Аналитик Ада [Александр Крик] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


Аналитик Ада

(часть первая)

Глава 1. Знакомство


В тот субботний майский вечер, лёжа на стареньком диване, Данил изучал трещины на потолке, предаваясь невесёлым размышлениям: «Зачем жить, к чему-то стремиться? Ведь буквально всё известно наперед: сейчас учись, потом работай, дальше – семья, дети. Какой-то день сурка получается! А закончится тем, что меня просто не будет. Конец! И тогда для чего это всё?».

Старый диван всхлипнул пружинами, а трещины на потолке сложились в портрет Эйнштейна, который сначала подмигнул Данилу, а потом показал язык.

– Тьфу ты, так и с ума можно сойти, – проворчал Данил. – Пойду, пройдусь: может, отпустит.

Он с трудом заставил себя подняться с дивана, вышел из дома и тут же сощурился от весеннего солнца. Настроение сразу улучшилось.

Неторопливо дойдя до городского парка, Данил присел на свободную скамейку и задумался. Как и большинству молодых людей, ему казалось, что жизнь – бессмыслица, если не совершаешь чего-то по-настоящему важного и значимого. Но вот что бы такое сделать?..

Вечерело. Солнце скрылось за горизонтом, а небо заволокло тяжелыми серыми тучами. Прокатился над городом отдаленный раскат грома. Данил тряхнул головой, поднял взгляд к небу – и ему на лицо тут же упала капля. "Надо бы домой", – подумал он, только отчего-то не смог даже пошевелиться. Гроза надвигалась, а Данил, промокший, так и сидел на лавочке – неведомая сила удерживала его, не давая сдвинуться с места.

Небосвод полыхал от молний. В какой-то миг сверкнуло совсем рядом. Раздался оглушительный треск. Мокрая листва хлестнула по лицу, тяжелая ветка, падая, ударила в висок. Данил упал на землю.


Темно.

Он протёр глаза, но это не помогло – будто кто-то выключил свет.

"Неужели это конец?" – отстраненно подумал Данил, вспомнив сильный удар в голову.

– Хороший вопрос, – послышался сзади негромкий голос, и тьма рассеялась.

Данил приподнялся на локте, обернулся, и взгляд его упёрся в пару стоптанных кроссовок. Медленно поднимая голову, он увидел потёртые джинсы и белую футболку с броской надписью: "Я не Бог". Перед Данилом стоял худощавый парень с зелёными глазами и взлохмаченными белокурыми волосами. От него исходило красноватое свечение, которое быстро растворилось в воздухе. На вид ему было не больше двадцати.

– Кто ты?

– Меня называют Аналитиком. А ты – Данил, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Аналитик протянул ему холодную как лёд руку и помог встать. Поднявшись, Данил потрогал себя за голову: ни шишек, ни ссадин. Странно…

– Мы знакомы? – Данил огляделся: все тот же парк, но куда-то исчезли тяжелые облака и следы дождя. Вокруг не было ни души. Солнце светило совсем не весенним холодным светом, а листья на деревьях казались какими-то уж слишком зелеными. Особенно непривычной была давящая, абсолютная тишина. – Слушай, а как… что это значит?

 Аналитик ехидно прищурился:

– Догадайся, ты ведь умный.

Данил ещё раз огляделся, и вдруг понял: здесь всё ненастоящее, как театральные декорации. Он перевёл взгляд на Аналитика и прямо за ним разглядел будто вырезанный из картона фонарь, склонившийся над бутафорской скамейкой.

– Понятно. Значит, я умер, – спокойно констатировал Данил.

– Нет, пока ещё нет, – Аналитик с интересом изучал его.

– Тогда что происходит?

– Дело в том, что мне нужен Проводник.

– А я-то тут при чём?

– Почему бы нам не помочь друг другу? – Аналитик улыбнулся с видом хозяина аттракциона, проявившего невиданную щедрость к безбилетному мальцу. И, не дождавшись ответа, добавил: – Предлагаю обмен: ты составишь мне компанию, а я помогу тебе вернуться в твой бренный мир. Идёт?

Весело подмигнув, Аналитик повернулся так, чтобы Данил хорошенько рассмотрел его длинный чёрный хвост с рыжей кисточкой на конце.

– Чёрт, – пробормотал Данил.

Аналитик рассмеялся, довольный произведенным эффектом. А потом, словно фокусник, ловко дёрнул за хвост и, оторвав его, подбросил. Вместо того чтобы упасть, хвост завис в воздухе и принялся извиваться змеей уличного факира, подняв вокруг себя облако пыли.

Данил наблюдал за происходящим скорее с удивлением, чем со страхом. Он уже сильно пожалел, что не остался спокойно валяться на диване. Чёрт его дёрнул пройтись, не иначе!

Меж тем из облака появился прелюбопытнейший персонаж: круглолицый, невысокого роста, с рыжей копной волос и красной козлиной бородкой. На нём были изрядно помятый чёрный фрак с оборванными пуговицами, надетый на голое тело, и подвёрнутые почти до колен жёлтые штаны с красными лампасами. Он был босым, но сжимал в руках сандалии.

– Хозяин, я так рад, я так рад! – пропел незнакомец, пританцовывая от избытка чувств.

– Это Хвост, мой вечный спутник, – со вздохом представил его Аналитик. – Но не будем отвлекаться. Так что насчет моего предложения?

Сам он, похоже, считал вопрос решенным. Именно это возмутило Данила, и он выпалил неожиданно для самого себя:

– Не стану я тебе помогать!

– Ну-ну, а ведь ты уже начал мне нравиться, – поморщился Аналитик. – Пойми: я твоя единственная возможность вернуться в свой мир!

Даня молчал, упрямо глядя в землю.

– Ну, если не хочешь – что ж, прости-прощай! – Аналитик махнул рукой, словно и впрямь собрался попрощаться. – Да, кстати, мне нужен только один день. Один! Потом я уйду, и ты свободен! И ещё: прежде, чем принять решение, подумай о своей матушке, – он сделал печальное лицо и театрально воздел руки к небу.

На мгновение перед взором Данила возникло лицо мамы, оплакивающей своего единственного сына.

– Ладно, – пробормотал Данил, – но только один день!

В мгновение ока всё вокруг преобразилось и стало как обычно. Хвост, заискивающе кланяясь, отряхивал прошлогодние листья с одежды Данила. Накрапывал дождь. Неожиданно для себя Данил понял, что успел соскучиться по всему, что ещё недавно было для него совершенно обыденным. Он впитывал окружающие его виды с жадностью человека, который вернулся в родные края после долгих странствий.

Будто прочитав его мысли, Аналитик сорвал несколько зеленых травинок, потёр их в пальцах, поднёс к лицу и глубоко вдохнул:

– Я помню этот запах! И знаешь, за более чем триста лет он почти не изменился! Уже только ради этого стоило вернуться сюда…

– Но почему ты выбрал меня? – перебил Данил.

– Это глупый вопрос, на который есть универсальный ответ: "Потому что!"

– Понравился ты нам, сынок, – добродушно пояснил Хвост.


Глава 2. Вечерний вояж


В сопровождении странной парочки – высокого и бледного Аналитика и козлобородого Хвоста – Данил неторопливо шёл в направлении дома, в котором снимал комнату.

– Ну, показывай, показывай, где ты тут обосновался, – засуетился Хвост. Аналитик холодно взглянул на него, и тот умолк.

– А почему тебя зовут "Аналитик"? – поинтересовался Данил, вспомнив момент их знакомства.

– Потому, что я – главный аналитик Ада.

Ответ прозвучал так просто и естественно, будто речь шла о должности бухгалтера в садовом товариществе.

– Ничего себе!  – Даня едва не присвистнул. – И за какие прегрешения ты оказался в Аду?

Он тут же прикусил себе язык: вряд ли подобные вопросы можно задавать едва знакомому человеку и тем более пришельцу из ада. Хвост, подтверждая опасения, съежился, будто ожидая гнева хозяина. Но Аналитик, ничуть не смутившись, лишь задумчиво пожал плечами:

– Это не то, о чём ты подумал. Когда-то я был обычным подростком, мечтал о дальних странствиях и хотел найти отца, который в поисках Шамбалы отправился на Тибет и пропал. Накануне восемнадцатого дня рождения мне приснился чёрный ангел, который сказал, что отец, хочет меня видеть. Тогда я ничего не понял, а на следующий дней уснул, а проснулся уже в преисподней.

– А твоя мама? – осторожно спросил Данил.

– После моего исчезновения она ушла в монастырь, где постриглась в монахини. Мама провела остаток жизни в молитвах, а после смерти была признана святой.

– А что же твой отец, ты нашёл его?

– Мой отец – Князь Тьмы, – гордо ответил Аналитик. – Это он нашёл меня.

– Ого, – Данил, не сдержавшись, хмыкнул, – так ты принц?

Аналитик тяжело вздохнул и как-то сразу сник:

– Если бы принц! Я – ошибка природы, дитя демона и святой, – с горькой ухмылкой добавил он.

– Но, если ты – ошибка, то как тебе удалось, стать главным аналитиком Ада?

– Сам в шоке, – снова подал голос Хвост, которого тяготила роль молчаливого статиста.

Аналитик неодобрительно глянул на Хвоста и сухо пояснил:

– Просто я никогда не ошибаюсь.

****

Двухэтажный деревянный дом, где Данил снимал комнату, уже слегка покосился и врос в землю. На стене гордо красовалась новенькая табличка «Памятник федерального значения».

Внутри пахло сыростью, ступеньки давно прогнили и противно скрипели.

В комнате Данила их встретил запах пыли и книг, которые лежали повсюду – на столе, полу, стульях, подоконнике. Данил открыл форточку, впустив вечернюю свежесть. Аналитик окинул быстрым взглядом немудреную обстановку: потёртый диван, стол и шкаф, пестревший разноцветными переплетами, и, не мигая, уставился на старый холодильник.

– Вкус земной еды! Я мечтал о нём почти триста лет!

Хвост тут же метнулся к холодильнику, вмиг извлек батон колбасы, полбанки малинового варенья, полкастрюли вчерашних пельменей и майонез – все, что там было. Данил был сконфужен: он не ждал гостей.

Аналитик, заметив его смущение, многозначительно взглянул на Хвоста, и тот, театрально взмахнув рукой, продемонстрировал Данилу возникший из ниоткуда огромный поднос, заставленный деликатесами. С ловкостью заправского официанта, он водрузил поднос на хлипкий стол. Тут было мясное ассорти, ноздреватый сыр, голубцы в красных виноградных листьях, медальоны заливного, рыбное филе и много зелени. Пока Данил изучал гастрономические изыски, Хвост, как фокусник, извлекал из воздуха соусники, чаши, керамические горшки жаркого, покрытого румяной сырной корочкой, диковинные фрукты и сладости, а ещё несколько запыленных бутылок вина. От ароматов у Дани потекли слюнки, закружилось голова и заурчало в желудке.

– Угощайся, – пригласил Аналитик.

Не веря своему счастью, Данил набросился на еду. Меж тем гости лакомились вчерашними пельменями, щедро поливая их майонезом, намазывали ломти подсохшего батона малиновым вареньем. Данил поглядывал на них с недоумением, но, в конце концов, решил, что у обитателей преисподней могут быть свои причуды.

– Не сочти за назойливость: может, у тебя найдется и соль? – перехватив его взгляд, спросил Хвост.

– Вроде была… там, в шкафчике, наверху, – с трудом ответил Данил, доедая очередной голубец в прикуску с мясным медальном.

Хвост дрожащими руками вытащил из шкафа серую пачку соли, таращась на неё, как на драгоценный трофей.

– А можно взять немного?

– Да хоть всю забирай! – великодушно разрешил Даня, и при этих словах Хвост аж подпрыгнул от восторга.

– Если Хозяин не против, предлагаю тост: за нашего хлебосольного Проводника! – промурлыкал он и разлил вино по бокалам.

– Я не пью, – сконфуженно возразил Данил.

– Не переживай, парень, ты умрёшь не от цирроза печени, – парировал Хвост.

– Этот напиток создан величайшим мастером-виноделом более трехсот лет назад, – с видом знатока поведал Аналитик, играя тёмно-бордовой жидкостью в бокале. – Вино не только превосходно на вкус, но и хранит в себе знания наших великих предков.

