Агенты истории. Убить Карамарского короля [Евгений Юрьевич Семенков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Часть 1


Смеркалось. Неповоротливые тучи, гонимые беспокойным Карамарским ветром, быстро проплывали над дорогой в Табилон. Неожиданно пошел дождь, крупные холодные капли заставили одинокого путешественника накинуть на голову капюшон и пришпорить лошадь Харакарской породы бежать лёгкой рысью. Его настоящее имя – Джонни Каско, но с ним связана долгая история, а сейчас его зовут Сарагон из Падафеша.

Впрочем, банде из гнилых болот, внезапно возникших на его пути, было наплевать на его имя. С шумом и криками несколько грязных оборванцев выскочили из зарослей и преградили ему путь. Что? Трое на одного? Стрелок в отрепьях прицелился и выстрелил из самодельного арбалета. Лошадь дико заржав, встала на дыбы и сбросила своего наездника. Разбойники окружили упавшего Сарагона.

– Крба-храстак-хага!

Лингвистический чип (как это часто случается с ним в экстренных ситуациях) проигнорировал требования бандитов и не послал в мозг ни единого переведенного слова. Да, такое уже не раз было, но в данный момент Сарагон без труда понял, что от него хотят.

Он не спеша поднялся и межу ними завязался короткий бой. Ножи из болотной руды явно проигрывали прекрасному стальному Ласарскому клинку за 29 золотых. Отребье быстро отступило и исчезло в лесу, оставив своего скулящего раненого товарища лежащим на дороге.

Сарагон бегло осмотрел его рану на плече – жить будет. Поверженный бандит с нескрываемым ужасом взирал на него снизу вверх, но не сопротивлялся победителю. Сарагон достал из-за пазухи одноразовый шприц «Антибола» и вколол лекарство ему в правую ягодицу. Раздался истошный крик. Бродяга вновь жалобно заскулил, но тут почувствовав, что боль прошла, примолк, искоса наблюдая за путником, который осматривал в это время своего исдыхающего коня. Видимо Сарагон потерял добротного Харакарского скакуна, который лежал на обочине дороги и судорожно храпел. В его шее торчала стрела и фонтанировала кровь.

Мелкая потасовка отняла у него время и лошадь, без которой добраться до ночи в столицу Карамара не получится.

Дождь прекратился, но Сарагон всё равно не сбавлял темп и шел быстро. К тому же дорога сузилась и лес бесцеремонно простирал свои колючие ветки, мешая путешественнику идти. И это та дорога, которая на карте Карамара громко именуется Королевским торговым трактом! Она соединяла юго-запад страны с севером, где находилась столица. Иногда ещё попадались участки выложенные булыжником, но через пару лет дорога зарастет и будет покинута, что лишит местных разбойников ежемесячного дохода.

В сумраке вечера, слева от дороги показалась очередная белая фигура – побеленная статуя женщины с тремя рогами. Таких скульптурных памятников на королевском тракте было неисчислимое множество. Это были статуи различных эпох и мастеров, изображавших легендарных королей и величественных королев, капризных принцесс и упрямых королевских отпрысков, высокомерных графов и маркизов-интриганов, мифических героев и прославленных полководцев… Сарагон достал мини-фонарик на атомных батарейках и осветив полустертую надпись на каменной табличке, прочитал вслух слова:

– Муни-Ахат-инваки. Руома-сави-Карамури-тево-мунарх. Ио-тах.

Лингво-чип проснулся и быстро перевёл информацию: «Вечномолодая королева Ахат. Была женою трех королей. Отравлена соперницей».

Королевская особа? Хороший ориентир, наверняка будет помечен на карте. Но прежде чем достать планшет, путник внимательно прислушался к окружавшим его звукам. Лес тихо шелестел листвой, то тут, то там раздавалось уханье совы, недалеко слышался стрекот болотных цикад, которое иногда перекрывало тоскливое завывание голодных волков. Многовековой аккомпанемент дикой Карамарской чащи. Кстати, местные волки являлись опасными хищниками, поэтому нужно было торопиться.

Из своего кожаного ранца Сарагон достал планшет, замаскированный под книгу Абн-Хасама «О чудодейственных и целительных свойствах настоек из трав, растущих на южных плоскогорьях Арамеи». В планшет было загружено несколько старинных карт Карамара.

Первая карта начала III-й Эпохи и показывала, что до Табилона ему оставалось пройти 34 рамы (примерно 12 миль), а также дала короткую справку, что памятник королеве Ахат поставил её третий муж, правитель Генриэль I, после её смерти в пятом году III-й Эпохи.

Другая карта была составлена Лотариусом, высочайшим ученым, королевским придворным и картографом его Величества Ниобаса VI. Она указывала это расстояние примерно в 28 рам. Причем тут был отмечен и трактир «Пивная бочка Вульгариуса», стоящий, если верить Лотариусу через десяток рам за статуей Ахат. Правда, король Ниобас канул в Небытие двадцать лет назад по причине заговора, который устроили офицеры королевской гвардии. После падения короля на землю Карамара пришли брат Хаос и его сестра Анархия, так что придорожной корчмы могло там уже и не быть.

Третья карта была составлена «современником» Сарагона, генералом Западного легиона Отаном Чёрным. Бравый вояка с дурной репутацией не потрудился наносить какие-то там статуи, но всё же некая безымянная таверна была начерчена на королевском тракте в 20-ти рамах от города. Наверное, кроме фортов, замков и пограничных башен Отан Чёрный постарался указать месторасположение всех пивных по стране. Видать, он был любителем этого старого доброго ячменного напитка и хотел точно знать, где они находятся, когда его легион будет маршировать на войну.

Сарагон случайно нажал на ссылку о генерале и Галактическая Википедия перекинула его на страницу с подробной информацией об Отане. Там шел довольно длинный перечень гнусных злодеяний генерала-клятвопреступника и богохульника. Также упоминалось и о его смерти. В этом месте Сарагон усмехнулся. Да, пару дней назад так всё и произошло. Во время вооруженной стычки с мятежными крестьянами из села Труфельдино, которые отказывались платить налог за чистейший воздух королевства, дарованный своим подданным благодушнейшим королем Карамара Урсом Первым и Последним (так правитель именовался в исторических документах во время своего правления, а после – Урсом Кровавым или Урсом-людоедом) генерал погиб.

Но Википедия конечно же ничего не знала о неком Сарагоне, который намеренно возмутил отчаявшихся крестьян на бунт как раз в то время, когда недалеко от Труфельдино был разбит лагерь Западного легиона. При нападении на бунтовщиков, генерал решил показать своим легионерам «как надо бить собак» и так увлекся рубкой крестьян на две половины своей непревзойденной двуручной тяжелой клейморой, что и не заметил, как кто-то стрельнул в его красную бычью шею из духовой трубки отравленным дротиком.

Электронная энциклопедия не уточняла от чего умер Отан Черный, но справедливо заметила, что король Урс в тот день потерял одного из своих преданнейших слуг. Как гласит народная Карамарская пословица «Укрези-шакан-велуб-инмата-хари» (Слабый не одержит победу над сильным в честном бою).

После очередного волчьего воя, который раздался уже не так далеко, Сарагон закончил экскурс в историю и спрятал планшет-книгу в вещевую сумку.

На лес уже почти опустилась ночь, когда у дороги показался деревянный дом с мансардой, из окон которого шел теплый желтоватый свет. Внутри было жарко натоплено. Огонь, в сложенном из обтесанных камней очаге вовсю пылал и яростно облизывал тушу кабана на вертеле. Толстый трактирщик в грязном белом фартуке поливал тушу дешевым вином и огонь с треском недовольно огрызался. За грубо сколоченными деревянными столами сидели местные крестьяне и вели оживленную беседу между собой, играли в кости, и прерывались лишь для того, чтобы приложиться к своим глиняным высоким кружкам.

