Академия высоких и низменных искусств [Дарья Дивеева] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Канкэй Айбе, Дарья Дивеева Академия высоких и низменных искусств


В тесном кабинете, где едва помещалась пара столов, сидели спиной друг к другу два преподавателя техномагической академии. Один представлял из себя темно-серого кота с сильно выступающими верхними клыками, а второй — толстого дракона с крошечными крыльями.

— Та-а-ак, а это что за парень? — протянул кот, которого за вампирские замашки прозвали Котопырём.

— Боже, ты что, теперь по парням? — спросил Криптозавр, не отрываясь от биржевых сводок.

— Нет, — процедил Котопырь. — Я ищу человека, который подошёл бы под пророчество.

— Какое ещё пророчество? Что тебе предстоит сменить ориентацию?

— Идиот! Ведьма Аракла напророчила, что мы найдём человека, который снимет проклятье.

— Аракла? Она не может даже предсказать, что у неё на обед, а ты про такие сложные вещи. Да и почему именно человека? Может быть, лучше эльфа? Или, на худой конец, тролля?

— Че-ло-ве-ка, — по слогам повторил котовампир.

— Ей бы заниматься своим делом, книжки писать, а не пророчества выдумывать, — фыркнул дракон.

— Тебе совсем наплевать, что случится с академией? — набросился Котопырь на коллегу.

— Честно? Наплевать. Зарплату платят и ладно.

— Если бы на Башне не было проклятия, было бы больше студентов, больше произведений искусства, больше денег. Так тебе интересней?

В ответ у Криптозавра в глазах вспыхнули алчные огоньки.

— Продолжай.

— Так вот, я ищу парня, которого описала Аракла. Мы возьмём его к нам учиться, он снимет проклятие и спасёт академию от разрушения… Вот — думаю, этот подойдет!

Кот и дракон уставились в монитор.

— Но почему? Он не выглядит так, будто разбирается в высоком искусстве, — с сомнением глянул на коллегу Криптозавр.

— Он не выглядит даже как разбирающийся в низком.

— Но почему тогда?..

— Потому что он похож на того, о ком говорится в пророчестве. У него пытливый ум, и он постоянно пытается найти смысл жизни. Вот его страничка в соцсети. Что ни пост, так вопрос. И охваты большие.

— Что ни пост, так постмодернизм… — скепсис толстого дракона зашкаливал.

Криптозавр повернулся спиной к Котопырю и погрузился в курсы биткоина: «Когда-нибудь он взлетит». Чего не мог сказать про себя.

— Надо как-то аккуратно его завлечь, — не обращал внимания на коллегу Котопырь. — Через Тиндер?

— Вот уж аккуратно так аккуратно! — Криптозавр чуть не заплевал монитор, когда заржал над идеей котовампира, но потом снова вернулся к разноцветным линиям на своём ноутбуке. — Со своего профиля зайдёшь или всё-таки с фейка?

Хвост Котопыря раздражённо дёрнулся.

— Для этого мы воспользуемся услугами… Ой, то есть попросим помочь нам Авралию Горгону.

— Сестру Медузии? — по чешуйчатой коже дракона прошла волна крупнокалиберных мурашек. — Я бы не беспокоил её по таким пустякам.

— Это дело не пустяки! — взвился вампирокот. — И ей как раз придется по душе. Во-первых, она всё ещё молода.

— Ты хотел сказать — бессмертна?

— Всегда молода! — высокопарно воскликнул Котопырь. — А во-вторых, когда нужно выполнить что-то деликатное быстро и качественно, нет никого, кто справился бы лучше. Решено! Звоню.

*

Фёдор чувствовал, что всё это больше похоже на подставу. Но отказать себе даже в слабой надежде не мог. «Я только издалека посмотрю. Если пойму, что лажа, сразу пойду назад», — убеждал он себя. В конце концов, не каждый день тебе первой пишет девушка, словно выпорхнувшая из эротических снов. А что, если не лажа? А что, если…

На площади, возле памятника Репину, стояла Она. Не-лажа. Ещё лучше, чем на фото. В алом платье с неглубоким, но таким манящим разрезом декольте. Переминалась с ноги на ногу и смотрела по сторонам, покусывая губу. У Фёдора даже дыхание перехватило. Все планы про «посмотреть издалека» и «оценить обстановку» выветрились из головы как несущественные.

— Привет, — голос у неё мягкий, как тот самый бархат из самого захудалого клише. — Меня зовут Валя.

— Кхм-м… — парню пришлось прочистить горло, прежде чем он смог поприветствовать девушку в ответ. — Я Федя. Можно Фёдор.

И почувствовал, что заливается краской, прямо от тонкой шеи до веснушчатого лица и корней светло-рыжих волос. Полное своё имя он не любил. «Дядя Фёдор какой-то, — недовольно размышлял парень, когда приходилось представляться кому-то. — Не хватало только говорящих кота и собаки».

Тем временем девушка коснулась его локтя и аккуратно, но настойчиво взяла под руку.

— Пройдёмся?

— Конечно! — Федя чувствовал, что грохнется в обморок, если они останутся стоять. Лучше уж было дать разрядку ногам: глядишь, кровь прильёт к ним и уйдёт из самых неудобных мест.

— Это твой родной город? — спросила девушка, легонько касаясь парня бедром.

— Эм, да. Я родился тут. Здесь. В общем, да, я из этих земель.

«Земель?! Боже, что я за идиот? Просто лох конченный! Сейчас она развернётся и уйдёт», — молодой человек почувствовал, как его глаза расширились, а по спине потекла струйка пота. Он испугался, что девушка увидит сквозь его зрачки мечущиеся в панике мысли.

Но Валя только рассмеялась.

— Ты такой милый!

«Милый! Она назвала меня милым!» — кровь снова прилила туда, куда не надо. По крайней мере, не в этот момент. Отсмеявшись, она спросила:

— Ты любишь змей?

— Э-э-эм… Ну люблю, да, — Фёдор почувствовал себя не в своей тарелке. Подумал, что возможно, девушке тоже неловко. А она забрасывала его вопросами:

— А у тебя есть кошка? А что ты думаешь о смерти? Ты любишь жареных осьминогов или варёных? Какое твоё любимое созвездие?

