Иной пол [Ксения Андреевна Смирнова] (fb2) читать онлайн
- Иной пол 1.77 Мб, 263с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Ксения Андреевна Смирнова
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
2234г.
Отделение дознавания компании «ЭКОНТЕР». Бывшая Московская область, «Зона-Н».
Кабинет выездного психолога. Четвертый этаж длинного стоэтажного здания.
10.21 утра, по федеральному времени.
– Есть ли у вас связь с кем-нибудь из «Зоны-Н» или других близлежащих городов?
Коротко стриженая женщина, облаченная в тугой обтягивающий костюм темно-синего цвета, неслышно била по мраморному полу ногой в такт часам и старалась сохранять спокойствие. Ресницы на ее глазах были покрыты тонким слоем белой пудры, новое лекарство против спазма аккомодации или попросту, зрительного переутомления. Из-за этого недуга Ангелина с детства была немного близорука.
– Связь, какого рода вас интересует? – медленно донеслось в ответ.
Мужской голос был так спокоен, будто бы его только что напоили чашечкой теплого чая с мятой, а не предварительно избили.
– Связь любого рода, – она сделала паузу. – Общение, общие интересы… Интимная связь.
Женский голос слегка дрогнул. Мужчина сразу отметил это.
– Возможно, – медленно протянул он и улыбнулся краешком губ.
Зловещая тишина сверкающе-мраморного кабинета звучно отбрасывала эхо только что произнесенных слов. После короткой фразы, произнесенной заключенным, женщина поняла, что ее респондент не скажет ни слова. Это стало ясно и без проведения дополнительного тестирования. Психология таких индивидуумов – была темой ее дипломной работы. Ангелина неплохо разбиралась в мужчинах, как бы странно это не было, учитывая в каком состоянии находился мир последние столетия.
– Конкретнее, пожалуйста, – нахмурилась дознаватель, сделав еще одну бессмысленную попытку, – Мне нужно имя, местоположение, адрес этой женщины. Или нескольких женщин, – добавила она, немного подумав.
– Вы считаете, что я настолько хорош? – усмехнулся голос.
– Я ничего не считаю, – отрезали в ответ.
– Вы нервничаете, – мужской голос стал мягче. Он словно убаюкивал женщину, окутывая ее податливостью гласных и дрожащими приглушенными окончаниями, – Может быть, мне сделать вам массаж? – донеслось до нее вполне отчетливо. И, кажется, это был не вопрос.
– У вас есть медицинское образование? – холодно поинтересовалась она, игнорируя собственные инстинкты.
– Для того, чтобы доставлять удовольствие, мне не нужен диплом.
Ответ Иного еще раз заставил женщину почувствовать себя бесконечно уставшей от этого тяжелого и напряженного дня. Ангелина устало протерла глаза, и что-то начеркав на желтом листке бумаги, бегло взглянула в окно. Там был свет. Ничего общего с ее паршивым настроением. Опять эта работа. Опять эта чертова работа. Уже битый час перед ней сидел невысокий коренастый мужчина, лет тридцати пяти, с небритой трехдневной щетиной и заросшими, как у медведя гризли, волосами. Он вальяжно раскинулся на мягком кожаном кресле и усиленно делал вид, что ему наплевать на все происходящее.
– Ваше имя, – менторским тоном спросила Ангелина и приподняла одну бровь, в ожидании ответа. Она старалась не смотреть ему в глаза. Она и хотела, и не хотела этого одновременно. Годы проведенные в институте создали из нее пуленепробиваемый танк, который не способна была пробить даже атомная атака. Ангелина была лучшей студенткой на курсе и прекрасно помнила, чему их учили на кафедре «эмоциональной животнологии». Главное правило всех принимающих респондентов – игнорировать и пресекать визуальные и тактильные контакты с представителем иного пола. Иной пол. Иной…
– Вы будете отвечать? – звонкий мелодичный голос Ангелины снова раздробил тишину бледных стен помещения, – Что вы делали в «Зоне-Н»?
– А как же право на адвоката? – усмехнулся Иной и поднял на девушку серо-коричневый взгляд, цвета горелого пережаренного кофе.
Это был европеец, хотя возможно в его генах, будто редкий коктейль, смешались гены Ближнего Кавказа, давно покоившегося под толщей североатлантического льда. Ага, значит горец. И строит из себя такового.
– У вас нет права на адвоката, и вы это знаете… – мрачно ответила Ангелина, вытянувшись на своем прямом и жестком стуле, словно металлическая арматура, – Согласно законам Российской Конфедерации на основании статьи 1673 пункта «В», нарушив территории свободную от представителей Иного пола, вы автоматически лишаетесь права на адвоката, а так же на любого другого представителя официальных структур уполномоченного прийти вам на помощь.
– А как же эти ваши хваленые защитники-активисты? – без всякой надежды в голосе, спросил Иной.
В его пронзительных глазах плясали озорные черти, побуждая Ангелину воинственно вздыхать и морщиться. Демонстративное неуважение пленника раздражало и пугало ее. Кто он такой, чтобы так себя вести? Но вместо того, чтобы высказать свои мысли вслух, Ангелина вопросительно взглянула на мужчину.
– Понято, – удрученно кивнул, словно ничего хорошего от этой беседы уже не ждал.
– Ваши защитники еще дадут о себе знать, – пожала плечами женщина, – Успокойтесь. Пока вы здесь, ваша жизнь принадлежит «Эконтеру».
– О да… – весело усмехнулся Иной и закинув руки за голову, начал медленно раскачиваться на своем кресле, – Но психолога мне почему-то предоставили… Думаете, я чувствую себя… подавленно?
Он бросил на нее заинтересованный взгляд.
– Это издержки, – резко перебила его Ангелина, – Акт животнолюбия, если хотите. Я настоятельно рекомендую вам отвечать на мои несложные вопросы. Иначе мне придется отправить вас на принудительное дознавание. А в этом, поверьте, нет ничего приятного.
– Что, будете меня пытать? – с интересом осведомился он.
Иной явно продолжал веселиться. Вот придурок. Натуральный придурок. Самый мерзкий из всех представителей своего пола.
– Не исключено, – участливо кивнула Ангелина и выдавила из себя вежливую улыбку.
Она на секунду представила, с каким удовольствием некоторые ее коллеги прибегут к нейроновым шокерам или заколют его транквилизаторами, способными развязать язык даже немому.
– Я еще раз повторяю свой вопрос, назовите ваше имя? Может, скажете, наконец?
Прошло несколько минут, прежде чем Иной решил почтить ее своим внимание и ответить.
– Александр, – почти нежно произнес он и подмигнул ей.
Ангелина презрительно хмыкнула в ответ и внесла в блокнот необходимые метки.
– Как вы родились? – машинально спросила она, рисуя на обратной стороне бумаги маленького человечка, стоящего на краю мифического обрыва. Ей тут же захотелось нарисовать рядом большой ботинок, отправляющий его одним пинком в нарисованную пропасть. Как чудесно, если бы все проблемы в этом мире решались именно так.
– Точно так же, как и ты, моя милая… – услышала она раздраженный грубоватый тембр и машинально подняла не накрашенные глаза, чтобы еще раз посмотреть этому хаму в лицо. Как она и предполагала, мужчина выглядел недовольным. Его торс закрепили удерживающей хромированной лентой, это мешало ему свободно дышать.
– Это единственное право, которое за нами закреплено природой, – добавил он, выплевывая ей в лицо каждое слово.
– Вы забыли о природе, выбирая для себя мужеложенье и тиранию, – не сдержалась она.
– Давайте не будем говорит о тех, кому просто не оставалось ничего другого, – презрительно заявил он, – Ваша эмансипации и феминизм, эти ваши права и обязанности, этот ваш прогресс и развитие. Вам нравится ваш прогресс, дамочка? Когда в последний раз вы спали с кем-нибудь, кроме себе подобной?
– Да неужели? – развеселилась Ангелина.
К ее горлу начал подступать тошнотворный комок. Так всегда бывало, когда она начинала злиться. – Давайте не будем копаться в мировой истории и в моей постели, учитывая, что вас это касается в последнюю очередь, – она выдохнула, – Вы, Александр, незапланированная животная случайность, не отмеченная в пунктах рождаемости и не имеющая паспортного номера. Вы нигде не зарегистрированы, у вас нет карты медицинского и социального обслуживания, вы не имеете ни прав, ни возможностей для проживания на территории нашей Конфедерации. Впрочем, как и на других отдаленных мировых территориях. Вы – продукт отторжения. Несанкционированный. Поэтому я еще раз задаю вам свой вопрос, и поверьте, моему терпению можно позавидовать, как вы родились?
– А вот оно что… – усмехнувшись, протянул Иной.
В его глазах она увидела горькую злобу, заключенную в яркий ореол сощуренных соколиных глаз, – Значит, по вашему мнению, я – продукт отторжения? Да еще и несанкционированный? А может быть этот продукт отторжения сейчас встанет этого теплого государственного кресла, поднимет вашу длинную государственную юбочку и как следует вас оттрахает?
Пульс Ангелины резко участился. Она почти слышала биение своего ускоряющего моторы сердца. Гнев снова переполнил ее голову, а дыхание сбилось. Снова гормоны… Надо успокоится.
– Что, почувствовала, нечто особенное? Может быть, ответишь мне взаимностью? В конце концов другой такой возможности я могу тебе не предоставить, – продолжал он глумиться.
Ангелина, не глядя на объект своей ненависти, быстро открыла ящик стола и достала пачку гормональных капсул компании «Женофарм».
– О нет, не надо глотать таблеточки, – скривился он, – Ты же врач, должна понимать, что это противоречит всем твоим природным инстинктам. Давай ты отвернешь свою чертову камеру в другую сторону, и пока нас никто не видит, я отымею тебя прямо здесь. И тебе совсем не обязательно будет участвовать в этой вашей дебильной лотерее. А? – не унимался он.
– Кто ваша мать? – задала Ангелина очередной бессмысленный вопрос и сделала соответствующие пометки в компьютере.
Напротив обозначенного черным шрифтом вопроса, она поставила два значка – по 0% каждый. Это означало полное фиаско. Она знала, что он не ответит. Спасительная таблетка все еще лежала в ее мокрой ладони. Первая капля пота незаметно проложила дорожку от ее виска к ложбинке едва заметной и перетянутой жгутами линии груди, выглядывающей из жесткой хлопковой блузы грязно-бежевого цвета. Она могла быстро утихомирить свой гнев и привести в порядок беснующееся сердце. Надо было просто запихать таблетку в рот и сделать глоток воды. Но как это сделать, если мужчина напротив, внимательно следит за каждым ее движением. Он ясно видел, что она хочет сделать, как жаждет этой наркотической государственной таблетки, способной будто по мановению волшебной палочки решить все ее психологические и физические проблемы.
– Не испытывайте мое терпение, – услышала она свой голос.
Он был жесткий и низкий, будто она сорвала его на каком-нибудь матче, выкрикивая лозунги в поддержку любимой спортивной команды. Это было бы почти правдой, но она всей душой не любила спорт.
– Кто ваша мать? Отвечайте на вопрос.
Последовала долгая томительная пауза.
– Такая же сучка, как и ты… – наконец ответил он и отвернулся.
Ангелина молниеносно распахнула на него свои темно-серые глаза. Гнев быстро ушел. Она снова взяла себя в руки. Это просто работа. В нем нет ничего особенного. Ничего такого, за что бы она могла зацепиться. Он обычное животное, сродни тем, кого сюда доставляют время от времени. Животное, не способное к проживанию в цивилизованном социуме, так долго и мучительно воссоздававшимся ее родом. Женским родом.
– Кто вас вырастил? Вас нет ни в одной базе данных.
Еще один вопрос на автомате.
– Тебе полегчало, милая? – заботливо поинтересовался пленник.
Он будто фильтровал все то, что она говорила. Намеренно не замечал вопросов, благодаря которым она могла бы хоть что-то записать в его личное дело и отчитаться перед начальством. Он делал это специально, чтобы позлить ее и расшатать ту святую систему, которую она чтила больше всего на свете – систему государственного превосходства над такими как он. Ангелина сжала губы в тонкую полоску и решила, что с нее хватит. Тем временем, огоньки в его смешливых глазах снова заблестели недобрым блеском.
– Кто учил вас русско-европейской грамоте? – задала она следующий вопрос, игнорируя свои эмоции.
– А кто учил тебя? Ах да, прости, – буркнул он, – Конечно же, это ваше замшелое бабское государство.
Мужчина кивнул головой, как бы подтверждая истинность своих слов, и отвернулся в сторону приоткрытого окна. Солнце поднялось еще выше. Неброскую комнату озарил яркий дневной свет. Его радужные блики, как маленькие балерины, плясали на бледном уставшем лице пойманного респондента. Ангелина знала, что Иной не ел несколько дней. Он не спал, долго бежал от своих преследователей, за ним гналась стая хорошо натренированных псов. А еще несколько километров, по колючим кустам и бездорожью, обессиленного мужчину гнал вертолет вневедомственной пограничной охраны. Пытаясь сорвать с себя жесткие проволочные сети, наброшенные его преследователями и парализовавшие его, он поранил себе руку и долго дергался в конвульсиях, прежде чем его силой затащили в бронированный грузовик. За время недолгой беседы, Ангелина успела внимательно рассмотреть его нестандартный профиль с правильными чертами лица, ровный нос и широкие брови. Если бы не глубокая посадка глаз, как у неандертальца и очень острые, почти выпирающие скулы, в лице Иного можно было разглядеть нечто добросердечное. Правда, длинный шрам тянущийся от уголка рта к правому уху полностью рушил эту сладкую сентиментальную картину. Ангелина не была лишена чувства сострадания, и в другой ситуации ее вполне мог бы сразить приступ острой жалости. Но мужчина не давал ей поводов для снисхождения. Иной смотрел на нее прямо, с неприкрытым осаждающим омерзением.
Ангелина знала эти взгляды.
Помнила их каждый день и каждую ночь, ложась спать в свою большую и мягкую постель. Эти взгляды как бы говорили ей: «Эй, ты, женщина. Я ненавижу тебя. Ненавижу весь твой род и все твое племя. За то, что я, царь зверей, заперт в построенной тобой клетке, ем твое сырое мясо и подаю голос, только тогда, когда ты мне это позволяешь».
Прошло еще сорок четыре секунды.
– Отлично, – широко улыбнулась Ангелина и громко хлопнула крышкой флеш-бука, – Раз так, значит, нам не о чем больше разговаривать, господин Александр.
– Ну что вы, сколько деланного снисхождения в вашем голосе, – широко улыбнулся Иной.
У него была красивая и обезоруживающая улыбка. Зубы хорошие. Ровные. Восемь резцов, четыре конусовидных клыка. Нервные аппараты, кровеносные и лимфатические сосуды скорее всего в норме, зубная эмаль, дентин, зубной цемент – все, как у правильно сконструированных генетических особей. Сразу было понятно, что кто-то оказывал ему систематическую медицинскую помощь. В обычных условиях, ни один мужчина не смог бы поддерживать свою ротовую полость в таком идеальном состоянии. Хороший экземпляр. В нем чувствовалась порода. На черном рынке такой персонаж стоит кучу денег и его наверняка оставили бы для какой-нибудь влиятельной женщины, склонной к подчинению, а так же способной заплатить за него.
Ангелина на секунду времени представила, что такое… иметь мужчину… Иметь его каждый день и каждую ночь. Проводить с ним время, целовать его…мыть его…одевать…выгуливать. Кормить завтраками и ужинать вместе. Иметь возможность вдыхать его запах, чувствовать его пульс… Гладить его одежду, плести ему косы, читать на ночь. И играть. Каждый день играть в то, что ты для него единственная, а он принадлежит только в тебя. Иных осталось так мало на Земле, но даже сейчас они умудряются доставлять женщинам бесконечные проблемы. Из-за них дерутся, убивают, ими торгуют, на них делают ставки и весь этот чертов женский мир так или иначе вертится вокруг их бессмысленного мужского благополучия.
Мысли о самом грешном и таком противоестественном, бросили Ангелину в жар. Тело предательски напряглось, пульс снова участился, во рту стало сухо. Она не выдержала и отвернувшись, чтобы он не видел, запихала горькую и почти растаявшую в ладони гормональную таблетку в рот. Язык сразу обожгло и в горле неприятно запершило. Ангелина не торопясь налила в стакан холодной воды и сделала несколько глубоких глотков. Стало значительно легче.
– Приятного аппетита, – сказал Иной без энтузиазма и облизал пересохшие потрескавшиеся губы. Ангелина проследила за его взглядом. Он откровенно пялился на ее грудь.
Ей стало неуютно. У нее была неоправданно большая грудь. В переходном возрасте, как только молочные железы стали расти, Ангелина начала перетягивать их специальными резиновыми жгутами. Иметь грудь было немодно. Это аномалия встречалась очень редко, и ее второй размер считался уродством. Еще с юношества девушке внушали, что нужно обязательно сделать операцию по уменьшению молочных желез. Младенцев редко кормили грудью, просто потому что у женщин не часто появлялось молоко. Грудь не была нужна никому. Она только мешала женщинам заниматься спортом или тяжелым физическим трудом. Ангелина не знала ни одну женщину с такой грудью, как у нее. Она комплексовала и мучилась от этой неизбежности. В голове девушки давно зрел план избавления, но было слишком стыдно решиться на такой шаг. Она боялась, что если кто-нибудь узнает об этом – коллеги будут считать Ангелину неполноценной. Это наверняка скажется на ее карьере, которую она с таким усердием, кирпичик по кирпичику, выстраивала, будто большой и давно исчезнувший Колизей.
И все-таки он заметил…
Заметил, что ее грудь значительно больше, чем у остальных женщин. Сначала девушка прочитала в его глазах удивление, затем одобрение, а уже потом… что-то похожее на похоть. Как можно быть таким животным? Нет, он и правда, животное. Ему не давали пить вот уже несколько часов, а вместо того, чтобы вымолить у нее глоток свежей воды, он демонстрирует ей свое гнусное и низменное желание. Ангелина на секунду представила себе, что бы случилось, если бы не эта удерживающая лента и пять пар глаз, наблюдающих за ее работой в аппарат видео-регистрации. Скорее всего, Иной набросился бы на нее и грубо овладел ею. Девушка покраснела от собственных мыслей и невольно вскинула глаза к потолку. За ней неотрывно следила маленькая красная точка. Не знающий человек запросто перепутал бы ее с лазером, но только не сотрудники «Эконтер».
– Вас отведут на дознание, – сжав губы, процедила женщина, – Там вы сразу определите для себя, что есть правда, и настолько тесно она взаимосвязана с болью, – добавила она, не удержавшись от колкости.
– Из ваших нежных уст, это звучит как неприличное предложение.
Пленник продолжал усмехаться, будто до сих пор пребывал в переходном возрасте и был подвластен гормональных всплесках, неумению контролировать собственные слова и реакции. Эта бесконтрольность раздражала Ангелину.
– Вам послышалось, – ледяным тоном ответила она.
– Может, поужинаем как-нибудь? – не унимался он.
Даже на расстоянии она чувствовала густой и застрявший в воздухе запах его давно не мытого тела. Грязный запах. Туалет, еда, костровой дым и что-то еще… Собачья слюна, наверняка. Все это смешалось с ароматом мокрой и высохшей на нем одежды. Надо будет провести дезинфекцию помещения после этого сеанса. Ангелина лично протрет стул, на котором он сидел, а лучше вообще поменяет его. Выпишет на складе какой-нибудь тяжелый и жесткий, для таких, как этот зверь. И почему она не послушала свою начальницу, когда та утверждала, что не стоит баловать этих животных. Ангелина долго спорила с ней и утверждала, что мягкое кресло в психологическом смысле, поможет Иным расслабиться, почувствовать себя в безопасности, а значит развяжет им язык. Ничего подобного. И даже здесь, тотальное фиаско.
– Так что с ужином? – вернул ее к реальности грубый тембр.
Она посмотрела на мужчину. На долю секунды их глаза переплелись в клубок совершающих совокупление змей. Александр лениво улыбался ей, прекрасно считывая весь подтекст этих недвусмысленных взглядов.
– Вы же не отвечаете на мои вопросы, почему я должна отвечать на ваши? – заметила она и улыбнулась ему такой же ехидной улыбкой.
Правда потом быстро спохватилась и приняла свой обычный серьезный облик. За проявление излишней эмоциональности ей могут сделать выговор.
– Ну а если бы вы не были претенциозной канцелярской мышью, как вы думаете, чисто гипотетически… мог бы такой парень как я и такая девушка как вы встретить вместе рассвет?
– Нет, – резко отрезала девушка и поднялась со своего места.
На этот стоп.
– Вас трахает ваша работа? – сразу донеслось в ответ. И судя по интонации, это было утверждение. Иной облокотился на согнутые в коленях ноги и внимательно проследил за ее реакцией. Ангелина невольно закусила нижнюю губу и медленно, будто это доставляло ей физическое удовольствие, нажала на желтую кнопку технического пульта. Раздался громкий гудок. Женщина улыбнулась и с торжеством победителя, надменно уставилась на связанного заключенного. Тот продолжал равнодушно ухмыляться, хотя она понимала – это лишь ненужная бравада, конвульсии павшего дикого зверя после чьей-то удачной охоты. Ее охоты. Она часто видела надменные хамоватые лица пойманных дикарей, и степень этого хамства зависела от их личностного воспитания, осуществленного кем-то извне.
Тем временем, дверь в помещение бесшумно отъехала в сторону и в светлый кабинет вошли несколько женщин. На них была классическая темно-синяя форма, юбки до колен, белый верх обтягивающих классических блузок и пиджаки. Лица были слегка припудрены, на губах блестел едва заметный блеск. Женщины были красивы, коротко стрижены и походили друг на друга, будто однояйцевые близнецы.
– Забрать? – спросила одна из них без особого интереса.
Ее выражение лица напоминало застывший гипсовый слепок, такой же мертвецки-бледный и безжизненный. Зрачки были неестественно и по-рыбьи расширены. Ангелина знала, что их пичкают гормонами «Женофарм». Дозировка «4-Н стадия» – самая мощная разновидность гормонов, притупляющая и уничтожающая все женское. Те, кто подсел на такие таблетки, больше походили на живых роботов и только действующие социальные навыки оставляли в них что-то человеческое. Женщины осуществляли свою работу машинально, не испытывая никакого эмоционального перегруза. Их поведение было похоже на недавно положенный асфальт, такой же ровный, гладкий и очень твердый. Ангелина помнила свою бывшую девушку, которой прописали третью категорию «Женофарма». В день ее рождения, Ангелина принесла ей фирменную само сохнущую электронную сумку от «Эппл», она потратила на нее месячную зарплату. Реакции ее пассии на подарок были крайне однотипны, впрочем, как и все остальные реакции в этот день:
«Милая, вот твой подарок.
О, спасибо, ты супер.
Милая, посмотри, мамы пустили в твою честь воздушную искристую ленту по всему району.
О, спасибо, это супер.
Милая, я тебя очень люблю.
О, супер, я тоже».
Ангелина улыбнулась и кивнула женщинам-роботам. Это означало: «все в порядке, забирайте этого отщепенца».
– Мобил-ком оставишь? – ослепительно улыбнулся несанкционированный продукт отторжения. При этом глаза его оставались холодными и злыми.
– У вас будет масса времени для того, чтобы подумать о своем поведении, – проигнорировала она его вопрос, – И у вас не будет ни минуты на телефонные разговоры, – мягко добавила Ангелина, торопливыми движениями укладывая черный флеш-бук в папку и собирая все необходимые бумаги для дальнейшего следствия.
Женщины тем временем, отстегнули удерживающий жгут и вежливо предложили Александру пройти с ними. В их руках сверкали готовые к любой атаке нейроновые лазерные шокеры, главный элемент женской вежливости текущего века.
– Дамы, только после вас, – услужливо проговорил Иной, с трудом поднимаясь на ноги.
Ангелина невольно восхитилась его идеальными пропорциями. Не похоже, чтобы он все это время где-то отсиживался. Спортивная крепкая фигура, широкие плечи. Мужчина был похож на пловца. Возможно, жил рядом с морем или крупными водоемами. В нем было столько силы, что впору отправить его на строительные работы. Надо будет обязательно обсудить это с руководством. Ангелина не позволит, чтобы этому дикарю комфортно жилось в их четко отформатированном обществе. Он не создан для цивилизации. Зверь. Настоящий зверь. Таких, как он – надо лишать права выбора. Она знает что делать. Она напишет ему такую характеристику, что его отошлют в Антарктиду или на ремонтные работы в полуразрушенную войнами и катаклизмами Америку. На весь срок его никчемной жизни. Там ему и место.
Мужчина протер рукой затекшую шею и потянулся, словно мартовский кот, которого только что оторвали от послеобеденного сна. Датчик движения слегка сполз и оставил на теле широкий красный след. Точка лазера неотрывно перемещалась от его виска к зоне сердца.
– Да знаю, знаю, – отмахнулся он раздраженно, будто пытаясь сбросить с себя назойливую красную муху, – Сегодня я не планирую побег, расслабьтесь.
– Это невозможно, – с торжествующей улыбкой заметила Ангелина, выходя из-за стола и направляясь к выходу вместе с задержанным.
Поравнявшись с ним, психолог на секунду остановилась. Задержанный развернулся и подошел к Ангелине непростительно близко. Боль на его шее усилилась. Он невольно поморщился и отступил.
– Я желаю вам приятного времяпровождения на территории Российской Конфедерации, свободной от Иного пола. После дознавания, состоится федеральный суд и присяжные определят степень вашей вины. После оглашения приговора вас отправят на принудительные работы или, если вам повезет, в «Зону-Н», где до конца своих дней вы будете оплодотворять женщин. Там вы и закончите свою бесславную жизнь.
– О, именно об этом я всегда фантазировал, – хмыкнул Иной и слегка поклонившись, неторопливо шагнул в распахнутую дверь кабинета, – Последний вопрос можно? – обернулся он на секунду. Ангелина выжидающе и холодно уставилась на него.
Опять пауза.
– Вы верите в Бога? – раздалось в спокойной тишине.
Ангелина ничего не ответила. Она даже не пропустила этот вопрос в свою черепную коробку. Он так и застрял где-то в воздухе, оставшись непонятым и непрочувствованным. Женщина не уловила ни его смысл – ни содержание.
– Я так и думал, – мрачно кивнул мужчина и тут же скрылся в дверном проеме.
Женщины, сопровождающие Иного, бесшумно проследовали вслед за ним. Девушка проводила проблемного респондента взглядом, затем на секунду замешкалась с электронным замком, пытаясь закрыть дверь своего кабинета.
Беспомощно ковыряясь пластиковой картой в электронном блоке, она думала о том, из чего ей составлять свой первый принимающий отчет. На основании каких фактов делать выводы и как донести до начальства, что она не зря зарабатывает свои деньги. А главное, сидит в своем личном кабинете – единственном оазисе мрачной государственной коробки. Не хватало еще, чтобы она лишилась этой скромной и пожалуй, единственной привилегии.
Женщина огляделась. Здесь повсюду цветы в горшках, стоящие на окнах, которые она предусмотрительно прикрыла желтой выцветшей занавеской. И электронные файлы каких-то старых, давно перечитанных книжек о двуполых межличностных взаимоотношениях, которых уже давно не существовало в современном женском обществе. Не смотря на рассеяность собственных мыслей, память настойчиво возвращала ее к Александру. Ангелина не переживала, что в какой-то момент не сдержится и врежет Иному по его наглой заросшей физиономии. Она успела принять «Женофарм» и теперь ее эмоции были под контролем. Единственное, что омрачало ее настроение, так это листы. Пустые листы в папке и голые файлы на флеш-буке. Борьба за отчет на тему социальной адаптации Иного пола в условиях «бла-ба-бла», находился под угрозой тотального исчезновения. Точно также, когда на ее планете совершенно случайно исчезли пчелы, бродячие собаки, крысы, и много позже – мужчины…
26 сентября 2234г. 8.30. Район станции метро «Жилой комплекс КД4»
– Ты ужинала?
Лиза стояла возле плиты и жарила яичницу. Ангелина устало вздохнула и пробормотав что-то невнятное, проследовала в ванную комнату. Здесь царил настоящий бардак.
– Понятно, значит не ужинала, – сделала вывод Лиза и ловко перевернула слега подгоревший желток на сковородке.
– Почему ты не можешь жить согласно порядку? – прокричала Ангелина раздраженно, впопыхах собирая разбросанные в ванной комнате мокрые полотенца и колпачки от гелей для душа. – Почему мне приходится постоянно убирать за тобой?
– Может быть потому, что ты меня любишь? – услышала она в ответ и повернула голову.
Лиза стояла в дверном проеме и улыбалась той очаровательной улыбкой, от которой у Ангелины всегда перехватывало дух. Именно так она улыбалась ей при первом знакомстве, много лет назад, на лекции «Законов и примечаний нового УК Конфедерации». Темные волосы девушки были собраны в нелепый хвост, глаза блестели голубым блеском, руки сложены в цепкий замочек. На ней была обтягивающая белая майка, зазывно демонстрирующая торчащие темные соски. Это, пожалуй все, из чего состояла ее маленькая грудь. Настоящий эталон красоты. Не понятно, что она нашла в Ангелине? У нее могла быть любая партнерша, какую бы Лиза только пожелала. Но она выбрала Ангелину и ждала ее дома каждый день, вот уже несколько лет подряд. И почти всегда Ангелина ела на ужин яичницу. Или омлет. Или яйца Пашот, а иногда Лиза позволяла сделать себе что-то вроде болтуньи с овощами. Ангелина ненавидела яйца, но смиренно заставляла себя глотать все то, что с таким чувством и удовлетворением готовила Лизавета.
– Я соскучилась, – промурлыкала подружка и обвила руками ее шею.
Ангелина растаяла на пару секунд и перестала злиться. Лиза знала, как достичь нужного результата. Мокрые полотенца, душ, неубранная ванная комната… эта чертова яичница – в этом была она – невнятная, несобранная, как глупый непослушный ребенок, несостоявшаяся пока еще социально. Она была ровесницей Ангелины, но продолжала вести себя так, словно ей было пятнадцать лет. Постоянно мечтала о чем-то, постоянно думала о несуществующем совершенстве, и пока Ангелина работала дни напролет, Лиза предпочитала тешить себя просмотрами старых кинофильмов и выращиванием огромного палисадника редких растений на их маленьком зеркальном балкончике.
– Как ты смотришь на то, чтобы съездить на выходные к твоей маме… – мягко пробормотала она Ангелине в ухо.
Это был колкий и сложный вопрос, и обе женщины знали это. Ангелина невольно поморщилась и уклончиво ответила:
– Не могу… Ты же знаешь, у меня много работы.
– Твоя мама звонила мне сегодня. Она спрашивает, когда мы обратимся в Эко-Мед.
– Эко-мед… Эко-мед… – раздраженно отмахнулась Ангелина и сразу высвободилась из цепких объятий своей любовницы. – Я не готова становится матерью.
Лиза обиженно закусила нижнюю губу и облокотилась о дверной косяк. Ангелина, стараясь не пересекаться с ней взглядом, быстро проследовала в гардеробную. Ей нужно было побыстрее свалить из дома, чтобы этот разговор так и не состоялся. Она прекрасно знала, чего вот уже битых пол года пытается добиться Лизавета.
Дети.
Детей хотят все женщины этого мира. Дети важнее денег, важнее здоровья, важнее карьеры и важнее любых земных благ. Лиза хочет, чтобы Ангелине подселили ее яйцеклетку, и у них появилась одна на двоих дочь. Но Ангелина совсем не хочет быть инкубатором. Она вообще не знает, чего хочет. Орущие и плачущие отпрыски как-то не входили в ее планы. По современным меркам она еще довольно молода, хоть до окончания репродуктивного возраста ей осталось не так долго. И все же есть время подумать о чем-то более важном, чем ребенок.
Девушка прекрасно понимала, что подобные мысли в свете последних столетий и царящем на планете генетическом хаосе – преступны. Но ни таблетки Женофарм, ни Лиза – не могли надломить ее собственное сформировавшееся мнение. Подумаешь, Цивилизация рухнула. Кому плохо, что Ангелина идет против природы? Природа сама взбунтовалась и лишила человечество возможности нормального воспроизводства. Мужчины вымерли, сначала как понятие, затем как само слово, а после исчезли, как биологический вид. Сначала их становилось все меньше и меньше. Войны, гомосексуализм, женская независимость и право на власть. К 2123-у году главную партию в стране, а затем и президентство в Российской Конфедерации возглавила первая женщина-политик. Численность мужчин на земле к этому времени достигла критической низкой отметки. В стране вышел закон, обязывающий всех Иных достигших совершеннолетнего возраста, проходить полное медицинское обследование и сдавать сперму в специально созданный правительством медицинский центр «Гено-Фонд». Больший пакет акций компании, принадлежал государственной корпорации «ЭКОНТЕР». В 2170г филиалы компании открылись по всему миру. Это позволило на какое-то время восстановить рождаемость. Женщины смогли забеременеть без помощи мужской особи и даже без системы ЭКО. Баланс на планете постепенно начал восстанавливаться. Однако чрез десятилетие природа вновь ударила по измененному человечеству оружием, после которого люди так не оправились. Женщин начала поражать странная особенность, впоследствии генетики назвали ее болезнью «Регресса». Все дети, рожденные в период с 2185 года – были девочками. Сначала медики полагали, что это случайность, обусловленная незначительными изменениями в сетке ДНК. Однако через нескольких лет, стало понятно – на этот раз природа даже не думает шутить с человеческим видом. Мужчины снова начали исчезать. Те редкие, кто остался, сбивались в небольшие группы и основывали собственные сообщества, существующие при полном обеспечении женского государства. На этот раз ни они, ни их семя, ничем не могли помочь женщинам, заполонившим весь земной шар. Иных охраняли будто редких животных занесенных в красную книгу. К 2210 году на земле осталось не более миллиона мужчин, различных этно групп и национальностей. Они все-таки продолжали рождаться, но теперь это уже не были свободные властители мира. Женщин, у которых по каким-то причинам рождался мальчик, в принудительном порядке помещали в стационар, где проводилось полное медицинское обследование на выявление причин этой «аномалии». Ребенка сразу же забирали. Ученые умы всего мира бились в раскрытии тайны болезни «Регресса». Страны и государства выделяли огромные средства, чтобы решить эту мировую проблему, но все тщетно. Рожденные мальчики всю свою жизнь находились в специальных учреждениях, гарантирующих их безопасность. Власти еще помнили разброд и войны за каждую мужскую особь. К середине нынешнего века – в сформированном женском обществе уже не существовало такого понятия, как мужчина. Их давно ознаменовали «Иным полом», самым редким из ныне существующих. Многие женщины, рожденные в эти тяжелые времена, никогда даже не видели мужчин. Каждой девочке, при рождении присваивали личный регистрационный номер. Он был необходим для участия в межгалактической государственной лотерее. Она давала право зачать ребенка от мужчины естественным способом. Те, кто еще мечтал о сладости плотских утех с Иным полом, устраивали акции против государства, требуя предоставить мужчинам право выбора. В какой-то момент правительство решило пойти на встречу демонстранткам. Однако это привело к еще большему раздору в стране. Изголодавшиеся жительницы Земли бунтовали, не желая делиться друг с другом. Мужчина был сродни редкому зверьку – домашнему животному, способному доставить физическое удовольствие и вызвать в те необыкновенные эмоции, которые можно было испытать только с противоположностью.
Правда, не все испытывали потребность в том, чего даже не знали. В новом веке, многие образовавшиеся в стране женские семьи жили спокойной жизнью, не размышляя о том, какая польза им от мужчин. Это сложно было назвать лесбийскими союзами. Многие просто не знали, что можно иначе. Подруги, сестры…дочери и матери объединялись группами, взращивая свои ячейки общества. Женское естество очень быстро и динамично воссоздало на планете упорядоченную систему существования, независимую от войн и катаклизмов. Мир окутали спокойствие и тишина, экологический прогресс и гармония – именно таким стало современное общество. Понятия «детский дом» уже давно не существовало. В мире не осталось ни одного ребенка лишенного материнского тепла. Женская любовь полностью излечила Землю. Для этого потребовались целые столетия. Единственное, что омрачало существование огромной женской популяции – это генетическая память, избавить от которой организм было невозможно. Женщина томилась и «болела» без мужчины. Охота на Иных все еще существовала. В странах начали появляться черные рынки, мужчин крали, нелегально вывозили и перепродавали за баснословные деньги. Впоследствии, уголовный кодекс Российской Конфедерации издал закон о серьезном наказании за подобные проступки. Укрывательство мужчины в стране было сродни убийству. Судили за это так же безапелляционно строго. В стране уже давно не существовало ни демократии – ни возможности выбора. Система, какая бы гармоничная и безоблачная она не была, все так же оставалась системой, которой было подчинено все живое и не живое.
Редкое мужское сообщество планеты вяло боролось за собственные права. Мужчины по природе борцы и добытчики, в памяти которых еще были свежи воспоминания о собственном господстве. Женщины подавили их волю, лишили возможности принимать решения и жить свободно.
Единственной оппозицией сложного государственного улья – являлась скрытая подпольная организация «Мужское вето», распространявшая листовки и организовывавшая демонстрации и беспорядки в поддержку права мужчин к свободе. Спутники ловили несанкционированные каналы, запрещенные к телевещанию. Глобальная сеть пестрила требованиями и лозунгами против нынешней ситуации в мире. Женщин призывали сменить государственную политику и полностью переформировать систему совместной двуполой жизни на планете. Те, кто по каким-то причинам оставался на свободе и не был подчинен контролю – пытались бороться за свои права. Беглые Иные устраивали мятежи и многочисленные противозаконные акции, объединялись в интернациональные сети, продолжая вредить. Спустя время, женское общество перестало воспринимать мужчину, как вырождающееся благо. Иные нарушали устоявшийся порядок в городах и странах, вводили диссонанс в спокойную жизнь и тем самым провоцировали руководство мировых стран к кардинальным действиям. Был издан очередной закон, запрещающий мужчинам свободное неконтролируемое передвижение по земле, а так же любая несогласованная с государством деятельность. Мужчин лишили возможности торговать, получать образование, покупать оружие, а так же водить любые наземные и воздушные транспортные средства. Те, кто миролюбиво соглашался на подобные условия, жили в специальных жилищных комплексах, построенных за счет государства и обеспеченных самым высоким уровнем охраны и защиты. Это были своего рода тюрьмы со своими правилами и законами, напичканные видео-регистраторами и следившими за каждым мужским шагом. Здесь запрещалось курить, употреблять спиртные напитки и вступать в контакт с работающими местными женщинами без разрешительных на то документов. Жестокая система, тем не менее, была благосклонна к их физическим желаниям. Иные могли потребовать любую самку, и получив ее согласие, а так же оформив все необходимые бумаги – провести с ней ночь. Не более суток с одной и той же представительницей прекрасного пола, иначе, по мнению врачей – это грозило развитием серьезных эмоциональных потрясений. С течением лет – эта система существования стала так же привычна, как чай или кофе на завтраке. Те Иные, кто был выведен в инкубаторах – не знали и не ведали другой жизни, а женщины привыкли думать, что сделали все возможное для сохранения мира и мужской популяции.
Место, в котором жили Иные называлось «Зоной-Н». Там их растили и обучали наукам с рождения. В комплексе, размером с небольшой город, располагались огромные спорт-комплексы, искусственное море с собственным яхт-клубом, и великолепные конюшни с породистыми жеребцами. Мужчинам, проживающим на этой территории, разрешали передвигаться по миру, но только в сопровождении вооруженных женщин-курьеров и не чаще чем 1 раз в год. Пленники были нумерованы, у каждого был свой порядковый номер, соответствующая татуировка и даже свой фан-клуб.
Многомиллионная социальная аудитория женщин закидывала мужчин «Зоны-Н» посланиями, письмами, словами любви и поддержки, а так же мольбами о личной встрече. Каждое электронное письмо сопровождалось фотографией и кратким рассказом о себе. Все письма автоматически принимали участие в ежедневной государственной лотерее. Тех, кого выбирала система, провожали в «Зону Н», как на праздник. Это была большая удача. Хотя и здесь были свои оговорки. Перед долгожданной встречей с мужчиной, каждая обязана была пройти полное медицинское обследование. Удостоверившись в стерильности партнерши, ее устойчивом психическом состоянии, а так же изрядно напичкав ее гормонами «Женофарм» – женщину пускали в апартаменты к мужчине. Это и была тяжелая ежедневная работа для Иных – придумывать себе новые развлечения и заниматься оплодотворением. Иногда, оказавшись в «Зоне-Н» по работе, Ангелине приходила в голову странная мысль – в новом мире, как и в прошлых веках, ничего не поменялось.
Глава 2.
Громкий звук двигающегося впереди локомотива, вернул Ангелину к реальности.Девушка подняла глаза и увидела, что едет в вагоне метро и ее нещадно мотыляет из стороны в сторону. Ангелина старалась сидеть прямо, прижавшись виском к холодному запотевшему окну, ее шея ужасно ныла от боли. Кажется опять судорога. Давно пора навестить своего невролога, по всем ощущениям, у нее стопроцентный остеохондроз.
Девушка прогнала в памяти незаконченный диалог с Лизой. Все повторяется каждую неделю. Лизавета стоит на своем и хочет раздавить Ангелину своей безмерной настойчивостью. С тех пор, как они начали встречаться, она бредила о детях. Даже во сне, Ангелина слышала, как Лиза бормочет что-то невнятное, то ли «малышка», то ли «энджи». Мысль о том, что они вдвоем будут воспитывать ребенка, вводила Ангелину в каменный ступор. Она будто переставала думать и слышать. Когда люди что-то планируют, в их светлых головах рождаются образы и действия, целая ступень каких-то событий, выстаивающих сюжетную линию, ведущую к цели. Ангелина же не понимала, чего она хочет. Не понимала, для чего она вообще живет. Система поглотила все ее желания. Человеческие ценности были утеряны и не опознаны. Она достигла того возраста, когда четверть жизни была уже прожита, но вспомнить о ней что-то значимое женщина не могла.
Не посетила ни одной Галактики. Не слетала в разрушенный цунами Сан-Франциско. Ни разу не прокатилась на эко-плане под самыми небесами. Ни единожды не попала на встречу выпускниц престижного государственного вуза. Никогда в жизни не возилась с мукой, чтобы приготовить яблочный пирог с корицей. Ну и конечно, ни разу не переспала с мужчиной.
Впрочем, не велика потеря. Ее мать не спала с мужчиной, ее прабабушка, не знала, что такое мужчина, и все ее предки никогда даже и не думали об этом. Хотя… возможно и думали, но у них не было таких шикарных возможностей, как у Ангелины. Все-таки она штатный специалист «Эконтера». И если у тебя нет пары миллионов на счету, что еще может быть ближе к Иным? Тем не менее, вся ее жизнь вращалась рядом с преступниками и преступницами двух неравнозначных тюрем. Мужская содержательная колония предварительного заключения, куда попадали непознанные и незарегистрированные случайно пойманные мужчины или те, кто решился нарушить закон.
Ангелина помнила, как в первый раз оказалась в стенах «Зоны-Н», построенной для Иного пола. Во времена студенчества, их группу привели туда на экскурсию. По всему периметру комплекса располагались посты с охраной. Вооруженные женщины в светло-серой форме и темных очках, с ярко-накрашенными губами, неторопливо расхаживали по территории. Они улыбались, и создавалось впечатление, что это не охрана, а просто туристы, случайно зашедшие поглазеть на искусственно созданный мужской зоопарк.
– Представляешь, мы увидим их сейчас…. Увидим… – с дрожащим нетерпением прыгала рядом Лика, сокурсница и боевая подруга.
– Подумаешь, – пожала плечами Ангелина. – Я их вижу каждый день по телевизору. В новостях, онлайн трансляциях, кинофильмах… Каждый из них не меньше, чем поп-звезда. У каждого свой сайт и собственная яхта с его именем. Государство делает на этих людях многие миллионы. Они такой же продукт потребления, как и газировка. Только газировка стоит дешевле.
– Ты глупая, – убежденно кивнула Лика и даже покрутила пальцем у виска.
– Причем за их богатое и безбедное содержание мы платим из собственных налогов, – добавила Ангелина с торжествующим видом.
– Не важно, что с ними делают и за чей счет они живут, – скривилась подруга, – Главное, что мы одни из немногих, кому доведется их увидеть…. Это ли не событие! Да все бабы мира только об этом и думают!
Лика мечтательно закатила глаза и с упоением продолжила:
– Мама говорила, что главное, это не потерять контроль. Я слышала, у некоторых девочек отнимались ноги и случался сердечный приступ!
– С чего это? – Ангелина прыснула со смеху.
Сопровождающая их женщина обернулась и сурово погрозила им пальцем. Заткнитесь, мол. Девушки быстро замолчали, но через секунду продолжили шепотом.
– Это полная чушь, – шепнула Ангелина подруге. – Это такие же люди, как ты или я… Только между ног у них что-то другое.
При этих словах Лика покраснела, хотя Ангелина отчетливо видела, как бес в ее глазах весело отплясывает тверк.
– Я бы отдала все на свете, чтобы хоть раз увидеть эту штуку… – пробормотала Лика задумчиво.
– Открой интернет. На их сайтах полно этого безобразия.
– Нет… Я хотела бы… Потрогать.
Ангелина не выдержала и громко рассмеялась, за что тут же получила очередную претензию от экскурсовода.
– Тогда торжествуй, – прослезилась она, – Твой личный номер три миллиона пятьсот третий. Через пару десятков лет у тебя появится шанс. Да здравствует единая государственная лотерея. Аминь.
Ангелина закатила глаза и не больно ущипнула подругу за плечо. Лика улыбнулась и прислонила указательный палец ко рту, мол, заткнись.
Собравшаяся группа первокурсниц выглядела растерянной и заинтригованной. Их стайкой вели по длинным коридорам «Зоны-Н». Впереди вальяжно следовала руководитель группы – Виктория Анжеликовна. Она уверенным шагом сурового преподавателя ступала по черному скользкому полу, отчего по всему коридору раздавался цокот ее длинных налакированных шпилек.
– Как только мы войдем туда, я вас предупреждаю, держать свои охи и ахи при себе. Здесь вам не цирк. Все понятно? – громогласно отрапортовала она.
Девочки хором закивали. Почти все были одеты в темно-синюю брючную форму. На ногах были неприметные балетки разных цветов, волосы коротко стрижены, согласно последней моде. На руках – средней длины замшевые перчатки. Никаких рюшек или ярко-накрашенных губ. Того требовал регламент института, а также правила появившиеся целое столетие назад.
– Попрошу соблюдать тишину и не реагировать на провокации. Мужчины здесь избалованы, не то, что в других мировых сообществах. Там с ними не церемонятся, однако в Российской Конфедерации, другие порядки. Мы исторически слишком великодушны к своим обидчикам, не находите?
Она сделала многозначительную паузу, а затем продолжила:
– Цель данного урока – сохранить самообладание и попытаться держать себя в руках. Это очень важно при дальнейшей работе с Иным полом. Вы должны четко сознавать, что не имеете права реагировать на них… – она замешкалась на секунду, – Реагировать на них, как женщины…
– Как это? – послышался чей-то неуверенный голос. Девочки тут же захихикали.
Преподаватель сочувственно оглядела абитуриенток, и небрежно поправив квадратные очки свесившиеся к самому кончику носа, заметила:
– Женщина и мужчина долгое время зависели друг от друга. Природа создала нас разными, но эти два разнополых вида всегда и неотрывно тянулись друг к другу. Так заведено во вселенной. Наша планета на пути другого развития, мужчин почти нет. Но… это не значит, что вы ничего не почувствуете, увидев их…
Ангелина подняла голову к потолку и без интереса стала изучать большие неоновые осветители. Она увидела, как черная мушка маленькими зигзагами закружила возле камеры видеорегистратора, а затем резко взметнув вверх, пропала из виду. Хорошо, наверное, быть такой мушкой, думала Ангелина. По крайней мере, есть с кем размножаться…
Лика продолжала что-то бормотать подруге в ухо, но та почти не обращала на нее внимания. Группа девушек торопливо прошли в открывшийся перед ними панорамный лифт, который бесшумно доставил их на семьдесят шестой этаж. Сквозь прозрачную просторную капсулу открылся потрясающий вид, от которого у юных женщин захватывало дух. Воздушные рекламные баннеры и проспекты утопали в тяжелых, осязаемых облаках пастельного белого цвета. Мимо проносились ряды автолайнов, поблескивающих в сверкающих лучах полуденного солнца. И всю эту картину завершала огромная конусообразная многоуровневая вершина соседнего здания «Экомеда». Тысячи черных зеркальных окон отражались на лицах девочек сотнями мелькающих бликов.
– Невероятно… – пробормотала Ангелина, зажмурившись от этого великолепия.
«31 КАНАЛ «ЗОНЫ-Н» объявляет очередной конкурс! Поторопитесь, прием заявок ограничен! Участие могу принять совершеннолетние женщины прошедшие полную медицинскую комиссии в центрах ЭКОНТЕРА» – гласила воздушная вывеска, неторопливо плавающая на высоте двух тысяч метров от земли.
– Я никогда не поднималась так высоко… – испуганно пробормотала Лика и невольно схватила Ангелину за руку.
– Ты же летаешь на автолетах с детства, – улыбнулась Ангелина. Трусость подружки забавляла ее.
– Это совсем другое… Я очень боюсь высоты и не понимаю, как моя мама отваживается каждый день пользоваться автолетом. Я предпочитаю ездить за рулем на земле, а если мне нужен воздушный транспорт, для этого есть службы такси.
– Ты не зарабатываешь столько, – пожурила ее Ангелина. – Ты вообще пока не зарабатываешь.
– Если нас возьмут работать в «Эконтер», мы наверняка заработаем себе на автолет «Mersedes X100». Нет, целых два автолета!
– Ну– ну, – усмехнулась Ангелина и лишь покачала головой.
Полностью прозрачные двери лифта открылись и девушки, будто горошины, высыпали в светлый ярко освещенный холл. Дизайн помещения оказался таким же величественным, как и репутация крупнейшей в мире корпорации. Пространство облачили в традиционный и дорогостоящий белый мрамор – полы, потолки и даже стены.
«Точно небожители, не иначе», – подумала Ангелина.
Ее пробирала дрожь от одной мысли, что можно вот так просто жить на самых высоких этажах планеты и ничего не боятся. Ангелина ненавидела высоту. Она считала ненормальным, селение в небоскребах. Девушка так же не одобряла способность современного человека погружаться под воду и строить колонии на глубине нескольких сотен метров. Ангелина была уверена, что все, что противоестественно – не является нормой. Люди, созданы ходить ногами, а значит, они не должны жить под водой или выстраивать свои гнезда в небоскребах, будто птицы. Это ненормально.
– Достаньте таблетку Женофарма 1-К степени и запейте ее водой, – скомандовал зычный голос преподавателя. – Воду вы найдете на гостином столе.
Девушки хором засеменили к небольшому белому столику, стоящему возле огромного панорамного окна. Ангелина на секунду застыла перед открывшимся ей впечатляющим видом. Большие мягкие бледно-голубые облака обволакивали сто тридцать восьмой этаж внушительного здания. Она видела его закругленное зеркальное основание, утопавшее в небесной «пене», как будто это была большая штормовая волна, выбросившая свои слезы на берег. Это было захватывающее и красивое зрелище. Похлеще, чем дорогой аттракцион в парке развлечений. Стоило пойти на этот курс только лишь, чтобы разок взглянуть на этот вид.
Металлический голос извне, вернул ее к реальности:
– А теперь подойдите к белой двери. Когда она откроется, вы пройдете в большой туннель, отделяющий вас от Иного пола. Вам придется полностью миновать его, чтобы оказаться у входа в 24 аудиторию. Там вы в спокойной обстановке напишете доклад о своих первых впечатлениях. Это серьезная психологическая работа. И будьте внимательны, мужчины будут провоцировать или привлекать ваше внимание. Старайтесь сохранять спокойствие. Ваша задача, не реагировать на их провокации.
– А зачем им это нужно? – невольно спросила Ангелина.
– Милая моя, – холодно улыбнулась Виктория Анжеликовна, – Тебе нужно было хорошо учить мировую историю Иного пола. Мужчины не существуют без провокаций. Все, что им нужно, это игра. Считай их плохо-воспитанными детьми и относись к ним так же. Женщина для них ничто. Нас слишком много, чтобы они хоть как-то оценивали нас.
– Забавно, – подумала Ангелина.
Предмет «Мировая история Иного пола» был ее любимым, и именно знание этого предмета четко дало ей понять – когда Иной пол господствовал на планете, и женщин на земле было гораздо меньше, мужчины в большинстве своем, вообще их не ценили. Значит ли это, что Иной пол является заведомо и генетически неисправимым?
– Забавно, – еще раз подумала Ангелина и сделала шаг навстречу неизвестному.
Белые двери автоматически открылись. Представший перед девочками большой холл, огражденный защитным стеклом, был полностью оснащен последними достижениями спортивной техники. Здесь располагались классические тренажеры, начиная от беговой воздушной дорожки, заканчивая велосипедом, штангой и портативными степ-ступенями. Посреди всего этого многообразия возвышался боксерский ринг, на котором стояла темноволосая высокая грузная женщина, облаченная в удобные спортивные брюки и размашистую кофту бардового цвета. Она была явно не в духе, постоянно размахивала руками и громко на кого-то орала, опустив голову в сторону обратной стороны ринга:
– Если ты будишь драться, как девчонка, то я попрошу, чтобы тебя вышвырнули из команды нашей сборной! Мы два года шли к этому матчу, а теперь ты стоишь и говоришь мне, что у тебя нет настроения?! Я тебе что, мамочка, чтобы ты вел себя, как обласканный сыночек? Быстро пошел на ринг!
– Я устал, – донесся о ответ недовольный мужской бас.
Студентки хором вздрогнули и не сговариваясь, прижались к прозрачному стеклу. Ангелина слегка наклонила голову, пытаясь разглядеть, что же там происходит.
– Быстро на ринг! – еще громче заорала женщина. Судя по всему, она была крайне раздражена. – Оба! Марш туда оба!
В эту же минуту, из-за угла неторопливо вышли двое Иных и нехотя, вальяжной походкой, проследовали к ступеням на вершину помоста.
Абитуриентки ахнули и прикрыли рты своими ладонями. Ангелина потупила взгляд. Ей было неловко смотреть на мужчин, одетых так откровенно. На них были только боксерские шорты, удобные тренировочные кроссы и больше ничего. За долю секунды она успела разглядеть их длинные крепкие ноги, накаченные икры и совершенный натренированный торс. Иные были коротко стрижены, с характерными для бойцов, выбритыми на макушке инициалами и татуировками с порядковыми номерами на грубых запястьях. Услышав шум, они повернули головы и без интереса взглянули на пришедших женщин. Некоторые из девочек тут же опустились на пол, спрятавшись от их взглядов и нервно захихикали.
– Поднимитесь с пола, – властно сказала Виктория Анжеликовна. – Поднимитесь и будьте внимательны.
– Женщины! – крикнул один из парней, весело улыбаясь. – Мой штатный номер В124, голосуйте за меня на отборочном матче и возможно, я выберу ваш номер для личной аудиенции.
– Залезай в ринг, ловелас хренов! – снова заорала грузная тренерша.
Мужчина тут же повиновался и послав несколько воздушных поцелуев в адрес юных студенток, перелез через туго натянутый ринг.
Ангелина скривилась. Что это еще такое? Какое развязанное и грубое сексуальное поведение.
– Он потрясающий, нет, ты видела? – возбужденно сказала Лика и облизнула пересохшие губы. – Тот, что с короткой стрижкой.
– Они оба с короткой стрижкой, – пожала плечами подруга, – И у обоих наглые лица. Они не тронули бы меня, даже если бы я не приняла Женофарм.
Лика недовольно фыркнула и недоверчиво посмотрела на Ангелину.
– В124, – твердо заявила она, – Запомни этот номер. Может нам с ним повезет. И ты абсолютно неисправима. Посмотри, вот еще один!
Ангелина повернулась в противоположную от прозрачного купола сторону и увидела еще нескольких Иных, вальяжно разлегшихся на белых шезлонгах, закинув красивые крепкие головы на мягкие подушки. Несколько сотрудниц Эконтера в плотной обтягивающей униформе, делали им массаж воротниковой зоны.
Ангелина смотрела на полуголые тела Иных, обтянутые махровыми простынями и пыталась представить, что в них такого особенного, из-за чего к ним относятся словно к священным коровам. И почему она вынуждена глотать какую-то химию, чтобы быть всего на толику равнодушнее, чем если бы она ее никогда не пила.
Девочки затихли, делая какие-то пометки у себя в блокнотах. Ангелина решила последовать их примеру и тоже что-то записать. На ум пришло всего одно слово: «содержанцы». Помешкав секунду, она неуверенно нацарапала на листке свою мысль, добавила к ней другое словосочетание – «самолюбивые приспособленцы».
– Благодарю, – кивнула Ангелина невидимому зрителю, очень довольная собой. – То малое, что могу…
Улыбнувшись, девушка с уверенностью захлопнула свой блокнот.
– Ты что, закончила? – округлила свои глаза Лика, все это время решительно тыкая наманикюриными пальчиками в экран флеш-бука. Кажется, она намеревалась написать целую поэму на тему первой встречи с Иными.
– А мне все предельно понятно, – уверенно кивнула Ангелина. – Лично я для себя все поняла.
– Ты совершаешь ошибку, – скривилась Лика, – Это серьезная отчетная работа. После нее станет ясно, кого куда направят. Ты же не хочешь оказаться в «Зоне-М»? Это же кошмар.
– Там тоже неплохо платят, – пожала плечами Ангелина.
– Ты ненормальная, – убежденно кивнула Лика. – Ты сгниешь в этом женском палисаднике. Умалишенные бабы сделают из тебя психичку. Тебя будут пичкать Женофармом 5-К, ты будишь мультфильмы по пять раз перематывать, чтобы понять их смысл.
Ангелина звонко рассмеялась и дружески потрепала Лику по плечу. Может быть подруга и права, но девушка и так знала, что они все попадут женскую колонию. Стоило ли отдуваться на этой решающей контрольной, если все самые хорошие места в «Эконтере» уже заняты. У них с Ликой нет богатых мам, способных решить все их проблемы по мановению волшебной платиновой карточки. Они хоть и студенты «Экомеда», но плавать все-таки будут на самом дне эволюционной цепочки компании. Поэтому Ангелина не торопилась стараться нравиться кому-то из здесь присутствующих и уж тем более этим закормленным, холеным избалованным мужикам.
– Девочки, милые, не хотите сделать нам массаж? – донеслось до нее из-за пуленепробиваемого изоляционного стекла.
Ангелина тут же прижалась курносым носом к прозрачной поверхности и состроила Иным неприличную рожицу. Те прыснули со смеху и помахали ей рукой. Ангелина тут же показала им неприличный жест. Сокурсницы посмотрели на нее и осуждающе покачали головами. Ну и что, что она лучшая студентка на курсе, тем не менее ведет себя, как задавала.
– Пойдем отсюда, – Лика тут же потащила ее к выходу из стеклянного коридора. – Я не хочу, чтобы тебя оштрафовали и лишили права на экзамен. Ты сама не понимаешь, что творишь. Если тебя спросят о твоем эмоциональном срыве, скажи, что у тебя месячные.
– У меня не было месячных лет пять. Может, найдешь другое разумное объяснение? – усмехнулась Ангелина, покорно следовавшая за подругой.
– Тогда скажи, что выпила слишком много «Женофарма».
– Вот это больше похожу на правду, от него у меня жутко болит голова по утрам.
Минуя группы девчонок, толпившихся в холле, подруги быстро прошмыгнули к выходу и столкнулись нос к носу с преподавательницей.
– Стоять, – холодно сказала она. – Вы закончили?
Ангелина уверенно кивнула и протянула ей белый лист бумаги.
– Почему не в электронном виде?
– Забыла флеш бук дома.
– Очень необязательно, – неодобрительно кивнула препод. – Комиссии придется снять несколько балов за такую необязательность.
– Ничего страшного, – широко улыбнулась Ангелина, поправив белоснежный воротник рубашки. – У меня есть еще сотня бонусных балов оставшихся от добровольной практической работы в «Зоне-М».
– А… – нахмурилась педагог, – Так ты та самая студентка, отважившаяся пройти практику в самой проблемной тюрьме Конфедерации? Ну что же, смело. Думаю, комиссия учтет этот факт. Следуйте к выходу. Там вас ждут сопровождающие, которые выведут вас к лифту. Попрошу не задерживаться.
Спустя неделю после этого случая, Ангелину вызвали в кабинет декана зав кафедрой эмоциональной животнологии. Разговор состоялся короткий и по существу.
– Мы ознакомились с результатами вашей отчетной работы на тему первых эмоциональных реакций направленных в сторону Иного пола и… нашли ее очень… экстравагантной.
Ангелина вопросительно уставилась на своего потенциального руководителя.
– Разрешите присесть? – задала она вопрос белыми губами. Начало не предвещало ничего хорошего.
– Думаю, вам стоит постоять, – криво улыбнулась деканша.
Она как всегда была нелепо и не по моде одета, а в квадратном неуютном кабинете, как и пять лет назад, пахло спиртным. Скорее всего, где-то припрятана начатая бутылочка конька или анисовой водки. Ангелина так же почувствовала запах горького шоколада и еще какой-то цитрусовой еды. Совершенное нарушение закона. Самим же законом. Злоупотреблять спиртным запрещалось всем и каждой жительнице Конфедерации с 2156 года. А обедать в рабочее время, не по графику – вообще неприлично.
