Криволапка [Катерина Леа] (fb2) читать онлайн

Катерина Леа Криволапка

Над лесной опушкой у подножия Белой Скалы уже поднималась круглая, как головка сыра, луна. Ее серебристый свет ложился на землю, укутанную снегом, и, казалось, что это и не снег вовсе, а сахарная вата. И росла у самого подножия скалы, за небольшим бугорком, необычная елочка…

На календаре значилось 30 декабря. Ночь обещала быть ясной. И Аленка с дедушкой ступили на опушку под скалу, чтобы проведать елочку и отдохнуть после обхода. Это стало уже традицией. Ведь Аленкин дедушка работал лесником, и его домик находился недалеко от опушки. Он присматривал за лесом, особенно зимой, когда нужно было подкармливать живущих в лесу животных, чтобы они не грызли кору и не портили деревья. Аленка очень любила, когда дедушка брал с собой большой термос с горячим сладким чаем. Разводил костер, в котором на палочках жарил прихваченный из дома хлеб, усаживал Аленку на толстый плед на завалинке и рассказывал много интересных историй. Аленка очень любила слушать эти истории, хрустя подгоревшей корочкой и прихлебывая ароматный чай. Почти все истории она слышала по несколько раз, но снова и снова слушала с огромным интересом о том, как дедушка помогал вернуть гнездо дроздов на ветку, как нашел маленького бурундучка, которого бросила мама, и, выходил его, и еще много-много чего…

– Дедушка, дедушка, а расскажи про нашу Криволапку, – Аленка покосилась в сторону подножия скалы, на склоненную елочку.

– Про Криволапку говоришь… ну хорошо, слушай…., – и дедушка начал свой рассказ….

«Когда мне было лет шесть, мой дедушка – Петр Степанович – тоже лесник, посадил на этой опушке несколько маленьких елочек. Как сейчас помню тот день. Он стоял на коленках на земле и раскапывал ямки маленькой лопаткой, а я подавал ему саженцы елочек. Когда уже оставалось два саженца, поднялся очень сильный ветер и вот-вот должен был пойти дождь. Мы быстро посадили предпоследний саженец, дедушка подхватил меня на руки и, заспешил в домик. Только мы скрылись за дверью, разразилась страшная гроза! И продлилась она еще два дня. Про последний саженец мы с дедушкой и не вспомнили…

Шло время, елочки подрастали, мы с дедушкой часто навещали их.

В один весенний денек, я и дедушка делали очередной обход. Петр Степанович задержался перед норкой какого-то зверька на краю опушки, а я решил проведать елочки, и, убежал вперед. Елочки выросли уже прилично. Я с удовольствием гладил их мягкие иголочки, вдыхал сладковатый запах хвои, щурясь от теплого солнышка, как вдруг… Сначала подумал, что мне показалось, что от солнышка у меня в глазах мелькнул салатовый зайчик… Присмотрелся получше, и, как закричу: «Дедушка! Дедушка! Дедушка, быстрее!!!!!».

– Сашка! Сашка, бегу, что случилось!!? – дедушка Петя подбежал ко мне, вцепился в плечи и, с волнением посмотрел в глаза. – Что стряслось?! Где болит?!? – его голос охрип.

– Дедушка, смотри! – я указал пальцем на бугорок у подножия скалы.

– Что там? – он подслеповато сощурился, и направился туда, куда я указал. Я за ним. –Ты посмотри!!! Глазам не верю!!! – за бугорком под скалой росла елочка. Она росла чуть с наклоном, ее нижние веточки были деформированы, ростом уступала своим товаркам, и цветом тоже. – Сашка, да это, видать, та самая елочка, которую мы с тобой не успели посадить во время грозы!! Я то думал, что ветром ее куда-то унесло, а она, оказывается, спряталась за бугорок и решила тут вырасти! Ну не диво ли!?

Дедушка присел на корточки перед деревцем:

– Охохонюшки, все-таки покоробило непогодой веточки… И растет не ровненько… Смотри, какие лапки кривенькие. Криволапка наша.

–Дедушка, а давай ее пересадим поближе к другим? – я вопросительно посмотрел на деда.

