Мая [Ольга Джанова] (fb2) читать онлайн

- Мая 834 Кб, 78с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Ольга Джанова

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Пролог.

Потусторонний мир. Мир, существующий по ту сторону от нашего. Мир, наполненный приведениями, духами, ангелами и демонами. Кто-то верит в этот мир, кто-то нет. Одни всеми силами и средствами пытаются связаться с той стороной, другие же наоборот доказать абсурдность ее существования. Люди привлекают науку, факты, любые доказательства, лишь бы убедить себя и других, что все это байки.

А есть такие ,как я. Нас называют экстрасенсами, медиумами, даже ведьмами. Мы те, кто знает точно – потусторонний мир существует. Знаем, потому что можем с ними говорить. С духами умершими людей. Конечно не все, кто утверждает, что имеет сверхъестественные способности, действительно их имеет. В 99% случаев это шарлатаны, наживающие состояние на доверии убитых горем людей, которые не могут смириться со своей утратой. Они завлекают несчастных в свои офисы, обставленные кучей «магической» атрибутики, устраивают целые представления , которые называют спиритическими сеансами или ритуалами. Выглядит это весьма впечатляюще. Доказать обман и вернуть свои деньги невозможно.

Именно из-за таких люди не воспринимают всерьез нас, тот самый 1% . Те, кому не требуются никакие лишние приспособления, потому что есть одно самое главное – дар.

Эта история о таких людях. Эта история обо мне. Меня зовут Александра, и я говорю с духами.


.

Не могу точно сказать, когда это началось. Наверно, сколько себя помню. Я вижу и слышу умерших. Кого-то очень четко, как живых. Кого-то только силуэт. А бывает, что и вовсе не вижу, только слышу или чувствую присутствие. Есть теория, что это зависит от давности смерти человека. Чем дольше он находится по ту сторону, тем хуже его слышно и видно. Может так. А, может, просто мой дар не настолько силен, чтобы воспринимать всех сущностей. Но самое главное, что я могу помогать людям.

Как в этот раз. Семья Даниловых. Год назад потеряли сына. Ему было всего пять. Его мама, Татьяна, никак не может смириться с трагедией. Мы у них дома. Души умерших, как правило, цепляются за дорогое, для них, место. Чаще всего это родной дом.

– Александра, спасибо большое, что согласились. – Татьяна рассыпалась в благодарностях, сжимая мою руку до боли. В ее глазах стояли слезы.

– Еще рано благодарить, я пока ничего не сделала. И вы должны помнить, что я ничего не обещала, так что…

– Да-да, конечно. Никаких гарантий, я помню. Просто вы наша последняя надежда.

– Хорошо, тогда давайте начнем, если вы не против.

– Где вам будет удобней?

– Я думаю, гостиная вполне подойдет.

Пройдя в гостиную, я вижу кучу фотографий маленького мальчика. Они расставлены буквально повсюду, по всему дому. В центре комнаты диван, на нем сидит хмурого вида мужчина ,муж Виктор. По всему видно не в восторге от моего присутствия. Ничего удивительного, мужчины всегда более скептически относятся к таким вещам. Рядом с диваном стоит стеклянный стол. Он весь завален детскими игрушками, вещичками и книжками. Проследив за моим взглядом, хозяйка заговорила.

– Мы не знали, что вам может понадобиться. Я слышала, что для сеанса нужна личная вещь, ну и …вот.

– Не стоит доверять всему, что говорят по телевизору, Татьяна Васильевна.

– Прошу вас, называйте меня Татьяна.

– Хорошо. Чтобы увидеть вашего сына, мне не нужны никакие вещи. Если он здесь, то я с ним поговорю.

Я села на кресло, напротив родителей. Татьяна села рядом с мужем и нервно сжала его руку. Оба смотрят на меня, не отрываясь. Ненавижу этот момент, когда от меня ожидают чуда. Потому что не всегда это чудо происходит.

– Как зовут вашего сына?

– Кирилл.

– Что именно вы от меня хотите?

– А, разве, не очевидно? – Виктор состроил, довольно, неприятную ухмылку. Как бы говоря, что не верит мне и не собирается идти на уступки. К такому я тоже привыкла.

– Простите, Виктор Николаевич, боюсь, вы не совсем правильно понимаете тип моей деятельности. Я не читаю ваши мысли, я вижу и слышу души умерших людей. И, так как, каждый хочет от подобных сеансов свое, я интересуюсь, чего ждете вы.

– Прошу прощения за моего мужа, Александра. Он атеист и не верит в загробную жизнь.

– Я понимаю. Тяжело поверить в то, чего нельзя увидеть или потрогать. Но раз вы позвали меня, то либо мы делаем дело, либо я больше не трачу ни ваше, ни мое время.

– Нет-нет! – Татьяна, даже, подпрыгнула от испуга. – Конечно, мы будем делать все, что вы скажете. При этом она посмотрела на мужа так жалобно и так обреченно, что тот не смог больше спорить и лишь согласно кивнул.

– Отлично. Так что, конкретно, вы хотите?

– А что можно?

– Можно поговорить с ним, через меня, само собой. Можно попросить его покинуть дом, правда, не уверенна, что он послушает, а я изгонять духов не умею.

– О нет, только не это! Если Кирюша здесь, пусть остается.

– Но для начала – прервал жену Виктор. – Не плохо, было бы получить какое-либо подтверждение. Вы понимаете.

– Конечно. Вы их получите. Давайте начнем.

Для того, чтобы понять, есть ли рядом чья-то душа, мне нужно сосредоточится на окружающем меня мире. Нужна абсолютная тишина. Но не в это раз. Глава семейства, не переставая, ерзал на своем месте. То ли от нетерпения, то ли от злости. Периодически вздыхая. Нет, мне это уже надоело.

– Извините, Виктор Николаевич, вас что-то беспокоит? – я спросила грубее, чем надо было бы.

– Просто вы сказали, что сможете увидеть его в любом случае. Я думал, это будет немного быстрей.

– То есть вы думали, что я войду в дом и с порога начну болтать с мальчиком. Мы мило пообщаемся втроем и через полчаса я уйду?

– Вы сами сказали, что вам не требуются никакие ритуалы.

– Верно. Мне не нужны материальные помощники, но мне необходимо собраться внутри себя, для этого нужно некоторое время и тишина. К тому же, неприкаянные духи крайне капризные существа и не всегда они хотят выходить на связь. И это от меня не зависит.

– Но почему так? – взволнованно спросила Татьяна.

– Не знаю. Я не специалист по загробной жизни, я, всего лишь, связной между мирами.

Виктор, насмешливо, хмыкнув, удовлетворенно закивал головой, радуясь своей правоте. Ну все, с меня хватит. Пора заканчивать этот цирк. Со словами « Так, ну хватит», я резко вскочила с кресла и направилась к выходу. Тут же за мной бросилась Татьяна, с воплями криками, вперемежку со слезами. Схватила меня за руку, пытаясь остановить. За ней ее муж со словами « Пусть идет». Началась суета, шум и гам. И тут, во всем этом хаосе я услышала «Мама»!

Детский голос. Настолько отчетливо и звонко, что резануло по ушам. Дамочка, не переставая, верещит, одной рукой держит меня, другой ручку двери, чтобы не дать мне выйти. Муж держит жену, пытаясь оторвать ее от двери и от меня заодно. А я смотрю за их спины, туда, где стоит маленький пятилетний мальчик.


– Как это возможно? – супруги, раскрыв рты, смотрели на меня.

– Вы просили доказательств.

– Но вы не можете этого знать! Никто не может! – не унимался Виктор.

–Ваш сын сказал мне.

Мы снова сидели в гостиной. Даниловы на диване, я на кресле. Между нами стоит мальчик. Он рассказал мне о своем самом ярком воспоминании, проведенного дня с родителями. После того, как я передала рассказ семейству, Татьяна опять бросилась реветь, а Виктор просто завис на некоторое время в ступоре.

Мальчик ,маленький белокурый кудрявый, стоит рядом ,со стороны мамы. Как две капли похож на нее. Смотрит на родителей и говорит, без остановки. Очень тихо. Не все я могу разобрать. Он очень напуган, хочет к маме и не понимает, почему они с папой его не слышат и не замечают.

– Почему мамочка больше меня не любит? Я сделал что-то не так – большие голубые глаза, полные слез, смотрят на меня и ждут ответа. Как мне объяснить этому крохотному созданию, что родители больше не слышат его ,потому что он умер? Как сказать об этом ребенку, который итак напуган? Не люблю эту часть своей работы. Этим должны заниматься профессионалы. Я не хочу отвечать на вопросы заблудших душ – где они, что с ними, почему они застряли здесь и что им делать дальше. Потому, что я не знаю.

Однако, духи весьма непредсказуемые и никто не знает, что именно может их разозлить. Тогда даже самый невинный, на первый взгляд, ребенок может превратиться в настоящего демона. В зависимости от своей силы такая сущность может натворить немало бед. От больших и страшных разрушений до гибели людей. Поэтому я стараюсь не злить бедные души.

И вот я сижу в компании горько плачущего семейства. Татьяна всхлипывает, уткнувшись лицом в плечо мужа. Виктор, обняв жену, роняет тихие слезы. Маленький дух беззвучно плачет.

–После того, как все убедились, что я говорю правду, думаю, вы можете поговорить с вашим сыном. Таня?

–Что? Я… Я не знаю… – Татьяна никак не могла взять себя в руки.

– Кирилл стоит рядом с вами и очень напуган. Скажите ему, что хотели.

Немного придя в себя, мама смогла взять себя в руки и успокоиться. Еще пару минут потребовалось ,чтобы она собралась с мыслями и заговорила.

– Кирюша, милый, это мама. Ты правда здесь?

Легкое дуновение воздуха и со стола падает пара фотографий. Таня вскрикивает:

– О, Боже! Это правда! Как ты, мальчик мой? Ох, что я такое говорю…какая глупость…

– Кирилл говорит, что вы все время плачете, подолгу сидите в его комнате. Он страдает из-за этого.

– Я говорил, что нужно все это убрать, а тебе меньше находиться наверху!

– Но, Витя, как же можно?! Это же наш сын. Мы не можем просто его забыть!

– Простите, что вмешиваюсь, но мне кажется сейчас не подходящее время для обсуждения этого вопроса.

– Да, конечно. Кирюша, дорогой, я плачу не от боли. Я просто очень скучаю по тебе, малыш. Нам с папой тебя не хватает.

И снова нескончаемый поток слез. И снова ожидание, пока все успокоятся.

– Мальчик, тоже, по вам скучает. Он рядом, наблюдает и оберегает вас. Просит лишь об одном, чтобы вы перестали плакать.

Мы поговорили еще немного. Кирилл, на удивление, легко перенес известие о своей смерти. Действительно очень смышленый мальчуган. Родители во всю дали себе волю и сказали все, что накопилось. Поначалу ребенок отчаянно просил вернуть его обратно. Когда же понял, что это невозможно успокоился. Через пару секунд он ушел. Навсегда ли или будет до конца с родителями, не знаю. Хочется верить, что все у них наладиться.

Напоследок, я посоветовала убрать с глаз некоторые фотографии и вещи Кирилла. Не дело это на каждом сантиметре иметь столько напоминаний о произошедшей трагедии.

– Поймите меня правильно, Татьяна, никто не говорит, что вы должны забыть своего ребенка. Он ваш сын и навсегда им останется. Но вы сделали из своего дома музей Кирилла. Я думаю, именно это и не дает мальчику уйти. Вы его держите. Вам надо его отпустить.

Мы стояли на крыльце дома Даниловых. Супруги вышли меня проводить. Отец семейства отвел меня в сторону, опустил глаза и принялся мяться с ноги на ногу. Хочет что-то мне сказать, но не решается. Я решила ему помочь.

– Что-то не так, Виктор Николаевич?

– Пожалуй, да. Я должен извиниться перед вами. За год, что нет нашего сына, у нас дома перебывало достаточно различных специалистов, вроде вас. Мы потратили немало денег. И все они говорили заученный одинаковый текст. Я совершенно сбит с толку вашим появлением. Никогда не думал, что когда-то стану свидетелем подобного.

– Не страшно. Я привыкла. Надо сказать, вы еще не самый плохой вариант. Бывало и хуже. Пожалуйста, помогите вашей жене справиться с этим. Ей нужна ваша помощь.

Мы пожали друг другу руки. Виктор потоптался на месте секунду и пошел к жене, которая ждала его крыльце. Я проводила их обоих взглядом, посмотрела, как они зашли в дом, обнявшись. Дверь за ними закрылась. На втором этаже, в окне, с милыми занавесочками, маленький белокурый мальчик , со смешными кудряшками машет мне ручкой.


У моего дара есть много минусов. Самый главный, на мой взгляд, это сноведения. Очень яркие и красочные. Вся беда в том, что они слишком реалистичные, тяжелые. Тот случай, когда не можешь понять, спишь ли ты еще или уже бодрствуешь. После таких ночей ты выжат, как лимон. Нет и намека на отдых. Все, что я видела и слышала, чужие судьбы я переживаю вновь и вновь. Это ужасно мучает.

Очередное утро. Проснулась раньше будильника на пол часа и валялась в ожидании, пока это чудо техники зазвонит. Я бы с удовольствием осталась дома, в одиночестве. Слишком много людей вокруг меня, живых и нет. Но подняться придется, сегодня экзамен.

Почти одновременно с будильником ожил сотовый, кто только его придумал, а главное зачем?

– Алло, Саня? Ты что еще дома? И, небось, не вставала даже! Помнишь хоть какой сегодня день? Хочешь все завалить?!

– Боже мой, Юлька! У нас еще куча времени. Не тараторь, итак голова раскалывается.

– Голова у нее раскалывается. Опять ,небось, занималась своими делишками, а потом кошмары всю ночь снились. Смотри, Саня, доиграешься когда-нибудь…

Я включила на громкую связь, положила телефон на кровать и начала собираться. Юлька мой лучший и единственный друг. Мы познакомились, когда нам было по 10. В связи с очередным переездом, я пришла к ним в класс. Поначалу дети приняли меня дружелюбно, но, узнав о моем даре, посчитали двинутой и общаться перестали. Никто даже разговаривать со мной не хотел. Только Юлька осталась со мной. Защищала меня. Могла и в драку полезть. Подруга моя полная противоположность. Гиперактивная и гипершумная. Сильная, смелая, никого и ничего не боится. Открытая и общительная. Я же отличаюсь закрытостью и некоторой отрешенностью. Чем меньше людей, тем лучше.

Вообщем, Юлька могла очень долго говорить и причитать, ее внутренняя батарейка не садится никогда. За это время я успела навести утренний марафет, одеться и даже немного привести в порядок комнату. Успела бы, еще и позавтракать, но время и правда поджимало. Так что пришлось прервать разошедшуюся подругу.

– Ладно, Юль, я поняла, я живу не правильно, надо жить по-другому. Давай продолжим этот увлекательный разговор при встрече. Скоро буду.

Путь был не близким. Я всегда хожу пешком. Пешие прогулки приносят особое удовольствие. В дороге лучше думается. Подумать было о чем. В этом году я заканчиваю медицинскую академию. Должна стать патологоанатомом. Если, конечно, сдам сегодня последний и самый важный экзамен. Нет – вылечу.

За своими мыслями не заметила, как пришла на место встречи. Юлька уже ждала меня на нашей лавочке в парке, при академии. Выражение лица крайне недружелюбное. Значит, давно ждет. Сейчас опять будет ворчать.

– Наконец то! Ты на часы смотрела?!

–У нас еще есть пять минут, как раз хватит дойти до аудитории.

В аудиторию мы зашли последние, остальные уже собрались. Однако нам повезло, и профессора Савельева еще не было. Посередине зала стояла каталка, на которой лежало безжизненное тело, с головой накрытое белой тканью. Доска увешана разного размера плакатами, ватманами с рисунками человека и всех его частей. Рядом с каталкой столик с разнообразными инструментами. Сейчас мы будем делать то, что я не люблю больше всего – вскрывать человека.

– Думаешь, в этот раз тоже появится?. – подруга, стараясь говорить как можно тише, наклонилась ко мне.

– Надеюсь, нет. От этого экзамена зависит мое будущее. Мне нельзя его завалить.

– Ты просто внимания не обращай, сконцентрируйся.

– Ты когда-нибудь…

Не успела договорить, так как в кабинет вошел профессор. Савельев Иван Петрович. Кандидат медицинских наук. Регулярно публикует свои статьи в самых известных медицинских журналах. Пепельно-седой, с такого же цвета аккуратной бородкой. В свои 60 выглядит достаточно моложаво. Одет всегда стильно и дорого. Не плохие доходы, видимо, приносят его статьи. Дяденька нудный и дотошный. Очень требовательный. Угодить ему было практически невозможно. Так что сдать этот экзамен, сравни чуду.

Я хотела спросить Юльку, пробовала ли она вскрывать и потрошить человека, когда его дух стоит перед тобой и смотрит тебе в глаза. Ни о каком сосредоточии и речи не может быть. Мысли путаются, руки трясутся. Так уже было на нескольких уроках. И этот раз может положить конец всем моим планам и надеждам.


Доброе утро, дамы и господа. Поздравляю вас с успешной сдачей всех экзаменов и приветствую на вашем последнем испытании. Вы стойко держались все эти шесть лет в моей компании, выслушивая стариковское брюзжание. Теперь пришло время проверить, дошло ли до вас хоть одно мое слово.

Профессор спустился со своего постамента и подошел к столу с телом. Одним движением откинул простыню и перед нами предстал достаточно молодой мужчина.

– Итак, познакомьтесь. Это Егоров Виталий Дмитриевич. Успешный менеджер одной очень крупной компании.35 лет. Счастливо женат, имеет двоих детей. Точнее был успешным менеджером и семьянином. А вот, почему был, вы и должны мне рассказать. Я хочу знать причину смерти этого человека. Каждый из вас будет по очереди подходить, производить элементы вскрытия, делая соответствующие записи. В конце жду результатов, в письменном виде. Приступим.

Перед нами лежали распечатки медицинской карты покойного. При чтении лица сокурсников заметно мрачнели. Неудивительно. Никаких патологий. Не пил, не курил, активно занимался спортом, не признавал вредную пищу. Совершенно здоровый парень. Мы, конечно, понимали, что профессор не даст нам легкий случай на финальный экзамен, но чтобы настолько. Мои шансы таяли на глазах.

– Ничего наш дедуля номер выкинул, а? – Юлька нервно перелистывала бесполезные листы.– У тебя как, все спокойно?

– Пока тихо. Не хватало мне еще привидений тут. По экзамену есть какие-то мысли?

– Нет, но ничего, вскрытие покажет.

