Паша [Александр А.] (fb2) читать онлайн

Александр А. Паша

Пролог

Прозвеневший звонок сообщил об окончании урока. Это был последний шестой урок, в коридоре стало шумно, кто-то бежал и кричал, что впереди долгожданные выходные, а вот весь шестой “б” класс после сообщения учителя о том, что звонок в первую очередь прозвенел только для неё, держало всех в тяжёлом напряжении. Ноги подростков уже были готовы броситься к выходу и от этого немного нервно подёргивались.

– Итак, шестой “б”. К следующему уроку не забудьте подготовиться к диктанту! А теперь все свободны!

Через секунду все вскочили и начали шумно доставать свои рюкзаки и складывать учебники и тетради. На выходе все прощались с учительницей, а некоторые даже желали хороших выходных. Одним из последних выходил мальчик по имени Павел.

– Паша, постой секунду!

– Да, Василиса Петровна!

– Ты у нас совсем недавно учишься, расскажи, как к тебе относятся ребята?

Мальчик немного замешкался, отведя взгляд в сторону, а затем произнёс:

– Да всё хорошо вроде.

Учительница недоверчиво взглянула на него и произнесла:

– Паша, если кто-то будет тебе угрожать или обижать, то сообщи мне! Хорошо?

– Хорошо, Василиса Петровна.

– Ну тогда беги! Тебя сегодня папа встречает?

– А, нет. Он сегодня работает. Должен брат прийти.

– Хорошо, ступай.

– До свидания, Василиса Петровна.

– До свидания, Паша.

Учительница проводила взглядом мальчика, который, закинув за спину рюкзак, опустил голову и вышел из класса.

“Нелегко ему придётся по жизни”, – думала она, пока мальчик не исчез за дверью класса.

Шум постепенно утих, и школа будто совсем опустела, но в ней всё ещё оставались преподаватели.

Паша, спустившись вниз в раздевалку, обнаружил, что она практически уже пуста. На дворе стояла весна, и на улице уже было около пятнадцати тепла, поэтому достаточно было лишь лёгкой кепки, ветровки и кедов. Кеды он предпочитал белого цвета, так как ему казалось, да и все его близкие и друзья говорили о том, что ему очень идёт этот цвет, и он понимал, что так и есть.

Переодевшись, Паша закинул в рюкзак сменку, затем перекинул его за плечо. Выйдя на лестницу, он обнаружил, что его брата ещё нет на месте. Остатки школьников разбегались по сторонам, и он с небольшой долей зависти наблюдал за ними. Достав из кармана смартфон, он выбрал нужный номер и набрал его. Через пару гудков звонок прервался, и голос сообщил ему, что он может оставить сообщение после звукового сигнала. Паша быстро нажал отбой и самостоятельно побрёл не спеша домой, высматривая впереди своего брата.

Выйдя с территории школы, он встревожено огляделся по сторонам. Было тихо, только несколько десятков автомобилей ещё дождались детей, для того чтобы сопроводить их до дома.

Паша выдохнул и направился вперёд. Солнце нежно пригревало, а тёплый ветерок и пение птиц улучшало настроение. В мыслях он в предвкушении ушёл в лето. Что вскоре будут эти долгие каникулы, которые он проведёт вместе со своим отцом и старшими сестрой и братом. Он не знал, куда они поедут, в деревню или же на море, а, может, и туда, и туда, это было не важно. Ему просто очень хотелось проводить больше времени в кругу семьи, хоть он и понимал, что они все совершенно разные и не похожи друг на друга, и последнее время немного начали отдаляться, так как все взрослели, и у каждого менялись интересы в жизни. Их отец, когда не стало их мамы, сделал всё возможное, чтобы они были рядом, одной сплочённой командой, несмотря ни на что. С этими мыслями он прошёл около пятнадцати минут. Путь он знал, но чаще, несмотря на то, что все сверстники ходили домой самостоятельно, ему приходилось дожидаться либо брата, либо отца, а иногда, когда у него с сестрой было одинаковое количество занятий, они ходили домой вместе. В этот день он решил пойти навстречу брату, и часть пути шла через небольшой лесопарк с асфальтированными велосипедным дорожками. Войдя в парковую зону, он через некоторое время кое-что услышал.

– Далеко направляешься?

Такой знакомый голос, который очень сильно пугал его. Паша остановился и, проглотив ком в горле, обернулся. Снова этот рыжий из восьмого “в” и его дружки.

Пытаясь сдерживать дрожь в голосе, мальчик заговорил.

– Ммменя брат встречает.

– Ха-ха, брат! Да какой же он тебе брат? Негритёнок! Просто ты вывод из неудачного похода твоей мамой в зоопарк!

После сказанного ребята все синхронно захохотали.

Страх и ненависть начали одновременно окутывать мальчика, он сжал кулаки, но не для нападения, а скорее просто, чтобы не показывать страх.

– Ну что, банан проглотил, что ли? Ты откуда такой взялся, Чунга-чанга?

Паша уже начал чувствовать, как слёзы начинают поступать к его большим глазам.

– Ох, Кирилл, где же ты? – думал он.

Ребята со злобной улыбкой начали приближаться. Паша попятился назад, опустив руки.

– Ребята, пожалуйста, я просто хочу домой!

– Так мы тебя проводим! – подходя всё ближе, произнёс рыжий.

Паша обернулся и быстро помчался вперед, куда глаза глядят, ему повезло, что от природы он очень хорошо бегал, что порой обгонял даже своего старшего брата. Но, как говорится, от летящего камня вряд  ли убежишь. Что-то тяжёлое и твёрдое ударило его в затылок, и он почувствовал адскую парализирующую боль, а тело непроизвольно потеряло связь с землёй, и он подбородком упал, проскользнув ещё около метра  по асфальту.

Ребята его догнали и, перевернув на спину, увидели на смуглой коже кровоподтёки.

– Эй, шоколадка, ну что, не удалось далеко убежать?– ребята громко смеялись.

Паша плакал, свернувшись калачиком и умоляя ребят отпустить его. Те всё хохотали, не переставая, а затем плюнули каждый в лицо мальчику. Первым был тот самый рыжий, а после вся его компания сделала то же самое. Рыжий заговорил, наклонившись к мальчику.

– Слушай, молочный шоколад, я не хочу тебя больше видеть в нашей школе! Ты меня понял?

Мальчик рыдал, больше не от боли, а от того, что был рождён на этот свет. В ответ он попытался что-то произнести, но, захлёбываясь слезами, не смог произнести ни слова, а просто кивнул.

– Вот и хор....

– Что это вы там, суки малолетние, делаете? – прокричал мужской встревоженный голос.

Ребята оглянулись и увидели высокого паренька, бегущего к ним навстречу с разъярённым лицом, лет так семнадцати. Ребята сообразили, что к чему и с криком

“ Валим!” дали дёру, оставляя за собой только лишь пыль.

Паренёк остановился рядом с мальчиком.

– Пашка! Пашка! – он встал на колени и, подняв мальчика, обнял его, пытаясь успокоить.

Тот сопротивлялся, он злился на то, что его старший брат не пришёл за ним вовремя, но в конечном итоге сдался и, рыдая, упал в его объятия.

– Братец, мы же ведь тебя просили не выходить из школы, пока тебя не заберут!

Но тот ничего не ответил, он лишь плакал, истекая кровью, ненавидя эту жизнь с каждым днём всё больше и больше.

Евгений

В помещении была абсолютная тишина. Стоя перед дверью, он ожидал встречи с директором школы, которая по совместительству заменяла преподавателя по географии, пока тот находился на больничном. Мужчина был спокоен, для этого потребовались годы, чтобы научиться рационально обдумывать каждый свой последующий шаг и воспринимать всю информацию адекватно, чтобы не накалять обстановку до предела. Как отец троих детей, которых ему пришлось воспитывать большую часть их жизни в одиночестве, он должен научиться понимать их, а по правде говоря, скорее, они вместе учились жизни. Лёгкой прогулкой это нельзя было назвать, ведь детям в первую очередь требовалась мама, любовь которой не способен заменить даже отец. Но они старались, и, по его мнению, всё шло неплохо, пока младший сын не вошёл в более взрослую жизнь, пойдя в школу. Он и двое его старших детей понимали, что есть вероятность того, что могут начаться проблемы, касающиеся восприятия Паши обществом в более старшем возрасте.

Прозвенел звонок, и буквально секунд через десять коридоры начали заполняться шумной толпой, состоящей из школьников. По времени это было окончание третьего урока, и дети направлялись, по-видимому, в столовую.

Через пару минут Евгений услышал знакомый милый голос.

– Папуля!

Евгений обернулся и увидел свою настолько повзрослевшую дочь, что он каждый раз, смотря на неё, не верил своим глазам. Высокая и стройная девушка с милым маминым лицом и его глазами. В этот момент он вспомнил её на площади, когда ей было всего полтора года, во время концерта, посвящённого Дню Победы, в этот день она так красиво танцевала, повторяя движения за парами, танцующими вальс. В этот праздничный день он гулял со своими детьми и, увидев свою маленькую девочку во время танца, он представил, как будет танцевать с ней на выпускном балу. А бал предстоял как раз-таки через год. Дочь приближалась со своей одноклассницей, по совместительству подругой, под руку.

– Привет, родная, – произнёс Евгений, когда его дочь подошла поближе, и они поцеловали друг друга в щёки.

– Здравствуй, пап! – громко произнесла Кристина сквозь шумную толпу школьников.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович! – состроив глазки, произнесла подруга его дочери.

– Здравствуй, Жанна! – Евгений по-дружески улыбнулся ей.

– Пап, ты к Валентине Сергеевне?

– Да, именно к ней, а вы на обед?

– Да, идём в столовку!

– Хорошо, ты сегодня сразу домой?

– Нет, мы сегодня пойдём к Жанне подготавливаться к контрольной, а потом сразу же на хореографию.

– Хорошо, ты всё для этого взяла?

– Да, всё с собой, –  Кристина улыбнулась ему.– Ну всё, папуль, мы побежали, а то не успеем пообедать.

– Бегите, бегите скорее! Вечером тебя ждём, не задерживайся, пожалуйста!

– Хорошо, папуль!

На прощание они вновь поцеловали друг друга в щёку и, уходя, Кристина помахала ему рукой. Жанна, держа его дочь под руку, прошептала ей что-то на ухо, а затем обернулась и окинула его взглядом, присущим именно девушкам, которые неравнодушны к противоположному полу. За свои сорок четыре года он привык к таким взглядам. Он был высоким мужчиной, ведущим здоровый образ жизни, будучи подростком, он очень плотно занимался кикбоксингом, но после того как женился, забросил тренировки, но никогда не забывал о турнике, брусьях и банальных отжиманиях от пола. Такой образ жизни вошёл у него в привычку, и на протяжении многих лет жизни он поддерживал себя в форме. Таким способом его внешний вид способствовал вниманию многих женщин и девушек, но его сердце уже много лет принадлежало лишь одной.

Евгений стоял задумавшись, смотря на происходящий хаос вокруг, и к нему всё больше и больше приходило осознание того, что, несмотря на всю его стрессоустойчивость, он вряд ли бы выдержал работу преподавателем в школе.

– Евгений Леонидович!

Евгений обернулся и увидел перед собой директора школы.

– Здравствуйте, Валентина Сергеевна!

– Здравствуйте, простите за то, что вам пришлось меня ждать!

– Не извиняйтесь, я вас прекрасно понимаю!

Валентина Сергеевна ключом открыла дверь в свой кабинет.

– Прошу вас, Евгений Леонидович, входите!

– Спасибо, но вы вперёд -

– Хорошо – произнесла директор школы и первая прошла в свой кабинет.

Евгений зашёл следом и закрыл за собой дверь.

Директор школы была женщина шестидесяти пяти лет, не смотря на свой возраст и выход на пенсию, она продолжала трудиться. В сфере образования она трудилась сорок пять лет и была награждена почётным званием ветерана труда. С Евгением они были знакомы уже около двенадцати лет, так как здесь  изначально учился его старший сын, затем дочь и последние четыре месяца его младший. Благодаря деятельности Евгения у них складывались очень тёплые и доверительные отношения.

– Евгений, присаживайтесь! – обойдя стол и сев в своё кресло, произнесла директор школы.

Поблагодарив её, Евгений сел напротив.

В школе вновь прозвенел звонок, и суматоха, которая заполняла коридоры ещё пару минут назад, стала утихать. Евгения этот момент позабавил. У него промелькнула мысль о том, насколько же людям нужна дисциплина, чтобы научиться жизни. Благодаря ей хаос за несколько секунд превращается в тишину и покой.

– Как себя чувствует Павел?

Евгений посерьёзнел, прежде чем ответить, он немного нахмурился.

– Небольшое сотрясение, ну и делаем перевязки на голове и обрабатываем разодранный подбородок. Это всё, что касается физического состояния! А вот психологически лишь одно – он не хочет вновь идти в школу.

Директор, немного помолчав, продолжила диалог.

– Евгений! Мы с вами понимали, что в вашей ситуации будет нелегко адаптироваться в любой школе. Я очень уважительно отношусь к Вам и к Вашей семье и считаю, что Вы большой молодец. Ведь не каждый мужчина, оставшись в одиночестве, способен воспитывать троих детей. Всё, что касается Паши, я с уверенностью могу вас заверить в том, что на территории школы он в безопасности, а вот на улице мы, к сожалению, бессильны. За столь продолжительный период работы в образовательной деятельности я убедилась в том, что дети порой очень жестоки, но жестоки они, в первую очередь, только из-за того, что сами страдают от каких-либо психологических расстройств. Связано это с воспитательными моментами, о которых в первую очередь должны заботиться их собственные родители. Психика детей и подростков очень неустойчива, и если у кого-то есть какие-то проблемы, то чаще ищут козла отпущения. В школе мы это стараемся контролировать, выходит не всегда, но всё же здесь есть определённые правила, и дети понимают ответственность, которая может последовать далее. Но вот улица, – директор немного помолчала, – улица не в нашей власти, к сожалению. Евгений внимательно слушал не перебивая, и когда она закончила, взял слово.

– Валентина Сергеевна, я это понимаю, но в данный момент меня интересует другое! Как нам выявить этих детей? Я, правда, не уверен, что это ученики именно вашей школы, я могу доверять лишь словам Кирилла, он, подбегая к Паше, в тот момент видел подростков лет тринадцати.

– А что говорит сам Павел?

Евгений улыбнулся.

– Ну как он говорит, что настоящие мужчины не жалуются, а сами решают вопросы!

– Я даже понимаю, кто его этому научил! – директор немного улыбнулась, но после улыбка исчезла с её лица, и она заговорила вновь. – Эх, мужчины! Я понимаю, Евгений, вам пришлось нелегко одному воспитывать детей, но нужно каким-то образом узнать у него, кто это был. Нужно решить этот вопрос именно через родителей этих подростков, если они всё же учатся у нас.

– Я это понимаю, и я подозревал, что будет нелегко, но считал и считаю до сих пор, что ему придётся каким-то образом найти в себе силы стоять за себя самостоятельно, иначе, постоянно убегая от проблем, он не сможет в принципе адаптироваться к этой жизни и к социуму в целом.

– Так ведь инцидент, который произошёл в предыдущей школе, как раз и показывает, как он смог постоять за себя. Ведь не всё можно решить только силой!

– Да, вы правы, но не тогда, когда перед вами трое и более человек!

– Ладно, Евгений, давайте пропустим эту тему? Ведь наша с вами сейчас задача каким-то образом постараться решить вопрос с агрессией в целом.

– Да, давайте пропустим! Что вы предлагаете?

– Со своей стороны я хочу собрать всех школьников в актовом зале и рассказать об инциденте и вновь предупредить всех об ответственности, которая может последовать. Я не буду называть имя вашего сына, чтобы после никто не показывал на него пальцем. И хочу сделать это, пока Паша не вернётся снова к учёбе, а вот с вашей стороны следует всё же выяснить, у него кто это был.

– Хорошо, Валентина Сергеевна, спасибо вам за помощь! Я, конечно, постараюсь, но не уверен, что он мне расскажет, ведь он уже такого возраста, когда это, как он говорит, не по-пацански, жаловаться. Но и повторения подобного инцидента не хочется.

– Да, лучше это не повторять, поэтому постарайтесь с ним поговорить на правильной волне. Иначе вряд ли вас вновь возьмут в какую-либо школу с такой характеристикой.

– Валентина Сергеевна, спасибо большое, что согласились со мной встретиться.

– Евгений Леонидович, Вы ведь знаете наши с вами отношения! Всегда рада вас видеть!

Евгений встал со стула, и Валентина Сергеевна последовала за ним, он протянул руку, а она свою, и Евгений аккуратно пожал её. Затем они попрощались, и Евгений вышел из кабинета.

Спускаясь на первый этаж, он услышал, как вновь прозвенел звонок, на время он не смотрел, но понял, что они проговорили сорок пять минут. Буквально через несколько секунд тишина вновь прервалась, и школу поглотил хаос.

Сев в автомобиль, Евгений обратил внимание, что его телефон ни разу не звонил и только тогда вспомнил, что поставил смартфон на беззвучный режим. Достав его из кармана и взглянув на экран, он обратил внимание, что у него восемь непринятых звонков и один из них был от Паши, а остальные по работе. Первым делом он набрал номер сына. Спустя несколько гудков послышался голос.

– Алло, пап, привет.

– Привет сын, как ты?

– Я хорошо, слушай, пап, а ты во сколько придёшь?

– Минут через пятнадцать, а что ты хотел?

Паша немного посмеялся в трубку.

– Пап, но я ведь на больничном?

– Так-так, хитрюга, выкладывай?

Паша понял, что папа в хорошем расположении духа, так как он чувствовал, что тот улыбается. – Я хочу попросить тебя купить мороженое.

– Значит, так! А ты обедал?

– Да!

– А чем?

– Подогрел суп.

– И что съел прямо целую тарелку?

– Целую-прецелую! Пап, ну, пожалуйста!

– Ну хорошо, заеду в магазин и оттуда позвоню, а ты пока что посмотри, что ещё следует купить.

– Хорошо, пап, жду тебя.

– Давай, сын, скоро позвоню, только поставь ещё и суп целиком всю кастрюлю подогреваться, а то иначе мне придётся съесть всё твоё мороженое от того, какой я голодный.

Паша в ответ засмеялся, и после они прервали разговор.

В голове у Евгения возникло воспоминание, как он стоит напротив Паши через день, как он родился. Ему его показали, когда он лежал в кувезе, и Евгению в тот момент нужно было принять очень серьёзное решение.

Когда ему исполнилось двадцать лет, он ещё учился на предпоследнем курсе Международного института экономики и права. В один из вечеров, ужиная с друзьями в одном из кафе Петербурга, он заострил свой взгляд на одной из официанток. Её звали Наталья, в какой-то момент они встретились взглядом и улыбнулись друг другу. Тогда они ещё не подозревали, что это не просто взгляд, а начало продолжительного романа, переходящего в свадьбу и семейную жизнь. Встречались они несколько лет, прежде чем было принято решение связать друг друга узами брака. После свадьбы спустя два года у них родился первенец, это был старший сын Кирилл. Они в нем души не чаяли, целиком и полностью окружили его заботой и вместе с ним улыбались каждый день, и чувствовали, как крепнет их семья, которую вполне можно было назвать полноценной. Евгений часто вспоминал тот момент, когда ему Наталья сообщила о весе и росте сына при рождении, слёз он сдержать не смог тогда, так же как и в тот момент, когда он вместе с родственниками Наташи встречал их из роддома. Спустя два года наслаждения семейной жизнью и сыном они приняли решение о том, что хотят ещё одного ребёнка, так и появилась Кристина. Но что-то пошло не так, и Кристина появилась на свет с определёнными сложностями. Во время беременности у Натальи начались проблемы с давлением, почти весь период ей пришлось находиться в больницах. Прогнозы врачей были неутешительными, и каждая её встреча с ними погружала в глубокое депрессивное состояние. Евгений понимал, что что-то не так, но, разрываясь между работой и нахождением с сыном, иногда порой просто не хватало времени на то, чтобы вовремя понять, что назревает нечто большее, чем просто проблемы с давлением. Он всячески успокаивал свою супругу, говорил, что они справятся и что начнут жить лучше прежнего. Но тогда он ещё не знал, что судьбой им было предначертано другое. На шестом месяце беременности состояние Натальи ухудшилось, врачи предупредили о том, что если не станет лучше, то есть шанс спасти ребёнка и его мать лишь при помощи кесарева сечения и на два с половиной месяца раньше, дабы избежать того, чтобы почки Натальи не перестали функционировать. В тот момент Евгению и Наталье казалось, что время замедлилось. Каждую минуту и каждый час Евгений ждал звонка или сообщения о принятии решения об операции, не спал ночами. Маленький Кирилл в моменты нахождения с папой много вопросов не задавал, но Евгений понимал, что ребёнок, которому ещё только должно исполниться три года, очень переживает и волнуется, ведь за полгода он маму практически не видел. Когда настал день икс, Евгению позвонили и сообщили о том, что он должен явиться в роддом для того, что бы находиться рядом в момент операции. В этот день он был на работе и, не успев к ней приступить, направился в роддом. Маленький Кирилл находился в тот момент у бабушки, Наташиной мамы, за это Евгений ей был очень благодарен. Приехав к началу операции, Евгений так и просидел в коридоре, не осмелившись войти в операционную, так как не знал, насколько плохо ему может стать, чтобы не испортить весь процесс и каким-то образом не повлиять на работу врачей. Это были самые долгие полтора часа в его жизни. После окончания операции его пригласили зайти и навестить супругу. Войдя в операционную Евгений, увидел Наташу и первое, что он увидел, зайдя – это её взгляд, который изменился по отношению к нему. Этот взгляд он однажды уже видел и это был не очень приятный момент жизни.

 Во время первой беременности у Натальи скончался отец, примерно за полгода до рождения Кирилла, её отец упал и повредил правый бок, никому об этом не сказав, в месте ушиба появилась киста. Разрастаясь с неимоверной скоростью, она начала причинять дискомфорт, и только тогда он обратился к врачу. Но оказалось слишком поздно, киста уже была неоперабельной, попытки выкачать гной тоже не увенчались успехом, и отец Натальи просто тихо умирал, лёжа на больничной койке, сам того не осознавая. В один из дней, когда её отца решили навестить Евгений и родственники Натальи, то сидя у его койки в палате, все просто смеялись и шутили, боясь сказать правду. Не выдержав такого поведения его родственников, Евгений выплеснул всю правду наружу, он искренне не хотел, чтобы вот именно сейчас, когда должен появиться его первый внук на свет, он просто умрет. В тот день Евгений произнёс лишь, что если он не начнёт есть, то умрёт. Окружающие так же, как и сам Наташин папа, были в шоке от услышанного, и их отец одарил его именно таким же взглядом, что и Наташа, во время того как лежала на операционном столе. Буквально через несколько дней Наташиного отца не стало, а вот его последний взгляд остался с Евгением до самого конца.

В день появления на свет Кристины Евгений стоял перед своей женой и понимал, что этот взгляд говорит лишь о том, что это начало конца.

Малышка благодаря хорошей работе докторов пробыла ещё в детском перинатальном центре три месяца. Первые две недели её посещал Евгений, на работе он взял отпуск, для того чтобы обеспечивать всем необходимым и дочь, и жену, пока она находилась в роддоме, а также полноценно заботиться о сыне. Наталья после выписки провела все три месяца вместе с Кристиной, а Евгений вместе с Кириллом ждали их появления дома.  Спустя время, когда Кристина набиралась сил и подросла, семья вновь была вместе. Евгений постарался окружить заботой и любовью абсолютно их всех, выполнял всю работу по дому, готовил и убирался, ездил на работу. Он понимал, что с Наташей что-то происходило, она находилась в упадническом настроении и практически не общалась с мужем. И таким образом прошло два года. Дети подрастали, налаживали общий язык друг с другом и любили обоих родителей, а родители их, но вот продолжали родители любить друг друга – это был совершенно иной вопрос. По каким-то причинам Наташа просто перестала общаться с Евгением, время шло, и все его попытки узнать, что происходит, не были увенчаны успехом. Интимная жизнь так же погасла, как и понимание, для чего они находятся вместе. И в один из вечеров ими всё-таки было принято решение о временном разъезде.

Наташа вместе с детьми покинула их вместе созданное уютное гнёздышко и переехала к маме. Через какое то время между Наташей и Евгением  случился разговор, где выяснилось, что после последних родов у неё в голове что-то перемкнуло, и она просто на просто остыла к нему. В голове у Евгения сразу же вспомнилось всё, начиная от взгляда в операционной и то, что происходило после, полное игнорирование, его будто вычеркнули из жизни уже тогда, и он так и не понимал из за чего. Он ведь мечтал о счастливой семье, о детях, о жене, что ждала бы его каждый день с работы, чтобы, входя в их дом, к нему подбегали бы дети и она, они целовались бы все и обнимались, после чего, сидя за столом, она бы спрашивала, как прошёл день, под шумные детские крики и голоса. Но это оказались просто мечты. Евгений так и не понял, как он допустил все это, ведь он любит и любил, а в итоге остался один. В четырёх стенах будто в заточении.

К разводу они так и не пришли, но, живя отдельно в течение полутора лет, он постоянно виделся с детьми, порой им удавалось проводить время и по три, и по четыре дня вместе. Спустя почти год Евгений случайно увидел издалека Наташу, и он какое-то время не мог прийти в себя после увиденного. У неё был живот, она была беременна. Первым делом он задал вопрос детям, и старший сын Кирилл объяснил, что у них с Кристиной скоро появится братик. Чувство, которое охватило Евгения, было не описать, это был конец, если в нём спустя год всё ещё теплилась какая-то надежда на то, что всё ещё могло встать на свои места, то теперь окончательно всё рухнуло. Как-то раз в тот момент, когда они созванивались перед тем, как забрать детей, Евгений попытался узнать о происходящем, но ответа на свои вопросы так и не получил. В голове в тот момент у него были воспоминания о родах Кристины и о том, что в дальнейшем риск погибнуть во время родов возрастал, как говорили врачи, и как раз эту информацию он пытался донести до неё, но ответом было лишь то, что это не его дело.

Спустя ещё полгода ему позвонил незнакомый номер, ему сообщили, что его жена умерла при родах, и что она указала его номер перед тем, как лечь в больницу. Закончив разговор, он просидел молча около часа, смотря лишь в одну точку.

В роддоме его встретила акушер-гинеколог, сообщившая о подробностях смерти его жены. Она начала задавать странные вопросы о том, жили ли они вместе или нет, в каких отношениях состояли. Объяснив всё как есть и спросив, к чему все эти вопросы, он прошел в помещение с младенцами. Все они лежали в кувезах, и Евгений автоматически начал искать того ребёнка с биркой, на которой должна была быть указана фамилия его жены, то есть его фамилия. Осмотрев издалека всех деток, он не обнаружил нужной фамилии, но в нём закралось подозрение, что не прочитал бирку лишь одного малыша, и он был темнокожий. Подойдя ближе, он обнаружил свою фамилию. Сердце будто остановилось. После того, как он пришёл в себя, он задал вопрос акушерке, с которой у него был диалог, может ли это быть ошибкой. Но она уверила его в том, что именно она принимала роды, и что всё происходящее правда. Далее они прошли в кабинет, и она спросила, знает ли он отца этого ребёнка? Она попросила выяснить, кто отец ребёнка, и что они максимум могут продержать его пять дней в роддоме, а далее либо он как муж своей покойной жены принимает решение, будет ли он отцом этому ребёнку, либо его передают в органы опеки.

Занимаясь процедурой похорон, он решал не одну тяжёлую задачу. Во-первых, похороны. Во-вторых, у их детей остался лишь он один, и ему предстояло сделать всё возможное, чтобы дети, потеряв маму, не потеряли сами себя, а, в-третьих, найти решение для того, кто находился в роддоме и нуждался в заботе и уходе.

После похорон Евгений решил выяснить, кто же отец ребёнка, но оказалось, что Наташа никому об этом не рассказывала по непонятным причинам, а, может, и понятным, может быть, ей просто было стыдно, хотя какой смысл был каяться в этом. Среди вещей отданных ему на руки в роддоме оказался и её смартфон, в нём значилась пара номеров с непонятными именами, но они были недоступны. Пообщавшись с её подругами и её окружением, он так и не выяснил, кто отец ребёнка, да и времени оставалось немного, лишь один день.

Евгений сомневался, он не знал, как быть и что делать, единственное, что он понимал, так это то, что не важно, кто отец ребёнка, в нём ведь так же, как и в его детях, была частичка Наташи. Решив посоветоваться с родственниками со своей стороны и со стороны Наташи, он услышал, зачем ему всё это нужно, ведь у него и так есть двое детей, а там непонятно кто и непонятно от кого.  Поэтому его следующим решением было посоветоваться лишь со своими детьми.

И вот он стоял перед Пашей и должен был принять очень важное решение.

Зайдя в магазин, Евгений вновь позвонил Паше.

– Алло, ну что, готов?

– Готов, пап.

– Тогда приступаем!

– Да.

