Туок. Путь к людям [Ирина Ткачева] (fb2) читать онлайн

Ирина Ткачева Туок. Путь к людям

Туок возвращался домой. Сегодня у него был неплохой улов. С десяток пауков-охотников, две белки, три змеи толщиной два пальца в обхвате и три поменьше. Еще путь Туока в этот раз проходил мимо дерева дубильника, и он набрал достаточно созревших ягод для выделки заготовленных шкур. Скоро в соседней деревне будет проходить день торговли и их семье было бы неплохо приобрести там пару железных ножей. А для этого надо продать как можно больше своих товаров. Обычно на продажу идут сухофрукты, пряные и лекарственные травы, полоски вяленого мяса, сумки и накидки из козьей кожи, ремешки, завязки и другая мелочевка из кожи змей и многое другое. Так как отец Туока охотник, недостатка в козьих шкурах не бывает. И ягод дубильника для их выделки всегда уходит много. А раз выделывать шкуры входит в его обязанности, то и ягоды собирать тоже ему. Работа эта хоть и не быстрая, но и не сильно трудоемкая. Оттого и досталась ему, как самому младшему в семье. Уже потом из готовых шкур мама или сестра будут шить разные вещи. Вот эта работа действительно тяжелая. А чтоб она не была еще более тяжелой, Туок должен как следует подготовить шкуры. Весь процесс он помнил наизусть. Для начала ягоды надо будет хорошенько размять в каменной ступе, отжать сок и дать ему отстоятся пол дня. Когда сок начнет бродить, его необходимо будет смешать с водой в пропорции один к десяти и уже в этом растворе можно замачивать приготовленные шкуры. Шкуры вымачиваются пару дней и становятся прочными и не линяют. В самом конце после тщательной просушки их надо будет хорошо размять и на этом его работа закончена. Всему этому его научил отец, когда Туоку было еще четыре цикла или сезона дождей от роду. Охотиться, выделывать шкуры, разбираться в растительности и уметь ее использовать было основой выживания его вида. Поэтому к десятому сезону дождей каждый ребенок был достаточно самостоятелен, чтобы не умереть с голоду. Помимо этого все дети проходили обязательную школьную программу, в которую входили занятия по истории, природоведению, химии, биологии, вычислению, правописанию, географии и анатомии всех четырех разумных видов на планете. Те, кто хотел в будущем заниматься наукой, отправлялись в ближайшее сообщество и поступали на обучение к местным светилам. Конечно, далеко не все становились учеными. Три четверти учеников возвращались домой и становились лекарями, учителями, производителями бытовой химии или вообще выбирали абсолютно не относящуюся к науке профессию. Однако поток желающих получить знания не иссякал. Ученые жили весьма не плохо. Каждая деревня, которая была подчинена данному сообществу, выплачивала десятину. Взамен же сообщество обеспечивало последних кислотами, щелочами, солями, горючим и другими необходимыми в быту веществами, которые нельзя получить в домашних условиях.

Обычно на обучение в сообщество отправлялся один из младших детей семьи чаще всего мужского пола, если в семье было больше двух детей. В семье Туока было четыре ребенка. Самый старший брат, Таин, тридцати сезонов дождей от роду. Потом сестра, Луин, в возрасте двадцати четырех циклов. Затем брат, Киак, двадцати циклов. Киак лучше всего подходил в ученики к светилам. В общем-то, он и отправился в сообщество на обучение, сразу как закончил обязательную программу, и ему исполнилось шестнадцать. И вот уже прошло четыре сезона дождей, как он растит дерево знаний.

Туок самый младший в семье. Через пять дней ему исполнится шестнадцать, а значит он станет взрослым. Он сможет выбрать себе профессию, участвовать в состязаниях, а если покажет себя хорошо на них, то и найти себе жену, пусть даже они и не смогут иметь детей. Он может покинуть свою деревню и попробовать устроить свою жизнь в большом городе, где перспектив гораздо больше, чем в их небольшом селении. Или даже может заняться торговлей и ходить с караванами драгов к амфибиям, а возможно и к самим людям. Большой выбор возможностей со своими плюсами и минусами не давал покоя Туоку уже два оборота луны. Он никак не мог решить чем заняться и как обеспечивать будущую семью. Конечно, в отличие от других его сородичей ему будет тяжелее продвигаться по жизни в виду его отличия. Он родился человеком. Такое и раньше случалось в обезьяньем народе, поэтому это не было небывалым событием. В детстве его часто дразнили сверстники за то, что он отличался от остальных детей. У него не было хвоста, как у других, а волосы на коже были как у младенцев. И поэтому кожу постоянно кусали кровососущие насекомые, оставляя после себя зудящие пятна. Все оранги рождались голыми, как и человеческие дети. Отличие младенцев орангов от людских только в наличие хвоста. После трех циклов дети орангов покрывались золотисто-рыжей шерстью, которая с годами темнела в той или иной степени. Шерсть защищала от насекомых и согревала в холодные ночи сезона дождей. Хвост помогал в передвижении и использовался как третья рука. Отличие орангов от людей увеличивалось с возрастом. Руки становились более длинными по отношению к телу, увеличивались надбровные дуги, нижняя и верхняя челюсть становились более выпирающими и массивными. В общем, сходство с обезьянами у взрослых орангов было больше, чем с людьми. Именно поэтому их вид и называли обезьяньим народом.

Туок ловко перепрыгивал с ветки на ветку хватаясь за попадавшиеся лианы. До поселения осталось совсем немного. Мама будет рада его улову. На ужин приготовит жаренных змей с овощами и корнеплодами. Белок завялит. Они пойдут на продажу драгам. Говорят, это для них особое лакомство, и они скупают его просто в огромных количествах. А пауков можно насушить. Они всегда хороши в дорогу.

— Туок, ты сегодня припозднился.

Луин сидела на досках у прохода в дом оперевшись спиной о дверной косяк и плела что-то из змеиной кожи. Широкая накидка из кожи уже не могла скрыть большой живот. Даже будучи на большом сроке Луин частенько заходила к ним, чтоб повидаться и помочь с делами пока дочка была в садике, а муж на работе.

— Немного увлекся. Зато посмотри какой улов, — Туок снял со спины охотничью сумку и раскрыл ее перед Луин.

— Весьма неплохо. Для человека, — Луин хитро улыбнулась и бросила взгляд на Туока. Она называла так брата, когда хотела позлить его.

— Весьма неплохо для оранга шестнадцати циклов!

— Пятнадцати.

— Осталось пять дней!

— За эти пять дней тебя может укусить трупный жук, загрызть пантера или скосить рвотная лихорадка.

— Ничего такого не случится!

— Ладно уж, иди в дом. Мама заждалась, — Луин примиряюще улыбнулась.

Туок отдернул шкуру, закрывающую вход, и вошел в дом. Оранги строили свои дома на деревьях на высоте от пяти ростов над землей. В больших поселениях дома строились в несколько уровней. Их поселение было не большим. В нем проживало двадцать восемь семей, поэтому все дома располагались приблизительно на одном уровне и достаточно высоко над землей. Это спасало от затопления и от наземных насекомых в период дождей, которые спасаясь от воды, поднимались вверх по деревьям.

Дома строились из ветвей, которые оплетались лианами с добавлением мха. Пол был из крепких бревен, скрепленных между собой и сложенных на ветки ближайших деревьев, укрепленных на них веревками и смолой. Потолок складывался из прутьев травяного дерева и сверху укрывался тростником. Изнутри потолок и стены покрывались специальным составом из смолы, глины и лиственной трухи с золой. А пол покрывался досками. Обычно дом имел одну общую комнату и одну или две комнаты для сна. Общая кухня, моечная, так же как место для состязаний и детсад располагались на земле и обносились частоколом. В основном такое место располагалось в центре поселения. По краю же, вдоль частокола многие ремесленники обустраивали свои рабочие места с прилавками. В период дождей детсад переносили в школу, которая находилась на одном уровне с жилыми домами, а занятия проводились в вечернее время при свете масляных ламп. Общей кухней также не пользовались, поэтому в каждом доме был каменный очаг, которым пользовались только в этот период, так как это было весьма небезопасно. В остальное же время еду готовили на общей кухне.

— Я вернулся.

— Ты сегодня долго, — Мать лежала в гамаке. Ее блеклая шерсть выдавала преклонный возраст. А бледная кожа вокруг глаз говорила о тяжелом недомогании.

— Как ты себя чувствуешь? Лекарство пила? — Туок наклонился и прикоснулся лбом ко лбу матери в знак приветствия.

— Что толку пить лекарство, если оно не помогает? Скажи лучше, удачно ли ты поохотился.

— Смотри сама, — Туок раскрыл сумку, где по отделениям был разложен весь его улов.

— О! Ты сегодня славно поохотился. Две белки! Отец будет доволен. А змей я зажарю на ужин с овощами и корнеплодами. Так, как ты любишь, — Мать потеребила коротко стриженные

волосы Туока. — Помоги мне встать.

— Я слышал, ты вчера опять стонала во сне. Я скажу Луин, чтобы она сделала мазь для суставов.

— Мои кости становятся совсем мягкими, а мышцы слабеют. Время неумолимо приближает меня ко дню, когда я отправлюсь в последний путь по реке забвения.

— Не думай об этом пока. Уверен, ты еще будешь нянчить моих детей.

— Ах, как я этого хочу. Ну, давай сумку. Время идти готовить еду.

Мать забрала сумку и подошла к стене с полками. Достав большую деревянную тарелку, она высыпала в нее ягоды и отдала ее сыну.

— Совсем забыла! Виан просила, чтоб ты помог ей лианы нарезать как освободишься.

— Обязательно помогу. Она с Кианом в саду?

— Скорей всего. Или в огороде.

Почти каждая женщина, будучи на большом сроке беременности, брала небольшой участок под огород у забора за пределами поселения. Удаляться от него было опасно в их положении, да и сил на что-то серьезное не хватало. А в огороде часто выращивали лекарственные травы, овощи и корнеплоды. Когда ребенок рождался, ему требовалось много внимания, поэтому огород так же оставался в пользовании. Травы, выращенные в огороде, использовали для настоев от различных болезней, паразитов, для купания малыша, приготовления мазей и многого другого.

Мать снова повернулась к полкам, взяла два глиняных горшка и вышла из дома. Туок достал ступку и стал тщательно перетирать ягоды.

— Здравствуй, — Таин появился в проходе. Его дом, построенный с краю поселения, как и у всех охранников, в последний сезон дождей перекосило из-за упавшего соседнего дерева, поэтому Таин с Виан и сыном Кианом жили в доме родителей Таина, пока не восстановят своё жильё.

— Здравствуй. Как патруль? Спокойно ли в округе?

— Спокойно. Последний сезон дождей был не затяжным и не обильным. Живности много и хищники близко к поселению не подходят.

Таин снял охотничью сумку и стал выкладывать из нее снаряжение и припасы.

— Луин сказала, ты неплохо сегодня поохотился.

— Да. И ягод вот собрал. Теперь будет чем шкуры выделывать. А то Луин совсем без дела сидит, глупости всякие придумывать начинает. Человеком меня опять называла.

— Ты и есть человек, — Таин стал раскладывать снаряжение по ящикам.

— Я оранг! Я родился в семье орангов и не важно, что у меня нет хвоста и шерсти.

— Ты же прекрасно понимаешь, что человек — это не статус, а анатомия. Или ты забыл, что мы произошли от людей?

— В том то и дело! Луин называет меня человеком, как будто я докатастрофный.

— Она просто тебя дразнит. А ты злишься как ребенок. Туок, тебе вот-вот исполнится шестнадцать. Так и веди себя как мужчина, а не как малое дитя, — Таин укоризненно посмотрел на брата. — Ты уже выбрал себе профессию?

— Нет. Уже два оборота луны ломаю голову над этим. Хочется быть охотником, как отец или охранником, как ты. Да много чего хотелось бы попробовать и выбрать свое.

— Отец хотел поговорить с тобой на эту тему. Он вернется вечером.

— Ты получил птицу? Как прошла охота?

— Вот вернется, и сам все у него спросишь, — Таин закончил со снаряжением и выложил остатки припасов, которые брал с собой в обход, в продуктовый сундук. — Пойду, повидаюсь с женой и сыном. Вечером опять в обход.

— Передавай Виан, что я приду к ней, как закончу с ягодами.

— Обязательно передам.

Таин скрылся за шкурой, и Туок опять погрузился в раздумья о выборе профессии. Его звал к себе мастер по дереву, но Туоку совсем не хотелось сидеть в мастерской целыми днями среди кучи брусков и опилок. Он любил движение. Для охотника у него было маловато навыков и плохая подготовка. К тому же его мускулатура оставляла желать лучшего. То же самое было и с профессией охранника. Оранги, вступающие в их ряды должны быть достаточно сильными и гибкими, чтобы вступить в схватку с хищным зверем типа больших кошек или шакалов, метко стрелять из трубки иглами с ядом, хорошо управляться с метательными шарами и копьем. А он не очень часто посещал тренировки. Так что этот вариант тоже скорей всего отпадает. Была мысль даже стать караванщиком. Но это значит постоянно жить вдали от дома. А значит не иметь семьи. Какая женщина захочет, чтоб ее муж отсутствовал по несколько оборотов луны? Оранги в караванах вообще большая редкость. Это еще и от того, что они не любят быть на открытом месте и редко покидают джунгли. Это больше стихия ящеров. Поэтому караваны в основном из них и состоят. Можно сказать, это их основная работа и способ выживания. В силу своей природы драги очень выносливы. Они хорошо переносят палящее солнце, высокую температуру, могут длительное время обходиться без воды. Правда их активность ночью сильно спадает. Хоть они и теплокровные, несмотря на то, что очень похожи на пресмыкающихся, все же прохладу они переносят хуже, чем оранги. Они становятся медлительными и сонными. Иногда даже могут впасть в неглубокую спячку при особо низких температурах. По истории говорили, что они тоже произошли от людей. Но глядя на них в это было трудно поверить. Туок видел драгов только однажды, на большой ярмарке. Ему тогда было десять сезонов дождей, когда отец неожиданно решил показать ему город. Как раз в это время проходила неделя большой ярмарки. Многие оранги приходили в город, чтобы купить товары, которые доставлялись только с караванами. Они шли по рядам торговцев и почти за каждым прилавком были драги — с человеческий рост с хвостом и головой, отдаленно напоминающей змеиную голову, с ног до головы покрытые мелкой чешуей. Иногда попадались люди, и они с любопытством провожали его взглядом. Хотя многие оранги тоже не сводили с него глаз. Сначала от этого он чувствовал себя неуютно, но спустя какое-то время обилие товаров на рынке завладело его вниманием, и он целиком углубился в его изучение. Чего там только не было! Особо ценными были металлы и изделия из них. Металл добывали и ковали как змеиный народ, так и люди. Но человеческий металл ценился гораздо сильнее, так как люди умели делать особые сплавы. Изделия из этих сплавов не ржавели, были гораздо прочнее и долговечнее. Помимо металлов люди также славились своими тканями из шерсти, хлопка, льна и шелка. Иногда на ярмарке попадались машины и механизмы людей. Но они в основном нуждались в электричестве. А последнее было только в богатых районах города и в сообществах ученых. Поэтому эти товары не имели особого спроса у орангов и часто доставлялись по заказу.

От амфибий привозились морские деликатесы, ювелирные изделия из жемчуга, ракушек, кораллов, драгоценных камней, вытяжки из водорослей и некоторых морских животных, которые использовались в медицине. Оранги в свою очередь поставляли на рынок растительные лекарства, лесные деликатесы, среди которых особо ценились вяленые тушки белок, сушеные пауки-охотники, сушеные фрукты и овощи, специи, коренья и орехи. Змеиный народ помимо железа торговал стеклянными изделиями и ядами. Так как практически все караваны принадлежали змеиному народу, то в накладе они не оставались никогда. Собственно, драги потому и водили караваны, что они населяли пустыни и степи, которые располагались посередине между территориями, заселенными народами разных разумных видов. Самые северные территории были заселены человеческим народом. Они выращивали домашних животных, возделывали поля и сады, тяготили к технологиям. Русалы жили в теплых водах и строили свои города на островах и побережьях континентов. Они занимались судоходством, выращиванием водорослей, кораллов, ракушек и жемчуга, ловлей рыбы и других морских тварей. Оранги населяли джунгли и занимались в основном охотой и собирательством. Территории жительства всех разумных видов соединялись множеством дорог, проходящих через пустыни драгов. И по этим дорогам постоянно ходили караваны, доставляя товары от одних народов к другим.

Именно тогда на ярмарке Туок и задумался над профессией караванщика. Его воображение рисовало живописные места и города, через которые проходили пути караванов, представлял, какие приключения могут ожидать караванщиков в пути, и это безумно манило его.

Тогда он решил, что по достижению совершеннолетия обязательно обдумает перспективы этой профессии. И вот через пять дней ему исполнится шестнадцать. О чем же все-таки хочет поговорить с ним отец? Может хочет предложить перспективное место в какой-нибудь из соседних деревень? Отец много общается с другими охотниками и, наверняка, знает немало хороших возможностей для молодого оранга утвердиться в обществе.

Закончив с ягодами, Туок убрал все за собой и вышел из дома. Луин, по-видимому, закончила со своей работой и ушла помогать матери, потому что у входа ее уже не было. Туок припомнил недавний разговор и только порадовался, что не наткнулся на сестру снова. Вообще Лиан жила с мужем на другой стороне деревни. Но так как ее муж, Каот, был гончаром, он весь день проводил в своей гончарной. А Лиан маялась от скуки одна. Поэтому она частенько приходила в родительский дом чтобы помочь матери или просто поболтать.

В детском саду Виан не нашлось. Поэтому Туок отправился в ее огород, который начинался сразу за ограждением деревни. Хотя это и огородом то назвать было сложно. Расчищенная от веток площадка с воткнутыми через каждые два шага рядами длинными жердями, по которым вились посаженные тут же лианы, и называлась огородом.

— Ты вовремя. Я как раз закончила с уборкой. От вчерашнего ветра столько веток нападало.

После окончания работы Туок вернулся домой.

Солнце уже касается горизонта, а значит охотники вот-вот появятся в деревне. Женщины соберутся в центре, чтоб помочь подсчитать и распределить добычу. После они займутся приготовлением общего ужина и будет время поговорить с отцом.

Туок спустился в кухню. Там уже собирались женщины в ожидании охотников. С окраины деревни послышались смех и веселые возгласы. В проеме ворот появились мужчины, тащившие за собой телеги с тушами коз. К ним сразу подходили женщины. Одни помогали двигать повозки, подталкивая их сзади, другие направляли движение к тем или иным петлям для разделки туш, третьи пересчитывали коз и записывали количество в специальные книги учета. Потом, когда туши коз разделают, по этим книгам начнут распределять мясо и шкуры между охотниками и помощницами. Охотники в свою очередь могут продавать мясо и шкуры ремесленникам, лекарям и другим желающим в обмен на необходимые им вещи и лекарства. Когда со всеми сделками будет покончено, начнется общий ужин у костра в центре деревни. На нем охотники рассказывают новости, услышанные от охотников других поселений, обсуждаются дела, приключения в походе и просто ведутся непринужденные беседы.

Туок подошел к отцу, когда тот уже закончил разговор с очередным покупателем.

— Здравствуй. Как прошла охота?

— Хвала лесу, хорошо. Сегодня можно будет продать много мяса.

— Таин сказал, что ты хотел поговорить со мной и похоже, что это по поводу моей будущей профессии.

— Да, хотел. Но этот разговор не стоит начинать сейчас. Давай поговорим после общего ужина.

— Хорошо. Моя помощь здесь нужна?

— Я думаю, женщины со всем разберутся.

— Тогда я пойду, у меня еще остались незаконченные дела.

Ужин прошел без особенностей. Когда народ начал расходиться, отец встал, попрощался со всеми и кивнул сыну следовать за ним. Поднявшись выше уровня домов, они углубились в лес, где уже не было слышно голосов из деревни. Мир вокруг застилала почти непроницаемая темнота. Лунный свет не проникал под кроны деревьев. Только кое-где на деревьях и пнях светились пятна колоний фосфоресцирующих бактерий и рои светлячков. Отец с сыном забрались на самую верхушку дерева, куда хоть немного пробивался лунный свет.

— Тебе через пять дней исполнится шестнадцать. Ты уже думал о своей взрослой жизни? — начал пожилой оранг.

— Да, отец. У меня было много мыслей чем заняться в будущем. Но я до сих пор так и не определился.

— И какие же мысли посещали тебя по этому поводу?

— Ну, я думал о трех профессиях. Охотники хорошо зарабатывают, и их семьи не остаются без еды даже в трудные времена. Охранники имеют славу и почет. Они выбирают себе в жены лучших женщин. Их уважают, и они входят в совет деревни.

— А третья профессия?

— Она не совсем обычная для оранга, — Туок немного замялся. Оранги не любят выходить из леса, и почти не бывает орангов-караванщиков. Он не знал, как отец отреагирует на подобное решение. Но отец ждал, и Туок продолжил — Я думал о профессии караванщика.

Некоторое время сын смотрел на отца, но на лице последнего не отразилось никаких эмоций.

— Для охотника и охранника у меня не очень хорошие физические показатели, да и подготовка не из лучших. Сидеть в мастерской целыми днями я не хочу. А профессия караванщика дает возможность повидать мир. Караванщики не бедствуют и им всегда рады в любом поселении. Я понимаю, что у них редко бывают семьи. Но их жизни наполнены приключений, они торгуют со всеми народами и бывают в самых разных местах. Ты считаешь эту профессию не достойной оранга?

— Сын, у любой профессии есть свои плюсы и минусы. Да, семьи охотников не голодают, но они подолгу не видят своих кормильцев. Кроме того, есть немалая вероятность нападения хищника во время охоты. И жена может лишиться мужа, а дети отца. Тогда они останутся без кормильца, и им придется очень туго. Такая же вероятность есть и у семей охранников. Ведь они рискуют своими жизнями во благо деревень и чаще остальных погибают в схватках с дикими хищниками. А на счет караванщиков, хоть это тоже очень опасно, но думаю для тебя это лучший вариант.

— Как? Ты серьезно?

— Сын, твои физические данные, как ты уже сказал, не дают тебе возможность выбрать профессию охотника или охранника. Конечно, ты можешь начать тренироваться упорней, и я с Таином обязательно поможем тебе. Но ты до сих пор не сильно старался. Сомневаюсь, что ты возьмешься за тренировки всерьез. А значит не сможешь пройти отбор. Или ты можешь выбрать профессию, не зависящую от физических данных, хотя сам говоришь, что это тебе не по нраву. Так уж получилось, что ты родился человеком. Я не знаю почему так произошло, но это не первый случай в обезьяньем народе. Да и у драгов с амфибиями по слухам иногда рождаются человеческие дети. Ты знаешь, что обезьяний народ произошел от людей, как и драги, и русалы. Также ты знаешь, что в семьях разных видов не бывает детей, а всякая семья создается в первую очередь для продолжения рода. Исходя из всего, я считаю, что стать караванщиком для тебя наилучший вариант. Через один оборот луны состоится большая ярмарка в Тайлине. Я собираюсь побывать на ней. Для тебя удачнее всего устроиться в караван на этой ярмарке. Попросишься охранником. Сначала будет тяжело, но со временем ты привыкнешь. Возможно, ты найдешь свое место в землях людей. Там ты сможешь найти себе жену и завести семью, если покажешь себя достойно и если сможешь добраться до них.

— Но тогда я не смогу вас больше увидеть.

— Мы с мамой говорили об этом и оба понимаем, что твое лучшее будущее находится далеко от нашего дома. Но это не значит, что мы никогда не увидимся. Жизнь непредсказуема.

Туок был растерян. Он никак не ожидал такого поворота событий. Получается, его родители знали, что в скором времени придется расстаться.

— Но ведь я могу остаться и найти свое место здесь?

— Можешь. Но подумай, захочешь ли ты состариться в одиночестве и потерять возможность найти свое счастье? У тебя есть время подумать один оборот луны. Решай сам. А теперь пойдем домой, а то мама будет волноваться.

За всю ночь он не сомкнул глаз. Мысли в голове роились, как жуки в гнилом пне, и не давали покоя до самого утра. Он снова и снова прокручивал в голове разговор с отцом. Остаться одиноким, но в обезьяньем народе или бросить все и отправится искать свое место в других землях — выбирать было ему. Утро пришло незаметно, и день опять наполнился обычными делами. Но где бы он не был, чем бы не занимался, он не переставал думать о выборе, который необходимо было сделать. С каждым днем срок отданный отцом становился все меньше, а решение так и не приходило. Туок взвешивал все плюсы и минусы возможных вариантов и ни к чему не приходил. Решение было слишком трудным. Он, конечно, думал о возможности стать караванщиком, но до разговора с отцом это было больше фантазией, чем реальностью. Встав перед выбором, он четко осознал всю трагичность данного выбора. Став караванщиком, ему придется отказаться от всего, что ему дорого, к чему он привык. Придется учиться жить в другом мире, абсолютно не похожим на его родной дом. И это очень пугало.

До ярмарки отец дважды уходил на охоту и возвращался с хорошим уловом. Он хорошо заработал на мясе и шкурах, обменяв их на редкие травы, очень востребованные у змеиного народа. Туок же целыми днями ловил пауков, белок и змей, собирал фрукты, травы и коренья. Так что к указанному сроку у них было достаточно товара для продажи.

И вот наступил день, которого Туок так боялся. День, когда нужно было дать ответ отцу. Было решено отправиться на ярмарку в последний день, чтоб Туоку при положительном ответе не пришлось ждать до ее закрытия. Они встали до рассвета и упаковали все, что собирались взять с собой на ярмарку. Ночью Туок плохо спал, часто просыпался и ворочался, пытаясь уснуть. Не выспавшийся и вымотавшийся за ночь, утром он был вялым и апатичным. После недолгого завтрака, собрав в заплечный мешок все приготовленное для продажи и наполнив бурдюк водой, Туок с отцом вышли из дома. Мать крепко обняла сына и взяв его лицо своими морщинистыми руками крепко прижала лбом к своему лбу. Через мгновение она отстранилась и легонько толкнула Туока в грудь и, развернувшись, молча скрылась в доме. Поняв, что прощание окончено, печальный Туок направился за отцом, который как раз перепрыгнул на соседнее дерево, ловко цепляясь за мелкие отростки. Стараясь не отставать, он двигался параллельно отцу, перекидывая свое тело с дерева, на дерево. Но ночной недосып сказывался и Туок пару раз чуть не соскользнул вниз. Отец постоянно бросал на него косые взгляды, но ничего не говорил. За всю дорогу до города они не обменялись и парой слов. Старый оранг понимал состояние сына и не упрекал того за несобранность.

