Твои рядовые, Россия! [Михаил Иванович Чекалин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Михаил Чекалин Твои рядовые, Россия!

От автора

Как и всякому человеку в годах, мне, конечно, очень хотелось бы быть моложе, чем я есть. И всё же, если бы судьба чудесным образом предоставила мне возможность самому выбирать год рождения, я бы не изменил той даты, которую избрала она.

Родился я в послевоенное время. Можно сказать, в самом начале восстановления разрушенной войной страны. И если бы я был моложе, то не помнил бы послевоенную страну, не знал того уровня, от которого она росла последние советские годы. Если же мне было бы больше лет, то я не смог бы считать, что вся моя сознательная жизнь пришлась на эти героические полвека.

Говорю я это, разумеется, вовсе не потому, что моя личная судьба может иметь какое-то особое значение. Просто хочется выразить чувства именно моего поколения, чувства человека, который горячо любит своё Отечество.

Наше поколение – это дети пришедших с войны и оставшихся в живых израненных отцов, отстоявших честь и независимость нашей Родины. На наших глазах держава стала индустриальной страной, вышла в авангард человечества. Для нас это не абстрактные формулы, а практическая цель, которой были отданы все силы.

Наше поколение должно оставаться преемниками и продолжателями дела тех, у кого никогда не было иной привилегии, кроме как первыми подниматься в бой и работать до седьмого пота.

Мои родители – сельские труженики, крестьяне. Весь наш большой род трудился на земле от зари до зари и честно, когда это требовалось, защищал державу. Мои предки веками растили свой трудный хлеб, жили, любили, воспитывали детей, никуда не бегали и чужого ума не занимали. И нам это завещали. Мой отец не был коммунистом. Но я горжусь им. Крестьянский сын, он любил и любит землю, служил не себе, а людям, был и есть честен до щепетильности. Прошёл войну, а затем возрождал крестьянство. Всю свою жизнь он творил добро. И никто не смеет бросить камень в его прошлое.

Многое довелось пережить нашему народу. Но он стойко превозмог все беды и напасти, потому что черпал силы в прикосновении к родной земле. Нынче же происходит самое страшное, удар наносится по первоисточнику жизненных сил народа.

Сегодня о кризисе, о развале производства, снижении уровня жизни, об униженном положении страны говорят все. Но далеко не все ясно понимают, в чём суть кризиса именно сейчас. Наш российский дом, который обустраивался трудом десятков поколений, взорван. Мы стоим в клубах дыма, среди развалин, оглушённые: наш российский народ обманули жестоко и цинично. Курс на капитализацию страны привёл к деградации основ духовного, экономического и оборонного потенциала страны, к разрушению производства, к обнищанию народа. В настоящее время целенаправленно вытравливается уважение к исконно российским традициям патриотизма и дружбы народов.

Бесспорно, Россия богатая страна, и какое-то время она ещё сможет прозябать за счёт распродажи своих природных богатств: нефти, газа, угля, золота, алмазов, а затем и земель, в которых они скрыты. Но этот путь, лишающий страну будущего, – преступление перед нашими потомками. Потом и кровью, ценой напряжённого, героического труда наш народ прошёл путь в короткий исторический срок от сохи к полётам в космос, не к укреплению своего авторитета с помощью ядерного оружия, но к подлинной независимости в своих помыслах и делах. Неужели вернёмся снова к сохе?

Россия, Русь-матушка! Так с любовью поколения россиян величают могучую державу, созданную в неимоверных трудах и лишениях, в ожесточённой борьбе с ордами завоевателей. Родина даётся нам один раз на всю жизнь. Другой не будет никогда. «Клянусь вам своею честью, что я ни за что на свете не согласился бы ни переменить Родину, ни иметь другую историю, чем история наших предков, какую нам послал господь», – писал великий патриот и поэт России А.С.Пушкин. Миллионы и миллионы наших современников, без сомнения, поставили бы свои подписи под этими словами.

Много есть на свете, кроме России, государств и земель, но одна у человека мать, одна у него и Родина. Российский воин – сын Отечества, подлинный патриот в самом высоком значении этого слова. Обращаясь к молодёжи, хочу сказать, что патриотизм – чувство деликатное… Поберегите святые слова, не кричите о любви к Родине на всех перекрёстках. Честно трудитесь во имя её блага и могущества. Для Отечества сделано недостаточно, если не сделано всё. История раскладывает святой долг перед Родиной на плечи всех поколений.

Начиная с незапамятных времён, русский солдат и матрос служат не ради чести и славы своей, а в интересах государства Российского. «Вот пришёл час, который решит судьбу Отечества, – обращался Пётр I к русским воинам перед Полтавской битвой. – И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за Отечество… А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе, для благосостояния вашего».

Из поколения в поколение передавался кодекс нравственности русской армии и флота. Подавляющее большинство российских полководцев, офицеров, солдат и матросов становились истинными носителями идей государственности и патриотизма.

В суровые годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. советские воины сохранили и преумножили лучшие традиции российского воинства. В ходе боевых действий воины нашей армии и флота проявили беспримерное мужество, беззаветную преданность Родине, непреклонную волю к победе, массовый героизм. Около 12 тысяч воинов были удостоены звания Героя Советского Союза, более 7 миллионов человек награждены орденами и медалями, почти 11 тысяч орденов украсили боевые знамёна соединений, частей и кораблей.

История не знает более масштабного, ожесточённого, разрушительного и кровопролитного противоборства, чем то, которое пришлось вести нашему народу с фашистскими агрессорами. В войне 1941-45 гг. решалась судьба не только нашего Отечества, но и многих других народов и стран, по существу – всего человечества. Поэтому вечен и свят подвиг наших соотечественников, одолевших фашизм и одержавших Великую Победу.

В беспримерном героизме ярко проявились лучшие качества воинов-патриотов Великой Отечественной – от рядового Александра Матросова до Маршала Победы Георгия Жукова.

Вы, наверное, заметили, что ваши отец, дядя, дедушка, вспоминая годы, когда они носили армейскую или флотскую форму, с большой теплотой и гордостью говорят о днях минувших. Присмотритесь, прислушайтесь к ним. Рассказывая о своей воинской биографии, голос их становится тверже, и в глазах появляется какой-то особый блеск. Не преминут они, пожалуй, сказать и так: доведись, мол, ещё взять оружие в руки, защищая Отечество родное, и сегодня не сплошаем, не подведём.

Мне не раз приходилось убеждаться, что в зрелые годы, при размышлениях и пути, пройденном большинством моих собеседников, армия обычно стоит на первом месте. И чем больше лет у человека остаётся за плечами, тем теплее его мысль и слово о годах военных.

Дорогие читатели! В начале книги я счёл необходимым поместить искренние стихи Ф.Незнанского «Начало». Завершает цикл биографических очерков обращение ветеранов Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. к молодёжи района, опубликованное в газете «Серебрянопрудский вестник» от 21 июня 2001 года, а также подборка стихотворений С.И.Чекалина, тема которых перекликается с войной.

Кроме того, считаю своим долгом выразить глубокую благодарность своему брату, Сергею Чекалину, за помощь в подготовке печатного вида этого сборника очерков в 2005 году, а также в подготовке его для публикации в библиотеке ЛитРес в виде электронной книги.

М.И.Чекалин.

Ф.Никитский

Начало

Разрывом бомб, разрывами снарядов,

Раскатной трескотнёй очередей

Июньским утром мирный наш порядок

Разрушен был армадой палачей…


Они шагали, словно на прогулке:

Рукав закатан, сбоку – автомат.

И кованый сапог германский гулко

Топтал полей российский аромат.


Топтали всё: и города, и сёла,

Людские души и самих людей.

И это был тот самый «орднунг» новый,

Командовал какой Европой всей.


Но ведь Россия – это есть Россия!

Она врагов видала всех мастей,

И не было ещё на свете силы,

Кто б власть установить сумел над ней.


Поднялся гнев всеобщий, всенародный

Против вандалов нынешних времён.

И этот гнев великий, благородный

Был предками России освящён.


Дрались жестоко за потери близких,

За пепелища городов и сёл,

За смрад и чад, что над страной нависли,

За плач сиротский и за всё, за всё.


За всё, что принесли с собой арийцы,

За всё, что натворил их злобный пыл,

Чтоб каждый, кто останется от фрицев,

На Русь дорогу навсегда забыл!


И это были первые сраженья –

Заглавные, тяжёлые бои,

Где наши, исправляя положенье,

Крепили дух и мощности свои.

Солдатская ложка

Сегодняшнее поколение уже настолько привыкло к солнечным дням, к счастливым глазам любимых, к радостному смеху детей, что иногда им кажется: так было всегда. Нет, они, конечно, знают о войне. По рассказам старших, по кинофильмам, по книгам. Но очень уж трудно себе представить всю тяжесть беды, свалившейся на наш народ 22 июня 1941 года. Трудно в полной мере представить напряжение тех огненных лет, понять суть патриотического самопожертвования, духовной силы нашего народа.

Рассказать о войне – это не только воспеть её участников, воссоздать наиболее значительные битвы, но подчас и найти в образах и конфликтах того времени ключ к ясному пониманию вопросов, которые зачастую скрыты, закутаны в повседневной многоликости настоящего времени.

Чем больше времени отделяет нас от тех памятных событий, тем сложнее о них писать. Всё меньше остаётся в живых непосредственных участников первых боёв, всё труднее восстанавливать по скупым фактам сохранившихся документов героический путь защитников Родины.

Я считаю, своим долгом от всей души поблагодарить ветерана войны – моего отца, Ивана Васильевича Чекалина, который своими воспоминаниями и личными документами помог рассказать о днях минувших, о боевых делах воинов 65-й Дальневосточной отдельной морской бригады 176-го стрелкового полка.

Фронтовики обычно не очень охотно рассказывают о днях, проведённых ими на передовой. Воспоминания о минувших боях для них мучительны и даже как бы старят их: ведь снова надо, хоть и мысленно, подниматься в атаку под свинцовый ливень. Непросто всё это пережить. И не случайно Иван Васильевич как о чём-то очень будничном говорит: «Ну, воевал … Все воевали». Но мы-то понимаем, что за этими словами: горестное отступление по дорогам родной страны под напором превосходящих бронированных полчищ оголтелых гитлеровцев, а затем и не менее тяжёлый победный путь до самого рейхстага.

Девятнадцатилетним пареньком 21 октября 1941 года он принял присягу при 65-й отдельной морской бригаде 176-го стрелкового полка Карельского фронта. В это время на северо-западном направлении находилась немецко-фашистская группа армии «Север», имевшая 42 дивизии. Кроме того, на территории Финляндии находились немецкая армия «Норвегия» и две финские армии – «Юго-восточная» и «Карельская», которые начали боевые действия несколькими днями позже общего вторжения. Финляндия объявила войну СССР 26 июня, а через три дня после этого немецко-фашистские войска под командованием Фанкельхорста начали наступление на мурманском направлении. Затем развернулись бои в Карелии.

Стратегическое значение Карелии и незамерзающего Кольского залива очень велико. Здесь начинается Великий Северный путь. Сюда шли во время минувшей войны торговые караваны из Англии с поставками продуктов и вооружения. Сюда везли золото Колымы и пушнину со всего побережья Ледовитого океана для оплаты поставок. Огромное значение имели крупные месторождения медно-никелевых и железных руд, слюды и редких металлов. Поэтому советское командование стремилось, во что бы то ни стало удержать эти позиции.

По этим же соображениям большое место в планах гитлеровцев уделялось захвату этих территорий. Осуществление этой операции, получившей наименование «Голубой песец», было возложено на тайно созданную заранее немецкую армию «Норвегия». Кроме того, в армию «Норвегия» по тайному соглашению с Финляндией был включён 3-й финский армейский корпус в составе двух пехотных дивизий. 36-й фашистский корпус проводил главную операцию – «Полярная лиса», получив задачу выйти к Белому морю, овладеть районом Кандалакши, прервав сухопутною связь Кольского полуострова со всей страной.