– Я не прохожу на следующий курс? – не выдержала девушка. От запаха спиртного у нее началась кружиться голова.
– Замолчите, – коротко отрезало начальство, – Здесь я задаю вопросы. Как вы сами оцениваете свой минутный труд? Три слова на скомканном листке бумаги – это не то, что вся кафедра ожидала от лучшей студентки курса.
– Оцениваю? – растерялась Ангелина и вжалась в бетонную стену, – Мне сложно оценивать. Я лишь руководствовалась первым полученным эффектом. Я всегда работаю по системе. Еще на первом курсе мною был досконально изучен эффект первого впечатления. Он и был основой моего отчета. Да, я виновата, что потеряла бдительность и оставила свой флеш бук дома, но… это не меняет дела. В электронном виде вы получили бы точно такое же описание ситуации. Зачем мне придумывать неправду, если правда заключается всего в трех словах? Вот мое личное понимание ситуаци. Я проучилась пять курсов и знаю все основы государственной и медицинской системы нашей страны. Мне нет разницы, где применять эти знания – в женской тюрьме или мужском раю, – вздохнула Ангелина, – Для меня два этих понятия – не идеальны. Ни с точки зрения человеколюбия ни с других морально-этических точек зрения.
Девушка буквально выдавила из себя последнее предложение и сползла на рядом стоящий железный стул.
«Святые небеса, зачем она все это наговорила? Кто ее за язык тянул? Теперь ей точно дадут пинок под зад».
«Принята на шестой общеобразовательный курс государственного института «Экомед». Кафедра психологического дознания с последующим трудоустройством в компанию «Эконтер». Предварительно одобренная должность – третий заместитель руководителя отдела» – значилось в открытом письме по месту жительства, пришедшей ей через несколько дней.
Уже позже, когда Ангелина анализировала свой минутный срыв в кабинете декана, спровоцированный тем, что она не приняла зомбирующие таблетки Женофарма, и пришла к выводу, что эта нелепая случайность навсегда и бесповоротно изменила всю ее жизнь. А так же судьбу всего человечества…
2234г. Наши дни.
Телефонный звонок застал Ангелину в спорт-зале. Накануне Лиза сказала, что она стала толстеть, поэтому Ангелина решила заняться хоть каким-то физическим трудом. Она ненавидела спорт, но в этом комплексе были тренажеры, позволяющие ничего не делать: просто лежать на диване и читать книгу. Они не пользовались уважением среди любителей потягать железо, но зато были очень эффективны в борьбе с лишним весом. От мыслей о предстоящем диетическом обеде ее отвлек телефонный звонок, неприятно завибрировавший в ее ухе.
– Але, ты где? – услышала она знакомый голос, нажав на датчик, помещенный в ушную раковину.
– В спорт-зале, – устало промямлила Ангелина.
Прикрепленные «жучки» безжалостно гудели на ее бледном теле, облаченном в удобный спортивный костюм. Тренажер явно намеревался избавить ее от любого проявления несовершенства.
– Через час собираемся в «Плазе», – бодро сообщила ей Лика. – Будут все. Оденься прилично.
– Хорошо, – обреченно ответила девушка и отключила связь.
Она совсем забыла, что сегодня пятница и по традиции, они с подругами собрались в ресторане гостинцы «Плаза», отстроенной в самом центре престижного района с торжественным называнием «Верховная жрица». Здесь располагалось элитное жилье крупных предпринимателей, некоторых политиков и даже звезд шоу-бизнеса. Именно в одном из таких домом жила близкая подруга Ангелины, Вита. Она была дочерью богатой мамы – хозяйки крупной сети художественных галерей и именно благодаря ее связям, Ангелину вообще взяли на первый курс «Экомеда».
Тяжело вздохнув и уже предвкушая традиционные разговоры о любви, сексе и деньгах, Ангелина поднялась со своего кресла и отправилась переодеваться. Она совершенно не собиралась выглядеть прилично и дорого, тем более, что с ее скромными доходами, это было невозможно. Через час она уже ехала в такси, виляя на скоростной «Kia» по проспектам своего города. Мимо мелькали таблички с названиями учреждений, магазинов, школ, кафе и ресторанов. Везде было чисто и ярко. Толпы женщин, одетых в разную одежду, неторопливо шли по улицам, некоторые переходили пешеходный переход, другие разговаривали по телефону или вглядывались в экраны своих флеш буков.
«Абсолютный дурдом», – думала Ангелина, подъехав к нужной улице и выпрыгивая из машины. Гостиница «Плаза» возвышалась над девушкой, словно огромная гора, поблескивающая в свете отражающих стекол и зеркал. Еще минута и вот Ангелина входит внутрь. Двери перед ней услужливо раскрываются в разные стороны, словно каждый в этом месте рад ее личному присутствию. Ресторан гостиницы располагался на десятом этаже, фактически весь этаж был отведен под зону популярного заведения. Общий стиль обстановки, выполненный в цвете розового золота, явно говорил о достатке женщин, посещающих это место. Повсюду стояли огромные вазы с белыми лилиям, играла ненавязчивая музыка, и чувствовался едва уловимый аромат свежей выпечки.
– Привет, детка, – по-кошачьи промурлыкала Вита, даже не поднимаясь с белого кожаного кресла на длинной металлической подставке, – Присаживайся. Я заказала нам яблочный грог.
– Ты же знаешь, я не люблю грог, – скривилась Ангелина и придвинув высокий стул поближе, с удовольствием устроилась в нем.
Приятельница сидела напротив и непринужденно красила губы ярко красной помадой. У нее было тонкое вытянутое лицо, красивые раскосые глаза и высокий лоб, который покрывала густая медная челка. Вита была шикарной девушкой и прекрасно знала это. Ангелина невольно улыбнулась, глядя на ее модный клетчатый костюм и белую накидку из искусственного песца на хрупких плечах. Внезапно на теле Ангелины что-то громко зажужжало. Вита оторвалась от своего занятия и вопросительно уставилась на подругу. Ангелина пожала плечами и засунула руку под юбку. Вита оглянулась и прыснула со смеху, но Ангелине было не до смеха. Мышцы ее болели, вдобавок девушка обнаружила, что под правым бедром все еще закреплен работающий жучок. Из-за этого непрекращающегося сокращения мышц, нога нестерпимо ныла. Отцепив его одним рывком, Ангелина небрежно бросила его на стол.
Тем временем девушка-официантка, с темной копной взъерошенных волос и выбритым затылком, протянула им электронное меню.
– У нас сегодня свежий говяжий суп, рекомендуем, – сладким голос сообщила она.
– С каких пор вы подаете говядину? – присвистнула Вита.
Ангелина лишь покачала головой. Она давно привыкла в беспардонной и избалованной подружке.
– С тех пор, как вышел закон об искусственном выводе рогатого скота, – не моргнув глазом ответила официантка.
– Коровья порода вывелась столетие назад, я читала об этом в экологическом еженедельнике, – возразила ей Вита. – Вы хотите сказать, что теперь говядина стала общедоступной?
– Я лишь хочу сказать, что в нашем меню появился говяжий суп, – улыбнулась ей девушка и поправила бакенбарды. – За большие… Очень большие деньги.
– Вы выводите коров прямо здесь? – насмешливо оглянулась Вита, видимо надеясь увидеть позади себя зеленую лужайку с пасущимся стадом. Однако, вместо этого, картину дополняли сидящие за своими столиками женщины. Ресторан был заполнен наполовину. Дамы разных возрастов и комплекции восседали на своих высоких стульях и о чем-то без умолку щебетали. Их объединяли похожие прически и бледноватый цвет лица.
– Нет, у нас заключен контракт с компаниями, занимающимися выведением этих животных, – донесся голос сотрудницы.
– Интересно, почему нельзя искусственно выводить мужчин? – расхохоталась Вита, – Ладно, принесите нам говяжий суп, салат с какой-нибудь зеленью и витаминным комплексом.
– Клонирование тоже запрещено законодательством, – заметила Ангелина и улыбнулась краешком губ, – За это наказание посерьезней, чем твой сегодняшний обед из коровы.
Вита скривилась и беспардонно показала подруге язык.
– Спорю, они уже давно делают это, – заметила она, отпивая из красивого бокала, глоток минеральной воды с лимоном. – Наверняка есть какая-нибудь лаборатория, где уже давно занимаются клонированием Иных для перепродажи на черном рынке. Никогда об этом не думала?
– Даже не могу себе представить, – закатила Ангелина глаза.
Буйная фантазия Виты всегда ее удивляла. Хотя чего греха таить, иногда тропки ее воображения уходили не так далеко от истины.
– К тому же, – добавила Ангелина нехотя, – Вспомни о смертности таких детей. Мальчики не доживали и до трех лет.
– Подруга, это не прилично, – скривилась Вита. – Я хочу спокойно пообедать. Давай сменим тему.
– Прости дорогая, – кивнула Ангелина.
– Вы принимаете к оплате чипы «Сайбер-Банка»? – обратилась Вита к официантке тоном человека, который вообще не привык разговаривать с обслуживающим персоналом.
– Да, конечно.
Безликая девушка в хлопковом белом платье, больше похожем на обернутую вокруг тела простыню, покладисто кивнула и неслышно удалилась.
– Как мне надоели эти тренировки… – промямлила Ангелина недовольно, потирая больную ногу. – Лиза очень хочет, чтобы я была красивой и худой. Как все бабы этой планеты.
– Тогда тебе нужно отрезать свою грудь, моя дорогая, – услужливо посоветовала ей Вита и поправила модный дорогой галстук из коричневой замши.
– Не напоминай ей об этом, – услышали они позади себя веселый голос.
Это была Лика. Она широко улыбалась и выглядела восхитительно в своем новом темно-зеленом костюме. На ее голове красовалась желтая шляпка-цилиндр не подходящая в тон, а в руках сверкала блестящая сумочка в мелкую клетку.
– Ну, ты прям как на свидание, – усмехнулась Вита, отодвигая свой стул, чтобы приятельница могла протиснуться на свое место.
Лика быстро поцеловала подруг в щеку и уселась напротив, закинув ногу на ногу.
– А я и правда собираюсь на свидание, – подмигнула она не накрашенным глазом. – Сразу после вас я встречаюсь с Дэнис.
– О нет, – схватилась за голову Вита. – Ты не можешь встречаться с этой мужланкой.
– Почему? – обижено закусила губу Лика.
– Потому что она ненормальная, – убежденно воскликнула Вита. – Она считает себя Иным. Или иной? Короче, у нее какие-то проблемы с головой.
– Неправда, – обиженно надулась Лика, – Она просто живет в ногу со временем. К тому же, она довольно красива и внимательна.
– О, Боже… – закатила Вита глаза.
– За неделю общения Дэнис подарила мне два букета и еще один презент от дорогого бренда, – гордо добавила Лика.
– Она использует тебя и бросит, – скривилась Вита и отпила большой глоток воды из бокала. – Эта баба глотает Женофарм, и еще другие странные таблетки без разбора. В ней совсем не осталось женскости. К тому же, я слышала, что она собирается сделать себе операцию по смене нашего пола.
– Ну и что, – пожала плечами Лика. – Так делают многие.
– Да, но… – протянула Вита, многозначительно закатила глаза, но так и не решилась продолжить свою мысль.
Никто не решился продолжить. Хотя каждый из женщин прекрасно знал, что происходит с теми, кто не желает жить по законам природы. Их было много на улицах Конфедерации. Их вообще стало очень много с тех пор, как операции по смене женского пола легализовали. Мода на мужчин стала слишком популярна в этом мире: было принято стричься под мальчика и выглядеть, словно ты и правда мальчик.
Ангелина невольно огляделась. Вот и здесь они тоже есть. Эти женщины… наполовину мужчины. У них нет груди, они симпатичны и опрятны, одеты во все строгое и бесформенное. Либо наоборот, слишком обтягивающее. Вот, за соседним столиком воркует милая парочка. Она – лет сорока и ее пассия, полностью олицетворявшая красоту и притягательность нынешнего века: худая, юная, с короткой стрижкой каштановых волос и огромными глазами, как у рыбы. Всему виной – объемные линзы, оптически увеличивающие веко. Она сидела, закинув длинную ногу на ногу, но даже издалека Ангелина видела, как выпирает из кожаных брюк, ее пришитое хирургическим путем, мужское достоинство. Ангелина знала, что эти органы искусственно выводят в лабораториях и используются исключительно, как блажь – источник наслаждения и удовольствия современных жительниц планеты. Такие женщины неспособны к воспроизводству детей и не столь важно, носителем какого пола они являлись. Мода на гермафродитов – еще один бич нынешнего века.
– Не будем обсуждать Дэнис, – недовольно закрыла тему Лика, – Это всего лишь моя личная жизнь. Я совсем не собираюсь регистрировать с ней с ней отношения в государственном реестре.
– Это нынче не в моде, – кивнула Вита, как бы соглашаясь с подругой. – Для того, чтобы жить вместе, совсем не обязательно расписываться.
– Подумать только, – всплеснула руками Ангелина.
Подруги вопросительно на нее уставились.
– Столетия проходят, а в этом мире ничего не меняется, – рассмеялась она, – Хотя, откуда вам знать. Вы же ни одной книжки по истории не прочитали.
– Ну почему же, – улыбнулась Вита снисходительно, – Я, например, в курсе, что означало понятие «гражданский брак». Просто теперь вместо домашних животных мы заводим себе мужчин.
– Этим могут похвастаться немногие, – с легкой нотой зависти заметила Лика. – Те, кто обладает очень большими деньгами. Очень большими.
– Да, например я, – радостно кивнула Вита и достав тонкую сигарету из портсигара, ароматно закурила. В это же время, незаметно подошедшая официантка поставила перед гостями поднос с вкусно пахнущим бульоном.
– Вам внести штрафную санкция за курение в счет? – равнодушно поинтересовалась она.
– Да, пожалуйста, – согласно кивнула Вита и расстегнула свой пиджак, обнажая полупрозрачную белую ткань, натянутую на голое тело.
Ангелина мельком бросила взгляд на ее обтягивающую футболку и не без зависти отметила полное отсутствие молочных желез.
– Девочки, вы будете курить?
Вита обвела собравшихся подруг карим взглядом и хлопнула короткими белесыми ресницами. Подруги отрицательно покачали головой и молча приступили к еде. Курение – непозволительная роскошь, которой баловались только самые успешные люди планеты. Оно было запрещено во всех странах мира. Воспользоваться сигаретой можно было, лишь заплатив баснословный налог.
– Как дела на работе? – спросила Лика у Ангелины, на секунду оторвавшись от трапезы.
– Ужасно, – покачала та головой. – Позавчера к нам поступил новый респондент. Странный тип. Он вывел меня из равновесия, я совершенно потеряла над собой контроль.
– А как же таблетки? – подруга быстро подняли на нее глаза.
– Вы же знаете, я стараюсь их не пить… – протянула недовольно Ангелина и оглянулась.
Она не хотела, чтобы ее кто-нибудь услышал. По закону, она обязана принимать «Женофарм», этого требовал регламент «Эконтера». Но по сути своей Ангелина использовала их только в самых крайних случаях. Ей казалось, что от этих таблеток у нее плавится мозг. С одной стороны они давали приступы облегчения, особенно в нерегулярный предменструальный период, а с другой – девушка чувствовала искусственной куклой, не способной руководить собственными действиями и желаниями.
– Так что с этим мужчиной? – в один голос спросили подруги. В их глазах читался неподдельный интерес. Ложки с едой зависли в воздухе и застыли.
Ангелина закусила нижнюю губу и поняла, что сболтнула лишнего. Подруги явно томились и определенно ждали продолжения. Женщины были нетерпеливы, и когда речь заходила о чистокровных Иных, не могли умерить свои инстинкты. Им было интересно. Любопытно. Они страдали от отсутствия информации, мучились от невозможности хоть краешком пальца прикоснуться к мужчинам. За последние несколько лет никто из них так и не выиграл в эту дурацкую государственную лотерею и не получил возможность личной аудиенции с Иным. Подруги завидовали Ангелине, потому что она имела возможность общаться с мужчинами, пусть даже это была всего лишь ее работа.
– Ну, так что? – подпрыгнула Вита на своем месте. – Что там с этим мужчиком? Ты видела его? Трогала его?
– Может вы даже целовались? – взволнованно воскликнула Лика и прижала руки к сердцу. Ангелина недовольно скрестила густые правильной формы брови.
– О чем вы, – отмахнулась она, – Конечно, мы не целовались.
Ангелина скривилась, на секунду представив это. К горлу тут же подступила тошнота.
– Его поймали на границе, – продолжали она осторожно, – Он беглец. Несанкционированный беженец. И он зачем-то проник на территорию «Зоны-Н». Его засекли, когда он прятался в мусорном отсеке. Потом долго гнали вдоль лесополосы, он пытался там скрыться. Ну а затем повезли под конвоем в камеру предварительного дознания. И даже оттуда он каким-то образом сбежал.
– Как оттуда можно сбежать? Я слышала, что это невозможно… – задумчиво пробормотала Вита, выдыхая плотный столб сигаретного дыма.
– Вот и я думаю. Как? Везде генетические коды, отпечатки пальцев, ДНК-распознаватели и еще куча каких-то защитных приспособлений. Как он вообще мог открыть дверь? Никто не понимает, – покачала головой девушка.
– А дальше то что? – взволнованно произнесли Лика, – Ты хоть понимаешь, что только что рассказала? Это же круче, чем сходить в кино!
– Ничего дальше, – вздохнула Ангелина, – Я пыталась его разговорить, мне нужно было сдать чертов отчет. Но этот тип даже и не подумал со мной общаться. Я стараюсь не думать о своем профессиональном провале.
Ангелина не стала добавлять, что уже голову себе сломала, осмысливая все возможности его передвижений по городу или «Зоне-Н». Как он вообще умудрился проникнуть в их мир.
– Его поймали только через неделю в лесах тайги, – продолжила она без энтузиазма, – Иному просто не повезло, сканер вычислил его по каплям крови, которые он оставлял на земле, пытаясь скрыться. Ну а дальше, вы знаете.
– Его били? Сейчас он в Эконтере? – заинтригованно прошептала Лика, расширив свои голубые глаза до размеров чайных блюдец. – Святые небеса, как это все волнительно!
– Да, – кивнула Ангелина, искренне соглашаясь с ней. – Я успела поволноваться.
– Кто его мать? – заинтересованно спросила Вита.
В ее голове тут же родились многочисленные приключенческие образы. Она жаждала интриги и продолжения.
– Я не знаю… – пробормотала Ангелина.
Вита попала в точку, ведь это был ее личный провал.
– Он не сказал, – добавила она обреченно, – Он вообще ничего не сказал, того… что могло бы пролить свет на его происхождение.
Ангелина напряженно вздохнула, ожидая дополнительных вопросов. Они не заставили себя ждать.
– Его пытали?
– Он избил кого-нибудь?
– Какое у него тело?
– Он похож на небожителя?
– С ним уже спал кто-нибудь?
Вопросы продолжали сыпаться.
– Как всегда… – пожала плечами Ангелина и устало протерла виски.
Воспоминания об Александре раздражали ее. Она думала о нем и днем и ночью, а теперь ей приходится перечислять подробности их знакомства своими подружками. И зачем только она завела эту тему?
– И что стало известно после пыток? – Вита как можно ближе придвинулась к Ангелине.
Девушка почувствовала ее сладкое сигаретное дыхание. Это был эксклюзивный табак с экстрактом ванильного дерева. Потрясающая сигарета ручной работы для самых искушенных.
– Ничего, – попыталась закрыть тему Ангелина, проклиная себя за то, что так неосторожно ляпнула им о своей работе.
– Он так ни в чем и не признался? – ахнула Лика.
Уж она-то знала, как умеют допытываться в «Эконтере». На курсе дознавания Лика набрала восемьдесят четыре бала.
– Ни в чем… – протянула Ангелина и вытерла салфеткой рот.
С говяжьим супом было покончено. Девушка отметила про себя, что заказала его в первый и последний раз. Он того не стоил.
– Это первый человек его рода, не обладающий ни сертификацией, ни порядковым номером. Я две ночи не спала пытаясь понять, откуда он взялся. Все в нем отличается от тех мужчин, которых мы знаем. От тех, что нам показывают , кого я вижу каждый день в этом их небесном раю. Они… другие. Точнее он – другой.
– Что значит другой? – нахмурилась Вита. – На кого он похож?
– На дикаря, – усмехнулась Ангелина. – Дикий, невоспитанный. Напрочьлишенный эстетики. Мужчина… как бы вам объяснить, – она задумалась на секунду, – Я чувствовала его запах… он смешался с его потом. И это был самый сладкий аромат, что мне приходилось чувствовать. И вы знаете, – Ангелина задумчиво прищурилась, – Он понял это…
– Что понял? – озадачено спросила Лика, теряя остатки терпения и буквально подпрыгивая на своем месте.
– Он понял, что я… я… – Ангелина замешкалась, не решаясь признаться в чем-то важном, даже себе.
– Ну что же?! Что?! – хором закричали подружки. На них сразу стали оборачиваться посетители «Плазы».
– Он понял, что я хочу его… – шепотом закончила девушка и улыбнувшись, прикрыла рот рукой. Будто выдала какую-то страшную тайну.
Подружки заинтриговано замолчали и с томлением посмотрели на Ангелину. В их глазах она прочитала восторг и возбуждение.
– И что теперь? – спросила Вита. – Ты попросишь у него встречи? Он ведь может дать тебе ее?
– О нет, – ухмыльнулась Ангелина. – Этот козел только и делал, что издевался надо мной. Для него я лишь игрушка, созданная, чтобы поднимать ему настроение. Вы не замечали, что сейчас женщины только и делают, что развлекают мужчин.
– Ты дура, – убежденно кивнула Вита. – У тебя есть возможность попросить у него аудиенцию и по закону, он может дать согласие. Вы проведете вместе ночь! Ему стоит только захотеть!
– Ну, без моего согласия, такое врятли возможно, – цинично ответила Ангелина, хотя совершенно не была уверена в своих словах.
– Ты мельтешишь у них перед глазами круглыми сутками! Каждый год участвуешь в этой лотерее и еще ни разу ни с кем не переспала! На кой черт я пробивала тебе дорогу в «Эконтер»? – искренне возмутилась Вита.
– Вообще, я думала, что ты хочешь, чтобы у меня была неплохая зарплата и перспективное будущее, – растерялась Ангелина.
– Да на черта мне твоя зарплата?! – возмутилась до глубины души Вита, – И кого волнует твое будущее, если оно облачено в монашескую рясу? Объясни мне, как и почему ты до сих пор не трахнулась с Иным?! Ну как такое возможно?
– Дело в том, что я не участвую в лотерее… – осторожно заметила Ангелина и все-таки взяла со стола одинокую сигарету.
Один раз можно и шикануть, тем более, что Вита скорее всего, оплатит их счет. Человеку ее должности не по карману не то, что закурить, даже в «Плазе» сидеть не по карману. Один обед здесь стоил как ее месячное жалованье.
В после зрения сразу возникла официантка и характерным жестом предложила оплатить запрещенное удовольствие. Ангелина едва заметно кивнула и поднесла к сигарете горящий кремень. Через минуту она почувствовала, как сочный ванильный дым проникает в ее легкие. Стало значительно легче. Отвечая на нескончаемые вопросы подруг, Ангелина вся вспотела.
– Ты сошла с ума?! – хором опешили девушки, едва до них дошел смысл сказанного.
Их лица вытянулись и стали похожи на две неспелые груши, с едва заметным желтоватым оттенком.
– Как это ты не участвуешь в лотерее? Все участвуют в лотерее! Все! – заорали они на весь ресторан. Посетители стали оглядываться на наш столик и неодобрительно качать головой.
– Все участвуют, а я нет, – буркнула Ангелина недовольно.
– Но почему?! – возмутились подруги. – Как ты вообще могла не говорить нам такую важную информацию!
– Потому что я вижу мужчин каждый день и ни один из них не вызывает во мне… интереса… – подытожила Ангелина. – К тому же, как вы знаете, я совершенно не предназначена для материнства.
– Ну ты и дура, – еще раз заметила Вита и откинулась на спинку своего кресла. – Ты просто невероятный человек, – добавила подруга, будучи полностью уверенной в том, что Ангелина свихнулась. Та не стала ее переубеждать.
Сентябрь 2234г. Офис компании «ЭКОНТЕР». Территория «Зоны-Н».
– Плутонову ко мне.
Тяжелый прокуренный голос светловолосой женщины лет шестидесяти раздробил глухую тишину просторного кабинета. В другом конце длинного коридора, за массивной железной дверью тут же раздался звук легкого щелчка. На рабочем столе молодой женщины что-то квакнуло. Ангелина вздрогнула и оторвала глаза от давно написанного отчета. На экране флеш-бука высветилось сообщение от секретаря начальницы: «Срочно прибыть в кабинет».
Ангелина тяжело вздохнула и заставила себя подняться из-за стола. Одежда на ней смялась, она почти не спала всю предыдущую ночь. С тех пор, как девушка познакомилась с Александром, ее жизнь в корне поменялась. Теперь этот гад продолжал являться к ней во сне. Она закрывала глаза и видела перед собой лишь его угловатое грубое лицо, щетину и шрам. Что с ней происходит, Ангелина доходчиво объяснить не могла. Иногда казалось, что она медленно, но верно сходит с ума.
– Сейчас буду, – бросила девушка в громкоговоритель и быстрым шагом направилась к выходу.
Возле длинного зеркала, Ангелина на секунду задержалась и поправила короткую стрижку. На лицо, хронический недосып и что-то еще. Зрачки сужены, пониженное давление и полное нежелание работать.
Ангелина отряхнула крошки от печенья с брюк и набрав в легкие побольше воздуха, вышла из кабинета. Через пару минут она уже была у начальницы.
С ней поздоровались кивком головы и предложили сесть в кресло, располагавшееся напротив. Ангелина согласно и не без удовольствия плюхнулась в мягкую голубую кожу. Вот она мечта идиота – спать в этом кресле всю жизнь. И не вставать с него ни при каких обстоятельствах. Заработать бы достаточно денег, чтобы поставить такое чудо кресло у себя дома. Это был бы ее любимый предмет мебели.
– Ангелина, – суровым тоном начала Мария Юльевна.
Высокомерный тон начальницы не предвещал ничего хорошего. На памяти Ангелины, с ней разговаривали так всего один раз – при поступлении. Она получила официальные документы, оформила медицинскую книжку, сдала кучу ненужных никому анализов и спустя год ожидания, ей все-таки позвонили. И голос у ее руководителя тогда был такой же, будто она заведуют не отделением, а как минимум, военно-оборонной базой на северо-востоке Конфедерации. Начальница была грузная и плотная, похожая на шоколадно-сливочный торт, покрытый толстым слоем безе. Немолодая женщина много потела и постоянно вытирала лоб ярким желтым платком известной дорогой марки. Она была очень богата и никогда не скрывала этого. Уши ее были по старинке проколоты, хотя сегодняшняя мода этого не предусматривала. Мария Юльевна выглядела так, словно сошла с фотографии конца 20 века. Длинное льняное платье, свободно опоясывало ее грузную фигуру. На голове коротко стриженные черные волосы и накрученная на плойку челка. Полные ноги женщины как будто переливались в свете лампочек из за неудобных чулок в составе которых была лайкра. Стопы были обуты в квадратные сандалии с блестящими ремешками.
– Ты слышишь меня? – раздалось вновь.
Мария Юльевна подняла голову и внимательно посмотрела на Ангелину.
– Да, да, конечно, – кивнула девушка и состроила самое серьезное и деятельное выражение лица, на которое была способна.
– Я прочитала твой отчет о новом респонденте, – сухо заметило начальство.
– О ком это? – спросила Ангелина, хотя прекрасно понимала, кого она имеет в виду.
– Я думала, у тебя хватит совести не устраивать здесь цирк, – раздраженно кивнула Мария Юльевна и открыв знакомую Ангелине папку, принялась демонстративно что-то в ней изучать.
– Я понимаю, это не совсем то, что от меня требовалось, – промямлила Ангелина. – Но он необычный Иной. Он совершенно не шел на контакт.
– Я знаю, – кивнула начальница, – Более того, это единственный пойманный мужчина на моей памяти, который ни слова не сказал, даже… при воздействии на него определенных методов. Мы до сих пор не знаем о нем ничего.
– Но… может, со временем… – осторожно пробормотала Ангелина.
– Мы не имеем права держать его тут до бесконечности. Мы должны действовать в рамках законодательства. А оно говорит, что измываться над представителем этого прекрасно пола мы не имеем права.
– Но мы, часть государства… – растерялась Ангелина.
– Да, но есть закон, – холодно перебила ее Мария Юльевна и поднялась со своего места.
Она торопливыми и тяжелыми шагами приблизилась к девушке, так близко, что той пришлось задрать голову, чтобы видеть недовольное лицо своего руководителя.
– Что вы от меня хотите? – вырвалось у Ангелины. Поза была неудобная и крайне унизительная.
– Я хочу, чтобы ты вплотную занялась этим делом. Занялась, разобралась и закрыла его, наконец. У нас есть несколько месяцев, прежде чем эти чертовы активисты и защитники мужчин не затаскают нас по судам.
– Я не хочу заниматься его вопросом… – взмолилась Ангелина и закрыла глаза руками. – Он настоящее животное!
– Он обычный самец, ничего необыкновенного, – возразила начальница. – Я должна напомнить тебе, что за твое место идет настоящая борьба. И пока ты справляешься со своими обязанностями, я закрываю глаза на всех желающих, оказаться в твоем кресле. Но если ты провалишь это дело, то обещаю, со следующего месяца ты вылетишь отсюда. Безо всяких рекомендаций.
– О, нет… – вздохнула Ангелина осознав всю обреченность своего положения. – Что от меня требуется?
– Выяснить, откуда он. Имена, местоположение сообщников и так далее. Возможно, он соучастник оппозиции, этих придурков из мужского сообщества. Борцы, мать их, за справедливость. Наверняка, именно они помогли ему взломать нашу базу. Чего он хотел там найти? Там нечего искать, только сухие факты и архив. Что ему нужно? Вот главный вопрос.
Мария Юльевна задумалась и оторвала свой взгляд от Ангелины. Та сразу же выдохнула и откинулась на спинку стула.
– Я чувствую, здесь что-то кроется… – пробормотала начальница, – У меня чутье на такие дела. Я не просто так сижу здесь двадцать лет, – добавила она задумчиво, – Если мы не справимся силами нашего отдела, то его отдадут в следственный отдел прокурора по округу и тогда, это длинная цапля точно допытает его.
– Может, оставить его в покое? – с надеждой спросила Ангелина. Мария Юльевна тут же гневно уставилась на нее.
– Ты хочешь, чтобы все лавры и премии достались этим извергам? Хочешь, чтобы они пытали его, мучили и кололи ему всякую дрянь? Мы психологи, – гордо сказала она, – Мы выше этих методов. И мы в состоянии хорошо делать свою работу. У тебя, кстати, отличные показатели по гипнозу. Попробуй поработать в этом направлении.
Ангелина невольно скривилась. Черт возьми, теперь ей точно не отвертеться.
– Иди, – бросила начальница раздраженно, – Мне надо принять «Женофарм».
– Хорошо, – обреченно кивнула девушка и поднявшись с места, направилась к выходу.
Возле двери, она на секунду обернулась и спросила:
– А что с ним будет, если мы ничего не узнаем? И никто не узнает?
– С ним будет то же самое, что случается со всеми остальными мужчинами нашего глупого мира.
Мария Юльевна замолчала на секунду, а затем добавила:
– Он станет хорошо-оплачиваемой проституткой и будет жить в раю. А теперь иди. Ты мешаешь мне работать.
– Подождите, а как же то, что он арестован? Разве его не отошлют на Северо-Двинские шахты? Или там… какая-нибудь тюрьма для экстремистов?
Начальница на секунду замерла, на ее лице промелькнула тень какого-то жалостливого снисхождения, а затем она медленно, видимо, чтобы до ее подчиненной успел долететь смысл сказанного, произнесла:
– Ангелина, может быть, я открою тебе страшную тайну, но ты должна знать, что вот уже много лет тюрем для мужчин не существует. Их закрывают по всему миру, потому что мужчины продолжают вырождаться и их мелкие пакости нашей империи не вредят. А вот тюрьма вполне может стать для них последним пристанищем. И согласись, если поставить на чашу весов все человечество, то мужчин вполне можно простить.
– Как простить? – опешила Ангелина. – Как закрываются? А как же их наказывать?!
– Да зачем? Зачем их наказывать?! – стукнула по столу Мария Юльевна. – Ты же видела, он стопроцентный самец. От такого Иного могут с радостью забеременеть многие сотни женщин. Он будет оплодотворять их без перерыва на обед. Мы обязаны сохранить его в Российской Конфедерации, пока контрабандистки не перепродали и не переправили его куда-нибудь за рубеж. Каждый новый мужчина – это достояние Конфедерации. Относись к этому с пониманием, и не будет никаких проблем.
Женщина с тяжелым вздохом откинулась на спинку великолепного кресла и жестом отправила девушку восвояси.
Ангелину сразу затошнило, и она быстро вышла из кабинета прямиком на улицу. Остановившись возле главного входа , девушка жадно вдыхала свежий прохладный сентябрьский воздух. Ее сильно знобило. Стянутая грудь мечтала вырваться на волю, но тугой жгут не давал Ангелине свободно вздохнуть. Она прикрыла глаза и прислонилась к бетонному сооружению. Это был памятник первой женщине-президенту. Она давно умерла, а ее тело покоилось на государственном закрытом кладбище охраняемое десятками женщин в форме. Ангелина брезгливо отшатнулась от постамента и пошла в сторону городского парка. Только там она могла по-настоящему расслабиться и отдохнуть от собственных мыслей. Вчера ей звонила мама и напоминала, что она уже полтора месяца не приезжает к ней с визитом. Ангелина прекрасно знала, чем заканчиваются такие встречи. Девушка не хотела ехать к матери. История их семьи была крайне неприятной для Ангелины темой. Единственная с кем ее мама находила общий язык, так это Лизавета. С первого дня знакомства, они будто были объединены одной общей идеей – рождение очередного отпрыска. Мама была уже в возрасте и не могла, да и не хотела рожать, а у Лизаветы был врожденный порок сердца и проблемы в структуре ДНК. Прежде чем забеременеть, ей нужно было сделать несколько серьезных дорогостоящих операций. Об этом, естественно никто даже не заговаривал. Да и зачем, если у них был другой, более доступный вариант. Ангелина. Которая, к несчастью, совершенно не хотела, чтобы ей подселяли Лизины яйцеклетки и оплодотворяли с помощью системы ЭКО спермой какого-нибудь давно умершего мужика, которого она даже в глаза не видела. Можно было конечно прийти в аптечный центр и выбрать из имеющейся базы какой-нибудь особенно симпатичный вариант. К примеру, Иного – европейца с голубыми глазами и светлыми кудрями. Можно даже узнать его имя и что он предпочитал есть на завтрак. А так же, чем увлекался, какими болезнями страдал, или кем был по жизни – страдающим меланхоликом или агрессивным холериком. Семя таких мужчин стоило довольно дорого по шкале от самого простого варианта. Дешевую сперму можно было легко достать, если она принадлежала плохо обучаемому хулигану, который только и делал, что валялся на диванах, развлекался с женщинами и не прочитал ни одной электронной книги, в то время, как обязательным образом был обучен грамоте и письму. И на каждого из таких мужчин найдется своя отчаявшаяся покупательница, страстно жаждущая себе ребенка.
Ангелине была ненавистна эта система. Она презирала всю ее сущность и саму идею воспроизводства. Иногда, правда, она задумывалась о своих убеждениях и приходила в ужас от того, что испытывает такое нещадное отвращение ко всему, что происходит в ее мире. Все-таки она член общества, звено большой и длинной цепочки этого уничижительного прогресса. Она – часть огромного женского племени и обязана жить по его законам. Почему нет? Все в этом мире счастливы и спокойны. Все получают все, что они хотят. Единственной прорехой в этом адском раю, остается полное отсутствие Иных. Но разве в них счастье? Разве это счастье, обладать мужчиной? Разве это счастье, любить его и чувствовать взаимные чувства? Разве это счастье… воспитывать вместе детей?
Ангелину мучали эти вопросы. Иногда, бродя по улочкам своего красивого и ухоженного города, она оглядывалась на случайных горожанок, пытаясь заглянуть в их глаза и хоть на секунду допустить, что кто-то из них думает, так же как и она…
1 октября, Церковь Святой Марии, Центральная часовня. 7.23 по федеральному времени.
– Я призываю всех женщин пришедших сегодня в наш храм, протянуть руки к Господу, открыть душу свою и покаяться, покаяться ему в своих грехах! Наша вера разрушена, наш мир переполнен женщинами возжелавшими стать мужчинами! Наш мир несется к погибели людской. Скоро на планете не останется ни одного мужчины, закончатся запасы их семени и мы погибнем! Грядет Новая Эра земли, наш век ознаменован концом света! Покайтесь, сестры! Ибо это единственное, что осталось нам!
Церковь Святой Анны была переполнена прихожанками. Они толпились в уголках прихода, прикрывая носы и рты влажными салфетками. Стояла нестерпимая духота, от чего у каждой второй кружилась голова, и сбивалось дыхание. Под ажурным и облепленным фреской потолком работали охлаждающие фильтры, но даже они не справлялись с таким количеством народа. В церкви давно не было ремонта и кое-где, штукатурка и пластик просто отлетели. Эти разрушения были видны невооруженным глазом. Все знали, что государство не хотело финансировать и поддерживать церковь. Они со снисходительным удовлетворением ждали, пока ветхие здания сами собой разрушатся. Однако все-таки находились богатые меценатки, пожелавшие сделать серьезные пожертвования на развитие и пропаганду церковного слова и дела.
С тех пор, как два столетия назад, человечество добыло неопровержимые доказательства того, что мы во вселенной не одни, религии в разных уголках планеты рухнули в одночасье. Люди перестали верить в Бога. Люди перестали ходить в Церковь и вскоре православие, как и другие общеизвестные доселе верования, потеряли всю силу своего бытия.
Остались, правда те, кто до последнего хранил верность Церкви и не отказывался от креста Божьего. К сожалению, с развитием цивилизации, а так же с почти полным исчезновением мужчин на планете, даже их вера пошатнулась. Многие были убеждены, что катаклизмы на Земле – это кара Божья за грехи человечества. Люди смогли справиться с глобальным похолоданием и потеплением на планете. Строили дамбы, более прочные дома, покорили космос. Люди научились отбивать от земной атмосферы пролетающие мимо метеориты и даже приручили Солнце. Но этого оказалось недостаточно. В мире, фактически лишенном нормального воспроизводства, где царила торжествующая атмосфера женского господства, не может существовать Бога. Ибо именно он создал и мужчину, и женщину бок обок идущими рядом, по образу и подобию своему, и многие считали, что именно Бог уничтожил мужскую расу, не предоставив женщинам ничего взамен.
Женщины, уверовавшие в то, что люди были созданы с помощью божественного начала, никогда бы не признали, что люди – всего лишь база ДНК высшего разума, а Земля – планета-инкубатор, хранитель древнего исторического вида. В любом случае, природа не учла всех особенностей земного существования. Сетка ДНК мутировала и процесс нельзя было остановить. Эра людей на земле неутешительно приближалась к логическому концу. Спасти земную расу могло лишь чудо. Или надежда. Государства предлагало женщинам систему, прочное и стабильное существование. Правительство учило женское племя гармонии, спокойствию и смирению. В то же время, Церковь дарила людям надежду и веру в жизнь. Среди жительниц земли нашлись те, кто выбрал и ту, и другую версию развития событий. Хотя бы в этом вопросе демократия будущего – определялась не принудительным способом убеждения, а личным выбором человека.
По субботам главная часть Церкви была полностью забита людьми. Они приезжали из разных уголков страны, чтобы послушать очередную проповедь настоятельницы Настасьи. Неизменно, женщина была облачена в голубую рясу, почти полностью покрывавшую ее тело и даже голову. Волосы ее, скрытые под тяжелой небесной тканью были так же коротко острижены. Брови и ресницы выбелены, их практически не было видно. Она обладала черными блестящими глазами, в которых отчетливо проглядывала страсть к делу, которым женщина занималась. Как только настоятельница поднимала свою тонкую и худую руку, все словно по команде замолкали, не решаясь нарушить благословенную церковную тишину. Многие, без перерыва крестились и что-то шептали в полголоса.
Ангелину притащила сюда Лиза, в надежде, что та исповедуется и покается перед Богом. Лизавета считала, что Ангелина нарушает закон Божий, отказываясь от материнства и работая в такой грешной лишенной всяческой веры компании, как «Эконтер». При этом ее совершенно не беспокоило, что из них двоих работающей единицей была все-таки Ангелина и даже если гипотетически представить скорую гибель всего человечества, то по крайней мере до нее нужно еще дожить. А существовать без честно заработанных денег крайне непросто, даже в таком идеальном женском мире.
– Сестры мои! – продолжала скандировать Настасья, стоя на широкой приставной сцене из грубого белого пластика.
Пол трещал и едва не проваливался под ней. Некоторые женщины даже встали поближе, чтобы быть рядом, если настоятельница все-таки рухнет в пологое пространство неустойчивого сооружения.
– Сегодня Великий День избавления! Я хочу, чтобы все мы взялись за руки и помолились Господу за тех наших сестер, кто еще не способен отличить тьму от света. Я верую в Господа нашего и верю, что мы не просто звери или неудачный эксперимент тех, кто считает нас своими детьми. Бог – единый отец наш! Вселенная безгранична и неосязаема! Вы всегда должны помнить, что путь к погибели нашей – не случаен. Давайте вместе спасем наши души! Спасем весь мир! Чем больше нас будет, тем сильнее и мощнее будет наша надежда! Надежда на новый, полный двуполых союзов и браков, мир! Детей, рожденных в полноценных семьях!
– Можно подумать, мужчины просто жаждали воспитывать детей и скреплять себя браком, – негромко усмехнулась Ангелина, обращаясь к Лизиному уху, – Твоя монахиня еще одна поклонница этих сказок. Если бы она жила пару столетий назад, то знала бы о том, что в конце двадцать второго века такое понятие, как брак вообще перестало существовать. А все почему?
Лиза недовольно взглянула на нее. Ангелина посчитала это молчаливым одобрением и шепотом продолжила:
– Потому что эти чертовы мужчины сами не хотели этого. Когда женщин стало втрое больше, эти с позволения сказать люди, попросту отказались от возможности связывать свою судьбу с одной и той же дамой. Это ли не цинизм? Понимать, что у тебя предостаточно выбора и поэтому ты можешь владеть сразу несколькими, невзирая на их протесты и не обращая внимания на то, что браки – это основа государственной системы. Брак – это порядок и законная норма, право женщины на защиту и прочный социальный статус.
– Ты зануда, – шепотом констатировала Лиза.
Ангелина ласково ей улыбнулась и незаметно для остальных, погладила по голове. Сегодня Лизавета нацепила на себя блестящий серебряный платок и была похожа на путеводную звезду, случайно упавшую с небес. Ангелина нравилось, как Лиза выглядела, единственное, что ей не нравилось, так это ее неустойчивая психика, предсказуемость и безвольность.
– Это ты слишком наивна. Мужчинам нравится властвовать, заниматься сексом со всеми подряд и развлекаться. Это их единственное предназначение.
– Побойся Бога, ты же в церкви! – закатила Лиза глаза. – Нас могут выгнать отсюда.
– Это будет истинным избавлением… – расслабленно кивнула Ангелина, – По крайней мере, это честнее, чем заводить гаремы из десятков женщин.
– О чем ты, это было очень давно!
– Но было же! Вспомни 2170 год. Целые общины, состоящие из одного такого феодала и кучи его наложниц, – Ангелина устало протерла виски, – Да пойми ты, нет для них такого понятия, как верность. Это бракованный вид. Люди с дефектами. Иной пол. Иной, – подчеркнуто добавила девушка и со скучающим видом уставилась на божественную процессию.
Монахиня тем временем, продолжала взывать к голосу разума и веры всех присутствующих. Женщины стали что-то выкрикивать ей, высказывая свое одобрение и поддержку.
– Государство лишает мужчин возможности выбирать! Их содержат, как зверей в клетках, воспитывают с полным осознанием того, что так и должно быть! Они не преподают им историю мужского сообщества, мировую историю человечества! Они называют этих несчастных Иным полом, вбивают им в головы, что они третий сорт, созданный лишь для женского блага! Их продают, по цене бриллиантового месторождения! Их не считают за людей! А ведь они тоже люди!
– О, – шепотом протянула Ангелина, – А вот это уже работа оппозиции. Попахивает внутренней пропагандой.
– Да замолчи ты, – обиделась Лиза, – Если ты не верующий человек, имей уважение к другим.
Девушки стояли в самом углу, зажатые тремя массивными прихожанками в длинных синих костюмах, и на них совершенно не попадал холодный спасительный воздух.
– Ты вообще в курсе, что за это могут посадить? – зашипела на подружку Ангелина.
Она прекрасно знала законы Российской Конфедерации. Вера – это одно, а пропаганда освобождения от женского гнета всех мужчин планеты – совсем другое. Любая провокация, призывающая к беспорядкам и несанкционированным демонстрациям с требованиями – прямая дорога в «Зону-М». Там быстро объясняли, что есть женщина, кто есть мужчина и как им вместе дальше жить.
– Она ничего такого не сказала! – противилась Лиза упрямо.
– Да, но рискни объяснить это представителям «Эконтера», например. Ищейки из прокурорского отдела наверняка стоят здесь где-нибудь в толпе.
– Представителям «Эконтера», такому, как тебе? – сузила Лиза свои красивые глаза, до размера маленьких щелочек.
– Мне ничего объяснять не надо… Я ни во что не верю, – пожала Ангелина плечами. – Ни в Бога, ни в «Эконтер», ни в государство, ни в вечную жизнь.
Лизавета с маской немого ужаса на лице, лишь покачала головой.
– Тебе срочно нужно исповедоваться, – убежденно заявила она. – Ты будишь гореть в аду.
– Если он есть, то конечно, – кивнула Ангелина и скептически улыбнулась, – С тех пор, как нас посетили инопланетяшки, я перестала верить даже в Будду.
Ангелина исподлобья взглянула на подружку. Судя по скрещенным на плоской груди рукам и воинственной насупленности, Лизавета ее иронии не оценила.
«Мама всегда говорила, что у меня нет чувства юмора» – подумала Ангелина и тяжело вздохнув, приготовилась слушать очередную порцию божественных нравоучений.
Едва девушки оказались дома, Лизавета закрылась в спальне и пол вечера демонстративно не разговаривала с подругой. Вот эту ее черту Ангелина ненавидела больше всего. Находясь в обиженном настроении, та будто отключалась от реальности и пребывала в состоянии полнейшего аутизма. Подходить к ней или просить у нее прощенья было бессмысленно. Пока Лизу само собой не отпускало, девушка из своей депрессии не выходила. Ей не помогали ни шоколад, ни цветы, ни сотни сказанных комплиментов. Ангелина в такие моменты мучилась и томилась. Ей до чертиков надоедали Лизины причуды, но отказаться от совместного проживания Ангелина не могла. Примерно раз в год ее посещала эта страдальческая мысль, она теплила и разогревала ее в своей душе, как грушевый пудинг с приторной сладостью надежды на лучшее. Эта мысль насыщала и наполняла ее радостью, сотней тысяч эндорфинов в минуту. Что может быть приятней, проснуться однажды в гордом одиночестве и понять, что сегодня у тебя на завтрак не яйца пашот, а любимая кукурузная каша с соевым молоком. И совсем не обязательно вставать в семь утра, как по будильнику и бежать в ванную комнату, чтобы Лиза ее не заняла на несколько часов подряд. Что вообще можно делать в ванной три часа? Одиночество так прекрасно, никто на тебя не обижается, а главное какая экономия!
Несколько раз в год они летали на лунную орбиту в дешевые отели эконом класса, гуляли по лунным паркам и нежились в грязевых «СПА» лунного грунта. Но даже это более чем скромное путешествие, в отличие от вип-курортной зоны Венеры, например, изрядно уничтожало Ангелинины запасы. Лизина позиция была непреклонна: она не собиралась работать. Ее предназначением был дом и материнство, которое она так же собиралась осуществить за счет чужой матки.
«Да я мужик, черт возьми. Мужик детородного возраста» – как-то подумала Ангелина и даже в зеркало себя рассмотрела. Внимательно и долго, будто хотела обнаружить в себе нечто новое. Может быть, щетину или увеличенный в размерах кадык. В современном веке от генетики можно было ожидать чего угодно. В экологических журналах часто писали о теории перерождения женщин в мужчин. Якобы самки древних животных при демографическом кризисе и отсутствии поблизости здоровых самцов, способны были мутировать, и приобретать физические возможности к воспроизводству. Мол, природа, сама знает, что делать в таких случаях. Ангелину всегда мучил вопрос, способны ли женщины этого мира мутировать, к примеру, в динозавров? Следующая по популярности мысль приходилась на их с Лизой взаимоотношения. Как она относится к подруге? Что чувствует к ней? И почему она вообще должна жить с Лизаветой? С тех пор, как в поле зрения попал Александр, Ангелина потеряла покой и сон. Она стала испытывать странное влечение к этому человеку, хотя видела его всего один раз. Девушка и прежде имела возможность общаться с Иными. Это была ее работа – дознавать, вести задушевные беседы с жителями райской зоны, успокаивать их нервы, вести документацию и сочинять километровые отчеты с максимальными подробностями. Но ни один из мужчин не вызывал в ней такое жгучее желание, не пробуждал в ее сердце громких сигналов и неведомых прежде чувств.
Однажды в интернете она накопала старинные сочинения какого-то в прошлом популярного поэта, славившегося своими любовными похождениями и откровенной прозой. Ангелина долго вчитывалась в строчки перевода его произведений и не могла уловить… о чем он вообще, черт его подери, пишет? Любовь, страсть, нежность, измены, страдания. Главной героиней всего этого бреда является женщина. В каждой строчке, в каждом стишке, в каждом слове – сквозила мужская любовь к женскому полу.
– Интересно, – подумала Ангелина, – Что бы он написал, если бы оказался лицом к лицу с нашей современной бабской реальностью? Что бы вдохновляло его?
Приступы прозрения и странных мыслей начались у Ангелины через неделю после того, как она окончательно отказалась от таблеток «Женофарм». В первый день у нее кружилась голова, на пятый что-то начало проясняться и она совершенно по-другому взглянула на окружающую ее действительность. Кажется, она стала понимать, как тут все устроено. Этот мир походил на сахарную вату – воздушный и сладкий, способный растаять и исчезнуть в любую секунду. Мужчина был той необходимой щепоткой соли, создающей нужный вкусовой баланс сладкого и соленого. Инь и Янь. На всей земле. И почему в этом рецепте ничего не было написано про Лизу?
10 октября 2234г. Отделение предварительного заключения «Зоны-Н».
13.45 минут по федеральному времени.
Железные магнитные двери с грохотом открылись, и Ангелина оказалась перед знакомым датчиком движения. Она быстро махнула рукой и подняла голову в сторону камер видео регистратора. Услышав характерный одобряющий гудок, девушка сделала несколько шагов вперед. Еще одна круглая дверь неслышно отворилась, и Ангелина вошла в ярко-освещенный коридор. Голубой свет струился из сотен лампочек и слепил глаза. Ангелина невольно зажмурилась. Ультрафиолетовая дезинфекция автоматически уничтожала любые бактерии. Через этот коридор пойманных респондентов провожали в частные палаты предварительного заключения. В каждой такой комнате имелась собственная ванная с полностью прозрачной душевой, свежие белые полотенца и небольшой коврик на бежевом кафельном полу. Руководство тюрьмы считало, что светлые оттенки способны успокаивать нервную систему пойманных заключенных, а домашняя обстановка поможет им чувствовать себя комфортно и почти свободно. Ровно настолько, насколько позволяло пуленепробиваемое стекло, защищающее Иных от несанкционированного побега.
В палате также располагалась небольшая односпальная кровать с большой синтетической удобной подушкой. Длинное покрывало, встроенный в стену плазменный телевизор последней модели и прикроватный столик на котором по вполне гостиничной традиции стоял небьющийся графин со свежей горной водой и ваза с фруктами. Завтрак обычно приносили прямо в комнату. В основном, он состоял из свежеприготовленной белково-липидной пищи – жареные яйца, бутерброды с грибами и плошка злаковой каши без сахара. Так же мужчина мог на выбор заказать пончики или оладьи, приготовленные в местном кухонном блоке. Кефир, соевое молоко и соки подавались без ограничения. Полдник, обед и ужин проходила в том же месте. Мужчинам запрещалось курить и буянить. Раз в два дня заключенному приводили обколотую «Женофармом» массажистку и та делала ему точечный массаж спины и стоп. Если Иной высказывал пожелание, в программу добавляли процедуры для головы и шейной зоны. В случае, если мужчина был перевозбужден, то мог запросить к себе в комнату любую понравившуюся ему женщину. Это могли быть сотрудницы тюрьмы или мужчинам предлагался каталог из возможных претенденток. Обычно документ был растянут на тысячу электронных страницу флеш-бука.
Ангелина не часто посещала эту часть небесной канцелярии, которая скорее походила на швейцарскую тюрьму времен конца двадцатого века. Все-таки у девушки был собственный кабинет, и ей не было необходимости тащиться в такую даль, лететь на автолете целых два часа, чтобы в итоге оказаться на их территории. Из курсов психологии, она прекрасно знала, что любые беседы с мужчинами, лучшим образом проходят, если ты предлагаешь им свои условия. Иным не нужно чувствовать себя вольготно или расслабленно, они сразу понимают, кто здесь хозяйка и стараются быстрее закончить ненужный обоим разговор. Во всех диалогах с мужчинами так или иначе обсуждались одни и те же вопросы, от которых Ангелину бросало в сон. У нее была огромная база самых глобальных проблем, волнующих Иных проживающих в Конфедерации:
«Мне скучно».
«Мне нечем заняться».
«Я не хочу заниматься сексом. Меня ничего не возбуждает. Я устал от женщин».
«Я влюбился в своего контролера. То есть, нет. Это было на прошлой неделе. Сейчас я влюблен в своего преподавателя по латыни».
«Почему меня не опускают в путешествие на Марсианские впадины? В прошлом месяце, Антонио с порядковым номером МСК54 был там целых два раза. Меня ущемляют?».
«Вы считаете меня красивым? Расскажите, почему я так не считаю?».
«Объясните своим поварам, пожалуйста, что я ем только слабо прожаренный лосось! Не сырой или горелый, а слабо прожаренный! Это что, трудно понять? Я что, много прошу?! Разве вы, в своем государстве не можете приготовить мне обычный слабо прожаренный лосось?! Вы что не понимаете, что это выбивает меня из колеи?!».
«Меня не возбуждают женщины. Мне нравится Макс из 22 блока».
«Я обязательно должен заниматься оплодотворением по средам? Скажите им, что я хочу выходной»
«Доктор, как вы считаете, почему инопланетяне с Нелиона не хотят больше с нами контактировать? Я очень боюсь конца света. Вы что-нибудь слышали о метеорите с юго-запада от орбитальной станции «КА-НАСА?»
«Вы не хотите провести со мной несколько часов? Я буду свободен после занятий по вокалу. После обеда. С 14 до 17 часов. Вас записать в мой график приема? Не смотрите на меня так, я вклиню вас без очереди»
«Что вы думаете о последнем матче воздушного поло над Финским заливом? Почему женская команда нашей Конфедерации снова проиграла? Вы считаете, что это не должно меня расстраивать?! Я в бешенстве!»
«Понимаете, мне постоянно снится кровь. Большие лужи крови, и толпы орущих женщин. Я совершенно не хочу участвовать в боях за первенство Конфедерации. Я не боксер. Не хочу, чтобы меня били. Разве я не могу просто заниматься тем, что мне нравится?»
«Доктор, вы можете погладить меня по голове? Я паршиво себя чувствую. А теперь обнять. Просто обнять. А вы знаете колыбельные? Мне очень необходимо материнское тепло»
«Скажите, ходят слухи, что у вас есть грудь? Это правда? Я могу посмотреть? Может быть, потрогать? Как вы думаете, они заставят вас ее отрезать?»
Ангелина устало протерла виски. Ну, эти доморощенные небожители хотя бы выросли в искусственно созданной среде. С этими-то хотя бы можно было договориться, например, посулить им что-то, пообещать, вколоть транквилизатор наконец. А вот пойманные респонденты – совсем другое дело. Никто из них не отличался покладистостью. Да и любые обсуждения с этими дикарями, из самых невинных перерастали в дебаты о политике, смысле жизни, философии и даже соревновании на знание истории, мифологии и транс-экс генетике. Ангелина была лучшей студенткой на курсе, но даже она иногда пасовала перед излишне образованными мужиками, которых обычно ловили где-то в лесу. У них что там, высшее учебное заведение среди елок и палок? И вот теперь девушке предстояло наступить на горло собственной песне и заняться делом «Н-игрик-325» с пометкой три икса, в переводе – повышенная степень важности. Это означало лишь одно – спросят с нее вдвойне.
С этими невеселыми мыслями, психолог быстро прошуршала невзрачной обувью по длинному узкому коридору, один раз свернула направо, поздоровалась с прошедшими мимо нее постом охраны и оказалась перед дверью с номером одиннадцать. На дне ее кармана заботливо покоились гормоны «Женофарм». Она взяла с собой целую банку и теперь предусмотрительно сжимала ее в кулачке левой руки.
«Быть или не быть? Вот в чем вопрос».
Ответ был отрицательным, поэтому Ангелина с готовность разжала руку. Баночка с характерным звуком упала в недра ее длинного серого пиджака. Собираясь на эту встречу, она долго стояла перед зеркалом и выбирала, что же ей надеть. Слишком короткое? Или слишком длинное? А может быть запаковать себя в черный костюм, одетый в последний раз на кремацию покойной бабушки? А что бы сказал этот дикарь если бы увидел ее в латексном сексуальном костюмчике от Юлианы Гюго? Он, наверное, сразу бы потерял дар речи, впрочем, как и все мед работники «Эконтерна».
Подумав об этом, Ангелина даже хмыкнула от удовольствия. Наверное, если когда-нибудь она решит уволиться, то это будет именно так – в обтягивающем латексе и с длинным рыжим париком. Все, как в прошлых веках нашей эры. Однако поразмыслив, она все-таки остановила свой выбор на бледно-голубой брючной форме из натуральных тканей и похожих по цвету туфельках без каблука, модной в этом сезоне квадратной формы. На улице было прохладно, поэтому Ангелина захватила с собой синее пальто с подкладом из искусственного кролика, и обязательную папку с электронными документами. Девушка надеялась, что этот сеанс не продлится дольше положенных сорока с лишним минут. Все-таки… им особенно нечего было выяснять. Важно лишь то, как этот мужик появился на территории Конфедерации и зачем вообще он сюда пробрался? Возможно, у него есть подельники? А может быть, ему помогает кто-то из женщин? Вот уж интересно. Хотя нет. Совершенно ничего интересного. Скорее бы избавиться от этого дела.
Тяжело вздохнув, Ангелина решительно прикоснулась картой доступа к инфракрасному датчику на двери, та слегка дернулась и неслышно приоткрылась. Протянув вперед руку, девушка спокойно вошла в палату и закрыла за собой дверь. Кажется, это было ее первой стратегической ошибкой.
В светлой просторной комнате никого не было. Однако Ангелина обнаружила вокруг идеальный, практически картинный бардак. Везде валялись электронные книги, телевизор был снят с петель и пылился где-то в углу. Там же покоились подушка, одеяло и пачка электронных сигарет, заботливо предоставленных заключенному кем-то из персонала. Ангелина удрученно покачала головой и подняв с пола перевернутый стул, аккуратно уселась на него. Из душевой доносился шум и плеск воды.
«Как я вовремя».
Пока она предавалась горестным мыслям и оглядывала помещение, в комнату вошел совершенно голый мужчина с полотенцем на шее. Увидев женщину, он на секунду замер, а затем расплылся в обезоруживающей ехидной улыбке.
– Здравствуйте, – официально отрапортовала Ангелина и поспешила отвернуться.
Вид его гениталий взорвал на ее бледном лице россыпь красных пятен. Это было ей не свойственно, поэтому Ангелина вдвойне переживала за реакцию своего организма.
– Вас не учили стучаться? – услышала она откуда-то сбоку грубоватый, с хрипотцой мужской бас.
– А вас учили? – тут же отреагировала девушка, – Кто?
– Я первый задал вопрос.
Ангелина машинально пожала плечами. Даже его голос действовал на нее обезоруживающе. Правая нога предательски задрожала.
– Мне необязательно это делать, – пожала она плечами, все еще не поворачивая головы, – Я нахожусь на службе. А вы находитесь в заключении…
Мужчина снова усмехнулся.
Ангелина сжала губы в тонкую полоску и прислушалась. Что-то тяжелое как будто упало на кровать, отчего пружины государственных матрасов из тропического бамбука – предательски скрипнули. Она набралась храбрости и повернулась.
Зрелище, невольно открывшееся ей, было поистине великолепным. Александр вальяжно разлегся на постели, едва прикрыв свой срам белой набедренной повязкой наспех сооруженной из простыни. Подоткнув сильную волосатую руку под голову и упокоив правую руку на своей широкой и натренированной груди, он разглядывал девушку с нескрываемым интересом.