Ярмарка встретила их, как всегда, шумом и толкотней. Огромную поляну, огороженную со всех сторон частоколом, занимали ряды палаток со складными прилавками. Толпы орангов ходили в проходах между рядами, выбирая нужный товар. Каждая палатка была оснащена флажком с обозначением товара, продаваемого в ней. Это помогало покупателям ориентироваться между палатками. На каждом прилавке так же был список товаров, которые продавец согласен был купить или обменять на свой товар. Ящеры почти не торговались и сразу называли требуемую цену. Это экономило время, которое и так было ограниченно.

Деньги в обезьяньем народе почти не ходили, но на ярмарке они играли главную роль в купле-продаже товара. Золотые монеты чеканили в змеином народе и имели свою ценность. Они имели разный эквивалент, в зависимости от размера. Так на один средний золотой можно было приобрести хороший железный нож или красивую тунику из шерсти у людей. Ткань и одежда из хлопка или льна стоили гораздо дороже. Самой дорогой тканью был шелк, и его редко можно было увидеть на ярмарке. В основном его привозили под заказ для очень состоятельных граждан города или для сообществ. Один средний золотой равнялся двум малым, а большой — трем малым. Если оранг не мог обменять свой товар на другой, нужный ему, он менял его на монеты. А потом на эти монеты покупал нужный товар в другой лавке. Мало кто оставлял себе деньги. Выгоднее было купить на них что-то и пользоваться этим, чем хранить золото.

Распродав свой товар, отец вывел сына на край поляны и посмотрел на него тяжелым взглядом. Пора было давать ответ.

— Сынок, я знаю, что ты боишься. Будь сильным. Ты уже мужчина, а значит должен уметь принимать решения, какими бы тяжелыми они не были.

— Я понимаю. Но я так не хочу с вами расставаться.

— Взгляни на ящеров. Они бывают в этом городе два раза в год. Не думай что, если ты уйдешь, то больше никогда нас не увидишь. Целый мир откроется тебе. Ты сможешь найти себе жену, и она родит тебе здоровых детей. Я не уговариваю тебя, но ты должен понимать, что это лучший вариант.

— Отец, я понимаю. Но…

— Решай сейчас. Времени думать у тебя было достаточно, — в голосе отца появилась жесткость.

— Да, отец. Я готов. Скажи маме, что я очень ее люблю и буду скучать. И по остальным тоже.

— Она и так это знает. Кроме того, ты сам ей скажешь, когда увидишь в следующий раз. Мы не прощаемся, — в уголках глаз старого оранга появились морщинки, а губы тронула печальная улыбка. — Мы все тебя любим и понимаем, что так лучше для тебя. А теперь пойдем, купим тебе все необходимое в дорогу и найдем для тебя караван.

Они купили кожаный плащ для защиты от ветра и дождя и тонкую хлопковую рубаху для защиты от солнца. Хороший загнутый нож из человеческого металла стоил отцу две средних золотых монеты — все оставшиеся деньги. Но на возглас сына тот ответил только то, что это необходимо. Туок сложил купленное в свою походную сумку. Туда же перекочевали небольшие запасы еды и отцовский бурдюк. Следующий этап заключался в том, чтобы найти караван, который согласился бы взять Туока с собой. Они обошли несколько палаток расспрашивая о данной возможности и, наконец, старый драг по имени Стусх согласился взять с собой Туока. Когда день подошел к концу и торговцы стали собираться на ночлег, отец крепко обнял сына и потрепал его по коротким черным волосам. В его глазах была печаль.

— Смотри за другими и учись. Твои физические данные для человека очень хороши, и ты можешь многого достичь. Будь сильным и смелым. Покажи, каким должен быть сын охотника.

— Я буду стараться, — Туок прижался лбом к отцовскому лбу.

— До встречи, сын.

— До встречи, отец.

Отец развернулся и не оглядываясь отправился в лес. Он забрался на дерево и через мгновение уже скрылся в ветвях. Туок тяжело выдохнул. Началась его новая жизнь.

Переночевав на торговой поляне, караван Стусха отправился в путь как только взошло солнце. Вся работа Туока заключалась в том, чтоб тащить за собой тележку, груженную различным товаров. Это было весьма нелегкой задачей, учитывая, что приходилось вилять между деревьями и кустарниками, да еще и по рыхлой земле, застеленной листвой и поросшей травой. При этом нужно было следить за окрестностями, чтоб не пропустить нападение хищника. Для Туока, всю жизнь передвигающегося в основном в кронах деревьев, путь давался с большим трудом. Он постоянно царапал ноги об кустарники и колючую траву, наступал на скрытые под листвой ветки с острыми сучками, запинался о камни и кочки. К обеду он настолько вымотался, что когда объявили время привала, просто рухнул там, где стоял. Ноги ужасно гудели.

Тем временем Тсхак, главный из охраны, прошелся между всеми охранниками и раздал обеденный паек, который состоял в основном из сушеных кореньев и куска вяленого мяса. Запивать данное пиршество следовало из собственных запасов воды. Туок жадно приложился к своему бурдюку и тут же услышал замечание в свой адрес.

— Не пей слишком много. Идти будет тяжелее. Ты и так еле ноги передвигаешь. Из-за тебя весь караван отстает. Придется сокращать время на обед и идти до самой темноты.

Туок, думавший до этого времени, что успевает за всеми, хоть и с трудом, был неприятно удивлен. Он старался изо всех сил не отставать от группы, а оказалось, что все просто подстраивались под его темп. Ему стало стыдно за себя.

— На сколько я понимаю, это твой первый путь, — похоже на лице Туока отразились его мысли и драг легко их прочитал.

— Да.

— Тогда не переживай. Для не подготовленного ты справляешься очень неплохо. Я думал будет хуже.

Тсхак, сделал пару глотков из своего бурдюка, повесил его на пояс и пошел в начало каравана. Он шел в первом ряду. Вся процессия состояла из пяти троек. По краям первой, третьей и последней шли самые опытные воины. Они были меньше всего нагружены, и их багаж составлял всего одну сумку, закрепленную на спине. Таким образом, руки их всегда были свободны, а багаж не сковывал движения. Это давало возможность быстро реагировать на неожиданные ситуации и мгновенно вступать в схватку с нападающим. Остальные тащили свою поклажу, не особо озадачиваясь наблюдением за окрестностями.

В центре каравана шел Стусх. Он был самым старым из всех присутствующих, и его поклажа была значительно меньше, чем у остальных. Как и остальные, Стусх был одет в широкие короткие коричневые штаны из тонкого хлопка и кожаную жилетку. Открытые участки кожи покрывали множество шрамов. Даже на хвосте, свисающем до самой земли, было не меньше десятка шрамов. Хоть каждый из караванщиков и был усыпан старыми боевыми отметинами, но не один не мог сравниться по их количеству со Стусхом.

Туок разглядывал украдкой своих спутников. Раньше он не видел различий между драгами, кроме возрастных, так как различия в телосложении между мужчинами и женщинами были почти незаметны под одеждой. Теперь же заметил, что их лица отличаются между собой, как и у орангов. Женщины имели более сглаженные черты лица. Их кожа была покрыта более мелкими чешуйками, чем у мужчин. И короткие волосы на голове были более густыми.

До следующего города было четыре дня пути, и за это время он выучил всех своих спутников и их статус в караване. Женщины, которых было четыре в их отряде, не различались по статусу с мужчинами того же ранга, что было весьма необычно для Туока. В его деревне женщины не имели профессии и занимались домашними делами и детьми. Менталитет драгов разительно отличался от менталитета орангов. К этому надо было привыкнуть.

Караван прибыл в город поздней ночью четвертого дня. Торговая поляна уже полностью была заставлена палатками, и им пришлось размещаться на самом ее краю. Поставив палатки и наскоро поужинав, все дружно занялись распаковкой и сортировкой товара. Самые дорогие товары оставались у хозяина. Остальные распределялись между торговцами, в зависимости от их назначения. Когда с распределением товара было покончено, на палатки установили флажки и, наконец, улеглись спать. Только Тсхак с парой охранников распределили дежурство. Вряд ли на поляну нападут хищники, но каждый караван выставлял на защиту своих охранников. На всякий случай.

Встали рано. Ночные охранники сразу же легли спать, как только началась торговая деятельность. Весь день Туок сидел то в одной палатке, то в другой, постигая науку торговых отношений. Иногда носил товары между палатками, если в той или иной не хватало чего-нибудь, либо товар залеживался. Этим занимались и остальные охранники. Учитывая, что он сильно не выспался, к концу дня Туок совсем обессилел и плохо соображал. Но все же старался не показывать вида и бодро выполнял все поручения. Когда день закончился, и торговцы начали собирать свой товар, Стусх подозвал его к себе.

— Скажи, ты не передумал?

— Вы о чем? — Туок слегка удивился такому вопросу.

— Я о профессии караванщика. Ты все еще хочешь двигаться с нами дальше? — Старый драг внимательно смотрел человеку в глаза, — Я видел как тебе тяжело. Ты не привык передвигаться по земле. Твои ноги все исцарапаны. Ты похудел. И это только за пять дней. А что будет когда мы покинем лес? В саванне почти нет деревьев, а, на сколько я знаю, оранги не любят открытых пространств. Хоть ты и человек по природе, но все же вырос среди орангов. Когда мы покинем саванну, нам придется идти по раскаленному песку, под огненным солнцем. Будет много опасностей на нашем пути. Хочешь ли ты продолжить свой путь в моем караване?

— Меня не страшат трудности. Я буду стараться изо всех сил, — Туок попытался вложить в свои слова как можно больше убедительности.

— Ну хорошо, — ответил драг спустя мгновение. — Тогда скажи, чему ты научился за сегодня и в общем за эти пять дней в караване?

Туок стал усиленно размышлять, что же хочет услышать от него старый драг.

— Сегодня ты слегка заглянул в торговый мир — неотъемлемую часть каждого каравана, — начал Стусх, заметив растерянность человека. — Тебе еще много предстоит узнать об этой профессии. Ведь даже любой из воинов должен уметь заменить торговца и не оказаться в затруднительном положении из-за не знания. Но и каждый торговец худо-бедно должен уметь защитить себя и свой товар. Хоть я и взял тебя в караван охранником, но, судя по всему, ты в этом полный ноль. Поэтому с сегодняшнего дня с тобой будет проводить занятия Тсхак. Он проверит твои навыки, оценит твои возможности и назначит тебе тренировки. Я же в свою очередь буду обучать тебя торговому ремеслу. Слушай внимательно, наблюдай и старайся ничего не упускать. Если ты хорошо овладеешь профессией караванщика, не важно, охранником ты будешь или торговцем, ты никогда не будешь голодать. Но в то же время хочу напомнить, что плохих караванщиков не бывает. Слишком много опасностей таится на наших путях.

— Я буду стараться, — повторил Туок.

Старый драг, внимательно смотревший человеку в глаза, кивнул.

— Хорошо. Иди к Тсхаку. Я уже с ним разговаривал на счет тебя. Он ждет.

С Тсхаком Туок провел время до полной темноты. Охранник вывел его за пределы поляны и, расспросив об умениях человека, начал проверять его на деле. Перебирая разное оружие, Туок использовал как мишени деревьях и ветки. Тсхак тоже не остался простым наблюдателем, заменив свое настоящее оружие на палку. Из-за сильной усталости ноги плохо слушались Туока, движения смазывались и выходили не четкими. Да и меткость была не на высоте. В конце он стал пропускать даже самые простые удары. От чего на теле появились припухлости, обещавшие стать не слабыми синяками. В итоге Тсхак смилостивился и разрешил идти отдыхать. Наскоро поужинав, Туок улегся на свою лежанку в отведенной для сна палатке и провалился в сон.

Так прошла вся неделя ярмарки. Днем он учился у Стусха, вечером перед ужином до изнеможения занимался с Тсхаком. Утром восьмого дня караван двинулся к следующему лесному городу.

Путь каравана петлял то на запад, то на восток. Они посетили еще четыре похожих города. В одном из городов на берегу небольшой речки Туок впервые своими глазами увидел водяную электростанцию. Клаян, тот самый город, находился недалеко от сообщества ученых, расположенного в выдолбленных в скале пещерах. Станция снабжала сообщество и часть города электричеством, что само по себе было невероятным для обезьяньего народа. Сначала Туок решил, что перед ним водяная мельница. Но заметивший его интерес Стусх объяснил, что это водяная электростанция, чем поверг человека в ещё большее недоумение. Колесо с лопастями приводилось в движение потоком воды и давало энергию механизму, выробатывающему электричество. Сам механизм находился внутри домика, сбоку которого и было присоединено колесо. Электричество поступало по металлическим веревкам в сообщество и город и там использовалось по назначению. Об этом всем ему рассказал старый драг, пока они шли к торговой поляне. К сожалению, Туок не смог увидеть, куда использовалось полученное электричество. После тяжелого перехода, хоть он и стал понемногу привыкать к передвижению по земле, ноги гудели и требовали отдыха. Поэтому после обычного приготовления и распределения товаров, а также незамудренного ужина, он улегся на отведенную ему лежанку и провалился в глубокий сон.

Впереди оставался последний город обезьяньего народа. Тренировки Туока с Тсхаком участились. Теперь они занимали почти все свободное время. Плюс был в том, что до ярмарки в городе, куда они направлялись, не надо было спешить. Обеденные перерывы были удлинены, что давало возможность Туоку иногда отлучаться за фруктами, которым остальные были очень рады. Он один не был драгом и свободно лазил по деревьям. Его знания леса помогали так же и в других ситуациях.

Однажды Ксухс, торговец из их каравана, не заметил ветку под листвой и проколол острым сучком ногу. Кожа у драгов очень прочная, но даже ее можно повредить. Недолго думая, Туок собрал в округе несколько трав и грибов и, перетерев все ингредиенты в кашицу, приготовил обезболивающее и заживляющее средство.

— Есть великая мудрость — «знание — золото», — глядя на старания Туока заметил Стусх. — Твои знания леса очень кстати. Ты не только помог Ксухсу, но и благодаря тебе мы сэкономили на нашем лекарстве. Его не так много, а путь впереди еще длинный.

— А эта полезная кашица долго храниться? — спросил Тсих, самый молодой и веселый драг из их группы, — Может можно сделать ее побольше прозапас?

— Нет, к сожалению, она очень быстро теряет свои лечебные свойства. Дольше дня она не хранится.

— Жаль. Такое лекарство можно было бы продать за хорошую цену.

— Да ты сам подумай, если бы его можно было долго хранить, оно бы давно стало одним из пунктов в списке приоритетных для закупки товаров, — Тсхак снисходительно посмотрел на юного драга. — Этот список давно выверен до мелочей.

— Ну появляются же на рынке новые товары.

— Это относится только к новооткрытым веществам или изобретениям. А лекарство Туока вряд ли к ним относится.

Тсих пожал плечами, не желая дальше продолжать спор.

— Пора бы уже двигаться дальше, — напомнил Стусх. — Ксухс, обвяжи рану. Тасх и Хасх, сделайте костыли для него. Остальные распределите между собой поклажу Ксухса. Ему только заплечную сумку.

В последующие остановки на отдых, Туок не раз менял Ксухсу повязку, заменяя лекарство на свежеприготовленное. Рана драга быстро затягивалась и на Туока стали поглядывать с одобрением. Кроме того, по дороге он собирал полезные травы, грибы, коренья, ягоды и плоды, которыми угощал остальных. Некоторые особо ценные травы и коренья Туок оставлял для продажи, чтоприбавляло некоторую сумму в его копилку. Его старания на тренировках давали хорошие результаты. Он стал более ловким, гибким и быстрым. И это тоже не осталось незамеченным.

Через один оборот луны они добрались до окрестностей города. Редкий и не высокий лес с множеством полян говорил о приближении к саванне. Мелких наземных зверей стало больше, и охранники охотились на них в свободное время.

Город ничем не отличался от предыдущих. Те же дома в несколько уровней, тот же частокол вокруг торговой поляны. Только поляна здесь была гораздо больше и по центру стояли не складные палатки, а бревенчатые домики с прилавками внутри. Всего их было восемь. И принадлежали они жителям города. От Стусха Туок узнал, что все окраинные города имеют такую поляну. Это от того, что многие караваны не рискуют сильно углубляться в лес и довольствуются продажей в окраинных городах. Цены тут хоть и ниже и прибыль меньше, но риск и потраченное время зачастую играют не малую роль. Тем более ярмарки в этих городах перестают работать только в сезон дождей, что не привязывает караваны к графику движения.

Найдя места, караван Стусха разложил палатки, распределил товары и занялся привычным делом. Купленный в предыдущих городах товар здесь можно было продать за более высокую цену. Это окупало потраченные расходы и давало небольшую прибыль, но Стусх не собирался продавать все. Он продал небольшую часть только чтоб закупиться необходимым на период будущего пути. Через пару дней, закончив все приготовления, караван отправился в саванну. Во второй половине дня лес закончился, и перед глазами Туока открылась поразительная картина. Никогда он еще не видел так далеко. Бескрайняя равнина с редкими деревьями, лежащая под бледно-голубым небом, сначала напугала Туока. Но спустя некоторое время, он начал привыкать. Листва под ногами сменилась твердой землей, покрытой жесткой травой, по которой идти было легче и безопасней. Солнце, изредка скрываемое облаками, стало сильно печь кожу, и пришлось надеть рубашку, а на голову положить кусок кожи. Нижняя часть тела, не защищенная ничем, кроме кожанной набедренной повязки тоже быстро загорела. Пришлось воспользоваться штанами Ксухса, который одолжил их в качестве благодарности за вылеченную ногу. Для отдыха и ночлега караван останавливался у деревьев, одиночно или группами разбросанных там и тут на бескрайних просторах. Охранники больше не были так напряжены, потому что риск неожиданного нападения сильно снизился. Хоть трава и была достаточно высокой, а иногда и доходила до пояса, все ж взгляд охватывал гораздо большую территорию. Они чаще охотились и приносили немало мелких зверей и крупных птиц. Иногда каравану попадались стада копытных животных, и тогда мясо запасалось впрок. Туок уже неплохо овладел разным видом оружия и тоже отправлялся на охоту. Охота, как и тренировки, развивала реакцию, меткость и другие качества, необходимые охраннику.

Через неделю пути по саванне на горизонте показалось какое-то селение. Оно колыхалось в испарениях, исходящих из земли, и от этого казалось миражом. Но по мере приближения оно увеличивалось и становилось более реальным. Когда до города осталось совсем немного, Туок заметил странное животное — огромный ящер, лежал на земле, подставив спину горячему солнцу.

— Кто это? — Туок указал рукой на ящера.

— Это варан. Мы используем их как ездовых и тяговых животных, — ответил Ксухс, идущий рядом, — Раньше люди использовали в пустыне млекопитающих, которых называли верблюдами, но сейчас они вымерли. Они были похожи на коней только с одним или двумя горбами. Очень неудобные, на мой взгляд, ездовые животные. А варан самое то. Вараны могут быть очень быстрыми при необходимости и хорошо переносят жару.

— Они такие большие! Нам в школе рассказывали про них, но я представлял их гораздо меньших размеров. Они же хищники?

— Да. Один варан может за раз съесть целого барана. Но этого барана ему хватит на неделю, если не больше. У них медленное переваривание. Правда такой сытый варан неуклюж и малоподвижен. Мы стараемся кормить варанов мелкими порциями.

— А как на них передвигаться? — Любопытству Туока не было предела.

— Сверху к варану крепится седло вдоль его тела. Наездник полулежит на нем животом вниз. Такое положение помогает скрываться за невысокими холмами и подкрадываться незаметным к добыче. У варана мощный хвост. Иногда на него надевают шипастый наконечник, и тогда хвост становится страшным оружием. А еще слюна варана содержит много гнилостных бактерий. И если он кого укусит, то этот кто-то скорей всего умрет, причем долгой и мучительной смертью. Когда-то давно, когда оранги, люди и драги еще враждовали за территории, вараны входили в состав армий. Правда тогда вараны были гораздо меньше. Ты же знаешь что такое война?

— Да, нам в школе рассказывали. Когда образовались народы драгов, орангов и русалов, каждый пытался занять более выгодные территории. Но потом оранги поняли, что лес для них наиболее комфортен в плане проживания, амфибии ушли на острова, люди осели в холодных северных землях, а драгам пришлось занять степи и пустыни. Драги тогда армиями нападали на другие народы.

— В те времена драги пытались выжить на землях, где мало еды. Наш народ был агрессивен. Семьи сплачивались для набегов на соседей и для защиты от них же. Тяжелое было время. Но потом постепенно драги стали торговать с другими народами. Тем, кто не захотел перейти в торговцы и остался воинственным, выживать становилось сложнее. Другие народы приспособились отражать их атаки. Или уходили в глубь своих территорий, где сама природа была на их стороне. Драги не умеют лазить по деревьям, как оранги, и дышать под водой, как русалы, а замерзая засыпают. Зато мы можем длительное время обходится без воды и хорошо переносим жару. Это дало нам преимущество в пустыне. Мы стали торговцами, которые водят караваны через пустыни и торгуют со всеми желающими. Так драги из воинов стали торговцами. Но не думай, что мы не умеем сражаться. В пустыне и других землях очень много опасностей. Любой взрослый драг сможет постоять за себя, будь то мужчина или женщина. Как ты, наверно, заметил, в нашем народе женщины и мужчины равноправны. Только когда женщина вынашивает ребенка, она имеет право на менее тяжелый труд и большие привилегии. У нас дети рождаются гораздо реже, чем в других народах. Поэтому такие законы.

— А правда, что у вас в каждом городе есть дома для беременных женщин?

— Правда. Когда женщина на большом сроке, ей становится очень трудно ухаживать за собой. В таких домах о ней позаботятся специальные работники. После родов мама с ребенком еще какое-то время остается в этом доме, а потом возвращается к себе. Но даже когда она живет в своем доме, специальные работники навещают ее, помогают с домашними делами и заботой о ребенке. Наши дети, как и дети других народов, наиболее беззащитны в первые три года. Потом их кожа покрывается чешуей и становится более прочной. С трех лет их забирают в сады на постоянное проживание до достижения совершеннолетия, где обучают всему. Мамы могут навещать их в любое время. Таким образом, у женщины появляется возможность работать, зная, что ее ребенок находится в надежных руках.

За разговорами караван подошел к главным воротам. Туок еще ни разу не видел таких строений, и от одного только вида громадных ворот у него захватывало дух. Городская стена была выстроена из обработанного камня и поднималась на высоту пяти ростов от земли. На протяжении всей длины на высоте двух третьи от земли периодически располагались бойницы, а наверху вышки. Некоторые камни кладки потрескались, и в щелях обосновался мох. Снизу же по периметру все заросло непроходимым кустарником. В некоторых местах из земли вверх тянулись вьющиеся растения, оплетая стену причудливой паутиной с редкими мелкими листьями. Ворота в ширину были не меньше десяти шагов и высились на две трети высоты стены. Огромные деревянные створки распахивались вовнутрь, а сверху была поднята мощная металлическая решетка, покрытая большими пятнами ржавчины. Когда-то давно этот город был надежным укреплением, и вызывал страх у нападавших. Сейчас же он внушал спокойствие и умиротворение.

— Никогда не видел ничего подобного!

— Почти все наши города похожи друг на друга как близнецы. Их строили как крепость для защиты жителей еще во времена войн, — Тсхак поравнялся с Туоком, — Хоть стены сейчас и запущены, но все же они до сих пор достаточно крепки и смогут отразить любое посягательство на город.

Сразу за воротами начиналась небольшая площадь также выложенная камнем. Тут можно было нанять гида, извозчика или купить варанов для выезда из города. В самом городе передвигаться на варане или повозке запрещалось. Так же тут находились небольшие лавки, продававшие снаряжение в дорогу, припасы и многое другое.

Туок крутил головой из стороны в сторону поражаясь высоте зданий. Большинство домов были построены из дерева, но были и из камня. Чем ближе к центру, тем выше становились дома. Туока так же поразило то, что во всех домах окна были застекленные. В его понимании это было небывалой роскошью.

— В каждом нашем городе есть мастерские по изготовлению стекла, — ответил Стусх, правильно поняв удивленный взгляд человека, — Это не очень затратное производство. Для приготовления стекла нужен песок, которого в достатке в пустыне, и топливо для розжига печей. Поэтому стекло в наших городах не стоит таких больших денег, как у вас. У нас ценятся только изделия из стекла сделанные мастерами-ювелирами.

— Почему же тогда вы нам продаете стекло так дорого?

— Это очень тяжелый и хрупкий материал. На себе его много не унесешь. Плюс высокий риск просто не донести его до места продажи. А это уже потери. Да и не особо у вас берут стекло и изделия из него. Окна вы не застекляете, а посуда у вас глиняная и деревянная собственного производства. Получается этот товар только для эксклюзивных покупателей. В основном это богатые сословия и ваши мудрецы. Последние берут в основном посуду в виде бутылок, пузырьков и тому подобного. Помню как-то заказали ваши мудрецы из Талиниса партию из пятидесяти флаконов разного объема. Под это дело приобрел я ящики. Обмотали мы все эти склянки соломой и разложили по ящикам. Никакой больше товар брать не стали, так как уж больно тяжело тащить было на себе. Только вот на подходе к джунглям попалось нам стадо бизонов. Все бы ничего, но как раз когда мы его обходили, с противоположной стороны вышли на охоту львы. И погнали они стадо, да прямо на нас. Еле ноги унесли. Вся посуда вдребезги. Такие потери были! С тех пор я не беру большие заказы на стекло. Но если бы та сделка совершилась, мы бы хорошо озолотились.

— Да, я тогда только попала к вам в караван. И меня эти потери сильно пошатнули в финансовом плане, — присоединилась к разговору Сахса. — Жили на подножном корме чуть ли не три месяца. Все сбережения ушли на покупку нового товара. Я тогда боялась, что придется осесть в городе на какое-то время и заняться городской работой. Но все обошлось.

Караван Стусха остановился в таверне недалеко от городской стены. До центра было далековато, зато цены на жилье не были так высоки. На первом этаже таверны располагался трактир, где можно было неплохо перекусить за умеренную плату. Стусх наскоро поел и ушел по делам. Остальные члены каравана могли до вечера заниматься чем вздумается. Туоку очень хотелось посмотреть город, но бродить в одиночестве он побоялся. В итоге он уговорил Сахсу погулять с ним. Весь день они бродили по улицам города, заглядывая в различные магазинчики. Туок приобрел себе пару штанов и еще одну рубашку на смену. Ему было не удобно носить чужие вещи безвозмездно.

— Это из драгоценного камня? — в одном из магазинчиков на витрине стоял красный прозрачный сосуд.

— Это стекло, — ответила Сахса, улыбнувшись.

— Разве стекло может иметь красный цвет?

