Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла [Диана Анатольевна Кораблева] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


Волею судьбы английскую шпионку и советского разведчика, заносит в Тибет. Вместе им придется не только собрать волшебные артефакты, попутно влюбившись друг в друга, но и не дать немецкой экспедиции отыскать путь в затерянную страну под названием Шангри-ла.


Кораблева Диана. «Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла»

Памяти моего отца.

Папа – я буду любить тебя вечно…

Что такое красота? Скажете: «красивая ваза»! Нет? Слишком просто. Равным образом и противоположность-это не две крайние точки отрезка, и не два противоположных берега реки. Это нечто общее. Что же, спросите вы? Я тоже хочу узнать. Давайте разбираться вместе.

В этой книге, наряду с вымышленными персонажами встречаются исторические личности. Их судьбы переплетаются, но это всего лишь плод моей фантазии. А может быть, и нет. Кто знает? Мне давно хотелось написать историю о величественных Гималаях, и народностях проживающих на этой территории. А также окунуться в мир легенд о загадочной стране Шамбала.

В романе, изначально задуманным, как рассказ о советском разведчике, события разворачиваются в 1928 году. Тогда еще не существовало такого понятия, как «фашизм», он только зарождался. И пусть меня простят немецкие граждане за то, что некоторые герои в книге являются антагонистами.

Отдельное спасибо Творцу, что создал великого человека – художника, мистика, писателя и археолога Н.К. Рериха – за его жизнь и моё вдохновение.


Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла.

Пролог


Одесса. Осень 1917 года.

Одесса всегда была неповторимой. Красивая архитектура, разноцветные бельгийские электрические трамвайчики, издающие трель «стоп-сигнала». Зеркальные витрины иностранных магазинов, газетные типографии, черные стеклянные доски со строгими золотыми надписями на фасадах банков и акционерных обществ. Оперный театр, Александровский сад. « Южная Пальмира» Российской Империи.

Этой осенью она страдала, и даже золотые каштаны не радовали глаз. Одесса была «в огне», «в огне» зарождающейся революции. Власти в городе менялись чуть ли не каждый день. Социал-демократы, анархисты, красные, белые, левые и правые – все смешалось. Еще и погода была ветреная и холодная.

На ступенях Каменной лестницы стояла молодая девушка. Даже подросток, по нынешним меркам. С моря подул ветер и унёс с головы её шляпку из фетра и черного бисера. Шляпка сначала взмыла в воздухе вверх, а затем, кружась, стала лететь над ступеньками вниз. В глазах полных усталости и печали последних недель, появились блестящие капельки слез. Она была готова расплакаться вновь. Как и пять дней назад, когда пропал её любимый младший брат. « Статский советник найдет его,-успокаивала на следующий день девушку её тетя. – Он уже телеграфировал об этом твоему батюшке. – Алекс – маленький, и болезненный. Это моя вина. Я должна была о нем заботиться!-отвечала девушка, хлюпая носом. Когда-то, еще совсем недавно, ее смех заражал радостью и энергией всех и каждого, кто оказывался с ней рядом. Теперь она даже не улыбалась. – Ты сама еще совсем дитя. Уж если кого и винить, так это меня, и нашего верного Никитку. Это мы не уследили…» Оставаться в Харьковской губернии было небезопасно, и уже следующим утром они оправились на юг. Им приходилось лишь уповать на Господа Бога, что мальчишку найдут целым и невредимым.

Смахнув слезы, от внезапно нахлынувших воспоминаний, девушка побежала по ступеням вниз за своей шляпкой. Её тетя Лиза и верный Никитка, остались стоять рядом с бронзовым памятником герцогу де Ришелье.

– Ваша шляпка, сударыня! – окликнул её молодой человек. Он стоял метрах в двух от неё, вниз по лестнице, и протягивал руку с головным убором. На вид он был с ней одного возраста. Совсем мальчишка. В потертых брюках и жилетке, с кепи на голове. Он сначала разглядывал её шляпку, аккуратно держа в руках, а затем поднял свой взгляд на нее. Его темно-карие, почти черные глаза, обрамленные длинными, такого же цвета ресницами, застыли, разглядывая девушку.

Боже милостивый! Он никогда не видел таких прекрасных глаз. Они были бирюзово-зеленого цвета! Почти изумрудного. Большие, с пышными ресницами уходящих немного вверх, вдоль линии века. Он еще много лет спустя, вспоминал эту минутную встречу и эти волшебные глаза.

– Спасибо,– ответила она, протягивая руку за своей шляпкой.

Мальчишка не спешил отдавать головной убор его хозяйке. Он продолжал разглядывать девушку. Невысокая, даже несмотря на то, что она стояла на пару ступеней выше, он все равно, на «целую голову» возвышался над ней. В новом муслиновом платье и красивой шерстяной накидке. Она явно была не из простых. Не ровня ему. Ветер растрепал её золотисто-огненные волосы, которые волнами падали на плечи.

– Что такая достопочтенная дама, делает здесь одна? – пытливый взгляд темных глаз буравил молодую девушку.

Она немного помолчала, потом оглянулась наверх, к началу лестницы. Тетя и Никитка уже спускались следом за ней.

– Я не одна. Я путешествую с тётей и дядей.

Молодой человек вручил ей шляпу, как-бы колеблясь. Он был таким смуглым и таким худым, что девушка невольно вспомнила про своего болезненного брата. Ох, уж эти предательские слезы…

– Не лучшее время для путешествий вы выбрали! Город делят между собой власти и банды. А молодым, красиво одетым девушкам вроде вас, так вообще не стоит показываться на улице.

– Спасибо, я это учту,– ответила она, прижимая к себе шляпку. – Мы скоро отплываем. Путь наш лежит в порт,– девушка взглядом указала на доки внизу.

Тетя Лиза уже была рядом. Мальчишка развернулся, чтобы уйти, но напоследок предупредил:

– Я бы на вашем месте в порту, тоже был осторожней, там много невоспитанных матросов!

«Ох, уж эти изумрудные глаза, с застывшими в них слезами. Хоть стихи им посвящай!»– замечтавшись, парень скрылся из вида.


Палестина 1924 год.

На пароходе, подплывавшем к берегам израильского города Хайфа этим вечером, было шумно. Работали казино, играла музыка. Красивые женщины в ярких платьях пили шампанское, заигрывали с британскими офицерами и танцевали чарльстон.

Огромный зал с хрустальной люстрой, свисающей с потолка словно волосы «Медузы», был обшит золотыми фресками. А пол полностью покрывал персидский ковер красного цвета.

Еврей-эмигрант устроился в одном из залов казино, за столом для игры в макао. Азартная игра была запрещенной, поэтому вокруг столика посторонних глаз не было. Напротив сидел английский лорд со своей свитой, состоящей из трех офицеров британской королевской гвардии.

Еврей казался излишне громоздким и неотесанным в окружении столь высокопоставленных людей. Толстое брюхо и блестящее от пота лицо обрамленное черными пейсами1, ( 1 Пейс– длинные неподстриженные пряди волос у верующих евреев), выглядывающих из-под черной шляпы, создавали отталкивающее впечатление.

Люди за столом говорили вкрадчиво, посматривая по сторонам.

Музыка заглушала их беседу. Еврей обратился к аристократу на английском языке, коверкая слова:

– Картина здесь, со мной,– он похлопал рукой по черному кейсу, лежавшему на коленях, зажатым между его животом и дубовым столом оббитым зеленым бархатом.

– Мне нужно на неё взглянуть,– ответил оппонент. Звали его лорд Стенли Томас. Он был графом и полковником Его Величества короля Георга V.

– Конечно-конечно,– чёрные глазки еврея «забегали по сторонам», когда он принялся открывать кейс.

Толстяк достал свернутое в «трубку» полотно. Все за столом замерли, когда он развернул картину. На ней была изображена пышная светловолосая женщина, с неприкрытой грудью, смотревшая в зеркало, которое держали херувимы.

– Тициан…,– ахнул лорд Стенли.

Еврей поспешил спрятать картину назад в кейс.

– Как вам удалось вывезти её из России?– спросил граф.

– Община секретов не раскрывает,– улыбнулся еврей.

– Что вы хотите за неё?– продолжил лорд Стенли.

– Сто тысяч фунтов стерлингов в британских облигациях на предъявителя.

– У меня при себе нет такой суммы.

– Через полтора часа мы сойдем на берег, уверен, там вы сможете связаться с вашим банком.

Лицо еврея все больше покрывалось потом.

Один из офицеров наклонился к лорду и что-то шепнул ему на ухо.

– Да, но мне напомнили, что здесь, на корабле имеется галерист,– взгляд голубых глаз лорда пронизывал толстяка насквозь,– давайте проверим полотно на подлинность. Не хочу, чтобы на берегу, меня ждал неприятный сюрприз.

За галеристом послали самого младшего офицера. Лондонский эксперт в области живописи сидел в соседнем зале, за круглым столом. Он наблюдал за кабаре, отплясывающим на сцене, и курил кальян. Молодой офицер наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Вместе они вошли в казино, и теперь эксперт в области живописи, сидя между евреем и лордом, рассматривал картину.

– Это очень похоже на подлинник! – в итоге изрёк он. Глаза его светились, руки потели от возбуждения. – Подумать только – Тициан! «Венера с зеркалом»!

Галерист также работал реставратором в британской галерее искусств. После Первой мировой войны многие шедевры были выкрадены из музеев и частных коллекций, а некоторые навсегда утеряны. Поэтому он путешествовал и давал консультации музеям и коллекционерам по всей Европе вот уже целый год.

– Не так давно, я был в Турции. Говорили, что месяц назад, на черном рынке в Константинополе всплывала эта картина. Но, чёрт бы меня побрал! Вот она, здесь! Передо мной! – восклицал эксперт. – Но для более точных выводов мне нужен мой чемодан с инструментами. Пройдёмте со мной, они у меня в каюте.

Еврей выглядел недовольным, но пошел следом за реставратором и остальными. Мало того, что он был толстым, так он еще и на целую голову возвышался над остальными. В каюте у реставратора, он заслонил собой всё свободное пространство. Лорд Стенли брезгливо поглядывал на толстяка. Ему казалось, что пот с его еврейской шеи, скоро начнет капать на ворот его отлично сшитого красного мундира.

После определенных манипуляций с картиной, и бормотания, о гризайли и зернистости холста, галерист, наконец, вынес свой вердикт:

– Это подлинник! Хотя я и возьму немного покрытия для химического анализа… – он достал палочку и прозрачную колбу из своей сумки с инструментами.

– Это не повредит картине?!– взвыл еврей.

– Ни сколько,– ответил реставратор, пространственно глядя, будто сквозь него. В ушах у эксперта стоял гул от сердцебиения. Подумать только, он прикасается к самому Тициану!

Когда они все вместе вышли из каюты реставратора, вдали уже видно было берег. Хайфа светилась огнями. Неподалеку от них, на борту парохода, поверх ограждающих перил, влезла молодая девица, в коротком платье и накинутым поверх её плеч мужским пиджаком. Она, очевидно, была пьяна. С криками: – Ненавижу тебя, Абрам!– отпустила руки и выбросилась за борт корабля.

Все стояли, опешив, какое-то время. Толстый еврей оглядывался на окружающих, понимая, что девушку нужно спасать. Однако никто из британцев не поспешил ей на помощь. Со словами:

« А, к черту…!» – он скинул с себя шляпу и бросился вслед за девицей. – И подержите пять минут мой кейс, – добавил он, обращаясь к галеристу. Через секунду он летел головой вниз с палубы так, будто он всю жизнь был пловцом, а не толстым еврейским эмигрантом.

Он долго не мог найти в воде женщину, а когда отыскал, и поднял вверх из-под толщи воды, с палубы уже сбросили для них два спасательных круга.

Добравшись до кормы, он сначала передал мокрую леди, в руки офицеров, а затем стал перелазить через борта сам.

Леди была жива, здорова и в сознании. Уже протрезвевшая, она искала глазами своего спасителя, и никак не могла отыскать. В это время мокрый толстый еврей пытался забрать свой кейс из рук реставратора, и незаметно отступить назад.

Наконец девушка встретилась взглядом со своим спасителем, и вдруг стала меняться в «лице». Её улыбка стекала, как вода с её волос.

– Какого черта!– воскликнула она, что на леди было совсем не похоже, и часто заморгала глазами.

Все присутствующие, включая кое-кого из команды лайнера, обернулись по направлению её взгляда, и уставились на еврейского толстяка. Пейсы на его лице отклеились, намокшая подушка, изображавшая накладной живот сползла. Перед ними стоял высокий, широкоплечий и кареглазый мужчина. Лет тридцати, не больше. И без единого намека на жир – сквозь прилипшую к телу мокрую одежду, вырисовывались рельефные мышцы живота и рук. Он выхватил из рук галериста свой кейс, и со словами: « Кажется это моё!» – пустился по палубе наутёк от офицеров.

Моргнув, лорд Стенли, только и успел скомандовать:– Взять его!

Но молодой человек, оттолкнув одного, и перепрыгнув через двоих, спрыгнул за борт корабля и исчез в темных водах Средиземного моря.

Позже лорд Стенли Томас узнал в нем английского шпиона, по прозвищу Джек, а еще позже ему рассказали, о неравнодушном к милым дамам, Советском двойном агенте Максе Сафирине, который является мастером перевоплощений.


Лондон. Великобритания. 1925 год.

Штаб-квартира МI6.

Джордж Смит Саллинг сидел во главе круглого стола с монолитной дубовой крышкой. Вот уже третий час проходило секретное совещание с высшими чиновниками Британской империи и Адмиралтейства. Вначале собрания обсуждался вопрос, возникший вокруг Германской империи. По всем предпосылкам дело шло к началу нового вооруженного конфликта. Германская республика, охваченная революцией, и распавшаяся Австро-Венгерская республика уже не представляли большой угрозы для Британии. Однако, не стоит забывать и том, что бывшие союзники из Антанты, могут поменять свою точку зрения. Страна, обладающая таким количеством колоний, каковой является Британия, сильный противник, и в то же время «лакомый» кусочек для остальных стран. Таким образом, вчерашних союзников перестали посвящать во внутренние дела. Так же как и высшее руководство империи, МI6, не посвящало в свои внутриведомственные дела. Распустив большую часть собравшихся, Смит и его команда за один вечер успели выявить пять кандидатов для вербовки в разведку. Сейчас вопрос решался о последнем – Энн Уилсон. Он не знал, как следует поступить с ней. Попросив всех выйти, Смит решил доверить её дело, только Кендриксону, который все это время сидел в углу, позади шефа, глядя в окно.

Агент Кендриксон, был помощником Смита, так называемым «белым воротничком». В свои тридцать пять, он уже успел зарекомендовать себя, как опытный агент, умевшего хранить в голове бесчисленное количество информации. От самой бесполезной, до совершенно секретной. Его мозг был архивом и алгоритмом одновременно. При этом выглядел он слегка комично: рыжий, с веснушками и светлыми усами, недавно появившимися у него под носом. Придававшие ему, британский аристократический вид, как считал он сам. Агент любил носить всё клетчатое или полосатое – брюки, рубашку, галстук, чтобы визуально удлинить себя, и спрятать предательское брюшко, появившееся из-за сидячей работы.

Кендриксон повернулся к шефу, готовый выслушать досье мисс Анны Уилсон.

– О, Господи!– воскликнул Джордж Смит Саллинг, глядя на помощника.– Твои усы стали еще больше! Это что, пушной зверёк сдох, или – герпес у тебя под носом?!

Кендриксон улыбнулся: – Это моя гордость, сэр!

– Боюсь, что с этим не согласиться ваша жена.

– Вы правы, сэр. Поэтому уже месяц я сплю на диване. Но я уверен, что скоро она привыкнет ним.

– Лучше бы ты использовал усы, только для конспирации!

– Я никогда не покину штаб, вы же знаете, что для полевой разведки я не самый подходящий кандидат.

– Поэтому обрати внимание вот на эту персону (Смит принялся зачитывать досье мисс Уилсон):

– «Окончила Дублинский университетский колледж. Изучала науки о жизни и медицине, естественные науки. Владеет в совершенстве: итальянским, русским, немецким и французским. В колледже возглавляла женскую команду по футболу, занималась фехтованием, играла в театре самодеятельности. Из детства мало, что известно, Энн Уилсон – сирота. Она даже пыталась, поступить в Кембридж, однако, понятно, что без влиятельных покровителей – это невозможно. К тому же там недолюбливают женщин абитуриентов. Во время Первой Мировой – помогала в госпитале ухаживать за больными…»– Смит остановился.

– Кендриксон! Ты слушаешь?– Кендриксон, будто «летал в облаках».

Чтобы достучаться до сознания Кендриксона, постоянно, что-то обдумывающего, частенько, все приходилось повторять по несколько раз.

– Да-да, сэр,– протяжно ответил агент, накручивая ус и поглядывая куда-то в сторону. Джорджа Смита Саллинга – это выводило из равновесия. В свои пятьдесят, Смит, в отличие от Кендриксона, был высок, подтянут и так как, половину своей жизни он был военным – невозмутим. Однако его помощник умел вывести его из себя, ничего при этом не делая. Но он прощал ему многое, даже отказ от выполнения полевых заданий, потому что больше ни у кого в ведомстве так не «варила голова».

– Что ты вывалил своё пузо?– сердился Смит Саллинг. – А ну-ка выровняйся!

Кендриксон заёрзал на стуле, и как ему казалось, выровнялся, хотя это оставалась его прежняя поза.

Смит продолжил повторять досье, вставая из-за стола. Он и без того высокий и широкоплечий, любил носить серо-голубые костюмы, какие носили голливудские звезды . Удлинённый пиджак с подбалочниками, брюки со стрелками, белые остроносые туфли и шляпу с приплюснутой с двух сторон тульей. Смит Саллинг подошел к вешалке, взял шляпу и стряхнул с неё невидимую пылинку. Так он её любил.

– За эту девушку похлопотал Сабатини.

Кендриксон оживился:

– Тот самый Сабатини?!

– Да, – ответил Смит, улыбаясь, переводя взгляд со шляпы на своего помощника. – Рафаэль Сабатини. Он утверждает, что девушка была одним из участников его спиритических сеансов и даже опробовала на себе автоматическое письмо2 . (2.Автоматическое письмо – человек, находящийся медиумическом трансе, может контролировать всё, кроме своей руки.)

– Энн Уилсон училась в Дублине. Нужно проверить, не связана ли она с ирландской контрразведкой,– Кендриксон так разнервничался, что встал и начал поправлять свои полосатые брюки и шерстяной клетчатый жилет. И сразу же сел обратно.

– Вот этим ты и займись,– констатировал Смит. – Если будешь в ней уверен, будешь отвечать за её обучением в нашей академии.

Кендриксон раскраснелся:

– После обучения будем пробовать её в полевых условиях?

– Да, – ответил Смит. Он стоял напротив винтажного зеркала, украшающего его кабинет, и одной рукой надел на голову любимую шляпу. Нечто похожее на улыбку на один миг озарило его невозмутимое лицо.

– Будем делать из неё агента?– переспросил помощник.

– Посмотрим,– ответил Смит Саллинг, глядя на Кендриксона сквозь зеркало, и загадочно улыбнувшись, вышел из кабинета.


Глава 1.

Тибет. Плато Чантанг. Весна. 1928 год.

20 км до Лхасы.

Буддийский монах по имени Симкха медитировал. Не в духе монахов жаловаться, вслух он не обронил ни слова, однако в душе проклинал зверский холод, проникший в каждую клеточку его тела. Снаружи его далеко не зимней палатки лютовала снежная буря. По ощущениям, мороз был крепким, градусов тридцать. Было бы чуть теплее, не будь его голова бритой. Однако, Николай Константинович, возглавлявший экспедицию в столицу Тибета, Лхасу, любезно одолжил Симкхе меховую шапку. Так он и медитировал, завернувшись в свою кашаю 3 (3 Кашая – традиционная одежда буддийских монахов) и с теплой шапкой на голове.

Месяц назад в долине Шенди, он присоединился к экспедиции русского художника и археолога Николая Рериха, следовавшего в столицу Тибета. Николай Константинович изучал фольклор гималайских народностей, писал эскизы будущих картин, занимался раскопками. Его жена и сын, сопровождая его, делились своими рассказами с группой и записывали наблюдения от путешествия. Их путь лежал во дворец Потала, в столице Тибета. Он представлял для Рериха, как культурную, так и историческую ценность. Все бумаги были собраны, пошлины оплачены, с помощью американской стороны. Ради этого Николай Константинович с сыном даже пересекали океан, в надежде на спонсора из Нью-Йорка. И все получилось, пока их на этом плато не остановил небольшой отряд тибетского ополчения. Вокруг возвышались массивные горы, с заснеженными вершинами, сквозили ветра. Местные наёмники, сопровождавшие исследователей, ушли в долину, в поселение, прихватив с собой вьючных животных экспедиционной группы. Пятеро русских погибло. Двое (один ученый и один военный) – решили вернуться назад в Шенди. А оттуда добираться в Монголию. Оставались только Николай Васильевич, его жена, сильно заболевшая бронхитом, сын Юра, молодой полковник Никита Красновский, обеспечивавший охрану группы и монах, направлявшийся в Лхасу, чтобы встретиться с Далай-ламой.

Тибетский генерал, получив инструкции из столицы, не дал экспедиции разрешения следовать дальше. Это был тяжелый момент путешествия. Они были в снежном плену. Местным жителям не разрешали продавать еду. Оставшиеся животные из каравана – погибли. Надежды на положительный исход угасали с каждым днём.

Николай Константинович, сам себя назвавший «западным ламой», дождался, пока Симкха закончит свою медитацию, чтобы обратится к нему.

– Мы вряд ли проживем еще хотя бы несколько дней здесь,– он говорил с монахом на «хинди».– Ты почти свой для них, ты можешь спуститься в деревню.

– Скоро все измениться,– ответил Симкха. – Я чувствую – завтра все измениться к лучшему.

Той же ночью, отряд тибетских повстанцев был полностью перебит немецкой экспедицией. С самого утра немцы отправились к Рериху и его группе.

Юра сначала услышал скрежет снега, доносившийся откуда-то со стороны долины, а потом увидел темный караван, возглавляли который, две механические машины на гусеничных колесах. Сзади шли навьюченные сумками и сундуками волы и яки. Он пошел им навстречу. В их летней палатке оставался отец, ухаживавший за больной матерью.

Слева к Юре подошел Никита Красновский. Он, несмотря на молодой возраст, дослужился до полковника. Это был его первый в жизни поход, но он прекрасно держался. Обмотанный тряпками и остатками от походной одежды, дабы не замерзнуть, он гордо держал осанку.

– Что это? – обратился к нему сын Рериха, имея в виду, возглавляющие колонну автомобили.

– Насколько я могу судить с этого расстояния – это французская разработка, снегоходы «Ситроен». Я видел такие во время войны.

– К нам приближаются французские военные? – испуганно спросил Юрий. Парень был чуть младше полковника. Походов он не боялся и был опытным путешественником. А вот люди. Люди его всегда пугали.

Красновский пытался нащупать рукоять револьвера. Руки плохо слушались его. Мысли в голове тоже путались. Во всем виноват проклятый холод.

Караван остановился метрах в двадцати от того места, где они стояли. Из первого «Ситроена», машина была праворульной, со стороны пассажира, вышел мужчина, лет сорока – сорока пяти. (Насколько можно было судить, ведь он был укутан в меха с ног до головы). Он направлялся к двум молодым мужчинам. Следом за ним шли еще несколько человек из второй машины. Понятно было, что в руках у них огнестрельное оружие. Оказавшись совсем близко, он обратился на ломаном русском:

– Обещаю, мы стрелять не будем. Нам нужно поговорить с Николаем Рерихом. Ведь он возглавляет эту экспедицию?

– Так и есть,– ответил Юра, переглянувшись с Никитой. Они узнали акцент. Человек напротив был немцем или австрийцем.

– Позовите его,– приказал мужчина.

Юра, разглядев одобряющий кивок головой от Красновского, пошел за отцом.

Симха следил за происходящим из-за створки своей палатки. Он внимательно разглядывал машины и людей. Они все казались ему великанами в своих меховых шубах и дубленках.

Николай Константинович вышел из своей палатки вслед за сыном. Немецкий оппонент, ожидавший его, не мог ни отметить, что Рерих выглядит, как тибетский монах. Странная черная шапочка, на восточный манер, оранжевая буддистская ряса, а сверху что-то наподобие пальто из натурального велюра, до самой земли. При этом глаза русского по национальности человека, были узкими, восточными. И еще эта длинная белая борода.

– Я Николай Рерих. Чем могу быть полезен?– спросил Рерих так, будто бы это человек напротив нуждался в помощи. А не его экспедиция застряла высоко в горах.

– Меня зовут Эрнст Шо́ффер,– обратился он к Николаю Константиновичу на немецком языке, зная, что собеседник им владеет. – А это – герр Рудольф Кёлер,– он указал на человека, стоявшего позади него слева. Жуткое лицо мужчины было обезображено шрамом. Он стоял ближе, чем все остальные из группы. – Я зоолог и дипломат этой миссии. А герр Кёлер – мой военный советник и телохранитель, – этим он намекал, что шутить с ними не стоит. Хотя никто и не собирался. Положение экспедиции Рериха итак было плачевным. – Сколько вас человек?

– Всего пятеро,– ответил Николай Константинович на немецком.

– Мы преследуем одни и те же цели, поэтому предлагаем вам отправиться с нами. У нас есть то, что нужно вам, а у вас, то, что интересует нас, соответственно.

– Боюсь, что я не понимаю, о чем вы говорите,– бесстрастно ответил Рерих.

– Не прикидывайтесь, профессор,– фамильярно сказал Эрнст Шо́ффер. – Мы прекрасно осведомлены в том, какие первоначальные цели преследует ваша экспедиция. Вы ищете следы протоцивилизации4 (4протоцивилизация – это цивилизация, которая существовала до нынешней, нашей). Как и мы. Нами движут разные намерения, но в конечном итоге цель у нас одна – затерянная страна Шангри-ла.

Никита Красновский, стоявший позади Рериха рядом с Юрой, удивленно посмотрел на молодого человека. Полковник хорошо понимал немецкий язык. Лицо Юрия покраснело. И не от мороза. Хотя он старался не подавать вида, что удивлен и смущен одновременно.

– Я по-прежнему, не понимаю, о чем вы говорите,– настаивал Рерих.

Шо́ффер, вероятнее всего ожидая, подобного, залез рукой куда-то вглубь своей шубы и извлёк, что-то блестящее, сжимая это в одной руке.

– Так значит вам не знаком этот знак? Он показал, то, что было зажато в его руке Николаю Константиновичу. – Так что же вы его везде изображаете?

На ладони, одетой в кожаную перчатку, сверкнул драгоценный камень, похожий на сапфир, размером с гусиное яйцо. В центре красовались три круглых отверстия, как-бы образующих треугольник.

Рерих замер. Он чувствовал, как сердцебиение отбивается у него в висках.

– Я отвечу за вас,– продолжил Шо́ффер. – Мы ищем карту, которая приведет нас в Шангри-ла, а вы знаете, где она находится. И вы отведете нас к ней. И может быть, вы даже знаете, как воспользоваться камнем. Это ключ?

Рерих молчал. Долго обдумывая, что ответить.

– Туда, куда мы направлялись – нас не пропустят. Мы приняли решение свернуть лагерь и вернутся назад. Моя жена больна.

Шо́ффер повернулся к своим людям, и жестом показал одному из них подойти.

Приглядевшись, группа Рериха поняла, что перед ними женщина. Дубленка на ней была, скорее всего, из оленьей кожи, с большим меховым воротником из горностая и в такой же меховой шапке. Практически все её лицо закрывал мех.

– Это фрау Шварц. Она наш врач,– представил женщину Эрнст Шо́ффер.

– Луиза, – обратился к ней дипломат, – осмотрите больную.

Фрау Шварц взяла под руку Юрия, как бы спрашивая, куда пройти. Парень, чуть поколебался, но увидев одобрительный кивок отца, повел её в палатку к матери.

Буддийский лама, внимательно следил за диалогом и действиями людей. Не ясно, понимал ли он, о чем говорят мужчины, но сидел он весьма сосредоточено. Не двигаясь и чуть дыша.

– Как видите, – мы хорошо подготовлены,– продолжил немецкий дипломат, имея в виду и врача, и вооруженную охрану своего эскорта. – А насчет тибетских властей, можете не переживать – мы с ними договорились. Они всех нас пропустят.

Шо́ффер умолчал о перебитом ими прошлой ночью лагере повстанцев.

Рерих не хотел соглашаться на путешествие с немцами. Он готов был сотрудничать с кем угодно, только не с ними! Он их не любил. Не любил со всей страстью русского человека, пережившего первую мировую войну.

А сегодня утром, глядя на жену, он на самом деле решил повернуть назад. Её жизнь была дороже любых артефактов. Однако тяжело спорить с вооруженными людьми. Да и к тому же Елене, действительно нужна была помощь врача.

– Я подробно расскажу вам, где, как я считаю, спрятана карта. В обмен на медицинскую помощь для моей жены. Но мы не сможем пойти с вами.

– Давайте начнем с того, что, из себя, представляет карта,– сказал Шо́ффер, пряча драгоценный камень, назад, куда-то во внутренний карман шубы.

Николаю Константиновичу безумного хотелось взять камень в руки, и рассмотреть его поближе. Но то, что он огорчился, когда немецкий дипломат его спрятал, он всем своим видом старался не показывать.

– Шангри – ла, или как у нас принято её называть – Шамбала – это мифическая страна,– заговорил Рерих. – Нет никаких источников подтверждающих её существование, и никаких свидетелей пребывания там. Доподлинно неизвестно, находили ли её рыцари ордена иезуитов5 ,( 5Орден иезуитов – мужской духовный орден Римско-католической церкви) однако исследование Алтайского края привели нас сюда. А карта ордена, должна храниться во дворце Потала, резиденции Далай-ламы ХIII.

Фрау Шварц вернулась из палатки Елены, и заговорила, обратившись к Шо́фферу:

– Женщина серьезно больна. Похоже на пневмонию. Без антибиотиков она долго не протянет.

– У вас есть нужные лекарства, фрау Луиза?– спросил дипломат.

– Есть. Но в ограниченном количестве. Сколько дней у нас в запасе?

Шо́ффер посмотрел на Рериха:

– Дворец Потала находиться в Лхасе, я правильно понимаю?

– Да, – ответил тот. – Столица Независимого Тибетского государства.

– Сколько приблизительно туда идти?

– Около недели.

– А обратный путь у вас займет гораздо больше времени. Да и то, без воды, еды и прочего инвентаря, мне кажется у вас мало шансов,– подвел и без того очевидный итог Шо́ффер.

– Стало быть, мы отправляемся в Лхасу,– заключил Рерих.


Глава 2.

Путь экспедиции проходил сквозь снежный плен. Снегоходы «Ситроен» дважды застревали на непроходимых тропах, и наёмники, с помощью яков, помогали вытаскивать машины. Шо́ффер периодически глотал таблетки от кишечных расстройств и горной болезни. Жена Рериха Елена Ивановна ехала во второй машине вместе с Луизой. Как и было обещано немцами, врач оказывала ей медицинскую помощь. Остальные из экспедиции Николая Константиновича продвигались вместе с наёмниками и нагруженными сумками животными.

Перевалы, долины, снова горы. Безумная красота снежных пиков, граничащая с безумством людей, пробивающихся сквозь стихию. Третьи сутки тряски в машине сказывались на немцах неблагоприятно. Они были крайне раздражительны. Преодолев высоты перевала и спустившись на несколько сотен метров, ничего, кроме песка, камней и редкой жесткой травы не было видно. Однако эти унылые пейзажи были потрясающе красивы. То облака зависнут над головой так низко, что их можно достать рукой, то горы окрасятся светом заходящего солнца, в нереально лилово-розово-голубые тона. Или неожиданно возникнут барханы из чистейшего морского песка – и это на высоте четырех тысяч метров! И еще огромные звёзды и очень близкая луна…

На пятые сутки пути пейзаж изменился. Потеплело, снега сменились горной породой вперемежку с зелёным ковром луговых тибетских трав. Группа спустилась в долину реки. Следуя вдоль устья, за горами должна была показаться Лхаса. Здесь было решено сделать большой привал.

Пока наемники и трое немецких солдат, устанавливали палатки и камни для бани, остальные члены экспедиции собирали хворост и бревна для костра. Темнело. Симкха сидел в стороне, вместе с женой Рериха, только они не принимали участия в организации лагеря. Как успел для себя отметить лама, в первой машине, вместе с похудевшим, и страдающим от расстройства Шо́ффером, была еще одна женщина, а также худой и сутулый мужчина в круглых очках. Он постоянно что-то записывал. И речь его была не похожа на немецкую, которую Симкха периодически слышал от остальных. Женщина, как и прочие из группы, успела избавиться от огромной шубы и теперь выглядела очень грациозно. Несмотря на тряску и отсутствие нормальных условий, она была словно горная лань –тонкая и воздушная. Золотистые волосы, откинутые на одну сторону, светлые глаза, аристократический нос – ламе она понравилась.

Слева от Симкхи, возникла фрау Луиза. Она тоже успела избавиться от дубленки и побывала в бане. Он неё исходил приятный аромат лаванды.

– Как вы себя чувствуете?– обратилась она к Елене Ивановне.

– Спасибо, гораздо лучше благодаря вам,– ответила женщина.

– Антибиотики почти закончились, но я хорошо разбираюсь в травах, и здесь очень много лекарственных. С вами все будет хорошо,– Луиза Шварц улыбнулась. – Почему бы вам не искупаться?– и бросив беглый взгляд в сторону монаха, сморщив при этом нос, добавила: – И вам тоже!

– Он не понимает по-немецки,– ответила вместо Симкхи жена Рериха. Потом женщина что-то быстро сказала ламе. Тот замялся и ответил.

Лама сказал: «Что если вас так беспокоит его запах, так не стойте рядом с ним», пересказала Елена Ивановна, пожимая плечами.

Луиза посмотрела на неё, потом на Симкху, фыркнула и ушла в направлении лагеря.

Под длинной бородой монаха заиграла улыбка. Он смотрел вслед женщине пересекающей поле. Она была невысокого роста, с фигурой, напоминающей собой гитару – тонкая талия и округлые бедра. На ней была надета шляпа с широкими полями, коричневая кожаная куртка, с белым мехом по краям, брюки – галифе и высокие кожаные сапоги, наподобие которых носили военные. Она не была похожа на тех женщин, которых он встречал раньше.

Воду из реки, набирали очень долго, и пока все привели себя в порядок, прошло много времени. Стояла глубокая ночь. Многие, успев поесть вяленого мяса и консервированной фасоли, уже спали.

Симкха сидел у костра рядом с Рерихом. Напротив были Шо́ффер с женщиной, которая уже успела представиться. Звали её фрау Петра Майер. Она была переводчиком у немецкого зоолога. А также двое военных чуть поодаль, что-то обсуждавшие между собой.

– Мы изначально были в курсе того, что вы отправитесь в Лхасу, профессор,– вел беседу Эрнст Шо́ффер. – Почему не на гору Кайлас? Ведь следы Шангри–ла вели вас туда, в противоположную от этого места сторону.

Рерих отвечал не спеша: – Возможно, после Лхасы именно туда мы и отправимся. Или только вы, если позволите мне и моей семье остаться на китайской территории.

– И вы перестанете искать свою затерянную страну?!– удивился дипломат.

– Я бы не перестал, будь на то моя воля. Но у моей экспедиции заканчиваются силы. К тому же – всё это может оказаться мифом… Человеческая жизнь важнее.

– Посмотрим,– заговорила фрау Петра. – Вы утверждаете, что во дворце Потала, есть карты иезуитов, которые находили древний город. Что если только вы сможете нас туда отвести?

Симкха что-то сказал Рериху.

Петра Майер посмотрела на монаха, в её голубых глазах плясали огоньки. То ли от костра, то ли внезапной догадки.

– Думаю, вы не так просты, как кажетесь,– заговорила она на хинди, глядя на ламу. – Я говорю на многих наречиях, знаю и тибетский, и китайский. А вы, по всей видимости, понимаете по-немецки.

– Просто кое о чем догадываюсь,– на хинди ответил Симкха.

– Монах предложил обратиться к Далай-ламе, с просьбой доставить жену и сына Рериха в российское посольство в Индии. А профессору предложил свою помощь, если та понадобится,– объяснила фрау Петра Шо́фферу уже по-немецки.

В тени от костра появился силуэт полковника Красновского.

– Николаю Константиновичу необходимо выспаться,– обратился он к присутствующим.– Я возьму на себя обязанность отвести его в палатку,– говорил он по-русски.

Немцы, очевидно, поняли его и тоже засобирались по своим ночлегам.

– Свен!– прикрикнул Шо́ффер на одного из солдат. – Сегодня ты дежуришь вокруг периметра,– и удалился к себе.

И только монах, погрузившись в раздумья, остался сидеть у костра.

Следующим утром, лишь только первые лучи солнца скользнули между горных вершин, экспедиция стала собираться в путь. Как только с завтраком из риса и тушеного мяса было покончено, группу ожидал неприятный сюрприз. Один из «Ситроенов» не смогли завести.

Чтобы не сидеть без дела, фрау Луиза решила прогуляться вдоль реки. Её интересовали лекарственные травы. Человек, который говорил по-немецки с акцентом, и ехал в одной машине с Шо́ффером, вызвался её провести. Звали его Франк Хёден. Он работал геодезистом в одной шведской газете. Журналист должен был вести дневник экспедиции, который бы одобрил немецкий дипломат. А также заниматься изучением местности и составлять карты. И только недавно он понял, что с их миссией что-то не так. Хёден не верил в мистику, и Шангри-ла, но верил в силу информации и денег, которые ему были обещаны.

– Свен! – кричал и бегал по всему лагерю Шо́ффер. – Ты осмотрел мою машину!? А с животными что?!

Военный, которому больше всего поручений доставалось от зоолога, беспомощно разводя руками, бегал по периметру лагеря.

Луиза улыбнулась, услышав его голос издалека. Швед, что-то рассказывал ей, но она его не слушала. Мыслями девушка была где-то далеко. Здесь ей впервые попались травы, о которых она только читала в медицинских справочниках.

Красновский, взявшись из-неоткуда, подбежал к Луизе и Хёдену.

– Вас ищет Шо́ффер,– обратился он к шведу. Тот, откланявшись, отправился в сторону лагеря.

– Что это за цветки у вас в руках? – обратился Никита к девушке, на сей раз по-немецки.

Она подняла голову, и посмотрела полковнику прямо в глаза. Тот мгновенно стал пленником её прекрасного взгляда.

– Это амарант. Казалось бы, похож на обыкновенную щирицу, но этот вид растет только здесь. Он помогает при ожогах. И еще обладает антибактериальными свойствами.

Фрау Луиза спускалась по мягкому ковру из десятков видов трав.

– А вот это,– она наклонилась и сорвала стебель – горевчанка. Луиза принялась разглядывать растение. – Нужно чем-то подкапнуть корни. Они помогают при горячке и судорогах.

Девушка попыталась выпрямиться, но поскользнулась на влажной траве. Крепкие руки Никиты Красновского подхватили её. После того, как он не дал ей упасть, его руки, все еще держали хрупкое тело Луизы. Невидимая сила тянула его к ней. Ему не верилось, что она такая маленькая и беззащитная, отправилась в эту экспедицию. Ему не верилось, что она немка и враг.

Рерих с сыном наблюдали за ними.

– Красновский ведет себя как-то странно,– заметил Юра.

– Быть может, он заинтересовался молодым врачом Луизой.

– Да, возможно. Она очень красивая,– ответил сын.

Николай Константинович горько улыбнулся:

– И из лагеря противника. Хоть, и спасшего нас.

– Отец, как ты думаешь, кто мог рассказать немцам о нашей экспедиции? Это мог быть и полковник?!

– Не думаю, я ему доверяю.

– А может быть Симкха?

Оба повернули голову, в поисках монаха. Они сидели на огромном валуне, поэтому перед ними был весь лагерь, как на ладони.

– Он часто исчезает из вида,– заметил сын, повернувшись к отцу, когда они оба не увидели поблизости ламу.

–Вряд ли ему это нужно. К тому же он присоединился к нам только в долине Шенди.

– Я бы ему не доверял.

– Я думаю, что нам не стоит вообще никому доверять, кроме нас двоих и твоей мамы,– подвел итог Рерих. – Поэтому мы будем просить Далай-ламу о помощи, чтобы вернуться в Индию.

– А как же поиски Шамбалы?

– Да хоть поиски снежного человека! – воскликнул Николай Константинович.

Сын улыбнулся ему.

Рерих продолжил: – Мы собрали много материала, который теперь нужно обработать. Нам будет, чем заняться в Наггаре.

Кстати посмотри вон туда!

Юра повернулся в направлении, которое указал отец.

Лама Симкха стоял рядом с фрау Петрой. Они о чем-то беседовали, стоя совсем рядом друг с другом, и подавая сумки наёмникам, нагружавшим вола. На глазах Рерихов, ремешок от одной из сумок зацепился за подол юбки немецкой переводчицы. Она принялась крутиться вокруг своей оси, а монах пытался ей помочь, задирая подол юбки, чтобы освободить довольно стройные ноги.

Юра повернулся к отцу и пожал плечами:

– Фрау Петра, тоже очень красивая молодая женщина. А её взгляд, будто прожигает насквозь. Я бы на месте Симкхи, с трудом сдерживая себя, не смог бы пройти мимо.

Рерих похлопал сына по плечу: – Не знаю, давал ли Симкха обет безбрачия! Но сопротивляться чарам такой женщины, довольно тяжело.

Он почесал бороду и улыбнулся.


Глава 3

Последние сутки до Лхасы. На пути всё чащепопадались яки, медленно жующие скудную растительность. Зелень сменяли черные, красные и бурые кусты, желтые травы и лишайники. Облака густыми клубящимися рваными кусками переползали через горные хребты, спускались в ущелья, застилали дорогу непроглядным туманом. А затем, внезапно рассеиваясь, обнажали снежные вершины, манящие и вызывающие трепет. Время от времени, группа натыкалась на необычные сооружения, напоминающие не то стены, не то маленькие домики. Они состояли из острых неровных камней и были исписаны иероглифами. Как объяснял профессор, эти камни переносили сюда монахи через перевалы. Рисунки – это молитвы, а сами сооружения – святыни, и обходить, по местному обычаю, их следует только справа. Рерих – это знал. Домики экспедиция объехала по правую руку от себя. И вот сейчас, находясь на привале, и угощаясь пряным чаем с травами, Николай Константинович попросил Симкху передать ему чашку горячего напитка. Монах, сидевший справа и ближе к костру, не задумываясь, передал чай Рериху. Сделал он это левой рукой.

Рерих кивнул ламе в знак благодарности, и погрузился в свои мысли. Его размышления прервал журналист Хёден, который держал громоздкую фотокамеру и обращался к группе присутствующих:

– Давайте сделаем фотоснимок экспедиции для журнала.

Фрау Петра вскочила на ноги и быстро отбежала от общей группы.

– Магниевые вспышки плохо влияют на моё зрение,– заметила она, как бы оправдывая своё молниеносное бегство от прицела фотообъектива.

Когда группа, во главе с Рерихом, его сыном, буддийским ламой, Шо́ффером и солдатом Зоргом, нехотя выстроилась перед Хёденом, позади журналиста возникла Фрау Луиза.

– Позвольте мне сделать снимок,– заметила она. – Я обожаю делать фотографии. А вы можете присоединиться к остальным.

Швед, обрадованный подобным предложением, подбежал к немецкому зоологу и, улыбнувшись, замер. Так на фоне могучих Гималаев, появился снимок этой авантюрной и разношерстной компании.

Затем Луиза отправилась к своей пациентке. Русского полковника вообще нигде не было видно. Он лишь потом появился со стороны, где находились маленькие тибетские домики. Остальные продолжили пить чай. К ним молча присоединилась Фрау Майер. Потекла беседа, лишь иногда прерываемая смехом военных и немецкими ругательствами. Петра хотела было уйти, чтобы, как полагается даме, не слушать крепкие мужские выражения. Как вдруг – она вскрикнула и ткнула пальцем в сторону, где находился Никита Красновский.

Русский офицер сидел на небольшом камне поодаль от костра. Он чистил свою одежду, когда его стало знобить. Его сильные плечи охватило судорогой, а лицо посинело, и он упал навзничь.

Увидев реакцию Петры, и бьющегося в судорогах Красновского, Эрнст Шо́ффер приказал Зоргу:

– Приведи скорей Луизу!

Немецкий солдат бросился искать врача. Девушка в это время уже покидала палатку жены Рериха. Услышав от одного из охранников Шо́ффера, что русскому офицеру плохо, она побежала к нему на помощь.

В это время Симкха и Николай Константинович уже положили Красновского на одеяла рядом с собой.

Луиза упала на колени возле полковника и принялась осматривать его. Красновский бился в судорогах и хватался за живот. Девушка положила его на бок и стала раздевать.

– Что ты делаешь?!– испугано вскрикнула Петра Майер.

Все столпились вокруг Луизы и посиневшего офицера, не понимая, что с ним происходит.

– Кажется, его что-то укусило!– ответила Луиза, ощупывая ноги Красновского. Наконец она нашла покрасневшее место укуса, чуть ниже колена, там, где заканчивалось голенище сапога офицера. Луиза подняла глаза на собравшихся, чтобы выбрать себе помощника. Её взгляд встретился с испуганной Петрой.

– Срочно неси горящую палку из костра! Место укуса необходимо прижечь,– обратилась она к женщине. Та немедленно бросилась исполнять её просьбу.

Затем Луиза повернулась к Эрнсту Шо́фферу:

– А вы герр Шо́ффер, несите самый крепкий алкоголь, что у вас есть!

Немецкий дипломат покраснел.

– Да я крепче пива ничего не пью,– запротестовал Шо́ффер, но увидев взгляд горящих глаз Луизы, осекся: – Кажется, господин Хёден дарил мне бутылку шведской водки.

И пошел к себе на её поиски.

В это время полковника уже рвало. Луиза повернула его голову вниз, чтобы он не захлебнулся. Она поглаживала его по спине и шептала, что все будет хорошо.

Петра принесла горящую палку, и Луиза стала прижигать место укуса. Никита Красновский закричал от боли и стал вырываться. Доктор уже собралась просить кого-нибудь из присутствующих, о помощи, чтобы придержать полковника, но её опередил монах. Он все понял без слов. Крепкие руки ламы обхватили Красновского и прижали к земле. Луиза смогла прижечь рану.

Когда вернулся Шо́ффер с бутылкой в руке, Красновского уже перестало рвать. Водку открыли, и Луиза стала заливать её в горло полковнику. Тот вырывался, но Симкха всё еще продолжал держать его.

– Нужно отнести его в палатку и полностью раздеть,– приказала девушка. – А я пока сделаю отвар из кореньев и схожу за клизмой.

Присутствующие переглянулись.

– Я для русских итак уже слишком много сделал,– сказал Шо́ффер и отступил в сторону. Никто из его солдат тоже не собирался помогать.

Красновского понесли в палатку Симкха с Николаем Константиновичем. Фрау Петра пошла следом за ними.

«Наверное, не терпится посмотреть на обнаженное мужское тело», – подумала Луиза и побежала за своими травами.

К вечеру опасность для жизни офицера миновала. Луиза сделала ему клизму, напоила настоем из трав. Красновский спал. Девушка попросила сына Рериха подежурить возле него и поить водой, как только тот проснется.

Луиза пошла к себе в палатку. Волосы на голове сбились в один комок, а растрепавшиеся пряди падали на лицо. Брюки были безнадежно испачканы травой и грязью. Она зашла и увидела, сидящую, на спальном мешке Петру. Палатка была их общей, но женщины практически не общались между собой. Любвеобильная Петра раздражала чопорную Луизу. Не зря фрау Майер ехала с комфортом в автомобиле Шо́ффера. Что их связывало, Луиза точно не знала, но догадывалась. Она не понимала, что заставило такой «нежный цветок», как Петра, отправиться в такое опасное путешествие.

Петра выглядела уставшей, но, тем не менее, она была сама элегантность, как всегда. Волосы были собраны в высокую прическу, так что ни один волосок не выпадал. Рубашка на ней была белой, без единого пятнышка, а высокий гофрированный ворот, поддерживал длинную тонкую шею. В руках у неё была фляжка с коньяком. Луиза знала, что Петра носит её за ремешком своих чулок, она также знала и про пистолет, который женщина носит там же.

– Посмотри на себя!– вскинула бровь Петра. – Ты выглядишь ужасно!

– Как раз пришла переодеться,– ответила Луиза. – Я спасала жизнь человеку, как я, по-твоему, должна выглядеть?

Девушка присела рядом со своим чемоданом.

– Ах да, прекрасному русскому полковнику,– прощебетала слегка опьяневшая Петра. – Между вами что-то есть? Он такой красавчик…

Луиза посмотрела на фрау Майер с неприкрытым недовольством.

– А между вами с Шо́ффером? Или с этим огромным ламой?

Петра мечтательно улыбнулась и подняла глаза к потолку палатки:

– Хоть это и не твое дело, но Шо́ффер уже давно мне намекает на близость, но я так сказать «мариную» его.

Луиза достала чистую одежду и принялась переодеваться. Юбки в походе она исключала, поэтому снова принялась надевать брюки-галифе. На этот раз черные. Она улыбнулась:

– Я знаю таких, как ты! Пользуешься своей красотой и вьёшь из мужчин веревки! Но ты далеко не девственница, тут ты меня не проведешь.

– А я и не собираюсь никого обманывать,– рассмеялась Петра.– Знаешь, что я бы сделала с этим монахом! Нет? Не знаешь? Не хочу будоражить твоё воображение! Ты для этого слишком целомудренно себя ведешь.

Фрау Майер сделала еще один глоток из фляжки.

– Но, к сожалению, лама сказал мне, что он дал обет безбрачия. И от этого еще обидней, что такое загорелое тело пропадает!

Луиза фыркнула и добавила:

– Зато смотрит на тебя он довольно плотоядно.

– Как и твой русский офицер на тебя,– парировала Петра.

– Между нами ничего не может быть. Мы из разных миров.

– Тебя никто за него замуж не выдает. Можешь строить из себя недотрогу, но я неоднократно слышала, как ты ругаешься – приличные леди, так не ругаются. Так что никто не будет тебя осуждать, за проведенную с ним ночь.

– Боюсь, что сейчас ему не до этого.