Периодически они заходили в магазин, находящийся в непосредственной близости от их дома. В нём они знали, где находится каждый отдел и всегда начинали по порядку, интуитивно, предварительно созваниваясь друг с другом, тот, кто находился дома, сообщал, чего нет в наличии, и что следует приобрести. Если же они ходили в магазин или ездили в один из гипермаркетов вместе, то заранее составляли список. Списком обычно занималась Кристина, так как она как единственная дама, находящаяся в их квартире, брала эту ответственность на себя. Евгений часто вспоминал, как ещё пару лет назад они все вместе занимались приготовлением ужина и затем накрывали стол, в дружной компании рассказывая различные истории, произошедшие за день. Но, становясь взрослее, дети стали интересоваться и другим, и таких вечеров становилось всё меньше.  Паше всё ещё требовалось его внимание, и он старался наслаждаться каждым мгновением и каждым днём уходящей в историю жизни.

– Хлеб, батон на исходе, – произнёс Паша.

– Понял, взял.

– Так, молоко, кефир, сметана, масло, сыр на исходе.

Евгений как раз перешёл в нужный отдел.

– В корзине.

– Овощей для салата хватит лишь на сегодняшний вечер.

– Так, тогда беру! – Евгений взял огурцы, помидоры, болгарский перец, листья салата и зелень. – Всё, готово.

– Дальше, значит, фрукты есть, – шёпотом произнёс Паша, рассуждая как бы сам с собой. – Следующее –  чай и что-нибудь к чаю, и вроде всё.

–Ясно, ну, всё так всё, тогда мороженое возьму только себе!

– Нееет! Папа, так нечестно! – смеясь, прокричал Паша.

Евгений смеялся, взяв в руки чай и затем положив в корзину.

– Ну что, фисташковое? – всё ещё посмеиваясь, произнёс Евгений.

– Ага, – по голосу Паши было понятно, что он доволен.

– Хорошо, Паш, скоро буду дома.

– Давай, жду тебя!

После окончания разговора Евгений взял немного сладостей к чаю, а после подошёл к холодильной камере для того, чтобы взять мороженое. Паше он взял стаканчик фисташкового, а затем для себя и своих старших детей три брикета – чёрносмородиновый, сливочный и шоколадный. Подойдя к кассам, он понял, что придётся ещё немного задержаться, так как работала лишь одна, а очередь состояла примерно из восьми человек.

В первый день, как только Евгений забрал Пашу из роддома, он засомневался в том, что сделал правильный выбор. Первым делом перед выпиской одна из сотрудниц подробно рассказала ему о том, так как материнского молока нет, то ему придётся использовать специальную молочную смесь для новорожденных. Об этом он знал заранее, так как его старший сын очень рано оторвался от маминой груди, после чего ещё года полтора они докармливали его как раз подобной смесью. Но в случае с Пашей он предварительно взял с собой блокнот и ручку для записи, чтобы ничего не упустить.

В этот день, а на улице была середина сентября, старшие дети как раз начали ходить в детский сад, поэтому Евгений был свободен до шести вечера, что позволило забрать Пашу и вместе с ним зайти в детский магазин, для того чтобы купить всё, что было указано в списке. Придя домой, Паша издавал свойственные всем новорожденным детям похожие на мяукание звуки. Евгений их помнил, ведь во время рождения старших детей он максимально старался и находился рядом для того, чтобы его жене было легче справляться со всеми заботами. Да и дело было не только в помощи, ему нравился весь этот процесс, он хотел максимально принимать участие во всём, что было связано с их детьми. По-видимому, пришло время кормления, подумал тогда Евгений. Сделав смесь, он замерил её температуру, капнув на запястье. Убедившись в том, что всё в порядке, он отставил бутылочку в сторону и достал Пашу из люльки. Подгузник, он совсем забыл про подгузник, сняв его, Евгений убедился, что кто-то уже принёс для него “благую весть”. Он улыбнулся и аккуратно отнёс его в ванную комнату. Всё это время Паша всё возмущался, как казалось тогда Евгению, возмущение было связано именно с тем, почему его не кормят. Настроив в кране воду нужной температуры, чтобы не повредить нежную кожу младенца, он опустил его в раковину и под струёй воды его вымыл. После быстро укутал его в хлопковую пелёнку и отнёс в спальню. Хорошенько его вытерев, он вспомнил, что нужно обработать кожу малыша присыпкой, сделав это, он одел на Пашу подгузник, затем запеленал его и, положив целиком на левую руку, правой взял бутылочку с смесью и принялся его кормить. Малыш успокоился, жадно присосавшись к соске, он периодически приоткрывал веки, оттуда выглядывали серо-голубые глазки, которые достались ему от Натальи. Евгений сидел и смотрел на него, и сомнения, которые были у него ранее, потихоньку начинали пропадать.

Зайдя в квартиру с пакетом продуктов, он увидел идущего навстречу из кухни Пашу.

– Привет, пап! – с широкой белозубой улыбкой он подошёл к своему отцу.

– Ну привет, больной – Евгений, сняв ботинки, поцеловал в перебинтованный лоб Пашу и, взяв двумя руками его за голову, начал тщательно осматривать раны.

– Пап, давай пакет разберу, – предложил Паша, он не хотел, чтобы отец осматривал его.

– Подожди! – Евгений пристально всмотрелся в подбородок сына и изобразил испуганный взгляд.

Паша в ответ рассмеялся

– Пап, хватит уже!

Евгений тоже рассмеялся и отпустил сына.

– Всё в порядке, скоро всё пройдёт!

Раны на подбородке и шее у Паши покрылись сухой коркой после того, как он прокатился этими частями тела по асфальту.

Евгений, сняв ветровку, взялся за пакет, но Паша перехватил его:

– Пап, давай, разберу его, а ты иди мой руки, я пока налью тебе суп.

– Спасибо, сын, мне очень приятно.

– Пожалуйста, пап.

Немного пройдя вместе с отцом по коридору, Паша повернул направо в кухню, а его отец направился вперёд. Они жили в трёхкомнатной квартире площадью девяносто шесть квадратных метров.

Вымыв руки, Евгений прошёл на кухню. Паша разбирал все покупки и раскладывал их по своим местам, Евгений приметил, что фисташковое мороженое не убрано в холодильник, и оно стоит на столешнице.

–Садись за стол пап-

Евгений обратил внимание на стол, на котором стояла тарелка с горячим супом. – О, спасибо, – произнёс он и сел за стол.

– Сейчас порежу хлеб, – произнёс Паша.

– Спасибо, не режь, мне будет достаточно одного куска. Садись рядом, поешь мороженое.

– Окей, – произнёс Паша, подав кусок хлеба отцу и сев за стол.

Форточка на кухне была открыта, и оттуда с детской площадки доносились детские голоса.

–Как твоя голова?

– Нормально, побаливает только место ушиба, не беспокойся, пап, всё в порядке.

– Ага, – Евгений ел не спеша суп. О том, что он был в школе, он не стал говорить, – Паша, нам следует обсудить с тобой последующие шаги. Дело в том, что я или Кирилл и Кристина можем и не оказаться рядом в трудную минуту.

– Пап, я это понимаю, но я не понимаю, что я такого делаю, что некоторые люди меня ненавидят! – в глазах у Паши начали собираться слёзы.

Евгений отставив тарелку в сторону, пересел ближе к сыну, затем обнял и, прижав его голову к плечу, поцеловал его в макушку. – Паша, есть злые люди, а есть добрые. Злым не нужен повод, что бы выместить всю накопившуюся злость на ком-нибудь. Обычно так поступают люди, у которых всё не очень хорошо в своей жизни, у них есть страхи, может быть, над ними кто-то издевается дома или ещё где-то, поэтому они обычно находят сообщников, затем собираются толпой и ищут того, кто не сможет с ними справиться, и наносят свой удар. А когда чувствуют, что запахло жареным, то дают дёру, поэтому они и убежали от Кирилла. Просто трусы. Но в твоём случае, нужно научиться бороться с ними, но не так, как ты сделал в старой школе, конечно. За тот инцидент в первую очередь я несу ответственность. Ведь я учу тебя в основном только силе, а вот если бы только твоя мама была рядом, я думаю, что она смогла бы объяснить, что решить некую проблему можно не только кулаками, но и всё же словами. А если уж слова не помогут, то тогда можно и головой зарядить в нос! – после этих слов они оба засмеялись, и Евгений выпустил из своих объятий сына. Они посмотрели с улыбкой друг на друга и Евгений вновь спросил:

– Ну что, ты мне скажешь, кто были эти ребята?

– Пап, но это ведь не по-пацански закладывать!

– А по-пацански получать камнем по голове? За этот инцидент они должны понести наказание!

Паша молчал в ответ. Евгений встал из-за стола, подошёл к раковине и положил в неё пустую тарелку и ложку, затем дотянулся до чайника и включил его.

– Пап, я тут подумал, а может, мне на домашнее обучение перейти? – Паша потупил взгляд и опустил глаза в пол, произнеся это.

–Что-что? И всю жизнь прожить за четырьмя стенами в страхе, боясь лишний раз выйти на улицу? Бояться людей и их мнения о себе? – после сказанного Евгений подошёл вновь к сыну и, присев на корточки, вновь произнёс, – сын, я верю в тебя, я верю в то, что ты справишься со всеми сложностями, потому что мы семья! И ты должен знать и понимать то, что мы всегда все рядом, стоим друг у друга за спиной и поддерживаем в трудную минуту. А в те моменты, когда происходит подобная ситуация, не нужно бежать, сделай всё возможное, но дай отпор! Не после произошедшего, когда ты их можешь найти по одному! А тогда, когда они все вместе, тогда ты докажешь, что ты настоящий боец, несмотря на боль, которую они смогут тебе доставить, бейся до конца, несмотря ни на что!

Спустя небольшую паузу он добавил:

– Но для начала попробуй поговорить всё же! – после чего улыбнулся и тихонько похлопал по ноге своего сына.

– Но они ведь всё время все собираются толпой! И у них больше шансов победить меня! – произнёс Паша.

– Так вот твоя задача не сдаваться и биться до конца либо пытаться убежать! Но рано или поздно они всё равно догонят, так же, как и жизнь со всеми её сложностями, если с ними не справляться! Только тебе решать, бежать или биться до конца!

Евгений заметил, что Паша приободрился, ему вновь это напомнило момент, когда Паша первый раз пошёл на тренировку по кикбоксингу, так как хотел быть похожим на своего отца. В первый же день после продолжительной общей физической подготовки и первого тренировочного спарринга Паша расплакался, пропустив некоторые удары. Ведь предварительно отец и Кирилл тренировали его, но, пропустив эти пару ударов от соперника, он расстроился, в первую очередь из-за смеха наблюдавших ребят. Так Евгений помнил, как в тот день приободрил его, сказав о том, что он не сможет стать настоящим мужчиной, если не возьмёт себя в руки и не начнёт биться, несмотря на боль, до конца. Он помнил, как лицо его сына изменилось в тот день, слёз он больше не видел, и Паша в первый же день показал в итоге не победу, но в первую очередь стойкость. Гордость переполняла Евгения в тот день и сейчас, наблюдая, что сын его услышал и взбодрился.

– Ну что? Домашнее обучение взаперти? Или всё-таки жизнь?

– Жизнь! – бодрым голосом ответил Паша.

– Вот и славно! А теперь давай попьём чай,– и, налив две чашки ароматного чая, Евгений поставил их на стол.

– Пап?

– Да, Паш?

– А ты дома сейчас останешься?

– Нет, мне нужно съездить на работу, но там буквально на пару часов.

– А можно мне с тобой? А то я не хочу дома сидеть!

– Сын, давай я один съезжу, а когда вернусь, сходим, прогуляемся? Просто на работе, мне только до офиса доехать, подписать пару документов, а затем обратно. А тебе лучше побыть дома, ведь с сотрясением шутки плохи! Но погулять обязательно сходим. Хорошо?

Улыбаясь своей белоснежной улыбкой, Паша согласился на эти условия.

Спустя пятнадцать минут Евгений уже стоял, нажав на кнопку вызова лифта, он смотрел на табло, на котором проявлялись цифры по мере того, как лифт поднимался наверх. В какой-то момент у него зазвонил телефон, посмотрев на экран, он улыбнулся.

– Алло, да сын привет!

– Привет, пап!

– Кирюш, подожди, пожалуйста, секунду, мне гарнитуру нужно одеть.

– Окей, жду.

Надев наушники от гарнитуры, Евгений как раз обратил внимание, что на циферблате над входом в лифт отобразилась цифра десять, и в ту же секунду открылись двери.

– Алло, Кирюш, слышно?

– Да, слышу. Пап, ты что, в лифте?

– Ага, заезжал домой на обед, а ты ел что-нибудь?

– Да, не беспокойся, я об… – на этом связь оборвалась, Евгений взглянул на телефон и увидел, что он вне зоны доступа. Через несколько секунд лифт прибыл на первый этаж. Евгений вышел на улицу, солнце вновь ослепило его, и, прищурив глаза, он достал свой смартфон из кармана. На экране было ничего не разглядеть, поэтому ему пришлось увеличить на нём яркость, после этого он набрал номер Кирилла. На улице стояла прекрасная погода, и температура с каждым днём становилась всё выше, что делало настроение, несмотря на случившееся на днях, немного лучше.

– Алло, Кирюш, прости, связь пропала.

– Да там постоянно такая канитель у нас.

– Это точно, так ты пообедал?

– Да, конечно. Как Пашка?

– Получше, обсуждали с ним как раз дальнейшие действия. Не хотел в школу идти. Спрашивал про домашнее обучение, пришлось провести профилактический разговор. Вроде изменил мнение об этом.

– Это хорошо. Пап, прости меня! Я не смог вовремя приехать. Возможно, всё было бы иначе.

– Кирилл, не стоит сейчас гадать, как было бы. И не стоит извиняться. Случилось то, что случилось, и убегать от этого невозможно. Сейчас нужно решить проблему, и мы не можем находиться постоянно рядом с Пашей, ему нужно научиться бороться за свою жизнь самостоятельно! Ну а мы его, как и прежде, должны поддержать, он должен понимать, что мы семья и всегда поможем. Так что прошу тебя, не нужно себя винить. Хорошо? – сказав это, Евгений открыл водительскую дверь автомобиля и сел в него.

Спустя секунд пять тишины после того, как хлопнула дверь, Кирилл ответил.

–Хорошо, я это понимаю. Пап, я ещё хотел узнать, как ты сходил в школу? Получилось пообщаться с Валентиной Сергеевной?

Евгений завёл автомобиль и тронулся в нужном направлении.

– Да, сходил и пообщался. Она сделает всё необходимое сосвоей стороны для того, чтобы объяснить школьникам ответственность, которую им придётся нести в случае каких-то неправомерных действий с их стороны. Я ей за это очень благодарен, но ей, конечно же, как и мне, хотелось бы узнать, кто именно это был, чтобы пообщаться с их родителями для начала. Но, к сожалению, Паша молчит. Тебе он что-нибудь рассказывал о них?

– Нет, абсолютно ничего.

– Кирюш, а ты чего, кстати, не на учёбе?-

– Я на учёбе, пап, просто у нас двадцатипятиминутный перерыв.

– Ясно, ты домой зайдёшь перед тренировкой?

– Да, у меня ещё будет полтора часа примерно перед ней. Ты будешь дома?

– Думаю что да, мне буквально на пару часов в офис – и домой. Так что, Кирюш, увидимся!

– Да, давай, до встречи, пап!

– До встречи, сын!

На этом они закончили разговор. Евгений встал в пробку и, посмотрев в навигатор, убедился, что она задержит его примерно минут на пятнадцать- двадцать. Это вновь позволило ему погрузиться в воспоминания.

Кирилл, их с Наташей первенец. Сейчас он уже был практически взрослый мужчина. Высок как отец, широкоплеч и строен, силён и уверен в себе, с прекрасными серо-голубыми глазами его мамы и небольшой упёртостью в неё же. Как же Евгений был счастлив и горд тем, что у них первым появился мальчик. Счастью не было предела, каждый его взгляд, каждое его хихикание и смех от того, когда Евгений брал его на руки и всячески строил ему гримасы, вызывал дикий восторг. Этот смех до сих пор был в его голове. Он помнил, как он, пока Кирилл находился ещё в утробе своей мамы, читал ему книги, находясь рядом с животом, что был для него домом в тот момент. Как же они были счастливы тогда, у них было всё  – и поддержка, и они с Наташей смотрели друг другу в глаза, понимая, что любят друг друга. И куда же всё ушло? Евгений так и не смог этого понять, она ушла, унеся эту тайну с собой. Кирилл подрастал, он очень любил слушать, как мама и папа ему читают каждый тёплый вечер. Евгений помнил, что их сын практически не плакал, а только лишь смех и улыбка были на лице их сына. Да, Кириллу пришлось тяжелее всех, ведь его связь с мамой прервалась, когда родилась Кристина, практически полгода до её рождения Евгению и Кириллу пришлось жить в ожидании, так как беременность проходила не просто. Полгода без мамы, а затем три месяца реабилитации с Кристиной после рождения дались Кириллу очень тяжело. А когда казалось, что вот она, мама, вернулась, вот она снова рядом, вышло так, что мамино внимание пришлось учиться делить, ведь появилась маленькая сестрёнка. Но время шло, и вроде брат и сестра нашли общий язык и точки соприкосновения, но тут случилось иное. Одно из самых страшных событий для детей. Это то, что родители разъехались и подумывали о разводе. Детям, и в особенности Кириллу, не хотелось выбирать. Евгений помнил все эти вопросы, связанные с расставанием, но не знал, что ответить, так как и сам не знал причины. А спустя время Наташа ушла. Ушла их мама, самое дорогое, что есть на свете, мама, чьё тепло не сможет заменить никто, даже отец. Евгений помнил все ночи до одной, когда Кирилл и его младшая сестрёнка проливали слёзы. Когда им снилась мама, и им было тяжело осознать, что они больше не увидят её и не ощутят её тепла, не посмотрят в её глаза и не дотронутся до нежной кожи её рук. Паше в этом смысле повезло больше. Он не знал материнской любви и заботы, поэтому, возможно, какие-то высшие силы уберегли его от этих страданий и мучений, но не уберегли от других напастей, с которыми ему ещё предстоит не раз столкнуться.

Евгений проехал пробку и, взглянув на часы, подумал, что стоит позвонить на работу. Набрав в смартфоне нужный номер, он стал ожидать ответа.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович.

– Здравствуй, Катя.

– Я вам сегодня пол пытаюсь дозвониться!

– Я был занят. Что то важное?

– Не особо, но мне не отправить платёжки без вашего согласования, нужна ваша подпись, а то наши водители уже волнуются, ждут оплаты, иначе говорят, что завтра не выйдут на загрузку.

– Ничего нового. Катя, я минут через двадцать буду в офисе, и я обо всём помню.

– О, отлично, тогда всё в порядке. До встречи.

– До встречи.-

На этом они завершили разговор. Евгений остановился перед пешеходным переходом, через дорогу переходила группа первоклашек или второклашек в сопровождении двух учителей впереди колонны и позади. Евгений улыбнулся, увидев картину, как школьники, держась за руки, шли и о чём-то болтали, а на их лицах были улыбки.

Появление Паши изменило не только лишь его. В первый же день он взял его с собой в детский сад встречать детей. У него не было другого выбора, хотя его предупредили перед выпиской из роддома, что не следует посещать улицу до появления патронажной сестры, которая должна была дать на это своё разрешение. Так вот, взяв с собой в переносной люльке Пашу, Евгений направился в сад. Зайдя внутрь и надев бахилы, он направился по группам, первым делом он зашёл за Кириллом, тот, как обычно, увидев папу, побежал в его объятия. Обнявшись, Евгений сказал, что у него для него сюрприз. Кирилл с любопытством взглянул на него. Евгений продемонстрировал люльку, в которой находился Паша, и Кирилл изумился.

– Папа, кто это? – спросил восторженно он.

– Это ваш с Кристиной братик, Паша, – ответил Евгений. Он не знал, какая будет реакция и на самом деле немного нервничал по этому поводу, но всё же выдохнул, увидев улыбку своего старшего сына, который последнее время просил маму о братике, как выяснилось позже.

– Папа, а можно я буду тренировать его всяким штукам, которые буду изучать сам на кикбоксинге?– спросил в тот день Кирилл. – Конечно, можно, – улыбнулся в ответ ему его отец. Затем они все вместе отправились за Кристиной, её реакция была попроще, она просто немного смутилась и застеснялась в силу своего возраста. Но вскоре она так же, как и Кирилл, вносила свою значительную лепту в развитие Паши, и это каким-то волшебным образом скрасило тот тяжёлый период для двоих маленьких детишек, которые перенесли утрату матери.

Подъехав к офису, Евгений припарковался и вышел из автомобиля. Офис находился на одной из промзон, в одном из  зданий, построенных ещё в конце восьмидесятых. Место было не очень презентабельным, но зато приемлемым по стоимости аренды. Войдя в здание, Евгений поднялся на третий этаж по лестнице и затем зашёл в одну из белых дверей под номером семьдесят семь.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович!– практически хором ответили все присутствующие. Сотрудников в офисе было лишь шесть человек, трое из них  -это диспетчеры, один логист, секретарь и бухгалтер. Каждый из сотрудников сидел за своим личным столом. В конце помещения была стена, посередине которой находилась ещё одна дверь, что и было кабинетом Евгения. Подойдя к своей двери, он увидел, что ему преградила путь Екатерина, являющаяся его секретарём и со словами:

– Евгений Леонидович, мы вас очень заждались! – вручила ему целую стопку актов о проделанной работе водителей, которые были наняты ими для предоставления услуг грузоперевозок по различным объектам.

– Это нужно всё подписать, иначе завтра у нас больше половины водителей не выйдут на свои маршруты!

– Катя, я это понял ещё во время нашего с тобой разговора по телефону! Сейчас подпишу! – взяв стопку бумаг, Евгений ключом открыл дверь в свой кабинет и первым делом закинул акты на стол. Затем он закрыл дверь и подошёл к окну,  открыл форточку, для того чтобы проветрить помещение, а после сел в своё кресло и взял в руку шариковую ручку. Прежде чем что-то подписать, он вновь задумался.

Когда он принял окончательное решение, что будет воспитывать Пашу, его поступок не воспринял никто, кроме детей. Наташины родственники в какой-то момент и вовсе исчезли. Евгений какое-то время пытался поддерживать с ними контакт, но ему казалось, что как будто навязывается, и он прекратил первым им звонить и, как оказалось, его догадки подтвердились. Стоило ему перестать проявлять инициативу, настала тишина, несмотря на то, что у Кирилла, Кристины и Паши были по маминой линии ещё и двоюродные братья, и сёстры. Но всё сошло на нет. Со стороны самого Евгения практически все также скептически отнеслись к его поступку, но всё же окончательную связь не прекратили. В тот момент, когда он привёз Пашу домой и забрал вместе с ним его брата и сестру из садика, оставался ещё один серьёзный вопрос, который нужно было срочно решать. В тот момент Евгений работал простым водителем, совершая различные грузоперевозки на небольшом грузовике. Когда случилось всё произошедшее, то продолжать работу не было возможности, ведь для этого требовалось пять дней в неделю отдавать себя этому делу с девяти утра до шести вечера. Когда Евгений забрал Пашу, то взял месячный отпуск для того, чтобы заниматься воспитанием детей и чтобы решить вопрос в целом о дальнейшей их жизни. В тот момент Евгений был зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя, соответственно, осуществлял грузоперевозки по договору, заключённым между компаниями. Долго не думая, он решил приобрести на накопленные деньги ещё один грузовичок, после чего нанял водителей на оба автомобиля, тем самым обеспечив себя тем же заработком, что и был ранее после всех необходимых выплат, таких как налоги и заработная плата водителям. По истечении нескольких лет ему на ум пришла мысль не покупать собственные автомобили, а просто стать посредником, нанимая автомобили с водителями и давая им работу в организациях, с которыми заранее заключил договора о грузоперевозках. Получая лишь определённый процент с суммы, заключённой между водителями и организациями, получилось выйти на неплохой заработок, для того чтобы в конечном итоге снять офис и содержать шесть штатных сотрудников, а самое главное – такая организация всего этого процесса позволяла как можно больше времени посвящать своим детям. Партнером как раз и стала часть общеобразовательных учреждений, в которую водители от их организации поставляли продукты питания для столовых. Евгений практически был лично знаком с каждым директором школ и детских садов, которые они обслуживали, что значительно упростило в дальнейшем поступление детей в школу.

Когда в дверь постучали, Евгений подписывал предпоследний акт.

– Да, да. Войдите!

В кабинет зашла Екатерина. Это была девушка двадцати шести лет, среднего роста, брюнетка, в меру стройная, очень любопытная, но в то же время ответственная. Евгений не помнил, чтобы она не выполнила хоть одно его поручение, что и заставляло, несмотря ни на что, оставлять её в офисе в качестве секретаря.

– Евгений Леонидович! Осталось лишь сорок минут для отправки платёжек и их дальнейшей обработки, для того чтобы сегодня всем упали деньги на счёт.

– Последний акт,– подписав его, Евгений отдал всю кипу бумаг Екатерине.

– Спасибо, – улыбнулась она и, выйдя, закрыла за собой дверь.

Через несколько минут на смартфон Евгения пришло сообщение, он, взглянув на него, через пару секунд улыбнулся.

На всё про всё во время нахождения в офисе у Евгения ушло около тридцати минут. Закончив с подписью актов, он попросил Екатерину находиться на связи, и если возникнут какие-либо вопросы, то звонить ему. Закрыв дверь своего кабинета на ключ, он прощался с сотрудниками и вновь вышел к своему автомобилю. Сев в него, Евгений подключил гарнитуру и набрал нужный номер. Пока шли гудки, он успел выехать с парковки бизнес-центра, затем на его звонок ответили.

– Алло, да, любимый! – ответил нежный женский голос.

– Здравствуй, родная!

– Здравствуй.

– Спасибо за приятное сообщение.

– Родной, всегда пожалуйста! Как Паша? Как ты? Как сходил к директору?

– В принципе в порядке. С Пашей приходится разговаривать. Я тебе уже говорил, что желание ходить в школу у него отпадает. Представляешь, намекал сегодня перейти на домашнее обучение! Пришлось провести диалог.

– Бедняга,– горько вздохнула она. – Но я уверена, что ты справишься, дорогой! Ведь всегда справляешься, а если что, то я рядом, знай, что я всегда стою за твоей спиной.

Евгений улыбнулся, услышав это. Он как раз преодолел несколько улиц, до дома оставалось примерно минут тридцать пять.

– Так что директор сказала?

–Сказала, что сделает всё от неё возможное, соберёт всех в актовом зале после занятий и проведёт профилактический разговор со всеми учащимися. Ну и заверила, что на территории школы он будет защищён, но вот за пределами ему придётся справляться самому, ведь мы не можем находиться постоянно рядом. Ведь он растёт, и пора социализироваться, несмотря ни на что.

– Да, так и есть. Ты абсолютно прав.

– Как ты? Сегодня ждём тебя к ужину. Приедешь?

– Не уверена, Жень. Сегодня нужно закончить работу над картиной, немного устала, но завтра нужно будет уже её отправить заказчику.

– Ясно, жаль, очень хочется, чтобы ты заглянула. Тем более за плитой сегодня я и Паша будем колдовать.

– Мммм, звучит заманчиво. Дорогой, я постараюсь, но не обещаю.

– Хорошо, в любом случае будем тебя ждать, но ты не торопись, чтобы вышло всё так, как должно быть.

– Я тогда продолжу, чтобы успеть, хорошо?

– Конечно, не отвлекайся. Люблю тебя.

– А я тебя люблю. Пока.

– Пока.

На этом они закончили разговор. Евгений посмотрел в навигатор и понял, что до дома осталось ещё примерно минут двадцать пять с учётом плотности движения.