Феде казалось, что ему устраивают экзамен. Но он настолько хотел понравиться, что продолжал отвечать на непонятные вопросы.

— А теперь самый главный вопрос: ты смог бы убить… чудовище? — с некоторым придыханием сказала девушка.

— Чудовище? — зачем-то переспросил Федя.

— Да, настоящего монстра, из плоти и крови.

— Я не… — начал было парень, но увидел поскучневшее лицо девушки, почувствовал, как она убирает руку.

В убийстве чудовищ молодой человек раньше не был замечен. Ни на упыря, ни на виверну щуплых рук с зачатками бицепсов не хватило бы. Но ради этой красотки он почувствовал готовность разорвать на куски даже дракона. Теоретически. Метафизически. Ох!.. Валя задавала слишком странные вопросы и слишком серьёзно. Врать не хотелось, но губы сами сложились в улыбку, грудь надулась колесом, а рот произнёс:

— Конечно.

Валя сразу преобразилась:

— Что ж, ты отлично подходишь для нашей академии!

— Какая еще академия? — опешил парень. — Я же уже закончил вуз.

Вступительные экзамены, сессии и выпускные госы пронеслись перед внутренним взором чёрной лентой. Волосы зашевелились.

— Это неважно. Поздравляю с поступлением!

И девушка впилась в губы ошалевшего Фёдора.

*

Головокружительный поцелуй перенёс Фёдора с его спутницей в исторический центр сердца необъятной родины — прямо к двери с портиками, колоннами и прочими очень интересными, но совершенно бесполезными деталями. Прежде чем Валя распахнула дверь, парень успел заметить вывеску: «Содружество Разработчиков Реальности. Академия Контркультуры». А ниже подпись: «Высокие и низменные искусства». Конечно, из всего названия он запомнил только аббревиатуру и ошалело оглянулся на новую знакомую, которая настойчиво подталкивала его вперёд.

Внутри вдруг оказалось гораздо просторнее, чем можно было себе вообразить. Потолок уходил настолько высоко, что, казалось, в здании не пять этажей, а минимум пятнадцать. Но размеры помещения беспокоили молодого человека меньше всего. Ведь по залу ходили, летали и бегали невообразимые существа. Их Федя видел только в книжках со сказками, мифами и легендами. Ну и в фильмах, конечно. И всё это невероятным образом сочеталось с большим экраном в углу зала, зарядной станцией с богатым выбором проводов и квадрокоптером, который спикировал прямо на парня, заставив уворачиваться. Оглянувшись, Федя заметил на летающей технике маленького человечка, который показал ему средний палец и язык, а затем отклонился в сторону, меняя траекторию полёта коптера.

Шаркая стоптанными сапогами, через зал шёл эльф, неся под мышкой холст на подрамнике. Свободной рукой он махнул пикси, в четырёх руках которой блестели крошечные инструменты для скульптуры, а когда рядом прошёл гном с формами для литья, надменно поджал губы. Тот в ответ закатил глаза и сделал губами что-то вроде: «Бла-бла-бла», а может, и нечто матерное. Следом за гномом топал тролль и тащил за собой чью-то уродливую ногу из глины. Сзади Федю кто-то толкнул: «Чё встал?» Он снова обернулся и шарахнулся от огромного, заросшего кучерявыми волосами кентавра. А потом перевёл взгляд на свою спутницу и заорал, совсем потеряв самообладание.

Всё то же алое платье, фигура греческой богини, мягкая рука, которой она ввела Федю в волшебный зал. Но вместо каштановых волос на плечи падали настоящие змеи! Парень, практически лишившись чувств, осел прямо в объятия кентавра.

— Новичок? — понимающе спросил он.

Валя хмыкнула и развела руками: мол, сам видишь.

*

Пришёл в себя Фёдор не сразу, голова гудела потревоженным ульем. Он с трудом разлепил глаза и… Лучше бы не разлеплял. Над ним возвышались двое: тощий серый кот во фраке, у которого из-под верхней губы торчали два клыка, и толстый дракон в очках и натянувшейся на пузе футболке.

— О, ты глянь, очнулся! — радостно воскликнул очкарик.

— Тихо, не пугай его ещё больше, — шикнул на него серый.

«А вот и говорящий кот», — обречённо подумал «дядя» Фёдор. Он решил на сегодня перестать чему-либо удивляться. Больше сил сэкономит. Кто знает, что ждёт его дальше с этими острозубыми, чешуйчатыми, змееволосыми существами?

— Меня зовут Котопырь. Ты не просто так попал сюда, ты избран для совершения важной миссии!

«Ну вот и всё. Сейчас меня убьют, расчленят, расфасуют по пакетам и продадут на органы. Или накормят собак. Или закопают в лесу», — Федю так заняло это размышление, что он даже не заметил, когда ему задали вопрос.

— А? Что?

— Ты меня слушаешь вообще? — насупился кот. — Я говорю, ты когда-нибудь занимался единоборствами? Или, может быть, фехтованием?

Установка «больше сегодня не удивляться» провалилась с треском. А потом возникла злость. Уж столько несчастного парня третировали за его щуплое телосложение, что сил не было.

— Да у меня чёрный пояс по карате, шахматам и игре на ложках.

— О, даже так? Значит, мы точно не прогадали, — задумчиво протянул Котопырь.

— Коллега, а вам не кажется, что это был сарказм? — громким шёпотом спросил дракон. — Как-то подозрительно он выглядит.

— Ну а что ты предлагаешь? Устроить ему полосу препятствий, чтобы убедиться? — прошипели в ответ.

— Господа, а ничего, что я ещё здесь?

Оба существа недовольно глянули на него, разве что не сказав: «Заткнись». Но кот всё-таки продолжил:

— Задача по-настоящему важная и непростая. Наша академия теряет силу и разрушается, с каждым годом учеников всё меньше и меньше. А всё из-за…

Бабах! Дверь в комнату распахнулась, будто её вынесли ногой. Однако там оказалась сухонькая старушка в сером костюме и волосами с невиданным начёсом, которому мог позавидовать дикобраз.

— Что здесь происходит? Через три минуты начинаются пары!

Повисла неловкая пауза. Котопырь нашёлся первым:

— Проводим воспитательную беседу со студентом, Поркупина Пинкушоновна.

