Улица забытых фонарей [Андрей Анатольевич Пошатаев] (fb2) читать онлайн

Тайная встреча

Темная улица старого города всегда была плохо освещена и в сумерках превращаясь в зловещее место, куда боялись соваться все, кроме самых отчаянных игроков со своей судьбой. Они появлялись здесь на темной стороне городка и двигались плавно, вглядываясь в призрачную даль, сквозь вековые дубы и липы туда, откуда доносился шум ползущих со скрипом по путям железнодорожных вагонов. Одинокий пьяный стрелочник из расположенного неподалеку паровозного депо иногда сбивался с дороги и, пройдя через лесную просеку, попадал на этот клочок цивилизации, который таким только казался на первый взгляд. Забытые кем-то фонари, стояли прямо посреди пустого, утрамбованного чьими-то ногами поля, а вокруг были разбросаны остовы сгоревших во время страшного пожара домов. У улицы не было названия и ни один извозчик не вез туда пассажиров, хотя каждый житель города знал дорогу в это проклятое место. Трамвай под номером пятнадцать боязливо затормаживал за несколько кварталов до этого места, предоставляя задремавшим пассажирам выбор идти дальше в темную неизвестность или, не вставая с места, сделать конечный круг и поехать в обратном направлении.

Неподвижная, спящая фигура покачивалась в такт движению трамвая, который следовал в противоположный конец города, описав конечный круг. Путь трамвая пролегал через спальные районы, злачные места, ничем не приметные серые территории и зону безопасности. На этих территориях каждое происшествие имело свою причину и свой номер в картотеке. Вагоновожатый притормозил немного и окликнул дремавшего пассажира: "Михаил Кузьмич! Михаил Кузьмич! Министерства! Приехали!" – благоговейно и с большим уважением произнес он. Гражданин с серьезным лицом и седой бородкой встал и ,не ответив ни слова, направился к выходу. Вожатый бросился к управлению и тут же нажал тормоз. После чего уважаемый гражданин вышел из старого трамвая, пересек широкую площадь и направился к одному из зданий с колоннами и вывеской "Министерство Внутренних Дел".

Двери кабинета со скрипом отворились и Михаил Кузьмич вошел внутрь просторного кабинета. Он зажег тусклый свет и устало уселся за свой большой дубовый стол со множеством ящичков. "Будто и не выходил" подумал он, вспоминая свою нелепую поездку на трамвае, где он уснул, проехав до конечной и вернувшись обратно на работу. Благо водитель трамвая его знал, как и многие в городе. Не разбуди он его, укатился бы к черту на куличики в обратную сторону города.

В дверь постучали. "Да-да, войдите!" – крикнул он. На пороге показалась миловидная дама – молодая, но уже не юная, с черными как смоль волосами. Её высокая юбка оголяла крепко сшитые сапожки, а пиджачок был выбран в тон простой шляпки, что придавало её одежде простоту и сразу вызывало доверие.

– Михаил Кузьмич! – обратилась она бархатным, но твердым голосом, – получила ваше сообщение и прибыла сразу как смогла. Опоздала?

– Нет, Екатерина Семеновна. Присаживайся, – он указал на стул рядом со своим столом.

– Что-то неспокойно в городе. Видела сегодня двоих с мешками – тащили награбленное среди бела дня.

– Знаю, знаю. Снова к нам приехали гастролеры. Но сейчас вопрос не в этом.

– В чем же, Михаил Кузьмич? Неужто снова мои начали безобразничать?

– Ну-у, твои – не твои, а по всем донесениям с этого пригорода идет весь негатив и заполняет наш достопочтенный город.

– Что ж, надобно навестить мне это бродячее племя которое я покинула когда-то.

– Навести уж, Екатерина Семеновна, своих ромал. У нас кроме тебя больше никто даже в эту часть города не хочет соваться. Вот и расползается паника по всем районам, как страшная болезнь, а с ней и грабежи, и кражи, и … не дай божЕ.

– Понимаю вас, господин советник, – неожиданно перешла на официальный язык девушка.