– Чем прикажете потчевать вашу милость?

Трактирщик подбежал к Сарагону и рассыпался в любезностях.

– Мясо, выпивка, ночлег! – коротко приказал путешественник и бросил на пропахший горьким пивом дубовый прилавок несколько золотых.

Хозяин трактира ловко сгреб монеты и скрылся в дверном проеме из которого валил пар. Это видимо была кухня. Сарагон сел за ближайший к нему столик, в центре которого чадила масляная лампа, испускавшая из себя больше дыма, чем света. Крестьяне не обращали на него никакого внимания. Когда по столу рассыпались кости, в таверне на мгновение устанавливалась гробовая тишина. Как только игровой расклад становился известен, крестьяне громко восклицали, смеялись над проигравшими, спорили и роготали от грубых и скверных шуточек. Правда, ругательств и местного жаргона Сарагон не понимал, их в словаре чипа не было.

– Да ты сапран-тапу-вилшмак-нигуб! Аха-ха-ха-ха-ха!

– Этот крахмол-саба пришел ко мне на заре, в чем мать родила. Я предложил поганцу свою сношенную рубаху и порванные штаны, но запросил за них пару злотых!

– И что дал?

– А куда он псахак денется? Кабы его встретил в таком виде патруль, кирдыком отправил бы на Королевские прииски. Рабочая сила сейчас в золоте. Бубнят, что Красная чума обезлюдила весь Мораванский берег.

– Святая Иехония…

– Ставлю пяток чистых сребренников, да поможет мне Сакральный Дункарус.

– Недавень часовенку Дункаруса пожгли. Сгорела дотла, аки свеча. Не уважит он теперь бабаведов. Проси лучше Ралана-Яйценосца…

– Скоро налог на дождь платить… Намедни сделал ритуал Золотого Бума на Темную Луну.

– И шо, помогло?

– Только волосы себе попалил, вот видишь?

– Ну и клопень же ты! Аха-ха-ха-ха!

– А священной Ядуанне не пробывал взывать утробно?

– Как же, взывал! К памятнику ея ходил босым. Не призрела благодатная!

В это время из кухни вышел трактирщик и улыбаясь в сивый ус направился в сторону Сарагона. Обеими руками он торжественно держал большое блюдо с аппетитным жаренным окороком, устланным некими пахучими листьями и разноцветными овощами. Вслед за ним вышла тощая бледная служанка, несшая в руках большую темную бутыль с вином и посеребряный кубок, видимо предназначенный для важных персон.

Крестьяне на мгновение замолкли, наблюдая за этой процессией.

– Кияк жирный бутож Вулу дал. – подозрительно зашептались они.

Блюдо и вино с почтением приземлились на столе перед Сарагоном.

– Приятной трапезы, господин! – пожелал трактирщик и довольно потирая ус откланялся.

Мясо и овощи были несолеными. Сарагон знал, что сейчас соль и за золото не купишь, только у контрабандистов, а за это головой на плахе поплатиться можно. Единственное место продажи – в столице, в Королевской аптеке на Прудовой улице. Там соль весом меняют на ртуть. Ранее покинутые ртутные шахты вновь заработали на полную катушку.

Никто не знал истинных причин солевого дефицита, кроме приближенных короля. Лекари Его Величества лечили Урса Первого ртутным медом от подагры.

Надежные источники при дворе тайно сообщили Сарагону, что пока состояние здоровья Карамарского тирана стабильно и даже улучшается, но он знал, что уже приходит день Х.

Но сколько пришлось заплатить Сарагону за проведение столь небезопасного и специфического лечения короля история умалчивает. Известно лишь, что лекарь Фабрициус купил себе роскошное имение на берегу Молчаливого утеса, а Датиус Неримиус приобрел у Арамейского эмира Рахиша конюшенный двор элитных Баскаковских лошадей. По дружескому совету Сарагона из них он организовал Карамарскую скорую конную почту. Деньги посыпались рекой в его кованные сундуки, так как и знать, и лендлорды, ремесленники и торговцы увидели выгоду для себя в доставке быстрой информации.

А вся Карамарская почта тайно прочитывалась и Сарагон был на шаг впереди всех. Нет, конверты, скрепленные сургучной печатью скорой почты не были сломаны или повреждены. Гонцов бы повесили за такое. Просто сканеры, встроенные в благословляющие алтари Ульриха Быстроногого, куда ложили всю корреспонденцию на одну минуту, быстро считывали текст и пересылали его перевод на планшет Сарагона.

Он знал секреты тайных воздыхателей, шантаж бывших любовников, на какой рынок лучше вести зерно, где выгоднее можно было продать рабов, какие заговоры плели земельные лорды, у какого фермера дешевле свинина, на каких болотах растет Буха (растительный наркотик), где нанять непьющих наёмников, в каком городе дешевле пиво и так далее.

Пока Сарагон ел и анализировал последние прочтенные ещё днем письма, в таверну зашли двое вооруженных рыцарей Ордена Тени Хозяина. Их длинные черные плащи были легко узнаваемы и внушали трепет простолюдинам. Исподлобья окинув хмурым взглядом зал, позвякивая своими стальными латами, они направились к хозяину таверны. Их длинные ножны прочертили вслед за ними две линии на деревянном трактирном полу. Гомон крестьян стих, а трактирщик побледнел и перестал крутить вертел.

Сарагон отодвинул от себя полупустое блюдо и налил себе в кубок вина. Он также как и крестьяне, только без страха, внимательно следил за новыми гостями. Странно, что об этом Ордене ничего не упоминала Википедия.

А проникнуть в Орден чужеземцу из Падафеша или подкупить кого-нибудь из святой воинствующей братии Сарагону так и не удалось.

Карамарской скорой почтой они тоже не пользовались. Функцию гонцов Ордена выполняли паладины на тяжеловозах. Торговец шкурами из Лотабарда говорил (будучи под воздействием сыворотки правды, которую предусмотрительно добавил ему в пиво Сарагон), что даже лесные разбойники постилали днем свои одежды проезжавшим рыцарям, а по ночам отгоняли волков от дорог, если кто-нибудь из них запозднился. Правда это или нет, но фантазии у Лотабардца хватало.

Рыцари что-то тихо потребовали и хозяин незамедлительно (не смотря на свою упитанную комплекцию) и достаточно резво исчез в кухонном помещении.

Сарагон не видел, чтобы они заплатили. У них была такая власть в Карамаре, что им не надо было платить. Рыцари тихо сели за стол в дальнем слабоосвещенном углу. Парализованные и разом отрезвевшие крестьяне наконец стали приходить в себя. Послышался неуверенный стук костей по столу. Представители Ордена проявили благодушие (или равнодушие, трудно сказать) и игра возобновилась, только уже без такого шума и веселья какое было прежде. Ещё бы, рыцарь Тени Хозяина мог безнаказанно снести голову любому, даже лендлорду, не говоря уже о простом крестьянине.

Сарагон не успел допить вино, как из кухни вылетел взбудораженный трактирщик с двумя золотыми чашами без инкрустации, а позади него семенил мальчишка-поваренок и тащил на себе бочонок с элем. Ого, золото! А женщине не позволили выйти к Дающим обет Одиночества. А между тем, болтливый торговец из Лотабарда, чей двоюродный брат возит припасы в Восточную Обитель Ордена шепотом рассказывал, что во дни Новолуния туда свозят самых прекрасных и миловидных Карамарских дев. А еды, снеди, вина и прочих напитков завозится для оргий столько, сколько доставляет Торговый Союз Карамара за месяц в благороднейший город Бургон с 50-тысячным населением.