– Эх, Сашка, боюсь, не перенесет она такого переселения. И так ей досталось, бедненькой… Криволапке, – грустно вздохнул дедушка. Я тоже загрустил. – Ничего, если она здесь проросла, значит так надо! А мы ей сюда земельки подсыпем, подпорку поставим, и будем проведывать, как и остальных.

На этом и порешили. Петр Степанович набрал отборной земли на окраине около пруда. Я нашел крепкую ровную палку в лесу. Сбегал в сторожку за веревкой. Мы подвязали нашу Криволапку и отправились домой.

С этого дня мы стали часто посещать елочку, я всегда ласково гладил ее по иголочкам и говорил, какая она у нас красавица. Со временем елочка выпрямилась, подросла, даже выше остальных, стала пушистой. Но веточки так и остались не ровными. Прозвище «Криволапка» так и прилипло к деревцу. Но елочка была не в обиде, наоборот, весело трепетала веточками при встрече.

Наступил декабрь. В тот год он выдалась особо снежным. Был обычный день, не предвещающий ничего особенного.. С утра небо затянулось седыми тучами, и, вот-вот должен был пойти снег. Мы собрались с дедушкой Петей на обход территории, чтобы до снегопада вернуться обратно, когда раздался стук в дверь.

Я побежал открывать. На пороге стоял курносый мальчуган лет четырнадцати. Это был Ванька, помощник почтальона, что работал в почтовом отделении при станции. Ванька, запыхавшийся и раскрасневшийся, протянул сложенный вчетверо бумажный лист:

– Петр Степанович, здрасти… Вам депеша.

Деда забрал листок, развернул, подслеповато сощурился, вчитался. Его срочно вызывали в город на собрание.

– Эх, неохота ехать, да что поделаешь, – он развел руки в сторону, – начальство… Сашка, ты за старшого остаешься. Без меня в лес не ходи! Привезу твои любимые пирожки с малиной. Если проголодаешься, на столе бутерброды, – дедушка натянул свою «выходную» куртку, перекинул сумку через плечо, потрепал меня по волосам и, поспешил на электричку.

Я закрыл за дедушкой дверь и подбежал к окну, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Немного загрустил, ведь обратно дедушка вернется только поздно вечером. Но грела мысль о пирожках. Тем более, был уверен, что помимо пирожков, дедушка привезет что-нибудь еще, не менее вкусное. Например, орешки в меду или лимонад. Он так всегда делал. С такими рассуждениями грустить перехотелось, и я задумался, чем занять себя. Решил нарисовать открытку дедушке и достал свои краски. Ведь Новый год не за горами. Открытка получилась красочной, праздничной. За этим занятием очень проголодался и решил перекусить: налил себе большую чашку травяного чая (он всегда был заварен у дедушки в термосе), взял бутерброды, поставил на подоконник и залез сам. Ел и наблюдал в окошко. Тучи сгустились еще сильнее и опустились еще ниже над землей. Казалось, протяни руку, и можно их трогать. Картина была мрачноватой, и мне быстро надоело это занятие, тем более я уже всё съел.

Потом я решил посмотреть старые семейные фотографии. Я их видел много раз, но всегда пересматривал с интересом. Спустя какое-то время, незаметно для себя задремал. Проснулся, когда за окошком уже было темно. Свет включать не захотел – включил уличный фонарь. Его света было достаточно, чтобы увидеть, какой сильный снегопад начался. Снег шел так густо, что ближайшие к сторожке деревья увидеть было невозможно. Судя по времени, дедушка должен был вернуться уже скоро. Я немного волновался за него из-за такой непогоды. Ведь от станции нужно идти пешком километра два. Но дедушке не впервой добираться по зимнему лесу. Он провел здесь большую часть жизни. Начал работать лесником еще молодым.

Успокоил себя этими мыслями и стал терпеливо ждать. В доме было тихо, только еле слышно гудел ветер в трубе. Я сидел у окошка и смотрел на густые хлопья снега, на то, как складно они спускались на землю, устилая ее плотнее и плотнее. В какой-то момент почти задремал. И уже опуская ресницы, увидел мигающий свет вдалеке, одновременно с этим, услышал рокот мотора. Показалось? Я распахнул глаза широко, вглядываясь изо всех сил, но так ничего и не увидел, да и шум исчез. Наверное, показалось…. Додумать не успел, в дверь постучали. Я вскочил, подбежал: «Кто там?».

