Чёрное / Белое [Ма. Ко.] (fb2) читать онлайн

Обыкновенный кабинет типичного чиновника, в одном из городов огромной страны: стол для собеседований; деревянные стулья; кожаные кресла; полки, наполненные какими-то книгами, которые никто не читает; настольная лампа и куча бумаг, ждущих законной печати. Среди всего этого хаоса затерялась сегодняшняя газета. Секретарша, на протяжении всего дня, старалась, чтобы эта злосчастная писанина не попала в руки её начальника, и тот не увидел главной страницы. Ей это почти удалось, но под конец дня, эта злополучная газета всё же оказалась на видном месте, в самый неудачный момент, и день был безвозвратно испорчен…

В одну минуту мир стал блеклым, потеряв все краски, и жгучая досада, вперемешку со злостью и болью, засели в душе несчастного человека. Утомительные месяцы, проведённые в основном на работе, дали о себе знать. Потеря жены и новая любовница, которая уже требовала от него дорогих подарков, практически, ничего не давая взамен, – довершили своё дело.

Первая страница газеты кричала: «Пошёл по наклонной!». Мужчина уже в который раз читал статью о своем сыне. Он всё пытался понять, за что его так наказал Бог? Чиновник до сих пор не мог себе простить, что потерял жену, что в последние дни её жизни игнорировал её просьбы о встрече… В голове несчастного никак не укладывалось, что его жена погибла, что она исчезла из его жизни и ничто не сможет её вернуть. Только после горькой утраты чиновник решил, что сделает всё возможное, чтобы не потерять и сына. Он отправил его учиться заграницу, и даже не подозревал, что когда-нибудь услышит что-либо гадкое в сторону своего дорогого отпрыска. К его собственному сожалению, такой день настал.

На первой полосе той мерзкой газеты, красовалась фотография молодого парня лет двадцати трёх, с затуманенными от алкоголя глазами и в окружении полуодетых девушек. Его поза так и кричала о недовольстве ситуацией, в которой его застукали. Сама статья рассказывала о том, как сын одного из городских чиновников «скатился на дно»: он спутался с наркодилерами и задолжал тем крупную сумму, а также подозревался в сутенерстве несовершеннолетних проституток. Статья красочно описывала его жизнь до того момента, как молодой человек вернулся в родной город, а также причины почему его выгнали из престижного колледжа. В статье не забыли указать и про то, что его отец завёл себе любовницу, которая была намного его моложе.

Мужчина не знал чему верить, и поэтому старательно отрицал в своём сознании всё, что было написано в этой гадкой газетёнке, но фотография заставляла его возвращаться к мыслям о том, что написанное может оказаться правдой. Он знал, что на фотографии его сын, но таким, он его ещё никогда не видел.

Пятая сигара за вечер тлела в пепельнице, графин с дорогим коньяком уже давно опустел, а мужчина всё пытался понять, где именно он допустил ошибку. Он не видел, что в это самое время в его кабинете находились ещё двое: женщина, одетая во всё чёрное, с вуалью на лице, и мужчина, облаченный в белый костюм.

– Знаешь, Орэл, а я заполучила ещё одного, – игриво сказала женщина.

– У меня всё равно есть шанс, – твердо ответил Орэл, – так что, пока не советую праздновать победу, Рисса.

– Адорисса, – голос женщины прозвучал гордо и в то же время угрожающе, – попрошу не сокращать, ты мне не муж, а всего лишь соперник, – она подняла вуаль. Её тёмные, словно бездна глаза, старались сжечь собеседника до жалкой горстки пепла, но он никак не реагировал на это. Орэл лишь спокойно смотрел на мужчину, который до сих пор копался в своей памяти, пытаясь понять и сосчитать, какие ошибки он совершил, постоянно находя всё новые.

– Может быть тебе не стоило так издеваться над ним? – обратился Орэл к Адориссе.

– Стоило или нет, уже не важно. Он получил по заслугам.

– Но ты ведь понимаешь, что обрекла на муки сразу несколько душ?

– Да, – совершенно спокойно ответила Адорисса, – пускай они считают, что это их испытание. А там видно будет какую сторону они выберут: твою или мою.

– Ты же понимаешь, что многие из них настолько слабы, что будут вынуждены выбрать твою сторону?

– Ну, значит оно и к лучшему, ведь сильнейшие всегда достаются тебе, – в её голосе прозвучала явная издёвка. – Так что тебе не о чем беспокоиться.

