковать дальше не могу, сам понимаешь. Информация, которую я тебе сообщил, станет последней.

— Хорошо. — Картер вздохнул. — Спасибо за помощь.

Ему не удалось скрыть сожаление в голосе, хотя переживать на этот счет не стоило: имморталы, будучи не способными к эмпатии, не различали оттенков чувств у своих собеседников. Дин Кирби, словно робот, просто принял к сведению информацию о том, что агент Картер согласился с его словами, вот и все.

Порой имморталы напоминали Картеру искусственный интеллект. К слову о нем: самое время попросить помощь.

— Аура, покопайся в Сети и выясни, где именно в Трокар-Сити, а также в радиусе двухсот километров от границ города, находятся или находились алюминиевые производства, — приказал Картер, продолжая вести машину по вечерним улицам. — Мне нужна любая информация, связанная в едином контексте, про бокситы, алюминий, Трокар-Сити и его окрестности.

— Ответ готов. — Ауре потребовалось несколько секунд, чтобы провести поиск в Сети и проанализировать информацию. — Единственное совпадение по всем критериям — алюминиевый завод «Алюберг», расположенный в ста двадцати километрах к северу от Трокар-Сити. Он был закрыт сорок лет назад под давлением «зеленых» активистов, и с тех пор остается заброшенным. На заводе производилось дробление, высушивание и размалывание боксита, добываемого в Норвальдском месторождении, запасы которого в настоящее время считаются полностью истощенными.

— Замечательно. — Картер позволил себе улыбку. — Проложи маршрут до «Алюберга».

Когда на экране навигатора появилась зеленая линия, указывающая путь до заброшенного завода, Картер свернул на улицу, которая вела к шоссе А-11 на севере Трокар-Сити.

Он нутром чуял, что именно там, на заводе «Алюберг», обнаружит важные зацепки.

Иначе и быть не могло.

Глава 9. Страх

Фейт QX-11.04 в который раз проклинала Тейтума, своего менеджера, за то, что он принял этот чертов заказ! Он поступил в фирму ближе к вечеру, в начале ее смены, и сразу же показался странным. Согласно пожеланиям анонимного иммортала, к завтрашнему утру сенсору требовалось «просто жить, получая любые эмоции, возникшие во время одинокой прогулки ночью по территории заброшенного завода „Алюберг“ в ста двадцати километрах к северу от Трокар-Сити».

Именно так звучало описание заказа, но кроме него отдельным пунктом значилось особое требование: эмоции должна была доставить только сенсорка генерации QX-11.04.

Запрос иммортала поступил на биржу заказов, а оттуда мгновенно разлетелся по многочисленным фирмам и гильдиям. И черт бы побрал Тейтума, который первым перехватил заказ, потому что знал: Фейт, сенсорка генерации QX-11.04, как раз работала в эту смену!

Она попыталась объяснить Тейтуму, что заказ выглядит очень странно. Кому, черт подери, нужны эмоции во время прогулки по заброшенному заводу?! И что это за необычная формулировка — «просто жить»?

Фейт уже была наслышана о загадочных похищениях молодых сенсорок. Они тоже, как и Фейт, работали в фирмах и гильдиях, и ей не хотелось рисковать лишний раз, соглашаясь на какой-нибудь подозрительный заказ.

Впрочем, выбора у нее все равно не оставалось. Работая по контракту в фирме по доставке эмоций, она не могла отказаться от заказов, принятых ее менеджером. Все, что ей дозволялось — это лишь высказать свое мнение по поводу эмоций, которые требовалось доставить имморталу. Менеджер мог согласиться с ней — и отказаться от заказа, если сенсорка по каким-либо причинам не могла его выполнить. Тейтум предпочитал другой вариант: он хапал для Фейт все заказы подряд, не особо заботясь о том, могла она обеспечить качественную доставку эмоций или нет.

Рейтинг для сенсора QX-11.04 у нее был далеко не идеальный — 4,3 балла, но благодаря большому количеству заказов, которые принимал для нее Тейтум, и низкой цене за их выполнение, Фейт удавалось держаться на плаву.

Возможно, у нее бы получилось отговорить Тейтума браться за подозрительный заказ, но, когда он ей позвонил, по его возбужденному голосу Фейт сразу же поняла: речь шла об очень больших деньгах.

Иммортал, пожелавший получить любые эмоции во время ночной прогулки по заброшенному заводу, готов был заплатить кругленькую сумму за выполненный заказ.

Сумму, после которой Фейт запросто могла бы снять квартиру в приличном районе, и ей не пришлось бы ютиться в крошечной конуре в дешевом кондоминиуме на окраине Трокар-Сити.

В общем, она сделала еще пару дежурных попыток убедить Тейтума в том, что заказ кажется подозрительным, хотя прекрасно осознавала: он плевать хотел на ее мнение после того, как увидел сумму гонорара. К тому же в глубине души Фейт понимала, что такие деньги за эмоции платят крайне редко. Другого шанса сорвать куш может не быть. В конце концов, она и раньше бралась за выполнение чудаковатых заказов: чего только стоило желание одного иммортала доставить эмоции, возникающие после поедания килограмма фисташкового мороженого. Фейт тогда чуть не сдохла. Да, случалось в ее работе и такое…

— Спасибо, что согласился со мной поехать.

Фейт с благодарностью посмотрела на Тейтума, сидевшего рядом с ней в салоне электрокара. Автопилот под управлением ИИ продолжал вести машину по шоссе А-11, приближая их к конечной цели — заброшенному заводу «Алюберг», затерянному среди густых зарослей леса севернее Трокар-Сити. За окнами электрокара сгущался вечерний сумрак, с которым ярким светом боролись фонари вдоль ленты шоссе.

— Полчасика прогуляешься по заводу и вернешься, — буркнул Тейтум. — Я буду ждать в машине. Мы уже почти приехали.

Вообще-то большую часть времени ее менеджер был тем еще козлом, но иногда — как сейчас, например — соглашался сопровождать Фейт при выполнении заказов, которые она считала подозрительными. Слава богу, попадались они не часто.

— Интересно, зачем этому придурку понадобились эмоции в таком странном месте? — в очередной раз удивилась Фейт: заказ иммортала не давал ей покоя.

— Он хочет острых ощущений. — Тейтум пожал плечами. — Скорее всего, собирается смотреть фильм ужасов или мочить зомби в какой-нибудь игре, а для этого необходимы соответствующие эмоции.

Тейтум углубился в Сеть, о чем свидетельствовал его стеклянный взгляд, словно направленный внутрь черепной коробки. Темнокожий парень с выпуклым лбом и массивной челюстью, Тейтум был простым смертным, который собирался начать Терапию, как только ему стукнет тридцатник. Предварительную подготовку он уже провел: год назад Тейтуму имплантировали нейромодуль, и теперь он постоянно зависал внутри Сети, где выискивал новые заказы для фирмы или же валял дурака, просматривая бесчисленные ролики на Трубе.

Вскоре электрокар свернул с шоссе А-11 на узкую дорогу, рассекавшую густой лес. Здесь не было фонарей, лишь фары машины выхватывали из сумрака разбитый асфальт и могучие деревья, протянувшиеся стеной по сторонам дороги.

— Место назначения достигнуто, — сообщил автопилот.

Электрокар остановился у забора, сделанного из проржавевшей металлической сетки, поверху которой щетинилась колючая проволока. Фары высветили на высоких воротах название завода — «Алюберг» — и его эмблему. Ощущая странную тревогу, Фейт уставилась на огромное, потертое от времени изображение окружности, внутри которой был вписан треугольник с буквой «А».

— Ворота открыты. — Тейтум кивнул на массивные металлические створки, между которыми виднелся небольшой зазор. — Я буду ждать тебя здесь.

Заказ однозначно требовал, чтобы сенсорка гуляла по территории завода в одиночку, и Фейт не оставалось ничего другого, как выполнить это условие. В противном случае иммортал посчитает заказ испорченным и откажется от его оплаты.

— Полчаса, не больше, — твердо сказала Фейт.

Кивнув Тейтуму, она вышла из машины и, опасливо озираясь по сторонам, направилась к воротам. Здесь было прохладно, и Фейт почувствовала, как по коже забегали мурашки — правда, не столько от холода, сколько от неприятных ощущений, которые она испытывала, находясь поздним вечером черт знает где в какой-то жуткой дыре.

Хорошо хоть Тейтум согласился поехать с ней. Фейт обернулась, взглянув на электрокар: Тейтум, этот гребаный козел, даже не смотрел на нее, углубившись в Сеть внутри своей черепной коробки.

Фейт вздохнула, стараясь успокоить себя тем, что у нее оставалась еще одна защита — встроенная в нейромодуль алерт-система под управлением ИИ. В случае малейшей опасности для жизни алерт-система должна была направить сигнал о помощи в полицию.

Впрочем, алерт-системы почему-то не помогли исчезнувшим сенсоркам…

Фейт постаралась отогнать тревожные мысли, нарочито громко приказав своему голосовому ассистенту:

— Марко, если я буду кричать и звать на помощь, то сразу же врубай алерт.

— Хорошо, Фейт, — раздался в ушах голос ИИ. — Я держу ситуацию под контролем.

— Тогда приступим.

Фейт включила заранее прихваченный фонарик, а затем, проскользнув в узкое пространство между створок ворот, оказалась на территории заброшенного завода.

Луч фонарика мазнул по длинной асфальтовой дороге, протянувшейся от ворот, возле которых находилось одноэтажное здание — должно быть, проходная. Джой медленно пошла по дороге, обратив внимание на многочисленные трещины, сквозь которые прорастала трава: завод забросили сорок лет назад, и за это время природа постепенно отвоевала себе куски. По обе стороны длинной дороги, терявшейся во мраке, бесконечной чередой тянулись громоздкие бетонные корпуса завода. Из крыш вырастали мрачные дымовые труб, которые когда-то отравляли небо. Теперь же небо затянули тучи, готовые пролиться дождем: первая капля только что упала на лицо Фейт.

Смахнув каплю с щеки, Фейт продолжила путь по дороге, боязливо осматриваясь по сторонам. Сзади, за воротами, едва слышно хлопнула дверца электрокара, и Фейт резко обернулась, посветив фонариком на ворота.

— Тейтум? — позвала Фейт.

Нет ответа. Должно быть, Тейтум вышел из машины, чтобыотлить в лесу. Чертов придурок вечно торчит внутри Сети, поэтому как обычно ее не услышал!

Фейт тихо выругалась себе под нос и, тряхнув головой, торопливым шагом направилась по дороге вглубь территории завода. Чем быстрее она покончит с этим, тем лучше! Если гребаный иммортал хочет любых эмоций от ночной прогулки по заброшенному заводу, то он их получит! Но вместо страха и ужаса, которые он наверняка ждет от сенсорки, она доставит ему злость и раздражение. И пусть только попробует не оплатить выполненный заказ!

Ступая кедами по асфальту, Фейт уверенно шагала по дороге, намереваясь дойти до ее конца (вдали, в свете фонарика, уже можно было различить громады последних корпусов), а затем вернуться обратно. На все это как раз уйдет около получаса.

Скрип ворот за спиной вынудил ее остановиться. Внутренности сжались в судороге, но Фейт все-таки заставила себя обернуться.

Луч фонарика выхватил фигуру человека, стоявшего на дороге в нескольких метрах от ворот.

— Тейтум? — дрожавшим голосом позвала Фейт, хотя в глубине души прекрасно осознавала: нет, это не он.

Тейтум был гораздо выше ростом, но не такой плечистый.

Человек у ворот ничего не ответил. Он продолжал стоять на месте, наблюдая за Фейт. С большого расстояния, да еще в полумраке, она не могла разглядеть его лицо.

Фейт не знала, что делать: остаться здесь, посреди дороги, в ожидании действий незнакомца (вдруг он просто охранник и решил проверить, кто шарахается ночью по заводу?) — или же прямо сейчас броситься на утек, спрятавшись где-нибудь внутри одного из корпусов?

— Марко, врубай алерт, если я закричу, — шепотом приказала Фейт своему ИИ.

Она ожидала услышать в ушах привычный голос Марко: ИИ полагалось давать ответ на любой запрос своего хозяина.

Но в ушах было тихо.

— Марко? — Фейт позвала громче, продолжая напряженно наблюдать за незнакомцем.

Голосовой помощник по-прежнему молчал, и эта гробовая тишина в ответ — совершенно нетипичная и ненормальная — окончательно напугала Фейт, заставив ее онеметь от ужаса.

Она вскрикнула, когда человек у ворот, резко сорвавшись с места, бросился к ней.

Фейт побежала — сначала прямо, по асфальтовой дороге, но затем быстро сообразила, что так она будет легкой мишенью для преследователя: она слышала, как за спиной нарастал топот его шагов, совсем скоро он ее нагонит.

Выключив фонарик, чтобы не привлекать к себе внимания, Фейт резко свернула направо, устремившись к гигантской коробке одного из корпусов — впереди, в зарослях кустарника, она успела заметить темный проход, который вел внутрь строения.

Фейт прорвалась сквозь кусты, оцарапав руки об ветки, и оказалась возле входа в корпус. Высокие железные двери на покосившихся петлях были широко распахнуты — наверное, за сорок лет запустения в здание неоднократно пробирались бродяги или же любители полазить по заброшенным местам.

Затаив дыхание, Фейт оглянулась: кажется, преследователь от нее отстал. Во всяком случае, она не смогла разглядеть его силуэт в полумраке.

Другого выбора не оставалось: нужно спрятаться внутри заброшенного корпуса и постараться вызвать оттуда помощь. Фонарик она решила не включать: луч света могли заметить.

Фейт прошла внутрь. Тишина и кромешная тьма слились воедино, поэтому Фейт пришлось идти на ощупь, хватая руками пустоту. Прислушиваясь к малейшим шорохам, она продвигалась осторожными шагами, то и дело натыкаясь кедами на мусор на полу, каменные обломки и осколки бутылок. Нос свербило от запаха плесени и мочи.

Шаг, еще шаг.

Она ткнулась руками в стену. Пришлось повернуть направо, продолжая путь во тьме.

Еще одна стена. Куда дальше?

Фейт свернула налево, подумав о том, что в закоулках внутри здания можно было бы включить фонарик. Но страх заставил ее передумать: лучше идти на ощупь в темноте, чем выдать свое присутствие светом от фонарика.

— Марко, ответь! — Фейт шепотом позвала голосового помощника, но, как и в прошлый раз, он промолчал.

Черт подери, как такое возможно!? ИИ должен всегда отзываться! За долгие годы с того момента, как в шестнадцатилетнем возрасте врачи на ферме имплантировали в ее голову нейромодуль, Фейт так привыкла к постоянному присутствию Марко внутри своей черепной коробки, что его неожиданное молчание вызывало у нее растерянность вперемешку с паникой.

Почему Марко не отвечает? Что могло его отключить?

Фейт что-то слышала о глушителях нейромодулей — специальных устройствах, позволявших вырубить работу ИИ.

Неужели ее преследователь применил такую штуковину? Может, поэтому не сработали алерт-системы у пропавших сенсорок?

И какого хрена Тейтум не пришел ей на помощь? Значит, с ним тоже что-то случилось?!

Мысли путались в голове, обгоняли одна другую, мешали сосредоточиться на главном — выбраться из этого гребаного завода живой и невредимой!

Собственное дыхание Фейт — шумное, частое — заглушало все остальные звуки вокруг. Вдохнув поглубже затхлый воздух, она постаралась успокоиться. В конце концов, ее преследователь, кажется, действительно не заметил, как она свернула на боковую дорожку и спряталась в этом корпусе. Можно попробовать найти здесь укромное местечко, затаиться и дождаться наступления утра…

Мысль о том, что у нее получится выпутаться из передряги, придала Фейт уверенности.

Она сделала еще один шаг — и провалилась в пустоту.

* * *

Дождь хлынул, когда автопилот остановил электрокар у ворот «Алюберга». Полтора часа, в течение которых они добирались до заброшенного завода, показались Джой настоящей вечностью.

Она посмотрела на сидевшего рядом Астера.

— Вот мы и на месте, — сказал он, кивнув на высокие ворота с названием завода и его логотипом. — Тот же знак, что и в твоем сне.

Джой уже заметила сквозь завесу дождя потертую эмблему, на которую падал свет от фар: окружность, треугольник и буква «А», казалось, намертво отпечатались в ее сознании.

Заметила она и кое-что другое — белый электрокар с выключенными фарами, припаркованный почти у самых ворот.

— Мы здесь не одни, — сказала Джой.

— Именно поэтому нам кое-что пригодится. — Астер ей подмигнул. — На всякий случай.

Он достал из бардачка громоздкий на вид предмет, напоминавший скорее игрушечный пистолет, чем реальное оружие.

— Что это?

— Электрошокер «Тазер», — пояснил Астер, обхватив ладонью рукоятку. — Стреляет электродами, которые поражают человека током на расстоянии. — Он протянул ей оружие. — Держи.

Джой опешила:

— Ты думаешь, все может быть настолько опасно? — Она кивнула в сторону ворот, за которыми высились массивные корпуса завода.

— Я думаю, что тебе нужно немного уверенности. — Астер улыбнулся. — Ничто так ее не внушает, как оружие в руках, даже если это всего лишь электрошокер.

— Как им пользоваться? — Джой взяла «Тазер», ощущая его вес: рукоятка удобно легла в ладонь

— Просто: нацеливаешь на ублюдка, который тебя испугает, и нажимаешь на спусковой крючок. Все остальное сделают электроды.

— Они смертельные? — Джой не могла до конца осознать мысль, что этой ночью на территории заброшенного завода чисто гипотетически она может столкнуться с чем-то — или кем-то? — настолько опасным, что придется стрелять из электрошокера.

— Убить не могут, но зато надолго вырубят, — Астер криво усмехнулся. — Пойдем. Пора нам уже покончить с этим делом.

Нажав на кнопку у двери, он выскочил из электрокара под струи дождя. Немного помедлив, чтобы собраться с мыслями, Джой последовала за ним.

Включив заранее прихваченные из дома фонарики, они медленно и осторожно подошли к припаркованному возле ворот электрокару. Посветили в салон: внутри — никого.

Джой посмотрела на приоткрытые створки высоких ворот. Они пугали ее и одновременно манили к себе, приглашая заглянуть на территорию заброшенного завода.

Смахнув капли дождя с лица, Джой решительно зашагала к воротам.

— Мы только быстро посмотрим и вернемся, — сказал догнавший ее Астер: судя по тому, как неуверенно прозвучал его голос, он обращался скорее к себе, чем к Джой.

Она проскользнула в щель между створок и оказалась в начале длинной асфальтовой дороги, уходившей вдаль среди бетонных корпусов. Они вырастали из мрака, словно гигантские саркофаги, хранившие в себе секреты вечности.

Где-то глубоко внутри, под ребрами, шевельнулся страх и заныла тревога: Джой с кристальной ясностью осознала, что находится сейчас в реальном месте, которое неоднократно видела в своем кошмаре.

Она никогда не была на заброшенном заводе «Алюберг», но совершенно точно именно здесь она оказывалась внутри сновидения. Совпадало многое: бесконечные ряды бетонных корпусов и уходившая вдаль дорога с трещинами на асфальте, сквозь которые прорастала трава. Не говоря уже об эмблеме завода, непонятным образом попавшей на запись сновидения в виде едва заметной вспышки…

— Вроде здесь все спокойно, — тихо сказал Астер, протиснувшись в ворота вслед за Джой. — Я никого не вижу.

— Человек, приехавший на машине, может находиться внутри одного из корпусов. — Джой непроизвольно покрепче сжала рукоятку электрошокера. — Нужно быть внимательными.

Она медленно пошла по дороге, светя лучом фонарика по сторонам: яркий конус света падал на заброшенные здания, окруженные зарослями кустов и низкорослых деревьев.

— Ты хочешь зайти внутрь? — удивился Астер.

Джой неопределенно повела плечами: она сама не сильно понимала, чего хотела добиться, находясь здесь, на этом заводе из своего кошмарного сна.

Доказать, что это место существует? Она уже это сделала.

Дождаться появления человека, который ночь за ночью душил ее внутри кошмара? Звучит, как самый безумный в мире план.

Но что, если преследователь из сна действительно здесь появится?

Словно прочитав ее мысли, Астер проговорил хриплым шепотом:

— Ты не думала о том, что машина за воротами может принадлежать…

Он замолчал, подбирая слова, и Джой закончила за него:

— Убийце из моего кошмара? — Голос прозвучал резче, чем она хотела.

Астер развел руками, давая понять, что ни черта не понимает. Похоже, он совсем растерялся, когда окончательно осознал, что все это время Джой была права: ей действительно снился невероятно странный сон, который прямо сейчас, на их глазах, мог превратиться в реальность.

— Кое-что отличается. — Джой остановилась, взглянув на небо.

Капли дождя падали на лицо, словно слезы ангелов, которые оплакивали судьбу мира.

Астер тоже замер. Посмотрел на небо, затем перевел непонимающий взгляд на Джой. Она продолжила:

— В моем кошмаре ночь была ясная, и на небе ярко сияла полная луна.

Астер нахмурился:

— То есть, ты видела во сне другую ночь?

— Астер, я понятия не имею, что я видела, но очевидно одно: не все детали из моего сна совпадают с тем, что мы наблюдаем прямо сейчас. — Она замолчала, обдумывая новую мысль, после чего добавила: — Значит, совсем не обязательно, что на меня нападет душегуб из кошмара. К тому же есть другое отличие: во сне я находилась здесь одна, но сейчас рядом со мной — ты.

Этой фразой Джой скорее пыталась подбодрить себя, чем Астера, но ее слова возымели на друга успокаивающий эффект: он наконец-то расплылся в своей фирменной ухмылке. Джой не смогла удержаться и улыбнулась в ответ (пусть не так широко, как Астер), даже несмотря на то, что ее била мелкая дрожь.

Секундное очарование момента разрушил тихий, едва различимый звук, раздавшийся изнутри корпуса, напротив которого стояли Джой и Астер.

— Что это было? — прошептал Астер.

— Похоже на чей-то… стон. — Джой сглотнула слюну, ставшую вдруг горькой и вязкой.

Звук повторился вновь — протяжный, сдавленный, наполненный болью то ли крик, то ли плач.

— Надо вызвать копов, — заявил Астер, после чего обратился уже к своему ИИ: — Нео, свяжись с полицией, здесь нужна помощь. Внутри заброшенного корпуса кто-то кричит… Нео?

Астер посмотрел на Джой: в его глазах она прочитала растерянность вперемешку с удивлением.

— Нео? — вновь повторил Астер, а затем сказал Джой: — Ерунда какая-то. Мой ИИ не отвечает. Попробуй вызвать своего.

Джой, которая все это время в напряжении прислушивалась к звукам внутри заброшенного корпуса, стало не по себе.

— Илон, мне нужно, чтобы ты связался с полицией, — приказа она своему голосовому помощнику.

В ответ — тишина.

— Он тоже молчит. — Джой ошеломленно взглянула на Астера. — Как такое может быть?

— Не знаю…

Астер собирался сказать что-то еще, но его оборвал тонкий стон, вновь раздавшийся изнутри корпуса. Теперь вполне отчетливо можно было разобрать, что этот голос, скорее всего, принадлежал женщине.

— Нам нужно помочь.

Джой решительно направилась к огромной бетонной коробке, но Астер остановил ее, схватив за руку.

— Стой! Там может быть опасно.

Джой уже не могла, да и не пыталась скрыть охватившее ее отчаяние:

— Астер, на ее месте могла быть я!

Она выдернула руку и зашагала ко входу в здание — судя по его внешнему виду, раньше здесь находился один из заводских цехов. Джой услышала за спиной недовольный вздох Астера, но уже через мгновение он присоединился к ней, догнав возле кустов, преграждавших путь к распахнутым дверям.

Продравшись сквозь заросли, они оказались у входа в заброшенный цех и, помедлив секунду, зашли внутрь. Джой поморщилась от затхлого запаха, ударившего в нос.

Лучи фонариков заскользили по сторонам, падая на высокие стены с облупленной штукатуркой и на пол, заваленный обломками камней, мелким мусором и осколками битых бутылок.

Джой вздрогнула, когда стон повторился вновь — внутри он звучал громче, и стало ясно, что исходит он откуда-то снизу, словно из темного подбрюшья огромного строения.

— Есть тут кто? — позвала она. — Мы пришли на помощь.

Какое-то время ничего не происходило, и Джой с Астером напряженно прислушивались к малейшим звукам. Как вдруг из глубины здания раздался слабый, тонкий голос, наполненный болью:

— Я здесь… Помогите. Я ранена.

Джой и Астер, светя фонариками на пол, чтобы ненароком на что-нибудь не наткнуться, направились к источнику звука. Пару раз свернув в узких коридорах, заваленных мусором, они очутились возле длинного прямоугольного отверстия в полу, от которого вниз, в темноту, уходила железная лестница с перекладинами.

— Я здесь. — Слабый голос из мрака.

Лучи фонариков скрестились на дне провала. В ярком безжалостном свете Джой увидела девушку, лежавшую на груде каменных обломков, кирпичей и прочего строительного мусора. Когда она подняла голову, Джой с ужасом узнала свое лицо.

Глава 10. Ужас

Картер остановил машину, не доезжая несколько метров до ворот завода «Алюберг»: перед ними уже стояли два электрокара — белый, у самых ворот, и чуть подальше от него — темно-синий. Оба — с выключенными фарами.

— Местечко пользуется популярностью, — пробубнил Картер себе под нос.

Долгие годы работы в Бюро Порядка и Контроля научили его одному правилу: в ситуациях, когда оказываешься там, где тебя совсем не ждали, тем более ночью, лучше сразу быть готовым ко всему. Поэтому, выбравшись из машины, Картер достал из наплечной кобуры пистолет, а в другую руку взял фонарик. Капли дождя били по лицу, попадали за воротник, но Картер не обращал на них внимания: в конце концов, он родился и всю жизнь прожил в Трокар-Сити, где дождь, казалось, шел постоянно.

Луч света мазнул по салонам электрокаров: внутри никого не было. Картер осторожно подошел к темно-синей машине, дотронулся до капота, ощутив легкое, едва заметное тепло, еще исходившее от двигателя. Эта тачка приехала сюда совсем недавно, чего не скажешь о белом электрокаре: ее капот был холодным, уже остывшим.

Итак, что мы имеем?

Два автомобиля у самых ворот давным-давно заброшенного завода. Один из них остановился здесь не более десяти-пятнадцати минут назад, а вот второй, белого цвета, припаркован черт знает когда.

Посветив на него еще раз, Картер заметил, что дверь электрокара с водительской стороны была приоткрыта. Он опустил луч фонарика под ноги: по расхлябанной земле от машины к зарослям на обочине тянулись две полосы, напоминавшие следы волочения ног.

Выставив вперед пистолет с фонариком, Картер пошел вдоль следов, которые терялись в подлеске. Сдавленный хрип, раздавшийся откуда-то снизу и слева, заставил его резко остановиться и нацелить пистолет с лучом света на источник звука.

На земле, на ложе из примятой травы, валялся человек. Он раскинул руки и ноги, как будто собирался играть в «снежного ангела». Осторожно подойдя ближе, Картер заметил кровь, сочившуюся из широкого разреза на шее, и услышал булькающие хрипы, доносившиеся из раскрытого рта молодого мужчины. Взглядом, привыкшим запоминать отличительные приметы внешности, Картер отметил темную кожу, выпуклый лоб и массивную челюсть.

Он присел возле раненого, когда тот, выпучив обезумевшие от страха глаза, задергался в предсмертных судорогах, а затем, спустя несколько мгновений, затих с последним хриплым вдохом.

— Аура, вызывай подмогу из БПК, — шепотом приказал Картер своему ИИ. — И «скорую» тоже: без новых жертв здесь не обойдется.

— Хо…шо, выз…ю под…гу.

Картер удивился: голос Ауры в наушнике прозвучал со странными помехами. Точно пора покупать обновление, — мимоходом напомнил он себе.

Картер дотронулся до запястья мужчины, убедившись в том, что пульс отсутствует. Остекленевшие глаза мертвеца таращились в пустоту, а капли дождя на его лице напоминали слезы.

Картер выпрямился и, держа пистолет наизготове, чуть пригнувшись, побежал к воротам, которые вели на территорию заброшенного завода.

* * *

Джой наблюдала за тем, как Астер, осторожно цепляясь руками за проржавевшие перекладины, спускался по лестнице в подвал, где лежала раненая сенсорка.

Она сообщила, что ее зовут Фейт QX-11.04, и приехала она сюда вместе со своим менеджером на белом электрокаре, который Джой и Астер видели припаркованным у ворот завода. Фейт не знала, где сейчас находится ее менеджер: он остался в машине, но Джой и Астер внутри салона никого не видели.

Сообщила Фейт и другую, куда более пугающую информацию: здесь, на территории завода, где она должна была выполнить странный заказ анонимного иммортала по доставке эмоций, за ней начал гнаться неизвестный преследователь. Скрываясь от него, Фейт забежала в заброшенное здание и, блуждая по нему в темноте, не заметила провала в полу. Она упала в подвал, ударилась головой и, похоже, на несколько минут потеряла сознание. А когда пришла в себя, то не смогла сдержать стоны от боли: при падении ее правое бедро напоролось на кусок железной арматуры, торчавший из груды мусора. Распластавшись на обломках камней, которые щедро «украсили» ее тело ушибами и ссадинами, Фейт не могла толком пошевелиться: малейшие попытки подняться вызывали у нее жуткую боль в бедре, откуда все еще торчал злосчастный штырь.

Выслушав Фейт, Астер предложил план действий, который показался всем наиболее разумным в данной ситуации:

— Наши ИИ по непонятной причине не работают: скорее всего, ублюдок, заманивший сюда Фейт, использует глушитель нейромодулей, — сказал Астер, светя фонариком на перекладины старой лестницы: он явно хотел убедиться в их прочности. — Поэтому нам придется выбираться отсюда самим, пока нас не нашел этот урод. Джой, ты должна вернуться к моей машине и подогнать ее поближе ко входу в корпус. А я тем временем спущусь к Фейт, вытащу штырь из ее ноги и помогу ей взобраться на лестницу. После чего все вместе садимся в машину и валим отсюда!