Ей, конечно, неудобно было сидеть здесь, на этом пластмассовом стуле, не в своем хорошо оборудованном кабинете, но регламент гласил проводить терапию в разных местах. Якобы так, респонденты меньше ощущали себя ущемленными.
– Почему здесь такой беспорядок? – спросила она, чтобы как-то разрядить обстановку.
– Мне нравится хаос, – тут же последовал ответ.
Пауза.
– А вам?
– Мне не нравится, – быстро пробормотала девушка.
– Но вы же живете в своем мире и прекрасно себя чувствуете, значит не все так однозначно. Я прав?
Ангелина подняла на него серые глаза и бегло окинула взглядом красивое волевое лицо правильной формы. Она старалась не смотреть на его невероятно притягательное тело, груду мышц и потрясающие ямочки на щеках. Он улыбался, отвечая ей таким же откровенным взглядом. Ангелина видела, как его прищуренные темные глаза почти незаметно пробежались от самых кончиков ее ног и остановили взгляд на плотно сжатых губах.
– Как вас зовут? – спросила она хрипло и негромко откашлялась.
Во рту почему-то пересохло. Ангелина снова опустила глаза.
– А вы не помните? – расплылся мужчина в улыбке.
– Давайте договоримся, здесь я задаю вопросы, – озвучила она подчеркнуто холодно.
– В прошлый раз это у вас неплохо получалось, – кивнул он, – Много ответов получили?
– Послушайте, господин Александр, или как вас там… – начала было она, но он сразу ее перебил.
– А, так значит, вы все-таки помните мое имя.
Ангелина замолчала, пытаясь заглушить внезапно образовавшуюся ярость в теле. Напряжение тяжелым комком поднялось к основанию горла и перекрыло кислород. Мужчина как будто почувствовал это.
– Послушайте, – приподнялся он на кровати, – Мне кажется, вы занимаетесь не своим делом. Вас учили этому на ваших долбанных курсах?… Как их там… – он задумался, щелкая большим и указательным пальцем, словно это поможет ему вспомнить, – Ах да, кафедра животнологии. Кажется, так это у вас называется.
– Пожалуйста, не ругайтесь, – попросила она его сухо.
В горле все еще першило. Гнев так и не проходил.
– Сейчас я не ругаюсь. И я не опасен, – миролюбиво заметил мужчина, одним ловким движением соскакивая с кровати и направляясь прямиком к ней, – Я вообще очень покладистое животное, или кем там вы меня считаете?
– Кто, простите? – задохнулась она от напряжения.
– Покладистый кот, – повторил он. – А еще воспитанный, приученный к утреннему и вечернему туалету и даже могу процитировать парочку любовных стишков, чтобы затмить ваш и без того затуманенный гормонами мозг.
– Интересно, и где же такому учат? В дремучих лесах? – съязвила Ангелина.
– Вы так ненавязчиво намекаете, не стоит ли мне рассказать немного о себе? – медленно спросил Иной.
– Да! – вспыхнула Ангелина. – Это я так ненавязчиво намекаю.
Александр сделал еще несколько шагов и остановился прямо перед ее носом. Ее глаза уткнулись в ту часть набедренной повязки, которая укрывала все самое ценное этого вида. Она сделала глубокий вдох и медленно подняла на него свои пылающие гневом глаза.
– Вы думаете, я никогда не видела все это? – надрывно прошептала она.
– А что, разве видели? – кажется и правда удивился он.
– Отойдите! – воскликнула она и с силой оттолкнула его, слегка коснувшись оголенных ног пленника.
Мужчина расхохотался во весь голос, но все таки отошел в сторону.
– Вы в курсе, что вам запрещается меня трогать? Без моего желания, конечно, – заметил он, продолжая веселиться.
– А вы в курсе, что я могу применить грубую силу, чтобы вы вели себя нормально?
– Что, сломаете мне руку?
– Ну почему же руку. Меня вполне устроила бы ваша шея, – процедила сквозь зубы Ангелина.
– Вот это правильно, – обрадовался голос. – Это, по крайней мере, будет чем-то новеньким. А то я здесь просто с тоски умираю.
– Не сомневаюсь, что вам абсолютно не скучно, – сквозь зубы процедила девушка, – У вас здесь условия, будто вы английская королева. Вам только осталось еще задницу подтереть, для полноты эпохального образа.
Ангелина резко замолчала, не вовремя прикусив язык. Александр тоже молчал и пристально разглядывал ее. Девушка почти видела, как в его слишком сообразительной голове, как бабочки, рождаются десятки светлых мыслей.
– Вы что не принимаете «Женофарм»? – задал он совершенно неожиданный вопрос.
Ангелина вздрогнула и бегло взглянула на камеру видео-регистратора. Она знала, что все разговоры с респондентами записываются, от и до.
– С чего вы взяли? – покраснела она, проклиная себя за это, – Это невозможно.
– Что невозможно?
– Просто невозможно. По закону я обязана его принимать. И я это делаю.
– Неужели? – ехидно улыбнулся он, обнажив ряд белых зубов.
– Чего вы добиваетесь, черт вас дери? – снова не выдержала Ангелина, – Вы хотите, чтобы меня выгнали с работы?
– Я? – наделано удивился мужчина и даже руки поднял, мол, я тут вообще не причем, – Я всего лишь спросил.
– Не надо ни о чем меня спрашивать! Я здесь для того, чтобы вы хоть что-то мне ответили! Или я просто трачу свое время?
– Сколько сеансов вы обязаны провести со мной? – серьезно спросил Александр, подперев белую стену широким плечом.
– Восемь! А что?
– Ничего, – улыбнулся он, – Просто сейчас я не настроен беседовать. Приходите завтра.
– Что? – не поняла она, – Как это, приходите завтра?
– А что тут непонятного? – удивленно поднял он брови, – Вы видите, я очень занят. Мне некогда.
– Чем это вы интересно заняты? – возмутилась Ангелина.
– Как чем? Я сейчас буду смотреть спутник. Мою любимую передачу. Что-то связанное с кулинарией и образовательной программой о бесполезности всего мужского на земле. Обожаю ваши современные зомбирующие телеканалы.
– Я как раз обратила внимание на ваш телевизор. Кажется, он у вас немного сломан, – злобно прошипела девушка, сжимая бледные руки в маленькие кулачки.
– О, это мелочи, – раздался голос, – Я его починю.
– Вы так образованы? Можете починить плазму последней модели? – искренне удивилась Ангелина, – Может, заодно поясните, как вам удалось перепрограммировать все счетчики в «Зоне-н»? Как вы проникли в Конфедерацию и взломали наши архивы? Как преодолели тепловые барьеры? Может, вы принадлежите к организации «Мужское вето»?
Она чувствовала, что уже начинает потеть от злости. Весь этот бессмысленный диалог начал ее выматывать. Даже кондиционеры не спасали от участившегося пульса и жара во всем теле. Распаленная грудь, удерживаемая тугим жгутом, начала нестерпимо чесаться. Ангелине показалось, что она вот–вот потеряет сознание.
– Снимите курточку. Вам жарко, – будто прочитал он ее мысли.
– Отстаньте! – сорвалась она.
– Я к вам и не приставал. Поверьте, если я начну это делать, то вы сразу это поймете. Точнее почувствуете. К вам ведь еще ни разу не приставал мужчина, верно?
– Почему вы так думаете? – разозлилась она и посильнее запахнулась в душный плащ из искусственного кролика.
– Да снимите же вы его! – не выдержал он и подойдя ближе, рывком сорвал с нее грубую кроличью одежду, – Как вы носите эту дрянь? Это кто, суслик?
– Не трогайте мои вещи, – попыталась она отобрать у него свой плащ.
Но тот лишь поднял его на вытянутой руке, в то время, как невысокого роста девушка тщетно пыталась допрыгнуть до недостающей детали своего гардероба.
– В тех местах, откуда я родом, не носят искусственный мех. Он такой же не настоящий, как и вся ваша Конфедерация.
– В каких местах? – моментально оживилась Ангелина и перестала прыгать на месте, – Вы в курсе, что убийство животных запрещено законом?
– Да, я прекрасно знаю все ваши бабские законы.
– Тогда почему вы их нарушаете? Почему убиваете животных? Почему пролезаете в «Зону-Н» свободную от Иного пола?
– Слушайте, я с вами пять минут в одном помещении и уже чувствую себя морально изнасилованным. Этому вас тоже учат? – протянул он недовольно, – Я убиваю животных, потому что мне нравится вкус их мяса и запах их крови. И еще я ношу одежду из убитых животных. В последний раз я убил бурого медведя.
– У них сокращенная популяция. Где вы могли его убить? Не в зоопарке же.
– Убил там, где они водятся. И кровь его выпил. И мясо съел. А шкуру высушил и носил, как шубу. Знаешь, какая теплая, – довольным голосом завершил он.
Ангелина невольно скривилась. Какое варварство, убивать ни в чем неповинных животных. С тех пор, как государство Российской Конфедерации приняло закон об экологическом контроле флоры и фауны в стране, женщины городов скинули все свои леопардовые и норковые накидки, и сдали их в государственную камеру хранения. Главенствующую роль в мировой политике занимали экологические партии борющиеся за сохранении первозданной природы. Организации вырастали так же быстро, как и километровые палисадники, парки и зеленые оазисы, растянувшиеся по всей планете. Их искусно высаживали, заполоняя растительностью каждый свободный к посадке уголок. Вскоре, большую часть планеты заполонила масштабная и охраняемая зеленая зона. Женщины строили экологически-чистые дома, ездили на эко-автомобилях и летали на таких же экологических автолетах. Это было связано не только с желанием сохранить и без того разрушенную атмосферу земли, но и потому, что в 2147 году запасы нефти на земле иссякли. Прогресс был неумолим к черному золоту. Дошло до того, что ни одна современная техническая система не обходилась без нефтепродуктов. Когда стало понятно, что долго это не продлится, женщины поспешили на близлежащие планеты. Однако, добыча нефтяных приисков на Марсе или Венере ни к чему не привела. Ученые умы не придумали ничего лучше, чем батареи солнечной активности, а так же топливо на основе генно-модифицированного бензолина.
– Вы меня слышите?
Ангелина дернулась и быстро пришла в себя.
Александр смотрел на нее подчеркнуто равнодушно, но за плечо все-таки потряс. Для верности. От этого случайного прикосновения девушка покрылась гусиной кожей. Но, как ни странно, это не было неприятным ощущением. Наоборот. Все ее естество тянулось к этому грузному неандертальцу с темными глазами. Ей не было понятно, откуда в ней это… и почему она не может сопротивляться собственным чувствам.
– Вам плохо? – серьезно задал он вопрос.
– А что, вы еще и лечить умеете? – не удержалась она от колкости.
Увидев, что девушка вполне пришла в себя, Александр сразу вытянулся и жестом указал ей на дверь.
– Уходите, – сказал он почти грубо, – Я и правда от вас устал.
– Вы что, пуп земли?
– Уходите, я сказал.
– Слушайте, может быть там, откуда вы родом и принято так разговаривать с женщинами…
– Вы еще скажите, высшей расой… – усмехнулся он.
– Я этого не говорила. Скоро вы вообще будете жить вместе с другими Иными на двухсотом этаже под облаками. И ни разу обо мне не вспомните. Так почему бы…
– Вас это задевает?
Пауза.
– Что именно? – Ангелина растерялась.
– То, что я ни разу о вас не вспомню.
– Вы что владеете экстрасенсорикой? Почему вы так решили?
– Я лишь делаю выводы из ваших слов, – протянул он медленно.
– Вы знаете, я никогда этого не говорила своим респондентам, но вы меня бесите! Слышите? Вы правда меня бесите!
– Отлично, – хлопнул он в ладоши, – Вы мне тоже симпатичны. Завтра жду вас в это же время на обед. Я попрошу, чтобы нам накрыли столик на двоих.
– Вы с ума сошли?! – возмутилась Ангелина и даже поднялась со своего места, – Что вы себе позволяете?
– Я лишь пригласил вас на обед, а вы уже устроили истерику, – невозмутимо парировал он, – Вы что, никогда не были на свиданиях?
– Конечно, была!
– С мужчинами?
– Это вас не касается!
– Хотите, я продемонстрирую вам тотальную разницу? – не унимался он.
– Не хочу! Даже не смейте заигрывать со мной! Так…
Ангелина суетливо подобрала свой плащ и наспех убрав флеш бук в дипломат, торопливо поспешила к выходу.
– Я не желаю это терпеть. Это невыносимо. Я попрошу, чтобы вас отдали другому специалисту, – быстро пробормотала она.
– Как скажете, – равнодушно пожал он плечами и демонстративно отвернувшись, направился в сторону стопки разбросанных электронных книжек.
Ангелина быстро провела картой доступа по инфракрасному счетчику, дверь тут же открылась, обдавая ее тошнотворно теплым запахом вентиляции.
– Подождите, – остановил он ее.
Ангелина нехотя обернулась все еще пытаясь унять трепыхавшееся в груди сердце.
– У меня всего одна просьба… ну… раз уж вы от меня отказываетесь.
Она вопросительно посмотрела на него. Ей совсем не было интересно, что там у него за просьба, но если она не выслушает ее сейчас, то ночью просто не заснет.
– Ваша грудь… – начал он как бы издалека.
Ангелина не дослушала и закатив глаза, стремглав выскочила из отсека номер одиннадцать в коридор.
– Не избавляйтесь от нее! – донесся до нее нежный голос.
В девять утра следующего дня Ангелина по-традиции неслась в кабинет начальницы. Та, завидев ее издалека, невольно усмехнулась. Девушка была облачена в педантичный черный костюм, отглаженный на случай боевой готовности.
– Еще немного и я подумаю, что вы влюблены, – не удержалась она от комментария, едва Ангелина поравнялась с ней, – Однако должна заметить, что вы не имеете на это никакого права, – добавила она многозначительно, – В этом мире мужчина принадлежит всем и сразу.
Ангелина тяжело дышала и едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.
– Вы должны, вы обязаны… – задыхаясь, выпалила она на одном дыхании, – Вам просто необходимо поставить к этому идиоту кого-нибудь другого! Я не могу с ним работать! Мои нервы не выдерживают!
– Пейте Женофарм, – спокойно перебила ее Анджелика Юльевна и отряхнув невидимую пылинку со своей ультра желтой блузы, неслышно открыла дверь кабинета.
Ангелина не дождавшись приглашения, последовала за ней.
– Ну объясните же мне! В «Эконтере» полно штатных и внештатных специалистов, почему выбор пал именно на меня? Чем я так неугодна руководству?!
Ангелина растеряно развела руки и быстро заморгала. Начальница уселась на свой стул и скептически посмотрела на нее.
– Как-то так сложилось, что у вас заладилось, – холодно сообщила она и уткнулась в свой флеш бук, – В отличие от тех, кто успел с ним поработать.
– Заладилось?! У нас? – искренне возмутилась Ангелина, – Вы шутите? Вы смотрели вчерашнюю запись нашей беседы?!
– Конечно.
– Ну и что? Вас это не смущает?
– Меня смущает лишь то, что ты не принимаешь «Женофарм», – кивнуло начальство.
Ангелина покраснела. Она совсем не умела лгать.
– Это временно… У меня от него просто болит голова.
– Ты же знаешь, у «Женофарма» нет побочных эффектов, – возразила ей Анджелика Юльевна, – Будь осторожна. Скоро твои перепады настроения станут заметны всем, и тогда ты нарвешься на неприятности.
– Благодарю… – промямлила Ангелина, – И все-таки я не понимаю, почему вы так на меня надеетесь. Я ведь знаю, что просто теряю время и не смогу добиться от него дознания.
– А мне кажется, что он очарован тобой.
Начальница внимательно посмотрела на нее сквозь стекла влагоотталкивающих очков с подсветкой. Девушка продолжала стоять, как истукан возле двери с глуповатым и растрепанным видом.
– Да кто вам это сказал?! – возмутилась она.
– Интуиция, – улыбнулась Анджелика Юльевна, – А теперь иди. Кроме тебя никто не справится. К тому же, – добавила она, немного поразмыслив, – Он и сам пожелал работать только с тобой.
– В смысле? – опешила Ангелина.
– В том смысле, что после вчерашнего сеанса терапии…
– Если это можно так назвать, конечно…
Начальница недовольно скрестила брови, мол, заткнись, пожалуйста.
– В общем, он связался с нами и сообщил, что обязательно расскажет о себе, но только в беседе с тобой.
– Да неужели, – ехидно улыбнулась Ангелина, – Какой все-таки лживый и коварный Иной. Интересно знать, чем я его так заинтриговала?
Начальница снова сбросила с себя невидимую пылинку.
– Грудью, – не моргнув глазом, ответила женщина и снова уткнулась во флеш-бук.
– Чем?! – опешила Ангелина.
– Ты слышала.
– Да с чего вы взяли?!
– Он так сказал – «У нее есть сиськи, я хочу, чтобы она была моим личным психологом».
– Так и сказал?!
Девушку снова бросило в жар, только на этот раз от удушающего приступа стыда.
– И сколько людей это слышало? – с ужасом спросила девушка.
– Да почти все, – пожала плечами начальница.
– Какой кошмар… – пробормотала Ангелина, чувствуя, что почва уходит у нее из-под ног, – Я ему этого не прощу.
– Ну, ну… – похлопало ее по плечу начальство, – Не стоит быть такой категоричной. Отнесись к этому философски и главное, – ей сурово пригрозили пальцем, – Постарайся записаться на прием к хирургу. Мне кажется, тебе давно нужно было решить эту проблему… кардинально. Ты слишком выделяешься… этой особенностью… К тому же, эти жгуты. Тебе наверняка тяжело дышать. К чему весь этот дискомфорт?
– Хорошо… – потупив глаза, ответила девушка, – Я подумаю над этим…
– Вот и славно. А теперь, прошу тебя, иди работай. Я и так слишком много времени на тебя потратила.
Ангелина вышла из кабинета руководителя в расстроенных чувствах и с полным ощущением уязвленного самолюбия, будто по ней от души потоптались давно не мытыми сапогами. Как он мог? – вертелось в ее голове.
Уже позже, долго блуждая по ровным асфальтированным улочкам города, девушка почувствовала, что за ней следят. Она сливалась с толпой куда-то спешащих женщин, виляла из переулка в переулок, останавливалась возле огромных панорамных видео-витрин, демонстрирующих новую одежду или бытовые приборы, вчитывалась в названия новых книг, в островных книжных магазинах, но никак не могла отделаться от мысли, что кто-то за ней наблюдает. Пару раз она оглядывалась, пытаясь разобраться в своих ощущениях и найти предмет своего беспокойства – может быть одинокую женщину, сидящую где-то поодаль и наблюдавшую за ней или видео регистратор, намеренно нацелившийся записывать каждый ее шаг. Но к сожалению, Ангелина так и не смогла ничего заметить. Ее окружали те же знакомые улицы и такие же, незнакомые ей женщины. Толпы незнакомых ей женщин.
С чувством тревоги, она заскочила в первую попавшуюся сувенирную лавку и немного отдышалась. Возле нее сразу появился робот консультант, всем своим видом напоминавший молодого человека, лет двадцати пяти с короткой стрижкой искусственных волос и бездушными кристально-изумрудными рысьими глазами в обрамлении жестких ненатуральных ресниц. На его блестящем лакированном лице застыла пластилиновая бессмысленная улыбка. Это был самый дешевый вариант из тех, что сейчас выпускали. Искусственная кукла была опрятно одета, в классический темно-коричневый костюм, под цвет невзрачных шторок, висевших на маленьких зеркальных окнах магазина. Очевидно, хозяйка подбирала ему наряд исключительно под интерьер. Ноги робота были надежно закреплены в современном колесном устройстве передвижения. Казалось, что он не ехал по полу, а просто летел.
– Здравствуйте! – услышала Ангелина магнитофонный мужской голос, – Добро пожаловать в магазин «Женское благолепие»! У нас вы можете найти последние аудио и видео книги со скидкой в 30%, а так же большой выбор подарков к праздникам женской независимости и ко дню осеннего равноденствия. Так же у нас имеется много товаров для ваших дочерей и сестер!
– Стоп, стоп, стоп, – вяло запротестовала Ангелина, – Я поняла. Спасибо. Можно, я сама посмотрю.
Робот еще секунду бездумно пялился на Ангелину, затем что-то щелкнуло и машина неслышно укатила в сторону нового вошедшего клиента.
– Анетта! – донеслось откуда-то из прилавка, – Выкинь на помойку своего душегуба! Он расходует слишком много бензолина!
– Нет, этот робот, мой счастливый талисман! Он был здесь еще когда моя бабушка открывала этот магазин. Его и зовут, как моего предка по мужской линии.
– Ты хоть помнишь, как его зовут? – кряхтел голос недовольно.
– За давностью лет, это уже не важно. Я зову его просто Иной. По-моему, он очень милый.
Ангелина невольно усмехнулась и подошла к кассе. Ей обязательно надо выбрать что-нибудь в подарок для Виты. У той скоро день рождение и надо непременно найти нечто достойное. Вита разборчива в подарках, каждый раз подруги промахивались, не угадывая ее желаний. Однако в этот раз надо постараться на славу. Может быть, презент и не будет очень дорогим, но оригинальным – это точно. К тому же, Елизавета тоже захочет получить для себя какой-нибудь сюрприз. Она поднимет истерику, если узнает, что Ангелина была в сувенирной лавке и ничем ее не порадовала. О том, что любовница уже много лет сама ничего не дарила, девушка старалась не вспоминать. Ее тут же обвиняли в меркантильности.
– У вас есть что-нибудь недорогое и изящное? – спросила Ангелина у взъерошенной модно стриженой молодой девушки.
Продавец была одета в брючный костюм сложного покроя: угловатые формы, острые выпирающие плечи и бесформенная талия. Костюмчик был сшит по последнему писку моды, из чего Ангелина сделала вывод, что девушка не бедствует и возможно, имеет отношение к хозяевам лавки.
– Может быть, хотите что-то в стиле двадцатого века? – улыбчиво спросила модница, быстро размахивая руками, демонстрируя покупательнице переполненные товаром полки.
Некоторые вещи плавно покачивались на воздушных креплениях, прямо в воздухе.
– Это же антиквариат… – неуверенно возразила девушка, – Наверное, очень дорого.
– Смотря что, – кивнула девушка, – Однако, такие вещи сейчас в цене.
– Например?
– Например, вот эти кнопковые мобильные телефоны. Правда, поставщики инкрустируют их жемчугом.
Она достала старый блестящий телефон, который как ни странно, смотрелся очень мило в обрамлении мелкого розового искусственного жемчуга.
– И сколько это стоит? – с сомнением спросила Ангелина.
– Всего лишь 350 000 китайской валюты.
– Половина моего месячного жалования, – закусила губу клиентка, – А как им пользоваться? Что за система связи? Он вообще будет работать?
– Конечно, – услужливо кивнула девушка и стала распаковывать инструкцию, – Аппарат перепрограммирован на принятие высокочастотной спутниковой связи любого борт-корабля. Вы можете выбрать подключение к орбите Юпитера или любой другой доступной связи.
– Юпитер постоянно барахлит, – заметила Ангелина, с сомнением поглядывая на безделушку.
Продавец согласилась с ней кивком головы и выжидающе уставилась на покупательницу.
– Странно… – задумчиво пробормотала Ангелина, вертя в руках диковинный аппарат, – И как люди могли этим пользоваться? Это же так неудобно.
Продавец в голос расхохоталась.
– Вы еще не видели их зубные щетки… – заметила она со значением, – Тоже мне, современный век.
– Ладно… Заверните.
В конце концов, Вита обожает все старинное, называя эти вещи «дикими штуками» и складируя их в своей отдельной комнатке воссозданной в стиле прошлых веков. «Икея» и все такое. Чертовски дорогое архитектурное удовольствие для тех, кто может себе его позволить.
– И вот это тоже, – добавила Ангелина, ткнув пальцем в первую попавшуюся книгу или блокнот. Пусть и Лизе сегодня перепадет.
Ловкие ручки молодой девушки быстро справлялись с блестящей оберткой для подарка. Изредка она поднимала на Ангелину темные с поволокой глаза и улыбалась краешком розовых губ.
– Вот, – сказала она с чувством, вручая покупательнице небольшой пакет с увесистым свертком внутри. Сделан он был из пластиковой мозаики ярко фиолетового цвета.
– Записать на вас счет? – уточнила продавец.
– Да, пожалуйста, – кивнула Ангелина, забирая сверток, – Я оплачу, по прибытию домой.
Девушка кивнула и почти незаметно провела инфракрасным прибором рядом с Ангелиной, при этом не касаясь ее лица. На экране флеш бука сразу высветилось недовольное лицо покупательницы. Это была неудачная фотография. Ангелина выглядела на ней гораздо старше своих лет.
– Спасибо, будем рады вновь видеть вас в нашем магазине, – кивнула ей модница, – Кстати, – добавила она, – Что вы делаете завтра днем?
Девушка непонимающе приподняла бровь и уставилась на симпатичную кокетку.
– Может быть, прогуляемся где-нибудь? – пояснила та и еще шире улыбнулась.
Ангелина еще пару секунд молча рассматривала собеседницу, затем выдавила из себя максимально доброжелательное выражение лица и отрицательно покачала головой.
– Извините, я работаю, – пробормотала она и наспех выскочила из магазина.
Ей совершенно не хотелось идти на свидание с этой девушкой, хотя она и находила ее довольно привлекательной. В любой другой ситуации, Ангелина возможно и приняла бы ее приглашение, однако… Она встречалась с Лизой. А теперь в ее жизни, легкой тенью проявлялся и Александр. Ангелина понимала, что не сможет спать спокойно, пока не разберется в этом треугольнике, а точнее не разберется в себе.
Уютный некогда дом встретил ее холодным запахом обид и непониманий. Ангелина почувствовала это сразу, едва переступила порог. Тяжелая электронная дверь с шумом заслонила девушку от всего окружающего мира и оставила наедине с нелюбимой женщиной.
«Так странно…»
Она впервые остро ощущала нелюбовь к Лизавете. Именно нелюбовь. То есть то, что было раньше между ними, тоже никак нельзя было назвать этим чувством. Но сейчас, когда в ее жизни появилось нечто большее, чем гнетущий ежедневный быт и мысли о современном женском счастье – сейчас все было по-другому.
Ангелина немного потопталась в просторной прихожей, сняла обувь, машинально размяла ноющие от долгой ходьбы ноги и остановила свой взгляд на видео-рамках, геометрично развешанных на стенах. Картинки быстро менялись, демонстрируя сюжеты их с Лизиной совместной жизни. Ангелина давно обратила внимание, что ни на одной из фотографий, она не улыбается.
Найдя для себя очередную причину для ухода, девушка тяжело вздохнула и прошлепала по коридору в сторону гостиной. Лиза лежала на длинном черном диване и медитировала. Она как обычно, подключила себя к сенсорной медитационной лампе – подарок Ангелининой мамы на какой-то праздник. Глаза девушки были прикрыты, но по тому, как дрожали ее веки, Ангелина поняла, что та не спит. Обычно подруга отключалась от реальности на своих терапевтических сеансах. Ангелина использовала это время, как свое собственное, в глубине души радуясь, что ей не приходится вести с Лизаветой бессмысленные и предсказуемые диалоги.
Она устало протерла виски и направилась в ванную комнату. Там Ангелина быстро разделась и легла в импровизированную бежевую ракушку, которая быстро наполнилась зеленой жидкостью. Уже давно воду во всем мире дезинфицировали с помощью безвредных химических элементов, окрашивающих H2O в легкий изумрудный цвет. Ангелина устало вытянула в ванной свои бесконечно длинные ноги и откинув голову на мягкую водную подушку, закрыла глаза. В ее мыслях сразу промелькнуло наглое ухмыляющееся лицо Алекса. Он широко улыбался ей и даже подмигивал, но все это было неважно, потому что и без его наигранного сарказма Ангелина считывала в нем… что-то очень важное. Нечто, что привлекало ее, тянуло, тащило неведомой космической силой. После нескольких месяцев свободы от женских гормональных таблеток, девушке удалось ощутить на себе весь непостижимый и притягательный эффект от общения с Иным полом.
Продолжая думать об этом загадочном человеке, она невольно коснулась рукой своей ноющей груди и погладила ее. Александр в ее мыслях, стоял босиком, в легкой набедренной повязке, со стекающими капелькам воды по голым ногам. Теплая волна нежности и страсти охватила каждую клетку Ангелины. Она невольно простонала и продолжила исследовать рукой свое тело. В этот же момент, вода в ванне искусственно колыхнулась, и Ангелину обдало легкой пенной волной. Она открыла глаза и увидела совершенно голую Лизу, осторожно опускающуюся в широкую изумрудную ракушку и располагаясь рядом. В отблесках неоновой лампы ее кожа светилась небесным светом, будто у редкого голубого дельфина. У девушки были накрашены губы. Она смотрела с томлением, в глазах читалась страсть, любовь и трепет.
Ангелина машинально согнула ноги в коленях, чтобы Лиза не коснулась ее своей кожей. Ароматный запах ее тела жег ноздри. Нос упорно противился вдыхать все это. От Лизы не укрылось то, что Ангелина все еще злится. Они и раньше принимали вместе ванну, и обеим это нравилось, насколько Лиза могла помнить. В последнее время интимная жизнь у них ладилась ровно так же, как романтическая и бытовая. Больше полугода они не занимались любовью, и даже не целовались. С тех пор, как Ангелина взяла под контроль свои гормоны, а точнее «слезла» с таблеток «Женофарм» – ее розовые стекла постепенно начали трескаться. Лиза почувствовала это. Это ее беспокоило так сильно, насколько могло что-то вообще беспокоить человека, привыкшего постоянно контролировать свои эмоции и чувства.
– Ты все еще злишься? – спросила она тихо, осторожно протягивая ногу и касаясь Ангелининой лопатки.
– Нет, – ответила та, едва заметно дернувшись, – Я купила тебе подарок.
– Правда?
Лизины глаза засияли, будто два топаза в солнечном отблеске. Ангелине стало стыдно.
– Да, – ответила она глухо.
Дыхание женщин нарушал звук льющейся из крана воды.
– Что-то стоящее? – уточнила Лиза с улыбкой.
Ее правая нога осторожно касалась Ангелину, обжигая ее, будто раскаленным металлом. Ангелина боялась дернуться, чтобы не раскрыть свое физическое отчуждение.
– Думаю, тебе понравится, – кивнула она, будучи совсем не уверенной в этом. Лизе редко нравились ее подарки.
– Это очень мило с твоей стороны, – ответила Лиза тихо, – Как прошел твой день?
Ангелина впервые за это время подняла глаза и взглянула на девушку. Ее худое безгрудое тельце плавно покачивалось в воде, Лиза сложила руки за головой и смотрела на Ангелину с широко распахнутыми доверчивыми глазами, как ягненок. Девушка отметила неестественную белизну ее кожи, словно она намеренно натерлась чем-то белым. Ей вдруг стало ее жалко. Лиза не была совершенна, но это все-таки была она ее Лиза, которую она знала много лет. Девушка была рядом вопреки любым обстоятельствам и невзгодам. Неужели Ангелина так жестока, чтобы в одночасье, из-за какого-то преступника, выкинуть эту часть своей жизни в мусорное ведро? Как Лиза переживет это? Как справится?
«Нормально справится» – ответил лживый внутренний голос.
В современном мире, женщины быстро переставали страдать. Для этого существовал целый перечень медицинских препаратов. При желании можно было даже воспользоваться услугой лазерного удаления памяти. За один сеанс терапии стирали все элементы неприятных для человека воспоминаний. В том числе о людях, причинявших боль. Ангелина невольно прикинула, сколько это может стоить и не подарить ли Лизе абонемент в такую клинику. Там ей без труда прочистят мозги, а может, установят какие-то дополнительные опции? К примеру, загрузят огромный кулинарный файл или пробудят интерес к чему-то, кроме домашних растений и мыслей о материнстве.
– О чем ты думаешь? – задала Лиза вопрос.
Ангелина неохотно оторвалась от своих циничных размышлений.
– Думаю о том, что ты сегодня превосходно выглядишь, – снова соврала она.
Невооруженным глазом было видно, что Лиза выглядела паршиво. Она была похожа на человека, у которого страдает и болеет душа. И хотя у Ангелины было лекарство от этой боли, она не торопилась им воспользоваться. Лизавета почувствовала эту ложь, но промолчала. Она всего считала, что лучше так, чем сказанные вслух слова, которые никто из них не хотел слышать.
– Спасибо, – холодно поблагодарила Лиза и едва улыбнулась краешком своих аккуратных розовых губ.
Затем она приподнялась и наклонившись вперед, нежно поцеловала любимую. Ангелина ничего не почувствовала. Разве что, к ней прислонился кусок бетона или деревянная панель. Холод и пустота наполнили ванную комнату словно тротилом. Казалось, еще слово, движение, жест и все вокруг взорвется. Лиза в последний раз внимательно посмотрела своей бывшей женщине в глаза. На лице Ангелины читалась нерешительность и отчужденность. Не говоря ни слова, подруга поднялась на ноги, оставляя в ракушке круглые разводы зеленой воды. Теплая волна облегчения тут же накрыла Ангелину.
«Ну, наконец-то!!! Она поняла! – кричал злобный внутренний голос, – Да что ты так за нее переживаешь? Выпьет банку Женофарма и придет в себя!»
Лиза не проронив ни слова, завернулась в мохнатое синее полотенце и так же неслышно, как и вошла, быстро покинула ванную, оставив Ангелину наедине с долгожданным спокойствием и уютом. Глаза молодой женщины автоматически закрылись, и сознание перенесло ее куда-то далеко.
Ангелина облокотилась на мягкую воздушную подушку и ее рука сама собой направилась к полной, налившейся нежностью груди. Последующие несколько часов Ангелина занималась тем, что мастурбировала. Уже позже, когда она, изнеженная и истощенная вернулась в их с Лизой кровать, часы показывали половину первого. Ее подруга умиротворенно заняла правую часть твердого матраца, отвернувшись к стенке. Ангелина стыдливо скинула свой теплый махровый халат, и быстро надев длинную футболку до колен, запрыгнула под одеяло. Ее глаза моментально закрылись, а сама она погрузилась в глубокий и спокойный сон. Ангелина не видела, как Лиза вытерла последнюю слезу и ее маленькие кулачки с силой сжали белую простыню. Ангелина не знала, что Лиза уже несколько недель не принимает «Женофарм».
13.45. Среда. Компания «Эконтер». Здание небоскреба «Небесная жизнь».
Пятеро коренастых мужчин в бежевых спортивных костюмах сидели за большим столом возле огромного панорамного экрана. Двое из них были рыжими, каждый обладал ясными голубыми глазами и правильными чертами лица. Третий представитель этого рода был полной противоположностью своим собратьям. У него была удлиненная черная стрижка, смуглая кожа и азиатский тип лица. Отличительная особенность Иного – слишком длинные пальцы на руках, генетический сбой при многоразовом клонировании.
Следующий респондент обладал признаками альбиноса, с едва заметными ресницами и бровями. Его глаза были темно-карими, почти черными и резко контрастировали с выбеленной короткой стрижкой. Это был одни из лучших породистых самцов Конфедерации. Его семя могли позволить купить только самые обеспеченные женщины страны.
Все мужчины находящиеся в комнате – были спокойны и удовлетворены. Только что был ужин. Их кормили жаренными на огне перепелками с печеными овощами, давали легкое красное вино, а на десерт был пирог из груш. После этого Иным предстоял обычный сеанс групповой терапии с их штатным психологом, Ангелиной Алиновной. Респонденты были довольны этой женщиной, хотя и считали ее слегка заносчивой и не сильно сексуальной. От них, конечно, не укрылся факт ее внушительного бюста, но почти все Иные считали его скорее физической аномалией, чем каким-то особым достоинством.
Пятый мужчина, в принудительном порядке выбритый и облаченный в светлые просторные одежды из экологически безопасных материалов, вальяжно разлегся на белом поролоновом диване и с равнодушным лицом вождя племени, изучал взглядом расположение камер видео-регистра установленных в помещении. Он насчитал пять записывающих устройств и несколько лазерных трансформаторов, способных оборонить внезапное нападение. От его пытливого взгляда не утаилась система пожарной безопасности и автономный противометиоритный купол. Стены, скорее всего противоядерные, огромные панорамные окна – пуленепробиваемы, а сама эта комната не кабинет психолога, а скорее тюремная клетка, с невозможностью выбраться из нее самостоятельно. Мужчина недовольно поморщился и протер глаза. Он плохо спал. Эта чертова баба постоянно ему мерещилась. Едва он закрывал глаза, то видел ее худое лицо правильной треугольной формы, широкие брови и вздернутый волевой подбородок. Столько в ней было энергии и бунтарства, о которых она сама не знала, что у него чесались руки, приручить ее, наказать, заставить подчиниться, при необходимости даже сделать ей больно. Ему хотелось, чтобы она кричала и извивалась в его руках, как те дикие пантеры, которых он ловил в лесах Южной Алании. Он был осведомлен, что женщина не принимает психотропные гормональные таблетки, а значит, способна мыслить трезво и самостоятельно. Возможно, она даже лишена какого-либо воздействия извне – диктатуры и чувства подневольного рабства, а возможно, у нее даже есть не дюжий ум и смелость. Он очень на это надеялся.
Александр чувствовал, что в этой самке есть что-то первобытное и очень близкое ему. Он не любил женщин, не любил весь их род, ненавидел ту систему жизни, в которую они его запихнули. Мужчине не нравилось скрываться в густых лесах, не нравилось жить в племени с главенствующими там мужчинами и не нравилось, что к ним относятся, как к товару, оценивают, как породистых лошадей, способных лишь производить потомство и участвовать в букмекерских соревнованиях. Алекса жгло от мысли, что он не может спокойно передвигаться по миру, посещать другие планеты и заниматься тем, чем бы он хотел заниматься в своей жизни: наукой, техникой и авто-летостроением. Он родился и вырос в этом мире и знал, что тот не изменится, но что-то внутри него всегда протестовало против этой розовой и ванильной реальности. Будучи прилежным учеником своей общины, он с детства впитывал море обучающей информации, усиленно изучал историю предыдущих поколений, неплохо знал географию и животноводство. Век современных технологий касался его довольно посредственно, несмотря на то, что он вполне справедливо соседствовал с ним. Вся его жизнь прошла в бегах. Он родился в Северной Германии, по крайней мере – всегда думал так. Его украли у биологической матери сразу после появления на свет, а затем отвезли в женскую колонию под усиленным нарядом охраны. Все для того, чтобы посадить в камеру и исследовать его клетки. Мужская колониальная оппозиция напала на кортеж охраны и уничтожив с десяток короткостриженых женщин, отобрала младенца у био-робота, который механически держал инкубатор в своих железных нечеловеческих руках. С тех пор его семьей стало племя отщепенцев, стыдливо скрывающихся в заполонивших всю планету экологически чистых лесах. Они называли себя «Мужское вето». Женщины, сами того не подозревая, дали мужчинам возможность бесконтрольно скрываться от их созданного против правил природы мира. Всю жизнь Александра учили основам жизни в лесу, будто он был какое-то животное, а не цивилизованная единица современности. Это бесило Иного, злило так, что у него темнело в глазах. И теперь, после того, как его глупо поймали, прервав сложнейшую миссию общины и нарушив его личные планы, он вынужден прохлаждаться в этом уютном теплом дворце, в то время, как его отцы и братья прячутся в лесах или умирают от болезней, потому что не могут достать нормальных медикаментов без женского на то дозволения. Но еще больше его бесило соседство с этими женоподобными самцами, возомнившими себя звездами или богами, не меньше, искусственно выращенными, как сорняки в этой сладкой сахарной бабской среде обитания. Они ничерта не умели, ничего не могли. Их головы были забиты только женщинами и тем, сколь много еще можно от них получить. За этих доморощенных мужчин боролись, от них фанатели, ими болели, поклонялись им, будто Зевсу или Персею в средневековых мифах. Они не знали своих матерей, они не помнили своих отцов, в их черепной коробке пульсировала единственная извилина, отвечающая за масштабное оплодотворение этого громко галдящего пчелиного улья. Если бы кто-то из них знал, чего ему стоило пробраться в Конфедерацию, в эту часть планеты, как много он проплыл, как замерзал в Тайге и лесах дальнего Северо-Востока. Как часто его жизнь была на грани гибели, на волоске от смерти, в век, когда люди просто так не умирали. Болезней практически не было, катастрофы были сведены до минимума, но при постоянной войне за любую мужскую особь, мужчины все так же продолжали гибнуть и исчезать.
Негромкий пульсирующий звук отвлек Алекса от безрадостных мыслей. Большая круглая дверь, неслышно отъехала в сторону, пропуская в помещение невысокую хрупкую женщину облаченную в черный свободный костюм и мягкие чешки из кожзаменителя. Волосы женщины были сильно зачесаны назад, от чего ее и без того рысьи глаза напомнили Александру хищный прищур перед схваткой с врагом. Он невольно усмехнулся. Чувствовалось, что психолог отлично подготовилась к сегодняшней терапии. Она демонстративно отвергла его предложение о совместном ужине, хотя в своихмыслях он уже представлял, как за минуту сломит ее мнимое фальшивое сопротивление и стянет с нее балахонистые бесформенные одежды, скрывающие красивую полную грудь и бархатную белую кожу. Он знал, что когда это случится, он будет очень груб с ней. Не будет сдерживаться и покажет ей всю силу своего нутра, он покажет этой сучке всю ту боль, которая переполняла его добрую половину жизни. За каждую царапину, за каждый приступ голода или симптом тех болезней, которыми он переболел, ответит именно она. В конце концов, кто-то же должен понести справедливое наказание за все, что сейчас происходит на планете или даже солнечной системе? Александр четко был уверен, что главной виновницей генетических катаклизмов во вселенной – была именно Ангелина. И даже если это было не правдой – она все равно была виновата. Он постоянно заставлял себя думать так, ежесекундно придумывая для этой самки разные образы публичного и унизительного наказания.
– Добрый день, респонденты, – сухо поздоровалась Ангелина и кивнула.
Александр увидел, как она нервно облизала свои полные потрескавшиеся губы. Он успел разглядеть кончик его розового язычка и почувствовал физическое возбуждение. Это его нисколько не смутило. Он знал, что у него давно не было соития и сегодня вечером он планировал нанести визит кому-нибудь из тех, кто так часто строил ему глазки по дороге в кабинет для бесед. Они конечно и в подметки не годятся Ангелине, но эти неудобства временны. Александр прекрасно знал, что вопрос их близости лежит на поверхности и стоит ему немного поднажать – самка сама запрыгнет к нему в койку.
– Доброго дня вам и прекрасного настроения, Ангелина Алиновна, – улыбаясь широкой непосредственной улыбкой, пробасил светловолосый альбинос.
Девушка подняла на него глаза и невольно смутилась. Ангелоподоный лик, совершенное красивое лицо, светло-голубые глаза, правильная форма черепа и гладкая, почти прозрачная кожа. Такими фарфоровыми и сказочными, как герои комиксов, были почти все участники ее терапии. А также, высокими, статными, с апполоновскими скульптурными формами, от которых нельзя было отвести взгляд. Небесная ферма за много лет своей деятельности преуспела в том, чтобы в ней содержались лучшие генетические виды Иных. Респондентов кормили правильным кормом, они пили только высокоочищенную воду, дышали самым свежим воздухом, активно занимались полезными видами спорта, такими как теннис, конькобежный спорт, волейбол или воздушное поло. Здоровье их ежеминутно контролировалось огромным штатом врачей. Мужчины небесной зоны никогда не болели, имея в своем запасе сто двадцать лет максимальной продолжительности жизни.
Ангелина торопливо опустила глаза, стараясь не смотреть в сторону волнующего ее субъекта, сидевшего поодаль от всех. Он будто бы намеренно разграничивал пространство, отделяя себя от остальных. Всех тех, кто с готовностью принял на себя законы приторного женского государства. Вальяжно разлегшись на большом белом диване, презирая все нормы этикета и нравственности, Алекс равнодушно рассматривал старый еженедельник со спортивными новостями, и казалось, даже не замечает присутствия Ангелины в комнате.
– Здравствуйте милая наша, дорогая Ангелина Алиновна. Мы так ждали вашего визита, – кротко кивнул рыжеволосый респондент.
Это был Алан с номером 45ТК, высшая раса, рассвет современной науки, главная гордость небесной зоны и всего «Эконтера». Его отобрали у матери, когда ему не было и трех дней от роду. Он до сих пор не знал ее имени, впрочем, никогда и не интересовался. Психологи компании, а так же роботы обладающими навыками заботы о человеческом потомстве – заменили ему то, что в обыкновенной жизни называется семьей. Алан рос послушным и красивым ребенком. Правда, в пятнадцать лет, катаясь на лошадях где-то на юге Испании, под присмотром надсмотрщиков, он умудрился сломать руку и четыре ребра, упав с буйной кобылы. Животное после случившегося сразу подвергли лазерной казни. Алана на быстро доставили в воздушный госпиталь и там безболезненно заштопали. От произведенных операций у парня не осталось и шрама, однако при падении, он все-таки сильно ударился головой и теперь, в случае плохих погодных условий, его мучили страшные мигрени. Иной впадал в депрессию и много плакал. Это вообще был страдальческий и неуравновешенный тип мужчины. Ангелина всегда жалела Алана, проявляя искреннюю сестринскую заботу, стараясь не расстраивать его своей терапией, направленной в основном на коллективную адаптацию.
Вторым респондентом оказался Виктор 34К9. Рослый брюнет, внушительной мужской наружности, с сильно выпирающей вперед челюстью и немного оттопыренными ушами. У Виктора была сильное, могучее тело и очень зычный, пугающий даже Ангелину, голос. Однако характером Виктор выдался спокойным и дружелюбным. Его главное проблемой, как и всегда, оставались женщины. Неприятности с этим Иным начались еще несколько лет назад, после того, как он имел неосторожность заняться любовью с одной и той же дамой несколько раз подряд, без каких-либо графиков и необходимого на то разрешения. Как следствие, даму уволили из Эконтера, а влюбленного Виктора еще долго преследовало чувство вины, тоски и ощущение неволи. Он томился, худел и не желала вступать в сексуальный контакт с другими представительницами Конфедерации, даже теми, кому посчастливилось выиграть в государственную лотерею.
Остальные респонденты ничем особенным не отличались: уравновешены, покладисты, с хорошими психическими и физическими показателями. Групповая терапия нужна была лишь для того, чтобы Иные не замалчивали внутренние проблемы, а так же делились взаимными претензиями с теми, с кем делят бойцовский ринг или столовую. Интересно, способен ли Александр поделиться с ней своими внутренними проблемами? И есть ли они вообще? Кроме того, что он невыносимый зануда, конечно. Вскользь размышляя об этом, Ангелина ослепительно улыбнулась.
– Господа, сегодня замечательный день для тестирования. Оно, как всегда, поможет нам определить связь между вашими системными недугами и внутренними эмоциональными конфликтами. Ни у кого нет возражений? – она оглядела недовольные лица собравшихся.
Точнее, недовольных лиц было всего пять. Шестое лицо по эмоциональной окраске напомнило Ангелине термос, хотя и тот наверное отличался большей харизмой, чем сидевший поодаль ото всех Алекс.
– Ангелина Алиновна, опять тесты… Ну сколько можно… – капризно протянул Алан и откинул голову на мягкое кресло, – Мы каждую неделю занимаемся этой ерундой, а голова у меня болеть не перестала.
– Смысл нашего подхода в том, чтобы не просто дать тебе капсулу здоровья, а направить твой организм на самоизлечение. Возможно, твои головные боли происходят вовсе не потому, что во время падения с лошади у тебя произошла какая-либо травма. Скорее всего…
– Я знаю, – перебили ее откуда-то сбоку. Пять пар глаз моментально повернулись в сторону подавшего голос Алекса, – Скорее всего, он просто не может простить эту лошадь и поэтому так тщательно страдает.
Пауза.
– Я читал этот курс, – добавил Алекс простодушно, – Обиды и все такое.
– Благодарю вас, Александр, – едва заметно кивнула Ангелина, – Но впредь разрешите мне вести мою психотерапию самой, – сдержанно заметила девушка, мысленно проклиная этого не в меру образованного идиота.
– Да, – тут же поддакнул Алан, – Пусть она ведет свою психотерапию сама.
– Да ради всего Святого, блаженный, лишь бы ты не нервничал, – равнодушно брякнул Алекс и уткнулся носом в свой журнал.
– Кто это вообще такой? – хмуро поинтересовался альбинос, ткнув в сторону Алекса наманикюренным пальцем, – Зачем его вообще сюда привезли?
– У тебя что, какие-то проблемы? – тут же отреагировал Александр и даже приподнялся со своего места.
– Стоять! – рявкнула Ангелина так, что респонденты вздрогнули.
Она с нескрываемым неудовольствием оглядела присутствующих, медленно поправила одинокий локон выбившийся из собранных в пучок коротких волос и уже спокойным голосом произнесла:
– На моих занятиях никаких скандалов не будет. Иначе, я назначу всем курс ректальной терапии. Несколько раз в день. Моя приятельница как раз заведует этим отделом. И я настоятельно попрошу отнестись к своей работе очень внимательно и… глубоко.
– Какой терапии? – послышался уточняющий голос Алекса.
– Вы слышали, – отрезала она.
– Только попробуйте прикоснуться ко мне, – буркнул он, – Вы пожалеете, что на свет родились.
– Лично я или все человечество? – съязвила Ангелина.
Алекс долго пилил ее устрашающим взглядом, но ничего не сказал.
– Так-то, – кивнула она довольно, – А теперь не тратьте мое время. Вам нужно разбиться на группы. По два человека. Я раздам вам тесты, и вы будете работать в паре.
– Я не буду работать в паре с этими инкубаторскими сосунками, – мрачно сообщил Алекс, – Если вы хотите, чтобы я сдал ваш треклятый тест, вам придется поработать в паре лично со мной. По крайней мере тот факт, что вы женщина, не вызывает во мне острых приступов тошноты. Вы же должны заботиться о здоровье своих подопечных? Вот и заботьтесь, – пауза, – Доктор, – добавил он, немного подумав.
Ангелина сузила свои глаза и постаралась внутренне успокоиться. Сказать ему «да», значит признать свое поражение. Сказать «нет», значит потерять возможность выудить хоть что-то о его жизни и снова положить на стол начальству пустой отчет. Еще несколько таких случаев и Ангелину переведут в женскую тюрьму «Зоны-М», где она бесславно похоронит свою только начавшуюся карьеру. Ну уж нет… Это просто эмоции. Просто гормоны. Обычная злость. Классическое бешенство. С кем не бывает? Надо просто собраться и вдохнуть полной грудью. Как же она мечтает поскорее оказаться дома и снять с себя этот смертельно тугой жгут. Как же ей тяжело дышать в этом хорошо проветриваемом помещении. И все из-за одного человека, который с момента своего появления отравляет ей жизнь.
Пауза.
– Хорошо, – медленно произнесла Ангелина, делая вид, что для нее это не тяжелое противоборствующее решение, а обычное течение работы.
Как бы, да, я доктор, а вы больной человек. С больными людьми, как правило, во всем соглашаются, потому что взять с них особенно нечего, ведь люди-то не здоровые. Их надо лечить. А она очень хороший врач и она обязательно вылечит этого неуравновешенного Иного. А если не вылечит, то просто усыпит. Лично.
– Хорошо, мы сделаем иначе, – кивнула она, – Думаю, собравшиеся и сами не хотят с вами работать.
– Работать? – усмехнулся Алекс, – Вы так это называете?
– Слушай, приятель, чего ты такой недовольный? – вновь оживился Алан.
У него тяжело получалось быть суровым или злым, потому что в поднебесье редко случались конфликты. Мужчин, обычно подсаживали на легкие седативные успокаивающие, чтобы притормозить их агрессивную эмоциональную активность.
– Кому ты тут нужен? Не надо строить из себя особенного, если ты вырос где-то в лесу, а не в теплом и красивом помещении с каждодневным соевым беконом на завтрак. Мы тут живем, и нам это нравится. Это наша жизнь. И я тоже читал этот курс, кстати, – кивнул он довольный собой, -Не ты один тут умный.
Алекс лишь устало протер виски, но ничего не ответил. Мужчины посчитали, что ему просто нечем было крыть, однако Ангелина была уверена, что Александр просто не захотел утруждать себя бессмысленными спорами с теми, кого считал на порядок ниже себя.
Последующие два часа прошли в относительном спокойствии. Респонденты поделились между собой на группы. Каждую пару мужчин фиксировали камеры видеорегистраторов. У Ангелины с Алексом не заладилось сразу после первой же попытки «проехаться» по стандартному диалогу. Алекс не ответил ей ни на один вопрос.
– Какого черта вы молчите? – зашипела она на него в полголоса.
– Я любуюсь вами, – промурлыкал он, облокачиваясь на подлокотник кресла и придвигаясь к ней поближе.
– Не надо мной любоваться, во мне нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, – зло ответила она.
– Вы правда так считаете? – удивленно вскинул он брови.
Лицо его сразу озарилось, и он стал похож на нашкодившего мальчишку. У Ангелина что-то екнуло в сердце. Она машинально протянула руку к своей шее и немного потерла ее. Алекс следил за каждым ее движением и не моргал. Из мальчишки он тут же превратился в охотника, готовящегося к последнему прыжку перед тем, как завладеть своей добычей.
– Мучает ли вас бессонница? – прохрипела она.
– Я мало сплю.
– По какой причине?
– Постоянно о вас думаю.
– Я задаю важные вопросы. Будьте внимательны и не язвите.
– Хорошо, как скажите, – кивнул он покорно, чем очень насторожил ее, – Мне часто снится океан… – нахмурился он, – Океан и две женщины. Я постоянно вижу этот сон.
– Какие женщины? – растерялась Ангелина, совершенно не ожидая от него такой откровенности.
– Две… Блондинка и брюнетка. С растрепанными волосами. Одна из них кричит, – Алекс нахмурился, – Тянет руки и кричит. Вторая наблюдает за этим.
– Где это происходит? – мягко спросила Ангелина и опустила глаза, чтобы не спугнуть его.
Она не понимала, говорит ли он правду, но обязана была записать хоть что-то. Алекс на мгновение замолчал, как будто обдумывая, стоит ли ему продолжать.
Тяжелый вздох.
– Это происходит не в этой стране, – осторожно произнес он, – Я помню много женщин азиатской наружности. У них смуглая кожа.
– Как часто вы видите этот сон? – следующий вопрос.
– Лет с двенадцати. Раньше его не было. Точнее, не было подробностей. Обычно, мне ничего не снится, я просто сплю. Но если вспоминаю… то неизменно, один и то же сюжет. Он повторяется.
Ангелина задумалась и сделала несколько пометок в электронном блокноте.
– В том месте… где вы родились… были женщины? – спросила она тихо, не поднимая глаз.
Последовала долгая напряженная тишина. Через пару мгновений, он заговорил.
– Думаю, что да, – Алекс кивнул, – Это же так естественно. Разве есть место на планете, где вас нет?
– Но вы же знаете такое место, – осторожно заметила она и подняла на него свой пронзительный рысий взгляд.
– Надеетесь, что если будете так смотреть на меня, то я все вам расскажу? – усмехнулся он невесело.
– Надеюсь, что мне не придется использовать гипноз, чтобы вы это сделали.
– Я не подвержен гипнозу, – ответил он, даже не моргнув.
Ангелину поражала его способность так прямо и открыто смотреть собеседнику в глаза. Словно ему совсем не страшно или нечего скрывать, как если бы он доверял ей.
Нет. Это больше заблуждение. Разве может он кому-то доверять, кроме себя?
– С чего вы решили, что не подвержены гипнозу? – с сомнением осведомилась она, записав эту важную и пока не проверенную информацию в блокнот.
– Потому что меня обучали этому с детства, – улыбнулся он ей.
– Женщины, которые вас воспитывали? – опустила глаза Ангелина.
Алекс снова замолчал и на этот раз не удостоил ее ответом.
– Скажите, где вы получили все эти шрамы? – задала она следующий вопрос, – Мне кажется, вы очень плохо деретесь, раз дали так себя разукрасить.
Александр закинул голову назад и громко расхохотался. Глядя на его неподдельное веселье, Ангелине тоже пришлось невольно улыбнуться.
– Как же вы мастерски пытаетесь меня разговорить, – продолжая посмеиваться, заметил он.
– Я очень стараюсь, – честно ответила Ангелина, и тут же спохватившись, вновь приняла серьезный облик, – Так что с вашими травмами? Может быть, есть что-то, чего мы не знаем? Проблемы с сердцем, почками? Может быть врожденные пороки, о которых вы предпочитаете молчать?
– О нет, ничего, что стало бы для вас жизненно важным, – продолжая улыбаться, спокойно ответил он.
– И все-таки… шрамы…
– А что с ними? – театрально осмотрел он свои руки.
– И ваше лицо…
– Есть еще на спине и вот здесь, – гордо продемонстрировал он свою тазобедренную часть, немного оттянув брюки книзу.
Ангелине сразу бросилась уродливая алая полоска, тянущаяся от живота к самому низу. Она опустила глаза и моментально покраснела.
– Вам не нужно… – пробормотала она в пол голоса.
– Что? – удивленно поинтересовался Алекс, – Демонстрировать вам свои шрамы или светить своим телом?
– И то, и другое…
– Тогда не задавайте лишних вопросов, – пожал он плечами, и Ангелина почувствовала, как между ними вновь образовалась невидимая стена.
– Вы получили свои травмы в схватках? На вас нападали? – не отступала она.
– Думаю, сложно представить, что я проснулся рано утром и после завтрака решил вдруг себя порезать, – съязвил он, все еще недовольный тем, что она так грубо заставила его посильнее зашнуровать свои набедренные штаны из тонкого бежевого льна. Именно грубо, потому что нет ничего постыднее видеть, как молодая грудастая самка, вместо того чтобы истекать соками, демонстрирует ему свое фальшивое и глупое пуританство. Как будто он показал ей не часть своего тела, а мерзкого и уродливого жука. Для полного счастья этой женщине надо было еще скривиться.
Все это ужасно злило Александра.
– Не стоит дуться на меня, – пожурила его Ангелина и немного расслабившись, позволила себе закинуть ногу на ногу.
Они сидели поодаль ото всех и непринужденно беседовали, в то время, как остальные члены группы усиленно доказывали друг другу неправомерность каких-то пунктов в тесте. Впрочем, так всегда заканчивались их парные занятия. Эти Иные и правда вели себя, как дети. Их поведенческие реакции часто походили на незрелые и юношеские. Ангелина без интереса взглянула в их сторону и снова переключилась на Алекса. Как ни странно, сейчас ей было очень комфортно рядом с ним. Она видела, что он злится, что он все так же ее ненавидит, но это не мешало ей наслаждаться обществом необычного и крайне интересного человека. За всю практику своей работы у Ангелины не было похожих контактов. По крайней мере, чувства, которые вызывал в ней этот буйный неандерталец – были чем-то новым.
– Теперь моя очередь, – сказал он вдруг и подпер подбородок крепкой загорелой рукой.
– В каком смысле? – не поняла она, выпрямившись на своем стуле, словно струна.
– Вы свои вопросы задали. Я сказал вам правду. Теперь ваша очередь отвечать на мои вопросы. Я думаю, это вполне справедливо.
– Но… так непринято, – разволновалась Ангелина осознавая, что ей не отвертеться.
Если отказать ему и не пойти навстречу, то больше он никогда и ни о чем ей не расскажет.
– Непринято жить так, как живет ваш род, – парировал Алекс и выжидающе замолчал.
Ангелина томилась. До окончания их терапии оставалось пятнадцать минут. После этого мужчин уведут на обед, а затем у них занятия по конному спорту. До следующего сеанса терапии пройдет достаточно времени, чтобы Алекс вообще перестал с ней контактировать.
– Ладно, – твердо ответила она, – Задавайте свои вопросы. Чтобы там ни было, я попробую на них ответить.
– Это не будет сложно, – довольно пробасил он и придвинулся поближе. Ангелина настороженно отклонилась, – Какие цветы вы любите?
– Что? – переспросила Ангелина, думая, что она ослышалась, – Цветы?
Алекс кивнул.
– Я… никогда не думала об этом… Возможно, герберы… или белые хризантемы? Почему вы спрашиваете?
– Следующий вопрос, – отрицательно покачал он головой, – Что вы ели сегодня?
– Ела? – нахмурилась Ангелина, – На завтрак?
Алекс кивнул.
– Кажется, я еще не успела позавтракать… – растерянно пролепетала Ангелина, – В последнее время у меня нет аппетита.
– Это чувствуется, – кивнул он, – В прошлый раз, когда я вас видел, ваши формы были более обтекаемы. Вам не идет быть худой. Не уподобляйтесь местной моде. В женщине должна быть жизнь…
Ангелина смутилась и даже немного обиделась. Все вокруг всегда ей говорил, что она слишком толстая.
– Послушайте, Александр, иногда вы произносите вещи, которые нельзя говорить малознакомому человеку, даже если вы руководствуетесь благими намерениями… – сказала она серьезным тоном, – Вам же врятли понравится, если я начну обсуждать вашу внешность.
– Ну почему же, – улыбнулся он и придвинулся к ней еще ближе, – Давайте обсудим. Мне нечего стесняться. Я стопроцентный мужик, в отличие от тех, кого вы здесь выращиваете. У меня крепкие сильные руки и ноги, я отлично подготовлен и могу вступить в бой даже с самим Гризли, – Иной напряг руку и продемонстрировал ей крепкие натренированные мышцы, – У меня отличное зрение, я прекрасно вижу в темноте и ориентируюсь в пространстве. Попробуйте выпустить ваших дон-жуанов в Тайгу. Они погибнут через пол часа.