Данил с сомнением покачал головой, но, осторожно поднеся бокал к губам, медленно осушил его до капли. Вино было терпким, с лёгкой миндальной горчинкой.

Меж тем Хвост усиленно налегал на соль. С важным видом он насыпал перед собой горку крупинок и щепотками отправлял их в рот, облизывая пальцы и причмокивая. При этом лицо его выражало полнейшую эйфорию: казалось, за всю жизнь он ничего прекрасней не пробовал! К концу трапезы пачка почти опустела, и остатки соли Хвост аккуратно ссыпал в карман фрака.

– Как тебе ужин? – осведомился Аналитик у Данила.

– Мммм, вкуснотища! – тот выразительно закатил глаза.

– Не удивлен. Иллюзия еды удается Хвосту особенно хорошо.

– Что? – Даня аж подскочил, – получается, всё, что я съел, было только иллюзией?

– Но ведь тебе понравилось, – пожал плечами Аналитик и негромко хлопнул в ладоши.

Комната начала преображаться: в стене появился камин, стулья, на которых сидели Аналитик и Данил, превратились в вольтеровские ушастые кресла, табурет Хвоста – в деревянное кресло-качалку. В камине потрескивали дрова. Аналитик придвинул к себе столь же невероятным образом возникший дымящийся кальян.

– Помнится, матушка моя частенько повторяла, что мечты продлевают жизнь, – философски изрёк Аналитик и с наслаждением вдохнул ароматный дым. – А ты что скажешь, Проводник?

– Никогда об этом не задумывался, – пожал плечами Данил. Осознав, что на самом деле ничего не съел, он усиленно прислушивался к себе. Но голод пропал, и по телу разливалось приятное ощущение сытости. – А у тебя есть мечта?

– Конечно, – невозмутимо ответил Аналитик. – И не одна.

– И о чём же ты сейчас мечтаешь?

– Найти подружку, – просто признался тот и выпустил в сторону собеседника белое облако.

– Всего-то! – удивился Данил у которого от кальянного дыма немного кружилась голова. – Зачем тебе это?

– Хочу восполнить один пробел, – последнее слово повисло в кольцах дыма, медленно растворяясь в воздухе.

– И как ты планируешь это сделать?

– Для начала ты пригласишь меня в гости к той, по которой уже полгода вздыхаешь, но боишься признаться в этом даже себе.

Услышанное мгновенно вывело Данила из сонного оцепенения:

– Чтооо?

– Но ты ведь – мой Проводник, разве нет? – Аналитик, не отрываясь, смотрел Данилу в глаза так пристально, что тот не выдержал и отвел взгляд. – А я посмотрю, ты удивительный невежа. У неё сегодня день рождения, а ты тут сидишь, со мной лясы точишь.

Аналитик огляделся, взгляд его остановился на старом кухонном венике, который, как по мановению волшебной палочки, тут же оказался в левой руке Данила, превратившись в букет орхидей, перетянутый атласным бантом.

– Да, но я слышал, что она досрочно сдала сессию и улетела к родителям в Краснодар, – пробормотал Данил, с опаской разглядывая цветы.

– Это не проблема, если ты, действительно, хочешь её поздравить, – Аналитик прищурился, глядя на собеседника с улыбкой искусителя. – А ты ведь хочешь?

– Да! Конечно, хочу! Но ведь это невозможно!

Не успело стихнуть это "невозможно", как они вдвоём оказались перед дверью незнакомой квартиры. Аналитик постучал, дверь отворилась. На пороге стояла невысокая белокурая девушка в воздушном кремовом платье.

– Ничего себе, вот так сюрприз! – ахнула она.

Более глупое выражение лица, чем было в тот момент у Данила, представить сложно. Он «завис», и Аналитику пришлось толкнуть его в бок.

– А мы тут случайно, мимо проходили, – запинаясь, начал Данил. – Вот, решили зайти, поздравить с днём рождения… Это тебе, Варя, – и Данил быстро протянул ей букет.

– Спасииибо! Они такие красивые! – девушка растроганно улыбнулась. – Не поверишь Даня, только-только о тебе вспоминала – и вот, такой сюрприз! Но как ты меня нашел?

– Ты совсем забыл о подарке, – вмешался Аналитик и протянул Данилу маленькую бархатную коробочку.

Не отводя от Вари глаз, Данил машинально открыл коробочку и услышал восторженный выдох:

– Ничего себе! Вот это да! Какая красота! – Она осторожно взяла с бархатной подушечки две изумрудные звездочки. – Это так мииило! Зелёный идеально подходит к моим глазам, правда? – и Варя кокетливо приложила серьги к ушам.

Радость и восхищение переполнили сердце Данила, но вместо того, чтобы сказать комплимент, он стоял и глупо улыбался.

– Может, представишь нас? – снова вмешался Аналитик.

– Ах, да извини! Знакомься Варя, это Аналитик, он… как бы тебе сказать…

Не дожидаясь пока Данил закончит, Аналитик галантно поклонился и поцеловал имениннице руку.

– Какой милый у тебя друг! – смущенно рассмеялась Варя.

– Да, милее не бывает, – пробормотал Данил.


****

Они прошли через небольшую прихожую и оказались в гостиной. Данил и Варя, не отрываясь, глядели друг на друга. В конце концов, девушка отвела взгляд:

– Твоего друга обязательно нужно познакомить с моей сестрой, – нарушила молчание Варя. – Она у нас фанат математики. Почему-то мне кажется, что они быстро найдут общий язык.

– Это лишнее, мы ведь буквально на пять минут, – поспешно возразил Даня.

– Но ради математики задержимся ещё на пять, – Аналитик метнул на своего Проводника испепеляющий взгляд. – Буду чрезвычайно рад знакомству. Математика – моя страсть!

– Вот и замечательно! – Варя подошла к двери и крикнула: – Ева!

– Не кричи, я и так всё слышу. – Несколько секунд спустя на пороге комнаты появилась девушка, похожая на Варю как две капли воды. Только, в отличие от сестры, Ева выглядела настоящей «пацанкой»: стянутые резинкой фиолетовые волосы, длинная футболка, рваные джинсы, быстрый, насмешливый взгляд.

– Ева, познакомься с Аналитиком!

– А у него имя-то есть? – с ухмылкой поинтересовалась "пацанка". – Хотя… у нас в «универе» тоже всех по никам зовут, – и пожала худыми плечами. – Аналитик, значит? Звучит прикольно.

Протянув руку, Ева крепко тряхнула его ладонь.

– А у тебя красивое имя, – Аналитик отметил плавную линию её скул и миндалевидные зеленые глаза.

– Говоришь, математикой увлекаешься? – Ева окинула собеседника оценивающим взглядом, – а по тебе и не скажешь.

– Да, я – лучший, – без стеснения ответил тот.

– Даже так! А ты, случаем, не Григорий Перельман?

– Нет, но совсем не хуже!

– Если ты действительно такой крутой, – Ева лукаво прищурилась, – то может, как Перельман, решил одну из задач Миллениума?

– И не одну, – Аналитик сохранял невозмутимое спокойствие. – Хочешь, покажу решение?

– Прямо сейчас?

– Да, но с одним условием.

– Каким?

– Если решу, с тебя поцелуй. Идёт?

– Ну ты и нахал! – рассмеялась Ева. – Ладно, решай, а там посмотрим!

– Что ж, а мы пока организуем чай, – предложила Варя и, взяв Данила за руку, увлекла его за собой.

Когда они вернулись в комнату, "математики", голова к голове, склонились над блокнотным листом, исписанным формулами и алгоритмами, которые Аналитик накидывал, не отрывая руки от листа. Попутно он что-то объяснял Еве, а она, стараясь ухватить логику рассуждений, не отрывала от него внимательного взгляда. Как только в объяснениях была поставлена точка, Ева, ликуя, звонко чмокнула Аналитика в щеку и радостно закружилась по комнате.

– Слушай, да он гений! – накинулась она на вошедшую Варю. – Это вообще не реально, но этот человек только что решил две задачи Миллениума! Я просто в шоке!

– Был рад знакомству, но, к сожалению, нам пора, – Аналитик быстро поднялся и направился к двери.

– А как же чай? – растерялась Варя.

– Извини, – Даня поймал взгляд Аналитика, – я очень хотел бы остаться, но обещал помочь другу в одном деле. И оно срочное.

– Понятно, – Варя со вздохом опустила глаза, а Данил, неожиданно для себя, слегка приобнял её и поцеловал в щеку. Девушка покраснела и расцвела в улыбке.

– Было приятно находиться в обществе столь милых дам. Признаться, мне будет его не хватать. – Аналитик поклонился с галантностью английского джентльмена, – К сожалению, нам действительно пора.

– Но ведь мы ещё увидимся? – Ева кокетливо взглянула на него из-под фиолетовой челки.

– Обязательно, – улыбнулся тот.

****

Едва за ними закрылась дверь, оба снова оказались в комнате Данила. В открытое окно заглядывал красный диск луны. Хвост вскочил с дивана и поставил перед Хозяином расшитые золотом восточные туфли без задников.

Аналитик переобулся и растянулся в вольтеровском кресле, с наслаждением вытянув ноги.

– Ну как тебе наш вояж? – он придвинул кальян и шумно затянулся.

– Спасибо, ты мне очень помог, – серьёзно сказал Данил и невольно улыбнулся, вспомнив, как остолбенел при виде Вари.

– Я ведь говорил: пойдешь со мной – не пожалеешь! – хмыкнул Аналитик.

– То ли ещё будет! – поддакнул Хвост.


Глава 3. Амазонка и бесы


Дождь прекратился, на влажном асфальте вспыхивали и гасли блики от фар и редких светящихся окон. В соседнем дворе гуляла студенческая компания, доносились звуки гитары, и кто-то протяжно пел: «Чёрный вооорон, что ж ты вьёшься…» Аналитик вслушивался в слова песни, а потом резко повернулся к Данилу:

– Ты боишься смерти?

– Почему ты об этом спрашиваешь? – насторожился тот и, помедлив немного, признался: – Ну… Боюсь, конечно.

– Что именно тебя пугает?

– Неизвестность, – немного подумал ответил Данил. – Что со мной потом будет? Здесь на земле всё останется как прежде, но уже без меня.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина, было слышно, как в камине потрескивают поленья. Аналитик повернулся к окну и неотрывно глядел на красную луну.

– Так ты хочешь жить вечно? – задумчиво спросил он.

– Было бы неплохо, – пожал плечами Данил.

– Ну, хорошо. А теперь представь, что всех, кого ты любишь, не станет. И кого ты полюбишь после – тоже не станет. Все дорогие тебе люди постепенно умрут, а ты останешься один, и ничто уже не будет тебя радовать. Бытие потеряет всякий смысл. Жизнь окажется пустой и скучной, ты захочешь уйти – и не сможешь.

Данил молчал. Об этом аспекте он как-то не задумывался, но сейчас ему показалось, что собеседник преувеличивает: в конце концов, у вечной жизни должны быть свои неоспоримые плюсы!

– Многие мечтают вернуть молодость, – продолжил Аналитик. – Снова влюбиться. Осуществить несбывшиеся мечты. Но мало кто понимает, что смерть – это шанс начать всё заново. – Данил вслушивался в звук его голоса, и по спине бежали мурашки. – Люди боятся смерти, они называют её Старухой, Костлявой. Мы же называем её Ключницей.

– Ключницей? – эхом отозвался Данил. – Это значит – хранительницей ключей?

– Именно: ключей от всех дверей. Кстати, скажу тебе по секрету, – Аналитик наклонился к нему и понизил голос, – если Ключница узнает, что я был здесь, меня ждёт прах и забвение.

Данил подошел к камину, задумчиво поворошил кочергой поленья.

– А правда, что грешников в Аду поджаривают на раскалённых сковородах? – мрачно поинтересовался он.

– Оцениваешь собственные перспективы? – усмехнулся Аналитик. – Понимаю.

Поднявшись, он тоже подошёл к камину и протянул руку к огню. Языки пламени касались его пальцев, окутывали ладонь, не причиняя вреда.

– Адский огонь – это антураж. Очистить души грешников может лишь боль и страдания.

После этих слов кресло-качалка, в котором раскачивался Хвост, с грохотом рассыпалось, и бедняга распластался на полу.

