Сердце знает горе души своей [Юрий Юрьевич Павлов] (fb2) читать онлайн

Юрий Павлов Сердце знает горе души своей

Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмешается чужой (Притч. 14, 10)

Я, когда прочёл этот стих из притчей Соломоновых, был поражён. Стих входил в явное противоречие с поговоркой, известной не только у нас на Руси: горе разделённое – половина горя, радость разделённая – двойная радость.

Притчи Соломоновы, в первый раз, я прочёл где-то в конце 1995 года. Потом ещё, и не раз, перечитывал. За книгой Притчей Соломоновых, в Библии, идёт книга Екклесиаста, авторство которой приписывают Соломону. Она тоже поражает своей мудростью. Но мой рассказ не о мудрости. Мой рассказ о горе. О горе, самом страшном в жизни любого человека – смерти мамы ….

1 

Прощание славянки

и каждый сердца гулкий тук,

в моих висках взорвётся болью,

и горечь слёз, смешавшись с кровью,

замкнёт по нервам жизни круг

В феврале заболела мама.

Я приехал в гости субботним днём, в начале мая. От остановки до родительского дома минуты две ходьбы. Я подошёл к калитке и что-то шевельнулось под сердцем. Обычно, в эти дни, мама занималась либо огородом, либо палисадником; но ни в палисаднике, ни на огороде я её не увидел.

Сходил в туалет. Постоял на дворе, как бы в ожидании, разулся на крылечке и зашёл в дом.

В доме родительском было две комнаты. Одну из них, побольше, мы называли залом, другую спальней. Прихожая и кухня, сени, кладовка, верандочка.

Когда перешагиваешь порог в прихожую, сразу видно – есть ли кто на кухне. Кухня по левую руку от двери. Никого. Стою в прихожей и прислушиваюсь. Тишина. Кухня от прихожей отделяется дверным проёмом, но двери нет. Мама навешивала шторку, но кухня самая посещаемая комната и шторка всегда была сдвинута влево, и перехвачена шнурком с петелькой, зацепленной к гвоздику, вбитому прямо в стену. Проём в зал, из прихожей, был пошире и тоже без двери, и тоже зашторенный, но уже двумя, которые зимой мы просто раздвигали, чтобы тепло от печи на кухне шло и в зал. А летом шторки были сдвинуты. Назойливые мухи конечно находили щели, но хотя бы не летали роями туда-сюда.

Я заглянул в зал. В зале стол, диван и тумбочка с телевизором, который ловил несколько каналов, но более-менее нормально показывал только один. Отец днём отдыхал на диване, а ночью спал. На диване отца не было, значит на работе.

Стаж у отца более пятидесяти лет. Сорок из них он проработал на тракторе. А когда вышел на пенсию, где-то года через три стал работать кочегаром в деревенской бане. Вышел, конечно, громко сказано. Помню как мама уговаривала его оформить пенсию, а отец ни в какую. В итоге мать сама собрала все необходимые бумаги, и сама и оформила отца на пенсию. Проблема, при оформлении отца на пенсию, оказалась очень серьёзной: у отца не было паспорта. Он может и был, но либо потерялся, либо просрочен. Отец же в отпуск, и не раз, ездил по путёвкам на курорты. А при оформлении пенсии нужен паспорт. А паспорта нет. Нет паспорта – нет пенсии. Мама рассказывала, что в паспортном столе, в райцентре, ей подсказали – Принесите свидетельство о рождении мужа. Легко сказать: паспорта то не нашли, а свидетельства и тем паче. Мы то в Сибири, а отец родом с Волги. Ну маме ещё раз подсказала сердобольная паспортистка – Так напишите письмо матери вашего мужа, если ещё живая, она вам и вышлет свидетельство. Отец с 30 года. Пенсионером, формально, стал в 1990 году, а бабушка Таня – в мир иной – ушла в 1988. Тупик. Паспортистка ещё раз помогла: составила запрос и мама отправила его заказным письмом в Нижнюю Орлянку, Сергиевского района (Самара, а тогда Куйбышев). Через какое-то время пришёл ответ: такой здесь не рождался. Мама рассказывала, но я уже мало что помню. Но свидетельство о рождении отца ей всё же прислали. Девичья фамилия мамы – Гавриленко, а её родители (мои бабушка и дедушка) родом откуда то из под Харькова. Но мама родом уже сибирячка. Отец частенько «обзывал» маму хохлушкой за её упрямство. А мама тож в долгу не оставалась, и «обзывала» отца кацапом и москалём. А свидетельство о рождении отца пришло из Башкирии. Помню как мама подшучивала – Я то думала ты кацап, а ты башкир.

Дверь в спальню была прикрыта. Я подошёл и открыл дверь. Мама лежала на кровати.

– Сынок, приехал. А я вот болею.

Я присел на край кровати. Мама взяла мою руку и расспросила про жену и внучек. Потом, помолчав, рассказала про болезнь. У меня защемило сердце и к горлу подкатил противный комок. Сколько я себя помнил, с самого раннего детства, мама не болела. Может быть и болела, но вспомнить я не смог.

– Что ж я лежу, сынок, пойдём хоть чаю с дороги попьёшь – мама встала и мы прошли на кухню. И было видно, что каждый шаг причиняет ей боль …

Через полчаса пришёл на обед отец и стало веселее.

Утром, в воскресенье, отец на кухне колдовал над чаем. Мешать ему в это время было очень опасно; мог и обматерить под горячую руку. А получилось вот что: я подошёл к рукомойнику, он у нас стоял в углу, в прихожей, и намылив руки и лицо, хотел умыться. Но вода закончилась. Мама стояла рядом, опираясь на косяк дверного проёма и увидев, что воды нет, сказала – Отец, налей воды в умывальник, кончилась.