– Лишь о собственном бессилии, – Орэл отвел взгляд от мужчины, и исчез, растворившись в воздухе.

Адорисса продолжала наблюдать за чиновником. Она подошла к нему, села на стол, положила свою руку ему на голову и начала просматривать мысли мужчины. Зацепившись за одну из них, она вмиг исчезла из кабинета, появившись где-то в другом месте…

В бедно обставленной комнате, укутавшись в одеяло, плакала женщина. Она не могла простить себе того, что позволила сделать с собой столько ужасных вещей тому, кому она так беспрекословно доверяла. Адорисса провела с несчастной всю ночь, мастерски находя нужные слова. Тихо нашёптывая, она пробуждала в женщине страшные воспоминания, которые та, так яростно хотела забыть. Адорисса искусно взращивала в оскорблённой крепкое чувство ненависти к обидчику, с каждым новым словом, укрепляя свою власть над потерянной душой. Утром, как только солнце осветило комнату, женщина уже была готова покинуть свой дом – она знала куда пойдёт, и что сделает.

Через несколько месяцев бедняга умерла – повесилась в собственной камере. Отец не смог ей простить смерти сына, пусть даже тот и был виновен в своих преступлениях.

Адорисса же заполучила три души: отца, который организовал убийство той, что убила его сына; несчастной женщины, что прошла через руки многих мужчин по вине того, кому доверилась, и отомстила за всё, выстрелив обидчику между глаз; а также молодого сутенёра, который, чтобы расплатиться со своими «хозяевами», искал и продавал молодых, невинных девушек тем, кто готов был заплатить за них самую высокую цену. О том, что происходило с теми, кого «покупали», молодой человек старался не думать, ведь большинство из них, уже никто и никогда не увидит в живых.

* * *

Часть этой странной истории расскажу вам я – Орэл.

Всем прекрасно известно, что в этом мире существует светлая и тёмная сторона. Я всегда был представителем светлой, даже, когда был жив.

Моя смерть пришла ко мне в те далёкие времена, о которых никто не знает; о которых не осталось упоминаний даже в самых старых летописях человечества.

После смерти я проснулся на берегу реки. Сначала мне подумалось, что я просто сплю и произошедшее со мной всего лишь причудливый сон, но очень скоро оказалось, что это не так.

Приглядевшись к стремительному потоку реки, я обнаружил, что в нём плавают души. Все они были разных цветов и форм, что придавало течению воды особенную игривость, не говоря уже о невообразимой красочности. Души неслись по течению с такой скоростью, что было сложно определить, кому именно они принадлежали, и лишь по очертаниям форм можно было угадать, что некоторые из них являлись мужчинами, женщинами или детьми. Иногда мне казалось, что в этом стремительном потоке, я видел души животных, но быть уверенным до конца не мог.

Пока я завороженно смотрел на потоки воды, что так игриво переливались, ко мне кто-то подошёл и встал рядом, наслаждаясь видом так же как и я.

– Люблю сюда приходить, это помогает вспомнить, за что именно мы боремся,ㅡголос мужчины был спокойный и умиротворяющий, именно так говорят со смертными высшие существа.

– Мы? ㅡ я обернулся к подошедшему, пытаясь понять смысл его слов.

Рядом со мной стоял незнакомец в белом балахоне. Его лицо скрывалось под капюшоном, который открывал только мужественный подбородок. Мужчина опустил ткань, повернул ко мне голову, и я узнал в нём своего прадеда. Его лицо было таким же спокойным, как я его запомнил, рассматривая все те портреты, что были развешены по всему дому.

Помнится, в городе очень почитали моего прадеда: он прославился как справедливый и мудрый правитель. К нему съезжались из разных провинций, и не только для того, чтобы он смог разрешить чей-либо спор, но и ради наказания виновных. Каким-то удивительным образом ему всегда удавалось добиться признания у провинившихся и найти для них соответствующее наказание.

Мой отец старался быть столь же мудрым, но, как оказалось, он не всегда был способен правильно оценить и проанализировать ситуацию. Я же, всегда старался равняться на прадеда, постоянно задавая себе вопрос: “А как бы поступил он?”. И очень часто у меня получалось рассудить всё так, что все враждующие стороны были довольны.