— Конечно. Цвет стекла зависит от добавки при его изготовлении. Основной материал песок, к нему примешивают различные химические вещества. Вот от них и их количества зависит цвет и интенсивность окраски. Это как ткань красить.

— А какого цвета еще может быть стекло?

— Пойдем, я тебе покажу.

Они вышли из магазинчика и, пройдя несколько домов, зашли в высокое здание, выделяющееся от остальных куполообразной крышей.

Внутри царили полумрак и тишина. Первое, что бросалось в глаза, была огромная лестница, начинавшаяся с середины зала. Около двадцати ступеней поднимались к самому центру противоположной стены и заканчивались небольшой площадкой. От площадки вверх во всю стену располагалось огромное окно. Из стекол различных цветов на нем была изображена человеческая женщина с ребенком-драгом на руках.

— Кто это? — Туок смотрел на изображение в полном изумлении. Из-за света, падающего через это окно, картина вся светилась.

— Эта святая Кристи. Первая женщина, которая родила драга. Это место называется храмом. Раньше драги поклонялись ей, как богине. Но сейчас вера изжила свое и в храмы заходят очень редко.

— Так красиво! Столько цветов! Это все окрашенные стекла?

— Да. Перед тобой витраж. Сейчас редко где такое встретишь. Говорят, так украшали храмы до катастрофы. И изображали на них святых тех времен. Я слышала, что когда на земле были только люди, у них было очень много разных вер и в каждой вере были свои святые. Интересно, как они всех их запоминали?

Сахса с удовольствием наблюдала за Туоком. В его глазах светился детский восторг, множество эмоций отражалось на его лице. Он не дыша подошел к витражу и легонько коснулся кончиками пальцев стекла, будто боялся, что от прикосновения это волшебство красок развеется и не останется ничего. Ощущение холодного твердого и гладкого материала стали доказательством того, что эта картина действительно существует в материальном виде. На человеческой руке появились разноцветные пятна. Туок перевернул руку и на ладонь упал синий луч.

— Синий…

Туок обернулся к Сахсе. Та улыбалась.

Они провели в храме еще некоторое время и решили вернуться в гостиницу. Время уже приближалось к ночи, и Стусх мог вернуться с важными сообщениями.

Они пришли в таверну раньше остальных. Народа в ней было немного, поэтому Туок сразу заметил высокую загорелую человеческую женщину с длинными черными волосами.

— Хорошенькая? — Сахса ухмыльнулась, присаживаясь рядом, заметив провожающий взгляд Туока.

— Не знаю. Может она готовить не умеет.

Сахса рассмеялась шипящим смехом.

— Ты все еще оцениваешь женщин по критериям орангов. Касха вообще никогда кастрюли в руках не держала. Но в каждом городе у нее бывает не меньше двух предложений на союз. Главное, что она здоровая, молодая и сильная.

На замечание Сахсы Туок только пожал плечами.

Когда все собрались за ужином, глава каравана наметил на карте будущий курс. Было решено дальше продолжить путь на повозке. Это хоть и было довольно затратно, но комфорт, экономия времени и сил имели свою цену. Повозку с упряжкой двух лошадей купили утром. Загрузив все вещи и плотно позавтракав, караванщики покинули город. Дорога из города выходила достаточно широкой, но уже через день пути она сужалась до расстояния одной повозки. А кое-где даже совсем терялась. Останавливались только на ночлег и для трапезы, давая возможность лошадям отдохнуть и поесть. Через четыре дня без особых происшествий прибыли в Сахсан. Как отметил Туок, города действительно были очень похожи как снаружи, так и внутри. Особо не задерживаясь, покинули и этот город. Так, понемногу продвигаясь на север они миновали несколько городов. В очередном городе для пополнения денежных запасов и продовольствия пришлось продать часть товара. Цены сильно отличались от цен в городах орангов, но Стусх сказал, что это всего лишь гроши. Настоящие деньги будут при продаже товара у других народов. Поэтому Туок не стремился распрощаться с тем, что успел сам собрать, пока караван не покинул лес. Для сбыта необходимого объема товара и закупку потребностей ушло три дня. Вечером второго дня, когда время продаж истекло, Туок, бродя по городу, наткнулся на тренировочную площадку. На ней полным ходом шли бои. Драги сражались друг с другом, чтобы показать свое мастерство и ради забавы. Поэтому на арене использовались только деревянные мечи и палки. Глядя на сражающихся сразу было видно, на сколько опасными они могут быть в реальном бою. И даже палки и деревянные мечи могли стать грозным оружием. Плавные и быстрые движения драгов иногда даже невозможно было заметить. Помимо рук драги использовали хвост. Он не был на столько мощным, но все же мог нанести значительный урон противнику. Бой считался законченным, если один из участников сдавался; при нанесении смертельных ударов оружием в случае, если бы оно было настоящим; либо при безвыходности ситуации, например, когда оружие приставлено к горлу или груди. Победителей очень часто нанимали в караваны или для охраны кого или чего-либо, и чем больше побед было одержано драгом, тем выше была плата за его услуги.

Вечером, когда Туок вернулся в гостиницу, Тсхак повел его за город на очередную тренировку. Туок попытался применить некоторые приемы, увиденные в боях на площади. Но учитывая его не на столько хорошую подготовку и физические различия человека с драгом, ни один из приемов не дал нужного результата.

— Ты пытаешься перепрыгнуть через голову, — сказал Тсхак, — где ты видел эти приемы?

— На главной площади. Там проходили турниры среди драгов. Я пытался запомнить приемы, чтоб потом использовать их в бою.

— Чтобы их использовать, у тебя слишком мало опыта. Драги учатся обращаться с оружием с ранних лет. Для нас умение вести бой, как дышать воздухом. Большинство драгов караванщики, а эта профессия не только интересная, но и опасная. Ты поймешь это, когда будем проходить мертвые города. Заодно и проверишь свои навыки.

— А что там, в мертвых городах? Нам рассказывали, что в них жили люди до наступления катастрофы. А сейчас там высокий уровень радиации и поэтому никто не живет. Из-за этого их и называют мертвыми.

— Точно. Только то, что там никто не живет не совсем правда. Когда-то после катастрофы из-за взрывов в тех городах появилась высокая радиация и разумные ушли оттуда. Постепенно уровень радиации снизился и теперь он не представляет такой серьезной опасности. Но из-за высокой радиации флора и фауна на месте городов сильно мутировала. Между ними постоянно ведется борьба за пищу. Многие виды в процессе эволюции вымерли, но тех, кто остался, хватает с лихвой. В пустыне города строились в основном рядом с источником воды, поэтому растений там хватает. Но все они либо очень ядовиты, либо очень плотоядны. Животные же ничуть не лучше. Песчаники, выпрыгивающие на жертву из песка целыми стаями; стронки, пикирующие с крыш домов и утаскивающие свою жертву или ее часть в свои гнезда; путники, огромные полу пауки полу богомолы, подстерегающие караваны в зарослях у дорог и многие другие. Так что будешь плохо тренироваться, живо станешь кормом для кого-то из них. Ну хватит разговоров. Нападай!

Тренировались они до поздней ночи. Хищники не приближаются к городам, и отвлекаться на это не приходилось. Кроме того светила полная луна и все вокруг было достаточно освещено.

— Туок, мальчик мой, ты опять ходил к озеру?

— Мне так нравится его гладь.

— Не забывай, вода дает жизнь, но может и забрать ее, если ты будешь неосторожен.

— Мама, а правда люди умеют плавать в воде, как амфибии?

— Правда. Но только не долго. Они же не могут дышать под водой.

— А почему мы не плаваем?

— Может быть когда ты вырастешь, то тоже научишься плавать. Ты же человек!

Туок открыл глаза. Сон. Во сне ему часто снились события из прошлого, его дом, родители и братья с сестрой. Во сне они вместе собирались вечером в большой комнате, и все было так привычно. Но потом Туок просыпался и понимал, что та жизнь в родном лесу далеко позади. А впереди путь, который неизвестно куда может привести.

— Проснулся? — Сахса склонилась над Туоком, заглядывая в глаза, — пора отправляться.

— Ты пришла разбудить меня?

— Я проходила мимо вашей комнаты и услышала твой голос. Думала, ты с кем-то разговариваешь. Оказалось, ты говорил во сне.

— Мне снился мой дом.

— Скучаешь?

— Стараюсь не думать об этом.

— Когда я только попала в караван, по началу тоже очень скучала по дому. Но потом привыкла. И ты привыкнешь, вот увидишь. Тем более времени скучать у тебя будет не так уж и много. Собирайся. Уверена, сегодня у тебя будет незабываемый день!

— А почему нельзя дальше двигаться на повозке? — Туок стоял рядом с Сахсой и наблюдал, как Стусх с Тсхаком выбирают варанов.

— Дальше идут полупустыни. Мало травы для лошадей. А следующий город на нашем пути вообще расположен в пустыне. Поэтому передвигаться на варанах более выгодно, чем покупать корм для лошадей. Да ты не бойся! Не так уж и страшны вараны, когда едешь на них сверху.

— Да не боюсь я! Просто не по себе.

Сахса пожала плечами и направилась к одному из выбранных животных.

— Чего встал, хочешь корни пустить? — Тсих хлопнул Туока по спине. — Всех хороших варанов разберут, останешься с самым дохлым.

Туок был не на много младше Тсиха, но в свои девятнадцать драг уже имел хорошую репутацию в караване за счет умения всегда поддержать разговор, расхвалить товар и умение в любой ситуации преподать себя с выгодной стороны. Он легко мог поднять настроение собеседнику, знал кучу историй и, что называется, был душой компании.

— Красавчик, правда? — Тсих вытащил кусок вяленого мяса из набедренной сумки и протянул лакомство выбранному варану.

— По мне так они все одинаковые.

Драг снисходительно посмотрел на человека.

— Бери соседнего. Я научу тебя как оседлать короля пустыни. — Тсих сделал многозначительную паузу, а потом, дождавшись когда человек подойдет к растянувшемуся чуть дальше животному, продолжил — Перед тем как оседлать варана, всегда проверяй сбрую с седлом. Ее крепление очень отличается от лошадиной, потому что и животные отличаются. Вараны намного пластичнее и морда у них не позволяет крепить удила с уздечкой, — Тсих ходил вдоль варана Туока с видом учителя, читающего урок необразованному ученику. — Как ты уже заметил, сбруя варанов больше напоминает стяжки на туловище, лапах и хвосте. Они все должны быть закреплены так, чтоб не мешали движению животного, но и не сползали. Иначе варан тебя просто потеряет во время пути. А за таким красавцем в пустыне ты точно не угонишься. Ну чего глазеешь, занимай седло.

— Эээ…

— Да ложись просто на него! Ноги согни в коленях. Стремена вот эти петли над задними лапами. Ногу просовывай в стремя подошвой вверх. Да не дергайся ты, животное нервируешь!

— Я свалюсь так.

— Значит не повезет. Коленями бока варану немного подпирай. Руками держись за петли на его ошейнике. Ими же и направлять будешь. Все понятно?

— Вроде да.

— Давай, прокатись немного по кругу.

— А как заставить его двинуться с места?

— Шлепни его коленями по бокам. Только не сильно. А когда захочешь остановиться, потяни ошейник на себя.

Саванна кончилась и начались полупустынные земли. Бескрайние равнины песка с редкой полувысохшей растительностю окружали караван со всех сторон. Далеко впереди они плавно переходили в волны барханов. Солнце пекло так, что казалось будто стоишь посреди лесного пожара. Ни облачка на бледно-голубом небе. Воздух на столько сухой, что даже пот испарялся мгновенно, а горло буквально чесалось от сухости. Но даже жуткая жара не могла отвлечь Туока от неимоверной усталости в напряженном теле. Когда наступил первый перерыв после выезда каравана из города, Туока буквально стаскивали с животного. Охранники поставили палатки и раздали еду, но человека это ничуть не заинтересовало. Тело пылало болью, медленно возвращая способность двигаться. Незащищенные участки кожи сильно сгорели. Даже мазь от ожогов не сильно спасала. Сахса тогда очень помогла Туоку, после трапезы размяв все мышцы. Только благодаря ей он снова смог забраться на варана и продолжить путь. Ночью он спал как мертвый. Следующий день встретил его болью в мышцах, но двигаться все же он мог. И вот теперь Туок безумно жаждал обеденного перерыва, когда можно будет сползти с ящера и расслабиться. Передняя тройка охранников начала замедлять своих варанов повинуясь знаку Тсхака, немного выступающего впереди. Остальные заметив это потянули своих варанов за ошейник. Как и в первый день пути, охранники поставили палатки и раздали еду.

— Останемся здесь до утра. Туоку необходимо хорошо отдохнуть. Иначе завтра вероятность потерять его будет очень высока, — сказал Стусх когда все собрались.

— Почему? Что будет завтра?

— Завтра мы будем проезжать мертвый город, — ответила Туоку Сахса. — Многие даже опытные караванщики нашли там свою смерть.

Туок заметил, как на него с тревогой стали поглядывать его друзья.

— Вечером я дам тебе мазь. Намажешь ей мышцы. Тсхак, завари ему утром ракушки, — во взгляде Стусха так же читалась тревога.

— Не будет ли для него это слишком сильным средством. Он ведь никогда еще не пил этот отвар?

— Сделай не крепкий. Больше я не знаю как ему помочь.

Когда все разбрелись по палаткам, Туок пошел к Стусху.

— Меня все время мучает один вопрос. Почему ты взял меня в караван? Хоть я и упорно тренируюсь, но точно уступаю твоим охранникам. И торговец из меня пока плохой. Я для тебя обуза, но ты все равно не прогоняешь меня. Тратишь на меня лекарства, обучаешь. Даже зная, что я могу погибнуть в мертвом городе, ты делаешь все возможное, чтоб помочь мне, а не оставил в последнем городе. Почему?

Пару мгновений Стусх смотрел на Туока, прежде чем ответить.

— Когда я был примерно твоего возраста, уже ходил с караваном моего отца. В Алеоне, городе русалов, что расположен на мысе Альмади жил старик-человек. Он родился в семье русалов. Всю свою жизнь провел в своем городе. Работал на местном перерабатывающем заводе, иногда ходил в море на корабле. Ни детей, ни жены у него не было. В свое время он побоялся отправиться к людям и покинуть свой город и родных. Чем старше он становился, тем отчетливее понимал, что упустил свой шанс. Сожаление и печаль с годами все больше оставляли следы в его глазах и морщинах. Когда я видел его в последний раз, он смотрел на соседских детей и в глазах его были слезы. Ты не побоялся трудностей и решил идти к своему счастью. Я просто не смог отказать помочь тебе в достижении своей цели.

Туок некоторое время осмысливал сказанное. Его решение стать караванщиком далось ему очень нелегко. До сих пор он сомневается в правильности своего решения. Сказанное Стусхом добавило аргумент в пользу правильности выбора. Но трудности для достижения цели все равно пугали человека.

— Какие у меня шансы пройти завтра мертвый город?

— Тренировки с Тсхаком не прошли даром. Твое тело выглядит гораздо сильнее, чем в то время, когда ты только пришел к нам. Оно стало гибким и быстрым. Реакция тоже улучшилась. Но ты не в лучшей форме из-за езды на варане. Ты еще не привык к такому виду передвижения, и плохо распределяешь силы во время езды. Думаю твои шансы выжить где-то один к пяти. И поверь мне, это очень неплохие шансы. На твоем месте я бы не тратил время, а пошел бы сразу отдыхать.

— Хорошо, я так и сделаю.

— И не забудь про мазь. Она снимет усталость и боль в мышцах, улучшит циркуляцию крови и тонус в целом.

— Спасибо тебе за все.

— Пусть пустыня хранит тебя.

Тсхак поднял руку в кулаке, а затем раскрыл ее в направлении влево, что означало «внимание, опасность, обходить слева». Вся группа немедленно развернула варанов в эту сторону. Поднявшись по гребню бархана, Туок увидел в низине странную картину. Песок вздымался кольцами, опадал и снова поднимался над поверхностью клубами. Движение поначалу активное постепенно затихало, пока полностью не прекратилось. Последнее, что успел заметить Туок перед тем, как скрыться за следующим барханом, это то, что песок, как вода потек ручьем куда-то в сторону. Эта картина его на столько поразила, что он совсем забыл об остальных и в первую очередь о Тсхаке, который прокладывал путь и подавал знаки. Когда Туок все же посмотрел в его сторону, драг указал направление вправо. Спустя какое-то время караван вышел на сухое русло реки. Не смотря на то, что поверхность вдоль русла была практически ровной, а по его краям барханы достаточно низкие, караван все же замедлил движение. Туок так же заметил как сильно все стали напряжены. Его спутники рыскали глазами по сторонам, прижавшись к варану на столько, что почти слились с ним в одно целое. Туок тоже последовал их примеру, хотя и не понимал причину их тревог. После вчерашних натираний и утреннего настоя человек чувствовал себя как леопард. Все тело было наполнено силой и легкостью. Никакого страха. Полная уверенность в себе. Он готов был выйти против разъяренного буйвола с голыми руками. Никаких отголосков вчерашней боли в теле от перенапряжения. Такого Туок точно никогда не испытывал. Надо будет поблагодарить Стусха когда мертвый город будет позади.

На горизонте показался оазис. Он был похож на мираж без четких очертаний. Чем ближе он становился, тем отчетливее выглядел. Караван снизил скорость и теперь передвигался почти со скоростью медленно бегущего человека. Тсхак то и дело то ускорялся и зигзагами водил своего варана, то замедлялся и почти ровнялся с первой парой. Туок начал различать контуры зданий среди зелени. Серые пятна перемешивались с зелеными всех тональностей. Кое-где появлялись красные и желтые пятна. Когда караван приблизился на столько, что стали видны черные провалы окон в крайних домах, красные и желтые пятна превратились в причудливые растения, которые как мох покрывали стены зданий, оплетали деревья или стелились по земле. Подъехав ещё немного ближе Тсхак поднял руку в кулаке и плавно раскрыл ее до прямой ладони. Караван начал останавливаться, не теряя бдительности.

— Дальше пойдем пешком. Источник находится приблизительно в километре отсюда или семистах шагах по вашему, — Начал пояснять Тсхак, в основном для Туока, как только все собрались. — На крышах передних домов гнезда стронков, так что не забывай поглядывать вверх. Возле вон того трехэтажного дома целые заросли пылинки. Ее пыльца обездвиживает за несколько секунд, если ее вдохнуть. Там мы не пойдем. Красная лиана — это багровник. Его шипы выделяют яд, поэтому те три дома тоже не подходят для прохода. Думаю лучший путь через проем между четырехэтажным домом и теми развалинами. В развалинах наверняка живут шакалы, но это меньшее из бед. Стоит убить пару-тройку этих тварей и вся стая примется пировать своими же погибшими сородичами, позабыв про нас. Дальше придется идти по звериной тропе. Если ничего не поменялось с позапрошлого сезона дождей, там есть пара мест, где можно расположиться на отдых.

— Вот бы попались пьяные грибы. Люди за сто грамм этой сушеной гадости дают три золотых, — сказал Тсих, мечтательно улыбнувшись, когда план продвижения был составлен.

— Помнится, в прошлый раз ты чуть не угодил в пасть курана, пока собирал свою драгоценность, — съехидничал Тасх, один из охранников. — Если бы Тсхак тогда не услышал странный шорох, лежали бы твои кости где-нибудь в развалинах города. Пискнуть не успел бы, как тебя утащили в кусты.

— Ха, да он бы мной подавился. Мне рассказали один приемчик, как вести себя в данной ситуации. Надо свернуться калачиком и, когда куран начнет обвивать тело, прорезать ему брюхо.

— Как же ты нож вытащишь, если будешь свернут калачиком?

— Как-нибудь да вытащу.

— Может проверим, раз ты так уверен в своих силах? — Тасх перешагнул очередной обломок.

— Если меня утащат, тогда и проверю. А так риск не оправдан.

— Ты бы лучше по сторонам смотрел, а не грибы искал, — Тсхак шел первым, внимательно осматривая путь и близлежащие развалины. — К развалинам подходим. Приготовьте оружие. Нас уже встречают.

Первые шакалы выскочили, когда караван подошел к развалинам на расстоянии двадцати шагов. Чуть меньше волка, но раза в полтора шире его, с как бы вывернутыми вбок мускулистыми лапами и широкой шеей, на которой располагалась относительно маленькая голова, шакалы не были похожи на своих сородичей из степей и полупустынь. Практически не имея шерсти, с окрасом темными и песочными пятнами, казалось, они были заражены лишаем или какой-то другой кожной болезнью. Короткий лысый хвост с пышной кистью на конце окончательно вносил несуразицу во внешний облик тварей. Нападающие стремительно приблизились к каравану и рассыпались, стремясь окружить добычу со всех сторон. Зазвенело оружие, кружась в непрерывном танце. Шакалы пытались вцепиться в ноги стремительно прыгая к отбивающимся и так же стремительно уворачиваясь от клинков. Туок бился наравне со всеми. Его натренированное тело двигалось молниеносно, не давая ни шанса зубастым тварям, но и реакция последних была куда выше чем у их не местных собратьев. Хоть на телах особей и было множество мелких порезов, но это никоем образом не влияло на их решительность. Из-за развалин выглядывали головы сородичей шестерки нападающих, не решаясь вступить в схватку. Вдруг одна из тварей громко взвизгнула и опала, нанизанная на лезвие Тасха. В это же мгновение твари, выглядывающие из развалин, как будто получили сигнал к атаке. Около пятнадцати шакалов ринулись на встречу к караванщикам. Но каково же было изумление Туока, когда вместо того, чтобы напасть на отбивающихся, шакалы бросились раздирать погибшего, которого Тасх успел отбросить подальше. Первая пятерка, кто успел добраться до источающей аромат крови туши, без промедления вгрызлись желтыми зубами в плоть собрата, отрывая куски мяса и тут же их заглатывая. Видя, что на всех трапезы не хватит, остальные ломанулись в атаку. Похоже, что первые нападающие были наиболее сильными в стае, так как уже через пару мгновений еще одна тварь из вновь прибывших пошла на корм своим же. И тут же третья неудачно подвернулась под лезвие Туока и с перерезанной шеей была отшвырнута далеко в кусты. Видя неравенство сил и достаточность пищи, оставшиеся шакалы отступили, полностью погрузившись в процесс поедания стремительно уменьшающегося мяса.

— Скоро сюда на запах крови сбегутся и другие хищники, так что давайте уберемся подальше, — Стусх уже подтянул своего варана, который все время находился в центре с другими варанами, окруженный обороняющимися караванщиками.

Никому не надо было повторять дважды, уже через несколько мгновений вся группа покинула место сражения и углубилась в заросли, между которыми петляла звериная тропа. Высокая, острая как бритва темно зеленая трава не ниже человеческого роста больше походила на камыш, но с резными листьями. Туок пару раз порезался о листья, когда заросли сильнее нависали над тропой. Земля была достаточно утоптана, и обломков почти не встречалось, поэтому идти было легко.

Скоро они вышли к бетонной коробке, когда-то именуемой домом. Дом похоже раньше был двухэтажным, но сейчас от второго этажа ничего не осталось. Чудом выживший пол второго этажа превратился в крышу для первого. В коробку был только один вход, что давало возможность легко ее оборонять. Для животных комната была слишком большой, поэтому в ней никто не селился. Но судя по обилию костей, сюда часто притаскивали добычу для трапезы. Нисколько не гнушаясь обстановкой, команда расположилась в данном месте на отдых. Выставив часовых, принялись за еду.

— Как ты себя чувствуешь? — Стусх подошел к Туоку и присел рядом.

— Хорошо. Даже очень. Я никогда не чувствовал себя так легко, — не лукавя ответил тот, — От вчерашней боли не осталось и следа. Сила просто бурлит во мне. Чувствую, что могу унести на себе целое вековое дерево.

— Понятно. Только ты особо не обольщайся. Когда пройдет действие отвара, это тебе еще аукнется. Но сейчас нам главное дойти до источника. Без потерь. Не нарывайся особо, держись всегда рядом. Не верь чувству непобедимости. Оно от действия отвара. В общем, будь осторожней.

— Хорошо, буду.

Стусх встал и отправился на свою лежанку. Оставалось совсем немного времени на отдых, и нужно было потратить его с пользой.

Источником оказался небольшой родник, обложенный камнями, вода из которого стекала в местное озеро. В период дождей, если озеро переполнялось, лишняя вода стекала по руслу, по которому караван пришел в город. Диаметр источника не превышал человеческого роста и имел почти круглую форму. Вокруг вся растительность была вытоптана или выдернута. Было видно, что за источником тщательно следят.

Рядом с источником стоял дом с застекленными окнами с металлической решеткой и толстыми деревянными дверями, обитыми листами металла. С правой стороны дома был пристроен сарай для ездовых животных. Если бы не ядовитые и хищные заросли, окружающие по периметру озеро, можно было бы решить, что это обычный жилой дом.

— Пришли, — Стусх, не замедляясь, направился сразу к дому.

Все последовали за ним. Вытащив из-за пазухи ключ, он пару раз провернул его в замочной скважине. Внутри что-то щелкнуло и дверь со скрипом отворилась.

— Надо бы петли смазать, — сказал Стусх входя внутрь.

Внутри оказалось довольно уютно. Большой деревянный стол с лавками с одной стороны и место для сна с другой. В ближнем правом углу печка с котелком. В противоположном — сложенные поленницей дрова и мох в корзине для розжига. По стенам полки с деревянной и глиняной посудой. Никакой роскоши, только самое необходимое.

— Здесь кто-то живет? — Туок не ожидал такого посреди столь агрессивной местности.

— Здесь останавливаются караваны, чтобы пополнить запас воды и отдохнуть с дороги. Иногда для сбора местных ядовитых растений или животных, — Стусх наравне со всеми раскладывал снаряжение. — Время позднее, поэтому мы останемся здесь на ночь.

— Я видел, ты открывал дверь ключом. Он есть у всех? — Туок поставил свою тележку рядом с остальными, которые стояли вдоль лавки.

— В каждом караване есть хотя бы два ключа. Это для того, чтобы при потере одного, остался другой. Но даже если потеряются оба ключа, в любом городе старейшина может выдать новый, — Стусх сел на лавку и обернулся к главному охраннику, — Тсхак, надо завести варанов в сарай.

— Сейчас заведем. Тасх, Хасх, пойдемте, со мной, — Тсхак направился к двери.

Тем временем остальные занялись обустраиванием, как будто вернулись домой после долгого отсутствия. Кто-то принес воду и затопил печь, кто-то протирал посуду и раскладывал ее на столе, кто-то занялся общей уборкой. Туоку поручили ревизию запасов. Работа постепенно сняла общее напряжение, и настроение заметно улучшилось.