Любимая фраза нашего дорого учителя. Я посмотрела на подругу и немного успокоилась. Она никогда не унывала и меня всегда заряжала своим оптимизмом. В самом деле, может, еще выберемся. Я должна, у меня выбора нет.

Студенты, по очереди, начали спускаться к телу. И вот пошел парень, после которого должна идти я. Пока все шло хорошо. По ходу вскрытия, я даже начала немного понимать, в чем может быть дело. По крайней мере , случай уже не казался мне безнадежным. Называют мое имя.

– Александра, прошу вас , приступайте. – профессор встал рядом . Сложил руки на груди и, выжидательно, уставился на меня. Ну, начнем, пожалуй. Я развернулась к телу и замерла на месте.

Прямо передо мной стоял Егоров Виталий Дмитриевич. В полный рост. Как живой. Но, конечно, не живой. Его дух. На этот раз фантом был не очень четкий, образ сильно размыт. Он шевелил губами, силясь что-то сказать. Я не могла расслышать что именно. Да и не пыталась, если честно. Единственное, о чем я думала в тот момент, почему именно сейчас, черт возьми!? Еще никогда я не проклинала свой дар настолько сильно.

– Александра? – голос донесся откуда-то издалека. Несколько раз повторили мое имя, но я не могла пошевелиться.

– Еремина! Вы будете продолжать или это все? – голос раздался под самым ухом, Я вздрогнула, приходя в себя и, тут же, осознала, что уже несколько минут стою как вкопанная, с выпученными глазами и открытым ртом, уставившись в одну точку. Представляю, как это выглядит со стороны.

– Да, простите, Иван Петрович. Я просто задумалась.

– Вы очень долго думаете. Наш дорогой друг скоро начнет плохо пахнуть, пока вы решитесь – профессор был очень недоволен. В данный момент решалась моя судьба. Надо взять себя в руки. Я отвела взгляд от духа и попыталась собраться.

Фантом так и стоял, не шелохнувшись, пока я делала свое дело. Смотрел на меня и беззвучно шевелил губами. Это безумно отвлекало. Я, то и дело, сбивалась, временами начиная заикаться. Один раз инструмент все-таки выпал из моих дрожащих рук.

Все это время профессор, молча, наблюдал за моими неловкими манипуляциям, при этом, не переставая недовольно хмуриться. Каждую секунду я с замиранием сердца ждала, когда же у него кончится терпение, и он меня остановит. Но учитель молчал.

Так или иначе, я довела дело до конца. Положив последний инструмент и вымыв руки, я осталась стоять на месте, ожидая вердикта. Савельев, помолчав минуту, произнес.

– Хорошо, Александра, можете идти на свое место.

На негнувшихся ногах я прошла на место. И только когда села, смогла, наконец, выдохнуть. Только теперь я почувствовала, что мое сердце вновь забилось. От чего скончался несчастный Егоров, я знала точно. Дальше все зависело от того, как убедительна я была. Оглядевшись, поняла, что призрака нигде нет. Очень мило, Виталий Дмитриевич, с вашей стороны явиться исключительно для того, чтобы испортить мне экзамен.


Ждать результатов всегда очень волнительно. Момент, когда ты сделал все, что мог, все, что от тебя зависит и теперь тебе остается только бездействовать, просто сводит с ума.

На следующий день после экзамена мы сидели в той же аудитории в ожидании оценок. Профессор, в свойственной ему манере, зашел в кабинет ровно в 9.00 и ни минутой позже или раньше. Как обычно безупречно одет и крайне серьезен. Без лишних церемоний бросил увесистую кипу тетрадей на свой стол, так, что звук разлетелся по всему залу, некоторые из нас вздрогнули. Потом Савельев тяжело опустился на свой стул, сложил руки на животе и принялся медленно обводить нас взглядом. Вид у него был крайне недовольный.

– Видимо, дела наши совсем плохи. – Юлька нервно грызла ногти. Я была согласна. Тяжело вздохнув, профессор заговорил. Медленно и размеренно, признак -раздраженности.

– Я очень огорчен. Настолько отвратительного результата от вас я не ожидал. Особенно меня разочаровали некоторые студенты, которые в течение всей учебы подавали неплохие надежды. Я говорю про вас, Пронина.

Юлька, испугано, вздрогнула. В самом деле, учится она блестяще. Наука дается ей очень легко. Даже зубрить не приходится, все схватывает на лету. В отличие от меня. Я даже не сомневалась, что и в этот раз подруга справится без труда.

– Вы справились хорошо, лучше многих, но хуже, чем могли бы. Скверно, очень скверно, Юлия. Возьмите свою работу и раздайте остальным.

Подруга, бледная, с мокрыми от наступающих слез глазами, послушно разнесла тетради по аудитории и села на место. Свою не стала даже открывать. Тупо уставилась в стол и не двигалась. Отличница, она всегда получала только отличные оценки, а от преподавателей слышала исключительно похвалу. Каким же ударом должно быть для нее стал сегодняшний день.

А вот я смотрела на свою работу, как завороженная. Как на бомбу замедленного действия. Страшно было даже прикасаться к ней. Дрожащими руками я, все-таки, открыла тетрадь. Быстро перелистав на последнюю страницу, я замерла в абсолютном ступоре. « Двойка»!? Как не готовилась к этому, готова совсем не оказалась. Почему двойка? Как такое может быть? Я точно знаю, что все написала правильно, диагноз верный. Я начала листать заново, но уже тщательно всматриваясь. На каждой странице было огромное множество красных пометок. Замечаний и исправлений. Вчиталась и меня взяла злость – да он просто придрался ко мне! Все исправления не имеют совершенно никакого смысла. Ошибки, которые не играют никакой роли для окончательного результата. Вроде неправильно написанного названия медицинского инструмента или неверно расставленных запятых. Что за бред!? Я, конечно, подозревала, что профессор меня недолюбливает. Он всегда говорит, что медицина не мое. Но чтобы так откровенно заваливать, да еще и на последнем экзамене.

Тем временем по залу прокатились недовольные вздохи и возгласы. Значит, остальные тоже ознакомились со своими результатами. Видимо, не только у меня одной возникли вопросы.

– Вижу, все просмотрели свои работы. Как я уже сказал, результаты крайне удручающие. Все-таки, надо было внимательней меня слушать. Но есть и хорошие новости. Я понимаю, что медицина очень сложная наука, не до всех она доходит с первого раза. В связи с этим я дам вам второй шанс. У вас есть ровно месяц на подготовку, и жду у себя на пересдаче. На этом все, больше не задерживаю.

Потихоньку аудитория начала освобождаться от студентов. Ребята, кто с облегчением, кто с огорчением, тихо переговариваясь, удалялись в коридор. На Юльку страшно было смотреть. Всегда активная и шумная, она, враз, осунулась и стала сама на себя не похожа. Не привычно было не слышать ее. Не проронив ни слова, подруга небрежно похватала свои вещи и пошла к выходу со всеми. Я двинулась за ней. Проходя мимо учительского стола, профессор окликнул меня.

– Еремина, я попрошу вас задержаться на минуту.

Сердце, предательски, дрогнуло. Что ему от меня надо?

Мы подождали, пока все покинут аудиторию и Савельев заговорил.

– Как вам ваша работа, Александра?

– Простите?

– Что вы думаете о своем экзамене?

– Я думаю, что могла бы справиться лучше.

– Вы, очевидно, считаете, что я не совсем справедлив с вами?

– Эм …ну вообще – то, как по – моему, грамматические и пунктуационные ошибки в экзамене по медицине не должны быть в приоритете. Ведь конечный диагноз у меня верен, так что…

Господи, откуда во мне столько смелости взялось? Я спорю с самим профессором Савельевым. Самым уважаемым и авторитетным человеком в академии. Да что там академия, в городе! Если он захочет, меня вмиг выкинут отсюда. И никакой пересдачи.

– Диагноз, в самом деле, верный. Однако ход ваших мыслей в процессе исследования не совсем понятен. В ваших рассуждениях нет никакой логики и последовательности. Такое ощущение, что вы метались от одной версии к другой, а в конце вас осенила гениальная идея, и появился верный диагноз. Или, может, вам его подсказали? – профессор посмотрел мне прямо в глаза, явно не двусмысленно.

– Хотите сказать, я списала?

– Нет. Я говорю, о совершенно другого рода, мошенничестве. Я бы сказал, потустороннем.

Я запнулась на полуслове, напрочь забыв, что вообще хотела сказать. Сердце забилось настолько бешено, что хотелось схватить его руками, чтобы не выскачило. Впервые в жизни я решила воспользоваться своим даром в своих собственных интересах, не для других. У духа покойного Егорова я выудила причину его перехода в мир иной. Не очень просто это было, слишком тихо и бессвязно он говорил, кроме того много лишнего хотел сказать. В частности, просил передать несколько слов некой молодой девице, о его любви к ней и их маленькому сыну. Так что, на поверку, Виталий Дмитриевич оказался, не таким уж, примерным семьянином. Взамен, я попросила об обратной услуге.

Но профессор не мог этого знать. В этом городе никто не знает обо мне. Я здесь уже шесть лет, но соглашаюсь помогать людям только за городом или еще дальше. И только проверенным людям, чтобы не болтали лишнего. Допустим, до профессора каким-то образом дошли слухи, но он человек науки, не может верить в подобные вещи. Или может.

– Я задал вам вопрос, Александра.

– Я не поняла вашего вопроса. – я попыталась придать себе самый невозмутимый вид, но судя по улыбке Савельева, мне это не удалось.

– Мы оба знаем, что вы прекрасно понимаете, о чем речь. Я давно за вами наблюдаю. Когда я впервые услышал о вашем, так называемом, даре не обратил внимания. Людям свойственно болтать. Видите ли, я, как ученный, отрицаю всякую возможность существования сверхъестественного. Но, некоторые ваши клиенты утверждали, что вы творите настоящее чудо. Поэтому мне стало любопытно.

– Какие клиенты? Откуда вы знаете?

– Так получилось, что одни из них мои хорошие знакомые. Я изучил историю вашего детства и с большой вероятностью могу предположить, что, либо, у вас просто психологическое расстройство, либо вы, банально, дурите голову несчастным людям.

– К какому же варианту склоняетесь лично вы? Не спроста же этот разговор.

Спокойный и расслабленный до этого момента профессор, как-то неожиданно, сник, и устало опустил глаза.

– Пять лет назад, моя дочь Мая покончила жизнь самоубийством. Не могу понять, почему она так поступила. Мы с женой любили ее больше всего на свете. – Профессор запнулся, проглотил комок в горле и продолжил. – Впрочем, речь не об этом. Недавно в нашем доме стали происходить странные вещи. Предметы пропадают и появляются там, где быть никак не могут. Двери сами собой открываются и закрываются. Полы скрипят, как будто, кто-то ходит. Жена утверждает, что иногда слышит голос. Голос нашей дочери.

Тут он поднял на меня полные мрачной решимости глаза и стальным голосом произнес:

– Я хочу, чтобы вы посетили наш дом и успокоили мою жену. А если там действительно, что-то есть, то пусть оно покинет это место.

Нереальность происходящего поражала. Факт того, что я говорю о своем даре с профессором Савельевым, повергал в шок. Я не знала, что мне думать. То ли он издевается надо мной, то ли проверяет для чего то. То ли у меня просто бред. Видя мое замешательство, Иван Петрович поспешил добавить:

– Ваши клиенты сказали, что вы не берете денег за свои услуги, однако я предлагаю вполне адекватную плату. Ваш экзамен. Он будет засчитан автоматически, без пересдачи.

– Я боюсь, вы не совсем правильно понимаете, чем я занимаюсь. Я действительно иногда помогаю людям связаться с их умершими родственниками, хотите верьте, хотите нет. Но я не умею изгонять духов. Для этого есть масса специалистов, которые вам помогут.

– Это вы не понимаете. Я не желаю нарваться на какого-нибудь шарлатана, который вытянет из меня все деньги. Для меня итак очень тяжело решиться на подобное. Если бы не моя жена, которая вот-вот сойдет с ума, я бы ни за что не пошел на это. Но раз уж я принял решение, то хочу видеть в своем доме человека, которому могу доверять.

– А с чего вы взяли, что мне можно доверять? Вы же сами сказали, может у меня просто шизофрения или того хуже, я занимаюсь обманом.

– Ну, по поводу обмана я не думаю. Вы не берете денег, значит, вам нет никакой выгоды, и смысл обмана теряется. А на больную вы не тянете. И потом, надо посмотреть вас в деле, я не позволю морочить себе голову.

– Но вдруг существо в вашем доме не ваша дочь, а какой-то злобный демон. Тогда я могу сделать только хуже. Я не профессионал.

– Давайте сделаем так. Вы придете к нам, посмотрите, послушаете, ну или что вы обычно делаете. И решите на месте, что вам делать дальше.

Предложение было заманчивым. С одной стороны возможность просто так получить экзамен и решить свои проблемы одним махом. С другой стороны бесплатный сыр бывает только в мышеловке. История очень мутная и крайне странная.

На последок, профессор полушепотом проговорил – «Пожалуйста». И столько было боли в этой просьбе, что я , в конце концов, дрогнула



– Зачем оно тебе надо?

–Давай будем честными, Юль. Медицина – не мое, мягко говоря. Я пошла туда только потому, что это была последняя воля моего отца. Он хотел, чтобы я продолжила семейную династию врачей. Если бы не ты все эти годы, я бы уже давно вылетела из академии. Этот экзамен я не сдам. Значит, шесть лет своей жизни я потратила зря. И родителей подвела, к тому же.

Мы с Юлькой сидели в нашем любимом кафе. Достаточно маленькое и тихое, чтобы быть очень уютным. Главное, только тут подают самый вкусный в мире вишневый пирог. С нашего разговора с профессором прошла почти неделя. Я обещала позвонить, как только приму решение. Сегодня я его приняла. Но сначала хотелось обсудить с подругой. Мне просто необходим был совет и поддержка.

– Ты слишком нагнетаешь, Саня. Не всегда я тебе помогала и не такая уж ты безнадежная. К тому же эта история очень странная. А если профессор проводит очередной эксперимент для своей очередной статьи?

– Ты знаешь, он, когда рассказывал о своей дочери, был такой несчастный и искренний. Вряд ли такое можно сыграть.

– Мне все это не нравится. И потом ты же говоришь, что никогда не занималась изгнанием и не знаешь, что делать.

– Я нет. Но зато я знаю нужного человека.


Уже через пару часов мы с подругой были на самой окраине города. Стройные ряды ржавых гаражей. Большинство заброшены. Везде царило запустение и разрушение. Люди здесь давно не появлялись. Разбитая дорога, бродячие собаки. Мы прошли до самого конца дороги. Именно там находился нужный нам гараж.

– Куда ты меня завела? – подруга опасливо озиралась по сторонам.

– Бывший гаражный кооператив. Люди перебрались поближе к городу. Отличное место, чтобы спрятаться от посторонних глаз.

– Как тот, кого мы ищем?

–Именно. Кстати, мы пришли.

Этот гараж выглядел самым приличным, больше похож на маленький домик в два этажа. Стоит на самом отшибе, в гордом одиночестве. Очень похож на своего хозяина.

– Будешь стучать то, нет. – Подруга подтолкнула меня к большой металлической двери.

– Понимаешь, я не уверена, что он захочет со мной разговаривать. Мы не совсем хорошо расстались.

– Ты шутишь?! То есть, мы перлись в эту глушь мира, прошли пешком, Бог знает, сколько. И только теперь ты сообщаешь мне, что сделали мы это зря?!

– У меня была надежда, а сейчас я сомневаюсь.

– Отлично, Сашка, просто отлично!

Нас прервал протяжный скрип, открывающийся двери. В проеме стоял внушительных размеров парень. Одет в грязный рабочий комбинезон. В одной руке гаечный ключ. Медленно оглядев нас с ног до головы, он поинтересовался:

– Ну и че вы тут разорались. И вообще, вы кто? Заблудились?

Юлька при виде столь колоритного персонажа обалдела настолько, что не могла сказать ни слова. Разговор пришлось вести мне.

– Мне, то есть нам, нужен Максим . Максим Громов.

– Нафига?

– Это личное.

Громила еще раз окинул нас взглядом. После короткой, но видно, что мучительной мыслительной деятельности, нехотя, кивнул в сторону входа. Мы с подругой переглянулись и вошли следом за парнем.

Помещение казалось намного больше, чем оно видится с снаружи. Везде все разбросано, валяются не понятные инструменты, книги, журналы и еще много чего. На нескольких столах неведомое количество баночек, коробочек, ящичков. Самый настоящий творческий беспорядок.

В гараже находилось четверо парней, у каждого был свой рабочий стол, у каждого свои инструменты. Одеты, почти, одинаково, в разной степени грязные комбинезоны и футболки. Все увлеченно заняты своими делами. Так заняты, что не обратили на нас, с Юлькой, никакого внимания. Фоном играла какая-то тяжелая музыка.

Наш проводник подвел нас к самому большому столу. Стол был завален листами, ватманами, чертежами, карандашами и ручками. Над всем этим склонился высокий брюнет, крепкого телосложения. Как же он изменился. Повзрослел что ли.

– Слышь, Макс, тут к тебе пришли. – и усмехнувшись парень добавил. – по личному.

– Отстань, Никита, мне некогда. Забыл куда посылать в таких случаях?!

– Привет, Максим. – Слова вырвались сами собой. Однако эффект они произвели вполне ожидаемый.

Максим, медленно, поднял голову. На меня уставились такие родные зеленые глаза. Что-то внутри меня, неожиданно, екнуло. А я то, думала все в прошлом.

– Никита, зачем ты ее впустил!?

Юлька чуть слышно прошептала на ухо « теплый прием». В другое ухо здоровяк обиженно пробасил:

– Так они, вроде ж, тебя знают. Да и какой от баб вред то?

– Ты, Никита, даже не представляешь, какой от них может быть вред.

Макс, не отрываясь, смотрел на меня. Такого разъяренного и злого я его не видела никогда. Что ж, он имеет на это право.

– Зачем ты пришла? Полюбоваться на дело своих рук? Посмотрела? Теперь проваливай!

С этими словами Максим, быстрым шагом, направился к двери, что была скрыта за его спиной. Опомнившись, я рванула за ним. Догнала у самой двери, схватила за руку.

–Пожалуйста, Максим, мне нужна помощь.

–Никогда больше ко мне не прикасайся! Я велел тебе убираться отсюда!

И, когда уже, казалось, что все потеряно, когда Макс уже взялся за ручку двери, голос подала Юлька. Про которую, честно сказать, все забыли.

– Саше угрожают. Она в большой беде.

