Словацкие сказки. Том 2 [Павел Добшинский] (fb2) читать онлайн

Павел Добшинский СЛОВАЦКИЕ СКАЗКИ Вторая книга Из собрания сказок Павла Добшинского в обработке Марии Дюричковой

Заколдованный лес

Жила когда-то в маленькой избушке бедная вдова с двумя сыновьями. Мальчики были похожи друг на друга, словно две капли воды, даже родная мать их с трудом различала. Братья между собой ладили, а матушка любила их больше всего на свете.

Год проходил за годом, и все шло у них хорошо да ладно.

Но вот сыновья подросли, увидали, что другие в дальние страны уходят на людей поглядеть да себя показать, их тоже из дому потянуло. Стали они у матери проситься, чтоб отпустила. А мать ни в какую:

— Разве вам здесь плохо? Кто знает, что там с вами стрясется? Нет, уж лучше дома сидите, не оставляйте меня одну!

Да какое там! Что сыновьям в голову втемяшилось — не выбить и силой! Бедняжка мать день и ночь слезы льет, а сыновья утешают:

— Матушка, дорогая, не плачьте, не причитайте, за нас не тревожьтесь. Через три года ждите обратно. А чтоб вы ни в чем не нуждались, мы всё припасем заранее.

Накупили они зерна, муки да всякой снеди. Сала припасли и дров заготовили, чтоб матушке на три года хватило.

Отлегло у матери от сердца, стала она сыновей в дорогу собирать. Всего напекла-наварила, только мяса в доме не нашлось.

— Дети мои, — сказала она, — придется вам в лес на охоту идти. Не могу же я вас без мяса в путь снаряжать.

Послушались сыновья, отправились в лес. Ходят, ищут добычу с раннего утра до полудня, с полудня до вечера, но всё попусту: в лесу даже следов дикого зверя нету. Решили домой возвращаться.

Вдруг, откуда ни возьмись, выскакивают два волка и давай один другого рвать. Не знают братья, как быть: то ли стрелять в волков, то ли нет.

«Если, — рассудили они, — мы сразу обоих на месте не положим, а только одного пристрелим, второй нас растерзает. Попробуем-ка лучше кинуть им по куску хлеба с салом.

Так и сделали.

Волки тут же прекратили драку и покорно, будто собаки, побрели вслед за братьями до самого дома. Братья заперли волков в хлеву, а сами в дом пошли.

— Ну, как поохотились? — спрашивает мать.

— Да никак, — отвечают братья, — вот только двух волков привели да в хлеву заперли.

— Ох, горе мне, — запричитала мать, — конец, видно, пришел моей коровушке! Скорей бегите ее спасать!

Кинулись братья в хлев, видят — корова на своем месте стоит, волки в угол забились, а па́сти у них большими замка́ми защелкнуты. Чудно, да и только!

На следующее утро братья снова на охоту отправились и снова без добычи домой повернули, да увидали, что два медведя между собой дерутся. Кинули им по куску сала с хлебом, медведи угомонились и покорно пошли след за братьями до самого дома. Там их братья в хлев заперли.

Мать про медведей услыхала, переполошилась, побежала в хлев, а там все в порядке, и у медведей тоже па́сти на замо́к защелкнуты.

На третий день братья снова с охоты пустые идут, смотрят — два льва между собой дерутся. Братья их накормили и домой привели.

— Видно, дети мои, — сказала мать, — придется вам без мяса обойтись!

Собрали братья свои сумки, с матушкой распрощались, а зверей с собой взяли.

Шли братья три дня и три ночи, пока не добрались до перепутья, а там, на перекрестке двух дорог, липа растет.

— Братец, — говорит старший младшему, — здесь мы должны с тобой расстаться. Ты ступай по той дороге, а я пойду по этой. Вырежем на этой липе свои имена и воткнем в ствол ножи! Кто первый назад вернется, пускай нож вытащит, коли кровь потечет, значит брат живой, а коли вода, значит — помер.

Младший брат согласился, вырезали они свои имена и воткнули в ствол ножи. Затем поделили зверей поровну, пожали один другому руки и зашагали в разные стороны. 

Долго пробирался старший брат сквозь густые леса, брел по полям, пока не добрался до города. А город — весь в трауре. Вошел он в трактир, спрашивает трактирщика:

— Что тут у вас хорошего слыхать? 

— Что у нас может быть хорошего! Вот плохого хоть отбавляй, — отвечает ему трактирщик, — есть у нас в городе единственный колодец, мы все из него питьевую воду берем. Только уж больно дорога́ та водица! Ведь за городом, в пещере, живет двенадцатиглавый дракон, что ни день — съедает дракон одну девушку, а коли мы ему откажем, он никого к колодцу не подпустит, и мы без воды погибнем. В городе уже и девушек не осталось, все горожане своих дочерей отдали, подошел черед королевской дочери. Потому и приказал король город в траур одеть и еще велел объявить: коли найдется такой храбрец, что дракона убьет, король ему принцессу в жены отдаст да полкоролевства в придачу, а когда умрет, то и все королевство тому храбрецу перейдет.

Услыхал все это старший брат и захотелось ему на принцессе жениться. Говорит он трактирщику, что попробует дракона убить.

Трактирщик к королю бегом бежит, докладывает, что сидит, мол, у него такой-то и такой-то гость с тремя дикими зверями, сулится дракона убить; одет просто, но по всему видать, что молодец он хоть куда, коли сумел зверей укротить.

Король обрадовался, тут же послал незнакомцу красивое платье и велел, не мешкая, во дворец явиться.

Переоделся наш парень и вместе со зверями отправился к королю. Все его приветствуют, а король слово дает: коли он дракона прикончит, то свою дочь в жены ему отдаст.

Попросил наш парень, чтоб его зверям скормили по два барана каждому, а ему самому приготовили острую саблю.

Только забрезжил рассвет, королевская дочь в карету села. Карета едет, а за ней наш молодец со своими зверями шагает, острую саблю в руке несет. Подъехали они к пещере поближе, велит парень кучеру остановиться. Королевская дочь из кареты выходит, садится на коня.

— Так, — говорит ей парень, — теперь держитесь, принцесса, покрепче и скачите вперед, чтобы дракона из пещеры выманить, а карета пускай здесь остается.

Королевская дочь стрелой промчалась мимо пещеры, дракон ее учуял, одну голову высунул, но вместо красы-девицы увидал острую саблю. Наш молодец не поленился: разом снес дракону голову.

Разозлился дракон, еще три головы высунул, из всех трех пламя бьет.

Тут звери на помощь примчались и давай дракона на части рвать, а наш молодец, знай, рубит, да колет, вот уже четыре головы прочь отлетели!

Но куда там — дракон сразу восемь голов высунул, страшным огнем нашего парня поливает. Тот уже и саблю с трудом держит. Волк с медведем тоже из сил выбились, только с боков на дракона кидаются.

Вдруг лев разбежался да дракону прямо на спину. Так вцепился в него своими мощными когтями, что все восемь голов вместе с шеей отлетели! Пришел дракону конец.

Наш молодец отрезал драконьи языки, положил в сумку и побежал к королевской дочери. Та на радостях не знает, как его благодарить: обнимает, целует. Потом сняла с пальца перстень, разломила пополам, одну половину ему дала, вторую себе оставила.

А он положил ей голову на колени и задремал. И звери уснули. Увидал негодник-кучер, что все спят, схватил саблю и молодцу голову-то с плеч и снес! А принцессу семью клятвами заклял, чтобы его не выдавала. Драконьи головы собрал, будто это он чудище убил, и помчался вместе с принцессой прямо к королю.

Проснулись звери, увидали, что хозяин убит. Стали от тоски и печали выть да реветь.

Потом лев волку говорит:

— Беги поскорей по этой дороге, увидишь змея, он во рту траву тащит, своего брата воскресить собирается, его брата телега переехала. Проси у него половину той травы. Коли по-хорошему не даст — силой возьми!

Волк немедля в путь пустился, да на возчиков наткнулся. Увидали его люди, за колья схватились, волк перепугался, назад кинулся.

— Экий ты дурень! — обозлился лев. — Беги ты, медведь, принеси травы!

Побежал медведь, тоже на возчиков наткнулся, увидали они медведя, попрятались на возах, словно мыши от кошки. Медведь к змею, травы у него просит, а змей травы не дает да еще норовит медведя ужалить.

Обозлился медведь, придавил змея лапой и траву отнял. Что было мочи помчался медведь ко льву, лев потер травкой хозяину шею, голову приставил, да как назло задом наперед.

Видит лев, что-то с хозяином неладно: идет, а сам спотыкается. Пришлось повернуть голову как надо! Вздохнул парень глубоко:

— Ну и сладко же я спал! — говорит. Собрал своих зверей и пошел куда глаза глядят.

Через месяц снова попал он в тот самый город. Видит — на этот раз весь город красными полотнищами украшен. Зашел он в тот же трактир, что и тогда, и спрашивает, какие в городе новости.

— Добрые у нас новости, — отвечает ему трактирщик, — теперь мы за своих дочерей не боимся, ведь королевский кучер тогда дракона убил! Сегодня во дворце помолвка, а завтра кучер королевскую дочь под венец поведет.

Услыхал наш молодец такое и закручинился — очень обидно ему стало, что негодяй-кучер такую удачу из рук у него вырвал. Вскочил он и говорит трактирщику:

— Давай спорить, что и мне со свадебного стола кусок перепадет!

Попросил у трактирщика корзинку, написал письмецо, завернул в него свою половинку перстня, и все это в корзинку положил. Потом сунул корзинку медведю в пасть и отправил косматого во дворец.

Явился медведь во дворец, дворовые псы да гончие на него лают, кидаются, а он знай себе дальше идет, они его и так и эдак добирают, но мишка корзинку поставил и разогнал брехунов, потом свою ношу снова в зубы взял и в те самые покои ввалился, где свадебный пир шел. Подошел медведь к королевской дочери и ей корзинку подает. А кучер, как медведя увидал, так со страху чуть с кресла не свалился.

Принцесса письмо прочитала, поднялась из-за стола, лучшие куски в корзину положила, да еще полный бокал вина налила и в него обе половины перстня опустила. Все это медведь своему хозяину понес.

Проспорил трактирщик спор, а парень наелся до отвала, бокал одним духом опорожнил, глядит — а на дне перстень целехонек лежит, обе половинки прочно-на́прочно срослись. Добрый знак!

Не стал медлить наш молодец, позвал своих зверей и зашагал во дворец, и прямиком в те покои, где гости пировали.

Увидала его королевская дочь, обрадовалась, навстречу кинулась, на глазах у всех обняла. Король и гости глядят-удивляются, а кучер-негодник задрожал, как осиновый лист и с кресла свалился.

Принцесса гостям все рассказала, а добрый молодец достал из сумки драконьи языки и всем показал.

Суд над обманщиком кучером был короткий: бросили его зверям на растерзанье. И поделом — не подличай.

Король был рад безмерно и отдал свою дочь настоящему освободителю. Стал наш молодец королевским зятем, получил полкоролевства в придачу и зажил припеваючи, лучше не придумаешь!

Как-то раз одевает его утром слуга, а он из окна выглянул и видит: с одной стороны лес веселый, зеленый, а с другой — пожелтел весь, запечалился, будто глубокой осенью. Удивился наш молодец, ведь на дворе в ту пору весна-красна стояла.

— Почему это, — спрашивает он, — все леса вокруг в цвету, а этот весь пожелтел?

— Этот лес заколдованный, — отвечает ему слуга, — в нем уже много людей без следа сгинуло.

Королевский зять ничего слуге не ответил, но думу про тот лес затаил.

Хорошо ли это — худо ли, кто его знает? Говорит он однажды жене, что пойдет на охоту. Взял своих зверей и ушел.

Только со двора выбрался, откуда ни возьмись — лисица! Он следом за ней кинулся, и звери вместе с ним бегут. Но догнать рыжую никак не могут. Лисица то вперед убежит, то чуть поотстанет, словно все дальше их в лес заводит. Лопнуло терпенье у королевского зятя! Но лисица исчезла, а королевский зять очутился посреди дремучего леса. Вокруг тьма кромешная — хоть глаз выколи, страшно ему стало: хочет на прогалину выбраться, да как ни бьется — только в самые дебри забирается.

Остановился он под большим дубом, развел огонь, стал сало обжаривать.

Вдруг сверху голос слышит:

— Ох, озябла я, ох и озябла!

Огляделся королевский зять вокруг, видит — на дереве древняя старуха сидит.

— Коли озябла — слезай да грейся, — говорит он старухе, а та молчит, не отвечает.

Он сало обжаривает, а старуха опять стонет:

— Ох, озябла я, ох и озябла!

— Говорю тебе, коли озябла, — слезай да грейся!

Опять старуха не отвечает.

А сверху в третий раз доносится:

— Озябла я, озябла!

Вконец разозлился королевский зять да как гаркнет:

— Иди да грейся, а не хочешь, так молчи!

— Я бы рада пойти, да боюсь твоих зверей. Возьми у меня прутик, их прутиком хлестни — тогда я спущусь.

Послушался ее королевский зять, спустилась ведьма вниз, потом скрылась куда-то, притащила насаженную на палочку жабу и давай ее над огнем вертеть-поворачивать. Поворачивает, да приговаривает:

— Ты жаришь сало, я жарю жабу, мне достанется сало, тебе — жаба.

А сама жабьим жиром на его сало капает. Надоело парню терпеть, разозлился он и давай на ведьму зверей науськивать, а те стоят, с места двинуться не могут: окаменели от ведьминого прутика. Он к своим зверям кинулся, ведьма возьми, да как его прутом стегани — и королевский зять тоже в камень превратился.

Схватила его ведьма и уволокла в яму, а там уже много таких же окаменевших молодцов лежит.

В королевском дворце тем временем ждут-не дождутся молодого короля, день прошел, другой прошел, а его все нет и нет. Закручинились они и решили, что молодой король в заколдованный лес забрел, да там и сгинул.

Младший брат в ту пору домой возвращался. Вот уже и перепутье.

«Как там мой брат поживает?» — подумал он. Вытащил из ствола дерева нож, а по нему с одного боку кровь струится, с другого — вода течет.

«Плохо дело, — решил он, — ни жив мой брат и ни мертв, пойду его искать». И отправился вместе со своими зверями по дороге, которую старший брат выбрал.

Шел он шел через дремучие леса, через цветущие поля, пока не добрался до того дворца, где старший брат с женой жил.

Королевская дочь увидала его, обрадовалась, навстречу кинулась:

— Ах, — кричит, — почему так долго? Я измучилась, тебя ожидая!

Она его за своего мужа приняла, ведь были братья похожи, как две капли воды.

Младший брат, сообразив, что попал к жене брата, отговаривался, как умел, да так и не втолковав ничего, остался в замке, ведь на дворе уже ночь стояла.

Утром он поднялся поздно, а как стал его слуга одевать, увидел печальный пожелтевший лес и спрашивает:

— Почему все леса вокруг зеленые, только этот пожелтел-пожух?

Слуга глаза вытаращил:

— Да ведь я вам, — говорит, — уже объяснил. Позабыли вы что ль?

— Позабыл, ты мне и не говорил вовсе, — отвечает ему младший брат.

И слуга ему снова стал толковать, что лес заколдованный, и кто в него попадет, никогда больше оттуда не выберется.

Сообразил младший, что брат его в том лесу пропал. Отправился и он на охоту, повстречал лису, и та с ним обошлась точно так же, как и со старшим братом.

Подошел он к тому же самому дубу, развел костер и стал сало обжаривать. Звери рядом стоят, своих окаменевших братьев лижут.

—Озябла я! — вопит старая ведьма с дерева.

— Коли озябла — иди да погрейся, — отвечает ей молодец.

— Я бы пошла, да твоих зверей боюсь. Возьми мой прутик, постегай их, тогда я слезу!

Повернулся наш молодец, видит — рядом с его живыми каменные звери стоят. Понял он, в чем дело.

«Ну, погоди, ведьма, — решил он, — я с тобой рассчитаюсь!»

Не стал он своих зверей стегать, по земле прутом стукнул.

Ведьма с дуба слезла, притащила на палочке жабу и давай ее над огнем поворачивать.

— Ты жаришь сальце, я жарю жабу, мне достанется сало, тебе — жаба! — дразнит она парня, а сама на его сало жабий жир капает.

Надоело нашему парню, он возьми да и отпихни ее. Ведьма на него набросилась, задушить хочет, но он своих зверей кликнул. Перепугалась старуха, стала умолять, чтоб он зверей остановил.

— А ты воскреси тех, кто окаменел, — сказал он, — тогда я тебя отпущу.

Разулась старуха, дала ему свои сапоги, велит на дерево влезть, взять там золотой прутик и тем прутиком каменных зверей стукнуть. Так парень и сделал, и все звери тут же ожили.

— Хватайте ее и не отпускайте, пока не скажет, куда моего брата подевала! — крикнул он.

Не вытерпела ведьма звериных когтей, дала ему мази, велела идти к той самой яме и намазать брату шею. Старший брат ожил, и они вместе пришли к своим зверям.

Вы только послушайте, что дальше было!

Звери не стали дожидаться приказа, сами на ведьму накинулись. Чепец с ведьмы прямо в костер слетел и со страшным треском загорелся, а ведьму звери разорвали в клочья. Как только ей конец пришел, вокруг сразу посветлело, и лес покрылся веселой зеленью.

А потом случилось чудо! Те звери, что были в камень обращены, превратились вдруг в вооруженных рыцарей! Все между собой целуются и прощенья друг у друга просят.

Наши братья смотрят, удивляются, глазам своим не верят. Тут вдруг говорит один из шестерых рыцарей:

— Не удивляйтесь, вы наши спасители! Послушайте, что мы вам расскажем! Мы — шестеро братьев королевского рода. Родители не успели поделить между нами наследство, вот мы и начали между собой борьбу — кому стать королем. Наша родственница-ведьма нас за это прокляла и превратила в волков, медведей и львов, наказала между собой драться, пока два невинных брата нас не укротят, и мы не станем друг другу добро делать. Теперь вы знаете все. Мы отдаем вам все свои богатства и хотим под вашей защитой дожить свою жизнь.

Все вместе вернулись они в королевский дворец. Там, наконец, разобрались, кто из братьев королевский зять и принцессин муж, и кто кому брат. А разобравшись, на радостях такой пир задали, какого еще свет не видывал.

А вскоре добрые сыновья привели во дворец свою старую мать. Старший брат остался в этом краю королем, а младший с шестью рыцарями отправился в их страну. Они отдали ему королевскую корону и зажили спокойно и счастливо.

Змей, кошечка и пес

Жила когда-то бедная вдова и был у нее сын Яник. Он ходил в школу, отменно учился и вел себя примерно. В том же городе жил король. Яник каждый день после школы забегал на королевский двор и рылся там в отбросах. Один раз ему посчастливилось: нашел он грош. Обрадовался Яник, торопится к матери — своей находкой похвалиться. Стали мать с сыном думать, что с этим грошем делать. Наконец сын говорит:

— Разменяю-ка я, матушка, этот грош на три крейцера, на что-нибудь да сгодятся.

Так они и сделали.

Назавтра отправился Яник в школу, вдруг слышит — кто-то громко воет. Подходит ближе — а это мальчишки маленькую собачонку бьют. Стало Янику собачонки жалко, он и говорит:

— Не бейте, ребята, собачку! Я вам за нее крейцер дам.

— Хорошо, — отвечают мальчишки, — давай деньги, забирай собаку!

Притащил Яник собачонку домой, а мать его ругает:

— Ах, ты, дитя неразумное, что ты наделал? Чем пса кормить будешь? Ведь нам самим есть нечего!

— Не браните меня, матушка! Я стану на улице сухие корочки собирать, вот мы ее и прокормим, а собачонка нам еще добром отплатит!

Так и повелось: найдет Яник сухую корочку и своему песику тащит.

Прошло какое-то время. Опять Яник в школу идет, и вдруг крик слышит. Кинулся — а там мальчишки-озорники кошку мучают. Стало Янику жалко бедняжку, он и говорит:

— Отдайте мне кошку, а я вам крейцер дам!

Мальчишки согласились.

Принес Яник кошечку домой. Опять его мать бранит:

— Если, — говорит, — еще кого-нибудь притащишь, я тебя вместе с ними из дому выставлю. Вы только поглядите, что он вытворяет!

Яник помалкивает, боится слово сказать, как бы мать из дому не выгнала. Стало теперь у него две животины, а от гроша только один крейцер остался.

Однажды в воскресенье возвращается он из костела, видит — те же самые сорванцы змейку ремнями хлещут. Подошел Яник поближе и говорит:

— Не убивайте, ребята, змейку, отдайте ее мне!

— Отдадим, — отвечают мальчишки, — если дашь нам крейцер!

Жалко было Янику последнюю денежку отдавать, но все же решился. Отдал последнюю, а змейку себе взял.

«Как я теперь домой вернусь, — думает Яник, — матушка меня поколотит! Ну, да ладно, будь что будет!»

Вошел в дом, а матери нету. Положил он змейку возле очага и стал ждать. Ждет, а сам думает, может, что соврать матери? Да передумал.

Вернулась мать, он ей все как было и рассказал. И сердится-то матушка, и радуется, что у ее Яника такое доброе сердце.

Так все зверушки у них и остались.

Змейка выросла и превратилась в большого змея. Однажды говорит змей Янику:

— Садись-ка ты, Яник, на меня верхом, поедем к моему отцу.

Яник не заставил себя долго упрашивать, уселся змею на спину и поехал.

Долго они ехали по горам, по долам, по зеленым полям, покуда не добрались до нужного места.

И где бы им змеи не попадались, все они выползали на дорогу и кланялись молодому змею, потому что был он сыном Короля всех змей.

По дороге говорит змей Янику:

— Слушай меня, Яник, внимательно! Ты меня от смерти спас, и мой отец станет тебе за это предлагать все, что пожелаешь, а ты ничего не бери, проси только маленький перстенек. В нем сила волшебная. Стоит его три раза на пальце повернуть, как появятся двенадцать великанов и спросят: «Что прикажете, молодой господин?»

Яник хорошо запомнил его слова.

Подползли они к норе, где Король змей живет. Все змеи от великой радости шипят, извиваются, ведь молодой принц домой возвратился! Отец сына, а сын отца про житье-бытье расспрашивают.

— Мне плохо жилось, — сказал, наконец, отец-король, — очень я по тебе тосковал.

— Вы бы меня вовсе никогда не увидели, если бы не этот храбрый юноша. Он меня у смерти выкупил. Отблагодарите его, отец!

— Отблагодарю, отблагодарю, — согласился старик. — Бери все, что тут увидишь!

— Ничего мне не надобно, — воскликнул Яник, — только ваш перстенек, коли дадите.

— Э, нет, перстенек я тебе не дам! А вот золота да серебра бери сколько захочешь!

— Ну, коли так — прощайте! — сказал Яник и пошел прочь.

— Постой! — закричал старый змей. — Чудной ты парень! На, получай перстенек! Да смотри, хорошенько береги его! Возьми еще золота, да ступай!

Поспешил Яник домой. По дороге захотелось ему испробовать волшебную силу перстня, вот он и крутанул его три раза на пальце. Тут же перед ним выросли двенадцать великанов и спрашивают:

— Что прикажете, молодой господин?

— Отнесите в матушкину халупу шесть ларей муки, кадушку брынзы, а на чердаке повесьте шесть больших кусков сала!

— Хорошо, хорошо! — ответили великаны, исчезая.

Как только добрался Яник до города, сразу купил каравай белого хлеба. Входит он к себе домой и видит: матушка от голода на постели без памяти лежит, а кошка с собакой того и гляди ноги протянут.

— Матушка, милая моя! Очнитесь, очнитесь! Я вам булку белого хлебушка принес, скорее поешьте!

Мать пришла в себя, Яник ей хлеба дает. Кошке с собакой тоже. Поели они и повеселели:

— Ну, сын мой, где ты был-пропадал, меня не спросив? — говорит мать.

— Не гневайтесь, матушка, был я со змеем у его отца-короля, там его и оставил.

— И правильно сделал, — отвечала мать.

А Яник просит:

— Ох, матушка, и голоден же я. Настряпайте мне галушек.

— Дорогой мой сынок, уж не из золы ли? Муки-то у меня и наперстка не наберется.

— А вы в чулан загляните, может что найдете.

— К чему искать там, где не клал?

— Ну-ну, ступайте, поглядите, вдруг что-нибудь да есть!

Пошла мать в чулан, да так и обмерла: стоят шесть ларей отменной муки да порядочный бочонок брынзы. Взяла мать муки, настряпала галушек, а потом брынзой сдобрила.

— Только помазать нечем, сало у нас кончилось, — сетует она.

— А вы, матушка, на чердак полезайте, — говорит Яник, — может там и сальце найдется.

Мать не стала упрямиться, полезла на чердак и нашла там сало. Отрезала кусок, вытопила, щедро помазала галушки. Все ели до отвала и радовались, и было им хорошо.

Пришло время, стал Яник взрослым парнем.

— Матушка, — говорит он однажды. — Я жениться хочу. У нашего короля дочка-красавица, ступайте ее за меня сватать!

— Да ты, что, сынок, в уме? — испугалась мать.

— Ступайте, не бойтесь, может, что и получится! — не отстает Яник.

Мать была женщина простая, послушалась сына, пошла во дворец.

— Мой сын желает вам добрых дней и доброго здоровья и спрашивает, не отдадите ли за него дочку, — сказала она королю.

— А вы кто же такие будете? — поинтересовался король.

— Да вот из того маленького домика, хозяева, — отвечает ему женщина.

Усмехнулся король.

— Ну что ж, добро, — молвил он. — Передавайте своему сыну привет да скажите, что отдам ему дочь, если он мне к утру дворец поставит не хуже моего. Иначе и говорить не о чем.

Пришла мать домой не солоно хлебавши.

— Ну и дурень же ты, — корит она сына, — король над тобой насмехается!

— А что?

— А то, что отдаст тебе свою дочку, если ты к утру такой же дворец поставишь, как у него.

— Ну, ежели только в том загвоздка, это мне по плечу, — обрадовался Яник.

Легли они вечером спать. Яник повернул перстень и тут же встали перед ним двенадцать великанов:

— Что прикажете, молодой господин?

— А прикажу, чтоб к утру мне такой же дворец построили, как у короля, только получше.

— Быть по-вашему, — ответили великаны и исчезли.

Яник вскочил чуть свет. Видит — дворец уже стоит, да какой красивый! Разбудил он мать, к королю посылает.

— Желает вам мой Яник добрых дней и доброго здоровья, — говорит мать, — и велит передать, что дворец готов, теперь дочку отдавайте.

Выглянул король в окно, а там дворец стоит получше его дворца!

— Скажите вашему Янику, что до тех пор дочку не отдам, пока он на той каменной скале виноградник не разобьет, виноград не вырастит, да к утру мне вина из того винограда не пришлет!

Возвратилась мать домой, Янику королевский наказ передает.

Яник повернул перстень, отдал приказанье, и на другое утро все было готово: виноградник, виноград и вино.

Король вина отведал, оно ему по вкусу пришлось, но дочку Янику так и не отдает.

— Это почему же не отдаете? Ведь посулили! — спрашивает мать.

— А я хочу, — молвил король, — чтоб от моего дворца к вашему дворцу шел перекидной мост, чтоб вдоль него деревья росли: одни — в цвету, на других фрукты дозревали, а на третьих — зрелые плоды висели. Чтобы моя дочь, когда со свадьбы пойдет, их обрывала. Коли твой сын и это выполнит, тогда уж точно отдам!

Яник и это королевское желанье выполнил, и принцесса стала его женой. Первый день гуляли у короля, а на другой — к Янику собрались. Утром глядит король в окно и удивляется: почему это в том дворце дым из труб не идет? Гости к обеду званы, а печи не топлены!

Послал король слугу разведать, что там да как. Тот возвращается и говорит, что у них, мол, на кухне только кашу варят для пса и для кошки.

А тут сам Яник является и всех к обеду зовет. Гости ума не приложат, что же это получается! Идут к Янику во дворец, по дороге фрукты рвут да лакомятся. А король не знает, куда деваться, мороз по коже продирает, вот ведь стыдоба!

Настало время за стол садиться. Яник вышел во двор, повернул перстень и приказал великанам, чтоб самые отменные яства на стол тащили.

Зовет Яник гостей в залу, а там столы уже накрыты. Чего только на тех столах нету — и еды, и питья — во век не съесть! Король дивится, надивиться не может!

Кончилось гулянье, и зажил Яник со своей женой в мире и согласии. Но молодая жена только притворялась, будто Яника любит, а на самом деле хотела во что бы то ни стало вызнать, в чем его сила. И Яник, как добрый муж, ничего от нее не утаил, все рассказал. А ей только того и надо! Дала ему вина, и Яник уснул крепким сном. Тут она с его мизинца перстень сняла, на свой надела и три раза повернула. Великаны тут как тут.

— Что прикажете, госпожа?

— Приказываю вам перенести этот замок к черному морю и подвесить на золотом волосе, а мужа с матерью, с собакой да кошкой здесь оставить!

Закивали великаны головами и исчезли, а вместе с ними исчез и замок. Проснулся Яник, а над ним не потолок, а чистое небо! Поглядел он на свой мизинец, а перстня как не бывало!

— Ну, — сказал он матушке, — с чего начинали, тем и кончим!

— Что поделать, — отвечала ему матушка, — незачем было высоко залетать! С бедной бы женой, небось, счастлив был.

— Ничего, мать, и так проживем!

И стали они дальше жить, с хлеба на воду перебиваться. Трудно от добрых харчей отвыкать, да и кошке с собачкой туго приходится. Жалко волшебного перстня. Однажды вечером сказали кошка с собакой своему хозяину:

— Пойдем-ка мы перстень искать, пустишь нас?

— Пустить-то я вас пущу, — отвечает Яник, — да только зря ноги собьете.

Кошка с собакой его выслушали, но все-таки пошли. Бредут они по горам, по долам, всех встречных-поперечных спрашивают, не знают ли про такой-то и такой-то замок. Но никто толком ответить не может. Приходят они, наконец, к черному морю и вдруг видят, что их замок над морем на золотом волосе висит.

— Ну и хорошо, — обрадовалась кошечка, — вот он замок. Только как в него попасть?

— Я хорошо плаваю, — отвечает песик, — садись на меня, вместе поплывем.

Кошечка согласилась.

Плыли они, плыли и к вечеру, когда солнце уже зашло, добрались до замка. А там как раз служанки воду ведрами набирают. Кошка с собакой вскочили в ведро. Их наверх и вытянули. Пес спрятался в кухне, кошка шмыгнула к дверям. А в покоях в это время совет держат, куда перстень на ночь спрятать. Наконец решила принцесса его под язык положить. Как сказала, так и сделала.

Около полуночи, когда сон самый крепкий, пробралась кошечка в покои принцессы, свой хвостик в воду окунула, потом обмакнула в перец и госпоже под нос сунула. Засвербело у той в носу, она как чихнет, перстень-то — дзинь! — и по полу покатился. Тут кошка его схватила и в кухню к песику кинулась.

Принцесса встала, зажгла свечу, стала перстень искать, не нашла, решила утром заняться. Только начало светать, кошка с собакой влезли в ведро, пошла служанка по воду, они вместе с ведром вниз-то и спустились.

Посреди моря стал пес кошку просить:

— Дай мне перстень подержать, чтоб я тоже мог сказать, что его нес.

— Еще чего! Ведь потеряешь ненароком!

А пес не отстает. До тех пор приставал, пока кошка не согласилась. Вдруг у самого берега — бульк! — упал перстень в море!

Кошка ну ругать пса, царапать, бить. Да разве этим дело исправишь? Вдруг из моря рыбка выскочила, кошка ее — хвать! А перстень-то у этой рыбы в желудке!

Пошли кошка с собакой своей дорогой. Песик опять кошечку просит, чтоб дала ему перстень нести.

— Ведь мы уже на суше, — говорит он, — тут я его в море не оброню!

Дала ему кошка перстень.

И вот они уже дома. Кошка на радостях прыгает, а пес хвост поджал, глаза в сторону отводит.

— Ну, где же перстень? — спрашивает Яник.

— Здесь, — отвечает кошка, — пес его несет!

А пес голову опустил, молчит.

— Ты что, потерял его, что ли?

— Потерял! — сознался пес.

Накинулась на него кошка, на части разорвать готова. А потом говорит:

— Яник, согни гвоздь и привяжи его к моему хвосту, я на поиски пойду, а ты, пес, ступай со мной!

Отправились они той же самой дорогой обратно. Кошка собаке приказывает:

— Когда гвоздь за что-нибудь зацепится, кричи: «Здесь».

— Хорошо, — отвечает пес.

Идет кошка, хвост опустила, гвоздем дорожку скребет. Вдруг пес кричит:

— Здесь!

И верно: перстень там лежит. Вернулись они с перстнем к Янику в дом.

Перстень снова оказался у Яника, а вместе с перстнем вернулись богатство и сила. Только во второй раз Яник в жены взял бедную девушку, и зажили они дружно и счастливо.

Три заколдованных князя

Жил когда-то король. Ничего не получал, только тратил, и был таким расточительным, что промотал бы все сокровища мира, если бы ими владел. Что тут говорить, коли на нем уже нитки собственной не осталось!

Но он не унывал. «Э, — утешал себя король, — как-нибудь проживем! Может что и наживем. Зверя в лесах много, начну охотиться».

Как сказал, так и сделал. Уцелел у него от всех богатств один замок. Стал он с семьей в том замке жить и ходить в лес на охоту. Что поймает, тем и жив с женой и тремя дочерьми.

Однажды настрелял он множество дичи. На том бы ему успокоиться, но тут вдруг из кустов заяц выскакивает. «Ну, косой, и тебе сейчас придет конец», — подумал король, прицелился и убил зайца.

Вдруг затрещало все вокруг, стали деревья валиться. Обернулся король, видит — огромный медведь через чащобу ломится, шаг шагнет — все на своем пути рушит, ревет — горы ходуном ходят. Король от страха пнем стоит, а медведь поднялся на задние лапы, передние королю на плечи опустил и зарычал:

— Я тебя сейчас на куски разорву! Как ты смеешь моих подданных трогать? Ты только что прямо на моих глазах застрелил самого верного моего слугу! Теперь либо с жизнью прощайся, либо обещай мне старшую дочь в жены. Через две недели я за ней приду.

Не выбраться королю живым из медвежьих когтей. Пришлось дочку пообещать. Отпустил его медведь.

Не стал король своим ничего говорить, только бродит по дому хмурый, черной ночи чернее. На охоту ходить не смеет, что-то теперь с дочерью будет.

Решил все-таки не сдаваться, дочь медведю не отдавать. К концу второй недели выставил король вокруг замка надежную стражу. Приказал стрелять в каждого, кто к замку приблизится.

Две недели минуло, третья пошла. Вдруг ровно в полдень, в двенадцати каретах катят господа. Из первой кареты выходит молодой князь, из остальных — важные паны, вслед за ними слуги тащат в замок богатые дары для невесты и ее родителей. Князь королю с королевой кланяется, кланяется и принцессам, вперед сват выступает и просит старшую дочь князю в жены отдать.

Ни дочь, ни родители не противятся, но несчастный отец говорит:

— Хорошо бы королевской дочери за князя пойти. Только как нам быть, коли пообещал я ее косматому медведю? Сегодня время медведю за ней явиться.

— Еще чего, медведю! Зачем вам свою дочь зверю отдавать? А коли медведь явится, у вас на этот случай стража выставлена, — уговаривает короля князь.

Уговорил. И пошел у них пир горой. Едят-пьют, благо жених с собой много снеди привез. Так и пировали до самого вечера. А вечером усадили молодую в карету, сел и князь, и все господа, что явились с ним, с ним же и уехали.

А король как загулял, так и перестать не может, ведь угощенье-то дармовое! Гости у него не переводятся. Долго ли коротко, король снова все на ветер пустил. Что тут делать? Пришлось опять на охоту собираться. Только не стал он больше зверя бить, медведя встретить боялся, стал на птицу охотиться.

До поры до времени все хорошо шло. Только видит однажды, кружат над ним два ястреба. Прицелился, выстрелил, и сраженные ястребы рухнули к его ногам. Зашумел тут лес, верхушки с деревьев как срезанные падают, а на плечи королю кидается могучий орел и кричит:

— Не уйти тебе от моих когтей! Как ты смеешь губить моих подданных? На глазах убил двух лучших моих солдат. Либо с жизнью прощайся, либо обещай мне свою среднюю дочь в жены. Жди меня через две недели! Я за ней явлюсь!

Королю деваться некуда. Из орлиных когтей не вырвется, пришлось пообещать свою среднюю дочь орлу.

Дома король ни словечка не сказал, только все ходил взад-вперед, голову повесив, будто и жизнь ему не мила. Не стал король больше на птицу охотиться и решил свою вторую дочь орлу не отдавать, коли первая за медведя не пошла.

На четырнадцатый день выставил он вокруг замка боевую стражу. Стоят стражники, головы задирают, глядят в небо, не летит ли к замку орел.

Но в небе все спокойно, ни одна птаха не показывается.

Вдруг ровно в полдень примчались к замку двенадцать карет. Из первой кареты вылезает красавец-князь, еще краше того, первого, из остальных — важные господа, а за ними слуги тащат в замок богатые подарки для невесты и ее родителей. Князь королю с королевой и принцессам кланяется, вперед сват выходит и просит короля отдать князю в жены свою среднюю дочь.

— Мы бы не против, — говорит отец, — но явились вы не в добрый час, вскорости за ней грозный орел прилетит, так уж случилось, что пришлось мне ему свою дочь в жены пообещать.

— С какой такой стати? Ведь вы свою дочь не для птицы растили. А коли орел прилетит, у вас боевая стража наготове стоит. Чуть что — его на тот свет спровадят, — уговаривают короля сваты.

Согласился король и пошел тут пир горой! Князь всего навез, столы от яств ломятся, шумит веселье до самого вечера. А вечером усадили молодую вместе с князем в золотую карету, и все господа, что приехали, вслед за ними прочь покатили.

Король же, как начал кутить, так и не остановился. Гулял-гулял, пока все не прогулял. Стал с семьей впроголодь жить. Бросили обнищавшего короля не только друзья, но и слуги. Остался он один с женой и с меньшей дочерью в опустевшем замке. Что делать, не с голоду же помирать? Приготовил король снасти, стал ходить к морю, рыбу удить.

Дело совсем было на лад пошло, да попался ему однажды на удочку голавль и препорядочный. Вскипело вдруг море, волны бушуют, о берег хлещут, а из волн рыба выскакивает громадная, хвостом что есть силы бьет и кричит:

— Сейчас я тебя в море утащу, мелюзга ты несчастная! Как ты смеешь моих подданных губить! На моих глазах ты убил моего верного слугу и за это тебе придется либо с жизнью проститься, либо отдать мне в жены младшую дочь. Жди! Через две недели явлюсь за ней.

Что было королю делать? Пришлось пообещать.

Дома он ничего говорить не стал, только ходил, словно в воду опущенный. Трудно, конечно, представить, что рыба доберется до высокого замка, но страх мучит и мучит короля.

Подошел конец сроку. Все вокруг тихо, спокойно, даже ветерок с моря не дует. Вдруг ровно в полдень въезжают во двор господа в двенадцати каретах. Из первой князь выходит. Да такой раскрасавец, еще лучше тех двух. Из других паны повыскакивали, а за ними слуги в замок богатые подарки понесли, для невесты и для родителей.

Князь королю, королеве и принцессе кланяется низко. Возле него сват стоит и просит, чтоб король отдал младшую дочь князю в жены.

— Я не против, — отвечает король. — Да только вот какая беда: пришлось мне ее рыбе морской в жены пообещать, иначе бы та рыба меня в море утащила. Не в добрый час вы явились, время сейчас и рыбе здесь быть.

— Еще чего! Не сумеет рыба сюда добраться, да и без воды жить не сможет. Неужто вы отдадите свое дитя чудищу морскому? Нет, мы сюда раньше пришли и не отступимся! — говорят сваты королю.

И пошло тут веселье, свадьбу гуляли до самого вечера.

А вечером усадили молодую рядом с прекрасным князем в карету, богатые паны в свои кареты сели, и один за другим умчались. Опустел замок, и остались король с королевой одни.

В ту ночь не спал король, думу думал. Опротивело ему деньги на ветер бросать, нищенствовать да на подачки надеяться. Встал он утром совсем другим человеком, дочек, что выдал замуж неизвестно за кого, жалеет, у жены прощенья просит, ведь из-за его расточительства и безрассудства она столько мук приняла и дочерей лишилась.

Перестал король пить да гулять, долги роздал, нанял слуг, взял себе мудрых советников и начал править своим государством как положено и дела вести по-хозяйски. Вскорости родила ему королева чудесного сына.

Мальчик рос не по дням, а по часам. Настало время — и он превратился в красивого юношу. Больше всего королевич любил играть в саду. Однажды подошел он к цветочным клумбам посмотреть на цветы — все клумбы цветами покрылись, только три стоят в запустении. Стал он садовника расспрашивать. А тот и так и эдак выкручивается, но толком не отвечает. Велит ему королевич эти клумбы возделать и засеять. Приходит в сад на второй день, и на третий, а клумбы все такие же пустые, как и прежде.

— Что такое? Ты что, меня не понял или ослушался? — рассердился королевич, и до тех пор его бранил, пока тот не выложил все как есть: это, мол, клумбы его пропавших сестер, и в знак траура цветы на клумбах не сажают. Таков приказ королевы.

Королевич к матери кинулся, просит, чтобы она сама ему рассказала и про клумбы и про сестер, ведь до сих пор ему об этом никто не говорил. Бедная мать в слезы:

— Да, сын мой, — сказала она. — Даже клумбы в саду печалятся, что мы столько времени не знаем, кому дочерей отдали и где они сейчас. Если бы не ты, я и сама бы с тоски засохла.

— Не плачьте, матушка, я сестер разыщу! — отвечает ей королевич.

— Нет, нет, сын мой, только не это! — причитает мать. — Я всю жизнь боялась, что ты пойдешь их искать и сам пропадешь. Отцу даже виду не подавай, что про сестер знаешь, не то нам от него достанется.

Но королевич лишился сна и покоя. Промучился три дня, пошел к отцу и смело сказал, что незачем от него правду скрывать, все равно он отправится искать сестер. Отец на сына не разгневался и с его решением согласился. От него, от старика, дескать, какой теперь толк, пускай молодой за дело берется. А бедной матери опять мука сына в дорогу провожать.

Уселся королевич в великолепную карету, следом за ним войско двинулось. Погнали лошадей прямо в тот лес, где отец когда-то медведя повстречал, ведь в ту же сторону князь старшую принцессу повез.

Все было хорошо, пока не добрались они до густых зарослей: выскакивает вдруг из кустов огромный медведище, и не успел королевич опомниться, как он раскидал солдат во все стороны и вот уже в карету ломится.

Не стал королевич своей смерти ждать, выскочил из кареты и давай бог ноги — кинулся прочь, через чащобу пробирается, в густых зарослях себе путь прокладывает! Добежал до какой-то пещеры и внутрь вскочил, спасенья от медведя ищет.

А в пещере той — хотите верьте, хотите не верьте — красавица-принцесса на сухом хворосте сидит, с двумя медвежатами играет. Увидела она королевича, бросилась к нему навстречу, охает:

— Ох, человек, в недобрый час ты явился! Слышу я, мой муж-медведь уже домой возвращается: кто ты ни есть — разорвет тебя на части, не помилует!

— А я — вот кто есть — я сестру ищу. Ее за медведя замуж отдали. Помоги мне, если можешь, — отвечает ей королевич.

Времени на долгие речи у них не было. Свирепый медведь уже рычал пред самой пещерой, да так, что скалы тряслись.Спрятала красавица королевича под вязанки хвороста. А тут и медведь ввалился, все углы обнюхал и заревел:

— Жена! Здесь человеком пахнет. Подавай его сюда! Я с целым войском расправился и его не помилую!

Жена его уговаривает, а он уговоров не слушает, разгребает лапами хворост. Ухватил королевича за ногу, у того со страху память отшибло — не знает, где он и что с ним — потерял сознание.

Когда же он пришел в себя и протер глаза — никак понять не может, что с ним, куда он попал? А лежит он в великолепных покоях, на мягкой позолоченной постели.