Сарагон осушил кубок и поднялся. Пялиться на рыцарей не только не имело смысла, но и могло спровоцировать драку, а ведь завтра важный день. Возможно, это будет последний день его миссии в Карамаре, если конечно всё пройдет удачно. Сарагон направился к ветхой деревянной лестнице, ведущей к мансарде, где его ждала теплая постель из овчины. Он почти почувствовал на своей спине настороженный взгляд рыцарей. Поднимаясь по скрипучей лестнице, Сарагон обернулся, и увидел, как трактирщик склонился над рыцарским столиком, чтобы лучше расслышать новые распоряжения служителей Ордена…


Часть 2


Золотые столичные шпили щедро разливались солнечным светом на всю округу. Они выглядели многообещающими для прозорливых торговцев, льстивых мошенников, охотников за удачей, крестьян, везущих на волах сельские продукты на рынок, баронов, спешащих растратить деньги в своё удовольствие, а также разношерстного сброда, подтягивающегося к городским стенам каждое утро. Тринадцать дорог вели к 13-ти городским вратам. В это утро, как и всегда они были заполнены многолюдной, пёстрой и нетерпеливой толпой. Заторы и столпотворение происходили прямо у входа, где находилась бдительная стража.

Недалеко от третьих ворот стоял и Сарагон, ведь именно к ним вел Королевский торговый тракт. В кармане у него был пропуск, выданный на один полный год достопочтенному Сарагону из Падафеша Миграционной конторой Карамара. Пропуск был розового цвета, а это значило, что его владелец мог пройти в столицу без очереди и даже ночью, когда ворота наглухо запирались. Но всё же он решил терпеливо дождаться очереди и не привлекать к своей персоне излишнего внимания. К тому же было забавно наблюдать за действиями служителей порядка.

– У тебя что, коровьи мозги, брукван-тупан неотесанный?

Сейчас они колотили сельчанина, у которого упирался осел, нагруженный до верху товаром. Во время тщетных попыток столкнуть с места животное, вдруг развязалась веревка и большой глиняный бидон со сметаной с грохотом хлопнулся о землю. Белые жирные капли забрызгали кольчугу стражи и голубой штандарт Карамара. Стражники с проклятиями и пинками сопроводили крестьянина и его осла за ворота, который, наконец понял, что задерживаться здесь стало опасно.

– О, ваше златоуважение, милости просим. Приятных должников вам сегодня.

Тощий полуголый рикша остановил деревянную двухколесную повозку напротив стражи. В ней на мягкой подушке восседал одетый в желтую тогу жирный королевский ростовщик с выпученными губами. Звонкая золотая монета блеснула солнечным зайчиком и упала у ног лейтенанта стражи.

– Премного благодарствую ваша многощедрость!

Ростовщик небрежно и брезгливо протянул свою руку для поцелуя. Толстые короткие пальцы были унизаны изумрудными, аквамариновыми и берилловыми золотыми кольцами, а также бриллиантом на 20 карат, который был вставлен в массивный серебряный перстень. Без труда можно было догадаться, что он был рипаком. Рипаки – это весьма малочисленный и крайне недоброжелательный к чужакам народец, но прослывший удивительно вёртким и хватким нравом.

Когда император Пирий Справедливый изгнал их из Харакарской долины, они переместились в Южный Карамар. Вскоре после этого страну захлестнули крестьянские бунты и гвардейские мятежи. А когда всё улеглось, почти все важные посты в Карамаре занимали рипаки. В правление короля Урса Первого и Последнего уже ни на одну влиятельную должность не мог претендовать карамарец, каким бы ни было его благородное происхождение. Правда этот факт Галактическая Википедия всё же убрала со своих страниц, согласно пункта 4.5. Неужели рипаки дожили до его, Джонни Каско времени?

Рипаки конспирировались, меняли имена, фамилии, родословные, но доподлинно известно, что сегодня рипаками являются Великий казначей Его Величества Эдуард Меднолицый, Тайный советник Вильгельм по прозвищу Хитрый, Глава Карамарского Королевского банка Антуан Жаднопат, Генералиссимус Туний Жестокосердный, да и пожалуй сам достопочтенный летописец Рут Хамелеон, написавший такие труды как «Солнечный король Урс и Его Победоносный поход против бесхребетных туканов», «Экономический Налоговый Гений Карамара», а также «Родовое Дубовое Древо Урса Великого» в котором кстати целая XVIII глава была посвящена разоблачению мифа о том, что король происходит от рипаков, как это ошибочно считал прежний летописец Лука (земля ему пухом). В главе утверждалось, что Урс – прямой потомок лютых вождей Нордических Крагов, ведь его правый глаз имел синеватый оттенок.

Подошла его очередь и Сарагон показал пропуск.

– Проходи! – сказал стражник, обдав обладателя розового пропуска густым перегаром чесночной настойки.

На площади Трех Фонтанов Сарагона окликнули (фонтаны перестали работать после того, как в одном из них чуть не утопился перебравший королевского вина герцог Фотервилд).

– Святой Раджа, Святой Раджа!

Несколько человек в набедренных повязках подскочили к нему и низко уважительно поклонились.

Полмесяца назад, прячась от летнего зноя, он зашел в столичную таверну «Кровь меченосца Рафаля». Так как у него тогда разыгралась мигрень, вместо Табилонского пенного он заказал чистейшей воды. За серебряник ему принесли мутноватый стеклянный стакан с водой. Сарагон незаметным движением всыпал туда лечебный порошок из пакетика. Через полминуты прозрачная жидкость в стакане стала бордовой. Он выпил лекарство и поморщился. Однако чудное изменение цвета воды заметили бедуины Саахских степей, которые сидели за соседним столиком и потягивали дурманящий дым из медного кальяна. Они подумали, что Сарагон превратил воду в вино и с тех пор среди них разнеслась молва о Великом Факире.

– Ну, что нового в городе, о мудрейшие? – спросил Сарагон и поклонился в ответ.

– Представитель Торговой Палаты сказаль, что наш Саахский жемчук мутный. Но это непрафт. Он хотель сбить ему цен, шайтан. Мы потеряль на этой сделке целых 600 золотых. Придется доложить из своих – наш хань не любить плохие сделки. Этот кафир ещё пожалеть!

– Пожалуй я смогу вам помочь, о благороднейшие. – предложил Сарагон.

Трудно забыть о том скандальном случае, когда Рыбан из Торговой Палаты случайно отправил к Королевскому столу бочки с тухлой селёдкой. Сарагон тогда помог ему запутать след и расследование Комитета Тайн и Загадок вышло на какого-то капитана пиратского судна «Черный Мародёр». На допросе в сырых застенках Комитета он «сознался» что хотел отравить короля, но сейчас раскаивается в содеянном и проклинает Мораванскую сельдь. Свой бриг с черным флагом и команду он отписал какому-то высокопоставленному чиновнику из Комитета Тайн и Загадок, чем спас свою шкуру и выйдя на свободу, скрылся в неизвестном направлении…

Рыбан был пренепреятнейшим типом, но пока нужным Сарагону. Саахцы угрозами просто так не бросались. Неровен день, и запылала бы Торговая Палата вместе с её представителем.

– Скажите Рыбану, что я сам проверил жемчуг и не нашел в нем изъяна. Пусть заплатит полную цену. А если заартачится, предупредите, что Сарагон его тогда селёдкой угостит!

