Ковидятня [Василий Александрович Пеньков] (fb2) читать онлайн
- Ковидятня 1.28 Мб, 22с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Василий Александрович Пеньков
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Василий Пеньков Ковидятня
Автор настоятельно обращает ваше внимание, что все персонажи вымышлены, имена изменены, любое совпадение с реальными личностями – совершенно случайны.Пролог
Майорова курила крепчайшие сигареты, от которых погибал и «ковид», и вирус гепатита В и С, и даже сифилис. А причиной подобных, не самых популярных в сие время мер, являлась дилемма. Вчера ее ознакомили и обязали подписать приказ. "О назначении заведующей инфекционного отделения…" Она возглавила отделение, как сержант во время атаки берет на себя функции офицера. Конечно, она закончила военную кафедру в мединституте, получила лейтенанта, и по первой специальности являлась анестезиологом-реаниматологом. Но признаться честно, инфекционными болезнями заниматься ей не приходилось. И воевать тоже. "Вот если бы на моем месте был мужик… Полковник! Военно-полевой хирург с боевым опытом, чтобы 25 лет ездил по горячим точкам…" Реальность ворвалась внезапно, как снег в июне. А что бы сделал хирург в текущей ситуации? То же, что и все ее коллеги. Адаптировался к новым условиям. Наталья Андреевна жестко погасила окурок. "Как там учил нас Юрий Борисович?.." Полковник Конторович, конечно же, был адским преподом. Именно он возглавлял военную кафедру, и читал у педиатров «основы тактики». И каждый промежуточный зачет был кругом ада, и каждый круг был всё тяжелее и тяжелее. Тем не менее, надо отдать должное: Юрий Борисович предусмотрел всё. И войны. И землетрясения. И химические поражения. И самое главное: эпидемии. Минимальные ресурсы были. Люди – тоже. Хорошие, работящие люди. На которых можно положиться. Ее задача, как заведующей – прежде всего – сберечь людей. А остальному можно научиться на месте.Глава 1. Нужный человек в нужном месте
Если сказать, что Майорова была в ужасе – значит, ничего не сказать. Священная ярость очистительным огнем распространялась по всем направлениям. База выездных эвакуационных бригад, созданная непосильным трудом, с привлечением просьб, требований, угроз, шантажа, для которой мобилизовали лучшие кадры, привлекли лучшие средства, за две недели самоизоляции начальника превратилась в свинарник. Майорова снимала всё на телефон, комментировала самые банальные замечания, ругалась, даже с применением мата… Толку было почти что ноль. А наводить порядок было архинеобходимо. Между тем, силы были на исходе. Выход был только один. Привлечение сверхтяжелой артиллерии в лице Юленьки Кулагиной. Юля работала в больнице более пяти лет. Начинала санитаркой КДЛ1, затем – младшей медсестрой реанимации. Про таких, как она, говорили: «нужный человек в нужном месте». А весь секрет заключался в том, что она как будто заранее знала, к чему готовиться, и всё время училась. Забавно, что накануне начала пандемии, Юля закончила курсы дезинфекторов, и ее одну из первых приняли работать в санпропускник бригад. А через пару дней тяжелой работы, где она не чувствовала той уверенности, которая была даже в тяжелые годы труда в ПРИТ2 при отделении гемодиализа, была вынуждена вместе с остальными уйти в самоизоляцию на две недели. – Поняла. Буду через пятнадцать минут, – резюмировала она все душевные изливания доктора, и натянув на себя разгрузку, вылетела в больницу на байке. Через пятнадцать минут она уже ворвалась в санпропускник, и отправила в моральный нокдаун дядю Кешу, который несмотря на полнейший бардак и грязь, потребовал от нее сменку. Через полчаса все лишние компоненты жизнедеятельности (включая полдники эпидемиологов, находившиеся в раздевалке) были отправлены на помойку – под вялые сопротивления. Еще