В этих условиях Ставка Верховного Главнокомандования дала северо-западному фронту директивы к местной обороне и созданию оборонительных рубежей. Но летом 1942 года вынуждена была забрать с Карельского фронта три дивизии, что, конечно, не могло пройти незамеченным для противника. И чтобы противник не смог воспользоваться сложившейся ситуацией и, в свою очередь, снять свои боевые части для перестройки или перегруппировки, было решено временно активизировать действия, которые заключались в походе 65-й и 80-й морских бригад в составе стрелкового полка в тыл врага. «Тогда и было сказано, – говорит Иван Васильевич, – фашист, убитый на севере, не будет воевать на юге».

Драматические ситуации нашего похода очень похожи на бессмертные зори из повести Б.Васильева «А зори здесь тихие».

Здесь не приводятся многие сюжетные подробности, о которых рассказал и участник этих событий: опасения, владевшие воинами ещё в начале похода, подтверждались. Не имея второго эшелона прикрытия, продвинувшись на 22 километра на финскую территорию, бригада была обнаружена финнами и, терпя бедствия, начала по приказу командования с боями отходить.

Впрочем, как вспоминает ветеран, эти бедствия обрушились на них ещё задолго до вооружённого столкновения с регулярными финскими частями. И главным среди них оказалась нехватка продовольствия. Дело в том, что, передвигаясь скрытно, воины были лишены возможности добывать в лесу пищу охотой. Основа Карелии – вода, камни и леса. Стрельба могла привлечь внимание неприятеля, заранее демаскировать рейдовую бригаду.

В конечном итоге, направление отхода было определено и, находясь в окружении, личный состав принял последний бой. О сдаче в плен не было и мысли. Финны в плен не брали, издевались над ранеными бойцами, вырезали на телах звезды, отрезали уши, вырывали языки, жгли на кострах ещё живых красноармейцев, сложив из них пятиконечные звёзды. Здесь, в неравном смертельном бою, И.В.Чекалин получил сквозное ранение ноги. Из окружения выходили разрозненными отрядами. С группой оставшихся бойцов, прорываясь из окружения, по причине ранения отстал, и, не имея приборов ориентирования, всё же вышел на свою переправу. Остальные, кто ушли вперед, не вернулись.

Иван Васильевич не пытается за давностью лет хоть как-то смягчить происшедшее. Рисуя исключительные по напряжению событийные ситуации, он говорит и о горьких и мучительных потерях. При проведении оборонительных операций из 11 тысяч человек личного состава их дивизии осталось 140 человек. По словам ветерана, все они были разными по характеру и облику, но соединяло их вместе чувство необходимости выполнить боевой приказ. Оно, это чувство, помогало им преодолевать величайшие страдания, приносить большие жертвы, совершать подвиги.

21 июня 1944 года войска Карельского фронта под командованием генерала К.А.Мерецкова перешли в наступление, и уже 28 июня был освобождён Петрозаводск. Войска фронта продолжали развивать наступление до 9 августа, когда, по приказу Ставки, оно было прекращено. Советские войска вышли к предвоенной границе с Финляндией.

Дальнейший боевой путь нашего собеседника прошёл через Восточную Пруссию, Польшу, Германию. Был демобилизован из Берлина в октябре 1945 года.

Как память о боевой молодости до сих пор хранит отец солдатскую ложку, отлитую на Карельском фронте из сплава фюзеляжа подбитого самолета. На ручке ложки выгравированы инициалы «ЧИВ». Длительное послевоенное время он пользовался ею, ревностно хранил и оберегал её, никому не доверяя.

В детстве мы с братом не осознавали, какую ценность представляет для отца этот, вообще говоря, неудобный в пользовании предмет. Но чувство, что в нём скрывается что-то личное, недосказанное, тайное, вызывало у нас огромное желание подержать её и, тем более, попользоваться. И в его отсутствие нам это удавалось…

Только сегодня, в канун его 80-летнего юбилея, я получил доступ к страницам его боевого пути. 17 марта 2002 г. И.В.Чекалину, участнику Великой Отечественной войны, исполнилось 80 лет.

«Нас водила молодость…»

Никогда не угаснет в памяти народной грозный день 22 июня 1941 года, когда советские войска приняли на себя удар всех сил фашизма. Армия противника находилась в зените своей мощи. Под её напором за месяцы, за недели разрушалась оборона не одного государства. Гитлеровские бронированные дивизии катились по Европе, не зная поражений…

Всё изменилось после того, когда с прозрачную июньскую ночь, в самый долгий день года, фашизм обрушил свои полчища на нашу страну, занятую мирным созидательным трудом. В тот день у советских рубежей военное счастье начало изменять Гитлеру.

То было время, когда нашим войскам приходилось обороняться, когда фашистские генералы трубили на весь мир, что скоро промаршируют по Москве. Но их планам не суждено было сбыться. Путь фашистам к сердцу нашей Родины преградили простые советские парни. Об одном из них пойдёт рассказ.

Дмитрий Николаевич Болдаев не любит рассказывать о себе. Это знают все его друзья. Особенно, когда начинаешь назойливо расспрашивать: как да что, расскажи, мол, о том-то и том-то. В таких случаях он всегда мило улыбается и переводит разговор на другие, отвлечённые темы. Правда, в этих «отвлечённых» суждениях иногда просматриваются биографические детали, поданные, конечно, в несколько преломлённом виде. Но это лишь иногда и при очень внимательном отношении к тому, что говорится. Я же пришёл в тот день с твёрдым намерением – узнать наконец-то о Болдаеве всё…

Встреча та была особенной в своём роде. Именно тогда и рассказал Дмитрий Николаевич о своих родителях, родных и о себе. Конечно, сделал он это не сразу и рассказал далеко не обо всём, что меня интересовало. Но кое-что всё же рассказал.

Помните, как там, в известной песне:


С чего начинается Родина? С окошек, горящих вдали,

Со старой отцовской будёновки, что где-то в шкафу мы нашли.

А может, она начинается со стука вагонных колёс

И с клятвы, которую в юности ты в своём сердце принёс.


– Да, для каждого Родина начинается с чего-то своего, – говорит ветеран, участник Великой Отечественной войны, Дмитрий Николаевич Болдаев. – Для меня, например, она начинается со старинного села Подхожее, в котором жили мои предки, где я родился и живу по сей день.

В селе прошли его детские и юношеские годы, отсюда, в неполные восемнадцать лет перешагнув порог родительского дома, ушёл на фронт и сюда победителем вернулся после войны. Разлука с родными местами продолжалась недолго. Но и в годы военного лихолетья родное село всегда было в сердце.

Шла осень 1941 года, фашисты рвались к Москве, заняли близлежащие районы, города Михайлов, Венёв. 24 ноября оккупировали село Подхожее, а он, большеголовый, тощий мальчишка, стоя на телеге с кнутовищем в руке, глазами провожал стаю журавлей. Грустно курлыча, медленно плыли они по тускло-свинцовому небу туда, где было много-много тепла и… хлеба. Дмитрий, уже переживший не одну предвоенную зиму, сердцем чувствовал, как будет трудна и эта. Отца нет, он на фронте, мать осталась с шестью детьми. Ему же шёл семнадцатый год.

Это были грозные дни… С 13 октября разгорелись ожесточённые бои на всех главных оперативных направлениях, ведущих к Москве.

Когда мы говорим о героических подвигах, совершённых в битве за Москву, то подразумеваем не только действия нашей армии. То, что было достигнуто на Западном фронте в октябре, а затем и в последующих сражениях, стало возможным только благодаря единству и общим усилиям войск и населения столицы и Московской области, всего советского народа.

Утром 6 декабря 1941 года войска Западного фронта севернее и южнее столицы начали контрнаступление. На левом крыле фронта ещё 3 декабря войска 50-й армии и кавалерийский полк генерала П.А.Белова приступили к разгрому армии генерала Гудериана. Фашистские дивизии, оставляя на поле боя технику и вооружение, начали поспешно откатываться на Венёв. 8 декабря было освобождено и село Подхожее.

О войне в те дни в деревне говорили много, но больше всего о горестях и невзгодах. Всё чаще и чаще получали похоронки.

Трудно, холодно и голодно было зимой. Дмитрий с утра и до темноты работал в колхозе. Делал всё, что делали деревенские мальчишки его лет. За зиму он немного подрос и чуть раздался в плечах. Но куда больше изменился внутренне: детство, отрочество ушли как-то сразу, уступив место юности, тревожной и беспокойной.

Наступила весна 1942 года. Туманным и тёплым апрельским утром несколько женщин и мальчишек вышли на весенний сев. Сделали несколько кругов – лошади устали. Дмитрий сел на свежую борозду и тут услышал журавлиную песню. Опять журавли! Но только на этот раз не улетали, а прилетели, и в их небесной песне была уже другая мелодия, что-то торжественное, казалось, они ещё раз подтверждали вечный закон жизни – круговорот совершается, война не в силах его остановить.

Ещё не стихла журавлиная песня, как прибежала из деревни босоногая девчонка:

– Митя, сказала она, – велели придти в сельский Совет, тебе повестка из военкомата.

Сразу ёкнуло сердце парня, и он в этот момент почувствовал себя взрослым солдатом. В 1942 году комсомолец Дмитрий Болдаев в составе тридцати таких же юношей-призывников Серебряно-Прудского района был призван на Балтийский флот. Здесь, под Ленинградом, были сформированы морские бригады и под покровом ночи через Ладогу на морском транспорте переброшены в Ленинград. В то время он был в блокадном кольце.

Более чем 300-тысячная армия немцев обложила город с юга и юго-востока, фашистские войска нависли со стороны Карельского перешейка и вышли к реке Свирь. Войска Ленинградского фронта и силы краснознамённого Балтийского флота оказались в очень тяжёлом положении. Долгие месяцы враг терзал осаждённый город. Тисками голода, жестокими бомбёжками и обстрелами он стремился обескровить и обессилить его защитников, сломить их волю.

Корабли с войсками и техникой входили в Ленинград после наступления темноты, возвращались перед рассветом. Всё это происходило в период жестоких штормов, а затем и ледостава, двигались они по стеснённым фарватерам и мелководью в зоне вражеского огня. А когда выгрузились на берег, Дмитрий долго смотрел на опалённую войной Ленинградскую землю. Истерзанная, она лежала у его ног, и, казалось, каждый ком взывал к мести. Чёрные, торчащие трубы мирных очагов, серые, зловеще зияющие остовы огромных каменных зданий, разбитые вагоны, искорёженные рельсы говорили, казалось, то же самое. Под солдатскими сапогами хрустели осколки стекла, и они как будто вонзались не в землю, а в самое сердце краснофлотца.

Разместившись в Рузовских казармах, молодое пополнение, не теряя времени, напряжённо, без устали, днём и ночью училось осуществлять прорыв заблаговременно подготовленной обороны гитлеровцев. Основное внимание обращалось на самостоятельные действия стрелковых подразделений и морских штурмовых групп. На специально оборудованных полях учились маневрировать, на поле боя сочетать огонь с движением, вести бой в траншеях, умело действовать ночью. Любознательный и сметливый парень схватывал всё то, чему обучали командиры. Здесь же Болдаев освоил пулемёт Дегтярёва и стал первым номером расчёта. Вторым номером был его земляк Василий Павлович Штарёв.

В январе 1943 года из личного состава морского экипажа были сформированы 35-я и 36-я штурмовые морские бригады и направлены в Ленинград, в посёлок Морозовка, для подготовки к прорыву блокады, который должен был обеспечить коридор для соединения с Волховским фронтом.

Командование нашей 54-й армии, в состав которой входила морская пехота, решило нанести отвлекающий удар по гитлеровцам с тыла, со стороны Невы, с «невского пятачка», форсировать реку по льду.

– Было морозное январское утро, двенадцатое число, – хорошо помню, – говорит Дмитрий Николаевич. – Наша артиллерия открыла огонь по укреплениям противника. Началась артподготовка. Через головы наших пехотинцев по гитлеровцам, засевшим на левом берегу, били пулемёты. По сигналу ракеты моряки под кинжальным огнём форсировали реку. Однако не все огневые точки противника были подавлены. Поднимаясь в атаку, бойцы-моряки сбрасывали с себя маскхалаты, оставшись в том, что смогли сохранить от морской формы: бушлаты, тельняшки, ремни, бескозырки. Достигнув левого берега, воины бросали на колючую проволоку бушлаты, шинели, преодолевали заграждения и врывались во вражеские траншеи, завязывая рукопашный бой.