Луиза быстро оделась и вышла из палатки. Через секунду она столкнулась с Симкхой. Она оказалась препятствием у него на пути. Монах поднял её аккуратное тельце над землей, и молча переставил в сторону, так будто она не весила ни грамма. И продолжил дальше свой путь. На лице у него играла улыбка, будто он не случайно оказался рядом с палаткой двух женщин. Но к счастью со спины его улыбку нельзя было разглядеть.

За ужином собравшиеся у костра, принялись расспрашивать доктора Шварц, что же случилось с полковником.

– Я считаю, что его укусил паук. Самка каракурта, если точнее. Судя по укусу, да и симптомы очень на то похожи, хотя я пыталась найти самого паука, но безуспешно. Видимо он как-то оказался в его сапоге и полковник его придавил. Так как обычно эти особи первыми не нападают,– рассказала Луиза.

– Вот видите, профессор,– сказал Шо́ффер и повернулся к Рериху. – Мы уже второй раз спасаем вашу экспедицию. Теперь вы еще больше нам обязаны.

Фрау Майер, которая сидела рядом с Шо́ффером, нежно взяла его под руку и похлопала по плечу.

– Это так,– согласился Рерих. – И я вам отвечу благодарностью за это. Я расскажу все, что знаю о картах и камнях, наподобие того, которым вы владеете. Но я, так же как и вы, «хожу в темноте», так как всего не знаю. Правда – сокрыта от всех нас.

– Думаю вместе, мы разгадаем загадку мистической страны,– подвел итог немецкий дипломат.

– А как насчет сокровищ, спрятанных орденом подальше от посторонних глаз? Если предположения, что же это может быть – драгоценные камни или золото?– поинтересовался шведский журналист, пытаясь расправиться с жестким куском вяленой говядины.

– Это могут быть знания,– ответил Рерих улыбаясь.

– Значит, мы идем неизвестно куда, рискуя жизнями ради знаний?!– удивился Франк Хёден и чуть не подавился куском мяса.

– Это не имеет значения мистер Хёден,– сказал Шо́ффер. – Вы здесь исключительно для описания и хронологии событий. Мы должны доказать всему миру, что Германию, нельзя унижать! Республика ещё « встанет с колен»! И эти проклятые коммунисты еще заплатят за все сполна! Если мы найдём Шангри-ла, мы станем обладателями таких знаний и способностей, что сотрём с лица Земли всех своих врагов!

Дипломат раскраснелся, а Петра прижала его голову к своему плечу и успокаивала. У костра воцарилось молчание.

Юра подбежал к Луизе, чем вывел девушку из легкого оцепенения:

– Никита пришел в себя, и зовет вас.

– Иду,– ответила девушка и пошла к Красновскому.

Полковник лежал накрытый одеялом. Под ним он был полностью голым. Синева сошла с тела и лица, но широкие плечи и лоб были покрыты каплями пота.

– Это вы меня раздели?– первое, что он спросил, когда Луиза вошла.

– Нет,– ответила девушка, слегка покраснев. – Фрау Петра была столь любезна, что предложила свою помощь, в этом деликатном деле.

Красновский разочаровано вздохнул.

– И это все что вас интересует?!– удивилась Луиза. – Вас укусил каракурт, вы чуть не погибли! А вам нужно знать, кто вас раздевал?!

Луиза подошла к больному и положила руку ему на лоб. Жара не было.

– Хочу сказать, что хоть раздевала вас и не я, но растирать ваше тело водкой, все же пришлось делать мне. И клизму вам тоже ставила я.

Настала очередь краснеть полковнику.

– Спасибо, что не дали мне умереть, – выдавил он из себя и поцеловал ей руку.

– Еще рано делать выводы. Вам нужно в больницу, под капельницу. У меня нет с собой необходимых растворов,– ответила Луиза и убрала руку. – Как вы себя чувствуете?

– Чувствую слабость и головокружение.

– Если это все же каракурт – вы еще пару недель будете себя плохо чувствовать. А пока буду отпаивать вас водой, чаем и травами. Вам повезло, что вы помогли мне накопать корней горевчанки, тогда, у реки. Это она спасла вам жизнь.

– Значит вы, Луиза – мой ангел-хранитель!

Девушка отвела взгляд в сторону и горько улыбнулась. Налила воды в стакан и протянула Красновскому.

– Поправляйтесь, господин полковник,– сказала она и вышла из палатки.

Окаймленный, со всех сторон горами, вдоль устья одноименной реки спрятался город Лхаса. Дорога, проходящая сквозь ущелье, постепенно расступилась и перед взором экспедиции появилась вереница белостенных домиков, а за поворотом предстало величественное сооружение, чем-то напоминающее средневековый замок. Сооружение возвышалось на холме над городом. Дворец Потала. Он был настолько огромным, что в нем с лёгкостью поместились бы все жители столицы Тибета.

Дорогу группе перегородили военные, с оружием на изготовке. На фоне тибетского ополчения выделялась часть солдат в красных мундирах. Один из них, судя по нашивкам на форме -старший офицер, вышел на несколько шагов вперед. Шо́ффер вылез из своей машины, а за следом за ним подтянулись и остальные.

– Приветствую вас,– заговорил офицер на английском. – Меня зовут Джон Ньюман. Я полковник Соединенного Королевства. В данный момент, исполняющий обязанности охраны Его Святейшества Далай-ламы XIII,– представился «красный мундир», и добавил: – Назовитесь, чтобы мы могли опустить оружие.

Рука немецкого военного Кёлера, охранявшего Шо́ффера, подрагивала в кармане на рукояти маузера.

– Меня зовут Эрнст Шо́ффер. Я австрийский зоолог, а также криптозоолог6(6Криптозоология – неакадемическая наука, предметом изучения которой, легендарные, исчезнувшие, несуществующие виды животных). Являюсь представителем этой экспедиции и обладаю дипломатической неприкосновенностью.

Шо́ффер протянул британскому полковнику официальное письмо, которое вытянул из своего кейса.

Юрий, стоявший вместе с Рерихом, неподалёку от Шо́ффера, шепнул на ухо отцу:

– Криптозоолог. Все-таки нужно было рассказать ему сказку, про то, что мы ищем следы снежного человека в горах. Он бы поверил.

Рерих улыбнулся сыну.

Британец долго перечитывал письмо, затем вгляделся в разношерстую кампанию перед ним. Миниатюрная блондинка, стоявшая радом с немецким дипломатом, подошла ближе и протянула офицеру руку.

– Меня зовут Петра Майер,– представилась она. – Я переводчик. Джон Ньюман, очарованный голубыми глазами девушки, расплылся в улыбке и поцеловал ей руку. Когда он, наконец, смог оторвать свой взгляд от неё, он разглядел в толпе знакомое лицо. Человека с седой бородой и в круглой шапочке он определенно знал.

– Господин Николай Рерих!– воскликнул британский полковник.– Это же вы?! Что же вы молчите!

Рерих вышел вперед. Следом шел Святослав и Елена Ивановна.

Джон Ньюман бросился к Николаю Константиновичу и стал пожимать ему руку. В тот же момент он кивнул военным, чтобы те опустили оружие.

– Я восхищаюсь вашими работами! Я слушал ваши лекции в Кембридже! А декорации в опере, сделанные вами – это нечто волшебное! – трелью разливался «красный мундир», увлекая за собой Рериха и его семью.

– Машины в гараж, животных в наши денники, наемников накормить,– отдавал налету распоряжения британец. – Экспедицию разместить во дворце. Добро пожаловать в Лхасу!


Глава 4.

Дворец Потала, снаружи казавшийся огромным трапециевидным сооружением красно-белого цвета, внутри оказался еще более величественным. Он состоял из двух Дворцов, Красного и Белого, соответственно. Хотя выглядел единым комплексом. Выдержанный, в типичном для Тибета архитектурном стиле, он являлся ярким творением тибетских архитекторов и мастеров. Гостей вели по бесконечным белым ступеням вверх. Казалось этой «витиеватой змейке» не будет конца. Их провели через бесчисленное количество коридоров Красного дворца, освещаемые масляными лампами и украшенные шёлковыми лентами и сутрами7 (7 Сутры-тексты религиозных высказываний). После бесчисленного количества переходов группа оказалась в Белом Дворце, предназначенном для приема гостей. У любителя денежной наживы шведского журналиста Хёдена, «загорелись» глаза и вспотел лоб, от богатого религиозного убранства зала. Тот, включал в себя слоновые бивни из Индии, фарфоровые вазы, миниатюрные пагоды, выполненные из тысяч жемчужин, стены, украшенные традиционными тибетскими росписями с драгоценными камнями.

Гостей привели в Солнечный павильон Белого Дворца, где их ожидал небольшого роста монах в дорогой на вид кашае. Его бритая голова, казалась несоизмеримо большой по сравнению с щуплым телом и была похожа на репу.

– Добро пожаловать во Дворец,– заговорил он по-английски. – Меня зовут Чию Гоче – я помощник Его Святейшества Далай-ламы XIII.

Петра Майер сдавила свой смех. Луиза Шварц, стоявшая чуть позади, ткнула девушку в спину и прошептала: « Что смешного?»

– Видишь ли,– тихо ответила Петра, на тибетском наречие «Чию Гоче» – означает – «собачонка с большой головой».

– Имя ему подходит,– шепнула, улыбаясь, Луиза.

Монах тем временем продолжал:

– Сейчас я покажу вам ваши комнаты, а слуги помогут собраться к ужину, который состоится в Большом Западном зале Красного Дворца в шесть часов вечера. Не опаздывайте. Дорогу вам укажут.

– Простите,– сказала Луиза. – С нами два человека, которые нуждаются в медицинской помощи,– девушка указала на бледного полковника и жену Рериха, которые уже явно задыхались от бесконечного количества подъемов и переходов Дворца.

– О них позаботятся,– улыбнулся помощник Далай-ламы, и кивнул двум слугам позади него. – У нас есть небольшой лечебный центр.

Все разбрелись по своим комнатам, кроме ламы Симкхи, который из-за высокого роста согнулся «пополам», чтобы поговорить с Чию Гоче, и отправился вслед за ним.

Ровно в шесть вечера Луиза спустилась к ужину в Большой Западный зал. Хотя слово «Огромный», подошло бы куда больше, если описывать это место.

Стены, покрытые золотом и расписанные сценами из жизни Далай-ламы, в персидском стиле. Вокруг зала стояли исполинских размеров колонны, обернутые драгоценной тканью. Колонны разделяли зал на несколько частей. В самом центре стоял огромный накрытый стол. Во главе стола, на золотом троне восседал пожилой мужчина с усами и в остроконечном черном головном уборе. Одет он был в монашеское одеяние черного цвета, расшитое на китайский манер золотыми витками. Рядом за большим столом сидел помощник Далай-ламы – Чию Гоче.

С одной стороны стола сидел Рерих с сыном и полковник Джон Ньюман, с ещё одним офицером, а напротив офицера, рядом с ламой Симкхой, спиной к Луизе сидел плотный мужчина в синем костюме с тюрбаном из дорогой кисеи с золотом на голове.

Шо́ффера, Хёдена и Петры еще не было, места за столом пустовали. А Елена Ивановна и Красновский остались на лечении.

Луиза подошла к Далай-ламе, сложила ладони перед собой на индийский манер, и поприветствовала Его Святейшество по-английски, добавив индийское «Намастэ'» и поклонилась.

Далай-лама кивнул в ответ и предложил жестом присесть за стол. Фрау Шварц заняла пустое место рядом со Святославом. Чтобы разбавить тишину, воцарившуюся в зале, девушка представилась, а британский полковник представил в ответ своего офицера, а также человека напротив. Им оказался индийский раджа штата Бихар – Аджит Раджан Бхагалпур, гостивший у Его Святейшества уже вторую неделю.

Через несколько минут появился Шо́ффер со своей свитой, поприветствовав Далай–ламу, они заняли свободные места за столом рядом с раджой. Петра ещё на пороге зала, привлекла внимание всех мужчин. Луиза даже пожалела, что в её гардеробе, кроме рубашек и брюк, была всего одна юбка. Фрау Майер была одета в длинное платье алого цвета, вручную расшитое пайетками, с белой накидкой из меха кролика на плечах. Светлые волосы были собраны шпильками вверх, и лишь один непослушный локон выбился из прически и обрамлял высокую тонкую шею девушки. Полковник Ньюман буквально выпрыгнул из-за стола, отодвигая для Петры стул, чтобы она присела на своё место.

Слуги принесли зеленый чай в расписных металлических чайниках и разлили каждому в чашку из красивого тонкого, почти прозрачного фарфора. Далай-лама, жестом, пригласил всех присутствующих, помолится перед трапезой. Внесли закуски, в основном состоящие из молока: несколько видов сыра, нечто напоминающее яичный омлет и цампу ( хлеб, который изготавливают из обжаренной муки, сыра и молока яка). Все это подавалось с овощами.

– Мне нужно знать от вас только правду,– начал разговор Его Святейшество, отпив из чашки немного чая.– Какова цель вашей экспедиции?

Шо́ффер, неспешно ответил:

–Как вы наверняка знаете – Германия потерпела поражение в войне. Страна в плачевном состоянии, она несёт большие убытки. Все свои колонии она отдала странам Антанты8 ( 8 Антанта-военно-политический блок России, Великобритании и Франции во время I Мировой Войны). Последней каплей стали непомерные репарации, которые Германия выплачивает странам победительницам. По правде сказать, мы ищем новые капиталовложения, новые торговые пути, возможно даже новые источники для обогащения страны. Наши методы – не всегда законны, но в условиях шаткого мира и бесконечных революций – я считаю – это вынужденные меры. Попутно я занимаюсь исследованием различных видов животных и растений (и это было отчасти правдой), для воссоздания утраченной после войны флоры и фауны государства.

– Я прочитал ваше официальное письмо,– сказал Далай-лама. –Мы здесь, тоже находимся в состоянии, если не войны, то революции, по крайней мере. Китайские власти давят на нас, они хотят заполучить территорию Тибета в качестве своей провинции. Они убивают моих людей, уничтожают наши монастыри. Поэтому мы просили о помощи Британию и её колонию – Индию. Тибет был отрезан от Мира. Сейчас у нас есть действующий телеграф, благодаря нашим союзникам. В ближайшее время, я надеюсь, мы запустим телефонную линию и начнем разработки строительства железнодорожного сообщения, что не так просто в горах…

– Чему мешает также ваша религия! – воскликнул возмущенно британский полковник.– Горы – для буддистов священны, обходить их можно только с одной стороны, туннели прокладывать нельзя – это их осквернение! Такими темпами мы будем договариваться очень долго!

– Тем не менее, у нас будет сухопутный путь до самого Бомбея,– спокойно ответил британцу Его Святейшество. Затем он обратился к Шо́фферу: – Поэтому, что бы вы ни искали, я надеюсь, вы это найдете. А часть средств – пойдет в казну Тибета. Я готов предоставить вам свободу действий, в разумных пределах. Мои люди окажут вам содействие.

Николай Константинович отложил вилку: – Позвольте сказать, что ваши люди задержали нас на перевале Чантанг. Мы едва не погибли от мороза и голода. Если бы не немецкая экспедиция, в составе которой мы оказались, я бы сейчас перед вами не сидел, и не наслаждался едой.

– Уверяю вас– это были не мои люди,– все также спокойно говорил Далай-лама. – Тем не менее, я сделаю все возможное, чтобы сгладить этот инцидент.

– Профессор Рерих – очень известная личность,– сказал полковник Ньюман.– Он уважаемый художник и археолог. Я восхищаюсь его работами!

– Я наслышан о господине Рерихе,– ответил лама.

– С вашего позволения,– сказал Николай Константинович, я бы хотел, чтобы мою семью, вместе с нашим полковником, который был укушен каракуртом, помогли доставить в мою резиденцию в Наггаре.

Далай-лама кивнул в сторону индийского раджи: – Господин Аджит Раджаи, завтра отбывает к себе домой. Я думаю, он доставит в Индию вашу семью в целости и сохранности.

– Разумеется, Ваше Святейшество,– ответил раджа, сложив ладони и наклонив голову в знак уважения.

Слуги внесли в зал большие алюминиевые разносы с супом и традиционное блюдо Шо – отваренную в простокваше баранину. Суп тоже оказался на основе молока с травами. По залу разлился приятный пряный аромат.

– Мы слышали, во Дворце есть старинные карты ордена иезуитов,– заговорила фрау Петра Майер. – Скажите, мы могли бы их изучить? Это нужно для наших исследований,– её голос был мягким и вкрадчивым. Она говорила, глядя прямо перед собой, наслаждаясь вниманием противоположного пола. Но фраза все-же была обращена к Его Святейшеству.

– Ваш соотечественник Йоганн Грюбер, вместе с Альбертом д'Орвиллем совершили путешествие из Пекина в Индию в семнадцатом веке. Они везли в Рим какие-то секретные документы,– сказал прекрасно осведомленный в этом вопросе Далай-лама. – Поскольку морской путь был закрыт из-за осады Макао голландскими колонизаторами, они добирались по суше. Они смогли преодолеть горные отроги Гималаев и оказались в Тибете. Католические миссионеры пробыли здесь недолго, чуть больше месяца, однако оставили после себя огромное количество карт, математических и астрономических исследований. Йоганн Грюбер даже помог в перестройке Дворца, часть стен и сводов которого, были разрушены землетрясениями и войнами. Через полвека сюда прибыл ещё один католический миссионер, итальянец – Ипполито Дезидери. Он прожил во Дворце больше года и расшифровал некоторые послания предшественников. Как позже выяснилось – кое-что он увёз с собой. Я могу только догадываться,– Его Святейшество на секунду замер размышляя и поправляя свою остроконечную шляпу,– но именно его труды и привели вас сюда. И возможно вы что-то выкрали у ордена, то, что вывез отсюда Дезидери.

Все в зале молчали, даже перестали есть. Шо́ффер размышлял, стоит ли рассказывать ламе о камне, и решил, что пока не стоит.

Монах обвел взглядом всех присутствующих и продолжил:

– Я знаю, что вы ищете. Но поверьте – найти это сможет только чистый душой человек.

– Мы обещаем, что не навредим вашей стране. А если всё получиться – даже обогатим её,– сказала Петра.– Нам только нужен доступ к этим картам, с вашего позволения.

Далай-лама задумался. Потом он переглянулся с помощником, и как показалось присутствующим, о чем-то объяснился с ним, не используя при этом слов.

– Хорошо, – в конечном итоге изрек он. – В вашем распоряжении доступ к нашей библиотеке и обсерватории, которые находятся в Красном Дворце. В остальные помещения Красного Дворца – вам входить запрещено. В Белом Дворце – вы гости, слуги в вашем распоряжении. Все этажи, кроме самого нижнего вы можете использовать, пока живете у нас. Нижний северный этаж хранит наши святыни, вы не являетесь буддистами, и не можете туда входить.

Далее разговор шел непринужденно, лишь временами возникали конфликтные политические темы. Слуги убрали со стола все лишнее, и принесли чай Бо – масляный напиток на основе сорта чая Пуэр, вываренный в молоке. Луиза радовалась, что сейчас они живут не в палатках, иначе всем пришлось вы нелегко справлять свою нужду на улице, после такого количества лактозы, которое они потребили за сегодня. Она просмеялась про себя, но её лицо отразило внутренний смех. Лама Симкха, сидевший напротив, рядом с индийским раджой, заметил её улыбку. Взгляды Луизы и монаха встретились, девушка перестала улыбаться и отвела взгляд.

После тринадцатой выпитой чашки чая Бо – Луизе было уже не так весело. Но тибетцы все наливали – и пили, наливали – и пили. При этом слуги все передавали и ставили с правой руки. Левая рука в Тибете считается «нечистой». Девушка не знала, можно ли извиниться и выйти из-за стола, или это будет считаться неуважением к хозяину. Однако внутри её тела уже был наполнен аквариум – хоть рыбок запускай! Её опередил Далай-лама. Его Святейшество встал со своего золотого трона, пожелал всем хорошего вечера. Помощник шел следом за ним. Но уходя, Далай-лама повернулся, вспомнив, о чём-то важном. Он повернулся к присутствующим:

– Кстати, карты ордена стали очень хрупкими от времени. В библиотеке особый климат, поэтому изучать их можно только там. Выносить из помещения, строго запрещается!

И не спеша удалился, при этом шурша по полу длинным подолом своего дорогого убранства.


Глава 5.

– Мы провели здесь уже неделю, но так и не продвинулись в изучении карт!– воскликнула Петра, склонившись над большим столом, полностью заваленным бумагами.

Напротив неё стоял шведский журналист Франк и в задумчивости покусывал дужку своих очков. Шо́ффер развалился в кресле у ближнего угла огромной библиотеки дворца и читал Священное писание, принадлежащее миссионеру Йоганну Грюберу. Луиза стояла на самом верху огромной лестницы у книжных полок, которые шли по кругу, поскольку само помещение библиотеки было круглым. Внизу находился Рерих, и тоже что-то перечитывая, периодически общался с девушкой. После отъезда полковника Красновского, жены и сына Николая Константиновича в Индию, вместе с раджой Аджитом Раджаном, Луиза была тем человеком, с кем Рериху было приятнее всего общаться. Можно даже сказать, что они нашли общий язык. Лама Симкха часто уходил с остальными монахами медитировать, то в горы, то в пагоды Красного Дворца. Но, бывали моменты, когда Луиза заставала его медитирующим в обсерватории, которую она часто посещала, чтобы отдохнуть от окружающих или просто подумать. Тогда они сидели вдвоём молча, какое-то время, и уже стали привыкать к своему безмолвному общению. Иногда девушка описывала то, как ненавидит эту красотку Петру, в самых ярких прилагательных, зная, что монах, все-равно, её не понимает. А ей становилось легче. Однажды ночью они особенно долго пили чай Бо, который уже успели полюбить и смотрели на звезды, сквозь круглый купол обсерватории. Купол, поистине был удивительным: стёкла соединялись между собой в некое подобие мозаики, их разделяли прямые линии из тонкого метала, а также фигуры, имитирующие звёзды и планеты. С одной стороны помещения, на ступеньках стоял телескоп, направленный к стеклянному потолку, с другой – старинные водяные часы, изготовленные из дерева исписанные белыми иероглифами и пассажный инструмент, для ручного определения времени по звездам. В центре под куполом находился небольшой стол, с отверстиями на крышке и маленькими ящичками для карт и хронографов.

Девушке также не хватало русского полковника, она часто о нём думала, переживала, как он себя чувствует. Когда Красновский уезжал, Луиза передала ему своих трав, посоветовав заваривать их в чай. Он принял травы с благодарностью, поцеловал ей руку и долго смотрел в её бирюзовые глаза. Возможно, при других обстоятельствах, у них бы могло что-нибудь получиться. Теперь Луиза была рада хотя бы присутствию огромного молчаливого ламы.

За Петрой все время увивался британский полковник. В последние дни они даже стали вместе завтракать, и мило беседовать, чем дико бесили Шо́ффера.

– Здесь сотни карт, и ни одной буквы, только цифры!– жаловалась собравшимся в библиотеке фрау Майер.

– Я тоже не ожидал, что их будет так много!– возмущался Франк Хёден.

– Возможно – это координаты широты и долготы,– заметил Шо́ффер, оторвавшись от книги.

– Мы все это уже проверяли, цифры абсолютно хаотичны, нет привязки к географическим координатам,– ответила Петра.

– В хаосе тоже есть порядок, – подал голос из-за книжных полок Рерих. – Должна быть какая-то система. Просто мы её не нашли. Пока не нашли.

– Хотелось бы, чтобы мы её обнаружили. А вы, профессор, мало чем помогаете, – заметил Шо́ффер. – Не стоило отпускать вашу семью, тогда бы вы работали упорней.

Рерих мысленно послал его к черту.

– И для чего вообще нужен камень?– возмущался Хёден.

– Не знаю,– ответила Петра, и вдруг подняла свои глаза и посмотрела как-бы сквозь журналиста. – Но я, кажется, догадываюсь, кто может знать!– её осенило.

– И кто же? – спросил швед. Шо́ффер заёрзал в кресле.

– Йоганн Грюбер!

В библиотеке воцарилась тишина.

– Но он же давно умер!– не выдержал Хёден.

– Вот именно,– Петра загадочно улыбалась. – Мы вызовем его дух, с помощью Спиритического сеанса! Не зря же руководство направило меня сюда. Я ведь не только переводчик, но и пробовала себя несколько раз в качестве медиума на подобных сеансах.

– Мне нравиться эта идея! – воскликнул Шо́ффер, закрывая книгу.

– Соберемся сегодня ночью, в полночь, здесь. Я все подготовлю,– сказала Фрау Майер и отошла от стола, погрузившись в собственные мысли.

– Я в этом не участвую,– твердо заметил Рерих.

– Но нас должно быть, хотя бы пять человек,– возмутилась Петра, поворачиваясь к профессору.

– Лучше я отправлюсь в горы сегодня вечером, медитировать с монахами. Спиритические сеансы – это не богоугодное дело,– заметил Николай Константинович.

– Сказал человек, который ушел от православия к буддизму,– парировала Петра.

– Я по-прежнему соблюдаю каноны церкви. Но теперь я еще и уверен в существовании религии, объединяющей в себе все остальные практики – проторелигия, если хотите.

– Ваше дело, можете не присутствовать на сеансе. Попросим полковника Ньюмана поучаствовать с нами,– ответила девушка.

– Или майора Кёлера!– воскликнул Шо́ффер и так резко возник рядом с Петрой, что та, даже подпрыгнула.

– Луиза, вы с нами? – спросил он, поднимая голову вверх, поскольку фрау Шварц все еще стояла высоко на лестнице у книжных полок.

« Видимо придется, вы же от меня не отцепитесь»,– про себя подумала она, а вслух сказала:

– Конечно!

Когда чуть за полночь Луиза вошла в библиотеку, всё уже было готово к сеансу. Комнату освещали только свечи, все собравшиеся сидели за столом. На Петре было черное платье с длинными рукавами и большим декольте. Волосы она каким-то образом уложила крупными волнами по последней моде. Луиза решила надеть коричневую атласную рубашку в крупный белый горох с объемным бантом, вокруг горловины. Свои огненные локоны она перехватила шелковой лентой. Девушка нашла в своем чемодане одну-единственную юбку, и решила надеть её. Юбка была шерстяной, прямого покроя, длиной чуть выше щиколоток. Она даже обула туфли, вместо своих бессменных высоких кожаных сапог. Луиза выглядела очень мило и нежно, а Петра загадочно и соблазнительно. Между молодыми женщинами возникло негласное соревнование, в том, кто же из них красивее. И это в двенадцать часов ночи! Отъевшись за неделю бараниной и козьим сыром, Шо́ффер снова округлился. Сквозь серую рубашку стал выпирать живот. Он довольно поглаживал лысеющую макушку головы и совсем не выглядел сонным, в отличие от Хёдена. Британского офицера решили не приглашать, чтобы постараться сохранить сеанс в тайне. Поэтому рядом с дипломатом сидел его охранник – Рудольф Кёлер. Один его взгляд, внушал страх. Глаза излучали дьявольский огонь, огонь смерти, особенно сейчас, в пламени свечей. Рудольф носил черную униформу, был высоким и жилистым, на щеке у него красовался шрам, что добавляло его образу еще большую враждебность. Лицо с римским профилем, лицо убийцы! Луиза видела, как хорошо он обращается с оружием. На её глазах он расстреливал в долине повстанцев. Без сожаления, без жалости.

– Фрау Шварц,– обратилась к Луизе Петра,– входите, но оставьте дверь чуть приоткрытой, чтобы дух смог уйти после нашей встречи.

Девушка пожала плечами, и не до конца прикрыла за собой дверь. Единственное свободное место было возле Кёлера. У Луизы перехватило дыхание, и вспотели руки. Она присела рядом.

В центре стола находился круглый пергамент, на котором Петра изобразила спиритическую доску с буквами алфавита, цифрами от нуля до девяти и словами «да» и «нет». В центре доски стояло белое блюдце с нарисованной на нём стрелкой. Рядом лежало Евангелие принадлежащее Грюберу.

– Попрошу всех присутствующих сохранять тишину и спокойствие,– замогильным голосом начала говорить Петра.– Возьмитесь за руки и негромко повторяйте вместе со мной. « Дух Йоганна Грюбера– приди!»

«Дух Йоганна Грюбера – приди! Дух Йоганна Грюбера – приди!»

Все стали повторять эту фразу. Луизе стало не по себе. Слышалось шуршание, от шепота, эхом отскакивающего от круглых стен библиотеки. Но больше ничего не происходило.

– Попрошу всех поставить указательные пальцы на блюдце в центре стола,– прошептала Петра, и продолжила повторять. «Дух Йоганна Грюбера приди!» Все собравшиеся выполнили её указания и поставили свои пальцы на блюдце, продолжая повторять: « Дух Йоганна Грюбера – приди! Дух Йоганна Грюбера – приди!»

Вдруг, то ли сквозняком, то ли дух действительно пришел, но несколько свечей в ряд погасли. В комнате воцарился полумрак. По спинам людей пробежали «мурашки». В животе у Луизы появилось неприятное покалывание. Блюдце под пальцами стало подниматься. Это невозможно было объяснить, но оно будто ожило и вибрировало.

Петра и все присутствующие это заметили. Рот у Хёдена открылся от удивления, так он и сидел. Фрау Майер стала задавать вопросы:

– Дух – ты здесь?

Блюдце завертелось и стало неприятно царапать фарфоровыми краями о пергаментную бумагу и наконец, стрелкой повернулось к слову «да».

Шо́ффер громко сглотнул.

– Можешь назвать себя?

Стрелка осталась на месте.

– Ты ответишь нам на несколько вопросов? – продолжала фрау Майер.

Блюдце сильно завибрировало под пальцами и замерло.

– Я так понимаю – это значит «да»? – прошептал Хёден.

– Тсс,– Шо́ффер недовольно посмотрел на шведа.

– Загадочная страна Шангри-ла существует? – продолжала Петра.

Стрелка дернулась и остановилась посередине между «да» и «нет».

– Здесь есть карта, указывающая её местонахождение?

В этот момент Луизе показалось, что за книжными полками кто-то прошел. Внутри у девушки все перевернулось от страха. Блюдце поползло вверх по спиритической доске к цифрам «1» и «2».

– Там есть сокровища?– не выдержал и спросил шведский репортер, обливаясь потом, то ли от страха, то ли от возбуждения.

Вдруг, фолианты сильно забарабанили книжными корешками о поверхности полок и дверь в библиотеку резко захлопнулась.

– Что вы, черт бы вас побрал, делаете?!– вскочила из-за стола Петра. – Здесь я должна была задавать вопросы, а ваше дело – помалкивать! Вы разгневали духа и он ушёл!

Даже в полутьме было видно, что её лицо красное от ярости.

– Я его не поблагодарила и не отпустила! Теперь неизвестно в каком из миров он будет находиться, и все из-за вас. Я совсем другие вопросы подготовила!

– Простите меня,– стушевался швед и опустил с повинной голову. – Я хотел узнать, что делать с камнем.

– Это не так работает,– ответила, чуть успокоившись Петра, и принялась вновь зажигать потухшие свечи, и поставив Евангелие на одну из книжных полок.

Луиза не могла пошевелиться, она, будто окаменела, руки были холодными, как лёд. Ей хотелось, как можно скорее уйти отсюда.

– Надеюсь, сегодня ночью он придет к вам,– ехидно заметила фрау Майер глядя на Хёдена и присаживаясь за стол. У шведа даже запотели очки на глазах после её слов.

– Надо попробовать вызвать духа еще раз, чтобы закрыть портал в иной мир,– продолжила Петра. – Но уже, кого-то другого. Желательно недавно умершего, добропорядочного человека, которого мы все могли бы знать. Если у вас нет какой-либо вещицы принадлежащей покойному.

В библиотеке воцарилась тишина.

– А что если дух Российского Императора Николая II? – робко предложила фрау Шварц, постепенно выходя из оцепенения.

– Я не думаю, что это хорошая идея,– быстро оборвала её Петра. И добавила: – Он слишком мощная личность для сеанса.

– А по-моему идея хорошая,– высказал своё мнение Шо́ффер. – Он известен всем и был хорошим правителем по отношению к подданным своей страны.

– Но я не знаю…– замялась фрау Майер, теребя рукав своего платья.

– Решено,– твердо заявил дипломат,– вызовем Императора Николая. – Все – равно на ум больше никто не приходит.

– Хорошо,– выдавила из себя Петра. – А что у него спросить?

– Ну, хотя бы как он умер? Или что случилось с его детьми,– предложила фрау Шварц.

Петра посмотрела на Луизу и язвительно заметила: – У духов нельзя спрашивать об их смерти. Им это не нравится.

Затем она перевела взгляд на Хёдена:

– Приоткройте дверь,– приказала девушка. Швед послушался, открыл дверь, а когда вернулся на место, Петра заговорила:

–Прошу всех взяться за блюдце.

Спиритический сеанс продолжился.

« Дух Николая II – приди! Дух Николая II – приди! Дух Николая II – приди!»

Ничего. Повторили еще раз. Снова ничего. После третьего раза Луиза почувствовала тепло, даже жар, разливающийся по телу. Стол, за которым все собрались на долю секунды приподнялся в воздухе вверх на несколько сантиметров, и со стуком опустился на деревянный пол библиотеки. За книжными полками послышался шепот.

Шо́ффер хотел поправить ворот своей рубашки, поскольку он уже был мокрым от пота, но боялся пошевелиться и оторвать руки от тарелки.

– ДухИмператора – ты здесь? – спросила Петра.

Блюдце под пальцами задрожало и придвинулось стрелкой к слову «да».

– Прости за беспокойство дух. У тебя все хорошо в твоем мире?

Блюдце задрожало и осталось на месте. Что, видимо, означало «да».

– Сколько у тебя было детей?

Блюдце поползло к цифре «5».

Присутствующие довольно переглянулись.

– Кто-нибудь из них жив?– рискнула спросить Петра, задыхаясь от волнения.

Тарелка очень-очень медленно поползла к слову «нет». В этот момент рука Луизы дрогнула, и блюдце звонко ударилось о стол.

– Что-то я не хочу в этом участвовать,– громче, чем следовало, сказала девушка.

– А я же вас предупреждала,– прошептала в ответ Петра. – Духи великих людей забирают много энергии. Нужно попрощаться с духом и по-доброму и закончить сеанс.

Луиза убрала руки с блюдца, чем сильно удивила всех собравшихся: – Прощайтесь без меня!

И вышла из библиотеки.

Фрау Шварц влетела в обсерваторию, громко хлопнув дверью, даже не заметив, что в углу рядом с клепсидрой 9 (9 – старинные водяные часы) сидел монах Симкха.

– Сволочи! Горите в аду! Черт бы вас всех побрал! – кричала девушка, измеряя шагами комнату. – Проклятые уроды! Далее из неё посыпались ненормативные английские ругательства.

Когда она немного остыла, и пришла в себя, она поправила растрепавшиеся волосы и бант на рубашке. Посмотрела на звездное небо и луну, которая большим, почти полным диском, освещала помещение и отбрасывала сквозь металлические прутья стеклянного купола замысловатые рисунки на стол и пол. Девушка повернула голову и увидела ламу, во все глаза, смотревшего на неё странным взглядом.

– А ты что вылупился!– сказала она в запале.

Лама молчал, но улыбка, слегка дрогнула на его лице.

Немного успокоившись, Луиза спросила: – Что ты тут делаешь? Помедлив, она добавила: – Да ну тебя! Все равно ни черта не понимаешь.

Как и сама девушка не понимала, что перешла в разговоре с немецкого языка на английский.


Глава 6.

– Кажется, я кое-что нашел! – воскликнул Рерих, держа в руках Святое писание Грюбера.

Вся компания снова была в сборе в библиотеке. Петра не разговаривала с Луизой после ночного инцидента, а Николая Константиновича просветили о вчерашнем ночном сеансе.

– Вы говорили, что дух, указал на цифры 1 и 2. И хоть я не приемлю подобного рода мистику, но все же решил просмотреть все главы писания под номером двенадцать. И обнаружил в Евангелие от Марка некую ошибку. Номера глав перепутаны, а некоторые даже повторяются,– заключил Рерих.

– О чем вы говорите, профессор?!– встрепенулся Шо́ффер, который вместе с Хёденом разглядывал карты.

– Вот, посмотрите, – обратился к нему Рерих.

– Я плох в итальянском,– добавил он, и обратился к фрау Майер,– Петра, переводите, пожалуйста!

Николай Константинович ткнул пальцем в нужную главу, и женщина стала читать:

– «1. И начал говорить он притчами: некий человек посадил виноградник и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился»… А далее: «14. Они же придя, говорят Ему: Учитель! Мы знаем, Ты – справедлив….» А должна быть глава вторая: « и послал в свое время к виноградарям слугу – принять от виноградарей плодов из виноградника».

– Не знаю, что это означало, для самого Грюбера, но строки не зря переставлены,– подытожил Рерих.

– Нужно выписать те, что идут не по порядку,– догадался Шо́ффер.

Перечитав всё послание от Марка, были выделены строки: 1.14.4.4.18.1.3.8.5.14.

– У нас есть карта с такими номерами! – воскликнул швед, и принялся лихорадочно разыскивать нужную схему.

– Аккуратней, Франк! – воскликнула Петра. – Карты очень старые!

Охладив свой пыл, Хёден нашел карту под номером: 12.1.14.4.4.18.3.8.5.14.

Все присутствующие нависли над большим столом с разбросанными по нему бумагами.

– Если – это нужная карта, то, что могут обозначать эти цифры?– удивилась Луиза, выглядывая откуда-то из-за спины Шо́ффера. Петра оторвалась от схем, посмотрела на девушку с презрением и перевела взгляд обратно.

– Я считаю, что это – криптограмма,– заметил Рерих. – Где цифры – это порядковые номера букв, скорее всего латинского алфавита, поскольку карты составлял европейский иезуит.

– Возможно, вы правы, профессор!– воскликнула фрау Майер и принялась писать «в столбик» на чистом листке бумаги латинский алфавит. А затем каждой букве присудила порядковый номер от одного до двадцати шести. Когда, к каждой цифре подставили букву, получилось немецкое слово, имевшее смысл: «LANDDRACHEN».

– Страна Драконов…– прошептал Рерих. Присутствующие переглянулись. Даже Петра с Луизой. Когда фрау Майер отвернулась, Луиза скорчила ей гримасу и спряталась за спину Шо́ффера.

– Это потрясающе! – воскликнул Хёден. – Теперь можно расшифровывать остальные цифры подобным методом. И как мы сразу не догадались!

Шо́ффер посмотрел на Рериха: – Ну, профессор, не зря вы с нами. Вот и пригодились.

Николай Константинович тяжело вздохнул и ничего не ответив, отправился к книжным полкам. Остальные принялись за расшифровку схемы. Таким методом выяснили расстояние до «Страны Драконов» и, сверив со своими современными картами, отыскали нужную местность. Однако – это была серая зона. Уже и не Тибет, и не Непал, и не Индия, и даже не Бирма. Место с горной структурой, но горы – гораздо ниже тибетских. Место – тонущее в зелени, потому что было ближе к экватору. Место, куда, как, оказалось, сходилось множество притоков индийской реки Брахмапутры. И место, не отмеченное на современных картах.

– Но как, такое, может быть!? – воскликнул Шо́ффер. – Двадцатый век! Летают самолёты и дирижабли! А на поверхности планеты есть белые пятна!

– А значит – это именно то, что мы искали – Шангри-ла!– воскликнула Петра, потирая тоненькие ручки.

К вечеру были расшифрованы остальные карты, но все они составляли путь Грюбера и д'Орвилля из Пекина через Тибет, включая гору Кайлас на севере. Но никак не на юге, где было зашифровано тайное место. На юг, иезуиты отправились после посещения Лхасы, по пути на Гоа, где находился морской порт. Откуда тогда эта карта? Может быть, члены ордена нашли её? Или же сделав круг, посетив «Страну Драконов», вернулись в Тибет? И для чего нужен камень с тремя отверстиями, который был украден первой немецкой экспедицией, из калмыцкой Татарии? На это пока не было ответов.

Устало потерев глаза, и изрядно проголодавшись, Шо́ффер сказал, что нужно просить аудиенции у Далай-ламы. Ему разрешили посетить одну из галерей Красного Дворца.

Под галереей, в центре зала, украшенного всевозможными свитками и фресками, возвышались мемориальные ступы. Проще говоря, полусферические постройки, которые раньше были памятниками на могилах правителей. Внутри содержались останки и прах после кремации, а снаружи походили на огромные троны со ступенями. Они были выполнены из чистого золота и украшены драгоценными камнями.

Его Святейшество, вместе с другими ламами, в том числе и Симкхой, только что закончили медитировать. Они сидели на коленях, прямо на полу, украшенным шелковым ковром, и о чем-то беседовали. Их лица были расписаны ритуальными рисунками с помощью разноцветной хны. Одежды были праздничными.

Шо́ффер с Петрой, которую он взял с собой, в качестве переводчицы, остановились, не зная, что делать дальше. Рядом с ними возник, будто из-ниоткуда помощник Далай-ламы – Чию Гоче. Обменявшись, приветственными – «Намастэ'», помощник сказал, что нужно снять обувь и повел гостей к Далай-ламе.

Его Святейшество, увидев Шо́ффера и фрау Майер, кивнул в ответ на их приветствие и объяснил:

– Сегодня мы празднуем Висакха Буча – полнолуние. Это большой светлейший праздник. Вечером мы отправляемся к святым местам читать мантры. Чем я могу вам помочь?

– Нам бы хотелось поговорить с вами «с глазу на глаз», если это возможно,– торопливо говорил Эрнст Шо́ффер, понимая, что причиняет неудобства.

– Это возможно, – кивнул Далай – лама, и, повернувшись к своим монахам, попросил их ненадолго покинуть зал.

Ламы растворились за колоннами зала в течение нескольких секунд.

Шо́ффер с Петрой удивленно переглянулись, не ожидая от монахов подобной скорости реакции. Далай–лама, пригласил присесть гостей справа от себя, на пол, подогнув по-тибетски колени.

– Ваше Святейшество,– заговорил Шо́ффер . – Я плохо говорю по-английски, поэтому, если Вам угодно, фрау Майер будет переводить.

Далай-лама кивнул, Петра стала переводить речь дипломата:

– Мы, наконец, обнаружили карту, которую искали. Она отмечена тремя характерными точками и называется «Страна Драконов». Но на ней изображены горные массивы и тропические леса, о которых нам ничего не известно. Возможно, вы подскажете, что это может быть за «Страна»? Да, мы высчитали географические координаты, но на современных картах там ничего нет. Пустота.

Далай–лама улыбнулся:

– Вы нашли карту Тибета с озером Пумы?

Шо́ффер кивнул. Это последняя точка на юге, о которой он знал, дальше только притоки реки Брахмапутра и Бенгальская Индия.

– За озером начинается горный массив Канкар-Пунсум – это вход в государство Бутан – вашу Страну Драконов.

Шо́ффер громко вздохнул.

– Это Королевство, о котором знают не многие, даже здесь, в Гималаях. Жители земли драконов – дракпасы, очень набожные и скрытные. Если здесь вы не нашли все то, что искали, то отправляясь туда помните три основных правила: «не удивляйтесь, не возмущайтесь, не отрицайте». Но вам, в любом случае, путь туда закрыт.

– Что вы имеете в виду?!– воскликнула Петра, громче, чем положено. – Так вы знали о затерянной стране с самого начала, и ничем с нами не поделились?– продолжила она как можно мягче.

–А зачем? – злобно улыбнулся Далай-лама,– вы же всего лишь биологи и зоологи, а не искатели сокровищ и древних знаний…

Повисла тишина. Немного смягчившись, он продолжил:

– Вот видите эти ткани, которыми обшиты мои колонны?– он обвел рукой вокруг себя, показывая зал. – Это священные ткани из Бутана. Но дракпасы никого не пропускают в своё Королевство, кроме британцев, да и то с разрешения самого Короля Георга V. Вряд ли вы получите Его разрешение.

– Вы могли бы нам помочь,– нерешительно заговорил Шо́ффер. – Вы дружите с британцами.

– Только пока они защищают от китайской аннексии,– заговорчески подмигнул Далай–лама. – Пока придет официальный ответ из Сандрингемского дворца, пройдет немало времени.

– Мы готовы ждать, если Ваше Святейшество разрешит нам, еще немного погостить у вас,– переводила Петра.

– Услуга – за услугу,– ответил Лама. – Я знаю о сапфире, откуда он у вас?

Шо́ффер и Петра переглянулись, скрывать правду не было смысла.

– Из первой немецкой экспедиции, в поисках затерянной страны. Из Калмыкии, Российской империи.

– Значит – это не тот камень, который был у иезуита Дезидери. Я полагал, что его камень храниться в Ватикане, и вы выкрали его оттуда.

– Я ничего не знаю о камне Дезидери,– честно ответил Эрнст Шо́ффер.

– Существует три таких сапфира,– сказал Далай–лама. – Один у вас, один – где-то спрятал иезуит, и один находиться у Короля Бутана. Они Священны. И мне нужны они все, чтобы закончить строительство своей будущей погребальни.

Далай-лама встал, и жестом показал гостям следовать за ним.

Он подвел их к огромной золотой ступе, в центре, которой были три отверстия.

– Как видите – сюда планируется вставить священные камни. Они будут защищать Дворец и земли Тибета,– сказал Лама. – Я попрошу полковника Ньюмана отправить телеграмму Королю, с просьбой разрешить вам продолжить экспедицию в Бутан. Но в качестве гарантии, что я получу камни, отправлю британцев с вами.

Шо́ффер покорно пожал плечами:

– Что ж, раз так Вам будет спокойнее… – переглянувшись с Петрой добавил,– мы не можем не согласиться.

– А сейчас, прошу меня простить, – улыбнувшись, сказал Далай-лама, – мне пока уходить молиться. Сегодня монахи ничего не едят, а для вас мой помощник договорится накрыть стол к ужину в зале Белого Дворца. «Намаскар».9 9( До свиданья)

– «Даньябаад» .10(10 Спасибо) « Намаскар» ,– ответила Петра вслед удаляющемуся Ламе.

Фрау Майер и Шо́ффер устало посмотрели друг на друга и пошли к ступеням, ведущим наверх к галерее.

– Проклятье! А где мы разувались? – беспомощно простонал дипломат, кружась вокруг своей оси в поисках обуви.

– Кто бы знал. Зал огромный, как и сам Дворец, – улыбаясь, ответила Петра.

За ужином, фрау Майер и Шо́ффер рассказали собравшимся о своем общении с Далай-ламой. Хорошо, что за столом не присутствовал Джон Ньюман, он все же был для их группы посторонним и вообще жутко нервировал Шо́ффера.

– А у нас тоже есть кое-что,– выслушав новости, ответил Хёден. – Мы нашли потайную полку в библиотеке, за которой скрывались подробные карты Дворца Потала и дневник Дезидери. Нужно, чтобы Петра хорошо поработала над переводом с итальянского, но как мы поняли, здесь в подвалах Красного Дворца, что-то спрятано.

– Возможно – это сапфир Дезидери!– в один голос воскликнули дипломат и переводчица. Потом оглядевшись по углам, в поисках «лишних ушей», и не увидев никого постороннего, даже слуг, шепотом продолжили:

– Может, иезуит и не вывозил камень в Ватикан, а спрятал его где-то здесь.

– Даже ужинать расхотелось,– добавила Петра и обратилась к Хёдену,– отведите меня к картам.

– А я, все-же поем,– торопливая накладывая еду в тарелку пробормотал Шо́ффер.

***

Луиза старалась запомнить каждую деталь карты тайных подвалов Красного Дворца. Она ловила каждое слово переведенное Петрой. Николаю Константиновичу разрешили отправиться в свою комнату, по причине его плохого самочувствия.

– Он вообще нам еще нужен? – спросил Кёлер у Шо́ффера, когда Рерих покинул библиотеку.

От его угрожающего взгляда и тона, которым он спросил это, у Луизы «побежали по спине мурашки». Она знала, что майор – убийца, и ей стало страшно за профессора.

– Он человек скрытный, что-то знает, но не говорит нам,– ответил дипломат. – Пусть остается с нами ровно столько, сколько ещё выдержит в экспедиции.

Луиза облегченно выдохнула про себя. Пока жизни Рериха ничего не угрожает.

– Речь идет о китайском криптексе11( 11Деревянный цилиндр, в котором находиться нечто важное, с крутящимся циферблатом, при помощи которого, вводиться пароль и криптекс открывается)– продолжала переводить Петра. – Он был на протяжении всего сухопутного путешествия иезуитов – Синин – Ганьсу– Цингай –Калмыцкая Татария – Лхаса – Гималаи – Непал – Агра – Гоа. И наконец, он доплыл до Ватикана. Но там его так и не смогли расшифровать. И Ипполито Дезидери, спустя несколько лет, после путешествия Грюбера, вернулся в Лхасу за ответами. Но тут что-то пошло не так и ему пришлось спрятать криптекс во Дворце.

– Была осада Дворца повстанцами, как раз в то время, что здесь жил итальянец,– заговорила Луиза,– мы читали об этом в книгах, вместе с Николаем Константиновичем.

Все посмотрели на девушку.

– Точно! – щёлкнул пальцами шведский геодезист. – В этом Дворце и затеряться – легко, а уж спрятать что-либо, среди бесконечного числа реликвий – просто гениальная идея!

– Что потом произошло с Дезидери? – спросил Шо́ффер, переключая свое внимание на фрау Майер.

–Дневник обрывается, – грустно заключила Петра.

– А в этом криптексе мог быть спрятан камень? – спросил Франк Хёден.

– В нем могло быть спрятано, что угодно. Сам криптекс должен быть величиной не больше человеческой руки от запястья до локтя,– пояснила фрау Майер.

– А если – там был спрятан тот самый камень, что уже у нас? – поинтересовался Шо́ффер.– Ведь иезуиты проходили через Татарию. Там могли расшифровать головоломку, а потом уже наша первая экспедиция получила реликвию.

– Или криптекс – был не один. Ведь не зря же у Далай-ламы было предположение, что наш камень из Ватикана. А он, по всей видимости, там так никогда и не был. А вот то, что во втором криптеске – скорей всего где-то здесь, и хозяин Дворца об этом догадывается,– предположила Петра. – Кстати, сегодня праздник полнолуния, и пока монахи молятся, а стража отдыхает – можно поискать реликвию,– хитрым взглядом девушка посмотрела на Шо́ффера.