Вскочил королевич на ноги, из окна выглянул, видит — княжеский замок, на небе солнышко ясное светит, по двору люди ходят, княжеские слуги туда-сюда снуют, совсем как у них дома. Он еще одеться не успел, как вдруг распахиваются настежь двери, и входит князь с княжной и с двумя молодыми князьями, князь подает ему руку и говорит:

— Здравствуй, шурин, здравствуй! Ничему не удивляйся. Вчера я в медвежьем обличье готов был тебя на куски разорвать, а нынче приветствую, как человек человека! Мы тебя хорошо знаем, а вот ты еще не знаешь, что был я когда-то проклят. Кроме твоей сестры, мы все здесь превращаемся в медведей и в разное другое зверье, покуда месяц на исходе, а когда месяц полный — снова становимся людьми. Вчера я тебя совсем было лапой закогтил, но тут пробил мой час, и я превратился в человека! Теперь ты наш желанный гость и останешься гостем целых две недели.

Стал королевич гостить у сестры и шурина. Рассказал их сыновьям про своих старых родителей и про то, как живут люди там, у них. Время бежало быстро, вот уже тринадцатый день подошел. Тут является к нему зять-медведь и говорит:

— Мы тебя здесь хоть навсегда оставить рады, но близится мой час! Надо тебе поскорей уходить, не то быть беде. Я велел карету закладывать. Пора, собирайся!

— Я и сам знаю, мой дорогой шурин, — отвечает ему королевич. — Да только никуда с этого места не сдвинусь, пока не скажешь, как вас от злых чар избавить. Говори, не то я здесь у вас голову сложу!

— Ну, если хочешь нас спасти, то ступай да ищи, а коли будешь искать, то найдешь! Возьми в дорогу клок моей медвежьей шерсти. Когда тебе туго придется, потри ее между пальцами, и я сразу явлюсь на помощь. Слуги довезут тебя до границы моих владений, оттуда ступай да ищи! На высоком дереве увидишь орлиное гнездо. Постарайся до него добраться. Там твоя вторая сестра с моим братом живут. Они тебе дальше путь укажут.

Кучер во дворе уже щелкнул кнутом: время, мол, собираться. Королевич обнялся с шурином, с сестрой и племянниками, уселся в карету, и кони помчались.

Целый день мчались они по красивой стране, а к вечеру добрались до ручейка, и тут вдруг наш королевич увидал, что сидит он на бревне, а кони, кучер и слуги превратились в крыс, белок, мышей, зайцев и в других зверушек и разбежались кто куда. Так просидел он один целую ночь, не зная, куда путь держать.

Занялся рассвет, королевич поднялся и пошел через горы, через долы, вдоль глубоких оврагов. Идет, а сам ищет на столетних деревьях орлиное гнездо.

Много времени прошло, и вдруг однажды под вечер видит королевич на высоком дереве гнездо. Вскарабкался он на дерево и в гнездо залез. А там красавица-принцесса играет с двумя орлятами, словно с родными детишками. Королевич сразу понял, что это и есть его средняя сестра. А та замерла от испуга и кричит:

— Человек, ты как сюда попал? С неба свалился, что ли?

Хотел он ей сказать, что он ее брат, а она его перебивает, еще пуще кричит:

— Что ты, что ты, нет у нас времени объясняться! Орел, мой муж, уже близко — слышишь, крылья шумят! Он тебя на куски разорвет. Спрячься поскорее в гнезде под листьями.

И быстренько его листьями забросала.

Орел пулей влетел в гнездо и злобно закричал:

— Жена! Я человека чую! Подавай его сюда, как он посмел сюда явиться, я его сейчас на мелкие кусочки разорву!

И сбросил своей страшной лапой с королевича сухую листву.

Испугался королевич, сомлел, так и не понял, что с ним происходит. Но вот он пришел в себя, открыл глаза и видит: на дворе белый день, а он лежит в великолепных покоях, на мягкой раззолоченной постели. И сразу сообразил, что да как. Умылся, привел себя в порядок, а тут шурин-орел со своей женой, сестрой королевича, и с детьми пришли, приветствуют его: ведь они его сразу узнали!

Королевич передал им привет от родителей и от семьи брата-медведя. Стали они жить ладно. Чем лучше им было, тем быстрее бежали дни и на тринадцатый день шурин-орел встал в дверях и говорит:

— Ах, зять мой зятек, завтра я уже за себя не поручусь, может с тобой и беда стрястись. Садись-ка ты лучше в карету, да поезжай в другой дом.

— Знаю, знаю, — отвечал королевич, — но лучше я погибну, чем с места тронусь, пока не скажешь, как мне освободить вас от злых чар.

— Ну, коли взялся за это, ступай, ищи и найдешь! Дам я тебе в дорогу орлиное перо; окажешься в беде, потри его между пальцами, и я тут же прилечу к тебе на помощь. А сейчас ступай к озеру, там живет третий наш брат-рыба. Как увидишь посреди озера клубы дыма — прыгай туда, а там уж сам разбирайся, что дальше делать.

Кучер во дворе уже щелкнул кнутом: пробил, дескать, час! Королевич распрощался со своей родней и сел в карету.

Мчались они без устали, а вдоль дороги мелькали прекрасные края. Наш королевич не заметил, как они очутились возле какого-то ручейка. И вдруг видит он, что сидит в яичной скорлупе, а кучер, кони и слуги превратились в птиц и разлетелись в разные стороны.

У королевича в глазах потемнело, а утром, когда пришел в себя, увидал, что вокруг него лишь голая равнина да пустынные края.

Шел он, шел по пустынным полям без конца без края и пришел наконец к озеру. Видит — возле берега из озера дым столбом валит. Недолго думая, разбежался королевич, прыгнул в самую середину дымного столба и оказался в печной трубе, а в той печи его младшая сестра для мужа еду стряпала. Хотела было сестра его кочергой стукнуть за то, что напугал ее, но когда он все объяснил и передал привет от родителей да от сестер и мужей их, обрадовалась.

— Ну, уж коли ты здесь, — сказала она, — то мужа моего не бойся, он хоть с виду свиреп, но и мухи не обидит. А вот и он.

Шурин-рыба бил хвостом, будто хотел все на своем пути сокрушить, но вскоре угомонился, обернулся человеком и расцеловался со своим милым зятем.

Озера как ни бывало. На его месте дворец стоит, шурин зятя обнял, и стали они вместе по великолепным покоям прохаживаться, а потом пошли в сад погулять. От злых чар и следа не осталось. Так бы оно и шло, если бы не подоспел день тринадцатый. Забеспокоился шурин, места себе не находит. А королевич от него не отстает, спрашивает, как их всех от злых чар избавить, до тех пор просил, пока тот ему все не рассказал.

— Далеко, — повел он речь, — за морем стоит дерево высокое и стройное, как ель, да только на его стволе ни единой веточки, все оно голое, гладкое до самой макушки. А на самой макушке притулилась одна-разъединственная ветка. На той ветке — листочек, на листочке золотой ключик висит, его-то и надо добыть. Этим ключиком отпирается скала, в ней шесть комнат: первая — сени, во второй — такой мороз, что даже зубы стынут, в третьей — пламя бушует, в четвертой — змеи жалят, а в пятой — тишина. Кто не струсит и через все эти комнаты пройдет — попадет в последнюю, в которой спит сам черт. Это он нас и нашу сестру заколдовал за то, что она не захотела за него замуж идти. Сестра же наша посреди комнаты в железном гробу лежит. Не спит и не бодрствует, не живет и не умирает. Черт время от времени просыпается, колет ее острым мечом и спрашивает: «Ну, пойдешь за меня?» — «Ох, не пойду!» — кричит сестра от боли. А черт ей в ответ: «Ну, ладно, тогда хоть живи, да сгнивай!» И все идет, как шло. Если она скажет: «Пойду!» — черт на ней женится, а с нас проклятье снимет. А пока что все мы маемся! И так будет до тех пор, пока не найдется смельчак, который подкрадется к чертовой постели и снимет золотую трубу, что у него в головах висит. Эта труба протрубит наше с тобой освобождение.

Теперь королевич знал, что ему дальше делать. Он простился с шурином и с родной сестрой и поспешил поскорее уехать, пока не пробил роковой час. И самое время. Едва успел ноги из заклятого царства унести, как за его спиной уже разлилось море.

Выпрыгнул королевич на берег, глядит: до самых облаков тянется высоченное дерево. На дереве ни зарубки, ни сучочка, ухватиться не за что. Поплевал королевич в ладони, обхватил ногами ствол и полез. Вот-вот до макушки доберется; эх, не удержался, вниз полетел, да как шмякнется оземь! Но не отчаялся, а опять полез на дерево. Вдруг нащупал в кармане что-то твердое, поглядел, а это нож. Хотел было его выкинуть, а потом передумал. Воткнул нож в дерево, ухватился и стал вверх подниматься: воткнет нож, подтянется и все выше лезет. Вот уже до половины добрался. Вдруг кабаны примчались! Хрюкают, корни у дерева подкапывают! Вспомнил он про шурина-медведя. Помял медвежью шерсть между пальцами, тотчас явились двенадцать медведей. Тут кабанам и конец пришел.

Добрался королевич до самой верхушки. Вот он уже тянется к ветке за золотым ключиком. Но вдруг налетели на него ястребы, крыльями бьют, норовят глаза выклевать, никак королевичу не отбиться, вспомнил он про шурина-орла, потер пальцами орлиное перо, накинулись орлы на ястребов, только пух полетел. Схватил королевич ключик и вниз спустился.

Стал думать, голову ломать, какую же дверь этим ключиком отворить надо? Так бы и ходил он, ничего не выходил, если бы не задел тем ключиком за утес. Раздвинулся утес, и королевич попал в сени. Сени миновал, во вторую комнату прошел. Из второй на него могильным холодом тянет, из третьей — жаром пышет.

«Была-не была, — подумал королевич, — где наша не пропадала!» Разбежался и единым духом проскочил все четыре комнаты, лишь в пятой остановился! Один бок у него замерз, второй — обгорел, а грудь и спину змеи изжалили. Но вот попал он в пятую комнату — и все у него зажило. В пятой комнате стояла такая тишина, что и не расскажешь. Заглянул королевич в шестую, а там и в самом деле возле дверей на кровати черт растянулся, а в головах у него золотая труба висит. Посреди комнаты, в железном гробу лежит бледная красавица, ни живая, ни мертвая. Тут двенадцать часов пробило. Черт поднялся, колет девицу острым мечом и рычит:

— Ну, что, теперь пойдешь за меня?

— Нет, не пойду! — отвечает та.

— Ну, ладно, тогда…

Не успел черт свое проклятье повторить, как храбрый королевич кинулся к золотой трубе. Черт острым мечом машет, вот-вот ему руку отрубит, но королевич половчей оказался и успел на золотой трубе заиграть.

И тут, словно сто громов загремело. Скалы обрушились, а черт сквозь землю провалился.

Глядит наш королевич, а на месте скалы уже огромный замок стоит, а вместо пустынь да дремучих лесов — большой город да прекрасные веселые долины. В замке рядом с ним красавица-девица сидит, прекрасная и румяная, словно роза, быстрая как серна, кроткая как голубка. Ласкается она к юноше и нежно говорит:

— Я только за тебя замуж пойду, ты меня от смерти спас.

Взялись они за руки и вышли во двор — и что увидали? Перед замком полным-полно карет, в тех каретах важные господа сидят, а в самых богатых каретах впереди всех — шурин-медведь, да шурин-орел с женами и детьми, да шурин-рыба со своей молоденькой женушкой. Все королевича благодарят за освобождение. Братья отдают ему в жены свою сестру да четыре королевства в придачу.

Ну, что вам еще сказать? Собралась вместе вся родня и отправились они к старикам-родителям. А те уже ждут-не дождутся своих детей.

Сыграли наши молодые такую свадьбу, какой никогда не было и не будет, пока этот мир стоит.

Красавец принц и красавица принцесса

Где было — там было, а коли не было, так уж и не будет, потому что перестали чудеса твориться, какие творились во времена Каконя-короля.

Жили-были король с королевой и владели они таким богатством, что никто не мог с ними в этом сравняться. Но не тешили их никакие богатства, и год от году они становились все печальнее, потому что не было у них наследника.

— Ах, кому же, кому после нашей смерти мы оставим королевство и все наше богатство! — горевала королева. — Кто знает, в какие непутевые руки все это попадет?

И королю тоже эти мысли не давали покоя, но он утешал королеву:

— Не горюй, душенька, не плачь, может еще все наладится.

И, правда, через год принесла королева сына. То-то было радости! Побежали во все стороны гонцы звать к королю гостей. Три недели пировали. И музыка играла день и ночь!

Родители души не чаяли в своем сыне, а он рос да рос и вот стал уже статным юношей. Начали отец с матерью его уговаривать, чтоб женился.

— Порадуй нас, сынок, — говорят, — хотим на старости лет на твоей свадьбе погулять!

То такую принцессу ему сватают, то другую, одна другой краше! Да только все ему не по душе. И говорит он, что вовсе не желает жениться.

Огорчился король.

И давай его опять уговаривать и упрашивать. Да все попусту.

Что ж — не мытьем, так катаньем! — рассердился король, велел запереть ослушника в каморку, где еще никто никогда не жил, да слугу приставил сторожить.

У дверей той каморки был глубоченный колодец, а в колодце ведьма жила. Около полуночи, когда в замке все уже спали, выбралась она наверх, глядит в замочную скважину — свет горит. Ведь у принцев, даже когда они почивают, в комнатах свечи горят.

Удивилась ведьма. «Что там светит? — думает она. — Надо узнать!»

Сунулась в замочную скважину — увидала принца. Превратилась ведьма в муху, влетела в комнату, смотрит на принца, головой качает.

— До чего ж собой хорош! Красавец!

Насмотрелась досыта, выбралась на улицу и отправилась по белу свету летать.

Летала-летала и повстречалась с тощим долговязым мужиком-ведьмаком. Они друг дружку сразу признали.

— Откуда путь держишь? — спрашивает ведьмак у ведьмы.

— От моего принца-красавца, — отвечает та. — А ты откуда?

— От моей красавицы-принцессы!

— От твоей принцессы-красавицы?

— От моей красавицы. Знай — нет краше ее на свете!

— Ишь, что выдумал, — махнула рукой ведьма, — мой принц во сто крат красивей! Коли не веришь — ступай, неси свою принцессу, давай сравним!

Ладно. Помчался ведьмак стрелой, вернулся с принцессой. Принесли они ее к принцу и рядом с ним уложили. И давай опять спорить:

— Принц красивей!

— Нет, принцесса краше!

Спорили-спорили — надоело ведьме:

— Ладно, погоди, — решила она. — Давай спросим.

Как топнет ногой, тут комната ходуном заходила, и открылась посреди пола пропасть, а там Черт сидит — Главный судья.

— Чего вам надобно? — говорит. — Зачем меня тревожите?

— Не злись, не гневайся, — успокаивает его ведьма, — рассуди наш спор, кто из этих двух красивей? Я говорю — принц, а он говорит — принцесса. Ты-то, Черт, что скажешь?

— Сейчас поглядим, — заворчал Черт, — да послушаем, что они сами скажут.

И тут ведьма с ведьмаком и Чертом превратились в мух и стали летать под носом у принца. Проснулся принц, увидал принцессу, глазам своим не поверил, решил, что он во сне ее видит. Протер глаза — нет, не спит. Стал он на родителей сетовать, почему эту красавицу ему днем не показали.

Смотрит-смотрит, и чем дольше смотрит — тем она ему больше нравится.

— Эх, — говорит он, — коли бы мне ее раньше показали, я б тогда слова не сказал, тут же сватов послал. До чего же хороша, до чего ж красива!

И обменял свой перстень на принцессин. А мухи опять жужжат-жужжат; принц уснул, они принцессу разбудили. Увидала принцесса принца, удивилась и на родителей обиделась, почему ей этого красавца днем не показали. Глядит-глядит, и чем больше глядит, тем больше он ей нравится.

— Ах, — говорит она, — коли бы мне его показали, я б ни словечка не сказала, сразу за него замуж пошла. До чего же красивый, до чего пригожий!

Хочет с ним перстнями поменяться, видит: а они уже переменены. Тут мухи улетели, и принцесса уснула. Мухи снова превратились в ведьму с ведьмаком, а Черт объявил, что принц с принцессой по красоте равны.

Отнес ведьмак принцессу домой, а ведьма спустилась в свой колодец.

Утром принц проснулся, стал своего слугу расспрашивать, что это за девица была ночью в его комнате. Бедняга-слуга ничего не знает, он-то всю ночь спал, как убитый. Отговаривался он, отговаривался, а потом возьми да скажи, что принцу, мол, все приснилось.

Рассердился принц, накинулся на слугу, хочет его в колодец кинуть. Тот еле-еле из его рук вырвался и в страхе кинулся к королевскому слуге, жаловаться, что принц, видно, умом повредился, все про какую-то девицу спрашивает, которая в его комнате ночью была! А его в колодец сбросить собирается. Королевский слуга собрался и к принцу пошел.

— Доброе, — говорит, — утро, принц. Как спали?

— Что за вопрос? — закричал принц. — Говори лучше, какая красавица у меня тут ночью была?

— Я ничего не знаю, — удивился слуга.

Накинулся на него принц, — говори да и только, не то хуже будет! — тут и королевский слуга решил, что принц умом тронулся, и поспешил к самому королю.

Выслушал король слугу, испугался, руки ломает:

— Боже мой, боже! До чего я дожил на старости лет! Сведет меня сын в могилу! Зачем я так сурово с ним обошелся? Зачем я запер его в каморку!

Так, стеная, и явился король к принцу.

— Как, сын мой, поживаешь? — спрашивает. — Что с тобой случилось?

— Вы знаете, что со мной случилось! — отвечает ему принц. — Не ожидал я от вас таких шуток.

Напрасно король его убеждал, что ничего не знает, принц не верит и не верит, пришлось королю своей королевской короной поклясться. Заболел тут наш принц и слег. Совсем помирает.

Принцесса, которую ночью к принцу приносили, тоже была единственной, долгожданной дочерью короля с королевой. Подросла она, и стали ее принцы сватать, со всех краев съезжаются, а ей ни один не мил.

Терпел-терпел отец да рассердился и приказал ее в пустой комнате со старухой-служанкой запереть.

Да только после той ночи, когда носили ее ведьма с ведьмаком к принцу, пробудилась она ото сна и сразу о принце спросила. Никто ей ничего сказать не может, а сам отец короной клянется, что ничего не знает. Захворала тут принцесса и слегла, вот-вот на тот свет отправится.

Король с королевой велят докторов звать. Доктора советы дают, а помочь не могут. Принцессе день ото дня все хуже и хуже становится. К счастью, у ее служанки-старухи был сын солдат. Пораскинул солдат мозгами, стал просить короля, чтоб его с солдатчины отпустил, он хоть на край света пойдет, но приведет такого лекаря, что принцессу вылечит.

Ладно. Согласился король. И на другой же день солдат собрался в дорогу.

Вот уже семьдесят шесть краев обошел, а подходящего лекаря все нет и нет.

Добрался до семьдесят седьмого, пришел в тот город, где больной принц лежит.

— Какие тут у вас новости? — у людей спрашивает.

— Печальные у нас новости! — отвечают ему люди. — Королевский сын хворает-помирает.

И рассказали все, как есть. Солдат поспешил во дворец, обещает принца вылечить. Он, мол, лекарь из семьдесят седьмой страны.

— И не пытайся, — отвечает король, — тут у нас столько докторов перебывало, но ни один не помог.

Солдат его уговорил, махнул король рукой:

— Ну что ж, попытай счастья.

— Вот и ладно, — сказал солдат, — только уйдите все, а меня с больным один на один оставьте!

Все из комнаты вышли, подсел солдат к принцу и давай о принцессе рассказывать. Плел-плел, все, что знал — выложил.

Слушал принц, и лучшего лекарства ему не надо — сразу на постели сел!

Тут король с королевой вбегают, видят — ожил их сын! Они на радостях даже заплакали.

Всего неделя прошла, а принц как ни в чем не бывало, здоров и весел. И сказал тогда принцу солдат, что им в путь пора, как бы там принцесса с тоски не померла.

Условились они, что да как делать, приготовили потихоньку два платья про запас и отпросились у короля вроде бы на охоту. Приказали коней седлать и поскакали в ближайший лес. Скакали-скакали, добрались до границы. Увидал принц путника и говорит:

— Ступай к королю, добрый человек, и скажи, что повстречал я вашего сына. Велел передать, чтобы вы за него не тревожились, едет он в дальний край, но скоро вернется.

И дал путнику горсть дукатов.

Скачут принц с солдатом день и ночь без остановки. Наконец добрались они до замка, где больная принцесса лежит. Солдат первым в покои вошел. Видит: лежит принцесса, ни жива, ни мертва, а король с королевой над ней плачут-причитают.

— Не плачьте, — говорит им солдат, — я доктора привел, он вашу дочку обязательно вылечит.

— Где он? Веди скорей! — перебивают его король с королевой.

— Здесь, здесь, — отвечает солдат. — Только просит всех выйти, надобно ему с принцессой с глазу на глаз побеседовать.

Король с королевой ушли в соседнюю комнату, а солдат позвал принца. Только принц через порог переступил — принцесса его тут же узнала, протянула к нему руки и говорит слабым голосом:

— Это он! Он! Ах, здравствуй! Как хорошо, что ты пришел. Еще немного и было бы уже поздно!

Подошел к ней принц поближе — и всю хворь с нее, как рукой сняло. Прибежали король с королевой — глазам своим не верят! Вот так чудесный исцелитель!

А принц от своей милой не отходит, но сам помалкивает, кто он такой, и принцессе велит молчать. Но вот поднялась она на ноги и объявила родителям, что это тот самый принц, о котором она спрашивала, а принц признался, что он королевский сын. А вскоре и свадьбу сыграли!

Отпраздновали свадьбу и все, кто мог, и стар и млад отправились к родителям принца. А те сына оплакивают, думают, что он погиб.

Чего только не было на радостях! И пир горой, и музыка, и пляски!

Была там и верба, на той вербе колокольчик-звонец, тут и сказке конец.

Замок из яичной скорлупы

Жил-поживал когда-то, а когда мне и самому неведомо, молодой король. Каждый день ходил он в лес на охоту. А на опушке того леса вековал свой век старый мельник. Служил он раньше у короля и королевича вынянчил на своих руках. Каждый раз, возвращаясь с охоты, молодой король останавливался у мельника и знал в его избушке каждый уголок. Лишь к одному окошку не смел он даже подойти, а тем паче выглянуть. Королевич и так и эдак упрашивал старика, чтоб дозволил ему в окошко поглядеть, но тот не разрешал и только все плотнее окно занавешивал.

Сидит однажды королевич возле оконца, а старик из дому вышел.

«Должен же я, наконец, узнать, — решил королевич, — что за тем окошком скрывается». И растворил окно. Видит, на озере под окном три девы купаются, одна другой краше, а самая младшая прекраснее всех. Не успел королевич вдоволь налюбоваться, как они его заметили, в тот же миг обернулись павами и улетели.

Королевич сделал вид, будто ничего не случилось. Но старый мельник сразу все понял и строго-настрого запретил королевичу в окно выглядывать, а коли не послушается — с ним беда приключится, и тех птиц ему никогда более не видать.

С той поры перестал молодой король на охоту ходить, одну только думу думает, как бы младшую паву заполучить.

Ходит он как-то по двору и встречает старую вещунью:

— Эх, королевич, королевич, знаю я, что тебя печалит. И если хочешь, дам тебе добрый совет.

— Что ты можешь мне присоветовать, старуха, — перебил ее король и велел прочь убираться.

На другой день гуляет он по двору, а старуха снова ему навстречу идет:

— Послушай меня, королевич, я тебе добрый совет дам!

— Убирайся, старая, со своими советами, — снова прогнал ее королевич.

На третий день опять ему старуха повстречалась.

Королевич и говорит:

— Ладно, так и быть, выкладывай, что там у тебя, да больше не приставай.

— Ты, королевич, из-за трех птиц изводишься, тех, что на озере возле мельницы купаются. Очень тебе младшая по сердцу пришлась. Спрячься у озера за ракитами да погляди: на третьей раките, в яичной скорлупке, младшая свою рубашку прячет. Рубашку эту возьми и девам покажись, да только постарайся, чтоб они тебя раньше не заметили, иначе навсегда с озера улетят. Рубаху деве не отдавай, как бы ни умоляла: ведь без рубахи она не сможет своей матери на глаза показаться.

Спрятался королевич за ракитами, достал из скорлупки рубашку и вышел к озеру. Две старших свои рубашки схватили и прочь улетели, а младшая осталась на воде.

— Отдай, отдай мне рубашку! — закричала она.

— Не отдам, пока не пообещаешь моей женой стать.

— Обещаю, только верни мне рубашку!

— Нет, здесь не верну, пойдем в мой замок!

Пришла краса-девица в его замок и стала его женой.

А скорлупку вместе с рубашкой королевич спрятал на самое дно в сундук и не отдал рубашку молодой жене.

Зажили они дружно да счастливо, но длилось их счастье недолго.

Ушел как-то королевич на охоту, а жена каждый уголок в доме обшарила и нашла сундук, а в нем скорлупку, а в скорлупке свернутую рубашку.

Король домой прибежал, а она уже павой обернулась и прочь полетела, только крикнуть успела:

— Если хочешь меня найти, ищи замок из яичной скорлупы!

Только он ее и видел.

Как тут быть: и без жены невмоготу, и замок из яичной скорлупы искать не под силу. Маялся, маялся и не выдержал:

— Будь что будет, — сказал он наконец своей родне, — вы тут живите, как можете, а я пойду!

Взял с собой слугу и пустился в далекий путь по белу свету. Куда ни придет, всюду про замок из скорлупы спрашивает, да только никто про него ничего не знает. И вы ведь тоже не знаете? Так бы и вернулся королевич ни с чем, если бы не старик, что в лесу на скале жил. Посоветовали королевичу люди к старику сходить, уж коли тот про замок не ведает, значит, такого замка и вовсе нету.

Долго-предолго плутал наш король со своим слугой по горам, по лесам, но нигде не повстречал даже птички-невелички. Однажды пришлось им на высокую голую скалу взобраться. Взобрались они на самую вершину, вдруг перед ними — пещера, а в ней старик живет — седой, как лунь, борода до пояса.

— Здравствуйте, дети мои, здравствуйте, — молвил старый вещун, — каким добрым ветром вас ко мне занесло?

— Каким, говоришь, ветром? Да вот остался я без жены, потому и разыскиваю ее в замке из скорлупок, — отвечает ему молодой король.

— Ох, сыночек, пустое это дело. Я-то тебе дорогу укажу, но ты хоть и доберешься, все равно оттуда живым не уйдешь. Ведь их мать зачахла с горя, что младшая дочь пропала, и напустила на дочерей колдовство: каждого, кто туда явится, со света сживут.

— Пусть так! Я должен идти, — ответил старику король, — все равно мне без жены жизнь не в жизнь. Покажи мне в замок дорогу!

— Ну, коли так, я тебе помогу! Вот тебе яблоко железное, а вот — медное. Как подойдешь к железной горе, кати наверх яблоко железное, а как до медной доберешься — медное. Так и перевалите через горы. Как дойдешь до стеклянной горы, возьми это зеркальце, поглядись в него, у вас со слугой вырастут крылья, и вы перелетите через гору. Вот там-то и находится замок из скорлупок. Попроситесь туда переночевать. Коли жена твоя тебя любит, она тебе поможет и останешься ты цел-невредим. А коль цел останешься, возьми вот это яичко, облупи его, разрежь и кинь на все четыре стороны. Увидишь, что будет.

Поблагодарил молодой король старика.

Идут они через темные леса, по скалистым дорогам все дальше и дальше. Все дремучей леса становятся, ни одной живой души на сто верст окрест. Долго ли, коротко ли, но добрались они наконец до железной горы.

— Давай на гору взбираться! — сказал король и полез вверх. Взбираются король со слугой, а ноги скользят, они на железную землю падают, ветер на них железные листья сыплет и по головам бьет.

— Видать, пришла наша погибель! — простонал король, ноги у него подломились, сбил он слугу, и оба покатились вниз.

Поднялись с земли, король и говорит:

— Давай съедим последний кусок хлеба, что у нас остался, все равно пропадать, да попробуем еще раз на гору взобраться.

Стал слуга из мешка хлеб доставать, а с ним вместе железное яблоко выпало.

— Король, король, ведь у меня еще яблоко завалялось!

— Что за яблоко?

— А то железное, что вам старик дал.

— Вот дурни, — закричал король, — мы тут маемся, а могли бы уже за железной горой быть. Давай сюда яблоко!

Подбросил он яблоко, и оно покатилось вверх, прокладывая им дорогу. Пошли король со слугой по этой дороге, перелезли через железную гору. А когда перелезли, дорога за ними закрылась.

Добрались король со слугой до медной горы, а та еще круче железной. Полезли они вверх, шаг шагнут — и нос расквасят, а тут еще ветер листья с деревьев срывает, по головам лупит.

— Видно, пришел нам конец, — кричит король слуге. — Выкидывай все из мешка, да ступай вперед, дорогу прокладывай!

— И то правда, мешок меня вниз тянет, — отвечает слуга, полез в мешок и вытащил оттуда медное яблоко.

Яблоко само вверх покатилось. Где яблоко прокатится, там перед ними дорога скатертью расстилается, пройдут, она за ними смыкается.

Так и перебрались король со слугою через медную гору.

Шли-шли, наконец дошли до стеклянной горы. Гора гладкая, как зеркало, шагу не сделаешь!

— Полезли вверх! — говорит король.

Лезут они вверх, за каждый шаг разбитым носом расплачиваются, но с места не двигаются, только ноги разъезжаются. Лезли, лезли и опять в долину скатились.

Уморились, ободрались, ни ногой, ни рукой шевельнуть не могут.

Известно, что хорошая мысль не сразу приходит. Когда король со слугой совсем из сил выбились, вспомнил король, что старец-вещун дал ему волшебное зеркальце. Достали они зеркало, погляделись в него и в тот же миг выросли у обоих крылья. Перелетели наши путники через стеклянную гору и опустились на широком лугу.

Видят: посреди того луга стоит прекрасный, белый, словно снег, замок. Слуга белым замком восхищается, тех хозяек, что в том замке живут, хвалит, говорит, что у них во всей деревне никто так чисто хату не выбелит.

— Да не белен он вовсе, этот замок, — объясняет ему король, — а из яичной скорлупы построен, потому он такой белый. Пошли поскорей туда! Поглядим поближе.

— Быть того не может, — отвечает слуга, — такого замка на всем свете не было и нет!

— Поторапливайся, да гляди! — перебил его король и заспешил, чтоб поскорее в замок попасть.

Слуга за ним следом бежит, угнаться не может.

— Какое лихо тебя разбирает, что ты едва плетешься? — сердится король.

— Я бы рад поскорее, — отвечает слуга, — да не могу. Вон у меня какие крылья выросли! Вдвое больше, чем были.

Обернулся король и видит: тащит слуга на спине огромные крылья.

— Откуда у тебя такая махина? — накинулся на него король.

— Думаете, у вас меньше? — ухмыляется слуга.

— Врешь поди? Как я теперь своей милой на глаза покажусь?

— А вы гляньте в зеркало! Вот оно! — отвечает слуга.

Молодой король глядь в зеркало — и он не лучше своего слуги. Но только в волшебное зеркало глянул, как крылья отвалились. А вслед за ним погляделся в зеркальце и слуга, и у него крылья отвалились! Вздохнули они с облегчением и к вечеру благополучно добрались до замка.

Смотрит слуга, удивляется, замок ведь и впрямь из яичных скорлупок выстроен.

А перед тем белым замком разбит прекрасный сад. В саду три девицы прогуливаются, одна другой краше, а самая младшая — красавица из красавиц — и есть жена нашего короля. Слуга остался за оградой, а молодой король спрятался на тропке за розовый куст и стал слушать, о чем красавицы-сестры говорят.

Слышит, что две старшие младшую бранят, зачем она позволила свою рубашку украсть, ведь с той поры на них материнское проклятие лежит.

— Если, — злобятся они, — твой муженек сюда явится, мы его ни за что не помилуем, либо отравим, либо ночью мечом зарубим.

Младшая огорчается, не хочет их слушать. Остановилась и стоит. Те вперед ушли, а она обернулась к тому кусту, где ее муж спрятался, стала розу нюхать. Тут они друг друга увидали, узнали, стали совет держать, как дальше быть.

Сказала жена мужу, чтоб он сестрам показался, но за ужином ни к чему не притрагивался. Потом дала ему перстень, чтобы ночью не спал, а когда сестры захотят его убить, наказала волшебным яичком перед ними похвалиться. И как ни в чем не бывало, пошла вслед за сестрами в замок.

Молодой король вернулся к слуге, и они тоже отправились в замок.

— Кто вы да что вы, люди прохожие? — спрашивают их сестры.

— Так, мол, и так, — отвечает молодой король, — мы дальние путники и пришли к вам ночлега просить.

Сестрицы их у себя оставляют, велят располагаться и добрый ужин стряпают.

— Эх, повезло нам! — говорит слуга королю.

— Не вздумай ни к чему прикасаться, — отвечает ему король, — как бы ни угощали, ни потчевали. Потому что вся еда отравлена!

Стали сестрицы на стол яства ставить, по всему замку сладкий дух идет. Потчуют гостей до десяти раз, но слуга на хозяина глянет — тот не ест и он ничего в рот не берет, хоть слюнки и текут.

После ужина уложили гостей на шелковые постели, но король не велит слуге на мягком нежиться, велит под кровать лезть, а сам все больше сидит, чем лежит, ждет, что дальше будет.

Слуга и под кроватью захрапел, а молодой король от надежды и страха все не засыпает.

Но вот, ближе к полуночи, повеяло ветерком, и у молодого короля голова отяжелела. Он бы уснул, если бы не перстень на пальце, тут-то бы ему и конец пришел!

Ровно в полночь распахнулись двери, и в покои входит старшая сестра, в руках обнаженный меч держит. У короля мороз пробежал по коже. А она подошла к постели, вот-вот проткнет короля. У того зубы от страха стучат, но он виду не подает, не шевелится. Она замахивается, а король лежит не двигается. Она в третий раз поднимает меч, сейчас убьет, но тут король вскочил и показал ей волшебное яичко. У злодейки-то меч из рук и выпал.

Схватил король меч, яйцо на четыре части разрубил и на все четыре стороны света кинул. Тут же все переменилось. Жена бросилась к нему на шею, обещает навсегда с ним остаться, а две ее старших сестры благодарят короля за освобождение.

Три горы — железная, медная и стеклянная — избавились от злых чар, и утром со всех сторон к замку стал стекаться освобожденный от заклятья народ.

А потом король навсегда поселился в той стороне со своей молодой женой. И зажили они счастливо. Может, и сейчас живут, коли не померли.

Младший из двенадцати

Жил на свете рыбак. Был он так беден, что ему с женой и детишками только тогда удавалось поесть, — хоть и не досыта — когда попадалась какая-нибудь рыбешка.

Отправился он однажды на рыбную ловлю, закинул сети, вдруг появляется из воды огромная птица и шипит:

— Найдешь — не губи!

Стал рыбак сети вытягивать, тянет-тянет, а они тяжелы что-то. Вытащил, и вдруг выкатываются из сетей в лодку три больших яйца. Рыбак вернулся на берег, яйца взял, а придя домой, положил их на печку. Хотела жена хоть одно яйцо голодным ребятишкам сварить, но муж не дал:

— Не нашла — не губи!

Поворчала жена, пошумела и успокоилась.

На другой день рыбак снова на ловлю пошел. Снова из воды огромная птица появилась и хриплым голосом крикнула:

— Найдешь — не губи!

Снова сети три больших яйца вытащили.

Рыбак на берег вышел, яйца домой отнес, положил к тем трем на печку.

Жена опять просит, чтоб позволил хоть одно сварить, но он не дает. Тут она на него накинулась:

— Ах, ты нищий оборванец, не видишь, что мы с голоду помираем? Лучше бы рыбу носил!

Эх, гром, да к ночи! — покричала баба и угомонилась.

Пошел рыбак в третий раз на рыбную ловлю, только сети закинул, снова выскакивает та же самая птица и кричит:

— Найдешь — не губи!

И на этот раз он три большущих яйца вытащил. Положил их в лодку, а потом отнес домой и отправил к остальным на печь. Едва уместились. Жена не выдержала, криком кричит.

Пришлось рыбаку от греха подальше в четвертый раз на рыбную ловлю отправиться. Закинул он сети, сидит, ждет. Недолго пришлось сидеть, опять поднялась из воды огромная птица и закричала:

— Найдешь — не губи!

И снова притащили его сети три большущих яйца, да и разорвались от их тяжести. Приплыл рыбак к берегу, взял яйца и к остальным на печь положил: едва уместились. Жена его бранит, даже заболела от злости; яйца всю печь загромоздили, а детям есть нечего.

Вдруг начали яйца с треском лопаться. Лопнуло одно — выскочил из него парень, из себя молодец, до того хорош — любо-дорого поглядеть. Лопнуло второе, из него такой же молодец выскакивает. Одно за другим все двенадцать лопнули, а из последнего, из двенадцатого — самый красивый паренек вышел. Встали они в ряд перед рыбаком и гаркнули:

— Накорми, напои, коли на белый свет принес!

У жены от изумленья вся хворь прошла, и давай она снова мужа бранить, да с кулаками кидаться: своих голодных детей что ли мало? Пускай эти новые, хоть самого его живьем съедят, а кормить их она не станет. Подрались муж с женой.

— Ну, ну, угомонитесь! — молвили добры молодцы, — чего вам из-за нас зря браниться? Нам здесь у вас делать нечего. Послушайтесь лучше нашего совета: отведите нас к королю да определите на службу, вам это на пользу пойдет.

Сказано — сделано. Рыбак отвел парней в замок и выстроил их перед королем. Королю добры молодцы по душе пришлись. Еще бы! Удальцы, один к одному, ровные, как дубочки, а самый младший — лучше всех! Взял король их на службу, а рыбака щедро наградил.

Послал король молодцов большой луг косить. Да вот недолга: что за день накосят и в стога соберут, то за ночь нечистая сила разбросает. Уж как они сторожили, да так никого и не поймали.

Не может самый младший больше разбой терпеть, уселся под стог, сам решил сторожить. Ночью примчались двенадцать коней и прямо к сену: вот-вот раскидают. Наш молодец на них было с косой пошел, но тут говорит ему самый меньший конек:

— Не гони нас, какой тебе от этого прок? Лучше накорми досыта, ведь нам на работу идти. А теперь буди братьев и вели нас седлать, сам же — меня выбирай, да на меня садись!

Разбудил парень братьев, все они вскочили на коней и поутру уже гарцевали перед королем на гордых конях.

— Ох, и вовремя ж! — обрадовался король. — Ведь война началась!

А это на него соседний король войной пошел, потому что не захотел он ему свою дочку в жены отдавать!

Явились братья на войну, а соседний король возьми да отхлещи их волшебным прутиком, они в тот же миг и окаменели, только младший не окаменел, а ослаб и без памяти свалился. Пришел он в себя, а вокруг всё мертво. Говорит ему крылатый конек:

— Садись на меня верхом, да попроворней! Соседний король вот-вот к принцессе явится, станет просить, чтоб за него вышла. Нам надобно туда раньше его прискакать!

Вскочил наш молодец на своего коня — и сами понимаете — явился к принцессе раньше того короля. Но чужой король следом за ним примчался и давай принцессу уговаривать, чтоб за него шла, потому что на войне он всех добрых молодцев перебил до единого.

— Ну уж и всех! — говорит ему принцесса. — Один молодец уже здесь, прежде тебя прискакал! Я же за того из вас замуж пойду, кто принесет из Стеклянного замка мое подвенечное платье, оно там в сундуке лежит.

Тот король в Стеклянный замок ехать отказался. Зачем, когда принцесса ему и без того платья нравится? А младший из двенадцати пошел к своему коньку и рассказал что да как.

— Гей! Садись мне на спину, оглянуться не успеешь, мигом обернемся!

Вскочил молодец на своего коня и помчался.

Прилетают они к Стеклянному замку. Конек парню и говорит:

— Вот мы и на месте! Только к ведьме тебе одному идти придется. Мужайся, а когда сундучок заработаешь — возвращайся ко мне. Я здесь, на лугу, пастись стану.

Пошел молодец в замок к ведьме, просит, чтоб отдала ему сундучок, в котором принцесса свое подвенечное платье хранит.

— Ладно, отдам, но не даром, — говорит ведьма, — тебе известно, что ты должен его заработать?

— Что ж, я работы не боюсь! — отвечает молодец, — говорите, что это за работа?

— До вечера — никакой, — говорит ведьма, — а утром придется объезжать моего вороного коня. Поглядим, усидишь ли ты на нем?

Стал наш молодец под вечер вокруг замка прогуливаться. Видит: борзая между двух деревьев застряла, никак не выберется. Помог ей парень, и обрадованная борзая прочь помчалась, только крикнуть успела:

— Коли туго придется, подумай обо мне, я тут же явлюсь!

Утром вывела старуха из конюшни вороного коня, вскочил на него наш молодец. Сначала конь помаленьку да полегоньку скакал, а потом все быстрее да быстрее, вот уже мчится стрелой! И унес он нашего молодца в чистое поле. Держится парень в стременах и узду из рук не выпускает. Вдруг конь вороной под ним в зайца превратился и бросился в кусты. Наш молодец поскорее о борзой подумал и вовремя, не то бы ему того зайца не видать! Только подумал — а борзая уже зайца поймала, за ухо схватила и к нему притащила. Заяц тут же конем обернулся, и наш молодец помаленьку-полегоньку добрался до замка.

— Вот тебе конь, отдавай сундучок, — говорит он ведьме.

— Ишь ты! Больно скорый, — отвечает она. — Завтра будешь моего серого коня объезжать. Приведешь обратно — значит ты молодец-удалец.

Вечером стал наш парень вокруг замка прогуливаться. Видит: орел в силок попался. Он его отпустил. Орел взлетел и кричит:

— Подумай обо мне, когда туго придется, я тут же на помощь явлюсь!

Утром выводит старуха серого коня. Тот ушами прядает, копытом бьет. Молодец сел на него, и тот вскачь пустился. Из ворот вылетел, словно на крыльях, и чем дальше они мчатся, тем выше забираются, и наш молодец все крепче коня в шенкеля берет.

Вдруг серый конь птицей обернулся. Молодец на земле стоит, еще и про орла подумать не успел, а птица уже в облака взвилась. Тут он про орла вспомнил, прилетел орел, ту птицу схватил и молодцу в когтях принес. Птица конем обернулась, и наш молодец спокойно вернулся в замок.

— Получай коня, отдавай сундучок! — говорит он старухе.

— Ишь, чего захотел! — отвечает та. — Завтра станешь моего белого коня объезжать! Коли и этого обратно приведешь, тогда уж я тебе сундучок непременно отдам.

После работы гуляет наш молодец возле замка и выходит к пруду. Видит: на берегу рыба бьется, мечется, не может назад в воду попасть. Взял он ее и в воду пустил. Рыба ему и говорит:

—Когда тебе плохо будет, подумай обо мне, я тут же приплыву на помощь.

Утром выводит старуха белого коня. Тот на дыбы встает, копытами бьет.

Вскочил молодец на коня. А конь из ворот выскочил и прямо к пруду понесся! Не заметил наш молодец, как на берегу очутился, вдруг из-под него утка вылетела, поплыла на другой берег и скрылась с глаз, а он на земле стоит. Молодец про рыбу вспомнил, а она тут как тут.

— Ну, — говорит, — где же твой конь?

— То-то и оно, дорогая рыбка, исчез где-то в пруду!

Собрала рыба всю рыбью мелочь, поискали они утку и нашли, ухватили за ноги, чтоб улететь не смогла, и приплыли с ней к берегу. Только молодец до нее дотронулся, она тут же конем обернулась, он на коня взобрался, и они потихонечку поехали в замок.

Старая ведьма чуть от злости не лопнула. Приняла от него коня и повела в хлев. Молодец за ней следом. А ведьма хватает помело и давай своих дочерей охаживать:

— Разве так его удержишь? Негодницы вы, бездельницы!