Я замерла на месте. Ошарашено посмотрела на подругу. Что она несет? С удивлением на нее смотрела не только я. Ребята, вмиг перестав, делать свои дела тоже уставились на нас. Похоже, им стало интересно, о чем идет речь. Максим, поняв, что на нас все смотрят, не захотел упасть лицом в грязь и мотнул головой, приглашая следовать за ним. Мы прошли мимо двери, в которую хотел уйти Громов. Рядом была лестница ,ведущая наверх. По ней мы и поднимались. Подождав, пока подруга поравняется со мной, я прошептала:

– Что за угрозы? Ты что там несла?

– Сработало же.

–Ничего не выйдет. Макс не дурак.

– Зачастую чувства преобладают над разумом.

– Какие чувства?

– Я только заикнулась, что тебе грозит опасность, и он сразу растаял.

Я хотела было возразить, но мы уже были на втором этаже. Эта комната была гораздо уютней, чем первый этаж. Здесь царил абсолютный порядок. Каждая вещь была на своем месте. Сразу понятно, что это личная комната Максима. Все в его стиле.

Хозяин сел за небольшой деревянный стол. Идеально прибранный, ни одной лишней вещи. Мы сели напротив, на стулья. Максим смотрел исключительно на Юльку, старательно избегая смотреть на меня.

– У вас есть пять минут.

– Нам хватит. Меня зовут Юля. Я близкая подруга Саши. Один не хороший человек узнал о ее даре и теперь шантажирует, требуя провести некий, крайне сомнительный ритуал. – Подруга отчеканила так, как будто репетировала.

– Что за ритуал?

– Изгнать злобного духа из нашего мира.

– Вот как. Значит, ты все-таки решила заняться экзорцизмом? – Громов впервые удостоил меня взглядом. Однако Юлька не дала мне ответить.

–В том все и дело, что нет.

– Так пусть откажется, в чем проблема?

– Она не может отказаться. Этот человек грозится обнародовать все, что знает о Саше. А знает он очень много.

– И что? Пусть обнародует. Сейчас не средние века, в наше время на один квадратный метр приходится сотня медиумов и магов. На это никто не обращает внимания.

– Возможно. Но Саша учится на медицинском, она занимается наукой. И подобная информация может поставить крест на ее будущей профессии.

– Ну, ничего займется любимым делом. К тому же реклама уже будет во всю работать.

– Ты прекрасно знаешь, я не хочу , чтобы об этом узнали. – я все-таки решилась вставить слово.

– Да ну?!

– Хватит, Максим. Я понимаю, ты злишься, но это было сто лет назад. Я тысячу раз раскаялась и извинилась. Что еще мне сделать?!

– Засунуть свои извинения куда подальше, например. И самим отправляться туда же! – Макс вскочил и указал на выход.

– Да пожалуйста! Знаешь, чего мне стоило прийти сюда? У меня просто выбора не было. Но это была ошибка!

– И не единственная!

– Пошли, Юля. Я сама справлюсь.

Я схватила подругу за руку, и мы пошли к выходу. Уже спустившись, до меня донеслось « Счастливого пути».


После неудавшегося разговора, мы с Юлькой разъехались по домам. Я, как обычно, пошла пешком. Надо было подумать. Картина складывалась не приятная. Свое согласие профессору я уже дала. А что делать до сих пор не знаю. Хорошо если там ничего нет или есть обычное доброе приведение дочери Савельевых. Тогда я справлюсь сама. Ну а если в доме демон или что еще похуже? Как мне заставить это существо покинуть семейство? Единственный человек, который мог бы мне помочь не хочешь со мной даже разговаривать. Обратиться еще к кому-то я никогда не решилась бы, есть большая вероятность нарваться на обманщика. Что еще мне остается делать? Интернет. Конечно все, что там пишут сплошная ересь и вранье. Даже если что-то найду , как я пойму, что именно мне нужно, какой из ритуалов правильный.

Так или иначе, но делать что-то надо, время поджимает. Всемирная паутина поразила бесчисленным количеством всевозможной информацией о потустороннем мире. Ангелы, демоны, оборотни, призраки – чего там только не было. Неужели люди в самом деле в о все это верят?

А вариантов изгнания духов было так много, что меня охватила паника. Как мне выбрать нужный и, главное, настоящий? Проведя порядочное время за изучением множества сайтов, я все же выбрала несколько, как мне казалось, оптимальных ритуалов, которые даже мне под силу.

За работой я не заметила, как задремала прямо за столом. В моей голове один за другим проносились картинки из прочитанного и увиденного. Мифические существа сменяли друг друга. В итоге передо мной предстала старенькая ветхая избушка. В ней черти плясали в обнимку и пели какие-то песенки. Домовой возился за печкой. А бабушка-яга варила странное вариво, улыбаясь во весь свой беззубый рот. Вдруг в дверь постучали. Вся компания, как по команде повернулась и уставилась на меня. Стук повторился, на этот раз громче. И тут старушка очень четко говорит «Открой, Саша». Я проснулась мгновенно. По спине побежали мурашки – настолько этот голос был реальным. Тут же я услышала стук в свою дверь. От неожиданности вздрогнула и не сразу решилась открыть. Постучали настойчивей. Очень медленно, с большой опаской я подошла к двери и прислушалась. Слышно только, что кто-то мнется на пороге. Собралась и открыла. Признаюсь, увидеть на крыльце ту самую бабку вызвало бы меньше удивления, чем пришедшийгость.

– Доброе утро, Саша!

– Доброе, Максим. – Парень был смущен не меньше меня.

– Как дела?

– Нормально, вроде бы.

– Хорошо.

– Ты пришел узнать как у меня дела?

– Нет. Может, пустишь или будем здесь разговаривать?

– Конечно, заходи.

Максим медленно прошел в гостиную и остановился посреди комнаты. Огляделся.

– А здесь ничего не изменилось.

– Рука не поднимается. Все, как было при папе. Он, кстати, умер шесть лет назад.

– Я знаю.

– Откуда? – У меня округлились глаза. В то время мы уже не общались, как он может знать. Максим не стал объяснять. Просто улыбнулся и сменил тему.

– Наверно я должен извиниться за вчерашний прием. Я перегнул палку. Не ожидал тебя увидеть после стольких лет.

– Ты имеешь права меня ненавидеть. Я все понимаю.

– Я совсем не ненавижу тебя. Но речь не об этом. Что там с твоим делом, про которые вы мне говорили? Это все правда?

Я немного опешила. Юлька вчера наговорила много лишнего. В том числе про мнимый шантаж. Мне совсем не хотелось обманывать Максима, опять. Но я понимала, что он здесь только из-за того, что уверен – мне грозят неприятности. По сути так и есть. Неприятности и правда меня ждут, если я не сдам экзамен. А я его не сдам без помощи профессора. Так что получается это не совсем ложь.

– Да, правда.

– Как же так получилось? Ты всегда была очень осторожна.

– Долгая история. Да и не важно это уже.

– Мне нужно подробно знать все обстоятельства дела. Если, конечно, ты еще хочешь , чтобы я тебе помогал.

Когда до меня дошло, что Максим все-таки будет мне помогать, я чуть не запрыгала от радости. Еле сдержала себя. Усадив парня поудобней, подробно рассказала ему все, что профессор хотел от меня. Ну, почти все. Пришлось придерживаться придуманной подругой легенды. Максим слушал очень внимательно. Иногда кивая сам себе. По его лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает, какие эмоции испытывает. Когда я закончила, Друг встал и принялся расхаживать по комнате, все так же молча. Было понятно, что в данный момент он принимает решение. Вмешиваться в этот процесс не хотелось. Я боялась каким-либо лишним словом спугнуть удачу.

– Ну, хорошо. Давай посмотрим, что мы сможем там сделать.

После, мы сидели на кухне, пили чай и обсуждали детали предстоящей работы. Максим поведал мне о, всех возможных, вариантах развития событий. В зависимости от типа ожидающего нас духа, существует несколько разных ритуалов. На словах все было достаточно просто. Конечно для Максима, с его способностями. В любом случае я немного успокоилась. Дело казалось мне совсем плевое. Заметив мое расслабленное настроение, Друг предостерег:

– Я бы, на твоем, месте отнесся к этому более серьезно. Не мне тебе объяснять какие могут быть осложнения в этой работе. Для начала надо сходить в тот дом. Завтра устроит?

– Конечно, устроит.

– Тогда я жду звонка.

На том и решили. Я позвонила профессору. Сначала он очень обрадовался, что дело наконец-то состоится, даже желал, чтобы я пришла прямо сейчас. Но когда узнал, что я приду не одна сильно разозлился. Савельев не хотел, чтобы кто-либо посторонний присутствовал в его доме и знал о том, что там будет происходить. Пришлось долго объяснять, кто такой Максим и почему ему обязательно надо быть со мной. В конечном итоге профессор нехотя, но дал свое согласие. И в назначенное время мы с Другом вошли в дом Савельевых.


Часть 2.

Безграничное царство холода и мрака. Состояние полной невесомости. Никаких мыслей, никаких желаний и чувств. Ты, вроде, существуешь и нет, одновременно. Сколько времени я уже нахожусь в этом мире, не знаю. Я просто блуждаю по дому из угла в угол. В этом доме живут еще люди. Живые. Пожилая пара. Семья, видимо. Только они меня не видят и не слышат. Могут пройти прямо сквозь меня и не почувствовать. Хотя иногда женщина неожиданно замирает и опасливо озирается по сторонам. Тогда она начинает плакать. Вообще она очень часто плачет. Большую часть своего времени женщина проводит в одной комнате, просто сидит в кресле часами и смотрит в окно. Наверно эта комната что-то значит для нее. Пожилой мужчина дома бывает крайне редко. А когда бывает, то все время сидит в своем кабинете. У него очень много книг и тетрадей, он постоянно что-то пишет. Со своей женой они почти не пересекаются . Каждый в этом доме живет в одиночестве. За все время я не видела ни одного посетителя. Никто не приходит. Совсем.

Слышать живых я не могу. Их голоса доносятся до меня, будто невнятное бормотание. Все, что могу только наблюдать. Иногда бывают моменты, когда я вовсе теряюсь в пространстве. Я оказываюсь в пустоте, вокруг меня сплошной туман. Не могу сказать, сколько длится это состояние. Возвращаюсь я оттуда так же неожиданно, как и попадаю.

Этот день начинался совсем не так, как множество других. Хозяин дома, вопреки обыкновению, не ушел с самого утра с большим черным портфелем. Они с женой сначала долго разговаривали, женщина снова начала плакать. Потом началась странная суета, совсем не свойственная этим двум пожилым людям. Они сновали по всему дому. Наводили порядок, зачем то переставляли мебель местами. В итоге пара села на диван в гостиной и замерла в ожидании.

Им не пришлось долго ждать. В дверь позвонили. Нервно переглядываясь , хозяева вместе пошли открывать . Столь долгожданными гостями оказались двое молодых людей. На вид совершенно обыкновенные. Высокий брюнет и девушка. Небольшого роста, шатенка. С первых секунд она меня очень заинтересовала. Что-то заставляло меня не отрывать от нее взгляд, что-то притягивало к ней. Как будто, между нами была связь.

Разговаривал с гостями сам хозяин дома. Он проводил их на место, где сидели сами и сели напротив. Поначалу все молчали. Все смотрели на девушку. Та очень внимательно осматривала комнату. Я подошла поближе и встала за спиной у гостей. Девушка медленно встала со своего места, развернулась на месте и посмотрела прямо на меня. Как – будто она видела меня. Но этого не могло быть. Никто не видит меня. И тут я слышу отчетливый голос девушки.

– Привет, Мая.


– Долго мы будем стоять? – Макс, в очередной раз устало вздохнул. Мы подошли к дому профессора уже как несколько минут. Но у меня не хватало решимости позвонить в дверь. Я никак не могу перестать думать о важности и сложности предстоящего события.

– Хочешь, я позвоню, если ты боишься?

Максим подошел к крыльцу и позвонил. Открыл Савельев. Одет с иголочки. Идеально собран. По внешнему виду нельзя было понять, какие эмоции он испытывает в этот момент. Впрочем, как и всегда.

– Доброе утро, молодые люди. Прошу вас, заходите. – Профессор пригласил нас войти в дом. Когда мы зашли, он представил нас женщине. Довольно миловидная блондинка, немногим моложе Савельева.

– Катенька, знакомься. Это Александра. Она любезно согласилась нам помочь. А этот молодой человек, должно быть…

– Максим. Я друг Саши и буду ей помогать. Если, конечно, вы не против.

– Если это необходимо, то конечно. – Было видно, что эти слова тяжело дались профессору. Все – таки он был не в восторге от присутствия постороннего человека в его доме.

– Очень приятно. Меня зовут Екатерина Васильевна. Я хозяйка этого дома. Вы даже не представляете как сильно мы вам признательны. – Женщина горячо сжала мою руку, а в глазах я успела заметить слезы, пока она не отвернулась.

– Пока еще не за что. Мы бы хотели осмотреть дом, для начала.

– Конечно, конечно. Проходите, пожалуйста.

Екатерина Васильевна проводила нас в гостиную. Комната была весьма большая. Дорогая обстановка. Множество предметов в старинном стиле. Статуэтки, картины. Антикварная мебель. Неплохо для преподавателя.

– Ничего себе учителя у нас живут. – Как – бы прочитал мои мысли Макс.

– Савельев профессор, кандидат медицинских наук. Пишет статьи в разные научные журналы.

– Чтобы заработать на такой домишко, он должен писать, как минимум, в «Нью-Йорк таймс».

Хороший вопрос. Городок у нас маленький, академия не особо престижная. Взятки профессор не берет категорически. Говорят даже, что просто за предложение о взятке, он сразу ставит вопрос об отчислении. Жена, насколько мне известно, библиотекарь на пенсии. В конце концов, не наше дело откуда у людей деньги. Мы тут не для этого.

– Так что скажете? – дамочке, видимо, не терпелось.

– У вас дома очень холодно. Так всегда?

– Последнее время постоянно. Что мы только не делали, теплей не становится.

– Дело в том, что холод первый признак присутствия в помещении духа.

– Правда, не всегда. Зачастую холод является признаком неисправности отопительной системы. – Влез Максим.

– Верно. – Я строго посмотрела на Макса.– Поэтому мне необходимо осмотреть весь дом. Если здесь правда кто-то есть, я почувствую. А если повезет, то и увижу.

– Ну а если очень сильно повезет, то сможем изгнать ваше привидение из вашего дома. – Снова вмешался Громов.

– Почему то мне кажется, что вы не серьезно относитесь к этому делу, молодой человек. – Профессор с нескрываемым раздражением обратился к Максиму.

– Уверяю вас, вам кажется. Иначе я бы не пришел сюда.

– В таком случае я бы попросил вас стереть с вашего лица эту глупую ухмылку. – Савельев немного повысил тон.

– Я бы тоже попросил вас….

– Пожалуйста, хватит! – я попыталась унять сцепившихся. И тут, внезапно, поняла ОНА здесь. Поначалу не могла понять, где именно, потом почувствовала пристальный взгляд в спину. Я встала с кресла и медленно развернулась. Призрак стоял прямо за мной и смотрел на меня. Взгляд пристальный, пробирал до костей. Я поздоровалась.


Некоторое время мы так и стояли, буравля друг друга взглядом. Честно признаться, я просто растерялась. Эта девушка была дочерью профессора, в этом не было никаких сомнений, я видела ее фото. Мая была очень реальна, даже слишком. Не укладывалось в голове, что передо мной призрак, а не живой человек. Она молчала довольно долго, внимательно меня рассматривая.

– Ты меня видишь? – дух был явно удивлен.

– Да.

– Почему?

– У меня дар.

– Поэтому я тебя слышу?

– Именно. Меня зовут Саша. А ты Мая?

– Я не знаю. Я ничего не помню.

– Ничего страшного, я помогу тебе вспомнить.

– Зачем?

– Эти люди. – Я показала на профессора с женой, сидящих за моей спиной. – Твои родители, а это твой дом, в котором ты жила. Но это было раньше, теперь твой дом в другом месте. И я помогу тебе найти это место.

– Но если это мой дом, мои родители, то почему я должна уйти отсюда и отправится неизвестно куда? – Мая начинала злиться. Похоже, что-то пошло не так. Надо действовать мягче.

– Послушай, ты же понимаешь, что уже не принадлежишь этому миру. Ты просто заблудилась. Тебе надо показать дорогу. Там тебе будет лучше.

– Если я оказалась здесь, значит именно здесь и есть мое место. Мне не нужна твоя помощь, потому что я никуда не собираюсь и никуда не уйду! А вот тебя я больше не хочу видеть в МОЕМ доме! Убирайся!

Разбив, напоследок, рядом стоящую вазу, Мая исчезла. Я осталась стоять одна в звенящей тишине. Никогда прежде я не сталкивалась с такой реакцией на мои слова. Меня охватил ужас. Что теперь будет? Как дальше себя вести?

Все так же, молча, я вернулась и села на место. Тут же поймала на себе взгляд, насмерть перепуганных, хозяев дома. На какой-то момент я даже забыла, что в комнате еще кто-то присутствует. Похоже, они ждали от меня объяснений.

– Ты ее видела? – спросил Макс. Я кивнула.

– Для чего был весь этот спектакль сейчас? – профессор был рассержен. – Хотите убедить нас, что видели нашу дочь?

– Не только видела, но и говорила.

– Да о чем вы? Вы, молча, простояли, уставившись в одну точку.

– Саше не нужны слова, чтобы разговаривать с духами. Они общаются мысленно, потому что те не могут слышать и говорить в привычном для нас смысле. – Макс встал на мою защиту.

– По-моему, все это абсурд.

– Иван Петрович, позвольте задать вам вопрос. Зачем вы меня позвали, если не хотите даже попытаться, если не поверить, то хотя бы понять?

– Чтобы попытаться вас понять, мне нужны доказательства. Как вы знаете, я человек науки и не склонен верить в голословную чертовщину.

– Ну, никаких доказательств я вам предоставить не могу. Пока. Дело в том, что Мая ничего не помнит о своей жизни. Ни этот дом, ни вас. Соответственно ничего особенного про нее я вам рассказать не могу.

– Как удобно, не правда ли? – не унимался профессор.

– Ну что ж, Саша, я думаю, нам нет смысла дальше продолжать этот балаган. Пошли отсюда. – Максим взял меня за руку и потянул к выходу.

– Ваня, пожалуйста, прекрати! Молодые люди правы. Мы сами их позвали, а, значит, должны с доверием относиться к их работе. Сейчас мы ведем себя очень невежливо и грубо! – впервые за долгое время, что мы находимся в доме, хозяйка подала голос. При чем, сделала это довольно строго, чего от нее никак нельзя было ожидать. Ее муж, видимо, тоже был удивлен. В первые секунды он хотел ответить, но потом почему-то передумал.