– Не стоит так рисковать! – огрызнулся тот. – На что нам головоломка, которую нам самим, возможно даже не под силу найти, а тем более расшифровать. Как бы мне не хотелось делиться этой находкой с Его Святейшеством, но все же придется ему рассказать. Пусть сам ищет. А иначе нам ни за что не получить пермит12 (12 Пермит – на сленге путешественников – разрешение на посещение закрытой страны). И наша экспедиция закончиться здесь, в Лхасе.


Глава 7.

Стрелки часов у Луизы на руке, приближались к цифре 12. Полночь. Она лежала на кровати одетая. Она не могла спать. Она должна действовать. Сейчас – или никогда. Нужно незаметно пробраться в Красный Дворец и спуститься в пещеру Фа –ваана. Нужно найти криптекс. Благо карту коридоров она запомнила, зрительная память у девушки была поразительной. Реликвия должна быть у неё, и только у неё, и никто об этом не должен знать. На днях, она с Николаем Константиновичем, читала книги в библиотеке Дворца. А теперь она пришла к выводу, что догадывается, как можно было спрятать криптекс от буддистов. В одну из святынь, к которым им нельзя прикасаться ни при каких условиях. Она обязана пойти и подтвердить свою догадку! Или вернуться ни с чем…

Луиза собрала волосы в тугой пучок и заколола их металлической заколкой. На всякий случай, достала из сумки маленький самозарядный пистолет «дерринджер», который умещался в ладошке, и засунула его в голенище своего высокого сапога из мягкой кожи. Взяла, небольшой фонарик и чуть дыша, вышла из своей комнаты.

Тихо передвигаясь по бесчисленным тёмным коридорам, освещаемыми лишь масляными лампами, Луиза добралась до галерей Красного Дворца. Исходя из карты, спуститься вниз, минуя центральный зал, можно было по узкой лестнице, которая находилась за потайной дверцей. За извилистым, узким переходом, эту дверь можно было бы и не заметить, если не знать, что она там есть. На стене вдоль перехода была изображена персидская миниатюра в виде мужчины, сидящего верхом на драконе, и играющего на смычковом инструменте, похожем на домру. Там, где была нарисована его рука, медиатором оказалась ручка двери. Прокрутив ручку и чуть надавив на неё – дверь открылась, слегка скрипнув. Девушка оглянулась по сторонам, вокруг никого не было, она вошла и прикрыла за собой дверь. Внутри оказалось сыро и темно. Пришлось включить фонарик. Вниз вела винтовая лестница. Луиза стала спускаться. Наконец, когда ступени кончились, девушка оказалась в огромной павильоне: здесь было светло и пахло благовониями. Прижавшись к стене, она выключила фонарь и замерла, боясь пошевелиться. Ей показалось, что кто-то ходит совсем рядом. Затем, немного успокоившись, Луиза поняла, что стук, создавало её собственное сердце, и она медленно двинулась дальше. Перед ней возникла золотая статуя – метра три в высоту! Статуя была древней, скорее всего китайской, и смутно знакомой. Она занимала собой практически всё свободное пространство павильона. Это была статуя богини, груди которой были обнажены, на ногах надеты широкие штаны. А голова росла из шеи, из которой росло ещё три головы вверх, из которых росло ещё семь голов вверх, до самого потолка. В ширину, словно в танце, раскинулись тысячи рук, создавая ощущение огромной кроны дерева. За левой ногой богини виднелся проход. Сдерживая изумление, Луиза пошла туда.

Дворец, существовавший с VII века, хранил в себе множество древних китайских реликвий, а гораздо позднее, после его перестройки в XVII веке обзавелся буддийскими мемориалами, персидскими коврами и гравюрами, индийскими священными писаниями, свитками, тибетскими молитвенными барабанами.

Судя по карте Дезидери, спускаясь вниз по северной лестнице, попадаешь в пещеру Фа-ваана, которая существовала со времен первозданного Дворца.

Вход в пещеру охраняли две статуи китайского бога, вытесанные из камня, имеющие тело льва и голову человека. Масляные лампы не освещали дорогу, проход был темным. Спуск к пещере занял у Луизы около десяти минут, но ей казалось, будто она шла целую вечность и продвигалась вглубь горы, в которую врос Дворец.

Охраны нигде не было видно, но войдя в пещеру, Луиза поняла, что здесь кто-то бывал. Внутри было относительно светло. Масло в лампах часто менялось, а пол, в центре нерукотворного зала, был застелен ковром, несмотря на то, что здесь было влажно и слышно, как со сталактитов по кругу капает вода. Помимо сталактитов с потолка свешивались тысячи разноцветных флажков с буддийскими молитвами. А также десятки старинных молитвенных барабанов, представляющие собой валики на оси, содержащие мантры. Барабаны принято крутить, чтобы сочетать душу и тело.

В центре возвышалась деревянная пагода с колоннами, внутри которой, в позе «лотоса» сидел серебряный Будда. Пьедестал пагоды был покрыт до самого пола бархатной тканью. По кругу пещеры находились каменные, изуродованные временем и влагой статуи мифических существ, то полуженщина-полулев, то полумужчина – полуптица, или полудракон, гаруды, якши. Рядом с ними на полу виднелись засохшие пятна крови. Не исключено, что здесь совершались индуистские ритуальные жертвоприношения животных. Однако это никак не сочеталось с добрым буддийским образом Далай – ламы. За фигурами, под стеклом, как в музее, хранились мумифицированные человеческие останки. Вот сюда, можно было бы спрятать криптекс. Что для христиан не грех, для буддистов – осквернение. На свой страх и риск, Луиза стала приоткрывать стёкла и заглядывать внутрь, но быстро отказалась от своей затеи, потому что поняла, что среди мумифицированных рук, криптекс не найти. Скорее всего, коллекцию облагородили гораздо позднее XVII века.

Где же три века могло пролежать спрятанное Дезидери сокровище? В пагоде у Будды – вряд ли, к нему прикасаются, приносят цветы, жертвы, меняют бархатное покрывало. Его, скорее всего даже перемещали, потому, что он относительно «новый», по сравнению с остальными статуями. Внутри мифических существ! Они древние, многоструктурные, у многих огромные рты, в которые спокойно поместился бы криптекс.

Луиза подкатила рукава рубашки и принялась исследовать древние идолы. Не смотря на пронизывающий холод пещеры, заледенеть от страха её заставил незнакомый, низкий мужской голос:

– На твоем месте, я бы искал в молитвенных барабанах!

Девушка не спеша повернулась, на звук, слегка приглушенный о своды пещеры, пытаясь одновременно достать из голенища сапога пистолет.

У входа в келью, стоял высокий мужчина, одетый в черную рубашку и брюки. У него были темные волосы и длинная борода. В руках он держал пистолет с глушителем, но только когда он увидел, что девушка направила на него свой «дерринджер», мужчина сделал, то же самое, со своим оружием. Луиза узнала его. Несмотря на обычную одежду, на неё смотрел своими карими глазами монах Симкха.

– Ты же не станешь стрелять в своего старого приятеля? – спросил он. – К тому же, уверяю тебя – я стреляю гораздо лучше!

Симкха говорил на чистом английском, без единого намека на акцент.

Луиза не могла вымолвить ни слова, настолько она была поражена от незапланированной встречи. Руку с зажатым в ней пистолетом трясло, не то от холода, не то от страха.

– Поверь мне,– продолжал говорить Симкха, медленно приближаясь к девушке,– я – не убийца. Если поможешь мне найти криптекс – я спокойно с ним уйду! И никто не пострадает.

– Кто ты такой, черт побери?! – наконец смогла заговорить Луиза.

– А ты? – вопросом на вопрос ответил монах и сверкнул белозубой улыбкой из-под черной бороды. Он продолжал плавно передвигаться в сторону девушки.

– Я немецкий врач, ты же знаешь! – с вызовом ответила она.

– Ха-ха! – воскликнул Симкха. – Такой же врач, как и я лама!

Монах уже находился метрах в двух от Луизы. Девушка была в растерянности, не понимая, что ей делать, и что будет дальше.

– Не подходи ко мне,– твердо выговаривая каждое слово, сказала Луиза, – а то я выстрелю!

– Не выстрелишь,– уверенно ответил Симкха, по-прежнему улыбаясь.

– Потому что считаешь, что я не смогу продырявить «приятеля»? – с усмешкой сказала девушка.

– Нет. Потому что ты не сняла пистолет с предохранителя.

Они молча смотрели друг на друга, Луиза осознала свою оплошность, оттянула и опустила затвор своего «дерринджера».

Как вдруг, послышался шум, со стороны тоннеля, ведущего в пещеру. Монах в один прыжок преодолел расстояние, разделяющее его и Луизу, зажал ей рот своей огромной рукой, и вместе с девушкой покатился по полу и спрятался под деревянную пагоду с Буддой.

Они лежали под бархатным подолом пагоды, затаив дыхание, когда в келье появились двое. Неожиданная парочка – майор Кёлер и фрау Майер. Видимо не только Луиза решила ослушаться приказа Шо́ффера, чтобы попасть сюда. Эти двое шли «на цыпочках», постоянно оглядываясь.

– Кажется – это то самое место,– сказала Петра майору. – Ты начинай искать слева, а я – займусь правой стороной пещеры. Говорила она негромко, но с приказными нотками в голосе.

– И смотри аккуратней! Чтобы никто не догадался, что здесь побывал кто-то посторонний.

Рудольф Кёлер кивнул Петре в ответ, при этом его жестокое лицо со шрамом заставило Луизу, наблюдавшую из-под пьедестала с Буддой заерзать от страха. Симкха крепко прижал девушку к себе. Исходившее от его тела тепло, заставило Луизу немного успокоиться.

Так они с монахом, молча, пролежали около получаса, пока немцы обыскивали пещеру.

Наконец, когда фрау Майер и Кёлер, в другом конце святилища стали исследовать полости каменных статуй, Луиза шепнула Симкхе:

– А что ты собираешься делать, когда они станут искать здесь и обнаружат нас?

– Пока не знаю, – шепотом ответил лама. – Но лучше бы нам с тобой остаться незамеченными. Не хочу раскрывать своё инкогнито. В любом случае, до утра они уйдут, не важно, с криптексом или без него.

– Кто же ты все-таки такой? И зачем тебе всё это?!

– А тебе – английская шпионка – зачем всё это? – снова вопросом на вопрос ответил Симкха. При этом он по-прежнему крепко прижимал к себе Луизу.

Девушка попыталась отодвинуться от монаха, но его руки были словно вытесаны из каменной глыбы.

– Чушь собачья! С чего ты решил, что я – шпионка? – спросила она, наконец, после безуспешных попыток отстраниться от Симкхи.

– Я многое слышал. Есть определенное преимущество в том, что тебя не замечают и считают, что ты ни слова не понимаешь на других языках.

– Получается, что – это ты шпион, – ответила Луиза, пытаясь наощупь дотянуться до своего пистолета.

– Я просто – Джек,– ответил монах. – И если ты ищешь свой крошечный пистолетик, то он уже давно у меня в кармане.

– А тебя как на самом деле зовут? – добавил он.

– Не важно,– огрызнулась девушка. – Ты не ответил, зачем тебе криптекс.

– Хочу найти сокровища, те же, что и все ищут.

– Тебе что мало сокровищ во Дворце? С твоим умением незаметно появляться и исчезать, мог бы уже давно сбежать, прихватив с собой золота на всю оставшуюся жизнь.

– Но ведь вы ищете не золото? Не так ли? – усмехнулся псевдо-монах. – Мне тоже стало интересно, вдруг есть что-то дороже презренного металла.

– Жизнь дороже,– устало прошептала Луиза.

– Так ты – врач, философ и шпион,– сказал ей « на ухо» Джек.

– Проклятье!– выругалась девушка и передразнила его. – А ты – лама, шпион и кретин-авантюрист, Джек?

– Что-то вроде того,– снисходительно улыбнувшись, ответил он. – Ну и выражаешься ты, прямо как тогда, в обсерватории.

Джек имел в виду ночь, после Спиритического сеанса, когда она высказала все известные ей крепкие английские выражения. А Луиза, вдруг вспомнила, какими словами она называла фрау Майер, в присутствии ламы, думая, что он ничего не понимает.

– Черт,– вздохнула она. – Ты же все слышал, о своей «любимой» Петре…– и вдруг её лицо залилось краской. Хорошо, что под пагодой темно, и девушка думала, что Джек не заметит её розовых щек. Однако, он заметил:

– Ты, кажется, покраснела? – Даже сейчас были видны его белые зубы, на улыбающемся из-под бороды лице. – Что ж, в любом случае ты права насчет неё. Благодаря мужчинам она добивается желаемого. Сначала я даже подумал, что это она шпионит для другой страны. Но сегодня подтвердились мои догадки насчет тебя. Кому это ты незаметно для всех отправила телеграмму?

– Я ничего тебе не скажу,– ответила Луиза.

В это время Петра с Рудольфом, стали открывать один за другим буддийские барабаны. Аккуратно закрывая предыдущий, Кёлер услышал стук по полу. Фрау Майер держала в одной руке древние, полу рассохшиеся пергаментные мантры, а в другой – колбу от барабана, когда из него что-то выпало и покатилось. Майор быстро подбежал к деревянному предмету и поднял его.

– Криптекс! – воскликнула радостно Петра и выхватила его из рук Кёлера.

– Что дальше собираешься делать? – шепотом спросила Луиза у Джека, наблюдая за немцами, поиски которых увенчались успехом.

– Выжду время и незаметно выкраду его у них.

– А дальше что? Ты знаешь пароль от шкатулки?

– А ты? – снова вопросом на вопрос ответил Джек.

– Что за привычка так отвечать? – рассердилась девушка. – Лучше бы ты и дальше продолжал молчать. Ты меня раздражаешь.

– Тсс,– прошептал псевдо-лама, закрывая Луизе рот рукой. – Ладно, отвечу, – тихо продолжил он.– Ваша группа не взяла бы меня с собой в Бутан, – Я шел только сюда, в Лхасу. – Да-да,– опережая безмолвный вопрос девушки, говорил Джек. – Я знаю про «Страну драконов». Поэтому имея «козырь» в рукаве, смог бы продолжить путь. Не имею представления, зачем мне все это нужно, но здесь я оставаться тоже не хочу.

– Надоело изображать из себя ламу? – спросила Луиза вырываясь.

– Если честно, то – да. Очень. Захотелось поговорить с тобой,– Джек снова улыбнулся.

– Кстати об этом,– добавила девушка,– теперь, когда я знаю твою тайну, что со мной будет? Ты меня убьешь?

Сердце Луизы забилось сильнее. Мужчина был очень близко и почувствовал это.

– Если ты сохранишь мою тайну, я сохраню – твою, шпионочка,– спокойно ответил он. – А сейчас давай выбираться отсюда. Кажется твои «друзья» ушли.

Джек выбрался из-под пагоды и помог Луизе. Девушка молча протянула ему руку, погрузившись в раздумья. Они стали пробираться к выходу, как вдруг, Луиза случайно зацепила один из молитвенных барабанов. Видимо, Кёлер или фрау Майер плохо его закрепили, потому что он выскочил из своей оси и с громким шумом покатился по полу кельи.

Монах выругался про себя, а вслух заметил:

– Где обучают таких неловких шпионов?

Шум услышали из тоннеля немцы, и, вернувшись назад в пещеру, застали Джека и Луизу врасплох, в тот момент, когда девушка пыталась поставить барабан на место.

– Хенде хох!13( 13 Хенде хох – «руки вверх»– нем.)– приказал герр Кёлер, направляя на монаха и девушку свой маузер.

– Так-так-так. Кто здесь у нас? – промурлыкала своим голоском фрау Майер, выходя из-за спины полковника. Она тоже была с пистолетом в руках, на который был прикручен глушитель. – Вы вот это ищете? – она повертела криптекс, зажатый в другой руке. Джек и Луиза молча замерли. Её пистолет был кармане у ламы, а его – засунут за пояс брюк.

– С кем это ты «спелась», Луиза? – сказала Петра, вглядываясь в лицо Джека. А потом узнала его. Не смотря на отсутствие кашаи, перед ней стоял Симкха. – Мой замечательный монах! – воскликнув, продолжала она. – Тебе к лицу черные брюки. У тебя стройные ноги!

Петра вызывающе посмотрела на Джека и слегка прикусила нижнюю губу.

– Жаль, что придётся тебя убить,– добавила она и повернулась к Луизе. – А вы, фрау Шварц, зря ослушались Шо́ффера, и пришли сюда. Вас ожидает та же участь…

– И как ты объяснишь это всем? – спросила Луиза.

– А я ничего не буду объяснять,– ответила Петра. – Во Дворце много тоннелей и пещер. Твое тело найдут не скоро, если вообще найдут. Все будут думать, что ты просто сбежала, прихватив с собой немного драгоценностей!

– Кёлер, – обратилась она к полковнику. – Убей их!

Петра бросила томный взгляд в сторону ламы и послала ему с улыбкой прощальный «воздушный» поцелуй.

– Хоть ты – и сука, – быстро проговорила Луиза. – Но позволь мне хотя бы прическу поправить, чтобы умереть красивой, а то волосы выбились из пучка.

– Поправляй,– снисходительно сказала фрау Майер. – Тебе до моей красоты все – равно далеко. – А у тебя будет последнее желание? – спросила Петра у Джека, который стоял чуть правее и на несколько шагов дальше Луизы.

– Да,– ответил бархатным низким баритоном лама. – Надеюсь, – помедлив, продолжил он, пока фрау Шварц возилась с волосами, – Луиза не промажет мимо руки Кёлера!

Это был сигнал к действию. Джек заметил, что металлическая заколка у девушки в волосах была сделана, в форме метательного дротика, и понял для чего, ей необходимо было прикоснуться к своей голове. В ту же секунду, когда Луиза выбросила дротик и попала Кёлеру в руку, с зажатым в ней пистолетом, Джек бросился всей массой своего тела в атаку на майора. Пистолет выстрелил и упал на пол. Пуля глухо просвистела мимо девушки и, царапнув стену пещеры, упала где-то за стеклянными полками. Пока фрау Майер отвлеклась, Луиза успела выбить из её руки пистолет. В это время, Джек, уже успел разок приложиться огромным кулаком по изуродованному шрамом лицу Кёлера. Но тот, будто не ощущая боли в руке, с торчащим из неё метательным орудием, выбил из рук псевдо-монаха револьвер, который тот, доставал из-за пояса брюк. Завязалась драка – девушки бились друг с другом, пуская в ход, как кулаки, так и чисто женские штучки – Петра схватила Луизу за волосы и ударила головой о стену. Фрау Шварц, собралась, отряхнулась и пока Петра не успела дотянуться до своего оружия, с ноги ударила противницу в живот. Та съёжилась от боли и выронила криптекс. Луиза подбежала к ней, и применила свою фирменную « двойку» в челюсть. Петра взвыла, и, держась за щеку, с криком:

– Сука! – бросилась в атаку.

В это время мужчины били другу друга, пытаясь добраться до своих пистолетов, но ногами все время отталкивали их дальше от себя. Джек физически был крупнее и выносливее Кёлера, и хотя уже стало казаться, что он побеждает в драке, Рудольф, вымазывая попутно всё вокруг своей кровью, хлещущей из раны в руке, ударил Джека в ногу. И попал точно по карману брюк, в котором лежал заряженный пистолет Луизы. Прогремел выстрел. Все на мгновение замерли. Вдруг, на белой кофточке Петры стало расплываться багровое пятно. Она только и успела опустить голову и взглянуть на рану, а потом замертво упала на пол. Воспользовавшись промедлением Кёлера, Джек, вкладывая всю силу в свой кулак, крепко ударил немца в лицо и тот, потеряв сознание, упал.

– Вот так – один слева, другая – справа,– саркастически прошептал монах, глядя на немцев, лежащих в разных частях пещеры, вспоминая, как они с этих же стороны вели свои поиски шкатулки.

– Не смешно,– так же шепотом заговорила Луиза. Её всю трясло. – Хоть она и была невыносима, но смерти не заслуживала… Как…как… это произошло? – заикаясь говорила девушка.

– Похоже, полковник надавил на заряженный пистолет, который был в моём кармане. И это, кстати, твой пистолет,– подчеркнул Джек. – А у меня теперь дырявые брюки. Хорошо, что он хотя бы мне ничего не отстрелил…– улыбнулся мужчина.

– Петра мечтала немного о другом,– сказала Луиза, указывая на отверстие, рядом с его пахом и грустно улыбаясь.

Пока Джек, привязывал Кёлера, лежавшего без сознания, к одной из каменных глыб, девушка продолжала стоять, глядя на Петру. Потом подошла к ней и ощупала. Пульса не было. Псевдо-монах собрал все пистолеты с пола и заколку из руки майора, направляясь к выходу, крикнул всё еще пребывающей в шоке фрау Шварц, сидящей на корточках возле мертвой фрау Майер:

– Ты идешь?!

– А куда идти? – выходя из оцепенения, пробормотала Луиза. – Здесь нужно прибраться,– добавила она, оглядываясь по сторонам.

– Мы, все – равно, не сможем скрыть следы своего здесь пребывания,– равнодушно улыбаясь, сказал Джек. – К тому же времени нет, полковник скоро придет в себя. Или кто-нибудь из тибетцев появится. Пока не рассвело, они все молятся в пагодах, праздник полной Луны в разгаре. Нужно успеть убраться из Дворца до рассвета. Ты со мной?

– Что?– переспросила Луиза.

– Я говорю – ты будешь бежать со мной из Лхасы или останешься здесь, всем на растерзание? – добродушно добавил он.

– Праздник полной Луны…. Полнолуние… Грюбер был астрономом… – шептала еле слышно девушка.

– Что ты там бормочешь? – спросил Джек, переминаясь в ожидании с ноги на ногу.

– Я с тобой! – ответила девушка, выйдя из шока. На её лице играла улыбка. – Только мне нужно кое-что проверить!

– Тогда жду тебя на заднем дворе, за озером. Там где стоят «Ситроены» Шо́ффера. Хочу позаимствовать один из автомобилей. За час до рассвета, я уеду.

– Я соберу все необходимое, загляну в обсерваторию и приду.

– Что ты хочешь найти в обсерватории?! – удивился Джек.

– Не скажу! – огрызнулась девушка и пошла следом за псевдо-монахом.

– Уверен, твоё настоящее имя – «не скажу» – ты ничего не хочешь говорить, – бормотал Джек.

– А у тебя прозвище «вопрос» – потому что только вопросом на вопрос отвечаешь…– двигаясь по темному тоннелю вслед за ним, бубнила Луиза.


Глава 8.

Луиза забежала в библиотеку и стала искать карту «Страны Драконов». Наконец, найдя её и прихватив с собой ещё несколько иезуитских карт, она отправилась в обсерваторию. Да, карты были старыми, но предостережение Далай-ламы о том, что их нельзя выносить из библиотеки, было основано, на его нежелании открывать гостям все тайны Дворца. Так считала девушка. В столе, рядом с телескопом, были отверстия, точно под размер карт. Сквозь стеклянный купол светила полная луна, отбрасывая причудливые рисунки, благодаря металлическим прутьям. Когда Луиза положила карту на стол, рисунки линий отразились и на ней. Три самые толстые линии, образовали на карте треугольник. Она не умела пользоваться хронографом, для правильного определения времени по звездам, чтобы перенесенный рисунок оказался точным, но интуитивно догадывалась, что проделывать такое с данной картой нужно было именно в полнолуние. Но уже было далеко за полночь, поэтому рисунок, в виде треугольника на карте явно сместился в сторону. Луиза поискала в ящиках бумагу и принялась перерисовывать карту вместе с линиями в нескольких экземплярах, с учетом перемещения луны. Когда работа была окончена, она собрала карты, отнесла их назад в библиотеку и отправилась в свою комнату собирать вещи. Она радовалась, что по пути не встретила ни единой живой души.

Солнце начинало свой путь. Из-за вершин гор уже показывались первые лучи, разрисовавшие небо в разные оттенки. Джек сидел в машине, на заднем дворе и нервничал от того, что Луизы до сих пор не было. Маленькие окна её комнаты, украшенные текстильными козырьками темно красного цвета, были на другой стороне Дворца. С них открывался вид на центральную площадь перед Потала, рынок и личный монастырь Далай-ламы. Горит в них свет, или нет – Джек не знал.

– Вижу, ты переодел штаны,– окликнула его Луиза, открывая дверь машины, и присаживаясь на пассажирское сиденье. Брезентовую сумку с вещами она перекинула назад и уставилась на псевдо-монаха.

– Да,– усмехнулся Джек, оглядев свои ноги и заводя «Ситроен».

Громкий выстрел «разрезал» тишину тибетского рассвета. Один за другим они гремели со стороны Дворца Потала. Джек и Луиза выглянули из окон автомобиля и увидели бегущего Кёлера, а следом за ним английских военных и свиты Далай-ламы. У военных были ружья, а слуги, в причудливых шароварах и с холодным оружием в руках, только путались у них «под ногами». Джек резко надавил на педаль газа, и мотор «Ситроена» взревев, заработал. Автомобиль поехал со всей скоростью, на которую были способны гусеничные колеса, прочь от Дворца, по каменному мосту над озером, оставляя после себя клубы дыма.

– Здесь, на высоте три тысячи метров дышать тяжело, не что бежать при этом,– заметила Луиза.

– Если бы ты чаще выходила на улицу, ты бы привыкла,– ответил Джек, вглядываясь в дорогу и одновременно в зеркало заднего вида.

– Верни мне мой пистолет! – сказала девушка.

– Отстреливаться нет смысла. Сейчас мы свернем за гору и распрощаемся с ними. Им нас не догнать,– улыбался Джек. – К тому же я слил весь бензин из их машин, и второго «Ситроена». Бак с ним у нас на крыше, пока они разберутся, что к чему, мы будем уже далеко.

Джек улыбнулся девушке, а она, отвернувшись, посмотрела в зеркало и увидела толстый силуэт Шо́ффера, задыхающегося, но пытающегося угнаться за военными. А те, в свою очередь, догадавшись, что дистанция между ними имашиной увеличивается, разбежались кто-куда. Кто в гараж, а кто за лошадьми.

– Я переживаю только за одного человека,– грустно заметила Луиза.

– Я понял, о ком ты,– ответил лама, не сбавляя скорости. Автомобиль уже проехал мост через озеро и двигался по узким улочкам Лхасы, поднимая вокруг шум, которые издавали гусеничные колёса. Тибетцы выскакивали из своих домиков, не понимая, что происходит. – Не переживай, с Рерихом все будет хорошо, он сильнее, чем кажется. И он нужен их экспедиции, особенно теперь, когда переводчица мертва.

– Мне и её очень жаль, хоть я и говорила иногда о ней плохо…– вздохнула девушка.

– Самое печальное, что все будут думать, что это мы её убили,– добавил Джек. – И немцы будут следовать за нами по пятам. Выехав из города, «Ситроен» отправился по более-менее хорошей дороге на юг, оставляя Лхасу, окруженную горными хребтами далеко позади.

Величественные Гималаи – здесь, кажется, будто время замерло, остановилось. В бесконечном окружении заснеженных вершин чувствуется какое-то умиротворение и спокойствие. Как будто зашел в намоленый храм. Будто, наконец, вернулся домой после долгого путешествия.

Не смотря на то, что тропа уводила беглецов все южнее от столицы Тибета, вокруг них формировалась воронка холодного горного климата. Луиза уже успела, на ходу, достать из сумки теплое пальто и куталась в него, как кот, в поисках теплого очага. Джек говорил, что разведал эту дорогу уже давно, и она довольно сносна и наезжена, так как тут проходит путь в Индию. Они спускались, горные гряды все меньше нависали над ними, местами можно было даже разглядеть горизонт.

– Сколько времени у нас есть, чтобы оторваться от преследователей?– спросила у Джека Луиза, когда окончательно согрелась.

– Точно не могу сказать, – ответил он, все еще не сбавляя скорости и не переодевшись. Ни один мускул не дрогнул под его водолазкой и не выказал, что ему холодно. – Возможно пара дней, пока они заправят машины и соберут провизию. У англичан неплохой автомобильный парк. Однако, Далай-лама всех их Шо́фферу не отдаст. Как и военных. Кто-то же должен остаться и защищать Дворец от китайцев. – К тому же,– добавил лама,– они не получили разрешения на въезд в Бутан. Ну, догонят они нас. Или доберутся до южной точки Тибета у озера Пума первыми. А дальше что?

– О, – вздохнула Луиза. – Ты не знаешь майора Кёлера. Ему будет достаточно догнать нас только ради того, чтобы отомстить.

– Будем надеяться, что он нас не догонит,– улыбнулся Джек девушке. – Ты же отправила телеграмму, шпионка? Где нас будут ждать твои друзья с разрешением на въезд в Королевство?

Луиза злобно взглянула на Джека.

– С чего ты взял, что телеграмма об этом?

– Скажем так – я догадываюсь. Иначе ты бы со мной не поехала, тебе туда надо добраться, а вдвоем это сделать проще, чем одной.

– Джек….Джек… Джек… – задумалась Луиза. – Откуда мне знакомо твоё имя. Машину резко отбросило в сторону, прервав размышления девушки. Она схватилась за сиденье, а лама, остановив автомобиль, вышел посмотреть, что не так.

Когда он сел за руль, успев при этом надеть рыжее пальто из мягкой замши, он пояснил:

– Дорога, не так хороша, как я считал. Даже для этого вездехода. Здесь начинаются скалы и на пути много каменных глыб. Придется двигаться медленнее.…

Он взглянул на Луизу. Она хитро улыбалась, странно посматривая на него.

– Что? – удивился он.

– Я вспомнила кто ты! – торжественно изрекла девушка, пока Джек снова заводил автомобиль.

– Да? И кто же? – загадочно улыбнулся он.

– Да о тебе все военные Британии «гудят» вот уже несколько лет!

Услышав эту фразу, Джек заулыбался еще больше, вальяжно обхватив руль.

– Ты же тот самый комедиант, бывший офицер английской разведки, который пытался втюхать картину Тициана лорду Стенли! Ха-ха, точно! – догадка так обрадовала девушку, что она даже подпрыгнула на сиденье, но уже не из-за плохой дороги.

– Ты же переодевался в толстого верующего еврея! А теперь вот ламой успел побыть. Твой стиль неизменен!

Джек молча ехал, а Луизу уже невозможно было остановить.

– Что же случилось, почему ты пытался продать полотно? Почему предал Родину? То-то мне твоё лицо показалось смутно знакомым! Да о тебе даже в газетах писали, как о «неудачнике и воре, предавшем честь Короны!»

Улыбка сползла с лица Джека.

– Да что эта страна хорошего сделала?! Захватила колонии по всему свету? Поработила других людей, навязала свои ценности? Я уже и не знаю, что такое моя Родина, и где она! А лично тебе, что хорошего сделала Британия? Тебе приказали – и ты обязана выполнять приказ! Тебе сильно понравилось застрять в горах на перевале, в заснеженном плену. У тебя вообще был выбор не связываться немцами, не отправляться в это опасное путешествие? Или твоё руководство тебя не спрашивало?!

Джек всё сильнее сжимал руль своими огромными руками, давя ногой на «газ», так что машину стало водить из стороны в сторону. Девушка молчала.

– Может я и «авантюрист» и «предатель», как говорят, но я всего лишь хотел свободы! А для этого нужны деньги! Я хотел отделаться от всего этого дерьма, и сбежать туда, где нет проклятых англичашек и нет бесконечных революций! А вместо этого, оказался на очередном задании, от которого меня тошнило, но выполнить его, меня заставили! Ты считаешь, что я зря добирался до Дворца Далай-ламы?!

Он хотел еще, что-то сказать, но остановился и перестал давить «на газ», так как стал терять контроль над «Ситроеном».

– Вот вроде и бывший шпион, а болтаешь, как студентка на каникулах,– процедила сквозь зубы Луиза.

– Все,– не выдержал Джек, окончательно останавливая машину и с досадой и злобой глядя на девушку, которая в этот момент выглядела невозмутимой. – Ты меня раздражаешь. Привал!

– Рано останавливаться, надо уехать как можно дальше!–воскликнула она. Но Джек уже выходил из машины. – И верни мне мой пистолет,– продолжила говорить Луиза, тоже покинув автомобиль, и слегка прислонившись руками к холодному металлу «Ситроена».

– Только после того, как научишься им пользоваться,– процедил сквозь зубы Джек. – Делаем привал, потому что я так решил, – добавил он.

Стемнело. Из-за заснеженных вершин показалась полная луна. Чувствовалось, что там вверху начиналась буря, к вечеру поднялся ветер. Джек долго возился с костром, и наконец, когда получилось, они сидели на одеялах у разведенного огня, неподалёку от снегохода. Сидели в полной тишине. Луиза понимала, что обидела Джека, однако извиняться не собиралась. Да и он делал вид, что ему все-равно, и он не желает больше ничего с ней обсуждать. Лунный свет прекрасно освещал всё вокруг, поэтому с консервными банками лама расправился быстро и собрал кое-какой ужин. Наконец, Луизе надоело, есть молча, и она тихо выдавила из себя, слегка улыбнувшись:

– Молчим как в «старые добрые времена». Не хватает, только чая Бо.

Джек мельком взглянул на её лицо, сиявшее в пламени костра, и снова отвернулся, погрузившись в еду и раздумья.

– Судя по карте, нам надо спуститься к устью какой-то реки?– продолжила девушка. Лама не спешил отвечать. Наконец, прожевав и выпив из чашки кофе, который варил на костре, он ответил:

– Насколько я понял – это один из притоков индийской Брахмапутры. В паре километров отсюда, притоки разделяются, одни ведут в Непал, другие в Индию. Выберем правильный – попадём куда нам надо.

Больше он ничего не добавил. Молча убрав остатки еды, и собрав посуду, беглецы устраивались на ночевку в автомобиле.

– Ты можешь спать столько, сколько тебе нужно,– в темноте машины раздался голос Джека. Он кое-как утроился на переднем водительском сиденье. Для девушки, он освободил заднее место, поставив сумки с вещами спереди, рядом с собой. – Как только рассветет, я буду ехать.

– Ты карту помнишь? – переспросила уже сонная Луиза. – Если что, у меня есть перерисованная.

– Помню, оставь свою карту пока при себе, – твердым голосом ответил Джек.

– Кстати, меня зовут Анна. Мисс Анна Уилсон,– засыпая, проговорила девушка. – И ты прав – я английская шпионка,– добавила она и провалилась в сон.

– Приятно познакомиться,– ответил Джек, вглядываясь в зеркало заднего вида в очертания её силуэта. Улыбнувшись, он и сам задремал.


Глава 9.

Джек не спеша вел машину вдоль одного из притоков реки Брахмапутра. Они с Анной, уже успели «на ходу» позавтракать и свериться с её картой. При этом мужчина не упустил возможности поиздеваться над англичанкой, заметив, что кусок так называемой «бумаги», на который она перенесла схему, ужасно потрепанный, как будто им вытирали сапоги.

То, что лежало у них на пути, трудно было назвать дорогой. Скорее тропа, с одной стороны которой скалы, а с другой обрывы над пропастью вдоль реки. Реки, которая была замерзшей. Мешал движению начавшийся ещё ночью снегопад. Один неверный перехват руля, и машина легко могла сорваться с уступа и разбиться о ледяную поверхность. Анне несколько раз даже хотелось выйти из «Ситроена» и двигаться пешком. Но уверенный, а быть может даже самодовольный вид Джека, останавливал её. Она не желала выглядеть трусихой в его глазах.

– Нам повезло, что начался снегопад,– обратился Джек к девушке. – Снег – отличный способ скрыть следы,– он подбадривающе ей улыбнулся. Анна автоматически улыбнулась в ответ.

– Думаешь, Шо́ффер с экспедицией уже отправились следом за нами?

– Не знаю, – ответил Джек,– скорее всего еще нет. Но нам нельзя останавливаться, пока есть еще хоть какой-то путь.

Снегопад усиливался, не смотря на то, что беглецы спускались вдоль устья реки на юг. Обрыв постепенно сглаживался, а скалы превращались в разноцветные пещеры и ущелья. Видимо, состоявшими из множества различных минеральных пород, такими причудливыми были рисунки на них. Вездеход застревал в снегу и оказывающимися под колеса камнями и щебнем. На пути стали попадаться не только ковыль и кусты можжевельника, но и первые деревья – ивы и тополя-туранги.

После нескольких часов пути и борьбы со стихией, Джек, наконец, сдался. Он приметил глухое ущелье и направил машину туда. На возмущения Анны, он отвечал, что ни кому не под силу двигаться в такую снежную бурю, ни им, ни их преследователям.

Припарковав машину как можно плотнее к пещере, и закрывая ею проход внутрь, Джек понес свою сумку вглубь убежища, и занялся костром, пока девушка ковыляла следом.

Костер отбрасывал причудливые тени на стены пещеры. Анна свернулась калачиком, расстелив вокруг огня одеяла и укрывшись одним из них. Заваривая на костре кофе, и украдкой поглядывая на девушку, Джек вдруг спросил:

– Что заставило тебя стать английской шпионкой, Анна?

– У нас в Британии, не принято обращаться просто по имени, если вы не являетесь близким другом или родственником,– заметила девушка, намекая на то, что её путешествие с ним вынужденная мера.

– Прошу прошения, мисс Уилсон – с ехидной улыбкой поправился Джек.

Приняв такое обращение, Энн ответила:

– Наверное, то же самое, что и тебя в свое время – вера в правду, справедливость, в монархию. Мне хочется защищать Корону, потому что я противник революций, которые охватили всё вокруг. И, конечно же, противник Войны. Поговаривают, что в Европе снова назревает конфликт, что Германия желает править Миром!

Джек протянул только что сваренный кофе Анне. Их руки соприкоснулись – его была большой и теплой, а её – маленькой и ледяной. Девушка резко одернула руку, едва не разлив кофе. Мужчине не понравился её жест, это было написано у него на лице.

– Как долго ты изображала из себя немецкого врача?– спросил он отворачиваясь.

– Два года,– ответила Анна, опустив голову и глядя на дымящуюся чашку в руках. – Два года я втиралась в доверие к Шо́фферу. Он является членом общества Туле. И все оказалось впустую…

– Туле? – переспросил Джек. – Никогда не слышал о таком.

– Это тайное политическое и оккультное общество, основанное на идее того, что немцы являются потомками древней расы арийцев,– девушка задумалась, стоит ли продолжать свой рассказ.– А ты как давно в образе ламы? – добавила она, лукаво улыбнувшись, чтобы сменить тему разговора.

– Так давно, что уже почти буддист,– ответил Джек, снова повернувшись к Анне. На губах, под бородой играла едва заметная улыбка.

– Ты веришь в Карму, веришь в то, что каждому воздаётся по заслугам? – спросила она, делая глоток горячего напитка из чашки.

– Я видимо когда-то сильно нагрешил, раз мне приходиться путешествовать с тобой! – воскликнул он, засмеявшись.

Анна подскочила, скинув с себя одеяло и едва не выплеснув кофе в самодовольное лицо Джека.

– Как же ты меня раздражаешь! – крикнула она в гневе. Звук её звонкого голоса раздался эхом по пещере.

На улице бушевала настоящая буря, снег залетал в ущелье и покрывал толстым ковром «Ситроен», загораживающий вход. Такая же буря чувств была в душе у Анны. Джек подошел к ней, и, убрав чашку из её рук, обнял девушку.

– Тебя всю трусит от холода,– прошептал он ей, наклонившись к её уху.

– Меня всю трусит, от того, как сильно я тебя презираю! – ответила она, убирая его руки, и пытаясь заново укрыться одеялом. Но Джек не выпускал её из своих объятий.

– Ты давно мне нравишься. Мы же прекрасно с тобой ладили,– тихо продолжал говорить лама.

– Да, ладили,– подтвердила девушка. – Пока ты молчал!

И наступила небольшим, но твёрдым каблуком своих кожаных сапог Джеку на ногу. Мужчина отпустил её и принялся растирать подъем ноги под своими сапогами, взвыв от боли.

– К тому же,– продолжала Анна,– ты, как и все мужчины вокруг, пялился только на Петру!

– А украдкой – смотрел на тебя! – ответил Джек, опустив ногу и снова оказавшись рядом с Анной. – Я еще никогда в жизни не видел таких прекрасных глаз и такой прекрасной девушки! Даже немного жаль, что тебя на самом деле зовут не Луиза – это имя тебе очень подходило,– говорил мужчина, а в это время его руки уже поглаживали спину Энн.

– Напрасная трата сил и времени, Джек – ты мне совершенно не нравишься!

– А с чего это вдруг, ты фамильярничаешь? Ты дала мне понять, мисс Уилсон,– последнюю фразу он нарочито подчеркнул,– что мы с тобой не являемся друзьями!

– Просто я не знаю твоей фамилии,– огрызнулась девушка.

– Смит. Джек Смит,– будто бы, заново представился мужчина.

– Но эта фамилия явно выдумана! Причем только что!

– Но это не отменяет того факта, что мы можем согреть друг друга этой ночью!

– Да я лучше замерзну насмерть, чем буду греться о тебя, комедиант!– воскликнула девушка, отпрыгнув от него в сторону, словно её ужалила пчела.

Руки Джека опустились. Во взгляде читалась явная злость:

– А со своим русским офицером ты бы разделила ложе? Ты видимо ужасно за ним скучаешь, и жалеешь, что на моем месте сейчас не он!

Анна в одну секунду подлетела к ламе и отвесила звонкую пощёчину. Держась одной рукой за горящую щеку, а второй резко схватив девушку, Джек притянул её к себе и впился губами в её губы. Поцелуй был грубым, но все же не отвратительным. Энн вырвалась, растерялась на пару мгновений, и, кутаясь в одеяло, побежала к машине, на ходу прокричав:

– Я буду спать в « Ситроене»!

И закрывшись на все замки, долго не могла уснуть, мучаясь, то ли от бушующей вьюги, то ли от мыслей, путающихся в голове.

Анна проснулась утром от жуткого холода, сковавшего всё её тело. Выглянув в окно автомобиля, она заметила, что буря уже улеглась, и снег перестал идти. Открыв дверцу машины, она кое – как выбралась из неё. Продолжая кутаться в одеяло, и еле переставляя по снегу окоченевшие ноги, девушка двинулась вглубь пещеры, где все еще горел костер, поддерживаемый Джеком.

– Доброе утро! – поприветствовал её мужчина. В руках у него уже дымилась чашка с горячим кофе. Он был одет в свою дублёнку, однако было видно, что ему совершенно не холодно. Но что больше всего удивило Анну, так это его гладковыбритое загорелое лицо, на котором красовалась фирменная улыбка. При этом стала видна его квадратная челюсть, с высокими скулами. Он выглядел выспавшимся, в отличие от неё. Почему же она не замечала раньше, насколько Джек красив?! Почему он решил побриться именно сегодня?

Когда она подошла поближе и села на краешек одеяла, рядом с костром, Джек молча смотрел на неё своими черными глазами, и не спеша пил из кружки горячий напиток.

– Как спалось? Будешь кофе? – в конце концов, проговорил он.

– О да! – воскликнула Анна. – Думала, ты уже никогда не спросишь!

– Выглядишь ужасно,– сказал лама, наливая кипяток ей в кружку, и добавил: – Замерзла? Могу согреть.

– Иди к черту! – фыркнула девушка, но её собственный взгляд оставался теплым, когда она посмотрела на Джека и взяла кружку из его рук.

– Ты мне нравишься, Энн. Особенно твои зеленые глаза. Что плохого в том, что нас тянет друг к другу? – грустно заметил Джек.

– Меня к тебе не тянет,– огрызнулась девушка, уже смиряясь с его фамильярным тоном. – Это всего лишь гормон окситоцин руководит мозгами в твоих штанах!

В этот момент её голову заполнила целая куча мыслей. И что больше всего огорчало, так это то, что в основном все они были о Джеке. Но даже себе она не хотела в этом признаваться. – И если ты еще хоть раз поцелуешь меня – я за себя не ручаюсь!– добавила она, с интересом разглядывающему её Джеку.

– Тогда обед сегодня готовишь ты. Заодно и согреешься,– отрезал лама и направился к снегоходу.

– А когда мы продолжим путь?! – крикнула ему в спину Анна.

– Когда я расчищу снег вокруг « Ситроена». Может, хочешь помочь? – Джек иронично улыбался. Боже, какая у него красивая улыбка! Хватит ли у неё сил сопротивляться очарованию этого человека! Зачем он сбрил чёртову бороду!

– Не дождешься! Зная тебя, будешь стоять, и пялиться на мои ноги,– сказала Анна, допивая кофе.

– В том-то всё и дело,– улыбнувшись и присвистнув, сказал мужчина, выглядывая из-за машины.


Пейзаж за окном «Ситроена» менялся. Сначала долгий, неспешный путь по заснеженным тропам, в долине горной реки, затем стали появляться лиственные деревья, а снег почти полностью остался позади. За последние трое суток, беглецы практически не общались, отвечая на вопросы, связанные с навигацией, лишь – «да» или «нет». Иногда, сквозь окна автомобиля можно было разглядеть домики – небольшие поселения местных жителей в лесах. Анна и Джек уже сняли с себя дубленки и оживленно разглядывали природу вокруг. Дышать становилось легче, высоты оставались позади. Река неспешно уходила куда-то в сторону, а потом снова оказывалась параллельно с машиной. В один момент, казалось, что они потеряли правильный путь из виду, однако вскоре мощные потоки воды, низвергались водопадами совсем близко от беглецов. Ни мостов, ни переправ. Индийский торговый путь, по всей видимости, оставался где-то в стороне. Ехать сквозь леса, по глинозёмистому бездорожью становилось всё сложнее. Портил проходимость вездехода начинавшийся дождь. Да и река, до этого изгибающаяся плавно, сейчас состояла из сплошных поворотов и завихрений. Она, извиваясь словно, серебряный дракон, переходила в озеро, на берегах которого оказалось много водоплавающих птиц – уток, лебедей и гагар.

«Ситроен» окончательно увяз в глине и камнях.

– Дальше придется идти пешком,– заметил Джек, выключая зажигание. – Буду скучать по тебе, крошка,– и мужчина погладил трехступенчатую коробку передач на рулевом колесе автомобиля. Анна фыркнув, принялась доставать сумку с заднего сиденья, перегнувшись через спинку своего кресла. Не раздумывая ни секунды, Джек шлепнул женщину по попе, обтянутую в светлые брючки-галифе. В тот же миг, Анна ударила мужчину кулаком в живот. Джек согнулся, потирая больное место и постанывая, делая вид, что ему больно.

– Я вижу, у тебя уже входит в привычку постоянно прикасаться ко мне! Никогда больше не смей меня трогать! – заметила Анна, открывая дверь машины и делая шаг наружу. Но, не успела она выйти, как поскользнулась на грязи, в которую засосало «Ситроен». Сапог застрял, и девушка, потеряв равновесие, упала лицом прямо в глинистую «кашу». Её белая льняная рубашка и бежевые брюки были безнадежно испорчены. Однако более всего было уязвлено её самолюбие. Подняв голову, полностью перепачканную грязью и злобно взглянув на мужчину, который схватился за живот, но уже не от боли, а от смеха, она приказала:

– А ну сейчас же помоги мне!

И протянула грязную руку, в направлении Джека, который уже находился рядом и содрогался от смеха.

– А как же твоё: «никогда больше не прикасайся ко мне»?!– заметил мужчина низким голосом, полным иронии. В глазах блестели слёзы, проступившие от смеха.

Не ожидая подобного от себя, Анна тоже стала смеяться, катаясь в грязи. Джек впервые услышал, как она смеётся – звонко, заразительно. От её смеха, даже птицы у озера замахали крыльями и закрякали. Продолжая смеяться, мужчина помог девушке подняться и натянуть на ногу сапог.

– Тебе нужно срочно помыться и переодеться. Я заберу твои вещи из машины, а ты иди к озеру,– сказал лама, как только перестал улыбаться.

– Спасибо,– проронила Энн и поплелась к воде.

Джек стоял спиной к девушке, за камышами, пока та смывала с себя грязь и пыталась надеть чистую одежду.

– Как твои друзья-англичане найдут тебя?– спросил он, как-бы, между прочим.

Задумавшись, Анна решила, что скрывать правду от своего спутника не имеет смысла.

– Еще не знаю. Я сообщила о координатах плато Канкар Пунсум, рядом с озером Пумы, когда была точно уверенна, куда направляется Шо́ффер.

– А если твоё сообщение проигнорируют?

– Тогда буду искать путь в Индию, обращусь в британское посольство,– равнодушно пожимая плечами и пытаясь влезть в узкий пиджак с накладными карманами, такой, какой носят на сафари, ответила девушка.

Когда она вышла к Джеку, её волосы были распущенны и струились по плечам рыжеватыми локонами. Она была в широких брюках с толстым кожаным поясом, и бежевом пиджаке свободного кроя. Но даже эти просторные вещи, не скрывали всех прелестей фигурки своей обладательницы.

– Отлично выглядишь! – заметил Джек и пальцем провел по лицу девушки, стирая остаток глины, который она не заметила.

– Ты сама обходительность, – ответила она, скорчив гримасу, и взяла с земли свою сумку. Та была объемной и тяжелой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы перекинуть её через плечо.

– Дай сюда! – прикрикнул на Анну Джек, забирая у неё саквояж. Его широкие плечи даже не напряглись, когда он добавил её сумку к двум своим, таким же большим. Уверенными шагами, этот почти двухметровый великан двинулся в путь, минуя «Ситроен», и придерживаясь условной дороги. Анна шла следом не в силах оторвать от красивой мужской спины свой взгляд.


***

Смешанный лес, раскинувшийся по берегам озера, постепенно превращался в субтропические джунгли. Деревья, образующие на склонах гор целую зеленую сеть, помогали и защищали путников от дождя. У Джека был при себе длинный нож, которым он разрезал высокую траву, преграждающую путь, однако, зыбкая, мокрая почва, не давала возможности делать большие шаги. К тому же начало смеркаться и темнело очень быстро, во многом из-за грозных туч, стянувших небо.

В сумерках, словно райская птица, раскинув свои крылья, внимание путников привлекло дерево с толстым витиеватым стволом. Оно было покрыто множеством ярко-красных цветков.

– Под этим деревом можно укрыться от дождя,– сказал Джек.

Анна внимательно разглядывала ветки и цветки, до которых можно было дотянуться рукой.

– Это очень похоже на спатодею – тюльпанное дерево,– заметила она.

Ставя сумки в середину рельефного ствола, и пытаясь смастерить из одежды, что-то наподобие навеса, мужчина поинтересовался:

– Ты в разведке и ботанику изучала?

– Ботаникой и дендрологией я заинтересовалась прежде, чем попала в секретную службу его Величества,– ответила девушка, все ещё разглядывая густые и мелкие листочки, украшенные цветками, напоминающими собой тюльпаны. – Но такое дерево вживую, вижу впервые. Это восхитительно!