– Со мной можно без званий, господин майор, вы у нас на секретной должности и о вас никто не знает, окромя меня и ещё нескольких людей.

– Тогда можно обратиться к вам об одном одолжении?

– Ну разве что об одном. Что там у вас?

– Мой брат Дранко попал в тюрьму. Коня вел своего по улице, так взяли как конокрада.

– Хорошо, выпустят твоего братца и помилуют. Фотография его есть?

Она достала из кармана заранее приготовленную фотографию, своего усатого братца в кепке и протянула её. Медленно протянул руку за фотографией и барышня смогла расмотреть линию жизни на его ладони. Рисунок оказался такой странный, что она на мгновение смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Сколько раз с того момента, как поступила на свою тайную для всех кроме неё службу, она пыталась расшифровать эту косую черту на руки своего начальника, но ответ был настолько скрыт тайной, что каждый раз ей с трудом удавалось очнуться от нападавшего на неё смятения.

– Ступай и без подробного доклада не возвращайся. – Господин советник испугавшись новых просьб от барышни, быстро забрал фотографию и, решив побыстрей завершить только начатую встречу, указал на дверь. Барышня встала со стула, развернулась и неслышно, словно маленькая белочка выскочила из кабинета.

Лицом к лицу

В ночном сумраке едва различались шатры и привязанные лошади загородной стоянки табора, прибывшего из соседней губернии на заработки. Северо-западная окраина города считалась темной территорией и только самые отважные останавливались на этой стороне. Таким людям было нечего терять или они не были до конца осведомлены о происходящем на этой территории.

По узкой тропинке со стороны города к стоянке двигалась одинокая женская фигура. Она шла быстрым и уверенным шагом, перепрыгивая мерцающие под лунным светом лужи. Из густой темноты ночного леса наперерез ей двинулась другая фигура и через несколько шагов встала на дорожке, преградив путь.

– Кта? – спросил преградивший путь наигранно коверкая слова.

– Метель мела, – ответила девушка. – Что встал? Проходи или уйди с дороги, Марек.

– Ты сейчас узнаешь как обращаться к своему племени, – ответил озорно голос в темноте и фигура оттолкнула девушку легонько в плечо, отчега она забуксовала на грязи.

Она с тяжелым вздоход посмотрела себе под ноги, понял, что придется испачкаться, потом перевела взгляд снова на встретившего её человека и тоже толкнула его в плечо, однако, это было сделано так неожиданно и на противоходе, что тот, не удержав равновесие, забавно подбросил ноги вверх и упал спиной в лужу. Девушка хихикнула и, перепрыгнув через упавшего, побежала дальше. Впереди виднелся поднимающийся в темное звездное небо дым и блики огня от костров. Через секунду она скрылась на большой поляне. Ещё через некоторое время огни костров стали ярче и вся округа ярко осветилась, а воздух зазвучал игривыми нотками семиструнной гитары. Веселье и пляски продолжались до рассвета. Когда уже все устали не могли стоять на ногах поляна также внезапно замолчала и наступила тишина.

Сквозь пустоту послышалось едва уловимое шарканье ног по земле и суета, за которой стали доноситься тяжелые вздохи. Люди на поляне строили пирамиду из своих тел, чтобы воительница могла подняться выше и узреть опасность, исходящую с окраины города, где засветились забытые фонари. Пирамида стоящих на плечах своих товарищей мгновенно поднималась и стала доставать до верхушек деревьев когда по ней начала карабкаться девушка. Лихо хватаясь руками за плечи и вставая на подставленные колени она преодолевала этаж за этажом из человеческих тел, пока, наконец, не добралась до самого верха, где она встала на плечи, а её ноги прочно зафиксировалаи в своих руках помощники.

Улица забытых фонарей зажглась ярким светом от взгляда девушки, стоящей не пирамиде. Между столбами загулял смертельный ветер, а пыль закружилась в затягивающей вверх спирале. Воздух наполнился грязью и вскоре света совсем перестало видно. Тотчас раздался сильнейший хлопок и молния сверкнула в сторону смелых глаз – пирамида пошатнулась от неожиданного удара и медленно стала рассыпаться. Последней опустилась на землю девушка и тут же бросилась в чащу леса, чтобы как можно быстрее оказаться в эпицентре бушевавшего вихря, на освещенной улице.