Джой согласно кивнула: других вариантов она предложить не могла. Луч ее фонарика упал на лицо Фейт, и Джой снова подспудно отметила их общую схожесть: генерация клонов QX-11.04, к которой относилась Фейт, была прямым генетическим потомком Джой и ее «сестер» из генерации QX-11.03. Фейт отличалась от Джой цветом глаз: у нее они были голубыми, а не зелеными, как у Джой. А еще, если верить генным инженерам, для клонов QX-11.04 была характерна большая эмоциональная стабильность. С этим фактом Джой поспорить не могла: если бы она оказалась на дне ямы с раненой ногой, то давно бы сошла с ума от ужаса. Фейт же вела себя достаточно собрано, если не считать редких стонов, сдержать которые у нее не получалось из-за сильной боли в бедре.

Тем временем Астер спустился в подвал. Склонившись над Фейт, он посветил фонариком на окровавленную рану на ноге, после чего поднял взгляд на Джой.

— Мы справимся, — сказал он. — Кусок арматуры проткнул бедро сбоку, близко к коже. Я вытащу штырь и перевяжу рану, а ты давай подгони машину ближе к зданию.

Джой кивнула, собираясь уже броситься к выходу, но Астер вдруг остановил ее взглядом, в котором она, к своему удивлению, прочитала искреннюю заботу, так несвойственную клонам генерации WR-03.85.

— Джой, будь осторожна, — напутствовал Астер. — Помни про «Тазер».

Сжав покрепче рукоятку электрошокера, она ободряюще улыбнулась другу.

— Я вернусь, — сказала она, после чего, подсвечивая путь фонариком, направилась к выходу.

Продвигаясь по узким коридорам, Джой старалась не думать о том, что снаружи ее может ждать человек, гнавшийся за Фейт. Она сосредоточилась на простой, четкой, ясной цели, которую поставил перед ней Астер: как можно быстрее добраться до электрокара, распахнуть пошире ворота, а затем — подъехать на машине ко входу в этот гребаный цех. Она надеялась, что к тому времени Астеру удастся вытащить Фейт из подвала, после чего они втроем запрыгнут в машину и уедут прочь от этого проклятого места. А дальше пусть полиция или Бюро Порядка и Контроля разбираются с тем, кто проследовал Фейт.

План казался логичным и правильным. Мысли о нем успокоили Джой, когда она выбралась из лабиринта коридоров и направилась к распахнутым дверям.

Там, снаружи, поджидала ночь, рассеченная струями дождя, и Джой молилась, чтобы в темноте больше никого не оказалось.

* * *

Когда Джой ушла, Фейт внимательно посмотрела на Астера. В желтоватом свете фонарика его сосредоточенное лицо казалось вылепленным из глины. Он вновь склонился над Фейт и сказал тихим, но уверенным голосом:

— Я не врач, но, судя по всему, чертов штырь не задел крупных сосудов, иначе крови было бы больше. — Он дотронулся теплой ладонью до рук Фейт, сложенных на животе, и только сейчас, после этого прикосновения, она поняла, что все это время дрожала, словно кабель под напряжением. — Тебе нужно успокоиться. Вот, как мы поступим: на счет три сделаешь глубокий вдох, после чего я резким движением подниму твое бедро, тем самым освободив его от куска арматуры. Постарайся не кричать, чтобы не привлечь внимание… сама знаешь кого.

Фейт закивала, решив полностью довериться Астеру. Она не знала, к какой генерации сенсоров он принадлежит, но судя по тому, как решительно он действовал, создавали его явно не для доставки рафинированных чувств.

— Готова?

Она еще раз кивнула, зажмурив глаза. Астер положил фонарик, направив луч света на раненую ногу, и аккуратно обхватил обеими руками бедро, стараясь не задеть торчавший из него кусок арматуры. Он принялся считать:

— Один, два…

Так и не сказав «три», Астер резким движением дернул бедро вверх, освободив его от штыря. Белая вспышка боли ослепила Фейт. Она вскрикнула, но уже в следующий момент ощутила ладонь на своих губах: Астер приложил к ним руку, чтобы приглушить ее вопль. Фейт закивала, давая понять, что больше не будет кричать. Когда он убрал ладонь, из ее рта вырвался лишь сдавленный стон.

— Я перевяжу ногу, потерпи еще немного.

Астер снял футболку и, сложив ее несколько раз, плотно перевязал получившимся «бинтом» бедро Фейт.

— Можешь идти?

Фейт почувствовала, как боль немного стихла, к тому же рана не особо кровила: повязка оставалась сухой.

Фейт кивнула и, когда Астер осторожно потянул ее за руку, помогая встать, поднялась на ноги. Рана отозвалась острым прострелом, но Фейт ожидала худшего. Сделав пару шагов, она убедилась, что может передвигаться. Похоже, Астер был прав: штырь проткнул бедро ближе к коже, не задев никаких крупных сосудов или нервов. Если не считать раны в ноге и многочисленных ушибов и ссадин, оставшихся после «встречи» с обломками камней, то состояние Фейт было вполне сносным.

— Да, я могу идти, — прошептала она. — Давай выбираться отсюда.

— Отлично! — Астер подошел к лестнице. — Ты полезешь первой, а я сзади буду тебя поддерживать на случай, если ты соскользнешь с перекладин. Старайся не распределять вес на раненую ногу.

Взявшись за ржавые прутья, Фейт принялась медленно карабкаться по лестнице. Всякий раз, когда ей приходилось ставить раненую ногу на перекладину, бедро пронзала боль, но Фейт мужественно терпела: до поверхности оставалось совсем немного, еще чуть-чуть — и она наконец-то выползет из этого гребаного подвала! Фейт слышала, как сзади нее поднимается по лестнице Астер. Луч фонарика, который он держал в зубах, прыгал по стенам.

Наконец, рука коснулась пыльного пола первого этажа. Подтянувшись, Фейт выкарабкалась на поверхность. Она тяжело дышала, стараясь восстановить дыхание и не обращать внимания на пульсирующую боль в бедре. Фейт выпрямилась, оглядываясь по сторонам. Вокруг разлилась темнота, но вскоре ее разогнал луч фонарика, когда Астер выбрался из подвала.

— Все нормально? — спросил он, посветив на сенсорку.

— Вроде да. — Фейт кивнула. — Пойдем скорее отсюда.

Они направились по узкому коридору, который, насколько помнила Фейт, вел к выходу, как вдруг позади раздался тихий, едва заметный шум, похожий на хруст, словно кто-то неосторожно наступил на осколок стекла на полу.

Фейт остановилась, испуганно взглянув на Астера, который замер рядом с ней.

— Ты слышал? — прошептала она.

Астер кивнул в ответ. Он посветил фонариком в глубину коридора — туда, откуда раздался хруст.

Луч света упал на фигуру человека, стоявшего в нескольких метрах позади от прямоугольного провала в подвал. От ужаса у Фейт перехватило дыхание: она не смогла рассмотреть лицо человека, но не сомневалась, что именно он преследовал ее на территории завода.

— Фейт, беги!

Возглас Астера, словно поток ледяной воды, смыл с нее оцепенение. Забыв о боли в ноге, Фейт рванула по коридору в сторону выхода.

Сквозь топот своих ног, эхом отражавшийся от стен, она услышала, как позади нее раздался яростный голос Астера, обращенный к человеку в тени:

— Иди сюда, ублюдок!

Повернув несколько раз по коридору — скорее интуитивно, чем полагаясь на зрение, Фейт наконец оказалась в просторном зале, который вел к выходу из корпуса. Там, снаружи, должна была ждать машина с Джой. Сдерживая едкие слезы, рвавшиеся из глаз, Фейт из последних сил бежала к распахнутым дверям, надеясь, что Астер справится с преследователем и догонит ее.

Ужас сковал ее внутренности, когда Фейт осознала: Астер остался в том коридоре, чтобы задержать ублюдка — и тем самым выиграть для нее время.

* * *

Джой бежала по дороге, протянувшейся между корпусов завода — пелена дождя делала их похожими на гигантские заброшенные гробницы, хранившие вековые тайны.

Холодные струи хлестали Джой по лицу, одежда намокла, дыхание сбилось. Плевать! Главное — быстрее добраться до машины.

Джой решила не включать фонарик на улице: глаза привыкли к темноте, и дорога под ногами выделялась серой лентой, уходившей до самых ворот.

Добежав до них, Джой сбавила шаг, стараясь успокоить дыхание. В ту же секунду свет фонарика полоснул ее по лицу. Зажмурившись, Джой выставила руки с зажатым в них «Тазером», нацелив его на источник света.

— Бросай свою игрушку! Живо!

Грубый мужской голос прогремел совсем рядом, в нескольких метрах слева от Джой: должно быть, человек, которого она изначально не заметила, стоял возле заброшенного здания проходной.

— Кому сказал — брось «Тазер»!

Луч фонарика ушел вниз, на туловище Джой, и яркие круги, оставшиеся на сетчатке после «удара» светом, немного угасли. Часто моргая, Джой смогла рассмотреть в полумраке человека, который отдавал ей команды: мужчина в темной куртке с нацеленным на нее пистолетом стоял возле входа в одноэтажный домик, где много лет назад располагалась охрана завода. Похоже, он находился внутри здания, когда Джой подбежала к воротам — вот, почему она его не заметила.

Краешком сознания она успела отметить странное выражение на лице мужчины: он смотрел на Джой так, как будто увидел перед собой призрака. Но уже в следующий миг бешеные удары сердца напомнили Джой, что у нее остались считанные секунды для принятия решения: выстрелить в незнакомца из «Тазера» — или повиноваться приказу, бросив на землю оружие?

Она выбрала второй вариант.

Когда электрошокер шмякнулся в лужу где-то у ворот, мужчина сказал более спокойным тоном:

— Отлично. Теперь можем поговорить. — Он сделал шаг ближе, продолжая держать Джой на прицеле. — Агент Картер, Бюро Порядка и Контроля. Твоя очередь: кто ты такая и что здесь делаешь?

— Джой QX-11.03, сенсор, в гильдии или фирме не состою, зарегистрирована как индивидуальный работник. — Фраза, которую требовалось сообщать при контакте с блюстителями порядка, отскочила от зубов, но затем Джой немного запнулась прежде, чем неуверенно сказать: — Я здесь вместе со своим другом, мы хотели узнать…

Она не договорила: оглушительный выстрел, словно гром, оборвал ее на полуслове. Джой инстинктивно повернулась к источнику звука — он раздался сзади, со стороны заброшенных корпусов завода.

— Астер! — сорвалось с ее губ.

Не обращая внимания на агента БПК, закричавшего ей в след, Джой ринулась к корпусу, в котором остались Астер и Фейт — она не сомневалась, что выстрел прозвучал именно оттуда.

Темная фигура мелькнула во тьме и скрылась в кустах, окружавших старый цех, когда Джой подбежала ко входу в здание. У нее не осталось времени на осторожность: внутри находились Астер и Фейт, и кому-то из них могла требоваться помощь.

Включив фонарик, Джой кинулась в темноту, царившую в заброшенном здании, и только сейчас поняла, что рядом с ней двигался агент БПК.

Как там его зовут? Картер?

Выставив вперед пистолет вместе с фонариком, он шел сбоку от нее, и прерывистое дыхание вырывалось из его груди: чтобы догнать резко рванувшую с места сенсорку, агенту явно пришлось быстро побегать. Между Джой и Картером сохранялось расстояние не больше метра, и в прыгающем свете от лучей фонариков она смогла рассмотреть его лицо — напряженное, угловатое, с темными кругами под глазами. Агент БПК выглядел неважно, и Джой предположила, что он почти наверняка не был имморталом.

Впрочем, рассуждать об этом сейчас неуместно: где-то там, в глубине старого здания, Астер и Фейт могли нуждаться в помощи.

— Внутри остались мой друг и еще одна сенсорка, она поранила ногу после падения в подвал, — прошептала Джой, хотя необходимости говорить тихим голосом уже не было: петляя по лабиринту коридоров, они с агентом БПК топотали, как слоны.

Завернув за угол, Джой резко остановилась, когда луч ее фонарика упал на тело, лежавшее на полу. Раскинутые руки, испуганное лицо с застывшим взглядом, кровавая рана в груди…

— Астер!

Джой подбежала к другу, упала на колени рядом с ним, фонарик отлетел в сторону. Она слышала позади тихие шаги агента БПК, но все ее внимание сосредоточилось на Астере. Он не двигался и не дышал. Да и не смог бы: огнестрельная рана в область сердца не оставила ему никаких шансов.

В ушах Джой отдавалось биение ее собственного пульса. Она закрыла глаза, чувствуя, как жгучие слезы катятся по щекам, — и разрыдалась горьким, сдавленным плачем. Мысли отчаянно метались в тяжелой, распухшей голове: Астер, верный друг, решивший ей помочь, теперь мертв из-за того, что Джой уговорила его поехать на заброшенный завод из своего кошмарного сна, в котором она умирала. И здесь, на этом грязном полу, должна была лежать она, а не Астер…

Открыв глаз, Джой судорожно вздохнула. Вокруг все словно потемнело, и в мыслях ее тоже сгустилась черная мгла. Вытерев слезы, она часто заморгала, пытаясь привыкнуть к полумраку: источником света служил фонарик, который держал агент БПК. Он присел возле тела Астера и осторожным движением проверил пульс на его шее. Действие казалось излишним — и без того было понятно, что Астер мертв, но агент БПК наверняка следовал каким-то особым правилам, которые требовалось выполнять в случае обнаружения трупа…

Одна только мысль о том, что теперь Джой размышляла об Астере как о «трупе», заставила ее содрогнуться. Она поймала взгляд агента БПК: он выражал сочувствие, но вместе с тем словно насквозь прожигал Джой.

— Ты сказала, что внутри здания оставалась раненая сенсорка, — напомнил агент.

— Фейт…

Джой выпрямилась и, схватив свой фонарик, откатившийся в сторону, подбежала к прямоугольному провалу в подвал. Она посветила внутрь, но увидела только груду строительного мусора. Ни следа Фейт.

— Похоже, Астеру удалось вытащить ее из подвала, — предположила Джой.

Агент БПК встал рядом с ней. Он тоже посветил фонариком на дно ямы, а затем принялся рассматривать следы на пыльном полу.

— Здесь сильно натоптано, но, похоже, позади провала находился еще один человек.

— Тот, кто стрелял. — Джой казалось, что она балансирует на краю обрыва: закружилась голова, в глазах мерцали пятна и круги, и ее затошнило. — Тот, кто преследовал Фейт.

И тот, кто убивал меня во сне.

Глава 11. Потрясение

Фейт продиралась сквозь заросли кустарников, обступивших корпуса завода, не обращая внимания на боль в ноге и на дождь, хлеставший струями по лицу.

Когда внутри цеха прогремел выстрел, Фейт с ужасом поняла: человек, который ее преследовал, убил Астера, и теперь у нее не оставалось другого выхода, как бежать, что есть силы, прочь отсюда.

Бежать, куда глаза глядят.

Она в панике выскочила на улицу и заметила двух человек с фонариками, мчавшихся по дороге к цеху, из которого она только что выбралась. Фейт испугалась еще больше: растерянная, обезумевшая от страха и боли в ноге, в ночном сумраке она не могла как следует рассмотреть бежавших к зданию людей, но один из них точно держал в руке пистолет — Фейт успела заметить оружие за считанные секунды, проведенные в кустах у входа в заброшенный цех.

Вооруженный человек только что застрелил Астера внутри здания, и Фейт не могла рисковать: вдруг те, кто бежал навстречу, были заодно с убийцей?

Она приняла решение, показавшееся единственно верным: уносить ноги прочь от дороги — и от людей, которые через несколько секунд окажутся возле цеха. Нужно углубиться в заросли, продраться сквозь них и выбраться в безопасное место!

Шаг за шагом Фейт все дальше уходила от корпусов завода, продираясь сквозь кустарники, пока, наконец, не вышла на пустынную трассу: насколько она помнила, шоссе А-11 проходило к востоку от завода, и именно от него брала свое начало дорога, которая вела к воротам «Алюберга».

Боль в ноге снова напомнила о себе, когда Фейт, тяжело дыша, шла по обочине шоссе, превратившейся в некое подобие водосточной канавы: дождь и не думал заканчиваться.

— Марко, ты слышишь меня? — позвала Фейт своего ИИ.

Голосовой помощник по-прежнему молчал, и Фейт готова была расплакаться от отчаяния, как вдруг из-за поворота шоссе вынырнул электрокар, ослепив ее светом фар. Фейт чуть не закричала от радости: наконец-то ей смогут помочь!

Она замахала руками. Машина, проехав мимо Фейт с тихим шорохом шин по мокрому асфальту, затормозила метрах в десяти от нее: похоже, водителю потребовалось несколько секунд для принятия решения — останавливаться на трассе или нет? Очевидно, внешний вид Фейт — мокрые волосы, испачканная одежда, нога с перевязанной раной — вполне красноречиво указывал на то, что ей нужна помощь.

Подволакивая ногу, она подбежала к электрокару. Дверь с пассажирской стороны автоматически открылась, и Фейт заглянула в салон.

— Спасибо, что остановились! Мне нужна помощь!

В полумраке она с трудом разглядела человека, сидевшего на водительском месте. Мужчина с темными глазами, лицо которого скрывал большой респиратор, держал широкие ладони на руле, что свидетельствовало о простом факте: он сам управлял машиной. Это немного удивило Фейт, ведь большинство владельцев электрокаров доверяли вождение автопилоту. Что касается респиратора на лице, то Фейт догадалась: водитель, скорее всего, был простым смертным, а поэтому, как и многие из них, боялся заразиться очередным штаммом многочисленных вирусов. Для тех, кто не мог позволить себе Терапию, ношение респиратора являлось вполне разумной предосторожностью в Эпоху Пандемий.

— Садитесь, — приглушенным голосом сказал мужчина, внимательно оглядев Фейт.

— Я уже пыталась вызвать полицию, но мой ИИ почему-то не работает, — затараторила Фейт, устраиваясь на сиденье. — Там, на заброшенном заводе, остались мой менеджер и еще двое человек — возможно, им всем нужна помощь! Меня кто-то преследовал, и я боюсь, что…

Она хотела рассказать как можно больше, вывалить на незнакомца всю информацию, но он мягко положил ладонь ей на плечо и сказал:

— Пожалуйста, успокойтесь. Мой ИИ уже вызвал полицию, и вашим друзьям скоро помогут. — Водитель нажал на кнопку, встроенную в руль, и электрокар бесшумно двинулся с места. Устремив взгляд на дорогу, блестевшую в свете фар, мужчина продолжил говорить спокойным, уверенным голосом: — Если за вами гонятся, то разумным будет как можно скорее покинуть это место.

— Да, вы правы.

Фейт шумно выдохнула, откинувшись на спинку кресла. Она до сих пор поверить не могла, что ей удалось вырваться живой из этой передряги. Правда, мысли о Тейтуме и двух сенсорах, которые пытались ей помочь, не давали ей покоя: Фейт надеялась, что с ними все в порядке, и выстрел, прозвучавший внутри цеха, никого не убил…

Голос водителя отвлек ее от размышлений:

— Я вижу, что вы ранены. — Он кивнул на ногу Фейт, и только сейчас она заметила, что импровизированная повязка, которую Астер наложил на бедро, полностью пропиталась кровью. — Здесь неподалеку есть частная клиника, я отвезу вас туда.

Фейт смахнула слезы, готовые хлынуть из глаз.

— Спасибо. Вас словно сами небеса послали мне на помощь!

Респиратор закрывал половину лица незнакомца, но Фейт показалось, что он улыбнулся.

* * *

Мигалки внедорожников и фургонов Бюро Порядка и Контроля разбрасывали по зданиям красно-синие пятна, окрашивали всполохами света сгустившуюся ночь. Казалось, машины и люди заполонили собой всю территорию заброшенного завода: куда бы Картер ни посмотрел, он видел деловито сновавших сотрудников БПК.

В основном здесь были криминалисты (Картер распознавал их по форменным комбинезонам), которые с фонариками прочесывали заросли, осматривали и фотографировали территорию, делали слепки следов от обуви, оставшиеся на размокшей земле на подъездной дороге возле ворот. Правда, Картер сомневался, что криминалистам удастся выжать что-нибудь информативное из этих следов: дождь, хоть и прекратился к приезду агентов БПК, все же изрядно подпортил место преступления.

Коронеры, тем временем, грузили в свой фургон носилки с трупом Тейтума Гаррио: если верить вшитому в запястье ID-чипу, именно так звали человека с перерезанным горлом, которого Картер нашел в кустах рядом с подъездной дорогой.

— Тебе повезло, что сегодня не дежурят Финч и Андерс, — тихим голосом сказал Дин Кирби.

Он только что вышел из цеха, где обнаружили еще один труп. Идентифицировали его тоже по ID-чипу: сенсор Астер WR-03.85, возраст — двадцать пять лет, зарегистрирован как индивидуальный работник.

Встав рядом с Картером у распахнутых дверей, Кирби продолжил:

— Через несколько часов Финч и Андерс узнают о том, что ты присутствовал на месте преступления, которое может быть связано с их делом, и вот тогда, Картер, тебе не поздоровится. — Судмедэксперт кивнул на двух оперативных агентов БПК, которые беседовали с криминалистами у ворот завода: красно-синие всполохи мигалок отражались на их усталых сонных лицах. — Пока что ребята из дежурной смены не сложили два плюс два.

Картер ухмыльнулся:

— Зато ты сразу все понял.

— Трудно не понять, когда свидетельница преступления оказывается сенсоркой, похожей на предыдущую жертву.

Картер проследил за взглядом Кирби: теперь они оба смотрели на Джой QX-11.03 — невероятной красоты девушку-сенсора, которая замерла, словно в анабиозе, на заднем сиденье черного внедорожника БПК, припаркованного напротив цеха. Сквозь стекло она отрешенно наблюдала за работой агентов БПК. Казалось, девушка находилась в трансе. Присмотревшись, Картер заметил, как она дрожала — наверняка не от холода (в машине было тепло), а от пережитого ужаса. Картер сжал кулаки, подавив непроизвольное желание подойти к сенсорке, обнять ее и успокоить. Он боялся странных, непонятных чувств, возникавших в темной глубине его сердца, когда он смотрел на Джой.

— Они из разных генераций, — сказал Картер после затянувшейся паузы. — Ты сам установил, что жертва относилась к QX-11.04. Эта сенсорка, — он кивнул на Джой в машине, — является клоном генерации QX-11.03.

Внутри цеха еще продолжали возиться криминалисты, но судмедэксперт, похоже, завершил свою работу. Защелкнув застежки на чемоданчике, где хранились пинцеты, ножницы, скальпели, увеличительное стекло и прочие необходимые предметы, Дин Кирби поставил его у ног и посмотрел на Картера тусклым, ничего не выражавшим взглядом.

— Интересно, к какой генерации относилась еще одна сенсорка, которая, насколько я понял, упала в подвал, а теперь считается пропавшей?

Кирби задал вопрос, ответ на который Картер мог получить только после беседы с Джой. Но чтобы ее осуществить, нельзя терять время: надо как можно скорее увести сенсорку подальше от дежурных оперативников, которые еще не успели взять у нее показания. Картер считал свидетельницу своей и не собирался раньше времени делиться информацией с Финчем и Андерсом: утром, когда этим придуркам доложат о случившемся на заводе, они вгрызутся в расследование и уже не подпустят к нему Картера.

Действовать нужно быстро — и прямо сейчас.

Картер повернулся к судмедэксперту:

— Что ты выяснил? — Он имел в виду труп застреленного сенсора: в эту минуту коронеры внутри цеха наверняка грузили его на носилки, чтобы вынести наружу.

— Ничего особенного: огнестрельная рана в сердце с близкого расстояния, не более пяти метров. Смерть была мгновенной.

Судмедэксперт как-то странно смотрел на Картера. Он знал, чтовзгляд и лица имморталов не могут выражать эмоций, но в этот момент, в красно-синем свете от всполохов мигалок, ему показалось, что Дин Кирби как будто бы сдерживает в себе внутреннее желание о чем-то поделиться с Картером.

— Ты еще что-то выяснил? — спросил он.

Кирби моргнул, и на короткий, едва заметный миг, его щека дернулась.

— Я говорил, что больше не смогу тебе помогать, — тихо сказал Кирби, мазнув взглядом по оперативникам и криминалистам БПК, деловито сновавшим вокруг: кажется, никто из них не обращал внимания на Картера и судмедэксперта. — Но все же у меня есть информация, которую ты рано или поздно узнаешь. Я рассудил, что в данном случае будет лучше, если ты получишь ее как можно быстрее.

— Кирби, не тяни! — Картер видел, что двое дежурных оперативников БПК явно завершали разговор с криминалистами: еще чуть-чуть, и они направятся к внедорожнику, где ожидала беседы с ними Джой QX-11.03. — Говори все, что знаешь.

Кирби облизал узкие губы и монотонно сказал:

— В котлованах на замороженной стройке, на которой обнаружили труп Мерси QX-11.04, нашли закопанные тела еще пяти девушек-сенсоров. Вероятно, убийца избавлялся таким образом от трупов в надежде, что они будут залиты бетоном, когда стройку разморозят. Я уже провел предварительный осмотр тел и могу сказать, что у них имеются схожие с Мерси QX-11.04 повреждения. Вскрытые брюшные полости, комья земли и глины в кишечнике, признаки разлитого перитонита. В крови и печени — следы гормонов и антибиотиков. При этом непосредственной причиной смертей всех сенсорок послужила асфиксия. Как и в случае с Мерси, ублюдок неоднократно душил их голыми руками — до тех пор, пока не убивал окончательно.

Картеру показалось, что в глазах на мгновение потемнело, пока он слушал речь Кирби, с беспристрастным видом перечислявшего издевательства, которым подверглись жертвы. Сглотнув ком в горле, Картер задал вопрос, сразу же пришедший на ум, как только Кирби сообщил про новые трупы:

— Сенсорки относились к генерациям QX-11.03 или QX-11.04?

Судмедэксперт покачал головой:

— Нет. Они разных генераций: OS, NR, TX, LA и NN. С Мерси их объединяет характер повреждений, а также тот факт, что нейромодули всех девушек были очищены от информации.

Картер заметил, как двое оперативников завершили разговор с криминалистами и, развернувшись, направились к внедорожнику, где по-прежнему сидела Джой: ее бледное лицо за стеклом машины выглядело словно застывшим во льду.

— Кирби, спасибо за информацию. — Картер хлопнул судмедэксперта по плечу, но этот простой дружеский жест не вызвал никаких эмоций на лице иммортала: он продолжал смотреть на Картера с равнодушным видом. — Сообщи мне обо всем, что удастся выяснить после заключительной экспертизы трупов. — Картер вцепился взглядом в Кирби. — Ты не можешь этого чувствовать, но ты должен понимать: это расследование имеет для меня большое значение.

Он не стал дожидаться ответных слов Кирби: развернулся и быстрым шагом направился к внедорожнику, в котором сидела Джой. Двое оперативников — кажется, их звали Ходлинг и Марцен — уже стояли возле автомобиля, о чем-то переговариваясь друг с другом.

— Эй, парни, я беру девчонку на себя!

Ходлинг и Марцен, прервав беседу, уставились на подошедшего Картера стеклянными глазами, которые вкупе с постными лицам безошибочно выдавали в них имморталов.

— Процедура обязывает провести допрос свидетельницы, — занудно протянул Марцен.

— Именно. — Картер постарался изобразить дружелюбие на лице, хотя давалось это с трудом. — Я обнаружил свидетельницу по делу, которое веду, поэтому в интересах следствия, а также согласно процедуре, я допрошу ее первым. — Картер кивнул на Джой, которая с отстраненным видом наблюдала за беседой агентов БПК: за стеклом машины сенсорка навряд ли могла слышать, что речь шла о ней. — Вы только посмотрите на ее замученный вид. Ее друга убили, и сейчас она находится в состоянии шока, переживая очень сложные эмоции. Если вы, парни, накинетесь на нее со своими бездушными расспросами, это совсем ее доконает. Сами понимаете: она закроется и ничего не будет говорить имморталам.

Ходлинг и Марцен переглянулись. Лица оперативников оставались каменными, но в их взглядах на мгновение промелькнуло нечто, отдаленно похожее на сомнение. Картер сдержал довольную ухмылку: имморталы купились на его доводы, нужно было лишь немного дожать.

— Кроме того, вам предстоит здесь еще куча работы. — Он обвел руками территорию завода, по которой с фонариками сновали криминалисты. — Считайте, что я облегчу вам задачу.

— Мы слышали, что ты суешь нос в расследование Финча и Андерса, — медленно, словно робот, проговорил Ходлинг: если бы он оставался простым смертным, то его слова наверняка сочились бы презрением. — Убийство сенсора WR-03.85 и исчезновение сенсорки QX-11.04 как-то с ним связаны?

— Не думаю, — солгал Картер. — Они имеют отношение к моему делу, именно поэтому я оказался на заводе: прорабатывал одну из версий.

— То есть, здесь замешаны энхансеры? — Ходлинг явно не собирался сдаваться раньше времени.

— Я бы с радостью обо всем рассказал, но Герлинг оторвет мне голову, если я разболтаю детали расследования, — снова соврал Картер, стараясь сохранять показную расслабленность. — Короче, я беру свидетельницу на себя, а вы тем временем спокойно и без суеты завершайте осмотр места преступления. Утром расшифровка допроса будет у вас: обещаю, что смогу растопить сердце девчонки и вытянуть из нее информацию.

Картер очаровательно улыбнулся, хотя этого можно было не делать: имморталы плевать хотели на любые проявления эмоций.

— Хорошо, она твоя, — выдавил Ходлинг после того, как вновь переглянулся с напарником.

Картер кивнул, собираясь уже открыть дверь внедорожника, как вдруг рядом появился один из криминалистов. Он держал в руках устройство из темного пластика размером с толстую книгу.

— Вот причина, по которой не работают наши ИИ, — сказал криминалист, демонстрируя предмет своим коллегам по БПК.