– Пусть сам нальёт, ты же видишь – я чай завариваю!

– Да у него руки мыльные.

Схватив ковш, и набрав воды из-под крана на кухне, отец подбежал к умывальнику и одним движением опрокинул ковш в бачок. Всё произошло очень быстро и мама не успела сказать, что с бачка не снята крышка. Крышка была стеклянная и отец, в спешке, не заметил её.

Я прямо ощутил это напряжение, зависшее в воздухе, но сдержаться не смог и засмеялся. Беззвучно, одними глазами, смеялась мама. Виновато улыбнувшись и беззлобно ругнувшись, засмеялся папка и пошёл за водой.

В конце августа, стоя за кульманом на работе, я вдруг отчётливо осознал, что зимовать отец будет один. Меня обволокло тоской, которую невозможно выразить словами, выпал из руки карандаш и я застыл, уставившись взглядом в полотно ватмана, не видя его. Мама заготавливала на зиму варенье, и я всегда увозил с собой от родителей баночку малинового или смородинового. Но в этом году всю собранную ягоду я увёз в город …

Кто так бережно готовил меня к неизбежному? Кто?

Было вот ещё что – со мной. Мама заболела в феврале, а в марте заболел я. Но болезнь моя была какая то странная. Я ложился спать, и если лежал на спине или на правом боку, то засыпал без проблем. Но если ложился на левый бок, у меня где-то в области солнечного сплетения начинала проявляться боль, сначала едва ощутимая, но нараставшая, и если я не поворачивался на спину, боль становилась невыносимой. Но как только я поворачивался и ложился на спину – боль, также медленно, отступала и минуты через три-четыре исчезала полностью. Я терпел с неделю, но ничего не менялось, и я пошёл к терапевту. Выслушав меня, измерив давление и прощупав мой живот, пожала плечами – Ничего не нахожу.

– И что делать? – спросил я

– Давайте сделаем ЭКГ и УЗИ органов брюшной полости – выписала направления – Когда будет готово, подойдете без записи.

В то время – это был 2000 год – мне и ЭКГ, и УЗИ сделали за несколько дней.

И вот я сижу перед терапевтом, а она читает заключения и поднимает глаза – Да у тебя прям как в сказке.

Не помню, выписывала она мне что-нибудь или нет. Боль прошла где-то через четыре месяца и больше не проявлялась. Уже потом, когда мамы не стало, я осознал – что это было.

Разрывающий ложе сна.

Так истончалась и рвалась «пуповина» родовой связи между мамой и мной, первенцем.

Ещё вспоминаю тот день в конце сентября. Я на выходные приехал в деревню, и мы с мамой что-то делали в палисаднике. Я уже не помню из-за чего я заупрямился. Мама попросила один раз, а я упираюсь. Второй раз, а я опять гну своё и вижу слёзы, скатывающиеся по щекам мамы … она плакала беззвучно .. даже всхлипывания отдавались болью … У меня внутри всё перевернулось … Пишу сейчас и вижу … и не могу сдержать слёзы …

Где-то в середине августа я возил маму в Новосибирск, в клинику в Ленинском районе. Наверное делали МРТ. Я смутно помню заключение, какое-то лекарство прописал врач, проводивший обследование, я вроде бы его купил, но слова из заключения – метастазы 4-й стадии – вертелись и вертелись в голове. Я, тогда, не знал, что это означает. Мелькала мысль про рак, но я отметал это. А когда шли от остановки до клиники, мама, хоть и с трудом, прошло почти полвека, узнала где мы. Мама с 1949 года по 1953 работала на заводе «Сибсельмаш», и по этим улицам ходила с подругами. Это был последний раз, когда мама была у меня, в городе. Вечером мама попросила, чтобы я принёс в тазике воды в комнату. Она хотела помыть ноги, но не смогла наклониться. И вот она сидит со слезами на глазах от обиды за свою беспомощность, и я встаю на колени, и мою маме ноги … и слёзы душат-душат меня … Ещё помню как папка, когда мы вернулись в деревню, прочитав заключение, выдаёт своё —Да это рак …

Недели за две до праздника 4 ноября (2000 года) мне приснился сон.

2 

Сон

Приснилась моя квартира. Я, жена и дети. Я иду в зал через прихожую и в это время стучат в дверь. Я подхожу и открываю дверь. Там Сашка, мой друг из детства. О, Юрка – говорит он, и протягивает руку, и мы здороваемся. И он заходит, и за ним вваливается целая толпа каких-то людей. Кого-то из них я узнаю, кого то нет. И они сразу направляются в зал, и усаживаются за стол, и начинают гулеванить. А я стою в проёме прихожей, прислонившись к косяку, и молча взираю на эту толпу, на эту гулянку и где-то на подсознании осознаю, что ко мне это никакого отношения не имеет. А когда, через какое-то время, до меня доходит, что моих детей в квартире нету, подходит жена и, накидывая на плечи платок, говорит – Ну я пойду – и уходит. А толпа всё гулеванит, и одни встают и уходят, а приходят и садятся за стол другие. А следующим кадром я среди толпы в прихожей, люди одеваются, жмут мне руку и начинают уходить, рядом со мной в кружок стоят три бабушки и между нами вьются ребятишки, и кто-то из гостей зовёт их, и ребятишки исчезают, и … и я просыпаюсь.

Сон оставил какое то гнетущее впечатление, и я этот сон носил в себе, и никак не мог расслабиться и отвлечься.