– Сашка открывай, продрог весь! – ответил дедушка. Я отодвинул засов, впуская его в сторожку. Деда фыркнул, отряхнулся от налипшего на одежду и сапоги снега, и поставил на пол увесистый пакет.

– Ну как ты тут без меня, не хулиганил? – Петр Степанович поднял бровь.

– Не-а, – я втянул носом воздух, косясь на пакет.

– Беги уже, разбирай пакет, – он кивнул на пол. – Нам премию к Новому Году выписали, гостинцев тебе привез, – деда разделся и пошел к столу. Устало опустился на табурет. А я подтащил пакет и начал его освобождать. По мере того как заполнялся стол, по сторожке начинали распространяться восхитительные ароматы, а мой рот наполнялся слюной. Дедушка привез, как и обещал пирожки. И не только с малиной, еще со смородиной и вишней. Еще были румяные яблоки, карамельки в бумажном кулечке, две бутылки грушевого лимонада, пшеничный каравай, головка сыра и кусочек копченого сала, обернутого вощеной бумагой и перемотанного бечевкой.

Пока я ставил чайник, дед Петя нарезал каравай, сыр и сало, вымыл яблоки, разложил пирожки и конфеты по вазочкам. Наконец, мы сели за стол. Я уминал угощения, прихлебывал чай и слушал дедушкин рассказ о его поездке.

– Даааа Сашка, не шуточно непогода разгулялась… Мне повезло, что успел на эту электричку, другие отменили все! – деда хлопнул себя по коленке. – Забыл совсем, старый! Я ж еще что привез! Неси-ка мою сумку.

Я спрыгнул с табурета, побежал в сени, подхватил сумку. Она оказалась тяжелой. Не без труда донес ее до столу.

– Осторожней, не побей! – деда наклонился, и вытащил из сумки большой сверток. Начал его аккуратно разворачивать. У меня аж ладошки вспотели от нетерпения.

Петр Степанович хитро прищурился и откинул последнюю бумажную складку. Я ахнул от восхищения! В свертке оказались елочные игрушки! До того красивые! Здесь были большие и маленькие разноцветные шары, золотые шишки, звездочки, сосульки. А еще нити бусин.

– Деда, как красиво! Куда все это? – я наконец-то оторвался от любования всей этой картиной.

– Ну как же, Сашка? Ведь Новый Год скоро, а у нас елочки не наряжены! – всплеснул руками деда.

– Ура!!!! Побежали наряжать!!! – я метнулся к двери, на ходу хватая шарф.

– Тпруу, ретивый!!! Куда в ночь?! – засмеялся Петр Степанович, – да и валит ого-го-го! Завтра с утра и пойдем.

Я загрустил. Так хотелось бежать на опушку и развешивать на пушистые ветки игрушки, а потом любоваться ими.

– Не хмурься так, дружок, – дедуля ласково погладил меня по голове. – Утро вечера мудренее. А теперь спать!

Засыпал я с улыбкой на лице, в предвкушении завтрашнего события.

Утро выдалось солнечное, морозное. Ничто не напоминала о вчерашней вьюге. Я проснулся, подбежал к окну. Глаза сразу же ослепил океан хрустально-чистого снега. Он, словно дорогая ткань, блещет и переливается под лучами зимнего солнца… Деревья, накануне вечером стоящие темными великанами, теперь преобразились. Нет темных мрачных стволов и веток. Всё они разукрашены серебром. Каждая веточка сверкает в лучах солнца, каждый изгиб переливается всеми цветами радуги.

Дедушка уже приготовил завтрак. Мы быстро перекусили и засобирались на опушку к елочкам. Петр Степанович аккуратно уложил в рюкзак сверток с игрушками, и мы двинулись в путь. По дороге, деда как обычно, развлекал меня историями, но я слушал в пол-уха. Спешил к елочкам. Перед самой опушкой я не выдержал и припустился бегом. Деда, продолжая что-то рассказывать, поспешил за мной.