— Глушитель модулей? — уточнил Картер: раньше он видел подобные устройства гораздо большего размера, поэтому сейчас мог ошибаться.

— Одна из последних портативных моделей, — подтвердил криминалист. — Стоит баснословных денег. Делают такие штуки только на заказ — нелегально, само собой. И продают в Даркнете.

— Где вы его нашли? — вмешался Марцен.

— В зарослях у восьмого цеха. — Криминалист кивнул в сторону заброшенного здания, возле которого столпились другие агенты БПК с фонариками. — Он располагался практически в центре завода, поэтому надежно глушил работу модулей и голосовых помощников по всей территории «Алюберга».

Ходлинг и Марцен принялись обсуждать с криминалистом возможность отследить покупку глушителя в Даркнете, но Картера это не интересовало: он по своему опыту знал, что выяснить заказчика будет нереально. Умельцы, клепавшие глушители и другие нелегальные гаджеты, прежде всего заботились о личной безопасности, поэтому продавали свои подделки через бесконечную цепочку посредников, каждый из которых соблюдал анонимность и максимальную осторожность. Отследить в этой запутанной схеме непосредственного заказчика глушителя — задача трудная, долгая и практически невыполнимая.

Воспользовавшись тем, что оперативники отвлеклись беседой с криминалистом, Картер открыл дверь внедорожника. При взгляде на Джой сердце сжалось мимолетной судорогой: ее лицо, бледное и красивое, пробуждало воспоминания, которые Картер стремился похоронить последние пять лет.

— Пойдем со мной, — сказал он, когда Джой подняла на него взгляд: в полумраке глаза казались темными, хотя Картер прекрасно знал их настоящий цвет: изумрудно-зеленые, они всегда напоминали ему поверхность моря в ясный летний день…

Джой послушно выбралась из машины. Взяв сенсорку под локоть, Картер увлек ее за собой к воротам, за которыми стоял его электрокар. Он заметил, как дрожало тело Джой. Она вдруг резко остановилась и обернулась, словно что-то почувствовав. В этот момент коронеры выносили из цеха носилки, на которых в черном пластиковом мешке лежал труп клона WR-03.85.

— Астер… — еле слышно проговорила Джой, и глаза ее заблестели от слез.

— Мне очень жаль. — Картер не знал, какими словами поддержать и успокоить девушку, поэтому сказал очевидную банальность.

Джой, похоже, даже не обратила внимания на его слова: дрожа всем телом, она наблюдала за тем, как коронеры грузят носилки с трупом в кузов своего фургона.

— Тебе нужно многое рассказать, — напомнил о себе Картер. — Прежде всего — как и почему ты оказалась на этом заброшенном заводе.

— Не думаю, что ты мне поверишь, — со странным выражением на лице проговорила Джой. — Порой мне кажется, что я сама себе не верю.

Она проводила взглядом фургон коронеров, который проехал мимо и скрылся за воротами.

— Попытайся меня убедить, — сказал Картер, направляясь к своей машине. — Поговорим в спокойном месте.

Джой последовала за ним. Устроившись на пассажирском сиденье, она с поникшим видом наблюдала за тем, как Картер заводит электрокар, а затем, засунув руки в карман куртки, тихо обронила:

— Я могу убедить тебя, но для этого понадобится медиавизор. — Джой вытащила руку: на раскрытой ладони лежал флэш-драйв. — Здесь записано то, что привело меня на завод.

Глава 12. Отчаяние

Джой не возражала, когда Картер предложил снять номер в придорожном мотеле на шоссе А-11, которое вело в Трокар-Сити: она жутко устала и валилась с ног, вся ночь была впереди, и возвращаться некуда, ведь квартира Джой по-прежнему оставалась заблокированной, пока она не внесет арендную плату.

Здесь, в темноте крошечного номера, забравшись с ногами на кровать, Джой рассказала Картеру о своем навязчивом кошмарном сновидении, которое привело ее вместе с Астером на заброшенный завод. Скептическое выражение на лице агента БПК сменилось на заинтересованность, а затем — потрясение, когда Джой вставила флэш-драйв в старый медиавизор, висевший на стене номере, и показала сцены из сновидения, загадочным образом проникшие в ее нейромодуль.

Пока Картер, сидя в полумраке на полу перед медиавизором, в изумлении просматривал запись, Джой изучала его лицо. Судя по тому, как агент БПК живо на все реагировал, он не был имморталом, что показалось Джой странным. Едва выраженные, но все же заметные морщинки на лице, мешки под глазами, да и в целом помятый вид, говорили о том, что Картеру давно стукнул тридцатник, а скорее всего даже больше. Обычно люди в таком возрасте и с высоким уровнем дохода (Джой не сомневалась, что агенты БПК неплохо зарабатывают) начинали принимать Терапию, пополняя ряды имморталов, но Картер по какой-то причине не стал этого делать.

Было еще кое-что странное в его поведении: всякий раз, как агент БПК смотрел на Джой, в его глазах что-то неуловимо менялось, словно простой взгляд на сенсорку причинял ему дискомфорт или пробуждал в душе воспоминания…

Голос Картера отвлек Джой от рассуждений:

— Можно подумать, что кошмар, записанный в твой нейромодуль, является чем-то вроде предзнаменования будущих событий, — заявил он, коротко взглянув на Джой: как и прежде, Картер избегал долго смотреть на нее. — Но это не так.

— Я тоже поняла это, когда оказалась на заброшенном заводе, — согласилась Джой. — То, что я видела во снах, отличалось в мелких деталях от реальности. Тогда что же это, если не предзнаменование?

Картер остановил на экране медиавизора стоп-кадр: полная луна, сияющая на темном небе.

— Полнолуние было ровно две недели назад, — многозначительно заявил Картер, после чего, не дождавшись никакой реакции от Джой, пояснил: — Именно тогда, две недели назад, вероятно, пропала одна из жертв, тело которой совсем недавно нашли в котловане на замороженной стройке. Ее звали Мерси, и она была сенсором генерации QX-11.04.

По спине Джой пробежал холодок.

— К точно такой же генерации относится Фейт, — шепотом проговорила она.

— Обе сенсорки — твои прямые генетические потомки, — Картер озвучил мысль, которая и без его слов гремела сейчас в голове Джой. — Кроме того, в твоем сне есть еще одна деталь, на которую я обратил внимание.

Джой ждала пояснений. Картер с красноречивым видом посмотрел на ее голые руки, которыми она обхватила колени, сидя на кровати.

— У тебя нет татуировок, но в записи кошмара заметен рисунок в виде бабочки на правом предплечье, — сказал он. — Точно такая же татуировка была у Мерси QX-11.04.

Джой сглотнула вязкий ком и, ощутив противное стеснение в груди, сделала судорожный вдох, надеясь, что он не прозвучал слишком громко в ночной тишине гостиничного номера.

— И что все это значит?

Картер пожал плечами:

— Я не знаю. Первое, что приходит сейчас на ум: вероятно, каким-то образом в своих снах ты видела то, что случилось две недели назад с Мерси — и в общих чертах повторилось сегодня с Фейт QX-11.04. — Он замолчал, но, оценив растерянный вид Джой, добавил: — Очевидно, ты увидела modus operandi убийцы глазами его жертвы — вероятно, Мерси.

— Modus operandi? — переспросила Джой: она никогда раньше не слышала такого термина.

— Образ действия, — пояснил Картер. — То, как предпочитает поступать убийца.

От слов агента БПК стало дурно: в груди снова все сжалось, вдохи давались с трудом, и к горлу подкатила тошнота.

— Но… Почему? — выдавила Джой. — Почему я вижу то, что видела Мерси?!

Картер поднялся с пола.

— Какая теперь разница? — Он выдернул флэш-драйв из медиавизора, а комната погрузилась во мрак. — Главное другое: как твои сновидения помогут поймать убийцу?

— И спасти Фейт, — добавила Джой.

Она вспомнила лицо своей генетической «дочери», которая с надеждой во взгляде смотрела на Джой и Астера. Они должны были вытащить ее из чертовой ямы в цеху, но все вышло самым ужасным образом: Астер мертв, а Фейт пропала — скорее всего, попала в лапы безумного убийцы, который по неведомой причине похищал, а затем убивал сенсорок…

За окном, прогрохотав, проехал грузовик, и желтый свет фар на мгновение озарил комнату: Картер стоял у дверей, собираясь уйти в свой номер.

— Уже поздно, — сказал он. — Сегодня многое произошло, и навряд ли тебе удастся заснуть, но постарайся хоть немного поспать.

Ничего не ответив, Джой кивнула, хотя навряд ли агент БПК мог увидеть это во мраке. Раздался скрип открываемой двери, свет из коридора полоснул по темной комнате, а затем Картер вышел, и дверь за ним закрылась.

Вопреки его словам, Джой уснула быстро — наверное, сказались стресс и нервное истощение. Проваливаясь в черную бездну, где царствовало подсознание, она внутренне была готова к тому, что этой ночью жуткий кошмар снова вернется.

И он действительно вернулся, но совсем не такой, каким привыкла видеть его Джой.

Кошмар изменился. Стал другим.

Теперь она лежала (на столе?) под ярким светом, слепившем глаза. Она не могла пошевелиться: руки и ноги то ли связаны, то ли их вообще парализовало. Она не чувствовала ничего ниже шеи. Затылок касался твердой поверхности (да, похоже, это был стол), огнем горели уши, и капли пота стекали со лба по вискам.

Поморгав несколько раз, она смогла привыкнуть к беспощадному свету: невыносимо ярко — и слишком близко к лицу — горели круглые лампы, свисавшие с потолка.

В каком месте она оказалась?

Покрутив по сторонам шеей, она смогла рассмотреть тесное пространство, заставленное столами с хирургическими инструментами (взгляд цеплялся за скальпели, пинцеты, ножницы), пробирками, колбами и непонятными на вид приборами. Можно было решить, что помещение напоминает операционную, если бы не одна странность: вместе с предметами явно медицинского назначения на столах находилось множество глубоких деревянных ящиков, засаженных растениями с длинными стеблями и крупными алыми цветками. Лампы на стене безжалостно светили на них яркими лучами.

Вытянув шею, она успела увидеть, что ее запястья были надежно зафиксированы ремнями, а на правой руке змеилась тонкая трубка от капельницы: прозрачный раствор поступал в организм через катетер, установленный в вену на предплечье.

Она бы вздрогнула от испуга, когда перед ней появился человек в хирургическом костюме, но не смогла: тело ниже головы полностью парализовало…

…поэтому единственное, что сделала Фейт — закричала от ужаса, когда человек в медицинских маске и шапочке приблизил к ней лицо. Он некоторое время смотрел на Фейт, словно любовался своей жертвой, а затем, сняв маску, сказал с легким намеком на улыбку:

— Не надо бояться. Ты не почувствуешь боли.

Фейт с трудом фокусировала зрение (похоже, ее чем-то накачали), поэтому так и не смогла толком рассмотреть, кем был этот человек: она успела отметить темные глаза, не слишком старое, но вроде бы уже не молодое лицо с ямочкой на подбородке и широкие, словно приплюснутые губы с опущенными вниз уголками. Она сомневалась, но все же предположила, что этот мужчина вполне мог быть водителем машины, который должен был отвезти ее в больницу.

В каком-то смысле он сдержал свое обещание: Фейт действительно оказалась в некоем подобии операционной, вот только о такой помощи она не просила!

Когда мужчина, вернув маску на лицо, отошел в сторону, к столу возле стены, на котором возвышался деревянный ящик, Фейт прокрутила в голове события последних часов.

Вот она, продравшись сквозь заросли вокруг заброшенного завода, с раненой ногой выбегает на шоссе. Останавливается электрокар, проезжавший мимо. За рулем — мужчина в респираторе. Джой запрыгивает в машину, просит о помощи. Незнакомец говорит, что его ИИ уже вызвал полицию, и предлагает отвезти Фейт в ближайшую клинику. Они долго едут по шоссе, затем сворачивают на боковую дорогу, которая петляет среди зарослей леса, делая несколько поворотов. Фейт пытается завести разговор, но безуспешно: водитель отделывается короткими сухими фразами. И тогда ее начинают терзать сомнения и подозрения. Куда они, черт подери, едут в кромешной тьме посреди дремучего леса? Разве в такой глуши может находиться клиника? Фейт осторожно об этом интересуется, но водитель все так же сухо отвечает, что везет ее в больницу. Пока, наконец, перед ними не появляется указатель с названием места — «РИМДОР», а затем — редкие двухэтажные дома с темными окнами, скрытые за живыми изгородями. Что это, какая-то деревня или поселок? Она никогда не слышала о Римдоре! В какую глухомань они заехали? Фейт спрашивает об этом у водителя, в ответ он лишь коротко кивает и говорит, что они почти добрались. «Куда добрались?» — допытывается Фейт. «К человеку, который тебе поможет», — отвечает водитель, когда электрокар останавливается возле неприметного двухэтажного дома с покатой крышей, расположенного на заросшей травой поляне среди сосен. «Не похоже на больницу», — последнее, что успевает произнести Фейт прежде, чем ее шею пронзает острая боль: водитель делает ей укол инъектором, после чего она проваливается в темноту…

И вот теперь темнота расступилась, взорванная ярким светом хирургических ламп: Фейт лежала на столе, не в силах пошевелиться. Шея оставалась единственной частью тела, которой она могла двигать. Фейт вытянула голову вперед, стараясь максимально рассмотреть то, что происходило в противоположном конце комнаты, где человек в хирургической маске, стоя спиной к ней, копошился в деревянном ящике.

Наконец он завершил свои манипуляции и, держа что-то в руках, вернулся к столу, на котором лежала Фейт.

Она истошно заорала — не от боли (ниже шеи Фейт по-прежнему ничего не чувствовала), а от шока и потрясения, когда врач принялся засовывать в ее разрезанный от грудины до лобка живот то, что находилось в его руках.

Комья земли.

Да, он запихивал комья черной, влажной земли в брюшную полость Фейт. Выброс адреналина вернул зрению четкость: только сейчас Фейт заметила, как из ее распоротого живота, словно дьявольские побеги, прорастали длинные стебли с большими алыми бутонами и раскрывшимися цветками.

Маки, — последнее, что осознала Фейт прежде, чем тьма полностью ее поглотила.

* * *

— Мой сон изменился, — глухим голосом сказала Джой, когда на следующее утро в ее номер постучался Картер.

Она сидела на кровати с влажными после душа волосами и, словно обколотая наркоманка, тупо смотрела на окно, за которым по шоссе проносились легковые автомобили и грузовики. Единственное, что радовало — если Джой вообще могла еще испытывать «радость», — так это отсутствие дождя. Впрочем, день все равно выдался пасмурным.

— Расскажи, — попросил Картер, сев верхом на единственный стул, стоявший у стены с потертыми обоями.

От агента БПК едва заметно пахло дешевым гелем для душа — и застаревшим потом, впитавшимся в несвежую футболку. Видок у Картера был под стать его мятой одежде: мешки под красными глазами (похоже, он так и не смог заснуть прошедшей ночью), заросшее щетиной лицо с каким-то сероватым, нездоровым оттенком и взъерошенные, еще не высохшие после душа волосы.

Забравшись на кровать с ногами, Джой обняла колени и, склонив к ним лицо, рассказала Картеру о новом кошмаре, приснившимся ночью.

Она смутно помнила детали, но в общих чертах сон намертво отпечатался в памяти: яркий свет хирургических ламп, обездвиженное тело на столе, человек в медицинской маске и шапочке, комья земли в его руках…

— Единственное, в чем я полностью уверена: в этом сне я вижу не себя, — твердо заявила Джой, завершая свой рассказ. — Я видела то, что происходило этой ночью с Фейт. Точно так же, как раньше мне снилась Мерси.

Картер не стал спорить: в конце концов, именно он первым догадался, что Джой по непонятной причине видела в своих кошмарных сновидения то, что произошло с ее генетическими потомками — клонами генерации QX-11.04. Он задумчиво потер рукой подбородок, а затем спросил:

— Ты запомнила лицо мужчины? Сможешь его описать?

Джой покачала головой:

— Он лишь на мгновение снял маску, и Фейт едва ли успела его рассмотреть. К тому же я видела сон, словно в мутной пелене: наверняка Фейт чем-то накачали, и она не могла сфокусировать зрение.

— Значит, нам нужен эмолайзер.

Они нашли его в вестибюле мотеля: тесная комната со специальными креслом (кроме него, здесь не было ни окон, ни другой мебели) находилась рядом с ресепшеном.

Джой поежилась, когда увидела ободранное кресло, в изголовье которого торчал потертый кабель со штекером: модель эмолайзера выглядела явно устаревшей, но другой от затрапезного придорожного мотеля ожидать не стоило. Обычно в таких местах устанавливали самые простые и дешевые эмолайзеры — на тот случай, если жильцам мотеля, среди которых могли быть как имморталы, так и сенсоры, понадобится вдруг выгрузить эмоции, записанные в нейромодуль.

Картер оплатил сеанс менеджеру на ресепшене, а затем, когда Джой устроилась в кресле, вставил штекер в разъем на ее затылке.

В ушах раздался голос ИИ:

— К нейромодулю подключен эмолайзер фирмы «Делирио», модель AA-05.

— Илон, можешь начинать выгрузку эмоций, записанных за последние четыре часа. — Джой прикинула, сколько длился ее сон. — Операция без кода доступа.

Она закрыла глаза, отдавая себя во власть электрических импульсов, которые яркими вспышками взорвали мозг. Провалившись в темноту, озаряемую серебристыми всполохами, Джой снова увидела сцены из своего последнего кошмара: свет ламп на потолке, человек в маске, ярко-красные цветки… Но теперь она знала, что это был вовсе не сон, а реальность, в которой оказалась ее генетическая «дочь», Фейт QX-11.04.

— Ты как? — голос Картера звучал так, будто доносился с другого конца Вселенной.

Джой открыла глаза. Хорошо, что в комнате не было окон, и единственным источником света служила тусклая лампа на потолке, иначе, как это часто бывало после сеансов выгрузки, Джой пришлось бы еще долго привыкать к дневному свету, моргая слезящимися глазами.

Она посмотрела на Картера. Он стоял рядом с креслом, внимательно наблюдая за реакцией Джой.

— Нормально, — проговорила она охрипшим голосом. — Я снова видела… — Она хотела сказать «сон», но поправила себя на полуслове: — Я видела то, что случилось ночью с Фейт.

Картер вытащил штекер из разъема в затылке Джой, закрыв его пластиковой заглушкой.

— Надеюсь, во время выгрузки все записалось, — сказал он. — Нужно дождаться, когда эмолайзер обработает информацию. Он настолько древний, что это займет не меньше часа. Пока что можно перекусить.

— Я не голодна.

Джой выдавила вежливую улыбку, а затем, чуть пошатываясь, встала с кресла.

— Что ж, в таком случае, я быстренько сгоняю к автоматам с едой.

— Можешь не торопиться. Я подожду в вестибюле.

Пока Картер набивал брюхо просроченным сэндвичем и растворимым кофе из автоматов, Джой устроилась на потертом диване напротив стойки ресепшена, размышляя о том, что ей теперь делать. Чтобы не сойти с ума от горя и вины, она гнала от себя мысли об Астере, погибшим из-за того, что она потащила его на заброшенный завод. Джой понимала, что игнорировать раздиравшие ее чувства нельзя — нужно было отдаться горю, прожить его, выплакаться. Закричать. Разломать здесь все к чертовой матери. Но она не могла себе этого позволить: сдаться сейчас означало опуститься на самое дно, откуда она уже никогда не сможет выбраться. Джой хорошо это знала: видела слишком много примеров того, как «сломанные» сенсоры, пережившие серьезные стрессы, больше не могли качественно заниматься своей работой.

Обхватив живот руками, Джой согнулась от болезненной судороги, скрутившей внутренности: она с ужасом поняла, что больше не сможет доставлять клиентам те эмоции, на которых она специализировалась. Тонкие, деликатные чувства вроде милосердия, признательности, умиротворения теперь стали для нее недостижимыми. Их полностью поглотили вина, горе и страх — тягостные, темные, болезненные переживания, которые практически никогда не заказывали имморталы. В конце концов, кому нужны такие мрачные эмоции?

Джой вымученно усмехнулась, решив кое-что проверить. Она обратилась к голосовому помощнику:

— Илон, поищи на бирже заказы на любые эмоции негативного спектра: горе, страх, отчаяние, скорбь, самобичевание. Что угодно.

ИИ потребовались считанные секунды на анализ информации.

— Подобных заказов в настоящий момент не существует, — ответил Илон, добавив после короткой паузы: — Хотя только что на биржу поступил заказ, частично отвечающий твоим критериям.

— Что хотят?

— Спецификация скудная: «просто жить», — сообщил голосовой помощник.

— То есть? — Джой удивилась: она впервые сталкивалась с таким странным заказом.

— Именно так звучит требование анонимного иммортала, — пояснил Илон, зачитывая спецификацию: — «Просто жить, какой бы ни была жизнь со всеми ее разочарованиями. Срок исполнения — двадцать четыре часа. Выгрузка — в частном эмолайзере заказчика, адрес будет сообщен позже. Стоимость — сто тысяч. Оплата по схеме: аванс — тридцать процентов, остальные средства — после выгрузки эмоций».

Услышав, сколько денег предлагал клиент, Джой не поверила своим ушам: если она согласится, то одного только аванса (тридцать тысяч!) хватит для того, чтобы погасить весь долг за аренду квартиры. А это значит, что уже сегодня она сможет вернуться в свою скромную конуру, и у нее снова будет хотя бы крыша над головой.

— Илон, бери этот заказ. Я выполню его.

— Заказ принят, — доложил ИИ, а затем приступил к стандартному отчету: — Клиент сообщил код сделки. Аванс в размере тридцати тысяч поступил на твой счет.

— Отлично. Спасибо, Илон.

«Просто жить, какой бы ни была жизнь со всеми ее разочарованиями»… Да уж, заказ как раз для нынешнего состояния Джой, и она его выполнит. Полученных денег будет достаточно, чтобы протянуть некоторое время, прийти в себя, разобраться в чувствах. На данный момент она сделала все, что могла: сообщила о своих странных кошмарах агенту БПК, и теперь пусть он занимается поисками пропавших сенсорок. Лично она уже ничем не могла помочь Фейт, как бы ни было ее жалко.

Джой сжала кулаки, заставляя себя перестать думать о генетической «дочери», которая сейчас находилась в плену у обезумевшего маньяка. Прошлая попытка самостоятельно во всем разобраться обернулась смертью Астера, и Джой не могла допустить, чтобы ее непродуманные опрометчивые действия привели к еще более катастрофическим последствиям.

Пусть Картер во всем разбирается. Он поверил словам Джой, и совсем скоро у него на руках будет запись нового кошмара. Расшифровав его, он сможет найти Фейт и других пропавших сенсорок.

Если они еще живы.

Джой мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Она поднялась с дивана и нетвердой походкой подошла к Картеру. Он стоял возле автомата с едой и напитками в противоположном конце вестибюля, увлеченно жуя сэндвич и запивая его кофе.

— Агент Картер, насколько я понимаю, мой допрос завершен? — спросила она.

Проглотив кусок, Картер кивнул.

— Можно сказать и так.

— Значит, я могу быть свободна?

— Я думал, тебе будет интересно узнать, какую информацию удалось выгрузить из нейромодуля. — Картер пристально смотрел на Джой, словно сканировал ее взглядом.

Она пожала плечами:

— Не особо. Я уже видела все во время сна и не сомневаюсь, что увижу еще раз следующей ночью. Все это я уже проходила. — Выждав, когда Картер наконец отведет от нее взгляд, она добавила невозмутимым тоном: — Надеюсь, информация, которую ты получишь, поможет найти Фейт и других сенсорок.

— Других сенсорок живыми мы уже не найдем. Их тела были обнаружены вчера вечером там же, где нашли труп Мерси. — Лицо Картера дернулось в коротком мышечном спазме. — Ты можешь идти, но не забывай соблюдать осторожность.

У Джой все еще шумело в голове от слов агента БПК, когда она, наконец, смогла выдавить:

— После всего, что я видела, об этом можно не напоминать.

— Оставайся в городе, — сказал Картер, наливая второй стакан кофе. — В случае необходимости с тобой могут связаться мои коллеги. — Он сделал глоток, после чего, вновь пристально взглянув на Джой, тихо добавил со странным выражением на лице: — Или я.

Джой не стала ничего говорить в ответ: кивнула на прощание, развернулась и направилась к выходу. Уже в дверях она попросила голосового помощника:

— Илон, вызови такси.

Глава 13. Опустошенность

Когда Джой уехала, Картер допил кофе и отправился в тесную комнатушку рядом с ресепшеном, где завершалась обработка данных из нейромодуля сенсорки.

— Звонок от Дина Кирби, — оповестила Аура.

Картер устроился на стуле перед компьютером: надпись на мониторе сообщала, что обработано 98 % информации.

— Соедини.

В наушнике раздался бесцветный голос Кирби:

— Картер, я выяснил кое-что интересное.

— Я не сомневался. Тебе всегда это удается.

— Помнишь, я говорил, что в распоротых животах сенсорок мы обнаружили комья земли вперемешку с глиной?

— Угу. Вы решили, что это земля из котлованов, в которых нашли тела.

Когда надпись на экране сообщила, что «обработано 100 % данных», Картер поскорее открыл записанный файл с визуальной информацией из нейромодуля Джой.

— Оказалось, что это не так, — продолжал Кирби все тем же сухим, скучным голосом, будто зачитывал прогноз погоды в Сахаре на месяц вперед.

Внутри у Картера все похолодело, а руку, лежавшую на «мышке», казалось, свела судорога: он смотрел на запись сновидения Джой.

Все то, о чем она рассказала ему утром, сейчас разворачивалось перед его глазами. Слепящий свет ламп, просторное помещение со столами, заставленными медицинскими приборами и — вот уж странно! — ящиками с цветами, человек в хирургических маске и шапочке. Вот он снимает маску, но его лицо трудно рассмотреть — оно выглядит так, словно находится за мутным стеклом. Ублюдок наклоняется к девушке, что лежит на столе под ярким светом, — именно перед ее взглядом разворачивались события, которые Картер наблюдал на мониторе.

Голос Кирби вернул его в реальность:

— Расширенная экспертиза установила, что земля в распоротых животах жертв не совпадают по химическому составу с землей из котлованов. Это самая настоящая плодородная почва. И что самое странное, мы нашли в ней семена и части корневой системы растений, если точнее — травянистого растения одного конкретного вида, Papaver somniferum.

Когда на мониторе появилось изображение больших ярко-алых бутонов и цветков, растущих на стеблях из разрезанного живота Фейт, Картеру показалось, что он балансирует на краю обрыва, хотя он сидел на стуле: немного повело голову, где-то внутри все замерло и перехватило дыхание, а в ушах на короткий миг раздался тонкий свист, который тут же стих, как только Картер взял себя в руки, озаренный неожиданным откровением.

Он наконец-то нащупал нужную зацепку!

— Мак снотворный? — уточнил Картер, хотя мог бы этого не делать: он знал ответ наперед.

Если бы голоса имморталов могли передавать удивление, то вне всяких сомнений оно прозвучало бы в словах Дина Кирби:

— Откуда ты знаешь?

— Угадал.

Картер перебросил запись из нейромодуля Джой на флэш-драйв и, покинув душную комнату с компьютером, направился к выходу, на парковку, где его ждали электрокар — и серое тоскливое утро. Других в Трокар-Сити обычно не случалось.

В наушнике тем временем продолжал говорить Кирби:

— Картер, это прозвучит дико, но… такое впечатление, что в животах погибших сенсорок выращивали маки.

* * *

Дверь квартиры открылась, как только Джой перевела на счет деньги за арендную плату.

Она медленно прошла в тесную, узкую студию: крошечная кухня, кровать, медиавизор на стене напротив, единственное окно с жалюзи, цветы в горшках на полках и на подоконнике — впрочем, сейчас она не могла на них смотреть, потому что они напоминали о чудовищных маках, которые прорастали из разрезанного живота Фейт.

Джой упала на кровать. Тело сотрясал озноб, голова разрывалась от боли и странного гула, как будто внутри черепной коробки работал электрогенератор, живот сводило спазмами.

Джой поняла, что ее сейчас вытошнит, хотя блевать было нечем: она не ела со вчерашнего дня.

Мысли в голове путались, бесконечно обгоняли одна другую, они вопили, не давали покоя, сводили с ума.

Астер мертв.

Фейт похищена, и в ее разрезанном животе растут маки.

Кто-то убивает сенсорок — таких же, как она сама.

Джой закричала, чтобы заглушить какофонию мыслей, оравших внутри черепа.

Вместе с криком пришло облегчение. Надолго ли — она не знала. Но, по крайней мере, теперь можно подумать хоть о чем-то другом.

Например — о новом заказе, который она приняла.

«Просто жить, какой бы ни была жизнь со всеми ее разочарованиями».

Отлично: это как раз то единственное, что она еще способна делать.

Просто жить.

* * *

Экспертам в Отделе компьютерного анализа потребовалось минут десять, чтобы с помощью ИИ очистить от «шумов» изображение человека, который похитил Фейт QX-11.04. Картер не сомневался: то, что происходило с ней этой ночью, каким-то образом видела в своем кошмарном сновидении Джой. Точно так же, как до этого она в течение двух недель наблюдала во сне похищение Мерси QX-11.04 на заброшенном заводе.

Каким образом Джой обрела эту фантастическую способность, и почему она вообще видела то, что случилось с ее генетическими потомками, — пусть выясняют ученые. Главное сейчас — как можно быстрее найти Фейт и поймать ублюдка, который похищал и убивал сенсорок.

Фоторобот, воссозданный из записи сновидения Джой, смотрел с монитора на Картера. Закинув руки за голову, агент БПК сидел в своей рабочей кабинке, которая вместе со множеством других подобных «загончиков», отделенных прозрачными перегородками, располагалась в огромном офисе с панорамными окнами. Отдел по борьбе с энхансерами занимал весь пятнадцатый этаж штаб-квартиры БПК, откуда из окон открывался вид на запруженные улицы центральной части Трокар-Сити. Большинство коллег Картера находились сейчас на заданиях, остальные же составляли отчеты в своих кабинках или же о чем-то разговаривали возле кулеров или автоматов с кофе.

