Книжное обозрение 2012 №06 (2330) [Газета «Книжное обозрение»] (pdf) читать онлайн

Книга в формате pdf! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

«НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА
СПРАШИВАТЬ, РЕАЛЬНА
ИЛИ НЕТ МОДЕЛЬ МИРА» 23

ФОТОГРАФ
ИЛЬЯ
ИЛЬФ

ПОД
БУЛГАКОВСКИМ
АБАЖУРОМ

8

19

Отрывок из новой книги Стивена Хокинга и
Леонарда Млодинова

#6
(2330)
WWW.KNIGOBOZ.RU

7

ОКНО
В СМЕРТЬ
И В ВЕНЕЦИЮ
Дина Рубина о метафорах
и путешествиях

На церемонии открытия XV ярмарки «Книги
России» – маленький, но все же юбилей –
обычно оптимистичный Михаил Сеславинский отметил, что 2012 год книгоиздательское
сообщество встречает с некоторой тревогой.
Статистика за 2011-й свидетельствует, что вектор, впервые обозначившийся два года назад,
становится все более отчетливым: если количество наименований выпущенных книг немного выросло, то тиражи упали на 6,5 %. «Поэтому мы ждем от всех посетителей книжной
ярмарки, что они примут в ней самое активное участие, не просто рассматривая книжки, а поддерживая отечественное книгоиздание», – практично заметил глава Роспечати.
Выступившая вслед за Михаилом Сеславинским руководитель департамента государственной политики Министерства связи и массовых
коммуникаций Ксения Ларина передала приветствие от министра связи и массовых коммуникаций Игоря Щеголева и заявила, что
выставка наглядно показывает: в России сохраняется особое отношение к чтению. C 14 по 18
марта 57-й павильон ВВЦ встречал гостей изображением всадника-знаменосца с наскального рисунка на берегу реки Лена – центральным
экспонентом нынешней ярмарки стала Республика Саха (Якутия). Знакомство посетителей ВВЦ с северной культурой началось более
чем зажигательно – выступлением юного артиста Володи Дормидонтова, одного из более чем
тысячи музыкантов, установивших в прошлом
году Гинессовский рекорд по одновременной игре на хомусе. В своей приветственной
речи заместитель председателя правительства
Республики Саха (Якутия) Александр Акимов
отметил, что 2012 год для якутян очень важен.
Они празднуют 380-летие вхождения Якутии
в состав Российского государства и 90-летие
образования Республики Саха (Якутия) – одного из крупнейших по территории и запасам
природных богатствам субъектов РФ. Немало теплых слов было сказано о дружбе народов
и государственной поддержке культуры. «Благодаря русскому языку, русской культуре, русским
людям, Российскому государству наша республика стала такой развитой – не только промышленно, но и духовно. Благодаря Пушкину, Достоевскому, Толстому якутская литература вышла
сегодня на международный уровень», – заявил
Александр Акимов и отметил, что именно благодаря усилиям государства малочисленные
коренные народы Севера, живущие в арктических районах Якутии, сохранили свою культуру. «Якутия любит читать. У нас ночи и дни
длинные, так что без чтения никак», – веско
сказал он в заключение.

pro

16

МЫ ВСЕ
ПОД
КОЛПАКОМ
Мистер Кинг снова
всех пугает

выходит с 5 мая 1966 года

20

В МЕРУ
КОКЕТЛИВЫЙ
НОСОК
уроки моды
от японских кукол

Под звуки хомуса

Читайте в выпуске «PRO»:
IX съезд Ассоциации книгораспространителей независимых государств;
Крупнейшие издатели пропустили «Книги России».
Напоминаем нашим читателям, что список новых книг, а также рейтинги бестселлеров
зарубежной литературы вы сможете найти только в PROфессиональной версии
«Книжного обозрения», распространяемого только по подписке.
Cледующий номер «Книжного обозрения» выйдет 2 апреля с.г.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

2

#6 (2330)

новости

книга недели
Необузданный Габито
Маленький мальчик, который, скорее
всего, долго не проживет – уж больно
щуплый и больно часто моргает – бродит
по дому бабушки и дедушки. Здесь «каждый святой имел свою комнату и каждая
комната имела своего мертвеца», и даже
имел место прецедент, когда курица снесла яйцо василиска. За одной дверью можно
посмотреть, как дедушка мастерит золотых рыбок, за другой нечаянно подглядеть роды, за третьей услышать, как поет
слепая тетушка – та самая, про которую

Гарсиа Маркес Г.

Жить, чтобы
рассказывать о жизни /
Пер. с исп. С.Маркова.
М.: Астерль, 2012. – 574 с.
15 000 экз. (п) ISBN 978-5-27141679-8

утверждают, что она умерла, когда мальчику не было и двух лет. Непризрачные же
домашние, не стесняясь, разговаривают
при мальчике обо всем на свете – а в сложносочиненном и не особо благонравном
семействе, проживающем в неспокойной
Аракатаке, недостатка в темах для беседы нет. Ничего удивительного, что мальчик рассказывает такие странные истории.
«Бабушка пришла к провидческому заключению, что внук – прорицатель. Это превратило ее в мою излюбленную жертву до того
дня, когда она упала в обморок, потому
что представила в действительности, что
у дедушки изо рта вылетела живая птица.
Испуг, что она умрет по моей вине, был первым средством, умеряющим мою раннюю
необузданность». О том, какие формы приобрела необузданность маленького Габито, когда он стал Габриэлем Гарсиа Маркесом, рассказывать нет необходимости. Так
что мемуары великого магического реалиста – концентрированную смесь мыльной
оперы с историей о привидениях – читаешь с чувством удовлетворенного, почти
родственного узнавания. Эх, Латинская
моя Америка, сердцу русского интеллигента разлюбезная!
Впрочем, нельзя не подкинуть ложку
гуано в бочку меда – перевели «Жить,
чтобы рассказывать о жизни» откровенно
коряво. В год 85-летия мэтра, да еще и в
рамках торжественного проекта по первому в России непиратскому изданию его
книг, читать такое особенно неловко. Ну
что же, будем ждать следующего юбилея…
Оксана Бек

Выбор редакции

7

Москва величает поэзию

Летчик – летчику

«Какой безумец празднество затеял / и щедро Днем поэзии нарек?» То, что для Беллы Ахмадулиной трудовые будни – поэзия – в этом году будет чествоваться действительно щедро и с
размахом. Программа Всемирного дня поэзии не уместилась в свою календарную дату –
21 марта – и растянулась с 18 марта по 15 апреля. Гостей ожидают традиционные поэтические чтения, показы документальных фильмов, презентации книг и многое другое.
В пространственном отношении все тоже «широко»: праздничные мероприятия собираются буквально захватить все столичные литературные площадки – О.Г.И., Bilingua,
ЦДЛ, «Гиперион», «Классиков XXI века», галерею Гельмана, «Экслибрис» и другие не
менее значимые клубы, магазины и дома деятелей культуры. Встречи с читателями и коллегами проведут поэты (и не только, но в данном случае акцент делается именно на поэзию) Дмитрий Быков, Данила Давыдов, Всеволод Емелин, Станислав Львовский, Лев
Рубинштейн – всех не перечислить. В последний день празднования в клубе Bilingua
состоится «Общий сбор», в котором примут участие кураторы московских литературных
клубов, дабы представить свои программы. На эту своеобразную презентацию приедут
Андрей Коровин, Игорь Сид, Николай Байтов, Алексей Сосна, проект «Культурная инициатива» и другие.

Ульяновск – город авиационной славы
России, ставший в 2011 году «Культурной
столицей СНГ» и уверенно претендующий
на звание «Культурной столицы Европы»,
сделал Россию третьей страной в мире,
где существует музей Антуана де СентЭкзюпери. До этого были созданы музеи
в Японии и Южной Корее, а во Франции,
на родине писателя, создание культурного центра планируется лишь в 2014 году.
Известнейший французский писатель
и летчик, подаривший миру «Маленького
принца», обзавелся собственным «домом»
в Ульяновске благодаря усилиям Николая Яценко – библиофила и, в прошлом,
штурмана гражданской авиации. В музее
содержатся более шести тысяч экспонатов, собранных Николаем Яценко: фотографии, книги, картины и документы,
связанные с именем писателя. Коллекция
была отдана Ульяновскому Университету для создания музея Антуана де СентЭкзюпери и культурно-лингвистического
центра. В свою очередь университет
выдвинул встречное предложение – о создании исследовательского и образовательного центра изучения и популяризации
иностранных языков.

«Депо манускриптов»
Так в прошлом называлось одно из старейших и самых ценных собраний книжной сокровищницы Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) – нынешний отдел
рукописей. К слову, в 2005 году отдел отпраздновал свой двухсотлетний юбилей. В марте
же этого года библиотека предлагает посетителям «заглянуть в депо» – и полюбоваться на материалы из архива народной артистки СССР Наталии Дудинской: выставка приурочена к 100-летию со дня рождения примы Кировского (ныне Мариинского) театра.
Вниманию посетителей впервые представлены неопубликованные дневники балерины,
материалы ее богатого домашнего архива, где сохранились школьные тетради, письма,
фотографии и афиши. Особый интерес представляют документы, связанные с эвакуацией Кировского театра на Урал во время Великой Отечественной войны.
Также в экспозиции представлены автографы французских писателей в собраниях русских коллекционеров: различные материалы, главным образом письма выдающихся деятелей французской литературы XVIII – XX веков, в разные годы поступившие
в фонды отдела рукописей.

Читаем, переводим,
голосуем

Judaica Rossica – Rossica Judaica. . . . . . . . . . . . . 11
Верт П. Православие, инославие, иноверие:
Очерки по истории религиозного разнообразия
Российской Империи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Володихин Д. Иван Шуйский . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Грин Г.Ф. Кетополис. Кн.1:
Киты и броненосцы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Дойл А.К., Карр Дж.Д. Неизвестные
приключения Шерлока Холмса . . . . . . . . . . . . . . . 17
Дюкре Д. В постели с тираном . . . . . . . . . . . . . . . . 9
Кинг С. Под куполом . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Марков С. Блудницы и диктаторы Габриеля
Гарсия Маркеса. Неофициальная биография
писателя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
Мауберг М. Судьба империи. . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Модиано П. Горизонт . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Москва и москвичи в фотографиях Ильи Ильфа. . 8
Орлов А. Московский кочевник: Стихи . . . . . . . 11
Островский К., Вальдина Т. Жития Святых,
изложенные в сокращении по святителю
Димитрию Ростовскому: Православное
семейное чтение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Панколь К. Мы еще потанцуем . . . . . . . . . . . . . . . 7
Паро А. Кимоно . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Паро А. Юми . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Перчихина М. Чтение Белой Стены . . . . . . . . . 10
Пехов А. Ловцы удачи. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15

Прохорова О., Толстая Т. Та самая Азбука
Буратино . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Ракха Н. Плакучее дерево . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
Регарди И. Мое розенкрейцерское
приключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Ремизов А. Кукха. Розановы письма . . . . . . . . . 11
Ригс Р. Шерлок Холмс: Методы расследования
и тайны величайшего детектива. . . . . . . . . . . . . . 17
Рубина Д. Окна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
Святейший Патриарх Московский и всея
Руси Кирилл. Тайна покаяния. Великопостные
проповеди (2001–2011) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21
Сен-Лоран И. Мода и стиль для дочек и мам:
Альбом для раскрашивания . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Суоми Ю. Из рода лососей. Урхо Кекконен.
Политик и президент . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Тарусский Н. Знак земли:
Собрание стихотворений. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Торопыгина М. Японский средневековый
рассказ (отоги-дзоси) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Федотов С. Схватка за Амур . . . . . . . . . . . . . . . . . 15
Фомин С. Правда о первом русском Царе:
Кто и почему искажает образ Государя
Иоанна Васильевича (Грозного) . . . . . . . . . . . . . . 15
Ямской Н. Легенды московского застолья.
Заметки о вкусной, не очень вкусной,
здоровой и не совсем здоровой, но все
равно удивительно интересной жизни . . . . . . . . 15

Итоги проекта «Читающий Петербург:
выбираем лучшего зарубежного писателя» были подведены и оглашены в марте
в Центральной городской публичной
библиотеке имени Владимира Маяковского (Санкт-Петербург). Всего в минувшем
году в проекте были представлены новые
произведения писателей из 14 стран Европы и Америки.
Среди произведений, еще не переведенных на русский язык, наибольшее число
голосов набрала французская писательница Мари Ндьяр – автор романа «Три сильные женщины». В своем выборе петербуржцы оказались солидарны с членами
жюри Гонкуровской премии, наградившими Мари за этот же роман еще в 2009 году.
В номинации «Лучший зарубежный
писатель, произведения которого изданы
в переводе на русский язык» победу одержала Софи Оксанен из Финляндии и ее
роман «Очищение», посвященный истории Эстонии в период с 1939 по 1992 год.
Вторыми по популярности стали мексиканский писатель Альберто Руй Санчес
и шведка Майгулль Аксельссон. Замыкают тройку «народных избранников» Сара
Стридсберг (Швеция) и австрийский прозаик Даниэль Глаттауэр.
Издатели выразили признательность
организатору проекта – библиотеке Маяковского. Благодаря этой полезной инициативе на русском языке вышло уже
несколько изданий, участвовавших в проекте на языке оригинала.

Это вторая выходящая на русском
языке книга избранных произведений лирика-интеллектуала, удивительного кубинского писателя Хосе
Лесамы Лимы. Многое в сборнике печатается впервые, включая «Гавану» – «карманный путеводитель», в котором в котором
можно найти квинтэссенцию всего созданного Лесамой.

Саймон Мюррей – инвестбанкир,
член советов директоров самых
разных фирм, от сталелитейных
компаний до модных домов Hermes
и Tommy Hilfiger, основатель одной из первых
и крупнейших компаний мобильной связи
Orange – рассказывает, как приобретал
ценный жизненный опыт… на службе
в Иностранном легионе.

Если
Якутия
ассоциируется
у вас только с вечной мерзлотой
и алмазами, самое время расширить
кругозор. Этот любовно сделанный
альбом рассказывает о живом национальном
достоянии Республики Саха – якутской
лошади, одной из древнейших пород в мире –
и ее огромном значении в жизни и культуре
якутян.

Издания, отрецензированные в номере

1

2

3

Лесама Лима Х.

Зачарованная величина:
Избранное / Пер. с исп.
В.Дубина.

Мюррей С.

СПб.: Издательство Ивана
Лимбаха, 2012. – 496 с.

СПб.: Азбука, 2012. – 416 с.

Легионер / Пер. с англ.
Л.Высоцкого.

Священная лошадь
саха
Дьокуускай: Бичик, 2011. –
184 с.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

3

#6 (2330)

«книги россии»

выставка

Груди, гаджеты и все-все-все
Словарь литературных терминов учит нас: «Начертательная целесообразность абзаца в том, что он придает книге или рукописи более эстетичный вид, внося некоторое разнообразие в однообразный рисунок параллельных строк, кроме того, абзац облегчает процесс чтения, давая глазу некоторый повод для отдыха…» Но не
только. Так уж вышло, что мир несовершенен. Каких бы высот духа и глубин смысла ни достигало отечественное книгоиздание, на его просторах всегда найдется
работа для экспертов антипремии «Абзац», ежегодно присуждаемой «Книжным обозрением» и Генеральной дирекцией книжных выставок-ярмарок. Это удалое
карнавальное действо давно стало неотъемлемой частью «Книг России».
В этом году «Абзац» пришел к недобросовестным работникам книжной индустрии в 12-й
раз и проводился при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Поскольку «Абзац» – антипремия
независимая и открытая, в выявление прискорбных печатных оказий вносят свою лепту
не только почтенные зоилы книжного мира, но
и простые книголюбы. В частности, в этом году
активное участие в работе профессионального
жюри приняли члены виртуального сообщества читателей книг LiveLib – живой библиотеки,
собравшей одну из богатейших в рунете коллекцию рецензий. «Охотники» – так в шутку
назвали себя номинаторы LiveLib – впрочем,
они вовсе не кровожадные стрелки, а просто
люди, охочие до хороших книг.
После краткого приветствия от главного
редактора «КО» Александра Набокова на сцену
поднялись ведущие церемонии – поэт, литературный критик и ответственный секретарь
«КО» Ольга Воронина и радиожурналист и диджей Станислав Селиванов. Их сопровождала
аллегория «Абзаца» – таинственное серебряное
существо, которое тут же принялось вдумчиво
шарить по сцене фонариком, очевидно, символизирующим карательное проливание света
на издательские ляпы. Вручалась антипремия
в традиционных номинациях: «Худшая корректура», «Худшая редактура», «Худший перевод» и, конечно же, худшее все – «Полный
Абзац», присуждаемый бумажному Франкенштейну совместных усилий автора, редактора,
корректора, а может быть – отсутствия таковых. Корректоры в этом году отличились. Имя
того, кто следил за соблюдением норм русского языка в романе Энтони Капеллы «Ароматы кофе» («Издательство Ольги Морозовой»),
неизвестно, но подвиг его навеки останется
на скрижалях «Абзаца». Корректор не знает,
к какому роду лучше отнести главного героя
сего прекрасного романа – кофе. Это все-таки
он, она или оно? То упоителен и крепок, а то
«неопределимо на вкус». На протяжении всей
книги с его половой принадлежностью происходят непонятные и таинственные вещи –
прямо кофе-транссексуал какой-то, или какоето? Одно можно сказать точно: это не она. Зато
про «нее» известно другое, не менее странное: «Она шли прямо к Пиккадилли». Впрочем,
необычные превращения претерпевает не только кофе и «она»: есть еще персонаж – Пинтер,
правда, иногда он превращается в Пинкера,
и бегло «гворит» по-английски. Но все это пустяки по сравнению с тем, что вытворяет главный герой, молодой повеса Уоллис. Он влюбляется в дочку хозяина, «сверкает на ее глазами»
и спрашивает нежным голосом: «Как давно Вы
работается у своего отца?» Девушка не сразу
отвечает ему взаимностью, он не может «взять
толк» – почему. Бедный юноша «засиживает-

Переводчик и знаток русской литературы Бенгт Янгфельдт пытается
показать громадье жизни Владимира
Маяковского как оно есть – без
советской идеологии и без нападок на нее.
В книгу вошли множество уникальных фотографий, документов, оригинальных рисунков из личного архива
Лили Брик и архива британской госбезопасности.

4

Ведущие церемонии Ольга Воронина, Станислав Селиванов и аллегория «Абзаца»

ся запоздно» на работе, а то и вовсе отправляется в мифический «Мачестер»… Капитально не
повезло и «Американке» Моники Фагерхольм,
вышедшей в издательстве Corpus. Интересно,
чем так обидели корректора Наталию Усольцеву Альпы – в тексте романа они везде пишутся с маленькой буквы. Наверное, тут что-то
личное. Русскому языку тоже досталось: «смелости девочке хватило недолго», «ждала, прЕтворяясь, что спит, когда ее разбудят», «тот
унылый серьезный тон, который начал распространяТСя, прежде всего на телевидении, когда
слова утрачивали свое значение, был совершенно
чужд Аландцу». Прояви корректор чуть больше
внимательности – и одному из героев не пришлось бы говорить любимой женщине, возжелавшей виллу в Альпах, что это «можно утроить». А позже – не пришлось бы принимать
тяжелое решение «встретиться с глазу на глаз
со всем тем, с чем он не справляетя». Дамам
не легче: «Нам обеим, мне и Сольвейг, пришлось
снова спасть фрекен Эндрюс». И самому автору приходится сообщать читателям, что «Сандра все еще могла сымитировать эот голос»,
а в Зимнем саду «причудливые старинные буквы
над воротам и отсылали воспоминания к старинному саду в какой-то другой стране»… Антипобеда в номинации «худшая корректура»
досталась русскому изданию романа Никколо
Амманити «Я заберу тебя с собой», вышедшему
в «Иностранке». Эта книга просто на комические куплеты пробивает: «От почтенной “Иностранки” ты не ждешь такой подлянки». Да еще
и в серии «The Best of Иностранка»! Однако
же подлянка налицо. Фантастический пофигизм корректора Е.Смирновой можно объяснить разве что отсутствием такового корректора
в природе. Просто не верится, что живой, рабо-

тающий с текстом человек так бы смог. Логику, по которой одни названия СМИ, торговых
марок и музыкальных групп транскрибируются
на русский, а другие нет, постичь невозможно.
Имена героев весело мутируют: Ивана Дзампетти по ходу действия превращается в Ивану
Зампетти, Мария Деллия в Марину Делию,
Мартина в Марину, Грациано Билья – в одном
месте в Грациана, в другом – в Бидью, Джованни теряет где-то одну «н». В том, как именно пишется название доисторического зверька
докодонта, с «т» или без оного, корректор (если
он был) так и не определился – и посему оставил оба варианта. Текст «радует» множеством
милых моментов в стиле «моя твоя не понимай»: «танцы – это полная дерьмо», «он не будут
мучиться», «но что Морони мог делать вместе
в Пьерини?», «Флора Палмьери чувствовала, что
матери этого совсем не нравится», «Флора замечала это по многим мелочам, незаметных постороннему человеку», «история с резюме он придумал только как предлог».
В номинации «Худшая редактура» отметили вышедшую в «Центрполиграфе» «Мертвую хватку» Питера Джеймса, где при попущении ответственного редактора Л.И. Глебовской
появилось феерическое – господа гусары, молчать! – «Зуб осторожно сунул пулю на место.
Закрутил барабан, прислушиваясь к методичным щелчкам. Может, пуля окажется в стволе, может быть, не окажется. Потом прижал
дуло к виску. Туда, где эффект будет самым
убийственным. И спустил на курок». Удостоился
общественного порицания и «Спокойный хаос»
Сандро Веронези («Лимбус Пресс», «Издательство К.Тублина»). Переводчик Ирина Ламбет
хорошо справляется со своеобразным стилем
Веронези, покоряя и длинные периоды, и скач-

«Его убили», – вот первая фраза,
с которой начинается роман американского писателя Роберта Кормье
(1925–2000). Преувеличение? Да
нет, ведь речь действительно о войне, пускай
и шоколадной, детской, школьной, развязавшейся, в сущности, из-за пустяка. Как и в
«Повелителе мух».

Этот писатель стал легендой еще
при жизни. Казалось бы, один
из крупнейших молодых советских
прозаиков, ставший американским, а потом и международным – он широко известен. Но это иллюзия. Непростая
судьба и стиль работы знаменитого автора
«Коллег», «Звездного билета», «Ожога», «Московской
саги» и других популярных
повестей и романов всегда
были темой сплетен, доносов, баек, мифов…

5

Янгфельдт Б.

«Я» для меня мало.
Революция/любовь
Владимира Маяковского /
Пер. со швед. А.Лавруши,
Б.Янгфельдта.
М.: КоЛибри, 2012. – 640 с.

6

ки эмоционального напряжения. А вот современная лексика, связанная с употреблением
наркотиков, – явно не ее конек. Но особенно номинаторов задело за живое вольное обращение с англоязычными названиями и именами. Город Хьюстон, например, превращается
в «Хустон», а Питер Пэн – в «Питер Пана».
Однако «Абзац» получил оставшийся, опять
же, неизвестным редактор изданного в «Азбуке» романа Лесли Дэниэлс «Уборка в доме
Набокова». Анатомия персонажей здесь очаровательна. Вот главная героиня в расстроенных
чувствах: «Я повернулась и пошла по продуваемой
ветром дорожке вдоль озера, где никто не увидит моего исковерканного лица». Другой персонаж обладает «лбом как у плавсредства» – жаль,
не уточняется, как у какого. Ведь у катамарана
и, скажем, яхты лбы разные. Как и глаза, щеки,
скулы… Чудеса творятся и с другими частями тела: «Кто бы это ни написал – а мы не узнаем, пока специалисты из “Сотби” нам не расскажут, – у него, чертяки, было великолепное ухо,
просто гениальное». Интересно, а о гениальности подбородка, коленок или, скажем, поджелудочной железы автора тоже можно судить
по рукописи? И предметы в романе претерпевают занятные метаморфозы. Главная героиня выловила в озере кастрюльку. «От кастрюльки пахло машинным маслом; я оглянулась
в поисках катера, на который могла бы его вернуть, но никаких катеров не обнаружила. Тогда
я завернула его в полиэтиленовый мешок, который как раз пролетал мимо, и засунула в багажник своей развалюхи». Его – это масло, которым
пахло от кастрюльки? Или героиня выловила кастрюльку-самца? И наконец: «Почитала
еще Марджиных любовных романов. Они играли
на мне, как на пианино, как на бабушкином любимом черном рояле…»
За звание «Худшего перевода» боролись книга Алафера Берка «Поцелуй ангела»
(«Книжный клуб 36.6») и «Призрак джазмена
на падающей станции “Мир”» Мориса Датека («РИПОЛ классик»). В «Поцелуе ангела»
стараниями переводчика Аллы Сандлер НьюЙорк обрел новые достопримечательности –
Голландский тоннель (г-жа Сандлер таким
образом перевела Holland Tunnel – Гудзонов
тоннель, один из первых в мире подводных
автомобильных тоннелей, назло всем переводчикам названный в честь главного инженера проекта Клиффорда Милберна Холланда) и Музей Гугенгейма (это досталось Музею
Соломона Гуггенхайма). В «Призраке джазмена
на падающей станции “Мир”», который в итоге
и победил, все совсем страшно. Русскоязычное
издание уважаемого французского киберпанкфантаста – пример отлично слаженной скверной работы переводчика А.Дадыкина и редактора Я.Кузнецовой.
[Продолжение на стр. 4]

«Это – книга о вине, а потом уже
все остальное: роман про любовь,
детектив и прочее», – говорит востоковед, путешественник и писатель Дмитрий Косырев, создавший литературную легенду под именем Мастер Чэнь.
«Дегустатор» – первый роман «самого иностранного российского автора», действие которого
происходит в наши дни,
и события которого разворачиваются в Европе
и России.

7

Кормье Р.

Шоколадная война / Пер.
с англ. В.Бабкова.

Петров Д.

Аксенов.

Мастер Чэнь

М.: Розовый жираф, 2012. –
248 с. – (Вот это книга!).

М.: Молодая гвардия, 2012. – 440 с. –
(Жизнь замечательных людей).

М.: Астрель, 2012. – 349 с.