Я вынырнул из-за деревьев и остановился как вкопанный, рот открылся в немом крике.

– Сашка, ну куда ж ты, я не поспеваю за тобой… – дед Петя ступил на опушку, на ходу снимая рюкзак, – я ж уже не такой моло…. – Петр Степанович не договорил, рюкзак выпал из его рук и провалился в снег.

– Да как же… Когда? Сашка…… – деда ухватился за мое плечо, я поднял на него глаза полные слез.

На опушке, на которой еще вчера росли девять пушистых маленьких елочек, торчали одни пеньки, припорошенные снегом.

– Не уберегли… – горько прошептал деда.

– Деда, деда! Это я виноват! – закричал я размазывая соленую влагу по щекам. – Я же вчера, когда тебя ждал с города, я же… думал показалось… Я услышал шум и свет… как будто мотор завелся, я не знал, я…я… – уткнулся в тулуп Петра Степановича и разрыдался в голос.

– Что ты, глупенький, ты не виноват… – деда сжал мою руку.

– Кто же так поступил? – я всхлипнул и глянул на дедушку.

– Это браконьеры, Сашка. На собрании мы это и обсуждали. Перед новым годом участились случаи незаконной вырубки елей. Новый Год скоро, вот и пытаются заработать таким нечестным способом. Эх… не уберег… думал, в моем в лесу обойдется. Мы ведь каждый день с тобой обход делали… А они воспользовались случаем. И я уехал, и погода им на руку была – все следы замело быстро.

– Деда, гляди! Криволапка наша! Ее не забрали! – я радостно встрепенулся, только сейчас увидел елочку под скалой.

– Не приглянулась, видать. Неказистой показалась. – Петр Степанович приблизился к елочке, ласково погладил иголочки, – Спасли тебя кривые веточки от браконьеров.

– Деда, смотри, какая она грустная. Она плачет. – я указал на ствол, где проступили капельки смолы.

– Грустит по товаркам, – ответил Петр Степанович.

– А давай мы ее украсим, чтобы ей веселее стало? – я посмотрел на дедушку.

– Эх, Сашка, нужно мне в город послать депешу, сообщить новость грустную. Чем быстрее, тем лучше.

– Я тебе помогу, ты пиши, а я на почту сбегаю – отнесу. А потом давай нарядим, а? – я с мольбой подергал деда за рукав.

– Договорились, егоза, – деда улыбнулся.

– Криволапка, не скучай, мы вернемся!! – я махнул елочке рукой, и, мы с Петром Степановичем заспешили к сторожке.

Деда написал срочную депешу я сбегал на станцию, передал почтальону. И уже через три часа на нашей опушке было много разных людей.

– Как же, Степаныч, не уберег красавиц? – спросил высокий худой мужчина в длинном пальто.

– Так, Игорь Матвеич, в городе был, на собрании, у вас… – деда снял ушанку и отер ей лоб.

– Да знаю, знаю… эт я так.. – Игорь Матвеевич махнул рукой, и тут же сжал кулак, – Не боись – найдем, накажем! Есть у меня тут соображения. Не расстраивайся Степаныч, вон у тебя еще одна елка осталась.

Мужчина хлопнул деда по плечу и развернулся к остальным. Они еще долго что-то обсуждали, спорили, решали. А я терпеливо ждал, сидя на одном из пеньков.

Наконец, все разошлись. Я подошел к деду.

– Деда, теперь будем украшать Криволапку?

– Теперь можно, – Петр Степанович оглянулся на елочку, затем повернулся ко мне. – Беги, Сашка, доставай мешок с игрушками из сугроба. Мы в суматохе, совсем о них забыли.

Я направился на окраину опушки. Вытащил из снега сумку, оттряхнул и вернулся к нашей Криволапке. Развернул сверток игрушек, и мы приступили.

Через минут сорок я и деда отступили от елочки на три шага и залюбовались.