Валерия… Было ощущение, что какие-то внеземные силы ниспослали ему её. В тот период, когда произошла их встреча, Евгений уже и не надеялся встретить ту, что примет его такого, какой он есть, и всю его семью. В один из жарких летних дней, когда Паше должно было стукнуть через пару месяцев пять лет, Евгений с детьми отправился на Финский залив. Уехав немного подальше от тех мест, где обычно отдыхает множество людей, они выбрали пляж с более чистой водой, соснами и песчаным берегом, они остановились, не доезжая до Приморска около сорока километров.  В тот день Евгений, Кирилл, Кристина и Паша планировали провести целый день на берегу и для этого запаслись палаткой, зонтом от солнца и, конечно же, необходимыми продуктами. На заливе был штиль, дети играли и плескались в воде, Евгений то присоединялся к ним, то, оставаясь с вещами, следил за детьми с берега. Он был уверен в старшем сыне и дочери и практически полностью доверял им Пашу. Ему нравилось наблюдать, как Кирилл и Кристина наслаждаются времяпрепровождением вместе с младшим братиком, как они со всей серьёзностью и ответственностью относятся к нему, учат и защищают. Паша был счастлив, он всегда внимательно прислушивался не только к папе, но и к старшему брату и сестре в тот момент. Но, становясь старше, он начинал понимать, что что-то не так, хоть и казалось, что дети в садике или на площадке очень милые, но уже тогда могли позволить себе оскорбления и задать провокационные вопросы. Евгению понадобилось время, для того чтобы адаптироваться ко всем взглядам и шепоту со стороны. Объяснять что-то или доказывать он не планировал, поэтому каким-то образом перестал и вовсе замечать таких людей. Старшим детям так же пришлось нелегко, ведь в школе и на всевозможных встречах с ровесниками так же были все эти взгляды, высокомерные высказывания, но дети – да как же Евгений гордился ими – они всегда стояли горой за себя и за своего младшего брата, с самого детства пресекая такие моменты на корню. Несмотря на свою, как говорили некоторые женщины, привлекательность, с личной жизнью Евгению не везло, а, может, он и вовсе не стремился к ней. Рубец, который оставила после себя Наталья, зарастал очень медленно, ведь когда-то он верил в то, что вот она, мечта, которая сбылась и продолжает сбываться, но после она ушла, а затем и вовсе умерла. В какие-то моменты ему удавалось знакомиться с девушками и женщинами, но, правда, скорее, они проявляли первые инициативу, но вскоре всё заканчивалось. Причины были разные, в них Евгений не пытался разбираться, но понимал, что все эти отношения требовали время, а у него оно было выделено лишь на детей. Правда, была одна мадам, которая, узнав, что у него трое детей, попросила показать ей семейное фото и после того, как он показал, у неё широко открылись глаза, и она почему-то потеряла дар речи. Евгения та ситуация очень развеселила и первое, о чём он подумал после того, как она ушла из ресторана, в котором у них была назначена встреча, насколько всё-таки народ стал труслив и боится какой-либо ответственности.

В тот день на пляже Евгений наблюдал за детьми, солнце приятно грело, и в какой-то момент он огляделся. Вокруг них собралось уже какое-то количество людей, видимо, таких же, как и они, решивших сбежать подальше от цивилизации и людей. Народу было немного, пара семей, а остальные -влюбленные парочки, но он заострил внимание на другом объекте. Недалеко от них сидела девушка средних лет, а перед ней был мольберт, несмотря на то, что на ней был лишь раздельный купальник чёрного цвета и чёрные солнечные очки, она рисовала. Евгений обратил внимание на её подтянутое тело и на слегка загорелую кожу. Быстро вернув свой взор на детей, он всё же думал о ней. В тот день он и дети много купались, ели и играли в волейбол, так как был штиль, то удалось поиграть и в бадминтон, было много шуток и смеха. Ближе к вечеру, когда пришло время собираться домой, Евгений обратил внимание на то, что та девушка всё ещё на пляже, только она переместилась в другое место. Собрав палатку, зонт и остальные  принадлежности, семья выдвинулась в путь, пройдя метров пятьдесят, их кто то окликнул. Евгений и дети оглянулись недоумевая. Кирилл произнёс:

– Пап, кажется, это нас зовут.

– Да,– подтвердил Евгений, не веря своим ушам и глазам.

– Смотрите, эта женщина что-то несёт!– произнесла Кристина. А Паша в этот момент просто обхватил ногу отца и большими серо-голубыми глазами уставился на эту картину. Девушка бежала по песку вслед за ними, и в руках у неё был большой скрученный лист бумаги.

– Подождите, пожалуйста, – подбежав, произнесла девушка с улыбкой на лице.

–Что случилось?– недоуменно спросил Евгений.

– Это вам! – и девушка вручила в руки Евгению большой свёрнутый лист бумаги.

– Что это?– спросил Евгений. Но девушка улыбнулась и, повернувшись  к ним спиной, побежала обратно к своему мольберту. Евгений и дети переглянулись и решили, что раскроют свёрток у автомобиля. Подойдя к нему, дети начали просить раскрыть свёрток, Евгений немного почему-то волновался, но, загрузив в багажник всё, что было у них с собой, затем всё же раскрыл его. На огромном листе бумаги были изображены они, играющие в волейбол, всё происходящее было будто бы запечатлено как один кадр, и Евгений был поражён, как такое можно сотворить. Все их улыбки, песок, залив и часть сосен будто бы оживали на этом холсте. Дети, как и он сам стояли с открытыми ртами, говоря, какая это чудесная картина и не понимая, как этой девушке всё-таки удалось изобразить их.

– Папа, нужно отблагодарить её! – произнесла Кристина. Евгений посмотрел на свою дочь, затем на сыновей, которые с улыбками на лице, желающие только счастья своему отцу, кивали в подтверждение слов своей сестры.

– Да, нужно, – подтвердил Евгений и, кинув ключи от авто Кириллу, произнёс, – сынок, посади Пашу в кресло! – и побежал бегом обратно. Дети громко рассмеялись вдогонку, только Паша смеялся, посмотрев на старшего брата и сестру, немного не понимая, что на самом деле происходит. Когда Евгений прибежал на пляж, то обнаружил, что девушки уже и след простыл, в надежде он огляделся по сторонам, но нет, её он так и не обнаружил. Вернувшись к автомобилю, он улыбался, думая, что надо же быть таким дурачком, девушка подарила холст с их изображением, а он решил уже, что это судьба преподнесла ему такой подарок. Дети уже сидели в автомобиле, подойдя, он сел за руль и на все вопросы о девушке, ответил как есть, что её уже там не было.

– Жаль, очень красивая девушка была, – произнесла Кристина, – да, и ещё очень талантливая к тому же, – поддержал Кирилл.

– Папа влюбился, – рассмеялся Паша.

– Так, детишки! С тем, что симпатичная, согласен, но не влюблялся! – серьёзным тоном, но смеясь, произнёс Евгений.

– Влюбился, влюбился, – хором произнесли дети, и они все вместе рассмеялись над этим. Приехав домой в тот день, все они были очень уставшими, дети уснули быстро, а Евгений подошёл к холсту, который разложил предварительно на кухонном столе. Картина была чудесной, смотря на неё, он подумал, что ведь и в действительности это был чудесный день, и к тому же он остался запечатлён. А та девушка, имя которой он ещё не знал, всё никак не могла выйти у него из головы. В какой-то момент, рассматривая картину, он обнаружил, что она подписана, – и как же он не увидел этого раньше!

Секунд двадцать ушло у него на то, чтобы разобрать фамилию и имя. Костенкова Валерия, выяснил он, наконец, прочитав правильно. Евгений улыбнулся, в нём затеплилась надежда, первым делом он попытался найти её в интернете в  одном из поисковиков. И первым же делом обнаружил, что женщин с таким именем и фамилией очень много, он решил пойти другим путём и добавил в поисковик слово “художник”. И – вуаля! – её профиль оказался прямо перед его глазами, с описания её деятельности были ссылки на её работы, а так же страницу в одной из социальных сетей, той же в которой был зарегистрирован и он. Перейдя по ссылке, Евгений обнаружил, что этой деятельностью она занимается уже давно, её работ, которые были представлены на её странице, было не счесть, множество похвальных отзывов о её работах и пишущих различные комплименты особей мужского пола. Евгений почувствовал некую неуверенность в себе, увидев, что она довольно-таки известная личность в художественных кругах и подумал, что нацелился не туда, куда нужно.

Евгению пришлось резко прервать свои воспоминания, так как проезжая мимо поста ГАИ, был остановлен сотрудником ГИБДД. Открыв окно, Евгений дотянулся до бардачка и достал оттуда документы. Подойдя к окну, сотрудник что-то пробормотал себе под нос, по-видимому, представился, затем Евгений подал ему в руки необходимые документы для проверки. Полицейский, внимательно их изучив в течение минуты, взглянул на Евгения, после чего, пожелав счастливого пути, вернул всё необходимое владельцу. Евгений поблагодарил сотрудника ГИБДД и через полминуты уже продолжил свой путь.

Наутро, когда дети проснулись, и так как были тёплые летние деньки, то никто не торопился ни в садик, ни на учёбу, то первым делом, собравшись за столом на завтрак, обговорили ситуацию, произошедшую накануне. Всем семейным советом они решили всё-таки, что нужно облачить эту картину в раму. Всем она очень понравилась, а Евгений, вспоминая  об этой ситуации, и вовсе приходил в восторг, дети это видели, и за завтраком Кристина задала вопрос:

– Папа, а ты будешь её искать?

Ребята одновременно взглянули на своего отца, а он, сделав серьёзный вид, произнёс:

– Да я уже нашёл! – и затем хитро улыбнулся.

–Ура! – воскликнули Кирилл и Кристина, а Паша, взглянув на них, повторил следом. Ребята начали упрашивать его, чтобы он связался с ней, хотя бы начал с сообщения. Но Евгений сказал, что вряд ли он будет ей интересен.

– Да и вообще взгляните, сколько у неё подписчиков и поклонников! –  показав её страницу детям, Евгений продолжил, – эта птичка не моего полёта.

– Папа, что за пчитька?– произнёс Паша, после чего все громко засмеялись. Спустя неделю Евгений, сидя у себя в комнате, пока дети играли у себя, решил вновь зайти на свою страницу, делал он это редко, но всё-таки не мог избавиться от привычки проверять, написал ему кто-нибудь или нет. Практически никогда сообщений не было, в основном лишь дурацкие поздравления с праздниками и чаще всего просто открытки. Но в этот раз он был удивлён тому, кто ему написал, хотя простым удивлением это нельзя было назвать, скорее он был в шоке. Ему написала Валерия, от изумления он как подросток растерялся.

– Откуда? Как? И с чего вдруг? – такие вопросы он мысленно прокручивал в своей голове. Сообщение было следующего характера: “Здравствуйте, Евгений, я была счастлива написать для вас эту картину. Видя, насколько Вы искренне любите своих детей, я пришла в дикий восторг. Я долго наблюдала за вами, и мне показалось, что сейчас это очень большая редкость, когда папа отдаёт всего себя семье. Надеюсь, что эта картина будет согревать вашу душу, так же как увиденное согрело мою. Благодаря таким людям, как вы, хочется наслаждаться жизнью ещё более насыщенно. Спасибо за то, что пробудили во мне такую бурю эмоций”.

Прочитав это, Евгений смутился. “Как она обнаружила меня?” – всё думал он. Быстро написав ответ, Евгений начал размышлять.

– Дети! Подойдите ко мне, пожалуйста! – через минуту в его комнате все собрались. Он, серьёзно посмотрев на троих, произнёс:

–Так, так, подскажите, пожалуйста, каким образом Валерия узнала о моей странице и написала мне? – Кирилл и Кристина смущённо опустили глаза в пол, их щёки покраснели, а на лицах была улыбка. Только Паша смотрел на отца, хлопая от непонимания глазами.

– Мы с Кириллом написали ей о твоих чувствах, – тихо произнесла Кристина. – Интересно, и о каких это чувствах вы говорите, мадмуазель?– строгим голосом, но еле сдерживая улыбку, произнёс Евгений.

– О том, что тебе она понравилась, и ты всё никак не можешь её забыть! А написать не осмеливаешься! – взял слово Кирилл. Все недолго помолчали.

– Значит, не осмеливаюсь! – ещё немного помолчав, он вновь произнёс, – и в кого вы такие у меня всё же?

Ребята молчали. А он, сев на колени произнёс:

– Спасибо вам большое!– и обнял всех троих, смеясь. Они все рассмеялись, а после начали задавать множество вопросов о том, что же она ему написала. А он ответил, что теперь эта информация принадлежит только ему и ей, но в то же самое время добавил, что она написала очень приятные слова. В дальнейшем получилось, что они начали бурную переписку и в итоге договорились о встрече в одном из ресторанов. Накануне встречи Евгений чувствовал себя подростком, который волновался так, будто идёт на первое в своей жизни свидание. Перед выходом он дал наставление старшим детям присматривать за Пашей, и, если потребуется необходимость ему вернуться домой, то сразу же звонить! После он уже сидел за столиком в ресторане, ожидая её. Валерия задерживалась, Евгений периодически поглядывал на часы, считая минуты, но позвонить ей или написать всё не решался. Он всё не мог никак успокоиться и улыбался от мысли о том, что не может справиться с волнением. В какой-то момент, отчаявшись, он достал смартфон и набрал номер Кирилла, поговорив с сыном, Евгений убедился, что всё в порядке. Закончив разговор, он выдохнул и, усмехнувшись, подумал: “На что же ты рассчитывал, дурак!” Прежде чем попросить счёт, Евгений вновь посмотрел на часы, она задерживалась уже практически на полчаса. Подняв руку для того, чтобы позвать официанта, он остановил свой взгляд на девушке, вбежавшей в ресторан. Она улыбалась, разглядывая столики в поисках кого-то. Валерия была одета в шёлковое обтягивающее платье, тонко подчёркивающее её фигуру, а её стройные ноги украшали  туфли на тонком не очень высоком каблуке. Евгений замер секунд на десять, внимательно разглядывая её, а затем встал из-за стола с широкой улыбкой на лице. Встретившись взглядами, Валерия на расстоянии метров в пять, прежде чем подойти к нему, прошептала лишь одно слово “Прости”. И, поняв по его улыбке, что он не обижен, сделала шаг навстречу. В тот вечер они особо не вдавались в подробности своих жизней, так как часть уже была рассказана во время их переписки, а во время первого их совместного ужина просто много шутили и смеялись. Встреча в конечном итоге оказалась недолгой и продлилась лишь полтора часа. В тот момент, когда им подали десерт, Евгению раздался телефонный звонок. Звонил Кирилл, он поведал о том, что Паша никак не хочет ложиться спать без папы. Объяснив эту ситуацию Валерии, Евгений извинился, и они приняли решение продолжить встречу в другой раз. Перед тем, как расстаться, у них обоих как выяснилось позже, блестели глаза, говорящие об очень серьёзной симпатии друг к другу. На прощание Евгений ещё раз извинился, сказав, что очень рад встрече, а Валерия в ответ просто приблизилась и, нежно поцеловав его в щёку, прошептала, что и она безумно счастлива. Весь обратный путь домой, а после и весь вечер, пока укладывал детей спать, с его лица не сходила улыбка. Дети это приметили и начали задавать вопросы, на которые уже и сами знали ответ.

Евгений, перед тем как подъехать к дому, набрал телефонный номер.

– Алло, да пап, – донесся голос Паши на другом конце.

– Сынок, одевайся, через пять минут буду.

– Пап, а ты зайдёшь, или мне спуститься?

– Да, я забегу, и вместе спустимся, главное, чтобы ты был готов! Как твоё самочувствие?

– Как и прежде. Голова не кружится и не болит, благодаря обезболивающему, видимо.

– Хорошо, а Кирилл приехал?

– Да, он дома. Минут десять назад приехал.

– Хорошо, скоро буду.

Подъехав к дому, Евгений смог припарковаться на одно из своих давно излюбленных мест, которое оказалось свободным. После зашёл в парадную и нажал на кнопку вызова лифта.

После той встречи в ресторане Евгений и Валерия встретились вновь. Так как в то время всё ещё продолжалось лето, то им удалось провести замечательный вечер. Поначалу они встретились в ресторане на набережной Невы, а после ужина, который им пришлось перенести на пару часов раньше, чем во время первой их встречи, чтобы у Евгения была возможность уложить спать всех детей самостоятельно, они прогулялись. В тот день им было очень тепло во всех смыслах этого слова, в какой-то момент Валерия прикоснулась к его руке будто случайно, по его телу неожиданно пробежали приятные мурашки и, долго не думая, он нежно прикоснулся в ответ, пока их пальцы не соединились воедино. В тот день они впервые слились в поцелуе, после чего их отношения перешли на другой уровень и устремились в нечто большее, чем просто симпатию. Евгений вновь был влюблён, ещё недавно ему казалось, что это уже невозможно, ведь рана на его сердце всё ещё немного кровоточила от потери Натальи. И тут будто наваждение, он окунулся с головой в любовь, но в то же время ни на минуту не забывая о своих прямых обязанностях. Впервые за много лет ему повстречалась та, которая не обращала внимания на то, что у него трое детей и не совсем обычная жизненная история. Она и вправду не задавала ему никаких лишних вопросов, а когда он начинал ту или иную историю, то очень внимательно слушала его, а он наслаждался её рассказами. К сожалению, Валерия не могла иметь детей из-за своих женских проблем. С мыслью об этом она смирилась, правда, рассказывала, что это было очень нелегко, но зато помогло достичь неких высот в искусстве, так как углубилась в любимое дело. Валерия и детки после знакомства очень полюбились друг другу, что очень радовало Евгения и делало его безумно счастливым. И вот с момента их знакомства прошло уже чуть более шести лет, а их любовь и взаимоотношения стали ещё более крепкими.

С этими мыслями Евгений не заметил, как поднялся на десятый этаж. Когда двери лифта открылись, он достал из кармана ключи, а через полторы минуты уже вставил один из них в замочную скважину двери от их совместной с детьми квартиры.

– Привет, пап! – Кирилл вышел с кухни с чашкой в руках, в которой находилась часть отрезанного от брикета шоколадного мороженого. Из чашки торчала ложка.

– Привет! – произнёс Евгений, и они во время рукопожатия приобняли друг друга и тихонько стукнулись головами. – Кирилл, смотри, не объедайся, скоро тренировка!

– Да я немного мороженого решил поесть.

– Я это вижу, только едят у нас на кухне! – с улыбкой произнёс Евгений, сняв куртку и ботинки.

– А где Паша? – озадаченно спросил Евгений.

Издалека донёсся глухой голос Паши:

– Пап, я сейчас освобожусь.

– А, ну всё понятно! – Евгений и Кирилл улыбнулись.

–Ты там не задерживайся! Ведь ты не один здесь!– добавил Евгений, после чего они с Кириллом прошли на кухню.

В кухне Евгений вымыл руки в раковине, после достал из шкафчика стакан, а затем открыл холодильник и достал упаковку апельсинового сока. Налив сок в стакан, он жадно выпил его целиком.

– Что-то уже жарковато на улице!

– Да, пап. Эта весна, тёплая как никогда. – Кирилл не спеша ел мороженое и Евгений приметил, что он прячет взгляд. За столько лет он изучил мимику старшего сына настолько, что мог одним взглядом понять, что у него на душе.

– Как на учёбе дела?

– Всё хорошо! Скоро экзамены, а здесь ещё и с Пашей такая беда. Не сосредоточиться.

Евгений сел рядом с ним за стол.

– Кирюш, всё в порядке, мы решим этот вопрос. Ведь этого не избежать, мы с тобой сегодня, это всё обсуждали. Ты не виноват в случившемся. Так что очень тебя прошу не нужно себя винить, – после сказанного он разлохматил волосы рукой на его голове.

Кирилл улыбнулся, посмотрев на отца. После они услышали характерный звук спущенной воды, а затем шум воды из крана.

Через минуту в кухню зашёл Паша, он улыбнулся белоснежной улыбкой.

– Ну что, боец! Готов к прогулке?

– Да, я готов!

В прихожей, когда Евгений и Паша надели обувь и ветровки, Кирилл вышел их проводить.

– Вы надолго?

– Прогуляемся по парку, а потом домой готовить ужин. Кристина придёт только после хореографии, так что встретимся все уже вечером за ужином.

– А Лера приедет сегодня?– спросил Кирилл.

– Не знаю, у неё много работы, но сказала, что, возможно, успеет.

– А что на ужин сегодня?

Евгений с Пашей переглянулись, подмигнув друг другу. – Это сюрприз!

– Сюрприз, значит! Но главное, чтобы он был вкусным! – засмеялся Кирилл.

– Это точно! – подхватил Евгений.

Прощаясь, Евгений сообщил ещё об одной просьбе.

– Кирюш, предупреди, пожалуйста, Аркадия Александровича, что Паша пропустит две недели, и что справку мы ему предоставим!

– Хорошо, пап!

– Накостыляй там всем! – произнёс Паша своему старшему брату.

– Сегодня день офп! Спарринги в пятницу!

– Да, но тогда получай, – и Паша пробил двоечку по корпусу Кириллу, а затем выбежал в коридор.

– Ах ты засранец! – засмеялся Кирилл.

– Не ожидал, значит? – поддержал смех Евгений. – Давай, сын, до вечера!– и, приобняв друг друга, Евгений вышел за дверь.

На улице всё ещё стояла прекрасная погода, солнце, уже преодолев свой пик, спускалось ближе к горизонту. Евгений и Паша пошли прогуляться в парк, в котором как раз несколько дней назад произошёл инцидент. Окружающие люди, как и прежде, бросали недоумённые взгляды, к которым уже давно привык Евгений, да и каждый член его семьи, поэтому никак не реагировали на это. Паша шёл в своих любимых кедах белого цвета, чёрных джинсах, футболке и ветровке, а голову он прикрыл бейсболкой и капюшоном своей ветровки. Голову он прикрыл для того, чтобы окружающие не обращали внимания на то, что у него перебинтована голова, забывая о том, что люди обращают внимание совершенно на другое.  Проходя мимо киоска с мороженым, они взяли по стаканчику с шоколадным и фисташковым вкусом.

– У тебя сегодня уже второе мороженое!

– Пап, ну я ведь на больничном, мне можно! – посмеялся Паша.

– Да! Ну ладно! Сегодня не забудь взять домашнее задание.

– Хорошо, обязательно, пап.

– Что ты решил по поводу нашего с тобой сегодняшнего разговора?

Паша немного помолчал, остановившись у пруда. Свободной рукой взял камень и запустил его так, чтобы получилось большое количество блинчиков. Вместе они посчитали, их оказалось четыре.

– Хороший результат! – похвалил его Евгений. – Так что решил?

– Пап, продолжу учиться. Но хочу больше и усердней тренироваться.

– Ого, приятно слышать. Так, теперь моя очередь запускать.– Евгений выбрал более плоский камень и запустил его в пруд. У него получилось пять блинчиков.

– Так, так, сейчас я тебя сделаю! – Паша с задором начал искать плоский камень. Через пару минут, найдя нужный, он прицелился и со всей силы бросил кручёный. На этот раз камень проскакал по воде семь раз.

Паша с задором вскрикнул:

– Даааа! Это победа! Я победил, я победил! Ха, ха, ха!

– Подожди-ка! У меня ещё есть шанс! Рано радуешься! – Евгений вновь нашёл камень, взял его в руку, как следует прицелился и запустил. Камень подпрыгнул всего лишь три раза, но пролетел более длинное расстояние.

Паша рассмеялся:

– Вот видишь, победа за мной!

– Да, признаю это! И хочу, чтобы так было всегда! Ты должен побеждать, сын, несмотря на трудности, которые будут вставать перед тобой! – Евгений посерьёзнел, но улыбался и увидел, как загорелись глаза мальчика. – Пойдём дальше!

– Пойдём! – с широкой улыбкой на лице произнёс Паша.

Гуляли они ещё около часа. Евгений периодически погружался в воспоминания о том, насколько порой было нелегко, ведь он находил в себе силы не сдаваться, несмотря ни на что, и в дальнейшем, что бы ни встало на пути, он сделает всё возможное ради того, чтобы его дети были счастливы.

– Пап?

– Да, Паш!

– А мы этим летом поедем к бабушке с дедушкой или на море?

– Думаю, что и туда, и туда, – улыбнулся Евгений.

– Это хорошо, ведь скоро каникулы,– погружаясь в мечты, ответил Паша.

Буквально через несколько минут на смартфон Евгения поступил звонок, это как раз звонила мама. Он немного удивился, тому, что только вспомнили о них, и они тут как тут.

– Привет, мам!

– Привет, Жень! – несмотря на возраст, её голос оставался прежним и всегда узнаваемым  с самого его раннего детства. – Ну как вы?

– Всё хорошо, мам! Гуляем с Пашкой. Кирилл и Кристина на тренировках. Как у вас дела?

– Всё по-прежнему. Что может быть нового у старых людей.

– Мам, перестань! Какие старые? Ещё вся жизнь впереди! – они вместе немного посмеялись, а затем мама рассказала о соседях, и что скоро нужно будет сажать огород, и задала вопрос о майских праздниках.

– Так вы приедете?

– Думаю, что да, мам, приедем!

– Хорошо! Ну ещё созвонимся.

– Конечно, мам, папе привет! Пока!

– Деткам тоже привет! Пока, сынок!

Закончив разговор, Евгений и Паша подошли к детской площадке.

– Пап, хочу на качелях покачаться!

– Я не уверен, что с сотрясением это разрешено!

– Паааап, ну, пожалуйста!

– Ну хорошо, только немного и сильно не раскачивайся. У тебя минут пятнадцать, а затем идём готовить ужин!

– Урра! – с улыбкой на лице Паша подошёл к качелям и, сев в них, принялся раскачиваться.

Евгений тем временем присел на скамейку и вновь погрузился в воспоминания.

Родители. Когда казалось, что все вокруг отвернулись, то на выручку пришла мама. Мама. Евгений любил своих родителей. Когда в его жизни произошли кардинальные изменения, то он не хотел утруждать никого из своих или Наташиных близких, тем более после того, что все советовали не делать того, на что он решился. Но в моменты, когда пришлось что-то решать с работой, то понадобилось время. Он долго размышлял, как ему действовать, план был разработан, но это означало, что на какое-то время придётся покидать дом для решения этого вопроса. Заканчивался месяц отпуска, позвонила мама. Осознав, насколько было тяжело Евгению принять это решение и насколько сложно ему придётся, она предложила свою помощь. Евгений какое-то время колебался, но всё же другого выхода не было, и он принял помощь матери. Первым делом приезду бабушки очень обрадовались детки, они долго её обнимали. Их можно было понять, потеряв маму, им не хватало любви и заботы, поистине присущей лишь женщинам. К Паше она подошла, как показалось Евгению, с долей опаски, но со временем поняла, что все дети одинаковы, несмотря на цвет кожи. Чем больше всего был доволен Евгений в те моменты, так это тем, что мама не стала задавать лишних вопросов, и не было  с её стороны каких-либо нравоучений, она просто занималась детьми. За полтора месяца помощи Бабушка очень привязалась к внукам и приняла Пашу как своего. В последующие годы каждое лето, а затем и каникулы, Евгений с детьми навещали бабушку и дедушку. С отцом было тяжелее, он всё никак не мог смириться с произошедшим, но всё же шёл на контакт, иногда с некой долей презрения смотря на Пашу. В первые годы родителям было тяжело принимать их у себя из-за опасения, что в деревенской жизни порой тяжело что-то скрыть. Видимо, после первых приездов приходилось объясняться, и для большинства это была совершенно дикая история. Но, несмотря ни на что, и они поняли, что объяснять кому-либо что-то порой бессмысленно и проще просто жить, не обращая внимания, пока не появится иммунитет. И он у них появился. Спустя время и отец понял, что Паша – это такой же ребёнок, что и Кирилл с Кристиной, и в конечном итоге оттаял. Паша очень тянулся к дедушке и бабушке, так же, как и брат с сестрой, но большая привязанность у него была всё же к дедушке. Ему нравилось копаться вместе с ним, изобретая что-нибудь и помогая в ремонте, например, подавал инструмент, изучая какое-нибудь техническое состояние сломавшегося агрегата. Евгений был очень благодарен своим родителям за то, что они всё же не оставили его в те сложные перемены в его жизни, и до сих пор они все оставались связаны крепкой цепью, имя которой – семейные ценности.

– Ну всё, сын, заканчивай! Идём домой!

Паша спрыгнул с качелей, и вместе они выдвинулись в сторону дома.

– Паша! Аккуратней! Про голову не забывай!

– Да ладно Пап, всё в порядке! так что мы сегодня приготовим?

– Я думаю, что может мы замахнёмся на лазанью?

– На лазанью!– рассмеялся Паша.

– Ну да, а что? Думаешь, нам это не под силу? Ты возьмёшь на себя тесто, ну а я займусь фаршем.

– Тестом? Пап, ты прикалываешься?

– Нет, оно такое же, как и на пельмени. Помнишь, как ты вместе с бабушкой и дедушкой делали его?

– Помню, – немного угрюмо произнёс Паша.

– Ну вот и займёмся, – с улыбкой на лице Евгений тихонько толкнул сына в плечо. – Только вот я вспомнил, что нам нужен пармезан. Так что следует зайти в магазин.

– Хорошо,– согласился с ним Паша. – А на десерт что у нас будет?

– На десерт? – Евгений призадумался. – А какие у тебя пожелания?

– Я хочу сметанник! – настроение у Паши улучшилось.

– Сметанник, значит! Ну хорошо, только кому-то скоро придётся заняться сбросом веса. Чувствую, что за время своего больничного ты поднаберёшь вес,– Евгений улыбнулся.

– Да раз плюнуть!

– Ну тогда договорились! – и они направились в сторону ближайшего магазина.

Придя домой, Евгений и Паша принялись за приготовление ужина. Они в итоге вместе замесили тесто, раскатали его и нарезали прямоугольными пластами. Затем подготовили фарш и занялись приготовлением соуса бешамель. Когда все ингредиенты были готовы, они условились, что поставят лазанью в духовку за сорок минут до возвращения Кирилла и Кристины с тренировки. У них оставался свободный час, поэтому Евгений предложил завалиться на диван и посмотреть что-нибудь. Паша недавно только закончил читать произведение Толкиена "Хоббит". Нежданное путешествие", поэтому свой выбор они остановили на одноименном фильме. Досмотреть до конца его былонереально за час, но можно было разделить просмотр на несколько раз.