— Почему во время занятий?! Вернитесь к своим прямым обязанностям! А ты, — морщинистый палец нацелился на парня, — марш на лекцию по золотому сечению в теории струн!

— Куда? — проблеял Федя.

— В третью аудиторию, — старушка закатила глаза. — И чтобы больше прогулов не было! За это могу и отчислить.

Парень сполз со стула, на котором сидел, и бочком вышел из кабинета, лишь бы не пересекаться больше с суровой дамой. Которая, он чувствовал, могла не только отчислить, но и прибить. Та в свою очередь грозно зыркнула на кота с драконом.

— Прошу не забывать о том, где вы находитесь и что должны делать. И настоятельно рекомендую не лезть в дела ректората.

С этими словами старушка развернулась и вышла, оставив заговорщиков нервно икать от эха её каблуков.

— Да-да, конечно, Протупина Пропердолевна, как скажете, как скажете… — ехидно прошипел вслед Котопырь.

*

Фёдор вышел за дверь и быстрым шагом направился по коридору подальше от злосчастного кабинета. И только на втором повороте понял, что совершенно потерялся. И не знает не только где нужная аудитория, но и где он находится вообще. К счастью, на горизонте как раз показалась тройка существ, которые шли навстречу.

— Прошу прощения, не подскажете, где четвёртая аудитория?

Четверо волшебных существ: два эльфа в бежевых мантиях, крылатый парень в столярном фартуке и абсолютно голый фавн — смерили его с ног до головы презрительными взглядами и прошли мимо. Федя тяжело вздохнул. Его начинало заполнять давно забытое чувство отщеплённости от мира.

Молодой человек два года назад закончил факультет менеджмента. Об институте у него сложилось двоякое впечатление. С одной стороны, преподаватели хорошо относились к зануде-ботанику, а с другой — стоило попасть на экзамене не к «своему», так начинались разносы. Тут не так, там не этак. Поэтому сессий он ждал даже с большим ужасом, чем самые отъявленные раздолбаи. Так и не получив заветный красный диплом, Федя вылетел из стен альма-матер, чуть не снеся двери с петель. Добавить к этому натянутые отношения с сокурсниками — и картина становилась полной. И вот теперь судьба его закинула в учебное заведение, где он снова занимал последнее место в пищевой цепочке.

— Р-рав!

Федя, погрузившийся в свои мысли, резко обернулся и увидел ещё один кошмар. На этот раз из детства.

— Гр-р-р! Рав! Рав!

— Мухтар?! Я думал, ты давно сдох, — невольно вырвалось у парня, ведь прошло больше пятнадцати лет с момента их последней встречи.

— Сам ты сдох! — злобно прорычал пёс. — Ссыкун несчастный!

«Ну вот, в добавок к коту теперь и говорящая собака», — обреченно подумал Фёдор.

С Мухтаром его связывало куда более неприятное воспоминание, чем с институтом. Пёс покусал его, когда Фёдор был совсем мальчишкой, лет в семь или восемь. Сначала хватанул за ногу, а потом повалил на спину и стал грызть руки, которыми маленький Федя пытался закрыть лицо. К моменту, когда на крики и рык прибежали хозяева, мальчик был весь в крови и с намокшими штанами. Пса не пристрелили, как настаивал Федин отец, но отослали в деревню сторожить дом. С тех пор мальчик шугался даже пекинесов.

Прошло пятнадцать лет, и вот Мухтар стоит перед Фёдором. Такой же серый, лохматый и не менее злой. Парень поймал себя на том, что у него трясутся колени и зудит в паху. Но он уже взрослый мужчина и не должен был поддаваться детским страхам.

— А ну прочь с дороги, псина сутулая! — страх был, даже ужас, но удивительно быстро переходил в хамство.

— Я тебе сейчас яйца отгрызу! Ты кто такой вообще, что решил мне угрожать? Я тебя тут в первый раз вижу, — принюхался Мухтар. — Придёшь ко мне на пару — пор-р-рву нахрен.

— Ты ч-что, преподаватель? — Федя аж икнул от неожиданности.

— Да уж не паршивый студентишка. А ну, пшёл отсюда!

Федя собирался удалиться с гордо поднятой головой, но обнаружил себя в ужасе несущимся по коридорам старинного здания.

Он влетел в уборную, где заперся в кабинке и экстренно справил нужду. Опёрся о стену и закрыл глаза. Как его так угораздило? Повёлся на красотку — и вот что вышло. Такими темпами и целибат можно принять.

— Тос-с-с-скуеш-ш-ш-шь?

Шипящий голос выдернул Федю из унылых размышлений. Он открыл глаза и замер на месте. Перед ним, примерно на уровне груди, покачивалась голова гигантской змеи. А тело… Тело, судя по всему, уходило в недра канализации.

— Да так, чуть-чуть, — с нервным смешком вырвалось у парня.

— Тебе нужна помощ-щ-щь? Я умею многое…

Парень судорожно вздохнул, пытаясь представить вариации этого «многого». Стало совсем не по себе.

— А я это… Сам справляюсь обычно, — он осторожно заложил руки за спину и нащупал ручку.

Дальнейшие события развивались стремительно. Акробатическим движением Фёдор упал спиной назад в открывшуюся дверь, успев при этом вывернуть руку и со всей силы захлопнуть кабинку обратно. А затем вдарил по тапкам с такой скоростью, что даже гепард мог позавидовать. Похоже, с туалетами в академии у Феди отношения тоже не задались. Да и что вообще хорошего можно ждать от предмета, который в обратную сторону читается как «затину»?

— Ну клас-с-с… Я так никогда не закрою пс-с-сихотерапевтичес-с-скую практику, — раздосадовано прошипела змея. — Может, поис-с-скать клиентуру где-нибудь ес-с-сщё?

Федя нёсся по коридорам школы, уже начиная выдыхаться. В конце концов, вряд ли змеи развивают большую скорость. Можно и притормозить. Он пытался восстановить дыхание и привести мысли в порядок. Шёл и шёл вперёд. Нужно было искать лекционный зал, но парню было уже почти всё равно.