– Не будьте так самоуверенны, – скептически заметила Ангелина и скрестила руки на груди, – Вы заблуждаетесь. Здешние Иные прекрасно подготовлены.
– Правда? – удивленно присвистнул Алекс, – Скажите, госпожа Ангелина, их когда-нибудь кусали дикие осы? Они вообще в курсе, что такие бывают? А горные муравьи? Они облепляют ваше тело за доли секунды и обгладывают его, как пираньи.
– Вас кусали дикие осы? – недоверчиво переспросила Ангелина, пытаясь отбросить неприятные картинки о муравьях.
– Меня кусало все, что водится на этой планете. И я всегда выживал. Неужели вы думаете, что толпа разъяренных женщин может меня напугать?
– Разве я пыталась вас запугать? – возмутилась Ангелина, пытаясь подняться со своего стула. Алекс тут же взглядом пригвоздил ее к месту и негромко, но вполне слышно рявкнул:
– Следующий вопрос!
Пауза.
Он и она сверлили друг друга разъяренными взглядами.
– Вот и славно, – миролюбиво кивнул он, – Любите ли вы свою мать?
– Маму? – растерялась она.
– Да. Именно. Свою биологическую мать.
– Я как-то не…
– Вы как-то не задумывались об том. Я помню. Это ваш любимый ответ, – вновь перебил он ее.
На этот раз Ангелина почувствовала, что он раздражен и пребывает в дурном расположении духа. Часы показывали без пяти три. Осталось совсем немного до окончания терапии. Через пять минут, двери кабинета откроются и сюда зайдут несколько женщин из местной охраны. Под конвоем, они уведут респондентов на следующее занятие. Осталось так мало времени, а неандерталец сидит совсем близко, взъерошенный, уставший и задает ей какие-то глупые вопросы.
– Все любят своих матерей… – уклончиво ответила Ангелина, – Они дают нам жизнь.
– Это ведь все, что ваша мать сделала для вас?
– Почему же… Нет… Она растила меня. Следила за тем, чтобы я была хорошо одета и получила образование.
– Вы не ответили. Какие чувства вы испытываете к своей биологической матери?
К горлу Ангелины подступил комок, ей вдруг стало тяжело дышать. Кисти рук, сложенные в замок и лежащие на коленях, побелели от напряжения. В глазах вдруг защипало.
– Я… Я не хотела бы… – пробормотала она что-то невнятное и опустила глаза, – Дело в том… Это очень сложный вопрос.
– Это очень простой вопрос, – настаивал он агрессивно, – Я спросил, любите ли вы свою мать?
– Люблю! – вспыхнула она, распахнув на него серые полные слез глаза, – Люблю безумно, но она никогда не понимала меня. И я всю жизнь страдала из-за этого. Я замешкалась, потому что вопрос о любви к собственной матери никогда не стоял для меня. Я любила ее больше всех на свете, но никогда не чувствовала, что это взаимно. Вот и все, что я могу ответить вам, поняли? – расстроенно закончила она, и прижав дрожащую руку к лицу, отвернулась, чтобы незаметно смахнуть слезы.
Не хватало еще, чтобы видеорегистраторы зафиксировали ее истерику.
Алекс долгое время молчал, видимо ожидая, пока она успокоится. Затем она почувствовала, как что-то прикасается к ее щеке. Ангелина вздрогнула, почувствовав на своей коже его грубые шершавые пальцы. Иной едва заметно провел ими возле ее глаз и так же спокойно убрал руку на место. Этот в вышей степени интимный жест заставил испытать Ангелину настоящий шок. Впервые до нее дотронулся Иной, но дело не в том, что он это сделал, а как он это сделал. Выражение лица Алекса было не разобрать. Но Ангелина отчетливо видела, как в нем борются земные бесы.
– Последний вопрос.
Бархатный голос с хрипотцой вернул женщину в реальность. Она вяло кивнула, готовая упасть в его объятия здесь и сейчас. Алекс будто проник в ее тело и блуждал там, изучая окрестности, хотя по сути – даже не сделал для этого. Он гипнотизировал ее своим нежным, чувственным голосом. От него исходил опасный и сладостный запах нежности. Этот аромат обещал ей вселенское наслаждение, томил и разогревал ее перед жертвенным соитием. Александр манил и привязывал ее к себе, намеренно сокращая видимое пространство между ними. Они и так сидели слишком близко. Повинуясь неведомому импульсу, Ангелина сама придвинулась поближе к опасному Иному. Алекс заметил это, но не подал виду. Он сидел, облокотившись на собственные колени, подперев руками красивое сонное лицо.
– Расскажи мне, милая… сколько пунктов охраны работают на этом участке «Зоны-Н»? – как в тумане услышала она его вопрос.
– Что-что? – переспросила девушка, с трудом понимая, о чем он вообще говорит.
Алекс медленно растянул свой красивый рот в улыбке.
– Пункты охраны… – томно переспросил он ее, – Мне очень нужно знать, сколько женщин работают в этом секторе. Прошу тебя… – нежно добавил он и снова потянул к ней свою руку.
Ангелину отбросило в сторону, словно ей дали пощечину. Она резко встала и тяжело вдыхая кислород, отвернулась от этого ублюдка.
– Терапия закончена! – громко сказала она, принимая свой обычный образ начальника, – Сегодня вы были очень плохими мальчиками, поэтому ректальная терапия пойдет вам на пользу. Благодарю вас. До следующего раза, – закончила психолог и быстрыми шагами пересекла кабинет направляясь в сторону входной двери.
– Ангелина Алиновна! – запротестовали респонденты, отвлекаясь от своих обсуждений и удивленно глядя на нее, – Что мы такого сделали?
– А вы спросите у своего дружка, – кивнула она в сторону Алекса.
Тот с ехидной улыбкой рассматривал очередной спортивный журнал и делал вид, что Ангелины вообще не существует.
– Тесты отдадите на следующем занятии, – бросила она холодно и быстрыми шагами удалилась из кабинета.
9 октября 2234г. 154 этаж высотного здания компании «ЭКОНТЕР».
– Вы хоть понимаете, чего она добивается?!
– Чего?
Невозмутимый ответ главы компании «Эконтер», Киры Мариевны привел ее компаньонку, молодую красиво одетую женщину, в бешенство. Как же она не любила ее надменное высокомерие, обусловленное лишь наличием генерального пакета акций. Вот, что делает с людьми жалкие шестьдесят пять процентов. Какие-то шестьдесят пять процентов и вот ты уже думаешь, что пуп земли. Манна небесная. Не тварь божья, а само божество, забывая о том, что священны на этой планете лишь мужчины.
Светлана Лунная смахнула со лба капельку пота и, потерев ноющие виски, уселась в тяжелое модное кресло, стоившее, наверное, как целое здание в центре этого огромного города. Она уже неделю пыталась достучаться до своей некогда подруги Киры, чтобы та приняла меры и запретила этой выскочке из нижнего отдела животной психиатрии, распоряжаться ее мужчиной. Словно он был ее собственностью. Смотри, чего захотела. Чистая сучка. Просто космическая стерва.
Как же ей хотелось уволить ее на глазах у всех. Ангелина бесила и раздражала Лунную не только потому, что обладала внушительным бюстом, действующим на всех гипнотически, но и тем, что всегда пыталась идти против системы. Можно подумать, их не обучали на кафедре, как нужно вести себя с Иным полом и главное, кто в доме хозяин. Все мужчины Российской Конфедерации принадлежали исключительно «Эконтеру». А значит, принадлежали и ей лично – Светлане Лунной , второй по значимости главе этого исторически важного государственного учреждения. И что ей дело до всех остальных Иных, когда этот дикарь оказался вне ее власти и полностью похитил ее душевный покой. Он был первым среди респондентов, кто отказал ей. Первый среди тех, кого ей довелось увидеть на своем пути и даже спать. Бесплатно и вне очереди. Ровно тогда, когда ей хотелось. Кажется, все в «Эконтере» знали, что замначальника перетрахала почти всю «Зону Н», а некоторых Иных, по несколько раз. Лунная делала без каких-либо угрызений совести, тогда, когда ей было необходимо. И только этот дикарь с неуравновешенной психикой, швырнул в нее телевизором и подушкой, когда она пришла к нему в комнату, чтобы по традиции опробовать свою добычу.
Войдя к нему в комнату без стука, Лунная сразу же начала стягивать с себя одежду. У нее было не так много времени, прежде чем работники Эконтера с обеденного перерыва. К тому же, она заранее позаботилась о том, чтобы камеры видео регистратора ничего не фиксировали на пленку.
– Пошла прочь! – гневно крикнул ей Алекс, прежде чем женщина успела снять блузку и демонстративно бросить ее на пол.
Женщина в немом шоке застыла на месте, не понимая, как дальше себя вести. Она никак не ожидала такого враждебного приема, более того, тщательно готовилась к этой встрече. Долго принимала ванну, чтобы распалить свое тело, как ненасытное животное, жаждущее новой плоти. Начальница терлась мочалкой до красна, представляя, какая чувствительная после этого станет ее кожа и как трепетно она будет реагировать на его ласки. Даже если он не будет с ней добр, она все равно получит свою порцию нечеловеческого оргазма. Его невозможно было испытать с женщиной или роботом, а так же любым другим искусственным существом, созданным в ее мире. Она хочет только Александра. Его грубую неотесанность, его дикость, бескультурье и его член. Анатомически он был идеален, хотя и не воспитывался в искусственных условиях. Рослый, крепкий, без этих накрахмаленных белых одежд, в которых постоянно ходили небожители «Зоны Н». Весь в шрамах, каждый из которых рождал в Светлане свежий оазис бесконтрольного женского воображения: вот он дерется с диким тигром, а вот вытаскивает из своей могучей руки скорострельную пулю.
Она упивалась осознанием того, что с этим индивидом возможно даже есть о чем поговорить. Уж он то не будет рассказывать ей басни о ее неземной красоте и не станет спрашивать, в какой позе она желает принять его в себя. Этот дикарь создан для женского лона, для того, чтобы ублажать тело и душу. Светлана не исключала, что именно от него она будет иметь своих дочерей, и уж они-то наверняка будут отличаться от тех инфернальных толп, снующий повсюду на улицах ее города. Возможно, она даже сделает из него звезду вселенского масштаба и сколотит на его грубой нестандартной физиономии кучу миллионов, а затем увезет на свой собственный маленький остров у побережья Новой Гвинеи. И будет там пользовать его до тех пор – пока он не станет покорной дворнягой в ее умелых руках.
Конечно, именно так она и сделает. Ведь «Эконтер» так редко ловит дикарей. Надо быть круглой дурой, чтобы не воспользуется этим шансом.
Светлана едва смогла дотерпеть до вечера, чтобы начать реализацию своего безнравственного плана. Черт бы подрал эту телку, этого грудастого психолога, на которую он запал. И что он мог найти в этой серой мыши, с коротким тельцем и неестественно длинными ногами?
Память Светланы обижала жгучая обида, как и те горькие фразочки, которые он бросил ей в день их первой неудачной встречи. Обидные слова вылетали из его красивого, правильного рта, как маленькие птицы выпущенные на свободу.
– Ты кто такая? – спросил он глухо, откровенно пренебрежительно оглядывая ее с ног до головы. На Александре был темный джемпер с V-образным вырезом и тонкие хлопчатобумажные брюки, надетые, судя по всему на голое тело. От этого внушительного зрелища, во рту у начальницы пересохло. Она судорожно сглотнула и с вызовом ответила:
– Я та, кто хочет обладать тобой.
Она здесь хозяйка и этот тип должен понимать это.
– Я спрашиваю, не зачем ты пришла, а кто ты такая? – пропустил он ее слова мимо ушей и его брови сошлись у переносицы.
Лунная чувствовала, как легко перейти черту его терпения и гнева, и это продолжало распалять ее инстинкты доминантной самки.
– Хозяйка, – сказала она властно и приподняла свой подбородок.
Ей не нужно было даже надевать обувь на высокой подошве, она все равно была выше него почти на голову. Однако, даже с этим видимым преимуществом, Лунная чувствовала себя рядом с Алексом безразмерно маленькой. Почти крошечной. До такой степени, что казалось, он может наступить и раздавить ее, как букашку.
Такого с ней еще никогда не было.
Такого она просто не могла пережить.
– Хозяйка этого бедлама? – сузил он свои раскосые глаза до размеров тонкой линии.
Светлана коротко кивнула и медленно продолжила раздеваться. На пол слетел жакет, легкий шарф и наконец, тонкая блузка. Верхняя часть тела Лунной была полностью открыта для его взора. Алекс стоял возле стены и с отвращением разглядывал ее худое, белое тело, покрытое мелкой россыпью оранжевых веснушек. От него не укрылись синие вены на ее почти прозрачных руках и полное отсутствие груди. Он даже отметил, что его натренированная грудь смотрится куда более внушительно, чем два темно-розовых соска, торчащих на плоской поверхности этой самки. У нее почти не было бедер, это просматривалось через обтягивающие черные брюки. Она не возбуждала ни единый сантиметр его мужественного тела. Он смотрел на нее, как на уже немолодого мальчика с лицом девочки и мечтал, чтобы эта ошибка современной природы быстрее исчезла из его комнаты.
Алекс знал, что его неведомое чувство отвращения ко всем женщинам мира, продиктовано исключительно генетической памятью. Мужчины, выращенные в местных условиях, просто не обладали ей. Им не с чем было сравнивать. Пропаганда фигуристых грудастых женщин закончилась полтора века назад и теперь в моде были гермофродиты, лишенные четких опознавательных половых признаков. Алекса тошнило от одной только мысли, что ему придется лечь на кого-то из них. Раньше он удовлетворял свои потребности лишь с одной женщиной. Но теперь ее не было, и ему предстояла непростая дилемма. Хотя в случае с этой наглой самкой, вопрос был уже принципиальный.
– Уходи, – сказал он ей грубо и отвернулся.
Лунная дернулась, будто он ударил ее. Она не привыкла, чтобы мужчина так пренебрежительно и с отвращением рассматривал ее и уж тем более, разговаривал таким тоном. Ей казалось, что он молчит лишь потому, что понял, кто перед ним. Молчит и подчиняется, как те овцы, которых она в детстве раскрашивала на картинках. Она пасла его, как покорного таежного барана.
– Даже если завтра будет конец света, а ты будишь последней женщиной на планете, я не стану тебя трахать, ты поняла? – добавил он глухо откуда-то из-за спины.
Что это, черт возьми, значит? Начальница изумленно провела рукой по коротко стриженным волосам и ее тонкие губы растянулись в презрительной ухмылке.
– Ты будишь делать все, что я тебе прикажу, иначе твоя жизнь очень скоро превратиться в ад.
– Я и так живу в аду, моя милая, – обнажил он свои красивые белые зубы и снова повернулся к ней лицом, – Этот ад создали вы.
Светлана отчетливо ощутила острый ноющий укол в районе груди. Ей вдруг стало тяжело дышать. Страх, гнев и неведомое доселе чувство охватило все ее тело, от кончиков волос до самых мизинцев. Этот Иной что-то пробудил в ней. Всю жизнь Лунная прекрасно себя контролировала, но сейчас впервые почувствовала себя беспомощной и слабой.
– Раздевайся, – ее голос дрожал, и она уже не могла скрыть этого.
– Да пошла ты, – мигом отрапортовал он, будто это было не хамство, а предложение выпить где-нибудь по чашечке эспрессо.
– Ты пожалеешь… – вырвалось у нее еле слышно.
Голос дрожал, в носу отчаянно свербело. Глаза увлажнились, а рыдания готовы были вырваться наружу. Да как он смеет так разговаривать с ней! Как смеет он проявлять неуважение!
– Я прям весь испугался и дрожу, – продолжал он ухмыляться, даже не оставив ей шанса отстреляться какой-нибудь угрожающей фразой.
В любой другой ситуации, Лунная подготовила бы речь и выдала ее, ожидая от оппонента тотального поражения, но что-то в повадках Алекса подсказывало ей – здесь этот номер не пройдет.
– Я могу уничтожить тебя, – процедила она сквозь плотно сжатые зубы, – Могу отправить в тюрьму или на каторжный труд, откуда ты уже не выйдешь никогда.
– Милая, прими «Женофарм», – равнодушно бросил он ей и демонстративно улегся на государственную кровать.
Именно оттуда, когда она попыталась разразиться гневными проклятьями, в нее сразу полетела подушка и другие предметы мебели. Кульминацией бешенства, до которого она его довела, стал выломанный с корнем плазменный телевизор последней модели, который с грохотом приземлился прямо возле ее туфель на плоской подошве.
Светлана в панике отскочила в сторону и бросив «ты еще пожалеешь» , пулей выскочила из комнаты.
– Вещи свои забери, шлюха! – донеслось ей вслед.
Женщину просто трясло от бешенства. Ей пришлось преодолеть несколько этажей, прежде чем она добралась до своего кабинета, стыдливо прикрывая одеждой голое тело. Оказавшись в просторном дорого обставленном помещении, Светлана наспех запаковалась в запасной костюм, висевший в одном из отделений зеркального шкафа, и незамедлительно выпила несколько капсул «Женофарм». Когда дыхание стало ровным, а сердце перестало выпрыгивать из груди, Лунная крепко задумалась. Ей были не знакомы ситуации подобно той, что произошла с ней час назад, и она засомневалась в правильности своих поступков.
Походив пару минут по кругу, в ее голове созрел план дальнейших действий. Во-первых, она снова включила видеорегистраторы и еще какое-то время наблюдала за тем, что происходит в комнате Александра, после того, как она ее покинула. Как и предполагалось, Алекс был абсолютно расслаблен, просто валялся на диване и что-то читал. Через время, он направился в душевую. Камеры были расположены и там. Лунная долго наблюдала за тем, как он намыливает себя шампунем, и насколько рельефно смотрятся его мышцы, поблескивающие от капель воды. Она вдруг захотела рискнуть и вернуться к Иному, возможно даже загладить свою вину хорошим минетом, хотя искренне не понимала, почему он так разозлился на нее и что такого, если двое разнополых представителей вида – займутся страстным сексом. В конце концов, мужчина для этого и предназначен. Для чего они еще нужны? Только для хорошего времяпровождения, не больше. Все остальное уже много веков вменяется в обязанности женщин.
Ее философские мысли прервала новая картинка на экране монитора. Это был плановый визит психолога из отдела Животнологии. Ангелина Плутонова вошла к Алексу в комнату, будучи странно одетой и какой-то перепуганной. Лунная сразу отметила нелепость всего происходящего. При виде нее, Александр заметно оживился. Более того, от Лунной не утаился тот факт, что эта серая мышь чем-то взволновала самца. Это было похоже на несанкционированные чувства. Именно то чувство, которое было запрещено законом – поскольку конкретный мужчина не имел права любить конкретную женщину. В этом был виноват факт многомиллионного населения планеты, так же остро нуждавшегося в мужском внимании.
Тем временем встреча Ангелины и Алекса закончилась. Молодая женщина с возмущением покинула его комнату, как это совсем недавно произошло с начальницей. Только в случае с психологом, по Алексу было прекрасно видно, что ее уход немало раздосадовал Иного.
– Ну что ж, – оскалилась Лунная, наблюдая за этой картиной, – Посмотрим, кто из нас первый попробует тебя на вкус.
Светлана быстро набрала комбинацию цифр на светящимся мониторе и сделала вызов по экстренной связи. У сотрудника медицинского отдела, она потребовала взять у пойманного респондента все необходимые анализы.
– Мне нужно, чтобы он был готов к сдаче семени на массовую продажу. Выставите его физиономию на рыночные торги. Я хочу, чтобы фармацевтические компании поставила на поток продажу его спермы.
– Но простите, мы наблюдаем за ним… Он еще не готов, – послышался неуверенный голос служащей.
– Делайте, что я сказала. Я не позволю, чтобы этот придурок чувствовал себя особенным. Сегодня же вечером запустите его профайл для участия в ежедневной лотерее. Поскорее оформите его дело на переселение, подальше от небесных палат. Я хочу, чтобы он трахал всех женщин, которых к нему приведут. Этот Иной полагает, что к нему здесь будут по-особенному относится? Так вот, это не так. Я быстро сломлю его волю.
– Как скажете, госпожа Лунная. Будет исполнено.
Женщина довольно потерла свои руки и впервые за несколько часов расслабленно улыбнулась. Уж она-то знала, как уничтожить внезапно возникшее между этими двумя электрическое напряжение. Да у него просто не останется времени думать об этой телке.
Утро ворвалось в комнату Ангелины протяжным и крайне неприятным звоном воздушного будильника. Он летал под самым потолком, издавая при этом звуки бесшабашного праздничного веселья. Женский голос воспитанно сдержанным тоном известил Ангелину, что сегоднявыходной и проинструктировал о дальнейших планах на день.
«В десять часов тридцать минут, у вас запланирована встреча с Витой в салоне «Оушен Айз» на улице Белых роз»
«В шестнадцать часов по полудню вашей аудиенции ожидает мать. Вы будете обедать в ресторане «У Миранды». Ресторан «У Миранды – лучшее место, чтобы отведать азиатскую овощную кухню. В ресторане «У Миранды» вы всегда найдете для себя достойное обслуживание и вкусную еду. Телефон заказа…»
– Да заткнись ты уже, – буркнула Ангелина и уткнулась в твердую ортопедическую подушку своим маленьким курносым носиком.
Из-за этой дурацкой подушки она чувствовала себя полностью разбитой, на ней просто невозможно было спать. Ангелину часто мучили головные боли и самое главное, девушка всегда помнила свои сны. Она частенько прокручивала их причудливые сюжеты за завтраком, находясь в каком-то призрачном оцепенении. Часто Ангелина не могла отличить явь от придуманных ее мозгом сюжетов. Они конечно добавляли свой колорит в повседневную и бестолковую жизнь, но уж лучше бы их не было. Порой сны казались ей гораздо интереснее реальной жизни.
Раздраженно отбросив подушку в сторону, Ангелина случайно задела пролетавший мимо аппарат. Будильник мгновенно отреагировал и переключился на информацию другого толка.
«Салон оптики на станции воздушного метро Квадро-Политен, объявляет акцию ежегодной распродажи. Не пропустите, сотни комфортных лазерных очков из лунного кристалла, они порадую не только вас, но и ваши глаза»
– Да что ж такое! – не вытерпела и вскочив с кровати, девушка принялась бегать по комнате в тщетных попытках поймать взбесившийся прибор.
Это был подарок от Лизы на годовщину их совместной жизни. Ангелина всегда славилась своей влюбленностью в сон. Она могла спать до самого обеда, спать на работе, прислонившись к офисной стене и даже заснуть где-нибудь в парке, облокотившись на чугунную скамью. Лиза же напротив, не любила долго нежиться в постели и просыпалась рано утром, чтобы успеть приготовить Ангелине пресловутую яичницу.
– Лиза! – закричала Ангелина, желая от души поскандалить с ней на тему глупых и бесполезных подарков.
Но ей никто не ответил. Будильник, будто прочитав ее мысли, громко продолжил:
«Внимание! Вам звуковое сообщение!». Послышался негромкий щелчок и тонкий Лизин голосок заговорил с Ангелиной:
«Доброе утро, любимая. Завтрак на столе. Я уехала в Монастырь Святой Марии на еженедельное служение. Вернусь к обеду. Целую. Лиза».
Ангелина поморщилась и собравшись с силами, подняла свое уставшее тело с кровати. Неужели она до сих пор ничего не поняла? Ангелине казалось, что в прошлый раз точка в их отношениях все-таки была поставлена. Но видимо, подружке удобнее было делать вид, что ничего не происходит.
Ангелина устало протерла глаза и обернулась. Лизина сторона кровати была почти не смята. Было похоже, что она и вовсе не ложилась в постель. Помнится, вчера женщины вместе смотрели какой-то фильм по домашнему кинотеатру и ели вредную мексиканскую еду из коробок, не проронив при этом ни слова. Затем Лиза попыталась соблазнить любовницу на примирительный секс, но та конечно отказалась. Голова Ангелины уже давно была забита Алексом, в ней не было места даже для нее самой. После последней проведенной групповой терапии, в которой она потерпела очередное профессиональное фиаско, Ангелине все меньше хотелось проводить эксперименты на этом человеке. Она нутром чувствовала, что все ее попытки заглянуть в него поглубже, разобьются о прочно выстроенную кирпичную стену между ними. Он ненавидел женщин, и она могла это понять, но принять и согласится с его ненавистью к ней самой … Нет. Этого просто не должно быть.
Ангелина вздохнула и неторопливой походкой поплелась в ванную. День предстоял быть тяжелым, особенно удручала встреча с мамой. Уж здесь-то она оторвется по полной. Наверняка Лиза уже растрепала ей про то, что их отношения зашли в тупик и она, конечно же, не собирается рожать им ребенка. На ходу придумывая оборонительную речь, девушка на автомате водила у себя во рту зубной щеткой и одновременно натягивала белую обтягивающую майку, не скрывавшую полную налитую грудь. Ей сразу вспомнились слова Алекса, которые обожгли ей слух. О том, что ей не надо делать операцию по удалению молочных желез, а так же о том, что она слишком худа и неполноценна для настоящей женщины. Но разве кому-то могут нравиться эти уродливые отростки? Она не видела никого с такой же грудью. Можно сказать, что в радиусе много тысяч километров, она была единственной представительницей своего пола, обладающей большими сиськами. Угораздило же родиться такой уродиной.
«Внимание! Внимание! Внимание! Все женщины Конфедерации! У нас появился новый участник ежедневной государственной лотереи – настоящий самец, пойманный в лесах северо-западного сектора, дикий и вольный, как необъезженный жеребец, знающий грамоту и обладающим внушительными достоинствами своего вида! Ничего подобного вы прежде не видели! Поспешите переключится на онлайн-канал «Эконтера», чтобы познакомится с этим грубияном и душкой!»
Ангелина остолбенела. Она знала всех жителей мужского пола, проживающих на территории «Зоны-Н». Еще она знала тех, кто находился в непосредственном подчинении мульти богатых женщин, позволяющих себе такую роскошь, как домашний Иной. Она помнила почти всех, кто сидел в тюрьме, а затем был выпущен и переведен в другие секции комфортного проживания. Иных, которых обменяли на граждан других стран, чтобы разбавить генетическое однообразие – девушка тоже знала. И даже тех, кого подпольно перепродали, и кто по каким-то причинам отсутствует на территории страны. И что из этого следует?
Мозг девушки лихорадочно придумывал оправдание глупой рекламе, которая громко звучала из парящих динамиков. Впрочем, не трудно было догадаться, что происходит. Александра предали свету и выставили на торги. Теперь он не будет принадлежать ей никогда. Он еще больше возненавидит этот сумасшедший женский мир, а вместе с ним и ее.
У Ангелины вдруг защипало в уголках глаз.
– Чертовы сукины дочери! – громко выругалась она и ее рука сама собой нырнула с недра портативной ванной полки и выудила из нее банку с Женофармом.
Девушка еще пол минуты взирала на знакомые капсулы и затем не выдержав перенапряжения, скопившегося в ней за последние несколько дней, выпила сразу несколько красных таблеток. Прошло не больше десяти минут, прежде чем ее мозг затуманился тяжелой обволакивающей дымкой и словно отключился от волновавших ее проблем. Через час Ангелина была уже собрана, и наспех вызвав машину автолайна, выскочила из своей квартиры.
Массажный салон «Горький Имбирь and SPA».
– Ты будишь сладкое? Я умираю от того, как люблю сладкое. ФУ! Не трогайте мою шею. Вы делаете мне больно!
Вита расслабленно лежала в массажном кресле и скорчив пренеприятную рожицу, облизывала большое круглое мороженное с шоколадной крошкой. Плотного телосложения женщина, лет сорока, с закатанными по локоть рукавами нежно голубой рабочей рубашки, тяжелыми аккуратными движениями, массировала ей спину.
– Эта программа включает в себя экстремальный курс, – глухо ответила массажистка.
– Эта программа будет включать только то, что не причиняет мне боль, – огрызнулась Вита, – Я прихожу сюда. Моя мать приходит сюда. Разве вы не можете просто делать свою работу? Почему я должна терпеть это пренебрежение?
– Простите, – коротко ответила женщина и кивнула для убежденности, – Я постараюсь быть внимательней.
– Да уж попробуйте, – буркнула недовольно Вита и повернула голову в сторону лежащей напротив Ангелины.
Подругу тоже разминали сильными руками, правда выглядела она при этом намного счастливей, чем другие отдыхающие. Впрочем, от Виты не утаился тот факт, что Ангелина чем-то расстроена или сконфужена. Она задумчиво разглядывала голую стену, покусывала нижнюю губу и почти не моргала.
– Что случилось? – недовольно буркнула Вита.
Ангелина вздрогнула, будто ее отвлекли от чего-то важного, и ее взгляд сразу обрел ясность.
– Ничего. С чего ты взяла? – соврала она, даже не дрогнув.
– Ты что, Женофарма обглаталась? У тебя зрачки расширены, как у бешеной кошки. К тому же, твой ответ, самый распространенный в любых ситуациях. И он работает, если конечно рядом не близкая подруга.
Ангелина смутилась, но предпочла промолчать.
– В последний раз ты так дергалась, когда Лиза от тебя уходила. Она что, опять ушла? – равнодушно поинтересовалась Вита.
– Увы, нет, – хмыкнула Ангелина и сделав массажистке жест, перевернулась на спину.
Мастер кивнула заученными движениями и принялась массировать ей голову.
– Иногда я думаю, что мне все-таки сделать, чтобы она ушла? Может, перестать есть ее яичницу?
– Что, все так плохо? – нахмурилась Вита.
– Я не знаю, что значит плохо, – пожала Ангелина плечами, – Я вообще не знаю, что значит, как-то по-другому. Она не дает мне возможности познать себя. Душит меня своей любовью. Душит меня своей яичницей. Своими цветочками и разговорами о детях.
– Я всегда тебе говорила, не связываться с женщинами. Они просто невыносимы.
Ангелина вопросительно взглянула на Виту и через мгновение они расхохотались.
– Именно поэтому я и не живу ни с кем, – продолжила Вита, вытирая слезы, выступившие от смеха, – Я давно поняла, что лучше иметь пять подруг и две любовницы, чем то, что предлагает нам современный институт семьи. Если уж мы вынуждены существовать в жестких условиях нехватки Иного пола, это не значит, что надо жить с кем попало. Я вполне могу быть счастлива в гордом одиночестве.
– А я не могу, – кивнула Ангелина в ответ.
На пару секунд они замолчали, думая, каждая о своем.
– Почему бы тебе не познакомить кого-нибудь с Лизой? У меня в арсенале много порядочных женщин, некоторые из них с радостью согласились бы взять эту куклу под свое крыло.
– Лиза никогда мне не изменяла, – скептически взглянула на нее Ангелина, – Этот человек патологически порядочен, и она скорее руку себе отгрызет, чем проведет ночь с кем-то кроме меня.
– Почему ты так в ней уверена? Нет не изменяющих женщин, есть лишь те, кто пока еще не искушен.
– Глупость какая-то… – отмахнулась Ангелина.
– Неправда. На моей вечеринке и проверим. Я лично подберу для Лизы отличную партию. Это будет очень хорошая девочка, не переживай. И не смотри на меня так. Сама ты ее никогда не оставишь. А так… кто знает. Может быть, ей смогут предложить что-то большее, чем твое хмурое лицо по утрам и недовольная физиономия по вечерам.
– У меня недовольная физиономия? – недоверчиво спросила Ангелина.
– Постоянно, – кивнула Вита утвердительно и тоже перевернулась на спину, – Тебе нужно начать жить по-настоящему. Причем не только для Лизы и твоей ненормальной мамаши, но и для себя.
Ангелина тяжело вздохнула и закрыла глаза. Может быть Вита и права. В конце концов, это всего лишь жизнь, всего лишь отношения, которые подошли к логическому концу. Разве такого не бывает? Сплошь и рядом. Любовь нынче, как недолговечное временное помешательство. И даже от этого недуга есть куча лекарственных препаратов.
– Вы не против телекоммуникаций? – тонким голоском уточнила массажистка с остекленевшими голубыми глазами.
Видимо, приняла с утра слишком много «Женофарма». Она была одета в зеленую униформу, поблескивающую от ламп дневного света и тонкие резиновые тапочки, сильно обтягивающие ее костлявые стопы. Создавалось впечатление, что обувь ей мала.
Ангелина коротко кивнула, думая про себя, что явно грешна, ежеминутно жалуясь на свою работу. Если бы не «Эконтер», стоять ей вот так же в массажном салоне или продавать какие-нибудь экологические бургеры за углом. Да что она без «Эконтера»?
Думать об этом решительно не хотелось.
Тем временем массажистка провела пальцам по беспроводному сенсору, и перед их глазами возникло большое окно телевизионного проектора.
– Включите канал «Эконтера», – повелительным тоном попросила Вита.
На экране тут же появилась соответствующая заставка, а затем бодрый женский голос из динамиков ТВ оповестил, что они смотрят самый рейтинговый медиа-канал Конфедерации. В этом подружки не сомневались, так как здесь все вертелось вокруг скидок на «Женофарм», результатов государственной лотереи и конечно, новых представителей Иного пола, попавших в цепкие пальчики руководителей небесной «Зоны-Н». Что может быть интересней?
«Светлого и счастливого дня женщинам Земли! Что может быть чудесней времени, проведенного на зеленой планете в мире и гармонии! Я приветствую счастливых жительниц Конфедерации и напоминаю, что мы ведем свой репортаж напрямую из телебашни «Зоны-Н», где представим свету нового жителя Небесной территории!»
Ангелину прошиб холодный пот. Она нахмурилась и отвернулась от экрана.
– Слушай, я обожаю эту передачу. Они показывают Иных без графики и макияжа, такими какие они есть. Невероятно интересно, – взволнованно выдохнула Вита, – Я могу смотреть этот канал часами. Особенно, когда идут бои.
– Что может быть хорошего в том, что они ради рейтинга пускают друг другу кровь? – возмутилась Ангелина.
Но увидев кровожадный взгляд подруги, поняла, что в этом вопросе их мнения расходятся.
– Ты слышала, у них появился новенький!
– Они появляются каждый месяц… – процедила сквозь зубы Ангелина.
– Не правда, – возразила Вита, – Они не делают рекламу старожителям, а этот, я слышала, совершенный дикарь.
– Да быть того не может, – буркнула себе под нос Ангелина и мельком взглянула на экран.
В большой ярко освещенной белой студии восседала ведущая этого безобразия – Ульяна Мерцлер, а вокруг бесновалась толпа фанаток «Эконтера». В центре зала, на большом черном коронованном стуле, в сутулой позе уставшего от жизни бурого медведя, сидел Алекс. Ангелина сразу узнала его волевой подбородок и гневные, сверкающие откровенной злостью глаза. Приглядевшись, она обнаружила на его лице новые ссадины, а это значит, что скорее всего, идея стать всенародно знаменитым, не пришлась ему по душе. И как полагается, «Эконтер» применил насилие, дабы добиться нужного результата.
«Поприветствуйте нашего дикого буйвола! Урра!» – закричала Мерцлер и толпа взорвалась громкими криками и свистом.
– Святые небеса… – пролепетала Ангелина, примерно представляя, что чувствует свободолюбивый Алекс, сидя в этом телевизионном аду.
Вдобавок его пристегнули к многочисленным электропроводам, на тот случай, если он будет вести себя непотребно. Небольшого разряда будет достаточно, чтобы он согнулся пополам от боли. Судя по выражению лица Иного, ему уже успели продемонстрировать это изобретение.
– Ух, хорош, вот это мужик. Вот это тело… О-о-о… – простонала Вита, – Он настоящее божество! Ты видела? Совершенно не похож на остальных.
– Ага, – промямлила Ангелина, так и не решаясь рассказать подруге о своих переживаниях, – По-моему, он ничем не отличается от тех, с кем я каждый день работаю.
– Ну уж нет, – запротестовала Вита, – Ты видела этот взгляд? Он просто хозяин стаи! Как будто ему принадлежит каждая женщина, сидящая в зале. У него бешеная энергетика!
– Прелестно… – вяло донеслось в ответ.
– Нет, ну ты посмотри, как он держится! – продолжала восхищаться Вита и не вытерпев нахлынувших на нее чувств, немедленно набрала номер своей матери, – Але, мама? Немедленно включи «Эконтер», ты должна это видеть!
Вита взахлеб принялась перечислять физические достоинства новой игрушки Конфедерации, в то время, как Ангелину начало откровенно подташнивать. Ведущая ток-шоу в экране монитора заставила Иного подняться со стула, чтобы аудитория оценила его внушительные габариты. Камера то и дело наводила на него крупный план – делая акценты на мощных плечах и уродливых шрамах, растянувшихся по шее и рукам. Видимо, на всех он произвел такое же сильное впечатление, как и на Ангелину. Глаза у Мерцлер и ее приглашенных гостей, горели возбужденным огнем.
«Я знаю, вас зовут Александр, это так воинственно! Почти как Александр Македонский. Не находите? А теперь попросим нашего нового Иного поприветствовать студию и всю женскую Конфедерацию! Попросим! Не стесняйтесь!»
Ангелина скрипнула зубами, зная наверняка, что из этого всего выйдет. Как она и предполагала, Алекс с удовольствием взял маленький блестящий микрофон из протянутых рук Ульяны Мерцлер и ухмыльнувшись в объектив камеры, не без удовольствия произнес:
– А не пойти ли вам всем в задницу, дамы?
Услышав это, Ангелина закрыла бледное лицо рукой, а массажистки не сдержали дружный «ох». Вита широко распахнула свои глаза, а затем громко расхохоталась.
– О Святые небеса, он невероятен! Нет, ты слышала?!
Судя по лицу Юлианы Мерцлер, она явно не ожидала от Алекса такой выходки. Аудитория наоборот, поддержала смелого Иного громкими аплодисментами.
– Может быть, вы скажете что-то более вразумительное тем, кто дал вам жизнь и скоро определит вас в Рай? – холодно подначила его ведущая, тыкая ему в лицо длинным указательным пальцем.
– Я способен лишь ненавидеть вас, – так же мрачно ответил ей Алекс и зал сразу отреагировал на его слова свистом и недовольными выкриками.
– И чем же мы вам не угодили?
В напряженной телевизионной тишине послышался новый вопрос. Яркие прожектора больно светили Александру в лицо. Он сощурил свои серые глаза и ничего не ответил.
– Отвечайте, ну что же вы, – подбодрила его ведущая, – Мы все ждем от вас каких-то слов, которые скажут нам о вашей исключительности. Вы долго жили вдали от женщин Конфедерации. Но вы образованы, обучены грамоте. Разве вам нечего сказать тем, кто скоро станет матерями ваших дочерей?
– С чего бы это? – хмыкнул Алекс, видимо, не совсем понимая, что от него требуется.
Ведущая зазывно улыбнулась Алексу, а затем перевела свой взгляд на зрителя. Ее тонкое фарфоровое личико, обрамленное короткой стрижкой, растянулось в сладкой предвкушающей улыбке.
– Впервые в истории «Эконтера», а так же нашей программе, мы выставляем на торги нашего нового Иного! Не пропустите, прямо сейчас вы можете отдавать свои голоса, которые будут списываться с ваших именных банковских чипов! Та женщина, которая наберет больше всех голосов, может получить право первой ночи с нашим очаровательным дикарем! Акция длится целый месяц, вне зависимости от результатов единой государственной лотереи! Торопитесь отправлять свои голоса!
– Это мы еще посмотрим… – протянул Алекс и расслабленно уселся на свой черный трон, – Поглядим, как вы будете из кожи вон лезть.
– Вы сомневаетесь, что у нас получится? – хихикнула Мерцлер и театрально потрепала его за щеку. Алекс зарычал и небрежно отмахнулся от нее. На шее сразу зажглась красная мигающая полоска и мощный торс Алекса согнулся пополам. Он тяжело закашлял и схватился за горло.
Ангелине тут же скрутило живот. Она словно прочувствовала его боль. Вита же, напротив, радостно подпрыгивала на своей кушетке, не давая массажистке прикоснуться к своей спине.
– Да подождите вы! Нет, это просто феноменально. Я обязана, обязана его выиграть!
Вита дрожащими пальцами одно за другим, отправляла десятки голосов за номер Алекса.
– Ты же знаешь, что это бесполезно… – попыталась остановить ее Ангелина, – Ты просто деньги потратишь…
– Деньги не имеют никакого значения, когда на кону этот самец. Знаешь, от такого бы я непременно родила дочку. Впервые в жизни по-настоящему задумалась об этом.
Ангелина испуганно взглянула на подругу. У той был завороженный и обезумевший взгляд, которым она блуждала по экрану, ожидая очередную сочную картинку Алекса. В масштабах современной реалистичной графики и проекции, он и правда выглядел так, словно сидел где-то рядом.
– Непременно. Всенепременно, – талдычила Вита, сдвинув галочкой свои тонко выщипанные брови, – Впервые так хочу Иного. Нет, это точно впервые. С этим решительно надо что-то делать…
– Вита, – попыталась привести ее в чувство Ангелина, – Вита, успокойся. Давай поговорим про твой день рождение?
– День рождение? – неохотно оторвалась от экрана подруга. Щеки ее возбужденно горели, голос стал хриплым, – А что с ним?
Ангелина закатила глаза и осуждающе покачала головой.
– День рождение будет проходить в «Плазе», – быстро затараторила Вита, – Или в «Хилтоне». Я еще не решила. В любом случае, это будет главным событием года.
– Это будет через неделю? – задумалась Ангелина, в уме отсчитывая время, отведенное ей для работы с Алексом.
Через семь дней они как раз закончат, и она вынуждена будет оставить его, ради других занятий. Другими словами – она потеряет Алекса навсегда.
– Неделя, плюс-минус, все будет зависеть от матушки. Она обещала мне вечеринку века. Сказала, что этот праздник я не забуду никогда. Ты знаешь, я видела чек, который она выписала компании, которая занимается организацией праздника и поняла, что мама не шутит.
– О нет, – согласно кивнула Ангелина головой, прекрасно зная Витину маму.
Если у кого и было гипертрофированное представление о богатстве, так это у нее. В их доме все было ярко и помпезно, начиная от дорогих ковров, заканчивая коллекционными подсвечниками прошлых веков. Каждая комната была украшена оконными балдахинами, расшитыми золотом красной пробы. Кровати были кованными, но при этом имели функции ультрасовременной летающей мебели. Такая конструкция могла воспарить под пространством или переместиться в любую точку дома. Когда Ангелина была в подростковом возрасте, они с Витой частенько летали на воздушной тахте по огромному особняку, пугали многочисленную прислугу и заставляли маму подруги судорожно хвататься за сердце. Вита была ее единственной дочерью и все, что она делала…
– Все, что я делаю, все только для тебя. Ты поняла? – вопрошала она у Виты по четвергам, после обеда.
Именно тогда, после четырех бокалов игристой «Вдовы Клико», на нее накатывало пылкое чувство материнской любви. Вита покорно опускала свою голову на колени матери и терпела ее нежность ровно столько, сколько требовалось. Это была маленькая плата, за благосостояние и успех, который сопутствовал Вите не без помощи своей прародительницы.
Едва массаж был закончен, Ангелина поднялась с кресла, и наспех простившись с перевозбужденной подругой, вызвала себе воздушный автотранспорт. Ей захотелось быстрее очутиться рядом с Александром и как-то его успокоить. Она нутром чувствовала, что ему плохо, невыносимо, что он в бешенстве. Ангелина поражалась тому, как четко она была уверена в своих мыслях на его счет, словно знала этого Иного много лет, когда-то в прошлой жизни. Сердце отчаянно маяковало ей, ежедневно подавая какие-то сигналы. Неведомая сила тащила ее обратно в «Эконтер», словно это было лучшее место на планете. Даже сидя в своем кабинете, разгребая многочисленную документацию и составляя скучные отчеты, Ангелина ловила себя на мысли, что улыбается. Как приятно сидеть здесь и понимать, что Алекс где-то рядом, совсем близко. И ей нужно пройти всего пятьдесят метров, чтобы на минутку заскочить в операторский пункт и одним глазком взглянуть, чем он занимается. В последнее время она делала это слишком часто. Но теперь… Что же будет с ним теперь? Увы, на этот вопрос Ангелине не мог ответить никто.
11.43 по полудню. Бойцовский ринг спортивной станции «ANHELICA». Собственность компании «Эконтер». «Зона-Н».
– Его нельзя туда выпускать, вы что, ничерта не соображаете? Какого лешего вы указываете мне, что делать? Вы хотите, чтобы завтра фотографии истерзанных Иных попали во все мировые сводки? А вы знаете, что напишет их глупое общество по защите прав? Они обвинят в этом руководство «Эконтера» и лично меня! Вы это понимаете?
Грузная полная дама, с короткой стрижкой каштановых волос, густыми бакенбардами и ярко накрашенными алыми губами, опасно возвышалась над хрупкой женщиной, обдавая ее тяжелым ментоловым дыханием. Тренерша была невероятно высокого роста, с признаками гермофродии, облаченная в черную свободного покроя спортивную одежду. Она тяжело переминалась с ноги на ногу и судя по выражению лица, готова была сорваться на крик.
– Лоя Анетовна, вам не кажется, что вы ведете себя излишне эмоционально? – спокойна спросила ее Лунная.
– Что вы имеет в виду?! – брызнула та слюной и едва не попала начальнице прямо в лицо.
Та лишь улыбнулась в ответ, не торопясь протерла тонкие дорогие лазерные очки без душек и отступила на шаг назад.
– Я лишь прошу вас принять «Женофарм» и успокоиться. Может быть, тогда мы поговорим спокойно, и вы поймете, что этот Иной просто создан для вашего ринга.
– Да пошли вы со своими таблетками! Моя мать их не принимала, моя прабабка была против них и меня вы не заставите делать этого!
От злости Лунную просто затрясло. Да что же это такое? Сначала этот неуравновешенный Иной, теперь еще и главный руководитель их бойцовской арены. И ведь не выгонишь же эту старую клячу на улицу, она знает столько случаев противоправной деятельности «Эконтера», что проще ее конечно убить. Так как же ее убьешь? В этой стране убийство карается по принципу «око за око, зуб за зуб». Не хватало еще обмараться в ее крови. Мама не простит. Почему с ней работают одни истерички? Вот оно! Государство, подарило им возможность держать свои гормоны под контролем, иначе эти курицы давно разнесли бы пол мира! Есть международная медицинская политика, в конце концов, не она ее придумала! Чего стоит принять эти дурацкие пилюли? Когда по любому поводу их трясет от обычных рабочих вопросов.
Лунная устало вздохнула и более мягким голосом, продолжила:
– Лоя Анетовна, вы работаете в «Эконтере» с момента моего правления, вы должны понимать, что «Эконтер» служит интересам государства, на самом высоком уровне. У вас хороший оклад, теплое место, работа, которую вы любите. Разве мы не шли вам навстречу в моменты, когда вам это было необходимо? Вспомните, к примеру, ваше ЭКО, которое мы провели без очереди? А те встречи с Иными, которые не были запланированы?
– Я бы попросила вас…
– А я бы попросила вас, – мягко давила на нее Лунная, – Я хочу, чтобы вы подготовили этого Иного к воскресному бою. В этом нет ничего сложного, вы видели его возможности, он в состоянии за себя постоять. Но мне нужен этот бой, вы понимаете? Мы уже растиражировали его физиономию по всем каналам. Воздушные билборды, журналы, газеты, глобальная межгалактическая сеть, телевидение… Зарубежные партнеры, наконец!
Лунная обвела рукой воздух, стараясь продемонстрировать весь масштаб своих действий.
– Вы хоть представляете себе, сколько финансов было в него вложено?
Светлана многозначительно задержала взгляд на хмуром лице своей мужеподобной собеседницы. Та закатила глаза к потолку, что видимо, выражало полное несогласие, но все-таки сдалась на милость своей начальнице.
– Ладно, – недовольно буркнула тренерша, – Будь по-вашему. Но я предупреждаю вас госпожа Лунная, что когда ваш беглый Иной разобьет в кровь всех ваших лучших бойцов, не смейте приближаться ко мне с претензиями. А когда СМИ распнут вас, как несостоятельного управленца, и навешают ярлыков, о том, что вы просто изничтожаете достояние Конфедерации, уж пожалуйста, не ищите у меня поддержки! На суде я пошлю всю вашу систему в задницу! Вы поняли меня?!
– Вот и чудненько, – криво улыбнулась Лунная, пропуская мимо ушей оскорбительное хамство, – Будьте так любезны, Лоя Анетовна.
– Будьте уверены, что я делаю это только потому, что у меня не осталось выбора! – прикрикнула тренер, и подобрав с пола баскетбольный мяч, направилась в сторону выхода, – Вы дерете распоряжаетесь этими Иными, будто они скот! А ведь они не скот, слышите? Они тоже люди! Они имеют права!
– Вы бы поосторожней с высказываниями, Лоя Анетовна, – процедила сквозь зубы Лунная, – Мы закрываем глаза на то, что вы не принимаете Женофарм, но поверьте, за пропаганду таких лозунгов можно получить реальный срок и даже мы вам здесь не поможем.
В спортивном зале на секунду воцарилось молчание. Тренер медленно развернулась и бросила на свою начальницу уничтожительный взгляд. Та стояла в темно-синем брючном костюме, освещаемая невидимыми бледно-голубыми лампами. Весь ее облик говорил о власти и невозможности договориться. Каждый в Конфедерации знал, что Лунная не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Так было и в этот раз.
– Я не упоминала об антиженских лозунгах, – ровным голосом заметила ей тренер, незаметным движением поправляя короткую челку, – Я лишь упомянула о правах тех, кого мы под гнетом удерживаем в этой дырявой консервной банке.
– Это вы «Зону-Н» так называете? – усмехнулась Лунная и скрестила руки на груди, – Ну почему сразу дырявой? В наше время это называют – панорамными светодиодными окнами.
– В свое время, такое место называли тюрьмой, – жестко отрезала тренер.
– Вы плохо знаете историю развития человечества, – отрезала собеседница.
– Может быть историю упадка человечества? – мгновенно последовал вопрос.
– В любом случае, – зло проговорила Лунная, – «Зона-Н» даже отдаленно не напоминает тюремное заключение.
– Они живут, как рабы, – вяло парировала тренерша.
Было видно, что она нечеловечески устала от этого унизительного диалога.
– Вы им сочувствуете? – искренне удивилась Лунная.
– Я и жалею… – буркнула тренер.
– Вот! – Лунная сразу ткнула в нее пальцем, – Это все оттого, что вы нарушаете закон и не пьете «Женофарм»! Мы живем в эру гормонального кризиса, эти таблетки необходимы нам! Именно для того, чтобы не вызывать у вас глупые бессмысленные эмоции. Жалость…
Она снова скривилась.
– Что есть жалость? Жалость – это слабость! Однажды мы уже были слабы перед Иными, но теперь этот век канул в историю.
– Вы действительно считаете, что все в Конфедерации придерживаются вашей точки зрения?
Лунная почувствовала невидимый и точечный удар по самому больному месту. Она прекрасно была осведомлена, что женщины в ее стране не всегда соблюдают закон. И в последнее время слишком много стало тех, кто откровенно выступает против системы. Оппозиция в разных странах продолжает требовать свободу и демократию. Что это за слова вообще такие? Кто их придумал, а главное, зачем?
Грузная тренерша еще какое-то время смотрела на Лунную, а затем громко и заливисто расхохоталась. Ее тяжелый прокуренный смех распространился эхом по всему спорткомплексу. Начальница стиснула зубы, чтобы не наброситься на тренершу с кулаками.
– Я не желаю продолжать этот разговор! – крикнула она своей обидчице.
– Ну, естественно, – продолжая ухмыляться, кивнула женщина, – Я лишь добавлю, что если вы и правда считаете, что каждая женщина в нашем цветничке покупает вашу отраву в баночках, то вы глубоко наивны. Среди местного населения гораздо больше здравомыслящих, чем вы даже можете себе представить.
– Где?! Где они?! – не своим голосом заорала Лунная, – Они все будут сидеть в тюрьме!
– А вы их казните! – широко улыбнулась тренер, – Только так вы добьетесь тотального подчинения. Вас и так боятся, а после этого будут бояться еще больше. Казните их! Не медля!
– Дура! – крикнула Лунная и подхватив под мышку свое черное пальто, пулей вылетела из спортивного зала.
Ее просто трясло от гнева. Она хотела мести и хотела крови. Хоть чьей-нибудь. И чем быстрее, тем лучше. Наспех достав мобил ком, она поднесла его к уху и соединившись с отделом принимающих кадров, сделала соответствующие указания.
– Уволить! Сразу же после воскресных боев. Уволить без содержания! Послать к черту, вы слышите?! Никаких льгот, никаких рекомендаций. Просто уволить! Выкиньте ее на улицу!
– Кого, госпожа Лунная? Вы можете конкретизировать?
– Безусловно! Подпишите ходатайство об увольнении Лои Анетовны Жуковой. Все ясно?
– Да, ваша милость. Кого вы хотели бы назначить?
– Я не знаю! Придумайте там что-нибудь сами, вы же начальник отдела! Или не вы?!
– Слушаюсь госпожа Лунная. Все будет сделано.
– Точно! – бросила она злобно и отключилась.
Что она себе возомнила, эта старая оппозиционерка?! Да как она смеет высказывать такое инакомыслие и неуважение к первым лицам Конфедерации? Нет. Ее однозначно нужно проучить. И устроить чистку! Устроить массовую чистку во всех кабинетах «Зоны-Н» и всего «Эконтера». Важно понять, кто, кроме этой старухи не принимает «Женофарм» и так же считает мужчин – свободным видом. Эти изменники получат реальные сроки! Она лишит их возможности рожать, воспитывать детей, и даже думать об Ином поле. Они обессилят на тяжелой работе в женской тюрьме «Зоны-М», а если надо, она лично всех их передушит и не позволит, чтобы по вине десятка глупых и несостоявшихся баб, вся ее система, работа всей ее жизни – рухнули в одночасье. Этого не будет! Слышите, женщины планеты, этого не будет никогда!
Однако, через несколько часов, приняв несколько таблеток «Женофарм» Лунная сделала соответствующий звонок по тому же номеру мобил-кома.
– Але, это Лунная, вы слышите меня?
– Да, госпожа.
– Отмените мое предыдущее распоряжение. Я хочу, чтобы эта старая кошелка поработала на меня еще немного.
– Слушаюсь госпожа.
12 октября 2234г Кабинет групповой терапии. 11.15 дня по федеральному времени.
«ЗОНА-Н»
Ангелина сидела в окружении доморощенных Иных, откровенно скучавших на ее традиционной часовой терапии. В последнее время она была лишена рабочего энтузиазма и единственное, что ее волновало – это судьба Алекса, за которой она внимательно следила. При этом она активно игнорировала эмоциональное состояние своих подопечных. Ей было все равно, как они спали, что они ели и что сделать, чтобы облегчить их и без того обустроенную жизнь. Прошла почти неделя с тех пор, как она начала заниматься с Алексом. И каждый их сеанс, как впрочем и первые два – заканчивались непонятно чем. Она так и не могла добиться от него, зачем он вылез из своего укрытия и оказался в пределах женского мира. Он ни словом не обмолвился о том, кто он, откуда родом, где община в которой он жил когда-то. Также ее волновало, кто обучил его грамоте, наукам и воспитал его таким эмоционально устойчивым. Последним воспитателям Ангелина с радостью высказала бы все накопившиеся претензии. Александр откровенно стебался над ней, высмеивал профессиональные качества девушки и при каждом удобном случае – прилюдно позорил. Зачем он это делал, она примерно представляла. Алекс ненавидел женщин и винил в ее лице, весь мир. К тому же, за время общения с Иным, Ангелина прекрасно уловила его чаянья по свободе. Он часто отрешенно смотрел в панорамное пуленепробиваемое стекло, будто теряясь в реальности и переставая замечать что-либо. По ее наставлению, его переселили в сектор, где жили другие Иные, чтобы им было о чем поболтать. Однако Алекс вел себя обособленно, практически ни с кем не разговаривал и вообще всем своим видом демонстрировал презрение к себе подобным. Не привыкшие к такому общению мужчины – сторонились его и сами не шли на контакт. Ежедневно Ангелина наблюдала за Александром через камеру видео-регистратора и делала в журнале необходимые пометки. Ей казалось, что время, лучшее лекарство, для такого нелюдимого и угрюмого Иного. Она была уверена, что со временем Алекс сможет расслабиться настолько, что у него развяжется язык. Она применяла на нем кучу ранее неиспользованных методов дознавания, однако будучи от природы человеком лишенным хитрости, только забавляла его тщетными попытками покопаться у него в душе.
Вот и сейчас, в окружении пятерки самых трудных и неуравновешенных Иных «Зоны-Н», Ангелина с нетерпением ждала своего главного пациента. Теперь она не могла контролировать его передвижение по «Эконтеру», точнее, могла лишь догадываться, где в тот или иной момент, Алекс может находиться. Ее руководство, по каким-то непонятным для Ангелины причинам, решило сделать из него звезду Конфедерации. Весь город был обклеен его ухмыляющейся физиономией, пару раз Ангелина даже натолкнулась на новые странички его личного фан-клуба. Приятельница из параллельного отдела сообщила, что «Эконтер» ведет переговоры на пользование Алекса за рубежом, а так же о возможности его обмена на пять идеальных Иных из других государств. Услышав это, у Ангелины поднялось давление, и она была вынуждена принять ненавистный ею «Женофарм». Нервы в последнее время находились в расшатанном состоянии. На работе бардак, дома бардак, в голове и того хуже – настоящий хаос. И конца и края этому не было видно. Вдобавок ко всему, последние дни совместной жизни с Лизой еще больше убедили Ангелину, что им пора разъезжаться. В ее присутствии Лиза становилась похожа на мягкотелую амебу. Чувствуя, что их отношения на грани гибели, подруга совсем ушла в себя и не реагировала на присутствие подруги. Она часто впадала в оцепенение, сидела обездвиженная по несколько часов и порой, Ангелине становилось по-настоящему страшно за нее. Она не понимала, что у девушки на уме, о чем она думает, и что в тот или иной момент сделает.
Глухой звук вернул Ангелину к реальности. Магнитные двери бесшумно отворились, и на пороге показался Алекс. Увидев его, она невольно вздрогнула. Во рту моментально пересохло. Дрожащая рука схватила стакан с водой и девушка сделала несколько торопливых глотков. По разные стороны от Алекса стояли вооруженные женщины-сопроводители, это была очень серьезная привилегия для Иного. Теперь Александр мог свободно передвигаться по «Зоне-Н» и делать все, что ему заблагорассудиться. Ангелина была неприятно удивлена и раздосадована этим фактом. Судя по всему, Алекс просто наслаждается сложившейся ситуацией и зря она переживает о его нестабильном душевном состоянии.
– Привет, доктор, – буркнул он холодно, и не обращая внимания на остальных присутствующих, с разбегу плюхнулся в мягкое белое кресло, – Я опоздал.
– Мы обратили на это внимание, – нарочито равнодушно ответила Ангелина, хотя внутри у нее бушевал настоящий пожар, – Мы как раз обсуждали новые введения о запрете ночных передвижений по «Эконтеру». Что-нибудь можете мне об этом сказать?
– Боюсь, я был слишком занят, удовлетворяя ваших коллег, – прищурился он и закинув руки за голову, откинулся на кресле.
Ангелину пробрало до мурашек от такой наглости. Неужели, он делает это специально? А может, она ошибается, и Алексу просто наплевать на то, что она может чувствовать?
– Думаю, вы преуспели в этом, – услышала Ангелина свой ехидный голос, – И все-таки, пока вы занимаетесь под моим руководством, будьте любезны общаться с нами. И желательно не опаздывая.
– Он ни с кем не общаться, – буркнул миловидный блондин, похожий на скандинава.
Ангелина знала, что он прибыл в Конфедерацию несколько недель назад и теперь его мучили приступы ностальгии, апатии и депрессии. Его звали Даниэль и он до сих пор плохо говорил по-русски.
– Это временно, – ободряюще улыбнулась ему Ангелина и дружески сжала его плечо, – Александр обязательно будет говорить. И я уверена, расскажет нам массу интересного.
Глаза Алекса опасно сверкнули. Ангелина удивленно проследила за его взглядом и увидела, что он неотрывно смотрит на ее руку, которая до сих пор лежала на плече Даниэля. Девушку будто обожгло, и она быстро ее одернула. Брови Алекса все еще были сдвинуты, но стало понятно, что он заметно расслабился. Блондин тоже заметил это, выпрямился во весь рост и с неприязнью уставился на Александра.
– Может быть, ты есть рассказать мне о своих проблемах? – обратился он к дикарю, откровенно скучающему на своем месте, – Что-то мне подсказывать, они у тебя есть.
– Моя проблема – это она, – ткнул он пальцем в Ангелину и тоже выпрямился на своем стуле.
Двое мужчин довольно долго сверлили друг друга взглядом, у Ангелины перехватило дыхание от этой сцены. Она искренне не понимала, что происходит с этими двумя.
– Успокойтесь, иначе по вам пустят разряд, – подал голос черноволосый парень со старинным русским именем Иван.