— Помнится, как-то сюда заполз мелкий куран. Такой погром здесь устроил! — Тсих тщательно натирал посуду

— Как же не помнить? Кое-кто оставил дверь открытой, и куран с удовольствием этим воспользовался. Как будто возле двери вывесили плакат «Добро пожаловать», — Сахса многозначительно посмотрела на него.

— Да я ж не на долго! Только проветрить дом хотел!

— Этого «не на долго» вполне хватило. Столько посуды тогда перебили. И лавку сломали.

— Ну я же возместил ущерб.

— А куда бы ты делся? — ехидно заметила Сахса, разливая по чашкам только что заваренный травяной сбор.

— Зато воспоминание на всю жизнь.

— Радуйся, что куран был мелкий, а то твоя жизнь могла бы тогда и закончиться. Или чья-то другая. И это воспоминание не вызывало бы сейчас в тебе такой восторг, — Сахса укоризненно посмотрела на него.

— Да ладно! Все же обошлось.

— Вот и я говорю, радуйся, что все обошлось.

— Какие вы угрюмые.

— Нам тебя хватает, — ухмыльнулся Кхак.

— А что, без меня вы совсем бы скисли.

— А кто такой куран? — спросил Туок.

— Ну это что-то между змеей и ящером. Местный абориген, так сказать, — Тсих, как обычно, стал вести себя как учитель. Видно это занятие ему очень нравилось, а кроме Туока учить больше было некого. — Куран почти такой же длинный, как змея, и ползает так же. Но имеет задние лапы, которыми цепляется за ветки или отталкивается. Очень быстрый! И пасть у него раскрывается так, что может заглотить тушу раз в пять превышающую его голову в диаметре. Он подползает к своей добыче очень тихо. Цепляется задними лапами за дерево или другую опору. Передняя часть тела сворачивается как в пружину и в удобный момент молниеносно выстреливает в жертву. Схватив, он так же быстро утаскивает ее обратно и тут же сжимает в своих объятиях, пока не задушит. А потом спокойно заглатывает и уползает в тихое местечко, чтобы спокойно переварить.

— Ты то откуда все это знаешь? — удивилась Сахса.

— Ну мне как-то в Сахсане один парень рассказал. Ему случайно посчастливилось наблюдать, как куран охотился.

— И откуда же он наблюдал, если все видел и сам не попал в его объятья?

— Так из этого самого домика. Сказал, что шакалы пришли к озеру, а куран в это время на ветке как раз недалеко от них отдыхал. Тот парень со своими тогда как раз ждал, пока куран уползет, потому что тот не далеко от звериной тропы был. Ну в общем, видят они, что куран незаметно для стаи приблизился к тропе. Весь такой скрутился, а лапы расставил широко и ухватился ими за ветки. Как потом один из шакалов оказался на ветке, никто толком не успел заметить. Просто молниеносная скорость. Ну а когда шакал выдохся, куран его заглотил и уполз.

— Ну и дела! Хотел бы и я посмотреть на это зрелище, — сказал Тсхак, который уже вернулся и слышал всю историю.

— Я тоже не прочь, — поддержала Тасха, а остальные закивали в знак согласия, — Только такое увидеть большая удача. Да еще и без особого риска. Повезло, что курана заметили до того, как отправились по тропе.

После ужина, еще до заката солнца, распределив дежурства, отправились спать. Было решено, Туока, как не имеющего знаний местной фауны, поставить в тройку к Тсхаку и Хасху. Они дежурили в сарае в первую треть ночи.

— Почти стемнело. Пора бы зажечь лампады, — Тсхак прохаживался вдоль стены.

— Согласен. Глаза уже болят вглядываться в эти сумерки, — отозвался Хасх.

— Туок бери спички на полке у входа и пройдись по углам, зажги фитили.

— Какие они странные, — Туок разглядывал только что зажженную лампаду.

Вся сторона стекла у стены была зеркальной. Зеркало отражало свет и направляло его в сторону помещения. Такая конструкция увеличивала светоотдачу лампады.

— Такие лампады делают специально для таких мест, какэто, — Тсхак на мгновение остановился вглядываясь в ближайший угол.

Когда почти все фитили были зажжены, в углу с последним не зажженным, в который вглядывался Тсхак, что-то зашевелилось.

— Что там, — спросил Хасх, заметив напряженное лицо командира.

— Червь какой-то, — первым ответил Туок, остановившийся не далеко.

— Не червь это. Похоже это недавно вылупившийся куран. Первый раз вижу такое. Туок, отойди подальше. Не стоит рисковать понапрасну.

Взяв длинную палку с заостренным концом в шкафу с инструментами, который как раз стоял рядом с полкой со спичками, Тсхак слегка поддел одно из шевелящихся колец и в то же мгновение отпрыгнул назад. На место, где только что стояли его ноги, плюхнулся прозрачный сгусток.

— Так ты еще и плеваться умеешь? Такой маленький, а так отвратительно себя ведешь.

Кольца зашевелились быстрее, и над ними стала подниматься маленькая змеиная голова не больше двух пальцев в диаметре. Тсхак резко выдвинул вперед руку с палкой и прижал голову к земле.

— Хасх, принеси кожаные перчатки и горшок с крышкой. Такая находка большая редкость. Утром решим, что с ним делать.

Малыша осторожно поместили в горшок и закрыли крышкой, оставив маленькую щель для доступа воздуха. Сгустки, количество которых увеличилось за время помещения малыша в горшок, так же собрали в стеклянную банку с плотной крышкой. Во избежание лишнего риска обе тары решили оставить на улице. Оставшееся время дежурства прошло без происшествий.

— Какая интересная находка, — Стусх разглядывал маленького курана, которого переложили в большую стеклянную банку.

— Снаружи сарая, рядом с местом где его нашли, в земле было вот это. Похоже, это то, что осталось от яйца. Только странно, почему оно мягкое, — Тасх поставил рядом с банкой тарелку с серыми ошметками, отдаленно напоминавшими кожаный мешок. — Земля была сильно утрамбована, но видно, что в этом месте не так давно рыли яму. Поэтому мы с Кхаком решили проверить, что там. Но если Куран откладывает яйца в землю, а потом ее сильно утрамбовывает, то скорлупа яйца должна быть достаточно твердой. А тут непонятно что.

— Похоже, наш малыш плюется кислотой. Палки, которыми мы вчера собирали его плевки, сегодня почернели, а кое-где даже раструхлявились. Может эта кислота как раз и растворила твердую часть скорлупы? — предположил Хасх.

— Вполне возможно, — задумчиво сказал Стусх.

— И что с ним теперь делать? — Сахса с не меньшим интересом, чем все остальные разглядывала новорожденного.

— Кто что предлагает? — Стусх окинул столпившихся.

— Может вскроем его и посмотрим что внутри? — Предложил Тсих.

— Можно попробовать довезти его до ближайшего города и продать, либо отдать ученым. А если сдохнет по дороге, тогда и вскрыть можно, — подала голос вечно молчаливая Касха.

— А чем кормить будем? Ему же наверняка живую пищу надо, — привел свой аргумент Тсих.

— И то верно, — Стусх развернул банку, отчего куран мгновенно пришел к движение.

С улицы послышались звуки отдаленного боя. Бросив находку, все рванули к окну. На другом берегу озера группа из пяти драгов и двух человек с варанами бились с целой стаей особей, напоминавших недавних шакалов. Отличие от последних заключалось только в меньшем размере и произвольном окрасе каждой особи. В основном они были пятнистыми черных, коричневых и белых тонов. Но были и полностью коричневые, черные и белые особи.

— Собаки пожаловали. Похоже команда пришла из глубины города, раз привела за собой эту свору, — у Тсхака на лице заиграли желваки.

— Надо бы помочь им. Собаки не шакалы, пока всех не загрызут, не отступят. А от такой оравы команда точно не отобьется. Там этих тварей штук двадцать, не меньше, — Стусх уже выходил из дома.

Остальные без слов последовали за ним. Уже подбегая, Туок заметил, что одним из двух спутников-людей является девушка. Просторная серая рубаха была вся в крови и при движениях прилипала к упругой груди. Короткие светлые волосы спутались и торчали во все стороны. Усталое лицо, не выражающее ни одной эмоции, так же было перепачкано кровью. Было видно, что девушка бьется из последних сил. Она скорее отмахивалась, чем наносила выверенные удары. Остальные тоже были сильно вымотаны. Похоже, собаки гнали их достаточно долго. Увидев подмогу, они слегка приободрились и начали биться с новыми силами. Налетев как ураган, Тсхак с диким криком первым разрезал пополам попавшуюся на пути псину. Это возымело эффект — собаки слегка замялись. И тут же подоспевшие остальные караванщики вступили в бой с уже порядком уставшими собаками. Послышались визги, одна за другой раненые собаки начали отступать. Через мгновение, оценив ситуацию не в свою пользу, вся свора рванула обратно в лес, оставив после себя на песке несколько мертвых сородичей. Обессиленная девушка упала на колени, и тут же к ней подбежал второй человек из группы пришедших.

— Найна, ты ранена?

— Левая рука прокушена у запястья и ноги сильно исцарапали. А так вроде в порядке. Ты сам как?

— Тоже почти цел. Если бы не Каин… — мужчина скорбно замолчал.

— Надо убираться отсюда. Скоро на запах соберется зверья не меньше этой своры, — один из пришедших драгов стирал кровь с лезвия о лежавший труп собаки.

— И то верно. Надо добраться до дома до их прихода. Мы поможем с варанами. Им похоже тоже немало досталось, — Стусх взял за ошейник пару варанов, кивнув своей группе, и повел их в сторону дома.

Остальные караванщики распределили между собой варанов и пострадавших, взяв под руки тех, кому было трудно передвигаться самостоятельно. Свободные прикрывали уходящих, готовые в любой момент вступить в схватку.

Когда караванщики и вновь прибывшие наконец добрались до дома, на месте недавней схватки уже шли новые драки за добычу.

— Надо обработать раны. Ксухс, завари добрянку. Сахса, Тасха, промойте раны пострадавшим. Тсхак, выставь охрану. Нам не нужны нежданные гости, — Стусх отдавал указы сухим командным голосом, помогая укладывать раненых на лежанки.

— У нас есть свое лекарство. Но оно в сумках на варанах, — не молодой, но достаточно крепкий мужчина склонился над девушкой, осматривая ее раны.

— Кхак, принеси их вещи, — сразу распорядился Стусх. — Вы пришли из центра? Собаки на окраине города не живут, — обратился он к мужчине.

— Да.

— Могу я поинтересоваться, зачем вы ходили в центр города? Даже самые опытные и смелые из караванщиков стараются не углубляться далеко в город.

— Мы собирали данные и пытались кое-что найти в руинах.

— Значит вы ученые?

— Только я, Найна и погибший Каин. Остальные драги — охранники и проводники.

— Вы нашли, что искали?

— Частично. На нас напали собаки и пришлось бросить поиски.

— Значит, вы собираетесь обратно в центр, чтобы продолжить на чем остановились?

— Думаю, без Каина это будет невозможно.

— И что теперь вы думаете делать?

— Вернемся домой и будем готовиться к новой экспедиции.

Дверь отворилась и в дом зашел Кхак, груженый сумками и заплечными мешками.

— Вот ваши вещи. Сейчас принесу остальное — Кхак сложил принесенные сумки рядом с ученым.

— Не стоит. Этих сумок вполне хватит, — мужчина порылся в одной из сумок и вытащил стеклянную банку с белой мазью. Он осторожно открыл трясущимися от усталости руками склянку и аккуратно начал намазывать мазь на раны девушки.

— Отдыхайте. Если будет нужна наша помощь, обращайтесь, — с этими словами Стусх кивнул Туоку следовать за ним и вышел на улицу.

Пройдя до источника, драг остановился.

— Как ты смотришь на то, чтоб продолжить свой путь вместе с ними?

Туок потупился, пытаясь понять, где совершил непростительную ошибку.

— Ты меня выгоняешь?

— Ты меня неправильно понял. Ты же слышал, что ученые возвращаются домой в людские земли. И в отличии от нас, они, скорей всего, выберут самый короткий путь. Так что это наилучший вариант быстрее добраться туда, куда ты стремишься, — Стусх сделал паузу, дав Туоку возможность переварить информацию. — Конечно, еще не известно, согласятся ли они взять тебя с собой. Но я хотел сначала узнать твое мнение, прежде чем разговаривать об этом с ними. Ну так что ты скажешь?

— Это как-то неожиданно.

— Понимаю. Но нам надо в скором времени отправляться дальше, поэтому я бы хотел узнать твое мнение как можно раньше. Я бы посоветовал тебе пообщаться с учеными. Может это поможет тебе принять решение.

Туок кивнул в знак согласия.

— Тогда пошли. Мы ведь еще не завтракали. Мой старый желудок уже бунтует и требует свое. Команде ученых тоже думаю стоит подкрепиться.

Стол накрывали исходя из общих запасов. Поэтому на столе были как надоевшие уже Туоку вяленое мясо с корешками, так и более экзотическая еда. Особо удивило Туока крошево из растолченных зерен, которое заварили кипятком, и вареное мясо в закупоренной металлической банке. На вопрос что это, Найна с удивлением ответила «консерва», а пожилой мужчина внимательно посмотрел на Туока. Чужая еда была настолько вкусной, что Туок даже не заметил, как проглотил всю свою порцию. Но, похоже, остальные караванщики ничуть не отстали от него. Команда ученых же больше оценила заваренный травяной сбор, нежели обычную еду караванщиков. За едой разговоров почти не велось. Все понимали потерю пришедших и не лезли с расспросами. Мужчина-ученый, которого звали Марк, все время поглядывал на Найну, которая не поднимала глаз от тарелки и периодически всхлипывала. Было видно, что она держалась из последних сил, стараясь не показать свою слабость. В итоге Марк подлил ей в травяной настой какой-то темной жидкости, заставил выпить и отправил спать.

— Ты родился в обезьяньем народе? — Обратился Марк к Туоку после того, как Найна уснула.

— Да. Мои родители оранги. Но я почему-то родился человеком.

— Все нынешние народы произошли от людей и сейчас не редкость появления человеческого ребенка у не человеческих родителей.

— Я знаю об этом, но все же очень странно быть человеком, когда родители оранги.

— Ты знаешь почему у людей начали рождаться оранги, драги и амфибии, и появились новые народы?

— В школе нам рассказывали об экологической катастрофе, в результате которой начали рождаться дети-уроды и мутанты.

— Экологическая катастрофа имела место в нашем далеком прошлом, и дети-уроды тоже рождались в следствии нее. Но не это стало причиной рождения трех дополнительных рас. На нашу планету упал метеорит. Большой метеорит. Упал он в тихий океан. Огромные цунами обрушились на материки, смывая с лица земли все прибрежные города.

Кроме многочисленных жертв от разрушений он принес с собой вирус. Некоторые ученые считают, что вирус был земного происхождения, но сильно мутировал под воздействием радиации и других излучений этого метеорита.

Вирус распространялся с колоссальной скоростью и не сразу проявил себя. У заразившихся стали появляться дети с рудиментарными отклонениями. Чем дольше вирус находился в организме человека, тем сильнее происходили изменения в его генном аппарате половых клеток. Таким образом первыми на свет стали появляться оранги. Ничто не отличало их от обычных детей, кроме наличия хвостового отростка. Но с этим не было особых проблем. Его удаляли еще в младенчестве. Через три года, когда дети-оранги стали покрываться шерстью, разразился небывалый скандал. Оказалось, что детей-орангов насчитывалось более тридцати процентов. Кто-то говорил, что на людях ставят опыты, кто-то твердил о радиационном загрязнении и мутациях на его фоне. Ученые того времени сразу занялись данной проблемой, но было уже поздно. Вирус поразил основную часть населения планеты. Уцелели только народы, жившие в холодных северных землях. Через несколько лет после скандала разразился новый. Новое поколение детей по достижению трехлетнего возраста вместо шерсти стали покрываться змеиной коже. Население планеты было в ужасе. Люди требовали от своих правительств оглашения причины и борьбы с данным феноменом. Родителей с необычными детьми исследовали всеми возможными способами, но так как после падения метеорита прошло не так много времени и человечество не успело встать твердо на ноги, исследования данного вопроса были сильно замедленны. Прошло не мало лет прежде чем один ученый вирусолог на основании собранных материалов предположил, что причиной данной проблемы стал вирус, который «пробуждает» спящие гены в ДНК половых клеток. Ученые всего мира ухватились за эту гипотезу и уже через четыре года подтвердили ее. К сожалению, к тому времени большая часть населения уже не являлась людьми. Появление людей-амфибий окончательно вывело из равновесия оставшееся человечество. Люди боялись заводить детей. Орангов и драгов пытались выселять в резервации, что породило немало возмущения как со стороны гонимых, так и со стороны их родственников. Начались столкновения, переросшие в кровопролитные войны. В итоге произошло расслоение общества по расам. Интересен еще тот факт, что особи разных новоиспеченных рас не могли иметь общих детей. Вследствие чего каждая из рас заняла свою территорию, ориентируясь на свои новые физические качества. Это привело к появлению мира, который ты знаешь сейчас. Но с относительно недавнего времени у разных нечеловеческих народов стали появляться человеческие дети. Я не могу сказать, почему так происходит. Мы пытаемся выяснить причину этого. Возможно человеческие гены сильнее генов орангов, драгов или амфибий. Возможно действие вируса было временным, и теперь процесс пробуждения «спящих» генов идет вспять. Для того, чтобы точно определить причину, надо собрать очень много информации. Поэтому мы и отправляем экспедиции в разные места, зная, насколько опасно это может быть.

— А как ты узнал, что я родился в семье орангов?

— Твоя походка указывает на то, что ты начал ходить по земле относительно недавно. Плюс ты не знаешь таких вещей, как консервы, потому что они просто не доходят до территорий орангов. А еще твой акцент с тянущимися гласными выдает тебя. Скажи, в твоем роду уже рождались люди?

— Насколько я знаю, нет. Но мне говорили, что я не первый в обезьяньем народе.

— А другие тоже в твоем селении рождались?

— Нет, точно не в моей деревне. И даже не в соседних. Я бы об этом знал.

— Понятно. Похоже, местность и погодные условия никак не влияют на данный феномен, — Марк на мгновение задумался.

— А неужели не было промежуточных вариантов между орангами, драгами, амфибиями и людьми, когда только стали появляться дети с отклонениями? — любопытный Тсих отвлек ученого от раздумий.

— Почему же, были. Только они были не жизнеспособны, погибая если не в утробе матери, то в детском возрасте. Но даже если такие эмм… существа и доживали до половозрелого возраста, они все равно не могли иметь потомства. Почему-то именно оранги, драги и амфибии были жизнеспособны и репродуктивны, как утвержденные самой природой. Когда обнаружилось, что между орангами, драгами, амфибиями и людьми не могут быть общих детей, то есть дети появлялись только у родителей одной расы, ученые вообще были в полном недоумении. Получалось что расы были еще и разными видами. Как у людей могли появиться дети другого вида, причем были люди-родители с детьми двух или даже трех разных рас, уму не постижимо! Но все же это происходило. И сейчас появление у нечеловеческих рас человеческих детей тоже просто невероятно по природе. И все же, доказательство сие факта сидит передо мной, — ученый посмотрел на Туока.

— А к вам приходили люди, родившиеся у других народов? — Туок задал давно тревожащий его вопрос. Ему не хотелось быть белой вороной среди людей, быть постоянно под пристальным наблюдением, хоть он и понимал, что этого не избежать.

— В северные земли не раз приходили люди, не имеющие с нами родство. Правда лично я не разу с такими не сталкивался. Незадолго до нашего похода в Пермь, соседний от нас город, пришел мужчина, родившийся у русалов. Аолан кажется. Я собирался встретиться с ним по окончанию похода.

— И такие люди находят свое место на вашей земле?

— Кто-то находит, кто-то возвращается обратно. Мы никого не гоним, но трудно привыкнуть к новому складу жизни с нуля. Тебе ли не знать. Ты ушел от своего народа и учишься жить в незнакомом мире.

— У меня были причины.

— У всех причина одна — одиночество. На сколько я понимаю, ты подумываешь о жизни с людьми?

— Да. Только с человеческой женщиной я могу завести семью и детей.

— Это верно. И когда ты думаешь осесть в наших землях?

— Я еще пока не решил.

— Понятно. Как надумаешь, приходи в Киров. Я подыщу там для тебя местечко. Только приходи летом. А то, боюсь не дойдешь по сугробам в такой одежде и обмотках на ногах. Обувь, я так понимаю, ты не носишь?

Туок покосился на обмотанные кожей ступни. Еще перед тем, как отправиться в путь на варане, Сахса посоветовала Туоку сделать это, дабы защитить подошву от солнечных ожогов и для того, чтоб можно было ходить по раскаленному песку. Сами драги ожогов не боялись. Их покрытая чешуей кожа не сгорала на солнце и выдерживала достаточно высокие температуры.

— Ничего, привыкнешь. Человек ко всему привыкает. Ну, и не только человек, — ученый улыбнулся, обводя сидевших за столом взглядом. — Что-то меня разморило. Я, пожалуй, передохну немного.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тсхак, обращаясь к Туоку, когда Марк вышел из-за стола.

— Голова немного болит, слабость и мышцы ноют. Может я подхватил здесь какую-то заразу? — Туок забеспокоился от пришедшей в голову мысли. Он и так был обузой для всех, а тут еще такое. С утра он почувствовал головную боль, которая постепенно усиливалась, вызывая дискомфорт. Позже появились и остальные признаки недомогания.

— Не волнуйся. Это проходит действие ракушек. К вечеру будет еще хуже. Так что запасись терпением. Это просто надо пережить.

— Он еще очень неплохо себя чувствует. И достаточно долго продержался. Обычно действие проходит в течении полусуток и после вызывает достаточно сильные боли, — заметила Сахса.

— Точно. Помню одного парня, который после ракушек сутки встать не мог, только катался с бока на бок.

— Я сутки буду в таком состоянии?

— Не сутки и не в таком. Учитывая твое состояние и время, потраченное на действие ракушек, думаю к вечеру у тебя будет пик ломки. Но к утру должно все пройти. Не могу сказать этого наверняка, так как не знаю как действуют ракушки на человеческий организм, но у драгов так.

— Значит эту ночь мы еще переночуем здесь, а завтра, как только Туок придет в норму, выдвигаемся, — подал голос Стусх, наблюдавший за разговором.

Вечером Туоку действительно стало хуже. Его сильно знобило, покрывая холодным липким потом. Мышцы налились расплавленным свинцом. Головная боль разрывала череп, пульсируя в висках. Сахса постоянно обтирала его лоб, мазала под носом и виски какой-то сильно пахнущей мазью. Всю ночь он метался по отведенному ему углу в бреду, часто просыпаясь. Под утро Туок наконец погрузился в глубокий сон и проспал почти до обеда.

— Отошел? — Сахса нависла над Туоком, заметив что тот открыл глаза.

— Вроде да.

— На вот, выпей. На вкус не очень, зато сразу взбодрит, — Туок отхлебнул зеленоватую жижу из протянутой чашки и сморщился. — А теперь вставай и иди поешь.

За столом сидела Найна с красными от недавних слез глазами. Она вскользь прошлась по присаживающемуся напротив Туоку и снова уставилась в свою тарелку.

— Мне очень жаль о твоей потере, — обратился Туок к девушке.

— Мы знали, на что шли.

— Он был тебе очень дорог?

— Мы были хорошими друзьями. А еще он любил меня, — у Найны навернулись слезы.

— Ты красивая девушка. Уверен, ты легко найдешь себе другого мужа.

Найна удивленно посмотрела на Туока.

— Ты не с человеческих территорий?

— Я родился в обезьяньем народе.

— Тогда понятно.

— Я что-то сказал не так? — Туок почувствовал неловкость. Он общался со всеми так, как общаются на его родине, не задумываясь о том, что в другом народе стиль общения может быть другим, и он ненароком может обидеть человека.

— Просто то, что ты сказал странно. Похоже, в вашем обществе мужчина решает все, в том числе и с кем заводить семью, вне зависимости от того, любит ли его избранница или нет. В нашем обществе браки создаются по обоюдному согласию. Каин любил меня, но для меня он был только другом, хоть и очень близким. Я не собиралась за него замуж.

— Просто ты так сильно горюешь о его потере, вот я и решил.

— Да, потому что он был мне как брат. У вас не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?

— Только между родственниками или мужем и женой.

— Понятно, — Найна закончила со своей порцией, залпом допила настой и встала. — Пойду, пройдусь немного.

Туок проводил ее взглядом, отметив про себя, что вымытая и в чистой одежде она выглядит гораздо привлекательнее, чем во время и после боя. Рядом присел Стусх.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного слаб, но уже ничего не болит.

— Нам надо выдвигаться. Нужно успеть до ночи удалиться от города на достаточное расстояние. Что ты решил по поводу нашего вчерашнего разговора?

Туок замялся.

— Я не готов еще отправиться в земли людей. Если можно, мне бы хотелось пока остаться в твоем караване.

— Понимаю. Тогда тебе надо поскорей прийти в норму. Времени у нас не осталось.

С улицы послышался странный шум и крики. Оба как по команде вскочили и выбежали из дома. За ними выбежали Тсих и Ксухс, отдыхавшие в это время на своих лежаках. Чуть дальше родника, не далеко от леса на коленях сидела Найна. Рядом с ней лежало тело Марка. У кромки леса суетились остальные из команды ученых и каравана Стусха. Когда Туок подбежал ближе к ученым, его взору предстало страшное зрелище. Тело Марко местами было покрыто слизью и разлагалось под ее действием на глазах. Больше всего слизи было на голове, от чего череп частично оголился. Разъеденная кожа кроваво-розовой жижей стекала на землю. Левый глаз так же попал под действие слизи, и теперь на его месте зияла дыра с красными ошметками по краям. Найна склонилась над бездыханным телом мужчины беззвучно содрогаясь в рыдании.

— Что случилось? — Стусх наклонился над мертвым телом.

— Я не знаю! Мы шли, разговаривали и он вдруг закричал и упал, а на нем эта слизь. Он почти сразу умер, а я даже не смогла ему помочь — Найна захлебывалась слезами, не в силах успокоиться.

К ним подбежал один из охранников ученых.

— Похоже недалеко вылупилось несколько куранов. Все гнезда были расположены по краю леса. Трех мы уже убили, сейчас остальные прочесывают местность. Найна, у тебя на руке слизь.

Драг склонился над девушкой, рывком обрывая ей рукав. Благодаря тому, что рукав был достаточно широким и не обтягивал руку, на кожу слизь не попала. Только в одном месте на запястье виднелась крохотная язва. Заметив ее драг дернул с пояса бурдюк и обильно полил руку водой.

— Отведи ее в дом и обработай рану, — обратился он к Туоку. — Надо похоронить профессора по человеческому обычаю, пока на запах шакалы не сбежались.