Вдруг из-за поворота шаркающей походкой проковыляла Поркупина Пинкушоновна. Близоруко сощурилась и полезла в карман за очками. «Да ну нафиг!» — подумал Фёдор и рванул в противоположном направлении. Впереди показалась группа из трёх студентов, на этот раз людей. Федя с облегчением вздохнул и приблизился к ним, проведя пятернёй по волосам, чтобы пригладить их после бешеного забега.

— Ребят, я новенький, подскажите, где четвёртая аудитория?

Светловолосая девушка прыснула в изящный кулачок, парни переглянулись и заржали. «Ну вот, и эти туда же», — хмуро подумал Федя и собрался было уйти, как его остановили.

— Слушай, кто тебе сказал про четвёртую? — спросил брюнет с зелёными глазами в круглых очках.

— Да Порфирьевна ваша.

— Ты что-то перепутал, парень. Лекционных аудиторий здесь только три. И все они на втором этаже. А четвёртая… — он переглянулся с остальными и не стал сдерживать улыбку. — Четвёртая — это наливочная, в которой собираются студенты, чтобы отдохнуть после занятий. За стенами академии, конечно.

Федя стал пунцовым, как варёный рак, чем вызвал новую волну смеха. Но на этот раз он, на удивление, был доброжелательным. Высокий блондин в модных полутёмных очках протянул Фёдору руку и представился:

— Я Лёха. Можно просто Лось. Это Ленка, или Устрица. А этот жгучий брюнет — Зануда.

— Я Фёдор.

— Отлично. Будешь Фродо.

Федя обрадовался:

— А вы тоже фанаты Толкина?

— Не, я только фильм смотрела, — сообщила светловолосая Ленка-Устрица.

— Я тоже, в переводе Гоблина, — добавил Лось и заржал.

— А я в настолку играл. Забавная.

Парень немного сник, но сделал ещё одну попытку наладить мосты.

— Слушайте, так куда же мне идти? Нужно на лекцию по какому-то золотому сечению.

— Да забей, — хрюкнул Зануда. — Никому оно в современном мире не нужно. Все творят, как хотят. И чем более всратое произведение у тебя получается, тем больше бабок за него заплатят.

— Примерно так и работает, — подтвердила Устрица. — Я занимаюсь живописью.

— Живописю, — прокомментировал Лось.

— Живописью, — надменно повторила девушка. — И своими картинами никак не могу пробить потолок… или дно, где лежат настоящие деньги.

Про дно Феде понравилось. Уж его-то он смог бы пробить. Федино выражение лица мгновенно считал Лось:

— Не-а, парень. Не так это просто. Там конкуренция высокая. Начиная от детских песенок и сценариев к утренникам и заканчивая украшениями в виде половых органов.

— Стремись, Фродо, к высокому искусству. Оно не особо паршивое, да и самому будет не так противно.

— А вы чем занимаетесь?

— Играю на магической флейте и по ночам базлаю на электрогитаре, — сказал Зануда.

— А я оратор, — важно сообщил Лось.

— Что ни слово, так ор выше гор, — хихикнула Устрица. — А ты чем?

Федя задумался. Ни к одному виду искусств душа не лежала, да и не для этого он здесь оказался.

— А я победитель чудовищ. Слышал, у вас завелось тут одно.

— Да-а-а… — протянул Лось. — Завелось. Лучше и не скажешь.

— Из-за него все проблемы, — завёлся Зануда. — Видел трещины в стенах и потолке, откуда ветер завывает и привидения глядят? А в туалете на этом этаже уже был? Во-о-от. Это все проклятье. А наложилось оно, когда…

— Слушай, давай не будем, а? — перебил Лось. — Это всего лишь слухи. Да и не нужно оно знать новичку, пусть лучше к сессии готовится.

Затем запустил руку в рюкзак, пошерудил там и вытащил какую-то маленькую вещицу.

— На, держи, это перцовый баллончик, неплохо помогает от привидений. Главное — хорошо прицелиться.

Федя недоумённо принял подарок и положил его в задний карман брюк. Ребята развернулись и направились прочь по коридору.

— Но погодите!

— Ой, пора на пару! — посмотрела на голое запястье Устрица. — А то опоздаем!

— Пока-пока! — попрощался Зануда, а Лось хлопнул Федю по плечу так, что тот чуть не осел на пол.

— Бывай, Фродо. Глядишь, ещё увидимся.

Они оставили новичка одного, а сами свинтили в закат.

Пока что обучение Фёдора больше складывалось из общения, чем из просиживания штанов. И кто знает, что из этого было бесполезнее. Новое решение он принял мгновенно: «Так, раз уж я прогулял лекцию, надо бы найти кабинет Котопыря и задать ему пару интересных вопросов».

*

— Слышь, ты вообще задание не сам сделал! Тебе помогла художница!

— Но сдал-то его я!

Перед кабинетом, к которому Феде чудом удалось вернуться, почти не заблудившись, стояли, набычившись, два фавна.

— Да ты мог подтереться холстом и тоже сдать! А у тебя рисунок, который в пример всем потокам поставили!

— А ты что завидуешь? Мог бы и сам рога подкатить к Недолиэль. Глядишь, и твои почеркушки кто-нибудь заметил бы.

— Мои почеркушки?! — глаза правого фавна налились кровью. — Я из-за этих почеркушек ночами не спал и навык оттачивал, а ты, урод такой, решил просто перепихнуться! И с кем! С самой Недолиэль! Думаешь, тебе это сойдёт с рук?!

— Сойдёт! Просто признай, что я хорош!

Правый зарычал, и рык его был совсем непохож на блеяние.

Ставший невольным свидетелем конфликта Фёдор хотел было бочком просочиться в кабинет Котопыря. Но рогатые художники решили устроить разборки прямо под его дверями. Вмешиваться Федя побоялся, потому что огрести можно было от обоих. Они тем временем встали в упор, и один ударил рогами в лоб второго. Тот не растерялся, влупил ему под дых и тоже боднул противника. Так они и сцепились: упёрлись дубовыми лбами с закрученными рогами и бодали друг друга, изрыгая ругательства. При этом не забывая размахивать ручищами в попытке отбросить противника в сторону.

— Что, парень, собрался навестить «К и К?» — раздался позади низкий женский голос.