– Хорошо, Катенька, ты права. Молодые люди, прошу вас меня простить за излишний скепсис. Давайте приступим непосредственно к делу. Александра, излагайте.

– Ну, я уже сказала, что ваша дочь ничего не помнит. Но теперь она знает, что это ее дом и, судя по всему, не собирается его покидать.

Повисла минута тягостного молчания. Больше всего я боялась реакции Максима. Не хотела, чтобы он обвинял меня в том, что я все испортила. Ведь в конечном итоге именно ему придется решать созданные мной проблемы. Однако, Максим сидел абсолютно спокойно. Ничем не выдавая свои эмоции. Немного подумав, он произнес:

– Дело, конечно, не простое, но не безнадежное. Я думаю, мы сможем заставить призрака вернуться туда, где ей самое место, независимо от ее воли. Для этого мне хотелось бы пройтись по всему дому, чтобы понять, что именно мы будем предпринимать. Если, конечно, профессор не против.

Профессор был не против, хотя и не очень рад. Он проводил Максима пристальным не добрым взглядом. Похоже, между этими двоими пробежала кошка. Причем, я понимаю, почему Макс так себя ведет, ведь он думает, что Савельев шантажем и угрозами заставил заняться меня крайне опасным делом. Но вот, чем он не угодил профессору остается большой загадкой.


Максим, медленно, осмотрел весь дом. Который, к слову, в самом деле, оказался весьма не маленький. Я следовала за ним по пятам, надеясь, по ходу, еще раз увидеть призрака. Глядя на обстановку дома невольно вспомнились слова Максима о заработках Савельева. Интерьер впечатлял богатым убранством. Надо сказать, вкус у профессора и его жены отменный. Было заметно, что они очень любят старинные антикварные вещи. На втором этаже, так же как в гостиной, находилось множество дорогих картин и мебели. В комнате Майи мы увидели несколько ее фото. С семьей и парочку с выпускного института. Как и следовало ожидать, училась девушка в столице, в очень престижном заведении. Интересно.

Последним пунктом нашей экскурсии по этому, поистине, шикарному дому, который больше был похож на музей, стал подвал. Который, в свою очередь, оказался личным кабинетом Савельева. Здесь мы с другом на пару минут впали в оцепенение. Один письменный стол, сделанный из натурального дуба, чего стоил. Вдоль стены стоял внушительных размеров книжный шкаф, невероятной красоты, полностью забит книгами. Ну и, конечно, уже привычные картины и статуэтки. При виде такой роскоши, Максим не смог сдержать эмоции:

– Вот это да! В какой, говоришь, журнал профессор пишет?

Вопрос был риторический. К тому моменту было совершенно ясно, что никакими статьями на подобную обстановку не заработаешь. Я даже начала думать, что именно из-за этого профессор не хотел видеть в доме никого постороннего. Может просто боялся лишних вопросов. Как бы то ни было, вопросов задавать мы не собирались, ну кроме тех, что касались непосредственно дела.

– Здесь холодней всего, чувствуешь? – спросил Максим.

– Вероятно, тут она обитает чаще всего. Ты ее не видишь?

– Нет. Причем совсем. Ее, как будто, и не было вовсе.

– Плохо. Это может означать, что дух не привязан к дому, значит, он не простое приведение, потерявшее дорогу. Возможно, что-то его держит здесь. Или кто-то.

– Я думаю нам надо вернуться к хозяевам и задать им пару вопросов.

Не успела я заговорить, как под ногами затрясся пол, а с потолка посыпалась штукатурка. Все в комнате заходило ходуном. Попадало все, что могло упасть. Что-то разбилось. Почти тотчас в кабинет, буквально, влетел профессор, держа за руку бледную жену.

– Что вы натворили?! Что здесь происходит?!

– Что с остальным домом? – спросил у Савельева Макс.

– Все спокойно.

Дальше профессор начал в довольно грубой и резкой форме объяснять нам кто мы такие и что делаем с его домом. Мало что можно было услышать из-за творящейся вокруг какофонии звуков. Моя голова разрывалась от этого шума. Неожиданно четко в моей голове раздался голос, который настойчиво и требовательно повторял «Уходи! Уходи! Уходи!». Где именно была Мая я так и не смогла понять, но зато теперь она была в доме, и это уже было хорошо.


Меня зовут Мая, это мой дом и мои родители. Теперь я это знаю. Так сказала девушка Саша. Она говорит, что у нее дар, и она может говорить с умершими. Поначалу я очень обрадовалась. Я обрела семью. Пусть так, пусть я могу только наблюдать за ними, но мысль, что я нахожусь в своем родном доме, не могла не радовать. Наконец я обрела смысл, в своем вечном блуждании.

Однако, моему счастью не суждено было долго длиться. Вместе с новостью хорошей, девушка огорошила меня новостью плохой. Оказалось, что она хочет помочь мне отсюда исчезнуть. По ее мнению, именно эта помощь сейчас мне нужна. Только вот я не собираюсь покидать это место теперь, когда мне известна вся правда.

Я не на шутку разозлилась. Как смеет эта девчонка требовать от меня подобное!? Кто она такая, чтобы решать, что делать другим? В какой-то момент я просто потеряла контроль. Впервые мне довелось испытать подобную ярость. Естественно я потребовала, чтобы она уходила. Однако, девушка и не думала послушаться. Вместо этого, Саша, вместе с парнем, стали бродить по всему дому, словно хозяева. Заходили в каждую комнату, брали различные предметы, переставляли их местами, о чем-то переговаривались. Все внутри меня отчаянно протестовало против этого. Дальнейшие события выпали из моей памяти. В очередной раз я оказалась во мраке и пустоте.

Когда я вернулась в сознание, то обнаружила пару в самой нижней комнате. Там хозяин дома проводит основную часть времени. И я тоже. Почему-то там мне спокойней всего, я люблю наблюдать, как мужчина работает. Теперь я понимаю, что мне просто нравилось быть рядом с отцом. И именно поэтому нахождение именно в этой комнате непрошенных и нежеланных гостей меня возмутило больше всего. Я решила, что заставлю их убраться отсюда, не по хорошему, так по плохому.

Все вокруг задрожало, повалилось со столов и шкафов. Люди хватались за все возможное, только чтобы не упасть.

Хозяева дома были в большем ужасе, чем остальные. Им я не хотела причинять вреда, но ведь это они пригласили эту девчонку, значит, хотят, чтобы я ушла, значит, виновны и будут наказаны.


На профессора было страшно смотреть. Его гордость, его любимый кабинет превратился в руины, буквально, в одну большую кучу мусора. В комнате не осталось ни одной целой вещи. А великолепный дубовый стол разломался на двое, после того, как сначала ударился о потолок, затем опустился на пол. Савельев, сидя на полу, собирал то немногое, что еще можно починить. Его жена сидела на скудном обломке стула в углу, что-то себе под нос бубня.

– Ты в порядке? – Максим встряхнул меня за плечи.

– Все хорошо.

– В порядке ли она?! – профессор вскочил с пола и принялся трясти перед нами поломанной статуэткой. – Посмотрите, что вы наделали! Что стало с моим домом! Вы хоть понимаете, сколько моих трудов вы уничтожили!?

Савельев был в таком бешенстве, что казалось, вот вот, бросится на Макса с кулаками. И он, наверно, так и сделал бы, но положение спасла его жена. Она резко подскочила к мужу и влепила звонкую пощечину.

– Прекрати немедленно! Как ты можешь в такой момент думать о своих побрякушках!? Наша погибшая дочь находится здесь! Наша девочка. А ты, ты….. – Екатерина Васильевна закрыла руками лицо и тихо заплакала.

Сцена возымела свой результат. Профессор как – будто очнулся ото сна. Растерянно тер покрасневшую щеку. Придя в себя окончательно, наконец, подошел к жене и обнял ее, пытаясь успокоить.

Некоторое время спустя, мы все вернулись в гостиную. Разрушения коснулись только подвала – кабинета. Весь остальной дом был в полном порядке. Там Савельева окончательно успокоилась.

– Почему Мая это делает?

– Она злится, что ее хотят выгнать из ее дома.

– Но ведь мы хотим как лучше.

– Очень тяжело это объяснить призраку, Екатерина Васильевна. Но мы будем пытаться.


– Вот такие дела, Юлька. – Мы с подругой сидели в нашем кафе. На следующий день после событий.

– Кто бы мог подумать, что этот пижон, напыщенный, способен на такие эмоции. А его дом, в самом деле, такой богатый?

– Было стойкое ощущение, что мы в музее.

– Интересно, конечно. Насколько я знаю, Савельев в жизни своей не взял ни одной взятки. А о его жене я вообще ничего не слышала.

– Меня больше удивила его реакция на Максима. Они постоянно грызлись. Да и со мной профессор был вежлив ровно до тех пор, пока мы не попросили разрешения осмотреть дом.

– Может, не хотел, чтобы вы увидели чего-то лишнего. Вдруг разболтаете.

– Ты читаешь мои мысли. Я тоже об этом подумала. Но в таком случае не надо было вообще меня звать.

– Ну, мало ли, что этого у старика в голове. Что теперь будете делать?

– Если честно, понятия не имею. Я надеюсь, что Максим что – нибудь придумает. Он знает что делать.

– Кстати, Сань, откуда вообще взялся этот парень? Что-то я о нем никогда не слышала.

– Старый знакомый. Как-то я серьезно влипла, он помог.

– И это все? А по какому поводу была такая теплая встреча? Кошка пробежала?

– Просто не поняли друг друга и все.

– Темнишь ты. Ну да ладно, мне пора. Костик обзвонился уже. Как будут новости, обязательно мне сообщи!

Но новостей не было. Пошел третий день, как пропал Максим. После дома профессора он сказал, что ему надо кое-что выяснить, подвез до дома и тишина. Я пыталась дозвониться до него, но абонент был не доступен. Меня стали посещать неприятные мысли. Что, если, он просто меня кинул. Решил таким образом отомстить за прошлые обиды. Может, просто испугался? В это верилось с трудом, насколько я его знаю, трусом он никогда не был. Потом я подумала, что пусть лучше любой из этих вариантов, чем с ним случится беда.

На третий день мое терпение лопнуло. Я решила, что хватит сидеть и ждать, надо отправляться на поиски. Для начала, я посетила старую квартиру Максима. В ней он жил, когда мы еще общались. Однако, там оказались посторонние люди. Они рассказали, что купили это жилье у молодого человека пять лет назад. Как раз после тех самых событий. Я знала, что ему было нелегко, но чтобы продать родительскую квартиру?

Оставался гараж. Но и там меня ждало разочарование. Здоровяк Никита сказал, что не видел Макса с того самого момента, как он уехал со мной.

– Мне сказали, что он продал квартиру.

– Так, это, давно уже.

– А где он теперь живет ты, случайно, не знаешь?

– Ну как же, здесь и живет. Вон, на втором этаже.

– В гараже?!

– Так, а чего нет то? – Никита широко и добродушно улыбнулся. Действительно, почему бы человеку и не пожить в гараже, лет так пять.

Придя домой, я снова погрузилась в раздумья. Почему Максим продал квартиру. Единственное, что у него осталось от родителей. Почему он живет в гараже, у черта на куличиках. Почему, в конце концов, он пропал и где его искать теперь?

Тут в дверь постучали. Я бросилась открывать. Наконец – то объявился. Радовалась я зря. На пороге стоял совсем неожиданный гость. Профессор Савельев.

– Добрый вечер, Александра. Прошу меня извинить за поздний визит. Я бы хотел поговорить. Если ты не против. Я не отниму у тебя много времени.

Конечно, я впустила профессора в дом. Он вошел медленно и вальяжно. По- хозяйски осмотрел комнату. Был он спокоен и собран, как всегда. Но у меня перед глазами так и стояла картина его истерики после инцидента в кабинете.

– Если вы по поводу вашего дела, то не переживайте, мы все сделаем как и обещали. – Я решила промолчать о пропаже Максима.

– Я как раз по этому поводу. Мы очень признательны тебе и твоему другу за желание помочь, но мы вынуждены отказаться от ваших услуг.

– Это из-за кабинета? Я понимаю, что вы понесли убытки, но я предупреждала, что поведение духов не предсказуемо и возможны осложнения.

– Это одна из причин. Безвозвратно утеряно изрядное количество дорогих мне вещей. К тому же мы пережили огромный шок. Не думаю, что хотели бы еще раз такое испытать.

– А как же Мая.

– Я скажу тебе правду. Не знаю, что именно произошло в моем доме, но я, не очень то, верю, что дух или кто бы то ни был действительно существует.

– То есть вы хотите сказать, я вас обманула?

– Я просто уверен, что всему произошедшему есть какое-то рациональное объяснение.

– Зачем тогда вообще все это затеяли.

– Пришлось пойти на поводу у жены. Она буквально сходила с ума. Чтобы ее успокоить, я и пригласил тебя. К сожалению, все получилось как раз наоборот. Поэтому благодарю за потраченное время и прошу извинить, если что-то было не так.

Савельев поднялся с кресла и направился к выходу. Я не могла ничего сказать и только смотрела ему вслед, совершенно ничего не понимая. Для чего все это было? Почему именно я? Уже открыв дверь, профессор обернулся:

– Да, чуть не забыл. Само собой, экзамен ты сдала, можешь не переживать. Я свои обещания держу.

– Боюсь, что дело уже не в экзамене, Иван Петрович. Независимо от того, верите вы или нет, но в вашем доме дух вашей дочери. Она рассержена и дальше будет только хуже.

Профессор ничего не ответил. Только снисходительно улыбнулся и ушел. Ну что ж, мне же лучше. Как будто камень с души упал. К тому же радовал тот факт, что экзамен я все-таки получу, не приложив к этому особых усилий. В конце концов, это его дом, его семья и его дочь. Я предупредила, а там пусть сам решает.

Главная проблема, однако, осталась не решенной. Максим так и не нашелся. Хорошо, что я во время вспомнила про Юльку. Вернее про ее Костика, который служил в полиции. Меньше, чем через час, подруга уже сидела на моей кухне. Мы передали ее парню старое фото Макса, которое я нашла в своем архиве и вообще все, что знала о нем. Костик обещал помочь, чем сможет. После его отъезда Юлька начала снова пытать меня, что же между нами произошло шесть лет назад. Пришлось рассказать, ведь она не отстанет.


Мы тогда только переехали в этот город. В этот раз нас было только двое, я и папа. Мама не выдержала долгой и тяжелой болезни. В, каком то, смысле, это было главной причиной смены города. Так как это был уже шестой переезд, то никаких особых эмоций я не испытывала. Кроме того, что было очень тяжело расставаться с Юлькой, единственным человеком в моей жизни, с которым я смогла подружиться. На тот момент кроме нее у меня не было друзей. Но мы почти круглосуточно созванивались и даже писали друг другу письма. А по окончании школы, подруга обещала приехать ко мне поступать в медицинскую академию.

В новой школе меня приняли не плохо, но и не хорошо. Можно сказать, что никак. Это был последний выпускной класс и, в принципе, не было смысла заводить новых друзей. Поэтому кроме отца и Юльки у меня не было объектов общения. До определенного момента.

Я шла со школы. Решила пройти через парк, прогуляться. По пути на аллее дорогу мне преградил пожилой мужчина. Сначала он просто смотрел на меня, а когда понял, что и я смотрю на него, заговорил:

– Ты же видишь меня, правда?

– Конечно, я вас вижу, вы стоите на моем пути.

– Ты, в самом деле, меня видишь. – Мужчина протянул ко мне руки. Я рефлекторно отшатнулась.

– Да что вам надо!? – возглас получился через чур громким. Стоявшая неподалеку компания молодых людей и девушек обратили на меня внимание. Только смотрели они конкретно на меня, не замечая старика. Взгляд был недоумевающий. Мне до боли знаком этот взгляд. Так люди смотрят на меня, когда я разговариваю с призраками, которых они не видят. Как на сумасшедшую. Вот тут я и поняла, что передо мной не живой человек, а его дух.

Поняв свою ошибку, я стушевалась и попыталась уйти. Однако призрак не дал мне этого сделать. Он встал передо мной, размахивал руками и требовал внимания. Компания начала в голос обсуждать мое поведение, открыто высказывая насмешки. Тут от них отделился парень и подошел ко мне и молча взял меня за руку. Потом закрыл глаза и принялся еле слышным шепотом что-то бормотать. От шока я не могла ни пошевелиться, ни сказать ни слова. Так и стояла, пораженно глядя на парня. Спустя всего несколько минут призрак исчез. Одновременно с этим парень открыл глаза и выпустил мою руку. Широко улыбнулся.

– Как ты это сделал?

– Не знаю. Я просто могу. Так же как ты можешь их видеть.

– А как ты понял, что со мной происходит?

– Знаком с такими, как ты. Меня, кстати, Максим зовут.

Потом Макс рассказал мне, что может чувствовать потустороннее, но не может видеть или слышать. Зато может изгонять их. Для этого ему необходим проводник. Кто-то типа меня.

Родители парня давно погибли в автокатастрофе. Так что живет он один. Занимается разработкой и изготовлением, различных инженерных девайсов. Мы были очень похожи. Так же как у меня, у него почти не было друзей. Так же как я, он был очень закрыт. Наверно поэтому мы легко нашли общий язык, и Максим стал для меня вторым в жизни другом.

В один, совсем не прекрасный, день заболел мой отец. Понадобилось дорогостоящее лечение. Я собрала все, что у нас было отложено, потом все, что можно было продать. Свою помощь оказал и Максим. Все равно не хватало. Когда мы уже совсем отчаялись, решение пришло совсем неожиданно. Одна из старых знакомых семьи обратилась ко мне с просьбой. Она была очень давно знакома с моей матерью, поэтому и о моем даре знала. Женщина попросила посмотреть ее квартиру, в которой, по ее словам, стали происходить странные вещи. За работу предложила весьма впечатляющую сумму. Конечно, я не могла отказаться.

В квартире, в самом деле, обитал призрак. Крайне злой. Вступать со мной в контакт он не желал. А хозяйке приносил кучу проблем. Поэтому надо было с ним покончить. Я отказывалась, как могла. Но хозяйка обещала доплатить, так что я согласилась.

Так как сама я не могу делать таких сложных вещей, я обратилась за помощью к Максиму. А к кому еще? Друг отнесся к идее без энтузиазма. Даже негативно. Пришлось уговаривать.

– Это очень плохая идея, Саша. Ты хоть понимаешь насколько все это серьезно?

– Понимаю. Но у меня нет выбора. У папы очень мало времени, а это хорошие деньги. Мне нужна твоя помощь. Помнишь тогда в парке, ты прогнал того старика.