Там её ожидал свирепый зверь Морун, чье гнилостное, холодное дыхание разносилось по всей улице. Он повернулся своей страшной мордой к тому месту, где только что была пирамида и чей-то испепеляющий взгляд, которого он не мог выдержать, не начав свой бушующий танец. Девушка обогнула страшного зверя, который был в два раза её выше, и вытащив нембольшой клинок, с силой воткнула его чудовищу в кончик хвоста. Тварь взвыла и взвилась в воздух. Девушка сняла повязанный на поясе длинный кнут и, размахнувшись, ударила повисшее в воздухе создание. Раздался могучий щелчок и тварь словно сдувшись стала уменьшаться в размерах. Девушка снова взмахнула и с силой ударила противника по ужасной морде. Но тварь оказалась проворней: схватила зубами кнут и с силой дернула его, сбив с ного свою противницу. Та вскочила на ноги, но через мгновение уже голова твари оказалась прямо у неё перед лицом – взмах клинка – и она ранит его в нос, отчего тот снова взвивается в страшных судорогах и начинает уменьшаться. Девушка быстро догоняет оставшуюся часть темного зла и снова пускает клинок в дело, ещё раз, ещё раз. Но тварь уворачивается, словно знает все шаги наперед. Лишь небольшие царапины остаются от сильных ударов, отчего зло снова уменьшается, пока не превращается в маленькую крысу, которая теряется в наступившей с побелой темноте. Фонари гаснут когда спадает накал борьбы, словно по мановению чьей-то палочки и на улице остается только один победитель. Проигравший покидает поле битвы.

Вдалеке появляется солнце и новый день несет мир и спокойствие. В этот день на улицах города не будет места нечести, котоая обманывает и заставляет людей ненавидеть друг друга. Марша подняла кнут, отряхнулась и побрела в свой шатер. Ещё один день на службе мира и спокойствия города наступил.

Покупатель

Утро не предвещало ничего необычного. Завились своим голосами петухи, начал потихоньку просыпаться народ, единственная широкая площадь города приглашала всех на ежегодную ярмарку. Уже подъехали обозы с гусями, поставили свои лотки с медом бортники, а полицай, одетый в парадную форму уже прохаживался между пока ещё редких витрин участников ярмарки. Часы пробили восемь и начал подтягиваться остальной народ.

Из проулка с широкими кустами боярышника на площадь вышла улыбчивая девушка в шляпке зеленоватого оттенка и жакете серо-коричневого цвета. Она прошлась мимо одних торговых рядов, будто высматривая кого-то. Затем перешла на другую сторону и снова стала рассматривать торговцев. Её внимательный взгляд скользил по деревенским лицам продавцов меда, репы, сувенирчиков в попытке углядеть что-то неявное остальным. Она остановилась у витрины лавки, торгующей непонятной и явно старой ветошью, а также старыми чугунными сковорадами. Она стала всматриваться в лицо продавца – седого грузного старика с большой бородой, которая закрывала почти всё его лицо, оставляя только глаза и часть носа. А его покрасневшие от чего-то глаза непрерывно следили за девушкой, между тем, как голова и тело оставались полностью неподвижными как пень.

– Ты кто? – спросила она странного старика.

– Чмгм, – промычал он что-то нечленораздельное в ответ.

– Кто? Не местный что ли?

– Чмгм

– А что продаешь-то?

Тут старик зашевелился и достав банку из стоявшего рядом мешка вывалиль на одну из ржавых сковород горст мелочи и снова буркнул себе под нос, показывая на горку монет. Марша подошла поближе и увидела среди старых, истертых монет блестящий кружок. Она выхватила его из кучки и стала рассматривать. На монете не было ни года, ни герба, ни номинала, только крестик с одной сторону и одинокая извилистая черта с другой. Эта линия снова напомнила её что-то смутно знакомое, но подробности о чем застряли где-то в дальних закоулках памяти.

– Это за сколько отдашь? – заинтересовалась Марша.

