Не верь никому, думай своей головой [Вернер Вайс] (fb2) читать постранично

Вернер Вайс Не верь никому, думай своей головой

Решил я взяться за ум и устроился на работу в ресторан быстрого питания. В первый рабочий день познакомился с такой же стажеркой Лени. Мы стали учиться вместе. На второй день обучения сильно устали, загонял нас менеджер.

Вышли после смены, я предложил:

– Лени, давай зайдем в пивную, выпьем по пиву, расслабимся.

– Нет, Ганс, я предпочту бокал вина, – ответила она.

– Хорошо, пойдем, я угощаю.

Зашли в кафе, взяли по бокалу вина, пасту с креветками и мидиями. Поболтали, я рассказал о себе.

– А ты, Лени, откуда?

– У меня странная история, ты не поверишь.

– Попробую поверить, расскажи.

Она рассказала:

– Два месяца назад я поняла, что стою посреди зала на вокзале здесь, в Гамбурге. Стою и вообще ничего не помню: кто я, что здесь делаю. Поискала по карманам – ни документов, ни билета на поезд, ничего, только немного денег. Присела на скамейку, подумала. Ничего не могла вспомнить, даже своего имени. Подошла к полицейскому, объяснила положение. Он долго совещался по рации с руководством, потом вызвал санитарную машину, и они отвезли меня в психиатрическую клинику.

– Так ты того, с приветом? – спросил я.

– Нет, меня обследовали вдоль и поперек, провели кучу тестов – я полностью здорова, только память потеряла, – ответила она. – Продержали месяц, выписали, поместили в реабилитационный центр. В центре выделили комнату и дали месяц на поиск работы и жилья. Вот я и устроилась на работу, а теперь нужно найти жилье.

– Ну ты, Лени, даешь. Вообще ничего не помнишь?

– Вообще ничего.

Стали мы с Лени постоянно после работы заходить выпить по бокалу вина. Сблизились, начали жить вместе, в гражданском браке.

Я увлекся фотографией, сменил работу – занялся профессиональной обработкой фотографий. У Лени обнаружилось совершенное владение английским, французским, итальянским и испанским языками, и она занялась переводом текстов для издательства.

Однажды мы ездили в Рим и когда ходили с экскурсией по Колизею – Лени спросила экскурсовода:

– Зачем здесь углубление?

Он ответил:

– В это углубление клали фрукты для зрителей ложи.

– Не проще ли было поставить вазу с фруктами? – усомнилась Лени.

В другой части Колизея Лени опять обратилась к экскурсоводу:

– Эти проходы такие узкие, а Вы говорите, через них выпускали на арену диких зверей. Говорите, даже слонов использовали. Как они проходили по такому проходу? Тут и человек с трудом протиснется.

– Значит слонов выпускали через какие-то другие проходы, вот там есть еще один, – ответил он, раздраженно махнув в сторону.

– Тогда слоны должны были проходить по тому же проходу, что и император. Они же осквернят путь императора, не буду говорить чем.

Экскурсовод только отмахнулся.

Мы прошли дальше, и Лени снова спрашивает:

– Вы говорите, здесь устраивали и морские сражения. Как корабли попадали внутрь Колизея?

Гид совсем вышел из себя.

– Значит, разбирали стену!

– А откуда брали столько воды, чтобы наполнить чашу Колизея? Рабы столько не натаскают, – заметила Лени.

– Вы мешаете мне вести экскурсию! Если Вам неинтересно – отойдите, не мешайте другим! – раскричался он.

– Не верь никому, думай своей головой. Запомни это хорошо, это самое важное, что я тебе когда-либо говорила, – сказала  Лени с серьезным видом.

Прожили мы с ней счастливо, в любви и согласии, двенадцать лет. Все было идеально, только детей не завели.

Однажды утром, прямо за завтраком, Лени объявила:

– Ганс, нам пора расстаться.

Я подавился кофе:

– Лени, ты соображаешь, что говоришь? У нас же все замечательно. Ты что, разлюбила меня, нашла другого? Что произошло?

– Да. Я разлюбила. Нашла другого. Так будет лучше для тебя и для меня. Я собрала сумку, остальные вещи выброси.

– Как же я? Я тебя люблю.

– Ничего не поделаешь, так нужно.

В этот день мы в последний раз вместе вышли из дома. Мне нужно идти налево, Лени пошла направо. Я смотрел ей в след и пытался сообразить, что происходит. Глупая шутка? Проверка моей реакции? В голове не укладывается – вот так спокойно расстаться после двенадцати лет совместной жизни.

Я начал приходить в себя, и только теперь сообразил: Как я дал ей уйти? Почему не остановил? Почему не разобрался в ситуации?

Я начал искать Лени, но она, как в воду канула, больше я о ней не слышал. Позвонил в ее издательство, сказали, уволилась. Ни друзья, ни знакомые, никто ничего не знал.

Прошел год.

Попалась мне на обработку партия фотографий итальянского фотографа. Это был материал для рекламы нижнего белья, несколько серий фотографий с разными моделями.

Я открыл очередную серию и лишился дара речи. На меня смотрела Лени. Другая прическа, более загорелая, но это точно была она. Я быстро пролистал фотографии, нашел одну, сделанную с нужного ракурса, увеличил масштаб. Точно! Ее родинка.

Помчался к нашему директору.

– Кто? Кто прислал серию фотографий для обработки?

– Ганс, успокойся, – ответил он. – Какой-то итальянец.