Ведь это были ее родные дочери, и умели они в животных превращаться. Вернулась ведьма домой, от злости, как индюшка, надулась, что-то себе под нос бормочет. Но сундучок все-таки отдала. Наш молодец разыскал на лугу своего крылатого конька и благополучно добрался до дому.

Поставил сундучок перед принцессой, а она говорит:

— А где ключик? Я за того замуж пойду, кто мне ключ принесет.

Чужой король опять с места не трогается, а наш молодец к своему крылатому коньку бежит:

— Придется нам, дорогой конек, за ключом ехать!

— Поехали, — отвечает конек, — только на этот раз без короля, а, вернее, без его волшебного прутика нам не обойтись. Ключ тот находится у огромного медведя в пасти, и надо сперва медведя прутом хлестнуть, чтоб он окаменел. Ступай, зови с собой короля или прутик у него возьми.

Пошел наш молодец к королю, зовет либо вместе ехать, либо прутик дать. А король ехать не желает, желает возле принцессы сидеть. К чему, мол, себя утомлять! Выхватил наш молодец у него прут из рук и помчался на своем коньке прямо к тем скалам, где медведище спрятался.

Медведь на задние лапы встал, вот-вот парня разорвет. Хлестнул его парень прутом. Медведь на месте окаменел, ключ и выпал из его пасти. Взял парень ключ и поспешил с ним обратно к королевской дочери.

Чужой король спорит, говорит, что принцесса за него пойти должна, ведь без его прутика не видать бы им ключа! А наш молодец не соглашается, говорит, что он и сундук и ключ принес.

— Зря спорите, — разнимает их принцесса, — прежде надо сундучок отворить!

Отворили сундучок, а там меч лежит.

— Вот, — вскричала принцесса. — Я про него еще раньше знала! Кому я дорога, пускай велит тем мечом себе голову с плеч снести, чья голова оживет, за того я и пойду.

Оба согласье дали, и обоим снесли головы. Наш молодец тут же ожил, а чужому королю вместо свадьбы похороны устроили. Пошел молодец к своему коньку, благодарит за верную службу.

— Признаешь, что я тебе верой и правдой служил?

— Признаю!

— Тогда и ты мне сослужи службу. Отруби мне голову этим мечом. А потом достань из-под моего седла прутик, ступай на поле боя и своих братьев тем прутиком отхлещи. Верни им жизнь.

Не хотелось нашему молодцу своему верному коню голову рубить, да пришлось. Срубил, и вдруг вылетела из коня прекрасная голубка.

Потом достал молодец из-под седла прутик, пошел на поле боя, отхлестал своих братьев, увидал, что они ожили, и по всему войску прутом прошелся, ожили и солдаты. И он вместе с войском вернулся домой к принцессе. Стала принцесса его женой, а войско с тех пор служило ему верой и правдой.

Король времени

Жили когда-то два брата. И хотя родились они от одного отца и одной матери, друг на друга нисколько не походили. Старший был жаден да скуп, и потому богат, младший же — хоть и был бедняк-бедняком, но по честности никто во всей округе не мог с ним сравниться. Младший не раз обращался к старшему за помощью — ведь иной день нужда вот как припирала! Он много не просил, еды — и только. А богач, будто и не брат родной.

— Вот еще! — кричит. — Стану я с бездельниками возиться, — и гонит бедняка из дому прочь.

Случилось однажды младшему совсем с голоду пропадать, но старший безо всякого состраданья его выгнал. Пошел младший брат в лес, хоть корешков каких поискать.

Искал-искал, весь лес облазил, ничего не нашел, лишь под дикой яблонькой — яблоки-падалицу. Не стал он привередничать, что, мол, кислы яблочки, лишь оскомину набьют, наелся до отвала, повалился на землю и, сам того не заметив, уснул. Спит он, и снится ему, будто у него левая рука чешется, а в его домишке огонь в очаге пылает.

Продрог бедняк до костей от холода, проснулся, глядит, а уже ночь опускается.

«Ах, где мне, бедному, обогреться, — думает он. — Брат меня к себе не пустит, а в моем доме давно уже очаг без огня».

Стоит, думает, как ему быть, и тут вдруг его осенило: «Попробую-ка я пойти на Стеклянную гору; люди говорят, будто там вечный огонь горит. Эх, будь что будет! Коли люди не жалеют, может другой кто смилуется».

Поднялся и пошел.

Еще издалека увидал бедняк, что на Стеклянной горе огромный костер пылает, а вокруг него двенадцать странных фигур расположились. Набрался бедняк храбрости и направился прямо к ним. Подошел, поклонился и стал просить:

— Ах, добрые люди, смилуйтесь надо мной, я бедный человек, никому до меня дела нету, я замерз, а в домишке моем нет ни огня, ни дров. Позвольте мне около вашего костра хоть немного обогреться.

Все двенадцать посмотрели на него и молвили:

— Садись, сынок, с нами да грейся себе на здоровье!

Сел бедняк. Все молчат, и он боится слово вымолвить; только смотрит в огонь, да к этим двенадцати приглядывается. Видит, что они друг с другом все время местами меняются. Обошли кругом костра, и каждый снова на своем месте очутился. И вдруг из пламени поднялся древний старик, седая борода до пояса, голова лысая — и, обратившись к бедняку, произнес:

— Не теряй здесь, приятель, времени зря, будь трудолюбив и честен! Бери горячих углей из нашего костра да ступай своей дорогой!

Тут все двенадцать поднялись, насыпали полный мешок углей и взвалили бедняку на плечи. Бедняк поблагодарил и пошел с полным мешком по тропинке. Он согрелся, и ноша показалась не тяжела.

Пришел домой, радуется, что хоть огонь в камельке будет, стал уголь высыпать и о, чудо! Каждый уголек, чуть коснувшись пола, превращался в золотую монету!

Можете себе представить, как обрадовался наш бедняк! Сыпал он, сыпал без остановки, покуда все не высыпал. Лежит перед ним целая куча золота и все оно ему принадлежит! Он глазам своим не верит! Схватил золотые монеты в горсть и убедился, что это правда!

А потом захотелось ему эту кучу монет перемерить, да нечем. Пошел он к брату, стал меру просить.

— Меру? — ухмыляется богатый. — Что тебе, оборванцу, с ней делать?

И бедняк смиренно отвечает:

— Мне сосед пшеницы задолжал, теперь возвратил, вот я и хочу ее померить.

Братец-то хоть и не поверил, но мерку дал, а чтобы убедиться, намазал дно смолой.

Младший брат мерит да мерит монеты, много получилось, устал, столько намерил! Принес мерку обратно, и богач сразу увидал, что ко дну прилипло несколько дукатов. Обозлился, стал на бедняка орать!

— Ах, ты, такой, сякой! Хотел меня обмануть, да не вышло! Ты что, боишься, что я на твои дукаты позарюсь? Больно надо! А ты говори, все как есть, где деньги взял? Не то немедля донесу, что ты их украл!

Младший брат был человек честный и рассказал старшему всю правду.

Стал теперь младший жить богато. Купил себе землю, купил скота и начал хозяйствовать по-доброму своему разумению. В хозяйстве и хозяйка нужна, женился младший брат. Взял в жены пригожую девицу и зажил с ней в мире и согласии.

А старшего брата завидки берут. Хотя у него и у самого всего предостаточно, ему еще побольше заграбастать охота. Думал он, думал и надумал: пойти на Стеклянную гору. Может, повезет не хуже, чем младшему?

Забрался он на гору, подошел к костру и повел такой разговор:

— Позвольте мне бедному возле вашего огня погреться. Ночной холод меня совсем измучил, нет моей мочи дальше идти, а согреться негде.

Тут один из двенадцати ему отвечает:

— Ты, сынок, в счастливую минуту родился, и богатства у тебя вдоволь, но человек ты злой да скупой. Нас не проведешь. Ты хотел нас обмануть и за это не миновать тебе кары.

Богача, словно громом от страха поразило, уселся он среди тех двенадцати, сидит не дышит, слово сказать боится.

Те двенадцать снова местами меняться стали, а когда каждый на свое место вернулся, поднялся из пламени старик, седая борода до пояса, лысина во всю голову, и сказал:

— Плохим людям — плохо приходится! Твой брат — человек честный, потому мы его и оделили золотом, а ты — злой и не уйти тебе от наказанья.

Подхватил тут один из двенадцати нашего богатея, стал его безо всякой жалости колошматить, второму передал, второй еще сильнее отдубасил, швырнул третьему, третий — четвертому, четвертый — пятому, пятый — шестому и так один — другому, до самого последнего, а последний, хорошенько его оттрепав, размахнулся и швырнул в руки старику. Тот схватил его и вместе с ним исчез в пламени.

В это время в деревне петух прокричал и все двенадцать вместе с костром исчезли. Стали на другой день богатея искать, зовут-кличут, а о нём ни слуху, ни духу. Младший-то брат догадался, что с ним стряслось, но никому ни слова не сказал.

Жил младший брат со своей женой мирно да ладно. Сами жили хорошо и другим помогали. Да недолго длилось их счастье.

Отправился однажды муж в поле, возвратился домой, а жены-то — нигде нету. Он туда, он сюда, жену зовет, у всех спрашивает-ищет, а жена пропала, словно в воду канула. Измучился бедняга, день и ночь жену разыскивает, но все напрасно. Ничто его больше не тешит, нигде не находит себе покоя. Убивался, убивался и решил пойти по белу свету, разыскать свою женушку.

Идет-бредет, куда глаза глядят. Уже много дней идет и добирается, наконец, до озера. На берегу того озера избушка стоит.

«Передохну-ка я, — решил он, — может, что и разузнаю».

Вошел в избу, а там что-то не ладно. В избе женщина сидит, увидала нашего путника, испугалась, кричит:

— Человек! Чего тебе надобно? Что ты здесь позабыл? Коль покажешься на глаза моему мужу, он тебя немедля съест!

— А кто он, ваш муж? — спрашивает путник.

— Разве ты не знаешь? — отвечает женщина. — Мой муж — король Воды. Все мокрое в его власти. Беги, беги, он вернется и тут же тебя сожрет!

— Ах, пожалейте меня, куда я денусь на ночь глядя? Спрячьте меня, чтоб он не нашел!

Просил-просил, наконец, упросил, и она спрятала его за печь. Вскоре явился король Воды. Еще в дверях кричит:

— Жена, здесь человеком пахнет, давай его сюда, не то тебе плохо придется!

Она и так и эдак его уговаривает, да все напрасно. Пришлось бедняге из-за печи вылезать. Стоит он, дрожит, словно осиновый лист, отговаривается:

— Ничего я, мол, плохого не сделал, а только пришел узнать, не слыхал ли чего король Воды про мою жену.

— Ну, коли ты такой храбрый, — отвечает король Воды, — я тебя прощу; но помочь тебе не могу, я про твою жену и слыхом не слыхал. Видал вчера, правда, уток на воде, может среди них и она была. Знаешь что? Ступай-ка ты к моему брату, он — король Огня, он больше моего знает.

Обрадовался путник и прилег отдохнуть.

На следующий день дальше пошел. Шел-шел и добрался до короля Огня. И тот ничего ему не сказал, а послал к третьему брату — королю Ветра. Явился бедняга к нему и рассказал, куда он идет да зачем. Призадумался король, головой покачал, ничего толком сказать не может. А потом говорит:

— Сдается мне, что видал я такую женщину под Стеклянной горой.

Услыхав это, наш путник обратно повернул, ведь Стеклянная-то гора стоит неподалеку от их деревни. Домой к себе заходить не стал, а двинулся вверх по ручью, что бежал под Стеклянной горой. В ручье плавают утки и ему вслед кричат:

— Не ходи туда, добрый человек, не то пропадешь!

Но он все шел, пока не пришел к самому подножью Стеклянной горы. Видит: под горой пещера, он туда влез, все дальше и дальше забирается, а там дома стоят. Обошел все дома, вошел, наконец, в самый большой. Тут его со всех сторон обступили ведьмы да ведьмаки, страшный крик подняли:

— Тебе чего здесь надобно? Чего здесь надобно?

— Я за женой пришел, сказывали мне, будто ее здесь видели.

— Здесь, она здесь! — закричали ведьмы. — Но ты ее не получишь, пока среди ста других не найдешь!

— Экое дело! — отвечает он. — Да как же мне свою жену не узнать! Гляньте-ка, гляньте-ка, вот она! — и он бросился обнимать ее.

И жена его тоже обнимает, и оба они радуются, что наконец-то снова вместе. Тут шепчет ему жена на ушко:

— Сейчас ты меня узнал, а что завтра станется, не знаю, потому что будет нас двести рядом стоять, и все одинаково одеты. Ступай-ка ты ночью на Стеклянную гору, там живет король Времени и его двенадцать слуг, спроси у него, как меня узнать. Если ты добрый человек — они тебе помогут, если злой — там и пропадешь.

— Ладно, — тихонечко отвечает муж жене. — Я пойду, но сначала объясни, почему ты вдруг ни с того, ни с сего убежала?

— А я, — говорит жена, — не убежала, это охотник выманил меня к ручью, сбрызнул водой, у нас у обоих выросли крылья и в тот же миг мы превратились в уток. Хочешь-не хочешь, пришлось мне следовать за ним. Он меня сюда привел и опять превратил в женщину. Я хочу уйти с тобой, только узнай меня.

На том и расстались. Она пошла к остальным женщинам, он — на Стеклянную гору.

Слуги короля Времени сидели по-прежнему вокруг огня. Как только наш путник явился, они сразу узнали его и спросили, чего он хочет.

— Скажите мне, — отвечал он, — как мне завтра узнать свою жену среди двухсот других?

— Ох, добрый человек, не ведаем, что тебе посоветовать, подожди немного, может быть, наш господин о том знает.

И тут поднялся из пламени древний старик с седой бородой до самого пояса и с лысой головой, стал его путник спрашивать, а старик отвечает:

— Все будут одинаковые и одинаково одетые, только у твоей жены на правой ноге, на постолах будет черная нитка.

Поблагодарил его путник за добрый совет и поспешил вниз. На следующий день среди двухсот женщин он по черной ниточке отыскал свою жену. Сколько ведьмы не бесновались, пришлось им жену мужу вернуть и проводить, как положено: дали им в дорогу и денег, и зерна, и корову.

У дороги росла елка, у елки — иголки, на елке — скворец, вот и сказке конец.

Золотые братцы

Где-то, когда-то, а где и когда нам неизвестно, отправился один пан на войну. Таков был приказ короля. А пока он был на войне, жена родила ему близнецов — двух мальчиков, да таких милых и утешных, что во всём белом свете краше их не найти. Вот отец порадуется, когда вернётся с войны!

Да не тут-то было! Жену свою он поручил старой бабке, а та только и ждала случая! Вы только послушайте, что эта ведьма сделала: слугам пригрозила, служанок подкупила и приказала им зашить бедняжку-жену вместе с детками в воловью шкуру и закопать во дворе в мусорной куче, а свою дочку уложила в её постель. Сама же повсюду растрезвонила, будто детки померли и велела устроить им богатые похороны.

Ладно.

Время бежало, и наконец наш пан вернулся с войны. Ведьма ему и говорит, что так, мол, и так, молодая жена лежит в постели хворая, а близнецы померли. Опечалился пан. Да ведь слезами горю не поможешь. Он к своей жене спешит, уж очень он её любил. Увидал — и обомлел! Куда только её краса подевалась! Сам он был человек честный, про обман не подумал и стал жить с той, которую ему бабка подсунула.

Однажды утречком выглянула новая хозяйка в окошко и видит — на мусорной куче, где закопали жену с близнецами, за ночь прекрасная золотая орешня выросла.

Забеспокоилась она и говорит:

— Ах, муженёк, вели ту орешню выкорчевать! Ведь из неё отличная кровать получится!

Тот согласился.

Легли они в первый раз на золотую ореховую кровать. Он спит спокойно, ему хороший сон снится, а она глаз не смыкает, видно совесть загрызла. С боку на бок ворочается, вдруг слышит голоса:

— Хорошо ли тебе, братец? — спрашивает первый голос.

А другой отвечает:

— Ах, какое там! Ведь на мне обманщица лежит! Тебе-то, братец, хорошо ли?

— Мне-то хорошо, на мне ведь наш дорогой отец лежит!

Старухина дочка сразу поняла, что это золотые братцы-близнецы разговор ведут. Утром муж говорит:

— Ох, и сладко я на этой постели спал, такие хорошие сны снились! А тебе как спалось, душенька?

— А чтоб она развалилась! Никогда ещё хуже ночи не было! Если меня любишь, вели эту кровать разрубить и сжечь!

Муж согласился. Золотую кровать разрубили и в печь бросили. Вдруг хозяйка кричит служанке:

— Беги, скорей, заткни трубу, чтоб ни одна искорка из трубы не вылетела!

Но поздно. Искорка из трубы уже вылетела и опустилась на расцветший розовый куст. В саду в тот час козлёнок пасся и розовый куст начисто обглодал.

Велит злая баба, не мешкая, козлёнка зарезать. Пошла служанка козлиную требуху в ручей полоскать, выскользнула требуха у неё из рук и поплыла вниз по течению, к самому морю.

Доплыла до моря ровно в полдень. Солнышко вовсю светит. Вдруг требуха посреди моря закружилась и вышли из неё два мальчика, золотые братцы, и давай в море плескаться.

Ладно.

Пришло Солнышко вечером домой, а мать его спрашивает:

— Что нового на свете, сынок?

— Ах, матушка, видел я двух прелестных мальчиков в море, похожих один на другого как две капли воды — только один чуть побольше, другой чуть поменьше. Как они хорошо в воде играли!

Говорит тогда мать Солнцу.

— К утру я сошью для них две рубашки, ты им эти рубашки отдай, тому, что побольше — дай маленькую, тому, что поменьше — большую. Если они между собой не переругаются, а станут рубашками меняться, значит — это двойняшки, золотые братцы. Тогда неси мальчиков сюда, ко мне.

На следующий день мать даёт сыну две рубахи, а он меньшую кидает тому, что побольше, а большую тому, что поменьше. Первый говорит:

— Гляди, братец, — ты поменьше, а у тебя рубаха большая, я побольше, а у меня — маленькая. Давай поменяемся, ты мне — свою, а я тебе — свою!

И поменялись рубахами. Солнце сразу сообразило, что те мальчики — братья. Снова они целый день в море играли, а вечером Солнце отнесло их к своей матушке. Та их ласково приняла и сразу же начала всяким премудростям обучать, научила их так прекрасно петь, что сколько ни слушай — не наслушаешься.

Однажды пришла в гости к матушке Солнца матушка Месяца. Ей детки так понравились, что подарила она им по золотому яблочку, чтоб было чем играть.

А через какое-то время зовёт братцев матушка Солнца к себе и говорит:

— Детки мои, вы уже выросли, кой-чему выучились, у нас вам хорошо живётся, но ваша мать всё ещё в мусорной куче лежит, а вместо неё злодейка в доме хозяйничает. Сегодня ваш отец гостей созывает. Ступайте туда и под самым окошком начните петь. Злодейка пошлёт служанку, та станет вас прогонять, а вы не уходите, пойте! Ждите, что будет.

Ладно.

Пошли мальчики, встали под окнами и запели. Услыхала госпожа, посылает служанку:

— Кинь что-нибудь тем нищим и прочь гони, пускай идут своей дорогой.

А мальчики не уходят, знай себе поют. Тут гости их пение услышали, стали хозяина уговаривать, чтобы певцов в комнату позвал. Пошёл за ними сам пан. Один из гостей мальчика на руки взял, хозяин к себе второго посадил. Не успел никто им и слова сказать, как начали золотые братцы между собой разговор:

— Хорошо ли тебе, братец мой золотой?

— Ах, как же мне может быть хорошо, если меня чужой пан на руках держит. А тебе-то хорошо ль, братец мой?

— Ах, как же мне может быть плохо, коли держит меня на руках родной отец!

Гости переглянулись, о чём это братцы говорят, хозяин, удивившись, вопрос задает: о чём они толкуют?

Тот из братцев, что постарше, всё рассказал: и как баба злая велела их с матушкой зашить в воловью шкуру и закопать в мусор, и как отцу свою дочь подсунула, и как велела золотой орех выкорчевать, кровать изрубить, козлёнка зарезать, как попали они в море, а из моря к матушке Солнца, а оттуда уже сюда, к родному отцу.

Гости взяли лопаты, раскопали мусорную кучу и нашли там жену-бедняжку, в воловью шкуру зашитую.

Вынесли её на солнышко, красавица ожила, стала ещё прекраснее, чем прежде, поднялась и говорит:

— Муженёк мой хороший, зачем ты меня разбудил, ведь мне так сладко спалось! Ты уже с войны вернулся? А где же мои детки?

— Здесь, — отвечает муж, — вот твои детки, ты только погляди, какие красивые мальчики, золотые братцы!

И рассказал ей всё как было. А потом стали они думать, как наказать обманщицу. Говорит хозяин:

— Лучше всего ей самой себе наказанье придумать!

Согласились гости. Позвали обманщицу и её мать-ведьму. Хозяин спрашивает их:

— Чего заслуживает злодейка, которая мать с детишками погубить хотела?

А те отвечают:

— Чтоб посадили её на огненного железного коня и пустили по всему свету скакать!

— Вот вы и вынесли сами себе приговор! — воскликнул хозяин.

Как порешили — так и сделали!

А потом хозяин попросил всех гостей остаться и ещё новых звать! Стали новую свадьбу играть, какой ещё никогда не было и не будет! И с тех пор зажил муж со своей настоящей женой и детишками в мире и согласии. Золотые же братцы всегда были вместе.

Поваренок-победитель

Жил когда-то король, и был у него мудрый советник. Что бы тот советник ни присоветовал — всегда все хорошо получалось, и король ни за какие сокровища мира не расстался бы с ним.

Однажды, после прочих разговоров, обращается к королю мудрый советник и говорит:

— Я, светлейший король, позволю себе кое-что вам предложить.

— Выкладывай, — ответствует король. — Что там у тебя?

И советник начал:

— Наш край, — говорит советник, — благословенный, и земля наша вот уже много лет хорошо родит. Ваши подданные счастливы, все у них есть. Хорошо бы и дальше дела не хуже шли. Но сдается мне, что после урожайных лет придут и худые, неурожайные. Надо бы понастроить по всей стране амбаров да насыпать их зерном.

Пришлись королю по сердцу эти умные речи. Похвалил он советника и повелел сделать все, что надо.

Застучали по всей стране топоры, строят плотники житницы. Амбар встает за амбаром, а самый большой амбар ставят в королевской столице на берегу моря. Еще несколько лет обильные урожаи радовали страну, но как только житницы наполнились зерном — так земля перестала родить!

Всем стало ясно, что у этого советника ума в голове больше, чем у остальных, вместе взятых. Коли не он, всем бы с голоду пропадать.

Повелел король бедным зерно даром раздать. Те на радостях доброго короля благодарят, а мудрого советника чуть не на руках носят.

Но вот замечает наш король, из того амбара, что стоит на морском берегу, зерно быстрее всего убывает. «Уж не воруют ли его по ночам? — подумал король и велел поставить караул. Караульный сторожит, а зерна все меньше и меньше становится.

«Как бы я ни старался, — думает сторож, — не сносить мне головы, коли король дознается, что я зерно не уберег. Скажут еще, будто сплю на посту. Что делать?»

И в тот же вечер взял он с собой двенадцать вооруженных до зубов парней, расставил их по всему амбару, а сам посредине встал.

— Теперь поглядим, — сказал он, — чья возьмет!

Так стояли они и сторожили до самой полуночи. И вдруг главный караульщик замечает, что рожь вниз сыплется. Поглядел получше, видит: какое-то чудище большой лопатой зерно выгребает да в лодку ссыпает.

— Сюда, ребята! Вот он! — закричал караульщик что есть мочи.

Сбежались со всех сторон дюжие парни, разбойника связали и в амбаре заперли.

Радуется караульщик. Еще и рассвет не занялся, а он уж к королю бежит с новостью. Король его богато наградил и самолично отправился на разбойника взглянуть. Глядел-глядел, и сзади и спереди, никак понять не может, что за тварь? Вроде бы и на человека похож, а не человек. И на зверя походит, но не зверь.

— Ну, — молвил король, — коли ты такое чудище чудное, то и тюрьма у тебя будет не как у всех. Управляющий! Приказываю тебе построить тюрьму с тремя железными дверями и одним маленьким оконцем!

Заперли разбойника в темнице, а тот зубами скрипит от ярости и ревет дурным голосом.

Слух о пленнике разнесся по всей стране, ринулись люди на него поглазеть. Велит король звать соседних королей и богатых панов, чтобы тоже приезжали взглянуть на чудище. Стали гости со всех краев съезжаться. А тем временем в королевской кухне повара для них парят-варят, богатый стол готовят.

Играл в ту пору во дворе королевский сынок. Мячик гонял. То подбросит его вверх, то закинет на крышу, то об стенку стукнет. Подкинул королевич мячик повыше, а тот возьми да проскочи через оконце прямо в темницу. Испугался королевич, не знает, как быть. Добрался до оконца, заглянул внутрь и в страхе назад отпрянул.

— Не бойся, — грубым голосом кричит ему разбойник. — Я тебя не обижу. Твой мяч здесь, но я тебе его отдам, коли меня на свободу выпустишь.

Королевич к матушке кинулся, ласкается, обнимает. Мать его по головке гладит, а он потихоньку у нее из кармана ключи тянет. Схватил, в кулак зажал и выскочил вон из комнаты. Бегом в темницу, прибежал, все замки отпер и выпустил разбойника.

— На, получай свой мяч, — сказал тот. — А я тебе за добро, придет срок, добром отплачу.

Сказал — и нет его, скрылся.

Принц все замки позапирал, вернулся к матушке, ластится, а сам ключи обратно в карман засовывает.

В полдень пригласил король гостей к великолепному столу. Ели-пили до отвала. А потом отправились на разбойника глядеть. Тюремщик отворил первые двери, любопытные так и кинулись за ним. Тот вторые отпер — у всех глаза на лоб вылезли, он третьи раскрыл — а темница-то пуста! Стоят гости, носы повесили, а король от позора чуть сквозь землю не провалился.

— Кто бы разбойника ни выпустил, все равно жизнью заплатит! Никому пощады не будет — хоть бы и сын родной! — воскликнул разгневанный король.

Пришлось гостям ни с чем уйти, хорошо хоть попировали на славу.

Много воды с той поры утекло. Казалось, король про свой позор позабыл и про свою угрозу тоже. Надо же было такому случиться, что сам принц при отце вспомнил, как он когда-то разбойника из темницы выпустил.

Загоревал король, сына своего он любил, да ничего не поделаешь! Дал слово — держись. Велит он ловчего звать и приказывает идти с принцем на охоту и там, в лесу — казнить.

У ловчего душа оборвалась, когда он услышал такой приказ. Да что поделаешь? С королем спорить не станешь. Вскинул ловчий ружье на плечо, взял в руки лопату и корзину и позвал королевского сына. Тот от радости сам не свой: наконец-то отец разрешил на охоту идти. Схватил свое ружьецо и пошел, радуясь да оглядываясь, восхищаются ли, глядя на него, люди?

Подошли они к дубраве, стали вглубь пробираться. Вдруг спрашивает принц у ловчего:

— На что тебе лопата да корзина?

Ловчий не отвечает, только тяжело вздыхает и дальше идет. Далеко отошли, тут ловчий остановился и все принцу рассказал.

Принц просит жизни не лишать. Да так жалобно, что и камень бы растаял. Ловчий был человек добрый и жалостливый, он и согласился.

— Ладно, — говорит, — я тебя оставлю в живых, ступай, куда глаза глядят, только домой не смей возвращаться! — И отпустил принца.

Юный принц, один как перст, блуждал по лесу без путей без дорог. Вдруг налетел свирепый вихрь, тьма окутала землю, засверкали молнии, грянул гром, и хлынул дождь, — конец света и только! Некуда бедному принцу укрыться, разве что под раскидистым дубом. Но и туда вода проникает. Тут еще сверкнула молния, небо разверзлось, и принц увидал в скале пещеру. Он скорее туда и вовремя! Только-только из-под дуба выскочил, как раздался страшный грохот, ударила молния, и дерево разлетелось на четыре части.

Но и пещера его не спасла. Ветер и дождь и туда проникли. Он еще дальше отступил и вдруг свалился в глубокую пропасть, не расшибся, но что толку? Лежит принц промокший, озябший, голодный на дне пропасти! Совсем помирать собрался. Вдруг поглядел он в сторону и видит: вдалеке свет виднеется, и словно бы свечка горит, а возле нее его мячик лежит. Принц сразу про чудесного разбойника вспомнил, которого из темницы выпустил. Задрожала земля, и подходит к нему тот самый разбойник.

— Ну, здравствуй, — говорит он. — Хорошо, что ты здесь! Теперь я смогу тебя отблагодарить. Знай, я король подземного королевства. Коли станешь вести себя, как надо — тебе у меня хорошо будет. Только живи тихонько, ведь мои солдаты, таких людей, как ты, не выносят.

Схватил он принца за руку и отвел в отдаленные покои.

— Здесь ты будешь жить, и никто про тебя не узнает.

Стал принц жить тихонько, как мышь, а все, что нужно, король подземного королевства сам ему приносил. В тех покоях, в шкафах, было множество книг, одну король принцу дал.

— На, — говорит, — бери и читай!

Прочитал принц книгу, получил вторую, и так пока все не прочитал. Король обучил его и оружием владеть, и другим воинским премудростям. Так прошло два года. Однажды дает король принцу дудку и молвит:

— Ты уже многому обучен, пора на люди выходить. Тут неподалеку есть город. Ступай туда, просись к королю на службу. Но и виду не подавай, что ты королевский сын. Коли тебе что понадобится, выйди в лес, три раза в дудку дунь, я тут же явлюсь. Да смотри, береги эту дудку!

Взял он принца за руку, вывел из пещеры, до самого города проводил, еще раз наказал дудку беречь и скрылся с глаз.

Отправился королевский сын в город, а там — прямо на королевский двор. Увидел повара, стал на службу проситься.

— Вовремя ты пришел, — отвечает тот, — нам как раз поваренок требуется. Коли тебе такая работа не противна, можешь остаться.

— Что ж, мне это подойдет, — согласился королевский сын. И принялся за дело.

Трудился наш принц не за страх, а за совесть, и повар не мог им нахвалиться. Да к тому же поваренок был парень пригожий, с людьми обходительный, веселый. Очень уж он пришелся королевской дочери по душе! Она частенько пробиралась в сад и там играла с красивым поваренком. Сам король его привечал и не раз приглашал во дворец, чтобы дочь не скучала.

Так и жил не тужил наш поваренок при королевском дворе.

Но однажды обрушилась на королевство беда, узнал король, что на него сосед с большим войском идет. Что делать? Сосед-то сильнее. Пришлось срочно войско собирать. Собрал король, сколько мог, и пошел воевать. Дочь свою любимую с собой взял, не оставлять же дома одну.

Нашему поваренку тоже на войну пойти охота. Стал он повара просить, чтобы отпустил его в такой-то и такой-то город, у него, мол, там дела. Отпустил его повар.

Только поваренок-принц не в город пошел, а поспешил в дубраву. Взял в руки дудку, трижды дунул.

Тут, откуда ни возьмись, явился король подземного королевства и спрашивает, что ему угодно. Поваренок помощи просит. Не успел договорить, а перед ним целое подземное войско стоит. Надел принц новое платье, встал во главе войска и пошел на войну. А король подземного королевства ему вслед кричит, чтобы осторожен был и вперед всех не лез.

Вот-вот неравная битва начнется, а переодетый поваренок со своим войском уже на помощь спешит.

Завязалась жестокая схватка. Долго ли — коротко ли, но вот вражеское войско дрогнуло, побежало, и сам неприятельский король едва ноги унес.

Поваренок-победитель гордо выступил вперед, поклонился своему королю, и, не дожидаясь благодарности, вместе с солдатами возвратился в лес.

Там он трижды в дудку дунул. Появился король подземного королевства. Поваренок отдал ему солдат и одежду и поклонился в пояс. А тот подарил ему на прощанье золотое яблочко.

Опоздал поваренок на кухню, да сунул повару подарок, и все обошлось.

Вскоре вернулся король с войском и приказал звать гостей. За столом король стал чужого витязя расхваливать, а принцесса вдруг говорит:

— Правда, правда, витязь тот статный, да только не краше нашего поваренка!

Позвала поваренка и давай с ним играть да забавляться. Показывает ей поваренок золотое яблочко. Очень оно принцессе понравилось.

— Дай мне его! — просит она поваренка.

— Ладно, дам, — отвечает он, — коли босиком побегаешь.

Думала принцесса, думала и согласилась:

— Что тут такого? Зато у меня будет золотое яблочко!

Дал ей поваренок яблочко и стали они дальше играть.

Чужой король не может пораженья забыть, собирает войско больше прежнего, снова идет войной на нашего короля. Поваренок опять уговаривает повара его отпустить. Тот отпускает.

Бежит поваренок в лес, трижды в дудочку дует. Король подземного королевства встает перед ним и спрашивает, что ему угодно.

— Пришел я к тебе опять за помощью, — отвечает поваренок.

Не успел договорить, как стоит перед ним войско в два раза больше прежнего.

Король подземного королевства велит поваренку переодеть платье и вести солдат в бой.

— Только смотри, будь осторожен, на рожон не лезь!

Сказал — и пропал, нет его.

Вот-вот начнется бой, а тут поваренок с войском подоспел. Просит у короля, чтоб его вперед пустил.

Король охотно согласился.

Завязалась схватка. Насмерть солдаты дерутся, ни одна сторона уступить не хочет. Долго ли, коротко, но только стало вражеское войско, наконец, отступать, а вражеский король с горсткой солдат едва с поля боя ноги унес.

Поваренок-победитель с достоинством вышел вперед, поклонился королю и, не ожидая благодарности, ушел с солдатами в лес. Три раза дунул в дудочку, явился король подземного королевства, поваренок вернул ему войско и платье, поблагодарил за помощь. На прощанье подарил король поваренку еще одно золотое яблоко. Снова поваренок опоздал домой, да сунул повару кое-что в карман и тот опять промолчал.

А вскоре вернулся король с войском и приказал гостей звать. После ужина стал он расхваливать незнакомого витязя, а принцесса говорит:

— Ваша правда, отец, тот незнакомец статный парень, да только не краше нашего поваренка!

И приказала поваренка звать. Стали они играть, тут достает поваренок второе яблочко, принцесса увидала, просит яблочко.

— Я тебе его дам, — отвечает ей поваренок, — коли платье выше щиколотки поднимешь.

Принцесса заколебалась:

— Ах, да как же это? — Но потом решила: — Подумаешь, дело какое! Зато у меня второе яблочко будет!

И согласилась. А поваренок подарил ей золотое яблочко.

Решил король, что страна его теперь в безопасности. Но только снова слух до него дошел, будто чужой король, собрав огромные силы, перешел границу и идет войной на его город. Все на своем пути сметает. Короля страх охватил. С трудом собрал он остатки войска. А сам все вздыхает и вздыхает:

— Что будет, если тот витязь не придет к нам на помощь? Горе тогда всей нашей стране!

И пошел король воевать, взяв с собой горстку солдат и любимую дочь. Только они ушли, а наш поваренок снова у повара отпрашивается. Повар его отпустил, и он прямехонько в лес кинулся. Взял в руку дудку и трижды дунул в нее. Король подземного королевства тут же встал перед ним и спрашивает, что ему угодно.

— Мне-то самому ничего, — отвечает поваренок, — прошу тебя помочь моему королю. Чужой король опять войной идет!

Не успел договорить, а перед ним уже стоит войско в три раза больше, чем прежде. Король подземного королевства подает ему платье и говорит:

— Только смотри, береги себя, вперед всех не суйся!

Сказал — и нет его.

В великом страхе ожидал наш король начала боя.

Вдруг примчался незнакомец и просит, чтоб разрешил ему король своих солдат вперед вести. Отлегло у короля от сердца.

Словно гроза налетел поваренок с подземным войском на врагов, а те стеной стоят. Трижды ударяли по врагу его солдаты и трижды отступали. Обозлился тут поваренок. Налетел сам на неприятеля, рубит, режет, без оглядки в самый огонь лезет. Вдруг ударил его вражеский меч по ноге, и наш поваренок рухнул на землю.

Тут бы ему и смерть пришла, если бы не солдаты. Подхватили они его, отнесли в королевский шатер, и принцесса-красавица перевязала ему рану собственноручно вышитым полотенцем. А в это время его солдаты стали врага теснить, и вражеский король едва от плена ушел.

Поваренок кое-как поднялся и вернулся с войском в лес. Трижды дунул он в дудку, и, вернув королю подземного королевства платье, передал войско и поблагодарил за помощь. Но тут король подземного королевства взял у него из рук дудку и говорит:

— Больше она тебе не нужна, да и помощь моя не потребуется, счастье твое близко! Прощай! Больше мы не увидимся. Вот тебе на память третье золотое яблоко. Будь всегда счастлив, но знай: тот король, с которым ты воевал — твой родной отец!

— Мой отец? — удивился молодой витязь.

— Ничего не поделаешь — что было, то было!

Хотел он короля подземного королевства за все поблагодарить, но тот исчез, словно сквозь землю провалился.

Явился поваренок во дворец, а повар сердится, что опять опоздал, пришлось его подарком задобрить.

Стал поваренок на кухне помогать, из последних сил перемогается, чтобы никто не заметил его раны.

А вскоре вернулся король со своими солдатами и велел гостей звать. Ну и задал же он пир! На том пиру все хвалят незнакомого витязя, чуть не до небес превозносят. А принцесса всех перебивает и говорит:

— Что правда, то правда — тот витязь статный молодец, да только не краше нашего поваренка!

Велит поваренка звать и заводит с ним развеселые игры. Достает тут поваренок третье золотое яблоко. Принцесса яблочко выпрашивает. А поваренок и говорит:

— Я тебе его дам, если позволишь мне с тобой в одних покоях спать. Пускай там зажгут двенадцать свечей и двенадцать солдат вместе с твоей служанкой на страже поставят.

Стала принцесса думать и надумала:

— Эка беда! Ничего в том плохого нету. Зато у меня третье яблочко будет.

И согласилась без отцовского ведома.

Вечером в принцессиной светлице загорелись двенадцать свечей и двенадцать солдат вместе со служанкой встали на страже.

Улегся поваренок и притворился спящим. А потом взял, да ногу-то и выставил, чтоб полотенце было видно.

Увидала служанка полотенце, побежала к королю и все рассказала.

Явился король в светлицу, смотрит, — а это полотенце его дочки, а юноша — тот самый витязь, что его выручал. Обнял его король, стал за помощь благодарить, уговаривает рассказать, кто он да откуда.

Все ему юноша рассказал с самого начала до самого конца. Как узнал наш король, что вражеский король родной отец витязя, немедля послал к нему послов. К себе зовет. Ведь его сын здесь! И обещана ему в жены королевская дочь!

Услыхал король-отец — ушам своим не верит. Позвал ловчего, стал расспрашивать. Понял ловчий, что правды не утаишь, во всем покаялся. Король его не бранил, а, обрадовавшись, что сын жив, богато вознаградил.

А потом приказал запрягать, коней, взял с собой королеву и поскакал к соседнему королю. То-то было радости! Родители нашли своего сына, а сын — своих родителей. Одни родители обрели доброго зятя, другие — добрую невестку, а молодые — друг друга. Короли помирились и стали с той поры лучшими друзьями.

А вскоре и свадьбу сыграли. После свадьбы принц с молодой женой к отцу уехал. А потом, как умер старый король, принц стал королем, а вскоре отошло ему и второе королевство. Он и сейчас там правит, если, конечно, не помер.

Волшебная лампа

Жил когда-то монах-книгочей, днем читал, ночей не спал, все только в книгах рылся, пока не вычитал, что там-то и там-то стоит высокая скала, а в той скале большие богатства укрыты. И волшебная лампа. Завладеть всеми этими богатствами может только мальчик семи лет от роду.

Отправился монах в соседнюю деревню семилетнего мальчонку искать. Видит — пастушок овец пасет. Подошел к нему монах, спрашивает:

— Мальчик, мальчик, сколько тебе лет?

— Точно не знаю, но матушка говорила, будто семь лет, семь месяцев и семь недель.

— Э, да ты молодец! — похвалил его монах, — хочешь со мной пойти за птицами во-он к той скале? Птиц там много, но что с того, коли я на ту скалу забраться не могу!

Монах мальчику всякую всячину сулит, а сам его все дальше в лес заводит. Понял вдруг мальчик, что его беда ждет.

— Куда это, — говорит, — вы меня ведете?

— Идем, идем, скоро на месте будем, — отвечает монах.

Мальчик обратно дороги не знает, плетется вслед за монахом, со страху дрожит. Но вот пришли они, наконец, к огромной скале. А она раскрыта.

— Иди, мальчик, сюда! — зовет его монах. — Полезай в эту пещеру, найдешь там богатый клад, бери, сколько душа пожелает, а мне только лампу прихвати, что на ржавом гвозде висит! — и подтолкнул его. — Да смотри, — добавил монах, — сразу, как я тебя кликну — выходи, иначе там навеки останешься!

Хочешь — не хочешь, полез мальчик в пещеру. Бредет в темноте, видит: свет и, чем дальше идет, все светлее становится да красивее: серебряные деревья, трава серебряная, золотые цветы, а на дорожке — камни-самоцветы лежат. Растерялся мальчик — не знает, что раньше брать! Стал камушки собирать и играть с ними. Тут сверху монах кричит:

— Вылезай, мальчик, вылезай!

А тот не слышит, все в камушки играет. Через минуту снова монах кричит:

— Вылезай!

Мальчик то ли не слышит, то ли притворился. В третий раз крикнул монах:

— Выходи!

Но тут все вокруг загромыхало, словно сто громов враз загремели, и вход в скалу со страшным шумом закрылся. Пастушонок ничего не заметил, даже не оглянулся, знай себе играет. Шел, шел и пришел во дворец.

Так прошло семь лет, но пастушку казалось, что лишь семь часов пролетело. Наконец набрал мальчик полную сумку камней-самоцветов, чтоб дома ими играть, и захотел из пещеры выбраться. Вдруг видит — на ржавом гвозде старая лампа висит!

— Возьму и тебя, старушка, с собой, — говорит пастушонок, — пригодишься хлев освещать, все равно у нас другой лампы нету.

Хотел выбраться, а выхода не видит, тьма стоит кромешная, ничего не видно. Перепугался оннасмерть, вокруг себя шарит, за все хватается. Задел случайно лампой за куртку и вдруг услыхал голос:

— Что угодно, мой господин?

С перепугу мальчик ответил:

— Чтобы скала отворилась!

Скала тут же открылась, мальчик выбежал, а скала со страшным грохотом опять закрылась. Монаха там уже не было. Да и как он мог там семь лет просидеть?

Мыкался-мыкался наш пастушонок по горам, по лесам, пока не повстречался ему человек.

— Добрый человек, вы не знаете часом, где мой отец-свинопас живет? — спросил его пастушок.

— Да что ты, сынок, — отвечает тот, — ведь в каждой деревне свой свинопас. Кто знает, который из них твой отец?

Побрел пастушок дальше и добрался наконец до того места, где когда-то своих овец пас, а оттуда и домой недалеко.

Пришел он домой, а отец давно помер, одна только мать-бедняжка навстречу идет, с трудом сына узнала, так он за семь лет вымахал. Сын ей про все, что с ним приключилось, рассказал, лампу в угол забросил, а камушки достал из мешка, играть собрался.

Увидал эти камушки купец, так и вьется вокруг пастушка, так и вьется.

— Продай, — пристает, — мне те камушки.

— Сколько дадите за штуку?

— Четыре гроша, — отвечает купец.

— Коли по четыре гроша — забирайте все!

Перекупщик мальчику деньги дает, а тот радуется, что ни за что, ни про что такие деньги получил.

Выходит мальчик в другой раз в камушки поиграть, а купец опять тут как тут.

Шутки ради запросил мальчик за свои камушки сто золотых! А тот ему не думая деньги сует. Обрадовался наш паренек:

— Мама, — говорит, — я теперь и жениться могу. Деньги на хозяйство есть! У меня в кармане сто золотых звенят!

— Ну что ж, пригляди, пригляди себе какую-нибудь девушку! — отвечает ему мать.

Пошел пастушок к одной, пошел к другой — либо он тем девицам не мил, либо они ему.