– Оно и к лучшему! – рассмеялся Аналитик, глядя на копошащегося среди обломков Хвоста. – Налей-ка нам вина, бездельник!

Хвост, как ни в чем не бывало, вскочил и вновь наполнил до краев бокалы, протянул их Хозяину и Проводнику, провозгласив: «За нас, за вас! И чтобы не в последний раз!»

– Хороший тост, надо бы запомнить, – похвалил Хвоста Данил.

– Этот мошенник и плут тебя ещё не такому научит, – усмехнулся Аналитик.

– Неужели и впрямь мошенник? – с сомнением спросил Данил, внимательно посмотрев на Хвоста.

– А думаешь, он в Аду случайно оказался? В своё время ему даже удалось взойти на трон, предав отца и старшего брата. Но власть не принесла ему счастья, и вскоре он был убит придворными заговорщиками. После чего попал к нам.

После этих слов Хвост как-то сразу сник, и Дане стало его немного жаль.

– Послушай, Хвост, – сказал Данил, чтобы разрядить обстановку, – я давно хотел спросить: а штаны у тебя до колен зачем подвернуты? Мода у вас такая?

– Двести лет я таскал грешников по адским углям, – пояснил Хвост, пытаясь собрать кресло-качалку. – Всё, что ниже колен, понятное дело, обгорало. А потом я пошёл на сделку: вместо адовых работ, выбрал путь вечного служения Хозяину. С тех пор я освобождён от работ, но привычка подворачивать штаны осталась.

Луна почти скрылась за соседней многоэтажкой. Из форточки потянуло ночной прохладой, и Даня зябко придвинулся к огню.

– Интересно, зачем в Аду аналитики?

– Кто много знает – долго не живёт. Так, вроде, у вас говорят?

Данил побледнел.

– Шучу! – Аналитик усмехнулся. – Мы определяем меру страданий, необходимую душам для очищения. А ещё можем просчитывать грядущее и даже влиять на него…

– Как же я сразу не догадался! – Данил звонко хлопнул себя по лбу. – Ты пришёл, чтобы изменить будущее! – и, словно, испугавших собственных слов, прикрыл рот ладонями.

– Уж конечно я здесь не в отпуске, – поморщился Аналитик. – Мне нужно найти кое-кого и забрать с собой…

Данил почувствовал, как на лбу выступила холодная испарина – перспектива оказаться в Аду его совсем не радовала. Аналитик заметил – усмехнулся:

– Я не по твою душу здесь. Мне нужен тот, кто способен сохранить Дар.

– Дар? Что это?

– Это последнее пристанище тех, кто не заслужил Ада, но не достоин и Рая.

– Никогда о таком не слышал…

– Было бы странно, если б слышал. Дар – это небольшое пространство между Адом и Раем, в котором обитают нетлены – величайшие из воинов, сразившие многочисленных врагов, но при этом сохранившие чистоту души. Им нет места в Раю, но и Ад не для них.


– Хотел бы я увидеть нетлена, – пробормотал Данил.

– Было бы это так просто! – подал голос Хвост. – Нетлены встречаются крайне редко. Лично я встречал нетлена лишь однажды и, скажу честно, не хотел бы повторной встречи.

– Чего так? – поинтересовался Даня.

– Они крайне агрессивны и обретают покой лишь в Даре, – отозвался Аналитик. – Но что-то мы заболтались, – он загадочно улыбнулся. – Не пора ли нам пройтись?


****

Они вышли в ночь. Свет фонарей отражался в лужах. Вся троица шла молча. Данил был задумчив, Хвост нервно теребил рукав фрака, а лицо Аналитика выражало абсолютное безмятежное спокойствие. Город спал, и только одинокие такси развозили припозднившихся горожан.

Тишину нарушило мерное поскрипывание, которое эхом разносилось в ночи. Пройдя два квартала, они догнали женщину в стареньком плаще поверх ночной сорочки: она торопливо катила инвалидное кресло, а в кресле сидела старушка, укутанная шерстяным одеялом.

 Аналитик, Данил и Хвост двинулись следом и вскоре оказались у стен городской больницы. Не успели они поравняться с крыльцом, как чёрный автомобиль на дикой скорости, словно болид Формулы-1, пролетел мимо и, взвизгнув тормозами, уткнулся бампером в больничный бордюр. Несколько парней с бритыми затылками извлекли с заднего сиденья крепкого мужчину и под руки потащили ко входу в приемный покой. Его рубашка намокла от крови, с шеи свисала цепочка с массивным золотым крестом. Оттолкнув по дороге женщину с коляской, парни распахнули дверь и ввалились в узкий коридор. Навстречу им поднялся заспанный санитар.

– Слышь, командир, братана ранили, помощь нужна.

– Здесь вам не травмпункт, – буркнул дежурный.

– Ты брось дурку включать! Мы щас всю больничку на уши поставим! На вот тебе, – бритоголовый сунул санитару мятую стодолларовую купюру. – Передай: других тоже не обидим.

Cанитар зыркнул по сторонам, украдкой пряча купюру в карман, и махнул рукой:

– Заносите!

– Местный Аль Капоне – чемпион мира по боям без правил, – прокомментировал Хвост. – Любит повторять, что и в Аду чертей гонять будет.

Аналитик молча наблюдал за женщиной, которая все это время, склонившись над инвалидным креслом, тревожно вглядывалась в бледное лицо старушки, сжимая её сухонькую ручку.

– Здравствуйте. Извините, нам к доктору нужно, – обратилась она к дежурному, когда бандиты скрылись в глубине коридора.

– Ночью принимаем только по скорой, – равнодушно зевнул санитар.

– Мы в скорую звонили, нам сказали, что свободных машин нет. Вот мы сами к вам и добрались.

– Мест нет! – пробурчал санитар. – Врачей не хватает: один уволился, другой в отпуске, третий отработал, сейчас отсыпается.

– Она ветеран труда, больше пятидесяти лет на химкомбинате отработала…

– Какой ещё комбинат? Нам давеча генерала с инсультом привезли – говорят, он ещё Берлин брал! – так из-за него третий день вся больница на ушах стоит! Сказано же: не положено! – санитар отвернулся и захлопнул дверь.

Женщина в отчаянии встала перед коляской на колени.

– Мама, как ты? Плохо тебе?

– Ничего, Катенька, я потерплю. Пошли домой, утром вернёмся, – голос пожилой женщины звучал еле слышно.

– Что же делать? – дочь огляделась в поисках помощи, глаза её были полны слёз.

– Наш выход, – негромко сказал Аналитик и, решительно двинувшись ко входу, постучал в дверное окошко.

– Любезный, зачем пациенту отказываете? У вас же третья палата свободна, – добродушно сказал он.

– Это для «випов», – показалось в окне помятое лицо санитара. – Ходят тут всякие, спать не дают. В смысле: работать мешают.

– А вы кары небесной не боитесь? – не выдержав вмешался Данил.

– Угрожаешь? Сейчас полицию вызову!

– Ты что, харя, все мозги пропил? Начальство не узнаешь?! – гаркнул Хвост.

Санитар инстинктивно вжал голову в плечи, протёр глаза и с тревогой вгляделся в лица незнакомцев. К своему ужасу, теперь он видел не трёх проходимцев, а главврача, заведующего отделением и Степаныча из отдела кадров.

– Завтра же уволю к чертовой матери! Зови людей, принимай больную! – "Степаныч" возмущенно стучал ногами и грозил кулаками, а главврач и завотделением смотрели на нерадивого сотрудника грозными взглядами, не предвещающими ничего хорошего.

Трясущимися руками санитар открыл дверь и тут же вызвал дежурную бригаду. Вытянулся по стойке смирно, бормоча: «Извините, не признал… Чёрт, видать, попутал».

– Как ещё – чёрт! Да ты пьян, собака! – продолжил распекать "подчиненного" Хвост.

– Я чуток только, шурина помянул, – заикаясь, оправдывался санитар.

– Знаю я этого твоего родственничка, тоже порядочная сволочь. Утром чтобы в моём кабинете был как штык! – рявкнул "кадровик" и удалился.

Старушку увезли, а санитар долго ещё тёр глаза, щурясь и горестно вздыхая вслед вездесущему начальству.

****

Данил, Аналитик и Хвост оказались у реанимации – из неё как раз вышли два врача.

– Плакали наши денежки, – вздохнул один. – Парень, вроде, здоровый, а сердце как у старика.

– Эх, чуть раньше бы привезли, – закивал другой и, увидев перед собой троицу без халатов, удивленно воскликнул: – Вы что здесь делаете?

– Мы – братья покойного, – спокойно ответил Хвост.

Раздосадованные врачи ушли. Хвост же юркнул в реанимационную и, к великому удивлению Данила, вытащил оттуда мерзкое существо, отдаленно напоминающее крупную крысу.

– А вот и наш чемпион! – Хвост радостно продемонстрировал добычу, держа её за шкирку. – А бравады-то было на целого беса!

 Последние его слова заглушили величественные звуки органа. Вступительный аккорд прозвучал так мощно, что Хвост от неожиданности даже присел, зажмурившись и закрыв руками уши. Его трофей шлепнулся на пол и тут же забился под стоящую у стены лавку. Божественная музыка, казалось, снисходила прямо с небес. Ослепительно белое пламя озарило унылый коридор, так что поначалу ничего не было видно. Когда глаза привыкли к свету, Данил увидел дивной красоты женщину в блестящих доспехах. Воительница скользила по воздуху, держа в руке сверкающее копье.

– Амазонка! – восторженно выдохнул Данил.

– Ай да бабуля! – улыбнулся Аналитик, уступая ей дорогу.

Приблизившись, Амазонка на миг остановилась, тряхнув гривой непокорных рыжих волос, игриво подмигнула Данилу и скрылась за поворотом больничного коридора.

– Вот это да! – не мог опомниться Данил. – Чемпион оказался мерзкой крысой, а старушка – прекрасной Амазонкой!

– Чаще всего так и бывает, – похлопал его по плечу Аналитик, – только вы этого почему-то не замечаете.

– Вот и всё! – отряхнув ладони, заключил Хвост.

И в этот момент в больнице погасло освещение. В проёме одной из палат замерцал синий отблеск, а потом светящаяся синева зыбким маревом заполонила весь коридор. Данил вздрогнул, когда из неё, словно из-за театрального занавеса, выступила высокая, могучая фигура человека с головой медведя. Незнакомец был облачен в стальные латы, из-за плеча его торчала рукоять длинного меча. Не останавливаясь, медведеголовый направился прямо к замершей троице.

****

– А вот и наш генерал пожаловал. – удовлетворенно пробормотал Аналитик, преградив ему путь. – Настоящий нетлен!

Не глядя, он притянул к себе Хвоста, встряхнул его за шиворот – и вот уже Хвост превратился в длинную черную трость с оранжевым набалдашником. Данил, не желая испытывать судьбу, вжался в угол.

Словно дуэлянт, Аналитик выбросил вперёд руку с зажатой тростью, и набалдашник уперся прямо в могучую грудь нетлена.

Нетлен на миг замер. Затем привычным жестом выхватил меч и вскинул оружие над головой, вращая им с такой скоростью, что лезвия почти не было видно. Брызнули искры, меч нетлена раз за разом впивался в трость Аналитика, пока тот, отражая удары, пятился по узкому больничному коридору.

– Осторожно! Сзади! – крикнул Данил, заметив позади Аналитика позабытую кем-то каталку.

– Генерал-то – огонь! – возбужденно крикнул Аналитик, оттолкнув каталку ногой.

И тут же нетлен сильным ударом выбил трость из его рук. Та с грохотом покатилось по полу и вновь превратилась в Хвоста, который вскочил и завопил: «Хозяин, чего вы ждете? Испепелите гада!»

– Он ещё пригодиться! – бросил Аналитик, продолжая с улыбкой отступать, пока спиной не уперся в стену. Нетлен сделал мечом очередную петлю и ударил сверху. Казалось, Аналитику не спастись, но в последний миг он поймал лезвие меча, зажал между ладоней, в сантиметре от своей головы. Затем Аналитик с неожиданной в таком худощавом теле силой ударил противника ногой в солнечное сплетение. Тот сложился как тростник и рухнул навзничь.

– Полюбуйся! – меч остался в руках Аналитика, он протянул оружие Данилу.