Федя обернулся и увидел крылатую девушку с телом львицы. Её пышная грудь была заключена в золотистый топик с надписью «Опасная штучка».

— Д-да, — презирая себя за дрожащий голос, сказал Федя.

— Их здесь нет. Ушли на пары. Отгадаешь загадку — скажу, где их искать.

— А если нет?

— Тогда отправлю тебя на занятия по творческой трансфигурации.

«Неплохой расклад. Главное, что жрать не будет», — решил Федя и согласился. Сфинкс приосанилась, набросила ореол таинственности, кашлянула и проговорила глубоким, хорошо поставленным голосом:

— Что есть в моих глазах и есть в твоих, лишь стоит обратить внимание на других?

Федя растерялся. Загадку про младенца, взрослого и старика он помнил, а это было что-то новенькое.

— Взгляд? — с надеждой спросил он, уже зная, что провалился.

— Ошибка! — радостно воскликнула сфинкс. — Ещё плюс один. А теперь пошли со мной, иначе отгрызу голову, — и она показала острые клыки.

Федя уныло поплёлся за надсмотрщицей. Перспектива оказаться на семинаре не прельщала, но он решил, что в магической академии это хотя бы должно быть веселее, чем в обычной общечеловеческой.

*

В учебной аудитории спиной к выходу стояла его недавняя знакомая — Поркупина Пинкушоновна. Она медленно повернулась, грозно посмотрела на вошедшего и заорала:

— Какого лешего меня прерывают на середине занятия?! А ну, быстро вошёл в класс, и чтобы я тебя до конца лекции не слышала. Потом отработка!

Федя поник, но послушно прошёл на указанное место в конце аудитории.

Оттуда открывался вид на ужасающее сооружение. Огромная — метров пять, не меньше — статуя неведомого существа или существ, изогнутых в нечеловеческой форме с множеством отростков и углублений. Кажется, она даже двигалась. Слегка покачиваясь, пульсировала, перетекала сама в себя, напоминая клубок сытых змей, которые не стояли на месте, а перемещались по чудовищному телу, издавая чавкающие звуки.

Подкатила тошнота. Федя отвернулся и старался больше не смотреть на это чудище, а сосредоточился на занятии.

— Итак, превращать кошку в радиоприёмник вы уже научились. Теперь пришло время куда более сложной магии. В прошлом семестре у вас был курс писательского и сценарно-магического мастерства. Поэтому сейчас мы научимся очень важной вещи. А именно… — Пинкушоновна потянула на себя лёгкую ткань, представляя взглядам студентов огромный музыкальный инструмент. — Превращению рояля в кусты!

Класс застонал. Эта магия посильнее кота и радиоприёмника, там хотя бы масса была примерно одинаковая. А здесь… Где рояль, а где кусты?

— Пассы руками те же, что и в предыдущем заклинании. Слова: «Пиано Фрутицио!»

Первый студент подошёл к музыкальному инструменту и проделал всё, что сказала преподавательница. Рояль лишь слегка покачнулся. Второй студент смог хлопнуть крышкой, которая чуть не оставила без пальцев прислонившегося к инструменту эльфа. Суровая гномиха засучила рукава и старательно начертала пассы и прочитала заклинание. Струны рояля высунулись, превратились в подобие веток куста, но быстро поникли большими грустными усами. Три эльфа, ещё один гном, пикси и челокот не смогли сделать с роялем ничего толкового. Только грацильная дракониха-фейри сконцентрировалась, зажмурив глаза, выполнила нужные пассы и превратила инструмент… в корову.

— Не то! Всё не то! — запричитала Пинкушоновна и вернула рояль в первоначальное состояние. — Не-ежно, споко-ойно. Иначе ничего не получится. Рояль так и будет стоять столбом посреди леса и не зарастёт кустами. А ну, новичок, выходи с галёрки, покажи, как надо.

Федя постарался слиться с партой. Опозориться перед всеми — ещё один ужас института, да и всей его жизни. Но делать нечего, пришлось идти.

Кое-как он сделал похожие пассы и произнес: «Пиано Фрустрацио!» Рояль загудел. Сначала тихо, потом громче и громче. Под закрытой крышкой словно кто-то прошёлся пальцами по клавишам. Струны лопались одна за другой. А потом он взорвался. Разлетелся в щепки, одна из которых едва не попала гномихе в глаз.

— Что. Это. Только что было?! Срыв пары! Выговор! Отработка! — закричала Поркупина, грозно направляясь в сторону Фёдора.

Он отшатнулся, собрался было бежать, но развернулся не в ту сторону и со всего маха врезался в чудовищную скульптуру, чудом не выколов себе глаз одним из отростков. Та покачнулась на постаменте. Федя, преодолевая отвращение, схватился за статую руками и напряг все силы, но не смог удержать падающую махину. Она грохнулась и разлетелась на куски, которые с грохотом осыпались вниз, накрывая нескольких студентов. Неудачно вставшему зеленокожему парню с противным чавком отрубило руку. Из раны брызнула слизь, окатив рядом сидящих. Зеленокожий в недоумении уставился на обрубок, а потом, позеленев ещё сильнее, сполз под парту.

— Что происходит?! Я спрашиваю, что вы только что сделали?! — глаза профессора расширились, а потом сузились и даже, показалось, наполнились слезами. — Исключить. Исключить этого подлеца. Сегодня же! А потом заточить в одиночной камере и применить самое строгое противочеловеческое наказание.

Против исключения Федя ничего не имел, а вот противочеловеческие наказания его очень даже смущали.

— Н-но руку же можно вылечить. Наверное…

— Да пёс с ней, с рукой, — в сердцах отмахнулась Поркупина, одним пассом возвращая утраченную конечность на место. — Но статуя! Это же был настоящий, непревзойденный, единственный в своем роде шедевр!

И тут Федя понял, что попал. Профессор сжала и разжала кулаки и надвинулась на молодого человека, нашептывая заклинание и делая пассы руками.

— Что здесь…

В клубах фиолетового дыма в аудитории появилась Авралия. Быстро оценив обстановку, схватила Фёдора за руку и так же внезапно исчезла с ним, как и появилась.