В рукопашной схватке, показывая пример, отважно и мужественно действовал комбат Зверев. Командир роты Бойко не раз сам становился к пулемёту, не в силу своего пылкого темперамента, – он был человеком хладнокровным – а потому, что бывали такие моменты, когда рядом некому было заменить павших моряков. Грохот орудий, разрывы мин и снарядов слились в непрерывный гул. Раненые, истекающие кровью моряки, в пехотных, защитного цвета пилотках, обвитых лентами морских бескозырок, ложились на берег и клятвенно его целовали. Они были готовы умереть здесь, рядом с друзьями, оставшимися непобеждёнными до последнего вздоха. Моральные испытания, которым подверглись краснофлотцы и офицеры, достигли высших пределов человеческих возможностей…

Статистика не располагает сведениями о возрастном составе участников Великой Отечественной войны. Но одно совершенно очевидно, что удар фашизма в равной мере приняло на себя и молодое поколение. У них, как и у всей страны, было всё в жизни первым: НЭП, индустриализация, ликвидация кулачества, коллективизация сельского хозяйства, ударничество, школы, ФЗУ, рабфаки.

Фашистское нашествие было для молодых людей покушением на Родину, которая была их собственной плотью и кровью. Они дрались по зову своего сердца.

Как ни цеплялся враг за Шлиссельбургско-Синявинский выступ, однако был сломлен. 18 января воины Ленинградского и Волховского фронтов прорвали кольцо вражеской блокады. Это событие стало переломным моментом в великой битве за Ленинград. Боевая инициатива перешла к советским воинам. Наше командование получило возможность подготовиться к операции по разгрому немецко-фашистских войск, продолжавших вести осаду.

Всё дальше и дальше от нас дни фронтовые, легендарные дни боевой, опалённой жарким дыханием войны молодости ветеранов. И не только дни, уходят годы, десятилетия. В наступившем 2000 году прогрессивные люди Земли уже будут отмечать 55-летие со дня победного окончания Великой Отечественной войны.

Годы уходят, но память о них остаётся. Она живёт. И чем дальше, тем кажется сильнее, явственнее, ощутимее. Она живёт в наших сердцах. Живёт в незарубцевавшихся и время от времени дающих о себе знать ранах ветеранов. О ней напоминают миллионы погибших отцов и матерей, братьев и сестёр, любимых и друзей. Да только ли в этом живёт память о минувшей войне? Она живёт во всём, что нас окружает. Во всём этом и многом-многом другом… Но главное – это человеческие души, людские сердца, наше сознание, всё то, что зовётся памятью поколений.

– В жизни каждого человека бывают события и даты, которые врезаются в сердце на долгие годы, – говорил мне во время беседы Дмитрий Николаевич.

В памяти фронтовика осели на всю жизнь несколько таких событий.

При штурме Шлиссельбургской крепости их стрелковая рота была остановлена шквальным огнём противника. Они залегли на открытом месте. Положение создалось критическое. Перед ними проходили сильно укреплённые позиции врага. Д.Н.Болдаеву, как старшему пулемётного расчёта, была поставлена задача: во что бы то ни стало овладеть промежуточной фланговой высотой и заблокировать немецкие огневые точки, чтобы дать возможность морским пехотинцам взломать их укрепления.

А далее было так. По занесённой снегом канаве Болдаеву и второму номеру расчёта Штарёву удалось подобраться почти вплотную к вражеским позициям. Вся рота следила за их смелыми действиями. По характеру стрельбы юный балтфлотец пытался определить – держатся наши или всё ещё отходят? Внимание его привлёк шум справа. Оглянулся – и похолодел: низко пригнувшись, подобрав полы захлюстанных шинелей, на их позицию бежали гитлеровцы. Значит, заметили. Вид у фашистских вояк был довольно жалкий, будто мокрые курицы. Навалившись на пулемёт, прицелился по поясам и нажал на спусковой крючок. Площадка мгновенно опустела. Очухавшись, фашисты открыли ураганную стрельбу. Прибывшее подкрепление немцев, не разобравшись в чём дело, открыло стрельбу из автоматов. Посмотрел Дмитрий на них – какие у этих вояк испуганные физиономии! На близком расстоянии хорошо было заметно животное выражение ужаса в глазах врагов, панически мечущихся перед позицией двух советских воинов. Боец почувствовал себя в эту минуту уверенным, сильным. Теперь, давая короткие очереди из автомата, он целился тщательно, бил в упор на выбор. И вдруг, нажав на спусковой крючок, похолодел – выстрела не последовало. Понял – кончились патроны! Что-то тёплое потекло по кисти правой руки. Посмотрел – кровь. Видимо в горячке с такой силой нажал на спусковой крючок, что содрал с пальца кожу. Однако нет, рука не повиновалась. И тут же острая боль пронзила полость живота. Ещё одна пуля прошила его насквозь. Немцы, догадавшись в чём дело, один за другим стали подниматься с земли. Уже не таясь, быстро приближались. Достав гранату, Дмитрий крикнул второму номеру расчёта: «Василий, отползай, отходи! Взрываюсь!» Но его земляк, Штарёв Василий Петрович, был уже мёртв. И в это мгновение морозный воздух потрясли крики «ура!» и отборный, ядрёный мат моряков Балтфлота. Они лавиной шли в атаку.

Словами трудно передать состояние, в котором пребывал боец последующие часы. Он не то, чтобы потерял сознание, но нельзя было и сказать, что находился в полной памяти. С поля боя его вывезла по снегу на рыбацкой лодке девушка-санинструктор.

– Находясь на излечении в Ленинградском госпитале, – говорит Дмитрий Николаевич, – я вспомнил всё, что мы пережили за эти страшные месяцы, которые бросили нас в пропасть, полную неизвестности и кровавых испытаний. Давно ли был тот весёлый, счастливый день, который обещал доброе лето, отдых и новые впечатления. Но 22 июня, как чёрной молнией, ударило в наш календарь.

И вновь, после выздоровления, Дмитрий Николаевич попадает на курсы в учебную миномётную роту сержантского состава, которую затем вводят во 2-ю Ударную армию Ленинградского фронта. Ей предстояло силами пяти-шести дивизий прорвать оборону противника на Гостлицком направлении, овладеть Ропшей и, соединившись с войсками 42-й армии, уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку гитлеровцев. В дальнейшем развивать наступление на Кингисепп и Гатчину. В наступательных боях под Ленинградом советские воины проявили массовый героизм. Не преувеличивая, можно сказать, что каждый солдат, матрос, каждый сержант и офицер был героем, дрался с врагом, не щадя своей крови и жизни. Только во 2-й Ударной и 42-й армиях за десять дней боёв был награждён 3281 человек. За время наступательной операции, начавшейся 14 января 1944 года, 2-я Ударная армия прошла с боями до 150 километров, продвигаясь в среднем по 7-8 километров в сутки. Советские войска полностью освободили от блокады Ленинград. 27 января 1944 года салют, прогремевший в ленинградском небе, возвестил миру о новой блестящей победе советского народа. Изгнав захватчиков из пределов Ленинградской области, наши войска очистили часть Калининской области и вступили на землю Эстонии. Войска 2-й Ударной армии развивали наступление в направлении Кингисепп-Нарва. Батальон, в котором находился наш земляк, двигался в боевых порядках, содействуя пехоте и танкам, выполнял работы по закреплению рубежей. Враг цеплялся за каждый населённый пункт. Свой отход он прикрывал крупными силами мотопехоты, усиленной артиллерией. В одном из боёв за эстонский хутор, поднявшись в атаку, Дмитрий Николаевич почувствовал, как в его ноги мгновенно впились сотни раскалённых гвоздей. Боль пронеслась по ногам, по туловищу, ударила в голову. «Да что же это такое?» Попытался встать… и упал, как подкошенный – сразила адская боль в обеих ногах. Стал опять подниматься – будто кто-то клещами рванул за колени и держит. И тут вспомнил всё: вызванный шоком провал в памяти исчез. Глянул в сторону ног и запричитал. От душевной и физической боли одновременно. Увидел раздробленный от разрывного снаряда окровавленный голеностопный сустав левой ноги. «Так, значит, оторвало», – подумал он спокойно. Пододвинул, дотянувшись до голенища, поближе, осмотрел её. От вида сине-белого среза голени к горлу подступила тошнота. Перевёл глаза на правую ногу. Она оказалась тоже простреленной. Не торопясь, развернул лохмотья брюк и кальсон. Нога была усеяна ромбиками осколков – будто сотни лесных клещей впились в неё. Машинально попробовал их вытаскивать – не получилось. Накрепко засело в теле калёное железо. С поля боя его вытащил боец-татарин, затем однополчане на плечах по глубокому снегу доставили до ближайшего хутора. Это были молодые воины: казахи, туркмены, татары, юноши других национальностей. К этому времени из тех, с кем он начинал войну, никого не осталось, сменилось уже несколько поколений. Санчасть отставала от стремительного наступления войск, поэтому фронтовые друзья приказали местному эстонцу на конных санях везти раненого в тыл, дав при этом Болдаеву пистолет для конвоя эстонца: мог же и не довезти куда надо. Весь этот путь Болдаев, боясь потерять сознание, держал своего извозчика на прицеле. И опять госпиталь, ампутация левой ноги. Снова начинал учиться ходить. Так окончился ратный путь молодого бойца.

За мужество и отвагу старший сержант Болдаев был награждён многими боевыми орденами и медалями.

И на мирном послевоенном фронте он служил святому общенародному делу социального развития родного села. Спросите подхоженцев, кто такой Дмитрий Николаевич? Люди старшего поколения сразу ответят: это тот мужественный человек, который, будучи инвалидом 2-й группы, косил на конной косилке хлеб, траву, по две нормы за смену. Это он организовал и возглавил в 1945 году звено из трёх человек по уборке зерновых и убрал весь урожай, за что был отмечен правительственной медалью «За доблестный труд» и занесён на районную доску почёта. Это ему позже был вручён знак «Отличник советской торговли».

На этом наша беседа была окончена. Как бы подводя итоги, Дмитрий Николаевич сказал:

– Сознание того, что я кому-то нужен, что факты моей скромной биографии кого-то заставили задуматься – вдохновляют, придают силы. Меня иногда спрашивают, счастлив ли я? Ведь столько трудностей пришлось пережить. Отвечаю, не колеблясь, да, счастлив. Были трудные годы, но это была моя молодость, молодость моего поколения. Время, когда надо родиться, не выбирают. Не выбирали и мы своё, а жили, как оно нам велело.

Не скрою, домой возвращался с чувством победителя. Я узнал об этом человеке то, чего от него до сего времени не знал. Думается, не знали этого и многие читатели.

Горькая правда тыла

То, что сегодня именуется прошлым, и стало объектом исторического изучения, когда-то было личной жизнью каждого из ветеранов Великой Отечественной войны и трудового фронта. Поэтому не случайно, накануне Дня Победы, возникла необходимость организовать встречу старшеклассников с удивительным человеком, Марией Лаврентьевной Беляковой. Родилась она в 1919 году. Трудовая жизнь Марии Лаврентьевны началась так же, как и у многих миллионов её сверстниц. Деревня, с красивым названием Подхоженские Выселки в 30-е годы несла свой крест в обеспечении страны продовольствием. Их колхоз «Смычка» был в то время в числе передовых, получал хорошие урожаи, имел животноводческие фермы. О достигнутых успехах говорит такой факт: в 1937 году колхозникам выдали по 7 килограммов зерна на трудодень.

Крестьянская привычка трудиться столько, сколько надо, выделяла Марию среди других. Эта на вид хрупкая женщина была из племени некрасовских героинь, которые «коня на скаку остановят, в горящую избу войдут».

Мирной и тихой жизнью жила Мария Лаврентьевна Беликова в родном селе. Было маленькое семейное счастье, маленькие семейные заботы. О доме, о трудоднях, о новых обоях и пластинках к патефону. И за всем этим обыкновенном будничном, мелькающим как спицы в колесе, всё некогда было подумать о большом и главном – о своём месте на земле, о своём месте в жизни.

Но вот грянула война. Безмятежное солнечное утро 22 июня, а после полудня – резкий, сбивающий с ног удар, – речь Молотова…

Старшее поколение помнит слова песни, которые звучали как набат: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой».