– Тяжеоолый! – восхитился тот. – И какой горячий!

Данил посмотрел на нетлена, который беспомощно лежал на спине, пытаясь подняться.

– Без своего меча он – ничто, – пояснил Аналитик и медленно, почтительно вернул нетлену оружие.

Воин поднялся, пошатываясь, снова встал в боевую стойку и двинулся вперед. Но, не дойдя нескольких шагов до Аналитика, остановился и гулко произнес: «Пропусти или уничтожь!»

Аналитик отступил в сторону. Нетлен быстро дошел до конца коридора и исчез.

– А где же крыс? – вдруг вспомнил Данил и огляделся.

– Удрал, сволочь! – недовольно проворчал Хвост.


Глава 4. Добро пожаловать в Ад


В коридорах снова включился свет. Троица направилась к выходу, по дороге Аналитик многозначительно взглянул на Хвоста, и тот, молча поклонившись, юркнул в боковой коридор и пропал. А Данил и Аналитик спустились с крыльца и пошли вдоль липовой аллеи, тускло освещенной редкими фонарями. Взглянув на часы над автобусной остановкой, Данил с удивлением отметил, что они пробыли в больнице не больше десяти минут. А казалось, прошла вечность.

По дороге к дому Данила они зашли в круглосуточное кафе-стекляшку, взяли сладкого чая, блинов и уселись на высокие барные стулья у окна. Воодушевленный Данил всё перебирал в памяти каждое мгновение схватки и испытывал такую эйфорию, будто это он только что бился и одержал верх над могучим соперником. Аналитик, напротив, был спокоен.

– Вот и ещё один нетлен отправился в Дар, – произнёс он, глядя на облезлого рыжего кота, жадного уплетающего выроненный кем-то блин у крыльца кафешки, – но это не тот, кого я искал.

– Кого же ты искал? – поинтересовался Данил.

– Того, кто сможет возглавить Дар.

– И где же ты собираешься искать? – поинтересовался Данил, пригубив горячий чай.

– По моим расчетам, он сейчас на Земле, – отозвался Аналитик. – Есть мнение, что это – один из властителей вашего мира. Маловероятно… Однако стоит проверить.

Данил лениво ковырнул вилкой край румяного блина – хотя недавнее пиршество оказалось иллюзией, он почему-то ни капли не проголодался.

– Прости за глупый вопрос… А зачем тебе всё это?

Аналитик разом допил чай и отставил пустую чашку, в его глазах вспыхнули красные огоньки.

– Без него Дар обречен. Найдя его, я сохраню Дар и докажу отцу, что я – не ошибка, а настоящий принц Ада – на миг Данилу показалось, что перед ним не демон, а простой мальчишка, мечтающий заслужить признание грозного родителя.

– Прошу прощения Хозяин, что прерываю, – Хвост вынырнул из-под соседней стойки, как чёрт из табакерки. – Всё готово!

Хвост сменил замусоленный фрак на ярко-оранжевый жилет путевого обходчика, а жёлтые штаны – на чёрный шотландский килт. На голове его возвышался чёрный цилиндр с оторванным верхом.

– Самые могущественные люди этого мира жаждут видеть вас, – Хвост склонился в глубоком поклоне.

– Отлично! – бросил Аналитик.

И прежде, чем Данил успел что-либо спросить, вся компания оказалась на каменных ступенях старинного замка. Ноздри дурманил запах цветущих апельсинов и мимоз, солнце клонилось к закату, спускаясь прямо в море.

– Где мы? – прошептал Данил.

– Мальта, – негромко проговорил Хвост, привстав на цыпочки. – Замок шестнадцатого века, между прочим! Принадлежит ордену рыцарей-госпитальеров!

У парадного входа пришедших встречал улыбчивый господин, который отчего-то напомнил Данилу главу сицилийской мафии в духе "Крестного отца". Про себя Данил прозвал его Итальянцем.

– Добро пожаловать, Ваше Высочество! Визит самого принца Тьмы – честь для нас! – торжественно произнёс Итальянец, завершив приветствие низким поклоном.

– Странно, – подумал Данил, – он так хорошо говорит по-русски.

– Не знает ни слова, зато ты теперь можешь понимать любой язык, – доверительно шепнул ему на ухо Хвост.

Они вошли в зал, где уже собралось около трехсот человек. И только тут Данил обнаружил, что на нём – белый фрак и апельсиновые лакированные туфли.

– Дамы и господа! – поприветствовал собравшихся Итальянец, – позвольте представить наших почетных гостей: принц Тьмы, его верный слуга, а также их Проводник!

Присутствующие встали и склонили головы в знак уважения. Прозвучали редкие аплодисменты, но большинство внимали происходящему в напряженной неподвижности.

– Добрый вечер! – Аналитик обвёл зал холодным взглядом. Он был облачен в элегантный чёрный костюм с тёмно-синей рубашкой, вокруг шеи красовался бордовый платок, волосы аккуратно зачесаны назад. – Благодарю, что приняли моё приглашение! Я рад возможности познакомиться с вами поближе.

В зале стояла абсолютная тишина. Недоверие читалось на лицах присутствующих, но кое-кто украдкой пытался нащупать нательный образок или оберег. Под взглядом Аналитика властелины мира опускали глаза и тряслись как набедокурившие школьники.

– Знаю, вы собрались здесь не только для того, чтобы увидеть меня, но и чтобы замолвить о себе словечко. Что ж, это можно, да. Но, для начала, сменим обстановку.

Аналитик умолк, и тут же в абсолютной тишине раздался ликующий визг Хвоста:

– Добро пожаловать в Ад!

Огромный зал погрузился во мрак, а спустя мгновение именитые гости, растеряв былую внушительность, сгрудились на островке, что возвышался посреди потоков лавы. Невидимый барьер отделял этот оазис от мириад грешников, которые вздымали руки из огненной пучины. Несчастные пытались взобраться на остров, но неизменно скатывались вниз.

На острове располагался огромный стол, заставленный всевозможными яствами, вазами с диковинными фруктами и разнообразными напитками. Прямо на столе соблазнительно танцевали обнаженные гетеры, посылая воздушные поцелуи. Данил с ужасом обнаружил, что стоит на мозаике из человеческих лиц: искаженные болью, они наблюдали за происходящим, молча тараща глаза и щурясь, если кто-нибудь на них наступал.

Рядом со столом стоял скелет в чёрном фраке и цилиндре. В руке, вместо дирижёрской палочки, он держал лучевую кость. Напротив него, на скамейке, лежали человеческие головы, которые, в такт взмахам кости, открывали рты, издавая стоны, лай и блеянье.

– Так о чём выхотели меня просить? – спросил Аналитик, даже не глядя в сторону гостей.

С трудом оторвавшись от сюрреалистического зрелища, Данил взглянул на присутствующих и едва не закричал. Вместо разодетых дам и холеных господ в дорогих костюмах он увидел огромных ярко-желтых слизней, которые напоминали людей лишь остатками одежды. Только некоторые из приглашенных сохранили прежний облик.

– Молчим? Вот и славно! – Аналитик одобрительно кивнул. – Маски сброшены, и можно не тратить время на болтовню. Чрезвычайно рад нашему знакомству, господа, но, простите, дела. Я сотру память об этой встрече… хотя осадок… останется, конечно же.

– До свидания, родные! – раскланялся Хвост. – Буду с нетерпением ждать новой встречи! И скучать! – слуга наигранно всхлипнул, вытащил грязный носовой платок и, громко высморкавшись, утёр огромную слезу. После чего взмахнул платком, прощаясь. В тот же миг слизни исчезли, а оставшиеся оказались за круглым рыцарским столом в зеркальной комнате, украшенной многочисленными гербами.

– Что ж, продолжим! – как ни в чём не бывало сказал Аналитик, внимательно изучая каждого из присутствующих. Из прежней публики здесь остался лишь Итальянец да ещё не более десятка человек.

– Мой принц! – Итальянец порывисто поднялся с места. – Чем мы можем быть вам полезны?

– К сожалению, ничем, – констатировал Аналитик и едва слышно добавил: – его здесь нет.

– Полагаем, случилось нечто важное, если вы явились к нам собственной персоной? – проговорил статный незнакомец во главе стола.

– Случилось – не то слово. Стряслось! – подхватил Хвост.

   Аналитик метнул в его сторону гневный взгляд. Слуга тут же прикусил язык и принял таинственный вид, преисполненный крайней многозначительности.

– Могу лишь сказать, что пришёл не за вами!

Подойдя к Аналитику, Итальянец опустился перед ним на одно колено и поцеловал его руку.

– Я уже не молод, и чувствую, что моему земному путешествию подходит конец. Не буду лукавить, грешен, поэтому прошу помощи и покровительства!

– Друг мой, не всё зависит от меня, – принц Тьмы поднял Итальянца с колен и негромко добавил: – Но я не забуду о тебе.

Выпрямившись, Аналитик остановил взгляд мужчине лет пятидесяти, который смотрел в пол и беспрестанно ёрзал на стуле.

– Ты хочешь спросить, но боишься.

– Вы правы, – признался мужчина, – вообще-то я здесь, чтобы… – он с трудом подбирал нужные слова. – У меня есть всё: власть, деньги, успех, но я всё равно несчастлив… Я подумал: может быть, вы знаете почему…

– Сейчас узнаем, – оборвал его Аналитик.

В тот же миг в воздухе над столом появился крохотный стульчик. На нем сидело скрюченное существо в широкой клетчатой кепке, на большом животе, как на подушке, расположилась старая пишущая машинка.

– Эй, Толстый! – поприветствовал его Хвост. – Всё строчишь?

– Времени мало, поэтому пишу много, – прошепелявил бес, не переставая громко печатать.

– Скажи этому господину, в чём его проблема, – велел Аналитик.

– В двадцать пять, погнавшись за карьерой, он оставил свою возлюбленную, женившись на дочери босса, – механически отрапортовал Толстый. – Возлюбленная оказалось беременной от него, родила сына. А он всю жизнь прожил с бездетной женщиной, которую не любил.

– Так у меня есть сын? – прошептал проситель.

– Его зовут Альберт, ему двадцать четыре, он музыкант и поэт, – сказал Аналитик. – Найди его и обретёшь все чего тебе не хватало.

– «Оле-оле-оле!», – вдруг прокатилось по залу. Владелец телефона, готовый провалиться сквозь землю, суетливо хлопал по карманам, пытаясь прекратить неуместную трель.

– Пожалуй, тут всё. Будущего царя Дара здесь нет, а где ещё искать?.. – Аналитик повернулся к Данилу. – Что скажешь, Проводник?

– Когда у меня не получается, я начинаю сначала, – отозвался тот.


Мгновение – и они вновь сидели в скромной комнатенке Данила. Исчез камин и вольтеровские кресла, на столе закипал одинокий электрический чайник.

Хвост по-хозяйски разлил заварку и кипяток по чашкам, поставил на стол стеклянную банку, заменявшую сахарницу. Аналитик был молчалив и сосредоточен. Он задумчиво взял чашку, покрутил её, рассматривая изображенный на ней цветок лугового клевера,

– Если я не найду его, это будет стоить мне репутации, – произнес он наконец.

– А что в нём особенного? Возьми любого нетлена, да и сделай царем Дара. – Данил с наслаждением пригубил душистый напиток.

– Не всё так просто, – стремясь занять руки, Аналитик вылепил из старой чашки хрустальный бокал, потом – китайскую пиалу и, наконец, превратил её в гранёный стакан в алюминиевом подстаканнике. Наигравшись, отставил стакан и добавил, поморщившись: – Лишь тот, кто носит в себе Дух разрушения способен возглавить Дар.

– Дух разрушения… – повторил Данил, зачарованно глядя на видоизмененную чашку.

– Когда-то Творец, желая уберечь только что сотворённую Землю, поручил седьмому Архангелу Акивару защищать её, – продолжил Аналитик. – И тот на протяжении многих веков успешно справлялся с задачей. Но когда Творец наслал на землю Всемирный потоп, Акивар сошёл с ума от горя. Всё, что он оберегал, в одночасье было уничтожено. – Аналитик встал и начал мерно вышагивать по комнате. – Акивар из Защитника переродился в Разрушителя. Творец не раз пытался образумить Акивара, но безрезультатно. Тогда Творец низверг его на землю. Здесь он стал Духом: летал, выбирая себе носителя, которого наделял сверхспособностями и страстью к разрушению. После каждого такого выбора человечество погружалось в войны и хаос. По моим расчетам, Акивар выбрал себе очередного носителя и период его гибернации заканчивается. На этот раз, активизировавшись, Разрушитель уничтожит человечество.