А время идет. Деньги кончились и камушки кончились, ничего не осталось, только бедность да старая лампа в углу.

— Ах, мама, — говорит как-то парень, — а я уж совсем про ту лампу позабыл, пойду-ка я ее вычищу да продам. За чистую, небось, больше дадут.

Берет он лампу в руки и давай тряпицей тереть…

— Что прикажешь, всесильный король? — послышался вдруг из лампы голос.

— Это я-то всесильный король? Ишь ты, издеваться надумала, — рассердился пастушок и закинул лампу обратно в угол.

Только не дает ему дума про ту лампу покоя. Взял он ее и опять потер — снова голос послышался:

— Что прикажешь, всесильный король?

Сообразил наш паренек, что лампа-то волшебная, и говорит:

— Ничего, лишь пригоршню таких камушков, какие у меня были.

И тут же перед ним возникла груда золотых камней.

— Эх, мама! Теперь-то уж я непременно женюсь! — говорит матери пастушок. — Возьмите камушков, да несите их в подарок нашему королю, сватайте мне в жены принцессу.

Явилась мать в королевский замок.

— Мой сынок, — говорит она королю, — вам кланяется и посылает камушки в подарок. А еще спрашивает, не отдадите ль ему свою дочку в жены?

Рассердился король, что эта деревенщина смеет его дочь сватать, но больно королю камушки понравились.

— Ладно, — отвечает он, — коли твой сын такой богач, пусть завтра сам за невестой является.

Вернулась мать домой, все сыну рассказала. Сын потер лампу.

— Что прикажешь, всесильный король? — послышался голос.

— Завтра, к утру, пока я спать буду, чтоб были у меня медное платье, конь да медное войско!

Утром открывает сын глаза — а все уже готово!

Сел он на медного крылатого коня и полетел со своим войском за невестой. В лесу повстречался с королем, а тот весь в серебре и войско у него серебряное.

Увидал король, что жених всего-навсего в медном, повернул обратно, не желает с ним даже разговаривать.

— С чего бы это? — удивился пастушок и тоже домой воротился. Потер лампу и спрашивает:

— Почему король со мной даже говорить не стал?

— А потому, всесильный король, — отвечает лампа, — что он-то был в серебряной одежде, а ты всего-навсего в медной.

— Ну, коли так, готовь мне на завтра серебряное платье, коня и войско.

Утром вскочил он на серебряного коня и полетел к королю. Король вышел ему навстречу весь раззолоченный, увидал, что пастушок в серебре — домой повернул. Дома потер пастушок лампу и спрашивает:

— По какой-такой причине меня король опять к себе не допустил?

— Да потому, что не желает он свою дочь отдавать тому, кто беднее его! Надо тебе золотое платье надеть, тогда и получишь ее!

— Пускай к утру у меня золотое платье будет!

На третий день весь лес засветился, когда пастушок в золотой одежде и на золотом коне с тем королем повстречался. У того-то короля платье было всего-навсего позолоченное, а у нашего пастушка — червонного золота! Пришлось королю пастуху дочь в жены отдать.

Наш пастух свое золотое войско распустил и повез королевскую дочь к себе домой. Зачем обманывать, ведь у него всего-то имущества — избушка-развалюшка! Стали они к деревне подходить, пастушок жене и говорит:

— Гляди, жена! На этот лужок ты мне будешь горшок с харчами носить, когда я стану овец пасти.

Пришли в избу и улеглись с принцессой спать на соломе. Принцесса уснула, а пастушок лампу потер:

— Что прикажешь, всесильный король? — послышался голос.

— Да ничего особенного. Построй мне замок, чтоб с неба на серебряной цепочке свешивался, а мою жену в тот замок на шелковую постель отнеси.

Что повелел — то исполнилось! Королевская дочь от удивленья глаза таращит, не поймет, то ли спит, то ли проснулась. А муж ей говорит, что она в этом замке полная хозяйка. Так и зажили они вместе по-доброму да по-хорошему.

А тем временем монах-книгочей все читал да не спал ночей, и вычитал, наконец, в своих книгах, что пастушок завладел волшебной лампой и стал богатым паном. Взяло монаха зло, и стал он думать, как бы ему ту лампу заполучить. Переоделся в старьевщика, идет по улице и кричит:

— Старые вещи покупаю, на новые меняю!

Пришел в замок, стал старые лампы спрашивать.

— Есть тут одна, с каких пор валяется, — отвечала ему пастухова мать, и сменяла старую лампу на новую.

Вернулся сын домой, а она ему и хвалится:

— Погляди, сынок, я сегодня выгадала — за старую лампу, что в углу валялась, новую получила!

— Ох, матушка, что вы натворили! Только этого мне и не хватало! — простонал он. Сын-то знал, что та старая лампа — волшебная.

И в тот же миг оказались они на куче мусора. А почему? Да потому, что монах потер лампу!

— Что прикажете, фальшивый король? — спросила монаха лампа.

— Отнеси замок вместе с принцессой за черное море и повесь над морем на золотом гвозде на серебряной цепи. Пускай висит.

Как приказал — так и случилось. Остался пастушок без замка и без жены. А тут еще король разгневался, что его дочь исчезла, хочет пастушка казнить. Пастушок его уговаривает, обещает и замок и жену хоть на краю света разыскать.

Собрался наш пастушок и пошел по горам, по лесам. Шел-шел, пока не добрался до какой-то избушки.

— Вот и хорошо, — подумал он, — хоть разок опять под крышей переночую, может быть и про свою жену что-нибудь разузнаю.

Вошел — а в избушке пусто. Только сгорбленная старуха в уголке сидит.

— Чего тебе надобно, добрый человек? — спрашивает она гостя.

— Я ночлег ищу, — отвечает парень, — а еще хочу узнать, не слыхали вы часом про мой исчезнувший замок и жену?

— Про твой замок и жену, — молвила старая, — я и слыхом не слыхала. Вот Ветер, сынок мой, тот, может, что и знает, он все леса и горы насквозь продувает, бывает, что в сердцах столетние деревья с корнем выворачивает, во все тайники забирается. Но ты его остерегайся и беги подальше, ведь только он тебя учует, сразу съест!

— Чему быть, того не миновать, бабушка! Спрячьте меня куда-нибудь, может, ваш сын над моей бедой сжалится.

— Ладно, коли сам того хочешь, оставайся!

Спрятала его старуха в темном уголке. А вскоре прилетел лесной Ветер.

— Фу, здесь у нас человеком пахнет! — заревел он в дверях. — Давайте его сюда, матушка, куда вы его подевали?

— Откуда, сынок, у нас человеку быть? — успокаивает его матушка. — Ты сам знаешь, что от твоего дыханья червячок в земле и тот погибает, не то что человек!

— Ну-ну, не скрывайте, вон он в углу притаился. Выходи, выходи, парень, чего тебе здесь надобно?

Вылез бедняга-пастушок из угла, встал перед великаном, стоит, словно мальчик-с-пальчик.

— Ах, — говорит, — надобен мне совет в моей беде. Где мне свой замок искать?

— Я его не встречал. Но ты, видать, человек отважный, я тебя прощаю и помогу добраться до моего брата — степного Ветра, он в пустынях дует. Там скорей найдешь, что ищешь.

Все в доме стихло, пастушок спокойно уснул, а утром Ветер показал ему, как выбраться из дремучих лесов на дорогу.

Выбрался пастушок из леса и попал в безбрежную пустыню — ни конца, ни края. Долго блуждал, пока не наткнулся на домишко. Встречает его на пороге старушка — мать Ветра, но на ночь оставлять не хочет, объясняет, что сын ее — пустынный Ветер — еще злее Ветра лесного. Уж он-то пастушка не помилует!

Но уговорил ее пастушок, спрятала его старушка в уголок и фартуком прикрыла.

Вдруг как свистнет кто-то на улице, словно триста пастухов разом в пальцы дунули. А это Ветер к дому приближается и еще издалека кричит:

— Тащите, мама, этого человечишку из угла, зря вы его прячете. Я его учуял, еще когда из лесу в поле выбирался.

— Ну-ну, не сердись, — успокаивает его старушка, — ведь этот человек от твоего брата пришел, у тебя совета просить.

— Ладно, дайте-ка я на него погляжу! — отвечал Ветер и пастушок, осмелев, выбрался из своего угла и встал перед великаном.

Рассказал пастушок Ветру про свою беду, но только Ветер ничего про его замок не знает и советует к третьему брату — морскому Ветру — собираться.

Утром показал Ветер пастушку, куда идти, а сам в другую сторону отправился, чтоб не ровен час не задеть его, коли разбушуется.

Пошел наш пастушок. Все идет, да идет, нигде не останавливается, и к вечеру попал он на берег морской в небольшую избушку. Мать морского Ветра его встретила ласково, ведь сын ее хоть и был среди братьев самый страшный, но свой свирепый нрав лишь на море показывал. К ночи он всегда утихал, и домой возвращался спокойный и охотно помогал всем, кто в его советах нуждался.

Увидал Ветер пастушка, поздоровался с ним приветливо, велел все по порядку рассказывать.

— Ну-ну, — сказал морской Ветер, выслушав пастушка. — Ты ведь не только замок свой ищешь, а еще и волшебную лампу! Так вот знай — замок твой над морем висит, и жена твоя там, а коварный монах неволит ее за него замуж идти. Волшебная лампа — у него в руках. Не знаю, не ведаю, как ты ее вернешь. Коли тебе сама лампа не поможет, ничего у тебя не выйдет. Иди вдоль берега морского. Увидишь колодец. Возле того колодца монах отдыхал, когда мимо шел. Если лампа тебя любит, то подаст она тебе какой-нибудь знак.

Поблагодарил пастушок Ветра и рано поутру отправился искать колодец.

Идет по берегу морскому — вдруг видит: девица пляшет. Кинулся он за девицей, поймать хочет, а та — гоп! И прыгнула в колодец. Он ее в воде ловит, да напрасно! Вынул руку из воды, а на пальце у него обручальное кольцо. Повернул кольцо, а оно говорит:

— Что ж ты свою лампу позабыл? Пришел монах, ту лампу купил и теперь ее у себя держит. Знай, я от той лампы малая частица.

Обрадовался пастушок:

— Дорогое мое колечко, ты как сюда попало?

— Волшебная лампа монаху ни за что служить не хочет. Она до сих пор тебе помогает. Монах мимо колодца шел, нагнулся к колодцу воды попить, а лампа у него на шее висела, за камень зацепилась, я оторвалось и в колодец свалилось. Монах меня искал-искал, а найти не смог. Ты теперь ничего не бойся, я помогу тебе до лампы добраться. Поверни меня и пожелай оказаться в замке.

Пастушок повернул колечко и пожелал оказаться в замке. И в то же мгновенье в замок-то и попал.

Видит — садовник розы высаживает. Стал пастушок к нему в ученики проситься. Взял его садовник с охотой.

Пастушок несколько недель в саду трудится, но его никто не узнаёт.

Но вот расцвела первая роза. Пастушок ее принцессе несет. В первый раз с тех пор, как к монаху попала, улыбнулась принцесса, но мужа своего не узнала. На другой день он ей вторую розу принес, она опять улыбается, но не узнает. Третью принес — она его спрашивает:

— Ты кто таков будешь?

— Ты что, моя милая, иль меня не узнаёшь? Я — муж твой.

Глянула она повнимательнее и на шею к нему кинулась.

— Ты как сюда попал?

Пастушок ей все и рассказал.

Монах в то время, по своему обычаю, на охоте был. Посоветовались муж с женой, как завладеть волшебной лампой, ведь монах ее всегда на шее носил.

Пришел монах домой, принцесса хворой прикинулась и просит, чтоб ей искупаться приготовили. Монах все исполнил. Искупалась принцесса и хворь как рукой сняло. Стала она к монаху ласкаться, и он уснул крепким сном, а лампа как всегда на шнурке у него на шее висит. Подкралась принцесса, хочет лампу схватить, а монах проснулся и хвать ее за руку. Да только его опять сон сморил. Принцесса потихоньку подошла, шнурок перерезала, лампу сняла и своему мужу отнесла. Тот лампу потер:

— Эх, всесильный король, давненько мы с тобой не встречались! Что прикажешь? — говорит лампа.

— А прикажу я, дорогая лампа, чтоб мой замок на прежнем месте оказался! Негодяя же монаха велю в море кинуть!

Сказано — сделано. Монаха рыбы съели, а замок — глядь! — снова на своем месте висит и золотом сверкает.

Старый король каждое утро на то место глядел, не висит ли золотой замок на гвозде. Ох, и обрадовался он, когда замок в лучах утреннего солнышка увидал! Но еще больше обрадовался, когда увидал, что дети его к нему в золотой карете едут! Кинулся им навстречу, и пошли тут поцелуи да объятия!

Задали они пир на весь мир! Целых три месяца гулянье шло.

Стал пастушок могущественным королем и счастливо зажил со своей женушкой. Коли никто из них не помер, значит и теперь живут.

Золотая страна

Шел я шел, сам не ведая куда и зачем, широкими долинами, через высокие горы, по каменистым тропам и повстречал старика-нищего. Голова — с решето, борода по колено.

— Куда, сынок, путь держишь? — спросил меня нищий.

— Сам не знаю, а вы куда?

— И я тоже.

— Тогда пойдем вместе.

— Может, что расскажешь?

— Да не знаю я ничего. Вы — старый, бывалый, вам лучше моего про все знать.

— Ладно, тогда слушай, я тебе про Золотую страну расскажу.

Послушайте и вы, дети, что услыхал я от старика-нищего.

Жил когда-то король, а когда, да в какой стране, теперь уже никому не ведомо. Хватит того, что он взаправду жил и был богат и силен. Соседние короли заключили с ним вечный мир, потому как одолеть его не надеялись.

Росли у короля три сына-красавца, а самый младший — так красив и умен, что просто диво.

Король наш славой своей и силой до того возгордился, что вообразил, будто нет на свете ему равного! Стал он зол и жесток и враждовал со всеми.

В конце концов пришел час расплаты. Напала на короля лютая хворь, ни спать, ни есть, ни пить не может. Жить не может и помереть не может. А что еще хуже — из-за зловонья никто не хочет идти в тот дом, где он лежит. Так маялся он дни и ночи один да один, и даже любимые сыновья к нему из-за этого зловонья близко не подходили. Лекари с ног сбились, отыскивая всевозможные снадобья и травы, но все напрасно! Все сходились на одном — нет в мире такого человека, который бы короля от страшной болезни спас.

Объявили по всему свету, что коли найдется человек, что возле больного короля проведет хоть одну ночь, то дадут ему золота столько, сколько он сам весит, а коли вылечит короля — получит за то полкоролевства.

Много находилось умников, что со всего света являлись за золотом, но каждый, кто пытался к хворому королю в покои войти, от ужасного смрада прямо на пороге валился без памяти.

В те времена в далеком краю жил ученый человек, который во всех травках и корешках разбирался и умел разные притирки да мази готовить. Но был он так беден, что всю жизнь бедствовал со своей женой и детишками. К тому же на него королю навет был, будто он колдун, и король навсегда запретил ему в этих краях врачевать.

Идет однажды этот умный человек домой, печальную думу думает, как теперь жить станет? Вдруг слышит — глашатай кричит: «Там-то и там-то такой-то король занедужил, кто возле него хоть одну ночь просидит, тому дадут столько золота, сколько он сам весит».

«Ну, не было счастья, да несчастье помогло!» — обрадовался наш знакомец и пошел вместе с семьей в далекий край к больному.

Долго плутали они по болотам и лесам и наконец попали к воротам королевского дворца.

— Кто ты? Чей ты? — спрашивает лекаря караульный.

— Я травник, — смело отвечает он, — иду из далеких краев к вашему королю. И должен хоть одну ночь возле него просидеть.

Отвели его прямо к королевским сыновьям. Те дали ему одежку почище и повели к больному. Травник приготовил снадобье, намазался им и вошел к королю. Король обрадовался лекарю.

— Здравствуй, добрый человек! А если и не добрый — пускай! Сколько лет лежу, а живого человека давно не видал! — говорит король.

Сыновья королевские тем же снадобьем намазались и смогли к отцу подойти поговорить с ним. Много радости было во дворце. Дали прибывшему столько золота, сколько он сам весил. Кончилась бедность. Но короля хворь все не оставляет и не оставляет. Стали тогда лекаря уговаривать, златые горы ему сулить, чтоб попробовал он короля вылечить. Но тот отвечает:

— Э, нет, государи мои, не так это просто. Надо мне возле больного еще ночь провести, коли выдержу — тогда скажу, смогу ли что-нибудь сделать.

Согласились королевичи, велели богатый ужин готовить, а после ужина лекарь отправился к королю.

Спит с ним рядом и снится ему сон, будто далеко, в Золотой стране есть колодец. Если хворый той воды напьется и умоется, то сразу станет молодым, как двадцатилетний юноша.

Утром поспешил он сообщить про свой сон королевичам и попросил прощения, что не в силах старого короля исцелить. Коли сыновья хотят, пускай сами попытаются той воды достать.

— Это можно, — сказал старший сын. — Я медлить не стану! Тотчас же отправлюсь. Вы, батюшка, не против, чтобы я пошел Золотую страну искать и вам воду?

— Не против, не против, — простонал старый король, — ведь я и не живу и не умираю! Кто из вас целебную воду принесет, тот станет после моей смерти наследником моего трона.

Тут-то и загорелось всем братьям в Золотую страну идти, но право было на стороне старшего, и отец послал его. Взял тот с собой денег побольше, оседлал доброго коня и помчался, только пыль столбом. А на прощанье сказал:

— Если через год не вернусь, пускай средний брат едет искать.

Долго ли коротко ли, а гуляет старший королевич по белу свету, по горам, по долам, по большим городам и по маленьким деревням и повсюду спрашивает. Люди на его расспросы охотно отвечают, но как только речь о Золотой стране заходит, словно в рот воды набирают. Ведь никто про ту страну ничего не слышал.

Когда-никогда, а добрался все же королевич до большого и прекрасного города. Подивился его красоте и богатству, но еще больше подивился, что во всем городе ни одной живой души — все спят или дремлют. Брел он, брел и вышел на другой конец города. Видит — три больших бревна, а на бревнах три древних старичка сидят, бороды да усы у них седые и такие длинные, что бревна закрывают.

— Добрый день, старички! — поклонился старцам королевич.

— И тебе того же! — отвечают старцы.

— Люди добрые, — спрашивает королевич, — скажите, правильно ли я в Золотую страну путь держу. Почти весь свет обошел, а о ней все не слыхать.

— Ты на верном пути, — отвечает ему самый древний старичок. — И наш город тоже когда-то был частью Золотой страны. А больше мы ничего про нее сказать не можем. Сегодня ровно пятьсот лет стукнуло, как мы на этих бревнах ребятишками играли. Вдруг что-то стряслось — и мы с той поры даже с места двинуться не можем. Вот мы уже и состарились, а наш город все спит да спит, и никто во всем городе проснуться не может. Много добрых молодцев в ту сторону прошло, но ни один назад не воротился.

— Ну что ж, поглядим-посмотрим! — воскликнул королевич, пришпорил коня и исчез с глаз долой.

Едет он и видит: впереди столбовая дорога, золотом мощеная. Сразу понял, что перед ним Золотая страна, потому что другой такой дороги еще нигде не встречал. Да посовестился по золоту ехать, свернул на тропинку. Проехал полдороги — дом увидал. Большой да красивый. Решил он, что это королевский замок. Но на самом деле это был Чертов трактир. На воротах надпись прибита: «Без денег не входи». И из дома дивная музыка слышится.

«Это у меня-то денег нету!» — подумал королевич и въехал в ворота.

Тут его со всех сторон слуги обступили, помогают с коня слезть и ведут в роскошные покои. А там — дамы и господа сидят, королевича поджидают, приглашают танцевать, а потом за стол зовут откушать. Никогда в жизни наш королевич так не веселился! Наконец решил, что пора уходить. Хочет платить, а ему такую цену заломили, что даже у самого короля-отца таких денег не найдется.

— Вы что, люди добрые, ведь я только вошел! — говорит королевич.

— Только вошел или давно пришел, — отвечают ему, — что за дело? Коли нечем платить, останешься с нами навсегда.

Некуда деваться королевичу, пришлось остаться.

Ждет несчастный отец своего старшего сына, и братья ждут-не дождутся. Стал год к концу подходить, они каждый день из окон выглядывают, не идет ли он. Минул год — стали каждый час выглядывать. Да что толку! В конце концов решили, не иначе погиб королевич.

Говорит тут средний сын:

— Коли старший брат погиб, я пойду! Может брата разыщу да чудесную воду найду! Вдруг мне повезет!

— Отправляйся! — сказал отец, а сам боится, что и второй не вернется. Средний сын не заставил себя долго просить, набил мешок деньгами, взял острый меч, вскочил на резвого коня и по той же дороге добрался до Чертова трактира. Зашел в трактир, ел, пил, плясал и тоже застрял там навсегда.

Дома год ждут, второй год стал к концу подходить, а среднего сына все нет и нет. Больному отцу и напомнить не смеют о пропавших сынах. Остался лишь последний, третий сын — отрада отца. А хворь все не отступает, не дает королю покоя. Не выдержал наконец младший сын, стал просить, чтоб отпустил его отец за братьями и целебной водой.

— Как я могу тебя отпустить, — отвечает отец, — ты у меня один-единственный остался! Коли я и тебя потеряю, кто меня, старика, утешит, порадует, кто государством управлять будет?

— Отпустите меня, отец! Может, мне повезет: и вам помогу и братьев освобожу.

До тех пор просил, пока отец не согласился. Приказал тут королевич свой портрет нарисовать, а под портретом подписать, кто он да откуда, да как звать-величать, если посчастливится достать той воды, чтоб мог он по себе в том краю память оставить.

Чуть не весь свет объехал наш королевич, а про Золотую страну нигде слыхом не слыхать. Королевич все едет, все мчится на своем крылатом коне. Но вот прибыл он к воротам заколдованного города.

Тут все, как прежде: богатство да роскошь, а люди спят — с места не двигаются. Сколько не тряси — не просыпаются. На окраине города увидал он три бревна, на них три старца седых сидят, бороды совсем бревна закрыли и в землю ушли.

— Добрый вам день! — поклонился старцам королевич.

— И тебе того же! — ответствуют старцы.

— Не можете ли вы мне про Золотую страну сказать? Почти год до нее добираюсь, а все никак добраться не могу.

— Можем, можем рассказать, прекрасный королевич, мы на этом месте больше пятисот лет сидим. Играли мы еще малыми ребятами на этих бревнах, как вдруг все замерло, и мы с той поры шагу шагнуть не можем. Много добрых молодцев в ту Золотую страну прошли, да ни один обратно не вернулся. Вот и недавно двое прошли, и они не вернулись. Ступай отсюда подобру-поздорову!

— Чему быть, того не миновать, — отвечал им королевич, — те двое — братья мои, я должен их разыскать. Прощайте.

— Ну, удачи тебе! — простились с ним старцы, и королевич подался за ворота заколдованного города.

Вдруг навстречу ему старик нищий плетется, на клюку опирается, хромает. Королевич остановился и поздоровался.

— Добрый день, дедушка!

— И тебе день добрый, сынок! Куда путь держишь? — спрашивает нищий.

— В Золотую страну, а вы куда направляетесь?

— Да так, хожу да около добрых людей кормлюсь.

— Погодите, дедушка, я вас с пустыми руками не отпущу, — говорит королевич, достает из кармана дукат и протягивает нищему.

— Не спеши, добрый молодец, за добро отплачу тебе советом: никто на свете не знает про Золотую страну больше моего. Послушай же, что я тебе скажу: как выйдешь на золотую дорогу, смело по ней езжай! Посреди той дороги стоит Чертов трактир, в нем есть все, что душе угодно, звучит там прекрасная музыка, кто туда сам не пойдет, того заманят или силой затащат. Но ты мимо иди, будто ничего не видишь и не слышишь. Как бы тебя туда не тянуло, как бы тебя не зазывали — не ходи! Коли войдешь, то останешься вместе с братьями навсегда. Их в тот трактир заманили, и выбраться они не могут.

В конце золотой дороги высится прекрасный замок, входи в него смело. Там такое увидишь, чего сроду не видывал. Да только и там не задерживайся! В первых покоях найдешь на столе каравай хлеба, возьми его с собой, он тебе пригодится. Во вторых покоях увидишь флягу и ее спрячь, она тебе тоже пригодится. В третьих покоях лежит на постели девица — на всем белом свете нет ее краше! Ты к ней не прикасайся! Прикоснешься — туго тебе придется: целых три года не сможешь обратно на золотую дорогу попасть, да еще три года ту девицу не увидишь.

Над ее постелью висит золотой меч-кладенец, он из ножен в ножны сам перескакивает. Возьми тот меч, а свой на его место засунь. Тем мечом ты всех на свете победишь. Только смотри, береги его, как зеницу ока и даже во сне не снимай.

В четвертых покоях — колодец, а в нем та самая вода, что исцеляет все недуги. Сначала сам той воды напейся и умойся, чтоб тебя ни одна хворь на свете не взяла, а потом набери водицы для отца! Твой отец напьется и умоется — сразу же станет здоров и молод.

Как все исполнишь, вернись на золотую дорогу и смело ступай в трактир! Покажи чертям меч-кладенец, и они разбегутся кто куда. Забирай тогда своих братьев и спеши к отцу! Только гляди — в пути не спи, пока братья еще не уснули. Они тогда флягу с водой у тебя утащат. Ведь отец тому свою корону передаст, кто ему воды принесет. А теперь ступай и делай все, как я велел.

Старик наперед знал, что будет, и на прощанье еще раз наказал королевичу, чтоб тот молодцом держался.

Королевичу не терпелось попасть в Золотую страну. Страна и вправду оказалась золотой. Не успел конь шага шагнуть, как попал на золотую дорогу. Королевич помчался прямо по ней, никуда не сворачивая, только золотая пыль столбом взвилась! И вскоре оказался возле Чертова трактира. Вспомнил королевич про братьев, что в трактире застряли. А музыка знай играет, ноги сами в пляс идут.

— Заходи, заходи к нам, до чего ж у нас тут хорошо! — кричат королевичу из трактира.

Вот-вот уговорят! Но нет, вспомнил он стариковы слова и стрелой промчался мимо. Наш королевич был первым, кто за сто лет тот трактир стороной обошел. Ехал он по Золотой стране до самого вечера и добрался наконец до Золотого города, к золотому замку.

Здесь росло чудесное дерево, а вокруг него раскинулся зеленый луг. Королевич знал, что в замок ему пока входить нельзя и что нет там ни одной живой души. Он спешился, пустил коня на луг, а сам лег спать и сладко проспал до самого утра.

На рассвете встал, оседлал коня, рысью промчался через город и остановился возле замка. Здесь и вправду была такая красота, какой королевич никогда еще не видывал. Только не стал он красотой любоваться, соскочил с коня, привязал его к золотой коновязи, а сам в замок поспешил. Входит в первые покои — глаза от золота слепнут. Но он на золото не глядит, видит на золотом столе лежит хлеба каравай, он его взял и в сумку спрятал.

Входит во вторые покои, а там еще красивей. Королевич опять ни на что не глядит. Берет со стола флягу и в третьи покои отправляется.

В третьих покоях попался ему на глаза меч-кладенец, что из ножен в ножны сам перескакивает. Он его взял, а свой на его место сунул.

А под мечом краса-девица лежит. Он ее стороной обошел и дальше отправился.

Отворил он четвертые покои, глядит, — а там чудотворный колодец, весь золотом выложен. Напился королевич чистой воды и стал еще красивей. Возле колодца увидал он фляги, набрал в одну воды, пробкой заткнул и в свою охотничью сумку положил. Все покои обошел, полюбовался сказочным богатством и повернул к выходу. Как стал он через третьи покои проходить, снова глянул на девицу-красу и остановился. Солнце еще невысоко, времени до полудня много, а девица ему все больше нравится, и подумал королевич, что прекраснее ее на всем свете не видал. Подошел он к ее постели, поцеловал и поклялся, что станет она навеки его женой.

Но вот уже скоро двенадцать пробьет. Не стал королевич медлить, положил свой портрет на золотой столик, вышел из замка, вскочил на коня, и конь помчал его прочь из города. А вслед за королевичем, визжа и рыча, пустились чудища поганые, великаны да драконы, но королевич уже город покинул и поскакал прочь, не ведая куда.

Но тут вдруг в Золотом городе и в Золотой стране все люди очнулись ото сна и на ноги поднялись. Кто постарше, заторопился в замок к своей королеве, чтоб узнать, кто их освободил. Ведь тот человек должен стать королем и ее мужем.

— Люди добрые, — отвечала им королева, — в старых книгах сказано: тот, кто нас освободит, должен мне мужем стать, а вам — королем. Только все мы крепким сном спали и мне неведомо, кто тут был и куда он девался. В книгах стоит: кто ровно в полдень из нашего города уйдет — тот и есть наш освободитель. Значит, его здесь нет, но ушел он недалеко. Потому садитесь на своих коней да езжайте искать его, кто бы он ни был, я стану его женой.

Помчались горожане на конях, но разве нашего королевича догонишь! А королевич летел, летел и остановился лишь в соседнем государстве перед большим городом. Понял он, что заблудился.

— Хорошо, хоть город недалеко, — решил он, — пойду-ка я здешнего короля навещу, может он знает, где королевство моего отца.

Пришел к королю, а тот ничего про его страну не слыхивал. Приняли его в том городе сердечно, подивились невиданной красоте. А потом в честь королевича пир устроили, стол ломится от яств, блюда сменяют блюда — конца-края им нет.

Но странно королевичу, что при эдакой щедрости нету на столе ни кусочка хлеба. Решил он, что здесь только бедняки хлеб едят, а господа — мясом лакомятся. «Ну, нет, — подумал он, — попрошу-ка я ломоть хлеба».

— Дорогой брат, — отвечал ему король, — я и сам бы за крошку хлеба отдал все, что у меня есть. Пускай мои подданные хоть понюхают хлебушек. Знай: в моей стране хлеба было всегда в изобилии, но вот уже более пятисот лет не стал у нас хлеб родиться. Наша королева — я здесь лишь наместник — живет в Золотой стране, у нее хранится каравай хлеба. В книгах сказано, что тогда в нашей стране станет хлеб родиться, когда мы тот каравай съедим. Я у нее каравай попросил, но получил ответ, будто он исчез. Теперь и надежды нету, до хлебушка дожить!

Понял королевич, что за чудо-хлеб в его сумке лежит.

— Вспомнил я, — сказал он, — что в моей сумке лежит чудесный каравай. Коли хотите, я его вам отдам.

Встал наш королевич из-за стола, принес тот каравай. Король отрезал ломоть, отрезали по ломтю дворяне, каждый брал себе кусок, но хлеба не убывало. С того дня начал опять в стране хлеб родиться и было его всегда вдоволь.

Королевич задерживаться не стал и опять пустился в путь.

Долго бродил он по свету, пока не пришел наконец в чужую страну. Король пригласил путника на обед. Было на столе и хлеба и еды — хоть отбавляй, а вот вина — ни капли.

Королевич просит попить.

— Дорогой братец, — отвечает ему король, — я бы и сам отдал все, что у меня есть, за вино! Но вот уже более пятисот лет не родится у нас виноград. Королева Золотой страны, у которой я наместником, держала для нас флягу. Нам бы из нее только хлебнуть, и стал бы у нас снова виноград созревать. Но, слыхал я, пропала та фляга! Теперь мы на веки вечные с виноградом распростились!

— Ну, коли так, — сказал королевич, — я вам помогу!

Достал королевич из сумки флягу, все кинулись пить и пили, пили, сколько душе угодно! С тех пор в той стране виноград родит.

Ездит королевич из страны в страну, только домой никак попасть не может.

Долго ли, коротко ли он ехал, как вдруг оказался на той самой золотой дороге, где Чертов трактир стоит. Многое там изменилось — ведь с тех пор три года минуло: сбылись слова старика, что если к принцессе прикоснется, попадет он сюда лишь через три года.

Пришпорил наш молодец коня — и к трактиру.

Стоит королевич у трактира. Веселая музыка из окон звучит, как и три года назад. Слышит — его зовут!

— Иди сюда! Иди сюда!

— Уже иду на вашу чертову свистопляску. Берегитесь! — вскричал герой и выхватил меч-кладенец. Черти, как его увидали, всё побросали и разбежались в разные стороны.

Так королевич освободил своих братьев и других принцев и королей. Все его благодарили, как только могли.

Помчались королевские сыновья прямехонько домой. Младший двум старшим все о своих приключениях рассказал, и про то, где воду хранит.

Но ведь говорят, будто за добро — добра не жди, такая напраслина и с королевичем случилась. Стали старшие братья подумывать, как бы младшего со света сжить. Наконец договорились!

— Зачем нам руки марать, пускай с ним отец сам расправится. Мы только воду подменим!

Младший помнил слова старика и все старался не уснуть раньше братьев. Но как-то раз притворились они спящими, уснул и он. Поднялись братья, достали флягу из его сумки, воду в свои фляги перелили, а в его нацедили тухлой болотной воды. Потом все вместе помчались, как ни в чем не бывало дальше, и вскоре оказались неподалеку от отцовского замка.

— Братец, — говорят старшие младшему. — Ты много горя хлебнул и живую воду ты раздобыл, ступай первым в замок, исцели и развесели отца. А мы следом за тобой явимся.

Младший королевич, не ожидая подвоха, отправился к отцу. Радости не было конца! Но только отец той зловонной воды выпил, как занемог пуще прежнего, от боли света белого не взвидел!

Тут два старших в комнаты вбежали, младшего вытолкнули, оговорили, как только могли, и напоили отца украденной у брата живой водой. Отец напился и сразу здоровым стал, а как умылся, сделался молодец-молодцом.

Поверил отец старшим сыновьям, а младшего даже слушать не пожелал. Осудил на смерть и велел охотнику завести его в лес.

— Не пытайся, — сказал королевич охотнику, — нападать на меня, ведь у меня в ножнах меч-кладенец, от него ни один человек на свете живым не уйдет. Вернись к отцу и скажи, что его приказ исполнил. Но, — продолжал он, — тебе нельзя дольше оставаться у моего отца, вдруг ты проговоришься. Вот тебе письмо, отправляйся с ним в такую-то и такую страну, там будешь ты до тех пор, пока я не вернусь. Ступай, и я пойду, куда глаза глядят.

Ходил он по горам, по долам, пока наконец не набрел на мельницу. Мельник взял его к себе в работники, а за доброту и красоту полюбил, как родного. С той поры минуло три года.

Давайте-ка мы с вами заглянем в Золотую страну и поглядим, что там происходит. В стране той долго допытывались да повсюду выведывали, кто их освободитель и куда он подевался. Да только так ничего и не узнали.

Все оставалось как прежде: королева правила страной.

Когда шестой год стал к концу подходить, королева что-то прибирала и перекладывала в тех покоях, где когда-то спала мертвым сном. Вдруг видит — лежит портрет красивого молодца, под ним надпись, кто он да откуда и когда здесь в заколдованном замке побывал. Все сошлось в точности.

В Золотой стране тому портрету очень обрадовались, немедля собрали послов и отправили их в ту страну, откуда явился к ним королевич-освободитель.

Добрались до короля послы, поклонились и говорят:

— Светлейший король! Шесть лет назад твой сын побывал в Золотой стране и нас освободил. Разреши поблагодарить его! Пускай он вернется к своей жене — нашей королеве.

Зовет старый король старшего:

— Это ты в Золотой стране был?

— Я, мой отец! — отвечает он.

— Тебя ждет королева и подданные!

Побледнел королевич, но ничего не сказал.

Королева Золотой страны тем временем велит мостить золотом дорогу и золотой мост через нее перекидывать: настоящий освободитель должен по золотой дороге и золотому мосту поехать. У ворот велит ставить стражу и приказывает каждого, кто появится, останавливать.

Старший сын короля благополучно добрался до Золотой страны, но по золоту не поехал, объехал стороной, ведь никто по такой дороге не ездит! Подошел он к караульным, но те его дальше не пускают:

— Стой, ты кто?

— Я такой-то и такой-то королевич, иду к вашей королеве.

— Сейчас мы узнаем, тот ли ты самый, — отвечают ему караульные и зовут королеву.

Пришла королева и спрашивает:

— По дороге ль ты ехал?

— Нет.

— А почему?

— Боялся, ведь по ней и другие не ездят.

— Значит и ты не лучше других! — вскричала королева, глядит на портрет — похож. Она еще вопрос задает:

— Когда ты в моем замке был, ты что-нибудь взял?

— Ничего, кроме воды.

— Ну, братец, значит, ты мне не муж. У меня кроме воды еще кое-что пропало. А ты против этого меча пойдешь?

Выхватила меч, который победным считали, но королевич струсил, упал на колени, прощенья за обман просит:

— У тебя мой брат был, — говорит.

Зовет к себе старый король среднего сына и спрашивает:

— Ты в Золотой стране был?

— Был, мой отец!

— Долго же ты здесь сидишь, тебя жена и подданные ждут!

Удивился королевич, не ничего не сказал. Подъехал к золотой дороге, но тоже побоялся по ней ехать. Королева сразу поняла, что и он не настоящий. Взяла портрет и меч и вышла ему навстречу. Этот брат еще больше на портрет походил. Королева его спрашивает:

— Когда ты в моем замке был, что ты у меня взял?

— Ничего, кроме воды.

— Нет, у меня еще кое-что пропало. Говори правду, куда делся тот, кто на этом портрете? По сходству видать, он с тобой родная кровь!

— Здесь мой младший брат был, да только он занемог и дома остался, — стал выкручиваться королевич.

— Занемог? — удивляется королева. — Не может такого быть! Никакая хворь не возьмет того, кто хоть раз моей живой воды напился. Клянись, что правду сказал! — И выхватывает меч из ножен, а средний брат на колени валится, прощенья просит.

Тут вся Золотая страна поднялась и к старому королю двинулась, требуют младшего сына, не то всю его страну разорят.

Великий страх охватил государство, а старый король горько пожалел, что так с младшим сыном обошелся.

Весть об опасности докатилась до далеких краев, где жил тот самый охотник, которому король когда-то приказал убить королевича. Решил охотник: «Теперь мне уже ничего не будет, коли я правду скажу». Пошел он к старому королю и во всем открылся. Одного только не знал охотник — куда младший королевич пропал. У короля сразу отлегло от сердца:

— Сейчас, — сказал он, — надо об одном думать, как моего сына отыскать!

— Это проще простого, — отвечал охотник. — Ведь красивее королевича во всем мире нет. Велите повсюду объявить, что кто про самого красивого молодца знает, пускай ведет его немедля к вам за большое вознагражденье!

Разлетелась молва по всему свету, дошла до мельника, а тот сразу сообразил, что речь идет о его приемном сыне. И отвел он добра молодца к старому королю. То-то было радости! Мельника богато одаривают, отец сына обнимает, а братья на коленях прощенья просят.

Молодой королевич понял, в чем дело, приказал готовить золотую карету и запрягать в нее оленей с золотыми рогами. А потом поправил меч на боку и помчался в Золотую страну. Добрался до золотой дороги и поскакал прямо по ней и на золотой мост выскочил. Тут его караульные останавливают:

— Стой, ты кто?

— Я — король таких-то и таких-то земель!

— Может, оно и так, — отвечают караульные, — да только тебе подождать придется, пока наша королева твои слова подтвердит.

Тут и королева приходит, с собой портрет и меч несет. Король был так же красив и молод, как на портрете, но королева все-таки спрашивает:

— Ты кто будешь?

— Такого-то короля сын, господин тех-то и тех-то земель.

— Ты в моем замке был?

— Был.

— Коли был, говори, что взял?

— Каравай хлеба волшебного.

— А куда его девал?

— В таком-то краю на ломти нарезал и раздал. С тех пор там у них хлеба вдоволь.

— Ладно, а еще что?

— Флягу вина. Вино отдал в другом краю. С той поры там виноград родится на славу.

— Ладно. А дальше?

— Взял я у тебя меч-кладенец, ты о том не знаешь. Свой же на его место повесил.

— Ну, — говорит королева, — сейчас мы это проверим. Обнажи свой меч и обороняйся!

И кинулась на него с мечом. Но наш молодец выхватил настоящий победный меч, и королева свой тут же из рук выпустила.

Кинулась она королевичу в объятья. А потом сыграли богатую свадьбу. Гуляли на той свадьбе и отец с раскаявшимися братьями, и все короли со всего света.

Зажили они в мире и покое.

И сейчас, наверно, живут…

Про то старый нищий не успел мне рассказать, ведь наши пути разошлись, как там, да что там — сказать не могу, чего не знаю, того не знаю…

Замарашка — храбрый витязь

Где было, там было — в тридевятом царстве, в тридесятом государстве за красным морем, за стеклянной горой, за деревянной скалой город стоял. В том городе жил король и было у него три сына. Два старших — с виду славные ребята, а третий — пентюх-пентюхом, по прозванью Замарашка. Замарашка этот только и знал, что за печкой сидеть. Однажды поставил их отец перед собой и молвит:

— Сыночки мои, вон вы какие вымахали! Пора испытать, будет ли из вас толк. Ступайте, походите по белу свету. Первым пусть старший собирается.

Старший не стал задерживаться, взял из отцовской казны денег побольше, доброго коня, сверкающие доспехи — и поехал!

Целый год бродил он по горам, по долам, по пустыням,пока не добрался до медного леса.

— Ну, с меня довольно! — сказал он себе. — Пора домой возвращаться, только захвачу из этого леса что-нибудь на память.

Огляделся вокруг и отломил медную веточку. Вернулся домой, еще издалека отцу кричит:

— Отец, отец! Ох и далеко я был! До самого медного леса добрался! Поглядите, вот веточка!

Но отец отвечает:

— И только затем ты из дому уходил да так долго бродил? Ведь мы с твоей матерью когда-то в медный лес поутру хаживали. Вижу я, мало от тебя на свете толку. Ступай теперь ты, мой средний сын; что тебе на дорогу приготовить?

И средний тоже взял доброго коня, сверкающие доспехи, денег побольше. Простился с домашними — и в путь! Через год он добрался до медного леса и отломил веточку на память. Подумал-подумал и дальше поехал. Коли с полпути вернется — отец его срамить станет, что, дескать, не больше брата успел. Ходил он, бродил по горам, по долам, по пустыням, пока не добрался до серебряного леса.

— Эге, — сказал он, — здесь-то мой брат еще не побывал. Ну и красив же этот серебряный лес!

Любовался-любовался и отломил серебряный прутик. Стал к дому подъезжать — еще издали кричит:

— Отец! Отец! Я дальше брата был. Поглядите, вот прутик из серебряного леса!

Но отец отвечает:

— И тебе, сын, хвалиться нечем. Ведь мы с твоей матерью когда-то в серебряный лес к полудню хаживали. Не будет из вас обоих толку! Ну, а ты, третий?!

— Что ж, отец, — отвечает младший сын. — Может из меня что и получится. Подошла моя очередь счастья попытать.

Старшие братья чуть со смеху не лопнули: Замарашка собирается по белу свету путешествовать! Сиднем за печкой сидел, а туда же! И отец, в задумчивости, за него не вступился. Разобиделся Замарашка, что его ни в грош не ставят и ушел.

Ходит он печально по двору, ходит, и сам не заметил, как вышел к навозной куче. Видит — лежит тощая кляча. Говорит вдруг кляча Замарашке такие слова:

— Не горюй, Замарашка! Мы с тобой друзьями станем. Ступай к отцу и смело проси, чтоб дал тебе в дорогу меня, да ржавую саблю из чулана, он знает какую — и больше ничего. Отец станет тебя отговаривать, но ты на своем стой твердо и все будет хорошо.

Поблагодарил Замарашка клячу и к отцу пошел:

— Ну что, Замарашка? Не раздумал по белу свету идти?

— Не раздумал, отец! — храбро отвечал ему Замарашка.

— А чего на дорогу просишь?

— Ничего, отец, только ржавую саблю из чулана да ту тощую клячу, что на куче навозной лежит!

Покачал отец головой, не хочет его просьбу уважить, зачем, мол, это тебе! Да только Замарашка твердо на своем стоит. Пришлось королю согласиться.