Картер еще раз посмотрел на фоторобот, отмечая характерные черты внешности: темные глаза, широкие губы, ямочка на подбородке. Возраст — лет тридцать, а может, чуть старше.

— Когда ты собирался рассказать мне о том, что ночью допросил свидетельницу по моему делу?

Картер обернулся на голос: перед ним стоял Финч. Лицо, как маска, ничего не выражало, но будь Финч простым смертным, то, безусловно, сейчас бы он рвал и метал.

— С чего ты взял, что это твое дело? — Картер улыбнулся, с внутренним удовольствием отметив смачные ссадины на физиономии Финча: все-таки хорошо он его отмутузил на стройке!

— Я доложу Герлингу.

— Можешь не утруждаться: я как раз иду к нему и сам обо всем расскажу. — Картер поднялся с места, вытащив распечатку фоторобота из принтера. — Ты же пока можешь заняться распространением фотки подозреваемого в убийстве сенсорок. Я уже скинул файл на твою почту.

Картер сунул распечатку в руки Финча и направился к выходу из офиса.

— Что все это значит? — крикнул вслед Финч.

Картер не ответил. Он подошел к лифту и, дождавшись, когда тот приедет, нажал кнопку двадцатого этажа, где находился офис Нейта Герлинга.

* * *

— Теперь это мое дело, — заявил Картер, когда оказался в кабинете шефа. — В служебной записке, которую я отправил вам утром, подробно изложены все факты.

Герлинг провел рукой по волосам, посмотрев на подчиненного прохладным взглядом:

— Я ознакомился с ними. По-твоему, похищения и убийства сенсорок связаны с распространением нового энхансера?

Картер кивнул, стараясь сохранять невозмутимый вид: хотелось поскорее закончить с бюрократической волокитой и вернуться к расследованию.

— Мак снотворный, он же Papaver somniferum — один из компонентов сырья для изготовления некоторых видов энхансеров, — сказал он, когда пауза слишком затянулась: Герлинг по какой-то причине не спешил официально передать дело Картеру. — Семена и части корневой системы растения были обнаружены в распоротых животах сенсорок, найденных в котлованах на замороженной стройке. Вполне очевидно, что такая специфическая улика, как фрагменты Papaver somniferum, не могла просто так попасть в тела девушек.

— То есть?

— Судмедэксперты предполагают, что убийца мог разрезать животы сенсорок, чтобы наполнить их землей и выращивать маки.

— Такое…возможно? С точки зрения биологии?

Картер пожал плечами:

— Ответ на этот вопрос надо искать у судмедэкспертов, но одно я знаю точно, уж поверьте моему опыту: в этом деле каким-то образом замешаны энхансеры.

Герлинг откинулся на спинку кресла, продолжая сверлить взглядом Картера.

— Что ж, в таком случае я авторизую совместное расследование: ты ведешь дело сообща с Финчем.

— Но…

Герлинг прервал возражения Картера взмахом руки:

— Это не обсуждается. Либо так, либо я отстраняю тебя за саботаж расследования Финча: ночью ты был обязан доложить ему о случившемся и передать свидетельницу для допроса. К слову о ней. — Герлинг сверился с материалами на мониторе, встроенном в поверхность стола. — В твоем отчете упоминаются некие «артефакты», обнаруженные при анализе записанных эмоций в нейромодуле сенсорки. На их основе удалось составить фоторобот преступника. Насколько я понимаю, речь идет о чем-то вроде видений?

Картер развел ладонями: он до сих пор не знал, как правильно охарактеризовать то, что происходило с Джой.

— Тебе удалось выяснить, почему сенсорка видит эти… сны? — Герлинг все никак не мог успокоиться.

— Я понятия не имею, но предполагаю, что они каким-то образом связаны с воспоминаниями ее генетических потомков. Факт остается фактом: ее сновидения могут приблизить нас к поимке убийцы, а вот откуда и почему они берутся — пусть выясняют врачи и ученые.

Глаза Герлинга сузились, когда он прочитал что-то в материалах дела на мониторе.

— В отчете указано, что свидетельница является сенсором генерации QX-11.03. — Он перевел взгляд на Картера. — Ты понимаешь, что это значит?

Картер состроил невинное выражение лица, хотя по телу пробежал неприятный холодок: он надеялся, что Герлинг не будет поднимать тему, которую ему хотелось избежать.

Увидев, что Картер продолжает упорно молчать, Герлинг снова заговорил:

— Насколько я помню, Грейс тоже относилась к генерации QX-11.03.

Птица вырвалась из клетки: Герлинг озвучил мысль, которая не давала покоя Картеру с того момента, как он впервые увидел Джой.

— Возможно, это просто совпадение, — сказал Картер, прекрасно отдавая себе отчет, что его слова были ложью: он сам в них не верил.

— Ты должен понимать причину, по которой я авторизовал совместное расследование. — Положив руки на стол, Герлинг сцепил ладони в замок.

— Я думал, мы это уже прояснили: в животах убитых девушек обнаружены следы мака Papaver somniferum, который является одним из компонентов сырья для энхансеров.

— Не строй из себя умственно отсталого.

Картер вздохнул, прикрыв глаза: Герлинг его раскусил, и отпираться дальше нет смысла.

— Ты считаешь, что убийства сенсорок могут быть связаны со смертью Грейс, — надавил Герлинг.

Картер сжал кулаки, стараясь сохранять спокойствие: любая неосторожная фраза, произнесенная сейчас шефом, могла вывести его из себя — особенно, когда речь заходила о Грейс.

— Я уверен, что сенсорок убивает тот же самый ублюдок, который убил Грейс.

Слова Картера не удивили — да и не могли удивить — Герлинга: он продолжал изучать подчиненного все тем же холодным безучастным взглядом.

— В таком случае ты должен понимать, что с момента ее гибели прошло пять лет, и за это время других подобных убийств не было. — Герлинг сделал паузу, ожидая ответной реакции Картера, но ее не последовало, и шеф продолжил: — Более того, у Грейс не было таких увечий, которые присутствуют на телах последних жертв.

— Я это прекрасно знаю без лишнего напоминания.

— И все же продолжаешь считать, что сенсорок убивает тот же человек?

Картер поднялся: разговор с начальство явно себя исчерпал, и самое главное, для чего он сюда явился, уже было достигнуто: он будет официально вести расследование убийств, пусть и с Финчем — придется потерпеть его присутствие и кислую рожу.

— Я не считаю, — бросил Картер, направляясь к выходу из кабинета. — Я чувствую это.

* * *

Разговор с Герлингом в очередной раз вернул Картера к мысли, которая не давала ему покоя: почемуДжой видит в своих снах то, что происходило с Мерси и Фейт? Можно ли вообще быть до конца уверенным в том, что события кошмаров, записанные в нейромодуле Джой, являются истинным отражением действительности — или это просто вычурная фантасмагорическая интерпретация того, что могло произойти с похищенными сенсорками?

Другими словами, можно ли в принципе доверять подсознанию Джой?

Картер знал единственный способ, как узнать это, а еще ему просто хотелось снова увидеть ее.

Джой.

Лицо девушки, как две капли воды похожей на Грейс, не выходило из головы. Вновь и вновь он возвращался в мыслях к ее образам: вот Джой направляет на него электрошокер, а вот она застыла в служебном внедорожнике БПК, погруженная в тягостные мысли. Следующие воспоминания сменяют друг друга: Джой сидит на пассажирском месте в машине Картера, и он украдкой на нее поглядывает, пока они едут в мотель, а вот они уже в номере, где Джой, забравшись на кровать с ногами, в полумраке рассказывает Картеру о своих невозможных, непонятных, пугающих снах…

— Нам нужно поговорить, — произнес Картер, когда Джой открыла дверь своей квартиры, расположенной в дешевом кондоминиуме на окраине города.

Удивленно вскинув бровь, она пропустила его внутрь, держа в руках дымящуюся чашку, от которой исходил сильный аромат кофе. Судя по красным глазам и припухшим векам, Джой недавно плакала, и у Картера сжалось сердце при мысли об этом.

Джой остановилась посреди комнаты, развернулась к нему. Дневной свет, проникавший в тесное помещение из окна, вычертил ее силуэт.

— Я думала, что ответила на все твои вопросы.

Картер засунул руки в карманы брюк, чувствуя себя неуютно: Джой не предложила ему сесть, вполне очевидно давая понять, что считает его чужаком в единственном месте, где она еще могла ощущать себя в безопасности.

— Сегодня утром мне пришла в голову одна мысль.

— Какая?

— Изначально я предполагал, что причиной «видений» — назовем это так — может быть ранее неизвестная техническая особенность твоего нейромодуля в сочетании с генетической связью клонов родственных генераций QX-11.03 и QX-11.04. Оба этих фактора каким-то странным образом позволяют тебе на расстоянии принимать воспоминания Мерси и Фейт, когда ты спишь.

Джой сделала глоток кофе, продолжая смотреть на Картера.

— Неплохое объяснение, — обронила она с равнодушным видом.

Картеру показалось, что безразличие, с которым ответила Джой, на самом деле было напускным.

— Но что, если это не так? — надавил он.

На лице Джой отразилось удивление. Картер заметил, как мелко задрожала ее рука, державшая чашку с кофе. Джой молчала, и он продолжил:

— Что, если все дело в тебе?

Джой резко мотнула головой (пряди волос упали на лоб), поставила чашку на журнальный столик.

— В каком смысле?

— Что, если ты обладаешь особым даром? — Картер сделал шаг ближе, но остановился, увидев, как напряглась Джой. — Что, если ты — особенная?

Джой села на кровать, спрятала лицо в ладонях. Ее плечи мелко дрожали. Картер, сжав кулаки, боролся с непреодолимым, мучительным желанием сесть рядом с девушкой и обнять ее.

Успокоить. Сказать, что все будет хорошо.

Произнести слова, которые много лет назад он должен был сказать Грейс.

Когда Джой подняла на Картера взгляд, в груди у него похолодело: ее глаза потемнели от слез.

— Нечто подобное про свою особенность я уже слышала, — призналась она. — Вместе с Астером мы обратились за ответами к Отису Хагеру, нашему бывшему наставнику. Он работает ведущим селекционером на ферме «Колыбель», где мы выросли. Хагер предположил, что причиной моего «дара» мог быть сбой в репликации генов при моем синтезе в искусственной матке.

— Пожалуй, это объяснение получше моего, — Картер улыбнулся, но Джой встретила холодным взглядом его попытку разрядить атмосферу. Он немного стушевался, но все же закончил мысль: — Как видишь, не только я уверен в твоей особенности.

Джой, похоже, считала по-другому:

— Две недели назад я была обычной сенсоркой с самой обычной, скучной жизнью, какая только может быть у клона генерации QX-11.03, — сказала она срывающимся голосом. — Во мне нет ничего особенного! И я не знаю, почему мне снятся эти чертовы кошмары! Я понятия не имею, почему я вижу то, что происходит с другими сенсорками, когда этот ублюдок издевается над ними!

Отчаяние, с которым говорила Джой, напомнило Картеру о его собственной боли, спрятанной глубоко внутри, но теперь рвущейся наружу.

— Даже если предположить, что между сенсорами двух родственных генераций существует некая телепатическая связь, другие клоны QX-11.03 ни о чем таком не сообщали, я проверил это, — не унимался Картера: ему было важно, чтобы Джой, наконец, поняла: ответы на многочисленные вопросы кроются в ней самой. — Все дело в тебе, Джой. И мы должны вместе разобраться в твоих видениях, чтобы остановить убийцу и спасти Фейт.

Он хотел добавить, что у него была личная причина для того, чтобы просить помощи Джой в расследовании, но осекся: сейчас не время, лучше сделать это в другой момент, тем более он наступит совсем скоро.

— Почему ты снова спрашиваешь о моих снах? — сорвалась Джой. — Разве не достаточно того, что я уже рассказала?

— Возможно, ты знаешь больше, но сама об этом не подозреваешь.

Джой покачала головой, ее губы дернулись, в глазах снова заблестели слезы: она явно находилась на грани нервного срыва и с трудом себя сдерживала.

— Ты хоть понимаешь, что из-за этих видений я больше не могу работать, как сенсор? — Джой говорила так, словно каждое слово давалось ей с болью. — Никто не будет заказывать у меня тонкие эмоции, для которых я была создана, потому что я не способна отделить их от горя, ужаса и страха. Они стали основой моего существования, и кроме них я больше ничего не чувствую. Но такие эмоции не востребованы среди имморталов. Сам знаешь: им подавай только радость, веселье, сплошные оргазмы, в редком случае — светлую грусть или меланхолию. Никто не будет платить за душевную боль, которую я испытываю. — Джой замолчала, горько ухмыльнувшись. — В конечном итоге, чтобы хоть как-то протянуть, сегодня утром при пришлось взять один нелепый заказ. «Просто жить» — вот, чего хотел иммортал.

Картер медленно выдохнул, подбирая в голове слова: все, что он собирался сказать дальше, могло оттолкнуть от него Джой — либо же сблизить.

Он посмотрел в окно: странно, но на небе светило солнце. Редкость в Трокар-Сити. Картер перевел взгляд на Джой: сжавшись, словно напуганный до смерти птенец, она сидела на кровати, ожидая его ответа.

— Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что ты видишь эти кошмары, — сказал Картер. — Но именно поэтому мы должны в них разобраться. Для тебя это единственный способ вернуть контроль над своими чувствами. И еще… Я уверен, что только с твоей помощью мы можем спасти Фейт.

Последний довод, кажется, окончательно убедил Джой. Она проговорила срывающимся голосом:

— На ее месте могла быть я.

Картер кивнул. Затем подошел к кровати и, опустившись на одно колено, заглянул в глаза сенсорки.

— Джой, в твоих снах скрыто гораздо больше, чем мы видим сейчас, — тихо сказал он. — Я знаю: ты боишься мне доверять. Поэтому я доверюсь тебе.

Глава 14. Вина

Он привез ее к старой заброшенной церкви на северной окраине города, в районе Хибертон. Джой вышла из электрокара, ощущая, как ласковые лучи солнца коснулись кожи. Долго ли продлится ясная погода? Джой посмотрела на запад: на небе сгущались тучи, предвещая ненастье. Ничего удивительного: дождь, ветер и сырость составляли темную суть Трокар-Сити.

Картер направился по заросшей дорожке к никому не нужной, давно забытой всеми церкви, окруженной низкими деревцами и кустарником: от некогда нарядного здания остались только обшарпанные стены с выбитыми окнами и крыша с прохудившейся черепицей.

— Люди больше не ходят в церкви, — сказал Картер, когда Джой догнала его. — Какой смысл верить в Бога, если мы сами превратились в богов.

— Зачем ты меня сюда привез? — перебила его Джой.

Картер остановился в нескольких метрах от входа в церковь. Он замер на месте с напряженным лицом, словно каждый следующий шаг пробуждал в нем воспоминания, о которых он предпочел бы забыть навсегда.

— Пять лет назад в этой заброшенной церкви нашли тело моей жены. — Слова срывались с губ Картера, будто камни, падавшие с обрыва. — За семь дней до того, как обнаружили труп, она пропала без вести: вероятно, кто-то ее похитил. Экспертиза установила, что моя жена умерла не в церкви, а в другом месте. Ее задушили.

Джой не знала, что сказать: откровение Картера застало ее врасплох. Она наблюдала, как агент БПК медленно направился ко входу в церковь. Застыв на мгновение на пороге, он все же прошел внутрь, и Джой последовала за ним.

Казалось, запах ладана навеки въелся в облупленные стены. Джой потребовались секунды, чтобы понять: у нее просто разыгралось воображение, и на самом деле внутри пахнет сгнившим деревом. Под ногами хрустел мелкий мусор, а в воздухе, в лучах солнца, проникавших в разбитые высокие окна, парили пылинки.

Картер замер в двух шагах от амвона с прогнившими ступенями. Джой встала за его спиной. Здесь, в забытой всеми церкви, ей открылась тайна, которую хранил Картер.

— Твоя жена была сенсоркой генерации QX-11.03. — Теперь Джой понимала, почему Картер так странно смотрел на нее с первых минут их знакомства.

Он обернулся, и свет из окна полоснул по его лицу, заставив сузиться зрачки. Тени под глазами казались еще более глубокими.

— Ее звали Грейс. — Картер едва заметно кивнул, изучая взглядом Джой, словно перед ним сейчас стояла вовсе не она, а его погибшая жена. — Она была твоей точной копией.

Тон, которым он произнес эти слова, заставил Джой поежиться. Она осторожно поднялась по скрипучим ступеням на амвон. Он оказался разрушенным: в двух метрах от края, по центру, словно пасть, зиял широкий провал. В его темной глубине можно было разглядеть горы мусора и камней, из которых торчали острые обломки огромного, потемневшего от времени и сырости креста. Интересно, кто его поломал и бросил в дыру?

— Мне было тридцать лет, когда мы познакомились, — прозвучал за спиной сдавленный голос Картера.

Джой обернулась: агент БПК сидел на старой покосившейся скамье, которая, казалось, готова была рухнуть под его весом. Джой встала напротив, засунув руки в карманы куртки: в церкви было холодно, но еще холоднее становилось в глубине души от рассказа Картера.

— Я как раз собирался начать Терапию, чтобы стать имморталом, но знакомство с Грейс все изменило. Заставило посмотреть на мир другими глазами. Открыло мне чувства, о существовании которых я даже не подозревал.

— Как вы познакомились? — Джой села на ступеньки амвона, оказавшись напротив Картера.

— Она проходила свидетельницей по одному пустяковому делу, которое я расследовал. Так, обычная ерунда: распространение энхансеров в ночном клубе, куда она случайно попала, выполняя заказ иммортала.

— Ты решил отказаться от Терапии ради чувств к Грейс? — догадалась Джой.

Картер кивнул с горькой улыбкой:

— Эмоции, которые я испытывал по отношению к Грейс, были невероятно сильными, чистыми и… правильными. Я боялся лишиться того, что чувствовал к ней, если бы начал принимать Терапию.

— А что Грейс?

— Она продолжала работать сенсором. — Взгляд Картера, скользнув по Джой, остановился позади нее: он смотрел на разрушенный алтарь, словно на его фоне, как будто на сцене, разворачивались картины из прошлого. — Грейс принимала заказы от имморталов. По правде говоря, это сильно меня огорчало. Я не хотел делить ее чувства ко мне с какими-то богатыми уродами, решившими, что за большие деньги они могут покупать любые эмоции.

— Ты хотел, чтобы ваши чувства принадлежали только вам.

Картер снова грустно улыбнулся, подтверждая догадку Джой:

— Однажды мы поссорились на эту тему. Грейс кричала, что она — сенсор, и получать эмоции для людей — ее призвание и обязанность. То, ради чего она была создана.

Джой горько ухмыльнулась:

— Знакомые слова. Служить имморталам, добывая для них нужные эмоции, — это то, чему нас учат с детства на фермах. Буквально промывают мозги.

— «Я создана для этого, и больше ничего не умею делать» — говорила мне Грейс. — Картер пристально посмотрел на Джой, словно изучая ее реакцию. — Тоже звучит знакомо, да?

Джой поняла, на что он намекал. Она опустила взгляд, ощутив противную ноющую боль где-то в области солнечного сплетения. Картер прав: как и другие сенсоры, она действительно слепо верила словам, которые наставники с детства внушали им на ферме. Мысль о том, что сенсоры не способны делать ничего, кроме как служить интересам имморталов, была для нее непреложной истиной.

— Я просил Грейс бросить все, — продолжал Картер. — Просил ее быть только со мной — и жить своими эмоциями.

Он замолчал, и в этой паузе таилось много смыслов.

— Наверное, теперь ты понимаешь, почему отношения людей и сенсоров являются плохой идеей, — сказала Джой. — Слишком разные убеждения и установки. Трудно найти общий язык.

— Тогда мне казалось, что мы сможем вместе преодолеть все различия между нами. — Взгляд Картера вернулся к алтарю. — Грейс сказала, что ей нужно обо всем подумать и решить, как поступить. Уходя из нашей квартиры, она остановилась на пороге и добавила: «Возможно, я знаю, как найти выход из этой ситуации». Эти слова — последнее, что я услышал от Грейс прежде, чем она ушла.

— Ты не сразу забил тревогу?

Картер мотнул головой, и Джой заметила, как у него побелели костяшки сжатых кулаков.

— Я думал, что она вернется через несколько дней. Звонил ей, но Грейс находилась вне зоны доступа. На третий день я забил тревогу. Полиция и БПК начали поиски, но все безрезультатно: Грейс бесследно исчезла. — Картер встал со скамьи и, не глядя на Джой, поднялся по ступеням амвона, остановившись у края провала. — Через неделю после того, как я видел жену в последний раз, ее тело нашли в церкви, в этой дыре. Человек, задушивший Грейс, бросил здесь ее труп, словно в насмешке над верой, потерянной человечеством.

Джой тоже выпрямилась, и когда Картер к ней обернулся, она прочитала в его взгляде вопрос, который все это время он боялся произнести вслух.

— Ты считаешь, что мои сны каким-то образом помогут тебе найти убийцу Грейс?

Ни один мускул не дрогнул на лице Картера, когда он тихо произнес:

— Мне нужна твоя помощь, Джой.

— Я бы с радостью помогла, но я правда не знаю, каким образом.

— Пять лет после смерти Грейс я провел, словно контуженный. Отлавливал сбесившихся ренегатов, накрывал притоны, выслеживал дилеров. Старался не думать о том, что произошло с Грейс. Но три месяца назад, когда начали пропадать сенсорки, все изменилось: будто горн протрубил у моего уха. Я наконец-то очнулся — и осознал что зверь, убивший Грейс, снова вышел на охоту.

— Но как ты это понял? — удивилась Джой. — Ведь ничто не указывало на связь недавних похищений со смертью Грейс.

Картер расплылся в странной улыбке: на этот раз она была не грустной, а вполне самодовольной.

— Скажем так: я это почувствовал. — Заметив скепсис на лице Джой, Картер добавил уже серьезнее: — Было еще одно обстоятельство, на которое никто не обратил внимания. Спустя месяц после первого исчезновения сенсорки на улицах появился новый, ранее неизвестный энхансер. Ренегаты дали ему странное название — «Слезы ангелов».

— Может, это просто совпадение?

— Я тоже долгое время так думал, пока не увидел запись твоего последнего сна.

— Что ты имеешь в виду? — Джой внутренне напряглась.

Картер спустился с амвона и остановился в проходе между скамьями, глядя на Джой.

— В твоем кошмаре видно, как из распоротого живота Фейт прорастают маки. Такие же цветы можно увидеть в ящиках на столах в комнате, где лежит Фейт.

Напоминание об ужасающей картине заставило Джой содрогнуться. Она облизала пересохшие губы. Фрагменты паззла наконец-то начали складываться в голове.

— Я слышала, что мак является одним из компонентов для изготовления энхансеров. — Джой сама удивилась, как глухо прозвучал ее голос.

— Именно. — Картер кивнул, продолжая пристально смотреть на Джой: казалось, взгляд агента БПК стремился пробуравить ее душу.

— Но… разве возможно, чтобы маки росли из живота человека?

Картер пожал плечами:

— Я понятия не имею. Но я знаю того, кто может дать ответ на этот вопрос.

* * *

Место, куда Картер привез Джой, иначе как вонючей дырой назвать было нельзя. Панельный десятиэтажный дом, возле которого они остановились, находился в квартале, знаменитом своими притонами, ночными клубами и дешевым съемным жильем.

Картер кивнул Джой, приглашая ее следовать за ним, и вместо того, чтобы зайти в подъезд дома, направился к торцу здания, где располагалась неприметная ржавая дверца.

«Должно быть, она ведет в подвал или какое-то подсобное помещение», — решила Джой, когда Картер со всей дури принялся колотить по двери.

— Шимари, открывай! — крикнул агент БПК. — Это Картер! Я знаю, что ты внутри.

— Картер, мать твою, как ты меня нашел?! — возмутился человек, открывший дверь.

Джой сразу же поняла, что на пороге стоял любитель телесных модификаций, о чем красноречиво говорила его эпатажная внешность: лысая голова с подкожными имплантами в виде шаров, розовые радужки глаз, змеиные зрачки и разрезанный посередине язык, мелькавший между серебряных зубов и татуированных губ. На длинном худосочном теле красовался шелковый халат, расшитый драконами и пестрыми цветами.

— Шимари, тебе давно пора усвоить: я найду тебя, где бы ты ни спрятался, — ответил Картер, оттесняя своего знакомого, чтобы пройти внутрь. — Даже в этой сраной дыре.

Картер махнул Джой, и она проскользнула следом за ним, с неловким видом посмотрев на хозяина жилища: Шимари проводил ее заинтересованным взглядом.

— А это что за красотка? — спросил он, когда Джой оказалась в тесном, захламленном помещении.

Шимари обустроил свою конуру в подвале старого здания, и внутри все об этом напоминало — начиная от затхлого запаха, который, казалось, навечно пропитал воздух, и заканчивая бесконечными трубами на потолке. Все остальное пространство было заставлено металлическими шкафами, столами с компьютерами, хромированными приборами и механизмами, о назначении которых Джой могла только догадываться — судя по их виду, они были связаны с медициной и биохакингом. В довершение ко всему внутри царил полумрак, и Джой приходилось напрягать зрение, чтобы хоть что-то рассмотреть в тусклом свете, источником которого был один-единственный плафон с лампой на стене.

— Это Джой QX-11.03, — ответил Картер, устраиваясь на продавленном диване напротив большого экрана медиавизора. — Нам нужна твоя помощь, Шимари. Но прежде, чем мы ее попросим, ты услышишь самую невероятную историю в своей жизни.

Шимари сложил руки на груди, манерно закатив глаза:

— Попробуй меня удивить, малыш.

И Картер его удивил, рассказав про сны Джой. Недоверие, с которым Шимари вначале слушал агента БПК, полностью исчезло, как только он увидел на экране медиавизора запись двух сновидений Джой.

— Черт подери, это же невероятно! — воскликнул он, когда воспроизведение закончилось. — Я никогда о подобном не слышал!

— Мы тоже. — Картер откинулся на спинку дивана, взглянув на Джой, которая устроилась на жестком стуле возле стены.

— Как такое возможно?!

— Рано или поздно мы это выясним, но сейчас нас интересует другое. Именно поэтому мы приехали к тебе, Шимари.

Биохакер вскинул брови, давая понять, что внимательно слушает Картера, и тот продолжил:

— На записи второго сновидения Джой ты видел макиPapaver somniferum, прорастающие из распоротого живота девушки — мы предполагаем, что это сенсорка по имени Фейт QX-11.04. — Картер замолчал, подбирая слова, а затем вновь заговорил: — Ты отлично разбираешься во всем, что связано с биохакингом и медициной. Так вот, скажи: возможно ли, чтобы цветы росли из тела еще живого человека?

Шимари с задумчивым видом погладил подбородок, продолжая сидеть на диване рядом с Картером.

— Как специалист, когда-то давно закончивший биологический факультет, я бы ответил: нет, это невозможно. С другой стороны, невероятный прогресс в медицине после внедрения Терапии и Регенерации наводит на мысль, что какие-нибудь безумцы, которых всегда хватало среди ученых, вполне могут проводить успешные эксперименты по генетическому синтезу животных и растений — в данном случае человека и мака, как бы это странно ни звучало.

Шимари вдруг резко поднялся с дивана, подошел к одному из металлических шкафов и, распахнув дверцу, принялся копаться внутри.

— Впрочем, я кое-что вспомнил, — пробормотал он, вытащив из шкафа толстую книгу.

Шимари положил ее на стол перед Картером и Джой. Пролистав книгу, биохакер раскрыл ее в нужном месте. Джой отметила желтый цвет страниц и растрепанный корешок: книга явно была старой, если не сказать древней. Да и вообще странно, что в эпоху тотального доминирования Сети и встроенных в мозги нейромодулей, способных вмещать в себя гигабайты информации, кто-то еще хранил книги — и тем более читал их. Увлечение литературой — последнее, что Джой могла ожидать от эпатажного биохакера.

— Существует поверье, что мак — это единственное растение, способное цвести, когда вокруг все мертво, — сказал Шимари, ткнув пальцем в раскрытую книгу.

Джой склонилась над ней вместе с Картером, рассматривая цветную иллюстрацию на всю страницу. Старинная картина изображала поле боя, усеянное телами павших воинов в металлических доспехах, сквозь которые прорастали стебли с огромными ярко-алыми цветками. По спине Джой пробежал холодок, когда она услышала голос Шимари:

— Говорят, особенно много маков растет на полях битв. — Он водил пальцем по строчкам текста на соседней странице. — В этой главе написано, что во время одной древней войны на полях, пропитанных кровью за годы сражений, выросло столько маков, что никто не видел ничего подобного ни до, ни после.

Картер с озадаченным выражением лица отпрянул от стола с раскрытой книгой:

— То есть, такое все же возможно?

Шимари пожал плечами:

— Эта история звучит, как красивая легенда, но если задуматься… По сути, что такое кровь человека, как не набор полезных веществ? Вода, минералы, витамины.

— Удобрения. — Картер нахмурился. — Кровь и слезы ангелов…

Агент БПК хотел добавить что-то еще, но, судя по его застывшему лицу, только что ему поступил звонок.

— Соединяй, — сказал Картер своему голосовому помощнику.

Когда он отошел в сторону, чтобы поговорить со своим собеседником на другом конце линии, Джой вновь посмотрела на картину с изображением маков, цветущих на телах погибших воинов.

— По правде говоря, кое-что другое удивило меня гораздо больше, чем твои навязчивые кошмары, — обратился к ней Шимари, пока Картер продолжал говорить с кем-то по телефону, уединившись в дальнем конце комнаты.

— Что же? — Джой взглянула в змеиные глаза биохакера.

Сейчас она осознала, что ее новый знакомый производил ошибочное впечатление: под личиной эпатажного любителя телесных модификаций и, вероятно, энхансеров скрывался глубокий знающий человек, поэтому к его словам, пожалуй, стоило прислушаться.

— Меня поразила многослойность твоих видений, — пояснил Шимари.