– А если погибнет носитель, то и Разрушителю конец? – возникшая в голове Данила картина всеобщего апокалипсиса и поселившаяся тревога заставила его искать выход и высказывать предположения.

– Не думаю. Но если мне удастся переместить его в Дар, – Аналитик остановился и посмотрел на Данила в упор, – Дух Акивара не проснётся и останется в Даре навсегда.

В дверь постучали. Данил вздрогнул, его ладони стали влажными от волнения.

– Кто там? – сипло спросил он и, услышав ответ, всё ещё дрожащими руками открыл замок.

На пороге стоял сосед Костя. Он был на пару лет старше Данила и жил со своей бабушкой этажом выше. Костя был довольно странным молодым человеком: нигде не учился и не работал, ухаживая за больной старушкой. Несколько лет назад они с Даней случайно познакомились на вокзале. Узнав, что Данил, не получив места в общежитии, уже неделю ночует на вокзальной лавке, Костя предложил ему комнату за символическую плату. Позже они стали приятелями. Нередко Костя наведывался к Данилу поболтать за чашкой чая.

– Прости, что так поздно. Увидел, что у тебя свет горит, вот и решил заглянуть, – сказал Константин.

– Ты извини, – Данил с трудом возвращался в привычную реальность, – я сейчас очень занят, давай завтра встретимся, – и уже было хотел закрыть перед Костей дверь, когда послышался властный голос Аналитика:

– Пусти.

Данил посторонился, пропуская соседа в скромное жилище.

Костя переступил порог и уперся взглядом в Аналитика:

– Мы, случайно, не знакомы?

– Может быть, – Аналитик тоже не спускал с него оценивающего взгляда.

Внезапно Данил почувствовал жуткую усталость и сонливость, веки стали тяжелыми. Он с трудом добрел до дивана и, не проронив больше ни слова, рухнул навзничь.

– Отдохни, – Аналитик накрыл его стареньким пледом и обернулся к Косте. – Как это ни странно, в моей базе о тебе ничего нет…

Это последнее, что Данил услышал перед тем, как окончательно провалиться в сон.

****

Костя расположился на табуретке в углу, у стола, Аналитик присел напротив.

– Возможно, я тоже ошибся, – грустно улыбнулся Костя. – Так бывает, когда теряешь память.

– Так ты потерял память? И как это произошло? – поинтересовался Аналитик, безуспешно пытаясь мысленно найти данные об этом человеке в своих хранилищах.

– Несколько лет назад далеко в лесу меня нашли охотники. Одного, почти без признаков жизни, – вздохнул Костя. – Как я там оказался – до сих пор не понимаю, и как выжил – тоже. С тех пор я страдаю частичной амнезией.

– Кто твои родители?

Вместо ответа Костя встал из-за стола, подошёл к крану и, взяв чистую чашку, наполнил её водой.

– Что-то в горле пересохло. – Вернулся на место и, как ни в чём не бывало, продолжил: – О предках почти ничего не знаю. Мама погибла, когда мне не было и пяти, а отца я никогда не видел. Я живу тут с бабушкой, кроме неё у меня никого нет. И знаешь, – Костя понизил голос, перейдя на шепот, – почти каждую ночь мне снится красивая горная долина, посреди которой течёт река. Я наклоняюсь к воде и вижу маму, которая шепчет, что виновата передо мной. А ещё я слышу тысячи неведомых голосов, которые просят меня остаться… потом я просыпаюсь и до утра больше не могу уснуть.

– Хочешь, я помогу тебе вернуть память? – спросил Аналитик, не отводя взгляда от лица собеседника.

– Разве это возможно? – Костя неуверенно пожал плечами.

Аналитик усмехнулся, но лицо его тут же стало серьезным:

– Дай мне руку!

Костя медленно протянул руку и, как только она коснулась ладони Аналитика, замер, будто восковая статуя.

Запылённая лампочка на потолке нервно моргнула. Костя сидел, не шевелясь, и его широко открытые глаза неподвижно смотрели в стену.


Глава 5. Константин


Константин стоял у панорамного окна в просторном офисе на тридцатом этаже и смотрел вниз, на суетливо движущиеся фигурки людей, ощущая себя почти что богом.

Он был гением программирования, его уникальные разработки намного опережали время. Одним из новых проектов стала программа, способная соединять человеческий мозг со всемирной компьютерной сетью. В будущем людям, использующим его разработку, не придётся долго учиться: они смогут загружать в себя информацию прямо из сети, только подумав об этом. Шеф пока не дал согласия на внедрение технологии, но вера коллег во всемогущество Кости возросла до небес: молодого программиста они между собой называли Гуру.

Офис давно стал для Кости домом. Он месяцами мог не выходить из здания, работая сутки напролёт. СМИ писали о нём как о новом Тесла, который поможет человечеству выйти на новую ступень развития.

 …Резкая боль пронзила виски. Силуэты людей и домов поплыли перед глазами. Костя обхватил руками голову и тяжело опустился в кресло, включил любимую мелодию, попытался расслабиться.

– Прошу прощения, что отвлекаю! – промурлыкал в динамике громкой связи голос секретарши: – Зайдите, пожалуйста, к шефу.


Скоростной лифт в мгновение ока поднял его на самый верх. Костя шёл по бесконечному коридору, отстраненно разглядывая картины авангардистов на стенах. "Сейчас опять начнет бубнить на любимую тему: о войне за умы, и что час икс близок", – устало думал он. Виски пульсировали, будто по ним стучали молотком.

Шеф любил пространство, природу и всякую нестандартность. Полоса воды, оформленная в виде декоративного ручья, разделяла огромный кабинет на две части: слева был современный офис, а справа – зелёный газон, бонсаи, редкие растения, собранные со всего мира. За столом в левой части сидел, уткнувшись в монитор компьютера, невысокий плотного телосложения человек. На спинке кресла Шефа расположился большой радужный какаду: он то и дело кивал и издавал громкие скрипящие звуки.

– Неважно выглядишь, – внимательно взглянув на вошедшего, Шеф жестом указал на кресло напротив стола.

– Что-то важное? – бросил Костя, наблюдая за птицей.

– А ты заматерел, – Шеф оторвал взгляд от монитора. – Забыл, откуда я тебя вытащил? – он поднялся из-за стола, снял галстук, достал из холодильника запотевшую бутылку воды, наполнил два бокала. – Забыл, кто дал тебе всё – работу, деньги, известность? – даже спиной Шеф излучал праведное негодование.

– Я ничего этого не просил, – Костя устало закрыл глаза: от криков попугая опять начала болеть голова.

– На вот, выпей воды – помогает от стресса и усталости, – Шеф поставил перед ним наполненный хрустальный бокал. – Не будем ссориться. На это у нас с тобой просто нет времени… Слышал, что акции нашей корпорации бьют все рекорды роста? Ещё немного – и мир будет у наших ног!

– Мне не нужен мир, – Костя взял в руки запотевший бокал и сделал несколько глотков. Попугай, наклонив голову, сверлил его взглядом.

– Чего же ты хочешь? – Шеф поморщился, словно ему пришлось увещевать капризного ребенка.

– Я близок к тому, чтобы изменить человека, его сущность, – серьёзно произнёс Костя. – Похоже, Бог, создавая людей, слишком торопился, сделав нас такими несовершенными.

– Что ты имеешь в виду? – с каменным лицом спросил Шеф.

– Я почти расшифровал программный код человека и собираюсь внести в него некоторые правки, – Костя прищурился, в его глазах появился фанатичный блеск, – уберу из него всё лишнее, например, ненависть, зависть, злобу.

– Уверен, что справишься? – голос Шефа стал мягче и звучал по-отечески тепло.

– Конечно, если не будут мешать. Если не возражаете, я пойду работать? – и, не дожидаясь ответа, Костя поднялся и направился к двери.

– Подожди! – Шеф мгновенно оказался рядом, хотя сложно было ожидать от него подобного проворства. – Я тебя зачем позвал… Держи! – и протянул ему глянцевую разноцветную бумажку.

– Что это? – недоуменно поморщился Костя.

– Приглашение на ежегодный музыкальный фестиваль. Это сегодня вечером. Тебе нужно отвлечься, расслабиться.

– Да не люблю я тусовки, – Костя уже открывал дверь, когда Шеф сунул-таки ему билет в руку.

– Считай, что это приказ! – улыбаясь, он и добавил, уже в спину: – И не забывай: благими намерениями выстлана дорога в Ад.


– Сущий дьявол, – пробормотал Костя, разглядывая глянцевый прямоугольник. …Познакомились они лет пять назад, Косте только исполнилось четырнадцать. Шеф тогда возглавлял отдел особого розыска, курируя лучших парапсихологов страны.

В тот день полиция оцепила соседний двор, вокруг собралась толпа зевак. Оказалось, был похищен сверстник Кости, сын известного бизнесмена. Чтобы найти похитителей по горячим следам, использовали все возможные методы, даже привлекли медиумов.

Костю забавляли танцы с бубнами, завывания и уходы в транс. Он какое-то время наблюдал за этим, а потом пролез под ленту ограждения и, безошибочно вычислив главного, дёрнул Шефа за полу пиджака.

– Вам нужна помощь?

– Что? – Шеф разъяренно воззрился на него. – Кто тебя сюда пустил?

Не моргнув и глазом, мальчишка достал из потрёпанного рюкзака старый ноутбук и закрепил несколько проводов на висках чудом выжившего телохранителя – единственного свидетеля преступления, который с перебинтованной головой сидел, привалившись к стене дома.

– Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, что произошло, – попросил Костя.

– Ты что это вздумал, сопляк! – возмутился раненый, пытаясь стряхнуть провода.

Шеф смерил Костю взглядом.

– Заткнись и делай, что тебе говорят, – приказал он телохранителю.

– Да я уже сто раз говорил, что ничего не помню! – вздохнул тот. – Меня ударили по голове, и я… Хотя подождите… – он ненадолго умолк, а потом вдруг начал уверенно и подробно, как по написанному, излагать все детали происшедшего. По мере рассказа на экране ноутбука появлялась серия фотоснимков похищения.

– Но как?.. – потрясенный Шеф склонился над ноутбуком. – Как ты это делаешь?

– Я написал программу сканирования мозга, – пояснил мальчишка. – Она помогает человеку вспомнить всё, что он когда-либо видел или слышал. И преобразует мысленные образы в фоторяд… Но мне ещё нужно над этим поработать, – он захлопнул свой ноутбук и спрятал в рюкзак.

Через два дня сын бизнесмена был возвращен в семью, а похитители задержаны. Когда им предъявили полученные Костей кадры, один из них в сердцах бросил напарнику: «Я же тебе говорил: на доме камера была! А ты – всё чисто, чисто…»

Уже на следующий день Шеф умолял бабушку Кости отпустить внука в частную школу-интернат на полный пансион, обещая лучшее в мире образование и блестящие перспективы…

****

Костя всячески избегал светских вечеринок. Вот и сейчас он вошёл в заполненный людьми полутемный зал, добрался до своего места и тихонько присел, стараясь оставаться как можно менее заметным. Однако вскоре живая музыка и любимые хиты помогли ему расслабиться и забыть о головных болях. Костя уже мысленно поблагодарил Шефа за прекрасный вечер, когда слух, что в зале находится гений программирования, пополз по рядам.

Костя кожей ощутил пристальное внимание окружающих. Забыв о концерте, люди перешептывались, оглядывались и старались рассмотреть его. Костя встал и попытался уйти, но столпившиеся в проходах зеваки и появившиеся, откуда ни возьмись, папарацци заблокировали выход. Ведущие концерта, почуяв сенсацию, чуть не силой вытащили гостя на сцену.

– Неужели наш фестиваль посетил сам компьютерный Гуру? Пожалуйста, несколько слов для наших зрителей!