За просмотром "Хоббита" Евгений  вспоминал, что, когда вышел этот фильм, то в кинотеатр на его премьеру  они пришли вместе с Наталией. В то время он мечтал совершенно о другом и верил в иное будущее. Но на своём опыте понял, что мечтать можно, но вот долгосрочных планов лучше не строить. Ведь жизнь настолько непредсказуема, что уже завтра, а то и через минуту все может кардинально измениться, а мечты – разрушиться. Не каждый знает об этом, а, может, оно и к лучшему, когда не знаешь. Он помнил, как ему было тяжело, но, испытав всё произошедшее на себе, понял, что выход всегда есть из любой ситуации. Нужно не только верить, но и думать, разрабатывать план и действовать согласно ему, двигаться только вперёд. Но, конечно, лучше когда находятся люди, которые поддерживают, несмотря ни на что.

– Пап! Пааап!

Евгений открыл глаза и увидел Пашу, который смотрел на него, а по телевизору был поставлен на паузу фильм "Хоббит" на фрагменте с орками.

– Пап, просыпайся! – повторил Паша.

– Я что, уснул? Который час?

– Уже семь, через час придут Кирилл и Кристина.

– Спасибо, что разбудил, Паш! – Евгений встал с дивана, не помня, в какой момент уснул. – Как твоя голова?

– Хорошо пап, немного ушиб, ноет, но терпимо.

– Может, обезболивающее примешь?

– Пап, перед сном, думаю, приму, после перевязки.

– Хорошо, я тогда пойду поставлю лазанью в духовку.

– Пап, я с тобой!

– А? кстати! Паш, я тут кое-что вспомнил! – Евгений улыбнулся, а Паша недоуменно посмотрел на него.

– Что, пап?

– Кому-то кое-что следует сделать!

Паша задумался.

– Ну что, не догадываешься? – Евгений продолжал хитро улыбаться.

– Неет! – Паша улыбнулся.

– Подумай хорошенько.

– Ну пап, я не понимаю! Просто скажи, пожалуйста!

– Домашнее задание, балда! Нужно взять домашку. Её, скорее всего, уже разместили в вашей группе.

– Аааа, нееет! Пап, можно? я завтра сделаю! Пожалуйста! – Паша сделал недовольную гримасу.

– Нет, Паш, давай ты сделаешь то, что успеешь, сегодня, а я пока доведу до конца ужин. Давай, сынок, и если ты постараешься, то после ужина досмотрим "Хоббита". Через несколько минут каждый занялся своим делом.

Евгений разложил готовые пласты теста с соусом и сыром в форму и поставил в духовку. Приготовлением салата он решил заняться чуть позже, поэтому свободное время он решил позаниматься на турнике. Перед тем как приступить, он зашёл к Паше в комнату, предварительно постучав в открытую дверь.

– Ну что? Много задали?

– Нет, не очень, пап. Математика, русский, выучить стихотворение по литературе и по английскому что-то, связанное с временами.

– Ого, и это немного? Так, ну у тебя осталось меньше часа, так что поторопись, скоро будешь отчитываться! – Евгений улыбнулся, а Паша взглянул на него исподлобья. Затем они вместе рассмеялись. – Прости, сынок, я шучу. Я пойду на турник, а ты делай столько, сколько успеешь.

– Хорошо, пап, и, пожалуйста, впредь не отвлекай меня! – Паша произнёс это строгим голосом, но с улыбкой на лице.

Евгению нравилось, что у них в семье было принято шутить и смеяться. После шуток глаза у детей начинали блестеть, а улыбки заставляли порой болеть щёки. – Хорошо, Паш, занимайся и следи за головой. Если будет болеть, то перенесём уроки на завтра.

– Всё в порядке, пап. Спасибо.

На этом Евгений оставил Пашу в комнате наедине с учебниками, а сам, немного размявшись, ухватился за турник. На турнике в общей сложности он занимался минут двадцать пять, сделав пять подходов по пятнадцать подтягиваний, чередуя их с отжиманиями от пола при помощи упоров. Закончив, Евгений пошёл в ванную комнату, для того, чтобы принять душ. Стоя в ванной за шторой, он настроил нужную температуру воды и, наслаждаясь теплом, вновь окунулся в размышления.

Его беспокоил момент, как дальше сложится жизнь Паши. Сможет ли он преодолеть свой страх и освободить себя из этого плена. Он знал, что всегда будет рядом со своими детьми, несмотря ни на что, но всё же им всем нужно научиться самим справляться со всеми жизненными трудностями, а он… Он, конечно же, всегда будет рядом, до последнего своего вздоха, постарается сделать всё возможное, чтобы дети были сильными, самостоятельными и счастливыми.

– Насколько же быстро летит время! – думал Евгений. Совсем недавно, он до сих пор помнил, как держал каждого из них на своих руках. Убаюкивал перед сном, кормил с бутылочки, и они смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Наташа! Как же ему было жаль, что она не смогла видеть, как выросли дети. Подумав об этом, он прослезился, но на фоне капель воды из душа она осталась незамеченной. Он помнил, как Паша, становясь взрослее, расспрашивал его и брата с сестрой о маме. Ему, конечно же, было интересно его происхождение, тем более в детском саду, а далее в школе эти вопросы возникали и у остальных. Рассказывая о маме, у Кирилла и Кристины на фоне улыбок проступали слёзы, им её очень не хватало. Через годы их раны немного заросли, но в глубине души они всегда будут помнить её. Её улыбку и прикосновения её нежных рук, её голос и её глаза, что передались некоторым из них по наследству, а Кристине – и вовсе её внешность. Раньше, когда Кристина училась в начальных классах, то происходили моменты, когда она садилась перед зеркалом, причёсывалась и спрашивала Евгения: “Пап, а я и вправду красивая, как мама?” На что он ей отвечал: “Да, солнышко, ты вылитая мама, и вы обе очень красивы”. В эти моменты она сияла, а Евгений грустил о том, что её нет рядом. Правда, до момента появления в его и в их жизни в целом Валерии. Она внесла в их жизнь новые краски, пусть они и не жили вместе, но зато проводили очень много совместного времени. Мальчикам она показала, что такое женская забота, а для Кристины стала больше, чем просто другом. Ей нравились манеры Валерии, её элегантность и некая утончённость, присущие лишь истинным женщинам. Порой Кристина проводила с Валерией вместе больше времени, чем с Евгением, но он был очень рад, что его дочь приняла ту, которую он полюбил, несмотря на то, что уже отчаялся.

– Паап! – Паша постучал в дверь ванной.

Евгений выключил воду, а затем произнёс:

– Да, Паш!

– Пап, таймер на плите прозвонил!

– Вот блин! – ругнулся про себя Евгений, а затем произнёс:

– Паш, выключи, пожалуйста, духовку!

– Пап, я сразу выключил, просто предупредил!

– Спасибо, сынок! Я скоро выйду.

– Хорошо.

Евгений снова включил воду в душе.

Как же он гордился всё-таки своими детьми и их самостоятельностью. Они и вправду уже многие вещи делали самостоятельно с раннего детства. Пока Паша был младенцем, Кирилл и Кристина всячески помогали с ним. Например, играли и развлекали, когда Евгению нужно было готовить, или приносили необходимые вещи, когда это требовалось, а у него были заняты руки. Он очень ими гордился, но кое-чего боялся. Всё-таки Паша подрастал, но Евгений всё не мог подобрать момент и, к примеру, рассказать ему о его происхождении. Годы шли, но он спрашивал только лишь о маме, но вскоре он начнёт спрашивать и о папе, а последствия могут быть непредсказуемыми. Страх присутствовал, Евгений с этим жил и будет жить, но в действительности это был лишь страх потерять сына. Несмотря на его происхождение, Евгений очень любил его, так же как Кирилла и Кристину  и практически с самого его первого появления дома считал своим сыном.

Перед тем как выйти из ванной комнаты, Евгений протёр запотевшее зеркало над раковиной и посмотрел в него.

– Да, время бежит с неимоверной скоростью, – подумал он, а затем открыл дверь и вышел в коридор.

Первым делом он обратил внимание, что квартиру окутал прекрасный аромат. Лазанью они готовили впервые, а до этого им приходилось её есть лишь в  итальянском ресторане. Евгений прошёл в кухню и первым делом открыл духовку. Лазанья покрылась золотистой сырной корочкой и выглядела очень аппетитно. После Евгений взглянул на настенные часы. Без десяти минут восемь. Минут через пятнадцать должны были вернуться ребята, и поэтому нужно было приступать к сервировке стола, а затем порезать свежие овощи для салата.

– Паша! – громко позвал Евгений.

– Да, пап! – раздался приглушённый голос его сына из комнаты.

– Как твои успехи?

Паша ничего не ответил, а Евгений услышал лишь шаги, идущие в сторону кухни.

– Русский, математику и английский сделал, а вот стих так быстро не выучишь, поэтому его на завтра. И опять же, пап, зачем мне его учить, ведь мне в школу ещё неизвестно когда!

– Ну хотя бы потому, что твоим одноклассникам завтра придётся его рассказать, а чем ты отличаешься? Ведь они будут знать его, а ты нет. Значит, преимущество на их стороне!

– Это как?

– А так, что не стоит забывать об ответственности! А школа – это ответственность, и когда ты отлыниваешь от занятий или заданий, то ты автоматически отстанешь по успеваемости от сверстников, и у них будет преимущество перед тобой.

Паша призадумался и через минуту ответил:

– Да, пап, ты прав. Я завтра обязательно его выучу!

– Хорошо, но не забудь, что днём или вечером тебе вновь зададут домашние задания! – Евгений улыбнулся. – Ну, а теперь помоги мне, пожалуйста, накрыть на стол.

– Хорошо! Пап, очень вкусно пахнет!

– Да, мне тоже очень нравится. Теперь главное, чтобы это ещё можно было есть!

– Можно, можно, у нас всегда всё вкусно получается! – с некой долей гордости произнёс Паша.

Примерно минут через десять кто-то вставил ключ в дверной замок и после, щёлкнув три раза, открыл дверь.

– Я дома!– донесся из прихожей милый голос, а затем звук захлопнувшейся входной двери. – Ой, как вкусно пахнет!

Паша выглянул из кухни, улыбаясь.

– Привет!

– Привет, братец! – Кристина как раз сняла легкое пальто. – А где папа?

– Доченька, прости, режу овощи! Не могу выйти! – громко произнёс Евгений с кухни сквозь шум воды из крана.

– Ничего, пап!

Паша вернулся в кухню, а Кристина проследовала за ним секунд через двадцать.

– Привет, родная, – Евгений и Кристина приблизились и поцеловали друг друга в щёки.

– Чем это так вкусно пахнет? – и, не дождавшись ответа, Кристина, улыбаясь, подошла к Паше и рукой легко потрепала ему волосы на голове, на том месте, где не было бинта. – Как ты?

– Всё хорошо, Кристин! – Паша улыбался, смотря на сестру.

– Вот и отлично! Так что у нас на ужин сегодня?

– Ну, для начала, мадемуазель, сходите и вымойте руки, и тогда, возможно, мы ответим на ваш вопрос, – улыбаясь, взял слово Евгений, посмотрев на дочь. Он по-прежнему нарезал овощи, но дело уже подходило к концу.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Кристина покинула кухню, ей следовало пройти в ванную, а затем переодеться в более удобную одежду для дома. Евгений тем временем закончил с приготовлением салата и поставил его на стол.  Ещё минут через десять в квартиру зашёл Кирилл. Он бросил свою спортивную сумку на пол.

– Привет, сын! – Евгений, подойдя, приобнял Кирилла.

– Привет, пап.

– Ну, как тренировка? Ты предупредил Аркадия Александровича?

– Да, предупредил. Тренировка норм. А что вы приготовили, очень вкусно пахнет.

– Ну, раз вкусно, то иди вымой руки, и давайте все за стол.

Кирилл снял верхнюю одежду и ботинки.

– С удовольствием! – после сказанного он пошёл по коридору в сторону ванной комнаты, внезапно выскочил Паша и вновь пробил “двоечку” по корпусу старшего брата. Тот этого не ожидал, но вовремя сориентировался и отразил атаку, выставив руки в блок, защищая туловище. Удар пришелся по рукам, Паша, поняв, что план не удался, со всех ног побежал, смеясь, в комнату отца.

– Ага! Ну я тебя сейчас достану, шмакодявка! – засмеялся Кирилл и побежал следом за ним.

Евгений наблюдал за ними, стоя в прихожей. Как он был счастлив в такие моменты, когда дети заботились друг о друге и шутили. Пока дети побежали в другой конец квартиры, Евгений поднял спортивную сумку Кирилла и отнёс в их с Пашей комнату. После он вновь вернулся в кухню, предварительно достав свой смартфон из кармана. Посмотрев с надеждой на экран телефона, он ничего не обнаружил, позвонить он не решался, дабы не отвлекать её от дела. Пока Кирилл и Паша баловались, к нему на кухне присоединилась Кристина.

– Как в школе дела?

– Всё хорошо, пап.

Затем, перейдя на шёпот, продолжила.

– Сегодня после пятого урока всех учеников собрали в актовом зале. Валентина Сергеевна взяла слово и постаралась доходчиво объяснить всем про ответственность в школе и вне её. Она сказала, что если будут происходить инциденты, связанные с насилием, то она вынуждена будет наказать виновных вплоть до отчисления. Но самым большим потрясением для всех стало другое. В какой-то момент появился сотрудник полиции и громко в микрофон рассказал об уголовной ответственности, что, несмотря на возраст, она есть, и чтобы никто об этом не забывал.

– Полицейский?! Ничего себе! Валентина Сергеевна мне не говорила, что предпримет такие действия. А она молодец, – Евгений улыбнулся от восхищения.

– Да, пап, я сама была в шоке!

– Никто не обсуждал с тобой произошедшее?

– Ничего подобного не слышала и сама никому ни о чём не говорила, как и условились заранее.

– Хорошо, спасибо, Кристина, – Евгений потянулся к ней и чмокнул в лоб.

– Не за что пап, ведь мы семья.

В ответ на это он улыбнулся, а затем позвал Кирилла и Паша к столу. Те смеялись, дурачась. По-видимому, Кирилл, зайдя в ванную комнату, вымыл руки и, не вытирая их, начал гоняться за Пашей и брызгаться.

Когда все дети собрались на кухне и заняли свои привычные места за столом, то Кирилл спросил:

– Пап, а Леры не будет, что ли?

– Видимо, нет, – доставая из духовки чуть остывшую лазанью, с небольшой грустью в голосе ответил Евгений. – У неё очень важный заказ и короткий срок для его выполнения, так что скорее не приедет.

– А ты звонил ей? – спросила Кристина.

– Не хочу её отвлекать. Ну как вам?– с улыбкой на лице Евгений продемонстрировал их с Пашей произведение кулинарного искусства.

– Ого, – практически в один голос ответили дети.

– Давайте отведаем, что получилось, – Евгений поставил лазанью на середину стола.

– Кому какой кусок отрезать?

– Пап, мне небольшой! Как бы ни было вкусно, кушать на ночь вредно! – с улыбкой произнесла Кристина.

– Ты ведь спортом занимаешься, сожжёшь, если что, – произнёс Кирилл.

А Паша подтвердил:

– Да, кстати, ешь давай, а то мы с папой старались, видишь ли.

– Ладно, ладно! Ешьте столько, сколько захотите. Хотите мало, хотите много, – произнёс Евгений.

– Спасибо, папуль, – Кристина улыбнулась, а затем показала братьям язык.

Отрезав первую порцию, они услышали, что в дверь позвонили. Евгений положил на тарелку нож и лопатку, после направился к двери. Посмотрев в глазок, он улыбнулся и открыл.

– Я успела?

Его любимая стояла перед ним, немного взъерошенная. Было видно, что она собиралась впопыхах, на шее остался небольшой след от синей краски. Евгений стоял молча и секунд двадцать, не отводя от нее взгляд, наслаждался её красотой.

– Не представляешь, насколько я счастлив!

– Представляю. Ведь и я счастлива точно так же.

После сказанного они слились в объятиях и недолгом поцелуе.

–Ты как раз вовремя, любимая, – шепнул он ей на ухо, а затем произнёс, – проходи, пожалуйста.

– Спасибо, любимый.

Евгений закрыл дверь, а затем помог снять ей пальто.

– А где твои ключи, кстати?

– С собой! – улыбнулась Валерия. – Внизу я сама открыла!

– А здесь что стряслось?

– Я что-то застеснялась, подумала, что вы ужинаете, а тут я внезапно появилась. В общем, не знаю, как правильно объяснить, – Валерия смутилась.

– Всё хорошо, ты как раз вовремя.

Затем они покинули прихожую и прошли далее по коридору. У входа в кухню они остановились. Дети уже самостоятельно отрезали себе по части лазаньи и положили на тарелки.

– Леррааа! Урааа!– практически хором прокричали ребята.

Валерия улыбнулась:

– Привет, ребятки! Приятного аппетита!

– Спасибо! – снова хором ответили дети.

– Лера, мы ждём тебя! – произнесла Кристина.

– Да, давай вымой руки, и ждём тебя к столу, – Евгений чмокнул её в губы и прошёл в кухню, а она тем временем направилась в ванную комнату.

Ужин они продолжили большой и весёлой компанией. Много шутили, и те, кто не принимал участие в приготовлении, расхваливали лазанью. Евгений и Паша принимали все похвалы и наслаждались тем, что их блюдо удалось на славу. Несмотря на произошедшее несколько дней назад, Евгений и его дети находили в себе силы двигаться дальше, несмотря ни на что и не забывая самую главную заповедь – что все возникающие проблемы стоит решать на корню, иначе, оставляя всё на потом, становится только сложнее найти в себе силы справиться со сложностями, которые всегда встают на пути. Евгений, наблюдая за всеми сидящими за столом, думал лишь о том, что гордится их сплоченностью и поддержкой друг друга. А Валерия – ему казалось, что всё же какие-то неведомые силы ниспослали ему и его детям её. Дети всё расспрашивали и расспрашивали её о том, что она изображала на холстах, о новых заказах и о поездках с их презентациями. Они с восхищением и иногда даже затаив дыхание и приоткрыв рот слушали её рассказы. Дети полюбили Валерию, как и Евгений, с первого взгляда, и чувствовалось, как она любит их. Они все приняли её в свою семью, и она с удовольствием вошла в неё, став их неотъемлемой частью. Когда удавалось, то они целой большой  семьёй проводили время вместе, посещая различные культурные и увеселительные мероприятия. Периодически Валерии удавалось оставаться на ночь в их квартире, но, к сожалению, не постоянно, дети, конечно, хотели чаще её видеть, впрочем, как и Евгений, но она занималась любимым делом, и чтобы осуществлять всё задуманное, приходилось оставаться самой с собой наедине. Со временем все адаптировались к такому распорядку и принимали всё как есть.

– Ну что, кто готов к десерту? – произнес Евгений, прервав смех после очередной шутки от Валерии.

– Я готов! – одновременно произнесли Паша и Кирилл.

– Уфф, я немного! Сегодня какой-то праздник живота! – тяжело вздыхая, произнесла Кристина.

– И я немного отведаю! – улыбаясь, посмотрев Евгению в глаза, произнесла Валерия.

– Немного, немного! Кроме меня и Паши, ведь никто даже не в курсе, что на десерт! – усмехнулся Евгений.

– Почему это! Паша уже давно всё выдал, пока ты выходил встречать Леру, – произнёс Кирилл, глядя на Пашу.

Паша улыбнулся:

– Ну, это ведь не секрет!

– Конечно, нет! Какой ещё секрет! – ответил Евгений.

Он хотел было встать со стула, как ребята подскочили, и Кристина взяла слово.

– Пап, вы с Лерой сидите, а мы подогреем чайник и уберем со стола!

– Спасибо, дети, – произнёс Евгений, а Валерия, одарив его взглядом, подмигнула ему.

Пока дети занялись подготовкой к десерту, Евгений и Валерия начали вести беседу, взяв друг друга за руки.

– Как картина?

– Сохнет, завтра повезу заказчику.

– Я очень по тебе соскучился, – Евгений произнёс эти слова шёпотом.

– И я скучаю без тебя.

– Ты останешься?

– Всё зависит от десерта! Если удастся, то возможно, – они улыбнулись друг другу.

– Я не смогу дать гарантии, так как ответственность вся на производителе! Мы купили сметанник в магазине.

– Аааа, ну тогда шансы приравнены к нулю.

– Что, и даже лазанья не насколько не увеличит их? – Евгений приподнял брови.

– Ах, да! Лазанья, конечно, удалась на славу! Ну ладно, ты прав, процентов сорок у тебя есть на счету!

–Так так, ох уж этот сметанный торт, не подведи! – они немного посмеялись, а в этот момент Кирилл поставил на середину стола тот самый сметанник.

Паша помог Кристине расставить блюдца и чашки с ложками, а Кирилл вдобавок заварил чайник свежего чая с облепиховым ароматом.

Спустя пару минут они приступили к десерту, и после окончания все присутствующие поняли, что торт совсем не плох.

– Спасибо за прекрасный поздний ужин, – допив последний глоток чая, произнесла Валерия, а остальные её поддержали.

– Всем спасибо, что съели  и не переплевались! – пошутил Евгений.

– Ой, да ладно, пап! Все уже давно знают, что всё, что ты готовишь, всегда вкусно! – произнёс Кирилл, а Кристина и Паша его поддержали.

– Здесь принимал непосредственное участие Паша, так что сегодня все похвалы ему. Он мой кулинарный наследник.

Паша засмущался:

– Да я только тесто сделал и всё.

– Нет, не всё! Ещё самый главный ингредиент!

– Какой же? – спросила Валерия.

– Капелька любви! – хором ответили дети, вставая из-за стола и смеясь.

– Я всё уберу, а вы займитесь своими делами, пока есть время до сна, – произнёс Евгений детям.

– Спасибо, пап, – хором произнесли они.

– Пап, а можно я "Хоббита" ещё посмотрю? – спросил Паша перед тем, как покинуть кухню.

– Конечно. Как твоя голова?

– Всё хорошо, пап!

– Ну тогда беги, а перед сном сходишь в душ, а потом сделаем перевязку.

Паша вышел из кухни, а Евгений принялся за уборку со стола.

– Давай, я тебе помогу? – и Валерия, не дождавшись ответа, взялась за посуду.

– Спасибо, – произнёс Евгений, и они поцеловались в момент, когда сблизились с чашками и блюдцами в руках.

Загрузив посуду в посудомойку, Евгений её поставил её на определённый режим, а затем протёр все столы тряпкой. Когда на кухне было прибрано, он и Валерия прошли на балкон. Балкон или, правильнее, лоджия была застеклена и утеплена, а в дальнейшем была переоборудована в тёплый и уютный уголок. Там находились два небольших кресла, стоящих друг напротив друга, а посередине между ними раскладной столик. По стенам цвета капучино, обшитым деревом, были развешаны книжные полки с большим количеством книг. В тёмное время суток освещалось всё мягким и тёплым светом. По вечерам, да и в любое свободное время было приятно посидеть там с чашечкой горячего чая или кофе и почитать книгу либо просто насладиться видом из окна.

Евгений пропустил вперёд Валерию, а затем и сам зашёл следом за ней. Минут десять они потратили на объятия и поцелуи, а после расположились в креслах, сев  друг напротив друга. Дверь за собой они прикрыли, а окно, разделяющее лоджию с комнатой, было завешано шторой.

– Как Паша?

– Внешне вроде не подаёт признаков волнения, но вот внутри, мне кажется, у него идёт противостояние. На мой взгляд, он боится всё же будущего. Я делаю всё, что а моих силах, но только ему следует перебороть себя, избавиться от страхов и жить дальше. Конечно, беспокоюсь за него.

Валерия потянулась и взяла его руку своей рукой.

– Милый, всё будет замечательно. Поверь, я уже не один год знаю вас и вижу, насколько дети прислушиваются к тебе и чувствуют поддержку. Так же, как и я. Ты очень заботлив, и это очень дорогого стоит. У Паши всё будет замечательно в конечном итоге. Я в этом уверена целиком и полностью.

– Спасибо, Лера.

Сквозь приоткрытое окно доносилось лёгкое щебетание птиц, город готовился погрузиться в сон, для того чтобы встретить новый день и засверкать новыми красками, несмотря на всю серость этого города. Весна преображала всё вокруг, трава и деревья зеленели, пыли становилось всё меньше и меньше, а солнце, которое бывало здесь очень редко, воспринималось как надежда на то, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Смеркалось, и на небе появилась растущая луна. Евгений поведал Валерии о том, что произошло сегодня в школе. Ему очень хотелось отблагодарить директора школы за помощь, которую она незамедлительно предоставила. Валерия, немного обдумав услышанное, предложила написать картину, которую директор смогла бы повесить у себя в кабинете. Евгению очень понравилась эта задумка, и на этом они закончили свою беседу и с улыбками на лице вышли с лоджии, предварительно задержавшись для того, что бы пообниматься ещё пару минут.

Незаметно прошёл час, как они пробыли на лоджии. Выйдя в коридор, Евгений услышал со стороны комнаты мальчиков и определил по звуку, что "Хоббит" уже подходит к концу. Валерия зашла в ванную, а Евгений первым делом решил зайти к Кристине. Из щели дверного проема доносился тусклый свет. Он постучал в дверь.

– Да, да.

Евгений взялся за ручку и, открыв дверь, зашёл в комнату.

– Не спишь ещё?

– Нет, папуль,– Кристина лежала в своей кровати с телефоном в руках, а на прикроватной тумбочке был включён светильник.

– Всё хорошо у тебя?

– Да, пап, всё хорошо. Только вот пора спать, а то завтра рано вставать, в отличие от некоторых, – Кристина улыбнулась, – но на самом деле лучше рано вставать, чем быть в такой ситуации, как у Паши. Пап, у него ведь всё будет хорошо?

– Конечно, Кристин, у нас у всех всё будет хорошо, – Евгений подошёл ближе и поцеловал дочь в лоб. – Сладких снов, дочуль. И смотри, в телефоне долго не засиживайся!

– Хорошо, пап! И вам с Валерией сладких снов!

– Спасибо.

Перед тем, как покинуть комнату дочери, Евгений взялся за дверную ручку и услышал, как из-за спины Кристина произнесла:

– Пап!

– Да, Кристин?

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, родная! Засыпай!

– Хорошо.

Евгений покинул её комнату и направился в комнату мальчишек. Дверь была приоткрыта, и свет ещё вовсю горел. Он постучал и, не дождавшись ответа, зашёл. Кирилл полулёжа сидел на диване и писал что-то в телефоне, а Паша, будто загипнотизированный, досматривал первую часть "Хоббита"

– Так, вы спать планируете?

– Я уже уснул бы, – ответил, зевнув, но прикрыв рот рукой, Кирилл.– Просто кое- кто решил досмотреть фильм.

– Понятно.

Паша был сосредоточен на окончании фильма, а Евгений тем самым решил воспользоваться моментом, для того, чтобы размотать перебинтованную голову.

– Так, только не дёргайся, я аккуратно сниму, – Евгений принялся разматывать бинт.

– Хорошо, пап, – произнёс Паша.– Фильм практически такой же, как и книга. Правда, книга более насыщена размышлениями главных героев. Но фильм классный.

– Дааа, классный, классный. Теперь давай спать, – произнёс Кирилл, всё ещё зевая.

– Так ты ложись, мне ещё в душ. А ты вонючка! – Паша засмеялся.

– Ага, я-то как раз и не вонючка, я принимал душ на тренировке, перед тем как домой прийти. А вот кто-то ещё только пойдёт! Так что, кто из нас вонючка?

– Так! Вроде взрослые ребята, а обзываетесь! – произнёс Евгений.

Ребята замолчали, но Паша обернулся в сторону Кирилла и показал язык. Тот в ответ улыбнулся.

– Ладно, пойду зубы почищу и спать, – произнёс Кирилл.

– В ванной была Валерия. Не знаю, вышла она уже или нет.

– Хорошо, я посмотрю.

Евгений закончил снимать бинт. Место, в которое пришёлся удар камнем, было выбрито, и нанесено четыре шва.

– Как там, пап?

– Заживает. В пятницу поедем снимать швы, думаю, что останется небольшой шрам.

Паша промолчал. Он взял пульт и выключил телевизор.

– Беги в душ, Кирилл сейчас, скорее всего, закончит умываться. А после мы помажем рану и перемотаем новым бинтом.

– Хорошо, пап. Паша встал с дивана и направился в сторону ванной, взяв предварительно нижнее белье и пижаму из ящика тумбы.

С Кириллом они пересеклись посередине коридора, дав друг другу небольшой пендаль.

– Ох уж эти мальчишки, – подумал Евгений, идущий следом в сторону кухни.

Кирилл прошёл в свою комнату, Паша был уже в ванной, и Евгений услышал, как включилась вода в душевой. Сам он достал из верхнего шкафчика кухни большой пластмассовый контейнер с медицинскими принадлежностями. Из него он вытащил бинт и антисептическое средство для Пашиной раны.

Через десять минут шум воды в ванной утих, и Паша вышел в коридор.

– Лера, спокойной ночи! – произнёс он.

– Спокойной ночи, Паша, приятных снов.

Затем Паша зашёл в кухню.