– О-о, Святой Раджа, именем Сааха, мы не забудем помощь, которую вы оказаль нам.

Сказав это они раскланялись, и поспешили удалиться в сторону Портового района, откуда ветер доносил запах вяленой рыбы.

Сарагон наконец дошел до высокого здания готического стиля выложенного из темного кирпича. Это была Королевская администрация по народным жалобам, прошениям и разбирательствам. У окованной железом дубовой двухстворчатой двери с резными украшениями стояли Королевские гвардейцы с алебардами и преграждали ими путь толпе. Карамарцы теснились у входа и размахивали своими листками перед самым носом охраны. Однако, хладнокровные гвардейцы даже бровью не вели.

– Я уже тут стою с восхода Солнца. Примите мою коллективную жалобу, пока не поздно. Этот Герберт из Кошвитца скоро спалит целый дом своими дьявольскими опытами. Он не ученый, а шарлатан. Когда меня примет высокопревосходительный Коммунальный Комендант?

– Мне опротивел уже этот Жабовоз! Где это видано, чтобы в столице Его Величества развозили всякую гадость? Фи! Я буду жаловаться маркизе Де-Манфаран!

– Примите мой донос…

– Эй, доносы в трех кварталах отсюда подают, в канцелярии Комитета Тайн и Загадок!

– Когда будут вывозить отходные массы из выгребных ям? Вонь по всей Портной улице уже чувствуется!

Сарагон прошел через толпу как нож через масло. Шум и возня на короткое время стихли. Он прошептал некий пароль на правое ухо гвардейцу и тот по мановению волшебной палочки опустил свою алебарду. Сарагон вошел в здание. Возмущению раздосадованных горожан не было предела, но стальная алебарда уже закрыла проход и угрожающе поблескивала на солнце.

Внутри было прохладно и тихо, ветер свободно гулял себе под огромным куполом украшенным фресками, изображавшими Карамарский пантеон. Стены внутри холла были выложены цветной мозаикой и освещали подробности казни Олава и его сподвижников на эшафоте Табилона. На троне был изображен король Урс Первый и Последний, непосредственно руководивший ходом казни и палачами. Кровь лилась фонтанами… От мозаики веяло угрозой.

Седой приставник встал со своего стула и поклонился Сарагону. Посетитель слегка кивнул ему в ответ и сказал:

– Я к Королевскому Магистру Терениусу.

– Как пожелает ваше превосходительство.

Сарагон поднялся по винтовой мраморной лестнице на второй этаж и пройдя по длинному темному коридору с погасшими настенными канделябрами остановился перед знакомой ему дверью. Он постучал условным стуком.

Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась и Сарагон вошел в огромный роскошный кабинет, который полагался каждому королевскому чиновнику выше 3-его ранга, согласно Эдикту о Королевских привилегиях для служащих Его Величеству.

Широкие окна выходили на мраморную дворцовую площадь цветущую алыми бутонами. В искусственном пруду, облицованном голубой плиткой отражался прекрасный Королевский дворец из белого камня. Его высокие золотые башни и купола переливались на солнце и слепили каждого, кто осмеливался устремить свой взор на них.

Левая стена кабинета была увешана огромными полотнами картин в золоченых рамах, принадлежавших искусной кисти старинных Карамарских художников. Всю правую стену занимал стеллаж с древними книгами, который высился до потолка. Небольшая деревянная лестница-стремянка стояла подле.

На мягком пушистом ковре, который устилал весь пол был неслышен даже стук железных рыцарских сапог.

Большой дубовый рабочий стол располагался у окна кабинета. Он был завален бумагами, гусиными перьями, какими-то свитками. За ним сидел упитанный, благовидный, румяный и хорошо выглядевший для 55-ти лет Магистр Терениус.

– О-о мой друг, приветствую вас, садитесь прошу. Сегодня день Священного Базилика Ромарского. Нельзя употреблять в пищу свиное сало, зажигать сальные свечи, только восковые, а также пить Хлебную настойку.

– Я не ел сегодня сала дружище Терениус, да и не планирую. Это касается и упомянутой вами настойки.

– Нет-нет, что вы. Она полезна – для очищения печени, но только после захода солнца.

– Книжный брат мой Терениус, расскажите мне лучше о Вепре (короле Урсе Первом). Говорят он рыкает иль страх уже не наводит?

– Вепрь – весьма коварен, мой странствующий друг. В лесах он нападает исподтишка. А коли ранишь его, притворится мертвым, чтобы подошел ближе охотник и тогда вцепится мертвой хваткой. Не советую вам сегодня идти на охоту. Базилик Ромарский ничего не понимал в охоте…

– Что же, все так плохо?

– Звезды не благоприятствуют… Вот вам мой ученый совет – примите баньку, с девками побалуйте, но не с блондинками. Иначе рассердите Базилика и он может сыграть злую шутку с вами. Идите в таверну «Маковая роса» и скажите уважаемому Табасу, что я вас прислал. Он даст вам прекрасного Харакорского вина. Этот напиток придаст бодрости и свежести как телу, так и духу, уважаемый Сарагон. Базилик Ромарский всегда имел слабость к тонким винам.

– Спасибо за напутствие, ученый отец.

Сарагон встал с мягкого кресла с подлокотниками и подошел к книжной полке. Проведя по пыльным переплетам книг рукою, он сказал:

– Однако же, вспомнилась мне недавняя горькая история с одним ученым монахом из Среброземья, когда нашел у него Орден Черную Книгу. Взяли они тогда все книги в его монастырской библиотеке и сложили из них гору. Потом посадили падшего брата прямо на её вершину. Говорили, пламя было видно за 300 рам от горного монастыря.

– Что за гнусные намёки!

Терениус стукнул кулаком по столу и в бешенстве встал.

– Тише преподобный Терениус, и у стен есть уши…

Магистр сел.

– Мне все равно, присоединится ли к моей охоте сегодня Священный Базилик Ромарский или нет. Но вы участвовать должны! А после, когда я вернусь с трофеем, обещаю вам многоуважаемый, я выпью за ваше здоровье и благосостояние чашу холодного Харакарского вина!

Терениус отодвинул ящик стола и достал оттуда запечатанный конверт. Он протянул его Сарагону.

– Раз уж вы столь безрассудно настаиваете мой друг… держите. Это список того, что вам понадобиться при охоте на этого дикого зверя.


Часть 3


В портовом районе в полуденное время всегда кипела работа. Сюда швартовались к причалу важные пузатые торговые каравеллы Карамара, остроносые военные фрегаты Морского флота Его Величества, бригантины с мурзатыми парусами из Северного Поморья, трюмы которых были набиты углем и Костильские неуклюжие барки наполненные доверху экзотическими тропическими фруктами.

Портовые грузчики как муравьи образовывали живые дорожки между судами и городскими складами. Капитаны громко бранились и спорили с портовыми чиновниками по поводу доставленного товара или его оплаты, потом их гнев выплескивался на налоговых инспекторов, робко требовавших золотых именем короля и наконец впадали в неистовство, когда к ним приходил служащий и приносил счет за починку судна в Королевских доках. Морские волки не церемонились с сухопутными крысами, и если бы не отряд зоркой стражи, прогуливавшихся вдоль набережной, крутились бы они на абордажных саблях, словно на вертеле.

У склада Торговой Палаты тоже была движуха. Бровар Боровус не без удовольствия понукал хлыстом ленивых огрызающихся складских рабочих, перекатывавших бочки отменного пива на телеги, запряженные парами Туринских волов. Их кучеры стояли поодаль, соблюдая безопасную дистанцию между собой и длинными ремнями хлыста, посвистывающими в воздухе.