Анна с восторгом продолжала рассказывать о своей любви к растениям, однако Джек заметил, что её всю трусит от холода и переутомления. Наскоро сделав укрытие, он подскочил к девушке и повел её под навес.

– Садись, сейчас займусь костром, тебе надо согреться,– приказал он.

– Да это пустяк,– протестовала Анна, однако послушно присела на одеяла, постеленные как-бы внутри ствола дерева, в середине его многочисленных изгибов. – Просто колени трясутся от усталости.

Джек принялся заниматься костром, у него долго не выходило, но когда все же получилось, он с довольным лицом повернулся к девушке. Но она уже спала. Мужчина снял с себя мокрую одежду, и уже собирался переодеться в сухую, но подошел к Энн, чтобы укрыть её одеялом. Прикоснувшись к девушке, он понял, что у неё жар. И в то же время, её всю трусило во сне. Тогда он полностью разделся сам, раздел Анну, обратив внимание на её белое шелковое белье и кружевные панталоны. Внутри у Джека всё затрепетало от физического влечения. Глубоко вздохнув, успокаивая свои нервы, он лег рядом, накрывшись одеялом и согревая девушку в своих объятьях.

Всю ночь Энн мучали кошмары. Она стонала и плакала, прижимаясь к теплому телу Джека. Мужчине удалось заснуть лишь под утро. Но с первыми лучами солнца, девушка стала прижиматься к нему всё сильнее. Она еще не бодрствовала, однако её руки ласкали мужские широкие плечи, потом стали спускаться к торсу, поглаживая каждую рельефную мышцу на животе. Джек проснулся от ужасной боли в паху. Его мужской орган напрягся и сильно пульсировал, пробуждая в нем непреодолимое сексуальное желание. Но Анна продолжала спать, обхватив его живот двумя руками и положив голову ему на грудь. Лама осторожно повернул её лицо к себе, взявшись за подбородок, и наклонился к девушке, целуя её. В этот момент Энн проснулась.

– Что ты, черт тебя подери, делаешь?!– вскрикнула она, отталкивая Джека, упёршись обеими руками в его обнаженный живот. Её глаза были полны ужаса. Затем Анна опустила голову вниз и увидела, что мужчина, лежащий под ней, абсолютно голый! Да и на ней надето всего лишь нижнее бельё.

– Ради всего святого, Джек, почему ты голый?! – продолжила возмущаться Энн, скатываясь с него и прикрываясь одеялом.

– Тебя всю ночь трусило, я боялся, что ты заболеешь и решил согреть тебя,– спокойно ответил мужчина, даже не стараясь прикрыть свою наготу.

Девушка была не в силах оторвать взгляд от прекрасно сложенного мужского тела, меж стройных ног которого возвышался его фаллический орган. Наконец она поймала на себе взгляд Джека, который улыбался, а её лицо постепенно заливалось краской. Анна поняла, что ведет себя крайне неприлично, и поспешно отвернулась.

– Прикройся чем-нибудь, чтобы я спокойно смогла на тебя накричать,– сказала девушка.

– Но за что? – удивился лама, пытаясь найти в сумке свои чистые брюки из «денима»14(14 – «Деним» – ткань из которой шьют современные джинсы). – Я всего лишь боялся, что у тебя начнется лихорадка.

– И поэтому пытался поцеловать меня? – прошипела она.

Дождь давно прекратился. Сквозь ветки деревьев субтропического леса, на склонах гор, прокрадывался свет утреннего солнца. Пока мужчина одевался, на цветок тюльпанного дерева села маленькая птичка, у самого кончика носа Анны.

– Посмотри, Джек,– прошептала девушка. – Она похожа на колибри.

Мужчина, уже почти закончив с одеждой, посмотрел на птичку рядом с девушкой. Анна в один миг забыла, что сердится на своего псевдо-ламу, и сердце её замерло от умиления. Маленький разноцветный летун пил нектар из цветка своим длинным клювиком.

Джек несколько секунд разглядывал колибри вместе с девушкой, а потом подошел и вручил ей в руки ворох её одежды:

– Одевайся, нужно идти дальше.

Птичка улетела, но Анна, всё еще завороженная её красотой послушно взяла одежду из рук Джека и ушла в лес одеваться. Вернувшись, она стала собирать цветы с дерева спатодеи.

– Ты все еще не упускаешь возможности, нарвать всяких там цветочков,– заметил Джек, открывая банку с тушеным мясом и бобами.

– Это не просто «какие-то там цветочки»,– передразнила его Энн. – Из них можно приготовить лекарственный отвар, или мазь.

– В лесу этим будешь заниматься?– шутил мужчина.

– Мазь будет иметь специфический запах, и должна отпугивать кошек,– делая вид, что не заметила сарказма в голосе Джека, ответила Анна. – Особенно, если добавить в неё цитрусовую эссенцию и втирать в обнаженное тело,– лукаво ответила девушка и в упор посмотрела на Джека своими зелеными глазами.

Мужчина молча сглотнул слюну, стараясь скрыть растущее в нём эротическое желание, от развернувшейся в воображении картины. Подумать только, представшая во всей наготе рыжеволосая шпионка на лоне природы! Отгоняя от себя эти мысли, он сменил тактику.

–И что же, ты боишься, что милые пушистики замурлыкают тебя до смерти?! – рассмеялся Джек, и занялся едой.

– Иди к черту! – огрызнулась девушка и продолжила свое занятие.

После быстрого завтрака они возобновили свой путь вдоль устья реки, через лес. Джек продолжал разрезать своим массивным ножом высокую траву, там, где это было необходимо. Все чаще стали встречаться заросли бамбука.

Утреннее солнце «играло» на воде разными цветами и бликами. Влажный горный лес шумел, издавая особые, ни с чем несравнимые звуки. Звуки самой природы. Вдруг, из-за высокой гущи, послышался всплеск воды. Стараясь ступать, по влажной ярко-зеленой сочной траве, как можно тише, Джек и Анна подошли к берегу. Выглянув из-за ствола дерева, их взору предстала прекрасная картина. Табун дикий пятнистых оленей, с длинными резными рогами пришли к реке. Их было около полутора десятка. Гордые, грациозные животные купались в бирюзовых водах и солнечных лучах.

– Как красиво!– восхищенно заметила девушка. И немного помолчав, любуясь удивительным зрелищем добавила: – Мне тоже необходимо искупаться.

– Искупаешься чуть дальше,– как завороженный ответил Джек. – Давай тихо пройдем мимо. Не будем им мешать.

– Конечно…– ответила Энн, бесшумно ступая вслед за ламой. И не упустила возможности заметить: – Ты, судя по всему, вообще не любишь мыться. Но зато бреешься каждый день.


Глава 10.

К вечеру следующего дня, беглецы вышли на тропу, с одной стороны которой проходила речная равнина, а с другой стороны она была окружена невысокими зелёными горами вперемешку с белыми скалами. Темнело быстро, небо заволокли чёрные тучи. Снова начинался дождь. Вдруг, из леса, прямо к ним, спустились люди. Это были маленькие, странно одетые мужчины, на плечах которых находились сумки, размером больше, чем они сами. Их было пятеро. Джек вышел вперед, загораживая собой Анну. Девушка, стараясь выглянуть из-за его плеча, тихо прошептала:

– Мы понятия не имеем, кто они. Вдруг у них полные сумки с оружием?

– У кого? У этих малышей? – спокойным ровным тоном переспросил Джек, глядя на окруживших их местных жителей.

– Все равно, говори, как можно мягче и постарайся не выделяться,– настаивала Энн.

– Как? – улыбнулся, и повернулся лицом к девушке Джек. – На голову себя укоротить?

Анна лишь прошипела что-то ему в ответ.

Один из мужчин, заговорил, на странном наречии, которого Джек не знал. Увидев, что его не понимают, маленький мужчина перешел на язык «хинди»:

– Намастэ'. Кто вы – путники? И куда направляетесь?

Джек, не спеша и с опаской ответил:

– Мы – англичане. У нас исследовательская миссия. Мы направляемся на юг, к озеру Пума.

Человечек посмотрел на высовывающуюся из-за мужчины девушку. Анна выглядела ужасно замученной, и продолжил:

– Ваша спутница, судя по всему очень устала. К тому же скоро начнется гроза. Вы можете пойти с нами, в нашу деревню, будете нашими гостями.

Джек долго обдумывал слова маленького человека, затем перевёл их Анне. Девушка одобрительно закивала головой. Силы на самом деле покидали её. Лама, державший в руке свой нож, засунул его за пояс брюк.

– Меня зовут Джек, а мою спутницу – Энн Уилсон. Мы готовы идти с вами.

– Очень приятно,– ответил человечек улыбаясь. И его спутники улыбнулись тоже. При этом их раскосые глаза, сощурились настолько, что стали едва видны на смуглых лицах. – Меня зовут Ешэ Друнг. Мы из народности – дулунов и живем здесь неподалёку, за скалами. Идёмте.

Путь по дороге через лес занял около получаса. Джек и Анна шли вперёд из последних сил, а дулуны передвигались со своими огромными ношами на плечах, быстро, как ни в чем не бывало.

– Вы немного сбились с пути,– говорил им Ешэ, пока они шли к поселению. – Вам нужно попасть на другую сторону реки Мо-чу, одного из притоков великой Брахмапутры.

Увидев непонимающий взгляд Джека, Ешэ пояснил:

– Река, вдоль которой идет дорога, называется Мо-чу. Через 10 км она впадает в озеро Пума. Только с этой стороны туда не попасть. Вам нужно на другой берег.

– Река – полноводная, у вас есть лодки, чтобы помочь нам перебраться? – спросил Джек. – Мы вам заплатим.

– Поговорим об этом в деревне. Этими вопросами занимаюсь не я. Я всего лишь охочусь и собираю мёд диких пчёл,– ответил Ешэ Друнг.

Вход в поселение охраняла деревянная крепость – дзонг. На её фоне, ярко-красным пятном, выделялся лысый человек в кашае. Таких, как он, называют – садху, что означает – монах-отшельник. Анна остановилась рядом с крепостью и стала разглядывать садху. Тот сидел, не шевелясь в позе «лотоса» с поднятыми вверх руками, не смотря на капли дождя, струившиеся по его одеянию.

– Не обращайте внимания,– заметил Ешэ, а Джек переводил его слова девушке. – Это – Свами Анируддха – местный сумасшедший.

– Ааа…– издала звук, похожий на понимание Анна и пошла следом за всеми.

За дзонгом расположилась деревушка, состоящая из бамбуковых и деревянных двухэтажных домиков. Женщины и дети, разглядев своих охотников, возвращающихся из леса, сначала бросились к ним. Но затем, увидев позади двух незнакомцев, разбежались, кто – куда. Анна только успела увидеть курятники, которые были почти у каждого дома, и загоны для крупного скота, как жители деревни, снова вышли им навстречу.

Дулуны были одеты в яркие полосатые платья и туники. Их лица были разрисованы, а в руках, две женщины спереди, держали воду для омовения гостей и венки из живых цветов.

– Не робейте,– сказал Ешэ Друнг, подталкивая молодых людей вперед. – Мы очень дружелюбный народ.

Пока он объяснял жителям деревни, кто такие их гости, женщины омыли Джека и Анну, надели им на шею венки и нарисовали на лбу тику – индуистскую точку из коричнево-красной хны. Затем с гостями наперебой стали знакомиться. У Анны и без того не особо понимающей о том, что происходит, все имена смешались в голове:

– « Содном Друнг, Лхамо Друнг, Цете Друнг, Дава Друнг….»

После обряда, путешественников отвели в самый большой деревянный дом, для знакомства с главой поселения. Главной в поселке оказалась женщина. Её представили, как Доржо Мохан Друнг, у которой оказалось несколько мужей, одним из которых был охотник Ешэ.

Анна с Джеком переглянулись, и поприветствовали главу поселения привычным « Намастэ'». В домике помимо гостей, для которых накрыли стол, была хозяйка с двумя мужьями, брахман 15 (15 – Брахман – индуистский жрец), ещё три женщины и детишки, которые игрались на полу возле окна. Доржо Мохан была необычайно красивой и миниатюрной женщиной, хотя на вид ей было уже далеко за сорок. Её круглое смуглое лицо с миндалевидными глазами обрамляла густая чёлка: черная, с небольшой проседью. Голову покрывала косынка в разноцветную полоску, в тон её платья до самого пола. На ногах были туфельки из замши с заостренными кверху носками. Две её подруги были гораздо моложе, но менее симпатичны. Брахман был голым до пояса, на лбу у него красовалась тика, на шее висел венок, из тех же цветов, что и у Джека с Энн. Ноги покрывали белые шаровары, а ступни были босыми. Он молча жевал какую-то тростинку и разглядывал гостей с ног до головы. Женщины и дети тоже с интересом следили за ними. Мужчинам же, наоборот, еда на столе казалась куда интересней. Пельмени Мо-мо из буйволятины, сыр из молока наки16 (16 – Наки-самка яка), жареная рыба и разнообразные фрукты, а также мутное на вид, и очень забродившее пиво Чанг – этим встретили гостей. Чуть позже Ешэ принес мёд диких пчёл, собранный на скалах сегодня днём.

– Мы всегда рады гостям,– обратилась к Джеку Доржо Мохан,– хотя они и бывают у нас нечасто. Как я поняла, вы направляетесь к озеру Пума?

Джек не спешил отвечать, обдумывая каждое слово. Анна же, ничего не понимая, не переставала жевать пельмени и запивать еду Чангом, так быстро, будто не ела несколько суток. Фрукты она раскрывала руками, и по ним уже стекал до самых локтей сладкий сок. При этом она даже стала причавкивать от удовольствия, на что все присутствующие обратили своё внимание. Девушка, оторвав взгляд от стола и посмотрев по сторонам, слегка раскраснелась и принялась кушать медленнее.

– Мы следовали карте, но немного сбились с пути,– сказал Джек, когда присутствующие, перестали глазеть на голодную Анну. – Если у вас есть лодки, вы могли бы одолжить нам одну из них, чтобы перебраться на другой берег? Мы естественно, хорошо вам за неё заплатим.

– У нас есть каноэ. Мои люди даже переправят вас,– ответила Доржо Мохан. – Но путь к озеру лежит через дикие джунгли, неподготовленным людям там будет нелегко выжить. Покажите мне карту,– твёрдым голосом добавила она.

Джек, сомневаясь в правильности решения, все же толкнул Анну вбок, и попросил дать ему перерисованную ею карту «Страны Драконов». Девушка извлекла из сумки помятую бумажку, как будто её сворачивали и разворачивали много раз. Мужчина передал карту в руки Доржо Мохан.

Женщина, взглянув на помятый лист, улыбаясь, заметила:

– Наши дети так сворачивают свою бумагу, чтобы делать из неё разные фигурки.

Дети подбежали к ней, чтобы посмотреть, о чем она говорит. Анна тоже попросила Джека перевести для неё разговор с Доржо. Но открыв карту, женщина перестала улыбаться, и жестом попросила детей вернуться на место:

– Вы отправляетесь в Королевство Дракпасов?! Не каждому откроется этот путь. Только человеку с чистым сердцем и светлой душой! – воскликнула она.

– Но как я понял – это всего лишь Бутан – маленькое закрытое королевство. У нас будет разрешение от Британии, с которой они дружат на посещение этого государства,– спокойно ответил Джек.

– Наш народ там бывал. Но нас объединяет религия. А что вы там хотите найти для себя? Какие у вас цели?

Джек повернулся к Анне, чтобы посовещаться с ней. Девушка ответила и он перевел:

– Мы хотим воспрепятствовать злу, попасть туда. А зло – уже рядом. Идет по нашим следам. Моя спутница, долго изображая из себя другого человека, вошла в доверие к немцам. По её словам – эти люди состоят в тайной оккультной организации, им нужны знания, хранящиеся в стране, под названием Шангри-ла.

– Шангри – ла?!– удивленно вскинув бровь, ответила Доржо. – Скорее всего – это вымысел. Я о такой стране никогда не слышала. А вот Королевство Драконов – напротив, существует и процветает. В любом случае, туда не так уж просто попасть,– продолжила она, возвращая Джеку потрепанную карту. – Но мы согласны помочь вам, преодолеть джунгли. Что вы можете предложить взамен?

Женщина обвела взглядом своих соотечественников, присутствующих в комнате.

Джек повернулся к своей дорожной сумке и долго в ней что-то искал. Наконец, он извлек из неё мешочек и протянул его хозяйке дома. Доржо открыла его, и у неё на ладони заблестел рубин, размером с перепелиное яйцо.

– Ах, ты ж, гнусный вор! – прошипела слегка захмелевшая от пива Анна Джеку прямо в ухо. – Ты украл из Дворца драгоценный камень. Где ты его взял, из священного Будды или из ступы Далай-ламы?

– Не твое дело,– спокойно ответил Джек, отодвигаясь при этом от неё и улыбаясь всем присутствующим. – Так вы поможете нам? – добавил он на «хинди», обращаясь к Доржо Мохан.

Женщина что-то сказала одному из своих мужей, на родном наречии, тот вышел, а через несколько минут вернулся с листом пергамента в руке. Доржо за это время уже успела спрятать камень, куда-то в подол своего платья. Бумагу она вручила Джеку, и пояснила:

– Здесь изображен точный путь до самого Бутана. Краткая дорога сквозь джунгли, которая займет чуть больше суток, и вход за озером Пумы в Дуары Королевства. Далее следует горный массив Канкар-Пунсум, перевал через который будет тяжелым, но как только вы его преодолеете, сразу окажетесь в столице Тхимпху. А через реку мы сопроводим вас и соберем кое-что из еды.

Джек поблагодарил хозяйку и улыбнулся. Женщина улыбнулась в ответ. Её подруги, что-то обсуждая на своём языке, тоже заулыбались глядя на мужчину. Они весь вечер не прекращали разглядывать этого высокого смуглого гостя. С широкими плечами, и узкими бедрами, обтянутыми тугими джинсами.

– Почему они так смотрят на меня? – поинтересовался Джек у Доржо.

– Вы очень красивый и высокий мужчина. Они называют вас –Богом с гор,– ответила женщина. – Хотят предложить вам стать мужем для одной из них, но не решаются. Я бы и сама не отказалась от такого крепкого мужа, но, к сожалению, мне хватает и моих троих.

Джек широко заулыбался, обнажая белоснежные зубы. Женщины охнули от восторга.

– Что происходит? – спросила Анна, заёрзав на стуле и увидев, как оживились женщины.

Но Джек, не обращая на спутницу никакого внимания, продолжил разговор с Доржо:

– Как так получилось, что у вас трое мужей?

– Мы исповедуем индуизм, смешанный с анимизмом. У нас эта вера началась от духовной прародительницы, и так повелось, что на этих землях главной является – женщина, которая может быть полигамной, если этого пожелает. А мне очень удобно иметь троих мужей – один земледелец, – Доржо указала на мужчину, сидящего в углу стола,– другой – скотовод и рыболов,– показала она на сидящего рядом с первым мужем еще одного. – Ну, а охотника и бортника Ешэ – вы уже видели.

Женщины, переглянувшись и хихикнув, о чем-то спросили у хозяйки.

– А вы чем занимаетесь? Кем являетесь в своей обычной жизни?

Немного подумав и гордо вздернув мужественный подбородок вверх, Джек ответил:

– Воином!

Женщины ахнули и Доржо добавила:

– Нам как раз не хватает защитников в поселке. Особенно таких могучих.

Джек заулыбался еще шире.

Анна, окончательно захмелев от пива Чанг, даже не пыталась расспросить мужчину о том, что происходит. Однако женские взгляды в его сторону, заставили её нутро, перевернуться. Она почувствовала что-то похожее нам укол ревности. Но окончательно пробудились её собственнические мысли, об этом, казалось бы, раздражающим её мужчине, в том момент, когда внесли нечто похожее на деревянную маслобойку. С рукояткой, наподобие поршня, которую одна из женщин принялась ритмично двигать вверх и вниз. Так делали полюбившийся ей чай Бо – из крупных листьев сорта Пуэр, молока и масла наки. Движения, мягко говоря, выглядели очень вызывающе сексуальными, и Джек завороженно, и, не отрываясь, следил за женщиной взбивающей чай. Анне хотелось схватить его, и ударить головой об стол, или заколоть своей металлической заколкой, лишь бы он не смотрел в ту сторону. Наконец, он повернулся к Анне: – Сейчас подадут наш любимый Бо! – улыбаясь, пояснил он.

Девушка прошипела в ответ, что уже догадалась, а Джек продолжил увлеченно разговаривать с Доржо и подключившимися к непринужденному разговору мужчинами.

– Завтра еще нельзя отправляться в путь,– говорил один из них. Гроза очень сильная. Река будет неспокойной.

И все обратили внимание на частое постукивание дождя по крыше.

– К тому же с гор может сойти грязевой оползень,– добавил он.

Подружек Доржо интересовало совсем иное:

– А это ваша женщина? – спрашивали они у Джека, указывая на Энн.

– Нет – это моя помощница,– насмешливо ответил мужчина, посмотрев на ничего не подозревающую Анну, которая колотила руками по столу, разливая остатки пива из кружки.

– Не знаю, чем тебе насолил этот стол, но уверен, он сожалеет об этом,– шепотом заметил Джек, убирая руки девушки с деревянной поверхности.

– Тогда мы отведем для вас две разные комнаты,– продолжали говорить, посмеиваясь, женщины. – И может быть, одна из нас посетит тебя сегодня ночью?

Это был даже не намёк. И Джек это осознавал. Но, взглянув на уже довольно выпившую и отчего-то злую Энн, знал, что никого на свете не хочет больше, чем её. Даже, если эти женщины втроем придут к нему ночью.

– Извините, но может быть в другой раз. Сегодня я очень устал и хочу выспаться,– твёрдо ответил он, и дулунки понимающе вздохнули.

Одна из них перестала взбивать чай.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Анна, чуть не упав при этом со стула. Джек недоумевающе посмотрел на «предмет» своих мужских желаний. Сейчас этот «предмет» выглядел не лучшим образом. Вдобавок, она еще и начала икать.

– Выпей чай,– приказал Джек Анне,– и съешь немного мёда.

Девушка послушалась его и молча принялась пить Бо с мёдом.

Мёда она съела довольно много, голова начала кружиться, а тело зудеть. В один миг, всё вокруг почернело, и она перестала, что – либо видеть. В голове проносились тысячи мыслей в секунду – от абсурдных, до вполне логичных.

Джек обратил внимание на то, что с девушкой происходит что-то неладное.

– Что с ней?! – в испуге закричал он, когда Анну стало колотить, глаза закатились и она начала падать, но Джек успел подхватить её.

– Мёд пчелы Лабориозы – сильный галлюциноген,– сказала Доржо Мохан. – Видно ваша помощница слишком много его съела.

– Как ей помочь?! – воскликнул Джек, крепко прижимая девушку к себе.

– Никак,– спокойно ответила хозяйка,– через некоторое время наступит эйфория, а затем она уснет.

– Почему вы не предупредили нас, что мёд наркотический?

– Но так бывает далеко не с каждой сотой, к тому же она, вероятно, слишком много его съела,– пояснили ему.

Анна стала отмахиваться от Джека и кричать, на него.

– Покажите нашу комнату. Нам необходимо отдохнуть,– сказал Джек, одной рукой отбиваясь от рук Анны, а другой, продолжая прижимать её к себе.

– Конечно, – сказала Доржо и попросила одну из женщин провести их.

Мужчина перекинул через одно плечо девушку, через другое свои сумки и зашагал следом. Энн, пребывая в наркотическом состоянии, била его по спине кулаками с криками:

– Убери от меня свои руки, грязный плебей! Я – племянница Его Величества!

– Угу,– кивал головой улыбающийся Джек. – А я – принц Датский!


Глава 11.

Лондон. Великобритания.

Штаб-квартира MI-6.

Взволнованный, со сбившимся набок галстуком-бабочкой, в черном смокинге, писатель Рафаэль Сабатини ворвался в офис начальника секретной службы Джорджа Смита Саллинга, громко хлопнув при этом дверью. Смит, в это время сидел за столом и изучал важные документы. Он даже не повернулся от резкого звука, и продолжал сидеть в прежней позе.

– Почему никто не отправил помощь для нашей Энн?!– прокричал на всё помещение господин Сабатини.

Смит даже не посмотрел на визитера, хотя узнал его голос. Он поднял палец вверх, показывая, что ему нужно время дочитать важный документ.

В этот момент в офис ворвалась секретарь Смита – мисс Новак с двумя военными.

– Простите, сэр,– обратилась она к начальнику. – Я пыталась остановить этого господина,– мисс Новак указала на писателя,– но он не послушался. Я вообще не понимаю, как он прошел мимо охраны!

Смит Саллинг, оторвавшись от бумаг, спокойно и внимательно обвел взглядом из-под черных густых бровей комнату и присутствующих, а затем обратился к своим людям:

– Все в порядке. У него есть допуск. Можете быть свободны,– а затем на секунду задумавшись, добавил,– и мисс Новак, принесите нам чай.

Секретарь послушно кивнула и закрыла за собой дверь.

–А теперь обо всём по порядку, господин Сабатини,– сказал начальник, и встал из-за стола, – присаживайтесь, прошу вас. Смит указал писателю на кожаное кресло в углу офиса. Сам же направился к спрятанному в шкафу, за винтажным зеркалом, мини-бару. Он достал оттуда шотландский виски и налил в два стакана. Рафаэль, послушно присевший в кресло, взял из рук Саллинга один из них.

– Мне ничего не известно об Энн Уилсон,– сказал Смит, делая большой глоток виски, и направляясь к своему креслу за столом. – Последние известия я получил от неё, когда она была в княжестве Ладакх, исполняя свою миссию. Вместе с немцами она должна была присоединиться к экспедиции русского ученого Николая Рериха.

– Я в курсе,– ответил писатель, крутя в руках стакан, но, не собираясь пить горячительный напиток. – Она послала мне телеграмму около недели назад. Телеграмма была краткой, но будучи моим другом, она знала, что я её пойму. Поэтому я написал вам письмо, в котором подробно изложил суть.

– Ну да, вы же романист,– ответил Смит, делая очередной глоток. – Для вас это плевое дело. Но я не получал никакого письма! – искренне добавил он.

Рафаэль Сабатини удивился и крепко сжал свой стакан в руке.

– Да я все пороги Сандрингемского дворца оббил, пытаясь добиться от Его Величества разрешения, о котором просила Анна! – воскликнул он.

– Господин Сабатини, одну минутку. Я ничего не понимаю,– попросил его Смит, нажимая на кнопку коммутатора для связи с секретарем: – Мисс Новак,– обратился он в микрофон.

– Я уже несу вам чай…– ответила та по громкоговорителю.

– Забудьте про чай! – оборвал её Саллинг. – Срочно пригласите ко мне Кендриксона!

– Хорошо, сэр,– раздался голос мисс Новак из динамика.

– Итак,– начальник снял руку с кнопки, обращаясь к писателю:

– Расскажите о телеграмме по порядку.

– Мисс Уилсон находилась в столице Тибета – Лхасе, и просила помощи добраться до Королевства Бутан. Как я понял, её раскрыли и ей срочно нужна была помощь,– сказал Сабатини и при этом, волнуясь, полностью осушил стакан с виски.

– Но даже, если её операция не сорвалась, немецкая экспедиция направляется в это Королевство. А оно закрыто от всего Мира. Кроме, Британии. Необходимо разрешение на въезд. И ни от кого-нибудь, а лично от Его Величества Георга V!

Смит Саллинг поднялся со своего кресла, и снова открыл мини-бар.

– Ну и как? Вам удалось заполучить разрешение? – спросил он, взяв бокал из рук писателя и снова наливая виски.

– Да будь я проклят, если бы мне это не удалось! – вскрикнул Рафаэль Сабатини, достал из нагрудного кармана официальное письмо, с геральдикой Георга V, и передал его Саллингу.

В этот момент, в кабинет без стука вошел Кендриксон, помощник Саллинга. Его пухленькое тельце, облаченное в клетчатый костюм, плавно прошествовало мимо начальника и уселось на ближайший стул.

– И мне налейте вашего, до неприличия, дорого виски, сэр,– сказал он.

Сабатини удивленно глядел на мужчину, а Саллинг, привыкший, к вальяжному поведению своего сотрудника, лишь заметил:

– Да я после твоих усов стакан не смогу отмыть!

Писатель, взглянув на Кендриксона, не мог не заметить огромных светлых усов, похожих на щетку для чистки шляп из барсучьего ворса.

– Когда ты уже их сбреешь? – сказал Смит Саллинг, налив себе виски, и игнорируя просьбу помощника сел в кресло.

– Тебе что-нибудь известно, о своей протеже Анне Уилсон? – продолжил он.

– Конечно, сэр,– ответил Кендриксон. – Я перехватил письмо господина Сабанити из вашей корреспонденции. Добрый день, кстати,– добавил он, обращаясь к писателю, который сидел в кресле и наблюдал за ерзающим на стуле помощником Смита.

– Черт побери! – воскликнул Саллинг и ударил тяжелым кулаком по столу. – Ты слишком многое себе позволяешь! Ты считаешь, что мне об этом знать не нужно?! – он с криками вскочил со своего места.

Сабатини даже вздрогнул от страха, и принялся судорожно пить виски, а Кендриксон, как ни в чем не бывало, крутился на своем стуле: – Я считаю, что у вас итак много важных дел и бумаг. Хотел облегчить вам работу.

– Здесь я начальник! И я должен быть в курсе всего! Как теперь доставить Анне это разрешение?! – он потряс в воздухе рукой, с зажатым в ней письмом от короля. – А её саму, где искать?! А что если бы господин Сабатини не получил бы соглашения?! – кричал и размахивал руками Смит. – И почему я ни о чем не знал до сегодняшнего дня?!

– Я забыл вам рассказать, сэр,– пухлое лицо Кендриксона вспотело,– но ведь у господина Сабатини получилось – разрешение есть. И судя по моим расчетам, путь из Лхасы до границы с Бутаном занимает два-три дня, если двигаться на автомобиле.

– Два-три дня? Два-три дня?! – кричал и повторял Смит, разрывая на себе в гневе пиджак и закидывая галстук за шею, он наклонился к помощнику. – Как добраться до Гималаев за два-три дня?!

– Но там, скорее всего, есть и экстремальные места. Анне по большей части придется добираться пешком. Значит, время еще есть,– не обращая внимания, на вопрос начальника продолжал Кендриксон.

– О, Господи, она движется в одиночку? Как её разыскать? – сверкал глазами Саллинг.

– У меня уже все готово, если вы об этом,– краснея, под гневным взглядом Смита Саллинга, ответил помощник. – Я вечером сам отправляюсь в Тибет, чтобы передать Энн разрешение.

– Кто? Ты?! – удивился и попятился назад к своему мини-бару Саллинг. – Да ты из дома выходишь только сюда, в штаб, даже по магазинам бегает твоя жена,– продолжил он, наливая себе очередную порцию виски. – Ты собираешься в горы?! Ты боишься тени от собственных усов!

Начальник принялся истерически смеяться.

– Но ради нашей милой Анны – я готов на всё! – ответил Кендриксон. – У меня есть план. Сейчас я вам его изложу. К тому же вы мне его уже подписали.

– Да?! И когда же я успел?! – удивился Смит, поправляя галстук.

– У меня уже давно есть образец вашей печати и подписи, сэр,– как нив чем ни бывало, ответил помощник.


Поселение Дулунов. 10 км до границы с Бутаном.

Анна проснулась от невыносимой жажды. Открыв глаза, она увидела перед собой незнакомую маленькую комнату. Помимо кровати, с москитной сеткой, здесь был только стол с туалетными принадлежностями. В углу стояли их с Джеком сумки, рядом с которыми лежали вчерашние венки из живых цветов. Она медленно стала вспоминать вчерашний день, пока картинка происшедших событий не сформировалась у неё в сознании. Но как она оказалась в спальне? Повернув голову, она увидела спящего рядом с собой мужчину, который лежал на спине и непринужденно раскинул свои длинные руки по сторонам. Одна рука мирно покоилась у Анны под шеей. Но на этот раз, девушка, по крайней мере, была в одежде. Она откинула одеяло – Джек был обнажен только до пояса. Несколько секунд Анна любовалась прекрасно сложенным мужским телом – от рельефного пресса, до накачанных рук, полных губ и волевого подбородка. Затем резко села на кровати и убрав его руку подальше от себя, принялась его вычитывать:

– Джек! Проснись! Почему мы опять спим вместе?!

В ответ он лишь пробормотал что-то сквозь сон. Анна принялась его будить, толкая за плечи:

– Джек! Джек! Да проснись же!

Мужчина пошевелился, сгреб её в охапку, словно тряпичную куклу, прижал к себе и продолжил спать.

– Ну, это уже чересчур! – вскрикнула Анна, вырываясь и пытаясь сползти с кровати.

Джек лениво приоткрыл один глаз. Увидев девушку, запутавшуюся в москитной сетке, он улыбнулся и сказал:

– Доброе утро, любимая.

– Очень смешно, Джек,– ответила девушка, наконец, выпутавшись из сетки и добравшись до туалетного столика, на котором стоял кувшин с водой. Как ни странно, но после этих слов, она почему-то перестала злиться на него. Перевернув сосуд, она принялась пить прямо из горлышка. Она пила долго и жадно, пока не осушила его весь. Джек, наблюдавший за ней, лишь улыбался, а потом добавил:

– Кажется, кто-то вчера перебрал…

– Заткнись, – ответила Анна, поставив пустой кувшин на стол, и промокая рот рукавом рубашки. – Лучше расскажи мне, что я пропустила? И почему не помню, как оказалась здесь с тобой.

– Все очень просто – ты наелась дикого галлюциногенного меда, и я принес тебя сюда спать. А чтобы женщины из поселения не приставали ко мне, лег рядом с тобой. Ты должна сказать мне спасибо, что я не раздел тебя и не разделся сам. Обычно я предпочитаю спать голым.

– Так, стоп,– задумалась на некоторое время девушка, и, пропуская последнюю фразу мужчины, мимо ушей, – выходит ты заставил меня, есть этот мёд, зная, что он наркотический?!

Джек полностью сел на кровати, пытаясь ответить, но Анна перебила его: – И с каких это пор ты отказываешь женщинам, которые к тебе пристают?

– Ну, во-первых, – заговорил мужчина, вставая с кровати и двигаясь в сторону Анны, – я сразу ничего не знал про мёд. Мне сказали позже, когда ты слишком много его съела, и тебе стало плохо. А во-вторых,– он сделал паузу и посмотрел девушке прямо в глаза,– с некоторых пор я хочу лишь одну женщину,– он попытался взять её за руки, но она отодвинулась от него как можно дальше. – Но, к сожалению, она не хочет меня,– обессиленным голосом заключил Джек.

Анна еще раз взглянула на мужчину, и что-то перевернулось у неё в душе. Он красив, неравнодушен к ней, да и её тянет к нему так сильно, что даже самой становиться страшно. Но, когда он смеется над ней, ей хочется парировать все его шуточки и показывать всем своим видом, как сильно он её раздражает. Пусть думает, что так оно и есть на самом деле. Она не для того пустилась в эту авантюру, чтобы завязывать интрижки. Но отчего же вчера ей так отчаянно хотелось разбить ему нос, когда он улыбался другим женщинам?

– В своем наркотическом бреду ты бормотала, что приходишься племянницей Королю! – прервал её размышления Джек. Улыбаясь, он не спеша надевал на себя рубашку.

– Что за вздор! – воскликнула Анна. – Как я могла такое сказать?

Она пошла к своей сумке в поисках зеркала и расчески.

– Хотя знаешь, – девушка на секунду остановилась,– я вспомнила! То, что со мной происходило под действием мёда, нельзя описать словами! Это было, словно путешествие в параллельные миры!

– Значит, ты хочешь повторить эксперимент? – с сарказмом заметил Джек.

– Ни за что! – воскликнула Анна.

– А ещё, ночью, ты без конца повторяла одно и то же слово: « Меркаба ». Не знаешь, что оно могло бы значить? – Джек как-то странно взглянул на девушку.

У Анны внутри всё похолодело. Очень давно, когда её отец еще был жив, он рассказывал ей о «Меркаба». Что это значит, она не помнила, но ей казалось, что это что-то очень важное.

– Не знаю,– сухо ответила Анна и принялась расчесывать спутанные волосы.

– Зато я, кажется, знаю,– спокойно ответил Джек и полез в свою сумку, извлекая из её глубин криптекс. – Понятия не имею, в каком мире ты была, под действием галлюциногенного мёда, но вот этот предмет,– мужчина передал криптекс в руки девушке,– имеет форму – Меркаба.

Анна стала внимательно разглядывать предмет в своих руках. Он был продолговатым, деревянным и покрытым лаком. Длиной около двадцати сантиметров. В середине, его, словно кубик рубика, необходимо было правильно прокрутить, чтобы открыть. Каждая деревянная панелька содержала определенную букву. Буквы были написаны латиницей и состояли из семи столбиков. Сейчас – это был нечитаемый набор букв, но если угадать фразу – всё стало бы на свои места. Но главное, что по бокам криптекс был выполнен в форме шестиконечной звезды, и если посмотреть на него под правильным углом, звезда удлинялась и становилась объемной.

Джек, осознанно или нет, но все-таки добился своего. Он взял Анну за руки, в которых она держала криптекс, и стал вращать его, показывая, получившийся тетраэдр.17 ( 17 Тетраэдр – многогранник)

– Это форма энергии, под названием – Меркаба,– прошептал он ей ласково на ухо. – Я знаю это, потому, что притворяясь верующим евреем, изучал Тору. В этом писании много написано об этом. Еще, у меня есть знакомый египтолог, который как-то сказал мне, что Храм Осириса, высеченный из гранита, имеет форму Меркаба. А в переводе с древнеегипетского языка: Мер – это вращающийся свет, Ка – «дух» человеческий, Ба – человеческое тело.

– А в Библии « Во имя Отца и сына и Святого Духа…» – прошептала Анна. – Все взаимосвязано… Я вспомнила, мой отец часто повторял, что « вся физическая реальность расположена внутри пространства и времени», говоря мне о Меркаба.

– А где сейчас твой отец?

– Он умер. Как и мама. Я – сирота, уже много лет, хотя уже давным-давно взрослая, – на глазах у девушки заблестели слезы.

Джек притянул её к себе, и обнял, запустив руку, в её роскошные рыжеватые волосы. Они стояли так несколько минут. Мужчина поглаживал одной рукой ей голову, которую она положила ему на грудь, пока их не прервали.

– Намастэ',– поздоровался Ешэ Друнг, заглядывая в комнату.

Джек притянул Анну ближе к себе, пряча криптекс, зажатый у девушки в руках от посторонних глаз.

– Намастэ',– ответили они хором.

– Простите, что помешал, но вы наверняка желаете поесть, искупаться, да и вообще осмотреть нашу деревню?

– Это было бы чудесно,– сказал Джек.

– Тогда мы ждем вас на улице, мы завтракаем сегодня во дворе, на свежем воздухе. Дождь уже закончился, – сказал охотник, любезно поклонившись и исчезнув с порога комнаты.

– Хорошо,– ответ Джека растворился в воздухе.

– Что он сказал? – переспросила Анна, поскольку, кроме «Намастэ'», на «хинди» она ничего не понимала.

– Чтобы мы спускались к завтраку, а потом нам проведут экскурсию по поселению,– ответил мужчина, отстраняясь от девушки, забирая у неё криптекс и пряча его в сумку. Анне вдруг стало так холодно, когда он отошел от неё, что захотелось вернуться снова в его крепкие мужские объятья. Но вслух она проговорила весьма резко:

– Я спущусь чуть позже, когда приведу себя в порядок!

Джек обронил на ходу, не оглядываясь:

– Жду тебя на улице! – И вышел из комнаты.


Глава 12.

День был солнечным, но ветреным. Не исключено, что к вечеру порывы ветра могли нагнать тёмные, тяжелые дождевые тучи. В воздухе пахло цветами. По периметру поселка, вдоль деревянного забора, с заостренными краями, цвели акация и рододендрон, кусты самшита и ладанника. По двору бегали куры и утки, а в зарослях можжевельника пряталась их мелюзга – цыплята и утята. При этом они были необычной для европейца породы. Куры были очень пушистыми с мохнатыми лапками, а у уток, белого цвета, на голове из перьев было что-то в виде шапочки. Повсюду буйствовали краски. Поражало изобилие растительности. Многие деревья были Анне знакомы. Здесь росли земляничные деревья, фисташки, пушистые дубы, дикая хурма, настоящий каштан, мандариновые деревья.

Дети игрались во дворе, но как-то спокойно. Не бегая и не прыгая. Они сидели на лавочках и, что-то собирая, громко при этом спорили друг с другом, «звеня колокольчиками» своих голосов.

Когда Анна, повернула за угол хозяйского дома, в котором находилась предоставленная путникам спальня, то увидела длинный стол. Он был накрыт человек для ста, не меньше. Весь поселок собрался вместе позавтракать. На столе были яйца, ячменная каша, хлебные лепешки из цампы, наподобие тонкого лаваша, посыпанные зирой, фрукты и что-то в кувшинах. Как позже выяснилось – это было вино.

За другим концом стола сидел Джек. Хотя, сказать сидел – это слишком просто, он – восседал. Вокруг него толпились женщины маленького роста, ниже Анны, но их было так много, что к нему невозможно было подойти. Двое из них так вообще сидели у него на коленях. Они улыбались и тоненько хихикали, искры смеха мелькали в черных глазах, иссиня-черные длинные волосы спадали на плечи. Руками они ласкали тело мужчины. Было понятно, что они считают его Богом и хотят его. Да, уже целая вечность прошла с тех пор, как женские бедра обхватывали его чресла. Его тело налилось тяжестью и ныло. Сколько дней его нервы были напряжены до предела, он постоянно ощущал присутствие Анны. Джек посмотрел на женщин, которые предлагали ему себя. Потом перевел взгляд на ту, которая подошла к столу, с вплетенной в огненные волосы лентой, и понял – только Энн способна утолить голод его плоти и сердца.

Анна не сводила с него глаз, пытаясь проглотить хоть что-нибудь из еды, обильно запивая её вином. Когда он, в очередной раз взглянул на неё, то обнаружил, что Анна изучает его. Будто он одно из её редкостных растений, которыми она интересуется. Не в силах больше смотреть в его сторону, девушка вышла из-за стола и пошла прогуляться. Нежный, женский голосок, окликнул её. Повернувшись, она увидела девчушку лет пятнадцати: с густой челкой, волосами до плеч, майке и длинном полосатом жилете. Та обратилась к ней по-английски:

– Вы – Энн? Я правильно говорю?

Сказала она это медленно, чуть коверкая речь, но девушка её поняла.

– Да. Можно называть меня Анна.

– Доржо заметила, что вы ушли одна, и отправила меня с вами, чтобы я показала вам нашу деревню.

– Откуда ты знаешь английский язык? – удивилась Энн.

– В последнее время к нам приходят английские миссионеры. Они учат детей грамоте. Многие дети, в отличие от взрослых, уже умеют общаться на этом языке.

– Ясно,– ответила Анна, и чуть помедлив, все же решилась спросить: – А почему ваши женщины так ведут себя с моим спутником?

– Он – ваш мужчина? Вы это…как сказать…– задумалась девчушка, – ревнуете его?

– Что за глупости! – воскликнула Анна и принялась изучать свои ногти, и следуя за девчонкой. – Нет, конечно. Просто интересно вокруг чего такой ажиотаж.

Видимо последнее слово было маленькой дулунке не знакомо, однако суть она уловила.

– О! – воскликнула она. – Он высокий, и красивый! Мы считаем, что он – «Пахаадон ки дифта – Бог, пришедший с гор»! Каждая хотела бы иметь такого мужа! Даже та, у которой уже есть свой муж.

– И ты? – поинтересовалась Анна.

– Нет. Мне еще рано. Мне еще вон,– она указала на детей, играющихся на лавочке,– учиться надо, и животных из бумаги собирать.

Энн посмотрела на детишек, послушно сидящих на лавочке и усердно что-то складывающих.

– Но когда вырасту… – девчушка замечталась, – выберу себе в мужья одного из англичан!

– А несколько мужей – это нормально для вашей деревни? – продолжала идти рядом с девчушкой Анна и расспрашивая её.

– У нас такая религия, конечно – это нормально. У моей мамы – два мужа. Я даже не знаю точно, кто из них мой папа.

– Понятно,– выдавила из себя Анна, злясь в душе, на то, что не прекращает думать о Джеке, окруженном женским вниманием. Подумать только, « Бог, пришедший с гор»! Хотя они действительно пришли со стороны нагорья, и он на самом деле очень красивый: волосы отрасли, и оказались темно-каштановыми и слегка волнистыми, высоко очерченные скулы, большие темно-карие глаза, ровный нос, пухлые губы… еще и бороду сбрил… черт бы его побрал!

– Как тебя зовут? – спросила она у девчонки, стараясь не думать о Джеке.

–Канти Друнг.

– У вас, что у всех фамилия – Друнг? – спросила Анна.

– Фамилия? А что это такое? – удивилась девчушка.

– Второе имя – Друнг,– пояснила Энн. – Вот у меня фамилия Уилсон. Получается Анна Уилсон. У нас еще говорят мисс Уилсон.

– Поняла! Нашего английского учителя мы называем – мистер Эклз. А Друнг – это не фамилия. Это означает, что мы принадлежим к народности Друнг, или Дулунов, как мы сами себя называем.

– Что ж, теперь мне стало ясно,– сказала Анна и сама не заметила, как они подошли к каким-то зеленым полям.

– А можно я буду называть вас – мисс Уилсон? – робко спросила Канти.

– Конечно можно,– ответила та. – А что это такое? – добавила Анна, вглядываясь в кусты, почти достающие до пояса, посаженные ровными рядами, с зелеными длинными вертикальными листьями.

– Это лимонное сорго. Или лемонграсс, как его называют англичане.

Канти подошла к кусту, вытянула из него пучок и передала Анне. На вид он был похож на обычный зеленый лук, только длиннее. Анна принялась его рассматривать и даже нюхать. Луком он совсем не пах, от него исходил мощный цитрусовый аромат.

– Мы делаем из него лимонное масло и добавляем в еду, как приправу,– пояснила девчонка.

– Я занимаюсь растениями, но такого еще не встречала,– искренне и взволновано ответила Анна. – А как они размножаются – корнеплодами или семенами?

– Семенами,– и задумавшись, вспоминая английские слова, Канти добавила. – Вам нужно?

– Конечно да! Я думала, ты уже никогда не спросишь! – улыбалась Анна. – А еще я бы хотела попросить у тебя немного животного жира. У меня есть цветки тюльпанного дерева, я бы хотела сделать мазь. А если добавить в неё лемонграсс – было бы вообще замечательно!

– Хорошо, мисс Уилсон. Когда мы посмотрим растения и отправимся к животным, я выпрошу для вас немного жира,– сказала Канти и повела Анну вдоль зеленых кустов, продолжая спрашивать девушку обо всем, что её интересовало: и для чего мазь из цветков, и откуда Энн приехала, и что видела на своем пути….

Вместе они прошли вдоль плантаций лемонграсса, чая, пряностей и риса. Канти показала Анне виноградники, окружающие поселок. Затем они осмотрели стойла яков и загон с козами, но ни разу за всю прогулку, девушкам не встретился Джек. Анна была рада, что отвлеклась и забыла обо всем, включая своего спутника. На одной из кухонь поселения, они пообедали и Канти, которая достала жир, и, вытапливая его в печи для приготовления лепешек, помогла девушке изготовить мазь.

– Лицо покрылось сухой коркой от солнца, я забыла надеть головной убор,– заметила Канти. – А у вас, мисс Уилсон?

Анна провела рукой по щекам.

– У меня тоже. Мне кажется, оно у меня даже обгорело немного.

– Похоже на то. У вас есть шляпа? – спросила девушка. Энн утвердительно кивнула. Раздосадованная в душе тем, что совсем про неё забыла. – В следующий раз надевайте её, выходя на прогулку. А пока, – Канти запустила руку в ёмкость с остатками жира,– предлагаю намазаться вот этим, и идти смотреть слонов.

– Слонов?! – воскликнула Анна. Она видела их лишь раз, в цирке, и была крайне удивлена. – А они далеко отсюда?

– У нас живет целая семья! В нашем поселении, с той стороны, где река! – рассмеялась Канти.

– Забудь про жир! – прокричала Анна, хватая дулунку за руку и направляясь к выходу из кухни. – Сейчас же веди меня к слонам!

Девушки спустились от деревни вниз по узкой тропинке. Минуя пагоду, украшенную цветами и виноградники, в которых зеленые ягоды уже начали наливаться соком. День близился к вечеру, и тибетское солнце окрасило небо в ярко-красные цвета.

Слонов в их загоне не оказалось.

– Послеобеденное время,– заметила Канти. – Наверное, их повели к реке купать.

– Так чего же мы ждем? Пойдем, посмотрим!– скомандовала Анна.

Воздух был влажным, но теплым. Стояла духота, перед приближающимся дождем. Лицо Анны покрылось испариной, пока она спускалась к реке, минуя лесные заросли, покрытые лианами. Наконец, перед её взором, предстала водная гладь, разливавшаяся далее по течению в широкое русло Мо-чу. Девушка ожидала увидеть все, что угодно, но только не то, как Джек, обнаженный до пояса, купает в реке слонов. Двое мужчин из поселения просто сидели на берегу, а один из них, помогал Джеку мыть слоновье семейство. Закатное солнце ласкало мокрую и рельефную спину мужчины. Но что больше всего озадачило и обрадовало Анну, так то, что рядом не было ни одной женщины-дулунки. Она на несколько секунд замерла и даже не моргала, разглядывая Джека. Внутри нарастало необъяснимое физическое влечение, и желание оказаться в этот миг рядом с ним, чтобы его крепкие руки, обнимали, поглаживали и растирали её в воде так, как он сейчас моет неповоротливого слоненка. Канти, будто читая её мысли, заметила:

– Почему бы тебе не подойти поближе и не помочь своему другу?

Анна словно вышла из оцепенения, отрицательно помотала головой, но дулунка, взяла её за руку и повела к самой кромке воды. В этот момент Джек повернулся лицом к берегу и заметил приближающуюся Энн, с девчушкой из селения.

– Привет, Анна! – он помахал ей мокрой рукой в знак приветствия. – Не желаешь присоединиться? – На его лице играла обворожительная улыбка, а вода, стекая тоненькой струйкой с завитков его черных волос, капала на грудь.