При жизни я всегда был добр ко всем, никому не отказывал в помощи, можно сказать, что я был надеждой нашей общины – прирождённый лидер, всегда в центре внимания, имеющий право на последнее и решающее слово. Не смотря на схожесть с прадедом, я многое унаследовал от своих родителей, помимо статуса и власти. Забота и внимание матери, научили меня тому, что нужно с уважением относиться ко всем окружающим меня людям, вне зависимости от их рода деятельности. Гладя на то, как управляет мой отец, я учился быть сдержанным и спокойным, вне зависимости от ситуации. Как и он, я должен был встать во главе нашего сообщества. Если бы наш народ не погиб, я, наверное, был бы лучшим из предводителей нашей общины. Мне, по крайней мере, очень хотелось в это верить.

Но это не всё, что я хотел вам рассказать…

В нашем городе жила молодая девушка, она была не похожа на остальных: все были открыты, веселы и всегда готовы к общению, а она была тиха, и ничем особенным старалась не выделяться. Возможно, причина была в том, что её родителей когда-то посчитали отступниками и казнили, а на неё саму поставили клеймо: «дочь отступников». Над ней постоянно насмехались в детстве и юношестве, её никто не любил, все сторонились это тихой и забитой девушки, порой, приписывая ей какие-то сверхъестественные способности. Пожалуй, не будет ошибкой утверждение – она была полной моей противоположностью.

Я с рождения был окружён вниманием со стороны взрослых. Они постоянно хвалили меня, стоило мне сделать что-то особенное, но стоило мне ошибиться, как строгость отца не оставляла мне надежды на помилование. Чем серьёзнее был мой проступок, тем болезненнее было моё наказание. Помнится, играя с детьми слуг, я разбил один из бюстов своего прадедушки. Прятаться за спинами других я не мог – это осуждалось моим отцом, поэтому я сразу признался в провинности, как только остатки моего каменного предка были обнаружены. Холодный и строгий взгляд отца не позволял мне поднять глаза в тот момент, когда я выслушивал свой приговор: десять плетей.

Наша община отличалась от других тем, что мы не позволяли кому-либо взять на себя «чужое наказание». Каждый член общины ясно понимал и принимал тот факт, что любой проступок несёт за собой определённые последствия. В некотором плане, можно сказать, что всё наше общество основывалось на идее наказания, но каким-то странным образом это работало, помогая нам поддерживать мир в городе и за его пределами. Никто, даже сам правитель, не имел права избежать своего наказания, стоило ему нарушить какой-либо из законов.

Как только последний удар плети коснулся моей спины, я потерял сознание. Несколько дней я приходил в себя, попутно мучаясь от жара и кошмаров, но со временем, мои раны затянулись, и мне было позволено посетить городской фонтан, где собиралась большая часть городской детворы. Старшими было решено, что общение с другими детьми может не только помочь мне вернуться к привычной жизни, но и показать пример справедливого наказания.

Я навсегда запомнил эту загадочную девочку, которую я встретил в один из таких дней, во время прогулки у городского фонтана. Она была из бедного района нашего города, но в ней не чувствовалась эта покорность судьбе, присущая многим беднякам. Её пленительно-тёмные глаза мечтательно смотрели на воду в фонтане, она думала о чём-то своём, упрямо не замечая насмешек детей из более благополучных районов города.

Фонтан в городе был один, и он всегда собирал вокруг себя ребятню из разных сословий. Причиной тому была искусная работа каменщика, который умело изобразил различных существ. Все они были необычны, и потому, детям всегда было интересно угадывать какие же звери – львы, олени, косули, белки, орлы ㅡ притаились в этом завораживающем хороводе фигур.

Но сколько бы я не приходил к этому фонтану прежде, я ни разу не встречал этой девочки, мне стало особенно неприятно, когда я понял, что все остальные дети дразнят её. Детворе это не запрещалось, даже было простительно, но мне не хотелось находиться в кругу тех, кто так легко позволял себе унижать другого человека. Именно по этой причине, я разогнал «обидчиков», и когда повернулся к девочке, в надежде получить от неё благодарность, столкнулся с тем, что она никак не отреагировала на мой благородный поступок. Всё, что она сделала – спокойно посмотрела на меня, встала и ушла.

Моя гордость была уязвлена. Мне хотелось догнать девочку, и потребовать от неё благодарности, но та же самая гордость не позволяла мне опуститься до попрошайничества. Да, тогда именно так я об всём этом и думал – мне не хотелось просить о благодарности, мне хотелось просто получить её в дар, за моё благородство.