У него были широкие плечи и узкие бедра. Среди женщин Конфедерации, Ваня пользовался необычайным спросом и был направлен на принудительные занятия групповой психиатрии в связи с излишне завышенной самооценкой. Ваня был сильным, властным самцом, избалованным вниманием многочисленных женщин. Его главное проблемой, по мнению Ангелины, было его дикое происхождение. Ваню поймали ребенком в лесах Перевала, голодного и истерзанного дикими зверьми, он не умел разговаривать и был похож на маугли, по нелепой случайности выжившего в тяжелых условиях. Несколько лет он провел в адаптации, был приучен к социуму, однако отголоски его происхождения отзывались в нем трудно-контролируемой агрессией. Ваня был отличным бойцом «Эконтера» и участвовал почти во всех боевых соревнованиях. Ангелина знала, что Алекс и Иван рано или поздно сойдутся в схватке, правда не думала, что это случится так скоро.
– Что ты уставился на него? – напряженно бросил Иван Александру, – И почему ты пялишься на нее?
– А ты кто такой, чтобы я отвечал тебе?
– Если хочешь жить в мире, тебе придется научиться уважать тех, с кем ты живешь, – хмуро заметил ему Самуил, афроамериканец, обосновавшийся в Конфедерации много лет назад, – Здесь тебе не джунгли.
– Я не собираюсь вести беседы с инкубаторскими выскочками, вскормленными подачками с женского стола, – процедил сквозь зубы Алекс, и Ангелина даже находясь на предельном расстоянии, почувствовала всю силу его гнева.
– Ты зарываешься, – холодно сказал Иван и резко поднялся со своего места.
– Респонденты, прошу вас, сядьте! – вскрикнула Ангелина, – Немедленно! Иначе я распоряжусь наказать вас! Всех вас!
Ангелину просто колбасило от страха. Воздух между Иными наэлектризовался так, что казалось, еще одно лишнее слово и случится непоправимое. Мужчины не часто выясняли отношения между собой и довольно редко переходили на личности, никаких ЧП за последние годы не случалось. «Зона-Н» жила в мире и гармонии и все было так, как и должно быть. Но сейчас происходило что-то невероятное. Ангелина не была готова к такому развитию событий.
– Сядь, женщина! – крикнула Алекс и тоже подорвался со своего места, – Ты хочешь, чтобы я разбил тебе твое хорошенькое личико? – скривился он в неприятной улыбке и двинулся на Ивана. Тот зарычал и беззвучно бросился на обидчика. Алекс тоже издал злобный рык и мужчины стальной хваткой вцепились друг в друга.
Ангелина ойкнула и сползла на пол. К ней сразу подбежал Даниэль и помог подняться.
– Тревога! – заорала не своим голосом Ангелина, с ужасом наблюдая за тем, как Иван и Алекс рыча и брыкаясь, катаются по полу, нанося друг другу мощные тяжелые удары.
Она ойкнула, увидев, как Иван с размаху ударил Алекса в грудь и тот перекатился через себя, отплевывая выступившие над губой капли крови. Ангелина испуганно схватилась за сердце, а затем закрыла глаза руками. Все ее тело дрожало. Сквозь шум и громкие возгласы, она услышала, как в комнату ворвались охранницы с электро-разрядами. Громкие крики и протесты мужчин смешались с какой-то возней. Ангелина открыла глаза и заметила окровавленного Ивана. Он сгорбился на полу и корчится от боли. Лицо Алекса было искажено от гнева, губа разбита, из носа тонкой струйкой течет кровь. По нему тоже провели разряд электричества.
– Перестаньте! – закричала Ангелина, бросаясь к Алексу, но так и не решилась прикоснуться к нему. Он пригвоздил ее к месту искаженным от боли взглядом.
– Успокойтесь, госпожа Ангелина. Мы контролируем ситуацию, – ровным голосом сообщила ей охранница, отпуская рычаг управления током.
Мужчины сразу свалились на пол, и тяжело дыша, перевернулись на спину, катаясь по полу, как раздавленные дождевые черви.
– Святые небеса, – пролепетала Ангелина пересохшими белыми губами, – Что же это происходит.
– Экстренная ситуация, экстренная ситуация! – передала по громкоговорителю охранница.
В кабинете сразу появилось куча женщин в форме. Респондентов быстро увели с места происшествия, а Ивана и Алекса направили в лазарет. Ангелину напичкали Женофармом и под конвоем отвели к вышестоящему начальству. Все, что происходило в последующие несколько часов, показалось для нее настоящим адом. Ее допрашивали, требовали объяснений, угрожали увольнением, допытывались, как часто она не принимает гормональные таблетки и под конец, пообещали отстранить от работы с Иными.
– Ну я же говорила, говорила тебе! – орала на нее Марина Юльевна, стоя посреди своего кабинета в очередном цветастом и очень дорогом наряде.
Ее зализанные назад волосы блестели от обилия геля, и сама она походила на громадную китайскую лампу нелепой расцветки.
– Неужели так сложно следовать системе?!
– Я следовала…
– Где? Как? Как это могло случится?! – в негодовании развела она руками, – Регламент предписывает, что при любых подобных обстоятельствах, нужно сразу давать сигнал тревоги! Разве не этому тебя учили на кафедре? Ангелина, ты мой лучший специалист, но в последнее время я не узнаю тебя! Как ты могла допустить такое?!
– Простите… – вяло промямлила Ангелина и уставилась в большое окно, за которым тяжелой дымкой путались белые пушистые облака.
Точно такая же тяжелая дымка окутала все ее сознание, окружающее становилось таким не важным и безынтересным, что девушка даже удивилась. Она так отвыкла от Женофарма, что теперь была похожа на переглотавшую антидепрессантов наркоманку. Вот бы мама посмеялась, увидев это. Ангелина представила, как бы вытянулось лицо у матери, и невольно улыбнулась этой веселой картине в своей уставшей голове.
– Ангелина, что с тобой? – взволнованно спросила начальница и потрогала ей лоб, – Святые угодники, да ты вся горишь, девочка моя.
– Простите, – на автомате произнесла Ангелина.
– Прекрати улыбаться, иначе я начну беспокоиться о твоем психическом здоровье. Ангелина, детка, тебе надо отдохнуть, ты поняла меня?
Ангелина машинально кивнула, не отводя пустого взгляда от окна.
– Так, все, – кивнула Марина Юльевна, – Я распоряжусь, чтобы тебя доставили домой. Полежи, отдохни пару дней. Я дам тебе официальные отгулы. Ни о чем не думай. Ты поняла меня?
– Марина Юльевна, – заплетающимся языком промямлила Ангелина, – Просто он не такой, как все, понимаете? Он мучает меня…
– Понимаю, понимаю, – быстро закивала начальница, – Они все нас мучают. И тогда, когда их было очень много, они мучили нас, и теперь, когда их ничтожно мало, они продолжают портить нам жизнь. Как дела у Лизы? Ты давно о ней не говорила. Вот что, возьми отпуск, съездите отдохнуть на Лунную орбиту. Проведи время с семьей. Ты поняла меня?
Ангелина ничего не ответила, поднялась со своего места и шатающейся походкой направилась в сторону выхода.
– Все будет хорошо, девочка моя! – крикнула ей вдогонку Марина Юльевна, – А вышестоящему руководству я что-нибудь придумаю. Не переживай.
Дверь за Ангелиной с грохотом захлопнулась и она снова оказалась в густом тумане. Как в беспамятстве она добралась на личном автолете начальницы домой, не помнила, как зашла в подъезд, поднялась на скоростном лифте и спотыкаясь, вышла на своем этаже. Затем Ангелина долго ковырялась в сумке, безуспешно пытаясь разыскать магнитный ключ, потом вспомнила, что забыла его на работе, в своем рабочем халате и тяжело вздохнув, набрала Лизин номер. Чего-чего, а звонить своей благоверной ей совершенно не хотелось, но попасть в квартиру все-таки было нужно. Ангелина мечтала просто закопаться в одеяле, и отключиться от всего происходящего. Вся ее жизнь с недавних пор казалась неправильной, какой-то деформированной реальностью. И сама Ангелина совершала такие же деформированные неправильные поступки. Девушка вообще не могла адекватно оценивать все, что делала или говорила. С тех пор, как она узнала Алекса, ей хотелось сорваться, слететь с катушек, сделать что-то такое, чего от нее никто не ждет. Ангелине просто необходимо было полностью поменять свою предсказуемую и лишенную истинных чувств жизнь. Кроме Алекса ее никто и ничто больше не волновал. Ни Лиза, ни работа, ни даже мама…
Глава 3
Черт! Ангелина сдвинула галочкой брови, вспоминая, какой сегодня день недели. Будто осмыслив происходящее, она издала гортанный рык, и изнеможенно опустив голову вниз, постучала в дверь собственной квартиры. Как она и предполагала, дверь моментально распахнулась и на пороге, будто ниоткуда, в лучах ярких прожекторов освещающих коридор, появилась ее мать. Из-за ее плеча, неуверенно и отчужденно выглядывала Лиза. Кажется, когда она последний раз видела подругу, та выглядела более здоровой.
– Линочка, детка, ты уже дома? – ослепительно улыбнулась мама.
У Ангелины язык чесался сказать, что ее здесь нет, что она – просто проекция, привидение, фантом, наконец, и маме просто привиделось.
– А мы с Лизонькой ждали тебя к вечеру. Что-то случилось? – взволнованно поинтересовалась мама, пропуская дочь в квартиру и одновременно прикладывая холодную тонкую руку к ее лбу. Ангелина неловко вывернулась.
– Все нормально, мам, – промямлила она хмуро и не разуваясь, прошла в комнату, – Привет, – машинально бросила она Лизе на ходу.
Никакой реакции не последовало, Лиза просто смотрела на Ангелину, как будто в первый раз ее видела.
– Милая, мы почти приготовили твое любимое блюдо! Мммм… Пальчики оближешь! – воскликнула мама, не замечая настроения своей дочери, – Сходи в душ, а мы с Лизонькой подождем тебя тут.
– Яичницу приготовили? – недовольно донеслось в ответ.
Лизавета бросила на Ангелину вопросительный взгляд, в котором на время что-то зажглось и в ту же секунду потухло. На ней был белый спортивный костюм, с блестящими звездами на спине – главный хит сезона. Он несказанно ей шел. Золотистые коротко-стриженные волосы были зализаны назад, на губах блестел свежее накрашенный блеск, скорее всего стараниями мамы. Блеклые голубые глаза Елизаветы были широко распахнуты, она смотрела на Ангелину так бессмысленно, что той показалось, будто Лиза под действием каких-то психотропных веществ. Зная увлечения своей мамы, а так же ее бурное прошлое, Ангелина не удивилась бы, узнав, что та накачала Лизавету спайсом или накурилась с ней марихуаны, пока никого не было дома. В последнее время, подруга стала походить на одного из тех домашних роботов, которых можно было пробрести в любом магазине бытовой электроники. Этот ее стеклянный взгляд и полное безразличие к жизни порядком достали Ангелину. Что на этот раз они придумали вместе с мамой? Их совместные ужины заканчивались одним и тем же.
– Душ, – зачем-то сказала вслух Ангелина и поспешила скрыться в ванной.
Она не увидела, как мама и Лиза понимающе переглянулись.
Ангелина долго лежала в расслабляющей ванной, доверху наполненной водой с лавандовой пеной. Она плавала в ней будто в океане, прикрыв глаза и представив себя на другой планете, в другой жизни и с другими людьми. Как смеет она так плохо думать о тех, кто всю жизнь окружал ее, был рядом… Ангелина и понимала, и ненавидела себя одновременно. Жалящее чувство совести постоянно не давало девушке расслабиться. Мысли вертелись в голове, как снежная буря, девушка не хотела, но все-таки думала обо всем, что происходит вокруг.
К тому времени когда она вылезла из розовой ракушки, прошел кажется целый час. Ангелина неспешно вытерла гладкое тело теплым полотенцем, не без удовольствия намазалась каким-то кремом с приятным запахом, и причесавшись на скорую руку, с тяжелым сердцем выпорхнула наружу.
Женщины сидели за длинным овальным столом с тонкими металлическими ножками. Лицо мамы напоминало пуленепробиваемую скульптуру, застывшую в неестественной напряженной позе и такой же приклеенной к лицу фальшивой улыбкой. У нее были блеклые серо-зеленые глаза с крашенными в светлый цвет ресницами и такой же выбеленной челкой. Мама выглядела хорошо и гораздо моложе своих лет. Пожалуй, если не присматриваться, она могла бы сойти за Лизину старшую сестру. Как и всегда, она предпочитала носить качественные добротные вещи, не взирая на то, что некоторые из них не могла себе позволить. Если бы не дешевые часы на руках и давно потрепанная сумка, мама запросто могла бы сойти за жительницу богемной городской элиты. В этот раз она действительно постаралась, приготовила что-то необычное, вкусно дымящееся в огромных квадратных тарелках. Ангелина сразу заприметила шоколадные кексы из кондитерского воздушного магазина напротив и целый графин молочного коктейля с клубникой. Да…. Видимо разговор будет не из легких.
Ангелина вяло улыбнулась, как бы приободряя своих родственниц, и поджав под себя колено, уселась на свое место.
– Ну что, приступим сразу или можно поесть? – поинтересовалась она деликатно.
– Что ты имеешь в виду? – сконфузилась мама и нервно отпила глоток апельсинового сока из хрустальной чашки.
Ангелина пожала плечами.
– Не знаю. Просто вот уже несколько лет подряд, наши совместные обеды заканчиваются примерно одним и тем же.
Мама сглотнула и отвернулась в сторону приоткрытого панорамного окна. Там было солнце и чистое небо. Где-то вдалеке кружили автолеты, и изредка доносился их гудящий воздушный шум.
Лизе нужно было отдать должное, она не играла свою роль, а лишь молча ковырялась в тарелке с фасолью длинной серебряной вилкой. Ковырялась и ожидала вердикта.
– Ангелина, в последнее время мы много думали о тебе…
Мама начала как бы издалека, хотя куда ведет кривая дорога этого диалога, Ангелине было давно известно.
– Это ваше обычное состояние, – миролюбиво согласилась дочь, отсыпая на свою тарелку большую порцию жаренных овощей, – Я бы предпочла, чтобы вы думали о чем-то другом. Например, о себе.
– Именно эти мысли побудили меня воззвать к твоему разуму… И еще, я была в Храме Святой Марии…
– О нет, – разозлилась Ангелина, с грохотов отшвыривая от себя серебряный прибор, – Только давайте не будем о Боге. Не надо привязывать ко мне эти ваши сектантские замашки.
– Но Ангелина… – сложила мама руки в замок, – Ты не понимаешь. Тебе нужно продолжение… продолжение твоего рода. Ты ничего не делаешь для этого. Не откладываешь деньги на семя. Не финансируешь свой вклад в ЭКО. Не участвуешь в государственной лотерее! Как ты не понимаешь, что наше время безвозвратно уходит. И дело не в возрасте, а в том, что доступных способов для зачатия у тебя совсем не остается!
Мама страдальчески обхватила свою голову руками.
– И самое ужасное, что чудес не бывает! На тебя просто так не возьмет и не свалится мужчина! Ты работаешь в «Эконтере» и даже не используешь свои возможности! Ты ни разу не попросила аудиенции ни у одного Иного! Ты ни разу не говорила со своим начальством о возможности сделать тебе ЭКО без этой унизительной очереди! Неужели ты не в курсе, что многие женщины так и не получают возможности родить…
– О нет, мама, – быстро закивала головой Ангелина, – Я прекрасно знаю, что многие женщины в Конфедерации не рожают. Более того, я знаю, что многие этого даже не хотят.
– Это единицы… – вздохнула мама.
Ее губа предательски задрожала и слезы бурным потоком готовы были вырваться наружу.
– Лиза, – протянула она жалобно, дрожащей рукой накрывая холодную ладонь Елизаветы, – Скажи что-нибудь! Вразуми ты ее наконец!
Ангелина отрешенно взглянула на свою подружку. Та еще больше побледнела, но так и не решилась сказать ни слова.
– Ну что? – спросила ее Ангелина, – Что ты постоянно молчишь, будто наглоталась антидепрессантов? Что с тобой происходит, Лиза? Мы не можем поговорить уже полгода. Полгода, я делаю вид, что тебя не замечаю, а ты делаешь вид, что не замечаешь моего отношения? Лиза, мы не спим уже больше полугода. Я ненавижу твою яичницу. Понимаешь ты это или нет? И я ненавижу твои любимые курорты Лунной орбиты. Я их презираю. Тебе понятно, Лиза?
Глаза подруги наполнились слезами. Ангелина видела в них целую бурю неприкрытых эмоций и чувств, целую гамму зажигающейся и сгорающей страсти, целый поток бурлящей любви, который как лава охватывал ее всю. Она видела, что Лиза дрожит, словно ее облили холодной водой. Ангелина понимала, что причиняет ей ни с чем несравнимую боль, и именно сегодня она впервые сделала это осознанно. Ударила в самое больное место, топталась по ее сердцу и хрупкой детской душе, такой же тонкой и тающей, как сахарная пудра. Если бы Лиза состояла из пазлов, то рассыпалась бы без остатка от любого неосторожного слова. Но она не была игрой, в которую Ангелина играла несколько лет подряд, она была живым существом, не приспособленным к сложному окружающему миру, девушка созданная из облака, не признающая никаких метаморфоз и изменений, консервативна и первобытна в своей честности и глупости. Что было толку объяснять ей причины и следствия того, что произошло. Разве важно это в тот момент, когда вся природа человека, все естество рушится, сбиваются биоритмы и сам он распадается на тысячи мелких атомов, угасая в этом мире, как в космической атмосфере. И уже нельзя ничего вернуть, нельзя засомневавшись, забрать неосторожные слова назад или отмотать пленку видеорегистратора, а потом просто загладить свою вину долгими объятиями. Ничего не бывает просто после слов, полностью разрушающих сердце и для каждого человека, это какие-то свои слова – свой собственный сигнал к разрушению. Для Лизы это было слово «прощай».
Ангелина только спустя минуту сообразила, что стоит посреди кухни с опущенными руками, крепко сжимая столовые приборы. Мама сидела за столом, с лицом перекошенным от ужаса, зажимала рот руками и молчала, хотя судя по всему, все в ней кричало и бесновалось от внутренней трагедии. Она совершенно не была готова к такому развитию событий и скорее всего в глубине своей материнской души рисовала призрачные сказки об их счастливой будущей жизни в окружении внучек. Ангелина могла ее понять, но принимать это титаническое давление – не хотела и могла. Она терпела долгие четыре года прежде чем дать явный, однозначный и стопроцентный отпор, выжидала в осаде, чтобы в решающий момент нанести своим любимым женщинам сокрушительный и победоносный удар. Меньше всего на свете ей хотелось причинять им боль. Но Ангелина понимала, что без страданий не придет осознание, а затем и долгожданное смирение.
Лизавета закрыла глаза руками, громко разрыдалась, а затем выбежала из столовой.
– Ну, черт… – пробормотала Ангелина, и устало вздохнула, – Мама, прости меня мамочка, просто прости. Ну я не могу так жить больше. Ну не могу я жить, как все, как ты не понимаешь?
– Что ты наделала? – услышала она скорбный ответ.
Ангелина взглянула на маму глазами полными отчаянья. Ее сердце разрывалось. Она не знала, куда ей бежать – успокаивать Лизой, а может быть плюнуть на все и вернуться к Алексу, вбежать нему в комнату, разрыдаться на его груди и ждать утешения…
– Иди за ней! Немедленно! У нее проси прощенья! – приказным тоном вскрикнула мама и приподнялась со своего места. Ангелина жестом остановила ее и медленно направилась сторону их с Лизой комнаты.
Оказавшись в спальне, она увидела, как Лизавета с молниеносной скоростью собирает свои вещи в большой тряпочный чемодан на воздушных колесиках. Ангелина молча наблюдала, как девушка методично и без разбора закидывает в него все, что попадалось ей под руку. В хаотичном порядке там оказывались банки с кремами, книги, какие-то безделушки, тапочки, полотенце и горы тряпок, многие из которых принадлежали Ангелине.
– Лиза… – тихо позвала она.
Девушка, будто ошпаренная, вздрогнула и остановившись на секунду, подняла свои блеклые заплаканные глаза.
– Лиза, давай поговорим и решим, что нам делать, – мягко произнесла Ангелина,– Мы давно должны были поговорить…
– О чем тут разговаривать? – неожиданно резко ответила подруга.
На ее лице Ангелина прочитала вызов.
– О нас… Как нам быть…
– А как тут быть? – растерянно развела Лиза руками, – Не быть тут ничему. Ты бросаешь меня… А я… я…
– Ты прекрасно обойдешься без такой зануды, как я… – вяло улыбнулась Ангелина, – Никто не будет пилить тебя, ругаться с тобой… Ты заживешь чудесной жизнью.
– Перестань, – скривилась девушка и закрыв лицо руками, снова расплакалась, – Ты сломала мне жизнь.
– Я пока ничего и не выстроила, чтобы ломать… – мягко возразила Ангелина и попыталась дотронуться до Лизиного плеча.
Ей хотелось успокоить ее. Но Лиза лишь одернула руку.
– Уходи… – попросила она тихо.
– Куда? – не поняла Ангелина, – Оставить тебя?
– Да… Оставь меня в покое. Уходи из этого дома.
– Куда? – опешила Ангелина, – Это же мой дом.
– Ну и что, – зло ответила Лизавета, – Все равно уходи. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Потом я соберу свои вещи и уеду к твоей матери.
– К маме? – в конец обалдела Ангелина и даже присела на краешек их некогда общей кровати.
– Да, к маме, – утвердительно кивнула Лизавета и вытерла руками красное от слез лицо, – Она готова принять меня на время. Мы обсуждали это.
– Ладно… – пробормотала Ангелина неуверенно.
Добровольное соседство с ее мамой она считала большой стратегической ошибкой. Однако, переубеждать Лизавету не было смысла. Эти двое нашли друг друга очень давно. Иногда Ангелине даже казалось, что если бы не она встретила Лизу – это обязательно сделала бы ее мама. И они наверняка, как в той сказке, жили долго и счастливо до конца своих дней. Как жаль, что этого так и не случилось и теперь в их бермудском треугольнике слишком много несчастных.
– Я, пожалуй, пойду… – неуверенно добавила Ангелина и поднявшись с кровати, медленно пошла к выходу.
– Иди, – бросила ей в след бывшая подружка.
Ангелина выползла из своей квартиры в полной растерянности. Мама даже не соизволила сказать ей пару слов на прощанье, впрочем, это было даже к лучшему, потому что ничего хорошего она бы не сказала. Спустившись на улицу, девушка в полом смятении доковыляла до ближайшего парка и долго сидела на одинокой металлической скамье, бессмысленно всматриваясь в густые заросли боярышника, посаженного вдоль дороги. Ее ноги порядком замерзли, в голове стоял какой-то странный гул, мысли то и дело путались. Ее что, выгнали из собственного дома? Интересно, и куда ей теперь податься? Когда Лиза собирается съезжать? Что вообще теперь делать?
Тусклой вспышкой к ней пришло минутное озарение и она тут же сделала голосовой вызов по мобил-кому.
– Мне нужно где-то пожить какое-то время, – коротко бросила она кричащей на кого-то подружке. Вита как обычно выясняла отношения с персоналом, объясняя своей горничной, как именно она должна убирать ее комнату.
– И ничего не трогать, понятно тебе? Вот как я поставила эти голограммные рамки, так они и должны тут стоять! Именно в таком порядке! Я что, прошу очень много? Любой самый тупой робот справится с этой работой лучше, чем ты… Святые небеса, я не понимаю, почему я должна терпеть этот маразм…
– Вита? – глухо повторила Ангелина в трубку, – Ты меня слышала?
– Да, да, милая, конечно, – тут же ответили ей, – Собирай свое барахло и мигом прилетай ко мне. У меня на сороковом этаже, отличный вид на город, тебе понравится.
– Ты что, переехала? – удивленно спросила Ангелина, – Когда ты успела?
– Да, это подарок маминой пассии из министерства. Она таскается за ней уже год. Дарит мне всякую ерунду. Эта квартира, подарок ко дню рождения, возможно именно здесь мы и справим его. К черту эту «Плазу». Прилетай дорогая, жду. Комплекс «Белая Лилия», это недалеко от центра.
Ангелина коротко поблагодарила ее и отключилась. Отлично. Некоторым людям на день рождения дарят квартиры, а некоторым – проблемы и бытовую химию. Кто хоть раз скажет, что в мире есть справедливость, первым провалиться под землю.
Наспех поймав автолайн, Ангелина взмыла в воздух по направлению к жилому элитному комплексу. Кто ни разу не был в раю, прекрасно знал, что там, где сейчас проживала Вита, едва ли скромнее.
9.45 по федеральному времени. Бойцовский ринг спорткомплекса «Эконтер».
– Что ты вылупился на меня, Иной? Марш на ринг! – рявкнула Жукова на новенького.
Он явно был крепким орешком, она орала на него уже целый час, а в ответ ей доставались лишь смешки и смертельное равнодушие.
– Я не собираюсь снова участвовать в этом балагане, – мрачно заметил мужчина, едва она решилась нажать на красную кнопку электро-шокера.
Жукова замерла на секунду и сказала уже совсем другим тоном:
– Мальчик дорогой, они все равно заставят тебя сделать это. Поверь мне. Лучше добровольно сдаться на закланье этим курицам. Иначе эти бабы из тебя все соки выжмут. Скольких ты уже обрюхатил?
Алекс вопросительно уставился на нее. В его глазах промелькнуло нечто похожее на интерес.
– Странно слышать от тебя все это, – удивленно протянул он, – Неужели ты из тех, кто ненавидит себе подобных?
Кажется, в его голосе Жукова услышала слабую надежду.
– Называй это как угодно, – скривилась она, краем глаза поглядывая на мигающие лампочки видео регистраторов, – И я не собираюсь обсуждать наш сраный мир прямо перед камерами. Здесь каждое слово записывается. Поэтому поднимай свою шикарную задницу и дуй на ринг. У тебя в субботу бой.
Алекс задумался на мгновение и неохотно поднялся с колен.
– Ни одной, – сказал он пол голоса.
– Что ни одной? – не поняла тренерша.
– Я не сплю с местными красавицами, – мрачно добавил он, – Просто потому, что их здесь нет.
– Ох…. – громко расхохоталась Жукова, похлопывая его по плечу, – Так ты из тех, кто правда думает, что ему удастся избежать участи племенного жеребца? Я тебя умоляю, – весело отмахнулась она, – Не будь столь наивен.
Алекс не ответил и ловко запрыгнул на воздушную подушку квадратного бойцовского ринга. Три дня подряд он мутузил и избивал лучших бойцов Конфедерации, не оставляя на них ни единого живого места. Одного из них Алекс с такой яростью сшиб с ног, что тот до сих пор лежал в лазарете. Ему не было жаль ни одного искусственно выращенного Иного. Его кулаки давно чесались, готовые ринуться в бой. И раз уж в этом пресном мире не было ни единого достойного для него развлечения, то хорошенько размяться и набить морды этим доморощенным, для Алекса было истинным наслаждением. Все это время дикарь внимательно следил за графиком работы местной охраны, изучал расположение защитного поля, а еще присматривался к этой грузной и странной женщине, называющей себя тренером. Она и правда была неплохо подготовлена, но дело даже не в этом. Алекс часто видел, как она ругается с местными, доказывает им что-то и в один прекрасный момент понял , Жукова не принимает «Женофарм». У этой неповоротливой постаревшей самки было отличное чувство юмора, и судя по всему, она так же, как и он, ненавидела женщин всего мира. Или весь мир? Отличный повод для того, чтобы подружиться.
– А теперь ты, придурок, иди и набей ему морду, – ткнула Жукова пальцем в разминавшегося неподалеку рослого Иного, внешне похожего на готическую фреску венецианских времен.
Он был атлетически сложен, обладал женоподобным видом, но при этом в глазах мужчины читался бунтарский дух. Его звали Петрос. Вяло потянувшись, Иной щелкнул костяшками пальцев и неохотно полез вслед за Алексом. Тому только и оставалось, что сочувственно взглянуть на новую грушу для битья.
– Слушай, он слишком хорош для этих боев. Я сломаю ему нос, и вам придется его штопать, – кивнул он в сторону вальяжно разминающегося Петроса. Его мышцы воинственно перекатывались под кожей, Иной был сыт, размят и готов к мгновенному уничтожению.
– Я бы на твоем месте не был так уверен, – краем губ улыбнулся боец и несколько раз сокрушил воздух тяжелыми кулаками.
– Ты лучше заткнись и пойди, набей ему морду, – гаркнула тренерша на бойца, – А то стоит тут, как девочка и трындит без умолку. Слушать вас тошно. Тут нет зрителей, идиоты. Идите и деритесь уже. У меня обед через пятнадцать минут и я не хочу его пропустить, – закончила Жукова и с недовольным видом уселась в большое летательное кресло.
Нажав на кнопку управления, женщина пристегнулась, и кресло тут же взмыло в воздух, зависнув аккурат над рингом.
– Ты, Педро, или как там тебя, – пренебрежительно бросила она откуда-то сверху, – У тебя проблемы с боковым ударом. Ты постоянно его пропускаешь. А ты, зазнавшийся псих, постоянно теряешь боевую стойку. Тебя могут сломать пополам на отборном матче Конфедерации. И поверь, я тебе пирожки с повидлом в лазарет носить не буду.
– Я и не рассчитывал на такие привилегии тренер, – широко улыбнулся Александр и подмигнул тренерше.
Она тут же показала ему средний палец и громко свистнув, закричала:
– Давайте, жеребцы, покажите мне класс!
В ту же секунду стоявший на противоположном углу ринга Петрос, ринулся на скучающего невдалеке Алекса. Тот молниеносно отпрыгнул в сторону, и его противник безвольно повис на крепко натянутых жгутах.
– Что ты делаешь, кретин? – тут же заорала Жукова, – Чему тебя пять лет учили?! Святые небеса, откуда они привезли этих идиотов? Во всей галактике не найти больших тупиц!
Боец не стал слушать оскорбительные реплики тренера, быстро поднялся на ноги и попытался нанести Алексу мощный удар в челюсть. Александр резко ушел в сторону и тут же подарил молодому бойцу порцию сокрушительных ударов в лицо и грудь.
– Ааа… – застонал Петрос и резко отскочил в сторону.
– Может не надо? – отдышавшись, спросил Алекс, поглядывая на хмурое лицо Жуковой.
Она закусила губу и о чем-то мучительно думала.
– Нет, продолжайте, – кивнула она, – Он должен научиться драться. До сих пор у них не было хорошо подготовленного противника. Они не обладают силой духа и выдержи. Это все равно, что есть чертово соевое мясо. У него вкус мяса, но это все-таки не хорошо прожаренный стейк! И все их умения – это просто мистификация для отчетов вышестоящему начальству. Так что давай, дикарь, познакомь его с настоящей жизнью. Он этого хотел и он это получит.
– Да, – прохрипел Петрос, – Покажи все, на что ты способен.
Алекс с жалостью посмотрел на этого сосунка. Да что он вообще понимает? Если бы он хотел, то размазал его за две с половиной минуты. С другой стороны, прослеживается намек на смелость. Это хорошее мужское качество. Может, этот пацан не так безнадежен?
– Ладно, – участливо произнес Алекс, – Я покажу тебе, как надо драться и в чем твои основные ошибки. Женщина никогда не сможет научить мужчину делать что-то лучше, чем предписано ему отроду.
Услышав его слова, Жукова цинично сплюнула. Алекс тем временем продолжал:
– Это драки, бои, автолетостроение, коммуникации, добыча бензолина и других видов топлива. У нас все это в крови. А так же, политика и космические технологии. Наши основные задачи не в том, чтобы ублажать этих самок, а в том, чтобы защищать свои интересы и внешнюю территорию планеты. Но врятли ты узнаешь об этом из тех книжек, которыми тебя снабжают. И, кстати, передай это мужикам, с которыми ты живешь.
Петрос внимательно слушал Алекса. По мере каждого сказанного Алексом слова, в его напряженных глазах росло любопытство.
– А теперь смотри… – попытался продолжить Александр, но его перебили.
По всей территории помещения раздался оглушающий звук сирены. Прозрачные двери спорткомплекса бесшумно разъехались, в комнату вбежала группа камуфлированных женщин с лазерными автоматами и пуленепробиваемыми масками.
– Все на пол! Спустить ринг! Тревога третьей степени! – крикнул кто-то в громкоговоритель.
Послышался громкий треск, Алекса и Петроса согнуло пополам от раздирающего все тело электрического разряда. Издав нечеловеческий вой, Петрос свалился на пол и начал биться в болезненных конвульсиях. Алекс был привычен к таким пыткам, но даже у него на мгновение остановилось дыхание, а глаза, казалось, выскочат из орбит. Перед тем, как бессильно закрыть их, он увидел, как Жукова с бледным лицом быстро запихивает в себя горсть таблеток Женофарм.
«Неужели, я так ошибся…» – последнее, о чем подумал Алекс, перед тем, как отключиться.
Корпорация «Эконтер», кабинет зам.начальника.
Общий внеплановый совет акционеров «Эконтера» состоялся в среду утром, сразу после случившегося ЧП. Первого за последние десять лет.
На встрече присутствовали главные политические персонажи страны, лидеры государственных партий «Эко-Жизнь», «Женское право» и «Единая Планета». Все сидели за огромным прозрачным столом, в просторном небесно-голубом кабинете окна которого выходили на главный город Конфедерации. Впечатляющий обзор захватывал зону воздушного теннисного корта, где ежедневно тренировались Иные. Однако женщины собрались сегодня не ради того, чтобы насладиться великолепным видом.
Во главе стола, в позе военной выправки, восседала Светлана Лунная, поблескивая стеклами своих новых стилистических очков. Ее волосы были традиционно зачесаны назад, худое длинное тело облачено в белый блестящий костюм на длинной металлической молнии, на ногах – удобная кожаная обувь без каблука. Она не потрудилась накрасить губы, но все равно выглядела крайне утомленной. Акционеры тоже откровенно скучали, ведь Лунная очередной раз оторвала их от важных дел. К тому же, их заседания в последнее время приобретали массовый характер, чем каждая из сидящих в кабинете женщин, была крайне раздосадована. Одно дело быть акционером «Эконтера», а совсем другое – находится на государственной службе у главы Российской Конфедерации. Разница была очевидна, хотя Лунная намерено ее не замечала.
– Благодарю вас, дорогие женщины, что нашли время для нашего внепланового совета, – надменно сказала она и внимательно оглядела всех присутствующих.
– Я прошу прощенья, дорогая сестра, но вы откровенно пугаете нас своими внезапными заседаниями, – подала голос лидер партии «Эко-Жизнь», Милена Троцкая, – Еще немного и президент сделает нам выговор. Сегодня она увидит в Государственной Межгалактической Общине, десяток пустующих кресел.
Лунная напряглась.
– Понимаю ваше волнение, дамы, но ситуация усложнилась, – она сделала паузу, – Дело в том, что разведывательной группой «Эконтера» давно фиксируются многочисленные нарушения закона, связанные с непринятием гормонов «Женофарм». Ознакомьтесь с отчетами, – она раздала им папки с документами, – Они наглядно продемонстрируют вам, что за последние два года, продажи компании упали на двадцать три процента.
Перед каждой женщиной, на прозрачном столе, моментально появилась компьютерная голограмма графика роста и упадка цен, о котором говорила Лунная.
– Как видите, ежедневно продажи продолжают падать. И мы не можем контролировать этот процесс, без принятия соответствующих мер. Более того, – Лунная снова сделала паузу, – Мы отследили закономерность недовольства нынешним правительством и упадка продаж гормонов «Женофарм». Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что происходит.
– Вы считаете, что у нас растет волна тех, кто добровольно отказывается от гормонов? – услышала Лунная нежный голосок лидера «Женского права».
Элина Тэй была наголо выбрита. Ее обколотое ботексом красивое неподвижное лицо оставалось бесстрастным. Женщина была одета в классический строгий костюм известной дорогой марки, темно серого цвета. Кажется, таких костюмов у нее было не меньше сотни.
– Да, я именно так и считаю, – утвердительно кивнула Лунная, – Мы не можем контролировать многомиллионную аудиторию нашей страны. Многие действительно отказываются от «Женофарм» и делают это без каких либо угрызений совести. Более того, я могу официально заявить, что даже работники «Эконтера» пренебрегают этой святой обязанностью.
– Это возмутительно, – пробормотала Ника Коломейцева, главная в «Единой планете».
Женщина поправила ворот черной блузы и опила глоток свежей элитной воды, добытой в горных ущельях Венеры. Вода немного горчила и имела специфический запах, однако была крайне полезна для всего организма. Добычей и распространением этой воды, так же занимался «Эконтер».
– И это еще не все… – устало добавила Лунная, медленно оседая в своем кресле, – Мы теряем влияние на нашем рынке… Зарубежные компании активно перебивают «Женофарм» другими, более дешевыми аналогами. Прибавьте к этому тотальную общегалактическую рекламу, которую мы не имеем права запретить на территории нашего озонового слоя. Получается, рейтинг Российской продукции падает, а наши конкуренты продолжают вкладываться в пропаганду зарубежных медикаментов. И разрушают весь наш бизнес, черт побери!
– Это обычная рыночная конкуренция… – равнодушно отмахнулась Троцкая, – Увольте главного топ-менеджера, наймите кого-нибудь из соседней страны, кто хорошо знает рынок. У кого есть достаточный опыт работы.
– Но это огромные деньги! – взорвалась Лунная.
– Не будьте такой жадиной… – скривилась Троцкая, – У Эконтера достаточно денег…
– Кстати об Иных, – победоносно улыбнулась Лунная, как будто ее злосчастный отчет только начался и впереди еще масса жуткой статистики, – У нас зреет бунт! Протест! Демонстрация, не исключено!
– Бунт? – взволнованно оживились женщины, – Что значит, бунт? Что случилось?
– Пропаганда освобождения Иных от женского так называемого гнета, по всей стране набирает катастрофические масштабы! Обратите внимание на график прошлых лет и нынешние показатели.
Лунная снова щелкнула пультом управления и на прозрачном столе забегали какие-то цифры. Женщины с интересом изучали их.
– Что это все значит, можете говорить прямо? – процедила сквозь зубы Троцкая.
– Недовольных очень много… – сдержанно пояснила Лунная, удивляясь тупости акционеров, – Их число растет с каждым днем. Среди Иных появились те, кто откровенно отказывается подчиняться нашим законам и нашей системе. Причем, многие из них те, кого мы в любви и нежности выращивали в небесной «Зоне-Н». Они уже не согласны быть просто хранителями семени! Им подавай ответы! Ответы на разные вопросы! Они изъявляют собственную точку зрения! Хотя у них ее быть не должно! Некоторые из мужчин даже отказываются спать с женщинами, выигравшими в единую государственную лотерею!
Лунная тяжело вздохнула и выпрямившись, обошла членов совета директоров. Женщина подошла к огромному окну и повернулась к женщинам спиной.
– Это все происки запада, а так же этих дикарей из Мужского вето! – громко продолжила она, -
Мы давно должны были прикрыть их террористическую деятельность! По городу и в космической сети распространяются огромное количество противозаконной анти женской пропаганды!
– Святые небеса, да что вы предлагаете! – всплеснула руками Элина Тэй.
Глаза женщины расширились от ужаса, а сердце в груди колотилось с бешеной скоростью. Ей так нравилась картинка ее повседневной гармоничной жизни, что любые отхождения от нормы она воспринимала, как настоящую трагедию.
– Нужно немедленно внести на рассмотрение законопроект ужесточающий наказание за непринятие таблеток «Женофарм», а так же на государственном уровне запретить распространение аналогичных гормонов от западных производителей!
– Вы с ума сошли! – воскликнула Троцкая, – Это незаконно!
– Вы и есть закон! – ткнула в них пальцем Лунная, злобно сверкнув глазами, – Вы можете все! Придумайте и подготовьте законопроект, положите на стол Президенту! Пусть она его под шумок подпишет и все!
– Но нас обвинят в заинтересованности… И фальсификации… И негуманном отношении ко всему женскому народу Конфедерации, – возразила лидер партии «Эко-Жизнь», – Не будем забывать о многочисленных правозащитных организациях, которые только и делают, что защищают любую незаконно обиженную гражданку нашей страны.
Элина Тэй устало протерла веки и тяжело облокотилась на длинный белый стул. Помолчав с минуту, она продолжила:
– Женщины смирились с тем, что мы ограничили им доступ ко всему мужскому, они смирились даже тогда, когда некоторым из них запретили рожать. Но их недовольство только усилится, если мы будем активно давить на них. Вы, Светлана, забываете, что современное общество нынешнего века не поддерживает агрессивную политику мировых государств. Мы заинтересованы в покое и гармонии. А своими требованиями мы только вызовем в нашем населении волну отчуждения. И если многие из них не принимают Женофарм, то я не исключаю катастрофических последствий вашего безумства.
– Это не безумство! – воскликнула Лунная, – Я что, разговариваю со слепыми? Вы что, не понимаете, что происходит?! Наша страна стоит на пороге глобальных изменений! Возможно, мы приблизились к эпохе хаоса и гибели! Или вы хотите, чтобы эти самки вышли из под контроля и разнесли нам всю «Зону-Н»? Или в желании не делиться друг с другом, разорвали на части всех оставшихся Иных? Вы как себе представляете весь этот бардак?
Лунная вернулась на свое месте, и сделав глоток воды, попыталась взять себя в руки.
– Освежите в памяти историю 2156 года, а так же несколько последующих лет? Гражданская война, смертоубийства, полностью разоренный генофонд «Эконтера» и дотла сожженные здания «Экомеда» по всей стране! Вы этого хотите?
Лица собравшихся неестественно вытянулись. Мысленно предстаиви страшные картинки, озвученные Лунной, многие из сидящих в кабинете женщин, сразу потянулись за таблетками «Женофарм».
Лунная вся вспотела, пытаясь достучатся до этих недалеких куриц. Как жаль, что судьба ее компании целиком и полностью зависит от этих трех пигалиц, нацепивших на себя дорогие костюмы и до сих пор верующих в Санта-Клауса.
– Мы попробуем придумать что-нибудь… – неуверенно процедила сквозь зубы Троцкая и залпом осушила свой стакан с водой, – Это действительно звучит ужасно.
– Святые небеса, наконец-то вы это поняли! – всплеснула руками Лунная и изнеможенно уселась. Прошло еще немного времени, прежде чем она вновь смогла заговорить.
– А теперь, дорогие сестры, – вымученно улыбнулась она акционерам, – Учитываято, что вы полностью разделяете политику компании «Эконтер», за которую я болею всем своим сердцем, а так же заботитесь о будущем нашей страны, не соблаговолите ли вы отведать мой специально приготовленный для вас десерт? Его привезли нам буквально позавчера из Амстердама. Не уверена, что хочу выставлять эту прелесть на ежегодные государственные торги. Как вы считаете?
Женщины непонимающе переглянулись.
– Принесите десерт, – мелодично приказала Лунная, нажав кнопку небольшого микрофона у стойки.
– Как прикажете, госпожа, – послышался голос в динамике.
Через секунду дверь в кабинет отворилась и пространство заполнили охранницы компании Эконтер. Они под конвоем привели накаченных транквилизаторами, покорно опустивших головы трех небесно подобных Иных, с великолепными физическими и генетическими данными. Мужчины были почти раздеты, их бедра прикрывала только черная набедренная повязка.
– Знакомьтесь, сестры. Это Жозеф, Стефан и Геворг, – она оглядела сосредоточенных женщин повеселевшим взглядом.
Совет директоров заметно расслабился в своих креслах. Их лица явственно просветлели.
– Желаете отведать их здесь или прислать вам сладкое на дом? – ухмыльнулась Лунная плотоядно.
Никто ей не ответил, но она уже знала их ответ…
25 октября 2234г. Жилой комплекс «Белая акация». Резиденция Виталины Остриковой.
8.30 по федеральному времени.
Ангелина открыла сонные глаза и сладко потянулась. Она была не на своем месте, и это отчетливо ощущалось хотя бы потому, что под ней был мягкий удобный матрац из кокоса и бамбука. Спать на нем было одно удовольствие. Кажется, она правильно сделала, что переехала к Вите, тем более, подружку она ничем не обременяла. Вита занималась своими обычными делами и порой даже забывала о присутствии подруги в своем доме. Впрочем, Ангелина могла ее понять, все-таки Виталина занималась подготовкой к своему двадцать восьмому дню рождения. Знаменательным было еще и то, что событие происходило в Святое Новолуние в торжественный праздник Дня Женской Независимости. Этот день, как правило, отмечали все женщины планеты. Было принято ходить друг к другу в гости с цветами и подарками, или встречать праздник где-нибудь в ресторане.
Достав из своего рабочего портфеля электронный дневник, подарок Лизы, Ангелина перевалилась с живота на спину и поудобнее подоткнула под себя мягкую подушку. Задумчиво оглядев пространство, она вытащила электронную ручку и принялась писать.
«25 октября. Лежу у Виты, в комнате для гостей. Вокруг очень красиво и дорого. Вчера была вечеринка в честь ее переезда, мы объелись каких-то диковинных азиатских фруктов, и выпили несколько литров вина. Я хоть немного отвлеклась… Пару раз звонила мама. Пыталась меня образумить. Я не стала ее слушать и повесила трубку. Лиза не звонила и я очень этому рада. Кажется, еще один звук ее голоса и у меня взорвется мозг. Сегодня надо вернуться в Эконтер, начальство уже давит на меня. Я боюсь туда идти… Не знаю, чего еще я могу ожидать от Алекса. И главное, от себя. Как научится себя контролировать и не подаваться панике в его присутствии? Иногда, когда он смотрит на меня, я будто прирастаю к своему месту. Слово у меня нет ног, как будто тело мне не принадлежит. На меня никто и никогда так не смотрел, как он. Алекс думает, что я не вижу его взглядов, делает вид, что я его не волную. Но я спинным мозгом чувствую его дыхание… любое его движение. Я знаю, что ему не все равно. Он просто не доверяет мне. Еще бы… ведь я одна из них… Одна из его врагов. Как мне сделать так, чтобы он открылся мне? Кажется… еще немного и мне будет плевать на степень моих обязанностей в Эконтере. Значение имеет лишь он… То, что он говорит, о чем думает. Что он думает обо мне? Думает ли он обо мне? Или все это фикция, глупость несусветная? Может быть, я заблуждаюсь? Святые Небеса, только бы я заблуждалась, потому что если он и правда думает обо мне, значит, я навсегда пропаду»
Ангелина оторвалась от дневника и с задумчивым взглядом положила кончик электронной ручки себе в рот. Что-то неприятное пришло ей на ум, она поморщилась и продолжила писать:
… А вдруг он просто использует меня? Вдруг специально хочет сделать так, чтобы я совсем потеряла голову и помогла ему убежать… Ведь он думает об этом постоянно. Я вижу, как внимательно он смотрит на часы и каждый раз его голова дергается, если в кабинет кто-то входит. Он аккуратно и тщательно изучает окружающее пространство. Где находятся камеры, датчики движения и света. А недавно он кинул резиновый мяч в пуленепробиваемое окно, вроде бы случайно, но сигнал тревоги тут же был поднят. Теперь он знает, что даже если пробить наши панорамы – незаметно уйти не получится. К тому же, за пределами Эконтера есть силовое поле. Знает ли он об этом? Конечно знает… Ведь он как-то пробрался на нашу территорию. Черт… Что ему было здесь нужно? Он копался в архивах. Почему он заигрывает со мной? Вдруг он действительно враг и все, чего хочет – просто разгромить наш мир. Как понять… Святые небеса, как все это понять?»
Ангелина заблокировала дневник, убрала ручку, сладко потянулась и с готовностью соскочила с кровати. Из соседних комнат доносилась современная громкая музыка, видимо Вита тоже уже встала. Ангелина открыла дверь своей комнаты и выпорхнула в широкий коридор с ярко красным подвесным потолком. Вокруг стояли тяжелые вазы с белыми цветами, а на полу уютно покоился клетчатый ковер темно-розового цвета. Ангелину тут же сшибла с ног перепуганная горничная в сером переднике.
– Доброе утро, госпожа Ангелина, – кивнула она, поправив выбившуюся из прически тонкую прядь черных волос, – Завтрак уже в столовой. Госпожа Виталина ждет вас.
– Как дела? – улыбнулась Ангелина горничной.
Та сконфужено пожала плечами и в спешке удалилась. Видимо Вита с утра уже успела подпортить ей настроение.
– Ну и ладно, – пожала плечами Ангелина и направилась в сторону запаха свежезаваренного ароматного кофе. Что-что, а кофе у Виты всегда делали отменно.
– Привет, заходи, – коротко бросила ей подруга, вальяжно разлегшаяся в кремовом мягком кресле и покуривавшая травку.
Характерный запах наркотического дурмана смешался с ароматом поджаренных тостов, лежавших на обеденном столе. Здесь так же были блинчики с повидлом, бутерброды с сыром и пшеничная каша с изюмом в небольшой красивой супнице.
– Вита, ты нарушаешь закон, – спокойно заметила Ангелина и присела на большой винтажный стул. Потрясающее великолепие под красное золото, которое стоило, наверное, целое состояние.
– Ерунда, – махнула подруга рукой, – Хочешь затянуться? – спросила она и не дождавшись ответа, протянула Ангелина зажженную сигарету.
Та не особо сопротивляясь и сделала несколько глубоких затяжек. В голове сразу что-то брякнуло и захотелось смеяться. Ангелина улыбнулась и вернула подруге косяк.
– Классная травка, правда? – расхохоталась Виталина во весь голос, – Я заказала на свой день рождения целую упаковку. Думаю, девочки оценят.
– Оценят, – кивнула Ангелина, намазывая хлеб толстым слоем варенья, – Если конечно кто-нибудь из них не сообщит о тебе в полицию. Мало того, что курение запрещено законом, так ты еще и травкой балуешься.
– И прекрасно себя чувствую, заметь, – кивнула Вита и демонстративно сделала еще несколько затяжек, – Какие планы?
– Поеду в Эконтер, – пожала плечами Ангелина, – Проблема в том, что мне совсем нечего надеть. Все вещи остались у Лизы, а туда я ехать не хочу. А до зарплаты еще так далеко…
– Проблему нашла, – прыснула со смеху Вита и подоткнула под себя оголенную босую ногу, – Пусть тебя отведут в мою гардеробную, выберешь себе все, что подойдет. У тебя же есть грудь, я не знаю, что тебе предложить. Сама поищешь.
– Правда? – обрадовалась Ангелина, – Благодарю. Я обязательно все верну, как только мне удастся раздобыть свои шмотки.
– Не торопись, у меня там столько барахла! Многое из этого я даже надевала. И еще, – добавила Вита хитро прищурившись, – Можешь взять мой автолет с водителем. Сегодня за мной заедет мама и мы поедем в Эко-Мед, сдавать ежемесячные анализы на мое воспроизводство. Кажется, еще чуть-чуть и я буду рожать.
– Ты уверена? – недоверчиво подняла бровь Ангелина.
Вита как-то слабо представлялась матерью, однако их богатой семье нужны были наследницы и обе это понимали. Подруга утвердительно кивнула.
– Конечно, я была бы не против подсадить мою яйцеклетку в инкубатор, – равнодушно заметила она, – Но говорят, что инкубаторские дети не всегда рождаются нормальными, якобы в переходном возрасте многие из них кончают жизнь самоубийством.
– Это мифы… Не стоит верить всему, что показывает межгалактические каналы, – вяло улыбнулась Ангелина.
– Думаешь? – с сомнением посмотрела на нее Вита, – Ладно, не будем за завтраком обсуждать эти неприятные вопросы. Запихивай в себя тост и поторапливайся. Мама сказала, что в корпорации тобою недовольны. Сейчас тебе нельзя себя компрометировать. Прими этот чертов «Женофарм» и возьми себя в руки.
Ангелина подавилась кофе и закашляла.
– Что значит, мною недовольны в «Эконтере»? – напряженно спросила она, вытирая рот салфеткой.
– Я тебе ничего не говорила, – спокойно ответила Вита, – Ничего страшного с тобой не случится, пока моя мать тебе покровительствует. Но ты тоже должна постараться, чтобы вернуть себе былую репутацию хорошего специалиста. Ангелина, ты занимаешь очень серьезный пост. Многие готовы жизнь отдать, чтобы освободить это место. Попробуй работать нормально. Не знаю, что там у тебя происходит, но приди в себя, дорогая. Иначе я не смогу тебе помочь, – Вита многозначительно взглянула на Ангелину и та сглотнула.
– Тогда я побежала, – кивнула она, и сделав последний глоток горячего напитка, поднялась с насажанного места.
– Мари! Мари! – закричала во весь голос Вита, – Проводи госпожу Ангелину в мою гардеробную и помоги ей!
– Спасибо, – вяло улыбнулась Ангелина и неуверенной походкой проследовала за неоткуда взявшейся горничной.
Наспех переодевшись в какой-то невероятно дорогой костюм потрясающего голубого цвета, он единственный застегнулся на ее массивной, перетянутой жгутами груди, Ангелина пару раз критично оглядела себя в зеркало и уже через пару минут направлялась к главному офису своей компании. Машина Виталины была шикарная, новый автолет люкс класса, с просторным салоном и панорамными окнами. Всю дорогу Ангелина утопала в мягкой обивке кресел и закинув ноги на специальный пуфик, мечтательно рассматривала верхушки проносящихся мимо небоскребов.
– Вас подождать, госпожа Ангелина? – голос молодой женщины за рулем, вернул ее к реальности. Ангелина отрицательно покачала головой и ответила:
– Сегодня у меня много работы, думаю, я сама доберусь обратно.
– Как скажете, госпожа. Однако, если вы передумаете, можете набрать меня по мобил-кому, я мигом прилечу.
– Спасибо Кира, очень мило с твоей стороны, – поблагодарила ее Ангелина и выскочила из Мерседеса, хлопнув хромированной дверью стального цвета.
«Эконтер» встретил ее холодно. Встречные на пути сотрудницы офиса недовольно оглядывали ее, будто она была прокаженной. Ангелина неприятно вздрогнула. Такого с ней еще не было. Мало того, что она прославилась тем, что на ее курсах терапии двое Иных чуть не поубивали друг друга, вдобавок ко всему весь «Эконтер» теперь знал, что она единственная женщина с сиськами в радиусе нескольких сот километров.
– Здравствуйте, – поздоровалась она с охранницей на посту и провела магнитной картой доступа по передатчику.
Что-то пикнуло, и она оказалась в следующем секторе. Поднявшись на лифте на свой этаж и оказавшись в родном кабинете, Ангелина быстро закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и устало закрыла глаза.
– Хренов день, – выругалась она в полголоса и подошла к своему столу.
Невооруженным взглядом стало понятно, здесь кто-то рылся. Ангелина нахмурилась и приподняла лежавшую поодаль красную папку. В ней хранилась вся информация об Иных, с которыми она проводила ежедневную терапию. Так и есть. Файлы в папке были в беспорядке, по крайней мере, не в том порядке, в котором они по обыкновению лежали.
Ангелина еще какое-то время с немым укором смотрела на свои документы, а затем открыла верхний ящик черного письменного стола. Там тоже что-то было не так. Лазерные ручки и карандаш лежал слева, а не справа, куда она положила его пару дней назад. У Ангелины была прекрасная фотографическая память, и сейчас мозг отчетливо посылал ей сигналы внешних ошибок. Она с готовностью открыла еще несколько ящиков и точно могла сказать – в ее кабинете кто-то побывал. Более того, этот «некто» рыскал здесь очень основательно, в надежде найти что-то, что было важно. Впрочем, Ангелина могла догадаться, что это было. Конечно же, после такого масштабного ЧП «Эконтер» наверняка решил провести внутренне расследование. Скорее всего, они перекачали все электронные носители, связанные с Алексом, включая ее незаконченный отчет дознания. Как хорошо, что на этот раз она выполнила свою работу недобросовестно, по крайней мере, ее коллеги очень расстроятся, увидев ее заметки. Большую часть из них она все равно умудрилась унести в своем портфеле.
– Просто отлично, – улыбнулась она своему отражению в панорамном окне, – Осталось понять, кто под меня копает. И главное, зачем.
Собрав всю свою волю в кулак и на всякий случай кинув «Женофарм» в карманы шикарных небесно голубых брюк, Ангелина взяла пресловутую красную папку и отправилась работать. Ей предстояла очередная встреча с Александром и тот факт, что им придется остаться наедине – очень ее пугал.
Оказавшись перед белоснежной дверью его комнаты, Ангелина осторожно взглянула на камеры. Датчики неотрывно следили за каждым ее движением. Наверняка они удвоили за ней слежку. Не стоит давать им повод для очередного выговора. Она будет вести себя, как мышка. По крайней мере, до тех пор, пока все не узнает.
Ангелина сделала глубокий вдох и провела магнитной картой по электронному блоку доступа. Дверь тут же отъехала в сторону, и она оказалась в уже знакомой светлой комнате. Не успев сделать шаг вперед, Ангелина почувствовала, как ее грубо хватают за плечи и втаскивают внутрь, словно она была тряпичной куклой.
– Ой, – только и успела сказать девушка.
Рот ее небрежно накрыла тяжелая мозолистая рука. В нос сразу ударил сильный запах мужчины. Ангелина испуганно зажмурилась и приготовилась к быстрой смерти. Однако ничего не произошла. Мужские руки быстро швырнули ее на кровать и больше не прикоснулись к ней. Ангелина тут же открыла глаза и быстро огляделась. Взгляд ее врезался в кромешную темноту потемневших злых глаз Александра. У нее перехватило дыхание. Что он творит? Через минуту эта комната будет полна воинствующих женщин, способных за пол секунды лишить его никчемной жизни.
– А я думал, ты уже не появишься, – холодно сказал Иной и подпер своим мощным плечом острый угол стены.
– Вы сошли с ума, – пробормотала Ангелина, едва голос вернулся к ней, – За нами неотрывно следят. Вас сейчас схватят и снова упекут в карцер. Насколько я знаю, вы провели там почти неделю.
– Было занимательно, – усмехнулся Алекс, хотя Ангелина знала, что ничего веселого там нет.
Затем он надолго замолчал. Девушка напряглась, не понимая, что происходит и почему никто не спешит к ней на помощь. В ее дипломате лежал переносной жучок. Если приложить к нему свой большой палец, по «Эконтеру» тут же разнесется сигнал военной тревоги. За пол секунды будут подняты все главные силы корпорации. Алекса просто сотрут в порошок. Хотя нет… Скорее всего в порошок сотрут Ангелину, потому что она опять вляпалась в какую-то нелицеприятную историю.
Думая об этом, девушка мельком взглянула на валяющийся неподалеку дипломат.
– Даже не думай об этом, – коротко сообщил он, проследив за ее взглядом.
Ангелина гордо вскинула голову и выпрямилась на неудобном жестком матраце. Ей было неловко сидеть на том месте, где он по обыкновению спит. Все здесь пахло мужчиной, она остро и явственно ощущала этот чудовищный, гипнотический аромат. Кажется, еще немного и у нее начнет кружиться голова.
– Что вам нужно? – задала она вполне резонный вопрос.
Ведь действительно, чего он хочет? И что вообще происходит?
– Что вы сделали с регистраторами? Почему меня никто не спасает?
– А тебя нужно обязательно спасти? – удивленно спросил он, не меняя своей исполинской позы. Ангелина была рада, что он не делает попыток приблизиться к ней, иначе она точно заорет не своим голосом. Впрочем, Алекс прекрасно понимал, что именно так она и сделает, поэтому предусмотрительно держался на безопасном расстоянии. Правда даже эти несколько метров были очень ненадежны.
– Почему не работают камеры? – повторила свой вопрос Ангелина.
– Потому что ваша система защиты несовершенна, – улыбнулся он краешком губ, – К тому же, они продолжают работать. Я просто загрузил туда свою мирно спящую картинку и отключил звук. Думаю, мне придется поспать еще какое-то время.
– Камеры в коридоре зафиксировали, что я вошла в это комнату! А теперь меня вдруг здесь нет!
– Ты не вошла, – спокойно заявил он, – Тебя даже не видели в этом коридоре. Я позаботился и об этом.
– Ты что, можешь спокойно блуждать по «Эконтеру» и никто даже этого не заметит?! – искренне возмутилась она, – Ты что, чертов вундеркинд или может, обладаешь священным тайным знанием?
Алекс закинул голову назад и громко расхохотался. Ангелина нахмурилась и замолчала. Она не сказала ничего смешного. Это и правда, невозможно. Откуда он так хорошо разбирается в технике? Кто его этому научил? Что еще он умеет такого, что может нанести непоправимый вред организации и людям, работающим здесь? А может быть и всей стране?
– Какие вы здесь все-таки глупенькие… – дружелюбно заметил он и снова замолчал.
Они провели несколько минут в абсолютной тишине, с интересом изучая друг друга. Алекс делал этот откровенно и нагло, осматривая каждый сантиметр ее облаченного в костюм тела, перескакивая с ее покрасневшего от смущения лица к уровню перетянутой налитой груди под пиджаком. Ангелина готова была на стену залезть неведомого ей доселе чувства стыда, в котором Алекс ее топил.
– Перестаньте так смотреть на меня, – процедила она сквозь зубы, – Вы раздражаете меня.
– Правда? А я думал, я вам нравлюсь.
– Отвечайте на вопрос, черт вас возьми. Что вы задумали? Что вам нужно от меня?
– Что мне нужно? А ты не догадываешься? – таинственно ответил он и сделал шаг к ней навстречу. Ангелина вздрогнула и тут же придвинулась к холодной стене.