– Нет! – сдерживая предательскую хрипотцу, появившуюся в голосе, ответила девушка. – Не хочу намокнуть, скоро пойдет дождь.

– Так какая в таком случае разница, будешь ты мокрая или сухая?! Пока добежишь до деревни, все равно, промокнешь. А искупавшись, уже не станешь никуда спешить.

Джек говорил, приближаясь к месту, где стояла Анна, ведя за собой слоненка.

– Есть еще и другой вариант – раздеться до белья, и тогда твои брюки и рубашка останутся сухими,– мужчина заулыбался еще шире.

– Не дождешься! – парировала Анна, и словно маленький ребенок сложила руки на груди и показала Джеку язык.

Тот, находясь на расстоянии метра от неё, повернулся и обратился к слонёнку:

– Давай, Бо! Как я тебя учил! – скомандовал он и похлопал животное по холке, чуть ниже головы.

Слоненок приподнял свой длинный хобот, и окатил Анну, словно из садового шланга водой с головы до ног. Канти ойкнула, и, засмеявшись, отошла к веселившимся, от увиденного на берегу, мужчинам. Анна, не в силах ничего ответить, судорожно хватала ртом воздух. Вода стекала потоками с её лица, мокрой рубашке, и затекала по стройным ногам прямо в сапоги. Внутри закипала злость, руки сжались в кулаки. Она смело вошла в реку, с целью придушить посмеявшегося над ней Джека.

– Ах ты, прохвост! Плут и жулик! Ты даже слона подговорил «плясать под свою дудку»! – с этими словами она набросилась на него. Мужчина и не думая сопротивляться, подхватил её за руки и утащил под воду вместе с собой.

Так они и барахтались в мутной реке, попеременно высовывая головы из воды, и обрызгивая друг друга. Свидетелям на берегу все это казалось забавным. Анне это забавным не казалось, пока она злилась. Но как только, в очередной раз Джек поймал её руку и положил на влажную морщинистую слоновью кожу, сердце девушки оттаяло.

– Знакомься – это Бо,– сказал Джек, поглаживая вместе с Энн слонёнка. – А это – Анна,– добавил он и посмотрел ему прямо в глаза. Маленькие черные глаза-бусинки животного, казалось, всё понимают и отвечают мужчине нежностью. Затем он перевел взгляд на девушку, а она на него. Вода стекала по их лицам, а они стояли глядя друг на друга, не отрываясь, несколько долгих секунд.– А вон там его родители – Бон и Оджи. – В конце концов, смог отвести свой взгляд Джек и показал рукой в сторону больших слонов, которых купал дулун. – Пойдем, познакомишься с ними поближе.

Анна молча последовала за Джеком, рассекая ногами водную гладь. Ей хотелось поскорее прикоснуться к этим милым исполинам. Бо шел между девушкой и мужчиной, поэтому она не замечала, как плотоядно Джек, разглядывает её мокрую рубашку, прилипшую к телу.

– А где же твои поклонницы? – ехидно спросила Энн, не обращая внимания на взгляд мужчины и поглаживая слоненка за розовым ухом.

– Я еле смог от них избавиться,– вздохнул Джек. – Сказался больным и пошел прогуляться. Они еще долго меня преследовали, очень опытные охотницы, хочу заметить, но, в конце концов, я спрятался у загонов для животных. А потом, спускаясь к реке, заметил слонов и увлекся ими.

– Я думала ты рад такому женскому вниманию?– спросила девушка, но Джек, ничего не ответив, молниеносно взял её за талию и усадил на слониху, рядом с которой они оказались. Ему не хотелось ничего обсуждать. Он лишь наслаждался моментом. Моментом единства с природой. Уже очень давно он не испытывал подобного наслаждения и ощущения полной свободы. Анна не успев даже воспротивиться, в свою очередь тоже расслабилась, легла на живот и, обхватив Оджи ногами и руками, положила голову на спину слонихи. Девушка даже зажмурила глаза от удовольствия.

Вода в реке была теплой и она с радостью помогла помыть слонов и даже, как подсказал Джек, что-то шептала им на ухо, водя чем-то наподобие щетки по их толстой коже. Оджи легла на бок от удовольствия, позволяя девушке прикасаться к ней, а течение реки омывало животное со всех сторон. Так они все вместе и купались в лучах заходящего солнца и брызгах воды, а на берег доносился их смех – звонкий смех Энн, и громоподобный, низкий Джека.

Первые капли дождя, заставили их нехотя выводить животных на берег и двигаться в сторону поселения. Анна, не отходя от слоненка и его мамы ни на шаг, обратилась к Джеку с благодарностью в привычной для неё манере:

– Хоть ты, негодяй, и заставил меня купаться, против моего желания, но большое тебе за это спасибо, Джек!

Девушка была мокрой, вода в сапогах хлюпала, но для Джека она в этот момент была самым прекрасным существом на свете.

– Я всего однажды видела слонов в бродячем цирке, но подойти к этим прекрасным животным поближе так и не решилась, – продолжила она.

– Почему же? – поинтересовался мужчина, не в силах оторвать взгляд от её мокрой белой рубашки, однако пытаясь смотреть Анне в глаза.

В тот же миг в глазах девушки отразилась боль, боль от потери, которую ничем не восполнить. Воспоминания о том ужасном дне, когда сначала она испытывалась детскую радость от встречи с цирковыми животными. И вечере, того же дня, когда она потеряла близкого человека. Эти воспоминания вместе с болью, она похоронила глубоко в чертогах своей души. Джек заметил её печальный взгляд. И хоть ему и было интересно, что же кроется за этим тоскливым молчанием, но решил перевести разговор в иное русло. Пусть уж лучше она злится на него. Смотреть, как она грустит было выше его сил. И Джек проговорил, как будто невзначай:

– Мокрая рубашка сильно прилипла к твоей упругой груди. Округлые выпуклости так и манят меня, – и быстро отвел взгляд куда-то в сторону.

Девушка, не теряя ни секунды, залепила ему звонкую пощечину, и гордо вскинув голову вверх, пошла вперед вместе со слонихой.

Джек потирал щеку и улыбался. Теперь он хотя бы смог успокоить свои нервы и скрыть под маской похоти свою истинную слабость по отношению к ней. Он даже не заметил, как при этом его рассматривала Канти, которая шла неподалёку.


Глава 13.

После купания в чем-то похожем на большую лохань, с теплой мыльной водой, Анна чувствовала себя прекрасно. В голове проплывали картинки с рекой и слонами, и как она не хотела расставаться с этими чудесными, умными и впечатляющими животными. Девушка привела в порядок волосы, завязав их в тугую длинную косу, оставив в них ленту, надела свитер крупной вязки, поскольку к вечеру из-за непогоды сильно похолодало. Достала чистые брюки-галифе и посмотрела на босые ноги. Сапоги были насквозь мокрыми после речного приключения. Где-то в сумке еще должны быть альпинистские ботинки. Но она так устала, что просто решила не спускаться к ужину и провести вечер в своей комнате, из которой она предварительно выгнала Джека. Интересно, куда его переселили? Может сегодня ему предложат переночевать с одной из этих помешанных на его Божественном начале дулунке? Или с несколькими? Осознание этого, не давало ей покоя, и она принялась шагами мерять комнату, злясь на себя, что опять думает об этом жулике. Какова альтернатива? Вернуть его сюда и опять ночевать вместе? А вдруг он станет проявлять настойчивость? И что хуже всего – она не сможет перед ним устоять! Но и рисовать в воображении картинки с участием Джека и других женщин, было выше её сил! Анна думала, что может и стоит спуститься к ужину, пусть даже и в носках, как на пороге комнаты возникла Канти Друнг:

– Мисс Уилсон,– обратилась она к девушке, которая маршировала из угла в угол. – Я принесла вам тапочки, подумала, может, пригодятся.

Энн взглянула на плетенную из лозы обувь, украшенную вставленными в неё разноцветными лентами, в руках у девчонки, и чуть не расцеловала Канти от радости.

– Спасибо,– ответила она, забирая тапочки у дулунки и обуваясь, – ты читаешь мои мысли! Как тебе это удаётся?

Вопрос был скорее риторическим, но Канти задумалась, подбирая в голове ответы. Анна обувшись, погладила девушку по плечу и улыбнулась.

– Просто я подумала, что ваша обувь мокрая. Вдруг, другой у вас при себе нет, – ответила Канти. – Кстати – это подарок! Я сама их сплела.

– Большое спасибо, буду беречь их, и помнить о тебе! – воскликнула Энн и обняла маленькую дулунку. Потом немного подумав, сняла с пальца серебряное колечко и вытянула из косы шелковую ленту, а затем вложила их Канти в руки: – Это подарок тебе. А теперь идем ужинать?

Девчонка с благодарностью в глазах приняла кольцо с лентой, и, зажимая в маленькой руке ответила:

– Вы идите, а мне пора к себе домой. Мама будет ругаться, если я не приду домой к ужину!

– Ох, уж эти мамы, – вздохнула Анна с грустью в голосе, – Они везде одинаковые!


Когда Энн спустилась к ужину, то очень удивилась, увидев, что присутствующие женщины, общались только с Доржо и не обращали на Джека внимание. Мужчина, уже поужинав, сидел с кружкой Чанга, и играл с одним из мужей хозяйки в настольную игру. Что-то наподобие игры « в кости». Джек бросил беглый взгляд в сторону девушки, и заметил, вроде бы невзначай глядя на её ноги:

– Классные слиперсы,– и продолжил играть.

Анну даже эта фраза от него привела в бешенство. Она быстро поприветствовала всех, села за стол и принялась жевать все подряд, лишь бы не нервничать. Покончив с ужином, она попросила Джека перевести слова её благодарности за гостеприимство хозяйке и сказала, что отправляется спать. Когда она удалилась, Доржо обратилась к Джеку:

– Ваша женщина напоминает наших – тоже желает быть главной во всем.

– Да, она с норовом. Но только в нашем обществе преобладает патриархат, в отличие от вашего,– заметил мужчина.

– Как же в таком случае вы с ней будете справляться?

– Буду бить ладонью по попе,– ответил Джек улыбаясь, а Доржо улыбнулась в ответ, явно не разделяя его мнения. Да, у них уважают мужчин, и поклоняются им, если они того достойны. Но женское мнение и свобода – всегда были на первом месте. Вечером Канти сказала Доржо, что Пахаадон ки дифта – Бог с гор –занят, он принадлежит своей спутнице. Что видно со стороны, как они любят друг друга, и нужны друг другу. Глава дулунов объяснила это своим женщинам, и они оставили Джека в покое. Мужчина искренне удивился резкой перемене женского настроения, когда пришел на ужин, но поинтересовавшись у Доржо, в чем дело, и услышав ответ, выдохнул с облегчением. Вот что значит жить дружно и сплоченно, и думать, как один цельный организм.

Всю ночь Джек ворочался в постели пытаясь заснуть. Но ему не удавалось это без теплого тела Анны у себя под боком. Без её дыхания, без аромата кожи, смешанного с лавандовым маслом. Без её горячки и без бормотания. Было слишком тихо и пусто. Ему удалось уснуть только под утро. Да и то, сон был мятежным, наполненным суетой последних лет: ему снилась война и кроваво-красные флаги революции, стрельба, драки и погони, постоянные переезды и потеря себя, как личности, как человека. Кто он? Где его земля и за что он борется – он уже не понимал. В отличие от Анны, которая приснилась ему в образе светлого ангела с рыжими волосами, идущего босыми ногами по полю с цветущей лавандой, и умоляющая его пойти с ней. Открывшая ему одному, секрет вечной жизни и верного пути. Сон, постепенно превращался из кошмара в нечто прекрасное, пока его не прервал женский крик. Джек подскочил на кровати, не понимая, причудился ли ему звук во сне, или же он слышит его наяву. Крик повторился, чуть тише, и доносился он из распахнутого настежь окна. Он узнал голос Анны. На улице давно рассвело. Мужчина залез рукой под подушку и, достав свой пистолет, с которым практически никогда не расставался, и ни секунды не раздумывая, побежал к выходу на улицу.

Первой, кого он увидел, была Анна. Она еле держалась на ногах, но опиралась на Канти, отворачиваясь и пряча свое лицо в копну черных волос девушки.

– Что здесь происходит?! – прокричал Джек, сжимая в руке рукоять оружия.

Жители поселения, собравшиеся во дворе, и стоявшие плотным кольцом повернули головы в сторону, где стоял мужчина. Их тела украшали праздничные наряды и были расписаны краской и хной. На переносицах красовались индуистские тики. На лицах дулунов сначала отобразился испуг, от резкого и громоподобного крика мужчины. А затем они почему-то широко заулыбались. Услышав голос Джека, Анна бросилась к нему в объятья. Крепкие руки мужчины сомкнулись вокруг хрупкого женского тела, которое охватила мелкая дрожь.

– Мы не делаем ничего плохого,– вышла вперед глава дулунов Доржо Мохан. – Просто приносим жертву Богам, чтобы они благословили ваш путь и облегчили вам поиски того, что вам необходимо.

И тут Джек заметил индуистского брахмана, по рукам и белым шароварам которого струилась свежая кровь. Большой клинок и козья голова с рогами лежали рядом, на импровизированном алтаре, покрытым белым сукном.

– Он убил козу,– прошептала Анна.

– Такая у них религия. Когда они просят у Богов помощи, то приносят им жертву,– ответил Джек, поглаживая девушку по голове одной рукой. Услышав крик и увидев Энн едва стоящую на ногах, он испугался, что с ней произошло что-то ужасное. Но сейчас, когда все прояснилось, и она стояла вот так, прижавшись к нему всем своим телом, то стал успокаиваться. Джек хотел было засунуть пистолет за пояс брюк, чтобы крепче обнять девушку и успокоить её, но вдруг понял, что брюк на нём нет. Он так быстро выбежал из комнаты, на её зов, что совсем забыл, что любит спать « в чём мать родила». А родила она его «без рубашки» абсолютно.

– Джек, я хочу убраться отсюда как можно скорее, прошу тебя! – сказала Анна, все еще не догадываясь, что обнимается с обнаженным мужчиной.

В это время женщины-дулунки передвигались от жертвенного алтаря в сторону гостей, окружая пару сзади и разглядывая накачанные ягодицы голого Джека. Он заметил женский повышенный интерес к своему телу, и радовался, что спереди от десятка пытливых глаз его закрывает маленькая рыжеволосая шпионка.

– Я тоже, – процедил мужчина сквозь зубы и принялся задом пятиться в сторону дома, всё еще не выпуская Анну из объятий. Девушка сделала попытку отстраниться от него и повернуть голову, но Джек ещё сильнее прижал её к себе.

– Что происходит?– еле пробормотала она, поскольку её пухленькие губки были крепко придавлены мужской рукой к его грудной клетке.

– Я тебе потом объясню,– выдавил из себя Джек, и добавил: – Нужно быстро собраться и отправляться в путь, пока мы не наделали глупостей.

И они исчезли за порогом двухэтажного домика. Потом несколько минут оттуда доносились женские крики и ругательства, на языке, который жители в своем большинстве не понимали, но смысл уловили в точности. Они разбирали алтарь и расходились по своим делам, все еще продолжая улыбаться.

***

Уходя из деревни, Джек и Анна все еще были смущены. Когда девушка поняла, что обнимала обнаженного мужчину на глазах у толпы малознакомых ей людей, ею овладела злость. Но на кого ей стоило злиться? На Джека, который выбежал голый, так как переживал за неё, или в первую очередь на саму себя, что поддалась порыву и скользнула в его объятья, не обратив внимания, на сей факт. Она так испугалась, увидев, как брахман схватил козу и, сделав надрез, выпустил ей кровь, а затем еще и отрезал несчастному животному голову, что уже ничего перед собой не видела. А только слышала. И чувствовала Джека. Её британское, чопорное воспитание, говорило в ней, что это – позор. Позор вот так прижиматься к мужчине. И поэтому она высказала Джеку всё, что думает об этом инциденте, и о нём самом, хоть он, по сути, был не виноват. Мужчина все стерпел, и молча съел свой завтрак. Она не смогла заставить себя съесть хоть что-нибудь, даже не смотря на все уговоры своего спутника. Страшная картинка жертвоприношения плотно засела в её голове.

Вдвоем они попрощались с Доржо Мохан, её друзьями и мужьями. Помахали рукой на прощание детям. Канти даже обняла Анну и сказала, что хотела бы, когда-нибудь, увидеть её снова. Ей очень понравились её истории, и она была бы не против, услышать их продолжение. Чем растрогала Энн чуть ли не до слёз. Зашли к слонам, и снова на глазах у девушки стали наворачиваться предательские слёзы, настолько ей понравилось проводить время с этими воспитанными исполинами. Хоть она очень давно пообещала себе больше никогда в жизни не плакать, но все-таки момент был приятным.

Двое дулунов уже ждали их у реки, сидя в каноэ. Они помогли молодым людям расположиться в узкой лодке, способной быстро скользить по водной глади. Их посадили в деревянные углубления напротив друг друга, так что локти лежали на бортах. Когда они отплыли от берега, Анну охватила ностальгия прошедших дней и чувство тревоги перед предстоящим путешествием.

– Милый и доброжелательный народ,– заметил Джек, пытаясь вглядеться в печальные зеленые глаза девушки.

– Это точно,– ответила она, грустно улыбнувшись. – Они очень дружелюбные и искренние. Правда, испортили моё общее впечатление этим ужасным жертвоприношением.

– Что ж, у них такие традиции. Они делали это для нас.

Джек поднял голову вверх и обратил внимание на чудесную погоду: светило солнце, легкие белые облака неспешно плыли по небу, повсюду было слышно пение птиц, мирное течение реки способствовало их путешествию.

Анна, прислушавшись к совету Канти, нашла у себя в сумке белую шляпу с широкими полями, и сейчас была похожа на аристократку. В белой рубашке с рукавами в три-четвертых, и отороченных кружевной лентой, оголяющие тонкие запястья, несменных брюках, сапогах и шляпе, закрывающей глаза от палящих лучей, она рассуждала о быте дулунов:

– У них есть все, что нужно для жизни. Столько растений, садов и животных. Я искренне желаю им дальнейшего процветания. Возможно, когда-нибудь побываю у них снова, или даже останусь жить…

– И обзаведешься несколькими мужьями? – с иронией в голосе заметил мужчина.

Джек в своих коттоновых брюках, чистой клетчатой рубашке и шляпе из каких-то стебельков, какие были надеты и на дулунских проводниках, выглядел слегка неотёсанным, по сравнению с сегодняшней Анной. И хотя он в очередной раз старательно выбрился, все-равно, чувствовал себя рядом с ней, не в своей тарелке. И не мог понять причину её перевоплощения. Она как – будто расцвела! Возможно, просто от того, что отдохнула в деревушке, приняла нормальную ванну, поела. Или была другая причина? Если бы она сегодня с утра «не вылила» на его голову порцию отборных британских крепких выражений, он бы совсем перестал её узнавать. С ней явно происходили какие-то метаморфозы. Джек представил, что будь она аристократкой и встретила бы его «в другой жизни», то даже не посмотрела бы в его сторону. Анна прервала его размышления:

– Ты что, ревнуешь? – удивилась она, и уголок рта пополз вверх, рисуя подобие улыбки.

Джек не ответил. Просто перевел свой взгляд на реку, русло которой все больше расширялось, так что до противоположного берега было не меньше пяти сотен метров. С одной стороны реки была высокая зеленая трава. Стояли цапли у берега и еще множество разных птиц. А с другой стороны, к берегу тянули свои кроны тропические деревья, обвитые лианами.

Анна не ожидала, что Джек промолчит и не ответит ей. Она уже привыкла к их словесным перепалкам. Но мужчина заговорил о другом, вновь посмотрев на неё:

– Тебе к лицу эта шляпка.

– Спасибо. Это Канти – та маленькая дулунка посоветовала в путешествиях её не снимать, а то лицо обгореть может. Кстати, я на себе уже это ощутила.

– А мне кажется тебе красиво с загаром. Глаза ярче выделяются и улыбка,– Джек не отрывал взгляд от девушки. Анна смутилась и начала краснеть.

«Да нет, же, – подумал Джек, – она прежняя: так же краснеет, так же улыбается». А вслух добавил:

– Твоя Канти – очень смышлёная девчонка. Ты в курсе, что это она сказала женщинам, чтобы они не приставали ко мне, поскольку я занят?

– Кем – занят? – до Анны не сразу дошел смысл фразы, но потом она поняла: – Мной что ли?!

– Ну, конечно же! – воскликнул Джек. – Дошло наконец-то.

– С чего она это взяла? – пробормотала Энн. – У этой малышки слишком развита фантазия… Тоже мне, «Бог, пришедший с гор»! – она даже фыркнула, представив, как заденет этим саркастическим замечанием Джека.

Но ему, судя по его самодовольному лицу, было все равно. Он по-прежнему улыбался, догадываясь, что девушка к нему также неравнодушна.

В душе Анна полюбила Канти еще больше, чем прежде. И пожалела, что не знала об этом раньше, а то расцеловала бы, и подарила бы не только ленту и колечко, но и свой серебрянный браслет! Саму себя ведь не обманешь. Джек ей очень сильно нравится, и смотреть, как вокруг него вьются полуобнаженные женщины, в одних майках или коротких полосатых платьях, совершенно невыносимо.

Пытаясь перевести тему разговора, чтобы не выказать своих истинных чувств, Анна поинтересовалась:

– Ты еще не догадался, что делать с криптексом?

Улыбка, практически не покидающая лицо мужчины, медленно сползла, и он заговорил как можно тише:

– Давай поговорим об этом, когда останемся наедине, хорошо?

Энн заговорчески кивнула в ответ, но не упустила возможности добавить свою привычную колкость:

– За тот камушек, что ты им подарил, могли бы не только карту накалякать, но и проводников до озера предоставить.

Джеку оставалось только улыбнуться в ответ.

Вдоль течения реки они плыли дольше двух часов. Солнце уже находилось в зените и обдавало жаром, из-за чего даже не было сил для разговоров. Ближе к противоположному берегу, с покрытой плотным ковром из ряски водой, деревьев и зарослей бамбука становилось все больше. Начинающиеся у самой кромки, они вздымались вверх метров на двадцать. Теперь окружающий воздух создавал парниковый эффект, из-за густой растительности, окружающей берег. Кое-где река застаивалась, и превращалась в болота, с нависающими над головой лианами. В тени деревьев, можно было даже разглядеть магеров – болотных крокодилов. Путникам нужно было добраться до безопасного участка, с более редкой растительностью. Увидев просвет впереди, лодка направлялась туда.

Джек что-то обсудил с дулунами, заглянул в карту, подаренную Доржо, громко вздохнул и ступил ногой на глинистый берег.


Глава 14.

Беглецы пробирались сквозь джунгли медленно, и стараясь создавать как можно меньше шума вокруг себя, по совету мужчин из поселения. Этот тропический мир, хранил в себе множество опасностей – начиная с насекомых, ядовитых растений, и заканчивая животными. И если растения Анну не особо пугали, то встретив на пути тигра или дикого слона, девушка однозначно растерялась бы, что могло привести к плачевным последствиям. Она шла за Джеком след в след, пока он прорубал путь вперед сквозь заросли, своим огромным слегка изогнутым ножом. Местами заросли уступали место подлеску, с мягкой зеленой травой, по которой можно было приятно и бесшумно передвигаться.

На закате они устроили привал и разбили лагерь под вечнозеленым деревом, ствол которого был полностью увит плющом и имел широкие дровянистые выступы. Вокруг этих выступов, Джек стал сооружать подобие палатки: срезая ровные ветки с соседних деревьев, и закапывая их в землю. Получилось что-то наподобие клетки, которая должна была защищать путников ночью от диких животных. Поверх её они накинули одеяло, и, устроившись на пороге импровизированного убежища, запалили костер.

– Завтра нам нужно пройти ещё около трёх километров вглубь джунглей, а затем свернуть налево, назад к реке и двигаться вдоль течения. Таким образом, мы обойдём всю болотистую местность, кишащую крокодилами,– заметил Джек, разглядывая дулунскую карту.

– А сколько нам идти вдоль реки? – спросила Анна, насаживая на шампур, сделанный из палки кусочки мяса и хлеба из цампы.

– Около шести километров. Это немного. Но дорога усложниться тем, что леса закончатся и начнутся предгорья. Придется снова немного утеплиться. Река впадаем в озеро Пумы, а оно уже на высоте две с половиной тысячи метров. – Немного подумав, он что-то дорисовал на карте, и продолжил: – А затем придется утеплиться еще сильнее, потому что вход в Бутан петляет через горный массив высотой в семь тысяч метров! И до столицы я насчитал три перевала, с неизвестно какой дорогой. Надеюсь, ты запаслась своими травками от горной болезни,– подвел он итог.

– Я уже скучаю по дождливому безразличию Европы,– вздохнула Анна. – Надеюсь, обо мне не забудет начальство, и пришлет помощь со стороны Индии.

– Или Бенгалии,– заметил Джек, задумчиво разглядывая карту.

– О, Господи, где мы находимся?! – воскликнула Энн, передав мужчине свою палку с едой, и бросившись к сумке, в поисках карт.

Какое-то время, просматривая их, вздыхала, потом отложила все, кроме той потрепанной, с изображением Бутана и какими-то черточками на бумаге, помимо нарисованных ею полос, и вернулась к Джеку и костру.

– Не дает покоя эта карта? – спросил Джек, передавая ей доготовленную еду.

– Да, уж,– ответила она, откладывая палку с мясом в сторону, чтобы не испачкать и без того жалкую на вид бумагу. – Эти линии действительно не дают мне покоя, они представляют собой треугольник, внутри этого Королевства. И мне кажется, если Грюбер там бывал, он специально создал купол, отражение которого на карте создало подобный рисунок. Он же все-таки был астрономом. А это что-то, но должно значить.

– Мне кажется, мы найдем ответ на этот вопрос, добравшись до Бутана,– заметил Джек. – Как ты думаешь, Шамбала вообще существует? – с осторожностью в голосе добавил он.

– Ты сказал это слово, как Рерих, по-русски,– улыбнулась Анна. – Шо́ффер всегда употреблял название – Шангри – ла.

Джека слегка передернуло, но он сделал невозмутимое лицо, и увел разговор в другом направлении:

– Я долго общался с Николаем Константиновичем. Знаешь, мне даже кажется, что он понял, что я никакой лама, когда передал ему чашку с чаем левой рукой. Просто необдуманно.

– А что так делать нельзя? – удивилась Анна.

– В Тибете – левая рука – нечистая. Ты что, никогда не замечала, как слуги в Потала подавали еду? Только правой рукой!

– Честно говоря – нет! – поразилась собственной невнимательности девушка. – Что же он тебя не выдал?

– А кому? Немцам или Далай–ламе? Для чего? – Джек принялся за еду, вытянув вперед длинные ноги в темно-коричневых сапогах.

– Ну да. Ведь он не знал истинной причины твоего маскарада. Кстати, я ведь тоже не знаю, зачем ты вырядился ламой?– девушка внимательно посмотрела ему прямо в глаза в ожидании ответа.

Джек замялся, подбирая слова, но все же решил немного открыться перед девушкой:

– Это большая политика. Я работаю на правительство и иногда разжигаю конфликты. Одному влиятельному государству выгодно, чтобы Тибет погряз в междоусобицах и тогда Китаю будет проще на него напасть. А чтобы было легче это все проделать, нужно было проникнуть во Дворец к правителю в образе одного из своих. Я много путешествовал и выполнял бесконечное число заданий, знаю восточные языки, явлюсь ценным кадром,– мужчина вздохнул и улыбнулся Анне. В свете костра его улыбка была ещё более очаровывающей, особенно сейчас, когда он стал делиться с ней своей историей. – Но ты не представляешь, как мне все это надоело! – продолжал он. – Я знаю, что в экспедиции Рериха был шпион, которых следил за мной, доберусь ли я до Лхасы, или сбегу. Возможно, им был Никита Красновский, – при упоминании этого человека у него на скулах заходили желваки. Он думал, что Анна была от него без ума. Она же, в действительности симпатизировала русскому полковнику, но совсем по другой причине. – А быть может, шпионом был кто-то другой, кто не дошел до плато, где вы присоединились к нам. Я не уверен, но могу сказать с точностью, до правительства дойдет, что я был у Далай-ламы, и делал все от меня зависящее. А потом я хотел просто исчезнуть. Но услышал о Шамбале, и мне стало интересно.

– Только и всего? Рискуешь жизнью, бежишь из Дворца, угнав у немцев автомобиль, пересекаешь перевалы и джунгли просто потому, что тебе интересно? Так не бывает, Джек,– засмеялась Анна.

– Это верно,– усмехнулся мужчина в ответ. Не мог же он признаться, что следовал, без всякой цели и смыла – не Бог весть куда, за красивой женщиной. – Меня всегда притягивала мистика. Ты думаешь, откуда я могу знать о форме и энергии Меркаба?

Девушка пожала плечами.

– К слову сказать, я был крайне удивлен, услышав от тебя, пусть и находящейся в бреду, это слово. Хотя буддисты определили бы твое состояние, как нирвану – просветление. Я расскажу тебе кое-что,– спокойно заговорил Джек, вставая, чтобы заварить кофе. – А ты пока отложи карту, и поешь.

Анна послушно отнесла бумагу назад в сумку, и, вернувшись, принялась за мясо, слушая рассказ Джека:

– По легенде, Меркаба была известна всем людям, но отнята вместе с памятью ещё у атлантов. Последними, кто владели ею, были толтеки – третья подраса атлантов, которые достигли в своем развитии очень высокого уровня, благодаря Меркабе. Если ты принадлежишь потомкам этой расы, или твои помыслы чисты, ты можешь восстановить её в себе. В противном случае, её поиски принесут тебе только «головную боль». И в принципе, нет ничего странного в том, что тебя тоже может что-то связывать с этой древней энергией. Мне порой даже стало казаться, что и мы с тобой здесь неслучайно оказались, что во всем есть связь, некий замысел. Тебе это ни о чем не напоминает?

– Напоминает о том, что ищут немцы и называют – Шангри–ла,– ответила Анна, с волнением прожёвывая кусок мяса и заедая его хлебной лепёшкой. Она перестала походить на аристократку и снова стала собой.

– Они решили, что являются потомками арийцев, и поэтому смогут отыскать путь туда и воспользоваться знаниями и силой Меркаба. Есть много плюсов в работе «под прикрытием». На потного еврея с пейсами, или молчаливого ламу, практически не обращают внимания. А что ты знаешь об Антлантиде?

Быстро проглотив еду, Анна ответила:

– С изучения этого вопроса, собственно и началось моё назначение в штабе. Уверенность немцев, в том, что они являются потомками вымершей цивилизации атлантов и последующей трансформации их в арийцев, когда-нибудь может спровоцировать конфликт, ведь они считают себя во многом лучше других людей. А вообще меня всегда интересовала мифическая Атлантида… – мечтательно добавила она. При этом её голос был уставшим.

Джек подбросил бревно в костер и обратился к девушке:

– Тебе нужно поспать. Забирайся в палатку, а я буду рассказывать тебе о своих исследованиях по этому вопросу, чтобы ты скорее заснула.

У Анны совершенно не осталось сил, чтобы, в привычной ей, манере, поспорить с ним.

– А ты опять будешь во сне ко мне прижиматься?– сонным голосом поинтересовалась девушка, выглядывая из-за развешенных одеял.

– Обещаю, что большую часть ночи, я буду дежурить вот здесь, у костра,– ответил Джек, и в подтверждение своих слов подбросил еще одно бревно в огонь.

– Тогда я спокойна,– вздохнула Анна, и сквозь сон добавила: – Интересно, в кого еще, помимо ламы и еврея ты перевоплощался?

– Ну, однажды я держал типографию в Иране, притворяясь курдом, был диктатором в Монголии, но это уже совсем другая история…

Утро не заставило себя долго ждать. Здесь рассветало очень быстро, но из-за связанных вместе на большой высоте крон деревьев, джунгли пребывали в полумраке. Три километра вглубь, путешественники преодолели довольно быстро, встретив на пути лишь шайку крикливых обезьян, прыгающих с ветки на ветку.

Далее они повернули к реке, чтобы следовать вдоль течения, и неспешно передвигались, стараясь не потревожить все то, что хранил в себе девственный лес. Внезапно дикий крик, какого-то животного со стороны реки заставил Джека замереть от страха, а Анна, которая шла позади мужчины, испугавшись, ойкнула и принялась метаться по траве, в поисках убежища. Заметив её странные перебежки, Джек молнией бросился следом, чтобы успокоить её, но было уже поздно. Девушка, поскользнулась и упала лицом прямо в огромную кучу желто-зеленых зловонных фекалий какого-то весьма немаленького, судя по размерам испражнений животного.

Отталкиваясь руками и поднимая голову стараясь вытащить её из этой липкой массы, девушка выглядела не лучшим образом. А пахла уж вовсе не своим лавандовым маслом. Джек, пытаясь подавить в себе волну нарастающего смеха, молча протянул ей кусок тряпки, чтобы она вытерла лицо и руки. При этом он отворачивался, чтобы своим весельем не вызвать гнев девушки. Сдерживаться было выше его сил, и когда Анна встала и оттерла лицо, зычный смешок вырвался из уст Джека. Затем, он понял, что его громкое веселье не столько обидит девушку, сколько может привлечь животное, которое их напугало, и скорее всего, оставило эту кучу, замолчал. Он смотрел на Анну, ожидая её реакции, на произошедшее, которая не заставила себя долго ждать.

– Пойду, умоюсь, переоденусь, а затем меня стошнит,– изрекла она, подхватила свою сумку и скрылась за ближайшим деревом.

– Только поживее,– улыбаясь во весь рот, сказал Джек. – Судя по всему, где-то поблизости бродит дикий слон или носорог.

Путь вдоль реки они провели в полном молчании. Лишь изредка прерываемыми тихими всхлипами веселья у мужчины. У него перед глазами все еще «стояла картина» знакомства Анны с дикой природой. От чего она ужасно бесилась, но продолжала бесшумно следовать за Джеком, сжимая руки в кулаки. Полностью себя в порядок она так и не привела: в волосах коркой засохла зеленая масса, шея не до конца вымыта, запах пропитал всю её одежду, от чего она злилась еще сильнее. Где-то вдали, за деревьями, они все-таки разглядели носорога, из-за чего поспешили убраться из этой местности как можно быстрее.

К вечеру они организовали привал у реки, там, где Анна разглядела небольшой водопад, мечтая, чтобы струи воды поглотили её уставшее и испачканное тело.

Прихватив с собой несессер18(18Несессер – небольшая сумка для туалетных принадлежностей), девушка отправилась прямиком туда.

– Только так, чтобы я тебя видел,– заметил Джек со страстью в голосе.

– Еще чего! – огрызнулась вслед девушка.

– Темные воды реки таят в себе множество опасностей,– уже серьезным тоном, с ноткой беспокойства за неё добавил мужчина.

Анне хотелось ответить, что ей плевать на все его предостережения, однако в глубине души она понимала, что он прав и в джунглях опасно. Поэтому пока она намыливала тело и волосы, все время старалась осматриваться вокруг себя и выглядывать из-за камней, окружавших водопад, в сторону лагеря. Вода была холодной, как и воздух вокруг, но девушке было все равно, ей хотелось поскорее вымыться.

Внезапно, за спиной у Джека промелькнула черная тень и скрылась в кустах. Костер, разведенный мужчиной, потрескивал и выбрасывал язычки пламени, освещая причудливым светом все вокруг себя. На мгновение, Анна подумала, что ей просто померещились странные очертания, однако это повторилось, и она даже видела, как качается листва на кусте, почти в двух метрах от спины Джека.

Шум водопада поглотил бы её предупреждающие крики, поэтому, не раздумывая ни секунды, она наспех вытерлась полотенцем, и достала из несессера банку с маслом из цветков спатодеи и эссенцией лемонграсса. Подгоняемая, странным предчувствием и собственной интуицией. Измазав им всё тело, и схватив огромный булыжник, лежащий у реки, она стремглав бросилась к лагерю, как раз в тот момент, когда «тень», приняла форму кошки, готовящейся к прыжку.

Анна издала пронзительный вопль, испугав одновременно и пуму и Джека, который подпрыгнув, схватился за свой нож. Но животное, которое отвлекли от нападения со спины, чтобы впиться четырехсантиметровыми зубами в горло человеку, зашипев, успело царапнуть когтистой лапой мужчину по ребрам. В этот момент Анна подбросила в сторону пумы булыжник, тот гулко упал рядом с кошкой. Раздосадованная она продолжала шипеть на Джека, схватившегося одной рукой, за окровавленный бок, и сжимающего нож в другой. И тут пума уловила едкий запах, которое источало тело Анны. Запах впитывался в пазухи её носа, заставляя корчиться, словно каторжника от боли после пыток, и отступать в темноту, пока она совсем не исчезла из вида в диких зарослях. Девушка, успела подхватить оседающего на землю мужчину.

– Джек…– чуть не плача, прошептала она, сжимая его в своих объятьях. – Джек… держись… Позволь осмотреть твою рану.

Тело мужчины обмякло, он выронил на землю свой нож, пока Анна освобождала его руки от пропитанной кровью рубашки. Из раны под ребрами струилась кровь, и девушка прижала к ней всю ту же рубашку, чтобы остановить кровотечение. Джек весь сжался от боли, и произнес, стараясь выглядеть, как можно более мужественным:

– Это пустяк, мисс Уилсон. Всего лишь царапина.

– Ничего себе царапина! – воскликнула Анна. – Мне придется её продезинфицировать и зашить! Сейчас схожу за своим несессером. А ты пока, прижми рубашку вот так,– она взяла его руку и прижала к ране. – И потерпи немного, кровь должна остановиться.

– Мне совсем не больно, – ответил Джек, натянуто улыбнувшись.

– Прекрати храбриться, – сказала девушка, пытаясь найти в его сумке пистолет и кладя его на землю рядом с мужчиной. – Пусть полежит рядом с тобой, пока я схожу за сумкой, на тот случай, если пума вернется.

Джек следил за ней, пока она обнаженная перемещалась по лагерю, и видимо еще не осознавшая, что находится без одежды. Но когда она вернулась к нему, то уже облачилась в свитер и брюки, с несессером в руках, мужчина не выдержал:

– Я мечтал об этой минуте!

– О какой? – спросила Анна, осторожно отодвигая рубашку от открытой раны Джека, и обрабатывая её дезинфектором.

– Когда увижу тебя разгуливающую в голом виде,– выдавил из себя Джек с улыбкой.

Девушка фыркнула, залилась краской и ответила: – Я не влеплю тебе пощечину, только потому, что ты ранен! Вместо этого, я получу огромное наслаждение от того, как ты будешь корчиться от боли, пока я буду зашивать тебя!

– Вынужден признать, что это будет твоя лучшая месть, мисс Уилсон, – слова давались ему с трудом, он был обессилен от потери крови, но не прекращал хорохориться.

– Пока ты болеешь, разрешаю тебе называть меня Анной, – ответила девушка, протягивая Джеку фляжку с алкоголем и доставая свой медицинский набор. – И я не могу припомнить, чтобы мстила тебе хоть раз, за все твои насмешки надо мной. А вот благодарности за спасение твоей жизни, я видимо так и не дождусь.

Джек сделал глоток из фляжки и пробормотал:

– Видимо причиной этого жуткого запаха, который от тебя исходит – являются эти твои «цветочки». Извини, что смеялся над тобой. И, спасибо, за моё чудесное спасение,– не без привычной иронии в голосе добавил он.

Анна осталась довольна тем, что интуиция не подвела, да и Джек, хоть по-своему, но все же похвалил её.

– Из этих, как ты выражаешься «цветочков», я сделала мазь, которой обмажу и тебя тоже. Ночь предстоит долгая, нет никаких гарантий, что пума не вернется. Ведь это была пума?

– Скорее всего, – выдавил из себя Джек с усилием, так как кровь была остановлена и Энн приступила к шитью его раны. – Или горный лев, или ещё какая кошка…

Было больно, но он, сделав еще один глоток из фляжки, весело заметив:

– Теперь понятно, почему озеро назвали озером Пума. Мы видимо совсем близко.

– Тебе повезло, – заметила девушка, – внутренние органы, по всей видимости, не пострадали, только эпителий и немного мышцы.

– Это мне с тобой очень повезло,– ответил Джек, продолжая выпивать алкоголь.

Когда она закончила сшивать разорванные края раны, мужчина опустошил всю фляжку, распевая песню Эммы Льебель «Добрый вечер, моя любовь». Анна уложила его на одеяла, растерев маслом спатодеи, вооружилась пистолетом и ножом, и всю ночь не сомкнула глаз.


Глава 15.

Первое что сказал Джек после пробуждения, было то, что он желает побриться. Разбитая после бессонной ночи, и тихо его ненавидящая Анна, помогла ему подняться и нагреть воды для этой процедуры. Рана не кровоточила, но мужчине было тяжело поднимать руку, так что девушке пришлось еще и помочь ему бриться, одеваться и собирать лагерь. Ножом тоже пришлось в этот раз распоряжаться ей, после бесчисленных заверений, что им она пользуется лучше, чем пистолетом.

Путь был длинным. Джек часто делал привалы, поскольку быстро уставал. Анна зачистила для него палку, на которую он смог опираться во время путешествия. Усложняло путь еще и то, что вдоль течения реки под ноги все чаще попадали огромные валуны. Воздух становился более холодным и разряжённым. Природная зона с тропическим климатом быстро сменялась. Лес редел. Впереди виднелись горы. Пройдя еще несколько часов, беглецы увидели перед собой голубую гладь горного озера. На противоположном берегу пестрели белые домики местных жителей. Они догадались, что это и есть озеро Пума, и решили завтра на рассвете обойти его. А сегодня заночевать прямо тут, недалеко от берега у елово-лиственного леса.

Поднявшись с рассветом, выспавшаяся Анна, почувствовала прилив сил и бодрость духа, пока не услышала из-за спины голос Джека:

–Проснулась, наконец-то, соня! Пей кофе, и пойдем, я буду учить тебя обращаться с оружием!

– Пффф,– фыркнула она и повернулась. Мужчина смотрел на неё с вызовом, положив руки на бедра. По его виду можно было предположить, что он чувствует себя гораздо лучше. Видимо антибиотики и отдых пошли ему на пользу. – Я умею стрелять, – отчеканила каждое слово Анна.

– А я в этом сильно сомневаюсь. Во Дворце ты вела себя, как дилетант.

– Это просто от волнения и неожиданности.

– Стрельба из огнестрельного оружия всегда сопровождается волнением и неожиданностью,– заверил её Джек тоном, не приемлющим возражений.

– Ладно, черт с тобой, – ответила девушка, и принялась пить кофе. – А что мы никуда не спешим?

– Надо набраться сил перед восхождением. Впереди ждет снег и перевалы. Я не совсем готов к подобным испытаниям.

Они стояли на склоне и по очереди стреляли по импровизированным мишеням, которые мужчина смастерил из палок и шишек. Самозарядный Кольт «Гавермент» Джека был массивным оружием, но то, как он мастерски с ним обращался, заставило девушку благоговеть перед его мощью. С расстояния в тридцать метров, мужчина сбил все мишени, с пятидесяти – четыре из пяти. Анна же с первой попытки уложила половину, а со второй – только одну из пяти мишеней. Вместе они отошли на расстояние около ста метров от мишеней. Джек предложил даме первой сделать свой выстрел. Пока она целилась, подошел к ней сзади и положил свои руки поверх её, вытянутые вперед и сжимающие кольт. Анна вздрогнула от его прикосновения.

– Если стреляешь издалека, одним прицелом не обойдешься, нужно учитывать: расстояние до цели, поправку на ветер и дуговую минуту,– шепнул он ей на ухо, прикрыл один глаз, и они вместе нажали на спусковой крючок. Пуля вылетела, со свистом сбив шишку с бревна.

– Кстати, какой глаз у тебя рабочий?– спросил Джек. Девушка, все еще чувствуя на себе его прикосновения, не сразу сообразила, что ответить:

– Левый.

Джек как-то странно посмотрел на неё и улыбнулся.

– Эх, жаль, что у меня нет с собой винтовки со снайперской линзой,– вздохнул он.

– Я не приемлю такого рода оружие,– как-то отстраненно ответила и она ткнула его вбок, будто бы позабыв, что у него там рана. Пока мужчина корчился от боли она куда-то ушла. Вернувшись, она держала в руках набор метательных ножей в кожаном чехле. Недолго думая, девушка стала доставать их все по очереди и бросать, каждый нож точно поражал цель.

Успокаивая боль в ребре, и одновременно восхищаясь меткостью Анны, Джек присвистнул:

– Ну и ну, детка.

***

Полковник Джон Ньюман сидел напротив Шо́ффера и играл с ним в шахматы. Их лагерь располагался за озером Пума в одном километре от границы с Бутаном. На той стороне Королевства у Дуаров19 (19 – Дуар – вход в Бутан, окруженный горами) находились королевские пограничники. Ньюман ждал разрешение на въезд от Великобритании, которое должны были на днях доставить из Сиккима – индийской английской колонии. Один из солдат сопровождения, наклонился к полковнику и что-то шепнул ему на ухо.

– Так-так-так,– вслух произнес Ньюман. – Похоже, наши беглецы нашлись.

Глазки Шо́ффера нервно забегали. Он снова похудел и страдал от горной болезни, а англичане даже не удосужились прихватить с собой врача. Британцы, сопровождавшие его экспедицию, поменяли свои красные мундиры на форму цвета хаки, какую носили солдаты в Индии, чтобы лучше сливаться с окружающей средой. Их вместе с полковником Ньюманом было всего пять человек. Рядом с Шо́ффером сидел его телохранитель Рудольф Кёлер. Его обезображенное шрамом лицо засветилось от удовольствия.

– Сейчас же прикажи Зоргу расстрелять их с винтовки, а вещи доставить сюда,– сказал Шо́ффер Кёлеру.

– У меня свои счёты. Я бы хотел расправиться с ними лично,– ответил полковник.

– Я вам запрещаю это делать,– прервал их британский полковник и обратился к своему рядовому:

– Возьми всех солдат и приведи беглецов ко мне.

– Слушаюсь, сэр,– ответил рядовой и удалился.

Ни о чем не подозревавшие Анна и Джек, обошли озеро и спешили подняться на плато, с которого, судя по карте, будет виден вход в Бутан. По правую руку от них находился индийский штаб Сикким, по дороге из которого, путешественники надеялись, им доставят пермит.

Не успев пройти и ста метров, они увидели, как им навстречу спускаются британские офицеры, а вместе с ними и трое знакомых им немецких военных: Свен, Зорг и Рольф. Всего солдат было семеро. Все они держали оружие наизготовку, направляя дула в сторону беглецов. Джек молниеносно извлек свой кольт из-за пояса, и, передернув затвор, направил его в сторону военных. Однако их было слишком много. И они застали беглецов врасплох. Возможно, Анна смогла бы справиться с двумя из них, а остальных бы взял на себя Джек, но её «дерринжер» до сих пор мирно покоился в его сумке.

– Прошу вас пойти с нами, если не хотите неприятностей,– один из британцев сказал это, выступив немного вперед. – И отдайте ваше оружие и сумки,– добавил он.

Джек и Анна послушно отдали свои вещи в руки военных и последовали за ними под дулами пистолетов направленных на них.

Первый, кого увидела девушка в лагере Шо́ффера был Николай Константинович Рерих. Он был одет в привычную для него кашаю, цвета шафрана, шапочку и дубленку. Выглядел он слегка удрученным и погруженным в собственные мысли, но улыбнулся в ответ на улыбку, которую послала ему Анна. На Джека он посмотрел многозначительным взглядом, выражающим одновременно и удивление, и уважение и догадку, оказавшуюся очевидной. Джек не был тибетским ламой Симкхой. Тем, кем он был на самом деле, выяснилось чуть позже. Рерих посмотрел конвоированным вслед и продолжил что-то рисовать в своем альбоме.

Оказавшись в большой палатке, пленники первым делом предстали перед Джоном Ньюманом. Полковник осмотрел уставших и измученных путников долгим изучающим взглядом, подбирая слова, с которых он хотел начать разговор. Он распустил военных, и отдал приказ отнести их личные вещи к нему в тент, для дальнейшего досмотра.

В это время, Рерих незаметно проследил за британскими офицерами, и увидел, куда те отнесли сумки пленников.

В палатке за спиной полковника Ньюмана сидел плотоядно облизывающий губы Шо́ффер. Рядом с ним глядя с интересом поверх очков находился шведский журналист Франк Хёден, а из угла за всем происходящим с кривой улыбкой на жутком лице, наблюдал Кёлер.

– Здравствуйте, фрау Шварц, – первым заговорил Шо́ффер, обращаясь к Анне. – Что же вы связались с этим человеком? – кивнул он презрительно в сторону Джека. – Позабыли клятвы, которыми мы скрепили наше общее дело? Наплевали на нашу миссию, обокрали нас и думали, что все это окажется безнаказанным?

– Господин полковник,– игнорируя Шо́ффера и обращаясь к Джону Ньюману твердым голосом, стараясь унять в нём нервную дрожь, сказала девушка. – Меня зовут Анна Уилсон. Я предана Короне Его Величества Георга V, так же как и вы. Я работаю на английскую разведку, и моим заданием было выяснить причины столь странной и авантюрной экспедиции герра Шо́ффера. Получив нужные мне сведения, я приняла решение опередить миссию и не дать профессору закончить начатое. Вы должны меня понять и встать на мою сторону во имя Короны! А этих людей,– она указала взглядом на Эрнста Шо́ффера и всю его шайку,– нужно передать правительству для дальнейших разбирательств и честного суда. Они воры и убийцы, можете поверить моему слову.

– Мисс Уилсон,– ответил полковник Ньюман, – чтобы я вам поверил, одного вашего слова мало, мне нужны доказательства. Вы можете мне их предоставить?

– К сожалению, господин полковник, доказательств, при себе у меня нет, но скоро они будут. Вот-вот из Индии мне пришлют пермит на въезд в Королевство Бутан от самого Георга V! Осталось просто немного подождать. Буду очень признательна вам, если вы с комфортом разместите меня, и моего спутника в лагере. А этих людей,– она снова указала на Шо́ффера и его людей,– необходимо взять под стражу. Была бы их воля, они расстреляли бы нас, не раздумывая ни минуты.

Анна не ожидала от себя подобной смелости. Сейчас она гордилась собой, как никогда. Девушка надменно вскинула подбородок вверх и смотрела британскому полковнику прямо в глаза. При этом её речь все более походила на речь британских аристократов. Оставалось лишь манерно отставить мизинец, для полного сходства со знатью.