– Всё хорошо? Не щипало от воды?

– Немного, но терпимо.

– Хорошо! Настоящий мужчина. Подходи, сейчас перемотаем.

Для того чтобы проделать всю эту процедуру, потребовалось около пяти минут. Когда с бинтом закончили, Евгений дал Паше таблетку прописанного обезболивающего, для того чтобы его сон ничего не могло потревожить.

– Вот и всё! Беги в кровать. А я сейчас уберу всё и приду.

Паша побежал в комнату, а Евгений сложил медикаменты в контейнер и вновь убрал в шкаф. После зашёл в комнату к сыновьям. Кирилл сидел в телефоне, лёжа на кровати.

– Тебе ко скольки завтра, Кирилл?

– К первой паре, к девяти.

– Тогда засыпай и не засиживайся в телефоне.

– Да я Даше желаю спокойной ночи.

– А, ну тогда прости. Передавай ей привет от меня.

– Хорошо, спасибо, пап.

– Ну всё, спокойной ночи. Евгений поцеловал в лоб Пашу, который уже успел укутаться в одеяло, а затем подошёл к Кириллу, и они тихонько ударились головами приобняв друг друга. Затем он подошёл двери и произнёс:

– Всё выключаю свет!

– Хорошо! – отозвались мальчишки, и свет погас, а дверь закрылась.

Войдя в спальню, Евгений закрыл за собой дверь на защёлку, а после обнаружил, что Валерия стоит на лоджии… Он тихо подошёл к ней со спины и обнял.

– Ночью город красив в свете фонарей, – произнесла она тихим голосом.

– Так и есть, – прошептал Евгений.

В следующий момент Валерия повернулась в его сторону, и они утонули в продолжительном поцелуе. В эту ночь перед тем, как уснуть, они уделили друг другу ещё около часа. А после провалились в долгожданный сон в объятиях и счастливыми улыбками на лицах, понимая, что жизнь продолжается, и лишь они творцы своего счастья.

Кирилл

Выйдя из парадной, он почувствовал на лице тепло, исходящее от яркого утреннего солнца. В целом было прохладно, воздух ещё не успел согреться, но день обещал быть тёплым. Пения птиц он не слышал, так как в его уши были вставлены наушники, в которых играла музыка. В это утро, как, в принципе, чаще всего, он предпочитал тяжёлую и в то же самое время очень бодрящую музыку. В этот день он предпочел "Metallica".

Пройдя через проспект, он обратил внимание, что трамваи стоят без движения в очереди друг за другом. Это, видимо, было связано с дтп, в этом городе в основном царила суета, и каждый будний день все торопились поскорее попасть на работу, иногда становясь невнимательными. На остановке, как и в отъезжающем автобусе, царил хаос. Народ толпами вваливался в подъезжающий транспорт, едущий до метро. Кирилла такая перспектива не устраивала, поэтому он незамедлительно принял решение идти пешком. Путь своими ногами до метро составлял около двадцати пяти минут, но если ускориться и не идти прогулочным шагом, то можно справиться и за пятнадцать. Кирилл надел на правое плечо вторую лямку рюкзака и выдвинулся в путь. Поддерживая себя в форме, он был хорошо натренирован. Высокий и широкоплечий, он совсем недавно начал привлекать к себе внимание девушек. Каких-то года три назад всё было проще, девочки нравились, но в основном были скорее друзьями, а не объектами вожделения, а связано это было с резкими изменениями гормонального фона. Кириллу нравилось внимание, которое резко пришло в его жизнь, правда, уже практически два года его сердце принадлежало его лучшему другу и в дальнейшем ставшей по совместительству его девушкой Дарье. Она внесла в его жизнь коррективы, поначалу после знакомства они долго общались, а спустя год произошёл первый поцелуй, ну и последующие отношения. И даже в эти тяжёлые выходные она оказала ему очень сильную поддержку. Ещё в пятницу у них были планы на все два дня, но всё поменялось после произошедшего с Пашей. Да, его младший братец вновь попал в передрягу, да ещё ему причинили и серьёзный физический ущерб, а о моральном и говорить не стоит. Кирилл чувствовал за собой сильную вину, несмотря на то, что папа или ещё кто-либо не высказывали никаких обвинений в его адрес, но ему всё равно было тяжело. Ведь это он был ответственным в этот день за брата и не успел вовремя его встретить, что и привело к плачевным последствиям.

До метро оставалось пройти около семисот метров, Кирилл остановился у регулируемого пешеходного перехода в ожидании разрешающего зелёного сигнала светофора. Музыка на мгновение прервалась и вновь заиграла. Он достал свой смартфон и, прочитав сообщение, улыбнулся. Не успев поднять голову, он увидел, что ноги ожидавших с ним рядом людей двинулись в путь. Кирилл поднял голову и устремился вслед за ними. До начала первой пары оставалось около сорока пяти минут, что было совершенно предостаточно для того, чтобы успеть.

Дойдя до станции метрополитена, Кирилл быстро преодолел турникет и занял место на эскалаторе. Посмотрев вновь на часы, он вновь убедился, что времени предостаточно и, продолжая слушать музыку, достал смартфон, для того чтобы написать ответное сообщение. Справившись с этим делом, он как раз доехал на эскалаторе вниз. Поезда ещё не было, поэтому он не спеша прошёл на середину перрона. Выглянув в тоннель, Кирилл по секундомеру определил, что вскоре поезд должен прибыть. Ехать следовало около тридцати минут с учётом пересадки на другую линию. Через секунд тридцать послышался гул, и Кирилла, как и остальных людей, стоявших рядом, обдало тёплым порывом ветра. Поезд подъехал полупустой, но, несмотря на это, после открытия дверей Кирилл не стал занимать сидячее место, а просто встал, облокотившись плечом о стену. В ушах продолжала играть музыка, осмотрев быстро вагон, он обратил внимание на молодую девушку лет тридцати с двумя детьми.

– Мальчик и девочка, – произнёс он про себя и улыбнулся, а глаза немного увлажнились.

Дети заняли место рядом с мамой, мальчик со стороны левого плеча, а девочка – с правого. Они оба упёрлись головами о её руки и будто о чём-то мечтали.

Кирилл, продолжая слушать музыку, провалился в воспоминания.

– Мама не умерла, она живёт в каждом из вас, вы её кровь и плоть. Поэтому она продолжает жить вместе с вами. Папа говорил об этом не один раз после того, как мамы не стало.

Временами Кирилл и Кристина не могли долго уснуть, а первое время такое происходило очень часто. Папа всегда находил правильные слова. Но порой им было всё же не успокоиться и довериться его словам не удавалось, они не понимали, как это, ведь им нужно было ощущать её близость. В эти моменты он подводил их к зеркалу и, улыбаясь, произносил тихим, но твёрдым голосом:

– Взгляните на себя внимательно! Она в каждом из вас! Вы можете видеть её каждый раз, взглянув в своё отражение. В эти моменты вместе со слезами, скатывающимися по щекам, на их лицах появлялась улыбка. Ведь и вправду каждый из них что-то взял от мамы. Кирилл помнил, как они все вместе в те далёкие времена, когда казалось, что жизнь прекрасна как никогда, так же, как и эта девушка, ехали в метро. Он и Кристина сидели рядом с мамой, взяв её под руки, а папа стоял перед ними, держась за перила, уступив своё место более нуждающимся в этом. Кирилл помнил, как ощущал тепло мамы, она периодически что-то нашёптывала ему на ухо, а он в ответ улыбался и поднимал голову наверх, и когда его с папой взгляды встречались, то папа подмигивал ему. В те моменты было ощущение, что он и его сестра под надёжной защитой, но что-то пошло не так.

Становясь старше с каждым днём, он боялся забыть её лицо и тепло. Мама, ему до сих пор не хватало её, да что уж там, он скучал по ней. Сейчас немного меньше, но в первое время, как ее не стало, он не находил себе места. Днём было спокойней, в отличие от ночи, детский сад, Кристина и Паша позволяли отвлечься. В те моменты, когда выключался свет, он не мог уснуть, повернувшись лицом к стене, он окунался в воспоминания о ней. Мама, её улыбка, её смех, её тепло, всё ушло навсегда. Постепенно подушка намокала, и тогда каким-то волшебным образом в комнату заглядывал папа после того, как Паша засыпал. Он тихо подходил, так, чтобы не разбудить Кристину, ложился, обнимая Кирилла, и тихим голосом произносил, что тоже очень скучает по ней и что продолжает любить, так же, как и всех своих детей, напоминающих ему о ней. Папа всегда умудрялся находить правильные слова, которые каким-то чудесным образом заставляли жить дальше, несмотря ни на что. Последнее время до того, как мамы не стало, идиллия в их совместной и спокойной жизни начала превращаться в постоянный хаос, скандалы и упрёки. Как казалось Кириллу, что инициатором всегда была мама, она раздражалась по любым пустякам, несмотря на то, что папа всегда был спокоен, несмотря на присущую ему порой строгость. Кирилл не понимал, когда всё начало рушиться.

Кирилл отвлёкся после того, как поезд сделал остановку на станции, на которой находился городской зоопарк. Девушка с детьми вышла на этой станции, хотя время для прогулок среди диких животных было слишком ранним. Кирилл предположил, что, по-видимому, у них какие-то другие дела на этой станции метро.

Зоопарк, он бывал в нём неоднократно, сначала с мамой и папой, затем к ним присоединилась Кристина, а после они посещали его вчетвером, но без мамы. Когда мамы не стало, то в их жизни появился Паша. Он был необычным ребёнком, в первую очередь Паша отличался цветом кожи. Он был таким смуглым и с черными как уголь волосами, которые с самого его рождения кучерявились. Он помнил, как в первый раз его увидел, папа пришёл забирать его и сестру с детского сада не один. Кирилл признавал, что Паша в тот момент очень сильно смягчил боль от потери мамы. О том, что у них с сестрой вскоре появится братик, Кирилл и Кристина узнали от мамы. Они тогда уже примерно около года жили раздельно с папой, но часто бывали у него. Порой даже чаще, чем с мамой, что было серьёзным стрессом для них. В какой-то период у мамы начал расти живот, и наконец-то она рассказала о братике. Кирилл всегда мечтал о брате, с сестрой хоть у них и сложились в итоге очень дружеские отношения, но период её появления в их жизни он запомнил навсегда. Он не помнил своего рождения, ведь вряд ли есть люди, которые способны на это, но фрагменты из своего детства он запомнил. К примеру, как они были счастливы с мамой и папой втроём, а потом внезапно у мамы начал расти живот. С улыбками на лицах, обнимаясь, мама и папа объясняли, что вскоре у него появится сестрёнка. Ему в тот период нравилась такая перспектива, ведь какое-то время он проводил со своими двоюродным сёстрами. Они много играли, и ему это очень нравилось, поэтому он с нетерпением ждал появления родной сестрёнки. Но что-то пошло не так, в какой-то период он почувствовал сильное волнение со стороны родителей. Мамы часто не стало бывать дома, и он больше времени проводил с папой. Родители никогда его не обманывали, но с возрастом он, конечно же, понял, что некоторые вещи были сказаны ему более завуалированными словами. Кирилл помнил, как в те времена, когда маме пришлось лежать в больнице, они с папой навещали дедушку и бабушку, и это помогало отвлекаться. Мама, которая всегда была рядом на протяжении всей его жизни, исчезла. Ребёнку в таком возрасте тяжело было понять, из-за чего, поэтому он очень грустил, несмотря на то, что все остальные окружали его теплом. Ему нужна была мама, и только она.

Поезд остановился на нужной станции, где следовало сделать пересадку на другую линию. Кирилл вместе с толкающейся толпой с рюкзаком в руках вышел из вагона. Перейдя на другую линию, он ощутил некую лёгкость и свободу, так как на другой линии было более безлюдно и спокойно. Буквально через секунд сорок подъехал поезд и он, зайдя в вагон, на этот раз занял свободное место, так как знал, что здесь это возможно сделать со спокойной душой. До нужной станции следовало проехать ещё три остановки, в связи с чем он продолжил слушать музыку, вновь погружаясь в воспоминания.

Мама вернулась лишь через месяца четыре, на Новый год. Про себя Кирилл заранее загадал желание у Деда Мороза, что лучшим подарком было бы увидеть маму и вновь начать наслаждаться её теплом, и желание сбылось. Новый год они встретили втроём, но Кирилл обратил внимание, что живота у мамы не стало, а сестрёнка так и не появилась в доме. Задав вопросы, он услышал от мамы и папы, что сестрёнка родилась, но ей и маме следует пробыть в больнице ещё какое-то время. На следующий день мама вновь покинула их. Кирилл не понимал, что же всё-таки происходит, и если бы не папа, который был всегда рядом, то вряд ли он смог бы засыпать по ночам уже тогда. Но примерно через два месяца мама вернулась окончательно, и на руках у неё была Кристина. Радости у Кирилла не было предела, вот она, мама, и сестрёнка, и теперь всё будет по-прежнему, но только веселее, благодаря ещё одному члену семьи. В тот момент Кирилл не учёл лишь одно – что того внимания, что было прежде к нему, уже не будет. Мама уделяла практически всё время Кристине вместо того, чтобы играть с ним, чтобы видеть, что он изобретает и делает из своих кубиков. Вместо этого мама просто закрывалась в комнате, кормя Кристину и лежа на кровати с телефоном в руках. Папа по-прежнему был рядом, они играли и проводили совместное время, но Кириллу хватало его внимания сполна, а мама, ему казалось, начала о нём забывать. В тот период он невзлюбил Кристину, но лишь по причине того, что ему казалось, что она отобрала у него маму. Кристина подрастала, второе, что начало его раздражать –  так это игрушки, ведь какое она имела право после того, как отобрала у него маму, ещё и брать его игрушки. Он совершенно ничего не понимал, но лишь пока папа вовремя не начал с ним разговаривать и объяснять, что теперь мы семья и что в семье нет места единоличности. Да, папа всегда находил правильные слова, но иногда их хочется слышать и от мамы. Спустя год после рождения Кристины мама начала проявлять внимание. Вновь появилась забота с её стороны, но Кристина стала главным конкурентом за мамино внимание. Между братом и сестрой появились ссоры и небольшие стычки в виде драк. Папа стал строже, в эти периоды он мог резко остановить их, разъединить, а после объяснить, что так делать нельзя. В эти периоды становилось обидно, казалось, что совершенно нет никакого понимания, что Кристина забрала всё, включая и маму. Спустя столько лет он понимал всё это иначе и очень любил свою сестру, как и брата, и думал, что вместо этих драк и скандалов между ними лучше бы они больше тратили времени на то, что бы наслаждаться маминым присутствием. Спустя ещё год мама и папа разъехались. Кирилл находился в недоумении от непонимания, почему. Порой моментами он хотел кричать во всё горло, что не хочет жить так, а хочет вернуть всё на свои места, лишь бы мама и папа, и они все были снова вместе. Вместе одной сплоченной семьёй и что он больше не будет обижать Кристину, что он очень её любит, как и маму и папу. Лишь бы они были все вновь вместе, рядом, больше ничего. Во время того, как мама и папа находились в разлуке, и когда мама сказала о братике, в голову Кирилла прокралась надежда, что это позволит маме и папе вновь быть вместе. Опять же спустя столько лет, Кирилл осознавал, что папа поступил так, как мало кто сделал бы. Ведь принять Пашу, несмотря на то, что он его и Кристины брат, а папе ведь он был никем тогда… А сейчас они все понимали, что они вчетвером одна целая крепкая и сплоченная семья и, несмотря ни на что, готовы пойти на всё ради сохранения всех их ценностей.

Голос произнёс название нужной станции, но Кирилл этого не услышал. В наушниках играл один из синглов группы"Papa Roach" , что вновь добавляло бодрости. Выйдя из вагона, он направился в сторону эскалатора. Подойдя, он занял место на одной из ступенек и не спеша начал подниматься вверх. Достав смартфон из кармана, он взглянул на время, после чего убедился, что, как обычно, успевает прийти в колледж к началу занятий. Новых сообщений у него не было, что означало, что всё по плану. Поднявшись вверх, Кирилл огляделся и, не обнаружив знакомого лица, остановился недалеко от эскалатора в ожидании. В некоторой периодичности наверх поднимались люди, некоторых из них он узнавал, а некоторые здоровались, все они были такими же студентами, что и он, поэтому за два года учёбы он познакомился с некоторыми из них. Спустя ещё минут пять он увидел то лицо, что ожидал. Их глаза встретились, а лица озарили улыбки. Спустя несколько секунд они сблизились и, не сказав ни слова, первым делом чмокнули друг друга в губы.

– Заждался? – произнесла девушка тонким и нежным голосом.

– Нет, только прибыл.

Взяв друг друга за руки, они вместе вышли на улицу. Там стало ещё теплее, солнце пригревало, и ощущение утренней прохлады испарилось без следа.

– Как Паша?

– Получше, остался дома с папой. Правда, папа должен сходить будет сегодня в школу к директору.

– Ты всё ещё переживаешь?

– Да, а как иначе, Даш? Ведь это я опоздал его забрать. Пришёл бы вовремя, всё было бы иначе.

– Кирюш, но тогда мы оба виноваты в этом! Ведь это мы не уследили за временем после учёбы. Решили прогуляться на свою голову. Что папа говорит?

– Ничего. Совершенно ничего. Он, как обычно, считает, что то, что должно произойти рано или поздно. Произойдёт, и винить кого-то нет смысла, а следует просто решать вопрос.

– Да, папа у тебя молодец. Я уже говорила, что после рассказанного тобой и после, увидев его и познакомившись, я от него в восторге.

– Спасибо.

– Да не за что, Кирилл, таких людей мало, и ты один из таких людей. Ты сын своего отца! Посмотри на свою ответственность. Твой папа прав, не следует себя истязать. Прошлого не вернешь, поэтому нужно решать проблему. И ты, и твой папа, и вообще вся твоя семья – это что-то за гранью фантастики. Ты посмотри, как сейчас живут люди. Всем на всех наплевать, даже внутри семьи.

– Да скажешь тоже! Я уверен, что много семей, у которых много ценностей.

– Ага, прийти с работы, сесть перед теликом с бутылкой пива и чесать яйки, смотря футбол и запивая это всё дело.

Кирилл промолчал, они уже подходили к колледжу и вот-вот должны были расстаться до перерыва.

– Спасибо за поддержку! – произнеся это, Кирилл поцеловал Дашу.

– Взаимно, Кирюш, – произнесла Дарья после поцелуя. – Удачного тебе дня!

– Спасибо и тебе, но мы ведь ещё пересечёмся на перерывах.

– Конечно! – улыбнувшись, Даша побежала внутрь помещения, а Кирилл направился в сторону места, отведённого для курения, завидев там одногруппников.

– Ну, здорово! – произнёс один из пареньков, держа сигарету в губах.

– Привет! – в ответ произнёс Кирилл и пожал ему и ещё двоим стоящим пацанам руки.

– Как оно, Кирюх?

– Всё в норме! Лёха, бросай курить, тебя это погубит!

– Да хрен с ним!– произнёс паренёк по имени Алексей. – Как выходные?

– Спокойно! А твои как?

– Да, слушай, как обычно, нажрались в общаге так, что ни хрена не помню. Потом какие-то девчонки присоединились, в общем, если помнил бы, рассказал, а так извиняй!– Алексей улыбнулся, оголив желтоватые зубы.

– Понятно! Ладно, через две минуты начало пары, пора идти.

– Кирилл, вот ответь мне, почему ты такой нудный? Можно хоть раз в жизни и опоздать, ничего в этом страшного нет.

– Страшного-то ничего, если ты опаздываешь по каким-либо причинам, а не намеренно! Так что давай туши сигарету и бегом на учёбу! – Кирилл улыбнулся.

– Хорошо, мамочка! – Алексей потушил сигарету, после чего он, остальные курящие и просто учащиеся, которые не особо торопились на учёбу, зашли  внутрь учебного заведения.

Нельзя было сказать, что Лёша являлся другом Кирилла, так сложилось, что общий язык они нашли именно друг с другом. Совершенно разные люди, с разными интересами и жизненными принципами, они будто дополняли друг друга, находясь на учёбе.

Пройдя в нужный кабинет, они заняли свои места, аудитория была уже полна. Спустя пару минут следом за ними зашёл преподаватель и, закрыв за собой дверь, положил начало учебному дню. Преподаватель начал монотонно свой рассказ о предмете, после чего кто-то начал зевать, а кто-то конспектировать всё сказанное в тетради. Кирилл же, сев у окна, обратил внимание на солнечный двор, в котором лёгкий ветерок не спеша раскачивал деревья и кусты. Под монотонный голос преподавателя он отвлёкся и вновь погрузился в свои мысли.

В эту пятницу он совершил нечто из ряда вон выходящее. У всех членов их семьи была договоренность о том, что все они должны заботиться друг о друге, а он оплошал. Несмотря на то, что его никто ни в чём не обвинял, сам он себе не мог простить произошедшего. Он очень любил своего младшего братика. С того самого дня, когда первый раз его увидел, он окружил его заботой, несвойственной для детей его возраста. Чувствуя, как тяжело порой папе, он, будучи старшим из детей, хотел всячески помочь, для того чтобы облегчить ему жизнь. И ему это удавалось, несмотря на всю тяжесть, оставшейся после маминого ухода. В данный момент Кирилл понимал, что если бы не их сплоченность, то, возможно, всё было бы иначе, а так он и Кристина постоянно проводили время с папой и Пашей. Подрастая, они начали сталкиваться с кое-какими моментами, связанными с цветом кожи Паши. Он обычно недоумевал, каким образом этот момент интересует всех, ведь это его братик. Он и сам, когда впервые увидел Пашу, то задал этот вопрос папе, на что тот ответил, что не важно, какого цвета его кожа, главное, что он, как и сам Кирилл с Кристиной, продолжение жизни их мамы, её кровь и плоть. В том возрасте никто из них не задумывался об этом, пока те же вопросы не начали задавать и ребята на улице, а некоторые и позволяли себе неприятные шутки в их адрес. Вначале всё это расстраивало Кирилла, а чуть позже, посоветовавшись с папой, научился отвечать на все вопросы. Он просто говорил: «Это мой брат, и это всё, что нужно вам знать!» А со временем и вовсе перестал обращать внимание на подобные вопросы. Правда, иногда и доходило до драк, защищая интересы своей семьи, Кирилл бился до конца. Папа всегда говорил: «Кирилл, если бы рядом была мама, то, конечно же, она посоветовала тебе просто поговорить, и если никто не понимает, то пройти мимо. Но я не мама, поэтому кроме того, что для начала надо предупредить человека так не говорить, если не поможет, то всегда поможет удар головой в нос забыть об этих вопросах насовсем».

Так и получалось, если, предупредив пару раз, человек не понимал, то приходилось иногда ввязываться в драку, и такие вопросы отпадали сами по себе. Становясь старше, у Кирилла получалось и вовсе удостоить определённым взглядом и парой фраз, чтобы человек забывал о том, что его интересовало. Хотя, возможно, помогала и развитая мускулатура, связанная с постоянными тренировками. В этом возрасте, оглядываясь назад, он был очень благодарен отцу за то, что у него всегда есть и были ответы на все возникающие вопросы, которые порой не давали покоя. Благодаря тому, что именно папа привёл их к сплоченности, для Кирилла были и оставались лучшими друзьями лишь члены его семьи, где всегда они принимают друг друга очень тепло. Конечно, были и тяжёлые моменты, но всё это они пережили и, возможно, переживут и в будущем, но сейчас всё же его мучила совесть из-за произошедшего. Пашка, ему и вправду придётся по жизни нелегко, видимо, пока и он не переосмыслит жизнь и не начнёт бороться за своё место в этом мире.

– Эй, Кириян! – кто-то толкнул Кирилла в плечо. – Ты чего завис, здоровяк!

Через несколько секунд Кирилл пришёл в себя и, повернув голову вправо, увидел Лёшу с ухмылкой на лице.

– Не называй меня так! Я ведь тебя просил, – Кирилла всегда раздражало такое коверкание его имени. Но Лёша приехал из пригорода и уверял, что одного из своих приятелей у себя в городке они называли именно так.

– Да ладно, не парься. Ты чего завис? Перерыв ведь, пойдём в коридор, что ли.

– Так всего пять минут ведь. Давай посидим.

– Надо размять булки, давай пройдёмся до толчка, что ли!

– Пить надо меньше! Ладно, пойдём.– Кирилла радовал лишь один момент, что он отучил его за два года их знакомства тратить пять минут перерыва на курение.

Выйдя в коридор, они направились в мужской туалет. В колледже по сравнению со школой все учащиеся были более сдержанными. Было, конечно, шумно, но лишь от разговоров и от смеха, зато было не страшно случайно раздавить одного из бегущих школьников из младших классов, играющего в пятнашки. Зайдя в туалет, они заняли места у писсуаров.

– Кирюх, случилось что?

– С чего ты взял?

– Да просто ты какой-то задумчивый сегодня.

– Всё в порядке, Лёх! Пока они шли обратно в свою аудиторию, перед ними в ту же сторону двигались несколько девушек. Девушки шли под руку, и Кирилл обратил внимание на то, что Лёша просматривает на них, как ему показалось, голодным взглядом.

– Смотри, какие! – негромко произнёс Алексей Кириллу, толкнув его локтем.

– Ага, – улыбаясь, ответил Кирилл, смотря на него.

– Чего ты лыбишься? Понятное дело, ты местный, и у тебя есть девушка, а как быть бедному студенту, живущему в общежитии в одиночестве? Да, только засматриваться на девчонок и мечтать.

– Мечтатель, давай скорее, а то опоздаем.

– Давай скорее, а то опоздаем, – передразнивая и копируя голос, произнёс Алексей. – Нет, я всё же не понимаю, почему я с тобой общаюсь. Ты же самый нудный человек во всём колледже!

– Я рад этим новостям, спасибо, – Кирилл открыл уже закрытую дверь в аудиторию и первым пропустил Алексея, а затем зашёл сам.

– Простите, Сергей Викторович. Немного задержались.

Преподаватель, мужчина пенсионного возраста, сидящий на стуле, взглянул на них исподлобья и промолчал, проводив взглядом, пока они не заняли свои места.

– Раз вновь все собрались, то тогда продолжим! – произнёс преподаватель.

Кирилл пытался вновь сосредоточиться на предмете, но и сам не заметил, как под монотонность голоса ведущего лекцию по машиностроению углубился в мысли.

Учёба в школе шла неплохо, после детского сада он без особых проблем был принят в одну из них. При помощи уже тогда налаженного отношения папы с директорами некоторых учебных заведений они, посоветовавшись, выбрали одну из них. Впоследствии туда же и была направлена Кристина. Он вспоминал, с какой гордостью она рассказывала своим одноклассникам, что у неё брат учится в старшем классе, что, как казалось им на тот момент, оказывало положительное влияние на разного рода хулиганов. А в особенности тот факт, что он занимался кикбоксингом. Так же периодически после школы он забирал Пашу из садика, если были моменты, что папе следовало побыть какое-то время в офисе. Паша всегда очень радовался, когда его забирал Кирилл. Частенько по пути домой они заходили в магазин и тратили там деньги, которые были даны Кириллу на обед или небольшие личные расходы, покупая что-нибудь вкусное, например, мороженое. Фисташковое, как же оно нравится Паше! Подумав об этом, Кирилл непроизвольно улыбнулся. А ещё лучше были моменты, когда Папа встречал со школы его и Кристину, а в машине, к примеру, уже сидел довольный как слон Паша, и они все вместе ехали на какое-либо мероприятие, например, на аттракционы в тёплое время года. Да, это были счастливые моменты, и таких было немало. Они наслаждались смехом и улыбками друг друга, жаль было лишь одно, что мамы нет рядом, и она не может наслаждаться вместе с ними. До Кирилла долго не приходил истинный смысл слов папы, о том, что мама всегда рядом, что она живёт вместе с ними, внутри и снаружи, что они и есть она. Пока не начал замечать за собой некоторые черты её характера, её разрез глаз и цвет радужки, а, смотря на Кристину, и вовсе её лицо и волосы, а в Паше так же, как и у него, её глаза. Это было прекрасно, задаваясь этим вопросом, до него доходило со временем то, что люди вокруг не ценят тех, кто с ними рядом, порой пока не потеряют. Кирилла всегда бросало в дрожь, когда кто-то из ровесников смел произносить слова о том, что кто-то из родителей достал, и как он или она их ненавидит. Нет, не дай бог кому-то испытать потерю самых близких людей в каком бы то ни было возрасте.

В кармане завибрировал смартфон, но буквально на несколько секунд. Кирилл не стал доставать его, так как планировал дождаться окончания лекции. По-видимому, это было сообщение. Кирилл взглянул на ручные часы, которые он носил на правом запястье, и понял, что до конца первой пары оставалось шесть минут. Настроения не было, он всё думал о Паше и о тех малолетних подонках, что сотворили такое. Он, так же как и их отец, понимал, что так действуют лишь не уверенные в себе люди, а так же трусы.

– Если бы я поднажал, то догнал бы хотя бы одного! И он смог бы рассказать об остальных участниках, – мысленно произнёс Кирилл.