Но к девочке я больше не подходил, а задиры, завидев меня, сразу же меняли свою тактику и переключались на взаимные подшучивания. Стоило мне появиться у фонтана, как большая часть детворы собиралась вокруг меня, и мы организовывали продолжительные игры, которые могли длиться в течении нескольких дней, с перерывом на сон, еду и общение с семьями. Мне невероятно нравилось собирать толпы доверчивых детишек и управлять их действиями в рамках «игры». Однако, загадочная и отстранённая девочка ни разу не присоединилась к нашим играм, она всегда оставалась в стороне. Так продолжалось достаточно долго, пока в один прекрасный день я не начал подготовку к ожидавшей меня, ответственной миссии.

Чувствуя себя обязанным, мне удалось уговорить некоторых своих самых ярых сподвижников, следить за тем, чтобы никто не обижал и не обзывал загадочную девочку. Они каждый день отчитывались мне, рассказывая о том, как и почему она решалась на игру с остальными детьми. Они уверяли меня в том, что она оказалась хорошим человеком, не смотря на своё клеймо. Именно благодаря их рассказам, я поверил в себя, и в то, что смогу стать хорошим руководителем, ведь мне удалось договориться с другими, и помочь, казалось бы, всеми презираемой девочке. Тогда я ещё не знал правды, а когда узнал было уже слишком поздно что-либо изменить…

Вот тогда-то я и увидел её другой – пугающей. А случилось это перед моей смертью.

Я прекрасно помню тот день: совсем скоро я должен был встать во главе общины, и оставалось подготовить лишь несколько моментов до начала церемонии. Но, ближе к вечеру, во многих местах города начались пожары, которые никак не удавалось потушить. Казалось, огонь обрёл разум и не желал гаснуть. Постепенно это адское пламя, а вместе с ним и Она, добрались до меня и моей семьи.

Тогда, в Её глазах горел огонь ненависти, а полыхающее везде пламя, придавало этому образу ещё более зловещий вид. Все, кто пытался остановить «повелевающую огнём», вспыхивали, словно сухая трава в жаркий день, оставляя после себя только скрюченные, обугленные тела…, видя это больше никто не хотел становиться у этой мстительницы на пути.

Зайдя в просторный тронный зал, Она прошла мимо меня и подошла к моему отцу. Я помню как он схватил что-то и бросился на Неё, но, не успев сделать и пары шагов, воспламенился. Я помню, как кричала мама, как капали на пол её “кровавые слёзы”, как пылало её, и тлело тело отца. Я помню, как Она повернулась ко мне лицом ㅡ на Её тонких губах застыла печальная улыбка. Боюсь, это был первый раз за все годы нашего с ней знакомства, когда я увидел, как Она улыбалась. После этого я потерял сознание, и больше не проснулся в том мире, в котором родился, вырос и должен был стать правителем.

Я очнулся на том самом берегу реки, где встретил своего прадеда.

– Понимаешь ли ты, где именно сейчас находишься? ㅡ всё так же спокойно произнёс мой предок.

– Не совсем, ㅡ честно ответил я.

– Тогда позволь мне рассказать тебе об устройстве нашего мира, ㅡ и мой прадед жестом указал следовать за ним, а сам начал свой рассказ: ㅡ Когда-то наша планета была ещё совсем молода и люди только начинали создавать свои теории о загробной жизни, ㅡ он остановился и внимательно посмотрел на меня, спросив: ㅡ Стоит ли мне рассказывать тебе о подробностях?

– Нет, ㅡ тут же ответил я. ㅡ Мне хорошо известна эта легенда, на которой основана наша религия: в нашем мире есть Река Вечности и на один из её берегов попадают те, кто прожил свою жизнь, творя лишь добро и не замышляя никакого зла другим, а на второй попадают все грешники.

– Ты хорошо выучил свои уроки, ㅡ мой прадед ласково улыбнулся и я почувствовал себя пятилетним мальчишкой, который несколько дней просидел с учителем, и в итоге, мог пересказать всю историю создания мира. Именно так, как она была записана в летописях. ㅡ Вот только твой учитель вряд ли мог знать о том, что именно Защитники и Искусители помогают людям принять те или иные решения. Мы направляем живущих к действиям, которые приведут их к светлой загробной жизни, а Искусители возвращают слабым душам самые мрачные воспоминания, и подталкивают их к грешным делам. Так мы и боремся за каждого человека, что живёт на этой планете.