Дегустатор: Роман.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

4

выставка

«книги россии»

Церемония открытия выставки
[Продолжение, начало на стр. 3]

Да, главные действующие лица – влюбленные, пораженные редким нейровирусом, – но
это же не повод подселять в текст собственных
мозговых чудовищ! Как стилистически филигранно описан мыслительный процесс героев! «Я понимал, что она пытается воспроизвести перед мысленным взором недавний опыт
в том виде, в каком она его пережила, с присущим этому видению ощущением реальности происходящего…»; «До меня дошло, что в какието моменты мозг преподносит мне лучезарную
истину по поводу определенной стороны окружающего мира или нас самих…» Ну а любовь
мутантов XXI века напоминает искушение
святого Антония: «Я сорвал с Карен хлопчатобумажный свитер и спортивные брюки, движением стрелка из лука разодрал ее футболку,
бюстгальтер лопнул под моими руками, и груди
ринулись мне навстречу подобно двум резвым
бесенятам – воинственным бесенятам в форме
зарядов для миномета, я стиснул их руками,
сжав достаточно сильно для того, чтобы упругие полушария встали на дыбы, а соски нацелились мне в лицо, будто наконечники стрел
из плоти».
Ведущие честно признались, что когда
дело дошло до ответственного решения – кого
осчастливить «Полным Абзацем», невозможно было не обратить внимание на выдающуюся книжицу, за которую проголосовала добрая
половина пользователей LiveLib, – «Приключения Какашки» Анны Сучковой («Комильфо»). Мелованная бумага, твердый переплет,
цветные иллюстрации, заметный тираж…
А главное – все доступно изложено: «Появилась какашка на свет. Огляделась. И не может
понять, где она… Что за мир вокруг… Кто
она…» Есть даже намек на постмодернизм! «Из
речной воды на нее посмотрела рыба. Ничего не
сказала рыба…» Так и просится пушкинское
«Лишь хвостом по воде плеснула» – и да! Почти:
«Плеснула хвостом и окатила водой какашку». Читатели, не накрывшиеся от «Приключений» корытом, узнают, что после нелегких
скитаний героиня обрела приют в телевизоре. Невозможно было пройти и мимо книги
Константина Енко «Тайная страсть Достоевского. Наваждения и пороки гения». («Яузапресс», «Эксмо»), позволяющей узнать о классике много нового. «Это человек с “содранной
кожей”, то есть с обнаженными нервами», –
заботливо поясняет нам автор, потому что
иначе мы бы конечно никогда не поняли такой
сложной метафоры. Достоевский – «проживший неповторяемую фантастическую жизнь
любви и страстей, полную неожиданностями
и мучительными противоречиями». Хотите конкретнее – пожалуйста. Енко пишет, что Достоевский «был малоизвестен как человек и личность» – и тут же объясняет: «Это потому,
что Достоевский был сдержан и немногословен, когда дело касалось его личных, особенно любовных чувств». Конечно, все знали, что
Достоевский – «гениальная и глубокая индивидуальность», а не знали, так смутно догадывались, но в этой книге он предстает еще и как
«патологический любовник и мятущийся искатель святости». Достоевский и женщины…
Вот это тема! И раскрывается она с поры-

#6 (2330)

вистостью и страстью: к дамам – утверждает Енко – Достоевский питал «обостренный
интерес», некоторых «охотно идеализировал»,
но были и другие, «случайные подруги» – эти
редко задевали его глубоко, не из-за них ему
снились «пугающие кошмары».
Но апофеозом безобразия эксперты признали вышедшее в издательстве Corpus эссе
«Вы не гаджет» Джарона Ланира в переводе
Михаила Кононенко и под редакцией Варвары Горностаевой. Автор книги – эпохальная
личность в истории компьютерных технологий. Это один из тех людей, благодаря которым
мы знаем, что такое виртуальная реальность –
в общем, один из тех, кто породил чудовище…
Перевод восхитительно концептуален! Он не
просто гадок, он уже с первых страниц наводит
на параноидальные мысли о Матрице, старательно пытающейся свести на нет обличительный пафос опасного издания. От ощущения,
что книгу писал гаджет – причем собранный
в темноте на дрожащей коленке – отделаться практически невозможно. Чего стоят одни
названия глав и подзаголовки разделов: «Уничтожение встречи с судьбой», «Случай пропавших выгодоприобретателей», «Математика как
произведение», «Все приветствуют оболочку»…
Текст, следующий за заголовками, представляет собой один большой вязкий кошмар: Вот
избранное: «Если MIDI ужимает музыкальные
выражения с помощью ограничивающей модели
действий с клавишами на музыкальной клавиатуре, UNIX делает то же самое со всеми вычислениями, используя события алфавитно-цифровой
клавиатуры…»; «Раздражает в этом гаджете странный набор непредсказуемых задержек
в пользовательском интерфейсе. Вы ожидаете
ответа, чтобы нажать виртуальную кнопку,
но его нет и нет. Возникает странное напряжение, и интуицию замещает нервозность…»;
«Файл – это набор философских идей, воплощенный в живой плоти. В число идей, выражаемых
файлом, входит понятие того, что человеческий
опыт может быть представлен в виде раздельных кусков, которые легко вообразить листьями абстрактного дерева, эти куски бывают
разных видов и их надо сопоставлять с соответствующими программами…»; «Если вы читаете что-то, написанное кем-то, кто использовал
выражение “не замужем / не женат” в предложении собственного сочинения, вы неизбежно
почувствуете первый намек на неуловимый опыт
автора, нечто, чего нельзя получить из базы данных с множественным выбором…»
Раздав всем сестрам по серьгам – правда, виртуально, потому что в этом году никто
отважный за наградой не вышел – ведущие
пожелали издателям, редакторам, корректорам, переводчикам и даже авторам не расслабляться. Охотники не дремлют, вострят «Абзацы» каждый день!

очищения и обращения к богам Верхнего
мира. А к концу торжественной церемонии
московские книголюбы уже знали, что такое
дейбир, чорон, Аланхо и не только…
Когда ее спрашивают: «Скажите, вы
шаман?» – она отвечает: «Допустим». И это,
конечно, разумно – представьте, как бы
звучало: «Я – психолог-биоэнерготерапевт»
или «Я – народный академик эниомедицины». Поэтому урожденная якутка Тина
Анисимова, одетая в национальный костюм
(шапка с перышками, оленьи сапоги, бисер,
мех и бахрома), зажигает в курильнице священный огонь и, прямо на глазах у немного
удивленных посетителей выставки, спокойно так и деловито – шаманствует. По ходу
она, естественно, рассказывает о «безграничных возможностях человека». Целительница,
автор национального бестселлера – книги
«У врат тайны», провела символический
обряд очищения в тот самый момент, когда
познакомиться с экспозицией центрального экспонента XV Национальной выставкиярмарки «Книги России» пришли Владимир
Григорьев – замруководителя Федерального
агентства по печати и массовым коммуникациям, и Юрий Пуля – начальник Управления периодической печати, книгоиздания
и полиграфии.
«Якутский десант» на «Книгах России» –
фактически начало масштабного празднования в России Дней Якутии, отмечающей
в этом году два замечательных юбилея, 380летие вхождения Якутии в состав Российского государства и 90-летие образования
Республики Саха (Якутия). Но дело, разумеется, далеко не только в круглых датах. «Саха
заслужила это», – уверенно сказала заместитель председателя правительства республики Феодосия Габышева. Действительно,
якутские издания неоднократно становились номинантами Всероссийского конкурса региональной и краеведческой литературы «Малая Родина». В 2011 году «Антологию
Саха театра» признали лучшим изданием
в номинации «Humanitas» на «Книге года»,
а Якутск принял V Научно-практическую
конференцию национальных книгоиздателей. Начальник управления периодической печати и полиграфии Федерального
агентства по печати и массовым коммуникациям Юрий Пуля отметил, что хотя объемы якутского книгоиздания – 400 наименований книг в год, общий тираж 750 000
экземпляров – не составляют большой доли
в общероссийском книжном море, выпускаемые в республике книги несут очень важную общественную и социальную нагрузку,
поскольку направлены на развитие образования и культуры.
Знакомство посетителей ярмарки с особенностями якутского книгоиздания продолжил Август Егоров – директор издательства
«Бичик», одного из старейших и крупнейших
в Сибири и на Дальнем Востоке. «Издательский хлеб – нелегкий хлеб», – заверил он: экстремальные климатические условия в купе
с обширной территорией Якутии порождают
немало проблем в сбыте и распространении
книг. Однако несмотря на все сложности

На севере книжном
На сцене 57-го павильона ВВЦ горел костер и звучало ритуальное пение, в котором
столичное ухо радостно улавливало слово
«Москва», – открытие Дня Республики Саха
(Якутия), как и подобает любому важному и хорошему делу, начиналось с обряда

Владимир Григорьев, Юрий Пуля,
Тина Анисимова

«Бичик» находится в тройке лидеров среди
региональных и национальных издательств
страны, выпускает издания самой разной
направленности на русском, якутском, эвенском, эвенкийском, юкагирском, долганском и чукотском языках. Вице-премьер
республики Александр Акимов отметил, что
в плане культурного развития Якутию можно
назвать примером для многих региональных
республик Российской Федерации. «Народ,
который читает, не исчезнет никогда», –
заверил присутствующих Акимов.
В любви к удивительной республике, где
тридцатикилограммовая щука не является
чем-то сверхъестественным, а жители действительно болеют душой развитие издательского дела, охотно признались и начальник отдела книжных выставок и пропаганды
чтения Федерального агентства по печати
и массовым коммуникациям Александр
Воропаев, и заведующий кафедрой книжного
бизнеса Московского государственного университета печати Борис Ленский, и директор
издательства «Даръ» Георгий Гупало. Директор центра издательских проектов центрального коллектора «БИБКОМ» Алевтина Панкова благодарила издательство «Бичик» за
«смелость» представить свою продукцию
в электронном виде. Директор башкирского
издательства «Китап» Зуфар Тимербулатов
говорил о важной и непростой задаче региональных издательств – выходить за географические рамки. А простые посетители…
Спросите себя: с чем ассоциируется Якутия? Бриллианты? Верно – и ювелирные
украшения сверкали под стеклом за десятки метров от стенда. Идем дальше: народные промыслы – их тоже привезли в избытке. Изделия из конского волоса (потому что
«якут ходит в кобыльей шкуре, спит на кобыльем меху, пьет кумыс, питается кобыльим
мясом», не отлучается от коней летом, а в
старину всегда велел хоронить себя вместе
с конем), деревянные игрушки и творения
«кузнеца-философа». Ну и, наконец, главное – книги: грандиозное героическое сказание «Могучий Эр Соготох» – но в прозаическом пересказе для детей; переведенные
на русский старые-престарые легенды и устные предания; сказка «Три сестры» на эвенском – с чеховской пьесой ничего общего
не имеющая, и тут же, рядом, – современные якутские фэнтези, поэзия и детективы. И еще, разумеется, – все, что вы хотели
знать о лошадях (с миллионом потрясающих
фотографий), и большие исторические путеводители, рассказывающие, когда и как появились города на Крайнем Севере, в суровых
условиях вечной мерзлоты.
И все это – на фоне причудливой северной музыки в исполнении фольклорной
группы Германа и Алевтины Хатылаевых,
танцевальных номеров народного ансамбля
«Сандал» и демонстрации нарядов от модельера Августины Филипповой.

Чудо Распутина
«Валентин Распутин: современность и вечные вопросы» – название «круглого стола»,
посвященного 75-летию мэтра отечественной прозы, наводило на мысли о тяжеловесной научной дискуссии… которой, к счастью,
не случилось. День рождения, даже если речь
идет о живом классике, – праздник в первую
очередь человеческий, так что собравшиеся
в конференц-зале ВВЦ просто смотрели отрывки интервью с писателем и экранизаций
его произведений – сам юбиляр не смог
приехать в Москву из-за проблем со здоровьем – и говорили теплые слова об авторе
«Прощания с Матерой», вспоминали непростые повороты его жизненного пути и не
перестающие поражать свойства его прозы.
Валентин Распутин – всеобщий, но
для каждого свой. Много было сказано о духовности, об уникальной стихии исконно русского, о пророческом отображении
в книгах Распутина событий российской
истории – но каждый участник встречи пытался найти свое определение удивитель-

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

5

#6 (2330)

«книги россии»

Павел Басинский

ному человеку из Сибири. «Великим борцом за будущее Земли, за чистую воду, за
реки Сибири, за Байкал» назвал Распутина
председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, вспомнив «экологическое»
направление его творчества. Писатель Владимир Крупин признался: «Сорок лет его
знаю – по характеру он как был мальчишкой из деревни на Ангаре, так и остался».
Для историка Натальи Нарочницкой Валентин Распутин – прежде всего человек, чьи
«суверенные духом» книги защищают русскую
картину мира. Ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН Ольга Овчаренко увидела
в великом «деревенщике» духовного лидера,
по масштабу сравнимого с патриархом Гермогеном, а поэт Станислав Куняев просто
прочел стихотворение, посвященное «Прощанию с Матерой», и лаконично признался: «Без книг Распутина я был бы, наверное,
другим человеком». Главный редактор газеты

Валентин Распутин

«День литературы» Владимир Бондаренко
говорил о том, как трагичность судьбы писателя переплелась с трагичностью судьбы
России. Прозаик и поэт Алексей Шорохов
заявил, что смысл дела Распутина не в метафорах и синекдохах, а в боли времени, воплощенной в его произведениях. А писатель
Павел Басинский без околичностей назвал
Валентина Распутина чудом – просто потому, что рассказ «Уроки французского» до сих
пор тревожит нас, даже тех, чье детство
было совсем не таким, как у главного героя.
Тревожит так же, как карамзинская «Бедная
Лиза». Лауреат «Большой книги» вспомнил
слова Распутина о том, что совесть – это не
отвлеченная категория, а орган, и даже если
человек не признает его существования,
рано или поздно этот орган, как пораженная
алкоголем печень, начинает болеть. Именно
к этой совести, по мнению Басинского, взывают напрямую книги Распутина – и в этом
все дело.

О «малой Родине»
с большой любовью
Церемонию награждения победителей Всероссийского конкурса краеведческой и региональной литературы «Малая Родина»
можно по праву назвать одним из самых
волнующих и приятных событий весенней
книжной ярмарки. В этом году издательства,
чьи книги помогают нам ближе узнать большую Родину, состоящую из огромного числа
«малых», чествовали в восьмой раз. «Для
конкурса это уже большой срок, – сказал,
открывая церемонию, начальник Управления периодической печати и полиграфии
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Юрий Пуля. – Мы
на протяжении восьми лет отмечаем, как
растет престиж конкурса, как все активнее
и активнее принимают в нем участия малые
издательства, региональные издательства,
издательства из областных городов».
По географическому охвату XVIII конкурс «Малая Родина» можно считать беспрецедентным: участие в нем приняли более
пятисот наименований изданий, выпущенных 170-ю издательствами, представляющими 143 города Российской Федерации.
Юрий Пуля отметил: особенно приятно, что
в этом году, объявленном Годом Российской
истории, на конкурс представлено много
изданий, освещающих российскую историю, но не «глобально», а именно как историю «малой Родины» – отдельных городов,
маленьких поселений и живущих в них простых людей.
В номинации «Мой край», присуждаемой научным и научно-популярным изданиям, посвященным всестороннему развитию
российских регионов, лучшей была призна-

Глубокоуважаемый Валентин Григорьевич!
Когда дар Божий соединен в человеке с совестью, это для соотечественников и не только – подарок бесценный. Это и пример для подражания, и мечта.
Все 18 лет деятельности Фонда «Возрождение Тобольска» осенены вашим участием
и вниманием, что является для нас бесценным подарком судьбы. Никогда мы не забудем
и о том, что названиеальманаха «Тобольск и вся Сибирь», посвященного великой исторической эпопее освоения и преобразования гигантского региона Евразийского континента,
утвердили именно вы, и в этом было возрождение и возвращение. Ко всему тому, что,
по большому счету, никогда не менялось. В отношении к Тобольску – по всей Сибири.
Сибири, в которой, как было осознано при работе над очередными изданиями нашего
альманаха, чего нет, так это – провинции.
Именно ваше слово, Валентин Григорьевич, делает незыблемой веру в то, что на скудной
почве нынешнего существования явит себя миру не чертополох укора, но «трава молодая»
некрикливой, светлой и жертвенной любви к родной земле, к горькому своему Отечеству!
Именно в союзе вашим словом мы связываем свои надежды на то, что труды наши, направленные на воссоединение исторического и культурного пространства Сибири, не пропадут,
что еще более укрепятся наши силы на объединительном пути «встречь солнцу».
Желаем вам доброго здоровья и светлого духоподъемного настроения! Всегда ждем ваших новых произведений – и в публикациях, и в изданиях.
Пусть ваша замечательная земля, Байкал и воздух родины воплощаются в вашем творчестве, жгущем сердца людей. Дай вам Бог здоровья и долгих лет жизни!
Председатель Общественного благотворительного Фонда
«Возрождение Тобольска» А.Г. Елфимов
Главный редактор историко-культурологического, литературнохудожественного альманаха «Тобольск и вся Сибирь» Ю.П. Перминов

на книга Владимира Козлова «Москва Старообрядческая: История. Культура. Святыни» (М.: АНО ИЦ «Москвоведение»,
2011). Награждение победителя в номинации «Образ Родины», посвященной изобразительным и фотоальбомам, переплелось с одним из главных юбилеев этой
ярмарки – 75-летием Валентина Распутина. Награда досталась альбому «Отцовская
благодать Байкала» (Тобольск: Тюменский
региональный общественный благотворительный фонд «Возрождение Тобольска»,
2011), в котором очерки Распутина сопровождали фотографии Аркадия Елфимова. Лауреатом в номинации «Увлекательное краеведение», присуждаемой за познавательные
и обучающие издания для детей и юношества, стала вышедшая в 2011–2012 годах
в петербургском издательстве «Фордевинд»
серия «Иллюстрированный путеводитель
для детей и родителей». В серию вошли
«Москва» Федора Дядичева с иллюстрациями Николая Крутикова, «Окрестности
Петербурга» Елены Первушиной и «СанктПетербург» Анны Рапопорт с иллюстрациями Виктора Запаренко. В номинации «Люди
нашего края» награждались биографические
исследования, посвященные выдающимся деятелям науки и культуры, общественным деятелям, прославившим родной край
своим именем. Лауреатом стал труд Леонида Евсеева «На стыке эпох. Очерки истории села Максимовка» (Омск: Омскбланкиздат, 2011).
В этом году к номинациям «Малой Родины» добавилась новая – «Культура российских регионов. Традиции и современность».
В этой категории теперь будут награждаться издания, посвященные народной традиционной культуре регионов, современным
достижениям культуры и искусства. Первый
приз в данной номинации достался двухтомному научному исследованию Семена
Линовича «Искусство, которое мы не имеем
право потерять!» (М.: Московские учебники и картолитография, 2011), посвященному истории народных художественных промыслов в России.
Так получилось, что в этом году все присуждаемые на «Малой Родине» специальные дипломы были в той или иной мере
особенными. Диплом, врученный казанскому издательству «Магариф-Вакыт» за
выпуск на высоком уровне редакционноиздательской подготовки и художественного оформления юбилейного издания сочинений Равиля Бухараева в пяти книгах – «Книга
стихов», «Книга единства», «Книга признаний», «Книга историй» и «Книга поэм», –
был печальной наградой. «Малая Родина»
отметила последнее прижизненное издание скоропостижно скончавшегося автора.
Диплом, присужденный Государственному
музею-заповеднику А.С. Пушкина «Михайловское» за альбом графических и живописных работ Игоря Шаймарданова с оптимистическим названием «Александру
Сергеевичу хорошо!» стал подарком «Михайловскому» на день рожденья. 17 марта знаменитому музею-заповеднику исполнилось 90
лет. А диплом, врученный екатеринбургскому издательству «Баско» можно назвать
своего рода «технологическим прорывом» конкурса. Он был присужден за проект «Уральская электронная историческая
библиотека» – «Малая Родина» в первый и,
хочется верить, не в последний раз, наградила электронное издание.

Японская репка
творит чудеса
Ровно год назад, в Болонье, на Международной детской книжной выставке, Россия
впервые за последние 20 лет была представлена во всей своей красе. У нас наконец-то
был свой стенд, и хотя он стоял далеко не
в самом центре большого павильона, фактически же находился все-таки в самом центре
внимания. Это было невероятно почетно

выставка
осознавать тогда и приятно вспоминать сейчас, но, вообще-то, ничуть не удивительно.
Ведь что такое стенд? Лицо. И как выглядело наше? Рисунки Дейнеки, изумительные
книжные иллюстрации позапрошлого века,
века прошлого и нынешнего: и легендарные
Билибин с Лебедевым, и классические Спирин с Кошкиным, и смелые Попов с Александровым. Все они необычные, красочные,
яркие и тонкие – и рисунки к старинным
русским сказкам, и к гоголевским и чеховским рассказам, и к современным историям,
иногда рассказанным самими художниками
(а это практика, скорее, более популярная
в Европе, чем у нас). В общем, в марте 2011
года мы познали триумф: показали свое прекрасное лицо, удивили многих, но не были
удивлены сами. Почему? Ну как же – ведь не
на пустом месте все это возникло! История
русской книжной иллюстрации насчитывает
не один век, неслучайно ее так высоко ценят
за рубежом, но вот, правда, не всегда – у нас.

Николай Устинов, Вениамин Лосин

Среди многообразия детских книг, издающихся в России, те, что проиллюстрированы
современными российскими художниками,
составляют не больше половины. О том, почему так происходит, о том, как было раньше, и о том, как нужно, чтобы было – говорили участники «круглого стола» «Русская
книжная иллюстрация в мировом книгоиздании», организованного Федеральным
агентством по печати и массовым коммуникациям и Объединением «Книжная графика» Ассоциации художников графических
искусств Московского союза художников.
В какой-то мере организаторы этого
мероприятия решили Болонскую выставку
просто использовать – не в гадком, а скорее
в благородном смысле слова: использовать
как предлог. Во-первых, чтобы рассказать
об истории русской книжной иллюстрации
за границей. А она, без сомнения, очень
длинна и богата. Сначала книжки-тетрадки
Поленова и Васнецова в XIX веке, затем
1912 год – незабываемая дата, с которой «все
началось» уже по-настоящему: в Нью-Йорке
были изданы сразу шесть книг Ивана Билибина – под одной обложкой и в твердом
переплете. В 1925-ом, на Всемирной выставке в Париже Гастон Галлимар – издатель,
который уж точно не нуждается в представлении, – увидел работы Владимира Лебедева
и предложил издать по-французски «Цирк»,
«Мороженое» и «Мистера Твистера» (что,
правда, осуществилось лишь спустя 12 лет).
И в советские годы в Париже выходили
детские книги, потрясающе-русские в своей
атмосфере и в концентрации того субстрата,
что обычно зовется «национальным колоритом».
А что теперь? Немецкий издатель Герхард Шрайбер выпускает сборник «Прекраснейшие сказки для целого года», рисунки
для которого предлагает сделать Николаю
Устинову (очень тяжело подсчитать, сколько всего книг Устинов проиллюстрировал
с начала 1960-х – для «Детской литературы», для «Малыша», «Художника РСФСР»,
«Мурзилки», газеты «Жили-были» и т. д.).

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

6

выставка
Или другой пример, переносящий в Японию. Однажды там нарисовали «Репку» –
впрочем, не совсем репку, а что-то, похожее на турнепс (как позднее выяснилось,
большинство японцев не только никогда
не видели сей овощ, но даже и слова этого,
странного, не знали), старуху же с внучкой
изобразили одетыми в кимоно и с палочками в волосах. Заподозрив неладное, японцы
обратились с предложением о сотрудничестве к знаменитому иллюстратору Вениамину Лосину: о том, что из этого вышло,
художник рассказал сам, причем так смешно и интересно, мило и захватывающе,
что отвлечься от его истории о том, как
ему пришлось – в угоду местным традициям – в последний момент «обуть» босоногую внучку в лапоточки, было совершенно невозможно, несмотря на вечный шум,
который всегда стоит на выставке-ярмарке.
Ну а «Репка» – сейчас она, нарисованная
Лосиным, в Стране Восходящего Солнца
популярна настолько, что маленькие японцы заучивают наизусть те немногие русские
слова, которые в ней есть, и с визгом, хватая друг друга за бока, кричат: «Ээээй, уууухнем!»
«Репка», «Баба-Яга», книги Драгунского и детские рассказы Льва Толстого:
все это вызывает за рубежом – не только в Японии и Германии, но и в Корее,
США, Италии, Франции, Великобритании
и Бразилии – и любовь, и спрос. Болонская ярмарка – тому свидетельство. Однако
на «круглом столе» об этом принято не только радостно вспоминать, но и задумчиво грустить или желчно размышлять. Что, кстати,
и сделал искусствовед Георгий Махашвили, призвав всех собравшихся – «неравнодушных к судьбе российской книжной иллюстрации» – задуматься о том, как ей помочь:
«занять достойное» (то есть доминирующее)
место именно на нашем книжном рынке. Но
невзирая на очевидно благую цель Махашвили, стоит признать, что приглашение «подумать» особенно теплой поддержки со стороны «неравнодушных» не вызвало.

За, вокруг и около… стола
Этот стол был назван «круглым», хотя
по форме и содержанию – скорее походил на прямоугольный, как книга или плот.
Тем более что книга, напоминающая плот,
который плывет по воде, а на нем стоит
маленький человечек с веслом и смотрит
вдаль, – это и есть эмблема «Живой классики» –
I Всероссийского конкурса юных чтецов.
Он начался зимой. В первой половине февраля прошел школьный этап, сейчас
заканчивается районный, а в апреле состоится республиканский / областной, победители которого в свою очередь примут участие в июньском финале. В общем, день 14
марта, без сомнения, – самый промежуточный, можно сказать идеальный – для подведения итогов и проведения бесед. Модератор
встречи и по совместительству креативный
директор «Живой классики» профессор
СПбГУ Александр Большев призывал всех

Конкурсантка «Живой классики»

#6 (2330)

«книги россии»
собравшихся взглянуть на свое детище –
конкурс – «под разными углами»: с точки
зрения участников – то есть детей 12 лет,
учеников 6 класса, и с точки зрения их родителей, школьных учителей и библиотекарей,
писателей – многие из которых, кстати,
вошли в состав жюри (наряду с заслуженными театральными актерами и режиссерами). И наконец – с точки зрения самих организаторов. А последние, к слову, заявили,
что будут просто счастливы услышать чтонибудь «недовольное», критическое, отрицательное или «сомнительное», чтобы знать,
как действовать впредь. Тут надо признать,
что, несмотря на довольно милую атмосферу всеобщего воодушевления и трогательной радости («Это правда – дети, читающие
книги, очень красивые!»), голоса недовольных
все же прозвучали. И – что еще лучше – были
услышаны. Итак, минус № 1 – под названием «несамостоятельность выбора». Дело
в том, что, по условиям конкурса, дети читают отрывки из тех книг, отечественных или
зарубежных, которые им действительно нравятся – то есть самим, лично, а не их учителям или родителям. Но поскольку ребенка
к конкурсу готовит преподаватель – зачастую именно он «заказывает музыку». Минус
№ 2 – критерии оценки. Тут – хотя участники старательно подбирают костюмы, продумывают музыкальное сопровождение, грим,
жесты и собственное выражение лица –
организаторы твердо стоят на своем: это не
соревнование актеров, здесь важнее всего
«проникновение» в текст – марктвеновские
«Приключения Тома Сойера», «Пурпурное
платье» О.Генри или «Алые паруса» Александра Грина.

В копилку мудрости
Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ в день открытия ярмарки – 14 марта – провел презентацию
нового сборника повестей писателей Северного Кавказа «Дорога домой» – четвертой книги в серии прозы северокавказских
писателей. До этого были изданы сборники
«Война длиною в жизнь», «Цепи снеговых
гор», «Лес одиночества».
«Дорога домой» была издана Фондом
СЭИП при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым
коммуникациям. Составитель – писатель
Гарий Немченко. Авторы – Гарий Немченко, Муса Ахмадов, Эльдар Гуртуев, Абдуселим Исмаилов, Иса Копаев, Евгений Листопадов, Светлана Макарова, Аланка Уртати,
Станислав Филиппов, Мадина Хакуашева,
Рамазан Хуажев – хотели не только показать читателям самобытную и богатую культуру северокавказских народов, их традиции
и обычаи, но и попытаться раскрыть щедрую
и «загадочную душу» кавказцев. Открыл презентацию президент Фонда СЭИП Сергей
Филатов.
В рамках этого мероприятия прошла
также презентации книг писателя, художника, философа и государственного деятеля
Рамазана Абдулатипова.
«РОСС и Я. Книга первая и вторая» (написанные в соавторстве с И.Калининой) –
посвящены проблемам взаимоотношения
российских народов. Вопрос это чрезвычайно важен, так как «будущее России определяется ее многонациональной культурой, а главный ресурс российской культуры – синтез
культур многонационального сообщества ее
народов, многовековой опыт их совместного
бытия в едином государстве».
Также вниманию гостей были представлены историко-философские очерки «Мой
дагестанский народ», изданные в авторской серии «Народы моей России». В книге
публикуется философский анализ многих
событий и личностей, определивших исторический путь развития народов Дагестана. Авторская позиция состоит в том, что
знание истории, уважение к историческому
прошлому – важнейшее условие успешного созидания настоящего и будущего, залог

Сергей Филатов

развития патриотического и гражданского
сознания каждого человека. А в книге «Мир
истины в афоризмах на каждый день» Рамазан Абдулатипов делится своими размышлениями о смысле жизни человека и общества:
копилка мудрых мыслей, жизненная философия, облеченная в форму кратких изречений.