…

Это произошло в октябре 1995 года, через два дня после моего дня рождения, когда мне исполнилось 40 лет. Страх смерти у меня проявился очень рано, Я помню как плакал, прижимаясь к маме и говорил сквозь слёзы, что не хочу умирать. Я учился в первом классе. Мама прижимала меня к себе, гладила мою голову, но утешить не могла. Это происходило вечером, перед сном и мама укладывала меня и я засыпал. А утром надо было собираться в школу, завтракать, идти в школу, друзья, уроки, перемены, и я погружался в водоворот своих детских забот, и это отвлекало меня. Но раз в два-три месяца на меня наползал этот страх – страх смерти, и я застывал, осознавая своё бессилие и неспособность хоть как-то повлиять на неизбежное. Помню своё смятение летом 1984 года: иду по Красному проспекту, солнце, шелестят листьями тополя, воробьи скачут-порхают, о чём то чирикают между собой, а я замираю от мысли, холодной как вечная мерзлота – меня не будет, а воробьи вот также будут порхать, купаться в пыли и чирикать … Помню какую-то статью, в какой-то газете, в которой давались советы, как побороть в себе этот страх – страх смерти. Прочёл. Попробовал. Голый вассер.¹ У меня был трактатик, в том октябре 1995 года. В трактатике что-то было написано про Христа. Подробностей не помню. Но когда читал, споткнулся на фразе о бессмертии. Говорилось там ещё о грехе, и был образец коротенькой молитвы покаяния. И переклинило меня, и сознание моё всё возвращалось и возвращалось к этой фразе о бессмертии, и молитве покаяния. Оговорюсь сразу: ни в коем случае сейчас, здесь я не пытаюсь навязать своё религиозное мировоззрение. Я лишь рассказываю о том, через что я лично прошёл. И всё. А концовка того, о чём я сейчас рассказываю, вас вообще поразит. В тот день я был дома один: жена на работе, дети в школе. И я сам в себе и сам-себе говорю: ну а почему не попробовать. И перечитав несколько раз ту молитву покаяния, и запомнив, встаю на колени и начинаю проговаривать текст заученной молитвы. И когда начинаю проговаривать слова о признании себя грешником, вдруг осознаю, что во мне что-то происходит и будто тяжесть наваливается … а когда произношу слова просьбы о прощении, откуда то сверху, с правой стороны за спиной нисходит – Встань, прощён ты. Не голос, я точно ничего не слышал, слова эти словно проявились на каком-то ментальном плане. Я понимаю, что выражаюсь коряво, но подобрать других слов я не могу. Я встал и замер. Что-то произошло, что-то изменилось. Но что именно? Я не мог понять. Да, когда я поднимался с колен, ощущения тяжести не было, и вообще было ощущение лёгкости. Мне снова трудно подобрать сравнение, но я всё же попытаюсь: если кто ходил в турпоходы, тот помнит ощущение, когда после длительного перехода сбрасываешь с плеч рюкзак … Или вот ещё такое: я бегал на лыжах, когда пройдёшь небольшое расстояние и снимаешь лыжи, то никаких особых ощущений нету. Но если пробежишь километров десять и снимаешь лыжи … ощущение необыкновенное, ты делаешь шаг – без лыж – а ноги взлетают как пушинки и никакой тяжести от тела. Я не был в невесомости, но именно это сравнение и напрашивается. И радость. И была радость, причину которой, как не пытался, я так и не смог в себе определить. С этим ощущением – необычайной радости – я и заснул в тот день. Проснулся утром и первое ощущение – радость. Проснулся в радости. И в радости прошёл и весь этот день. И только к вечеру я осознал: в чём причина моей необычайной радости.

Страх смерти исчез.

Я не поверил самому себе и попытался представить-подумать о том, от чего раньше меня сковывало всего и погружало в полную безысходность. Радость. И никакого страха. Вообще. Поражённый произошедшим, я всматривался в себя, но только радость высвечивалась, заполняя всё моё существо. И я смирился, осознав, что произошло необъяснимое. Я принял эту радость, и жил в ней целых двенадцать лет.

Страх смерти вернулся в 2007 году, где-то за полгода до того дня, когда не стало отца.

В первый раз, ощущение того, что за мной кто-то наблюдает проявилось в начале лета 1976 года. Отучившись два года в вузе, я бросил учёбу весной 1976 года и устроился на работу. Но к друзьям в общаге института ездил регулярно. Вот и в тот выходной день я решил съездить к друзьям в общагу. Был видимо июнь, сессия. И вот я иду от остановки по тропинке через пустырь перед общагой, и вдруг вижу себя, идущим, сзади справа откуда-то сверху … Длилось это пару секунд, и по инерции я ещё шагнул и … замер. И обернулся. Никого. Даже сейчас вспоминаю, сердце участилось.