– Но что нам с того? ㅡ во мне росло непонимание. ㅡ Неужели люди не способны сами принимать правильные решения, как им поступить?

– Способны, ㅡ мой «учитель» пошёл вперёд, а я поспешно двинулся за ним, боясь, что не услышу чего-то важного. ㅡ Они сами принимают свои решения, мы лишь подталкиваем их в одну или в другую сторону. И здесь, очень многое зависит от того, кто чаще всего направлял ㅡ Защитник или Искуситель. Именно поэтому очень важно правильно нацелить душу к свету, чтобы потом, она могла дать нам силу для борьбы с тьмой.

– Неужели эта борьба реальна?

– Да, ㅡ его голос прозвучал как-то особенно печально, ㅡ и мы, к сожалению, проигрываем. Понимаешь, мой дорогой правнук, светлая душа даёт нам не только силы для борьбы, но и увеличивает территорию на которой мы живём, ㅡ он развёл руки указывая на пространство вокруг нас.

Только сейчас я удосужился обратить внимание на то, где находился: роскошные сады, были словно сотканы из белого шёлка, мягко колыхавшегося на ветру. Движение и сияние со всех сторон были такими мягкими и успокаивающими, что невольно хотелось расслабиться и отдаться этому блаженному умиротворению, но я не мог себе этого позволить, пока не мог…

Что-то подсказывало мне, что данная экскурсия, ни коим образом не подразумевает под собой мой отдых. У меня появилось странное ощущение, что здесь скрывалась какая-то тайна, какая-то новая обязанность, нависшая надо мной, словно огромная волна, только и ждущая чтобы обрушиться на ничего не подозревающего зеваку.

– Что значит: душа увеличивает территорию? ㅡ мне, наконец, удалось привести мысли в порядок, и я задал волнующий меня вопрос.

– Пойдём, я тебе сейчас покажу.

И он пошёл мимо спокойно колыхавшихся, шёлковых ветвей ивы. Когда, мой прадед скрылся в этом светлом океане сияния, я неуверенно последовал за ним. Не зная куда идти, я двигался вслепую, но вскоре мне повезло, и я вышел из этого ласкового океана мягкого, мерцающего света. Мы стояли на берегу Реки Вечности, вот только в этот раз, она играючи мчалась под нашими ногами. Мне так перехватило дыхание, что я не сразу понял, как я повис в воздухе и подо мной нет никакой почвы.

– Именно благодаря человеческим душам, которые наполнены светом перед своей кончиной мы можем расширять наши владения, а значит и обучать новых Защитников. Как ты понимаешь, мы существуем только благодаря душам, что спасаем от тьмы и только благодаря им мы способны найти тех, кто может впоследствии стать Защитником.

Я затаил дыхание, поскольку увидел как берег реки постепенно растягивается и отодвигает её русло в сторону. Так продолжалось до тех пор, пока под нашими ногами не образовалась твёрдая почва.

– Но куда уходит русло реки в таком случае?

– Река Вечности или затапливает сторону, что осталась без присмотра, или разделяет слабые места между островов, создавая таким образом меньшие островки, которые потом, ей будет проще потопить.

– Река разделяет только наш остров?

– Нет, на тёмном берегу тоже достаточно небольших ручейков, которые словно сеть, покрывают обе наши территории.

– А что будет, если одна из сторон займёт всю возможную территорию?

– Тогда на планете воцарится или вечный мир, или вечный хаос.

…С тех самых пор, как я стал Защитником – везде, где бы не появился мой Искуситель – та самая девочка из парка с фонтаном, – я пытался спасти как можно больше душ, по пути склоняя Её на сторону света. За всё то время, которое мы провели по разные стороны берегов, я понял, что когда-то давно, Ею просто овладела печаль потери, и она не смогла сдержать свою боль, выбрав уничтожение всего, что хоть как-то, об этой боли напоминало. Она решила убить виновника Её личной трагедии – моего отца, приговорившего Её родителей к смерти.

На Её месте, я тоже наверное обратился бы ко тьме, если бы потерял всех тех, кого любил. Не знаю почему, но я не смог Её возненавидеть. Наверное, потому что в тот раз, перед тем, как потерять сознание, я увидел в Её глазах слёзы, и в них читалась нескончаемая боль.