– Именно это они и собирались сделать. Но я их остановил, мне хотелось допросить вас,– ответил полковник Ньюман. В этот момент Кёлер сплюнул на пол, с презрением разглядывая Джека. Джек молча сжимал и разжимал свои огромные кулачищи, на скулах заходили желваки.

–Мисс Уилсон, а что вы знаете о вашем спутнике? – продолжал полковник Ньюман.

– Он тоже британский агент. Называет себя Джеком. Хотя его настоящего имени не знаю даже я,– беглецы переглянулись, пытаясь найти поддержку, в глазах друг друга.

– Ха– ха! – рассмеялся Шо́ффер. – Ты уверена в том, что он англичанин?!

Анна растерянно смотрела на Джека. Тот потупил свой взгляд, признавая свое предательство по отношению к ней.

– Его настоящее имя – Максим Сафирин. Он работает на ОГПУ Российской Советской Республики. Он русский разведчик и шпион,– ехидно добавил Эрнст Шо́ффер.

– Анна,– подавленным голосом обратился к ней Джек, пытаясь взять её за руку, но она отвела её в сторону, не желая, чтобы он прикасался к ней. В бирюзовых глазах плясали искры гнева. – Все, что я говорил тебе – правда. Просто у меня не было достаточно времени, чтобы рассказать всё до конца…

– Времени было более, чем достаточно,– процедила сквозь зубы девушка.

– Я хотел сначала заслужить твоё доверие, а потом открыться,– грустно ответил он.

– Не хочу перебивать ваш диалог,– заговорил полковник Ньюман. – Но я вынужден разобраться во всей этой истории, чтобы делать какие-то выводы. И смею заверить, мисс Уилсон, или как вас там, наши данные подтвердились. Этот человек – русский разведчик, – он смотрел на обессиленного мужчину с презрением. – Хотя на кого он работает в данный момент – неизвестно никому. Его в свое время успели завербовать и Британия и Франция. А разведчик он, или контрразведчик – одному Богу известно! Ясно одно: я и мои люди, в последние несколько лет служимЕго Святейшеству Далай-ламе, а этот, с вашего позволения – монах, пытался развалить Тибетскую автономию изнутри по приказу Советского Союза!

– Анна, пожалуйста,– проговорил Джек низким голосом. – Я тебе рассказывал об этом, верь мне, прошу тебя!

Мужчина действительно выглядел уставшим и подавленным, но лишь от того, что терял расположение Энн. А она для него стала всем миром за последние несколько дней. Единственным НАСТОЯЩИМ в этом царстве лжи.

– Но не уточнял детали,– ответила она, придавая голосу, как можно больше презрения, – а это многое меняет в нашем с тобой соглашении!

Энн очень хотела ему верить, но оказалась в паутине, сотканной из предательства. С другой стороны, у неё тоже была тайна, которую она поклялась забрать с собой в могилу. Тонкие стрелы сомнения и доверия к этому человеку, все же поражали её в самое сердце. К тому же – он русский! А для неё это и хорошо и плохо, одновременно. Что же ей, черт побери, делать?!

– Давай поговорим с тобой чуть позже, наедине, если получится,– предложил Джек, так как взгляды всех присутствующих были устремлены в их сторону.

– Не хочу с тобой общаться! – огрызнулась она, теряя самообладание.

– После всего, что мы вместе пережили?! – взревел Джек.

– О, голубки ссорятся! – певучий и бархатный женский голосок эхом разлился внутри палатки, прерывая громоподобный рёв Джека.

Сердце Анны провалилось куда-то в пятки, а голову покрыли «мурашки» испуга.

Они с Джеком медленно обернулись. Облокотившись на тент, у входа внутрь, стояла фрау Петра Майер. Живая и невредимая. Сладкий запах её духов заполнил пространство вокруг, когда она плавной походкой вошла в палатку. На ней была красная «кричащая» блузка и черные бриджи. А голову покрывала шляпка с тонкой чёрной вуалью.

– Но как такое возможно….– чуть дыша, прошептала Анна. – Я лично проверяла – ты была мертва!

Джек молчал, пребывая в ступоре. Фрау Майер подошла к нему и погладила по гладко выбритой щеке:

– А ты – хорош. Понимаю, почему Луиза выбрала тебя…

Полковник Ньюман ревностно взглянул на Петру. Она поспешила убрать руку от Джека и отошла в сторону.

– Если бы ты не сбежала от нас так быстро, ты бы тоже кое-что узнала, дорогая Луиза, – продолжала Петра. – Один из сапфиров, и мне повезло, он был у нас – может оживить человека. Спасибо Шо́фферу и Далай-ламе, что они догадались, и успели воскресить меня, пока не было слишком поздно. А два других умеют управлять пространством и временем. Вместе они открывают путь в Шангри-ла!

Джек посмотрел на Анну взглядом, обозначающим поражение. А затем подошел к ней ближе и сжал её руку своей. На его удивление, она не отстранилась и так и осталась стоять рядом с ним.

– Меня зовут – Анна Уилсон,– быстро огрызнулась девушка глядя на Петру.

– Милый, – обратилась фрау Майер к полковнику Ньюману, не обращая внимания на замечание Анны. – Нам нужен криптекс. В нем должен находиться второй камень. Прикажи своим людям обыскать вещи этих двоих,– она с презрение взглянула на парочку, держащуюся за руки.

– Господин Максим Сафирин и мисс Анна Уилсон, я выделю вам палатку и приставлю к ней дозор, чтобы у вас не было мысли о побеге, пока я буду ждать указаний свыше о вашей дальнейшей судьбе. Ваши сумки мы вам возвратим после осмотра и изъятия некоторых запрещенных вещей. Питер! – крикнул он и на пороге тут же возник рядовой, – отправь этих людей в выделенный для них тент и приставь к ним круглосуточную охрану.

– Спасибо,– прошептал Джек Анне на ухо, все еще держа её за руку и выходя из палатки. Она ответила ему доверием, не отстранившись от него.

– Позже поговорим, – выдавила из себя девушка, все еще злясь на обстоятельства, в которых оказалась.

– Спокойной ночи! – крикнул им вслед Кёлер, злобно обнажив зубы в подобии улыбки.


Глава 16.

– Он прикончит нас, не раздумывая, этой же ночью,– прошептала Анна Джеку, измеряя палатку шагами. Она говорила о Кёлере.

– Ты в этом уверенна? – тихо спросил мужчина.

– Этот человек – монстр. Я видела, как он расправляется с отрядом повстанцев, вместе с тремя своими солдатами. А потом он уничтожил целую деревню, на перевале, не щадя ни женщин, ни детей. Он затаил на нас злобу и придёт отомстить, как только мы уснём. Нам нужно бежать!

– Я с тобой согласен, но куда бежать?– ответил Джек, удрученно задумавшись. – С моим ранением, без теплых вещей и еды – мы долго не протянем. В Бутан мы тем более не сможем проникнуть, не имея при себе разрешения.

– Будем двигаться в сторону Индии. Кстати моя карта у меня с собой в кармане,– она похлопала себя по нагрудному карману рубашки, довольная своей предусмотрительностью. – Возможно, в пути мы встретим британское подкрепление. А сумки с вещами можно попытаться как-то выкрасть, – тихо добавила Анна.

– Что еще есть в твоих карманах? – спросил Джек шепотом, пытаясь обыскать тем временем самого себя.

Девушка оглядела своё пальто, карманы брюк и рубашки, и помимо карты нашла ещё два предмета.

– Вот! – радостно воскликнула она.

– Что – это? – спросил мужчина, вглядываясь в предметы, зажатые у Энн в кулаке.

– Семена и скоба!

– Слава Богу! Семена и скоба. Теперь мы спасены! – попытался пошутить мужчина, но поймав на себе испепеляющий взгляд Анны, ретировался. Он подошел к ней и, вздохнув, на этот раз серьезно заговорил:

– Ты очень смелая женщина. И я трусом никогда не был. Будь по– твоему, сбежим сегодня же. И если встретим в пути англичан, то хотя бы ты окажешься в безопасности.

– А как же ты, Джек? Или называть тебя теперь Максом? – спросила девушка.

– Мне больше нравиться имя Джек,– ответил мужчина.

– Хорошо. Когда выберемся отсюда, ты мне все о себе расскажешь. Я хочу знать, на чьей ты стороне.

– До знакомства с тобой – я был сам за себя. А теперь я на твоей стороне и только на твоей,– сказал он и прижал её к своей груди. Анна не пыталась вырваться. – У меня есть план, хотя тебе он может не понравиться, – шепнул он ей на ухо.


***

– Черт бы их побрал! – взорвалась негодованием Петра. – Криптекса нигде нет!

Она с полковником Ньюманом, ставшим к этому моменту её поклонником и более того любовником, уже несколько часов обыскивали сумки беглецов. Вещи были разбросаны по всей палатке. На полу валялись несессеры Анны и Джека, из которых было вытрушено всё содержимое: и туалетные принадлежности девушки, и бритвенный набор мужчины, и еще куча лекарств и мазей, но самого главного – криптекса – нигде не было. Петра в бешенстве порезала дорожные сумки, пытаясь отыскать в них двойную подкладку, и теперь то, что раньше было кожей и жаккардом, бесформенной массой было разбросано по всему периметру тента.

– Успокойся, дорогая, – обратился к пылающей гневом женщине полковник. – Утром мы все еще раз осмотрим. И допросим этих двоих столько раз, сколько ты посчитаешь нужным!

– Как мы и предполагали, они не пытались сбежать в Индию, а направлялись сюда. Криптекс должен быть у них! Без него нет смысла продолжать путешествие в Бутан.

Петра обессилено присела на край матраса. Ньюман подошел и обнял её. Женщина оттолкнула его и снова встала, проведя рукой в области груди, там, куда угодила пуля. Лицо её при этом пылало гневом.

– Дорогой, Джон. Я хочу вместе с Кёлером допросить их прямо сейчас! Они должны нам за всё ответить!

– Я прошу тебя, Петра, – успокаивал её Ньюман, гладя по спине. – Я понимаю твою боль, но не стоит спешить. Скоро утро, а ты устала и должна хоть немного отдохнуть. Завтра мы с ними разберемся, я тебе обещаю.

Тон, которым говорил полковник, успокоил Петру. Она послушно обняла его и принялась снимать кобуру с его кителя с отворотами защитного цвета, между делом целуя Ньюмана в шею. Ей просто необходимо было снять напряжение.

А тем временем, свет в палатке беглецов был погашен, указывая на то, что они давно уснули. Джек несколько раз проверял, где стоят двое солдат, приставленных к ним, и не спеша освобождал колышки, на которых крепился к земле тент, с противоположной от их надзора стороны. В помощь ему Анна отдала свою острую металлическую заколку, с которой она расставалась только во время сна. Через два часа тихой и кропотливой работы, мужчина, наконец, понял, что сможет протиснуть свое тело наружу.

– Доброй ночи, парни! – вымолвила Анна, выглядывая из палатки и обращаясь к солдатам.

Они – полусонные и вялые обернулись на женский голос.

– Вам наверняка все это время было одиноко и не доставало женского внимания,– продолжала нараспев девушка. – Мой спутник давно спит, а мне так же, как и вам, не хватает тепла.

Стоит отметить, что при этом Энн была полностью обнажена, и у охранников отвисла челюсть, и пропал дар речи, при взгляде на Анну. Её уже стало слегка трусить от холода, но девушка продолжала тянуть время:

– Не желаете присоединиться ко мне? Скоротаем часик до рассвета, поверьте, нам будет очень хорошо…

В этот момент, за их спинами возникла внушительная фигура Джека, который на двадцать сантиметров возвышался над солдатами. Они не успели повернуться и понять, что происходит, как мужчина взял их своими крепкими руками за головы, и столкнул друг о друга. Послышался глухой звук удара, и рядовые упали на землю лишенные сознания.

– Чего ты так долго возился? – спросила девушка, помогая Джеку затаскивать тела внутрь палатки.

– Застрял,– признался мужчина.

Пока Анна одевалась и собирала волосы, Джек связал военных остатками своей рубашки, предварительно разорванной для этих целей. Ими же скрепил лишенных чувств мужчин с кольями, чтобы обездвижить, и аккуратно уложил их на матрас. Водрузив шляпу на голову, Энн, засунула каждому солдату по кляпу в рот, а тем временем мужчина одолжил их пистолеты. Один, из которых, он передал девушке.

– Ненавижу тебя,– шептала она всё это время, потому что в план побега Джека входило её оголение. Что, конечном итоге, возымело эффект неожиданности и сработало на «ура». Мужчине оставалось только улыбаться.

– Придется искать путь в Индию через джунгли,– заметил Джек, на выходе из палатки.

Над озером стала появляться рассветная дымка.

– Там они нас не смогут догнать на своих автомобилях, разыскать тем более,– добавил он.

– Нам просто необходимы наши вещи,– шепнула в ответ Анна.

Вместе они тихо и постоянно оглядываясь по сторонам, пробирались к большому тенту полковника. Еще немного, и взойдет солнце, спящий лагерь проснется.

Внутри палатки свет не горел. Джек осторожно просунул голову в отверстие у входа и услышал монотонное посапывание Джона Ньюмана.

– Подожди здесь,– шепнул он Анне. – Прикрой меня, пока я достану наши сумки, – и нырнул внутрь.

В это же время, никем не замеченный, майор Кёлер, возник рядом с палаткой Джека и Анны. Чертыхнувшись и отметив про себя, что проклятые англичашки не охраняют палатку беглецов, а видимо спят где-то, напившись виски, проник в неё. Двигался он наощупь, но разглядел очертания двух тел. Резкими движениями своего военного ножа с заостренными краями, он перерезал лежащим на месте мужчины и женщины солдатам горло. Если бы он видел, что убил совсем не тех людей, за которыми пришел, с его лица сползла бы кровожадная ухмылка.

Когда глаза Джека привыкли к темноте внутри тента полковника, он увидел то, что осталось от их с Анной сумок. Вещи были разбросаны по полу. В том, что криптекс уже был в руках у британцев, мужчина был уверен. Он пытался вглядеться во тьму и найти свой несессер, но даже это ему не удалось. Двигаясь бесшумно в сторону выхода, он представил лицо Анны, когда принесет ей печальное известие. Ни еды, ни вещей, ни лекарств, ни даже его любимых бритвенных принадлежностей и кольта! Он был сокрушен и не знал, что делать дальше.

Но то, что он увидел, выйдя из палатки полковника, заставило его сжать губы от ужаса: майор Кёлер стоял позади девушки, с приставленным к её горлу ножом.

– Что, надеялись сбежать от меня, мерзкие свиньи?– сказал он с желчью в голосе и сплюнул.

Джек растерянно сжимал и разжимал кулаки, прикидывая в уме, что ему делать дальше.

И тут он посмотрел Анне прямо в глаза и проследил за её взглядом. У неё в руке была зажата её заколка-дротик. Она резко вонзила лезвие в пах майору, и тот взвыл от боли, слегка оцарапав её горло своим ножом.

– Иди и врежь ему, Джек! – приказала, отпрыгнув от Кёлера девушка, держась за шею, пока тот корчился от боли, схватившись за причинное место.

В один прыжок мужчина оказался рядом с полковником и смачно ударил противника в лицо своим огромным кулаком. Тот пошатнулся и упал, словно мешок набитый стеклом. Так зазвенели его кости.

В палатке полковника Ньюмана послышалась возня. Первая от шума, который доносился с улицы, проснулась Петра. Она пыталась разбудить Джона, попутно вслушиваясь, в происходящее снаружи.

А снаружи уже почти рассвело. Джек и Анна, схватившись за руки, бежали в неизвестном направлении, но подальше от лагеря. В то время, как один за другим, из палаток стали появляться заспанные военные. Все это сопровождалось приближающимся со стороны холмов гулом. В растерянности пара старалась скрыться подальше от этого шума, пока дорогу им не преградил господин Рерих.

– Вам нужно кое-что увидеть! – крикнул он, так как шум нарастал. – Скорее бежим за мной!

Беглецы недоумевающе переглянулись. Профессора они никак не ожидали увидеть в суматохе происходящего. Как для человека преклонных лет, он проявил чрезвычайную прыткость, преодолевая подъем на холм. Анна и Джек еле поспевали за ним. Рерих двигался навстречу рокоту.

Сверху открывался вид на долину, прилегающую к озеру Пума. Пара замерла, увидев то, что предстало перед их взором – на ровной местности совершал посадку небольшой одномоторный пассажирский самолет. И только Николай Константинович, не теряя ни секунды драгоценного времени, бросился навстречу летающей машине.

Эллиптическая форма крыла, помогла понять, что это – украинский самолет Калинина, а значит можно просить помощи у советских летчиков. За спинами беглецов засвистели первые пули. Обернувшись, Анна увидела солдат, с полковником во главе, и, конечно же, не отставала от Ньюмана Петра, которая первая сделала выстрел, целясь в девушку.

– Ах ты, бешеная сука,– сорвалось с губ у Анны. Она не любила стрелять и тем более не хотела никого убивать, но, честно говоря, воскрешение фрау Майер, её мягко говоря, не очень обрадовало. – Когда ты уже окончательно умрешь,– добавила девушка, целясь противнице в ногу. И хотя она понимала, что та далеко и не слышит её, а уж шансы попасть в цель, совсем призрачно малы, все же выстрелила. Пуля просвистела и угодила Петре в правую ногу. Женщина с диким криком упала на землю.

Джек в это время, тоже отстреливался от преследователей, но дернув Анну за рукав, приказал спускаться вниз с холма, вслед за Рерихом, который уже был рядом с самолетом. Они бросились бежать со всех ног, солдаты оставались позади, за холмом. На ходу, Джек успел похвалить девушку за меткий выстрел. По мере приближения они увидели, что на закрытой кабине самолета К-5 изображен флаг Великобритании, и это придало Анне сил бежать еще быстрее, совершенно забыв про боль от раны на шее.

Пилот самолета в фуражке и костюме из дубленой овчины, спустился к профессору, интенсивно размахивающему руками. Следом за ним, появился невысокий пухлый человек в шубе и клетчатых брюках.

– Кендриксон! Кендриксон! – прокричала Анна. На глазах у девушки проступили слёзы радости.

Последние метры она преодолела за считанные секунды, и бросилась в раскрытые объятья знакомого, улыбающегося ей человека. На секунду Джек почувствовал укол ревности, но когда поравнялся с остальными, и рассмотрел мужчину в клетчатых штанах со стрелками, вопросы отпали сами собой. Толстый человечек, был ростом меньше Анны, с рыжими волосами, конопатым носом, и огромными усами, закрывающими полностью его рот.

– Милая мисс Уилсон, я так рад, что смог отыскать вас. Это просто чудо, что с вами все в порядке. А что это за кровь у вас на шее? – говорил он, обнимая девушку за плечи. При этом его слова было тяжело разобрать, так как щетка из его усов шелестела, и окончания фраз терялись.

– Кендриксон, об этом потом. За нами гонятся, нужно немедленно взлетать! – быстро проговорила Анна.

– Конечно, конечно,– заторопился мужчина и показал жестом пилоту, что пора поднимать судно в небо.

Вся компания быстро поднялась на борт. Джек успел закрыть люк самолета перед первыми выстрелами преследователей. К-5 катился по долине под крики полковника «именем Короны Великобритании остановитесь», и выстрелы солдат, но угнаться за ним они уже не могли. Разогнавшись, воздушное судно стало набирать высоту, оставляя позади озеро, немецкий лагерь и Тибет. Путь самолета лежал через горы в Бутан.


Глава 17.

– Слава Богу, – выдохнула Анна, вглядываясь в едва различимые с высоты полета фигурки военных сквозь иллюминатор. Она в безопасности. – Куда мы направляемся?

– Как куда?! – оживленно затрусил усами Кендриксон. – В Бутан, естественно, милая мисс Уилсон. Господин Сабатини раздобыл для вас разрешение на визит в Королевство.

– Это не имеет смысла…– прошептала девушка. – Нам уже нечего там искать, и не с чем туда явиться. Пока не поздно, скажите лётчику развернуться и взять курс на индийский штат Сикким…

– Сабатини?! Рафаэль Сабатини?! – перебил её размышления вслух, Джек. – Тот самый Рафаэль Сабатини – всемирно известный автор?! Создатель «Одиссеи Капитана Блада» и «Морского ястреба»?! Я поклонник его творчества!

– Да,– подтвердил Кендриксон. – Он является другом мисс Уилсон, и, извините, не имел чести познакомиться с вами ввиду сложившихся не весьма приятных обстоятельств…

– Джек. Джек Смит,– ретировался мужчина. – Друг Анны.

Девушка искоса посмотрела на него.

– А что? – удивился Джек, – я все еще ранен, и с твоего разрешения, могу называть тебя по имени.

– Мистеру Смиту, можно доверять, пока что, – нарочито подчеркнув каждое слово, сказала Энн. При этом она барабанила пальцами по стеклу, изучающе разглядывая мужчину.

– Именно господин Сабатини открыл для разведки талант юной леди,– после одобряющего взгляда девушки, продолжил Кендриксон. – Позвольте и мне представиться – Голиаф Кендриксон, агент, спец. служащий MI-6.

Мужчины обменялись рукопожатием, но Джек никак не мог подавить смешок, вырывающийся из его горла. Что за имя – Голиаф?! Оно совершенно не подходило этому рыжему человечку с огромными усами. Анна засмеялась вместо Джека.

– Сколько лет тебя знаю, но имя твоё слышу впервые, честное слово! Теперь понятно, почему тебя все называют просто Кендриксон! – и её заразительный смех заполнил кабину самолёта и перекинулся на окружающих. Напряжение от погони, как рукой сняло. – Дай я тебя обниму! – воскликнула девушка, и, продолжая смеяться, бросилась на шею агенту. – Что ты здесь делаешь, старый проныра? Ты же даже носа из дома не показываешь! Как ты проделал такой путь?!

– Все ради вас, милая леди,– улыбался Кендриксон, не выпуская Анну из объятий.

– А это – советский профессор Николай Рерих,– представила она мужчину в кашае, сидящего поодаль от остальных, когда, наконец, перестала смеяться и смогла отдышаться. – Кендриксон уже представился, а меня, как вы понимаете, зовут не Луиза Шварц, а Анна Уилсон. Я тоже работаю на MI-6.

– Очень приятно,– кивнул тот. – Но я люблю, когда меня называют «западным ламой», с вашего позволения.

– Западный лама – Николай Константинович Рерих! – гордо заключила девушка и посмотрела на Джека. – В том, что мистер Смит не является ламой Симкхой, я думаю, вы уже успели убедиться.

– И довольно давно,– улыбнулся профессор и подмигнул Джеку.

Кендриксон разглядывал Рериха – его необычную накидку, шапочку и седую бороду. Недолго думая, он изрёк:

– Вы выглядите точно, как Святой Николай Чудотворец!

Все снова рассмеялись, благодаря этому наивному замечанию.

– Так что же, милая мисс Уилсон, вы решаете? Планы меняются, и мы направляемся в Индию? – уже серьезно, насколько это возможно для столь неординарной персоны спросил Кендриксон.

– Да,– поникшим голосом ответила девушка, и взглядом ища поддержки у Джека. Тот, сморщив лицо, лишь кивнул ей в ответ.

– Я бы не спешил менять планы, – подал голос Рерих.

Только сейчас все присутствующие заметили, что у него за спиной висел рюкзак. Николай Константинович снял его и принялся в нем что-то искать. Пока, наконец, в руках не оказалось два предмета. На одной его ладони лежал драгоценный камень, размером с гусиное яйцо, а на другой – столь желанный криптекс.

Вздох облегчения эхом прокатился по салону самолета.

– Насколько я понимаю – это именно то, без чего не обойтись в дальнейшем путешествии по Бутану,– сделал вывод Кендриксон, глядя на обескураженных беглецов.

– Именно так! – воскликнул Джек.

– Профессор! Клянусь принцем Уэльским, мне хочется вас обнять! – прокричал агент, и бросился на шею отмахивающемуся от него западному ламе.

– Не может быть… Но как?!– прошептал, пребывая в шоке Джек. Не верилось, что каким-то странным и непостижимым образом Рерих смог выкрасть артефакты прямо из-под носа полковника Ньюмана и Шо́ффера.

– О, Господи! Вы видимо и в самом деле святой! – Кендриксон поцеловал Николая Константиновича в лоб.

Самолет украинского производства К-5 удачно преодолел заснеженные вершины Гималаев. Из кабины пилота в салон вошел лётчик. Оставив в покое Рериха, Кендриксон переключил своё внимание на него:

– Знакомьтесь господа, – и, сделав паузу, добавил, тепло, взглянув на Анну, – и дама. Перед вами – пилот Королевских военно-воздушный сил, капитан в отставке – Сэм Макнамара, – представил он мужчину.

– Честь имею,– ответил тот, и коснулся рукой козырька своей фуражки.

– Пришлось изрядно постараться, чтобы уговорить его пересесть с военного истребителя за штурвал пассажирского самолета.

– Кендриксон, вы очень убедительны и настойчивы,– ответил пилот.– Мы преодолели горный массив и через несколько минут окажемся над столицей Бутана.

– Отлично! – воскликнул Кендриксон. – Ищите место для посадки.

– Вот в этом-то и проблема, – с горечью в голосе проговорил Макнамара. – Боюсь, что мне некуда приземлиться. Страна горная. Я не смогу посадить этот самолет в таких условиях. Мой опыт ограничен с подобными машинами. Я не хочу повредить самолёт и всех нас отправить на «тот свет».

– Что вы предлагаете? – бесстрастно спросил Джек.

– Пока топливо в баке позволяет, развернуться и искать более удобное для посадки место.

–А имеются ли на борту парашюты? – все также бесстрастно продолжал Джек.

Анна взглянула на мужчину глазами полными ужаса.

– Парочка найдется,– ответил пилот.

– Ну что ж, я думаю нам с Анной нужно прыгать, пока самолет не доставил жителям страны много шума из-за своего появления.

– Нет! Нет! И ещё раз нет! – запротестовала девушка, поднимая глаза к небу и разводя руками.

– Да, дорогая,– спокойным тоном ответил мужчина. – А остальные могут отправиться в Наггар и ждать нас там. Насколько я помню у Николая Константиновича там усадьба. Я думаю, он не откажет в гостеприимстве?

Джек взглянул на Рериха взглядом полным надежды.

– Совершенно верно. Жена и сын уже наверняка дома, в Индии. Они с удовольствием примут гостей. Только я отправляюсь с вами,– заключил западный лама. – Возможно – это экспедиция всей моей жизни!

Все присутствующие переглянусь. Профессор в годах, с седой бородой собирался прыгнуть с парашютом!

– Ни за что, Джек! Ты меня слышишь?! Ни за что?! – возмущалась Анна, следя за происходящим в салоне.

Пилот показал Джеку, где находятся средства для экстренного спуска. Парашютов действительно было два. Поинтересовавшись, умеет ли он ими пользоваться и, получив утвердительный ответ, Макнамара направился к себе в кабину, на ходу бросив, чтобы минут через пять, готовились к прыжку. Рерих что-то обсудил с агентом, пока Джек надевал парашют на себя и Анну. Все это время, девушка пребывала в шоке и уже не соображала, что происходит. Затем, мужчина в связке с ней, принялся подготавливать к прыжку западного ламу.

– Ну, что ж, милая Анна,– заметил Кендриксон, отдавая ей в руки сумку с кое-какими припасами и пермитом от Его Величества, – буду ждать вас в Наггаре. Николай Константинович объяснил, как туда добраться. И даже сказал, что его « Роллс Ройс» в моём полном распоряжении!

Сказав все это на одном дыхании, он широко улыбнулся, снял с головы девушки шляпу и засунул к ней в сумку. Затем провел рукой по уже засохшему следу от ранения на шее, назидательно покачав головой. Все это сопровождалось взглядом Анны, окаменевшей от страха.

– Смею ли я надеяться, что в сумке есть бритвенные принадлежности? – спросил у Кендриксона Джек, пока тот проделывал свои манипуляции с мисс Уилсон.

– Нет, сэр, – быстро ответил усатый агент.

– Я так и думал,– обреченно опустив плечи, резюмировал мужчина.

Затем по команде пилота Джек открыл люк, и струи холодного воздуха с шумом и гулом от мотора самолета, проникли в салон. Ветер трепал их одежду и волосы, а глаза наполнялись слезами. Макнамара поднял судно повыше, над зелеными холмами, и старался лететь на небольшой скорости, чтобы высадка пассажиров прошла более комфортно и безопасно. Первым, недолго думая, выпрыгнул, перекрестившись, Николай Константинович.

– Не забудьте согнуть колени, при приземлении! Не будьте, как овощи! – доносился сквозь шум голос Кендриксона.

Анна с дикими глазами, привязанная к Джеку упиралась за борт самолёта, пока не побелели костяшки пальцев, и с криками:

– Ненавижу тебя, Джек! – пара выпала из открытого люка, и, сталкиваясь с воздушными потоками, они стали лететь вниз.

Звук мотора самолета остался где-то позади. Глаза Анна зажмурила, цепляясь за Джека, как за спасательный круг. Все происходило слишком быстро. Страшнее всего был этот шаг в НИКУДА. Но когда она почувствовала, как мужчина дернул за кольцо и парашют благополучно раскрылся, то успокоилась и взглянула в пространство вокруг себя. Боже милостивый! Как же красиво там, внизу! Хочется лететь и никогда не приземляться! Зелёные холмы, горы, поля, реки и мосты. Все это покрыто лёгкой дымкой тумана. Страх сменился восхищением и чувством блаженства!

В поле собралось полсотни дракпасов. Все они были членами правительства Королевства Бутан. Или Земли Громового Дракона, как они сами себя называли. Здесь они решали важные политические вопросы, касающиеся Королевства. Да-да, именно так. Не во Дворце, и не в здании правительства, а на свежем воздухе, дабы исключить всякого рода коррупцию. Сначала их удивил летающий кругами самолет. Он сильно гудел и мешал сосредоточиться. Теперь, когда воздушное судно исчезло из вида, на горизонте виднелись два раскрытых разноцветных парашюта. Они плавно спускались по воздушным волнам, пока не коснулись земли, где-то метрах в трёхстах от политиков. Тут уж никак не сосредоточишься! Придется отложить дела, и узнать, кого занесло на Землю Громового Дракона!

Запутавшись в стропах, Джек одной рукой, пытался отвязать от себя Анну. Девушку слегка трусило, но она первая поднялась на ноги. Наконец освободившись полностью от подвесной системы, он подошел и обнял её.

– Я уже говорила, что ненавижу тебя?! – спросила она с легкой дрожью в голосе.

– Всего лишь миллион раз!

– А чтобы не смел, прикасаться ко мне?! – добавила Анна, и пхнула ногой в колено, растерявшегося мужчину. И пока тот потирал больное место, достала свою шляпку и, водрузив себе на голову, виляя от головокружения, пошла по полю. Джек следовал за ней, оглядываясь в поисках Рериха, попутно отмечая красоту природы вокруг.

Николая Константиновича они увидели за холмом буквально через несколько минут. Он уже освободился от парашютной системы, и спокойно сидел в позе лотоса в ожидании молодых людей.

– С вами все в порядке? – подбежала к нему Энн.

– Лучше не бывает! – ответил Рерих. Взгляд карих глаз наслаждался прекрасными пейзажами. – Как же здесь замечательно! Пожалуй, посвящу целый цикл картин этому месту!

Вокруг все тонуло в зелени и цветущих садах, покрывающих холмы и горы. Слышалось пение птиц и шум ниспадающей воды. Целая речная система открывалась перед путниками и превращалась в водопады, струящиеся меж горными ущельями. Повсюду через десятки притоков рек, были переброшены витиеватые мостики, расписанные в бело-красные цвета. Вдалеке, на одном из холмов, покрытых зеленой растительностью возвышался Дворец. Он тоже был бело-красного цвета, с дзонгом сверху, завершающим буддийский ансамбль.

В этом момент навстречу путникам выехала делегация дракпасов. Они сидели на повозках, запряженных лошадьми. Это были мужчины, в одежде похожей на халаты. На шее у них были повязаны красные шарфы. Мужчины подкатили к беглецам и остановили лошадей, вглядываясь в лица незнакомцев. Джек и Анна, напряженно разглядывали толпу людей, стараясь не шевелиться. Западный лама оставался расслабленным в прежней позе. Бутанские политики разглядели европейскую одежду и черты лица мужчины и женщины, и о чем-то посовещавшись между собой, обратились на чисто-английском языке к оппонентам:

– Наматэ'. Кто вы? И что привело вас на Землю Громового Дракона?

Встретившись взглядом с Анной, Джек, нерешительно ответил:

– Я мистер Смит, а это – мисс Уилсон и господин Рерих. Он же западный лама,– мужчина указал на своих спутников. – Мы бы хотели встретиться с правителем вашего Королевства, чтобы объяснить цель нашего визита.

– У нас есть при себе разрешение на въезд в Бутан, от Короля Британии,– добавила Анна, доставая из сумки бумагу с геральдикой Георга V.

Дракпасы рассмеялись в один голос, чем обескуражили беглецов.

– Ну, от Короля, так от Короля,– перестав смеяться и смахивая слезу с левого глаза ответил один из них. Потом достал большое зеленое яблоко и принялся его жевать.

– Что происходит? – прошептал Джек девушке.

– Понятия не имею. Помнится, Петра рассказывала о разговоре с Далай-ламой, который предупреждал, что в Бутане не стоит ничему удивляться.

– А какие дары вы с собой привезли? – спросил еще один из политиков.

Джек и Анна, окончательно растерявшись, посмотрели на Рериха с надеждой, что быть может, у него при себе есть что-нибудь стоящее. Мужчина не вставая, достал из рюкзака свернутый трубочкой лист бумаги и передал его Анне.

– Вот, – подойдя к дракпасам, она развернула лист с наброском заснеженных Гималаев, и протянула его жующему яблоко человеку. – Николай Константинович Рерих – известный художник и путешественник. Это вам – частичка его творчества.

– Я знаю этот человека, – ответил политик, разглядывая рисунок и передавая его остальным. – Я учился вместе с его старшим сыном в Гарварде.

Повисла тишина. Молодые люди, лишь часто моргали глазами. «Что за чёрт,– подумал Джек. – Ничему не удивляться! Совсем не понятно, дружат ли они с англичанами, судя по отношению к Георгу V, или нет? И при этом хорошо говорят на английском языке и учатся в Соединенных Штатах!». Анна думала о том же, и при этом похлопала себя по карманам, вспомнив о семенах.

– А еще вот, – передала она пачку, так бережно хранимого ею, лимонного сорго в руки человека с красным шарфом. – Это семена лемонграсса. Удивительной пряности, делающей блюда более пикантными. Он неприхотлив в выращивании, и вы сможете посеять его на своих полях.

– Что ж, годиться, – ответил политик, принимая дар. – Запрыгивайте в телегу, где есть свободные места. К правителю, так к правителю, – добавил он, и, выкидывая огрызок, развернул одну из повозок с лошадьми в сторону Дворца на холме.


Глава 18.

Путь в центр Тхимпху занял меньше часа, во многом благодаря хорошим дорогам с керамзитовой насыпью. Город лежал, как «на ладони» окруженный холмами. Мужчины в халатах и белых шарфах улыбались и махали руками политикам, сидящим в повозках. Большинство повозок остановилось возле центральной площади, где развернулся огромный продовольственный рынок. По улицам бегали и смеялись дети, в окружении своры собак. Женщины, в одеждах напоминающих индийские сари, о чем-то беседовали между собой, разбившись на группы.

Наших беглецов везли дальше, минуя красивую крепость –дзонг, возвышающуюся над площадью, текстильную и бумажную фабрики, женский буддийский монастырь, к возвышенности, на которой, располагалась резиденция короля Бутана.

Королевский Дворец был меньше Дворца Далай-ламы в Лхасе в десятки раз, но окрашен в те же цвета: белый с темно-красными балконами. Он со всех сторон был окружен цветущими садами и каменными фонтанами. Подъездная аллея была усыпана тем же керамзитом, а над головами плелись ветви дикого винограда, образуя живой тоннель с зелеными сводами. В садах Дворца было много лавочек и тропинок. Там сидели и прогуливались люди, созерцая красоту дворцовых фонтанов и старинных молитвенных барабанов.

Когда повозка оказалась у входа, большинство политиков в считанные секунды разбрелись по своим делам. Остался только молодой дракпас, наслаждавшийся яблоком, во время общения с незнакомцами. Он уже успел представиться. Звали его Джигме. Дракпас распахнул дворцовые двери, и, несмотря на появившихся и явно чем-то возмущенных слуг, показал путешественникам следовать за ним. Поднявшись по ступеням вверх, он свернул налево и пошел по широкому коридору, застланным мягким бутанским ковром. Анна, прячась за мужественную спину Джека, отметила про себя, что внутри Дворец не такой уж и маленький, как ей поначалу показалось. И еще, не смотря на всю его претенциозность, здесь не было столько золота и драгоценностей, как во Дворце Потала, и все было подчинено одному буддистско-бутанскому стилю. В отличие от первого, куда просто навезли за тысячелетнюю историю реликвий со всех стран Азии.

Джигме привел их в большой и светлый зал, в центре которого находился длинный стол, во главе которого стоял резной стул, украшенный велюровой тканью красного цвета.

– Присаживайтесь, прошу вас,– дракпас указал на места за столом, а сам сел во главе. Одним движением руки он скинул красный шарф со своих плеч, и накинул желтый, не весть, откуда взявшийся. – Король Драк Юла19 (19 Друк Юл, Драк Юл – Королевство Дракона, самоназвание Бутана. Дословно – Король-дракон)– Джигме Вангчук, рад приветствовать гостей и готов их выслушать!

В зале повисла напряженная тишина.

– Но как…?! – протянул Джек, и резко замолчал, чтобы не выругаться перед королём.

– Почему вы сразу не представились? И почему были в поле вместе с вашими людьми? – в конце концов, спросил Рерих.

– Я пытался принять важный для страны закон, вместе с моими политиками, пока вы не прервали нас своим шумным появлением,– невозмутимо ответил король дракпасов.

– Но почему в поле? – не удержалась и повторила вопрос Энн.

– А где еще, по-вашему, можно оградить парламентарий от коррупционных соблазнов?

И снова напряженная тишина. «Ни чему не удивляться»,– напомнил себе Джек.

Наконец король Джигме не выдержал, и, улыбаясь, продолжил:

– Честно говоря, мы уже давно вас ждали. У вас была куча возможностей добраться сюда гораздо быстрее.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Джек, пытаясь совладать с собой. – Откуда вы о нас знаете?!

– Я наблюдал за вами,– спокойно ответил король дракпасов.

– Если вы за нами наблюдали, то почему не помогли в трудную минуту? – чуть ли не в один голос спросили Анна и Джек.

– Я знал, что вы справитесь. К тому же нас просили присматривать за вами, а не вмешиваться.

– Кто просил?! – снова хором вымолвили беглецы.

– Зависит от того, что вы ищете,– весело наматывая шарф на руку, ответил Джигме.

Смысла что-либо утаивать не было, поэтому, Джек, найдя, поддержку, в глазах Николая Константиновича и Анны ответил:

– Мы ищем Шамбалу.

– У нас есть некоторые артефакты, но мы не знаем, для чего они нужны, и как ими воспользоваться, – добавил западный лама.

Король встал из-за стола и прошелся по залу, минуя путешественников.

– Оглянитесь вокруг,– сказал он, глядя в окно. – Вы уже в Шамбале!

Лучи солнца сквозь стекло мягким теплым светом заполняли комнату. Довольные жизнью бутанцы весело смеялись, гуляя по дворцовому саду. Их голоса эхом отражались в зале.

– Но если вам этого мало, и вы хотите знать тайну камней, которые находятся у вас, будьте внимательны,– эту фразу он уже говорил сидя на стуле. Секунду назад он был у окна, но в мгновение ока, оказался на своем месте. Беглецы не успели даже моргнуть, не то, чтобы головы повернуть! Пока король устраивался удобней за столом, в одной его руке сверкнул сапфир, а в другой – криптекс.

– Не может быть…– шепнул Рерих, проверяя наличие артефактов в сумке. Их там не оказалось.

– Как вы это сделали?! – спросила Анна.

Джек чуть не упал со стула.

– Один камень – дарит жизнь, два других управляют пространством и временем. У меня – один из них, – он достал из кармана камень-близнец первого, только три отверстия на нем были другого цвета. – Я могу управлять пространством. А у вас в шкатулке всё это время был камень, способный управлять временем! А вы им не воспользовались!

– Но мы не знаем, как открыть криптекс! – воскликнул Джек, пытаясь совладать с волнением.

– Вы кое-что знаете о вечной энергии Меркаба. И всё что нужно, для того, чтобы извлечь камень – просто покопаться в себе. Ответ уже известен вам, просто вы забыли об этом,– настаивал Джигме. – К тому же, у вашей спутницы есть карта с астрологическими линиями на ней. Если бы она правильно её перерисовала, вы могли бы за пару часов оказаться здесь, двигаясь по этим линиям.

– Что? Как это возможно?! – воскликнула девушка. – Я чувствовала, что они важны, но до сих пор не понимаю их сути!

– Это – линии – лей, – продолжил свой рассказ король. – Благодаря их волшебным свойствам, наши ламы пересекают горные перевалы за считанные минуты. Вы, обладаете картой, обладаете камнем, но выбрали третий, самый непростой путь, чтобы добраться сюда,– рассмеялся он.

– Непросто все это понять! – заметила Анна, и, покосилась на Джигме.

В этот момент в зал вошли слуги, и направились прямо к своему королю. Он что-то сказал им, приказным тоном, и повернулся к гостям:

– Мои люди покажут вам ваши комнаты. Располагайтесь и наслаждайтесь пребыванием у нас,– он передал камень и криптекс в руки Джека. – У вас появилось время разгадать тайну этого предмета. А сейчас прошу меня простить, у меня дела,– добавил он и покинул зал.

***

– Что, черт возьми, он нам наговорил?! – вскинув брови, спросила Анна у Джека.

Перед ужином она решила прогуляться по саду и встретила мужчину около одного из десятка дворцовых фонтанов.

– Что мы уже нашли то, что искали. Мы уже в Шамбале. Посмотри вокруг, как здесь прекрасно! Как счастливы люди! – на одном дыхании воскликнул Джек, обводя взглядом всё вокруг. – У меня, наконец, появилось ощущение, что я дома! Понимаешь? Дома! Это именно то, что я искал!

– Ну не знаю,– ответила девушка, присев на край круглого фонтана. – У меня не возникло ничего подобного. Мне наоборот кажется, что здесь что-то не так. Не может быть всё так хорошо. Я, должно быть, обманываю себя, но я ожидала чего-то большего.

– Хотелось бы остаться в Королевстве, как можно дольше. Кажется, я нашёл своё место в жизни,– мужчина присел рядом.

– Кстати об этом,– загадочно проговорила Энн. – Ты так и не сказал, кем являешься на самом деле? Откуда ты? Где вырос? Чем занимался? Отвечай, пока есть время всё обсудить!

– Я тебе уже рассказывал. Просто опустил некоторые детали, которые чуть не погубили нашу дружбу!

– А ты считаешь, что мы уже друзья, Джек? – делая акцент на последнем слове, спросила девушка.

– А ты так не считаешь, Анна? – с таким же нажимом ответил мужчина. – После некоторых событий, мы даже больше, чем просто друзья!

– Это было просто взаимовыгодным сотрудничеством, ради общей цели! – воскликнула Энн.

– Так вот, как это называется! – крикнул в запале Джек, взял девушку и притянул к себе, чтобы поцеловать. Его губы нашли её – мягкие и теплые. Мужчина долго не мог оторваться от этих полных губ, и казалось, она отвечает ему взаимностью. Наконец, он выпустил девушку из своих объятий и взглянул на неё. Зеленые глаза охватила блаженная истома. Но лишь на мгновенье, пока Анна не пришла в себя. Затем, осмыслив его поступок, она по обыкновению залепила звонкую пощечину. Джек разозлился на то, что она не разделяет его чувств, с легкостью поднял девушку за ноги и бросил спиной в фонтан. Послышался всплеск воды. Энн вынырнула, вытирая лицо руками. С мокрой шляпы потоками стекала вода.

На ступенях сидел Рерих, делая наброски для будущих полотен. Но представшая его взору картина, была куда более любопытной. Рядом с ним незаметно появился король Бутана.

– И часто они ссорятся? – спросил он, присаживаясь рядом с профессором.

Вэто время Анна пыталась выбраться из фонтана. Они поливала Джека не только водой, но и отборными, не свойственными для леди ругательствами.

– Не знаю,– улыбаясь, ответил Рерих. – Раньше, он все время молчал, а она тараторила что-то по-немецки.


***

Путешественники вошли в небольшой, но великолепный зал, чтобы поужинать. Стиль убранства, чем-то напоминал колониальный индийский, но все же со своими, типичными для Бутана нотками. Стены покрывали гобелены с изображением драконов и тигров, в виде местной хохломы. Потолок украшали бутанские красные с позолотой ткани, вперемежку с деревянными опорными балками. На цепях свисала золотая лампада. В одну из стен, по центру, был встроен камин, в котором потрескивали поленья, и исходило приятное тепло.

Стол был низким, чтобы разувшись, гости ужинали, поджав колени, сидя на подушках. Чувствовалась одновременно и домашняя атмосфера и в то же время, патетическая. Накрыт он был на европейский манер, со всевозможными ложками и вилками, включая ложку для устриц. Хотя где устрицы, и где Бутан?! Здесь морем и не пахло.

Анна была обижена на Джека, и если ей нужно было что-то сказать, она обращалась к нему через западного ламу.

– Здесь так пафосно, что я не знаю, какой вилкой себя заколоть,– сказала она Рериху. Тот лишь назидательно посмотрел на неё.

Король пришел в сопровождении двух красивых женщин с раскосыми глазами. Одеты они были в национальные длинные юбки – кира, обернутые на манер индийского сари, и шелковые блузки – вонджу, с золотыми брошками на них. На Джигме красовался расшитый жакет и клетчатая юбка, наподобие шотландского килта, только без складок. Женщины поприветствовали гостей, и, согнув колени, присели за стол по обе стороны от Короля.

Стол ломился от разнообразия сырных и мясных нарезок, а вторые блюда, включали в себя отварные овощи, и при этом, были щедро приправлены карри и шафраном. На закуску, и это удивительно, действительно были устрицы, и это не могло не поразить! Ужин сопровождался увлекательной беседой.

Король представил двух своих жен. Они оказались родными сёстрами. А также сделал намёк на то, что мисс Уилсон очень привлекательная особа, и для неё тоже нашлось бы место во Дворце. Анну это, конечно же, польстило, к тому же Джигме был молод и недурен собой, но естественно, для европейского человека, полигамия – это не приемлемо. Она хотела иметь одну любовь – и на всю оставшуюся жизнь. «Вот и недостатки Королевства», – отметила про себя девушка. Что уж говорить о Джеке, который с первых секунд влюбился в Бутан, а тут этот выскочка Король, претендует на его даму!

– Наша земля заканчивается там, где останавливается камень, катящийся с горы,– поддерживал беседу Джигме. – Мы со всех сторон зажаты Гималаями.

– Но как вам удается доставать устрицы?! – не сдержала удивления Анна.

– Изначально мы путешествовали к морю, с помощью линий-лей. Я вам о них рассказывал. А затем стали выращивать моллюсков у себя в речных заводях,– улыбнулся дракпас.

– Но что это за линии такие? И как ими воспользоваться? – продолжила интересоваться девушка.

– Лей-линии, или как их называем мы – «Звёздная дорога», паутиной окутывает Земной шар, соединяя между собой места силы – такие как Стоунхендж у вас в Англии с египетскими пирамидами. Я помогу вам начертить правильную астрологическую карту местности, и вы убедитесь, что эти линии образуют между собой равносторонние треугольники, звёзды и, прочие фигуры. Нужно лишь правильно высчитать координаты отрезка линии, и энергия в считанные минуты понесет вас в нужном направлении.

– Все это звучит, как научная фантастика,– скептически заметил Джек.

– Но ведь это же энергия Меркаба! Вы ведь этим интересуетесь? – рассмеялся Король. – Все-таки вы не зря здесь, – сделал вывод он, принимаясь за закуску. – Я попробую научить вас преодолевать расстояния с помощью «звездной дороги». Её даже можно увидеть, если этого захотеть. Она соединяет наши холмы, верхушки наших гор, реки и поля. Но мне рассуждать легко, вместе с камнем, мне по наследству перешли знания о Меркаба. Теперь мне не нужно высчитывать координаты лей-линий, я просто становлюсь на одну из них, и перемещаюсь к нужному мне месту силы.

– Звучит довольно странно, но я хотела бы попробовать,– робко сказала Анна.

– Я уверен, что скоро вы даже сможете их видеть! Жители Гималаев помнят и умеют пользоваться силой древних, но вы европейцы, вместе со своей заносчивостью и предубеждениями забыли всё, что знали ваши предки,– он лукаво подмигнул девушке.

Её лицо покраснело.

– А зачем это нужно вам? Для чего вы хотите научить нас пользоваться линиями-лей. Какую выгоду для себя вы в этом видите? – с подозрением спросил Джек. Быть может Анна права, и здесь, в этой стране не может быть всё так хорошо.

– Мой друг,– рассмеялся правитель. – Я хочу, чтобы вы открыли криптекс. Я понимаю, что эта шкатулка-загадка содержит какую-то фразу, но не имею ни малейшего представления о том, что это за фраза.

Одна из жен наклонилась и что-то шепнула королю на ухо.

– О, да! – воскликнул он. – И еще мы могли бы друг другу помочь! Мне напомнила жена, что все три камня должны остаться в Бутане. Когда откроете криптекс – камень времени, нужно доставить в долину Паро', а камень жизни – в монастырь Такцанг-лакханг – «Гнездо Тигрицы», – продолжал прагматичный Джигме. – Если у вас добрые намерения и чистое сердце – Шамбала откроет свои древние знания!

– Не материальные блага, а духовные,– добавила одна из жён короля.

– Но вы сказали, что ждали нас, и мы имеем знания, для того, чтобы открыть шкатулку, но это не так! Мы понятия не имеем, как это сделать! – воскликнула Анна, борясь с желанием бросить всё и отправиться домой. Вот бы и Джек поехал вместе с ней в Англию, без него ей будет там невыносимо скучно.

– О, я по-прежнему считаю, что всё в ваших руках. Именно вы, – он ткнул пальцем в девушку, поедая очередную устрицу,– сможете это сделать!