А 31 мая, 1996 года произошло самое загадочное в моей жизни. Я накануне дочитал книжку какого-то хирурга (вроде бы американца, но не уверен). Книжка по объёму (и формату) небольшая, страниц на 60. В этой книжке описывалось, на основании евангелий, через что пришлось пройти Христу, но описывалось с точки зрения профессионала-хирурга. Это очень тяжёлое описание. Но отвлечься я не смог и прочёл зараз. Я не помню как заснул. А с утра следующего дня, 31 мая, всё прочтённое навалилось на меня и, как кадры из фильма, прокручивалось и прокручивалось перед внутренним взором. Я садился за стол, а меня гнетёт прочитанное, и я встаю, и иду в комнату, пытаясь чем-то себя занять, но замираю от ощущения, что эти пытки проходят и через меня. Я пытался отвлечься, пытался что-то читать, но гнёт внутри нарастал и к концу дня достиг пика: у меня было ощущение, что плачет всё моё тело, истекая слезами. Перечитал и понимаю, что даже близко не смог передать, то что испытал тогда. И вот я лежу на спине в кровати, двенадцать часов ночи. Рядом посапывает жена. За окном темнота. Закрываю глаза, но сон не приходит и я открываю глаза и смотрю в потолок. И вдруг потолок начинает медленно поворачиваться, морщится и исчезает и проявляется чёрная воронка в которую меня засасывает. Я обмираю от ужаса происходящего, но ничего не могу сделать. Я помню как нарастал по мощности низкий гул, когда меня затягивало в эту чёрную воронку. И в то же время я абсолютно отчётливо осознавал, что никуда на самом деле моё тело не перемещается, что я лежу на кровати и рядом со мной спит жена, и что гул этот слышу только я. Само погружение туда длилось не более двух секунд: я стою на земле, ночь, вокруг рощица из каких то деревьев .. и я не выдерживаю, и шепчу – Господи и … и в следующее мгновение мой взгляд упирается в потолок. Я, боясь шевельнуться, перевожу дух и в следующее мгновение всё повторяется: воронка, в которую меня затягивает с нарастающим по мощности гулом, отчётливое осознание, что моё тело никуда не перемещается, ужас, сковывающий всё моё существо и проявление там. Второе погружение тоже длилось не более двух секунд, и в этот раз я увидел что стою на тропинке в той же рощице, и услышал как шелестят листья на деревьях, и успел разглядеть облака на чёрном небе .. и я не выдерживаю и шепчу – Господи и … и в следующее мгновение мой взгляд упирается в потолок. Я пытаюсь перевести дух и в следующее мгновение всё повторяется ещё раз. В это, третье погружение, я разглядел через деревья огонёк костра, разглядел каких-то людей и даже услышал говор, но разобрать слов не смог … и опять Господи, одними губами, и всё кончилось. Самое ужасное для меня было в том, что я был абсолютно беспомощен и никак не мог повлиять на происходящее. И даже отчётливое осознание того, что на самом деле моё тело никуда не перемещается, нисколько не ослабляло ужас. Я уже не помню сейчас, как долго я не мог заснуть, поражённый произошедшим. А утром и весь день размышлял над тем, что это было? И где я был, там? Понимаете, да? Моё отчётливое осознание того, что на самом деле моё тело никуда не перемещалось, тем не менее не помешало мне осязать и землю под ногами там, и понимать, что стою я на тропинке в рощице, и слышать шелест листьев и говор … Единственное, в чём я не сомневался, произошедшее связано с переживаниями после прочтения книжки. Но где я там был? Мысль, что я был там, у той пещеры, где был погребён Христос – мне показалась самой убедительной, последовательной и логически связанной с моими переживаниями. Ещё одна мысль, что я был у пещеры, а Христа там уже не было – повергла меня в благоговейный трепет. Я попытаюсь описать это ощущение – благоговейного трепета. Не тело, хотя ощущаешь именно телом, а всё твоё существо, словно наполняется чем-то. Чем? Это надо испытать, передать словами невозможно. В принципе. Таких слов просто не существует в языке человека. Чтобы убедить читателя в том, что я здесь ни в коем случае не навязываю своего религиозного мировоззрения, скажу это сразу и сейчас: от Христа я отрёкся в 2006 году. Обряд водного крещения в общине евангельских-христиан баптистов я прошёл в начале августа 1996 года. А осенью 2003 года я из этой общины ушёл. Через год выбросил библию. Через два года стал употреблять матерную лексику. Через три года отрёкся от Христа, и где-то через полгода вернулся страх смерти.

Уйти из общины, которая восемь лет была тебе как семья, не так просто, как я тут написал. Дело в том, что когда ты становишься членом церкви, после обряда крещения, и пресвитер, и братья, и сестры новообращённому какое-то время постоянно напоминают, что посещение собраний в доме молитвы, если и не защищает полностью от греха, но хотя бы предостерегает. Но дело то в том, что когда начинаешь регулярно ходить на собрания и всё ближе узнаёшь окружение, тем ближе тебе эти люди (братья и сестры) становятся. И через какое то время ты уже и сам начинаешь об этом говорить новообращённым. Община, в которую я ходил, не была зарегистрирована, и должен сказать, что когда мне пришлось побывать в другой общине, евангельских-христиан баптистов, но зарегистрированной, впечатление осталось очень угнетающее: было ощущение какой-то затхлости.

Религиозный фанатизм. Для кого то это как экзотика. А я через это прошёл. Но мой религиозный фанатизм совсем не тот, о котором, возможно, кто-то сейчас подумал. Суть религиозного фанатизма в общинах евангельских-христиан баптистов, и не только у нас, в России, глубже, чем понимание этого феномена обывателем, и человеком неверующим. В первую очередь, когда ты начинаешь регулярно посещать собрания в доме молитвы, тебя убеждают (в беседах и общении, но на психику не давят) в истинности священного писания. Тебя убеждают в недопустимости, даже помыслить, что священное писание может ошибаться или нести информацию, в которой можно усомниться. В этих беседах и разговорах (и проповедях) с братьями и сестрами поражает то, как они на память цитируют писание, и даже говорят из какой это книги, и какой это стих. А через какое-то время ты и сам уже, в общении с необращёнными и новообращёнными, цитируешь писание на память, упиваясь их изумлением. Всё! Ты в круге. Ты в заколдованном круге, отграниченном от внешнего мира цитатами. Цитаты – это красные флажки, охватывающие периметр. И чтобы ты смог выскочить за периметр, нужен мощный толчок, сильное возмущение. Для меня таким возмущением стало мероприятие, проводимое в доме молитвы и напомнившее мне партийные чистки. Нет, я не был в партии. В комсомоле – да. Но выскочить за периметр, только из-за этого, я не смог бы. Это происходило в 2002-2003 гг, а я тогда работал в одной фирме, и по работе приходилось задерживаться, и я стал пропускать собрания. А это очень важный момент в освобождении от зависимости. Чем больше становились перерывы между собраниями, тем более независимым я становился. И пришёл день, когда я понял, что больше туда не пойду. А подтолкнула меня к этому шагу беседа с одним человеком, с которым я часа полтора общался на тему веры, греха, спасения и покаяния. На следующий день, когда после работы мы с ним шли на остановку, он сказал – Юра, у меня вчера было ощущение, что я разговариваю с магнитофоном.