*

— Да что опять случилось-то? — Котопырь тяжело вздохнул, увидев девушку со змеями вместо волос под руку с Фёдором, который озирался по сторонам вытаращенными глазами.

Телепортация вышибла дух из Фёдора. Голова шла кругом, а пол качался и норовил уйти из-под ног. После первой в его жизни телепортации, когда молодой человек оказался на пороге Академии, он думал, что такое состояние вызвано Валиным поцелуем. А теперь понял, что дело было не только в нём.

— Спасибо, Авралия, — кивнул Криптозавр. — За оперативную доставку нашего избранного. Теперь, если не затруднит, попробуй отвлечь Поркупину, пока она снова не явилась к нам и не испортила более близкое знакомство.

Девушка кивнула и скрылась за дверью кабинета.

— Итак, Фёдор, правильно? — поправляя воротник фрака, спросил Котопырь, дождался, когда парень кивнёт, и продолжил: — Ещё раз. Мы перенесли тебя в наш мир для того, чтобы ты исполнил пророчество.

— Исполнил что? — сглотнул комок Федя. — Какое ещё пророчество?

— Видишь ли, наша академия разрушается по вине проклятия. А наше проклятие — ректор. Как только он появился, начались неприятности. Банши, привидения, упыри, пауки и змеи, лезущие из всех щелей, которых раньше, кстати, тоже не было. Близится полный крах. Уважаемая прорицательница Аракла предсказала приход Избранного — человека, который снимет проклятие. Я прошерстил тысячи анкет подходящих на эту роль молодых мужчин, и выбор пал на тебя.

— Но почему? — Федя поднял руки к лицу, не зная, то ли закрыть его, то ли выцарапать себе глаза, чтобы не видеть морд кота и дракона.

— Потому что у тебя пытливый ум и воображение. Чего только стоят твои посты о смысле жизни! Они пронзают сердце сложными переплетениями мотивов и оставляют пространство для фантазии. Я многое понял о себе и мире.

Феде стало стыдно. Он просто копировал слова любимых песен и публиковал на стене. Туда же скидывал цитаты и мемы с «Пикабу». Хотел возразить, но Криптозавр остановил его:

— Я провёл тщательный анализ активности на твоей странице и поразился количеству комментариев и высоким охватам. Ты действительно влияешь на людей и меняешь реальность.

— Э-э-э, — только и смог выдавить Фёдор. Ну не говорить же им, что все эти люди из лайк-чатов, а охваты набираются исключительно на хайпах. Ещё придется объяснять, что такое хайп…

— Так что ты подходишь к пророчеству Араклы по всем параметрам, — заключил Котопырь. — И должен сразиться с ректором!

— Чудовище — это ректор?! — не поверил ушам Федя.

— Да, — трагически кивнул вампирокот. — Именно с его воцарения всё и началось. Скоро сессия, и здание академии рухнет, если ректор продолжит свою деятельность.

— Но я не умею драться, — попытался защититься Федя. — И вообще не хочу ни с кем сражаться.

— Странно… А где вообще это пророчество? — стал рыться в бумагах на столе толстый дракон. — Я хочу убедиться. Не кажется мне этот парень подходящей кандидатурой. Что значит — не умеет сражаться?

Котопырь пригладил шерсть на голове, дёрнул ухом и достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист пергаментной бумаги. Торжественно раскрыл его и выдал коллеге через плечо, даже не оборачиваясь.

— Так-так-так, — пробормотал Криптозавр, протёр очки и водрузил их на нос. — Появится Избранный из мира людей, с пытливым умом и открытым сердцем. Подходит. Он должен менять вокруг себя реальность. Есть.

Дракон зачитывал пункты пророчества, как приговор. Федя краснел, бледнел, зеленел. Опёрся о стену, чтобы случайно не упасть.

— Стоп! — резко крикнул Криптозавр. — А это ещё что написано мелким шрифтом?

Котопырь развернулся и вырвал лист из лап коллеги. Узкие зрачка-щелочками пробегали от строчки к строчке и вдруг расширились, став совсем круглыми.

— Не может быть, — пробормотал он. — Избранный будет брюнетом с зелёными глазами и родимым пятном между лопатками.

Он взглянул на Фёдора, на его рыжие волосы и светло-серые глаза. Подошёл сзади и бесцеремонно задрал рубашку, чтобы осмотреть спину.

— Эй! — возмутился Федя. — Вы бы хоть разрешения спросили!

— Нафиг мне твоё разрешение? — рявкнул кот, с силой опуская мятый край рубашки. — Здесь нет родимого пятна!

Фёдор почувствовал себя виноватым. Как он посмел не оправдать ожиданий двух странных преподавателей Академии другого мира? Он помотал головой, отгоняя бредовые мысли.

— Может, его это, прибить по-быстрому? — предложил Криптозавр. — И найти следующего кандидата?

— У нас нет на это времени, — отрезал Котопырь. — Будем работать с тем, что есть.

Он криво усмехнулся и хрустнул шеей. Федя сглотнул.

— Не бойся, парень, будет не очень больно.

*

Следующие полчаса были настолько унизительными, что молодой человек в последующем боялся о них даже думать. Предварительно обездвижив, преподаватели перекрасили Феде волосы в черный цвет, влили какое-то зелье в глаза и набили татуировку между лопаток.

— Ну вот, совсем другое дело! — довольно промурлыкал Котопырь, вытирая лапы полотенцем.

Криптозавр сбросил в утиль использованный картридж от тату-машинки.

— Я считаю, это успех, — сказал он. — Погляди на себя.

И повернул всё ещё обездвиженного Федю к пыльному зеркалу с отпечатками кошачьих лап. Оттуда на парня смотрел жгучий зеленоглазый брюнет. Между лопатками полыхало огнём.

— Слушай внимательно, — сказал Котопырь. — Это — парабеллум 1898 года, — кот достал пистолет и медленно вытащил семь патронов из магазина, оставив один-единственный. — Один выстрел. Либо в чудовище, либо в себя.

Федя скорчил страдальческое лицо, но никого этим не впечатлил. Котопырь проверил предохранитель и сунул пистолет Феде за ремень.

— Давай так его и отнесём в ректорат? — предложил Котопырь.

Криптозавр согласно кивнул, взвалил Федю на плечо и вышел из кабинета.