– Господин Рерих,– обратилась к профессору Энн. Он все это время ел молча и слушал собеседников. – Не могли бы вы передать Джеку, что нам нужно кое-что обсудить с ним наедине?

– Что за цирк, Анна?! – воскликнул мужчина. – Я рядом с тобой и всё и так слышу!

– Ваше величество, разрешите нам с мисс Уилсон выйти ненадолго из-за стола и кое-что обсудить? – обратился он к дракпасу.

– Пожалуйста,– ответил король, и Анна с Джеком вышли из зала.

За дверью послышались споры и ругательство.

– Мне кажется, эти двое никогда не успокоятся,– заметил Николай Константинович.

– Есть один способ,– хмыкнул король дракпасов, глядя на одну из жён. – Сейчас как раз луна в нужной фазе, чтобы провести обряд.

– Что это за обряд? – удивился профессор.

– Я вам потом расскажу. А сейчас ответьте мне – вы готовы отправиться на юг, в долину Паро', а затем в монастырь на границе с Индией, чтобы выполнить мою просьбу? Вернув камни на их прежнее место. Таким образом, вы замкнёте треугольник, который однажды был разрушен европейцами. То, что может последовать за этим – поразит вас!

– Не вижу каких-либо причин, чтобы отказать вам, Ваше Величество! – ответил западным лама.


Глава 19.

Весь последующий день король посвятил путешественникам. Он показывал им, как высчитывать «звездную дорогу» и как правильно ею пользоваться. После обеда они были в поле, в точке с координатами одной из лей-линий. Дракпас ждал, что гости смогут увидеть светящийся ровный путь, пролегающий до самих горных вершин. Но чуда не происходило. Он даже успел сделать шаг вдоль линии, и исчез ненадолго из вида. А когда вернулся, в руках у него был горный эдельвейс, который он подарил Анне. Девушка с благоговением приняла цветок и взглянула ненароком на Джека. Тот, судя по виду, готов был свернуть шею королю, своей мощной ручищей.

Так они провели еще несколько дней, но линии не открылись для их понимания. В свободное время Анна ходила на рынок, знакомилась с женщинами и детьми. Побывала в буддистском женском монастыре и школе. Девушку сильно удивили белые домики местных жителей, с изображенными на них фаллосами. Что ж, такое у бутанцев чувство юмора, тут нечему удивляться. Местные мужчины стали проявлять всё больше интереса к миниатюрной европейке, гуляющей по безопасным улицам Тхимпху. Один из них, в алом шарфе и дорогом костюме, пришел к королю, с просьбой выдать Анну за него замуж. В это время девушка носилась по саду со сворой детей правителя Бутана. Джек что-то обсуждал с Рерихом, сидя на лавочке. Он украдкой поглядывал на растрепавшиеся волосы Энн, золотом блестящие на солнце, на её грациозную осанку, и бедра, так сильно сводящие его с ума.

Снова король Джигме возник из воздуха рядом с гостями.

– Как ваши дела? – спросил он.

– Спасибо, все отлично! – воскликнул Рерих, не отрываясь от карт.

– Как продвигаются дела с криптексом или линиями?

– К сожалению, пока никак, – обреченно вздохнул Джек.

– Кажется, ваша спутница забыла обо всем на свете и наслаждается жизнью,– король взглянул на Анну, щекочущую его младшего сына.

– Это точно. Как она не противилась – ей у вас очень понравилось.

– Ко мне приходил министр, просил её руки. Как, по вашему мнению, она к этому отнесётся? – как бы, между прочим, спросил Джигме. – Я и сам стал испытывать к ней теплые чувства, особенно после того, как поужинал устрицами,– многозначительно улыбнулся мужчина. – Но, боюсь получить отказ, ввиду её британского воспитания.

Снаружи Джек пытался казаться невозмутимым, хотя внутри он весь кипел от гнева. Выдать Анну за другого?! Его Анну?! Да что себе позволяет этот, плевавший, на всё и всех монарх!

– Думаю, мисс Уилсон это не понравится,– спокойно ответил Николай Константинович, увидев, как у Джека сжимались и разжимались кулаки. Хотя он и старался выглядеть спокойным.

– Ну что ж, я так и думал,– сказал Джигме и удалился.

Джек резко вскочил с лавочки и твердыми шагами пересек лужайку в направлении резвящейся девушки. Лицо его перекосило от гнева, скулы стали еще более квадратными, а синие вены проступили на висках.

– Что ты себе позволяешь?! – прокричал он и схватил её за руку.

Дети, окружавшие Анну, с испугом уставились на мужчину с громоподобным голосом. Она спокойно отошла с ним в сторону и возмущенно вскинула бровь:

– Что случилось, Джек?

– Бегаешь тут, полуголая, и беззастенчиво виляешь бёдрами! Вот что случилось! Посмотри на себя?! Ты и в город так ходишь?!

Да, волосы её были распущенны, а рубашка спустилась с плеч, оголяя вершины груди, но это потому, что это была её единственная одежда, и Джек не имел никакого права так с ней разговаривать!

– Это – ты, что себе позволяешь? Я не твоя собственность! – с вызовом ответил девушка, убирая свою руку из стального капкана мужчины.

– Зато видимо хочешь стать чьей-то собственностью! На тебя с вожделением смотрят здешние мужчины. Ты для них, со своей фарфоровой кожей, словно экзотический фрукт! – не сбавляя громкости, продолжал возмущаться мужчина.

– Ты что, ревнуешь?! – вспыхнула девушка. – Какое тебе дело до того, что на меня кто-то смотрит!

– Ты знаешь моё отношение к тебе,– успокаиваясь, проговорил Джек.

– Нет, не знаю,– ответила Энн. В душе она ждала от него слов, которые каждая девушка мечтает услышать. Но, как бы она отреагировала, скажи он ей это? Анна тоже испытывала сильные чувства по отношению к нему, но сама себе боялась в этом признаться, и все делала для того, чтобы оттолкнуть Джека.

– Знаешь! Иначе я бы не поплёлся с тобой сюда! – опять переходил на крик мужчина.

– Единственный способ спрятать меня от посторонних взглядов – это замотать в одеяло и оставить в пещере в горах!

– Я думал об этом! Поверь мне!

« М-да, уж, – рассуждал про себя Рерих, глядя на сумасшедшую парочку, вопящую в саду. – Нужно просить короля провести церемонию, а то эти двое никогда не угомонятся».

***

– А что за праздник намечается? – спросил Джек, покидая свою комнату, у одного из снующих мимо слуг.

– Свадьба, сэр,– ответил он, убегая по своим делам. В коридоре носились туда-сюда люди с цветами и серебряными разносами. Дворец был наполнен людским гулом.

Тогда Джек схватил в охапку следующего коротышку, пробегающего мимо:

– А я приглашен на торжество? – спросил он.

– Да, сэр,– ответил человечек в белой рубашке. – Скоро к вам зайдут, чтобы искупать и переодеть.

Слуга вырвался, пытаясь как можно быстрее, вернуться к своим обязанностям.

– А чья свадьба-то? – удивился мужчина, но тот уже убежал.

«Неужели король берёт себе в жены ещё одну женщину? – подумал Джек. – Это хотя бы не Анна?! – и рассвирепел от собственной мысли».

Выругавшись, он оправился на поиски девушки. Дважды обойдя дворец, и не найдя Энн, удрученный вернулся к себе в комнату. Там его уже поджидала дюжина слуг, с ароматной горячей ванной, мылом и даже с бритвенными принадлежностями. Приведя Джека в порядок, хоть он и отбивался от них, как только мог, маленькие люди продолжили готовить его к торжеству. На него надели красивый шелковый халат – гхо, темно-оливкового цвета, подпоясали шнуром. Одеяние доходило мужчине до колен. На ногах красовались черные гетры и туфли из мягкой кожи. Довершал образ белый атласный шарф, какой носили все граждане Бутана. Только для знати полагались желтые шарфы, а для депутатов – красные.

Выйдя из комнаты, Джек не успел сделать и шагу, как его подхватили под руки женщины, пришедшие вместе с детьми посмотреть на свадьбу, которая скоро начнется во дворце.

А в это время Анну купали в особой ванне, в саду. Вода здесь подогревалась благодаря природным гейзерам. Повсюду плавали цветы водяной лилии и кувшинки. Девушка так наслаждалась процессом купания, забыв обо всем на свете, даже о своих ссорах с Джеком, что не подумала спросить, в чем дело, и что за праздник намечается. Она ни о чем даже не догадывалась. А стоило бы. Ведь когда она вошла в зал с высокими сводами, наполненный сотней людей, какой-то тревожный звоночек сработал у неё внутри. На ней был надет национальный костюм Королевства Драконов – кира, чем-то напоминающий индийское сари. Ткань, из которой он был изготовлен, была полупрозрачной и переливалась на свету тысячами бриллиантов. Сверху, на плечи был накинут коротенький жакет – тего, обшитый бисером. Волосы собраны и красиво уложены в высокую прическу.

Как только она вошла, все присутствующие в зале люди, встали с подушек, разбросанных на полу, и, улыбаясь ей, зааплодировали. Анна шла, оглядываясь, недоумевая о том, что происходит. Толпа расступалась перед ней, пока она не увидела стоящего в центре зала Джека, окруженного мужчинами с желтыми шарфами, короля и профессора. Рериха тоже облачили в национальный халат-тхо, и только его неизменная шапочка выдавала в нем образ западного ламы. Джек уже знал, о том, что последует далее, и не скрывая своего счастья, широко улыбался. Он был прекрасен в этот момент. Необычное одеяние делала его сходство с Богом, спустившимся с гор, поразительным. Но то, каким взглядом он смотрел на Анну, заставляло других женщин молча завидовать молодой невесте. Но для него на всем белом свете не было женщины желаннее, чем она в этот момент. Он даже боялся, что сейчас, она узнает правду о том, что их хотят поженить, и просто сбежит, оставив его одного с разбитым сердцем.

– Что здесь происходит? – спросила Анна, поравнявшись с Джеком и Рерихом.

Король Джигме молча взял её хрупкую руку и вложил в большую ладонь жениха.

– Всем надоело, что мы с тобой постоянно ссоримся, и в первый день новой луны, нас с тобой решили поженить,– спокойно ответил Джек.

– Что?! – только и воскликнула девушка, отшатнувшись от мужчины, но он лишь сильнее сжал её руку.

– Мне эта идея тоже сначала не понравилась, ведь я был женат! И это невыносимо!

– Что?! Ты был женат?! – сопротивлялась Анна.

– Да. Но это еще не все, что ты должна знать обо мне, пока не стала моей женой,– продолжал улыбаться Джек. – Ещё я еврей, по национальности.

Глаза у девушки округлились, но она уже ни слова не могла промолвить. Просто стояла и часто моргала.

– Ну, молодой человек, все мы рано или поздно иудеи,– философски заметил Рерих, глядя на Джека.

– И еще король Джигме сказал, что я могу взять фамилию невесты. По их законам так тоже можно поступать,– добавил Джек и шум голосов национального хора Бутана, заполнил зал. Крики и возмущения Анны, остались неуслышанными. Но она не сбежала и осталась стоять рядом с Джеком.

Когда церемония, длившаяся не более пятнадцати минут закончилась, молодых провели из зала аплодисментами и бросая им под ноги цветы. Теперь по законам Королевства они официально стали мужем и женой.

В саду смеялись люди, и хотя был поздний вечер, праздник продолжался. Для жениха и невесты выделили новую просторную комнату с огромной кроватью и перенесли туда все их немногочисленные вещи. Анна уже больше часа не выходила оттуда, продолжая злиться на людей, так подло с ней поступившими. В особенности на Джека. Всем нормальным женщинам хотя бы предложение делают. И обручальное кольцо дарят. И вообще интересуются их желаниями!

Джек всё это время стоял под дверью, с твёрдым намерением войти, и доказать своё право, на обладание молодой женой. Но Анна заперлась на ключ изнутри.

– Открой дверь – это уже не смешно! – низкий голос мужчины заставил девушку прямо в одежде забраться под одеяло, как можно глубже.

– И не подумаю, мистер Уилсон! – стараясь вложить в ответ, как можно больше презрения, сказала невеста.

– Хватить дуться! Что ты ведешь себя, как ребёнок?! Дай мне войти. Выпьем вина и просто поговорим,– прислонившись к двери лбом, с надеждой в голосе промолвил недавний жених.

Анна уже собиралась что-то злобно ответить Джеку, как внезапное озарение, молнией вспыхнуло в её мыслях. Она вспомнила, как дулунка Канти тоненьким голоском говорила о детях из поселения, собиравших из бумаги разных животных, загибая листы между собой несколько раз.

– Дети…дети…– говорила себе под нос девушка, спрыгивая с кровати в поисках своих вещей.

– Что ты там шепчешь? – не унимался за дверью Джек.

Девушка нашла лист бумаги с изображением карты Бутана. Пергамент, который она вытащила из ящика в обсерватории Дворца Потала и перенесла туда свои линии. Да, вид у бумаги был потрепанный, но лишь потому, что её сворачивали несколько раз. И еще эти не понятные полоски и черточки, написанные чернилами по всему пергаменту. Теперь ей все стало ясно: достаточно лишь правильно сложить этот клочок бумаги, и из разбросанных обрывков может получиться фраза. Сворачивая лист «гармошкой» сначала по вертикали, а затем по горизонтали, чернильные кусочки соединились, и получилась фраза: «L'intera realita fisica si trova nello spazio e nel tempo – Вся физическая реальность расположена внутри пространства и времени». Это то, что когда-то давно повторял Анне отец! Он знал о Меркаба! Каким-то странным и непостижимым образом знал об этой древней энергии! И еще у него на плече красовалась татуировка с изображением дракона, о которой он отзывался лишь как об ошибке молодости. А на самом деле, он мог быть как-то связан с Королевством Бутан! У девушки подкосились ноги, от осознания подобного. Она нашла в вещах Джека криптекс, и стала прокручивать деревянную шкатулку-загадку, вводя нужные буквы из получившейся фразы на итальянском языке. Криптекс щелкнул и открылся, как только Анна нажала на последнюю букву. На её руке оказался сапфир с тремя точками посередине. Грани камня переливались в лучах масляных лампад.

Анна лишь на секунду задумалась о Джеке, сжимая в руке драгоценный камень, как внезапно, комната в которой она находилась, исчезла, а земля ушла из-под ног. Она куда-то перенеслась во времени.

Девушка брела по темному городу, не разбирая дороги. Как вдруг трамвайная трель, заставила её вздрогнуть. Она еле успела отскочить в сторону, поскольку оказалась на рельсах на пути у трамвая. Провожая взглядом уезжающий транспорт, Энн осознала, что находится в Одессе, недалеко от Александровского сада. Она бывала здесь раньше. И тут её взору открылась картина: трое хорошо одетых мальчишек, задирали другого, невзрачного, кареглазого мальчика, с дешевой кепи на голове.

– Жид вонючий! Чтоб больше мы тебя здесь никогда не видели! – кричали они и бросали в него камни.

Сердце девушки сжалось от горечи, за невинного ребенка. И тут, она, наконец, смогла его рассмотреть – это был Джек. Её Джек. Маленький одесский еврей, которого ненавидели дети богатых родителей, тогда еще Имперской России.

– Вы мне за всё ответите! – кричал он, им вслед, пытаясь подняться с мостовой и корчась от боли.

Она узнала его! Одиннадцать лет назад, когда ей пришлось бежать в Англию, она встретила его в украинской Одессе, возле памятника герцогу Ришелье, правда он был чуть постарше, однако все же это был именно он! Сомнений быть не могло. Его черные глаза надолго врезались ей в память. Джек был прав – всё, что с ними произошло не случайно. И возможно сама судьба свела их вместе за тысячу километров от их Родины.

Теряя терпение от молчания Анны, Джек одним ударом ноги выбил дверь, разделяющую его с молодой женой. С шумом ворвавшись в комнату, он увидел, что та, пуста, а на полу возле кровати валяется открытый и пустой криптекс. Взявшись за голову, и присев на край кровати, он погрузился в свои безрадостные мысли. Анна исчезла и оставила его одного. И тут он услышал шуршание её юбок. Можно даже сказать, он почувствовал её присутствие. Анна смотрела на него своими изумрудными глазами, в которых застыли непролитые слёзы. Недолго думая, девушка бросилась в его объятья и принялась неистово целовать, так, будто не виделась с ним целую вечность. Она смогла оторваться от него лишь на секунду и спросила:

– А что случилось с дверью?

Хотя ей это итак было ясно, что с ней случилось. Муж больше не мог томить себя в разлуке с молодой женой.

– Об этом потом,– ответил Джек, не веря своему счастью и не в силах оторваться от Анны. И они вдвоем оказались в плену у всепоглощающей страсти.


Глава 20.

Одной рукой он обнимал её всю, а второй пытался стянуть с себя шелковый халат. При этом его губы ни на миг не оставляли её. Так сильно он боялся, что наваждение пройдет, и как только они перестанут целоваться, Анна снова оттолкнёт его. Следующим испытанием для Джека стала попытка раздеть девушку, лишить её наряда, состоящего из нескольких метров ткани, тщательно обмотанных вокруг её тела. Ему пришлось тянуть за один конец, а ей – крутиться вокруг своей оси, лишая себя последней преграды на пути к единству тел и душ.

– Я так долго этого ждал,– хриплым голосом прошептал Джек, глядя на обнаженную Энн, – мне кажется, я хотел тебя всю свою жизнь.

И не успела она вынуть заколки из прически, как мужчина накрыл её своим мускулистым телом и повалил на кровать.

– А если кто-нибудь заглянет в комнату? – пыталась сопротивляться охватившему её желанию девушка.

– Все еще гуляют на празднике, и к тому же теперь – мы муж и жена, и это вполне нормально. У нас первая брачная ночь. Занятие любовью подразумевается само собой,– ответил Джек, лаская своей рукой её обнаженное тело.

Боль от вожделения становилась все сильнее, голодный зверь внутри него жаждал и требовал её. Одним резким движением он, наконец, проник внутрь женщины, не переставая жадно целовать её. Там его пульсирующий орган наткнулся на преграду, заставляя Анну застонать и от боли и от наслаждения одновременно.

– Для тебя – это что, действительно «первая брачная ночь»? – не в силах сдержать удивление от того, что его невеста оказалась девственницей, прошептал Джек. – Сколько тебе лет?

– Двадцать семь,– робко ответила Анна, боясь взглянуть на него.

Мужчина взял её за подбородок и посмотрел ей в глаза. Страсть, удивление, гордость – все смешалось в его взгляде.

– Назад пути не будет, Анна,– произнес он хрипло, и её тело начало подниматься ему навстречу.

Потом уже не было слов, не осталось мыслей, лишь стук двух сердец и головокружение. Он вошел в неё, заполнив её всю, и ей показалось, будто она сейчас умрет… Но она не умерла, а наоборот, наконец узнала всю полноту и радость жизни. Каждый нерв пробудился, каждая мышца отвечала на его призыв, и вместе они оказались в плену экстаза.

– Я люблю тебя, – нашептывал ей Джек, не выпуская из своих объятий, когда все закончилось. Девушка ничего не ответила, она все еще прибывала в блаженной истоме. – Как ты смотришь на то, чтобы повторить всё сначала?

Она, улыбнувшись, утвердительно кивнула.

Небо оживало, становилось светлее, индиго превращался в серо-голубой. Но ей казалось, что солнце взошло уже давно, так как её мерцающим жаром окружало тепло Джека. Всю жизнь бы вот так лежать! Этой ночью им удалось поспать совсем немного. И вот он лежал, одной рукой обнимая её голую грудь, а второй, наматывая на палец её медные локоны, струившиеся по обнаженным плечам.

– Тебе было больно? – спросил он.

– Только совсем чуть-чуть,– честно призналась она.

– Посмотри на себя! Как ты прекрасна! Я до сих пор не верю, что мне так повезло! Мне досталась самая красивая и страстная женщина в мире!

Её глаза, вздернутый носик, высокие скулы, полные груди и узкая талия – он смотрел на неё и не мог найти ни одного недостатка.

– Прекрати, Джек, – рассмеялась Анна. – Я и так чувствую себя неловко. Еще нужно обсудить, что же нам делать дальше. Кстати, я до сих пор не имею представления о том, сколько тебе лет.

– Мне двадцать девять,– ответил он.

– И сколько тебе было, когда ты в первый раз женился? Кем была твоя жена?

– Двадцать лет. Я был молод и глуп. Мы не прожили и года и довели себя бесконечными ссорами до развода.

– Похоже, что твоя судьба повторяется,– засмеялась девушка, имея в виду, и их бесконечные размолвки. – Ну а жена. Какая она была?

– Красивая, высокая. Дочь советского литератора. В ней чувствовалась стать и порода.

И зачем Анна о ней спросила? О чем она только думала? Теперь она чувствовала не удовлетворение, а лишь уколы ревности. Джек лишь покрепче притянул её к себе и пробежался языком по холмику её груди.

– Но ты, несомненно, лучшее творения Бога, любовь моя,– наконец оторвавшись от неё, добавил он.

– Веришь в Бога? Так ты еврей, большевик, русский, кто ты? – удивилась девушка. – Я хочу знать о тебе всё – о твоем детстве, юности, работе, раз уж я впускаю тебя в свою жизнь.

– Если ты этого хочешь, я тебе все расскажу! Но и от тебя я хочу того же, – ответил он. – Между прочим, я до сих пор не в курсе, как тебе удалось открыть криптекс.

– О! – воскликнула Анна. – Я просто вспомнила, как дети, из поселения дулунов складывали фигурки из бумаги, а потом проделала похожий эксперимент со своей картой. Ты, кстати зря смеялся над её потертым видом – это от того, что её нужно было правильно сворачивать «гармошкой». Я всего лишь взяла первый попавшийся пергамент этого тосканца Дезидери, а оказалось, что на нем была зашифрована фраза о пространстве и времени, связанная с энергией Меркаба. Вот так и сложилось все воедино. А камень, даже перенес меня в прошлое, где я прогулялась несколько минут!

– И как тебе это удалось?! – взволнованно спросил Джек, приподнимаясь на локтях и оглядываясь по сторонам в поисках камня. Но в комнате помимо двери, на полу были разбросаны остатки, еще вчера бывшие их с Анной одеждой, бокалы, бутылка вина и еще куча всяких вещей, включая лепестки увядающих цветов.

– Я просто держала камень в руке и подумала о тебе. И он перенес меня в Одессу, где я увидела тебя маленького, окруженного злыми мальчишками. А потом вернулась назад, и уже стала смотреть на тебя по-другому.

– Так вот чему я обязан переменами в тебе: жалости и камню, – грустно заметил мужчина.

– Так этот инцидент был на самом деле? – поинтересовалась девушка, и добавила: – И если не хочешь, никогда не стану тебя впредь жалеть!

– Да,– вздохнул Джек. – Я родился в Одессе, в семье бедного еврейского эмигранта. Рано осиротел и учился в синагоге-интернате для мальчиков. Имя Джек – так и приклеилось ко мне с тех пор. Но во время революции, когда я решил, хоть что-то поменять в своем нищенском существовании, я вступил в ряды Красной армии и добился неплохих высот. Меня заметил господин Троцкий. Так, уже под именем Максим Сафирин, я сначала был зачислен в ряды студентов института международных дел, а затем меня завербовали в чекисты. По долгу службы в ЧК я интересовался оккультными кружками и собраниями мистиков, попутно выполняя заграничные вылазки для Троцкого и Советского Союза. Пока не понял, что меня просто используют. А еще я возненавидел новый сталинский режим, и решил бежать, прихватив с собой кое-что из российских артефактов, с намерением продать их на чёрном рынке. И чуть не попался. Но Лев Троцкий спас меня от расстрела, поручив последнее задание – в качестве буддийского ламы развалить для Советского Союза тибетскую монархию Далай-ламы. Дальнейшее ты уже знаешь,– улыбнулся Джек. – В общем, я считаю себя гражданином Мира, и больше не хочу ни на кого работать. Ну а ты? Какова твоя история?

Анна, тем временем, расхаживая по комнате в обнаженном виде, в поисках карты и камня, собиралась немного рассказать о себе. В частности о том, что когда-то давно они с Джеком уже встречались. И еще она пыталась прикрыться своим свадебным нарядом, но без посторонней помощи завернуть себя в многометровый отрез ткани не представлялось возможным.

– Я ведь тоже однажды увлеклась мистикой, благодаря господину Сабатини, и это стало ключевым в моем назначении на внедрение в стан к немцам, разыскивающих путь в Шангри-ла.

В этот момент на пороге их комнаты возникла старшая дочь короля-дракона – Вивьен. Ей было одиннадцать. Её мать училась в Париже, и любила Францию. Отсюда и имя девочки. Вивьен, как и её отец, видела лей-линии, а также просто могла перемещаться в пространстве, точно как Джигме, ведь они были носителями знаний о древней энергии.

– Чем это вы здесь занимаетесь? – простодушно спросила девочка.

Вивьен была светлокожей, в отличие от дракпаса отца, со слегка раскосыми глазами синего цвета и очень кучерявыми чёрными волосами. Милейшее создание, и если бы не миндалевидные глаза, то можно было бы подумать, что она действительно француженка. А еще и характером она была, словно мальчишка-сорванец, издевалась над слугами, постоянно исчезала и появлялась в самых неожиданных местах.

Девочка, заставшая молодоженов врасплох, уставилась на дверь, валявшуюся на полу, и даже не заметила, как Анна, в один прыжок преодолела расстояние до кровати, и спрятала себя и Джека под одеяло.

– А ты что здесь делаешь в такую рань? – спросила девушка, высовывая наружу лишь кончик носа.

– Я выспалась, мне скучно,– ответила та. И тут появились слуги, которые принялись вычитывать балованного ребенка. Девочку забрали, а на пороге один за другим стали появляться люди, кивающие и с пониманием глазеющие на молодого мужа и жену. Сновали туда-сюда работники и слуги. Одни из них принесли набор домашних халатов и тапочек для молодых людей. Другие стали заниматься уборкой и починкой двери. Рассказ о себе Анна отложила для более подходящего времени.

После завтрака, Анна решила полакомиться чашечкой ароматного кофе, стоя на балкончике своей спальни. Джек не отставал от неё ни на шаг. Он уже рассказал королю и Рериху о камне, но они только и делали, что улыбаясь, посматривали на него и на девушку. Дескать, у вас есть время насладиться друг другом, мы ведь приложили такие усилия, чтобы вы перестали ругаться, а вы думаете о сапфире и криптексе!

– Что будем делать с тобой дальше? – спросила Анна, делая глоток из чашки.

– Для начала доставим камни в Паро' и «Логово тигрицы». Ты ведь хочешь, чтобы энергия Меркаба открылась нам?– он обнял жену за талию и притянул к себе поближе.

– Да,– ответила девушка, вглядываясь в просторы Бутана. Утро наполняло свежестью её легкие. Дымка тумана, закрывающая зеленые холмы, постепенно исчезала. Пение птиц наполняло предстоящий день радостью. – Но я имею в виду нашу дальнейшую совместную жизнь. Ты поедешь со мной в Англию?

– Ни за что, любовь моя! – возмутился Джек. – Не хочу в этот чванливый мир. В эту прогнившую Европу с её бесконечными войнами. Я остаюсь здесь, в Королевстве Дракона. И ты вместе со мной, ты же теперь моя жена. Подыщу себе работу, вместе построим дом. Детишек мне нарожаешь.

– Вот ещё. А как же моя работа?! – воскликнула Анна, пытаясь отстраниться и чуть не разлив кофе. Но мужчина крепко держал её своей стальной хваткой.

– Твоя шпионская карьера – совсем не для такой женщины, как ты,– попытался объяснить ей Джек. – Ты добрая и мягкая… – начал он, но увидев её взгляд, добавил: – в душе. И твои ругательства сводят меня с ума. Я таких слов не слышал еще не от одной леди! Ты для меня сплошное противоречие. Но ты моя жена, и я хочу окружить тебя теплом, заботой и спокойствием. А не переживать за твою жизнь!

– Да тебе самому станет скучно, если в твоей жизни не будет приключений! – возмущалась девушка, громко топая ногой.

Внизу, по саду прогуливался король Джигме и Рерих. Они услышали крики и топот, доносящиеся с балкона на втором этаже:

– Кажется, бракосочетание не помогло,– заметил западный лама.

– Пора отправлять вас в долину Паро', пока эти двое не разгромили мой Дворец,– ответил король-дракон.

Пока молодожены кричали друг на друга и ругались, не зная, где им проводить всю оставшуюся совместную жизнь, туман рассеялся, открывая чудесный вид на холмы и горы.

Анна резко замолчала, вглядываясь в зелено-голубую даль, разглядев это: золотые линии, окутывали, словно паутина, все пространство вокруг. С ней произошло нечто волшебное – она смогла увидеть «звездную дорогу» – линии-лей.

– Тише, Джек,– она приложила палец к его губам. – Я их вижу! – воскликнула она.

– Что видишь? – переспросил Джек, пытаясь проследить за взглядом жены. Но кроме гор, обрамляющих всё вокруг, словно огромный дракон, разлегшийся на солнце, он ничего не заметил.

– Лей-линии! И они прекрасны, они повсюду. Отсюда и до верхушек скал!

– Это прекрасно! – порадовался он за Анну и подхватил её на руки. Кофе выплеснулось из чашки и безнадежно разлилось по полу. – Предлагаю сначала отметить это дело, а затем спуститься и рассказать об этом королю.

– Как мы станем отмечать? – озорной взгляд девушки устремился в сторону огромной кровати.

– Ты уже глазами ответила на свой вопрос,– сказал Джек, неся её в комнату на руках, словно она была невесомой, как пёрышко. Попутно он еще умудрился одним ловким движением скинуть с неё халат.

***

Во время аудиенции с Джигме, было принято решение отправиться в Паро' на следующий день. И поскольку Анна теперь видела «звездную дорогу», то могла в считанные минуты доставить туда Джека и профессора. Король лишь решил показать ей в какую сторону двигаться, и как правильно это сделать. Он взял её за руку, и они, сделав несколько шагов из сада, в направлении самой высокой горы, исчезли из вида.

– Я рад за миссис Уилсон,– улыбнулся Николай Константинович Джеку, когда они остались наедине. – И за вас, молодой человек. Берегите её, и пусть вам помогает Господь во всех ваших начинаниях!

– Спасибо, профессор,– улыбнулся Джек. – Я буду её беречь, потому что она для меня самое ценное, что я когда-либо имел в своей жизни.

– Как вы думаете, мне стоит попросить у короля-дракона камень пространства, пока мы здесь, чтобы навестить мою супругу в Наггаре и справиться о её состоянии? – вкрадчиво спросил западный лама.

– Я думаю, вы обязаны это сделать, господин профессор! – воскликнул Джек, и добавил, немного подумав: – И еще передайте агенту Кендриксону, уже наверняка полным ходом, эксплуатирующим ваш автомобиль, чтобы не ждал миссис Уилсон и возвращался в Англию один!


Глава 21.

За ужином гости собрались в малом зале с камином. Король Джигме снова сидел во главе стола, окруженный красавицами-женами.

– Миссис Уилсон – хорошая ученица,– похвалил он девушку. – Она быстро поняла, как по «звездной дороге» попасть в Паро'.

Джек улыбнулся жене и поцеловал её руку. Рериха еще не было. Воспользовавшись уникальной возможностью перенестись с помощью камня, куда угодно, он видимо не мог не провести, как можно больше времени с семьей в своем поместье в Индии.

– Ваше Величество, пока вас не было, я много размышлял, и пришел к выводу, что за нами скоро могут прийти плохие люди. Они очень опасны. И я переживаю за Анну,– заговорил Джек. – Может быть, мне стоит одному отправиться в долину Паро', не важно, каким способом: с камнем или пешком, но оставить мою жену под вашей защитой.

Джек искоса взглянул на Энн, боясь её гневного взгляда. Он уже довольно хорошо знал девушку, и понимал, что ей тяжело будет усидеть на одном месте. А особенно скучно ей будет без него.

– Джек – ты же еврей в пустыне! Я боюсь, что когда ты окажешься в долине один, ты будешь блуждать по ней сорок лет! – взорвалась негодованием Анна.

– Да уж, моя жена остра на словцо, – засмеялся мужчина. – С этими её замечаниями даже не хочется расставаться ни на секунду.

– Вам и не придется,– заметил король. – Нас со всех сторон окружают горы. Вашим врагам будет тяжело сюда проникнуть. По легенде, нас защищает Громовой Дракон, отсюда и название королевства. Но даже, если они и доберутся, то поверьте, мои люди доставят их прямиком ко мне для переговоров. Дуары тоже хорошо защищены военными. Кстати, если пожелаете остаться здесь жить, могу предложить вам службу в моей армии.

Предложение мужчину явно заинтересовало.

– Так что, Джек,– радостно подытожила Энн. – Мы отправляемся в путь вместе.

– Кстати, у меня для тебя есть небольшой подарок, – заметил Джек, вглядываясь в лицо жены и попутно, ощупывая свой карман. Затем он достал небольшую коробочку и протянул её Анне. Девушка робко взяла её из рук мужа, и открыла. Перед ней лежала морская жемчужина. – Можем в будущем вставить это творение природы в твоё обручальное кольцо, которого я тебя лишил.

Энн не верилось, что он все же думал о подарке для неё. Но вслух она заметила:

– Ты, все же, проходимец, каких свет не видывал! Откуда ты это выкрал?! Она назидательно смотрела на мужа, и, спрятав коробочку в свой карман, спокойно добавила:

– Я лучше поменяю жемчужину на бутанские монеты. Они нам пригодятся.

– О! – вдруг воскликнул Джигме, наблюдая за семейной четой, и подозвал к себе одного из слуг, скучающего где-то позади него. – Я совсем забыл про свой подарок к вашей свадьбе!

Человек в белой рубашке удалился, и, вернувшись через пару минут, передал картонную коробку величиной, с небольшой дипломат, Джеку в руки.

– Когда я гостил у своего университетского друга – махараджи из Индии, тот преподнес мне эту вещицу. Мне она оказалась без надобности, может вам пригодиться,– сказал король-дракон гостям, и принялся за еду.

– Спасибо, но не стоило, честное слово…– ответил Джек, робко принимая подарок из рук слуги.

– А что это?! – перебила мужа, и, пытаясь заглянуть в коробку, спросила Энн.

– Это называется «Поцелуй Махакали»,– сказала одна из жен короля.

– Как красиво звучит « Поцелуй Махакали» …– протянула нараспев Анна.

– Это только звучит красиво,– ответил, посмеиваясь Джигме. – Откройте коробку,– сказал он Джеку.

Та, хоть была и небольшой, но все же увесистой. Внутри лежало устройство, похожее на кобуру для пистолета, какую носят полицаи. Только выполнена она была не из кожи, а из какого-то твердого темно-серого материала и держала форму. Рядом, в деревянной коробочке, с никелированным покрытием, лежал кинжал с резной металлической рукоятью, выполненный в виде головы индийской богини.

Джек и Анна удивленно смотрели на содержимое их подарка, явно не в силах понять для чего он вообще нужен.

– Это магнитный жилет, который застегивается в один щелчок и его невозможно снять, если не ввести код из трех цифр, внизу на маленькой панели. Как вы можете увидеть, вокруг места, где должно находиться сердце человека, после того, как жилет застегнут, магнит усилен. Это нужно для того, чтобы металлический кинжал, находясь на расстоянии не более ста метров, смог притянутся сильно намагниченным жилетом. Таким образом, человеку, на которого надели это произведение искусства, не позавидуешь. Его « поцелует в самое сердце мать индийской богини Кали, богини тьмы».

– Спасибо за …. – пытаясь подобрать нужное слово, чтобы не обидеть короля промямлил Джек, – прекрасный подарок,– в конечном счете, выдавил он. Муж с женой удивленно переглянулись, стараясь скрыть свое изумление от королевской семьи. Они отложили коробку подальше от себя и молча принялись за ужин.

***

Взявшись за руки, путешественники шагали по воздуху, преодолевая горы и реки, леса, поля и дороги, пока их взору не предстал город и одноименная долина – Паро'. Это было удивительное, ни с чем несравнимое ощущение. Джек все еще пребывал в состоянии блаженной эйфории, хотя Анна уже отпустила его руку. А западный лама ахнул от восторга. Перед ним предстала самая красивая долина в мире. Если существует рай на земле, то это должно бытьон.

Облака отбрасывали причудливые тени на нежно-бирюзовые горы и ярко-салатовые холмы, а солнечные лучи, выглядывающие из-за этих облаков, освещали золотом город внизу. На склонах гор, вдоль пешеходных троп, паслись дикие козы, голубые бараны и мунтжаки21(21 мунтжак – млекопитающее из семейства оленевых с короткими рожками, обитающие в юго-Восточной Азии). Леса, покрывающие Гималайский хребет были гористо твердолиственными и одновременно тропические пойменные. Под ногами цвел ковер из разнообразных лекарственных трав. Мягко ступая по этому ковру, Анна насчитала около десятка разновидностей рододендрона, и это не принимая во внимание, произрастающего только здесь голубого мака, а также всевозможных орхидей и магнолий. Ветра не было и вокруг все замерло от тишины, прерываемой лишь красивым пением птиц, где-то со стороны лесов.

Внизу, в долине, издали казалось, деревьев нет, лишь бесконечный травяной ковер, но спустившись в город, который состоял из трех параллельных улиц, путешественники убедились, что почти возле каждого домика был свой огород, и своя заводь, поскольку Паро' со всех сторон окружен реками, вдоль которых стройными рядами росли могучие ивы. На крышах домов хозяева мешками сушили красный перец, в том, что дракпасы обожают все острое, Анна уже успела убедиться, съев, не раздумывая большой кусок мясного пирога за ужином и едва не ослепнув от жгучего перца. Как же она могла вчера, с высоты гор, принять Эдемский сад за пустошь!

Король, объяснил им, как пройти к главной крепости, именуемой Ринпунг-дзонгом, возвышающимся над городом на противоположной стороне. Там им нужно было передать старейшине, буддийскому ламе, камень времени. Проходя по ровным улицам Паро', путешественники не могли не заметить чистоту, которая царила в городе. Всюду им встречались счастливые люди в национальных костюмах. Да и на самих путниках теперь красовались новенькие бутанские одеяния. Они миновали центральную площадь, дом с колоннами, видимо принадлежавший какому-то знатному человеку, бакалейную лавку, и лавку, со всевозможными безделушками. А также что-то наподобие аптеки, с нетрадиционными лекарственными препаратами. Джек, вздохнул, и отпустил жену в лавку фармацевта, заранее зная, что раньше, чем через час она оттуда не вернется.

Затем, спустя полтора часа, когда западный лама уже успел задремать, на лавочке возле аптеки, а Джек съел практически всю провизию на неделю, Анна вышла с пакетами трав в руках, и с довольным лицом. Они пошли дальше. Навстречу им одни люди шли пешком, другие передвигались верхом на лошадях или в телегах, а кое-кто даже ехал по городу на слонах! Дух захватывала от подобного зрелища. И при этом все жители кивали иностранцам головой, некоторые слали приветственное «Намастэ'», некоторые просто улыбались. У многих мужчин почему-то были красные зубы, и это несколько портило общее впечатление. Но никто не посмотрел на чужестранцев косо или как-то недобро.

Наконец, ступив на территорию, прилегающей к крепости и тонущей в зелени, перед путниками предстала следующая картина – жители города устроили соревнования по стрельбе из лука. Здесь царила атмосфера праздника, и было довольно шумно.

А в это время, во дворец Короля-дракона дракпасы доставили незнакомцев.

Трое британцев в военном камуфляже, во главе с полковником Ньюманом представляли собой плачевное зрелище: грязные, изможденные, с отмороженными конечностями, они грелись у камина, благодаря милости Его Величества. Немецкой группы с ними не было.

Король Джигме представился, и потребовал объяснений от визитеров.

– Ваше Величество,– заговорил британский офицер. – Меня зовут полковник Джон Ньюман. Я служу Британской короне, но в данный момент представляю интересы главы Тибетской автономии Его Святейшества Далай-ламы XIII…

– И только из уважения к нему я пока не буду брать вас под стражу,– перебил его Джигме.

– Мы ждали пермит на посещение вашего королевства,– проглотив обиду, продолжил полковник,– но нас ограбили и убили моих солдат люди, которые, по всей видимости, оказались здесь. И если кого и брать под стражу, то именно их. А вы, скорее всего, укрываете их от правосудия! Со всем моим уважением к вам, я бы хотел разобраться в этом вопросе.

– Я никого не укрываю,– ответил король-дракон, – эти люди были моими гостями, как и вы теперь. И у них было разрешение от Короля Георга V.

– Но этого не может быть! – воскликнул полковник. – Они мошенники! Еще они связали двух моих военных и перерезали им горло!

– Военным ножом с зазубринами? – спросил Джигме, прищурив один глаз.

– Что?! – удивился вопросу Ньюман и переглянулся с солдатами, один из которых зашелся сильным свистящим кашлем. – Вообще-то да,– продолжил полковник, когда его военный умолк. – Но какое это имеет значение?

– Самое непосредственное,– спокойно говорил король-дракон, меряя шагами зал,– я видел подобный след от лезвия ножа на шее у миссис Уилсон – вряд ли она стала бы сама себя травмировать. Скорее всего, убийца и предатель кто-то из ваших людей,– подытожил Джигме.

Джон Ньюман вместе со своими людьми выглядел растерянным. Один из них тихо пробормотал:

– Я же говорил вам сэр, я видел у майора Кёлера похожий нож,– и опустил взгляд в пол.

Дракпас в королевской военной форме, находившийся у входа в комнату, подошел к королю, и что-то шепнул ему на ухо.

– Мне сказали, что на перевале вас было больше,– продолжал король. – Где остальные ваши люди?

– Дорога была тяжелой, и мы не совсем понимали, куда нам направляться. В снежном плену мы потеряли наших проводников и наши вещи. Один из моих солдат заболел горной болезнью,– Ньюман указал на военного, посиневшего от недомогания. – А с немецкой группой мы разделились, когда поняли, что шансов на выживание в Гималаях у нас немного. Один из немецких военных погиб в горах, а их шведский картограф сбежал, но все же их экспедиция продолжили свой путь на юг.

– Сколько их человек? – спросил Джигме.

– Четверо мужчин и одна женщина, – поникшим голосом заключил Ньюман. Он переживал, что ему пришлось расстаться со своей возлюбленной Петрой, которая к тому же была ранена. Но она почему-то сама настаивала на том, что им необходимо разделиться. Ради общей цели, ради поиска беглецов и камней.

Джигме обратился к своим королевским телохранителям:

– Этих людей следует немедленно отыскать и доставить ко мне! Ступайте!

Те незамедлительно удалились. Затем король повернулся к слуге, тихо стоявшему в углу зала:

– Отведи этих английских солдат к доктору, и пусть приставят к ним стражу, на всякий случай, – а затем посмотрел в жалкие лица британцев и передумал: – нет, охраны, пожалуй, не надо. А вы, полковник, – теперь он смотрел на Ньюмана,– присаживайтесь, пожалуйста, поговорим.

Солдаты удалились вслед за слугой, а полковник послушно присел за стол, готовый к диалогу с Королем Бутана. Вдруг он увидел у себя под ногами курчавую головку, и услышал детский смешок.

– Вивьен! – закричал Джигме. В комнате все это время пряталась его любопытная дочь. – А ну-ка вылезай оттуда, и отправляйся к себе в комнату!

Девочка выбралась из-под стола и засеменила к выходу, при этом кудри на её голове подпрыгивали в такт шагам. Напоследок она повернулась и улыбнулась отцу, тот назидательно постучал пальцем по столу.

– А немцы плохие! – добавила она.

– Нельзя так говорить, Вивьен. Всё зависит от конкретной ситуации и конкретных людей. Подрастешь – поймёшь! – объяснил отец, тоном, не терпящим возражений.

Как только девочка покинула зал, король обратился к грустно улыбавшемуся полковнику, который все же старался держать осанку, не смотря на испытания, выпавшие на его долю за последние несколько дней.

– А почему вы убегали от моих людей?

– Потому что у нас не было пермита. Мы думали, что нас расстреляют,– ответил Ньюман.

– За кого вы нас принимаете? – удивился Джигме.

– Да уж и не знаю,– честно ответил полковник. – У вас тут довольно мило всё устроено, несмотря на то, какой путь приходиться преодолеть, чтобы попасть сюда. И вы, Ваше Величество, необычный король, сидите тут, без своих телохранителей и разговариваете со мной, человеком, вторгшимся на вашу территорию.

– А все потому, что у нас на Земле Громового Дракона доброе отношение к людям. Мы – дракпасы всем желаем счастья и процветания. Но то, что я слышал о ваших спутниках, заставляет меня задуматься об их дальнейшей судьбе. Я бы хотел, чтобы вы передали их в руки своим британским властям. Недобрым людям не место в моем Королевстве.

– Я не замечал от них ничего плохого. Разве что майор Кёлер, весьма пугающий человек. И вы говорили про отметину у мисс Уилсон на шеи. Думаю – это сделал он! И я допускаю возможность, что и моих людей он тоже вполне мог убить.

– Вот видите. А что насчет женщины, путешествующей с немцами?

Полковник с благоговением во взгляде вспомнил о своей прекрасной Петре.

– О, фрау Майер – ангел!

– Вы в этом абсолютно уверенны? – улыбнувшись, заметил Джигме. – Или страсть застилает вам глаза, мешая увидеть настоящую картину происходящего?

– Что вы имеете в виду?! – воскликнул чуть громче, чем следовало обиженный Ньюман.

– Я не стану утомлять вас длительным рассказом о нас, дракпасах. Скажу кратко – мы являемся хранителями древних знаний, и кое-что мне известно о фрау Майер. Все это время – она управляла и Шо́ффером и Кёлером и даже вами. Вы просто, как кроты, были слепы, и не видели, что она обладает темной силой, способной к уничтожению. Она – одно из тайных оружий в предстоящей войне. Её любовь к оккультным наукам, интересует сильных мира сего.

– О чем вы говорите? Какая война? Война уже закончилась! – лицо Ньюмана полыхало бардовыми красками от обиды за честь Петры.

– Война только грядет, и будет длиться сто лет. Поверьте мне,– спокойно заметил король. – Не будет её, будут появляться новые, похожие на неё люди, способные разрушить шаткий мир и установленный порядок на планете.

Он взглянул на уставшего и растерянного полковника и добавил:

– А сейчас вам нужно отдохнуть. У нас еще будет время побеседовать.

Он лично проводил Джона Ньюмана и передал его на попечение своих слуг. А затем задумался, стоит ли открывать свои тайны перед этими чужаками, дабы их посетило прозрение или нет.


Глава 22.

Лучники, в полосатых халатах один за другим поражали цели, некоторые из которых с трудом можно было разглядеть, так далеко они находились. Дедушка, на вид возрастом далеко за девяносто лет, натянул тетиву, и стрела спокойно вылетела на расстояние в сто пятьдесят метров, при этом не упала, а имела ударную силу.

Помимо соревнований лучников, здесь были накрыты столы для праздника, резвились дети – ученики школы при монастыре, на территории Ринпунг-дзонга. Сидели на траве мужчины и чем-то натирали себе десны. На ивах пестрели разноцветные флажки.

– Не хотите попробовать себя на меткость? – Джек повернулся и увидел перед собой дедушку, только что стрелявшего из лука.

Анна и Рерих тоже повернулись на голос, и взглядом подталкивали мужчину попробовать. Джек несмело принял из рук старика протянутый к нему лук и стрелы и пошел занимать исходную позицию. На одной линии с ним целились еще три лучника. Жена с профессором и стариком, расположились у него за спиной. Надо отдать должное, что глаз у него меткий, и Джек произвел впечатление на жителей Паро'. Все цели, точно «в яблочко», кроме последней, расстоянием больше ста метров. Пока мужчина получал удовольствие от процесса, Анна спросила у старика, не знает ли он, где им найти старейшину Ринпунг-дзонга. Дедушка с улыбкой ответил:

– Это я.

Вероятно именно от того, что он это услышал, Джек, спасовал перед последней мишенью. Ничего себе старейшина! Дедуля не промах!

– Кимэ Чун, к вашим услугам,– добавил старик.

– Я мистер Уилсон, это моя жена миссис Уилсон, и западный лама Николай Константинович Рерих,– представил всех Джек, вручая хозяину его лук.

Анна неожиданно рассмеялась.

– Как быстро ты сроднился с моей фамилией! – заметила она.

– А что было бы лучше представляться, как мистер и миссис Смит? – спросил Джек, обнажив свою фирменную соблазнительную улыбку.

Рерих засмеявшись, заметил:

– Эта фамилия, как нельзя лучше, подошла бы к вашей семейке шпионов.

Кимэ Чун из уважения к гостям тоже улыбнулся, явно не разделяя их веселья.

– У нас для вас кое-что есть,– взяв себя в руки, продолжил Джек. – Но, наверное, нам лучше отойти в более спокойное место, чтобы мы отдали вам один важный предмет.

Анна с любопытством наблюдала за своим новоиспеченным мужем. Как он держит спину, как играют мышцы на его плечах, как двигаются его скулы и губы, когда он говорит. Она любила этого человека! Почему это произошло, и почему она познала прелести любовных игр именно сейчас и именно с ним она не знала. Но была твёрдо уверенна, что когда-нибудь она расскажет ему всю правду о себе, и он поймет её, и поддержит. А взамен, Анна смириться со своей женской участью и последует за ним хоть на край света!

– Спасибо вам, мистер Уилсон! – воскликнул старейшина, явно догадавшись о каком предмете, идет речь. – Я и не умирал, только потому, что знал, что когда-нибудь этот день настанет, и камень вернется на своё законное место! Теперь можно спокойно преставиться.

Гости переглянулись, не зная, как правильно воспринять слова дедушки.

– Я уже ничему не удивляюсь,– бормотал себе под нос Джек.

– Не переживайте, – успокоил их старик, видя оцепенение чужаков, – я сделаю это тихо, и когда вы уже уедете.

Было неясно – шутит он, или говорит серьёзно. – А пока будьте нашими гостями, наслаждайтесь праздником, а когда устанете, жду вас в дзонге,– он указал рукой на пятиэтажное квадратное сооружение, стоящее в конце ивовой аллеи, немного на возвышенности.

Люди восприняли чужаков, со свойственным для них, закрытых от мира любопытством. При этом не могло ни удивить, что все жители Бутана так хорошо владеют английским. Они объясняли это тем, что люди из правительства учатся за границей, а вернувшись, передают знания об иностранных языках остальным. В том числе и детям в школах.

