Сыщик поневоле [Юнта Вереск] (fb2) читать онлайн

Сыщик поневоле

Пролог. Шаг в новый мир

0 = 0 = 0

— Портал открылся!

Громкий возглас Юнты оглушил всех. Ей показалось, что в сознании включилось замедленное воспроизведение. Все существа вокруг замерли на миг, а затем начали медленно, очень медленно поворачивать головы, клювы, хоботы — у кого что было — в ее сторону.

— Ты уверена? — спросило толстое, похожее одновременно на лису и обезьяну существо. — Кто ликтор?

— Ка-кажется… я… нет, не знаю, — Юнта не могла в это поверить. — Такого просто не может быть! Я же ликтор другого Рубежа! Никто не может быть ликтором сразу на двух Рубежах! Так не бывает!

Голос Юнты сорвался на хрип, но тут подбежал Джеса и обнял ее.

— Пожалуйста, успокойся, — зашептал он торопливо. — Мы сейчас все выясним, это несложно, правда?

К парочке потихоньку подходили все участники укрощения портала — существа из разных реальностей. Огнедышащие драконы, громадные птицы, сухопутные осьминоги, черепахи размером с хороший шкаф… Нет, у них у всех были свои названия, но Юнте было проще запомнить их вот так, по своим земным ассоциациям.

На открытие портала ушло больше трех лет. И вот, сбылось! Многие из покорителей жаждали стать ликторами — такие смотрели на Юнту, появившуюся здесь лишь несколько дней назад, едва ли не с ненавистью. Другие, не мечтавшие о ликторстве, не скрывали облегчения.

Джеса вгляделся в полные ужаса глаза девушки, и понял: да, она стала ликтором. Что же это такое!

— Спасибо за доверие, — хрипло шепнула порталу Юнта.

Портал нужно обязательно поблагодарить. Он живой и очень эмоциональный. Он не прощает пренебрежения.

Отшатнувшись от Джесы, новоявленный ликтор без сил опустилась на землю и прикрыла глаза, настраиваясь на общение с порталом. Да, связь есть, никаких сомнений. Ей хорошо знакомо это ощущение безмерного счастья от превращения в частичку невероятно могучей мыслящей стихии.

«Портал, если ты доверил мне быть ликтором, пожалуйста, сделай так, чтобы здесь был Дом, похожий на…»

В ее голове возникла картинка, которая вдруг начала плавно воплощаться. Никаких посторонних движений, колыханий воздуха и других эффектов, но через несколько мгновений, все присутствующие уже оказались внутри атриума. Точно такого, как и на первом Рубеже Юнты.

«Ты не обиделся, что я попросила воплотить то, к чему привыкла?»

Ей почудился тихий смешок. Портал забавлялся.

Все стояли молча, но Юнта чувствовала, что в любую секунду в этой толпе может произойти эмоциональный взрыв. «Они слишком долго ждали этого», — подумала она, поднимаясь на ноги.

Больше двадцати представителей самых разных реальностей. И только двое гуманоидов, пусть из разных миров, но очень близких друг другу. Джеса поймет. А остальные… С другими придется деликатно уладить дела. Теперь она ликтор и лишь от нее зависит то, что будет здесь происходить. Огромная ответственность давила. Но ведь у Юнты есть опыт ликторства, пусть и на другом Рубеже…

— Друзья, поздравляю вас! Все получилось! Портал согласился с тем, что теперь здесь будет Рубеж. Как ликтор я приглашаю вас погостить на Рубеже, если у вас нет других планов.

Попытка улыбнуться не удалась, но никто и не ждал улыбок.

— Ура! — воскликнул Джеса, и кинулся дружески обнимать, хлопать по лапам, панцирям и хоботам существ, с которыми уже успел сдружиться за время укрощения портала.

Кто-то зааплодировал, небольшой слон поднял хобот вверх и победно затрубил. Неподвижные прежде фигуры зашевелились, поднялся шум: все поздравляли друг друга с блестящим окончанием долгой вахты.

Вроде бы все было так весело… но, нет, ликтора не обманешь, многие были разочарованы — и тем, что не получили желанной должности, и тем, что теперь придется возвращаться по домам, чему далеко не все были рады.

Юнта отошла в сторону и задумалась. В прежнем Доме все было удобно устроено. Домовик Уюн всегда знал, что захотят съесть и выпить гости, так что ликтору — пограничнику и хозяйке Рубежа оставалось лишь нагрузить подносы и доставить их к столу. А как здесь?

Она выглянула в окно. Да, веранда на месте, точно такая же, как там. Похлопав себя по карманам, обнаружила сигареты. Вышла на веранду, буквально рухнула в свое привычное — привычное по старому Рубежу, но точно воссозданное здесь — кресло, и закурила. Через пару минут к ней вышел Джеса, улыбнулся понимающе, и присел напротив.

— Им придется смириться, ведь ничего другого не остается.

Как же хорошо он ее понимает, и как тонко прочувствовал настроение гостей! Вот кому нужно было становиться ликтором!

Сигарета вдруг затухла — порталу не понравились ее мысли. «Прости, я не хотела тебя обидеть, я просто думала, что с Джесой тебе будет интереснее, чем со мной», — чуть прикрыв глаза, мысленно сказала она и увидела, что от сигареты снова пошел легкий дымок. Портал принял извинения.

Большинство покорителей портала не знали о традиции отмечать праздники за столом. И к лучшему.

Почти все они быстро разошлись. На рубеже остались только двое забавных существ, которых про себя Юнта называла «кенгуру». Для них портал построил по небольшому коттеджу, куда они торопливо удалились.

И для Джесы возник уютный домик, поднятый над землей на высоких сваях. В этот вечер единственные люди здесь — двое влюбленных из разных реальностей — смогли провести вместе.

Джеса торжественно ввел ее по лестнице, держа под руку. Усадил на просторную кровать, плеснул в высокие бокалы ее любимое вино, и сел рядом.

— Все будет хорошо, — тихо сказал он, протянув бокал.

Она выпила глоток, а потом уткнулась головой в его плечо. Ее до сих пор сотрясала внутренняя дрожь.

— Все будет хорошо, — повторил он, забирая бокал.

Встал, поставил бокалы на стол. Обернулся. Юнта смотрела на него с надеждой, хотя в глубине глаз ещё прятался страх. Но он знал что сейчас сможет ей помочь. То, что всегда помогало.

— Мы вместе, — шепнул он, присаживаясь рядом и мягко опрокидывая ее на спину.

Они любили друг друга очень нежно, очень страстно и очень долго. Останавливаясь иногда, не разрывая объятий, а потом снова и снова обнимались, целовались, сливались…

Вечер пролетел, успокоив нервы и отодвинув на будущее все вопросы. А потом Юнта ушла к себе: она чувствовала, что хотя бы первую ночь ей нужно обязательно провести наедине с порталом.

* * *

Утром, во время завтрака Юнта и Джеса, безмятежно улыбаясь друг другу, гадали: в какой новый мир открылся портал? Есть ли там разумные существа и если есть, то какие?

— Жаль, что мне не выйти, хотелось бы прогуляться вдвоем с тобой, всё-таки экзотика, непознанный мир! — сказала Юнта.

Ликтор не может покинуть портал, выйти за пределы Рубежа, увы.

— Хочешь, сам схожу на разведку?

— Нет. Может быть, отправим кого-то из других покорителей портала?

— Не желают они. Большинство собирается разъезжаться. Многие злы или ревнуют. Многие так мечтали, что станут ликторами, — с легкой улыбкой сострадания сказал Джеса.

— Остаешься только ты, хотя мне не хочется отпускать тебя одного. Может подождем Ойталыка? Он вернется дней через десять вот и сходите в разведку…

— А ты все это время будешь воображать себе новый мир? — хихикнул Джеса. — Впрочем, я тоже буду.

— На пару, это здорово! — мечтательно улыбнулась Юнта.

Но они, конечно же, не выдержали. И вскоре после завтрака Джеса переступил через границу Рубежа.

— Немного изучу окрестности, в крайнем случае к вечеру вернусь. Не скучай! — помахал он ей рукой.

— Возвращайся скорее! Не то я с ума сойду от нетерпения!

— Нетерпения? От ожидания информации? — лукаво прищурился Джеса.

— От недостатка информации. И от того, что не могу до тебя добраться! Все-таки вчера вечером нам было хорошо, но мало. Всю ночь скрежетала зубами, что ты не можешь ко мне прийти!

— А, ну тогда ладно. Умеешь уговаривать, постараюсь поскорее вернуться.

Джеса решительно зашагал вперед, и вскоре скрылся за деревьями.

— Я тебя жду, — с грустной улыбкой тихо сказала Юнта, и вернулась на веранду.

Она тогда не знала, что выпускает мага из реальности, далекой от техники и технологий, в мир, который ближе к земному, чем к магическому. И что Джесе в нем придется очень несладко. Хорошо, конечно, что хоть немного, но с ее техномиром он был знаком, однако шапочного знакомства, увы, так мало, если ты погружаешься в новый мир целиком.

* * *

Родился Джеса в совсем другой реальности, очень удаленной от нашей Земли (семнадцать переходов через порталы разных реальностей — самый короткий путь). На его родине вся жизнь, культура и цивилизация основаны на магии. Прожив добрую тысячу лет, Джеса успел попутешествовать по самым разным мирам, так что хорошо понимал, что все реальности разные, даром что параллельные, и самыми нелюбимыми для него всегда были техномиры вроде нашей Земли. И нужно же ему было так вляпаться, влюбившись в Юнту, представительницу именно техномира! Впрочем, хоть какое-то представление о техномирах он получил. Увы, только представление. На автомобилях он, правда, ездил в качестве пассажира, даже мобильный телефон у него был собственный. Но вот власть компьютеров он себе не представлял — никогда на них не работал, даже пасьянса не раскладывал, представляете?

И вот такой, далекий от техники и технологий маг, вдруг попадает…

Ох, да, простите, вот теперь и начинается эта история. Впрочем, ее Джеса расскажет сам.

Глава 1. Нелепое начало

1 = 1 = 1

Я прошел метров двести, когда наткнулся на тропинку. Здорово, тропинка есть тропинка, куда-нибудь да приведет. Интересно, ее протоптали звери или разумные существа?

Никаких зверей, принцесс и рыцарей я не дождался, но вышел на довольно широкую тропу. Направо или налево? Все равно. И я взял вправо. Минут через двадцать послышались звуки, мало похожие на лесные. Я напрягся: что-то очень знакомое… Ну да, конечно! Тропа привела меня к шоссе, очень похожему на те, что видел в техномире Юнты. Неужели портал открылся туда?

Округлая площадка, к которой я подошел, создавала «карман» для остановки автомобилей. Здесь виднелась будка без окон, вероятно туалет, по бокам стояло несколько скамеек под навесами. Но сейчас на площадке не было никого кроме меня. По шоссе мчались машины. Немного другие по моделям по сравнению с Землей, но обознаться было невозможно, это были именно автомобили.

Присев на лавочку, я начал всматриваться в водителей и пассажиров. Судя по плечам и головам, явно гуманоиды, почти ничем не отличающиеся от нас с Юнтой. Довольно смуглые лица, чуть более широкие лбы, очень узкие глаза от переносицы и почти до висков. Нет, это не Земля, какая-то другая реальность.

Отойдя чуть назад, я уселся на траву. У меня два варианта — вернуться и рассказать Юнте об увиденном, или разузнать поподробнее о том, куда я попал. Любопытство сгубило кошку, любила говорить Юнта, но я же не кошка, а потому безрассудно выбрал разведку. Безрассудно, потому что совсем не подготовился к такому путешествию.

Так… Вначале нужно замаскироваться, изменить черты лица, приблизить их к облику аборигенов. Жаль, одежду рассмотреть не сумел. Конечно, лоб каким был, таким и останется, но подправить глаза совсем несложно. В кармане у меня был многофункциональный нож — вещица из техномира с узким зеркальцем из полированного металла.

Глядя в него, я напрягся, вспоминая формулы магических преобразований. Вот, чуть сплюснуть нос — минута, и готово! Теперь чуть удлиним глаза… Нет, как у аборигенов не получится, но все же. Вроде бы высота глазницы осталась такой же, но вид сразу изменился. И еще обзор по сторонам стал гораздо лучше. Надо же, как удобно!

Некоторое время я жил в биомире, там мне неоднократно доказывали, что обработка зрительной информации занимает изрядные ресурсы мозга. Здешние жители явно видят более объемную картинку; неудивительно, что их черепушки показались мне больше обычных. А сейчас и мне самому придется основательно нагрузить свои рецепторы и извилины. Не сделаться бы от этого болванчиком, «отключив» другие полезные области мозга. Я, конечно, маг, но вот нарастить мозг точно не сумею.

Побродив немного по лесу, привыкая к новому зрению, я вышел к обочине шоссе. В какую сторону лучше пойти? Ну конечно, вправо, навстречу движению — в техномире Юнты мне не раз говорили, что гораздо спокойнее видеть автомобили, мчащиеся навстречу, чем вздрагивать, когда они выскакивают из-за спины.

Проезжающие мимо смеялись, тыкали в меня пальцами и крутили пальцем у виска. Из одной машины вылетела пустая бутылка, но не долетела до меня, разбившись в паре шагов. Может быть, здесь не принято ходить по обочине и лучше уйти в лес?

Все же я решил пройти еще немного, а потом вернуться к порталу. И не прогадал — впереди показалась заправочная станция — на небольшой площадке я увидел два одноэтажных здания, по всей видимости, касса и магазин. Чуть поодаль находились несколько будок и лавочки. Почему бы не подойти, послушать местные разговоры, попытаться чуть больше узнать о новом мире. Обычно портал наделял проходящих через него знанием местного языка, так что проблем с пониманием не должно было возникнуть.

Обойдя автомобили я подошел и сел на свободную лавочку. Рядом расположились два аборигена, очень удачно.

— Эй, клоун! Ты что так вырядился? — с хохотом спросил один из местных.

Да, культура общения здесь явно не на высоте. Быстрый взгляд — похоже, брюки здесь не в моде. Как же я не сообразил. Чуть прикрыл глаза, сосредоточился… Так. Рассеивание внимания. Преобразование брюк в длинную, до щиколоток, юбку.

Еще один быстрый взгляд. Ага, рубахи не на пуговицах, а на липучках. Нет, мне это не осилить, по крайней мере, пока не увижу их вблизи. Ладно, пусть остаются пуговицы… Отменил рассеивающие чары.

— Нет, ты погляди, как он морду вымазал! Точно клоун. Эй, артист манежа, говорят, такие краски вредны для здоровья! — развязно крикнул второй абориген.

Ты идиот, Джеса, про нос и глаза вспомнил, а о цвете лица не подумал! Но делать было нечего.

— Привет! Потерял сумку, теперь даже не умыться…

— Туалет бесплатный. Иди и умойся, — размахивая руками, захохотал первый.

Благодарно кивнув, я торопливо направился к будке туалета и вошел в свободную кабинку. Писсуар, унитаз, раковина. Хорошо, что не перепутал с женской кабинкой, повезло — на дверях были нарисованы треугольники, на одной, куда я вошел, треугольник был острием вверх, а на занятой кабинке — острием вниз.

Чуть сполоснув лицо — все-таки на улице было жарко, а шел я все время по солнцу — посмотрел на себя в зеркало. Действительно, слишком светлое у меня дико по сравнению с аборигенами. Терпеть не могу менять пигментацию кожи, даже изменить разрез глаз было проще. Но придется помучиться, если не хочу оставаться белой вороной.

Возился минут пятнадцать, но до смуглых аборигенов мне оставалось далеко. По крайней мере теперь лицо и тело выглядели не такими вызывающе бледными. Чуть подправив разрез глаз и расширив ноздри, я побрызгал водой на волосы и лицо и вышел наружу.

Давешних моих собеседников не было. Их сменили трое новых парней — явно навеселе. Двое курили, а третий, завидев меня, крикнул:

— Бро, угости сигареткой!

— Простите, не курю, — покачал я головой.

Аборигены были настроены агрессивно, это чувствовалось. Бежать бессмысленно, они местные, лучше знают местность и легко догонят. Драться мне не хотелось, во-первых, потому что вообще не люблю драк, а во-вторых, потому что глупо начинать так знакомство с новым миром. Не зашибись бы кого ненароком.

— Нет, ты посмотри на этого дохляка! Он еще и не курит!

— Курит он, курит. Только жадничает. Не хочет поделиться с ближним…

Весельчаки нарывались на драку. Не вовремя, проглоти их акула. Самый худой — самый опасный, движения резкие, пружинистые. Толстяк слишком самоуверен, видимо привык брать массой. Середнячок довольно верткий, такие обычно выматывают соперника, до последнего не вступая в прямой контакт, словно мангусты.

Чуть прикрыв глаза, я скомандовал: «Фрей!», — и тут же вспомнил, как Юнта называла это «желудь». Смешная девочка. Фрей — команда на создание защитной оболочки для тела от механических воздействий. А ее «желудь» — сама эта оболочка. Удивительно, что команда у нее всегда всегда срабатывает как надо. Наверное, у волшебников все устроено иначе. Или в голове Юнты…

Все эти мысли промелькнули в сознании за одно мгновение.

— А ты не щурься! Ты видел, он еще и щурится! — взревел середнячок.

Трое довольно слаженно перешли в наступление. Первым мне пришлось отключить толстяка, который пер как танк, и очень мешал. Грузное тело обмякло, осев на асфальт. Оставшиеся двое даже не поняли, что произошло. Вертлявый середнячок крутанулся вокруг себя, по дуге пытаясь обойти меня, но я ткнул его в отключающую точку, и он завалился, успев сделать по инерции лишь пару шагов.

У худого расширились зрачки — он никак не ожидал, что двое его приятелей так быстро окажутся вне игры. Но реакция у него была великолепная. Два молниеносных взгляда на поверженных, а потом резкий разворот. Он метил мне ногой в почки, но я чуть отклонился, уходя от контакта. Худой удивился, но не растерялся, продолжив игру: наклонился, уходя от возможного удара, но я не стал его бить, а лишь легко коснулся нужной точки на шее и противник упал, словно споткнувшись.

Я огляделся. И что с ними делать? В это время ко мне подошел человек, явно привыкший повелевать, вероятно, один из служителей правопорядка.

— Они мертвы? — с холодным, но уважительным любопытством спросил он, явно принимая меня за человека, который имеет право поступать так, как ему вздумается. И это мне не понравилось. Странные у них тут порядки.

— Нет, скоро очухаются, — пожал я плечами.

Быстрый оценивающий взгляд местного блюстителя порядка перебежал с меня на три неподвижных тела.

— Жаль. Это отребье изрядно всем надоело, — поморщился он, затем быстро сказал что-то, склонив голову к лацкану своего жилета, накинутого поверх длинной рубахи. Вновь подняв на меня глаза он равнодушно проинформировал: — Сейчас приедут ребята, заберут их. Только кандалы надену на всякий случай.

Неторопливо подойдя к своей машине, он вернулся с тремя парами наручников. Ловко щелкнул ими, пинками подправляя тела, чтобы было удобнее заломить руки нарушителей за спину.

Выпрямившись, в упор посмотрел мне в глаза. Моргнув, я на всякий случай активировал защиту от гипноза.

— А ты откуда такой ловкий?

— Из лесу вышел, а тут они…

— Документы?

— Пока бродил по лесу, оставил где-то сумку.

— Угу, ни документов, ни вещей… Хорошо устроился. Садись ко мне в машину, в городе разберемся.

— Не стоит. Мне нужно найти сумку.

«Начальник» говорил повелительно, я же хотел, чтобы он перешел на легкий стиль. Ничего не получилось, хотя в интонациях собеседника теперь послышались дружелюбные нотки.

— Давай-давай, парень. Народ должен знать своих героев. Напишешь заявление о нападении. Иначе за что мы их посадим?

Я понимал разумность его доводов, но мне и хотелось, и не хотелось уезжать куда-то. С одной стороны, есть шанс лучше познакомиться с местной жизнью, с другой — возможно придется задержаться неизвестно на сколько. Юнта будет волноваться. Впрочем, до вечера у меня масса времени. И я киваю:

— Хорошо, поедем. Надо дождаться твоих ребят?

— Не нужно. Они сами разберутся. А эти никуда не денутся.

Пнув напоследок толстяка, «начальник» направился к машине. Я последовал за ним.

— Пьедо, — представился он, садясь за руль.

— Джеса, — усаживаясь на сиденье рядом с ним, я снял свою защиту. Здесь магия явно не развита, так что ни к чему ему знать о моих «суперспособностях».

Ничего не говоря больше, он завел машину, и мы тронулись в путь.

Глава 2. Вход в игру

10 = 2 = 2

Дорога до большого города заняла минут тридцать. Не люблю я эти дымные, пахнущие бензином и другой химией скопления домов. Промчавшись по улицам, мы заехали во двор какого-то казенного дома, где я написал заявление о нападении. Когда мы вышли из здания, Пьедо спросил:

— Откуда ты, Джеса?

— Издалека.

— Документов нет, денег нет, место жительства не установлено. Скажи спасибо, что это я тебя привел, и наши парни не стали проверять твое заявление. Что это за место ты указал? Псков. В какой стороне эта деревня?

— В моей. И не деревня, а город. Немаленький.

— Ну-ну. Все темнишь… Давай сходим, выпьем пива.

— У меня нет денег, — напомнил я.

— Угощаю.

Пиво было холодным и непривычным на вкус. Я уже начал жалеть, что ввязался в эту историю. Исследованием новых реальностей обычно занимаются подготовленные специалисты СоМерПеха. Разведка, подобная моей, допустима, но дружеские отношения с аборигенами в программу не входят — прежде всего, следует оценить, готово ли общество к принятию информации об иных реальностях. Из нашей словесной пикировки я понял, что либо коренным жителям ничего не известно о существовании порталов в параллельные миры, либо доступ к этим сведениям ограничен. В здешнем мироустройстве мой новый знакомый выглядел значимой фигурой, но явно не имел представления ни о каких порталах. Поэтому я старался вести себя осмотрительно.

Неудивительно, что наш разговор протекал довольно напряженно. Мы говорили, преследуя каждый собственные интересы — мне хотелось узнать о мире, в котором я оказался, а моему собеседнику был интересен я сам. Похоже, ни мне, ни Пьедо не удалось добиться желаемого. Допив вторую кружку, он задал вопрос о моих планах. Только тут я смог ответить искренне: хочу вернуться в лес, примерно туда, где Пьедо меня подобрал.

— Я могу отвезти тебя завтра. Сегодня у меня, к сожалению, есть неотложные дела. Но здесь, неподалеку, расположен один виртуальный игровой клуб с гостиницей. Могу дать тебе денег на то, чтобы ты переночевал, а завтра днем я отвезу тебя обратно.

— Что за клуб? — машинально поинтересовался я. Меня вовсе не устраивало задерживаться.

— Клуб с играми виртуальной реальности. Играл когда-нибудь?

— Нет, — покачал я головой, судорожно вспоминая все, что знал о компьютерных играх в техномире Юнты. — Я не азартен.

— Представь себе, что этот городок, вся наша страна, вся планета или вообще космос, планеты, галактики помещены в компьютер. Ты погружаешься туда, и можешь вести свою игру. Путешествовать, заниматься бизнесом, воевать, подыскивать себе подружек на ночь или на всю жизнь… Все, что захочешь.

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — сказала бы на это Юнта. Но у меня возникла идея, что этот виртуальный мир поможет лучше узнать реальность, в которой я оказался. Ну да, идиот. А что мне еще было делать? Пешком я дошел бы до портала не раньше чем завтра, а денег на аренду машины с водителем, у меня не было. А тут такая отличная возможность познакомиться с местными реалиями!

— Как я смогу с тобой расплатиться? За обед, клуб… и вообще за доброе отношение?

— Не бери в голову. Для меня это не расходы. Могу я сделать приятное хорошему человеку?

Казалось, что Пьедо говорил искренне. Почти искренне. Но мне хотелось думать, что ничего дурного он не замышляет. И я купился с потрохами.

— Мне нужно уходить. Давай, покажу тебе клуб, и побегу. Держи деньги, — он достал маленькую картонную карточку вроде визитки, на секунду приложил ладонь к ней, и вручил мне. — Можешь сегодня поиграть и переночевать в гостинице. Полагаю, двухсот каров тебе хватит. Подъеду за тобой завтра, ближе к обеду.

Повертев в руках карточку, я прочитал: «Одноразовая анонимная карта для мелких покупок».

11 = 3 = 3

Распрощавшись с Пьедо, я решил немного прогуляться — игры от меня не убегут. Город, который я видел лишь из окна автомобиля, показался довольно чистым, ухоженным. Неплохо, если бы не автомобильные выхлопы.

Дома не выше четырех этажей, просторные тротуары, отделенные от дороги широким газоном и узенькими арыками. Под ногами было то твердое шероховатое покрытие вроде бетона или асфальта в мире Юнты, то вымощенные камнями дорожки, окруженные островками коротко подстриженной травы. Люди были очень разными — деловитыми и праздными, злыми и веселыми, вежливыми и грубыми. Прогуливающихся женщин было гораздо больше, чем мужчин, а вот детей и подростков я не встретил ни разу, наверное, они отбывали свой срок в детских садах и школах.

Часа через полтора, сделав круг, я вернулся к игровому клубу и присел на скамейку рядом с двумя молодыми людьми, которые не обратили на меня никакого внимания, занятые своим разговором.

— Не буду я возвращаться в Корот, у меня там отняли очки на три дня, и это уже в пятый раз, надоело, — услышал я, недовольное бурчание одного из них.

— Какой ты обидчивый. Когда тебе навалили мастерства ни за что, не жаловался.

— Нет, чую козни модера. Он пытается искусственно притормозить меня. Лучше уйду в Лайкру, там хоть девахи симпатичные…

— Я доиграю. У меня еще восемь дней проплачено. А ты как хочешь, но без тебя будет не так забористо.

Парни встали и, толкаясь и посмеиваясь, направились к входу в здание. Скорее всего, они говорили о разных играх. Как мне в этом разобраться? Попробую во что-нибудь сыграть, а потом на боковую. Завтра снова поброжу по городу, и назад. Юнта, наверное, совсем извелась.

* * *

Перед глазами у меня что-то мигнуло. Неужели нарагиз? Не может быть! Откуда ей тут взяться?

Но это была она. Помельтешив перед глазами, фея села мне на плечо.

— Мия Юнта попросила посмотреть как ты, — холодно сообщила она.

Нарагизы, или феи, как их называет Юнта, «разговаривают» телепатически, так что подслушать наш разговор никто не мог, но зато и беседовать мысленно было довольно сложно. Я откинулся немного на спинку скамейки, прикрыл глаза и сосредоточился: телепатия никогда не относилась к моим сильным сторонам. Придется напрячься.

— Я случайно оказался тут и смогу вернуться только завтра к вечеру. Передай Юнте, что ужинать завтра мы будем вместе. И что я уже соскучился.

— Ты планируешь провести время в этом клубе. Для меня он непроницаем, так что я возвращаюсь на Рубеж. Надеюсь, ты не обманешь ожиданий ликтора — для молодого портала ее настроение значит очень много, не рискуй равновесием двух реальностей.

— Скажи мии Юнте, что я действую здесь как разведчик, но очень скучаю по ней и вернусь как только смогу собрать побольше информации. Подробно расскажу ей о новой реальности, так что пусть не волнуется. Это гуманоидный техномир, немного похожий на тот, из которого она родом. Предупреди, что здесь ничего не знают о магии и других мирах, так что он опасен для существ из других реальностей, пусть больше никого сюда не выпускает. И… погоди…

Я сосредоточился еще сильнее, даже зажмурился. Пара дюжин долгих секунд… получилось! Мысленно кинул сверкающую звездочку нарагиз.

— Это мой маячок здоровья. Передай Юнте — сможет отслеживать мое самочувствие, надеюсь, так ей будет спокойнее.

Нарагиз улетела. Я проводил ее грустным взглядом, хоть какая-то ниточка с привычным миром. Жаль, что призвать ее сам я не смогу, ведь феи подчиняются только ликторам…

100 = 4 = 4

Створки дверей разошлись, и я нырнул в полумрак холла. Пол был разделен на две половины цветом. Слева темный, густой оттенок синего, справа — пронзительно зеленый.

Когда-то у меня был клиент в техномире Юнты, который маниакально играл в шпионов. Чтобы провести его через порталы, нам приходилось постоянно использовать особые коды для опознавания. Не знаю, кто внушил ему идею, что некие магические силы могут подменить меня или его, но клиент был всегда настороже. Он по несколько раз в день требовал подтверждения того, что я остаюсь самим собой, и просил проверить его самого. Почему я вспомнил о нем? Одним из кодов проверки был «зеленый» — один из нас произносил это слово, а второй должен был отозваться «два нуля эфэф два нуля». Смысла я не понимал, пока другой клиент не объяснил мне, что это градация цвета в компьютерах, обозначающая пронзительно зеленый оттенок. И даже показал на картинке. Вот тут этот цвет был именно таким, режущим глаза зелёным.

Навстречу мне вышла девушка, на вид очень уверенная в себе, с лёгкой небрежной улыбкой и строгими глазами администратора.

— Приветствую в клубе. Ты новичок? Или сменил прическу? Я что-то не припомню тебя.

— Новичок, — кивнул я, улыбнувшись. — Полный новичок. Никогда не играл, но мне сказали, что посетить ваш город и не зайти в этот клуб — преступление.

— Конечно, таких клубов как наш, еще мало, — гордо кивнула девушка. Даже не во всех городах есть, не говоря о захолустье.

Захолустье. Какое забавное слово. Так и буду теперь представляться:

— А я как раз из захолустья.

— Это я поняла, у тебя странный акцент, говор. Словно и визотрон не смотришь.

— Не смотрю, — искренне признался я.

— Да, слышала о таком. Но вижу впервые, день удался! Так каких развлечений жаждет твоя душа?

— Расскажи о том, что у вас есть.

— Здесь, — она махнула на зеленую половину, — отправление в продвинутые игры частичной реальности. Шлем и перчатки, так что твоей тушке ничего не грозит, разве что психике. А вон там, — взмах на синюю половину, — полное погружение. Учеба, приключения в полном контакте. Если в игре уронишь на ногу гирю, испытаешь реальную боль.

— Что лучше выбрать новичку? Я здесь только до завтра, а потом возвращаюсь в свое захолустье, — последнее слово я выговорил с удовольствием, оно так приятно каталось по языку.

— Так мало? Жаль. Тогда, скорее, полное погружение. Вряд ли ты успеешь далеко продвинуться в частичной реальности.

— Есть какие-то правила? Что мне нужно будет делать?

— Иди, присядь вон туда. Сейчас принесу тебе дайджест, ознакомишься…

Девушка убежала, а я устроился на круговом диванчике в синей зоне. Дайджест оказался пухлой книжкой с плотными лакированными листами, но почти без картинок.

Вложенное знание письменности помогало плохо, я с трудом прорывался через незнакомые термины, потом плюнул, и начал просто просматривать картинки.

Игры мне точно не светили — быстро научиться использовать аппаратуру для управления движением своего персонажа я бы не смог. А вот погружение мне понравилось: нужно было просто жить, правда, в теле своего персонажа, но и того можно было подобрать так, чтобы было удобно двигаться.

Миры с погружением были очень разными. Обучающая платформа, явно для школьников, разные науки, среди которых была и география, что было мне интересно, но вот политики и экономики почему-то я не нашел; может быть местные жители называли их какими-то незнакомыми мне терминами? Наверное, с этого и нужно будет начать.

Еще там были виртуальные миры — обычный город, войны между обитателями древних замков, гонки на каких-то странных механизмах, восстание роботов (можно было играть и за робота, и за человека), детский сад с переселением в персонажа-ребенка или воспитателя, приключения на дикой планете, сражения боевых космолетов, спасение галактики…

Ладно, по ходу разберусь. Начну, наверное, все же с обучения. В самом конце дайджеста была таблица с ценами:

Погружение — 30 кар. Каждый час в погружении — 5 кар. Покупка очков мастерства и энергии — цены в зависимости от игры. Завтрак, обед или ужин в реале — 5 кар (алкоголь и возбуждающе средства запрещены). Капсула для сна игроков — 15 кар за 3 часа (не игроки пользоваться гостиницей не имеют права).

Последняя строчка удивила. Они что, страдают бессонницей? Я рассчитывал часов девять бока отлеживать. Поэтому решил оставить сорок пять кар на ночлег, и десять на ужин и завтрак, ста сорока пяти кар должно хватить на игру, сколько бы там ни стоили дополнительные очки…

Прислушался к ритму времени. Сейчас пятнадцать тридцать — еще не вечер. Возьму-ка я часов пять игрового времени, потом ужин и отбой.

— Вроде бы все, я определился. Что теперь? — обратился я к девушке, вернувшейся за стойку в центре зала.

— Заплати за сеанс, — я протянул ей карточку, но она покачала головой: — Просто проведи рукой, называя мысленно цену. Что, не привык пользоваться анонимными картами?

— Нет.

Я провел рукой, старательно проговорив про себя «пятьдесят пять кар». Девушка посмотрела на столешницу, и удивленно, с некоторым уважением, подняла брови.

— Проходи вон в ту дверь. Там кабинки, заходишь в незанятую. Раздеваешься, принимаешь дезинфицирующий душ, затем проходишь к капсуле. Ложишься. И все! Вперед! В путешествие! Если будешь там есть, пить, испражняться, заниматься сексом, то твое тело испытает все положенные ощущения. Виртуальная еда насытит, в тело будут впрыснуты все съеденные вещества за исключением тонизирующих — опьянение и кайф будешь испытывать только там. Захочешь выйти, дойди до конца любого этапа, и на консоли нажми черную кнопку.

Я сделал вид, что все понял.

101 = 5 = 5

Кабинок было много, не меньше полусотни с каждой стороны коридора. Вроде бы все заняты, по крайней мере, двери закрыты, и на каждой в центре виднелась оранжевая табличка. Я прошел вперед, пока не наткнулся на приоткрытую дверь с желтой табличкой.

Заглянул внутрь — раздевалка была крошечной, не развернуться. На одной стене крючки для одежды, подставка, вероятно для обуви, рядом стоял маленький пластиковый стул. Быстро скинул с себя одежду, развесил, поставил ботинки на полочку, и шагнул в следующий отсек. Совершенно пустой круглый закуток. Едва я вошел, дверь закрылась, и на меня обрушились со всех сторон потоки ледяного воздуха, затем теплая вода, потом горячая и, наконец, теплые струи воздуха. Пара секунд и я высох. Тут же отворилась следующая дверь в огромное помещение с ванной. Ступив на порог я огляделся — с обеих сторон от «моей» ванны тянулись ряды таких же точно, но заполненных какой-то мутной черно-серой жидкостью.

Набрав в легкие воздуха, я задержал дыхание, сделал несколько резких выдохов и вдохов, а затем забрался в ванну, которая, едва я улегся, начала наполняться такой же темной, как мне сначала показалось жидкостью. Но это была какая-то другая субстанция, совершенно сухая. Не пыль, не гель, даже слова не подобрать. Я попытался приподнять голову, но наполнитель уже закрыл мою грудь, так что я не мог даже шелохнуться. Потом меня накрыло целиком. Я было дернулся, но вырваться не получилось.

Перед глазами вдруг открылся маленький круглый закуток с большой панелью, в центре которой выделялась крупная, с ладонь, зеленая кнопка, над которой веером шли надписи. Я обнаружил, что уже не лежу, а стою в этом закутке. Шагнул вперед и коснулся надписи «Обучение». Но ничего не произошло. Тогда я нажал на зеленую кнопку и стены вокруг меня растворились, я оказался в почти пустом круглом зале. По сторонам виднелись двери со светящимися надписями, а в центре находился еще один пульт.

На дверях были написаны названия разных школьных предметов: математика, физика, химия, бионика, генетика, география, история, язык, физическое развитие… Но вначале я подошел к пульту. На панелях располагались самые разные картинки— фигуры людей, лица, прически, очки, одежда, сумки…

Когда я нажал на одну из фигурок, передо мной открылся экран с моделями — высокие, низкие, мужчины, женщины, дети… Я выбрал силуэт ребенка лет двенадцати. Новый экран — коренастые, худосочные, пухленькие подростки, больше трех дюжин фигурок. Выбрал одну, и тут же снова открылся начальный выбор картинок, только теперь в левом верхнем углу виднелась выбранная мной фигура.

Лицо, прическа, одежда, рюкзачок. Примерил даже очки, но, едва снял их, понял, что машина тут же ухудшила зрение моему аватару, поэтому решил обойтись без них. Вот и все! Вот он я: замечательный пацан в длинном темно-синем халате до щиколоток, подпоясанном красно-желтым поясом, а на ногах сандалеты, гораздо более уместные в этом жарком климате чем мои тяжелые ботинки, в которых я уже находился по шоссе и городу.

Нажал на зеленую кнопку в центре пульта и с него исчезли все картинки и надписи, передо мной выросла зеркальная поверхность, и в тот же миг почувствовал, как начало изменяться мое тело. Ощущения были примерно такими же, как при магических преобразованиях: я сжимался, а тело плавилось как воск, только происходило все гораздо быстрее. Несколько секунд — и вместо Джесы на меня из зеркала смотрел чуть растерянный пацан, с которым мы перемигнулись. Сделав пару шагов назад, я оглядел себя в полный рост, а затем направился к двери с надписью «География» и вошел внутрь.

Глава 3. Виртуальность

110 = 6 = 6

Сколько же дверей я уже прошел и сколько мне еще предстоит пройти. В этот раз я оказался перед вратами с указателями «Город», «Городок», «Материк», «Планета», «Космос», «Экономика», «Экзамены». К проверке знаний я еще не готов, а посему колеблясь между городом и городком, выбрал второй — не люблю огромные скопища. Шаг вперед и…

— Опаздываешь, — рявкнули на меня. — Быстро садись!

Я увидел единственный стул, находившийся перед стеной с большим черным экраном. Странно, больше никого нет, почему же я опоздал? Сел на стул. На экране начался показ видеолекции, но явно с середины. Почему не с начала?

— Веуна разделяет город на две части, но помимо нее в городе построены девять каналов, образующих в совокупности водные транспортные артерии. В настоящее время они используются не слишком активно, так как часть собственников жилья вывели в каналы домовую канализацию, загрязняя воду и привлекая разнообразную живность, в том числе хищную рыбу. Поэтому путешествие по каналам не только грязное и вонючее дело, но сопряжено с реальной опасностью. Да и сама река не отличается чистотой. Недвижимость на берегах каналов и Веуны стремительно дешевеет, а численность горожан, желающих жить на берегу такого канала, уменьшается.

Чужой язык показался мне грубым, фразы с трудом укладывались в голове, но основную идею я уловил. Городок расположен на двух берегах реки Веуны, судя по картинкам, не слишком широкой. Правый берег был отдан разнообразным производствам, рядом с которыми виднелись одно-двухэтажные здания, населенные преимущественно беднотой — большинство игроков легко могли бы, наверное, взять жилье в аренду. Но ни ее стоимость, ни цены покупки жилья лектор так и не назвал.

На левом берегу группировались мэрия, суд, правоохранители и банк, от которых расходились улочки с индивидуальными домами для наиболее зажиточных граждан.

Общее число жителей достигло уже пятидесяти тысяч человек (ничего себе «городок»!), из них в каждый данный момент присутствуют в среднем пятнадцать тысяч игроков. Уф. Я так понял, что эти пятнадцать тысяч — такие же игроки как я, присутствующие в игре. Интересно, а остальные — просто порождения машинного разума, или просто в этот момент находятся «вне игры»?

Спросить было не у кого. Занудный голос с экрана на вопросы не реагировал. В какой-то момент я даже встал, собираясь на выход, но механический голос свыше пояснил, что до конца урока уровень не будет пройден, поэтому покинуть лекцию не удастся. Пришлось садиться.

На экране появилась надпись: «Укажи свой возраст в реале», и передо мной возникает пульт с цифровыми клавишами и большой желтой кнопкой в центре. Я задумался. Понятия не имею, сколько здесь живут люди. Писать мой реальный возраст в тысячу с небольшим лет? Или ориентироваться на возраст Юнты? Не дождавшись моего ответа, на экране возникает другой вопрос: «Ты перешагнул грань совершеннолетия?». Одновременно изменяется и пульт — мне предлагаются лишь три клавиши: «Нет», желтая кнопка и «Да». Я нажал «Да» и ткнул в желтую кнопку. Пульт исчез, и начала звучать дополнительная информация «для совершеннолетних».

«Имитационный мир почти полностью тождественен реальной действительности. То есть если ты ударишь им игрока, то и у человека в реале образуется синяк; если ты сломаешь противнику ногу, то после выхода из игры у него будет побаливать нога. В зависимости от тяжести игровой травмы у прототипа возникают болезненные ощущения на время от нескольких минут до нескольких суток. Единственное ограничение связано с виртуальной смертью: игра заканчивается, и участник завершает уровень, а в реале его осматривают врачи; кроме того, он на пять дней лишается права возвратиться в городок в своем аватаре.»

Я поморщился, вспомнив разницу между тренировочными и реальными боями. Человек, привыкший, что схватку в любой момент прекратит учитель или судья, в настоящем бою может погибнуть, ожидая спасения. Пусть эта надежда продлится лишь мгновение, но это мгновение может стоить жизни. И здесь, по сути, те же тренировки. Люди привыкнут, что сломанная рука обернется ненадолго лишь небольшой болью, а сломав ее в действительности, будут сильно разочарованы. Что уж говорить о смерти…

«Секс доступен всем совершеннолетним мужчинам и женщинам; он может инициироваться как по желанию двух и более сторон, так и насильственным путем, если жертва проявит неосмотрительность.»

Час от часу не легче. Этот мирок нравился мне все меньше. Хотя к каким-то перипетиям в жизни он, наверное, все же готовил.

«Совершеннолетние игроки могут зарабатывать или покупать дополнительные очки. Для каждого уровня мастерства и точности требуется разное число очков. В момент, когда игрок задумается о необходимости приобретения некоего навыка, информационное табло подскажет ему, где можно заработать нужные очки или сколько будет стоить их покупка. В мэрии, расположенной на центральной площади, любой может оставить или получить вакансию на любые товары и услуги.

Власти настраивают игроков на то, что в Городке царит атмосфера дружелюбия, однако сюда приходит немало мошенников, насильников и других правонарушителей, время от времени возникают стычки между бандами преступников, что привлекает игроков, жаждущих именно таких приключений. Если ты решил приятно провести время, отдохнуть и реализовать свои заветные желания, то тебе здесь понравится. Если тебе хочется острых ощущений, то Городок и в этом случае — наилучшее место для тебя.»

Интересно, что это за отдых с потасовками? Или отдых отдельно, а драки отдельно? А вот разобраться в заветных желаниях жителей этого мира, мне как разведчику было бы, наверное, полезно.

«Для игроков в Городке установлена самая низкая, по сравнению с другими локациями большой игры, стандартная цена — всего полкара за одно очко. Так решил муниципалитет, чтобы привлекать в игру новых игроков и удерживать опытных. Благодаря этому численность населения Городка постоянно растет, а доля старожилов,проживающих более трех лет и имеющих недвижимость, достигла рекордного для всех локаций показателя — треть от общей численности постоянного населения.»

На экране появилась таблица с основными ценами. С подростками устроители игры обошлись по-божески: бесплатный вход в Городок, посещение одного урока — 5 очков, цена одноразовой защиты от нападения одного взрослого — 5 очков, от нападения нескольких взрослых — 15 очков. Употребление спиртных напитков и бодрящих веществ запрещается, агрессивные действия наказываются штрафом в 500 кар, взимаемым с родителей или опекунов. Подросткам разрешалось находиться в Городке с 3:00 до 8:00 часов ежедневно, при этом они могли посещать музеи, концерты, парки аттракционов, кафе и закусочные с ценами от до 5 очков за каждое посещение.

Далее возник список для совершеннолетних, увидев который, я содрогнулся. Возникло ощущение, что владельцы игрового клуба поощряли людей к противоправным действия, не забывая набивать свои карманы.

Холодный голос равнодушно прокомментировал эту таблицу:

«Люди, находящиеся в постоянном стрессе, получают возможность настоящей разрядки. После запуска этой локации количество тяжелых насильственных преступлений в мире уменьшилось на треть, при этом в Городок хотя бы раз заходило не более половины населения. Для женщин созданы специальные условия и льготы, поскольку они редкие гостьи в Городке. Зато те, кто отваживается на игру легко осуществляют свои сексуальные фантазии или социальную агрессию. То же самое справедливо для мужчин, которым сложно найти адекватную пару в реальном мире. Нападение на женщин без предварительной договоренности запрещено, за исключением похищения с целью сексуального насилия. Посетив Городок, ты получаешь уникальную возможность отдохнуть на всю катушку.»

На этом рекламном заявлении лекция окончилась.

Экран мигнул, и на нем появилась надпись: «Твое опоздание на лекцию означает, что вознаграждение за обучение составило три очка. Если хочешь увеличить свой баланс, посещай занятия и не опаздывай».

Боковым зрением я увидел «вспышку справа» и повернув голову, обнаружил, что на двери появился желтый круг с цифрой 3. Когда я подошел и коснулся его пальцем, цифра исчезла, а дверь распахнулась. Я вышел в холл.

111 = 7 = 7

Из разных дверей навстречу мне начали выходить подростки; вероятно уроки у всех заканчивались одновременно. Выглядели они все очень странно, словно конструируя аватары, они выбирали смешные или страшные.

Таких как я, одиночек, не было — пары, тройки, а из одной аудитории даже шестеро, я глянул на дверь: «Математика», ну и ну, влезть в игру, чтобы учиться! В холле сразу стало шумно.

Я услышал, как вышедший из соседней аудитории парень с зеленым хохолком говорит своему «однокласснику» в очках с широкой синей оправой, закрывающей половину лица:

— Пойдем на математику, за нее дают пятнадцать баллов!

— Не хочу, плавали знаем…

— Так темы же разные!

— Лучше пойду попробую сдать контрольную за тридцать, — пожимает плечами очкарик.

— Уверен, что потянешь?

— Попытка не пытка. Если решу половину, получу двадцать, а если все, то тридцать и еще двадцать очков призовых! За пятьдесят можно и порешать, я часто так делаю.

— Ого, не знал… Тогда я тоже попробую…

На меня никто не обращал внимания. Парни подходили по очереди к пульту в центре холла, быстро тыкали на кнопки, и расходились — кто в аудитории, кто на выход. Пара минут, и я остался один. Судя по расценкам «для взрослых», мне не помешал бы запас очков. Но время, время… Надеюсь, впрочем, что мне удастся избежать секса и потасовок.

Я подошел к пульту, выбрал Городок и указал «совершеннолетний». Появился экран с аватарками. На этот раз я выбрал фигурку, максимально похожую на меня. Разве что лицо выбрал более традиционное для этой планеты, с удлиненными глазами и широким, приплюснутым носом. Прическу тоже изменил. Усами и бородой решил себя не украшать, и так неплохо. Вгляделся в аватар — а что, парень хоть куда. И нажал зеленую кнопку. На экране тут же выскочила надпись: «Недобор составляет 47 очков».

Тупо уставившись в экран, я пытался понять, что же делать, но увидел внизу подсказки — кнопки «Заработай» и «Оплати». Первый вариант мне не подходил ввиду безденежья, и я нажал «Оплати». Никакой реакции. Как они тут расплачиваются? Вроде бы, просто подносят руку с карточкой к… чему-то. Здесь, наверное, к этому пульту. Почему 47? Тут вспомнил табличку с расценками: аванс для входа в Городок составлял 50 очков. Достав из кармана карточку, которую мне дал Пьедо, я сосредоточился, и произнес: «Пятьдесят кар».

На экране вспыхнула надпись: «Поздравляем, у тебя 103 очка. Добро пожаловать в Городок!» Я окончательно сбился с мысли. Почему сто три? Пару секунд спустя до меня дошло: одно очко игры стоит полкара. Умник. Заплатил в два раза больше. Ну и ладно. На ужин, завтрак и ночлег средств мне явно хватит. Да и аванс, вроде бы, обещали вернуть при выходе из игры…

Огляделся. Все двери исчезли, теперь я оказался в небольшой беседке, которая находилась в лесу. Нет, скорее в городском парке. Ну что? В путь?

1000 = 8 = 8

Милый Городок, тут реклама ни разу не соврала. Как и в реальном городе здесь были мостовые и тротуары, выложенные мелкими белыми и серыми камушками. Парк, из которого я вышел, примыкал к большой площади с высокой гранитной стелой в центре. Снизу на ней я заметил какие-то мелкие фигурки, ряды которых доходили мне примерно до пояса. Пригляделся — вроде бы человечки. Все разные, одни стояли или сидели, другие держали что-то в руках, у третьих вместо голов были какие-то цилиндры… Слева от меня какой-то человек в кожаном переднике до земли выбивал что-то новое. Надпись на основании гласила, что стела посвящена выдающимся людям Городка. Все ясно: те, кто как-то проявил себя, получают право отобразить свой аватар в нижней части монумента. Сейчас там было не меньше сотни мелких фигурок.

Вначале это изобразительное творчество меня удивило, но потом я понял, что чем-то мне такой подход даже нравится. Каждому, кто считает себя достойным памятника, достаточно выбить аватарку и войти в историю Городка.

На одной стороне площади я увидел трехэтажное здание местной мэрии, облицованное чем-то вроде розового ракушечника. По соседству находились городской банк и суд, фасад которого был отделан грубым серым камнем. Очень символично, особенно если в здании находился не только суд, но и тюрьма?

Людей на площади было немного. На парапете перед стелой сидела какая-то парочка, три или четыре старушки собрались на лавочке в тени развесистого дерева, растущего между зданиями банка и мэрии. Старушки жестикулировали настолько бурно, что было понятно: это подростки, выбравшие себе вот такие экзотические аватары. Чтобы заранее защититься от сексуальных домогательств?

Похоже, ничего интересного я здесь больше не увижу, лучше пойду прогуляюсь. Однако, едва я подошел к проходу между зданием горсуда и приземистым домом со слегка облезшим фасадом, из него вышел человек и направился ко мне. По уверенной, чуть расслабленной походке я опознал в нем стража порядка — ленивый хищный зверь с добродушной улыбкой и холодным цепким взглядом. Никакой аватар не спрячет эти эмоции и движения.

— Приветствую в Городке, незнакомец!

— Приветствую! Спасибо.

— Какие-то проблемы? Ты новичок?

— Да, новенький, — кивнул я, чуть поморщившись.

Терпеть не могу слово «проблемы». Никаких проблем в природе не существует, разве те, что мы сами себе придумываем. Бывают ситуации, из которых нужно найти выход, но это не проблемы, а просто запертая комната. Из которой всегда есть выход. Ну, хотя бы там, где вошел, хотя можно поискать и другие. Объяснять этого я не стал, но мой собеседник явно заметил мою гримасу.

— Хочешь обзавестись недвижимостью? Или подраться? Или расслабиться с подходящей бабенкой?

— Вышел на прогулку. Как турист.

— Ты заработал три очка и оплатил двойной аванс. Значит, на что-то рассчитываешь. Мне хочется знать: на что именно. Каких проблем ждать от тебя?

Видимо, слово «проблема» было в его лексиконе ведущим. Бедняга. Почему никто не объяснил ему, что гораздо проще жить в мире решений, а не в мире проблем? Но я не стал его ничему учить. Меня он слушать не станет, а жизнь научит.

— Никаких проблем! Появилось время, решил заглянуть, посмотреть. Вернусь домой, рассказов на полгода хватит.

— Ну-ну. Посмотри, оглядись. Деньги на участие в потасовках и секс у тебя есть, но постарайся никого не калечить и не убивать, хотя бы вначале, пока не заработаешь побольше очков.

— Знаешь, я мирный человек и такие приключения меня не интересуют.

— Совсем?

— Как сказать. Приключения с людьми — точно. А вот с мухами бывают заморочки. Мух у вас тут можно убивать?

— Мух у нас нет. Программисты промахнулись. Надо подсказать, — расхохотался он. — Меня зовут Каол, если влипнешь в историю, я появлюсь.

— Спасибо. Я — Джеса, и пока не планирую влипать в истории, но твое обещание внушает мне оптимизм.

— Ладно, совет напоследок. Очков у тебя мало. Так что в потасовке тебе выгодней быть жертвой. Не переусердствуй.

— Не люблю быть жертвой, — фыркнул я.

— Зарой свои комплексы на грядке. Став жертвой, заработаешь кучу очков. С этого все начинают, — снова захохотал Каол, похлопал меня по плечу, развернулся и ушел.

Ну и порядочки тут у них! Я подумал, что зря не изучил другие локации. Ведь кроме этого Городка предлагалось множество других…

Глава 4. Платная консультация

1001 = 9 = 9

Я шел по улочкам Городка и постепенно успокаивался. Извилистые улочки с двухэтажными уютными домиками, на первых этажах многих шла бойкая торговля сувенирами.

— Заходи, дорогой! Что тебе предложить? — обольстительным тоном сказала дородная хозяйка, едва звякнул колокольчик на двери, предупреждая о возможном покупателе.

— День добрый, я прогуливаюсь, заглянул посмотреть…

— Турист? Новичок у нас в Городке? Отлично! Здесь ты сможешь приобрести множество полезных штучек. Что тебя больше интересует? Драки? Женщины? Или ты решил открыть здесь свое дельце?

Ее манеры напоминали, скорее, служащую борделя, а не хозяйку сувенирной лавки, что меня озадачило. На женщине был длинный свободный светло-сиреневый балахон из тонкой, чуть прозрачной материи и с глубоким вырезом, более походивший на ночную рубашку, чем на деловую одежду. У них так принято?

— Не… нет-нет, просто интересуюсь достопримечательностями, — чуть сбившись от неожиданности, ответил я, стараясь выдержать светский тон. — Какие вы мне порекомендуете?

— О, дорогой, все зависит от того, что именно тебя заводит. Ты же на отдыхе? Можешь посидеть с удочкой на берегу. Нет? Не привлекает? Я тебя понимаю, вонь от воды идет такая, что не каждый рыбак выдержит, хотя улов и богатый! Ты хочешь заработать побольше очков? Для этого есть самые разные способы! Что ты любишь делать больше всего?

Дама призывно вздымала свои тяжелые груди, но тарахтела с такой скоростью, что я с трудом улавливал смысл фраз. Последняя прозвучала как прямой вопрос. Это я понял, поскольку моя собеседница сделала крошечную паузу.

— Трудный вопрос. Очень многое люблю…

— Сражаться с чудовищами? Делать что-то руками? Сочинять стихи? Реализовывать свои тайные страсти? Не стесняйся! Здесь позволено все!

— А музеи здесь есть? Или концертные залы? — попытался я сбить меркантильно-эротический разговор на более «туристическую» тему.

— Ты музыкант? Или художник? Тогда обязательно найдешь клиентов! — обрадовалась дама.

— Нет, — помотал я головой. — Думал посмотреть на чужие работы или послушать музыку…

— Оригинально. Впервые встречаю такого странного типа. Слушай, а женщины тебя не интересуют? — она томно повела грудью, позволяя заглянуть в вырез своего балахона. — Здесь их много на любой вкус! Удовлетвори свои самые сокровенные мечты! Наверняка такого удовольствия как здесь, ты не получишь ни от одной своей подружки! Я тебе помогу, хочешь?

Все, что я сейчас хотел — поскорее уйти отсюда, не обижая хозяйку. Не дождавшись ответа, она продолжила тарахтеть:

— Если сейчас повернешь налево, увидишь множество ресторанчиков со столиками на улице. Все девушки сидят там в ожидании встречи. Сейчас, еще рано, но после двух они начнут подходить. Долго не задерживаются, вашего брата всегда больше, так что если хочешь найти хорошую девочку, лучше знакомится еще на подходе и сопровождать до столика.

— До столика? — не понял я.

— Конечно до столика! Только там можно заключить договор на предоставление сексуальных услуг! Как иначе ты расплатишься? Даже если ты предпочитаешь насилие, все равно без предоплаты ничего не выйдет! Теперь я вижу, что ты совсем новичок!

— Да, у вас я впервые. Приехал издалека. В нашей провинции только понаслышке известно о подобных играх. Я и правда пока не умею играть. Здесь же есть какие-то правила? То есть обычно бывают…

— Дорогой ты мой! Хорошо. Давай пройдем… Поднимемся ко мне, напою тебя чем-нибудь, и расскажу, как у нас тут все устроено.

— Не боишься приглашать незнакомца в свой дом? А вдруг я бандит и насильник?

— Я даже рада буду, если что. Жертвы всегда получают компенсацию. Хоть это-то ты знаешь?

— Да…

— Так вот, чтобы напасть на меня или ограбить мой дом, тебе нужно вначале купить лицензию. Новичок вряд ли ею обзавелся. А без лицензии ты сделать ничего не сможешь.

— Совсем ничего?

Я положил руку на ее обширную талию, ощутил жар от ее массивного тела… И все. Никаких больше ощущений. Дама расхохоталась.

— Вот об этом я тебе и говорила!

Окончательно запутавшись и совершенно ничего не понимая, я уставился на нее.

— Давай, плати двадцать очков за консультацию, и пройдем наверх. Расскажу тебе как тут жить.

Взяв меня за руку, она подтолкнула к круглому окошку на столешнице прилавка. Я положил на него ладонь и мысленно произнес: «двадцать очков». Окошко мигнуло.

— Сколько у тебя очков в запасе?

— Эээ… теперь восемьдесят три.

— Нехило для прогулки, но мало для игры.

Женщина прошла в дверь за прилавком и начала подниматься по лестнице, приглашая меня последовать за ней. Едва я оказался в комнате, она вдруг навалилась на меня всем телом, прижала к притолоке и обожгла жарким дыханием:

— И впрямь, новичок… давай я тебя обслужу, заработаю еще десяток очков.

Я отшатнулся, но вырваться не смог. Теперь я чувствовал не только жар ее тела, но и почти животную ее страсть.

— А как же консультация? — просипел я.

Это почему-то сработало. Дама выпустила меня из объятий и отошла вглубь комнаты.

— Ну что ж, присаживайся, — махнула она в сторону двух просторных кресел, стоящих возле низенького столика.

Я буквально рухнул в слишком мягкое кресло, продавив его чуть не до пола. Хозяйка открыла небольшой шкафчик, достала два бокала и графин с каким-то светло-розовым напитком.

— В Городке меня зовут Миуми. — представилась она, наполняя бокалы.

— Джеса, — чуть склонил я голову.

Сидеть было неудобно, однако хозяйке, похоже, в таком же нелепом кресле было комфортно.

— Так вот, дорогой Джеса, консультации у нас стоят одно очко за одну тридцатую часа. А секс мальчикам обходится как раз в двадцать.

Я прикинул: шестьдесят минут в часе, значит, одно очко за две минуты? Интересно, почему они тут все считают не минутами, а долями часа?

— Значит, я оплатил очень подробную консультацию?

Она расхохоталась, затем сделала глоток, кивком предлагая мне присоединиться. Я поднес стакан ко рту — похоже, какое-то легкое вино — и сделал символический глоток. Неизвестно, что они в эти напитки добавляют, если вспомнить предупреждения о том, что спиртные и веселящие напитки в Городке не запрещены.

— Глупый какой. Зачем тебе такая длинная консультация?

— А ты представь… Я явился сюда из совсем другого мира. Мира, не знающего правил игры. И пытаюсь сейчас сориентироваться, понять, куда попал.

— О, похоже, мне попался космический странник, — удовлетворенно хохотнула она. — То-то у тебя такой странный акцент. А я-то думала, ты его специально проплатил, чтобы интриговать дамочек.

— Да, я провел много столетий, блуждая по просторам вселенной. И вот, прибыл в незнакомый город, где для меня все чужое. И мне сказали: иди в Игру, в ней разберешься в нашей жизни…

Изо всех сил я пытался припомнить, что слышал или видел по телевизору в техномире Юнты, надеясь, что не наляпаю совсем уж нелепых ошибок.

— Жизнь в Городке и жизнь в мире довольно существенно отличается, странник, — подмигнула она. — Здесь ты можешь найти все, о чем мечтал в своих бесконечных космических просторах. Вы летали на большом корабле?

— На очень маленьком. Я был в нем один, совсем один…

— Ох, бедняжка, представляю, как ты устал от одиночества…

Легкое движение плечами, и балахон почти сполз с ее левой груди.

— Расскажи мне правила игры, в которую я попал, — сказал я как можно мягче, выглядеть самоуверенным мачо мне сейчас было не с руки. — Пожалуйста. Я все время боюсь наделать ошибок. Не понимаю даже где, как и за что мне нужно платить. Поделись своим знанием со звездным скитальцем, а то мне, правда, неловко…

Миуми наконец-то расслабилась и начала рассказ.

Городок изначально создавался как место для людей, уставших от суеты больших городов. Тихий, провинциальный, где все соседи знакомы друг с другом, а торговцы знают вкусы каждого покупателя. Это было пять лет назад. Тогда Миуми и построила этот дом с бакалейной лавкой на первом этаже. Но вскоре в Городок повалили толпы людей, для которых лучшим «отдыхом» была возможность помахать кулаками. Когда хозяйке в третий раз разнесли витрину, она задумалась о продаже лавки и переезде. Однако новый мэр ввел очень жесткие законы и ввел штрафы за драки и увечья. Жить стало гораздо спокойнее.