– К чему такая спешка? – пробрюзжал Рыбан и вдруг в ужасе отскочил в сторону – броварский хлыст чуть не полоснул его по спине.

– Ах, уважаемый! Королевская Гвардия желает отметить день рождения командующего гарнизоном. Разве нам стоит задерживать их? – успокаивал чиновника Сарагон.

Рыбан пробурчал нечто неудобовразумительное и растворился внутри темной пасти склада. Сарагон с осторожностью подошел к Боровусу, который размахивал кнутом налево и направо.

– Добавил ли ты мою приправу в эту партию?

– Да, господин, в той пропорции как вы и просили!

– Хорошо богатый брат Боровус. Вот тебе вексель на предъявителя. Сумма как и договаривались – пять сотен золотых. В любом Королевском Банке Карамара ты сможешь обменять его на золото.

– Спасибо господин Хреновиус.

Сарагон чуть не рассмеялся от своего вымышленного имени, которым он ранее представился. Бровар и не догадывался, что он добавил в своё темное вареное пиво. Боровус лишь знал рассказанную ему легенду, что дескать это розыгрыш, а белый порошок – безвредное слабительное (для гвардейских друзей Хреновиуса). Да и сам он был не против насолить заносчивым гвардейцам.

Впрочем, Сарагон не хотел подставлять славного бражника под удар. Пиво было предварительно перелито в бочки Торговой Палаты. Так что скоро придет очередь Рыбана объяснять в мрачных подвалах Комитета Тайн и Загадок, почему целый гарнизон был усыплен на сутки пивом из его склада.

Только один гвардеец примет антиснотворную таблетку. Он понадобится Сарагону в нужный час. Одной Святой Карасее известно, как такой доблестный и честный служивый как Иероним из Вислы смог столь долго прослужить капитаном в королевской гвардии. Он принципиально не участвовал в заговоре против короля Ниобаса VI, был милосерд к пленным тарийцам, а после семи кружек пива презрительно называл Урса Первого лафузом (не очень лестное прозвище) и чёртовым рипаком.

Желающие выслужиться перед новым королем гвардейские офицеры напаивали его пивом, а потом докладывали высшему военному руководству о нелестных высказываниях боевого товарища. Но король почему-то игнорировал эту информацию, возможно, она до него и не доходила. Лисий Фальшивый, приближенный короля отвечавший за настроение своего государя не собирался его портить из-за какого-то пьяного трёпа. Поэтому офицерам пришлось добывать себе чины и звания иным путем.

Но иногда информация всё же просачивалась мимо Лисия и тогда король был вне себя от ярости. Так например, офицер Иоганес Висмут, из древнего рода Висмутов, позволил себе критичную реплику в адрес короля, когда Карамарские войска осаждали неприступный город Форж. Тогда после неудачного штурма погибло 2.000 отборных солдат. Кто-то донес на Иоганеса. На рассвете в его палатку ворвались четверо рыцарей Ордена Тени Хозяина и поволокли несчастного в одной ночной рубахе в лес. И это не единичный случай. Даже грозный генерал Отан Черный один раз просидел двое суток в каменном мешке за то, что в таверне «Синий нос», осушив бочонок Кенежского хвастался перед барыгами и местными выпивохами, что покажет королю «кузькину мать», если тот не будет наказывать дыбой трактирщиков, которые разбавляют пиво в столичных тавернах.

После отправки шести телег с пивными бочками в казармы гвардейцев, Сарагон поспешил в Парк Священных Дубов. Уютное место, особенно в жаркий полдень, когда начинало припекать солнце. Между вековыми дубами с могучей кроной были выложены широкие мостовые из брусчатки, по обеим сторонам которых тянулись стриженые кусты, а в центре изумрудных газонов парка находился водоем, где вальяжно плавали лебеди.

В тени парковой прохлады укрывались и сановники, и простолюдины. Правда, последним строго запрещалось сидеть на ажурных скамейках или в беседках.

По парковым дорогам и дорожкам ходило много коробейников. Эти крикливые разносчики с разноцветными ящиками и бочонками, торговали всевозможными липкими и хрустящими сладостями, Саахскими орехами, фруктами из солнечной Арамеи, разливным деревенским квасом, ароматной молодильной водой из потайного горного источника, настойкой Святого Ортофора от поноса и прочих расстройств живота, а также духами, которые изготавливались якобы по рецепту Валонской принцессы, а у неё как свидетельствует летопись насчитывалось 1.204 претендентов на её руку и сердце.

В расписных палатках из парусины также шла бойкая распродажа разнообразных амулетов и охранительных оберегов для суеверных, там же продавали и раскрашенные скульптурки богов Карамарского пантеона от 3 до 66 золотых за штуку.

На лужайке играл какой-то заунывный марш Королевский Трубодурный Оркестр. На головах музыкантов и дирижера были надеты белые парики с длинными волнистыми волосами. Все они дули, пыхтели и тяжело сопели в свои огромные латунные трубы, издавая какой-то нотный хаос. Но особенно смешно вздрагивал с палочкой раздраженный дирижер, который косился на стоящих невдалеке мальчишек, смеявшихся над ним. Но отвлечься и прогнать их он не мог. Приказ Магистра Терениуса был вывешен на центральной парковой тумбе Королевских объявлений – «Оркестру Его Величества играть в день Священного Базилика Ромарского беспрерывно до второго обеда».

Встреча была назначена рядом с оркестром, возле которого находилось несколько грибовидных беседок. В одной из них Сарагон приметил сидящего Первого Лекаря короля.

– Приветствую вас достопочтимый доктор медицинских и оккультных наук Карамара.

– Моё почтение вам сеньор из Падафеша.

Сарагон вытащил из-за пазухи маленький стеклянный флакончик зеленого цвета, плотно закрытый деревянной пробочкой и протянул его лекарю.

– Это чудодейственное лекарство для августейшей особы. Его надлежит дать сегодня вечером.

– Я не хочу прописаться в Анналах истории как отравитель короля! – поморщился Фабрициус.

– На шахматной доске имеется другая фигура, которая поставит шах и мат королю. Вы только облегчите эту комбинацию. Дайте ему это лекарство, когда будет звонить вечерний колокол Храма Заблудших.

Фабрициус с опаской и неохотно взял флакон. Он явно занервничал, когда заметил патруль Порядка и Спокойствия.

– Ну право же, Фабрициус, моя пенициллиновая формула снискала вам неслыханную славу. А ведь когда мы впервые встретились с вами в Табилонском университете, вы даже и помыслить не могли, что станете личным лекарем короля.

Однако слова Сарагона казалось пролетали мимо и не попадали в цель. Придется припугнуть!

– Послушайте любезнейший Целитель недугов. В те самые Анналы могут попасть и сведения о том, что вы практикуете черное ремесло и составляете яды в своей лаборатории для Комитета Тайн и Загадок.

– Откуда вы знаете? – удивленно спросил лекарь.

Что? Вы хотите узнать о пуговице-жучке на вашем плаще? Но вслух Сарагон сказал:

– Полно вам Фабрициус. Помните, когда мы с вами отмечали ваш орден Красным шампанским в трактире «Золотая осень»? Вы тогда изрядно набрались скажу я вам…

– Кто ещё слышал? – хрипло и испуганно спросил лекарь и заёрзал на месте.

– Милейший, вам надо в первую очередь бояться меня. Я вас возвысил, но также легко и отведу на виселицу.

Лицо доктора Фабрициуса исказилось от ужасной гримасы. Сарагон не сдержался и рассмеялся.