Куда-то вдаль отодвинулись маленькие семейные заботы. Над большой семьёй, над Родиной, нависла беда. Решается судьба миллионов Беликовых, Селивановых, Лобимцевых… Быть или не быть нашему счастью.

– Сотни мужчин и парней, – вспоминает Мария Лаврентьевна, – ушли из наших сёл и деревень на фронт. А мы, юноши и девушки, заменившие их у фабричных станков и на полях, не ходили в атаку не взрывали вражеские эшелоны. Мы просто кормили страну и армию хлебом.

Звериное лицо фашизма 22-х летняя Мария увидела в первые месяцы войны. 24 ноября 1941 года со стороны города Новомосковска пришли немцы и заняли их село.

Но предоставим слово тому, кто видел их. Очевидец событий оккупации часто трогает воротничок своей кофточки, словно этот просторный воротничок её душит, и медленно рассказывает:

– Вначале проскакали через деревню ихние мотоциклисты. Потом прошло 6-8 танков, а следом за ними пошла пехота на машинах. Спешили на Серебряные Пруды. К ночи стали на постой. Часть какая-то особая: у каждого солдата по бокам каски нарисованы чёрные молнии. Тут началось такое, о чём вспоминать-то горько и тошно. Всю ночь немцы шастали по дворам, птицу, скотину резали, заставляли стряпать им, по сундукам, по кладовкам шарили, что им было подходящее – забирали. От этого шума на двор было страшно выйти, право слово!

По рассказам ветерана террор начался сразу же. Выявили членов правления, колхозный актив. 27 ноября группу из 21 человека вывели в поле, поставили у скирды и расстреляли. Среди них было 7 активистов села: 3 женщины и 4 мужчины. Их казнили за то, что они не хотели видеть свою Родину на коленях.

Из сообщения Совинформбюро от 12 декабря 1941 года:

«6 декабря 1941 года войска Западного фронта, измотав противника, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. В результате начатого наступления эти группировки разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери».

Мария Лаврентьевна вспоминает, что при бегстве одна из фашистских машин была брошена. В ней находились посылки немецких солдат, которые они не успели отправить адресатам в Германию. Разложив одну из них на снегу, односельчане увидели содержимое: два поношенных детских костюмчика, кукла без ноги и две измятые серебряные ризы с икон…

Раскаты артиллерии доносятся всё глуше, линия боя отодвигается на запад. А в селе уже вновь начинает завязываться жизнь. Оно сразу сбросило с себя оцепенение, ожило, и рассеялись тени кошмара прошлых дней.

И теперь смысл жизни тружеников тыла был в лозунге «Всё для фронта!» Женщины, старики, подростки работали, в основном, вручную, поскольку рабочие лошади, тракторы были мобилизованы на фронт. Приходилось вручную перетаскивать комбайн от скирда к скирду.

Возили зерно в города Венёв и Треполье на оставшихся лошадях и волах. Приходилось делать всё: и молодых тёлок приучали таскать борону (тут она заплакала, видно, вспоминая те, давние слёзы, невыносимые трудности). С утра косами косили траву на сено, а потом шли вязать снопы. Они растили хлеб победы.

– Мы научились ничего не просить для себя, – говорит она. – Трудное то время вытравило в нас свойственное многим детям эгоизм, капризность, требовательность. Паёк делился поровну, и нужна была достаточная сила воли, чтобы ту небольшую долю хлеба, что положено на весь день, не проглотить сразу – ведь всё время хотелось есть. И не расслабляла, не заманивала, а, напротив, дисциплинировала мысль, что если съем всё сейчас, то мама потом отрежет от своей доли. Нельзя было такое допустить: мамы худели и старели на наших глазах. От работы, забот, похоронок.

Да, судьба нашей страны решалась не только теми, кто воевал на фронте, но и теми, кто в это время выращивал хлеб, выдавая в день по четыре нормы, кто, как мы говорим, ковал победу в тылу. Одной из них и была наша собеседница.

Время мало изменило Марию Лаврентьевну. Это женщина с доброй улыбкой и задорным взглядом. Человек прекрасных душевных качеств.

Какие были времена!

История Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. неисчерпаема. Листая её страницы, мы отдаём дань мужеству тем, кто с оружием в руках в жесточайших сражениях отстоял честь и свободу нашего государства, кто в годы военного лихолетья нёс на своих плечах груз величайшей ответственности – «за Россию, за народ и за всё на свете».

Сегодня им имя – ветераны. О себе они могут сказать словами поэта-фронтовика Анатолия Чепурнова белее значимо:


День и ночь мы дышали войной,

И в солдатах остались навек…


Они воины и не только в прошлом. Они и сегодня в строю. Их слово, искреннее и доверительное, доносит до новых поколений людей правду о советском народе-победителе, высвечивают истоки великого человеческого деяния – подвига.

Редеют ряды ветеранов. И жаль, что о многих из них не рассказано. Вот, к примеру, живёт в нашем селе Алексей Максимович Дергачёв. Простой, скромный односельчанин. Но мало кому известно, что он, не обстрелянный по-настоящему, недавно закончивший школу паренёк, шагал по дорогам войны, шагал из бедного, трудного, скупого на радости детства в новую, ещё неведомую взрослую жизнь, в свой первый бой. Он бил фашистов на переднем крае фронта Курской дуги, участвовал в рейдах 6-й отдельной лыжной бригады, истребляя вражеские танки (в то время он был наводчиком 76-миллиметровой пушки 31-го истребительного батальона танков 1849 артполка, дважды был ранен).

Удивительное свойство имеет человеческая память! Порой, недавнее, вот-вот прошедшее, забывается итребует напряжения, чтобы вспомнить. И, напротив, казалось бы, безвозвратно ушедшее, далёкое, вдруг оживает, становится ярким, почти осязаемым, будто это происходит сегодня, сию минуту.

– Наша гвардейская стрелковая дивизия, – вспоминает Александр Максимович, – стояла перед началом Курской битвы во втором эшелоне боевого порядка наших войск. Но поскольку сплошным танковым строем гитлеровцы сумели взломать нашу оборону, то уже к рассвету 6 июля 1943 года мы с марша вступили в бой.

Курская дуга! Так в сорок третьем назывался обращённый на запад от Курска выступ линии фронта. Он глубоко вдался в оперативное построение войск. Здесь, в огненной купели гигантского сражения, и произошло настоящее боевое крещение А.М.Дергачёва.

5 июля 1943 года гитлеровские дивизии перешли в наступление. Враг пытался вогнать в боевые порядки наших войск мощные танковые клинья, прорвать фронт, выйти на оперативный простор. В бой вступили огромные силы пехоты, танков, артиллерии, поддерживаемые многочисленной авиацией.

– Грохот орудий, – продолжает Алексей Максимович, – с утра до вечера не умолкал ни на минуту. От густой копоти мы были похожи на кочегаров, непрерывно кидающих в топку уголь, в бешеном темпе, в дыму горящих танков, взрывов снарядов, стрельбы всех видов оружия. Блестят только белки глаз и зубы… Каждый, обливаясь потом, делал свою работу, как в гигантском цехе, уже забыв о страхе, отдавшись на волю случая, убьёт или не убьёт. В такой рубке всё равно не убережёсся, и руки делали нужное почти автоматически.

Безмерно тяжёл труд солдата, но он – главный человек на войне. Чаще всего, они знают, чем кончится война, но они никогда не знают, чем для них лично кончится бой. И так было всегда, во всех войнах. Угроза ранения и смерти много раз были от А.М.Дергачёва в четырёх шагах и, наверное, ещё ближе. И когда шёл он впереди вместе с атакующими под Белгородом, и под пулемётной пургой освобождая Харьков, и в танковом десанте у берегов Дуная, и на наблюдательных пунктах на передовой у стен Будапешта. За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР он был награждён орденом Отечественной войны первой степени, медалями «За Отвагу», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией».

Как дорогую реликвию хранит он документы, подписанные командиром дивизии и начальником политотдела, подтверждающие, что ему за время войны объявлено восемь благодарностей Верховного Главнокомандующего, в том числе: за освобождение города Яссы (Румыния), Сольнюк (Венгрия), за взятие городов Трново (Болгария) и Малацки (Чехословакия), города и нефтяного района Цистерсдорф (Австрия).

Когда я спрашивал Алексея Максимовича о том, кем он был на фронте, отвечал скромно и кратко: разнорабочим войны. Не было в его ратном труде особой романтики. Строил блиндажи, наводил переправы, устанавливал и снимал мины, ремонтировал фронтовые дороги. Одним словом – занимался будничной, малозаметной, но крайне необходимой работой.

Идут годы, всё дальше от нас суровая пора Великой Отечественной войны. Вырастают новые поколения, для которых война – страницы героической истории. Ветеранам, носящим на груди боевые ордена и медали, есть что поведать молодым людям. В бронзе и серебре их наград запечатлены великие события минувшей войны, исторические победы, одержанные советскими воинами над фашизмом.

В заключение нашей встречи А.М.Дергачёв произнёс:

– Оглядываясь на свой жизненный путь, путь моих боевых друзей, переживших и выдержавших труднейшие испытания, мне хочется сказать, что наше поколение было достойно своего времени, и, если бы нам пришлось жизнь начать сначала, мы бы её начали и прожили, как прежде. Потомкам, детям нашим не приходится краснеть за юность своих отцов.

И мне подумалось, как всё изменилось, но каким неизменным остаётся человек! Такой же скромный, сдержанный, спокойный, такой же бесконечно чуждый самоуспокоению, трудолюбивый, он не изменил ни одной черте солдата, готового в любую минуту встретить свою судьбу, как бы сурова она ни была.

И невольно вспоминаются слова Александра Твардовского:


Какие были времена!

Какие люди были!


И есть, с нами рядом!

Гектары обороны

У деревенской девушки Лизы Ефремовой, конечно, не было никакой родовой поколенной росписи или родословного древа. Не записывались её предки в фамильные книги священников и купцов. В доме не держали даже семейного альбома фотографий. Сама она о себе рассказывает без особой охоты. И о детских её летах сохранились самые скудные сведения.

Одно лишь известно, что родилась она в 1919 году в крестьянской семье в селе Кривцово Боховского района Орловской области, что на реке Оке.

– Вы, вот, спрашиваете, что мы вспоминаем о своей молодости? Я и не знаю, что сказать. Не удаётся ничего… Где же нам молодость вспомянуть? Нам ведь её не досталось. В семье нас было восемь, я младшая. Питание плохое. Кое-как сводили концы с концами. Жили без света, с коптилками. Не хватало то хлеба, то соли, часто питались тыквой. В школу ходить было не в чем. Писать и читать научилась от старших братьев и сестёр…

В конце 30-х годов, перед войной, её, как и других девчат семнадцати-восемнадцати лет, которые покрепче, направили учиться на курсы трактористов. Зимой прошли курсы. Весной уже пахали. Ещё до пахоты готовили свои «ХТЗ» с металлическими колёсами на шипах, без кабины, без стартёров и пускачей. Они требовали ухода и силы не женской. Не хватало умения и опыта. Бывало, разъехаться не могли, и виляли, и вкривь шли, а бригадир – тот не кричал. Понимал – дети ведь. Только скажет: «Эх, девки, девки!»

Тот день, когда наползла фашистская оккупация, и далеко окрест разносился запах гари взорванного районного элеватора, Елизавета запомнила на всю жизнь. Грохот пушек и вой самолётов застал их врасплох. Война. Они надеялись, что от неё можно уйти, убежать.

При эвакуации гнали скот, технику, перевозили оборудование через Оку, а когда была разбита переправа, оставшиеся тракторы на ходу пускали с берега в воду, чтобы не достались оккупантам. Отличный механизатор, одна из лучших работников МТС, она со слезами на глазах выводила из строя своего стального богатыря…

Весна 1943 года была ранней. Будто наперекор кровавым зорям на фронтах, наперекор жгучей боли похоронок, взошёл цветением сирени апрель. «Всё для фронта, всё для победы!» – в этом лозунге был сосредоточен смысл жизни тружеников тыла. Женщины, старики, подростки работали больше всего вручную. Они растили хлеб – Хлеб Победы.