– Чмгм, – снова буркнул старик.

В какой-то момент она поймала на себе пристальный взгляд полицейского, посмотрела на него и, решив покинуть площадь, молча прихватила странную монету и быстро проследовала на главную улицу. Но монета для старика оказалась настолько дорога, что он тут же закричал на своем языке. Чего, однако, для полицая было достаточно, чтобы сорваться с места и ринуться, свистя в свой свисток, к месту происшествия. Девушке ничего не оставалось делать, как прибавить шаг, а затем и вовсе побежать. Прыжок вправо через ограду и она уже стоит за дверью в арке, ведущей во внутренний двор богатого дома. Запыхавшийся полицай пробегает мимо, но его тяжелое дыхание ещё долго слышно, пока наконец, не пропадает где-то за пределами центральной части города. Только после этого можно вернуться обратно на базар и поговорить с подозрительным субъектов, без вмешательства всякого рода государственных личностей. Через несколько минут та же самая девушка снова стояла напротив странного старикана.

– Ну, что скажешь? – Спросила она как ни в чем не бывало. – Тебя здесь прикрывают?

– Чмгм, мангошлак, кулабат! – Громко ответил возмущенный старик, стоя прямо напротив своей обидчицы.

– Ах, мангошлак? – С сарказмом переспросила она, – Покупаешь значит, а не продаешь!? За пригоршню мелочи? Шлкаловран!

Вот тут началось настоящее действие. Снова послышался пронзительный звук свистка полицейского, который вернувшись на площадь издалека увидал преследуемую и поднял такой шум, что в этот раз вся площадь переполошилась. Старик тоже попытался выйти из-за своего прилавка, но его же разложенные на земле котомки помешали это сделать и он остался стоять на месте, как истукан, смотря как и прежде как бы мимо собеседника, словно принюхиваясь к его запаху, не доверяя глазам.

Девушка резким движением ладони сравняла горку монет перед стариком и, внимательно вглядываясь в них, стала выхватывать по одной штуке. Когда в её руке уже было три штуки тщательно отобранных монет она выхватила из кармана платок, положила монеты в него и тщательно упаковала их, связав крепким узлом. На это её понадобилось всего несколько секунд, а в следующее мгновение она выверенным движением поднесла к губам руки, произнесла шепотом заклинание и затолкала получившийся сверток старику за пазуху. От неожиданности он высоко подпрыгнул, словно ужаленный кипятком и стал с криком прыгать, махать руками и кричать, наивно надеясь, что заколдованный сверток вывалится. Но это было невозможно если судить по уверенности Марши, неподвижно стоящей радом с обезумевшим покупателем, прикинувшимся продавцом. Мир словно остановился. Полицай продалжал двигаться в направлении ларька и, протянув вперед правую ладонь, словно просил прекратить представление. Старик продолжал прыгать, но все более размашисто и с большей амплитудой, всё более походя на мяч, а плоть его стала раздуваться. Сначала показался огромный живот старика, который продалжал раздуваться. Когда он раздулся до огромных размеров и перестав вмещаться в ларьке шаткие конструкции затрещали и развалились, а существо, бывшее бородатым стариков превратилось в огромного монстра с красной кожей и зелеными глазами.

Тут Марша отступила, видимо, сама не представляя своего дальнейшего плана. А чудище в виде красной свиньи высотой с двухэтажный дом поввернулось в её сторону и громко завопило: "Ты смеешь мешать мне собирать урожай?!". От этого вопля казалось вся округа содрогнулась, но полицай остановился на почтительном расстоянии, а продавцы и посетители базара будто бы и не замечали происходящего. Отчего Марше стало действительно жутко. Она стала отступать назад, пятясь в сторону стоящей недалеко старой телеги, пока не наткнулась на лежащие оглобли, поняв, что отступать некуда и придется давать бой этому адскому созданию.

– Ты думаешь пополнить здесь запасы из невинных душ? Не бывать этому! – крикнула она красной твари.

– Не тебе решать это! Несчастная букашка! Прочь с моего пути! Ты не знаешь на что подписываешься, преграждая мне дорогу.