Понарошку и взаправду
«Герцен был очень веселым человеком…» О да,
и кроме того, что эти слова – чистая правда,
они еще стали первыми, произнесенными
Ириной Барметовой – главным редактором
журнала «Октябрь» – на открытии «круглого стола», посвященного 200-летию со дня
рождения писателя и странно, но, по здравом размышлении, очень даже остроумно
названного: «1000 и один автор “Былого
и дум”. Герцен и проблемы современной документальной и исторической прозы».
Первые главы «Былого и дум» Александр
Иванович начал писать в 23 года – от скуки:
его не пускали в Москву, он томился и решил
чем-то себя занять. Дело, однако, затянулось.
На несколько десятилетий. А сам он потом
сравнивал «Былое и думы» с домом, который
постоянно достраивается: с «совокупностью
пристроек, надстроек, флигелей». Спустя
полтора столетия с его книгой сравнивают парфеновский многотомник «Намедни».
Справедливо ли это? Большинство собравшихся за «круглым столом» считают – да, но
увереннее и подробнее всех идею объяснил
прозаик Борис Минаев: «“Былое и думы” –
первая мемуарная книга, соединившая опыт
личный и опыт целой страны. Она до краев
наполнена деталями, событиями, приметами. “Намедни” же как телепередача изначально была журналистским ноу-хау, забавным и милым. Но превратившись в книгу, она
также стала мозаикой времени, состоящей
из очень мелких деталей. Внешне в ней как бы
нет личного, однако вчитываясь, понимаешь,
что это все же мемуары – и мемуары очень
памятливого человека. Фрагменты эпохи,

Борис Минаев

на которых она строится, соединяет личность». И с ностальгической грустью Минаев припомнил болониевые куртки и плащи,
шкафы и серванты, которые стояли в типовых советских квартирах, и песни, которые все напевали, скажем, в 1976-м. Хроника быта, с одной стороны, и политическая
хроника – с другой. При этом в «Намедни», по мысли Минаева, нет, как в «Былом
и думах», идей и лейтмотивов: Парфенов не
навязывает свою точку зрения, даже ни разу
не употребляет местоимение «я». И все же
в фокусе его внимания не столько событие,
сколько «очень личное и по-хорошему эгоистическое к нему отношение».
То, как блистательно и остроумно с фактом, документом и новостью работал Герцен,
повторил или нет – но пытался Парфенов.
В книгах обоих было что-то от дневника. И об этом: о современных дневниках
как литературном жанре – говорила другая участница беседы, критик и переводчик
Лидия Хесед. Она сделала это на основании дневника Полины Жеребцовой, который последняя, тогда еще 14-летняя девочка, вела во время второй чеченской войны
(1999–2001 гг.). Ее книга, написанная,
в сущности, еще ребенком (не знавшим, что
он пишет будущую «книгу») – рассказывает
и о бомбах, взрывах и смерти, и о девочке –
в чем-то совершенно обычной, такой же, как
другие, переписывающей в тетрадку чужие
стихи, а на соседней странице – собственные. «Органично – я не побоюсь этого слова –
именно органично и как-то безапелляционно
война входит в жизнь. Это можно почувствовать, вероятно, лишь при чтении такого дневника», – заметила Хесед. Военный дневник,
полный резких оценок и взрывной внутренней силы, зачастую соединяет и документальную, и художественную литературу. Это
хроника с места событий, здесь нет подробного анализа, как в мемуарах, но зато гораздо острее передается атмосфера того самого
момента, о котором идет речь.
Литературный критик Валерия Пустовая,
взявшая слово следом, вспомнила целую
компанию современников, написавших
книги, которые построены на документальном материале: Элизабет Гилберт и ее «Есть,
молиться, любить», Борис Акунин и его
проект «Фото как хокку» (это такие обычные истории – из жизни обычных людей,
но из прошлого, в книге они обрамляются
тремя или пятью фотографиями, рифмующимися с японскими хокку и танка), и книга
о Чечне, написанная лингвистом по образованию и спецкором «Русского репортера»
Мариной Ахмедовой. Это не просто занятное перечисление: известные имена, названия книг – из такого перечня можно сделать вывод, как раз и озвученный критиком.
Вывод о некоем новом периоде в литературе, который наступает в тот момент, когда
сложная аналитическая проза, стопроцентно документальная, уже не воспринимается
читателем с интересом. И автор придумывает
художественный дневник, создает на основе чужого дневника свою имитированодокументальную прозу.
Знаток
документального
театра
(«Театр.doc») – драматург и сценарист Алексей Зензинов рассказал в свою очередь
о «Былом без дум» – эссе, подготовленном
им специально для «Октября». Речь идет
о том, что именно сейчас более всего ценится при знакомстве с «новостью»: будь то пост
в Cети, статья в газете, телерепортаж или
нечто большее. Это фиксация, и лучше –
если визуальная. «Рефлексия почти не востребована. Успеть зафиксировать, донести – сейчас главнее. Процесс анализа откладывается
на потом. Но поскольку каждый день чтото происходит, поразмыслить над зафиксированным не удается». И это – как очень
тонко и спокойно заметил Зензинов – рождает вопрос о соотношении правды и истины: «Нужна ли истина тем, кто каждый день
привык собирать маленькие правды, правдыфакты?»
На выставке работали Вера Бройде,
Мария Мельникова, Сергей Шпаковский

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

7

#6 (2330)

беллетристика

рецензии

В четырех углах
Чувствуешь с первой страницы, что книга эта обернется грандиозным спором
о любви, о жизни, женщинах
и мужчинах, страхах первых
и вторых, об уходящем попусту времени… И, честно говоря, не очень-то хочется во
все это влезать, но разве это
легко – как там говорится? –
не принимать близко к сердцу? В том-то и дело.
Катрин Панколь как-то
спросили: «Что вам дороже
всего?» Она решительно ответила: «Моя жажда жизни»,
но, читая эту историю, думается, что ее любимое занятие,
скорее, – драматизировать.
А любимая тема – страхи. Едва ли не большая часть
книги – о них, старых знакомых. Так же было и в романе

«Я была первой», и в «Мужчине на расстоянии», и в
художественной биографии
Джеки Кеннеди. Наверное,
такая ее писательская судьба,
потому что и здесь слышится: «Почему сейчас все всего
боятся? В десять лет мы боимся безработицы, в тридцать
шесть боимся СПИДа, боимся
любить, боимся жить, боимся
сказать “да” и сказать “нет”,
боимся не понравиться, боимся тех, кто не похож на нас,
боимся потерять работу,
боимся темноты, боимся одиночества». «Мы еще потанцуем» – это целая фотогалерея
страхов, их история: в лицах
и примерах.
Номер один: «умница-разумница» Аньес, тихая и спокойная, очень уравнове-

шенная – теперь она ходит
на семинары для супружеских пар и каждый вечер, сидя
в постели, записывает в большую школьную тетрадь накопившиеся за день обиды и претензии к своему несчастному
мужу. Номер два: Жозефина – дочь булочницы, мечтавшая стать писательницей, –
замужем за самодовольным
и бесчувственным толстяком,
воспитывает «троих пупсиков», которых, конечно, обожает больше жизни, но, боже,
как же она скучает (так скучает, что готова броситься во все
тяжкие, чтобы просто забыться)! Номер три: «ты особенная», «ты у нас не такая, как
все», маленькая Клара, страшно непримиримая, недоверчивая и безжалостная; за всю

Вера Бройде
свою тридцатишестилетнюю
жизнь любила только одного человека – да и с ним…
Как выразилась подруга –
«все разбазарила». И наконец,
номер четыре: царственная
Люсиль, которой все завистливо восхищаются и провожают любопытным, сияющим
взглядом, – с самого детства
она была так красива и умна,
богата и элегантно-холодна и совершенно ни в чем
не нуждалась, разве что… –
в самом главном. Четыре подруги.
Каждой Панколь отдает поровну: своего времени
и своей любви. И каждая у нее
падает, падает в собственное
грустное детство, и зажмуривается, чтобы падение не кончалось. Не кончалось никог-

Панколь К.

Мы еще потанцуем: Роман.
М.: Астрель, 2012. – 320 с. 5000 экз.
(п) ISBN 978-5-271-39406-5

да. И оно действительно не
кончается – в том смысле, что
все беды, которые происходят
в их взрослой жизни, просто

Пойдем погуляем!
Однажды
писательница и художник перетаскивали картины в новую мастерскую, и как-то вдруг внезапно
заметилось в густом и вкусном
солнечном свете, что почти
на каждой картине у художника – окно. Писательница задумалась: «Окно – самая
поэтическая метафора нашего стремления в мир, соблазн
овладения этим миром и в то
же время – возможность побега из него. Однако это и символ
невозможности выхода вовне,
последний свет, куда – с подушки – обращены глаза умирающего, не говоря уже о том, что
для узника окно – недостижимый мираж свободы, невыносимая мука. А наша память!
Сколько в ней запретных судь-

Рубина Д.

Окна: Роман.
М.: Эксмо, 2012. – 276 с.: ил. – (Большая
литература. Дина Рубина). 60 000 экз. (п)
ISBN 978-5-699-55397-6

бинных окон, к которым и на
цыпочках боишься подобраться,
не то что занавеску отдернуть
да, не дай бог, увидеть сцену

расставания тридцатилетней
давности или того хуже – человека, лицо которого тщетно
надеешься забыть». Писательницей была Дина Рубина,
художником – ее муж Борис
Карафелов, а результатом солнечного переселения полотен
стал «оконный» замысел. И
превратился в этот роман, сложившийся из рассказов и ставших иллюстрациями картин.
Тех, кто побаивается книг «с
замыслом», спешим успокоить: ничего «концептуального» «Окна» не содержат. Дина
Рубина не любитель таскать
читателя по интеллектуальным лабиринтам. Ей приятнее
пригласить его на прогулку –
подышать свежим воздухом,
выловить в нем целый букет

потрясающих незнакомых
запахов, увидеть, как сливаются во что-нибудь удивительное
световые пятна, послушать,
как поют, спорят и ругаются
обитатели колоритных улочек
в каком-нибудь чрезвычайно
интересном уголке мира. Главное – проветриться и набраться впечатлений, а мысли, если
уж должны прийти, сами придут. Вот и здесь нас ждет полезная для здоровья экскурсия –
словесно-живописная.
На картинах Карафeлова
шевелится прадзник-которыйвсегда-с-тобой, заставляющий
вспомнить буйноцветные времена Марка Шагала. За окнами пролетают птицы и ангелы, проходят лукавые маски,
светятся красками море или

Оксана Бек
деревья, живут своей загадочной жизнью разные города.
В рассказах же окно претерпевает овидиевы метаморфозы.
В «Самоубийце» – открытое
окно шестого этажа, в которое хочет выйти мужчина,
и зарешеченное окно первого этажа запертого на ночь
НИИ, в котором сидит и слушает его женщина, сотрудница телефона доверия. В «Ренате» – проем в фанерной
стенке артистической гримуборной, чтобы видеть происходящее на сцене и бесподобную Ренату Муху. В «Снеге
в Венеции» – тысяча и одно
сказочное окошко карнавального города, где ищешь сказку и находишь, правда, совсем не такую, какую ожидал.

Казнить нельзя помиловать
Надежда на прощение, боль
утраты, радость искупления – в истории о смертной казни каждый из этих
элементов должен не только
находиться на своем месте,
их соотношение нужно строго выверить. Иначе интрига, способная заинтересовать
и консультирующего детектива с Бейкер-стрит, может
потерять свою остроту гдето в районе сотой страницы. А трагедия надзирателя
тюрьмы, в которой смертники проходят последнюю в их
жизни зеленую милю, рискует превратиться в пространные жалобы тюремщика
на собственное одиночество.
У романа Назима Ракхи есть
сильные стороны, но неизменная пропорциональность
этих величин в их число не
входит.

«Плакучее дерево» – история с двойным дном. Начинаясь с оглашения смертного приговора в тюрьме штата
Орегон в 2004 году, действие
почти сразу возвращается
на 20 лет назад, в тихий городок, на одной из кухонь которого мирно готовится ужин.
Привыкнуть к чередованию
контрастов и пространственно-временным скачкам придется сразу – скидки
на рассеянность читательского внимания в композицию романа явно не вписываются. С первых же страниц
автор четко обозначает две
линии, которые на протяжении всей книги будут развиваться параллельно, хоть и с
отрывом друг от друга в 19
лет. И в конце концов они
неизбежно пересекутся. Если
законы геометрической логи-

ки с этим не согласны – им
же хуже.
Убийство единственного сына, алкогольная зависимость длиной в семь лет, суд,
бесконечная бумажная волокита, распад семьи, вереница
скандалов, медленное привыкание к мысли о смерти,
отказ от борьбы и месть более
чем десятилетней выдержки – все это должны испытать
Ирэн Стэнли, потерявшая
своего
пятнадцатилетнего Шэпа, и Дэниэл Джозеф
Роббин, его убивший, чтобы
задаться главным вопросом: а какой в этом смысл?
И был ли он вовсе? Мертвого
не вернуть, семья смирилась
со своей раздробленностью,
скандалы забыты, ненависть
выдохлась – осталась только
тихая безысходность. Зачем
на фоне этого затишья при-

Ракха Н.

Плакучее дерево / Пер. с англ.
А.Бушуева.
М.: Центрполиграф, 2012. – 413 с.
4000 экз. ISBN 978-5-227-02823-5

говаривать почти прощенного убийцу к высшей мере
наказания? Суд красноречиво безмолвен за неимением
достойного объяснения.
Идея о глубокой бесполезности и бессмысленнос-

и порой чересчур очевидно,
тянутся именно оттуда, как
шлейф невесты, брошенной
у самого алтаря.
Она остается один на один
со своей тайной жизнью, прокручивает ее в голове, пока
едет в машине, готовит ужин,
взобравшись на стремянку, моет окна, или лежит без
сна, уставившись на стрелки будильника. Много думать
опасно, но «она» – каждая
из четырех, так или иначе, втягивается в это вредное внутреннее занятие: роется в себе,
заглядывая в разные дальние
уголки, чтобы, может быть,
в одном из них самой себе
понравиться. Занятие, конечно, не из легких, как и эта
книга – надрывная, но и чтото привносящая в жизнь.

ти смертной казни ненавязчиво преследует читателя
на протяжении всего романа,
на всякий случай напоминая
о себе как мелкими штрихами к портретам героев, так
и более заметными деталями. Озлобленные взгляды
на суде, семейная ссора, проклятия в адрес бури, неаккуратно сломавшей любимое дерево, тоскливый взгляд
преступника, покрывающаяся белыми пятнами рука темнокожего охранника, жестокосердие дочери главной
героини, решившей стать
прокурором – мысль о бесчеловечности казни сквозит во всем. Дополнительный аргумент – переписка
между Ирэн и Роббином длиной в восемь лет. Обитая гдето между закулисьем и суфлерской будкой, письмам

В рассказе «Любовь – штука
деликатная» – просто окно,
в которое на тебя, возвращающегося домой, глядит твоя
собака. Раскиданные по свету,
написанные то от первого, то
от третьего лица, то с торжественно-ясным, то с непонятным финалом, то печальные,
то бесшабашные, эти повествования, в общем-то, не соединяет ничего, кроме окон –
коварно означающих каждый
раз разное – и неизменного
рубинского благодарного смакования данной в ощущениях реальности. А что, должно быть что-то еще? При
правильном оттенке синевы
и нужной тональности пения
цикад – совершенно необязательно.

Анна Сабова
героев отведены сразу две
роли. Первая – переводник
авторского замысла в поступки персонажей и их универсальный
толкователь.
Вторая – беспроигрышный
аргумент, поспорить с которым невозможно ввиду его
неуловимости. По крайней
мере, привлечь к обоснованному и пространному ответу
письма, существующие едва
ли не только в речах двух персонажей, – задача не из легких. Если авторских доводов
будет мало для разъяснения,
например, вопроса, почему
мать прощает убийцу своего сына после десяти лет
лютой ненависти, стоит призвать на помощь собственные логику и воображение.
Если они вдруг не вписываются в рамки «Плакучего
дерева» – тем хуже для них.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

8

#6 (2330)

илья ильф

В большом мире
«В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны
“Мертвые души”, построен
ДнепроГЭС и совершен перелет вокруг света. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь “уйди-уйди”,
написана песня “Кирпичики”
и построены брюки фасона
“полпред”. В большом мире
людьми двигает стремление
облагодетельствовать человечество. Маленькие люди
торопятся за большими.
Они понимают, что должны
быть созвучны эпохе и только тогда их товарец может
найти сбыт». Так писали Илья Ильф и его друг
и соавтор Евгений Петров.
При этом сами они, разумеется, жили в большом
мире. То, что они сделали, назвать «товарцем» не
повернется язык ни у кого.
А как известно, талантливый человек талантлив во

всем, и эти писатели не
были только писателями.
Собственно, профессия их,
как и многих других творческих людей того времени,
называлась «репортер». Ну,
а еще лет на пятьсот раньше
ее назвали бы «летописец».
На самом деле, в приведенной цитате есть скрытое коварство. ДнепроГЭС
и «Мертвые души» были,
есть и остаются, а вот пузырь
«уйди-уйди» и брюки фасона «полпред» канули в небытие. Задача летописца в том
и состоит, чтобы запечатлеть
и сохранить ускользающие
мгновения. Счастье человечества в том, что Ньепс
и Дагер додумались использовать для этого йодид серебра. А губастый еврейский
мальчик в очках применил их изобретение в 20-е
годы XX же века в «Третьем
Риме» – Москве.

Разрушение храма Христа Спасителя 5 декабря 1931 года

Средние торговые ряды у храма Василия Блаженного

Вид в сторону Кремля с крыши дома Нирнзее

Москва и москвичи в
фотографиях Ильи Ильфа /
Составление и текст А.Ильф.
М.: Ломоносовъ, 2011. – 200 с.: ил.
1500 экз. (п) ISBN 978-5-91678-045-1

Тогда все менялось стремительно, но казалось, что
все – на века. Родченко, Татлин, Лисицкий ваяли именно
так. А рядом был «маленький
мир». Гениальность Ильфа
именно в том, что он видел
и тот и другой миры. Он
видел здания и лица, видел
разрушенное и возведенное. «Будучи не только романистом, но и журналистом,
Ильф с начала 1920-х был
тесно связан с кланом фоторепортеров, работал с ними
бок о бок, ездил в командировки». Отсюда это – «в виде
змеи». А на самом деле «Было
у меня на книжке 800 рублей,
и был чудный соавтор. Я одолжил ему 900 рублей на покупку фотоаппарата. И что
же? Нет у меня больше ни
денег, ни соавтора… Мой бывший соавтор только снимает, проявляет и печатает.
Печатает, проявляет и снимает…» Так писал Евгений Петров – и не очень
был не прав. Друг и сосед
Ильфа Сергей Бондарин
также (хотя и с некоторой
иронией) отмечал необычайную активность приятеля: «Иля купил фотоаппарат
и уже отлично снимает –
и цирк “шапито” в Парке
культуры и отдыха, и Генриетту, у которой на одном
снимке оказалось три ноги,
интерьер своей и нашей комнаты, Женю Петрова, Сашу
Козачинского, Борю Левина –
всех друзей, знакомых, кошек,
собак, строительные работы
на Остоженке».
Илья Ильф снимал все
и вся. На его фотографиях –
новые воздвижения Москвы
и писающие возле них пролетарии. А еще портреты.
Портреты – это, пожалуй,
главное. Семья и друзья. Безумно красивые жены друзей,
и просто подруги – «сейчас
таких не делают». Но жены –
да! Эти самые авангардисты
и обэриуты знали, на ком
жениться. Ах, как они красивы – Мария Ильф, непоименованные жены Евгения
Окса, Ольга Суок, чье имя
стало бессмертным и нарицательным благодаря ее мужу
Юрию Олеше, назвавшим
так принцессу из «Трех толстяков»… Да и соавтор Евгений Петров (Катаев) на фото
выглядит чуть ли Дугласом
Фэрбенксом. Этакий красавец «из фильмы». И сам
Ильф – об этом позже – кра-

Дмитрий Малков
савец мужчина. Дивные, красивые, умные люди. Это мы
сейчас знаем, что случилось
потом, а там они все влюбленные и счастливые.
Кроме того, среди съемок
Ильфа есть и совершенно
уникальные. Так, например,
четыре снимка 18 апреля
1930-го, на которых – похороны Маяковского. Хоть
в комментарии и сказано, что «с чисто сюжетной
точки зрения в них нет ничего особенного», но ценность
их именно в безыскусности, в случайности репортажа, ставшего ныне историческим свидетельством. Или
съемки из поездки в «Страну кока-колы»: «К 1935 году
Ильф снимал уже настолько
хорошо, что его снимки, сделанные в Соединенных Штатах, составили целую
повесть в 11 номерах журнала “Огонек”».
Кстати, снимали и самого Ильфа. К определенному моменту у него образовалось достаточное количество
товарищей по увлечению
(правда, большинство из них
были профессиональными
фотографами). Для развлечения и отдохновения они
снимали друг друга. Благодаря этому мы можем видеть
«Илю» в самых разных видах.
Глазами (точнее, объективом) Всеволода Черкизова,
в кепке и с тростью (кстати,
этот снимок историк моды
Александр Васильев поместил в свой волюм, посвященный моде 1930-х годов).
Глазами Елеазара Лангмана – интеллигентным журналистом (оксюморон ли?)
у телефона. Александр Козачинский увидел и вовсе со
спины, на фоне гигантского
башмака.
«“Угар” увлечения фотографией совпал с переездом Ильфов осенью 1929 года
в Соймоновский проезд, в дом
с видом на храм Христа Спасителя (eще не снесенный
и уж тем более не отстроенный; фото уничтожения
храма представлено в книге
чуть ли не поэтапно), Зарядье и панораму Московского
Кремля. Вооружившись своим
“чудом оптики”, он ежедневно выходил “на охоту” в холодный заснеженный город». И в
этом «холодном заснеженном
городе» он снимал свои картины, чтобы видеть время.
Видеть те самые дома, которых сейчас нет, людей, которые умерли, всю ту Москву,
которая была тогда, – чтобы
и мы могли это увидеть.
Эта Москва – странная,
сделанная не нами и не сейчас. В ней квадратные дома,
но не те, к которым мы привыкли. Эти дома строили
другие люди. Они не типичные, построенные по схеме,
а авторские. Тогда строили
не просто так – это удел «хрущоб», – красота была в примитивизме, в прямых линиях,
но это был не практицизм,

Ильф с 3-м изданием. Фото Е. Лангмана

Лодки у пристани в Нескучном саду

Вид Замоскворечья (Швивая горка)

а эстетика. Ильф показывает нам Дом БелорусскоБалтийского
общества,
Москворецкую набережную:
все – того времени. Да, собственно, и кадры, сделанные
то ли просто из окна, то ли
с балкона. «По Соймоновскому идут трамваи», «Соймоновский проезд, вид сверху»…
Это, как мы уже говорили, –
репортажи.
А вот и просто небо.
Небо 30 сентября 1920 года.
Почти чистое. Лишь дирижабль проплывает. И здания старые, еще те – НовоЕкатерининская больница
на Цветном бульваре, Страстной монастырь (снесен
в 1937 году), – их скоро не
будет, как не будет вскоре
Иехиля-Лейба Файнзильберга, под легким и звонким
псевдонимом «Ильф» писавшего странно веселые книги
и снимавшего свое время

на непрочную, но пережившую его пленку.
Наверное, следует сказать
ему спасибо. За эти дома, за
эти лица, за это небо, которое уже никогда не будет
таким.
Кода.
Отдельным
разделом
в книге является «Что Ильф
читал».
Это действительно интересно, ведь он «читал едва ли
не все то время, которое проводил в бодрствующем состоянии. Он проглатывал книги
по самым различным вопросам – политические, экономические, исторические и, разумеется, беллетристические.
Он читал ежедневно десятьпятнадцать газет. Ему было
интересно решительно все,
что происходило и происходит
на земном шаре». А то, что
он смог увидеть – снял. И –
остановил мгновенье.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

9

#6 (2330)

женщины

Между властью и страстью
К очередному юбилею Маркеса появились не только его
переизданные ранние книги,
но и новые биографии живого классика, одного из отцов
магического реализма, друга
и приятеля великих и просто известных людей. В этом
издании помимо обязательной информации (родился,
ездил, писал) присутствует
неофициальная часть, полная поистине латиноамериканской страсти история
отношений с двумя самыми интригующими категориями – диктаторами
и блудницами, или иначе
говоря – бесконтрольной
властью над людьми и эросом, в свою очередь властвующим над людьми.
Маркеса воспитывал дед –
отставной полковник местной армии, но не обычный
«вояка-полкан», а настоящий романтик, давнымдавно сбежавший из столицы – после того, как из-за
женщины убил на дуэли
человека. Он-то и стал впоследствии одним из колоритнейших персонажей знаменитого романа Маркеса «Сто
дней одиночества».
Однажды начинающий
журналист Маркес встретит
девушку своей мечты, Мерседес, разделившую с ним
всю его дальнейшую жизнь.
Именно ей он потом посвятит самые лучшие страницы описания женщин
в своих романах. Она тогда

была в возрасте Джульетты – и дождалась обещанной свадьбы. При этом она
знала слишком многое –
о его неравнодушии к проституткам, о романе с испанской актрисой в Париже.
Той самой, с которой Маркес, как это было принято
в городе на Сене, все время
целовался и совершал всевозможные безумства.
Прошло короткое десятилетие, и писатель, завершая
роман «Сто лет одиночества», вспоминая ту подругу – неистощимую выдумщицу, с которой он терял
чувство реальности, написал: «Любовники… затворили двери и окна и, чтобы не
терять лишних минут на раздевание, стали бродить
по дому в том виде, в котором всегда мечтала ходить
Ремедиос Прекрасная, валялись нагишом в лужах во дворе
и однажды чуть не захлебнулись, занимаясь любовью
в бассейне. За короткий срок
они внесли в дом больше разрушений, чем муравьи: поломали мебель в гостиной, порвали гамак…»
Сергей Марков, журналист-международник
и кинодраматург, не просто изучавший творчество Маркеса, но общавшийся с ним лично, написал
текст, в котором «изобразил»
Маркеса не только в реальности, но и среди его женщин и созданных писателем

Марков С.