Прикрепил Замарашка ржавую саблю к поясу, а клячу на соломенный жгут привязал и повел. Братья со смеху покатываются, люди глазеют — останавливаются, а кляча на все четыре ноги спотыкается да в грязи вязнет. Замарашка ее чуть не на себе тащит, ни на кого вниманья не обращает, знай своей лошаденке помогает.

Худо-бедно выбрались они наконец из города.

Слез Замарашка с клячи, решил пешком идти. Но тут наша кляча встряхнулась и превратилась в лихого быстрого коня.

— Ты, Замарашка, не думай, что я простая кляча, я ведь конь-огонь твоего батюшки, и твой ржавый меч — не простой меч, а меч-кладенец. Прикажешь ему — и он сам врага рубить начнет. Покорми меня, дай корытце овса и корытце огня!

Обрадовался Замарашка и тут же притащил своему коню и овса и огня! Тот поел, и все жилки в нем заиграли.

Вскочил Замарашка на коня, и вот уже летят они над горами, над долами, над зелеными лесами.

Вскоре остановился крылатый конь:

— Вот, — говорит конь, — тот медный лес, до которого твой старший брат добрался, сюда я твоего отца с матерью завтракать возил. Спешивайся и дай мне корытце овса и корытце огня!

Замарашка мешкать не стал, накормил коня, и помчались они снова, только долы да горы перед глазами мелькают. Через минуту заржал крылатый конь:

— Вот мы и в серебряном лесу, до которого твой брат два года добирался. Сюда я твоего отца с матерью в полдень носил. Спе́шись и дай мне овса да огня!

Поел конь овса и огня, и полетели они дальше. Вскоре крылатый конь снова остановился.

— Ну, вот мы и в золотом лесу. Здесь твои братья никогда не были. Покорми меня еще разок, а ночевать будем у старого друга твоего отца.

Покормил Замарашка коня овсом и огнем и оглянуться не успел, как очутились они в большом замке. Замарашка вошел и учтиво поклонился хозяину.

— Эгей, сынок, — удивился старый король, — неужто я и впрямь на старости лет живого человека увидал? Неужели передо мной сын моего друга? Ты, видать, парень справный, за один день все три леса прошел, не иначе мой друг ко мне своего сына посылает. Такой дружбы, как у нас с твоим отцом, не было и не будет. Ведь мы молодыми с Бабой-Ягой воевали. Он тебе, небось, рассказывал!

— Рассказывать не рассказывал, — отвечает Замарашка, — но саблю дал!

— Ага, сабля эта побила немало ведьминых солдат! Да вот беда — чем больше их поляжет, тем больше из земли встает. А теперь мы с твоим отцом стали стары, пришлось от Бабы-Яги отступиться.

— Что ж, попробую я с ней сразиться, — сказал Замарашка. — Вы ведь не против?

— Против! Жаль мне твоей молодости. Лучше вернись! Баба-Яга собрала все свое войско и утром нападет на нас. Я-то что? Чему быть — того не миновать, а тебе молодому жить надо. Ступай домой, расскажи обо мне отцу.

Но Замарашка от своих слов не отступился. Только занялся рассвет, а он уже сидит на крылатом коне и вместе с королевским войском на врагов скачет. Ведьмины войска по всему полю рассыпались. Посреди войска, на высоком помосте сама Баба-Яга стоит и отдает приказанья.

— Смелей, вперед! — вскричал Замарашка и первым помчался на врага. Велит он своему мечу рубить и тот рубит неприятеля налево и направо! Но что толку, коли ведьмино войско словно из-под земли появляется. Сколько меч положит, столько новых солдат встанет! Но Замарашка пробился к ведьминому помосту и приказал мечу его рубить. Рухнул помост, Баба-Яга на землю упала, тут ее власти и конец пришел!

И войско исчезло, все солдаты до единого сквозь землю провалились.

Обрадовался король, что на старости лет избавился от Бабы-Яги, просит Замарашку у него погостить. Но тот не хочет, спешит поскорей к отцу.

Собрался и полетел на своем крылатом коне. Нигде не останавливался, лишь покормил коня возле золотого, серебряного и медного лесов овсом и огнем, и в каждом лесу по веточке отломил.

Но вот добрались они до родного города, крылатый конь снова превратился в заморенную клячу и потащился, едва переставляя ноги. Люди глазеют, со смеха валятся. Братья насмехаются, а отец строго спрашивает:

— Ну, сын мой, где ты побывал?

— Поглядите, отец, — отвечает ему Замарашка, — вот медная веточка — там я завтракал, вот серебряная — там я в полдень был, а ночевал за золотым лесом у вашего старого друга. Вот вам золотая ветка. Друг же кланяется вам сердечно.

— Спасибо, тебе, сынок, — ты молодчина! Неужто мой старый приятель еще жив? Значит, не загубила его проклятая Баба-Яга?

— Она бы и загубила, да руки коротки. Мы ее победили, навсегда от нее избавились, войско же ее сквозь землю провалилось!

Отцу такое известие по душе пришлось. Рассказал он сыну про трех дочерей своего друга. Все три красавицы — одна другой краше, да вот беда: унесли их ведьмины сыновья-драконы. И нету такого храбреца, чтоб их вызволил.

Услыхал Замарашка и решил тех красавиц освободить. Отец отговаривает: опасная, дескать, затея, но Замарашка настаивает и просит отца согласье дать.

Разрешил король Замарашке счастья попытать.

Пошел тот прямо к своему коню и говорит:

— Конек мой, конек, пора нам с тобой в путь собираться!

— Знаю, — отвечает конь, — знаю, что ты задумал. Это дело опасное, тех драконов еще никто победить не смог.

Улыбнулся Замарашка:

— Ведь и с Бабой-Ягой никто не мог сладить! Поехали!

— Ну, коли ты того желаешь, — согласился крылатый конь, — собирайся, поедем!

Утром на рассвете отправились они в путь: через город тощая кляча едва тащилась, спотыкалась — ну, просто смех, да и только!

А за городом отряхнулся конек, поел овса да огня, и вот уже летят они — дух захватывает. Миновали и медный, и серебряный, и золотой лес, а на ночь снова остановились в большом замке у отцова друга.

Король Замарашке рад, уговаривает отдохнуть и поразвлечься.

— Нет, не до отдыха мне, не до развлечений, — отвечает Замарашка. — Я думаю и вам охота поскорей своих дочерей живыми-здоровыми увидать.

— Лучше о них не говори, — пригорюнился король. — Им теперь из драконовых когтей не вырваться. А ты, сынок, их не спасешь и сам пропадешь!

— Это мы еще поглядим, пропаду иль не пропаду. Скажите лучше, как к тем драконам добраться.

Долго думал король, сомневался, но в конце концов обещал показать.

На следующий день собрались они и поехали, ехали-ехали, пока не добрались до границ королевской земли. Показывает король Замарашке огромную пещеру и говорит печально:

— Там моя самая старшая дочь у дракона о трех головах томится. Коли сумеешь его одолеть, она тебе дорогу ко второй сестре покажет. Ну, ступай, желаю тебе удачи!

Простился Замарашка с королем и его дружиной, а сам к той пещере направился. Долго бродил взад-вперед, искал-искал дракона, а найти не мог. Вдруг видит — свет. Пошел он на свет и добрался до прекрасного замка. Замарашка смело в замок идет, а навстречу ему — красавица-княжна. Здоровается, да невесело.

— Ох, милый человек, откуда ты взялся? Столько лет я здесь прожила, а человека не видела! Только жаль мне тебя, добрый молодец, очень жаль! Придет мой муж и тебя сожрет!

— Чему быть — того не миновать! — отвечает ей Замарашка. — Я хочу с ним силой померяться и тебя освободить!

Тут загремела во дворе дубинка, а в ней весу двадцать пять пудов — аж земля задрожала.

— Ой, муж вернулся! Теперь никому сюда ни войти, никому не выйти, — воскликнула испуганная княжна. — Вот тебе мой перстень, поверни его и станешь сильным, как сто молодцев. А пока спрячься!

Только договорила, а дракон уже тут как тут, обнюхал углы да как закричит:

— Жена, здесь человеком пахнет! Кто он? Где он? Я его съем!

— Ах, муженек дорогой, откуда тут человеку быть? Ты же знаешь, что сюда даже воробьишке не добраться, не то что человеку.

— Нет, жена! Я человеческий дух чую! Подавай сюда человека! Не то тебя съем, — взревел дракон еще страшнее.

Тут Замарашка не выдержал, вышел и собой княжну загородил:

— Вот он я! Чего тебе от меня надобно?

— А тебе от меня? Видать, ты парень храбрый, если так отвечаешь!

— Давай бороться! — кричит Замарашка.

— Коли ты того хочешь, так и я не против. Выйдем из пещеры, там посвободнее будет, — ревет дракон.

Вышли они из пещеры. Замарашка снял меч, повернул перстень на пальце и тут же почувствовал себя сильнее, чем сто молодцев.

Дракон зарычал, схватил Замарашку и всадил его по колено в землю. Но Замарашка высвободился и вогнал дракона в землю по самый пояс. Дракон едва выбрался, приподнял Замарашку и тоже вогнал в землю по пояс. Вылез Замарашка, собрался с силами, да как грохнет дракона оземь — он весь в землю ушел, только головы наружу торчат. Не может дракон двинуться, лишь разинутые пасти языками облизывает да пламя изрыгает. Приказал тогда Замарашка своему мечу все драконьи головы напрочь снести!

Замарашка к княжне идет, а та его на радостях целует, просит немедля ее домой везти. Но Замарашка велит дорогу к средней сестре показать. Старшая его отговаривает: сестрин муж — шестиглавый дракон, еще свирепей и страшнее трехглавого! Но Замарашка не слушает, собирается с драконом биться.

Пришел он ко второму замку. Средняя княжна его увидала, от испуга чуть жива осталась:

— Ах, милый человек, как ты сюда попал? Столько лет я здесь томлюсь, а еще человека не видала. Беги, беги отсюда, добрый молодец! Мой муж сейчас явится и сожрет тебя!

Не успела договорить, а в ворота уже дубинка в пятьдесят пудов летит, аж земля дрожит.

— Ах, это мой муж вернулся! Теперь никому сюда не войти, отсюда не выйти, — воскликнула перепуганная княжна. — Вот тебе мой перстень, повернешь его на пальце, станешь сильным, как двести молодцев.

Спрятался Замарашка и вовремя: дракон уже прилетел, все углы обнюхал и заревел:

— Жена, у нас человеком пахнет! Кто он, где он? Я его съем!

— Муженек дорогой, откуда здесь человеку взяться? Ведь у нас и воробьишки-то не видать-не слыхать, не то, что человека.

— Нет, жена, человеком пахнет, подавай его сюда! Не то тебя съем! — заревел дракон еще страшнее.

Тут Замарашка встал перед княжной, чтоб дракон не задел ее ненароком и говорит:

— Вот я! Чего тебе надобно?

— Ах, ты червь земной! Или ты и впрямь такой храбрец, что так дерзко отвечаешь?

— Коли не веришь, давай бороться! — не сдается Замарашка.

Заворчал дракон и потащил Замарашку из пещеры вон. Схватил дракон Замарашку и всадил по пояс в землю, но тот повернул волшебный перстень и стал сильным, как двести молодцев. Вскочил Замарашка, как ни в чем не бывало, да так стиснул дракона, что у того кости затрещали, а потом швырнул оземь — одни головы наружу торчат, из всех глоток пламя бьет, дым валит. Замарашка своему мечу приказ дает и послетали тут все шесть драконьих голов одна за другой!

Вздохнул Замарашка, пот со лба вытер и вернулся к средней княжне. Та его обнимает, целует, домой собирается. Но Замарашка не соглашается, велит дорогу к младшей сестре показать.

— Как мы отцу на глаза явимся, — говорит, — коли я вас не всех приведу?

С тем и дальше пошел.

Долго пробирался сквозь дремучие леса, по каменистым тропам, пока не пришел к третьему замку, где у дракона о двенадцати головах томилась младшая сестра.

Испугалась княжна, руки ломает:

— Ох, добрый человек, как ты сюда попал? Я здесь с давних пор живу — человеческого лица не вижу! Беги, добрый молодец, беги! Мой муж вернется, тебя на куски разорвет!

Не успела договорить, как стопудовая дубинка во двор влетела. Загремело все вокруг, никому теперь ни войти, ни выйти.

— Ах, что теперь будет! Бери поскорей этот перстень, поверни его и станешь сильным, как триста молодцев!

А дракон уже двери отворил, все углы обнюхал и заревел:

— Жена, здесь человеком пахнет! Где он? Кто он? Я его растерзаю!

— Муженек дорогой, откуда здесь человеку взяться? — успокаивает его княжна. — К нам даже воробышек не доберется, не то, что человек!

— Не хитри, жена! Здесь человеком пахнет, давай его сюда! Коли не отдашь — я тебя съем! — гремит дракон.

Выскочил Замарашка, загородил собой княжну и говорит:

— Вот я. Чего тебе надо?

— Ах, ты букашка! Ты зачем явился? Видать, ты и вправду храбрец, что так дерзко мне отвечаешь!

— Коли не веришь — давай бороться, — говорит Замарашка.

Стал дракон ворчать, что какая-то мелюзга ему под ноги лезет, но все-таки пошел с Замарашкой во широкое поле.

— Ну, подходи, букашка, — кричит дракон, — не то я тебя схвачу, из тебя и дух вон!

Обхватил Замарашка дракона, сжал — у того только кости хрустнули, и загнал его в землю по самые колени. Да разве с драконом справишься? Он как выскочит, как всадит Замарашку в землю по самый пояс. Выбрался Замарашка, повернул сразу все три перстня на пальцах и почувствовал в себе силу великую. Схватил он дракона поперек брюха, у того аж спина затрещала, и вогнал в землю, только головы наружу торчат. Дракон пасти разинул, языки высунул, из пастей дым и пламя рвутся! Замарашка чуть с ног не валится от жара. Тут волшебный меч сам из ножен выскочил. Замарашка кричит, свой меч подбадривает:

— Меч мой, дорогой, руби, пока не изрубишь!

Вот дракону и конец пришел.

Вздохнул Замарашка с облегчением, пот со лба вытер и пошел к младшей княжне. Та на него глядит ласково, и он с нее глаз не сводит, уж больно красива!

Собрали они в замке, что получше, погрузили на крылатого коня и отправились в путь. Заехали по дороге за средней сестрой, потом за старшей, прихватили из всех замков добра побольше и благополучно добрались до королевского замка.

Старый король помолодел на радостях. Стал о свадьбе толковать. Замарашке младшую дочь в жены прочит. Но Замарашка о том и слушать не стал и полетел на крылатом коне к своему отцу победами хвалиться и совет держать, как дальше жить.

По пути остановился у золотого леса, потом у серебряного и у медного, коня накормил, по веточке отломил.

Как добрались они до города, превратился крылатый конь в тощую клячу и потащился в королевский замок. Но отец из окна высунулся, увидел сына и кричит:

— Слава богу! Наконец-то мой любимый сын вернулся! — и кинулся ему навстречу.

Рассказал Замарашка как перебил драконов и вернул дочерей старому отцу.

— Ты у меня молодец, хоть куда! — похлопал Замарашку король по плечу. — Теперь можно и свадьбы играть. Вас у меня трое и тех сестер тоже три: одна другой красивей!

Два старших, что дома на лавке сидели, не смущаясь согласились, в одночасье собрались, посватались и привезли жен к себе во дворец.

А Замарашка все вздыхает и ходит по дому задумчивый.

— Что с тобой? — спрашивают братья. — Что ты нос повесил? Иль обидел кто? Иль куры весь хлеб исклевали?

Тут и отец вмешался:

— Что с тобой, Замарашка, что не весел, коли у всех радость? Ведь ты у нас герой — тебе первому и веселье!

— А мне радость не в радость, батюшка, — отвечает ему Замарашка, — не могу я веселиться, пока не дознаюсь, есть ли кто на свете сильнее меня?

Отец притворился, будто не слышит, стал опять сына уговаривать, чтоб невесту в дом привел и зажил с ней в любви и согласьи. Но Замарашка только головой качает и снова спрашивает:

— Скажи, отец, кто на свете сильнее меня?

— Сильнее тебя, мой сын, только Железный монах, — печально отвечает отец. — Но с ним никому не сладить, ведь он знает всё, даже чужую думу. Скажет Железный монах слово и тут же его желанье исполнится. К нему и близко не подступиться.

— Эге! К Бабе-Яге и к ее сыновьям-драконам тоже никто до меня не подступался! Пойду-ка посоветуюсь с моим верным конем, — отвечает отцу Замарашка.

— Конь мой верный, что стоишь печален? — спрашивает Замарашка.

Говорит ему верный конь:

— Как мне не печалиться, коли собрался ты к Железному монаху идти! Мы только подходить станем, а он уже превратит нас во что захочет, тут нашей силе и конец придет. Нет, я к Железному монаху не пойду.

— Ну, коли сам не пойдешь, то хоть меня отвези, — отвечает коню Замарашка.

— Хорошо, но только больше ни о чем не проси.

Замарашка поскорее к отцу побежал. А тот опять давай его отговаривать, и так и эдак старался, но понял, что своего не добьется и отпустил любимого сына в дальнюю дорогу.

Только Замарашка за ворота выехал, как приказал король замок в траур одеть:

— Не бывать больше в замке радости, не видать нам нашего Замарашку!

А Замарашка тем временем миновал медный, серебряный и золотой лес и опустился в замке старого короля. Видит — весь замок в трауре.

«Что такое? — подумал Замарашка. — Еще свадебное веселье не окончилось, а уже траур объявлен.

А там вправду горе. Пока свадьбы играли, вышла младшая княжна прогуляться, на нее вдруг Железный монах напал, с собой утащил.

Замарашке и без того не терпится с Железным монахом схватиться, а тут еще больше заторопился, заспешил, помчал его конь к замку, где монах живет, а по дороге говорит:

— Видишь замок, что на курьей ноге трясется, там и живет Железный монах! Еще не поздно вернуться, ведь тебе с ним не сладить. Но поступай, как знаешь, а я тебя здесь подожду, погляжу, что с тобой будет!

— Что будет, то и будет, я иду! — ответил Замарашка и храбро двинулся к замку.

А Железный монах уже про Замарашку знает, ждет его вместе с княжной во дворе. Княжна на Замарашку глядит ласково, а Железный монах — зверем:

— Теперь тебе от меня не уйти. А ну — стань тотчас просом!

И в то же мгновенье рассыпался Замарашка по земле просяными зернышками. Крикнул монах петуху, что в куче мусора копался:

— Петух, клюй зерно!

Склевал петух все зерно без остатка, и пришел тут нашему Замарашке конец. Так бы и пропал совсем, если бы не княжна. Думала она, думала, как быть, как Замарашку спасти? Пошла к Железному монаху и говорит ему льстиво и ласково:

— Вот теперь ты мне мил, когда я своими глазами увидала, какие ты чудеса творишь! Никто в мире с тобой не справится! Только хочу я знать, можешь ли ты опять все как было сделать?

— Отстань! — разозлился Железный монах и пошел прочь от княжны, а княжна — за ним. Приставала, приставала, пока не дозналась, что в такой-то светлице висят на стене две сабли, и днем и ночью они между собой бьются. Если заколдованную вещь между ними бросить, они ее на куски рассекут и от злых чар освободят.

А княжне только того и надо. Пробралась во двор и: «цып, цып, цып, петя-петушок, цып, цып, цып! — зовет она петуха. Поймала, достала из зоба зернышки и бегом в светлицу, кинула между двух сабель, сабли их в мелкие крошки рассекли, и встал перед ней Замарашка, цел и невредим. Она ему молчать велит, даже шепотом слова шепнуть не дает, чтобы Железному монаху мысль о нем и в голову не пришла. Спрятала княжна Замарашку. Велит сидеть — не дышать, пока она у Железного монаха еще чего-нибудь не выведает.

Воротилась княжна к Железному монаху, ластится к нему, выведать старается, в чем его необыкновенная сила. Да не тут-то было. Оттолкнул ее монах и велел из покоев выйти.

А княжна опять за свое и до тех пор приставала, пока тот не размяк:

— Ну, коли это тебя сна-покоя лишает, так и быть, слушай: в семь лет раз пролетает над морем золотая утка. Кто ее поймает, да из нее золотое яйцо достанет и съест, тот станет всесильным. Все, о чем он подумает или про что узнать захочет — все тотчас же узнает. И слово его для всех — закон! Сегодня как раз семь лет на исходе и та утка вечером прилетит. Завтра я снова на семь лет владыкой мира стану. А ты — будешь навеки моей!

— А как же, мой дорогой, а как же! — льстиво соглашается с ним княжна, а сама ждет, чтоб монах покрепче уснул.

Но вот стало смеркаться, и княжна поспешила к морю золотую утку встречать. Глядит — а утка уже по волнам плавает. Заторопилась княжна к Замарашке новостью поделиться и все ему рассказала.

— Ступай, Замарашка, скорее! — торопит она его. — Вот через эти двери выбирайся да к морю беги, ведь скоро полночь. Смотри, на рассвете ты должен стать всесильным господином, не то ни мне, ни тебе от Железного монаха пощады не ждать!

Выбрался Замарашка из заточенья и бегом к морю, стал золотую утку приманивать — «уть, уть, уть», а утка сама к нему в руки плывет. Да не тут-то было! Только он утку поймал и засунул золотое яйцо в рот, а над ним уже Железный монах стоит и яйцо у него выхватывает. Но Замарашка был парень ловкий! Оттолкнул его и крикнул: «Стань кабаном!» И в то же мгновение превратился Железный монах в кабана и помчался в лес. Был теперь Замарашка самым сильным, самым могущественным на свете!

Спешит наш Замарашка к своей милой княжне, а та уже ему навстречу бежит. Сыграли они свадьбу и стали навеки мужем и женой.

А крылатый конек Замарашку ждет не дождется. Сели молодые к нему на спину и в замок к отцу княжны полетели. А там, как только их увидали, — траур сорвали, замок в красное обрядили и давай гулять да веселиться! Погуляли, прихватили с собой старого короля и к Замарашкиному отцу отправились.

А в том городе да в замке уже про Замарашкину победу знают, радуются и ликуют. Сняли траур, все вокруг красным изукрасили и нарекли славного победителя Великим Замарашкой.

Старые друзья-короли на радостях обнялись. И отдали свои короны Замарашке.

Стал наш Замарашка над обоими королевствами королем. Может, и сейчас ещё на троне сидит, коли не помер.

Янко и Мацко

Где было — там было: за красным морем, за деревянной скалой, возле стеклянной горы, в королевстве Компита-короля стояла маленькая деревенька. А в той деревеньке жил-поживал бедняк, и ничем-то он похвалиться не мог, разве что бедностью, хворями да кучей детишек, мал-мала меньше.

Ходил он со своими ребятишками в лес за хворостом, и что им за тот хворост люди давали — с того и жили… Невелики доходы, коли столько мелюзги по лавкам. Бедные детишки частенько, слезами умывшись, ложились спать голодными. Отец бы и рад их досыта накормить, да ведь где возьмешь, коли нету. Так и перебивались они с хлеба на воду.

Но вот пошли они как-то в лес, видят на высоком дубе — гнездо. Старший залез на дерево, а в гнезде семь красивых яичек лежат. Он их из гнезда вынул и вниз спустился. Ребятишки радуются, а отец говорит:

— Спасибо, хоть это! Только б не расколоть. В городе нам за эти яички что-нибудь дадут.

На следующий день пошел бедняк в город и предложил яички одному купцу.

— А сколько вы за них просите? — спрашивает купец.

— Ах, сами назначьте, — отвечает бедняк, — что дадите, то и ладно.

Дал купец по денежке за яичко. Обрадовался бедняк. Бедняк ушел, а в лавку прибежали купцовы сыновья Янко и Мацко, увидали яички, и давай около них крутиться. Мальчишки ведь мальчишки и есть — уронили одно яичко на пол, оно разбилось, и выкатился из него золотой шарик, что был в нем вместо желтка.

Увидал купец золото, поскорей второе разбил, потом третье и так все до самого последнего — седьмого. И в каждом вместо желтка — золотой шарик. Выскочил купец из своей лавки, ищет того бедняка, а бедняк, к счастью, недалеко ушел, слышит — его обратно зовут, возвратился в лавку.

— Добрый человек, — говорит ему купец. — Уж очень мне яички понравились, принеси мне еще таких, да побольше, я тебе хорошо заплачу.

Достал несколько золотых и сунул бедняку в руку:

— Вот, — говорит, — задаток.

Бедняк такого счастья не ждал, обещает еще принести. Пошел, накупил еды, домой принес. Детишки на радостях пляшут, хоть раз досыта наедятся.

С тех пор стал бедняк каждый день ходить со своими мальчишками в лес, собирал хворост, а из гнезда доставал яички. Однажды пошли они, как обычно, в лес, и вдруг видят, как в то самое гнездо змей вползает, во рту яйцо несет. Змей с дерева спустился и в лес пополз. Они вслед за змеем, глядят, а змей под дуплистым деревом исчез. И потом высунул голову, стал на солнце греться. Подскочил к змею бедняк, отрубил ему голову да из дупла вытащил. В дупле том целая куча яичек лежит. Собрал их бедняк и отнес купцу. Купец деньги дает, а сам все никак не успокоится:

— Поймай птицу, что яички несет, и тащи ко мне вместе с гнездом! Я тебе за нее две телеги зерна дам — одну четырьмя волами запрягу, другую — четырьмя конями! А уж денег отвалю сколько пожелаешь!

Бедняк, набив карманы деньгами, весело возвратился домой.

На следующий день, едва рассвело, послал он старшего сына ту птицу ловить. Пошел мальчик в лес, стал к дереву подходить, видит, птица в гнездо залетела. Он обрадовался, полез на дерево, все выше и выше залезает и добрался наконец до самого гнезда. Только руку протянул, чтобы птичку схватить, а птичка ф-р-р-р! Снялась с места и улетела.

На следующее утро отправил отец второго сына, а потом третьего, но никто так и не смог птицу поймать.

Видит отец, что от мальчишек мало проку, сам в лес собрался, да только не поутру пошел, а дождался, когда смеркаться начнет. Ночь опустилась, месяц светит, а он уселся под дубом и сидит.

— Подожду минутку, — думает, — пока птичка покрепче уснет.

Сидел-сидел, дремал-дремал, а потом и вовсе уснул. Но ближе к полуночи поднялся и на дуб вскарабкался, ведь он был лунатиком! Связал птичке крылышки и вместе с гнездом вниз спустился, положил гнездо в сторонку, а сам на старое место уселся, опять уснул.

Утром проснулся, снова на дуб полез, а там ни птицы, ни гнезда. Досадует бедняга, не знает, что делать. Бегает взад-вперед, гнездо ищет и найти не может. Вдруг глянул в сторону, а там гнездо лежит, а в том гнезде птичка связанная. Схватил он ее и прямо к купцу в город помчался.

Увидал купец, что ему и птицу и гнездо несут, чуть от радости с ума не спятил. По комнате бегает, жену, сыновей обнимает. А потом велел запрягать один воз четырьмя волами, другой — четырьмя конями, а на возы мешки с зерном грузить. Дал бедняку денег и домой отправил.

То-то было радости! Перестал бедняк с ребятишками за хворостом ходить, выстроил хороший дом, купил землю и зажил со своей семьей счастливо.

А купец вбил над своей постелью два клина, а на них гнездо с птичкой положил. Птичка была кроткая да тихая и каждый день несла по яичку. Купец яички разбивал и доставал из них золото. Так продолжалось много лет, и купец разбогател неслыханно.

Однажды в праздник он дольше обычного в постели лежал, вдруг видит, расправила птичка левое крылышко, а на нем какие-то буквы. Поднялся купец, смотрит, а там написано:

«Кто мое сердце съест — станет королем, а кто левое крыло — каждое утро будет находить под подушкой сто дукатов».

Удивился купец, обрадовался. Приказал кухарке птичку изжарить к обеду, но предупредил:

— Ты гляди, чтоб ни кусочка не пропало, не то худо тебе будет!

А сам с женой и детьми на прогулку отправился.

Зима стояла холодная. Мальчишки озябли и домой побежали, да поскорее в кухню, к очагу поближе. Кухарка их гонит, а они с места не трогаются, клянчат, чтобы поесть дала. Пока она на стол собирала, младший, Мацко — цап! Схватил со сковородки птичкино сердце — и в рот, и Янко расхрабрился — схватил левое крылышко и съел. А тут и сам купец пожаловал домой. И прямо в кухню. Мальчишки из кухни выскочили, а купец стал проверять, не пропало ли что со сковороды. Видит — ни сердца, ни левого крыла нету! Поднял крик, на кухарку накинулся, спрашивает, кто в кухне был? Та на мальчишек говорит. А мальчишки у дверей слушают. Сообразили, что дело плохо, да из дому-то и удрали.

Бегут, только пятки сверкают, боятся, как бы отец не догнал. Уже темнеть стало, решили они заночевать на лугу, в стоге сена.

— Давай, Янко, — говорит Мацко, — сегодня дальше не пойдем, как бы не заблудиться. В этом сене поспим.

Согласился старший брат.

Тут из сена большой олень выскочил и по лугу помчался. Заглянули мальчишки в стог и обнаружили там лаз.

Утром, только заря занялась, Янко уже на ноги вскочил. А Мацко еще сладко спал. Пошел Янко колодец искать, а тут Мацко проснулся, глядь — у Янко в головах полный кошелек дукатов лежит! Янко от колодца вернулся, а Мацко спрятал кошелек в карман и брату ни слова.

Идут они дальше, добрались до какой-то деревни, проголодались и в корчму завернули. Велит Мацко, чтоб им сытный обед подавали. А Янко беспокоится, чем платить? Мацко его успокаивает:

— Не бойся, брат, у меня еще несколько крейцеров завалялось.

Наелись братья, позвали хозяина. Все диву даются, ведь Мацко за обед дукаты отсчитывает. Заплатили братья и дальше пошли. Долго бродили они туда-сюда и где бы ни заночевали, всегда находил Мацко у Янко в головах полный кошелек денег. Столько набралось — девать некуда.

Стал Янко спрашивать, откуда у брата деньги, а тот отвечает: нашел, дескать. Пошли они дальше. И пришли наконец в город, где жил король. Сняли на постоялом дворе комнату и зажили богато, по-городскому. У старшего, Янко, был талант к музыке и рисованию. И вскоре выучился он так прекрасно играть и рисовать, что никто вокруг не мог с ним в этом сравниться. А Мацко — тот лишь сладко ел да пил, да гулял, и слушал, как его брат играет.

Однажды, когда Янко, как обычно, играл, мимо них в богатой карете проезжала королевская дочь. Велит она кучеру остановиться и слушает прекрасную музыку. А потом приказывает во дворец возвращаться.

На другой же день приказал король звать к себе Янко и спросил: может ли тот обучить его дочь музыке? За деньгами, мол, король не постоит. Согласился Янко.

А в это время в соседней стране умер король. Надо нового выбирать. Был в той стране такой обычай: соберется народ, высоко в воздух корону подбросят, кому она на голову упадет, тот и становится королем. Слух об этом дошел и до братьев. Очень захотелось Мацко отправиться в ту страну. Стал он брата звать:

— Пойдем и мы, Янко, поглядим.

— Ладно, — согласился Янко, и отправились они в ту страну.

Народу собралось на площади — тьма-тьмущая. Ровно в полдень подбросили корону в воздух, взлетела она высоко-высоко и опустилась прямо на голову Мацко. Поднялся тут крик превеликий, вокруг охают и ахают, каждому хочется на короля поглядеть. Кто постарше — бегут туда, где корона упала, видят — корона у незнакомого парня на голове. Схватили люди Мацко и Янко и давай бить-колотить. Те — ноги в руки и бежать, только на постоялом дворе остановились.

А в той стране решили снова себе короля выбирать. Мацко опять зовет Янко с ним в тот город пойти. Янко стал отказываться, но потом согласился. На этот раз встали братья в сторонке, боятся снова битыми быть. Ровно в полдень подбросили корону вверх, взлетела корона в облака и скрылась с глаз, а потом вниз опустилась и опять упала на голову Мацко. И на этот раз отдубасили Янко с Мацко за милую душу. И решили горожане, что в третий раз, кому бы корона на голову ни упала, будь то пастух или нищий, тому и быть у них королем! Наступил третий день. Мацко себе места не находит, опять зовет Янко, а тот ни за что не соглашается:

— Меня, — говорит, — из-за тебя два раза били, в третий раз могут и насмерть забить.

Отправился Мацко один. Встал среди людей, никого не боится. В полдень подбросили корону высоко-высоко, и вдруг она снова очутилась на голове у Мацко! Тут все обступили его, кланяются в пояс, своим королем признают. А потом с великими почестями провожают в королевский дворец, сажают на высокий трон и просят их страной править.

А Янко целый день королевну музыке обучал и лишь вечером отправился Мацко искать. Не нашел и в большой печали назад воротился. «Наверное, — думает, — прибили брата Мацко в той стране». Стало ему, бедняге, лихо! Пока Мацко был рядом, ему ни о чем заботиться не приходилось, брат за все платил. Как ему теперь жить в дорогих комнатах? Пришлось искать подешевле. И поселился он у старой вдовы.

Первую ночь переночевал, стала та вдова утром его постель заправлять и нашла под подушкой кошелек с дукатами. Так и пошло изо дня в день. Янко денег не спрашивает, вдова ему ничего не говорит, а дукаты прячет. Янко по-прежнему каждый день ходит в королевский дворец и обучает принцессу музыке.

Во дворце он всем по сердцу пришелся, особенно принцессе. Парень-то он был молодец-молодцом.

Справляли как-то именины короля, а на следующий день — королевы. Собралось во дворце множество гостей и Янко позвали. На этом пиру принцесса перед всеми гостями музицировала, да так прекрасно, что гости нахвалиться не могли.

На следующий день, во время обеда, стала принцесса матушкин портрет рисовать и преподнесла тот портрет ей в подарок. Матушка получилась очень похожей. Все удивляются, даже сам король спрашивает:

— Дочь моя, кто тебя выучил так прекрасно рисовать?

Сказала принцесса, что Янко.

Тут все, словно сговорившись, подняли бокалы и выпили за здоровье Янко. А потом принцесса с Янко вместе музицировали. И получалось у них так утешно, что все только слезы утирали.

Кончился праздник и сказал тогда король нашему Янко:

— С этого часа ты можешь жить в моем дворце, а я тебе буду вместо родного отца.

Янко от души благодарит, но отказывается, говорит, что чести такой не достоин. Но король стоял на своем и на следующий день пришлось Янко переселиться в королевский дворец.

Янко на новом месте выспался всласть, а утром оделся и пошел по саду прогуляться. Тут же явилась служанка, стала комнаты убирать. Постель заправляет, вдруг видит под подушкой полный мешок дукатов! Взяла она мешок и спрятала, а сама думает: «Вернется, станет свои деньги искать». Янко вернулся, а денег не спрашивает.

Так и дальше пошло. Не знает служанка, что ей и думать. Рассказала старой ведьме, что в королевском дворце жила, что так, мол, и так, вот такие дела у нас творятся.

Ведьма тут же побежала с другими ведьмами совет держать. Думали-гадали ведьмы и дознались, что Янко съел левое крыло чудесной птицы.

Пополуночи вернулась ведьма во дворец, все рассказала принцессе и стали они думать, как бы это у Янко крыло отобрать.

А на следующий день отправился король на охоту и взял с собой Янко. Вечером насмерть усталые вернулись они домой. Янко свалился в постель и тут же крепко уснул. А тут явилась к нему старая ведьма, разбудила, дает какое-то питье.

— Это, — говорит, — тебе принцесса подкрепиться посылает.

Янко выпил и уснул. А вскоре ему душно стало, закашлялся он, поперхнулся и крылышко — то самое крылышко, которое он еще мальчишкой съел — выскочило у него из горла! Ведьме только того и надо, схватила, вымыла и дала принцессе съесть. С тех пор у Янко больше никогда в головах кошелек с дукатами не появлялся. Стала теперь принцесса деньги под подушкой находить.

Но старая ведьма не успокоилась. Решила Янко из дворца навсегда выжить. Однажды ночью, когда он крепко спал, прокралась она в комнату, подхватила его и целую ночь носила над горами, над долами, над морями и сбросила на пустынный остров, а сама обратно помчалась.

Утром Янко проснулся, удивляется, куда это он попал? Пустился бежать и добрался наконец до берега морского, глядит, а море-то красное. Остановился, стал думать, что дальше делать.

Тут стали над ним черные облака собираться, ударил страшный гром, блеснула молния, и море вскипело до самого дна. Из бушующего моря выскочил огненный дракон и на Янко накинулся:

— Как ты смел сюда явиться, я тебя сейчас съем!

Но Янко стал говорить, что не он, мол, тому виной, не по своей воле сюда попал, а как попал и сам не знает. Дракон понемногу угомонился, а потом говорит:

— Ладно, вырви из моего крыла одно перо и задумай, куда хочешь попасть.

Вырвал Янко перо, подумал про королевский дворец — и сразу там очутился, улегся в постель и уснул. Только уснул, прибегает ведьма, хватает перо, что Янко дракон дал, взваливает Янко к себе на спину и вместе с ним летит за красное море, на тот же самый остров, где он уже побывал.

Проснулся Янко, видит — а он опять на том острове. Стал ждать, что дальше будет. Вдруг небо почернело, сверкнули молнии, загремел гром, и море вскипело до самого дна.

Выскочил огненный дракон, хочет Янко на части разорвать, а Янко его уговаривает. Уговорил, наконец.

— Ладно, — сказал дракон, — вырви у меня еще одно перо и подумай, куда хочешь попасть.

Янко опять про королевский дворец подумал. Глядь — а он уже там.

Ведьма из себя выходит. Ночью прокралась к нему, перо стащила, схватила Янко и перенесла на тот остров. Проснулся Янко, перепугался. Ну, думает, на этот раз дракон уже не помилует, разорвет на части.

Ходит Янко взад-вперед по острову, ждет — что-то теперь будет.

Вдруг чувствует приятный запах. Пошел он на тот запах и пришел к яблоне, а на ней прекрасные яблоки желтеют. И на земле их тоже тьма-тьмущая. Съел Янко яблоко. Вдруг у него на голове преогромные рога выросли. Стал Янко пробираться среди густых зарослей, а рога не пускают.

Едва сквозь чащу пробрался, а там еще чудесней пахнет. Пошел Янко на тот запах, видит — груша, а на ней красивые плоды. И на земле их тоже тьма-тьмущая. Стал он думать: есть или не есть.

— Э, будь, что будет, — решил Янко, взял грушу и съел.

Рога тут же отвалились. Стал Янко еще красивей, чем был.

Обрадовался он, что от такой беды избавился, набил карманы грушами и вернулся к яблоне. Набрал яблок, ждет, что дальше будет.

Вдруг налетели тучи, сверкнули молнии, загремел гром. В разгар бури прилетел дракон, когти выпустил, вот-вот Янко на части разорвет. Но Янко опять его уговорил.

— Ладно, я тебя прощу. Но только это уже в последний раз! Вырви из моего крыла перо и хорошенько подумай, где хочешь оказаться. Ты забыл, как стащил у своего отца со сковородки птичье крылышко и съел? В том крылышке была сила волшебная, и у тебя с тех пор каждое утро под головой лежал мешок дукатов. Сначала твой брат, а потом хозяйка да служанка у тебя их забирали. А потом ведьма в королевском дворце отняла у тебя то крылышко и дала королевской дочери съесть. Эта ведьма три раза тебя сюда приносила. А брат твой съел от той птицы сердце и стал королем. Теперь ты знаешь все — поступай как сочтешь нужным!

Вздохнул Янко, заплакал, вспомнил бедную вдову, у которой когда-то на постоялом дворе стоял, и тут же очутился у нее.

Обрадовалась старушка. Ведь она любила его, как родного сына. Отвела она Янко в чуланчик а показала полное ведро дукатов.

— Вот, сынок, — сказала она, — это все твое!

Но Янко взял только половину, а остальное отдал доброй хозяйке.

Янко оделся в купеческое платье и пошел на площадь. Разложил яблоки, стоит, торгует. Весь город наполнился дивным ароматом, люди спешат поглядеть, что это такое. Подошла и принцесса, спрашивает, что за яблоки.

— Это яблоки редкостные, волшебные, — отвечает Янко, — кто хоть одно отведает, сразу станет во сто крат красивей.

Взяла принцесса яблоко в руку, хочет откусить, но Янко ее за руку держит:

— Нет, — говорит, — эти яблоки можно есть лишь в полночь. Да чтоб человек был в комнате один, да чтоб высунул голову сквозь оконную решетку.

Принцесса, хоть и была собой хороша, все-таки одно яблоко купила. Три тысячи отдала. Ведьма тоже не захотела оставаться безобразной и купила яблоко за две тысячи. Служанка — за тысячу золотых. Ждут - не дождутся полуночи.

Подошла полночь, каждая в своей комнате заперлась, а комнаты их были рядом.

Высунулись в окна, съели по яблоку, и тут же головы их украсились огромными рогами и такими ветвистыми, что не могут они головы обратно втянуть.

Утром люди на улице останавливаются, удивляются, ужасаются.

Узнал король, что стряслось, велит самых мудрых лекарей звать. Стали лекари те рога отпиливать, отпилят, а на их месте новые вырастают.

Король приказывает объявить по всей стране, что коли найдется исцелитель, то отдаст он ему свою дочь в жены и полкоролевства в придачу, а потом и все королевство. Слух о том разлетелся по всем странам. Да что толку? Никто не идет. Во дворце уже совсем надежду потеряли.

Но вот в один прекрасный день во двор въехала карета. Из кареты вышел красивый юноша и не мешкая прямо к королю направился. Говорит, что берется несчастных излечить. Но с одним условием: никто в его дела не будет вмешиваться. Король на все согласен. Дали лекарю ключи и отвели в те комнаты, где рогатые сидели.

Он отпер все три комнаты и стал глядеть, что да как. А потом достал три ременных плетки.Первой взял в работу старую ведьму, отлупил плеткой с тремя хвостами. Потом перешел к служанке, всыпал ей двойной плеткой. А потом и принцесса получила свое! Так продолжалось целых три дня.

На третий день приказал внести в каждую комнату ванну с теплой водой и на дно целебной травы накидать. Когда все было готово, пошел он к ведьме и говорит:

— Ну, признавайся во всех своих грехах, говори, что натворила ты на этом свете!

Стала ведьма каяться, сколько народу загубила, сколько несчастными сделала — слушать страшно! Умолкла ведьма, а он велит продолжать. Наконец рассказала ведьма про молодца, у которого отобрала птичье крылышко. Да не простое, а волшебное, и отдала это крылышко королевской дочери, самого же молодца унесла далеко, за красное море да там и бросила.

Когда она все рассказала, дал он ей грушу и велел маленький кусочек съесть. Только ведьма съела грушу, рога сразу исчезли. Потом он посадил ее в ванну, а когда она искупалась, уложил в постель и говорит:

— Скверная баба! За то, что ты со мной так обошлась, была ты справедливо наказана.

И с теми словами пошел к служанке. Та ему тут же все свои грехи выложила. Янко дал ей кусочек груши, и рога отвалились. Служанка искупалась, он и ей велел лечь в постель.

В конце концов отправился он к принцессе, велел покаяться. Принцесса залилась слезами и, рыдая, сказала:

— Ах, был у меня когда-то дорогой моему сердцу учитель…

Стало Янко ее жаль, дал он ей поскорее кусочек груши, рога отвалились и стала она во сто крат красивей, чем прежде, и в тот же миг узнала Янко. Принцесса снова в слезы, умоляет ее простить. Янко ей все простил, усадил в ванну, а из ванны перенес в постель.

Потом дал ей снадобья, и она уснула. Во сне принцесса закашлялась, и крылышко выскочило из ее горла.

Янко схватил крылышко, вымыл его и съел, а принцессу оставил спокойно спать.

Пока они спали, Янко приказал всем трем приготовить красивое платье, а потом каждой велел нарядиться. Первой привел Янко к королю старую ведьму, потом — служанку, а последней — принцессу. Король с трудом узнал свою дочь, такой она стала прекрасной.

Король тут же отдал ее Янко в жены да еще полкоролевства в придачу и велел готовить свадьбу. На ту свадьбу съехалось множество господ и королей.

В самый разгар веселья Янко встал и рассказал все, что с ним произошло. Где он был и кто он есть. Узнал старый король Янко и обнял, как родного сына.