– Тихо, тихо, тихо… – почти шепотом добавил он, видя ее испуг, – Я не сделаю тебе больно…
– Так всегда говорят, прежде чем сделать, – бросила она зло, – Не приближайся. Иначе я закричу, и тебя точно схватят.
– Не закричишь… – улыбнулся Иной и сделал еще несколько шагов.
Ангелина была загипнотизирована его неторопливыми вальяжными движениями. Словно пантера перед последним решающим прыжком, Алекс осторожно и медленно подкрадывался к своей добыче. Мужчина не отрывал от испуганной женщины взгляд, и ей на мгновение показалось, что она проваливается в бездонную пропасть его блестящих черных зрачков.
– Не смей… – вяло замотала она головой, понимая, что это всего лишь ее собственные отговорки.
Всего лишь естественный женский флирт, брачные игры двух распоясавшихся индивидуумов, сгорающих от желания. Глаза Алекса горели, она сама тоже горела, и кажется, воздух между ними был наэлектризован до предела. Едва Александр пересек опасную черту ее личного пространства, Ангелине стало тяжело дышать. Она резко опустила руку в карман пиджака, пытаясь нащупать «Женофарм». Реакция Алекса не заставила себя ждать.
– Стоп, – рявкнул он в пол голоса и Ангелина тут же замерла, – Ты же не хочешь стать похожей на тех водоплавающих рыб со стеклянными глазами, которые снуют здесь по коридорам. Ты сразу перестанешь мне нравиться.
Он вопросительно посмотрел на нее и сделав решающий шаг, осторожно присел на краешек своей кровати. Ангелина тут же подобрала под себя длинные ноги и спрятала нос за острыми коленками. Алекс с улыбкой смотрел на нее какое-то время, а затем тихо, так, что она едва его расслышала, сказал:
– Иди ко мне…
– Нет, – пискнула она неуверенно, хлопая своими большими испуганными серыми глазами.
– Не бойся, говорю же, не обижу.
– Я тебе не верю…
– А может быть, мне нужно, чтобы ты мне поверила…
– Чтобы узнать у меня то, что тебе нужно? – фыркнула Ангелина, – Мужчины этого мира только используют женщин.
– Правда? – удивленно присвистнул Алекс, – А я как раз думал, что наоборот.
– Это заблуждение, – пожала плечами Ангелина.
– Чье? Ваше? Или наше? – ответил он с едва заметной ухмылкой и подвинулся к ней еще на два сантиметра.
Ангелину бросило в жар, маленькие ладошки вспотели, дыхание участилось и она сама напомнила себе пойманного в мышеловку грызуна. Спасаться было не куда, позади нее только ледяная стена. Она уже вдавила в нее весь свой позвоночник. Еще немного и Ангелина провалиться в бездонную пропасть. Алекс приближал свое лицо к ее рту. Он смотрел на ее губы отрешенно и заворожено, словно не видел ничего прекраснее. От его откровенного и чувственного взгляда, а так же от его запаха и еще каких-то невидимых химических элементов, которые он излучал, Ангелину затрясло.
– Нет…– капитулировала она перед ним, – Я не хочу… – соврала она в последний раз, понимая, что еще секунду и его красивые, правильной формы губы, впервые коснуться ее девственного рта. Впервые она почувствует мужчину своей кожей. Но самое страшное было не это… Страшнее было то, что кажется, он проник в нее всем своим естеством. И Алекс знал это. Знал и безмолвно продолжал играть с ней.
Еще мгновенье и мощный беззвучный взрыв оглушил их обоих. Не закрывая глаз, Ангелина сама потянулась к Алексу и преодолела секундное расстояние, разделявшее их лица. Ее губы погрузились в мягкую мужскую плоть, язык Алекса жадно проник в нее, он издал какой-то нечеловеческий рык и не больно закусил ее нижнюю губу. Ангелина простонала и с силой ухватила его голову руками. От этого естественного и животного движения, у Алекса потемнело в глазах. Он изучал ее рот медленными и динамичными движениями своего языка. Он словно с цепи сорвался от дикого и неимоверного желания, которое испытывал рядом с этой самкой. Не дождавшись приглашения, Алекс быстрым движением опустил ее ноги, согнутые в коленях, и опоясав себя ими, придвинулся на расстояние именуемое катастрофически опасным. Теперь он чувствовал каждый мягкий изгиб ее аппетитного и неземного тела. Его грудная клетка упиралась в сильно натянутые жгуты. Он невольно поморщился, и с трудом оторвав себя от ее лица, тихо пробормотал:
– Девочка моя бедная…
Ангелина с пьяными полузакрытыми глазами попыталась вяло протестовать.
– Позволь мне помочь тебе, иначе ты задохнешься… – уверенно пробормотал он и осторожно расстегнул верхние пуговицы ее небесного пиджака.
Ангелина сразу напряглась и попыталась отодвинуться от него. Пелена экстаза тут же исчезла с ее лица, на котором вновь появился настоящий ужас.
– Малышка, доверься мне, – попытался он ее успокоить, – Я лишь хочу прикоснуться к тебе… Всего раз…
– Нет, – еле дыша пробормотала она, закрывая руками перетянутую жгутами красивую полную грудь, – Не трогай…
Алекс остановился на мгновение, словно раздумывая над ее словами, а затем одним быстрым движением приподнял широкую полоску эластичной ткани. Ангелина ойкнула, и попыталась прикрыться руками, но он не позволил ей этого сделать. Очень нежно, чтобы не причинить боль и не оставить синяков, он схватил ее за запястья и поднял руки над ее головой. Ангелина, пристыженная этим сладким обжигающим насилием, безвольно опустила голову и тихо разрыдалась. Увидев ее горькие слезы, Алекс опустил руки и позволил себе обнять эту странную неуравновешенную женщину. Он не понимал, почему она плачет? Эта девушка самая красивая из тех, что ему доводилось встречать. Ангелина была мягкой, теплой, округлой… В ней не было этой жуткой мальчишеской угловатости, свойственной современным представительницам женского пола. Своим голым торсом, он явственно ощущал ее воздушное тело с твердыми сочными сосками, которые остро прижимались к нему. Мужчине так хотелось прикоснуться к ним и отведать их нежность, их женственность… От одной мысли об этом, у Алекса кружилась голова. Но Ангелина плакала, и это портило все удовольствие. Он просто не знал, как себя вести.
– Почему ты плачешь, глупая женщина? – спросил он тихо, неторопливо поглаживая ее по голове. – Разве я сделал что-то, что тебе не понравилось?
Ангелина всхлипнула.
– Я не хочу, чтобы ты видел мою… грудь… – выдавила она из себя, – Это уродство. Мне нужно ее отрезать.
– Если ты это сделаешь, я тебя убью, – серьезно сказал ей Алекс, – Ты хоть понимаешь, каким богатством наградила тебя наша скудная на сюрпризы природа? Это подарок свыше. А ты хочешь избавиться от него в угоду вашей дурацкой моде.
– Но ни у кого нет…
– Вот именно, – отрезал Алекс и приподняв ее голову, внимательно посмотрел в заплаканные серые глаза.
Затем он медленно перевел взгляд на два белоснежных холма. У Ангелины снова перехватило дыхание. Она видела, как меняется его лицо, от неприкрытого удивления до бесконечно восторга. Кто бы мог подумать, что то, что во всем мире считается уродством, произведет такое впечатление на этого дикого Иного. Он точно ненормальный.
– Не надо… – пробормотала Ангелина, снова пытаясь прикрыть себя руками.
– Ну уж нет, – участливо кивнул Алекс и не обращая внимания на ее протесты, опустил голову ниже, чтобы вдохнуть аромат истиной женщины.
Осторожно, чтобы не спугнуть ее, он провел кончиком языка сначала по одному соску, затем выждав с минуту и почувствовав, как Ангелинино тело обмякло в его руках, перешел ко второй груди. Едва руки девушки безучастно упали на кровать, Алекс, не в силах больше сдерживать свой пыл, опрокинул ее на мягкую подушку и губами принялся тщательно и нежно изучать ту часть тела, которую Ангелина всю жизнь старательно скрывала. Женщина дрожала от каждого прикосновения, но он чувствовал, как она отзывается на его ласки, и это только распаляло его. Алекс и не думал, что она такая чувствительная, словно в каждой клетке ее тела сокрыта неведомая страсть, готовая раскрыться в любую минуту. Он сразу понял, что у нее никогда не было мужчин. Она просто не знала, что с ним делать. Не знала и боялась даже дотронуться до него. Как было бы хорошо, научить эту самку хотя бы некоторым базовым приемам. Ей не было бы цены. Досадно, что у них слишком мало времени, иначе он не стал бы сдерживать себя, а попросту взял ее на этом казенном белоснежном диване. Но не сейчас… Не здесь, и не сейчас. Последствия этого экстаза могли быть очень неоднозначными.
С большим трудом Александр оторвал рот от ее груди и потянулся к тонкой белоснежной шее девушки. Ангелина вся выгнулась под ним и негромко постанывала. От этого зрелища, ее полураскрытых налитых влагой раскрасневшихся губ, каскада едва отросших волос раскинутых на смятых простынях, его просто затрясло. Александр почувствовал, что еще немного, и он перестанет чувствовать себя главным в их совершенном демоническом тандеме.
– Черт, – выругался Иной, почувствовав, как в ноздри проникает запах ее соков и тепла.
Полная идиллия. Она подходила ему как никт. Словно два пазла сложились вместе и образовали цельную картинку.
– Надо остановиться… – пробормотал он, сам не ожидая от себя.
– Как? Зачем? – донесся до него ее истерзанный страстью голос с хрипотцой.
Лучше бы она молчала.
– А что, ты хочешь продолжения, женщина? – зло выругался он и сразу пожалел об этом.
Она была не виновата в том, что он так мастерски заставил ее поступиться своими принципами. Но все же она виновата в том, что он сейчас едва контролирует себя и все его мысли только о том, что у нее, черт возьми, под ее голубыми обтягивающими брюками? И как бы туда залезть?
Словно ошпаренный, он отпрянул от Ангелины и тяжело дыша, заставил убрать свои руки от ее оголенной теплой груди. Кажется, он прирос к ней, словно и родился вот так, зажимая ее соски в своих сильных ладонях. Ангелина приоткрыла глаза, вопросительно и недовольно взглянула на Алекса. Ее щеки раскраснелись, взгляд окутала дымчатая поволока, она словно не видела ничего вокруг, пребывая в каком-то наркотическом дурмане.
– Алекс? – прошептала она, и он услышал в ее голосе столько мольбы, что едва сдержался, чтобы не продолжить.
– Нам нельзя… – буркнул он и отвернулся, чтобы она не видела, как он возбужден.
Да что там возбужден, его просто колбасило от этой эротической карусели. Пожалуй, это было самым сильным впечатлением за всю его жизнь. Ну не может так самка влиять на него… Может, пока он не видел, она что-нибудь подсыпала в его графин с водой? Да нет же… Бред. Чистый бред. Просто у нее есть сиськи и дело только в этом. Да. Именно так.
Ангелина обиженно насупилась и нехотя потянулась за эластичным латексным жгутом. Алекс несколько минут с отвращением наблюдал, как она затягивает себя в тугой грудной корсет, мучаясь при этом от боли. Ему стало ее жаль. Захотелось пожалеть и обнять, но он сдержался и остался на своем месте.
Ангелина закончила, застегнула на все пуговицы голубой пиджак, который несказанно ей шел и неторопливо, стараясь удержать равновесие, соскользнула с кровати. Ноги ее не слушались. Руки дрожали. Сердце отчаянно колотилось. Губы саднило от его поцелуев. Грудь ныла не только от боли, но и от ощущения совершенной наполненности, словно она была кормящей матерью, готовой отдать своему дитя все молоко. Организм странно отреагировал на химию Алекса. Будто сложный энергетический прибор включил ее в электрическую розетку и пустил разряд мощнейшего тока. Алекс оживил ее… запустил ее спящее либидо. Разбудил ее женскость. Каждая клетка в ней дышала теперь, разговаривала с ней. Ее организм наполнился влагой, эритроциты в крови бурлили со скоростью бушующего водопада, зрачки были расширенны, в паху мокро. Такого с ней еще не было.
И еще он разговаривал с ней, мысленно посылал ей сигналы, которые она впитывала себя, как цветущее растение впитывает утреннюю росу. Она вдруг почувствовала себя… счастливой. Самой счастливой женщиной во всей галактике. И это он сделал ее такой. Ему достаточно было нескольких минут, чтобы полностью реанимировать ее сердце, тело и душу. Кажется, Алекс даже не понимал, сколь много он дал ей…
– Уходи, – холодно заметил он и поднявшись с кровати, не глядя на нее, торопливой походкой проследовал в душ.
Ангелина недоверчиво хлопала большими серыми глазами, не веря своим ушам. Это что еще такое?
– Я что-то не так сделала? – крикнула она ему вдогонку, и он почувствовал, что она еле сдерживается, чтобы снова не зареветь.
Алекс выругался про себя, но так и не нашел, что ей ответить. Ему нужно было срочно попасть под холодный душ, а затем, когда она покинет его покои, разблокировать систему безопасности, которую он слегка подпортил от нечего делать. Эта женщина определенно опасна, она туманит ему голову, глядя на нее, он просто перестает соображать. Надо непременно перестать с ней контактировать, это не пойдет на пользу его делу. Он и так потерял слишком много времени.
Ангелина, не дождавшись ответа, мысленно начала закипать. Что он себе позволяет? Жгучие слезы, готовые вырваться наружу, мгновенно высохли, и гнев снова оглушил ее.
– Да пошел ты! – крикнула она в сторону душевой и подхватив валяющийся поодаль портфель, пулей выскочила из кабинета.
Когда до слуха мужчины донесся громкий хлопок входной двери, он с облегчением вздохнул и прислонился головой к холодной мраморной стене. Так он стоял еще некоторое время, под струями ледяного душа, силясь понять, куда же завела его кривая собственного вожделения. Ответов не было.
Остаток дня прошел скверно . Ангелина с отрешенным видом сидела на своем рабочем кресле и в течение нескольких часов, совершенно стеклянными глазами, гипнотизировала маленькую точку на гладкой белой стене. В динамике на столе послышалось легкое шуршание и обеспокоенный голос, нарушил тишину ее тантрического укрытия:
– Госпожа Ангелина, с вами все в порядке?
Ангелина вздрогнула и вернувшись в исходное положение, устало протерла глаза. Мысли в голове путались. Шум в ушах все еще не проходил. Собрав остатки разума в кучу, она нажала кнопку на громкоговорителе и сдавленно ответила:
– Да, все в порядке. Извините. Видимо…. Я переборщила с «Женофармом».
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, – кивнула она для верности и помахала рукой в камеру видеорегистратора, – Все просто отлично.
– Вы посещали камеру Н32? У вас была запланирована рабочая встреча.
– Я… – растерялась она, – Да… То есть нет. Почему вы спрашиваете?
– Мы не зафиксировали ваш плановый визит.
– Да… Дело в том, что я собиралась… Но… Просто… – Ангелина мученически пыталась придумать какую-нибудь адекватную причину своего отсутствия, – Дело в том, что я поменяла программу для этого Иного. У него нестандартные показатели и я решила сменить концепцию дознания.
– Руководство знает о вашей новой стратегии? – уточнил голос в динамике.
– О, безусловно, – соврала она, кажется убедительно, – Мое непосредственное руководство в курсе. Я уверена, это пойдет на пользу такому буйному респонденту.
– Благодарим вас за информацию.
Динамик тут же отключился.
Чертовы шпионки – раздраженно подумала она. Если они узнают, что я соврала – меня не просто выкинул на улицу. Меня возьмут под арест. Вот тебе и Ромео и Джультетта в современной экранизации. И кажется, по сценарию кто-то обязательно должен погибнуть…
5 ноября 2234г. Жилой комплекс «Белая акация».
– Я счастлива! Я счастлива! Я бесконечно счастлива, ты слышишь дорогая?
Вита кружилась по белоснежной комнате с прозрачном пеньюаре, расшитым золотыми нитями. На ее предплечье болтался заводской электронный бэйджик с неприлично дорогим ценником. Уже несколько часов в шикарную квартиру Виты приносили десятки увесистых коробок с подарками. Сегодня подруге стукнуло 28 лет, и она была несказанно рада этому факту. С тридцати ей разрешат посещать соседнюю галактику. Она пройдет специальный курс космической подготовки и сможет улететь к черту с этой планеты. Это могли себе позволить только очень богатые женщины Российской Конфедерации. Ангелина ужасно боялась летать и совершенно не разделяла восторгов подружки. Последние десять дней она помогала Вите организовывать сногсшибательную вечеринку. Это хоть как-то отвлекло ее от воспоминаний о первом поцелуе с мужчиной.
– У нас будет десять компаний, которые будут снимать мой праздник и транслировать его по межгалактическому каналу. Каждый, кто подключится к нашей сети, сможет посмотреть на мое шоу в любом формате, – объясняла Вита скучающей Ангелине.
Девушка сидела напротив и с равнодушным видом наматывала на палец ярко-розовую жевательную резинку. У нее был довольно заспанный и отрешенный вид, но Вита связала это с ранним утренним подъемом. Все-таки сегодня был важный день в ее жизни, и она решительно хотела, чтобы все было идеально. Ангелина и так очень помогла ей на этой неделе, поэтому Вита решила сделать ей небольшой сюрприз в середине тяжелого дня.
– Милая, ты слышишь меня? – переспросила она Ангелину.
Подруга дернулась и немигающим взглядом уставилась на Виту.
– Ты меня беспокоишь. Ты плохо ешь, мало спишь и выглядишь измученной.
– Это все… гормоны…
– Так говорят, чтобы отвязаться от назойливых партнерш, но… я все-таки твоя подруга. Не стоит меня обманывать. Давай поговорим?
– О чем?
Ангелина ненадолго вернулась к реальности. Ей совсем не хотелось с кем-либо делиться своими переживаниями. И даже не смотря на то, что Вита всегда была близка ей, признание в том, что она влюбилась в Иного – может дорого ей обойтись. В этом веке, даже у стен были уши. Здесь все и всегда фиксировали камеры видео-регистраторов. Повсюду были встроены динами и микрофоны. Все прослушивалось и просматривалось. Существовали даже специальные конторы, которые только и делали, что проверяли и отслеживали личную информацию всех особей живущих на этой планете. К тому же… Вита врятли поддержит ее любовные стремления. Она была воспитана в современном обществе и знала, чем чревата незаконная любовь. Преследования правительства, фанатиков из многочисленных женских сообществ, а также просто тех, кто занимается незаконными кражами и перепродажей Иных… Любовь к редкому полу нынче слишком дорого обходится. Ангелина, с ее нестабильной финансовой историей, просто не могла ее себе позволить.
– Ты ничего не принимаешь? Какие-нибудь таблетки или что-то из галлюциногенных порошков? Может быть пыль с Марса?
– Пыль с Марса? – перепросила Ангелина, не совсем понимая, о чем Вита говорит.
– Ну да. Марсианская пыль? Ты разве не знаешь, про этот наркотик?
Вита удивленно приподняла бровь. Ангелина вспыхнула.
– Нет, я ничего не принимаю… Как минимум, у меня нет на это денег.
– Понятно, – утвердительно кивнула Виталина, – Тогда должно быть какое-то разумное объяснение твоему поведению. Мы перестали ходить вместе ужинать. За последние пару недель ты пропустила все наши традиционные встречи. Девочки беспокоятся о тебе.
Вита горестно вздохнула и присела в соседнее с Ангелиной кресло.
– Я лишь хочу, дорогая, чтобы ты была счастлива, – улыбнулась она обворожительной и сладкой улыбкой.
Девушка равнодушно пожала плечами и снова отвернулась к окну.
– И чтобы это произошло быстрее, я решила сделать для тебя небольшой подарок.
– Какой? – машинально спросила Ангелина.
Единственный подарок, о котором она мечтала – это найти машину времени и перенестись в далекое прошлое. В незапамятные времена, когда мужчин на планете было примерно столько же, сколько и женщин. И желательно, чтобы эта машина времени перенесла их вместе с Алексом. Без мамы, без Лизы, без «Эконтера» и без всех этих женщин вокруг.
– Вечер будет проходить в «Плазе». Я хочу, чтобы ты нашла время и полностью привела себя в порядок перед встречей с гостями. Все-таки ты подружка именинницы и должна выглядеть соответственно.
– Что ты имеешь в виду?
Вита выдержала многозначительную паузу, а затем несколько раз хлопнула в ладоши. Домработница Мари тут же появилась в комнате и услужливо опустила голову, в ожидании приказа.
– Мари, принеси коробку, рядом с моим моноблоком.
Та кивнула и бесшумно исчезла. Через время она вновь появилась, держа в руках небольшой сверток.
– Это тебе, моя милая, – ласково прощебетала Вита и преподнесла Ангелине красивый бумажный пакет.
– Что это?
– Серебряная линия от Юлианы Гюго, – захлопала Вита в ладоши. – Ну, скорей же! Открывай!
Ангелина торопливо разорвала блестящие обертки и достала тяжелую переливающуюся ткань, словно это была рыбья чешуя.
– Брючный… – шепотом произнесла она. – Вита, ты сошла с ума. Этот костюм стоит целое состояние… Это же…
– Да, да, брючная феерия. Коллекция «Родники Юпитера». Не правда ли, он великолепен? Я хочу, чтобы ты надела его сегодня!
– Но Вита, мне как-то неловко… Я ничем не заслужила такого подарка, – растеряно пробормотала Ангелина, рассматривая мерцающий вечерний наряд.
Он состоял из длинного просторного топа с горловиной, усыпанной морскими ракушками перламутрового цвета и длинных широких брюк серебряного оттенка.
– Я очень прошу тебя не быть букой. У меня праздник и он будет не полным… без твоего довольного лица. Постарайся больше улыбаться. Я хочу запомнить этот день надолго. Ты согласна?
– Конечно, – улыбнулась Ангелина и обняла подругу.
– Отлично! Тогда к шести вечера все встречаемся в Плазе. Ты можешь взять моего шофера, а я пока отправлюсь в «SPA». У нас не так много времени. Надеюсь, ты не опоздаешь.
– Да, конечно, я буду вовремя, – кивнула Ангелина и с трудом оторвалась от мягкого дивана.
Дождавшись, пока Вита уедет по делам, девушка решительно направилась в ванную комнату и приняла контрастный душ. Ей немного полегчало. Может быть Вита и права – надо немного отвлечься от своих мыслей. После случая в комнате Алекса, она совсем выбита из колеи. Посещение «Эконтера» для нее теперь было равносильно смертному грехопадению. Ей казалось, что все обо всем знают и смотрят на нее с осуждением. Скорее всего, это были гормональные перепады настроения, приступы меланхолии или пресловутая мания преследования. По крайней мере, Ангелина связывала свои эмоции с тем, что «Женофарм» перестал воздействовать на ее организм и у нее происходит тяжелая адаптация. Она даже отпросилась у своей начальницы на недельку в отпуск. Та, как и обещала, с радостью дала ей отгулы. Ангелина нутром чувствовала – долго на своей должности она непротянет. Слишком много непростительных ошибок она совершила, слишком многие успели это заметить.
Закусив губу, девушка выползла из прозрачной душевой кабины и запаковалась в махровое полотенце. Наспех высушив мокрую голову феном, Ангелина зачесала волосы назад, как того требовала современная мода и провела по ним мерцающим гелем для волос. Подумав немного, она подкрасила темные брови блестящим черным карандашом, а затем обрисовала контур своих полных губ красным цветом. Растушевав помаду, девушка вздохнула и облачилась в новый костюм от Юлианы Гюго. Блестящий струящийся топ был сделан таким образом, что полностью скрывал ее округлые формы. Однако, он все-таки не являлся полной защитой от сотен случайных глаз, которые могли заметить ее объемную грудь. Ангелина, не долго думая повязала на себя тугой жгут и только удостоверившись, что походит на классическую женщину будущего – отошла от зеркала.
Время неумолимо приближалось к шести часам, и раз уж она обещала Вите не опаздывать, надо было поторопиться. Ангелина захватила с собой небольшой рабочий портфель в который кинула безвкусные диетические галеты, электронный паспорт, помаду и легкую прозрачную накидку. Кира уже ждала ее на воздушной стоянке.
– Мария, я уехала! – громко крикнула она куда-то вглубь длинного коридора.
Ей никто не ответила. Ангелина пожала плечами и выскочила из квартиры. Дверь бесшумно закрылась за ней.
На улице было по октябрьски душно. С тех пор, как подземные платформы земли начали свое активное движение, столетие назад произошла глобальная трансформация климата. К имеющимся традиционным двенадцати месяцам, добавились еще несколько. Спустя десятилетия, год насчитывал уже целых пятнадцать месяцев. Нынешний сезон ничем не отличался от предыдущих. Температура в нем менялась в зависимости от космической атмосферы и других природных факторов. Сегодня на улице было около двадцати пяти градусов тепла. Ангелина порадовалась теплой погоде и в приподнятом настроении подошла к воздушной охраняемой стоянке автолетов. Кира встретила ее тенью улыбки и стеклянным взглядом. Водитель открыла тяжелую дверь дорогой машины, и Ангелина не без удовольствия уселась в нее. Вечер предвещал быть долгим…
25 октября. «ЗОНА-Н». «ЭКОНТЕР». 17.00 часов по федеральному времени.
– Добрый день. Я бы хотела лично проинспектировать Иного из комнаты «Н45». Сделайте соответствующее распоряжение.
– У вас есть разрешение генерального директора?
– Да, безусловно. Можете проверить по своей базе. Отпечатки пальцев, личная подпись и что там вам еще надо?
Светлана Лунная раздраженно постукивала указательным пальцем по крышке своего мобилкома. Эти госслужащие среднего звена порядком ей поднадоели. Они даже ее не боялись. Накачавшись «Женофармом» третей степени, эти бабы перестали быть похожи на здравомыслящих людей. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций… Ни, конечно, страха перед начальством. Это была хорошо обученная армия зомби, живущая по принципу служения государству и «Эконтеру». Что, собственно, было почти равнозначным. Выше этой организации была только президент, но и то, порой Лунной казалось, что даже она не имеет такую власть над женщинами Конфедерации, чем те, кто выдает им бирки для участия в лотерее.
– Подождите, – остановилась ее мысли охранница, что-то щелкая в свое флэш-буке, – Сегодня утром его перевели в другую часть «Зоны-Н». Теперь он находится в прямом подчинении руководства. Вы говорите, у вас есть подписи генерального? Тогда это какая-то ошибка.
– Не поняла?
Лунная широко расширила свои глаза и немигающим взглядом уставилась на сидевшую напротив женщину.
– Поясните.
– Я повторяю, Иного отдали под личный контроль генерального директора компании «Эконтер». Его перевели сегодня утром. Ваша подпись либо является недействительной, либо…
– Либо, что?! – рявкнула Лунная.
Женщина даже не вздрогнула, лишь вопросительно взглянула на злобную фурию, стоящую перед ней.
– Вы на что-то намекаете? – процедила сквозь зубы начальница.
– Я лишь констатирую факты, – холодно ответила подчиненная, – Я обязана конфисковать эти документы до выяснения обстоятельств.
– Слушай ты, ошибка природы. Отдай сюда!
Лунная резко выдернула из рук охранницы пачку с документами.
– Только пикни мне, сразу вылетишь отсюда. Ты все поняла?!
– Да, госпожа… – безынициативно донеслось в ответ.
– Какого черта его перевели и не сообщили мне?!
– У меня нет ответа, госпожа.
– Я могу получить его личную информацию?! Я хотя бы это, могу?
– Боюсь нет, госпожа. Его личное дело передано генеральному директору, остальные файлы засекречены. Доступ есть только у прямого руководства.
– Какого черта? – прошелестела Лунная побелевшими губами, – Что за беспредел?
– Полагаю, вам следует обратиться лично к генеральному директору с прошением. Думаю, она вам не откажет.
– Ну, еще бы… – процедила сквозь зубы Светлана, – Устройте мне встречу. Нет. Я хочу попасть к ней прямо сейчас! Это возможно?
– Боюсь нет, госпожа. Директор уехала на празднование дня рождения.
– У нее день рождение?
– Не у нее… Кажется, у ее подруги. Или у дочери ее подруги. Эта информация общедоступна в межгалактической сети.
– Где оно будет проходить?
– Что именно?
– Это чертово празднование! Ты что, тупица?
– Прошу прощенья, госпожа. Я не совсем уверена. Кажется в «Плазе».
– Хорошо! – рявкнула Лунная, чувствуя, что ее просто трясет от негодования.
Эта старая противная сучка опять лезет в ее дела. Это Лунная здесь хозяйка, она делает всю грязную работу много лет. Эта генеральная курица ничего не смыслит в управлении «Эконтером». Как она вообще посмела в тайне от нее, забрать Александра и куда-то его перевести? Что это за тайны мадридского двора? Никто не смеет распоряжаться мужчинами в этой стране, без ведома Светланы Лунной!
– Вызовите мне служебный автолет. Вы поняли? – мрачно прозвучал приказ.
– Слушаюсь, госпожа.
Отель «Плаза», как и его сородич в затопленном «Нью-Йорке», являлся старейшим зданием города и по важности мог сравниться лишь с личной резиденции Президента Российской Конфигурации. Здесь останавливались на ночь известные женщины-политики, артистки, знаменитые художницы, а также владелицы крупных экологических империй. Здание имело сферические куполообразные формы и на памяти местных жительниц, реконструировалось не меньше восьми раз. Главной достопримечательностью Плазы всегда был ресторан «Голубой Моллюск», оформленный в морском стиле с невероятно дорогим внутренним убранством и разнообразным меню. Не удивительно, что Вита выбрала для празднования именно это место.
Прежде чем войти в «Плазу», Ангелина опасливо оглянулась по сторонам и удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, неуверенной походкой прошла в холл гостиницы. Вокруг нее толпились какие-то женщины, многие из них были очень ярко и вызывающе одеты. В руках некоторых она разглядела портативные камеры и записывающие устройства. Отовсюду была слышна прекрасная классическая музыка в современной обработке. Женщины улыбались, заигрывали друг с другом и угощались бокалами с игристым пуншем, который разливали прямо на входе в ресторан. Ангелине вложили в руку фужер с хмельным напитком, и она торопливо сделала несколько глотков. Вино было божественное, наверняка – самое дорогое. Атмосфера беззаботного веселья, будто теплым одеялом, постепенно обволакивала девушку.
– Добрый вечер, – поприветствовала ее на входе молодая девушка в черном обтягивающем кимоно. У нее были красивой формы глаза с фиолетовыми линзами и такая же по цвету помада, – У вас есть приглашение?
– Да, конечно, – кивнула Ангелина и провела электронным носителем по специальному устройству, лежащим на стойке регистрации.
– Благодарю вас, вы можете присоединиться к гостям праздника, – широко улыбнулись ей.
Ангелина коротко кивнула и зашла в панорамный зал ресторана. Посреди огромного холла располагались десятки круглых серых столов украшенных голубыми цветами и блестящей посудой. Обслуживали праздник опытные официантки в строгих угловатых костюмах с острыми плечиками и вэ-образными вырезами в районе груди. На ногах у них была воздушная обувь для быстрого и плавного передвижения по залу. Посреди ресторана возвышалась небольшая сцена, украшенная яркими декорациями. Повсюду пестрили голограммные постеры с фотографиями виновницы торжества. Виты еще не было, видимо она рассчитывала появиться эффектно и в самый последний момент.
– Ваш столик с номером двадцать четыре, рядом с именинницей. Прошу вас, пройдемте, – кивнула ей, пролетающая мимо официантка.
Ангелина кивнула и стала пробираться к своему месту. С каждой минутой в зале становилось все больше народу, музыку сделали громче. За спинами отдыхающих, Ангелина увидела, что за ее столом уже кто-то сидит. Она ускорила шаг, обошла сцену и подошла к своему месту. Радостными возгласами и объятиями ее сразу встретили подруги.
– Дорогая, как я счастлива тебя видеть, – захлопала в ладоши Лика и поцеловала Ангелину в щеку. – Вита сказала, что ты слетела с катушек. Что это значит? Ты стала принимать Марсианскую пыль?
Она многозначительно захлопала белыми ресницами, словно это могло как-то прояснить ситуацию. На девушке был переливающийся всеми цветами радуги пиджак и такие же укороченные брюки. Лика выглядела просто сногсшибательно и чем-то походила на новогоднее украшение в блестящей обертке.
– Марсианская пыль? Почему все считают, что я наркоманка? – возмутилась Ангелина и уселась на свое место.
– Потому что ты похожа на человека, который сидит на каком-то допинге, – участливо кивнула Глория.
Ей было лет двадцать пять, но она уже занимала важный пост в международном министерстве по защите озонового слоя Земли.
– Уверяю тебя, это не так, – покачала Ангелина головой и сделала еще пару глотков алкогольной шипучки. Голова слегка начинала кружиться, – А где Вита? – спросила она, чтобы перевести тему разговора.
– Не знаю, скорее всего, она появится вместе со своей маман, – пожала плечами Лика и положила в рот закусочный бутерброд из шпината с пармезаном. – Надеюсь, та отсядет подальше, а не то, нам весь вечер придется слушать очередной экологический бред.
– Позвольте, а что вы имеет против экологии? – демонстративно возмутилась Глория и обиженно надула губы.
– Прости, дорогая, но я терпеть не могу экологов. Они делают нашу жизнь невыносимой. Я даже не имею право высадить на своем окне герань без вашего разрешения. А что это за закон, который запрещает мне топить мой дорогой камин настоящими дровами?
– По крайней мере, ты дышишь стопроцентным кислородом, – фыркнула Глория и торжественно подняла свой бокал, – За кислород!
– За мужчин! – вторила ей Лика.
– За Конфедерацию, – вяло отрапортовала Ангелина и отпила еще несколько глотков, опустошив свой бокал до дна.
Тут же у нее в руках, как по мановению волшебной палочки, появился новый фужер. Она обратила внимание, что их стол находится в привилегированном месте, окруженный прозрачным балдахином, с помощью которого при желании, можно было укрыться от чужих глаз. Рядом стояли еще несколько тяжелых остроконечных стульев.
– Кто будет сидеть за столом, кроме Виты? – поинтересовалась Ангелина.
– Расслабься, милая, кто бы это ни была, она все-равно не сможет испортить нам настроение, – рассмеялась Лика, – Смотрите, смотрите, кажется, начинается! – захлопала она в ладоши и указала рукой на сцену.
Свет в зале немного убавили, гул разговаривающих межу собой гостей постепенно стих, прозвучала громкая музыка и на сцене появилась Вита в шикарном замысловатом наряде морской царицы. Раздались громкие аплодисменты и восторженные выкрики, многие девушки встали со своих мест. После короткого приветствия, на сцену вышли ведущие вечера, которые долго рассказывали о всех явных достоинствах именинницы. Вита кружилась на помосте в невероятно дорогом наряде и выглядела крайне счастливой.
После традиционной лести и благодарственных речей, ведущие отпустили виновницу торжества к своим подругам. Широко улыбаясь, она присела за стол, закинула ногу на ногу и закурила противозаконную сигарету.
– Дорогая, ты шикарно выглядишь, – защебетала Лика, обнимая Виталину за плечи, – Хотя, наверное, ты устанешь сегодня слушать комплименты.
Виталина стряхнула пепел и загадочно улыбнулась.
– Ну, понятно, все-таки день рождение… – понимающе кивнула Глория, – Тем более в этом году ты разошлась не на шутку. Во сколько маме обошлась эта вечеринка, если не секрет?
– Фу, ты ужасно нетактична, – скривилась Лика, – Такие вопросы являются конфиденциальной информацией.
– Нет, ну мы же не на собрании, почему бы не спросить, к примеру, сколько стоят все эти французские закуски, а главное, из чего они их делают? Я съела, кажется, целую тарелку, – всхлипнула Глория и в доказательство своих слов, запихнула в себя еще один бутерброд.
– Вы только и можете, что обсуждать еду и мужчин, на большее вы не способны, – усмехнулась Вита и приняв очередное голосовое поздравление по мобил-кому, сделала несколько глотков шампанского, – Впрочем, сегодня вам будет о чем посплетничать, – хитро добавила она и улыбнувшись, оглядела своих подружек.
– О чем, ты, дорогая? – с томлением воскликнула Лика.
Ее и без того большие глаза расширились до размера устричных раковин.
– Пойдемте, потанцуем, вы все узнаете позже, – вдохновленно ответила Виталина и подскочив со своего места, потащила Глорию и Лику на танцпол, – Ангелина, ты с нами?
– Нет, благодарю, мне что-то нехорошо, – честно ответила девушка и вяло улыбнулась.
От выпитого алкоголя ее начало слегка мутить. Дождавшись, пока подружки отойдут, Ангелина устало протерла виски и откинулась на высокую спинку стула. Вечер еще не начался, а уже порядком ее утомил. Она прикрыла веки и слегка задремала. Из динамиков звучала мелодичная убаюкивающая музыка, женщины вокруг кружились в танце, многие смеялись и что-то щебетали в полголоса. Ангелина пару раз открывала глаза, вяло скандировала имя именинницы, которая уже изрядно набралась и залезла на центральную площадку. Ангелина наблюдала, как Вита скинув с себя дорогую обувь, прыгала по сцене, как оголтелая.
– Нет, ты видела?! – громко крикнула Лика, подбегая к своему месту и сбрасывая на ходу блестящую дорогую накидку, – Она точно свихнулась! Завтра это будет во всех медийных службах города.
– Оставь ее, – махнула рукой Ангелина, – Человек счастлив, она может позволить себе вести себя, как хочет.
– Да знаю я, чего она хочет! Ты слышала новость? – зашептала Лика в пол голоса, – Ее мать!
– Что, мать? – нахмурилась Ангелина.
– Ее мать сделала ей беспрецедентный подарок. Это неслыханно!
– Да что такое, говори уже, – разозлилась Ангелина.
– Мужчина… – прошептала Лика и закусила нижнюю губу.
В этот момент Ангелина почувствовала, как большой комок образовавшийся в горле, мешает ей дышать. Она сглотнула и выпрямилась на своем стуле.
– Лика, я не поняла, ты хочешь сказать, что мама Виты подарила ей… Иного?
Лика прикрыла рот рукой и быстро закивала, мол, да, ты что дурочка, с первого раза не понимаешь?
– Это законно? – нахмурилась Ангелина.
– Еще бы, – усмехнулась Лика, – Что может быть лучше, чем собственный Иной? Закон не запрещает иметь такого в услужении. Правда налоги за него придётся платить бешенные. А также, «Эконтер» оставляет за собой право расторгнуть сделку в любой момент. Никто ни от чего не застрахован.
– То есть, ты хочешь сказать, что Вите подарили арендованного мужика? – приподняла Ангелина брови.
Все это звучало так, как будто ей сообщили, что Снегурочка действительно существует.
– Ну конечно. Если выбирать между новеньким автолетом и Иным, я выберу второго, – пожала плечами Лика.
– А что, она могла выбрать? – окончательно отупела Ангелина.
– Какое это имеет значение, дорогая? – усмехнулась она, – Неужели ты не понимаешь, что это значит?
– А что это значит? – переспросила Ангелина, теряя остатки самообладания.
– Это значит, что мы все сможем им пользоваться, – хладнокровно заметила Лика и подмигнув подруге, поторопилась опять на танц пол.
Там во всю веселились и бесновались женщины разных возрастов, разряженные в броские дорогие костюмы. Ангелине же было не до смеха и тем более не до танцев. Интересно, от кого избавился «Эконтер»? И почему эта информация просочилась только сейчас? Почему у нее плохое предчувствие?
Как в довершении ее мыслей, возле входа послышалось какое-то оживление. Женщины хлопали в ладоши и прикрикивали, выражая свое восхищение очередному гостю. Ангелина слегка приподнялась и обомлела. В холл ресторана, совершенно никого не стесняясь, вошел… Александр. Он был одет в черный костюм свободного кроя, волосы его были опрятно подстрижены и уложены. Сжав челюсти, мужчина немигающим взглядом смотрел вперед и делал уверенные шаги под одобрительные выкрики из зала. Как и ожидалось, его сопровождала вереница охранниц «Эконтера», накаченные Женофармом и сжимающие в руках боевые лазерные винтовки. Во рту у Ангелины пересохло, глаза моментально наполнились слезами. Она сделала несколько глубоких вдохов и попробовала взять себя в руки. Это конец. Это сущий провал. Это просто невозможно. Судьба играла ей громкий похоронный марш. Путей к отходу больше не было. Вот она сцена – вот зрители – вот два героя, которых никогда не наградят Оскаром.
Ангелина вцепилась руками в бортики своего стула, когда поняла, что процессия слегка изменила траекторию и двинулась прямо к ее столику. Хотя, если быть точнее, на этом столе не было ничего ее личного. Это был праздник лучшей подруги и конечно, все подарки на этом вечере принадлежали тоже ей. Так вот значит, кого выкупила у «Эконтера» мать Виталины. Ничего не скажешь, оригинально.
Глаза Алекса медленно и осторожно блуждали по открытому пространству. На удивление, он вел себя очень смирно, но Ангелина знала, что это всего лишь маска. Ему просто хочется, чтобы все думали, будто он смирившийся со своей судьбой агнец. Девушка даже могла предположить, для чего конкретно ему необходим этот образ покорного послушника. Скорее всего, Иной активно и незаметно изучает территорию, пытается понять, как отсюда можно сделать ноги. Она обратила внимание, как взгляд Алекса осторожно переместился на большую люстру, затем на огромное панорамное окно, следом остановился на сцене… И только потом, он увидел ее.
Ангелина застыла, в ногах похолодело, руки задрожали. Тело перестало слушаться. Даже громкие звуки музыки, перестали звучать в ее голове. Она впилась в него изумленным испуганным взглядом.
Алекс явно не ожидал, что увидит знакомое лицо, он остановился на мгновение и замер. Буквально на долю секунды, но она все равно заметила это. Сощурив свои красивые глаза, Иной решительной походкой направился прямиком за главный стол. Сотрудницы «Эконтера» с каменными лицами проследовали за ним. По дороге за стол, где сидела Ангелина, мужчина несколько раз останавливался, с пренебрежением позволяя беснующимся женщинам дотронуться до него. Все вокруг кричали, бросали в него бутоны живых цветов, хватали за руки и шептали на ухо неприличные фразочки. Алекс отмахивался от них, словно это были назойливые пчелы, напавшие на банку с растопленным горьким шоколадом.
– Вот, черт… – пробормотала в полголоса Ангелина.
Она оглянулась в поисках Виты и обнаружила, что подруга сидит через несколько столов от нее, вместе с мамой и другими важными гостями. Судя по их увлеченной беседе они обсуждали нечто важное. Знакомый аромат отвлек ее от размышлений. Она вздрогнула и повернулась, нос к носу столкнувшись с Алексом. Тот с грациозностью дикого тигра уселся на рядом стоящий стул и мрачно посмотрел ей прямо в глаза. Так они и сидели несколько секунд, молчаливо изучая друг друга. Ангелина почти перестала дышать.
– Знаешь, о чем я думаю? – холодно спросил он ее.
Его голос, как горькое вино, проник под кожу и сразу затопил ее душу.
– Нет. О чем? – услышала она свой хриплый голос.
– Я думаю, что ты очень и очень плохая девочка, – донеслось до нее словно из глубин.
Ангелина вопросительно приподняла правую бровь и облизала пересохшие губы. Глаза Алекса потемнели. Он с жадностью вдохнул в себя воздух и сжал кулаки.
– Не делай так больше, – сказал он почти неслышно, но она все равно услышала.
– Это ведь не имеет никакого значения теперь, правда? – пожала она плечами и попыталась немного отстраниться.
Алекс тут же отреагировал.
– Сиди на месте.
Ангелина застыла.
– Все имеет значение. Сейчас, особенно, – серьезно сказал он ей и взяв блестящий бокал со стола, сделал несколько глубоких глотков, – Жуткое пойло, – с отвращением заметил он.
– Нет, никогда ничего не было важным, – отрицательно замотала Ангелина головой, – Я так понимаю, ты и есть этот долгожданный подарок… моей… лучшей подруге…
Слова давались ей с большим трудом. Глаза снова начали слезиться. Еще немного и она правда разрыдается. Алекс почувствовал ее настроение и незаметно под столом, взял за руку.
– Да, Бог играет с нами в свои игры… – улыбнулся он и провел указательным пальцем по тыльной стороне ее руки. Ангелину начала бить дрожь.
– Я сейчас уйду отсюда, – всхлипнула она, – У меня не хватит сил вытерпеть все это.
– Интересно, почему? – серьезно спросил он.
Ангелина отвернулась. Он нежно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
– Я еще раз спрашиваю, почему? – повторил он, слегка наклонив голову на бок.
Ангелина безвольно опустила лицо и промолчала.
– Ответь. Не испытывай мое терпение.
– Да потому что теперь ты принадлежишь только ей… – процедила она сквозь зубы.
– Я никому не принадлежу, – холодно ответил он, – И ты давно должна была это понять.
– Нет, теперь принадлежишь. За тебя заплатили деньги. Ты должен будишь их отработать. И одним массажем дело не ограничится.
– Это расстраивает тебя?
– Да отцепись ты! – огрызнулась Ангелина и попыталась встать со своего стула.
Алекс одним рывком, усадил ее на свое место.
– Я сказал, сидеть на месте, – повторил он серьезно, – Еще раз дернешься, и я сделаю тебе больно.
– Ты уже сделал, – тихо ответила девушка и сложив руки на груди, отвернулась в другую сторону.
Она сделала это вовремя, потому что к их столу улыбаясь во весь рот, направлялась Вита, котрую по руки держала Глория. Девчонки явно были навеселе и в прекрасном настроении. Жестом отодвинув вооруженных сотрудниц «Эконтера», Вита по-хозяйски уселась рядом с Алексом и приобняла его за широкую шею.
– Ты уже познакомилась с моим названным мужем? – засмеялась она пьяным голосом и не стесняясь, поцеловала Алекса в губы.
Тот даже не дернулся, хотя неотрывно следил взглядом за реакцией Ангелины. Та лишь плотно сжала кулаки и молчала, наблюдая как ее лучшая подругу, просунула в рот Алекса мокрый язык и ласкала Иного своими длинными тонкими пальцами.
– Никогда бы не подумала, что мама решится на такое, – заметила она, оторвавшись от мужчины на секунду, – Но она права, нам нужны наследники престола. Самые лучшие.
Вита зачем-то погрозила Ангелине указательным пальцем.
– Может быть, ты голоден? – встрепенулась подруга, погладив Алекса по голове, – Только скажи, тебе приготовят все, к чему ты привык. Может, хочешь кусок сырого мяса? Я смогу достать тебе даже это, – зазывно протянула она и погладила Алекса по голове.
– В твоем доме водятся коровы? – мрачно спросил он ее.
Вита громко рассмеялась.
– Ты не лишен чувства юмора, – потрепала она его по макушке, словно он был не человеком, а домашним псом.
– А я не шучу, – зло ответил он, одернув голову.
Вита перестала смеяться и на пару мгновений замерла, с интересом изучая недовольное лицо Иного. Кажется, его грубость нисколько не расстроила подругу.
– Ну, полно веселья, – хлопнула она в ладоши и сделав жест охранницам, резко скомандовала, – Доставьте мне его без единой царапины в «Белую акацию». Я переживаю, что эти женщины просто разорвут его на кусочки. Нельзя провоцировать беснующихся нетрезвых самок. Никто не знает, на что они способны.
– Собираешься посадить меня под замок? – усмехнулся Алекс, не отрывая от Виталины глаз.
– Не думай, что ты особенный Иной, – заметила она Алексу, – Если будешь хорошо себя вести, обещаю, с тобой будут обращаться, как подобает человеку. В конце-концов, вы тоже звено в этой длинной и нелогичной цепочке эволюции. Лично я, никогда не страдала генизмом, все эти ДНК и Икс Хромосомы, что может быть скучнее, верно, милая?
Вита приобняла Ангелину и тихо прошептала ей на ухо:
– По-моему, этот тип особенный. Я чувствую это. И мне кажется, именно он станет нашим папулей.
Ангелина вздрогнула, как от удара и с нескрываемым ужасом взглянула на Виталину. Именинница не обратила внимание на замешательство подруги. В ее голове был крепкий бурбон и большая шкатулка с далеко идущими планами на будущее. В них она видела себя, свою мать, своих дочерей и этой Иного, разрывающегося между просьбами «принести воды» и «сделать приятно». Он очень ей подходил. Мятежный дух, бойцовская порода, крепкий орешек. Виталина с детства обожала ребусы и Алекс, как замысловатая игрушка, не представлял для нее особенных трудностей. Она точно знала, за какое количество времени сможет заставить его быть мягче и податливей. Задача максимум – любовь. Хотя нет. В любви нет ничего непредсказуемого. В настоящей любви нет яростного секса и страдающих сторон. Потому что любовь – это высшая форма отношений не подвластная к пониманию их видами. Эгоизм. Вот – главная движущая сила века. И Вита прекрасно владела этим методом выживания. В конце концов, именно эгоизм определил ее место в обществе и сделал ее жизнь такой сладкой.
– Уведите его, – бросила Виталина коротко, пренебрежительно махнув рукой и поправив бретельку шикарного праздничного платья, – Иные ужасно скучны. Они совершенно не умеют веселиться.
– У нас веселье другого рода, – расслабленно сказал Алекс, – Вам не дано понять это.
– Да что понять? – прыснула со смеху Виталина, – Что вы вечно талдычите нам о каких-то высоких материях? Типа вы святые, а мы страшные монстры, которые только и делают, что подвергают вас страшным мукам.
Виталина театрально приложила руку к лицу.
– Единственная здравая мысль, – кивнул Алекс, подымаясь со своего места и почти незаметно, проводя указательным пальцем по запястью Ангелины.
Девушка тут же убрала руку. Алекс нахмурился. Ему очень хотелось ущипнуть ее и как-то расшевелить, но сотрудницы «Эконтера» крепко ухватили его за плечи и подтолкнули к выходу с вип площадки.
– Надеюсь, дома нет твоей мамочки, – язвительно заметил он Виталине, отодвигая стул и уходя прочь от их столика.
– Ты душка, милый! – крикнула она ему вслед и отпила добрый глоток алкогольного коктейля.
Ангелина даже не обернулась ему вслед, но прекрасно слышала, как женщины вокруг громко провожают Алекса, попеременно скандируя его имя.
– Нет, вы видели их лица? – воскликнула Лика, – Они просто с ума сошли от этого мужика! Завтра это будет во всех новостных блогах.
– Сомневаюсь, – выдавила из себя Ангелина, подозревая, что выглядит сейчас не совсем адекватно, на фоне последних событий.
Ее сильно тошнило, и она еле сдерживалась, чтобы окончательно не испортить подругам праздник.
– Вы же знаете, подарки в виде Иных далеко не редкость. На Ближнем Востоке их дарят каждой десятой выпускнице.
– Дорогая, мы не на Ближнем Востоке… – деловито отозвалась Вита.
– И у нас нет столько выпускниц, – захихикала Лика.
– Слушайте, долго еще будет продолжаться это сборище? – оглянулась Вита по сторонам, – Меня уже достали эти рожи.
– Вита, это же твои подруги, – с укоризной заметила Глория, – И судя по их пьяным физиономиям, они только начали.
Ангелина невольно оглянулась. Казалось, в огромном блестящем зале нарядных женщин стало еще больше. Вокруг стоял визг и шум, и от этой какофонии звуков у Ангелины закружилась голова.
– Мне что-то нехорошо… – вяло пробормотала она и приподнялась со своего стула.
– Тебе не хорошо? – мигом обеспокоились подружки.
– Да, я плохо спала и судя по всему, перебрала со спиртным…
– Может позвать мою массажистку? – взволнованно поинтересовалась Виталина.
– О нет, только не массаж, – запротестовала Ангелина, – Ты не против, если я поеду домой?
– О, конечно, дорогая, возьми мою сопровождающую, она быстро доставит тебя по адресу. Только пожалуйста, не общайся с этим идиотом.
Виталина важно надула свои губы и недовольно покачала головой. Ангелина замерла на своем месте пытаясь переварить только что услышанную информацию.
– Вита, они что, повезли его к тебе домой? – отрешенно пробормотала Ангелина.
Подруга хмыкнула и непонимающе уставилась на нее.
– А что тебя удивляет? Он в аренде, поэтому будет жить с нами.
– Что, он будет ночевать сегодня в квартире? – опешила Ангелина, все еще не веря своим ушам.
– О, дорогая, я понимаю, что для тебя это испытание, но не волнуйся, он не сделает тебе ребенка. Ты же понимаешь, что он и пальцем тебя не тронет, – пожала плечами Вита, – К тому же, дома будет охрана, и моя квартира – это настоящая тюрьма, он никуда не убежит.
– Почему ты так уверена? – воскликнула Ангелина.
Уж она-то прекрасно знала все способности Алекса и его дикое стремление к свободе. Да первое, что он сделает, это свалит при любом удобном случае.
– Выпей «Женофарм» детка и ни о чем не думай. Ты в полной безопасности. Хоть я совершенно не доверяю этому типу.
– Думаешь, он способен причинить мне зло? – осторожно поинтересовалась Ангелина, зная ответ наверняка.
Ну, конечно он может.
– Не знаю, не думаю, – отрицательно покачала головой Виталина, – У этого Иного специальный ошейник на груди. В случае экстренной ситуации, его ударят парализующим током. И еще, там целый спец батальон «Эконтера». У нас серьезный договор с руководством компании. Они не могут подсунуть нам брак. Главный пункт в контракте – это обеспечение безопасности, ты же знаешь.
«Брак. Как раз брак то вам и подсунули… Вот так сюрприз»
Ангелина глубже вдохнула воздух и кивнула.
– Я буду очень осторожна, – кивнула она с уверенностью, понимая, что погрязла в абсолютной и беспринципной лжи.
О какой осторожности может идти речь, учитывая то, что Алекс будет рядом с ней в замкнутом пространстве. А продали его и по иронии судьбы – лучшей подруге. Если на свете есть Бог, то он явно не лишен чувства юмора. Судя по всему, перед предстоящим апокалипсисом, ему пришло в голову выбрать себе в жертву, вместо традиционного барашка – страдающее сердце одинокой женщины. Интересно только, почему его выбор пал именно на Ангелину?
Эти мысли порядком развеселили девушку. Она попрощалась с подругами, и решительно прихватив со стола бутылку дорого шампанского, поспешила на выход. Кира, машинальными движениями, доведенными до автоматизма, открыла перед ней дверцу автолета и Ангелина быстро запрыгнула внутрь. Не дожидаясь комментариев и вопросов, она с шумом откупорила пробку от шампанского и не стесняясь присутствия водителя, сделала несколько уверенных глотков. Горло тут же обожгли сотни колючих пузырьков.
– За любовь, – мрачно изрекла Ангелина, и устало прикрыла глаза.
Пока она вела непринужденные беседы с бутылкой горячительного и методично напивалась, автолет бесшумно приземлил ее возле вип корпуса «Белой Акации». Высотка элитного здания упиралась прямо в самое небо. Ангелина весело присвистнула и показала язык невидимому собеседнику.
– Вот так и привыкаешь к хорошей жизни. Пару раз поживешь на сотом этаже и все, билет на небеса тебе точно обеспечен.
– Вы что-то сказали? – тут же поинтересовалась Кира.
От ее внимательного взора не укрылось, что ее пассажирка явно перебрала со спиртным.
– Я говорю, классная у тебя тачка, – серьезно кивнула Ангелина и попыталась самовольно покинуть автолет.
– Давайте я вам помогу, – тут же отреагировала водитель.
– Нет, нет, все это предрассудки, я сама могу о себе позаботиться…
– Вы уверены?
– Как никогда, – с чувством ответила Ангелина и решительно выползла из машины.
Правая туфля ее при этом осталась в салоне, правда ни она, ни ее сопровождающая – этого не заметили. Сжимая в руках крепленое «Шато Дэ Брилиант», девушка неровной походкой направилась в сторону высотных ажурных ворот комплекса. Консьержка в строгом темно-синем костюме грубого угловатого пошива, с выбеленной коротко-стриженной головой и мутными глазами, взглянула на молодую женщину несколько раз, а затем набрала код доступа.
– Премного благодарствую, – кивнула Ангелина и кое как поднялась к лифту.
По дороге, она пару раз споткнулась и ухватившись за огромную гипсовую колонну в виде полуобнаженного Иного, едва удержала равновесие, чтобы не упасть.
– Вот и приехали, – пробормотала она неуверенно, понимая, что ее руки опоясывают именно ту важную часть античного мужчины, о которой в последнее время она старалась не думать.
Поднявшись с помощью лифта на предпоследний этаж высотки, Ангелина в нерешительности остановилась перед огромной платиновой дверью без ручек.
– Так… и что теперь? – спросила она сама себя, не зная как поступить.
За этой дверью ее ждал Алекс.
Да, конечно, там были охранницы и горничные, и возможно даже кто-то еще, но самое главное – там был он. У Ангелины начали подкашиваться ноги. В надежде, что Александра силком уложили спать, она достала магнитный ключ, который отдала Вита, и уверенно провела им по электронной полосе доступа. Массивная дверь тут же щёлкнула и самопроизвольно отъехала в сторону. На нее смотрели две пары глаз вооруженной охраны, стоящие на входе. Кажется, именно их Ангелина видела в ресторане час назад. Девушка неуверенно улыбнулась сотрудницам «Эконтера», но те даже не удостоили ее вниманием.
Ангелина не сразу услышала громкие крики внутри квартиры. Осторожно скинув единственную оставшуюся туфлю, девушка медленно прошла в коридор, который вел в многочисленные комнаты. Суета и гул приближались, и вскоре в огромном освященном холле показалось перепуганное лицо Мари.
– Святые небеса! Пресвятая Дева, спаси нас! – причитала она с побелевшим от ужаса лицом, то и дело прикладывая деревянный крестик к своей груди, – Господи Иисусе, не дай мне погибнуть от этого кошмара!
– Мари… – тихонько позвала ее Ангелина, остатками трезвого разума пытаясь понять, что же тут происходит.
Услышав голос девушки, горничная взвизгнула и приложив руку ко рту, быстро замотала головой.
– Госпожа Ангелина, вы должны уйти из этого места. Вы должны спасти свою душу, пока не поздно.
– Да что случилось? Объясни наконец!
– В нашем доме поселился дьявол! Люцифер – не иначе! Это кара на наши головы, мы ведем греховный образ жизни, мы не ценим Господа нашего и теперь он ниспослал на наши головы апокалипсис с мужским ликом!
– Ааа, – равнодушно протянула Ангелина, – Теперь понятно.
Снова эти божественные проповеди. Она сердито кивнула, словно ей открылось великое таинство, и упрямо зашагала в сторону Витиной гостиной.
– Не ходите туда! – вцепилась в ее руку перепуганная до смерти Мари, – Этот душегуб совратит вас, обесчестит! Ему неведомо воспитание и манеры, такая девушка как вы не должны рисковать своей репутацией!
– Успокойся Мари, моя репутация уже давно подпорчена, – хмыкнула Ангелина, – Но спасибо за предупреждение. И пожалуйста, не бойся этого идиота, он обыкновенный дикарь. Чтобы дотянуть до Люцифера, ему предстоит долгий и отчаянный путь.
– Но госпожа…
Мари растерянно хлопала глазами, продолжая сжимать в руках спасительный крест. Ах, если бы все было так просто.
– К тому же, – Ангелина внимательно посмотрела на прислугу и прикоснулась к своей шее, – Ты видела, у него электронный нейро-шокер на шее. В случае чего, его просто вырубят.
Не обращая внимания на перепуганную горничную, девушка уверенно направилась к Алексу, хоть и пребывала в крайней степени возмущения. Что он такого сказал этой бедной женщине, от чего та пребывает в таком шоке? Как он вообще смеет пугать членов семьи, живущих в этом доме. Каков наглец!
Ангелина решительно отворила ажурные белоснежные двери Витиной гостиной и тут же нос к носу столкнулась с Александром. Она гневно посмотрела на него своим серыми глазами, и уже собралась сказать какую-нибудь гадость, но мужчина не дал ей и рта открыть. Не долго думая, он схватил Ангелину за руку и силком втащил в глубь комнаты.
– Я думал, ты никогда не придешь, – прорычал он в ей ухо, прежде чем она успела залепить ему звонкую пощечину.
– Отцепись от меня! – вскрикнула девушка, оглядываясь по сторонам в поисках поддержки. Но вооруженных женщин почему-то не было, – Что ты сделал с остльной охраной? – ахнула она, опасаясь самого худшего.
– Можешь не переживать за своих соплеменниц, они чувствуют себя прекрасно.
– Где они?
– Спят, – улыбнулся Алекс краешком губ.
– Ты усыпил охрану?! – возмутилась Ангелина.
– А что, ты хочешь их разбудить? – невинно поинтересовался Иной, немного убавив свою стальную хватку.
Ангелина оказалась придавленной к стеклянным панорамным дверцам. Могучее тело Иного прижималось к ней с максимальной отдачей, она фактически чувствовала каждый его изгиб. Ноги девушки предательски задрожали под натиском его внушительных достоинств.
– Ой, – воскликнула она и невольно сползла на пол.
– Ты что, напилась? – участливо поинтересовался Иной, рефлекторно подхватывая ее вялое тело и водрузив Ангелину на обе своих руки.
– Отпусти меня на пол! Немедленно!
– А то что? – ухмыльнулся он и слегка прикусил ее ухо.