Для меня эта фраза оказалась роковой, и стала толчком. Она вертелась в моём мозгу, она долбила мой мозг, и растолкала критическое мышление и аналитическая функция заработала. И месяца через полтора я отчётливо осознал, что больше туда – в дом молитвы – не пойду.

3 

Знаки

Я пытался подобрать другое слово, но на ум приходит только – маркеры. Пусть будут знаки. В жизни каждого, абсолютно каждого человека есть знаки, на которые человек, до поры до времени, внимания не обращает. Но после того, как некое событие совершилось, вдруг вспоминаешь и обращаешь внимание на то, что раньше не воспринималось как нечто необычное или загадочное. Один из первых знаков мне выдал знакомый, когда поговорив о чём-то с моим другом, уже выходил из комнаты (это было в общаге), и уже порог переступил, и в это время я что-то ляпнул, видимо позубоскалил. Я не могу вспомнить, к сожалению, что я тогда ляпнул. А эффект был. Вовка остановился, повернулся и взглянув на меня … в его взгляде было и снисхождение, и любопытство, и сожаление и ещё что-то, выдал – Юра, ты своей смертью не помрёшь.

Я рассказал жене об этом года четыре назад. И через какое-то время она говорит мне – Ты точно своей смертью не умрёшь. Ты хоть немножко следи за своим языком.

Первый мой канал на Дзен, заблокировали. На втором канале ограничение за нарушение правил, мои статьи показывают только подписчикам. На Кью у меня было три канала и заблокировали в итоге все три. Канал в Твиттере заблокирован. Такое ощущение, что кто-то пытается оградить меня от неизбежного.

Когда искал работу в девяностых, мне позвонили из пенсионного (районного) и сказали, что СНИЛС у меня неправильно оформлен. До пенсии оставалось чуть ли не 20 лет, и я отмахнулся, и не поехал менять. Мне позвонили ещё раз и я поехал, и переоформил. И когда ехал домой, осознал, что до пенсии я уж точно доживу. На пенсию я вышел в 2015 г.

Я донор. За тридцать лет сдал 30 литров крови. Удостоверение почётного донора я получил ещё в СССР. Когда СССР развалили, на транспорте ввели льготу для доноров (почётных) -бесплатный проезд по удостоверению. Я уже не помню с какого года. Но в начале 2000-х мне позвонили из Центра крови и сказали, что удостоверение надо заменить. Что есть приказ Минздрава. Я тогда мотался по работе и отмахнулся. Мне звонили ещё два раза. И после третьего звонка я поехал, и мне выдали удостоверение нового образца. А где-то через пару месяцев, у нас в Новосибирске, бесплатный проезд на транспорте донору (почётному) возможен был только по удостоверению нового образца.

В армии, в карантине, нас новобранцев натаскивал сержант Колесников. Юра. Это был ноябрь 1976 года. Женился я в 1984 году. Девичья фамилия жены – Колесникова. А старший брат у неё – Юра. Нет, не сержант Колесников из моей роты. Но совпадение явно отдаёт мистикой. В 1996 году, в мае, я как-то проснулся от того, что веду счёт. На счёте 64 – я проснулся окончательно – "Что я считаю?" – подумал я, и тут же получил ответ – "Свой возраст". Шестьдесят четыре мне исполнилось в 2019 году. Я всё гадал: что должно произойти? Произошло CoVID-19. Но есть ещё кое-что (порочное), однако сказать об этом я сейчас не готов. Стыдно.

По молодости я пытался заглянуть в будущее, пытался представить себя. там Но дальше двухтысячного года мой взор не простирался. Я будто на какое-то препятствие натыкался. У родителей дома, на стене в комнате висели наши портреты. В 1993 году портрет мамы сорвался и упал. Мама не стала его вешать обратно на стену, поставила на стол. До двухтысячного года оставалось семь лет. И семь лет, после, отец жил один.

4 

Предупреждение

Тоже подбирал слово, но остановился на этом. Я учился на втором курсе ВУЗа. У нас была военная кафедра. И был курс истории ВОВ. Экзамена не было, но мы должны были, прослушав курс, написать рефераты на заданные темы. На потоке было четыре группы по двадцать пять студентов. Сто рефератов! Препод был пожилой, даже старенький. Я сидел с друзьями в комнате, в общаге. К нам зашёл старшекурсник. Он попросил то ли сахар, то ли соль, то ли чай. Подойдя к столу, увидел тетрадки с названиями по темам рефератов. Усмехнулся и сказал – Вы можете себе представить, как он будет проверять ваши рефераты? – обвёл нас взглядом – Он их не проверяет. Берёт тетрадку и фррр пальцами. Исписана? Зачёт. А что там – ему пофиг. Тетрадка исписана, значит студент написал реферат. Можно вставить листов из любого конспекта.