– Одно дело прогнать заблудившегося духа, который и сам не против найти свое место. Совсем другое злобное существо, непонятного происхождения. Если не получится, последствия могут быть очень и очень печальные.

– Но ведь мы будем вместе, и все у нас получится. Без тебя мне не справиться, а вариантов больше у нас нет. – Для убедительности я пустила в ход слезы. Ну и естественно, Максиму ничего не оставалось, как согласиться.

После небольшой подготовки, мы сделали дело. Вопреки переживаниям друга, получилось все, как нельзя, лучше. Призрак отправился туда, где ему самое место. Я получила свое вознаграждение и благополучно забыла об этом. Не надолго, к сожалению.

Хозяйка квартиры, впечатленная увиденным, решила поделиться со всем городом. Она написала письмо в местную газету. Те отреагировали молниеносно, обратившись ко мне за интервью. Я отказала. Тогда журналисты спросили, какую роль в сеансе играл Максим. Говорить про его дар я, конечно же, не стала. Зато сказала, где его найти. Я просто подумала, что он должен сам решить хочет ли распространяться про случившееся и про себя. Я не могла тогда подумать, какую ошибку совершаю.

Через несколько дней после выхода статьи, а потом и передачи на телевидении, Максим буквально влетел ко мне в дом. Сказать, что он был в ярости – не сказать ничего.

– Как ты могла это сделать?!

– Сделать что? Я ничего им не говорила.

– Тогда откуда они узнали подробности? Самое главное – откуда они знают, где я живу, учусь, работаю?

– Я просто думала, ты сам захочешь с ними поговорить. Я не могла решать за тебя.

– Ты уже решила, когда все им рассказала.

– Я не говорила! – я искренне не понимала о чем речь. Я же ничего не сказала журналистам, кроме его адреса.

– Ты не хотела подставлять себя и решила все свалить на меня, так?

– Нет, конечно. Максим, все было совсем не так.

– Теперь каждая собака в городе знает, что я сделал. Меня считают мошенником и шарлатаном. Меня уволили и скорее всего, исключат из института. Друзья, соседи – все надо мной смеются. Я не могу спокойно пройти по улице. А около дома меня караулят какие-то непонятные люди. Спасибо тебе за это!

– Но я не думала, что все так получится, я не хотела ничего плохого.

– В том вся ты, Саша. Ты никогда не думаешь. Ты живешь эмоциями, чувствами. А так нельзя! Надо сначала все обдумать и только потом делать.

– Не надо меня воспитывать сейчас. Если бы я думала и размышляла, как ты, моего отца бы уже не было в живых. И вообще, ты должен быть мне благодарен – ты теперь знаменитость. Можешь заработать на этом.

По его взгляду я поняла, что сказала лишнее. Я понимала, что не права. Максим пошел против себя, против своих принципов ради меня. Я не имела права так себя вести. Я должна быть до конца жизни благодарна ему, что получила те деньги, что папа теперь сможет вылечиться. Но сказанного было уже не вернуть. В тот момент я была обижена его подозрениями и обвинениями. Моя дурацкая гордость не позволила мне извиниться и все исправить.

– Прощай, Саша. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.

Максим ушел. Сначала я надеялась, что это просто недоразумение, мы просто недопоняли друг друга. Обыкновенная сора. Мы обязательно помиримся. Не может быть по-другому. Когда с меня сошла спесь, появился стыд. Мне было стыдно повиниться перед ним.

А потом не стало моего отца. Лечение не помогло. Все было зря. Я осталась совсем одна. На меня навалилось такое количество проблем, что я просто забыла про все. Меня спасла Юлька, которая бросила все и приехала, и была рядом, и помогала во всем.

Спустя какое-то время я снова начала задумываться найти Максима. Я даже узнала, что он работает с компанией ребят в одном гараже, на краю города. Но так и не решилась туда придти. Так мы и потерялись на долгие шесть лет.


– Ну, вообще, его можно понять. Сама поставь себя на его место. Ты же тоже все время переживаешь, что кто-то узнает.

– Да все я понимаю. Это просто было недоразумение. Он подумал, что я все разболтала журналистам. А мне не хватило настойчивости все объяснить.

– Я думаю, что раз он сам пришел к тебе с помощью, то простил. Но в любом случае поговорить вам надо. Ты должна рассказать, как все было на самом деле.

– Для этого Максима сначала надо найти.

– Найдем, не переживай. Раз Костик пообещал, значит сделает. Так что жди новостей.

Новостей пришлось ждать еще почти сутки. На следующее утро Максим явился сам. Живой и здоровый. Не помня себя от радости, я бросилась ему на шею. Парень сначала приобнял меня, потом легонько отстранил. Мы оба были немного смущены. Наверно ни я, ни тем более он не ожидали такого проявления эмоций. Чтобы не заострять внимание на неловкой ситуации, я заговорила.

– Слава Богу, ты живой!

– Конечно живой. – друг ухмыльнулся.

– Где ты был?

– Я же говорил – надо было кое – что выяснить.

– Выяснил?

– Думаю, что да. По крайней мере ситуация немного прояснилась.

Я на секунду задумалась, что не осталось не замеченным.

– Что – то не так?

– Я думала, ты меня бросил. Решила, захотел отомстить.

– Не высокого же ты мнения обо мне, Сашенька.

– Извини. Тебя не было так долго, что я уже не знала, что подумать.

– И подумала самое очевидное.

– Извини. – Мне стало очень стыдно. Как, в самом деле, я могла такое подумать. И зачем сказала ему об этом. Максиму было не приятно, он опустил глаза и тихо вздохнул.

– Ладно, забыли. Нам надо прокатиться в одно место.

Я не успела сказать ни слова, Макс вышел из дома и завел машину. Мне ничего не оставалось, как отправиться за ним. Путь оказался не близким. Мы проехали весь город и выехали на трассу. Друг был серьезен и сосредоточен на дороге. Городская черта кончилась, начались бесконечные посадки, затем густой лес. Мне стало не по – себе и я решилась задать вопрос.

– Может, все-таки, скажешь, куда меня зовешь?

– Сама сейчас увидишь.

И, правда, спустя еще немного времени, мы увидели большое белое двухэтажное здание. И само здание и вся территория вокруг него выглядели заброшенным. Дом обветшалый, с признаками разрушения, а стены поросли дикими растениями.

Когда мы вышли из машины, нам на встречу вышел мужчина в годах. Одет в черный рабочий костюм. Приветливо улыбнулся и пожал руку Максиму.

– Саша, познакомься, это Федор Семенович. Он работает здесь смотрителем.

– Простите, а где «здесь»?

– Это психиатрическая больница «Святого Петра». Была. Пять лет назад ее закрыли. Но не все успели вывести, вот я и смотрю, чтобы никто ничего не растащил. – Поведал Федор Семенович.

Я посмотрела на Максима, ожидая пояснений, зачем мы, собственно, здесь. Однако парень молчал. Казалось, он очень внимательно слушает мужчину. Когда тот закончил, Макс задал вопрос:

– Федор Семенович, дело в том, что Саша будущий врач, и я хотел бы провести ей экскурсию. Для нее это будет очень полезно.

– Ну, вообще то – затянул мужчина – Мне не положено.

Максим с пониманием закивал и ловким движением засунул смотрителю в карман купюру. Тот пощупал карман, удовлетворительно покачал головой и разрешил нам зайти. Мы направились к зданию, а сторож пошел по своим делам.

– Умеешь ты с людьми договариваться.

– Жизнь такая.

– Так зачем мы здесь? Ты, думаешь, я в больницах никогда не была?

– Просто хочу тебе кое-что показать.

Больница оказалась самой обыкновенной. Ее состояние внутри было гораздо лучше, чем снаружи. Хотя рука разрухи добралась и до сюда. Почти во всех комнатах и палатах сохранилась мебель, в довольно неплохом состоянии. Мы поднялись на второй этаж.

Там картина совершенно не отличалась от первого этажа. Максим целенаправленно повел меня к дальней стене. На ней висел не большой стенд с фотографиями.

– Посмотри. Никого не узнаешь?

– Кого я должна узнать?

– Ты не на меня смотри, ты на снимки смотри.

Я присмотрелась внимательно. Несколько пожелтевших, местами поврежденных временем фото людей в белых халатах, под ними надписи с именами, фамилиями и должностями. Видимо, доска почета или просто стена с переченью работников. Проведя глазами по картинкам несколько раз, я, наконец, увидела.

– Савельев!

– Точно!

– Профессор работал здесь?

– Патологоанатомом. Был в списке почета.

– А ведь на самом деле, он пришел в академию, как раз пять лет назад.

– А теперь самое интересное. Пять лет назад больницу закрыли, из-за смерти одной из пациенток. Она покончила с собой, спрыгнув с крыши этого здания. История была очень мутная. А теперь угадай, как звали пациентку?

– Не томи, Макс!

– Савельева Мая Ивановна.

– Мая?!

– Именно! Дочь профессора проходила здесь лечение. Что удивительно, никаких документов о ней нет ни в одном архиве. Неизвестно, почему она здесь была, отчего лечилась, и как она погибла. Так же, не совсем понятно, почему закрыли больницу из-за одного подобного случая.

– Ну как она погибла известно – самоубийство.

– Не совсем.

– Но ты же сам сказал, что она спрыгнула с крыши.

– Такова официальная версия. Вот только я очень сомневаюсь, что это послужило бы причиной к закрытию целой больницы. И где все документы? Почему никто ничего не знает о Мае?

– Громов, ты откуда все это знаешь? – я была не то, что поражена, я была в шоке от услышанного.

– Ни у одной тебя есть друзья, Саша.

– Ну, хорошо, допустим история в самом деле мутная. Нам то что с того?

– Призрак не привязан к дому. Он привязан к профессору. Я почти уверен, что он имеет отношение к ее смерти. Пусть не прямое, но вполне может покрывать виновных. А это в разы усложняетнам все дело.

– Ты, конечно, молодец, что провел такую большую работу, но все зря. Савельев отказался продолжать дальше. Так что это больше не наше дело.

– Как отказался?! – Максим на мгновение задумался. – Впрочем, это только подтверждает мои догадки. Я думаю, профессор испугался, что ты правда можешь говорить с Маей, а, значит, можешь узнать много лишнего.

– Как бы то ни было, теперь это их проблемы. Пусть сами разбираются.

– Боюсь, что именно мы создали эту проблему. Вернее ты, когда заставила призрака вспомнить свое прошлое. Теперь Мая, наверняка, знает, зачем осталась в нашем мире.

– Зачем?

– Месть, Саша. Мая будет мстить профессору за свою смерть. Мы должны помочь этой семье. Савельев этот, конечно, тот еще тип, но его жена не заслужила такого конца.

– Согласна. Но как мы вернемся к ним в дом.

– Через Екатерину Васильевну и вернемся. Сомневаюсь, что она согласна с мужем.


На этом наша экскурсия по больнице не закончилась. Мы решили осмотреть кабинеты бывших начальников, в поисках возможно забытых документов, бумаг, да мало ли чего. Ничего интересного. Не похоже было, что люди собирались второпях, так что и ничего важного они не забыли. Наивно было полагать, что мы что-нибудь найдем. Во всех кабинетах только мебель, многолетняя пыль и плесень.

Потом Максим захотел заглянуть в морг. Бывшее рабочее место Савельева. Мне с трудом верилась, что кандидат наук, автор такого количества научных статей, работал простым патологоанатомом, пусть и входил в список почета больницы.

Помещение морга оказалось абсолютно обычным и типичным для сотен других. Так же, как и везде, здесь полностью сохранилась вся мебель. Каталки, столы, шкафчики, холодильники. Даже некоторые медицинские инструменты.

Немного осмотревшись и не найдя ничего интересного, мы уже собирались уходить, как я почувствовала присутствие. Их было много, очень много. Не удивительно для больницы, здесь умирало много людей. Но присутствие я почувствовала почему – то только здесь. Причем не именно в этом помещении, а где – то совсем рядом. Я сказала об этом Максу.

– Сколько их?

– Много. Но я не могу понять, где они.

– Как это?

– Как – будто они за стеной. – Я подошла к дальней стене. Во всю длину стоял большой белый шкаф со стеклянными дверцами. Стоило мне только прикоснуться к нему, меня , словно, обожгло.

– Они там, Макс.

– Где там? – друг раскрыл на меня глаза. – В шкафу?

– Нет, конечно. За стеной.

– Но за стеной ничего нет.

– Максим, они там! – я немного повысила тон.

– Ладно, ладно. Не нервничай. Сейчас разберемся.

Максим начал осматривал шкаф. На это ушло не мало времени. В итоге его старания увенчались успехом.

– Есть! – воскрикнул Макс. – Ну-ка помоги мне.

Мы немного налегли на шкаф, и нам удалось его сдвинуть. Тогда нашим взорам предстала дверь. Она была спрятана. Понадобилось еще немного времени, чтобы окончательно освободить ее. Дверь была металлическая, окрашена под цвет стен. Примечательно, что ни ручки, ни замка, ничего не было. Как ее открыть было не понятно. Однако Максим быстро сбегал в машину и принес какие-то инструменты. Немного провозившись, дверь поддалась.

– Сколько же у тебя, оказывается, скрытых талантов. И часто тебе приходилось вскрывать двери?

– Приходилось.

За дверью была еще одна комната, правда, в разы меньше самого морга. Максим дал мне маленький фонарик, который принес с собой из машины. Мы переглянулись и вступили в помещение.

Комната оказалось самым жутким местом, которое я видела в своей жизни. Я даже не могу объяснить, почему у меня возникло такое чувство. Просто переступив порог комнаты, у меня побежали огромного размера мурашки. В самом центре стоял больничный операционный стол, рядом столик с приборами. На стене висела светодиодная доска, на которой висело несколько ренгеновских снимков разных частей человеческого тела. Так же был небольшого размера шкафчик и несколько тумбочек. Все пустые.

– Потайная комната пыток. – Выдохнул Макс.

– Они здесь.

– Видишь их?

– Нет, но могу слышать.

– И что они говорят? Для чего эта комната? Что здесь происходило?

– Не могу разобрать. Сплошной гомон.

– В принципе, и так все понятно. Савельев проводил здесь какие-то эксперименты.

– С чего ты взял, что Савельев?

– Морг – его сфера влияния. Кто бы еще смог на его рабочем месте построить подобную комнату? Теперь ясно как он получил докторскую степень, и откуда брались все его научные статьи.

– Такое ощущение, что я в каком-то дешевом фильме ужасов, про сумасшедшего маньяка – доктора. Вот только профессор не похож на такого.

– Помнишь, что с ним стало, когда разрушили его кабинет? Куда делась вся его интелегентность?

– Думаешь, Мая тоже здесь была?

– Не хочется верить, что профессор мог бы так поступить с родной дочерью. Но что-то определенно не чисто со всей этой историей.

– Что будем делать?

– Так как никакой информации нет вообще, то единственный источник – это сама Мая. Ты должна поговорить с ней, должна выяснить, что у нее на уме, и мы должны предотвратить возможную трагедию. А сейчас пошли отсюда, пока смотритель не заинтересовался, чем мы тут так долго заняты.

– Хорошо, давно пора.

Я обернулась, чтобы пойти к выходу, но замерла на месте. Вся комната вдруг заполнилась призраками. Их, в самом деле, оказалось очень много. Одних можно было рассмотреть четко, других еле-еле. Все столпились вокруг меня. Говорили одновременно, так что в голове стоял немыслимый гвалт. Сделав немалое усилие и прислушавшись, я разобрала одно лишь слово «Спаси».


Перед тем, как уехать, Максим отчитался перед сторожем, что мы ничего с собой не прихватили. Правда можно было этого не делать, так как бравый хранитель тихо и мирно спал в своей коморке. После чего, со спокойной душой мы могли отправиться домой.

– Ты со смотрителем говорил, может он что-то знает?

– Говорил, конечно. Ничего нового. А тебе удалось поговорить с призраками в той комнате?

– Нет. Они не хотели разговаривать, они просто хотят, чтобы я их спасла.

– От чего спасла?

– Я думаю, разобравшись с тайной профессора, мы поможем душам обрести покой.

– Поможем. Для начала тебе надо отдохнуть, хватит на сегодня событий.

Отдых нам, однако, не святил. Подъезжая к моему дому, мы заметили человека, который околачивается около крыльца. Разглядеть гостя не представлялось возможным из-за темноты, на дворе уже стояла ночь.

Макс вызвался пойти со мной, мало ли кто и зачем меня ждет. Когда мы, все-таки, разглядели, кто же почтил нас своим визитом, очень удивились.

– Екатерина Васильевна! – в один голос проговорили мы с другом.

– Как хорошо, что я вас дождалась! Случилось страшное. Я не знаю, к кому еще пойти. – Состояние женщины было крайне плачевное. Ее трясло, говорила заикаясь.

– Успокойтесь. Зайдем в дом и там поговорим.

Я напоила Савельеву горячим чаем, дала плед, чтобы хоть как-то привести в себя. Женщина немного успокоилась и рассказала, что после нашего ухода то, что случилось в кабинете, повторилось по всему дому. Дрожали стены, обваливался потолок, двери, ящики сами собой открывались и закрывались. Мало, что осталось целым в доме.

– Это было ужасно. Мы с Ваней падали с ног и не могли встать обратно. Дом, буквально, рушился на наши головы. Я бежала по коридору, стены взрывались вслед за мной. Я уверена, то существо, кем бы оно ни было, хотело нас убить.

– Это существо ваша дочь.

– Моя дочь умерла пять лет назад, Саша. То, что сейчас обитает в моем доме, не имеет никакого отношения к моей семье. Я хочу, чтобы вы избавили нас от этого кошмара.

– Не думаю, что теперь это возможно, ваш муж ясно дал мне понять, что не хочет больше видеть нас в вашем доме.

– Мой муж еще долго не сможет нам помешать. Во время погрома на него упала люстра. Сейчас он находится в больнице. Так что за это можете не переживать. Просто уберите это из моего дома!

Мы с Максимом переглянулись. От напуганной и трясущейся жертвы не осталось и следа. Перед нами сидела абсолютно спокойная, собранная женщина. Смотрела прямо, даже с каким-то вызовом. Похоже, у них с мужем была общая способность собираться буквально за минуту. Все-таки странная семейка.

В принципе, в наших планах и так было вернуться и продолжить работу. Очень напугала откровенная враждебность призрака. По всему видно, что Мая вспомнила все свое прошлое и приступила к мести. Я даже немного стала переживать, что Максим тоже испугается и откажется от дела. Все-таки опасно. Но друг меня не разочаровал.

– Конечно, мы вам поможем и закончим начатое. Только это будет завтра. Сегодня Саше необходимо отдохнуть. Для общения с призраком ей понадобится очень много сил.