Вместо бакалейной лавки, по совету одного постоянного клиента-любовника, Миуми открыла консультационную контору, замаскированную под сувенирный магазинчик. Товары приносят ей десятую долю доходов, еще половину — консультации, а оставшиеся сорок процентов — секс-обслуживание горячих голов, наводнивших город.

— Я здесь старожил, ты верно заметил, — с плохо скрываемой гордостью сказала она. — И знаю множество секретов, мест, приемчиков для того, чтобы провести в Городке время так, как хочется клиентам.

Миуми достала толстую сигару, срезала кончик и чиркнула спичкой. Я прищелкнул пальцами, желая помочь ей быстрее раскурить сигару, но понял, что у меня ничего не вышло. Хорошо, что она не обратила на мой жест внимания. Похоже, магия здесь не работает. Моя магия. Как же это неуютно.

Пока она долго и упорно раскуривала, я попытался использовать пару-тройку магических трюков, для которых не нужно было двигаться. Увы, безрезультатно. Как же неуютно жить в мире без магии! Значит, придется вспоминать былое и приспосабливаться.

Миуми, наконец, справилась со своей сигарой, и, окутываясь то и дело вонючими клубами, продолжила свой рассказ.

По ее словам, желающим отключиться предлагаются веселящие вещества, которые продают — довольно дорого — в особых притонах. Для любителей хорошо выпить без похмелья есть отличные винные магазинчики, подвалы, пивоварни — самые разные, на любой кошелек и вкус. В некоторых, например, отдыхают любители какой-то из игр с частичным погружением — космос, стрелялки, лабиринты, гонки и тому подобных. Собираются, обсуждают игру, кооперируются для прохождения сложных этапов. Другие заведения предлагают широкий выбор изысканных напитков, коктейлей, плюс уникальное обслуживание. Например, в одних официантками в них работают полуобнаженные девицы, в других играют настоящие музыканты, в третьих каждый вечер устраиваются оргии и прочее. Есть совсем дешевые заведения, в которых собираются те, кто не прочь подраться или посмотреть на других бойцов. Антураж тоже разный — от захламленных двориков, до рингов или клеток для одиночных и массовых боев. А раз в шесть дней большие бойцовские турниры проводятся в огромном зале на центральной площади.

— Это точно не для меня. Не люблю драться, — сказал я. — Так что на этом можно не останавливаться.

— Не любишь, но умеешь, да, Джеса? — хитро улыбнувшись спросила Миуми.

— Приходилось… не часто… и довольно давно, — осторожно ответил я.

Мне было некомфортно, ведь магическими приемами я воспользоваться не смогу. Нет, я, конечно, кое-что умел, но понимал, что без привычных магических приемов во время драки чувствовал бы себя не так уверенно.

— Тогда знай. Драки здесь регламентированы имеющимися очками. Если у тебя их много, ты можешь позволить себе почти всё. С твоим багажом баллов ты можешь ввязаться в потасовку. Пихнешь кого-нибудь, оттолкнешь. Но если захочешь отключить сознание или сломать, например, нос противнику, то твои умения, полученные в реальном мире, здесь не помогут — не сможешь расплатиться. Поэтому все новички начинают с роли жертвы. Если избегать смертельных ударов, а ты это сможешь, полагаю, то быстро наберешь достаточное для полноценных боев количество очков.

— Избежать драки можно?

— В принципе да, если тебе плевать на свою репутацию.

— Мне плевать, я тут на один вечер. Что нужно для этого сделать?

— Ты, наверное, уже видел столбики, разделяющие дорогу и тротуар?

Да, конечно видел. Подивился, потом решил, что так они не дают выехать на тротуар автомобилям, и выкинул из головы.

— Желтые пенечки? Да, замечал.

— Прежде, чем начнется любая потасовка, ты активируешь имеющиеся у тебя очки, приложив руку к столбику. Для вступления в потасовку достаточно пяти очков. Впрочем, и во время драки можешь добавить, если тебе нужно, в пределах твоего лимита. Сейчас у тебя восемьдесят с чем-то? Плюсуешь к начальным пяти еще сорок очков, и получаешь право нанести противнику увечье средней тяжести: отключить сознание, сломать нос, кинуть противника в стену. Один раз. Захочешь еще раз ударить, заплатишь еще сорок. Если тебя травмируют, то прежде чем отключаться, поднеси ладонь к столбику, чтобы зачислить на свой счет жертвенные баллы. Перебросить их на атаку, и твои силы и умения возрастут. Например, тебе вывихнули руку и сломали нос, за это получишь двадцать и двадцать, всего сорок очков. Приплюсуй их к имеющимся баллам и наноси ответный удар.

— Бррр. Не хочу. Ты не сказала, что надо сделать, чтобы не участвовать в драке?

— Просто не активировать пять очков для начала драки. Тебя никто не сможет тронуть.

— Здорово! Спасибо! А чего еще интересного есть в вашем Городке?

— Так. В приоритете у нас выпивка и драки. За ними идет секс. Любой. Мягкий, грубый, какой захочешь. Стоит он дороже, но от любителей нет отбоя.

И тут выяснилось ужасное. Оказывается, в этом мире — и игровом, и реальном, сутки разделяются на десять часов. Как на острове Ваутиан. Почему же данное мне при переходе через портал знание языков перевело время в часы, а не в стеи? Надо же было так ошибиться! То есть при входе я заплатил за полсуток игры, за двенадцать часов, а не за пять, как планировал! То-то девица на ресепшене раскрыла рот от удивления!

Тем временем Миуми продолжала тарахтеть:

— Секс оплачивается либо на дому, как у меня, либо за столиками уличных кафе. И никак иначе. Ты можешь провести оплату, забрать даму и делать с ней все, за что заплатил. Насильники обычно так и поступают. Открытые половые акты возможны, но не пользуются популярностью, потому что зрители комментируют каждое твое движение. Но некоторым нравится. Частично уединиться можно в беседках в любом скверике, там зрителей обычно немного или вообще нет, но зато может попасться другая парочка. Тогда вы либо будете трахаться на глазах друг у друга, либо доплатите за коллективный секс. Для обычного секса во многих домах сдаются комнатки на четверть часа по цене в зависимости от комфорта от одного до пяти очков. Насильников ждут специальные дома с подвалами и закрытыми двориками, но придется раскошелиться от сотни очков за час и больше. Кстати, многие дамы вначале зарабатывают, обслуживая желающих, а затем, накопив побольше очков, выбирают себе жертву из числа мужиков с подходящей фигурой и манерами, и издеваются над ним до полного остервенения. Для большинства работающих женщин это единственная возможность выпустить пар. Кстати, жертвы насильниц не платят за секс, да еще и получают компенсацию за моральные и физические травмы. И это еще один способ для мужчины быстро заработать.

Я помотал головой. Даже слышать об этом не хочу.

— Какие гадости ты говоришь. До чего докатился мир, пока я скитался по космосу! Расскажи о чем-нибудь менее зверском. Хочу до вечера просто отдохнуть, прогуляться, после чего выспаться, а завтра уехать.

— Тогда гуляй себе на здоровье. Не нарывайся на неприятности. У нас красивый Городок. На тот берег лучше не суйся, там много производств, будут зазывать тебя на работу. Не соглашайся. Час работы стоит от пяти до пятнадцати очков, просто крохи.

— Да мне, вроде, незачем зарабатывать. Не собираюсь никого убивать и насиловать, а все остальное, полагаю, мне по карману.

— Ладно, красавчик. Тогда консультация окончена. Доплатишь пару очков? Тогда я тебя обслужу. Мне заработок, а тебе приятно.

— Почему ты говоришь только об обслуживании? Сама-то тоже хочешь получить разрядку? Или я чего-то не понял?

— Все ты правильно понял. Я фригидна. Удовольствие не получу ни в коем разе, так что не заработать тебе на мне, бедняжечка.

— Прости, не знал. Мне очень жаль тебя, Миуми. Увы, ты связалась не с тем. Понимаешь, я очень люблю доставлять удовольствие партнерше. Наверное, даже больше, чем получать его. Скажешь, наверное, что извращенец, но уж какой есть… Я, пожалуй, пойду. Оставляю тебе неотработанные консультацией очки — хоть какая-то компенсация для тебя, и мне наука.

Женщина легко поднялась из кресла, протянула мне руку, и выдернула словно пробку из бутылки.

— Спасибо, друг. Это очень трогательно. Нечасто сюда такие залетают… Скорее, даже, никогда. Хорошего тебе отдыха. Если устанешь, проходи мимо питейных заведений с белым гусем, там обычно дерутся. Тебе подходят кафе с синими птицами на вывесках. Они могут быть разными, но всегда синие. Там спокойно, играет музыка. Желающие танцуют, но никто никого не принуждает. В них нельзя активировать карты секса и потасовок. А вот на улице будь осторожен. Не хочу, чтобы ты получил по морде или стал жертвой похотливых дамочек.

Прищурившись, Миуми пристально посмотрела на меня, затем, словно на что-то решилась:

— И еще… Держи, — она достала с полки красную монету и вложила ее мне в руку. Это жетон силы. Позволяет нанести один сильный удар независимо от того, оплатил ты драку или нет. Гуляй, ищи подобные жетоны, они разнообразят игру. Запомни цвета: красные жетоны — сила, зеленые — сила в сексе, желтые — подчинение. Ты сможешь несколькими словами подчинить себе любого человека, но ненадолго, на одну сотую часа.

Я напрягся, пытаясь понять, сколько это. Их час — по сути один стей. В одном стее сто сорок четыре минуты. Сотая часть стея, значит, около полутора минут. Действительно, недолго. В то же время, довольно долго, если речь идет о быстрых действиях, таких как драка, погоня…

— Как активируются жетоны?

— Вызываешь мысленно нужный жетон, или крепко сжимаешь его в кулаке. Желательно не перепутать, — Миуми подмигнула мне и хохотнула. — Кстати, есть и другие цвета. Серый позволяет стать невидимым на ту же сотую часа, но только в честном деле, например, в драке или погоне. Голубой усилит эмпатию, тоже на сотую часа, за это время можно лучше понять человека, хотя если нет опыта, то вряд ли получится. Черный — аптечка, хорошо помогает в драках или позволяет не чувствовать боль и дольше оставаться в сознании, попав в лапы насильника. От смертельных увечий не поможет, но все остальные излечивает — легкие полностью, тяжелые превращает в легкие. В общем, ходи, смотри, ищи, собирай. Глядишь, что-нибудь пригодится. Если нет, то покидая игру можешь продать или подарить их любому игроку. Просто уносить жетоны, не используя, считается дурным тоном.

— Где их найти?

— Везде. Иногда их дарят, вот как я тебе. Иногда их нужно завоевать, например, участвуя в гонках или квестах, которые проводятся регулярно. В драке можно отобрать у поверженного противника, если его раны тяжелее, чем твои. А еще жетоны порой встречаются в самых неожиданных местах, например, на тротуаре, на подоконнике жилого дома, под столиком в кафе — где угодно. Ладно, удачи!

Ткнув меня по-дружески кулаком в плечо, Миуми вышла из комнаты, и мне осталось лишь последовать за ней.

Глава 5. Нет выхода

1010 = 10 = A

Когда я шел по одной из улиц Городка, мне действительно попалось кафе с уличными столиками и дамочками, ожидавшими клиентов, но подходить не стал. Оказавшись на другой улице, разделявшей просторные, зажиточные дома, увидел группу человек в десять, азартно размахиваюших руками и азартно кричащих, но это была не драка, а наблюдение за сексом — деваха с очень узким лицом, тонкой талией, разноцветными волосами и громадной грудью отдавалась на скамейке какому-то «»шерстяному» как орангутанг мачо с громадными бицепсами. Это зрелище вызвало у меня, скорее, брезгливость: любовники, несмотря на зрелый вид, явно были очень молоды, ничего не понимали в сексе, а лишь демонстрировали разнообразные позы и тела своих аватаров, наскоро собранных из конструктора.

Поэтому я свернул на узкую улочку, где вскоре мог бы при желании ввязаться в драку — шедший мне навстречу качок, толкнул меня ладонью в грудь. Я чуть отстранился и покачал головой. К счастью, он не настаивал на выяснении отношений, лишь поиграл бицепсами и отправился дальше.

Вскоре я заметил кафе с ярко-синей птицей, нарисованной на окнах, но заходить пока не стал. Улочка вывела меня к каналу — широкому, метра три, и по-видимому, глубокому, по которому неторопливо текла темная вода. Вначале мне показалось, что они наполнены чистой водой, но вскоре я почувствовал вонь. Посмотрел на стоящие вдоль канала строения — вид у них был гораздо более потрепанный, чем у домов на соседних улочках. Лавок и кафе здесь не было, но чуть впереди я заметил вывеску с белым гусем, а на площадке перед входом был установлен флагшток с развевающимся на нем полотнищем с изображением той же птицы.

Я вернулся назад, не желая встречаться с разгоряченными «боевыми гусями», и неторопливо продолжил свой туристический поход, разглядывая людей и строения. Пожалуй, мне лучше выйти из игры, едва ли я смогу здесь узнать жизнь этого мира. Только вот не сообразил спросить у Миуми как это можно сделать. Обращаться же к первому встречному мне не хотелось.

Тут я подошел к уютному на вид кафе с красивой птицей на дверях — синей, с ярко-бирюзовыми глазами, чуть голубоватыми кончиками крыльев и такого же цвета хохолком на голове. Рисунок был таким завораживающе красивым, что я, не раздумывая, потянул за ручку, и вошел внутрь.

Довольно большой зал был поделен на две независимые зоны: справа хаотично стояли небольшие столики на одного-двух человек, а слева центр был отдан под танцевальную площадку, где сейчас никого не было. Разделялись эти зоны длинной узкой барной стойкой, перед которой с обеих сторон стояли высокие табуреты. Негромко звучала музыка. Немного подумав, я шагнул влево и сел за столик у окна. Народу в кафе было мало — в моей половине за одним из столиков сидели трое подростков, а на танцевальной половине — три парочки. За барной стойкой никого не было.

Пока я оглядывался, на столе передо мной что-то замигало. Надо же, и тут экран, прямо в столешнице! На нем появились кнопки «комплексный ужин», «напитки», «горячее», «закуски» и «десерты». Я стукнул по кнопке «напитки». Появились строчки, собранные в три столбца. Цены различались — от одного до пяти очков. Увы, названия напитков мне ничего не говорили. По одному очку стоила вода и лимонады, по два — соки, по три — горячие напитки вроде чая, по четыре — коктейли, а по пять — пиво или вина. Впрочем, я мог и ошибаться. Наугад ткнул в один из напитков по одному баллу и в один за два балла. После небольшой паузы надписи исчезли, вместо них возникла желтая кнопка. Я поднес к ней руку, и в ту же секунду передо мной возникли высокий стакан с газированной водой и пузатая кружка с каким-то горячим напитком. Наверное, мои предположения оказались не слишком верными. Но зато можно было отдохнуть и попытаться понять, чем мне теперь лучше заняться.

Для начала мне бы хотелось с кем-нибудь поговорить, чтобы выяснить, как выйти из игры. Но я не торопился. В крайнем случае вернусь к Миуми, надеюсь, она сможет ответить на один вопрос бесплатно. Впрочем, даже если и за баллы, ничего страшного. Или можно пойти на центральную площадь и задать свои вопросы полицейскому Каоле.

Решив для себя этот вопрос, я, наконец, расслабился, впервые с той минуты, как пересек границу Рубежа и вышел в новый мир. Надеюсь, нарагиз уже добралась до Юнты и успокоила ее. Мне жаль было терять эту ночь на бессмысленную игру и ночевку в гостинице, но тут уж ничего не поделаешь. Сам виноват.

Взяв салфетку из вазочки и достав из кармана карандаш, занялся подсчетами своего «золотого запаса».

• Получено от Пьедо — 200 кар• Оплата погружения — 30 кар• Оплата 5 часов погружения — 25 кар• Покупка очков — 50 кар

Это расходы. На ужин и завтрак в реальном мире оставлю по 5 кар, то есть минус 10 кар. Ночлег в капсуле (интересно, что это такое?) — минус еще 15 кар за 3 часа. Хорошо, что здесь часы такие длинные, успею хорошо выспаться.

Итого, у меня остается 70 кар. Много это или мало? Судя по надписи на карточке, «для мелких расходов», это совсем немного. Но игра оказалась вот такими мелкими расходами. Странно, на самом деле. Вроде бы, очень продвинутая игра, почему так дешево? Но если это недешево, то почему карточка утверждает, что это «мелкие расходы»? Надо будет спросить у кого-нибудь, когда выберусь из игры.

Затем принялся считать свои очки внутри игры.

• Куплено 100 очков• На учебе заработал 3 очка• На консультацию Миуми потратил 20 очков• Здесь, за напитки, еще 3 очка

Итого в остатке восемьдесят очков. К ним можно добавить красный жетон, который подарила мне Миуми. Если не влезать в драки и забыть про секс, средств мне хватит на несколько дней. Однако я завтра уезжаю, так что лучше в реальном мире обменять очки на кары и вернуть карточку Пьедо. Весь долг так не погашу, но хоть что-то.

Сосредоточившись на салфетке с расчетами, я поднял голову лишь когда в кафе вломилась какая-то девица с криком:

— Прошу защиты!

Успел заметить, что она швырнула на барную стойку жетон, который с металлическим звоном стукнулся о пластик стойки, и тут же исчез, словно испарился.

В следующее мгновение окна и двери кафе с грохотом перекрылись выпавшими из потолка решетками. На танцевальной половине кто-то тонко взвизгнул, а на моей — трое подростков отвлеклись от своих десертов и уставились на девицу. Меня же самого больше заинтересовали решетки. Мягкая, спокойная музыка продолжала играть как ни в чем ни бывало.

Девица покрутила головой, осматриваясь, затем подошла и уселась за мой столик. Протянув руку, она взяла стакан, к которому я так и не успел прикоснуться, и выпила одним глотком едва ли не половину.

— Прости, друг, горло пересохло.

— Все в порядке, не волнуйся.

Всклокоченная девица выглядела очень симпатичной. Короткая стрижка (как у большинства местных женщин, в то время как мужчины щеголяли волосами до плеч, а то и ниже талии) и гармонично слепленное лицо были хороши. Но больше всего привлекали ее узкие раскосые глаза, сверкавшие изумрудным огнем — никогда не видел таких ярких зеленых глаз, хотя это, скорее, достоинство аватара, вряд ли у настоящей женщины могли быть такие глаза. На девушке был не балахон (ткань, сшитая по бокам с вырезами для рук и головы), как у большинства, а некое подобие халата или пеньюара: тонкая ткань не скрывала прелестей фигуры, а туго завязанный пояс подчеркивал стройную талию, не слишком большую грудь и широкие бедра. Пожалуй, полной гармонии мешали лишь широкие, как у пловчихи, плечи. На одном плече рукав был чуть надорван, что придавало ей по-детски беззащитный вид. Она улыбнулась, и на щеках появились ямочки. Очень эротично.

— У меня достаточно очков, чтобы не зарабатывать их, становясь жертвой банды насильников, — пояснила девица, поправляя на плече порванный рукав.

— А что ты туда швырнула? — махнул я рукой в сторону барной стойки. — После чего упали решетки…

— Серебряный жетон защиты.

Я помотал головой:

— Расскажи. Я здесь новичок, не знаю законов игры.

— Ты о жетонах знаешь?

Чуть помедлив, я кивнул, достав из кармана красный жетон, который дала мне Миуми.

— О! Добрая штука. Только один?

Я снова кивнул.

— У меня много. Главное не перепутать, — подмигнула она мне и расхохоталась.

Подростки за соседним столиком смотрели на нее завороженно, с восхищением. А я вдруг понял, что самой сильной характеристикой этой женщины была энергия. Цинично-веселая, открытая и очень мощная. Вряд ли это закладывается игрой, скорее всего это свойство ее личности.

— Я кинула серебряный жетон. Он предоставляет защиту в любом помещении, в данном случае здесь, в этом кафе. Большая редкость и стоит дорого, но позволяет избежать неприятных ситуаций, таких как сейчас. Если ты торопишься, то, прости, попал в засаду вместе со мной и всеми. Все входы-выходы закрылись на полчаса. За это время преследователи либо потеряют интерес к жертве, либо найдут себе другой объект.

Девица снова расхохоталась. А я быстро пересчитал: полчаса, это полстея, то есть чуть больше часа в измерении техномира Юнты, к которому я за последнее время привык.

— Во мне сейчас кипит энергия. Адреналин зашкаливает. Не хочешь потрахаться?

Я опешил.

— Скорее нет, чем да, — осторожно ответил я.

— Да ладно, не будь букой. Секс — единственное лекарство, которое снимает стрессы быстро, безболезненно и безопасно. Помоги незнакомке, а то меня до сих пор трясет. Что-то непохоже, чтобы ее трясло. Скорее, действительно это азарт, усиленный ее внутренней энергией.

— Если помещение заперто, то здесь не слишком удобное для секса место, — сказал я, оглядывая зал.

— Какая ерунда! — отмахнулась она. — Танцпол вполне подойдет.

Девушка неожиданно резко поднялась, подхватила стакан и допила воду. Затем одним движением развязала пояс. Изогнувшись как змея, она скинула с себя халат, оставшись почти нагой. Почти — потому что я только сейчас обнаружил на ее ногах сетчатые чулки на широкой резинке.

Троица за соседним столом в три глотки резко втянула воздух. Боковым зрением я заметил, с каким восхищением смотрят на нее подростки. Свет на нашей половине вдруг разгорелся пронзительно ярко, даже глаза защипало. А на половине с танцполом, наоборот померк. Над барной стойкой возникла туманная завеса.

— Давай, шевелись, не смущай детей, — схватив меня за руку, она потащила за собой в темноту.

Несколько шагов — и мы пересекли туманную полосу. Оказалось, что в зале не темно, а просто чуть притушен свет. Три парочки не сводили глаз с обнаженной дамы и меня.

— Ты уверена, что публичный секс тебе будет приятен? — поинтересовался я, пытаясь подпустить в голос как можно больше сарказма.

— Ну конечно же, это заводит сильнее всего! Правду говорю?

Она обращалась не ко мне, а к сидящим парочкам. Те усиленно закивали и даже захлопали.

Здесь, наверное, нужно пояснить. Я прожил больше тысячи лет. Путешествовал по разным реальностям, в том числе, гуманоидным. В каждой из них свои представления о сексе. Например, в моем мире публичный половой акт не табуирован, то есть нет такого интимного и жестко привязанного к устойчивым парам секса, как в реальностях Юнты или Ойталыка. Поначалу эти различия заставляли меня удивляться причудам человеческих отношений и общественных запретов, но со временем я понял, что мне интересно все. Традиции разные, порожденные обществом комплексы и табу — тоже. Когда погружаешься в жизнь другой реальности, находишь в них много общего, но ничуть не меньше и различий. Здесь, похоже, отношение к сексу было примерно таким, как на моей родной планете, что меня вполне устраивало. По крайней мере, не вызывало отторжения. Да и партнерша вызывала у меня симпатию. Так что я посмотрел на ожидающую меня девушку, и сказал:

— В моем захолустье люди занимаются сексом только если они знакомы. Меня зовут Джеса и я не против заняться с тобой публичным сексом, но впервые попал в игру, так что пока не очень хорошо ориентируюсь в правилах. Что у вас тут считается нормой?

Хмыкнув, она приказала:

— Заплати за секс обычную ставку. Надеюсь, извращениями и насилиями ты заниматься не будешь, так что двадцати очков будет достаточно. Больше никаких правил. Если для тебя это так важно, то меня зовут Карри. Добро пожаловать в мои объятия!

Протянув ко мне руки, она чуть склонила голову в ожидании, подстегивая меня к действиям лишь взглядом. Я шагнул к стойке, обнаружил на ней кнопку, поднес руку и продумал: «Двадцать очков за секс». И сразу понял, что правила игры здесь действительно соблюдаются. Если до этого я лишь видел перед собой симпатичную даму, то сейчас по телу прошла дрожь, я понял, что начинаю заводиться.

Глава 6. Самонадеянный турист

1011 = 11 = B

Здешняя одежда позволяет заниматься сексом не раздеваясь, поэтому скидывать свой балахон я не стал, а лишь подошел к Карри, слегка обнял ее за талию одной рукой, а второй обхватил затылок, придвигая ее лицо к своему.

Я бы не стал рассказывать об этом подробно, все и без меня понимают, что значит заниматься сексом при свидетелях, если бы не ситуация, в которой я оказался, и ее последствия для моей истории. Эксгибиционизм не мое, но очень хочется, чтобы вы правильно поняли все, что произошло в дальнейшем.

Итак, я легко коснулся губ Карри своими губами, увидел, что ее это не заводит, и перешел к шее. Провел языком — отклика нет. Мне стало интересно, захотелось найти ее эрогенные зоны, чтобы ее — такое сильное и податливое — тело откликнулось. Пока язык, легко касаясь впадин и выпуклостей на ее теле, делал свое дело, руки делали свое. В ответ Карри начала поглаживать меня, тоже пытаясь завести. Но, увы, сейчас меня больше интересовала она, чем потребности моего тела.

Наконец, мне показалось, что она отреагировала на поцелуй внутреннейповерхности сгиба локтя, и я припал к нему губами, одновременно возбуждая языком. Девушка дрогнула, чуть покачнулась, и неожиданно вырвала свою руку:

— Ты что творишь, извращенец? — зашипела она.

Я оторопел. Как у них тут все устроено? Что допустимо, а что нет? Как в этом разобраться?

Одна из парочек, глазеющих на нас, вдруг поднялась. Парень прошествовал к барной стойке и стукнул по ней, затем вернулся к своей подруге, и они дружно рухнули на танцпол. Не раздеваясь, а лишь задрав свои балахоны выше талии.

Краем глаза я заметил, что партнер безо всяких предварительных ласк тут же вошел в свою подружку, и они дружно задергались, елозя по полу. И моя Карри тоже начала подталкивать меня вниз. Я скользнул на пол, предлагая ей устроиться сверху, но она крутанулась, показывая, что хочет наоборот.

— Спокойнее, спокойнее, расслабься, не упирайся, попробуй думать только о своих ощущениях, — шептал я ей без остановки, но она делала какие-то ненужные движения.

Несмотря на весь мой опыт, я никак не мог заставить Карри расслабиться, она была словно деревянная марионетка. Парочка рядом с нами закончила свое выступление под вялые аплодисменты двух оставшихся пар. Они поднялись, одернули на себе одежду, подошли и стукнули по барной стойке. Затем купили себе напитки, и вернулись на свои места за столиками. А мы все кувыркались.

— Да кончай же ты, наконец, — шипела Карри.

Но я хотел, чтобы Карри первой испытала оргазм. Сидевшие рядом с площадкой для танцев парочки вдруг поднялись и присоединились к нам. Вот и их кувыркания закончились. Дамы сходили к барной стойке, а парни вернулись в свои кресла. Если я правильно понимаю расценки, то удовлетворение получили мужчины, а женщины только призовые очки.

Впрочем, все эти мысли мелькали у меня в голове, почти не задевая сознание. Мне хотелось, очень хотелось доставить Карри удовольствие. Но она всячески этому сопротивлялась…

И вдруг все закончилось. Вообще все. Я не чувствовал ничего, кроме жара ее тела. Все остальные чувства словно отключились.

— Какая же ты сволочь, не дал заработать заслуженных очков!

Карри поднялась, шмыгнула на другую половину кафе и вернулась, надевая на ходу свой халат.

— Что случилось?

Я ничего не мог понять.

— Твои четверть часа закончились, урод, — злым голосом проговорила моя партнерша, усаживаясь в кресло за столиком в самом дальнему углу, и заказывая себе напитки и какую-то еду.

Я подошел, и сел в кресло напротив нее.

— Скажи пожалуйста, Карри, почему ты так активно сопротивлялась удовольствию?

— Да пошел ты…

— Прости, но для меня это важно. Я дикарь из захолустья. Поэтому впервые встречаю женщину — красивую, сильную, привлекательную, но никак не желающую отпустить себя и получить наслаждение. Ты такой уникум, или просто я тебе не нравлюсь?

Она смотрела на меня злыми глазами, и молчала. Затем уставилась в тарелку с каким-то салатом, и начала есть, демонстративно игнорируя меня.

Что ж, на нет и суда нет. Я вернулся в другую половину зала за свой столик. Кружка с чаем или что там у меня было, исчезла. Ну и ладно. Снова заказал себе напиток, теперь за три очка. Появился высокий стакан с каким-то кислым соком. Вот и хорошо.

1100 = 12 = 10

Потягивая мелкими глотками напиток, я пытался понять, что не так с Карри. К сожалению, очень мало информации, я совсем не знал эту женщину. Но чувствовал, что причины ее зажатости следует искать в голове. Карри прочной стеной отгородилась от мира и наглухо заколотила дверь в свою душу. Жаль. Мне действительно было жаль ее, но еще больше меня угнетало чувство какой-то незавершенности, словно в ее неудаче был виноват только я.

Нет, в этом Городке мне делать нечего. Лучше уйти и выспаться. Завтра прогуляюсь по реальному городу, а потом вернусь, наконец, на Рубеж к Юнте…

Юнта очень молодая. Такая молодая, что я предпочитаю не задумываться о ее возрасте. Двадцать пять лет. Младенец. Ей бы поучиться хотя бы пять-шесть дюжин лет, но нет, она уже ликтор… теперь уже на двух Рубежах. Иногда она настолько разумна, что кажется старше и мудрее меня, а иногда поступает как малолетнее дитя, точно в соответствии со своим возрастом. Привыкнуть к этому невозможно, но хочется защитить. От всего и ото всех. И пугает, что под влиянием своего шального характера она то и дело бросается из крайности в крайность. Только такая буйная натура могла умудриться стать ликтором сразу на двух Рубежах, что невозможно, как мне казалось, просто физически. Как ее защитить? От кого? Разве что от нее самой. Я должен вернуться к ней. Что я здесь потерял?

Встряхнувшись, я обратился к пацанам:

— Слушайте, я в первый раз попал в игру. И теперь не знаю, как отсюда выбраться. Сможете подсказать?

— Угостишь?

Да, подростки здесь такие же наглые, как в любой другой реальности. Но они могут помочь, а я и так собираюсь отсюда уходить, все равно не успею истратить все свои очки.

— Конечно. Выбирайте кому что хочется.

Они были наглыми, но не беспредельно. Каждый заказал по лимонаду за одно очко — тот, что выглядел чуть постарше, выбрал ярко зеленый, остальные два — розовый и желтый. Перебравшись за мой столик, они пытались выглядеть бывалыми игроками, держались спокойно и уверенно, и это мне нравилось.

— Выйти можно разными способами. Во-первых, пройти уровень до конца, так делает большинство.

— Здесь есть уровни? Какие?

— Ты вошел в игру. Значит должен выполнить какие-то действия. Пройти весь город из конца в конец, например. Ты где вошел?

— На центральной площади… На ней установлена стела, а рядом мэрия…

— Ясно, это центр. Значит, у тебя другой уровень.

Парни переглянулись.

— В центр выносит тех, у кого есть своя миссия. Как только ее выполнишь, сможешь выйти.

— А где узнать, какая у меня миссия?

Они засмеялись. Все одновременно.

— Ну ты фрукт. Входя в игру, заявляешь свою миссию. Выполнил ее — и выходи.

— Я ничего не заявлял…

— А думал? О чем?

— Просто хотел пройтись по Городку. Как турист.

— Хм, может, когда пройдешь весь городок, тогда и закончишь уровень… Да нет, так не бывает. Набить морду злодею, поучаствовать в соревнованиях «кто дольше не упадет», наловить рыбу и продать ее простакам, набрать десяток жетонов, перетрахать десять баб… такие миссии нормальны, имеют четкий план и понимание, когда уровень закончится. А у тебя ерунда.

— Ладно. А какие еще способы выйти из игры есть?

— Самый простой не пробовал? Закончились оплаченные часы, и все, гуляй на все четыре, если не успел вляпаться в долги.

— Это как?

— Израсходовал все очки, которые имел, потом залез в долг. Тогда нужно искать подработку, зарабатывать, пока не вернешь долг. Здесь долги невыгодные. Если задолжал пять очков, то вернуть надо будет пятьдесят пять. То есть штраф Городку в десять раз больше долга.

Ну и ну. У меня долгов нет, но еще почти четыре местных часа осталось. Этот вариант точно не для меня.

— А какой еще способ?

— Подставиться, чтобы тебя убили. Гарантированно вылетаешь, хотя потом тебе дадут призовые очки.

— Только нужно выбирать аккуратно, — вмешался второй пацан. — А то, бывает, что из ванны убитый сам встать не может, вызывают медицину и он потом парится в больнице.

— Не хотелось бы… Еще варианты?

— Убей кого-нибудь. Убийц тоже выдворяют из игры. Если поймают, но ты должен подставиться, чтобы тебя быстро поймали.

Раздался дикий лязг. Я вздрогнул и оглянулся. Время защитного жетона Карри, по-видимому, закончилось — решетки стали подниматься и втягиваться в потолок.

— О, все! Открыто!

Пацаны дружно поднялись и направились к выходу. Самый младший, уходя, обернулся, и сказал:

— Спасибо за угощение, старик!

И они вышли на улицу.

Потягивая сок, я начинаю думать. Никакой миссии у меня нет, так что дойти до конца какого-то мифического уровня я не смогу. Два последних варианта меня не устраивают. Ни убивать, ни быть убитым я не хочу. Так что у меня остается один вариант — оставаться в Городке до конца игрового времени. Шататься по паркам и скверам? Снять комнату и поспать? Возможно. Наверное, сон в виртуальности и сон в реальном мире не слишком отличаются. Нужно только узнать, сколько это стоит.

Я поднялся, вышел на воздух и уловил легкую вонь — видимо, канал где-то рядом. Оглянулся на вывеску. Сейчас, вблизи, синяя птица казалась не такой уж красивой, как показалось мне вначале. Или у меня просто было плохое настроение. Непорядок. Мое настроение — это мой багаж, мой опыт, мое все. Жаль, что в теле аватара я не чувствую своего вектора, подкачать оптимизм было бы совсем неплохо.

Придется действовать иначе. Свернув в маленький переулок, я дошел до параллельной улицы. Да, вонь почти исчезла. Поодаль заметил небольшой скверик, отлично, то, что нужно. Скверик был весьма условным. Изогнутые дорожки, как и тротуары, выложенные мелкими камешками, несколько протоптанных тропинок, пара дюжин деревьев и множество высоких кустов, за которыми пытались спрятаться три небольших беседки. Из ближайшей доносилось характерное сопение, явно кто-то использовал ее для «быстрого секса».

Подойдя к одному из деревьев с толстым стволом, я прислонился к нему спиной. Увы, ничего. Никакой природной энергетики, такое же порождение машинного разума, как и все вокруг. Хотя… Можно попробовать прокачать энергию через созерцание. Развернулся лицом к стволу. Он был сделан вполне правдоподобно, но до естественности ему было далеко. Может быть трава? Нет, она была «прорисована» еще хуже. Однако, присев, я увидел в траве маленький черный жетон, который издалека разглядеть было невозможно, так что мне повезло. Хотя зачем он мне? Кажется, это «аптечка». Или, скорее, просто «таблетка от любой раны». Ну, пусть будет.

Если бы знал заранее, к чему это приведет, ни за что бы не сунулся в этот сквер, по крайней мере, поднимать жетон не стал бы. Но что мы знаем о случайностях и вероятностях? Я вышел к мосту, соединяющему две части Городка. Вгляделся в противоположный берег. Там дымили трубы, корпуса фабрик и мастерских отличались совершенно неуместной яркостью, видимо каждый владелец придумывал что-то невообразимое, но вместе они представляли собой набор цветной мозаики, которую кто-то хаотично рассыпал по берегу.

Идти туда у меня не было никакого желания, и я свернул на красивую набережную. Здесь дорожка была засыпана мелким гравием, но в остальном все было как на улицах — широкие газоны, маленькие столбики для оплаты игры, каждые метров триста небольшие рощицы с беседками, разве что домов не было. Никаких противных запахов, как от каналов, я здесь не чувствовал. Почти везде, где каналы впадали в реку, сидели рыбаки. Устроившись на одной из скамеек рядом с рощицей, я задумался, что же мне делать дальше. Бесцельные прогулки хороши, но не всю ночь до утра!

Солнце начало садиться где-то в конце реки. Закат оказался невероятно красивым — ярко-розовые облака, красноватые отблески на воде от заходящего светила — какая-то чуть искусственная, но от этого не менее гармоничная картина. Тут-то все и началось.

Едва солнце скрылось в водах реки, как из беседки в рощице послышался шум ссоры. Я обернулся. Из беседки, откуда до этого доносилось ставшее мне привычным сопение совокупляющихся, на которое я перестал обращать внимание, выскочил какой-то мужчина, оправляя на себе балахон. Торопливо, не оглядываясь, он пошел к ближайшей улочке, и скрылся в темноте. Но раздраженная женская речь и мужское похохатывание из беседки становились все слышнее. Вдруг в невнятный разговор ворвались бодрые крики:

— Ах так, тогда «насилие»!

— Насилие!

— Насилие!

— Не колготись, красотка, втроем мы тебя до смерти затрахаем, ты же этого хотела?

Не отдавая себе отчета, я вскочил на ноги и помчался к беседке. Когда я влетел в туда, один из мужчин резко ударил пыштнотелую женщину по голове, и она упала лицом вниз.

— Гиорда, давай за тачкой! Отвезем ее в подвальчик, я знаю один недорогой.

Тот, к кому обращались, похотливо похохатывая, повернулся, и тут увидел меня.

— Нашего полку прибыло! Что, парень, хочешь присоединиться?

— Нет. Оставьте женщину, — рявкнул я.

Один из насильников резким движением разорвал на даме балахон.

— Смотри какая красотка, ты, дурак, своего счастья не понимаешь! Заплати сколько сможешь. Нам до цены убийства не хватает тысячи очков. Добавишь?

Сорвавший одежду с женщины потрясал тканью, зажатой в руке. Только тут я наконец-то включился. Ближе всех ко мне стоял парень, которого называли Гиордом. Расхлябанный, по-видимому, навеселе, он не въезжал в ситуацию.

Я стукнул ладонью по кнопке на входе, мысленно проговорив: «пять очков, участие в потасовке». Затем схватил Гиорда за шкирку и выкинул его из беседки. Пролетев пару метров, он упал лицом в гравий, и замер. До остальных начало доходить, что что-то пошло не по их сценарию.

Мужик с тряпкой замахнулся на меня, но я перехватил его руку и дернул на себя. Легкое касание пальцем… Досада, отключающие точки не работают! Видимо, не предусмотрено программой. Какой идиот писал сценарий игры? Пришлось добавлять: подтянув зажатую в его руке ткань к себе, я резко дернул и противник резко крутанулся на месте. Обхватив его за талию, я вышвырнул мужика вдогонку к Гиорду и повернулся к оставшемуся насильнику. Лицо у него исказилось страхом. Из всех троих он был самым хлипким, и, по-видимому, самым трусливым. В драке ничего нет хуже противников-трусов, никогда не знаешь, чего от них ожидать.

— Еще движение, и я убью ее! — закричал он, падая на колени и занося над женщиной небольшой перочинный ножик.

Беседка эта была сделана очень просто. Одна сторона открыта — вход-выход. По сторонам от него скамеечки, а три остальных занимала широкая лавка. Сейчас, после захода солнца, здесь царит полумрак, едва рассеиваемый мелкими, с ноготь величиной блеклыми светильниками.

Я стоял в проходе, на полу в центре лицом вниз лежала крупная женщина, а дальше — наклонившийся над ней субтильный тип. В руке нож, напряженно смотрит на меня. Позади и чуть выше его головы — лавка для любовных утех. Отлично!

Метод отвлечения. Бросаю резкий взгляд вверх-вперед, за спину агрессору, словно оттуда исходит опасность. Тип инстинктивно дергается и поворачивает голову, делая одновременно движение вверх, чтобы оценить угрозу. И ударяется виском о ребро скамьи, оседая вниз. А нож падает острием прямо на шею женщины. Кровь ударила как из шланга.

— Убийство по неосторожности, — гремит над головой механический голос.

Думать некогда. Выхватываю из кармана черный жетон, найденный в траве, вкладываю в ладонь женщины и резко сжимаю ее пальцы. «Ну же, аптечка, работай!» Рана на шее исчезает, словно ее и не было. Но механический голос не унимается:

— Внесите плату за непредумышленное убийство. У вас сотая доля часа. Время пошло.

Я оглядываюсь, ничего не понимая. Ведь спас же ее, она жива! Никто ее не убивал! Дотрагиваюсь до шеи. Пульс есть, она жива, просто без сознания. Тикает метроном. Вначале тише, потом все громче.

— Оплатите непредумышленное убийство, напоминает голос. Несвоевременная оплата карается штрафом в десятикратном размере.

С кого они требуют денег? Ресницы женщины вздрагивают. И тут я узнаю ее — это же Миуми!

— Миуми, ты жива? — тормошу я ее.

Метроном взрывается особо громким звуком и стихает.

Одновременно что-то жалит меня в ладонь. Дергаю рукой, потом смотрю на нее — прямо по центру ладони круглое красное пятно, словно вбитое каленым железом клеймо.

— Плата за непредумышленное убийство пятьсот пятьдесят очков. Дополнительно на нарушителя накладывается штраф в пять тысяч пятьсот очков. До уплаты вышеозначенной суммы вы не можете покинуть игру.

Механический голос, наконец, затыкается. А я получаю удар по затылку. И отключаюсь.

Глава 7. Выбор

1101 = 13 = 11

Сквозь туман и звон в ушах доносятся голоса, но вслушиваться в них у меня нет сил. Сквозь веки в глаза бьет свет. Кто-то тормошит меня, схватив за плечо:

— Вроде очухался. Давай, бей теперь, если пыл не пропал.

Слова не имеют никакого смысла. Что происходит? С трудом приоткрываю глаза.

Белая комната. В ней все белое. Белый свет, белые стены, белый потолок, даже пол белый. На стене небольшой экран с какими-то цифрами. Передо мной два человека, пытаюсь сфокусироваться на их лицах. Вроде бы знакомые…

— Двадцать пять баллов вместо двух тысяч. Жлобы вы тут все, — слышен раздраженный голос Миуми.

— Травма в драке, не тяжелая, тридцать баллов, минус пять баллов за участие в драке, не спорь, — отмахивается от нее Каол, тот полицейский, или как они тут называются, который встречал меня едва я появился в Городке. — Эй, ты, Джеса, что ли? Давай, поднимайся, сам разбирайся с ней.

— Это была не драка! Они хотели меня похитить с целью насилия! — повышает голос Миуми.

— Не ори. Порядок есть порядок. Забирай своего спасителя, и проваливайте. Разбирайтесь без меня.

Я пытаюсь подняться с кушетки, да, тоже белой.

— Что произошло? — хрипло спрашиваю я и вдруг начинаю кашлять.

— Ничего особенного. Ты должен уплатить шесть тысяч сто пятьдесят баллов, а потом можешь катиться куда захочешь, — хмыкает Каол и сует мне в руки стакан воды.

— За что? — изумляюсь я, выпив залпом чуть не полстакана.

— Убийство. Непредумышленное.

— Какое убийство? Я… ее спасал. И ведь спас, не так ли? И никого не убивал.

— Тип, напавший на тебя, умер, ударившись виском о ребро скамьи. Аппаратура показывает, что ты не бил его, но гипнозом заставил его самого удариться.

— Каким гипнозом? Ты о чем вообще говоришь?

— Эта мелкая дрянь, что меня ранила, насильник несостоявшийся. Ты его убил. А он почти убил меня, если бы ты не вмешался со своим жетоном. Я бы получила свои две тысячи, и была бы счастлива. А теперь я еще и за драку должна пять своих кровных отдавать!

Я, наконец, начал что-то понимать. Тот тип, которого я отвлек взглядом, умер. И, значит, это ко мне обращался тот механический голос. Какая ерунда!

— Покойник при жизни был навеселе, вряд ли отдавал себе отчет в своих действиях, трясся как заведенный. И если ударился и убился, то я тут вообще ни при чем. Я там двоих выкинул из беседки. Тех, что нападали на Миуми. Не причиняя им никакого вреда. Не люблю калечить людей, тем более убивать. А этот неврастеник сам ударился. Я тут при чем?

— Да, вижу, ты и вправду новичок. Герой-самоучка. Это игра. Здесь никто не калечится и не умирает по-настоящему. Усвоил? Но внутри игры люди калечатся, убивают и умирают. Все это фиксирует машина. И машина показывает, что ты сумел подчинить волю противника в драке, заставив его совершить самоубийство.

— Может он просто решил баллов подзаработать? — съязвил я.

— Нет. Это был неосознанный поступок. И не несчастный случай. Ты захотел, загипнотизировал, и убил. Прости, я верю машине. Так что плати и уматывай, я с тобой уже целый час потерял.

— У меня нет столько очков. И не будет, — сказал я, подсчитав свои наличные.

— Да сколько там надо-то? Ерунда, — удивился Каол. — Давай посмотрим…

Он потыкал пальцем по экрану. Там хаотично сменялись какие-то кнопки и таблицы, но он, похоже, в них разбирался.

— Так… Гляди. Код игрока ИнВр–2’715’119. То есть вошел в игру ты из города Ирту, сразу в виртуальность, а не из другой игры. Поскольку Итру — город относительно небольшой, а клуб виртуальной реальности там появился совсем недавно, то понятно, почему твой номер такой маленький, в других городах он был бы гораздо больше. Так… идем дальше… Сейчас на твоем счету минус шесть тысяч восемьдесят одно очко. Вносишь их, и можешь быть свободным.

— Настаиваю на том, что убийства не было. И, в любом случае, у меня нет этих шести с чем-то тысяч. Совсем.

— Нет, значит иди и зарабатывай.

— Где?

— Здесь, в игре, конечно. Теперь ты не сможешь выйти из игры пока не погасишь долг.

— И на чем здесь можно заработать? Желательно быстро, я не могу торчать здесь до бесконечности.

— До бесконечности не можешь… Так… — Каол еще раз пощелкал пальцами по экрану. У тебя оплачены пять часов, почти два из которых прошли. Три часа сможешь гулять и зарабатывать. Дальше нужно будет снова платить по пять кар за каждый час. И их действительно желательно платить, потому что неуплата будет означать десятикратный штраф, то есть каждый следующий час будет стоить тебе уже пятьдесят пять кар. Чем быстрее заработаешь и рассчитаешься, тем меньше тебе придется платить.

— Грабительские расценки…

Каол хохотнул и подмигнул мне:

— Это же просто бизнес, иначе как бы владельцы игры могли заработать?

— …и ты не сказал мне, на чем я могу заработать. Потому что иначе мне придется ввязаться в драку и погибнуть лишь для того, чтобы выйти из игры.

— Хо-хо. Если на тебе висит долг игре, то выйти ты не сможешь. Но убитым нельзя возвращаться в игру раньше, чем через пять дней. И все эти пять дней долг будет увеличиваться на две семьсот пятьдесят баллов в сутки. Так что не советую. Лучше оставайся живым и зарабатывай. Заработать здесь, в Городке, довольно легко, правда суммы на разных работах очень разные. Например, за свою травму в драке ты заработал двадцать баллов. Очень постараться надо, чтобы набрать нужную сумму, ага? — Каол снова радостно расхохотался.

Я смотрел на него и пытался вспомнить, за что еще дают баллы. В голову шли только очки за всяческие увечья в драках или сексе, но меня такие «заработки» совершенно не устраивали.

— Устройся на работу. Тут, у нас справа от входа есть биржа труда, найдешь там свободные вакансии. Если что-то не подойдет, заходи почаще, они все время обновляются. Все, давай, иди, трудись. Время идет.

Подтолкнув меня к двери, Каол повернулся к Миуми, которая что-то уж очень тихо себя вела во время нашей беседы.

Я вышел в такой же белый коридор, и потер глаза. Никакого зрения не хватит, от этой яркости.

1110 = 14 = 12

«Биржа труда» оказалась простым экраном. Когда я подошел, какая-то дамочка тыкала по нему пальцами. Присмотревшись, я понял, что слева на экране висит список вакансий. Если нажать на одну из них, то слева появляются характеристики: что делать, сколько времени, сколько стоит…

Дамочка, наконец, определилась с выбором: «уборка двора без отягощения». Стукнула по вакансии пальцем два раза, и строчка исчезла.

Когда женщина ушла, я подошел ближе и увидел строчки самых невероятных вакансий: изготовление гробов, придумывание не запрещенных законом Городка орудий для уличных драк, участие в оргии с насилием (за свой счет), строительство бани, выступления со стриптизом, стихами, песнями, аттракционами в разнообразных кафе… Фантазия у игроков не укладывалась в голове. Потыкав по разным строчкам, я понял, что заработать хоть сколько-нибудь приличную сумму мне здесь не удастся — обычные работы оплачивались скудно, от пяти до двадцати баллов за час. Оставалось лишь раз десять подвергнуться сексуальному насилию с тяжелыми травмами, причем уложиться в пару часов… Да, уж.

— Посмотри муниципальные вакансии, на них можно больше заработать, — сказала мне в спину незаметно подошедшая Миуми.

— Какие? А, вижу…

Все строчки с вакансиями были написаны темными синими, красными и зелеными буквами, а верхняя строчка «Официальные вакансии» — желтыми, так что я даже не обратил на них внимания. Ткнул туда. Возник новый список.

«Уборка муниципалитета простая, 20 баллов», «Уборщик / уборщица муниципалитета, с простым сексом, 50 баллов», «Уборщик / уборщица муниципалитета, с сексуальным насилием, 300 баллов плюс плата за травмы».

Меня передернуло от омерзения. Что за бред?

Скользнул взглядом ниже. «Уборка помещений суда и тюрьмы»… Та же ерунда, только добавлены массовые изнасилования уборщицы членами суда и заключенными за две тысячи баллов, уборщиков за тысячу баллов, избиение уборщика заключенными за пятьсот баллов. Ну да, плюс надбавки за полученные травмы…

Похоже, в этом Городке все свихнуты на сексе. Причем в каких-то диких вариантах, ни в одной реальности не встречал такого беспросветного цинизма.

— В реальном мире такого не встретишь, да? — хмыкнула Миуми. — Сюда люди приходят оттянуться по полной. Городок в реале называют игрой инстинктов.

— Ужас какой.

— Не ужас, нормальная игра. Нужно же людям где-нибудь оттянуться. Я думала, ты специально за этим сюда пришел. Игровых площадок много, выбор игрока — закон.

— Случайно попал. Просто ткнул наобум.

— Ну и выкручивайся теперь, как можешь. На воле сказала бы тебе спасибо за то, что спас. А здесь не убила только потому что ты и так влип. Моя благодарность выражается в том, что не стала усугублять. Ладно, бывай. Можешь для начала подставиться под избиения, чтобы заработать на следующие часы, если тебе секс не мил.

С этими словами Миуми развернулась и направилась к выходу. Хотел догнать ее, но сдержал порыв, а снова повернулся к экрану.

Неисследованными оставались две строчки.

«Преступник — совершивший любой вид преступления, не оплаченный баллами. Каждый час на свободе после совершения преступления оплачивается по нарастающей, первый час — в три раза от ставки участия, затем каждый следующий удваиватся.»

«Сыщик — поиск преступников за свой счет. Каждый час работы оплачивается в трехкратном размере от ставки участия в преступлении.»

Помотал головой. Ничего не понял. Что за ставка участия? Помедлив немного, развернулся и пошел назад, в кабинет Каола.

— Хм, так и знал, что ты вернешься, нелепый рыцарь. Что выбрал? Преступление или поимку преступника? Да не удивляйся ты, это единственный способ Городку разнообразить сюжет игры, поэтому и ставки такие высокие.

— Объясни, пожалуйста. Я совсем не понял: что нужно делать и сколько это стоит.

— А что тут не понимать? Например, участвуешь в драке, не оплатив. Официальная оплата пять баллов. Если помахал кулаками и смылся, за первый полный час на свободе получаешь пятнадцать баллов, за второй — тридцать, за третий — шестьдесят. И так далее. Если нанес легкие увечья, сто двадцать за первый час, двести сорок за второй. И так далее. Но ловят таких легко и быстро, мало кому удержаться хотя бы час удается. Хотя у тебя… наверное бы получилось. Если бы не упал кульком в той беседки, мог бы убежать и до сих пор зарабатывать. Минус, понятно, штраф, но все равно нехило, если продержаться хотя бы сутки, да? Ну а за сутки можно разбогатеть. Только имей ввиду, что неоплаченные участие и травмы штрафуются, так что на руки получишь, конечно, меньше.

Сделав паузу, он с интересом поглядывал на меня. А я пытался сообразить, о чем он говорит. Все эти ставки у меня из головы уже повылетали, поэтому его расчеты казались абстрактными и непонятными.

— Их ловит программа?

— Нет, программа не вмешивается. Только фиксирует события и время. А ловят их сыщики, которые получают втрое в обратной последовательности.

— Не понял.

— Подразумевается, что каждое преступление имеет свою цену в баллах. И есть предельный потолок роста цен, одни сутки, то есть десять часов. Дальше расчет идет по последней ставке, без увеличения. Так вот сыщик получает утроенную сумму от верхней ставки в первый час, а дальше по убывающей.

— Слушай, я не математик. Голова не варит совсем. Объясни на примере.

Он посмотрел на меня как учитель на нерадивого ученика, но, после небольшой паузы, сел за маленький узкий столик, достал лист бумаги и написал:

— Понял? Сыщик нашел преступника меньше чем за час, получишь кучу денег. Найдешь за день, получишь почти столько же, только умаешься бегать.

— То есть ты за меня получил кучу баллов? Намного больше, чем здесь, — постучал я пальцем по листочку.

— Конечно, а ты как думал? Чтобы жить в Городке, иметь престижный дом, прислугу, любовниц и прочее очков нужно много. Вот я и зарабатываю как могу. И ты сможешь. Но только на нетипичных преступлениях. Со всякими драками и насилием мы сами худо бедно справляемся. А вот для других преступлений у нас есть любители, или желающие заработать, или вот такие как ты, «»со штрафами…

— Что за преступления?

— В основном воровство, грабежи. Иногда вандализм. Иногда убийства из мести. Всякое бывает. Так ты хочешь грабить и скрываться или ловить воришек? Имей ввиду, разница в расценках не случайная. Здесь много любителей для изощренных преступлений, так что ловить их бывает сложно. К тому же, если они больше суток продержатся, то у них расценки за каждый час будут по десятому часу, — он постучал ручкой по цифре 7680. — И у сыщика тоже по десятому. То есть, если будешь искать больше суток, то за каждый час вторых и последующих суток будешь лишь по вот эти сорок пять получать. Ну как? Преступник или сыщик?

— На преступника я не потяну, хотя легко придумаю красивые преступления. Но ненавижу скрываться, совесть замучает. Так что, скорее, сыщик, хотя никогда даже не мечтал о такой карьере. Какую информацию я смогу получить изначально и в ходе расследования?

— Хм, не мечтал, но вопросы правильные задаешь. Так. Смотри. В машину вложен каталог преступлений, каждому присваиваются определенные баллы. Чтобы совершить преступление, покупать баллы не нужно, но в машине они есть, просто для расчета. Когда совершается преступление, оно попадает в каталог, машина сама его оценивает, если не может, зовет нас на помощь, мы назначаем баллы или корректируем то, что предложила машина. С этого момента начинается отсчет времени. Преступник заметает следы, а сыщик начинает охоту.

— И все же, что имеет с самого начала сыщик?

— Только факт преступления с кратким описанием. И… смотри, если подпишешь контракт, выдам справочный блок, — из ящика стола Каол вытащил квадратный механизм размером с ладонь. — Можешь положить в карман, повесить на шею или надеть на руку.

— Он… что может?

— Это справочник, настраивается на твой голос и реагирует на голосовые команды. Другой человек не сможет им воспользоваться, только ты.

Каол достал из кармана похожую железяку и положил на стол между нами.

— Вэ Ка, — сказал он, и на верхней поверхности загорелся экранчик. — Дай перечень нераскрытых преступлений.

На экранчике появились строчки. Буквы были вначале желтые, но Каол махнул пальцем и высветились голубые, затем зеленые, в конце — одна единственная красная строка.

— Цвет преступлений показывает расценки на базовое преступление. Желтые — до ста баллов, голубые — до пятисот, зеленые — до двух тысяч, красные — все, что больше этого. Если нужны подробности, жмешь ногтем на соответствующую строчку. Насыщенность оттенка говорит о давности преступления. Если светлый, значит совершено недавно, если темный, то давно, более трех дней назад. Вот это, например, сделало преступника уже миллионером, — он ткнул на темно-красную строчку.

Перечень преступлений исчез, появилась запись, от которой меня кинуло в дрожь:

«Сексуальное насилие в течение 3 дней с последующим убийством, 11 дней назад. Тоже самое, 5 дней назад».

— Два самых тяжких убийства. Десять дней на свободе. Вся наша команда и тридцать самодеятельных сыщиков пытались найти, безрезультатно. За поимку назначена награда в три миллиона баллов сверх положенных по нормативу. К розыску уже привлекли профессионалов.

— Но… эта ваша машина… она же знает! Почему не потребовать от нее? Это же маньяк! Больной человек! Зачем…

— Не гоноши. Программа исходно настроена только на фиксацию событий и отсчет времени. Никаких других данных она не дает.

— Ерунда! Ты же нашел меня… и сказал, что машина даже зафиксировала какой-то гипноз, которого я, кстати, не применял, поскольку понятия не имею как его осуществлять. А тут…

Я задохнулся от возмущения. Внутри меня клокотало все. Понятия не имею, как действуют все их машины, но допускать такое невозможно ни в какой реальности!

Каол посмотрел на меня с сожалением.

— Думаешь, мы не пробовали? Смотри…

Он подошел к большому экрану на стене. Потыкал пальцами, разыскивая что-то. Затем открылось окно с двумя записями.

«СоВр–790’115’202 вошла в игру 139.7 ¼. Оплата за 2 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 142.5 зафиксирована смерть. Труп не найден. Начислена премия как жертве. Прототип из ванны отправлена в госпиталь в тяжелом состоянии.

КрИС-1’234’284’516 вошла в игру 145.5. Оплата за 3 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 148.2 1/3 зафиксирована смерть. Труп не найден. Начислена премия как жертве. Прототип из ванны отправлена в госпиталь в тяжелом состоянии.»

Я читал и перечитывал строчки, и не мог поверить, что такое вообще возможно. Тоже мне, технически высокоразвитое общество! Отследить игрока не могут!

— Эй, ты, как тебя? Джеса. Очнись. Не перегибай палку. Это игра. Это не настоящая жизнь.

— А для тех двоих, которые сейчас в госпитале?

— Они сами решили играть. Это их выбор, — жестко сказал Каол. — Они совершеннолетние. Они сделали свой выбор. Точно также, как люди, которые погибают от болезней, в автоавариях или при восхождении на вершину. Ты же не кидаешься их всех спасать!

Он был прав. Совершенно прав. Но меня это не устраивало. Вот здесь, прямо здесь, где-то рядом… Может быть прямо сейчас кого-то еще мучают до смерти…

В глазах у меня неожиданно потемнело.

— Эй, ты что? Вот же связался с тобой… Держи.

Мне в губы ткнулся стакан. С трудом подняв руки, я ухватил его, и начал пить маленькими глотками. Постепенно меня отпускало. Мир вокруг посветлел, я снова видел белые стены, белый стол и белую кушетку.

— Надо пойти поесть, — сказал я. — Не хотелось бы грохнуться в голодный обморок.

Нет, я лукавил. До голодного обморока мне было еще суток пять-шесть голодовки. Но нужно же мне было как-то объяснить свое состояние!

— Очков на рестораны у тебя нет. Вот же навязался на мою голову…

Каол встал и вышел. Я сидел, уткнувшись глазами в стол, на котором лежала железка с экраном. Каждое слово врезалось мне в мозг, не было нужды перечитывать эти строчки, но я все читал, и читал их, чувствуя, как во мне поднимается невыносимое чувство протеста. Будь они все прокляты со своей игрой!

— Держи, ешь.

Вернувшийся Каол сунул мне в руки бутерброд, а затем поставил на стол чашку с горячим напитком вроде чая.

Бутерброд был странным. Пышная лепешка, на которую намазали какой-то острый соус, сверху кусок мяса, сверху мягкий соленый творог. Но я его съел. Действительно, непонятно, когда смогу поесть в следующий раз. Чай был горячим, горьким и с каким-то неизвестным мне ароматом, который бил в нос и оседал на нёбе.

— Прости, приятель, не думал, что ты такой впечатлительный. Забудь про это дело. Сегодня утром в игру прибыли профессиональные следователи. Думаю, они быстро с этим делом разберутся. Так что погляди на другие преступления. Выбирай любое, и вперед. Либо вставай и уходи. Я буду знать, что ты преступник, но отследить тебя не смогу. Нарушай, прячься. Может и сумеешь набрать нужную сумму за сутки.