Он ушёл, а мы, поговорив, решили, что это был прикол. Но мне запало. И даже не потому, что лень было писать реферат. Просто уже стало любопытно: неужели пройдёт? И я, развернув скрепки в двенадцатилистовой тетрадке, заменил чистые, листами из конспекта по философии. Сдал в стопке с другими рефератами. Меня начало мутить уже когда я понёс тетрадку, чтобы положить в стопку. И мутило три дня (занятия были два раза в неделю). Закончилась заключительная лекция семестра. Препод, опустив ладонь на стопку тетрадей, обвёл взглядом аудиторию – Я проверил ваши рефераты. И должен сказать, вы молодцы. Все справились. Всем зачёт.

Я пытался вздохнуть, с облегчением, но не мог.

– Но нашёлся один – препод поднял тетрадку и потряс её – Павлов! – он обводил взглядом аудиторию.

На втором курсе мы уже хорошо знали друг-друга, и почти все в мою сторону обернулись. А друзья, сидевшие рядом, тыкали – Чё ты сделал?

Я молчал.

Препод ещё раз обвёл взглядом аудиторию – Нету? Передайте ему, он напишет реферат и будет сдавать зачёт по всей истории Великой Отечественной Войны – препод выдержал паузу, положил мою тетрадку отдельно от стопки и добавил – И с одного раза он не сдаст. Давайте зачётки.

Вы видели этот фолиант? Историю ВОВ. Формат БСЭ и страниц порядка восьмисот сорока. Реферат я написал, а зачёт получил со второго захода. Тема реферата: Корсунь-Шевченковская операция. 1944 год. Там немцы попали в котёл, страшнее чем под Сталинградом.

Из этого урока я уяснил: ложь мне не прощается.

…

Второго ноября, днём, позвонила тётя и сказала, что мне надо приехать домой.

С четвёртого ноября начинались выходные, и я ответил, что приеду четвёртого.

– Мама очень плохая – помолчав, сказала тётя – Юра, ты можешь не успеть.

Я приехал второй электричкой и от вокзала до деревни пошёл пешком.

Через час подошёл к дому. Когда подходил к крыльцу, вышла двоюродная сестра. Я улыбнулся и бросив – Привет – пошёл в туалет. Уже потом до меня дошло, что во взгляде сестры было сострадание.

Вернувшись, зашёл в сени. Навстречу вышла тётя, и обняв, и прижав к себе, сказала – Юра, ты опоздал … мама умерла вчера вечером в одиннадцать часов …

Что со мной было после этих слов тёти, я не помню. Помню как сходил к знакомым и позвонил домой, и сказал жене. Она сказала что приедет завтра, с утра. И вот я в прихожей стою и стук в дверь. Шагнул, открыл. Сашка. Не мой друг, а друг моего брата.

– О, Юрка – привет.

Помните с чего начался сон?

Остаток дня и ночь прошли как в тумане. Утром приехала жена. Без детей. Помните как было во сне? Потом траурная процессия. Кладбище. Прощание. Поминки. И вот я стою в прихожей, прислонившись к косяку проёма и смотрю на людей, сидящих за столом в зале … Подходит жена и говорит – Я поеду домой, дети одни – и одевается, и уходит.

Следующим кадром толпа в прихожей, люди одеваются, жмут мне руку и уходят один за другим, а рядом со мной три бабушки, они хорошо знали маму. А вокруг нас шмыгают чьи то ребятишки, и кто-то зовёт их, и они уходят. А бабушки смотрят на меня и одна из них говорит – Юра, давай помолимся – и мы молимся, вполголоса и, завершив молитву, произносим – Аминь. И происходит что-то необычайное и необъяснимое, в принципе. Во мне проявляется радость, и жизнь, которая несколько минут назад казалась никчёмной и бессмысленной, обретает смысл. И я осознаю это, и … и смотрю на бабушек, а они улыбаются, и попрощавшись со мной, уходят.

Кто так бережно меня поддерживал и укреплял в моём неизбывном горе? Кто?

…

Потряс рассказ отца.

Вечером, первого ноября, мама спросила у него – Володя, можно я сегодня буду спать с тобой?

– Конечно, Тоня – ответил он

Отец засыпал и просыпался, а она, всю ночь, держала в руках и гладила его руку. Он видел слёзы и спрашивал – Тоня, ты плачешь, ты не спишь?

Она улыбалась и, одними губами, отвечала – Спи-спи, Володя …

Она прощалась с ним, прощалась навсегда …

Отца не стало в декабре 2007, и тяжесть этой утраты со мною никто не разделил.

А этот стих я написал в 2014 году

Всё чаще сниться стала мать,

Отец вот тоже в сны заходит,

И не могу ночами спать,

И боль из сердца не уходит

Который год на том уж свете,

Да есть ли свет там? Кто бы знал.

Вот и мои взрослеют дети,

И сам, давно седым уж стал

Я всё корю себя за то что,

К ним не приехал, как хотел;

Под Новый Год ..

Теперь уж поздно ..