через полчаса дядя Кеша раскладывал по местам СИЗы3, следуя указаниям Юли. Через десять минут он орудовал шваброй, наводя идеальный стерильный порядок. К концу экзекуций он не просто проводил санобработку – он командовал членами эвакбригад4, поэтапно проводя весь комплекс дезинфекции, включая обработку транспорта. Майорова без малого писала кипятком от восторга. Кулагина села за свой драндулет, и укатила в сторону заката. Чтобы на следующее утро явиться уже на личное дежурство. А через неделю после инцидента, Юлю забрали сестрой-хозяйкой в «ковидятню»5, где она от звонка до звонка вкалывала до закрытия госпиталя.Глава 2. Берсерк
Периодически, все отобранные пробы на ПЦР требовали доставки в лабораторию. Они копились в холодильнике, пока тот не заполнялся на 99,9%, после предварительной утрамбовки. Исследовательский институт делал всё возможное, чтобы избавиться от сомнительной перспективы перебирать материал, а главное, результаты исследований, поэтому всеми правдами и не-правдами отмазывался то поломкой анализатора, то очередью ("вас здесь не стояло!"), но героическая атака Майоровой достигла апофеоза: все пробы взяли в оборот. Медсестры Бешенная, Фыркина и фельдшер Гильденбранд остались на базе единственными не запакованными в СИЗ. Поэтому кому-то из них предстояло вывезти ВЕСЬ холодильник анализов. А посему они тянули жребий. Повезло, как всегда, Аграфене Сидоровне Фыркиной. – Ну, ладно, – сквозь зубы произнесла она, и вместо того, чтобы уточнить у диспетчера Барби Укусуновой наличие свободной машины, открыла окно, и возопила к небесам: – Никитос! ГОНДУРАС!!! Тишина сотворилась как после ядерной бомбежки. Умолкли водители из мэрии, даже личный водитель губернатора пустил горячий кофе через нос. Птицы перестали щебетать в аллее. Собаки спрятались в щелях под зданиями. Через десять секунд тишины появилось ЭТО. Гибрид металлолома с москвичом, с противно скрипящими тормозами. Его владелец был человеком, про которого столичные укурки, зовущимися «мажорами», называли быдлом. Прежде всего, за лицо, которое знало, что значит вкалывать по 16 часов в сутки за баранкой или в автосервисе, жить в опаснейшем криминальном районе, а главное – тянуть семью из того болота, в которое завели «святые 90-е». И главное. Этому лицу было не более 25 лет. У Никиты Заварина были различные недостатки. Но были и достоинства. Главное из которых – соблюдать северное спокойствие перед лицом исчадий ада. Он высунул голову из двери. – Я не поняла, это что за ведро с гайками?! Где нормальная машина?! – возмутилась Аграфена. – На ремонте, – невозмутимо ответил тот. – А это – ЧТО?! – Моя машина. Фыркина глянула на часы. Лаборатория ожидала образцы только до 11 утра. Сейчас – 10:15. Пока дозвонишься до Барбары, пока найдут нормальную машину – пройдет минут двадцать. Потом стоять в пробках… «А хрен с ним». – П… поехали, Никит. Она накинула одноразовый халат, и влезла в драндулет, чуть не сломав заднюю дверь, как следует ей хлопнув (предусмотрительный водитель предупредил медсестру, что двери не закроются, если их просто аккуратно закрыть). Никита развалился в сиденье, просматривая ленту тик-тока. – Заварин, твою дивизию! Ты чего добиваешься?.. – Как скажешь, Сидоровна, – ровным голосом произнес тот, и откинув телефон, вдавил тапку в газ. Машина резко дернулась с места, оставив бампер. *** Минут через сорок Гильденбранд и Бешенная скручивали лапки, впавшей в состояние берсерка, Фыркиной. – Чтоб… я еще раз… с этим… Чуть не обосралась от страха! – делилась позже та своим состоянием с коллегами. Но всё же, Никита заслужил прощение, установив в табельное средство передвижение кондиционер. Что не могло не радовать в обжигающий июньский день, когда едешь черте-куда в СИЗ (в полной экипировке).Глава 3. Будни выездников.