За сутки! Я снова почувствовал, как гудит голова. Бедная Юнта, она же совсем изведется! Хорошо, что хоть маячок здоровья ей передал, сможет следить за моим состоянием и знать, что я жив… Но как же некстати я тут застрял! Ей самой нужна помощь. Столько дел на новом Рубеже! А там никого из гуманоидов. Захотят ли другие ей помочь?

— Ну, что решил?

— Буду расследовать. Что-нибудь. Меня уже тошнит от вашего Городка, хочу поскорее выбраться.

Каол заливисто расхохотался.

— Вот, другое дело. Давай. Будем рады помощи. Только в это вот, красное дело не суйся. Там профессионалы работают, зашибут ненароком, и застрянешь здесь надолго.

Глава 8. Начало расследования

1111 = 15 = 13

— Прости, Каол, я не спросил. Объясни, что означали все эти коды… цифры в сводке, — я ткнул в сторону большого экрана.

— Да ничего особенного. Код игрока. Дата, время. Больше никаких загадок.

Я пригляделся. Вот эти цифры 139.7 ¼, вероятно означали день года и время: семь с четвертью часа. Но спрашивать не стал, и так у него обо мне уж совсем дикое представление.

— Итак. Сыщик? Уверен?

— Да. Тогда держи…

Он вынул такую же блестящую штуку с экраном и протянул мне.

— Придумай личный код для входа в справочный блок. Одно-два коротких слова. Придумал? Тогда нажми вот сюда… и скажи этот код.

Взяв в руки железку, я нажал на пипочку сбоку и сказал: «Юнта». Экран загорелся, на нем появился знак вопроса.

— Все. Теперь блок знает твой голос. Спрашивай его то, что тебе нужно. Перечень преступлений, краткие подробности любого из них, карту Городка, адреса различных фирм, магазинов, ресторанов, забегаловок и прочее. Если наведешь обратной стороной на любого игрока, то на экране высветится основная информация об игроке, вот как о тебе была: номер, когда и на сколько вошел, сколько баллов на счету…

Я поднял блок и направил другой стороной на Каола. Ничего не произошло.

— Ой, уморил. Я под защитой системы. Моих данных тебе блок не выдаст. Тренируйся на прохожих. И еще. Этот блок означает, что ты нештатный сотрудник, поэтому у тебя будет на расходы сто баллов в сутки на первые три дня. Поесть, попить, потрахаться, подраться, заплатить за проезд или ночлег, в общем, сам решишь. Потом эти очки вычтут при окончательном расчете. Но если в течение трех дней ты не поймаешь никого, то этот аванс исчезнет. Если хотя бы карманника приведешь, то аванс продлевается.

— Куда его приводить? Сюда? А если поймаю на другом конце Городка или на том берегу?

— Ты такой смешной. Подумал, что надо будет брать под ручку и вести сюда? Невероятная наивность. Пожалуй, ты мне начинаешь нравиться, парень. Давно меня так никто не смешил.

Он зашелся смехом. Веселый какой. Но чем больше он смеялся, тем больше мне хотелось встать и уйти. Как он может смеяться, когда в Городке творятся такие жуткие дела?

— Ладно, — наконец, отсмеявшись, сказал Каол. — Ты, конечно, прав. Как частный сыщик, ты осуществляешь арест. Наводишь обратной стороной на преступника, говоришь кодовое слово и производишь арест. Ну, скажешь, например, «ты арестован». На этом все. Вы с преступником тут же окажетесь здесь, в здании суда, в специальной камере, разделенной решеткой, ты с одной стороны, он с другой. Сможешь произнести речь о преступлении или просто объяснить, в чем оно заключается. Так, чтобы программа машины это поняла. Как только она поймет, твоя дверь откроется, баллы упадут на твой счет и можешь идти на все четыре стороны. Не забудь подойти к любому аппарату оплаты и погасить свой долг.

— И выйти из игры?

— Да, как только погасишь долг, имеешь право выйти.

— Как это сделать?

— Ты что, и этого не знаешь? — снова развеселился Каол. — Молодчик! Нет, в самом деле, ты сегодня сделал мой день. И заработать дал, и рассмешил, что и говорить. гений. Подходишь к любому аппарату оплаты, говоришь, что оставляешь на своем счете оставшиеся очки, ну, или, что все свои баллы превращаешь в кары, а потом объявляешь, что выходишь. Все. Есть вопросы?

Ну почему так сложно? Почему пацаны в кафе не сказали мне об этом способе?

— Пока нет. Если появятся, смогу я прийти и проконсультироваться?

— Сможешь. Консультация стоит одно очко за одну тридцатую часа. Сейчас я тебя грабить не буду, потому что просто ввожу в курс дел нового сотрудника. Но каждая следующая наша беседа будет стоить тебе баллов. Кстати, бывает, что я покидаю это помещение, однако ты можешь консультироваться и у других стражей порядка, кто бы здесь ни был. Но баллы вперед.

Стражи порядка…

— Хорошо, спасибо. Пожалуй, пойду. Пора действовать.

— Кстати, еще. Имей ввиду, что если сам совершишь преступление, то баллы аннулируются, ты не сможешь ими пользоваться, потому что этот блок отключится. Ни справки получить, ни баллами распорядиться. Ну все, бывай! Удачи!

10000 = 16 = 14

Распрощавшись с Каолом, я вышел из здания суда, повернул на незнакомую улочку и через вскоре увидел кафе с голубой птицей. Совсем другой птицей — если первая была похожа на гуся, то эта, скорее, на сову. То, что нужно.

Внутри зал точно также был разделен барной стойкой на две зоны. На танцполе мирно танцевали какой-то странный, но красивый танец — трое парней стояли в центре, вокруг кружили дамы, а через некоторое время они менялись местами: дамы остаются в центре, а парни кружат вокруг. Гармония была великолепной. Через некоторое время я понял, что пары все время меняются. В конце ритм музыки чуть ускорился, а пары, наконец, определились, и под заключительный аккорд упали друг другу в объятия. Красиво.

Я снова расположился в части зала свободной от танцев. Заняты были всего три из дюжины столиков, и я устроился в одиночестве. Наугад выбрал салат, горячее и напиток. Салат мне понравился, так что я запомнил его название «оргижи» — залитая растительным маслом смесь птичьего мяса, яиц и свежих мелко нарубленных овощей. Суп меня не слишком вдохновил, но я съел почти половину тарелки. Подкрепившись, я достал, наконец, свою железяку — справочный блок.

«Юнта», — шепнул я, и почувствовал, что по телу пробежала дрожь. Я выбрал это кодовое слово, чтобы не отвлекаться на посторонние эмоции, а все время напоминать себе, что она меня ждет, волнуется, и мои эмоции не должны препятствовать единственной важной цели: поскорее вернуться.

Экран загорелся, и я снова шепнул: «Список преступлений».

Мне нужно было как можно быстрее заработать больше шести тысяч очков, а сделать это проще всего, раскрыв самое свежее преступление. Хватило бы даже банальной неоплаченной драки без травмирующих последствий, распутанной за первые один-два часа. Так что нужно отслеживать новые преступления. Да, я понятия не имею, как ведут расследования профессионалы, не знаю города, но у меня есть голова. Не хватает только информации.

За следующие двадцать минут я уяснил следующее.

Совсем свежих преступлений и нераскрытых драк в списке сейчас не было. Зато было очень много желтых, например, кражи с базовой стоимостью в пять баллов: трех жетонов у пьяного игрока (три дня назад), сумки индивидуального дизайна (шесть дней назад) и так далее.

Из длинного списка я выбрал два желтых случая вандализма: облиты краской ворота особняка — 10 баллов (3 дня), поджог дома — 50 баллов (2 дня), а также голубые и зеленые ограбления: сувенирная лавка (хозяин тяжело ранен, удар древком метлы) — 155 баллов (13 дней), книжный магазин (хозяйка ранена, спас жетон аптечки) — 45 баллов (8 дней), бакалея (хозяйка убита, шея сломана ударом руки) — 555 баллов (3 дня).

Кражи расследовать бессмысленно, информации никакой.

А вот вандализм — хотя явно дело разных лиц, номожно было бы покопаться, поговорить с жертвами и свидетелями, вычисляя недоброжелателей.

И ограбления меня привлекли, поскольку, скорее всего, были делом рук одного человека, который раз в пять дней совершает очередное преступление. Вероятно, не ради кражи, а ради вот этих баллов за бегство. Здесь, конечно, номер совершенно дохлый, скорее всего преступник просто выходит из игры и возвращается через пять дней, зато завтра он может появиться снова, тогда есть шанс взять его по горячим следам. Конечно, если мне придется остаться здесь до завтра, чего бы не хотелось, но, увы, шансов закончить все дела и выйти из игры сегодня шансов у меня было очень мало.

Я закопался в справочнике, задавая блоку самые разные вопросы по ограблениям и вандализму. На большую часть он не ответил, но кое-что узнать все-таки удалось. Теперь нужно было сделать выбор: за какое дело взяться. Но вначале я решил пройтись по местам всех этих происшествий.

* * *

Справочный блок, или попросту железяка, был слишком маленьким для карты Городка, поэтому пришлось долго возить по ней пальцем, сдвигая туда-сюда, прежде чем я немного разобрался в здешней географии. Впрочем, разобраться с ней по-настоящему, вероятно, можно было лишь прожив здесь пару лет, и то не факт. Это была такая паутина улиц и переулков, что даже местный житель, скорее всего, знал лишь несколько соседних кварталов.

Порадовало лишь одно: все преступления — и вандализм, и ограбления — происходили на левом берегу, где я пока гулял, так что не нужно перебираться через мост.

Два случая вандализма произошли в разных концах левобережья — один на севере а другой на юге Городка. А вот с ограблениями получилось интересно. После того, как я поставил на экране метки с домами пострадавших, обнаружилась некоторая закономерность.

Первый случай — четырнадцать дней назад, ограбление сувенирной лавки, где хозяина ранили древком метлы, произошел недалеко от дома Миуми, буквально в двух кварталах. Чуть дальше, но в другую сторону, был ограблен книжный магазин, хозяйка которого была тяжело ранена ударом кирпича, но у нее оказался черный жетон аптечки, который она сжала, падая, в результате осталась жива. Другой хозяйке магазина повезло меньше — во время нападения ей сломали шею.

Я так настойчиво говорю о доме Миуми только потому, что мне хотелось найти хоть какой-нибудь ориентир в незнакомом городе. Однако, присмотревшись к карте внимательнее, я понял, что за точку отсчета можно было принять и здание суда. Из кафе, в котором я сейчас устроился, ближе всего находилась бакалейная лавка. Туда я и отправился.

К моему удивлению, лавка была открыта. За прилавком сидел угрюмый тип, читавший газету и лишь мельком взглянувший на меня. За его спиной до потолка высились полки, заставленные разнообразными пакетами разных размеров и банками с консервами.

— Привет! Как бы мне с хозяйкой увидеться?

Тип зыркнул на меня так, что у меня по спине побежали мурашки.

— Зачем она тебе? Шляются тут всякие со своими подходцами, никакого продыху…

— Я частный сыщик. Хотел узнать о том, что здесь произошло четыре дня назад.

— И что же здесь, по-твоему, произошло?

— Ограбление. И убийство.

— Не парь мне мозги. Крутил с ней шуры-муры, да?

— Ты меня слышишь? Я сыщик. Расследую дело об ограблении. Сюда попал в первый раз. Хозяйку не знаю. Тебя тоже.

— Да знаю я таких. Как придут, сразу клеятся к Шиле. И ты бы стал.

У меня вдруг возникло горячее желание посветить на него моей железкой и утащить в суд. Ненавижу таких упертых ревнивцев.

— Твоя Шила была убита четыре дня назад во время ограбления этой лавки. Я пришел только потому, что хочу расследовать это дело.

С лицом моего собеседника стало твориться что-то невероятное. Злобное выражение сползло с него, как маска, а на меня уставились широко раскрытые глаза, в которых было что угодно, но не агрессия.

— Повтори. Шилу убили?

— Да, если она является хозяйкой…

Не слушая, этот тип выхватил из-под себя табуретку и запустил ею в меня. Я уклонился, и летающий объект пронесся мимо, врезавшись в наружную витрину. Посыпались стекла, с улицы раздался вскрик, а затем брань. Но мне было не до того: одним движением продавец перепрыгнул через прилавок и кинулся на меня.

Он был на голову выше и вдвое тяжелее меня, так что сражаться с ним было просто. Я лишь чуть наклонился вперед, когда он с размаху врезался животом мне в голову. Изо рта у него вырвался хрип, я сделал подсечку, и в следующее мгновение уже сидел верхом на поверженном противнике.

— Ух ты! — раздался сзади голос. — Лихо ты его!

Я обернулся. В дверях стоял восхищенно улыбающийся парень с табуреткой в руках.

— Успокоился? Вставай. И не кидайся на людей, — сказал я поверженному противнику, подавая ему руку.

Но он перевернулся на бок, затем тяжело поднялся, опираясь руками о пол.

— Слушай, давай к нам? — заговорил парень с табуреткой. — Хочешь, сейчас зашлю вакансию тренера по дракам? И ты ее сразу возьмешь?

— Он сыщик, — слегка кряхтя, сообщил вернувшийся за прилавок тип. — Зашибает баллы, калеча всех подряд.

— Сыщик? Точно? — восторг в глазах парня разгорелся еще сильнее. — Тебе точно надо к нам. Расскажешь, как вы ищите. Пятьсот за час. Устроит?

— Нет. Прости, не могу. Много дел.

Отличное было предложение было, за исключением отсутствия у меня пятнадцати часов. Вернее, я не хотел находиться здесь столько времени. Вернуться бы завтра к обеду в реальный мир и уехать обратно на Рубеж.

— Лады. Запомни на всякий случай. «Дикие осы». Это наш клуб. Семнадцатая западная, первый дом. Будет время, заходи. Можешь на меня сослаться. Я Карси-клоун, меня там все знают.

Сунув мне в руку маленькую карточку с адресом, он поставил, наконец, табуретку на пол, подмигнул мне и вышел.

Подхватив табурет, я повернулся к продавцу.

— Держи. И больше не кидайся, видишь, теперь придется стекло вставлять…

— Знаю. Уже направил вакансию, скоро придут и заменят.

Нащупав в кармане железку, я достал ее и пока он ставил табурет и усаживался на него, шепнул: «Юнта», и направил на него. Когда он поднял на меня взгляд, я уже разглядывал сведения о нем.

«СоВр–43019007 вошел в игру 147.7, оплата за 5 суток.»

Если я правильно запомнил, то его код игрока похож на код первой жертвы маньяка, по крайней мере, из того же города. Пощелкал по железке, нашел сведения о «красном» преступлении… Да, похоже, он вошел в игру довольно давно и использует один и тот же код, скорее всего, не один год — его код на несколько миллионов меньше, чем у той жертвы.

— Меня здесь зовут Иргус, — наконец, не выдержал тип за прилавком.

— Джеса. Это мое имя.

— Слушай, Джеса, я, конечно вспылил…

— И будет здорово, если оплатишь участие в потасовке, иначе пойдут штрафные баллы…

Он встрепенулся, быстро стукнул ладонью по большой кнопке на прилавке.

— Точно! Спасибо, не сообразил. Но ты меня тоже пойми. Как козленка на голову уронили… Ты говоришь, моя Шила убита. Но почему она не вернулась? Я здесь третьи сутки торчу, а ее все нет. Думал, загуляла… Любит она вот так, погулять… Но настолько долго никогда не задерживалась, несколько часов, да, даже пусть сутки…

— Кем ты ей приходишься?

— Мужем. Не здесь, там, в реале. А здесь… Она играет роль хозяйки лавки, а я наемного работника. Видишь, молодой, здоровый. Такой аватар придумал. Мы же с ней старичье, а тут вот развлекаемся. Я болен, серьезно болен. Как мужик не стою ничего уже четыре года. А ей хочется… Знаешь, какая она горячая, заводная! Ну, вот так и решили, что пойдем играть, придумали себе аватары… Играли… Она специально искала насильников, очень быстро заработала на премиальных, купили здесь участок, построили дом. Она и здесь привечает клиентов, но если я в лавке, то просто уходит в город, ищет там приключения…

— А ты здесь надолго остаешься?

— Иногда да. Она чуть ли не на постоянке здесь, а я… там, в реале, должен по докторам ходить, процедуры, то, сё… Но как вырвусь, сразу в ванну, и сюда. Вот на пять дней оплатил, потом нужно будет ехать на осмотр… Мало мне жить осталось, но здесь этого не чувствуешь. Здесь мы снова молодые.

Он говорил, не пытаясь вызвать жалость, а, скорее, хвастаясь, с нотками гордости и даже счастья. Я чувствовал, что он действительно рад, что может жить здесь как молодой и здоровый человек.

— Я девять дней отсутствовал. Девять! Соскучился по моей Шане невероятно. Пришел, а ее нет. Вот, жду, обслуживаю покупателей. Хотя, какие здесь покупатели, видимость одна. Один тип только постоянно ходит. На воле он инвалид, без ног, а здесь бегает вовсю. Выходить в реал не любит. Но ты же знаешь, больше пятнадцати дней не разрешается ванну занимать, так что каждые пятнадцать дней приходится выходить, проходить обследование и, если разрешат, то снова нырять сюда. Обычно они понимают, что таким как мы очень нужна жизнь здесь. Остальные обитатели соседних домов то каждый день заходят, то пропадают на несколько дней… Разве что туристы заглядывают, вот их моя Шана часто обслуживает по полной. Я люблю смотреть, как она это делает. Жаль, что она в основном на бульваре промышляет.

Что-то здесь не сходилось.

— А на меня-то почему набросился? Я подумал, что ревнуешь…

— Нет, какая ревность… Просто элемент игры. Ведь Городок нужен тем, кто хочет подраться или потрахаться. А чаще, и то, и другое. Вот мы так и придумали с Шаной. Вроде как я ревнивец. Захочет клиент — можем подраться. И победитель получает Шану. А дальше как пойдет. Агрессивные чаще любят и секс агрессивный, так что она делает вид, что испугана и клиент берет ее силой. Она очень хорошая актриса и клиенты всегда довольны…

Я путешествовал по разным реальностям. И всегда интересовался подходами к сексу. Изучение всяких причуд — увлекательное занятие, и люди везде разные. И вот такие, как говорит этот Иргус, мне попадались, но все равно каждый раз удивляюсь.

— Когда ты пришел… Не заметил, что здесь было ограбление?

— Да нет, ничего такого. Я же долго отсутствовал, откуда знаю, что Шана уже продала.

— Беспорядка тоже не было?

— Нет, все в норме. Здесь у нас приходит один… Уборкой занимается, помогает починить то или это. Раз в двадцать пять дней. Я пришел вечером сюда, а он днем должен был работать. Так что здесь полный порядок был.

— У него свои ключи?

— Да, конечно. Они ему редко бывают нужны, но все равно такой порядок.

— А как его найти?

— Никак. Сейчас никак. Говорю же, он раз в двадцать пять дней приходит. Хороший малый, как только освобождается на работе в реале, так сразу сюда. Кроме нас он обслуживает еще два магазина и три частных дома. Ему здорово повезло. В большинстве домов уборщика зовут либо каждый день, либо в каждый свой визит. Здесь все нанимают прислугу. Очень доходная работа. Одна знакомая работает уборщицей без секса и говорит, что так зарабатывает гораздо больше, не тратит зря время. Вещи разложила, мусор вынесла — и бежит дальше. Так вот в реале она работает в банке, на очень высокой должности. Говорит, что так надоедает на работе командовать, что приходит сюда отдохнуть, ей в радость побыть прислугой…

Метатель табуреток оказался интересным рассказчиком. Так бы и слушал его до вечера. Но я вспомнил, зачем сюда пришел. И что мне нужно торопиться. Пришлось свернуть разговор и попрощаться. На прощание Иргус сказал:

— Я сейчас выйду из игры, попробую найти Шану в реале. Если захочешь увидеться, не удивляйся, если лавка будет закрыта. Ты же новичок в игре?

Чуть помешкав, я кивнул.

— Обзавелся жильем?

— Нет.

— Имей ввиду, если баллов мало, то снимай возле канала. Или на западе города. Или на том берегу, там есть совсем дешевые норы, подальше от реки.

— Спасибо.

На этом мы распрощались.

Глава 9. Сыщица

10001 = 17 = 15

Хорошо, что метатель табуреток напомнил мне о жилье. Сегодняшнюю ночь мне, наверное, придется провести здесь, и хорошо бы поспать хотя бы пару часов. В беседках и кафе это вряд ли получится… Как жаль, что магия здесь не работает. Лег бы на травку, поставил вокруг себя сферу невнимания, и спи себе. Только сейчас я вдруг начал осознавать, как тяжело живется в мирах, забывших магию.

Выйдя из бакалейной лавки, я огляделся. По улице изредка проезжали автомобили и шли редкие прохожие. Достав железку из кармана, я стал направлять ее на встречных людей.

Час в Городке с оплатой трех, два часа с оплатой трех, четверть часа с оплатой двух… Никто из них для моих целей не годился. Когда я уже отчаялся, мне, наконец, повезло. Пять суток с оплатой пятнадцати. То, что нужно!

Я обратился к парню, изображая неуверенность.

— Прости, не подскажешь…

Молодой человек, симпатичный: пепельные, с не очень распространенным здесь типом внешности: светло-серые, словно пепел, волосы спадали на плечи, глаза более круглые, чем у других, и слегка раскосые взирали на мир с веселым вызовом, а поверх традиционного светло-серого балахона топорщилась жесткая разноцветная жилетка.

— Подскажу, коли смогу, — улыбнулся он и лукаво прищурился.

— Не знаешь, где мне найти кого-нибудь из местных? Тех, кто часто бывает в этом квартале…

— А что их искать? Вот он я, — теперь уже откровенно рассмеялся он.

— Здорово! Может быть, ты был здесь три или четыре дня назад?

— Был. Видел. Знаю.

Ответ меня озадачил, что я тут же старательно изобразил на своем лице.

— Да ладно, не тушуйся. Новичок? Влип? Стал сыщиком?

Я открыл рот и вытаращился на него.

— Ну…

— Все понятно. Знаешь, как часто тут такие ходят? Новичка же каждый старается обидеть, подсадить на штрафы. А если у человека есть в реале дела, то у него один выход: либо стать преступником, либо сыщиком. Тех, кто встает на скользкую дорожку быстро находят, они ведь даже спрятаться не умеют. А те, кто считает себя умным берутся за сыск. Здесь, — он кивнул на бакалейную лавку, — произошло преступление. Я видел пару детективов-самоучек, но у них ничего не получилось. Теперь вот ты заявился. Понятно зачем.

— Слушай, ты так умно все разложил! — восхитился я. — А почему ты сам сыщиком не стал?

— У меня все есть. Свой дом, свой бизнес. Зачем мне отнимать очки у наивных новичков?

— Если есть время, расскажи, что здесь произошло?

— Самого нападения не видел, вернулся когда прибыл страж порядка из Суда. Кроме него здесь никого не было. Я заглянул через окно — он осматривал хозяйку, Шилу. Хорошая женщина, заводная. Мы с ней и Иргусом, ее работником, неплохо ладим. Шея у нее была свернута в сторону, как у манекена. Страж убрал тело, осмотрелся и вышел, захлопнув дверь. Немного походил вокруг, никого не нашел, и исчез. Через полчаса появился первый сыщик. Заглядывал в окна, бродил вокруг, понял, что ничего не найдет, и отвалил. Вскоре подгреб еще один сыщик, понастойчивей. Ходил тут кругами, потом сел за столик вон в той забегаловке. Но ничего у него не вышло. Дамочки повалили одна за другой. Пару он отшил, а с третьей ушел.

Я посмотрел туда, куда он указывал. Метрах в ста от бакалеи, возле кафе на улице стояли полдюжины столиков, за двумя из которых сидели женщины. Кстати, кто-то из постоянных клиентов мог видеть то, что здесь произошло. Хотя второй сыщик мог уйти с такой свидетельницей.

— А ты все это время наблюдал?

— Интересно ведь. Вот мой дом, — он кивнул на желтый, очень узенький домик, стоящий не прямо напротив бакалейной лавки, а чуть в сторону.

— Здорово! А что еще видел?

— Да ничего особенного. Часа через полтора пришел уборщик. Очень колоритная личность. Открыл дверь, повозился там немного, но вскоре ушел. А вечером явился Иргус. Зашел, заперся, и больше не выходил. Сидел там эти дни, как пришитый. Хотя, может, просто вышел в реал, я же не следил за ним. Вот лишь сегодня после обеда открыл лавку, я видел, когда уходил. Она и сейчас открыта, видишь?

— Вижу. Я заходил к нему, но он ничего не знает. Даже о том, что Шилу убили. Странно, что она не вернулась, вроде бы убитые могут сразу вернуться в игру?

— Ну, не сразу. Их там обследуют доктора, проверяют, насколько сильным был стресс. Если все в порядке, то через пару часов могут снова отпустить в ванну, если захочется. Действительно, странно, что она не вернулась. Ведь могла видеть аватар убийцы. Она славная, вряд ли бы стала скрывать что-то от докторов или стражей. Хотя… вышел он из игры, сменил мордашку, ищи его свищи…

Парень говорил чуть пренебрежительно, с легкой иронией. Чувствовалось, что ему очень нравится роль знатока, поучающего наивного слушателя.

— Не расскажешь мне о жизни в Городке? — спросил я в надежде, что смогу лучше понять причины вот таких грабежей.

— Нет, не сегодня. У меня был хлопотный день.

Не прощаясь, он вразвалочку направился к своему дому.

Почему мне показалось, что парень что-то недоговаривает? Вроде бы все, что он говорил, было довольно логичным. Никакой фальши я не почувствовал, но грызла меня какая-то неудовлетворенность его ответами.

Немного подумав, я немного прогулялся, зашел в магазин сувениров и купил там небольшой блокнот и карандаш. Потом я вернулся к ранее замеченному кафе и уселся за один из столиков. Есть мне не хотелось, и я заказал только какой-то оранжевый сок. Потягивая напиток, достал из кармана блокнот и принялся записывать известные мне факты.

Писал я иероглифами, как привык с детства. Здесь, насколько я успел заметить, письменность была той ужасающей формой превращения звуков в буквы, что и в реальности Юнты. Если здесь иероглифы неизвестны, всегда можно сказать, что я просто рисую картинки для отдыха или медитации. А если ими пользуются и здесь, вряд ли линии моей реальности совпадут с местными, так что прочитать написанное мною никому не удастся.

10010 = 18 = 16

— И ты здесь, мой партнер-неудачник?

Я так увлекся записями, что перестал обращать внимание на окружающее. На Городок уже опустилась ночь, точки-огоньки красиво подсвечивали улицы, в окнах домов то там загорался и гас свет. Это было невероятно красиво. Рядом с моим столиком стояла разъяренная Карри, попросившая защиты в кафе, а потом безуспешно занимавшаяся со мной сексом. Она была одета во все тот же халат, небрежно завязанный широкой атласной лентой. Короткая стрижка подчеркивала ярко блестевшие изумрудные глаза.

— И я. Как и ты, — пробормотал я, раздраженный тем, что меня отвлекли в самый неподходящий момент.

Тут глаза ее вдруг блеснули — она увидела железяку, лежащую рядом с блокнотом.

— Ты… тоже сыщик? — заинтересованно спросила она, с великой непосредственностью усаживаясь за мой столик.

— Что значит «тоже»?

— Как и я, — она достала из кармана своего халата такую же железную коробочку как у меня, и положила ее перед собой.

Час от часу не легче.

— Что расследуешь? — поинтересовался я.

— Маньяка. Слышал?

— Да.

Какого черта она лезет в такое неприятное дело? Только ради баллов? Да, заработать на маньяке можно много миллионов, но сейчас в дело включились «настоящие следователи», так что вряд ли ей что-то светит.

— Очень хочу его найти. Приглядела здесь хорошее место, хочу построить свой дом. Не просто дом, а настоящий замок. Не самый большой, но очень красивый, а у здешней публики фантазии ни на что приличное не хватает. А ты ради чего занялся расследованиями?

— Штрафами обложили, я мне надо выбраться отсюда поскорее.

— Много задолжал?

— Шесть с лишним тысяч.

— А, ерунда… Пары мелких дел хватит. Только зачем отсюда уходить?

— Дела в реальном мире.

— Дела? Хорошо, что дела, а не девица, — рассмеялась она.

— Одно другому не мешает, — сухо сказал я.

— Ерунда. Ты такой весь из себя славный любовник, вряд ли твоя девица выпустит тебя из своих коготков. Да и процесс доставляет тебе удовольствия, так что ври, да не завирайся.

Я не стал разубеждать Карри. Секс и любовь разные вещи, но в некоторых био- и техномирах их отождествляют. Хорошо, что Юнта думает иначе.

— Ты где ночуешь?

— Нигде. Мне бы завтра к обеду отсюда выбраться…

— Значит времени у нас остается вагон. Пойдем ко мне. Секс у нас был, займемся чем-нибудь другим. Ужин, разговоры, потом в койку и можешь бежать по своим розыскным делам. Может я тебе что подскажу, может ты мне. Все-таки маньяки — всегда мужчины, а как у вас голова устроена, женщине никогда не понять, только страсть и ярость, либо совсем мякиш. Карри легко поднялась, и качнула головой, торопя меня принять решение.

Что ж, почему бы нет? У нее настолько причудливые представления о мужчинах, что разговор может оказаться довольно забавным. Да и в деле, возможно, она мне поможет разобраться.

10011 = 19 = 17

Да, Карри здесь неплохо обосновалась. Дом ее был довольно просторным — в ширину на три окна, здесь это встречается редко, чаще на одно-два, видимо участки стоят немало. На первом этаже прихожая без окна и большой зал с несколькими креслами у стен. Были здесь также пара небольших столиков и два дивана — один огромный, угловой, второй тоже немаленький, широкий. Судя по ширине диванов, они, скорее предназначались в основном для секса. На пастельных светло-розовых стенах развешаны очень яркие постеры, абстрактные рисунки с хаосом пересекающихся линий.

— Располагайся, я, так и быть, угощу сыщика-скитальца. Ты мне, я тебе.

Только сейчас я заметил в самом конце зала, частично скрытую лестницей, небольшую дверь, которая, вероятно, вела в кухню.

Я начал прогуливаться вдоль стен, разглядывая картины. Все они дышали агрессией, недоброй силой, так что плохо вязались с уютными диванами и креслами. Это меня удивило и озадачило.

Карри появилась, катя перед собой небольшой столик на колесиках.

— Передвинь кресла, люблю разговаривать так, чтобы видеть лицо собеседника.

Мы устроились напротив друг друга в креслах, нас разделял невысокий столик.

Здесь было электричество, как и в мире Юнты. Но в доме Карри казалось, что его не существует — электрические светильники были выполнены в виде факелов и ламп, имитировавших живой огонь. Приглушенный, колеблющийся свет создавал интимную обстановку.

— У тебя очень красиво, — сказал я.

— Спасибо. Я меняю интерьеры по нескольку раз в год. Просто экспериментирую, мечтая о замке и подбирая различное оформление для его залов и подвалов.

— Подвалов?

— Хм, а какие же замки могут быть без зловещих подвалов? — расхохоталась она.

В ее смехе мне почудилось что-то жестокое и отчаянное. Зеленые глаза на мгновенье зажигались в момент, когда на них падал отблеск факела. Эффект это производило завораживающий.

— Ты очень несчастна… в личной жизни? — неожиданно сам для себя спросил я.

Ее смех резко оборвался. Меня самого пробила дрожь, но в следующую секунду я понял, что Карри просто опустила вниз лицо. Показалось вдруг, что передо мной не живая женщина, а долго простоявший на солнце выцветший манекен из витрины магазина.

Мгновенный переход от полной жизни самоуверенной женщины к безвольной кукле мог произойти только в игре. А потом я вдруг вспомнил, что такое уже было именно с Карри, когда в кафе, едва закончилось время, отведенное игрой на оплаченный секс, мои тактильные и прочие ощущения вдруг отключились.

— Я соврала тебе. Вернее, сказала не всю правду, — глухо сказала она, не поднимая головы. — Я расследую дело маньяка не только из-за баллов.

Она вдруг резко вздернулась, и я увидел искаженное какой-то сильной эмоцией лицо. Карри уставилась на меня, словно хотела прожечь во мне дыры своими глазищами. А затем снова заговорила тем же глухим и монотонным голосом безо всяких интонаций:

— Жертвы маньяка были похожи на меня. Я была знакома с первой из них. Мы познакомились в начале года, вместе ходили на вечеринки. Мы были очень похожи с ней. Очень. Даже глаза почти одинаковые, только у нее они были с желтоватыми искорками. Она очень любила заниматься сексом здесь, в Городке, потому что там, в ее городе подходящих кавалеров не находилось, они все раздражали ее своими запахами. Верга рассказывала, что у нее очень острое обоняние, сильней, чем у животных, и это такое наказание для тонкой натуры. Я уже пару лет подрабатывала сыщиком и когда мы с ней однажды влипли в историю с насильниками, и я увидела ее код в справочном блоке. Когда она погибла, я сразу узнала об этом по коду. И начала расследование. Узнать что-нибудь существенное мне не удалось. В игру Верга так и не вернулась, до сих пор лежит в больнице.

Карри замолчала и, наконец, отвела от меня взгляд. Потянулась, и налила в два бокала немного напитка из графина, пододвинув один ко мне, и двумя глотками опустошив второй. Я взял бокал и пригубил густое терпкое вино. Такого раньше я не пробовал, казалось, что оно сделано не из винограда, а из хурмы, с ярким вяжущим вкусом.

— Когда стало известно о второй жертве, я тут же кинулась на поиски. Удалось узнать, что женщина тоже была похожа на меня — прическа, фигура, только глаза не зеленые, а серые, по крайней мере, по словам очевидцев. Я обошла местные притоны, которые дают кров насильникам. В одном из них напоролась на любителей… В общем, они меня жестоко изнасиловали. Я сдала их суду, а когда вышла из игры попала в психологическую яму. Сегодня вернулась, и вновь наткнулась на тех же насильников, только теперь их было не двое, а трое. Я испугалась и рванула в кафе, где мы с тобой познакомились. Как работает мозг у таких мужчин, хотелось бы мне знать.

— Тут я бессилен, — покачал я головой. — Все люди разные, даже мужчины. Скорее всего, твои враги несчастные люди, обиженные судьбой. Счастливые люди так не поступают.

Меня раздирали противоречивые чувства. Я искренне сочувствовал Карри, но не улавливал в интонациях ее голоса и чувствах того страха, которым была пронизана ее речь. Скорее всего, это было «показательное выступление», рассчитанное на наивного и эмоционально вовлеченного слушателя. Что ж, спектакль ей удался. Почти. И мне хотелось понять, в чем она лукавит, где обманывает или что недоговаривает.

— Все мужчины мечтают о насилии, только не каждый на него решается, — сердито фыркнула она. — Мне нужно понять, где находится переключатель, который превращает робкого добряка в яростного насильника.

— Его нет. Должна быть предрасположенность. Если она есть, то рано или поздно ангел сорвется и превратится в демона.

Я прикусил губу. Традиция ангелов и демонов существовала в реальности Юнты, а здесь, возможно, были другие культурные метафоры. Но Карри ничуть не удивилась, то есть поняла о чем я говорю. Странно… хотя… ну, конечно же, раз во вложенном в меня языке есть эти слова, значит они используются и в этом мира. Я облегченно выдохнул.

— Ты можешь превратиться? — чуть помолчав, спросила она.

— Вряд ли. Мы слишком мало знаем о самих себе. Как можно говорить о «всех мужчинах», если я не могу заранее предсказать даже свое собственное действие.

Чуть наклонившись вперед, я протянул руку, чтобы поправить Карри челку. Она отпрянула, и моя рука зависла в воздухе. А я впервые почувствовал страх этой женщины. Животный, всеобъемлющий, всепоглощающий. Впрочем, длилось это лишь несколько мгновений, а потом Карри расслабилась и посмотрела на меня со странным выражением: то ли ненависть, то ли просто попытка понять что случилось.

— Я уже спрашивал, но задам вопрос еще раз. Ты страшно закрепощена, не хочешь расслабиться даже ради удовольствия. Что было причиной этого? В самом начале? Можешь вспомнить?

— Мы говорим не обо мне, — резко и слишком громко ответила она, но тут же перешла на свой безэмоциональный речитатив: — Я хочу расследовать это дело, найти извращенца, отомстить за тех двух женщин и… да, получить баллы награды. Сейчас меня волнует только это.

— Расскажи, как ты проводишь расследование. Пусть я и совсем новичок, но, может быть, сумею что-то подсказать.

— Я кое-чему научилась за два года. Здесь все совсем не так, как в жизни. Другие правила, другая информация, другие свидетели, другие потерпевшие… Когда я в первый раз расследовала дело об изнасиловании, то убедилась, что верить никому нельзя. Потерпевшая неправильно описала и насильника, и его действия. В тот раз расследованием занимались трое сыщиков, вначале мы гонялись друг за другом, кто кого опередит, но потом решили объединиться. И тут выяснилось, что жертва каждому из нас излагала новую историю. Втроем мы сумели установить преступника, но было поздно, он вышел из игры. Призовых баллов ему начислено не было, потому что инициатором ситуации была женщина, которой хотелось побольше заработать. Она договорилась с псевдо-насильником, а потом помогла ему скрыться. Так что ни он, ни она своих баллов не получили. И это очень опасно. Потому что они могли войти в игру под другими аватарами ради мести.

Я начал сознавать, в какое безнадежное дело ввязался. Действительно, как вести расследование, если любой преступник может поменять свой аватар? Ты гоняешься за тощим мужчиной средних лет, а рядом ходит старик с окладистой бородой и потешается над твоими усилиями? Ерунда какая-то получается.

— Но как же вы тогда вообще что-то расследуете?

— Собираем информацию, — презрительно скривила она губы. — Знакомства никому еще не мешали. Пока у тебя их нет, у тебя нет шансов.

Карри была права. А не может ли она помочь мне своими связями? Только вот мне нечего предложить ей в обмен на услугу. А она, похоже, больше привыкла брать, чем отдавать.

— Ты сказала, что когда-то работала с другими сыщиками. На какой основе вы договорились сотрудничать?

— Зачем тебе?

— Хочется, чтобы ты помогла мне. А я тебе.

— Ты же утверждаешь, что ничего не знаешь о маньяках!

— Не знаю. Но могу, например, защищать тебя, если опять решишь сунуться в какое-нибудь опасное логово…

Она неожиданно расхохоталась. Перепады ее настроения были столь стремительны, что я никак не поспевал за ней. Или просто ничего не понимал.

— Слушай, еще немного, и я поверю, что ты здесь и вправду новичок.

— Я сказал тебе это с самого начала. Я новичок, я действительно ничего не понимаю. И… еще я очень не люблю врать.

— Да ведь врать — это самое интересное в жизни! — расхохоталась она еще пуще.

Мне показалось, что наш разговор зашел в тупик. Карри веселилась и помогать мне явно не собиралась, а я ломал голову, зачем вообще пришел сюда. Лучше бы продолжил расследование, вдруг бы мне где-то повезло.

А у нее вдруг снова изменилось настроение.

— Ты меня сегодня очень обидел. Обидел, и… заинтересовал, — сказала она сухо, с некоторой долей злости в голосе.

Я вопросительно посмотрел на нее, но она не спешила продолжать. Поглядывала на меня, не пристально, скорее оценивающе.

— Говоришь, любишь правду? Тогда скажи, кто ты такой и откуда свалился на мою голову?

Теперь пришла моя очередь смотреть на нее оценивающе. Продолжить разговор или просто встать и уйти?

— Меня зовут Джеса. Я уже представлялся сегодня. Я приехал сюда далекой глубинки по делам и должен завтра после обеда уехать обратно. Так получилось, что я оказался в городе без документов и денег. Один знакомый предложил мне переночевать в клубе, где цены на ночлег самые низкие и даже подкинул двести кар. Но чтобы воспользоваться дешевым жильем, по условиям клуба, мне нужно было принять участие в игре. Я не знал, что такое виртуальные игры и сунулся в первое попавшееся место, просто чтобы провести время. И попал в этот Городок. Здесь влип в историю, подсел на штраф, и вынужден зарабатывать, чтобы выбраться на свободу, в смысле, из игры. Вот и все. Чистая правда.

Глава 10. Карри

10100 = 20 = 18

Карри смотрела на меня не скрывая иронии. Когда я умолк, она потянулась ко второму кувшину и плеснула из него в два чистых бокала.

— Знаешь, твоя история настолько дикая, что, пожалуй, действительно является правдой. Выдумать такое нагромождение глупостей просто невозможно. Ты действительно такой идиот?

— Вряд ли я идиот, — осторожно сказал я. — Скорее, оторванный от цивилизации человек.

Она снова развеселилась.

— Ну чем же вы занимаетесь в своем захолустье в свободное время?

— У меня не бывает свободного времени. Я… лесник. Живу в лесу, в хижине, присматриваю за лесом, за зверьем…

Уф. Первая же ложь, которую я изобрел, внезапно изменила отношение Карри ко мне. Пока я говорил правду, чувствовал ее скепсис, а здесь она вдруг мне поверила! Уму непостижимо.

— Ты говорил… там, в кафе… На самом деле очень рассердил меня…

— О сексе? И возможности получать от него удовольствие?

— Да.

Это «да» она, казалось, с усилием вытолкнула из себя.

— Это возможно. Для любого человека. Но некоторые люди сами создают себе барьеры, которые им кажутся непреодолимыми. Мне показалось, что ты именно такая.

— И… я смогу получить…

— Разрядку? Конечно же да. Но только сама. В этом никто и никогда не поможет. Ни я, ни любой другой. Ты должна все сделать сама. Отпустить себя на волю, начать ощущать себя, доверять себе и партнеру.

— Мне… никогда этого не удавалось… Ты сможешь научить меня?

Только этого мне прямо сейчас и не хватало. Помочь раскрыться зажатой, закомплексованной девице с отрицательным опытом — именно то, что нужно, чтобы хорошо провести время. Которого у меня нет.

И она поняла, уловила, считала мои сомнения.

— Баш на баш. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Сегодняшняя ночь для меня, завтрашнее утро посвящаю твоему смешному расследованию. Получаешь свои шесть тысяч, и иди куда хочешь.

— У тебя опасное расследование, к которому подключились настоящие следователи из реального мира. Они не задумываясь избавятся от того, кто будет путаться у них под ногами. Ты согласишься оставить эту работу им?

— Нет, ты все-таки невероятно смешной. Они дилетанты. Они ничего не знают о Городке, о наших правилах и наших законах. Влезут сюда как слон в посудную лавку, переполошат всех, и ничего не найдут. Никогда.

— Даже если к ним присоединится кто-нибудь из стражей из Суда?

— Естественно. Стражи работают по мелочи. Их всего шестеро, и они занимаются несанкционированными драками. Сексуальных преступлений они почти не расследуют, отдавая их на откуп сыщикам вроде тебя. Они знают Городок, но никогда не поймут его внутренней жизни. Но тебя это не должно касаться. Ты тоже не успеешь разобраться. И у тебя слишком мало сил, опыта, разных жетонов и умения ими пользоваться. Так что не лезь в мое расследование. Не касается оно тебя. Забудь.

— Если мы начнем с тобой тренировать раскрепощение, я буду чувствовать себя учителем. Не знаю, как у вас в городах, но у нас в глубинке это означает большую ответственность за ученика. Если я стану учителем, я не смогу бросить тебя с этим расследованием.

— А ты не бросай. Просто отваливай в свою провинцию, я тут сама разберусь.

— И снова вляпаешься…

— Это игра, — очень резко оборвала она меня. — Просто игра. Меня достало, что ты думаешь об игре, как о реальной жизни. Да, меня насиловали. Много раз. Более того, поначалу я вообще подставлялась под это, чтобы заработать начальный капитал. Этот дом был куплен именно на такие баллы. То, что я зарабатываю как сыщик, идет только на мои причуды, перестройку и украшательство. Меня дважды убивали, но это ничего не значит. Я возвращалась в игру. Пока ты этого не поймешь, тебе делать здесь нечего. А ты, похоже, понимать и не хочешь. Она замолчала, потом схватила бокал, выпила свой напиток и плеснула еще из кувшина.

Я, помедлив, тоже пригубил. Это было больше похоже на вино, но… Нет, не буду это пить. Сюда явно добавлен какой-то психоделик, я такие вещи чувствую очень хорошо. Пусть я лишился магии, но опыт работы в разных реальностях, где знахарки так и норовят добавить в свои зелья всякую дрянь, у меня есть. Поэтому я отставил этот бокал, и вернулся к первому. Хотя лучше бы она принесла какой-нибудь чай.

— Ладно, перекуси пока. Голодный, наверное…

Это было довольно неожиданно и совсем не вписывалось в тот образ, который она создавала весь день. Откуда вдруг такая забота?

Карри потянулась, и начала доставать со столика на колесиках мисочки с едой. Травы, мелко нарубленные овощи, мясо и рыба, какие-то соусы… Все отдельно. Как и чем это вообще едят?

Пока я глядел на это изобилие, почувствовал, что действительно проголодался. Карри положила передо мной прибор из твердой пластмассы, что-то среднее между вилкой и столовой ложкой — в обычной ложке были прорезаны тонкие щели. Сама тоже вооружилась, и начала есть: зачерпывая салат, она окунула низ ложки в соус, отправила в рот, затем из другой миски подхватила мясо, снова в соус…

Я последовал ее примеру. Салат, мясо, рыба — все было совершенно безвкусным, так что соусы оказались вполне уместными. Без соли они готовят, что ли? И без специй?

Ела она красиво. Не жеманно, не вульгарно, а очень спокойно, даже равнодушно. Видно было, что эта пауза нужна была ей, чтобы что-то обдумать. Я успокоился, значит не ошибся в оценке ее доминирующей черты характера — практичности.

— Я заплачу тебе как консультанту. Не учителю, раз тебе это так важно. Ты заплатишь за секс, подумай, сколько на него тебе нужно будет времени. Консультант дает советы, а не учит.

Не выдержав, я улыбнулся. Карри была в своем репертуаре. Умная и хищная, способная найти выход из любой ситуации.

— Согласен. Только мне хотелось бы воды или другого напитка без алкоголя и психоделиков. И тебе тоже. Это важно. Ты должна открыть себе себя без внешних стимуляторов.

Она с явным раздражением чиркнула по мне взглядом, поднялась и вышла. Минуты через три вернулась с высоким ковшиком, кувшином и кружками на подносе.

— Это чай, а это лимонад.

Я выпил немного чая, затем налил в чистые бокалы лимонад и отставил в сторону.

— Давай немного потанцуем. Если сможешь раскрепоститься, то заплатим друг другу, а потом я подскажу, как тебе почувствовать себя.

Карри поставила медленную музыку. Не зная местных танцев, я предлагал ей свои, такие, чтобы позволили расслабиться и включиться в поток партнера. На удивление, это у нас получилось довольно быстро. Она даже начала слегка улыбаться — той отстраненной улыбкой, которая безошибочно показывает, что мы перестали быть чужими и вошли в один ритм.

Хлопнув по кнопке оплаты на стене, мы вместе поднялись наверх, я лишь прихватил кувшин с лимонадом и два бокала. На втором этаже было несколько комнат, и Карри распахнула двери двух из них, находящихся друг против друга. Одна спальня, по-видимому, ее личная, с аскетичной узкой кроватью и жестким матрацем. Вторая явно предназначалась для любовных утех. В ней стояла громадная, круглая кровать. Я выбрал личную спальню, и увлек ее туда.

Поставив на стол напитки, я обернулся к Карри. Лицо ее было расслаблено, только зеленые глаза жили своей пронзительной жизнью. Вдруг она встряхнулась и бросив небрежное «я сейчас», вышла. Вернулась очень скоро, неся в руках шкатулку с несколькими тюбиками.

— Что это?

— Смазки. Чтобы было легче… ну…

— Отставь, по крайней мере, пока. Надеюсь, что сможешь обойтись естественными.

Она все же поставила шкатулку на стол и шагнула ко мне.

Мы стояли друг напротив друга, не ощущая отчуждения — танец успел сблизить нас.

— Нет «вчера» и «завтра», есть только «сейчас». Нет ничего кроме тебя, твоего тела, твоих ощущений, твоей страсти, твоей готовности к радости, — тихо сказал я, глядя ей в глаза.

Она чуть заметно кивнула.

Мне уже приходилось снимать внутренние зажимы у женщин в самых разных реальностях. И сейчас я был готов к тому, что процесс может затянуться надолго, поэтому оплатил сразу три сеанса. Но уже через двадцать минут Карри начала глубоко дышать, тело затрепетало, а мышцы напряглись.

Чуть изменив вектор возбуждения, я почувствовал, что все получилось. Ее взрыв был такой силы, что содрогнулся даже я. И кончил сам, усиливая ее экстаз. Несколько мгновений восхитительных спазмов, и Карри обмякла, откатилась к стене, полностью расслабившись.

Я встал, налил ей лимонада и поднес ей бокал. Она вяло покачала головой, потом чуть приподнялась, облокотившись на локоть, отпила пару глотков, и снова бессильно откинулась на спину, я едва успел вынуть бокал из ее руки.

— Уйди. Сейчас уйди, — пробормотала она тихо. — Пожалуйста. В другую комнату или куда хочешь…

С такой реакцией я уже сталкивался, поэтому переспрашивать или навязывать ей свое общество не стал, просто вышел из комнаты. Потоптался на пороге второй спальни, но только прихватил лежавший на кресле плед, и спустился вниз. Там на одном из диванов я успел немного поспать. Вполне достаточно, чтобы не валиться с ног от усталости.

10101 = 21 = 19

Проснулся я от звона разбившейся посуды. Вскочив, я увидел, что в полутьме зала, освещенного лишь светом уличных фонарей, Карри подбирает с пола осколки посуды.

— Что случилось? Помочь?

— Ничего страшного. Зацепила каталку о кресло…

Я зажег свет. Карри собирала и кидала на столик осколки мисочек, лежавшие на полу из светлого камня. Еще вечером удивился такой причуде — от камня идет холод и очень он гулкий. Деревянные полы, закрытые коврами, нравились мне гораздо больше.

Помог ей управиться с битой посудой. Иногда наши рукава соприкасались, и я чувствовал, как едва заметно вздрагивает ее тело. Карри укатила столик в кухню, а я уселся в кресло, и допил остававшийся в моей кружке чай.

— Прости, что разбудила. Хотела прибраться, — сказала она, появившись с ковшиком с горячим чаем.

— Это ты извини, что разлегся здесь. Надо было мне уйти…

— Не надо.

Она села напротив меня, налила нам в кружки чай и уставилась глазами в стол.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Никак. Потерянной. Ты… что-то сделал со мной. Я очень разозлилась. Перед глазами искры, в животе бунт…

— Тебе было неприятно?

— Да… Нет… Прости, не знаю, как описать. Наверное, мне было хорошо. Но… невыносимо. Тело не подчинялось мне. Ненавижу, когда теряю контроль над ситуацией, тем более над своим телом и ощущениями. Встряска вряд ли пошла на пользу моим нервам.

Карри криво улыбнулась, так и не подняв на меня глаз.

— А если перевернуть оценку? Ты не потеряла контроль, ты его нашла. А то, что оказалась неготовой к этому, что ж, такое бывает. Нужно попробовать еще раз, когда ты будешь знать, чего ожидать.

— Попробовать… с тобой?

— Не обязательно. С любым, кто будет относиться к тебе не как к машинке для удовлетворения эгоистических порывов, а как к личности, которой нужно доставить удовольствие. Взаимное удовольствие. И вряд ли я гожусь на эту роль. Просто помог тебе раскрыться. Как консультант.

— Да брось ты говорить ерунду. Я не хочу терять контроль. Никогда. Ни с кем. Ни при каких ситуациях. Значит, больше такогоне случится. И хорошо.

Карри, наконец, подняла на меня глаза. И в них я увидел только упрямство и ничего кроме. У меня еще оставалось два оплаченных и неизрасходованных сеанса секса. Что ж, придется повторить урок, иначе все мои усилия окажутся бесцельными. Она так и не решилась поверить самой себе, что было крайне огорчительно для того меня, который выступал как наемный консультант, ведь о качестве работы судят по результату, а не по намерениям.

Затягивать разговор не стоило, она лишь еще сильнее уговорит сама себя. Поэтому я поднялся, подошел к ней, рывком поднял из кресла, и обнял. Карри попыталась вырваться, но я, обхватив ее за талию одной рукой, второй поднял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза. Еще раз дернувшись, она замерла.

На этот раз все получилось гораздо проще. Я уже знал ее чувствительные точки, а Карри больше не сопротивляясь умом, поддавалась телом и отдавалась эмоциям. И когда наступил взрыв, глаза ее широко распахнулись — в них я увидел ликование.

Глава 11. Карта ограблений

10110 = 22 = 1А

Потом мы пили чай и разговаривали так, словно ничего особенного между нами и не происходило. И это было правильно. Я рассказал Карри том, что успел сделать. Не так уж и много.

— Шила так и не вернулась в свой магазин. Хочу сегодня еще раз зайти к Иргусу, может быть он нашел ее в настоящем мире…

— В реальном. Прости, мы называем обычную жизнь реальным миром, а игру — виртуальным.

— Да, спасибо, учту. Сложно приспособиться с непривычки. А вот тот пепельный блондин меня заинтересовал. Скользкий он какой-то…

— Не бери в голову. Можешь выкинуть его из числа подозреваемых. Я давно его знаю, впрочем, как и многие здесь. Парень пришел сюда еще подростком. Он инвалид, парализован. Здесь его мир, его жизнь, его счастье. Аватар, кстати, так и не менял. Он обжился здесь, у него три фабрики. Дохода с них особого нет, но ему нравится давать игрокам подзаработать по мелочи. Он может быть злым, но в основном относится к игрокам с уважением. Раз он тебе рассказал о том, что видел, значит, ты ему понравился.

— Хорошо. Одним подозреваемым меньше.

— А у тебя есть и другие?

— Для начала я решил подозревать всех. Иргус, вроде бы, вне подозрений, но ведет себя странно. Почему он никуда не выходил, не открывал лавку, не разыскивал жену? Еще там случайный прохожий был. Представился как Карси-клоун, приглашал поработать тренером в их клубе.

— Что за клуб? Ты об этом не рассказывал.

— Клуб… Кажется, называется «Шмели»… нет, «Дикие осы».

— Что? Ох, Джеса, не связывайся с ними. Это… очень плохие парни. Они тут пытаются установить свои порядки. Часто идут против мэрии, устраивают всяческие каверзы и потасовки. Ходят по краю. Их руководитель скрывается. То есть, делает вид, что ушел в подполье. Ни разу не входил в игру под одним аватаром или одним именем, всегда под новой личиной, но его ребята как-то узнают главаря. Другие — нет. Стражей это страшно раздражает.

— Да я и не собирался. Просто он оказался в нужном месте в нужное время. Привлек внимание, вот я на него и среагировал. Галочку поставил о последующей проверке.

— Это все, что ты успел?

— Да.

— Тогда давай разбираться. Ходить и разговаривать со свидетелями важно. Но есть несколько фокусов, которые тебе не пришли в голову. Даже если кто-то заметил грабителя, не факт, что в следующий раз он пойдет на дело с тем же аватаром. Так что расследование лучше начинать с другого.

— Изучить статистику входов в игру по дням?

— Ерунда. Ты знаешь, сколько народу входит в игру каждый день?

Я покачал головой.

— Каждый час от двух до трех миллионов человек.

— Каких миллионов, откуда…

— Из разных городов. Сейчас сеть клубов виртуальной реальности насчитывает более пятидесяти тысяч единиц. Они действуют практически в каждом городе и не по одному. При этом учитываются только те, кто входит в игру. К ним надо добавить игроков, остающихся в виртуальном пространстве несколько дней. Учитывая большое количество игровых зон, отследить входы в определенную игру невозможно. В каждом клубе от двухсот до пятисот ванн. Лег, вошел в распределительное пространство, и выбираешь игру. Вышел из нашего Городка, например, попадаешь опять в распределительный зал — можешь завершить игру, можешь перейти в другую. У меня есть знакомый, который посещает Городок раз в три-четыре дня только чтобы получить секс-разрядку. Потом он возвращается в другую игру и продолжает сражения с монстрами. И как ты его отследишь?

— То есть… Пришел, ограбил, вышел и дальше идешь сражаться с чудовищами?

— Ага.

— Тогда должна быть статистика по входам в Городок, — упрямо сказал я.

— Кому должна? Ни учета, ни контроля, кроме приблизительной оценки количества находящихся внутри игроков, чтобы гарантировать функционирование сервера. То есть количество вошедших минус количество вышедших дает количество участников.

— Что значит гарантировать функционирование сервера»?

— Игра поддерживается рабочей станцией, — удивленно стрельнув в меня глазами, сообщила Карри. — Обычно это несколько связанных и продублированных устройств, где хранится вся информация, включая дома, деревья, траву, тротуары, аватары, время суток, фонари, еду и прочее.

— Но, послушай, когда смотрю на эту железку, — я вытащил из кармана свой блок, — я вижу код человека… игрока. Тебя, меня, других… Значит он у каждого есть? И вот эти коды можно отследить?

— Эти можно. Ходи, направляй на каждого встречного, записывай. Но это бесполезно. Код дается тому, кто привязан к игре, например, как я. То есть перед тем, как лечь в ванну, я объявляю свой код. И попадаю не в распределительный зал, а сразу в Городок. Но ты же вот, ничего не объявлял?

— Как я мог объявить, если даже не подозревал, что такие номера существуют?

— Вот. А другие могут знать о кодах. Но входить как ты — без объявления кода. А дальше уже выбирать куда они пойдут. И очень многие просто хотят скоротать вечер или отпуск. Принять участие в боях с монстрами, в полетах в космосе, в оргиях. И вернуться.

Как же все трудно! Информация Карри с трудом укладывалась у меня в голове. Будь на моем месте Юнта, ей было бы проще, она в этих серверах и машинах разбирается или хотя бы понимает что это. В отличие от меня.

— И что же мне делать?

— Думать. Давай, раскладывай свои записи.

* * *

У Карри нашлась большая, на полстола карта Городка, с ней оказалось гораздо проще работать, чем с фрагментами карты в железяке.

Когда я расставил флажки с местами ограблений, то понял, что мои предположения оказались почти верными — все дома находились примерно на одном расстоянии от здания Суда.

— Может быть грабитель служит в Суде? Или часто там бывает? — спросил я.

— Вряд ли. Хотя… Не знаю. Почему ты так решил?

— Смотри, все места преступлений приблизительно на одном и том же расстоянии от здания Суда. Если злодей имеет отношение к Суду, его никто не заподозрит.

— Нет, не думаю. У стражей, да и других сотрудников есть такие же справочные блоки, как у нас, плюс большие экраны… Видел там экраны?

— Да, и в кабинете стражника, и в холле, где искал свободные вакансии, — кивнул я.

— Значит те, кто там находятся, сразу получают информацию о новом преступлении и находятся настороже. Если один и тот же человек трижды вернется после оповещения, то хоть кто-нибудь да задумается.

В ее словах была правда. Что же делать? Карри смотрела на меня испытующе, и это еще больше сбивало меня с мысли.

— А что ты собирался предпринять до того как мы встретились?

Встретились! Вот как это называется! В голове шевельнулась какая-то мысль, но исчезла. Я поморгал, пытаясь ее вернуть, но понял, что это бесполезно, поэтому сказал:

— Сегодня должно совершиться следующее ограбление, если я правильно все рассчитал. Может быть стоит пойти, осмотреться на месте, понять, откуда он приходит, сколько там идти до каждого из предыдущих мест. Ну и покараулить. Насколько я понял, все грабежи происходили с утра. Если там будет кто-то подозрительный… можно проследить и поймать на месте преступления. Правда?

Скептическое выражение лица Карри меня обескуражило. Еще какие-то препятствия, о которых я не знаю? Но она неожиданно сказала:

— План совершенно идиотский. Но ты можешь попробовать. Может и вправду что-то такое найдешь…

— Ты пойдешь со мной?

— Нет, прости. У меня есть свои дела.

— Тогда я пойду прямо сейчас. Огляжусь на месте, пройдусь по двум остальным точкам…

Я начал вставать, но тут взгляд упал на карту. Теперь я смотрел на нее не сбоку, а почти сверху. И заметил то, чего раньше не замечал.

— Ты что?

— Кажется… я что-то заметил…

Усевшись обратно в кресло, я уставился на карту. Потом попытался измерить расстояния, растопырив пальцы. Карри наблюдала за мной с растущим удивлением.

— Слушай… мне кажется… Центр преступлений находится не в Суде, а в центре площади, там, где этот памятник стоит… вернее, стела.

Немного посидев, глядя на карту, Карри вдруг поднялась, и вышла в кухню, но очень скоро вернулась, неся в руках стопку пластиковых и бумажных тарелочек.

— Давай попробуем наложить, может, какая-то подойдет…

Первая была слишком маленькой, вторая ближе, а третья внезапно соединила все три флажка.

— Смотри-ка, ты, похоже, прав…

Она достала откуда-то из-под стола набор цветных карандашей и обвела тарелку оранжевым.