– Работали от зари до зари, – вспоминает Елизавета Павловна. – Едва рассветёт – мы уже в поле. Нередко и ночевали там. Каждой весточке с фронта вместе радовались, над каждой похоронкой плакали вместе….

«Гектары обороны»… Политые потом и слезами, они ещё крепче сплотили людей. Колхозники получали урожаи, рекордные для того времени. Об этом говорят строки Почётной грамоты, датированной 1943 годом. Дословно: «Награждается трактористка Е.П.Ефремова за показатели в соревновании по крутому подъёму сельского хозяйства, за высокую выработку на тракторе ХТЗ – 450 га».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года она награждена медалью «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны».

– Тяжело было, страшно вспомнить. Пахали и ночами, если луна. А то – одна впереди с фонарём, а ты за ней и едешь. Уж и не знаешь, то ли ты в тракторе заснёшь, или она, сонная, упадёт под трактор.

А ещё рассказала Елизавета Павловна о том, как она чуть не погибла. Однажды порывом ветра её платье забросило на магнето и стало наматывать на вал. Её притянуло к горячему мотору. Но бригадир успел выключить мотор и ножом полоснул по ткани. И стояла посреди поля девчонка угловатая, белотелая, не чувствовала стыда за свою наготу. А вокруг неё стояли такие же молодые, красивые подруги и плакали.

Это было давно. Это было так давно!.. Женщины носили подставные плечики, и в моде были взбитые причёски. А мужчины были далеко от них и слали им треугольные письма: «Жди меня».

– Уж, казалось, всего натерпелась, и работали, как мужики, и спали в поле. И не приласкал нас никто, и не с кем было на лавочке посидеть, под липами не гуляли. Но всё пережили. Выстояли. Победили.

Отгремела война. Многие, вернувшиеся в родное село, не нашли своих домов, жили в землянках. Поля были в минах и изрыты взрывами снарядов.

В послевоенные годы мелкие сельхозартели и колхозы объединились в более крупные, изменилось и их название. Но остались люди, которые помнят о «гектарах обороны».

Более 25 лет, до 1960 года, Елизавета Павловна работала трактористкой в родном селе на Орловщине. Затем переехала в Московскую область. И здесь, на Подхоженской земле, её труд был отмечен медалью «За трудовую доблесть», а в 1973 году – орденом «Знак Почёта». Сейчас она на заслуженном отдыхе.

Навстречу ветрам

Говорят, что жизнь человеческая очень коротка. Это не так. Прежде всего, от самого человека зависит, как он её проживёт, что успеет за годы, отмеренные ему в пути до последней остановки. У одного всё идёт спокойно, минуют его жизненные бури и невзгоды. У другого жизнь течёт по размеренному порядку, требующему, строго говоря, не резких усилий, а лишь постоянного участия. У третьего на жизненном пути столько событий, тревог и забот, что их хватило бы с избытком на две-три жизни. Именно к таким людям относится ветеран Великой Отечественной войны Василий Николаевич Артюшин, человек, которого не обходили грозные бури и не щадили жестокие ветры. Всегда, в разные годы, он шёл им навстречу.

Родился Василий Николаевич в 1924 году в многодетной крестьянской семье. Его юность пришлась на ту эпоху, когда парни его возраста потянулись к освоению необходимых сельских профессий. Накануне войны Василий работал в колхозе механизатором.

Страшное слово «война» ворвалось в рязанское село Борятино внезапно. Хмуро вслушивались в это время в тревожные сводки Совинформбюро мужчины, тяжело вздыхали женщины.

– А мы, юнцы, – вспоминает Василий Николаевич, – волновались: как бы не опоздать, как бы немцев не разбили без нашего участия. И почти каждый день, как только выпадало свободное от работы время, бежали в военкомат, может, начнут набирать добровольцев нашего возраста?

Наконец, вечером, в октябре 1942 года, ему принесли повестку. И как тысячи других советских людей Василий добровольно ушёл на фронт. Ему тогда не было ещё 18-ти лет. Таких ещё не брали в армию, но юноша добился своего. Короткое расставание с родными и близкими… А через несколько дней он стал курсантом первого отдельного учебного автополка, который дислоцировался в городе Рязани. Каждый день в училище был расписан по часам. Изучали материальную часть стрелкового оружия, стреляли по мишеням, отрабатывали приёмы штыкового боя.

В начале марта 1943 года курсанты готовились к выпускным экзаменам. Но жизнь распорядилась иначе. Положение на фронте в эти дни было очень тяжёлым. Фронт требовал пополнения. Ранним утром училище подняли по боевой тревоге и перебросили под Москву на станцию Костырево. Здесь грузились побатальонно в теплушки и на открытые платформы. В район сосредоточения перебрасывались по железной дороге.

– Глядя на убегающие назад телеграфные столбы и ровную степь, – говорит Василий Николаевич, – мы гадали, куда нас везут, на какой фронт, и скоро ли будем на месте. Уже остались позади Лев Толстой, Лебедянь. На другой день под вечер мы почувствовали приближение фронта. Поезд остановился на станции, которую только что бомбили немецкие самолёты. Горели вагоны с продовольствием. На перроне санитары перевязывали раненых. В вагон проникал острый запах йодоформа и гари».

Эшелон, простояв 30-40 минут, тронулся дальше. Всё чаще попадались разъезды и станции, превращённые в груды разбитого кирпича. Путь их назначения был станция Прохоровка, Курская дуга.

В военное время солдатская профессия нередко менялась в зависимости тот того, куда больше всего требовалось пополнение. Из состава прибывших курсантов кто-то попал в автоматчики, кто-то к сапёрам, кого-то зачислили в противотанковую батарею. Волей судьбы и по приказу командиров Василий Николаевич был направлен в 178-ю танковую бригаду Воронежского фронта, оборонявшего южную часть Курской дуги протяжённостью в 250 километров. Здесь были сосредоточены основные силы артиллерии резерва Главного Командования, а также почти все танки фронтового резерва.

В первых числах июля заговорили пушки на северном и южном флангах Курского выступа, где гитлеровцы начали летнее наступление 1943 года. Под Понырями и Ольховаткой, а также на Белгородском направлении, развернулось кровопролитное сражение с огромными силами врага. Гитлеровцы пытались вводом в бой сотен и сотен танков, в том числе таких, как тяжёлые «тигры», срезать Курский выступ и развить удар с юга на Московском стратегическом направлении.

Ставка Верховного Главнокомандования, предусмотревшая возможность подобного наступления противника, подготовила войска к стойкой обороне. Заранее в тылу наших войск на Курской дуге были сосредоточены пехотные, танковые, авиационные и артиллерийские резервы. На Центральном и Воронежском фронтах находились представители Ставки Г.К.Жуков и А.М.Василевский.

Боевое крещение. Так фронтовики называют первый бой, экзамен на солдатскую зрелость: храбрость, мужество, воинское мастерство.

Утром 5 июля вражеские войска армий «Центр» и «Юг» перешли в наступление. Их танки шли медленно, осторожно. Они непрерывно палили из пушек, скрываясь после каждого выстрела в клубах дыма. Когда мимо со свистом пролетал снаряд, внутри что-то сжималось, по спине пробегал неприятный холодок. Вскоре послышалась команда: «По танку, подкалиберным, наводить в середину! Огонь!» Прогремел первый выстрел. Снаряд скользнул по лобовой броне «тигра» и свечкой унёсся в небо. Танк продолжал ползти. Второй выстрел, третий, … а танк всё ползёт. Наконец, «тигр» встал. Из люка повалил чёрный дым. Загораются ещё два танка. Остальные поворачивают назад, оставляя свою пехоту. На поле осталось несколько ярких костров. Казалось, чему там гореть, когда кругом одна сталь, но и она полыхала.

Поддерживаемые сильным артиллерийским огнём и активными действиями авиации, гитлеровские танки и штурмовые орудия провели в этот день пять яростных атак, но ощутимых результатов не достигли. Оборонительные бои советских войск в полосе Воронежского фронта продолжались до 23 июля. Особенно важным итогом этих боёв являлось то, что танковым силам противника было нанесено сокрушительное поражение. Командование вермахта окончательно лишилось стратегической инициативы.

Василий Николаевич и сейчас с волнением вспоминает те фронтовые мгновения, которые дали ему возможность соприкоснуться с настоящим подвигом. Советские войска с боями шли вперёд, ломая ожесточённое сопротивление врага. Если бы отметить на полевой карте путь 178-й танковой бригады в те грозные дни, он выглядел бы изломанной, зигзагообразной линией. Её бросали на запад, потом неожиданно поворачивали на север, посылали на юг, предписывали двигаться на восток. Бойцы этого воинского подразделения ходили в атаку, с ходу форсировали водные рубежи, вели ожесточённые схватки на плацдармах, преследуя отступающего противника.

– Во многих боях пришлось нам участвовать, – говорит ветеран. – Особенно запомнились реки. На пути нашей армии их было много: Днепр, Буг, Висла, Одер. Освобождённые города: Киев, Белая Церковь, Житомир, Ровно, Ковель. 20 июля 1944 года мы сходу форсировали Западный Буг в районе Хнишув и пересекли государственную границу, которую враг вероломно нарушил три года назад. Сломив сопротивление врага на правом берегу реки Буг, штурмом овладели городом и крупным железнодорожным узлом Хельм. А через день освободили ещё более крупный город – Люблин.

В Люблине они задержались не долго. Вскоре и этот город, с его многочисленными костёлами, остался позади. Теперь прямой путь лежал на Варшаву. А дальше, наращивая силы, развивать наступление к границам Восточной Пруссии.

Бои в Восточной Пруссии начались зимой, когда ещё лежал снег, а закончились в апреле, в пору весенней распутицы. Приходилось преодолевать бездорожье, болота, разлившиеся реки. Но здесь добавилась ещё одна трудная работа – сокрушать доты и дзоты. Фашисты повсюду построили долговременные огневые точки из железобетона. В крепости превращались отдельно стоящие поместья. Воины шли вперёд, отдавая все свои силы разгрому врага.

Тысячи гитлеровцев были уничтожены в этих боях, тысячи сдались в плен. Ещё до взятия Познани танковый полк получил новую задачу – форсированным маршем выйти к реке Одер города Кюстрин. Это была уже Германия.

По пути к Одеру на стенах домов, на заборах всё чаще стали появляться надписи: «До фашистской Германии осталось 20 км», «До гитлеровской Германии 10 км». А у самого Одера надписи стали ещё конкретнее: «До Берлина 70 км».

– Считали мы эти километры и забывали об усталости, – вспоминает Василий Николаевич. – Каждый воин испытывал чувство радости. За какие-то три недели мы с боями прошли 600 километров. 3 февраля 1945 года вышли к Одеру. Под Берлином был контужен и получил ранение. Демобилизовался 4 февраля 1947 года.

Не изменили характера Василия Николаевича Артюхина ни жестокие ветры, ни бурное время, ни названные печали. На всю жизнь сохранил он свой характер. Характер бойца – спокойного, мужественного. Характер советского патриота – до конца преданного Родине. Характер человека – душевного, скромного, чуткого, оптимиста от рождения. Многие факты разного времени подтверждают это…

«Смешались в поле кони, люди…»

Время неумолимо движется вперёд. Годы летят, как мгновения. То, что сегодня именуется прошлым, когда-то было личной жизнью каждого из ветеранов Великой Отечественной войны. Накануне 60-летия Курской битвы мы организовали встречу старшеклассников Подхоженской средней школы с удивительным человеком – Петром Андреевичем Вавилкиным.

5 мая 1942 года молодым пареньком он принял присягу и был направлен в 43-ю стрелковую дивизию вновь созданного Воронежского фронта, командовал которым генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин. В это время соотношение сил на южном участке советско-германского фронта было в пользу немцев. Шли тяжёлые бои под Харьковом. Вражеские войска, обладавшие численным превосходством, особенно в танках, артиллерии и самолётах, продвигались в общем направлении на Воронеж и Старый Оскол. Именно здесь Вавилкин и получил тяжёлое ранение в голову, был госпитализирован.