Сквозь свет прожекторов Костя ощущал сверлящие взгляды. Беспрестанно срабатывали вспышки камер мобильных телефонов. Конферансье без умолку тараторил и жестикулировал. Аура неуёмного любопытства, зависти и страха давила, сжимая грудь и мешая дышать. Снова запульсировали виски.

– Неужели вам нечего сказать? – не унимался назойливый конферансье.

В зале чувствовалось напряжение, все взгляды были прикованы к Гуру.

– Почему люди такие жестокие? – наконец произнёс он.

Зал на мгновение замер, все стихло, и теперь Костя слышал только гулкие удары собственного сердца. В глазах потемнело: утонули во мгле партер, амфитеатр, ярусы балконов с лепниной… Костя и не почувствовал, как упал на сцену.


****

– У него нет шансов, счет идёт на дни, а возможно и на часы, – равнодушно сообщил Шефу человек в белом халате. Костя с удивлением наблюдал за ними, паря под потолком. Он видел себя, лежащего на больничной кровати, опутанного трубками и проводами. Шеф стоял неподвижно, скрестив на груди руки. Врач неторопливо что-то записывал в тетрадь. – Обширный инсульт. Мы делаем всё возможное, но, увы, мы не всесильны. Я могу быть с вами откровенен?

– Конечно, профессор.

– Возможно, это прозвучит жестоко, но если всё-таки он выживет, что маловероятно, то будет немногим отличаться от растения, так что…

– Доктор, делайте всё возможное и невозможное, о деньгах не беспокойтесь! – Шеф медлил, не желая уходить, но медик, покачав головой, аккуратно взял его за локоть и ненавязчиво подтолкнул к выходу.

– Сделаем, обязательно сделаем. А сейчас пойдемте, вы ему все равно ничем не поможете…

Они вышли, а Костя ещё некоторое время кружил по больничной палате. Сперва это его забавляло, но вскоре наскучило, захотелось вернуться назад. Опустившись на кровать, он хлестал себя лежащего по щекам, кричал, пытаясь разбудить, но безрезультатно.

Он опустился на колени и, запрокинув голову, с вызовом крикнул: «Нет! Мой путь ещё не закончен!»

Тишина в ответ… Внезапно Костю что-то несильно ударило под дых, и он начал медленно удаляться от распростертого на кровати тела. Судорожно пытаясь задержаться, он хватался за всё, что попадалось под руку, но неумолимая сила влекла его за собой. Когда уже казалось, что это – конец, чья-то сильная рука схватила его и удержала на месте.

– Я смотрю, ты не скучаешь, – произнес давно забытый, но такой родной голос.

– Дед!? – воскликнул Костя.

– А ты ничего, возмужал! – продолжил невысокого роста старик в белой холщовой рубахе навыпуск, перехваченной веревочным поясом.

– Как же я рад тебя видеть! Мне так не хватает тебя, если б ты знал!.. – Костя упал в его объятия и, не веря своему счастью, почувствовал знакомое прикосновение колючих щек.

– Как бабушка? – спросил дед.

– Скучает. Очень! Но держится… – Костя вновь ощутил себя ребёнком, вспомнились бесконечные дедовские байки – одна интересней другой. – Ты только не забирай бабушку, прошу! Она последнее, что у меня есть! – вдруг испугался Костя.

– Я пришел не за ней.

– Неужели за мной?

– Я здесь чтобы помочь тебе. Но для этого ты должен будешь кое-что сделать, – дед ласково потрепал его по голове, с грустной улыбкой вглядываясь в лицо внука, словно хотел навсегда запечатлеть его в памяти. – Согласен?

– Согласен! – не задумываясь, ответил Костя.

– Тогда слушай. Пойдёшь в охотничий домик, что в старом лесничестве – помнишь, мы были там однажды? – Косте смутно вспомнился небольшой деревянный дом с большим кустом сирени у крыльца. – Там тебе помогут. Помни: у тебя мало времени. Бабушке скажи, что я её очень люблю и тоже скучаю… Но пускай не торопится, – дед ещё раз потрепал его волосы, подмигнул и исчез так же, неожиданно, как и появился.


****

По мнению врачей, Костя был безнадежен, и его разрешили забрать из больницы. Шеф собирался перевезти больного в свой шикарный загородный особняк, но бабушка, как единственная родственница, настояла, чтобы внука отвезли к ней. Шеф с тяжелым сердцем согласился: он организовал транспортировку Кости из столицы в Томск и пообещал, что они ни в чём не будут нуждаться.


****

Прошла уже неделя, как Костя вернулся домой. Дважды в день к нему приходила медсестра, наблюдала за состоянием пациента, ставила капельницу.

В воскресенье бабушка собиралась навестить давнюю подругу. Она была в приподнятом настроении, возилась на кухне и разговаривала с Костей оттуда, ничуть не смущаясь, что внук не отвечает.

– Представляешь, сегодня ночью мне дед приснился! Сказал, мол, хватит внуку валяться, пора в путь. К чему бы это?

После этих слов Костя вздрогнул и, пошевелив рукой, уронил стоящую рядом капельницу. Бутылка с лекарством разбилась. Костя с трудом приподнялся и с удивлением огляделся. Прибежавшая на шум бабушка обессилено опустилась на стул и заплакала от радости.

– Чудо! – шептала она и крестилась.

– Долго я так лежу? – с трудом спросил Костя. Тело было слабым, голова тяжелой, а ноги не слушались вовсе.

– Месяц уже почти!

Немного придя в себя, бабушка рассказала Косте, что происходило в эти недели, а он поведал о встрече с дедом и его последних словах. Бабушка лишь покачала головой и ничего не ответила.


Глава 6. Разрушитель


Спустя неделю, ранним ноябрьским утром, взяв старый дедовский рюкзак, Костя вышел из дома и сел на пригородный автобус. Выйдя на конечной остановке, он побрёл по еле заметной тропке к лесу. Костя не помнил, где находится охотничья заимка, о которой говорил дед, но точно знал, что нужно идти вдоль реки.

Первый снег слегка припорошил землю. Костя брёл по сибирской тайге, часто останавливаясь и подолгу отдыхая.

Темнело. Косматые ели, сосны и березы расступались, чтобы пропустить путника, и сплошной стеной смыкались у него за спиной. Костя продолжал путь, интуитивно выбирая дорогу. Так он оказался у поваленной ветром огромной сосны. В её корнях соорудил что-то вроде шалаша из собранных веток, на землю бросил ельник, развёл костер и, кутаясь в пуховик, вытянул к огню уставшие ноги. Шум ночного леса и потрескивание горящих сучьев убаюкали его, путник сам не заметил, как провалился в сон.

   Проснулся Костя от странного шороха и сопения. Ночь. Костёр почти погас, лишь тлеющие угли давали слабый свет. Костя всмотрелся в темноту, ничего подозрительного не увидел и решил: почудилось. Но, едва закрыл глаза, услышал тихое поскуливание.

Холодок пробежал по спине. Костя встал, подбросил в костер хворост и снова пристально вгляделся в темноту. В отблесках разгорающегося пламени он заметил под соседней елью два желтых огонька. А присмотревшись, увидел тощего пса, который вилял куцым хвостом, то и дело поглядывая на Костин дорожный мешок.

– Иди сюда, не бойся! – позвал Костя и, в знак дружеского расположения, бросил ночному гостю пару сухарей.

Пёс осторожно вылез из-под еловой лапы, ползком приблизился к сухарям и жадно сгрыз, бросая на Костю благодарственные взгляды. А потом с довольным сопением собрал все крошки.

– Давай знакомиться, что ли? – Костя протянул руку и потрепал пса между ушей. – Я Костя. А ты, наверное, Шарик или Бобик?

– Вообще-то, меня зовут Гезария, – отчетливо сказал пёс.

Костя отшатнулся и, не удержав равновесия, сел на холодную землю.

– Похоже, я сошёл с ума, – пробормотал он.

– Но в этом облике ты можешь звать меня Шелудивым, – пес фыркнул и, усевшись поудобнее, принялся ловить блох, клацая зубами.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я – Ангел-хранитель, – пробормотал он, продолжая клацать зубами.

Костя не мог вымолвить ни слова: сидел, выпучив глаза и не веря услышанному.

– Что-то не так? – произнёс пёс, закончив с блохами. – Знаю-знаю: где белые крылья, светящийся нимб, все дела… Забудь. Вообще-то, я хотел предстать львом, а получился собакой. Что поделаешь, климат у вас суровый – никакой лев не выдержит… Слушай, – и Шелудивый встревожено поднял морду, – а сухари ещё остались?

Костя протёр снегом лицо, проморгался. Пёс не исчез, напротив: подойдя к костру, устроился рядом с рюкзаком.

– А что ты здесь делаешь? – переведя дух, спросил Костя.

– Ты ведь заплутал, а я тебе дорогу покажу!

– Надо же, – на этот раз Костя не сдержал нервного смеха, – говорящая собака – ангел! Давай так: утро вечером мудренее. Выспимся, а дальше будет видно!

Уже не в силах удивляться или спорить, Костя прилег на еловые ветви, получше укутался в пуховик и тут же уснул. Шелудивый свернулся калачиком в его ногах и мирно засопел.

****

Утром лес показался сказкой. На ветках блестел иней, небо было высоким, ярко синим.

Они съели по несколько сухарей и двинулись в путь. Приступы головной боли возобновились, то и дело Костя останавливался и протирал лицо снегом.

Шелудивый всё время бежал впереди. Ангелом он был или нет, но для пса оказался чересчур общительным. Охотно вспоминал прежние земные похождения, травил анекдоты и всю дорогу клянчил сухари.

– Слушай, Шелудивый, ты уже утомил меня своей болтовней! Расскажи лучше, как там у вас, в Раю?

Пёс почесал задней лапой за ухом, задумался.

– Рай – это свет, наполняющий тебя радостью и блаженством… – торжественно начал он.

– Так я и думал, – перебил его Костя и замолчал, погрузившись в свои мысли.

К концу дня они вышли к длинному оврагу. Подул холодный, пронизывающий ветер, идти становилось все трудней. Уже в сумерках они решили спуститься в овраг, чтобы укрыться от ветра и заночевать. Выбрав удобную прогалину, Костя сбросил рюкзак, размял плечи и углубился в заросли, чтобы собрать хворост для костра, Шелудивый увязался за ним.

Внезапно пёс насторожился, поставил уши домиком и повернул морду по ветру. Костя встревожено огляделся и замер: метрах в тридцати от него промелькнуло с десяток серых силуэтов. В первую секунду он принял их за собак, но, приглядевшись, понял: волки.

"Это конец", – подумал Костя, но, как ни странно, даже не испугался. В сознание прокралась малодушная мысль о том, что его страдания скоро закончатся. Костя бросил собранный хворост, оставив в руке лишь большую палку, и повернулся к окружающим его хищникам. А Шелудивый неожиданно выбежал навстречу лесным гостям, уселся, распластав по земле куцый хвост, запрокинул голову и упоительно завыл.

Это был ни на что не похожий первобытный вой. Волки, окружив их плотным кольцом, на миг замерли, будто в замешательстве. А потом, поднимая небу исхудавшие морды, подхватили эту дикую песню.

О чём она была? О тяготах кочевой жизни? О красоте зимней тайги? Костя слушал, не смея не то что шелохнуться – вздохнуть. И вряд ли смог бы сказать, сколько времени продолжался ночной концерт. Вой постепенно смолк, и стая растворилась в ночи так же неожиданно, как и появилась.

– Что это было? – прошептал Костя, когда оцепенение прошло.

– С животными у меня всегда лучше получалось, чем с людьми. Кстати, у тебя там ещё сухарик не завалялся? – и Шелудивый с умильным видом заглянул ему в глаза.

– Ты же им что-то сказал? – Костя, так и быть, достал из кармана последний сухарь.

– А как же! Сказал, что ты тощий и совершенно невкусный!

– Всё шутишь, – и Костя с благодарностью потрепал Шелудивого по загривку.


****

Наутро, выйдя из оврага по едва заметной тропке, они двинулись дальше и уже к полудню вышли на большую поляну. Посреди нее стоял запорошенный снегом домик с пышным кустом у крыльца. Из трубы поднимался дым.

– Ну, вот мы и пришли, дальше тебе одному, – пёс внимательно посмотрел на него, как бы прощаясь, и в этот момент Косте показалось, что он видит лицо деда. Он зажмурился, а когда открыл глаза – наваждение прошло.