Тут встает из-за стола соседний король, бежит к Янко, спрашивает, узнает ли он его. Янко поглядел, а это его брат Мацко. Бросились они друг другу на шею, обнимаются, целуются, радуются. Стали теперь братья королями в соседних государствах.

Винталко

В чужедальней стороне жил король. Уж такой он был старенький, еле на ногах держался. Понимал он, что недолго ему королевствовать, позвал к себе утречком сыновей и сказал им такие слова:

— Дети, мои дорогие! Сами видите, немного мне времени отпущено с вами оставаться, но пока я ещё жив, ступайте, походите по белу свету, поучитесь, ума-разума наберитесь. Без знаний и без опыта вам не прожить. Коли вы благополучно домой вернётесь и станете мне в делах помогать, то и после моей смерти вам не будет так трудно, как мне когда-то. Денег я вам дам, сколько попросите, да ещё буланых коней.

Сыновья согласились и стали готовиться в дальнюю дорогу. Когда всё было готово, распрощались они с отцом-матерью, и вскочили на своих коней.

Ехали они, ехали, сначала дружно, да вместе, а потом два старших, позабыв, что отец наказывал, стали жить неразумно и скоро все деньги промотали. С пустой сумой далеко не уедешь, решили они повернуть домой. «Что нам по свету бродить, — думают, — лучше назад вернуться!»

Начали младшего уговаривать. Но того дальний путь не страшит, он на их уговоры не соглашается. Братья его оставили, а сами назад повернули.

Младший брат, а звали его Винталко, хоть и печалился, что один остался, ехал и ехал на своём буланом всё дальше и дальше. К вечеру добрался он до железного леса, а там через дорогу железный мост перекинут.

Снял он с себя меч, передохнул немного, а потом пошёл в лес и подстрелил на ужин зайца. Вернулся обратно, зайца изжарил, поел.

И пришла ему вдруг в голову мысль, что братья могут оговорить его и напраслину возвести, а старик-отец печалиться станет. Взял он лист бумаги, написал отцу, чтобы братьям не верил, коли станут на него наговаривать, что он, мол, жив-здоров. Написал, свернул листок, засунул буланому коню в ухо и велел домой скакать. Послушался конь, помчался стрелой, да только братья вперёд поспели. Спрашивает отец, где Винталко?

— Где Винталко? — отвечают братья. — Да его в лесу волки задрали.

Но тут прискакал конь весь в мыле и прямо к королю кинулся, потряс головой, из уха записка-то и выпала. Король удивился, взял записку. Прочёл и разгневался, а разгневавшись, приказал старших братьев из страны без всякой жалости гнать!

— Пусть знают, как отца обманывать!

А Винталко тем временем под железным мостом спать улёгся. Но в полночь налетел вдруг ветер, раздался страшный шум и треск. Проснулся Винталко, за меч схватился. Что такое? А это крылатый конь под драконом на мосту споткнулся. Разгневался дракон, стал своего коня ругать:

— Семьдесят лет по этому мосту скачем, а такого с тобой ещё не случалось! Ты что, почуял кого? Или здесь Винталко прячется?

Тут из-под моста сам Винталко выскакивает и кричит:

— Я здесь! Чего тебе надобно?

— Хорошо, коли ты здесь, — отвечает ему дракон. — Давай драться, я давно хочу с тобой силой померяться. Как будем биться, на мечах или дубинками?

— Мне всё равно, выбирай, что тебе больше подходит.

— Ну, коли мне выбирать, бери дубинку в руки и начинай.

Махнул Винталко дубинкой раз, другой, у дракона сразу три головы с плеч слетели. Обозлился дракон, запустил в него свою дубинку, да промахнулся.

Тут Винталко выхватывает меч и срубает с дракона головы одну за другой, словно маковки. Стал дракон пощады просить.

— Оставь мне жизнь, Винталко, я тебе ещё пригожусь.

Согласился Винталко, приставил дракону головы обратно, они тут же приросли.

— Вот тебе мой коготь, коли будет опасность грозить, подумай обо мне и тут же придут тебе на помощь семьдесят полков таких же драконов, как я.

Сказал, сел на коня и дальше поехал.

А Винталко влез под мост, отдохнул немного, а когда рассвело, отправился в путь. Шёл он, шёл через горы, через долины. Вспомнил братьев и загрустил, да решил: чего уж тут тужить, и песню запел.

Полдень недалеко, но наш Винталко про обед не думает. Так и шагал до самого вечера, а стало солнце к закату клониться, он уже до серебряного моста добрался, того самого, что неподалёку от серебряного леса.

Забрался Винталко под мост, снял оружие, отдыхать лёг. Поспал, в лес пошёл и зайчишку на ужин пристрелил, поел, спать лёг. Да недолго ему пришлось отдыхать.

Послышался вдруг страшный шум и налетел свирепый ветер. У другого бы волосы со страху дыбом встали, но не таков наш Винталко. Не струсил, знал, что это дракон летит, серебряного леса хозяин. Скачет крылатый конь по серебряному мосту, да вдруг споткнулся, едва удержался дракон, озлился и давай коня бранить:

— Чтоб тебе провалиться, хромоногая кляча! Сто семьдесят лет каждую ночь здесь ездим, а такого с тобой не случалось! Может, почуял кого или что примерещилось?

— Почуял, — отвечает конь, — здесь Винталко прячется, тот самый, который твоего брата прошлой ночью победил.

Дракон закричал:

— Вылезай, Винталко, давай силой меряться! Дубинка решит, кто из нас храбрей и сильней!

А Винталко ему в ответ:

— Что ж, будь по-твоему, я не прочь!

Выскакивает он из-под моста и кидает свою тяжёлую дубинку в дракона. У дракона сразу трёх голов как не бывало. Швырнул дракон свою дубинку в Винталко, да мимо — дубинка глубоко в землю ушла.

Рассвирепел дракон, схватил Винталко, сейчас разорвёт. Но Винталко — парень ловкий — выскользнул из его железных объятий, махнул мечом, всего одна голова на плечах у дракона и осталась.

Понял дракон, что с Винталко шутки плохи, стал прощенья просить. Винталко его простил, приложил все головы обратно и они тут же приросли.

Достает дракон дудку и протягивает Винталко.

— Вот, — говорит, — тебе дудка! Коли попадёшь в беду, подумай обо мне и в дудку дунь, тут же придут к тебе на помощь семьдесят полков таких же драконов, как я.

Вскочил на коня и поехал дальше своей дорогой. А Винталко опять спать улёгся.

Отдохнул и снова в путь. Так и шёл, бедняга, голодный и холодный до самого вечера, а когда солнце стало садиться, увидал золотой мост, а возле него золотой лес. До того уморился Винталко, что на прекрасный лес и не взглянул, а сразу под мост забрался отдохнуть. Только ведь голод-то — не тётка, хочешь-не хочешь, пришлось ему в лес на охоту идти, чтобы хоть чем-нибудь подкрепиться. После ужина снова улёгся Винталко, а уснуть никак не может. Хоть смелостью не обижен, а только и ему под мостом показалось страшновато.

В полночь завыл свирепый ветер и Винталко сразу понял, что это летит дракон — тех двух драконов старший брат. А тут и сам дракон на крылатом коне явился и швырнул на землю свою дубинку. Грохнула дубинка о землю, затряслась земля, а дубинка от земли в облака отскочила. Едет дракон по мосту, а его конь на каждом шагу спотыкается. Дракон своего коня ругает:

— Ах ты, бездельник! Двести семьдесят лет мы здесь каждую ночь ездим, но такого ещё с тобой не случалось! Или ты почуял кого?

— Почуял, хозяин, почуял! Здесь Винталко под мостом сидит, тот самый, что твоих братьев победил.

И зарычал дракон:

— Выходи, Винталко, давай на дубинках биться, поглядим, кто из нас молодец из молодцов.

Вылез Винталко из-под моста и пустил в дракона дубинку: трёх голов, как не бывало! Швырнул и дракон свою дубинку, да мимо. Затряслась земля, загремели горы.

Рассвирепел дракон, схватил Винталко и по пояс в землю вогнал. Винталко выскочил, схватил дракона и по плечи в землю вколотил. А потом давай мечом ему головы сшибать. Летят головы одна за другой, словно маковки. Вот уже двадцать три головы на земле валяются, взмолился тут дракон:

— Пощади, Винталко! Признаю — ты сильней меня и моих братьев!

Простил его Винталко, приложил головы назад, они приросли, словно никогда с плеч не слетали. Обрадовался дракон, достал свистульку и подал её Винталко:

— Бери, — говорит, — эту свистульку! Коли попадёшь в беду, и тебе помощь понадобится, подумай обо мне, подуй в эту свистульку. Тут же придут к тебе на помощь сто драконьих полков!

Сказал дракон, влез на коня и помчался своей дорогой. А Винталко лёг отдыхать и проспал до самого рассвета.

Утром, как стала заря заниматься, Винталко снова отправился в путь. Перебрался он через высокую гору и перед ним раскинулась большая равнина. Глядит — на лугу древний старик невиданное стадо пасёт: тут и гуси, и утки, и коровы, и волы, да ещё всякая живность. Подошёл Винталко к старику, а тот увидал его, обрадовался, ведь приходился добрый молодец Винталко этому старику родным внуком.

Дед с внуком встрече радуются, рассказывают друг другу про свое житьё-бытьё. А потом стал Винталко спрашивать:

— Чьё это вы стадо пасёте, дедушка? Не тяжело ли вам с этой живностью управляться?

— Тяжеленько, сынок, да что поделать — не могу от этой службы избавиться, потому что у меня могучие и злые хозяева. Вон в том замке живёт король, сам с муравья, но сильнее его никого на свете нету. Прозвали его Грош-король, или Чёрный муравей. А мать у того Гроша злая ведьма, каждый полдень сюда прибегает, раскрывает пасть, и я это стадо ей в глотку загоняю.

— Ну-ка, дедушка — говорит деду Винталко, — загоните ей в глотку меня вместе со стадом, я у неё там порядок наведу!

Согласился старик. Прибежала ведьма, разинула рот, одной губой в землю уперлась, другой — в небо, а старик ей стадо в глотку погнал, и Винталко вместе со стадом вошёл.

Вспомнил Винталко про дракона о девяти головах и про его коготь, и тотчас же появились семьдесят драконьих полков и спрашивают:

— Что тебе угодно, светлейший господин?

И Винталко отвечает:

— Разорвите эту ведьму, чтобы от неё и следа не осталось.

Исполнили драконы его приказ, а Винталко пошёл к деду и стал про Гроша-короля расспрашивать и выведывать, можно ль на гору взобраться и его замок увидать.

— Можно-то можно, — отвечал ему старик. — Туда никому вход не заказан, только прошу тебя: не связывайся ты с Грошем. Хоть и есть у тебя могучие помощники, всё равно он сильнее всех на свете! Стоит ему взмахнуть своим волшебным прутиком, как все вокруг падают замертво.

Но Винталко долго думать не стал, собрался и пошёл в замок к Грошу-королю.

Вот Винталко к воротам подходит. А Грош-король домой с охоты возвращается. Разобрал нашего Винталко смех: ну и могучий король — всего-то и есть, что плюгавый муравьишка! Не верит Винталко, что в такой козявке великая сила скрывается. Расхрабрился Винталко, запустил в него дубинкой, да промахнулся, стал Винталко в дудку дудеть, и в свистульку свистеть, достал драконий коготь и всех трёх драконов сразу вспомнил: тут же явились драконьи полки, накинулись на Гроша-короля, а тот всего лишь разок прутиком махнул и все драконы вместе с Винталко словно мухи на землю попадали. А Грош-король, как ни в чём не бывало, в свой замок ушёл.

Но Винталко не умер, а только без памяти упал. Пришёл в себя и заторопился к деду. Тот места себе не находит, о внуке печалится, увидал своего Винталко, обрадовался, только удивляется, что это с ним? Тащится Винталко еле-еле, нога за ногу заплетается — едва жив. Стал дед внука расспрашивать:

— Ты что же, всё-таки бился с Грошем-королем, сын мой?

— Бился, дедушка, бился, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Да только он нас всех, словно мух, уложил своим прутиком.

Дал ему старик выпить какого-то снадобья и Винталко пришёл в себя.

На другой день, ни свет, ни заря, посылает Грош-король к Винталко слугу, в свой замок зовёт. Явился Винталко к нему в светлицу, а Грош-король кричит:

— Как ты смеешь против меня идти? Ведь я тебя на месте уложу. Одно у тебя спасенье: приведи мне красну девицу, что за далёким морем живёт, и я тебя не трону. Даю один день. Подумай и приходи с ответом.

Вернулся Винталко к деду, стал на Чёрного муравья жаловаться, совета просить, как ему красну девицу, что за далёким морем живёт, к Грошу-королю привести.

Отвечает ему старик:

— Ступай обратно в замок и скажи Грошу, чтоб готовил тебе корабль, да такой, какого ещё на свете не было! Чтоб грузил его самым лучшим товаром и чтоб войско дал в придачу.

Поблагодарил Винталко деда за добрый совет и в точности передал снова старика Грошу-королю. Тот отдал приказ и всё тотчас же было исполнено.

Погрузил Винталко товар и войско на корабль и благополучно переправился на другой берег. Поставил корабль недалеко от крепости, где девица жила, и на следующий день стал его разгружать. По всему городу слух пронесся, что прибыл купец с красным товаром.

Явилась на корабль и та самая девица-краса кое-что себе купить.

Винталко увидел её, подошёл, пригласил самый лучший товар посмотреть. Девица товар смотрит, а Винталко дал знак кораблю отчаливать. И вот уже несутся они по широкому морю на всех парусах.

Нашей девице товар по вкусу пришёлся, и накупила она столько всего, что денег не хватило.

Обернулась девица к своей служанке, велит домой за деньгами бежать, служанка только из дверей выскочила, сразу в море свалилась.

А Винталко с красой-девицей не скучают. Она и не заметила, как море переплыли и у берега встали. Стала красавица вздыхать:

— Дорогой мой Винталко, лучше бы я за тебя замуж пошла, чем за того Чёрного муравья, Гроша-короля!

Да ничего не поделаешь! Вывел её Винталко с корабля и отдал Грошу-королю. Грош похвалил Винталко, поблагодарил, да велел каждый день в замок являться его невесту развлекать, чтоб одна не скучала, когда он сам на охоту пойдёт.

На следующий день отправился Грош-король на охоту, а Винталко к его невесте пришёл и обо всём договорился. Велел у Гроша-короля выведать, в чём его сила.

Возвратился Грош-король с охоты, а невеста вокруг него увивается да расспрашивает:

— Скажи ты мне, душенька, в чём твоя великая сила?

Он отвечать не хочет, всякие небылицы плетёт, но она не верит, до того пристаёт, что Грош-король осердился, как топнет ногой, она тут же без памяти свалилась.

На другой день пришёл Винталко и красавица ему всё рассказала. Винталко снова велит выведывать. Вернулся Грош-король, а невеста ещё больше к нему ластится. Уж очень Грошу-королю красавица по сердцу пришлась, не утерпел, во всём ей открылся:

— Там-то и там-то, — говорит, — на таком-то лугу, под тем-то холмом есть колодец, весь снизу доверху драгоценными каменьями выложен. Я туда каждый полдень хожу. Мне навстречу выходит олень и выносит на рогах жбан с питьём и полотенце. Я питьё выпиваю, одним краем полотенца обтираюсь и вот — я владыка половины мира. А как вторым краем оботрусь — тут уж над всем миром господин!

Винталко пришёл, красавица всё ему выложила, а Винталко только того и надо. Ровно в полдень кинулся он на тот луг, к тому колодцу. Олень к нему навстречу бежит и говорит человеческим голосом:

— Ах, как хорошо, не придётся мне больше той чёрной козявке служить, теперь моим господином молодец-красавец станет!

И подносит ему питье. Винталко выпил, олень ему полотенце подаёт, Винталко одним концом вытирается и становится владыкой половины мира, вытирается другим — и становится владыкой всего мира.

Вернулся Винталко домой, а Грош-король с охоты едет. Остановил его Винталко, с коня скинул, тут Грошу и конец пришёл!

Стал теперь Винталко королём. С красавицей-девицей обвенчался и о том своих родителей известил.

Взял Винталко в свой замок и старого деда и отца с матерью. Стали они все вместе править страной. Наверное, до сих пор рядом на троне сидят, коли ещё живы.

Королева — злая волшебница

Жил когда-то богатый и сильный король и росла у него одна-единственная дочка — Кветуша. Стала она в тот возраст входить, когда пора о замужестве думать. Собой была Кветуша так хороша, что со всего света собирались королевские сыновья ее сватать. Некоторые ей по сердцу пришлись, можно бы и свадьбу играть, да мать-королева ни в какую. Одну, мол, разъединственную дочку она так просто не отдаст и только тот ее мужем станет, кто три ночи сумеет Кветушу усторожить, а иначе — ему голову с плеч долой.

Принцы шли да шли ее руки просить, дескать, эко дело, три ночи не поспать! Но только никто за Кветушей так углядеть и не смог. И все они головы лишились.

У соседнего короля было три сына. Все три не прочь Кветушу в жены взять, да только кому первому идти? День и ночь спорили братья, так и не решили.

— Первым пойдет самый старший свататься, как положено! — не выдержал, наконец, отец-король, на том спор и закончился.

Пошел сватать Кветушу старший королевский сын. В замке его встречают приветливо. Королева говорит, что не прочь за него дочку отдать, только бы он Кветушу три ночи стерег и устерег, чтобы никуда не пропала.

Обрадовался принц, зовет Кветушу погулять. Гуляют они по королевскому саду, прекрасными цветами любуются. Кветуша несколько цветков сорвала и дала королевичу. Он так обрадовался, что и сам заалел, как маков цвет! Потом они пошли к пруду, Кветуша кормила рыбок хлебными крошками, а рыбы головы из воды высовывали и рты разевали.

Вдруг откуда ни возьмись — подходит к принцу старик-нищий — милостыню просит. Принц рассердился, накинулся на него:

— Ты что не вовремя суешься, дорогу переходишь? Убирайся прочь!

Посмотрел нищий на принца с укоризной и ушел.

Принц с принцессою обедать пошли, а навстречу еще один путник бредет, у принца милостыню просит. И этого прогнал принц безо всякого сострадания.

Обедали в королевском дворце весело, пили-ели сладко. После обеда принц на коня вскочил и поехал кататься. По дороге ему третий бедный путник встречается, просит сжалиться над его нищетой. Но принц и слушать не хочет, в гневе на беднягу кричит:

— Ты мне не брат, не сват, с какой стати я тебе помогать стану? Не видишь, что ли, я — принц. Пошел прочь с моих глаз!

Пришпорил коня и помчался через горы, через долы, только пыль столбом. А бедный нищий долго еще грустно смотрел ему вслед.

Поздно вечером вернулся принц в город. Вошел в покои, где спала Кветуша, и, утомленный долгой скачкой, тоже крепко уснул. Пробило полночь, проснулся принц, видит, а принцессы-то нету! Искал, искал, да так и не нашел. Он в двери, а двери крепко-накрепко заперты.

— Уж не через замочную ли скважину она улетела? — подумал принц и давай опять по всем углам шарить. Да только нету нигде принцессы Кветуши.

На рассвете явилась королева-мать, спросила, где принцесса? Молчит принц, ничего не отвечает. Королева злобно усмехнулась и ушла. А тут и Кветуша явилась. Стал принц у нее выведывать, где она ночью была, а она отвечает, что сама ума не приложит, куда каждую ночь девается.

На следующую ночь решил принц глаз не смыкать. Но только прилег, как тут же уснул, а принцесса опять исчезла. Утром явилась королева, спрашивает, где Кветуша? Принц так и обмер, стал отговариваться:

— Видно, — говорит, — дело тут нечисто! Ведь через запертые двери ей самой не уйти!

Усмехнулась королева, но так злобно, что у принца волосы на голове дыбом встали. Целый день ходит он сам не свой, знает, чем это ему грозит. Подошел вечер, взял принц Кветушу за руку, крепко держит, решил ночью не ложиться. Перемогался-перемогался, но в конце концов не выдержал и уснул.

Утром проснулся, а принцессы нету. Хочет он из замка бежать, а двери на все запоры заперты. Стал ломиться, да обессилел и рухнул на пол. Вдруг двери сами по себе распахнулись, и в покои вступила королева. Она и спрашивать не стала, где Кветуша, лишь страшно захохотала. В отчаяньи рухнул принц перед ней на колени, просит пощадить, но королева его оттолкнула и заперла за собой двери.

А тут и палачи подоспели, связали принца, вывели во двор и голову с плеч снесли.

Печальная весть дошла до короля-отца. Заплакал король, не велит среднему сыну к принцессе Кветуше идти. Но после долгих его просьб король согласился и средний сын как ветер помчался на своем коне в Кветушин замок.

Но и среднему не повезло. Не смог он Кветушу устеречь. И с ним кончилось дело, как со старшим братом.

Дошла об этом весть до отца, загоревал он и строго-настрого заказал младшему сыну ехать Кветушу сватать. Да только отец свое, а сын — свое.

Как-то раз пошел младший сын с отцом по саду гулять.

Видит принц, отец повеселел немного и начал он просить у него разрешенья за Кветушей ехать. Долго просил, наконец, король согласился. Стал принц в дорогу собираться. Совсем уж было собрался, вдруг кто-то в дверь стучится. Отворил принц, а там нищий стоит, милостыню просит.

Вынул принц из кармана грош, подал бедному человеку. Поблагодарил путник, стал к принцу на службу проситься, стал уговаривать, что он хоть с виду неказист, но работы никакой не боится. А принц ему отвечает:

— Ну, тогда показывай, что делать умеешь.

— Меня, — говорит путник, — люди Длинным зовут, коли я захочу, то могу до самых облаков дотянуться!

И верно: тянулся, тянулся, рос, рос, пока не достал до самого неба, даже головы не видать, в облаках спряталась. А потом вниз опустился, и стал таким, как прежде. После этого объявил, что устал с дороги, и спать улегся.

Принц ушел, а Длинного дома оставил.

Долго ли, коротко ли, проснулся Длинный, видит — нету принца, ушел давно. Он во двор выскочил, до самых облаков вытянулся и вперед помчался. Шаг шагнет — десять верст отмахает. Солнце ему голову печет, ведь он головой до самого солнца достает! Схватил Длинный облачко, голову прикрыл, от солнца заслоняется, еще шаг шагнул и догнал принца. Удивляется принц — откуда он взялся? Зачем пришел? А Длинный говорит: пойду-ка я с тобой, я тебе пригожусь.

Шагают они по дороге, а навстречу им бродяжка плетется, милостыню просит. Принц ему грош дает и дальше идти собирается, а бродяжка и не думает отставать, набивается на службу. Он ведь тоже свое дело знает, не только хлеб есть мастак!

— А что ты умеешь? — спрашивает его принц.

— А вижу я всё за сто верст, — отвечает тот, — вот и зовут меня люди Глазастым.

— Что ж! Это мне подойдет, — обрадовался принц. — Скажи-ка, что сейчас мой дядюшка поделывает в своем государстве, за стеклянным морем?

Тут Длинный подхватил Глазастого, взгромоздил к себе на плечи и вытянулся до самых облаков.

Глазастый говорит Длинному, что ему облака мешают, дунул Длинный на облака, да так сильно, что деревья попадали, будто их дракон хвостом посшибал. Расступились облака и Глазастый увидал, что происходит в стране за стеклянным морем.

— Эй, — кричит принц, — что за ветер вы подняли, эдак меня вместе с конем унесет!

— Это я немного облака раздвинул, — отвечает Длинный, — чтобы Глазастому глядеть не мешали.

— Ну, Глазастый, говори, что ты увидал?

— Там, за стеклянным морем господа к войне готовятся, мечи точат, и король ходит со своими двумя сыновьями.

— Твоя правда, — улыбнулся принц, — пойдешь с нами, но только конь у меня на всех один.

— Невелика беда, — сказал Длинный, — садись, Глазастый, ко мне на плечи!

Подхватил Длинный Глазастого, посадил к себе на плечи, а принца вместе с конем взял на руки. Оглянуться не успели, как добрались до соседнего государства к принцессе Кветуше.

Старая королева сулит немедля отдать за принца дочь, коли принц убережет ее. А Кветуша в слезы — жаль ей принца! Полюбился принцессе прекрасный принц с первого взгляда. Тот ее утешает, обещает в жены взять. Пошли они гулять по саду, да вокруг озера. Не заметили, как и день прошел.

Вечером сидит принц в своих покоях, вдруг кто-то в дверь стучится.

— Кто там?

Входит бродяжка, милостыню просит. Сунул принц руку в карман, достал дукат и отдал бродяжке.

— Благодарю. Может, возьмете меня к себе на службу?

— А что ты делать умеешь? — спрашивает принц.

— Я, — отвечает тот, — очень много ем и пью и зовут меня люди Широким.

— Что ж, и ты мне можешь пригодиться, — согласился принц.

Вечером говорит Глазастый принцу, чтобы спал спокойно. Он сторожить будет.

Уснул наш принц сладким сном, а Глазастый сидит, караулит.

Ровно в полночь видит он, что от принцессиной кровати оторвалась золотая розочка, пролетела через комнату и за дверью исчезла.

Разбудил Глазастый Длинного и побежали они во двор. Во дворе Глазастый говорит:

— Ну, братец, ступай на восток да шагай пошире, принцесса от нас в ста верстах.

Длинный долго думать не стал, зашагал так прытко, будто у него пятки салом смазаны. Отмахали они сто верст — видят розовый куст. В середине куста золотая розочка расцвела. Эта и есть принцесса Кветуша. Глазастый розочку сорвал, уселся Длинному на плечи, оглянуться не успели, а они уже в замке. Принц проснулся, они ему розочку отдают. Только рассвело — является королева, доброго утра принцу желает, спрашивает, хорошо ли почивал и где принцесса Кветуша. Принц поклонился, подает ей розу. Увидала королева — чуть от злости не лопнула, но ничего не сказала, розу схватила и прочь пошла.

А вскоре и Кветуша вернулась. Вечером все спать улеглись и принц сладко уснул.

Только Глазастый не спит, ждет, что дальше будет. В полночь видит — золотая птичка из покоев через замочную скважину выпорхнула. Разбудил Глазастый Длинного и они вместе вышли во двор. Глазастый взгромоздился Длинному на плечи, а тот до облаков вытянулся. Поглядел Глазастый вокруг и говорит Длинному, чтобы спешил, ведь принцесса за двести верст улетела. Пустился Длинный за ней, шаг шагнет — версту за собой оставит.

Не прошло и получаса, а они уже в лесу, а там золотая птичка с дерева на дерево порхает. Немало пришлось потрудиться, чтоб ее поймать. Но вот уже птичка у Глазастого в горсти. Да и самое время, скоро светать начнет. Длинный в обратный путь спешит, и вот они уже у принца в замке.

Подает Глазастый принцу птичку, а в покои уже врывается королева и спрашивает:

— Где моя Кветуша?

Принц ей птичку подал, королева от злости только зубами скрипнула. Превратила Кветушу в принцессу и послала с принцем гулять.

Кветуша стала спрашивать, как это ему устеречь ее удается, но он ничего ей не сказал.

Вечером все спать улеглись, а Глазастый глаз не смыкает. Ровно в полночь раздался вдруг шум, а потом все разом стихло. Выскочили Глазастый с Длинным во двор, Длинный до самых облаков вытянулся, Глазастый вокруг поглядел и говорит:

— Бежим скорее за Широким, его черед помогать: принцесса за триста верст отсюда на озере скрывается.

Поспешил Длинный за Широким, посадил Глазастого на плечи, Широкого под мышку засунул и зашагал к озеру.

Полтора часа прошло, пока до озера добирались. Глядят, а по озеру белая лебедь плавает и так нежно поет, что все трое забыли, зачем пришли! Первым очнулся Длинный и кинулся в воду, чтобы лебедь поймать, а вода глубока, даже у такого верзилы только макушка наружу торчит.

Что делать? Улегся Широкий на берег и давай воду пить. Пил-пил, пока дно не показалось. Схватил Глазастый лебедь за крыло, крепко держит. А Длинный посадил Глазастого вместе с лебедью на плечи, Широкого засунул под мышку и зашагали они через горы, через долы прямо в замок.

Отмахали сто верст, тут Длинный вдруг и говорит Широкому:

— Ну, братец, однако, ты тяжеленек!

А тот отвечает:

— Подожди, я воду выплюну, тебе сразу легче станет!

Выплюнул Широкий воду — ох и много же ее было! Все окрестные поля и деревни затопил.

Вернулись они в замок. И самое время! Королева уже в дверях стоит, про Кветушу спрашивает. Подал ей принц белую лебедь. Разозлилась королева, что все ее козни прахом пошли, и лопнула от злости.

Белая лебедь тут же обернулась прекрасной принцессой. Кинулась она к принцу на шею, благодарит за освобождение от злых чар.

Кветушин отец на радостях не знает, что делать! Приказывает поскорее гостей созывать на веселую свадьбу.

Принц не согласился, стал просить, чтобы повременили немного, не то его отец с матерью на свадьбу не поспеют. Стал принц Длинному жаловаться, а тот отвечает:

— Не беспокойся, все сделаю.

Не успели во дворце и глазом моргнуть, а король с королевой уже тут, как тут! Кветушин отец принял их по-королевски, да по-родственному. Радости было много и свадьба удалась на славу!

Гуляло на той свадьбе много богатых князей и дворян. Музыка играла без устали целых четырнадцать дней!

После свадьбы отправились принц с Кветушей в сад погулять. Подходят к ним Длинный с Широким и Глазастый, попрощаться хотят. Принц их не отпускает, говорит, коли горе вместе мыкали, зачем же от радости уходить? Но они не остаются, дальше идти собираются. Ведь и другим добрым людям помочь надо.

Пожали они друг другу руки и разошлись в разные стороны.

А принц со своей Кветушей жил-поживал и внукам своим на старости лет рассказывал про трех верных друзей, которые ему и жизнь сохранили и с доброй женой соединили.

Мирская краса

В давние времена жил богатый-пребогатый король, но детей у него не было, а он очень хотел иметь сына, чтобы не угас королевский род. И вот пришло, наступило долгожданное время появиться ребенку на свет. Снится королю сон, что будет у них с королевой мальчик, и в кумовья он должен взять того, кто утром первым на дороге встретится.

Выглянул утром король из окна, видит — нищий старик идет. А тут прибегают к королю слуги и говорят, что этой ночью у него сын родился. Не очень-то хотелось королю нищего в кумовья звать, а надо. Велел он старика в дом пригласить, приказал вымыть, одеть и приготовиться к пиру.

На праздник были званы и паны, и дворяне. Гости щедро одаривали мальчика и золотом и серебром. Только у старого нищего не было ничего. Он и говорит:

— Все что-нибудь дали и я не отстану. Прочу я королевичу, когда он вырастет, Мирскую красу в жены!

Его слова записали, а грамотку спрятали.

Красавец-мальчик рос и прилежно учился. И вот однажды рылся он у отца в бумагах и попалась ему в руки та грамотка, где про Мирскую красу сказано. Прочел королевич и к отцу побежал:

— Это, — говорит, — мне Мирская краса в жены обещана?

— Какая еще Мирская краса! Откуда ей взяться? Болтовня пустая! — стал король сына отговаривать. Не хочет, чтоб единственный сын пускался по белу свету бродить, неизвестную Красу искать.

Но наш королевич только о Мирской красе мечтает, не верит, что старик про нее зря написал. До тех пор родителей просил-умолял, пока наконец его не отпустили. Дали с собой золота и серебра, и быстрого коня.

Вскочил королевич на коня и помчался по горам, по долам, по крутым берегам. Ехал-ехал и добрался до матери Солнца.

— Как ты сюда попал, сыночек? — спрашивает она королевича. — Ведь к нам даже птичке-невеличке не добраться!

— Ах, сударыня-матушка, я пришел спросить у вашего сына Солнца, не знает ли он, где Мирская краса живет?

— Вот оно что! Боюсь я, что ты с моим сыном не поладишь! Возвращается мой сын домой голодный и сердитый, лучше ему на глаза не попадаться. Ну, ладно, входи, я тебя куда-нибудь спрячу.

Спрятала она его под корыто, чтоб Солнце не увидало.

А вечером Солнце домой вернулось. Только вошло, уже кричит:

— Мама, человеком пахнет, давай его сюда, я его съем!

— Ах, сынок, — отвечает мать. — Откуда здесь человеку взяться. Тебе показалось. Ведь ты целый день людям ярко светил.

Уговорила-успокоила, но Солнце вдруг говорит:

— Ладно, мать, веди его сюда, кто бы он ни был, я его не трону.

Услыхал королевич, из-под корыта вылез, а Солнце его спрашивает:

— Ты, братец, зачем явился?

— Узнать хочу, — отвечает королевич, — не слыхать ли тут у вас про Мирскую красу?

— Про Мирскую красу? Нет, я ничего про нее не знаю. Ступай лучше к Ветру, тот за мной следом мчится, может, где и заприметил ее.

Пошел королевич дальше и добрался до Ветерка. Его матушка королевичу навстречу выходит:

— Ты, сынок, как сюда попал? Ведь к нам и птичке-невеличке не добраться!

— Да вот, сударыня-матушка, пришел я спросить у вашего сына, не знает ли он, где живет Мирская краса?

— Это дело другое. Только не знаю, как быть, ведь мой сын придет домой голодный, в такую минуту с ним лучше не связываться! Ну, так и быть, входи, я тебя спрячу.

И посадила его под корыто, чтобы Ветер не сразу заметил.

Вечером вернулся Ветер домой. Только через порог переступил, уже кричит:

— Мама, человеком пахнет, давай его сюда, я его съем.

— Ах, откуда здесь человеку взяться? Ты по свету летаешь, вот тебе и чудится везде человеческий дух!

Уговорила-убедила, но Ветер вдруг и говорит:

— Ладно, пусть выходит, кто бы он ни был, я его не трону.

Услыхал королевич, вылез из-под корыта, а Ветер его спрашивает:

— Ты, братец, зачем явился?

— Узнать хочу, не слыхал ли ты про Мирскую красу?

— Про Мирскую красу? — задумался Ветер. — Нет, ничего не знаю, хотя во все уголки забираюсь. Ступай к Месяцу, он высоко гуляет, всё на свете видит, может, что и скажет!

Пошел королевич дальше и добрался до Месяца. Тот уже дома отдыхает.

— Что тебе, братец, надобно, кого ты ищешь? — спрашивает королевича Месяц.

— Кого же еще, как не Мирскую красу, не слыхать ли у вас про нее?

— Слыхать, братец, слыхать! Я ее прошлой ночью видал. Ох и хороша! Ох и чистая же душа! Увидишь — сразу голову потеряешь. Да живет она не в нашем мире. Хочешь к ней попасть?

— Очень. Только скажи — как.

— Как? Придумаем! Я тебя сам к ней провожу.

Пустились они в путь. Шли-шли, пока не дошли до глубокой пещеры, а оттуда прямой путь в другой мир. Месяц и говорит:

— Дальше ступай один. Я тебя туда на веревке спущу. Как дело сделаешь, возвращайся, за веревку дерни, я тебя и вытащу.

Спустился королевич вниз, отвязал веревку и дальше пошел. Идет-идет и приходит наконец к замку, а перед замком старуха индюков пасет:

— Добрый день, бабушка! — поклонился ей королевич. — Не возьмете ль меня на службу?

— Я? — удивилась старуха. — А чем платить? Ведь я сама едва концы с концами свожу. Ступай в замок. Там сегодня работника рассчитали, может тебя возьмут, коли сумеешь туда добраться.

— Почему же мне не добраться?

— Да потому, что туда ни одному человеку не попасть, если я ему дорогу не покажу.

— Тогда, добрая душа, мне покажите. Заплачу — не поскуплюсь, — и он сунул ей в руки дукат.

Обрадовалась старуха и провела королевича в замок. В замке долго думать не стали, взяли его и велели за столом прислуживать.

Хозяин того замка к обеду всегда свою сестру приглашал. А была его сестра та, которую все называли Мирской красой, ибо не было в целом мире равной ей по красоте. У всех, кто в первый раз Мирскую красу видел, в глазах темнело и дыханье перехватывало. И с нашим королевичем то же самое приключилось, увидал он Красу — в глазах у него потемнело и если б его не подхватили, свалился бы замертво. С той поры наш королевич только о ней и думал.

Да ведь просто на Красу глядеть — все равно, что через стекло мёд лизать. Вернулся королевич к старухе, дукат принес.

— Сударыня-матушка, — говорит, — не сердитесь, что тревожу, а пришел я к вам за добрым советом.

— За каким же, сынок?

— Посоветуйте, что сделать, чтоб Мирскую красу в жены взять?

— Ох, сынок, посоветовать-то я могу, но чем дело кончится — того не знаю. Коли ты не меткий стрелок, лучше не берись, а если моего совета точь-в-точь не выполнишь, тебя весь мир на смех подымет. Знай, Мирская краса ходит купаться в сад на озеро вместе с двенадцатью подружками, сама тринадцатая. Ты спрячься и жди, когда они придут и в воду влезут. Тогда прицелься и стреляй в самую красивую девицу, ее подружку. Если тебя раньше заметят или, еще хуже, промахнешься, — тут тебе и конец придет. Попадешь в подружку, Мирская краса кинется к ней и позабудет про свою корону, что в траву положила, а без той короны ей не жить. Ты корону хватай, надевай себе на голову и беги, беги, прочь, что есть духу! Да не оглядывайся, и ни за что не возвращай ей корону, не то всё пропало.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Подошло время, а королевич уже в кустах сидит, тихо сидит — не дышит. Мирская краса сняла с головы корону, положила ее в траву и вместе с подружками влезла в воду. Тут наш молодец прицелился и в самую красивую девицу выстрелил. Она вскрикнула и в воду свалилась. Все к ней кинулись. Королевич же к короне — шасть, надел себе на голову и помчался прочь, что есть духу. Мирская краса положила девицу на траву, вверх поднялась и вместе с одиннадцатью подружками полетела вслед за королевичем. Стала его догонять, закричала:

— Ах, господин мой, дорогой, оглянись, посмотри, какое у меня красивое личико!

Но королевич не обернулся, как она ни умоляла. Добрался до веревки и Месяц вытащил его наверх.

Мирская краса вслед за ним наверх прилетела. Месяц с нее глаз не сводит. Глядел, глядел и воскликнул:

— Ах, до чего ж красива! До чего прелестна! Такой бы красавице корону на голову!

Думает королевич: «Почему бы не вернуть Красе ее корону, ведь мы уже на землю выбрались, теперь Мирская краса в моих руках и ей от меня не уйти!»

Надел на нее корону, хочет ее красотой полюбоваться, а Мирской красе только того и надо: не успел королевич опомниться, а она уже исчезла, улетела вместе с подружками.

Месяц от огорчения на месте помер и закатился в Черную долину. Остался безутешный королевич без Мирской красы и без Месяца — верного друга и помощника. Что делать? Пошел он через горы, через долы друга искать, ходит-ходит — найти не может. Долго ли, коротко, а добрался до пчел.

— Пчелки, пчелки, скажите, не слыхать ли чего про Месяца?

— Как не слыхать, — отвечают пчелы. — Лежит он в юдоли печали, а на его могиле цветет тюльпан. Если кто-нибудь тот тюльпан сорвет, Месяц очнется и еще прекраснее станет.

Пошел королевич к могиле, сорвал тюльпан и Месяц — тоненький юноша — вскочил на ноги, как ни в чем не бывало:

— Ах, братец-королевич, до чего ж я сладко спал!

— Так и спать бы тебе веки вечные, если б я тебя не освободил, — отвечал королевич.

— Пусть тебе за это во всем удача сопутствует, — сказал Месяц.

Они снова стали друзьями и, посоветовавшись, решили, что опять пойдут Мирскую красу искать. Месяц привел королевича к входу в другой мир и опустил на веревке вниз. Тот — прямиком к старухе. Увидала его старуха, кричит:

— Ах, ты такой-сякой, опять явился! Говорила я тебе, чтоб корону Мирской красе не давал! Не сумел сберечь, что тебе в руки попало! Не будет из тебя никакого толку!

— Не гневайтесь, бабушка, все обойдется! — отвечает ей королевич, а сам дукат суёт.

Старуха не сразу угомонилась, долго еще ворчала, а потом и говорит:

— Последний тебе, сынок, совет даю: как Мирской красе на озеро прийти, превратись в жука и спрячься в лошадином черепе, что на берегу валяется. Мирская краса положит корону на землю, ты вылезай, обратись в человека, хватай корону — и беги! Да смотри! Коли она заметит, что жук шевелится, немедля пошлет за мотыгой. Тут тебе и конец придет.

Поблагодарил королевич старуху за совет и поспешил на озеро. Долго ждать ему не пришлось, явилась Мирская краса, собралась купаться, а корону в траву положила. Королевич зашевелился, чтоб на волю выбраться, она его заметила, велит мотыгу нести и череп рубить. Но королевич-жук не дается, все глубже прячется.

— Ах ты уродина эдакая, не стану я с тобой возиться! Знаю, прячешься, но к короне тебя и близко не подпущу, — обозлилась вконец Мирская краса и отшвырнула мотыгу в сторону. Но только она повернулась к королевичу спиной, чтоб в воду войти, он выскочил, схватил корону — и припустился бежать, на лошадях не догонишь, Мирская краса за ним летит, вот-вот настигнет.

— Обернись, обернись, мой господин, — кричит, — погляди, какая у меня красивая шейка!

Но напрасно Мирская краса королевича прельщала, Напрасно умоляла. Он ухватился за веревку и Месяц вытащил его на землю.

Пришлось Мирской красе и её подружкам вслед за ним вылезать, ведь без короны ей не житье. Теперь стал королевич корону пуще глаза беречь, а Мирская краса от него нина шаг.

Собрался королевич вместе с красавицей к старикам-родителям, и Месяц с ними отправился.

Добрались они к ночи до постоялого двора. Молодые в комнату пошли, а Месяц у порога пристроился, девушки-подружки голубками обернулись и уселись на крыше. Вокруг тишина. Только голубки на крыше воркуют:

— Отец нашего королевича у себя в замке советника держит, а у того дочка есть, и хочет он эту дочку за нашего королевича замуж отдать. Отец нашего королевича приказал карету вызолотить, а советник велел ядом облить, наш королевич с Мирской красой в карету сядут и насмерть отравятся. А кто его предупредит, тот в каменный столб превратится!

Месяц все это выслушал, но сам молчок.

На вторую ночь пришли они на другой постоялый двор. Королевич с Мирской красой в комнаты отправились. Месяц под порогом улегся, а голубки на крышу уселись. В полночь голубки снова между собой разговор завели:

— Отец нашего королевича советника держит, у того советника дочка, хочет он свою дочку за нашего королевича выдать. Вырастил советник дракона, тот дракон королевича вместе с Мирской красой, когда они спать лягут, сожрет! Но кто им про то скажет — сразу в каменный столб превратится.

Месяц выслушал, но опять молчит.

Стали они к родному замку подходить, а им навстречу мчатся кареты. Первая карета блестит, вся золотом покрыта. Жених с невестой хотят в карету сесть, но Месяц к ним подскочил и говорит королевичу:

— Послушай меня, братец! Не садись в золотую карету, а садись со своей невестой в самую последнюю!

— Не пойму, — отвечает королевич, — почему мне нельзя в первую карету сесть, ведь мне ее отец посылает! Но я твоего совета послушаюсь, я тебе верю, ты мой верный друг.

И сел вместе с Мирской красой в старую, обшарпанную карету.

Золотая карета примчалась в замок пустая. Все перепугались, уж не стряслась ли беда с королевским сыном и его невестой! Замок, дома́, церкви и башни в траур одели и поднялся плач превеликий.

Вдруг видят, последняя карета тащится, — старая, да побитая, в ней королевич сидит, а с ним Мирская краса. Тут же траур сорвали, все стали от радости прыгать, кричать, веселиться. Все на Мирскую красу смотрят, удивляются. Король пиры задает, все едят-пьют, веселятся.

Один Месяц не ест, не пьет, знает, что дальше будет. Пока другие пировали, он меч точил. Вечером, молодых в постель уложили, а Месяц потихоньку подкрался и встал в дверях.

Пробило полночь и вдруг из-под порога вылезает дракон, хочет молодых сожрать. Но Месяц его своим мечом уничтожил.