И горько мне, что лишь хотел

И больно мне, что лишь ночами,

Они в мои приходят сны,

И близок свет тот – близок снами,

Но между нами темень тьмы

Всё чаще сниться стала мать,

Отец вот тоже в сны заходит,

И не могу ночами спать,

И боль на сердце не проходит

5 

Скитание

Уйдя из общины баптистов, я в себе решил, что больше никуда не пойду. Через какое-то время мне позвонил пресвитер из общины, но я сказал, что я язычник. Больше мне никто не звонил. Но иногда встречал кого-нибудь из братьев или сестёр (во Христе, бывших). Я по инерции говорил им – Привет. А они отвечали – Здравствуй. В этом есть определённый смысл. Привет, у христиан (говорю про баптистов), означает, что они, брат или сестра, одобряют твой образ жизни. И – привет – баптисты говорят только братьям и сестрам. Тем, кто не является членом церкви, то есть не прошёл обряд крещения в баптистской общине, баптисты говорят – Здравствуй. То есть они желают тебе здравия, но образ жизни твой не одобряют. Да – я прошёл обряд крещения, да – я был членом церкви восемь лет. Но я ушёл из общины и не вернулся. А когда сказал пресвитеру, что я язычник, меня отлучили от церкви. От церкви евангельских христиан-баптистов.

Когда я сам в себе отрёкся от Христа, я очень отчётливо осознавал, что отречься от Творца я не могу. То есть, в сердце своём, я остался верующим, но не христианином.

Скитание моё заключалось в том, что я искал некую опору в своей жизни. От Христа я отрёкся, но потребность в том, кому я мог вверить и свою жизнь, и жизнь самых дорогих и близких мне, осталась. Я очень отчётливо понимал, что на исход тех или иных событий в моей жизни, лично я никак не могу повлиять. Какое то время в моих суждениях проскальзывал антисемитизм. И мне на это даже указывали. Сдвиг от неопределённости произошёл, когда я задумался над вопросом: Gott mit uns ( с нем. – «Бог с нами") – девиз, выбитый на пряжках ремней солдат Вермахта. О каком боге речь?

А потом наткнулся на слово галут. В статье из журнала Лехаим, в которой рассказывалось о евреях, состоящих на службе Вермахта во время Второй Мировой Войны. Слово это было не в самой статье, а в одном из комментариев. И обратившись к поисковику, я вышел на портал Толдот. Это иудаистский портал на русском языке. Там была ссылка на статью про галут. Галут – рассеяние. Статья очень объёмная, но начав читать я оторваться уже не смог. Меня поразила многогранность смысловая. Не слова. Не рассеяния Израиля почти две тысячи лет назад. А того, что за этим явлением сокрыто для человека (еврея, иудея, язычника), стремящегося к Истине. Я не могу точно указать тот час и минуту, когда во мне что-то стало изменяться, но точкой-бифуркации стал тот день, когда я читал статью о галуте.

И ещё раз должен оговориться: ни в коем случае здесь, я не исповедую иудаизм. Из того, что мною будет сказано ниже, вы поймёте – почему.

Подписавшись на Толдот, я стал просматривать статьи и читать. Не все подряд. И вот здесь я узнал, что принятие иудаизма абсолютно добровольно. Более того, навязывание своего мнения, кому-либо, запрещено. И ещё более того: если ты по рождению не еврей, иудаизм лучше не принимать. Это не запрет. Нет. Но решение язычника принять иудаизм, должно быть добровольным, а осознание ответственности абсолютно отчётливым. Здесь я узнал, что есть Тора устная, дополняющая Тору письменную и раскрывающая сокрытое. Здесь изменилось моё отношение к Талмуду. И благодаря чтению статей на Толдот моё отношение к Христу и христианству, не то чтобы изменилось, но скорректировалось.

Христианство создал не Христос. Может быть кому-то это покажется абсурдом, но я приведу параллели: дарвинизм создал не Дарвин, марксизм-ленинизм создали не Маркс и Ленин, фрейдизм создал не Фрейд.

За христианством, как религией, стоит другая личность. Апостол Павел. Павел (Савл из Тарса) имел университетское образование, по меркам современности. Павел был гражданином Рима (империи). Павел был (и остался) ортодоксальным иудеем. Павел изучал Каббалу под руководством Гамалиила. Именно Павел в полной мере осознавал, что происходит и что он делает. Христос (это моё мнение, на истинность не претендую) видимо не в полной мере осознавал происходящее. Христос – не Машиах, ожидаемый избранным народом. Христос – не Спаситель, коим он выведен в Новом Завете.

Почему, на каком основании я так говорю? Кто держал в руках Новый Завет, тот знает, что практически каждый стих в книгах Новаго Завета имеет ссылки на, так называемые, параллельные места «Завета Ветхого». Почему в кавычках? Потому что для народа избранного – завет, заключённый с Авраамом, не изветшал и до сего дня. Уберите эти ссылки … и Новый Завет потеряет всякий смысл. Без «Ветхаго Завета» и Новаго нет. А теперь, исходя из этого, дайте непредвзятый ответ на вопрос: кто узнает Машиаха?

Иудеи. Но Талмуд – Христа, называет лже-Машиахом. И опирается Талмуд на пророчества, изречённые задолго до Христа, до Новаго Завета.

Рассеяние, галут, было предсказано, как наказание за грехи народа. И рассеяние свершилось. Лично я вижу в Христе (образно) козла², который был принесён в жертву. А козлом отпущения стал народ Израиля. Рассеяние Израиля привело к распространению христианства, насаживаемого зачастую мечом и кровью. Но вместе с новой религией, насаживаемой силой, распространилось по всему миру, абсолютно ненасильственно, учение о Б*ге едином. Так вот именно ап. Павел и знал об этом, но не Христос.