Туок поднял Найну на ноги и повел в дом. Усадив девушку на лавку, он обработал ей рану и туго замотал запястье куском кожи.

В дом вошла Сахса. Увидев рыдающую Найну, она без слов заварила какую-то смесь трав и протянула девушке.

— Выпей, это немного притупит твою боль.

Найна безропотно взяла протянутую кружку и залпом осушила содержимое. Спустя какое-то время она начала успокаиваться.

— А теперь давай положим ее на лежак, — Сахса положила руку девушки на свое плечо. Они подняли ее с лавки и потащили к лежаку. Ноги Найны заплетались. Глаза блуждали по полу без проблеска сознания. Всхлипы раздавались все реже, и в итоге девушка уснула, прежде чем они опустили ее на лежак.

— Пусть поспит. Ей пришлось много пережить. Не думаю, что она была готова к таким испытаниям, — сказала Сахса направляясь к двери. — Не хочешь принять участие в похоронах Марка?

— Я его почти не знал. Могу ли я присутствовать при таком личном событии?

— Это в вашем народе родных хоронят только самые близкие, будь то муж, жена, брат, сестра или ребенок. На сколько я знаю, вы отправляете своих погибших по реке в лодке с дырой на дне. Вода постепенно заполняет ее и лодка тонет.

— Да. Мы называем это отправить по реке забвения.

— У людей на похоронах может присутствовать достаточно много народа, как связанных родством с погибшим, так и просто близкие друзья или коллеги по работе. Тело погибшего закапывают в землю, оставив на нем всю одежду.

— Как расточительно.

— Может быть. Но не нам осуждать чужие обычаи.

Сахса с Туоком подошли к уже вырытой яме, в которой покоилось тело профессора. Вокруг столпились все, кто не был занят делом.

— Он был хорошим человеком и бесстрашным в бою, — говорил драг, отправивший Туока отводить Найну в дом. — Хоть я и не знал его долго, но для меня было честью сопровождать его в таком важном деле.

Он взял горсть земли и высыпал в яму.

— Для меня Марк был хорошим другом, которого я знал уже несколько лет. Он был умным, настойчивым, упорно собирал информацию невзирая на опасность. Отправлялся в походы снова и снова. Зная, что собранная информация будет полезна всем народам, он не останавливался перед трудностями. Я горжусь, что мог быть полезным ему и что он был моим другом, — другой драг из числа охраны ученых высыпал горсть земли в яму и отошел.

— Мы были знакомы совсем не много времени, но и этого мне хватило, чтобы понять, на сколько силен духом этот человек, — заговорил Стусх, сделав шаг в сторону ямы. — В свои года он смело глядел в лицо опасности, был ответственным и заботливым к членам своей группы. Я запомню его таким и буду с гордостью рассказывать другим, о том, что я знал его.

Еще одна горсть упала на тело ученого. Третий драг без слов бросил горсть земли и отошел. За ним и остальные, включая Туока, отдали дань традиции, после чего тело стали закапывать.

— Что же будет с Найной? Сможет ли она добраться одна до своего города? — друг Марка обратился к первому охраннику.

— В данном случае мы не в силах ей помочь.

— Почему одна? Разве вы не будете сопровождать ее на обратном пути? — вмешался Туок в услышанный разговор.

— Мы можем сопровождать ее только до Волгограда, как и было договорено. В тех краях скоро наступит осень, а с ней и ночные холода. Мы не сможем должным образом охранять ее при низких температурах и себя подвергнем опасности.

— Надеюсь она найдет сопровождение в Волгограде.

— Тогда может я буду ее сопровождать? — Туок сам удивился вырвавшимся словам.

Стусх удивленно посмотрел на него, но, увидев решимость Туока, только кивнул.

— Это было бы очень кстати. Но я не могу принимать такие решения. Найна должна сама дать на это согласие, — первый драг видимо был главным охранником из сопровождения ученых.

— Она спит, — вступила в разговор Сахса.

— Придется остаться еще на сутки. Сегодня уже потеряно слишком много времени, чтоб выдвигаться из города, — Стусх с сожалением глянул на солнце.

Найна проспала до самого утра.

— Что ты на это скажешь? — спросил Стих, командир охраны ученых, обрисовав сложившуюся ситуацию и предложение Туока. Это был тот самый драг, который первым говорил на похоронах Марка.

— Я не против, — глаза Найны были опухшими, но голос спокойный и отстраненный.

— Тогда мы немедленно выдвигаемся, — Стусх кивнул Тсхаку начинать сборы. Они и так здесь слишком задержались.

Выдав причитающиеся Туоку монеты и кое-какие личные вещи, караван Стусха покинул город. Варана Туока Стусх забрал с собой. Туоку же отдали варана Марка. Кроме того Туоку отдали многие принадлежавшие Марку вещи, такие как одежда, лезвие для бритья и маленькое зеркальце, шляпа из плотной ткани и пара ботинок. Последние были великоваты, но Туока это мало волновало. Он привык ходить босиком, а к обуви еще надо будет привыкнуть. А как привыкнет, так и подумает над проблемой с размером. Помимо этого в сумке Марка оказалось не мало провизии в число которой входили так понравившиеся Туоку консервы и зернистое крошево в коробочке из странной светлой коры.

Переночевав еще одну ночь, тем самым дав Найне хоть немного прийти в себя, утром караван ученых двинулся в путь. Они вышли той же дорогой, что и караван Стусха. Во второй половине дня, обогнув город на достаточном расстоянии, решили сделать привал. На обед к вяленому мясу добавилась небольшая жесткая лепешка из злаков, что сильно удивило Туока. Для него это было небывалой роскошью.

— Люди выращивают злаковые культуры в больших количествах, поэтому для них хлеб является обычной пищей, — Стих сел рядом с человеком. Они сидели под натянутым шатром, который спасал от палящего солнца. — У каждого народа своя еда и одежда, свой способ выживания и своя культура. Побывав в разных землях, узнаешь много интересного. Но все равно сердце тянется в свои края, — драг зачерпнул горсть песка и тихо запел, -

Золотые волны вокруг меня

Надо мной не облака, солнце в зените.

Ты всегда со мной — пустыня моя.

В любом месте, пески, вы меня маните.

Стих пел задумавшись, перебирая в руках песок. Остальные драги, услышав его, стали подхватывать песню и уже хор голосов сливались в один тянущийся мотив.

Где бы ни был я, она в сердце моем!

Во мне кровь горяча, как золотой песок.

Я один или вместе с тобой споем

О пустыне, что жизни дает глоток.

Закончив петь, все какое-то время сидели молча, каждый думая о своем. Наконец Стих поднялся и начал собирать свои вещи. Расценив это как знак окончания привала, остальные члены каравана тоже занялись приготовлением к пути. Туок мельком глянул на Найну. Она выглядела спокойной, но глаза были наполнены грустью.

— Тебе чем-нибудь помочь?

Найна оторвалась от сборов своей поклажи и удивленно посмотрела на Туока.

— Если ты не будешь задерживать караван, это будет лучшей помощью.

Туок потупился.

— Ну, если тебе так не терпится, можешь накормить моего варана, — Найна смягчилась.

— Хорошо, — не заметив смешка со стороны Стиха, Туок направился к варану Найны.

— Похоже, ты ему нравишься, — Стих склонился над самым ухом девушки, чтоб Туок ненароком не услышал его слова.

— Похоже. Но мне кажется, он пока сам этого еще не понял, — улыбнулась в ответ Найна.

Дни монотонно тянулись сменяя друг друга. Команда Найны не спеша продвигалась на север. Оказалось девушка тоже не очень хорошо чувствовала себя верхом на варане. Поэтому команда часто останавливалась на отдых, чему Туок был несказанно рад. Он потихоньку привыкал к такой езде, хотя все равно чувствовал сильную усталость каждый раз, когда слезал с животного. Встречные города в основном объезжали, стараясь не задерживать путь, изредка заезжая чтоб запастись провизией или переночевать, если время было позднее.

Очередной город стоял на берегу довольно широкой реки и полностью утопал в растительности. Давно не видя столько зелени, Туок наслаждался яркостью красок вокруг. Отряд шел вдоль широких улиц с высокими деревьями и пальмами по краям дороги. Рядом с домами росли обильно цветущие кусты. Весь город утопал в различных благоуханиях. Множество птиц копошились в кронах деревьев и кустов, перекликаясь между собой различными голосами.

— Что-то не так? — Найна заглянула Туоку в лицо.

— Птицы поют как дома…

— Это точно, — девушка грустно улыбнулась.

Туок подозрительно покосился на нее. Откуда она может знать, как поют птицы у него дома?

— Что? У нас тоже птицы есть. Правда, большинство из них на зиму улетают в теплые края. Но в теплое время года птиц очень много. Столько посевов от них страдает! Зато так приятно вечером послушать пение соловья.

— Дома я не чувствовал радости, слыша пения птиц. Но сейчас мне хочется смеяться от этих звуков.

Найна с понимающей улыбкой посмотрела на Туока. Может они и из разных народов, но нечто общее у них есть. А может это только так кажется?

Гостиницу они выбрали у самой реки. Хоть она и была дороже средней цены, но на этом настояла Найна. Сложив все свои вещи в отведенных им комнатах, команда отправилась в ближайшую таверну, которая находилась у небольшой пристани. Впрочем ее и таверной то было тяжело назвать. Столы располагались на открытой площадке, под навесом. Только кухня находилась в небольшом одноэтажном здании, с пристроенной барной стойкой вдоль выходящей к площадке стены. Благодаря открытому пространству и близкой реке, сидеть за столом было одно удовольствие. Прохладный ветерок приятно освежал и уносил излишние запахи. Недалекий плеск воды успокаивал и расслаблял уставших путников. В меню было на удивление много свежих фруктов и овощей. А еще в меню было вино, что очень удивило Туока. В их народе вино использовали в лекарственных целях. Здесь же его подавали как напиток для поднятия настроения. Правда стоил он на столько дорого, что вряд ли простой путник сможет себе его позволить. Да и богатый задумается, стоит ли выкладывать такую солидную сумму, чтоб насладиться этой экзотикой. Наряду с мясными блюдами, в меню присутствовали блюда из рыбы. Никогда не пробовавший рыбу, Туок засомневался в выборе. Но Найна сама решила эту проблему, заказав мясные и рыбные блюда поровну. Наевшись досыта, команда разбрелась кто куда.

— Не хочешь пройтись по берегу? — Найна обратилась к засмотревшемуся на воду Туоку.

— Очень хочу. Только я один не решаюсь.

— Ну так пойдем, — девушка игриво улыбнулась.

Они прошлись по деревянной пристани и спустились на песок.

— Сколько тебе лет? — Найна подобрала ракушку и сунула ее в карман.

— Шестнадцать.

— Шестнадцать?! Я думала тебе около двадцати, — Найна смутилась.

— И что? Теперь ты жалеешь, что согласилась взять меня к себе в караван?

— Нет, с чего ты взял?

— Ну раз я моложе, чем выгляжу, значит у меня и опыта меньше.

Найна хихикнула.

— О твоем опыте говорит твое тело. Мышцы так просто не нарастают. Поэтому я и удивилась. В твои шестнадцать иметь такое тело весьма впечатляет.

— А тебе сколько?

— Двадцать.

— В нашем народе женщины двадцати циклов уже имеют одного или двух детей.

— И сидят дома, следя за детьми и ведя хозяйство?

— Ну да.

Найна скривилась.

— Что не так я сказал?

— В двадцать лет уже быть связанной по рукам и ногам в четырех стенах…

— Связанной?

— Это образно. Сидишь дома, каждый день одно и то же, никаких перспектив. Я в свои двадцать уже побывала в трех научных экспедициях.

— Женщина должна растить детей и хранить очаг.

— Это в вашем народе. У людей немного по другому. У нас более свободно в этом плане. Конечно, большинство женщин предпочитает вести хозяйство и растить детей. Но есть и такие, которые посвящают свою жизнь карьере. Из них много ученых, руководителей, инженеров и других.

— В моем народе этим занимаются мужчины. Наши народы так сильно различаются.

— Это из-за стиля и условий жизни. Каждый народ приспособился к своим условиям существования. До великой катастрофы жизнь в человеческом обществе была на много проще, чем сейчас у нас. Благодаря прогрессу большинство тяжелой работы отводилось на машины. Людям приходилось только управлять ими. Поэтому женщины и мужчины в равной степени могли заниматься тем, чем хотят.

— Даже представить себе этого не могу.

— Да. Тогда все было по другому. Изучая материалы того времени, я порой бываю просто в недоумении от их жизни. Представляешь, они держали зверей в специальных клетках для развлечения. И называлось это зоопарк.

— Что за развлечение такое?

— Ну они ходили и смотрели на животных в клетках.

— Странное развлечение. Зачем держать животное в клетке, если можно его съесть или снять шкуру, которую можно использовать?

— Действительно странное. А еще у них был цирк!

— И что это?

— Это когда люди учили животных делать странные вещи, типа прыгать через огонь и показывали представления с ними.

— Похоже у людей того времени было слишком много свободного времени и совсем не было жалости.

— Похоже на то.

— Не хотел бы я жить в те времена.

— Ну у них и хорошего много было. Например самолеты. Это такие машины, которые летают и могут перенести людей и грузы на далекое расстояние за короткое время.

— Может это, конечно, и не плохо, но мне и на земле вполне комфортно. Страшно подумать, что будет, если машина эта сломается в небе.

— Это да… Зато люди летали в самые разные уголки земли. Ты же знаешь, что раньше все континенты делились на страны. И в каждой стране был свой народ, свой язык и своя религия.

— Ну и что в этом хорошего. Пришел в другую страну, и даже поговорить ни с кем не можешь. А если что-то не так сделаешь, так тебя и убить за это могут. Наверное…

— Тогда людям приходилось учить разные языки. И была даже такая профессия — переводчик. Это человек, который говорил на чужом языке и брал деньги с тех, кому нужно было использовать его умение. Например в разговоре между двумя людьми с разным языком.

— Да уж. То ли дело сейчас. Один язык и все друг друга понимают.

— Наш язык получился в результате смешивания всех языков и сильного его упрощения за счет отсеивания ненужных терминов. Но даже сейчас у всех народов стали появляться свои слова, используемые только в их местности. Например, названия растений или животных и производные от них, характеризующие признаки данного животного или растения. Так драги иногда используют словосочетание «варанья скорость», что означает большую скорость. Они часто приводят сравнения с животными. Например говорят: изворотливый как змея или защищенный как черепаха.

— Ты так много знаешь!

— Конечно. Это же моя работа, — отмахнулась Найна, но было видно, что ей было очень приятно. — Я еще много чего могу рассказать. Если тебе интересно, ты тоже можешь стать ученым. Я даже могу замолвить за тебя словечко в научном центре.

— Ну я не знаю. Я ведь закончил только общее образование.

— Это не имеет значения. Все начинают с нуля. Хотя наверняка тебе будет очень сложно, учитывая то, что еще придется приспосабливаться к нашей жизни.

За разговорами они прошли до конца пляжа. Впереди река огибала стену города, скрываясь за ней.

— Пора возвращаться. Еще надо пополнить запасы воды и еды, — Найна посмотрела на касающееся горизонта солнце.

— Разве не лучше это сделать завтра?

— Завтра мы выдвигаемся с рассветом. Нам надо добраться за светла до следующего города, чтобы успеть нанять лодку. Это будет последний город на это стороне реки.

Лодка мерно раскачивалась по волнам, плавно скользя вдоль берега. Послеполуденное солнце нагревало палубу небольшого судна. Прохладный от близкой воды воздух был наполнен запахом воды и зелени, в обилии разросшейся вдоль берегов. Они плыли с расвета. Сначала Туок был в восторге от такого способа передвижения. Это было гораздо лучше, чем передвигаться верхом на варане. Но спустя четверть дня он почувствовал недомогание и это чувство никак не проходило. Тошнота накатывала на Туока волнами. Он пытался отвлечь себя разглядыванием густо растущей по берегам растительности, но это мало помогало. Равномерный плеск воды вперемешку с окликами птиц, прыгающих с ветки на ветку в густом прибрежном кустарнике, должен бы успокаивать, но приносил лишь раздражение.

— Как ты? — Найна заглянула в бледное лицо страдальца.

— Так же, — Туок сделал глубокий вдох, чтоб избавится от нахлынувшей волны тошноты.

— Эх. Не быть тебе мореплавателем, если тебя так просто скрутила морская болезнь. Не думала, что у тебя начнется это недомогание — ты, как-никак, человек. А болеешь похуже драга. А ведь нам еще плыть и плыть. До места доберемся только к завтрашнему вечеру. Даже не знаю, что с тобой делать, — девушка с сочувствием покачала головой. — Ты хоть пей иногда, раз от еды отказался. А то совсем сил не будет, когда на берег сойдем. И, кстати, при морской болезни хорошо помогает пить мелкими глотками. Или можно жевать или сосать что-нибудь из еды. Хочешь, что-нибудь принесу?

— Даже не знаю, смогу ли я хоть что-то взять в рот. Мне даже думать о еде противно.

— Мне кажется, кусочки вяленых фруктов будут в самый раз. Сейчас принесу.

Она похлопала Туока по плечу и отошла. Лодка скользила вблизи левого берега не приближаясь слишком близко и не отдаляясь от него. Приводимая в движение колесом с лопостями, вращающимся с помощью ножных педалей, она была похожа на большое корыто с коробкой внутри и встроенной сзади водяной мельницей из людских книжек. Педали крутили парами. Еще в самом начале, как только команда взошла на борт, все, включая хозяина лодки, распределились на пары. Туок попал в третью пару с Ксахсом, тем самым драгом, который был давним другом Марка. Как ни странно, крутя педали, Туок почувствовал облегчение. Но спустя какое-то время ноги заныли от усталости. Как оказалось, недомогание, хоть и не настолько выраженное как у Туока, чувствовали все члены команды, кроме Найны и хозяина лодки, который тоже был человеком. У драгов это было особенностью организма. В отличие от всех остальных рас, они были больше всего приближены к земле и хуже всего переносили качку на воде. Поэтому каждый драг команды ждал своей очереди крутить педали, как возможность хоть не на долго избавится от тошноты.

— Вот, пожуй. У этих ягод кислый вкус. Это должно немного ослабить тошноту.

— Ты уверена, что они не испорченные? — Туок скривился от оскомины.

— Это сушеная клюква. Она растет в наших болотистых лесах. Кстати, очень полезная.

— Ужасно кислая. Еще и в зубах застряла.

— Ну хоть помогает?

— Пока не пойму.

— Вот еще фрукты. А здесь немного вяленого мяса, если вдруг все таки надумаешь поесть, — Найна положила на пол два мешочка. — Сейчас моя очередь на педали, так что я пошла.

Туок проводил девушку взглядом и снова обратил свой взор на прибрежные заросли.

— Ты ей определенно нравишься, — к мужчине подошла Хасха. Чешуя на ее лице потемнела, а нос был приплюснут, сильнее выражая ее сходство с ящерицей, что говорило о ее немалом возрасте. — Она крутится вокруг тебя, как варан вокруг своей добычи.

— Ты так думаешь? — Туок посмотрел на Найну, уже занявшую свое сиденье у колеса.

— Совершенно точно тебе говорю. Она так даже с Каином себя не вела.

— Она красивая. Может даже я мог бы взять ее в жены. Хотя она старше меня на четыре сезона.

— А это так важно?

— Да не особо, наверно. Но она вроде как еще и не собирается заводить семью. Она говорила, что не хочет быть обвязанной в четырех стенах.

— Связаной. — Хасха рассмеялась шипяще-кашляющим смехом. — Может и так, но это не значит, что ты не можешь взять ее в жены. Женщины драгов тоже не сидят на одном месте, будучи замужем. И бывает даже годами не видят своего супруга. Просто когда оба супруга готовы, они заводят детей.

— Может ты и права. А как это происходит у людей? Есть какой-то ритуал или испытание?

— На сколько я знаю, мужчина и женщина, решившие связать себя узами брака, приходят к старейшине города и просят их поженить.

— И все? Никаких состязаний и показательных выступлений?

— У людей в брак вступают по обоюдному согласию. Даже будь ты самым сильным и ловким мужчиной в городе, если девушка не хочет за тебя замуж, ты ничего не сможешь сделать. Кстати у драгов почти так же.

— Разве не большая удача девушке выйти замуж за того, кто сможет защитить ее и принести в дом еду?

— Может и так, но у людей все немного по другому. Их мужчины долго ухаживают за девушками, уделяют им много внимания. Потом делают ей предложение и если она соглашается, они женятся.

— Как все сложно и много времени теряется.

— Ну у каждого народа свои обычаи.

— И правда. Смогу ли я жить среди людей не зная их обычаев.

— Если постараешься, все получится. Ко всему можно привыкнуть.

— Да, наверное ты права.

Касха улыбнулась и похлопала Туока по руке.

— Пойду помогу Леону. Он собирается наловить рыбы на ужин.

Владелец лодки достал из трюма сеть и начал аккуратно ее разматывать. Подошедшая Хасха сняла с крепления на внутреннем борту шест и принялась привязывать к нему край сети. Было видно, что она делает это далеко не первый раз. Когда Леон закончил, оказалось, что на другом конце к сетке в трех местах прикреплены длинные веревки. Вместе с Касхой они вытащили шест с сетью за борт и укрепили его параллельно воде. Взяв концы веревок с опущенного в воду края сети, Леон закрепил их на катушку на носу лодки. Таким образом получался карман из сети закрепленной на шесте. Покончив со всем этим, владелец судна обратился к Касхе:

— Ты неплохо справляешься со снастью.

— Мне не раз приходилось плавать на подобных лодках. А это самое распространенное приспособление для ловли рыбы.

— Твой опыт очень кстати. Без тебя мне бы пришлось долго с этим возиться. Я благодарен тебе.

— За такое не нужно благодарить. Все таки если мы не поймаем рыбу, нам придется ужинать из своих запасов.

Леон кивнул в знак согласия. За бортом послышался шумный всплеск. Леон тут же бросился натягивать привязанные к носу лодки веревки. Касха тоже не осталась в стороне. Подтянув край сети, она сачком выуживала из нее улов. Три небольшие рыбки чуть больше ладони и одна размером с руку по локоть оживили настроение команды. Закинув снова сеть, Леон подошел к Стиху.

— Пора бы уже искать место для ночлега. Солнце скоро коснется зарослей и на воду ляжет тень.

— Да, знаю, — Стих окинул подступающие к самому берегу заросли.

— За следующим изгибом реки будет не плохое место. Только там звериная тропа рядом. Можно расположиться на берегу, а можно в полуразрушенном доме. До него можно добраться по звериной тропе, — Леон кивнул в сторону движения лодки.

— Хорошо, давай там и остановимся.

Через некоторое время впереди показался поворот. Леон навалился на рычаг, поворачивая перо руля. Из-за поворота показался песчаный берег с небольшим стадом антилоп на водопое. Завидев лодку все стадо ринулось в глубь зарослей и мгновенно скрылось из виду. Недалеко от места водопоя в воде промелькнула тень. Когда лодка приблизилась к берегу на столько близко, на сколько это было возможно, Леон перепрыгнул через борт и оказался по пояс в воде. Добравшись до берега, он вбил несколько больших колышков в утоптанную землю и тщательно намотал на них веревку привязанную к носу лодки. Повторив те же действия с веревкой с задней части лодки, он подал знак спускаться всем остальным. Охранники, стоявшие до этого наизготове к бою, немедленно попрыгали в воду.

— Ты боишься воды? — Найна подошла к замешкавшемуся Туоку. В руках она держала собранный в мешок улов рыбы. Сильно размахнувшись, Найна бросила мешок Хасхе, которая первая добралась до берега.

— Меня всегда учили, что вода таит в себе смерть.

— Тут всего то по пояс, но если хочешь, я могу взять тебя за руку и мы прыгнем вместе. Хоть тут и водятся аллигаторы, сомневаюсь что они захотят подплыть к нам. Да и охранники не уйдут, пока мы все не будем на берегу, — Найна протянула руку и вопросительно посмотрела на Туока.

— Я сам, — Туок собрал всю свою храбрость в кулак и прыгнул в воду. Прохладная вода брызгами окатила его с головой. Он сделал шаг к берегу. Странное было ощущение. Как-будто все происходило во сне и идти приходилось преодолевая сильный ветер, который очень холодил кожу. Рядом приземлилась Найна, окатив Туока новой волной холодных брызг.

— Поторопись, а то аллигаторы примут тебя за больного и все таки решат отведать твоего мяса, — девушка с улыбкой устремилась к берегу. Ее намокшая рубашка прилипла к телу очерчивая все изгибы. Туок прибавил скорость, догоняя ее. Хорошо, что вода охлаждала кровь и вытесняла все ненужные мысли.

Звериная тропа вывела отряд к поросшему со всех сторон густым кустарником бетонному строению. Растительность оплетала его и просачивалась в трещины. Заржавевшая и сильно погнувшаяся дверь застряла в полуоткрытом состоянии в проросшем сквозь бетонные ступеньки дереве. Внутри все было оплетено корнями пробивающихся к солнцу растений. В дальнем углу остался более менее целый пол, который был расчищен от мусора и поросли. Около единственного зарешетчатого окна было выложено место для костра.

— Тут мало кто останавливается, потому и не приведено в порядок. Караваны редко плавают по реке. Основной путь лежит достаточно далеко отсюда. А те, кто плавает на лодках, чаще на них и ночует, — Леон укладывал собранные по пути ветки для костра.

Поужинав приготовленной на костре рыбой и распределив дежурства, команда улеглась спать. Ночью Туок слышал знакомые звуки леса, шелест листвы, крики ночных зверей. Тоска по дому сдавила грудь, не давая уснуть. Он вспомнил мать с отцом, вечно дразнящую его Луин, Таина с женой, Киака. Конечно, со времени ухода Туока из дома, он не раз вспоминал родных, деревню и ее жителей, но только здесь, ощутив близость леса он понял, как сильно скучает по ним. Ворочаясь с бока на бок, пытаясь удобней устроиться на наваленных под шкурой ветках, Туок не заметил как уснул.

— Где ты, человечек? — Луин подбиралась все ближе к дереву, за которым спрятался Туок.

— Я оранг! — Туок шести циклов от роду давно заметил, что отличается от остальных сверстников. Ребята из деревни дразнили его, не хотели с ним дружить из-за этого. Да еще и Луин постоянно донимала.

— Человечек, — Луин уже определила дерево, за которым сидел ее младший брат. Бесшумно передвигаясь с ветки на ветку, подбираясь все ближе, она намеренно дразнила его. — Вот ты где! — Луин прыгнула на ветку перед Туоком преграждая путь. — Что на этот раз? Опять мальчишки дразнили?

— Они смеются надо мной, не хотят дружить!