Блудницы и диктаторы
Габриеля Гарсия Маркеса:
Неофициальная биография
писателя.
М.: Вече, 2012. – 480 с.: ил. 3000 экз. (п)
ISBN 978-5-9533-6460-7

героинь, проведя необходимые параллели между ними.
Для этого он попробовал
взглянуть на любовь глазами Маркеса и созданных им
героев-мужчин, романтичных и, тем не менее, ненасытных самцов, в каждой
новой женщине ищущих
свою единственную и неповторимую… терпеливо ждущую его в другой стране, в далеком городе или
на соседней улице. Ведь
латиноамериканская муза –
непостижимая и неуловимая
красавица.
В 2004 году Маркес продал права на экранизацию
романа «Любовь во время
холеры» Голливуду. Сыгравший главную мужскую
роль в фильме Хавьер Бардем, получивший от Марке-

са ценные советы по трактовке образа своего героя,
после выхода фильма заявил:
«Я согласен с Маркесом и уверен, что можно провести параллель между любовью и холерой – и то и другое
сопряжено с чувством умирания. Умирания от заразы и умирания от страданий
неразделенного чувства. Ну
да, любви всегда сопутствует
боль… Трудность в том, что
говорит герой одно, а делает совершенно другое. В книге
он произносит фразу, которая, кажется, в итоге не
попала в фильм: “Я могу ее
обмануть, но изменить ей –
никогда”. Каждая любовница
приближает героя к предмету его пожизненной страсти… жаль, что в фильме нет
шестисот двадцати двух
дам, которые на самом деле,
по книге, побывали в постели
моего героя – ведь как можно
было все показать! А если серьезно, то благодаря Маркесу
я понял, что такое любовь».
А теперь настала очередь
поговорить и о диктаторах.
Роман о Патриархе – сам
по себе напоминает поэму
об одиночествево власти. Однажды Маркес назвал
роман своей зашифрованной
биографией, поскольку одиночество славы очень похоже на одиночество во власти.
Когда после выхода романа
«Осень Патриарха» на одной
из встреч с читателями его
спросили о генерале Фран-

Фото из архива Маркеса: «С другом Фиделем»

ко, Маркес ответил: «Нет,
от Франко я ничего практически не взял в образ своего Патриарха. Возможно,
от самой Испании, от обстановки, в которой жила страна… Однажды я даже хотел
попросить у него аудиенцию,
чтобы посмотреть его вблизи,
и наверняка получил бы ее. Но
я бы не смог объяснить, какого
черта мне надо видеть Франко. Не мог же я сказать ему:
знаете, я сейчас пишу книгу
о сукином сыне и вот хотел
бы. Книга у меня была практически написана вся, кроме
финала: я ждал, когда умрет
Франко, чтобы посмотреть,
как будет обставлена его
смерть».

Панамский лидер, генерал Омар Эфраин Торрихос Эррера, которого многие
называли диктатором, был
другом Маркеса. Генерал
больше всего любил девушек и самолеты (сам Маркес боялся летать). Именно
Торрихосу, «высшему лидеру
панамской революции», принадлежит знаменитая фраза:
«Я не хочу войти в историю,
я хочу войти в зону Канала».
Но это произошло после его
гибели в авиакатастрофе.
Маркес встречался с ним за
десять дней до трагедии.
А ведь, если вдуматься,
власть – тоже женщина, соблазнительная и капризная,
но, несомненно, роковая…

Избранницы вождей
Неслучайно в оригинале
издание называлось «Женщины диктаторов», ибо
оно подробно рассказывает
о женщинах, ставших спутницами жизни самых известных диктаторов XX века,
многие из которых были
типичными выскочками,
«из грязи в князи». А вот их
избранницы часто оказывались теми, без чьей помощи очередной вождь нации
так и не сумел бы взобраться
на вершину власти. Но что
привлекало этих женщин
в тех, кто был тогда никем,
без перспектив, денег и связей? И другой вопрос –
почему эти вожди, уже став
национальными символами, вызвали такое поклонение у сотен тысяч, а порой –
даже миллионов женщин?
Почему многие из вождей не
могли обойтись не просто
без многочисленных любовных связей, но и постоянно стремились к покорению
новых и новых женщин?
Португальский диктатор

Антонио Салазар так никогда и не женился. В отличие от Гитлера и Муссолини, он не выставлял себя
напоказ, создал образ монаха, далекого от плотских
утех и сентиментальностей. Он выступал монотонно, не изображая пламенного оратора, неистового
правдолюбца и защитника
родной страны и народных
интересов, что было характерно для большинства диктаторов, предпочитающих
наслаждаться ревом восхищенной толпы и блестящими глазами юных поклонниц. Достаточно вспомнить
многочисленные любовные
письма, присланные «обожаемому фюреру».
Но какие страсти бушевали в душе португальского вождя? «Салазар – это
двуликий Янус: он – бывший семинарист, наслаждающийся свободной любовью;
он – милитарист, не развязывающиq никаких войн;
он – монархист, укрепляю-

щий республику; он, в конце
концов, – диктатор, царствовавший более трех десятков лет и сумевший в течение этого времени не стать
жертвой покушений на его
жизнь и попыток совершения военного переворота». Он
предпочитал интеллектуальных любовниц, но никогда
не брал на себя серьезных
обязательств. Это касалось
даже той женщины, которая осталась ему беспредельно преданной всю жизнь –
Фелисмины ди Оливейры.
Перед новыми пассиями он
разыгрывает из себя человека одинокого, застенчивого, преданного своему делу,
любящего прогуливаться
по ботаническим садам. Но
не только властью, но и ее
тенью (демонстрируемой
близостью к правителю) он
с женщинами не делился…
4 декабря 1977 года Екатерине Дангиаде торжественно водрузили на голову
венец императрицы. Ее супруг, Жан-Бедель Бокасса,

следуя по пути своего кумира Наполеона, провозгласил себя императором, устроив пышную коронацию,
поразившую воображение
даже искушенных европейцев и азиатских повелителей. В издании приводятся
не только колоритные подробности личной жизни
африканского монарха, но
и гипотеза, объясняющая
возможные причины его
свержения. Екатерина за
несколько месяцев до переворота, устроенного французами, заявила мужу, что
является любовницей Валери Жискара д’Эстена, и он
к тому же дает ей деньги.
Взбешенный Бокасса позвонил президенту Франции (которого считал лучшим другом) и потребовал
объяснений, а в ответ услышал: «Послушайте, Бокасса,
я финансирую ваш внутренний бюджет, а потому делаю
все, что хочу», – и положил
трубку. Бокасса потребовал
прекратить любовную связь

Автор рецензий – Алекс Громов

и принести ему извинения,
иначе он предаст эту историю огласке. В это время
приближались
выборы
1981 года, и скандал Жискар д’Эстену был вовсе не
нужен. Но эта версия событий, которую в свое время
озвучил сам Бокасса, стремившийся «обелить» свое
стремительное низвержение
с высот власти.
Жене Мао Цзэдуна Цзян
Цин поначалу пришлось
нелегко – ведь в недавнем
прошлом она была актрисой.
Поэтому, когда уже стало
ясно, что Мао будет единовластным вождем, пришлось подчищать прошлое
его спутницы: «Нужно было
избавиться даже от малейших следов ее актерского прошлого, чтобы она как можно
лучше соответствовала образу супруги великого политического деятеля. Копии фильмов с ее участием, заметки
кинокритиков о ее игре, статьи о ее фривольной актерской жизни – все это пос-

Дюкре Д.

В постели с тираном / Пер.
с фр. В.Ковалива.
Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного
Досуга», 2012. – 512 с. 15 000 экз. (п)
ISBN 978-5-9910-1758-9

тепенно
разыскивается,
изымается и сжигается».
Помимо Бенито Муссолини, В.Ленина и И.Сталина, в издании рассказывается о Николае и Елене
Чаушеску, созданных ими
мифах и суровой реальности. Поклонение рукотворным кумирам не может быть
вечным.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

10

#6 (2330)

искусство

рецензии

«В искусстве важно кто…»
Мария Чегодаева – действительный член Российской академии художеств. Ее
книги о семье МитуричейХлебниковых открыли целую
эпоху, которая замалчивалась
и перевиралась на протяжении нескольких десятилетий.
Искусствоведы разных поколений непременно обращаются к книгам Марии Андреевны,
изданным в серии «Символы
времени», – «Заповедный мир
Митуричей-Хлебниковых: Вера
и Петр» и «Два лика времени (1939: один год сталинской
эпохи)», основу которых составили многочисленные документы из семейного и музейного
архивов. Размышляя о художественной культуре предвоенной эпохи, автор рисует картину изобразительного искусства
1937–1939 годов на фоне художественной жизни и политической ситуации тех лет. Чегодаева предложила собственную
трактовку духовного состояния творческой интеллигенции в условиях тоталитарного
режима и феномена личности
Сталина. О культовых фигурах нашей живописи Чегодаева
написала сборник «Мои академики», посвятив личности каждого из знаменитых художников глубокую статью. В 2011
году Мария Андреевна отпраздновала 80-летний юбилей.
— Связаны ли ваши взгляды с философией деда – филолога и литературоведа Михаила Гершензона (1869–1925),
который был знаменит еще
в 20-е годы прошлого века?
В издательстве «Аграф» в той
же серии «Символы времени» недавно была переиздана
его книга «Ключ веры. Голь-

фстрем. Мудрость Пушкина»,
доказавшая, что его блистательные разборы пушкинских
текстов и сегодня не утратили
своей актуальности.
— Я глубоко чту своего деда
Михаила Осиповича Гершензона, преклоняюсь перед ним
как философом, историком,
но если говорить о его влиянии на меня как ученого, то
в первую очередь, меня буквально потрясает простота,
ясность, литературный блеск
его писаний, его способность
излагать сложнейшие философские проблемы так, что
их может понять даже школьник. Я всячески пытаюсь следовать его примеру, писать
как можно проще и яснее –
не для специалистов, а для
каждого мало-мальски образованного человека. Насколько мне это удается – не мне
судить.
— В 2006 году в издательстве «Захаров» вышли воспоминания вашего отца «Моя жизнь
и люди, которых я знал» –
пристрастный рассказ прямого потомка Чингисхана и зятя
М.О. Гершензона, князя
Андрея Дмитриевича Чегодаева (1905–1994), доктора искусствоведения, профессора, художественного критика, знатока

русского и западного изобразительного искусства о своем
художественном окружении.
Какие качества исследователя и ценителя и какие взгляды на искусство культивировали в вас отец и мать, крупные
искусствоведы?
— Я не думаю, что мои
чудесные родители Андрей
Дмитриевич Чегодаев и Наталия Михайловна ГершензонЧегодаева как-то специально
и последовательно культивировали мои взгляды – я, во
всяком случае, никогда этого
не ощущала. «Культивировались» мои взгляды всей атмосферой нашего дома, всем, что
говорили взрослые, что и как
оценивали, какие книги приносил отец, на какие выставки
меня брал, на какие концерты маминого дяди известного пианиста А.Б. Гольденвейзера и его друзей и учеников
меня с детства водили. Я,
такая, какая я есть, – плоть
от плоти моей семьи, моей
бабушки Марии Борисовны
Гершензон, вдовы М.О., растившей меня, моих родителей. Все, что я пишу, говорю, отстаиваю столько же их,
сколько мое.
— В кругу каких художников вы воспитывались?
— В кругу друзей моих
родителей. Мой отец был
дружен с очень многими художниками 1930–1940
годов: Ю.И. Пименовым,
М.С. Родионовым, С.В. Герасимовым, Г.С. Верейским
и другими. Важнее всего
для меня близость с В.А.
Фаворским и его семьей.
В годы войны, эвакуации
в Самарканде я жила у них
иногда по многу дней.

— Вы по профессии –
художник-сценограф, почему
вы выбрали искусствознание?
— По чисто «женским»
обстоятельствам.
Начала писать критические статьи еще в 1960-е годы, параллельно с работой в театре,
а потом родила подряд двух
сыновей и работать в театре
(он требует всего человека, все
время и силы) уже не получалось. Искусствознание шло
у меня легко и успешно – вот
так и переключилась. Писать
об искусстве неизмеримо
легче, чем его создавать. Это
абсолютно точно!
— Две ваши книги посвящены Маю Петровичу МитуричуХлебникову, его отцу – Петру
Митуричу и его матери – Вере
Хлебниковой. Какой вклад эти
художники внесли в современное искусство?
— Все трое большие мастера, а Петр Митурич и Май
просто замечательные художники, из крупнейших в русском искусстве середины
и конца ХХ века. Их «вклад» –
их блестящие работы. Большое искусство всегда «современно».
— О чем вам интереснее
всего писать?
— О хороших художниках.
— Что вам дорого больше
всего в художниках? В книге
«Мои академики» каждому
из героев – действительных
членов Российской академии
Художеств вы даете оригинальную характеристику.
— Отец любил рассказывать, как однажды в Ленинграде художники затеяли традиционный спор: что важнее
в искусстве: «что» или «как»?
Замечательный наш худож-

Беседовала Лола Звонарева

ник Владимир Васильевич
Лебедев молча слушал, а затем
изрек: «В искусстве важно
не «что» и не «как», а «кто»».
Я с этим целиком согласна. Мне в художнике дороже
всего он сам – как личность,
как мастер, как творец своей,
единственной в мире «вселенной».
— Кого бы вы выделили
в сегодняшнем изобразительном искусстве и почему?
— Сейчас нет такого одного мастера, даже такого одного направления, которое я бы
решилась выделить как ведущее, действительно направляющее. Большего разброда, противоречий, абсолютно
несовместимых тенденций не
было никогда, во всяком случае, за мою достаточно долгую «жизнь в искусстве». Мне
ближе всего и кажутся наиболее жизнеспособными тенденции, идущие от искусства
1920-х годов, «по эту сторону» авангарда (тогда его называли «неореализмом», «фантастическим»
реализмом
и т.п.); через 1960-70-е: искусства «оттепели», «семидесятничества» с его трагической театральностью и вплоть
до наших дней. Последние работы Павла Никонова, Татьяны Назаренко, Ольги
Булгаковой очень интересны и современны. У них есть
и хорошие ученики. Есть
надежда и на возрождение
религиозного искусства, как
в лучших церковных росписях
(они есть!), так и в станковых
работах на религиозные темы.
— Расскажите о вашем
последнем научном труде.
— Моя недавно законченная большая книга называется

Абсолютный перформанс
Очень правильно, что издательство со словом «литературное» в названии уделяет
столь значительное внимание современному визуальному искусству. Во-первых,
многие актуальные художники отлично пишут –
мемуары, статьи, а подчас
и прозу. Ну а во-вторых,
описания их акций, перформансов и т.д. – это особый, ни с чем не сравнимый
жанр словесности. Судите сами: «В доме накопилось
невероятное количество бесхозной и отжившей свой срок
обуви. Было принято решение о захоронении сапог,
босоножек, тапочек и ботинок вдоль восточной границы (участка), уже заботливо
выкошенной алчным соседом…
Захороненные сапоги настойчиво диктовали свой стереотип поведения и требовали,
как тени предков от нерадивого потомства, осмысленного землеустройства. Карто-

фелю определилась резервация
в формах французского регулярного парка. Линии подсолнухов расчерчивали горизонтальные планы. Тыквам
и кабачкам был отведен супрематический рельеф между
“Версалем” и авангардноархаической спиралью, первые смутные контуры которой были натоптаны в ходе
поминального ритуала вблизи
от места упокоения сапог».
Чем не абсурдистская проза?
Однако это – описание перформанса Игоря Иогансона и Марины Перчихиной
«Арендованная земля», осуществленного на 11 сотках
сельхозугодий. То была
целая программа художественных акций на «равнинной территории реальности», вдали от «местностей,
специфически маркированных
искусством». Этакое актуальное арт-почвенничество.
И никакого стеба: все
на полном серьезе.

В книге московского
художника Марины Перчихиной собраны описания
и других акций, в которых
она участвовала и которые
сама инициировала. Перчихина, возможно, не самый
знаменитый (и уж подавно
не скандальный) персонаж
российской художественной
сцены, но в кругу акционистов и концептуалистов
она имеет огромный авторитет. В книгу вошли тексты
самого разного рода: мемуарные и дневниковые заметки, хроника художественной
жизни, статьи и рассказы разных авторов, мистификаторские эссе. Здесь
подробно описаны такие
наделавшие в свое время
шуму в московской арттусовке акции, как «Заклание гриба», «Чтение Белой
Стены», «Вавилонская яма»,
«Рем-Арт» (искусство, возникающее из хаоса домашнего ремонта). Издание

композиционно представляет собой концептуалистский
коллаж или, если угодно,
перформанс, реализованный в книжном формате.
Из разрозненных на первый
взгляд текстов вырастает
полная интересных событий
и открытий жизнь человека в искусстве, подлинная
художественная автобиография. Для читателя, мало
знакомого с актуальными
художественными практиками, книга вполне может
стать своего рода ликбезомпутеводителем (впрочем,
весьма
субъективным).
А вот искушенные знатоки
наверняка оценят интересные и глубокие размышления о сущности современного искусства, которыми
изобилует беседа Перчихиной с идеологом концептуализма Юрием Соболевым.
Сквозным
сюжетом
в книге проходит главный
мифотворческий
проект

Перчихиной со товарищи –
история жизни и творчества никогда не существовавшего художника Андрея
Благова. Проект зародился в начале 1980-х, когда
Перчихина работала в театре, и постепенно стал
обрастать биографическими апокрифами на манер
незабвенного Козьмы Пруткова. Возникла пародийная Международная комиссия по наследию Андрея
Благова, отыскались некоторые его художественные
работы, программные тексты, письма и т.д. В память
вымышленного художника была устроена Акция
Реконструкции его последнего проекта с участием
сорока деятелей актуального искусства (в их числе
Лев Рубинштейн, Леонид
Тишков, Гор Чахал). Акция
проводилась «в полной изоляции от институциональнохудожественного процесса».

«Искусство, которое БЫЛО.
Русская школа художественной иллюстрации 1917 – середины 1930-х годов». Издаю
сборник своих статей последних пяти лет о современном
искусстве «Сумерки разума».
— Какие тенденции вас беспокоят в современном отечественном искусстве? Есть ли то,
что вас радует?
— Очень беспокоит так
называемое
«актуальное
искусство». Это очень серьезное и очень опасное явление
не столько искусства, сколько
того мировоззрения, которое
навязывается современным
людям, прежде всего молодежи. Мировоззрения вседозволенности, цинизма, права
разрушать все, что было создано человечеством вплоть
до конца ХХ века; глумиться
над Пушкиным, Чайковским,
Моцартом, Микеланджело,
Рембрандтом и т.д. Недавно ЕвроНьюс (ТВ) поведало о новом «проекте» центра
актуального искусства в Италии: на экране компьютера
в натуральную величину предстает великое произведение,
скажем Сикстинская мадонна, и каждый может на компьютере ее уничтожить, рассыпать, превратить в прах.
Спасибо хоть, что пока только на компьютере. Но психика у такого «разрушителя»
в это время работает вполне
определенно: «Ничего святого! Никакой нравственности,
никакого чувства прекрасного! Мне, любимому, все дозволено. Я хозяин надо всем, и в
праве разрушать, уничтожать
все, что мне заблагорассудится». Вот так! На «радость» уже
места не остается.

Андрей Мирошкин

Перчихина М.

Чтение Белой Стены.
М.: Новое литературное обозрение,
2011. – 280 с. – (Очерки визуальности).
1000 экз. (о) ISBN 978-5-86793-921-2

По ее завершении кураторам стало ясно: мифический
Благов не просто куда-то
исчез, он – будто в космос –
«вышел в перформанс без зрителя и без следов». Иными
словами, совершил идеальный, абсолютный художественный жест.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

11

#6 (2330)





Текст и картинки
Торопыгина М.

Японский средневековый рассказ (отоги-дзоси) /
Под ред. И.Смирнова.
М.: РГГУ, 2011. – 456 с. – (Orientalia et Classica: Труды Института
культур и античности: Вып. XXXVI). 500 экз. (о)
ISBN 978-5-7281-1188-7

«И вот настал шестой день. В годы Тэмпёсёхо,
в шестнадцатый день шестой луны, в час курицы будда милостиво явился ей в облике высокой монахини, окруженной золотистым и серебряным сиянием. Она предстала в черной рясе,
со сложенными молитвенно руками». Специальный мир средневековой японской прозы,
чужой и родной, завораживающий магизмом,
но порой неожиданно конкретный, принадлежащий предметным пространствам, – исследован Марией Торопыгиной в уникальной книге,
где сталкиваются проза иной эпохи и иной
культуры, комментарий к ней и иллюстративный ряд. Пересказ сопровождается картинками; следовательно, современные субкультуры встречаются с изначальным японским
умением совмещать лингвальное и визуальное. «Отоги-дзоси» – это «записи для рассказывания», народный, в общем-то, жанр, неканоничный и в японской традиции. Тем ценнее
ознакомление нашей культуры с этими чужими страшилками и сентиментальными историями; впрочем, к ним эти термины здесь
неприменимы.


Честность истории
Верт П.

Православие, инославие, иноверие: Очерки
по истории религиозного разнообразия
Российской империи / Пер. с англ. Н.Мишаковой,
М.Долбилова, Е.Зуева и авт.
М.: Новое литературное обозрение, 2012. – 280 с. –
(Historia Rossica). 1000 экз. (п) ISBN 978-5-86793-956-4



Неприятно в мире, где все ненавидят всех, точнее, конечно же, различают всех, понимают
интуицией, каковая оказывается лишь привычной, – соблюдать ложные нормы, сдерживать в себе неправду. Но еще гаже быть сектантом расы, веры, нации, идеологии – и дело
вовсе не в политкорректности, дело в выживании человеческого рода. Монография Пола
Верта посвящена специальному вопросу –
взаимодействию православной ортодоксии
с местными верованиями в имперской России; однако эта книга может быть воспринята и как метафора недобрых процессов, происходящих нынче на нашей земле. История,
да и любая наука, всегда честней идеологических конструктов.


Учение и рецепция
Регарди И.

Мое розенкрейцерское приключение / Пер.
с англ. А.Блейз.
М.: Энигма, 2011. – 256 с. – (Постскриптум). 2000 экз. (п)
ISBN 978-5-94698-071-5

Израэль Регарди, один из мастеров тайных лож
рубежа позапрошлого и прошлого века, сообщает подробности своего бытования в ордене
«Золотой Зари» и т. д. Это само по себе интересно лишь адептам; однако бывает так, что
культурное движение проявляется и в неожиданном совмещении несовместимых пластов
бытия, в удивительном столкновении истории
словесности и мысли – с неконвенциональной ритуальной и духоискательской практикой. Регарди пишет: «…следует отдавать себе
отчет, что учение Золотой Зари – не просто
компиляция. Его создатели связали воедино весь
этот разнородный и неупорядоченный материал
и придали ему четкую форму и смысл». А каков
будет в результате путь – Йейтса ли, Кроули, –
второй вопрос. Рецепция этой традиции может
быть многообразной. Важно то, что без такого
рода эзотерических документов мы не поймем
общеевропейское модернистское движение.






Неуверенность
и недоверие
Ремизов А.

Кукха: Розановы письма / Изд. подг.
Е.Обатниной.
СПб.: Наука, 2011. – 410 с. – (Литературные памятники).
1000 экз. (п) ISBN 978-5-02-038255-8

В числе изданий текстов Алексея Михайловича Ремизова, недостаточном, несмотря
на предпринятые попытки издания сочинений, – подготовленный Еленой Обатниной
в самой, наверно, авторитетной серии отечественного книгоиздания – «Литературных
памятниках». Перед нами своего рода жест,
оммаж мастера мастеру – Василию Васильевичу Розанову. «И вовсе не по несуразности или от дури забирались у нас на вокзал
за два часа до отхода поезда даже и тогда,
когда ввели нумерованные номера и плацкарты. / А все это от неуверенности и недоверия».
Очень близко, но Ремизов любит странное,
неистово-незаметное, сонно-запрещенное.
Оба – и Ремизов, и Розанов – авторы, преодолевающие запретные зоны смысла, но
Ремизова пространство безумия интересует больше, нежели стиль его конфидентаоппонента.


От Достоевского
до вампиров
Rossica Judaica – Judaica Rossica /
Ред. А. Вранеш; Ред.-сост. К.Ичин, Е.Толстая.
Београд: Изд-во фил. фак-та в Белграде, 2011. – 270 с.
300 экз. (п) ISBN 978-86-6153-014-2

Сборник, собранный известным коллективом сербских, российских, израильских ученых (а душой его, безусловно, предстает Корнелия Ичин), посвящен русско-еврейским



культурным сюжетам. Здесь Леонид Кацис
демонстрирует специфические интонации
споров о Достоевском в легендарной Вольфиле, а Елена Толстая реконструирует авторский миф Акима Волынского. Здесь Антон
Рогачевский психоанализирует Дмитрия
Быкова с его «ЖД», а Михаил Одесский сопоставляет антисемитскую и вампирическую
топику. Отдельный блок материалов посвящен памяти великого русско-израильского
поэта Михаила Генделева: здесь тексты
Майи Каганской, Евгения Сошкина, Сергея Шаргородского, Анны Исаковой, Михаила Вайскопфа. Белградские сборники
давно – независимая часть отечественного литературоведческого пространства; быть
может, это и есть лучшая форма т.н. славянского единства.


День в звуках
Тарусский Н.

Знак земли: Собрание стихотворений / Сост.
В.А. Резвый, А.Л. Соболев.
М.: Водолей, 2012. – 272 с. – (Серебряный век.
Паралипоменон). 500 экз. (п) ISBN 978-5-01763-097-7

О многих поэтах мы ничего толком не знаем.
В том числе о поэтах новой и новейшей
эпохи. Николай Алексеевич Тарусский,
носивший подлинную фамилию Боголюбов (1903–1943), был близок «перевальцам»,
погиб на Великой Отечественной, странно погиб. Публиковался, о нем отзывались
с сомнением, но без ненависти. Кристальная
поэзия Тарусского при этом вовсе не учтена в стилистическом реестре отечественной
традиции, и это исправляет настоящий том:
«Закат и ночь. День в звуках до отказа. / Звук
умирает, никнет, что ни ночь. / Но разве днем,
не отдохнув ни разу, / Звучать и петь без этой
смерти смочь?» Или: «Пока настой раскуренной махорки / Мешается с прохладной пустотой, / Оставшиеся смотрят, как с пригорка /
Исчез состав, заставясь берестой».

Автор рецензий – Данила Давыдов

Сергей Шулаков

Обгоняя
затмение

Орлов А.

Московский кочевник:
Стихи.
М.: Вест-Консалтинг, 2012. –
88 с. (п) 1000 экз.
ISBN 978-5-91865-128-5

Поэзия Александра Орлова – это хроника внутреннего сопротивления. Пространство его
стихов образовано драматичными контрастами между грехом и тягой к чистоте, между
гордостью и сознанием необходимости смирения, эстетической корыстью и упреками совести: «Чьей-то подлостью меряешь совесть свою,
/ Незапятнанным хочешь остаться в итоге…»
Временами силы словно оставляют поэта, но
естественно живущий внутри динамизм заставляет преодолевать, переориентировать «и дна
удушливый призыв», и «эту лестницу в ясную бездну». Такое преодоление требует энергии, и она
в стихах Александра Орлова очевидна. Окружающая жизнь может перемолоть человеческие
характеры, но не нужно опустить руки. Паломничество и кочевье, инстинктивное, подчиненное внутреннему зову движение – стержень
книги, и чувство безвозвратно утраченного времени тоже провоцирует на бег – вдогонку.

Петр Будрин

Темная материя
памяти

Модиано П.

Горизонт: Роман / Пер.
с фр. Е.Кожевниковой.
М.: Текст, 2012. – 160 с.
2000 экз. (п)
ISBN 978-5-7516-1012-0

Герой романа пытается возродить в памяти ушедшую молодость. В поисках фантомов прошлого он ходит по маршрутам, исхоженным в свое время с особой, которая так же
неожиданно исчезла из его жизни, как и появилась. Желание спастись от давних страхов – вот что когда-то ненадолго связало двух
молодых людей, не облегчив их одиночества.
От воспоминаний – от них не убежать, как
и нельзя догнать линию горизонта. Неопределенность – основной лейтмотив. Неопределенными остаются даже времена года. Любимое время героя – когда весной кажется, что
на дворе лето, а зимой – что на дворе весна.
Автор старается избегать осмысленных диалогов, скрывая более-менее сложные реплики
в косвенной речи героев, перебивает повествование рассуждениями на возвышенные темы,
используя банальные образы, – все это создает
ощущение непродуманности текста.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

12

#6 (2330)

НОВИНКИ ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА «АЛЬПИНА ПАБЛИШЕР»
Панюшкин В.

Хаммер М.

Код Кощея:
Русские сказки
глазами
юриста / Валерий
Панюшкин.

Шарп И.

Быстрее, лучше,
дешевле:
Девять методов
реинжиниринга
бизнес-процессов
/ Майкл Хаммер,
Лиза Хершман;
Пер. с англ.