– Я знаю твоё настоящее обличие и мне этого достаточно, что стоять на своем до конца!

– До конца говоришь!? Так получи же! – И с этими словами тварь сделал пару шагов в направлении Марки и подняв одну конечность попробовала прихлопнуть её, словно таракана. Но той удалось вывернуться и выскочить в последний момент из под сильного удара, от которого сотряслась земля.

Но тварь продолжала нападать и прокричала ещё громче: "Верни монету и умри без мучений или служи мне!".

– Служить тебе! Никогда! – с этими словами к Марше наконец пришел окончательный план и она стала действовать. Она схватила ветку и стала чертить линию, огибая быстро своего огромного противника. Когда круг был замкнут она попыталась прочертить линий внутри круга, проскочив под брюхом, затем она снова бросилась на тварь, чтобы нарисовать крест и перечеркнуть другой линией пути этого монстра по земле. Этот план был прекрасен и почти удался, но когда Марша выскочиала с другой стороны она почувствовала сильнейший удар по голове копытом, отчего её подбросило вверх и с силой ударило о землю.

Пробуждение

Сквозь шум в голове и биение сердца Марша почувствовала нежное прикосновение к своей руке. Она открыла глаза и провела глазами по окружающей обстановке в попятке вспомнить что произошло накануне и где она находится. Несколько силуэтов перед ней задвигались, а она попыталась поднять глаза, но это отдалось сильнейшей болью в голове. Однако, она успела заметить, что находится в шатре, где обычно одхыхала, когда попадала к своим друзьям.

– Марша! Марша! Ты очнулась. – Послышался до боли знакомый голос младшего брата Марека.

– Да… – не открывая глаз ответила тихо она. – Что произошло?

– Мы подобрали тебя на площади в старой телеге. Ты смогла победить Кораса, но он смог сохранить свою силу и всё ещё опасен.

– Я знаю это… Неужели в городе всё спокойно?

По наступившей тишине она сразу поняла, что что-то не так.

– А где Дранко? – снова спросила она, открыв с трудом наконец свой затуманенные глаза.

– Он не появлялся. И в городе появился жатон – отбирающий силы и волю. Уже большую часть центра заволокло этим розовым туманом. А жители покидают свои дома.

– Понятно. Кажется мне стало всё ясно. Нужно действовать, иначе будет слишком поздно. Где наши лошади?

– Ты не сможешь сидеть на лошади в таком состоянии. Хочешь ещё упасть. Тебе нужно отлежаться.

– Некогда отдыхать, когда знаешь часть разгадки. Дай мне руку, я поднимусь, – и она протянула руку. Марек протянул в ответ и она медленно села. – Вот так гораздо лучше. Надо выйти походить.

– Пойдем к костру, там завтрак, – Марек стал помогать сестре подняться и двигаться по направлению к общему очагу.

Марша присела к костру и принялась за остатки утренней трапезы. Свежая лепешка и бобы утолили голод, а чай взбодрил, отчего боль и усталость наконец отступили.

– Ну что, пора по коням. Приведи мне рыжика и сам седлай кого нужно, поедешь со мной.

– Сейчас. С тобой обязательно, куда тебя такую отпускать.

После недолгих приготовлений два всадника выехали со стоянки и направились в сторону города. Впереди ехала девушка на красно-рыжем коне, а за ней семенила небольшая кобылица, которой управлял Марек. Ещё издалека стали заметны перемены, произошедшие с городом: все его окраины заволокло розоватым туманом. Туман растекался из двора во двор, тек по улицам и поднимался к небу. Подъезжая к первому двору они стали замечать стоящих во дворах и на улицах людей, которые, словно застывшие, смотрели мечтательно куда вверх и неспешно перемещались на месте. Марша попробовала окликнуть одного из них, но ответа не последовало, будто она говорила сама с собой. Ближе к центральных улицам тумам становился гуще, а люди уже в основном не стояли, а лежали, но держали глаза открытыми. Было очевидно, что на всех подействовал это мерзкий розовый воздух, который, однако, почти не источал запах, лишь тонкий нюх, такой, как у Марши смог уловить ноткинеобычного для этих мест вещества, напоминающего керосин.