– Ну что же вы в самом деле. Шуток не понимаете? Кстати, фраза «рафинато-септора-крат» вам знакома? Или мне вас лучше называть неофит Гниющего братства? Сколько трупов вы уже сожрали на своих подземных вечеринках? Комитет Тайн и Загадок давно охотится за этой мерзкой сектой.

Почетный доктор Фабрициус задрожал как осиновый лист на ветру.

Сарагон встал и вздохнул.

– Я многое знаю, что вы делаете или говорите. Запомните, содержимое флакона должно оказаться в королевском брюхе после того, как храмовый звонарь отобьет колокольный звон. Прощайте.

Сарагон откланялся и пошел не оборачиваясь. Чёртов лекарь! Связался с некромантами и чуть не попался! Неужели он не знал, что агенты Комитета несут круглосуточное дежурство на кладбищах.

Теперь Сарагон спешил выбраться из парка. Его последняя цель перед охотой на вепря – Королевская Арена.

При прежних королях это был городской увеселительный цирк под открытым небом. На праздники он превращался в ристалище, где благородные рыцари на грациозных скакунах славно сражались за сердце прекрасных дам.

С приходом Урса Первого некогда прославленное ристалище превратилось в гладиаторскую мясорубку со зрелищами не для слабонервных. И если в начале карамарцы плевались от отвращения, морщились, отворачивались, негодовали, вспоминали Святых угодников времен III Эпохи, то уже скоро привыкли и даже начали требовать больше крови и изощрённых схваток.

Уже как полгода Протектор Ариман заведовал кровавыми бойнями на Арене. При нем гладиаторы перестали так быстро умирать и сдаваться. Сарагон подсказал ему рецепт природного энергетика и теперь его бойцы дольше увеселяли публику, которая щедро платила за качественно проведенные бои. Король и сам любил иногда посетить Арену, причем никогда не предупреждал заранее о своём появлении. И не важно кто выступал при этом. Его Высочество потешали как отбросы общества, так и профессиональные бойцы, сходившиеся в финальной схватке, билеты на которую было не достать уже за два месяца.

Однажды, когда Урс Первый сидел в роскошной ложе вместе со своими приближенными и восторженно комментировал происходящий на его глазах кровавый бой между лучницей Алехандрой и Овсом Тупорылым, Ариман, наливавший ему вино, попросил короля за своего родственника-каторжника.

– Твоя забота о ближних превыше всяческих похвал. Пусть твой брат встретится с Синей Кишкой на Арене. Если его голова останется на нём больше двух минут, он может быть свободен на все пять сторон.

– О-о ваша Светлость, ваше милосердие действительно безгранично как само Карамарское небо.

Кишка был любимцем публики – свирепым дикарем-великаном с Полианских островов. Своими ручищами он легко отрывал головы от тел своих противников. За неделю до этого разговора на песок Арены упала голова силача Дровосека Непобедимого. Выйти с Синей Кишкой на поединок, означало смерть, причем в самом её жутком и отвратительном виде. Чтобы король больше не вспоминал о его просьбе, Протектор принялся в ярких красках описывать достоинства героических воинов из Троады, которые должны были прибыть на днях, чтобы выступить на Арене.

Но Ариман не забыл глупую королевскую шутку. Вариант с организацией спонтанного бунта, который предложил ему Сарагон, пришелся Протектору по душе.

На Арене часто вспыхивали гладиаторские беспорядки. Например, два года назад восстание поднял Медвежий Клык, который был родом из Рыжего леса. Оно началось с того, что в столовой вместо вечерней кружки яблочного вина им подали по ошибке яблочный уксус. Справедливую ярость трёх сотен гладиаторов кованая решетка не выдержала. Они легко перебили немногочисленную стражу и всю ночь слонялись по столичным тавернам и кабакам. Веселая же выдалась тогда ночка у Королевских гвардейцев, городской стражи и патрулей Порядка и Спокойствия.

Той же ночью, для подавления Уксусного мятежа на помощь в столицу выдвинулся Западный Легион, а по Красной дороге уже неслась во весь опор тяжелая конница паладинов Ордена Тени Хозяина. Правда к утру всех мертвецки пьяных гладиаторов как дрова покидали в телеги и отвезли обратно в подвальные жилые помещения Арены.

Фабрициус рассказывал, что в течении всей Уксусной ночи, он давал королю успокоительное из Желтушника Перегонного и настойку древовидного папоротника от паники.

Сарагон ещё был далеко от Арены, но уже слышал рёв толпы. Народ сюда стекался со всего города. Даже дети через щели в стенах глазели на кровавые бои.

За один золотой вы могли посмотреть бой плохостоящих на ногах пьяниц с дубинками и ржавыми погнутыми ножами. Правда это больше походило на комедию и вся Арена глядя на них безудержно хохотала. Победителю вручали бочонок медовухи. За два золотых в стычке будут участвовать запутавшиеся в долгах должники с короткими мечами. Их долг будет погашен только в том случае, если они погибнут на Арене. Так что не редко бывало, что кто-то из них сам бросался на меч своего соперника и таким образом закрывал рипаковский кредит. За три-четыре монеты дрались дикие животные и захваченные в плен вражеские воины или иноземные шпионы. За пять золотых вас ждало занимательное побоище двух заключенных, ведь победителя ждала свобода. Это был перечень боёв для простого народа. Публика же поприличнее платила и по 100, 200 и даже 300 золотых за бои между легендами и знаменитостями.

Для Сарагона же все они были бесплатными. Скрытно установленная видеокамера снимала бои в хорошей перспективе и отправляла их своему владельцу в онлайн-режиме на планшет с разрешением качества HD.

Ариман ждал Сарагона у Парадного входа на Арену. Он заключил его в свои крепкие объятия.

– Здравствуй баобас-мидум! (могучий баобаб – псевдоним Сарагона)

– Сильное почтение тебе Великий Протектор.

Хотя в этой должности слова «Великий» по официальному табелю не значилось, Сарагон специально употреблял его, так как немного тщеславному Ариману это нравилось.

– Сколько птиц (гладиаторов) у тебя сегодня в клетке, славнейший Ариман?

– 504 милых птахи сидят в золотых клетках, хотите взглянуть?

– Нет, дружище, я спешу. Как ты думаешь, такое количество усладит тонкий слух Его Величества?

– Уверяю вас, он просто будет плакать от счастья.

– Выпусти пташек на свободу, когда монахи Святой Ливанны воспоют гимн «Сухая ветвь сломилась вдруг».

– Да, хорошее время для потехи.

– Ну, будь здоров.

Они вновь по-братски обнялись по горацианскому обычаю Аримана и Сарагон отправился обедать в таверне «Золотая кружка Голиафа».


Часть 4


Сарагон и ещё несколько важных персон вот уже как полтора часа ожидали своей очереди у позолоченных ворот белоснежного Королевского дворца стоя в окружении недружелюбных дворцовых стражников. Стража в посеребренных доспехах вела себя нарочито вызывающе. Она смачно харкала на лестницу перед посетителями и громко хохотала над пошлыми анекдотами.

Наконец двери со скрипом отворились и на крыльце появился Королевский посыльный Дефонтюа. Стражники преобразились, распределились поровну по обе стороны лестницы, заняли стойку и заткнулись. Дефонтюа спустился к ожидавшим приёма особам брезгливо и осторожно, стараясь не наступить на мокрые пятна. Вначале он обратился к тучному писателю с голубой перевязью, который тяжело дышал и постоянно платочком вытирал пот со лба.

– Уважаемый Пирс Семизвучный, вас король выслушает завтра. Вашу книгу он ещё не дочитал до конца.