М.: Альпина Паблишер,
2012. – 132 с.

М.: Альпина
Паблишер, 2012. –
356 с. – (Библиотека
«Коммерсантъ»).

С

казки – отражение народного подсознания. Известный журналист и литератор Валерий Панюшкин при содействии
юристов «Пепеляев Групп» ищет
корни российской правовой системы в сказках и обнаруживает много
интересного: в справедливость
никто не верит, прав старший
и сильный, старое добро быстро
забывается, ребенок – не полноправный человек, самое абсурдное чистосердечное признание
засчитывается как доказательство
вины, логика обвинения хромает, принципы экстрадиции каждый раз пишутся заново, правила
наследования запутаны до невозможности – словом, очень напоминает нашу нынешнюю действительность. А пошло-то все,
оказывается, еще от Кощея Бессмертного да Василисы Прекрасной.
Книга обязательна к прочтению
всем людям с неординарным мышлением, способным видеть неожиданное в привычном, а также всем,
кто хочет разобраться, как работает мозг русского человека.

П

очему одни компании процветают, а другие – нет?
Майкл Хаммер, всемирно известный бизнес-гуру и автор концепции реинжиниринга, и его коллега Лиза Хершман уверены в том, что
секрет достижения успеха – в способе организации процессов. В своей
книге они показывают, как можно
использовать огромный потенциал процессного подхода для увеличения прибыльности компании
и повышения ее конкурентоспособности. Ведь говоря «быстрее, лучше
и дешевле», авторы подразумевают: быстрее, лучше и дешевле, чем
конкуренты. Руководствуясь принципами, предложенными авторами
книги, организации, работающие
в любой сфере деятельности, могут
успешно внедрить процессный подход и получить огромное преимущество на рынке.

Хау Дж.

Философия
гостеприимства
Four Seasons:
Качество,
сервис, культура
и бренд / Изадор
Шарп при
участии Алана
Филлипса; Пер.
с англ.

Льюис Д.

Краудсорсинг:
Коллективный
разум как
инструмент
развития бизнеса
/ Джефф Хау;
Пер. с англ.

Управление
стрессом:
Как найти
дополнительные
10 часов
в неделю /
Дэвид Льюис;
Пер. с англ.

М.: Альпина Паблишер,
2012. – 288 с.

М.: Альпина Паблишер,
2012. – 238 с.

М.: Альпина Паблишер,
2012. – 366 с.

И

задор Шарп – выходец
из бедной семьи иммигрантов, основатель, председатель совета директоров и генеральный директор Four Seasons,
одной из лучших в мире гостиничных сетей, известной непревзойденным уровнем сервиса. Эта книга не просто история
о пути от бедности к богатству,
она о блестящем лидере, у которого есть все, чтобы вести за
собой: доверие к людям, порядочность и оптимизм. Вы узнаете
не только о том, как организовать
гостиничный бизнес или создать
отличный бренд, – вы узнаете,
чего может добиться любая компания, стремясь к непревзойденному совершенству.

К

р ау дс ор си н г
о снов а н
на одной простой идее: коллективный разум более продуктивен, чем отдельный, даже
самый гениа льный человек.
Повсеместное распространение Интернета и желание огромного числа людей решать сложные задачи дают возможность
каждой компании использовать
потенциал энтузиастов из самых
невероятных уголков планеты.
Стоит это недорого, а то и вовсе
ничего, а качество решений зачастую бывает гораздо выше, чем
при заказе у профессионалов.
В книге вы найдете инструкцию
по эксплуатации этого бесценного бизнес-инструмента.

В

книге рассматриваются два
главных врага делового человека – стресс и дефицит времени.
Автор предлагает апробированную методику, использование
которой повышает самоорганизацию, способствует появлению
свободного времени, снимает
прессинг, вызванный его дефицитом, и тем самым помогает
избежать стрессовых ситуаций.
Книга насыщена множеством
примеров из практики и сопровождается богатым иллюстративным материалом.

По вопросам оптовых закупок: тел.: (495) 980 5354, sale@alpinabook.ru
Интернет-магазин издательства: тел.: (495) 980 8077, www.alpinabook.ru

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

#6

13

(2330)

бестселлеры
Тигры
наступают

1
2
3
4
5
6
7
8
9
10

Сьюзен Коллинз.
Голодные игры.
М.: АСТ, Астрель, 2010.

Франко Арминио.
Открытки с того света.
Ж-л «Иностранная литература», № 1, 2012.

Дэниел Киз.
Цветы для Элджернона.
М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2009.

Лорен Оливер.
Прежде чем я упаду.
М.: Эксмо; СПб.: Домино, 2011.

Сьюзен Коллинз.
Сойка-пересмешница.
М.: Астрель, 2012.

Джон Фаулз.
Коллекционер.
М.: АСТ, Астрель, 2007.

Харпер Ли.
Убить пересмешника.
М.: АСТ, 2009.

Диана Сеттерфилд.
Тринадцатая сказка.
СПб.: Азбука-классика, 2007.

Диана Уинн Джонс.
Ходячий замок.
М.: «Азбука-классика», 2005.

13
12
11
11
10
8
8
8
7

Кэтрин Стокетт.
Прислуга.

7

М.: Фантом Пресс, 2010.

«Остаемся зимовать» Шейн Джонс –
от augustin_blade
Февраль пьет слишком много кофе. Он заставляет людей грустить, похищает детей и не дает увидеть небо над головой в
прорези туч. Февраль не длится 28–29 дней, все это сказки.
Счет идет на сотни дней и более. Февраль хочет быть хорошим, но у него не получается. Поэтому мы объявляем Февралю войну. Ведь зима не может длиться вечно.
Читать этот небольшой роман в минус 28 по Цельсию в
последних числах февраля было не страшно – очень страшно. Шейн Джонс разворачивает перед нами крохотный мир,
в котором жители небольшого городка ведут неравный бой с
непростым противником – чтобы снова летать, чтобы радоваться теплу, чтобы бегать по полю, усеянному одуванчиками. Чтобы не находить по ночам трупы с набитыми снегом
ртами и не горевать, когда и твоего ребенка похитят из собственной постели. Суровая и страшная в своей красоте и нотках безумия сказка, самое оно для чтения этой зимой. Совершенно новое для меня ощущение – медленно читать страницу
за страницей, смотреть на снегопад за окном, кожей ощущать
сумрак и – бояться, бояться того, что я потеряю крупицы счастья, которые согревают меня по ночам, что я не смогу больше
запускать в небо шары и воздушных змеев, что не сработают
все уловки, и февраль будет вечным-вечным-вечным...
Завораживает. До дрожи…

«Как жить с кошкой-невротиком»
Стивена Бейкера – от lost_witch
«Привет, меня зовут кошка Пятница. Я невротик. Жизнь
очень сложная, полна забот и волнений. Еды мало. Хозяйка все
время куда-то пропадает и совсем не уделяет мне внимания.
В мой дом приходят посторонние люди. Иногда даже спят на
моей кровати. Мир катится в тартарары».
Я с легкостью могу представить свою кошку на психотерапии в
обществе«Анонимныхневротиков».Потомучтоужкомукакнеей?
За 15 минут чтения милого «руководства по использованию» я
нашла подтверждение всем своим мыслям и знаниям о своем
домашнем деспоте и тиране: кошки милостивы и позволяют
людям спать на кровати; кошки прислушиваются к получаемым командам, чтобы сделать ровно наоборот; кошки слишком высококвалифицированны, чтобы быть простым домашним животным. Когда я возвращаюсь домой после отпуска, моя
кошка орет на меня в течение трех часов. После чего хрипнет.
И продолжает тихо орать уже хриплым голосом. Как, скажите,
как тут не стать невротиком?!

Вполне ожидаемо второй
том Александры Марининой «Бой тигров в долине»
оказался в лидерах категории
художественных
книг в переплете. На второй позиции – не менее
примечательная новинка –
«Окна» Дины Рубиной.
По словам самой Рубиной,
образ окна, то есть выхода
вовне, может привести нас
в самые разные пространства и миры. В том числе
и миры, сочиненные другими людьми, ведь каждый человек – это мир; тем
более писатель, сам создающий множество миров.
Другой вопрос, что, раскрыв книгу, то есть бросив первый взгляд в это
«окно», мы можем захотеть
продолжить увлекательное
созерцание и даже соучастие, а можем и «захлопнуть ставни»…
«Гражданин Поэт» все
еще не теряет надежды
выбиться в лидеры. Ему это
почти удалось – на этой
неделе книга расположилась на четвертой позиции.
Тройку лидеров покинули Сергей Минаев и Владимир Мединский. Стоит
отметить и «Владивосток–
3000» Ильи Лагутенко –
фантастическую, но тесно
связанную с реальными
событиями киноповесть
о существовании параллельного мира – пространства – города Владивосток–
3000, в котором черты
настоящего Владивостока слились с чертами его
альтернативных, но нереализованных воплощений,
от английского Порт-Мэя
до китайского Хайшеньвэя.
Владимир
Познер
и архимандрит Тихон
(Шевкунов) плотно держат две первые позиции
в топ-10 нехудожественных
книг в переплете. Впрочем, на лидерство явно
претендует «Чай с Джейн
Остин» Ким Уилсон –
своего рода кулинарнокультурологическое путешествие по истории чая
и традиционного английского чаепития. Каждая глава сопровождается
историческими справками,
выдержками из романов
Джейн Остин и ее писем,
старинными английскими рецептами XVIII–XIX
веков, гравюрами и рисунками той эпохи. В новичках
недели – «Путин» Криса
Хатчинса. Очень личная
биография российского
лидера – результат шестилетней
исследовательской работы, проведенной
автором книги – успешным, пытливым журналистом и наиболее публикуемым
биографом.
Его соавтор Александр
Коробко – независимый
журналист-международник
и телепродюсер.
Людмила Шибанова

место
автор, название, издательство
(пред. нед. / всего нед.)

Александра Маринина.

1

(-/1

2

(-/1)

3

(1/2)

4

(6/9)

5

(7/4)

6

(2/5)

7

(3/2)

8

(5/7)

9

(-/1)

Бой тигров в долине: Т. 2.
М.: Эксмо, 2012.

Дина Рубина.
Окна.
М.: Эксмо, 2012.

Александра Маринина.
Бой тигров в долине: Т. 1.
М.: Эксмо, 2012.
Гражданин Поэт.
Граждане бесы.
М.: КоЛибри, 2011.

Анатолий Брусникин.
Беллона.
М.: АСТ, 2012.

Cергей Минаев.
Москва, я не люблю тебя.
М.: АСТ, 2012.

Владимир Мединский.
Стена.
М.: ОЛМА Медиа Групп, 2012.

Борис Акунин.
Любовь к истории.
М.: ОЛМА Медиа Групп, 2011.

Илья Лагутенко.

10 (10/8)

Владивосток–3000: Киноповесть
о Тихоокеанской республике.
М.: АСТ, 2012.

Виктор Пелевин. S.N.U.F.F.
М.: Эксмо, 2012.

место
автор, название, издательство
(пред. нед. / всего нед.)

Владимир Познер.

1

(1/3)

2

(4/13)

Архимандрит Тихон (Шевкунов).

(-/1)

4

(2/8)

6
7.
8
9

«Несвятые святые»
и другие рассказы.
М.: Сретенский монастырь,ОЛМА Медиа
Групп, 2011.

Ким Уилсон. Чай с Джейн Остин.

3

5

Прощание с иллюзиями.
М.: Астрель, 2012.

М.: СЛОВО/SLOVO, 2012.

Уолтер Айзексон.
Стив Джобс.
М.: Астрель, Сorpus, 2012.

Стив Джобс. Стив Джобс о бизнесе:

(3/2)

250 высказываний человека,
изменившего мир.
М.: Альпина Паблишер, 2012.

Крис Хатчинс.

(-/1)

Путин.
М.: ОЛМА Медиа Групп, 2012.

Cталик Ханкишиев.

(5/6)

Базар, казан и дастархан.
М.: Астрель, 2011.

Пьер Дюкан.

(6/3)

350 рецептов диеты Дюкан.
М.: Эксмо, 2012.

Стив Хокинг. Вселенная. Три книги о

(-/1)

10 (8/15)

пространстве и времени.
СПб.: Амфора, 2012.

Пьер Дюкан.
Я не умею худеть.
М.: Эксмо, 2011.

место
автор, название, издательство
(пред. нед. / всего нед.)

Туллио Аволедо.

1

(-/1)

2

(1/3)

3

(2/3)

4

(7/7)

5

(3/2)

6

(4/6)

7

(6/4)

8

(8/3)

9

(9/4)

Метро 2033: Корни Небес.
М.: АСТ, Астрель, 2012.

Игорь Пронин.
Наполеон: Кн. 1: Путь к славе.
М.: Этногенез, АСТ, 2012.

Дмитрий Глуховский.
Метро 2033: Непогребенные.
М.: Этногенез, АСТ, 2012.
Метро 2033:
Последнее убежище: Сб.
М.: АСТ, Астрель, 2012.

Дмитрий Колодан.
Пангея: Кн. 2: Подземелья карликов.
М.: Этногенез, АСТ, 2012.

Александр Чубарьян.
Хакеры: Кн. 2: Паутина.
М.: Этногенез, АСТ, 2012.

Екатерина Вильмонт. Мимолетности,
или Подумаешь, бином Ньютона!
М.: АСТ, 2012.

Полина Дашкова.
Источник счастья. Небо над бездной.
М.: АСТ, 2012.

Карине Шаинян.

10 (10/4)

Че Гевара 2. Книга 2: Невесты Чиморте.
М.: Этногенез, АСТ, 2012.

Анатолий Брусникин.
Девятный спас.
М.: АСТ, 2011.

место
автор, название, издательство
(пред. нед. / всего нед.)

Ирина Чадеева.

1

(-/1)

2

(-/1)

3

(1/79)

4

(-/1)

5

(-/3)

6

(6/2)

Выпечка по ГОСТу.
М.: Астрель, 2012.

Василиса Володина. Астрология
обольщения. Ключи к сердцу
мужчины. Энциклопедия отношений.
М.: Эксмо, 2012.
Стивен Р. Кови. Семь навыков
высокоэффективных людей.
М.: Альпина Паблишер, 2011.
Постный стол.
М.: Эксмо; СПб.: Терция, 2010.

Юрий Мишустин. Выход из тупика:
Ошибки медицины исправляет
физиология.
Самара: Самарский Дом печати, 2009.
Гери Чепмен. Пять языков любви: Как
выразить любовь вашему спутнику.
СПб.: Библия для всех, 2011.

Дмитрий Щеглов.

7

(7/112) Фаина Раневская. «Судьба-шлюха».

8

(8/11)

9

(9/8)

М.: АСТ, 2008.

Игорь Борщенко. Изометрическая
гимнастика доктора Борщенко.
Позвоночник и суставы. М: АСТ, 2011.

Анатолий Ситель.
Точка боли. Уникальный массаж
пусковых точек боли.
М.: АСТ, 2012.

Стив Харви.

10 (10/12) Вы ничего не знаете о мужчинах.
М.: Эксмо, 2011.

Рейтинги составлены по результатам продаж в торговых сетях «Амадеос», «Амиталь», «Новый книжный», «Буква», «Лабиринт», «Магистр»,
«Буквоед», «Книжный клуб «36.6», «У Сытина», «Молодая гвардия»,
в московских магазинах «Библио-Глобус», «Московский Дом книги на
Новом Арбате».
«Книжное обозрение» заинтересовано в расширении списка наших
партнеров, предоставляющих информацию о сбыте.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

14

#6 (2330)

ПОДПИСКА – 2012
Уважаемые читатели!
В прошлом году нашей газете исполнилось 45! «Книжное обозрение» – самая авторитетная в России
цветная газета о книгах и книгоиздании. В ней вы найдете самую актуальную информацию о книжных
новинках во всех сегментах литературы, тематические рубрики, рейтинги продаж, аналитические материалы и обзорные статьи о ведущих писателях и книжном сообществе. Также существует профессиональное приложение «PRO», которое содержит в себе все новости книжного бизнеса.

«Книжное обозрение» – 45 лет вместе с вами! Спешите подписаться!

На всей территории России
продолжается подписка
на газету
«Книжное обозрение»
на первое полугодие!
(Стоимость с доставкой уточните у оператора почтового отделения)

Подписка осуществляется:
По объединенному каталогу «Пресса России» (зеленый);
для подписчиков Москвы – стр. 143.
Индекс 50051 – газета «Книжное обозрение»;
Индекс 83102 – газета «Книжное обозрение»
с PROфессиональным приложением и списком вышедших книг (распространяется ТОЛЬКО по подписке).
По каталогу российской прессы «Почта России» –
стр. 115 и 116;
Индекс 12823 – газета «Книжное обозрение»;
Индекс 12786 – газета «Книжное обозрение»
с PROфессиональным приложением и списком вышедших книг (распространяется ТОЛЬКО по подписке).

Подписку можно оформить
в почтовых отделениях связи

Вниманию читателей!
Приложение «PRO» в розницу не распространяется
Подписка через альтернативные агентства подписки
OOO «Информ-система». Тел. +7 (499) 124-04-79; факс +7 (499) 124-99-38; e-mail:info@informsystema.ru
ООО «Информнаука». Тел. +7 (495) 787-38-73; факс +7 (495) 152-54-81; URL: www.informnauka.com;e-mail: alfimov@viniti.ru
ЗАО «МК-Периодика». Tел. (495) 672-70-12; e-mail: info@periodicals.ru; URL: www.periodicals.ru
ООО «Интер-Почта-2003». Подписка только в России.
Tел. +7 (495) 500-00-60; факс +7 (495) 788-00-60; URL: www.interpochta.ru; e-mail: interpochta@interpochta.ru
ООО «Деловая Пресса». Тел.: +7 (8332) 37-72-03, +7 (8332) 37-72-04; e-mail: delpress-zakaz@yandex.ru
ООО «Агентство ГАЛ». Подписка для юридических лиц на территории европейской части России и на Украине.
Тел.: (495) 981-03-24, 788-39-88; e-mail: artos-gal@mail.ru.
ООО «Союзпресс». Подписка в России и Белоруссии. Тел. +7 (495) 675-09-40.
ООО «Агентство «Урал-Пресс». Подписка в России и странах СНГ. Тел. +7 (495) 961-23-62; e-mail: moscov@urarl-pess.ru
ООО «Альянс Пресс». Тел./Факс: (499) 257-05-24; (499) 257-05-36; (499) 257-05-76 http://www.alianspressa.com
ООО «Деловые Издания». Тел.: (495) 685-5978, 685-5576; mail: delizd@mail.ru
ООО «Прессмарк». Тел. (8) 8352-55-10-68; (8) 8352-55-10-93; e-mail: podpiska@pressmark.cbx.ru
Подписка в Литве: Magazines.lt pr. Konstitucii 7, Vilnius LT-09308 Litva, tel.: +370 5248 7244, e-magazin: www.magazines.lt
Подписка на Украине: ООО «ПресЦентр», подписка для физических и юридических лиц. Тел. (1038044) 536-11-75;
URL: prescentr.kiev.ua; e-mail: market7@prescentr.kiev.ua

Подписка на электронную версию газеты: сервисы «Ваша пресса» (www.yourpress.ru) и «ЛитРес» (www.litres.ru)

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

15

#6 (2330)





Человек слова
Суоми Ю.

Из рода лососей. Урхо Кекконен. Политик
и президент / Пер. с фин., Предисл.: В.Степанов,
Ю.Дерябин.
М.: Весь мир, 2011. – 456 с.: ил. – (Магия имени). 1500 экз. (п)
ISBN 978-5-7777-0511-2

Автор издания, известный финский историк
и дипломат, подробно рассказал о жизни и деятельности Кекконена, в том числе в международной политике, о его роли в прошедшем
в 1975 г. Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. Кекконен часто приезжал
в СССР, порой выступал в качестве «главного
торговца», способствуя установлению более тесных экономических отношений, его имя было
на слуху у миллионов советских граждан благодаря публикациям в прессе и телерепортажам.
Но политики часто не помнят добра и не знают
слов благодарности, тем более если находятся
в разных политических лагерях. В издании подробно описаны и непростые отношения Кекконена с советскими руководителями, пытавшимися использовать Финляндию в своих целях:
«Когда в сентябре 1970 г. Кекконену исполнилось
70 лет, Советский Союз являлся единственной
страной, которая направила для участия в юбилейных торжествах представителя невысокого уровня».


Сквозь облака
Пехов А.

Ловцы удачи: Фантастический роман.
М.: АЛЬФА-КНИГА, 2012. – 409 с.: ил. – (Фантастический боевик).
50 000 экз. (п) ISBN 978-5-9922-1069-9

Флибустьеры не обязательно плавают
по морям – они могут еще и летать по небу.
Конечно, это требует внесения изменений в конструкцию корветов и фрегатов, и кто-то должен
вытаскивать с Изнанки мира демонов, способных поднять корабли в воздух, но в целом люди
остаются прежними – храбрыми и не очень,



благородными и совсем наоборот. И нелюди,
которых тут хоть отбавляй, тоже бывают разными. А в целом мир что надо – женщины темпераментны, ром заборист, а тропические острова
всегда готовы дать приют лихим ребятам, которым почему-то вдруг стало не слишком уютно
на родине. Тут проблемы снимаются достаточно просто: «Хочешь решить вопросы – найди меня
в небе». Вот и беглый эльф, чье нежелание воевать попусту сильно прогневало правительницу,
находит здесь друзей среди орков и гномов, врагов – в лице ящероподобных колдунов и, конечно, множество приключений.


Защитник Руси
Володихин Д.

Иван Шуйский.
М.: Вече, 2012. – 352 с.: ил. – (Великие исторические персоны).
2500 экз. (п) ISBN 978-5-9533-5497-4

Один из самых знатных бояр, принявший участие во многих походах и сражениях, князь
Шуйский вошел в отечественную историю как
воевода, отстоявший Псков во время Ливонской
войны. 24 августа 1581 года началась осада Пскова армией Стефана Батория, продолжавшаяся
до 4 февраля 1582 года. Во время осады поляки
решили хитроумным способом убить Шуйского – 9 января 1582 года «из лагеря осаждающих
в крепость прибыл русский пленник, отпущенный
с большим ларцом… “Легенда” его была такова:
среди королевских офицеров сыскался некий дворянин Гонсумеллер, решивший стать перебежчиком.
Он и отправил во Псков человека с ларцом». А в
письме князю говорилось про казну в ларце, но
когда со всеми предосторожностями псковский
умелец открыл ларец, то в нем вместо казны
оказалось 24 пистолета, направленных в разные стороны. В издании подробно рассказывается о борьбе за власть между боярскими родами
и местнических тяжбах, часть которых на свою
беду рассуживал Шуйский.
Через четыре с небольшим года Шуйские
попали в опалу, а 16 ноября 1588 года ранее
постриженный в монахи Иван Шуйский был
убит.






Своих не сдаем
Мауберг М.

Судьба империи: Фантастический роман.
СПб.: Ленинградское издательство, 2012. – 352 с. 4050 экз. (п) ISBN
978-5-9942-0996-7

Однажды наследную принцессу императорского
дома отравили недруги, да причем таким ядом,
что она должна была на месте скончаться. Вместо этого она пришла в себя, но возникла проблема – она хорошо помнила, что еще недавно была бравым капитаном, возвращавшимся
из боевой командировки в Чечню. Впрочем,
времени полюбоваться своим новеньким, весьма симпатичным телом у героя… то есть героини – нет: папа-император погиб при попытке
вражеского переворота, от космофлота практически ничего не осталось. И теперь с последним
боевым кораблем империи нужно спасать тех,
кто остался в разгромленной столице. Предводитель напавшего на империю Содружества,
поначалу возрадовавшийся, что отказавший ему
в руке принцессы император вместе с ней покоится в родовой усыпальнице, скоро понял, что
настоящая галактическая война, которую он
считал выигранной, только начинается.


Иконы и святители
Островский К., Вальдина Т.

Жития Святых, изложенные в сокращении
по святителю Димитрию Ростовскому: Православное
семейное чтение.
М.: БММ, 2012 – 864 с.: ил. 7000 экз. (п) ISBN 978-5-88353-454-5

Один из самых полных и подробных на сегодняшний день сборников жизнеописаний святых
дополнен рассказом о православных праздниках и описанием икон Богородицы, в том числе
чудотворной иконы «Сладкое Лобзание». Эта
икона, получившая свое название потому, что
Божья Матерь на ней изображена лобзающей
младенца Христа, относится к числу тех образов, которые по легенде были написаны евангелистом Лукой. Это собрание житий святых



подготовил для собственных детей протоиерей
Константин Островский, бывший тогда алтарником в московской церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. В настоящее время отец
Константин – преподаватель Коломенской
духовной семинарии и настоятель Успенского храма в Красногорске. Текст сборника был
заново переработан, сохранив простоту изложения наряду с тщательно выдержанными духом
и буквой Православия. Иллюстрации художника М.Гаврилова придают изданию облик настоящего произведения искусства.


Между летописью
и вымыслом
Фомин С.

Правда о первом русском Царе: Кто и почему искажает
образ Государя Иоанна Васильевича (Грозного).
М.: Русский издательский центр, 2012. – 496 с. 5000 экз. (п)
ISBN 978-5-4249-0007-5

Почему именно царь Иван Грозный до сих
вызывает множество споров среди российских и зарубежных историков? Почему именно самыми распространенными и цитируемыми текстами Иоанна Васильевича стали строки
из переписки царя с Курбским? Грозный был
автором и духовных текстов, среди которых
были сочиненные царем стихиры и славники к ним на всероссийские праздники. Уже
в XX веке советские ученые обнаружили политическую подоплеку «новгородско-псковских
легенд», в том числе связанных с убийством
сына царя и казнью игумена Корнилия. В издании разбирается и историческая недостоверность многих эпизодов фильма «Царь»: «Тверской Отроч монастырь никак не пострадал
от того, что в нем кончил последние дни своей
жизни митрополит Филипп… Род бояр Колычевых совсем не ограничивался святителем Филиппом и его племянником, как показано в фильме,
а был многочисленным и служил государю…» Одна
из глав посвящена раскопкам в Кремле, вскрытию царских захоронений и изучению полученных при этом данных.

Автор рецензий – Алекс Громов

Арти Д. Александер

Дела
сибирские

Федотов С.

Схватка за Амур:
Роман.
М.: Вече, 2012. – 416 с. –
(Сибириада). 3000 экз. (п)
ISBN 978-5-9533-6432-4

Генерал-губернатор Николай Муравьев не
только наводит порядок в подведомственных землях, но и отправляет экспедиции
к берегам Амура, считая их исконно российскими землями. А тем временем хитроумный
министр иностранных дел иной державы
дает тайное поручение одному из своих подчиненных: «Вы, Хилл, возвращаетесь в Сибирь
и переключаетесь на Амур. По всем признакам, генерал Муравьев постарается форсировать использование этой реки для военного
снабжения Камчатки, а это нам нежелательно...» Другой британский чиновник отправляется в Китай – чтобы вредить России. Да
и президент Франции Шарль Луи Наполеон Бонапарт заботится о своих китобоях, а Охотское море является настоящим
питомником китов. В романе подробно описана историческая ситуация перед началом
Крымской войны.

Одд Локи

Былые блюда
и нравы
Ямской Н.