*

Они оставили его у входа в святая святых Академии, предварительно расколдовав. Коридор был тих и пах канцелярией. В дальнем конце выступала дверь ректорского кабинета. Федя неуверенно пошёл в его сторону, скрипя деревянными половицами. Вдруг из-за угла выступил Федин давнишний знакомец.

— Ты чего сюда припёр-рся, ссыкун? Прошлого раза мало было?

— А ты всё такой же грубиян, Мухтар, — Федя слабо улыбнулся. — Но я пришёл воевать не с тобой.

— У падали мнения не спрашивали, — оскалил зубастую пасть пёс.

Что-то поменялось в Фёдоре после этих слов. Может, правду говорят, что смена имиджа меняет и самого человека? Или пистолет добавлял уверенности? Или начало работать пророчество? Неважно. Главное, страха сейчас совсем не было.

— Я встретился со своим страхом, он прошёл надо мной и сквозь меня. И теперь остался лишь я. Я сам.

— Что ты несёшь?

Молодой человек погладил рукоять пистолета. Движение не укрылось от взгляда Мухтара. Он оскалился, зарычал и приготовился к прыжку. Пулю тратить было ни в коем случае нельзя, но Федя придумал кое-что получше.

Это произошло одновременно: Мухтар прыгнул, а Федя выхватил из кармана перцовый баллончик и направил струю ядерной жидкости псу прямо в морду.

— Экспекто Патронум, мать твою!

Пёс захлопнул пасть и жалобно заскулил. Но прыжок было уже не остановить.

Парень не успел отпрыгнуть. Туша Мухтара сбила его с ног. Что-то хрустнуло — и правый локоть парня взорвался болью. Мухтар подскочил и, чихая и писаясь, помчался прочь из коридора. Превозмогая боль, Федя поднялся, резко дёрнул дверь на себя и левой рукой выхватил парабеллум.

*

Яркий свет ударил в глаза, будто за дверями был не очередной кабинет, а солнечная лужайка. Федя прикрыл глаза рукой с пистолетом. В кабинете гремела музыка. И вовсе не перебор струн арфы, и даже не саксофон. Знакомый с детства гитарный риф, а затем звук клавиш синтезатора. Ни один мальчик в компании не признавался, что смотрел этот японский мультик. И всё-таки смотрел. «Какой. Ужас», — подумал Федя. Мелодия невольно окунула его в детство, в те деньки, когда свои интересы приходилось отстаивать особенно жёстко или полностью скрывать. «Гомен-не сунао я накуте. Юме но нака нара иеру», — звучал приятный женский голос из динамиков.

Когда глаза немного привыкли к свету, Федя увидел его источник — огромные софиты, направленные на… мужичка с волосатым пузиком, которое едва прикрывала белая матроска с большим красным бантом. А еще на незнакомце были короткая красная юбка и красные же сапожки. Сейлор-Мун — воин в матроске! «Накитаку нару ю-на Мунлайт. Деинва мо докинаи Миднайт». Мужичок танцевал самозабвенно! Вот уж по кому можно сказать: «Танцуй, будто никто не видит». Однако у сего задорного танца, похоже, была ещё аудитория помимо Феди. На столе рядом стоял монитор, подключённый к смартфону, а на нем был запущен… стрим в Тик-токе!

«Чудовищно. И впрямь чудовищно, — Федя, пребывая в глубочайшем ступоре, тяжело вздохнул и, будто очнувшись, снял парабеллум с предохранителя. Пистолет дрожал в протянутой руке и никак не желал направляться в сторону ректора. — Я не могу убить человека. Даже такого. И почему даже?! Неужели человек не имеет права заниматься тем, что ему нравится? Я… я не могу убить. Это невозможно! Противоречит всем моим и общественным моральным принципам».

Федя вернул предохранитель на место и убрал оружие за ремень брюк. Себя убивать тоже не хотелось. Он придвинулся поближе к танцующему мужичку и попал в луч ближайшего осветителя.

В этот момент пошёл припев, куда и без того упоённый танцем ректор вложил весь артистизм, чтобы показать драматические переживания героини песни. «Тсуки-и-и но хи-и-икари ни ми-иичибикале-е-е, нау-у-ундомо мегури-ау-у!» После припева мужчина, наконец, заметил вторженца, сделал музыку потише и помахал в камеру: «Чмаф-фки, мои дорогие! Увидимся завтра!» — и отключил трансляцию.

Федя стоял в полном ах… недоумении. Открывал и закрывал глаза, пока ректор вытирал потную шею полотенцем и спускался с небольшого постамента, служившего сценой.

— Добрый день, молодой человек. Вы студент? По какому вопросу пришли?

Фёдор побледнел. Ректор был сама обходительность. По спине потекла струйка пота, обжигая свежую татуировку. Правая рука болела и наливалась отёком.

— Я от Котопыря и Криптозавра, — проблеял он побелевшими губами.

Мужчина с грустью улыбнулся и слегка наклонил голову, став похожим на большого лабрадора, правда, с накрашенными губами.

— А, я так и знал. Но не был готов, что это произойдёт так скоро. Думал, у меня ещё есть неделя до начала сессии.

Федя сглотнул, а ректор продолжил:

— Хочешь убить меня и освободить академию от проклятия? Я не против. Я устал от этого мира, где не понимают тонкого искусства. Что у тебя? Пистолет? Ну, хорошо, хоть не холодное оружие. Не люблю холод.

Парень собрался было сказать, что это вообще чужое, ему подбросили и он принципиально не собирается никого убивать, но ректор остановил его и сказал:

— Я не представился. Меня зовут Илья Никифорович Гаденький.

— Я Федя. Очень приятно, — фамилия ректора вполне вписывалась в его образ.

— В Тик-токе я выступаю под ником sakuraboy65. И под своим именем тоже, так как не скрываюсь и не боюсь осуждения. Искусство должно принадлежать народу.

— Покажете? — с надеждой на отсрочку неизбежного спросил Федя.

— Тебе правда интересно? — удивлённо вскинул брови мужчина.

— Н-ну, почему бы и нет?