А затем серьёзным испытанием для него было Курское сражение. К этому времени завершилась блестящая победа наших войск – грандиозная эпопея на Волге с ликвидацией вражеской группировки в районе Сталинграда. Понимая, что время лёгких побед вермахта прошло, противник решил провести крупную наступательную операцию на одном из стратегических направлений, а именно – на Курском выступе фронта, и разгромить здесь войска Воронежского и Центрального фронтов. В район намеченного наступления были стянуты дополнительно крупные силы. Всего для наступления на Курском выступе, протяжённость которого составляла около 600 километров (14% всего советско-германского фронта), противник сосредоточил 50 дивизий, в том числе 16 танковых моторизованных. При этом рассчитывал он на успех применения новой боевой техники – тяжёлых танков «тигр», средних – «пантера» и тяжёлых самоходных орудий типа «фердинанд».

Воронежский фронт, оборонявший южную часть Курской дуги, имел протяжённость 250 километров.

– Против нас, – говорит ветеран, – действовали 4-я танковая армия Гота и оперативная группа генерала Кемпфа, которая наступала на Курск с юга, из района Белгорода. Но в войне, как и в других явлениях исторической жизни, существуют свои закономерности. К этому времени, после двухлетних тяжёлых испытаний на полях сражений, более глубоким, отточенным и гибким стало профессиональное искусство наших военачальников всех звеньев. Это чувствовали и мы, рядовые рабочие войны.

На Воронежском фронте (командующий фронтом Н.Ф.Ватутин к этому времени стал уже генералом армии) была создана глубоко эшелонированная оборона. Войсками фронта отрывались траншеи полного профиля, ставились минно-взрывные заграждения.

– Мы вырыли сотни километров траншей и ходов сообщения, – продолжил Пётр Андреевич. – Создали укрытия для танков, орудий, автомашин и лошадей, обслуживающих передний край обороны. Замаскировали всё это под фон окружающей местности.

Здесь, в огненной купели гигантского сражения, и произошло настоящее крещение бойца Вавилкина. К тому времени он в совершенстве освоил противотанковое ружьё (ПТР) и был одним из лучших истребителей танков.

5 июля в 5 часов 30 минут утра вражеские войска из групп армий «Центр» и «Юг» перешли в наступление. Враг пытался «вбить» в боевые порядки наших войск мощные танковые клинья, прорвать фронт и выйти на оперативный простор.

Пётр Андреевич и сейчас с волнением вспоминает те фронтовые мгновения. Гром десятков орудий, лязг и скрежет тысяч танков, земля, смешанная с кровью, надо всем – воздушные бои. Есть ли предел человеческой выносливости? Те, кто участвовал в битве под Курском, свидетельствуют – предела нет! Металл не выдерживал. Люди оказались сильнее. Оборона наших войск оказалась сильнее наступательных возможностей врага.

Оборонительные бои советских войск в полосе Воронежского фронта продолжались до 23 июля. Особенно важным их итогом явилось то, что танковым силам противника было нанесено сокрушительное поражение. Инициатива полностью перешла к советским войскам.

После госпитализации Пётр Вавилкин (он получил ранение в руку) вернулся в строй уже в состав 32-й стрелковой дивизии 1-го Украинского фронта, в который 20 октября 1943 года решением ГКО был переименован Воронежский фронт.

Войну фронтовик закончил в Берлине, с ранением в ногу. Его боевые заслуги отмечены орденом Отечественной войны второй степени, медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Берлина».

Судьбы простое полотно

Есть люди, биографии которых наиболее тесно переплетены с крупными поворотами в исторических судьбах отчего края.

Стоит в глубинке России среди бескрайних лесов, полей и озёр маленькая деревушка – Марьинка. Тихая и неприметная, в одну улицу – тысячи таких на Руси, затерявшихся среди безмерного пространства.

Марьинка – родина Татьяны Фёдоровны Болдаевой. Родилась она в 1924 году в Епифановском районе Тульской области, в крестьянской семье. Вся её жизнь – яркий нравственный урок гражданственности, честного и открытого служения людям.

Начала трудиться Татьяна раньше, чем овладела азбукой. И, возможно, поэтому очень рано считала себя уже взрослой. Высокая, с пышной копной русых волос, девочка выглядела старше своих лет. В играх всегда верховодила. Даже мальчишки-одноклассники подчинялись ей. Подчинялись не потому, что любому из них Татьяна могла дать сдачи. Вовсе нет! По всеобщему мнению, она была человек «способный к педагогике», умела поладить с малышами и со сверстниками.

В мечтах она всегда видела себя учительницей. Часто их изба превращалась в класс. Детвора большого дома, а в семье было двенадцать детей, прилежно исполняли роль учеников. Может, поэтому из шести её сестёр четыре выбрали профессию учителя.

После окончания школы Татьяна поступила в педагогический техникум на специальность учителя начальных классов и здесь же с отличием закончила заочно факультет истории. Затем работала преподавателем в Ефремовском районе, что на границе с Орловской областью.

Война… Осенью 1941 года на их территории высадился фашистский десант, и началась спешная эвакуация. Они бежали (с подругой) от немцев, бежали со своей обжитой земли. Каждое их слово говорило об ужасе, который принесли с собой немцы, каждое их слово звало к мести. Ведь такие же беженцы рассказывали, что в Витебске были расстреляны все еврейские семьи, в Езерищах повешены мирные жители, а в деревнях убиты лучшие люди колхозов. Всех молодых девушек немцы куда-то увозят…

В октябре-ноябре 1941 года фашисты также оккупировали полностью и частично 17 районов Московской области.

Известно, что ценность человеческой жизни измеряется не прожитыми годами, а свершёнными делами.

Везде и всегда Татьяну отличали глубокая убеждённость в правоте избранного пути, повседневная готовность жертвовать собой, если того требуют особые обстоятельства.

Она жила так же, как и все её сверстники во время войны, – учила детей, с ними же работала на полях колхоза, радовалась, когда приходила весточка с фронта от братьев (их там было четверо), и горько плакала, когда пришло известие о гибели брата Михаила под Ленинградом, а потом и младшенького, Ивана, под Воронежем. Название многих городов она узнала из сводок Совинформбюро. Когда эти города оставляли с боем, голос диктора был пронизан болью, но когда их отвоёвывали обратно, их названия звучали как стихи – гордо и возвышенно.

– Наши отцы, наши братья и мы, подоспевшие к ним, – говорит Татьяна Фёдоровна, – насмерть стояли под Москвой, Одессой, Ленинградом, Сталинградом… Стояли за нашу великую Россию во всех её измерениях – и в географическом, и в социальном, и в политическом. Стояли по всей линии военного пространства – от ломаных зигзагов передовой и, как там в песнях поётся, «до самых до окраин». Каждый гектар был воюющим. Вся страна, все чувства были воюющими. И любовь. И вера. И надежда. Ненависть к врагу – тем более. Во всём стояло великое напряжение. Всё работало на огонь, на наш карающий, праведный огонь Победы.

До конца оккупации Татьяна находилась в Тульской и Рязанской областях на трудовом фронте, зачастую под бомбёжками копала противотанковые рвы, окопы.

– Помню, – говорит Татьяна Фёдоровна, – как после разгрома фашистов под Москвой, на фронт шли наши танки. Все сбежались к большаку: дети, женщины, старики, выстраивались вдоль обочин, глотая чёрную гарь от танков. Ночь. Луна. И танки, танки… Железные, а до того родные, свои, что аж слёзы из глаз. И люди, не стыдясь, плакали: наше «железо» идёт!

На мирном послевоенном фронте Татьяна Фёдоровна Болдаева служила светлому общенародному делу социального развития нашего родного села. В 1942 году по просьбе РОНО она переехала в Серебряно-Прудский район – учителем в Подхоженскую школу. За её плечами сорок два года учительского стажа. Она вырастила троих детей, один из них, Михаил, тоже учительствует. Он в 1975 году окончил областной педагогический институт имени Н.К.Крупской и работает в этой же школе. Внучка, Наталья, в 2004 году окончила Коломенский педагогический институт – исторический факультет.

Татьяна Фёдоровна имеет множество благодарностей и Почётных грамот Мособлоно за успехи в обучении и воспитании детей. Награждена шестью правительственными медалями, в том числе – «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Вряд ли какому поколению столько выпало на его долю. Это поколение восстановило промышленность, транспорт, создавало новые города и заводы, колхозы и совхозы, укладывало бетон в плотину Днепрогэса, показывало примеры трудового героизма на Урале и Донбассе. Никогда ещё ни одна человеческая жизнь не вмещала столько событий и впечатлений, никогда ещё не была так тесно связана с народной судьбой.

Твои рядовые, Россия!

Никогда не забыть лаконичной радиограммы неизвестного танкиста: «Вижу Германию. Бью по Германии». Сквозь лязг гусениц и шум мотора, сквозь грохот выстрелов прозвучал этот взволнованный русский голос: «Бью по Германии!»

Как рассказать о счастье этих людей, первыми перешагнувшими границу агрессора!..

Победа… Она пришла к нам 9 мая 1945 года не в лавровом венке, торжественная и спокойная. Она пришла в образе солдатской матери, опустила натруженные руки. И за тысячу четыреста восемнадцать дней впервые над Европой воцарилась тишина.

Победа… И если сегодня смеются дети, зреют на полях хлеба, то это потому, что была Победа. Её завоевали для всех нас наши отцы и деды. Те, кому и сегодня снятся окопы, бомбёжки и «ничейная земля», которую надо пойти.

У каждого дорога к возмужанию, к обретению высоких чувств гражданственности, патриотизма своя, единственная. Однако в росте самосознания довоенных юношей было много общего, характерного для всего поколения.

Показательна, и в то же время необыкновенна, биография Николая Ивановича Крохина. Родился он в селе Подхожее в 1924 году, бегал в школу, пас скот, любил коней, пользовался щедрыми дарами природы.

Прозвучало – «война». Хотя её ждали, к ней готовились, говорили – «будет», пели «если завтра война, если завтра в поход». Но всегда «будет», «завтра» казались чем-то далёким, не очень реальным. Грозный вал войны прокатился и по родному селу.

Старшее поколение помнит эти тягостные слова: «На всём протяжении фронта, от Баренцева до Чёрного морей, идут ожесточённые бои». Помнят невыносимые страдания, с которыми их слушали. Враг был силён, коварен, беспощадно жесток и вооружён могучей техникой, на врага работала вся порабощённая им Европа.

По достижению возраста в 1942 году пришла очередь воевать и рядовому Николаю Крохину. На фронте он был разведчиком отдельного разведдивизиона Краснознамённой ордена Кутузова 21-й армии пушечной артиллерии 1-го Прибалтийского фронта, которым командовал генерал армии И.Х.Баграмян. На Крохина обратило внимание военное начальство, когда принимало в подразделение прибывших новичков. Известно, что в разведку брали далеко не каждого. Знание врага – верный ключ к успеху в бою. Раскрыть планы, намерения противника, определить его силы и средства – эту задачу и решала разведка.

Умение воевать и побеждать врага не приходило само по себе. Оно добывалось непрерывной учёбой, боевой практикой. Началась фронтовая жизнь, полная ежедневных опасностей.

Не сосчитать сколько дней и ночей шёл, полз Николай Иванович Крохин по дорогам войны, каждым шагом приближая победу. Он принимал участие в освобождении Смоленска, Белоруссии и Прибалтики, проявлял героизм при штурме фашистской цитадели – Кёнигсберга.

Накануне решающих боёв за освобождение Белоруссии их маршевая рота прибыла в район Духовщины под Смоленском. Через несколько дней войска фронта перешли в наступление, получив боевую задачу: овладеть Витебском, форсировать реку Западная Двина и, захватив плацдарм, продолжить преследование фашистов. Удар советских войск был внезапным. Фашисты не выдержали. Основная их часть была уничтожена, остальные сдались в плен. Плацдарм был захвачен.