Легенды московского
застолья. Заметки
о вкусной, не очень
вкусной, здоровой и не
совсем здоровой, но
все равно удивительно
интересной жизни.
М.: Центрполиграф, 2012. –
399 с. 3000 экз. (п)
ISBN 978-5-227-03408-3

Невозможно прожить жизнь, не окунувшись в повседневность, где наряду с простыми, милыми (и не очень) советскими людьми обитали В.Максимов и Б.Ахмадулина,
Ю.Саульский и Б.Окуджава. Так, в «Артистическом» кафе, расположенном в проезде
Художественного театра (теперь – Камергерский переулок), Окуджава когда-то исполнял
«Песенку о полночном троллейбусе» и, что
самое главное: «Тогда же научно-технический
прогресс позаботился о том, чтобы это искусство шагнуло в массы. Потому что в ногах
у поэта медленно вращал огромными бобинами кем-то “притараненный”, неподъемный
даже на вид студийный магнитофон». В издании описаны не просто точки приема пищи
и питья, а когда-то легендарные, теперь
исчезнувшие или респектабельно трансформированные вместе с эпохой места отдыха
и общения творческой интеллигенции.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

новости
Улица имени себя
В преддверии скорого выхода научно-фантастического
романа сэра Терри Пратчетта «The Long Earth», написанного им в соавторстве со Стивеном Бакстером, Терри дал
возможность одному из своих
многочисленных поклонников обессмертить свое имя
в веках. В честь счастливчика, победившего в конкурсе, организованном на страничке писателя на Фейсбуке,
будет названа одна из улиц
Анк-Морпорка. На карте
города новая улица появится уже в этом сентябре, когда
в продажу поступит «The
Compleat Ankh-Morpork» –
доработанный гид по городу, в комплект к которому
прилагается подробная карта
местности.
Впрочем, автор не гарантирует, что названная в честь
фаната улица переживет
какие-либо катаклизмы, способные охватить город, в случае, если таковые катаклизмы
случатся в будущем. От форсмажора, сами понимаете,
в Анк-Морпорке не страхуют. У них там вообще проблемы со страхованием.
А для победы в конкурсе
нужно было ответить на следующий вопрос: «Какую
песню совершенно инстинктивно, без предварительного
согласования, затянули Терри
и Роб по прибытии в Матамата, Новая Зеландия?»
Ответом должно было быть
видео с участником в главной
роли, исполняющим первый
куплет данной песни. Видео
вместе с выбранным именем
для улицы следовало отправить до 27 февраля. Все полученные записи были переданы Терри Пратчетту – и он
может сделать с ними все, что
захочет.

Смерть Мебиуса
В Париже в возрасте 73 лет
скончался
художниккомиксист Жан Жиро, известный также под псевдонимом
Мебиус. Популярность Жиро
принесла работа над научнофантастическими и фэнтезийными
комиксами;
в частности, он был одним
из создателей комикса «Серебряный серфер» (1988–1989).
Мебиус также оставил свой
след в кинематографе –
как художник. Он трудился, например, над картинами «Чужой» Ридли Скотта
и «Трон» Стивена Лисбергера. В 1995 году проиллюстрировал книгу «Алхимик»
Паоло Коэльо.
Подготовил Даниил Мартин

16

#6 (2330)

фантастика

клуб

Большой
и звездно-страшный
Так, товарищи, товарищи, не
шумим! У нас все на месте?
Пророчествующие дети? Спасибо, вижу, целых двадцать.
Креативные подростки? Ага,
здесь, и ноутбук принесли.
Отважные собаки – прекрасно, овчарка, корги и ретривер.
Симпатичные старики – угу,
вижу. Псих-с-бомбой – где
псих-с-бомбой?! А, вот вы
где! Религиозный фанатик –
угу, на месте. Маньяки в образ
вошли? – вижу, что вошли.
Инопланетяне, почему опаздываем? Животных-умершихзагадочной-смертью разложили, где я показывал? Так,
зловещее свечение включаем
и страшную куклу поджигаем
только по моей команде! Поехали!!! Дамы и господа, наша
труппа рада вас видеть в штате
Мэн, где ни один маленький городок не застрахован
от больших неприятностей!
На этот раз в этом старом добром театре не повезло
Честерс-Миллу – его накрыло загадочным Куполом, не
впускающим и не выпускающим ничего живого и почти
не пропускающим воздух.
Ошарашенные военные хреначат по феномену инновационными технологиями,

под Куполом стремительно портится климат, а обрадованное безнаказанностью
местное руководство ударилось в оруэлловщину. Ребятишки бьются в припадках и кричат про падающие
розовые звезды и Хэллоуин,
который в этом году наступит раньше. Ну и, разумеется,
группа простых храбрых американцев, которых это бедствие превратило в славную
маленькую команду, как всегда, пытается всех спасти, не
забывая при этом открывать
в себе новые душевные качества и мило шутить.
Желающим
пополнить
бестиарий своих ночных кошмаров, наверное, лучше взять
другой роман Кинга. «Под
Куполом» он задумал еще
в 1978-м, но «отполз с зажатым между ногами хвостом
через две недели после начала
работы», испугавшись напортачить с описаниями особенностей подкупольной экосистемы. В третьем тысячелетии
писатель мужественно извлек
заброшенный замысел из глубин памяти, разобрался-таки
с экологическими закавыками и выдал про Честерс-Милл
впечатляющих размеров эпо-

пею. Но, к сожалению, упустил из виду, что с конца 70-х
собачка могла подрасти. Сегодня, мягко говоря, сложно удивить читателя историей о том,
что наши космические братья
по разуму совершенно не обязаны быть светозарными существами, сеющими разумноедоброе-вечное из большой
космической сеялки, и запросто могут оказаться просто
кучкой злых детей, решивших разорить попавшийся им
на просторах Вселенной муравейник. Да и история о том,
как вполне нормальные люди
в условиях изоляции в рекордные сроки превращаются черт
знает во что, тоже примелькалась. Никакого интересного развития сии почтенные темы в «Под Куполом»
не получили – классика, классика с балясинами и портиками. В принципе «Под Куполом» мог бы стать интересной
книгой о том, как в ударные
сроки превратить маленький
американский городок в тоталитарное государство – увлекательный административный
процесс Кинг описывает подробно и с большим чувством –
но увы. Похоже, что во время
работы над романом королю

Кинг С.

Под Куполом / Пер. с англ.
В.Вебера.
М.: Астрель, 2012. – 1120 с. 25 000 экз.
(п) ISBN 978-5-271-40678-2

ужасов отказала злодееописательная железа. Оба главных
негодяя – городской «серый
кардинал», психопатический
чиновник Большой Джим
и его сынок Младший, юноша
с низкой самооценкой, опухолью в мозгу и дурной привычкой убивать людей – по реалистичности сравнимы с царем
Иродом в исполнении колядующих ребятишек начала
ХХ века, и весь социальнопедагогический
эффект
от того, что они творят с городом, позорно пропадает. Что
в остатке? Да по большому
счету только сам Кинг, его

Мария Мельникова
фирменная повествовательная
махина, неспешно вращающая тысячью хитросоединенных колесиков и лепечущая
голосами нескольких десятков
любовно вылепленных персонажей. А Кинг есть Кинг, даже
пожилой и реанимирующий
задумку более чем тридцатилетней давности. На колесики
можно смотреть, как на горение свечи, почти не сердясь,
что какие-то из них явно вертятся впустую и КПД у этой
машины не ахти. А к персонажам за более чем тысячу страниц поневоле привыкаешь,
и когда они начинают умирать – а ты ведь, черт возьми, прекрасно знаешь, что
они начнут умирать, потому
что у Кинга умереть отвратительной смертью может
любой, независимо от степени героизма и симпатичности – в общем, неблагодарным
враньем будет сказать, что эта
вязкая и катастрофически не
новая сказка совсем не пробирает. Такой уж профессиональный секрет Кошмар Иваныча – всем давно понятно,
где у него вторая ручечка, а все
равно спрашиваешь. И подпрыгиваешь, когда раздается
«А ВОТ ОНА!».

Между Китом и Кальмаром
Когда я был маленький, слово
«утопия» я связывал со словом «утонуть». Так оно и есть,
вообще говоря – первая утопия, платоновская Атлантида, исчезла в водах морских –
и многие счастливые острова
ждала та же судьба, вплоть
до жюльверновского таинственного острова. И вот –
Кетополис, великий город,
затерянный между некогда и нигде, на благословенном острове где-то между
Бирмой и Америкой, продутый морскими ветрами, пропахший углем и паром, рыбой
и водорослями… Город китобоев, авантюристов, великих
мастеров, пристанище множества странных существ, город,
ведущий бесконечную войну
с океаном…
Для блаженной жизни
он плохо обрудован – в нем
есть место нищете и роскоши, в нем много грязи, много
страшного и даже ужасного.
Но в нем есть дух – дух, что
заставляет людей пересекать
океаны, прорываться в запретные места, разгадывать тайны
веков и природы, совершать
невозможное. В этом городе
возможно все – даже то, что
решительно невозможно, вот
только цену за это приходится платить немалую. Каждому – свою.

Читать о Кетополисе нелегко – книга лишь приоткрывает нам его обычаи и немного сообщает о тайнах, которые
лучше не знать даже своим,
а уж чужакам – в особенности. В некотором смысле ее
можно рассматривать как
собрание назидательных историй о тех, кто вознамерился
пересечь черту – и даже пересек ее, по неосторожности или
по воле рока. А любое прикосновение к тайнам Кетополиса опасно.
Назидательные эти истории
(а они так названы – «история
художника», «история авантюристов», «история модистки»
и т.д.) собрал Грэй Ф. Грин,
писатель загадочный – то ли
исландский, то ли английский,
так или иначе, но предполагается, что это псевдоним по меньшей мере двух авторов. Собрал
и расположил в виде своего
рода мозаики (более, впрочем,
похожей на лоскутное одеяло).
Надо думать, он и не ставил
целью создать цельное повествование с ясным сюжетом –
читателя «Кетополиса» просто
вбрасывают в этот фантастический, колоритный, опасный
город – а там уж плыви как
хочешь. Надо держать в уме
лишь одно: обитатели этого
города сошлись в смертельной
схватке с китами. Их герой –

Грин Г.Ф.

Кетополис. Кн.1: Киты
и броненосцы / Пер. с англ.
Л.Бортниковой, Ш.Врочека,
Ю.Гордиенко.
М.: Астрель, 2012. – 734 с. 3500 экз. (п)
ISBN 978-5-271-39440-9

бесстаршный убийца китов,
Кальмар. И коли вы за Гринпис – эта книга не для вас,
потому что Кетополис живет
китами. Бьет их и перерабатывает. «Кит – это еда, невкусная, но сытная. Кит – это
кожа, плотная, крепкая, красивая… Кит – это ус для корсетов, жилы для аэростатов
и дирижаблей, кость для статуэток, трубок, шахматных фигур
и прочей красоты. Но прежде
всего, кит – это жир. Топливо для светильников и смазка
для любых механизмов».
Да-да, Кетополис живет
в эпоху пара и электричества –
а еще в нем процветает темное
искусство соединения живой

плоти и механизмов, развившееся из учений алхимиков
и натурфилософов, бежавших
сюда от ужасов Тридцатилетней
войны… И это далеко не единственное темное искусство,
нашедшее пристанище в Кетополисе – свои тайны есть у плетельщиц, да и модистки порой
шьют не только одежду…
Пересказать огромный том
в краткой рецензии невозможно, скажем лишь, что все назидательные истории сплетаются
в единую сеть, ключ от одной
можно найти в другой (или
в перемежающих их документах, исторических справках,
выдержках из трудов, посвященных Кетополису). Стоит
довериться автору предисловия, авторитетному исследователю Андрею Лазарчуку,
предупреждающему: «Многое
в “Кетополисе” заключено в придаточных предложениях, отсылках к несуществующим книгам,
детских воспоминаниях второстепенных персонажей, рисунках ковров – и так далее». За
этим «и так далее» – деепричастные оброты, случайные
эпитеты, названия кабачков
и напитков… Это не значит,
впрочем, что книгу надо разгадывать – занятие это совершенно бесполезное. Грин Ф.
Грэй использует весь этот арсенал не с тем, чтобы привести

Петр Дейниченко

читателя к какой-то цели, но
только с тем, чтобы ввести его
в «Кетополис» – в конечном
счете перед нами первая книга
большой эпопеи.
Злые языки утверждают,
что не надо верить предисловию, не надо верить словам
«пер. с англ.», а все это проект,
над которым трудились известные писатели, безвестные литературные рабы, негры, сетевые
хомячки и компьютерные программы, определявшие хитрым
образом развитие сюжета. Возможно – у обычного читателя
нет возможности проверить эту
гипотезу, перед ним есть лишь
текст. А текст этот таков, что
его стоит прочитать – будь он
специально создан хоть самим
Ктулху, чтобы заманить вас
в этот странный и притягательный город.
А что до того, что не все
истории в равной степени поучительны и назидательны,
что иные напоминают статью из бульварной газетенки, другие – либретто оперетки, криминальную драму или
ужастик, так это потому что
город-то – большой. И много
в нем всякого люда обитает. Я бы присмотрелся прежде
всего к инспектору Баклавскому и дикому бессердечному
Ирландцу. Но у вас могут быть
свои предпочтения.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

#6 (2330)

17

клуб

детектив

Тайные страницы

Дмитрий Малков

Что ж, как и было обещано, Холмсиана–2012 продолжается. На этот раз мы представляем вам одну художественную и одну
документальную книги, посвященные великому сыщику. Кстати, следует отметить, что речь идет именно о Холмсе, а не о его
создателе, сэре Артуре Конан Дойле, поскольку эти две личности – совершенно разные темы. Существующие в мире холмсианские и конандойловские общества порой даже враждуют между собой, полагая, что… Впрочем, об этом мы еще напишем.

Пятнистая сова

Вертите
блюдечко!
Увидев среди авторов некоего А.К. Дойла, неискушенный читатель либо радостно
возопит от счастья, что
нашлись новые страницы
любимого автора, либо пребудет в недоумении – откуда
подобным страницам взяться? Ни та, ни другая реакция
не будет верной, ибо инициал «А» в данном случае означает отнюдь не «Артур»,
а вовсе «Адриан». Младший
сын писателя продолжил дело
отца, написав несколько рассказов о делах Шерлока Холмса, упомянутых в воспоминаниях доктора Уотсона, но не
описанных сэром Артуром.
Впрочем, из дюжины рассказов, составляющих вышедший в 1954 году сборник «The
Exploits of Sherlock Holmes»,
лишь половина полностью
принадлежит перу Адриана
Дойла. Другая половина написана в соавторстве с блистательным Джоном Диксоном
Карром. Более того, при ближайшем прочтении создается впечатление, что некоторые из рассказов созданы
исключительно Карром – уж
больно прихотлива их интрига и замысловаты коварные
планы преступников. Как
известно, Дж.Д. Карр являлся
непревзойденным мастером
сюжета. «Убийство в запертой комнате» – нет и быть не
может никакого сомнения, кто
именно написал рассказ «The
Adventure of Sealed Room»,
выросший, кстати, из некоего мимолетного упоминания
в «Пальце инженера».
Что касается конкретных источников рассказов
Адриана К. Дойла и Карра –
в большинстве случаев они
и не скрываются. Более того,
в финале повествования следует уведомление о том, откуда был взят сюжет. Так, после
«Тайны семи циферблатов»
мы читаем – «Из рассказа
“Скандал в Богемии”: “Время
от времени до меня доходили смутные сведения о расследованиях которыми он (ШХ)
занимался. В частности, о его
поездке в Одессу по делу, связанному с гибелью Трепова”». Вот
тут, кстати – да простит меня
терпеливый читатель за отступление от прямого повествования, ваш покорный слуга
позволил себе помечтать…
Если уж известно, что «наш
дорогой Шерлок» бывал в 80-е
годы XIX века в Одессе, что бы
кому-нибудь из наших авторов, замеченных в детективном постмодернизме – хоть бы
тому же Акунину-Брусникину,
словом, Чхартишвили, – не
расписать этот сюжет? Дойл

новости
Объявлены лауреаты премии Mystery Spotted Owl за
2012 год. Победителем ныне
стал Билл Кэмерон (на фото)
с романом «Граница округа»
(«County Line»).

Дойл А.К., Карр Дж.Д.

Ригс Р.

М.: Астрель, Полиграфиздат, 2012.
– 320 с. 10 000 экз. (п)
ISBN 978-5-271-39584-0, 978-5-4215-3052-7

М.: Эксмо, 2012. – 224 с. – (ВИПперсоны. Фильмы и сериалы). 3100 экз.
(п) ISBN 978-5-699-53790-7

Неизвестные приключения
Шерлока Холмса / Пер. с англ.
Т.Голубевой, И.Моничевой,
Н.Рейн.

с Карром описывают историю
исключительно со стороны,
известной Уотсону, упоминая
устами Холмса лишь то, что
«в Одессе мне удалось установить чрезвычайно интересный
факт. Мне стало известно имя
главного боевика нигилистов,
человека безрассудно отважного и фанатично настроенного» – из числа покушавшихся на особу великого князя
Алексея. А как было бы интересно почитать про приключения знаменитого сыщика
в не менее знаменитом своей
криминальной средой российском городе! Впрочем, мы
отвлеклись.
«Загадка золотых часов»
взята из «Пяти апельсиновых
косточек». «Черный баронет»,
«Загадка рубина “Аббас”»,
«Две женщины» – из «Собаки
Баскервилей». «Черные ангелы» – из «Случая в интернате»;
«Тайна восковых картежников» и «Рыжая вдовушка» –
из уже упомянутого «Скандала
в Богемии». При этом отдельное изящество и мастерство
авторов заключается в таких,
например, мелочах, как упоминания о еще каких-то неизвестных делах Холмса. Так,
в «Тайне восковых картежников» сыщик говорит: «Костыль
сделан из алюминия, и это своего рода память об одном деле,
за которое мой личный биограф еще не успел прославить
меня». А в «Загадке в Хайгейте» Уотсон отмечает, что «В
моих записных книжках за 1896
год отмечено несколько сложных дел. Из них я записал полностью лишь один случай – дело
мисс Рондер, квартирантки
под вуалью». Таким образом
авторы «Подвигов Холмса»
оставляют свободу действия
своим последователям, что
само по себе благородно, хотя
и сделано с хитрецой. Но чего
еще ожидать от тех, чьим учителем был сам Артур Конан
Дойл, в числе увлечений которого числился и спиритизм?
Вертите блюдечко, господа!

Шерлок Холмс: Методы
расследования и тайны
величайшего детектива / Пер.
с англ. Д.Полева.

Элементарно,
Шерлок!
Рекламный слоган данной книги – «Разоблачение гения!» – пусть остается на совести тех, кто создает
рекламу. На самом же деле она
представляет собой нечто вроде
набора «Юный сыщик», включающего в себя все необходимые для становления оным
сыщиком ингредиенты. Достаточно взглянуть на оглавление: «Как допрашивать подозреваемого», «Как разгадывать
шифры», «Как анализировать следы», «Как осматривать
тело на месте преступления»,
«Как найти улики в печатном
тексте» (очень своевременно, конечно, особенно, если
учитывать, что оригинал данной работы был опубликован
в 2009 году) и т.д. – сплошная
«Энциклопедия юных сурков», которой руководствовались бурундучки-спасатели
Чип и Дейл со товарищи. Но
это все еще «Часть 1».
«Часть 2» посвящена еще
более «скаутским», или «пионерским», навыкам: «Как
защитить себя», «Как инсценировать собственную смерть»
и – особенно – «Как выжить,
если вы упали в водопад». Это
уже, конечно, не просто «Как
стать сыщиком», а именно
«Как быть Шерлоком Холмсом». Отдельного интереса
заслуживает первый раздел,
посвященный боевым искусствам. Дело в том, что долгое
время упомянутая в «Последнем деле Холмса» «смертельная борьба барицу», использованная великим сыщиком
в бою со страшным и ужасным
«Наполеоном преступного
мира» профессором Мориарти в схватке у Рейхенбахского
водопада, считалась исключительно литературным вымыслом Артура Конан Дойла. Но
спустя годы наконец-то выясниялось, что сэр Артур был

Также была присуждена
отдельная награда «симпатий жюри», иначе именуемая Stan Johnson Outstanding
Debut Mystery award. Ее
получил Джонни Шоу за
книгу «Охотничий сезон»
(«Dove Season»).

Женщина и гном!
Адриан Конан Дойл

намного правдивее, чем про
него думали критики. И борьба барицу действительно существовала. Только произносилась она немного не так. А вот
как… Бартитцу. Имя этого
боевого искусства произошло
от ее изобретателя, которого
звали Эдвард Уильям БартонРайт. Он побывал в Японии,
познакомился с джиу-джитсу
и пришел в такой восторг, что
решил создать свой, английский вариант этого восточного искусства. «Бартитцу» стало
чисто английским явлением.
Во-первых, потому что никто
за пределами Англии о нем
и не слышал. А во-вторых,
одним из важных элементов
в бартитцу было умение обращаться с английской прогулочной тростью. Так что увлечение бартитцу для сыщика
Холмса было вполне естественным. Первые публичные
статьи о бартитцу появились
в английских газетах сто лет
назад – в 1899 году. В одном
из рассказов звучит такой диалог: «– Хм, а ведь вы опасаетесь кого-то! – Как вы догадались? – Элементарно! Вы
высверлили отверстие в своей
прогулочной трости и залили ее
свинцом». Отсюда можно сделать вывод, что «смертельная борьба барицу» в том или
ином виде действительно
существовала и была основана на палочном бое, приспособленном господами высшего класса под свои нестыдный
манир. Хотя, конечно, исходя
из произведений Конан Дойла

и работы Рэнсома Ригса, мы
можем заключить, что бокс
и фехтование также не были
чужды мистеру Холмсу.
«Часть 3» еще более интересна, ибо именуется «Правила жизни детектива». Тут
все гораздо хитрее. Как мы
помним, сам Шерлок Холмс
был в быту крайне неаккуратен – чего стоит приснопамятный обычай держать трубочный табак в носке персидской
туфли, или привычка использовать в качестве мишени
для револьверной стрельбы
стену съемной комнаты. Но
при этом за неаккуратностью
в быту крылась незаурядность
в делах необыкновенных.
Когда требовалось, мистер
Холмс представал недюжинным актером, изображая то
светского льва, то угольщика,
а то и вовсе бродягу. В этом,
собственно, и состоит основное правило: не будьте никогда одним и тем же. Никто не
должен знать ваше истинное
лицо. Меняйте маски!
Для особо последовательных фанатов мистера ШХ
в книге наличествует последняя глава: «Как держать пчел».
Технология оного дела вроде
бы не сложна, впрочем, тут,
пожалуй, будет уместно процитировать другого известного писателя: «Каждый должен иметь хобби, которое,
при неблагоприятном стечении
обстоятельств, сможет убить
его». Видимо, именно поэтому
Холмс на исходе жизни и завел
пчелок. И вы заведите.

Похоже, что мировая киноиндустрия решила выжать
все соки из произведений Артура Конан Дойла.
Теперь знаменитого героя
Шерлока Холмса решили превратить в садового
гнома.
Помимо франшизы Гая
Ричи с Робертом Даунимладшим и британского
сериала «Шерлок», в производство запущены российская версия приключений
Шерлока Холмса и американская (рабочее название –
«Элементарно!»), в которой
роль доктора Уотсона досталась Люси Лью. Впрочем,
данный подход не нов. Знаменитый детективщик Рекс
Стаут в свое время в юмористической форме, но чрезвычайно аргументированно написал статью «Доктор
Уотсон был женщиной».
Видимо, создатели сериала
ее читали.
Также на днях стало
известно, что анимационные студии решили не
отставать от своих игровых собратьев – и на сей
раз Шерлок Холмс станет…
садовым гномом. Кинокомпания Rocket Pictures запускает сиквел мультфильма «Гномео и Джульетта»
под рабочим названием
«Гномео и Джульетта: Шерлок Гномс». Предполагается, что главных героев вновь
озвучат Джеймс Макэвой
и Эмили Блант.
Подготовил Даниил Мартин

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

18

фрагмент

Н

езадолго до прибытия в Хельсинки
позвонил Торульфу, все рассказал.
— А чего ты взволнованный
такой? – спросил тот.
— Разве взволнованный? Нет, по-моему…
— Да страшно просто взволнованный, голос
дрожит, язык неточный! Казалось бы, не впервой маме наврал, насколько я тебя знаю…
— Просто мне в пути три дня быть – и врать
через каждые два часа требуется, мы созваниваемся постоянно.
— Зачем?
— Маме так надо – иначе она беспокоится. Скоро, например, буду звонить ей опять.
Из Берлина.
— Ты, смотри, не заиграйся там весь, –
предупредил Торульф. – Опасно может быть.
— Что опасно?
— Со словами играть, чтоб тебя! Не нравится мне, что ты такой взволнованный. Приедешь в Хельсинки – водки выпей. Хотя там,
вроде, сухой закон…
— Я в Берлине выпью. Там нет сухого
закона.
— Вот я и говорю, опасно.
Торульфу он, кстати, звонит довольно
часто, а вот видятся они совсем редко. При
этом ближе, чем Торульф, у него почти никого и нет. У Торульфа ближе, чем он, нет совсем
никого, но так или иначе, а их немыслимая
близость не требует подтверждений. Они
живут в разных странах, на расстоянии в парутройку тысяч километров – и, по совести говоря, общего у них мало. Торульфу порядком за
семьдесят, и он просто старый брюзга. Старый брюзга и органист в далекой не только
от всего мира, но, кажется, и от всей Норвегии церкви, на самом северо-востоке Скандинавии. Торульф ненавидит города – понятие
«город» как таковое ненавидит. А любит солнце, горы, море, деревья, траву, птиц… все эти
долбаные восходы-закаты, приливы-отливы,
прилеты-отлеты.
Между тем как сам он любит города,
любит Город – город-понятие, а то, что любит
Торульф, иронично называет «родная природа» и терпеть не может.
Но Торульф имеет власть над ним. Страшную, сказать по совести, власть, причем даже
неизвестно, отдает ли себе в этом отчет сам
Торульф. Если завтра Торульф распорядится:
«Поезжай в Зимбабве и проповедуй там вегетарианство» – придется, наверное, ехать. Правда, Торульф никогда не отдает распоряжений,
даже советов – и тех не дает.
Это Торульф сказал ему: «Возраст, мой
дорогой. Я часто думаю о том, что видел уже
гораздо больше, чем мне предстоит увидеть, –
видимо, скоро ты тоже будешь вынужден признаться себе в этом. А оно как раз и означает,
что место памяти начинает занимать историческая память».
Торульф постоянно пишет книги и никогда
не издает их. Он пишет книги для себя. В тетрадях, удивительным своим – тончайшим, разборчивейшим – почерком. Причем всегда –
несколько книг одновременно. Одна из них
называется «Историческая память».
Если бы не знать, что он пишет книги
для себя, можно было бы цитировать фрагменты оттуда… А так – можно только пересказывать, но разве перескажешь?
Вот хоть и про историческую память. Именно там, в этой книге, говорится, что наиболее важное отличие людей от прочих живых
существ – наличие исторической памяти, со
временем, по мере всплывания на поверхность тех или иных слов, начинающей развертывать перед нами свои картины. Как будто
целую жизнь мы набираем впечатления, не
отдавая себе в этом отчета и не запоминая,
но регистрируя все, с чем соприкасаемся…
и вот, в определенном, позднем, возрасте зарегистрированное в течение многих и многих лет
вдруг начинает словно бы проявляться – проступать на поверхности, все чаще напоминая
о себе. Потому-то и отказывает вдруг так называемая актуальная память – память о ближайших событиях нашей жизни, которые мы уже
устаем обозначать словами. Зато историческая
память – она торжествует. Все, о существовании чего мы даже не подозревали, но что, тем
не менее, было сохранено в нашем сознании
в виде слов, внезапно словно озаряется све-

#6 (2330)

«translit»
В издательстве «Время» выходит «роман-петля» Евгения Клюева «Translit».
Исландский вулкан застиг главного героя на пути из Москвы в Копенгаген,
вынудил изменить маршрут, наврать нервной маме… И чем дальше наш герой
продвигается в пространстве географическом, тем глубже увязает в другом
пространстве – населенном двойниками и наполненном опасностями.