– Юленька, мне плохо, – заявила фельдшер Гильденбранд, ставя сумку на специальный половик. – Как мне плохо. Когда же это всё закончится… Скотч с запястий срезали канцелярским ножом. Каким-то макаром не перерезав вены, не повредив комбинезон. Он, прилипший к телу от пота, кое-как отдирался. Сегодня было 12 выездов. Два – за пределы города. Взять мазки, кровь, снять ЭКГ. В двух случаях – отвезти на КТ. В лучшем случае – пациент отправлялся домой. В худшем – прямиком в больницу. А еще Люся чуть не нае…сь на крыльце приемного покоя, потому что выпал снег, а бахилы очень способствовали диверсии на скользком кафеле, столь любимым атрибутом помпезных зданий лечебных заведений. Выдохнув, она медленно поползла к "буханке". Чтобы исчезнуть перед изумленным взором текущего водилы Игоря, которому – хвала всем богам – хватило ума поставить машину на ручник. Люся распласталась между колесами, всё-таки поскользнувшись. – Завтра будем выдавать зимние сапоги. И куртки, – пообещала Юля. Загоняя пенделями фельдшера в душевую. Вообще-то Людмила Алексеевна придурялась. Было в ней что-то достоевское-юродивое, типично русское и с душой. Не выбитое северными ветрами в далеком улусе, но только окрепшее. Знала ведь, что ничего еще не закончится. Что всё только начинается. *** У Изольды Альфонсовны Бешенной, несмотря на редкую и характерную фамилию, были по-настоящему стальные нервы. Старшими медсестрами поликлиники становились только такие люди, способные выбить из главных всё необходимое для работы без лишних криков и соплей. Помимо этого, Изольда обладала редким балансом администратора и специалиста-медика. Именно поэтому, с первых дней пандемии в … области, она вошла в состав выездных бригад, причем по первой специальности – в качестве фельдшера. Бешенная приехала в 15-00, обработалась, помылась и поехала выполнять работу старших медсестер, о которой непосвященным ничего неизвестно, и честно говоря – лучше и не знать. Следом, приехала на базу Аграфена Фыркина. Дезинфектор Кулагина встретила ту с пульверизатором наперевес. – Hände hoch!6 Фыркина с наигранным ужасом подняла лапки вверх, и комбинезон треснул по швам. – На выкид пойдет. Ша зальем сперва… – Погоди, Юль. Кто приехал? – Бешенная только, – ответила та, направляя пульверизатор на медсестру. – Щиток накинь. – Ты в курсе, что ей "отличника" наконец-таки дали? – Ок. Щиток накинь… – Я так рада за Изольду… Наконец-таки… АЙ!!! Поток отборных непечатных выражений с обеих сторон накрыл санпропускник, как крепкий хлораминовый раствор для особо опасных инфекций – лицо Фыркиной. Юля тащила Сидоровну к умывальнику, чтобы промыть глаза; Аграфена вслепую отбивалась от дезинфектора, ссылаясь на недавно сделанный татуаж. Обстановка накалилась до предела… и остыла до прежней доброжелательности. Минуту спустя Аграфена делилась радостью за коллегу. – А что дает "отличник здравоохранения"? – уточнила Кулагина. – Это еще и прибавка к пенсии, Юль, – ответила Фыркина. – Пойми, Бешенная работает у нас давно, и никто как она не заслуживает этой награды… Говорят, женский коллектив – это змеиный клубок. Интриг, подковерной игры и других пакостей холодной войны. Но не сегодня, и не на этой войне. Подобные ситуации всегда показывают истинное лицо каждого окружающего.Глава 4. Инфекционный госпиталь.