Анна веселилась, пила вино и разучивала песни вместе с женщинами, пока мужчин приняли в свою компанию дракпасы. Они показали гостям, как жевать бетель.

– Так вот почему у них зубы красные! – воскликнула невесть откуда взявшаяся девушка. Судя по интонации, она слегка захмелела от вина. «Придется еще заняться её алкоголизмом» – отметил про себя Джек. А вслух объяснил жене:

– Да, они заворачиваю такой специальный орех – бетель в листья смешанные с известью и жуют все это.

– Ужасное занятие,– сказала девушка и икнула. – Лучше бы они жевали табак!

– Так, кажется, кому-то пора идти отдыхать,– серьёзно сказал Джек, обнимая жену, и сурово взглянув на неё. Отчего она сразу выровнялась и превратилась в каменную статую:

– Так точно, сэр! – отдала она честь, прикасаясь рукой к невидимому козырьку.

Уложив Анну спать, Джек и Рерих расположились на верхнем этаже дзонга, в библиотеке у буддийского старейшины. Кимэ Чун поднял к потолку зажатый в руке волшебный камень, и тот сверкнул своими гранями в блеске ламп.

– Спасибо вам, большое,– сказал старик гостям. – Это поистине чудо, что он вернулся домой! Теперь камень будет защищать Страну Дракона, как и триста лет назад.

– Недаром Далай-лама мечтал заполучить этот сапфир себе,– ответил Рерих, сидя в кресле и наслаждаясь травяным чаем.

Кимэ Чун достал с одной из книжных полок золотую фигурку маленького Будды, с отверстием в животе, и вставил туда камень. Библиотеку озарило яркое сияние, будто за окном был не вечер, я солнечный день. Когда сияние поутихло, старик вернул фигурку на прежнее место и присел на свободное кресло, рядом с часто моргающими гостями.

– А второй камень тоже у вас? – поинтересовался он.

– Да, – ответил Джек. – Завтра мы отправляемся в монастырь «Гнездо тигрицы», чтобы вернуть и его на прежнее место.

– Откуда вообще появились эти сапфиры? – спросил западный лама. – Я был знаком с людьми на Алтае, где проводил исследования, так вот они тоже рассказывали мне об этих артефактах.

– Друзья мои, таких чудесных камней очень много. Все они попали к нам из бескрайнего космоса, – заговорил старейшина, наливая себе чай из позолоченного чайника. – Они наделены силой и являются проводниками в Атлантиду. Вы слышали о такой?

Джек и Рерих кивнули.

– Так вот у нас, находится одна из её колоний – Шамбала. И три камня испокон веков охраняли её жителей. По легенде, король-дракон принёс их на своих крыльях и подарил обезьяне из Тхипху, слону, отсюда из Паро' и тигрице в Такцанг-лакханг. Замкнув тем самым энергетический треугольник, потому как, Шамбала находится вне пространства и времени. Но есть и другие способы попасть туда. А также есть и другие колонии атлантов, такие как Новый Вавилон в Сирии, или же Авалон в джунглях Амазонки. И даже, ошибочно принятая за Шамбалу – Шангри-ла, которая на самом деле находиться, насколько мне известно, на севере от горы Кайлас, в Китае.

– Не может быть! – воскликнул Рерих. – Я догадывался об этом! Но до сих пор не могу поверить.

Джек лишь сидел молча, стараясь «переварить» услышанное, и вернуться, как можно быстрее к своей молодой жене.

Когда он вошел в их с Анной комнату, девушка уже не спала, а сидела на кровати в полупрозрачной ночной рубашке, вглядываясь в лицо мужа.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Джек.

– Отлично! – воскликнула она потягиваясь. – Готова приступить к исполнению супружеского долга!

Мужчина замер посреди комнаты и лениво улыбнулся:

– Ты все еще пьяна?

– Нет,– сказала девушка, опуская свою ночную рубашку чуть пониже, оголив одно плечо.

– Но, я хотел столько всего интересного тебе рассказать…

– Это подождет,– ответил Анна, оголяя второе плечо.

– К черту! Действительно подождёт! – выкрикнул Джек и прыгнул к ней на кровать.

Они любили друг друга медленно и неторопливо. Заниматься любовью – раньше эти слова означали лишь акт совокупления. Но благодаря Анне, он понял смысл этих слов. Они означали, слияние души и тела. Они означали то, что его мечты и желания, наконец, сбылись. Она была для него домом. Он стал для неё смыслом жизни.

Его имя сорвалось с её губ, когда настала кульминация, когда он почувствовал, как содрогается её тело, умоляя его, присоединиться к ней. Но он сдерживал себя. Он хотел подарить ей столько наслаждения, чтобы она не могла себе представить жизнь без него.

Он перевернул её на живот, следя взглядом за отразившимся на её лице изумлением. Золотые волосы рассыпались по спине, цвета слоновой кости. Джек усиливал возбуждение, лаская пальцами интимное тайное место, исследуя его, и, наконец, войдя в него своей напрягшейся плотью. Сил сдерживать себя больше не осталось. Он отдал ей всего себя.

Солнечный луч коснулся её лица. Девушка не спеша открыла глаза. Воспоминания о вчерашней ночи, заставили её широко улыбнуться и приподнять голову над мягкими подушками, в которых она лежала, завернувшись, словно куколка в кокон. Оглядевшись по сторонам, Анна поняла, что Джека в комнате нет. Почувствовав внутренне опустошение, она встала, быстро оделась и отправилась на его поиски.

Аромат свежезаваренного кофе коснулся ноздрей Энн, когда она после поисков по дзонгу наконец добрела до кухни. Джек расположился в просторном, залитым солнечным светом помещении с плетеной мебелью. В руках у него дымилась чашка горячего напитка.

– Доброе утро, любимая,– поприветствовал он девушку. – Я знал, что кофейный аромат приведет тебя сюда. Присоединишься ко мне?

– С удовольствием,– ответила Анна, подойдя к столу и наполняя чашку для себя. – До встречи с тобой я предпочитала лишь чай с лимоном. Можно? – добавила она, показывая всем своим видом, что хочет присесть к Джеку на колено, а не занимать отдельно стоящее плетеное кресло. Мужчина лишь открыл для неё свои объятья.

В этот момент на пороге кухни возник Рерих. Выглядел он неважно и явно был чем-то удручен.

– Что случилось, профессор? – спросил Джек.

– Плохо спалось,– ответил Николай Константинович, нервно поглаживая бороду. – И вообще у меня какое-то нехорошее предчувствие, перед предстоящей миссией.

– Присядьте, успокойтесь,– сказала Анна. – Джек сварил вкусный кофе. Он вообще мне каждое утро его варит со дня нашего бегства.

– Разрешаю выстрелить мне в лицо, если я хоть раз выпью отраву, которую готовят мужчины, – спокойно заметил западный лама.

Молодожены вопросительно переглянулись. Они никогда не видели Рериха таким напряженным. Наоборот, всегда казалось, что он сделан из воздуха, таким нравом обладал этот человек.

Вовремя подошел старейшина Кимэ Чун со своим молодым приемником, и немного разрядил обстановку.

– Намастэ', – поприветствовали они гостей. – Как спалось?

– Не важно,– буркнул Рерих.

– Профессору приснился плохой сон, и он боится предстоящего путешествия,– пояснила Анна, вставая с колена Джека. – Желаете кофе?

– Нет, спасибо,– ответил буддийский монах. – Буду передавать бразды правления юному Ли.

Стоит отметить, что на вид, молодому помощнику было далеко за пятьдесят.

– Если хотите, то я могу отправиться в Такцанг-лакханг вместе с вами. Может быть, господину профессору так будет спокойнее?

– Не хотим вас обременять, у вас столько забот,– учтиво ответил Джек. – И крепость, и школа, и районная администрация – все на ваших плечах.

– Что ж, как пожелаете. Вы, наверное, собираетесь воспользоваться «звездной дорогой» для перемещения в монастырь?

Анна молча кивнула. «Ничему не удивляться, здесь все про всех знают»,– промелькнула в голове мысль.

– Но вам вряд ли известно, что «Гнездо тигрицы» находится на самом верху отвесной скалы на высоте больше трех тысяч метров! И подниматься туда вам придется пешком через лес около трех часов, – смерил миндалевидными глазками всех присутствующих старик.

У Джека от волнения все перевернулось в желудке.

– Так и знал! – воскликнул профессор. – Вот они – трудности!

– Ну что же, мы были к ним готовы изначально,– спокойно ответила Энн. – Спасибо вам большое за гостеприимство.

– Может, еще заглянем к вам на обратном пути,– улыбнувшись, добавил Джек.

– Таким гостям мы всегда рады, – заключил старейшина.

Наскоро позавтракав, путники покинули Паро' и, ступив ногами на ковер из цветущих луговых трав, полетели вдоль «звездной дороги» навстречу Тигрице.


Глава 23.

Тяжелые белые облака полностью закрывали гору и монастырь находящийся наверху. Путники сначала даже не могли понять, где они оказались и куда им следует двигаться дальше. Лей-линии здесь прерывались. Дорог не было, лишь узкая тропа, по которой и направились путешественники. Тропа постепенно уводила их вверх и пролегала сквозь густой лиственно-хвойный лес. Джек рассказал Анне легенду о Драконе и камнях, которую услышал от буддийского ламы из Паро'. И то ли чистый воздух, то ли девственный лес, сделали эту историю, еще более мистической. Они поднимались к логову тигрицы, чтобы вернуть ей её «небесный камень жизни».

Постепенно тропа стала шире, и они оказались на лесной поляне, в которой за деревьями прятались небольшие домики местных жителей.

– Намастэ', – сказал Рерих молодому бутанцу из деревушки, который вышел им навстречу.

Парень поприветствовал путников в ответ, и спросил, являются ли они паломниками.

– Мы направляемся в монастырь на скале, к ламе-хранителю, – ответил Джек. – Мы на верном пути?

– Да, – ответил молодой человек, – вам нужно пройти ещё восемь километров, вон по той дороге,– дракпас указал на тропу. – Можете взять в аренду наших лошадей или мулов,– предложил он. – С ними подъем к монастырю будет намного легче.

– Ты не спустила все деньги в Паро'? – обратился с улыбкой к жене Джек.

– Еще немного осталось,– ответила Анна. – Чур, я – на лошади!

Анна с Рерихом взяли себе по гнедой кобыле, а Джеку достался мул, на котором он смотрелся весьма нелепо с высоты своего роста. «Ну что ж, надо уважать женщин и стариков»,– твердил он себе под нос, карабкаясь на упрямое животное. Анна смотрелась очень грациозно на своей лошадке, будто, всю жизнь занималась верховой ездой. Там, где подъем был не сильно крутым, и тропа становилась шире, она даже пускала коня галопом.

– Где ты научилась так ездить? – спросил у неё муж, в конце концов, поравнявшись с ней.

– Первый раз я села на лошадь в три года,– объяснила девушка. – Меня учили кататься все кому ни лень – и отец, и сестры, и бабушка.

– Когда ты, наконец, расскажешь мне о своей семье?

– Обязательно расскажу, как только все закончиться и у нас появиться время обсудить наше будущее. Особенно, меня интересует, где мы с тобой будем жить.

– Тебе легко говорить, – с иронией в голосе заметил Джек. – Ты научилась пользоваться линиями-лей. В два счета сможешь быть где угодно!

– Хочется отправиться в Нью-Йорк! – замечталась девушка. – Интересно, а как с помощью линий пересекать океан? Шагать по воде?

– Понятия не имею, спросишь у короля Джигме, когда вернемся в Тхимпху.

– Посмотрите,– перебил их диалог западный лама. – Монахи выложили пирамиды из камней. У буддистов они называются «обо» и служат храмом для души верующего, когда та посещает святые места во время молитвы хозяина.

Анна с Джеком заметили пирамидальные кучки по краям дороги. Одни были выложены из больших камней, другие из совсем маленьких. Еще были кучки из плоских камней, наподобие гальки. Все они были в высоту от двадцати сантиметров до полуметра. Вдоль тропы, на деревьях, развиваясь на ветру, висели разноцветные флажки, указывая верный маршрут для паломников.

Чуть дальше они заметили реку, с шумом сбрасывающую свои воды сквозь ущелье. А выше по реке стоял маленький белый домик с резной крышей и окошками. Внутри находились традиционные буддийские барабаны, только их не нужно было крутить, чтобы молитвы сопровождали восходящих путников. Они крутились сами, приводимые в движение потоками воды горных рек.

Постепенно дорога усложнялась, да и высота давала о себе знать – становилось тяжелее дышать. Но зато из-за облаков выглянул один из самых красивых храмов в мире!

Он напоминал собой китайский архитектурный стиль, используемый в Храме Неба, только многочисленные башенки были квадратной формы, окрашенные в типичные буддийские цвета – белый и красный-сангрия. А крышу завершал ансамбль из алтарей, выполненных в форме короны, блестящей золотом в солнечных лучах.

– Как прекрасно, – вздохнула Анна, с восхищением разглядывая рукотворное творение, врезанное в отвесную скалу.

– Не верится, что мне доведется побывать в таком чудесном месте,– заметил Рерих.

– Жаль, что не существует фотоаппарата, способного запечатлеть прекрасное и в мгновение ока выдать результат на бумаге! – продолжила восхищаться девушка.

– Зато всегда – это можно нарисовать,– добавил, Рерих, направляя свою лошадку вверх по тропе.

Путешественники поднялись выше облаков, которые добавляли этому месту еще больше мистицизма. Вот и полпути позади. Здесь трудолюбивые лошади и мул остались не удел. Бережно привязав их, компания отправилась дальше пешком. Парень из поселения должен был забрать их, если путники не успеют вернуться за ними до наступления ночи. Подниматься было сложно, местами даже приходилось карабкаться, чуть ли не на четвереньках. После двух часов крутого подъема, наконец-то, долгожданное – Гнездо Тигрицы! Монастырь открылся взору и лежал, будто на ладони, на высоте трех тысяч метров над километровым обрывом.

Но это был еще не конец пути. Чтобы попасть в монастырь, нужно было немного спуститься вниз, вдоль флажков, а затем опять подняться по узкой и очень крутой каменной лестнице. Джек двигался с присущей ему выдержкой и львиной грацией, постоянно проверяя, как чувствует себя Анна и западный лама. При этом он еще нёс все их сумки. Девушке казалось, что она превратилась в сплошные мышцы, а ноги просто окаменели. Последние метры дались с трудом, но зато вот он – долгожданный вход – деревянная арка и первая башенка. Но самое главное, что больше никакого подъема, просто ровная выложенная природным камнем поверхность. Но и тут путешественников встречала неожиданность – дорогу разделял водопад, он же источник питьевой воды для монастыря. Одна тропа ввела чуть выше к одной из пещер, а вторая – ко входу в главный храм. Но даже назвать её тропой было сложно, потому что на самом деле – это был деревянный мост, скрепленный канатом.

– Ну и куда дальше? – спросила Анна, остановившись на площади возле арки.

– Думаю, нужно отправиться в главный храм,– ответил Рерих. – Вряд ли нам так уж необходимо идти в пещеры по шаткому мосту над пропастью.

– Полностью с вами согласен, Николай Константинович,– сказал Джек, двинувшись в направлении монастыря.

– А вас не удивляет, что здесь как-то совсем тихо? – подозрительно оглядываясь по сторонам, спросила девушка. – Где ламы? Где паломники?

– Давайте так,– настороженно заметил Джек. – Вы с профессором останетесь здесь, а я войду внутрь храма, чтобы хоть кого-нибудь найти. Ты не обидишься, Анна? – тепло посмотрел он на жену, зная о том, что она любит принимать участие во всем, где есть загадки.

– Давай! – с радостью отозвалась девушка, так сильно ей хотелось поскорее присесть на одну из сумок.

– Пусть миссис Уилсон отдохнет, а я пойду с вами,– настойчиво заметил Рерих, направляясь вслед за Джеком.

– Разве вы совсем не устали, профессор? – удивился мужчина.

– Абсолютно! – как не в чем ни бывало, ответил Рерих – Это магическое место придает мне сил!

Джек и западный лама, исчезли из вида, войдя в монастырь. Прошло немало времени, как показалось девушке, а их по-прежнему не было видно. На самом же деле это были всего несколько минут их отсутствия. Но Анне уже не сиделось на месте, она уже чувствовала прилив новых сил, украдкой поглядывая на деревянный мостик, ведущий в пещеру. Какая-то невидимая сила тянула её туда. Она беспечно оставила сумки на площади и направилась в пещеру, медленно переступая по деревянным балкам виадука, придерживаясь за канатный бортик. Преодолев этот путь над ущельем, в которое ниспадал водопад, она ступила на каменный пол пещеры, служащей для медитации монахов.

Солнце уже светило полным ходом, разогнав тяжелые облака и его лучи божественным сиянием, пронизывали вход в келью. Пол дальше становился ровным, будто натертым до блеска. Плавно передвигаясь вглубь, Анна встречала на своем пути разнообразные фигуры золотого Будды – все они стояли в ряд и были усыпаны монетами и цветами. Горели свечи в лампадках. С потолка свисали сталактиты, а местами сверху в скале были дыры, которые тоже пропускали солнечный свет, делая это место, похожим на огромный светлый дворец, а не на пещеру паломников. То, что она увидела дальше, заставило её содрогнуться. На деревянных лавочках, лежали окровавленные тела людей в шафрановых кашаях. В центре зала, рядом с величественным Буддой и поминальной ступой, стояли её старые знакомые – Шо́ффер, Кёлер, Петра и двое солдат – Свен и Зорг. Рядом лежал связанный, но живой старец, скорее всего – это и был старейшина монастыря. Немцы кровожадно заулыбались, увидев Анну.

– Мы тебя уже заждались,– прихрамывая,выступила вперед Петра, направляя в сторону Энн пистолет. – Тебе к лицу этот наряд!

Девушка уже свыклась с национальным платьем, которое было надето на ней. И её любимые кожаные сапоги и шляпа, действительно подходили к бутанской кире. А вот фрау Майер выглядела не лучшим образом. Видимо сказывалась её длительное путешествие через Гималайский перевал. Рубашка была разорвана в нескольких местах, да и бриджи оставляли желать лучшего, что явно сказывалась на её настроении.

Джек и Рерих, в ужасе, от увиденного в монастыре, выбежали за Анной на улицу. Там, в храме повсюду лежали тела монахов, со свернутыми шеями и порезами от ножа. На площади кучкой лежали сумки путешественников, но девушки нигде не было видно. Они вдвоем подхватили вещи, и, не сговариваясь, направились по мосту над пропастью, в сторону кельи.

– Скорее всего, она здесь,– шепнул Джек профессору, тихо передвигаясь и прячась за позолоченными статуями.

Добравшись незамеченными, укрывшись за телами на лавках, они увидели страшную картину – немцы связывали Анне руки за спиной, допытываясь у неё, где Джек и камни.

– Делайте со мной, что хотите, но я вам ничего не скажу! – ответила она и получила тяжелый удар ладонью по лицу от Кёлера.

– Ну, тогда ты будешь смотреть, как сначала мы убиваем этого монаха, а затем и твоих друзей, когда найдем их. А делать мы будем это очень-очень медленно, – добавил он.

– Я убью этого подонка,– сквозь зубы процедил Джек.

– Свен, Зорг! Отправляйтесь в монастырь! Её дружок должен быть где-то неподалеку! Делайте с ним, что хотите, но принесите мне криптекс и камень, – приказал своим солдатам Шо́ффер.

Те двинулись к выходу, а Джек с Рерихом присели под лавку, как можно ниже, стараясь не дышать и не двигаться. Когда солдаты ушли, мужчина передал ламе свой нож, и сказал ползти следом за ним, увидев путь позади священной ступы, за которой можно оставаться незамеченными.

– Как же счастлива я буду, когда выстрелю тебе прямо в сердце, – промурлыкала Петра Анне. – Но только тебя уже ничто не сможет воскресить! – и злобно засмеялась.

– Ты что совсем ополоумела?! – воскликнула девушка, презрительно сощурив глаз,– здесь нельзя стрелять, ты можешь спровоцировать обвал!

– Заткнись! Я не желаю тебя слушать, – оборвала её фрау Майер и засунула в рот какую-то тряпку. – Так-то лучше добавила она.

Шо́ффер лишь подмигнул ей, и принялся ощупывать Анну, надеясь, что камень может оказаться при ней. Его потные пухлые ручки, не стесняясь, лапали девушку за грудь и спускались ниже. Джек не смог больше этого выносить. Подобравшись, как можно ближе и выступая из-за ступы, он прыгнул сзади на зоолога, нанося тому удар ребром руки по голове так, что у того затрещала черепная коробка. Петра и Кёлер в этот момент исследовали отверстие в золотом Будде, догадываясь, что туда нужно вставлять камень. Они не успели повернуться и понять, что происходит, как Джек, в один прыжок оказался рядом с ними и, взяв за головы двумя руками, «познакомил» их лбы, с сусальным золотом, покрывавшим статую.

Рерих, подбежал к Анне и разрезал веревки, сковавшие её руки, воспользовавшись потерянным состоянием Шо́ффера.

– С вами все в порядке, миссис Уилсон?

– Все отлично,– ответил она, высовывая изо рта кляп, и отправляясь на помощь к мужу. Ни Кёлер, ни Петра не потеряли сознание, а лишь пытались вытащить своё оружие, но Джек успел выбить пистолет из рук майора, а вовремя подошедшая Анна – стала бороться с фрау Майер за обладание «дерринжером». Осознав в процессе борьбы, что это был её пистолет. Шо́ффер накинулся на Рериха, но лама оказался не так прост, он был довольно ловким и успел царапнуть ножом руку зоолога, в которую тот вложил свое оружие. Пистолет выпал, и профессор успел оттолкнуть его ногой. Тот безнадежно исчез под ступой. Разъяренный Шо́ффер, накинулся всей своей пухлой массой, несмотря на кровоточащую руку, на щуплого Рериха. У них завязалась драка, в процессе которой, зоолог завладел ножом. Профессору пришлось убегать в сторону лавочек, прячась от Шо́ффера и одновременно в поисках сумок. Возможно, там есть что-то, чем можно защититься от врага с холодным оружием в руках. В это время Анна, с помощью приемов, которым её обучали в разведке, задавала Петре хорошую порку. Та, тоже старалась дать девушке отпор, но так работать кулаками и, вкладывать всю ударную силу в ноги у неё не получалось. Юбка на Анне безнадежно разорвалась, когда она высоко подняв свою конечность, прижала кожаным сапогом шею Петры к стене.

– Ну что, сучка, сдаёшься,– процедила она сквозь зубы, сжимая руки в кулаки, а ногой сдавливая горло противницы.

В этот момент, Петра нажала на спусковой крючок «дерринжера», которым не могла воспользоваться раньше, потому, что без остановки получала удары от Анны. Пистолет выстрелил, волной разнося оглушающий звук о своды пещеры.

Боровшему в этот момент с Кёлером Джеку это дало преимущество отбежать подальше от майора, и ближе к лавочкам, где находился Рерих. Вообще Джеку пришлось тяжелее всех. Его противник, хоть и лишился своего маузера, благодаря ловкости Джека, но успел достать свой нож с зазубринами и методично отбиваясь, оставлял на теле мужчины кровавые порезы.

Оглушенная звуком выстрела, Анна, чуть потеряв равновесие, споткнулась о лежащего все это время на полу связанного по рукам и ногам старейшину монастыря.

– Простите,– сказала она буддийскому ламе, что-то пробормотавшего, с кляпом во рту. – Я вас потом развяжу.

Это дало Петре, возможность пуститься стремглав к выходу из пещеры, на ходу пытаясь перезарядить трясущимися руками пистолет. Анна бросилась бежать следом.

В это время Рерих, отпрыгивая от неповоротливого Шо́ффера, отыскал в одной из сумок « Поцелуй Махакали». Он стал его разворачивать, попутно прячась от холодного оружия зоолога за лавочки, и пытаясь извлечь из никелированной коробочки нож с головой богини. Намагниченный жилет выпал и был отброшен ногой профессора в сторону убегающего от Кёлера Джека. Мужчина недолго думая, схватил магнитную кобуру, и, встретив полосной удар ножа майора, надел её на него. Замок громко щёлкнул, накрепко сковав Кёлера под мышками.

– Что это еще такое?! – воскликнул он, пытаясь снять себя намертво надетый магнитный жилет. Но, не зная кода, от него, сделать это, конечно же, было нельзя.

А Петра, ступив ногой на хлипкий виадук над пропастью, заметила впереди тела своих военных. Из их спин торчали стрелы. Анна, догонявшая её, увидела, то же самое, и поняла, что это дело рук Кимэ Чуна, старейшины из Паро', который, не слушая гостей, все же отправился следом за ними. Старика нигде не было видно, но зная его меткость, он мог быть в данный момент и на другой стороне от монастыря. Петра повернулась к Анне, и выстрелила, но её не задела. Пуля пролетела совсем рядом и оказалась в скале. Громкий звук, перекрываемый лишь шумом горного водопада, спровоцировал обвал. Камни и куски скалы посыпались на девушек, находящихся в самом центре моста. Канат, скрепляющий между собой деревянные доски, не выдержал тяжести и лопнул, обрывая мост, и утягивая за собой Анну и Петру. Те лишь с криком, леденящим душу, падая вниз, успели схватиться за ступеньки. Теперь их жизни зависели лишь от того, долго ли они смогут так провисеть над километровой пропастью.

Услышав выстрел и последовавший за этим грохот обвала, сопровождаемый женским криком, Джек стремглав бросился к выходу из пещеры, наплевав на пышущего яростью Кёлера. Тот с садистским выражением лица, взметнув нож, бросился за мужчиной. Рерих и Шо́ффер, забыв о своей схватке, также побежали на звук.

То, что увидел Джек, заставило его забыть о кровоточащих ранах и сыпавшихся сверху камнях. Он бросился на помощь, болтающейся внизу Анне. Он спускался по мосту, как по лестнице, моля Бога лишь о том, чтобы у его жены хватило сил, продержаться еще хоть немного.

– Шо́ффер, Кёлер, вытащите меня! – позвала Петра, чувствуя, что силы покидают её. Но никто из них не стал спускаться к ней на помощь, как это сделал Джек. Мужчина уже добрался до своей жены, и помог ей схватиться за канат, чтобы было удобней подниматься вверх. Одной рукой он старался придержать её за талию. Когда он увидел, что Анна перехватилась поудобней и стала уверенно, находя опору от ступенек под ногами, подниматься вверх, он решил спуститься и за фрау Майер. Какой бы она не была, он не желал ей смерти. Но было уже слишком поздно. Её руки разжались, и она полетела вниз в километровый обрыв. Темные воды горной реки поглотили её тело.

В этот время, отвалился еще кусок скалы и, падая, зацепил Шо́ффера, уже собирающегося, скрыться в пещере. Анна лишь зажмурилась, и крепче схватилась за канат, когда каменная глыба и зоолог, падали вниз совсем рядом с ней. Она успела разглядеть в его глазах дикий ужас, но помочь ему никак могла, слишком быстро все произошло. С её головы лишь слетела шляпка, и кружась в потоках ветра полетела вниз. Джеку, находящемуся под ней, это что-то напомнило. Но он никак не мог понять, что именно. Он лишь усерднее полез наверх, придерживая крепкой рукой попку жены, пытаясь поднять Анну наверх, как можно быстрее.

– У тебя это уже вошло в привычку,– заметила она, подавая руку Рериху, и ступая ногой на твёрдую поверхность. Затем она, улыбаясь, помогла подняться мужу. Камни продолжали сыпаться и все трое направились в келью. Лишь издали проглядывался силуэт Кёлера. Видимо у пещеры было несколько выходов, раз он так поспешно решил удалиться.

Профессор успел разглядеть глубокую рану на животе у Джека, и со словами:

– С вашего позволения,– и открыл никелированную коробочку, которую держал в руке. Нож, с головой богини Кали завибрировал и вылетел, притягиваемый силой магнитного жилета, надетого на майора.Что случилось дальше, герои уже не увидели, поскольку Кёлер бежал по одному из тоннелей пещеры. Но острие ножа все же достигло цели в том месте, где должно было быть сердце этого человека.


Глава 24.


– Спасибо вам, – сказал старейшина, когда Анна его развязала.

– Нам очень жаль, что все так произошло,– грустно ответила девушка, оглядываясь вокруг. Джек сидел перевязанный на лавочке, кровотечение остановилось, но он весь посинел от ранения. Вокруг него лежали тела монахов.

– Возможно, мы сможем им всем помочь? – спросил Рерих, доставаясь из недр сумки камень жизни.

– Конечно! – воскликнул старец. – Давайте же скорее его сюда, пока не слишком поздно!

Профессор передал сапфир ламе в руки, а тот в свою очередь, поднял артефакт вверх, поблагодарив небеса за то, что камень вернулся, и вставил его в отверстие в животе золотого Будды. Пещеру озарила мощная вспышка света. Магическая волна прошла сквозь все живое, находящееся в пещере. Когда яркий всплеск поутих, Джек опустил голову и посмотрел на свой живот. Раны исчезли, боли больше не было. Постепенно монахи, лежавшие рядом с ним, стали приходить в себя. Озадаченный, он смотрел на свою жену, а потом подбежал к ней, и поднял на руки, целуя, и не веря в реальность происходящего.

– А как же Кёлер? Он тоже оживёт?– пытаясь вырваться из его объятий, спросила Анна.

– Ну, на него подействовала индийская магия, тут уж и камень бессилен,– улыбнулся Рерих.

– К тому же никто не собирается снимать с него жилет и доставать нож из его сердца, если оно у него, конечно, было, – сказал Джек. – Пусть так и лежит.

– Простите меня,– перебил всех лама. – Но вам, кажется, пора отправляться в обратный путь, пока не стемнело.

И стал подталкивать их к выходу. Монахи стали расступаться, пропуская гостей вперёд.

– Но там нет моста! – возмутилась Энн. – Может быть, вы покажете нам другой выход?

– Вы пойдите и посмотрите, там многое изменилось,– настаивал старейшина.

На выходе из пещеры, путешественники лишь раз обернулись, но в келье уже никого не было. Все будто растворились в воздухе.

– Какого… – начал, было, Джек, но посмотрев вперед себя, замолчал.

Моста, обрыва и монастыря больше не было. Да и скала исчезла. Они замкнули магический треугольник, вернув камни на их места. Перед ними лежала зеленая долина, вперемежку с лавандовыми полями. Вдали просматривались горы, обрамляющие горизонт, а впереди только равнины, холмы и реки с переброшенными через них хрустальными мостами.

– Мне кажется, или мы все-таки нашли Шамбалу? – спросил Рерих, трясущимся от волнения голосом.

– Не знаю, господин профессор,– ответил Анна, беря мужа за руку.

– Так пойдем и проверим это,– Джек настойчиво потянул всех следом за собой.

Они пересекли волшебное лавандовое поле, запах которого уже давно ассоциировался у мужчины с его женой. Преодолели хрустальный мост, и увидели прямо перед собой прекрасный город, с белыми домами, напоминающими храмы эпохи Возрождения. По городу гуляли люди в белых одеждах. Сделав шаг к воротам, обрамляющим вход в город, путешественников остановил низкий мужской голос.

– Здравствуйте.

Все обернулись на звук его голоса и замерли от неожиданности. На большом круглом валуне сидел красивый мужчина с небольшой русой бородкой, одетый в белую тунику и сандалии. Удивило то, что поздоровался он по-русски. Но не от этого все стояли как вкопанные, а от того, что на них смотрел взглядом голубых глаз Император Всея Руси Николай II !

– Шибзик! – воскликнул он, всмотревшись Анне в лицо, и раскрыл свои объятья.

– Папа! – прокричала та, и со слезами на глазах бросилась ему на шею.

– Чтоб мне провалиться на месте,– пробормотал Рерих, почесывая бороду.

– Поправьте меня, кто-нибудь, если я не прав,– сказал Джек в недоумении,– но эта женщина, моя жена, знающая больше матерных слов, чем заправский матрос – Великая Княжна Анна…Анна…

– Анастасия,– закончил за него западный лама.


***

– А мама и сестры, что с ними? – держа отца за руку, спросила Анна.

Они шли по мощенным природным камнем улицам Шамбалы. Рерих и Джек плелись следом, боясь проронить, хоть слово.

– Они здесь – с ними все в порядке,– ответил Император.

Через несколько минут Николай II остановился у дома, с аркой из цветущих азалий.

Он открыл дверь, и предложил гостям войти.

Прямо на полу сидели три молодые девушки и играли с большим сенбернаром. Приятный солнечный свет струился сквозь большое овальное окно, позади них, за лестницей. Они подняли взгляд, и увидели стоящую рядом с отцом сестру. Не раздумывая ни минуты, они бросились к ней и заключили в свои объятья.

– Маменька, – закричала одна из них. – Беги быстрее, посмотри, кто вернулся!

И только теперь Джеку бросилось в глаза то, что за одиннадцать лет, прошедших после революции 1917 года, никто из присутствующих совершенно не изменился. Он знал, что Анастасия, была младшей дочерью императора, но сейчас она выглядела гораздо старше своих сестер. Странным было уже то, что они живы, их не расстреляли, но то, что они ничуть не изменились, совершенно не укладывалось у него в голове. А быть может – это он умер, и все ему просто мерещится?

Появилась императрица, с руками и передником вымазанными мукой и бросилась к дочери:

– Анастасия, девочка моя, как ты выросла! – воскликнула она, обнимая и вымазывая попутно дочь белой сыпучей массой.

– Пойдемте, господа, – обратился к Джеку и Рериху Николай II. – У вас наверняка куча вопросов.

– Да, Ваше Императорское Величество,– ответил профессор.

– О, прошу вас, здесь я не император, а обычный человек, поэтому просто – Николай,– ответил он, улыбаясь, отводя мужчин в свой кабинет, давая женщинам от души погалдеть.

– Мы живы?! – первое, что спросил Джек, усевшись в предложенное ему кресло.

– Более чем,– ответил император.

– Это место действительно Шамбала? – поинтересовался Рерих, сидящий напротив.

– Да. Город, где пространство немного искажено, и время течет по-другому, как вы наверняка уже успели заметить, судя по нам. Мы стареем и взрослеем здесь чуточку дольше, чем обычные люди.

– Как вам удалось спастись? – продолжал Джек.

– Я всегда знал, что отношусь к древнему роду, владеющему энергией Меркаба. В тот момент, когда нас вели убивать, я разглядел «звездную дорогу» и она привела нас сюда. Не знаю, кого расстреляли вместо нашей семьи, но надеюсь, этим людям воздастся по их заслугам.

– Почему Анна, хм, Анастасия, не была вместе с вами? – продолжал задавать вопросы Джек.

– Я успел отправить её вместе со своим сыном Алексеем в Англию, с их тётей, по материнской линии. Они должны были спастись от революции. Но Алекс потерялся в Харьковской губернии, а Аня благополучно отплыла из Одессы в Стамбул, а оттуда добралась до Британии. Елизавета Гессен-Дармштадская – Анина тётя, владеющая поместьем в Англии, не пережила дороги, и моя дочь попала в интернат. Я пытался отыскать и её и сына очень долго. Сына найти так и не удалось, а вот чтобы дочь попала сюда, я приложил все усилия.

У Джека перед глазами все поплыло. Он уже не слушал Николая II, он вспомнил революционную Одессу, и девочку с бирюзовыми глазами, так надолго проникшую в его душу. Девочку, которая потеряла шляпку на каменной лестнице. Вот, что он пытался вспомнить, когда висел над пропастью, и ветер сорвал с Анны головной убор. Само провидение их свело! А он забыл об этом!

– А король Бутана знает о Шамбале? – спрашивал императора Рерих.

– Конечно. И регулярно посещает, как и многие избранные люди. Ведь не каждому откроется путь сюда, только человеку с чистым сердцем и добрыми намерениями.

– Тогда я рад, что прожил свою жизнь не зря,– ответил профессор.

– Король-дракон много раз помогал вам в пути,– добавил Николай II, – только делал это инкогнито.

– Что теперь будет с Анной? – спросил замогильным голосом Джек. – Она останется здесь?

– Все зависит от неё. Вы тоже можете остаться и познать наши секреты. А их много, поверьте. К примеру, наша медицина ушла далеко вперёд, как и всё, чем мы занимаемся. У нас есть «Высший круг», куда входят старейшины, регулирующие жизнь в Шамбале и за её пределами. У нас есть воины. Но они скорее выполняют миссии во Внешнем Мире, такие, как защита угнетенных или же поиски артефактов, которые они возвращают их владельцам. В общем, следят за порядком в Мире. И то, что они обнаружили, нас всех совершенно не радует.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Рерих.

– Грядет война, и война заберет множество жизней и продлится сто лет. Мы своими силами не справляемся со злом. И нам необходима помощь. Именно этими поисками мы сейчас и занимаемся. Но я, как вы можете заметить, да и многие жители Шамбалы, не можем покинуть пределы страны, потому как практически не постарели. А что будет, если кого-то из жителей узнают их прежние знакомые из Внешнего мира? Они начнут задавать вопросы. Это грозит серьёзными последствиями.

– Если мы можем вам чем-то помочь, только скажите,– заметил Джек, переглянувшись с Рерихом.

– Всему свое время. А пока располагайтесь, оглядитесь. Другой такой возможности может и не быть,– заметил император. –

У нас есть массажные салоны, вы таких еще не видели, или же вы можете принять солнечную ванну или душ…

– Солнечный душ?! – удивился профессор.

– О, да, – с довольным видом ответил Николай II.

Вечером, оставшись в своей комнате вместе с Джеком, Анна не могла скрыть своего восторга и не переставала говорить про маму, Машу и прочих домочадцев. Её тоже успели посвятить в устройство мистического города Шамбала, и она, пребывая в блаженной эйфории, совсем не замечала, как хмуриться её муж.

– Почему ты не рассказала мне всё о себе?

– Что? – девушка остановилась и перестала улыбаться.

– Почему ты не рассказала мне о том, что ты Великая княжна Анастасия? – повторил вопрос Джек.

– А ты бы мне поверил? – ответила Анна, присаживаясь на кровать.

– Из нас двоих, только я – еврей, чтобы отвечать вопросом на вопрос,– ответил он и, вздохнув, продолжил. – Я бы тебе поверил. Я многих женщин встречал на своем пути, и многих любил, но ты – особенная. И я почувствовал это сразу. И все твои слова однозначно и безоговорочно принял бы на веру.

– Я хотела тебе все рассказать, я собиралась это сделать, просто не было подходящего момента и времени,– грустно улыбаясь, ответила жена.

– Я вспомнил вас, Ваша Светлость, на лестнице, в Одессе.

– О, Джек, прекрати, не называй меня так! Я больше не Княжна и это не Россия!

– Но ты больше и не миссис Уилсон,– грустно подчеркнул он.

– Еще как миссис Уилсон! – воскликнула она, подпрыгнув на кровати. – И ты мой муж! И я тоже тебя вспомнила тебя в тот день, когда попала в прошлое. Это был день нашей с тобой свадьбы. Так что прекрати копаться во мне и в себе, и скорее обними меня!

И он обнял её.

– Но ты княжна, а я – чекист! Красногвардеец!

– Хоть что мне говори, но я не верю, что ты убивал дворян! Ты для этого был слишком юн!

– Да, не убивал,– притянул он её к себе. – Но участвовал во многих операциях, которыми не горжусь.

– Я думаю, раз ты здесь, то ты хороший человек, и это главное,– она приподнялась и поцеловала его в нос.

– Ты так обижалась на меня, что я не сказал тебе всей правды о себе, а сама оказалась еще большей лицемеркой,– грустно заметил он, не в силах оторваться от Анны. – Я вдруг вспомнил день, когда ты проклинала Петру после спиритического сеанса. Ты хотела пообщаться с духом отца, но в то же время, тебе было больно это сделать. Я почувствовал тебя тогда. Просто еще не понимал в чем дело.

– Прости меня,– шептала она ему. – Я должна была довериться тебе, но это было тяжело для меня. Ведь я думала, что похоронила всю свою семью. А Петра все-таки обманщица. Духа отца там не было, и быть не могло,– криво улыбнулась девушка.

– Зато произошло гораздо больше мистических вещей, чем мы могли бы себе представить,– Джек поцеловал её в макушку, кутаясь в пелене рыжеватых локонов. – А ещё ты, находясь под действием галлюциногенного мёда, выкрикивала, что являешься племянницей короля Георга V!

– Ну да, он мой дядя. Только не знает об этом. Он приходится двоюродным братом моему отцу.

– Ну и как ты предлагаешь мне с этим жить?!

– Для начала давай ляжем спать. Я очень устала,– сказала Анна, взяв мужа за рукав.

– Я тебя очень люблю, Анна. Или Анастасия. Или Луиза… с твоими артистическими способностями, даже мне тяжело сравниться – неохотно, но все же убрал её руку Джек. – Я посплю внизу, на диване. Мне нужно все переварить и осмыслить.

– Прошу тебя! – потянулась она к нему, но он резко вышел, хлопнув за собой дверью. Оставшись в комнате одна, Анна наконец-то заплакала.

***

– Николай Константинович решил немного погостить у нас,– сказала Маша Анне, встретив её с утра на пороге комнаты. – И напишет картину со мной! А потом отправиться к семье в Индию.

– Я рада, сестрица,– искренне улыбнулась девушка. – А ты не видела Джека?

– Нет. Но спроси у мамы, она на кухне о чем-то спорит с отцом.

Анна побежала по лестнице вниз, под недоумевающий взгляд сестры, стараясь как можно быстрее попасть в кухню.

– Мам, пап, я думаю, мы с Джеком должны отыскать Алекса! – воскликнула она, увидев родителей. Было непривычно видеть их молодыми, но она надеялась свыкнуться.

Николай с Александрой переглянулись. Мужчина кивнул жене, и она протянула дочери письмо:

– Ты для начала найди Джека,– сказала она.

Она трясущимися руками взяла письмо из рук матери и развернула его. Это было письмо от её мужа:

« Дорогая, Анна, я так и не смог свыкнуться с той мыслью, что ты являешься Великой княжной, а я всего лишь простолюдин. К тому же ты поистине волшебница и твоя жизнь только начинается в Шамбале, а мне еврейскому чекисту в ней нет места. Я знаю, ты в считанные минуты сможешь найти меня, но прошу, не делай этого. Спасибо за всё, что ты сотворила с моей душой, я буду хранить память о тебе до самой своей смерти. Я люблю тебя. Твой навеки. Джек».

И она зарыдала. Зарыдала так сильно, как когда-то давно, когда оплакивала свою семью. Родители пытались успокоить её, но безуспешно.

– Ты должна вернуть его,– настаивала мать.

– Нет,– сквозь слёзы ответила девушка. – Я так сильно его люблю, что не стану этого делать. Это его решение. И я должна уважать его, как бы больно мне не было.

И она, обливаясь слезами, убежала к себе в комнату.

– Я думаю, ему так же больно, как и ей,– тяжело вздохнул император, обнимая свою жену.


Эпилог.

Король Джигме разрешил Николаю Константиновичу Рериху, вместе со своей Королевской армией доставить полковника Ньюмана и его людей в Индию, чтобы те предстали перед британскими властями. После этого Королевство Громового Дракона разорвало все дипломатические связи с Англией, и окончательно спряталось в Гималаях подальше от цивилизации с её бесконечными войнами.

Николай Константинович, добравшись, домой в Наггар, рассказал эксцентричному Голиафу Кендриксону, все еще наслаждающемуся пребыванием в его усадьбе и эксплуатирующему его автомобиль историю о немецкой экспедиции. С его слов, Анна Уилсон погибла, выполняя задание, но смогла защитить миссию и артефакты.

Кендриксон был безутешен и поклялся сбрить свои усы, поскольку без милой мисс Уилсон, он уже никогда не будет прежним. Но через несколько лет он настолько себя запустил, что они отрасли снова. Впоследствии, молодая Маргарет Тэтчер скажет о нём следующее: « Целовать мужчину без усов, все равно, что есть яйцо без соли».

Тибетская автономия была разгромлена, и Далай-ламе, пришлось бежать в Индию, оставляя несметные сокровища Дворца Потала в руках у китайцев.


Москва. Весна. 1929 год.

В огромном здании тюрьмы на Лубянке, была маленькая одиночная камера, в которой сидел, гордо расправив плечи, Джек, с заросшим щетиной лицом. Он что-то записывал в блокноте, полностью вымазав руки в чернила.

– Вставай, тебя вызывают на допрос! – через дверь раздался голос охранника.

– Опять, – недовольно прорычал севшим голосом мужчина, вставая и отправляясь вслед за охранником.

Его допрашивали снова и снова. И о его миссии в Тибет, и о том, что он делал в Турции, когда его взяли агенты Сталина. И почему перешел в оппозицию и предал партию и правительство. Силы были на исходе, он устал отвечать на бесконечные вопросы и настаивать на том, что всегда был на стороне Революции. Он знал, что равных ему агентов нет. Столько образов, столько жизней, примерил он на себя за эти годы. Но, в конце концов, его вера пошатнулась, и более всего в этот момент он хотел видеть светлый образ своей жены. Но пришлось довольствоваться малым – выпросить блокнот и ручку, чтобы записать все то, что он помнит о ней. Во время последнего допроса пришли бумаги из ЦК Политбюро, в которых Максим Сафирин был признан предателем Родины и приговорён к расстрелу на 16 апреля 1929 года. В тёплый весенний день, когда начинают цвести абрикосы.

– Принесите мне хотя бы набор для бритья, – заявил Джек охраннику, за день до назначенного расстрела. – Хочу уйти красивым,– и грустно улыбнулся.

Охранник лишь бросил жалкий взгляд на него сквозь прутья решетки, и прошел мимо, оставляя вопрос без ответа.

Но ничтожеством мужчина себя не чувствовал. Он чувствовал себя идиотом, из-за того, что вернулся, и хотел помочь Родине, а его посчитали предателем. И отчасти были правы. Джек жалел лишь об одном, что больше никогда не услышит голос любимой Анны. Смерти он не боялся, теперь он знал, что смерть – это только начало. Это бесконечная энергия перерождений. Так он и стоял, глядя в маленькое окошко на цветущее абрикосовое дерево под окнами Лубянки, и думая о своей жене, которая так любит свои растения.

– Вы же не успокоитесь, если не побреетесь,– раздался юношеский голосок у него за спиной. – Возьмите и сделайте это поскорее!

Джек обернулся и увидел сквозь прутья молодого красноармейца без звезд на эполетах. Лицо юного солдата обрамляли длинные светлые усы, густой волнистый чуб закрывал глаза. Он протягивал Джеку несессер с бритвенными принадлежностями.

Что-то знакомое было в этом человеке. Мужчина с благодарностью, и, не отрывая свой взгляд от мальчишки, принял из его рук набор для бритья.

Открыв сумку, он с удивлением уставился на её содержимое. Помимо опасной бритвы, мыла и флакона для полоскания рта чехословацкой фирмы «Баркош-Моравец», в нем лежал плотно сложенный офицерский мундир и отмычки для замков.

– Поторопитесь, товарищ старший лейтенант! У нас мало времени, – проговорил красноармеец. – Если вы сбреете свою бороду, вас вряд ли смогут узнать служащие тюрьмы.

И тут Джек догадался, кто стоит перед ним! Это была его Анна, переодетая в молодого офицера. Теперь ни усы, ни густой чуб, не могли скрыть от него прекрасного женского лица с бирюзовыми глазами.

Он замер, разглядывая её, не веря в реальность происходящего. Не веря собственным глазам.

– Прошу, быстрее, – поторопила девушка. – Надеюсь, ты умеешь пользоваться отмычками,– добавила она шепотом, прислонив лицо вплотную к решетке.

Джек притянул её к себе за борт кителя и жадно поцеловал, а оторвавшись, и посмотрев в лицо жены, заметил:

– Я еще ни разу не целовал усатого мужчину.

– Я тоже,– ответила она. И оба рассмеялись.

– Тише, подхватилась она,– брейся и переодевайся. У нас есть время, пока сменится караул. Когда выберемся отсюда, подарю тебе самый лучший бритвенный набор. Теперь я вижу разницу!

– Почему ты пришла за мной? – спросил Джек, закончив бриться и надевая мундир.

– Потому что я – твоя жена, Джек,– ответила девушка, при этом прозвучало это нелепо из уст красноармейца с усами. Благо никто этого не видел. – И я, ни разу тебе этого так и не сказала, но я люблю тебя!

Слезы счастья появились на глазах у мужчины.

– Почему ты не пришла раньше? – спросил он, возясь с замком.

– Ты вообще не хотел, чтобы я приходила,– заметила она.

– Я передумал,– признался Джек, представив, что завтра его бы приставили к стене.

– А я была занята, выполняя поручение отца. Кстати для нас двоих у него тоже есть задание,– добавила Анна.

– Какое? – спросил мужчина, наконец, справившись с замком.

– Да так,– протянула загадочно она. – Всего лишь остановить начало Второй Мировой войны.

Старший лейтенант с молодым красноармейцем беспрепятственно покинули здание тюрьмы на Лубянке и, свернув за угол, спустились в метро, чтобы никто из прохожих не заметил, как они понеслись со скоростью ветра по «звездной дороге».


Конец.

От автора.

Красный круг, с заключенными тремя точками в форме треугольника в центре, был предложен Н.К. Рерихом для международного Пакта по охране культурных ценностей. По его мнению этот знак:

«Имеет огромную древность и встречается во всем мире, потому не может быть ограничен какой-либо сектой, религией или традицией, ибо он представляет эволюцию сознания во всех её фазах».

Спасибо, что прочли эту книгу. Надеюсь, я смогла добавить чуточку добра и счастья в ваши сердца. Давайте будем терпимее друг к другу, ведь все мы, по сути, являемся гражданами Мира. Жаль, что только в воображении хорошие люди могут жить долго и счастливо, а в жизни мы лишь постоянно должны сталкиваться с несправедливостью бытия.

В следующей моей книге «Секрет для двоих: Путешествие короны Императора», вы встретите, как знакомых вам героев Анну и Джека, агента Кендриксона, Рафаэля Сабатини, которому я уделю в этом раз больше внимания. Ему придется столкнуться с призраком белой дамы, в шотландском замке графства Гваннернор. Так и с новыми героями египтологом Изабель МакНил и русским аристократом Иваном Серебрянским. О том, как пересекутся их пути и как со всем этим связан Французский иностранный легион и немецкая машина «Энигма», узнаем совсем скоро. А также третья книга серии «Секрет для двоих: Наследник престола», в которой, Цесаревич Алексей стал цыганским бароном и спас во время войны Вивьен, дочь короля-дракона. Спасибо за потраченное, надеюсь с пользой и удовольствием, время.