– Что произошло? – обратилась она к лежащему на лавке кузнецу, который положил под голову молот и что-то еле слышно распевал себе под нос.

– Это вы мне? Ничего не произошло. Но мне очень нужно поспать, – с гримасой наивной улыбки ответил кузней и перевернулся на другой бок.

– Это Сомба! – обратилась она к Мареку, который начинал отставать, опустив голову и смотря в землю. – Только она обладает такими сильными чарами! Марек, не спи! Скачи во весь опор на стоянку и предупреди всех об опасности. – Она схватила лошадь брата под узды, развернула их в обратную сторону и с силой ударила кнутом по крупу, отчего они быстро поскакали в обратном направлении. Сама же Марша продолжила путь к центру города, прикрывая рот повязанным платком. Но её сознание постепенно также начинало ослабевать, а тело переставало подчиняться.

Конь постепенно вывел её на одну из площадей перед губернаторским домом, где собралась праздная толпа жителей, которая покачивалась и переминалась с ноги на ноги в такт чуть слышной мелодии. На широком балконе второго этажа играла на дудочке полуобнаженная девица. Её растрепанные во все стороны волосы были цвета ярко солнца, а кожа белее мела с розовым оттеноком. Набедренная повязка едва прикрывала вращающиеся в диком танце бедра, а грудь подпрыгивала под легким платком, накинутым на плечи. А рядом в тазу курилась ветошь, источая пронзительный по вету и запаху дым, сознающий сонное настроение и отбирающий остатки сил.

– Сомба! – с трудом произнесла Марша, обращаясь к развлекающей толпу бестии.– Прекрати… – И в этот момент силы её окончательно покинули, сон захватил её разум, а бесдвижное тело упало на землю рядом с другими лежащими на земле зеваками. Сон поглотил её полностью, лишь только звуки дудочки задавали ритм движения в её видении, в котором не было места печали, а повсюду царило счастье и разудалое веселье. По городу бегали странные коробочки на черных колесах, а дома доставали до небес. По широким проспектам суетно бегали люди в страной одежде. У всех были черные очки на глазах, а в руках зонты, хотя на небе не было ни тучки и светило яркое солнце. Но погода во сне внезапно переменилась и с неба пролился силнейший дождь с каплями размером с кулак. Один из таких кулаков угодил Марше прямо в лоб. И тут она увидела напротив себя Марека. "И ты тут?" – спросила она брата из сна. "Марша просыпайся!" – закричал Марек из сна и в тот же момент на Маршу упала ещё одна огромная капля, потом ещё одна, еще, еще и ещё. Марша почувствовала, что вся в воде, её стало холодно и неуютно до того, что она открыла глаза. В этот момент сон прервался и она увидела перед собой Марека с ведром воды, на голове которого был повязан платок, плотно закрывающий рот и уши. "Марша вставай!" – кричал он на неё. Она огляделась в округ и увидела, что лежит среди толпы таких жеполусонных людей, пытающихся подняться. "А где Сомбо? Где она?" – спросила Марша, поняв, что пропали звуки музыки и туман почти рассеялся. – "Она сбежала из города, когда её начали обливать водой".

Кривда

Город живет своей жизнью, своими проблемами и радостью. Краж почти не стало, зависти стало меньше, лень испарилась как утренний туман: жизнь налаживалась и казалось, что счастье собирается постучаться в вашу дверь, но вы оказываетесь не готовы к этому. Из уст в уста пошел слух, что на окраине города, в той части, что была сожжена страшным пожаром и обходилась всеми стороной, появился чей-то сруб. Все клялись, что на улице забыты фонаре уже построено с пяток домиков небольшого размера, но кто в них разместился никто не знал. Оставалось только гадать и строить предположения о новых жителях умершего когда-то пригорода.