— Ну ты же не можешь каждый раз убегать. А если с тобой что-то случится? О маме ты подумал? Она же утонет в горе!

Туок потупился осознавая ее правоту.

— Пошли домой, мама наверняка переживает, — Луин коснулась плеча Туока и слегка толкнула.

Открыв глаза Туок увидел Ксахса, который слегка теребил его за плечо.

— Твоя очередь дежурить, — рядом уже стоял Стих, готовый принять дежурство вместе с Туоком.

— На, примерь эти, — Найна подала Туоку пару ботинок.

Они стояли в лавке, в которой продавалась человеческая одежда. Тут были и рубашки со штанами, и накидки-плащи, и шляпы. Дальняя же стена с полками была завалена обувью на любой цвет и вкус. Ввиду неподходящего размера ботинки Марка решили продать и теперь выбирали то, что подойдет Туоку.

— Неужели это так необходимо?

— Конечно. Если ты хочешь остаться с людьми, тебе рано или поздно придется научиться носить обувь. Зимой у нас очень холодно. Можно отморозить конечности и тогда их придется отрезать. Радуйся что ты не драг, на их ногу вообще тяжело обувь найти. Хотя они ее и не носят. Но будь ты драгом, не взялся бы сопровождать меня до дома. А значит и обувь бы не понадобилась.

— Да, возможно ты права.

Туок вспомнил Ксухса. Когда драг поранил ногу, а Туок ее лечил, у человека была хорошая возможность разглядеть ее вблизи не вызывая неприятия со стороны драга. Ступни драгов короче человеческих и оранговых. Но зато пальцы удлинены чуть ли не в половину ступни и заканчиваются острыми, как у птиц, крючковатыми ногтями. Такие ногти в бою могут нанести серьезные раны, особенно тем, у кого кожа не так прочна, как у драгов. Чем старше становится драг, тем сильнее удлиняются его пальцы, приобретая сильное сходство с конечностью ящерицы.

Взяв у девушки обувь, он попытался всунуть в ботинок ногу.

— Сначала надо немного расшнуровать, — Найна склонилась у ног Туока показывая как расшнуровываются ботинки.

В вырезе ее рубашки показалась упругая грудь. Туок смутился и отвел глаза.

— Ты смотришь? — Найна не сразу сообразила в чем дело. Когда до нее дошло, она резко встала и отошла. — Попробуй сам.

Под чутким руководством выполняя все инструкции Найны, Туок таки научился одевать и зашнуровывать обувь. Это были ботинки на толстой подошве из склеенных и сшитых нескольких слоев кожи с тонкими войлочными прослойками между ними. Верхняя часть обуви, которая доходила почти до середины голени, была так же сшита из толстой грубой кожи темно-коричневого цвета. Спереди по центру ботинка шел шов, скрепляющий края лоскута кожи образуя носок. Шов доходил до лодыжки и расходился вырезом, в который был вставлен другой кусок кожи, закрывающий ногу спереди. По краям выреза были проделаны отверстия, в которые вставлялся шнурок. Последний регулировал ширину верхней части ботинка. Завязав шнурки, Туок встал и сделал несколько шагов.

— Ну как? — Найна вопросительно посмотрела на Туока.

— Как-то давит со всех сторон.

— Это с непривычки.

Продавец-драг, до этого молча разглядывавший интересную пару, подал голос.

— Могу предложить размер побольше. Можно посмотреть другую модель. У меня даже есть каучуковая обувь, мягкая и совсем не пропускающая воду. Так же у меня в продаже есть носки из льняной и хлопковой нити. Или ткань для обмотки ног. Я так понимаю вы раньше никогда не носили обувь? — продавец посмотрел на Туока, скорее утверждая, чем спрашивая, и тут же продолжил. — В таком случае ногу обязательно надо защитить тканью. Иначе можно намозолить.

Померив еще несколько пар обуви и выбрав наиболее удобные, Найна и Туок взяли дополнительно несколько пар обмоток для ног, потратив на все с точки зрения последнего целое состояние. Упаковав покупки в заплечный мешок, они наконец покинули обувную лавку.

Город, в котором они остановились в этот раз, стоял на берегу моря, которое с древних времен называлось красным. Основным населением тут были русалы, но и драгов было не мало. Хотя скорей всего большинство из них были временно остановившимися торговцами караванов. Уже на подходе к городу Туок заметил отличия его от остальных городов драгов. Стена, огораживающая город, была невысокой, а ворот вообще не было. Вместо них был простой проем в виде арки. Каменные дома имели более округлые формы и не превышали трех этажей. Причем чем ближе к воде, тем ниже были дома. Деревянных построек вообще не было, за исключением стеллажей и навесов. Большое количество зелени говорило о том, что город находится на берегу моря. Но больше всего Туока поразило то, что весь город, словно паутиной, оплетало бесчисленное количество ручьев. Вода текла по желобкам по краям дорог, журча перетекала в углубления, где образовывала небольшие лужи и пропадала в стоках уходящих под землю. Кроме того в городе было много маленьких площадок с круглыми бассейнами в центре, заполненными водой. В них часто плескались дети русалов, да и взрослые не прочь были помочить ноги.

— Откуда столько воды? — Туок с недоумением озирался.

— У русалов во всех городах так. У них очень развито водоснабжение. Вода из канала поднимается по специальным трубам во все дома и на улицы города, а потом по системе подземных сточных труб выводится за его пределы на специальные очистительные площадки. Пройдя через землю, она очищается и снова попадает в канал.

— Как расточительно. Зачем это нужно?

— Русалы не могут жить без воды. Без влаги их кожа быстро сохнет и трескается. Поэтому им приходится периодически её смачивать. И чем старше становятся русалы, тем сильнее эта потребность. Может ты уже заметил, что с возрастом кожа русалов сереет, а волосы выпадают. Кожа у старых амфибий, как у илистых рыб. Вообще амфибии весьма удивительный народ. Их новорожденные дети, не имея рудимента в виде хвостового отростка, как у драгов и орангов, больше всего похожи на человеческих младенцев. Но к трем годам на их конечностях между пальцами появляется перепонка, а вдоль шеи от заушной складки открывается жаберная щель. Ты видел как раскрываются их жабры в воде?

— Только в книжках зарисовки.

— Очень интересное зрелище! Их жабры похожи на перья, которые в воде выпадают из заушных карманов. Русалы в воде чем то похожи на личинок саламандр, — Найна хихикнула и заозиралась, не услышал ли ее кто-нибудь.

Они прошли по широкой улице из центра города к набережной. Уже подходя к ней Туок почувствовал какую-то тревогу, и лишь увидев ее перед собой понял, что его так сильно беспокоила. Впереди была ВОДА. Ее было столько, что она уходила за горизонт. Волны накатывали на набережную с характерным плеском, запах моря наполнял грудь. Не до конца привыкший к воде Туок запаниковал.

— Ты ни разу не видел море? — Найна заглянула в ошарашенное лицо своего спутник и тут же ответила сама себе, — конечно же не видел. Ну, и какое впечатление? — спросила она после небольшой паузы.

— Страшно, — ответил Туок первое, что пришло в голову не отрывая взгляда от водной глади.

— Да, наверное это немного пугает. А тебя в особенности. Я читала заметки про ваш народ. Вас с детства учат, что вода опасна, да?

— Да, — Туок наконец отвел глаза и посмотрел на задумавшуюся девушку.

— Но ведь мы плыли по реке. И ты даже прыгал в воду.

— Но ее же не было столько!

— И то верно. Ну что ж. Придется потерпеть. Нам ведь надо переплыть это море. Осталось только найти корабль, который возьмет нас на борт.

Они пошли по набережной, озираясь в поисках подходящего судна. Выложенная из каменных плит, она представляла собой ровную площадку шириной в двадцать шагов и протяженностью шагов сорок. От набережной отходило три каменных моста, по бокам которых были пришвартованы различные суда. Одни из них были маленькими и служили для плаваний на короткие расстояния. Такие лодки приводились в движение колесом с лопастями, как в лодке Леона, или веслами. Другие были огромными кораблями, с высокими мачтами, на которых развивались паруса. Они могли вмещать не мало припасов и подолгу не причаливать к берегу. Такие корабли использовали для дальних плаваний. Были у причала и баржи, представляющие собой плоские деревянные суда. Баржи перевозили грузы от берега к подводным колониям, пастбищам и плантациям и обратно, а также к противоположному берегу. Раньше Туок видел подобные суда только на картинках в учебниках, теперь же смотрел на них воочию. Кое-что о них Туок знал и сам, но большую часть информации он почерпнул из рассказов Найны, которая с легкостью отвечала на любые его вопросы. Они ходили по причалу между снующих всюду русалов-работников, огибая прилавки с водорослями, рыбой, ракушками и другой незнакомой Туоку морской живностью, переходя от одной лодки к другой в поисках той, которая сможет доставить их команду на противоположный берег. Капитан одного из кораблей согласился переправить их на своём судне следующим утром. После согласования всех нюансов, Найна с Туоком вернулись в гостиницу, которая располагалась почти у самой городской стены. Там их ждала остальная часть команды.

— Корабль отплывает завтра в первой половине дня, поэтому если у кого остались незаконченные дела, советую закончить их до заката. По пути мы остановимся у одной из плантаций и на пастбище. Так что, если получится договориться, сможем купить местный товар по самой низкой цене, — Найна обвела всех многозначительным взглядом.

— Да, закупиться ракушками было бы в самый раз. Все наши запасы ушли на мертвый город. Нам еще повезло, что караван Стусха был там, а то могли бы и не выжить, — Ксахс посмотрел на Туока.

Все согласно закивали. Долгое молчание и помрачневшие лица команды говорили о том, что они помнят кого потеряли и через что им пришлось пройти. На глазах Найны навернулись слезы. Чтоб не расплакаться от накативших воспоминаний, она встряхнулась и, насильно улыбнувшись, шлепнула ладонью по столу.

— Сегодня пьем вино! Помянем тех, кого больше нет с нами.

Туок удивленно заозирался.

— Это человеческий обычай. Они пьют вино за тех, кто умер, — Касха склонилась над самым ухом Туока.

Найна молча разлила только что принесенное вино по кружкам.

— Ты главное ешь больше, — Хасха снова склонилась к Туоку, который разглядывал мутную жидкость, заполнившую треть его кружки. — Драги и оранги хорошо переносят пьянящие напитки. А вот люди с них часто сильно травятся. Сначала они ощущают подъём сил и эйфорию, но спустя несколько часов появляется головная боль, слабость во всем теле, нередко тошнота и рвота. И это только от малых количеств. Хоть ты и сын орангов, но строение твоего тела все таки человеческое. Так что, чтобы организм сильно не страдал от отравления, сильнее разводи вино едой.

— Что вы там все шепчетесь? — Найна подозрительно прищурилась.

— Я объяснила Туоку смысл вашего обычая, — ничуть не смутившаяся Касха подняла свою кружку вверх, — помянем Марка и Каина. Они были сильными телом и мыслью. Пусть земля им будет пухом, — она залпом выпила все ее содержимое.

— Пусть земля им будет пухом — эхом повторили остальные и осушили свои кружки.

— Марк и Каин были замечательными учеными. Сколько информации они успели собрать за свою жизнь. Особенно Марк. Величайший из величайших. Все, что я знаю, все, что умею, все это благодаря Марку. После смерти отца он заменил его и растил меня как свою дочь. Не смотря на свой возраст, он отправился в эту экспедицию, которая стала для него последней. Думаю он просто хотел присматривать за мной. Я очень скучаю по нему, — по щекам девушки ручьями текли слезы, губы подрагивали, а взгляд был опущен. — За Марка, — Найна проглотила вино в три глотка и подставила пустую кружку для следующей порции. Стих, сидевший рядом с ней, молча наполнил сосуд.

— А мне бы хотелось помянуть всех тех, кто отдал свои жизни во благо светлого будущего. Тех ученых и их сопровождающих, что собирали истину по крупицам. Я верю, что их жертвы не напрасны, — После затянувшегося молчания заговорил всегда погруженный в свои мысли Кусх. Он был не на много моложе Хасхи и побывал охранником не в одной научной экспедиции. — После великой катастрофы, когда у людей стали рождаться дети другого вида, они были в смятении. Ученые того времени добились не малых успехов в изучении этого феномена, но во время войны почти все данные были утеряны. Сейчас, когда у драгов, орангов и русалов снова стали появляться человеческие дети, народы снова в смятении и так не хватает тех утерянных знаний. Возможно, если ученые смогут собрать необходимое количество информации, они дадут нам объяснения происходящего и мы уже не будем так бояться за будущее наших детей. Поэтому я готов отдать свою жизнь за великое дело, как до меня отдали ее множество других охранников и ученых. Пусть земля им будет пухом.

— Пусть земля им будет пухом, — эхом повторили остальные.

Туок глянул на Найну. Девушка беззвучно рыдая, поставила на стол опустевшую кружку.

— Надо бы отвести ее в комнату, — проследив за взглядом Туока, сказала Хасха.

Кивнув, Туок последовал за женщиной-драгом.

— Ты сегодня много дел сделала. Наверняка вымоталась. Пойдем я отведу тебя в комнату, — Хасха взяла девушку под руки слегка приподнимая — Тем более завтра вставать рано, поэтому сегодня надо лечь пораньше, — продолжила она пресекая попытки Найны к сопротивлению.

Смирившись с доводами, Найна позволила увести себя из-за стола. Похоже вино возымело свой эффект. Ноги девушки заплетались и она пару раз, не совладав с координацией, наткнулась на соседние столики. Подхватив Найну за талию и закинув руку себе на плечи, Туок стал подниматься с ними по лестнице. Комнаты располагались на втором этаже гостиницы. Как и многие другие таверны драгов, эта делилась на женскую и мужскую половины. Но в отличае от других она имела по большой купальне в каждом крыле. Обычно в городах драгов для личной гигиены в комнату ставили таз с водой и куском шерстяной или растительной мочалки. Отхожее место располагалось с задней стороны гостиницы. Туда же и скидывались все отходы. При переполнении бака, отходы вывозились за пределы города и закапывались в песок. Здесь же отхожее место располагалось в небольшой комнатке рядом с купальней, в которой была большая каменная ванна, доверху наполненная водой. Как и в купальне, в отхожем месте все отходы и грязь смывались потоком воды, которая постоянно текла из отверстия в стене и уходила в дыру в углублении в полу. Об ванне Туок узнал сразу, как только вся команда разместилась по комнатам, но времени на ее использование у него тогда не было. Теперь же, отведя Найну в комнату, где располагалась женская часть их команды, у человека появилась возможность заняться личной гигиеной. К его удивлению, в купальне уже находилось трое драгов. Видимо близость к русалам приучила их к воде, хотя обычно драги воду не любят. Раздевшись, человек встал в нерешительности у купальни. Вроде бы ему уже доводилось окунаться в воду, когда он прыгал с корабля Леона, а потом и поднимался на него, но то была вынужденная мера.

— Похоже ты впервые в городе русалов, — один из драгов заметил нерешительность Туока.

— И точно не из человеческого народа. Они так воду не бояться, — согласился с ним другой.

— Откуда ты? — первый драг подставил спину под поток воды.

— Я родился в народе орангов, — Туок таки решился забраться в ванну и по пояс погрузился в прохладную воду.

— И похоже, что направляешься ты в человеческие земли, — уже все трое драгов с интересом разглядывали человека.

— Да. Сначала меня взял к себе в караван Стусх, а теперь я путешествую с человеческой женщиной-ученой и ее командой.

— Не тот ли это Стусх, который как-то чуть не разорился взяв заказ орангов на стеклянные сосуды и разбив их по дороге? — третий драг прищурился.

— Видимо тот самый. Вы знакомы?

— Да, я тогда как раз был в его караване торговцем. Но эта неудача меня сильно подкосила материально. Пришлось осесть в городе. А потом я пошел в другой караван. Как он теперь?

— Ну на сколько я знаю, у него все хорошо.

— Выкарабкался значит, — драг задумчиво улыбнулся.

— А как же ты перешел в команду ученой?

Туок вкратце рассказал о событиях в мертвом городе.

— Ну дела! — протянул первый драг, — Мертвые города корованы стараются обходить. Ученым очень повезло, что Стусх решил остановится в том городе. Да еще и в то самое время, когда им нужна была поддержка.

— А на счет курана — это очень полезная информация. Надо будет передать ее нашему старейшину, чтоб он занес ее в книгу мертвых городов. Это может спасти множество жизней, — задумчиво произнес третий драг

— Да, сколько драгов погибло при невыясненных обстоятельствах. Бывает целые караваны не возвращались из мертвых городов, — второй покачал головой.

— Как зовут тебя? Старейшина должен знать, с чьих слов эта информация.

— Туок.

— А я Ксихс, — третий кивнул, — а это Тусх и Скисх, — указал он на первого и второго. — Ну что ж, будем знакомы. В первом же нашем городе я передам твою информацию старейшину. А сейчас, пожалуй, пойду уже спать. Прохладная вода сильно клонит в сон.

— Я тоже пойду, — Тусх тоже вышел из воды.

— И мне пора, — встал Скисх. — Пусть пустыня хранит тебя.

Оставшись один, Туок закрыл глаза. Легкое течение воды и тихий плеск расслабляли. Мысли текли плавно, сменяя воспоминания друг за другом. За время его путешествия с ним произошло больше запоминающихся событий, чем за всю его жизнь. Несколько месяцев назад он и подумать не мог, что его жизнь так круто изменится. Когда он мечтал о профессии караванщика, он представлял опасности, с которыми справлялся играючи. На деле же оказалось, что это не так то просто. А частенько были ситуации, когда его спасали только вовремя подоспевшие друзья. Возможно, знай он наперед о всех трудностях, через которые ему пришлось пройти, он бы не согласился пойти в караванщики. Или согласился бы через несколько лет. Но сейчас уже ничего не изменить. И, возможно, так даже лучше.

В эту ночь пошел дождь. Первый в этом сезоне дождей.

— Что случилось? — Туок шел озираясь по сторонам.

Было утро. Ночной дождь давно закончился но утром пошел снова с удвоенной силой. Крупные теплые капли падали с низких грозовых туч, переполняя желобки по краям дорог, углубления и бассейны города. Они шли по улице к набережной, а вокруг по одному и группами стояли русалы, подняв лица к небу.

— Русалы приветствуют первый дождь, — Стих обернулся к Туоку. Он шел немного впереди вместе с Ксахсом и Найной.

— Русалы любят воду, а дождь это вода. Поэтому они очень радуются приходу сезона дождей. Первый дождь приносит с собой праздник. Сегодня будут гуляния, — Хасха, шедшая рядом, задумчиво улыбнулась.

Из ближайшего дома со смехом выбежала ребятня, а за ними пара взрослых. Почувствовав на себе капли дождя, они дружно подняли головы. Вода стекала ручьями по лицам и телу, пузырилась в лужах, бурлила в уносящихся вниз потоках. От земли поднимались испарения, делая окружающий мир немного эфемерным.

— Не люблю сезон дождей. Дышать становится так тяжело, — Хасха сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

— Вроде нормально, — Туок вдохнул наполненный ароматами зелени и мокрой земли воздух.

— Это потому, что ты привык к такому воздуху. В джунглях в сезон дождей вообще дышать невозможно. А драги привыкли к сухому воздуху пустыни. Да и Найна, скорей всего, тоже не привыкла к такому, — Вступил в разговор Кахс.

— Да, у нас такой духоты на улице не бывает. Да еще и с таким ливнем, — Найна шла опустив голову.

На пристане ситуация была такой же. Русалы приветствовали дождь стоя на мостах, лодках, баржах и кораблях. Подойдя к своему кораблю и получив разрешение от капитана в виде кивка, команда взошла на борт.

— Проходите пока в трюм. Не похоже, что вам нравится такая погода.

— И долго они так будут стоять? — спросил Туок, когда они спустились в трюм.

— Кто как. Бывает даже до полудня. Или пока дождь не закончится, — безразлично ответил Ксахс.

На их удачу дождь вскоре прекратился и они отплыли. От выглянувшего солнца вода начала быстро испаряться, сделав и без того влажный воздух, насыщенным, как туман. Поднявшиеся было на палубу драги из команды Найны, сразу спустились обратно, не в силах дышать густыми испарениями в горячем воздухе. Люди же остались смотреть на отдаляющийся берег.

— Воздух влажный почти как в бане. Только морем сильно пахнет, — Найна шумно и глубоко вдохнула.

— Что такое бане? — Туок оторвал взгляд от удаляющегося берега и вопросительно посмотрел на нее.

— Баня — это такая купальня. Внутри неё стоит печь, которая топится дровами до сильного жара. Когда ходят в баню, воду брызгают на неё, чтоб образовался пар.

— Зачем?

— Для здоровья. От высокой температуры раскрываются поры. Влажный воздух полезен для легких. Особенно баня хороша при простудных заболеваниях, если нет жара в теле. Люди в наших краях так делали с очень давних времён. Ещё и вениками из веток паримся, в смысле бьем по себе распаренным веником.

— А обычных купальней у вас нет? — Туок представил такое странное зрелище и посчитал это весьма глупым, но ничего не сказал — у каждого народа свои традиции.

— Есть, но баня лучше.

Туок посмотрел с недоверием.

— Когда доберемся, я попрошу Максима Рудольфовича сводить тебя в баню и попарить. Сам все поймешь.

— А кто это?

— Максим Рудольфович? Это профессор. Мой отец с ним работал, когда жив был. А теперь я с ним работаю.

— Так это имя?

— Имя и отчество. У людей так принято. Раньше ещё фамилии были. Но после великой катастрофы от фамилий стали отказываться. Людей то осталось совсем немного.

— А что такое отчество?

— Это… Как бы сказать? — Найна на мгновение задумалась. — Ну как второе имя, говорящее кто твой отец. Например, моего отца звали Алекс и я Найна Алексовна.

— Понятно. У нас, у орангов, если говорят о ком то, называют имя и поселение, откуда оранг.

— У вас жителей в поселениях гораздо меньше, чем людей в наших городах. Поэтому и хватает таких данных.

— Наверное ты права, — Туок заметил птицу, которая сначала кружила в высоте, а потом со скоростью дротика ринулась вниз, у самой водной глади вывернулась и, вырвав из воды извивающуюся рыбу, устремилась прочь. — Как много отличий между нашими народами.

— Мой народ может стать твоим, если ты захочешь, — она похлопала его по плечу. — Пойду узнаю у капитана, когда будет первая остановка.

Спустя какое-то время они подплыли к барже. Она стояла на якоре и служила плавучим причалом. С обоих сторон от баржи в стороны редким забором расходились плавучие вышки сцепленные между собой веревкой и в некоторых местах также закрепленные ко дну якорями. Они служили границей плантации. Сама баржа представляла собой платформу с небольшими домиками на ней. Одни из них служили жильем для рабочих, другие складами. На расстоянии около сотни шагов в обе стороны по границе плантации виднелись ещё точно такие же баржи.

Не приближаясь слишком близко, корабль замедлился на столько, что казалось совсем перестал двигаться. Когда наконец они причалили, солнце уже перешло во вторую половину дня. Как только опустили трап, русалы на барже и на корабле засуетились, напоминая муравьев в разворошённом муравейнике. С корабля выгружали бочки и тюки с водой, продуктами, рабочими материалами, солью, химическими веществами и прочим. На корабль же грузили отработанные и нуждающиеся в починке материалы, рыбу, морепродукты и водоросли в сыром, соленом и сушеном виде, вытяжки и настои из них и многое другое. Уличив момент, когда трап освободился, команда Найны спустилась на баржу. Немного в стороне от снующих работников стоял капитан с русалом, отвечающим за эту часть плантации. Они что-то оживленно обсуждали. Когда разговор был исчерпан, Найна подошла к ним и перекинулась парой слов с хозяином плантации. Тот кивнул в ответ и повел её к одному из домиков. Остальные члены команды пошли следом. Проходя мимо домиков, Туок кинул взгляд на водную гладь позади баржи. Впереди, на сколько хватало зрения, рядами тянулись полоски поплавков. Ряды отличались друг от друга цветом поплавков и шириной ряда, и чередовались в строгой последовательности.

— Что это? — Туок спросил у шедшего рядом Кахса, кивнув в сторону воды.

— Плантация. Зелеными поплавками отмечены ряды с водорослями, серыми — с пищевыми ракушкой, красными — ракушки с жемчугом. Есть еще лечебные ракушки, которые тебе Стусх заваривал. Но это больше улитки и живут они на водорослях, — Кахс перевел взгляд на Туока и с удовольствием отметил большое удивление у него на лице. — Что, впечатляет?

— Очень!

— Я вижу плантацию третий раз и каждый раз остаюсь под сильным впечатлением. А эта еще не большая. В западном море они простираются по всему побережью. А ещё у русалов есть пастбища, где они выращивают морских тварей. Но пастбища не особо впечатляют. Просто огороженная водная территория с баржами на поверхности.

Они подошли к ничем не выделяющемуся домику. Внутри во всю длину правой и противоположной от двери стен были расположены широкие полки, плотно заставленные плетеными корзинами. Левая стена была вся утыкана крючками, на которых свисали связки с высушенной рыбой и водорослями. В середине помещения стоял небольшой стол с весами. Достав одну из корзин, русал показал содержимое собравшимся, чтобы последние могли оценить качество. Это были лечебные ракушки. Решили брать по горсти на каждого. Помимо этого взяли водорослей, которые шли в пищу, высушенную рыбу и мясо мидий. Пока команда набирала себе необходимое, подошли другие желающие купить местный товар по выгодной цене. В основном это были драги из караванов, приплывшие на том же корабле, но сошедшие с него позже. Везти весь караван на корабле для закупки товара было не выгодно, поэтому хозяин часто оставлял своих на берегу, а сам отправлялся на плантации и пастбища.

— Вернёмся на корабль или посмотрим, как плантация работает? — обратилась Найна к команде.

— А можно посмотреть? — Туока распирало любопытство.

Найна хитро улыбнулась.

— Пойдём, — похоже она только этого и ждала.

Вместе с Кахсом, который тоже не отказался от предложенного зрелища, они прошли мимо домиков и снующих русалов к противоположному от корабля краю. По периметру вся баржа была огорожена бортами, кроме места для причала кораблей, а также тех мест, где находились рабочие спуски к воде. Последние были оснащены лестницами и корзинами с подъемником. Троица встала у борта как раз недалеко от одного такого спуска. Русалы-рабочие спускались по лестнице и погружались в воду. Спустя какое-то время они выныривали с полными сетками ракушек или водорослей и складывали собранное в корзину. Иногда к водорослям и ракушкам попадала рыба. Когда корзина была полностью наполнена, ее поднимали с помощью подъемника и разбирали по ящикам и бочкам, а те в свою очередь переносились в места переработки. Только сейчас Туок заметил, что наружные стены домиков были обвешаны сушащейся рыбой и водорослями. Также водоросли поднимали на крышу домиков, где, по видимому, тоже были места для сушки.