— Если это так, то твой преступник стартует от стелы. Если он ходит с одинаковой скоростью, то, удалившись, на безопасное, по его мнению, расстояние, он заходит в первый попавшийся магазин…

— Интересно, как он из него выходит с награбленным? Было бы логичнее, если его ждет машина…

— Джеса, не будь ребенком! Ему не нужно ничего грабить. Ну, может, прихватит какую-нибудь мелочь.

— Зачем же тогда нападать на продавцов?

— Тебе же объяснили уже. Ради очков. Если ему удается несанкционированное, не оплаченное преступление и удается скрыться, то с этого момента включается счетчик. Чем дольше он остается непойманным, тем больше баллов зарабатывает.

— Калечить людей ради дурацких баллов? — взвился я.

Нет, я помню, что я в игре, в виртуальном мире. Но разум против. Это не по-человечески. Такого просто не должно быть!

— Да не дергайся ты. Все в порядке. Если здесь тебе сломают руку, в реале у тебя чуть мышцы поболят или синяк останется. Если убьют, ты там вылезешь из ванны, и пойдешь куда надо. Без проблем.

— Все равно…

— Не все. Уймись. Это игра. Когда-нибудь в игры в своем лесу играешь? Хотя бы в крунту или шангу?

Откуда я знаю, что это за игры такие? Но признаваться в этом было бы неосмотрительно. Поэтому я просто смотрел на нее, судорожно пытаясь понять, как лучше ответить. Но ей, похоже, мой ответ и не был нужен.

— Один игрок проигрывает, другой выигрывает, одни карты бьют другие, кубики летят как им вздумается, ты лишь игрок, наблюдатель, соучастник, но никак не карта или фигура.

В ее скороговорке я с трудом улавливал смысл, но основное, конечно, понял. Играешь с кем-то. И задача игрока не предаваться отчаянию от неудачно брошенного кубика или пришедшей тебе карты не той масти.

— Ладно, — наконец сказал я. — Понял. Просто трудно смириться. Только потому, что люди не являются ни картами, ни кубиками. У них есть душа, мысли, ощущения. И это не только горечь поражения или радость победы. Вообще в жизни мне гораздо интереснее процесс, чем результат, хотя, конечно, проигрывать обидно, а выигрывать приятно.

— Ну и договорились. Дуй теперь, расследуй, считай шаги, лови своего грабителя.

— Погоди… — мой взгляд снова упал на карту. — Может быть удастся вычислить следующее место преступления… Смотри, все точки идут по кругу, последовательно. Расстояние между ними… — снова просто пальцами измерил, — …практически одинаковое. То есть следующий флажок будет где-то между первым и третьим, вот тут, слева и сверху.

— Слишком большая зона для отслеживания, — фыркнула Карри.

— Погоди…

Я снова начал измерять пальцами расстояние на дуге. Раз, другой, третий. Потом взял карандаш, отмерил расстояние на нем, и приложил дальше.

— Кажется… получается пятиугольник…

Сложил пять карандашей так, чтобы они задевали флажки, получил правильный пятиугольник. Воткнул белые флажки.

— Ого, точно… Только вершины попадают на середины улиц. И ты думаешь, что следующее нападение будет здесь?

Поставив палец на верхний белый флажок, она вопросительно посмотрела на меня.

— Скорее всего… Если там есть какие-то лавки или магазины. Может быть, сходить и предупредить владельцев?

Карри внезапно расхохоталась так громко, что вздрогнул.

— Несмышленыш!.. Они только об этом и мечтают! Ну, вспомни же… это игра! — захлебываясь смехом выдавила она. — Для них лишние очки совсем не лишние!

— А если предупредить этих… ну, стражей. Чтобы стояли и ждали?

— Размечтался, — немного успокаиваясь, фыркнула она. — Во-первых, они тебе не поверят, во-вторых, тебе самому нужны баллы, зачем их отдавать стражам? Поверь, у них все и так хорошо, они свой капитал на драках зарабатывают.

Удариться что ли головой об стол, потому что она не желает воспринимать все эти высокие соображения. Для меня безопасность людей перевешивает любые другие аргументы.

— Ладно, я пойду. Посмотрю на месте что можно сделать.

— Ага. Только вначале давай хлопнем по кнопке. Все-таки мы удовлетворили друг друга, правда? Значит нам положены призовые баллы.

— Что нужно делать? — спросил я, поднимаясь из кресла.

Карри тоже встала, подошла к кнопке, на мгновенье приложила к ней ладонь, и показала, что я могу сделать так же.

— Что говорить… ну, думать при этом?

— «Спасибо за секс». Этого достаточно.

Я подошел, и стукнул дважды, каждый раз мысленно проговаривая эти слова.

— Спасибо тебе, Карри, ты мне здорово помогла.

— Не могу ответить тем же. Мне придется как-то жить с тем, что ты мне устроил, — криво улыбнулась она.

В зеленых глазах ее была лишь спокойная грусть, за которой пряталась затаенная боль.

Глава 12. Жужу

10111 = 23 = 1В

— Не геройствуй, не вмешивайся. Сначала нападение и только потом арест.

Этими словами проводила меня Карри. В ответ я лишь кивнул, показывая, что услышал. Не хотелось, чтобы она видела выражение моего лица.

«Это игра. Игра, Джеса, ничего более. Шахматная партия. Ты же не переживаешь за каждую отданную пешку…» — убеждал я себя, шагая по мощеным улочкам, но помогало это мало. Я же видел, как трепетала Карри в моих объятиях, как отзывалось ее тело на мои ласки. Она чувствовала каждое мое прикосновение, а я — ее дыхание и восторг, дрожь пальцев и жар тела. Совершенно естественные, обычные реакции. Вот у меня после удара в беседке голова до сих пор побаливает. Как можно объявить все это игрой, ненастоящим, искусственным?

Я безотчетно отправился в сторону бакалейной лавки. И лишь подойдя к ней и обнаружив ее закрытой, понял, что идти мне лучше было в другую сторону. Только вот в какую?

Было раннее утро. Небо лишь слегка посветлело, даже фонари еще горели. Легкий ветерок создавал прохладу, которой вчера не было — теплый, чуть душный, влажный воздух, периодический запах от каналов, общее ощущение близости реки задавали настроение моим похождениям. Но сейчас я словно стряхнул с себя вязкую гипнотическую пелену чужого города. Пришло ощущение, что я здесь свой, что мне давно знакомы тротуары, изредка проезжающие мимо автомобили, невысокие разноцветные дома. Сказка. Сказка из детства, вдруг обернувшаяся явью. Эта мысль неожиданно вернула мне спокойную уверенность в том, что все будет хорошо, иначе просто не может быть.

Развернувшись, я пошел по направлению к месту второго ограбления — книжному магазину. Злыдень сильно ударил хозяйку, но ей удалось спастись, использовав жетон-аптечку. На ходу на всякий случай я нащупал в кармане такой же красный жетон, полученный от Миуми.

Ранним утром книжный магазин, ожидаемо, был закрыт. Зря я, наверное, начал свой обход — ни свидетелей не найти, ни места преступления осмотреть. Однако, заглянув через стекло витрины, я заметил движение внутри, и через секунду дверь распахнулась.

— Хочешь чего-нибудь почитать, красавчик? Или тебе милей картинки для поддержания тонуса? — жизнерадостно обратилась ко мне пухленькая, пикантная продавщица.

В магических реальностях (и в той, где я вырос) редко встретишь людей с лишним весом. Волшебство, практически все люди худосочные. Магия все-таки отнимает много сил, которые мы поддерживаем обильным питанием. Разнообразная выпечка, много сладкого, много мяса, немного овощей и фруктов — обычный рацион мага. Попадая в немагические реальности, где, конечно же, живут такие же люди, как мы, но не использующие магию, я с удивлением обнаружил большое число грузных людей — обилие мышц и жира делали их тела непропорциональными, по крайней мере, в привычном для меня понимании. Впрочем, среди тех магов и волшебников, которые как и я, путешествуют по разным реальностям, очень много тех, кто просто с ума сходит от этих пышных тел. Одна моя землячка влюбилась в огромного мужчину и переселилась к нему в биомир, где почти забросила магию и тоже набрала солидный вес, а мой одноклассник хорошо освоился в техномире, где обзавелся целым гаремом тучных дам, правда сам так и остался щуплым знахарем, поскольку продолжает практиковать магию и в техномире, и во время своих вылазок в другие реальности.

Рассказываю это потому, что встречаться с такими людьми мне уже приходилось. Не могу сказать, что они стали для меня эталонами красоты, но общение с ними всегда доставляет эстетическое удовольствие. Вот и сейчас, я мгновенно откликнулся на веселую энергию владелицы книжного магазина, и тоже начал улыбаться.

— С удовольствием что-нибудь бы почитал, но, увы, дела, дела, дела… Уже к обеду мне придется покинуть Городок и, боюсь, что надолго.

— Тоже мне причина! Покупай книгу и читай в реале, я дам код, по которому сможешь скачать ее себе. Знаешь ведь, наверное, что цены у меня в четыре раза ниже, чем там.

— Не знал. Но учту. А твой магазин уже открыт?

— Нет, еще рано. Но ты заходи. Я завтракать собралась, присоединяйся. Люблю поесть в хорошей компании.

Мы вошли в полутемный зал. Я ожидал увидеть полки обычной книжной лавки с сотнями разнообразных книг, но здесь царил аскетизм. На белых стенах несколько картин и постеров с изображениями читающих людей, два компьютера с небольшими экранами, несколько кресел и столиков. На полу в углу стояла большой цветочный горшок, из которого на стену карабкались длинные лианы с толстыми блестящими листьями.

— Устраивайся где тебе удобнее.

Хозяйка вышла, а я присел за столик у окна. На улице по-прежнему было безлюдно. Небо становилось все светлее, затем вдруг погасли все уличные фонари. И в этот же момент на столик опустился небольшой высокий ковшик, видимо здесь понятие чайника не существует, в доме Карри тоже был похожий ковш.

Хозяйка снова умчалась, а затем вернулась с небольшим подносом.

— С утра всегда ем вареные яйца. Просто ничего не могу поделать с этой привычкой, — радостно сообщила она. — Так что присоединяйся.

К сваренным вкрутую и уже очищенным яйцам прилагался соус в миске, пышные булочки, мед и растительное масло в маленькой бутылочке. И такие же как у Карри дырявые ложки. Хозяйка налила нам чай, затем разрезала булочку пополам, залила мякоть маслом, затем обмакнула в мед, и принялась есть.

— Я не просто ранний покупатель, — сказал я, окуная яйцо на ложке в соус. — Меня зовут Джеса, я сыщик и расследую нападение на этот магазин. Это же на тебя напал грабитель?

— Ну конечно же, — расхохоталась хозяйка. — Это только такой наивной дурочке как я могло прийти в голову, что ранним утром прекрасный юноша может заглянуть ко мне на завтрак или в поисках полезной книги! Но ты не думай, я страшно польщена. Обожаю, когда меня расспрашивают. Ты же в курсе, что большинство людей предпочитает говорить о себе и не слушать никого другого? Я тоже люблю поговорить, но желающих послушать гораздо меньше, чем хочется.

Женщина на мгновение замолкла, чтобы доесть булку. Тараторила она с такой скоростью, что мне было сложно уследить за ее словами, хорошо хоть, я понимал общий смысл.

— Расскажи, что тогда произошло.

— Ох-ох-ох. Кстати, давай познакомимся. Джеса, говоришь, тебя зовут? Необычное имя, повезло тебе. А меня зовут Жужу. Нет, в реале, конечно же у меня есть обычное имя, но здесь я Жужу. Меня знают многие постоянные игроки, забегают и чаю выпить, и книжку полистать.

Имя Жужу ей очень подходило, жужжала без остановки, успевая прихлебывать чай и доедать яйцо. Чай, кстати, оказался пронзительно горьким, хуже того кофе, которым поила меня Юнта, но мозги хорошо прочищал. Я, наконец, окончательно проснулся.

— В тот день я открылась поздно, потому что ночевал у меня один… Редко заходит, но у нас с ним что-то вроде романа, по крайней мере не только сексом занимаемся, но еще и поболтать можно, расслабиться. Когда проводила кавалера, нашла у крыльца черный жетон. Вообще-то они довольно часто попадаются, но вот тут, прямо во дворе, впервые, представляешь? Ну и сунула его в карман. Потом заходили двое, чисто ради секса, а я что, всегда рада, только вот никаких чаепитий, неразговорчивые они были, так что быстро ушли. Еще заходили покупатели за пикантными картинками, такие часто бывают — посидят, посмотрят, возбудятся как следует, и бегом за дамочками. У меня тут кафе прямо за углом, и беседка рядом, прямо за ней, удобно, поэтому я тут магазин и открыла. А ближе к полудню заходит весь такой… Вначале решила, что новичок с неумелым аватаром. Но присмотрелась, нет, точно не новичок, потому что аватар выбрал очень похожий на моего первого хозяина. Я же когда в Городок первый раз попала, думала приду, расслаблюсь от души, иначе пропадет мой выходной. Но мне тут понравилось. А потом моя работа в реале накрылась, и я с горя ломанулась сюда по привычке. Начала смотреть вакансии, вижу, фабрика по производству унитазов. Восторг, то что нужно…

Жужу расхохоталась, подскочила, сбегала на кухню, принесла горячий ковшик с чаем, налила нам обоим, и продолжила свой рассказ.

— Настроение дерьмовое было, ну я и решила, что унитазы — как раз то, что мне сейчас нужно. С ними всегда весело, и польза есть. Ну и пошла. Каких мы там только ни придумывали унитазов, даже представить себе не можешь! Иногда, конечно, заказчики сами со своими идеями приходили, но наши все равно лучше были, потому что у хорошего устройства всегда много секретов, обычный человек разве что дизайн оригинальный придумает… Прости, это я отвлеклась. В общем, хозяином той фирмы был один такой тип… юморной. И внешность у него была очень заметная, рубаха ниже колен, разноцветная жилетка, и волосы такого цвета… неестественного, словно его серой краской облили… светло-серой, понимаешь, да?

Мне оставалось только поддакивать — вставить хотя бы слово было невозможно. А описание хозяина напомнило мне о вчерашнем знакомце, рассказавшем о тех, кто приходил в бакалейную лавку после убийства хозяйки. По словам Карри это был известный в Городке человек, владелец трех фабрик…

— Так вот этот посетитель аватар сделал под него. Конечно, не ручная работа, просто собрал из готовых блоков… Было видно что сляпано наскоро, вроде как твой.

Ну, спасибо. А я-то гордился своей внешностью…

— Ой, прости, ты что, обиделся? Я же от души говорю. Давно здесь живу и все готовые фрагменты аватаров наизусть знаю, вижу из чего слеплено. Большинство же их использует, конечно, каждый лепит свое, двух одинаковых не встретишь, но детальки всегда узнаваемые. Качественный, индивидуальный аватар либо рисуют те, кто любит этим заниматься, либо заказывают постоянные жители вроде меня, а остальным и базового конструктора хватает…. Я опять отвлеклась, да? Ну да ладно. В общем, ты понял. Вот этот, с серой башкой, указал на постер, а он аккурат у меня за спиной в тот момент висел. Я повернулась, и в это время получила по затылку чем-то тяжелым. Но, к сожалению, падая, случайно угодила в карман, видишь, какие у меня карманы большие, я так люблю, очень удобно, но в этот раз оказалось некстати, потому что у меня там лежал этот черный жетон. Больно было — жуть, я почти сознание от боли потеряла, но успела подумать, что хочу, чтобы боль ушла и — бабах, рукой прямо в жетон. Упасть я, конечно же, успела, просто рухнула, в первый момент не поняла, что случилось, поэтому замерла кучкой, думала помру сейчас, кучу баллов заработаю. Потом чувствую, что ничего не болит, а я лежу вся такая… Вот лежала и думала: а красиво ли я лежу? Может поза неудачная, если кто зайдет… Этот, серый, уже ушел давно, когда я решила пошевелиться. Ну, позу изменить, чтобы поэффектнее была. И только тут поняла, что в ладони был жетон. Они же исчезают сразу как использованы, но на ладони след остался, видно сильно его сжала. Эх, плакали мои баллы… Но что тут поделать, сама сглупила, нечего его было в кармане оставлять. Тогда сообщила в Суд о нападении. Пришел страж, расспросил, и ушел. Вот и вся история.

Жужу, наконец, смолкла, подлила себе чай, и начала пить, поглядывая на меня веселыми глазами.

— Спасибо, Жужу, замечательный рассказ! А ты никаких особых примет не заметила? Кроме того, что он пытался подделаться под чужую внешность?

— Дай подумаю. Не знаю, разве что мелочи…

— Как раз мелочи и важны! Ты же опытный игрок, хорошо знаешь все здешние особенности, людей считываешь влет, даже поняла, что он не новичок, хоть и с грубым аватаром…

— Ну ты меня превознес, спасибо. Хотя ведь правду сказал. Я многое замечаю, всегда знаю, кому что предложить. Вот ты точно из новичков, и говор у тебя особенный, ни с кем не спутаешь. А у того серого… Пожалуй, ничем особо он не отличался. Разве что… Знаешь, мне вот пару лет назад сломали руку. Был секс с насилием, обычное дело, но мужик сломал мне руку. В реале только синяк остался, а здесь пару дней ныла рука. Ныла два дня, а я еще долго ходила и ее потирала, словно та боль никуда не делась, а просто затаилась. Глупо, да? Ну так вот, этот серый сделал такой же жест… Потер руку, как я.

Подняв правую руку, Жужу обхватила ее пальцами левой и чуть покрутила. А я вспомнил, что Юнта перед душем или сексом всегда снимала наручные часы. И, сняв, вот точно так же потирала руку. Хотя нет, здесь никто часов не носит, по крайней мере я не замечал. Так что, наверное, действительно недавняя травма.

Я поблагодарил хозяйку, попрощался и ретировался. Жужу огорчилась, но баллы есть баллы. Вряд ли злодей пойдет на дело прямо сейчас грабить, когда магазины закрыты, но мне нужно было добраться до возможной точки рандеву.

* * *

Выйдя на улицу, я задумался: идти ли мне к центральной площади, а оттуда на место, которое я установил на карте Городка, или забежать на место самого первого ограбления. Подвигал немного карту в своей железке, я решил закончить обход. Увы но сувенирная лавка была закрыта, а на мой стук в дверь никто не откликнулся. И я отправился в центр. Огляжусь, вдруг сумею понять, почему выбрал стелу стартовой точкой.

Минут через двадцать, я вышел к безлюдной в это время площади. Но вот из-за здания Суда появилась женщина. И я вспомнил, что и сам впервые вышел в Городок с того же места — маленький скверик, беседка… Интересно, это путь всех новых участников игры? Или можно задать точку входа самостоятельно?

Женщина в длинном, почти до земли, рубище светло-салатного оттенка оглядывалась по сторонам, рассматривала стелу и окружающие площадь дома. Новичок. Этот взгляд любопытствующего туриста невозможно ни с чем спутать.

Итак, как одно из предположений — грабитель входил в Городок из той же беседки, что и я. Если он делал это намеренно, то что хотел сказать, выстраивая свой маршрут по вершинам пятиугольника? Или мое предположение было ошибочным?

Я снова начал манипулировать картой Городка на крошечном экране и заметил одну интересную штуку. Ни одно из трех мест преступления не находились на прямой дороге от центра. На карте Карри было видно, что сеть улочек чем-то напоминает паутину. Однако каркасные улицы то и дело обрывались, перепутываясь с небольшими переулками. Так вот, три первых преступления оказались вне каркасных нитей, чуть в стороне.

Передвинув карту к предполагаемой точке следующего ограбления, я понял, что на этот раз график указал на «каркасную» улицу, ведущую почти от самой площади. Что это могло означать?

Нужно присесть где-нибудь и попытаться нарисовать карту самостоятельно, чтобы взгляду было легче зацепиться и понять закономерности. И лучше сделать это ближе к месту четвертой точки. Так что я пересек площадь, прошел по мосту через канал и вышел на кольцевую улицу. Там я присел за один из столиков, выставленных возле кафе.

Нарисовал в блокноте примерную карту с основными улочками, ведущими к реальным и возможным местам преступлений, добавив еще и беседку, из которой я вышел. Беседка сбивала всю мою схему — от нее расстояния до мест преступлений были совсем разными. То есть отсчет шел именно от стелы, она находилась в центре пятиугольника. Что же в ней было такого?

Я вернулся на площадь. Подошел к стеле, и начал изучать фигурки на ней. Жаль, рядом не было никого из старожилов, кто объяснил бы мне, что каждый из этих людей значил для города.

Обошел все вокруг. Нет, ничего это мне не дает. А что, если рассматривать только те композиции, которые смотрят на точки преступлений? Достал из кармана свою импровизированную карту и попытался сориентироваться.

Вот эта дюжина фигурок ближе всего к первой точке. Что там было? Достал железку и нашел нужные пояснения: «Ограбление сувенирной лавки, хозяин тяжело ранен, удар черенка метлы». Перевел взгляд на фигурки. Боковым зрением заметил, что на экране железки что-то мигнуло. Надо же! Случайно навел тыльную сторону на фигуры!

«Грамма, рекорд пребывания в Городке 20 тысяч часов».

Прикинул. Здесь в сутках десять часов. В год, значит, три тысячи шестьсот пятьдесят. То есть прожил здесь почти шесть лет. Это очень много, учитывая, что Грамма как минимум раз в пятнадцать дней должен был возвращаться в реальный мир. Навел на следующую фигурку. Тоже не то. Зато третья показалась мне подходящей:

«Фелер, первый дворник Городка и всеобщий любимец»

Дворник. Наверное, с метлой. Черенком метлы был ранен первый потерпевший.

Открытие меня вдохновило, и я перешел к фигуркам, которые ассоциировались со вторым преступлением. Жужу была тяжело ранена и спаслась от смерти только благодаря аптечному жетону. Жаль, что она не заметила орудие преступления. Вряд ли это было что-то большое, иначе бы она увидела и запомнила. То есть это твердое и тяжелое было у преступника в кармане, например, или заткнуто за пояс. Камень или какая-то короткая небольшая дубинка… Не буду заранее придумывать, лучше подбирать из имеющихся подсказок что-то.

«Первый частный архитектор» — может быть. «Первый владелец автомобиля» — вряд ли. «Лучший любовник года», едва ли…

Фигурки менялись, но ничего подходящего кроме архитектора не попадалось. Следующую запись я едва не пропустил.

«Кекерс, первым подобрал ключ к счетам Банка и украл два триллиона баллов, положив себе на счет»

Я уже отмахнулся от этой записи, переведя железку на следующую фигурку, как в мозгу стукнуло: «ключ». Ключ — вполне материальный предмет. Вспомнил, как в одной забавной реальности жители осажденных городов выносили победителям ключи от городских ворот. Отпирающее устройство, не знаю как это называется у специалистов, было огромным, размером в ладонь, к нему крепился стержень с большой головкой на другом конце. И сам ключ, и головка были достаточными для того, чтобы проломить голову не то что Жужу, но и здоровому мужику. Если такой ключ спрятать в карман или за пояс, то вытащить его можно мгновенно. И ударить жертву.

Для порядка просмотрел и другие фигурки, а затем перешел к следующей группе картинок. «Ограбление бакалейной лавки, хозяйка убита ударом руки». Нельзя сказать, что формулировка меня устроила, слишком общая. Убить рукой несложно, но приемы могут быть разными.

Можно ударить напряженными пальцами в глаз, но здесь этот вариант вряд ли подходит. Удар открытой ладонью по глазам тоже выведет противника из строя, но вряд ли убьет. Удар кулаком… да, может убить неподготовленную жертву. Самый гарантированный вариант — ребром ладони, но нужно хорошо знать точку, в которую хочешь попасть. А ведь можно бить еще локтем или плечом… В любом случае преступник должен не просто понимать, что он делает, но и обладать хотя бы минимальным опытом. Если, конечно, это предумышленное желание убить рукой. Посмотрим, какие здесь фигурки…

Глава 13. Грабитель

11000 = 24 = 20

Я настолько увлекся разглядыванием рисунков, вздрогнул от вдруг раздавшегося за спиной громкого голоса:

— Что ты тут делаешь? Осквернение памятника стоит полтысячи очков. В курсе? Оно тебе надо?

Обернувшись, увидел какого-то типа.

— Знакомлюсь с местными достопримечательностями, — сообщил ему я.

— Только знакомишься? Новичок, что ли?

— Угу. Красивая штука, — кивнул я на стелу.

— А если серьезно?

Мешают мне делом заниматься. Времени мало, а я должен осмотреть и остальные фигурки.

— Ты гуляешь, я гуляю. Ищешь тему для разговора?

— Нет блюду порядок.

— Страж?

— Разве не похож? — обиделся он.

— Я знаю пока только одного. Его зовут Каол. Но ты — точно не он. Или сменил аватар?

Тут мой нежданный собеседник расхохотался. Веселые тут люди, что и говорить.

— Так ты новоявленный сыщик, что ли? — не прекращая захлебываться смехом, спросил он.

— Разве не похож?

Он развеселился еще пуще.

— Ладно, сыщик. Пойдем, посидим, что ли…

— С удовольствием, но позже. Сейчас я встал на след преступника и боюсь опоздать.

— Какой серьезный! Ой, не могу… Среди наших знаменитостей его ищешь?

— Нет, здесь просто подсказки.

— Кого ловишь? Маньяка? — он вдруг перестал ржать и буквально пробуравил меня очень цепким взглядом.

— Нет. Я так высоко не замахиваюсь. Просто серийного грабителя.

— А, — разочарованно протянул он. — Ну давай, дерзай.

Хлопнув меня по плечу, он развернулся и пошел к зданию Суда.

«Дожил ты, Джеса, стражи порядка принимают тебя за вандала», — фыркнул я, и вернулся к разглядыванию фигурок. Но вдруг понял, что страж, наверняка знает больше, чем эта железка.

— Эй, друг, погоди, — окликнул я его. — Ты не сможешь рассказать мне о двух игроках, изображенных здесь?

— Каких именно? — обернулся он.

— Фелер и Кекерс.

Он ухмыльнулся, и подошел ко мне.

— Консультации у нас платные. Одно очко за один рассказ, будет честно. Щедрое предложение от коллеги коллеге.

Я кивнул, подошел к ближайшему столбику, наклонился и подумал: «Два балла за консультацию».

— Какой дисциплинированный, — ухмыльнулся страж. — Что ты хочешь знать о них?

— Пока не знаю. Мне кажется, что они являются некими символами для преступника. Или оба они и есть аватары истинного преступника.

— Что за бред? Не могли они быть одним человеком. Вот послушай. Флис пришел в игру примерно через полгода после ее начала. Первое время болтался здесь по выходным. Потом что-то не поделил с начальством в реале, и вылетел с работы. Заявился и начал искать работу здесь, но тогда вакансий почти не было. Тогда он пошел на фабрику Ургониса, слышал о таком?

— Это не тот, у которого три фабрики? В жилете и с пепельными волосами?

— Ну да, с серыми.

Я пожал плечами — с названиями цветов во всех реальностях свои заморочки, с серыми, так с серыми. В одном из биомиров умудрились дать названия трем тысячам оттенков основных цветов, причем большинство я даже различить не мог. Вроде бы одинаковые цвета, а называются по-разному. Там даже для белого цвета была чуть не сотня названий, никогда не мог понять, как они все это запоминают, да еще и отличать умудряются один от другого.

— Фабрика у него тогда была одна, — продолжал тем временем страж. — Выпускала стройматериалы и инструменты, тогда в Городке был строительный бум. Вот Флис пришел к нему, и заказал несколько метел, большие совки, ведра. Через пару дней заказ был готов, и Флис вышел на улицы. За это время он сделал себе приметный аватар: узкие глаза, просто щелочки, с густыми-густыми длинными ресницами, чтобы, как он говорил, глаза от пыли укрывать. Ну какая тут пыль, сам подумай! Это же игра, а не карьер! Ну он упрямый был дядька… Сначала просто мел улицы, потому его приметили, владельцы магазинов и частных домов начали зазывать к себе. И зарабатывать он начала не по-детски. Отгрохал себе дом, обзавелся прислугой. Кстати, это он и придумал открывать вакансии на уборку дома, сейчас этим уже несколько десятков игроков зарабатывают. Хозяевам нравится, когда чистоту в доме наводит уборщик, хотя где ты видел у нас тут грязь? Программой она не предусмотрена.

— А жаль, — фыркнул я. — Вернее, к счастью.

— Ага. К тому времени на стеле уже появился десяток портретов. Вот и он нанял скульптора и был запечатлен навеки.

— Врагов или почитателей у него не было?

— Насчет неприятелей не скажу, а поклонников было немало. Людям нравится, когда они чувствуют себя в привычной обстановке. Так вот дворник стал символом Городка.

— Здорово! А второй? Векерс?

— Отличный мужик был. Хакер от рождения. Взломом виртуозно занимался. Обогатился нешуточно, взломав Банк Городка. Потом перевел баллы в кары, и нанял управляющего, который открыл десятки новых виртуальных клубов, в основном в небольших поселениях. Ему люди были очень благодарны. Ну и игре прибыль, а то как же.

— Не сам открывал их, а поручил кому-то?

— Да. Потому что где-то через четверть года после взлома нашего Банка, он хакнул что-то там очень важное в реале и его поймали. Теперь отбывает пожизненную каторгу, работая на военных. Перед тем как его закрыли Векерс назначил этого управляющего капиталом. А наши жители скинулись на то, чтобы увековечить его на у подножия стелы. Сейчас охрана гораздо лучше выстроена, кстати, так просто не взломать. Сеть клубов отлавливает хороших хакеров и дает им работу по защите игры.

— И еще вопрос. О смене аватара. Ты уверен, что эти двое не могут быть одним человеком под разными личинами?

— Не могут. Векерс сейчас в других сферах занят. Да и Фелер тоже. У него тут года три была обширная сеть уборщиков и дворников разной квалификации. Надо понимать, что игра сама по себе активно изменяется, то что было вчера, сегодня уже другое. Ургонис наладил производство автомобилей, а потом и уборочных машин. Дворники исчезли как класс, да и уборщиков почти не осталось. Их сменили симпатичные уборщицы, вернее, в частных домах чаще они теперь называются хозяйками дома или устроительницами быта. Очень прибыльное занятие. Они могут выбирать предпочтительные виды секса и перечень обязательных домашних забот. Сам понимаешь, одному нужно, чтобы дама стряхивала пыль веничком, другому — чтобы еду готовила, третий любит, чтобы она мыла пол руками с высоко поднятой попкой… Это все указывается в вакансиях. Ну и женщины, которые владеют собственными домами, тоже не промах. Нанимают постоянных или приходящих слуг…

Страж порядка (какая ирония!) сально ухмыльнулся и у меня возникло подозрение, что время от времени он подрабатывает у такой вот хозяйки дома.

— В общем, понятно. Фелеру надоели его игрушки, метлу и совок забросил, а сам перешел в другую игру. Сейчас захватывает планеты и воюет с Галактическим злом, так что тоже не вариант. У него теперь другие амбиции.

— Понятно… Спасибо, очень выручил.

— Лады, бывай. Успехов тебе в отлове преступников!

Да, похоже, Флис и Кекерс были совершенно разными людьми, хотя их судьбы были чем-то похожи: пришли в Городок, приняли участие в игре и вышли из нее, оставив о себе память в виде фигурки на стеле. Или это происходит со всеми игроками? Надоели шахматы, перейду на покер? Нет, даже круче: надоели шахматы, пойду играть в футбол. Я хмыкнул про себя, но спрашивать стража уже не стал.

Когда страж ушел, я продолжил изучение фигурок и остановился на одной из них, изображавшей человека с поднятой вверх рукой и ладонью, обращенной ребром к зрителю. Интересно. Навел железку.

«Стерлет, придумал реку, разделившую Городок на административно-жилую и промышленную зоны».

Разделившую? Разрубившую? Что-то в этом есть… Возможно. Если я прав, то свою третью жертву, Шилу, он убил ребром ладони, перерубив жизнь, превратив ее в смерть. В этом случае был бы уместнее меч или топор, хотя… нет, это было бы слишком очевидно.

Поиски на четвертой и пятой точках оказались гораздо более сложными, ведь у меня не было никаких подсказок. Просмотрев по две дюжины картинок на той и другой точке, я понял, что лишь зря трачу время. Надо подумать.

Вернувшись за столик в кафе за площадью, вытащил блокнот и записал все, что успел узнать. Что-то цепляло сознание, но я никак не мог поймать блуждающую мысль. Не отдавая себе отчета, выписал три имени в столбик и поставил снизу два вопросительных знака:

ФелерКекерсСтерлет??

Предчувствие открытия накатило так, что я даже прикрыл глаза. Подсказка была тут, в именах. Очень разных, но… Открыв глаза, уставился на три имени.

Я не знал, что они могут означать на каком-нибудь далеком или забытом языке. В моей реальности и в большинстве других развитых цивилизаций единый язык постепенно формировался в интересах установления и поддержания торговых связей. Здесь, по-видимому, имели место аналогичные процессы, если уж игроки с разных континентов играли в одну и ту же игру, общаясь с друг другом безо всяких проблем. Но, может быть, кто-то еще помнил время, когда люди говорили на разных языках? Из техномиров я знал лишь планету Юнты с ее языковым разнообразием. Если здесь не слишком давно еще существовало многоязычие, то кто-то мог помнить один из мертвых языков брать из него игровые прозвища. Хорошо бы расспросить кого-нибудь об этом, но моя неосведомленность могла вызвать ненужные вопросы.

Думая об этом, я подспудно чувствовал, что где-то в моей логике зияет «дыра». Разум настаивал, что я прав, но затаившаяся и задавленная массой аргументов интуиция попискивала: «Не то, ищи другую версию, Джеса». Другую? Какую? За что уцепиться?

— Привет! Ты не меня ждешь?

Я поднял глаза от своих записей. Перед толиком стояла девушка. Короткая стрижка, черныеглаза, возможно некоторый перебор с макияжем. Посмотрел на фигурку, и в голове что-то щелкнуло. Что-то неуловимо знакомое было в ее плечах, руках, даже в вырезе в верхней части ее рубища. Каждая из этих деталей уже встречалась мне по отдельности, когда я бродил по улицам Городка. Теперь я начал осознавать, как старожилы отличают если не новичков, то хотя бы тех, кто воспользовался стандартным конструктором для создания своего аватара.

— Нет, присел отдохнуть.

— Прости… Мне сказали, что кавалера для соития можно найти за столиком в уличных кафе… А ты что, художник?

Она смотрела на мои иероглифы, которыми я записывал свои наблюдения. Как неловко!

— Нет, скорее просто расслабляюсь, рисуя картинки.

— Уф, у тебя на все вопросы ответ «нет», ты так всегда общаешься? Ой, прости за грубость, просто очень волнуюсь…

— Впервые в Городке?

— Ага. У тебя красивые орнаменты, поэтому я и спросила художник ты или ремесленник.

— Ремесленник?

— Ага, добилась своего, ответил мне без «нет»! — вдруг обрадовалась она. — А я ткачиха по коврам. Обожаю вот такие орнаменты! Сможешь мне что-нибудь такое нарисовать?

— Легко.

Она протянула мне большой блокнот и карандаш. Я, не задумываясь, вывел слово «Юнта», потом подумал, и нарисовал иероглиф «Джеса». Пригляделся… и неожиданно соединил их в третьем иероглифе, добавив «любовь». Почувствовал, как внезапно кровь прилила к лицу от смущения. Хотел вырвать лист, но девушка среагировала быстрее, выхватив блокнот у меня из под руки.

— Слушай, невероятно красиво получилось. Вот эта картинка пронизана светом, — она ткнула в иероглиф «Юнта». — А эта… — новая знакомая задумалась, потом вдруг выпалила: — Мощь… не энергия, а такая вот… даже не знаю как сказать… созидательная сила. А третья картинка… наверное… судьба… как созидательный свет… Нет, не так… добрая сила единства, вот как. Можно я использую твои рисунки для своих ковров? Думаю, они понравятся многим. Очень необычный орнамент и очень вдохновляющий. Согласен?

Я словно язык проглотил. Мне было очень неловко. Чуть пошевелив шеей, я, наконец, кивнул, хотя из души рвался протест — невозможно вот так взять, и отдать для ковров наши имена! Если бы у меня был более светлый цвет лица, то, наверное, сейчас я бы стал красным как тюльпан.

— Ну что ты смущаешься! — весело воскликнула девушка. — Хочешь, я напишу на каждом ковре твое имя как автора рисунка? И ты быстро прославишься! Ты не смотри, что я молодая, у меня много наград за мои работы!

Не найдясь, что здесь можно ответить, я решил срочно перевести разговор на другую тему.

— Ты пришла сюда только ради секса?

— Ну да. У меня выходной, решила расслабиться. Мне подруга рассказала про Городок. Она приходит сюда регулярно, уже почти год. И очень довольна. Знаешь, она говорит, что интереснее всего выбирать аватары с разными фигурами: толстыми, тонкими, атлетическими, недотрогами, развязными девицами и тому подобное. Но, говорит, это трудно, потому что телу нужно дать время, чтобы приспособиться, если фигура сильно отличается от твоей собственной. Она ужасно деловая, моя подруга. И всегда выбирает имена для каждого аватара только так, чтобы в нем были две буквы «н». Например, Юнни, Каюнна, Сеннит… Имена все разные, но в них всегда присутствует двойная «н». И я себе тоже такое имя придумала… то есть псевдоним. Крайга. Красиво, да? Представляешь, несколько дней думала, а потом сразу сюда. А какой у тебя псевдоним?

— Джеса, — выдавил я из себя.

Эта ткачиха или ковриха, или как тут называют производителей ковров, дала мне гениальную идею. Теперь нужно было бы поскорее избавиться от девушки.

— Угощаю, — сказал я, хлопнув по кнопке на столе и, заказав два напитка, холодный и горячий. Не знаю, что ей сейчас больше хочется. — Мне нужно бежать. Надеюсь, ты найдешь отличного парня и хорошо отдохнешь.

Я поднялся и, улыбнувшись ей, поспешно пошел по улице по направлению к месту следующего возможного преступления. На ходу я повторял про себя: Фелер, Кекерс, Стерлет. Фелер, Кекерс, Стерлет. Фелер, Кекерс, Стерлет. Да, я не ошибся! Во всех трех именах всегда присутствовало сочетание «ер» и во всех трех было по две «е». Либо то, либо другое, либо оба этих правила. Вполне возможно это был один человек, входивший в Городок под разными аватарами. Либо преступник выбрал их именно за эти сочетания. Тоже идея. Разве нет?

Шел я быстро, но все равно не успел. Растяпа! Подходя к нужному месту, заметил на углу фигуру стража, с которым я разговорился возле стелы, и сразу понял, что преступление уже совершено.

— Что, сыщик, опоздал? — довольно ехидно спросил он меня.

— Ограбление?

— А ты как думал? Конечно. Уже четвертое. Можешь посмотреть. Только как ты про него узнал, а? Даже я только что прибыл. Пошли, посмотрим.

Улица была прямой со множеством магазинов и других заведений. Но страж потащил меня к ближайшему дому, за которым скрывалось уютное кафе, совсем крошечное — стойка и пять столиков в почти круглом зале.

— Ну, разошелся…

Страж пытался казаться спокойным, но даже его проняло. А меня едва не вывернуло.

Прямо перед стойкой лежал человек с ослепительно белыми волосами и торчащим в груди большим мясницким ножом. Его белоснежное рубище было залито кровью. Мертвее жертвы не бывает.

— Надо же, Сверест, хозяин кафе. Я думал, он тут редко появляется. Неудачно зашел. Точнее, как раз удачно. Заработал кучу баллов. Надеюсь, в реале с ним ничего не случилось, все же человек в возрасте…

Лежащий перед нами хозяин кафе на старика похож не был. Но на то это и игра — аватар может быть любым.

Я развернулся и вышел наружу. Смотреть на беднягу было невозможно. И в его смерти виноват был я. Ведь знал, что нужно прийти сюда. Но заболтался…

— Ладно, закрою кафе, надеюсь, хозяин очухается и через пару часов подаст вакансию на уборку.

Я взглянул в окно. Трупа на полу уже не было, только две лужицы крови.

Небрежным движением страж махнул своей железкой по двери, потом подергал за ручку, убедился, что дверь закрыта, и повернулся ко мне.

— Преступник снова сбежал, надо же. Ведь после сигнала об убийстве, я оказался здесь почти сразу. Но никого не видел. Ты шел издалека, шире обзор. Заметил кого-нибудь подозрительного?

— Нет. Только тебя. Вообще людей не видел. Только автомобиль проехал, но не отсюда, а мимо меня в эту сторону.

— Автомобиль я тоже видел, он явно ни при чем. А вот ты мне теперь подозрителен. Прогуляемся до Суда? По закону Городка, я задерживаю тебя.

Легкое движение, он направляет на меня свою железяку. И вдруг я оказываюсь в другом месте, инстинктивно закрывая лицо руками — вокруг очень, очень светло, до рези в глазах.

Глава 14. Досадная задержка

11001 = 25 = 21

Чуть-чуть проморгавшись, начинаю привыкать к яркому свету. Здесь все ослепительно белое — стены, потолок, пол, решетка, отделяющая меня от ухмыляющегося стража. И очень мощные лампы, от которых исходит пронзительно белый свет.

— Я не грабитель. Не убийца. Не преступник. Ты видел, я шел по направлению к кафе, а не от заведения, — хрипло говорю я, и сам не узнаю своего голоса.

Страж расхохотался. Весельчак, как и большинство местных, пора бы мне привыкнуть.

— Прости, приятель. Ты не арестован, а всего лишь задержан. Стоишь, ноги-руки свободны, чего тебе еще?

— Мне бы присесть. И попить. Что бы ты обо мне ни думал, но я не каждый день сталкиваюсь с убийствами.

Этот идиот снова заржал как лошадь.

— Можешь доказать, что не ты его убил?

— Скорее уж я бы заподозрил тебя. От места преступления ты метров на пятьдесят был ближе, чем я.

— Чего-чего ближе?

Ох, как же некстати. Понятия не имею, какие у них тут единицы измерения.

— На сто шагов ближе, — наконец, соображаю я.

— А что, логично. Голова у тебя работает. Ладно, выходи…

Решетка поднялась вверх, я вышел на ту половину, где до этого стоял страж. Слева обнаружилась дверь, естественно, белая.

Он пошел вперед, кивком предложив мне следовать за ним. Мы вышли в обычный коридор с десятком дверей по обе стороны. После яркого света, мне показалось, что мы нырнули в темноту. Дойдя до конца коридора, страж свернул вправо и через несколько шагов толкнул дверь.

— Заходи.

Я узнал кабинет Каола. Впрочем, он говорил, что это служебное помещение для дежурных.

На большом экране сейчас горела точка с пометкой “убийство”. Я понял, что именно из-за этого страж отправился на место ограбления. Кстати, ограбления ли? Или, все же, убийства?

— Рассказывай, как ты успел оказаться у кафе почти одновременно со мной?

— А… прости, не знаю здешних порядков… Ты шел отсюда?

Он снова рассмеялся, теперь уже довольно добродушно.

— Я не шел. Я перенесся. Так же, как мы с тобой сюда дернули. Поступил сигнал, — он кивнул на экран, — я навел блок на него и уже там на месте. Гляжу, ты идешь. Подозрительно, правда?

— Может быть сейчас тебе нужно быть там?

— Зачем?

— Ну, провести расследование, поискать свидетелей…

— Эй, парень, мы же не в реальном мире! Если бы я застал убийцу на месте преступления, то он бы сейчас сидел в камере. Точнее лежал, прикованный к полу силовым полем.

— Чем?

— Силовым полем. Не слышал? Это из фантастики. Но в виртуальной игре все возможно, так что они у нас там как бабочки в гербарии.

Какие бабочки, что такое гербарий? Но на всякий случай я кивнул.

— Убийцу же надо поймать…

— Надо. Но не мне. Я имею дело только с очевидными случаями. Несанкционированные драки или случайно замеченное насилие. А следствием у нас занимаются сыщики. Вот ты, например. Если бы я тебя не задержал, то мог бы сейчас искать свидетелей или что там у вас принято делать. Кстати, надо бы вакансию подать…

Он выдвинул из-под столешницы доску с кнопками, и начал стучать по ним пальцами. Экран на стене мигнул, я заворожено смотрел, как на нем появляются строчки — описание преступления, вроде тех, что я читал раньше.

Понять это было невозможно. Если есть Суд и стражи, то им бы и заниматься расследованием. Почему это отдано на откуп дилетантам вроде меня?

— Рассказывай, чего там нарыл и как оказался на месте преступления так быстро, — сказал он, закончив описание.

— Меня зовут Джеса, — представился я. — Будет легче, если я буду знать твое имя.

— Можешь называть меня и как моего предшественника, — ухмыльнулся он. — У нас всех стражей порядка зовут Каол. Чтобы у клиентов не возникало затруднений.

Я озадаченно покачал головой.

— Не очень удобно, если я общаюсь с разными стражами. Например… Каол, тот, первый Каол, наложил на меня абсолютно незаслуженный штраф, а затем отправил расследовать преступления, чтобы оплатить его. Мне очень нужно сегодня выйти в реал еще до обеда, поэтому я был вынужден согласиться. Честно говоря, я пока плохо разбираюсь в правилах этой игры, поэтому совершаю ошибки на каждом шагу.

— И в самом деле, правил не понимаешь. Каол, как ты говоришь, первый, не мог наложить тебе штраф. Это делает система, а он разве что разъяснил тебе за что она на тебя навесила штраф. И я бы новичку тоже это разъяснил, и любой другой Каол, то есть страж… Ну и много ты задолжал?

— Больше шести тысяч баллов.

— Зашиб, что ли кого-то ненароком?

— Каол-первый так сказал. Хотя я и пальцем не шевельнул.

— Ладно, давай подробнее.

И я рассказал, что кинулся спасать Миуми, что на нее упал нож, что я оживил ее, а потом получил по затылку. Нынешний Каол постучал по той же выдвижной доске, видимо, проверяя мои слова.

— У тебя был жетон гипноза?

— Нет. Не знаю, что это.

— Оранжевый жетон. Позволяет загипнотизировать жертву. Еще есть желтый жетон подчинения, но система определила именно гипноз.

— У меня не было жетона. Один, красный, мне еще вчера утром дала Миуми, вот он, — достал я его из кармана и показал Каолу-второму. — Потом я нашел в траве черный жетон, аптечка, да? Его израсходовал на то, чтобы спасти Миуми.

— Она тебе, конечно, очень за это благодарна, — с совершенно неуместной радостью заржал страж.

— Других жетонов у меня нет и не было.

— Может был, а ты не заметил?

— Что, такое возможно?

— Все случается. Это же игра.

— В любом случае я о нем не знал, не видел, не применял. Выпихивал из беседки двух насильников, не до того было.

— Знаешь, парень, тут никаких сомнений быть не может. У тебя был оранжевый жетон, ты его активировал и убил человека, пусть и по неосторожности. Система не ошибается. Никогда. Если она решила, что так было, значит, так и было. Это одно из условий игры, которым все мы подчиняемся.

— Хороши условия, когда человек не отвечает за свои поступки и следует только капризам системы… — фыркнул я. — И что мне теперь делать?

— Иди, зарабатывай. Развлекайся с девками, работай уборщиком, нанимайся на фабрику. Или лови преступников, потому что иначе, чтобы погасить штраф тебе придется скрываться слишком долго. А ты, как я понял, торопишься…

— А если я тебе скажу, что почти вычислил преступника, то ваша система сможет выпустить меня? Расскажу это тебе или любому сыщику, у вас же их много? Они поймают и вернут мой штраф.

— Я и слушать не буду. Не сыщик и не собираюсь им становиться. Если поймаешь преступника, получишь свои баллы, оплатишь штраф, и гуляй.

— По моим расчетам, следующее ограбление будет через пять дней. Я не могу столько ждать, мне нужно выйти в реал сегодня до обеда.

— Ничем не могу помочь. Прости. Хотя… можешь зайти в Банк и взять кредит на погашение долга. Только ты должен быть очень убедительным.

— Спасибо. Я сейчас кое-что проверю, и пойду туда. Они же будут не против получить в десятки, сотни раз больше, чем заплатят?

— Точно. Обязательно согласятся. Только помни, это не благотворительная организация. Банкиры не верят ни ясным глазам, ни уверениям, что тебе «очень надо».

— Спасибо. Да, не знаешь, где можно раздобыть карту Городка? Хотя в Банке она должна быть.

— Конечно. И в любой сувенирной лавке тоже.

* * *

Простившись с Каолом-вторым, я вышел на площадь. Отделанный мрамором Банк бросался в глаза. Но вначале проверю две оставшихся фигурки на стеле. Пять аргументов лучше трех, и для Банка тоже. Если я, конечно, найду подходящие имена…

Я не стал разглядывать фигуры, а сразу начал высвечивать их железкой. И вот подходящее имя!

« Кефлер предложил экономное освещение улиц в ночное время, что способствовало превращению Городка в центр разнообразных развлечений».

Не очень понятно, как освещение улиц связано с развлечениями? И с убийством мясницким ножом? Залил светом — залил кровью… Довольно натянуто.

Больше имен с «ер» я не нашел и обогнув стелу, встал напротив последней, пятой точки.

« Лесфер — первый мэр Городка, предложил взимать налоги с каждой операции баллами, что поспособствовало быстрому росту благосостояния Городка».

Что ж, облагать данью подвластный тебе народ, хотя бы и в игре, в традициях большинства цивилизаций. Изначально, насколько я понимаю, это было нужно для содержания и утех власть имущих, и, конечно же, сил правопорядка и армии. В Городке, вероятно, налоги направлялись на содержание охраны Банка и самой, поскольку стражи порядка, похоже, зарабатывали на чужих проступках.

Если я не ошибся в расчетах, то следующее преступление будет совершено через пять дней. Возможно, оно будет связано с водой. Утопит он кого-то, что ли?

Вряд ли разговор в банке займет много времени, от силы тридцать-сорок минут. Почему-то я был уверен, что там мне поверят и выдадут кредит с удовольствием и без затяжек — прибыль они получат такую, что никаких других аргументов не нужно. Как же я был наивен!

Вместо того, чтобы зайти в банк, я решил подготовиться к разговору и направился к уже привычному кафе. Но внезапно вспомнил про карту. Хорошо бы заиметь свою и отметить на ней все пункты…

Развернувшись, я отправился назад, через площадь к дому Миуми. У нее же сувенирная лавка, куплю там карту, а то в прошлый раз как-то неловко вышло. Нет, я не жалел, что спас ей жизнь, но она ведь не получила денег за свою смерть. Как же нелепо тут все устроено!

Лавка Миуми была закрыта. Впрочем, центр изобиловал сувенирными магазинами, и я быстро нашел подходящую карту — безо всякой раскраски, только улицы, дома, каналы и мосты. Усевшись за столик ближайшего уличного кафе, быстро набросал точки, пятиугольник, убедился, что действительно все правильно рассчитал…

Выписал снова все имена с краткими пояснениями. На этот раз я писал на местном языке, чтобы были заметнее повторяющиеся буквы:

Фелер, дворник.

Кекерс, хакер.

Стерлет, река.

Кефлер, освещение.

Лесфер, налоги.

Присмотрелся к списку имен и выписал повторения букв:

«ер» — везде,

«два е» — везде,

«л» — 4 раза,

«ф» — 3 раза,

«с» — 3 раза,

«к» — 3 раза.

О чем это говорит? Да, о том, что несмотря на очень разное написание и звучание имен, они состояли из ограниченного числа букв. Возможно, эти буквы образовывали имя человека в реальном мире. Или это могло быть имя его жены, фирмы, в которой он работал, родной город… Да все что угодно.

Переписал только буквы:

ЕР Е Л Ф С К

Попробовал составить возможные имена: Лерфеск, Скефлер, Кефлерс… В любом случае, если увижу что-то такое, то обязательно обращу внимание. Надеюсь.

Вот и все, что у меня есть. Вырвал из блокнота листок с именами, вложил его в сложенную гармошкой карту, сунул блокнот и карандаш в карман, и направился в Банк. По моим ощущениям до обеда было еще больше трех часов в исчислении техномира Юнты, или около полутора часов здесь.

11010 = 26 = 22

Войдя в здание Банка, я столкнулся лицом к лицу с двумя угрожающего вида охранниками.

— Причина визита? — взревел один, да так громко, что эхо его голоса устремилось к высокому потолку.

Я окинул взглядом окружающую обстановку. Огромный зал с высоким, суживающимся в центре стрельчатым потолком. Узкие узорчатые арки из темного благородного дерева пронизывали матово-белые стены и потолок, создавая завораживающее ощущение устремления ввысь. Между арками поблескивали крошечные лампочки, задавая приятное, не режущее глаза освещение. Никакой мебели, никаких клерков. Совершенно пустой зал.

Переведя взгляд на охранников, я вдруг понял, что это не люди. В том смысле, что не такие люди как я, с аватарами, а порождения программы, Юнта назвала бы их роботами. Я молчал, а они спокойно ожидали моего ответа.

— Хочу взять кредит, — наконец, ответил я.

— Что собираешься оставить в залог?

В залог? Что они имеют ввиду? Наверное, то, что поможет Банку вернуть кредит, если я смоюсь с его деньгами… баллами.

— Идею.

Охранники переглянулись, а потом снова уставились на меня. Ожидание их ответа затянулось, видимо, они связывались телепатически с кем-то из сотрудников банка.

— Какую идею? — после долгого молчания спросил один из охранников.

— Такую, которая принесет Банку или кому-то из его сотрудников большую выгоду.

— Насколько большую? — почти сразу отреагировал охранник. Машина машиной, а соображает.

— Огромную. Несколько миллионов баллов. Или несколько десятков миллионов, как получится.

— Сколько ты хочешь взять в кредит?

— Чуть больше шести тысяч баллов.

— И за это отдаешь несколько миллионов? — после чуть заметной паузы спросил охранник.

По его интонации я понял, что это говорит уже не машина, а кто-то из живых сотрудников Банка.

— Отдаю.

— Почему?

— Потому что попал в безвыходную ситуацию. Мне сегодня до обеда нужно выйти из игры в реальный мир, а пока на мне висит долг, я не могу это сделать.

Охранники безразлично смотрели на меня — видимо, человеку, вмешавшемуся в разговор, требовалось время на размышления. Впрочем, пауза получилась не слишком долгой.

— Пройдите в кабинет управляющего Банком.

В дальнем конце зала появилась искусно разукрашенная тонкой резьбой дверь, идеально вписанная между двух арок. Пару секунд она оставалась закрытой, а затем дверные створки распахнулись. Я прошел через зал, поняв, что получил приглашение.

За дверью оказалось небольшое помещение, с пола до потолка украшенное зеркалами. Едва я вошел, створки дверей бесшумно сомкнулись у меня за спиной, и почувствовалось движение. Когда-то я катался в лифте на родине Юнты, так что понял, что происходит, иначе бы очень удивился. Только, по ощущениям, лифт ехал не вверх, а вниз. Не слишком долго, я даже не успел налюбоваться на свою, довольно причудливую, прямо скажу, физиономию.

Лифт остановился, зеркала прямо передо мной разошлись в стороны, и я шагнул в большой красивый кабинет. Палевый оттенок стен в сочетании с минимализмом темной мебели создавали ощущение богатства и уверенности.

Напротив двери за громадным столом сидел в кресле с высокой спинкой красивый человек. Вернее, аватар у него был красивый, благородный, явно работа хорошего художника, а не наскоро собранный из конструктора, как у меня.

— Приветствую тебя в Банке Городка, — глубоким властным голосом чуть склонив голову, сказал человек. — Сегодня я исполняю обязанности управляющего Банком и готов выслушать твое предложение.

* * *

Как впоследствии выяснилось, я не просто наивный человек. Я полный идиот. Рассказал управляющему как попал сюда, естественно, без упоминания о том, как вообще очутился в этом мире, о том, как влип со штрафом, как расследовал три случая грабежей, как вычислил четвертый и пятый…

На столе лежала карта Городка и листок из блокнота.

— Ну и история…

Мой собеседник выдавил это, словно через силу. И замолчал. Смотрел вроде бы на карту, но я понимал, что сейчас у него в голове мечутся мысли. Наверное, оценивает, насколько серьезны мои аргументы и стоит ли давать под них деньги. Управляющий молчал. Я не хотел ему мешать.

— Вот что я тебе предлагаю тебе. Я даю тебе кредит, ты закрываешь долг и уматываешь. Только обещай не входить в эту игру по меньшей мере год и не болтать о своем расследовании.

— Почему? — удивился я.

Нет, не то, чтобы я был против. Все отлично складывается. Но хотелось бы понять, что я неправильно понял в этой игре.

— Есть причины. Согласен? Подписывай договор. Со своими настоящими именем и координатами: адресом, телефоном, удостоверением…

А вот это совсем другой поворот. У меня нет удостоверения, адреса и телефона в этой реальности. Рассказывать же о портале мне запрещено правилами СоМерПеха: пока не будут установлены официальные связи, никакой информации. Потому что в большинстве миров, на границах которых стоят ликторы, население ничего не знает о порталах. Это и к лучшему. Обучать население правилам прохода через портал — дело не одного года, а столетий.

— Нет, не могу. Других вариантов нет?

Не пора ли мне уйти отсюда, потому что раскрывать свое инкогнито я не готов. Только как закрыть долг, чтобы выйти из игры?

— Других вариантов нет.

В его голосе послышалась даже не твердость, а жесткость, даже жестокость, меня даже в жар бросило.

— Хорошо, тогда я пошел.

Я привстал, но тут управляющий Банком быстро открыл ящик стола, что-то достал оттуда, и произнес, глядя мне в глаза:

— Забудешь о своем расследовании на год. Грабежи — не твой профиль. Есть множество других преступлений, которые ты хочешь расследовать.

Мне показалось, что я окунулся в какое-то голубоватое облако. Голова закружилась, и я бессильно опустился в кресло.

— К сожалению, тебе отказано в предоставлении кредита, — сказал сидящий напротив меня человек. — У нас жесткие правила. Мы выдаем кредиты только под залог недвижимости. Дом, автомобиль, земельный участок.

Всем своим видом он показывал, что мне пора выметаться.

И что я приперся в Банк, безо всяких надежд на кредит. Разве что от отчаянья. До обеда, когда я должен был выйти из игры, оставалось совсем немного. Где вы баллы мои?

* * *

Не знаю, понятно ли я объяснил.

Я входил в Банк с намерением использовать в качестве залога информацию, полученную в ходе расследовании серии грабежей.

Я вышел из Банка, не имея представления о каких бы то ни было расследованиях.

Я помнил о том, что вчера гулял по Городку. Помнил о ночи с Карри. О том, что утром настаивал, что она должна приучить себя по-настоящему расслабляться и получать удовольствие. И о том, что сегодня хотел зайти к Миуми, чтобы извиниться за свое поведение. Помнил, что рисовал для какой-то девушки «орнаменты», которые на самом деле в моей реальности каждый бы смог прочитать как… Ох, лучше бы никто из моей реальности никогда их не увидел, ведь выставлять свои чувства напоказ неприлично.

Я помнил разговор с Каолом-вторым и о том, что местные стражи расследуют преступления, тут же оказываясь на месте, то есть конкурировать с ними на актуальных правонарушениях я никак не мог. Моя область — преступники, скрывшиеся с мест преступлений. Их мне и надо ловить.

Глава 15. Дело о пожаре

11011 = 27 = 23

Я сидел за столиком уличного кафе и изумлялся, зачем я гулял все это утро, если вполне мог расследовать что-нибудь, например, акты вандализма. Достав блокнот, начал считать. Облитые краской ворота с базовой стоимостью в 10 баллов меня вряд ли бы выручили, а вот случай с поджогом дома за 50 баллов был гораздо привлекательнее — распутав это дело вчера, я бы получил тридцать четыре тысячи очков, то есть еще бы и в прибыли мог остаться. И даже если завершу его сегодня, смогу получить девятнадцать тысяч, для моих целей вполне достаточно. Хотя… нет, это же суммы за часы, а не за дни. То есть даже это время на подсчеты я потратил зря. О чем только думаю!

Хватит сидеть. Нужно расследовать какой-нибудь из старых актов вандализма за час, оставшийся мне до обеда. Здесь, конечно, часы длинные, но не настолько, чтобы быстро провернуть такое расследование, разве что уж повезет. Но, почему бы нет?

Встряхнувшись, я огляделся вокруг. За соседними столиками, сидели красотки, поглядывали на мой столик, но никто не подходил, видимо, слишком задумчивый вид у меня был. Другие мужчины даже не думали присесть. Подходили, приглашали девицу, и уходили с ней, стукнув ладонью по кнопке на столе. Совсем забыл, что уличные кафе предназначались не для чаепитий, а для продажи тел и покупки сексуальных утех. Что-то совсем моя голова разучилась думать в этом безумном Городке.

Еще раз проверив карту в своей железке, я поднялся из-за стола, и пошел прочь, ловя разочарованные взгляды пяти сидящих девиц. Но увы, на удовлетворении дам я нужной суммы быстро не заработаю, так что, простите, милые, я не могу пока тратить на вас баллы и время, мне нужно зарабатывать.