– Я переночую в гостинице. Не хочу возвращаться в дом одна. Я буду ждать вашего звонка.

Екатерина Васильевна ушла. Напоследок, она встала на пороге, нервно теребя свою сумку, и посмотрела на меня. Женщина явно хотела что-то сказать, но так и не решилась.

После этого я хотела поговорить с Максимом обо всем, что случилось днем и сейчас, о том, что будем делать дальше. Однако друг отказался разговаривать сейчас. Он настоял, чтобы я легла спать, все потом. Сам устроился на диване в гостиной.

Только положив голову на подушку, я осознала, насколько сильно устала. День выдался насыщенным на события. Многое, из увиденного, не укладывалось в голове. Почему профессор скрыл, что Мая умерла в его больнице. Почему я вообще никогда не слышала, что он работал в психиатрической лечебнице. Что Мая там делала, от чего лечилась? Самое главное, почему покончила с собой? Что такого должно было случиться, чтобы совсем молодая девушка решилась на такое?

Так же волновал вопрос, для чего предназначалась та потайная комната и откуда там столько измученных душ? Ни профессор, ни его жена ничего нам не расскажут, это понятно. Остается Мая. Вот только вряд ли она теперь станет со мной говорить по душам. Сможем ли мы ей помочь? Как нам это сделать? Мысли крутились в голове одна за другой, так что я сама не заметила, как, наконец, уснула.


Спала я не спокйно. Мне снилась тайная комната в морге. Трое людей, в белых халатах, склонились над извивающимся телом на операционном столе. В руках они держали какие-то замысловатые инструменты, а несчастный пациент дергался, кричал и умолял своих мучителей прекратить пытки. Однако, те оставались глухи к его мольбам. Но не только эти люди были в комнате. Там были призраки. Они заполнили все помещение, стояли и смотрели. Взгляд полный тоски, боли и безысходности.

Пробуждение тоже прошло тяжело. Голова была словно чугунная. Ощущение отдыха не было, наоборот стало еще хуже. Проснувшись окончательно, я услышала шум где-то в доме. Сначала испугалась, но когда поняла, откуда и от кого исходит шум, облегченно вздохнула.

– Совсем забыла, что ты здесь.

– И тебе доброе утро, Саша. – Максим на кухне стоял у плиты.

– Ты еще и готовишь, оказывается. Сколько же у тебя талантов?

– А ты думала, я только замки умею вскрывать?

Мы друг другу улыбнулись. Запах был непередаваем, давно в моем доме не пахло настолько вкусно, так что я вмиг оказалась за столом. Спустя минуту – другую, Максим ко мне присоединился, накрыв шикарный стол.

– Пришлось сгонять в магазин. У тебя в доме шаром покати. Чем ты вообще питаешься?

– Просто нет времени на домашнее хозяйство. Учеба много сил отнимает. Да и после смерти отца приходится подрабатывать, надо же на что-то жить.

– И где же ты работаешь, если не секрет?

– В больнице, не далеко отсюда. Я санитарка.

– Хватает на жизнь?

– Вполне. Мне многого не надо.

– Я заметил. – Макс улыбнулся, осматривая мое скромное жилище.

Ели мы молча. Я понимала, что сейчас самый подходящий момент для разговора о том, как жил Максим после нашей разлуки ,почему продал квартиру, куда пропал. Самое главное, я хотела объяснить ему, как на самом деле было тогда, хотела попросить прощения. Но я никак не могла отважиться начать разговор. К счастью, друг первый нарушил молчание.

– Никак не пойму на кой черт ты пошла в медицинский. Насколько я помню, ты мечтала заниматься наукой.

– Ну, медицина тоже наука.

– А если совсем честно? – Максим, недоверчиво, покачал головой.

– А если совсем честно, так захотел отец. Они с мамой были врачами, вот он и решил, что я должна продолжить семейную династию.

– Ты никогда не говорила про свою маму.

– Она долго болела. Врачи говорили сердце. Папа до последнего боролся за нее, но так и не смог ей помочь. Поэтому мы и переехали сюда. Он просто не мог оставаться в том месте, где все напоминало о ней.

– Теперь понятно, почему твой отец меня недолюбливал. Не хотел еще и тебя потерять.

– Неправда, ты папе нравился. Он тебе доверял. Как и я.

– Да уж. – Максим опустил глаза. Я поняла, что самое время.

– Максим, я тогда правда ничего никому не говорила. Та женщина позвала репортеров. Я просто растерялась и дала им твой адрес. Думала, ты лучше знаешь, что делать. Я не могла даже предположить, во что это выльется.

– Не надо, Саша. Это было сто лет назад.

– Но я так и не извинилась. Тебе пришлось столько пережить, потерять родительскую квартиру и институт…

– Откуда ты знаешь про квартиру? – Макс удивленно уставился на меня.

– Я ходила туда, когда ты пропал.

– Ну, ты даешь, мисс Марпл. Соседи смеялись, перешептывались. Журналисты караулили у подъезда. Какие-то странные люди приходили каждый день и просили, а иногда и требовали, чтобы я сделал для них, то же самое, что и для той женщины. Это было не выносимо.

– Но почему гараж? Почему ты живешь там?

– Мы все там живем. Мы придумываем и создаем круглосуточно. Да и веселей вместе.

– Мне очень жаль, что так получилось. Я сотни раз хотела прийти и извиниться.

– Так почему же не пришла?

– Не смогла решиться.

Максим опустил глаза. Наверно, я не очень его убедила. Хотя бы мы поговорили, и камень упал с моей души. Чувство вины, столько лет мучившее меня, не совсем, но исчезло. Мне стало легче.

Между тем завтрак закончился. Мы переместились в гостиную. Нужно уже было звонить Савельевой. Она, наверно, там с ума сходит. Так что необходимо было решить, каковы наши дальнейшие действия. Для этого мы еще раз обсудили все, что знали к тому моменту. Профессор долгие годы работал в психиатрической лечебнице. Там же ему удалось создать полноценную палату для каких-то процедур. Совершенно ясно, что без ведома руководства больницы сделать такое ему бы не удалось, значит, был сговор. Макс считал, что в этой комнате проводились эксперименты над живыми людьми, пациентами лечебницы. Учитывая, сколько там не упокоенных душ, просящих о помощи, можно сказать, что эксперименты были не совсем человечные. Во всяком случае, с летальным исходом.

Именно благодаря результатам этих исследований, профессор и писал свои научные статьи и диссертации. Так же, не задолго до закрытия больницы, Савельев написал собственную книгу, посвященную нестандартным методам лечения психических заболеваний. Не исключено, что он продавал свои труды и за рубеж.

Еще Максим предположил, что профессор просто занимался банальной продажей органов. Работая с людьми, которых сдавали на лечение свои же родственники и потом мало ими интересующиеся, докторам не составляло труда соврать об их смерти. Да, пациенты были больны головой, но все остальное у них было вполне здоровым. Этим можно объяснить немалое состояние Савельевых.

Обе версии имели право на жизнь. Однако, важней всего было то, какую роль во всем этом играла дочь профессора. За что девушка так жестоко пострадала. А может и правда она была не в себе, отсюда такой конец? Тогда почему она не отправилась в свой новый мир? Почему вернулась не в больницу, где погибла, а домой, где, по всей видимости, не была долгое время?

– Если бы ты могла поговорить с Маей и все выяснить, это бы значительно упростило нам работу.

– Я уверенна, что она все вспомнила, раз устроила такой погром и пыталась убить своих же родителей. Другой вопрос в том, что со мной она теперь не станет разговаривать.

– Ну, так значит, мы ее заставим.


Жена профессора не заставила себя долго ждать. Примчалась сразу после нашего звонка. Выглядела она весьма скверно, видимо, отдохнуть ей не удалось. Максим вкратце обрисовал ситуацию, умолчав о том, что мы узнали об ее муже. Несомненно, она это итак знала, но мы не хотели раньше времени выкладывать все карты. Кто знает, как она отреагирует. Женщина была согласна на все наши предложения, лишь бы мы избавили ее дом от призрака. Обсудив все в последний раз, мы отправились на место.

Зайдя в дом, мы с Максимом замерли на пороге. От былой роскоши не осталось и следа. Сплошные руины. Все завалено обломками мебели, осколками, обрывками книг и бумаг. В некоторых местах по стенам и потолку шли огромные трещины.

– Второй этаж в таком же состоянии. – Рассказала Савельева. Вопреки моим ожиданиям, держалась она, довольно, спокойно. Казалось, на нее разруха не производила такого впечатления, как на нас.

– Вам, похоже, не очень то, жаль дом, Екатерина Васильевна? – как будто прочел мои мысли Макс.

– Я всегда была против всей этой музейной атрибутики. Мне казалось, что это слишком. Мой муж занимался сбором подобных вещей, я же не имею к ним никакого отношения. А вот сам дом мне, конечно же, очень жаль. Его еще мой дед построил. Но что теперь об этом говорить.

Мы с другом, опять, переглянулись. Странная, очень странная семейка. Эти двое друг друга стоят. Почти посередине гостиной, на полу лежала внушительных размеров, некогда шикарная хрустальная люстра. Вернее то, что от нее осталось.

– Та самая, от которой пострадал профессор? – я указала на нее хозяйке дома.

– Ваня еле успел закрыть голову руками, иначе, кто знает. – И снова я не почувствовала в голосе женщины никакой жалости и грусти. Как будто она говорит не жизни своего мужа, а о разбившейся вазе.

– Что с призраком, Саша? – спросил Макс.

– Она в доме.

– Попробуй поговорить с ней. Я пока подготовлю дом для ритуала.

– А мне что делать? – Екатерина Васильевна, растерянно, переводила взгляд с меня на Макса.

– Найдите место, куда можно сесть, желательно поближе ко мне и не мешайтесь, пожалуйста. – Дал инструкцию Громов.

Мы приступили к делу. Я ходила по дому, в поисках Маи. Она была где-то рядом, следила за нами, но не выходила на связь. Я поднялась на второй этаж. Сразу же почувствовала дикий холод. Значит, призрак здесь. Наверху находились три комнаты и ванная по бокам длинного коридора. Я, наугад, зашла в одну из них, закрылась и села на пол. Где бы ни была Мая, она знает, что я ее жду и обязательно придет. Должна придти. Я подожду.


Я все чаще стала проваливаться в пустоту. С каждым разом мне все трудней оттуда возвращаться. Когда удается вырваться из темноты, я прихожу в ужас от того, что натворила. Почему это стало происходить со мной? Как мне себя контролировать? Одно я поняла точно, беда случается всякий раз, как речь заходит о моей прошлой жизни. О тех людях, что живут в этом доме. Тогда мной овладевает ярость, у которой нет границ, которая не подвластна даже мне самой. И та странная девушка, которая может говорить со мной. Ее вина, что это началось. После ее прихода я стала вспоминать то, что хотела унести с собой в могилу. Но, видимо, не дано.

Воспоминания причиняют боль. Кто бы мог подумать, что мертвые могут чувствовать боль. Они накатывают на меня отрывками, никак не удается вспомнить картинку целиком. Но и того, что уже есть достаточно, чтобы желать смерти всем живым.

Я помню праздник в этом доме. Много детей, смех и веселье. Мне не больше десяти и это мой праздник. У меня невероятно красивое платье. Папа подарил мне его. Надела и мне безумно захотелось показать его родителям. Я спустилась в подвал, туда, где был папин кабинет. Чем ниже я спускалась, тем отчетливее слышала голос мамы. Они ругались. Они стали очень часто ругаться в последнее время. Папа почти не бывает дома, а мама постоянно плачет. Я не поняла, о чем они говорили. Но в памяти осталась единственная фраза мамы, сказанная в слезах.

– Подумай о нашей дочери! Прекрати это делать, хотя бы ради нее!

Отец вскочил со своего кресла. Он был в бешенстве и явно намеревался ответить матери, но в этот момент увидел меня. Я стояла, как вкопанная около лестницы, боясь пошевелиться. Когда родители ругались, я в страхе закрывалась в комнате, пока все не кончится. Папа бросил маме:

– Я все сказал! А тебе лучше не лезть в мои дела! – и в несколько шагов покинул кабинет. Мама утерла слезы, подхватила меня на руки, и мы вернулись к остальным детям.

Это было началом. Еще неоднократно я слышала подобные разговоры родителей. Мама постоянно просила отца поменять работу. Пока мне не удалось вспомнить почему. Папа работал в больнице, врачом. Чем это так не нравилось маме? Не могу вспомнить, но чувствую, что-то кроется за этой тайной. Мне необходимо вспомнить все. Для этого мне нужна эта девчонка. Она уже долгое время сидит в моей комнате. Ждет меня. Почему-то я ее боялась. Наверно потому что она хотела отправить меня в другой мир. А я туда не собираюсь. У меня еще остались дела здесь.

Ее друг был внизу. Освободил себе место на полу и разложил какие-то диковенные предметы, одну толстенную книгу и тетрадь. С этой тетради принялся перерисовывать знаки и надписи. Заинтересовавшись, я подошла ближе. Меня, вдруг, охватила дикая паника. Все поплыло перед глазами. Безумно захотелось уйти отсюда, спрятаться. Такое было впервые.

В ужасе я покинула это место. Бежать было некуда. Эти двое пришли по мою душу. Я должна была выяснить, что они собираются делать и какую реальную опасность представляют для меня. Но самое главное, я должна вспомнить. И они мне помогут.


– Привет, Мая!

– Привет.

– Как твои дела?

– Я мертва. Как могут быть мои дела?

– Поэтому злишься?

– С чего ты взяла, что я злюсь?

– Посмотри, что ты сделала с домом.

– Они всего лишь получили то, что заслужили.

– Чем они такое заслужили? Расскажи мне, что ты помнишь.

– Зачем?

– Я хочу помочь.

– Ты хочешь прогнать меня из моего дома.

– Это больше не твой дом. Ты это понимаешь. Ты вспомнила что-то такое, за что хочешь отомстить. Но это не выход. Тебе не станет легче. Если мы не поможем тебе сейчас, ты так и останешься в вечном блуждании, неприкаянная.

– А что меня ждет там, куда ты хочешь меня отправить?

– Покой.

– Откуда ты знаешь? Ты была там?

– Ты права, я не знаю, как там. Но я знаю, как здесь. Я общалась с духами, которые целыми столетиями не могут обрести покой. И поверь, я не пожелала бы никому такого.

Мая на время замолчала. Она о чем-то думала. Видимо, решала, стоит ли мне доверять. Я покорно ждала. От меня сейчас нечего не зависело. Наконец, Мая приняла решение.

– Я расскажу тебе, что помню. Но не обольщайся, что я приму твою помощь безоговорочно.

Девушка поведала мне об отношениях между ее родителями. То, что она слышала о неприязни ее матери работы профессора, сходилось с тем, что мы с Максимом узнали в больнице. Хотя и не прояснило ситуацию в полной мере. Савельев, в самом деле, занимался чем-то не хорошим. Что именно происходило, Мая не помнит, однако очень хочет вспомнить. В этом мы солидарны. Но нужно это нам для разных целей. Она хочет всех убить, а я хочу всех спасти. Радовало одно, Екатерина Васильевна может стать нашим союзником.

В конце рассказа, Мая пожаловалась, что временами не может совладать с собой. Когда она испытывает злость, то перестает себя контролировать. Не знаю, почему девушка, вдруг, прониклась ко мне таким доверием. После сказанного, она исчезла. Я подождала еще немного, но, вскоре, поняла, что Мая больше не вернется. Пока, во всяком случае.


Максим, в то время, обустроил себе рабочее место. По всему полу гостиной красовались разнообразные магические символы, всех размеров. В центре самый большой рисунок. Сам Максим стоял в середине одного из символов, с тетрадью, что-то бормоча себе под нос. Хозяйка дома сидела на том же месте, что и прежде. С виду была абсолютно спокойна. Казалось, ей вообще не интересно, что происходит вокруг. Я рассказала, о своем разговоре с призраком. В общих чертах. При Савельевой мне не хотелось говорить о чем вспомнила ее дочь.

– Очень плохо, что дух не может себя контролировать. Ее провалы в пустоту, как она говорит, может означать, что ею что-то управляет.

– Что ты имеешь в виду?

– Демон.

– Ну, это уже слишком. Я видела ее, я разговаривала с ней. И она совсем не похожа на демона.

– Ты много в своей жизни видела демонов, Саша? И я не сказал, что Мая есть демон. Я сказал, что он ею управляет. Посмотри вокруг. Призраки слишком слабы для таких разрушений. Профессор пострадал умышленно, а духи не способны причинять вред людям.

– Но зачем демону Мая?

– Я думаю, она служит, своего рода, проводником. Есть такие силы, которым заказан путь на этот свет. Тогда они используют заблудшие души.

– Почему именно в нашем доме? – спросила ожившая Савельева. Ее, наконец, заинтересовали происходившие события.

– Случайность. Сущность привлекла Мая. Вернее, возможность через нее попасть в наш мир. Вам просто не повезло.

– А Мая? Как она оказалась здесь? Почему не ушла, куда положено?

– Это мы и пытаемся выяснить.

Макс принялся внимательно листать свою пухлую тетрадь, больше не обращая на нас никакого внимания. Я знала, что в таком состоянии его бесполезно трогать, так что просто села рядом с Савельевой и стала ждать. Когда Макс уходит в себя, для него перестает существовать окружающий мир. К счастью, в этот раз нам не пришлось ждать долго. Спустя несколько минут, друг радостно воскликнул:

– Вот! Я же говорил, оно здесь!

– Что здесь?

– Нужное нам заклинание.

– Нужное нам для чего?

– Чтобы изгнать демона.

– Но мы точно не знаем, что это за сущность, Максим. Что если мы ошибаемся?

– Вот и проверим заодно.

Спорить было бесполезно, да и не могла я спорить, я же в этом ничего не понимаю. Максим лучше знает, что делает. Значит, будем изгонять демона. Для этого надо было, чтобы я завела призрак Майи в специальный магический символ, нарисованный Максом на полу в гостиной. Дальше он сделает все сам. Я должна просто стоять рядом с духом и следить, чтобы она не исчезла раньше времени. На словах все достаточно просто, а вот на деле как мне завлечь в этот круг призрака? Каким образом я могу не дать ей уйти? Но Громова эти нюансы уже не волновали. Он с головой погрузился в изучение своей тетради, бормоча себе под нос. А я отправилась искать приведение.