Прибежал королевский советник, поднял крик, будто Месяц жениха с невестой хотел убить. Молодой король готов сквозь землю провалиться, стыдно ему такое про своего братца-Месяца слушать, он-то этим речам не верит, а советник не унимается, да и вокруг все твердят, будто Месяц острым мечом своему королевичу угрожал. Приговорил король братца-Месяца к смерти.

Повели его на казнь, а он посреди дороги встал, просит молодого короля в последний раз его выслушать.

— Все равно мне помирать — сказал Месяц. — Уж я тебе лучше всю правду скажу. Знаешь, что было, когда мы на первом постоялом дворе стояли? Все спали, только я не спал и хорошо слышал, о чем голубки на крыше ворковали: «Отец нашего королевича держит у себя в замке советника, у того советника дочка есть, он ее за нашего королевича замуж выдать хочет. Нашего королевича отец приказал карету золотом крыть, а советник — ядом облить. Только королевич в карету сядет, тут же вместе с Мирской красой от этого яда помрет». Вот почему я не пустил тебя в золотую карету. А когда на втором постоялом дворе ночевали, вы все спали, а я у порога караулил и слыхал, как голубки на крыше ворковали: «Нашего королевича отец у себя в замке советника держит, у того советника дочка есть, он ту дочку хочет за нашего королевича отдать. Вырастил советник дракона, тот дракон нашего королевича вместе с Мирской красой сожрет, как только они спать лягут». Теперь ты понял, что я делал с мечом возле вашей спальни? Ведь это я дракона убил! Да только голубки еще говорили: «Кто про это расскажет — немедля в каменный столб превратится!»

Не успел Месяц договорить, как и вправду в каменный столб превратился.

Все от страха на месте застыли, а молодой король кинулся к тому столбу и стал горько рыдать, что друга верного лишился. Советника по заслугам наказали.

С тех пор, каждое утро орошал королевич столб слезами. Но Месяц все не оживал да не оживал.

Прошло много времени. Мирская краса уже ребеночка ждет. А молодому королевичу сон снится, что, как младенец на свет появится, надо, чтоб он своим мизинчиком к каменному столбу притронулся. Тогда заклятье исчезнет, Месяц оживет, станет еще прекраснее и проживет долгую жизнь вместе со своими друзьями.

Проснулся король, а ему говорят, что у него сынок народился. Исполнил король все, как во сне было сказано, и Месяц ожил! Так и жили друзья вместе, долго-предолго и еще того дольше.

Златорогий олень

В степи, у подножья гор, жила старая женщина и был у нее один-единственный сын. Повадился парень на охоту ходить, а когда возвращался на своем вороном коне, мать встречала его лаской и приветом и вела домой.

Однажды, прогуливаясь по саду, увидал наш юноша оленя с золотыми рогами!

Да только чудно́: олень от него не бежит, а будто дразнит — к себе подпускает, но в руки не дается. Благослав — так юношу звали — пошел домой, взял лук и стрелы, оседлал коня и помчался вслед за оленем, а олень на месте не стоит, а все дальше и дальше уходит — из сада в лес, из леса — в горы.

Благослав за ним так далеко от дома ускакал, что не знает, как возвращаться. Стал дорогу назад искать, да не найдет, а все глубже в чащу забирается. Ничего ему не оставалось, как за оленем скакать. Миновал он уже горы и долины и вдруг оказался во дворе большого замка. Вокруг замка высокая стена.

— Ну, теперь тебе от меня не уйти! — подумал Благослав и вонзил шпоры в бока вороного коня.

Усталый конь рванулся вперед из последних сил. И, что за чудеса! Только выпустил Благослав стрелу из лука, как полетела стрела и оленя насквозь пронзила — и в тот же миг пропал олень с глаз долой.

Подбежал Благослав к тому месту, где олень стоял, и что же? Стрела в стволе дерева торчит, а на том дереве надпись:

«Кто в замок войдет, пусть поставит коня в конюшню, а сам поднимается наверх, в покои, и берет там все, что найдет».

— Вот и хорошо! — говорит Благослав своему вороному, а тот рядом стоит, едва дышит.

Отвел он вороного в конюшню, а там корма предостаточно: и овес, и сено, и клевер!

— Ешь и пей вволю! — сказал ему юноша, а сам в покои пошел.

А в покоях и для него богатый стол накрыт. Напился-наелся, задумался: «Целый день промучился! Где же мне спать лечь?»

Огляделся вокруг, видит — постель уже приготовлена. Только он до постели добрался да разделся, как сразу уснул. Никто ему доброй ночи не пожелал.

Снится ему, что пришли три девы и стали упрашивать его, чтобы прожил он в этом замке три дня, что они — королевские дочери и должны оставаться в этом замке до тех пор, пока не явится человек, который их освободит. Но для этого ему надо адские муки выдержать. Долго просили-умоляли, а потом исчезли.

Тут вся комната ходуном заходила от страшного грохота и Благослав проснулся. Озирается вокруг — никого. Притих он, стал прислушиваться. Вдруг кто-то накинулся на него, душит, бьет, дыхнуть не дает. Но, к счастью, пробил урочный час, все исчезло и он, измученный, избитый уснул крепким сном.

Утром Благослав поднялся, оделся, а стол уже накрыт. Поел-попил и пошел поглядеть, что делает его вороной конь. Тот стоял спокойно в стойле, а еды и питья у него было вдоволь.

Отправился Благослав дальше, видит — колодец с прекрасной чистой водой. Захотелось ему той воды испить, попробовал дотянуться, но поскользнулся, руку и прядь волос в воде омочил. «Даже воды здесь не напьешься!» — подумал он. Глядит на свою руку, а рука от воды серебряной стала и волосы тоже.

Пошел он дальше по саду гулять. Походил-поглядел на прекрасные цветы и деревья и вернулся обратно в покои.

Так прожил он в том замке три дня. Днем все шло хорошо, а ночью чудища терзали и мучили его всё больше. Он бы, конечно, из замка сбежал, да девы каждый раз принимались его упрашивать и уговаривать, чтобы он три ночи продержался. Ведь только тогда он сможет освободить их от злых чар. На третью ночь, когда призраки в урочный час исчезли, он, вконец измученный, уснул.

Снится ему сон, будто приходят три девы и благодарят его за освобождение, а младшая подходит к Благославу и на его мече пишет, что ее отец живет в таком-то замке, если Благослав в тот замок пойдет и захочет взять ее в жены, она согласна. Написала, и все три сразу исчезли.

Проснувшись поутру, оседлал Благослав своего верного коня, завязал волосы и руку платками и помчался искать королевский замок.

Подъезжает к замку, слезает с коня, хочет проверить, правда ли это или все ему лишь приснилось. Вдруг его не узна́ют, вдруг младшая дева замуж за него не пойдет.

Слез Благослав с коня и отпустил его на все четыре стороны.

Прибежал вороной к матушке Благослава, весело заржал, сын, мол, твой жив и здоров и беспокоиться о нем нечего.

А Благослав пошел в замок пешком, стал на службу проситься. Взяли его поваренком. Велят в печь дрова подбрасывать и повара во всем слушаться.

Работает поваренок с охотой и ждет той минуты, когда сможет молодую принцессу повидать. Ведь в том королевстве было заведено, чтобы принцессы по очереди ходили на кухню и учились стряпать.

В эту неделю на кухню ходила старшая. Придет, и все на Благослава поглядывает, дивится, что такой красивый парень вдруг в поварята пошел! Глядит-глядит, да все молчком, ни словечком с ним не обмолвится. И средняя сестра также; подивилась, поглядела — и всё. Стала в кухню младшая ходить, тут Благослав не выдержал и снял со своего серебряного пальца повязку, чтобы принцесса увидала.

А на следующий день выпустил из-под колпака прядь серебряных волос. Принцесса видит, но молчит. А на третий день велит повару, чтоб с поваренком ей обед послал.

Вошел Благослав в покои к младшей принцессе, а она в том же платье, в котором в заколдованном замке была, он ей свои серебряные волосы и пальцы показывает, узнала его принцесса, обещает замуж за него пойти, только просит:

— Подожди, пока мои сестры себе мужей выберут!

А вскоре король-отец объявил, что в такой-то и в такой-то день его дочери будут себе мужей выбирать: кому принцесса золотой платок кинет — тот и станет ее мужем.

Съехались в замок богатые господа да принцы. Встали перед королем. Две старшие сестры первыми свои платочки кидали. Выбрали себе принцев. А младшая долго никому платок не подает, от всех отказывается. Вдруг видит, поваренок в дверях стоит. Принцесса к нему спешит и свой платок подает.

Разгневался король, велит поваренка со двора гнать: еще чего, чтоб какой-то поваренок стал его зятем! Никогда тому не бывать! Но дерзкий поваренок не желает уходить. Схватил его король за шиворот, вышвырнуть хочет, тут колпак-то и свалился! Все глядят — а у парня серебряные волосы. Понял король, что это тот самый молодец, который провел в заколдованном замке три ночи и его дочерей освободил.

То-то было радости!

Послали гонцов, привезли матушку Благослава и сыграли богатую свадьбу. Все на той свадьбе были, ели-пили до отвала. И зажили Благослав с женой в мире и в согласии. Небось и сейчас живут, если еще не померли.

Черноволосый принц

Была когда-то на свете большая страна, где все люди были рыжими, один только королевский сын уродился черноволосым. Ему после отцовой смерти на королевский трон положено садиться, да подданные из-за тех волос его видеть не хотят.

Старый король не знает, как быть, заранее опасается за свою страну и за сына. Стал король думать, как делу помочь. Всех расспрашивает, как черные волосы сына превратить в рыжие. Одни советуют одно, другие — другое, третьи — так, четвертые — этак. И мазали бедную его головушку, и терли, и мыли, и полоскали, но только всё напрасно, ничего не помогает. Волосы как были, так и остались черными. Поняли, что все напрасно, и оставили бедного принца в покое!

Но старый король день ото дня всё больше хмурится да злится, и сын уже не смеет ему на глаза показаться. Так оно и шло долгое время.

Вдруг однажды долетела до королевского замка молва, будто в таком-то и таком-то городе волосы могут сделать такими, какие только человек пожелает. Но для этого надо в тот город поехать и надолго там остаться.

Услыхал король и, не теряя ни минуты, собрал сына в дорогу и отправил в тот город на целых пять лет, строго наказав всё в точности исполнять, что бы ему ни посоветовали.

Ладно.

Может оно и хорошо, да кто знает! Поехал принц в тот город. Что с ним там только ни делали! Через пять лет посылает король за сыном слугу, а у принца тем временем волосы еще чернее стали. Стыдно принцу домой возвращаться, а надо.

Прошли они со слугой большую часть пути, стала принца жажда мучить. Спрашивает он слугу, не знает ли тот какого колодца поблизости.

— Знаю, — отвечает слуга, — сейчас к нему подойдем.

Долго ли, коротко ли, подошли они к колодцу. А колодец тот такой глубокий, что никак из него не напьешься, никак до воды не дотянешься, только если один другого за ноги держать станет. Тут негодяй-слуга и говорит принцу:

— Подожди, сперва я попробую, какова водица, а ты меня держи покрепче.

Держит принц слугу за ноги, а тот напился и говорит:

— Ох, и хороша же вода!

Настала очередь принца. Только он вниз головой повис, закричал ему негодник-слуга:

— Теперь ты в моей власти! Или я тебя утоплю или клянись, что станешь мне навеки слугой, а меня принцем объявишь!

Что оставалось бедняге-принцу делать? Поклялся он своему слуге страшной клятвой и стал ему прислуживать. Пришли они в королевский дворец, а король-отец с матерью-королевой радуются, ведь сын теперь тоже рыжий стал! Подданные и придворные рыжего принца разве что на руках не носят!

Да только фальшивый принц места себе не находит, боится, как бы кто всей правды о нем не узнал. Думал-думал, хитрость удумал и притворился больным.

Король с королевой охают, велят лекарей звать, а лекари его всевозможным снадобьями пичкают. Он, шельмец, ничего в рот не берет, все об одном просит, чтоб слугу к волшебному колодцу отправили, он, дескать, из того колодца воды попьет и сразу поправится. Знал подлый обманщик, что колодец дракон стережет и настоящему принцу там конец придет, и тогда о его подлости никто никогда не дознается.

Пришлось бедному принцу в путь собираться и за водой идти. Добрался он до колодца, увидал дракона и горько заплакал:

— Ах! Несчастный, разнесчастный я человек!

И слезы его так и полились в колодец. Одна слеза упала дракону на слепой глаз и он тут же прозрел. Стал его дракон спрашивать, почему он плачет.

— Как же мне не плакать, — жалуется принц. — Мне воды надо, а я не знаю, как набрать.

— Не бойся, — кричит ему дракон из колодца, — спусти вниз кувшин, я тебе воды наберу.

Опустил принц пустой кувшин, а дракон подал ему полный. Вернулся принц домой, плут-слуга той воды напился, вскочил на ноги бодрый, будто ничем и не хворал.

Но вскоре снова хворым притворился.

— Я, — говорит, — только тогда поправлюсь, коли слуга приведет мне из стеклянного замка красавицу Флориану.

Пришлось принцу снова в путь собираться. Строго-настрого велят ему спешить и без Флорианы домой не возвращаться.

Бредет наш принц и горькую думу думает, до чего же он дожил и что его дальше ждет. Вдруг видит — полчища муравьев через дорогу перебираются. Красиво идут, ряд за рядом, будто солдаты. Остановился принц, ждет: вдруг шаг шагнешь да какого-нибудь муравьишку раздавишь! Самым последним большой муравей с короной на голове двигался. Поблагодарил он нашего принца, что его подданных не обидел, и сказал, если какая-нибудь помощь потребуется, — пусть о нем вспомнит.

Умолк муравей, а принц дальше пошел своей дорогой.

Вскоре попал он в березовую рощу. Видит — две птицы в силке крыльями трепещут, выбраться не могут. Он птичек освободил и выпустил на волю. Птички весело защебетали и тоже помочь посулились.

Вышел принц из рощи, к ручью подошел, а там на берегу бьется на песке рыба, а у той рыбы на голове жемчужная корона. Он поднял рыбу и в воду кинул.

Поплыла рыба, а потом голову с короной из воды высунула и говорит:

— Я тебе еще отслужу, — хвостом взмахнула и ушла под воду.

Долго ходил наш принц по разным краям, пока наконец не набрел на стеклянный замок. Торопится принц, чтоб еще засветло туда добраться. Подходит, а в воротах Баба-Яга с обнаженным мечом караул несет. Он ей учтиво поклонился, а она не отвечает, лишь злобно на принца косится. Как, мол, он сюда явиться посмел? Вот-вот ему голову с плеч снесет. Наш бедняга объясняет, что не его вина, сам бы он никогда сюда не пришел, но только там-то и там-то захворал принц и до тех пор на ноги не встанет, пока Флориану в жену не получит.

— Это дело другое, — отвечает Баба-Яга. — Значит, ты ни в чем не виноват! — и ведет его в замок.

— Отдыхай, — говорит, — завтра побеседуем.

Подала ему сытный ужин и показала, где спать ложиться. Поел принц и уснул, как убитый. Утром является к нему Баба-Яга с обнаженным мечом и говорит:

— Не ты первый, сынок, за Флорианой явился. Много здесь таких перебывало, но я ее лишь тому отдам, кто как следует на меня поработает.

Понял принц, что шутки плохи. Да только ведь без Флорианы нельзя ему домой возвращаться. Решил счастья попытать.

— Вот и ладно, сынок, вот и ладно, — кивнула головой Баба-Яга. — Собирайся на работу!

Пошла в кладовую, вынесла меру мака и с мерой проса хорошенько перемешала.

— Получай. Все перебери до зернышка, и чтоб к вечеру было готово! — сказала, повернулась и пошла к воротам.

— Ну, и задала же ты мне задачу, — сказал сам себе принц, — слыханное ли дело — мак от проса отделить!

Стало ему своей головы жалко. Да к счастью, вспомнил он про большого муравья с короной, а тот уже тут как тут, стоит перед ним, за ним следом валом валят муравьишки поменьше.

— Ничего не бойся, принц, — воскликнул Король-муравей, — вот мы и пришли тебе на помощь. Ступай, погляди на замок, а мы пока все зерно переберем.

И часа не прошло, как муравьи все сделали, принц вернулся — нету муравьишек, только мак лежит отдельно, а просо — отдельно. Стало солнце заходить. Злобная Баба-Яга с обнаженным мечом примчалась. Ну, быть принцу без головы! Да увидала две кучки зерна и сразу подобрела:

— Вот и славно, — говорит, — вижу, что ты постарался. Теперь поужинай да отдохни! Только это еще не все, завтра получишь другую работу.

Принц-то собирался уже Флориану в замок вести, но услыхав ведьмины речи, потерял аппетит и сон. Целую ночь глаз не сомкнул, все с боку на бок ворочался.

Только заря занялась, а Баба-Яга уже тут как тут, ставит на стол два пузырька и говорит:

— Набери в эти пузырьки живой и мертвой воды, хотя бы по капельке и к вечеру возвращайся, а коли задержишься, не сносить тебе головы.

Повернулась и пошла ворота сторожить.

Стал принц думать-гадать, что за вода такая и где ее взять. Вдруг слышит, кто-то в окошко стучится. Поглядел — а там две птички. Те самые, которых он из силка вызволил. Принц окно распахнул, слышит, одна птичка щебечет: «Не печалься, мы тебе поможем, принесем воду живую и мертвую. К вечеру жди».

Полетели птички в далекие края.

Принц тем временем по саду гуляет. Он вернулся, а птички уже в окно влетают, из своих клювов в пузырьки воду капают — живую и мертвую, и говорят:

— Бери! Коли спросит Баба-Яга, где воду взял, отвечай, что мертвая вода — слеза разбойного сына, а живая — слеза отца, который горько его оплакивает.

Упорхнули птицы, примчалась Баба-Яга, а принц ей живую и мертвую воду подает и рассказывает про то, что от птичек узнал. Взяла Баба-Яга склянки, похвалила принца. Но Флориану не отдает, покуда он ей еще одну службу не сослужит. А какую — завтра узнает.

Не спалось принцу и ужин был ему не впрок.

Только солнце взошло, Баба-Яга явилась:

— Пойдем со мной, говорит.

Хватает принца за руку, на морской берег ведет и громким голосом кричит:

— Я свой золотой перстень в море обронила! Коли ты его до вечера не достанешь — быть тебе без головы.

Оставила принца, а сама ворота сторожить побежала.

Печально бродит принц по берегу морскому. Не знает, что делать. Может, в воду кинуться? Тут раздался громкий всплеск: глядит принц, а из воды рыба выскакивает, та самая, которую он в ручей пустил, на голове жемчужная корона блестит.

— Не печалься, принц — говорит ему рыба. — Я тебе на помощь пришла, сейчас найду перстень.

И приказала всем рыбам в море перстень искать. Искали они с утра до полудня, с полудня до вечера, а найти не могут. Уже и принц и королева-рыба беспокоиться начали, вдруг какая-то рыбешка перстень нашла и отдала своей королеве. Та выбросила перстень на берег и скрылась в волнах.

Обрадовался принц, схватил перстень, к Бабе-Яге спешит.

— Ну, где перстень? — ухмыляется Баба-Яга, а сама уже меч поднимает.

— Вот он! — отвечает принц, и перстень протягивает.

— Ох, и повезло тебе, — удивилась старая, — ох, и повезло же! Ну, ладно. Коли я что пообещала, значит сделаю. Только вы с Флорианой эту ночь еще здесь поночуйте.

Принцу и ужин пришелся по вкусу и спал он сладко. А Баба-Яга всю ночь глаз не сомкнула. Затопила печь, пироги в дорогу испекла. На заре разбудила Флориану. Та мигом собралась, прихватила с собой склянки с живой и мертвой водой. Перед замком уже кони наготове стоят и карета богатая. Уселись Флориана с принцем и благополучно прибыли в королевский дворец.

Увидал подлый слуга красу-девицу, сразу выздоровел. А Флориана на него и глядеть не желает. Уж больно ей принц — ее освободитель — по сердцу пришелся. Заметил такое дело негодник-слуга, обозлился и, чтобы спрятать концы в воду, зазвал королевского сына в сад и там убил. Прибежала Флориана, увидала мертвого принца, брызнула на него живой водой и принц тут же ожил. И — о, чудо из чудес! В ту же минуту его черные волосы стали рыжими. Рассказал ей принц, что с ним произошло и как дело было.

А тут негодяй-слуга бежит, опять хочет на королевского сына напасть. Но Флориана брызнула на него мертвой водой — тут ему и конец пришел.

То-то было радости! Родители своего родного сына и невестку-красавицу обнимают, целуют.

Сыграли веселую свадьбу и все радовались вместе с ними.

Кошечка-хозяюшка

У одного богатого пана было три сына. Двух старших умными считали, а третьего в дураках держали. Состарился отец и надумал сыновей заранее выделить, чтоб не дошло между ними до греха, когда он навеки глаза закроет. Как решил — так и сделал. Позвал всех троих и объявил свою волю:

— Ты, — говорит, — получишь от меня то-то, ты — то-то, а тебе — то-то: всем поровну, без обиды.

Только двум старшим такой дележ не по вкусу пришелся, они — умники — все себе захватить рады, а младшему — от бублика дырку.

Стали они отца и так и эдак обхаживать, но он на их хитрости не клюнул и решил по-своему.

— Ну, что ж, — сказал он. — Коли вам мой дележ не нравится, все пока останется как есть, а вы ступайте по белу свету походите. Кто из вас через год в самом красивом платье вернется, — тому все и достанется.

— Ладно, батюшка, — согласились братья.

Из дому они вышли все разом. Шли-шли и очутились на перепутье. Тут двое старших отделились, младшего бросили. Себе выбрали дороги ровные да хорошие, а младшему оставили горбатую да ухабистую, по той дороге, видно, годы и годы никто не ходил. Самый старший попал в королевский город и нанялся на службу к королю. Средний — остановился в богатом доме да там и прижился. Младший же долго пробивался по нехоженой дороге, пока не увидал широкую лужайку, а на той лужайке черную кошку.

— Ага! — подумал он. — Видно тут люди недалеко, коли кошка сидит!

А тут кошка сама к нему подбежала и давай у ног тереться, а потом отскочила, оглянулась, словно за собой позвала. Он не стал долго думать и пустился следом за ней. Так они шли, пока не добрались до замка.

Кошка в ворота и наш молодец за ней. Входит в прихожую, а там мертвая тишина; из прихожей в светлицу, из светлицы во вторую, из второй — в третью, весь замок обошел, нигде живой души не встретил. Наконец добрался он до комнаты, в которой стол на один прибор накрыт. На столе богатые яства стоят и бокал с питьем.

Сел молодец за стол, поел и питья отведал, тут вдруг растворяются двери, в комнату вскакивает черная кошка, прыгает на стол и говорит:

— Приветствую тебя в моем доме!

Чудно стало парню, что кошка разговаривает. А та снова свое:

— Ничего не бойся. Я все про тебя знаю, и про то, какой у вас с братьями спор вышел и чего ты ищешь. Я — хозяйка этого замка, тебе здесь хорошо будет. За этим столом станешь каждый день есть и пить, а красивую одежду я тебе дам, сможешь выбрать самую лучшую, но целый год будешь меня во всем слушаться. Каждое утро, еще и заря не займется, я тебя будить стану. Ты встанешь, возьмешь этот деревянный нож и пойдешь в лес; там срежешь прут и обратно возвратишься, и будешь стегать меня до тех пор, пока я не кинусь на дверную ручку. И так каждый день. Вот и вся твоя работа.

— Ах, милая Кошечка! Как же могу я вас стегать, коли вы мне ничего дурного не сделали? — стал отказываться парень.

— Это уж сам решай, — перебила его кошка. — Не хочешь — не надо, только не видать тебе тогда красивого платья.

Пришлось нашему молодцу согласиться, и делать все, что кошка велела.

Еще не рассвело, а она уже его будит. Вскочил парень с постели, взял деревянный нож, пошел в лес, срезал прут, вернулся домой и давай кошку охаживать. Та по комнате мечется, орет дурным голосом, ему жалко стало, даже руки опустились. А кошка кричит:

— Забыл, что я тебе велела?

Хочешь-не хочешь, пришлось опять за прут браться. Вытянул он ее раза три, тут Кошечка и кинулась на дверную ручку. На том он и успокоился. На следующее утро то же самое. И пошло так изо дня в день.

Однажды говорит ему Кошечка:

— А твои братья уже домой идут!

— Неужели? — удивился парень. Уж очень быстро год пролетел.

— Ступай, — продолжала Кошечка, — в средний подвал, там увидишь золотое платье, возьми его и отправляйся в путь! Только золотое платье под низ одень, а свое старое — сверху, придешь домой — сразу в золотом платье не объявляйся!

Взял наш парень золотое платье, Кошечку за доброту поблагодарил и пошел домой.

На перекрестке дорог повстречал братьев, те сидят в новых красивых платьях, отдыхают. Увидали его, со смеху покатились и давай по-всякому обзывать!

Он ни словечка им не ответил, так и пришли домой. Отцу на старших сыновьях одежда понравилась, а младшему только и сказал:

— Ступай с глаз долой.

Вышел парень из комнаты, скинул с себя старье, по двору взад-вперед в золотом платье прогуливается!

Отец своим глазам не верит, приглядывается, глядел-глядел, а потом и говорит старшим сыновьям:

— Вы только посмотрите, какое на вашем брате платье, не иначе из чистого золота.

Те от удивленья только рты разинули. Вот конфуз! У младшего платье не в пример краше! Выходит, теперь всё младшему достанется! Да только отец иначе решил:

— Нет, это еще не все. Придётся вам снова по белу свету походить. Кто из вас через год самого лучшего коня приведет, тому все свое имущество отдам!

Собрались братья и каждый пошел своей дорогой. Госпожа Кошечка ждала младшего брата на том самом лугу и опять повела в свой замок. Все было, как и в прошлый раз, обед на столе стоял, после обеда прибежала Кошечка и сказала:

— Добро пожаловать ко мне!

Поговорили они, побеседовали, и пообещала она ему через год красавца-коня, только велела во всем ее слушаться.

Стал наш парень ходить на заре в лес, резать деревянным ножом прутья, а возвратясь — хлестать беднягу Кошечку до тех пор, пока не кидалась она на дверную ручку. И так каждый день. Через год говорит ему госпожа Кошечка:

— Твои братья домой идут и коней ведут!

Удивился он, что год уже пролетел, вроде бы только-только в замок явился.

— Ступай в конюшню, — говорит ему Кошечка — там кони стоят, но ты бери того, который в углу привязан, не бойся, что он тощий. Погладишь его по спине и сразу увидишь, что за конь у тебя!

Поймал наш парень тощего коняшку, от души поблагодарил госпожу Кошечку и отправился домой.

Идет коняшка, едва ноги волочит, но только парень его по спине погладил, как обернулся он златогривым крылатым конем и полетели они быстрее ветра.

Стали к перепутью приближаться, крылатый конь снова превратился в тощую клячу и поплелся едва дыша, ногу за ногу цепляя.

Братья уже пасли здесь своих буйных коней и, увидав младшего верхом на кляче, принялись над ним смеяться. Добрались они до дому, отцу понравились кони двух старших сыновей, а на клячу младшего он и глядеть не захотел. Все трое завели коней в конюшню и пошли обедать.

После обеда вышел младший из покоев, переоделся в золотое платье, вывел из конюшни свою клячу, сел на нее и погладил по спине. И тут же загарцевал под ним златогривый крылатый конь и резво помчался по двору.

Выглянул отец из окошка, увидал младшего сына на крылатом коне, кликнул старших двух и говорит:

— Гляньте-ка, гляньте, на каком коне ваш брат скачет!

Те двое от злости чуть не лопнули, но что делать, пришлось и самим его похвалить:

— Хорош конь, — говорят, — да только наш один десятерых таких стоит!

— Ладно, — сказал отец. — Сейчас увидим. Ступайте, седлайте ваших коней, будете через ворота перескакивать.

Сели братья на коней. Старший пришпорил коня, хочет через ворота перемахнуть, но споткнулся его конь и ногу сломал, за ним средний помчался, да не перескочил, конь шею свернул. Тогда младший пришпорил своего коня и, словно птица, перемахнул через ворота, а потом обратно во двор. Братья чуть со стыда не пропали, теперь всем стало ясно, у кого самый лучший конь и кому должно достаться наследство.

Но отцу и этого показалось мало.

— Должны вы, — сказал он, — еще разок по белу свету погулять. Кто из вас через год приведет самую красивую невесту, тому я и отдам все!

Опять пошли братья каждый своей дорогой.

Кошечка уже ждет младшего на лугу и в свой замок зовет:

— Я, — говорит, — знаю, зачем вас отец из дому проводил. Слушайся меня, как до сих пор слушался, и через год будет у тебя невеста, за которую тебе краснеть не придется.

И снова стал наш парень на зорьке в лес ходить, резать деревянным ножом прутья и хлестать беднягу Кошечку.

Когда был третий год на исходе, на рассвете явилась к нему госпожа Кошечка и стала будить.

— Поднимайся, — говорит, — твои братья уже домой идут и невест ведут, настало время и тебе с невестой знакомиться. Сегодня ты меня не бей, а сделай вот что: бери деревянный топор да ступай в лес. Там наруби дров, принеси их во двор и сложи штабелем, а еще настрогай столько стрел, сколько сможешь в охапку взять. Как будешь готов — приди ко мне!

Сложил наш парень дрова штабелем и стрел охапку принес.

— Хорошо, — сказала ему госпожа Кошечка, — теперь бери этот меч и разруби меня на три куска, куски положи поверх дров, а дрова подожги! Когда всё сгорит, из пепла появятся страшные чудища и начнут на тебя кидаться. Но ты в каждого кинь стрелу, и чудища тут же исчезнут. Потом явится жаба, а в пасти у нее будут ключи. Ты у нее ключи отыми. Жаба тоже исчезнет. А ты ступай туда-то и туда-то и отвори тем ключом покои. Теперь, бери меч и делай, что я велела.

У нашего парня руки задрожали:

— Ах, — сказал он, — разве я могу с вами так обойтись?

Кошечка кричит:

— Разруби меня, разруби, иначе у тебя невесты не будет!

Что ему оставалось делать? Все исполнил, как Кошечка велела. Забрал у жабы ключи, отворил комнату, а там девица-красавица сидит и говорит ему:

— Ах, спасибо тебе, добрый молодец, спасибо, ведь ты меня освободил.

И рассказала ему, что с ней произошло: отец ее был королем, после его смерти осталась она одна на всем белом свете. Явилась к ней ведьма, стала за своего сына сватать, но она за ее сына идти не хотела и ведьма в отместку превратила ее в кошку. Теперь-то она ее не боится, ведь жаба, что пропала, и была та самая ведьма!

Рассказала девица, а потом добавила:

— Коли хочешь, я стану твоей женой!

Вы и сами понимаете, что наш молодец с радостью согласился. И тут всё вокруг них ожило. Со всех сторон повалили к замку люди, стали нашего парня благодарить за то, что их освободил.

В тот же день молодые сыграли свадьбу, а после свадьбы запрягли в богатую карету лошадей и вихрем помчались к отцу.

Старшие братья тоже своих невест привели. Да только куда им было до нашей красавицы!

Обрадовался отец, младшего сына обнимает, и невестку тоже обнимает.

— Сын мой, — говорит он, — все три раза ты себя лучше братьев показал. Тебе я и отдаю свои владения.

Но сын отца благодарит и отвечает:

— Я, — говорит, — ни в чем не нуждаюсь, всего у меня достаток, а что вы мне пообещали, — с охотой своим братьям отдам. Пусть живут в мире и согласьи, а мы будем жить у себя и вас, дорогой отец, к нам просим.

Краснобород и Златовласка

А сейчас я вам не сказку скажу, а бывальщину расскажу. В те добрые времена… когда? Ох, смотрите, не испугайтесь! Когда свинки ещё носили ботинки, а кошки щеголяли в сапожках, ослы шпорами звенели, а зайцы лисиц гоняли, в те далёкие времена девушкам хорошо жилось. Собаки им посуду мыли, а кошки её вытирали, гуси комнаты подметали, рыбы-сомы тряпки в Гроне-реке стирали, а раки их полоскали. Девицы же в ту пору, ручки сложивши, у тёплой печки сидели и ни одна не боялась, что её замуж не возьмут.

И сейчас не опасайтесь, милые девушки, ведь свинки снова щеголяют в ботинках, а кошки — в сапожках, да и ослы шпорами позвякивают. Так что вы не тревожьтесь, долго дома не просидите. Придёт времячко — вам посуду не мыть, полов не мести, платья не стирать. Станете вы, ручки сложа, посиживать, а мужа себе найдёте по любви и согласию, как наша Златовласка!!

— Какая такая Златовласка?

Про то и речь пойдёт. Угомонитесь поскорее да слушайте! Сейчас не сказка начнётся — бывальщина!

В тридевятом царстве, тридесятом государстве, за стеклянной горой, за деревянной скалой, за соломенным столбом жил богатый король. У его единственной дочери Златовласки волосы — словно золотое солнышко, а очи — словно синее небушко. От женихов у Златовласки отбоя не было, на каждый палец — по десятку, но она ни за кого идти не хотела.

Вроде не плох был король Краснобород, и отец за него бы отдал, да ведь прозвали его Краснобородом потому, что борода у него была красна, как огонь. Златовласка на ту бороду глянет, и вся охота идти за него замуж пропадает.

Напрасно увивался вокруг неё Краснобород, как голубок вокруг голубки. Напрасно отец Златовласку уговаривал: что молодец тот молодцом, и богаче короля нету! Подумаешь — не нравится!

Но Златовласка ни в какую — нет и нет, ни за него и ни за кого другого!

Долго терпел отец, наконец, сказал:

— Ну, дочь, моя, в девках сидеть я тебе больше не дам! Не позволю себя позорить! За кого-нибудь, но замуж пойдёшь! Я тебя неволить не стану, женихов — на каждый палец — десяток, ни тебе, ни мне покоя от них нет — выбирай сама!

Стала Златовласка отца упрашивать, чтоб ещё годик разрешил дома посидеть да подумать.

И вот кличет она однажды свою служанку:

— Поищи, — говорит, — у меня в голове, что-то чешется!

Искала служанка, искала, пока и вправду не нашла. Что? Да что в волосах иногда заводится. Никогда у красавицы Златовласки такого не бывало, а тут вдруг нашла служанка у неё преогромную вошь! В другой раз Златовласка бы со стыда сгорела, а тут даже обрадовалась и говорит:

— Ты про эту вошь никому ни гу-гу, не то тебе худо будет! Вошка ни в чём не виновата! Станем мы её откармливать!

Кормили они вошь потихоньку, держали в коробке до тех пор, пока она не выросла во-от такая! Сняли с неё шкурку, отдали дубить да выделывать, а потом туфельку сшили. Златовласка снова велит служанке язык за зубами держать!

Не успели оглянуться — год прошёл. Зовёт отец дочку и спрашивает:

— Говори, за кого пойдёшь?

— А пойду я, батюшка, за того, кто угадает, из чего моя туфелька сшита. Сначала пускай гадают одни королевичи, а коли не угадают — тогда хоть и нищие!

Как решили, так и сделали. Первыми стали гадать короли, а среди них и сам Краснобород. Только, как ни гадали, разгадать никто не смог.

Рассердился отец, объявил, что отдаст свою дочь хоть за нищего, если тот загадке отгадку найдёт. Принялись разгадывать все, кому не лень, да опять невпопад. А Краснобород тем временем кое-что надумал. Пошёл он к служанке, посулил того-сего, она ему и рассказала, из чего туфелька сшита.

А вскоре явился в королевский дворец нищий на тощей кляче, в разбитую повозку запряжённой. Челядь его прочь гонит, ты, что это, мол, в такой колымаге на королевский двор лезешь! Но нищий на своём стоит:

— Приехал, дескать, разгадать загадку и невесту с собой увезти.

Так оно и случилось. Глянул нищий на туфельку, тут же угадал и говорит:

— Коли она раньше могла быть на голове, почему бы ей сейчас не быть на ноге!

Наша Златовласка залилась краской до самых ушей, стала его умолять, чтоб дальше ни словечка не молвил, обещала за него замуж пойти! А отец только и сказал:

— Кого выбрала, того и получай!

Пришлось ей одеться попроще, чтобы жениху быть ровня да обвенчаться наскоро. А потом посадил нищий свою молодую жену в колымагу и крикнул:

— Но, кляча, беги покуда жива, а коли помрёшь, — заведём другую!

И ни шатко ни валко, покатили они прочь с королевского двора. Отовсюду люди сбегаются поглазеть, а Златовласка сидит, вся пунцовая, глаз не подымает.

Тащились они, тащились и добрались до большого поля. Там стадо белых овец пасётся. Златовласка спрашивает:

— Эй, пастух, чьи это овцы?

— Как — чьи? Короля Красноборода! Он у нас такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем! — отвечает пастух.

«Ах, я разнесчастная! Где была моя голова, когда за него идти не хотела? — вздыхает Златовласка. — Ведь я могла всему этому хозяйкой быть, а теперь вот еду с бедным нищим!»

Тащатся они дальше, видят зелёные луга, а на них стада коров пасутся.

— Эх, пастух, чей это скот? — спрашивает Златовласка.

— Как чей? Короля Красноборода! Ведь он такой богатый и добрый, что нет ему равного под солнцем!

«Ах, я разнесчастная, где была моя голова, когда я за него пойти не захотела? Ведь я могла быть всему этому хозяйкой, а сейчас вот еду с бедным нищим!» — думает Златовласка.

Видит — в низине стадо коней пасётся.

— Эй, пастух, чьи кони?

— Как чьи? Короля Красноборода! Самого богатого и доброго под солнцем!

«Ах, я несчастная! Почему не пошла за него! Ведь всё это могло быть моим, а теперь я еду с нищим!»

Добрались они до высоких гор, большой город увидали.

— Чей это город? — спрашивает Златовласка.

— Это город короля Красноборода! — отвечает ей муж.

— Не туда ли ты меня везёшь?

— Угадала, жёнушка, туда. Недалеко от дворца у меня хатёнка, будем там жить-поживать. Я стану милостыню просить и тебе найду какую-нибудь работу. Я кой-чего принесу, ты кой-чего заработаешь, вот и прокормимся! Заживём с тобой, как два голубка на зелёной ветке, не так ли, моя душенька?

Златовласка в слёзы, не может слова вымолвить.

А муж внимания не обращает: довёз и высадил возле своей избёнки. Утром, на рассвете разбудил Златовласку и приказывает:

— Я иду милостыню просить, а ты ступай в замок. Я вчера договорился. Станешь лён полоть. Это дело не трудное. Только нарви в огороде морковки да петрушки и в карман припрячь, всё в хозяйстве подмога! Да не больно нос-то задирай! Хороша будет похлёбка с морковкой да с петрушкой! Сваришь к моему приходу. Ну, ступай, а я дом запру.

И с теми словами выставил её из дому и поплёлся вроде бы попрошайничать в город.

Что Златовласке оставалось? Неохота ей было в замок идти, а надо. В воротах уже все работницы собрались и её с собой захватили. Между делом и разговоры пошли, будто молодой король Краснобород жениться собрался и потому всё в порядок приводит.

Златовласка лишь вздохнула глубоко и ничего не сказала. Полет лён, полет, но вспомнила мужнино приказанье и сорвала с грядки моркови и петрушки. Стала вечером домой возвращаться, а у калитки садовник стоит, каждой работнице карманы выворачивает. Ни у одной ничего нету, только у Златовласки морковка с петрушкой припрятаны.

Накинулся на неё садовник, стал шуметь, кричит, за работу не хочет деньги давать!

Дома муж её недотёпой ругает, бранит, что похлёбку сварить не может. И добавляет:

— Завтра, чтоб первой на работу вышла, не то мне за тебя в тюрьму идти, ведь Краснобород шутить не станет! Сама виновата, сама и выкручивайся!

Утром пришла Златовласка во дворец, а садовник над ней насмехается: за руку ухватил, разглядывает:

— Ну, — говорит, — покажи-ка свои пальчики, так ли они на работу горазды, как на воровство?

Поглядел на её пальчики и кричит:

— Гляньте, гляньте! И эта белоручка за чёрную работу берётся! Ей не работать, а только танцы танцевать!

Шла мимо служанка — стал садовник её просить, чтоб забрала белоручку в комнаты, перины пухом набивать, а ему чтоб таких работниц больше не присылали.

Взяли Златовласку в замок, велели в покоях прибирать. Смотрит Златовласка — даже дома у них такого богатства не было.

А тут её кликнули: иди, мол, сюда, здесь станут выбирать, кто из вас самая пригожая, да самая тоненькая, на ту принцессины платья мерить будут. На ней и остановились. Все платья на неё примерили, тут же новое скроили, золотом вышили — и всё торопятся, торопятся, ведь завтра невеста короля должна в новом платье первый танец танцевать! Поздно вечером отпустили Златовласку домой. Дома ей муж выговаривает:

— Где так долгобыла? Что там делала? Что мне принесла?

— Потому долго, что не отпускали! Ничего не принесла, потому что не дали! — расплакалась Златовласка.

— Ну и дела! — ворчит муж, — ну и добытчицу я в жёны взял! Как нам дальше жить, коли ты второй день ничего домой не приносишь!

Но увидал, что она от горя сама не своя. Стал он её задабривать.

— Ладно, не печалься! Хорошо ещё, что мне милостыню подают! Я сегодня в замке был, там на кухне свадебные пироги пекли. И мне кой-чего дали. Нам на ужин хватит.

И достаёт из сумы полную миску пирогов. Даже Златовласке по вкусу пришлись — не хуже, чем у них дома. И спалось ей в ту ночь хорошо, потому что муж стал добрее.

Да только утром нищий опять за своё:

— Ступай в замок. Я тебя на кухню определил, сказал, что ты у меня на такую работу ловкая, потому и пирогов дали побольше, ведь тебе они понравились! Там к свадьбе угощенье готовят, вечером сам Краснобород с молодой женой приедут. Только гляди, коли что дадут — сама не ешь! Возьми вот этот горшочек, а чтоб никто его не заметил, привяжи под передником. Да смотри, без тёплой похлёбки домой не являйся, я давно уже горячего не ел!

С этими словами выпроводил он её из дому, а сам отправился вроде бы побираться.

Златовласке понравилось на кухне. И она там понравилась, потому что лучше всех знала, как и что стряпать и как к столу подавать. Оглянуться не успела, а день прошёл. Под фартуком, в горшочке она уже держала для мужа немного похлёбки. Стала домой собираться — а её не пускают. Как можно уйти и не поглядеть на первый танец? Не отпустили Златовласку, втолкнули в покои, пусть хоть у дверей постоит да на гостей поглядит.

А в покоях уже полно господ, первый танец начинается. Все господа своих дам подхватили и парочками выстроились, у каждого дама рядышком стоит, только у жениха почему-то дамы нету и нигде не видать подходящей. Но тут жених приметил возле дверей Златовласку, подхватил её и давай крутить-вертеть! Похлебка у нее под фартуком расплескалась и облила ей все платье! Сконфузилась Златовласка, а вокруг крик поднялся:

— Ох, ах, дама нашего короля всё платье залила!

Танцы прекратились, вокруг кутерьма да галдеж! Златовласка и не заметила, как её со всех сторон обступили служанки и отвели в боковую комнату, а там сняли с неё простое платье и надели то самое, золотое, что вчера мерили да шили. Она отказывается, но служанки не слушают, одевают, наряжают — и толкуют, что она такая красивая, словно звёздочка ясная!

Вдруг двери распахнулись и вошёл сам Краснобород, рассмеялся и сказал:

— Ну, моя милая, узнаёшь своего мужа из бедной избушки? Я-то тебя и в простом и в королевском платье узнаю!

Поняла тут Златовласка, что к чему! Только погрозила ему пальчиком, улыбнулась и схватила его за руку.

Краснобород представил всем гостям свою дорогую жёнушку и стали они гулять-веселиться и веселились до самого белого утра.

А потом ещё лучше пошло. Приехал в гости к Златовласке отец, а ей теперь её краснобородый муж милее всех на свете! Говорят, что нынче Златовласка опасается одного — как бы его красная борода седеть не начала.