* * *

Шел я быстро, разве что не бежал, чтобы не привлекать внимания редких прохожих. Добравшись до пожарища, я увидел, что на месте дома возвышались несколько обугленных вертикальных конструкций, а вокруг валялась почерневшие черепица, кирпичи и камни. Было заметно, что это имитация, а не настоящее пожарище, видимо игровая программа не предусматривала масштабных разрушений. Сгоревший дом был отделен от улицы невысоким, по колено ограждением, за которым раскинулся газон шириной шагов в десять, а затем тянулась скрытая густым кустарником вымощенная дорожка. По-видимому, владелец располагал средствами на покупку большого участка.

Пройдя вдоль ограждения, я убедился, что участок был действительно огромным по местным меркам, занимая весь квартал. Кроме сгоревшего дома здесь были еще постройки — небольшой одноэтажный дом, а также два сарая и гараж. Попытавшись рассмотреть эти строения, я слишком близко подошел к заборчику и обнаружил, что уперся лбом в твердую стену. Нет, это не было стекло, но какое-то невидимое защитное поле. Совсем некстати вспомнилось, что здесь, в этом странном машинном — то есть «виртуальном», как его здесь все называли — мире, я полностью лишен магии. В отличие от вот этого заборчика.

Неожиданно по газону ко мне подбежало какое-то странное полосатое существо с забавной мордочкой, туловище сверху покрыто длиной щетиной, но голова, живот и лапы были меховые как у котенка. Вряд ли оно было разумным, но, приблизившись ко мне, зверь вдруг встал на задние лапы. Из-под панциря, покрывавшего спину и шею, высунулись длинные забавные уши, но почти сразу же исчезли. Животное взглянуло на меня оценивающим взглядом, затем опустилось на четыре лапы и торопливо убежало обратно.

Пока я озадаченно глядел ему вслед, на крыльцо домика вышел какой-то тип, помахал рукой, словно отгоняя меня, и грубым, хриплым голосом закричал:

— Частная территория, проходи мимо, нечего тут стоять!

— Я сыщик, расследую дело о пожаре.

— Не нужны нам сыщики, сами разберемся. Проваливай!

На него вдруг напал кашель. Мужчина развернулся и, продолжая кашлять, скрылся в доме.

Я немного постоял, потом двинулся дальше, осматриваясь вокруг. Из одного из домов напротив участка вышла женщина и мне пришлось ускорить шаг, чтобы подойти к ней.

— Прости, не знаешь, кто там живет?

— Талоба Кат, — ответила она, бросая на меня взгляд через плечо. — Меценат.

Ого! Меценат! Может быть он поможет мне выбраться из игры?

— А как можно с ним поговорить?

— Никак. Он сейчас не в игре. Приходит раз в пять-шесть дней, остается на пару дней, а потом исчезает. Не думаю, что ему известно о пожаре. Завтра или послезавтра появится, а тут такой сюрприз.

— Я видел там… какого-то человека…

— В доме поменьше? Это сторож. Ни к чему в жизне не приспособленный бедняга, которого Талоба приютил из жалости.

— Что же он дом-то не потушил? — неожиданного для себя, сердито спросил я.

— Понятия не имею, скорее всего испугался, полыхало тогда знатно. Я бы тоже не сунулась. Но красиво было, умеют программисты делать спецэффекты.

Моя надежда выйти из игры до обеда испарилась. Я не успел. Даже если останусь здесь на пару часов, вряд ли успею застать в реале своего знакомца Пьедо. Но, в любом случае, надо торопиться. Не страшно, если мне придется отправиться на портал пешком — если бы вчера это сделал, уже был бы на Рубеже. Дорогу я запомнил, не заблужусь. Ошибкой было вообще соглашаться переночевать в этом мире, нужно было сразу возвращаться.

Не дождавшись моего ответа, дама развернулась и пошла по своим делам. Я так задумался, что даже не сразу на это среагировал, а заметил лишь когда она отошла шагов на десять. Что ж, надо пообедать и подумать, что мне делать дальше. Главное — перестать паниковать и метаться.

Ресторанчик с синей птицей на дверях нашелся неподалеку. Но этот раз птица напоминала страуса, перья у нее были серовато-синие, а голова и длинные ноги почему-то ярко-голубыми.

Пока гулял, проголодался изрядно и решил заказать полноценный обед. Хорошо, что вчера у Карри понял, как тут едят. Названия соусов, правда, мне были незнакомы, так что ткнул в два разных. Один, сладковатый на вкус, издавал едкий запах, его я есть не стал, второй, острый и приятный, был похож на сметану. С ним я съел и безвкусный салат, и пресные жесткие длинные кусочки, напоминавшие белое мясо индейки. Зато с напитками мне повезло — вполне пристойный горьковатый чай из трав и кисловато-сладкий холодный морс.

Доев, и отхлебнув чая, я достал блокнот. Несколько листочков были заполнены какими-то отдельными словами, которые мне ничего не говорили, часть на местном языке, часть иероглифами, но ни то, ни другое понять было невозможно — когда я только успел все это написать? Разве что среди ночи, пока Карри переживала свой экзистенциальный опыт. Тренировался, что ли, со скуки?

Эти записи меня и озадачили, и огорчили — никогда раньше у меня не было таких провалов в памяти. Наверное, удар по голове, который я получил в беседке, бесследно для меня не прошел. Впрочем, нужно было сосредоточиться на текущих делах, и я начал записывать план ближайших действий (на всякий случай иероглифами своей реальности, чтобы никто из аборигенов не мог понять, чем я занимаюсь).

Дело о пожаре

1. Расспросить свидетелей — обойти дома, находящиеся вокруг участка Талобы Ката.

Кстати, почему, интересно, здесь все представляются только именами, а этого мецената женщина назвала двойным именем?

2. Причина пожара? Почему сгорел весь дом? Можно ли было его потушить?

3. Хозяина дома не было. Кто еще входит в дом кроме того сторожа? Или виновен сторож?

4. Попробовать поговорить со сторожем.

Что еще? Понятия не имею. На занятиях по борьбе мне всегда внушали, что в любом противостоянии нужно пользоваться своими сильными сторонами, стараясь ограничить обращение к слабым.

Итак. Слабые стороны. Опыта расследований у меня нет. Это незнакомый мне мир. Я плохо ориентируюсь в правилах поведения. Самое досадное, что магия здесь не работает, а я так привык на нее полагаться. Поэтому все остальные мои качества существенно ослаблены — никогда не предполагал, что могу оказаться в мире без магии. Хм, невеселая картина.

Тогда сильные стороны. Я чувствую людей, их настроение. Иногда, увы не всегда, способен распознать ложь и правду. Для расспросов это будет плюсом. Что еще? Моя работа таможенником на мультипортале здесь вряд ли пригодится. Способность почувствовать и раскрепостить женщину — тоже. С мужчинами сложнее. Вести философские беседы с ними у меня обычно получается, а вот коварство распознать не всегда могу. Разве что в драках довольно опытен, но это тоже не спасает. Нельзя совмещать жалость к жертве и бой — увлекшись сопереживанием, как теперь мне понятно, совершенно напрасным, к Миуми, я упустил из виду противников, которых выкинул из беседки. Учитель бы сильно огорчился, что его ученик оказался такой бестолочью.

Ох, и здесь получаются не сильные стороны, а слабые. Но мне нужно отсюда выбраться как можно скорее. Жаль, что кроме работы сыщика я не сумел найти другой возможности быстро заработать очки. А, значит, остается верить в себя, использовать все появляющиеся возможности, внимательно наблюдать, побольше расспрашивать, тщательно анализировать любые мелочи и делать выводы.

Что ж, так и попробую действовать. Начальный план у меня уже есть.

* * *

По периметру участка Талобы Ката я насчитал тринадцать домов. Стучался во все, но нигде мне не открыли, что, в принципе, понятно, зачем сидеть дома среди дня? Повезло лишь в узком, в одно окно, двухэтажном домике за углом. Участок оттуда увидеть нельзя, но зато в нем дверь мне открыл хозяин — смешливый, лохматый и совершенно седой человек.

— Привет-привет! — радостно улыбнулся он мне с порога. — Надо же, не узнаю тебя. Богатым будешь. Аватар сменил? Заходи! Я с утра сижу, а на чаек никто не забежал…

Он тарахтел с такой скоростью, что я не улавливал и половину слов. Чуть не силком втащил меня в свой дом и усадил за стол в большой, на весь первый этаж, кухне. Дальнюю часть стены занимала огромная печь, вдоль стен до потолка высились шкафчики и буфеты, около окна стоял большой стол с одним узким диванчиком и десятком стульев.

Стремительно, но очень ловко хозяин поставил передо мной кружку, сбегал к шкафчику и вытащил две вазочки с печеньем и конфетами, сбегал к плите и из огромной, с ведро, кастрюли зачерпнул ковшиком чай. Усевшись напротив, выпалил:

— Все, сдаюсь, не узнал, раскалывайся!

— Я сыщик, мы с тобой вряд ли встречались, я только второй день в городке.

Его манера речи явно меня заразила, так что я начал говорить также быстро, рваными фразами.

— Сыщик? Вот это да! Ну и ну! Восторг! Я в чем-то провинился? Или могу чем-то помочь? Что расследуешь?

— Пожар, — мотнул я головой в сторону пожарища.

— Хо-хо, здорово! Талоба будет счастлив. Он еще не знает, что его дом сгорел! Но будет рад, что за дело уже взялись сыщики!

— Кроме меня здесь есть другие?

— Не знаю. Ко мне не заходили, ничего не спрашивали. А ты что, один работаешь?

— Один.

— Ну ты крут! И что, нашел поджигателя?

— Нет, только начал расследование. Хотел расспросить соседей о том, кто мог быть в доме? Ведь пожар сам по себе бы не возник.

— Это точно! Кто-то же это устроил! Ты настоящий гений, сыщик!

— Меня зовут Джеса.

— А меня Курдай. Так меня здесь все называют…

Курдай показался мне настоящим кладом. Он здесь старожил, живет почти все время, в реальный мир выходит только изредка, по необходимости, или когда дела призывают.

— Разбираюсь с бывшей женой. То суд, то имущество делим. Иногда с детьми встречаюсь. Они уже взрослые, разъехались кто-куда. Но навещают меня, для игры все равно, с какого континента ты в нее вошел. Бывает приезжают и в реальный дом.

Об участке Талобы он мне все подробно рассказал, на его глазах все это застраивалось. Участок Талоба купил три года назад. Построил дом, гараж. Позже построил маленький домик для особых гостей, но в последнее время гости если и бывали, то оставались жить в большом доме, ныне сгоревшем. Дней сто назад Талоба поселил в домике одного бедолагу. В реальном мире у него все рухнуло, жена умерла, детей не было, вот он и пустился во все тяжкие, крепко запил, потерял работу. Здесь Талоба его принял при условии, что тот пить не будет и будет сторожить дом.

Кто такой Талоба Кат? Появившись в Городке, он организовал секцию бойцов, а через четверть года состоялись первые соревнования, которые вызвали большой ажиотаж. Турниры стали проводиться каждые пятьдесят дней, потом все чаще, а теперь их устраивают каждый шестой день, потому что появилась еще одна школа, вроде как конкурент, но на самом деле очень удобно, бойцов поставляет, так что схватки проходят не только между своими, но и между двумя секциями. На каждый турнир собирается множество зрителей, даже из других игр стали приходить. Всем интересно посмотреть. Приток игроков резко повысил престиж Городка. Большинство зрителей — мужчины, но вслед за ними сюда хлынули и женщины, которые отлично отдыхают и зарабатывают, отлавливая кавалеров сразу после окончания боев. Некоторым зрителям нужна разрядка после выброса адреналина, а другие не могут сдержать своих звериных инстинктов. После каждого турнира число серьезно покалеченных, а то и убитых женщин растет, а бабам только этого и надо. Зарабатывают здесь, а тратят в других играх…

Курдай говорил об этом так легко, с улыбочками и ужимками, что меня едва не вывернуло. Наверное, я никогда не привыкну к здешним правилам и законам. Впрочем, меня никто не спрашивает, но раз людей устраивают подобные развлечения, значит, таковы моральные установки общества.

До сих пор не могу понять, почему меня так задели нравы, царящие в Городке. Путешествуя по реальностям я видел гораздо более чудовищные примеры общественного устройства, особенно в слаборазвитых цивилизациях. Взять тех же ликорнов, которые мечтают о том, чтобы их заживо замуровали для обслуживания порталов. Где-то нормальным считается каннибализм, а где-то приносят в жертвы жестоким богам самых разных людей, даже юных дев или младенцев. Все это меня расстраивало, но здешние забавы показались мне гораздо более тяжкими, по крайней мере, эмоционально. Ну не укладывалось у меня в голове, что люди готовы сознательно идти на истязания и даже смерть ради получения каких-то игровых баллов. Проще было отказаться от игры, чем подвергаться насилию. Вероятно, я чего-то в этих играх не понимаю.

— Зарабатывает Талоба Кат на этих боях очень много, — рассказывал тем временем Курдай. — А после боев часто приглашал гостей к себе домой. Это же почти замок был, по крайней мере, внутри. Роскошные залы, изысканная кухня, танцы и разврат до утра. Я как-то заходил к нему в обычный день, по-соседски. Очень красиво. Там еще и подвалы есть, говорят, жуткие, для самых изысканных способов разжигания страстей. Но я их не видел, туда меня не приглашали. Да я и не стремился, честно говоря.

Курдай подмигнул и состроил такую рожицу, что я должен был дать полную волю своему воображению. И эти сцены меня не порадовали. Надеюсь, что я слишком плохо понимаю здешних игроков. Курдай казался мне все более неприятным человеком. Хотя, скорее всего, дело было не в нем, а в тех правилах, которые диктует тут игра. Игра, Джеса, это просто игра, вот такая безумная, но не ты ее сочинил, надо успокоиться.

— Эх, нет в тебе, сыщик, вожделения. А жаль. Многое упускаешь. Но я тоже такой. Мне многое рассказывают, а иначе откуда я все знаю? Очень люблю слушать всякие истории, в том числе и про непотребства. Как и все. Даже не спорь. Я знаю. Только некоторые, как я, любят слушать. А некоторым подавай участие.

— А ты чем занимаешься, если не секрет, — решил я прервать его доморощенные философствования.

— Книги пишу. Очень популярные, — он лукаво мне подмигнул. — А все сюжеты беру из жизни, отсюда. Поэтому у меня дом всегда открыт. И люди ходят, рассказывают. Ты не подумай, я их истории не выдаю никому. На меня можно положиться. Но в голове все кипит, бурлит, смешивается. А потом из этих ингредиентов получается отличный соус. Тут Курдай зашелся хохотом, колотя кулаками по столу.

— Запомни, сыщик, писатель должен уметь слушать, наблюдать и делать выводы. А потом смешивать восхитительный коктейль. Вот и весь секрет. Я знаю, ты хотел узнать этот секрет. Все хотят узнать. Так я и не скрываю. Но вот беда, никто не следует моим советам. Только восхищаются, цокают языками, а повторить не могут. Потому что слушать не любят, всем приятнее говорить, желательно о себе, любимых. А мне только этого и надо. В этом мы с тобой похожи. Я не сыщик, но работу мою можно с твоей сравнить. Вполне. Почему бы нет? А что, расскажешь о себе? Услуга за услугу.

Мне вдруг стало жалко этого человека. Одинокого, бесконечно, чудовищно одинокого. Что бы он там ни говорил о жене, детях и гостях, но внутри у него пустота, в которой трепыхается неприкаянная душа. Или только такие люди и могут быть писателями? Этот его «коктейль» нужно было где-то взбивать, и внутренняя пустота как раз и есть «миксер», в котором взбалтываются мысли, наблюдения и беспросветная тоска. Немудрено, что в дом Талобы его никто во второй раз не позвал.

Я вдруг вспомнил, как писал письма Юнте, уехав укрощать дикий портал. Чтобы написать письмо, мало пересказать события дня. Нужно видеть глаза человека, который будет читать письмо, нужно вставлять намеки, понятные только двоим, нужно плыть на одной волне с адресатом, который находится бесконечно далеко и живет совсем другой, непостижимой для тебя жизнью. Написав же, перечитывать, прикидывая, что можно понять из текста, насколько удалось скрыть истинные чувства и свою тревогу, развлечь, но не напугать рассказом о своих приключениях… Интересно, как думает писатель? Способен ли он вообразить не одного человека, а десятки, тысячи читателей?

Курдай молчал, с любопытством поглядывая на меня, а я понял, чтослишком глубоко задумался. Что-то в этом виртуальном мире не так. Голова теряет свежесть восприятий, слишком глубоко переключается на мысли и ощущения. Способность думать и одновременно контролировать ситуацию, поддерживать разговор, пить чай и совершать другие обычные действия куда-то испарилась, и это мне совсем не нравилось.

Взгляд Курдая вдруг метнулся от меня к окну. Ну конечно! Это их зрение! На обработку лишней зрительной информации уходит слишком много сил! Мозг не справляется. Нужно что-то сделать. Магия здесь не работает, так, может, просто заклеить уголки глаз?

Какая же ерунда лезет в голову! Нужно собраться. У меня дело, которое нужно поскорее раскрыть.

— Скажи, Курдай, ты не знаешь, кто бывает в доме Талобы когда его самого нет?

— В доме? — растеряно переспросил Курдай, отрываясь от созерцания индустриального пейзажа за окном. — Обычно никого. Бывает, что он в доме кого-то из гостей оставляет. Вернее, прекрасных дам. Не очень часто, раза три-четыре в год такое бывает. Одна вообще жила больше трех десятков дней. Мы все строили предположения, поженятся они или нет. Но потом она ушла, больше ее в доме никто не видел. Может, поругались, не знаю.

— А в последнее время? Перед пожаром?

— Чего не знаю, того не знаю. Уходил в реал. Вернулся аккурат когда дом охватило пламя. Красиво, ничего не скажу. И гарью еще пару дней пахло. Хорошие здесь программисты, Городок может себе позволить лучших.

Реклама прибыльности Городка мне была ни к чему. Я хотел спросить его, с кем из местных жителей мне лучше поговорить, но в этот момент в дверь постучали, а затем без приглашения в кухню ввалился долговязый парень в серовато-зеленом рубище, подпоясанном широким желтым кушаком.

— Курдай, я снова к тебе. Займи пару жетонов, а? Верну, ты же меня знаешь!

— Знаю, знаю. Какие тебе нужны?

— Если дашь черный и зеленый, сильно выручишь.

— Опять девок трахать? А черный-то тебе зачем?

— Так не мне. Помогу ей справиться, чтобы подольше продержалась, — гость хитро подмигнул, ухмыляясь.

Я начал вспоминать. Черный жетон — аптечка, но вот о зеленом забыл, говорили мне о нем или нет?

Хозяин поднялся, вышел из кухни и затопал по лестнице вверх. Вернувшись, протянул парню жетоны.

— Вот неуемный. Молодой еще, кровь бурлит, даже турнира ждать не надо, но вот силенок маловато, не тот образ жизни ведет, — с усмешкой прокомментировал Курдай, когда парень ушел.

— Зеленый жетон для чего?

— Ты что, не знаешь? Ну и сыщик! Зеленый повышает сексуальную силу. Пепол, что приходил, девок любит, но имеет проблемы. Ни возбудиться, ни долго продержаться не может. Чтобы возбудиться, привязывает девок, потом тискает, чтобы они визжали, это его заводит. И желтые жетоны всегда имеет, чтобы свое получить потом, не сорваться. Вот черный зачем-то впервые попросил. Зачем ему аптечка?

Ужимки, блеск глаз и явное садистское удовольствие, которое он получал от своего рассказа были настолько неприятны, что я поднялся из-за стола.

— Спасибо, Курдай, побегу я, дел еще много.

— Но ты заходи, заходи обязательно. Посидим, поболтаем, расскажешь о себе. Ты же знаешь, я — могила, а вот фактуры для моих книг, глядишь, прибавится.

Курдай подмигнул мне, а я поспешил ретироваться. Его рассказ о Пеполе не свидетельствовал о желании хранить чужие секреты.

Глава 16. Полезные свидетельницы

11100 = 28 = 24

Выйдя из дома Курдая, я огляделся. Что мне делать? Еще раз обойти дома по периметру участка, вдруг вернулся кто-то из хозяев? Или переключиться на дома на соседних улицах?

Ноги все решили за меня. Почему-то они направились к ограждению участка. На этот раз я подошел с другой стороны, чем в первый раз. Отсюда пожарище выглядело менее впечатляющим — ни полуобрушенных колонн, ни почерневшей черепицы, а просто остов с провалами окон на обеих этажах. Посчитал окна. На втором этаже окон было шесть. А вот на первом их было четыре, но очень широких и доходящих до самой земли, видимо, это были одновременно и двери, ведущие в сад, точнее — в парк.

Парк был небольшим, но красивым. Несколько деревьев, много кустов, газон между ними и дорожки, выложенные разноцветной плиткой.

В кустах справа что-то мелькнуло. Ну конечно, старый знакомый зверек. Выглянул из-под куста, присмотрелся ко мне тревожно, исчез. Я прошел вдоль заборчика в его сторону и остановился. Мордочка появилась снова. От кустов до забора было шага три, и эти три метра он вдруг торопливо пробежал, пока не ткнулся носом в защитное поле. Внимательно взглянул на меня, развернулся, сделал пару шажков, обернулся, двинулся дальше и снова обернулся. Словно приглашал пойти за собой.

— Извини, малыш, не могу, забор мешает, — тихо сказал я.

Он скрылся в кустах, затем снова высунул мордочку и посмотрел на меня с тоской.

Протянув руку, я уперся в невидимое, жесткое, но чуть пружинящее защитное поле. Это было не стекло, оно не отсвечивало и никак не проявлялось, но пройти через него было невозможно.

— Разглядываешь место пожара?

Я обернулся. Молоденькая девица с развивающимися во все стороны волосами, смотрела на меня с любопытством.

— Разглядываю.

— Здорово полыхало. Красиво. Мы с подругой только конец застали, но все равно было отпадно.

— Не знаешь, почему пожар начался?

— Нет. Зачем тебе? Самое главное — красота. Дом был красивый, но полыхал еще красивее.

Девица хмыкнула и, потеряв ко мне интерес, вдруг стремительно отошла. Взглянул: она, размахивая руками, двигалась по направлению к другой девице, вероятно, к той самой подруге.

Это был мой шанс. Я двинулся к ним. Подруги обнялись, засмеялись, обмениваясь отрывочными репликами.

— Милые девушки, разрешите вас угостить, — приблизился я к ним.

— Ого, вот и кавалер нашелся сразу, — восхитилась подруга.

— Надо же, я думала, что любитель поглядеть на чужие несчастья, а это кавалер! — фыркнула моя недавняя собеседница.

— Не любитель. Не кавалер. Просто сыщик, — поторопился представиться я. — Меня зовут Джеса, я расследую дело о пожаре.

— Ух ты! Здорово! Нам тоже интересно! Мирда, — представилась подруга.

— Стани, — кивнула лохматая девушка. — А что это ты такой задрипанный? Из конструктора собранный. Прячешь мордашку от конкурентов?

— Нет, просто новичок, — покаялся я.

Да, я знаю, что девушки любят бравых парней. Но еще они готовы помогать слабым. Так что выбор у меня был небольшой. Заниматься с ними сексом я не собирался, а для откровенного разговора неуверенный и растерянный сыщик подойдет гораздо лучше, пусть почувствуют себя экспертами.

Как хорошо, что я уже был в кафе с синим страусом. Туда я и привел девушек. Они заказали что-то интересное, я такое раньше не пробовал — что-то вроде подтаявшего мороженого с ярко розовыми ягодами, поданного в глубокой мисочке. Попробовал и чуть не выплюнул: белое месиво было похоже на размоченный мел с легким горьковатым привкусом. Впрочем, ягоды чуть улучшили ситуацию — кисло-сладкие, с ярким мятным ароматом, очень непривычное сочетание.

— У сыщика трудная работа? — спросила Мирда.

— Не знаю, я только начал, — развел я руками.

— Как же ты собираешься проводить расследование?

— Очень просто: отлавливаю красивых девушек на улице, угощаю их и слушаю их рассказы о происшествии, свидетелями которого они были.

— Мы же самый конец только застали! — рассудительно напомнила мне Стани.

— Тогда расскажите о доме и его жильцах. Если знаете.

— Хм, Талобу Ката все в Городке знают.

— Я не знаю. Вчера впервые оказался тут, переночевал, погулял немного, устроился сыщиком… А потом нашел вас.

Глаза у девушек, наконец, разгорелись. Что-что, а рассказывать новичку о любимом Городке они были совсем не против. Начала более эмоциональная Мирда, а затем они, перебивая и дополняя друг друга, поведали примерно следующее.

Талоба Кат был организатором боев между склонными к насилию мужчинами. Это не обычные драки, там все гораздо круче. Дерутся либо один на один, либо двое-трое на одного, либо компании по несколько человек, иногда с каждой стороны выступает до двадцати бойцов. Выступления проходят на арене в большом зеленом здании на центральной площади и собирают до пяти тысяч зрителей. Проигравших часто после боя кидают в канал, который течет за зданием, если они сумеют утонуть, то зарабатывают лишние очки. Бойцы много зарабатывают, особенно в боях один на один или одиночка против нескольких. Много — это миллион, а то и несколько миллионов баллов. В драках стенка на стенку расценки ниже, победитель может получить до двухсот тысяч, а неудачник, выбывший самым первым — десять тысяч.

Когда они мне это рассказали, я схватился за голову. Зачем я полез в сыщики? Мог бы пойти и подраться. Вчера меня какой-то парень приглашал в бойцовый клуб или что-то в этом роде, только не помню почему, наверное, вербовал новых бойцов. Наверное, потому что вакансий на бойцов просто никто не выставляет, желающие и так находятся.

Девушки рассказали все это исключительно со слов своих кавалеров — сами они никогда на турнирах не были, слишком жестокое зрелище, они такое не любят. Зато стараются приходить в кафе в дни боев, потому что после них можно найти выгодных партнеров для секса. Иногда они договариваются с парнями из других игр встретиться здесь — не во всех играх секс разрешается, такие правила. Ну а парни редко хотят просто так идти, а вот на бои приходят просмотреть с удовольствием.

— А когда следующий турнир? — поинтересовался я.

— Завтра.

Жаль, что завтра. Если бы вчера… Или хотя бы сегодня — глядишь, после боя бы расплатился и спокойно вернулся бы на портал. Впрочем, если не сумею раскрыть дело до завтра, обязательно постараюсь принять участие в боях. Зайти, что ли, к парням в тот клуб ближе к вечеру?

Я не люблю драки. Ни смотреть, ни участвовать. И не любил никогда. Однако был у меня в жизни период, когда я лишился магии и отправился в немагическую реальность — биомир. Это было очень сложное время, ведь люди, с пеленок умеющие колдовать, плохо приспособлены к обычной жизни. Но урок для себя я извлек и многому научился, в том числе и драться.

В том мире, где я оказался, бои разных традиций были обязательными даже для школьников. Спортивные, боевые, развивающие — направления были самые разные, но я учился только на трех.

Первая моя школа придерживалась гармонизирующих традиций. Для меня это было близко, ведь основные приемы немногим отличались от магии: познание и развитие своего тела и идущих по нему энергий. Учились в этой школе в основном взрослые люди, и я легко влился в коллектив, за две дюжины лет получил полезные знания и освоил различные методы медитаций и управления телом, которые впоследствии пригодились мне и в магическом мире.

Вторая школа практиковала боевые искусства. Рукопашный бой, применение холодного и огнестрельного оружия. Учился я в ней полдюжины лет, поскольку я не люблю причинять боль другим людям, но без этого в школе было делать нечего. Усугубляло ситуацию то, что обучались там совсем молодые ребята, лет двадцати, так что я на их фоне выглядел слишком взрослым, даже старым. В биомире люди живут меньше, чем в магическом, какие-нибудь двести лет для них предел. Двадцатилетние юнцы лишь выглядели подростками, для меня же они были малыми детьми. Мне в ту пору уже перевалило за триста, а выглядел я как сорокалетние техномиряне. Поэтому волю я себе давал только в тренировочных боях с учителями, да на некоторых турнирах между школами.

В третью секцию — назвать это школой было бы большим преувеличением — я вовсе не собирался, но во время работы на таможенную организацию, охранявшую портал, как-то раз попал в серьезное сражение с существами, прорвавшимися на Рубеж из другой реальности. Охрана портала была к этому не готова, потому что на той планете это было первое такое нашествие за всю историю. Поэтому встать на защиту Рубежа пришлось всем без исключения сотрудникам. Тогда я осознал, что мне не хватает навыков для полноценной борьбы.

По совету друзей, в свободное от дежурств время я начал посещать секцию деревенских боев. Надо сказать, что применявшиеся «деревенщиками» приемы серьезно отличались от тех, которым я научился раньше. Драки один против одного, один против нескольких, один против толпы, группа против группы — с использованием любых подручных средств, от цветов и шарфов до бочек и телег. Состав групп был смешанным. Тогда я и понял, что ввязываться в драки с женщинами нельзя — они слишком коварны и опасны в своей ярости, никакому мужчине не придет в голову то, что они нам устраивали. Впрочем, это было хорошей школой и научился я у них действительно очень полезным приемам. С точки зрения травматизма эта секция была самой тяжелой. Несколько раз на «тренировках» мне ломали руки и ноги, но к тому времени ко мне начала возвращаться магия, так что я научился справляться с травмами, помогая и себе, и другим.

Я рассказываю об этом, чтобы пояснить: я легко мог выйти на бой с любым противником — не потому, что был уверен в победе, а потому, что давно перестал бояться схваток и травм. Но если бы пришлось участвовать в турнире, о победе можно было не думать, ведь я понимал, что любые навыки хороши только если их непрерывно их совершенствуешь, а с этим у меня последние шестьсот лет как-то не задавалось. Да и в наградах за победы, о которых говорили девушки, я не слишком нуждался — пусть их зарабатывают местные игроки, им это, по-видимому, важнее.

Мысли эти промелькнули в голове, оставив лишь досаду на то, что сегодня свободный от схваток день. И я переключился на более важные дела.

— Талоба Кат посещает все турниры?

— Не все, но большинство. Но бои его интересуют во вторую очередь. Главное — подбор приятной компании на вечер.

— Как это?

— Он любит наблюдать за людьми. И очень любит перемены. Каждый раз он приходит в зал и наблюдает за бойцами и зрителями. Того, кто сумеет привлечь его внимание, он приглашает на свою вечеринку, — пояснила Мирда.

— Вечеринка — это только так называется, обычно затягивается до утра, а то и на пару дней, — фыркнула, пожимая плечами Стани.

— Вы уже бывали на них?

— Девушек он отбирает либо до начала боев, либо после. Не многим из нас доставляют удовольствие кровавые зрелища.

— Кровавые?

— Когда мужики бьются за победу, они рвут друг друга на части, — поморщилась Стани.

— То есть бои без правил и без судей?

— Зачем там судьи. Они пусть в суде заседают. Есть только ринг, за который бойцы не имеют права выйти. Видели, каким полем закрыто имение Талобы? Вот и там такое же. Бойцов запускают, включают защитное поле, и зрители могут подойти совсем близко или смотреть с трибун, зависит о цены билета.

— Ты так хорошо все это знаешь, словно являешься завсегдатаем, — улыбнулся я, подбадривая Стани продолжить.

— Была один раз… в компании. Гадость ужасная. Никогда больше не пойду.

— А в доме Талобы Ката были?

На лицах девушек вдруг возникла одна и та же эмоция: мечтательное вожделение.

— Мы нет, — первой откликнулась Мирда.

— А кто…

— Наша подруга. После вечеринки она купила себе автомобиль. Небольшой, но отличный!

— Здесь купила?

— Нет, конечно! Хотя на полученные баллы она могла бы здесь и участок купить, и дом построить. Но ей без надобности. Она предпочитает другие игры, сюда только за баллами приходит. Как и мы со Стани, хотя мы-то тут чаще бываем.

— И что она рассказывала?

— Талоба Кат почти с самого начала был меценатом. Он приглашает к себе людей, щедро одаривая их. Мужчинам достается меньше, а женщины почти всегда уходят богатыми. Некоторые по-настоящему богатыми, — в голосе Мирды послышался восторг, но она тут же скисла: — Только вот попасть туда трудно. Очень большая конкуренция.

Женская логика бесподобна. Я же спросил про дом! А им бы все о заработках…

— Но вы надеетесь?

— Ага. Завтра… попробуем. Такие костюмы придумали… и спектакль… Если парни поддержат нашу игру, то шанс есть.

— Желаю успеха! Только вот дома-то почти нет. И что такого есть в его доме, что вы так туда рвались?

— Рвались и рвемся. Талоба Кат придет сегодня или завтра, и все восстановит. Раз дом уже был, значит стены появятся сразу, как запустится программа. А потом объявит вакансии и ему украсят дом за час. А хотим не только мы… Га́ли… это наша подруга, говорит, что там роскошно, но не это главное. Там устраиваются настоящие оргии. Это лучший способ заработать для раскрепощенных дам. Талоба ценит выдумку, а не просто секс. Надо его удивить.

— Уже придумали чем?

— А как же! Конечно! Ему понравится! Надеемся…

Бедные девочки. Наивные, молодые. Вряд ли им удастся поразить изощренного Талобу своими детскими фокусами… Неизвестно, конечно, что здесь считается интересным, но сомневаюсь, что Мирды и Стани имеют большой опыт подобных игрищ, они совсем не выглядят изощренными жрицами любви.

— Мне кто-то сказал, что у него там есть настоящие подземелья…

Девушки неуверенно переглянулись.

— Болтают разное… Но вряд ли… Если бы были, то об этом бы все знали.

— А что болтают?

— Ну… что некоторых женщин туда уводят, а потом они уже не возвращаются. И вообще выбывают из игры. Хотя это полная ерунда, сменили аватар, и вернулись. У тебя еще есть вопросы? Если не хочешь секса, то мы лучше пойдем. Подзаработаем немного.

— Спасибо за десерт!

Девушки синхронно встали, поправили прически, и торопливо вышли на улицу.

Чем-то их задел последний вопрос, иначе бы они не сбежали так быстро.

Есть девушки, которые, придя на вечеринку, остаются в доме и погибают? Нет, ерунда. Иначе бы статистика преступлений показала бы наличие смертельных случаев. Здесь явно что-то не то…

Глава 17. Помощники

11101 = 29 = 25

Выйдя из кафе, я увидел в конце улицы фигурку женщины, которая сворачивала за угол. Мне показалось, что это Карри. Нет, я ошибся. Что ей тут делать?

На скамейке возле кафе сидели два пацана. Я с ними уже встречался в учебном центре. Один с зеленым хохолком, другой — в синих очках. Я видел их «на уроках», когда они решали идти сдавать контрольную по математике. Теперь я понял, что аватары у них нарисованные, а не из стандартного конструктора.

— …если сегодня придет, то увидим, как дом восстанавливается, — услышал я конец фразы очкарика.

— Я уже раз видел. Круто.

— Я тоже видел, но хочу еще посмотреть.

Интересно, что делают подростки в Городке для «взрослых» развлечений?

— До гонок еще есть время. Пойдем в скверик? — предложил парень с хохолком.

— Посидим тут. Тыщу раз видели как люди трахаются, ничего нового.

— В беседку можно заглянуть, там бывает интереснее.

— Да то же самое, если только не начнут насиловать, а в беседках это редко делают. Для этого есть набережная. Но если мы пойдем туда, можем пропустить возведение дома.

В сквериках и беседках действительно занимаются сексом. Примитивным, чаще всего быстрым, для разрядки. Почему подростков вообще пускают в Городок? Им тут совсем не место. Есть же, наверное, другие игры, куда более подходящие для их возраста?

— Привет! А пожар вы не видели? — обратился я к ним.

— Не-а, — протянул зеленый хохолок. — А ты?

— Я тоже не видел.

— Здорово, говорят, полыхало. Мы на следующий день пришли, уже все так было, — он кивнул на пепелище. — Но запах еще оставался. Не сильный, но все равно круто.

— А дом знаете чей?

— Талобы Ката, все знают, — пожал плечами очкарик, затем прищурился: — А тебе зачем?

— Сыщик. Расследую пожар.

Дети любят играть в сыщиков. А наблюдательность у них на порядок лучше, чем у взрослых, лишь бы не начали придумывать то, чего не было. Я очень надеялся, что пареньки, которые набирают очки, занимаясь математикой, окажутся мне полезными. И это сработало.

— Сы-ыщик? Круто! А как ты расследуешь?

Пацаны дружно подвинулись, приглашая меня сесть рядом с ними.

— Хожу, смотрю, наблюдаю, расспрашиваю очевидцев, — ответил я, присаживаясь.

— А мы не очевидцы, — расстраивается парень с хохолком.

— Видели там, — киваю в сторону забора, — зверюшку смешную?

— Иглоносца? Ага!

— Редкость это, — кивает очкарик. — В Городке мало у кого есть свои питомцы. Очень это дорого и сложно.

— Почему?

— Ну… Котов и свиней сейчас многие делают, цены упали. А вот таких, которые не в доме живут, а как бы дикие, на рынке нет, поэтому нужно специально заказывать.

Надо же, я не подумал об этом. Действительно, никакой живности я в Городке пока не видел. Кроме этого иглоносца. Насчет свиней, кстати, тоже непонятно — они что, здесь считаются домашними животными? «Привет, хрю-хрю, почеши мне спинку»? Забавно.

— А какие у них свойства? Что они могут?

— Как запрограммируют, такие и свойства. У этого иглоносца явно программа хорошая, словно у него в голове ИИ, но это же совсем глупо.

— ИИ?

— Искусственный интеллект. Ну, у каждого из них свои функции. Одни учатся ходить самостоятельно, лазить и прочее, другие для общения нужны, третьи выполняют определенные функции. Мы ходили на экскурсию в дом инженеров, там показывали животных, которых учат делать химические опыты с опасными реактивами, например, или по запаху определять что угодно.

Глаза у очкарика разгорелись, видимо, рассуждать на эту тему он мог бесконечно долго. Надо как-то умерить его пыл.

— А знаком с этим иглоносцем? Чем он отличается от других?

— Я потому и заинтересовался, что он не похож на обычного домашнего зверька. То есть у него не только функциональное поведение, но и личность видна.

— Каким образом она проявляется?

— Он фиксирует проходящих мимо. Не как охранная система, а… ну, по-человечески, что ли. Сидит в кустах, прохожие его не видят. Если кто-то остановится, иглоносец наблюдает за ним. Если просто зеваки, то он прячется. А если хорошие люди, то высовывается. Мы его так и заметили. Хотели угостить, но через забор ничего не пропихнуть, там поле до неба, не перекинуть. Он вышел к нам, показал, что ценит заботу. Ну, видно это было, правда! Скажи, Грес, ну точно же?

— Да, точно! Кивал нам, глазами показывал, что мы ему понравились, — горячо подхватил Грес, тот, с зеленым хохолком.

— А преодолеть защиту никак нельзя?

— Не-а. Поле только из дома можно отключить.

— Так дома же нет. Почему оно тогда еще работает?

— Ух ты, точно ведь!

Я слишком плохо улавливаю речь здешних жителей, слишком она быстрая и отрывистая. Общее понимание того, что говорят, я все же получаю, но не теперь. Парни углубляются в обсуждение каких-то технических вопросов, рассыпая фейерверк незнакомых терминов.

— А может быть так, что управление этим полем находится в маленьком домике? — прерываю, наконец, я их диспут.

— О! Точно! Может и там!

— Или просто осталось в сгоревшем доме, — скептически поправляет приятеля очкарик.

— Вы говорили, что был запах дыма. Как он просочился, если поле все перекрывает?

— Так это же дым, а не твердый предмет!

Глаза пацанов разгораются, и они снова затевают спор, пересыпая свою речь непонятными терминами.

— Слушайте, а как прорывается через эту защиту хозяин? — снова вмешиваюсь я. — Если придет сейчас, то как войдет?

— У него есть пульт… ключ… наверное…

— А тот тип, что живет в маленьком домике?

— Тоже, наверное, есть ключ…

— Я хотел зайти, поговорить с ним, но хозяин мне не открыл. Как думаете, потому что и сам выйти не может, или потому что вредный?

— Вредный. Это точно. Насчет ключа не знаю, но гад он точно, — горячо говорит Грес.

— Сволочь, — кивает очкарик. — Мы видели, как он гонял иглоносца.

— Не хотите пройтись, посмотреть на зверя и на поведение того типа в доме? — предлагаю я.

Раньше я ходил один. И, возможно, не все успел рассмотреть. Если пацаны отвлекут внимание иглоносца, может, мне удастся рассмотреть еще что-то? Или выманить того типа из дома? Он же со мной говорил, значит, звук через защитное поле проходит не хуже, чем дым…

Пацаны воодушевились. Настоящая сыщицкая работа!

Мы завернули за угол и подошли к тому месту, где я видел иглоносца. Зверек тут же высунул мордочку из кустов. Оглядел нас, снова спрятался. Потом, видимо, понял, что нам можно доверять. Выбрался и пробежал вправо, оглядываясь на нас. Мы двинулись вдоль забора следом. Зверек вдруг притормозил, оглянулся на нас, и шмыгнул под куст…

Только вот при этом задел ветви. Нарочно задел так, чтобы они приподнялись. Под кустом кто-то лежал. Человек. Обнаженный. Иглоносец выскочил и снова спрятался, опять приподняв ветви, теперь я знал, куда смотреть, мне удалось разглядеть тело внимательнее. Видна была лишь часть спины, попа и ноги, но я решил, что это, скорее, женщина, чем мужчина. Еще дважды зверек повторил свой проход, когда очкарик воскликнул:

— Гляди, там человек! Под кустом!

— Где? — всполошился Грес.

Я сгреб пацанов, и торопливо перешел на другую сторону улицы. Здесь тоже было кафе, но уличное. За столиками сидели девушки, поглядывая на нас, но мы уселись отдельно. Склонившись поближе к мальчишкам, я тихо спросил:

— Где здесь можно спокойно поговорить? Без свидетелей?

— Тут, за углом… Есть подвальчик…

— Идем. Ведите.

Мы подскочили и торопливо отправились за Гресом, который действительно рванул за угол, свернул в маленький переулок и, миновав два дома, нырнул в узкий проход.

— Так, пацаны, давайте поговорим серьезно.

Я присаживаюсь на пустой деревяный ящик в углу, они тоже выбирают для себя ящики, которых тут много, словно кто-то стаскивает отовсюду упаковки от каких-нибудь фруктов.

— Там был труп! — громким шепотом говорит очкарик. — Исполосованный. Его били!

Я тоже это видел. Тело женщины, исхлестанное многократно. Часть полос ярких, розовых, свежих, но под ними виды более старые, уже почерневшие синяки.

— Это не шутки. Похоже на убийство. Вам лучше уйти и не мельтешить.

— Что нам сделается?

— Убийцы могут заподозрить, что вы это видели, и сделают с вами то же самое.

В глазах парнишек зажглись огоньки приключений, но я не шутил, им действительно опасно здесь оставаться. Но бросить наблюдение они не захотят. Зачем я только потащил их с собой?

— Труп свежий, здесь они не задерживаются, через пять часов от него уже ничего не останется, — со скрытым намеком говорит очкарик.

Пять местных часов, пять стеев, это всего полсуток. Быстро тут делаются дела, ничего не скажешь.

— Так. Стоп. Давайте начнем с того, с чего нам следовало начать. Познакомимся. Меня зовут Джеса, я сыщик и могу приказать вам уйти и не появляться поблизости… — возмущение на лицах парней было столь очевидным, что я, после короткой паузы, добавил: — Но я этого не сделаю.

Возмущение сменилось просто физически ощутимым облегчением. Они слабо заулыбались, предчувствуя отличную охоту.

— Я — Грес, а это Кири.

— Отлично, вот и познакомились. Ты, Кири, говоришь, что тело лежит там недавно? — спрашиваю у очкарика.

— Да, не больше четверти часа…

Интересно. Похоже, парень прав. Четверть часа (стея) назад, возможно, чуть больше, я здесь ходил, никакого трупа под кустом не было, иначе иглоносец показал бы его мне. Он и тогда что-то пытался мне показать. Что?

Вряд ли труп бросили под кустом убийцы, это нелогично, скорее всего спрятали бы где-нибудь, а не так, что его мог увидеть любой прохожий. Или они хотели, чтобы его не было видно из дома? Или… Когда я бродил вокруг дома та женщина была еще жива, и иглоносец пытался мне об этом сказать. Быть может она и сейчас жива… Тогда нужно поскорее ее оттуда вытащить.

Болван! У меня ведь есть информационный блок! Торопливо достал из кармана железяку, стукнул по экрану, нашел таблицу с происшествиями. Так, это драки… ранения, увечья… Нет, не то, не то, не то… Вот, нашел!

« АкСу-103’426’516, вошла в игру 151.6 3/4. Оплата за 3 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 154.3 1/2 зафиксирована смерть. Начислена премия. Начат поиск тела. Дано извещение для сыщиков».

— Как связаться со стражами порядка? Или со зданием Суда? — оторвавшись от зловещей записи, спросил я.

— Нарушить правила, тогда страж сюда быстро прибудет!

Не могу я нарушать правила, я же сыщик!

— Послушайте, а в камере заключения при Суде уже были?

— Нет, — заинтересовались они.

— Хотите побывать? Тогда… Как сыщик по законам Городка задерживаю вас как свидетелей…

Точной формулировки я не помню, но, направив оборотную сторону железки на пацанов, понимаю, что все получилось.

Мы с ними в том же месте, где я был вчера, только на сей раз мальчишки находятся в белой половине ослепительно белой комнаты, а я в другой, столь же белой, но без бьющих в глаза прожекторов.

— Подождите чуть-чуть, я сейчас, — говорю я пацанам, и выхожу в коридор.

11110 = 30 = 26

В комнате стражей порядка пусто, только на стене горит предупреждение о смерти в Городке. Зря я поторопился, вероятно Каол — мой знакомый или какой-нибудь другой жандарм — уже отправился на место происшествия.

— Привет! Чего надо?

Разворачиваюсь. Еще один страж, незнакомый, с пышными длинными усами.

— Я сыщик. Джеса. Знаю двух предыдущих Каолов. Тебя тоже можно так называть?

— Хоть горшком, только в печку не ставь. Твои пострелята в камере?

— Мои.

— Что натворили?

— Ничего. Просто свидетели. Решил их тут укрыть пока.

— У нас не тайная квартира. Догадываешься? Случилось-то что?

Я ткнул пальцем в экран.

— Мы с ними нашли труп. Женщина. Сильно исполосована. Кто-то долго, несколько дней бил ее, на спине следы плети или хлыста. Она лежит в кустах на территории Талобы Ката.

— У которого дом сгорел?

— Да. Там защитное поле, я не смог туда проникнуть, чтобы ее забрать.

— Для того и силовое поле, что всякие сыщики не лазили, — хохотнул очередной Каол. — Но доставить труп ты сюда мог. Как этих твоих свидетелей.

— Мог? Не догадался…

— Впрочем, зачем тебе труп, а?

— Осмотр, экспертиза… Не знаю, как у вас тут это принято.

— Никак не принято, — пожал он плечами. — Это же не преступник. Труп не допросишь.

На экране вдруг что-то мигнуло. Мы вдвоем перевели взгляд туда. Запись изменилась:

« АкСу-103’426’516, вошла в игру 151.6 3/4. Оплата за 3 часа. Из игры не вышла, начислен штраф. 154.3 1/2 зафиксирована смерть. Начислена премия. Прототип мертва, труп отправлен в морг».

— В-в-в морг? — клацнул я зубами.

— Распоясались! — вдруг рявкнул Каол, стукнув кулаком по столу. — Теперь одни неприятности, и надо же, в мое дежурство!

Он забегал по комнате, бормоча что-то себе под нос. Затем открыл шкафчик, вытащил оттуда графин и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка.

— Будешь? — ткнул мне графином в руку.

Я взял, поднес ко рту, почувствовав запах крепкого алкоголя, и сделал солидный глоток.

— Игры закончились, сыщик. Можешь, конечно, сообщить официальным следователям о своей находке, но в расследование не лезь, угробят за милую душу, даже премию за смерть не получишь.

— А как туда быстро добраться? Забрать тело…

— Сказал же, не лезь в это дело. Оно тебя не касается. Тут уже третий день официальные стражи копаются, настоящие, не нам чета.

— Как найти… этих следователей?

— Неймется тебе? Своих неприятностей мало? Иди лучше освободи своих свидетелей и скажи, чтобы духу их тут не было.

— Почему? Каол, объясни. Я новичок, второй день в игре, раньше никогда не играл. И ничего не понимаю. Совсем ничего.

— Городок создан как отстойник для слабаков, как отдушина для неудовлетворенных, как паровой клапан для психов. Здесь допустимы все физические извращения. Все предельно натуралистично. Бомбу сюда не пронести, огнестрельного оружия нет, охранные системы за этим следят. Хочешь научиться вести дискуссии — иди в философские клубы, научат словом уничтожать оппонента. Психуешь на руководство или коллег на работе — создай себе образ великого бойца и иди бить морды. Не хватает секса — иди трахайся. Пишешь книгу, но не хватает перчинки — иди, бери блокнот и наблюдай как трахаются или бьют морды. Недоволен несовершенством мира — приходи, борись за чистоту каналов. Непризнанный художник — иди украшай дома или придумывай наряды для дам и кавалеров. Но никаких телефонов, телевизоров, других средств связи. Хочешь найти человека — побегай. Хочешь уютное гнездышко — построй дом. Потерял работу — приходи, здесь можно неплохо подзаработать. Новичок — получи по морде, и ночлег на пару дней обеспечен, за это время успеешь найти работу. Городок растет.

Рекламный запал у Каола вдруг иссяк. Он обессиленно осел на стул. Взглянул на меня, погладил усы.

— Пять настоящих убийств за треть года… Перебор, — бесцветным голосом выдохнул он.

— Пять?

— Да. Пять трупов в реале. Нет, это немного. Пойми, немного. В других играх умирает больше народу. От сердечных приступов, тромбов… Только их собственная вина, их выбор, их способ покончить со своей паскудной жизнью. Крушишь чужие корабли, взрываешь звезды, сражаешься с монстрами… И дохнешь. Твой выбор. Вернее, их личный выбор. Знаешь, что потроха не в порядке — идешь, сражаешься и дохнешь на взлете. Нет, это не миры самоубийц, просто игры. Здоровый и много сил, но хочешь освоиться с техникой, освоить вождение, проявить себя пилотом небоплана… для каждого найдется своя игра. Многим нравится.

Усы стража порядка боевито зашевелились в очередном рекламном угаре. Но вдруг снова обвисли.

— Тут, в Городке… совсем другое дело. Это как… на курорт поехать, отдохнуть, стряхнуть напряжение. У нас потому и нет техники. Чудовищно дорогие автомобили, строго регламентированные веломоты, больше ничего. Патриархально… Людям нужно выплескивать свои эмоции, успокаиваться, получать разрядку. Это к нам, сюда. Но не умирать от пыток.

Мы помолчали. Я отошел и присел на диванчик. Каол вдруг поднялся, достал из шкафа кружки, кувшин и уже знакомый мне ковшик для травяного чая.

— Попей. Чай, сок. Спиртного больше не предлагаю.

Налив себе чай, я вдруг вспомнил о пацанах.

— Там парни… в камере. Выпустить их?

— Выпусти… Нет, лучше приведи сюда… Проведу профилактическую беседу.

Я привел пацанов. Сидеть в залитой светом белой камере им явно уже надоело, так что они был и сердиты на задержку, и рады освобождению.

— Слушай, Джеса… Смотайся туда. Притащи труп, действительно, незачем ему под кустом валяться.

— Это надолго. Далеко же…

Каол переключил экран на карту, поставил точку на тротуаре напротив входа в усадьбу Талобы Ката, и указал мне на маленький рычажок под экраном.

Тяни на себя. Сразу там окажешься. Обратно вернешься также как с ними, только окажешься не в камере, а в морге. И возвращайся сюда.

Я допил чай и двумя пальцами потянул рычажок. Вот она знакомая мне улочка. Эх, не там Каол поставил метку. Мне пришлось обойти вокруг усадьбы, чтобы выйти к тыльной стороне участка. Но трупа под кустом уже не было. Сколько я не наводил железку на нужный куст, а потом и на все соседние, ничего не происходило.

Глава 18. Партнеры

11111 = 31 = 27

Вернуться пешком в здание Суда? Продолжить обход участка, пока не увижу труп или хотя бы иглоносца? Достать мрачного типа в домике?

Я шел вдоль ограды, вглядываясь в кустарник. Но вдруг заметил боковым зрением движение — на крыльцо одного из домов на противоположной стороне улицы поднималась женщина. Зрелая дама, самоуверенная, с гордо поднятой головой и по-мужски размашистым шагом.

Хорошо, что аборигенов такие длинные глаза. Мгновение помедлив, я быстро пересек дорогу и окликнул:

— Приветствую!

Женщина оглянулась.

— Мы знакомы?

— Увы, нет, — как можно более галантно сказал я, разводя руками. — Я сыщик, провожу расследование пожара.

— Вот как? Что ж, заходите. Только имейте ввиду, что в моем доме нет ни одной кнопки. Никаких драк, нападений, секса.

— Отлично. Уже немного устал от этого. И дело не ждет, не хотелось бы отвлекаться.

Она улыбнулась, распахнула дверь и шагнула внутрь, кивком приглашая меня последовать за ней.

— Вряд ли я смогу тебе помочь. Пожара я не видела, когда вернулась домой, даже дыма не было, — она подошла к короткому диванчику у стола, и села. — Присаживайся, сыщик.

Устроившись на деревянном стуле напротив нее, я огляделся. Мы находились в столовой, обставленной светлой мебелью — у окна большой обеденный стол, за которым мы сидели, три стула, диванчик, а у противоположной стены стоял небольшой буфет.

— Меня зовут Джеса. Я новичок в городе, влип в историю, и теперь мне нужно поскорее распутать дело о пожаре, чтобы вернуться домой.

Честность — лучшая политика, в чем я не раз убеждался. От дамы, живущей напротив особняка Талобы Ката, можно было ожидать интересных сведений, но она не выглядела человеком, который сплетничает о соседях, так что мне важно было дать ей понять, что информация нужна мне только для расследования.

— Ты либо слишком наивен, либо слишком умен, — по ее лицу мелькнула слабая улыбка. — В этом аватаре я предпочитаю имя Суфи, хотя здесь меня за глаза называют либо феей, либо ведьмой. Это мой дом, и гости в нем бывают нечасто. Я писатель, и это место идеально для работы. Днем я обычно отсыпаюсь у себя дома, а сюда прихожу подумать над сюжетами, помечтать, представить своих героев. И, конечно же, писать. Это спокойный район, он удален от центра, зато близок к реке и мосту. Мне нравится наблюдать за поведением людей и компаний, за парочками и друзьями, за забияками и ловцами удачи. Они дают мне пищу для размышлений и, порой, становятся персонажами моих романов.

— А почему феей или ведьмой?

— Потому что я могу помочь, а могу отправить восвояси. Я стараюсь быть честной не только с собой, но и с другими. Не всем это нравится.

— Надеюсь, со мной вы будете феей, — улыбнулся я. — Впрочем, и против ведьмы возражать не буду, в гневе люди говорят больше и проявляют свою характер.

Суфи беззаботно расхохоталась.

— Ты хитрец, Джеса. Что тебя интересует?

— Я не понимаю, как возник пожар. В доме вроде бы не было ни хозяина, ни гостей. Рядом в собственном доме живет сторож. Весь участок закрыт силовым полем, то есть посторонние проникнуть в дом не могли. Сторож отказался со мной разговаривать, но, может быть, это и к лучшему. Прежде чем снова с ним встречаться я бы хотел узнать о порядках в доме.

— Ты рассуждаешь логично. Но я должна тебя огорчить. Кроме этого сторожа в доме бывают и другие люди даже в отсутствие хозяина.

— И в день пожара были?

— Не знаю. Я ночной человек. Когда здесь утро, в моем поселке в реале наступает ночь. Я прихожу и ложусь спать. Выспавшись, работаю, а потом отправляюсь сюда — к этому времени здесь уже вечер, но мне это не мешает, так даже интереснее. В тот день я ушла очень рано, здесь только рассвет занимался, даже фонари еще не выключили. Вернувшись, обнаружила лишь пожарище.

— Может быть накануне ты кого-то видела в доме?

— Возможно…

Суфи надолго замолкает. Я не тороплю ее, хотя мне хочется вскочить, куда-то бежать, что-то делать. Перед глазами стояла исполосованная спина девушки: «Прототип мертва, труп отправлен в морг». Можно ли в виртуальности убить живого человека из реала?

Я не знал, кем была это девушка в реальном мире. Может быть подросток, может быть зрелая женщина или старушка со слабым сердцем. Но три дня истязаний — непростительное преступление извращенца. Даже если жертва сама этого хотела. Люди не должны так жить и так умирать.

— Талоба здесь редко бывает. Появляется в дни турниров, задерживается на ночь, реже на один-два дня. Про турниры ты уже слышал? Пока он там подыскивает себе компанию, в дом приходит обслуга. Убираются, накрывают столы. Часть людей уходит, когда хозяин приводит гостей, но кто-то остается. Говорят, что это зависит не от работы, которую они делают, а от его личного выбора. Строит всех перед собой, разглядывает, а потом просит кого-то задержаться. Платит он щедро, так что никто не отказывается.

Суфи вдруг встала и вышла. Вернулась она с маленьким графинчиком и двумя бокалами.

— Прости. Кое-что хочу рассказать… Но мне неприятно об этом говорить и вспоминать, — сказала она, наливая себе напиток. — В последнее время я стараюсь не приходить сюда в дни турниров. Пусть развлекаются как хотят. Ты уже понял, да? Я люблю наблюдать за людьми. Поначалу вечеринки Талобы заинтересовали меня. Обратил внимание, что дом прячется за кустарником? Его специально его высадили. Между кустами и домом приличное пространство, шагов двадцать. С улицы ничего не видно, но я забиралась в мансарду под крышей, и смотрела, что там делается. Ничего особенного, просто гуляют, даже танцуют. Потом некоторые занимаются сексом, а остальные наблюдают, подбадривают. Вскоре мне это надоело. Пропустила пять или шесть вечеринок, а потом решила снова посмотреть. Работа не шла, и мне захотелось отвлечься. Но в тот раз все было иначе. Танцы то ли уже закончились, то ли и не начинались. Музыка гремела, но никто не танцевал. Там творилось… непотребство. Девушки… трое, совершенно нагие… К их рукам и ногам были привязаны длинные веревки, концы которых держали гости, не все, по одному на каждую веревку. Остальные гости разделились. Дамы стояли в сторонке, наблюдали, некоторые уходили в дом. А мужчины устроили три хоровода. У всех были плетки. Они кружили и пытались хлестануть привязанную девушку. Не у всех это получалось, в движении сложно попасть куда целишь, да и те, которые держали веревки, все время перемещались. Хохот стоял такой… Вначале я думала, что это невинная игра, но потом поняла, что все всерьез. Тела девушек были исполосованы. Хотелось вмешаться, прекратить этот кошмар, но я не знала как попасть в дом. Я вышла на улицу, бродила вокруг всего участка, кричала им, но все было бесполезно. Очень громкая музыка и вот этот хохот, они меня не слышали.

Голос Суфи задрожал, и она замолчала. Плеснула себе еще из графина, налила во второй бокал тоже и придвинула мне.

— Я плохо представляю такие забавы, но… то, что я слышал, вроде бы здесь, в Городке, примерно так и развлекаются? — спросил я.

— Не знаю, что ты слышал, но у нас здесь довольно спокойно. Да, есть клубы и забегаловки, в которых люди дерутся. И в сквериках люди могут заниматься сексом открыто или уйдя в беседку, а самые стеснительные снимают комнаты. Это нормально, этим игра и славится. Поверь, желающих очень много, людям надо расслабиться, а здесь это сделать несложно. Но вот такие истязания я тогда увидела впервые и это меня потрясло.

— Были и другие случаи?

— Нет… то есть… Именно таких я больше не заставала. Но в целом стало гораздо больше секса… неприятного. Конечно, большинство развлекаются в доме, нои на полянку многие выходят. Как-то раз из дома выскочила девушка, ее платье было разодрано. Она пыталась убежать, но у нее ничего не вышло. Без разрешения Талобы нельзя не только войти на участок и в дом, но и покинуть их. За девушкой по всему саду гонялись несколько мужчин. Но чем дело кончилось я не знаю, все убежали за дом, может быть она хотела прорваться к воротам. Больше я ее в ту ночь не видела, да и потом тоже.

— Ты думаешь, что ее… убили? Не помнишь дату?

— Не помню. В начале весны где-то. Убить — это вряд ли. Может быть она переоделась, и я ее не заметила. Здесь же большое расстояние, да и ночью трудно разглядеть лицо. Я запомнила только огненное платье, очень оригинальное, из блестящей ткани с красно-желтыми разводами. Но если девушка переоделась, то я ее вряд ли опознала бы. Думаю, для таких случаев у Талобы имеется запасной гардероб. При таких развлечениях одежду надо часто менять, особенно девушкам.

Вытащив из кармана свою железку, я прошептал «Юнта». Экран зажегся и я попытался найти список убийств. Или устройство открывает доступ только к текущим преступлениям? Суфи смотрела на меня с любопытством, но пока молчала.