Он не мог успокоиться и продолжал себя винить. Папа сегодня должен будет поговорить с директором школы и, может быть, удастся узнать, кто были эти ребята. Паша говорит, что первый раз их видел, но что-то подсказывало Кириллу, что он не договаривал. Только бы не повторился инцидент, как в предыдущей школе, иначе придется переходить на домашнее обучение, или вообще подключатся органы опеки. И что происходит с людьми? Толпой нападать можно и ответственности не нести за это, а как только огребают все виновные по одному, так они жертвы насилия. И вправду трусы.

Пара закончилась. Все схватили свои конспекты и, закинув их в рюкзаки, направились в коридор. Кирилл достал смартфон и прочитал сообщение, после чего улыбнулся. С Дашей они в основном не пересекались, так как были на разных факультетах, но после второй пары всегда встречались в столовой за обедом. Не убирая смартфон из рук, Кирилл набрал номер, и спустя несколько гудков ему ответили.

– Привет, балбес!

Кирилл улыбнулся:

– Ну привет, братец! Давно проснулся?

– Примерно час назад.

– Как спал? Голова не болит?

– Неа, терпимо. А ты чего не учишься?

– У меня перерыв вообще-то. А ты небось в плейстейшен играешь, пока никто не видит?

– Вообще-то он стоит весь в пыли, если ты не заметил. Я забыл уже, когда мы с тобой его доставали последний раз.

– Да, это точно. Чем занят?

– Читаю продолжение "Хоббита", ещё не вставал.

– Что, не завтракал, что ли?

– Завтракал, но в пижаме, вместе с папой, а потом он уехал по работе, и я снова лёг в постель, думал, посплю, но так и не уснул. Решил почитать.

– Ну хорошо. Не забудь пообедать!

– Ага. Сам не забудь! И давай не прогуливай, а учёбой займись!

– Ах ты! Ну держись. Скоро приеду, и мы с тобой поговорим!

– Жду не дождусь! Я всегда наготове, помни об этом!

– Я это учту! – смеясь, они закончили разговор, и Кирилл направился в другую аудиторию.

Через несколько минут зашла преподаватель и после приветствия начала лекцию. На вид ей было около сорока лет, и все могли наблюдать, что она держала себя в хорошей форме.

Лёша толкнув Кирилла локтем, тихо прошептал:

– Я бы с ней замутил!

Кирилл промолчал, лишь улыбнувшись на его слова. Практически каждый день происходило одно и то же, и казалось, что Лёша действительно уже устал быть один, и ему просто необходимо было найти себе девушку.

Папа никогда не требовал от Кирилла ни хороших отметок, ни каких-либо достижений в спорте или в чём-либо ещё, всё зависело, в первую очередь, от него самого. Он просто доходчиво объяснял, что только им самим решать, кем быть и кем стать в итоге, но действовать они должны, не только руководствуясь здравым смыслом, но и собственными предпочтениями, так как это их жизнь, а он подскажет, если что, и поддержит. В школе Кирилл учился не сказать, что на отлично, но был твёрдым хорошистом, правда, класса с седьмого он начал грезить тем, что покинет её после девятого класса. Папа не останавливал его, и Кирилла это очень радовало, ему, как и его сестре, и брату всегда была предоставлена практически полная свобода действий, лишь бы никто не забывал об ответственности, о которой должен помнить всегда каждый. Будучи ребёнком, ещё во времена, когда мама была рядом, Кирилла очень привлекало различного рода строительство и сборка различных конструкторов и кубиков. Он никогда не пользовался какими-то либо инструкциями, а брал всё из головы, и в действительности у него всё получалось на славу. Немного фантазии, а затем руки сами собой создавали, как ему казалось на тот момент, шедевры машиностроения, а родители всячески проявляли интерес и поддерживали. После ухода мамы, было небольшое затишье, которое продлилось около года. Кирилл вспомнил, как из их жизни после ухода мамы постепенно исчезли все родственники по её линии, хотя он и его сестра очень сильно привязались к ним. Сколько было радости у него и у сестрёнки, когда однажды они пришли из садика, а дома находилась бабушка. Она приехала для того, чтобы помочь им, так как папе нужно было наладить жизнь, касающуюся рабочих моментов. Каждый год после этого они в обязательном порядке проводили по несколько месяцев в деревне у бабушки и дедушки. Дед всегда был мастером на все руки, не очень разговорчивый, но всё же руки у него от бога. Он без какого-либо труда мог спроектировать какую-нибудь технику для помощи в  сельскохозяйственных нуждах. Кирилл очень наблюдал за всеми процессами, а со временем начал и вовсе помогать деду, подавая ему различные ключи и одновременно наблюдая за всеми его действиями, изучая и запоминая практически всю информацию. Подрастая, на смену Кириллу на подачу ключей переместился Паша, и однажды, будучи постарше, Кирилл, Паша и дедушка вместе собрали собственный мини-тракторок. Им всего-навсего потребовалось сделать раму, купить подходящие колёса и, конечно же, разобрать старенький дедовский автомобиль. Дед поначалу был в шоке, когда Кирилл разрисовал и предоставил ему подробный план, как всё это организовать, после подумал и согласился на эту авантюру. После месяца стараний им в всё-таки удалось осуществить этот план, и дед предоставил первый запуск и поездку Кириллу, двенадцатилетнему подростку, у которого захватывало дух, когда тот садился за руль этого агрегата. Поэтому, когда Кирилл заявил папе о своём намерении поступать после девятого класса в технический колледж, тот полностью поддержал его. Кирилл чувствовал, что создавать что-то своими руками – это его призвание. Окончив девятый класс, он подал заявки в несколько колледжей, из каждого пришёл положительный ответ, поэтому, хорошенько подумав, он остановился на одном и с сентября пошёл учиться тому, о чём мечтал. Алексея и Дашу он встретил лишь через год. Первый год, раз поступившие пришли после девятого класса, в большей степени акцент был сделан на общее образование, лишь слегка затрагивая предметы по специальности. И лишь через год их ряды пополнили студенты, пришедшие после одиннадцатого класса. В его группе также прибавилось около десяти человек, и связано это было ещё и с тем, что в первый учебный год не все смогли сдать экзамены и были в итоге отчислены, что немного поражало Кирилла. Так он и познакомился с Алексеем, приехавшим с другого города и поначалу немного смущающегося по причине того, что ни с кем не был знаком. Но главное, что произошло в его жизни в колледже – так это то, что он встретил Дарью. Учились они на разных факультетах, у Кирилла машиностроительный, а у Дарьи экономический. Периодически они начали примечать друг друга в коридорах, немного строить глазки, а потом и вовсе познакомились за обедом в столовой. С тех пор, кстати, они так и продолжили традицию вместе обедать в этой столовой, поначалу как хорошие друзья, а затем и вовсе как пара. Общение у них наладилось практически сразу, им было очень интересно переписываться и разговаривать, практически никогда не замолкая. У них всегда находились темы для разговора, и со временем, узнавая друг друга всё ближе и ближе, незаметно и вовсе полюбили.

После первого перерыва второй пары Кирилл сосредоточился на лекции. По этому предмету впереди ждала курсовая, так что, отбросив все мысли, он просто внимательно вслушивался в каждое сказанное слово преподавателем, после чего записывал нужную информацию в тетрадь. По окончанию пары Кирилл достал смартфон и написал короткое сообщение. Вскоре получив ответ, он улыбнулся и, закинув все свои вещи в рюкзак, перекинул его через плечо.

– Ну что пойдём в столовую! – произнёс Кирилл бодрым голосом Алексею в предвкушении встречи с Дашей.

– Да я с удовольствием. Слушай, когда твоя Даша расскажет Юле о моих чувствах? – Лёша улыбался, произнеся это.

– Слушай, забудь. У тебя ведь никаких шансов.

– С чего это никаких? Ах да, я совсем забыл, у меня ведь не настолько развиты мышцы, как у тебя. Но я не унываю.

– Вот и хорошо!

– Ты что, даже не спросишь, почему?

– Нет. Ведь главное, что ты не унываешь, а на это не каждый способен.

– Нет Кирюх, тебе точно не семнадцать, тебе скорее шестьдесят семь!

– Спасибо за комплимент!

– Да иди ты! – произнёс Лёша, после чего они оба рассмеялись, подходя к столовой.

В столовой было не очень много народа, времени, выделенного на обеденный перерыв, хватало, чтобы дойти и до ближайшего кафе, поэтому часть голодных студентов отправлялась именно туда. Кирилла так же, как и уже привычную их компанию, вполне устраивала еда в столовой, тем более, его папа был связан именно с этим делом, от чего Кирилл знал о всевозможных проверках этой еды. Пока Кирилл и Лёша взяли подносы и заняли очередь на выдачу, в двери вошли три девушки, одной из них как раз и была Дарья. Дарья в этот день была одета в обтягивающие голубые джинсы и тонкие летние белые кеды, а выше пояса лёгкая кофточка белого цвета. Увидев Кирилла, она улыбнулась широкой белоснежной улыбкой. Каждый раз, когда происходила их встреча, Кирилл понимал, насколько влюблён в неё. Подходя ближе, он видел, что её не слишком длинные волосы были слегка растрёпаны будто от ветра, что придавало ей в этот день небольшую изюминку.

– Какую из трёх выбираешь? – снова тихонько толкнув локтем Кирилла в бок, прошептал Лёша, улыбаясь, и, не дождавшись ответа, продолжил, – моя та, что слева! – он указал прямиком на одногруппницу Даши по имени Юля, которая, как казалось Кириллу, терпеть не могла Лёшу.

– Здравствуй! – произнеся это, Даша поцеловала Кирилла.

– Привет! Держи поднос, – Кирилл передал один поднос Даше, он, как обычно, если приходил первым, то всегда брал два подноса, сложив их вместе, а если было наоборот, что задерживался он, то Дарья брала на себя такую ответственность.

– Спасибо!

– Привет, девушки! А меня кто-нибудь поцелует? – Лёша обернулся к двум девушкам, пришедшим с Дашей, что встали в конце очереди. – Подумайте хорошенько! Я даже готов отдать свой поднос и уступить очередь за это!

Некоторые из тех студентов, что стояли в очереди, немного усмехнулись, а та, которую звали Юля, показала ему в ответ средний палец, на что от Лёши мгновенно пришёл ответ.

– Я всегда готов, если что!– и после подмигнул ей правым глазом.

Через пять минут, отстояв очередь и заполнив свои подносы, Кирилл и Даша  разместились на своём излюбленном месте, ещё через минуту к ним присоединился Лёша, а девушки, пришедшие с Дашей, сели поодаль.

– Лёша, ты уже всех девушек перепугал у нас в колледже.

– Серьёзно? А я думал, что просто слишком красив для них!

– Приятного всем аппетита! – произнёс Кирилл в попытках сменить тему.

Кирилл и Даша сидели напротив, они периодически поглядывали друг на друга. Лёша в итоге справился минут за пять, после чего выпил стакан компота, затем у него резко надулись щёки, будто у лягушки, и он тихонько выдохнул.

– Лёша! Ты противный!– не выдержав, произнесла Даша, улыбаясь. Кирилл в этот момент просто молча помотал головой.

– Ну какой есть! Ладно, голубки, оставляю вас наедине. Нужно ещё уничтожить пару сигарет. Пойду.

– Давай! Встретимся на паре, – ответил Кирилл.

– Окей! Даша, приятно было побыть в твоей уютной компании.

– Взаимно!

– Девчонки! Помните, всегда готов! – произнёс Лёша, покидая столовую, глядя в сторону Юли и её подружки.

Кирилл и Даша остались наедине за столом. Они ещё какое-то время провели молча, пока не закончили с обедом, а после Даша произнесла:

–И как вы общаетесь? Я иногда этого просто не понимаю.

Кирилл немного улыбнулся:

– Он не плохой человек на самом деле. Думаю, что он всё же ещё не адаптировался к большому городу и скрывает весь свой страх и уныние за маской весельчака.

– Возможно. Ну ладно, ты лучше скажи, как ты?

– Вроде лучше, – Кирилл отвёл взгляд и натянуто улыбнулся.

– Понятно, – Даша потянулась правой рукой через стол и взяла его за левую руку. – Позвони отцу. Спроси, как он сходил к директору. Думаю, что тебе станет легче, после того как ты убедишься, что будут предприняты какие-то возможные действия. Не вини себя! Я тебя очень прошу! Ваш папа прав, это жизнь, и она не предсказуема! Мы не можем предугадать, что будет даже через час.

– Спасибо, Даша. Спасибо, что поддерживаешь меня, – он сжал её ладонь покрепче. – Да, нужно будет позвонить папе, пока есть время.

– Пойдём на улицу? До начала пары ещё десять минут, там как раз и позвонишь, – предложила Даша.

– Да, давай, сегодня там очень хорошо, – Кирилл улыбнулся и, собрав всю использованную посуду, в том числе и Лёшину, на поднос, поставил его на специально отведённый для этого стол.

Выйдя под руку на улицу, они обнаружили, что там очень тепло. Солнце светило ярко, а вокруг щебетали птицы, доносились многочисленные голоса и смеха с места для курения. Кирилл и Даша решили пройтись подальше от колледжа. Отойдя на нужное расстояние, Кирилл достал смартфон и набрал номер отца.

– Привет, пап! – разговаривая, Кирилл немного ушёл вперёд от Даши, то ли, наоборот, она намеренно отстранилась.

В какой-то момент примерно через минуту разговор прервался, и Кирилл убрал смартфон от уха и посмотрел на экран.

– Кирилл! Всё в порядке?– взволнованно спросила Даша.

– Да, да. Просто связь прервалась.

Через пару минут папа перезвонил, и они побеседовали около пяти минут. После того как они закончили разговор, Кирилл, улыбаясь, убрал смартфон в карман и обернулся к Даше, наградив её широкой улыбкой. Она так же встретила его улыбкой. После того как они сблизились, то первым делом Кирилл обнял и поцеловал её.

– Спасибо тебе большое, – прошептал он, находясь рядом с её губами.

– За что? – так же шёпотом произнесла она.

– Всё и вправду в порядке. Папа в очередной раз разложил всё по полочкам.

– Я ведь тебе говорила, что не стоит винить себя! А что с директором школы?

– Она пошла навстречу, представляешь!? Папа очень рад, и я тоже.

– Я счастлива от этого! – пойдём скорее обратно, а то у нас осталось всего две минуты на то, чтобы вернуться!

Кирилл взглянул на наручные часы.

– Точно! Побежали!

И они, взяв друг друга за руки, смеясь, побежали обратно в колледж в надежде успеть и не выслушать упреки от преподавателей.

Оставшиеся две пары Кирилл провёл в спокойствии, сосредоточившись на предметах. Впереди ждали экзамены, к которым следовало хорошо подготовиться, для того чтобы без проблем перейти на четвёртый и последний курс. После окончания у него было два пути, первый – это сразу же продолжить обучение и получить высшее образование, для этого на выбор предлагалось нeсколько вариантов университетов, с которыми сотрудничал их колледж, либо второй – продолжить обучение после службы в армии. Конечно, в своей голове Кирилл отдавал предпочтение первому варианту, чтобы не потерять связь с той профессией, которую он выбрал, и довести дело до конца.

После окончания четвёртой пары Кирилл и Лёша вышли из колледжа вместе. Чаще он, конечно же, отдавал предпочтение Дарье, правда, периодически количество пар на их факультетах, к сожалению, не совпадало. В этот день после окончания третей пары Кирилл во время перерыва проводил её чуть дальше, чем обычно. Обнявшись на прощание, они утонули в поцелуе, после чего договорились переписываться до конца дня, а при возможности и вовсе созвониться. Обратный путь Кирилл пробежал, бег давался ему легко благодаря постоянным тренировкам, связанным в большей степени с общей физической подготовкой. Для занятий кикбоксингом требовалась серьёзная выносливость в первую очередь, чтобы выдерживать большие нагрузки во время спаррингов.

– Какой план на оставшийся день, Кирюх? – спросил Лёша, когда они вышли из дверей колледжа.

– Всё как обычно. Домой, а к шести на тренировку.

– Как ты не устал от этого, это же нудятина какая-то! – произнося это, Лёша на ходу достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, поджёг её.

– Во-первых, привычка, а, во-вторых, это здоровье, Лёх! Ты вспомнишь меня лет так через десять, когда будешь постоянно кашлять и отхаркивать мокроту.

– Спасибо на добром слове!

– Всегда пожалуйста! – они оба улыбнулись.

– Надо бы тоже, конечно, начать. А то мне кажется, что скоро уже живот полезет, – Лёша демонстративно похлопал себя по плоскому животу. Будучи студентом, живущим в общежитии, он подрабатывал в одном из заведений общепита в определённом графике и в основном по вечерам. Как и сам иногда выражался Лёша, зато ужином я обеспечен практически всегда». Кирилл понимал, что в каждой семье обстоят дела по-своему, но он заметил, что Лёша не особо стремился домой. Этот момент они старались не обсуждать, правда, Кирилл делал пару попыток, чтобы хоть как-то помочь, но Лёша всегда менял тему либо просто отшучивался. Кирилл понимал лишь то, что, несмотря на постоянные шутки, в душе скрывались переживания, и это сказывалось на  поведении в выходные дни.

– Так давай приходи. В любой день жду тебя! – Кирилл улыбался, они обсуждали этот момент уже всё время их знакомства, и в ответ он всегда слышал одно и то же.

– Да, может, на следующей неделе. Надо начинать, конечно.

Через пару минут они подошли к метро, Лёша добирался до общежития на наземном транспорте, но, когда выходил вместе с Кириллом из колледжа, то чаще всего они вместе доходили до метро, а далее, пожав руки, расходились в разные стороны. Так они поступили и в этот раз. Каждый раз, прощаясь, Кирилл видел в глазах Лёши будто бы отчаяние, а может, ему просто это казалось, он не понимал. Периодически в начале их пути без мамы Кирилл порой видел этот взгляд у папы, несмотря на все его старания и заботу о них, всё же были моменты отчаяния, которые их отец скрывал за широкой улыбкой, но глаза всегда говорят о многом.

Зайдя в метро и пройдя через турникет, Кирилл вновь достал наушники и прежде, чем включить музыку, написал сообщение Даше.

Обратный путь домой, как обычно в это время, прошёл в более спокойной обстановке, чем  утром. Перейдя на свою линию метро, часть пути Кирилл проехал сидя, так как до часа пик было ещё далеко. Оглядев вагон, он не обнаружил никого и ничего, на чём мог задержать свой взгляд, поэтому просто погрузился в музыку, играющую в его ушах. В целом в поездках в метро у него не было страха, но периодически по громкой связи диспетчер напоминал о том, что пассажирам следует быть бдительными и сообщать о чём-либо подозрительном сотрудникам метрополитена. К наблюдательности со временем его приучил папа, он неоднократно говорил об опасности, которая в действительности существует, но на которой не стоит зацикливаться, а достаточно лишь быть внимательным к некоторым вещам. Каждый раз Кирилл, заходя в какой-либо транспорт либо находясь в массовом скоплении народа, прежде всего оглядывал помещение либо людей, находящихся там, особо не задерживая на них взгляд. Возможно, всё было бы иначе, к примеру, если бы мама была рядом, то есть вероятность, что он был бы менее приспособлен к таким моментам, а так всё сложилось так, как сложилось, и Кирилл возложил на себя часть ответственности за младшими сестрой и братом. Тяжёлой долей это нельзя было назвать, ведь время, проведенное с сестрой и братом, практически всегда проходило весело. Конечно, Кристина не особо выполняла просьбы Кирилла, зато с Пашей проблем абсолютно никогда не возникало. В дальнейшем Кириллу порой очень нравилось, с какой гордостью они отзывались о нём, общаясь со своими сверстниками.

Приехав на свою станцию, Кирилл поднялся наверх. Выйдя из метро, он вновь вдохнул свежий весенний воздух, после чего решил позвонить сестре. Поговорив днём с папой, ему на ум пришло первым делом при первой возможности позвонить Кристине после того, как у нее закончатся уроки, но после он отложил это дело до того момента, как приедет домой. Достав смартфон, он выбрал контакт с фотографией сестры и, сделав один клик пальцем, услышал одиночные гудки.

– Алло, да, Кирилл, – Кристина ответила ему, немного смеясь. Она явно была в хорошем настроении.

– Привет, Кристин. Ты дома?

– Неа. Я с Жанной, мы готовимся с ней к контрольной.

– Да, да. Слышу я, как вы готовитесь. Как обычно, обсуждаете пацанчиков из одиннадцатого класса небось? – Кирилл немного улыбнулся.

– Ха, ха. Конечно, без этого нам не обойтись. А ты где?

– Иду домой от метро.

– Пешком, что ли?

– Да, погода отличная, почему бы и не пройтись.

– Да, романтик, можно и пройтись! Так чего ты хотел?

– Слушай, сегодня с папой днём разговаривал, и он сказал, что поговорил с Валентиной Сергеевной. Что-нибудь слышала об этом?

– Да, я его сегодня видела в школе, правда, ещё до того, как они поговорили. Поэтому у тебя больше информации о том, о чём они разговаривали, но, правда, кое-что произошло.

– Чего же?

После его вопроса стало слышно, как началось какое то движение.

– Сейчас, повиси секундочку!

– Ок.

Через секунд тридцать Кристина продолжила разговор, но её голос стал более тихим.

– Да, сегодня было собрание после пятого урока. Всех собрали в актовом зале, и Валентина Сергеевна объяснила про ответственность, которая последует, если за учениками в школе или за её пределами будут зафиксированы акты насилия, придётся их отчислить. Она выражалась очень строго, кстати, никто не посмел даже издать смешок, тем более, после того, как она выговорилась, слово взял полицейский. Мне даже показалось, что некоторые припустили в штаны,– Кристина немного усмехнулись.

Кирилл остановился у пешеходного перехода, и буквально через несколько секунд загорелся зеленый свет, одновременно сопровождаемый звуковым сигналом в виде противного писка. Кирилл продолжил путь.

– Ты не заметила после, кто-нибудь обсуждал что-либо или нет? Я имею в виду Пашу.

– Кирилл, в школе учится около двух тысяч человек, и ты хочешь, чтобы я кого-то из них вычислила?

– Да все не нужны, им было лет по тринадцать, класс восьмой, – Кирилл стал более серьёзным.

– Кирилл, это ты наблюдательный, а я не настолько. Мне очень жаль, что такое произошло. Но давай будем надеяться, что благодаря тому, что наша директор заинтересована помочь нашей семье, то всё вскоре наладится. Я так же, как и ты, беспокоюсь за Пашу, да и не только за него, а ещё и за тебя и за папу. Но я не хочу накалять эту ситуацию до предела. Пусть разберутся специалисты. Я повторюсь ещё раз, я очень заинтересована в том, что бы найти этих придурков, но самосуд здесь не решит проблему, ты это понимаешь?

– Кристина, какой ещё самосуд? О чём ты? Это ведь шпана! Их нужно наказать и не самосудом, а лишь выявить их и принять меры, допустим, через их родителей. Вот и всё.

–Да, прости, я погорячилась немного. Всё из-за прошлой ситуации с Пашей! Я не хочу подобного, ты понимаешь! Я не хочу, что бы его забрали от нас или ещё что-то подобное. Ты ведь знаешь его, он не может остановиться вовремя, когда приходит время. А всё из-за чего? А всё из-за того, что люди злые, я не знаю, всегда так было или нет! Но такие издевательства, через которые ему приходится проходить, он и сам может стать зверем! Ты это понимаешь? – голос уже немного начал дрожать. Кирилл знал это, ему для этого не нужно было находиться рядом, ведь всё и так было слышно.

– Кристин. Прости, нам всем приходится порой нелегко, но всё в наших руках, сестра. Лишь мы вчетвером способны заботиться друг о друге, как никто другой. И я обещаю, что мы справимся со всеми напастями. Прости, что довёл тебя до этого своим звонком. Передавай Жанне привет от меня и до вечера! Прости ещё раз!

Кристина немного помолчала, успокаиваясь.

– Всё хорошо, Кирилл, тебе не за что извиняться. Это просто сидит в моей голове постоянно, этот страх.

– Всё будет хорошо!

–Да, я тебе верю! Спасибо! Давай до вечера! Пока!

– Пока.

Через секунду вновь заиграла музыка. Кирилл уже видел их дом, оставалось лишь вновь пересечь проезжую часть.

Поднявшись на лифте на свой этаж, Кирилл почувствовал запах от сигаретного дыма. Он прошёл в межквартирный коридор и обнаружил соседа, стоящего с сигаретой в губах. Сосед по имени Игорь курил и даже не услышал подходящего Кирилла, так как всё его внимание было сосредоточено на смартфоне.

– Игорь! – произнёс Кирилл разозлённый.

Тот не обратил внимания.

– Игорь! – подойдя ближе, вновь произнёс Кирилл, и тот наконец-таки его услышал.

– Привет!– после Игорь как ни в чём не бывало продолжил копаться в телефоне.

Кирилл остановился напротив него. Тот вновь поднял взгляд на него. Игорю примерно было лет двадцать пять, будучи по жизни человеком, живущим без всяких забот, ему было наплевать на всё замечания, которые ему периодически приходилось делать. Так получилось, что он рос с одной мамой, что произошло с отцом, никто не знал, а знали все лишь то, что его маме пришлось много работать, для того чтобы обеспечивать его жизнь. Тот, воспользовавшись этим моментом, когда её не было дома, устраивал вечеринки и не удосужился даже в чём-то помочь ей. Время шло, учёба у Игоря не удалась, то ли из-за того, что не было желания, то ли из-за того, что всякого рода вечеринки и гулянки его интересовали больше, чем всё остальное. Периодически это доставляло хлопот соседям. Управу на него лишь находил Кирилла папа, но всё это происходило лишь до того, как Игорь сходил в армию. Когда тот покинул родной дом, соседи вздохнули спокойно, но счастье продлилось недолго. Вернувшись с армии, он всё повторил, управу на него не могли найти ни его мама, ни даже полицейский участковый, ему просто-напросто было всё равно.

– Чего хотел? – спросил Игорь.

– А сам как думаешь?

– Я не думаю, – Игорь ухмыльнулся и вновь продолжил заниматься тем, чем занимался.

Неожиданно Кирилл лёгким, но быстрым движением выбил из губ Игоря сигарету.

– Ты что, охренел, шкет? – Игорь возмутился и выровнял спину, глаза у него были в недоумении. Он начал движение рукой для того, как показалось Кириллу, чтобы замахнуться или просто дотянуться до пачки сигарет. Кириллу было всё равно, ему лишь было нужно почувствовать это движение, он незаметно для Игоря поставил ноги под определённым углом, руки хоть и были опущены, но в нужный момент менее чем через секунду могли оказаться на месте. Почувствовав движение, Кирилл пробил кулаком, не со всей силой, но так, чтобы тот прочувствовал весь кайф от произошедшего, точно в центр его уже появившегося пивного живота. Игорь опешил, его дыхание прервалось, а ещё более он пришёл в изумление, когда что-то очень крепко с сильным толчком об стену затылком сжало ему горло, да так, что он подумал на секунду, что проглотит кадык.

Держа Игоря за горло, Кирилл не давал ему вздохнуть, а затем спокойным голосом произнёс:

– Давай ты больше не будешь курить здесь! Ведь для этого есть специально отведённые места, – тот хрипел и не мог произнести ни слова. Он лишь просто в какой-то момент моргнул так убедительно, что Кирилл понял, что тот усвоил всю полученную информацию.

Отпустив его, Игорь скатился по стене и сел на пол. Он хрипел и откашливался, пытаясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха.

– Игорь! Я надеюсь, что мы договорились?– Кирилл обернулся в его сторону, подходя к своей двери.

Тот с неистовым страхом в глазах взглянул на него и прохрипел:

– Да.

После этого Кирилл открыл дверь в квартиру с улыбкой на лице. К сожалению, он не дотерпел до тренировки для того, чтобы избавиться от негативной энергии, накопившейся за эти нелёгкие дни. Игорь просто попался под горячую руку, да, возможно, Кирилл позже станет жалеть о сделанном, но, опять же, и на соседа нужна была управа. Дело в том, что Игорь возомнил себя королем и очень много лет напрягал всех остальных соседей своими поступками и поведением.

– Я дома! – произнёс Кирилл, снимая ветровку и ботинки. В ответ на его произнесённые слова была тишина.

– Есть кто? – ответом снова была тишина. Осмотрев одежду и обувь, находящуюся в коридоре, он улыбнулся. Справившись с одеждой, он закинул рюкзак в комнату, а затем пошёл по коридору в сторону ванной, на ходу заглядывая в кухню и комнаты. Никого не обнаружив, он понял, что вскоре произойдёт, и прежде чем открыть дверь в ванную комнату, спрятался за ней. Когда он включил свет, то, открывая дверь, встал так, чтобы Паша не смог его увидеть. Когда дверь открылась, то Паша выскочил, прокричав "Бууу", но тут же замолчал, так как никого не обнаружил.

– Эй, Кирилл, ты где?

В следующую секунду Паша неожиданно вскрикнул, так как Кирилл схватил его со стороны спины и понёс в комнату папы.

– Ну всё, идём на балкон, ты мне уже надоел! – смеясь, произнёс Кирилл.