Про бедного мельника

У одного мельника детишек было, что дыр в решете. Пока одному ломоть сует, другой проголодаться успевает, а третий уже канючит:

— Дай, отец, хлебушка! Хоть горелого!

«Лучше сквозь землю провалиться, чем в такой бедности жить», — думает мельник. Не успел подумать, а он уже перед адскими воротами стоит. Стал он в те ворота топором бухать, аж все вокруг гудит.

— Ты чего шумишь? — накинулся на него черт.

— Собираюсь у вас церковь построить!

— Не надо, не строй, я тебе лучше мешок денег дам!

Отвалил ему черт полнехонький мешок золота, а мельник опять в ворота бухает. Выскакивает другой черт:

— Чего тебе надо?

— Хочу церковь строить!

— Не строй, я тебе лучше мешок денег дам!

У мельника уже два мешка золота, но он опять стучится, доски выламывает. Выбегает третий черт:

— Тебе чего?

— Собираюсь церковь строить!

— Не строй, я тебе мешок денег дам.

— Когда дашь, тогда и уйду!

Взвалил все три мешка на плечи и пошел. Идет и догоняет возчика с пустыми возами. Мешки на воз закинул, сам уселся и давай деньги считать.

Тут-то и началось!

Черти опомнились, за ушами почесывают: надо же такую прорву денег мельнику отдать! Кинулся первый черт вслед за мельником. Догоняет и кричит:

— Стой, мельник, это еще не твои деньги.

— А чьи же?

— Кто быстрее бегает — того и деньги!

— Как так?

— Говорю тебе: кто скорее добежит до той горы, тому все мешки достанутся.

— Стар я взапуски бегать, — отвечает ему мельник, — вон там под кустом мой младший брат спит, с ним и гоняйся!

А под кустом-то заяц спал.

— Вставай, братец, побежим наперегонки! — кричит черт.

Вскочил заяц, и пока черт глаза протирал, его уже и след простыл.

— Этого и самому черту не догнать! — плачется черт, вернувшись назад в пекло.

Отправился вслед за мельником другой черт.

— Стой, мельник, брось деньги считать, они еще не твои.

— А чьи же?

— Поглядим, кто кого на лопатки положит.

— Я — человек хворый, оголодавший, куда мне с тобой тягаться. Глянь-ка, там мой старый батька ходит, он сытый-кормленый, с ним и схватись!

А там медведь бродил, шерсть на загривке дыбом, грозным рыком рычит.

— Вставайте, дедушка, поборемся, — говорит ему черт.

Медведь как хватит черта лапищей да как оземь шмякнет, тот едва на ноги поднялся. Возвратился черт в пекло едва живой.

— Ну что, поборол? — спрашивают его чертяки.

— Как же, — стонет тот, — сами ступайте, может, что и сможете!

Догоняет мельника третий черт:

— Стой, мельник, это еще не твои деньги!

— А чьи же?

— А того, кто выиграет!

— Во что?

— Да кто громче свистнет!

Свистнул черт, мельник едва на ногах устоял. Даже пот прошиб, не знает, как быть, за что браться! Стал он обод с колеса сбивать, чтоб без дела не сидеть, а черт и спрашивает:

— На что тебе обод?

— Нужен, братец!

— За каким лихом?

— Хочу его тебе на башку надеть, чтобы на части не разлетелась, когда я свистну.

Не стал черт дожидаться, удрал!

Припустился вслед за мельником самый большой черт с самого адского дна. Около околицы догнал. Остановил мужика черт и говорит:

— Давай, сыграем в перекидушки, кто из нас больше свиней, что здесь пасутся, через забор перекинет — тому и деньги достанутся.

Пока мельник с одной тощей свиньей управлялся, черт всех больших да жирных через забор перекидал.

— Ну, кто больше? — ухмыляется черт.

— Не знаю, — отвечает мельник, — я всем своим хвосты закрутил. Давай посчитаем, сколько твоих, сколько моих.

Стали считать, а у всех свиней хвосты штопором закручены, только у одной самой тощей — прямой. Пришлось черту ни с чем в пекло возвращаться, а деньги мельнику достались.

Накормил он детей досыта. Зажили они припеваючи и навсегда позабыли про бедность.

А у мельника еще дочь-невеста была. Только в доме деньги завелись, тут и женихи объявились. Первого повернули — второй идет. А за ним и третий. Стала она выбирать. Выбрала. Отец ей свадьбу справил, как положено.

Стали мы на коней садиться, чтоб за молодой ехать, влез и я на кобылу. Вдруг моя кобыла взбрыкнула, меня на землю свалила, к вам сюда закинула. Вот он я! А на той свадьбе без меня обошлись. Хорошо ли, худо ли — а погуляли-повеселились всласть!

Девушка и дракон

Жил-был богатый пан, и была у него одна-единственная дочь-раскрасавица. Со всех краев приезжают к ней женихи свататься, но привередливая красавица одно твердит:

— Я за того пойду, кто приедет в чистое золото одетый!

И вот примчалась однажды карета, шестёркой коней запряжённая, из неё статный молодец выходит, с головы до пят в золото одет. Подала ему красавица ручку, со свадьбой торопит.

Стали к свадьбе готовиться, двенадцать портных день и ночь невесте свадебный наряд шьют, а для жениха — свадебную рубаху с золотыми кружевами.

В день свадьбы едут кареты одна другой краше. В них знатные гости, в последней — сам достойный жених. Обвенчали жениха с невестой, пошло веселье и танцы до упаду. С невесты пот ручейком льётся.

Приковылял на свадьбу нищий на костылях. Хотят его в кухне покормить, а он в кухню не идёт, сел на пороге, стал к гостям приглядываться. Вот пошли жених с невестой плясать, вдруг нищий руками всплеснул, да как крикнет:

— Гляньте-ка, люди добрые, гляньте! Что-то мне гости не нравятся! Вы только поглядите, у одних вместо ног конские копыта, у других — гусиные лапы!

Услыхал его слова молодой муж, схватил жену в охапку и бегом во двор, гости поскорей в кареты кинулись, засвистели кнуты и все прочь умчались! Вот они уже за деревней.

Вдруг, откуда ни возьмись — чёрный петух! Закричал петух во всё горло, и в мгновенье ока провалилась вся свадьба сквозь землю, а на том месте озеро разлилось. Молодой муж подхватил жену, в небо поднялся и полетел, неведомо куда. Был он вовсе не добрый молодец, а дракон о двенадцати головах, с двенадцатью хвостами! А чтоб людей обмануть, обвязался он соломенными жгутами, и все готовы были поклясться, что надето на нем чистое золото, а он сам — хорош и статен.

День и ночь плачут родители, что пропала их единственная дочка и ни слуху о ней, ни духу, совсем с горя зачахли-исхудали, бродят, словно тени.

Как-то раз к ним явилась какая-то бабёнка, увидала их слёзы, стала спрашивать, по какой-такой причине плачут.

— Да разве тебе неизвестно, что у нас пропала дочь единственная. Хоть бы узнать, хоть бы проведать, где она, что с ней, хорошо ей иль худо! — причитает мать.

— Не плачьте, — утешает её женщина. — Слезами горю не поможешь. Я помогу узнать, где ваша дочь и хорошо ей иль худо. Есть у меня сын, а он всё на свете видит, он её отыщет, где бы она ни была. Я его к вам нынче же пришлю.

— Ах, пришлите, да только поскорее! — просит мать.

Долго ли, коротко, а той женщины сын уже тут как тут!

— Это ты — Всевид? — спрашивает его отец девушки.

— Я, — отвечает парень. — Говорите, что я должен увидать, а вы — узнать!

— Скажи нам, где наша дочь и что она делает?

Тут Всевид оглянулся вокруг и молвит:

— Эх, сударь, незавидно вашей дочери живётся! Ведь её дракон унёс. Спрятал он вашу дочь среди голых скал, в тёмной пещере. И должна она день и ночь его двенадцать голов почесывать, чтоб ему сладко спалось.

— А как её оттуда вызволить?

— Вызволим, коли мы с братьями за дело возьмёмся. Там, где мой средний брат обушком ударит, сразу поднимется стена тройная, непреодолимая, а мой младший брат за сто вёрст не то, что комара, а ещё кого поменьше выстрелом собьёт.

— Беритесь за дело, я всё отдам, что у меня есть, всё, что пожелаете.

— По рукам! — согласился Всевид.

Мать собрала сыновей в дорогу, дала каждому полную сумку хлеба, котомку с брынзой и проводила.

А Всевид уже знает, куда путь держать и что в драконьей пещере происходит. Идут они прямо, никуда не сворачивают. Пришли — и Всевид сразу в пещеру кинулся. Видит: девица сидит, головы дракону почесывает, дракон дремлет, а сам её хвостами держит.

Увидала девушка Всевида, перепугалась и шепчет:

— Как ты осмелился к нам явиться? Ведь сюда и муха не залетит!

— Не время разговоры разговаривать, — отвечает он. — Ты головы почёсывай, чтоб дракон не проснулся, а что мне делать — я сам знаю.

Она чешет, а молодец её от хвостов освобождает. Снимет один хвост — дракон спросит:

— Жена, почему это у нас человеком пахнет?

А жена его успокаивает:

— Это тебе снится, ты же знаешь, что сюда и мухе не добраться.

Освободил он её от всех двенадцати хвостов и она вслед за Всевидом тихонько вышла из пещеры.

Окружили братья со всех сторон девицу и прочь подались. Тут дракон проснулся — и за ними, а она со страха кричит:

— Ой, не отдавайте меня, ой, не отдавайте!

Говорит Всевид тому брату, у которого обушок:

— Стукни обушком об землю, поставь стену, уж очень она громко кричит!

— Нет, ещё рано, пускай поближе подлетит.

А девица всё кричит, боится, что дракон её схватит и назад унесёт. Но только дракон к ней лапы протянул, ударил средний брат обушком об землю, и тут же выросла стена тройная, превысокая. Бегает дракон вокруг стены и рычит:

— Отдай мне моё, оно не твоё! Отдай мне моё, оно не твоё!

А девица криком исходит:

— Ай, не отдавайте меня! Ай, не отдавайте!

Потеха, да и только. Надоела братьям эта кутерьма, отвечают они дракону:

— Нету здесь твоего! Где потерял, там ищи!

Но дракон упёрся и ни с места:

— До конца света простою, коли не исполните моего желания: дайте мне хоть на один её волосок взглянуть!

— Как же мы тебе на волосок взглянуть дадим?

— Есть у вас обушок, вот и проделайте в стене щелочку! — крикнул им дракон.

— Не слушайте его, ничего ему не показывайте! — говорит братьям Всевид, он-то знает, что дело плохо кончится.

Но тем так надоело крики да вопли слушать, что они согласились:

— Экая малость! Пускай его глядит!

Добился дракон своего. Показали ему волосок, а он его вокруг пальца обернул и вытащил за волосок всю девицу! Только ей и оставалось что кричать!

— Ай, не отдавайте меня!

Видят братья — из-под самого носа у них дракон девицу утаскивает. Тут Меткий стрелок усмехнулся: пришёл его черёд отличиться и девицу заполучить.

— Дракон у меня ещё попляшет, когда мой час пробьёт!

И стал ждать.

А дракон уже далеко-далеко, почти не видать — с комара величиной стал.

— Что ты медлишь? Стреляй! — шумят братья.

— Ещё не время, — отвечает Меткий стрелок.

— Как бы не опоздать! — кричит Всевид. — Он уже с полкомара!

Тут стрелок прицелился и — раз! Отстрелил дракону все двенадцать голов и двенадцать хвостов! Освобожденная девица к братьям навстречу кинулась, братья — к ней. Отвели они её к отцу с матерью, то-то была радость превеликая! Ещё бы! Ведь она у них была одна-разъединственная!

Перестала девица ждать жениха в золото разряженного. Хорош ей в мужья и младший из трёх братьев, Меткий стрелок. И другие два не в накладе: каждый получил богатую награду и стал на своей земле хозяйствовать. А потом нашли они красивых невест и сыграли сразу три свадьбы, да такие весёлые — ни раньше, ни потом таких не помнили.

Умный Матько и дурни

Пошел как-то умный Матько невесту сватать. Встретили его радушно — лавку, где ему сесть, обтерли. Сидят, беседу ведут. Говорит хозяин:

— Ну-ка, мать, сбегай в чулан! Зачем — сама знаешь!

А мать только того и ждет — выскочила из горницы, за угощеньем побежала. Ждут её — прождут, запропастилась куда-то баба, нету ее и нету! Отец говорит:

— Ступай-ка ты, дочка, погляди, где там наша мать застряла?

Побежала дочка, и тоже пропала, как сквозь землю провалилась.

— Какого лешего они там канителятся? Ну, погодите, уж я вас! — разозлился отец и сам за ними отправился.

Сидит Матько, хозяев дожидается. Долго сидел — никого нету. Он то зевнет, то дровец в очаг подкинет, то еще чем займется, чтоб не уснуть, а те все не идут и не идут.

— Ну, — решил Матько, — хорошо это или худо, а пойду-ка я сам и погляжу, что там с ними случилось. Может они в том чулане к полу прилипли.

Пошел, а в чулане уже и свеча, что мать с собой брала, чуть не начисто сгорела!

А все трое сидят, в голос ревут, аж за два дома соседям слыхать.

— Вы что кричите? — спрашивает Матько, а от них слова толком не добьешься, одни только стоны да вопли.

Мать криком кричит, кое-как ему объясняет:

— Погляди-ка, любезный наш Матько! Вот она, лесенка, что из чулана на чердак ведет, а вот он топор висит. Вы с нашей Доркой поженитесь, у вас ребеночек будет, забежит он ненароком в чулан, стронет лесенку с места, топор ему на голову свалится и убьет! Вот горе-то! Ах, бедное наше дитятко, бедное дитятко! — снова заголосила мать, а за ней и отец с дочкой.

Не знает Матько — смеяться ему или плакать. Едва успокоил. А потом говорит:

— Коли отыщу на свете еще пятерых глупее вас, — тогда возьму вашу дочку в жены! А пока — прощайте!

Ходил-ходил, искал-искал, никто не попадается.

Но вот добрался он до какой-то деревни. Видит, сарай, амбары да хлевы стоят. Он туда.

— Погляжу, как здесь люди хозяйствуют, — решил он.

И тут углядел, что возле одного курятника баба курицу безжалостно колотит, так колотит, только пух и перья летят.

— Вы за что, хозяюшка, свою хохлатку наказываете? — спрашивает Матько.

— Да вишь, дрянь какая, у нее двенадцать цыплят, а она никак не хочет их молоком кормить.

Научил Матько бабу, что надо яичко сварить, облупить, порубить, да пшена напарить, перемешать и этой кашей цыплят накормить. Баба не верит, что цыплята у курицы вымя не сосут. Увидала, как они клюют, обрадовалась, стала Матько благодарить, много денег дала.

Вот и нашел Матько первого дурня, может и не глупее, чем те его, но уж и не умнее.

— Ладно, — думает, — первый дурень есть.

Стал Матько ко второй деревне подходить, слышит — колокола звонят, а навстречу ему похоронная процессия движется. Мужики гроб несут, бабы следом плетутся, кричат, руки ломают, стар и млад на похороны сбежались, гроб открыт, а в гробу молодая красавица живехонька лежит.

— Скажите, люди добрые, что это вы делаете, — спрашивает Матько.

— А что? — отвечают ему. — Нашего старосты дочка по воду пошла, руку в кувшин засунула, а обратно вытащить не может! Вся деревня голову ломала, ничего не придумала, а девица совсем извелась! Что ж, ей всю жизнь кувшин на руке носить? Вот мы и хотим ее разом от всех печалей избавить!

— Экие вы дурни!

Могли ему, конечно, за такое оскорбление всыпать, да Матько не ленивый был, разбил кувшин и освободил девицу.

Всей деревней проводили его на богатый старостин двор, вместо поминок веселая гульба началась. А потом — блюдо по кругу пошло, насобирали умному Матько денег кучу.

Вот вам и еще дурни. Неплохо дела идут!

В третьей деревне хотели, чтоб церковь у них и снаружи и изнутри была белым-бела. Только из чего строить? Кто-то посоветовал из творога. Тут же начали молоко творожить, а из творога церковь ставить, поставили, да только без окон. Снаружи хороша, бела. Зато внутри хуже темницы. Стали в нее свет в мешках носить. Да все напрасно.

Но вскоре прилетели из леса птицы, проклевали в твороге дыры и стало в церкви светло.

— Не иначе, как птички свет приносят! Наловим их, запрем, станут они там днем и ночью светить.

Недолго думая, отправились всей деревней в лес, к высокому дереву, за птичьими гнездами. С собой длинную лестницу прихватили, на плечах несут. Да только лестница за каждое дерево цепляется, а где лес погуще — ни туда, ни сюда двинуться не дает. Пришлось им перекладины одну за другой выламывать. Наконец добрались до высокого дерева, а у лестницы всего три перекладины остались!

Но мужики-здоровяки около дерева встали, влезли один другому на плечи и до самой макушки дотянулись. Самый первый до гнезда добрался и схватил его в кулак вместе с птицами. Кричит на радостях:

— Держу!

Тут самый нижний голову задрал, посмотреть хочет, а нога у него подвернулась, он и шлепнулся на землю, а за ним и все остальные.

Птицы ждать не стали, тем временем и разлетелись. Ну и дела! У кого нога, у кого рука поломаны, а у кого и голова разбита.

А тут в их деревню наш Матько пришел. Научил он их церковь из камня построить, в ней окна прорубить и стены известью побелить. Стоит церковь белая, красивая! Дали мужики Матько денег больше, чем церковь стоила.

Так нашел Матько третьих дурней.

В четвертой деревне проживали не такие уж и дурни: у этих была церковь солидная, каменная. Только ведь у глупости конца-края нету! Видит Матько — тащат здоровые мужики быка на дом! Матько глазам своим не верит, спрашивает:

— Люди добрые, что это вы делаете?

— А что такого? Помер у нас богатый мясник, а быка на дом завещал, вот мы и хотим его последнюю волю выполнить — быка на дом затащить.

Матько того быка продал и объяснил, что не быка, а деньги надо на дом употребить.

Получил Матько за умный совет и от этих мужиков вознагражденье. Нашел, значит, наш Матько уже четверых дурней.

— Теперь, может, и пятых найду? — думает он. — Хотя, может, и пятые-то — не последние?

И верно, ходить далеко не пришлось. В пятой деревне, стали ему угощенье подавать, вдруг люди расступились, мыши на стол полезли — видимо-невидимо.

Наелись мыши досыта, а люди за объедки принялись.

— Что у вас тут делается? — спрашивает Матько, — я бы скорей с голоду помер, чем после мышей подбирал!

— Раньше и мы так же думали, — отвечают ему люди, — так ведь нужда заставляет. А что делать с ними? Воюем, как можем, мышеловки ставим, но все никак не сладим. Видно со всего света мыши к нам сбежались!

— Еще больше набегут, коли за ум не возьметесь! — говорит им Матько.

— Помоги нам, добрый человек, — просят его деревенские.

Матько — за добрую плату — принес им диковинного зверя. Он только и делает, что мышей ловит — попросту говоря, кота здоровенного.

Обуял вдруг мужиков страх. Что станет этот невиданный зверь есть, когда всех мышей истребит? А Матько уже далеко ушел. Стали они ему вслед кричать. Матько из-за пригорка отвечает:

— Не ваша беда!

А мужики услыхали:

— Вас тогда!

Хотят мужики кота изловить — никак не изловят, решили деревню со всех сторон поджечь. Все сгорело, а кот как ни в чем не бывало сидит, живехонек. А рядом с ним — откуда только взялась? — кошка! Вскоре кошки да котята всю деревню заполонили. Зато мышей не стало. Зажила деревня спокойно — и мыши не беспокоят, и кошки в одночасье пропали. А куда? — деревенские сами знают, на этот раз своим умом дошли, на своей глупости выучились.

Не стал Матько больше дурней искать. Зачем? Кто знает, сколько их еще на свете! Вернулся домой, денег принес и говорит:

— Дураков на свете много, пятерых я сразу нашел, шестой будет моя жена, а седьмыми всех родственников, да свойственников посчитаем.

Слыхали мы, что зажили Матько с женой — одна радость! Ведь всем известно, что умному мужу глупая жена, куда как подходяща! А еще говорят, что умный и у дурака научится, а при одном умном семь дураков прокормятся.

Женская хитрость

Когда-то, очень давно, жили на одном дворе два мужика: один бедный, другой богатый. У бедного всего-то имущества — поросенок, и тот некормленный. У богатого — стадо свиней сытых. Жили мужики, как вы уже знаете, на одном дворе, и тощий поросенок повадился по три раза на дню к богатому бегать: когда ячменя ухватит, а когда из корыта хлебнет. Надоело богатому такой разбой терпеть, взял он дубинку да как треснет поросенка по лбу, тот на месте ноги-то и протянул.

Пошел бедняк к судье с жалобой. А богатей судье про свой ущерб толкует, не хочет бедняку за поросенка платить. Никак их судья помирить не может.

— Ладно, — решил, наконец, судья. — Оба вы ущерб понесли, а выиграет тот, кто к завтрашнему утру разгадает мою загадку: что самое жирное, что самое быстрое и что самое чистое на свете?

Вернулись мужики домой, носы повесили. Богатого жена встречает:

— Ты что это, как в воду опущенный?

— Хоть ты не лезь, — огрызается тот. — Черту — и тому не отгадать! Загадал нам судья загадку и сказал, что тот верх возьмет, кто ее разгадает.

— Какую-такую загадку?

— Что самое жирное, что самое быстрое, что самое чистое на свете?

— Нашел над чем голову ломать, недотепа ты этакий! Как ты сразу не догадался? Что может быть жирнее нашей хавроньи? Быстрее наших коней? Чище нашего колодца? Ведь мы туда каждый год два пуда соли кидаем! Понял ты всё?

— А ведь ты, женушка, права! — обрадовался богатей, рот до ушей растянул, будто уже спор выиграл.

И бедняк тоже домой вернулся. Навстречу ему единственная шестнадцатилетняя дочь от стола поднялась. Глянула на отца и сразу поняла, что дела у него плохи.

— Что с вами, батюшка? Неужто суд проиграли? Это для нас хуже грома в ясный день!

— И проиграть не проиграл, а выиграть не выиграл! — отвечает отец и рассказывает, как дело было.

— Ничего, батюшка, не горюйте, я к утру что-нибудь надумаю — сказала дочка, с тем и спать легли.

Утром дочка что-то отцу на ухо шепнула, обрадовался бедняк и зашагал к судье. А там уже богатый ждет и первым к судье лезет.

Вы бы поглядели, как он затылок скреб, когда судья на его отгадки только рукой махнул, и велел с такой ерундой к нему больше не соваться!

— Ну, а ты что надумал? — обернулся судья к бедняку.

— Прошу благородного пана выслушать, что я скажу: самая жирная — наша матушка-земля, ведь она всех нас кормит, самый быстрый — месяц ясный, он за четыре недели вкруг всей земли по небу обходит, а самое чистое — солнце, ведь оно всем одинаково светит.

— Молодчина! — хлопает судья бедняка по плечу. — Твой верх. Не смел богатый сосед твою свинью убивать. Присуждаю тебе его хавронью в награду.

На том и суд кончился.

Богатый гордец потихоньку из суда убрался. Ему и в страшном сне не снилось, что судья ему так нос утрет. Стал бедняк уходить, а судья его обратно зовет.

— Ты, — говорит, — не сам загадки отгадал, много умников и среди богатых господ голову ломали, но так и не отгадали. Не отпирайся, говори, кто тебя научил?

Зачем бедняку скрывать? Он не таясь и отвечает: так, мол и так, моя родная дочь ночью все обдумала, а утром мне на ушко шепнула.

— Что ж, коли у тебя дочь такая умная, — молвил судья, — отнеси ей пучок льна, пускай она его за три дня намнет, вымочит, высушит, прочешет, спрядет, а из пряжи полотна наткет, полотно выбелит, а из того полотна белую свадебную рубаху сошьет. Коли все исполнит, я ее в жены возьму, а нет — так вынесу ей приговор, чтоб не лезла в мои судейские дела и моему суду не мешала. А теперь убирайся прочь с моих глаз!

Убрался бедняк! Идет, печалится, уж лучше б ему на этот суд не ходить или трижды его проиграть! Из пучка льна чтоб рубаху сшить, да еще за три дня! Где это видано, где слыхано? Рассказал он всё дочке, а она и глазом не моргнула, лишь отломила с дерева тонкую веточку, подала отцу и говорит:

— Возьмите, батюшка! Да ступайте к господину судье и скажите: коли он мне к утру изготовит мялку, веретено, да прялку, да ткацкий станок, да все, что еще к тому надобно, то я его приказ непременно исполню!

Понял судья, с кем тягаться надумал! Так ли, иначе ли, а как? Нам не известно. Но только он ее приказ исполнил. В ответ и она ему на третий день свадебную рубаху прислала.

— Добро, — говорит судья отцу, — коли твоя дочь такая мастерица, пускай на свадьбу является. Но только чтоб не днем, и не ночью, не пешком, не верхом, да чтоб ехала по дороге, но не по дороге, не в платье, не без платья, и пускай несет подарок, да чтоб не подарок!

Только этого бедняку не хватало!

Он головой качает, а дочь отца успокаивает, говорит, чтоб не беспокоился, она, дескать, все сделает. А наш судья с того часа так к окошку и прилип, ждет не дождется, когда девушка явится. Он уже давно прослышал, что ни умом, ни красотой с ней никто сравниться не может.

На третий день на рассвете, когда все еще спали, стоит судья у распахнутого окошка, и видит: появилась бедняцкая дочь. И правда — не днем то было, и не ночью, потому что только рассвет забрезжил; и была она не пешком, и не на коне, а сидела на козле, да ногами в землю упиралась; и брел козел не по дороге и не без дороги — а по колее; и была девица не одета — не раздета: на ней сеть накинута, фартуком подпоясана, а под фартуком подарок, а может и не подарок. Судья ей навстречу служанку шлет со свадебным нарядом.

Девица-красавица переоделась, к судье в светлицу входит, двух белых голубков подает. Хочет судья их в руки взять, а они крыльями взмахнули и в окошко вылетели. И подарок — и нету его!

— Ну, душенька моя, — говорит судья, — с этой минуты мы с тобой муж и жена, только ты умна, да и я не прост. Вот и соображай, зачем мне такая жена, коли станет она в мои судейские дела лезть? Я тебе строго-настрого наказываю в мои дела нос не совать. А коли замечу — в тот же день из дому выставлю, не пожалею.

Согласилась девушка, тут они и свадьбу сыграли.

Жили, они, как два голубка, но только до тех пор, пока жена в мужнины судейские дела не сунулась. Видно, так ей было на роду написано.

Предстали как-то перед судейские очи два путника. Один гнал с рынка стадо коней, другой стадо волов и оба в поле заночевали. Ночью ожеребилась кобыла. Жеребенок забрел к волам, там его погонщик нашел, а вернуть хозяину не желает. Пришли они оба к судьбе жаловаться. Судья их выслушал и присудил жеребенка погонщику волов. Видно, тот его лучше подмазал.

— Чтоб такую правду черт побрал! — ругается погонщик.

Услыхала его слова жена судьи.

— Вы чем, добрый человек, опечалены? — спрашивает.

— Да как мне не печалиться, пришли мы на суд, а у вашего судьи своя правда: вроде не кобыла ожеребилась, а вол!

И рассказал все, как есть.

— Не горюйте, добрый человек, — успокаивает его жена судьи. — Послушайтесь меня и все добром обойдется. Пополудни пойдет мой муж гулять на луг, возле ручья. И вы туда же идите, да прихватите с собой косу и рыбацкие сети. Он к вам подойдет, а вы косу хватайте и воду косите, а потом вылезайте на берег и в траве сетью рыбу ловите. Мой муж увидит, начнет к вам придираться, ослом обзывать станет. А вы отвечайте: «Ох, пан судья, скорее в воде травы накосишь, да в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится!». Коли скажете ему такое — жеребенок будет ваш. Только смотрите, не выдавайте меня, не то мне больше в этом доме не жить! А я вам добра желаю да правду ищу!

Сказала и бегом к мужу. И такой невинной прикинулась, будто ни о чем не знает, ничего не ведает.

Вечером вышел судья на прогулку. И что же он видит? Тот самый погонщик воду косит, а в траве рыбу ловит!

— Ты что это вытворяешь? Все шиворот-навыворот делаешь! Ах ты, осел!

— Зря вы, пан судья, меня ослом обзываете, — отвечает мужик. — Скорее в воде травы накосишь, а в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится.

Все понял судья, разозлился.

— Как ты смеешь над моим приговором смеяться? Не твоя голова такое сварила. Говори сейчас же — кто научил?

— Так ведь, это… э… гм… — не может мужик слова вымолвить.

— Нет уж, говори! Или не получишь своего жеребенка. Небось, моя жена подучила!

Сообразил мужик, что ему не отвертеться, и во всем признался.

— А я и без тебя, — сказал судья, — догадался. Ступай да скажи, чтоб тот, другой, тебе жеребенка отдал, я, мол, велел. Понял?

— Понял, пан судья, понял, — подпрыгнул мужик от радости и помчался за своим жеребенком.

А у судьи на сердце кошки скребут. Чтоб слово свое сдержать, надо жену из дому выставить, а он ее все больше и больше любит, горлинку свою ласковую. И все-таки, вернувшись домой, говорит:

— Ну, жена, бери, что тебе здесь всего дороже, и ступай прочь!

Она возражать не стала, только просит в последний раз вместе поужинать.

Судья согласился. Ужин был вкусный и сытный. Хозяйка мужу все подкладывает да подкладывает. Наелся судья до отвала. Тут его и сон сморил. Спит судья, как убитый, хоть в набат бей.

А у жены уже коляска стоит запряженная, приготовлена, приказывает она мужа в коляску посадить, сама с ним рядом пристраивается и прямо к отцу катит. Выскочила из коляски, постелила свою деревенскую постель и уложила мужа спать.

Утром судья глаза протирает, ничего понять не может — неужто его господские палаты за одну ночь в мужицкую избу превратились?!

Тут подходит к нему жена и говорит:

— Не правда ли, муженек дорогой, тебе хорошо спалось? Видишь, и в крестьянской халупе сладко спится. Давай здесь навсегда останемся.

— Ты что это вытворяешь? Как ты посмела?

— Ты же сам разрешил мне взять с собой, что мне всего дороже. Вот я тебя и взяла!

— М-да! — думает судья, — видать, мне с женой умом тягаться — только время терять!

И все у них опять пошло по-доброму да по-хорошему. Вернулись они домой и ее отца с собой захватили! И всю жизнь гордился судья своей умной женушкой!

Дюра-дуралей

Значит, дела у нас такие: жила на свете женщина и был у неё единственный сынок. Звали его Дюра. Очень матушка своего сыночка любила, и так и эдак с ним нянькалась, никуда не пускала, ничегошеньки делать не давала. Подрос Дюра, нигде не бывал, никого не видел. Ничего-то он не знает и ничего не умеет.

Как-то раз пришлось всё-таки матери отправить его в люди, и сразу на ярмарку. У неё-то у самой, нога разболелась. Всё она Дюрке растолковала, что делать да как!

— Ступай, — говорит, — сынок, на ярмарку. Купи мне сито, муку сеять. Старое совсем прохудилось, да и пора ему, оно мне от бабушкиной бабушки досталось. Только гляди, не покупай частое, а купи редкое. А чтоб не забыть, всю дорогу повторяй: сито редкое, сито редкое!

— Сито редкое, сито редкое! — послушно повторил Дюрко и побежал через поле на ярмарку.

А на том поле пахари землю пашут, жито сеять собираются. Слышат, бежит парень, что-то бормочет и показалось им будто он кричит:

— Жито редкое, жито редкое.

— Эй, дуралей, вот мы тебя! Ты зачем нам плохого урожая желаешь?

Схватили дубинку и как следует отлупили Дюрку.

— Будешь теперь помнить: говорить надо — посильнее да почаще!

— Посильней да почаще! — повторил Дюра и дальше побежал.

Добрался до трактира, а там два парня друг друга мутузят.

— Посильнее да почаще! — кричит им Дюрка.

— Ах ты, такой-сякой! Еще подначивать! — накинулись на него парни. — Молчал бы лучше! — И задали ему трепку.

Совсем наш Дюра растерялся. Начисто позабыл, зачем его мать посылала. Прибежал на ярмарку, стоял, стоял, думал, думал, заплакал и домой пошел.

— Ты что, Дюрка, плачешь? — спрашивает мать.

— Да меня поколотили!

— За что?

— А я им сказал…

— А что сказал-то?

— Да позабыл!

— Дуралей ты, дуралей, надо было тебе от них убежать.

— Так ведь я бежал и домой прибежал.

— Вот и молодец, я-то ведь тебе денег не дала. На, возьми денежки, да купи мне… нет, не сито, старое еще послужит, купи сковородку на трех ножках. Старая уже прохудилась.

Бежит Дюрка, денежку в кулаке мусолит. Добрался до города, схватил сковородку на трех ножках, денежку на землю бросил и назад побежал. Видит — на дороге птичка-невеличка скачет. Он за ней. Птичка в кусты, Дюра за ней, но мешает ему что-то. Глянул — а это сковородка!

— Ах ты, трехногая, ты мне еще мешать будешь! — кричит он. — Ступай домой сама. У тебя три ноги, а у меня только две!

Положил сковородку на землю и опять за птичкой кинулся. Не поймал, домой побрел. У дверей спрашивает:

— Матушка, пришла сковородка домой?

— Ах ты, Дюра-дуралей, как она придет, коли ноги у нее не двигаются!

Так и живет Дюра-дуралей.

Не знает мать, что с ним дальше делать. Думала-думала, наконец надумала.

— Надо его женить. Жена из него человека сделает.

Послала его на смотрины в соседнюю деревню.

— Ступай, — говорит, — к Халабалам, к Катруше, помнишь, еще ее мать к нам хаживала. Там уже знают, что ты явишься. Да сиди тихонько, не то опять какую-нибудь глупость выкинешь.

Пошел наш Дюра, около домов бродит, не знает, в который войти. К счастью, видит — Катрушина мать на крылечке стоит. Встретила она его, в дом позвала. Лавку обтерла, Дюру к столу усадила. Для первого знакомства испекла в золе яички вкрутую. На тарелку положила, десять раз поклонилась. Отведай, мол, гость дорогой. Но Дюра к угощению не притронулся. Сидит, под нос себе что-то гудит. Что с ним делать? Рассовала ему Катрушина мать яички по карманам и домой отправила.

— Ну, как там, да что там? — спрашивает Дюру матушка.

— А что? Встретили-приветили. Лавку обтерли. И яички в золе испекли. Где же они? Ага, вот, в карманах.

— Почему же ты их не съел?

— Так ведь вы же велели сидеть смирно да тихо и больше ничего не наказывали.

— Ах ты, Дюра-дуралей! Надо бы тебе яички облупить, каждое на четыре части разрезать, каждый кусок на кончик ножа надеть, в рот положить и съесть. Вот что надо было сделать!

— Ладно, матушка, ладно, в другой раз буду знать.

Пошел второй раз на смотрины. Наварили ему гороху, так просто, для забавы, и поднесли в миске. Берет Дюра по одной горошине, каждую обдирает, перед собой кладет, на четыре части режет. На кончик ножа насаживает, глядь — а от горошины только мокрое место осталось!

«Ах, чтоб тебя!» — думает Дюра.

А Катруша — девица видная — на лежанке сидит, рот закрывает, чтобы со смеха не прыснуть.

Пришел Дюра домой надутый и взъерошенный.

— Ну, как дела?

— Да там надо мной смеются!

— Отчего же так-то?

— Стал я делать, как вы велели: горошинку облуплю, на четыре части разрежу и на нож нанизываю…

Дальше говорить не стал, слезы из глаз ручьем бегут.

— Никуда, — говорит, — больше не пойду!

— Ах ты глупенький, почему не пойдешь? Такой беде легко помочь! Надо было горошек в горсть брать да в рот сыпать.

— Так ведь и впрямь дело не трудное, — согласился Дюра. И пообещал еще разок на смотрины сходить.

Пришел, а там загон для овец ладят. В земле ямы железным ломом долбят, чтоб туда колья забивать. Разинул Дюра рот, уставился, глядит:

— Не трудна работа! А у нас такого лома нету. Может и мне лом пригодится, загон для овец поставить.

Ладно. Дали ему лом. А он, бестолковый, схватил его и давай в рот заталкивать. Только зубы вышиб. С тем Дюра и домой прибежал.

— Ну, что опять-то?

— Так ведь я же все сделал, как вы приказывали. Вот ломом-то и выбил зубы.

— Экий ты, Дюра, дуралей! Надо было его на плечи взвалить да домой нести. А коли тяжел, а тут кто-нибудь на лошади с телегой едет, надо попросить, чтоб разрешили на воз положить. Да не лезь ты туда, где загоны ставят, а сядь возле Катруши и лучше у нее что-нибудь попроси.

Понравилось Дюре, что Катруша ему может что-то дать и он опять пошел к ней. Катруша сидела на лавке у стола и шила. Дюра подсел. Сначала робко, на краешек. Потом все ближе, ближе и наконец осмелел и говорит:

— Дай мне, Катруша, что-нибудь!

А у нее при себе ничего нету. Вот она и подарила ему иголку.

Вскинул Дюра иголку на плечо и радостно домой заспешил. Иголка-то ведь легкая, но он своей мудрой головушкой решил, что она ему плечо оттянула, ведь матушка говорила, будто тяжело будет.

Догоняет Дюра воз с сеном.

— Люди добрые, — кричит, — погодите! Дозвольте мне на ваш воз мой лом положить.

Те, не оглядываясь, отвечают.

— Сунь его в сено!

Ткнул Дюра-дурень иглу в сено. Доехал до своей деревни, ищет лом, никак не найдет. Тут только поняли мужики, что он иголку с ломом перепутал!

— Ах, ты, такой-сякой! — кричат. — У нас из-за тебя вол или конь падет, проглотит вместе с сеном иглу, тут ему и конец!

Схватили палку и показали Дюре-дуралею, где раки зимуют. Насилу Дюра вырвался и домой прибежал. А дома матушка добавила:

— Дуралей ты, дуралей, другого слова не скажешь! Ты бы иголку в шляпу воткнул и домой принес!

— Ах матушка, не гневайтесь, в другой раз так и сделаю.

На следующей неделе опять отправила его мать на смотрины. Велела теперь не у Катруши, а у Катрушиных родителей что-нибудь просить. Что-нибудь по хозяйству да чтоб и невесту с собой привел. А Катрушины родители ему и говорят:

— Коли ты такой ловкий парень, так бери телушку из хлева.

Пошел Дюра-дуралей в хлев и отвязал телушку. Одной рукой сдернул с головы шляпу, другой ухватил телушку за рог и стал в шляпу заталкивать. Телушка испугалась и кинулась во двор, со двора на улицу и все дальше и дальше бежит, совсем от страха взбесилась. Он за ней и кричит:

— На, малышка, на!

Ничего не помогает. Явился домой с пустыми руками.

— Что тебе дали, Дюра?

— Дали мне телушку.

— А где же она?

— Где-где, пошла по свету гулять.

— Ну и дуралей же ты, Дюра! Надо было ее на веревке вести. А дома в стойло поставить и свежего сена дать, чтобы привыкла к тебе!

— Что же вы мне раньше-то не сказали?

— А я сейчас говорю, чтоб ты знал, как надо делать! Ну не тужи, вернется телка! Раз дали телку, значит и невесту отдадут, только попроси хорошенько!

Отправился наш Дюра за невестой, с собой веревку прихватил. А там отшучиваются, говорят, уж как сама Катруша захочет. А Катруша смеха ради подхватила Дюрку под ручку и пошла. Вспомнил Дюра-дуралей, что ему мать говорила. И накинул на нее веревку! Шутки-шутками, а Дюрка Катрушу уже не отпустил. К счастью, дело было под вечер и никто не видел, как Дюрка-дурень Катрушку на веревке ведет. Привел Дюра невесту в коровник, привязал, свежего сена натрусил. Потом к матери кинулся, хвалится:

— Мамка, мамка, мне невесту дали.

— Где же она?

— Как где? Все как вы велели: привел на веревке, поставил в хлев и свежего сена дал!

— Ах ты, дурень, дурень! Кто же так делает? Разве девушек на веревке водят? Ее надо было обнять и поцеловать. «Ах, ты моя милая, хорошая!» — сказать. Взять за ручку, в дом привести! Я вам уже на печи постлала, ложитесь, спите.

Бедная мать села на лавку, задумалась, как дальше с сыном быть.

Дюра — не ленивый, выскочил тем временем из дому и прямо в хлев, за невестой. А Катруша не стала дожидаться, отвязалась, вместо себя козу поставила. Уже дома сидит, потешается, какую шутку позволила с собой дуралею учинить.

Дюра козу отвязал, обнял, поцеловал: «Ты моя милая, хорошая!» — говорит. Взял за передние ножки, домой притащил, хочет на печь уложить. Видит вдруг — а у невесты рога!

— Матушка, матушка, — кричит, — разве у невесты бывают рога?

Мать от Дюры-дуралея притомилась, не стала его слушать, возьми да и скажи:

— Бывают, бывают! Знай себе, спи!

А коза ка-а-к поддаст дуралея рогом, забекала, замекала, да с печки прыг на лавку, прямо на матушку.

— Ты что это, Дюра, вытворяешь? — кричит мать.

— Так ведь это не я, а невеста! Вы же мне велели ее в дом привести и на печь уложить.

Зажгла мать свет, видит — а это коза рогатая!

— Ну, Дюра-дуралей, видно придется тебе брать в жены такую же умницу, как ты сам! — сказала мать. — Мне уже совестно на людипоказаться! Пускай с тобой жена помучается! Доковыляю-ка я до Вртяков, да посватаю за тебя их Зузу.

Дождалась мать утра, добралась до Вртяков и впрямь посватала их Зузу за своего Дюру.

А вскоре и свадьбу сыграли. Ночью проснулся Дюра и говорит Зузе:

— Жена, я пить хочу!

— Ступай в чулан, там в бочке пиво, нацеди да попей!

Поплелся Дюра в чулан. Схватил сито, цедит в него пиво, цедит, никак нацедить не может. Все пиво вытекло, а он так и не напился. Вернулся к жене, жалуется:

— Ой, жена, кружка-то вроде дырявая! Все пиво вытекло, только лужа осталась.

— Ступай обратно в чулан. Там в углу песок стоит, возьми мешок, засыпь лужу.

Пошел Дюра в чулан. Схватил мешок с мукой и засыпал лужу. Вернулся и говорит:

— Жена, отчего это у нашей мамки песок белый, да мягкий?

Кинулась жена в чулан, увидала, что дуралей натворил, только руками всплеснула.

— Ну и дуралей же ты, Дюра, ведь ты муку рассыпал!

— А я, жена, все одно — пить хочу!

— Возьми на полке горлач с пахтой, вот и напьешься!

Выпил Дюра всю пахту. А потом засунул в горлач обе руки. Да как заорет:

— Ой, жена, не могу руки вытащить!

— Бабахни горлач об лавку!

Бах!

Стукнул Дюрка горлач об лавку, да попал в кошку, что на лавке спала.

Что дальше было — мне уже неведомо. Я тогда кошелкой воду носил. Кошелка перевернулась, вода выплеснулась, потоп начался. Меня к вам сюда вода принесла. Что с Дюркой стало — не знаю. Может наш дуралей и сейчас ещё среди людей обретается?

Оглавление

Павел Добшинский СЛОВАЦКИЕ СКАЗКИ Вторая книга Из собрания сказок Павла Добшинского в обработке Марии Дюричковой

  Заколдованный лес

  Змей, кошечка и пес

  Три заколдованных князя

  Красавец принц и красавица принцесса

  Замок из яичной скорлупы

  Младший из двенадцати

  Король времени

  Золотые братцы

  Поваренок-победитель

  Волшебная лампа

  Золотая страна

  Замарашка — храбрый витязь

  Янко и Мацко

  Винталко

  Королева — злая волшебница

  Мирская краса

  Златорогий олень

  Черноволосый принц

  Кошечка-хозяюшка

  Краснобород и Златовласка

  Про бедного мельника

  Девушка и дракон

  Умный Матько и дурни

  Женская хитрость

  Дюра-дуралей