Этот бесстыдный интимный жест взорвал на лице девушки множество багровых пятен. Она изумленно взглянула в его темно серые пронзительные глаза и совершенно обмякла.
– Ты ведешь себя неприлично… – еле слышно выдавила она из себя.
– Может, хочешь провести время со своими обколотыми стероидами коллегами из «Эконтера»? – серьезно спросил он ее, все еще удерживая на своих руках и даже не думая опускать на пол.
– Да. Нет. Может быть. Не знаю. Да…
– Хороший ответ. Очень на тебя похоже, – с сочувствием заметил он, приоткрыв правой ногой панорамную дверь столовой, – А теперь будь хорошей девочкой и молчи. У нас мало времени.
– Что значит мало времени? – опешила она, – Что ты задумал?
– Не переживай, тебе должно понравится, – голосом полным обещаний, пробормотал он, – Лишь бы твои ненормальные подружки не успели к этому времени вернуться.
– Александр, что ты задумал, черт побери? – испуганно пробормотала Ангелина.
– О, ты начинаешь ругаться, значит, ничто человеческое тебе не чуждо. Возможно когда-нибудь, ты сможешь меня понять.
– Даже пытаться не буду, – соврала Ангелина, но Алекс лишь головой покачал.
Он уже знал, что выбрал для себя крайне импульсивную и неуравновешенную самку. Ему конечно еще придется поработать над ней. Но не сейчас. Не здесь и не сейчас.
Пробираясь по едва освещенным коридорам чужого пентхауса, Александр, казалось, прекрасно ориентировался в пространстве. Наверняка, он уже успел полностью изучить территорию Витиного жилища. К тому же, от взгляда девушки не укрылась его абсолютно свободная шея. Мало того, что Иной отключил вневедомственную охрану – он еще и ошейник снять умудрился. Просто какой-то неуловимый горец!
Оказавшись возле комнаты в которой жила Ангелина, Алекс осторожно внес ее в апартаменты и также ногой, прикрыл за собой дверь.
– Как ты понял, что это моя комната? – озадачилась девушка.
– Здесь пахло тобою… – коротко ответил он и осторожно положил ее на огромную двуспальную кровать, застеленную шелковым покрывалом.
Вокруг было темно, Алекс не удосужился включить свет.
– Свет! – громко сказала Ангелина и пространство тут же озарилось яркими бликами неоновых ламп.
– Свет, – холодно парировал Алекс, и освещение тут же исчезло.
– Что за детский сад… – пробормотала Ангелина, понимая, что образ мужчины расплывается в темноте, и она уже его не видит, – Зачем ты все это делаешь? Зачем принес меня сюда?
– Ангелина… – услышала она его спокойный и сдержанный тон, – Нам нужно очень серьезно поговорить.
– Зачем разговаривать в этой спальне? Разве нельзя было найти местечко болееконсервативное?
– Что, боишься меня? – голос оказался совсем близко.
Ангелина вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел.
– Не боюсь, – с вызовом ответила она, – Не понимаю, чего ты добиваешься. Если ты хочешь, чтобы я прикрыла твою спину в попытке бегства, то можешь не применять на мне все свои мужские штучки.
– О чем ты? – донеслось в ответ.
Тяжелая рука Алекса бесстыдно прикоснулась к ее груди и начала ее мять. Ангелина глубоко вдохнула в себя воздух, но не стала сдерживать Иного.
– Господи, ты прекрасна, ты знаешь это?
– Не переводи тему, – еле слышно прошелестела она сухими губами и незаметно облизала их, – Не смей играть со мной Алекс. Слышишь? Я тебе не игрушка.
– Ну конечно, – покорно согласился он, подключая свою вторую руку и осторожно залезая девушке прямо под блестящую кофточку.
– Что ты делаешь? – возмутилась она, пытаясь отодвинуться.
Но Алекс не дал ей совершить ни единого телодвижения, он просто закинул на Ангелину свою сильную ногу и придавил ее к бамбуковому матрацу.
– Помолчи, хотя бы две минуты… – промурлыкал он ей куда-то в шею и нежно поцеловал в сонную артерию.
– О нет, неужели ты хочешь… – изнеможенно издала она невнятный стон.
– Конечно хочу… – удивился Иной и опрокинув струящийся топ, прикоснулся к ее горячей груди снова, – Господи, я не смогу выдержать. Я возьму тебя прямо сейчас.
– Да, нет, никогда! Не надо, ни в коем случае. Только не здесь. Да…
Алекс на секунду оторвался на нее и глухо рассмеялся.
– Какая же ты смешная, женщина. В следующий раз не я буду задавать тебе эти вопросы. Ты сама будишь умолять меня.
– Не дождешься, – хрипло ответила Ангелина и обхватив его голову рукам, притянула к себе. Нежный рот Алекса осторожно коснулись ее щек, упрямый язык медленно исследовал изгибы ее влажных губ и щекотал их. Ангелина дрожала и казалось, вновь опьянела. Алекс убаюкивал ее своим еле слышным дыханием и продолжал играть с ней, как с неопытной мышкой, попавшей в лапы к дикому коту.
– Тебе не нужно пытаться расположить меня к себе, – прохрипела она ему в ухо, – Я все равно не буду помогать тебе с побегом.
– Правда? Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
– Не нужно строить из себя влюбленного самца. Если дело только в этом, то ключ от Витиного автолета лежит у нее в комнате, в деревянной шкатулке. Им уже месяц никто не пользуется. Можешь взять его и лететь на все четыре стороны, – сердито ответила Ангелина и попыталась убрать его руки со своей груди.
Алекс недовольно шикнул на ее и закрыл ей рот яростным поцелуем. Девушка едва не задохнулась от его напора.
– Наверное, только так я могу заставить тебя хоть ненадолго замолчать, – пробормотал Иной, – Почему вы женщины постоянно говорите? Что-то выясняете, доказываете, копаетесь во всем? Как вы вообще друг с другом живете?
– Но я…
– Молчать, я сказал! – рявкнул он, и Ангелина тут же прикусила язык.
Не обращая внимания на ее недовольство, Александр осторожно опустил свою руку ей на живот. Тот был теплым и мягким, как только что разогретый пудинг. Сквозь темноту Ангелина видела, как Алекс быстрым движением стянул с себя пиджак и темную рубашку без ворота. Его бледный рельефный силуэт, тут же отразился в ее расширенных от возбуждения зрачках. Она с томлением и не дожидаясь разрешения, потянулась к желанному голому торсу. Уже во второй раз, Ангелина явственно ощущала, насколько отличными могут быть прикосновения мужчины и женщины. Кровь, химия, физика, генетика, слюна, соки, импульсы – все это вибрировало между ними и требовало естественного продолжения.
– Я хочу тебя, – шепнул он, чувствуя, что больше нет сил терпеть.
Алексу никого и никогда так не хотелось. Ангелина чувствовала его желание всеми своими клетками. Оно было таким сильным и точечным, что казалось способно трансформировать во что-то плотное и осязаемое. Из фигурального и воздушного – эта страсть вполне могла возродиться в нечто ядреное и опасное, с космической силой способное снести все на своем пути.
– Хорошо… – очень тихо ответила Ангелина, но он все-равно ее услышал.
– Ты не пожалеешь, женщина, – резко ответил он и набросился на Ангелину, словно разъяренное животное.
Гостиница «Плаза», вип холл ресторана «Голубой Моллюск»
23.45 минут по федеральному времени.
Светлана Лунная, облаченная в черный тугой плащ до колен и с выражением крайней озабоченности на озлобленном лице, стояла возле входа в здание популярной городской гостиницы. Ее хладнокровный и полный ненависти взгляд блуждал по ярким неоновым вывескам и голограммным изображением внутреннего убранства элитной постройки. Вокруг гудели автолеты и слышался звонкий смех веселящихся женщин. Внезапно над головой что-то грохнуло. Лунная вздрогнула и опрокинула голову назад. Несколько фонтанов великолепного салюта взметнулись в темное небо и рассыпались по нему сверкающими бликами, изображая лицо молодой прелестницы со счастливой улыбкой.
– Ничего, скоро ты перестанешь улыбаться, – в полголоса произнесла начальница и решительной походкой направилась в отель.
Тем временем, девочки в «Голубом Моллюске» накурились дикой марихуаны и окончательно слетели с катушек. Виталина и Глория сидели на ледяном мраморном полу, вдрызг пьяные и перепачканные шоколадным праздничном тортом. Вокруг них под оглушающую музыку бесновалась толпа приглашенных гостей. Их громкий топот обещал в скором времени обвалить нижний ярус этажа.
– Послушай, это все-таки странно звучит. Вот послушай, «муж-чи-на». Мужчина…
Виталина ткнула наманикюренным пальцем в блестящий костюм Глории. Та была совершенно не в себе. Ее зеленые глаза настойчиво пытались сфокусировать взгляд на такой же пьяной имениннице.
– Мужчина, – коротко кивнула Глория, пытаясь со всей серьезность отнестись к данному вопросу. Они уже целых полчаса пытались съехать с этой темы, но дурман-трава окончательно лишила их здравомыслия.
– Вот и я говорю. Ты хоть знаешь, кто родоначальник этого слова? Вот что это за слово вообще такое? Мужчина. Как-то по-дурацки звучит, не находишь? Вот Иной – совсем другое дело. Ну, ведь сразу все понятно.
– Слушай, как же тебе все-таки повезло, – не без зависти заметила Глория, – Я могла бы только мечтать о таком подарке.
Виталина прыснула со смеху и обняла подругу.
– Дурочка, ты же знаешь, мне для вас ничего не жалко. Пользуй его хоть каждую среду. Я совершенно не притязательна, ты же знаешь.
– Ты разрешишь мне лакомиться твоим куском пирога? – искренне восхитилась Глория.
– Я тебе даже сама его отрежу, дорогая, – расхохоталась во весь голос Вита и попыталась подняться со своего места.
Глория попыталась ей помочь и не удержав равновесие, они обе рухнули на пол, закатываясь от гомерического хохота. Подоспевшие официантки помогли им подняться и провели к центральному вип столу.
– За озоновый слой! – скандировала Лика, размахивая полупустым бокалом вокруг себя и призывая знакомых женщин поддержать ее, – За Иных! За свободу! За Галатику Три Зэ!
– По-моему она перебрала, – захихикала Глория.
– Я требую сатисфакции! Налейте мне текилы! Я требую сатисфакции, черт побери!
– Хорошая трава, – участливо кивнула Вита, – Все таки не даром мы выращиваем столько диких лесов на территории нашей Конфедерации. Забавная это штука, природа. Мужиков нет, дети и то есть не у всех. Но зато у нас отличная экология и супер плодородная почва, на которой растет великолепная дурь.
– Нас могут посадить за нее в «Зону-М», – икнула Глория и спохватившись, быстро прикрыла рот рукой.
– Нет, – отрицательно покачала Вита головой, – Быстрее этого, нас убьет моя мать.
– Давай, заберем эту алкоголичку и поедем домой, – сказал Глория и попробовала оттащить пьяную Лику от литровой бутылки с Текилой. Но та, кажется, намертво к ней приросла.
– Я протестую! – вопила девушка не своим голосом, – Оставьте меня наедине с моей лучшей подругой, – всхлипнула Лика и покрепче обняла бутылку.
– Кажется, не надо было ей пить «Женофарм» перед тем, как накуриться. Да еще и спиртное. Ты что-нибудь знаешь о побочке? – насторожено спросила Глория глядя на неадекватную подругу. Лика вцепилась в литровый бутыль и теперь пыталась станцевать с ним вальс.
– Не знаю, мне казалось мы свет современной цивилизации и нам не страшны проблемы с похмельем или чем-то в этом роде, – неуверенно пробормотала Виталина и оглянулась по сторонам в поисках матери.
Ее нигде не было. Наверное, она улетела к своей новой пассии, чтобы не мешать им веселиться.
– Вызывай Киру и поедем домой, иначе это может плохо кончится, – заметила Глория, которую и саму не дюже мутило.
Вести себя подобным образом в Российской Конфедерации было категорически запрещено. Не хватало, чтобы завтра на межгалактических каналах только и говорили о вседозволенности Виталины и ее друзей.
– Ты представляешь, что скажет ее маман, если увидит, как она сосется с этой стеклянной тарой?
Виталина и Глория разом повернулись в сторону Лики. Та не стесняясь, зацеловывала прозрачное стекло, в котором бултыхался прозрачный алкоголь.
– Дожили… – протянула Вита, – У тебя есть с собой камера? Давай зафиксируем ее прилюдный позор. И потом, всю оставшуюся жизнь, я буду ее шантажировать.
– Да что с этой крамольной взять? Она даже готовить не умеет.
– Я тоже не умею готовить, – хмуро заметила Вита, – И кстати не в этом истинное женское предназначение. Мы же не в прошлом веке живем. Зачем вообще готовить, когда есть рестораны быстрого обслуживания с доставкой на дом? Глория, ты меня просто убиваешь своей наивностью. Дай мне лучше камеру, я не шучу.
– Возьмем потом запись видеорегистратора. Остается только молиться, чтобы она не попала к журналистам.
– Моя мать все уладит, ты же знаешь, – гордо сообщила Виталина и достала мобил-ком, – Кира, забери нас отсюда побыстрее.
На том конце линии что-то квакнуло и отключилось.
– Отлично, – усмехнулась Глория и подобрав порванный подол своего костюма, направилась прямо к выходу.
Виталина спотыкаясь и пошатываясь, последовала за ней следом. Увидев, что девушки уходят, Лика не долго думая, слезла с трибуны, и выбросив бутылку на пол побежала за подругами. Ноги ее при этом оставались босыми.
Жилой комплекс «Белая акация».
Язык Алекса прокладывал горячую дорожку от уха девушки к пульсирующей жилке на ее шее, и обратно. Темнота и страсть поглотила обоих, унося пространство и время в бесконечную пропасть. Алекс чувствовал, что и сам исчезает под натиском непонятных ему чувств и ощущений. Вот она, самка, вот ее кожа, солоноватая и ароматная на вкус. Кажется, он хочет потратить все свое время, чтобы испробовать каждый уголок ее тонкого и совершенно женского тела, хочет испить все ее соки, насытиться ими. А потом отдать то, что принадлежит ей по праву, бесчисленное число оргазмов, которые взорвут ее изнутри, наполнят ее и уничтожат все страхи.
Ангелина выгнулась тонкой дугой, не ведая, что творит. Никогда в жизни она еще не ощущала себя такой прекрасно беспомощной, такой податливой и таящей в тяжелых и крепких руках Иного. Алекс творил с ней что-то невероятное, заставлял ее стонать, не стесняясь звука собственного голоса. Его руки умело блуждали по ее телу, он сдавливал грудь, вбирал в себя ее соски, нежно останавливался на самом интимном месте, неторопливо и издевательски поглаживая самую его суть. Ангелина закусила губу до крови, но он тут же стер ее боль своими губами, собственнически захватив ее рот в плен.
– Господи, что же ты делаешь со мной, женщина… – прорычал он в нее, – Я просто не могу остановиться…
– Не останавливайся, – прошептала она испуганно, – Не надо.
Алекс взревел и начал опускать голову вниз, прямо к ее естеству. Ангелина судорожно вцепилась ему в волосы и застонала еще громче. Он дошел до ее плоского живота, нырнул языком в горячий пупок, расплавляя последнее чувство самообладания, и опустился еще ниже, на ходу стягивая с нее тонкие ажурные трусики.
– О Господи… – пробормотала Ангелина и приложила руку к собственному рту, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу.
Он ничего не ответил ей, потому что вскоре достиг своей основной цели и скрылся у нее между ног, чтобы с помощью своего языка, показать этой самке, что для не существует ничего запретного, если дело касается желанного и страстного секса.
Громкий стук в дверь раздробил манящую тишину запертой комнаты. Ангелина вздрогнула, и ее бесконечное наслаждение в ту же минуту померкло. Алекс нехотя оторвался от своего увлекательного занятия и потянулся наверх, не в силах прервать электрический разряд пульсирующий между ними. В темноте он увидел испуганные глаза женщины. Она тяжело дышала, ее грудная клетка вибрировала вместе с вздымающейся полной грудью. Ангелина выглядела так прекрасно и притягательно, что Алексу потребовалось серьезное усилие над собой, чтобы вновь не вернуться к ее обнаженному телу. Он с трудом оторвался от девушки и выругался:
– Да что, черт возьми, такое?
– Госпожа Ангелина! Госпожа! Пожалуйста, откройте дверь! Хозяйка вернулась домой! Я нигде не могу найти ее Люцифера! Сейчас будет скандал! – послышался гулкий и испуганный голос горничной из-за двери.
– Тебе не кажется, что это какое-то издевательство? – прошептал он ей на ухо, – В первый раз, я пожалел твою репутацию. А теперь, тебе придется пожалеть меня.
– Отпусти, – взволнованно пробормотала Ангелина, пытаясь выбраться из под его могучего тела.
– Какая разница, что подумает твоя подруга? Тебя это беспокоит?
– Ты что, ненормальный? – разозлилась Ангелина, – Ты представляешь, что будет, если она увидит меня здесь, вместе с тобой! Ты ничего не забыл? Ты принадлежишь компании «Эконтер»! И тебя выкупили! Я не имею права даже разговаривать с тобой!
– Госпожа Ангелина! – снова послышался стук в дверь, – Пожалуйста, выйдите быстрее! Охрана «Эконтера» спит в комнате для прислуги, а я здесь совершенно одна! Мне страшно! Я не могу найти этого Иного! Он пугает меня!
– А я здесь, вот те раз, – хмыкнул Алекс, нехотя сползая с теплого манящего тела.
Его возбуждение, кажется, перешло в какое-то автономное состояние. Такого невезения с ним еще никогда не случалось. Сначала он сам сдерживал свою страсть и теперь тоже, когда пришлось даже побег отложить, только ради того, чтобы насладиться прелестями этой самки. И снова промах.
– Это похоже на какой-то злой рок, – процедил Алекс сквозь зубы, неторопливыми движениями подымаясь на ноги и натягивая на себя праздничный костюм, – Какая-то не здоровая тенденция. Не находишь?
– Что ты имеешь в виду? – разозлилась Ангелина, наспех влезая в блестящую одежду и пытаясь привести себя в порядок, – Свет! – громко сказала она, и комната озарилась мерцающими огнями. От ярких переливов Ангелина слегка зажмурила глаза. Когда она открыла их, то увидела перед собой полностью одетого Иного, который смотрел на нее так же мрачно, как и при первой их встрече.
– Алекс… – пробормотала она, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы.
– Да, Ангелина? – холодно парировал он.
– Я ведь не специально, пойми… – пробормотала она отрешенно.
Ледяной ветер снова блуждал между ними. Она совсем не понимала мужчин, а он как и прежде ненавидел женщин.
– Но ты ведь сама сказала, что я собственность «Эконтера» и теперь принадлежу твой подруге. Верно?
– Ну, зачем ты…
– Ты выйдешь первая, или я?
– Я… – растерянно пробормотала Ангелина и попыталась подойти к нему поближе, чтобы взять за руку или просто обнять.
Но Александр лишь отрицательно покачал головой. Его черные глаза не выражали ничего, кроме неприязни. Ангелине стало бесконечно одиноко. Она задрожала всем телом и безучастно направилась к выходу.
– Мари, вы там? – еле слышно задала она вопрос.
Ей никто не ответил. Ангелина помедлила немного и стараясь не смотреть на Алекса, осторожно приоткрыла дверь комнаты и выглянула в коридор. Там никого не было, однако в глубине квартиры были слышен громкий хохот девчонок. Судя по всему, веселье в «Плазе» для них закончилось, и теперь они решили продолжить вечеринку дома. Ангелина неуверенно потопталась на месте и сделала несколько шагов вперед.
-Ино-о-о-й! Иной! Ты где? Иди к мамочке! – громко кричала Вита, на ходу стягивая с себя блестящую обувь и отбрасывая в сторону пушистую накидку из искусственного меха, – Иной! Иди к нам, мы соскучились!
Ангелина поморщилась и не оглядываясь, вырулила в просторный коридор.
– О, дорогая, – воскликнула Виталина, едва увидела подруга, – Как ты себя чувствуешь?
– Примерно так же, как и выгляжу, – вымученно улыбнулась Ангелина.
– А где Александр? – вопросительно оглянулись девочки.
– Его же надо покормить? Может они едят что-то особенное? – взволнованно пробормотала Глория.
– Да, у них есть какая-то инструкция по применению? – серьезно спросила Лика, пытаясь справиться с очередным приступом тошноты, – Все-таки, это генетически деформированный пол, наверняка у Иных все устроено по-другому.
– Например, что? – не удержалась от вопроса Ангелина.
Невежественность подруг стала ее забавлять.
–И кстати, – добавила она максимально равнодушно, – Я не знаю, где ваш Иной, мне знаете ли, это абсолютно не интересно. Может, он вообще уже сбежал.
– Ты же знаешь, дорогая, это невозможно, – хмыкнула Виталина и уверенной походкой направилась в гостиную комнату, – Иной! Выходи, мы все равно тебя найдем!
– Хотел бы сбежать, сбежал бы, – послышался недовольный голос Алекса.
Он показался из-за угла, в синих джинсах и легком свитере на голое тело. Немного взъерошенный и помятый, однако, выглядел при этом сногсшибательно. Мужчина равнодушно оглядел пьяную женскую процессию, при этом, даже не взглянув на Ангелину, мрачно взирающую на него. Она была готова его убить, растерзать, лишить его никчемной жизни в одну секунду, за то, что он так просто отказался от нее. Как же она ругала себя за минутную слабость, за то, что позволила этому проходимцу играть с ней. Единственное, что ему было нужно – это утолить свою похоть. Не исключено, что он сам с собой заключил пари, на то, удастся ли ему сломить ее сопротивление. И главное, как быстро это произойдет. Но ничего. Она все-равно, выиграла этот бой.
«Или проиграла?» – назойливо вертелось в голове.
– Иной, ты голоден? – высокомерно осведомилась Вита, подходя к Алексу вплотную и с интересом оглядывая его.
– Я боюсь, ты не сможешь утолить мой голод, – холодно отозвался Александр и бегло взглянул на Ангелину.
Девушка была очень зла и еле сдерживалась, чтобы не сорваться. Он сразу отметил ее нервозность. Впрочем, Иного не сильно волновало самочувствие женщины. Он знал, что это всего лишь мелкие неприятности, временные неудобства перед тем, что он уготовил ей в будущем. Единственное, что волновало Алекса, так это ее подруги. Их было слишком много, а у него совсем не осталось сильнодействующих седативных. Александр понимал, чтобы совершить побег, их необходимо разделить. Но как? Утром действие снотворного закончится, и охрана снова будет ходить за ним по пятам. К тому же днем, сложнее убежать. Неизвестно, что придет в голову этой долговязой в костюме Шамаханской царицы. Кажется, она самая смышленая из них, а значит – самая опасная. Пять минут назад, Алекс пытался проникнуть в ее комнату, чтобы достать злополучный чип от автолета, о котором так беззастенчиво проболталась Ангелина. Но увы, чертова дверь была заперта, а времени копаться с защитой, у него не было. Это значит, что ему придется играть послушного барана весь вечера, пока эти дуры не лягут спать.
– Присаживайся, – дружелюбно предложила Виталина и жестом указала Алексу на высокий прямоугольный стул, обитый красной замшей, – Пожалуй, ты первый Иной, кто посетил мою скромную обитель.
– Ну, ты же богатая девочка, купи себе еще пару тройку холеных доморощенных самцов, – хмыкнул Алекс, нехотя приседая.
– Нет, нет, нет, пусть он встанет! – заверещала Лика, подпрыгивая на одном месте, как горная козлица, – Я просто с ума сейчас сойду! Давайте сделаем с ним селфи и выложим в межгалактическую сеть! Это произведет фуррор.
– Нам нельзя выкладывать с ним фотки. Они принадлежат «Эконтеру», этот пункт есть в договоре, – поморщилась Виталина, – Ужасная досада.
– Все равно, пусть встанет, – согласилась Глория, – Я никогда так близко не видела Иных. Только на картинках. Неужели ты думаешь, что мы не воспользуемся случаем, чтобы хорошенько его разглядеть и потрогать.
– Потрогать? – переспросил Алекс.
– Потрогать? – взволнованно повторила Ангелина, с ужасом глядя на своих бесноватых подружек. Те, словно из ума выжили, скакали по столовой, как ненормальные и кружились вокруг сидящего на стуле Алекса, слова мухи, налетевшие на банку с вареньем.
– И это меня еще дикарем называют, – вздохнул Александр, с сочувствием поглядывая на молодых женщин.
Виталина тоже вздохнула, судя по всему, мысленно соглашаясь с Алексом.
– Ну, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась Лика, подскакивая к Вите и складывая ладони в молебный замок, – Вита, можно мы его потрогаем?
– А у меня вы не хотите спросить? – недовольно буркнул Алекс, но те даже внимания на него не обратили.
– Ну ладно, – снисходительно отозвалась Вита, после минуты раздумий, – Лапайте его на здоровье. Но только чур, держите руки при себе. Вы настоящие невежды, честное слово.
– О дорогая, это просто чудесно, – захлопала Лика в ладоши и с безумным взглядом шагнула навстречу Алексу.
Тот к тому времени поднялся и величественно возвышался над женщинами. Он был просто великолепен в этот момент, походя на огромную статую античных времен.
– Ну давай, трогай, чего ты боишься? – усмехнулся он и выставил сильную руку вперед, напрягая свои сильные мышцы так, что на них выступили неровные линии синих вен.
– О Боже, он прекрасен, – пробормотала Глория, беспрерывно хлопая круглыми глазами, – Это ж надо, как нам повезло.
– Я в шоке, никто мне не поверит, – кивнула Лика, продолжая свой осмотр, – А теперь, можно я дотронусь до твой задницы? – невинно поинтересовалась она.
Алекс громогласно рассмеялся.
В этом месте Ангелина почувствовала, что ее начинает тошнить.
– Я, пожалуй, пойду спать, а вы тут развлекайтесь, – процедила она сквозь зубы.
– Брось, милая, вечер только начался, – расхохоталась Вита, удерживая подругу за руку и не давая ей уйти.
– Ты разве не останешься с нами выпить? – равнодушно поинтересовался Алекс, выпячивая вперед вторую руку и напрягая трицепс, чтобы девочки не расслаблялись и продолжили свое активное восхищение.
Ангелина сузила свои глаза до размера тонких линий и решила, что отвечать ему, ниже ее достоинства. Теперь этот холены й мужик для нее просто не существует.
– Правда, останься, – попыталась остановить ее Глория, доставая с верхней полки стеклянного бара, большую бутылки Виски пятнадцатилетней выдержки, – Неужели тебе не интересно?
– Не вижу для себя вообще ничего интересного, – пожала Ангелина плечами, – Я и правда устала, мне нужно поспать. Завтра я уеду домой, надеюсь, к тому времени мою квартиру уже освободят.
– Ангелина, не будь букой, что с тобой происходит? – насупилась Вита.
– Все в порядке. Просто я так хочу, – твердо отрезала девушка, и не говоря больше ни слова, вышла из столовой.
Краем глаза она видела, как Лика прижала свою руку к ягодицам Александра и нежно их поглаживала. От этого зрелища у Ангелины начала кружиться голова.
– Это все потому, что она не принимает «Женофарм», – кивнула Глория, разливая виски по стеклянным бокалам, – Ну что, Иной, – обратилась она к Алексу, протягивая ему стакан с коричневой жидкостью, – Надеюсь, ты крепкий орешек, потому что мы планируем опустошить эту бутылку до дна.
– Я даже не знаю, – улыбнулся Алекс очаровательной улыбкой Чеширского кота, – Мне как-то раньше совсем не приходилось…
– Означает ли это, что ты в каком-то смысле девственник? – задумчиво изрекла Вита, со значением поглядывая на Александра.
– Означает ли это, что ты готова проверить это? – искушенным голосом поинтересовался тот и залпом осушил свой бокал.
Затем, они еще долго и неотрывно смотрели друг другу в глаза…
Ангелина не видела продолжения этого унизительного банкета. Она и даром не стала бы на нем присутствовать. Ее сердце жгло и болело, словно его только что испекли в большой жаровне. Молодую женщину просто лихорадило от мысли, какой же Алекс негодяй. Как много в нем деланного притворства и лжи. И как же сильно она ненавидит этого Иного. Слезы подступили к горлу, Ангелина еле сдержалась, чтобы не зареветь во весь голос.
Все. Решено.
Она заканчивает вести себя, как глупая дурочка и завтра же выбросит его из сердца. Более того, даже прибегнет к очень неприятной процедуре, искусственно избавит себя ото всех воспоминаний. На ее счету достаточно средств, чтобы сделать это. И надо обязательно отрезать себе грудь, а завтра выпить пол банки Женофарма. Она будет жить, как все, зато спокойно и счастливо. И никто не будет причинять ей боль. Теперь-то она понимала все таинство этой чертовой гормональной химии… Вот он, весь смысл бытия современной цивилизации. Это же просто Божий промысел… придумать такую пилюлю, от которой все беды и тревоги отступают. Ручьи слез высыхают, словно омертвлённые засухой реки, сердце сжимается до размеров улитки и перестает реагировать на боль, как будто обрастает тугим и шершавым панцирем…
Ангелина добралась до нужной комнаты и покрепче закрыла за собой дверь. Здесь все еще пахло Алексом, постель словно впитала в себя его дивный мужской аромат, заставляя ее и без того одурманенную голову, кружиться в бешеном ритме каруселей.
– И правда, Люцифер, – всхлипывая, пробормотала Ангелина.
Не стягивая с себя одежды, она рухнула на мягкую постель и беззвучно заплакала. Когда ее подушка порядком намокла, Ангелина перевернула ее и тут же провалилась в тяжелый беспокойный сон.
Эта женщина – настоящий неврастеник. Может и правда хорошо, что их пичкают этими таблетками? Они же совершенно невыносимы. Как у одного человека настроение может меняться сто тысяч раз в минуту? Как можно хотеть чего-то одного, а через секунду в корне поменять свою точку зрения. Так ли надежна эта самка, раз ведет себя столь невразумительно?
Алекс размышлял над тем, как ему поступить с Ангелиной, попеременно растягивая свой соблазнительный рот в улыбках адресованных пьяным возбужденным женщинам, сидевшим напротив него. Время неумолимо приближалось к двум часам ночи. Он уже добрый час методично накачивал трех подружек крепким спиртным и явственно намекал главной самке, что пора бы перейти к совокуплению. Но она отчего-то медлила, словно растягивала удовольствие. Его фальшивое обаяние уже порядком надоело ему самому, Алекс еле сдерживался, чтобы парой ударов не вырубить этих куриц и разом решить все проблемы. Однако внутренний голос подсказывал ему, что нужно подождать еще немного. Кто бы мог подумать, что у этих худосочных плоскогрудых гермафродиток стойкий иммунитет к сорокоградусным напиткам? Любой взрослый Иной на их месте уже давно бы валялся в отключке. Он и сам уже еле стоял на ногах, а этим хоть бы хны.
– А не пора ли нам бай-бай? – томно пробормотал он, тщательно вглядываясь в зеленые глаза Виталины. Мол, давай уже, просыпайся, пора динь-динь.
– А давайте ляжем все вместе, – плотоядно улыбнулась Виталина, посылая Алексу заранее припасенную порцию космических флюидов.
– Как это вместе? – на секунду растерялся Иной. Групповой секс как-то не входил в его планы.
– Ну, мы же подруги. Нам нечего делить, – страстно прошептала Виталина, – Пойдемте и сделаем это вместе.
– О, это так щедро с твоей стороны, – пьяно икнула Глория, а Лика смахнула со своей щеки невидимую слезинку.
– Да, ты настоящая подруга, – с чувством изрекла она.
– Я тоже так считаю, – кивнула Вита, – Поэтому давайте разделим эту ночь на троих.
– А давайте разбудим Ангелину, – захлопала в ладоши Глория. – Если уж делиться, то со всеми! Это нечестно, в конце концов, пользовать Иного и не поделиться кусочком.
– Э, нет, нет, нет, – вяло запротестовал Алекс, – Не надо ее будить. Пусть спит.
– Что, не справишься? – прыснули со смеху девчонки, а Алекс закатил глаза к потолку.
Ну что с этих накрахмаленных представителей будущего возьмешь? Чистые дикарки. На этот раз, он не стал бахвалиться, а попросту заметил:
– Мне показалось, у нее душевные проблемы. Думаю, не стоит травмировать человека, возможно, ей просто нужно отдохнуть.
– Ты такой чувствительный, – захихикала Глория, тыкая в Алекса указательным пальцем, – Прямо и не скажешь, что за внешней грубостью скрывается ранимая душа.
– Да я просто спустился с небес, не сомневайся, – холодно парировал Иной и протянул Виталине свою руку, – Ну что ж, женщина, по очереди или все сразу? Решай.
– Дайте мне несколько минут, – прошептала Вита в полголоса, – Я лишь познакомлюсь с ним поближе.
– Не обижайтесь, если мы задержимся, – подмигнул девушкам Александр и быстрее утащил Виталину из кухни.
Ему не терпелось швырнуть ее на кровать, быстро надругаться над этой доминантной самкой, и забрать чертовы ключи от автолета. Оказавшись перед дверью своей комнаты, Виталина прислонила правую руку к устройству и запертая преграда моментально отворилась. Алекс тяжело вздохнул и оглянулся. Позади оставался длинный коридор, в конце которого располагалась спальня Ангелины. Мужчина прекрасно знал, что если девушка узнает об их с Витой отношениях – то просто возненавидит его. Но другого пути не было. Он обязан был обесчестить, а затем и обездвижить эту опасную самку. То была цена его свободы. Или их с Ангелиной свободы… Он точно не был уверен, что девушка готова будет убежать с ним. Надо действовать быстро и тихо. Когда он закончит с этим унизительным сексом, он пойдет в комнату Ангелины и честно спросит, хочет ли она провести с ним остаток жизни в бегах? Согласна ли она избавить себя от химии, которой ее пичкали с детства, и променять удобный и качественный век просвещения на неуютные и первобытные жилища в лесах Южной Алании? А так же, как она отнесется к тому, что больше никогда не увидит свою мать и этих трех ненормальных пигалиц? Господи, хоть бы она ответила ему согласием. Если нет, ему будет совершенно безразлично на весь этот мир и на цели, которые он с детства ставил перед собой. Алекс просто не сможет жить спокойно, зная, что она где-то там… за пределами его берлоги, как отдаленная неизведанная планета, до которой просто невозможно добраться.
– Господи, женщина, прости меня, пожалуйста, – прошептал в пол голоса Александр и грубо схватив возбужденную Виталину в охапку, разъяренно бросил ее на огромное мягкое ложе.
Его тошнило от ощущения того, что ему сейчас предстоит сотворить. Разгоряченная особь женского пола распластано, как только что приготовленный омлет, лежала перед ним на красных простынях и томилась в ожидании. Он готов был ее придушить, для этого нужно было просто надавить на сонную артерию и дело с концом… Алекс сглотнул, тяжело опустился на белое безгрудое тело Виталины и с отвращением закрыл глаза…
Ангелина проснулась от громкого смеха. Она открыла глаза и машинально взглянула на голограммные часы. Они показывали почти три утра. Голова у нее нещадно болела, душа саднила и единственное, чего ей сейчас хотелось – это стакан воды, а затем умереть. Девушка решила, что сначала реализует первый пункт плана, а затем уже подумает о следующем. Она тяжело поднялась, отряхнула с себя невидимую пыль и неуверенно вышла из спальни. Голоса гудели где-то вдалеке, кажется, девочки из столовой перешли в гостиную на втором этаже. Ангелина протерла усталые глаза и решила их не беспокоить. Она было собиралась направиться в кухню, но что-то вдруг остановило ее. Девушка задумчиво взглянула в глубину темного коридора и закусила нижнюю губу. Неведомая сила тянула ее в сторону комнаты Виталины. Ангелина и сама не понимала, зачем туда идет.
«Ну давай, идиотка, ковыляй быстрее. Ты что, ничего не слышишь?» – нашептывал ей неприятный внутренний голос.
«Что она должна слышать? Ничего там нет. Только суета и похмелье» – вторила ей интуиция.
Ангелина нахмурилась и сделала шаги более уверенно. Она не знала, что должна там увидеть и уверяла себя, что все это лишь ее призрачный маниакальный бред. Однако ноги предательски семенили прямо к апартаментам подруги.
«Твое любопытство выйдет тебе боком!» – гневно кричала интуиция, но Ангелина уже не слышала ее.
Дойдя до своей цели, девушка нерешительно остановилась возле круглой двери, металлического оттенка. Она была не заперта, по крайне мере счетчики электрода показывали зеленый свет, что означало свободный доступ. Ангелина помешкала немного и дотронулась до преграды своей рукой. Дверь тут же неслышно отъехала в сторону. Ангелине в нос ударил тяжелый запах потных тел, а глаза погрузились в непроглядную темень. Еще за минуту до того, как она увидела лежащего на кровати Алекса, обнимающего своей крепкой рукой абсолютно голую подругу – Ангелина уже все поняла. Тяжелый комок болезненной горечи подступил к ее горлу и тут же перекрыл доступ кислорода. Ангелина издала какой-то нечленораздельный звук и приложила мокрую ладонь ко рту. Силуэт Алекса дернулся и он поднял голову, обернувшись в ее сторону. Ангелина уже не могла сдержать себя, она молча смотрела в его черные глаза, искаженные болью и неслышно рыдала, обращая слезы в печаль и выливая их на свет, как будто это могло хоть ненадолго заглушить страдающее сердце. Она видела, как Алекс, не отрывая от нее своего мрачного взгляда, осторожно убрал руку с Виталины и слегка приподнялся на кровати. Ангелина отрицательно замотала головой, как будто это могло его остановить, и отступила на шаг назад. Она хотела кричать, топать ногами, бить его! Но ничего не могла. Перед глазами черно-белыми картинками мельтешили лица… много лиц. Виталина, Глория, Лика, ее мать, Елизавета… все, кого она когда-то знала, любила, верила. Ей хотелось вытошнить, вырвать всех-всех, до последнего человека, но главное – избавить себя от него. Безжалостные и пронзительные глаза Иного, прожигали ее насквозь. Теперь она боялась его. Жестокость и равнодушие Алекса полностью разбили ее душу.
Развернувшись, Ангелина со всех ног бросилась бежать прочь. Алекс на мгновение задержался, пытаясь натянуть на себя джинсы, а затем бесшумно и уверенно, быстрыми размеренными шагами, последовал за ней. В руках он крепко сжимал ключи от автолета. Ангелина тяжело дышала, за секунду преодолев расстояние до своей спальни. Александр нагнал ее прямо возле двери, силой затолкал в глубину комнаты и так же осторожно закрыл за собой дверь. Когда он вновь обернулся, она начала кричать и бить его по мощному оголенному торсу. Алекс хладнокровно закрыл ей рукой рот и прижал к ледяной стене. Его глаза ничего не выражали, да он и сам был похож на окаменелую безжизненную реликвию. Пожалуй, Ангелина никогда не видела его в таком состоянии, как и он ее. Девушку бил озноб, руки и ноги не слушались, сердце отбивало безумный музыкальный ритм, под стать средневековой игре на барабане. Она пыталась укусить Иного за руку, но он лишь сильнее придавил ее к стене, поглощая ее слабое тело своей мертвой хваткой. В какой-то момент Ангелине показалось, что Алекс попросту хочет ее придушить. Пожалуй, это был единственный способ, чтобы утихомирить ее. Наверное, она просто мешала ему сбежать…
Когда эта нелепая мысль пришла Ангелине в голову, она почувствовала себя совершенно обессиленной, не способной бороться со своим приступом истерики. Девушка тут же обмякла в его руках и беззвучно сползла на пол. Александр подхватил ее на руки, как легкую пушинку и жестом включил свет. Красиво обставленная комната озарилась яркими сочными красками. Ангелина зажмурила глаза от невыносимого и прекрасного лика, застывшего перед ней, а затем закрыла лицо руками. Александр, не спуская ее с рук, быстрыми шагами подошел к большому панорамному окну и резким движением сорвал с петель тяжелый каскад разноцветных штор.
– Слушай меня внимательно, Ангелина, – донесся до нее ледяной и спокойный голос.
Кажется, он второй раз в жизни, назвал ее по имени. Девушка вздрогнула, но ничего не ответила.
– У нас совсем нет времени, чтобы обсуждать то, что произошло. Бог видит, я найду две тысячи причин, чтобы объяснить тебе, что к чему и ты обязана будешь мне поверить. Ты поняла меня?
Ангелина безжизненно молчала.
– Ангелина, девочка моя, послушай. Просто послушай… – невнятно пробормотал Алекс ей в ухо, утыкаясь в него, как побитый щенок, ищущий тепла, – Ну зачем ты туда пошла? Зачем…
– Я ненавижу тебя, – шепотом проговорила Ангелина.
Пожалуй, сейчас только на это она и была способна.
Алекс замолчал. Лицо молодой женщины распухло от горьких слез, она плакала и плакала, никак не могла остановиться. Девушка не видела, что Алекс внимательно смотрит на нее и его блеклые темные глаза предательски блестят в свете неоновых воздушных огней. Мужчина отвернулся, вдохнул полной грудью воздух из приоткрытого настежь окна и всмотрелся в прозрачную черноту ночи.
– Все, что тебе нужно знать сейчас – это то, что так было нужно. Я скажу тебе всего один раз, и ты должна будешь это запомнить. Сейчас я оставлю тебя в этой комнате. Ты не в состоянии сделать и пары шагов. Найди эти чертовы таблетки и прими хотя бы одну из них. Мне нужно, чтобы ты перестала плакать. Именно сейчас. Потому что через десять минут я буду сидеть в автолете и подлечу прямо к этому окну. Ты должна будешь принять решение, понимаешь? Решение, Ангелина. Оно означает, что ты со мной. Это будет означать, что я возьму тебя под свою защиту и ты будишь принадлежать только мне. Это решение навсегда изменит твою жизнь, ты понимаешь меня?
Ангелина растерянно подняла на него свои глаза.
– Женщина… Ты будишь полностью моей, без остатка. Я не обещаю, что будет легко. Но я хочу, чтобы ты сейчас собрала остатки разума и подумала об этом, хотя бы минуту. Если ты не сядешь со мной в автолет, это будет означать, что мы никогда больше не увидимся. Никогда. Ангелина, ты слышишь меня?
Алекс сомневался, что девушка вообще его слушала. Она снова прижала руки к своему лицу и беззвучно зарыдала. Ее била настоящая земная истерика. Впервые в жизни, он не мог принять решение. Алекс был надломлен, опустошен и просто не знал, что ему делать.
– Ангелина, скажи хотя бы слово… Ты слышала меня? Я через несколько минут подлечу к этому окну очень близко, тебе нужно будет всего лишь сделать шаг мне навстречу. Ты сделаешь его?
Ангелина ничего не ответила.
– Господи, женщина, ну почему с тобой так сложно? – измученным голосом пробормотал Алекс и осторожно опустил ее на кровать, – Ангелина, десять минут, запомни. Всего десять минут.
Алекс не стал больше терять время и быстро покинул спальные покои. С тяжелым сердцем он преодолел длинный коридор и также незаметно отворил магнитные входные двери. Ключ от них он предварительно позаимствовал у одной из охранниц, которую предварительно накачал снотворным. Пока хозяев квартиры не было, Алекс успел перепрограммировать камеры слежения и теперь его путь был абсолютно свободен. Каждый шаг давался ему очень тяжело. Ноги сами тащили его обратно к Ангелине. Он не знал, как она поступит и какое решение примет. Какова степень ее ненависти к нему? Достаточно ли водопада из женских слез, чтобы поднять пол дома на уши, позвонить в «Эконтер» и сообщить всем, что он сбежал. Если это произойдет, то к тому времени, как он подлетит к ней на автолете, его уже будут ждать сотни сотрудников вневедомственной охраны. И тогда он точно уже никуда не убежит. Никуда и никогда. Алекс подведет свою общину. Он подведет весь этот чертов мир.
Спускаясь по крутым прозрачным лестницам элитного здания, мужчина дрожал. Александр вдруг понял, что возможно – это не Ангелине придется принимать какое-то решение, а именно ему. Готов ли он рискнуть всем, что ему дорого ради одной заплаканной самки, лежащей сейчас на чужой постели? И как это вообще называется? Что это за чувство ответственности, которое у него внезапно родилось? Что это за ерунда, которая выжимает его внутренности и давит ему на сердце стофунтовой глыбой льда. По моему, ему самому не помешает банка женских транквилизаторов. Кажется, у него попросту поехала крыша.
25 октября 2234г. Элитный комплекс «Белая акация». 03.45 минут по федеральному времени.
– Свяжитесь с консьержем. Оцепите территорию. Я чувствую, что-то там происходит, – холодно бросила Лунная в мобл-ком и тут же отключилась.
Она уже двадцать минут стояла перед массивными кованными воротами отделяющими ее от Александра. Лунная прекрасно знала, что он собирается сбежать. Она чувствовала это своим спинным мозгом. Тот сигналил и торопил ее, побуждая к действию и наказанию. Этот Иной слишком умен и опытен, он прекрасновладеет современными технологиями, он хитер и обладает другими сверх возможностями, опасными для ее мира. К тому же надо быть круглыми дурами, чтобы отдать его в пользование парочке неуравновешенных женщин, да еще в преддверии каких-то праздников. Неужели непонятно, что он обязательно воспользуется их веселым и нетрезвым состоянием, чтобы попытаться сбежать. Если конечно уже не сбежал…
Лунная сплюнула на землю и незаметно улыбнулась, увидев, как две охранницы на той стороне ворот, недовольно протирая сонные глаза, направились прямо к ней.
– Поторапливайтесь! – громко крикнула им Лунная, в нетерпении сжимая дверную ручку из кованого чугуна.
Да, она и правда слишком много времени потеряла. Сначала ей пришлось столкнуться нос к носу со своей начальницей, которая судя по всему, не очень была ей рада. Лунной прилюдно сделали выговор, за то, что она посмела явиться с какими-то претензиями на закрытую вечеринку в честь каких-то там привилегированных знакомых. Будь прокляты эти кредиты и денежные вливания. Если бы они хотя бы обеспечивали покупку мозгов для некоторых представительниц слабого пола. Ну ничего, если этот Иной сбежит, она обязательно напишет коллективную петицию и даже президента подключит к этому делу. Отличный повод воспользоваться ситуацией и убрать, наконец, со своего поста эту зазнавшуюся стерву.
Лунная злобно ухмыльнулась, едва железные ворота со скрипом отъехали в сторону. Она подобрала свой черный плащ и решительной походкой направилась к главному входу. Там ее ожидала группа местный охранниц с лазерными бликами наперевес. Они были растеряны и сосредоточены. Никаких ЧП в этом районе раньше не было, женщины просто не понимали, что происходит. Лунная нагнала на них страху и пригрозила увольнением, если они не будут исполнять все ее распоряжения.
– За мной! – прикрикнула Светлана и не обращая внимания на перепуганную консьержку, прошла по коридору ведущему прямо к лифту. – Вы две, займите свои позиции на нижних этажах. Еще двое поедут со мной. Свяжитесь с полицией этого района, пусть вызовут все дежурные автолеты.
– Госпожа, объясните, что происходит? – пролепетала высокая грузная женщина, лет пятидесяти. На ней были обтягивающая синяя форма и длинная красная челка, убранная на бок.
– Не задавать мне вопросов! Увидите Иного – стрелять на поражение!
– Но Госпожа, убийство Иных карается законом… – прошептала женщина.
– Дура! Я и есть закон! По ногам стрелять, по рукам! Сделать так, чтобы он не сбежал!
– Слушаюсь, госпожа… – кивнула женщина и решительно последовала за начальницей в лифт. Его двери бесшумно закрылись, приближая Светлану к долгожданной цели.
Алекс нутром чувствовал, происходит что-то не то. Он мельком оглянулся и удостоверившись, что вокруг нет ни души, по линии тени прошмыгнул прямиком на летную стоянку. Темная ночь густой туманной дымкой опустилась на улицы заснувшего города. Бог словно вел его, помогал ему совершить долгожданный побег. Александр слишком долго мучился в этом женском заповеднике. Он истосковался по свободе, запахам леса и конечно, по своим соплеменникам. Из-за Ангелины он умудрился провалить важнейшее дело. Подумать только, годы планов и обучения пошли насмарку всего из-за одной женщины. Он так и не добрался до архивных файлов Конфедерации, не успел пробраться в генетическую лабораторию и не смог встретиться ни с кем, кто втайне помогает подпольной организации «Мужское вето». Да его просто на смех поднимут, если ему все-таки удастся добраться до своего дома.
Алекс тяжело вздохнул и отбросив гнетущие мысли, нажал на ключ автозапуска. Стоящий поодаль черный автолет тут же выпустил из турбин клубок пара и заурчал, как ласковый котенок своим мощным четырехфазным мотором.
– Извини, дорогая, – негромко усмехнулся Алекс, вспоминая Виту, которую пол часа назад довел до мощного оргазма, чтобы она скорее отключилась, – Это твоя плата за удовольствие.
Иной пригнулся на четвереньки и быстрым шагом пробрался к автолету. Разблокировав дверь, он аккуратно уселся на водительское кресло из мягкого черного войлока и активировал функцию автопилота.
– Приготовить программу автономного взлета, – скомандовал он в полголоса.
На панели управления послушно загорелись десятки разноцветных лампочек.
– Старт через пять секунд. Четыре, три, два, один. К взлету приступить.
Машина слегка дернулась и почти бесшумно оторвалась от земли. В глубине души Алекс был благодарен судьбе, что именно эта игрушка достался ему для длительного воздушного путешествия. Мужчина прекрасно разбирался в современной технике и знал, что по скорости и качеству передвижения эта крошка может посоревноваться со многими спортивными моделями того же класса. Дело оставалось за малым, Ангелина. Впрочем, как оказалось, именно это и было самым сложным.
Едва краденый автолет пересек невидимую границу лазерных лучей, на мониторе охранной компании зажглись тревожные сигнальные лампочки. Громкий гул оглушающей серены разорвал ночную тишину спального района.
– Ну что ж так скоро… – процедил сквозь зубы Алекс и дав команду ручного управления, тут же схватился за руль, – Лишь бы не опоздать.
Иной потянул штурвал на себя, и машина тут же взмыла в звездное небо. Алекс дал в бок и воздушными зигзагами начал облетать высотную многоэтажку. Где-то внизу он увидел группу камуфлированных женщин, с опаской взирающих в небо.
– Черт, откуда вас столько? – выругался он, понимая, что красиво и незаметно уйти не получится.
Совершив еще несколько оборотов вокруг здания, Алекс осторожно завис около знакомого ему окна. Дверцы настежь были распахнуты, холодный воздух нещадно колыхал одинокую белоснежную тюль. Как он и ожидал, Ангелины и в помине рядом не было.
– Во всем мире нет более упрямой самки, – разозлился он окончательно.
Неужели она не понимает, сколь многим он рискует ради их же блага.
– Включить автопилот, зафиксировать координаты, – громко прикрикнул он и подлетев почти вплотную к окну, с готовностью отрыл дверь автолета.
«Вы нарушаете систему безопасности. Вы нарушаете систему безопасности» – услужливо осведомил его металлический женский голос.
– Да неужели, – буркнул Алекс, и аккуратно держась за распахнутую настежь дверь, одной ногой ступил на скользкий подоконник.
Автолет слегка качнуло от сильного ветра, и Александр едва не потерял равновесие. Скоординировав свои движения и стараясь не смотреть в пугающую пропасть, Иной перекинул ногу на твердую поверхность подоконника и сразу оказался в комнате.
Ангелина стояла возле входной двери, там, где он ее и оставил. Она больше не плакала. В глазах маленькой испуганной женщины Алекс увидел совершенное отчаяние. Ангелина словно вдавила себя в бетонную стену, боясь пошевелиться. Увидев Иного, девушка испуганно вздрогнула и машинально обняла свое тело руками.
– Тихо, тихо, девочка… – прошептал он ласково, боясь спугнуть ее.
Александр впился в нее взглядом, как будто она была антилопой, за которой он охотился. Не прерывая визуальный контакт, он начал осторожно приближаться. Краем уха, Алекс слышал громкий топот за дверью комнаты. Скорее всего, охрана подняла на ноги Виту и ее ненормальных подружек.
– Малышка, нам надо торопиться… – членораздельно произнес он.
Внешний вид Ангелины вызывал у него массу опасений, уж не тронулись ли она умом?
– Нет, – хрипло прошептала она и отодвинулась от него подальше.
– Стоять, – негромко парировал Алекс.
Сейчас ему было совершенно все равно, что она там решила. Он не оставит эту живую, трепещущую женщину, такую светлую и настоящую, что порой ему самому не верилось, что она реальна.
– Не подходи, – отрицательно покачала она головой, – Я приняла решение. Улетай. Улетай, пока не поздно.
– Глупенькая, я не могу без тебя улететь… – вяло улыбнулся он, делая еще несколько осторожных шагов к ней.
Крики за дверью стали вполне различимы. Алекс понимал, что еще несколько минут и к ним в комнату ворвется толпа вооруженных женщин.
– Но почему? – белыми губами прошелестела Ангелина. Она все-еще не смотрела в его глаза, словно боялась, что не выдержит и поверит ему. – Почему? Ответь мне?!
Ее голос сорвался, по щекам снова потекли ручьи прозрачных горьких слез. Рот Алекса приоткрылся, из недр его души готовы были родиться какие-то очень важные и нужные слова. Но он сдержался. Ангелина глубоко вдохнула в себя воздух и отвернула заплаканное лицо.
– Господи, женщина, что же ты со мной делаешь… – еле слышно пробормотал Александр, и решительно подойдя к Ангелине, ухватил ее за руки.
Девушка дернулась и попыталась вырваться.
– Пусти!
– Мне придется сделать тебе больно, – процедил он сквозь зубы и силком поднял ее на руки. Ангелина трепыхалась в его сильных руках, как только что пойманная рыба.
– Ты постоянно делаешь мне больно! – вскрикнула она и попыталась выскользнуть из его цепких объятий.
– Ну уж нет… На этот раз ты будишь делать то, что я тебе скажу.
Его глаза снова начали мутнеть от злости. Ангелине удалось на мгновение вырваться и ударить его коленом прямо под дых. Испугавшись, что сделала ему больно, она громко закричала. В эту же минуту дверь комнаты опасно пошатнулась от мощного удара извне.
– Отройте!! – послышался чей-то знакомый голос, – Немедленно откройте!
Ангелина продолжала кричать и извиваться, но Алекс не обращал внимания на ее истерику. Чтобы окончательно не потерять контроль, он крепко сжал зубы и уверенно двигался к окну.
– Перестань дергаться, иначе мы камнем свалимся вниз! – сорвался он, не в силах терпеть ее выкрутасы.
Чтобы она хоть на секунду замолчала, он попытался зажать ей рукой рот. Ангелина поняла, что он не шутит и слегка притихла. Александр воспользовался ее замешательством и осторожно запрыгнул на скользкий подоконник. Автолет послушно покачивался на пушистых белых облаках. Его огромная черная дверь была настежь распахнута. Александр в последний раз обернулся, а затем не глядя шагнул вперед. Ангелина продолжала тихонько поскуливать в его руках. На ее теле остались небольшие синяки, в тех местах, где он больно схватил ее. Алекс осторожно опустил ее в соседнее кресло и запрыгнул следом.
– Включить ручное управление! Задать координаты, курс на Северо-Восточное ущелье. Активировать систему ускоренного полета, включить запасную турбину.
«Пристегните ремни безопасности. Пристегните ремни безопасности» – упрямо скандировала система.
– Да чтоб вас, – разозлился Алекс. – Ангелина, пристегнись.
Девушка с расширенными от ужаса глазами, сидела рядом с ним и не реагировала на внешние раздражители. Ее блестящая туника порядком поистрепалась, а чешуйчатые блестки наряда рассыпались по салону дорогого авто.
– Ну ладно, как скажешь, – терпеливо кивнул он и пристегнул ее сам.
Автолет с шумом набирал скорость, унося беглецов куда-то вверх. Сделав красивый пируэт в воздухе, машина Виталины в последний раз мелькнула яркими огнями и навсегда скрылась из виду. К моменту, пока охрана Конфедерации пришла в себя и обнаружила их на своих радарах – Александр и Ангелина были уже совсем далеко. Они неслись прочь, гонимые ледяными ветрами и гневными проклятьями Светланы Лунной, и даже не подозревали, что еще уготовил для них Господь. Для того, чтобы преодолеть такой сложный путь и не быть обнаруженными, Алексу пришлось пойти на риск. Несколько часов подряд он маневрировал на немыслимой высоте, которую только может преодолеть машина этого класса. Путаясь в грозовых облаках и покачиваясь не неровных волнах турбулентности, Александр полностью взял на себя ручное управление, а затем выключил надоедливый женский голос в динамике. Тот постоянно предостерегал его о какой-то там опасности.
Несколько часов спустя, утренний свет накрыл огромную зеленую планету. Первые лучи солнца опустились на бледное лицо женщины и осветили его. Ангелина, в позе раненого эмбриона, лежала рядом на своем кресле, и кажется, спала. Солнечные блики играли на ее лице в чехарду. Алекс некоторое время поглядывал на нее, силясь отгадать, что сейчас снится этой надломленной женщине. Иногда она вздрагивала, словно что-то в глубине ее подсознания причиняло ей боль. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, как ей тяжело сейчас. Александр устало вздохнул и снова уткнулся в мигающие лампочки мониторов. Карта местности четко вырисовывала график его полета. Мужчина прекрасно знал – до дома остались считанные мгновения. Это немного успокоило его. Самое страшное позади. Беглый Иной уже чувствовал сладкий привкус свободы на своих губах. Единственное, что его беспокоило – это Ангелина. Она волновала и томила его, как кусок жареного мяса на сковородке. Все ее реакции были непоследовательны и нелогичны. Он совершенно растерялся, увидев ее истерику и абсолютно не ожидал, что она откажет ему. Алекс не предполагал, что ему силой придется вытаскивать ее из квартиры. Конечно, она была обижена, он и не ждал, что Ангелина прыгнет к нему из окна с распростертыми объятиями. Но чтобы так… К тому же, эта женщина имела свою степень гордости, граничащую порой с первобытным безумием. Именно так он определял ее упрямство и неуступчивость. Он видел таких женщин раньше. Их сопротивление легко подавлялось грубой силой. Но сейчас… Александр не хотел причинять ей боль. Что-то подсказывало ему, он и так слегка перегнул палку.
– Ничего… – пробормотал он в полголоса, чтобы не разбудить ее, – Ты научишься жить по-человечески… Я обещаю тебе.
С этими словами он аккуратно опустил штурвал автолета, и машина плавно начала снижаться. Александр сосредоточился и аккуратно облетел густое туманное облако, возникшее на его пути. Машину слегка повело, и рука Ангелины слетела куда-то в сторону. От этого движения, девушка вздрогнула и распахнула глаза. Алекс чертыхнулся, жалея, что не сберег ее сон и увеличил скорость, чтобы быстрее преодолеть опасный участок неба.
– Я разбудил тебя, – неуверенно сказал он, продолжая хмуриться, – Держись крепче. Мы садимся.
Ангелина ничего не ответила. Девушка медленно выпрямилась на своем месте и крепко обняла себя руками. Александр видел, что она вся дрожит.
– Тебе холодно? – спросил он ее, зная, что она не ответит.
Так и произошло. Иной скрипнул зубами и включил обогрев салона. Теплый воздух, как лоскутное одеяло, сразу же окутал спутников. Ангелина закусила нижнюю губу и отвернулась в свое окно. Александр дал слово, держать себя в руках, чтобы она не вытворяла. Хочет молчать – пусть молчит. Хочет драться – пусть бьет его. Хочет превратить его жизнь в ад – на здоровье. Лишь бы ее душа была спокойна.
– Ты, наверное, голодна, – изрек он глубокомысленно, – У меня с собой пачка печенья и бутылка воды. Они лежат на заднем сиденье. Будишь?
Ангелина не ответила.
– Ладно, – кивнул Алекс, сузив свои красивые темные глаза до размеров блюдец, – Раз ты не будешь есть, значит, я тоже не буду. Получается, из-за тебя я буду мучиться от голода. А для моего организма это очень опасно.
Ангелина пожала плечами и снова откинулась на кресло. Подобрав под себя острые колени, девушка закрыла глаза и попыталась снова заснуть. Только там у нее проходила навязчивая тошнота, а сердце на время успокаивалось. Она не хотела говорить с ним. Она не хотела видеть его. Она вообще не хотела жить. Пусть делает, что хочет.
Александр не стал больше докучать ей своими просьбами. Они друг друга прекрасно поняли, даже не смотря на то, что не перекинулись и словом. Алекс нажал что-то на пульте управления, машина тяжело загрохотала и выпустила мягкие подушки для снижения на неровную поверхностью. Александру было жалко прощаться с такой хорошей техникой, она могла бы еще послужить им, но в том месте, куда он собирался отвести Ангелину, необходимость в цивилизации полностью отсутствовала. К тому же, со временем, автолет могли обнаружить радары Конфедерации.
– Ангелина, просыпайся. И съешь это чертово печенье. У нас впереди долгий путь. Ты должна быть на ногах.