— Что ты имеешь в виду? — Джой непроизвольно напряглась.

— Ты умудрилась обнаружить скрытый символ в записи своих кошмаров — эмблему заброшенного завода, которая привела тебя в то самое место, где убийца похищал сенсорок. — Шимари обнажил серебряные зубы в загадочной улыбке. — Возможно, твой последний кошмар тоже таит в себе скрытые знаки, если хорошенько в нем покопаться.

— Именно этим вы сейчас и займетесь, — заявил Картер, подойдя к Шимари и Джой: он закончил телефонный разговор и, судя по его возбужденному виду, узнал что-то важное. — Здесь записан последний сон Джой. Изучите его вдоль и поперек. Найдите скрытую информацию.

Положив флэш-драйв на стол, Картер многозначительно посмотрел на Джой, словно давая ей понять, что возлагает на нее особые надежды. Джой стало не по себе, когда она осознала: Картер абсолютно серьезно полагал, что в ее кошмарных сновидениях кроется некая подсказка, способная найти убийцу его жены.

— Куда ты? — крикнула вслед Джой, когда Картер стремительно направился к выходу.

Он обернулся уже на пороге:

— В логово убийцы.

Глава 15. Ярость

Картер оказался на месте одновременно с Финчем — благо ехать было недалеко: квартал, в котором проживал подозреваемый, находился в десяти километрах к северу от берлоги Шимари. После того, как БПК распространил в Сети фоторобот убийцы, его опознали несколько человек из этой дыры на окраине Трокар-Сити.

Выбравшись из машины, Картер небрежно кивнул Финчу, который уже подходил к входным дверям старого шестиэтажного дома. Картер огляделся: здесь, в провонявшем мусором и гарью грязном квартале, где у половины домов окна были заколочены досками, а по темным улицам шатались личности подозрительного вида, селились в основном иммигранты с Востока.

— Он живет в этом клоповнике? — спросил Картер у Финча, который быстрым шагом поднимался по узкой темной лестнице.

— Жил. Местные обитатели, опознавшие фоторобот, не видели его здесь два месяца.

Поднявшись на четвертый этаж, они оказались в длинном полутемном коридоре с обшарпанными стенами, между которыми были натянуты веревки с влажным бельем: простыни, наволочки, штаны и кофты, полотенца и трусы… Двери многих квартир были распахнуты. Проходя мимо них, Картер видел внутри выходцев с Востока, занятых своими обычными делами: они готовили еду, стирали, о чем-то громко переговаривались на незнакомом языке. В носу засвербило от пара вперемешку с вонью застарелого жира, и Картер скривился.

— Андерс уже внутри, проводит осмотр квартиры вместе с криминалистами, — сообщил Финч, на ходу протянув Картеру планшет с материалами дела. — Подозреваемого зовут Тео Гархис. Простой смертный. Тридцать два года. Натурализованный иммигрант, в Трокар-Сити живет четырнадцать лет. Какое-то время работал уборщиком, но последние пять лет, похоже, прозябал только на пособия — во всяком случае, согласно официальным документам. Не женат, детей нет.

Картер открыл на планшете файлы. Среди них оказалось досье на Тео Гархиса (большую часть информации Финч уже сообщил), а также его фотография, взятая из Системы учета граждан. Сходство с человеком из сновидения Джой было очевидным: лицо с ямочкой на подбородке, темные глаза, широкие губы с опущенными уголками.

Картер вслед за Финчем прошел в конец коридора, где находилась квартира Гархиса. Возле распахнутой двери стоял полицейский. Агенты БПК показали ему свои жетоны, после чего он протянул им пакеты, в которых лежали одноразовые полиэтиленовые комбинезоны, латексные перчатки, маски и бахилы.

Облачившись в спецодежду, Картер и Финч прошли внутрь. В тесном помещении уже хозяйничали четверо криминалистов, занятые своими обычными делами: они снимали отпечатки пальцев с поверхностей, собирали миниатюрными пылесосами мельчайшие частички с пола, фотографировали место преступления.

Картер оглядел квартиру: обстановку можно было бы назвать спартанской (стол, стул, кровать, крошечная кухня в углу), если бы не десятки горшков, деревянных ящиков и кадок с завядшими цветами. Казалось, они заполонили собою и без того тесное пространство, превратив его в некое подобие заброшенной оранжереи.

— Похоже, Гархис увлекался разведением цветов, — заметил Финч. — И не жалко ему было все это бросать?

За столом сидел Андерс: с отрешенным выражением на лице он просматривал файлы на мониторе лэптопа. Когда Картер и Финч к нему подошли, он поднял взгляд и сказал равнодушным тоном:

— Я изучаю содержимое медиасистемы в квартире Гархиса. Здесь полно информации по ботанике, медицине, генетике, анатомии и физиологии человека.

— Странно, что у простого уборщика оказались такие интересы, — вставил Финч.

— Что еще более странно: судя по всему, информация в медиасистеме носит специализированный характер, — добавил Андерс. — Такие данные не найдешь простым поиском в Сети. Вот, смотрите. — Он указал на список файлов, открытых на лэптопе. — Нейрокниги с названиями вроде «Интерактивный атлас-тренажер по оперативной хирургии», «Генетика человека», «Расширенный фармакологический справочник». А вот эта научная монография, Картер, должна тебе понравиться: «Вопросы экспериментальной селекции маков вида Papaver somniferum». Похоже, Гархис только и делал, что изучал медицину и ботанику, не имея специального образования.

Картер задумался:

— Фирма, в которой он работал уборщиком, как-то связана с медициной или ботаникой?

Расфокусировав взгляд, Финч углубился в досье подозреваемого, открытое сейчас внутри его нейромодуля:

— Работодателем Гархиса была клининговая компания. Она перебрасывала его с одного объекта на другой. Места, в которых Гархис трудился уборщиком, относились к разным сферам деятельности: адвокатская контора, транспортная служба, центр помощи бездомным… — Взгляд Финча, оставаясь расфокусированным, продолжал скользить по тексту внутри его головы. — Вот, нашел. Семь лет назад в течение трех месяцев он работал в клинике «Парацельс», затем следующие полгода — в фирме «Ювенио», которая специализируется на Регенерации имморталов. Так, и вот еще: Гархис трудился уборщиком в Институте фитопатологии. Похоже, они занимаются изучением растений.

— Нужно допросить сотрудников этих организаций, — сказал Картер. — Почти наверняка именно там Гархис черпал свои знания в медицине и ботанике.

Финч и Андерс обменялись взглядами, но они как обычно ничего не выражали, поэтому Картеру было трудно понять, насколько адекватно коллеги восприняли его указание: он явно перехватывал инициативу в расследовании, и это не могло нравиться Финчу и Андерсу.

Яркая вспышка фотоаппарата отвлекла внимание Картера: он увидел, как один из криминалистов фотографировал разложенные на кровати предметы.

— Что это? — спросил Картер, подойдя ближе.

— Содержимое карманов в джинсах подозреваемого, — ответил криминалист, продолжая делать снимки. — Мы нашли их во встроенном шкафу вместе с другими вещами — правда, их осталось немного: пара старых футболок и трусов. Другие шмотки Гархис, похоже, забрал с собой.

Картер посмотрел на предметы, разложенные на кровати. Ничего странного, обычная мелочевка из карманов среднестатистического человека: просроченная карточка для проезда в метро, открытая упаковка жвачки и смятая салфетка.

Фрагмент надписи, едва заметный на скомканной бумаге, привлек внимание Картера. Развернув салфетку, он увидел напечатанный на ней логотип с названием заведения: «ТАНАТОС».

* * *

До наступления вечера оставалось еще несколько часов, поэтому в клубе «Танатос» царило непривычное для таких мест спокойствие: негромко играла музыка, бармены со скучающим видом протирали стаканы, уборщик возил шваброй по танцполу.

Охранники без лишних вопросов пропустили Картера в кабинет Стикса, как только он представился.

— Я рад, что вы пришли, — с каменным лицом сказал хозяин клуба, плавным жестом руки приглашая Картера устроиться в кресле.

Картер остался стоять напротив стола, за которым вальяжно развалился Стикс.

— Вы иммортал и не можете испытывать радость, — напомнил Картер с едва скрываемым презрением в голосе.

— Это просто фигура речи. — Стикс развел руками. — Трудно отделаться от старых речевых привычек. — Он вперился взглядом в агента БПК. — Надеюсь, вы пришли для того, чтобы сообщить о своем решении касательно нашего сотрудничества?

— Можно сказать и так.

Картер бросился к столу и со всей дури врезал Стиксу по морде — так сильно, что иммортал свалился со стула.

Лежа на полу, он опомниться не успел, как Картер придавил его коленом в грудь и приставил ко лбу дуло пистолета.

— Теперь выслушай мое предложение касательно нашего «сотрудничества», — прорычал Картер.

Страх был эмоцией, и в такие моменты, как сейчас, Картер жалел, что имморталы не могли его испытывать: вместо того, чтобы дрожать от ужаса при виде свирепого лица агента БПК, Стикс смотрел на него с абсолютным равнодушием — казалось, даже ствол пистолета, прижатый ко лбу, нисколько его не смущал.

— Я весь внимание, — ледяным тоном процедил Стикс.

— Мне нужно знать, как найти ублюдка, который поставляет тебе «Слезы ангелов».

— Я с ним не знаком.

— Врешь! — Картер вдавил ствол пистолета в лоб Стикса: казалось, еще немного, и кости черепа треснут. — Говори, а иначе я тебе пристрелю, гнида ты поганая!

Стиксу потребовалось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию, взвесить в голове все «за» и «против». Наконец, он ответил все так же безразлично:

— Я общался с ним через посредника, который называет себя Хароном. Убери пистолет, и я скажу, как его найти.

Картер ухмыльнулся:

— Похоже, ты до сих пор не понял мое предложение. — Он взвел курок. — Ты говоришь все, что знаешь, — и только после этого я убираю пистолет.

* * *

На экране медиавизора застыл стоп-кадр с финальным моментом из кошмара Джой: ярко-алые цветки маков, растущих из разрезанного живота Фейт.

— Мы внимательно просмотрели запись три раза. — Джой откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза: ее физически тошнило от изображений на экране. — В ней нет никаких скрытых кадров, как было в моем прошлом сне.

Шимари, сидевший рядом, задумчиво погладил пухлые губы.

— Если их не видно, это еще не значит, что их там нет, — произнес он после паузы.

— Что ты имеешь в виду?

Шимари перевел взгляд с медиавизора на Джой: змеиные зрачки немного расширились, а розовые радужки, казалось, приобрели кровавый оттенок.

— В данном случае можно провести аналогию с сознанием и подсознанием, — пояснил Шимари. — Запись кошмаров — это лишь видимая часть того, что фиксирует твой мозг во время сна.

— Сознание, — догадалась Джой.

— Верно. — Шимари кивнул. — Но кроме видимой части существует то, что скрыто от внимания твоего мозга. Другими словами, — подсознание. На прошлой записи оно проявило себя в виде эмблемы заброшенного завода. Но я уверен, что и в случае этой записи, — Шимари кивнул на экран медиавизора, — под видимой частью тоже скрыто нечто подспудное.

Джой задумалась:

— Мой прошлый сон постепенно, ночь от ночи, становился все более подробным. Детали появлялись не сразу. Возможно, мой последний кошмар поведет себя точно так же, и уже сегодня ночью я увижу какие-то новые подробности.

Шимари взглянул на дисплей часов, вживленный в запястье:

— У нас нет времени на то, чтобы это проверить, да и навряд ли ты сейчас уснешь. Картер дал четкое задание: вытянуть из этой записи всю информацию. Кажется, я понял, что нужно сделать.

* * *

Признание, выбитое из Стикса, привело Картера на пустырь, зажатый между бесконечных складов, ангаров и заброшенных фабрик в промышленной зоне Трокар-Сити. Уже стемнело, когда он добрался до места: в небе зарождался тонкий серп молодой луны и проклевывались первые звезды.

Сверяясь с картой, которую от руки набросал на салфетке Стикс, Картер заехал на огороженную территорию. Выйдя из машины, он направился к огромной грузовой фуре в дальнем конце пустыря. Она выглядела именно так, как описал ее Стикс: массивная кабина черного цвета — и длинный серый прицеп с надписью на боку: «ХАРОН. ГРУЗОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ».

Под ногами шуршал гравий, прохладный сырой воздух забирался под воротник куртки, холодил тело. Картер почувствовал покалывания в кончиках пальцев — верный признак того, что он на правильном пути.

Картер не стал вызывать подкрепление, руководствуясь простым соображением: информация о местонахождении человека, который снабжал Стикса «Слезами ангелов», была добыта незаконным путем, не говоря уже о том, что он банально избил хозяина клуба. Кроме того, у Картера могли быть проблемы, если начальство узнает о том, что Стикс предлагал ему сотрудничество и дал взятку в виде баснословно дорогого энхансера, о чем Картер умолчал в своем рапорте Герлингу. В общем, именно по этим причинам он решил для начала съездить на разведку, а дальше действовать по обстоятельствам.

Картер огляделся по сторонам: никого. Достав пистолет, он осторожными шагами двинулся вдоль прицепа к его задней части. Поднял голову, заметив торчавшую из крыши трубу, из которой шел легкий дымок. Картер подошел к задним дверям: замка на них не было. Встав на подножку, он потянул створку двери на себя, как вдруг изнутри раздался голос:

— Кто?

Картер спрыгнул с подножки, думая о том, что ответить.

— Я от Стикса.

Шум замков — и дверь открылась. В тот момент, когда на пороге появился тощий невысокий человек в грязно-желтом защитном комбинезоне и респираторе, Картер схватил его за ноги и мощным рывком повалил на землю. Стянув респиратор, он разглядел лицо: костлявое, с темными кругами под глазами и жидкой бородкой. Точно такие приметы назвал Стикс, и у Картера не было никаких сомнений, что перед ним на земле распластался тот, кого он искал.

— Что за херня?! — воскликнул Харон, пытаясь подняться.

— Вот ты мне и объяснишь!

Резким движением Картер перевернул Харона на живот, заломил руки за спину, после чего поставил на ноги — благо Харон оказался настолько худым, что при желании его можно было легко швырнуть обратно в прицеп, словно тряпичную куклу. Делать этого Картер не стал: он просто затолкал Харона внутрь и, бросив его на пол, приковал наручниками к удачно подвернувшейся трубе, которая тянулась вдоль стены прицепа.

— Какого хрена? — не унимался Харон, таращась на Картера испуганными глазами. — Ты кто такой, сучара?

— Картер, БПК, — не сказал, а выплюнул. — Отдел по борьбе с энхансерами.

Судя по тому, как бурно реагировал Харон, он явно не был имморталом. Картер с удовлетворением отметил этот факт: он гораздо проще находил язык с простыми смертными или сенсорами, чем с ходячими биороботами.

Картер осмотрелся, вглядываясь в полумрак: к стенам прицепа были привинчены столешницы, загроможденные множеством колб, реторт и склянок. Соединенные прозрачными трубками, они напоминали внутренности фантастического существа, сделанного из стекла. На одной из столешниц пламенела газовая горелка, разгонявшая темноту вместе с тусклой лампочкой на потолке.

Там же, под потолком, тянулась металлическая перекладина. С нее свисали респираторы и защитный желтый комбинезон — судя по его чистоте, он явно предназначался на замену грязной робы, в которой «красовался» сейчас Харон. Он сидел на полу, прикованный наручниками к трубе.

Переведя взгляд на пленника, Картер заметил чуть поодаль от него сваленные в кучу пластиковые мешки, плотно набитые изнутри.

— Отпусти меня, сучара, слышишь? — вновь заверещал Харон. — Отпусти, не то хуже будет!

Проигнорировав истеричные вопли, Картер подошел к одному из мешков и раскрыл его. Внутри лежали светло-зеленые коробочки мака. Похоже, они были срезаны совсем недавно, поскольку еще сочились свежим липким соком.

Картер перешел к столешнице, на которой пламенела газовая горелка с установленной над ней большой колбой. Внутри нее кипела коричневатая жижа, распространявшая специфический аромат. Рядом на столе сгрудились миниатюрные пластиковые флаконы, наполненные прозрачной — вероятно, уже очищенной — жидкостью. Один из таких флаконов Картер видел раньше, более того — он до сих пор лежал в кармане его куртки.

«Подарок» Стикса.

— Значит, этим ты и занимаешься? — Картер указал на флаконы с энхансером. — Синтезируешь «Слезы ангелов»?

Харон молчал, злобно таращась на Картера: казалось, он хотел прожечь взглядом дыру в агенте БПК.

— Откуда ты берешь сырье? — Картер пнул мешок, набитый коробочками мака.

Харон отвернулся с презрением на костлявой роже. Картер подошел к нему и, присев, сунул под нос смартфон с фотографией Тео Гархиса во весь экран.

— Это ведь он привозит тебе мак? Узнаешь?!

Харон вонзил в Картера взгляд, наполненный ненавистью. Картер продолжил с ухмылкой:

— Слушай, придурок. Ты можешь молчать сколько хочешь. Но вот от этого дерьма, — Картер кивнул в сторону лаборатории, — тебе уже не отмазаться. Советую закладывать всех, кого вспомнишь. Если повезет, скосишь себе пару лет.

Доводы оказались простыми и действенными: шумно сглотнув, Харон опустил голову и сдавленно проговорил:

— Он скоро приедет. Тот, кто тебе нужен.

— Тео Гархис?

Харон кивнул:

— Он привозит сырье. Вопросов я не задаю.

— Как часто он приезжает?

— Обычно раз в неделю. Сегодня — очередная встреча.

— Кто вас свел?

Харон повел плечами:

— Есть люди. Заинтересованные люди. Но я никогда их не видел. В мою задачу входил только синтез «Слез».

Работая много лет в Отделе по борьбе с энхансерами, Картер прекрасно знал, что заказчиками дури высочайшего качества выступали имморталы, но эта нить в его расследованиях вела слишком высоко. Всякий раз, когда он пытался добраться до конца цепочки, его останавливало начальство: «Дальше наверх — не суйся. Лови своих ренегатов и дилеров». Он не особо возражал. По большому счету Картеру было плевать, чем и как упарывались имморталы. Главным для него оставалось соблюдение незамысловатого правила: простые смертные люди не должны иметь доступа к энхансерам, которые превращали их в обезумевших, опасных для общества ренегатов.

Картер отстегнул наручники от трубы и, пока Харон находился в недоумении, вновь защелкнул браслеты у пленника за спиной.

— Ладно, поднимайся. Остальное расскажешь за решеткой.

Картер вытолкал Харона из прицепа, а сам, встав на подножку, принялся закрывать дверь, как вдруг ее поверхность осветили яркие лучи.

Картер резко обернулся: метрах в двадцати от грузовой фуры стоял белый фургон с включенными фарами.

Черт подери, когда он успел сюда приехать?!

Фары вдруг мигнули, словно подавая сигнал.

Сигнал для Харона. Метнув бешеный взгляд на Картера, он стремглав бросился к фургону со скоростью, которую трудно было ожидать от столь невысокого щуплого тельца.

— Стой! — Картер побежал вдогонку.

Харон уже приблизился к фургону, как вдруг тот резко тронулся с места. С глухим ударом автомобиль сбил Харона и, проехав по нему колесами, стремительноудалился.

Картер подбежал к раздавленному телу, распластанному в луже крови на земле: Харон даже не успел вскрикнуть, когда фургон расплющил его внутренности, кости и череп. Картер не стал нащупывать пульс — зачем зря терять время?! — и, запрыгнув в свою машину, успел заметить, как фургон завернул направо, скрывшись за старыми ангарами.

— Аура, вызывай подкрепление! Я преследую белый фургон «Фольксваген Нитро», номерной знак Альфа-Зулу-Лима семьсот сорок восемь!

Выжав максимальную скорость, Картер видел через лобовое стекло, как фургон выехал с пустынной гравийки, протянувшейся сквозь промзону, на четырехполосную дорогу, забитую машинами. Похоже, водитель «Фольксвагена» управлял им вручную: те маневры, которые автомобиль совершал при обгоне, были запрещены для автопилотов.

Картер тоже вырулил на шоссе и, вцепившись в руль, принялся обгонять одну машину за другой, хотя между ним и фургоном еще сохранялось приличное расстояние.

«Фольксваген», словно недостижимая цель, маячил впереди, но вот, наконец, машину Картера отделяло от него два автомобиля. Фургон притормозил у светофора на перекрестке, а затем вдруг резко сорвался с места, проезжая на красный свет!

Вырулив из своего ряда на встречную, Картер вдавил педаль в пол, выезжая на перекресток, чтобы догнать стремительно удалявшийся фургон, но дорогу перекрыл грузовик с длинным прицепом.

— Черт!

Резко затормозив, Картер ударил кулаками по рулю.

Когда грузовик, наконец, покинул перекресток, Картер, не обращая внимания на недовольные гудки, с раздражением посмотрел на дорогу: белый фургон бесследно исчез.

Глава 16. Напряженность

Джой наблюдала за тем, как Шимари, склонившись над лэптопом, колдовал с изображениями на экране: стоп-кадры ее кошмара меняли оттенки, словно на них смотрели сквозь разноцветные стекла витражей.

— Я пропустил запись сна через множество фильтров, — пояснил Шимари, нажимая на клавиши: повинуясь его командам, картинки на экране меняли цвета с одного на другой. — Посмотрим, что получится.

Джой вместе с ним прильнула к монитору, разглядывая разноцветную россыпь кадров. В таком виде, обработанные разными фильтрами, фрагменты ее сна уже не выглядели пугающе.

— А это что?

Джой указала пальцем на один из кадров: на фоне столов, загроможденных ящиками с цветами, виднелась какая-то…

— Надпись? — удивился Шимари, всматриваясь в размытое, едва заметное изображение.

— Похоже на буквы, вот только прочитать их невозможно.

— Попробую поиграться с яркостью и контрастностью.

Шимари принялся нажимать на клавиши, и картинка на экране словно ожила: буквы стали ярче и четче. Черного цвета, они хорошо виднелись на фоне белого прямоугольника, появившегося на стоп-кадре в результате манипуляций с цветовыми настройками.

— Римдор? — Джой прочитала надпись. — Что это такое?

— Хрен знает. — Шимари покачал головой: казалось, он сам до сих пор не верил, что им действительно удалось найти скрытую информацию в записи кошмарного сновидения. — И еще этот странный прямоугольник. На что он похож?

— Дорожный указатель, — догадалась Джой.

Шимари с ошалелым взглядом вскочил со стула:

— Значит, Римдор — это название населенного пункта!

Джой содрогнулась от внезапной догадки:

— Фейт видела этот указатель перед тем, как похититель затащил ее в свое логово.

* * *

— Камеры дорожного наблюдения зафиксировали белый фургон «Фольксваген Нитро», когда он двигался на восток, за пределы Трокар-Сити, — сообщил по телефону Финч. — Затем его следы теряются: похоже, он куда-то свернул, скорее всего — на одну из дорог в лесу, где нет камер.

— Вы выяснили, на кого зарегистрирован фургон? — спросил Картер.

Он припарковал электрокар на обочине, наблюдая за тем, как на лобовом стекле разбивались капли воды: снова пошел дождь, превратив вечер в царство размытых, неясных огней, источником которых были фонари вдоль дороги и фары проезжавших мимо машин.

— Номерной знак отсутствует в базе данных, — раздался в наушнике холодный, как капли дождя, голос Финча. — Ты неправильно его запомнил или же…

— Этот ублюдок ездит с фальшивыми номерами, — Картер перебил Финча. — Продолжайте поиски фургона.

— Именно этим мы и занимаемся, — безразличным тоном ответил Финч, но, если бы он был простым смертным, то в его голосе, несомненно, прозвучало бы раздражение.

Буквально через пять секунд после того, как Финч отключился, Аура сообщила, что звонит Джой.

— Мы обнаружили скрытое изображение на записи моего последнего кошмара! — сразу же, без приветствия, выпалила сенсорка. — Судя по всему, это дорожный указатель с названием поселка Римдор. Шимари уже нашел его на карте, он расположен глубоко в лесу в ста тридцати километрах к северу от Трокар-Сити. Мы думаем, что Фейт видела указатель на Римдор, когда похититель вез ее в машине.

Картер облизал пересохшие губы, чувствуя, как его охватывает нервное возбуждение.

— Аура, выведи на экран карту местности к северу от Трокар-Сити в радиусе ста пятидесяти километров, — приказал он своему ИИ.

— Данные загружены, — мгновенно откликнулась Аура.

На мониторе бортового компьютера появилась карта: к северу от огромного мегаполиса раскинулись густые леса, среди которых кое-где виднелись поля, озера и редкие вкрапления изолированных коттеджных поселков.

— Черт подери! — вырвалось у Картера, когда он внимательно рассматривал карту. — Римдор расположен в десяти километрах от завода «Алюберг»!

— Значит, именно там, в Римдоре, похититель держит Фейт? — прозвучал в наушнике неуверенный голос Джой.

— Мы можем только предполагать. — Картер побарабанил пальцами по рулю. — Сегодня я преследовал фургон, в котором, вероятно, находился убийца. Он скрылся за пределами Трокар-Сити, уехав по шоссе на восток. Это совсем другое направление. Мы его разыскиваем, но пока безрезультатно.

— Но что мешает убийце окольными путями пробраться в свое логово на севере, в Римдоре? — Джой озвучила мысль, которая в этот момент крутилась в голове Картера.

— Даже если это так, то все равно не понятно, как мы его найдем. — Картер вновь всмотрелся в карту. — Поселок достаточно большой и состоит из сотни частных домов, разбросанных по огромной территории среди густых лесов.

В ответ Джой молчала, и лишь спустя несколько секунд Картер сообразил, что их разговор наверняка слушал Шимари: судя по всему, в этот момент он что-то говорил сенсорке. Наконец, в наушнике прозвучал ее осторожный голос:

— У Шимари есть одна безумная идея, как найти логово убийцы.

* * *

Они встретились на окраине города, на трассе, которая стрелой уходила на север, а затем разветвлялась на множество дорог, терявшихся среди полей, лесов и долин.

Картер выбрался из машины и, подняв воротник куртки, зашел в придорожную забегаловку, которая приютилась рядом с автозаправкой. Внутри его встретили полумрак, приглушенные звуки старого рока из музыкального автомата и духота, пропитанная запахами жареной картошки.

Джой и Шимари сидели за столом в кабинке у окна: они приехали в точку рандеву раньше Картера, добравшись сюда на такси. У Картера заныло в груди, когда взгляд коснулся лица Джой — бледного, измученного тревогой и страхом.

Он устроился на потертом диванчике напротив двух людей, с которыми его свело расследование. На улице в свои права вступила ночь, и капли дождя медленно стекали по окну, словно ртуть, блестевшая в свете фар проезжавших мимо машин.

— Рассказывайте, — сказал Картер, сделав заказ на встроенной в столешнице панели: кофе американо, без сахара.

Шимари покосился на Джой: она выглядела настолько измученно, что вряд ли смогла бы сейчас говорить. Биохакер взял инициативу на себя:

— Вместе с Джой мы пришли к выводу, что ее кошмарные сновидения наполнялись деталями постепенно, ночь от ночи, словно фотопленка при проявке. Кроме того, помимо явной визуальной информации сны Джой содержат еще и скрытый, подсознательный слой.

— Я все это понимаю. — Картер нервно мотнул головой: он не хотел тратить драгоценное время на долгую болтовню. — Джой сказала, что у тебя есть идея, как найти логово убийцы, если он действительно скрывается в Римдоре.

— Для этого Джой должна уснуть. — Змеиные зрачки Шимари сузились, став похожими на тонкие черные линии посреди розовых радужек.

— То есть?

Джой вмешалась в разговор:

— Каждый раз, когда я видела предыдущий сон, в нем «проявлялись» дополнительные детали. Значит, если я засну, то в моем новом кошмаре увижу другие подробности. То, что было перед глазами Фейт, когда ее похитили.

Робот-официант, напоминавший тумбочку на колесах, привез заказ Картера. Он взял чашку кофе и, сделав глоток, поморщился: как и следовало ожидать, пойло оказалось отвратительным на вкус.

— В открывшихся деталях кошмара может быть указание на то, как найти логово убийцы, — добавил Шимари. — При условии, что сон будет достаточно глубоким.

— Хорошо. — Картер поставил чашку на стол. — Даже если ваше предположение верно, то как Джой сможет уснуть? — Он перевел взгляд на сенсорку. — По-моему, в таком эмоциональном состоянии крепкий сон маловероятен.

Нечто вроде улыбки отразилось на худом лице Шимари:

— Мы это уже обсудили. Я предложил Джой план действий, и она с ним согласилась. Но для этого нам понадобится нечто, что есть только у тебя.

Картер наклонился ближе:

— И что же это?

— «Слезы ангелов». — Серебряные зубы Шимари, обнаженные в оскале, блеснули в свете фар проехавшей за окном машины. — Я видел у тебя флакон с энхансером, когда ты вышел из клуба «Танатос». Подарок от Стикса, не так ли?

— Каким образом «Слезы ангелов» нам помогут? — Картер убрал руки под стол, нащупав в кармане куртки флакон.

— Прежде, чем подарить человеку яркие, насыщенные эмоции, «Слезы ангелов» погружают его в глубокий сон, — пояснил Шимари. — Как раз то, что нужно Джой. Я сделаю ей инъекцию энхансера, после чего, крепко заснув, Джой снова увидит то, что видела Фейт во время похищения, но на этот раз с новыми подробностями.

Картер пожал плечами:

— Даже если все получится, на расшифровку записи из нейромодуля Джой уйдет время, а у нас его нет: счет идет буквально на минуты. Пока мы здесь разговариваем, Фейт находится на пороге смерти. Мы знаем, что убийца какое-то время искусственно поддерживает жизнедеятельность своих жертв с помощью медикаментов, но навряд ли можно долго протянуть с распоротым животом, набитым землей. Не говоря уже о том, что этот ублюдок попросту может задушить Фейт.

Картер заметил, как дернулось лицо Джой, и решил в следующий раз аккуратнее подбирать слова: сенсорка и без того балансировала на грани нервного срыва.