– На кой я тут, – спросила Фыркина Ирину Витальевну, когда в персоналке после утренней пятиминутки не осталось никого. – У тебя есть отличные сестры. Я никогда не работала в стационаре в ТАКИХ условиях. Птичкина сделала выдох. – Груня, это моя личная просьба. Я доверяю твоему опыту. – Такого опыта у меня нет. – И ни у кого нет. Ты думаешь, Чечня была полезным опытом, когда меня поставили руководить красной зоной? – А разве нет? Зеленые глаза старшей, излучавшие твердость, на этот раз отливали бесконечной усталостью. – Нет. Я словно та девятнадцатилетняя девчонка, на которую повесили обязанность руководить действиями операционных медсестер в военно-полевом госпитале. Потому что среди нас не было ни одной медсестры, способной в горячей точке сохранить голову холодной. – Ты же вроде фельдшерское заканчивала, – уточнила Фыркина. – Агась. Мужиков-фельдшеров у нас было до…я. И никто не был способен командовать бабским взводом, – хихикнула Птичкина. – Я тебя очень прошу, посмотри, сможет ли мальчик работать процедурным медбратом. Они вышли в курилку. Обжигающий мороз прекрасно охлаждал кипящую кровь. Через пару минут к ним присоединилась Борбосова. Ее мятое лицо, со следами от очков и респиратора, излучало блаженство. – У меня комбинезон лопнул, – поделилась она. – Да ты что, – ответила Фыркина. – А где? – В … в общем, между ног. – Как же ты доработала до конца смены? – поинтересовалась с иронией Птичкина. – Скотчем заклеила. Только красные штаны все равно засветила. Веселый хохот трех медсестер распространился в мировом пространстве. *** Через полтора часа Аграфена зашла в грязную зону. Новенького звали Федор. – Что забыл сделать? – спросила Фыркина новенького. – Зафиксировать иглу, – ответил тот, осматривая канюлю. – А еще? Его взгляд зафиксировался на плече больного. – Жгут. Щелкнул карабин, освобождая напряжение вены. Раствор препарата со скоростью 60 капель в минуту начал поступать в организм. Фыркина и кандидат в процедурные вышли из инфекционного бокса. Оба – в СИЗ, оба – заскотчеванные. – Аграфена Сидоровна, объясните. – Что именно? – У Солодкина из 205-й в листе назначения стоит NaCl. – Ты не знаешь, что это такое? – Знаю. Поэтому не понимаю. – Пойдем в процедурку, объясню. Они зашуршали бахилами в процедурку. Закрылась дверь, и насколько позволил респиратор, Фыркина объяснила новичку реалии. – Солодкин – очень мнительный пациент, в противовирусные широкого спектра он не верит. Ему подавай только антибиотики. Поэтому будем капать физраствор. – Плацебо7, – разочарованно произнес новичок. – Нет, дорогой. Святая вода. Я работала анестезисткой у черта на куличиках в одной ЦРБ. Одному парню ампутировали руку, вычленив из плечевого сустава. Его годами преследовала фантомная боль. Ненаркотические обезболивающие ему не помогали. Парень почти стал наркоманом. Тогда мудрый врач назначил ему физраствор в вену. И знаешь что? – Неужели? – Да. Фантомные боли прекратились. Иногда врач вынужден идти на обман. Некоторые болезни исходят из психики. Сильнее всего – наши предрассудки, шаблоны. Врачи лечат хорошо, когда назначают системы, уколы, а не прогулки на свежем воздухе и правильное питание. Иногда пациента удаётся переубедить. Иногда – нет. Ты понял? Новичок медлил секунду. Затем кивнул. – Хорошо. Завтра пойдешь на смену, я скажу Витальевне, что ты готов. Пока подключай Солодкина. Лицо Аграфены было спрятано под респиратором. Но глаза улыбались. – И еще. – Ась? – откликнулся новенький, заряжая систему. – Жгут не забудь снять, – ответила она.Глава 5. Хроники Птичкиной.