Слухи об этом дошли до официальных чиновников и полиции, коим и поручено было, чтобы не сеять смущение в умах выяснить раз и навсегда кто нашелся такой смелый, что решил вновь заселить это страшное место. Решено было отправить экспедицию из роты солдат под командование младего офицера. Рота отправилась рано утром в хорошем расположении духа. Возвращения солдат ожидали с большим воодушевлением, но в назначенный срок не вернулось ни одного солдата, а жена офицера от неизвестности стала ломиться во все чиновничьи двери с требованием вызволить её благоверного. Прошла неделя и наконец появились первые новости о пропавшей экспедиции. Местные жители недалеко от конечной станции трамвая якобы видели орущих пьяные песни солдат, которые шли в одних гимнастерках по дороге к городу. Офицер, судя по нелепым рассказам, был также мертвецки пьяный и лежал в телеге запряженной двумя солдатами. Эта развеселая процессия добрела кое-как до трамвая, но внезапно развернулась обратно и снова пропала на два дня.

Наконец, на исходе десятого дня вся честная компания смогла добраться до трамвая и затем благополучно прибыла в часть. Однако, были они при этом изрядно помятыми и не совсем в форме. Тем не менее офицер доложился о своем прибытии из экспедиции и о результатах проверки неподконтрольной территории.

– Всё в порядке! – выпалил он покачиваясь.

– Доложите как положено! – закричал командир части.

– Дома стоят, жизнь идет. В общем всё спокойно.

– Дома стоят? И кто в них живет?

– Люди. Хорошо живут, с достатком. Вот мы и обрадовались.

– Хорошо, идите. И приведите себя в порядок. Вас только за смертью посылать, – с этими словами офицер под общий хохот вышел из части и отправился домой. А командир части тотчас же помчался с докладом к вышестоящему начальству.

Начальство решило повременить с выводами и выждало паузу. Но народ не успокаивался то и дело донимая чиновников разными рассказами про процветающие пригороды, которые некогда умирали и были опасны для посещения. Обстановка в самом городе и вовсе успакоилась, а городовые и их подопечные от скуки начали напиваться в кабаках и бродить затем по городу, пугая простых граждан. После такого от главы города и его подопечных срочно потребовали ответа. На что было сообщено, что на окраины города, дабы предотвратить распространение влияния инакомыслия будет отправлена новая высокопоставленная делегация.

Утром при полном параде на площади собрались чиновники, титулярные и тайные советники и их гвардия. Большие высокие папахи на головах демонстрировали торжественность события. Так вся эта процессия, кто на каретах, запряженных тройкой, кто на ревущих и выбрасывающих синеватый дым автомобилях двинулась на северо-задад. Благополучно минув мост через речку, процессия притормозила, чтобы держать совет. Вперед выдвинулась верхушка, одетая в нарядную форму, в высоких цилиндрических папахах, с золочеными эполетами и длинными клинками в ножнах. В центра импровизированного собрания вышел малоприметный, невысокий тайный советник с седой бородкой. "У кого-небудь есть план дальнейших действий, господа?" – обратился он к своему окружению.

– План должен быть у вас, господин Киреев, – обратился высокий господин в пенсне с погонами генерала.

– Если мы будем дальше здесь стоять и толкаться, то нас засмеют наши же подопечные и мы будем опозорены до конца наших дней. Не считая других последствий для нашей карьеры.

– Я предлагаю… – задумчиво растягивая сова начала тайный советник свою речь.

– Предлагайте уже быстрее, – сказал кто-то, явно указывая на то, что оставшаяся у моста часть процессии начала перемигиваться и надменно перешептываться о своем.

– Предлагаю отправить меня как парламентера в это логово зверя, котрое следует снова выжечь, как чумную заразу, – неожиданно выпалил советник и снисходительно посмотрел поверх голов собравшихся, явно ожидая бурной реакции.

– У нас что война? Вы о чем говорите, – переспросил заместитель головы городского собрания.

– Неужели вы ничего не знаете? А как же мои подробные доклады?

– Ну знаете ли-с, на чтение ваших опусов у меня не было времени. Уверен, что всё изложенное в них правда, но я был занят делами поважнее. Так что потрудитесь изложить всё быстро и кратко, как полагается. Иначае нам действительно станет всем стыдно за такое нечаянное промедление.

– Извольте-с.