Если это справочная система, то в ней должна быть нужная мне информация, просто я еще не научился пользоваться железякой. Случайно я направил ее обратной стороной на Суфи. Тут же на экране появилась надпись: «ФаРо-4’156’156, постоянный абонемент, сейчас в Городке.»

Стоп. Что значит «постоянный абонемент»? До сих пор мне таких надписей не попадалось. И номер у нее совсем маленький, либо она вошла из только что открывшегося клуба вошла, либо уже давно у нее этот абонемент. Нужно будет спросить. Но не сейчас. Стряхнул справку, возвращаясь к своим поискам.

— Помочь? Что ты хочешь найти?

— Ты умеешь этой штукой пользоваться? Тоже работала сыщиком?

Суфи метнула в меня изумленный взгляд, словно я спросил ее как можно переместить напиток из бокала в мой организм.

— Умею, — безуспешно скрывая усмешку ответила она, протягивая руку к железке. — Не в первый раз помогаю сыщикам. Так что ты хотел найти?

— Было ли зафиксировано убийство в начале весны… Или какие-то серьезные травмы игроку.

— Травмы игроков, в том числе со смертельным исходом, дело обычное, — пожала Суфи плечами. — В Городок за этим и приходят: либо выпустить пар, избив кого-то, либо подзаработать, получив травму… Но, возможно ты прав… давай поищем подходящие случаи… женщины редко погибают от побоев…

Женщина стучала по экрану с такой скоростью, какая мне и не снилась. Строчки мелькали, изменялись, прыгали так, что у меня зарябило в глазах. Затем вдруг движения замедлились, а затем Суфи и вовсе остановились. Я почувствовал вдруг страшное напряжение, словно даже воздух зазвенел. Такое бывало со мной в настоящем мире, но почувствовать чужие эмоции на энергетическом уровне здесь в игре мне довелось впервые.

— Это… нет, не может… быть…

Губы у Суфи задрожали, а потом она подняла на меня глаза, полные боли. Она снова уставилась на экранчик, а затем катнула железяку ко мне.

« КуДу-3’413’553’214, вошла в игру 12.4 1/4. Оплата за 2 суток. Из игры не вышла, начислен штраф. 15.3 3/4 зафиксирована смерть. Труп найден 15.8 1/2 в беседке 3415 на набережной. Доказано, что нашедший труп не виновен. Начислена премия. Следствие закрыто 35 за давностью события. Прототип мертва, время смерти 15.3–15.5, инфаркт».

Я читал и перечитывал последнее предложение. Рациональный мозг услужливо подсказывал, что это, видимо, одна из тех пяти смертей, о которых говорил Каол и, вероятно, первая. Но все перекрывал вопль эмоционального мозга: «Джеса, ты мужик, а не тряпка, берись за дело, это следует остановить».

Подняв глаза на Суфи, я увидел в ее глазах надежду: может быть это не та девушка, та девушка в огненном платье, к которой она прониклась сочувствием. А мне было все равно, та эта женщина, или другая. Нигде и никого мучить нельзя.

— Давай попробуем посчитать, может ли это быть та девушка, которую ты видела, — тихо, но твердо сказал я.

Надо переключить эмоции Суфи на разум, хотя бы ненадолго, чтобы она могла справиться с первой волной ужаса.

— Не… не знаю… это же было давно, еще весной… в начале весны…

— Думай. Пожалуйста, давай вместе прикинем.

Знал, что это сработает. Мой мозг тоже нуждался в поддержке, а забота о ближнем и настрой на деловой подход всегда этому помогал.

Итак. Пока Суфи думает, мне нужно понять, что здесь вообще записано. Цифры, которые мне ничего не говорят. Почти. Нужно в них разобраться. Я снова уткнулся в запись:

КуДу-3’413’553’214 — код входа, очень большие цифры, скорее всего это не постоянный, а разовый вход, причем через клуб с историей, скорее всего, из крупного города.

Вход в игру 12.4 1/4 — вроде бы это дата и время. То есть в двенадцатый день года, в четыре с четвертью часа, то есть примерно в одиннадцать часов утра, если считать в сутках не десять, а двадцать четыре часа.

Я взглянул на свои часы с циферблатом на 24 и 10 часов. Точно такие же я подарил Юнте, чтобы ей легче было ориентироваться во времени двух реальностей. Заодно я сделал еще одни на случай, если она их сломает или разобьет. Хорошо, что надел их, уходя на разведку в новый мир.

Такие часы Джеса заказал для Юнты, а, заодно и для себя — при переходе из одной реальности в другую с разным принципом разбиения суток на часы это бывает полезно. В данном случае здесь есть подсказки на 60 часов, 24 часа и 10 часов — смотришь куда тебе привычнее и сразу видишь, сколько это в других реальностях.

Идем дальше. Оплатила за двое суток. Значит, у нее было где остановиться? В своем доме или гостинице? Если вошла анонимно, то, скорее в гостинице. Или надеялась, что удастся попасть в дом Талобы?

Смерть зафиксирована игровой машиной. Не знаю, что это значит. Наверное, просто пропажа сигнала о существовании игрока. В этот же момент на экране стражей порядка высветилась запись о смерти — в пятнадцатый день, в три и три четверти часа, то есть около девяти утра. Тело было найдено случайным свидетелем вечером — взглянул на часы — около двадцати часов.

Вот тут таилась странность. Я и сам был на набережной. Беседок там много, но и праздной публики достаточно. Когда я там прогуливался, почти все беседки были заняты. Насколько вероятно, что в беседке тело оставалось незамеченным весь день? Это практически невозможно, разве что беседка была где-то на краю Городка. Хотя, возможно, нашедшие просто не заявляли об этом — кому захочется бежать в центр города, чтобы сообщить о такой находке? Или здесь есть еще какая-то связь со стражами порядка?

— Прости за дурацкий вопрос от дилетанта, Суфи. Имеется ли в Городке возможность связаться со стражами порядка оперативно?

Писательница встряхнулась, переключаясь со своих мыслей на мой вопрос.

— Оперативно? Если совершить преступление, например… Ой, что я говорю… Да, конечно, можно вызвать стража через любую кнопку оплаты. Вызов стоит один балл, личность игрока фиксируется. Поэтому тех, кто обращается за помощью без серьезного повода очень мало, — сухо ответила она. — Страж прибывает почти мгновенно. Почему у тебя возник такой вопрос?

— Я подумал о слишком большой разнице между временем смерти и временем сообщения о теле девушки.

Суфи посмотрела на меня, чуть прищурившись, затем уткнулась в запись на экранчике.

— Да, странно… Беседка 3415… это номера центра города. Если это набережная… то примерно напротив острова… или чуть ближе к Северному мосту.

— Лихо ты разбираешься в номерах! — искренне восхитился я.

— Знаешь, Джеса, ты очень странный тип. Все новые знакомые, узнав, что я пишу книги, пытаются узнать мое настоящее имя и интересуются, в каком жанре я пишу. А ты, сыщик, этих вопросов не задал.

— Каюсь, это правда. Честно говоря, я впервые общаюсь здесь с настоящим писателем, — виновато склонил я голову, чтобы она не заметила моего вранья: у меня были знакомые писатели, но жили они в совсем других реальностях, так что ссылаться на них было бы бессмысленно.

— Так вот, сыщик. Я пишу детективы и публикуюсь под мужским псевдонимом. Настоящее мое имя известно только издателю не называю. Знать о месте, в котором я провожу столько времени, часть моей работы. К тому же нумерация эта не произвольная, а подчиняется строгим правилам. Первая цифра «три» означает, что это наша сторона, вторая цифра «четыре» определяет набережную, а две последние цифры «пятнадцать» — номер беседки. Нумерация в городке идет обычно с севера на юг и с запада на восток. Поскольку это набережная, то берем только нумерацию север-юг. Всего на набережной расположено сорок три беседки. Можешь сам прикинуть.

— Спасибо. Ты замечательно работаешь с информацией. Может быть это профессиональный навык, но я думаю, что во многом это твоя заслуга, иначе бы ты не писала детективы.

Как же мне с ней повезло! Вот кому следовало становиться сыщиком. Может быть вдвоем мы все-таки распутаем это дело?

— Теперь насчет жертвы, — сказала Суфи. Она взяла себя в руки и переключилась на расследование. — Я не знаю точных дат проведения турниров и, соответственно, вечеринок у Талобы. В первые пару дней года турнир вряд ли мог состояться. Он не собрал бы достаточного количества зрителей, а Талоба трепетно относится к доходам. Если первый турнир этого года проходил третьего числа, то следующий мог быть девятого, а затем пятнадцатого. Обычно разрыв между ними составляет шесть дней, хотя бывают праздники, бывает, что не набираются в нужные дни бойцы… В начале года турниры могли проходить чаще, потому что у части игроков заканчиваются баллы, и они решают заработать на боях. Если дать рекламу, то со зрителями не должно быть проблем. Вполне вероятно, что какой-то из турниров, перерастающий в вечеринку, был устроен двенадцатого, и тогда жертвой преступления могла быть та девушка в огненном платье… Тут у Суфи дрогнул голос.

— Ты точно была в Городке двенадцатого числа?

— Не знаю, не могу это утверждать… В суде бы точно не стала. На новый год я уезжала к друзьям и не появлялась здесь до пятого. Потом я готовила книгу к публикации, и много времени проводила в издательстве. Я не могу точно назвать дату, хотя это могло быть и двенадцатое число…

Я чувствовал, что Суфи вот-вот снова сорвется, поэтому быстро сказал:

— Хорошо. Вопрос остается открытым. Пожалуйста, попытайся вспомнить последние дни перед пожаром. Ты не заметила, что у Талобы происходит что-то необычное?

— Да, пожалуй… Кроме сторожа в отсутствие хозяина там периодически появлялись разные женщины. Никаких компаний, всегда поодиночке. Ворота расположены с одной стороны дома, а мои окна выходят, как ты видишь, на противоположную сторону. Так вот, когда кто-то приходит — Талоба или женщины — появляется сторож, который перемещается вдоль заборчика. Защитное поле снимается целиком по всему периметру участка. Так я и вычислила, что раз выходит сторож, значит жди гостей, а он контролирует, чтобы никто посторонний не сунулся с этой стороны.

Суфи снова убежала куда-то наверх, и вернулась с листами бумаги, кисточками и карандашами.

— Я рисовать не умею, но всегда черчу схемы для своих романов. Давай набросаем план участка… Дороги темные, тротуары серые. Вот участок Талобы Ката, он не совсем прямоугольный, скорее ближе к ромбу, так улицы расположены…

Было забавно смотреть, как она рисует, хватая то кисточки, то карандаши.

— Вот так его дом, да… а тут жилище сторожа… Эти блямбы — деревья, их на участке совсем мало, Талоба любит газоны. А вот кусты… смотри, практически весь дом ими закрыт, по крайней мере первый этаж. Да, и дорожки вдоль дома, и та площадка, о которой я тебе говорила… Гляди-ка, точно, от зевак с улицы эти кусты плотно закрывают… Поставь крестик в том месте, где ты сегодня видел тело.

Я присмотрелся к схеме. Так, точно не напротив дома… да, и стволы деревьев мне не заслоняли… Скорее всего, где-то вот тут…

— Она была вот в этих кустах, — поставил я крестик.

— Тогда вопрос: как она туда попала? Кто-то принес и оставил? Тогда только от сторожа, потому что большой дом сгорел, а снаружи никто через забор не перелезет. Но зачем сторожу оставлять тело женщины в кусты? Надо будет с ним переговорить… Только не знаю, тебе или мне это лучше сделать?

— Меня он уже один раз послал, так что лучше, наверное, тебе. Но есть еще один вариант. Девушка убегала от сторожа, добралась до кустов и там умерла. Только вопрос: умерла она как игрок, а потом уже в реале, или умерла в реале, а потом уже аватар среагировал и тоже погиб…

— Какие все-таки мужчины бездушные существа, — шумно выдохнула, почти прошипела Суфи.

— Если ты пишешь детективы, да еще и под мужским псевдонимом, то должна понимать, что сыщик существует в двух ипостасях, как вот здесь, в игре. Тело живого человека лежит где-то в ванне, а здесь этот же человек бегает, дерется, занимается сексом, ведет расследование, заходит в ресторанчики, пишет книгу… У сыщика тоже два образа. Холодный разум и пламенные эмоции…

— Голова и сердце, — печально кивнула Суфи.

Я не стал уточнять, что это не голова и сердце, а две разные области мозга, о чем мне рассказывали в одной биореальности. В этом техномире, возможно, ученые еще не пришли к таким же выводам. Поэтому не стоит сбивать писательницу с толку.

— Да, — кивнул я. — Чтобы раскрыть преступление, нужна голова, а чтобы появилось желание его раскрыть — сердце.

— Или выгода, — Суфи внезапно хохотнула.

— В таком случае, у меня есть сразу два причины побыстрее раскрыть это дело, — улыбнулся я. — Мне нужно заработать, чтобы убраться отсюда, это выгода. Еще я хочу поймать и наказать преступника, и сердце рвется к этой цели. А у тебя только сердце, но ведь это тоже немало?

— Если раскроем вместе, премию поделим пополам, — лукаво улыбнувшись, сказала Суфи. — Тогда будем на равных. Согласен?

— Давай, — легко согласился я.

Заполучить такую партнершу — настоящий подарок. Если честно, ради помощи Суфи я готов отблагодарить ее всеми призовыми баллами, за исключением шести с чем-то тысяч моего долга.

— Итак, у нас с тобой есть цель. Мы помещаем ее в наши головы. Чтобы решить задачу, отключаем сердце, и используем разум по прямому назначению. Согласна?

Я просто физически почувствовал, как страшное напряжение сопереживания двум убитым женщинам, схлынуло, отпустило Суфи. В глазах у моей партнерши зажегся огонь холодного разума. Отлично! Сила мужчины в логическом мышлении, а женщины — в интуиции. Да мы горы свернем, если объединим наши усилия.

Глава 19. Союзники

100000 = 32 = 28

— Нам нужны союзники, — устало сказала Суфи.

Мы сидели уже больше двух часов, обсуждая различные варианты действий. Вначале Суфи решила пройти на территорию, сменив аватар и превратившись в развратную красотку. «Я примерно представляю вкусы Талобы, выйду, смоделирую новую внешность, и пройду». Но я возражал. Это не только опасно, но еще и бессмысленно. Во-первых, сделать хороший художественный аватар она не сможет, а собирать его из конструктора не имеет смысла. Во-вторых, придется ждать до завтрашнего вечера, что означает потерю целых суток. В-третьих, что самое важное, просто разведка нам ничего не даст, я не собирался подвергать опасности пожилую (я понял, что писательница была гораздо старше, чем выглядел ее аватар) женщину. Суфи, конечно, настаивала, говорила, что ей как писателю интересно оказаться в лапах маньяка, но я был категорически против, и мы переключились на другие варианты.

Можно было запустить в логово Талобы меня. Да, у меня собранное из конструктора тело, но, возможно, меценат среагирует на психологические ловушки? Для этого многого не надо, хотя следовало бы заранее изучить его пристрастия и понять принцип подбора очередных гостей. Проникнув в дом, я рисковал гораздо меньше Суфи, такк как в любой момент мог арестовать маньяка и переправить его в здание Суда… если бы, конечно, мне удалось его вычислить. На предположение партнерши, что преступников может быть несколько, я отмахнулся: почему бы мне, разобравшись в ситуации, хитростью не заставить Талобу открыть вход? Тогда заранее вызванные Суфи стражи могли бы в нужный момент ворваться на участок и задержать преступников — если их будет действительно много. Но мой пыл был остановлен простым соображением: стражи порядка Городка дежурят по очереди и больше одного их в здании Суда обычно не бывает.

— Теперь я понимаю, что ты начинающий сыщик, — рассмеялась Суфи. — У тебя столько разных условий и случайных совпадений, которые должны привести к цели, сколько не бывает даже в моих детективах. Если удастся попасть в список гостей, если удастся быстро найти маньяка, если удастся уговорить открыть ворота… На такой шаткой основе невозможно строить реальные планы. Но как запасной вариант сойдет.

Третий вариант оказался смешанным. Мы оба пытаемся прорваться в дом Талобы, где сможем играть на пару. Но вероятность такого события была еще меньше, чем если бы мы действовали поодиночке. В любом случае, кто-то из нас должен оставаться за периметром участка, чтобы вовремя вмешаться.

У меня мелькнула мысль, что если все равно придется ждать завтрашнего вечера, то я мог бы решить все вопросы со своим долгом гораздо проще. Если принять участие в бойцовском турнире не ради победы, а ради баллов, то есть просто постараться остаться в живых с травмами любой сложности, я получил бы искомую сумму очков и спокойно вышел из игры. А тут это расследование. Бросить его, или, тем более, переложить его на плечи Суфи я просто не мог. Чтобы переключиться, я предложил партнерше вспомнить те странности, которые она замечала на участке Талобы.

Суфи глубоко вздохнула и сказала, что действительно нужно сделать перерыв. Хозяйка вышла и долго возилась на кухне. А я глядел в окно на сгоревшее здание, кусты, забор… Очень хотелось бы снова увидеть хотя бы иглоносца, но на участке было все тихо, даже кусты ни разу не шелохнулись. Что за черт? Потом я понял, что ветра в виртуальном городке не предусмотрены…

Мы ели все ту же странную безвкусную еду, окуная ее в пряные соусы. Я рассказывал Суфи свою легенду: живу в лесу, случайно попал в город Ирту, где зашел в клуб виртуальных игр, надеясь скоротать пару часов, а потом вернуться домой. Но влип в историю, получил штраф и теперь должен поскорее расплатиться, чтобы выйти из игры.

Увлекшись рассказом, я забыл о местных правилах этикета, подхватил двумя пальцами длинный кусочек мяса, окунул его в соус и съел. И лишь заметив изумленный взгляд Суфи, опомнился.

— Прости деревенщину, в нашем захолустье не до застольного этикета.

Она неуверенно кивнула, но в глубине ее глаз я увидел недоумение. Это меня огорчило: ничего нет хуже, чем разбуженное любопытство женщины — все остальное теряет для нее смысл. Придется быстро придумать отговорку или переключить ее внимание на что-то еще.

— Ты хотела рассказать мне о странностях на участке Талобы, — напомнил я ей.

Суфи нервно сглотнула, затем кинула взгляд в окно. Отлично! Кажется удалось ее отвлечь. Нет, я не сомневался, что любопытство партнерши пока лишь дремлет, но надеялся, что успею исчезнуть из Городка прежде, чем она начнет задавать неудобные вопросы.

— Трудно мне с тобой, Джеса, — все также глядя в окно, медленно произнесла Суфи. — Не знаю в чем тут дело, но мне еще не приходилось встречаться с такими людьми.

— Да я самый обычный человек. Каждый из нас всегда загадка, даже для самого себя. Ты вот — яркая индивидуальность, — хмыкнул я. — Давай сначала закончим это делом, а потом займемся нашими глубокими натурами?

— О, у нас будут еще свидания? Я такое ценю, — очень по-доброму вдруг улыбнулась Суфи, оторвав взгляд от окна. — Ты прав, первым делом расследование.

Я не решусь здесь передать ее рассказ — скороговорка сменялась вдруг медленным повествованием с долгими паузами. Как женщина она была невероятно многословна, а как писательница чрезвычайно настойчива, уделяя внимание каким-то очень важным, по ее мнению, мелочам, повторяя их снова и снова — разными словами и в разном контексте. Впрочем, дисциплинированный ум партнерши удерживал ее от слишком уж сильных эмоций.

Она еще подробнее рассказала о том, что происходило в доме во время вечеринок. Впрочем, и того, что я уже знал, хватало с лихвой. Более интересным мне показалось повествование Суфи о том, что делалось в доме и на участке в отсутствие Талобы.

Время от времени после вечеринок Талоба уходил, но в доме оставалась одна из дам. Всегда одна — Суфи ни разу не видела, чтобы в отсутствие хозяина в доме находились два или более человек любого пола. Не считая, конечно, сторожа. Каждая из женщин жила по несколько дней, лишь одна из них оставалась от одной вечеринки до другой, после чего Суфи ее больше не видела. Дней двадцать или тридцать назад на участке стала появляться еще одна женщина. Насколько Суфи заметила, дама ни разу не участвовала в вечеринках, но зато приходила в дом, когда хозяина не было на месте. Иногда она оставалась ночевать (Суфи видела ее в окнах или на участке и поздно вечером, и на следующий день утром). В отличие от других дам, она не жила в доме постоянно, а приходила и уходила (всякий раз сторож бродил по газону напротив окон Суфи).

— Как ты думаешь, ее впускал сторож? Или у нее был свой ключ?

— Ключа точно не было, скорее, пульт управления защитным полем. Если это не подружка Талобы, а вместе я их никогда не видела, значит, пульта у нее быть не могло. Скорее всего, ее впускал и выпускал сторож.

— Хм, забавно будет, если сторож завел себе подружку. Интересно, а хозяин об этом знает?

— Скорее всего нет, если это, конечно, подружка сторожа…

После этого мы попытались придумать, как можно использовать этот факт, но так ни к чему и не пришли.

В Городке такие усадьбы как у Талобы, по словам Суфи, был редкостью. Здесь пространство ценилось выше, чем дом, сколь бы изощренным он ни был. Поэтому огромный участок — это показатель не богатства, а запредельного богатства.

Пока она об этом витиевато рассказывала, я вдруг вспомнил Карри, которая мечтала построить замок. Интересно — тоже на такой же огромной площади? Или она удовлетворилась бы зданием? Суфи, тем временем, продолжала рассказ.

Ходят слухи, что под домом Талобы есть подвалы. Если это так, то стоимости его имения возрастает еще больше — в стандартных расценках на недвижимость такой опции нет, поэтому для строительства подвалов нужно не только заплатить как за целый дом, но и найти хороших программистов и дизайнеров, которые сумеют все это создать.

Странно, но вложив десятки, если не сотни, миллионов баллов в дом и участок, сам Талоба появляется здесь редко, лишь в дни турниров. Сами соревнования организуют его работники, без участия хозяина. Его бойцовскую школу тоже курируют другие люди. Говорят, что двое из тренеров этой школы ушли к конкурентам. Скорее всего, это вранье, потому что платить столько, сколько Талоба, там никогда не смогут. «Перебежчики» либо просто профессионалы, уволенные Талобой, либо его агенты.

Во время рассказа Суфи я вытащил карточку, которую сегодня нашел в своем кармане. Откуда она взялась, я не мог вспомнить, разве что Карри подсунула, только непонятно зачем. «Бойцовский клуб “Дикие осы” (Семнадцатая западная, первый дом)», — значилось на ней.

— Это его клуб? — спросил я.

— Нет, — с удивлением разглядывая карточку, сказала Суфи. — Это их главные конкуренты, вторая по величине школа боев. Ее ученики участвуют почти во всех турнирах. Откуда она у тебя?

— Понятия не имею. Нашел сегодня у себя в кармане.

— А ты хорошо дерешься? Вступал в бой с кем-нибудь?

— Если меня вырубили, значит я слабак, — сухо ответил я.

— Но до этого ты дрался? Значит, либо страж, либо кто-то из участников драки мог тебе это подсунуть. С намеком.

— Пожалуй, я слишком тупой, чтобы воспринимать такие намеки, — огрызнулся я, сожалея, что сам не сообразил пойти и посмотреть на этот клуб. — А где эта Семнадцатая западная?

— Это не улица, пожалуй, если я не ошибаюсь, это где-то на набережной кругового канала. На западе Городка. Посмотри по карте.

Я начал возиться с железкой. Как искать карту я уже знал, поэтому довольно быстро нашел нужный адрес. Добираться туда от дома Суфи было примерно столько же, как до центра Городка.

— Да, точно, — подтвердила она. — Помню это здание. Довольно большое, двухэтажное с плоской крышей, на ней иногда тоже идут тренировочные бои. Раньше соседи возражали, а теперь кто мог оттуда уже съехал, слишком воняет от воды. Задний двор выходит на канал. Говорят, что туда сбрасывают проигравшихся. Не бойцов, а тех, кто делает на них ставки. Я даже включила подобный эпизод в одну из своих книг…

— Ты говорила о союзниках. Может быть… Бойцы этих шмелей… нет, диких ос, смогут помочь нам? Пойдут они на конфликт с Талобой?

— Почему бы и нет…

— Я боюсь, что если они имеют основной заработок от турниров, организуемых Талобой, то вряд ли захотят выступить против него.

— Ерунда. Они на ножах с его школой. И… я вот не уверена, что турниры прекратятся если Талоба исчезнет. Для Городка это огромная прибыль, здесь не смирятся с потерей тысяч игроков. Кстати, и организаторами являются пусть и доверенные лица Талобы, но не он собственной персоной.

— Схожу я туда на разведку. Поговорю, попробую понять их настроение… Как думаешь, сейчас еще не поздно?

— Самое время. Пока еще вечер, даже темнеть не начало. К тому же здесь много ночных жителей, и бойцы — из их числа.

— Тогда я пошел, — допив чай, я поднялся.

— Сразу? Ну ты даешь! Может, обсудим вначале…

— Не стоит. Мы ничего о них не знаем. Я не собираюсь агитировать их напасть на имение Талобы. Поговорю, постараюсь понять, чем они живут, как относятся к своему основному конкуренту… Кстати, во время этих вечеринок ты не замечала вокруг участка бойцов его школы?

— Нет, ни разу… Разве что кто-то из них был внутри… если Талоба их приглашал, но в лицо я их не знаю. На улице молодых людей спортивного вида точно не было.

— Хорошо. Я пошел, думаю, скоро вернусь. А ты оставайся здесь, вдруг заметишь что-то интересное. Сама не лезь, чуть что — вызывай стража. Даже если там появится новый труп, страж сможет переправить его в здание Суда даже через защитное поле.

— Вот как? Не знала… Ладно, иди. Будь осторожен. Я буду тебя ждать.

100001= 33 = 29

Я шел быстро. Не хотелось отвлекаться ни на красивых девушек в уличных кафе, ни на стоны из беседок, ни на крики из забегаловок. Я спиной чувствовал удивленные, разочарованные, озлобленные взгляды, но никто не пытался меня остановить.

То, что я приближаюсь к каналу, я почувствовал по неприятному запаху. Вначале слабому, потом все усиливающемуся. Чтобы избавиться от него, свернул в переулок, сверился с картой в моей железке, и, наконец, обнаружил Семнадцатую западную улицу. Ближайшим ко мне оказался пятый дом. Номер один был виден даже отсюда. В этом районе людей на улицах было меньше, зато перед нужным мне домом толпилось человек десять. Они курили и что-то горячо обсуждали, размахивая руками.

Не успел я приблизиться, как из этой группы вдруг вылетел какой-то парень, подбежал и буквально прыгнул на меня, радостно обнимая:

— Ура! Сыщик пришел! — воскликнул он, затем обернувшись к приятелям, еще громче заорал: — Глядите! Я же говорил, что он придет! Сейчас он вам всем устроит!

На насильников из беседки он похож не был. Откуда он меня знал? Видел там, на набережной? Или в здании Суда?

А парень, тем временем, не унимался:

— Карси-клоун сказал, значит так и будет! А вы все сомневались!

Обхватив меня за талию, он увлек за собой. Остальные смотрели на нас с легким удивлением и вызовом: «Что ты можешь?»

Всей толпой мы ввалились в огромный спортивный зал, в котором были установлены несколько рингов и клеток. На полу были уложены маты, вдоль стен расставлены низенькие длинные скамейки, над которыми виднелись крючки для одежды. Снаружи дом казался двухэтажным, но второго этажа не было — зал был не только очень большим, но и высоким. Вдоль дальней стены тянулась металлическая лестница, видимо на крышу, о которой рассказывала Суфи.

— Муауму! Гляди, кого я тебе привел! — заорал Карси-клоун, приветственно размахивая свободной от моей талии рукой.

На дальнем от входа ринге бились двое, третий — то ли рефери, то ли тренер — обернулся на крик, одним прыжком перескочил через канаты и направился к нам. Походка у него была как у моряка, чуть вразвалочку. Даже издалека в каждом его движении чувствовалась энергия дикого зверя.

Долгих расшаркиваний и задушевных разговоров не было. Подойдя к нам, он кивнул в сторону ближайшего квадратного мата размером примерно двадцать на двадцать шагов. Подойдя к нему, Муауму скинул с себя одежду, оставшись в плотной подвязке вокруг бедер, и оглянулся на меня.

Подвязки у меня не было, так что я просто скинул одежду и сандалии, встал перед ним, пытаясь ощутить ногами мат. Он был великолепен — жесткий, но слегка пружинящий, гладкий, но с отличным на удивление сцеплением с подошвами.

— Карси, дай ему куэту, — властно приказал Муауму, разглядывая меня.

Карси метнулся к крючкам с одеждой, и через пару секунд уже протягивал мне плотный и широкий серый жгут. Ох, еще бы знать, как его тут завязывают… На помощь пришел Карси, быстро прокрутивший жгут, края которого были липкими, и мгновенно закрепились у меня на бедрах.

Выполнив приказ Карси отбежал в сторону, а я повернулся к своему сопернику.

— Чем занимался? — спросил он, прищурившись.

— Всем понемногу.

Ситуация была не слишком обнадеживающей, но я понимал, что иначе у меня ничего не выйдет. Немного потолкаемся, потом можно и поговорить. Вряд ли то ли тренер, то ли хозяин клуба желает убить меня, а все остальное не слишком важно.

— Спорт?

— Нет. Потасовки.

— Посмотрим…

Чуть качнувшись вправо-влево, он начал движение. Похоже, по своей основной «специальности» он был борцом — броски, захват, удержание, удушение, болевые приемы. Никак не кулачный бой или драка с использованием подручных средств.

— Простой завал, без боя и выкрутов, — обозначил он цель поединка.

Еще бы понять, что это значит. Уложить его на спину? На живот? Просто уронить?

Он шагнул в сторону, затем вытянул руку, желая упереться мне в грудь, одновременно чиркнул ногой. Простая подножка, было бы от чего уворачиваться. Я качнул корпусом назад, уходя от руки, изогнулся влево и, быстро наклонившись, ухватил его за ноги. Муауму грохнулся на спину и рявкнул:

— Стоп!

Я выпрямился и замер. Он легко вскочил на ноги и скупо улыбнулся:

— Драка без правил? Годится.

Затем кивнул мне, указывая куда-то в угол зала. Карси подбежал ко мне, накидывая на плечи халат, то же самое сделал еще один парень, облачая Муауму. Подпоясываясь на ходу, мы прошли к низенькому круглому столику, вокруг которого лежали подушки. Халат оказался очень мягким и приятным для тела. Интересно, такие ткани есть только здесь, в игре, или в их реальном мире тоже? Если так, то я бы не отказался приобрести такие — и для себя, и для Юнты.

— Рассказывай. Зачем пришел? — спросил он, когда мы уселись и налили чай в небольшие широкие миски, которые Юнта называла пиалами, а у меня на родине — уфу.

Помолчав, выдерживая паузу и прикидывая, что и в каком объеме стоит рассказывать, я ответил:

— Пришел действительно по делу. Но вначале хочу разобраться, понять, чем вы тут занимаетесь.

Разговор шел на равных, видимо, своим броском я заслужил некоторое его уважение. К нам никто не подходил, не мешал беседе, но со всех сторон на нас бросали любопытные взгляды. В зале начались тренировки. Кто-то разминался, кто-то уже начал спарринги. Сидя лицом к залу, я с интересом поглядывал что и как они делают.

Клуб «Дикие осы» был альтернативой школе Талобы Ката. Здесь занимались новички, а также те, кто по каким-то причинам покинул конкурирующую школу. Участники были очень разными, объединяли их только спортивные накаченные тела. Здесь были и совсем молодые пацаны, и солидные мужчины. Возраст считывался легко — по манере движения и уверенности в себе.

— Стараемся учить, но без занудства, — неторопливо рассказывал Муауму. — В основном через спарринги и смену видов борьбы. Карси говорил, что у тебя есть приемчики, которые пригодились бы нашим ребятам.

— Не знаю, что он имел ввиду, — пожал я плечами. — Я действительно когда-то учился у мастеров единоборств, но это было так давно, что сейчас и не вспомнить.

— Завтра вот эти и вон те, — указал он мне на одну пару, бьющуюся на матах, и на другую, которые молотили друг друга в ринге, — собираются на турнир. Сможешь им что-то подсказать?

Двое на матах хорошо двигались. Было видно, что это довольно опытные спортсмены. Однако мне показалось, что они зациклены только на друг на друге. Если на турнире будут массовые бои, то им там не удержаться. И я сказал об этом Муауму.

— Ты прав, — кивнул он. — Бои один на один начинают турнир и служат для разогрева зрителей, там обычно выступают не очень опытные бойцы. А мои парни будут драться во втором отделении: двое против десятерых. Соперники обычно подбираются из начинающих бойцов, не принадлежащих к спортивным клубам Городка. Если пара хорошо сработалась, то проблем обычно не бывает, но выглядит со стороны это очень красиво, зрители такое любят. Сможешь им что-нибудь показать?

— Научить или преподать урок?

— Э… а, понял. Лучше урок. Перед боем лучше сбить немного спеси, чтобы не поверили в свою исключительность.

Я поднялся, скидывая халат, перед матом снял сандалии.

— Вы вдвоем против меня. Готовы? — спросил тихо я.

— Вдвоем?

Оба разгоряченных своей схваткой бойца оглянулись на меня. И встали рядом, плечом к плечу. Не слишком хорошая позиция для обороны и совсем никудышная для нападения.

Делаю шаг в сторону, оба поворачивают головы на меня. Совсем плохо. Резкий рывок в другую сторону — они реагируют, вытягивая руки и устремляясь ко мне. Нет, о том, что такое дыхание, замедление времени и работа на рефлексах они не подозревают. Хорошо. Тогда так…

Медленно вдыхаю, глядя, как они преодолевают три шага между нами. Затем, на резком выдохе закручиваю свое тело и кидаю его в обход по кругу вокруг противников. Легкий удар рукой по плечу, а ногой под коленку одного, хлопок по спине и скользящее движение по бедру второго. Замираю в том же месте, откуда начал. Они еще продолжают свое движение, но уже начинают тормозить, оглядываясь.

Вокруг раздаются аплодисменты — едва ли не все присутствующие в зале смотрят на нас, колотя в ладони. Я схожу с мата, надеваю сандалии, на ходу подбираю халат и возвращаюсь к Муауму, который продолжает хлопать, но в глазах у него вопросы.

— Как ты это сделал? — спрашивает он переставая хлопать.

— Это просто. Твои воспитанники едва ли повторят этот прием сразу, но после вдумчивых тренировок это действительно очень просто.

— Вдумчивых?

— Да. Нужно учиться на уровне рефлексов. Они намного быстрее мысли.

— Кобра. Ты словно змея. Стремительная и беспощадная.

— Да, немного похоже. Только есть животные, реакция которых быстрее, чем у змеи, я предпочитал учиться у них.

— Учиться у… животных?

— Нет, конечно, учился я у хороших учителей. А животные выступали спарринг-партнерами.

— Теперь я понимаю, что в тебе увидел Карси-клоун. Он был прав, но ему никто не поверил.

— Прости, Муауму, если разочаровал твоих бойцов или внушил им мысль об их слабости. Они хороши для обычных боев. Я живу в лесу и мне этого мало.

— У тебя ровное дыхание, но такие движения требуют много энергии.

— В молниеносных бросках мышечная энергия расходуется с огромной скоростью, поэтому чтобы не уставать, нужно научиться мгновенной разрядке. Ты видел, что после кругового движения я замер. Этих мгновений хватило, чтобы мышцы отдохнули и вновь зарядились энергией.

— Сколько ты можешь вот так драться?

— Я не люблю драться. Не люблю бои. Не люблю побеждать заведомо слабого противника. Если же противник силен… то довольно долго. Дикие звери не выдерживают такого темпа, у них не было моих учителей, но они иногда нападают по очереди. Мой рекорд… почти… — я пытался вспомнить здешние измерители времени, — четырнадцать часов. Обычно, конечно же, меньше. В тот раз мне пришлось восстанавливаться почти трое суток, это была плохая идея. Но молодые склонны к неразумным поступкам, так что я себя уже простил.

Муауму молчал, глядя на меня. В глазах его я заметил боль. Это была боль непонимания и желания постичь мои слова, что внушало уважение.

— Где ты нашел таких учителей, Джеса? Я никогда не слышал ни о чем подобном.

— Не важно. Нет, прости, я просто не могу тебе этого сказать.

— Секретные лаборатории, — вдруг успокаиваясь, кивнул он. — Не думал, что парням оттуда есть дело до виртуальных игрушек…

— Мне тоже нет до них дела. Я попал сюда случайно, влетел на баллы и хочу поскорее выбраться.

— Большой долг?

— Больше шести тысяч.

— Какая ерунда… Любой здесь даст тебе их в обмен на пару уроков.

«Джеса, ты идиот. Почему ты сразу не пошел сюда, найдя карточку в кармане?»

— Увы, ситуация изменилась. Мне теперь мало заработать эти баллы и уйти. У меня появилось еще одно дело, но оно связано с участком Талобы, где расположен его дом. Высока вероятность, что там творятся темные дела и я не уверен, что хозяин в курсе, хотя, возможно, он и сам во все это замешан.

Никто из бойцов уже не тренировался. Они подходили все ближе к нашему столику, некоторые даже присели на пол. Муауму их не прогонял, значит, хотел, чтобы они слышали наш разговор. Нужно быть аккуратнее со словами.

— Какие именно дела?

— Убийства. Нет, не только такие как здесь, в игре, стали привычными. А такие, что, в реальном мире умирают прототипы тех, кто был убит здесь.

Я не стал упоминать о том, что все убитые — женщины. Далеко не во всех реальностях мужчины считают женщин людьми. Судя по отношениям, которые я уже видел в Городке, точно так же могли думать и многие из присутствующих. Плохо скрывать от потенциальных союзников правду, поэтому если бы они задали такой вопрос, я бы ответил. Но они промолчали.

— И ты пришел к нам за помощью?

— Возможно. Я не знаю, какие вас связывают отношения. Для меня все конкуренты — друзья, которые плывут в одной лодке.

— Ты прав… по-своему. У нас есть выражение «банка со скорпионами». Они в одной банке, но каждый готов биться с каждым до полной победы.

— Вы зарабатываете на боях, которые организует Талоба. Если его положение пошатнется, вы потеряете все.

— Не потеряем, — ухмыльнулся Муауми. — Городку выгодно, чтобы бои продолжались. Талоба Кат владеет залом на площади, но всю работу выполняют другие люди.

Я кивнул. Суфи говорила мне то же самое.

— Какой именно помощи ты ждешь от нас?

— Пока не знаю. Хотел бы рассказать и ситуации подробнее и попросить совета. Пойми, вы здесь знаете все, а я плохо знаком с местными условиями. У меня есть несколько идей, но я пока не могу разобраться, насколько они исполнимы и имеют ли смысл вообще.

— Это срочное дело?

— Скорее всего придется ждать до завтра, я не знаю когда придет Талоба Кат. Без него попасть в усадьбу невозможно.

— Да, пробить защитное поле кулаками нельзя, даже твоими, — хмыкнул Муауми. — Тогда мы будем признательны, если ты дашь нам сегодня урок. Хотя бы один. Потом обсудим твои идеи, может быть предложим свои. И, если нужно, то завтра мы выступим на твоей стороне. Так, парни?

Раздался одобрительный гул.

— Согласен. Только сейчас у меня есть дело. Я смогу вернуться примерно через час. Немного потренируемся, а потом мне бы хотелось посоветоваться и решить, как нам действовать максимально эффективно.

— Хорошо, — кивнул Муауми, глядя на меня с прищуром. — Тебя проводить?

— Нет, спасибо. Сейчас меня ждет прекрасная дама и сопровождающие будут немного лишними, — улыбнулся я.

— Тебя что, еще и дамы любят? — искренне удивился кто-то из толпы.

— Любят. И я их люблю. Но сейчас немного не тот случай. Просто дела.

Поднявшись на ноги, я кивнул Муауми, сделал легкий поклон всем остальным, и стремительно вышел. Важно было поговорить с Суфи, сообщить ей о наличии союзников в виде советчиков и грубой силы и немного отдохнуть.

Глава 20. Неожиданная встреча

100010 = 34 = 2А

Мне понравились ребята из клуба «Дикие осы». После ночной тренировки-урока, длившегося почти два местных часа, большинство бойцов разошлись, и в зале остались несколько человек, по всей видимости, приближенных к Муауму. Все вместе мы прошлись до одного из кафе, где устроились в небольшом отдельном зале. Двери плотно закрыли: «Нам здесь никто не помешает, хозяин — наш человек».

Я рассказал им все. К счастью, особых возражений моя случайная фраза «женщина — тоже человек» у присутствующих не вызвала, так что бессмысленно было скрывать от них все, что мы с Суфи сумели узнать.

Обсуждение затянулось до утра, но нам, наконец, удалось выработать основной план действий, и несколько возможных вариантов, в зависимости от развития ситуации. Казалось, что мы предусмотрели все… И, как это часто бывает, все пошло не так.

В окно забегаловки ударил луч солнца, и все вдруг засобирались. Основные мероприятия откладывались на вечер, а сейчас хотелось отдохнуть. Впрочем, все шестеро из присутствующих бойцов собрались выйти из Городка и сменить свои аватары. Муауму остался как есть — он был слишком известной фигурой.

Дождавшись, когда все разойдутся, Муауму оплатил мне урок в размере десяти тысяч баллов. Я попытался протестовать, но он презрительно хмыкнул:

— То, что ты показал ребятам, стоит в десять раз больше. Как я понимаю, сегодня ночью ты уйдешь и возвращаться в игру не собираешься. Так что давай, плати по долгу, выходи и меняй аватар. Встретимся вечером.

Муауму исчез. Я несколько секунд смотрел на кнопку перед собой, затем поднес к ней руку, и мысленно произнес: «Уплата штрафа и долга». Ничего не произошло — никаких экранов здесь не было. Взглянув на свою ладонь, я увидел, что красная точка исчезла. Свободен, наконец. Снова приложив руку к кнопке, сказал вслух:

— Выхожу из игры.

Я очнулся в ванне, из которой стремительно убывала черная субстанция. На сей раз это был именно я, а не довольно грубый аватар. Поднявшись, обнаружил душ, и с удовольствием забрался под прохладную воду.

* * *

Одевшись и причесавшись, я вышел в коридор, азатем и в холл клуба. Сначала я хотел пойти поспать в гостиницу — и денег, и баллов у меня на это хватало, но почему-то вышел на улицу.

Свежий воздух раннего утра обрушился на меня словно вода из душа. Только сейчас я осознал, что и в клубе, и в Городке дышал искусственным воздухом, который гонят кондиционеры. Я стоял и дышал, наслаждаясь этими мгновениями, когда перед глазами что-то мигнуло. Нарагиз!

«Юнта волнуется, — телепатически сообщила фея, присаживаясь мне на плечо. — Ты ушел, твой маячок здоровья показывает, что ты жив, но без сознания. Я жду тебя здесь со вчерашнего дня.»

Бедная Юнта! Как же она переживает! Важнее всего, чтобы новый, еще очень эмоциональный и капризный портал не воспринял ее переживания как угрозу.

«Прости, я влип в одну историю. И не могу сейчас ее бросить. Я был все это время в виртуальном мире, в компьютерной игре. Вероятно, этим объясняется сбой на маячке. Со мной все в порядке. Пожалуйста, успокой Юнту. Я должен буду вернуться в игру сегодня вечером, но, надеюсь, что уже завтра вернусь на Рубеж..»

Скорее всего я выйду еще к ночи, но лучше не давать надежд. Сумею вернуться раньше — отлично, будет приятный сюрприз, немного задержусь — меньше волнений.

«Вернуться сейчас ты не хочешь?»

«Хочу, но не могу!»

«Я передам Юнте.»

Нарагиз расправила крылышки, и я поспешил спросить:

«Погоди там Юнта, портал, наши укротители?»

«Юнта переживает. Обходит границы Рубежа, говорит, что он очень большой. Портал пока стабилен. Укротители все разъехались. Юнта осталась одна. Со мной, но теперь и я пропала больше чем на сутки.»

В словах нарагиз слышался упрек. Я заслужил его. Но что мне делать? Все равно я не прощу себе, если уйду сейчас и не вернусь в игру.

«Нарагиз, пожалуйста, скажи Юнте, что у меня все хорошо. Я немного заигрался. Можешь даже сказать, что загулял. Я расскажу ей обо всем, когда вернусь. Главное, чтобы она перестала переживать. Пусть лучше ревнует или завидует. Сможешь ее успокить?»

«Успокоить вряд ли смогу. Но твои слова передам.»

С этими словами маленькая фея вспорхнула и улетела. Как же хорошо, что я вышел сюда и что нарагиз нашла меня! Как плохо, что я так задержался! Бедная, бедная Юнта! Надеюсь, она простит меня. Главное, чтобы за время моего отсутствия портал не взбрыкнул — меня учили, что такое бывает. И далеко не всегда удается его повторно укротить.

* * *

После завтрака в клубе я отправился в «гостиницу» — ничего подобного я раньше не видел. Представьте себе пчелиные соты — такими же шестиугольниками были выложены две противоположных стены в длинном коридоре. При ближайшем рассмотрении в центре каждой ячейки имелась кнопка. Черная означала, что место свободно, белая — занято. Попадались и желтые, означавшие, что ячейка снята на длительный срок — от десяти дней и более. Об этом я узнал у парня, покидавшего одной такое «лежбище» и едва не свалившегося мне на голову.

— Если просто поспать, бери любую черную, и спи пока время не кончится.

Я выбрал одну из ячеек с черной кнопкой. Когда я нажал на нее, крышка ячейки приоткрылась, словно дверца. Заглянув внутрь, я обнаружил там почти такую же шестиугольную трубу, на «дне» которой лежал матрац застеленный простыней с мелкими картинками. Имелись также подушка и одеяло. Забравшись внутрь «трубы», я обнаружил с двух сторон от постели полочки разных размеров, некоторые с круглыми дырками, другие сетчатые. Видимо, это были столики и гардеробные. Еды и напитков я с собой не взял, поэтому быстро разделся и разложил на полках свое одеяние и обувь. Когда я захлопнул дверцу, свет плавно потускнел, пока в боксе не стало почти совсем темно. Я лег, укрылся одеялом и почти мгновенно уснул.

Мой «гостиничный номер» был оплачен на три часа. Местных. Так что я успел выспаться, проснуться и одеться задолго до окончания этого срока. Выскользнув из бокса, я оставил дверцу приоткрытой и вышел на улицу. Нужно было сходить поесть, а затем возвращаться в игру.

100011 = 35 = 2В

Я не мог войти в игру под прежним аватаром. Убийца, даже невольный, даже рассчитавшийся с долгом, получал право на повторный вход не раньше, чем через двадцать дней. Об этом мне напомнила Суфи.

Воспользовавшись советом Муауму и заплатив десять баллов, я вызвал конструктор с большим количеством вариантов для составления аватаров. Попробовал два варианта лиц и тел, стараясь не слишком отклоняться от моей реальной фигуры — вечером вполне возможна была драка, а двигаться в чужом теле гораздо сложнее.

Затем, вернулся к своему первоначальному образу, чуть изменив форму ушей, чтобы не быть полной копией себя прежнего, вызвал поле для постоянного входа, набрал код, который мне дала Суфи и мгновенно оказался в ее доме. Поднявшись по лестнице в мансарду я обнаружил там хозяйку. Вольготно устроившись в плетеном кресле, она наблюдала за участком Талобы.

— Входи, садись, — позвала она, не оборачиваясь.

— Какие новости? — спросил я, усаживаясь в кресло у окна.

— Талоба Кат явился час назад. Смотри, дом уже стоит. Теперь ждет прислугу, чтобы восстановить прежние интерьеры.

— Если дом делает компьютер, то почему нельзя было с его же помощью восстановить и интерьеры?

— А они и восстановлены, полагаю. Но только как детали конструктора. Прислуга нужна, чтобы расставить мебель, накрыть угощение, украсить спальни и прочее.

— Может быть попробовать проникнуть на участок, когда прибудет прислуга?

— Не стоит. Он уже вызвал своих управляющих, а с ними пришли трое бойцов его школы, их легко узнать по форме. Так что участок сейчас, вероятно, охраняет не только сторож. Кстати, он тоже сейчас с ними в доме. Может допрашивают его, может, советуются…

Дополнительные охранники — это серьезно. Если они останутся в доме, придется вносить серьезные изменения в наш план.

— Держи, — Суфи протянула мне бинокль, который достала с полочки рядом с окном.

Из-за кустов показался охранник — то, что Суфи назвала «формой» мало походило на привычные мне наряды воинов. Куцые жилетки, похоже бронированные, перевязь куэта вроде той, которую мне повязали вчера на тренировке, едва прикрывалась «фиговым листом», болтавшимся спереди, а на локтях и коленях эластичной лентой были закреплены маленькие щитки. Я навел бинокль на фигуру охранника, чтобы разглядеть его экипировку получше, и вздохнул: на пальцах рук виднелись шипастые кастеты, на ногах — сандалеты с металлическими лезвиями по бокам и маленьким шипом впереди.

— Они так одеваются и на турниры? — кивнул я на охранника.

— И так тоже. Там разные бои, для каждого своя экипировка. Кстати, вот эти штуки на руках и ногах в Городке запрещены. Скорее всего, он так облачился уже в доме. Взволновал Талобу пожар: раньше я охранников не видела, кроме сторожа, конечно.

— Ясно. Тогда я пойду к «Диким осам». Надо их предупредить.

— Когда вернешься?

— Не знаю. Постараюсь зайти до начала турнира, но сейчас уже ни в чем не уверен.

Выйдя на улицу, взглянул на часы. Скоро семь по местному времени. Начало турнира — в девять и до часа ночи. После этого начнется то, к чему они готовились с Суфи и «Дикими осами».

Услышав об охранниках на территории Талобы Муауму ничуть не огорчился.

— Будет бой, Джеса, настоящий бой, — с воодушевлением сказал предводитель ос.

Я приуныл. Им хочется драться не на жизнь, а на смерть. Муауму, скорее всего, давно мечтает о победе над школой Талобы. Если мы прорвемся на участок Талобы, тот, скорее всего, вызовет своих бойцов. Завяжется дикая драка и о расследовании придется забыть. Маньяк, убивающий женщин и в игре, и наяву останется на свободе.

Я попытался донести эту мысль до Муауму, но безрезультатно. На словах он соглашался со мной, но я видел в его глазах неукротимый огонь, предчувствие настоящей борьбы. Сказав, что у меня еще есть дела, я отправился назад, к Суфи.

* * *

Городок готовился к турниру. Казалось, он полностью преобразился. На улицах мне встречались красотки, одетые совсем не так, как вчера — очень нарядные, некоторые в каких-то экзотических костюмах. Мужчины тоже приоделись. Только в одном месте я услышал стоны из беседки, в остальных царила тишина. За столиками уличных кафе сидели парочки и компании. Они что-то ели и пили, кто-то вел неторопливые беседы, кто-то слегка флиртовал, за многими столиками люди смеялись, а где-то рассказывали увлекательные истории… Сейчас жители Городка гораздо больше походили на обычных людей в обычном городе.

Мне показалось, что людей на улицах заметно прибавилось даже за то время, что я шел. Неожиданно из толпы выскочила пухленькая красотка в красивом желто-белом платье. Она радостно кинулась мне на шею, расцеловала в щеки, без конца приговаривая:

— Счастливая примета! Ура-ура! Ты моя счастливая примета, сыщик! Представляешь, вот загадала, что если увижу знакомый аватар сегодня, значит, будет все отлично, и с прибылью! И тут ты! Ах, Джеса-Джеса, как же я рада тебя видеть! Ты же знаешь, что только некоторые местные сохраняют свою внешность, а большинство либо создают новые образы, либо появляются здесь только для того, чтобы посмотреть на бои и хорошенько развлечься.

Я в изумлении слушал девушку и ничего не понимал. Тарахтела она со страшной силой. Это было похоже не на человеческую речь, а на жужжание громадного шмеля. Я понял, что она знает, что я сыщик, и даже имя мое знает. Откуда? Почему я ее совсем не помню? Или она просто сменила аватар? Но ее речь, манеры, движения должны же мне были что-то напомнить? Но я не узнавал ее. Это точно была не Миуми, не Карри, не Суфи и даже не та девушка, которой я рисовал иероглифы — совершенно другой темперамент.

Она вдруг отстранилась, обхватила меня за плечи и пристально посмотрела в глаза.

— Ая-я-яй, — наконец, сказала она. — Понятно… Слушай, давай отойдем отсюда куда-нибудь в спокойное место.

Вокруг нас бурлила толпа. Люди шли по одиночке, парочками и группами. Многие разговаривали. Многие улыбались, обходя нас. Женщина потянула меня за руку, увлекая за собой к ближайшему скверику. Это что, какая-то особая форма флирта?

— Садись, — кивнула она на скамейку, когда мы вошли в пустую беседку. — Ты можешь называть себя сыщиком, но опыта тебе явно не хватает. Кто-то наложил на тебя заклятье подчинения. Вспомни, как провел вчерашний и сегодняшний день?

Женщина очень эмоционально говорила странные вещи. В этом реальном мире, насколько я понял, магии не было места. Тем более ее не существовало в игре — программисты просто не предусмотрели волшебство.

— Что за заклятие? — поинтересовался я довольно холодно.

— Жетон гипноза. Оранжевый такой. Видел?

— Нет, — помотал я головой.

— Если ты сожмешь такой жетон в руке, то можешь навести чары подчинения на любого игрока и приказать ему что-то сделать. В твоем случае кто-то захотел, чтобы ты забыл о каком-то событии или о некотором отрезке времени, обычно от сотой часа до получаса. Вспоминай, как это было?

Интересно. Очень интересно. Какой идиот придумал ввести в игру такой жетон?

— Давай попробую сориентироваться во времени. Я так понимаю, что ты меня знаешь. Расскажи, когда мы познакомились?

— Ты приходил ко мне вчера утром. Расследовал дело о грабежах…

Я поморщился. С какой стати меня могли волновать какие-то грабежи? Я хотел расследовать дела об изнасилованиях со смертельным исходом, но Карри и все три стража-Каола меня отговаривали. В итоге я решил расследовать дело о пожаре, но вышел на смертельные случаи. Никаких грабежей в моем списке не было! И встречу с этой дамочкой, Жужу, я тоже не помню.

Мне вдруг обожгло ладонь. Посмотрел — на ней снова возникло алое пятнышко. Я же ничего не делал! Откуда оно взялось?

— Должок? — хмыкнула женщина. — Не переживай, все через это проходят, пока не научатся вовремя платить штрафы.

— Я расплатился с долгом! Еще утром! Откуда он взялся?

— Могли кончиться часы пребывания. Ты вовремя не вышел, система тут же наложила штраф. Далее он будет накапливаться и штрафоваться один к десяти за каждый час.

— Раздери вселенские щели! — взорвался я. — Я оплатил вход сегодня! На сутки!

— Посчитай свои баллы, Джеса. Ты мог хотеть оплатить за сутки. Но если у тебя было меньше баллов, то система списала только то, что было.

Выхватив из кармана железку, я шепнул: «Юнта», навел ее обратной стороной на себя, и прочитал:

ИнВр–2’716’007 (ого, за то время, пока я тут нахожусь, через клуб в небольшом городе Ирту в игру вошло больше тысячи новых игроков!) вошел в игру 153 5 1/3, оплата за 1 час. Из игры не вышел. Начислен штраф 50 очков.

— Как это… почему один час? Я платил за десять!

— Если средств на счете не хватало, система начисляет столько часов, на сколько хватает баллов.

— Но почему не хватает? У меня оставалось почти четыре тысячи очков!

— А как ты считал?

Нет, я все-таки болван. Мой долг не был равен начальным шести тысячам! Он, оказывается, увеличивался на двести семьдесят пять баллов за каждый час до момента, пока я на рассчитался с долгом полностью. Как я мог об этом забыть?

— Что мне делать теперь?

— Положить на счет деньги, закрыть долг и оплатить сутки, как хотел.

Положить деньги. Легко сказать… От двухсот кар, которые дал мне на карточки Пьедо, практически ничего не осталось. Значит, нужно снова зарабатывать…

Начал вспоминать расценки. Удовлетворив женщину в сексе, я получу десять очков. Чтобы покрыть долг в пятьдесят, нужно довести до оргазма пять женщин. За час. Нет, хотя бы шесть, чтобы оплатить еще пару часов нахождения в Городке. Это не сложно, если дамы не фригидны. Но смешно и нелепо.

Просить денег у Муауму мне не хотелось. И так вчерашняя тренировка обошлась ему в десять тысяч. Может быть успею провести до вечера еще одно занятие с «дикими осами»?

— Прости, Жужу, мне нужно срочно уйти, — поднялся я.

— Постой. Тебя заворожили, забыл? Не хочешь снять гипноз?

— Хочу, если это возможно?

— Конечно, с помощью такого же оранжевого жетона. Есть у тебя такой?

— Нет… только один красный.

— Понятно… Послушай, Джеса, ты можешь биться головой о стену, можешь бегать и осматривать весь город, можешь пойти и купить где-нибудь такой жетон. Но сними с себя наваждение. Даже не представляю, как можно жить, зная, что какой-то кусок жизни у тебя просто украли!

— За два с лишним дня я нашел лишь один жетон. Черный, — сказал я. — Но его я уже израсходовал.

— Хм, ну ты даешь, сыщик! Да они же повсюду! Нужно просто внимательно смотреть.

Жужу наклонилась и посмотрела под скамейками. Потом вдруг опустилась на колени и полезла под широкую скамью. Выбравшись обратно, она радостно потрясла зеленым жетоном.

— Вот, дивный секс мне уже обеспечен!

Я смотрел на все это действо и никак не мог сосредоточиться. Мне нужно срочно погасить долг. Мне нужно снять это гипнотическое заклятие. Нужно решать все вопросы по мере их важности. Сейчас важнее избавиться от долга.

— Ну что ты хмуришься, Джеса! Ходи, ищи жетоны! При желании можешь продать.

А вот это действительно мысль!

— Сколько стоит один? — спросил я, нащупывая в кармане красный жетон.

— По-разному. Есть такие, что часто встречаются. Черный, зеленый, красный можно легко купить за десять очков, — пожав плечами огласила унылый ценник Жужу. — Что смотришь? Черный тебя лечит, зеленый для секса, красный для усиления удара в драке. Они тут повсюду, если специально искать, то за полчаса можно горсть насобирать.

— Мне этого маловато. А оранжевый?

— Оранжевый самый редкий, а потому и самый дорогой, их иногда и за двадцать, и за тридцать тысяч купить не получается, это уж какой продавец попадется. Серый жетон невидимости можно купить за десять тысяч, они редкие, но и желающих немного. Так же и с голубыми жетонами. Мне один такой просто подарили, я его потом за пятьдесят продала. Серебряные, те, что для защиты, часто встречаются, но они очень популярны у подростков, а взрослым почти ничего не остается, так что как сторгуешься, можно и за тридцать, и за триста продать. Да, кстати, есть еще желтые. Тоже редкость большая, подчиняют тебе человека ненадолго, на сотую часа, за ними охота идет, так что продать можно за пять, а то и за десять тысяч.

Жужу на одном дыхании рассказывала все, что знала о жетонах. Невозможно запомнить. Поэтому я достал блокнот и карандаш, попросил повторить, и записал. Жужу с любопытством поглядывала на мои иероглифы, а потом спросила: что я рисую? Не нужно было показывать свои записи, пришлось врать:

— Это… скоропись. Чтобы компактно и быстро записать факты. Роман так не напишешь, а вот краткие сведения — вполне.

Никуда не годный из тебя разведчик, Джеса. Зачем я вообще в это ввязался…

— Спасибо, Жужу. Я побегу. Буду искать жетоны, и дела еще есть… Кстати, а если найду, то кому можно продать?

— Зайди в любую лавку, многие владельцы этим промышляют.

— Отлично! Как же здорово, что я тебя встретил!

Чуть наклонившись, я поцеловал ее в щеку, а затем быстро развернулся и ушел.

Глава 21. Поединки

100100 = 36 = 32

У них свои представления о правильном, у меня свои. Я отказался брать баллы просто так, и тем не менее наш разговор с Муауму получился продуктивным.

Турнир должен был начаться в девять часов и был разбит на три отделения. Я заявился на участие в схватках в конце первого. Заканчивалось это отделение незадолго до полуночи, так что я успевал немного отдохнуть и подготовиться к совместному визиту в дом Талобы Ката.

Муауму выдал мне аванс в десять тысяч баллов — такую сумму в любом случае получает участник турнира, который выбывает первым. Даже потерпев поражение в первой же схватке, я избавляюсь от долгов.

Получив деньги, я перечислил свою задолженность и оплатил участие в игре еще на сутки. Это было важно, ведь иначе я не мог выйти и вернуться, изменив облик. На мой вопрос, нельзя ли приобрести оранжевый жетон, Муауму покачал головой: это очень большая редкость. Что ж, будем искать в Городке.

Экипировка для боев является стандартной и выдается участникам турнира непосредственно перед выступлением — организаторы стараются создать равные условия для всех. Никаких личных вещей, никакой личной формы, никакого индивидуального оружия. Мне не привыкать. До начала схваток оставался целый местный час, и я решил прогуляться.