— Я все учел, — ответил Шимари.

Он с грохотом поставил на стол стальной чемоданчик, который находился на полу у его ног.

— Что это? — удивился Картер.

Шимари раскрыл чемоданчик, демонстрируя спрятанный внутри монитор и приборную панель с кнопками и разъемом для подключения штекера.

— Портативный эмолайзер «Эмотроник», — с торжествующим видом сообщил Шимари. — Старая модель, которую я на досуге доработал и усовершенствовал. Теперь он может в режиме онлайн считывать и ретранслировать визуальную информацию из нейромодуля сенсора.

— То есть…?

Картер впился взглядом в Шимари, ожидая пояснений, но вместо биохакера ответила Джой:

— Вы сможете наблюдать мой кошмар в прямом эфире.

* * *

Картер вел электрокар по узким дорогам, петлявшим в глухом, темном лесу. Ветки деревьев царапали крылья машины, и порой ее нещадно потряхивало на колдобинах, но ни звуки, ни тряска не могли разбудить Джой, которая спала глубоким сном на заднем сиденье. Ее голова, повернутая на бок, лежала на коленях у Шимари. Из отверстия в затылке, куда был вставлен штекер, тянулся длинный провод, подключенный к портативному эмолайзеру: раскрытый прибор лежал на переднем сиденье рядом с Картером. Продолжая вести электрокар, он периодически поглядывал на монитор, на котором с помехами в виде крупных пикселей и коротких зависаний в режиме онлайн отображалось все то, что наблюдала сейчас во сне Джой.

Картер сделал очередной глубокий вдох, чтобы успокоить раскаленные нервы. Происходящее казалось полным безумием: он шел по следу убийцы, ориентируясь на воспоминания Фейт QX-11.04, которые каким-то непостижимым образом проникали в сновидения ДжойQX-11.03, находящейся в полной отключке под действием энхансера «Слезы ангелов».

Энхансера, который синтезировали из мака, выращенного на крови похищенных сенсорок.

Абсолютное безумие, и Картер находился в его эпицентре. Назад дороги нет.

— Что там на экране? — спросил с заднего сиденья Шимари. — Мне плохо видно.

Картер кинул взгляд на монитор.

— Все то же самое: дорога вдоль деревьев. Надеюсь, мы правильно едем.

Когда полчаса назад Джой погрузилась в забытье, и на мониторе эмолайзера появилось изображение ее сна, Картер и Шимари увидели нечеткие, размытые кадры, на которых можно было разобрать указатель с названием поселка Римдор, а затем — узкую дорогу, протянувшуюся среди густых зарослей леса. Очевидно, они видели на мониторе то, что наблюдала Фейт из окна машины, в которой похититель вез ее в свое логово.

Картер свернул в нужном месте на Римдор, а затем, продолжая путь, ориентировался по новым кадрам, возникавшим на экране: вот дорога разветвляется у большого валуна, но машина, в которой находилась Фейт, явно поворачивает направо, о чем говорит промелькнувшее изображение с двухэтажным домом, выкрашенным в яркий голубой цвет. Картер отмечал все эти ориентиры, как и множество других (деревья необычной формы, блеснувшее среди зарослей озерцо, здания ярких окрасок за живыми изгородями) на пути по темному лесу, направляя машину по следу из воспоминаний Фейт.

На мониторе появилось изображение очередной развилки: дорога, по которой прошлой ночью ехал похититель, сворачивала налево, вглубь леса. Картер поехал по тому же маршруту.

— Как Джой? — спросил он, поймав в зеркале заднего вида взгляд Шимари.

— Крепко спит. Под действием энхансера все ее внутренние переживания усилены в несколько раз. Наверное, поэтому мы можем видеть ее сон в таких подробностях.

Изображение на экране портативного эмолайзера сменилось: сквозь помехи в виде пикселей можно было разглядеть двухэтажный серый дом с покатой крышей, приютившийся на заросшей поляне среди сосен. Он надвигался, становясь все ближе, пока, наконец, изображение не погрузилось в черноту.

— Что это значит? — удивился Картер, направляя машину к точно такому же дому, который уже виднелся вдали в свете фар.

— Возможно, Джой впала в глубокую отключку, — предположил Шимари. — Либо же…

— Мы обнаружили нашу цель, — закончил за него Картер.

Он выключил фары, чтобы не привлекать внимания, и на медленной скорости подкатил к дому, остановившись у покосившегося забора. С близкого расстояния стало понятно, что коттедж изначально был выкрашен в белый цвет, который со временем потемнел, а краска местами облупилась, обнажив штукатурку. Окна дома были наглухо закрыты ставнями. Широкий, пустынный двор, окруженный соснами, зарос высокой травой и кустарниками, напоминавшими в темноте неведомых, сгорбившихся чудовищ.

— Место выглядит заброшенным, — прошептал Шимари.

— Останься здесь с Джой. — Картер обернулся к биохакеру.

Шимари послушно кивнул, продолжая аккуратно поддерживать голову сенсорки на своих коленях. У Картера дрогнуло сердце, когда он увидел напряженные, сведенные судорогой мышцы на лице Джой — и двигавшиеся под сомкнутыми веками глазные яблоки. Похоже, находясь под действием энхансера, она провалилась в темные пучины подсознания, не доступные для ретрансляции на портативный эмолайзер.

— Может, стоит вызвать подкрепление? — предложил Шимари, когда Картер достал из кобуры пистолет.

— Ресурсы БПК не безграничны, — с раздражением ответил Картер. — Все силы брошены на поиск фургона похитителя, а он, как известно, скрылся в другом месте. Кроме того, начальство и коллеги со скрипом терпят мои методы расследования: не думаю, что они обрадуются, если я подниму всех на уши в час ночи по наводке, в которую мы сами до конца не верим.

— В таком случае просто будь осторожен.

— Ты тоже.

Картер вышел из машины. Осмотрелся, прислушался: изнутри дома не доносилось никаких звуков. Пространство вокруг было наполнено обычной симфонией ночного леса: стрекот сверчков, шум ветра в кронах деревьев, уханье совы где-то вдалеке.

Обхватив покрепче рукоятку пистолета, Картер подошел к калитке. Он даже не удивился, когда выяснилось, что она не закрыта: дом и его территория выглядели так, как будто здесь давно никто не обитал, но эта заброшенность казалась слишком нарочитой.

Картер направился к дому. Он пересек двор, заросший высокой травой, и поднялся на покосившееся крыльцо: деревянные ступени жалобно заскрипели под весом его тела.

Подождав немного у старой рассохшейся двери, Картер не заметил признаков чужого присутствия: внутри дома не вспыхнул свет, и оттуда по-прежнему не доносилось ни звука.

Картер дернул за ручку, но дверь оказалась закрыта — правда, на самый простецкий замок, к тому же давно проржавевший. Он вытащил из куртки набор отмычек и, повозившись пару минут, открыл дверь.

Из пустого проема на Картера смотрела кромешная тьма, а в нос ударил запах плесени и спертого, давно не проветриваемого воздуха.

Включив фонарик, он обвел лучом светом просторное помещение, но не увидел внутри ничего, кроме голых стен с облезлыми обоями, потухшего камина и окон, закрытых ставнями. Ни мебели, ни домашней техники. Только пыль на деревянных половицах, да паутина по углам.

Картер пересек гостиную и зашел на кухню, но и там обнаружил тоскливое запустение. Колченогий стол, грязная плита и ржавая раковина возле заколоченного окна. На стенах, покрытых облупившейся краской, висели шкафчики с рассохшимися дверцами. Картер проверил их содержимое: пыль, паутина и пара банок с давно просроченными консервами.

Он заглянул в ванную — впрочем, без особой надежды. Как и ожидалось, в тесном, провонявшем плесенью помещении, ютилась старая сантехника со следами ржавчины: ванна, раковина с оторванным краном и унитаз в каких-то пятнах.

Вернувшись обратно в гостиную, Картер поднялся по старой, расшатанной лестнице, которая, казалось, могла в любой момент обрушиться под его весом. На втором этаже находились две небольшие комнаты — пустые, голые, никому не нужные.

Картер спустился в гостиную, размышляя о том, что внутри дома не было ни одного помещения, которое напоминало бы комнату из сна Джой, не говоря уже о каких-либо признаках разведения маков или других цветов. Похоже, здесь, в этом затерянном посреди глухого леса коттедже, никто не жил, и Картер с разочарованием подумал, что след, по которому он шел, оказался ложным. Они просто зря потеряли время, доверившись безумному плану Шимари: идея накачать Джой энхансером, чтобы на основе информации из ее сна найти логово похитителя, казалась теперь Картеру абсолютно дурацкой.

Впрочем, оставалось еще одно помещение, которое он не проверил — чулан или кладовая. Должно же здесь быть место, где хранили (или до сих пор хранят?) разный ненужный хлам?

Картер вернулся к лестнице и, заглянув за нее, обнаружил узкую дверь, за которой скрывалась маленькая кладовка — темная и пустая, как и все в этом доме.

Картер уже собирался уходить, как вдруг деревянная половица под ногами немного просела — правда, без характерного скрипа, который сопровождал каждый его шаг в доме.

Странно.

Картер зашел в кладовую, убедившись в том, что доски под его весом действительно едва заметно прогнулись. Посветив фонариком на пол, он увидел крупные щели по периметру пола и сразу же понял: это был люк, замаскированный под половицы.

Дальше все происходило так быстро, что Картер едва ли отдавал отчет своим действиям. Он достал складной нож, поддел лезвием крышку люка. Изнутри таращилась тьма и пахнуло чем-то затхлым, нездоровым.

Мертвым.

Картер нашарил лучом фонарика лестницу с железными перекладинами. Спустился по ней, оказавшись в узком проходе с таким низким потолком, что пришлось согнуть шею и втянуть плечи.

Фонарик высветил выключатель на каменной стене, и Картер его включил. Плафон на потолке вспыхнул болезненным, желтым светом, озарив короткий коридор, который вел к железной двери с замком — более надежным, чем его ржавый собрат, защищавший вход в дом.

Покопавшись с отмычкой, Картер открыл замок. Тяжелая дверь распахнулась с металлическим скрежетом, пропуская Картера в помещение, которое он уже видел.

Та самая комната из последнего кошмара Джой: чудовищная оранжерея мясника, озаренная лампами дневного света. Цветы, кругом одним цветы — в кадках на полу, в ящиках на столах, а рядом — множество аккуратно разложенных медицинских инструментов и приборов: шприцы, электронные микроскопы, колбы и ампулы с растворами, блестящие хромом пинцеты и скальпели…

Та самая комната, в которой на операционном столе под ярким, слепящим светом хирургических ламп прямо сейчас лежала обнаженная Фейт, опутанная трубками от капельниц.

Картер подошел ближе, отказываясь верить своим глазам.

Комья жирной, черной земли, пропитанные кровью, наполняли разрезанный живот сенсорки, из которого тянулись вверх, к лучам искусственного света, зеленые стебли с ярко-красными цветками.

Картера затошнило.

Глубоко вздохнув, он проглотил кислый ком в горле, а затем дотронулся до холодной руки Фейт. Ее глаза были закрыты, и внешним видом она напоминала скорее свежий труп, чем живого человека: бледная, с серым оттенком кожа, заостренные черты лица, полное отсутствие движений грудной клетки. Девушка не дышала, и сколько бы Картер ни пытался нащупать пульс на ее запястье, ему это так и не удалось: Фейт была мертва.

Он опоздал.

Стараясь унять охватившую его нервную дрожь, Картер закрыл глаза и сцепил зубы — так сильно, что заныло в челюстях.

Как вдруг тишину взорвал громкий звук — судорожный, надрывный хрип, вырвавшийся из груди Фейт.

Глава 17. Дезориентация

Джой резко пришла в себя, словно глубокие, темные воды подсознания, в которые она опустилась под действием энхансера, внезапно вытолкнули ее на поверхность реальности.

Бешено вращая глазами, она пыталась сообразить, где находится, как вдруг ее взгляд остановился на лице Шимари. Приблизившись к ней, он спокойно сказал:

— Все хорошо, не бойся. Ты пришла в себя на заднем сиденье в машине Картера. Ты в безопасности.

Шимари помог ей сесть. Голова кружилась, гудела, разрывалась изнутри, и волнами накатывала тошнота: казалось, еще чуть-чуть, и Джой вырвет прямо на пол.

— Вот, попей.

Шимари протянул ей бутылку с водой.

Делая жадный глоток, Джой успела заметить, как в окне позади Шимари появился темный силуэт человека. Затем раздался оглушительный выстрел. Стекло разлетелось вдребезги, кровь брызнула на Джой, и Шимари упал на ее колени.

* * *

Картер вылетел из дома, как только услышал выстрел. Минуту назад он был самым счастливым человеком на земле, когда понял, что Фейт жива. Он нашел ее!

Погладив по голове Фейт, которая таращилась на него испуганным, обезумевшим от боли и страха взглядом, Картер успокоил ее. Сказал, что теперь она в безопасности, и скоро ей помогут. Тяжело дыша, она пыталась что-то ответить пересохшими, бескровными губами, но вместо слов у нее получался тихий, жалобный стон вперемешку с гортанными хрипами.

Картер приказал ИИ вызвать подкрепление и «скорую», но вместо голоса Ауры услышал приглушенный звук, раздавшийся снаружи дома.

Звук, который он слишком хорошо знал.

Оставив Фейт в подвале, Картер выбрался в гостиную, а оттуда, с пистолетом наизготове, выскочил из дома.

Светя фонариком, он подбежал к телу на подъездной дороге возле изгороди.

Шимари лежал на боку, словно брошенный на землю мешок. В груди биохакера зияло выходное отверстие от пули — уродливый кратер с развороченными, окровавленным краями.

Картер огляделся: его машина исчезла.

Как и Джой, находившаяся внутри.

— Подкрепление и «скорая помощь» уже в пути, — раздался в наушнике голос Ауры.

Картер знал: слишком поздно.

На этот раз он действительно опоздал.

* * *

Мигалки «скорых» и внедорожников БПК освещали ночь всполохами красных и синих цветов.

Стоя во дворе по колено в высокой траве, Картер наблюдал за тем, как медики вытаскивают из дома носилки, на которых лежала Фейт, накрытая блестящим термоодеялом. Они аккуратно погрузили ее в машину «скорой помощи», припаркованную на обочине дороги — так, чтобы не мешать работе криминалистов и судмедэкспертов, круживших возле тела Шимари.

Шимари

Мысль о друге, который погиб по его вине, перехватила дыхание и заставила Картера сжать кулаки.

Идиот, какой же он идиот!

Ведь Шимари предложил вызвать подкрепление, но Картер отмахнулся, как всегда уверенный, что справится без поддержки чертовых имморталов, которые буквально заполонили собою все Бюро Порядка и Контроля. Иногда Картеру казалось, что он оставался чуть ли не единственным простым смертным среди сотрудников организации. И вот теперь его неприязнь к своим коллегам — Герлингу, Финчу, Андерсу и многим другим — привела к тому, что не обратился к ним за помощью тогда, когда этого следовало сделать.

Самонадеянность Картера стоила жизни Шимари.

И будет стоить жизни Джой, если он ее не найдет.

Из дома появился Дин Кирби. Судмедэксперт спустился по скрипучим степеням крыльца и встал рядом с Картером, глядя на то, как уезжает фургон «скорой помощи».

— Уму непостижимо, — проговорил Кирби, сохраняя на лице свое обычное выражение полного равнодушия ко всему. — Маки действительно росли прямо из живота Фейт. На почве, пропитанной кровью.

— Главное, что она жива.

— Фейт не прожила бы и двух дней — умерла бы от сепсиса, но Гархис вливал ей лошадиные дозы антибиотиков и гормонов. — Кирби посмотрел на Картера. — Как он до всего этого додумался? Ведь он же простой уборщик без нормального образования.

Картер пожал плечами:

— Должно быть, нахватался знаний, когда работал в Институте фитопатологии и в разных клиниках. Медицина и ботаника были его страстью.

Кирби покачал головой, а затем, увидев приближающегося Нейта Герлинга, поспешил ретироваться. Ситуация была настолько серьезной, что сам начальник Секции криминальных расследований примчался на место преступления.

— Группа Андерса обнаружила белый фургон «Фольксваген Нитро» в лесу в двух километрах отсюда, на объездной дороге, — сообщил Герлинг, остановившись напротив Картера: по непроницаемому лицу шефа трудно было понять, как он относился к выходке подчиненного, которая стоила жизни еще одного человека.

— Гархис окольными путями добрался до Римдора, бросил фургон подальше от своего дома и, пробравшись сюда, убил Шимари. — Картер говорил, не глядя на Герлинга: меньше всего ему сейчас хотелось встречаться с холодными, равнодушными глазами начальника. — Джой, вероятно, по-прежнему находилась в отключке, либо же только что из нее вышла. Гархис воспользовался ее беспомощностью. Он похитил Джой, угнав мою машину. Но куда он ее повез?

— Молись, чтобы мы нашли ее живой, иначе тебе кранты, Картер, — процедил Герлинг. — Какого черта ты поперся сюда без подкрепления? Да еще со свидетельницей, которую накачал энхансером. — Шеф ждал реакции, но Картер молчал, и ему пришлось продолжить: — Готовься к служебному расследованию.

Картер хотел ответить, что ему плевать, но в этом момент рядом с ними, словно из-под земли, возник Финч. Судя по стеклянным глазам, он находился внутри Сети, изучая поступившую информацию. Наконец, когда его взгляд сфокусировался на Герлинге, Финч сказал:

— Мне только что сообщили, что электрокар, похожий по описанию на машину Картера, зафиксирован камерами наблюдения на севере Трокар-Сити, в районе Хибертон. Патрули уже перекрыли улицы.

— Хибертон… — повторил Картер, и его мозг взорвался неожиданной догадкой: — Я знаю, куда он повез Джой!

* * *

Джой лежала на грязном, замусоренном полу старой церкви.

Той самой церкви в районе Хибертон, куда вчера привез ее Картер. Здесь же пять лет назад обнаружили тело его жены, Грейс QX-11.03, и здесь же умрет теперь Джой — обессиленная, напуганная до смерти, со связанными за спиной руками.

Человек, застреливший Шимари и похитивший Джой, привез ее сюда минут пятнадцать назад, хотя спутанное после энхансера сознание с трудом фиксировало время. Он выволок ее из машины и, затащив в церковь, бросил на пол у первого ряда скамеек. Связав за спиной ее руки, убийца поднялся по ступенькам на амвон и теперь ходил по нему из одной стороны в другую, словно дикий зверь, загнанный в клетку. Он нервно размахивал зажатым в руке пистолетом, из которого застрелил Шимари. Луч фонарика, лежавшего на скамье, рисовал его тень на обшарпанных стенах и на разрушенном алтаре.

— Так было велено богом, — бубнил убийца себе под нос, нервно взмахивая руками. — Я выполнял его волю, будучи верным слугой. Сыном, которому он подарил жизнь — и свободу деяний.

Судя по тому, как вел себя похититель — судорожные жесты, сбивчивая речь, конвульсивные подергивания плечами, — Джой понимала, что он не был имморталом.

— Отпусти меня, — прошептала она пересохшими губами, но убийца, похоже, даже не услышал ее голоса.

Будто заведенный, он продолжал ходить по амвону, проговаривая слова, походившие на бред сумасшедшего или фанатика:

— Я сделал все, как он хотел. Я сделал все так, чтобы ему понравилось. Потому что я обязан ему всем, и прежде всего — я обязан ему жизнью. Все, что есть у меня, и все, что составляет меня, — дело рук его. Мой бог мне поможет, потому что я выполняю его волю. Делаю то, что угодно. Как всегда.

Спутанные фразы, которые бормотал безумец, напоминали извращенную молитву или, скорее, заклинание, произносимое для самоуспокоения. Джой догадалась: все пошло не так, как планировал убийца, и теперь он едва себя сдерживал, чтобы окончательно не сорваться.

— Ты убиваешь ни в чем не повинных людей, — Джой повысила голос: ее тошнило от слов ублюдка, и ей было плевать, если он вдруг взбесится и нападет на нее. — Ты ничтожество, и никакой бог тебе не поможет!

Он остановился у края амвона, и Джой наконец-то смогла разглядеть его лицо в желтом свете фонарика.

Лицо убийцы из воспоминаний Фейт. Темные глаза, ямочка на подбородке и отвратительно широкие губы с опущенными уголками, будто кожа была оплавленным воском.

Точно такая же внешность была у подозреваемого на фотографии, которую показал ей Картер на смартфоне перед тем, как Шимари с помощью инъектора ввел энхансер в ее вену. Джой помнила его имя: Тео Гархис.

Но прямо сейчас, глядя на убийцу, который расхаживал по амвону в считанных метрах от нее, Джой вдруг поняла, насколько знакомым казалось его лицо, словно она видела его не только во сне или на фотографии, но и встречала раньше в реальной жизни.

— Заткнись, сука! — прошипел Гархис, и его темные глаза гневно сверкнули в желтом свете фонарика. — Ты сдохнешь, как и все остальные, потому что так угодно моему богу! Я не зря притащил тебя в это место: здесь все началось — здесь все и кончится.

Пока он говорил, выплескивая свою ненависть, Джой нащупала руками, связанными за спиной, что-то острое. Зазубренный край холодного предмета царапнул ее палец, и Джой поняла, что это был осколок разбитой бутылки.

Стараясь сохранять неподвижность, чтобы не привлекать внимание Гархиса, она ухватилась за осколок и принялась осторожно разрезать веревки на запястьях. Манипуляции требовали сноровки и давались с трудом, но Джой медленно, методично водила зазубренным краем осколка по веревке, не обращая внимания на безумную речь Гархиса. Он расхаживал по амвону, продолжая взывать к своему темному, кровожадному богу:

— Ради него я научился выращивать изумительные, волшебные цветы, — бормотал убийца. — Тебе не понять их красоты, заключенной в бархате лепестков, совершенстве венчиков и тайне плодов. Из этих цветов рождались слезы ангелов. Они делали бога счастливым, а его счастье означало и мое счастье. Теперь же демоны хотят все испортить, но я не позволю этому случиться: ничто не помешает мне исполнять волю моего бога.

Из груди Джой вырвался вздох облегчения, больше похожий на сдавленный хрип, когда осколок стекла разрезал последнее волокно веревки, и ее руки, по-прежнему заведенные за спину, освободились от пут.

Гархис, похоже, ничего не заметил: продолжая бормотать под нос безумные заклинания, он ходил с зажатым в руке пистолетом по краю амвона, словно реальность совсем его не интересовала.

Реальность, о которой знала Джой, но, вероятно, не подозревал Гархис: там, в глубине амвона, в двух метрах от его края, куда не проникал свет фонарика, находился огромный провал. На его дне лежали горы мусора, обломки камней и еще кое-что, о чем помнила Джой.

По телу пробежала ледяная дрожь, когда она приняла окончательное решение: сейчас — или никогда.

Единственный шанс на спасение.

Джой не знала, хватит ли у нее сил, но затягивать дальше было рискованно: Гархис мог в любой момент спуститься с амвона.

Дождавшись, когда он снова окажется спиной к ней посередине площадки, у самого края, Джой в резком рывке поднялась с места и в два прыжка преодолела расстояние между скамьей и амвоном.

Она взбежала по шатким ступеням. Скрип привлек внимание Гархиса, и он обернулся. Слишком поздно: Джой со всей силы, что еще оставалась в ее измученном теле, ударила его плечом в корпус, сбивая с ног.

Успев только охнуть, Гархис свалился в яму: она проглотила его, словно пасть голодного зверя.

Прислушиваясь к звукам, Джой осторожно подошла к краю провала. Плечо заныло от удара, но она не обращала внимания на боль. Заглянув внутрь, она увидела на дне провала Гархиса. Раскинув руки, с раскрытым в беззвучном крике ртом, он лежал на спине, истекая кровью.

Из живота убийцы торчали острые, окрашенные кровью обломки сломанного креста.

Тео Гархис нашел своего бога — или бог нашел его.

Когда Джой, пошатываясь, вышла из церкви, холодное дыхание ночи коснулось ее лица. Она закрыла глаза, до сих пор не в силах поверить, что ей удалось спасти свою жизнь. Ноги дрожали, и онемели кисти: Джой пришлось их потереть, чтобы вернуть тепло. В груди саднило, — но не от боли, а от странного, всепоглощающего чувства пережитого страха вперемешку с неимоверным облегчением.

Она выжила. Она справилась.

Когда Джой распахнула глаза, на дороге возле церкви уже парковались черные внедорожники, разбрызгивая по сторонам красно-синие пятна света. Из машин выскакивали мужчины в темных куртках с желтым логотипом «БПК».

Один из них бежал впереди с пистолетом в руке, и Джой узнала в нем Картера.

Когда он оказался рядом, совсем близко, и обнял ее, Джой не выдержала и расплакалась, уткнувшись лицом в грудь агента.

— Я убила его, — прошептала она. — Он мертв.

Глава 18. Тревожность

Утром, когда чудовищные события ночи остались позади, Джой встретилась с Картером в коридоре больницы, который вел к закрытым дверям реанимационного отделения. Агент БПК держал в руке два термостакана, откуда разносился бодрящий аромат.

— В больничном кафетерии на удивление неплохой кофе, — сказал Картер, протягивая Джой стакан. — Я рад, что с тобой все хорошо.

Они сели на диван у стены, выкрашенной в невыносимо белый цвет. Мимо с деловитым видом сновали врачи и медсестры, а у самых дверей реанимационного отделения дежурил мужчина в темной куртке с логотипом БПК, судя по каменному выражению лица — типичный иммортал. Джой немного ему завидовала: в отличие от нее, сейчас он не испытывал никаких эмоций по поводу того, что в реанимации находилась покалеченная девушка-сенсор, в последний момент спасенная Картером. Медики (большинство из них составляли имморталы) боролись за ее жизнь, хладнокровно выполняя свою работу: страдания Фейт не имели значения, она была всего лишь куском израненной плоти, которую по возможности требовалось спасти.

Джой сделала глоток. Кофе действительно оказался отменным: горький, насыщенный, с легкой кислинкой — именно такой она любила.

Десять минут назад с ней снова беседовал доктор, который осматривал Джой ночью, когда ее доставили на «скорой» в больницу. Пока Джой сидела на кровати, забравшись на нее с ногами и обхватив руками колени, врач сообщил, что результаты анализов и обследований (ей провели полную экспресс-диагностику) не выявили никаких серьезных нарушений или травм. Так, пустяки: небольшие отклонения в биохимических показателях крови (вероятно, в результате применения энхансера), ушиб плеча после столкновения с Гархисом и несколько ссадин на руках — в тех местах, где похититель грубо ее хватал и связывал запястья веревками. В общем, врач не видел никаких оснований для того, чтобы держать Джой в больнице, а потому с чистой совестью отпускал ее домой.

Она не стала спрашивать у доктора, каким образом в своих кошмарных сновидениях она могла видеть то, что происходило с Мерси и Фейт: по правде говоря, сейчас, когда все было кончено, это интересовало ее меньше всего.

И вот теперь она сидела на потертом диване недалеко от закрытых дверей реанимационного отделения, где лежала Фейт — ее прямой генетический потомок. «Дочь», которую удалось спасти в том числе благодаря Джой — и агенту Картеру. Он замер рядом на диване со стаканом кофе в руке, внимательно наблюдая за сенсоркой, которая напоминала ему о погибшей жене.

Джой стало неуютно под его взглядом, и она опустила голову, зная о том, что он видел в ней другую — любимую женщину, которую потерял когда-то давно, но все эти годы не переставал любить, и понимание этого факта причиняло боль.

Как и осознание другой мысли: отчаянно стремясь найти Джой, похищенную Гархисом, Картер прежде всего спасал свою жену, чтобы искупить перед ней вину.

— Ты пришла ее проведать? — спросил Картер, кивнув на двери реанимационного отделения, где находилась Фейт.

— Я знаю, что меня не пустят, — ответила Джой. — Мне достаточно знать, что с ней все будет хорошо.

— Она справится. — Наклонив голову, Картер поймал взгляд Джой. — Врачи сказали, что им удалось стабилизировать состояние Фейт, хотя Гархис почти довел ее до смерти своими безумными экспериментами.

— Зачем он это делал?

Картер пожал плечами.

— Мы теперь никогда не узнаем. Он мертв, и унес тайну с собой на тот свет.

— Он говорил о боге, во славу которого добывал слезы ангелов.

— Гархис был сумасшедшим, хоть и очень талантливым. В результате своих многолетних экспериментов он понял, как из почвы, пропитанной кровью еще живого человека, можно выращивать особый сорт мака, идеально пригодный для синтеза суперэнхансера. Похоже, он решил, что для этих целей подходят сенсорки, ведь кто, как не они, способны испытывать в полной мере любые чувства.

— Боль и страдания, вызывающие слезы. — Джой прикрыла глаза, покачав головой.

— Слезы ангелов. Нектар для богов. — Картер кивнул. — Гархис нашел человека по имени Харон, который использовал мак, выращенный Гархисом, в качестве сырья для производства суперэнхансера. Далее в дело вступал владелец ночного клуба «Танатос», известный по прозвищу Стикс: он распространял «Слезы ангелов» среди своих клиентов.

Джой фыркнула:

— Дай угадаю: это были богатенькие имморталы?

— Как всегда. — Картер скривился в горькой ухмылке. — Хотя простым смертным тоже перепадало. Под действием «Слез ангелов» они крайне быстро превращались в агрессивных ренегатов, именно так я узнал про существование суперэнхансера.

— Получается, дело раскрыто? — Джой не чувствовала ничего, кроме тотального опустошения: она всегда будет помнить о том, как погибли Астер и Шимари.

— Нам еще нужно выяснить множество деталей. Например, каким образом Гархис находил своих жертв. — Картер отпил кофе, а затем продолжил: — И еще кое-что мне не понятно. Мы не разобрались до конца, почему ты наблюдала в своих кошмарных сновидениях то, что видели Мерси и Фейт? Как такое возможно в принципе?

— Разве это имеет теперь значение? — Джой поставила недопитый стакан кофе на журнальный столик рядом с диваном. — Я надеюсь, что больше никогда не увижу во снах то, через что прошли Мерси и Фейт.