– И последнее. Птичкина обвела взглядом присутствующих: медсестрер Борбоскину, Барбарисову, Купидонову, медбрата Федора Федоровича (да-да, старшая первое время даже про себя называла этого сурового и бескомпромиссного человека по-имени-отчеству – шутка ли, пришел на собеседование, представившись: "Меня зовут Федор Федорович"), санитарок Лизу, Зою, сестру-хозяйку Юлю, дезинфектора Нифонта. – Вчера у нас было ЧП мирового масштаба. Из всего младшего медперсонала осталась в строю только Зоя. Персонал с ужасом переглянулся. – На первом этаже, в дезинфекторской, у нас находилось стадо морских котиков. – А что они делали? – полюбопытствовала Борбоскина. – Они лежали, – просто ответила Ирина Витальевна. – Какой ужас! – пискнула Барбарисова. И тут же осеклась, увидев недовольство со стороны своих коллег. – Именно, – кивнула Птичкина. – Стадо морских котиков развалилось на диванах, пока тетя Зоя носилась по этажам. Так дело не пойдет. Указанные млекопитающие были подобраны ГринПизом8, и отправлены на берег. Майорова мне уже вставила клизму без вазелина, так что ждите, и вам будет. Советую запастись… – Вазелином? Смеялись все, даже старшая. – Нет, мужеством и смирением, – ответила она, вытирая слезы. – Мужество – чтобы оценивать свои силы, смирение – чтобы не геройствовать. Но и не падать раньше времени… на диван.*** – Что расселся, боец? – спросила тетя Зоя, увидев Васю Гагарина, новичка, которого только вчера оформили, скромно сидящего возле раздевалки. – Жду, когда время придет, – ответил тот. – Ну-ну, – нахмурилась ветеран младшего медперсонала, направившись в темный уголок – переодеться в хиркостюм. За то время, пока новенький не знал, куда девать шаловливые ручки и блудливые ножки, тетя Зоя успела поздороваться с докторами, дядей Кешей, Птичкиной, скинуть тормозок в холодильник, заварить чай, поставить на стол вазочку с печеньем и сходить покурить. Новенький по-прежнему сидел, не зная чем себя занять. В гражданке. – Чего не переодеваешься? – А? Уже в красную зону? Поняв, что с парнем щей не сваришь, тетя Зоя приняла на себя командование. Чтобы повыбивать дурь, она отправила его драить самый длинный коридор чистой зоны. Когда тот закончил, придирчиво осмотрела, вздохнула, отметив, что на первый раз работа выполнена неплохо, а затем отправила за стол. – Руки! – грозно одернула Птичкина. – А? – растерялся Гагарин. – Мыли? – Ах, да-да-да… – ответил тот, сняв перчатки, и положив их на обеденный стол. У Птичкиной чуть не случился геморрагический инсульт. *** – Короче, Уася, – наставляла Зоя. – Работаем четко и быстро, как спецназ. В СИЗ ты долго не продержишься. В темпе, последовательно выполняем работу, потом помогаем сестрам. Потом выходим. Через дезинфектора. Всё скидываешь, моешься, в чистую зону топаешь как Цезарь. – На щите? – улыбнулся Гагарин. – В тоге, – не разделила энтузиазма санитарка. – Памперсы если что – на подоконнике. Пять минут спустя новичок убедился, что это была не шутка. *** Четыре часа в зоне пролетели со скоростью света. Щуплая санитарка, одев комбинезон, стала похожа на космодесантника. А характер у нее был как у инквизитора. Работы было столько, что добраться до шлюза было счастьем. А душ, омывший потное тело и вмятины на лице, оставшиеся от очков и респиратора, стал вершиной блаженства. Потом была еда, кофе, перекур и сон до пяти утра. И снова заход в зону. – Ну что, боец, остаешься с нами, или перейдешь в морские котики? – спросила тетя Зоя после смены. – Остаюсь, – ответил Гагарин. – А что за котики? – Да так, было дело, – засмеялась бабка. – Потом…
Глава 6. История санитаров
