Лунная станция [Виктор Геннадьевич Бурмистров] (fb2) читать постранично

20 сентября 2026 год.

21:30

Меня зовут Игорь Николаевич Кочетов, я являюсь руководителем исследовательской миссии на станции “Лунар Обзервер”. Существует несколько причин, почему я решил вести личный дневник. Во-первых, это потеря связи с центром управления полетами из-за поломки антенны, после столкновения с космическим мусором, а во-вторых, это крайне странное поведение моего американского напарника. Сейчас идет 571 день с тех пор как ракетный модуль СОЮЗ доставил нас с Крисом Дэвидсоном на станцию на окололунной орбите. Целью нашей миссии является поиск полезных ископаемых, таких как серебро, ртуть и спирты, а так же прочие химические элементы и соединения. Мы изучали водяной лёд, молекулярный водород и проводили анализ топографических данных и производили гравитационные измерения. Мы выяснили, что толщина коры на обратной стороне Луны не постоянна и меняется с широтой места. Проект “Лунар Обзервер”, является совместным проектом России и США. Станция строилась в течении пяти лет на лунной орбите и обошлась обоим государствам в миллиарды долларов. Ежедневно я отправлял новые данные об исследовании нашего единственного спутника в ЦУП и три раза, четко по расписанию, выходил на связь с руководителем программы. Сейчас связь восстановить невозможно. Два дня назад Крис выходил в отрытый космос с целью оценить нанесенный космическим мусором ущерб. Он вернулся через десять минут, заявив, что починка невыполнима, так как антенна полностью уничтожена. Нам остается только ждать, когда прибудет модуль с бригадой спасателей, так как у ЦУП есть только предположения, что у нас стряслось, я уверен, что десятки сотрудников НАСА и Роскосмос, уже вовсю работают над решением нашей проблемы, и в скором будущем мы примем на борт гостей.

Теперь, когда коммуникатор выведен из строя, у меня появилась куча свободного времени, и я все больше стал обращать внимание на поведение Криса. Он стал, каким-то замкнутым и необщительным. Так же я замечаю за ним нервозность и раздражительность, которая, по моему мнению, может перерасти в агрессию. Все еще больше усугубилось с потерей связи. Теперь Крис сильно переживал о том, что его близкие будут очень волноваться о нем. Раньше во время приема пищи он все время что-то рассказывал о своей семье, о его годах в летной академии, о том, как он мечтал попасть в космос, и о многом другом. Он всегда был полон энтузиазма, часто шутил и был отличным другом и коллегой. Нас с ним выбрали из десятка кандидатов на полет на станцию. И если на счет назначения меня и были кое-какие сомнения у руководителей отбора, то Криса утвердили без раздумий, из-за его высоких показателей на тренировках. Уже целый день он как будто меня не замечает. Пролетает мимо меня в невесомости, как будто я не существую. За завтраком он не проронил ни слова, да и аппетит его значительно снизился. В настоящее время я нахожусь в своем жилом отсеке, Криса последний раз я видел около иллюминатора. Мой напарник неподвижно завис, уставившись на поверхность Луны. Станция пролетала над Морем дождей, и может быть, он любовался красотой Залива радуги или разглядывал подробности кратера Платон, но мне стало как то не по себе. Я позвал его по имени (кстати Крис отлично говорил по русски), но он проигнорировал меня. Я не стал приставать к нему с вопросами и просто удалился по своим делам. Завтра обязательно поговорю с ним об этом инциденте, может быть ему просто нужен крепкий сон?

На сегодня, пожалуй, я закончу свою первую запись и буду готовиться ко сну.

21 сентября 2026 год.

21:00

Сегодня Крис не пришел на завтрак, и я отправился к нему в отсек. Дверей на станции нет, и я просто постучал в стену круглого коридора, подлетая к жилому помещению. Крис плакал. Он был пристегнут ремнями безопасности в вертикальном состоянии в месте для сна (из-за отсутствия гравитации космонавту неважно, в каком положении спать, хоть вверх ногами). Я удивленно спросил его о том, что случилось, но Крис помотав головой, закрыл руками лицо. Я был в замешательстве, не зная, что предпринять в данной ситуации. По протоколу я должен был бы незамедлительно отправить рапорт о нестабильном эмоциональном состоянии члена экипажа, но это не представлялось возможным. Я принял решение оставить его в покое и удалился завтракать в одиночестве. В обед я отправился проверить как дела у моего товарища, но в отсеке его не было. Я обнаружил Криса, зависшего в оцепенении возле иллюминатора. Я спросил его, на что он смотрит, но ответа не последовало. Тогда я решил воспользоваться своим статусом командира и отдал ему приказ доложить о своем