* * *

Говорят, прощение есть…

Но не для меня. Я уже очень давно утеряна для света.

Потеряв дорогих и горячо любимых мне людей, я лишилась части своего сердца. Причиной стала чья-то клевета, и хорошо продуманные и подтасованные факты против моих родителей.

И… всего лишь одно решение лишило меня такой привычной, счастливой и спокойной жизни.

С тех самых пор, я изменилась: замкнулась в себе, отказалась от мира и от прошлой себя – весёлой, жизнерадостной девочки. Отсчетной точкой моего обращения можно считать тот вечер, когда Орэл готовился к тому, чтобы перенять полномочия своего отца. Я помню, как сидела и наблюдала за водой в фонтане, я так погрузилась в себя, что не заметила, как ко мне подошли. Меня столкнули в воду и пытались утопить, только потому, что на мне было клеймо: «дочь отступников». Лишь по той простой причине, что вся семья убийцы могла быть жестоко наказана, хулиганы не посмели довести начатое до конца, и я осталась жива.

Вынырнув из холодной воды фонтана, я выбралась на сушу, попутно оглядываясь по сторонам и сплёвывая воду, которой успела наглотаться. Не смотря на то, что большая часть горожан уже давно отправилась на ожидаемую церемонию, вокруг фонтана было достаточно зевак, чтобы постараться остановить хулиганов, но никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Дикая обида – мой частый спутник – снова прорвалась в моё сердце.

Похожие издевательства были для меня привычны с самого детства, особенно после казни моих родителей. Из нашего семейного гнезда, меня выселили на окраину города и выживать мне удавалось только благодаря тому, что находились люди, желавшие быть лучше в глазах общества. Именно их милосердие согревало меня в холодные ночи и не давало умереть с голоду, но, таких было немного. Со временем я всё чаще спала под звёздами, укрываясь выброшенными кем-то рваными одеялами. В голове не прекращал крутиться вопрос: «за что они так со мной?» – не находя ответа, я засыпала, отдаваясь слезам.

Чем старше я становилась, тем извращённее становились издевательства: облить водой или обозвать используя слова, которые ни один приличный человек произносить не будет – были лишь естественным началом моего дня; проходя мимо, «случайно» поставить подножку – было своего рода «приветственной традицией»; оборвать одежду, которую кто-то решил дать мне в качестве благотворительности – считалось у обидчиков признаком смелости.

Может быть Орэл и думал, что наш город был самый лучший, а община самая справедливая, но я знала, что это не так. Да, только когда Он приходил к фонтану, я могла спокойно посидеть и помечтать о том, как могла бы сложится моя жизнь не будь я заклеймённой. Только в Его обществе, все издевательства прекращались, даже если он просто находился где-то в стороне. Никому не хотелось создавать отрицательный образ перед будущим правителем общины.

Тот вечер я помню туманно… После того, как мне удалось выбраться из фонтана я отправилась в сторону своего временного жилища: заброшенного дома, на окраине города. Правда, дойти до «безопасного» места мне так и не удалось. Чьи-то сильные руки затащили меня в переулок, и произошедшее дальше превратилось для меня в кошмар, после которого осталась только боль от унижения, от тех грязных рук, лапавших меня, а также издёвок и насмешек. Наверное, это был первый раз, когда мой разум помутился и я дала себе волю. С самого детства у меня был медальон, который защищал меня, и не давал использовать власть над огнём в полной мере. Кто именно его изготовил, мне было неизвестно, но я поклялась своим родителям, что буду носить его не снимая.

В нашей семье всегда рождались одарённые дети, но никогда никто из них не имел власти над какой-либо из стихий. До меня. Именно медальон сдерживал мою огромную силу, которую я использовала только в особенных случаях – чтобы не замерзнуть в холодные зимние ночи, укрываясь тонким одеялом. Но в тот день, чаша моего терпения лопнула вместе с медальоном, и я обрушила всю свою ненависть на этих чёртовых людишек, издевавшихся надо мной на протяжении долгих лет. Огонь начинал полыхать в каждом месте, о котором мне только стоило подумать. Постепенно город был охвачен жарким пламенем, который никто не мог потушить.