— Вот бы посмотреть, что там внизу, — Туок вгляделся в толщу воды. — Отсюда видно только какие-то столбы.

— Так это и есть ракушки. К вот этим поплавкам привязаны веревки, которые тянутся до самого дна. Там они хорошо закреплены камнями. Ракушки растут почти по всей длине веревки. Русалы дожидаются, когда ракушки достигнут определенного размера, и потом срезают их, а на их место селится новая мелкая ракушка. Также и с водорослями. Самые большие стебли обрезаются и идут на переработку, — у Найны как всегда были на все ответы.

— Сколько же работников здесь работает? Тут даже края не видно.

— На самом деле не много. Один ряд обрабатывают два- три русала, периодически меняясь для отдыха. Ракушки растут до необходимого размера два года. Поэтому с одной колонии за день снимается всего горсть ракушек. Работникам приходится только просматривать каждый день колонии и выбирать те, которые достигли нужного размера. С водорослями и того легче. Их срезают пучками целой колонной.

— Откуда ты все это знаешь?

— Работа у меня такая — все знать — не без гордости ответила девушка.

Закончив все разгрузочно-погрузочные дела, корабль отшвартовался от плавучей пристани. Следующая остановка не заставила себя долго ждать. В отличие от первой, она не была настолько увлекательной и спустившаяся было команда почти сразу поднялась на борт, потратив время только на закупку вяленных морепродуктов. Пастбище было точно таким, как его описывал Кахс.

Первое что бросилось Туоку в глаза когда команда сошла на берег, было высокое каменное строение цилиндрической формы с большими стеклянными окнами по периметру под самой крышей. Оно стояло чуть дальше от причала, но даже с такого расстояния поражало размером.

— Это маяк, — Кахс заметил, как Туок с интересом разглядывает строение. — Он освещает прибрежное море ночью и не даёт кораблям сбиться с пути. Там наверху ночью зажигают большую масляную лампу. А вокруг неё крутятся огромные стеклянные линзы. Они собирают свет от огня и посылают его далеко в море. Я там никогда не был, но очень хотел бы побывать. Но в маяк никого постороннего не пускают. Русалы берегут его, как свои жабры.

— Этот мояк был построен после великой войны, — вступила в разговор Найна, — Я читала, что севернее того места, откуда мы отплывали, тоже был маяк. Но его разрушили во время великой войны и больше не восстанавливали. А вообще маяков не мало в Европе. Часть из них в разрушенном состоянии, но есть и рабочие.

Они прошли мимо невысокого каменного забора, отгораживающего пристань от города и повернули в сторону центра. Мимо пронесся русал, несущий большой ящик с рыбой. Он добежал до ближайшего двухэтажного каменного здания и скрылся за его дверями. Сбоку от здания был небольшой пристрой с большими каменными коробами на крыше. Широкие трубы выходили из здания, шли через них и скрывались в пристрое. Сбоку от пристроя стояла целая колонна деревянных бочек, над которыми вились тучи мух. Когда команда подошла ближе, в нос ударил жуткий запах разложений.

— Ну и вонь! Как они могут здесь работать? — Найна прижала рукав к носу.

— Работать? — удивился Туок.

— Да. Это завод по переработке рыбы и морепродуктов. Отходы от них складируются вон в те бочки, а потом используются как удобрения.

— Что такое удобрения?

— Это различные перегнившие отходы животного или растительного происхождения, которые перемешивают с землей, чтоб она стала более плодородной.

— А русалы занимаются земледелием? — еще больше удивился Туок.

— Русалы нет. Но не так далеко отсюда начинаются земли смешанны народов. Там живут и драги, и люди. Мы выкупаем отходы и используем их на полях.

— А своих отходов у вас нет?

— Есть, но эти лучше. В них больше микроэлементов. При использовании удобрений русалов количество и качество урожая повышается в разы. А ведь от нашего урожая зависят не только люди. Почти половина продаётся другим народам.

Пройдя до окраины города, где было много гостиниц, команда как обычно устроилась в одной из них. После суток проведенных на корабле, измождённая от качки команда сразу отправилась спать.

Проснулся Туок когда за окном была кромешная тьма. Он даже не сразу понял где находится. Рядом слышалось чьё-то размеренное дыхание а за окном шумел дождь. Капли стучали по черепичной крыше, стекая ручьями падали в лужи. Через щель между дверью и полом полоской пробивался тусклый свет. Слышались отдаленные голоса и шаги. Туок решил спуститься в таверну. Оказалось он был не единственный кто проснулся. За столом у самой дальней стены сидели Ксахс и Найна.

— Это очень плохая идея на мой взгляд.

— Нам нужны эти данные! — лицо Найны раскраснелось от эмоций.

— О чём разговор, — Туок подошёл к столу.

Сидящие подняли на него взгляд и Ксахс молча посмотрел на Найну.

— Я думаю начать собираться в путешествие на другой континент сразу как доберусь до дома.

— На другой континент? Зачем? Там же только монстры.

— А ещё там много городов с информационными носителями! И то, что там нет разумных не факт. До великой войны все континенты нашей планеты были заселены людьми. И на других континентах люди тоже заразились вирусом, который привел к появлению новых рас. Так почему вы думаете, что там их не осталось?

— Но ведь за последние две сотни лет, а то и больше не одна экспедиция не вернулась оттуда, — Ксахс опустил голову в знак скорби по погибшим.

— Они могли просто не добраться до места или погибнуть на обратном пути.

— Так я об этом и говорю, что путь очень опасен! В океанах обитают гигантские чудовища, которые топят все корабли, достаточно далеко отплывшие от берега. Даже русалы стараются не заплывать слишком далеко. Поэтому через океан никак не переплыть. Горы на Аляске покрыты непроходимыми снегами и кишат хищниками. А летать мы уже не умеем.

— Ну, в последнем я бы не была так категорична…

Ксахс вопросительно посмотрел на девушку.

— У вас остались пригодные к полёту аппараты?

— Команда моего друга разрабатывает один вариант. Если у них всё получится, у моей команды будут хорошие шансы перелететь Аляску хотя бы частично.

Ксахс недоверчиво покачал головой.

— Но пока я надеюсь, что этот разговор останется только между нами, — Найна вопросительно посмотрела на собеседников.

Туок утвердительно качнул головой. Драг пожал плечами в знак того, что ему всё равно. И если девушка настаивает на тайне сказанного, так тому и быть.

— Ну и хорошо. Не хочу сглазить.

— Что такое сглазить? — Туок придвинул стул и сел за стол.

— Как бы объяснить… — Найна на мгновение задумалась, — когда чего-то ждёшь, надеешься, но вдруг что-то идёт не так и задуманное не получается.

Туок утвердительно кивнул, хоть до конца и не понял, как разговор об этом может повлиять на задуманное.

Спустя какое-то время стали подтягиваться остальные участники команды. На улице начало светать и в таверне потихоньку становилось шумно. После плотного завтрака каждый разбрелся по своим делам пока Найна с Ксахсом пошли покупать варанов. Впереди были горы и пустыня.

Местность вокруг менялась. Пустыня давно кончилась и теперь вокруг простиралась холмистая территория предгорья. Иногда дорога проходила через узкие ущелья с холодными горными речками. Иногда через выгоревшие на палящем солнце равнины. Все чаще попадались небольшие озера и каналы, поросшие по берегам высоким камышом. В городах, попадавшихся на пути, все больше встречалось людей, а на их окраинах простирались поля. Новые города все больше обрастали поселениями за пределами крепостной стены. В основном это были людские дома, которые возделывали небольшие поля, сады и огороды. После очередного города, измученная поездкой на варане Найна предложила остальным нанять повозку с лошадьми. Никто не был против, поэтому дальнейший путь продолжили в более комфортных, хоть и весьма недешевых условиях.

Путешествовать в повозке было одно удовольствие. Пара лошадей хоть и не набирали большую скорость, но скакали достаточно быстро, чтоб под навес задувал прохладный воздух и уносил с собой духоту. Да и солнце уже клонилось к горизонту. За вожжами сидели Ксахс и Хасха. Остальные вальяжно расположились сзади. От мерной качки и перестука копыт Туок задремал. Где-то на грани сознания онуслышал странный звук. Как-будто где-то далеко плакал ребенок. Звук то затихал, то становился громче. Внезапно его кто-то сильно дернул за плечо, мгновенно прогоняя остатки дремоты. Растерявшийся Туок заозирался вокруг и везде натыкался на встревоженные лица, смотрящие далеко вперед.

— Что там?

— Тссс- Найна прикрыла Туоку рот ладонью.

Повозка медленно останавливалась. Похоже лошади тоже были встревожены, но слушались Ксахса беспрекословно. Наконец повозка остановилась и в наступившей тишине отчётливо раздался уже знакомый звук. Никто не шелохнулся. Все замерли, как-будто были сделаны из дерева. Даже лошади были абсолютно неподвижны. Туок начал дрожать. Спустя какое-то время он понял, что это не он дрожит, а повозка мелко вибрирует. Причём вибрация всё усиливалась. Где-то совсем рядом снова послышался плач. Было ощущение, что он шел из-под земли. Внезапно вибрация прекратилась и неожиданно Ксахс со всей силы хлестнул лошадей. Но они видимо и сами всё знали. Повозка рванула с места и понеслась как бешеная. Лошади неслись изо всех сил. Ничего не понимающий Туок повернулся назад и увидел что-то невероятное. Там, где только что стояла повозка была большая яма. Вдруг немного в стороне от дороги земля вздыбилась и обвалилась. Только небольшое облако пыли растеклось вокруг. Ксахс нещадно гнал лошадей. Позади то тут, то там земля поднималась и опускалась, но скорость подземного монстра была явно ниже, чем скорость выбивающихся из сил лошадей. Когда угроза была далеко позади, драг потихоньку начал снижать скорость повозки. Напряженность начала сползать с лиц окружающих. Вскоре Ксахс и вовсе пустил животных шагом, давая им отдышаться.

— Что это было?

— Мы называем его червем. Хотя никто никогда не видел этого монстра. Обычно они водятся в болотистых местах, где мало деревьев. Но иногда встречаются и южнее. Особенно в сезон дождей, — Найна всё еще с тревогой смотрела на удаляющиеся просторы.

Какое-то время они ехали молча, приходя в себя. Ближе к вечеру было решено свернуть с пути в сторону заброшенного селения. Оставаться на открытой местности, где обитает червь, было опасно. От селения мало что осталось, но всё же несколько бетонных коробок уцелело. Высокой растительности было мало, а единственный колодец был почти полностью засыпан песком. Песок вокруг колодца откапывали чем могли. В ход шли тонкие обломки строений, палки, уцелевшие черепицы. А кто ничего не нашел в качестве орудия, отгребал песок руками. Сверху колодец был плотно закрыт металлическим кожухом, чтоб песок не сыпался внутрь. Для снятия кожуха вся команда встала вокруг колодца и дергая за ручки в нижней части понемногу скрутила его. Внутри с вдолбленной в стену колодца петли свисала толстая металлическая цепь. Большая ее часть была намотана кольцами и вместе с прикреплённым к ее концу металлическим ведром покоилась на крюке рядом с петлей. Металл кое-где окислился, но в целом был в неплохом состоянии. Пополнив свои запасы и дав лошадям напиться, колодец плотно закрыли. Выбрав самую большую уцелевшую постройку, команда расчистила ее от песка и завела лошадей внутрь. Из собранного в скудном количестве хвороста развели костёр. Всё старались делать как можно тише, и даже животные стояли смирно. Поужинав и распределив дежурства легли спать. Первым дежурил Стих. Он забрался на крышу постройки, чтоб звуки возни команды не мешали ему слушать, и уселся там. Четверть ночи ничего не происходило. Потом вдалеке послышались плачущие звуки так тихо, как будто ветер завывал. Стих немедленно разбудил всех. Звуки то приближались, то отдалялись. Команда как можно тише собрала свои вещи. Неизвестно мог ли червь пробить бетонную коробку, но рисковать никто не хотел. Плач затих, но спать никто не собирался. Еще четверть ночи прошли в напряженном ожидании, но червь так и не вернулся. Дождавшись первых лучей солнца, команда двинулась в путь. Небо застелили густые серые облака. Воздух наполнился тяжестью. На первом же привале лошадей распрягли и дали им хорошо отдохнуть.

— Странно, что червь заполз так далеко. Хоть и сезон дождей, но он только начался и земля ещё совсем сухая. И в этих краях его вроде как не встречали раньше, — Найна поворошила костёр веткой.

— Да, не помню, чтоб они так далеко заползали. Здесь же земля намного твёрже и каменистая, чем в их обычных местах обитания, — согласилась Хасха, подвешивая котелок с водой и травами над костром. — Природа меняется, мир меняется. Снова… Я слышала на западном побережье стали выбрасываться морские монстры. Люди стали часто рождаться у других рас.

— Да, мир меняется. Не знаешь чего еще ждать. Надеюсь, монстры с других континентов не переберутся сюда, — вступил в разговор Ксахс.

— Ну, от тех территорий нас защищает океан. Думаю, если бы кто-то мог перебраться, уже давно перебрался бы. Да и неизвестно на сколько опасные там монстры. Связь с другими континентами давно утеряна. Все, что мы знаем, передалось нам от предков, которые когда-то плавали туда и поддерживали связь с теми землями. Вполне возможно, что там уже всё поменялось и монстры, которые наводили ужас на наших предков уже вымерли. Много лет прошло с тех пор, как расы с наших континентов бросили попытки добраться до тех берегов, после бесчисленных поражений. Теперь те земли для нас загадка. Хотя и своих неизведанных земель у нас тоже не мало. Особенно ближе к востоку, — Найна подкинула ещё хвороста и уселась подальше.

— Да уж. Земли те необычные. Там даже оранги выглядят по-другому. Низкорослые и худые. И шерсть у них странного сероватого цвета. Как-будто пеплом обсыпанные, — согласился Ксахс.

— И дома они строят почти на земле, — поддержал разговор подошедший с новой порцией хвороста Какс, самый старый из присутствующих.

— Там мало наземных хищников? — Туок не очень много знал о тех местах и ему было любопытно.

— Хищников везде хватает. Они дома там строят из тростника и глины. Почти как человеческие дома, — Какс, по-видимому, больше всех знал про те территории, — А ещё они выращивают некоторые растения и даже ловят рыбу.

Туок попытался представить такого оранга, ловящего рыбу. Но у него ничего не вышло.

— И, кстати, червь в основном обитает там, — добавил Какс, подкидывая ветки в костёр.

Какое-то время все молча сидели, попивая из своих деревянных мисок ароматный травяной настой. Низкие тучи стали ронять редкие капли дождя. Собрав вещи, команда двинулась дальше.

— Я думаю дальше мы с Туоком можем поехать одни. Ночи уже становятся прохладными, а ближе к северу будут еще холоднее. Вам надо возвращаться, — Найна отпила терпкого напитка из глиняной кружки. Они сидели в таверне половина, народа которой составляли люди. Другая же половина была драгами. Хозяин таверны — грузный широкоплечий человек с длинной черной бородой, в темной рубахе с ярко-красной вышивкой по вороту и таких же темных широких штанах, стоял за стойкой и, приветствуя гостей, наливал густой настой посетителям из большого металлического сосуда, стоящего на углях. Его помощницы, пара молодых женщин, которые, по-видимому, были его дочерями ввиду сильного сходства, распоряжались едой, принимая заказ и ненадолго скрывшись на кухне, отгороженной от основного зала ситцевой шторой, выносили его посетителям. Также в их обязанности входили уборка посуды и поддержание столов в чистом виде. Туок с интересом наблюдал за происходящим в таверне. Сытный ужин расслабил и слегка клонил в сон. Поэтому он не сразу понял, о чем идет речь, когда услышал свое имя.

— До твоего города достаточно далеко. Я могу проводить вас еще четверть или даже треть пути, — сказал Стих, отпивая из своей кружки.

— Не думаю, что это так необходимо. Впереди горы. А там температура, как ты знаешь, всегда достаточно низкая. Да и человеческие земли близко, а чем дальше к северу, тем чаще будут встречаться поселения. И уже начался сезон сбора урожая, так что опасность минимальна. Туок справится, — возразила Найна и с вопросом посмотрела на Туока.

— Справлюсь, — кивнул он в ответ. Но поняв, на что согласился, растерялся. Не желая показаться трусом, он постарался придать своему лицу более спокойное и уверенное выражение. Хотя, по-видимому, девушка не заметила этих перемен. А может просто не стала обращать внимания.

— Переночуем сегодня вместе, а завтра разъедемся, — девушка допила свой напиток и встала, тем самым показывая, что обсуждения больше не будет и решение уже принято.

Стих пожал плечами и тоже встал. Ночь была наполнена шелестом листьев растущего у гостиницы дерева, стрекотом насекомых и редким отдаленным криком ночной птицы. Туок лежал с закрытыми глазами, а на душе была тревога. Очередной этап его пути подходил к концу. Завтра придется расстаться с его новыми друзьями, с которыми было столько пройдено. Достаточно ли он подготовлен, чтоб в одиночку защищать девушку? Безусловно Найна и сама была хорошо подготовлена, но ведь он должен быть лучше. Как-никак она взяла его в качестве охранника. Он вспомнил, как она похвалила его тело и улыбнулся. Ему было очень приятно. Возможно, он не на столько плох, как думает.

За окном переливались листья в слабом свете убывающей луны. Насекомые и птица замолкли. И даже ветер утих. Усталость всё-таки взяла своё и Туок погрузился в глубокий сон.

На утро, после завтрака Стих пошел к управляющему спросить не искал ли кто охранников. На его удачу как раз оказалось предложение для сопровождения каравана. Не долго собираясь драги покинули Туока и Найну.

Последние отправились закупаться необходимым для дальнейшего пути, а также менять оставшиеся у них золотые монеты, на медные, которые ходили только среди людей. Чтобы расплатиться с драгами, Найне пришлось продать повозку. Но даже так у нее осталась очень скромная сумма на оставшуюся дорогу. Поэтому не о каком личном транспорте и речи не могло идти. В лучшем случае они могут рассчитывать на попутную телегу. На их удачу такая нашлась довольно скоро. Хозяин телеги перевозил рыбные отходы из прибрежного города западного моря в людскую горную деревушку. Места для пассажиров было не много — большую часть занимали деревянные бочки, да и запах отпугивал любых желающих стать попутчиками. Поэтому цена на проезд была весьма скромной. Несмотря на отвратительный запах, для Найны и Туока это было очень кстати. Усевшись в передней части повозки, где запах частично сдувало ветром, двинулись в путь. Уже к обеду на горизонте стали виднеться горы. Их зеленые склоны и покрытые снегом белые верхушки все четче вырисовывались на фоне покрытой высохшей растительностью холмистой местности. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее менялась окружающая среда. Высохшая от палящего солнца грязно-желтая трава сменилась сочно-зеленой растительностью. Редкие высокие деревья теперь росли густыми лесными островками. Попадалось много быстрых мутных речек и ручьев. Воздух наполнился свежестью и ароматами горных цветов. Лошади выбивались из сил таща тяжелую повозку вверх по частично размытой каменистой дороге то и дело натыкаясь на выпирающие валуны.

— Хоть бы колеса не развалились, — буркнул под нос хозяин транспорта.

Когда склон стал более крутым, пассажирам пришлось слезть и идти пешком, чтоб не обременять своим весом телегу. В некоторых местах ее приходилось даже подталкивать.

— Вот раньше говорят дороги железные рядом с западным и восточным морями проходили. И грузы по ним перевозили. Нагрузят сотню таких телег и везут. И скотина не мучается. Только вот во время войны их взорвали, а металл растащили, — Адам, хозяин телеги, шел по правому краю от нее и время от времени слегка подгонял лошадей. — А сейчас железные пути только в северных землях остались. Да и то ими не так часто пользуются. Да что я вам говорю, вы же сами оттуда, наверно.

— Раньше железные дороги тянулись по всем континентам. И самолеты летали. Это такие железные машины с крыльями.

— Да, слышал, слышал… Года два назад в этих краях был один ученый с севера. Все чертежи искал и детали. Только ж откуда тут такое? Даже если после великой войны что-то и уцелело, так ведь сколько лет прошло. Все уже истлело.

— А как звали того ученого? — Найна встрепенулась.

— Я уж и не помню, — протянул Адам, — Он все больше про самолеты рассказывал. Говорил, что может ему удастся собрать один. А может даже полетать. Уж как он собирался собирать такую штуку, ума не приложу. И как машина из металла может лететь в небе и не падать тоже не понятно. Да и куда уж мне простому человеку такое понять. Мое дело возить отходы в нашу деревню. Семью то чем-то кормить надо. А с отходами наш хлеб гораздо лучше растет, — Он дернул за поводья ближайшую лошадь заставляя ту остановиться, — Всё, можно садиться. Дальше дорога почти по прямой пойдет. Как проедем этот хребет, так будем дома. Тут уже начинаются наши, людские края.

Первое человеческое поселение для Туока стало полной неожиданностью. Они ехали через поле, засеянное зерновой травой. Огороженное со всех сторон деревьями золотое море под порывами ветра ходило волнами. В небе щебетали мелкие птицы. Дорога шла посередине поля и скрывалась за очередным леском. Когда лесок остался позади, появились первые дома. Это были низкие обмазанные глиной строения с черепичной крышей. Каждый дом был огорожен забором из переплетенных прутьев. Когда повозка поравнялась с первым домом из-за забора выбежала черная собака и залаяла пронзительным голосом. Тут же с соседних оград сбежались другие собаки. Туок подобрался.

— Не бойся. Это домашние собаки. Они не нападают просто так, — Найна положила руку на его предплечье, останавливая уже готового ринуться в бой спутника, — Наши собаки охраняют людей от диких зверей и хорошо дрессированы.

Туок кивнул, но расслабиться до конца так и не смог. Продвигаясь в глубь деревни, часть собак поворачивала назад, а на их смену подбегали другие.

— Ну всё, приехали, — Адам притормозил лошадей. — Переночевать можно в гостинице. Она будет дальше по дороге. Там же в таверне можно поспрашивать, кто едет на север и может взять вас с собой, — он кивнул, указывая направление. — Ну бывайте. Удачной вам дороги, — добавил он, дождавшись, когда его попутчики слезли с телеги.

— Спасибо. А тебе хорошего урожая, — ответила Найна.

Адам кивнул и направил лошадей в правую развилку. Проехав немного дальше, он остановился и слез с козел. Из соседних домов на улицу стали выходить мужчины. Поздоровавшись с Адамом, они дружно взялись разгружать телегу.

Оставшись одни, Найна с Туоком пошли в указанном направлении.

Гостиница стояла в центре поселения и была единственным двухэтажным зданием. Длинное бревенчатое строение стояло лицом к дороге. Створки небольших застекленных окон на первом этаже в некоторых местах были открыты и оттуда доносился приятный аромат приготовленной еды. С правой стороны от гостиницы стоял длинный сарай с лошадьми и повозками. Гостиницу и сарай окружал невысокий забор из резных досок темного цвета. После недорогого, но достаточно сытного ужина, который состоял в основном из запеченных овощей, Найна стала расспрашивать хозяина о проезжих или отправляющихся в северную сторону. Но, к сожалению, простых путников с которыми можно было нанять телегу, чтобы сэкономить на проезде, не нашлось. Поэтому пара решила продолжить свой путь с повозками, которые везли зерно к северным городам. Заплатив за два спальных места, Найна попросила хозяина разбудить их пораньше. Поднявшись на второй этаж, где находились спальные места, Туок сразу заметил разницу человеческой гостиницы, от тех, в которых ему довелось побывать. Всё правое крыло было одной большой комнатой, заставленной одноместными двухъярусными кроватями с узкими проходами между ними. Все кровати были оснащены шторками из плотной темной ткани. Левое крыло было разделено на несколько небольших комнаток для более состоятельных постояльцев. Разместившись на своей кровати, Туок закрыл шторку, отгораживаясь от остальных. На верхней кровати копошилась Найна, но уже спустя пару мгновений она затихла. От матраца и подушки пахло свежим сеном. На соседней кровати кто-то, кряхтя, заворочался. Чуть дальше послышались шаркающие шаги и тихий разговор. Хозяин гостиницы показал новому постояльцу кровать и удалился. Уже проваливаясь в сон, Туок услышал хриплый храп, но это никак не помешало ему. Проснулся он от того, что кто-то похлопывал его по плечу.

— Просыпайся и буди свою подругу. Зерно скоро повезут, — почти шепотом сказал хозяин гостиницы.

Спустившись в таверну, которая мало чем отличалась от таверны в предыдущем городе, кроме как почти полным отсутствием драгов, Найна с Туоком наскоро позавтракали овощным рагу с терпким травяным настоем и вышли на улицу. Свежий утренний воздух бодрил, отгоняя остатки сна. Не смотря на раннее время, вокруг было уже достаточно оживленно. Не теряя времени, путешественники сразу направились к сараю. Как раз в это время из него выезжала большая телега, груженая зерном с четырьмя лошадьми в упряжке. Сверху зерно прикрывала плотная ткань, натянутая и подвязанная за крючки по бокам телеги. Шесть деревянных колес по три с каждой стороны были хорошо укреплены металлическими скобами и прутьями. Сразу было понятно, что такая телега предназначена для перевозки тяжелого груза на большие расстояния. Даже козлы на ее передней части были с козырьком от дождя и палящего солнца.

— Вы вовремя. Сегодня доедем до Грузного, там переночуем и дальше в составе колонны поедем, — кучер по имени Слава подвинулся на козлах уступая место для Найны и Туока.

Село Грузное было самым большим в округе и имело ветряную мельницу с большим складом при ней. Люди с ближних деревень привозили сюда зерно для помола или чтоб в составе колонны двинуться на север, где оно продавалось или обменивалось на нужды деревни. Везли не только зерно. Фрукты и овощи, выращенные в более ранний срок, чем на северных землях, а также те, которые там не росли ввиду низких температур, тоже шли в продажу. А еще южные людские селения делали вино, которое ценилось очень высоко из-за своих вкусовых характеристик. Многие так же с основным везли товар, который был куплен у караванов, накидывая при этом небольшую сумму. Но из таких товаров ценились только драгоценности и настойки русалов.

Уже при въезде в село Туок обратил внимание на высокое не огороженное здание с несколькими входами с каждой стороны и большими застекленными окнами на высоте выше человеческого роста. Каждая сторона была не меньше двадцати шагов в ширину. Большое количество людей заходило и выходило из здания. Заметив интерес Туока, Найна попросила Славу остановиться.

— Пошли, — потянула она Туока за собой.