Есть ещё одно, что мне открылось, когда я ушёл из общины евангельских христиан баптистов. Когда Христа обвиняют в том, что он изгоняет бесов силой дьявола, что ответил Христос. Он ответил – Не может устоять царство, разделившееся в самом себе. И неважно, действительно ли говорил это Христос, или было это вписано позже: христианская церковь на сегодня имеет больше пяти тысяч (более 5000) деноминаций! То есть царство это, христианство, давно уже обрушилось. А уж как одни христиане относились к другим христианам, инакомыслящим … гнали, преследовали, вырезали, убивали, жгли, воевали. И где же кротость, о которой говорил Христос. А ведь у всех этих номинаций христианских и библия одна, и Спаситель один. И чем же – тогда, христианство отличается от религий языческих, от идолопоклонства? А ничем. Потому что христианство и есть идолопоклонство. Об этом и говорит вторая заповедь Моисеева: не сотвори себе кумира. Иудаизм в

этом вопросе категоричен абсолютно. Всякая религия вне Торы – идолопоклонство. Но общины, соблюдающие семь заповедей Ноевых, иудаизм к идолопоклонству не относит.

И вот по мере того, как всё это раскрывалось передо мной, прояснялась тайна произошедшего 31 мая 1996 года. Да, я был там, у той пещеры, где был погребён Христос. И был я там в тот день (ночь), когда Христос был погребён. А это означает, что часть моей сущности была перемещена во времени в прошлое, почти на две тысячи лет. И гул, нараставший по мощности, когда меня (часть меня) затягивало в воронку, свидетельствовал о перемещении во времени. В сказанном выше, у меня нет сомнений. Но вопросы остаются. Перемещение во времени для человека (его сущности, части его сущности) возможно только в прошлое, и только в том случае, если ты – там, в прошлом, уже был. Иудаизм реинкарнацию не отрицает. И вот здесь мучительный для меня вопрос: кем же я там был? Исходя из того, что я так тяжело переживал описание пыток и казни Христа, он был мне, там, очень близок. Больше я ничего не могу добавить. Эта тайна сокрыта.

Кто-то, читая это , покрутит пальцем у виска. Я не боюсь высоты, я не боюсь глубины, я не боюсь вида крови и никаких фобий у меня нет. Я уравновешен и абсолютно нормален. Мой трудовой стаж (по трудовой книжке) – 32 года, и ещё 14 лет я работаю через фриланс. У меня высшее образование , и в армии я отслужил срочную в 1976-78 гг.

Месяца два назад мне попалась статья, в которой женщина, потерявшая сына, рассказывает о своих мучениях. К сожалению я не сохранил ссылку. Женщина учёный. В какой области науки я не запомнил. Рассказывая о своём неизбывном горе, она рассказывает, как пыталась справиться с этим. Судя по тому, что о Б*ге она не говорила, я понял, что женщина позиционирует себя атеистом. Основное содержание её статьи посвящено психологическим методикам, которые, вроде бы, должны были облегчить её боль. Но и через год её боль причиняла невыносимые страдания, хотя психологов она посещала. И женщина, как учёный, стала изучать эти методики, и общаться с теми, кто, как и она, обращались за помощью в своём горе к психологам. И вывод был неутешительный: методики не работают, методики не облегчают боль утраты самого дорого и самого близкого …

Но здесь у меня возникает мысль о том, почему человек так мучительно переживает смерть близкого? Дело в том, что мы об этом знаем. Мы знаем, что рано или поздно – это, произойдёт. Мы даже понимаем, что может случится нечто трагическое в нашей жизни. И мы живём с этим знанием-пониманием, и радуемся жизни. Мы погружаемся с головой в работу, в дела, в отношения. А когда происходит то трагическое, о чём мы знали (или понимали, что это может случиться) и, смирившись, жили с этим знанием, мы впадаем в горе неизбывное …

Вороной белой был в миру,

Но в мир иной мне было рано;

Я знал, что это не к добру,

Уже сочились кровью раны

Срывал я маски, но лицо,

Так и осталось искажённым;

Хоть я и не был подлецом,

Но оставался прокажённым

Я свою душу оголял,

Срывая дряхлые лохмотья;

Я шкуру старую сдирал,

Но обнажался только плотью

Летать учился я во сне,

Но делал это неумело;

Пока жива душа во мне,

Не отделить её от тела

03.06.2011

6 

Странный сон после армии

Как заключение или послесловие.

Этот сон снился мне после армии. И раз запомнился так отчётливо, значит снился не менее двух раз.

Я еду в поезде, в плацкартном вагоне. Близится ночь. Уже приготовлена постель; я сижу, передо мной, на полу, сумка с книгами. Я открываю сумку: все книги на месте. Закрываю сумку и заталкиваю её под лежак. Подходит кондуктор и я прошу его разбудить меня. Ночью мне выходить. Ложусь и засыпаю. Ночью кондуктор будит меняя. Я сажусь, достаю сумку, открываю и проверяю: все книги на месте, но одной не хватает. Мучительно пытаюсь вспомнить, какой книги не хватает и … и просыпаюсь.

Сон повторялся несколько раз на протяжении года и во всех деталях, и тем мучительнее была загадка сна. Я ещё долго, проснувшись, лежал, пытаясь понять, какой же книги не хватает?

А вы заметили? Я сам, только сейчас, обратил внимание на этот нюанс: во сне я пытался вспомнить, какой книги не хватает. Как будто забыл. А проснувшись, я уже пытался понять: что же это за книга?

30.11.22

Примечания

1

      Ну что-то типа – бред чистой воды

(обратно)

2

      Козёл отпущения – в иудаизме особое животное, которое, после символического возложения на него грехов всего народа, отпускали в пустыню. Обряд исполнялся в праздник Йом-Киппур во времена Иерусалимского храма.

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***