В моей душе, обжигающим костром, горела ненависть ко всему живому. Я помню, как в тот день убила отца и мать Орэла, как наслаждалась их предсмертными криками и агонией. Моя тёмная сторона ликовала, когда главный виновник смерти моих родителей кричал от боли и ужаса, превращаясь в обугленный труп. В какой-то момент, я обернулась к Орэлу – он был единственным, кого я не хотела убивать. Я не знаю, видел ли он, как шевелились мои губы, смог ли он понять, что я говорю: «Прости»…

Единственное, что мне известно, так это то, что после того, как я к нему обернулась, на него упала часть потолка, скрыв его тело под своей тяжестью. В тот миг, в моей душе что-то оборвалось, и я закричала. Я не представляла, что Он был мне настолько важен. В глубине души я надеялась на Него, как на справедливого правителя, который не будет бездумно убивать людей, не проверив, клевещет ли на них кто-то или нет; я хотела верить, что Он будет лучше своего отца. И в один миг моей последней надежды не стало…

Город продолжал гореть, унося в небо печаль, боль, унижение.

В тот вечер я рыдала, пытаясь отодвинуть огромную каменную глыбу с Орэла, но мне это было не по силам. Очень скоро и я оказалась под развалинами тронного зала.

В следующий раз, когда я Его увидела, Он не вспомнил меня. Орэл был на другом берегу Реки Вечности. Я же помнила всё, словно наказание, за то, что уничтожила столько душ.

Мы стояли, каждый на своём берегу, и дожидались, когда нам разрешат вернуться в мир людей, но уже в качестве Защитника и Искусителя.

Мне жутко хотелось прикоснуться к нему, попросить прощения за всё, что я сделала с нашим городом, с ним, но строгий взгляд моего наставника не позволял мне идти на поводу у эмоций.

С наставником я встретилась когда впервые проснулась в этом новом для меня мире. Ещё не подозревая, что уже не погребена под остатками крыши, первое, что я увидела была тьма. Её густое дыхание ласково обволакивало меня, пожирая весь оставшийся свет в моей душе. Не осталось ни любви, ни сострадания, ничего, что могло бы увести меня от дороги тьмы. В какой-то момент я поняла, что осталось во мне – лишь ненависть, а единственным моим желанием стало – медленное уничтожение всего человеческого рода. Вот только стоило тьме отпустить меня из своих ласковых пут, как всё, что не так давно со мной приключилось, ворвалось в моё сознание, принося с собой новые волны боли.

Моя плоть горела, плавясь словно воск, обнажая сначала мускулы, а затем и кости. А потом, всё что только что оплавилось, медленно восстанавливалось и мучения начинались по новому кругу, пока в один прекрасный момент и от моих костей не осталось ничего кроме горстки пыли. Но однажды всё прекратилось, и я очутилась на берегу реки. Её воды были глубокими и тёмными, казалось, можно было услышать ужасающие крики проклятых душ. Откуда-то из глубины доносились тяжёлые, печальные стоны, они проникали под кожу и заставляли моё сердце замирать от страха.

Я испуганно попятилась назад, но очень быстро наткнулась на кого-то, и обернувшись поняла, что передо мной в воздухе плывёт чёрный балахон.

– Пойдём со мной, – голос из под балахона раздался тихий, почти загробный, но слова можно было различить достаточно чётко. Неуверенно, я последовала за балахоном, который, казалось, вовсе не касался земли. Вскоре мы отошли от берега реки и я перестала слышать мучительные стоны.

Чёрный песок под ногами больно обжигал ступни и идти по нему было невыносимо, но, что-то подсказывало мне – если позволю себе жаловаться, могу быть обречена на вечные муки в огне. То, как плавилась моя плоть, было ещё слишком свежо в моей памяти, поэтому я делала всё возможное, чтобы никоим образом не выдать своего недовольства.

– Мы выбрали именно тебя потому, что в тебе есть потенциал Искусителя, – балахон не останавливался, он продолжал плыть куда-то вглубь этой чёрной пустыни, и вскоре, я увидела огромную пещеру. Она уходила в недры земли, а из её глубин доносились странные и пугающие звуки.

– Искусителя? – голос слегка дрогнул от страха, но я решила не придавать этому значения.

– Да, мы склоняем людские души ко тьме, искушаем их, подталкиваем к самым ужасным поступкам.

– Значит это из-за вас… – в голове поселилась догадка, и мне очень не хотелось, чтобы она оказалась правдивой.