Память
и песенки-лесенки
том – и мы начинаем припоминать: имя человека, имя ситуации, имя места… мы-с-Вами-гдето-встречались!
С другой стороны, есть, говорят, даже одно
психическое расстройство, при котором человек помнит то, чего не было… жуткое такое
расстройство, если, конечно, так действительно бывает. Как же не бывает: с ним уже не раз
и не два случалось! Ну и… видимо, скоро он
начнет подходить к посторонним и убеждать их
в том, что знаком с ними. И люди станут шарахаться от него…
Кстати, однажды в Копенгагене он видел
умершего на тот момент (причем тогда уже
пять лет назад как умершего!) знакомого – знакомого из ближнего Подмосковья. И – всплывшего вдруг снова, в зауряднейшей ситуации
покупки воскресных булочек в кондитерской
на Мимерсгаде. Умерший задержал на нем
взгляд – и вспомнилось… слово вспомнилось:
Ро-зен-кранц. Пришлось сказать: добрый день.
Привет-привет, ответил Розенкранц и смутился. И заказал шесть булочек – явно, стало быть,
не только для себя. Между тем как у умершего никого больше не было. Прежде не было…
а теперь – было?
Едва ли это проделки исторической памяти: с ней все, вроде бы, в порядке: историческая память рисует похороны Ро-зен-кранца – похороны, на которых он присутствовал.
Да нет, нет и нет… обознаточкиперепряточки! Иначе, конечно, и быть не
может. Это он сам послал умершему взгляд – тот
и ответил: продолжительным взглядом, взглядом в самое сердце, ах, забыть, забыть, ничего не случилось, ничего не было, у-каждого-изнас-есть-двойник, азы даже не доморощенной,
а просто бытовой мистики. Открой, вон, Сарамаго – и читай.
Сколько уже раз это случилось? Да не так
уж и много раз… если учесть, что в Дании он
целых четырнадцать лет прожил. Была, значит,
Стина, затем был этот, как его, Ольсен… да,
Арне Ольсен из одной случайной ютской компании, они еще попереписывались немножко в дальнейшем, потом – умерший знакомый с шестью булочками, потом – Алексей
Петрович, дважды… правда с перерывом (в год,
кажется). И еще Лизелотте – смешная толстая
Лизелотте, промчавшаяся мимо него в окне
такси и даже помахавшая рукой… в Ростовена-извините-Дону, где делать ей было не-че-го!
Ну и, кроме Лизелотте, еще двое… ммм, неважно кто – важно, что двое. Итого семеро. Семеро за четырнадцать лет. То есть с периодичностью раз в два года. И чего, спрашивается, тогда
огород городить? Если и бред, то пока не сильно систематический!
Да, плюс одна из его студенток, невероятно похожая на дочь Соколовых… м-да, какой
та была лет двадцать назад, но другой он ее
и не помнил. Студентка была из Сербии, звали
Йованна.
Впрочем, это если только людей брать,
потому что есть ведь еще и другое. Есть места…
есть книги, есть музыка, есть какие-то – разные! – предметы. Хорошо, не будем о предметах. Достаточно вот просто мест… вот просто и Хельсинки, плывущего за окном поезда.
Он, оказывается, знает этот город. Он еще не

вышел на перрон, но довольно и того, что плывет за окном: плыло уже, плавало уже! Причем не в детском сне о хельсинках плыло. Бог
с ним, со сном, в снах много чего плавает, за
всем не уследишь… а так, перед глазами.
Катя оказалась и вправду милой – милой
стеснительной девушкой, совсем молодая,
хорошенькая… Вы и есть такой-то? Именно
такой я и есть. Повезла его через центр – Катя,
это ведь русская церковь, слева? – Откуда Вы
знаете? – Да знаю откуда-то… – и дальше,
к порту, к невменяемых размеров парому, уже
стоявшему наготове, хотя отплытие назначено
на вечер. Выкупили билет, посидели в портовом кафе, обнялись на стоянке, расстались.
Хельсинки был просто маленький Питер.
Он отправился гулять – медленно, со вкусом. Мимо питерских домов – домиков в сравнении с Питером. Не на лингвиста ему следовало в свое время учиться, а на историка
архитектуры, откуда-то было в нем всегда знание этих вот балясин… аркбутанов, люнетов,
закомар – того, что полагается историку архитектуры: требовалось лишь систематизировать разнообразные балясины, распределить
по ящичкам, повесить этикетки, пронумеровать. А он отправился на филфак – да на русское отделение… хоть бы тут ума хватило или,
как ее, дальновидности – германское выбрать!
Понятно же было, что рано или поздно жить
ему предстоит в германоязычной стране –
неизвестно только, в какой. Но определенно в германоязычной, хоть и необязательно
в немецкоязычной – пусть немецкий язык
и проснулся в нем уже годам к двенадцати полностью, во всем богатстве своей изощренно
тяжеловесной грамматики.
Финский же народ по-немецки, как выяснялось, почти не умел, зато по-английски более
чем охотно направлял его туда, куда ему хотелось. Английский был то легкий, у молодежи,
то несколько помпезный, у людей пожилых –
со всеми этими would you mind и my pleasure, но
навигировать по Хельсинки – хельсинкам…
песенкам, лесенкам – оказалось легко и беззаботно. Легко и беззаботно плыл он, осторожно
подталкиваемый в спину ветерком, который,
хоть и не говорил по-английски, но места знал
не хуже аборигенов… плыл до тех пор, пока не
остановился – как в землю врос: черносливовый дым. Уже?
Черносливовый дым словно накинул
на него петлю, дыхание оборвалось: Калининвокзал-возвращение-от-дяди-Сережи-сумкина-перроне-от-тебя-пахнет-сухофруктамиbye-bye-boy…наконец-то он разобрал эти
слова – пятьдесят, значит, лет спустя. Песенка из хельсинок, из скорого поезда «Москва–
Хельсинки», песенка, почти напугавшая не то
изысканной своей фонетикой, не то безупречной ритмикой… тогда он и представить себе не
мог, что песенка состояла из английских слов
и что у слов был смысл… Он никогда в жизни
не пытался их вспомнить и не думал, что это
возможно. А вот – поди ж ты: вспомнил вдруг…
в присутствии чернослива.
Bye-bye-boy.
Ему наконец снова удалось вдохнуть – даже
не вдохнуть, а глотнуть воздуха: огромный глоток, в котором, слава Богу, еще оставалось

немножко чернослива… теперь-то уж он не
упустит этот дымок!
И он пошел за дымком, тихонько вившимся впереди, – осторожно, но чуть ускоряя шаг,
как хорошая ищейка, напавшая на след. Сначала запах тянулся ленточкой, потом начал
свиваться в клубок, становился все круглее, все
отчетливее – клубок катился прямо и прямо,
свернул в горбатый переулочек, весело побежал вниз и вдруг замер. У небольшого, красного цвета дома – вернее, у почтового ящика
перед ним.
Невысокого роста старичок вынул из кармана связку ключей, нашел нужный, отворил дверцу почтового ящика и, придерживая дверцу правой рукой, попытался ухватить
целую стопку цветных брошюр левой… брошюры выскользнули, попадали на землю, разлетелись во все стороны.
Он, конечно, опередил старичка и бросился собирать их, в этот же момент оказавшись у почтового ящика, но не решаясь
поднять глаза. Над головой что-то говорили
по-фински.
Когда он распрямился, посмотрел на говорившего, на растерянную улыбку… – нет, это,
конечно же, не был мужской иностранец из его
детства. Или был? Как должен был выглядеть
тот иностранец, давно исчезло из памяти, но
вполне возможно, что именно так: сухопарый, с короткой серебристой бородкой и тонкими роговыми очками на крупноватом носу,
за которыми светились смеющиеся глаза цвета
дождливого неба. Дед что-то говорил на своем
изобилующем гласными языке, а голос… да
и голос вполне мог быть тем же, обычный мужской голос, немножко хриплый.
Просто призраку было явно меньше ста.
А как раз сто – или сколько… сто десять? –
было бы на данный момент пожилому мужскому иностранцу из того поезда, потому что
тогда, пятьдесят лет назад, в 1960-м году прошлого века, пожилому владельцу растерянной
улыбки и черносливовой трубки было столько,
сколько этому сейчас.
— Unfortunately, I don’t speak Finnish, my
apologies! I am not from here, I came from…
Denmark. – Он улыбнулся: в этой ситуации
от него явно не требовалось автобиографии. –
I came from Denmark to pick up your papers!
И глаза цвета дождливого неба расхохотались.
— This is the reason! A really serious reason to
come from Denmark, I am very much obliged to
you…
Пришлось отвесить дурацкий поклон, полупомахать рукой и, уже направляясь своей дорогой, сказать:
— Bye-bye!
— Bye-bye-young-man.
Песенка из хельсинок.
Спокойствие, так все прощаются. Так все
кому не лень прощаются, когда по-английски, –
и без паники, пожалуйста. Ни в коем случае не
оборачиваться, ни в коем случае ничего не
затягивать, ничего не усугублять.
Зайдя за угол, он стер со щек слезы, остановился. Откуда слезы, ему пятьдесят шесть
лет! Просто только что умер человек. Только
что умер пожилой мужской иностранец с растерянной улыбкой и черносливовой трубкой,
который до сих пор, оказывается, был жив
и, несмотря на свои сто десять лет, путешествовал, путешествовал, путешествовал – этакий герой Йонаса Йонассона… вот тоже бывают имена: в глазах двоится! А выходило, что
именно наличие в мире пожилого мужского
иностранца с растерянной улыбкой и черносливовой трубкой гарантировало миру покой
и порядок. Все шло своим чередом, одно событие было следствием другого – и даже если
иногда возникало впечатление, что жизнь как
с цепи сорвалась, впечатление это, вне всякого сомнения, было поспешным, ибо в конце
концов события так или иначе уравновешивали друг друга, выстраивались в затылок, и причиной тому всякий раз оказывался пожилой
мужской иностранец с растерянной улыбкой
и черносливовой трубкой. А посему ничего
не могло случиться с нами, ничего страшного, ничего плохого – в любом случае, ничего
непоправимого.
Но вот теперь он умер, и совершенно непонятно, что будет дальше со всем миром.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

#6 (2330)

19

клуб

кино и книга

Битва при абажуре

Владимир Березин

«Белая гвардия» стала странным термометром, измеряющим не температуру воздуха, а температуру времени.
У каждого времени в России (после Гражданской войны, разумеется) есть своя «Белая гвардия». То есть, это как
«Гамлет» – то он герой, то он байроническая личность, то товарищ Сталин как противопоставит духу гамлетовских сомнений дух революционной решимости (см. Сталин И.В., Соч., т. 6, стр. 396), так Гамлет таким и пойдет
по советской земле, пока его не сыграет Смоктуновский.

I
Роман «Белая гвардия» был
написан в 1924 году. Пьеса
«Дни Турбиных» была написана в 1925-м и поставлена
в 1926-м. Затем пьесу было
сняли с репертуара, но она
по личному указанию Сталина была восстановлена и шла
до самой войны. Потом «Дни
Турбиных» были экранизированы в 1976 году Владимиром Басовым – в вегетарианское время.
То есть сначала бытование этой истории описывалось тем же товарищем Сталиным известной формулой:
«Что касается собственно
пьесы “Дни Турбиных”, то она
не так уж плоха, ибо она дает
больше пользы, чем вреда. Не
забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть
впечатление, благоприятное
для большевиков: “если даже
такие люди, как Турбины,
вынуждены сложить оружие
и покориться воле народа, признав свое дело окончательно
проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними,
большевиками, ничего не поделаешь”, “Дни Турбиных” есть
демонстрация всесокрушающей силы большевизма. Конечно, автор ни в какой мере
«не повинен» в этой демонстрации. Но какое нам
до этого дело?» (из письма
В.Н. Билль-Белоцерковскому, 2 февраля 1929).
Тут нужно рассказать
чужую историю. Я как-то
раз ходил пить чай в один
дом с настоящим абажуром и даже голландскими
изразцами. Зашел разговор
о «Днях Турбиных» – и вот
очевидцы той, старой постановки МХАТа вспомнили
такой случай. Один человек, сосланный в сравнительно неопасные 1920-е
годы, вернулся в Москву
и попал на спектакль. И вот
на сцене запели «Боже, царя
храни». Он автоматически
встал – и через некоторое
время понял, что стоит он
один. Тут же, схватив пальто и шапку в гардеробе, он
бежал из театра. Это вполне
архетипичная история того
времени – и именно вокруг
«Дней Турбиных».
Казалось, что чекисты
могли ловить «бывших» просто в фойе театра – по выражению лиц. Очевидцы говорят,
что в ту пору недобитые интеллигенты ломились во МХАТ
для того, чтобы посмотреть
именно этот осколок старой
жизни. Тот мир с абажуром,
где поют «Боже, царя храни» –
потому что больше во всем
СССР его нигде нельзя было
спеть, кроме сцены МХАТа.

Ксения Раппопорт (Елена Тальберг)

Дальше случилось многое – случилась невероятная, по трагичности сравнимая с Гражданской, война,
снова вернулись погоны
и слово «офицер» – и булгаковские герои оказались
не просто осколками империи, а продолжением традиции. И вот пришло то время,
когда понятие «белый офицер» стало не страшным
обвинением, а чем-то вроде
бабушкиной броши, найденной в комоде – не очень
практичной, но все же ценностью. Гитара из «Дней
Турбиных» родила бесчисленных поручиков Голицыных и корнетов Оболенских.
Типажи
телефильма намертво вклеились
в общественное сознание –
и штабс-капитан Мышлаевский в исполнении артиста
Басова подарил советским
алкоголикам несколько расхожих фраз для застолья,
типа «Как же вы селедку без
водки кушать будете», «Вы
что, водкой полы моете?!»
и «Ловко это вы опрокидываете! – Достигается тренировками!»…
Сегодня у нас есть своя
история Турбиных. Очень
дорогая – туда собрали весь урожай актерских
грядок, причем с первых
кадров к тебе приплывает одетый в штатское адмирал Хабенский. Марина
и Сергей Дяченко, писавшие сценарий, потом перекроенный режиссером Сергеем Снежкиным, да так,
что сценаристом значится «М.Булгаков». Тревожная музыка, как и подобает во время трагедии… Все
недешево. Исследовать многочисленные знаки различий, погоны и значки найдется кому – у завсегдатаев
военно-исторических форумов клавиатуры оплавятся.
Но я немного о другом –
о том, что зимой 2012 года
мы получаем такую «Белую
гвардию», которую заслужи-

ваем – с ворохом аллюзий,
кажущихся и настоящих
намеков и прочего. Потому как прошедшей зимой
все вглядывались если не
в 1918-й, то в 1917 год.
«Дни Турбиных» 1976
года – это были именно
«Дни Турбиных», а «Белая
гвардия» 2012 года – именно
«Белая гвардия», но как бы
не книга, а вообще – «представление о белой гвардии»
(кавычки по вкусу). Начинается там все со сцены смерти матери (вернее, это вторая сцена фильма).

II
Масса претензий к подобного рода экранизациям
заключается в том, что люди
уже придумали, как выглядит то или это, и их сознание сопротивляется новому
образу. Это очень интересная
проблема искусства вообще – и она всегда возникает,

когда циклически всплывают «вечные сюжеты». Только
привык к одному Шерлоку
Холмсу, Карлсону, Мастеру
вкупе с Маргаритой – и вот
тебе другой.
Я с некоторым весельем
наблюдаю сетевую активность моих сограждан, которые высказывают не свои
мнения. Тем не менее это
отрадно, потому что отрадна любая работа мысли. Это
сейчас почти подвиг. Но
дело в том, что в Сети есть
два способа реакции – присоединиться или всмотреться. Чтобы случилось эмоциональное переживание,
можно быстро отреагировать
на событие, уловив Главную Интонацию. Присоединиться – и развивать эту
чужую мысль. Есть второй
путь – всмотреться и вслушаться в свои ощущения.
То есть в то, как ты отреагировал сам… Это практически невозможно. На нас
давит груз прочитанных

Константин Хабенский (Алексей Турбин)
и Михаил Пореченков (поручик Виктор Мышлаевский)

книг и увиденных фильмов.
Но еще более давит страх
попасть не в тон окружению. Но обратиться именно
к своим ощущениям, понять
именно свое недоумение
или восхищение – дорогого стоит.
Любителям униформы
всегда проще – их знания
объективны. На каком рукаве шеврон, сколько просветов на погоне. Иногда мне
кажется, что возникла традиция создания фильмов,
похожих на последние страницы «Науки и жизни»:
найди все ошибки, что сделал художник. То есть это
все – специально.

III
Кстати, об абажурах. Ключевой предмет «Белой гвардии» – абажур. Это битва
при абажуре.
Сериал попал на телевидение и предварялся беспрецедентным на моей памяти обсуждением на канале
«Россия» именно накануне выборов. Понятно, что
основной лозунг этих выборов, не связанный, впрочем,
с результатом, – это революция. То есть какая-то ужасная сила, бушующая за окнами, и тот самый абажур. «А
потом… потом в комнате
противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще
хуже, когда абажур сдернут
с лампы. Никогда. Никогда не
сдергивайте абажур с лампы!
Абажур священен. Никогда не
убегайте крысьей побежкой
на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте – пусть воет
вьюга, – ждите, пока к вам
придут».
В актуализации этого
сюжета массы смыслов –
например то, что сейчас
печка в доме Турбиных –
это социальные сети и есть.
Битва креативного класса за перемены – это выход
на неизвестность от тревоги.
У меня нет сомнения,
что появление «Белой гвардии» – предостережение
власти креативному классу: глядите, хипстеры, глядите, болотный народ, ваш
абажур в опасности. Но это
одна часть правды – абажур
в опасности. Он также в опасности, когда вяло катится
по рельсам императорский
поезд у Пскова. Также он
в опасности, когда в головах
случается разруха, и люди
перестают делать свое дело,
занимаясь хоровым пением
и групповыми страданиями
вместо исполнения простых
обязанностей.
И опять все виноваты,
и виноватых нет.

новости
Новый уик-энд
Режиссер Брайан Кирк, работавший над сериалами «Игра
престолов», «Лютер» и «Тюдоры», хочет заняться новой
версией «Уик-энда Остермана». В 1983 году одноименный роман Роберта Ладлэма
экранизировал Сэм Пекинпа, для которого его версия стала последним фильмом в жизни. А на должность
режиссера ремейка сначала
претендовал Роберт Швентке. В центре истории находится журналист Джон Таннер (в предыдущей версии
его играл Рутгер Хауэр). Вместе с друзьями он собирается провести очередной уикэнд в загородном доме. Но
оперативник ЦРУ, за которым пристально наблюдают
его же коллеги, рассказывает
Таннеру, что близкие приятели журналиста на самом деле
двойные агенты. В итоге очередные выходные превращаются в натуральную борьбу за
выживание.
Сценарием
проекта для студии Summit
Entertainment
занимался
Джесси Вигутоу, среди работ
которого «Семейные ценности» и «8 миля» (в титрах
последнего фильма он указан
не был). Продюсерами ленты
являются Питер С. Дэвис
(Davis-Panzer Prods.), Саймон
Кинберг (Genre Films), Даг
Лайман и Джеффри М. Уайнер (Ludlum Entertainment).

Дисней и Трэверс
Еще один из сценариев
из прошлогоднего «Черного списка» получает путевку в жизнь. Историю о том,
как Уолт Дисней потратил 23
года, уговаривая Памелу Трэверс продать права на экранизацию романа «Мэри
Поппинс», написала Келли
Марсел. Только в 1961 году
Трэверс сдалась и продала права Диснею. Отношения Памелы и Уолта детально
описаны в биографии Трэверс «Она написала “Мэри
Поппинс”». Вполне вероятно, что сценаристка «Спасения мистера Бэнкса» черпала вдохновение из нее.Студия
Disney приобрела сценарий
и сейчас ведет переговоры
с режиссером картины «Невидимая сторона» Джоном Ли
Хэнкоком насчет постановки фильма. Disney как нельзя кстати подходит в качестве
студии для «Спасения мистера Бэнкса» – так называется
проект. К роли Диснея присматривается Том Хэнкс,
а Памелу Трэверс может
сыграть Мэрил Стрип.
Подготовил Даниил Мартин

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

20

#6 (2330)

детлит

клуб

Женщины на грани счастья
новости
Наши минипуты
В Институте Финляндии, что
гордо стоит в самом сердце
Санкт-Петербурга, недавно
состоялась презентация новой
книги – художественной истории о жизни и достопримечательностях города на Неве.
На слух – ничего особенного,
но вы точно удивитесь, когда
узнаете, кем именно история
увидена и рассказана. Дело
в том, что «авторы» и одновременно персонажи этой истории – эрмиты.
Сказочные
существа,
маленькие человечки, которые живут в недрах петербургских дворцов и музеев долгиедолгие годы. Если быть
точными – уже свыше трех
сотен лет, со времен основания города. По легенде, их
предки приплыли из Европы вместе с Петром Первым и породнились с нашими добрыми домовыми. Вот
кто такие эрмиты. Разумеется,
они обладают магическими
способностями. По сюжету
сказки, ее главный герой –
юный житель северной столицы Федор знакомится с эрмитами, которые, в свою очередь,
будучи тайными хранителями
старинных зданий, нехотя, но
неудержимо раскрывают ему
секреты своих «подопечных»
домов. И мальчик узнает, что
эрмитажные коты разговаривают, а городские статуи периодически оживают. Он открывает для себя еще много чего
другого – известного лишь
понаслышке, но, вообще-то,
волшебного и необыкновенного при близком знакомстве.
А книга умудряется настоящие, реальные виды города
превращать в не-виды, в сказочные декорации.
Учитывая
особенности происхождения эрмитов, представленная книга –
«Эрмиты.
Петербургская
сказка» – напечатана на двух
языках. И она стала первой
в истории книгоиздательства детской русско-финской
билингвой. На презентации к ней в подарок была
также приложена аудиокнига на русском и финском языках, озвученная народным
артистом России Николаем
Буровым и актрисой Марией Ярвенхелми. А художники
книги – петербуржцы Ольга
Попугаева и Дмитрий Непомнящий – представили иллюстрации и авторские куклы
эрмитов. Само же издание
посвящено уроженке СанктПетербурга Елизавете КлодтЯрнефельт, племяннице знаменитого
петербургского
скульптора Петра Клодта.

Если они до сих пор не захватили этот мир, то только потому,
что, видимо, были слишком
заняты чем-то другим. Выбирали наряд? Ох, ну конечно, такое мог бы с противной самодовольной усмешкой
сказать какой-то мальчишка
и, естественно, испортить все
настроение. А между тем это
занятие – и не надо смеяться! – вправду требует огромной
сосредоточенности,
умственной дисциплины, чуткости и чувства геометрии. Вот
представьте, на плечиках висят
кимоно: цвета яичной скорлупы в сиреневый горошек,
вишневое с узором из бамбуковых листьев, бледно-зеленое
в клетку и с ярко-синими цветами, бежевое с рассыпанными, как морская соль, черными крапинками – в тон вееру
(то есть сенсу). А ведь это еще
не все, потому что у каждого кимоно, как у самурая –
меч, должен быть свой пояс
(то есть оби). И нет нужды
объяснять, что сшит он должен быть из верно подобранной ткани (то есть гофуку).
Вряд ли голубой, как фиалка,
подойдет в гэцуё (в понедельник), но для утра нитиё (воскресенья) – в самый раз.
Амели Нотомб была тысячу раз права, когда говорила о том, как красиво, сладко, сказочно хорошо – быть
японкой младше трех лет. Ведь
это, в сущности, значит быть
маленьким божеством: и в
доме, где все члены семьи за
тобой так бережно ухаживают
и всячески балуют, и в своем
саду, похожем на райский,
где в маленьком озере плавают стаи рыбок, а в небе порхают воздушные змеи и роняют на зеленый ковер белые
и розовые лепестки цветущей
сакуры. Да… Правда, истории
Нотомб не останавливались
на пороге взросления, и то,
что случалось потом, здорово охлаждало прежде горячий
пыл, с которым мы, женщины – от трех лет и до старости включительно, погружались в мечты: как бы стать
маленькой японкой? Ну да
ладно, «Кимоно» и «Юми» –
две книги серии «Кокеши» –
это как бы детский вариант
самых счастливых моментов
«Метафизики труб». Они рассказывают о «далекой стране», «хороших манерах» и мире
кокеши.
А теперь настало время сказать о кокеши. Было бы чудно,
если бы это слово потеснило,
скажем, «суши» или «гейша».
Кокеши… Эти малышки,
несмотря на свой неотразимый вид, вообще-то, стары,
как книги. Первые упоминания о них появились еще
в середине периода Эдо (1603–
1867), в Тохоку – северовосточном регионе Японии,
где хитроумные столяры,
которые изготавливали дере-

Сен-Лоран И.
Паро А.

Кимоно / Пер. с фр.

Мода и стиль для дочек и мам.
Альбом для раскрашивания /
Пер. с фр. И.Прессман.

М.: Клевер-Медиа-Групп, 2012. – 40 с.:
ил. – (Кокеши). Тираж не указан. (п)
ISBN 978-5-91982-055-0

М.: Клевер-Медиа-Групп, 2012. – 28 с.:
ил. – (Кокеши). Тираж не указан. (п)
ISBN 978-5-91982-057-4

М.: Махаон, 2012. – 40 с.: ил. 10 000 экз.
(о) ISBN 978-5-389-02878-4,
978-2-7234-7610-2

вянную посуду для домашнего обихода, придумали этих
куколок. Они стали их предлагать приезжающим на горячие источники туристам – как
сувениры, символизирующие
дружбу и любовь.
Те же черты они, конечно,
сохраняют и здесь – на страницах и под страницами,
в отверстиях, клапанах, кармашках и разворотах обеих
книжек, которые придумала и нарисовала француженка Аннелор Паро. Но, надо
признать, что она добавила
к названным качествам еще
парочку – более типичных,
скорее, для ее нации. «Какой
ты хочешь костюм, Юми?»
Только не надо говорить
про этих девочек, что они,
мол, красивые – да и всё, только и знают, что прикрываться веером и хихикать, менять
наряды и прически, и что
они – пустые куклы. Потому
что, во-первых, они действи-

тельно куклы – и нет ничего глупее, чем ставить им это
в вину. А во-вторых, наблюдать за ними, вообще-то,
очень интересно – по лицу
расплывается улыбка, и мысленно прикидываешь: а как
бы оказаться вместе с ними
в той «далекой стране», и тоже
ходить, мелко семеня ножками, и тоже улыбаться, и склонять голову набок – словно
побывать во сне или в мультфильме.
Но вернемся к вопросу, который Сакуми задала
своей лучшей подруге. Пожалуй, костюмом феи, принцессы или супермена сложно удивить, но вот как насчет
костюма суши? Гриба? Дерева, редиски, рыбы, лягушки,
енота? Тут они все есть, как
в дорогом каталоге модной
одежды. Надо лишь выбрать.
Однако это очень сложно.
Юми, мучительно размышляя, в итоге останавливается

на розовом кролике, а вот
Сакуми – ох, как приятно это
было узнать! – всему предпочла русский костюм матрешки,
зеленый с красным.
Что бы она выбрала, если
бы жила не там, где живет,
а, к примеру, в 1960-х, гдето на «Левом берегу»? Об этом
можно судить – не гипотетически, разглядывая другую
книгу, уже совсем, окончательно и бесповоротно – про
моду. В ней действуют женщины, а не девочки, похожие
на кукол, и наоборот. Правда, они не менее иллюзорны,
чем кокеши: потому что это
женщины «образца весны/лета
1967 года», в романтических
платьях с оборками, воланами и золотистыми поясками вокруг талии, выпорхнувшие на улицы Парижа сразу
после того, как годом раньше
Ив Сен-Лоран открыл свой
первый магазин, где продавал не штучные модели haute

Паро А.

Юми / Пер. с фр.