Отличился Николай Иванович и в ходе боевых действий при освобождении Прибалтики. Особенно ему запомнился бой за небольшой городок Бауска. В это время он возглавлял батарею оптической разведки. Стрелковый полк, с приданным ему артиллерийским дивизионом, завязал упорный бой за высоту, прикрывающую крупный населённый пункт. Николай Иванович прильнул к стереотрубе. Сквозь голубоватые линзы отчётливо видна высота «Безымянная», траншеи противника, блиндажи, огневые точки. А дальше, словно вымерший, лежал город Бауска. Внимательно присмотревшись к балкам, примыкавшим с двух сторон к высоте, Николай заметил танки. Возле них хлопотали танкисты. Далее – несколько самоходок. Определил дальность до цели, угол. Передал данные на свои огневые позиции. Вскоре на головы фашистов обрушился шквал снарядов. Земля задрожала от артиллерийских залпов. В первые же минуты вражеские позиции были завалены лавиной раскалённого металла.

В январе 1945 года начался разгром врага на территории Восточной Пруссии. Это были трудные бои. Гитлеровцы превратили Восточную Пруссию в неприступную крепость. После тяжёлых схваток с фашистами на пути к Кёнигсбергу в конце марта воины 1-го Прибалтийского фронта сосредоточились у стен вражеской цитадели. Штурм Кёнигсберга начался 6 апреля 1945 года. От сокрушительных ударов нашей артиллерии город горел. Огромные клубы дыма поднимались к небу. Гитлеровцы вели мощный ответный огонь и бросались в яростные контратаки. К исходу 9 апреля гарнизон Кёнигсберга, очага прусской военщины, капитулировал, разгромленный советскими войсками за четверо суток. А на следующее утро, на ещё дымившихся развалинах поверженной крепости, Николай Иванович, радостный и возбуждённый, почерневший от усталости, говорил своим однополчанам:

– Ну, всё, ребята! Считайте, до полной победы теперь рукой подать! Вот только столкнём фрицев в море на Пиллау, на Зенландском полуострове, – и поставим точку в войне. Берлин уж, видно, без нас возьмут. Один последний бой только и остался…

Незабываемый День Победы застал Николая Ивановича в городе-крепости Пиллау. К этому времени на его гимнастёрке сверкали орден Красной Звезды, орден Отечественной войны второй степени, медали «За участие в героическом штурме и взятии Кёнигсберга» и многие другие награды Родины.

Каждая боевая награда – живая память о серьёзном боевом рубеже. О городе, посёлке, высоте, об одном из славных этапов трудного фронтового пути. До последнего дня войны находился Н.И.Крохин в боевом строю. И на всём долгом пути мечтал вернуться в родное село. И вернулся. Нелёгкие были эти дни. Война наложила свою жестокую печать на каждое селение, даже тыловое. Не обошла она и село Подхожее. Самое страшное – более 100 односельчан не пришли с войны.

– И вроде вины моей в этом нет, – говорит Николай Иванович, – но всё же перед вдовами и их детьми я как-то до сих пор чувствую себя виноватым….

Напрасно сомневается фронтовик: он, как и миллионы других советских воинов, с честью выполнил свой долг перед Родиной. Именно они, советские воины, и те, которые спят вечным сном в братских могилах, грудью встали на защиту Отечества и спасли мир от «коричневой чумы».

Вечная им слава! Вечная память тем, кто отдал свою жизнь за наши свободу и счастье!

Сегодня Николай Иванович Крохин на заслуженном отдыхе, на пенсии. Вся эго жизнь, любовь к родному Отечеству – достойный пример для молодых.

Родом из войны

51 год отделяет нас от мая 1945 года, когда окончилась самая жестокая, самая кровопролитная война. По размаху и ожесточённости сражений, по участию государств и народов, по количеству жертв и разрушений Великая Отечественная война не знает себе равных в истории человечества.

Время всё дальше отдаляет нас эти годы, когда 180 фашистских дивизий вероломно нарушили границы нашей Родины. Кого из ветеранов ни спроси, каждый в деталях помнит тот день 22 июня, день, с которого был начат отсчёт времени к Победе над врагом. Старшее поколение помнит слова песни, которые звучали, как набат: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» На смертный бой поднялся весь многомиллионный народ.

Сотни мужчин, парней из наших сёл и деревень ушли на фронт. В Великой Отечественной лучшими воинами были колхозники, рабочие, передовики труда. Может быть, потому, что война – это в первую очередь труд? Труд самый изнурительный из всех, без отпусков, без выходных, по 24 часа в сутки.

Кто может сосчитать, сколько ночей не доспал старший сержант Филипп Горюнов, сколько прошагал и прополз километров по снегу, под дождём, под палящим солнцем с полной выкладкой за плечами. Сколько за войну вырыл он траншей и окопов, сколько построил блиндажей? Кто может сказать, сколько раз, поборов страх, поднимался сержант первым в атаку, сколько раз, преодолев боль, усталость, а порой и отчаяние, держался из последних сил, подбадривая ослабевших, вытаскивая из-под огня раненого товарища, вставал на место упавшего.

А был он совсем не былинный богатырь, этот молодой колхозник из села Грынь Калужской области. Был Филипп человеком обыкновенной биографии хлебороба: всю жизнь проработал на селе, помнил свою Грынь ещё нищенской, пять лет батрачил сам. Филипп Иванович был призван в армию в 1939 году и зачислен в 120-ю корпусную артиллерию. Первое боевое крещение получил на Советско-Финляндской войне (в истории она называется «Зимней войной»), непосредственно на финском перешейке в прорыве линии Маннергейма.

В 1940 году уволился в запас, но отдыхать пришлось недолго – грянула новая война. 11 июля 1941 года в составе 3-й гвардейской артиллерийской дивизии особого назначения ушёл на фронт. Вспоминая огненные годы, он говорит, что у них, прошедших финскую войну, возросли боевые качества, уже был накоплен опыт, а кроме того, ненависть к захватчикам росла при освобождении городов и сёл, когда видели слёзы матерей и детей, разрушения, насилия и зверства, творимые гитлеровцами.

3-я гвардейская дивизия особого назначения только штатом отличалась от обычных. Во всём же остальном она была похожа на них. Бойцы этой дивизии ходили в атаку, сходу форсировали водные рубежи, вели ожесточённые схватки на плацдармах, преследовали отступающего противника.

В круговерти войны очень жестоко обошлась судьба с калужским пареньком. В холодные зимние дни 1942 года на Калужскую землю жене и сыну пришла скудная солдатская похоронка, в которой командир воинского подразделения сообщил:

«Дорогие Матрёна и Ванюшка! Сдержите рыдания, мужественно встретьте пришедшее горе. Сегодня пал смертью героя Филипп Иванович Горюнов. От имени боевых товарищей памятью Филиппа клянусь, что мы ещё безжалостней будем уничтожать двуногих зверей. Мы крепко отомстим за смерть нашего друга. Ванюшка! Ты ещё маленький, но когда подрастёшь – гордись отцом. Во всём будь таким же храбрым и честным, каким был он…».

Но, к счастью, это оказалось ошибкой.

И всё же, на третьем году войны, случилась беда. 17 февраля 1943 года на Орловском направлении под Ельцом Ф.И.Горюнов получил серьёзное ранение. Затем госпиталь, выздоровление, вновь бои, и в 1944 году под Смоленском – второе ранение. После госпиталя он участвовал в освобождении Восточной Пруссии.

День Победы Филипп Иванович встретил в Кёнигсберге. А в июле 1945 года 30-я гвардейская артиллерийская дивизия перебрасывается на Дальний Восток, где уже с утра 9 августа бойцы пересекли на широком фронте границы Манчжурии в Приморье. И здесь Ф.И.Горюнов участвует в боях с японскими частями Квантунской армии за освобождение Монголии, Манчжурии, Северной Кореи. И вновь пришлось преодолевать горы, реки, тайгу, болота, полупустынные степи.

Одним словом, солдатскую долю он испытал до конца. Сейчас Филиппу Ивановичу идёт 83-й год, он давно уже на заслуженном отдыхе. Однако годы и боевые ранения дают знать о себе, иногда пошаливает здоровье, но не может он сидеть, сложа руки. В надлежащем порядке, по-хозяйски, содержит усадьбу, присматривает за пасекой, ревностно следит за политическими событиями.

Молчаливый, коренастый, убелённый сединой он, кажется, излучает спокойствие, уверенность, деловитость. Он наделён обострённым чувством трагического, потому что его жизнь, как и жизнь его сверстников, была под прицелом смерти. Сколько он повидал на своём веку страшных, героических, неожиданных смертей товарищей.

Без всяких сомнений можно сказать, что главную тяжесть войны вынес на себе простой советский солдат – плоть от плоти народа, великий труженик, мужественный, любящий своё Отечество.

Искромсанные снарядами и гусеницами танков, опалённые зноем, политые потом и кровью солдатские военные дороги. Немало прошагали по ним односельчане-подхоженцы, которые в настоящее время живут среди нас. Это Алексей Максимович Дергачёв, Дмитрий Николаевич Болдаев, Василий Николаевич Артюшин, Василий Платонович Ежов, Филипп Иванович Горюнов, Михаил Андреевич Воронков, Николай Павлович Попков, Алексей Акимович Фильков, Николай Иванович Крохин. К сожалению, с каждым годом их остаётся всё меньше и меньше. Большое вам сыновнее спасибо за то, что подарили нам свободу, счастье и право на мирную жизнь.

Тема истории Великой Отечественной войны получила достаточно широкую разработку в исторической, мемуарной, периодической печати, в других средствах массовой информации. Но ежегодно День Победы – 9 мая – побуждает ещё раз обратиться к этой теме.

Вызвано это ещё и тем обстоятельством, что в настоящее время, на основе широкой гласности, извлечения из государственных архивов не известных нам ранее документов, происходит процесс переосмысления истории, используя известное смещение политических акцентов. При этом некоторые исследователи занимаются очернительством советского периода истории, стараясь принизить значение Победы нашего народа.

Поколение победителей, те, чьими руками ковалась мощь страны, на чьих плечах вынесена Победа над фашизмом, чьим умом и трудом возрождена страна из пепла – подвергаются унижению и ограблению. Их целенаправленно пытаются вытравить из нашей памяти. За что? За то, что это поколение победителей?

Вглядитесь внимательно в них и, может, найдёте знакомый образ своего деда, отца. Кто защитит их, как не сын или внук?

Мы уходим, помните нас


(Завет ветеранов Великой Отечественной войны 1941-19845 гг. молодёжи района. Опубликован в газете «Серебрянопрудский вестник» от 21 июня 2001 года).

Сегодня, в канун 60-летия начала Великой Отечественной войны, мы обращаемся к вам, молодым, ибо вы – наша смена, наша надежда.

Нам осталось несколько шагов… Мы уходим понемногу и незаметно. Оглядываясь назад, мы видим ещё тяготеющий над нами 20-й век, спаливший огнём войны и заливший кровью половину земного шара. Ещё живы его величайшие трагедии целых народов и государств, и громовая победа СССР, изменившая мир и людей.

Нас называют поколением победителей. А мы были обычными людьми. И не для кровавых сражений, не для всемирной славы растили нас матери, а для простой и достойной жизни. История предопределила нашу жизнь и нашу судьбу. Не мы выбирали время, оно выбрало нас для самой жуткой работы.

У нас была незабываемая юность с песней о «Каховке», с фильмом «Чапаев», штурмом северного полюса, перелётом Чкалова в Америку, с эпопеей спасения челюскинцев, строительством Комсомольска-на-Амуре, с боями в Гренаде и на Халкин-Голе… Каждый день со страниц газет на нас смотрели всё новые лица людей будничного труда и героического подвига. Сколько их, героев, талантов, лучших из лучших воспитала страна в низких бараках, в затерянных деревушках и дальних городках! Всем она дала знания, открыла дорогу к любым вершинам! Каким творческим силам дала простор и признание!

Мы росли, дыша этим воздухом, впитывая его в себя, не подозревая даже, что это был патриотизм в высшем, святом для нас его понимании.

Нам выпала на долю самая страшная война, какой доселе не знала Земля. Всю оставшуюся жизнь снилась и снится ещё фронтовикам та война. Они снова горят в подбитых танках, тонут под бомбёжкой на Волге, Днепре, Висле, вновь хоронят друзей, своихбоевых товарищей, с кем шли туда, на Запад, в логово фашизма, и просыпаются со свинцовой тяжестью на сердце.


…Мне память иная подробно

Свои предъявляет права.

Опять маскировкой окопной

Обвялая пахнет трава…

С угарною пылью похода

И солью солдатской спины

Июль сорок первого года,

Кипящее лето войны!