Картер кивнул, молча с ней соглашаясь. Похоже, он хотел развить тему разговора, но, заметив состояние Джой, поджал губы, словно размышляя, стоит ли давить на нее дальше. Мотнув головой, она заговорила сама:

— Если тебе действительно интересно разобраться во всем до конца, то советую поговорить с доктором Отисом Хагером.

— Ведущий селекционер фермы «Колыбель»? — уточнил Картер, почесав рукой заросший щетиной подбородок. — Вместе с Астером вы обращались к нему за советом.

— Думаю, он сможет ответить на твои вопросы, — подтвердила Джой. — Лучшего специалиста по нейрофизиологии сенсоров ты навряд ли найдешь.

Она поднялась и, неловко переминаясь на месте, посмотрела на Картера. Он остался сидеть на диване, продолжая держать в руках стакан с кофе.

— Я пойду, — неуверенно сказала Джой. — Нужно возвращаться к обычной жизни.

Картер улыбнулся уголком губ, внимательно глядя на Джой. Она так и не могла разобраться, кого он в ней видел: точную копию своей погибшей жены — или же сенсорку Джой QX-11.03 с уникальным даром видеть то, что происходило с ее генетическими потомками?

— Я понимаю, — наконец, ответил Картер. — Оставайся в городе. С тобой могут связаться наши люди для уточнения информации.

Он протянул руку, и Джой пожала его теплую, согретую стаканом кофе ладонь.

— Спасибо, что помогла, — сказал Картер. — Без тебя я бы не справился, и Фейт могла бы погибнуть.

Джой ничего не ответила: опустив голову, развернулась и пошла прочь по длинному коридору с белыми стенами. Она оставляла позади Картера и Фейт, но не могла так же просто убежать от чудовищных воспоминаний.

Они всегда будут преследовать Джой. Она знала это и готова была смириться.

— Джой, пришло время доставить эмоции клиенту, — прозвучал в голове деликатный голос Илона. — Срок выполнения заказа истекает через час.

Джой чуть не ударила себя ладонью по лбу: она уже и забыла, что приняла вчера заказ от иммортала! Как там звучали требования? «Просто жить, какой бы ни была жизнь со всеми ееразочарованиями». Ну что ж, именно этим она и занималась. Просто жила: помогала агенту БПК выслеживать серийного убийцу, накачалась суперэнхансером, попала в плен к маньяку, а затем убила его…

Джой усмехнулась: за двадцать четыре часа, которые прошли с того момента, как Илон принял заказ, она испытала столько по-настоящему чудовищных, страшных, запредельных эмоций, что была теперь не уверена, как отнесется к ним заказчик.

— Сообщи клиенту, что я готова доставить полученные эмоции, — приказала она Илону.

Джой вышла из здания больницы на парковку, и ее встретили ветер, моросящий дождь и хмурое, словно грязная вата, небо. Обычное утро в Трокар-Сити.

— Клиент готов принять заказ в своем частном эмолайзере, как и было оговорено в условиях сделки, — отчитался Илон. — Он сообщил адрес, куда следует ехать.

— Хорошо, вызывай такси.

Джой стала под навесом у входа в больницу, но дождь все равно до нее добрался: ветер грубыми порывами бросал холодные капли в лицо.

* * *

— Я могу с ней поговорить? — спросил Картер, когда врач, выйдя из реанимации, сообщил ему, что Фейт пришла в себя. — Хотя бы пару минут.

— Ее состояние все еще нестабильно, — глядя на Картера поверх защитной маски, ответил врач. — Не думаю, что она сможет долго общаться.

— Две минуты. — Картер вцепился взглядом в реаниматолога. — Большего я не прошу. Показания Фейт очень важны для расследования.

Врач был имморталом, поэтому ни его жесты, ни глаза не выдавали эмоций: он все так же рассеяно смотрел на Картера, будто видел перед собой стену или пустой коридор, а не агента БПК, настырно пытавшегося проникнуть в палату к тяжелой пациентке.

— Одна минута, — выдержав паузу, разрешил реаниматолог. — Проходите.

Он поднес ладонь к датчику возле двери, но не стал до него дотрагиваться: сканер на расстоянии считал данные ID-чипа, вживленного в запястье врача, после чего дверь открылась. Затем доктор пропустил Картера в просторный, светлый реанимационный зал, заставленный рядами коек с пациентами, подключенными к приборам и капельницам.

Врач подвел Картера к кровати в дальнем углу, на которой лежала Фейт — бледная, как укрывавшее ее одеяло, с темными кругами под глазами, с кислородной трубкой под носом. В обе руки сенсорки были установлены катетеры с подключенными к ним капельницами.

— Я тебя помню, — прошептала Фейт, когда ее затуманенный взгляд остановился на Картере: голос был слабым и едва различимым среди шума медицинских приборов. — Ты спас меня.

— Агент Картер, Бюро Порядка и Контроля, — представился он, покосившись на реаниматолога: тот стоял рядом, демонстративно глядя на наручные часы. — Фейт, у нас очень мало времени. Ты слишком слаба, и врач не разрешает долго с тобой говорить, но мне важно узнать все, что ты сможешь вспомнить. Каким образом ты оказалась на заброшенном заводе?

— Мой менеджер, Тейтум, принял для меня заказ на доставку эмоций, — с трудом, будто каждое слово давалось с болью, проговорила Фейт.

— Какой заказ?

— Он поступил на биржу, но был очень странным. — Фейт шумно сглотнула, тяжело задышала. — Спросите у Тейтума, он знает больше.

Картер опустил глаза, поджав губы: он не собирался сообщать сенсорке, находившийся на грани нервного истощения, о том, что ее менеджер мертв. Хватит с нее потрясений.

Но, похоже, она догадалась обо всем сама. Поймав взгляд Картера, Фейт с дрожью в голосе спросила:

— Тейтум… С ним все в порядке?

— Фейт, послушай, мне важно узнать информацию именно из твоих уст. — Картер приблизился к ней, решив полностью взять инициативу в разговоре на себя. — Почему заказ показался тебе странным?

— Потому что никто обычно о таком не просит. — Фейт повела головой. — От меня требовалось просто жить, получая эмоции во время ночной прогулки по заброшенному заводу.

— Просто жить?

Картер нахмурился: он уже слышал это странное словосочетание, но не мог сейчас вспомнить, от кого именно, к тому же слабый голос Фейт отвлек его от размышлений:

— Было еще одно условие, — Фейт, казалось, говорила на последнем издыхании. — Заказчик хотел, чтобы эмоции доставила сенсорка генерации QX-11.04.

Она вдруг закатила глаза, словно проваливаясь в беспамятство, и врач грубо оттолкнул Картера в сторону.

— Ну все, хватит, — сказал он, проверяя пульс на запястье Фейт. — Ваш допрос полностью ее истощил. Пожалуйста, покиньте помещение.

Картер сам понимал, что в данный момент Фейт больше ничего ему не скажет: она обмякла на кровати, голова ее повернулась на бок, грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания.

Когда Картер вышел из реанимации, в коридоре его встретил Финч. Засаленные, всклокоченные волосы и красные глаза говорили о том, что ночка у него была бессонной — впрочем, как и у остальных агентов, занятых делом Гархиса.

Оценив замученный вид Финча, Картер с удивлением для себя отметил, что агент Отдела особо тяжких преступлений уже не вызывал у него безотчетного раздражения, как раньше. Да, он оставался все тем же бесчувственным истуканом с мимикой, как у дерева, но Картер не мог не признать того факта, что Финч, несмотря на его нерасторопность на первых этапах расследования, приложил максимальные усилия в поисках Гархиса, а затем — похищенной Джой.

— Андерс только что сообщил мне о результатах вскрытия Гархиса. — Финч шел рядом с Картером к выходу из больницы. — Приготовься охренеть от удивления — я знаю, ты это можешь, в отличие от меня.

Картер оценил самоиронию Финча. Вообще-то чувство юмора не было свойственно имморталам, поэтому тот факт, что Финч умудрился вставить в речь забавную фразу, многого стоил: похоже, они вдвоем действительно сработались.

— Попробуй, Финч, — поторопил его Картер. — Меня уже ничто не удивит.

— Тео Гархис был сенсором.

Картер резко остановился посреди коридора:

— Что?!

— При вскрытии Дин Кирби обнаружил в головном мозге Гархиса вживленный нейромодуль — модель, применяемую только у сенсоров.

Финч произносил слова так, как будто зачитывал телефонный справочник, но даже этот безразличный тон привел Картера в состояние шока: он поверить не мог, что Гархис оказался сенсором.

— Как такое возможно?! Мы же выяснили его биографию: Гархис был натурализованным иммигрантом! Простым смертным человеком.

— Да, так мы считали. Если верить ID-чипу Гархиса и данным из Системы учета граждан, он был зарегистрирован, как простой смертный, но вскрытие этого не подтвердило. — Финч выглядел безучастным, но, судя по чуть нахмуренным бровям и потемневшему взгляду, даже внутри холодной души иммортала зародилось микроскопическое зернышко изумления. — Ситуация беспрецедентная: мы имеем дело с нелегальным, незарегистрированным сенсором, о существовании которого никто не подозревал.

Картер нервно дернул головой:

— Ты понимаешь, что это значит? — Он не дал Финчу ответить и продолжил сам: — Кто-то создал Тео Гархиса и использовал его в своих целях. Теперь скажи: для чего нужны сенсоры?

Лицо Финча оставалось каменным, но на мгновение Картеру показалось, что у него дернулось веко.

— Доставка эмоций, — выдавил Финч. — Для имморталов.

Картер кивнул с довольным видом, добившись ответа, который хотел услышать: наконец-то иммортал готов был признать, что преступления в Трокар-Сити совершают не только простые смертные. Картер направился к выходу, и Финч последовал за ним.

— Оставаясь незарегистрированным сенсором, Гархис выполнял нелегальные заказы по доставке эмоций, — сказал Картер, когда стеклянные двери автоматически разъехались в стороны, выпуская его на парковку. — Кто-то использовал его для того, чтобы убивать — и получать от убийств эмоции. Кирби проверил нейромодуль Гархиса?

— Он чист: совсем недавно из модуля выгрузили всю информацию, а затем перевели его в режим «без записи», — ответил Финч, продолжая идти рядом с Картером. — Кроме того, Кирби установил, что модуль был взломан, поэтому не передавал алерт-сигнал, когда Гархис совершал убийства.

Картер замер у своего электрокара, повернулся к Финчу:

— В подвале загородного дома Гархиса находится огромное количество медицинской техники и инструментов. Нужно выяснить, откуда он их взял, а еще — узнать, кому принадлежит дом. Займитесь этим.

— А ты?

— Собираюсь поговорить со знающим человеком.

* * *

Низкое небо с набухшими темными тучами опорожнялось мелким дождем, когда такси под управлением автопилота доставило Джой к дому заказчика.

Поездка оказалась долгой: пришлось обогнуть Трокар-Сити с востока по кольцевой дороге, затем — съехать на скоростное шоссе C-7, которое вело в богатые пригороды, раскиданные среди долин, холмов и озер. Уютные городишки, облюбованные зажиточными имморталами, состояли в основном из низких строений — двух- и трехэтажных. Сидя у окна в такси, Джой провожала взглядом помпезные особняки за живыми изгородями, закрытые гольф-клубы, изысканные здания частных клиник, фитнес-центров и лечебниц, спроектированные модными архитекторами.

Наконец такси свернуло на узкое ответвление главной дороги и, попетляв немного среди лугов и рощ, остановилось у высоких кованых ворот роскошного трехэтажного особняка, расположенного в глубине большого сада.

Джой вышла из машины. Когда она подошла к воротам, из динамика возле них раздался мужской голос — слишком приятный и совершенный, чтобы принадлежать человеку:

— Представьтесь, пожалуйста, и назовите цель визита.

— Джой QX-11.03, сенсор. Я доставила эмоции согласно требованиям заказчика, проживающего по этому адресу, — сказала Джой, а затем обратилась к своему ИИ: — Илон, сообщи контрагенту данные сделки.

Она посмотрела в темный зрачок камеры наблюдения, висевшей над воротами, и еле сдержалась от того, чтобы закатить глаза или состроить рожицу: имморталы были помешаны на своей безопасности, и ее клиент в этом смысле ничем не отличался от других. Джой не удивилась бы, если внутри особняка обнаружится вооруженная охрана.

— Личность и цель визита подтверждены, — прозвучал из динамика голос ИИ. — Пожалуйста, проходите в дом.

Джой направилась по тенистой аллее из вековых кленов, которая вела ко входу в особняк. По сторонам коридора, образованного кронами деревьев, раскинулся сад. Джой передернуло при виде множества цветов, которые, казалось, росли повсюду и словно стремились ее окружить, поглотить собою. И хотя на первый взгляд среди них не было заметно маков, все же цветы напомнили Джой об ужасающей сцене из кошмарного сна. Перед глазами вновь встала чудовищная картина: ярко-алые маки, растущие из распоротого живота Фейт…

Джой пришлось резко мотнуть головой, чтобы отогнать непрошеные воспоминания. Продолжая идти ко входу в особняк, она еще раз огляделась. Джой не сомневалась, что деревья, как и весь дом, были утыканы камерами наблюдения, которые фиксировали каждый ее шаг на пути к резным, искусственно состаренным дверям. Когда Джой остановилась возле них, раздался тихий щелчок, возвестивший об открытии замка, а затем — голос ИИ из динамика у входа:

— Для выгрузки эмоций из вашего нейромодуля проследуйте, пожалуйста, в комнату с эмолайзером, которая расположена за дверью справа.

Пожав плечами, Джой прошла в просторную прихожую, наполненную дневным светом из высоких окон. Внутри никого не было, и Джой оглядела деликатное убранство: стены, облицованные декоративными деревянными панелями, кожаный диван в старинном стиле и журнальный столик с высокой вазой, в которой торчали засохшие хризантемы. «Хорошо, что не маки», — отметила про себя Джой.

Никто ее не встречал, а это означало, что весь дом, скорее всего, находился под полным управлением ИИ. Из прихожей вело несколько дверей, но Джой направилась к той, что располагалась по правую руку.

В самом центре комнаты с большими панорамными окнами, за которыми раскинулся сад со множеством цветов, находилось вмонтированное в пол кресло эмолайзера — модель, похожая на ту, что Джой видела совсем недавно в офисе фирмы «Эксайт», но с небольшими отличиями. У кресла оказались более широкие подлокотники, в которых виднелись продольные прорези — интересно, для чего они были нужны?

— Пожалуйста, устраивайтесь в кресле, — раздался голос ИИ из динамиков на потолке. — Совсем скоро мы приступим к выгрузке информации из вашего нейромодуля.

Джой села в кресло, ощущая спиной твердую холодную поверхность.

— Снимите заглушку выходного отверстия нейромодуля, после чего прислоните затылок к изголовью кресла, — попросил ИИ.

Джой выполнила просьбу, почувствовав, как в разъем на затылке с тихим щелчком воткнулся штекер, появившийся в изголовье кресла.

— К нейромодулю подключен эмолайзер фирмы «Эксайт», модель TR-348-S, сделанная по спецзаказу, — прозвучал в ушах голос Илона.

— Сообщи контрагенту код доступа к операции, — приказала она. — Я готова начать.

Джой глубоко вздохнула, и в следующий миг электрические импульсы озарили ее сознание, а затем волной пробежались по телу. Проваливаясь в темноту, она еще успела заметить, как из продольных прорезей в подлокотниках кресла вылезли металлические скобы, сковавшие ее запястья.

Глава 19. Отвращение

Картер добрался до «Колыбели» после полудня, который напоминал скорее ранний вечер: небо затянули облака, и шел мелкий моросящий дождь.

Удостоверение агента БПК, которое Картер показал охраннику на проходной, помогло ему проникнуть на территорию фермы, но вот пройти дальше в кабинет Отиса Хагера он не смог. Его ассистентка, миловидная блондинка лет тридцати в строгом деловом костюме, остановила Картера почти у самых дверей офиса после того, как он зашел в приемную и, представившись, озвучил свое желание встретиться с Хагером.

— К сожалению, доктора нет на месте, — с вежливой улыбкой сообщила девушка, встав на пути агента.

— Я хочу задать ему несколько вопросов.

Картер внимательно рассматривал ассистентку Хагера: без всякий сомнений, она была простой смертной, а это означало, что в случае чего с ней можно найти общий язык. Он прочитал ее имя на бейджике и, добавив теплоты в голос, вкрадчиво попросил:

— Ардис, поймите, это дело чрезвычайной важности. Вы ведь наверняка слышали о жестоких убийствах сенсорок? Информация доктора Хагера может существенно продвинуть расследование, которое ведет Бюро Порядка и Контроля. Мне очень нужно с ним поговорить.

— Я вас понимаю, но ничем не могу помочь: доктор Хагер отлучился по делам. Он не сообщил, куда поехал. — Ардис явно чувствовала себя неловко под внимательным взглядом Картера и, судя по короткой заминке, действительно хотела оказаться полезной. — Думаю, вы можете подождать доктора Хагера в приемной. Обычно, даже если он куда-то отлучается по делам, он все равно возвращается на работу. Иногда мне кажется, что он проводит в кабинете больше времени, чем у себя дома.

Картер изобразил благодарную улыбку, хотя не был уверен, насколько убедительно она получилась: он провел сутки без сна, и мимические мышцы лица в лучшем случае могли вылепить мучительный оскал.

— Ардис, я буду вам очень благодарен, если вы свяжетесь с доктором Хагером и попросите его вернуться на работу как можно скорее, — сказал Картер, устраиваясь на диване напротив стола ассистентки. — В крайнем случае он может сообщить, где находится, чтобы я сам к нему приехал.

— Доктор Хагер, как правило, не отвечает на звонки из-за своей занятости, но я оставлю сообщение для его голосового помощника, — с улыбкой ответила Ардис, садясь за свой стол. — Могу я вас чем-нибудь угостить?

Вместо ответа Картер постучал указательным пальцем по наушнику, давая понять, что в этот момент ему поступил звонок. Ардис кивнула, отвернувшись к лэптопу, чтобы не смущать агента БПК своим вниманием во время телефонного разговора.

— Слушаю, — шепотом сказал Картер, когда Аура сообщила о новом звонке.

— Ты был прав, — раздался в наушнике голос Финча. — Мы изучили медицинскую технику в подвале загородного дома Гархиса и выяснили кое-что странное.

* * *

Когда тьма рассеялась, словно черный дым, Джой обнаружила себя по-прежнему сидящей в кресле эмолайзера. Как обычно после выгрузки информации из нейромодуля, ее немного подташнивало, а голова гудела и кружилась.

— Сеанс успешно завершен, — возвестил голос ИИ из динамиков.

Джой попыталась встать, но запястья были надежно скованы металлическими скобами в подлокотниках. Более того: точно такие же скобы фиксировали лодыжки к ножкам кресла, намертво вмонтированного в пол. Чувствуя, как нарастает внутри паника, Джой наклонила голову, но ничего не вышло: штекер все еще находился в ее затылке, мешая двигаться. Она оказалась полностью обездвиженной.

Какого черта?

— Вытащите штекер и освободите меня! — крикнула Джой.

— Исполнение данной команды заблокировано, — ответил ИИ, управлявший домом.

Джой постаралась успокоиться. Она обратилась к своему голосовому ассистенту:

— Илон, врубай алерт. Мне срочно нужна помощь… Илон?

Он не отвечал. По телу Джой прошла холодная волна испуга, когда за спиной раздались тихие шаги. Вскоре они приблизились, и перед креслом эмолайзера появился Отис Хагер.

Джой с облегчением выдохнула.

— Папа Отис! Слава Богу, это вы!

Она ожидала, что Хагер привычно улыбнется в ответ, но вспомнила, что ее бывший наставник стал имморталом, а значит, его лицо больше не могло выражать искренних эмоций.

— Чертов ИИ не хочет меня отпускать, а мой голосовой помощник не отвечает — должно быть, в доме работает глушитель нейромодулей, — выпалила Джой, сделав еще одну безрезультатную попытку освободиться из кресла. — Как вы здесь оказались?

Папа Отис продолжал молчать, внимательно изучая Джой, ставшую пленницей эмолайзера.

В глубине его взгляда обнаружилось нечто, что заставило Джой содрогнуться.

Нечто знакомое.

Затем, присмотревшись, она увидела другие черты его лица, которые напомнили ей о…

Джой прикрыла глаза, судорожно вдохнув.

Нет, этого не может быть!

Ей просто показалось.

Распахнув веки, она вновь всмотрелась в лицо Отиса Хагера, который продолжал молча стоять перед эмолайзером, пристально изучая взглядом Джой, словно она была экспонатом в музее.

— Папа Отис, пожалуйста, освободите меня, — сдавленным голосом, стараясь не выдать своего страха, попросила Джой.

Густые усы и борода прятали губы Хагера, но, когда он растянул их в фальшивой, неестественной улыбке, Джой с ужасом поняла, насколько они были большими и словно приплюснутыми.

Разведя в стороны руки, Отис Хагер сказал:

— Мой ангел, неужели ты наконец-то все поняла?

* * *

Пока ассистентка Хагера увлеченно печатала что-то на своем лэптопе, Картер, сидя на диване в приемной, слушал торопливый голос Финча в наушнике:

— Как установили криминалисты, вся медицинская техника Гархиса была достаточно старой, но, тем не менее, вполне работоспособной. При осмотре на приборах обнаружили стертые инвентарные номера и логотипы клиники, в которой раньше находилась медтехника до того, как попала к Гархису. Вероятно, ее списали, но каким-то образом она оказалась в подвале загородного дома Гархиса.

— Выяснили название клиники? — шепотом спросил Картер.

— Криминалистам пришлось как следует поколдовать, но в конце концов на одном из приборов удалось частично восстановить стертый логотип. Он принадлежит ферме по выращиванию сенсоров под названием «Колыбель».

Картер чуть не дернулся, когда услышал слова иммортала.

— Но это еще не все, что связывает Гархиса с «Колыбелью», — продолжал Финч. — Мы выяснили, что загородным домом, в котором он держал в плену Фейт, владеет трастовый фонд «Аркадия», зарегистрированный в Свободной экономической зоне Шэньчжоу. Спецам из Отдела экономических преступлений с большим трудом удалось восстановить всю цепочку доверителей.

— И кто же в конечном итоге является владельцем дома? — спросил Картер, хотя прямо сейчас, в эту секунду, он уже знал ответ.

Пока Финч говорил, взгляд Картера упал на противоположную стену, на которой висели фотографии в рамках. На большинстве из них был запечатлен коренастый мужчина с густой бородой и усами, позировавший в окружении клонов — юношей и девушек с идентичной внешностью. Похоже, такие фотографии делали на память всякий раз, когда из «Колыбели» выпускалась очередная группа сенсоров, готовых вступить во взрослую, самостоятельную жизнь.

Картер без труда узнал бородатого мужчину на снимках: он уже видел его лицо в Сети перед тем, как отправиться в «Колыбель».

На одной из первых фотографий доктор Хагер — вне всяких сомнений, это был именно он — выглядел гораздо моложе, лет на тридцать. В то время он не носил бороды с усами, поэтому на его гладком лице с темными глазами особенно выделялись ямочка на подбородке и широкие, словно приплюснутые губы.

— Домом владеет Отис Хагер, ведущий селекционер «Колыбели». — Ответ Финча подтвердил догадку Картера. — Странное совпадение, не правда ли?

— Да, пожалуй, — задумчиво протянул Картер.

Финч начал в подробностях рассказывать о том, с каким трудом пришлось вытягивать данные об истинном доверителе трастового фонда «Аркадия» (как известно, руководство Свободной экономической зоны Шэньчжоу не отличалось особой сговорчивостью), но эта информация уже мало интересовала Картера. Слушая Финча вполуха, Картер достал из кармана куртки блокнот и ручку. Затем, написав на чистом листе два слова — «ОТИС ХАГЕР», принялся переставлять местами буквы, пока не получил из них новое имя: «ТЕО ГАРХИС».

Все кусочки паззла наконец-то сложились в единое целое.

— Финч, объявляй его в розыск, — тихим голосом сказал Картер, специально не называя имя Отиса Хагера вслух, чтобы не привлекать внимание его ассистентки. — И мне понадобится помощь. Аура, сообщи агенту Финчу мои координаты.

— Хорошо, — вмешалась в разговор голосовая помощница. — Информация о твоем местоположении передана искусственному интеллекту агента Финча.

Когда связь завершилась, Картер с невинной улыбкой обратился к ассистентке, продолжавшей печатать на лэптопе.

— Ардис, кажется, вы предлагали меня угостить?

— Да, конечно! — Девушка встала из-за стола, направляясь к автомату с едой и напитками, который находился здесь же, в приемной. — Прошу извинить, что доктор Хагер так сильно задерживается. Чай, кофе?

Картер постарался изобразить искреннее смущение:

— Я бы с удовольствием их выпил, но от кофе у меня будет изжога, а чай почему-то оказывает мочегонный эффект.

Ардис на мгновение растерялась, остановившись в нерешительности возле автомата.

— Надо же, какая досада, — проговорила она.

— Вот если бы у вас был банановый смузи…

Картер развел руками, сделав такой печальный вид, будто стакан бананового смузи мог спасти ему жизнь.

— Он продается в кафетерии! — обрадовалась секретарша. — Я бы могла его принести.

— Ардис, вы просто невероятно отзывчивый человек. — Картер сложил ладони у груди в благодарном жесте, подумав о том, что явно переигрывает. — Доктору Хагеру очень повезло с такой замечательной помощницей.

Девушка зарделась и, смущенно улыбнувшись, выпорхнула из приемной. Как только в коридоре утих стук ее каблучков, Картер метнулся к двери, которая вела в кабинет Хагера. Она была открыта, но внутри помещения, на первый взгляд, не обнаружилось ничего примечательного. Обычная обстановка казенной обители вечно занятого ученого: стол возле окна, компьютер, забитые книгами полки. Отис Хагер, судя по всему, был врачом старой закалки, а потому предпочитал черпать информацию из книг, а не в Сети.

Картер собирался просмотреть документы на рабочем столе Хагера (впрочем, не особо надеясь найти в них что-нибудь полезное), как вдруг его внимание привлекла незаметная, в тон стены, узкая дверь, затесавшаяся между шкафами справа.

Картер подошел к ней и, осмотрев, в очередной раз отметил консерватизм Хагера. Похоже, ученый не доверял электронным системам охраны, поэтому дверь была закрыта на самый обычный старомодный замок.

Картер довольно ухмыльнулся: так даже лучше. Он вытащил набор отмычек и, поковырявшись в замке, открыл дверь, за которой скрывалась крошечная, погруженная в полумрак комната без окон. Посреди возвышалось кресло эмолайзера: на него падал свет от большого монитора компьютера, установленного на столе возле стены.

Картер замер на пороге, размышляя о том, стоит ли прямо сейчас проводить осмотр помещения? Он понимал, что для этого требовался ордер, да и вообще было бы неплохо дождаться подкрепления. С другой стороны, у него отсутствовали железобетонные доказательства причастности Хагера к похищениям и убийствам сенсорок, а это означало, что на получение ордера на обыск — или тем более арест — уйдет уйма времени. Судью нужно было еще убедить в том, что в убийствах виноват иммортал, а в нынешних реалиях такое утверждение звучало, как нонсенс.

Из приемной донесся стук каблучков, а затем раздался удивленный голос Ардис:

— Агент Картер, где вы?

Времени на раздумья уже не осталось: Картер проскользнул в потайную комнату и осторожно, стараясь не шуметь, закрыл за собой дверь на замок.

* * *

Отис Хагер сел на пол, напротив Джой. Прислонившись спиной к стене, он подтянул к себе ноги. Глядя на доктора, Джой с ужасом отмечала черты внешности, которые уже видела у Тео Гархиса: те самые темные глаза, широкие губы, даже рост и телосложение идентичные… И как же она раньше не поняла, насколько Гархис походил на ее бывшего наставника, если бы тот был помоложе и не носил бороду с усами?!

Скованная в кресле, Джой не могла двигаться, и ей не оставалось ничего другого, как отдаться ледяным волнам страха — и тихому, спокойному голосу Отиса Хагера. Он заговорил, глядя куда-то сквозь Джой, как будто ее здесь вовсе не было, и перед его мысленным взором рисовались миражи воспоминаний:

— Джой, мой ангел, ты должна меня выслушать прежде, чем нам обоим откроется последняя истина бытия. — Он облизал губы, продолжая смотреть внутрь своей черепной коробки, а затем заговорил все тем же монотонным голосом: — Я всегда считал себя творцом — человеком, который по собственной воле создает других существ с заданными характеристиками. В современном мире таких, как я, называют селекционерами, но это не самое лучшее определение для того, чем я занимаюсь всю свою сознательную жизнь. Я создаю, а значит — я творец. Другими словами, бог.

Он на мгновение замолчал, и Джой воспользовалась паузой, чтобы напомнить о себе:

— Папа Отис, прошу вас, ради памяти о нашей дружбе, — взмолилась она, — пожалуйста, отпустите меня. Еще не поздно все исправить и оставить так, как было раньше. Я никому ничего не скажу.

Хагер, казалось, ее не слышал. Он все так же сидел на полу, прислонившись спиной к стене, с мутным взглядом, устремленным сквозь Джой, и лишь только пальцы его рук, сложенных на коленях, едва заметно подрагивали.

— Джой, я всегда знал, что рано или поздно мне придется принять главное решение в своей жизни: начать Терапию, чтобы жить вечно, но при этом — полностью отказаться от эмоций. Никогда ничего не чувствовать.

— Все имморталы через это проходят, — проговорила Джой, не особо надеясь на то, что Хагер обратит внимание на ее слова. — Не вы первый.

К ее удивлению он наконец-то сфокусировал на ней взгляд:

— Нет, ты не понимаешь. Долгие годы я был наставником сенсоров и учил вас, как распознавать и контролировать чувства, концентрироваться на них. Эмоции были моей стихией, и навсегда отказаться от них ради долголетия означало для меня смерть. В чем смысл жить вечно, если ничего не чувствуешь? Главное, что я понял за свою жизнь: яхочу ощущать каждый прожитый миг!