Муауму посоветовал запастись жетонами. Лучше разными, но красными и черными обязательно. Если перед боем активировать несколько красных, то увеличится сила ударов. Черные жетоны разрешается брать с собой, выходя на ринг. Обычно бойцы набивают полные карманы этих жетонов, всем хочется продержаться в бою подольше.

По пути я купил по две дюжины красных и черных жетонов. В овощном магазине удалось относительно недорого, всего за три тысячи баллов, приобрести и один желтый. В строительном магазинчике всего за десятку купил два голубых жетона эмпатии (продавец, похоже, давно не мог избавиться от них и откровенно обрадовался неожиданному покупателю). Нет, я не собирался использовать их в бою, но вот позже, ночью, какие-то из них могли пригодиться. Оранжевых жетонов ни у кого из продавцов не было, и никто не знал, где их можно купить.

Подходя к дому Суфи, я неожиданно для себя свернул к дому Курдая. Может быть у него найдется оранжевый жетон? И не прогадал. Да, жетон у него был. Но он хотел получить за него не меньше пятидесяти тысяч. Это было гораздо дороже, чем цена, которую называла Миуми, а торговаться мне не хотелось. Чтобы получить жетон нужно победить в трех раундах, что, по мнению Муауму, было вполне реально. Точнее, он считал, что я продержусь весь бой, сменяя противников одного за другим. Лично я в этом был не уверен — цепочка поединков, на которую я записался, была для меня незнакома, а в любых схватках чаще побеждает опыт, чем мастерство. Учитывая, что настоящих или хотя бы тренировочных схваток у меня не было почти шестьсот лет, шансов на победу в турнире, как я думал, у меня не было. Впрочем, я не стал заранее расстраивать своего наставника.

Я забежал к Суфи и рассказал о новостях. Она огорчилась, узнав о моем участии в турнире, на что я заметил, что вряд ли задержусь на ринге. В конце концов, Суфи решила, что придет во Дворец борьбы и будет болеть за меня.

Выпив чашку чая и слегка перекусив, я оставил у нее все жетоны, затем вышел в реал, поменял внешность на заготовленную, и вернулся в игру сразу на центральную площадь, вернее, в ту беседку, куда попал в самый первый раз (ее код назвала мне Суфи).

Дойдя до Дворца борьбы, я обрадовался, что Муауму уже успел внести мое имя в списки участников (в последний момент я решил для конспирации взять псевдоним). Когда мы обсуждали этот вопрос, он поморщился, узнав, что я хотел назваться Мангустом — на их языке слово звучало неблагозвучно и в земном произношении, и на моем родном наречии. Тогда я вспомнил, как Юнта рассказывала о книге одного из своих земляков о мангусте. Имена Рикки и Тикки не вызвали у Муауми никаких возражений, и я решил, что мой бойцовый псевдоним будет Тикки, а вот в дом Талобы попробую проникнуть под другим аватаром и под именем Рикки.

На площади и вокруг нее было необычно много народу — больше тысячи человек. Если раньше он мне казалась огромной по размерам, то теперь создавалось ощущение, что я попал на оживленный проспект.

Одна из черт игры, к которой я никак не мог привыкнуть заключалась в том, что люди здесь не потели и ничем не пахли — видимо, это было слишком сложным для программистов (по словам Муауму, любые дополнительные свойства тел утяжеляют аватар, существенно его замедляя).

— В реальном мире борцы и потеют, и натирают тело для боев, но здесь это не практикуется. Скользкое тело одно из преимуществ борца, но одновременно он утрачивает скорость. Настоящие бойцы выходят на поединок обнаженными, надевая только куэту. Без нее ты становишься слишком уязвимым.

Как сказал Муауму, на турнирах проводятся и женские бои. Таких схваток всегда меньше. В большинстве случаев проводится один-два боя. У женщин меньше сил, меньше ловкости, но гораздо больше ярости, и зрители любят такие бои. Тем более, что женщины выходят на схватку лишь с куэту вокруг груди, больше ничего на них нет. Да и смертельные случаи у женщин встречаются гораздо чаще — в отличие от мужчин, они редко признают поражение и бьются до конца.

— Раньше, кстати было не так. Любое дополнение к аватару всегда замедляет игрока, поэтому все бились обнаженными. Но потом программисты нашли способ вписать куэту в базовое тело. Отчасти это снижает зрелищность, но позволяет продлить схватку.

Зрители турнира и просто желающие поучаствовать в карнавале после его завершения не были связаны жесткими условиями для бойцов, им не нужна была мгновенная реакция. Результат я ощущал сейчас на площади. Очень много людей в причудливых нарядах, очень много благовоний вылито на тела и одежду. Запахи были разными, но все вместе создавали ужасающую вонь. Поэтому я стремительно рассек толпу, обогнул здание и вошел в него через служебный вход для бойцов, который находился напротив канала, но отделялся от него широким сквером.

— Тикки? — охранник на входе просмотрел списки. — Да, есть такой… Первое отделение, цепные схватки. Странно для новичка, но что еще ожидать от «Диких ос»? — он добродушно рассмеялся, а потом ткнул вправо. — Рановато пришел. Волнуешься? Это полезно перед боем… Ладно, проходи. Вход девять, раздеваешься и можешь пойти в зал размяться.

Вход 9 оказался небольшой дверцей, за которой находилась раздевалка. Никаких шкафчиков, только скамьи и крюки, как в зале у Муауму. И это логично, все пространство контролировалось камерами слежения и системой игры — к уже занятому месту не мог подойти никто кроме хозяина.

Несколько крючков были заняты, видимо, бойцы уже ушли в зал. У левой стены раздевался боец, снимавший с себя не только одежду, но и украшения. Я выбрал место напротив, скинул одежду и повесил ее на крюк. Наматывать куэту не было необходимости, это я сделал заранее, конструируя бойцовский аватар.

— Привет, я Ксих. Ты тоже в цепные поединки?

— Тикки, — кивнул я. — Здесь раздевалка только для цепных?

— Да нет, вообще для первого отделения. А ты что, новичок?

— Ага.

— Странно… В цепочках обычно участвуют опытные бойцы.

— Но ты же понял, что я цепник?

— Да… может, обознался, может… Нет, движения у тебя такие… слишком плавные для первых раундов. Занимался в реале?

— Немного…

Мы с ним вышли в небольшой зал.

Слева вдоль стены находилась беговая дорожка, а справа стенка, которую в мире Юнты называют «шведской». Пол по центру был выстлан ковром, а за ним высился ринг.

На ринге и ковре разминались пятеро бойцов — каждый сам по себе. На стенке упражнялся еще один. Беговая дорожка была свободна, и я направился к ней.

Дыхательные упражнения заняли у меня минут десять. По-хорошему нужно было бы подольше, но я видел, что на меня косятся другие участники, и решил не нервировать их. Перешел к проверке равновесия и вестибулярного аппарата — существенно хуже, чем было во времена моих тренировок, но, кажется, лучше, чем у присутствующих в зале борцов. Небольшая пробежка — медленная и с ускорением, скользящая и с высоко поднимаемыми коленями, после чего перехожу к прыжкам. Пауза для расслабления. Довольно.

Я перешел на ковер. Облегченное тело — спасибо Муауму за совет — двигалось заметно быстрее, чем у моего предыдущего аватара, и это было здорово, ведь по плану я должен брать гибкостью и скоростью реакций, а не массой и силой ударов.

Затем я запрыгнул на ринг. Сейчас здесь был только один разминающийся, что было странно. Я-то думал, что все захотят отработать формат, который нам скоро предстоит.

Ринг для цепных поединков был специфическим. Поверх мата были густо и хаотично натянуты эластичные ленты. Вчера на тренировке у «Диких ос» опробовал их. Очень необычно, ни в одной реальности с таким не сталкивался. Если не контролировать ступни, то при любом движении можно зацепиться за ленту и упасть, а то и сломать палец. Мне такое «покрытие» очень не понравилось, но когда сегодня мы решали, в каких поединках мне лучше участвовать, Муауму сказал, что шансов победить у меня здесь будет больше, ведь ни один боец не контролирует свое тело так как я, а это важно, поскольку во время поединка любой боец может подцепить ленту, на которой стоит соперник, и создать ему дополнительные сложности.

О переломах и даже смертельных случаях в игре никто не волновался. Говорят, в реальном мире на такие поединки парни выходят в специальном обмундировании, чтобы избежать серьезных травм, но здесь, в Городке, это было бессмысленно, хотя и не возбранялось правилами.

Где-то вдалеке прозвучал гонг.

— Первые схватки начались, — сказал кто-то.

— Да, пожалуй, пора отдохнуть, — облегченно выдохнул другой.

И бойцы потянулись в раздевалку. Я же остался, чтобы опробовать несколько обманных движений без зацепа и проверить, насколько эффективно можно цеплять разные ленты. Но хватило меня ненадолго — очень хотелось посмотреть на то, как тут проводятся бои.

Зал был громадным и круглым. Ряды кресел для зрителей уходили под самую крышу. В центре с потолка свешивался видеокуб с громадными экранами — как я понял, на них транслировались не только сами схватки, но и демонстрировались замедленные кадры отдельных эпизодов. Зрители с верхних ярусы, по-видимому, смотрели все поединки в основном на этих экранах — с высоты фигурки бойцов казались слишком мелкими.

Ложа для бойцов была отделена от других зрителей — над первым ярусом вписался застекленный балкон, на котором лесенкой в пять рядов были установлены длинные скамьи. Сейчас все места были заняты, так что я встал позади, и огляделся.

На зеленом помосте я увидел пять квадратных рингов — один большой в центре и четыре поменьше с каждой стороны. Свободные «углы» были заняты четырьмя большими борцовскими коврами. Трибуны и арену разделяло ограждение, и я вспомнил, что это только видимая часть барьера — на самом деле там была стена из силового поля, такая же, как на участке Талобы Ката.

Арена. Кружочки — маты для борцов. Квадратики — ринги.

На всех четырех круглых коврах шли бои по формуле «двое против десятерых». На ближайшем к нам голубом довольно опытная пара явно побеждала трех оставшихся соперников, а выбывшие сидели вокруг и подбадривали своих. На двух других коврах дела обстояли примерно также, а на дальнем зеленом поединок уже закончился безоговорочной победой пары.

Дождавшись окончания поединков, я посмотрел, как выводят следующих бойцов — на этот раз должны были состояться схватки «один на один». Бойцов пропускали через белые воротца, расположенные за каждым из четырех рингов. Присмотревшись, я понял, что в момент открытия ворот защитное поле исчезало. Может быть это было как-то связано с замкнутостью системы? Поле существовало лишь как единое кольцевое пространство? Нет, участок Талобы был в виде неправильного ромба, но и там защитное поле включалось только целиком.

Эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, но тут я понял, что не о том думаю — сейчас лучше сосредоточиться на своих поединках. В зале было уже много народу, все разминались, но ринг оставался свободным, и я направился к нему. Только сейчас я обратил внимание, что почти все аватары — и тех бойцов, с которыми я разминался раньше, и присутствующих здесь, были сконструированы с помощью того же платного конструктора, который использовал и я. Выделялся единственный боец — высокий, поджарый, с белыми как снег волосами, заплетенными в несколько косичек. Цвет был явно искусственным. Когда он повернулся ко мне лицом, я увидел, что и глаза у него тоже совершенно белые. Радужка сливалась с глазным яблоком и только черные зрачки метались по глазнице туда-сюда. Жутковатое впечатление.

Я подпрыгивал, перемещаясь по рингу и пытаясь без ущерба для пальцев ног цеплять эластичные ленты. В какой-то момент лента, на которую я приземлился, вдруг резко дернулась и я едва удержался на ногах. Обернулся. На меня дружелюбно поглядывал один из борцов. Он подмигнул мне и одним прыжком заскочил на ринг.

— Надеюсь, мы не попадем с тобой в одну пару. Ты же вчерашний тренер из «Диких ос»? — негромко спросил он. — Я тебя узнал по манере движений.

В зале стоял устойчивый тренировочный гул, доносились резкие выкрики, так что его слова вряд ли кто-то мог услышать.

— Никого не узнаю здесь, да еще под боевыми аватарами, — с легкой улыбкой кивнул я.

— Вчера не все наши были, но о тебе уже наслышаны. Здесь «жалящих» около трети. Чуть больше из школы Талобы, остальные либо одиночки, либо из других школ.

Резкий гонг прервал наш разговор.

— Борцы, участвующие в цепных поединках, на выход. Начинаем через пять сотых часа, — раздался механический голос.

— Значит одиночки уже заканчивают, — сказал мой собеседник. — Пойдем.

100101 = 37 = 31

На арену мы вышли после тщательной проверки каждого бойца, что заняло довольно много времени — в цепных поединках участвовало сорок человек. Диктор зачитал список первых пар участников. На экранах я увидел гораздо больше имен: все сорок человек были уже разбиты на четыре группы, по пять пар в каждой.

Все бойцы имели рейтинговые баллы. Муауму объяснил мне, что они складываются из количества боев и побед — за каждый бой начислялся один балл, за каждую победу — дополнительно пять. Когда я посмотрел на экран, то увидел себя в самом низу рейтинга с нулем. У остальных бойцов рейтинги были от пятидесяти до нескольких тысяч очков. Максимальный рейтинг, с большим отрывом от остальных, имел белоголовый боец, которого я заметил в разминочном зале — 27 900. Звали его Буга.

Две группы составляли участники из верхней части рейтинга, две — из нижней. Бои в группах шли по цепочке — к победителю каждой пары выходил свежий боец из этой же группы. Нас развели по разным рингам, я попал на оранжевый. Надеюсь, это к удаче — одержав три победы, я расплачусь за оранжевый жетон и узнаю, наконец, о чем меня заставили забыть. Но для этого хорошо бы оказаться в начале списка.

Затем прошла жеребьевка — мы подходили к столу перед рингом и вытягивали пластиковые шарики с номерами. Я шел последним, так что выбирать мне было не из чего. Остался номер «три», означавший, что я вступлю в бой с победителем первой пары.

Если до этого момента я волновался, то увидев цифру на шаре, внезапно успокоился. Первые пары поднялись на четыре малых ринга. И бои начались.

Я поглядывал и на спарринг своей группы, и на гораздо более опытных бойцов на соседних рингах. Не было никаких правил кроме одного: условие победы — троекратное опрокидывание соперника на спину. Судей тоже не было, падения отмечались гулким компьютерным «бип», одновременно на экране загоралась соответствующая цифра напротив номера пары.

Посторонних на арену не допускали, но я удивился, что народу вокруг каждого ринга толпилось довольно много — кроме ведущего и наблюдателя, которые проводили жеребьевку, здесь были и другие люди. Среди них я заметил знакомые аватары — Муауму и двух тренеров «Диких ос», с которыми познакомился вчера. Наверное, и остальные были представителями разных клубов.

Поединки завершались один за другим. Первым на желтом ринге, затем на зеленом, третьим на нашем. Проигравший здесь боец поднялся, раскланялся и удалился под редкие хлопки с трибун. Победитель высоко поднял руки, слегка склонил голову и спрыгнул с помоста под аплодисменты.

Настала моя очередь. Я не подумал о том, что между поединками бывает пауза, и просто перемахнул через канаты, запрыгнув на ринг. С трибун послышались смешки.

Оглянувшись, я понял, что на дальнем от меня ринге бой еще продолжается, а остальные два пусты. Неловко получилось. Но я остался на ринге, оглядывая место схватки. Одна из эластичных лент на помосте сильно растянулась и теперь лежала неровно. Скорее всего, она будет даже опаснее, чем пока еще натянутые ленты, это нужно учесть. Если мне предстоят несколько поединков, нужно будет действовать аккуратно, помня о лентах.

— Джеса… Тикки… Перерыв между поединками одна сотая часа. Если победишь, сможешь отдохнуть.

Это подошел от желтого ринга один из тренеров «Диких ос». Муауму оставался у зеленого ринга. Понятно. Никто не хочет раскрывать мой потенциал заранее, и это тоже мне нужно учесть. Я кивнул, и тренер отошел. На других площадках тоже были «Дикие осы», и им помощь тренера была важнее, чем мне.

Первый мой бой оказался неожиданно легким. Не делая ничего особенного, я трижды уронил на спину своего противника. Я ничуть не устал, но спрыгнул вниз — у публики и без меня достаточно развлечений.

Вторая, третья, четвертая схватка… Подобие сопротивления оказал пятый мой соперник, но и он был вынужден признать поражение. Я спросил, как его зовут. Квери, клуб «Без шансов». Нужно запомнить, у него есть голова на плечах. И чувство юмора, раз занимается в клубе с таким названием.

После шестой победы я вдруг вспомнил, что мои призовые более чем достаточны. Зачем мне биться дальше? Бойцы зарабатывают себе на жизнь, а я уже получил больше, чем мне нужно. Решив быстро сдать бой, я поднялся на ринг. Фигура соперника был очень похожа на мою, надо же, какое сходство во вкусах. Тем лучше.

Гонг возвестил начало следующего боя, и соперник бросился в атаку. Я сделал вид, что пропустил ее, и упал на спину. Вторая попытка, и я снова на спине. Отлично!

И тут противник совершил ошибку. Начав следующую атаку, он решил поддеть ленту у меня под ногами. Легко перескочив через нее, я прыгнул вперед, и повалил противника на спину — видимо не удалось отключить рефлексы, тело уже наловчилось делать свою работу. Поднявшись на ноги и осыпая меня ругательствами, боец прыгнул, целя локтем в горло. Не надо так делать, малыш. Я уклонился от удара и, резко наклонившись, дернул его за ноги. Не ожидая такого подвоха, противник упал плашмя, забыв о страховке, закрыл глаза, и замер. Стоявшие вокруг ринга люди начали подбадривать его криками, но боец не шевелился. Потерял сознание?

Бои на других площадках закончились, а я все ждал, когда мой соперник очнется и поднимется. На ринг взобрался какой-то парень, вложил в руку лежащего черный жетон, и сжал его пальцы. Ничего.

— Умер. Давай вытащим его отсюда.

Слова с трудом доходили до моего сознания. Я убил человека. Нет, спокойно, Джеса, это только игрок, аватар. Ничего страшного с его прототипом не случилось…

Мы стаскивали его с помоста под канатами, когда диктор с какими-то торжествующими интонациями произнес:

— Оранжевый помост. Боец Траск, клуб «Без шансов», мертв. Боец Тикки, клуб «Дикие осы», продолжает бои.

Зал взревел, слышались даже смешки. Раздался гонг и на ринг выскочил свежий боец.

— Эй, Тикки, бросай его, давай сюда! Посмотрим, чего ты стоишь!

Я оглянулся. Тренер «Без шансов» крутил головой, видимо искал, с кем он сможет вынести тело из зала.

— Ты сможешь узнать, как дела у прототипа? — спросил я.

— Какое тебе дело? — фыркнул он, но потом посмотрел мне в глаза, и тихо добавил: — Не положено до окончания турнира, но если узнаю, извещу тебя. Иди.

Настроения биться у меня уже не было. Но тут в меня вцепился Муауму:

— Не смей сливать матч! — прошипел он мне в ухо. — Учти, я видел, что ты поддавался. Это позор для клуба.

Подтолкнув меня к рингу, он ретировался.

Нет, это был не бой. Соперник дергался, кидался, рычал на меня. Мне приходилось реагировать и, начав позже всех, мы закончили этот раунд первыми.

Никто не позаботился унести с арены тело мертвого бойца. Спрыгнув вниз, я поискал глазами тренера, но его нигде не было видно.

— Молодец. Держи, попей, — тренер «Диких ос» поднес мне кружку с водой.

— Где ты такого взял? — развязным тоном спросил мой недавний соперник. — Ты же знаешь, что новички должны знать свое место. Наша школа такого не прощает.

— Заткнись.

Прозвучал гонг. Слушать их ругань у меня не было никакого желания, и я поднялся на ринг. Поддаваться слабым бойцам бессмысленно, прав был Муауму. Так что восьмой и девятый раунды я без труда выиграл.

Бои в группах завершились, и теперь победители должны сразиться между собой. Нас выстроили на центральном ринге. Он был заметно больше тех, на которых мы до этого выступали.

— Определились победители групп, — прогремел голос диктора. — Поприветствуем бойцов, вышедших в полуфинал! Представитель клуба «Дикие осы» Тикки, пятьдесят четыре очка! Представитель клуба «Кобры» Струка, две тысячи семьсот очков. Представитель школы Фрай, семь тысяч двести тридцать очков. И… представитель школы-ы-ы Б-у-ууха, двадцать семь тысяч девятьсот восемнадцать баллов!

Если нам троим зал сдержанно хлопал, то при объявлении последнего участника взорвался аплодисментами — белоголовый был любимцем публики. Я прикинул, что он провел сегодня, по меньшей мере, три боя, но оставался свежим. Двое других борцов выглядели уставшими.

— Нам предстоит жеребьевка, — загремел голос диктора. — Схватку выигрывает тот, кто первым опрокинет противника пять раз! Итак…

Из школы Талобы здесь присутствовали двое — Фрай с типичной для бойцов внешностью, но очень цепким взглядом, и белоголовый любимец публики Буга, на ногах которого я с изумлением увидел белые тапочки.

Мне выпал жребий сражаться с Фраем. Я понимал, что он намного сильнее, чем те, с кем мне приходилось соревноваться до этого. Эта часть турнира отличалась от предыдущей. Мы разошлись по четырем углам. Вначале из диагональных углов выходила одна пара, как только один из противников оказывался на спине, их поединок замирал, а на помост выходила вторая пара. То есть для зрителей пауз не было, зато мы получали возможность передохнуть.

К немалому удивлению Фрая, я опрокинул его на спину первым же движением. Вторая пара билась чуть дольше. Очередной гонг — и мы с Фраем схватились снова.

Мой противник вовсю использовал свои длинные ногти. Даже когда я свалил его во второй раз, он успел сильно полоснуть меня по лицу. Бинтов и полотенец здесь не предусматривалось, так что я просто рукой вытер кровь, размазав ее по лицу. Когда мы снова сошлись, Фрай издевательски поинтересовался, не пора ли мне закончить поединок и не боюсь ли я истечь кровью? Один рывок, мне под ногу попадает лента, я падаю на спину, звучит гонг. 2:1. Протираю глаза кулаками, вытираю руки о тело. Кровь остановилась, так что стало легче. Злости нет, одна холодная ярость.

3:1, 4:1, 5:1. Все.

Объявлен перерыв, и мы спускаемся вниз. Муауму протирает мне лицо мокрым полотенцем, другой тренер «Диких ос» — тело, а третий держит кружку с водой у моего рта, и я жадно пью. Кто-то из них вкладывает мне в руку черный жетон, я сжимаю его, и ощущаю, что боль утихает.

— Это допустимо? — спрашиваю я.

— Только в перерыве перед финалом.

На этот раз перерыв длится дольше, я успокаиваюсь, восстанавливаю дыхание, отключаюсь от гремящего под сводами зала голоса диктора, восхищающегося великолепной борьбой Буга и попаданием в финал новичка. Толчок в плечо.

— Просыпайся, у тебя финальная схватка, — слышу я голос Муауму.

И через несколько секунд звучит гонг. Впереди борьба до десяти падений.

Буга — опытный боец. У него все в порядке с дыханием, контролем за телом и энергией движений. Но, главное, опыт. Я успел посмотреть на его действия во время полуфинального поединка. Мне предстоит самый сложный бой, и я решил плюнуть на самоограничения, которые соблюдал в предыдущих поединках. Пусть чемпион узнает, что такое мангуст — да, неопытный, да, давно отказавшийся от регулярных тренировок. Но рефлекторные навыки никуда не делись и теперь я не буду их сдерживать.

Соперник слишком уверен в себе, хотя он видел мои бои! Воспользовавшись его легкой расслабленностью, я делаю бросок и белые тапочки взмывают вверх. Только сейчас я понимаю, что эти тапочки почти не замедляют действий, зато предохраняют пальцы ног противника от эластичных лент на помосте.

Зал затихает, чемпион удивлен. Неожиданное движение ленты под ногами, и я валюсь на бок. Буга наваливается на меня, прижимая к помосту. Я не сопротивляюсь: зачем тратить силы? 1:1

Он снова расслабляется, решив, что в первый раз была случайность. Я этим пользуюсь.

2:1, 3:1, 4:1.

Зал недоуменно гудит.

Буга наконец «просыпается».

4:2, 4:3.

Я делаю несколько дыхательных упражнений, расслабляю и напрягаю мышцы. Все, к бою готов.

5:3. 6:3.

Зал шумит. Раздаются выкрики «Тикки» — похоже, у меня появляются поклонники.

Противник изменяет тактику. Он хочет измотать меня. Глупо, я восстанавливаюсь быстреенего, он должен был это понять.

6:4, 7:4, 8:4.

Зал ревет так, что мы уже не слышим даже собственных голосов.

Буга пытается сделать подсечку, я подпрыгиваю и бросаюсь на него. В момент приземления лента вдруг взвивается вверх, опутывая мне ноги, и я валюсь лицом вниз, едва успев выставить перед собой руки. Буга кидается ко мне, пытаясь перевернуть на спину, но тоже запутывается в ленте. Кое-как высвободив ногу, я вцепляюсь в него, и мы начинаем кататься по помосту. Резкий рывок ленты — и мое горло захвачено как арканом. Я сдаюсь. Бессмысленно тратить силы.

8:5.

Соперник шарит по помосту и натягивает слетевший с ноги тапок.

Зал неистовствует так, что закладывает уши. Публика возмущена. Оглядываюсь. На арене за рингом клубок тел — я замечаю в нем Муауму и одного из тренеров. Вопли «против правил», «не имел права», «подлец» — говорят мне, что ленту дергал не Буга, а кто-то из его секундантов. Действительно, неспортивно. Но вполне в духе уличных боев.

Я чувствую, как во мне разгорается азарт. Надо же, я и забыл, как это здорово. Поединок возобновляется и длится меньше секунды — я сразу провожу бросок и Буга падает на спину.

9:5.

Медленно поднимаясь, Буга сосредоточенно смотрит на кончик своего носа. Ага, спохватился. Он знает приемы гармонизации. Почему же раньше их не использовал?

Нужно заканчивать, иначе бой затянется надолго. Я не даю противнику возможности выйти из медитации и валю на помост. Буга успевает повернуться на бок, но я прыгаю сверху, опрокидывая его на спину.

Гонг!

Зал гремит — шум такой, что не слышно даже диктора.

Канаты по бортам ринга опускаются, и к нам выходят какие-то люди. Жмут нам руки, хлопают по плечам, что-то говорят, но слов в общем шуме не слышно. Наконец, все заканчивается и нас выпускают. Мы выходим через центральные ворота. Я замечаю, как при снятии силового барьера с арены хлынули все наблюдатели. Зрители на трибунах начинают расходиться. Ах, да, сейчас большой перерыв перед следующими боями. К счастью, уже без меня…

Выходя с арены, я услышал, как кто-то кричит мне в ухо:

— Жив-здоров. Завтра вернется в игру.

Я оглянулся и увидел лишь удаляющегося парня, с которым мы вытаскивали труп моего противника с ринга. Похоже, настроение у тренера было хорошим. А меня, наконец, по-настоящему отпустило.

Все, расслабься, Джеса. Окончились эти нелепые бои. Теперь нужно настраиваться на совсем другой поединок. Гораздо более сложный.

* * *

— Откуда ты взялся на мою голову? — довольно сердито, но без агрессии спросил Буга, когда мы зашли в пустующую сейчас раздевалку.

— Залетел, вот… Не волнуйся, завтра уйду и вряд ли вернусь скоро. У меня свои игры.

Он заметно расслабился и начал что-то насвистывать.

— Ну что, заберем призовые?

Буга достал карточку и приложил ее к кнопке у входа. Я тоже вытащил ту карточку, которую мне давал Пьедо.

— Ты что, у нас серьезные суммы, не для этой карты, — хмыкнул Буга.

— Тогда так, — я прикладываю к кнопке руку с мыслью: «мой выигрыш» и чувствую обрушившуюся на меня тяжесть, словно мой вес увеличился трое.

— Ты, конечно, как хочешь, но таскать на себе такие суммы — безумие. Скинь на карту, не мучься.

Я киваю. По моим расчетам, я заработал больше двухсот тысяч очков. На оранжевый жетон хватит. Может быть прикуплю еще жетонов — впереди штурм дома Талобы. Какую-то сумму нужно будет превратить в деньги, тогда смогу сделать покупки — очень хочется обзавестись несколькими куэто, невероятно уютными халатами для себя и Юнты, может быть еще что-то увижу… Подарки лишними не будут, девушке нужны положительные эмоции…

Снова кладу ладонь на кнопку: «Выхожу из игры».

Ванна стремительно опустошается, я вскакиваю и встаю под душ. То, что нужно.

Глава 22. Танец

100110 = 38 = 32

Я чувствовал тяжесть, словно на мне были металлические доспехи. В теле бойца Тикки я едва дошел до кнопки выхода, но и реальное мое тело набрало «лишний вес». В этом мире зарабатывают «нелегкие» деньги.

В холле клуба виртуальных игр, я подошел к стойке администратора.

— Могу я перевести часть заработанных в игре баллов в кары?

Девушка — сегодня за стойкой сидела незнакомая мне — с улыбкой кивнула на кнопку перед собой. Я приложил руку, а она взглянула на экран и не смогла скрыть удивления:

— Копите на звездолет?

Я не понял, что она спросила, поэтому помотал головой и тоже посмотрел на информационный экран. Рядом с моим игровым номером стояла цифра… я вначале даже не понял, что она означает: 1 020 057.

— Люблю миллионеров… ох, ты столько заработал за три дня? Ничего себе! Ограбил владельца какого-нибудь астероида?

О чем она вообще говорит? Вот эта цифра — это что, заработанные мной во время боев баллы? Невероятно, должно же быть намного меньше! Потом вспомнил, что Муауму говорил мне о призовых победителю. Неплохо зарабатывают спортсмены, что и говорить! При входе в игру я платил по полкара за один балл. То есть сейчас у меня около полумиллиона кар? Ничего не знаю о покупательной способности местных денег, но сумма выглядела солидно.

— Я хочу оставить в игре… тридцать тысяч баллов, а остальное перевести в кары.

— Прикладывайте карточку.

Я достал карту, которую мне дал Пьедо, но девушка-администратор покачала головой:

— Эта не годится. На нее можно положит до пятисот кар. У тебя есть другая?

— С собой нет, — неопределенно ответил я.

Не рассказывать же ей, что другой карты у меня нет и вряд ли будет.

— Наличными никак нельзя получить?

Администратор расхохоталась:

— Здесь ведь не банк! У нас все расчеты только по картам!

Что же это такое? Ничего не могу сделать толком. Зачем я бился за победу на этом турнире? Выиграл бы три боя, купил оранжевый жетон, и горя бы не знал. Надо как-то избавиться от баллов тире денег, не нравится мне тройной вес. Только прошел по коридору и уже весь взмок.

— Хорошо, тогда переведи сюда пятьсот, а остальные я использую в игре — сказал я.

Интересно, как истратить такие суммы? Подарить кому-нибудь?

— Здесь есть поблизости магазин спортивных товаров? — спросил я.

— Да. Выйдешь, сразу направо, и до первого перекрестка.

Эластичная лента куэту с липучками стоила двадцать кар. Я купил сразу пять штук. В магазине были и мягкие халаты, но оставшихся у меня четырехсот кар не хватало. Спросил у продавца, можно ли расплатиться баллами игры, и он неожиданно согласился. Тогда я купил четыре халата — не только нам с Юнтой, но и для других магов, которые приедут на Рубеж. Я бы взял еще, но уж больно объемный багаж. Прихватив огромный рюкзак, я сложил в него все покупки. В последний момент взял на пробу комплект формы для борцов. Все пятьсот кар с карточки израсходовать не получилось, но я зашел в ближайший ресторан и плотно поел, следя, чтобы мне хватило денег — цены были очень высокими, не сравнить со столовой в клубе.

Вернувшись в клуб, добавил на карточку опять до пятисот кар, чтобы сходить в другие магазины, но администратор сказала, что уже поздно, и большинство торговцев закрываются. Да и мне пора возвращаться в игру.

Оставив рюкзак с одеждой, нырнул в ванну и через минуту уже выбирал себе аватар. Для начала нацепил свой первоначальный. В доме Суфи я пробежал мимо хозяйки, крикнув, что сейчас вернусь, забежал к Курдаю, но его не было дома. Передвигаться было чудовищно тяжело. Миллион баллов увеличили мой вес в три раза. Так я много не навоюю. Что же делать?

* * *

— Суфи, скажи, тебе нужны деньги… в смысле, баллы? — спросил я, вернувшись в ее дом.

— Они всем нужны, — хмыкнула она.

— Возьмешь у меня миллион?

— …

Пришлось быстро объяснять ей возникшую у меня проблему. И она согласилась.

— Хм, я тебе верну их… когда закончим расследование.

— Считай, что это аванс тебе за участие в расследовании, — попытался улыбнуться я.

Невероятное облегчение — избавиться от денег. Казалось, что я сейчас взлечу. После двух часов пребывания в реале с утяжелением, я чувствовал легкость не только в мыслях, но и в теле, и был готов на любые подвиги.

Возвратившись в зал подбора аватаров, нашел то, что придумал еще утром. Экзотический вид — Муауму сказал, что после турнира на площади начинается карнавал, так что привлечь внимание Талобы можно именно там.

Вот, новый аватар. Весьма экзотический. Вгляделся в экран. То, что нужно. Длинный разрез глаз здесь выделен гримом, так что обзор у меня теперь тот, к которому я привык. Как хорошо, что собрал его заранее.

Фигуру оставил почти свою, не хочу приспосабливаться к другом телу. Вероятно, сегодня придется много бегать, а, может быть, и драться, а вся эта красота замедляет движения. Одежду и обувь подобрал под стать лицу.

Нажал желтую кнопку — и вот я уже другой на лицо аватар в роскошном, почти до земли одеянии. Но в душе тот же самый Джеса. Пошевелил губами. Маска сидела как влитая, и на удивление, почти не мешала мимике. Впрочем, саму мимику я установил на минимальный режим — слишком подвижное у меня лицо, выдает все мои мысли, а так удастся сохранить задумчивый вид. Надеюсь.

Сфокусированное привычным образом зрение очень помогает. За эти три дня я очень устал от широкоформатного видения мира. Бросив последний взгляд в большое зеркало, я набрал код беседки, и вышел в Городок.

* * *

Столпотворение в беседке — каждую секунду здесь прибавляется по дюжине человек, желающих войти в игру было так много, что я с трудом пробился к выходу, стараясь не повредить свой наряд.

На площади тоже было многолюдно. Вокруг стелы во всю шли танцы — раздавалась незнакомая, но довольно приятная музыка. Я присмотрелся к танцующим и понял, что единых фигур и правил здесь нет. В основном я видел довольно примитивные движения, хотя некоторые пары и группы демонстрировали красивые классически выверенные па и пируэты.

Вдруг мне навстречу попалась женщина, по-видимому, воспользовавшаяся тем же конструктором, что и я. Оформление было совсем другим, но общий стиль улавливался. Она была в такой же маске-доспехах, что и на моем аватаре, и как у меня у нее были выбелены лицо и тело.

Узкие плечи, выступающие ключицы, грудь, едва прикрытая лифом, от которого вниз уходило почти прозрачное шифоновое полотно, стянутое вокруг талии золотым поясом, цветом и рисунком соответствующим маске на ее лице. Каждое движение незнакомки заставляло колыхаться ткань ее платья. Очень эротично.

Когда я ее заметил, она ссорилась с каким-то крупным мужчиной, грубо ухватившем ее за запястье. Губы женщины исказились в презрительном гневе, от чего лицо показалось мне уродливым. Я двинулся через толпу в их сторону.

— Давай, не кочевряжься, красотка, у меня достаточно баллов, чтобы хорошенько отыметь тебя. Такая мордашка стоит дорого, но можешь не волноваться, я причиню тебе максимум боли, чтобы ты получила побольше призовых очков!

Женщина безуспешно пыталась вырвать руку, безостановочно шипя ругательства, большую часть слов в которых я не знал — они явно не входили в официальный словарь портала.

— Она не хочет, — тихо сказал я, обнимая женщину за талию и стараясь вклиниться между ею и нахалом.

— Да ты кто такой? Братишка, что ли? — презрительно дернул плечом бугай.

Наши габариты, конечно, были несравнимы — худенький и невысокий я против огромного противника. Интересно, понимал ли он, что наши фигуры — лишь аватары, не имеющие к действительности никакого отношения?

Хорошо, что мы находились у края круга с танцующими — вдоль бордюров здесь стояли маленькие светящиеся столбики с кнопками оплаты. Я стукнул по ближайшему: «пять очков за драку» и выпрямился. Легкий удар в центр груди с одновременной подсечкой, и громила валится на камни мостовой, не успев даже сгруппироваться. Видя, что он собирается подняться, я вежливо прошу его успокоиться.

На мой вкус, надираться алкоголем, а потом лезть в драку, неразумно. Однако бугай сам нарывается. Еще один шаг к столбику: «сто пятьдесят за тяжкое телесное повреждение» — мысленно произношу я, наклонившись. В этот момент поднявшийся на ноги громила прыгает на меня. Использование своего веса — отличная тактика, если имеешь дело с неопытным, уступающим тебе в габаритах противником. Но, вот досада, иногда попадаются и подготовленные бойцы. Я делаю движение в сторону, и бугай падает рядом со столбиком. Удар брусчаткой дополняется легким ударом по шее — бесчувственное тело замирает.

Вокруг раздаются аплодисменты. Оглядываюсь, но дамы в маске не вижу. Надо же, какое коварство, ушла, не дожидаясь развязки. Как жаль, что некому броситься герою на грудь! Рассмеявшись, я раскланиваюсь с публикой, и затираюсь в толпу. Мои зрители разворачиваются и продолжают смотреть на танцующих — спектакль окончен, можно расслабиться…

— Джеса, мерзавец, ты не узнал меня, но кинулся защищать! Вот уж не ожидала.

Я повернулся. В свете фонарей ее белое лицо мерцало как у приведения. Наверное, и мое тоже. Незнакомка стояла рядом и улыбалась.

— Муауаму прислал тебя? — спросил я, уже догадываясь, что это и есть его сестра, с которой, как он подмигивал мне вчера, мне удастся проникнуть в дом Талобы. — Умно.

Наши аватары действительно подходили друг другу и, одновременно, резко выделялись из толпы.

— Ах, дорогуша, ты только сейчас догадался? Ты же сам рассказал о своем новом облике!

— В этом образе меня зовут Рикки. Не ошибись.

— А меня можешь звать Умами. Созвучно моему имени, правда?

Она была вульгарна и раскрепощена. Настоящая развратная женщина. Да, проникнуть вместе с ней в дом Талобы будет несложно. Если, конечно, мы вовремя попадемся ему на глаза.

— Ты узнала меня по аватару.

— Да, но не только. Если ты изменяешь внешность, то попробуй заодно изменить свой акцент. Ни у кого такого не слышала!

Она громко рассмеялась. Какая досада, что ее аватар не соответствовал темпераменту.

— Мы знакомы?

— Ну конечно, дурашка! Ты помнишь, как пришел в Городок и постучался за консультацией в одну очень уютную сувенирную лавочку?

— Миуми?

— Нет, дорогой Рики. Меня зовут Умами. Не путай нас! Консультант из сувенирной лавки и разбитная девица, поверь, очень разные люди!

Хм, не сказал бы, что очень разные. Энергия жизни бурлила в обеих, под какой бы маской дама не пряталась. Наверное, есть в человеке нечто, что он не способен спрятать от других при любых переодеваниях. Вроде моего акцента или страстной силы Миуми-Умами.

В этот момент музыка смолкла. Некоторые пары начали выходить из круга, но большинство танцующих просто остановились.

Из дверей дворца борьбы повалил народ. Значит турнир завершился. Скоро здесь должен появиться и Талоба Кат…

Гул толпы усилился, публика была заведена, люди громко обсуждали увиденное. Но тут снова послышалась музыка — не такая быстрая как прежде.

— Ну что, кавалер, пригласишь даму на танец? — прокричала мне Миуми… то есть Умами.

Я взял ее под руку и повел к площадке перед стелой.

— Пока не начали танцевать, позволь задать один вопрос? У тебя ведь сувенирная лавка, не найдется ли у тебя в продаже оранжевого жетона? — спросил я, пока мы пробивались через толпу.

— У меня нет, но я знаю, у кого есть. А что, ты решил кого-то покорить? Своими силами не справишься? Надеюсь, ты не только кулаками умеешь махать, в доме Талобы от тебя потребуется проявить совсем другие таланты, — она игриво боднула меня в бок головой.

Отвечать я не стал, мы уже вышли на танцпол. Нужно понять, насколько хорошо Умами танцует. Если не очень, то воспользуюсь ее раскрепощенностью, в хорошем танце это всегда залог успеха.

Несколько пробных па, и вот мы уже кружим по камешкам площади. Зря я сомневался, двигалась она великолепно. Вначале Умами вела меня, демонстрируя фигуры, затем инициатива перешла ко мне, и я показал, как их можно разнообразить. У партнерши разгорелись глаза, в них появился азарт, который возникает у настоящих мастеров, узнавших что-то новое.

Я не заметил в какой момент люди вокруг нас начали расступаться, но вдруг обнаружил, что мы кружились в пустоте, на нас уже не оборачивались, а смотрели с восхищением, многие даже начали хлопать в такт музыке.

И мы прибавили. Развевающийся шелк широких юбок Умами, казался совершенно прозрачным, но задавал такой вихрь эмоций, что окружавшая нас толпа взревела. Мой костюм был гораздо более жестким, так что я не мог извиваться так, как она, и сосредоточился на том, чтобы показать свою партнершу зрителям во всей красе.

Проход по кругу, Умами прыгает, обхватывает меня за шею, и мы кружимся в трепете ее одежд. Новый круг, я подхватываю партнершу на руки и поднимаю над головой, она выгибается змеей, грудью вверх. Легкий взмах руки, и то, что держало ее прическу, вдруг отлетает в сторону, а пепельно-белые волосы рассыпаются, и вовлекаются в круговорот, создавая бесподобный ансамбль с ее платьем.

Опускаю ее на землю, и мы продолжаем кружить. Кажется, музыка заканчивается…

Умами резко останавливается и начинает падать на спину, я подхватываю ее за талию. Пышная копна волос шаркает по камешкам мостовой, а одна нога вздымается вертикально вверх. Я склоняюсь над своей партнершей. На миг мы замираем… И в этот момент звучит финальный аккорд. Музыка смолкает, а публика взрывается криками и аплодисментами.

Мы встаем, и раскланиваемся, затем я обнимаю Умами, и крепко целую. Интересно, ее щитки на лице, которые выглядели как металлические, оказались нежными и шелковыми на ощупь. И совсем не мешали мимике.

— Ты была великолепна, — искренне говорю я.

Зрители неистовствуют, а мы, глубоко дыша, с горящими от воспоминаний о бесконечном движении глазами, уходим с площадки — скоро начнется следующий танец, но, думаю, одного спектакля от нас вполне достаточно. Мы хотели привлечь внимание Талобы, а не развлечь собравшихся горожан. Кто-то поднимает и подает Умами белый гребень для волос, и она с благодарностью обнимает зрителя.

— Пойдем, промочим горло, — все еще сияя от возбуждения, говорит Умами, схватив меня за руку.

Но до столика с напитками мы не дошли. С двух сторон к нам приблизились охранники в такой же форме, как я видел из окна мансарды Суфи, разве что без кастетов.

— Разрешите от имени господина Талобы Ката пригласить вас в его имение на сегодняшнюю вечеринку.

Интонационно это прозвучало не как приглашение, а как приказ. Мы переглянулись с Умами, и одновременно кивнули.

— Почтем за честь, — сказал я.

— Какая прелесть, — одновременно сказала Умами.

Охранники двинулись, указывая нам путь.

Выбравшись из толпы и завернув за угол здания Горбанка, мы угодили на пустынный переулок, в котором дежурили еще несколько охранников. На мостовой стояли шесть автомобилей, вокруг которых толклась дюжина таких же как мы будущих гостей Талобы — мужчины и женщины.

— Скоро поедем, подождите немного, — сказали наши сопровождающие, и удалились.

— Рикки! — громко и восторженно сказала Умами. — Это восторг! В этом Городке нет ни одного человека, который не мечтает о вечеринках Талобы!

Играть роль воодушевленного неожиданной удачей повесы мне почему-то показалось гораздо сложнее, чем выходить на ринг.

— Восторг, — сдержанно кивнул я, а затем, чтобы скрыть свою нерешительность, обхватил партнершу за талию, обнял покрепче, и поцеловал.

— Расслабься, малыш, — хихикнула Умами. — Все уже хорошо. А там будет еще лучше.

И тут на меня обрушивается воспоминание о нашей первой встрече.

— Миуми… прости, Умами… Ты говорила… когда я приходил в твой магазин… ты говорила тогда, что фригидна. Это правда?

— Конечно нет. Я что, похожа на холодную женщину?

Она резко дергает плечами, лиф спадает с ее груди, и она выгибается у меня в руках, подставляя соски под поцелуй.

Резким движением я ставлю ее прямо, поправляю лиф и смотрю ей в глаза.

— Когда ты врала мне? Тогда или сейчас? — она озадаченно молчит, тогда я добавляю: — Пойми, это важно, мы не сможем изображать страстную парочку, если ты не получаешь удовольствия.

— Какой же ты тупой, получай свое удовольствие и радуйся жизни!

— Не могу. Прости, не могу. Такое… воспитание. Либо нам хорошо обоим, либо ничего не выйдет.

— Тогда найди себе другую шлюху, — вырывается она из моих рук, и отступает на шаг назад.

— Ты. Можешь. Получить. Удовольствие. От. Секса? — напряженно и очень тихо спрашиваю я.

— Да! — кричит она и в ее голосе я слышу то ли испуг, то ли вызов. — Да, раздери тебя звезды!

На нас оборачиваются. Я снова притягиваю ее к себе, ощущая, как она вся дрожит.

— Все хорошо, успокойся, — шепчу я ей.

А она вдруг начинает хохотать:

— Ой, не могу… не могу… Дже… Рикки! У тебя такие смешные лохматые уши! И они щекочутся!

Я начинаю улыбаться, и в этот момент слышу:

— По машинам!

Глава 23. Усадьба Талобы

100111 = 39 = 33

Защитный полог исчез лишь после того, как все выбрались из машин и столпились перед воротами. Толпа хлынула внутрь. Несколько секунд — и ворота захлопнулись, снова включая невидимую преграду.

Когда мы подъехали, по периметру участка виднелось несколько фигур охранников, которые теперь потянулись к домику сторожа.

Дом сиял огнями. Хорошо освещались и широкие дорожки вдоль дома. Происходящее было скрыто от прохожих на улице, но, к счастью, не от бинокля Суфи, следившей за домом из мансарды. Впрочем, чтобы она нас заметила, нужно будет выйти на другую сторону — парадный вход находился вне поля ее зрения.

Шесть автомобилей, в каждом по пять пассажиров. Всего тридцать человек. Но когда мы вошли в зал, там уже танцевало, ело, пило, беседовало вдвое больше людей. И не забывайте о слугах.

Дом выглядел большим и снаружи, но громадный зал, казалось, превышает его размеры. Светлые стены, яркий свет десятков люстр и настенных светильников из хрусталя, высокий темный потолок, искрящийся мириадами звезд… Это впечатляло.

По всему периметру сверху шли балконы, которые не сразу можно было заметить, потому что их нижние части сияли такими же звездами, как и потолок — видимо за ними скрывались комнаты. В таком случае и здесь, на первом этаже, за пределами зала должны находиться какие-то помещения.

В стенах были устроены ниши, в которых были укрыты столы, заставленные закусками и напитками. Играла красивая музыка, по паркетным полам скользили танцующие пары, собирались в группы, затем снова распадались. Наряды у большинства были предельно фривольными.

Наша группа шумно ввалилась в зал, и мгновенно умолкла. Было заметно, что это великолепие каждый из нас видел впервые, и теперь мы замерли, озираясь по сторонам.

Танец закончился несколькими торжественными нотами и навстречу нам вышел высокий статный человек с мягкими и властными манерами прирожденного политика. Одет он был в причудливую богато расшитую шелковую накидку. Разрез спереди не был ничем скреплен, раскрывая при каждом шаге поджарое тело безо всякого намека на нижнее белье. Я вдруг пожалел, что не надел под свой костюм повязку куэту, которая была бы неуместна в этом обществе, но, тем и интереснее.

— Проходите, дорогие! Сегодня вы — мои гости и настоящие счастливчики, если мне не врут мои информаторы! Каждому из вас хотелось попасть сюда, правда? И вот свершилось! Вы здесь, и пространство безумной оргии имени Талобы Ката к вашим услугам!

Хозяин гостеприимно развел руки, и в тот же миг грянула музыка. Напряжение у нашей группы начало спадать, некоторые пары шагнули вперед и закрутились в танце, другие начали двигаться вдоль стен к нишам с напитками.

— Потанцуем? — взглянула на меня Умами.

— Чуть позже. Давай вначале осмотримся.

И мы двинулись влево. Странно, казалось, что в зале намного больше мужчин, чем женщин. Мне казалось, что на таких мероприятиях должно соблюдаться примерное равенство. Я вспомнил, что и в автомобилях, в которых мы ехали, было мало женщин, например, в нашей — только Умами.

— Эй, белолицый, будешь оприходовать телок подряд, или тебе нужны перерывы?

Стоявший у ниши с напитками человек в халате из множества разноцветных полос, был явно навеселе. Он дружески толкнул меня рукой в плечо, подмигнул, и отвернулся, чтобы задать этот же вопрос новым подошедшим. Ответы его не интересовали, ему хотелось высказаться.

— Муауму настоятельно советовал ничего здесь не пить, — шепнул я Умами на ухо.

— Знаю, здесь в чести легкие наркотики, их добавляют даже в спиртное. Но надо сделать вид, что мы пьем, иначе нас заподозрят…

Я налил в фужер немного вина, сделал вид, что пригубил, а затем протянул ей.

— Мы сегодня будем вместе! Будем вместе! — громко сказал я, прислоняя бокал к ее губам. Умами чуть дернула головой назад от неожиданности, но я уже наклонился к бокалу. — Фокус… Делай вид, что мы отпиваем по глотку по очереди.

Наклоняя бокал то к ее рту, то к своему, я каждый раз выливал на себя немного вина. Муауми посоветовал использовать для этих целей ткань «гуал», которая и пошла на мой камзол. Внешне казалось, что вино легко впитывается в ткань, не оставляя следов, но я чувствовал, как оно стекает вниз по изнанке моего костюма. Когда бокал опустел, я поставил его на поднос, и повел Умами дальше. В следующей нише я взял гроздь винограда, и мы так же, по очереди, начали срывать с нее ягоды. Надеюсь, что в них не вкололи какой-нибудь дряни.

Когда музыка смолкла, возникла пауза. Танцоры стали расходиться к нишам, а в центр зала снова вышел Талоба Кат.

— Дорогие гости! На моих вечеринках вы имеете возможность хорошо заработать! Я щедрый меценат и люблю одаривать талантливых людей. Покажите свои таланты и получите награду!

Зал восторженно взревел.

Чем дольше говорил Талоба, тем неприятнее он мне становился. Он упивался собственной персоной, хвастался своей щедростью. Хозяин требовал от гостей «мероприятия» полной отдачи, но звучало это крайне пренебрежительно: «Развлекайте меня, веселите меня». В этом не было бы ничего постыдного, если бы перед ним были наемные актеры, которые пришли показать представление, получить гонорар и удалиться. Но здесь были случайные люди, которых он выхватил из толпы на площади по собственной прихоти. Неужели все присутствующие действительно жаждали сыграть свои жалкие роли?

До сих пор мне казалось, что все происходящее в Городке — плохо пахнет, но, отчасти объяснимо. Каждый имеет право развлекаться как ему вздумается. Каждая из жертв были готова была исполнить свою роль. Для одних это был способ заработать, для других возможность отвлечься от проблем реальной жизни. Я вспомнил парня с пепельными волосами. В реальном мире он не имел шансов на успех, а в Городке оказался успешным предпринимателем. Вспомнил нормальных подростков и восторженных девушек, с которыми успел познакомиться. Городок открывал им возможности проявить себя, но при этом поощрял стать такими, как большинство здесь — насильниками и жертвами в одном лице.

Конкурсы и розыгрыши, лотереи и игры, о которых с жаром рассказывал Талоба… Тридцать женщин и шестьдесят мужчин должны успеть показать себя, проявить во всей красе, совокупляясь и борясь за внимание и одобрение единственного судьи в этом зале — самого Талобы. Секс для одного зрителя, а не для двух участников. Глупо и гадко.

Я почувствовал, что закипаю, и вот-вот сорвусь. Мне хотелось, чтобы Талоба заткнулся. Еще более мерзким мне виделся ажиотаж, поднявшийся в рядах гостей. Им хотелось всего, о чем говорил хозяин. И это было совершенно непереносимо.

Внезапно Умами обхватила меня, и впилась в меня страстным поцелуем. Затем, чуть отстранившись, прошипела:

— Возьми себя в руки, болван, ты завалишь нам всю игру!

Я вздрогнул, и вспомнил, наконец, зачем мы здесь. Нужно было осмотреть дом и сад, узнать, что находится в домике сторожа и выяснить, имеются ли здесь подземелья…

— У нас есть несколько пар, которые пришли сюда вместе! Давайте начнем с них, — услышал я торжественный голос Талобы.

Кто-то подтолкнул нас с Умами к центру зала. Вместе с нами на паркете оказались еще четыре пары. В общей толпе сходство не так бросалось в глаза, но теперь стало очевидно, что это именно пары — однотипные, так же как у нас, аватары и исполненные в едином стиле костюмы.

Мы с Умами — с выбеленными телами в причудливых нарядах, украшенных на первый взгляд чеканкой, хотя на деле у нее это был шелк, а у меня костюм из гуала. Еще одной общей деталью были кожаные обручи на голове, от которых вниз спускались две спирали.

Пара, стоявшая рядом с нами, была одета в рубища из грубой серой ткани, украшенной множеством легкомысленных ленточек. Далее с гордым видом взирали на окружающих двое с блестящими, словно лакированными, черными как антрацит телами и в свободных халатах без застежек, удерживаемых лишь поясами. Аватары следующей пары были довольно заурядными, зато костюмы просто кричали о дешевой вульгарности. Последняя пара выглядела как какие-то зверьки: вытянутые уши торчали вверх, волосы обеих и борода мужчины были похожи на шерсть, из такой же палевой шерсти были сделаны костюмы с длинными пушистыми хвостами.

Послышался шум, и мы увидели, что в зал вкатываются пять огромных круглых кроватей метра три в диаметре каждая. Матрацы затянуты светло-желтыми в мелкую крапинку простынями. В центре каждой кровати высилась крепость из подушек разных размеров. Одеял, понятно, не предусматривалось.

— Апробируют эти великолепные постели наши пары! Но не волнуйтесь, после того как они закончат свое представление, каждый из вас при желании тоже сможет воспользоваться ими! Они останутся здесь до утра и будут доступны каждому.

Зал зааплодировал.

— Женщины, встаньте в круг, — приказал Талоба. — Мужчины, встаньте за своими женщинами. Отлично! Начинайте кружить, женщины вправо, мужчины влево.

Где-то высоко под сводом зала загремел барабан. Мы начали движение. Это была очень глупая игра. К чему она?

Барабан вдруг смолк и раздался приказ:

— Стоп!

Мы остановились.

— Жребий брошен! Мужчины, берите женщин, что стоят перед вами, и сделайте их счастливыми!

Все переглянулись. Я остановился напротив женщины-зверька. За спиной Умами стоял черный мужчина. Никто не шелохнулся.

— Ну что вы встали? Забирайте выпавших вам женщин, и вперед, постели вас ждут!

Первым шагнул вперед мужчина в вульгарном наряде. Он подхватил стоящую перед ним женщину в сером рубище, схватил под руку и потащил к ближайшей кровати. Тогда зашевелились и остальные. Разобрав дам, мы разбрелись по свободным постелям.

Судя по всему, ни мужчины, ни женщины ничуть не стеснялись. Я сам вырос в реальности, где секс не табуирован и люди занимаются им в свободной форме. Однако даже у нас разбивать пары и участвовать в половых актах на виду своих партнеров никому бы и в голову не пришло. Сейчас я лишь порадовался, что нас с Умами ничего не связывает. Как хорошо, что здесь нет Юнты, у которой публичный секс до сих пор вызывает стресс…

Зверюшка оказалась темпераментной дамой. И очень разговорчивой. Она болтала без умолку, замечательно подставлялась и хорошо знала, чего хочет. Для меня это был очень легкий и необременительный акт, веселый и свободный, так что мы закончили последними. Зрители приветствовали нас бурными аплодисментами, и, едва мы поднялись, оправляя одежды, как к постелям двинулись другие мужчины. Меня обогнул какой-то парень в доспехах. Я изумился такому одеянию, но, когда он проходил мимо, я понял, что доспехи у него просто нарисованы на какой-то тонкой жесткой ткани. Мы со зверюшкой шли, взявшись за руки, но тип в доспехах разорвал наши ладони, подхватил мою недавнюю партнершу и опрокинул на кровать.

Я хотел возмутиться, но тут заметил, что все дамы уже поменяли кавалеров, а бывшие любовники спокойно вкушают различные напитки у стены. Понять это было невозможно, но я не стал вмешиваться. В конце концов, я здесь инопланетянин, который ничего не знает о правилах игры.

Подойдя к нише с фруктами, я выбрал какое-то ужасно кислое яблоко, и вгрызся в него, поглядывая на то, что происходит в зале. Сейчас здесь осталось меньше половины гостей. Остальные, по-видимому, ушли на улицу или поднялись наверх. Умами кувыркалась с кем-то на дальней от меня кровати и, насколько я мог понять, ничуть не переживала по этому поводу, как и остальные дамы.

Мне вдруг вспомнились слова девушки-зверюшки: «Хорошо, что мне достался ты, не хотела бы я попасть в лапы черного человека. У нас ходят жуткие слухи о черном человеке, который ужасно обращается с женщинами». Почему я пропустил эту фразу мимо ушей? Надо было расспросить мою партнершу поподробнее. Извиняло меня лишь то, что говорила она очень быстро, очень много, перескакивая с одной мысли на другую, недоступно для мужского восприятия.

Заметив, что аттракцион с участием Умами закончился, я направился ей, чтобы поделиться новым фактом. Но на пути у меня встал одетый в ливрею слуга.

— Женщинам нужно разнообразие, наиграться с ней дома ты еще успеешь, а здесь выбирай других женщин… и другие забавы, — сказал он очень серьезно, а потом неожиданно подмигнул мне, и удалился.

Вот как. За нами еще и следят. Интересно.

Поймав взгляд Умами, я слегка пожал плечами, затем развернулся и направился к дверям в сад. Нужно было показаться Суфи — она должна знать, что мне удалось попасть в дом. Других аватаров с выбеленными телами кроме нас с Умами не было, так что она не ошибется.

Выйдя, я остановился и взглянул на окна Суфи. Через пару секунд в окне мансарды мелькнул свет, словно кто-то включил на мгновенье фонарик. В этой вспышке я разглядел, что хозяйка дома не одна — рядом с ней сидел Муауму. Значит, они его заметили, значит, пока все идет по плану.

Гремела музыка. Площадка перед входом в дом здесь была гораздо шире, чем с парадной стороны. И на ней сейчас бесновались около двух дюжин мужчин и дюжина женщин. Зрелище мне не понравилось. В нем не было ни красоты, ни страсти, одни лишь животные движения, выплески накопившейся энергии, подстегиваемые алкоголем.

Одна из девушек в легком сиреневом платье с громким смехом вдруг вырвалась из рук трех мужчин, и кинулась к дверям в дом. Я перехватил ее, обнял, и потащил влево, за дом. Нас никто не преследовал, поэтому едва покинув площадку, я поцеловал свою «добычу», и шепнул:

— Ты здесь впервые?

— Да. Я Фанни, а ты? — продолжая смеяться сказала она.

— Рикки, к твоим услугам.

— Ах, Рикки, как же я счастлива, что ты спас меня от этих обезьян! Скажи, ты умеешь доставлять девушкам удовольствие?

— Умею, — сказал я, целуя ее в шею. — Например, развлекать их. Думаю, тебе хочется не только секса, но и побольше разузнать об этой усадьбе? Давай поищем что здесь еще есть?

— Какой ты милый! Конечно же, мне безумно интересно! Что будем делать? Ползать как разведчики?

Ухватив за шею, она потянула меня вниз, и мы рухнули на траву, а затем заползли в тень высокого куста.

Фанни была возбуждена, поэтому мне пришлось потерять несколько минут, чтобы удовлетворить ее страсть. Но потом мы поползли вдоль кустов, обмениваясь «шпионскими» репликами.

— Говорят, здесь живет сторож, — прошипел я, когда мы подобрались к маленькому домику. — Ты видела его где-нибудь на вечеринке?

— Нет… хотя он мог сменить аватар…

— Давай заглянем?