Тружусь и живу, и старею,

И жизнь до конца дорога,

Но с радостью прежней не смею

Смотреть на поля и луга.

И памятью той, вероятно,

Душа моя будет больна,

Покамест бедой невозвратной

Не станет для мира война!

А.Твардовский. «Жестокая память»


Мы сокрушили фашизм, поработивший почти все государства и народы Европы. И поднимаясь с колен, кричала нам на разных языках тогдашняя Европа: «Братья-братушки!.. Спасибо!» И бросала букеты цветов, и пела «Катюшу», и накрывала скудные столы, и омывала закопчённую броню танков слезами радости и терпким вином. Кто тогда был с нами, тот хорошо знает, что счастье – это мир.

Никто не обещал нам отдыха после войны. Мы лишь сменили автоматы на лопаты, а танки на тракторы. Сколько же мы положили трудов тяжких с кровавыми мозолями на руках, сколько не досыпали и недоедали, пока не затянулись раны родной земли, не зацвели обгоревшие спады, не заулыбались подростки, не подсохли слёзы многочисленных вдов и сирот! За короткий срок похорошела наша земля, наша многострадальная Родина, небывало выросло её экономическое могущество, её веское положение в мире. Это было для всех нас ещё одной войной, пусть без выстрелов, но настоящей войной – с разрухой и неисчислимыми бедствиями её следов. И так же, как Великая Отечественная, она потребовала от нас запредельных усилий и такой самоотдачи, что сродни фронтовому героизму. Мы со всем народом выиграли и эту войну, возродив в кратчайшие сроки могучее государство – СССР.

Того, что выпало нам на долю, хватило бы на несколько поколений, а досталось нам… Значит, не напрасно были пролиты драгоценная кровь и горючие слёзы, не напрасно прожиты быстротечные годы.

Мы верили, что оставили детям и внукам сильное и богатое государство, прекрасную мирную Родину, обеспеченную и счастливую жизнь. Солдаты часто мечтали об этом в окопах, перед боями. Но история приготовила нам ещё один жестокий удар. Нам довелось дожить до государственной катастрофы. Попирая волю народов, враги и предатели раскроили на кусочки нашу Родину. Разрушено почти всё, что мы защищали не жалея жизни. Распалась армия, некогда «несокрушимая и легендарная», пылают национальные конфликты. Злой волей недругов братья по оружию той войны порой воюют друг против друга в локальных войнах от Приднестровья до Карабаха.

Прибираются к рукам сокровища недр земли, в распыл, приватизацию, пущено общенародное достояние. На глазах чахнет сельское хозяйство. Бедствует культура. В стране вновь беспризорщина, эпидемии, свистопляска безнравственности. Вымирает русский народ… но остановимся, ибо перечисление бед наших невыносимо больно.

Нам уже не увидеть, что станется с нашей Россией, с Родиной в ближайшие десятилетия. Но мы верим, что семена, посеянные нами в молодых душах, рано или поздно прорастут. Ведь в самые тяжкие дни испытаний, в самых острых схватках мы видели с собой рядом вас, молодых. Мы хорошо знаем, как памятлива и понятлива молодость. Медленно и трудно она вынашивает и накапливает свои тяжкие вопросы. И мы верим: она не предаст нас и дела наши, когда придёт её время предъявить гневный счёт губителям страны.

Милые юноши и девушки!

Мы, скорее всего, не дождёмся этого светлого дня и не увидим ваших суровых и честных лиц. Но в то судное время мы незримо будем с вами, ибо жили и боролись ради вашего счастья. Не всё у нас получилось, многое мы проглядели… И, тем не менее, смелее опирайтесь на наши жизни: в них богатый опыт труда, борьбы и одоления.

Примите от нас, как святыню, нашу любовь к России, нашу волю к победе, наш праведный гнев и наш ветеранский наказ: постоянно боритесь со злом, памятуя о его многоликости, двоедушии, лицемерии. Ваши бои за Родину – впереди. Тяжёлую и мучительную, долгую и опасную работу по возрождению народной, а не кохо-чубайсовской России, никто за вас не сделает.

Каждое поколение несёт свой крест и венчается своими лаврами.

И дай вам Бог понять, прочувствовать свою, личную меру ответственности за эту работу.

С любовью и грустью благословляем вас из нашего неизбежного далёка. Нам же немного осталось шагов.

Мы уходим, понемногу и незаметно…

Помните нас.


Воронков М.А., Воропаев М.Ф., Голотынин П.М., Дергачёв А.М., Кабанов А.Г., Крохин Н.И., Крючков Г.В., Леонова В.И., Малышев В.Г., Мешалина В.Г., Никулин В.М., Прянинов В.А., Феоктистов И.П., Чекалин И.В.


PS. Этот сборник очерков готовится к изданию в ЛитРес в мае 2021 года. Все, кто подписал этот наказ, ушли, понемногу и незаметно, как они сказали двадцать лет назад. Спасибо им всем от всей нашей души! Светлой им памяти! (М.Чекалин).

С.И.Чекалин (стихи)

Солдату

Твой друг на бруствере лежит,

Бойцы стоят печальным строем.

Не плачь, солдат, Он будет жить!

Он пал за Родину Героем!

Не надо слез, ведь ты – солдат,

А Он сегодня стал Героем.

……………………………………..

Стоим в строю победных дат,

Мы к Тем пришли, кто к нам не встанет.

Я отвернусь, поплачь, Солдат…

Пусть на душе полегче станет…

Я отвернусь, Солдат, поплачь…

И мы с тобой… Нам легче станет.

Неизвестному Солдату

Я всей жизнью своей виноват

И останусь всегда виноватым

В том, что стал неизвестным солдат

Навсегда неизвестным солдатом.

Мих. Дудин.


«Здравствуй, милая мама!» – неровной строкой,

Снизу вверх по листку убегающей круто,

Что написано было солдатской рукой,

Той, что била врага до последней минуты.


Сколько вас по земле, Неизвестных, лежит?

Не дописано сколько на родину строчек?

И слеза ожиданья давно не бежит,

Не дошел до родных долгожданный листочек.


Но простые слова, как весенний росток,

Пробиваются к нам издалёка упрямо.

Мы запишем Тебя в поминальный листок,

Помним имя Твоё – Здравствуй Милая Мама.

Взгляды

Не отвергайте из прошлого взглядов,

Взглядов всех тех, кого нет с нами рядом,

Кто, как и мы, любовались закатами,

Тех, кто остались навеки солдатами.


Смотрят с любовью и смотрят с надеждою,

Те, кто укрыты земною одеждою.

Не принимая от нас эпитафии,

Смотрят живыми со стен, с фотографии

Взглядом отеческим, взглядом родителей

Двадцатилетние и победители,

Взглядом Воскресшего и Непокорного

Спаса Пречистого, Нерукотворного.


Были друзьями нам, были нам близкими

Те, кто покоятся под обелисками,

Что, словно строки неписаной повести,

Светятся вехами воинской доблести.


Смотрят в России и там, за Россией,

Где подвиг жизни своей завершили, …

Под Сталинградом, … Великими Луками …

Стали детьми нам и стали нам внуками.


Не отвергайте из прошлого взглядов,

Взглядов всех тех, кого нет с нами рядом.

Вечная память

Был и ты молодой, было все впереди,

Ты бы мог, как мечтал, стать учителем в школе,

Если б нес всю войну автомат на груди,

Ели б не был убит на заснеженном поле.


Фото с другом на память в карман положил –

Два парнишки стоят в разноцветных пилотках.

Он бы мог, как и мы, в мирной жизни пожить,

Если б не затонула подводная лодка.


Был и Ты молодой, и была впереди

Жизнь, которую пить человек не устанет.

Впереди – Твоя жизнь, без наград на груди,

Жизнь Твоя впереди – наша Вечная Память.

Письма с фронта

Моему дедушке,

Сергею Егоровичу Кудинову,

погибшему 15 февраля 1945 г.

при освобождении Кёнигсберга.


4 ноября 1943 г.

За окопом поле снегом запорошено, и за тёмной речкой лес стоит рябой, а в глазах – до боли, ты, моя хорошая! Будет скоро встреча и у нас с тобой.

Здесь меня согреют письма твои тёплые: и в минуты боя, в будущей зиме. Пусть над нами реет тень фашистов тёмная. Их, клянусь собою, предадим земле…


20 мая 1944 г.

Над окопом небо тучки занавесили, от земли истома, яблони цветут. Как давно я не был! – Дочки заневестились. Женихов нет дома, женихи все тут.

Как живёшь, родная? Понимаю, трудно вам. Потерпи немного – скоро победим. Доживём, я знаю, мы до дня до судного, и для нас дорога повернёт к родным…


27 декабря 1944 г.

Над окопом небо в огоньках рассеянных, серебрит дорожкой Млечный звёздный путь. Что убит – то небыль на словах навеяна, ранен был немножко в руку, а не в грудь.

Всё-то здесь другое, но дома – все в крошево, и свалилась грудой церковь, здесь – костёл. А про дорогое все мечты хорошие: помнишь, за запрудой, догорал костёр?..


14 февраля 1945 г.

Улучил минутку, здравствуйте, родимые! Скоро построение, на него спешу. Отдыхали сутки, не успел, прости меня. Завтра в наступление, после допишу …

Мы вас помним

Мы встречали, надеялись, ждали,

Нас ничто не заставит забыть,

Стала наша любовь крепче стали,

Мы вас помним и будем любить.


Мы хотим на века, не на годы,

Как бы жизнь не была нам больна,

Чтобы выросло слово свобода

Не из страшного слова – война!

Минута молчания

Ту минуту в себе тишиною залей –

От бескрайних границ полосы горизонта

Прилетят голоса, словно шёпот с полей:

Ты услышишь солдат, не вернувшихся с фронта.


Хоть на миг помолчим, и раздастся: «Вперёд!» -

Командирский приказ прозвучит где-то близко,

И услышим родных в поле в россыпях рот,

Тихий их разговор вон под тем обелиском.


После гибельных войн и победных боёв

Помолчим, тишина сотни тысяч подымет.

Средь мирской суеты, среди шумных балов

Неизвестный Солдат назовёт своё имя.


Помолчим и услышим…


07 мая 2012 г.

Неотправленное письмо

После просмотра фильма «9-я рота».

(Воинам-афганцам посвящается)


Горы, горы, горы, горы

Из земли растут как шпоры,

Справа, слева два отрога,

А над ними – неба зонт,

И жара в тени под сорок…

Помню наш родной пригорок,

От которого дорога

Вдаль бежит за горизонт.


Окружили стаей волки,

От камней летят осколки.

Мой рубеж – здесь, у порога,

Где и крепость, где и фронт.

Пыль от взрывов словно полог,

А в глазах – тот наш пригорок,

От которого дорога

Утекает в горизонт.


Жаль, друзья ушли все рано,

Расцвели на них тюльпаны.

Я теперь за всех в ответе,

За себя и за ребят.

Мы ни в чём не виноваты,

Мы своей страны солдаты.

Пусть не мучат мысли эти

Ни отца и ни тебя.


Груз с востока будет горек…

Ты прости за это горе,

Ты писала виновато:

«Мы тебе сестру родим»…

Бьют огнём крутые склоны,

Жаль, что кончились патроны.

У меня ещё граната,

Значит – я непобедим!


Горы, горы, горы, горы

Расплели вокруг узоры.

Ждать осталось мне немного,

И взметнётся неба зонт.

Путь к тебе мой будет долог…

Ты взойди на тот пригорок,

Где рекой течёт дорога

За далёкий горизонт.


Оглавление

  • От автора
  • Ф.Никитский
  •   Начало
  • Солдатская ложка
  • «Нас водила молодость…»
  • Горькая правда тыла
  • Какие были времена!
  • Гектары обороны
  • Навстречу ветрам
  • «Смешались в поле кони, люди…»
  • Судьбы простое полотно
  • Твои рядовые, Россия!
  • Родом из войны
  • Мы уходим, помните нас
  • С.И.Чекалин (стихи)
  •   Солдату
  •   Неизвестному Солдату
  •   Взгляды
  •   Вечная память
  •   Письма с фронта
  •   Мы вас помним
  •   Минута молчания
  •   Неотправленное письмо