Потом Дефонтюа повернулся к тощему и высокому графу из Среброземья.

– Многовеличаемый граф. Король Урс Первый и Последний отклонил вашу просьбу. Однако, если вы передадите мастера-кузнеца Грота из Суфаля в вечное пользование Карамарской короне, вы сможете рассчитывать на положительный ответ.

Граф стиснув свои тонкие губы молчал.

Посыльный выждав положенную паузу спросил:

– Итак, глубокоуважаемый монсеньор, каков будет ваш ответ?

– Я дам его через два дня, скорой почтой.

– Как пожелает ваша Светлость! – Дефонтюа почтительно поклонился и повернулся к Серафиме Ландорской, владелице всех Тувинских сукновален.

– О набожнейшая госпожа. Король с глубоким сожалением приносит свои наипечальнейшие извинения, что не сможет сегодня вас принять. Его Величество надеется, что вы пришлете обещанное вами прекрасное Тувинское сукно к балу на день Святого Ариса Нелюбящего. Содержанки короля так назойливы и докучают ему расспрашивая о сукне…

– О-о великодушнейший Дефонтюа, передайте Его Прекрасному Величеству, что сукно уже завтра будет лежать в Торговой Палате, опрысканное отменной туалетной водой.

Посыльный сделал лёгкий поклон в знак благодарности и повернулся к Сарагону.

– Ну а вас мессир прошу следовать за мной. Извольте в целях безопасности завязать вам глаза этой черной повязкой. Перед встречей с Его Величеством я её сниму.

– Как вам угодно! – согласился Сарагон.

У него на планшете уже давно имелся файл с трехмерным изображением дворца и Сарагон знал его входы и выходы, а также потайные лазы наизусть.

Дефонтюа как поводырь вёл Сарагона по дворцу. Они долго плутали кругами, поднимались и спускались, потом опять поднимались. Посыльный нарочно запутывал след, согласно Инструкции о Королевской безопасности, написанной Главный Инструктором Комитета Тайн и Загадок Ревалье Саракузским и согласованной с Преподобным Тамуэлем Коварным из Ордена Тени Хозяина.

Наконец Дефонтюа снял ему повязку. Сарагон зажмурился от яркого света в королевских апартаментах.

Чтобы описать прекраснейшую обстановку в роскошных и просторных апартаментах где оказывался посетитель короля, Пирсу Семизвучному понадобилось целых 6 глав в его трёхтомнике «О жизни королей IV Эпохи».

Писатель детально описал мягкую мебель с золотыми обводами и зелеными бархатными обивками, уделил внимание голубому напольному мрамору с серебряными прожилками, с плохо скрываемым восторгом упомянул прекрасные полотна художника Палоса Искусного, умершего от голода в нищете.

Также со всей скрупулезностью Пирс описывал редкие артефакты, которые коллекционировал Урс Первый, указывал их размер, материалы. Предметы находились за стеклянными витринами. Вначале были разложены редкие артефакты I-й Эпохи, среди них был разящий меч легендарного императора Агона Беспощадного, убившего 12 королей, непробиваемые доспехи кузнеца Яна из Раково, которые носили в военных походах отпрыски Железного Клана, посох Кидара, которым он призвал Страшную бурю в конце столетия и прочие экспонаты.

Далее шли ряды с многочисленными артефактами II-й и III-й эпох. Все они были старательно собраны (или лучше сказать изъяты, реквизированы, отобраны путем шантажа или банально похищены) агентами Общества Любителей Старины. Ведь король Урс Первый называл эти находки воистину бесценными а потому запрещал покупать их за счет казны.

Правда в книге не значился золотой Сфинкс с агатовыми кошачьими глазами. Он появился несколько позже. Агентам короля его подсунул Сарагон. Качественная подделка, а главное полезная, внутри у него была спрятана куча разной аппаратуры.

Король стоял у серванта из черного дерева, украшенного резными Табилонскими узорами. За прозрачным стеклом серванта стояла батарея из цветных бутылей разных форм, цветов и размеров. Солнечный свет падал на стекло и цветные бутыли создавали радужные блики. Розовощёкий пухленький человек низкого роста держал в руке золотую чашу инкрустированную рубином и приветливо улыбался ему. Лечение ртутным медом видимо пошло ему на пользу.

– Месье Сарагон из Падафеша я полагаю?

– Да, Ваше Величество!

– Наслышан, наслышан… – произнес король и сел развалившись на мягком диване.

– Надеюсь, до вас дошли слухи, что я пожертвовал тысячу золотых на высечение наскального портрета Вашего Величества на горном хребте Киноварьных гор. Он виден в ясную погоду за 500 рам.

Король отмахнулся.

– Ну милейший, иначе вы так просто не получили бы столь вам необходимый пропуск в нашу славную столицу.

– Вы как всегда видите самую суть вещей.

– Вы хорошо сказали Сарагон. Нельзя быть на том месте где я нахожусь и не зреть в корень событий.

Урс Первый отпил из чаши и удовлетворительно крякнул. Его щёки ещё больше порозовели.

– Мне всё известно что происходит в моём королевстве, – сказал король и довольно прищурил глаза, – я чувствовал, что вы сами решите навестить меня, раз ваше лекарство так и не отправило меня в небытие.

Он напоминал сытого ленивого кота, которому было даже лень схватить мышь, шуршащую у него перед носом.

– Я знаю о ваших похождениях, так их назовем. Вы как паук, сплели вокруг меня свою липкую паутину. Неужели вы думали, что я не заподозрю этих жалких докторишек, когда в их карманах появилось золотишко, явно добытое нелегальным путем. Мой стол проламывался от гор доносов на них, но я ждал следующего вашего шага.

И вы наверное сочли меня полным идиотом милейший, решив лечить меня ртутным медом. Святая Итахондра! Как только эти лекари предложили мне это снадобье, тотчас оказались в подвале моего прекрасного дворца. Через самое короткое время они уже строчили признание в заговоре. Но я решил вам подыграть немного.

И дело в том, что мне действительно в то время понадобилась ртуть. Один из Королевских Алхимиков, опустим его имя, наконец достиг прогресса и возможно скоро мы уже будем варить в чанах ртуть и получать из неё чистейшее золото.

Я восстановил восемь заброшенных ртутных шахт и убрал с рынка соль, которую менял только на этот жидкий металл. Карамарцы, которых раньше было не загнать в эти шахты, повалили туда тысячами бесплатно добывать киноварьную руду. Ртуть потекла к нам потоками, мы сливаем её в подземное озеро.

Я посвящаю вас в эти государственные тайны лишь потому что вы станете моим вечным гостем во дворце. И кстати, спасибо за идею с конной скорой почтой.

Тут король гаденько захихикал и снова сделал маленький глоток из чаши.

– Я вижу вы… растеряны. Не знаю из какой норы вы вылезли уважаемый Сарагон, но я давно уже не встречал достойных соперников. До вашего появления скука часто одолевала меня. Да, даже нам королям бывает скучно, не удивляйтесь. Но после допроса бездарных лекарей я оживился, нащупав по-настоящему крупную рыбу в вашем лице.

Король говорил сладчайшим голосом, а Сарагон молча ждал. Наивно было полагать, что они одни. Их разговор слушали десятки агентов, а дворцовая стража толпилась за дверьми, готовая в любой момент ворваться в апартаменты. Но король, будучи рожден в год Кота, как и все кошачьи, любил поиграть со своей жертвой, прежде чем нанести смертельный удар.