Нашла я Маю, к удивлению, быстро. Она оказалась совсем близко. Призналась мне, что наблюдала за нами, только не поняла, что мы делаем. Я не стала скрывать, что мы готовимся отправить ее в другой мир. В ее, теперь, мир. О том, что она, возможно, подвергается использованию демоном, я умолчала. Во-первых, точно еще ничего не ясно. Во- вторых, никто не знает, как дух отреагирует на такое заявление. И, в конце концов, как отреагирует сам демон, если он существует. Как ни странно, на этот раз Мая отнеслась к моим словам спокойно, без злости и ярости. Она, всего лишь, исчезла.

Уже было за полночь. Во время погрома в доме было повреждено электричество. Пришлось зажечь свечи. После нескольких часов безуспешного ожидания призрака, стало ясно, что Мая не вернется. Тогда было решено устраиваться на ночь. Так как все очень устали, особенно Максим. Он еще долго что-то рисовал, читал, писал. Мы, как смогли, облагородили разрушенную гостиную. Перевернули диван, рядом поставили два кресла и маленький журнальный столик, вернее, что от него осталось. На него Макс положил все свои пожитки, в виде книг и тетради, а также несколько свечей. Еще парочку свечей мы поставили вокруг нашего пяточка, чтобы хоть немного осветить помещение. Получилось даже уютно, конечно, если забыть, что поблизости бродит то ли привидение, то ли демон, и что за пределами света дом, практически, в руинах.

Нам, с Екатериной Васильевной, Максим предложил расположиться на диване, а сам устроился на кресле рядом. Мы с хозяйкой сходили наверх и принесли пару одеял и подушек. Стало совсем хорошо. Очень не хватало горячего ужина, или, хотя бы, чая. Но чего нет, того нет. Устроившись окончательно, Савельева, наконец, подала голос.

– Как долго мы будем ждать?

Мы с другом переглянулись и вместе посмотрели на женщину. Все это время она очень хорошо держалась. Несмотря на то, что лицо ее сохраняло мертвенную бледность, а руки тряслись, мы не услышали ни одной истерики или жалобы. В основном женщина молчала и смотрела в одну точку.

– Мы не знаем. Пока призрак не выйдет с нами на контакт.

– Почему она перестала выходить на контакт с тобой?

– Она не хочет уходить.

– Почему?

– А вот вы нам и расскажите, Екатерина Васильевна. – Вмешался в наш разговор Макс.

– Но что я могу рассказать? Я ничего не смыслю в этом деле.

– Как на самом деле погибла ваша дочь? – я подумала, что женщина сейчас начнет волноваться, отпираться или, того хуже, плакать. Однако, она только тяжело вздохнула и заговорила, ровно и спокойно.

– Мая покончила с собой после нескольких долгих лет нахождения в психиатрической больнице.

– Почему она там оказалась?

– Учеба в престижном институте далась ей очень не просто. Наверно, это наша вина. Мы слишком насели на нее. Слишком много требовали. У Майи началась сильная депрессия. Мой муж тогда работал в одной из больниц города. Туда он и положил нашу дочь, чтобы под его контролем подлечить. Но ей становилось только хуже. Пошли частые нервные срывы. Что, в итоге, и привело к трагедии. Мая спрыгнула с крыши той самой больницы.

– Как же она попала на крышу? Почему, имея такой серьезный диагноз, ваша дочь свободно передвигалась по больнице?

– Я не знаю. Я знаю только то, что рассказал мне мой муж. Какое это все имеет значение?

– Призрак вашей дочери находится в этом мире для совершения мести. Этт мы знаем почти наверняка. А так как кроме вас и вашего мужа в этом доме никто не живет и никогда не жил, то, соответственно и мстить она будет именно вам.

– Мне?! Но я не сделала ничего плохого. – голос женщины задрожал. – Я всего лишь хотела, чтобы ей стало лучше, Ваня говорил, что вылечит ее. Он обещал…

Екатерина Васильевна, все-таки, не выдержала и заплакала. Напряжение всего последнего времени, наконец, нашло выход, эмоции полились через край. Мы с Максом понимающе молчали. Да и что тут скажешь. Хоть она и знала, чем промышлял ее муж, вероятно, что не могла повлиять на него. Как мы уже успели понять, профессор в этом доме всегда имел непререкаемый авторитет. Максим, вновь, погрузился в свои записи, а я попыталась отдохнуть.

Немного поворочившись, я, все же уснула. Даже не смотря на то, что спать пришлось в положении полусидя, так как рядом сидела Савельева. Она все еще продолжала тихо всхлипывать, уронив голову на руки. Под эти всхлипы я и провалилась в сон.

Дремать, впрочем, пришлось не долго. Сначала я почувствовала, что замерзла. Не открывая глаз, натянула повыше плед. Не помогло. Потом меня, как будто, кто то толкнул. Я подумала, что жена профессора толкается во сне. Однако, толчок повторился, но уже решительней. Открыв глаза, я увидела, что Максим мирно спит в кресле напротив. И его, бедного, сморило. А вот Савельевой рядом не было. Я оглядела гостиную – никого. Будить друга не стала, взяла фонарь и пошла искать пропажу.

Прошла весь первый этаж. Женщину не нашла, зато отчетливо почувствовала призрака. Он был рядом, но на контакт не шел. Может это Мая меня разбудила?

Внизу послышался шум. Я спустилась. Звуки шли из кабинета профессора. Как будто, кто-то тихо плакал. Это была Савельева. Она сидела на полу, рядом горела свеча. Вокруг раскиданы какие-то бумаги, фотографии, ренгеновские снимки. Женщина склонилась над маленькой коробкой, из которой и доставала все эти вещи, просматривала и бросала в сторону.

– Екатерина Васильевна? – я тихо позвала ее.

– Он хранил это здесь. Все эти годы, это было здесь, в моем доме.

– Что хранил?

– Я же просила его, я умоляла. Он клялся, что больше не будет.

У меня по спине побежали огромные мурашки. Картина в целом выглядела весьма жутковатой. Еще и голос женщины с плача переходил на крик. Я же не могла пошевелиться. Было очень страшно оставаться здесь, но и бросить женщину тут одну я не могла.

– Саша!? – сверху послышался голос Максима.

– Мы внизу. – Крикнула я в ответ.

– Что вы тут делаете? Я же сказал оставаться в круге!

– Я проснулась, Савельевой нет, я нашла ее тут.

– Что она делает? – Макс осветил женщину фонарем.

– Не имею понятия. Она не слышит меня и не отвечает.

Максим окликнул Савельеву, никакой реакции. Тогда он подошел почти вплотную, тронул ее за плечо.

– Екатерина Васильевна, нам надо вернуться. Здесь опасно находиться.

Женщина, вдруг, резко вскочила, вцепилась парню в руку и почти что закричала.

– Вы не понимаете! Мы все прокляты! Она не выпустит нас, пока не отомстит! Спрятаться негде! Негде!

Максим попытался успокоить Савельеву, но все было бесполезно. Она билось в истерике, без конца повторяя, что мы прокляты, и нам не скрыться от возмездия. Она, буквально, сошла с ума! Как же мне было страшно! Я остолбенела и не знала, что делать. И в этот самый момент, у меня над ухом прогремел громкий и требовательный голос:

– Какого черта вы делаете в моем доме!?


Как по команде, мы обернулись. Профессор, собственной персоной, стоял у входа в кабинет. В одной руке он держал фонарик, другая висела на перевязи в гипсе. Голова тоже была перевязана бинтами, в некоторых местах виднелись кровавые подтеки. Он был в ярости! Его трясло от злости.

– Я спрашиваю еще раз, что вы тут делаете?! Кто вам позволил снова врываться в мой дом?

– Нас пригласила Екатерина Васильевна. – Спокойно ответил Максим. Похоже, его одного мало трогала, что здесь происходит, по нему не было видно, чтобы он боялся.

– Моя жена не в себе, разве вы не видите? Как смеете вы пользоваться больным человеком, в своих низких интересах?

– Низких интересах? Мы пытаемся спасти вас от мести вашей дочери!

– Так, ну хватит! Вы можете забивать голову моей ненормальной жене, но я не куплюсь на весь ваш бред про привидений. Пошли вон из моего дома!

Хозяйка стояла как вкопанная. В руках она все еще держала несколько снимков из коробки. Но тут женщина, с диким ревом, бросилась на профессора. Она бросила ему в лицо эти фотографии.

– Это твой дом? Это твои картины? Это твой любимый кабинет? Стоило это все той мерзости, что ты натворил?! – Екатерина Васильевна была вне себя. Она колотила мужа из всех сил. Тот уворачивался и одновременно пытался успокоить жену. Наконец, это ему удалось. Профессор сжал обе ее руки.

– Что ты несешь, дура!? Опомнись!

– Ты же мне обещал, ты клялся мне, что вылечишь ее. Ты говорил, у нее просто нервы. Как же ты мог, как же твои руки поднялись!? – женщина, буквально, упала на пол, не в силах больше стоять на ногах.

– Ты сама не понимаешь, что ты говоришь. Тебе нужно успокоительное.

Мы с Максимом, молча, наблюдали за происходящим. Вмешиваться не было никакого желания. Пусть разбираются сами. Удивила только реакция жены профессора. Можно подумать, что она впервые обо всем узнала. Но такого же не могло быть. Не могло быть, чтобы она прожила всю жизнь с человеком и не в курсе, чем тот занимается. Особенно, что касается ее родной дочери. То есть, получается, она просто отдала девочку на руки мужу и верила всему, что он говорил?

За моей спиной пронесся легкий сквозняк, задув несколько свечей. Никто, кроме меня не заметил этого. Видимо, так были увлечены выяснениями отношений. Я почувствовала холод и обернулась на его источник. Позади стояла Мая. Она ничего не говорила, только лишь указала мне на ту самую коробку, что стояла на полу. Из нее жена профессора доставала те снимки. Я опустилась на колени около коробки и заглянула в нее. То, что я увидела, лишило меня дара речи.


Итак, теперь я помню. Помню все. Помню, кто я, где нахожусь и зачем осталась здесь. Помню всю свою жизнь, до самого последнего мгновения. До того момента, как стояла крыше той чертовой больницы. Как сделала последний шаг. Главное, помню, почему я сделала этот шаг.

Он виноват во всем. Все, что с ним связано, это только боль и ненависть. Он приносил с собой только боль. От нее не было спасения. Как только я не просила, как только не умоляла. Он был глух. Он не хотел отпускать меня. Но и терпеть больше не было сил. Я должна была прекратить мучения. И я их прекратила.

Мой отец. Теперь я точно знаю, что он должен ответить за кошмар, который положил конец моей жизни. Я сделаю его конец не менее ужасным. Он переживет все, что заставил пережить меня. Он поймет, какую ошибку совершил, заперев меня в той комнате пыток. Ему, как и мне, не будет спасения.

Моя мать. Женщина, которая виновна только в том, что отдала меня ему. Она не знала. Она верила мужу. Но почему же, за столько лет, она не пришла ни разу? Почему ей было не интересно, как поживает ее дочь в этой, чертовой, психушке? Она бросила меня. И за это она тоже должна ответить!

Для начала я покажу всем истинное лицо их дорогого и уважаемого профессора Савельева. Для этого я воспользуюсь голосом живых. Двое молодых людей, пришедших в наш дом, все еще здесь. Они хотели помочь мне. Так я воспользуюсь их помощью.

Была ночь. Люди спали в гостиной. Девушка, парень и моя мать. Она увидит первая. Я стянула с нее одеяло, когда она проснулась, позвала за собой. Мы пришли в святая святых хозяина дома – его любимый кабинет. Там хранится самый большой его секрет. Его архив. Я помогла ей найти.

Тут случилось не предвиденное. Женщина опустилась на колени вместе с той коробкой. С каждой новой бумажкой или фотографией, она принималась плакать с новой силой. Как будто впервые это видит. Но этого не может быть. Я не верю, что она ничего не знала.

Спустя какое-то время на пороге появилась девушка. Хорошо. Как раз вовремя. Она тоже должна увидеть, чтобы потом рассказать всем. Мои планы немного попортил приход непрошенного гостя, в лице профессора. Но он уже не мог мне помешать. Между супругами возникла перепалка, этим я и воспользовалась. Окликнув, девушку, я показала ей, на что она должна обратить внимание. Просмотрев содержимое архива профессора, она подняла на меня глаза.

– Что это, Мая?

– Ты хотела знать. Теперь ты знаешь.

– Это ужасно.

– Это не все. Там нет моей истории. Ее я расскажу тебе лично.

Для этого, я просто коснулась девушки. Я не смогла почувствовать ее физически, но она смогла почувствовать меня. Увидеть, как профессор Савельев проводил свои бесчеловечные опыты над…

– ....собственной дочерью. – впервые я смогла вымолвить хоть слово. То, что я увидела в коробке, потрясло меня до глубины души. Профессор на самом деле проводил опыты над своими пациентами. Над живыми людьми. Здесь хранились все его записи, снимки и документы. Так же, там было достаточно подтверждений, что многое из этого профессор делал на заказ. В том числе и за границу. На некоторых фотографиях я узнала людей, которых видела в той тайной комнате. Они просили у меня помощи. Теперь я понимаю почему. Эти несчастные при жизни подвергались страшным мучениям и не менее ужасно умерли. Но самое дикое, что в их число входила собственная дочь Савельева. Определенно, Мае есть, за что мстить отцу. И она не остановится, пока не доведет дело до конца.

– Саша, что у тебя там? – Максим заметил, как я что-то увлеченно рассматриваю и подошел узнать. Супруги, к этому моменту, немного успокоились. Екатерина Васильевна стояла в углу, закрывшись руками и рыдая. Профессор посветил на нас фонарем. Когда он увидел, что именно мы с Максимом держим в руках и откуда мы это взяли, его лицо перекосилось злостью.

– Как вы посмели!? Как вы нашли?

Не обращая внимания на Савельева, я заговорила, обращаясь, прежде всего к его жене.

– Вы хотели знать, почему Мая покончила с собой. Она просто не видела другого выхода. Собственный отец ставил на ней опыты. И этим мучениям не было конца.

– Да что ты несешь!? Мая была больна. Я занимался ее лечением.

– Вы использовали ее болезнь для экспериментов. Как и всех остальных.

Максим взял у меня из рук несколько снимков, просмотрел их.

– Ну и сволочь же ты, профессор! – друг отбросил все формальности и перешел на "ты". – Они же живые люди! Как рука у тебя не дрогнула!

Савельев, не спеша, подошел к коробке. Взял с пола пару личных дел его подопытных и пролистал их. Спокойно, без каких-либо эмоций, проговорил.

– Это не люди. К нам в лечебницу привозили всякое отребье. Бомжи, наркоманы, алкаши. Все с большими проблемами сголовой. Никому не нужные, ни на что не годные. Они получили шанс сделать в своей никчемной жизни хоть что-то стоящее, послужить науке и медицине. Мы делали большое одолжение всему человечеству, что избавляли его от мусора!

– Ваша дочь тоже была мусором?

– Мая оказалась не в то время, не в том месте. Она узнала то, чего знать не должна была.

– И за это вы залечили ее до смерти.

– Да кто ты такая, чтобы судить меня? Ты, безродная сирота! Годишься только на то, чтобы пудрить головы таким сумасшедшим, как моя женушка. Ни один нормальный человек не поверит во весь этот бред про привидений. Да ты такая же чекнутая, как и мои пациенты. Ты такой же мусор, как они. Никогда тебе не работать в медицине, я об этом позабочусь!

Максим, было, дернулся в сторону профессора, он даже замахнулся, но Екатерина Васильевна его опередила. Она подлетела к мужу и принялась колотить его, что было сил, обсыпая проклятиями. Однако, на этот раз Савельев не стал церемониться и ответил жене. Да так, что бедная женщина свалилась с ног.

В этот момент профессора подбросило вверх и с силой ударило о потолок, затем швырнуло о стену и о пол. Следом о другую стену. В конце, Савельев рухнул без сознания. Его повязка на голове, напрочь пропиталась кровью, а на теле разорвалась одежда. Его жена не переставала кричать.

– Да не визжите вы! – Макс затряс женщину. Та закрыла рот руками и выкатила глаза. Ее трясло, фонарь в руках ходил ходуном. – Саша, надо уходить отсюда!

– А как же профессор? Мы не можем оставить его так, ему нужна помощь.

Савельев, до сих пор, лежал на полу без сознания, под его головой растеклась небольшая лужица крови. Мы с Максимом подняли профессора под руки и потащили в гостиную. Он был жив. Там положили его на диван, я попыталась оказать возможную медицинскую помощь. Из видимых повреждений была рана на голове, разбитый нос и множество ссадин и царапин. Вероятно, были и внутренние травмы. Профессор был в глубоком обмороке. Он бредил, что-то бубня.

– Саша, ждать больше нельзя. Надо заканчивать дело. Ты должна заставить Маю встать в круг.

– Я не смогу. – Меня, вдруг охватила паника. Вера в свои силы исчезла, и мне казалось, что все кончено, мы проиграли. – У нас не получится. Все это намного серьезней, чем мы думали. Мы должны забрать хозяев и уходить.

– Теперь это уже не поможет, как ты не понимаешь!? Призрак привязан не к дому, а к профессору. Куда бы он не ушел, дух найдет его и не остановится, пока не доведет дело до конца. Отомстив, он так и будет блуждать в нашем мире, причиняя вред людям. Саша, мы это начали, нам и заканчивать. Пути назад нет!

– Но я не знаю, что делать! Я всего лишь проводник, я разговариваю с ними, но больше ничего не умею.

– Не правда! Ты сама не понимаешь, какой силой обладаешь! Ты намного сильней меня и всех, кого я знаю. Если не сможешь ты – не сможет никто!

Слова Максима немного привели меня в сознание. По крайней мере, меня перестало трясти. Друг прав, мы виноваты в происходящем. Пока не пришли мы, пока я не заставила Маю вспомнить свою несчастную жизнь, призрак вел себя вполне тихо и безобидно. А теперь этот дом лежит в руинах, хозяин на грани жизни и смерти, а хозяйка, по всей видимости, жизнь свою будет доживать в психушке. После того, что мы натворили, мы просто не можем уйти и оставить людей в беде. Я должна хотя бы попробовать. Иначе никогда себе не прощу.

Я встала в нужный круг и принялась звать призрака. Он был по близости, пытался добраться до профессора, но тот был обезопасен, нарисованными Максом, символами. Призрак был в ярости, он метался по всему дому, обрушивая за собой все вокруг. Это была не Мая. Это было то самое существо, которое овладело ею окончательно. Оно дало выход всей той боли и отчаяния, что Мая носила в себе долгие годы в темноте и пустоте, увеличив ее многократно. Вставать в круг, демон не собирался. Слишком умен, понимает, что от него ждут. Все это было бесполезно.

– Не получится. Я должна вернуть Маю.

– Что ты говоришь? Майи уже нет. Оно поглотило ее.