Гаденький достал телефон и зашёл в аккаунт Тик-тока. Неуверенно протянул Феде и ткнул на кнопку. Заиграло какое-то нечто. Снова очень знакомое нечто. «Ангелы и демоны кружили надо мной, разбивали тернии и млечные пути… Не знает счастья только тот, кто его зова понять не смог…» Илья Никифорович оказался знатоком японской анимации. И внезапно хорошим танцором. Если сначала Федя испытывал испанский стыд, видя лишь оболочку: потешного мужичка, пляшущего под музыку из мультиков, — то постепенно ему начали открываться более глубокие слои личности ректора. Плавные, переходящие в резкие, движения — целая история в танце. Стильный образ: рыжая куртка, чёрные штаны, иссиня-чёрные волосы — как у Мотоко в первых сезонах. Всё это произвело на молодого человека сильное впечатление. Федя сделал глубокий вдох.

— А неплохо.

По правде говоря, осознать было непросто. В первые несколько минут увиденное выглядело чудовищно — но все же не так чудовищно, как разбитая им статуя.

Ректор недоверчиво посмотрел на гостя. Переключил видео. Федя смотрел и смотрел, даже позабыв про пульсирующую болью руку. Не то, чтобы ему очень нравилось, но что-то было в этих танцах, что-то, что он никак не мог уловить. И вдруг услышал в голове глубокий женский голос: «Что есть в моих глазах, и есть в твоих, лишь стоит обратить внимание на других?..» Фёдор хлопнул себя по лбу: «Красота! Это же красота! Которая в глазах смотрящего». И взглянул на танцы ректора по-новому.

— Ваши тик-токи не так уж плохи. В них чувствуется стиль. Я бы даже подписался.

Недоверчивость во взгляде ректора сменилась подозрительностью.

— Но мне все говорят, что они ужасны! Даже моя мамочка…

— Ничего ужаснее статуи в классе конфигурации я не видел. Но я её разбил. Случайно.

— То есть шедевр Хтониса Фхтангониса повержен? — ректор глупо хлопал глазами. — И теперь я занимаю первое место с конца? Первый? Я первый!

Он повернулся к музыкальному центру и включил мелодию торжества. Лучи софитов сошлись на мужчине в матроске. На его глазах выступили слёзы, одна за другой капнули на алые сапожки. Илья Никифорович раскинул руки и упал на колени. А потом неведомая сила вознесла ректора над сценой, и золотое сияние окутало его с ног до головы.

Федя нервно сглотнул: «Неужели он сейчас и правда превратится в Сейлор-воина?!» От яркого света парень снова прикрыл глаза ладонью. А когда интенсивность сияния немного снизилась убрал руку от лица. Федя увидел лежащую на постаменте девушку. Два длинных светлых хвостика обвивались вокруг неё, почти укрывая тело.

— Неужели?.. — глупая, невозможная детская мечта встретиться с Сейлор-Мунстремительно воплощалась в реальность.

Девушка медленно поднялась на руках. Ахнула, осмотрела ноги, схватилась за лицо, потом за грудь, которая оказалась едва прикрыта широкой матроской.

— Что произошло?

— Да разве ж я знаю? Просто я понял, что красота в глазах смотрящего, — сказал Федя.

— Ты смог… — выдохнула девушка, не веря своим глазам. — Ты снял проклятие!

Она подбежала к окну, а Фёдор подошёл следом, всё пытаясь осознать случившееся. Снаружи происходило настоящее чудо. Неведомая сила восстанавливала прохудившуюся крышу, возвращала на место шпили. Стены светлели, трещины затягивались. Творилось чудо! То, с чем не могла справиться обыкновенная магия преподавателей, воплощалось силой Пророчества. От академии прочь разлетались привидения и банши, уползали населившие её опасные гады. Кроме змеи-аспирантки магопсихологического факультета. Она выползла к воротам и осталась там сидеть, задумчиво брякая погремушкой.

*

— У тебя получилось! — разнёсся дуэт рычаще-мяукающих голосов.

В кабинет ректора ворвались Котопырь с Криптозавром и медленно и величаво вплыла Авралия. Они удивлённо посмотрели на Сейлор-Мун.

— Простите, мадам. А что вы здесь делаете? Не лучшее место для настолько хорошенькой девушки.

— Вы хотели меня убить, — сердито сказала она.

— Мы? — в праведном негодовании спросил Котопырь, взглянув на Криптозавра в поисках поддержки. Тот лишь пожал маленькими плечами.

— Да, вы послали этого молодого человека с огнестрельным оружием, чтобы прекратить моё существование, — на глаза девушки снова навернулись слезы. — Но он спас меня. Спас от проклятия, расколдовав меня и всю академию.

Она всё-таки разревелась и осела на пол. А Федя подошёл и по-джентльменски укрыл её сдернутой со стола скатертью. Посуда попадала на пол, разлетевшись на осколки.

— Ректор? Илья Никифорович Гаденький?! Не может быть!

— Отныне и навсегда Лилия Светлая.

Лилия сдула чёлку с лица и поднялась. Скатерть мантией спускалась с её плеч.

— А теперь займитесь своими непосредственными обязанностями.

— Хорошо, — прошипели змеи на голове у Авралии.

Хозяйка змей одним пассом вправила и срастила кости Фединой правой руки, потом подошла к нему, прижала к себе и страстно поцеловала в губы.

*

Болотная площадь. Репин. Парень, сидящий на ступеньках постамента, держится за голову и хлопает глазами. «Не пришла, — с сожалением думает он, оглядываясь по сторонам. — Всё-таки лажа». В голове обрывки грёз: высокие залы, говорящие кот и дракон. Собака, которую он больше не боится. И две женщины: у одной вместо волос змеи, а вторая — вылитая Сейлор-Мун. «Ну и дичь, — парень мотает больной головой. — Знатно меня припекло».

Он поднимается и идёт в сторону лип с развесистыми кронами, чтобы передохнуть в прохладе. Садится на скамейку, достает смартфон, смахивает с плеча короткий чёрный волос. Между лопаток неприятно саднит. Ноет в локте правая рука. Новости, комментарии и лайки в соцсетях. Появляется пуш-уведомление. Молодой человек присматривается: «Новое видео в вашей подписке». Он открывает Тик-ток и с удивлением смотрит на танцующую девушку с двумя длинными блондинистыми хвостами.