— Для этих целей имморталы создали сенсоров.

Хагер покачал головой:

— Ты снова не понимаешь, Джой. Спектр эмоций, доступный для заказа у сенсоров, ограничен законами и моралью нашего лицемерного общества.

Джой удивленно заморгала:

— То есть…

— Я хотел сохранить для себя полный и всеобъемлющий спектр эмоций. Абсолютно все, что способен ощущать человек, в том числе — самые запретные чувства. Но общество считает по-другому, поэтому все сенсоры подлежат регистрации, а в их нейромодули встроены алерт-системы, которые сигнализируют в полицию в том случае, если сенсор принимает опасный заказ.

По спине Джой пробежали мурашки.

— Например, заказ на убийство, — сказала она, наблюдая за реакцией Хагера.

Бывший наставник никак не отреагировал на ее догадку.

— Совершение противозаконных поступков, как и любые другие действия, сопровождается эмоциями. И кто сказал, что мы должны от них отказываться?

— Папа Отис, я вас не узнаю, — вырвалось у Джой.

Он пожал плечами:

— Мы часто думаем, что разбираемся в людях, но на самом деле обманываем себя. Видим в других то, что хотели бы видеть.

— Я видела в вас отца, которого у меня не было, — с сожалением в голосе призналась Джой.

— Я никогда не считал себя вашим отцом. — Хагер мазнул по Джой равнодушным взглядом. — Я был творцом. И у каждого творца должно быть любимое создание. Ты знаешь, кто им стал?

— Тео Гархис, — выдохнула Джой. — Ваш собственный клон.

Хагер кивнул:

— Зная о том, какие ограничения ставят закон и общество при использовании сенсоров, я решил заранее подготовиться к тому моменту, когда начну принимать Терапию и стану бездушным имморталом. Я создал для себя личного, тайного клона-сенсора.

— Тео Гархис должен был доставлять вам все эмоции — даже самые запретные.

— Вот видишь, ты наконец-то начала понимать мою логику. — Улыбка, похожая скорее на спазм мускулатуры, прочертила растительность на лице Хагера. — Я вырастил Тео, воспитал его, а затем, когда он стал взрослым, всегда поддерживал и направлял.

— Вы промыли ему мозги, превратив в свою марионетку. — Джой не скрывала отвращения. — Живого робота, готового безропотно выполнять любые ваши прихоти, когда вы стали имморталом.

— Тео был моим клоном, а значит, в каком-то смысле, он был… мною. И делал то, что нравилось мне. Я искренне радовался его интересу к медицине, генетике и биохакингу. Все то, к чему я испытывал любовь, всецело занимало Тео. А еще в нем пробудилась забытая мною страсть к ботанике. Когда-то давно, в юности, я увлекался селекцией растений, но затем полностью сосредоточился на медицине. В отличие от меня, Тео с головой ушел в изучение ботаники. Ты видела прекрасный сад, разбитый возле моего дома? Все эти цветы посадил Тео.

— Я не заметила среди них маков.

Хагер прикрыл глаза, о чем-то подумав, а затем вновь взглянул на Джой:

— Для маков требовались особые условия, но о них я расскажу позже.

Джой вспомнила информацию, которой поделился с ней Картер перед тем, как Шимари вколол ей энхансер.

— Вы прятали Тео Гархиса в бедняцком квартале на окраине города, выдав его за иммигранта. Простого смертного человека.

— Другого выбора у меня не оставалось. Только так можно было сохранить Тео на виду у системы, не привлекая к нему лишнего внимания. Пока он целенаправленно постигал медицину, генетику и ботанику, я постепенно готовился к приему Терапии. Для этого мне нужно было пройти пятилетний курс полной Регенерации организма, чтобы «сбросить» пару десятков лет. Но незадолго до того, как приступить к обновлению, ко мне обратился один человек, и это полностью все изменило…

Глава 20. Боль

Убедившись, что ассистентка перестала его искать (судя по звукам, она заглянула в кабинет Хагера, но затем оттуда ушла), Картер бесшумно подошел к столу с компьютером.

На большом мониторе красовалась вычурная заставка: старинная черно-белая гравюра с изображением плачущего ангела, сложившего у груди ладони в молитвенном жесте. Картеру стало не по себе, когда он понял, что ангел похож на девушку-сенсора генерации QX-11.03, иными словами — вылитая копия Грейс или Джой.

Интересно, почему Хагер выбрал такую заставку для компьютера — и почему клоны QX-11.03похожи на ангела с гравюры?

Картер решил подумать об этом позже, сейчас есть дела поважнее. Усевшись на стул, Картер подвигал «мышкой». На экране появилось окно, предлагавшее ввести пароль для входа в систему.

Немного поразмыслив, Картер попробовал варианты: «QX1103», а затем — «QX1104».

Доступ отклонен.

Осталась последняя, третья попытка, после чего вход в систему будет полностью заблокирован, а Хагер, скорее всего, получит сигнал о том, что кто-то пытается проникнуть в его компьютер.

Черт, не проще ли дождаться ордера на обыск и позволить айтишникам ковыряться в системе?

Картер откинулся на спинку стула, еще раз задумчиво поглядел на гравюру ангела, так похожего на его погибшую жену…

Покусав губу, он все-таки решил рискнуть и напечатал на клавиатуре пять букв.

«GRACE».

Доступ разрешен.

Картер шумно выдохнул: ничего себе, вот это повезло! Наклонившись к монитору, он принялся лихорадочно просматривать содержимое дисков на компьютере Хагера.

Папки, файлы, десятки папок и файлов… Если судить по мудреным названиям, все они были связаны с медициной, генетикой, биологией.

Картер чертыхнулся: можно проторчать здесь несколько часов, изучая залежи информации, но так ничего и не найти. В голову пришла одна идея, после чего Картер включил в настройках поиск скрытых папок и файлов.

Бинго: одна из скрытых папок называлась «Слезы ангелов». Картер ощутил, как похолодели кончики пальцев, когда он щелкнул по ней «мышкой».

Внутри папки находились файлы, озаглавленные просто, но при этом вполне красноречиво: angel_01, angel_02, angel_03, angel_04, angel_05, angel_06, angel_07. У всех файлов было расширение. sens — стандартный формат записи воспоминаний и эмоций, выгруженных из нейромодулей сенсоров.

Надев наушники, Картер открыл последний в списке файл, angel_07, заранее зная, что он там увидит: это оказались воспоминания Фейт QX-11.04 с того момента, как она приняла заказ позапрошлым вечером. Картер прокрутил визуальную репрезентацию воспоминаний, отмечая все то, с чем пришлось столкнуться Фейт. Вот она приезжает на заброшенный завод, за ней гонится преследователь, она прячется в одном из корпусов, падает в яму. Затем ее находят Джой и Астер. Джой отправляется за машиной, в то время как Астер помогает раненой Фейт выбраться из ямы. Вот появляется преследователь, и даже в полумраке в нем можно узнать Тео Гархиса. Фейт удирает, мчит сквозь заросли, обступившие корпуса заброшенного завода, пока не выбегает на дорогу. Останавливается машина, водитель соглашается увести отсюда Фейт, и хотя половина его лица скрыта респиратором, Картер все равно узнает темные глаза: конечно же, это доктор Отис Хагер собственной персоной. Он привозит Фейт в поселок Римдор, к дому, затерянному среди лесов, а затем делает ей укол инъектором в шею. После чего Фейт приходит в себя на операционном столе под ярким светом хирургических ламп, и к ней приближается Тео Гархис, готовый продолжить свои безумные эксперименты по выращиванию маков из живой плоти сенсорок…

Картер закрыл файл, решив не тратить время на просмотры файлов с номерами от 2 до 6: судя по датам создания, это были воспоминания и эмоции, выгруженные из нейромодулей сенсорок, похищенных за последние три месяца.

Куда больше его интересовал файл под названием angel_01, созданный пять лет назад. Сейчас он уже не сомневался, что внутри скрывается ответ на тайну, которая не давала ему покоя все эти годы с момента смерти Грейс. Он навел «мышку» на файл, два раза щелкнул кнопкой.

Внутри у Картера все похолодело, и время, казалось, остановило свой ход, когда на мониторе возникло его собственное лицо — с поправкой на то, что выглядел он гораздо моложе и свежее. Картеру потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: он смотрит запись воспоминаний пятилетней давности глазами Грейс. Тот самый момент, когда они поссорились, и Грейс ушла от него, чтобы найти для себя ответы…

Наблюдать на экране подробности их последнего разговора было настоящей пыткой, поэтому Картер, сжав челюсти, перемотал запись. Он хотел узнать, куда отправилась Грейс после ссоры — вопрос, на который пять лет назад так и не удалось найти ответа.

Но сейчас, глядя на монитор, где воспроизводились воспоминания Грейс, Картер видел, что она приехала в загородный трехэтажный особняк, окруженный великолепным садом. Внутри ее встретил Отис Хагер. Теплые приветствия, короткое объятие. Хагер провел Грейс в гостиную и, усадив на диван, угостил чаем свою бывшую воспитанницу. После долгой паузы, сделав несколько глотков напитка, Грейс тихо сказала сидевшему рядом на диване Хагеру:

— Папа Отис, я хочу попросить вас деактивировать мой нейромодуль. Для меня это единственная возможность сохранить отношения с любимым человеком.

Сердце сжалось в ледяной комок, и горло перехватило узлом, когда Картер услышал слова, произнесенные родным, но уже забытым голосом…

— Я нашла человека, с которым по-настоящему счастлива. Он любит меня больше жизни, — продолжила Грейс после того, как Хагер вкрадчиво поинтересовался о причинах ее решения. — Но проблема в том, что мои… занятия мешают нам быть вместе. Я вынуждена доставлять эмоции на заказ, и это не позволяет мне в полной мере отдаваться своим чувствам по отношению к любимому человеку. Я хочу испытывать, ощущать, проживать свои эмоции — и делиться ими только с моим мужем.

Выслушав Грейс с внимательным видом, Хагер проговорил участливым тоном, который показался Картеру наигранным:

— Грейс, ангел мой, я понимаю твои чувства, но, к сожалению, нейромодуль нельзя отключить. Функция деактивации как таковая отсутствует в настройках.

— Это не так, — возразила она неожиданно твердым голосом. — Я точно знаю, что вы можете отключить нейромодуль.

Следующие слова Грейс наверняка заставили напрячься не только Картера, но и самого Хагера. Она сообщила, что однажды, несколько лет назад, выполняла заказ по доставке крайне деликатных эмоций — сострадания, беспокойства и соболезнования. Тех самых тонких, эфемерных чувств, на которых специализировались сенсоры генерации QX-11.03. Чаще всего подобные эмоции можно было получить в больницах, хосписах или домах престарелых, где сенсорки наподобие Грейс ухаживали за теми, кто нуждался в помощи.

Грейс устроилась сестрой милосердия в одну из таких больниц, где познакомилась с парнем, который работал там уборщиком. Клиника называлась «Парацельс». Услышав название, Картер вспомнил факт из биографии Тео Гархиса: он трудился в этой больнице семь лет назад.

Лицо Тео сразу же показалось Грейс знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его раньше. Впрочем, на работе они встречались редко и практически не общались, поэтому Грейс вскоре совсем перестала обращать внимание на нелюдимого уборщика. Но однажды он сам оказался пациентом клиники: банда ренегатов избила его в темной подворотне, когда Тео возвращался поздним вечером домой, после чего с переломом ноги и сотрясением мозга парень угодил на больничную койку.

Грейс ухаживала за Тео, пока тот лежал в больнице, и случайно узнала о результатах его обследования: оказывается, в мозге парня был установлен нейромодуль, о котором он никому не говорил. Впрочем, врачей этот факт особо не удивил, поскольку не только сенсоры, но даже обычные люди при желании могли имплантировать себе нейромодули.

Каждый день общаясь с Тео и ухаживая за ним, Грейс, наконец, узнала в нем мальчика, которого много лет назад видела в «Колыбели»: он воспитывался в другой группе под наставничеством Отиса Хагера. Тео с искренним смущением рассказал, что тоже вспомнил Грейс: оказывается, она всегда ему нравилась, как и все клоны генерации QX-11.03. Прошлое, проведенное на ферме, сблизило Грейс и Тео: они много общались, и между ними возникла взаимная симпатия.

— Однажды я спросила у Тео: почему он зарегистрирован как простой смертный, а не сенсор? — сказала Грейс Хагеру. — Ведь он тоже рос в «Колыбели», и в его мозге установлен нейромодуль. И тогда, после недолгих раздумий, Тео признался: на самом деле он был сенсором со взломанным и деактивированным нейромодулем, который будет включен, когда придет время. Вначале я не поверила его словам: все знают, что у сенсоров не может быть незарегистрированных модулей. Но Тео, желая меня убедить, рассказал по секрету, кто деактивировал его нейромодуль. Папа Отис, это были вы.

Когда Грейс произнесла последние слова, выражение внимательного участия на лице Хагера, все это время слушавшего свою бывшую подопечную, сменилось вдруг непроницаемой маской, от вида которой по спине Картера пробежал холодок, а кулаки непроизвольно сжались.

Судя по тому, как дрогнул затем голос Грейс, она тоже заметила странную перемену в облике Хагера, но несмотря на это все же продолжила говорить:

— На следующий день, когда я появилась на работе, Тео не оказалось в палате. Мне сказали, что за ним кто-то пришел, и Тео выписался по собственному желанию. Несколько дней я пыталась с ним связаться, но Тео не отвечал на звонки и больше не появлялся в больнице. В клининговой компании, где работал Тео, мне сообщили, что он все еще на больничном, и отказались назвать его домашний адрес. Наверное, спустя время он устроился работать на другой объект. Постепенно я забыла о Тео. — Грейс сделала паузу, словно собираясь с мыслями, а затем произнесла тоном, от которого сердце Картера сжалось: — Сегодня, после очередной ссоры с мужем, я размышляла о том, как мне перестать быть сенсором, чтобы мои чувства оставались искренними только по отношению к нему. И я вспомнила о том, что рассказал мне Тео. Поэтому я пришла к вам, Папа Отис, с отчаянной просьбой: я точно знаю, что вы можете навсегда деактивировать мой нейромодуль.

Она замолчала, посмотрев на Хагера. Его глаза, и без того темные, стали антрацитового цвета и, казалось, стремились поглотить собою Грейс, словно две крошечные черные дыры.

Глядя на экран, на котором застыло перекошенное лицо Отиса Хагера, сидевшего на диване в нескольких сантиметрах от Грейс, Картер с ужасом понимал, что своей просьбой она подписала себе смертный приговор.

То, что произошло дальше, заставило его кричать: чудовищная, невыносимая, мучительная боль, которую он сдерживал внутри себя последние пять лет, вырвалась наружу.

* * *

— Когда Грейс рассказала мне о своем знакомстве с Тео, я вспомнил о том самом случае, о котором она говорила, — произнес Хагер.

Сидя у стены, словно приклеенный, он поведал о том, как пять лет назад к нему обратилась спросьбой Грейс QX-11.03 — генетическая «сестра» Джой, с которой она никогда не была знакома. Рассказ Хагера, казалось, длился вечность. Джой по-прежнему не могла шевелить шеей, которую намертво зафиксировал штырь, торчавший в изголовье кресла, поэтому ей пришлось скосить взгляд, чтобы увидеть: за окнами уже стемнело, и вечерний сумрак просочился в комнату.

— Ренегаты действительно избили Тео, после чего он попал в больницу, — продолжал Хагер. — Несколько дней я ничего об этом не знал: Тео не отвечал на звонки. Когда же мне удалось выяснить его местонахождение, я сразу же забрал Тео из больницы.

Джой усмехнулась: ей было уже наплевать на возможную реакцию Хагера.

— Дайте угадаю: вы снова промыли Тео мозги, убедив его в том, что общение с Грейс было ошибкой?

Хагер кивнул, сохраняя непроницаемое выражение лица — впрочем, для иммортала это не представляло особой сложности.

— Тео, конечно же, расстроился, но я внушил ему, что чрезмерные контакты с внешним миром несут опасность. Я сказал: если ты хочешь быть по-настоящему свободным, то обязан сохранять осторожность. Я запретил Тео общаться с другими людьми или сенсорами без моего ведома. Но я не знал, что за короткое время знакомства с Грейс он поведал ей о нашей тайне.

Джой прикрыла глаза, сглотнув вязкий, шершавый ком в горле: очень сильно хотелось пить.

— Почему вы ее убили?

Хагер молчал, словно вопрос застал его врасплох. Сумрак, проникавший из окна, оставил серые тени на лице иммортала.

— Потому что я мог, — медленно, почти по слогам, проговорил Хагер. — Слова Грейс о том, что она знает секрет Тео, означали, что все мои планы по созданию личного, тайного сенсора могли быть полностью разрушены. В тот момент, когда она попросила меня деактивировать ее нейромодуль, я ощутил ярость, гнев и… желание. Невероятные по силе эмоции, которые с трудом поддавались контролю.

Хагер взглянул на Джой, и в его черных глазах она с ужасом увидела раскаленные искры безумия: нечто злое и ядовитое, что было глубоко запрятано в его генах, прорвалось наружу сквозь оболочку эмоциональной стерильности, характерную для имморталов.

— Я совершил то, чего не делал никогда. — Хагер поднял перед собой ладони. — Задушил Грейс, мое создание, своими собственными руками.

От слов обезумевшего иммортала у Джой закружилась голова, и внутри замутило. Хагер продолжал:

— В тот момент, когда жизнь окончательно ускользала из Грейс под давлением моих ладоней, я испытал невероятные по силе, запредельно яркие эмоции. Чувства, которые раньше были недоступны. Ощущения, которые долгое время находились под запретом. Именно тогда — и только тогда — я осознал себя настоящим творцом. Богом, который по своей воле дарует жизнь другим существам — и забирает ее, когда считает нужным. Ты даже не можешь себе представить, насколько мощным, всеобъемлющим и грандиозным было это чувство.

Джой с трудом сдерживала тошноту: откровения Хагера вызывали у нее желание выблевать весь тот ужас, с которым она столкнулась по воле безумца, возомнившего себя богом.

— Убив Грейс, вы спрятали ее тело в заброшенной церкви. — Джой вспомнила лицо Картера, когда он рассказывал о том, как нашли мертвой его жену, и ей захотелось впиться ногтями в мерзкую рожу Хагера — жаль, что она не могла этого сделать.

Хагер облизал губы: багровый кончик языка скользнул между оскаленных зубов.

— Старая, никому ненужная церковь показалась мне отличным символом, — признался он. — Жертвенный алтарь, на который я возложил мертвое тело своего ангела.

— Я поверить не могу, что вы несете всю эту безумную чушь, — вырвалось у Джой. — Пожалуйста, очнитесь! Вы — не бог! Вы — доктор Отис Хагер, ведущий селекционер фермы «Колыбель» и любимый наставник сотни сенсоров!

— Джой, ангел мой, я понимаю, чего ты пытаешься достичь, но могу заверить: твои мольбы ничего для меня не значат.

Хагер вдруг резко вскочил с места и принялся ходить по комнате, из одного угла в другой, то и дело бросая взгляды на свою пленницу.

Джой шумно выдохнула. Еще раз дернула головой, руками, ногами — все без толку, она была намертво прикована к проклятому креслу! Кажется, пора смириться с тем, что ей не выбраться отсюда…

— В течение пяти лет вы проходили курс Регенерации, а затем начали принимать Терапию, — проговорила она: ей хотелось, чтобы перед смертью все фрагменты мозаики наконец-то сложились в четкую картину. — Став имморталом, вы полностью лишились эмоций, но в самой глубине души все еще таилось запретное желание: вы хотели снова испытать невероятные чувства, которые ощутили в момент убийства Грейс. Но теперь для этих целей вы использовали своего личного секретного сенсора, вашего клона — Тео Гархиса, которому как следует промыли мозги. Он похищал и убивал сенсорок, доставляя вам запретные эмоции.

— Браво, Джой. — Хагер остановился в двух метрах напротив нее и с театральной вычурностью похлопал в ладоши. — Я всегда знал, что ты особенная. Представь мое удивление, когда два дня назад ты заявилась ко мне после долгой разлуки и рассказала о своих невероятных снах. Я сразу же понял, что в этих кошмарах ты видела то, что произошло с Мерси QX-11.04: именно ее Тео похитил на заброшенном заводе «Алюберг». Сам собой напрашивался вывод, что между тобой, сенсором генерации QX-11.03, и Мерси, которая была твоим прямым генетическим потомком, существовала некая метафизическая связь.

— К тому моменту Мерси уже умерла, и вы решили проверить свое предположение на другом сенсоре генерации QX-11.04, — догадалась Джой. — С помощью Тео вы похитили Фейт.

— Верно. Я решил, что условия научного эксперимента должны совпадать, поэтому заманил Фейт на тот же самый заброшенный завод, где была похищена Мерси. Правда, все пошло немного не так, как я планировал: вы с Астером помешали Тео похитить Фейт, и ей удалось сбежать. Впрочем, от судьбы не уйдешь: она выбежала на дорогу в тот самый момент, когда я проезжал мимо завода. Как говорится, на ловца и зверь бежит. Фейт сама села ко мне в машину, но не узнала меня, потому что я носил респиратор — скажем «спасибо» пандемиям, которые приучили нас прятать лица, не вызывая при этом подозрения.

Все, что произошло с Фейт дальше, Джой уже знала:

— Вы отвезли ее в загородный дом в поселке Римдор и отдали на растерзание Тео.

— Растерзание? — Хагер пожал плечами. — Я так не думаю. Как я уже говорил, Тео фанатично увлекался ботаникой. В результате своих экспериментов ему удалось открыть способ, с помощью которого можно выращивать маки Papaver somniferum на почве, пропитанной кровью еще живого человека. Сырье, полученное из таких маков, служило основой для синтеза особого энхансера. По чистой случайности клиенты прозвали его «Слезами ангелов». Забавная ирония, не правда ли?

Джой не знала, что на это ответить. Голова с воткнутым в затылок штекером была готова взорваться, а мышцы тела онемели от долгой неподвижности. Она чувствовала, что близилась кульминация, но ничего не могла поделать. Все, что ей оставалось, — лишь слушать бесконечный поток сознания Отиса Хагера.

— Впрочем, есть еще кое-что забавное, — вновь заговорил он, приблизившись на два шага к Джой: в полумраке его глаза стали совсем черными, напоминая две дыры в черепе, а лицо приобрело демоническое выражение. — Похоже, мой скромный научный эксперимент по воссозданию условий для возникновения телепатической связи между клонами QX-11.03 и QX-11.04 полностью удался. В кошмарном сновидении, которое я выгрузил из твоего нейромодуля, действительно запечатлено все то, что случилось с Фейт. Ты понимаешь, что это значит?

Джой хотела помотать головой, но не могла — мешал штекер в затылке. Губы задрожали, и она чуть смежила веки, ощущая, как из глаз потекли жгучие слезы. Хагер сделал еще один шаг и теперь стоял так близко к Джой, что она могла чувствовать горячее дыхание на своей коже.

— Я создал истинного ангела, — Хагер говорил шепотом, но его тихий голос напоминал скорее рычание дикого зверя. — Тебя, Джой. Я создал свое лучшее творение, обладающее абсолютной сверхчувствительностью.

Хагер подошел вплотную и прежде, чем Джой успела сдавленно вскрикнуть, схватил ее за горло. Приблизив лицо, искаженное судорогой безумия, Хагер слизал ее слезы (горячий, шершавый язык коснулся щеки, оставив на коже влажный след), а затем со всей силы сдавил руками шею.

Джой не могла вырваться: вытаращив глаза, она дергалась в мучительных спазмах, пока остатки кислорода растворялись в ее крови. Легкие полыхали огнем, и в ушах нарастал шум, сквозь который Джой слышала хриплые слова, доносившиеся будто из другой реальности:

— Я хочу узнать последнюю истину бытия: что чувствует ангел, когда умирает от рук своего создателя?

Гаснущим сознанием Джой отметила, как к голосу Хагера присоединились звуки сирены, а его лицо озарили красно-синие вспышки света.

Перед тем, как навсегда провалиться во мрак, она увидела черное отверстие во лбу Хагера размером с монетку: казалось, оно появилось внезапно, само по себе, а затем из него потекла тонкая струйка крови.

В ушах еще гремел грохот выстрела, когда Хагер вдруг дернулся: глаза закатились, хватка ослабла, и его ладони соскользнули с шеи Джой в тот самый момент, когда она умерла.

* * *

Джой почувствовала, что окончательно вернулась к жизни именно здесь, сейчас, когда теплые лучи солнца ласкали ее кожу и просвечивали закрытые веки, хотя с того момента, как агенты Бюро Порядка и Контроля освободили ее из плена в особняке Хагера, прошло уже семь дней. Еще немного, буквально пара минут промедления, — и она могла навсегда остаться в холодной темноте, если бы не меткий выстрел Картера.

За спиной раздались тихие шаги, а затем прозвучал знакомый голос:

— Наконец-то кончился дождь.

Джой открыла глаза и увидела Картера. Он встал рядом с ней напротив старой разрушенной церкви. Пять лет назад здесь начался чудовищный кошмар, странным образом давший о себе знать в сновидениях Джой. Она надеялась, что он закончился навсегда: последнюю неделю каждую ночь ей снилось море — прозрачное бирюзовое море с пустынным пляжем под яркими лучами солнца.

— Как ты меня нашел? — спросила Джой.

После того, как ее выписали из больницы, она больше не виделась с Картером.

— Ну, это было не сложно: дома тебя не оказалось, и я решил, что тебе наверняка захочется посетить местечко, где тебя чуть не убил безумный клон твоего бывшего наставника, возомнившего себя богом.

Он улыбнулся, и эта горькая ухмылка олицетворяла весь абсурд ситуации: словно потерпевшие кораблекрушение, Картер и Джой стояли на берегу необитаемого клочка суши в надежде на то, что мимо пройдет корабль, способный вытащить их отсюда, но истина заключалась в том, что теперь они навсегда останутся на этом острове вечной боли посреди океана сожалений.

— Я имела в виду другое, — Джой улыбнулась в ответ. — Как ты меня нашел не сейчас, а тогда? Ты мне так и не рассказал.

Кадык Картера дернулся. Он отвел взгляд, посмотрел куда-то в сторону, где на горизонте над крышами далеких домов садилось солнце.

— Когда Хагер задушил Грейс, его последними словами перед тем, как отключилась запись в ее нейромодуле, была фраза: «Я хотел, чтобы ты просто жила, а не искала ответы». В тот момент я вспомнил, как ты рассказала о странном требовании в последнем заказе.

— «Просто жить». — Джой прикрыла глаза, ощутив, как участился пульс от нахлынувших эмоций.

— Точно такое же требование было в заказе Фейт. Я понял, что ты попала в ловушку Хагера, и принялся тебе звонить, но твой нейромодуль был вне зоны доступа.

— В особняке Хагера работал глушитель сигнала.

Картер кивнул:

— Мои коллеги выяснили по камерам наблюдения, что Хагер поехал из «Колыбели» в свой загородный особняк. Там мы тебя и нашли… в последний момент.

— Спасибо за меткий выстрел.

Джой непроизвольно дотронулась до гематом, оставшихся на шее от рук Хагера. Горло до сих пор болело, но с каждым днем все меньше.

— Я о многом сейчас сожалею, — сказал вдруг Картер, посмотрев на Джой: в его глазах блеснуло закатное солнце… или это были слезы? — Но прежде всего о том, что мои упреки в адрес Грейс заставили ее искать решение проблем в наших отношениях, обратившись к Хагеру — человеку, который ее убил.

— Ты не мог этого знать.

Джой дотронулась до ладони Картера: она была такой же холодной, как и объятия страха, которые навечно сковали ее сердце.

— С момента смерти Грейс я отказывался принимать Терапию, чтобы не забыть свои чувства к ней, — Картер продолжал исповедь: Джой понимала, как важно ему было выговориться именно сейчас, когда расследование осталось позади, и человек, убивший жену Картера, погиб от его руки. — Но все это время я не чувствовал ничего, кроме вины. Пока не увидел тебя, Джой. Ты спасла меня, и за это я тебе благодарен.

Он сжал ее ладонь. Джой почувствовала, как сердце пропустило удар, и теплая волна словно окатила ее изнутри.

Они немного помолчали. Джой беспокоил последний вопрос, ответ на который она так и не нашла. Наконец, она решилась его задать.

— Я до сих пор не могу понять, каким образом в моих кошмарах отразилось то, что видели Мерси и Фейт? — Джой покачала головой. — Иногда мне становится жутко от мысли, что мой «дар», если можно так его назвать, стал результатом еще одного безумного эксперимента Хагера.

Картер пожал плечами:

— Может быть, гораздо важнее не как, а почему.

— Что ты имеешь в виду?

— Хагер возомнил себя богом. Творцом, способным дарить жизнь — и забирать ее по собственной воле. Но на самом деле он был жалким ничтожеством, которое до ужаса боялось смерти — и вечного одиночества. Я уверен, что Хагер не имел никакого отношения к твоим снам.

— Тогда почему я их видела? — Джой крепче сжала его ладонь, боясь ее отпустить.

Картер перевел взгляд на разрушенное здание.

— Возможно, источником твоих видений могло быть нечто, что человечество до сих пор не способно понять и контролировать. Нечто, что было давно забыто, но теперь напомнило о себе.

Они держались за руки, продолжая стоять напротив заброшенной церкви, пока солнце не скрылось за крышами домов на горизонте.



Оглавление

  • Глава 1. Прострация
  • Глава 2. Волнение
  • Глава 3. Негодование
  • Глава 4. Замешательство
  • Глава 5. Беспокойство
  • Глава 6. Смятение
  • Глава 7. Раздражение
  • Глава 8. Решимость
  • Глава 9. Страх
  • Глава 10. Ужас
  • Глава 11. Потрясение
  • Глава 12. Отчаяние
  • Глава 13. Опустошенность
  • Глава 14. Вина
  • Глава 15. Ярость
  • Глава 16. Напряженность
  • Глава 17. Дезориентация
  • Глава 18. Тревожность
  • Глава 19. Отвращение
  • Глава 20. Боль