– Спасибо, Шелудивый, ты, и правда, Ангел, хоть и болтливый.

Шелудивый ткнулся влажным носом ему в руку, вильнул хвостом и юркнул в лес – только его и видели.

****

Костя подошёл к дому, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

– Входи, мил человек! – отозвался приятный женский голос.

Из холодных сеней, где под потолком сушились душистые травы, он прошёл в небольшую натопленную горницу. На широкие половицы были брошены яркие домотканые половики. Весь угол занимала большая печь, рядом с которой хозяйничала средних лет женщина в длинном белом сарафане, расшитом васильками и ромашками. Под массивным столом развалился пушистый серый кот. Вкусно пахло борщом и свежими – с пылу, с жару – блинами.

– Здравствуйте, – Костя снял шапку, расстегнул пуховик и прислонился к косяку, рассматривая диковинные узоры на бревенчатых стенах.

– И тебе не хворать! – весело отозвалась хозяйка. – Ну, что стоишь? Мой руки да садись к столу!

Она накрыла стол расшитой серебром скатертью, придвинула гостю глиняную миску борща, положила горку блинов и поставила блюдце с мёдом.

– Давненько меня никто не навещал, – хозяйка села на табурет, взяла моток шерсти и толстые деревянные спицы. Кот немедленно устроился у ее ног – играть с клубком. – Меня зовут Кара, последняя из Оберегов, – представилась хозяйка.

– Оберегов? – переспросил Костя, и сам не заметив, как ополовинил борщ.

– Да, так называли хранителей Великой Книги Творца.

– Никогда о них не слышал, – Костя завороженно смотрел на ловкие, быстрые движения её рук: спицы мелькали, вязаная полоска удлинялась прямо на глазах.

– Зато я слышала, что ты венец Творца примерял, – рассмеялась Кара, – да велик он тебе оказался.

– Ничего я не мерил, – буркнул Костя, – и, вообще: откуда вы про меня знаете?

– Кто ж не знает Гуру – надежду человечества?

Костя густо покраснел и огляделся украдкой. В доме не было телевизора и интернета, наверняка, тоже. Да и после нескольких дней в тайге упоминание его офисного прозвища застало врасплох.

– Интересно всё-таки, откуда сведения?

– Говорю же: я из Оберегов, – отложив вязание, Кара погладила кота, запрыгнувшего ей на колени. – А они и лечить умели, и с духами общались.

– Похоже, это общение не пошло на пользу, раз вы остались одна, – съязвил Костя и сразу пожалел, что брякнул, не подумав.

Кара молча пожала плечами, рука её всё так же гладила пушистую кошачью шубку. Наконец, она придвинулась к столу и посмотрела Косте в глаза. Поднесла ко рту сухонькую ладонь и сдунула прилипшую к ней кошачью шерсть ему в лицо. Костю обдала волна жара, и он почувствовал, что проваливается куда-то.


****


Он оказался в незнакомой комнате. Было темно, лишь луна сквозь треснувшее окно освещала комнату скудным светом. У окна стояла девочка лет восьми, босая, в пижаме, и вглядывалась в ночное небо. Лунный свет падал на её лицо.

Открылась дверь, в помещение вошёл невысокого роста крепкий мужчина. Его лица не было видно. В руках мужчина держал большой пакет.

– Папа, папа! – девочка бросилась ему навстречу и крепко обняла.

– Кара, ты почему не спишь? Уже так поздно.

– Мне страшно.

Он склонился к ней и легко поднял на руки.

– Дочка, посмотри, что я тебе принёс!

Она развернула пакет, и на стол посыпались большие красные яблоки, пряники и конфеты.

– Спасибо папочка!

– Кушай, на здоровье.

– Пап, а правда, что раньше Обереги жили тысячу лет? – вдруг спросила Кара, жуя пряник.

– А почему ты об этом спрашиваешь? – нахмурился отец.

– Потому что сейчас мы живем только сорок лет. Почему всё изменилось?

Отец крепко обнял дочь.

– Пообещай, что будешь смелой девочкой, хорошо?

– Да пап.

– Тогда слушай: давным-давно наши предки жили долго и счастливо, не зная болезней и страданий. Творец доверил Оберегам хранить Великую Книгу знаний…

– А что это за Книга? – перебила его девочка.

– Её написал сам Творец, и в ней можно найти ответ на любой вопрос. Однажды один из Оберегов, возжелав вечной жизни, тайно проник в хранилище и открыл Книгу.

Повисла недолгая пауза. Мужчина молча гладил дочь по голове, а за окном мерцали огни звезд.

– А он узнал, как жить вечно? – тихо спросила девочка.

– Нет, – горько усмехнулся отец, – зато, сам того не подозревая, выпустил заточенный в Книге злой дух Акивара. Узнав об этом, Творец рассердился и, вместо бессмертия, отмерил Оберегам сорок лет жизни и ни днём больше.

– Неужели ничего нельзя исправить? – спросила девочка.

– Исправить нельзя, но наш долг – найти и уничтожить Акивара, – сказал мужчина и, помолчав, добавил. – И сделать это можешь только ты.

– Но папочка, я боюсь духов! – Кара прижималась к отцу.

– Ты ведь пообещала не бояться, – по голосу было слышно, что мужчина улыбается. – Ты – избранная, и будешь жить очень долго. И, я уверен, что, когда вырастешь, справишься со своей миссией.

– Но где же мне искать Акивара?

Отец Кары молча поднялся с дивана и, подойдя к столу, зажег стоящую на нём свечу. В её свете Костя узнал незнакомца – это был Шеф.

От неожиданности Костя вздрогнул и очнулся над пустой тарелкой супа.

– Что это было? – вскрикнул он, стряхивая с лица кошачью шерсть.

Кот, испугавшись, забился под табурет.

– А ты тут не кричи, не у себя в офисе, – негромко, но твёрдо ответила Кара. – Так зачем ты пришёл ко мне?

– Мне нужна помощь, – замялся Костя. – Уже больше года меня мучают ужасные головные боли. Недавно у меня было видение, в котором мой покойный дед сказал, что здесь мне помогут.

– Идём, – Кара поднялась и быстрыми шагами направилась к двери.

Они вышли на крыльцо. На улице темнело, большими белыми хлопьями падал снег.

– Видишь эту поляну? – и она жестом очертила полукруг.

Костя повертел головой: вокруг было сплошное снежное море.

– Расчисти её от снега, – сказала Кара. – А после поговорим о твоём недуге. – Она вручила ему лопату с тяжелым деревянным черенком и повязала на шею только что связанный коричневый шарф. – Завтра начнёшь, а сейчас отдыхай, – и, повернувшись, ушла в дом.

Костя не мог поверить ушам.

– Вы совсем уморить меня хотите? – он бросился за Карой. – Тут ведь целое футбольное поле!

– Не хочешь – уходи, я тебя не держу, – пожала плечами последняя из Оберегов.

– Я к вам за помощью пришёл, а не чтобы дворником работать!

Костя хлопнул дверью и, выскочив на улицу, направился в сторону леса. Пройдя шагов сто, он остановился, постоял в задумчивости, глядя на плотную стену деревьев. А потом вернулся в теплый дом, упал на застеленную для него лежанку и тут же уснул.


****

Проснулся только под утро. За ночь выпало столько снега, что Костя с трудом открыл входную дверь. Взяв лопату, он принялся за работу. Уже через несколько часов ему стало хуже: появился озноб, порой Костя едва не терял сознание, но, приходя в себя, вновь ожесточенно принимался размахивать лопатой. Под вечер на краю поляны высилась гора снега, но большая часть все ещё равномерно белела.

Зайдя в дом, Костя снова упал на лежанку и проспал почти сутки. Всё тело болело, руки-ноги едва слушались. Когда же он смог подняться и выйти на двор, то увидел, что вновь выпавший снег перечеркнул все его труды. Костя почувствовал себя обманутым. В сердцах кинул лопату и хотел сказать Каре, что думает об этом издевательстве, но её нигде не было.

Он никогда не бросал даже самые безнадёжные дела, это было в его крови – доводить начатое до конца. Поэтому, просидев без дела с полчаса, он вытащил из сеней старую тачку и, нагружая её снегом, стал отвозить к опушке, сбрасывая снег в овраг. Костя осознавал бессмысленность своей работы, и это угнетало его. Тем не менее, каждое утро он исправно выходил и до позднего вечера убирал снег. Как ни странно, монотонный, тяжелый труд на свежем воздухе благотворно сказался на его здоровье. Возможно, включились, наконец, внутренние резервы организма. Головная боль не беспокоила, и впервые за несколько лет Костя чувствовал лёгкость в теле и душевное равновесие.

Костя больше ни разу не видел Кары. Но каждое утро на столе обнаруживалась свежая выпечка, запечённый картофель с грибами или жареная рыба, и разные соленья-варенья. Кот поначалу недоверчиво косился на гостя и шипел, но через пару дней попривык и уже тёрся о его ноги, громко мяукал, требуя угощения.

В какой-то момент Костя неожиданно для себя начал слышать и чувствовать то, чего не замечал последние годы: хруст снега, аромат древесного дыма и завораживающую красоту зимнего леса.

Шли дни, а Костя продолжал трудиться, уже не обращая внимания на постоянные снегопады, которые не давали закончить работу. Теперь у него появилось достаточно времени, чтобы осмыслить прошлую жизнь, и подумать о будущем.

За зимой пришла весна. Ночью прошёл первый дождь. Выйдя поутру, Костя обнаружил, что снег на поляне почти весь растаял, а кое-где на проталинах расцвели первые подснежники.

На крыльце сидела Кара и задумчиво курила трубку.

– Доброе утро, – приветствовал её Костя и присел рядом на ступеньку.

– И тебе не хворать. Ну что помогло моё лекарство?

– Да. Спасибо.

– Хочешь обратно в свой офис?

– Нет.

Кара загадочно улыбнулась:

– Правильно, ведь его больше не существует.

Она протянула ему кусок пожелтевшей газеты с заголовком: «Крах монстра IT-индустрии». В статье говорилось о компании, где работал Костя: она разорилась, а владелец бесследно исчез.

– Мне нужно с ним поговорить.

Костя не уточнил, что имел в виду Шефа, но Кара поняла и нахмурилась:

– Это плохая идея.

– Но он мне действительно нужен. Помогите мне его найти!

– Забудь о нём.

– Я должен его увидеть, – упрямо повторил Костя.

– Для этого моя помощь не потребуется, – Кара отвернулась и тяжело вздохнула.

– Но где же мне его искать? – удивился Костя.

Последняя из Оберегов лишь хмыкнула и выпустила облачко белого дыма. Костя следил, как этот дым поднимается, растворяется в воздухе, а потом мысленно представил себе Шефа – его массивную фигуру, усталое лицо… и тут же оказался в полутемном просторном помещении. В сумраке было видно перевернутые столы, разбитые мониторы, повсюду валялись растрепанные папки: документы из них рассыпались и покрывали пол равномерным слоем. Будто снег.

"Это же наша переговорная комната третьем этаже!" – догадался Костя, и только сейчас заметил, что он здесь не один.

Посреди помещения стояло старое офисное кресло, в котором, сгорбившись, опустив голову и прикрыв глаза, сидел Шеф.

"Как же он постарел", – отметил про себя Костя.

– Я ждал тебя, мой мальчик, – негромко произнёс Шеф.

Костя подошёл ближе и некоторое время стоял молча, прежде чем решился спросить:

– Что здесь произошло?

– Это долгий рассказ, и на него у меня, похоже, нет времени… – Шеф через силу улыбнулся и, медленно открыв глаза, посмотрел в его сторону. Было видно, что ему тяжело говорить. – Ты так похож на свою мать!

– Вы… вы… знали её?

– Знал? Я любил её!.. И потерял, – он тяжело вздохнул. – Она ушла от меня, узнав о мимолетном увлечении другой женщиной. Уехала, не сказав ни слова.

– Почему же вы её не отыскали?

– Я искал, искал её везде, но твоя мать обладала уникальной способностью исчезать: никто, даже я, не мог её найти, если она сама того не хотела, – голос Шефа звучал глухо. – Лишь спустя много лет я узнал, что она погибла в автокатастрофе, но я и не предполагал, что у неё остался ты… мой сын.