Одно окно на задней стороне домика было освещено, а второе оставалось темным. Подобравшись поближе, я нырнул в кусты и приподнялся. Сторож был не один — он сидел за столом с парнем в форме охранника, они что-то выпивали и смеялись. Фанни дернула меня за полу камзола, я присел, а она встала.

— Хорошо, что все охранники импотенты, они такие грубые, — прокомментировала она увиденное, а затем ахнула: — Ушел.

— Кто? Куда?

Девушка снова присела, и зашептала так быстро, что я едва разбирал слова:

— Охранник щелкнул по кнопке и ушел, сторож вроде бы один остался… Давай зайдем, вдруг расскажет что-то интересное про Талобу?

— Я вчера проходил мимо, и понял, что он злой. Он нас не пустит. Лучше посмотрим, что он теперь будет делать…

Снова привстав, я заглянул в окно. Очень вовремя. Сдвинув в сторону дверцу большого шкафа, сторож зашел внутрь. Дверца вернулась на свое место.

— Он залез в шкаф, — сообщил я своей спутнице, которая снова рассмеялась.

— Наверное, направился в подземелья!

— Здесь есть подземелья?

— Конечно есть! Это же любимая байка всех жителей Городка! «Талоба и его мрачные подземелья»…

— Почему мрачные?

— Там творятся жуткие дела… с неблагоразумными девушками, — хихикая, ответила Фанни, а затем мечтательно добавила: — Хотела бы я туда попасть!

— Зачем? — изумился я.

— Нет, я, конечно, не люблю всяких гадостей, но девушки, там побывавшие, потом становятся невероятно богатыми! Талоба щедро платит за свои забавы в обмен на то, чтобы они обо всем молчали!

— Ерунда, тогда откуда это все известно?

— Ах, Рикки, ты такой смешной. У нас, девушек, есть свои секреты. И добывать мы их умеем лучше, чем любой мужчина! Ладно, мне надоело играть в шпионов. Давай вернемся в дом? Там, кстати, есть комнаты для уединения…

Схватив меня за руку, Фанни быстро поползла обратно, но я вырвался:

— А мне интересно. Я еще тут посижу, посмотрю, когда он выберется из своего шкафа! Не собирается же он в нем ночевать!

— А вдруг собирается? Может, у него там шумозащитная спаленка… Оставайся, если хочешь, а я вернусь, а то пропущу конкурсы. Очень хочется победить в каком-нибудь, нужно же мне заработать побольше. Нельзя упускать такой шанс, ведь Талоба очень щедрый!

Фанни, наконец, замолчала, и уверенно побежала на четвереньках вдоль кустов. Подобравшись к дому, она встала на ноги, поправила платье, и зашагала к площадке с веселящейся толпой. Хорошо, что программисты игры не предусмотрели возможности помять платье или запачкать его зеленью травы.

Я встал и подошел к окну. В пустой комнате по-прежнему горел свет. Обойдя дом, я постучал в дверь, но в ответ не услышал ни звука. Оставаться здесь было бессмысленно, И я вернулся в особняк, но через парадный вход — мне не было дело до того, как гости развлекаются на площадке. Если там произойдет что-то важное, это смогут увидеть Муауму и Суфи.

В большом зале почти никого осталось — только на кроватях извивались тела, где двое, где трое, а на одной сразу две пары. Я поднялся по лестнице на второй этаж и оказался в длинном коридоре, опоясывающем почти все здание с наружной стороны. То есть окна, которые были видны с улицы и из дома Суфи выходили лишь в коридор. Странная планировка. Множество комнат, и ни в одной не было дверей — проходные помещения без окон, имеющие выходы лишь в этот коридор и на балкончики большого зала.

Свернув направо, я заглянул в комнаты. Это были сплошь богато украшенные спальни, занятые резвящимися парочками. Добравшись до конца коридора, я обнаружил, что дальше прохода нет, вернулся назад и прошел в другую сторону. Но Умами нигде не обнаружил.

Шагая вниз по лестнице, я пытался представить себе планировку дома. Сам особняк, если смотреть на него сверху, напоминал букву «Г». Коридоры, по которым я прошел, по-видимому опоясывали все здание по длинной части. Значит в короткой его части тоже должны были находиться какие-то помещения. Странно, что я не заметил нигде не заметил дверей, через которые туда можно было бы попасть.

В зале по-прежнему играла музыка, пары на кроватях по-прежнему стонали не в такт, но в помещение прорывались восторженные крики с улицы. Оглядев зал в поисках двери в другой корпус, я убедился, что его действительно нет. Значит, нужно попробовать найти его снаружи. Я вышел на площадку позади дома — если бы мне удалось найти Умами, было бы легче справиться с задачей. В этой вакханалии одинокий мужчина вызывал подозрение.

На площадке проходило нечто вроде конкурса: три обнаженные три пары искали друг друга с завязанными глазами на большом борцовском ковре. Вокруг толпились мужчины с плетками, если кто-то из игроков выходил за прочерченные на ковре границы, он тут же получал удар. И это были не шутки — на телах всех участников уже виднелись следы побоев.

Умами здесь не было, само действо было мне противно, так что я свернул вправо и в поисках прохода направился к углу дома. Увы, обойдя выступ целиком, я так его и не нашел. Однако за плотно завешанными шторами окнами горел свет. Как же туда попасть?

Глава 24. Подземелья Талобы Ката

101000 = 40 = 34

Зеленые уши моего аватара, так порадовавшие девушек, стали прекрасным дополнением к арсеналу, полученному мною от Муауму.

Разглядывая окна пристройки, я искал лазейку, и нашел ее — чуть приоткрытое окно на втором этаже. Отойдя к кустам, присел, нашел в кармане крошечную коробочку и вытащил из нее маленькую пластиковую муху. Теперь нужна была точность. Взяв тонкую короткую иголку, лежавшую там же, я аккуратно вдавил ее в середину спинки мухи. И она тут же ожила. Крылышки расправились, и муха встряхнулась. Электронный разведчик был готов к выполнению задания. Я облегченно вздохнул.

Теперь нужно направить муху в это приоткрытое окно, что было чуть сложнее. Муауму хорошо все объяснил, но у меня не было возможности опробовать разведчика в деле. Я посадил муху себе на колено, вытащил иголку и начал водить острием по крышке коробочки. Взмахнув крыльями, муха поднялась в воздух, и я направил ее к щели между рамой и ставней окна, но, видимо, действовал не слишком аккуратно (мне страшно мешали восторженные вопли и крики боли, доносившиеся с площадки). Муха с дюжину раз ударялась о стены и стекло, прежде чем мне удалось направить ее внутрь дома. Отлично! Теперь я нажал иголкой на зеленую точку в углу коробочки, и муха отправилась в разведывательный полет.

Я очень устал от этих манипуляций, пусть они и заняли не больше пяти минут. В реальном мире, я бы, наверное, взмок от натуги, а здесь сунул коробок в карман и упал на спину, отдышаться — направляя своего разведчика мне приходилось задерживать дыхание.

В моем зеленом ухе был спрятан маленький приборчик, транслировавший все, что происходит в зоне доступа сенсоров разведывательного аппарата, но пока до меня доносились лишь тихий смех и далекие голоса. Муауми сказал, что муха облетит все доступные помещения, нигде не задерживаясь, но времени это может занять довольно много — скорость у нее далеко не спринтерская, так что нужно было набраться терпения.

Чуть отдохнув, я поднялся и направился к центральному входу, но неподалеку от него заметил в кустах уже знакомого мне иглоносца. Моргнув и вглядевшись в меня, зверь понял, что я его увидел, и спрятался под кустом. Затем выглянул снова, словнозвал меня за собой. Я оглянулся, проверяя не видит ли меня кто, встал на четвереньки, и последовал за своим добровольным помощником.

Оказалось, что кусты здесь росли в три ряда. Высокие кусты росли ближе к дому, затем шли кусты пониже, а на дорогу смотрели очень густые низкорослые. Со стороны улицы казалось, что они образуют единый ряд, но нет. Сейчас мы бежали между высокими и средними кустами. Передвигаться на четвереньках было ужасно неудобно, но если встанешь — тебя сразу заметят.

Днем увидеть нас из дома было довольно легко, сейчас же мы находились в глубокой тени. Я порадовался, что на мне темная одежда, разве что мелькало выбеленное лицо, так что старался смотреть в сторону улицы. Когда миновали особняк, я подумал, что мы движемся к дому сторожа, но иглоносец миновал его и продолжил движение. Добравшись до конца ряда кустов, зверь вдруг выбрался из-под них, и рванул влево. Мне пришлось последовать его примеру, но в этом конце участка было гораздо темнее, и я едва не выбил себе глаз какой-то веткой. Решив не рисковать, я распластался и пополз уже по-пластунски, но вдруг понял, что иглоносец куда-то пропал.

Вглядываясь в темноту, я услышал вдруг мужской смех и женские стоны, и замер, однако быстро сообразил, что звуки раздаются только в одном ухе. Вероятно, муха долетела до каких-то спален и негромкие звуки в динамике, которых я почти не слышал из-за громкой музыки за домом, стали гораздо ближе.

В паре шагов от меня возникла мордочка иглоносца — мелькнула, и снова пропала. Я двинулся в его сторону, и через секунду мои руки неожиданно провалились в какую-то яму. Это был лаз, который вел, вероятно, в нору зверя. Приглашает в гости?

Как хорошо, что это была компьютерная игра, а не реальный мир! Ход, в который я попал был ровным, никаких тебе осыпей, разве что ползти удавалось с трудом — все-таки я побольше, чем иглоносец. Зачем только я сюда сунулся? И как буду выбираться?

Я двигался в полной темноте и намного медленнее, чем иглоносец. Внезапно рука натолкнулась на его шкуру, и я понял, что иглы у него очень мягкие, как у детской игрушки. Еще несколько метров, и тут в правой стенке лаза я обнаружил дыру. Зверек замер и не двигался.

— Советуешь мне нырнуть? — спросил я, но он мне не ответил, и так все было ясно.

Глубоко вздохнув, я высунул голову, но ничего не увидел. Пошарил руками, но ничего не обнаружил. Свалюсь сейчас в какую-нибудь яму, и игра на этом закончится. Может быть, воспользоваться случаем, попытаться развернуться и выбраться наружу?

В динамике все это время то стихали, то замолкали звуки, которые транслировала муха-разведчик. Чьи-то голоса, хохот, стоны. Зато я почти не слышал музыки с улицы. Вдруг послышалась далекая речь, которая становилась все тише. То ли связь совсем пропала, то ли муха оказалась в безлюдных помещениях.

Иглоносец развернулся и начал подталкивать меня носом к дыре. Может быть это еще один дурацкий квест забавника Талобы?

С трудом развернувшись, я просунул в дыру ноги. Опустился еще немного вниз, почти до пояса. И тут зверек, издав какой-то резкий звук, ткнулся мне прямо в лицо. От неожиданности я потерял равновесие, и полетел вниз. К счастью, до твердой поверхности оказалось недалеко, я даже успел спружинить ногами. Встал, ощупал стену руками — дыра находилась прямо над моей головой.

Пошарив вокруг, я понял, что оказался в тоннеле шириной около полутора метров с высоким потолком. Куда мне, направо или налево? Двинулся влево и через несколько дюжин шагов уперся в дверь. Нащупал ручку и потянул — дверь легко открылась, а мне в глаза ударил свет.

Я оказался в хорошо освещенном коридоре. В отличие от основной части особняка здесь во всех комнатах были двери. Из-за некоторых из них доносились приглушенные крики и стоны. Подергав ручки, я понял, что люди, находящиеся в этих комнатах, предпочитают уединение.

Пройдя до конца коридора, уперся в закрытую дверь. Подергал за ручку — не открывается. Выйти отсюда можно только взломав замок. Или если я найду ключ. Немного постояв, решил пройти по тоннелю в другую сторону — может быть там будет выход?

Дверь из коридора в тоннель оставил открытой — хоть какой-то свет, но после поворота снова стало темно. Из динамика в ухе снова донеслись звуки. Я брел, придерживаясь стены, еще пару дюжин шагов, когда нащупал дверь. Толкнул ее и попал в слабо освещенное помещение. Оно оказалось проходным — чуть дальше виднелась еще одна дверь.

101001 = 41 = 35

Осторожно заглянув в приоткрытый проход, я увидел сторожа, который, стоя ко мне спиной, возился с чем-то у дальней стены. Я пригляделся. Помещение напоминало камеру пыток. На стенах — крюки и цепи, посреди — узкий высокий ящик со множеством крюков и колец по бокам. В правом углу целая выставка разнообразных плеток, кнутов, розог, ножей… Меня всего передернуло. Посмотрев влево, я увидел лежащее у стены тело обнаженной женщины, все исполосованное и кровоточащее.

Я вспомнил, что, по словам подростков, тело умершего в игре персонажа исчезает через пять часов. Местных часов, то есть через полсуток. Если это та женщина, которую я видел в кустарнике, а потом исчезнувшая, значит, она жива… Нет, ерунда, экран на железке показывал, что она умерла. Сейчас здесь лежит либо умирающая, либо погибшая совсем недавно.

Эти мысли пронеслись в голове за мгновенье, и я уже сделал шаг вперед, проверить, жива ли женщина.

— Ты кто такой? Что тебе здесь нужно? — вдруг заорал сторож.

— Развлекаюсь. Что? Нельзя? Кто ты такой, чтобы мне указывать? — вежливого обращения этот тип явно не понимает.

— А, гость, — вдруг успокоился он, а затем резко дернулся, схватил со стены толстую цепь длинной с метр, замахнулся и попытался ударить меня.

Он действовал слишком медленно. Я уклонился от удара и перехватил цепь, резко дернув на себя. Сторож дернулся, и упал. Прыгнув вперед, я прижал его голову к полу.

— Кто она?

Сторож пыхтел и сопел, пытаясь вырваться, но я схватил его за волосы и ударил лицом о пол. Послышался вой, затем скулеж. Еще раз ударив противника, я спокойно спросил:

— Поговорим? Если собираешься играть в молчанку, здесь достаточно приспособлений, чтобы развязать тебе язык.

Спокойный равнодушный голос в таких ситуациях всегда воспринимается страшнее. Не только в других реальностях, но и в этой.

Дернувшись, сторож пробормотал что-то вроде «буду». Ну и хорошо. Оглядевшись, я подтащил его немного, развернул и прислонил спиной к стене. Теперь он сидел на полу и глядел на меня с ужасом. Ничего, как ты со мной, так и я с тобой — надел на сторожа наручники и зацепил их за крюк в стене у него над головой.

— Слушаю тебя внимательно.

Из разбитых губ и носа противника кровь стекала по подбородку и капала ему на грудь. Только теперь я окончательно осознал, что нахожусь в игре. В нереальном мире.

Я подошел к телу женщине, и перевернул его. В широко открытых глазах застыл ужас смерти. Если бы она была без сознания, я привел бы ее в чувство с помощью черных жетонов. Увы, сейчас ничего не получится. Значит нужно вытрясти из сторожа всю правду.

— Что ты молчишь? Я весь внимание.

Я говорил не повышая голоса, но сам в это время подошел к углу с плетками, перебрал несколько и выбрал кнут с маленькими шипами на конце. Взмах и кнут с визгом рассек воздух. Хорошая вещь, добротная.

— Она сама, сама хотела… заработать побольше… это не я ее, не я… я только прибираю тут, готовлю…

Заикаясь и шепелявя, сторож бормотал и бормотал оправдания. Я снова взмахнул кнутом и шипастый кончик впился ему в ногу. Он заорал, посмотрел на то, как из ноги хлестанула кровь (хорошие художники трудились над игрой), и вдруг заговорил так быстро, что я едва разбирал слова.

Эти подземелья придумал и построил хозяин дома, Талоба Кат. Сам он сюда заглядывает редко, но у него есть друзья, которые любят жестокие развлечения, благо игроков, которые не прочь хорошо заработать на том, что их будут избивать или насиловать, найти несложно.

Он рассказывал, а у меня в ухе нарастали женские крики и воодушевленные мужские реплики. И это были не крики страсти — муха залетела туда, где прямо сейчас кого-то мучили. В голове картинки сливались в одно целое, но я пока не был готов прервать исповедь сторожа.

— Недавно, — бормотал тем временем сторож, — дней сорок или чуть больше назад появился незнакомец, которому нравилось мучить женщин. Только женщин. И только определенного типа… Черные короткие волосы, маленькая грудь, широкие плечи и бедра… У всех. Он по нескольку дней издевался над своими жертвами… Не как все остальные — избил, изнасиловал, и убил. Этот не насиловал, только мучил, избивал только так, чтобы шла кровь… приносил жуков и прикладывал к животу или спине… ему нравилось слушать, как они кричат…

— Где он сейчас?

— В праздники не приходит… Сегодня его жертвой была вот эта, но днем он ушел, сказал, завтра вернется… а я зашел недавно, хотел напоить… кормить запрещается… а она уже мертвая… ну и решил прибраться…

Сердце у меня колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Кровь прилила к лицу, мне хотелось разорвать извращенца на куски, но с ним еще предстоит встретиться. А сторож… сторож еще не все сказал… не всю правду…

— Послушай, ублюдок, я знаю, что ты его впускал в особняк. Возможно, без ведома Талобы. Так что говори, кто он и где его можно найти.

Губы сторожа задрожали, из глаз полились слезы, все лицо сжалось в омерзительную гримасу. Я говорил до этого спокойно, не повышая голоса, но тут, взмахнув кнутом, рассек негодяю щеку, и рявкнул:

— Быстро!

Из глаз его лились слезы, смешиваясь с кровью, и теперь уже на рубашке и на груди, и на животе красовались ярко-красные разводы.

— Это… я не могу… не могу…

— Говори! — холодно сказал я, вновь поднимая кнут.

— Это мать… это моя мать… она убьет меня, если я скажу, — закричал он.

Кнут выпал у меня из руки.

— Мать?

— Да, да, да! Моя мать! Пусть издевается над этими шлюхами, а не надо мной… я умирал уже много раз… она испытывала все пытки на мне… Лучше убей меня… я не выдам ее, не выдам, не выдам… она убьет меня сразу… не вы-ыдам…

Он бессвязно бормотал, захлебываясь слезами, а потом начал колотиться затылком о стену.

Я вдруг вспомнил, что у меня в кармане лежит железка. Взять мертвую женщину в руки, навести на сыщика прибор, и мы все окажемся в здании Суда. Отлично!

Доставая железку, я вдруг услышал вопль из динамика: «Джееееса!»

Я узнал голос: это кричала Миуми, принявшая на сегодняшний вечер имя Умами. И я сунул железку обратно в карман. Вытащил черный жетон, вложил в ладонь сторожу и сжал пальцы — кровь из носа, щеки и ноги перестала течь, а губы приняли прежний вид, как будто ничего и не было.

Сняв наручники с крюка, я рывком поднял сторожа на ноги.

— Где еще здесь развлекаются с женщинами?

— Во… во флигеле… в подвале… Там… просто забавляются… редко убивают…

— Веди меня туда.

Ухватив его за плечо, я толкнул сторожа вперед.

— Ты… ты не скажешь… не скажешь… — стуча зубами, говорил он.

— Посмотрим. Двигай и побыстрее!

Мы побежали по тоннелю, затем по коридору… Добежав до его середины, я вдруг услышал за одной из дверей дикий крик, который с едва заметной задержкой повторился у меня в динамике.

— Здесь. Открывай!

Сторож остановился, пошарил в кармане, достал маленькую пластинку и приложил к двери, которая тут же распахнулась. Я влетел внутрь.

Распятая на длинном и узком топчане посреди комнаты безостановочно кричала обнаженная Умами. На ней верхом подпрыгивал насильник. Рядом стояли два парня, которые с улюлюканьем хлестали их обоих плетками — на телах отчетливо виднелись красные полосы. Это были мягкие кожаные плетки, не рассекающие кожу, но доставляющие сильную боль. Насильнику удары плетью нравились, а Умами — нет.

Меня они заметили не сразу. Секундной паузы хватило на то, чтобы ударом по шее я вырубил одного идиота с плеткой, развернулся и отправил в нокаут второго. Затем я одним рывком снял насильника с Умами, поставил перед собой, и легонько стукнул костяшками сбоку по щеке. Раздался вой, и насильник упал на колени — я выбил ему челюсть из пазов. Это очень и очень больно. Вставить ее назад одним движением может только врач.

— Ключ от наручников? — рявкнул я.

— Джеса… ты пришел… ты прише-е-е-ел… — разрыдалась Умами.

— Наручники… где от них ключ? — тихо спросил я, легко целуя ее.

— У… того, — она мотнула головой в сторону парня, лежащего без чувств.

Я пошарил по карманам, но ключа не нашел. И тут вспомнил про карточку, которой сторож открывал дверь. У меня была похожая пластинка, я достал ее, приложил к одному из наручников. Он щелкнул, и раскрылся. Отлично. Второй, третий, четвертый…

Умами села, продолжая всхлипывать. Я достал из кармана и вложил ей в каждую руку по черному жетону.

— Сожми.

Через минуту она уже пыталась надеть на себя платье, которое подобрала с пола.

— Спасибо, сыщик, — сказала она, одевшись. — Это был такой кошмар… Я думала, они забьют меня до смерти…

— Тогда ты получила бы тысячи и тысячи баллов, — хмыкнул я, вспоминая наши предыдущие встречи, особенно в беседке…

Только теперь я вспомнил о стороже и кинулся в коридор. Естественно, было уже поздно. Он исчез.

— Пойдем, — позвал я Умами.

Взял ее за руку, и повел по коридору, а потом по тоннелю, рассказывая на ходу о стороже и о том, что творилось в подземельях Талобы.

Мы дошли до места. Умами увидела исполосованную женщину на полу, отшатнулась и отвернулась. Ее затошнило.

— Умами… Миуми, послушай. На улице ждут бойцы «Диких ос». В доме напротив участка Талобы сидит твой брат… Муауму. Нужно им сообщить. Пусть попробуют найти сторожа, может быть кто-то из них видел, как он уходил…

— Вряд ли, — покачала она головой, вытирая рот. — Он, скорее вышел из игры, нажав кнопку… То есть так поступил бы любой нормальный человек.

— Будем считать, что он дурак… Пусть поищут. Ты выйди из игры, или просто набери код… Это дом одной пожилой женщины… сейчас Муауму сидит у нее и ждет нашего сигнала.

— Я знаю… Хорошо… А ты?

— А я заберу тело этой женщины и доставлю в Суд. Потом постараюсь присоединиться к вам. Ты найдешь здесь кнопку?

— Э… ее здесь нет… и раньше не видела… нигде в доме… Талоба платит за всех…

— Хорошо. Тогда я доставлю и тебя, и ее в Суд, а оттуда ты сможешь отправиться к брату.

Подхватив на руки труп женщины, я навел на Умами-Миуми железку, и сказал:

— Задерживаю тебя как свидетеля.

Мне в глаза бьет яркий белый свет тюремной камеры.

Глава 25. Гипноз

101010 = 42 = 36

Муауми ахнула и присела на корточки, закрыв лицо руками. Она оказалась в камере для задержанных.

— Подожди, сейчас я тебя выпущу! — крикнул я.

Уложив мертвую женщину на пол, я кинулся по короткому коридорчику в комнату, где дежурили стражи порядка. Влетев туда, обрадовался, увидев Каола — того самого, что когда-то выдал мне железку и назвал сыщиком.

— Каол! Как хорошо, что это ты! Выпусти из камеры заключения женщину! Это свидетель, но ей нужно срочно уйти.

Страж скептически поднял бровь:

— А ты кто такой?

Я с недоумением посмотрел на него, потом глянул на свои руки, и все понял.

— Прости, Каол. Я поменял аватар. Я Джеса, сыщик, которому ты выдал вот эту железку три дня назад,

— Интересные дела. Ты сумел поменять аватар, не выходя из игры? На тебе же долг висел немалый?

— Я заработал нужную сумму и оплатил штраф. Пожалуйста, выпусти женщину, потом я тебе все расскажу. Это очень важно.

— Активируй справочник.

Секундное замешательство, но потом я тихо шепчу: «Юнта» — и экран загорается.

— Лихо. Это и вправду ты. Впрочем, и акцент у тебя остался. Ладно. Выпущу. Она точно не преступница? Зачем ты ее сюда приволок?

— Каол, долго рассказывать, поверь, просто освободи ее, потом сядем и я тебе все расскажу. Мне нужна твоя помощь или твой совет.

Он хмыкнул, покачал головой, а затем вышел. Я остался один.

Бросив взгляд на экран, на котором сейчас высвечивалась карта Городка, я увидел на ней множество горящих точек разных цветов, обозначавших преступления разной степени тяжести. Постукивая по экрану, я вывел перечень этих преступлений списком, пролистнул его до красных строчек, и с ужасом прочитал:

«АкСу-1’426’344, постоянный абонемент. Прототип умер во время игры, аватар отозван 156 9.»

— Спасибо, Джеса, я к нашим! — крикнула мне Миуми, пробегая мимо дежурки.

Я выскочил в коридор, но увидел лишь как она хлопает по кнопке в холле, и исчезает.

В дежурке появился еще один страж.

— Ты кто такой? — с осторожным любопытством спросил он, сходя с белого круга на полу.

— Сыщик. Жду Каола.

Он хохотнул, и уселся в кресло у стола. В это время в коридоре послышались голоса:

— Ничего с ним не сделается, пьяный в хлам, пусть проспится до утра, заплатит штраф, и гуляет потом… А что у тебя за тело там валяется?

— Да вот, приволок один сыщик…

С этими словами они вошли в дежурку и обменялись новостями с недавно прибывшим стражем, упомянув недобрым словом и «какого-то новичка, который сегодня сделал Бугу» — как я понял, страж на этом потерял какие-то баллы.

Наконец, они успокоились, вспомнили про меня, дали стул, а сами уселись в кресло и на диване, ожидая моего рассказа.

Я коротко поведал о том, что мне удалось узнать во время расследования дела о пожаре. Кто учинил пожар осталось неизвестным, зато я почти распутал дело об убийствах с особой жестокостью. Упоминать о турнире я, понятное дело, не стал — не знаю, как страж потерял баллы на победе новичка, но нарываться на неприятности не было ни малейшего смысла. Заканчивая свою повесть, я сказал:

— Сейчас Миуми отправилась искать сторожа. Конечно, если он не вышел из игры сразу же.

— Почему ты так решил? На его месте вышел бы любой игрок, — спрашивает Каол.

— Мать. Если он действительно опасается ее гнева, то, скорее всего, побежит предупредить. Тут я, конечно, свалял дурака, но уж очень испугался за Миуми…

— Да, ты и впрямь в игре ничего не понимаешь. Зачем ему бегать по Городку? Если знает код, просто переместился в ее дом.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание.

— Я вам все рассказал. Можете использовать информацию по своему усмотрению — искать сторожа и его мать сами или нанять сыщика. Там же очень большие призовые, насколько я понимаю…

— Влип ты, парень. И мы с тобой, — помолчав, сказал Каол, самый первый. — Дело расследуют власти из реального мира. Сегодня в доме Талобы, если там и вправду творились такие дела, человек пять-шесть этих следователей должно толкаться. И они будут крайне недовольны исчезновением жертвы.

— Она жестоко убита. Не здесь, в игре, а в реальном мире, — я ткнул на экран, где по-прежнему горела запись о смерти.

Все трое вскочили. Стояли и смотрели на эти две строчки так долго, что я забеспокоился о том, умеют ли они читать вообще. Один из стражей, пришедший с Каолом со стороны камер для задержанных и поносил новичка, победившего на турнире, вдруг обхватил голову руками и рухнул на диван.

— Мадена? Это точно она? — тихо спросил другой страж.

— Точно, — хмуро подтвердил Каол. — Это ее код, хотя сейчас она в другом аватаре.

Лежащий на диване, поднялся и, ни на кого не глядя, буркнул:

— Я ухожу. Вдруг жива… Справляйтесь тут без меня…

Когда он вышел, мы втроем переглянулись.

— Это его жена, — тихо сказал мне Каол. — Не здесь, там, в реале…

* * *

Стражи порядка были расстроены, но даже не думали начинать расследование. Мне оставалось только попрощаться.

Моя бледнолицая физиономия Рикки здесь уже примелькалась, так что оказавшись в холле, я нажал на кнопку, выходя из игры и быстро вернул себе начальный облик. Если честно, он нравился мне гораздо больше за исключением глаз. Зрение снова стало широкоформатным, что изрядно сбивало с толку. Если бы я с такими глазами вышел на схватку с Бугой, скорее всего, проиграл бы — мозг просто не успевал обрабатывать лишнюю информацию.

В игру я вернулся, сразу шагнув в дом Суфи. Здесь было тихо и пусто. Поднявшись в мансарду, я увидел, что хозяйка сидит в кресле и напряженно смотрит в окно. Она даже не услышала моих шагов.

— Кх, — кашлянул я, сообщая о своем прибытии. — Какие новости?

Суфи даже не обернулась — передернула плечами и кивнула, приглашая меня присоединиться.

Я шагнул к окну и обомлел.

По участку Талобы бегали мужчины и женщины, где-то шли драки, со всех сторон сбегались зеваки, скапливавшиеся перед ограждением, хотя защитное поле исчезло. Я так решил, потому что видел, как один из участников драки, получив удар в челюсть, перелетел через заборчик и «приземлился» на тротуаре.

— Что там случилось? Где Муауму и Миуми?

— Они вместе с ребятами из клуба отправились в погоню за сторожем. Если так, то скоро приведут сюда. Сторож отключил поле и выскочил прямо через забор, — она махнула рукой влево. — Кто-то из бойцов клуба побежал за ним, остальные рванули на участок. Началась свалка. Там поначалу никто ничего не понял, думали новая игра, но тут прибежал Талоба Кат. Огляделся вокруг и рванул в особняк. Через пару минут появились бойцы из его школы и схлестнулись с «Дикими осами». Похоже, у них какие-то личные счеты, потому что бойня идет не за какие-то рубежи, а просто так…

Слово «рубежи» меня внезапно встряхнуло. Юнта ждет меня на Рубеже, а я не могу выйти из какой нелепой игры… Раздался мелодичный звон.

— Это в дверь звонят. Привели твоего беглеца, иди открой, — посоветовала Суфи.

Я сбежал вниз по лестнице и распахнул дверь.

— Получай, — Миуми впихнула в дверь сторожа усадьбы Талобы.

Она была еще в образе Умами, что меня здорово нервировало. Красных следов от плети на лице и груди уже не было видно, но память осталась.

— Слушай, смени мордашку, пожалуйста, — попросил ее я. — Я сейчас отведу этого в Суд, и вернусь.

Развернувшись к сторожу, который пытался кричать, что это ошибка, я шепнул «Юнта» и навел на него железку:

— Именем закона этого Городка я задерживаю тебя как свидетеля.

Белый свет резанул по глазам. Сторож был надежно заперт в половине комнаты для преступников. Надеюсь, отсюда он точно не сбежит.

— Почему ты побежал на улицу, а не вышел из игры? — спросил я его.

— Не твое дело. Найди бледнолицего, он мне обещал защиту…

Сторож заговорил все быстрее и быстрее, а я никак не мог сообразить, о чем. Потом до меня дошло: я же сменил аватар и теперь он меня не узнает. И к лучшему.

Люди делятся на глупцов, хитрецов и умников. В непредвиденных ситуациях первые могут повести себя как угодно — замереть, обратиться в бегство или броситься в драку. Предсказать их поведение заранее невозможно. Хитрецы пытаются выстраивать сложные комбинации, рассчитанные на достижение одним им ведомой цели, часто не стоящий таких усилий. Умники либо избегают дурацких ситуаций, либо пытаются найти из них логичный выход, впрочем, их выбор зависит не только от ума, но и от темперамента.

Иметь дело с глупцами хлопотно, с умниками — довольно интересно, даже если они твои противники. Хитрецы же часто ведут себя нелепо, но почти все они, даже смешные, вызывают у меня брезгливость.

Этот сторож был из хитрецов. Не узнав меня в новом облике, он тут же объявил своим защитником меня же, но в другом аватаре. Нашел себе покровителя! Да, он открыл дверь, чем помог мне освободить Миуми, но это не избавляет его от ответственности за участие в диких выходках его матери. Поэтому я ничего не ответил, а молча развернулся и вышел.

Каола в дежурке не было. Я сообщил второму стражу порядка о том, что в камере находится важный свидетель и соучастник ряда убийств, в том числе сегодняшнего убийства Мадены и других женщин, погибших за последние полгода не только в игре, но и в реальном мире.

— Позовите следователей, пусть допросят его так, как они это умеют, — предложил я. — Едва ли мы справимся с этим лучше, чем профессионалы.

Но страж лишь покачал головой:

— Я бы позвал, но как их найти? Они же действуют инкогнито. Нам известно, что они прибыли и берут расследование на себя. И что нам в него лучше не лезть. Так что представиться нам следователи не соизволили.

— Тогда передайте информацию их начальникам в реальном мире. Они наверняка поддерживают связь со своими подчиненными.

— А, это хорошая идея, действительно. Но было бы неплохо, чтобы ты сам поговорил с задержанным. Ты же в курсе всего?

— Не могу. Поверь, просто не могу. У меня есть еще дела и крайне мало времени. Мне до чертиков неприятна эта ситуация. Не хочу в ней участвовать, но буду рад, если сумел вам помочь.

Он кивнул, а я вышел и отправился обратно в дом Суфи.

101011 = 43 = 37

Если человек назвался сыщиком, он должен расследовать дело до конца, провести допросы, установить преступника… преступницу. И получить заслуженную награду. Но зачем мне дополнительные баллы? Да и для стража, потерявшего жену, поймать монстра психологически гораздо важнее, чем кому-либо еще. Впрочем, не самым главным, но тоже аргументом было и мое нежелание сталкиваться с официальными лицами — если расследование будет вестись не только в игре, но и в реальном мире, мне придется объяснять, что я делаю здесь без документов, карточек и хоть каких-то ориентиров в их жизни.

Едва я возник в доме Суфи, на шею мне бросилась Миуми, теперь уже в образе владелицы сувенирной лавки — все в том же прикрывающем ее пышные формы то ли халате, то ли пеньюаре.

— У меня есть для тебя награда, герой, — она вложила мне в руку оранжевый жетон. — Видишь, какая я молодец? Успела и переодеться, и найти награду!

— Он же очень дорогой! Давай я заплачу́ за него, — сказал я, снимая ее руку со своей шеи.

— Это плата за мое освобождение!

— Я не беру денег за освобождение прекрасных дам, — сообщил я, целуя Миуми в щеку.

Ох, мы уже не в доме Талобы. Поцеловав ее, я не почувствовал вообще ничего. Даже не задумывался, что в этой дурацкой игре для того, чтобы почувствовать хоть что-то при поцелуе, нужно предварительно заплатить за секс. К этому невозможно привыкнуть. Ну, или я никак не могу приспособиться.

После недолгих препирательств, я перекинул на счет боевой подруги сто тысяч баллов. Это того стоило — мне здорово полегчало, в смысле веса. Все-таки очень сложно соотносить наличие денег с собственной массой, словно я таскал на себе кошели с золотыми монетами.

В доме Суфи толклось множество людей — помимо нас с Миуми, здесь был и ее братец Муауму, и несколько бойцов «Диких ос», включая шумного Карси-клоуна, и другие неизвестные мне лица. Кто-то устроился в креслах и на диванах, другие меряли шагами гостиную и коридоры, ели и пили, громко разговаривали. Можно подумать, я попал на вечеринку. Бедная хозяйка, столько незваных гостей…

— Что ты хотел сделать с этим жетоном? — спросила меня Суфи.

— Не знаю. Подозреваю, что меня кто-то загипнотизировал… Из памяти исчезла часть моей жизни здесь, в игре. Не уверен, что это так и есть, но очень хочется проверить.

— Давай поднимемся наверх, там спокойнее, — кивнула Суфи.

— Этот жетон должен активировать кто-то другой, не ты сам, — сказала Миуми. — Заворожить или снять заклинание может только другой человек. Давай это сделает Муауму, он уже пару раз использовал оранжевый жетон.

Я согласился, и мы поднялись наверх все вчетвером.

— Лучше сядь, — сказал мне Муауму. — Расскажи почему решил, что частично лишился памяти. Это важно. Нельзя просто так снять непойми что.

Мой рассказ и предположения окружающих затянулись. Обсуждение прервал бравый руководитель «Диких ос», подведший черту под разговорами:

— Лады, больше мы ничего не придумаем. Сейчас попробую…

Он опустил глаза, сжал кулак, а потом стрельнул в меня взглядом.

— Жужу. Это была Жужу, — вдруг выпалил я, еще не поняв, что именно я вспомнил. — Хозяйка книжного магазина, которая стала жертвой грабителя.

Суфи сходила и принесла напитки, брат и сестра глядели в окно, а я все сидел в кресле, вспоминая весь ход своего расследования ограблений. Муауми в какой-то момент встал и вышел. Веселый гомон внизу вначале усилился, а потом смолк.

— Разогнал своих ребят, им пора отдохнуть, — сообщил он, вернувшись.

— Кажется я понимаю, — наконец, встряхнулся я. — Как вы думаете, мог это сделать управляющий Банком? Пока у меня все сходится на нем.

— Они такие, эти банкиры. Много денег и ни грамма совести! — фыркнул Муауму.

— Говори, — скомандовала Миуми. — Вместе разберемся.

И я начал рассказывать. Хорошо, что мы были в доме писательницы. У нее нашлись и карта, и карандаши, и бумага. Я рисовал, расписывал, припоминал детали своих встреч с жертвами и свидетелями…

— Да, ты прав, — наконец, сказала Суфи. — все сходится на нем.

— И что, еще не догадались, да? — рассмеялась Миуми. — Это же был Ферлекс!

— Кто это такой?

— Один из управляющих банком. Угораздило же тебя попасть именно к нему на прием!

— К нему не подобраться, — хмуро сказал Муауму. — Он один из тех, кто правит Городком.

— Значит, вам нужно поймать его на месте преступления.

— Нам?

— Вам. Наймите сыщика. Или сами получите жетон. У меня есть знакомая сыщица, Карри. Ей хочется заработать большие деньги, чтобы построить замок, она точно согласится. Тем более, что мы с ней разговаривали об этом деле.

— Но почему не ты?

— Я ухожу сегодня. Пора возвращаться домой, и я не уверен, что когда-нибудь вернусь сюда. Так что пользуйтесь этой информацией по своему усмотрению. Вы давно живете здесь и для вас порядок в Городке гораздо важнее, чем для меня. Разве нет?

Они хмуро переглядывались между собой. Идти против власти никому не хотелось.

— Ладно, поговорю с Угонисом, — сказал Муауму. — Думаю, ему будет интересно расшевелить сонный «улей», а «Дикие осы» ему в этом помогут.

— Почему именно с ним?

Я вспомнил владельца трех фабрик, одного из самых ярких аватаров, что я видел здесь, даже на фоне гостей на вечеринке Талобы, одного из моих свидетелей, парня с пепельными волосами, в жилете поверх длинной рубахи. После разговора с ним у меня осталось какое-то смешанное чувство. Он явно знал больше, чем рассказал мне.

— Угонис… в общем, неважно. Если он захочет помочь, то в Городке завяжется знатная склока… Может быть твое расследование и станет первым камешком за которым последуют перемены…

Муауму глубоко задумался. Женщины поглядывали на него с интересом: у Миуми разгорелись глаза, а писательница уже предвкушала новые идеи для будущих романов.

— Давайте сходим к Карри. Если она дома, то я вас познакомлю, — не выдержал я молчания. — И мое место займет готовый сыщик.

Суфи идти отказалась — ей нужно было навести порядок в доме, но важнее, как я понял по ее взглядам в окно, для нее были события в доме Талобы.

Я тоже посмотрел на особняк и понял, что защитное поле уже восстановлено. На участке никого не было видно, вечеринка на этот раз не удалась. В большом доме горели несколько окон, а в домике сторожа они оставались темными.

Мы вышли из дома втроем — Муауму, Миуми и я. Идти было недалеко, и минут через двадцать мы подошли к дому Карри. Вернее, к тому месту, где он был раньше.

— Что такое? Куда пропал целый дом? Я был в нем еще вчера! — изумился я, оглядываясь.

— Ты уверен, что не ошибся с местом?

Я прошелся немного вперед, заглянул за угол. Да, это точно та улица, я ничего не перепутал. Только на месте дома Карри теперь находилась лужайка, а чуть дальше от тротуара начинались кусты, за которыми в полутьме угадывалась беседка.

— Плохи дела, — сказал Муауму. — За все это время я видел такое трижды, и всякий раз оказывалось, что владелец был арестован в реальном мире. Даже когда прототип умирает, дом сохраняется до полугода, а что делать с ним дальше решают наследники.

— Считаешь, что Карри арестована? — с недоумением спросил я.

— Скорее всего. Нет, конечно, по-всякому может быть. Могла просто изъять капитал, но тогда бы здесь было пустое место с объявлением о продаже участка. А что бы так… Невероятно. Такое может быть только через приказ управляющих виртуальным клубом.

— Джеса, сходи в Суд. Они должны знать, — сказала Миуми.

Нерешительно потоптавшись, я решил было последовать ее совету, но вдруг вспомнил о железке.

— Пойдемте в беседку, — позвал я их. — Надеюсь, там сейчас пусто.

Внутри беседка освещалась маленькими фонариками. Я уселся на лавку справа от входа, а брат с сестрой устроились напротив.

«Юнта», — шепнул я, и экран железки загорелся. Водя по нему пальцами, я пытался найти информацию о расследовании смертельных случаев.

В перечне жертв никаких отсылок не было, но я не сдавался, хотя понять логику составителей этого справочника было сложно. Муауму и Миуми сидели и тихо о чем-то шептались, а я не прислушивался, поглощенный своим исследованием.

Все решила случайность. Я нажал на что-то, и появилась уже знакомая карта Городка. Подвигав экран, я нашел то место, где мы сейчас сидели. Здесь пока еще значился дом Карри, но он был в темно-серой рамке. Коснувшись ее, я вздрогнул — карта внезапно исчезла, а на ее месте возникла запись:

«Владелец СоВр–594’345’608 арестована РМ по ст. 144а-2в. Дом подлежит аресту».

Я показал ее сидящим напротив, и они ахнули.

— Она была из Свориена… Надо же, я ездила туда в прошлом году! — сказала Миуми.

— Статья жестокая, — хмуро буркнул Муауму. — Арест в реальном мире, значит, сумели ее найти. Сто сорок четвертая — преднамеренное убийство, буква «а» рядом — неоднократное, дополнение два «в» — маньяк, особая жестокость. Это смертный приговор.

Я вспомнил Карри. Бархатная темная кожа, точеный профиль, ярко-зеленые раскосые глаза, удивительная фигура с тонкой талией, небольшой грудью, широкими бедрами и плечами. Она была постоянно настороже, но когда улыбалась, превращалась в красавицу. Со мной она впервые в жизни испытала оргазм — здесь я не мог ошибиться, все признаки были налицо.

— Эк, тебя пробрало, — сказа Муауму, похлопав меня по плечу. — Парень, ты что? Влюбился в смазливую мордашку? Выбрось из головы. Ведь это аватар, ты не знаешь, какой она была в реальности.

Наверное, он был прав. Но…

Я вздохнул. Прикрыл глаза и сделал несколько ритмичных вдохов и выдохов, остановившись лишь когда почувствовал, что мелкая дрожь внутри меня затихает.

Пора заканчивать. Немедленно. Прямо сейчас. Хватит с меня Городка, его безумных жителей и нечеловеческих страстей.

Положив руку на кнопку, я мысленно произнес «остаток баллов перевести на счет Жужу». Взглянул на людей, смотревших на меня с состраданием и жалостью, и сказал:

— Вас ждут веселые времена. Постараюсь навестить вас при случае. Я ухожу, простите если что не так. Передавайте привет Суфи. И еще одной даме… Ее зовут Жужу, она владелица книжного магазина, который был ограблен. Если бы не она, я бы так никогда не узнал, что у меня из памяти было начисто стерто целое расследование…

Не дожидаясь ответа, я хлопнул по кнопке и вышел из игры.

И последним словом, что я услышал в Городке, был веселый возглас Миуми: «Бабник».

Глава 26. Бегство

101100 = 44 = 38

Приняв душ и одевшись, я взвалил объемный, но легкий рюкзак на спину. Пора в дорогу. Только перекушу и вперед.

Это я решил заранее. Взять такси? Вряд ли кто-то согласится вести клиента за город, руководствуясь общими указаниями «туда», «теперь туда», «здесь направо. По крайней мере, в мире Юнты никто не согласился. Пешком я в любом случае дойду до нужного места за несколько часов, в крайнем случае, к вечеру. Главное, что вырвался из виртуального капкана.

На моей карте оставалось пятьсот кар. Быстро перекусив в недорогом буфете виртуального клуба, я вышел наружу. На улицах ярко горели фонари. Что ж, магазины еще закрыты, но это и к лучшему. Подарки Юнте я купил, а тащить на себе лишний груз ни к чему. Зато идти сейчас хорошо, не жарко. И машин на дорогах мало, воздух не так загазован.

Выйдя на крыльцо, я остановился, вспомнив, что вчера здесть ко мне прилетала нарагиз. Увы, на сей раз феи не было. Впрочем, почему «увы», здорово, что она сейчас с Юнтой.

Спускаюсь по ступеням, и вижу, что из стоявшего неподалеку от входа автомобиля выходит местный страж порядка и направляется ко мне.

— Джеса?

Я киваю с недоумением.

— Тебя ожидает канни Пьедо, он сейчас в управлении. Садись, здесь рядом, — кивает на автомобиль страж.

— Знаешь, я, пожалуй, пройдусь, — говорю я. — Ах, да, передай ему, пожалуйста…

Достаю из кармана карточку с остатками денег, и протягиваю ему.

— Нет-нет, Джеса, канни Пьедо очень хочет тебя видеть. Так сильно, что приказал мне встретить тебя.

Вырубить стража и сбежать? Как же все глупо, нелепо все здесь у меня получается! Вышел бы из игры вчера и никаких тебе нежелательных встреч…

Мы садимся в машину и через пару минут входим в длинное трехэтажное здание, в котором сейчас горит лишь несколько окон. Поднявшись на второй этаж, проходим до конца коридора. Мой сопровождающий стучит в дверь, затем открывает ее и докладывает:

— Канни Пьедо, твой друг доставлен.

Видимо, получив разрешение, он отстранился, пропуская меня в кабинет, а сам развернулся и ушел.

— Ну что, Джеса, как тебе приключения? — добродушно спросил хозяин кабинета.

Кабинет большой, просторный. Хозяин поднялся из кресла с высокой спинкой, обогнул массивный стол, и приглашающе махнул рукой в сторону кресел у окна, между которыми стоит низкий столик.

— Не могу сказать, что я от них в восторге, — осторожно отвечаю я, оставаясь у двери. — Если честно, то я изрядно подзадержался, мне бы хотелось вернуться в лес за своими вещами.

— В лес? Там сейчас тьма непроглядная. Садись, поговорим, потом отвезу тебя, как обещал.

Пьедо садится в кресло и выжидательно смотрит на меня. Но я никак не могу сообразить, зачем он меня пригласил. Все-таки сложно соображать под утро. Куда я торопился, почему я не выспался в клубе? Там такие удобные боксы…

— Почему ты со мной так возишься? — наконец спрашиваю я.

— Ты мне понравился сразу. Еще там, на стоянке, где уделал хулиганов.

— И это все?

Пьедо расхохотался:

— Да садись ты, кресло не кусается! Устал, наверняка, не спал… Столько событий…

Интересно. Откуда он знает, что я не выспался и что у меня была напряженная ночь?

— Поэтому так и хочется в лес, — сказал я, присаживаясь. — Устал от людей и города, хочется на природу.

Пьедо помолчал немного, потом встал, принес пузатую бутыль и два бокала, плеснул немного в оба, и спокойно размеренно заговорил:

— Что ж, буду откровенен. Я увидел, что ты разделался с хулиганами и заинтересовался твоими способностями. Потом ты заговорил, и я понял, что никогда раньше не слышал такого акцента. Когда ты оформил свои показания, я понял, что ты не хочешь раскрывать инкогнито. Шпион? Специальный агент? С чьей стороны? Предложил окунуться в игру, хотя был уверен, что ты откажешься. Но нет. Тогда я в первый раз по-настоящему удивился и установил за тобой слежку. Вначале внешнее наблюдение, но уже к вечеру удалось взять тебя под плотный контроль. Все, что ты делал и говорил, записывалось. Удалось направить тебя к Миуми, это наш старый надежный агент. Чем больше мы смотрели записи, тем больше удивлялись. Ты был как неопытный лисенок, впервые попавший в курятник, не знал самых простых вещей. Когда ты познакомился с Карри, мы увидели, что у тебя очень интересные приемы обольщения. Понятно, что общий набор всем известен, и что практики в разных частях суши очень разные. Но ни я, ни мои консультанты с подобным раньше не сталкивались.

Пьедо не смотрел на меня, а обращался словно бы к своему бокалу. Иногда он делал крошечный глоток вина, и продолжал.

— Далее мы подстроили ситуацию в беседке с Миуми, и ты в нее вляпался. Среди тех насильников был наш агент, и ему удалось метнуть в тебя иглу с отключающим сознание препаратом. Программе игры дали команду навесить на тебя штраф. Далее все стало еще интереснее. Ты не действовал как профессионал. Вначале решили, что ошиблись с твоей оценкой, ты и впрямь деревенский житель. Но далее ты начал проявлять свойства, которые сыщик-любитель просто не мог иметь. Пришлось подослать тебе Карси-клоуна, чтобы он пригласил тебя в бойцовский клуб. Думали, что ты помчишься туда сразу, но нет, ты снова удивил нас. Сцена соблазнения в доме той женщины потрясла даже наших экспертов, мы специально потом пригласили секс-инструктора, и он был крайне удивлен и методами, и тем, что тебе удалось достигнуть цели. Карри, по заключению специалистов, совершенно точно была фригидна… до тех пор, пока не пообщалась с тобой. Теперь университетские умники простят отдать им запись, чтобы демонстрировать ее студентам-сексологам.

Мне стало стыдно. Так стыдно, что я почувствовал жар в груди и на лице. То же мне, герой-любовник выискался. С какой стати я решил помогать этой женщине? И почему в этой, казалось бы такой развитой цивилизации, людей удивляют самые простые и естественные действия? Совершенно неважно, будут ли запись смотреть студенты, если им так это нужно, пусть смотрят. Но я никогда не думал, что стану выступать в качестве учителя. В борцовском клубе Муауми мне было легче, потому что там я исходно поставил себя в роли спарринг-партнера, а не тренера или учителя. Все-таки учитель — это очень высокая честь, которую нужно еще заслужить. Теперь же получается, что я действую как самозванец, взвалив на себя, совершенно незаслуженно, учительские полномочия.

— Ты рисовал орнаменты, — продолжил тем временем Пьедо. — Мы их тоже передали специалистам. Пока их полностью еще не проверили, но ни в одной базе данных ничего подобного нет. Где ты мог научиться такое рисовать? Кто-то даже высказал, что это способ записи мыслей, но это, конечно, ерунда. Более разумная версия, что эти рисунки нужны для медитации, однако пока нам не удалось выявить ни одной традиции, в которой бы использовались именно такие начертания.

Ну вот, и здесь я прокололся. Хорошо, что они не приняли мои иероглифы за письменность.

Еще один прокол с моей стороны. Было бы очень неловко, если бы их расшифровали. Меня начала грызть совесть, что я отдал девушке, что делает ковры, иероглифы наших с Юнтой имен. Нехорошо получилось, почему я не придумал что-нибудь другое?

— Когда ты пошел в Банк, мы испугались, что ты получишь кредит и выйдешь из игры, прервав наш эксперимент, но все обошлось. У управляющего оказалось рыльце в пушку, и он оставил тебя в игре. И здесь ты отправился все же в бойцовский клуб и это стало нашей самой большой удачей. То, что ты там показал, очень нам пригодится. Но теперьу нас возникло к тебе вполне конкретное предложение. Арсенал твоих навыков явно шире того, что ты демонстрировал на занятиях с бойцами и в турнире. Несколько наших специалистов готовы отдать тебе свое годовое жалованье, если ты возьмешь их в ученики.

Опять! Да сколько же можно!

— Я не учитель! — внезапно сорвался я. — Не имею права учить людей! Я еще слишком молод для этого!

— Молод, не молод… Какая разница, если у тебя есть знания, которыми ты можешь поделиться? — удивился Пьедо.

— Разница есть. Учитель — высокая честь, которой я недостоин.

Пьедо уставился на меня с таким изумлением, словно перед ним был пришелец из другого мира. Ну, хоть в этом он оказался прав.

— Хорошо, об этом позже. Мы признательны тебе за то, что ты навел нас на след преступника. У нас не любят маньяков, а то, что преступником оказалась твоя знакомая, поразило нас еще больше. Похоже, ты еще и удачлив, а это дорогого стоит. Наши специалисты уже давно говорили, что подобная жестокость показывает, что маньяком является женщина, но вычислить ее мы не могли. Ты знаешь, что на ней висит минимум восемнадцать жертв в реальном мире? Последние полгода о ней не вспоминали, но тут выяснилось, что она переместилась в игру. За ней охотились лучшие специалисты, но ты успел их опередить. Ее задержали Муами с братом. Кстати, это еще одно свидетельство твоего любительского подхода. Нам пришлось отключить в доме сторожа функцию возврата в реал. Парню нет и двадцати, но он оказался хорошим актером. А его мамаше всего тридцать пять лет. Неудачный первый секс, последовавшая за ним фригидность и озлобленность. Карри, которую ты знал в игре, не имеет ничего общего с прототипом. Она придала себе облик подруги, которой отчаянно завидовала всю жизнь, но так и не рискнула убить. Зато отыгралась на других женщинах с похожими фигурами. Ладно, хватит об этом. Расследование еще продолжается, и жертв может оказаться гораздо больше…

Мне показалось, что голова моя наполнена мокрой ватой, которая хлюпает и чавкает, переваливаясь в моей черепной коробке. Пьедо продолжал еще что-то говорить, но я уже его не слышал.

И вдруг ситуация изменилась. Пьедо, до этого без конца теребящий свой бокал с остатками вина, вдруг поднял глаза и я вдруг осознал, что он пытается меня заворожить. Без раздумий, совершенно автоматически выставил защиту, и лишь потом вдруг вспомнил, что я уже не в игре, а, значит, могу пользоваться магией.

Когда-то давным-давно, когда я был еще совсем юным, мой учитель посоветовал изучить заклятия для подчинения людей, зверей и птиц. Мне не хотелось этим заниматься, потому что где-то внутри сидел протест: нельзя подчинять людей своей воле. Да и со зверями и птицами этого лучше не делать. Все существа имеют право на свободу. Но учитель настаивал. По его словам, знания не обязательно применять на практике, но может наступить момент, когда они окажутся настоящим спасением.

Наверное, учителям известно о нас нечто такое, чего мы не знаем сами. Да, подчинять людей своей воле плохо. Но на кон был поставлена не только моя жизнь, но и жизнь портала. Если он взбунтуется, плохо станет не только мне и Юнте, а всем живущим и в этой реальности, и в базовой, где дикари находятся еще на первой ступени цивилизации, но ведь они тоже люди. И я решился. Провел по лицу ладонью, выдохнув краткое заклинание.

— Тебе действительно так важно попасть в лес и найти свои вещи? — спросил Пьедо.

— Очень, — кивнул я.

— Поехали прямо сейчас.

Мы поднялись и вышли на улицу. Пьедо подошел к автомобилю, на котором мы когда-то давным-давно, то ли три, то ли четыре дня назад, приехали в этот город. Он распахнул передо мною дверцу, обошел машину, и сел за руль.

101101 = 45 = 39

— Слушай, Джеса, я все хотел спросить, что за прием ты использовал, когда освобождал Миуми? — спросил Пьедо, когда мы уже выехали из города.

— Тот который приняли за гипноз, а меня назвали убийцей? Это просто переключение внимания. Взгляд за плечо, и соперник отвлекается. И никакого гипноза…

— Интересно. Но я имел в виду другой случай. Когда твой противник схватился за челюсть.

— А… в доме Талобы? Простой и легкий прием. Удар костяшками сверху вниз под нужным углом. Челюсть вылетает, но вставить ее назад можно одним движением.

— Но ты не стал вставлять, да?

— Не стал.

— Почему? К остальным ты отнесся гораздо… гуманнее.

— Ненавижу насилие. В тот момент мне хотелось, чтобы раз, подумав о насилии, он вспоминал эту боль. Не опасно для жизни, но хорошо запоминается.

— Занятно. Значит, тебе действительно нужно быть учителем. Правда, у нас такие методы не приветствуются, — развеселился вдруг Пьедо.

А я задумался. Я что, действительно хотел не наказать его, а преподать урок? Или, хуже того, выступить в роли судьи? Если так, то плохи мои дела… Неужели мне придется пересматривать свои жизненные ориентиры? Нет, эта игра, похоже, очень испортила мой характер.

Пьедо начал притормаживать.

— Ты хочешь развернуться?

— Ты что, не заметил? Мы только что проехали мимо нужной тебе заправки.

— Можно и туда… но лучше проехать чуть дальше. Я пришел на заправку от предыдущего… кармана.

— А, понял, о чем ты говоришь. Хорошо, давай проедем туда, это рядом.

Ну да, рядом, когда едешь на автомобиле. Меньше чем через минуту на другой стороне дороги показалось нужное мне место.

— Останови здесь.

— Зачем? — удивился Пьедо, но все же затормозил.

— Мне здесь нужно выйти.

Машина остановилась, и я вышел, вытаскивая с заднего сидения свой рюкзак. Пьедо тоже выбрался, с удивлением глядя на меня.

— Ты пришел с этой стороны трассы?

— Нет, с другой, — махнул я рукой.

— Тогда садись, там дальше есть разворот.

— Зачем?

— Тебе же придется переходить шоссе…

До меня, наконец, дошло, о чем он говорит. Трасса была широкой, по ней в ту и в другую стороны было по три полосы, по которым мчались автомобили. На нашей стороне машин было совсем немного, но на другой половине движение в сторону города было довольно плотным. Я понял, что Пьедо почему-то не хочет, чтобы я переходил дорогу в этом месте.

Пришлось применить заклинание, рассеивающее внимание. Увидев, как глаза у моего спутника разбежались, я рванул через дорогу. Несколько секунд, и я уже на другой стороне. Обернулся, снял заклинание, и увидел, что Пьедо изумленно смотрит на меня, машет рукой, затем прыгает в машину и трогает с места как заправский гонщик.

Не дожидаясь его, я вошел в лес, сразу нашел тропу, которая привела меня к трассе, и неторопливо пошел по ней. Увы, спокойной прогулки не вышло. Минут через десять я услышал тяжелое дыхание Пьедо, бежавшего за мной. Пришлось прибавить ходу. Я пошел быстрее, а потом и вовсе побежал.

Свернув на знакомую узенькую тропинку, я сбавил ход — вокруг были сплошные заросли и продираться сквозь кусты как дикий кабан мне не хотелось.

Ура! Я вижу портал! Дом, точно такой, как был у Юнты на ее Земле, с верандой и башенкой наверху. Ликтор уже ждет меня — я даже не заметил, как прошел через барьер, разделяющий обычный мир и Рубеж. Вот я уже у самого крыльца.

Скинул рюкзак прямо на землю, взбежал наверх, обнял Юнту, закопался в ее волосы лицом… И замер.

У меня все получилось! Я смог вернуться сюда, вернуться к Юнте, моей Юнте…

— А этого типа тоже впустить? — вдруг спросила она.

Обернувшись, я увидел Пьедо. Он бежал, но дома не видел, даже головы не повернул. Пробежал целеустремленно мимо, и исчез в лесу. Уф.

— Нет, мы его не приглашали, — говорю я, и начинаю смеяться.

— Ну и где ты был? В какие игры играл?

— Исключительно эротические. Знаешь, когда вокруг слишком много красивых женщин, остановиться невозможно…

Юнта смотрит на меня с изумлением, а потом тоже начинает хохотать. Мы стоим, обнявшись, и смеемся, смеемся, смеемся…

— Пойдем. Буду тебя кормить, — говорит она, увлекая меня в атриум.

— Эй, погоди, я еще и с подарком, — прыгаю через ступеньки вниз за рюкзаком, а потом, наконец, вхожу в дом.

Как же хорошо вернуться туда, где тебя ждут!

Оглавление

Пролог. Шаг в новый мир

Глава 1. Нелепое начало

Глава 2. Вход в игру

Глава 3. Виртуальность

Глава 4. Платная консультация

Глава 5. Нет выхода

Глава 6. Самонадеянный турист

Глава 7. Выбор

Глава 8. Начало расследования

Глава 9. Сыщица

Глава 10. Карри

Глава 11. Карта ограблений

Глава 12. Жужу

Глава 13. Грабитель

Глава 14. Досадная задержка

Глава 15. Дело о пожаре

Глава 16. Полезные свидетельницы

Глава 17. Помощники

Глава 18. Партнеры

Глава 19. Союзники

Глава 20. Неожиданная встреча

Глава 21. Поединки

Глава 22. Танец

Глава 23. Усадьба Талобы

Глава 24. Подземелья Талобы Ката

Глава 25. Гипноз

Глава 26. Бегство