В этот момент со стороны моста уже послышались неясные крики похожие на улюлюканье, а среди собравшихся у начала пригорода наметилась паника.

– Хорошо, хорошо, советник, идите уже парламентируйте! – крикнул помощник главы и Киреев медленно и торжественно направился в сторону заброшенной некогда улицы. Его шаг постепенно ускорился и вскоре он скрылся за высокими кустами, где начиналась кривая, изогнутая как ветка под натиском могучего ветра улица. Из-за кустов на дорого вышла Марша и движением руки остановила гостя.

– Как же вас занесло сюда, Михаил Кузьмич, уж не по мою ли душу? – спросила она советника, остановившегося поодаль.

– А по чью же. Так тебя Маршей величают? Смотрю стройку уже начали, а рассказываешь, что всё в запустенье, одни черти живут. Лжешь?

– Так они и строят. Одной правдой не прожить, приходится хитрить.

Михаил Кузьмич посмотрел на копошащихся у свежих срубов чернявых людей и спросил:

– Кто все эти люди?

– Это мое племя. Мы здесь живем.

– Зачем же не рассказывала мне обо всем.

– Поди и ты в своих рапортах не ту часть правды рассказываешь.

– Кривда никому не нужна, как вода в грязной реке.

– Эка ты хватил. Так в чем твоя правда на земле?

– Моя правда в спокойствии граждан, которое им нужно, а для этого им не нужно знать всю правду.

– Так значит всё в порядке. Зачем же сюда пожаловала эта процессия?

– Вы сеете хаос и страх в душах. Эта окраина должна снова сгореть, – неожиданно не выдержав, закричал Михаил Кузьмич, покраснев как рак на сковородке.

Марша отступила и приготовилась к атаке. Советник неожиданно приосанился и расстегнул шинель, увеличившись в росте на три головы он поднял руки кверху и, обратив их в сторону новостроек, прокричал: "Здесь всё должно сгореть!" Тот час от реки, с места, где ожидала остальная процессия, поднялась черная тучка, которая стала быстро приближаться, расти и чернеть на глазах, а когда подплыла к улице извергла из себя капли дождя и удары молнии. Зигзаги били прямо по свежепостроенным домам и то в одном, то в другом месте загорались красные языки пламени.

– Оставиться? – Закричал советник, явно войдя в кураж от сотворенного собой действия. – Или сами уйдете?

Марша смотрела на тучу, на производимый гром, на красного советника и не могла решить что её предпринять.

– Мы можем повелевать стихией, умами людей. А вы никто и звать вас никак! – продолжал он проводя руками вверх, а затем вниз.

Марка со страхом и растеррянстью продалжала наблюдать за этим странным действием, но с места не сдвинулась, отчего советник ещё больше завелся и стал крутить руками прямо перед сосбой, словно пораженный бесом. Наконец, окончательно обезумев, он показал свое истинное обличие: его глаза выкатились, лицо ещё больше побагровело и он стал крутиться на месте, продолжая сыпать проклятиями и угрозами, и вращая руками.

Марша оцепенела от ужаса, а в её разуме, казалось, прокручивалась вся её жизнь. В какой-то момент онаЮ словно покинула тело и вознеслась над улицей, увидев её с высоты причьего полета. И тут ей стало ясно что она видела при встречах в линиях на ладони советника, в кривой как ложь линии на монете, подобранной на базаре – эта была так самая кривая улица – её судьба. Решение ей пришло мгновенно.

Она бросила блестящую монету с чертой под ноги бесу и крикнула: "Эй! Это твоё? Забери!" Бес остановился и стал медленно нагибаться за блестящим как золото предметом, упавшим в лужу. В этот момент Марша выхватила клинок и с силой подбросила его вверх к изрыгающей молнии туче.

В ту же секунду раздался удар грома и отраженная от клинка и монеты молния ударила в беса, испепелив его до основания.

"Не ищи правду – сам говори правду!" – крикнула Марша и победно расхохоталась.

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ со свободной лицензией

Оглавление

Тайная встреча

Лицом к лицу

Покупатель

Пробуждение

Кривда