Автор материалов – Вера Бройде

couture, а демократичные prêtà-porter. Но тоже – очень красивые. В них они и вышагивают, гуляя по страницам этого
альбома. Здесь тоже много
заданий, как и в предыдущих
книжках, но, в отличие от тех,
эти носят гораздо более прикладной характер: «обведи»,
«раскрась», «заверши». Хотя
альбом действительно необычен: ведь он почти целиком разрисован рукой самого модельера – и кажется, что
вы сели за его стол, пока он
на минутку отошел, читаете
заметки на полях рядом с каждой моделью, им оставленные.
Но все-таки он, в смысле альбом, немного вспомогательный.
А вот в «японских» книжках, кроме списка костюмов
на праздничный маскарад,
есть еще и довольно подробный план местности, где обитают кокеши (с точным указанием парка воздушных змеев,
магазина и сада фантазий), –
и его очертания, конечно,
повторяют линии маленькой
фигурки Юми. Где-то в его
пределах и потерялся Бамбук,
когда играл в прятки с другими
кокеши. А значит, вам нужно
вместе с плачущей Сакуми искать на пестром развороте ее бирюзового олененка.
Понимаете, читать эту книжку лучше очень внимательно.
И по нескольким причинам.
Во-первых, разумеется, чтобы
выполнять просьбы кокеши: кроме поисков Бамбука, придется помогать в магазине Кими подбирать веер,
возвращать в дом божьих
коровок Юми, разбежавшихся по чужим квартирам,
одевать каждую кокеши в ее
юката (это такое летнее кимоно, в которое чистые японцы облачаются после долгого
купания) – и выполнять множество других мелких, но важных заданий. Во-вторых, без
должного внимания вряд ли
легко будет запомнить японские названия модных причесок. Вот что значит: «Сделайте мне на голове, пожалуйста,
кумо»? Это значит – прическа в стиле Анджелы Дэвис
(потому что кумо – облако). А когда макушку венчает
таби – это что? Это, друзья, –
в меру кокетливый носок. Ну
и в-третьих: внимание – все
равно что бонус, который бесплатно получаешь при покупке какой-то вещи: вы разглядываете страницу в поисках
ответа на поставленный
вопрос и вдруг – совершенно неожиданно – видите, что
на стене в классе среди прочих детских рисунков и карты
Японии висит знакомое изображение: это же Тоторо!
В другом месте притаилась
Большая панда, в третьем –
маленькая. Словом, когда
внимательно ищешь – столько всего попутно находишь…

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

21

#6 (2330)

Школа христианской жизни

Алекс Громов

«Святая Четыредесятница погружает нас в особую атмосферу духовной жизни, призывает к максимально возможной для каждого концентрации внимания
на вечных ценностях, на работе духа, позволяет испытать себя в борьбе с неправдой, ощутить не только в глубинах своей души, но и в реальном жизненном
действии вкус победы над грехом». Такими словами открывается новая книга Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «Тайна покаяния. Великопостные
проповеди (2001-2011)».

Патриарх Московский и всея Руси
Кирилл

Тайна покаяния.
Великопостные проповеди. 2001–2011.
М.: Издательство Московской Патриархии, 2012. –
560 с. 5000 экз. (п) ISBN 978-5-88017-274-0

Это издание было торжественно
представлено на днях в в храме Христа Спасителя. Председатель Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский
и Боровский Климент, обращаясь к гостям и участникам презентации, признался, что нет смысла особо
описывать риторический талант Святейшего Патриарха, поскольку многие на собственном опыте убедились
в силе его слова. И в этом сборнике
проповедей «он открывает неведомые
многим тайны великого чувства единения с Богом, которое человек переживает в дни Великого поста».
— Нет ничего важнее сегодня, как
сознательное отношение людей к своей
вере, – сказал, выступая на презентации, Патриарх Кирилл, и пояснил,
что, произнося проповеди, он всегда считает необходимым пробуждать
у слушателей способность мыслить.
Замысел книги, по его словам появился очень давно. Когда будущий
Предстоятель Русской Православной церкви был ректором Ленинградской духовной академии, он пришел
к выводу, что будет весьма благоприятно студентам и преподавателям
проводить первую седмицу Великого поста в совместном молитвенном
общении.

«Начиная с 1975 года, я проповедовал за утренними и вечерними богослужениями первой седмицы Великого поста, встраивая по возможности
проповеди в тематические циклы, –
говорится в авторском предисловии к “Тайне покаяния”. – Большая
часть из них не была записана на магнитофон и ныне утрачена. Из того,
что сохранилось, для этого сборника
отобраны проповеди, которые были
произнесены уже в новом, XXI веке.
В совокупности с проповедями в иные
дни Великого поста они представляют некий путеводитель по темам
Святой Четыредесятницы и Страстной седмицы, который и предлагается вниманию и суду благочестивого
читателя».
Сборник состоит из трех разделов – «Первая седмица Великого поста», «Иные седмицы Великого
поста», «Страстная седмица Великого поста» – и в каждом из них тексты
располагаются в хронологическом
порядке. Образуемые ими циклы
соответствуют кругу богослужебных
чтений, а, значит, темы в какой-то
степени повторяются из года в год,
но при этом углубляются и развиваются, наглядно показывая как можно
шаг за шагом продвигаться по пути
духовного совершенствования.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

22

#5 (2329)

Издательский центр «Академия» представляет учебник для 8 класса из завершенной линии учебнометодических комплектов по литературе для 5-11 классов общеобразовательной школы под редакцией И.Н.Сухих

Диалоги о вечном на уроках литературы

Одной из отличительных особенностей
современной философии воспитания
и системы образования является диалогизм. Однако характер диалогов зависит
от многих факторов: языковой личности
ученика и учителя, возрастных, гендерных, социально-психологических характеристик. Вместе с тем, немаловажную роль
играет содержательное начало преподаваемой дисциплины. Мы прекрасно понимаем, что среди дисциплин гуманитарного
направления литературному образованию
принадлежит лидирующее место.
Учебник по литературе для 8 класса
Т.В.Рыжковой и И.Н.Гуйс, который готовится к выходу в издательстве «Академия», входит в учебно-методический комплекс, созданный под редакцией доктора
филологических наук, профессора СанктПетербургского государственного университета, известного литературоведа Игоря
Николаевича Сухих.

На первый взгляд, учебник не отличается от своих «собратьев» 10-20-30ти-летней давности: рассказ о писателе,
текст произведения, вопросы и задания.
Однако авторы распределяют произведения иначе, выбирая смысловую доминанту «Вечные темы в искусстве», и говорят
о любви, о Родине, необходимости нравственного выбора, категории страшного,
обманах и искушениях.
Составители уже с первых страниц
дают возможность восьмиклассникам
вести диалог с писателями и поэтами –
авторами изучаемых произведений. Действительно, такой диалог на уроках литературы становится реальным благодаря
выбору программных текстов, широкой
палитре вопросов, которые предлагаются
учащимся. При этом, несомненно, важная
роль отводится УЧИТЕЛЮ. Только в случае правильной интерпретации произведения ученику откроются вечные Истины, которые, по мысли авторов учебника, станут принадлежать личности УЧЕНИКА. Таким образом, герменевтический
подход оправдан: читателю важно понять,
а не просто знать содержание стихотворения или повести. Процесс понимания
зависит не только от личного восприятия,
но и от различных интерпретаций, которые также дают нам возможность углубить
и уточнить собственное понимание. В этом
случае диалог может перерасти в полилог, чему способствуют творческие задания, построенные на привлечении произ-

ведений простого (живопись, скульптура)
и синтетического искусства (кинофильмы).
Например, при изучении «Снегурочки»
А.Н. Островского уместны не только иллюстрации к пьесе известных художников
В.М. Васнецова, Н.К. Рериха, М.А. Врубеля, но и фотографии памятника писателю
у Малого театра, музея-усадьбы Островского в Москве и в Щелыково Костромской
губернии, где происходит место действия
«весенней сказки», – всё это служит усилению интереса к личности писателя и его
творчеству.
О.В.Ломакина,
к.филол.н., зав.каф. русского
языка и культуры речи Московского
института иностранных языков

Из отзывов учителей
об учебнике для 8 класса:
«В книге найден интересный методический приём – изложение материала не
помонографическомупринципу,апотематическому,причёмсамитемы:“Олюбви”,
“О Родине” и др. выбраны весьма удачно,т.к.позволяютвестиразговорсучащимисяосамомглавном,самомнасущном.
Надо заметить, что большей частью разговор этот ведётсябез излишней назидательности и без сведения его к расхожемупредставлениюотом,чтолитература–
это некая копия жизни, а литературное
произведение – отражение конкретного

житейскогофакта.Даётсяпредставление
отом,чтохудожественноепроизведение–
это особая реальность, но в то же время
это всё же реальность, хоть и воображаемая, что любое произведение и творчество писателя вцелом –это особый,художественный мир».
Эдуард Львович Безносов,
преподаватель русского языка и литературы московской гимназии № 1567,
Заслуженный учитель РФ, отличник
просвещения, лауреат гранта Москвы,
составитель и комментатор книги
«Гоголь в жизни», автор кни
о Грибоедове и Булгакове.
В учебно-методический комплект
для каждого класса входят практикум
для учащихся (рабочая тетрадь) и книга
для учителя с поурочным планированием.
Различные методические рекомендации для учителей по всему комплексу учебников и дополнительные материалы для учащихся Вы найдете на сайте
lit.academia-moscow.ru

ООО «Издательский
центр “Академия”»
129085, Москва, пр-т Мира,
101 В, стр.1, а\я 48;
Тел. (495)648-05-06;
Факс (495)616-00-29
e-mail: sale@academia-moscow.ru

www.
knigoboz.
ru

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

23

#6 (2330)

«высший замысел»

Н

есколько лет назад муниципальный
совет города Монцы в Италии запретил владельцам домашних животных
держать золотых рыбок в аквариумах с искривленными стенками. Запрет объяснили в частности тем, что держать рыбку в искривленном
сосуде – это жестоко, потому что, глядя через
стенки аквариума, она видит искаженную картину реальности. А мы? Видим ли мы реальность истинную, а не искаженную? Разве мы
не можем находиться внутри некого аквариума, искажающего все огромной линзой? Картина реальности с точки зрения золотой рыбки
отличается от нашей, но можем ли мы утверждать, что она менее реальна, чем наша?
Золотая рыбка видит мир не таким, как мы,
но она тоже может «сформулировать» законы, управляющие движением наблюдаемых
ею предметов. Например, вследствие искажения свободно движущийся предмет, который для нас движется по прямой, для золотой рыбки движется по кривой. Тем не менее
она может «сформулировать» научные законы
в своей (искаженной) системе отсчета, и они
будут всегда выполняться, что позволит предсказывать движения предметов вне аквариума.
Эти законы будут сложнее, чем наши в нашей
системе отсчета, но простота – дело вкуса.
Если золотая рыбка «сформулирует» такую
теорию, нам придется признать, что она видит
такую же правомерную картину реальности.
Знаменитый пример различных картин реальности – модель Птолемея (ок. 85 –
ок. 165), введенная в 150 году и описывающая движение небесных тел, которую Птолемей представил в тринадцатитомном трактате, широко известном под названием «Альмагест» (в переводе с арабского «Великая книга»).
«Альмагест» начинается с объяснения, почему Земля представляется сферической, неподвижной, расположенной в центре Вселенной
и ничтожно малой по отношению к расстоянию до небес. Несмотря на гелиоцентрическую модель Аристарха, такого мнения придерживалось большинство греческих мыслителей со времен Аристотеля, который полагал (по каким-то мистическим соображениям), что Земля должна находиться в центре
Вселенной. В модели Птолемея Земля покоится в центре, а планеты и звезды движутся
вокруг нее (как колеса, катящиеся по колесам) по сложным орбитам, описывая эпициклы, как колеса.
Такая модель казалась естественной, так
как мы не чувствуем, что земля движется у нас
под ногами (разве что при землетрясении или
в моменты ее сильного волнения). Позднее
идеи Аристотеля и Птолемея, которые изучались по сохранившимся греческим источникам, стали основой идей большинства западных ученых. Модель космоса, созданная Птолемеем, была в конце концов принята католической церковью и сохранялась как официальная доктрина в течение четырнадцати веков.
Только в 1543 году Коперник выдвинул свою
модель Вселенной в исследовании «О вращении небесных сфер» («De revolutionibus orbium
coelestium»), опубликованном только после его
смерти (хотя разрабатывал он свою теорию
в течение нескольких десятилетий).
Коперник, как и почти на семнадцать
веков раньше Аристарх, описал мир, в котором Солнце пребывало в покое, а планеты
вращались вокруг него по круговым орбитам. Хотя идея была не нова, ее возрождение восприняли с яростным сопротивлением. Модель Коперника сочли противоречащей
Библии, в которой якобы утверждалось, что
планеты вращаются вокруг Земли (хотя прямых указаний на это в Библии нет). На самом
деле в то время люди верили, что Земля плоская. Теория Коперника вызвала ожесточен-

№6 (2330), 19 марта – 1 апреля 2012 г.
127018, Сущевский вал, д. 49
Тел. (495) 689-14-55
Адрес в Интернете: www.knigoboz.ru
E-mail: all@knigoboz.ru
Учредитель ФГУ «Редакция «Российской газеты»

Что есть реальность? Как возникла Вселенная? Существует ли Бог? Философы
считают эти вопросы вечными, а Стивен Хокинг и Леонард Млодинов пытаются
ответить на них сейчас – в книге «Высший замысел». Выходит она в издательстве
«Амфора».

Стивен Хокинг,
Леонард Млодинов

Реальность – что это?
ные споры: пребывает ли Земля в покое или
все-таки движется. Кульминацией этих споров
стал в 1633 году суд над защищавшим Коперникову модель Вселенной Галилеем, его обвинили в ереси и вольнодумстве: как он посмел
высказывать свое мнение, если оно противоречит Священному Писанию. Ученого приговорили к пожизненному домашнему аресту и настойчиво вынуждали отречься от своих
взглядов. По преданию, в ответ на это он прошептал: «И все-таки она вертится!» («Eppur si
muove!»). Только в 1992 году Римская католическая церковь наконец признала, что была не
права по отношению к Галилею.
Чья же система наиболее соответствует
реальности – Птолемея или Коперника? Хотя
нередко говорят, что Коперник доказал неправоту Птолемея, все-таки это не так. Как и в случае сравнения нашего видения мира с видением мира золотой рыбки, что находится в аквариуме, любая из двух картин может быть моделью Вселенной, поскольку из наших наблюдений можно сделать два вывода: 1) Земля
неподвижна, 2) Солнце неподвижно.
Другой пример альтернативной реальности представлен в фантастическом фильме
«Матрица», где форма человеческой жизни,
сама того не подозревая, живет в виртуальной
реальности, созданной умными компьютерами для того, чтобы поддерживать эту форму
жизни до тех пор, пока компьютеры не высосут из нее всю биоэлектрическую энергию
(одному богу известно, что это такое). Возможно, это не так уж далеко от реальности,
поскольку многие люди предпочитают проводить все свое время в искусственно созданной реальности на веб-сайтах вроде «Second
Life». Кто знает, может, мы только персонажи
в компьютерном сериале? Если бы мы жили
в искусственном, воображаемом мире, события необязательно были бы логически связанными, необязательно подчинялись бы законам. Управляющим таким миром инопланетянам было бы интересней наблюдать за нами,
когда, например, луна расколется пополам,
или когда всех сидящих на диете охватит неодолимая тяга к тортам с банановым кремом.
Но если бы инопланетяне играли по правилам,
было бы невозможно определить, что за искусственно созданной существует другая реальность. Мы бы не задумываясь назвали мир, где
живут инопланетяне, «реальным», а созданный ими синтетический мир – «ложным». Но

если подобные нам существа живут в искусственно созданном мире и не могут взглянуть
на свою Вселенную со стороны, то они будут
сомневаться в реальности своего придуманного мира. Мы лишь персонажи в чьем-то сне –
таков современный подход к реальности.
Эти примеры позволяют нам сделать вывод:
не существует реальности, не зависящей от созданной картины мира, или теории. Мы должны согласиться с концепцией, которую можно
объяснить с точки зрения моделезависимого
реализма: любая физическая теория, или картина мира, есть модель (как правило, математическая) и набор правил, соединяющих
элементы этой модели с наблюдениями. Это
позволяет создать схему, опираясь на которую мы будем интерпретировать современные
научные взгляды.
Начиная с Платона, философы веками
спорили о природе реальности. Классическая
наука основывается на вере, что существует
реальный внешний мир и его свойства определенны и не зависимы от наблюдателя, который
их постигает. Согласно классической науке,
предметы существуют и имеют физические
свойства (например, скорость и массу) с определенными значениями. С этой точки зрения,
наши теории – это попытки описать эти предметы и их свойства, и наши представления
о них должны им соответствовать. И наблюдатель, и наблюдаемый объект – это части объективно существующего мира, и любое различие
между ними не имеет существенного значения.
Иными словами, если вы видите стадо зебр,
дерущихся за место в гараже, это происходит
потому, что стадо зебр действительно дерется
за место в гараже. Все остальные наблюдатели
сделают такой же вывод. И в конечном итоге
стадо будет действительно драться за место
в гараже независимо от того, наблюдают за
ним или нет. В философии эту окончательную
уверенность называют реализмом.
Но в современной физике не все можно
объяснить с точки зрения реализма (хоть она
и заманчива). Например, согласно принципам квантовой физики, которая является точным описанием природы, частица не имеет
ни определенного положения, ни определенной скорости, пока эти величины не измерены наблюдателем. Стало быть, было бы неправильным утверждать, что измерение дает определенный результат только потому, что измеряемая величина имела это значение во время

Главный редактор Александр Набоков.
Ответственный секретарь Ольга Воронина.
Шеф-редактор приложения PRO Ольга Костюкова.
Отдел рекламы Анастасия Набокова.
Отдел рецензирования Вера Бройде,
Мария Мельникова.
Отдел клубов Дмитрий Малков.
Обозреватель Данила Давыдов.
Отдел библиографии (тел. 629-25-77):
Ольга Казакова, Наталья Яковлева.
Приемная Лидия Бочкова.
Верстка Андрей Иванов.
Корректура Регина Митропольская, Наталия Ремизова.

Распространение Николай Тарасов, Валентин Филатов.
© Газета «Книжное обозрение»
© Дизайн Андрей Бондаренко, Дмитрий Черногаев.
За содержание рекламных публикаций редакция
ответственности не несет.
Использование материалов без согласия редакции запрещено.
При цитировании ссылка на «Книжное обозрение» обязательна.
Рукописи не рецензируются и не возвращаются.
Газета зарегистрирована в Федеральной службе в сфере массовых коммуникаций, связи и культурного наследия
Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-30853
от 29 декабря 2007 года.

фрагмент
измерения. На самом деле в некоторых случаях
отдельные объекты даже не существуют сами
по себе – только в составе некого множества.
А если так называемая голографическая теория окажется верной, мы и наш четырехмерный мир можем оказаться лишь тенью на границе большего пятимерного пространствавремени. В этом случае наше положение во
Вселенной будет подобно положению золотой
рыбки за стеклом аквариума.
Для строгих реалистов успешное применение научных теорий – это доказательство
их истинного отражения реальности. Но другие теории могут так же успешно описывать
те же явления через совершенно несопоставимые концептуальные схемы. Многим научным
теориям, оказавшимся приемлемыми, пришли на смену другие, такие же приемлемые,
основанные на совершенно иных концепциях реальности.
Тех, кто не принимает реализма, называют
антиреалистами. Антиреалисты предполагают,
что есть различие между эмпирическим и теоретическим познанием мира. Они, как правило, заявляют: наблюдение и эксперимент
ничего не значат, а теории не более чем полезныеинструменты, которые лишь приближают к истине, скрытой в наблюдаемых явлениях. Некоторые антиреалисты даже хотели
наблюдением и ограничиться, поэтому многие ученые XIX века отвергали идею атомов
на том основании, что мы никогда их не увидим. Джордж Беркли (1685–1753) дошел даже
до того, что заявил, будто не существует ничего
кроме сознания и мышления. Когда английскому лингвисту и писателю доктору Сэмюэлу Джонсону (1709–1784) кто-то сказал, что
заявление Беркли невозможно опровергнуть,
Джонсон подошел к большому камню, ударил по нему ногой и заявил: «Я отрицаю!»
В результате больная нога доктора Джонсона
стала тоже лишь идеей, так что на самом деле
идею Беркли ему опровергнуть не удалось.
Но этот эпизод иллюстрирует точку зрения
философа Давида Юма (1711–1776), который
писал, что, хотя мы и не имеем рациональных
оснований верить в объективную реальность,
у нас все же не остается иного выбора, кроме
как действовать так, будто она есть.
Моделезависимый реализм завершает все
эти споры и дискуссии между философскими
школами реалистов и антиреалистов. Согласно
моделезависимому реализму, не имеет смысла
спрашивать, реальна или нет модель мира,
важно одно: соответствует ли она наблюдениям. Если каждая из двух моделей соответствует наблюдениям (как картины мира золотой
рыбки в аквариуме и наша), то нельзя сказать,
что какая-то из них более реальна, чем другая. Можно использовать ту модель, которая
более удобна в данной ситуации. Например,
если кто-то оказался в аквариуме, ему больше
подойдет модель мира золотой рыбки, а тому,
кто снаружи, будет очень неловко описывать
события, происходящие в своей (удаленной)
галактике, с точки зрения рыбки в аквариуме,
который в свою очередь находится на Земле,
тем более если учитывать, что аквариум будет
двигаться (ведь Земля вращается вокруг Солнца и вокруг своей оси).
Мы строим научные модели, но мы строим их и в повседневной жизни. Моделезависимый реализм рассматривает также и модели сознания, чтобы понять и интерпретировать повседневность. Невозможно исключить
наблюдателя – нас самих – из мира, который
мы постигаем с помощью чувств и мышления.
Наше восприятие (а следовательно, и наблюдения, на которых основываются наши теории) формируется способностью человеческого мозга к интерпретации.
Перевод с английского Михаила Кононова

Выпуск осуществлен при финансовой поддержке Федерального
агентства по печати и массовым коммуникациям.
Тираж 10 050. Номер подписан в печать 16.03.2012
Объем 3 п.л. Заказ № 1156.
Подписные индексы: 50051; 83102 (с приложением).
Реализацию «КО» на территории РФ и стран СНГ осуществляет
ЗАО «АПР» (тел. +7 (499) 195-43-15) и ООО «МАП»
(тел. +7 (495) 648-93-94).
Газета отпечатана в типографии
ОАО «Издательский дом «Красная звезда»
123007, г. Москва, Хорошевское шоссе, 38
http://www.redstarph.ru

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Книжное обозрение

24

#6 (2330)

«азбука буратино»

альбом

Буквы на свободе
З

Прохорова О., Толстая Т.

Та самая Азбука Буратино.
М.: Розовый жираф, 2011.
– 72 с.: ил. 7000 экз.
(п) ISBN 978-5-903497-42-3

а десять копеек, не считая стоимости посуды – либо
темно-коричневая стеклянная бутылка с жестяной
крышкой, либо граненый стакан в буфетной секции
продуктового магазина… Да, всего лишь за десять монет
можно было насладиться этим божественным кислосладко-горьким вкусом… Буратино. Ах, не потому ли он
был так прохладителен, так золотист и, главное, – так
сильногазирован, что получился благодаря сказочному персонажу. «Струится влажная прохлада, / Шипит
фруктовый лимонад… / Для счастья так немного надо – /
Спокойствие, фонтан и сад», – вот это чистая правда!
А вовсе не реклама нового «Буратино» (кстати, гораздо
менее лимонадного, чем старый). Сказочный напиток
попивает «грозная охрана», сидя на дежурстве у фонтана, только это происходит во второй половине книги –
там, где буква «Ф», а настоящий Буратино, родившийся
на свет не в результате брожения, а благодаря топору
Папы Карло, – он появляется в самом начале: «Бежит он
вприпрыжку, взяв книжку под мышку, / Сейчас у театра
он встретит мальчишку, / Сейчас он про все позабудет и –
раз! / За несколько сольдо ту книжку продаст». Вот с этого
момента и начинается «Та самая Азбука Буратино» – поэтический букварь, стихотворный путеводитель по миру
«Золотого ключика», сказка-расследование и одновременно что-то вроде предсказания, записанного примерно
в том же «ключе», что и пророчества индейцев майя.
Итак, не стоит думать, будто эта книга – всего лишь
азбука: за каждой буквой, одетой в стихотворную форму,
стоит, укутавшись, тайна, а все вместе они складываются в почти детективную историю. И прав КарабасБарабас, когда в порыве злобного отчаяния восклицает:
«Эх, если бы я только смог / Найти и ключик, и замок…»
Разгадка становится ближе, и ближе, и ближе, чем ниже,
и ниже, и ниже «спускаешься» по алфавиту. «А» здесь –
не какой-нибудь аист, как в обычной азбуке (хотя он
тоже незримо присутствует – нарисованный на ширме,
за которой Алиса-лиса красит губы красной помадой).
«И» – конечно, Италия, где «растут на зеленом просторе / Апельсины, оливы, чеснок». «Д» – «Позвольте вам представиться – я жалкий Дуремар. / Согласен, я ничтожество, назойлив, как комар…» «М» – Мальвина, мечтающая
об утюге (чтобы разгладил «и платье, и фартук, и бантик,
и букли»), фарфоровой чашке (в которой дымится какао),
ромашках на клумбе – ну, в общем, грезы о свободе. И тут
вы спросите: кто же на «Н»? О, с «н» все очень непросто…
Как в притче или в фантастической саге, или в учебнике
Мальвины, открытом на 175 странице: «Н» – это Некто…
Звучит – как на «З» – зловеще, но на «З» место уже давно
забито – «Золотым ключиком» и «Закрытой дверью».
Иногда Некто еще зовут «нахлебником», но это, конечно же, поэтическая метафора, бурное авторское воображение (в данном случае – правнучки Алексея Толстого Ольги Прохоровой), сыгравшее с героем маленькую
шутку. Ведь он, Некто, таскает не хлеб, а наливные яблоки, причем целыми тоннами: «ранет», антоновку» и красный «штрифель».
В этой «азбуке» есть и стихи о любви (на сей раз сочиненные внучкой писателя, Татьяной Толстой), но они
начинаются вовсе не на букву «Л» – они начинаются там, где ветер свищет на равнине, а утро гонит сны,
и Печальный Пьеро пишет Мальвине письмо: «Все мы
неумелы, / Если влюблены. /Я белее мела, / Я бледней луны».
Есть тревожное, пугающе-серое, описание Страны Дураков и тропки, ведущей к Полю Чудес, – и эти строчки не
имеют ничего общего с детскими четверостишиями в духе
Агнии Барто. Нет, тут что-то сумрачное, как круги Данте,
и по-щедрински захолустное, как деревня Головлевых,
и страшное, как пророчества Гоголя: «Если решился –
шагай через мост. / Вход не заказан, да выход не прост…»
Лирические, юмористические, дорожно-описательные,
природно-познавательные – да здесь и вправду собрано все и вся, как и обещано во вступлении. Есть даже
монолог желторотого цыпленка – стихотворение стопроцентно философское. Вы только представьте его, склонившегося над столом, в своей тесной яичной скорлупке, вокруг вычисления, формулы, грузные тома изрядно
потрепанных книг (на корешках едва уловимо читаются «КУРЫ» и «ЯЙЦА»); в огромных очках он смотрит
в окуляр микроскопа, а губы его шевелятся: «Мысли меня
обступали / И замыкались в кольцо: / Что появилось вначале – / Курица или яйцо?»
Вот так, от «А» до «Я», от пункта отправления до пункта прибытия, вначале Буратино продал азбуку, в конце –
вернул себе. Но что случилось между этими буквамипунктами-событиями? Ах, что бы ни было, но оно
подозрительно растянулось, как чтение той самой азбуки, – и вы можете забирать слова в кавычки, а можете
оставлять на свободе.

Вера Бройде