– Кто здесь?! – прогундосил санитар Гагарин, когда прошел через шлюз, отделяющий чистую зону от красной. Взору, расплывающемуся в запотевших очках, открылась картинка из Resident Evil9: холл, массивная лестница, рецепшн, за которым восседал некто в СИЗ. – Не кипешуй, Гагарин, – пробасила Птичкина. – Начальство надо в лицо знать. Ее респиратор снова уткнулся в экран, погрузившись в загадочный мир программы Т-МИС10. Зашуршали пальцы, затянутые в нитриловые перчатки и два мотка скотча. "Какой дебил разработал оболочку программы?" – раздраженно подумала старшая медсестра красной зоны. – Тык это… Ирина Витальевна… Не разглядишь в противогазе, – промямлил Вася. Зеленые глаза старшей уткнулись в запотевшие окуляры санитара. – Линзы как следует мыль, и насухо вытирай салфеткой. Где Игнат? – Идет следом. – Разнесете ужин по палатам, потом уточните: нужна ли Феде помощь. В ближайшие пятнадцать минут приготовьте палату, у нас поступление. Вопросы? Ну, и отлично. *** И снова проклятая лестница. Сперва, Гагарин ее ненавидел. За крутой подъем, пять этажей, мучительно ноющие легкие, скучающие по глотку воздуха. Потом пообвык, но всё равно ненавидел. Растащив с Игнатом ланчбоксы, и при этом не перепутав 9-й стол11 с обычным, что уже было радостью, Вася уже собирался мыть полы, когда вспомнил про наставления Птичкиной. До указанного срока оставалось две минуты, а надо было спуститься к дезинфектору, получить постельное белье, подняться на второй этаж, застелить две койки. Б…я. В темпе выполнив задание на 50%, Вася заметил двух стариков, которых привезли "выездники". И ничего хорошего это не предвещало, ибо дедушка был на глазок 150 кг, и явно с тяжелой инспираторной12 одышкой. "Неужели сердечник?" Бабушка была полегче (около 70 кг), но явно ей не терпелось сорвать маску, так как и без того ее нутро раздирал непродуктивный, отвратительный кашель. То есть, этих двоих надо было оттащить вручную до указанной палате. Без кресла, которое главная пообещала, но еще не привезли, без лифта, который для молодых и энергичных студентов прошлого столетия был роскошью. Только одно решение. По лестнице и на стуле… втроем. *** Игнат угрюмо надраивал пол кухни, которую в спешном порядке переоборудовали в высокотехнологичный процедурный кабинет. Федя, двухметровый медбрат – добрейшей души человек весом в центнер, несколько раз заставил перемыть тот или иной огрех. Ну кто виноват, что в свинарнике пришлось организовывать стационар? Оттащили дедушку в два приема. Не в том смысле, что по частям, а в смысле отдыхали на лестничном пролете, потом кряхтели, и таки дотащили до палаты. Тут-то и выяснилось, что во-первых: койка не застелена, во-вторых: не успели. Не успели добежать до туалета. И в итоге утонченной натуре художника пришлось отмывать пол от следов органики, пока Гагарин подмывал дедушку, в тысячный раз извинявшегося за диверсию. Оно-то понятно, корона на всё бьет, и на легкие, и на сердце, и на кишечник. Но всё равно… не по себе. Хотелось романтики, как на войне. Хотелось денег. А вышло… Игнат много чего не выносил. Насилия. Г..вна. А еще ужасно боялся психов. То есть, забавно смотреть их действия в ютубе. Но в живую, нет. Это не для него… Мимо мелькнула тень. Игнат резко повернулся всем корпусом, едва не разорвав на промежности комбинезон. – Могу вам помочь? – окликнул он пациента, неуверенной походкой приблизившегося к процедурке. – Братан, там Юрец спрашивает, почему его не накормили, – ответил тот, дрожа как осиновый лист. – эммм… Как его фамилия? Вы из какой палаты? – 503-я. Он очень удивился, когда вы его проигнорировали… Игнат недоумевал. В 503-м боксе лежал только один пациент. И тот был перед его взором. Федя, вернувшийся с термометрии, заметил парочку возле процедурки. И поспешил навстречу, шелестя бахилами. – Подождите пожалуйста в палате, сейчас разберёмся, – вежливо сказал медбрат, рукой отводя в сторонку санитара. – Дуй к Витальевне попроси подойти сюда, захвати вязки13, собери пацанов по рации, – вполголоса произнес Игнату. – Ааа… – начал тот. – Шевелись. Он неадекват, третьи сутки уже не спит14. И тут на смену удивлению, у юного художника, занявшегося совсем не своей деятельностью, пришел тихий ужас.*** Вымерший город напоминал помойку, поглощенную болотом. Опутанным смогом пожарищ. Гагарин пересекал местность со скоростью 10 км/ч, чтобы успеть до заката прорваться на территорию Сопротивления. Это было нелегко сделать, т.