– Другого выхода нет.

– Нет, ты должна оставаться в безопасности. Я не разрешаю!

– Ты знаешь, что я права. Иначе нам не одолеть. Ты будешь рядом, так что я буду в безопасности. – Я обняла Максима. Очень крепко. Мы оба понимали, что либо мы победим, либо эта ночь станет последней для нашей. Как бы не хотелось Максу, он меня отпустил.

– Я буду следить за тобой. Если что-то будет происходить, я тебя вытащу. – И Максим меня поцеловал.


Я поднялась на второй этаж. В единственную комнату в доме, которая осталась абсолютно не тронутой. Бывшая комната Майи. Максим не прав, Мая все еще здесь, иначе это место было бы разрушено точно так же, как остальной дом. До конца я не понимала, что должна делать. Как разговаривать с демоном и как разбудить в нем Маю. Одно я знала точно, девушка не хочет мести. Она хочет простить и уйти. Она хочет покоя. Я увидела это, когда она впустила меня в свои воспоминания. Эта сущность заставляет ее испытывать гнев, не отпускает ее.

Не успела я войти в комнату, как дверь за мной захлопнулась. Оно было здесь. Стояло прямо передо мной. В ярости сжимая кулаки.

– Я даю вам последнюю возможность покинуть дом и остаться в живых. Иначе вас постигнет кара.

У меня пробежал мороз по коже. Голос, которым оно говорило, не был голосом девушки. Теперь это голос самого демона. Громкий, четкий, жуткий до мурашек.

– Я хочу говорить с Майей.

– Майи больше нет. Она больше ничего не решает.

– Мая, я знаю, ты меня слышишь. Посмотри, что ты натворила! Посмотри, что ты сделала со своим домом. Что ты сделала со своими родителями! Не ты хочешь этого, но ты можешь это прекратить!

– Ты не поняла – МАИ БОЛЬШЕ НЕТ!!! – демон закричал так, что стены задрожали. Но от меня не укрылось та неуверенность, с которой он держался. Его голос дрогнул. Всего на миг, но этого хватило, чтобы я убедилась – Мая меня слышит.

– Ты прошла через ад, ты имеешь право злиться. Но месть не поможет. Легче не станет. Ты никогда не обретешь покой, если не найдешь в себе силы на прощение.

– И это ты говоришь о прощении? – взгляд призрака направлен на меня. Он смотрит мне прямо в душу. Он знает все обо мне. Все мои мысли, страхи. Мои тайны. Он хочет вытащить всю мою боль наружу, чтобы выбить меня из колеи. Свести с ума. Я призналась сама себе, что ему это, с успехом, удается. Демон продолжил.

– Да ты всю жизнь проклинаешь себя и свой дар. Сколько раз пришлось переехать твоей семье, чтобы тебя не упекли в психушку? Сколько насмешек и унижений ты пережила? А Максим? Что ты сделала с его жизнью?

– Мне некого в этом винить. Только себя саму.

– Вот именно. – Призрак приблизился. – Ты виновата. Только ты одна.

– Я знаю это. – Во мне закипала злость.

Демон, на минуту, задумался. Затем подошел совсем вплотную.

– Разве такого конца заслужила твоя мать?

– Что ....что ты сказал!?

– Ее мучило то, что с тобой происходило. Она ведь так и не поверила в твой дар. Она просто наблюдала, как ты медленно сходишь с ума. Это ее и убило.

– Ее убила болезнь! – я до боли сжала кулаки. На глаза наступили слезы.

– Ее убил стыд и позор за свою дочь! Так же, как твоего отца.

– Замолчи!

– Ты думаешь об этом каждый день. Засыпаешь и просыпаешься с этой мыслью. Ты не можешь себя простить.

Голос демона, его взгляд завораживали. Я, вдруг, ясно поняла, что он прав. Во всем прав. Силы покинули меня. Я опустилась на пол и слезы полились ручьем. Мама долгие годы умоляла меня остановиться, не говорить с пустотой, хотя бы на людях. Требовала, угрожала, плакала. Очень много плакала. Люди шептались, смеялись. Учителя задавали неудобные вопросы, намекая, чтобы меня показали врачу. В итоге мама слегла. Она просто не выдержала разочарования собственной дочерью. Папа сильно переживал. Он ни разу не сказал вслух, но я всегда знала – он винит во всем меня. Спустя пять лет не стало и его. Я осталась одна.

Будто услышав мои мысли, призрак, опустившись рядом со мной, заглянул мен в глаза.

– Ты проведешь свою жизнь в одиночестве. День за днем твоя совесть будет грызть тебя, изводить. Ты же не хочешь такой участи для себя?

Я отрицательно покачала головой. Невозможно было оторваться от этих глаз. Прозрачных и пустых.

– Тогда закончи это сейчас. Спаси свою душу. – За моей спиной настежь открылось окно. На улице уже начинал заниматься рассвет. Дул сильный промозглый ветер. Словно зачарованная, ничего не соображая, я поднялась и подошла к окну. Встала на подоконник. Внизу лежала решетка, с торчащими прутьями. Она, как будто, звала меня. Мне так и хотелось сделать шаг. Всего один шаг и наступит, наконец, долгожданный покой. Призрак был рядом, он шептал мне:

– Ты делаешь все правильно. Твои родители ждут тебя.

Я закрыла глаза. Перед глазами появились мама с папой. Они смотрели на меня и улыбались. Такие живые. Демон прав, они ждут меня. Но не сейчас. Не так!

– Самоубийцы не попадают в рай. Они застревают между мирами и вынуждены целую вечность блуждать в пустоте. И одиночестве. Как ты, Мая!

Я медленно спустилась с окна. Демон прочно засел в моей голове. Он читает мои мысли, управляет ими. Тем хуже для него. Я смогу достучаться до Майи. Я покажу ей, на что она себя обрекла. Ей придется сделать выбор.

Демон внутри духа девушки слаб, пока не получит хотя бы одну жертву. Я должна была воспользоваться этим.

– В твоих воспоминаниях я видела не только плохое. Я видела, как ты росла. У тебя было много друзей. Твои родители любили тебя. Действительно любили.

– Здесь никого нет! – призрак дрогнул.

– Ты должна простить, в память о всем хорошем, что было в твоей жизни. Ради себя, ради своего покоя.

Теперь уже я наступала, а призрак пятился назад. Я показывала ему картинки из жизни Майи. О детстве, о доме, о матери и даже об отце, пока тот не превратился в сумасшедшего ученого. Демон сопротивлялся. Но я чувствовала, что силы покидают его. Мая сопротивляется. Не мог он знать и того, что за его спиной стоял Максим. Рядом с нарисованным магическим кругом, к которому медленно, но верно, приближался призрак.

– Ты не сможешь вернуть ее! Она моя! – голос демона срывался на крик, однако был уже не таким уверенным. Я же его не слушала, я продолжала все громче и настойчивее.

– Посмотри, что ты натворила, Мая! Ты разрушила все, что когда-то было тебе так дорого. Твоя мать тронулась, а отец вряд ли доживет до утра. О такой мести ты мечтала? Ты этого добилась. Теперь остановись! Остановись, пока не стало совсем поздно!

Демон споткнулся, он пытался что-то сказать, но получалось только невнятное лепетание. А я, тем временем, говорила и говорила, без остановки, чтобы не дать опомниться. Наступая все сильней мне, наконец, удалось загнать призрака в круг. Казалось бы, на этом мое дело кончено, дальше работа Максима. Он уже начал читать заклинание, и тут я зашла в круг, вслед за духом.

– С ума сошла!?

– Не останавливайся! Я знаю, что делаю.

Максим, неуверенно продолжил читать, то и дело поглядывая на меня. Мне было необходимо достучаться до Майи. После того ,что я узнала о жизни этой несчастной девушки, что я увидела в ее воспоминаниях, я просто не могла оставить ее одну, не могу допустить, чтобы демон забрал ее душу с собой в ад. Я должна спасти ее.

Одновременно с Максимом, я принялась уговаривать Маю бороться.

– Мая, слушай меня! Слушай только меня! Освободи свою душу. Прости всех, кто обидел тебя. Отпусти свою злость! Отпусти свою ненависть!

Призрак метался по всему кругу. Он бился в истерике. Кричал, ругался на всех языках. Макс читал все настойчивей. Дом сотрясался, стены, пол – все ходило ходуном. Я продолжала уговаривать Маю спасти себя. Она сопротивлялась, но демон не отпускал ее. И, когда уже почти все было потеряно, за нашими спинами раздался слабый голос. Екатерина Васильевна стояла в дверях. Она поддерживала, еле стоявшего на ногах, мужа. Профессор одной рукой висел на жене, другая, в гипсе, висела без движения. Лицо было залито кровью, одежда кое- где порвана. Его голос был едва слышен. Он звал сою дочь.

– Мая! Ты здесь, Мая?

– Она здесь. – Макс, на время, прекратил читать заклинание и подошел к супругам.

– Я хочу ее видеть, пожалуйста. – взмолился профессор. Максим взял Екатерину Васильевну за руку, помог им дойти до меня и передал ее руку мне. В тот самый момент, когда я коснулась женщины, что-то произошло. В комнате, вдруг, стало очень тихо. Я слышала, как бьется мое сердце. Савельевы застыли. Они, не отрываясь, смотрели на призрака. Они видели ее через меня.

– Доченька. Мая – прошептал профессор. – Это, правда, ты, родная?

– Папа… – отчетливо произнес призрак. Я поняла, что говорит именно Мая. Вот оно, то, что надо было! Савельев отпустил жену и, буквально, свалился на пол. Таких горьких слез я не видела в своей жизни никогда. Слезы искреннего раскаяния. Что он бормотал, было сложно разобрать, разговоры с трудом давались профессору. Но одно слышалось ясно. Он просил прощения у дочери. Отчаянно и безостановочно. Екатерина Васильевна обняла себя за плечи и стояла так, раскачиваясь. Ее глаза ни чего не выражали. Определенно, ее дальнейшая судьба – лечебница.

Раскаяние родителей не прошло даром. Их дочь им поверила и простила обиду и боль. Как только я это почувствовала, крикнула Максу, чтобы он немедленно продолжил чтение. Друг послушался. Я хотела выйти из круга, но услышала голос девушки.

– Нет, пожалуйста, останься со мной. Мне очень страшно.

– Конечно, я останусь.

– Как ты думаешь, что там, по ту сторону?

– Покой, Мая. Тебя там ждет покой. Ты больше не будешь одинока.

– Спасибо, Саша. Спасибо!

И призрак исчез. Снова воцарилась тишина. Максим обнял меня, и мы облегченно вздохнули. В доме теперь никого не было, я это точно знала. Демон пропал вслед за духом девушки. Супруги Савельевы могут жить спокойно. Хотя, вряд ли такое возможно, после всего узнанного и произошедшего. Но это уже их история. Наше присутствие здесь больше не требуется.


– Два года уже прошло, а я так и не могу понять, как, все-таки, у меня получилось тогда достучаться до Майи. И как родители смогли ее увидеть.

– Ну, это, как раз, понятно. Я всегда говорила, что ты очень сильный медиум. Ты сама не знаешь, какими силами ты обладаешь. Мне не ясно другое. Зачем ты полезла в тот, чертов, круг? А если бы демон утащил тебя с собой в ад?

– Ох, Юлька. Тебе надо меньше смотреть телевизор. Бестелесный призрак не может утащить живого человека. Он может забрать его душу, и то, только после смерти.

– И тебе совсем не было страшно?

– Конечно, было! До ужаса страшно! Но, ты понимаешь, мне стало ее очень жалко. Не представляешь, что она пережила. Она заслужила лучшую участь, чем застрять здесь. Просто подумай, каково это – быть невидимой, находиться рядом со своими родными, но не иметь возможности поговорить с ними, прикоснуться. Это, должно быть, невыносимо.

– Да уж. Никому не пожелаешь такого. Бедная девочка. Нет покоя ни при жизни, ни после смерти.

– К тому же, мы с ней чем-то похожи. Меня, как и ее, всю жизнь гложила злость. Она злилась на родителей, я на саму себя и свой дар. И в итоге, мы обе остались в одиночестве. Один на один со своей болью.

– Больше всех жалко Екатерину Васильевну. Ни за что пострадала.

– Я так не думаю. Она могла вмешаться, могла что-то сделать, но, вместо этого, предпочла спрятаться в роскошной раковине своего большого дома. Не захотела ничего менять.

– Или просто боялась?

– В любом случае ее бездействие и погубило Маю. Хочется верить, что девушка теперь в лучшем мире.

– Ну, уж ты то точно теперь на своем месте, не так ли?

– Да, кажется. Максиму там очень нравится. Ну а я привыкаю.

– Но, ты же не забудешь свою старую любимую подругу?

– Тебя, пожалуй, забудешь!

Мы посидели еще немного. Любимое кафе, любимый вишневый пирог. В последнее время нам не часто удается вот так посидеть.

После той истории, я, все-таки, продала свой дом. Макс продал свой гараж, и мы переехали в соседний городок поменьше. Слишком много негативного, нас обоих, связывало со старым местом. Теперь приезжаем иногда, Максим по делам, а я к Юльке. Куда же я без нее.

Перед отъездом я получила письмо от профессора Савельева. Он, как ни странно, благодарил меня за то, что дала ему возможность повиниться перед дочерью. Что, наконец, снял с души невероятно тяжкий груз. Теперь, когда он потерял абсолютно все, то понял, что было действительно важным в его жизни. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Хотя, в его случае, кто знает.

Вообще, эта история очень сильно повлияла на профессора. Он сам, добровольно признался во всех своих делах, сдал весь свой архив и не только. Проверки и разбирательства длятся до сих пор. Из академии его уволили. А жена по сей день находится в психиатрической лечебнице с расстройством психики. Она не разговаривает и ни на кого не реагирует, даже на своего мужа. Просто сидит и смотрит в одну точку. Не хочу ни в чем обвинять Екатерину Васильевну. Ей итак досталось. Но я убеждена, что прояви она хоть немного решительности пойти против властного мужа, хоть не много участия в судьбе дочери, Мая была бы жива.

Свой диплом я, все же, получила. После того, как убрали профессора, нам прислали нового преподавателя. По моей просьбе, результаты выпускного экзамена пересмотрели и подтвердили, что оценка была несправедливо занижена. Так что экзамен мне засчитали. Однако, я не стала связывать свою жизнь с медициной. Слишком далека я от этой науки. Я, наконец, поняла, что, хоть и уважаю мнение отца, но должна прожить свою жизнь. Поэтому на новом месте я поступила на журналиста. Пишу в местную маленькую газетку. Не плохое начало, я считаю. Я хочу рассказывать людям истории, подобные семьи Савельевых. Хочу доносить до людей правду, чтобы больше ни один профессор не мог так безнаказанно играть чужими жизнями.

Когда-нибудь, я обязательно напишу историю про Маю. Я напишу о девочке, которая начиная жизнь в достатке и всеобщей любви, закончила ее в полном одиночестве, никому не нужной. Я покажу, до чего может довести человеческая жадность, стремление к наживе и известности. Что происходит, когда цель оправдывает любые средства, даже невинные жизни. Ведь Савельев не стремился сделать гениальное открытие в медицине, он хотел больше денег и популярности. Для этого он не пожалел ни свою семью, ни других, кому просто не посчастливилось попасть к нему в руки. Как пассивность, а в некоторых моментах, безразличие, превращают женщину, мать, в безвольную свидетельницу гибели своего ребенка. Самое главное, хочу, чтобы увидели и поняли, что все в этой жизни возвращается нам вдвойне. Никто не избежит расплаты. Так, или иначе, но мы получим только то, что заслужили.

На самом деле, Мая многому меня научила. Она всегда делала то, что ей говорили. Училась в гимназии, которую выбрали родители. Учила языки, занималась музыкой, рисовала, потому что так хотели родители. Поступила в тот институт и на ту специальность, что выбрали родители. Ее охватывала паника, когда у нее что-то не получалось, ведь родители будут недовольны. Всю свою жизнь Мая пыталась угодить кому-то, только не себе. Она так и не узнала, что же нравится ей самой, чего она хочет. Окружение все давило и давило. Градус ответственности становился все выше. И, в один момент, все рухнуло. Девочка просто не выдержала груза. И вот чем все закончилась.

Я долго жила так же. Меня заставляли молчать о своем даре, научили стыдиться этого. Из-за этого я стала замкнутой и не имею друзей. Отец постоянно говорил мне, что я обязательно должна стать врачом.

Как я растрою его и маму, если прерву семейную традицию. И я пошла в медицинский. Против своей воли. Не испытывая ничего, кроме отвращения и апатии. Я чуть было не посвятила свою жизнь делу, от которого была бы несчастна всю свою жизнь. Я бы, конечно, не закончила так, как Мая, но точно проклинала бы себя и свою судьбу. И какой тогда вообще смысл в таком существовании? Я рада, что эта семья появилась, как нельзя, кстати, и я не совершила очень большую ошибку. Не зря говорят, все случается именно тогда, когда надо, всему свое время. Спасибо тебе, Мая. За все спасибо! Я верю, что ты, наконец, обрела долгожданный покой.


Сколько себя помню, всегда подвергалась насмешкам и унижению, просто потому, что была не такая, как все. Видела то, чего другие не видели. Слышала то, чего никто не слышал. Души умерших. Мне никто не верил. Даже собственные родители. Чтобы избавиться от унизительных сплетен, они несколько раз меняли место жительства. Вместо того, чтобы поменять отношение людей ко мне.

Мне внушили – то, что я умею делать, очень плохо. И я научилась скрываться. Я ходила мимо несчастных потерянных душ, имея возможность помочь, но игнорируя. Потому, что боялась, в очередной раз, быть обсмеянной.

Сотни, тысячи людей, самых разных национальностей, полов и возрастов называют себя экстрасенсами, ясновидящими и даже магами. Они уверяют, что разговаривают с мертвыми, что могут видеть прошлое, настоящее и будущее. Целью которых является исключительно обогащение. Никакого сострадания, никакой совести или чести. Только нажива. Ирония в том, что именно эти люди прочно заняли свое место на рынке магических услуг. Именно им люди верят безоговорочно, доверяют свое самое сокровенное и платят любые деньги.

Тем больней и обидней, что мне приходилось прятаться и стыдиться своего дара. Что вся моя жизнь прошла в попытках поменять себя и свою судьбу. Стать тем, кем я не являюсь и кем быть не хочу. Теперь с этим покончено. Я приняла себя, как есть. И когда я это сделала, моя жизнь изменилась. Все вокруг изменилось. Все стало так просто и понятно. Жить становится, несравнимо, легче и приятней, когда ты находишься в гармонии со своей душой. Я это поняла. Наконец-то.