В проходе в нос ударил сильный фруктовый аромат, и когда они вошли в здание Туок понял почему. Всё внутреннее пространство здания было заставлено длинными каменными столами, которые тянулись от стены до стены. И чего на них только не было. Выложенные горками и в ящиках различные фрукты и овощи, мясо, одежда и ткани, посуда и предметы обихода из дерева, глины и даже металла.

— Это базар или ярмарка, — сказала Найна с улыбкой втягивая приятные ароматы.

Девушка подошла к прилавку с крупными желтыми овальными плодами с сильным сладким запахом.

— Сколько стоит?

— Вот эти поменьше десять медных, а покрупнее — пятнадцать, — ответила стоящая за прилавком крупная черноволосая женщина около сорока циклов, одетая в длинную желтую рубаху с поясом.

— Одну поменьше, пожалуйста, — Найна отсчитала необходимое количество монет.

— Вам поспелее или в дорогу?

— Сейчас поесть, — девушка, улыбнувшись, посмотрела на Туока.

— Разве мы не должны экономить? — Спросил он, когда они прошли дальше.

— Сейчас самый сезон дынь. А на севере ты таких не попробуешь, — отмахнулась Найна. — Это будет нашим ужином.

Туок только пожал плечами и пошел вслед за ней. Перед одним из прилавков в самом углу, когда пара обошла почти все ряды, он остановился. За каменным столом стоял пожилой человек, а перед ним были разложены вырезанные из дерева фигурки животных и людей, необычные существа, свистки и куча других деревянных изделий. Они-то и заинтересовали молодого человека.

— Кто это? — Туок указал на фигурку напоминающую ящерицу с крыльями.

— Дракон, — с удивлением ответил продавец и с прищуром посмотрел на Туока.

— В человеческих сказках это огромное существо, которое извергает огонь из пасти. Они прилетают с других континентов и забирают девушек. Но если имеешь сильный дух и проворность, то можно оседлать и приручить дракона, — объяснила Найна.

— В наших сказках приручают пантер.

— У разных народов разные сказки.

— Так ты из обезьяньего народа! — Догадался старик. — То-то у тебя походка странная. Слыхал я, что у других народов детки человеческие рождаются, только не думал, что встречусь с таким сам. Вот, возьми фигурку дракона, раз тебе так понравилась. Будешь вспоминать деда Кузьму.

Туок растерянно взял из мозолистых рук фигурку.

— У меня нечего дать взамен.

— Не надо. Я ж даром даю, — старик улыбнулся.

— Спасибо, — Туок в конец растерялся.

— Ну нам пора, — вмешалась Найна, видя замешательство своего спутника.

— Спасибо, — снова повторил Туок и поспешил за девушкой.

— Нам еще надо расположиться где-то. Надеюсь, в гостинице места остались. Народу вон сколько понаехало, — Найна быстро шагала впереди, неся под мышкой купленный плод.

В гостинице мест не оказалось, и они решили переночевать в леске рядом с городом. На удивление Туока на поляне, куда они пришли, уже расположились трое мужчин.

— Собаки не дают диким зверям подходить близко к селениям, поэтому мы ничем не рискуем, — девушка не опасаясь вышла на поляну. — Вы не против, если мы тоже здесь расположимся? — спросила она у мужчин.

— Конечно располагайтесь. Мест в гостинице нет, а ночевать-то где-то надо, — ответил один из них, занимавшийся разведением костра. — Скорей всего еще и Маркус скоро подойдет. Он всегда поздно из Ветровки приезжает и здесь ночует. Но вы не беспокойтесь, места на всех хватит. Я Карен из Заревки.

— Я Найна из Перми. А это Туок.

— Далеко же вас занесло. По работе или на отдых приехали? У нас и такие бывают.

— По работе, — Найна подсела к костру и кивнула Туоку присаживаться рядом.

— Ну да, отдыхать обычно ближе к морю едут.

— А где тут можно воды набрать и дыню помыть?

— В той стороне ложек с речкой, — Карен вытянул руку указывая направление. — Кристоф как раз туда ушел. Вот-вот должен вернуться. Туда тропинка ведет, так что не потеряешься. Только аккуратней, там спуск скользкий после вчерашнего дождя, а в сумерках так вообще можно покалечиться.

— Поняла. Спасибо, — Найна встала, решив не откладывать дела на потом. — Сиди, я сама схожу. Я же говорила, тут не опасно, — сказала она Туоку, видя, что тот поднимается за ней.

— Я все-таки тоже схожу с тобой, — ответил тот твердо.

Во-первых, он все же охранник и должен ее сопровождать. А во-вторых, ему не хотелось оставаться одному у костра. Карен к этому времени пошел натягивать навес над своим лежаком, в то время как Майк, третий из расположившихся на поляне мужчин, собирал ветки для костра у края поляны.

— Ну пошли, — улыбнулась Найна и направилась в указанную сторону. У края поляны им навстречу вышел мужчина с котелком полным воды. Поздоровавшись, он отошел в сторону давая пройти.

— Тоже решили переночевать на поляне?

— Больше ничего не остается. В гостинице все места заняты.

— И то верно. Я Кристоф. Если вы за водой, аккуратней. Там спуск скользкий. Лучше спускаться не по тропинке.

— Я Найна, а это Туок. Спасибо, нас Карен уже предупредил.

Кристоф утвердительно кивнул и направился к костру, а Найна и Туоком отправились к ручью. Пробираясь в сумерках сквозь лес, Туок сконцентрировался на звуках вокруг, боясь пропустить приближающуюся опасность. И когда Найна остановилась перед спуском, тело среагировало мгновенно принимая боевую стойку.

— Тут сплошная глина. Потому и скользко, — похоже Найна не заметила, как напрягся шедший позади Туок. — Видимо напрямик действительно будет лучше. Там хоть листва землю прикрывает.

И она осторожно начала спускаться по крутому склону, хватаясь за низкие ветки. Туок расслабился и, стараясь не отставать, последовал за ней. Но, сделав несколько шагов, он запнулся об выступивший из-под земли корень, в то время как другой ногой заскользил вниз. Не удержав равновесие, он упал на правое бедро продолжая скользить. Впереди идущая Найна обернулась на шум и была сбита с ног. Но падая успела ухватиться за ветку и затормозить Туока.

— Ты в порядке? — Найна склонилась над молодым человеком.

Штаны были разодраны от колена и до середины бедра, а на ноге в этом месте была широкая кровоточащая царапина.

-Да. Поскользнулся и поцарапался об камень. Ничего страшного, — ответил тот, стараясь не показать, как ему больно.

— Пока может и ничего, но, если загноится, будет плохо. Надо промыть рану и наложить мазь. У меня осталось чуть-чуть.

Протянув руку, она помогла молодому человеку встать. Спустившись к речке Найна велела Туоку снять штаны и хорошо промыть рану. Боясь перечить ей после столь глупого падения, он безропотно выполнил все инструкции. Оставшись в кожаной набедренной повязке Туок почувствовал себя неуютно — он уже привык ходить все время в штанах. Но девушка категорически запретила ему одеваться.

Так они и вернулись на поляну, на которой у костра уже собрались все, включая новоприбывшего Маркуса.

— Плохая рана, — покачал головой Карен.

Он встал и пошел к своему лежаку, возле которого лежала его сумка с вещами. Немного порывшись, он вытащил небольшой пузырек с белым порошком.

— Посыпь рану сверху. Быстрее заживет и гноиться не будет.

— Спасибо, у меня мазь есть, — ответила Найна.

— Вам еще долго ехать, мало ли чего может случиться. Свою поберегите.

— Спасибо, — кивнула девушка, принимая пузырёк. — Давай я все сделаю, — обратилась она к Туоку.

Не дождавшись возражений, она приступила к обработке раны, а остатки лекарства вернулись к хозяину с новой порцией благодарности. Закончив с раной, девушка взялась за приготовление ужина. Купленная недавно дыня была разрезана на части и роздана всем присутствующим. В ответ Туока с Найной угостили кашей и куском ветчины. После ужина с интересной беседой, все разбрелись по своим лежакам.

Утром, как только начало светать, постояльцы поляны покинули ее. Найти Славу в общей суете была задача не из легких. Кучера переговаривались между собой, определяя место в колонне, осматривали своих лошадей и повозки, договаривались об оплате и проезду с попутчиками, собирали еду и вещи в дорогу. Устроившись на своих местах, Найна с Туоком стали ждать отправления. Спустя какое-то время Туок услышал свисток и одна из повозок покатилась по основной дороге. За ней выехала следующая, потом ещё одна. Так дошла очередь и до повозки Славы, который ехал седьмым. За ним оставалось еще пара повозок, которые в свою очередь присоединились к колонне.

Чем дальше на север они продвигались, тем больше селений встречалось у них на пути. Бескрайние поля зерновых и овощных культур чередовались с фруктовыми садами и небольшими лесками.

По пути встречались то мелкие деревушки, то более крупные поселения с домами не только из дерева и глины, но и из камня и даже кирпича. Найна рассказывала, как его делают и на сколько он прочный. В одном более крупном поселении в единственных двух двухэтажных домах и соседней с ними гостинице из окон шло яркое свечение. Время было вечернее и на фоне погруженных в сумерки зданий, окна сильно выделялись. Вместе со Славой и двумя другими кучерами, которые успели устроить своих лошадей в конюшне при гостинице, Найна с Туоком зашли внутрь. В небольшом холле вместо привычных масляных светильников на стенах висели подставки с лампочками. Ровный яркий свет освещал всё помещение, не скрывая даже углы. Туок, впервые увидевший вживую электрические лампы, был в восторге. Он в открытую разглядывал диковинное человеческое изобретение, чем сильно удивил хозяина гостиницы.

— Первый раз видишь электрические лампочки? — спросил он Туока, одновременно принимая деньги у Найны и делая пометку в свой журнал. — У нас тут река чуть восточнее течёт. На ней стоит плотина с гидроэлектростанцией. Она обеспечивает электричеством нас и другие ближайшие поселения, — продолжил хозяин после того, как оторвавший взгляд от лампочки Туок кивнул в ответ.

— Я видел станции на картинках. Нам в школе объясняли как они работают. Только в живую не разу не встречал. А очень хотелось бы.

— Ну это можно. Рядом с моим городом есть большая ГЭС. Я тебя на нее свожу, — Найна тоже наслаждалась реакцией Туока.

— Так и в Волгограде есть ГЭС. Мы ж как раз туда едем, — не остался в стороне Слава. — Там большая река протекает, и станция на ней стоит большая. Электричества на несколько городов вырабатывает. А еще там железная дорога проходит. Мы ж там зерно продаем, а оттуда оно на север в вагонах железнодорожных отправляется.

— Поезда я тоже видел в книге. Нам говорили, что они полностью из железа сделаны. Это ж очень дорого.

— Ну не совсем полностью, — поправила Найна. — Но металла в поездах действительно много. Металла много осталось со старых времен. Мы его переплавляем и используем. Хотя добывать тоже пытаемся. Но это уже в небольших количествах. Раньше до катастрофы машины в этом помогали. Сейчас их почти не осталось.

Туок понимающе кивнул. Он уже был наслышан от Найны сколько машин раньше использовалось в самых различных целях. Хотя для него это было больше похоже на сказку, нежели на правду о минувшем времени.

Таверна и лестница на второй этаж, где располагались спальные места, тоже освещались электрическими светильниками, на что не без гордости обратил внимание хозяин. Дело в том, что лампы приходилось закупать в больших городах и стоили они достаточно дорого. Поэтому далеко не каждый мог позволить себе электрическое освещение.

— Смотри! — Найна кивнула на стену, когда они поднялись на второй этаж.

Вся стена, начиная от лестницы до дальней стенки сверху донизу была одной большой картиной. Зеленая равнина с группами деревьев между которыми располагались человеческие дома с людьми переходила в горные хребты, за которыми простиралась желтая пустыня с темными каменными городами драгов. В самом конце стены эта пустыня граничила с густыми джунглями с поселениями орангов. Нижнюю часть картины занимало море, на фоне которого выделялись темные пятна кораблей. И люди в кирпичных домах, и драги с городами-крепостями, и русалы на кораблях, и оранги в домах на деревьях были отображены так реалистично! Малейшие детали были тщательно прорисованы. Еще больший эффект картине придавало освещение. Светильники, расположенные на потолке не далеко от картины, в сторону комнаты имели мутные стёкла, что давало рассеянный неяркий свет. В то же время в сторону картины стёкла были абсолютно прозрачные. Тем самым свет, лившийся на картину, был ярким и освещал ее до самых дальних углов, выделяя на общем фоне комнаты

— Ты хоть рот закрой, — хихикнула Найна, явно довольная произведенным эффектом.

Туок отвел от картины изумленный взгляд и посмотрел на девушку.

— Да, да. Я так же в первый раз отреагировала. Хотя много чего повидала в жизни, но эта картина действительно впечатляет!

— Эту картину нарисовал Руслан из Ветровки. Сейчас-то он уже в городе живет. А когда в селе жил, частенько через нас зерно возил. Я как узнал, что он картины рисует, попросил стену разукрасить. Хоть я и видел его работы, но никак не думал, что такая красота получится. Десять золотых за стену отдал. И это не считая расходов на краску, кисти и прочее. Но оно того стоило, — с гордостью сказал хозяин. — Вон там есть два чистых места и там еще два, — вспомнил он про свои обязанности после небольшой паузы. — Располагайтесь, а я пошел работать.

Он ушел, оставив остальных самим разбираться с местами. Даже устраиваясь на своем месте, Туок еще поглядывал на стену, пытаясь запечатлеть в памяти всю красоту и грандиозность произведения.

На утро, когда уже пора было отправляться в путь, выяснилось, что несколько телег из общей колонны требуют небольшого ремонта и отправление решили отложить до обеда. В связи с этим Найна предложила прогуляться до реки. Делать всё равно было нечего.

Шум листвы над головой, пение птиц, аромат травы наполнили Туока. Он с жадностью вдыхал свежий воздух, с трепетом ловил каждый шорох. Грудь наполнилась тоской по дому. Продвигаясь все дальше по протоптанной тропинке, Найна собирала ягоды и грибы. Ягоды она отправляла в рот или отдавала Туоку. Грибы крошила мелкими кусочками в котелок и пересыпая солью. Молодой человек внимательно наблюдал за ней, запоминая. Не пройдя и сотни шагов Туок начал чувствовать легкую тревогу. И чем дальше они шли, тем сильнее она становилась. Только прислушавшись к себе молодой человек понял в чем причина. Он услышал воду.

Шум воды был слышен на большом расстоянии от электростанции. Вода потоком спадала из отверстий в стене и бурля стекала в большой водоем, а потом речкой убегала между заросшими деревьями берегами и терялась за поворотом. Во время путешествия Туок плавал и по реке, и по морю. Ему приходилось даже прыгать в воду, и он почти привык к ней. Но сейчас он снова ощутил страх, который прививался орангам с детства. Туок с опаской подошел к берегу водоёма. На мелководье в сторону метнулась стая мелких рыбок.

— Пошли поднимемся наверх. Там вид должен быть красивым, — девушка кивнула в сторону стены.

До плотины было шагов пятьдесят и бурлящий поток с такого расстояния не вызывал опасения. Но все же Туоку было не по себе, когда он смотрел на него.

— Да и так всё видно. Много воды даёт много электричества, — молодой человек дернул плечами как бы безразлично, при этом стараясь скрыть свои истинные чувства.

Найна внимательно посмотрела на Туока и только пожала плечами.

— Ну тогда можно возвращаться, если ты насмотрелся.

— Насмотрелся, — эхом повторил Туок и кивнул в знак согласия.

— Пошли?

— Пошли, — снова повторил он за Найной.

Дорога обратно показалась Туоку короче. Чем тише становился звук воды, тем спокойнее ему было, и он поймал себя на мысли, будто убегает. Это ему очень не понравилось. Туок вспомнил русалов, которые не могут жить без воды. Потом вспомнил драгов, которые хоть и не любят воду, но спокойно к ней относятся. Почему же он так её боится? А ведь он даже не совсем оранг.

Сумерки сгущались, а они все ехали по хорошо утоптанной дороге. Холмистая местность скрывала горизонт. Стога сена, стоящие на вершинах холмов, были похожи на огромных свернувшихся черных животных. Темная земля резко выделялась горбами на затухающем небе. Кое где стали поблескивать первые звезды. Обогнув очередной холм, дорога начала плавно спускаться слегка поворачивая. Впереди идущие повозки замедлили ход, препятствую разгону. Мерное качание и поскрипывание повозок убаюкивало и Туок задремал.

— Ну вот, сейчас проедем лесок и мы на месте, — уставший кучер поерзал на козлах меняя отсидевшие места.

Туок открыл глаза. Впереди над лесом небо светилось заревом.

— Уже утро?

— С чего ты взял? — похоже Найна не заметила, как Туок уснул.

— Зарево над лесом.

— Это свет от города, — Найна загадочно заулыбалась.

Туок был в недоумении. Это сколько костров надо разжечь, чтоб так небо светилось?

Когда же караван повозок въехал в лес в полном мраке ночи впереди замаячил свет электрического фонаря на первой повозке, освещающий дорогу перед собой, а сквозь деревья кое-где мелькали огоньки, как светлячки. И чем дальше они ехали, тем больше светлячков роилось впереди. Полнейшей неожиданностью для Туока стала картина, когда лесок наконец закончился. Впереди в низине как на ладони лежал город. Тысячи огней были рассыпаны по всей его территории. Одноэтажные и многоэтажные дома различных размеров были усыпаны горящими в ночи окнами. Фонари вдоль дорог лентой разбегались в разные стороны. Огромные здание с широкими трубами выпускали клубы дыма. По дорогам ездили какие-то невообразимые повозки.

Тем временем колонна с повозками заехала в закрытый со всех сторон каменным забором двор и остановилась.

— Подожди здесь немного, я расплачусь за проезд, — сказала Найна, когда они спустились с повозки, и ушла за возничим.

Огромные прямоугольные здания без единого окна занимали почти всё пространство вокруг. Повозки по очереди заезжали в проём в нижней части здания, где, по-видимому, ссыпали свой груз.

— Это элеваторы. В них мы храним зерно, — Найна неожиданно оказалась за спиной Туока, от чего он даже вздрогнул.

— Сколько ж тут зерна?

— Достаточно, чтоб прокормить весь город и ближайшие территории. Правда это не единственный в городе. Пойдём, надо найти гостиницу.

Пока они шли, Туок крутил головой во все стороны.

— Впечатляет? — девушке явно нравилась реакция ее спутника.

— Очень! Это же всё на электричестве работает?

— Да.

— Откуда столько электричества?!

— От дамбы, — девушка покровительственно улыбалась. Туок напоминал ей ребёнка её подруги, когда тот увидел новую игрушечную машину на механическом заводе. Не было предела восторгу, что так и лучился с его лица.

— Что это? Тоже канава? — Туок пнул ногой идеально ровную металлическую ленту с углублением в середине, которая тянулась на протяжении всей дороги.

— Это рельсы. По ним иногда ездят пассажирские и грузовые вагончики. А ещё поезда, но там рельсы более широкие. Кстати, дальше лучше отправится как раз на поезде. Хоть это и будет стоить всех оставшихся денег, но припасов у нас не осталось, а добираться еще далеко. На поезде будет быстрее.

Туок только открыл рот от изумления. Всё было как во сне. Слишком яркие краски, слишком всё необычное было вокруг. Конечно, многое он знал из школьной программы, но там про это рассказывалось вскользь и казалось больше выдуманным, чем реальным. Потом уже, лежа в своей постели в гостинице, между другими спящими постояльцами, он долго не мог уснуть от пережитых эмоций, осмысливая увиденное и стараясь привыкнуть к новым ощущениям.

Станция, выстроенная из кирпича, напоминала проходной дом. С одной стороны она выходила в город, с другой к железнодорожным путям, которые переплетались между собой и убегали в обе стороны от станции. Некоторыми видимо давно не пользовались, так как они были совсем ржавыми.

Купив билеты, Найна с Туоком вышли к путям. Им очень повезло, потому что до прибытия их поезда оставалось совсем немного времени. Как оказалось, поезда тут ходили крайне редко, всего раз семь в один человеческий месяц.

— Ближе к северу городов больше. И поезда там ходят гораздо чаще. Без поездов там вообще не обойтись.

Девушка присела на скамью, а сумку с вещами поставила у ног. Туок сел рядом. Из его вещей почти ничего не осталось. Всё, что можно было ему пришлось продать, чтоб купить билет на поезд. В итоге у него остался только нож купленный отцом, плащ, рубашка со штанами и мешочек с парой кусков сушеного мяса. У Найны провизии оставалось и того меньше, но она не переживала на этот счёт. Главное, что через сутки она уже будет дома.

Поезд был огромным! Длинный металлический дом, кое где покрытый краской, кое где ржавчиной, выпускал густые клубы едкого дыма. От шума приближающейся машины у Туока началась паника. При подъезде к станции локомотив издал пару гудков и начал тормозить, скрипя колесами. Сзади за локомотивом тянулись два пассажирских вагона и цепочка огромных бочек и прицепов с металлическими ящиками. К моменту приезда поезда на платформу уже вышло человек пятнадцать. В основном это были работники станции, которые, сразу как остановился поезд, начали проверять колеса постукивая по ним длинными молотками, заглядывать под вагоны и прицепы и перекрикиваться между собой. Поднявшись по узкой лестнице в такой же узкий проход и пройдя чуть вперед Туок увидел комнату с множеством сидений, которые двумя располагались одно за другим и ещё сверху были лежачие места. Человек пятнадцать сидели и лежали на сиденьях кто поодиночке, кто парой. Найна с Туоком сели у окна и спустя какое-то время состав двинулся. За окном пейзаж двигался все быстрее. Множество разрушенных зданий удивило молодого человека. Он спросил про них девушку.

— Раньше города были просто огромными. Но потом после катастрофы и войны они сильно поредели. Осталось очень много зданий. В них заводились дикие звери. Поэтому люди в городах старались разрушить лишние дома на окраинах, собираясь ближе к центру. Еще дома разбирали ради ценных металлов, таких как медь и алюминий. Поэтому на окраинах южных городов так много разрушенных домов. Ближе к северу их всё меньше. Ну ты и сам увидишь, когда будем проезжать. А я пока посплю.

Каждый новый город Туок встречал с восторгом. Чем дальше на север они продвигались, тем больше мир отличался от привычных ему мест. Теперь уже даже в малых поселениях пользовались электричеством вовсю. Поезд делал остановки всё чаще. Всё больше пассажиров заходило и сходило с поезда. Природа вокруг тоже менялась. Густые хвойные леса чередовались огромными полями. Чаще попадались стада с пастухами. Бесконечные ленты рек, небольшие озера и болота встречались повсюду.

— Надо перекусить. Следующая станция наша.

Туок вытащил остатки своей провизии и поделился с девушкой. Найна в свою очередь поделилась с ним половиной злаковой лепешки. Мимо проносился пёстрый лес, перекрашенный наступившей осенью. Пассажиры в вагоне занимались каждый своим делом, не обращая внимания на остальных. Кто-то спал, подложив под голову дорожный валик, кто-то разговаривал с соседями, кто-то смотрел в окно, кто-то собирал вещи готовясь к выходу. Спустя некоторое время лес поредел. Поезд сбавил ход и за окном замелькали первые дома пригорода. Найна не отрывала взгляд от окна. На лице ее играла лёгкая улыбка и выраженное нетерпении.

— Видишь вон то высокое здание? Там я работаю, — девушка тыкнула пальцем в стекло показывая куда надо смотреть. — А вон там живёт… жил Каин.

Найна мгновенно погрустнела, но тут же взяла себя в руки, — Поживёшь пока у меня в папиной комнате. Сегодня отдыхаем, а завтра надо будет отвезти на работу собранный материал. Заодно и для тебя работу подыскать. На легкую работу не рассчитывай, но тебе в любом случае будет не легко. Привыкнешь.

Подъезжая к станции поезд ещё сильнеесбавил ход и уже неспеша тянулся вдоль перрона. Найна взяла свои вещи и молча направилась к выходу. Туок последовал за ней. Выйдя из вагона, девушка поправила заплечный мешок и уверена двинулась сквозь суетливую толпу. На улице было прохладно и Туок начал немного замерзать. Но спустя пару сотен быстрых шагов он уже не мерз. Попетляв некоторое время по городу, они вышли к розовому трёхэтажному дому, у которого было несколько входов подряд. Он уже видел такие в других городах, поэтому не удивился. Зайдя во второй вход, они поднялись на второй этаж. Девушка постучала в одну из четырёх дверей и ей открыла старушка

— Кто там, — сказала она старчески щурясь.

— Мэри Кариевна, это Найна. Я вернулась.

— Ой моя деточка, вернулась! За ключиками зашла? Сейчас, сейчас, — старушка скрылась за дверью, но спустя мгновение снова показалась с протянутыми в морщинистой руке металлическими ключами. — А кто это с тобой? На Кайя не похож вроде. Совсем плохо вижу, — пожаловалась старушка скрипучим голосом, прищуриваясь и заглядывая в лицо Туока.

— Нет, это Туок. Он родился в обезьяньем народе. А Кайя больше нет.

— Ой, как же так? Бедный Кай. Что случилось?

— На нас собаки дикие напали, — ответила Найна с грустью в голосе.

— Ох, бедный Кай. А Марк? С ним всё в порядке? Что ж он не зашёл меня проведать? Устал видимо с дороги.

— Марка тоже больше нет, — по лицу Найны покатились слёзы.

— Ох горе то какое! Как же так? Как же ты выжила, девочка моя?

— Туок с караваном нас с Марком в мёртвом городе от собак отбили. А потом на Марка детёныш курана напал, и Марк не выжил.

— Что ж это за тварь такая, что от детёнышей даже не спастись? Говорила я вам, что это опасно. Так вам ведь дома не сидится! Ох, бедный Марк, бедный Кай… Найна, деточка, может зайдёте. С дороги голодные наверно. У меня супчик свежий сварен с капусткой.

— Я бы с удовольствием, но очень спать хочу. Спасибо вам, Мэри Кариевна за приглашение, но мы лучше домой пойдем.

Найне не хотелось беспокоить старушку. Тем более что последняя начнет более подробно расспрашивать о смерти Кайя и Марка, а Найне, уставшей с дороги совсем не хотелось бередить плохо затянувшиеся раны.

— Ну да, ну да. Устали с дороги. Ну идите отдыхайте. Я вечером пирожков принесу.

— Спасибо. Не стоит напрягаться.

— Да мне только в радость.

Распрощавшись со старушкой, которая еще долго охала и вздыхала в дверях, Найна подняла с пола заплечный мешок и пошла к следующей двери. Всунув ключ в замочную скважину и с щелчком прокрутив замок, девушка отворила дверь и шагнула внутрь.

— Ну вот мы и дома.