Александр включил автопилот и чтобы удержать равновесие, одной рукой схватился за поручень. Вторая его рука потянулась к Ангелине и слегка прижала ее к креслу. Автолет совершал тяжелую посадку на неприспособленную для этого местность. На сотни километров вокруг простиралась непролазная зеленая полоса, с диковинными деревьями и растительностью. Они сплелись и размножились между собой, пуская длинные червеобразные корни в почву земли, насыщая ее энергией и придавая ей смысл. От легкого прикосновения Алекса, Ангелина снова очнулась. Девушка взглянула на его руку, удерживающую ее, как будто это была не часть тела, а мерзкое животное. Глаза ее тут же наполнились слезами, но она сдержала себя, сильнее вжимаясь в замшевую спинку кресла.
– Я сделаю вид, что меня не трогают твои унизительные взгляды, – мрачно произнес Алекс, – Я спишу это на твою усталость и обиду. Но поверь, Ангелина, если со временем твое поведение не изменится, мне придется заставить тебя быть благосклонной.
Из окон автолета показались верхушки густых деревьев, покрытые многочисленными разноцветными листьями. Невольно, Алекс улыбнулся. Он приоткрыл окно и свежий манящий ветер ворвался в замкнутое пространство машины, опьяняя людей своим терпким запахом.
– Мы дома… – пробормотал он.
Автолет в последний раз дернулся и не выключая аварийного сигнала, мягко приземлился на лесную опушку, рядом с большим скалистым оврагом. Дальше лететь было нельзя. Возможности приземлиться у них уже не будет. Теперь они должны пройти пешком много миль. Это будет не так просто, учитывая слабую физическую подготовку его спутницы. Алекс прекрасно знал, что в лучшем случае, до жилища они доберутся только через несколько дней. И скорее всего, добрую часть пути он будет тащить Ангелину на своих руках.
– Выходи, – приказал он ей, приподнимая дверь и ступая ногами на каменистую поверхность. Ангелина послушно, будто аморфная медуза, выползла из автолета и огляделась по сторонам. Увиденный лес поверг ее в дикий шок. Она никогда не видела столько зелени вокруг себя. Кислород казалось, впитывается в каждую клетку тела. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и потеряв равновесие, тут же ухватилась руками за дверцу автолета.
– Дыши спокойно и медленно. Твой организм должен адаптироваться. В воздухе повышенное содержание углекислого газа. Ты можешь потерять сознание.
Ангелина промолчала. Алекс собрал небольшую сумку с вещами, которые ему удалось унести из Витиной квартиры, в последний раз оглянулся и двинулся вперед, прямо в непролазную чащу.
– Следуй по моим следам, никуда не сворачивай. Если устанешь, скажи. Я возьму тебя на руки, – сказал он громко, чтобы она его услышала.
Ангелина на секунду замешкалась, а затем неуверенно пошла за ним. От сердца Александра немного отлегло. Ну что ж, она хотя бы слушает его команды. Алекс следил за дорогой всю ночь, его голова раскалывалась от жуткого похмелья, он был голоден, зол и очень устал. Еще спустя несколько часов тяжелого пути, Ангелина споткнулась и ойкнув, свалилась в колючий рыжий кустарник, попавшийся им на пути. Алекс чертыхнулся и подойдя к ней, помог подняться. Она старалась не смотреть на Иного, но ее силы были на исходе. Ангелина не ела уже больше суток, всю воду они с Алексом выпили, а печенье давно закончилось. По пути им попадались ягоды и грибы. Алекс ел их сырыми, Ангелина до последнего отказывалась от такого неоднозначного угощения. Силы почти оставили ее, а теперь судя по всему она подвернула ногу.
– Ничего, это мелочи, – попытался успокоить ее Александр, вложив в свой тон максимум равнодушия.
Всю дорогу они молчали, лишь изредка Иной говорил ей куда идти и на что обратить внимание. Ангелина все это время не издавала ни звука. В глубине своей души он восхищался этой хрупкой и неприспособленной самкой, которая ни смотря на усталость, ни разу не попросила его о помощи. Стойкость ее духа вызывали в его сердце отклик и понимание. Ангелина не жаловалась на боль, голод и укусы диких комаров. Она крепко сцепила свои зубы и делала столько же правильных шагов, сколько и он.
– Не сопротивляйся. Будешь драться со мной потом, – кивнул он ей, осторожно подходя к девушке. Она исподлобья смотрела на него заплаканными серыми глазами, в которых он читал все то, что она так и успела сказать вслух. Стараясь не думать об этом, Алекс осторожно подхватил Ангелину на руки и с трудом пробираясь через колючие ветки, пошел дальше. Через пару минут девушка невольно прижалась мокрой щекой к его крепкому плечу. Лицо ее было перепачкано пылью и лесной черникой, которую Александр заставил ее съесть. Он едва заметно провел указательным пальцем по лицу Ангелины, смахивая оставшиеся почти высохшие слезы. Через минуту он понял, что сделал это зря, потому что ее горечь мокрыми ручьями снова поделила уставшее лицо на несколько ровных частей. Он был готов поспорить, что если бы у этой женщины оставалась хоть капля сил, она оттолкнула бы его куда подальше и больше никогда не дала бы к себе прикоснуться. От осознания своего поражения, Алекс впервые в жизни почувствовал себя уязвленным и подавленным. Теперь даже долгожданная свобода не вдохновляла его. Ему вообще ничего не было нужно.
– Это просто отлично, – мрачно произнес он в пол голоса, и осторожно перепрыгнул через крутой овраг, попавшийся им на пути.
Он крепко прижал Ангелину к себе и делал все, чтобы доставить ей как можно меньше неудобств. Алекс и сам порядком вымотался, но впереди его ждал теплый уютный дом и мягкая постель. Скорее всего, она не захочет ложиться с ним рядом. Ему придется спать на жестком полу. Но все же это лучше, чем заночевать в диком лесу, где водятся волки и другие опасные животные. К тому же, Алекс насквозь промерз и видел, что Ангелина тоже дрожит от холода. Они постепенно переходили вниз к Северо-Восточному ущелью, эта зона была покрыта снегом, и температура воздуха там колебалась в районе минусовых температур. В этой местности их не спасет ни тонкий свитер, в который Алекс был одет, ни ее короткая блестящая кофточка из синтетической ткани. На мгновение Александр представил себе, как наверное комично и несуразно они смотрятся с высоты птичьего полета. Двое голодных и замерзших беглецов разного пола, убегают от всего мира, увязая в болотах и пробираясь сквозь острые ветки прямо в неизвестность. У Бога определенно что-то с чувством юмора.
Спустя несколько часов изнуренного пути, когда верхушки деревьев впустили в себя мрачную тень надвигающейся ночи, Алекс вышел на знакомую протоптанную тропинку. Он больше не мог нести Ангелину, она держалась за его руку и медленно ковыляла рядом. Молчание больше не тяготило его, все мысли были только об одном – быстрее закончить это невыносимое путешествие. Несколько раз Ангелина теряла сознание, но быстро приходила в себя. Алекс знал, что до вечера она может не дотянуть, просто свалиться от усталости где-нибудь рядом и тогда они точно погибнут.
– Еще чуть-чуть моя девочка… – прошептал он ей прямо в ухо, – Ты умница. Ты все сможешь. Мы совсем близко…
Ангелина не издала ни звука. Она больше не плакала, наверное, в ее организме просто не осталось жидкости. Когда Алекс подумал, что уже и сам готов упасть от усталости, впереди показалась деревянная хижина, скрытая от чужих глаз массивными кронами разросшегося зеленого плюща.
– Дом… – выдохнул Александр, словно это было самое важное для него слово.
Услышав это, Ангелина всхлипнула и безвольно упала прямо возле его ног. Александр тут же подхватил ее на руки и собрав последние силы, быстрыми шагами преодолел расстояние до своего порога. Поднявшись по ступенькам, он сильным ударом ноги открыл входную дверь и оказавшись внутри, таким же ловким движением закрыл ее.
Ангелина была без чувств. Мужчина прошел вглубь коридора, свернул направо и оказался в небольшой теплой комнате. Возле окна располагалась широкая деревянная кровать, покрытая шкурами убитых им медведей. Александр быстро отнес Ангелину и осторожно положил ее на грубую кожу, покрытую пестрой коричневой шерстью.
– Ангелина, – произнес он громко.
Она не отозвалась. Алекс потрогал ее пульс и прислушался к дыханию. Удостоверившись, что она дышит, Иной вышел из комнаты и направился в сторону просторной самобытной кухни. Как он и предполагал, на квадратном деревянном столе в большом кувшине сверкала прозрачная горная вода. Она стояла здесь очень давно, но сейчас эти детали не имели никакого значения. Александр схватил кувшин и потащил его обратно в спальню. Вылив несколько капель на ее лицо, Алекс растер их своей рукой, вытирая грязь и пятна от ягод. Ангелина вздрогнула. Ее веки задрожали, глаза слегка приоткрылись. Она была такая слабая, что Александр не на шутку испугался.
– Выпей воды, – требовательно сказал он.
Ангелина послушалась и приподнялась на локтях. Он с радостью наблюдал, как она жадно пьет его воду.
– Хватит, – убрал он кувшин от ее губ.
Ангелина с мольбой взглянула на него.
– Подожди немного, тебе станет плохо. Твой организм обезвожен. Сейчас я найду что-нибудь поесть.
Ангелина не ответила. Алекс не стал заострять на этом внимание и снова исчез в глубине коридора. Второе дыхание открылось в нем с новой силой, усталость отступила. Все тревоги и заботы ушли на второй план. Сейчас у него было всего одна задача, накормить свою самку. С этими мыслями Александр решительно схватил со стены висевшее лазерное ружье со снайперским прицелом и с готовностью отрыл входную дверь своего дома.
Пока его не было, Ангелина пыталась прийти в себя. Ее тело казалось, принадлежит не ей, оно было мягким и аморфным, как большое клубничное желе, одно из тех, которые она покупала в модных кондитерских своего города. Видимо, теперь о них навсегда придется забыть.
Весь этот долгий путь она чувствовала невероятный голод, прежде она никогда не испытывала ничего подобного. Она была готова съесть что угодно или даже кого угодно и понимание этого, вызывали в ней сотню смешанных чувств. Ангелина была воспитана в жестких ограничительных законах, связанных с убийством живых существ и употребления их в пищу. Женщины планеты много десятилетий пропагандировали массовое вегетарианство и употребляли специальные БАДы. Ангелина никогда не сидела на диете, в этом не было необходимости, она никогда не пропускала свой завтрак и у нее, как и многих других, были свои предпочтения в еде. Впервые в жизни, она чувствовала каждый изгиб своего голодного и сжавшегося до размеров грецкого ореха, желудка. Даже запах медвежьей шкуры, на которой она безвольно лежала, казалось, насыщал ее чум-то питательным. Этот оторванный и высохший кусок некогда дикого животного теперь грел ее и придавал сил. Все ее представление о мире разрушались с быстротой падающего в пропасть камня. К моменту, когда входная дверь скрипнула и Ангелина поняла, что Алекс вернулся, она уже готова была откусить и проглотить ошметок ужасно пахнущей шкуры, на которой лежала.
Ангелина думала, что Алекс раздобыл где-нибудь грибов или каких-нибудь ягод. Может, у него припасена картошка, она готова была съесть ее сырой. Девушка слышала, как Александр гремит какой-то посудой в глубине дома, затем на время воцарилась пугающая тишина. Чувствительные рецепторы в носу, уловили восхитительные запахи горящего огня. Кажется, он что-то растопил. Ангелину прошиб холодный пот.
Громкое шипение горящего масла на сковороде отозвались в ее животе острой болью. Уже спустя пару минут, по дому распространился запах жареного мяса. Она никогда прежде не ела жареное мясо, но именно сейчас, она прекрасно знала, как оно пахнет. Ангелина застонала и попыталась встать. Голова гудела, тело сразу повело куда-то в сторону, но ей удалось удержать равновесие. Медленными тяжелыми шагами, хватаясь за неотесанные деревянные стены, Ангелина прошла по коридору и вышла на кухню.
Алекс стоял к ней спиной и усиленно колдовал над плитой. Она видела, как он ловкими движениями переворачивает ароматные куски только что убитого животного. Ангелина отвела взгляд и рассмотрела капли крови, разбрызганной на массивном дубовом столе. Тошнотворный комок подступил к ее горлу. Девушка обратила все внимание на мусорное ведро и свисавшую из него безжизненную пушистую лапку. Ангелина прислонилась к дверному проему и сделала глубокий вдох. Алекс услышал за спиной движение и сразу обернулся. Они долго и многозначительно сверлили друг друга глазами, прежде чем Александр нарушил тишину.
– Есть будишь? – с вызовом спросил он.
Ангелина отрицательно покачала головой.
– Уверена?
Ангелина снова покачала головой.
– Тогда помешай, чтобы не пригорело, мне нужно отлучиться.
Ангелина в ужасе уставилась на него. Александр сделал вид, что не видит ее растерянного вида и попросту вышел из кухни. Свернув за угол, Алекс улыбнулся краешком губ и прислонился к деревянному косяку. Как он и предполагал, через пару минут на кухне послышался шум и лязганье посуды. Иной выбрался из своего укрытия и осторожно выглянул из за угла. Его самка стояла перед огромной скворчащей сковородой и удерживая худыми пальцами еще сырую крольчатину, с аппетитом уплетала его тугую и горячую тушку. Она глотала жареные куски мяса не разжевывая их, по ее губам текла теплая кровь и растопленное масло. Ангелина жадно грызла маленькие косточки убитого крольчонка и сдавленно рыдала, пытаясь остановиться. Но не могла. Алексу стало жаль ее.
– Ангелина… – тихо позвал он ее.
Девушка вздрогнула и обернулась. У нее был вид человека, совершившего страшное преступление и пойманного с поличным. Она замерла на мгновение и отбросив в сковороду недоетый кусок, закрыла лицо руками. Ее плечи содрогались от громких безудержных рыданий. Алекс даже растерялся. Подойдя ближе, он попытался обнять ее, чтобы хоть как-то успокоить. Но она продолжала и продолжала плакать.
– Ангелина, перестань… Это всего лишь наш ужин. Здесь нет еды. Мы будем есть мясо или умрем с голоду.
– Я тебя не ненавижу… – выдавила она из себя.
Алекс дернулся, словно его ударили.
– Я ожидал что-то вроде «спасибо», – ответил он холодно, убирая от нее свои руки.
– Спасибо, за то, что ты заставил съесть меня это… Мне плохо, – отрезала она.
– Мне тоже, – честно сказал он, – Если ты поела, иди приляг. Тебе нужно отдохнуть.
Она не ответила, медленно вытерла руки мокрым полотенцем, и отрешенно направилась обратно в спальню.
– Я принесу и разогрею воду, после сна ты примешь ванну, – добавил мужчина с горечью в голосе.
– Надеюсь, тебя рядом не будет, – донеслось до него в ответ.
И зачем он попросил у Господа, чтобы она начала с ним разговаривать?
– Я уйду из дома, чтобы ты могла спокойно помыться. Здесь нет отдельной ванной комнаты. Тебе придется делать это прямо в спальне.
На этот раз она промолчала. Алекс устало протер покрасневшие глаза и снова подошел к плите. Кролик маняще жарился на сковородке. Не став дожидаться, пока он станет мягким, Иной быстрыми движениями затолкал в себя несоленое мясо и без аппетита его проглотил. Он знал, что уже завтра эта еда закончится и надо будет убить кого-нибудь снова. И за каждую мертвую белку или нутрию, ему придется отвечать перед женщиной, которая сейчас лежит в его комнате. Осознав этот факт, перспективы дальнейшей жизни стали видится Алексу очень призрачно. Возможно, он ошибался, и Ангелина никогда не сможет принять его таким, каков он есть. Для нее он навсегда так и останется беглым Иным, похитившим ее, простым дикарем, не понимающим реальной жизни.
Нахмурившись, Александр в скверном расположении духа, вышел из дома и направился в сторону горного ручья с большим ведром. Несколько раз он возвращался в свой дом, чтобы наполнить старую деревянную лохань водой, предварительно разогретую на газовой печке. Ангелина все это время безынициативно наблюдала за его действиями. Она обняла себя руками, как будто отодвигаясь от Александра, откровенно раздвигая невидимое пространство между ними. Женщина гордо приподняла подбородок и не издавала ни звука.
Наполнив ванную до краев, Алекс жестом указал на нее и также молча ушел из своего дома, плотно прикрыв за собой дверь. На улице было темно, холодная ночь опустилась на заснеженное ущелье, предостерегая Иного от дальних путешествий. Но не это вытащило его на улицу, ему просто необходимо было продышаться. События последних дней выжали мужчину, как перезрелый плод, который испустил последние соки.
Чтобы не думать об этом, Алекс пробирался по запорошенным снегом ухабам, прямо наверх, туда где росла сладкая дикая рябина. Он очень боялся, что Ангелина вообще перестанет есть, значит он должен достать для нее нечто особенное. Может быть тогда, эта самка проявит хоть маленькую толику благосклонности к нему. Дойдя до своей цели и изрядно вымотавшись, Алекс залез на первое попавшееся дерево и набрал в мешок большие гроздья ароматной терпкой ягоды. Закончив с рябиной, Иной еще какое-то время осматривал почву у себя под ногами, вглядывался куда-то вдаль и прислушивался к завывающему над горным выступом ветру. Приметы подсказывали ему, что скоро будет снежная буря и возможно им с Ангелиной придется провести вместе немало ночей, прежде чем они отправятся по направлению к его клану. Интересно, насколько хватит его терпения, прежде чем он возьмет ее силой?
С обреченными мыслями, Александр отправился обратно к дому. Где-то далеко он слышал грозный вой волков, и это было странным, так как они никогда не подходили близко. Это значит, что-то заставило их выйти из своего укрытия, возможно голод. Александр долго запутывал свои следы, присыпая их специальным порошком. Он не хотел, чтобы хищники в одно прекрасное утро помешали им выйти из своего укрытия.
К тому времени, как он вернулся к дому, была уже глубокая ночь. Черное дымчатое небо, усыпанное миллионами горящих звезд, указывало ему верный путь. Когда он подошел к двери, то увидел, что та слегка приоткрыта. Алекс нахмурился и решительно вошел внутрь. Зрелище, которое он увидел перед собой, вытянуло его лицо в немом удивлении. Кажется, он еще никогда не был так удивлен. Едва зайдя в спальню, он наткнулся на совершенно голую Ангелину, с глазами полными ужаса сжимающую в руках огромный кухонный нож, который он оставил на столе после разделки крольчатины. Увидев Иного, женщина ощетинилась, как волчица и гневно прокричала:
– Ты! Ты оставил меня! Ты что, решил бросить меня здесь?! Я все знаю! Ты решил оставить меня здесь одну!
– Тихо, тихо, тихо… – пробормотал Александр, совершенно растерявшись.
Похоже, его самка передышала местным кислородом, иначе он не мог объяснить ее агрессивное поведение.
– Я уходил, чтобы ты смогла помыться. Еще я принес тебе ягод…
– Это было пять часов назад!! – крикнула она громко, продолжая опасно сжимать огромный тесак и двигаясь вокруг Алекса, словно готова была накинуться на него, – У меня нет одежды! Я съела все твое мясо! Ты оставил меня одну!!! Как ты мог?!
Она завыла во весь голос, нелепо прикрывая рукой свое оголенное прекрасное тело с округлой вздымающейся грудью. Алекс невольно опустил глаза ниже, и теперь уже кислорода не хватало ему. Длинные стройные ноги этой женщины, манили и возбуждали его. Она была такая ладненькая, хрупкая, острая… У Александра даже в глазах потемнело.
– Оденься… – твердо попросил он ее, – Это не просьба.
– Да? А что ты сделаешь?! Что ты можешь сделать?! Изнасилуешь меня? Ну давай, попробуй! – с вызовом закричала она и набросилась на него размахивая наточенным острием.
Алекс ловко увернулся от нее и оказался аккурат возле кровати. Теперь ему уже не казалось это забавным. Ангелина невольно могла ранить его или себя.
– Женщина, не искушай меня, – прорычал он ей в ответ, – Я ведь могу и принять твое приглашение.
– Да пошел ты! Дикарь! Сволочь! Ненавижу тебя! – услышал он в ответ и тут же отскочил в сторону. Ангелина как тигрица, перепрыгнув через деревянную лохань, снова взмахнула своим смертельным оружием. Кажется, теперь нагота ее чистого и приятно пахнущего тела, не слишком волновала девушку.
– Женщина, перестань играть со мной, ты можешь пораниться, – мрачно сказал Алекс.
– Нет, сначала я убью тебя! – ответила она ему злобно, – За то, что ты сделал мне больно, за то, что увез меня без моего согласия, за то, что оставил меня тут одну и за то… За то, что предал меня! Слышишь! Ты мерзкий жалкий предатель! Я убью тебя, а твое тело сожрут гадкие червяки!
От ее грубых слов, сердце Алекса как будто придавили стенке. Каждой фразой эта дикая женщина убивала в нем чувство собственного достоинства и надежду в лучшее.
– Ангелина, положи нож, – жестко бросил он ей.
В нем начинал закипать первобытный гнев. Как она смеет так разговаривать с ним. Как она смеет подвергать его жизнь опасности.
– А ты попробуй забрать его у меня… – прошипела она, подходя к нему ближе.
Алекс мрачно гипнотизировал девушку тяжелым взглядом, аккуратно продвигаясь к ней. Он медленно обогнул деревянную лохань, вода в которой уже давно остыла и остановился в двух шагах от Ангелины. Ее нежное тело было так близко, что Алекс чувствовал его кремовый сладкий запах. Он забивался в ноздри, распаляя его чувственность и желание.
– Я не смогу сдержаться… – тихо произнес он.
В глазах Ангелины застыл вопрос. Она даже не успела до конца осмыслить его слова. Алекс молниеносно приблизился и больно схватил за руку, в которой был зажат нож. Кисти рук машинально раскрылись, и оружие с грохотом упало на пол. Ангелина издала громкий стон и зажмурилась. Она знала, что сейчас Алекс наверняка ее ударит. И накажет. И сделает ей больно, чтобы она больше никогда так себя не вела. Однако ничего не случилось. Ангелина тяжело дыша, открыла свои уставшие заплаканные глаза и увидела Александра прямо перед собой. В его глазах сверкали молнии, а сам он принял воинственную позу, возвышаясь над ней, как исполин.
– Нет… – прошептала она зачем-то и попыталась отступить назад.
– Да, – сказал он металлическим голосом и силком дернул ее к себе.
Ангелина сразу сползла в его объятия, прижимаясь к Иному обнаженным дрожащим телом. Руки Александра тут же принялись ее ласкать. Она испуганно замотала головой, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но силы были неравны. Иной резким движением раздвинул Ангелине ноги и не стесняясь запустил руку к ее естеству.
– Что ты делаешь?! – закричала она, пытаясь вырваться, – Пусти!
– Ну уж нет, – усмехнулся он зло, – Минуту назад ты пыталась убить меня, женщина. Неужели ты думаешь, что я оставлю этот факт без внимания?
– Сволочь! – крикнула Ангелина ему в ответ.
Александр сделал вид, что не слышал ее. Его рука насильственно продолжала ласкать ее, а острые зубы больно кусали шею, оставляя на коже заметные следы. Он облизывал ее скулы и рычал, как пойманный в ловушку зверь. Ангелина поняла, что теперь Иной точно не остановится. Она слишком долго испытывала его скупое мужское терпение и вот, наконец, доигралась.
– Попытайся расслабиться, иначе я сделаю тебе больно, – прорычал Алекс, утыкаясь носом в ее мягкую шею.
– Ненавижу тебя, – с придыханием сообщила она ему.
– Попробуй придумать что-нибудь пооригинальней, – усмехнулся он ей в лицо и сильнее прижался к ней.
Ноги Ангелины тут же подкосились. Сквозь острые приступы непринятия этого человека, Ангелина с ужасом поняла, что ее тело совершенно не слушается. Оно удивительным образом реагировала на Алекса, невольно отзывалась на его грубые прикосновения. Та боль, которую он доставлял ей была похожа на сладкий тягучий мед, в котором она утопала и таяла, как цветочная пыльца.
– Ненавижу… – вяло пробормотала она, постанывая и извиваясь в его сильных руках.
Алекс удивленно взглянул на нее. Ангелина обмякла и двигалась в такт его ласкам, сжимая свои ноги так, чтобы получить еще больше удовольствия.
– Так-то лучше, девочка, – удовлетворенно изрек он и попытался поднять ее на руки.
Иной замешкался всего на одну секунду, когда вдруг почувствовал острую боль в правой руке. Глаза его расширились от негодования, едва он понял, что она сделала. Машинально, Александр отпустил Ангелину и схватился за свою руку, в которой застрял его любимый охотничий нож… Девушка тут же отпрыгнула в сторону, и быстро прижалась к стене. На ее лице застыл дикий ужас, кажется, Ангелина сама не поняла, что натворила.
– Не смей больше прикасаться ко мне, – прошептала она дрожа от страха, – Я убью тебя, слышишь! Я убью тебя.
– Господи, да за что же мне это… – устало пробормотал Алекс и сморщившись от боли, рывком выдернул из себя проржавевшую сталь, – Молись, чтобы у меня не началось заражение крови. Здесь совсем нет медикаментов.
– Надеюсь, ты сдохнешь, – с чувством ответила она.
– Тогда тебе нужно было ударить меня в район груди. Там у меня находится сердце, которого как ты думаешь, у меня нет, – пробормотал он устало.
Теплая кровь Иного хлынула на деревянный пол, на котором тут же образовалось большое красное пятно. Увидев это, взгляд девушки слегка изменился, она словно не понимала, что происходит. Как будто все вокруг дурной сон и скоро, она обязательно проснется.
– Если не можешь помочь мне, иди в кровать, –спокойным тоном отозвался Алекс. Ангелина непонимающе уставилась на него, – А что ты хотела? – спросил он с сожалением, – Чтобы я убил тебя в ответ?
Ангелина заплакала и закрыла лицо руками. Алексу начало казаться, что еще немного, и он сойдет с ума.
– Пожалуйста, женщина, делай, что тебе говорят… – изнеможённо пробормотал Александр и поднявшись с пола, быстро направился на кухню, чтобы найти там пару тряпок для перевязки. Рука больно ныла, скорее всего, Ангелина перерезала ему связи и задела артерию, поэтому кровь хлестала из него, как из ведра. Алекс нахмурился и попытался завязать рану старым пыльным полотенцем, висевшим на умывальнике. Это не помогло. Капли крови продолжали выступать над взмоченной тканью.
– Вот черт, – выругался он и попробовал отыскать бутылек с пенициллином, оставшийся с незапамятных времен.
Его как назло не оказалось. Иной мучительно думал, как же сделать так, чтобы обеззаразить руку. Отыскав на полках огромную банку со спиртом, он щедро полил им отверстие в руке. Рана была не так страшна, но вот потеря крови могла его доконать. Не понимая, что ему теперь делать, он вернулся в спальню и попробовал перевязать руку льняной одеждой, оставшейся от погони. Кровь постепенно переставала течь из его руки. Он мельком взглянул на Ангелину. Девушка лежала на кровати и прикрывалась одной из медвежьих шкур. Она была напугана и подавлена. Не отрывая от нее пристального взгляда, Александр начал медленно раздеваться. Ангелина молчаливо наблюдала за его осторожными движениями. Вид его оголенных гениталий рассыпал на ее лице гамму смешанных чувств. Если бы не этот нож, вероломно воткнутый в его тело, Александр наверняка бы улыбнулся. Но теперь эта самка была опасна, и он должен быть начеку. С этими мыслями Иной опустился в уже остывшую воду лохани и поудобней устроив голову на жестком дубовом тазу, слегка прикрыл глаза.
Несколько недель спустя.
Дни тянулись бесконечно медленно. Все это время Александр пытался добиться от Ангелины расположения, даже не смотря на то, что рана на его руке воспалилась и медленно заживала. В один из вечеров, похожих один на другой, они снова поругались. Ангелина огрызнулась на простую фразу, отчего Алекс слетел с катушек и больно схватил ее за правое бедро. Женщина дернулась и попыталась вырваться из его крепких объятий. Агрессия и злость в каждом его движении поразила ее, напугала. Ангелина почувствовала панику, которая с бешеной скоростью перерастала в дикий, почти животный страх. Боль, которая она испытала от его грубых прикосновений, жгла кожу. Напоминанием о ней служили свежие синяки на ее руках и ногах. Вся ее пятая точка была в синяках. Он не бил ее, нет. Он лишь пытался сделать так, чтобы она никуда не убегала, чтобы она, как и прежде, оставалась рядом. Делал это не умеючи, не привыкши к долгим уговорам и ожиданию. Это боль была платой за его нетерпение, за его откровенное чувственное желание и неумение обходится без конкретного человека. Без конкретной женщины.
Алекса уничтожала мысль, что она его не хочет. Он не понимал, как женщина может не хотеть того, чего даже не знает. Как поймет она саму себя, так ни разу не прикоснувшись к нему по-настоящему. Не урывками и беглыми жалящими пальчиками, будто бы случайно дотронувшимися до его плеча или руки. Эти касания оставляли в его паху почти заметные глубокие вмятины. Сама того не сознавая, она с грациозностью профессионального танцора, незримо отбивала на его яйцах мексиканскую чечетку. Первую неделю Александр успешно терпел этот психотропный сексуальный садизм, и даже когда она полуобнаженная вылазила из лохани, неловко запаковавшись в грубое ворсистое полотенце, он старался не думать о ее налившихся грудях, вздернутых будто от холода сосках и длинных космических ногах. У него не было женщины очень давно. С тех самых пор, как статистические мысли об Ангелине отвратили его от нежнейшей медвежатины, которую он с таким упоением готовил для себя. И для нее. Нет. Скорее для нее, а потом уже и для себя. Ему казалось, что после того, как он насытит ее изголодавшийся желудок, после того, как напоит ее лучшим вином из своих запасов, женщина растопит его своей нежной улыбкой, укачает его на волнах своего желания, подарит ему хотя бы жест. Хотя бы слово. Ему было необходимо ее одобрение, ее глупое женское одобрение. Ее «спасибо» за то, что ради нее он убил этого чертового медведя. Спасибо, что ради нее, он все еще несет ответственность за свои действия, и не насилует ее прямо здесь, на этом остром деревянном полу, покрытым лаком. Александру нужно было одобрение и понимание того, что все, что он тут с ней делает – не тупая бессмысленность, не дикость, которую она пока не в состоянии осознать, а истинно правильное решение главы их дома. Их, черт возьми, дома, какой бы он не был. И теперь, когда он держал ее в своих грубых могучих руках и видел, как она от ужаса глотает ртом воздух, потому что и в этот раз он сжал ее слишком неосторожно, Иному впервые стало страшно. А вдруг когда-нибудь он сожмет ее слишком сильно, не рассчитает свою каменную хватку и задушит в порыве всепоглощающих эмоций. Он совсем дошел до черты. Ежеминутно доказывая ей свое превосходство, доминируя и подавляя ее ослабленную волю, Алекс перестал обращать внимания на то, что с ней происходит.
Ангелина между тем походила на растоптанную куклу, которой так и не успели воспользоваться. В неестественной позе она распласталась на полу и прикрывала свою наготу руками. Даже сейчас, в момент, когда казалось бы, еще чуть-чуть и он мог бы просто убить ее, она по-монашески охраняла свое женское целомудрие от его грязных посягательств. Нет, конечно же, он ее не трогал. Но то, как Алекс смотрел на нее, как раздевал ее глазами, – было прекрасно ясно, что занимает его мысли. Иной беспринципно пялился на полную грудь женщины, мог рассматривать ее часами, пока она спит. Ему хотелось, чтобы Ангелина всегда спала именно так, в его кровати, обнаженная, раскинув руки в разные стороны, в позе, лишенной оборонительной позиции, со сбившимися отросшими волосами на голове и неслышно сопела, как сурок. И вроде не было в ней ничего особенного, но пленница полностью затопила его душу своим присутствием и чувственным запахом, который он распознал бы из тысячи других. Это был его цветок, его ребенок, если угодно, и никто не смел причинять ей боль, даже он сам.
– Подымайся, – глухо пробормотал Алекс, и его лицо залила алая краска.
Ангелина ничего не заметила. Ее большие распахнутые серые глаза наполнились слезами, а личико скуксилось, как у маленького обиженного ребенка, которому невежественные взрослые причинили боль.
– Я не хотел, – добавил он из-за спины и протянул ей руку, чтобы она уцепилась за нее, как за спасительный трос.
Но женщина не воспользовалась его предложением. Она привычным движением вытерла слезы и встала сама, без посторонней помощи. В этом была вся она. Могучая и сильная, как древо жизни, не смотря на все унижения, которым была подвергнута. Ангелина всегда держала свою голову прямо и с честью, будто в нее от рождения затолкали стальной стержень, не позволяющий согнуться.
Алекса внезапно затошнило от всего происходящего.
– Я скоро, – буркнул он и пулей вылетел из дома, громко хлопнув тяжелой металлической дверью. Ангелина успела заметить его бледное лицо и большие сугробы выпавшего за ночь свежего снега во дворе. Будто примирившись со своей судьбой, она медленно подошла к электрической плитке и поставила на нее большую кастрюлю с супом. Открыв крышку девушка неторопливо помешала тяжелый густой отвар в котором плавали огромные куски убитого Алексом дикого оленя. Ангелина все еще не могла нормально есть мясо. Ее организм был к этому не приучен. Но она училась. Ей хотелось делать что угодно, лишь бы это не напоминало ей о том мире, в котором она жила раньше. Дождавшись, когда кастрюля нагреется, а суп начнет закипать, Ангелина налила себе большую миску и осторожно присела на высокий деревянный стул с длинной спинкой. Ложки не было. Девушка вздохнула и стала есть руками, высовывая из супа куски картошки и других овощей. Делала это медленно и скорее, машинально, чем от голода. Затем взгляд ее упал на ноги, и она поняла, на них нет живого места. В моменты буйства Алекс хватал ее за ляжки и пытался сделать так, чтобы она хотя бы слушала его. Но Ангелина не хотела диалога. Она не разговаривала с ним вот уже неделю и сама томилась от этого. Перенести то, что он спал с Витой, для нее оказалось гораздо сложнее, чем даже принять тот факт, что Алекс был очень груб и властен и мог по неосторожности сделать больно.
Дверь громко хлопнула и Ангелина застыла с куском хлеба в руках.
Алекс вошел мрачнее тучи, с опущенной нестриженной головой и сжатыми в кулак руками. Ангелина присмотрелась и увидела на костяшках его пальцев кровь. Ее пробрала дрожь. Иногда Александр вел себя так странно, она не могла объяснить, что он в тот или иной момент сделает. А вдруг он захочет ее убить?
Нет…
Она точно знала – он никогда не причинит ей боль. По крайней мере, осознанно. А если у него сорвало кукушку? Ей доставляло искреннее удовольствие мучить своего дикаря. Это его расплата за необузданность, за измену, и за все то, что ему еще придется причинить ей.
Девушка взглянула на него чистым и вопросительным взглядом. Иной перехватил ее смятение, но ничего не ответил. Быстрым движением снял свои теплые сапоги, запорошенные свежим снегом, и неслышно прошуршал в сторону тяжелой деревянной тахты. Ангелина видела, как осторожно он ложится на правый бок и как тяжело ему дается каждое движение. Рана, полученная от ее удара ножом, еще не до конца зажила.
Алекс был так несчастен, что Ангелине стало не по себе. Впервые за время их совместного проживания, женское сердце дрогнуло и всколыхнулось под гнетом жалости к мужчине. Она осторожно встала и подойдя ближе, тихо присела на краешек кровати. Алекс даже не шелохнулся.
– Завтра я отвезу тебя в Конфедерацию, – подал он вдруг голос и Ангелина вздрогнула.
Опять туда? Опять «Эконтер»? Он что, издевается? Но он мрачно продолжил:
– Я не хочу больше удерживать тебя силой. Это невыносимо. Ты выворачиваешь меня на изнанку. Я маюсь тобой. Делаюсь слабым и безвольным. Ты лишаешь меня покоя и сна.
Он перевернулся на спину и уставился на Ангелину покрасневшими темными глазами. В них было отчаянье, смятение, и что-то еще. Ангелину пробрала дрожь и она машинально обняла себя за плечи. В глазах Алекса она отчетливо прочитала боль, и это так тронуло ее, что она готова была провалиться сквозь землю.
Александр тяжело вздохнул и продолжил:
– Мир видится тебе иным. Ты не подходишь для моего мира, или я, не подхожу для твоего. Будто силой мне приходится вторгаться в твое пространство, на твою личную территорию, и ты отталкиваешь меня с той мощью, на которую способна. Ты не в состоянии понять, что сама потеряна. А пока не познаешь себя, то никогда не узнаешь и меня…
Ангелина отрицательно замотала головой, пытаясь сбросить с себя груз услышанного. Нет, она не может потерять Алекса, просто не может. Да, ей тяжело, боль измены почти сожрала ее душу, в глазах до сих пор стояла картина обнаженной Виты и лежащего рядом любимого человека. Она испытала такой шок, осознав произошедшее, что даже мысль о том, что она никогда не увидит близких ей людей – не казалось страшнее.
Ангелина испуганно закрыла рот руками. Они сильно дрожали.
– Помоги мне, – прошептала девушка еле слышно.
Щеки ее горели, ладони стали мокрыми, сердце колотиться так быстро, что казалось, выскочит из груди.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – расширила она свои глаза, – Не бросай меня. Не оставляй меня дольше, чем на время охоты, на которую ты уходишь. Не бросай меня… – повторила она тихо.
Алекс застыл на секунду. В ее зрачках он видел свое растерянное отражение. Мужчина просто не мог поверить, что снова слышит звук тонкого мелодичного голоса, который накрыл его с головой, будто теплой морской волной.
Александр едва заметно улыбнулся и замолчал на пару минут, чтобы она осознала всю степень важности того, что происходит между ними.
– Ангелина, – осторожно произнес он, чтобы не спугнуть невидимую ниточку, появившуюся между ними, – Я и не собирался тебя бросать…
Кажется, его ответ немного расслабил женщину. Он видел, что ее острые плечи опустились, и она невольно облокотилась о краешек холодной стены.
– Мне ничего не нужно от тебя, – добавил он уверенно, – Только твой свет. Твоя чистота. Твой трепет, когда я целую тебя.
Ангелина опустила глаза.
– Ты можешь получить это ото всех женщин мира, – послышался горький ответ.
– Могу, – согласно кивнул он и осторожно, чтобы не спугнуть, прикоснулся к ее руке.
По телу женщины сразу пробежал божественный холодок. Она всегда так реагировала на Александра. Ее тело жадно отзывалось на каждое его касание. Алекс притягивал ее сильнее, чем земное притяжение притягивает орбиту земли. Сильнее, чем чернота притягивает солнце и сильнее, чем тянутся друг к другу самые мощные резонансные магниты планеты. Она дрожала от его слов, взгляда и дыхания. Ее ноздри раздувались с механической готовностью вдыхать его запах, тело находилось в заряженной боевой готовности впитать в себя его сок и его семя.
– Но я хочу получить тебя, – твердо сказал он, – Для меня это так же естественно, как есть, пить или дышать. Я не могу просто смотреть на тебя, не касаясь твоих ног, твоего теплого тела… Возможность обладать тобой и есть главное понимание этого мира для меня. Я награждаю тебя своей силой, наполняю частью себя… Я вижу твои расширенные от возбуждения зрачки и отзываюсь на этот невидимый призыв… Ты ведь зовешь меня, Ангелина. Молча, без слов, ты зовешь меня каждую ночь, и я прекрасно слышу все то, что происходит внутри тебя. Борьбу, которую ты ведешь не со мной, а с собой…
Ангелина напряглась и опустила руки, которые случайно соскользнули и легли на его натренированную красивую грудь, вздымающуюся от тяжелого дыхания. Алекс застыл.
– Ты бросишь меня, – прошептала Ангелина, полностью уверенная в своих словах, – Ты исчезнешь, словно дым, оставишь меня в этих непроходимых лесах или подаришь какому-нибудь члену своей группы и будишь смотреть, как они будут развлекаться со мной, как я буду прислуживать им, массировать ноги и готовить еду.
Алекс не сдержал нервный смешок. Ангелина жестом попросила его не перебивать ее.
– Я не верю в твое благородство. Еще вчера ты был так услужлив, а сегодня таскаешь меня по полу, словно я домашнее животное, которое плохо себя ведет. Что будет, когда ты насытишься мною, когда я удовлетворю все твою похоть, страсть, когда ты поймешь, что внутри я такая же, как миллиарды других женщин на планете. Разве есть что-то, что удержит тебя рядом со мной? Может быть этот суп, который я приготовила для тебя?
Ангелина демонстративно показала Алексу свои пальцы, перепачканные в еде, и торопливо их облизала. Она и не подозревала, сколь много эротичного распознает в этом невинном жесте мозг Иного и не заметила, как потемнели от желания его соколиные глаза.
– А может быть, тебя удержит моя грудь?
Ангелина расправила льняную рубашку и невинно погладила, а затем сжала свои полные груди, отчего ее соски сразу же напряглись. Алекс дернулся, но она взглядом пригвоздила его к койке.
– И последнее, – мрачно вздохнула девушка, – Даже не смотря на эти явные аргументы в мою пользу, как я могу простить тебе связь с моей лучшей подругой? Как мог ты лечь с ней в одну постель, зная, что я там, за стенкой, сижу и думаю о тебе. О том, как ты трогаешь ее, целуешь…
Она скривилась и отвернулась от Алекса. Ее опять колбасило.
– Я не целовал…
Голос Алекса не был полон сожаления, и она знала, что человеку его натуры, довольно сложно понять, какого черта она вообще обижается.
– Я не думал, что это может ранить тебя. Мне казалось, что это в порядке вещей.
– Этим продиктованы твои древние методы выживания? – вспыхнула Ангелина с раздражением убирая руки с его груди, – Ты ненавидишь этот мир, презираешь всех женщин планеты, но между тем, продолжаешь жить по его законам. В таком случае, ты предал не только меня, но и свои убеждения. А с таким человеком мне нет смысла страдальчески строить свое будущее. Ты просто неспособен на будущее!
– Ну и как ты себе представляешь наше будущее? – Алекс даже на подушке приподнялся, чтобы ему было удобнее слушать Ангелину, – В мире, 150 миллиардов женщин и всего один миллион мужчин. Что прикажешь делать с этим фактом? – добавил он растерянно.
– И что, это обязательно означает, что нужно со всеми трахаться? – разозлилась женщина и тут же убрала руки с его плеч.
– По крайней мере, это не означает, что из этого нужно делать трагедию, – хмуро ответил ей Иной.
– Ты животное, – убежденно кивнула Ангелина,– Для тебя нет ничего святого. Ты просто мужчина шлюха, такой же, как и большая часть тех, кто живет в «Зоне-Н»! Тебе нужно туда вернуться. За твои прелести, они простят тебе все. Меня предадут смертной казни, а тебя простят!
– Ты хочешь, чтобы я вернулся в «Зону-Н»? – холодно поинтересовался Александр.
– Я лишь хочу, чтобы ты не делал мне больно, сукин ты сын! – вскрикнула Ангелина и попыталась встать с тахты, но Алекс крепко схватил ее за руки.
На этот раз он не был в гневе и полностью контролировал каждое движение. Он знал, что не сделает ей больно, иначе просто не дотронулся бы до ее рук. Особенно сейчас, когда она почти сдалась под натиском своих чувств к нему. Самым грязным было бы воспользоваться ситуацией, вызвать у нее очередной приступ слез, а затем утешить ее своей настойчивой нежностью. Он знал, что ее сердце наверняка дрогнет, а бушующая страсть вырвется наружу. Но разве тогда она будет верить ему на утро? Она будет попросту презирать его.
Им нужно время, и Александр прекрасно понимал, что если для этого потребуется засунуть свой горячий возбужденный член в ледяной сугроб, то он с готовностью сделает этого. Ангелина стоила этих жертв. Одни ее глаза, наполненные добрым светом, стоили этого.
– Пусти, – бросила она зло, пытаясь вырвать руки из стальной мужской хватки.
Алекс отрицательно покачал головой и с силой притянул ее к себе. Ангелина ойкнула и сползла в его сильные горячие объятия. От него пахло свежим морозом и крепкой высокоградусной настойкой. Невольно, Иной слегка перепачкал голые плечи девушки своей кровью. Но их двоих это не беспокоило. Боль в его руке была ничем по сравнению с той болью, которую он испытывал глядя на свою самку, беснующуюся и вырывающуюся из его объятий, будто она дикая рысь попавшая в капкан.
– Не пущу, – твердо сказал он и примял ее к мягкой подушке.
Ангелина всхлипнула и стихла. Девяносто килограммов его могучего тела, навалились сверху и казалось, перекрыли дыхание. Однако Алекс был мастером по совместному засыпанию. Увидев, что девушка затихла, он ослабил свои объятья, перевернул Ангелину на бок и удобно пристроился позади нее, обвив своими ногами хрупкую фигуру. Его пленница дрожала и наверное все еще не могла поверить в то, что он не домогается ее, а спокойно дышит в шею, будто не было между ними этой тяжелой и невыносимой недели. Постепенно Ангелина позволила себе расслабиться и закрыв глаза, попыталась заснуть. Биение сильного сердца этого мужчины успокаивало и убаюкивало. За окном стемнело, и девушке оставалось лишь смотреть на одиноко падающие снежинки в свете неоправданно огромной луны. Это молчаливое единение нарушал только свист ледяного ветра и вой волков, где-то там, за дверьми их коттеджа. Кажется, впервые за долгое время женщина почувствовала себя спокойной и безмятежной. Единственный вопрос, который мучил ее, что ждет их завтра? В мире, лишенном гормонального равенства не может быть места счастливому «завтра». В таком мире «завтра» может и не быть…
Утро ворвалось в их дом первыми лучами солнца и случайно открывшейся форточкой. Уютный холодок пробрался в жилище и защекотал обнаженное тело. Ангелина поежилась и посильнее запаковалась в одеяло, которым под утро ее заботливо накрыл Алекс. Она чувствовала его присутствие, хоть он и не касался ее. Осторожно протянув руку позади себя, девушка нащупала ровную пустующую поверхность кровати. Моментально проснувшись, она приподнялась на локтях и оглянулась. Алекса не было. Ангелина обернула одеяло вокруг своего тела в древне римском стиле и опустила ледяные ноги деревянный пол. Ее сразу пробрал озноб, но она заставила себя сделать несколько шагов в сторону запотевшего окна. Дыхнув на стекло, Ангелина протерла его худенькой рукой и присмотрелась. За окном все так же неслышно падал снег, завывал ветер, но никакого присутствия мужчины не было. Даже следов Алекс не оставил. Он и прежде мог куда-то отправляться рано утром, но тогда это мало волновало Ангелину, скорее наоборот, она мечтала, чтобы он ушел и больше никогда не возвращался. А иногда, когда Алекс особенно ее злил, Ангелине представлялось, что его съедят голодные и свирепые волки. В этот раз все было иначе.
Ангелина еще немного потопталась возле окна, затем нашла в прихожей старые сапоги сорок второго размера и порадовалась тому, что внутри был натуральный мех. Наспех обувшись, она прошлепала в зону кухни, не торопясь налила растаявший снег в небольшой железный чайник и с трудом поставила его на плиту. Затем она еще добрых пол часа пыталась раздобыть в доме огонь. Ни зажигалок, ни самовоспламеняющихся приборов на кухне не оказалось. Ангелина залезла на табуретку и дотянулась рукой до самого высокого ящика. Кончики ее пальцев едва касались металлической ручки, с помощью которой можно было открыть тумбу и возможно, найти в ней спички или хоть что-то походившее на них. Вытянувшись, как струнка, девушка пыталась на ощупь определить лежавшие на полке предметы. Ручка, лист бумаги, что-то острое, возможно ножик или ножницы. Теперь что-то круглое, моет быть засохший лук или старые часы. Хотя зачем Алексу часы? Он прекрасно ориентируется по луне и солнцу.
– Да что ж такое… – проворчала Ангелина, понимая, что врятли добудет сегодня огонь.
Она попыталась выпрямиться на высоком деревянном стуле и спрыгнуть на пол. В этот самый момент, крепкие сильные руки подхватили ее под грудь и аккуратно опустили. Ойкнув, Ангелина не сразу сообразила, что это Алекс и лишь почувствовав его ровное дыхание на своей шее, заметно успокоилась.
– Тише, тише, тише… – прошептал он ей в ухо, заметив, что она нервничает, – Это всего лишь я…
Ангелина повернулась к нему лицом и уперлась носом в небритый подбородок. Смутившись, она попыталась отступить на шаг назад, но Алекс вовремя предугадал ее желание и слегка притянул к себе. Ангелина не стала сопротивляться и пару секунд они просто молчали, обнимая друг друга. Хотя взаимными объятиями это было назвать сложно, потому что руки Алекса умело блуждали по ее телу, останавливаясь на плечах, талии, на пояснице, из-за чего тело Ангелины предательски дрожало, и она ненавидела себя за это. Обнять Алекса ей было сложно не только психологически, но и физически. Она боялась, что если хоть на долю секунды задержится на его рельефных формах, сфокусируется на его прекрасных темных глазах, то полностью и бесповоротно потеряет над собой остатки контроля, которые в ней еще оставались.
– Я хотела поставить чай, но не нашла огня… – прошелестела она белыми губами.
Алекс усмехнулся и нехотя отстранился. Ангелина сразу почувствовала, как холодный сквозняк вновь заполняет ее клетки. Присутствие Алекса наполняло ее, словно она была батареей, которая хранила в себе его тепло. Его отсутствие дело ее слабой и безвольной, вроде ее отключили от электрического адаптера, и она больше не может исполнять свои функции. Касаться его теперь было чем-то вроде завтрака или обеда. Без Алекса у Ангелины крутило желудок, сводило мышцы, замедлялся сердечный ритм, и начиналась ломка. Он был ее главным и сильнодействующим наркотиком, причем, когда именно это началось, Ангелина уже не помнила.
– Я предусмотрительно прячу от тебя любые режущие и огнеопасные предметы, – заметил он ей, и она увидела в его глазах смешинку, – С тех пор, как ты меня чуть не убила, я стараюсь не давать тебе повода для повторения.
– Я и не собиралась… – пожала она плечами.
Алекс широко улыбнулся и потянувшись, как мартовский кот, протянул ей довольно примитивную зажигалку. Скорее всего, она была сделана вручную в спартанских условиях.
– Ты можешь готовить чай, а я буду собирать наши вещи, – услышала она его посерьезневший голос и замерла.
– Мы уходим?
– Буря утихла, надо двигаться дальше. Мы не может находиться здесь бесконечно. Рано или поздно их радары выйдут на нас.
– Но раньше ведь они не находили это место? – с надеждой в голосе, спросила Ангелина.
– Раньше они не изучали этот участок лесов так основательно. А теперь они знают, что мы где-то рядом. Сегодня утром я ушел очень далеко от коттеджа, забрался на ближайшую гору и услышал звук летающих рядом машин. Они распугали всю дичь в округе. Раньше твои соплеменницы не появлялись так близко. По моим подсчетам, они могут оказаться здесь уже завтра.
Ангелина услышала, как Алекс тяжело вздохнул.
– До Северно-Восточного ущелья идти еще несколько дней. Я не знаю, как ты выдержишь этот поход. Я… – Алекс запнулся, – Я очень боюсь, что ты не справишься…
Ангелина растерянно обняла себя руками и уселась на рядом стоящий стул.
– Я не знаю… – пробормотала она неуверенно, – Я не знаю, что такое дикая природа. Я не знаю, что меня ждет там за дверью… Все это пугает меня…
– Ангелина…
– Подожди, – жестом остановила она его, – Больше всего меня пугает то, что я могу подвести тебя.
Алекс непонимающе уставился на нее.
– А если в пути, я заболею… Если вдруг свалюсь в какой-нибудь карьер… И тебе придется тащить меня на себе…
– Сейчас ты легкая, как перышко. Я обязательно справлюсь… – улыбнулся Александр.
– Нет, ты не понимаешь, – закрыла она лицо руками, – Я ведь знаю, что ты не бросишь меня.
Она подняла голову и заглянула в его серьезные глаза. Алекс молчал.
– Я знаю, ты не сможешь бросить меня, – повторила она уверенно, – Я не понимаю, откуда я это знаю, но я чувствую, ты не оставишь меня в беде.
– Никогда… – услышала она в ответ.
– Вдруг ты погибнешь вместе со мной? – воскликнула девушка, прижимая руки к сердцу, – И тебе придется пойти на это! Ты же не отдашь меня на суд Конфедерации, там меня предадут смертной казни за побег с тобой. А ты никогда меня не бросишь, ты же такой благородный!
– Я?
Алекс не выдержал и расхохотался во весь голос. Ангелина отняла руки от сердца и недовольно посмотрела на любимого мужчину.
– Женщина, – заметил он, все еще смеясь, – Во мне благородства ничтожно мало, меня никто этому не учил. Однако мне хватает ума сознавать, что тебя я не брошу ни при каких обстоятельствах. А еще, мне хватает смелости понимать, что мы вполне можем преодолеть этот путь. Надо лишь хорошо к нему подготовиться.
– А если…
– Никаких если! – прикрикнул он на нее и Ангелина сразу замолчала, – Ты приготовишь, наконец, поесть, хозяйка? Или нам придется идти на голодный желудок?
– Хорошо, – покорно кивнула Ангелина и принялась собирать на стол.
Спустя время, они закончили скудный завтрак, состоящий из засушенного кроличьего мяса, запили его сладким горьким чаем, и принялись собираться в путь. Алекс долго и критично рассматривал всю одежду, которая у них была и нашел ее крайне неудачной для зимнего похода. Он подумал и достал откуда-то из под кровати старый лыжный костюм с чужого мужского плеча. Надев его, Ангелина сразу утонула в тяжелых жарких брюках и куртке, но это было лучше, чем отправляться неизвестно куда в блестящем наряде и сверкающих паетках.
Лишь убедившись, что Ангелина одета довольно тепло, Алекс принялся одеваться сам. Девушке было нестерпимо жарко, она присела на кровать и исподлобья наблюдала за тем, как он стягивает с себя тонкий свитер, обнажая свою могучее великолепное тело, а затем быстрыми и умелыми движениями сбрасывает с себя спортивные брюки, оставаясь в одних боксерах, которые ему видимо, успели выдать в «Эконтере». Брови Ангелины невольно поползли вверх. Вид его смуглого мускулистого тела отозвался в ней острым приступом желания. Ее глаза потемнели, а дыхание участилось. Алекс делал вид, что не замечает горящих серых глаз сидящих напротив, и электрического воздуха между ними. Он нарочито медленно, не теряя серьезность в своем лице, прошел мимо Ангелины пару раз, под предлогом поиска более теплой одежды. Девушка жадно водила взгляд по комнате, перемещая его от точки к точке, по которым вальяжно перемещался Иной. Тело ее обмякло, во рту выделилась слюна и Ангелина несколько раз сглотнула. Рядом не было «Женофарма», и она уже не могла, как по мановению волшебной палочки, привести себя в чувство.
– Что-то не так? – серьезно спросил он, возвращая ее к реальности.
– А? Что? Нет… Почему ты спрашиваешь? – смустилась Ангелина, не в силах оторвать взгляд от его сексуального вида.
– Ты побледнела, – улыбнулся Александр краешком губ. Глаза его при этом оставались холодными. Он будто ждал ее приглашения.
– Просто я… волнуюсь, – нашла женщина и закусила нижнюю губу.
– Перестань волноваться, – спокойно ответили ей, – Это буду делать я за нас двоих, поняла?
Алекс быстро пересек комнату и оказавшись рядом с девушкой, опустился перед ней на колени.
– Все будет хорошо. Веришь мне?
Он взял Ангелину за подбородок и почти неслышно прошелся своими губами по ее щеке. Девушка закрыла глаза и тяжело задышала. Алекс словно услышал «да» и сдвинув брови, тут же поцеловал ее более уверенно. Ангелина застонала. Иной тут же отпрянул от нее. Раздосадованная его реакцией, девушка открыла глаза и увидела перед собой тяжело вздымающуюся грудь Александра. Он тяжело дышал, сжимая свои сильные ладони в кулаки. Его темные глаза были чернее угля, а сам он походил на бурого медведя, которого кто-то подстрелил.
– Не надо нам этого делать, – процедил он сквозь зубы, – У нас мало времени…
– Я ничего не делаю, – замотала головой Ангелина, – Я даже не собиралась…
– Вот и не делай, – упрямо повторил Алекс поднимаясь с колен, и резкими движениями натягивая на себя теплые брюки, – Еще немного и я подмял бы тебя под собой. И был бы очень груб, поверь мне.
– Груб? – не поняла она, облизывая пересохшие от возбуждения губы.
Один этот жест имел над Иным какую-то вселенскую власть. Алекс тяжело застонал и поспешил отвернуться.
– Ты можешь вести себя нормально? – раздраженно бросил он из-за спины.
– Да что я не так делаю-то? – возмутилась Ангелина.
– Ты действуешь! Действуешь на меня, понимаешь? – раздраженно ответил он и повернулся.
– Как я действую? – округлила глаза девушка и поднялась с кровати.
– Действуешь мне на нервы, что тут не понятного? – взбеленился он и одним рывком застегнул на себе аляску.
Темно-зеленая, с пушистой окантовкой серого меха, куртка несказанно шла ему. Ангелина невольно засмотрелась на его стройный величественный силуэт. И хотя сейчас скулы Александра воинственно дергались, девушка знала, он не злится на нее. Наоборот, его сердце было полно решимости защитить ее, показать свой мир. И это волнение, которое передалось ей через его короткий, нежный поцелуй, было для нее важнее, чем тысяча сказанных слов.
– Прости, – коротко кивнула она.
Кажется, это было в первый раз, когда она действительно извинилась перед ним. Услышав это, Алекс застыл на месте как вкопанный.
– Я не хотела… не хотела причинять тебе… неудобства, – добавила она немного подумав, – Я постараюсь больше не делать этого…
– Не делать чего? – моментально отреагировал Алекс, подозрительно поглядывая на нее.
– Ну… я не буду больше провоцировать тебя…
Он отрешенно вздохнув и вытер невидимый пот с лица.
– Наверное, это невозможно, – пробормотал он и отвернувшись, продолжил сборы.
Ангелине ничего другого не оставалось, кроме как наблюдать за его машинальной работой. В большой походный рюкзак, мужчина запихал спальный мешок, пакет с продуктами и термос с чаем. Затем взял еще несколько запасных свитеров для себя и нее, не забыл захватить алкогольную настойку и целый запас самодельных спичек.
– Должно хватить, – сам себе сказал он.
– А волки? – задала Ангелина вопрос уже давно мучивший ее.
– А что волки?
Он вопросительно и непонимающе уставился на нее.
– Что мы будем делать с волками?
Алекс улыбнулся краешком губ и заметил:
– Не знаю, как ты, но я очень люблю носить куртки из волчьего меха. А какие из них шапки…. Ммм…. – Алекс мечтательно закатил глаза.
– Дурак… – буркнула Ангелина, в то время, как Алекс в голос рассмеялся.
Этот смех немного успокоил девушку, хотя от ее взгляда не укрылась его отдельная сумка с лазерным оружием, гранатами и острыми ножами, наточенными явно не для того, чтобы надрезать яблоко. Один такой нож Алекс демонстративно положил в ее рюкзак, видимо намекая на то, что в случае опасности, она вполне может им воспользоваться. Это было очень кстати. Ангелинино ощущение мира разрушилось еще в тот момент, когда он почти силком заставил ее съесть кусок убитого им кролика, а затем и кабана. Сладковатый вкус свежего мяса въелся в ее память и раздробил ее чувственную любовь ко всему живому.
Сейчас девушка сидела на стуле, который сделал своими руками Александр, срубив деревья, которые по закону Конфедерации нельзя было рубить. Она ела деревянной сосновой ложкой, спала на грубо сшитых матрасах , набитых мхом, который так приятно пах промерзшей землей. Подушки в деревянном коттедже состояли из пуха убитых птиц и были мягче, чем самый дорогой текстиль этого века. Неделю назад, вместо шампуня Александр положил перед ней банку с медовым отваром, который божественно пах и был таким же на вкус. Все эти явные дары природы, которые ее мир с таким остервенением оберегал, служили в помощь человеку.
Ангелину всю жизнь воспитывали в любви к окружающей природе, и она никак не могла понять, где граница дозволенности… Можно ли есть кроликов, если больше нечего есть? И что лучше, быть маниакальным последователем экологических учений или стать тем, кем люди были рождены миллионы лет назад? Стоит ли перестать оправдывать мирскую жестокость, которая таилась в каждом живущем на земле человеке, и не важно, какого он пола?
– Ты готова?
Ангелина вернулась в окружающую реальность и с готовностью кивнула Алексу. Подойдя к массивной двери, они взялись за руки и оглянулись, в последний раз посмотрев на место, неожиданно ставшее их домом. За порогом ждала непроглядная зима и неизвестность. Ангелина знала, что если на их след нападут и отправятся в погоню, ее могут пристрелить в любой момент. Но эта перспектива была ничем по сравнению с участью бесконечного одиночества, без человека, которого впервые в жизни выбрало ее сердце. Только сейчас она знала, что все делает правильно. Только сейчас она понимала, в чем ее истинный путь. В чем смысл ее пути. В чем ее настоящее и первобытное женское предназначение.
Дверь громко хлопнула. Двух разнополых людей в этом доме больше никто и никогда не видел.
Последние комментарии
1 час 4 минут назад
8 часов 28 минут назад
14 часов 12 минут назад
15 часов 19 минут назад
16 часов 17 минут назад
16 часов 31 минут назад