– Да, это Мы склоняли все те души, чтобы они издевались и мучили тебя. Это с Нашей лёгкой руки твои родители были казнены, а ты клеймена. Это Мы сделали всё возможное, чтобы зародить в тебе чувство ненависти ко всему живому.

– Зачем? Неужели это доставило Вам столько удовольствия, видеть мои страдания?

– Понимаешь, – балахон остановился у входа в пещеру и повернулся ко мне, – на земле есть души, которые могут стать впоследствии Защитниками или Искусителями. Правда, всё зависит от того сколько зла или добра совершила душа при жизни.

– Поэтому надо мной издевались всю мою жизнь?

– Отчасти… борьба за твою душу была ожесточённой, и нам пришлось идти на крайние меры, чтобы заполучить тебя.

Боль, обида, ненависть, они снова нашли дорогу к моему сердцу, и я пожелала, чтобы тот, кто сейчас находится в балахоне сгорел в адском огне. Стоило мне об этом подумать, как ткань на моём сопровождающем загорелась чёрным пламенем и обнажила того, с кем я говорила: отца Орэла.

– Но, как? – в шоке я отступила на пару шагов назад.

– Я продал свою душу тьме ещё задолго до твоего рождения, просто мне удавалось хорошо скрывать мои намерения.

– Именно поэтому вы лишили меня всего?

– Отчасти, – отец Орэла взмахнул рукой и балахон, сотканный из тьмы, снова окутал его тело. – Всё, что мне было известно, так это то, что за твою душу велась нешуточная борьба между светом и тьмой. Благодаря моим манипуляциям тьма победила, и мне было позволено стать наставником для Искусителей, вместо того, чтобы провести вечность со всеми остальными грешниками.

Мужчина повернулся в сторону выхода и приказал следовать за ним, но когда я была готова отказать – неведомая сила потянула меня за отцом Орэла словно на поводке.

– Единственное, что меня огорчает, – произнёс мой так называемый наставник, – так это то, что между тобой и моим сыном появилась некая связь, которая не только позволила ему стать Защитником, но и, как бы это сказать – твоей светлой стороной.

– Что?

– У каждого Искусителя есть своя пара в лице Защитника. Один из нас способен победить только тогда, когда второй лишится всех своих сил. Этого можно добиться только склоняя души на свою сторону. Так что, чем больше душ ты склонишь во тьму, тем скорее исчезнет Орэл.

– Как вы можете так говорить? – в душе нарастало возмущение. – Он ведь ваш сын!

– Он был моим сыном, когда я был жив, но даже тогда, я не могу сказать, что испытывал к нему какие-либо тёплые чувства, – мы подошли к какой-то двери, украшенной интересным узором, и мой наставник продолжил: – А теперь, перестань говорить о прошлом, нам нужно подготовить тебя к тому, чтобы ты могла стать Искусителем.

Так и началось моё обучение Искусителя. Во мне тщательно сжигались все светлые эмоции, не оставалось ничего кроме тьмы и пустоты. И когда я, наконец, была готова, мы снова встретились с Орэлом. Он не подавал мне никаких признаков того, что помнил меня, а я старательно скрывала ото всех свои чувства к Нему. Достаточно быстро мы получили разрешение спуститься на землю, и наша с ним нескончаемая битва за людские души началась.

Склонять несчастных во тьму с каждым годом получалось у меня всё лучше. Хотя, стараниями Орэла, были и те, которые, не смотря на все мои усилия, всё же находили свой путь к свету, и тогда, я отступала в сторону.

Теперь, свет всегда был со мной, но я не могла к нему прикоснуться. А Он, так никогда и не узнает, какие именно чувства я испытываю к моему светлому сопернику; Он никогда не должен узнать о том, что я согласна на вечные муки в огне, только бы ощутить его тёплые, ласковые прикосновения, увидеть нежность в его глазах; я согласилась бы отказаться от тьмы, если бы Он был готов пройти со мной через Ад.

У нас существует жестокое правило – если Искуситель, вдруг, решает перейти на сторону света, то он должен заново пережить все свои самые тяжёлые воспоминания, и заново ответить за все, совершённые им грехи, а его Защитник должен разделить с ним всю эту боль и мучения. Не многие из Защитников и Искусителей могли пройти по этой дороге. Если сдавался один, то сдавался и второй.

Я больше не хотела рисковать…

К сожалению, есть то, что никогда не сбудется…

Обложка была создана при помощи сайта canva.com с использованием бесплатных шаблонов.