Потерянный [Родион Геннадиевич Безмолвный] (fb2) читать постранично

Улицы опустели, и вот я иду один, куда ноги поведут.

Я слышу свой внутренний голос. Я слышу, как он ругает меня, и из-за этого у меня краснеют щеки. Я чувствую, как человек, запертый внутри меня, метается из стороны в сторону, расшатывая сердце, заставляя биться его сильнее. Туда, сюда, мать твою. Приступами, которые заставляют прижимать руку к левой части груди и корчиться. Внутреннему голосу не противоборствует голова – она лишь вторит ему, посылая мне сигналы: "Хватит себя обманывать. Ты больше не можешь быть человеком образа, который себя сделал так давно и привык быть им. Тебе будет тяжело, если ты продолжишь. Отпусти и изменись, не то тебя разорвет изнутри к чертовой матери".

Да, может быть, человек в груди и моя собственная голова правы. Уж слишком много я потрудился, чтобы остановиться прямо сейчас. Сомнение и стеснение. Одно мое качество не позволяет показать мне, кем я хочу быть, другое ему помогает, вопрошая: "Что, если нет?", "А вдруг не получится?", "Ты слишком слаб, чтобы это сделать". "Ты боишься сделать что-то, и будешь потом думать об этом, а затем жалеть". "Заткнись, просто заткнись. Ты даже не существуешь. Ты просто сидишь в моем теле и съедаешь мою душу, зачем?". Надо же, ругаю сам себя. Со всеми этими мыслями я обнаружил, что пришел домой.

Наконец я очнулся. На вид входная комната ничем не отличалась от той, какая обычно встречала меня после долгого дня, который приходилось проводить вне дома. Отражения Луны застилали коридор тонкой полосой: одна из двух дверей оставалась приоткрытой, и из щели пробивался мертвый свет. Отчасти он падал на зеркала гардероба, где находил свое конечное предлежание на ламинате. Даже практически в полной темноте видно, как дверь слегка покачивается от сквозняка, входящего в открытое окно смежной комнаты. "Как черно-белое кино", смутно откликнулось в моей голове. Я попытался вообразить себе кадр из какого-нибудь зарубежного фильма ужасов тридцатых годов. В голове возникла лишь постановка с дешевыми декорациями и актерами, плохо отыгрывающими свои роли. От такого представления было нетрудно скривить лицо в презрении.

Внезапно, что-то пролетело в моей голове, и я мгновенно схватил мысль. Пришел к выводу, что я не один в квартире. Поначалу было сложно мириться с таким утверждением – да, депрессия – штука, с которой не шутят, но я не параноик, так что с чего бы мне так думать. И всё же…

Постепенно внутреннее спокойствие подавлялось сомнением, приправленным смятением и подаваемым с соусом страха. "Вот до чего доводит одиночество. Пытаюсь зачем-то навязать себе несуществующую страшилку", – сказал я самому себе, и тотчас же произошло то, отчего я застыл в ужасе и ещё долго не мог сдвинуться с места.

Что-то постепенно выходило из угла. Нет, это перемещение трудно назвать хождением: существо скорее вытягивалось, и вытягивалось оно вечно, практически не меняя своей формы. Однако, перед этим самым приближением, я отчетливо услышал, как нечто из угла произнесло пару слов. "Вот до чего доводит одиночество…не так ли?". В нечеловеческом голосе явно различалась усмешка. Я не мог придумать себе объяснения того, как существо вообще смогло прочитать мои мысли. Факт того, что это существует, что все происходило взаправду, сбил меня с толку, у меня подкосились ноги, и я едва не упал. Нечто медленно вытягивалось в мою сторону, обходя полоску лунного света по верху дверей. Чем ближе оно приближалось, тем яснее становилось, что у существа есть черты, но вживую его все же было трудно различить. Оно напоминало глубокую тень большого щупальца, отбрасываемую ночью при яркой Луне. На расстоянии метра от меня я попытался различить форму начала. Оно раскрылось, будто бутон дьявольского цветка, и затем приобрело достаточно узнаваемые черты. Это была человеческая ладонь, в середине которой…

…была дыра? Да, точно, это была черная дыра, диаметром с пятирублевую монетку. Поначалу было трудно понять, что дыра существует, однако меня постигло ощущение, что есть в мире цвет, чернее черного. Такой иллюзорной она казалась, посередине ладони. Лишенный дара речи, я вгляделся в неё, прямо вглубь, не касаясь руки, и сразу стало как-то не по себе. Дыра не кровоточила, но по краям черная структура рвалась и будто бы затягивалась внутрь. Я стоял, как вкопанный, завороженный, наблюдая, что произойдёт далее.

"Ты хочешь измениться? Отбросить все свои сомнения разом? Освободиться от собственного угнетения? Ты хотел бы заткнуть свой внутренний голос и опрокинуть его в Бездну?". Мурашки пробежали по спине еще раз. Да, я так устал…но стоит ли доверять черному существу, с которым ты знаком не больше часа, больше, чем себе?

Ох, как же сильно я желал избавиться от головной боли, мучавшей меня уже какой год. Мигрень можно легко вылечить, депрессию – нет. "Я же знаю, что ты хочешь. Даже не спрашивай, откуда я знаю про тебя всё. Но ты слишком много говоришь, даже чересчур. Даже если