Повисла пауза. Костя растерянно смотрел под ноги, отказываясь верить услышанному.

– Помнишь нашу первую встречу? – вновь заговорил Шеф. – Тогда, едва увидев тебя, я сразу всё понял и забрал тебя с собой.

Костя молчал. Поток мыслейнакрыл его, на лбу выступила испарина, а голова, казалось, вот-вот лопнет.

– Прости, что не рассказал тебе об этом раньше, – продолжил Шеф. – Я не знал, как ты это воспримешь, и боялся вновь тебя потерять.

Он достал из внутреннего кармана пиджака потускневшую фотокарточку с потрёпанным краем. На ней он был вместе с прекрасной молодой женщиной, которую Костя часто видел во сне. Глядя на неё, Шеф улыбнулся, но тут же побледнел, дыхание его стало прерывистым.

– Что с вами? – встревожился Костя. – Вы больны?

– Пророчество сбылось, – хрипло ответил тот. – Кара исполнила своё предназначение.

– Что это значит?

– Значит, что это я – носитель Духа Разрушения. Это я, возжелав бессмертия, открыл Великую Книгу и выпустил Разрушителя. Дух Акивара, ожидая своего часа, сделал меня практически бессмертным. Я оставался уязвим лишь для собственной дочери, которой нужно было сделать выбор между мной и спасением человечества. Кара сделала правильный выбор. Я умираю, а вместе со мной исчезнет и Акивар.

– Но как же… А как же я? – Костя порывисто схватил его за руку. – Я потерял маму, а теперь и ты меня покидаешь!

– Прости, мой мальчик, – его голова упала на грудь, и он замолчал навсегда.

С последним вздохом отца Костя почувствовал, что не может дышать: что-то сдавило горло, по телу разлился леденящий холод.

Очнувшись на крыльце, он увидел склонившуюся над ним Кару. Она взглянула на него и лицо её исказилось от ужаса и отчаяния. Кот, до того мирно дремавший у ног Кости, отпрыгнул и, приняв угрожающую позу, и зашипел.

– Что?.. – Костя протянул руку Каре и забыл, что хотел спросить: от его пальцев, ладони, предплечья исходило бледное синее свечение.

– Не может быть! – воскликнула Кара. – Проклятье! Он не исчез, он выбрал тебя, брат! Прости, но я должна… должна это сделать!

Воздев руки к небу, Кара жестко и отрывисто произнесла несколько непонятных слов, и в тот же миг что-то сильно сдавило Косте грудь, он упал на колени, начал задыхаться и потерял сознание.


Глава 7. Дар


Очнулся Костя, когда Хвост потряс его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил себя сидящим в непонятно откуда взявшемся, старом кресле. На диване, протирал заспанные глаза Данил. В соседнем кресле расположился Аналитик, задумчиво вдыхая кальянный дым.

– Я всё вспомнил, – прошептал Костя.

– Отлично, – Аналитик поднялся. – Помнится, ты говорил о долине, которая открывается тебе во сне. Хочешь, я провожу тебя туда?

– Хочу, – без раздумий согласился Костя.

Аналитик улыбнулся и, схватив Костю и Данила за руки, увлёк за собой сквозь перекрытия, чердачную пыль, крышу и облака – наверх. Хвост в последний момент ухватился за ногу Данила и проследовал за ними.

Через несколько мгновений Данил вновь почувствовал опору под ногами, и сразу догадался, что попал в Дар. Но здесь всё было совершенно не так, как ему представлялось. Данил стоял на безжизненной, покрытой сетью глубоких трещин красноватой земле, неподалеку пролегало русло мутного ручья. Над долиной клубился густой туман, и уже на расстоянии десятка метров ничего не было видно.

Аналитик изменился: теперь он был одет в облегающий серебристый камзол, напоминающий змеиную кожу, поверх красовался длинный черный плащ. Белые волосы стали длиннее и были собраны сзади в пучок, один оказался был абсолютно чёрным, а другой – белым. Костю было и вовсе не узнать: вместо худощавого соседского парня рядом с Данилом стоял воитель, облаченный в золотые доспехи, над его плечом виднелась рукоять внушительного меча в сверкающих ножнах. Костя недоуменно оглядывался. Хвост, как верный слуга, стоял позади хозяина, готовый исполнить любой приказ.

– Это и есть твоя долина. Вернее – всё, что от неё осталось, – с горечью произнес Аналитик. – Скоро и это исчезнет, если ты её не спасешь.

– Что я должен сделать? – хрипло спросил Костя.

– Прерви свой земной путь и возглавь Дар. Если откажешься – он обречен. Смотри! – Аналитик взмахнул рукой, и туман рассеялся, обнажив застывшие фигуры людей с головами животных: мощные, словно титаны, они были прекрасны и ужасны одновременно. Мрачные силуэты виднелись повсюду.

– Это – величайшие воины всех времён, нетлены, – пояснил Аналитик. – Когда Дар исчезнет, они последуют за ним в небытие. Ты должен принять решение. Если готов остаться здесь, подними свой меч и назовись!

Костя молчал, на его лице отражалось колебание.

Металлический звон нарушил тишину, заставив всех обернуться. Фигура в длинном сером плаще с большим капюшоном, закрывающим лицо, медленно приближалась. В руках у неё была огромная связка ключей, пронзительно бряцающих при каждом шаге.

– Ключница! – вырвалось у Аналитика, и в голосе его не было страха – лишь сожаление игрока, которому не дали закончить блестяще разыгранную партию.

Хвост вжался в песок.

Приблизившись, Ключница остановилась напротив Кости и долго смотрела на него из темноты под капюшоном. Наконец, одобрительно кивнув, обернулась к Аналитику. Тот в ответ улыбнулся.

– Чему радуешься? – голос Ключницы шелестел старой бумагой. – Ты нарушил закон. Тайно проник на Землю. И считаешь, это сойдет тебе с рук? Думаю, прах и забвение ты заслужил по праву…

– Это вряд ли!

– Почему же?

– Просто так попасть на Землю невозможно, но, если у меня это получилось, значит, так было нужно. И ты знаешь – кому… – Аналитик многозначительно посмотрел наверх и, помолчав, добавил: – Кроме того, я нашел его, – и перевел взгляд на Костю.

– Это так, но согласится ли он? Ключница отступила на пару шагов, и Аналитик обернулся к Косте:

– Решайся! У нас мало времени!

– Я не могу бросить человека, который любит меня и ждёт моего возвращения, – наконец произнёс Костя. – Если я уйду, она умрёт от горя.

– Понимаю, о ком ты говоришь, – в голосе Ключницы прозвучало одобрение. – Ты чтишь предков, а значит, будешь хорошим Царём.

После этих слов Ключница исчезла. А через мгновение появилась, держа за руку пожилую женщину в шерстяном платке, накинутом на плечи.

– Бабушка!? – воскликнул Костя.

– Её земной путь окончен. Я покажу ей дорогу дальше, – ласкового сказала Ключница.

– Прошу, оставь её со мной!

– Она заслужила Рай, а не Дар, – покачала головой Ключница. – Отпусти её. И следуй своей судьбе, исполни предназначение.

Костя больше не сомневался. Он выхватил меч из ножен, высоко поднял его над головой.

– Кон-стан-тин! – эхом прокатилось над долиной.

Над Костей столбом взвилось пламя и, обдав жаром всех, стоящих рядом, ушло в землю. Раздался оглушительный грохот, всё вокруг содрогнулось, волны энергии разошлись во все стороны, сотрясая Дар и пробуждая его от долгого сна.

– Нетлены! – голос Аналитика звучал иерихонскими трубами. – Приветствуйте Царя Дара!

Когда всё стихло, сверху хлынули потоки воды, которые вмиг наполнили обмелевшее русло реки. Сверкающие брызги, падали на неподвижные фигуры нетленов, и те поднимали головы к небу, расправляли плечи, разминали окаменевшие тела. Долина наполнилась их раскатистыми голосами. Воины, один за другим, поворачивались к Константину, вставая на одно колено и опуская голову. По всей долине, покуда хватало глаз, стояли величественные нетлены, склонившиеся перед своим владыкой.

Над головой у Кости появилось ярко синее свечение в виде короны, а за спиной возник второй меч – символ власти Царя Дара.

Пока вновь испеченный царь созерцал свои владения, Аналитик подошёл к Данилу, положил руку ему на плечо и тихо спросил:

– А знаешь, что должно было пробудить в Константине дух Разрушения?

– Смерть последнего человека, которого он любил, – не задумываясь, ответил Даня.

– Из тебя вышел бы неплохой аналитик, – усмехнулся принц Тьмы. – Идём со мной! Вместе мы изменим систему мироздания!

– Прости, но я, пожалуй, откажусь. Знаешь, Аналитик, до нашей встречи жизнь казалась мне пресной и скучной. Но сейчас больше всего на свете я хочу вернуться домой, увидеть маму и снова обнять Варю. Пожалуй, жизнь не так уж бессмысленна, когда тебе есть, ради кого жить.

– Жаль, – пожал плечами Аналитик, – что ж, это твой выбор.

– А что же ты? Снова отправишься в Ад? А как же Ева? Ты ведь обещал ей вернуться.

Аналитик не ответил – вмиг помрачнев, он повернулся и медленно пошел прочь. За ним мелкой трусцой семенил Хвост.

– Постой! – вдруг опомнился Данил, – А как же Хвост? Отпусти его!

– Предательство – худший из грехов, – не оборачиваясь, бросил Аналитик.

– Прости его, прошу!

– Я не Бог, чтобы прощать… – Аналитик остановился. – А ведь, похоже, я у тебя в долгу, – нехотя признал он. – Ты действительно этого хочешь?

– Да! – воскликнул Данил.

Повернувшись к Хвосту, Аналитик тяжело вздохнул:

– Ты свободен! Возвращайся на Землю и начни всё сначала.

Несколько мгновений Хвост не мог поверить в услышанное: он беззвучно открывал и закрывал рот, глядя на хозяина выпученными от изумления глазами. А потом упал на колени, схватил Аналитика за ноги и в голос зарыдал.

– Я мечтал об этом дне с того момента, как попал в Ад! – всхлипывал он. – Я много думал о тех, кого предавал, и поклялся, что буду верен последнему, что у меня осталось! Сейчас, кроме вас, Хозяин, у меня никого нет! Благодарю вас за щедрость и великодушие! Но прошу: разрешите мне остаться и продолжить этот путь вместе с вами!

Данил по-новому всмотрелся в знакомую фигуру Хвоста: тот исхудал лицом, взлохмаченные рыжие волосы прилипли к его бледному лбу, а взгляд наполнился решимостью.

– Я ценю твой выбор, – произнес Аналитик, не сумев скрыть удивления, – и, честно говоря, рад ему. Ведь какой из меня демон без моего хвоста? – и он дружески похлопал по спине своего верного попутчика.


Это было последнее, что запомнил Данил.

Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на земле в парке, возле лавочки, а рядом с ним – толстая ветка тополя, сломанная в грозу. Вокруг столпились люди. Пожилой мужчина в очках помог ему подняться.

– Живой? – спросил он.

– Да вроде живой, – ответил Даня, ощупывая ушибленную голову, – а где это я?

– В городском парке, – ответил помогавший ему подняться мужчина.

– А день сегодня какой?

– Так воскресенье, вечер. Ну, помнишь?

– Да… да, конечно – как-то неуверенно пробормотал Данил.

– Может, "скорую" вызвать? – предложила женщина с маленьким ребёнком в коляске.

– Спасибо, не надо, мне уже лучше! – заверил Данил и медленно пошёл вдоль аллеи, пытаясь осмыслить случившееся ….

Люди начала расходиться.

– Вот тебе и прогулялся перед сном! – пробормотал Даня, потирая ушибленный лоб. – Надо ж такому привидеться! Рассказать кому – не поверят! Ни в жизнь не поверят!

Начался дождь. Тёплые капли падали на лицо молодого человека, затекали за воротник, задерживались на ресницах. Вместо того чтобы искать укрытие, он остановился посреди улицы, раскинул руки и, улыбаясь во весь рот, подставил лицо живительной влаге. Случайные прохожие, прячась под навесами, удивленно смотрели на этого наивного чудака и тоже улыбались.


Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.