к. рюкзак был набит медикаментами, провизией, фильтрами для противогазов, химией, на шее висел старый АК, а бездорожье усугублял разросшийся тальник высотой около пяти метров. Издалека завиднелась стая бродячих собак. "Во что корона превратила наших четвероногих друзей…" – подумал бродяга. И выждал, когда мутанты весом в центнер пройдут мимо. Шансов отстреляться он не имел. На опоре ЛЭП висели скелеты. Это в первое время власти мародеров наказывали. Потом, увы, правительства не стало, а банда Завальнова, "гарантировавшая гуманитарную помощь из цивилизованных стран", захолустьем не интересовалось. К счастью. Потому что зверье из NorthFire15 предпочитало сжигать живьем источник потенциальной опасности. Коей являлся любой вольнодумец и пропутинский патриот. Китайская красная армия разделяла методы нациков из пендостана16, хотя исповедовала истинный коммунизм. А вот дымок впереди Гагарину очень не понравился. Особенно когда потянуло жареным мясом, и явно натовская техника выехала со стороны базы. "Накрыли, с..ки!!!" Он попытался спрятаться, но увы, дроны засекли его позицию. Поняв, что может не успеть даже открыть огонь, он вынул из разгрузки пару "лимонок". – За пацанов, п….ры!!! – крикнул он, вырывая чеку у одной из гранат… … пробуждение было резким и неприятным. Звонил телефон. – Да? – Вась, нужна помощь, – голосом Маши сообщил контакт, помеченный "красная зона". – Что случилось? – Завальный насрал в постель, на пол, одна не справлюсь. – Понял. Иду. "Слава Богу", – с улыбкой подумал санитар. "Это был лишь кошмар". И он аккуратно проскочил из комнаты отдыха в раздевалку, чтобы не разбудить мирно спящих коллег. *** – Андреевна, спасибочки, б…ь, тебе огромное! Майорова недоуменно посмотрела на смартфон. Птичкине была не свойственна истерика. – Что случилось? – Лиза в красную зону ломанулась… КРАСНУЮ ЗОНУ!!! то ли под наркотой, то ли под синькой! Это п….ц… "Что-то здесь не то…" От кого угодно можно такого ожидать, но не от юной санитарочки. – Она хоть в СИЗе? – Слава Богу, мозгов хватило! – Вытаскивайте ее. – Наташа! Я эту п…ду по твоей протекции взяла!!! Она прошлый месяц у меня не закрыла, е…ны рот, с короной отлеживалась!!! Умоляла, чтоб оставили! – Погодь. Ща приеду. Пришлось ехать дворами, чтобы сократить путь. – Ира, Лизу вывели? – спросила заведующая по телефону, направляясь с парковки в корпус. – Вывели. Лежит на втором, сопли наматывает, – ответила старшая. "О, уже успокоилась", – отметила про себя Майорова, попутно переобуваясь и замеряя себе температуру. – А перегар есть? – Перегара нет. Но воняет так, как будто… ты же не… – осеклась Птичкина. – Ацетоном от нее несет, да?! Кетоацидоз17 у нее, Витальевна! – рявкнула Наталья. – Замерьте ей сахар, вызывайте "скорую". Скоро подойду. *** – Лиза переболела ковидом, – позже, в курилке, объясняла Наталья Андреевна. – Да, в легкой форме. Но постковидный синдром проявляется вне зависимости от тяжести. Точнее, не только от этого. – У девочки была склонность к сахарному диабету, – угрюмо произнесла Ирина Витальевна. – Коронавирус справоцировал резкий скачок сахара. – И никто не контролировал его. Когда источился запас гликогена – начался распад жировой ткани. Ты заметила, что она здорово схуднула? – В СИЗах все теряют массу, – отмахнулась Птичкина. – Да, это не показатель. Показатель – то, что изо рта, от кожи стало нести ацетоном. Девочка стала рассеянной. Дальше – больше: неадекватность, склонность к нервным срывам, вплоть до комы – со всеми вытекающими. Вывод? – Не стоит недооценивать ковид, – ответила Витальевна. – Завтра начнут вакцинацию. Тебя записать?
Лиза в красную зону больше не вернулась. Сейчас она учится подсчитывать хлебные единицы, и каждое утро пьет "Випидию"18. Обошлись без гемодиализа. Из-за инцидента проводили служебную проверку со всеми ее последствиями.
Последние комментарии
2 часов 32 минут назад
11 часов 24 минут назад
11 часов 27 минут назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 22 часов назад
2 дней 23 часов назад