– Нет, нееет! Отпусти! Ааааа! Ты что творишь!– Паша брыкался и дёргался, но в тоже время смеялся.

–Ты будешь ещё меня пугать? –  спросил Кирилл, открывая дверь на балкон.

– Нееет! Отпусти! Аааа! Я ведь на больничном! У меня сотрясение!

– Обещаешь, что не будешь пугать?

– Обещаю, обещаю!

– Ну ладно, – спокойным голосом произнёс Кирилл и поставил Пашу на пол.

Они оба расхохотались и смогли успокоиться лишь через минуту.

– Откуда ты узнал, что я там?

– Это всё благодаря Шерлоку Холмсу. Метод дедукции!

– Чтоо?

– Ничего! Меньше фантастики следует читать, а больше детективов! Тогда будешь в курсе! – Кирилл, произнося это, двигался в сторону ванной комнаты. Паша следовал за ним. Пока Кирилл мыл руки, Паша задал ему вопрос.

– Ты будешь кушать?

– Нет, через полтора часа на тренировку, в отличие от некоторых.

– Да, ну тогда мне больше мороженого достанется!

– Мороженое? А какое там?– Кирилл вымыл руки и вытер их полотенцем, после чего они вместе направились в сторону кухни. По пути Паша рассказывал ему про мороженое.

– Там три брикета, сливочный, шоколадный и чёрная сморода.

На кухне Кирилл подошёл к холодильнику и открыл морозильную камеру.

– Ага, вижу! Наверно, съем немного шоколадного. Ты будешь?– Кирилл повернулся в сторону Паши, который уже сидел на стуле за столом.

– Ну я уже ел вообще-то.

– Фисташковое? – Кирилл улыбнулся.

– Ага!

– Так будешь или нет?

– Ну давай чуточку.

Кирилл достал две чашки и вытащил нож из выдвижного ящика. Затемосвободил брикет мороженого от упаковки.

– Сколько тебе? – Кирилл указал ножом, приложив его к брикету, отмерив примерно сантиметров пять. – Столько достаточно?

– Да, давай. – Но после того как Кирилл отрезал кусок и положил в чашку, то Паша неожиданно произнёс. – Хотя нет, Кирилл, я не буду. Мы с папой пойдём гулять в парк, когда он приедет, попрошу его купить фисташковое снова.

– Да, ну ладно! Хозяин – барин! – Кирилл добавил ещё немного мороженого в чашку, а вторую поставил на место. Затем вновь упаковал брикет и убрал его в морозильную камеру.

– Как ты день провёл? – Кирилл подошёл к раковине и, включив воду, помыл использованный нож и положил его в сушилку.

– Да нормально!

– Голова как? – Кирилл, взяв ложку и чашку с мороженым, сел рядом с Пашей за стол.

– В порядке. Конечно, бывало и лучше, – Паша потупил взгляд.

– Брат, всё наладится. Главное – не унывать. Мы справимся с любыми сложностями,  если будем держаться вместе.

– Это точно. Мы с папой поговорили, и я понял, что бояться не стоит, а нужно бороться с сложностями.

– И это правильно.

Через секунду раздался звонок на телефон Паши.

– Алло, да, пап!

Через минуту они прекратили разговор.

– Аааа, через пять минут будет дома. Я пойду переоденусь.

– Окей, давай, конечно, – произнёс Кирилл.

Паша мгновенно поднялся и отправился в их общую с Кириллом комнату. Буквально через минуты две, переодетый, он пробежал мимо кухни в сторону уборной, Кирилл лишь услышал, как захлопнулась дверь. Ещё минуты через три послышалось, как защёлкал замок входной двери, а затем она открылась и через секунду закрылась. Кирилл встал из-за стола и с чашкой в руках вышел из кухни.

– Привет, пап!

После недолгого разговора, проводив своего папу и младшего брата, Кирилл вернулся на кухню, для того чтобы вымыть чашку из-под мороженого за собой и стакан из-под сока за папой.

– Интересно, над чем работает Валерия, – подумал Кирилл. Сегодня, прощаясь с Лёшей у метро, он вспомнил об отчаянном взгляде своего отца. Всё менялось со временем в лучшую сторону, а с появлением Валерии в их жизнях он и вовсе забыл об этом взгляде. Было видно, насколько папа был влюблён, они с Кристиной периодически вспоминали о той встрече и о той нерешительности их отца, и о том, как поступили, несмотря на страх в тот момент. Сейчас они понимали, что сделали правильно тогда. Валерию нельзя было назвать мачехой или кем-то подобным, совершенно нет, она стала им другом, очень хорошим другом. Кирилл был счастлив от той встречи, папа напоминал вновь того, кем он был тогда, в те далёкие времена, что Кирилл запомнил на всю жизнь, когда он только родился, и папа с мамой сияли день ото дня. Конечно, жизнь не идеальна, но всё же, если не отчаиваться и продолжать жить, то можно быть счастливым, несмотря ни на что. Кирилл, несмотря на свой возраст, понимал это,  а научился он этому только благодаря папе и их сплоченности.

Вымыв посуду, у Кирилла оставался час до тренировки, и он посвятил его подготовке к предстоящим экзаменам, что были не за горами.

Спустя сорок минут Кирилл собрал спортивную сумку, после чего вышел в прихожую. Одев обувь и ветровку, он открыл дверь, а затем, попав в коридор, первым делом огляделся, никого. Он улыбнулся и продолжил свой путь к лифту, о случившемся инциденте он пока не стал сообщать отцу в надежде на то, что это останется лишь между ним и Игорем. Всё же в нём теплилась толика надежды на то, что это станет для вредного соседа уроком.

Спустившись на лифте на первый этаж, Кирилл, выйдя на улицу, первым делом достал смартфон и надел наушники. Вместо музыки он предпочел звонок Даше и, выбрав нужный номер, нажал на вызов. Идти следовало около десяти минут, а после ещё пять на то, чтобы переодеться. Спустя пару гудков Даша ответила.

– Привет, Кирюш! – каждый раз, услышав её голос, у Кирилла на лице появлялась улыбка.

– Здравствуй! Как ты?

– Я хорошо, сижу дома, готовлюсь потихоньку к экзаменам. А ты как? На тренировку идёшь?

– Да, иду.

– Всё в порядке? Как Пашка?

– Да, всё хорошо. Паша тоже лучше. Они с папой поговорили, и в нём что-то изменилось. Это очень меня радует. Сейчас они пошли гулять. Тут позвонил Кристине и, как оказалось, разговор папы с директором школы тоже был эффективен, было собрание и там всем всё объяснили о последствиях и так далее. Даже привлекли полицейского!

– Ого! Да, разговор действительно повлиял. Ваш папа всё-таки умеет правильно подобрать слова. В принципе, как и ты! – Даша немного рассмеялась.

– Я-то с чего? – немного непонимающе спросил Кирилл.

– А с того, любимый, что ты сын своего отца! И вы схожи во многом. Маму, к сожалению, я вашу не знала, но я вижу сходство твоё с отцом не только внешне, но и по принципам, относящимся к жизни. Смотря, конечно, на фотографии из вашего детства с мамой, я вижу и некоторое сходство внешнее с мамой. Кирилл, у вас у всех всё будет хорошо! Ну а я, если так случится, что наши отношения продлятся подольше, готова всегда тебя поддержать.

– Спасибо, Дашуль! Мне очень приятна твоя поддержка!

– Ну что тут скажешь. Ведь у нас отношения как-никак!

– Это точно! – они оба рассмеялись. Кирилл уже видел здание, подвал которого был переоборудован в тренировочный зал.

– Даш, я уже подхожу, после тренировки если пойду один, то наберу. Хорошо?

– Хорошо, очень буду ждать! Продуктивной тебе тренировки!

– Спасибо. Пока!

– Пока!

На этом они закончили разговор. Кирилл уже подошёл к зданию и вдалеке по походке узнал Артура, который так же спешил на тренировку. Кирилл не стал его дожидаться, так как они в любом случае встретятся в раздевалке. Обогнув здание, он увидел выстроенные в ряд патрульные автомобили, рядом с которыми стояла пара полицейских. Дело в том, что их тренировочный зал находился в подвале, или, правильнее, цокольном этаже полицейского отделения. Этот момент никак не смущал всех тренирующихся, ведь каждый был занят лишь своим делом. Спускаясь по лестнице в цоколь, Кирилл услышал многочисленные голоса, закончилась тренировка младшей группы, и они, радостные, болтали без удержу в раздевалке, а родители некоторых из них ожидали в прихожей.

Их тренировочный зал не был похож на что-то новомодное, как было принято в это время. В данный момент всё вокруг проглотили различные фитнес-центры, в которых было как-то неуютно. Здесь же обстановка веяла какой-то сплочённостью и командной игрой, и всё это благодаря тренеру, который был старой закалки и из рук которого вышло приличное количество чемпионов. Кирилл, а впоследствии и Паша, как и их отец, пошли к тому же тренеру, к которому ходил и он сам. Аркадий Александрович – ему уже было около шестидесяти лет, но всё же он продолжал находиться в отличной форме – до сих пор мог принимать участие в спаррингах, былой скоростью, даже той, что была, когда Кирилл только начинал тренироваться, он, конечно, уже не обладал, но всё же отстаивал своё звание тренера и опыт неоднократно.

Спустившись вниз, Кирилл первым делом отправился к кабинету тренера.

– Здравствуйте,  Аркадий Александрович!

– Привет, Кирилл! Что хотел?

– Паши не будет две недели, он на больничном в итоге.

– Да, я разговаривал с вашим отцом в пятницу, так что в итоге у него?

– Небольшое сотрясение и травма головы.

– Понятно! Выяснили, что за подонки это сделали?

– К сожалению, нет. Пытаемся выяснить.

– Хорошо. Кирилл, иди переодевайся, а то тренировка через две минуты.

– Спасибо Аркадий Александрович.– Кирилл вышел из кабинета и направился в раздевалку. Там уже на половину переоделся Артур.

– Привет, Артур!

– Привет, Кирилл! Ты вроде раньше меня зашёл. Чего в пятницу не был? И где братан?

– Да семейные обстоятельства. Пашка на больничном.

– Что-то серьёзное?

– Нет, всё в норме.

Артур закончил переодеваться и, выходя из раздевалки, произнёс:

– Давай, увидимся в зале.

– Окей.

Они были последними, кто пришёл на тренировку. Все остальные уже потихоньку разминались. В этом учебном году Паша перешёл в его старшую группу. В младшей группе он отличался от своих сверстников, во-первых, ростом, а, во-вторых, силой и скоростью, и тренер принял решение перевести его на год раньше, чем планировалось. Кирилл переоделся и вбежал в зал, когда уже началась разминка, он присоединился к бегущим, заняв своё привычное место в колонне.

Аркадий Александрович до сих пор надеялся на успех Кирилла в этом виде спорта. Кирилл на тренировках выкладывался по полной программе, а вот на соревнованиях хоть и показывал, на что способен, но дальше второго места не доходил. Тренер всегда убеждал его в том, что он в силах победить, что у него всё для этого есть – скорость, сила и ловкость. Кирилл и сам это осознавал, правда, отдавать себя спорту целиком готов не был. Он понимал, тренеру нужна была отдача, для того, чтобы понимать, что он чего-то стоит, ведь в его задачу входило вывести в свет как можно больше профессионалов. Кирилл не мог оправдать его надежд, ведь интересовало его совершенно другое, а именно тот путь, который он для себя выбрал, правда, это не означало, что он готов был бросить тренировки, нет, совершенно нет, такой образ жизни его устраивал целиком и полностью. В данный момент Аркадий Александрович всё больше и больше начал присматриваться к Паше, он периодически отзывался о нём как о самом выносливом бойце за всё время, что у него были. "Придёт время, и Паше самому придётся выбирать свой дальнейший путь", – периодически говорил их отец. И он был прав, он поддерживал своих детей в любых их начинаниях, ведь главное, что это был их выбор.

После бега и ряда упражнений на ходу ребята перешли на маты для того, чтобы продолжить офп на них же. Впереди их ждали упражнения на пресс и другие группы мышц. Эту процедуру они называли адская сорокапятиминутка, которая длилась без перерывов и остановок. Преодолев этот временной промежуток, ребята после небольшого перерыва разделились на пары. Кирилл, как обычно, встал вместе с Артуром, в их задачу входило на скорость отрабатывать комбинацию ударов ногами и руками на скорость попеременно, меняя по команде стойку. Один из них держал лапы, другой отрабатывал, и так каждые пять минут, затем менялись. Тренировка заканчивалась круговой разминкой, которая длилась двадцать минут. В неё входило десять упражнений, на каждое из которых давалось тридцать секунд, где нужно было сделать максимальное количество повторений и так четыре круга. Обычно после этого за одну тренировку можно было потерять около килограмма веса, так как одежду можно было выжимать.

После окончания тренировки все прошли в раздевалку, кто-то ходил в душ на тренировке, а кто-то шёл сразу домой и принимал душ в своей привычной обстановке. В этот раз Кирилл и Артур заняли две душевые кабинки и переговаривались, сквозь шум воды.

– Вот сколько лет занимаемся, а ко дню офп всё никак не привыкну, – произнёс Артур.

– Это точно! Но зато все в хорошей форме.

– Так и есть. Так что с Пашей стряслось? Я ведь всё равно рано или поздно узнаю.

– Артур! – Кирилл помедлил. – Просто какая-то шпана напала на него толпой и пробили голову.

– Кирилл! Ты прикалываешься? И чего ты молчал? Мы же не первый год знакомы. Тренируемся вместе уже больше десяти лет.

– Да, Артур, я это знаю. Просто для нас в очередной раз это шок. Тем более я должен был встретить его в пятницу со школы, но задержался. А он отправился сам, и в итоге всё произошло так. Я, правда, подоспел вовремя. Представляешь, эти малолетние придурки ещё и стояли перед ним пока, он истекал кровью, и плевали ему в лицо!

Артур выключил воду, и Кирилл последовал за ним. Что такое быть не таким как все, Артуру было знакомо. Он сам с рождения имел кавказские корни и даже больше. Его папа был родом из Дагестана, а у мамы и вовсе азиатские корни.

– Кирилл! И ты молчал? Нужно найти этих гадов! И решить вопрос!

– Артур, я бы с радостью, но у нас дилемма. Ведь мы и так под присмотром. Любая оплошность с Пашиной стороны, и к нам подключатся органы опеки, а нам этого очень не хотелось бы. Ты ведь знаешь нашу ситуацию.

– И что теперь, опускать руки?

– Нет, мы не опускаем, папа сегодня был в школе и поговорил с директором. Она, в свою очередь, уже начала принимать меры, даже подключила полицию. Так что остаётся лишь надеяться. А так, конечно, мы бы уже решили вопрос иначе. Но нельзя.

Артур с минуту молча укутывался в полотенце, так же как и Кирилл, и они прошли в раздевалку, для того, что бы одеться.

– Кирилл я знаю, каково это всё. Ты помнишь, каким я был и знаешь, кем стал.

Кирилл помнил, тогда, в те нелёгкие времена, когда только не стало мамы, через несколько месяцев папа отвёл его на первую тренировку. Поначалу было очень тяжело адаптироваться, тяжело заводить новые знакомства, особенно с теми, от кого приходилось периодически получать. Примерно через полгода так же как и он когда-то, на тренировку пришёл Артур, точнее, его привёл его папа. Ему было тоже тяжело адаптироваться, и так случилось, что именно они вдвоём начали общение. Годы шли, их навыки росли вместе с ними, друг для друга они стали хорошими спарринг-партнерами, и так осталось до сих пор. Единственное, что стремление победить и стать настоящим великим бойцом у Артура присутствовало, в отличие от Кирилла, и в свои восемнадцать лет он уже был кандидатом в мастера спорта и вскоре надеялся и вовсе стать мастером спорта в ближайшем всероссийском первенстве. Кирилл всегда искренне радовался победам Артура и поддерживал его стремление к чемпионству. Он помнил, каким  был Артур, немного запуганным ребёнком, над которым позволяли себе издеваться остальные ребята. Они в конечном итоге были поставлены на место тем, кто смог побороть все свои страхи, несмотря ни на что.

– Да, Артур, помню как никто другой из здесь присутствующих, кроме, конечно, Аркадия Александровича, – они немного рассмеялись.

– Да, Кирилл, и я благодарен тебе за то, что ты всегда меня поддерживал! Поэтому, если что, ты знаешь, что можешь обратиться ко мне с любой просьбой. Я всегда помогу тебе и твоей семье.

– Спасибо, Артур, я очень ценю это.

После того как они оделись, то зашли попрощаться с тренером, а затем вышли на улицу. Солнце уже близилось к закату, Кирилл и Артур обогнули здание и перед тем, как попрощаться и разойтись, ещё немного поговорили.

– Пашке привет! Пусть поправляется поскорее! Это, конечно, беспредел!

– Да и не говори! Спасибо за привет, я обязательно передам!

– Хорошо, Кирилл. И ты не отчаивайся, придёт время, когда Паша будет чемпионом, вот увидишь! Обычно такие моменты либо ослабляют, либо делают сильнее, а я думаю, что с такой поддержкой, которую даёшь ему ты и ваша семья, то скорее будет второй вариант.

– Артур спасибо, я очень ценю твою поддержку!

Перед тем как окончательно разойтись, они приобняли друг друга и попрощались до следующей тренировки.

Кирилл продолжил свой путь домой. Он немного поколебался в размышлениях, позвонить Даше или нет. Но решил не делать этого, а просто под звуки музыки подумать об их с Артуром разговоре. Так он и сделал, предварительно надев наушники, не спеша пошёл туда, где его в тёплой обстановке ждали те, кто его любил, а он отвечал им взаимностью.

Поднимаясь на лифте, Кирилл выключил музыку. Почему-то в его голове проскочила мысль об Игоре. Ведь такой человек непредсказуем, и ожидать от него следовало чего угодно. Так же, как и Артур сделал выводы о Паше, так же можно было и предположить о соседе, только немного в другом восприятии. Ведь у него было лишь два варианта – осознать и изменить своё отношение к окружающим либо остаться таким же подонком и ещё и ударить исподтишка. Поднявшись на свой этаж, Кирилл вышел из лифта и первым делом огляделся, никого, после он продолжил свой путь к двери их квартиры.

Зайдя домой, первым делом он почувствовал приятный аромат, видимо, на ужин действительно было приготовлено что-то вкусное. Оглядевшись в прихожей, по стоящей обуви он понял, что уже практически все в сборе, почему практически – так это лишь по тому, что не было обуви Валерии, которую они всегда ждали у себя в гостях. Периодически они втроём задавали Папе и ей вопрос, почему бы им не зарегистрировать их отношения, на что ответ всегда был один – что при взаимной любви штамп в паспорте не обязателен.

– Привет, сын! – папа подошёл к нему и приобнял.

– Привет, пап!

Ужин удался на славу, несмотря на то, что Кирилл и все они уже привыкли к такому образу жизни – собираться всем вместе за столом – всё же каждый раз все получали заряд тепла и уюта от таких вечеров. Ведь сейчас не всегда им удавалось вместе позавтракать или отобедать, так как жизнь немного менялась и все взрослели, а вместе с этим и менялся распорядок дня у каждого. То ли дело ужин, это момент, когда все заботы от тяжелого дня оставались позади, и все могли расслабиться и насладиться не только вкусной едой, но и тёплой компанией, где всегда выслушают и поддержат. Этот вечер удался, особенно радостным моментом оказалось, что Валерия подоспела как раз вовремя, и благодаря ей вечер стал более уютным и в то же самое время весёлым, ведь она могла поднять настроение своими шутками и историями, которые были искренними и прозрачными, как и её душа.

Наевшись до отвала и поблагодарив папу и Пашу за прекрасный ужин, все отправились по комнатам, для того, чтобы провести оставшееся время до сна, занимаясь своими делами.

Кирилл и Паша пошли в свою комнату, на этот раз у них уже не осталось сил на то, чтобы баловаться, так как оба немного переели в этот вечер.

– Тебе привет от Артура и от Аркадия Александровича, – зайдя в комнату, произнёс Кирилл.

– О, спасибо, – ответил Паша, усаживаясь перед телевизором.

– Что будешь смотреть?

– Хочу досмотреть "Хоббита", сегодня с папой начали, немного осталось.

– Хорошо, только сильно громко не делай, пожалуйста, хочу за учебниками посидеть.

– Окей. Договорились.

После этого каждый принялся за свои дела.

Кирилл пытался сконцентрироваться на подготовке к экзаменам, пока Паша внимательно смотрел фильм. Эту серию Кирилл просмотрел, ещё когда Паше было года три, поэтому ему не особо было интересно пересматривать этот фильм. В какой-то момент спустя минут пятнадцать Кирилл понял, что не способен сегодня воспринять информацию из учебника, поэтому вспомнил про свой смартфон, который он оставил в  кармане своей ветровки. Сходив в прихожую, он обратил внимание на тишину, что царила в квартире. Взяв смартфон, он обнаружил шесть сообщений от Даши, и прежде чем ответить, он решил сходить к Кристине в комнату. По пути он заглянул в открытую дверь папиной спальни и понял, что он и Валерия находятся на балконе. Повернув в сторону двери комнаты Кристины, он обратил внимание, что там горит свет, просачивающийся сквозь дверное полотно. Кирилл постучал.

– Да, да, – донёсся голос сестры.

Кирилл приоткрыл дверь:

– Как ты?

Кристина сидела за столом и что-то записывала в тетрадь.

– Да вот переписываю в чистовик то, что не успела у Жанны доделать.

– Понятно, – Кирилл прошёл в комнату и сел на край кровати. – Прости ещё раз за то, что сегодня заставил тебя понервничать.

– Кирилл, не извиняйся. Всё хорошо. Просто в голове это сидит и иногда выходит наружу. –  Кристина отвлеклась от тетради и посмотрела на брата.

– Хорошо. Я рад, что всё хорошо. Думаю, что мы справимся со всеми невзгодами.

– А я не думаю, я уверена в этом! – Кристина улыбнулась, и Кирилл ответил ей тем же. В этот момент на смартфон Кирилла пришло сообщение, он опустил свой взгляд на него и улыбнулся.

– Даша?

– Да, она.

– Передавай привет от меня! Когда она в гости придёт?

– Пока не знаю, наверно, когда приглашу. – Кирилл продолжал улыбаться. – Ладно, сестра, не буду тебя отвлекать, пойду к Паше. Он досматривает "Хоббита".

– Давай, иди, иди. А то мне ещё тут на полчаса работы.

– Хорошо, – на этом Кирилл вышел из комнаты Кристины и направился к себе. Паша всё так же пристально вглядывался в телевизор, Кириллу показалось, что он даже и не заметил его выхода из комнаты. Сев рядом на диван, он оглядел перебинтованную голову своего брата и подумал, как всё-таки жаль, что нельзя повернуть время вспять, затем быстро прогнал эту мысль, посчитав её  никчёмной. Держа смартфон в руке, он начал переписку с Дашей.

– Так, вы спать планируете? – через какое-то время донесся голос папы со стороны входа в комнату. Кирилл уже был готов, день был тяжёлым, в первую очередь, психологически. Все выходные он находился в напряжении, терзая и обвиняя себя во всем произошедшем, а к вечеру испытал облегчение, осознав поддержку от всех своих близких, что испытал уже немного забытую тягу ко сну.

– Я уже уснул бы, – ответил Кирилл.

– Понятно…

Далее после небольшого диалога Кирилл направился в ванную комнату, для того чтобы умыться и почистить зубы. Предварительно нужно было узнать, свободно там или нет, так как папа говорил, что в ванной находилась Валерия.

Там оказалось пусто, в комнатах двери были закрыты, но из обеих доносился тусклый свет от настольных ламп. Кирилл зашёл в ванную, и его обдало теплом и высокой влажностью. Закончив и вытерев лицо и руки, он вышел из ванной и громко произнёс:

– Всем спокойной ночи!

Из комнат практически одновременно поступил ответ с тем же пожеланием, после чего он отправился в их с Пашей комнату. Следом за ним в ванную направился Паша, Кирилл приметил, что без бинта его брат похож сам на себя. Встретившись посередине коридора, Паша на ходу дал Кириллу пендаль, и тот, дотянувшись, сумел ответить тем же. Следом за Пашей из комнаты вышел и папа, увидев их поступок, он улыбнулся и помотал головой. Папа прошёл на кухню, по-видимому, для того, чтобы сделать новую перевязку Паше.

Минут через пятнадцать Паша вбежал в комнату. Кирилл уже лежал у себя в постели и держал в руках смартфон, он как раз писал Даше пожелание спокойной ночи.

Через минуты две после Паши в комнату зашёл папа. Паша уже так же лежал под одеялом в своей кровати.

–Тебе ко скольки завтра, Кирилл?– спросил Папа

– К первой паре, к девяти.

– Тогда засыпай и не засиживайся в телефоне!

– Да, я Даше желаю спокойной ночи.

– А, ну тогда прости. Передавай ей привет от меня.

– Хорошо, спасибо, пап.

– Ну всё, спокойной ночи. Папа поцеловал в лоб Пашу, а затем подошёл к Кириллу, и они тихонько ударились головами, приобняв друг друга. Затем он подошёл к двери и произнёс:

– Всё, выключаю свет!

– Хорошо! – отозвались мальчишки, и свет погас, а дверь закрылась.

В темноте Кирилл, освещая лицо смартфоном, дождался ответа от Даши, а затем, проверив на нём же будильник, убрал его, поставив в режим ожидания.

– Ты спишь? – чуть шёпотом спросил Кирилл.

– Ещё нет, – так же шёпотом ответил Паша.

– Люблю тебя, брат!

После небольшого затишья Паша произнёс:

– И я тебя, Кирилл, люблю. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи!

Кристина

Открыв глаза, она услышала, как кто-то шебуршится на кухне. Её комната находилась как раз за стеной, поэтому периодически приглушённо было слышно всё, что там происходило. Моргнув несколько раз, левой рукой она потянулась к тумбочке, для того чтобы взять смартфон. В комнате было светло, и через приоткрытую форточку было слышно пение птиц. Эта весна была как никогда тёплой, что для Петербурга являлось очень редким явлением. Отыскав смартфон, Кристина поднесла его к лицу, а затем, отключив блокировку, обнаружила, что на часах двадцать четыре минуты восьмого.

– Опять на шесть минут раньше будильника, ё-моё, – немного расстроившись, шёпотом произнесла она. Затем положила смартфон под подушку и, повернувшись на правый бок, решила дождаться, когда прозвонит будильник. Закрыв глаза, она вновь начала проваливаться в сон, как внезапно смартфон начал вибрировать и противно прерывисто звонить. Кристина прохныкала немного и отключила будильник. После откинула одеяло и села на кровати. "Когда уже эти каникулы?"– подумала она, а после зевнула, прикрыв рот рукой. Спустив ноги на пол, она отыскала свои тёплые тапки и, надев их, в пижаме тихо вышла из комнаты.

Дверь в комнату папы была закрыта, поэтому она прошла на кухню. Там уже одетый и в более бодром виде, чем она, за столом сидел Кирилл и допивал чашку чая.

– Доброе утро, – чуть слышно произнёс он.

–Доброе, – лица Кристины практически не было видно, а из-за разлохмаченных волос показался только аккуратный средних размеров нос.

– Не выспалась? – Кирилл улыбнулся ей.

– Что-то не очень! – Кристина повернулась в его сторону, подойдя к холодильнику и открыв дверь.

Оттуда она достала упаковку обезжиренного творога, банан и яблоко.

Кирилл в этот момент допил чай и встал из-за стола. Подойдя к раковине, он быстро помыл использованную посуду, а затем спросил.

– Тебе помыть фрукты?

– О, спасибо, Кирилл, ты очень любезен, – она улыбнулась ему. Ей всегда нравилась та забота, о которой они не забывали практически никогда.

Кирилл помыл фрукты и вытер руки об одноразовое полотенце, оторвав его от рулона, висящего на стене кухни.

– Всё, я побежал.

– Давай.

Они вместе вышли в коридор и там, пожелав друг другу прекрасного дня и поцеловав друг друга в щёки, пошли каждый в свою сторону, Кирилл – в прихожую, а Кристина – в ванную комнату.

Находясь в ванной, Кристина услышала, как тихонько защёлкнулся дверной замок, тем самым поняв, что Кирилл ушёл. Её старший брат всегда уходил на учёбу раньше, так как его колледж находился в центре города и требовал больше времени на дорогу. Она же, в свою очередь, ещё ходила в школу, в связи с чем её путь составлял пятнадцать или двадцать минут в зависимости от шага. Приведя себя в порядок, Кристина покинула ванную, затем вернулась в свою комнату. Там она для начала заправила постель, после направилась на кухню. Все передвижения по квартире она делала нешумно, для того чтобы не разбудить остальных. В обычное время завтракать им приходилось вместе с Пашей и папой, но на этой неделе всё пошло не так, как планировалось. Обычно папа вставал одновременно с Кириллом и успевал приготовить завтрак, правда, кашу приходилось есть в основном только папе и Паше вдвоём, но иногда и Кирилл успевал присоединиться к ним, а вот Кристина выбрала для себя уже давно немного другой рацион. Никто с этим не спорил, правда, некоторые из них догадывались о том, что Кристина изменила отношение к еде с тех пор, как стала гораздо ближе общаться с Валерией, и это было понятно, девушки старались следить за своей фигурой гораздо тщательнее, чем мальчики. Папа с этим не спорил, для него главное, чтобы еда была полезна и питательна, это были единственные два критерия.