– Ваши ловушки, которые вы расставили по всему моему королевству тщетны мой друг. Наш благородный Ариман уже в кандалах, завтра он встретится с Синей Кишкой на Арене лицом к лицу. Впрочем, его брат сможет ему помочь. Несколько дней назад его тайно перевезли из каторги в дворцовую тюрьму. Забавный будет поединок.

Гвардейцы прямо сейчас выливают вашу пивную бурду в выгребные ямы, а достопочтенный капитан Иероним уже видимо вешает этого толстого бражника, который съел ваш вексель, когда его брали. Глупо! Наш доблестный капитан наверняка уже устроил ему взбучку до казни. И неужели вы не догадались, славный Сарагон, что капитан является моим тайным глазом в гвардейских казармах.

Представитель Торговой Палаты тоже кстати уже взят под стражу, а для Королевского Магистра Терениуса за городом уже складывается книжная гора из его библиотеки. Сам же он был арестован сразу же после вашего ухода. Правда за былые заслуги нашего мудрого Магистра его письмо с прошением принять вас у меня во дворце я удовлетворил.

Король ещё долго перечислял всех сообщников и помощников Сарагона. Он обладал действительно удивительной памятью и не упускал даже малейших деталей.

– Да, и напоследок месье…

Тут король встал, поставил пустую золотую чашу на изысканный столик и вытащил из кармана зеленый флакончик. Он игриво покрутил его перед носом Сарагона.

– Не узнаете? Что это? Фабрициус и Датиус Неримиус тщательно изучили каплю его содержимого, но так и не пришли ни к какому выводу. Я не сомневаюсь, что это необычный яд, раз вы так настаивали, чтобы я употребил его при первом вечернем колокольном звоне. Зачем ждать? Берите, выпейте его сейчас, вы ведь прекрасно знаете, что иного выхода у вас нет. Дворцовый подвал крайне негостеприимен к таким чужакам, как вы достопочтенный Сарагон. Я надеюсь, что вы с благородством примете свой проигрыш и не разочаруете меня. Обещаю вам, я велю изготовить в вашу честь статую на месте, где вы убили моего возлюбленного генерала Отана Черного.

Сарагон усмехнулся, взял флакончик, открыл пробку и быстро выпил содержимое. И вдруг он исчез. Испарился прямо на глазах. Пока король соображал, что произошло, одна из стеклянных витрин внезапно с громким звоном разбилась и оттуда вылетел меч легендарного императора Агона Беспощадного.

– Стража-а-а! – заверещал истошным голосом король. Но было уже поздно. Меч легко вошел во внутренности короля. Урс Первый упал. Дворцовая стража ещё долго бегала по апартаментам, а потом и по дворцу ища исчезнувшего Сарагона. Двое испуганных лекарей склонились над визжащим королём, который наконец замолк, когда меч был извлечён из чрева. Два рыцаря Ордена Тени Хозяина аккуратно положили короля на носилки, прикрыли его тканью алого цвета и унесли. Агенты Комитета Тайн и Загадок стояли с каменными лицами и смотрели на лужу крови, которая растекалась по голубому мрамору, как вдруг зашипел Сфинкс и с него повалил дым. Все шпионские аксессуары Сарагона по всему Карамару самоуничтожились…


***


После пространственной телепортации Каско тут же вырвало на пол. Его желудок казалось, скрутился в бараний рог, а поросячий визг короля всё ещё стоял в ушах.

В начале он был совершенно дезориентирован, сознание было спутанным, как-будто его части все ещё находились в телепортационной воронке. Но постепенно хаос в голове выпал в осадок, а вместе с ним и стихли вопли Карамарского короля… Хорошо вновь почувствовать себя с своём настоящем теле!

Через несколько дней он уже сидел в пляжных разноцветных шортах за столиком с Дженифер на Сенаарском лазурном берегу и пил голубой коктейль. Вокруг них раскинулся пляж из белого песка, море мягко шелестело волнами, а пальмы тихо покачивались от теплого ветерка.

Он рассказывал ей о Карамаре. Она внимательно слушала его, то звонко смеялась, то печально вздыхала, а потом наконец спросила:

– А нельзя было телепортироваться сразу в короля?

– Хороший вопрос, но это было бы временным решением проблемы. Можно устроить Золотой век, но потом на сцену рано или поздно взошел бы новый тиран и погрузил страну в мрачное средневековье. Лучше людей самих подтолкнуть к правильному выбору. Когда они почувствуют вкус свободы никогда уже не захотят быть рабами. А кто сам свободен, тот будет освобождать других. Сарагон просто был первым. А когда произошла ядерная цепная реакция, её уже никто не был в силах остановить.

– Что же было дальше?

– Об этом подробно написано в Галактической Википедии.

Джонни открыл нужную страницу Википедии на планшете.

– Хаос, беспорядки и безвластие будоражили Карамар ещё несколько лет. Королевская гвардия во главе с Иеронимом из Вислы выступила против Ордена Тени Хозяина и отвоевала у него несколько крепостей. Орден постепенно слабел и наконец распался. Западный легион, который возглавил новый генерал Дивоний вошел в столицу и освободил Магистра Терениуса из лап Комитета Тайн и Загадок.

Князья и графы провозгласили бывшего Магистра новым королем. Своим первым Указом он распустил Комитет и патрули Порядка и Спокойствия.

Затем он выпустил Сухой Эдикт и повальное пьянство в Карамаре наконец прекратилось. И между прочим, в этом документе упоминается и броварня Боровуса, который имел эксклюзивное право на торговлю Королевским пивом в столице. Боровосу был присвоен дворянский титул и он отгрохал себе огромный замок на Мораванском побережье.

Арена была вновь превращена в Карамарское рыцарское ристалище. Его по-прежнему возглавляет Ариман.

Ртутное озеро наконец было успешно превращено в золотые слитки. Это способствовало началу Эпохи возрождения Карамара. В качестве компенсации за прошлые злодеяния Урса Первого, новый король сделал соль бесплатной, а её добыча на соляных копях велась за счет Королевской казны. Лекари прежнего короля по приказу Терениуса работали в бесплатной народной лечебнице и лечили пострадавших от ртутного отравления в шахтах. Правда, Фабрициус скоро помер, после трехдневного пира со своими собратьями в подземелье. Так что эта секта быстро вымерла сама по себе.

В свою бытность я поделился с капитаном гвардии секретом пороха. Враги больше не опустошали приграничные регионы. После Первого и Второго Королевского похода границы Карамара заметно расширились. Были возвращены потерянные некогда земли. При Терениусе Первом Иероним стал Высшим Советником Карамарской Безопасности.

Художники, поэты, писатели, ваятели, скульпторы, ремесленники, ковали, кузнецы, столяры и люди прочих достойных и полезных профессий стекались со всех уголков мира, чтобы зарегистрироваться и стать гражданами Карамара. Всем им выплачивалось ежемесячное жалованье из Королевской казны согласно Указу № 93 «О стимулировании личного творчества и энтузиазма ремесленников с золотыми руками». Король Терениус даже построил первый в Табилоне театр и его супругой стала актриса Зимуальда из Йорка.

Когда король усилился, он снял с должностей и выслал всех рипаков на Далёкие острова. Для этого был задействован почти весь флот Его Величества, так как багаж рипаков был огромен. Несколько каравелл даже затонули, перегруженные золотом, серебром и медью.

Теперь в Королевских Банках можно было взять кредит без процентов и это благоприятно сказалось на экономике Карамара. Золото там скоро стало стоить не дороже, чем камень на Королевском торговом тракте!

– Вот это да…

– Мы не просто агенты истории, мы агенты несущие процветание и свободу, мы будим в рабах спящего глубокого внутри человека…


Конец