– Какая же она все-таки красавица – наша Криволапка, – деда улыбался, а я не мог оторвать от нее счастливый взгляд. Елочка преобразилось – пушистая, колючая, волшебная. На хвойных веточках тонко позванивали золоченые стеклянные сосульки, большие и маленькие расписные шары отражали наши улыбки, нити разноцветных бус обвили ёлку сверху донизу. И было ощущение, что она радуется вместе с нами….

Так, каждую зиму под Новый Год, мы с дедушкой наряжали Криволапку и вспоминали эту историю, до тех пор, пока деда мог работать лесником».

Дедушка Саша перевел дыхание, и глотнул травяного чая. Аленка уже давно допила свой, но даже не заметила этого. Не заметила она и того, что дедушка Саша закончил свой рассказ. Она смотрела на елочку, которая теперь была высокой-высокой, пушистой-пушистой. Так и сидели они молча, думая каждый о своем. Первой опомнилась Аленка:

– Деда, а этих нехороших браконьеров, которые сестренок Криволапки срубили, нашли? – Аленка поставила пустую чашку на снег.

– Нашли, да… Наказали еще. Срубленные елочки они не успели продать. И их распределили по детским садам и приютам. Там, конечно, детки радовались, что у них на празднике были такие красавицы. Но спустя время, елочки высохли и их выбросили, – деда грустно вздохнул. – Быстро про них забыли.

– Деда Саша, а если бы они росли?

– То, можно было бы каждый год их наряжать на Новый Год и радоваться. И никто бы их не забывал.

– Как нашу Криволапку?

– Как нашу Криволапку.

– Деда, а почему сейчас мы ее не наряжаем?

– Ох Аленка, посмотри-ка на нее! Какая высокая она стала, мы и не дотянемся. Она у нас и так красавицей выросла!

Аленка глянула на ель, задумалась и кивнула, как будто что- то решив для себя.

– Деда Саша, и все-таки, почему нельзя рубить елочки?

– Ёлка – хорошее, доброе дерево. В зимнюю пору, когда особенно тяжело птицам, зверям она настоящая кормилица. Клесты-еловики, белки, дятлы, полевые мыши – все питаются семенами еловых шишек. Молодые побеги ели тоже идут в ход.

Также, хвою и шишки использую в народной медицине. В хвое содержится очень много разных витаминов. А в таких лесах очень чистый воздух. Потому что, хвоя выделяет полезные вещества, которые побеждают микробы.

– Да, и правда нельзя рубить елочки. Они очень полезные! – протянула Аленка.– Деда Саша, а пойдем домой, я замерзла.

– Ах, ты ж моя маленькая! Заболтал тебя, старый, совсем! Поднимайся скорее.

Они собрали вещи и отправились в сторожку, греться и ложиться спать.

На следующий день Аленка с дедом Сашей снова направились в лес. Нужно было проверить кормушки для птиц и мелких животных. Ну и напоследок, зашли проведать Криволапку. Ее изумрудные иголочки, словно покрытые миллионом мелких бриллиантов, мерцали на зимнем солнце. Синички весело гомонили на верхних веточках. Казалось, елочка улыбается. Девочка залюбовалась.

– Егоза маленькая, пошли накрывать на стол, скоро Новый Год, – дедушка развернулся и зашагал к выходу с опушки.

– Деда, я догоню, иди – Аленка махнула ручкой.

Деда ухмыльнулся и зашагал прочь. Девочка подошла к дереву, погладила веточки. И полезла в карман своего пуховичка:

– Сейчас, сейчас, Криволапка… – Аленка достала платочек, в который был завернут новогодний шарик. Он был стеклянный, красный, со слегка облупившейся эмалью. Она нашла его в ящике со старыми вещами. Это была единственная уцелевшая елочная игрушка со времен дедушки Пети. Со времен, когда ее деда Саша был мальчуганом и наряжал Криволапку.

Девочка аккуратно взяла шарик и повесила на веточку. На его алом боку отразилась довольная мордашка. Аленка наклонилась и потерлась щекой о хвою. На удивление, она оказалась нежной и не оцарапала малышку.

– С Новым Годом, Криволапка!– шепнула девочка, развернулась и побежала догонять дедушку.

И, конечно же, она не увидела, как пушистая раскидистая ель помахала ей вслед веточкой с красным шариком…