Кристина, взяв упаковку с творогом, поняла, что он стал теплее, чем ещё пятнадцать минут назад. Взяв две небольших тарелки, она выложила в одну из них содержимое упаковки, а на вторую, предварительно почистив фрукты, нарезала банан и яблоко. Затем, включив подогреваться чайник, села за стол и принялась за свой завтрак. Еду Кристина употребляла не спеша, тщательно её пережёвывая, спустя минут десять она закончила с завтраком и, положив использованную посуду в мойку, принялась наливать себе чай в заранее приготовленную чашку. На кухне в ту же минуту закружился чудесный аромат лимона и бергамота. Сев вновь за стол, Кристина принялась за чай, он ещё недостаточно остыл, в связи с чем она решила не торопиться. Сидя в одиночестве на кухне, Кристина смотрела в окно. В сидячем положении, находясь на десятом этаже, из окна можно было наблюдать лишь остальные оставшиеся два этажа дома, который был построен в виде буквы Г, и небо. Погода была прекрасной, солнце находилось с другой стороны, но отголоски его лучей попадали на соседние дома, небо в этот день было ярко-голубым, а вдобавок ещё и пение птиц делало это утро бодрее. С учётом последних событий это было как раз кстати, ведь ещё два дня назад казалось, что жизнь остановилась в очередной раз. Не успели они оправиться от недавних событий, как вновь как молотом по голове произошёл новый инцидент. Неожиданно для неё, да и для всей семьи выходные выдались напряженные. Когда произошёл инцидент с Пашей, планы были совершенно другими. В пятницу она снова после уроков была у Жанны, после чего ушла на хореографию. Никто не предупредил её заранее о том, что случилось и, как обычно, придя домой после тренировки в восемь вечера, она обнаружила, что никого нет дома. Первым делом она подумала, что Кирилл и Паша на кикбоксинге, так как они в этом учебном году начали посещать тренировки вместе. Но тот факт, что нет и папы дома, немного насторожил, правда, она успокоила себя мыслью, что, скорее всего, он у Валерии. Спустя полчаса, когда Кирилл и Паша не вернулись с тренировки, она начала волноваться по-настоящему. Первым делом Кристина позвонила папе, тот долго не отвечал, но когда взял трубку, то тогда всё и прояснилось, но не окончательно. Папа сказал лишь, что всё уже хорошо, и что они втроём едут из травмпункта и будут через десять минут. Сердце у Кристины словно остановилось. В первую и единственную очередь она поняла, что речь идет о Паше. "Снова это стряслось", – подумала она тогда. По приезду мужчин Кристина не смогла сдержать слёз, папа в дверях стоял первый и, несмотря на то, что он улыбался, глаза говорили об обратном. Когда из-за него показался Паша с перебинтованной головой, то слёзы потекли ещё сильнее, почему-то она уже тогда отбросила все мысли о том, что это случайная травма. Не прошло и полгода, как снова началось то, о чём ещё несколько лет назад они и не подозревали. Первым делом Кристина кинулась к ним с одним единственным вопросом, почему ей никто не сказал об этом. Но в то же самое время она и сама знала ответ. Её всегда старались уберегать от подобных ситуаций, ведь она единственная девочка в семье, а её это дико раздражало. Она хотела всегда быть в курсе событий, правда, в то же самое время понимала, что этого не будет, так как её оберегали, будто хрусталь. Когда её окончательно ввели в курс дела, то она начала бояться иного, что Паша вновь предпримет попытку самостоятельно разобраться с ситуацией, либо к этому ещё и подключится Кирилл. Все выходные они рассуждали, пока папа не объяснил их следующие шаги для решения этого вопроса. Сказал он это лишь Кириллу и Кристине, а вот с Пашей вёл личный диалог, объясняя, как действовать ему. После разговора с папой Кристина немного успокоилась, но всё равно ждала именно сегодняшнего дня в надежде, что их услышат, и вопрос будет решен иначе.

– Доброе утро, дочуль! – произнёс тихий голос.

Кристина отвлеклась от окна и поняла, что задумалась на какое-то время.

– Доброе утро, пап! – Кристина увидела отца, который зашёл на кухню и встал рядом с кофеваркой.

– Приятного аппетита! – повернулся он в её сторону, произнося это.

– Спасибо, папуль! – Кристина улыбнулась. – Я уже чай допиваю, – и, сделав ещё глоток, встала из-за стола с чашкой в руках и подошла к папе. Поцеловав отца в щёку, Кристина сделала движение в сторону и оказалась у раковины. Затем, включив воду, она принялась мыть посуду, а папа тем временем включил кофеварку, после чего вышел из кухни. Примерно через минуту кухню заполнил приятный кофейный аромат. Помыв посуду, Кристина выключила кран, мгновенно стало значительно тише, благодаря чему по приглушённым звукам воды Кристина поняла, что папа в данный момент находится ванной. Взяв тряпку для стола, она протёрла столешницу рядом с раковиной от капель воды, а затем вытерла кухонный стол, избавив его от крошек.

В этот день она предпочла надеть в школу белую блузку и чёрную юбку ниже колен, пока что ещё требовались капроновые колготки, так как на улице по утрам всё ещё было прохладно. Переодевшись, как раз в тот момент, когда папа вышел из ванной, Кристина села на стул перед зеркалом. Причесав волосы и приведя себя в порядок, Кристина собрала вещи для хореографии и всё необходимое для учёбы в небольшой рюкзак, после чего вышла из комнаты. Проходя мимо кухни, она заглянула в неё, папа стоял у окна, повернувшись спиной и, по-видимому, в его руках находилась чашка с кофе, так как его руки были согнуты в локтях, и к потолку поднимался пар.

– Папуль, я пошла, – негромко произнесла она, и в тот же момент отец обернулся.

– Хорошо, родная. Я сейчас тебя провожу.

Кристина прошла в прихожую, через секунд десять к ней вышел папа. Кристина надела тонкие чёрные балетки, а вместо ветровки предпочла длинную шерстяную кофту. Несмотря на всю её внешнюю схожесть с мамой, ростом она скорее пошла в отца, поэтому, чтобы сильно не выделяться среди сверстников, редко носила обувь на высоком каблуке.

–Какая же ты у нас красавица! – шёпотом произнёс отец.

Кристина улыбнулась ему:

– Папуль, всё по плану?

– Да, конечно!

– Тогда, возможно, в школе увидимся.

– Хорошо.

На прощание они чмокнули друг друга в щёки, и Кристина, открыв дверь, вышла из квартиры. Перед тем как пройти к лифту, Кристина оглянулась, папа всё ещё стоял с открытой дверью, будто контролируя её безопасность. Перед тем как исчезнуть из вида, Кристина помахала ему рукой, и папа ответил ей тем же.

Нажав кнопку вызова, Кристина стала наблюдать за цифрами, которые показывали местонахождение лифта.

"Снова пахнет сигаретами! Наверное, этот кретин вновь курил", – подумав об этом,она  внезапно увидела открывшиеся двери, ведущие с лестничной площадки. Кристина вздрогнула, еле сдержав случайный вскрик.

– Ну, здравствуй, красотка! – это был тот самый назойливый сосед по имени Игорь, по-видимому, этим утром он вышел покурить на лестничную площадку.

– Привет, – Кристина произнесла это жёстко. Тот, в свою очередь, лишь ухмыльнулся, проходя мимо.

"Какой же мерзкий тип", – подумала она, и как раз в тот момент двери лифта открылись. Кристина зашла внутрь, после чего нажала на кнопку первого этажа.

Выйдя на улицу, Кристина вдохнула всё ещё немного прохладный весенний воздух. Погода стояла прекрасная, на солнце было тепло, но всё же, попадая в тень, по утрам требовалось  накидывать на себя ветровку либо что-то потеплее. Взглянув на часы, она поняла, что до начала урока оставалось ещё двадцать пять минут, в связи с чем она шла не спеша. Посередине пути они должны были пересечься с подругой Жанной и продолжить путь вместе.

В это утро так же, как и в последние дни, волновало лишь происшествие с Пашей. Её одолевал страх из-за последствий, которые могли произойти в дальнейшем. На ум периодически приходили слова их бабушки по папиной линии, что без мамы, скорее всего, папа сделает сыновей более чёрствыми и жёсткими, что вряд ли будет хорошо. Кристина в это не верила, так как видела каждый день отношения между ними, пока не произошёл первый инцидент полгода назад. Тогда она задумалась, что вопрос нужно было решать иначе, что иногда ведь проще поговорить с родителями того, кто напакостничал, или с директором школы и не доводить всё до безумия. Кристина не знала, как бы было, если бы мама была рядом, ведь ее не было. Она не могла помнить её так, как помнил Кирилл, ведь, когда её не стало, она была ещё совсем маленькой. В воспоминаниях остались лишь небольшие фрагменты, такие как её прикосновения и её смех, в остальном она с удовольствием слушала рассказы Кирилла и папы в моменты воспоминания о ней, когда, сидя втроём на диване, они просматривали их семейный альбом с фотографиями. Во время этих тяжёлых дней после второго инцидента она вспоминала о маме и думала насчёт того, как бы поступила она в такой ситуации, а потом понимала, что, скорее всего, у них были бы схожие мысли, так как она была продолжением её жизни, как очень часто повторял их папа. Она была рада слышать, что в какой-то момент он принял правильное, как ей казалось, решение о том, что он поговорит сегодня с директором их школы, и что есть шанс наказать виновных иначе.

Подходя к месту рандеву, Кристина пока что не заметила там своей подруги. Жанне об произошедшем она не рассказывала, ведь дружба дружбой, но в любой момент она могла проговориться кому-либо, а пока это было ни к чему. С Жанной они учились вместе с первого класса, но общаться более плотно начали лишь с восьмого. В моменте дружбы Кристина всегда была избирательна и ни одну из подруг никогда не посвящала в то, что происходит или происходило в их семье, чаще всё ограничивалось обсуждением школьных предметов либо мальчишек. В остальном это были какие-нибудь вылазки по выходным в кинотеатр либо ещё какое-нибудь культурное мероприятие. В основном проводить выходные она предпочитала со своей семьей, а в особенности – если к ним присоединялась Валерия.

Через пару минут Кристина приметила приближающийся силуэт Жанны.

– Ну, привет!

– Привет! – они чмокнули друг друга в щёки и сразу же двинулись в путь.

– И сколько тебя ждать? Ты чего запаздываешь? – произнесла Кристина с улыбкой.

– Что-то проспала, вскочила в восемь и быстро начала собираться. Не помню ,как выключила будильник спросонья. Прости.

– Да всё в порядке, – Кристина усмехнулась. – А что у тебя за перья на голове?

– Где? Где перья? – Жанна судорожно полезла в сумочку в поисках зеркала. Достав его, она начала осматривать свою голову в поисках перьев. Затем, увидев хитрую улыбку Кристины, поняла, что та просто издевается. – Ах ты засранка! – она тоже рассмеялась, а затем, убрав зеркало обратно, произнесла. – Ну смотри, я ещё отыграюсь!

– Жду этого с нетерпением! – парировала Кристина.

– А почему ты без Паши?

– К сожалению, он приболел.

– Что-то серьёзное?

– Нет, нет! Просто простыл немного. – Проглотив ком в горле и затем улыбнувшись,  Кристина продолжила. – Всё в порядке!

Подходя к школе, начиналось скопление учеников, некоторые из учащихся прятались в кустах за пределами школьной территории и курили. Подходя ближе, Кристина и Жанна здоровались с некоторыми из своих знакомых, а Жанна и вовсе периодически указывала на некоторых из парней, которые учились в одиннадцатом классе, и говорила, – посмотри, как он сегодня прекрасно выглядит, просто красавчик.

Кристине тоже нравились некоторые из мальчиков в их школе, но у нее не было желания строить глазки каждому из них, как делала это Жанна. Кристине и вовсе казалось, что в их школе точно не учится тот, кому она готова была отдать своё сердце. Жанна же постоянно намекала, а иногда и говорила о том, что пойти в институт хотела бы, уже будучи женщиной. Кристина всё никак не могла понять её дикого желания добиться этого, но в то же самое время ни капельки не отговаривала её от этой затеи, так как каждый вправе выбирать свой собственный путь самостоятельно, как всегда говорил их папа.

Зайдя в школу, они прошли в раздевалку. Обычно перед раздевалкой они с Пашей расходились, и Кристина помнила, как практически каждый день она улавливала взгляды остальных школьников, а некоторые и вовсе показывали пальцем на её младшего братика, что-то говоря и смеясь. Так продолжалось все полгода с тех пор, как его перевели в их с Кириллом школу. Она очень жалела, что Кирилла здесь уже не было, так как он бы быстро смог наладить отношение к Паше окружающих их людей.

Сняв верхнюю одежду и накинув рюкзак на плечо, девушки пошли в свой класс на первый урок.

– Кристин! Ты чего с рюкзаком снова пришла? – спросила Жанна, поднимаясь перед Кристиной по лестнице,  виляя бёдрами.

– Потому что сегодня хореография!

– Так могла бы и пакетик взять с вещами и повесить в раздевалке.

– Вообще-то с рюкзаком удобней! Да и тем более какая тебе разница, поднимайся давай быстрее, а то мне кажется, что ты меня разозлишь, и мне придётся поддать по твоей виляющей попке своей пяткой!

Жанна рассмеялась:

– Хорошо, хорошо, не кипятись! С рюкзаком так с рюкзаком! Я просто предлагаю тебе, как лучше!

– Ага, спасибо, не нужно! Я сама прекрасно разберусь.

Поднявшись на третий этаж, они прошли в свой класс. Из всех, кто пришёл в этот день на занятия, сидели за своими партами, уткнувшись в смартфоны. Преподавателя ещё не было, и Кристина, взглянув на часы, поняла, что до начала урока ещё четыре минуты. Они с Жанной заняли свои места, после чего достали учебники и тетради по химии.

– Смотри, что мне написал Артём, – Жанна, достав свой смартфон, хотела продемонстрировать переписку с очередным ухажёром в одной из социальных сетей. Но вовремя подоспел учитель, которому Кристина была очень рада.

"И что же с тобой не так?" – подумала Кристина, посмотрев на Жанну и улыбнувшись. Та улыбнулась ей в ответ и прошептала, что только на перемене тогда покажет ей переписку.

Кристина кивнула ей в ответ и подумала с надеждой, что, может быть, Жанна всё же забудет об этом через сорок пять минут.

Через минуту прозвонил звонок, в школе в тот же миг стало очень тихо, суета и хаос мгновенно закончились, и учитель начал урок.

Кристина пыталась сосредоточится на уроке, но всё никак не выходило, в её голове постоянно происходили сценарии событий, картинки то рисовались адекватные, то самые страшные. Она пыталась прогнать и те, и те, чтобы не думать наперёд, а просто дождаться окончания дня. В её мыслях периодически появлялся Паша с перебинтованной головой и школьники, показывающие на него пальцем и смеющиеся, что-то нашёптывающие друг другу на ухо. "Как же тяжело ему жить с этим", – периодически думала она, и как бы они его не оберегали, как и говорит папа, что ему придётся лишь самому принять всё как есть и начать справляться со своими страхами. Правда, он ведь воспринял всё буквально и натворил дел полгода назад. Да, у их малыша просто начали сдавать нервы, оно было понятно. Когда то Кристина и Кирилл ничего не понимали и не замечали, для них он был младшим братиком, да им всем пришлось несладко после потери матери, но всё же им удалось сплотиться, и всё лишь благодаря папе. Пока рос Паша, и они все были маленькими, то всё было спокойно, у них была полноценная жизнь, полноценное детство с играми и игрушками, и всё было спокойно, пока они все не начали становиться старше. Там начались вопросы от сверстников, и чем они становились старше, тем и вопросы были жёстче. Кто-то позволял насмехаться над ними, но тогда вопрос решал либо папа, либо в дальнейшем Кирилл и Кристина. Паша ничего не понимал лишь до определенной поры, пока он не начал осознавать, что все эти насмешки касались лишь его, да и то только лишь из-за цвета его кожи. Кристина понимала, что с мамой что-то произошло не так, папа не особенно рассказывал о случившемся, но и она и Кирилл неоднократно обсуждали, насколько папе в то время пришлось тяжело. Ему ведь предстояло выбрать – дать Паше жить, как и ей и Кириллу, либо просто отдать на погибель. Кристина считала, что их отец, всё же будучи мужественным человеком, сделал ответственный выбор и в дальнейшем всячески оберегал их и учил сплоченности. А всё, что касалось Паши – так было видно, как искренне он любит его, так же, как и их, и что готов на многое ради сохранения их семьи. И сейчас наступил момент, когда не только её, но и всех их одолевал страх, а папа всё равно боролсяи не отступал ради их благополучия. Ведь Кристина была уверена в том, что папа догадывался о возможных проблемах, которые могли произойти в будущем и всё равно не отступил. И благодаря ему  Кристина и Кирилл тоже не отступали и старались всячески помогать справляться с постигшими их проблемами. Кристина уже в столь юном возрасте, подрастая и осознавая, что все люди одинаковы и цвет кожи не важен, что родными могут быть люди любой национальности, не могла принимать то, что основная масса этой безумной толпы, видя кого-то не такого, как они, будто трусливая стая диких волков, не принимая чужака, боясь его, причиняют лишь боль.

Прозвонил звонок, следующим уроком была математика, для этого следовало перебраться в другую аудиторию. Кристина собрала все свои учебные принадлежности в рюкзак и встала из-за парты для того, чтобы выйти из класса. Жанна сделала то же самое, и вместе со всем классом они вышли в коридор. Кристина всё ещё продолжала надеяться, что Жанна всё же забыла о переписке, которую хотела показать.

Но, к сожалению, все надежды рухнули, когда они заняли свои места в классе, где должен был состояться урок по математике.

– А, в общем, смотри! – Жанна подвинула свой смартфон Кристине.

– Жанна! Ведь это ваши личные сообщения и переписка в целом! Я не буду ничего читать! – Кристина отодвинула смартфон обратно в её сторону.

Жанна недоуменно взглянула на неё, а через какое-то короткое время произнесла:

– Да что с тобой происходит? Что в этом такого?

Кристина взглянула на свою подругу по классу и произнесла:

– Жанна, не обижайся, но это твоё личное! Если ты готова строить отношения с этим человеком, то какое дело должно быть мне до этого! Ведь, возможно, он питает к тебе чувства, и я не думаю, что он горит желанием, чтобы всё, что он пишет тебе, выдавалось на всеобщее обозрение! Я дам тебе совет, я понимаю, что опыта у меня нет в взаимоотношениях, но всё же, если тебе на него наплевать, то не терзай его душу, просто отпусти! А если тебе он дорог, то это должно быть сугубо вашим личным, – на душе у Кристины стало так легко, будто камень упал с плеч. Она всё не решалась сказать это раньше, но, видимо, благодаря событиям последних дней просто не выдержали нервы.

Жанна сидела в небольшом шоке, смотря на Кристину в недоумении. Она только было хотела произнести что-то в ответ, как зашла преподаватель точно в тот момент, как прозвенел звонок. Весь класс поднялся в знак приветствия учителя, и Кристина тихонько улыбнулась.

На протяжении всех сорока пяти минут Кристина чувствовала напряжение Жанны. Видимо, всё это время она переосмысливала услышанное, так как после того, как прозвонил звонок о перемене, то Кристина не поверила своим ушам.

– Прости, Кристин, я и вправду что-то заигрываюсь. Это и вправду моё личное, просто иногда хочется поделиться своим счастьем.

Теперь настало время Кристины взглянуть на свою подругу в недоумении. Она реально ожидала, что та обидится и на какое-то время разорвёт их общение, а тут она переосмыслила. Кристина улыбнулась.

– Прости, я не хотела так резко высказываться. Я очень рада за тебя и за то, что мальчикам ты нравишься. Просто дорожи своими отношениями, если они действительно для тебя что-то значат.

– Спасибо, подруга! – Жанна улыбалась, – но всё же я тебя не узнаю. У тебя точно всё в порядке?

– Да, в полном!

Следующий урок показался Кристине вечностью. По его окончанию должна была быть большая перемена, и ей хотелось поскорее пройти в столовую. Этот путь следовал мимо кабинета директора их школы, и она хотела увидеть там папу.

Когда, наконец, прозвенел долгожданный звонок, Кристина и Жанна направились в столовую. Весь путь до столовой Жанна держала Кристину под руку, будто ещё пару часов назад не было совершенно никакого конфликта. Через несколько минут Кристина приметила знакомый силуэт.

– Папуля!

Тот оглянулся и улыбнулся своей дочери.

Жанна в этот момент немного дёрнула Кристину за рукав и произнесла шёпотом сквозь улыбку:

– Ты чего не предупредила, что твой папа здесь!? – Кристина просто промолчала в ответ и, приблизившись, поздоровалась с папой.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович! – произнесла Жанна, строя глазки. Кристина недоуменно помотала головой.

– Здравствуй, Жанна, – отец Кристины, как обычно, улыбался.

– Пап, ты к Валентине Сергеевне?

– Да, именно к ней…

Поговорив с Евгением и попрощавшись, Кристина и Жанна продолжили свой путь. С лица Кристины не сходила улыбка, ведь их план потихоньку приходил в действие. Отходя всё дальше по коридору сквозь шумную толпу, Жанна прошептала ей на ушко:

– Блин, я просто балдею от твоего папы. Вот ты говоришь, личная жизнь, а я бы вот многое отдала, чтобы с твоим папой замутить! – произнеся это, всё ещё держа Кристину под руку, она оглянулась и проводила её папу заинтересованным взглядом.

– Тебе пора лечиться! Я серьёзно.

– Да, жду не дождусь, когда меня кто-нибудь вылечит! – Кристина в ответ просто помотала головой, улыбаясь.

Придя в столовую и выбрав, что поесть, девушки заняли нужный столик и сели за него. Всю перемену Кристина уже не слышала то, что говорит Жанна. В мыслях она предполагала различные варианты дальнейших событий, обдумывая то, о чём папа может сказать директору. Она верила, что Валентина Сергеевна так просто это не оставит, ведь за всё их с Кириллом время обучения в этой школе случались различные инциденты, и она, будучи директором, старалась искоренять подобные поступки самым жестким способом, вплоть до исключения из школы. В голову Кристине так же периодически приходили мысли о том, что если бы Паша изначально смог попасть в эту школу, то, возможно, ничего подобного здесь не произошло. Очень многое всё-таки зависит от того, кто руководит тем или иным заведением, будь это школа или детский сад. Ведь не просто так бабушка и дедушка часто говорят такую фразу, что «рыба всегда гниёт с головы», есть всё-таки в этом смысл.

– Чего это твой папа пришёл к директору? – задала этот вопрос Жанна, когда они пришли в класс после обеда.

– Не знаю. Ты ведь знаешь, что мой папа связан рабочими моментами со школами. Поэтому у него свои дела здесь.

– А, ну да. Я что-то и забыла уже об этом.

После четвёртого урока Кристина еле сдержалась от желания позвонить папе, да и она не хотела, чтобы Жанна услышала что-то лишнее, поэтому этот звонок она приберегла к концу занятий. Но всё изменилось после того, как в начале пятого урока, которым была физика, преподаватель произнесла, что на следующей перемене всем следует отложить свои дела и проследовать в актовый зал.

 Кристина сразу же смекнула, в чём дело.

– Интересно, что там будет? – шёпотом произнесла Жанна, посмотрев на Кристину.

Кристина же в ответ просто пожала плечами, перекинув взгляд на учительницу.

У всех них в будущем были разные пути, Кирилл уже выбрал свой, Кристина ещё не определилась, а Паша – и тем более. Кристине после одиннадцатого класса предстояло выбрать дальнейшие действия. В первую очередь, когда в их жизни появилась Валерия, то Кристина очень много времени проводила с ней и в её мастерской. Она, будучи ещё маленькой девочкой, заинтересовалась живописью, и Валерией ей был даже выделен отдельный мольберт. Вначале она рисовала то, что хотела, пробовала и акварелью, и маслом, а после и вовсе научилась использовать, так же как и Валерия, уголь и простой карандаш. Конечно, до мастерства Валерии было ещё далеко, но всё же важнее было то, что Кристина целиком отдавала себя живописи, забывая обо всём остальном. Со временем у всех членов их семьи стало традицией приезжать на то место, где и произошла их первая судьбоносная встреча. Кристина также вспоминала, как изменился их папа после этого, он был по-прежнему таким же улыбчивым и добрым, как и прежде, но изменился его взгляд. Кристина всё никак не могла объяснить, что именно изменилось в его глазах, но ей казалось, будто в них появилось желание жить полноценно. В те моменты, когда они находились на Финском заливе именно в том месте, то казалось, что каждый раз делали какие-то новые открытия. Моментами было даже смешно, особенно когда они проезжали каждый раз мимо маяка и не видели его, хотя он был буквально в двух шагах от них. Валерия была даже удивлена, когда указала на него, и все четверо были в шоке от увиденного, она всё никак не могла поверить в то, что можно проехать мимо такой красоты. Как-то раз Валерия и Кристина вместе поехали к этому маяку с мольбертами и, расположившись напротив, принялись писать, каждый по-своему. В итоге эти две картины с их подписями украшают кухню в их квартире и, смотря на них, всегда становится как-то уютно, будто тепло тех дней окутывает их целиком каждый раз. Так что первым вариантом было что-то связанное с художественным образованием.  Второе было связано так же с искусством, только в мире архитектуры, совсем недавно Кристину заинтересовала наука о проектировании зданий и сооружений, в связи с чем она всё таки склонялась к Архитектурно-строительному университету. Над этим ей предстояло ещё поработать и пройти до конца онлайн-курс, к середине одиннадцатого класса принять решение. Опять же ко всему этому её привела Валерия, так как видела в ней очень сильную заинтересованность и хороший результат в этом направлении.

Когда прозвенел очередной звонок, то Кристина начала волноваться. Собрав рюкзак, она понимала, что, скорее всего, речь пойдёт именно о Паше, и тогда все одноклассники, да и не только они, да и вся школа обо всём узнает. Ей в целом было плевать на чужое мнение, переживала она лишь за своего младшего братика. За все эти годы она так же, как и вся их семья, адаптировалась ко всем этим взглядам и высокомерию со стороны окружающих, хотя какое может быть отношение к людям другого цвета кожи, если такие же взгляды на себе испытывают и дети с ограниченными возможностями.

– Как ты думаешь всё-таки, что там будет? В очередной раз что-то поучительное! – сама же ответив на свой вопрос, произнесла Жанна.

– Не знаю, Жанн. Не знаю, – соврала Кристина, двигаясь в сторону актового зала.

По-видимому, туда пригласили абсолютно всех учащихся. Со всех этажей школьники шумно двигались лишь в одном направлении. Кристина, видя всю эту толпу, уже даже начала сомневаться, а действительно ли она права. Волнение было жутким. Жанна же, напротив, была расслаблена и лишь продолжала нести чушь про парней из старших классов, которые так же присутствовали в этом помещении. Аудитория заполнилась до отказа, стоял неистовый шум, все о чём-то болтали без умолку, кто-то рядом из стоящих задавал друг другу вопрос о том, по какому случаю всех их здесь собрали.

Актовый зал в их школе был огромен, периодически в нём происходили различные мероприятия, посвящённые различным праздникам, а также школьные дискотеки и выпускные. В школе в данный момент обучалось около двух тысяч человек, и зал с лёгкостью справлялся с тем, чтобы разместить их всех.

Когда Валентина Сергеевна не спеша подошла к микрофону, который был установлен посередине сцены ближе к краю, и попросила тишины, то все мгновенно притихли. Директора школы все очень уважали, она действительно делала очень много для развития не только учеников, но и школы в целом. В своих решениях она была строга, но рассудительна и никогда не допускала, так скажем, беспредела, в связи с чем всегда, абсолютно всегда находила справедливый,  но порой жёсткий выход из неприемлемых ситуаций.

Когда директор после наступившей тишины начала монолог, у Кристины в голове всё сошлось. Да, она была права, после того как её папа поговорил с Валентиной Сергеевной, то та сразу же начала предпринимать меры. Кристина была поражена и счастлива, но надеялась лишь на то, чтобы никто не догадался, в чём дело, кроме неё, ну и, конечно же, тех подонков, которые устроили всё произошедшее. Директор вела спокойный, но строгий разговор, и всё казалось просто, кто-то перешёптывался и тихонько шутил, а вот когда неожиданно для всех после приглашения Валентины Сергеевны на сцену вышел сотрудник полиции и встал к микрофону, то многие поглотили ком в горле, а Кристина, заметив это, лишь улыбнулась. За весь разговор и обращение к школьникам не прозвучало ни намёка на какое-то отношение Паши ко всему этому. Кристина поняла, что зря волновалась, она просто в очередной раз убедилась в мудрости директора и в её ответственности за жизнь школьников в целом. В конце, на выходе из актового зала, Кристина ненароком прислушивалась к диалогам присутствующих со стороны и, к её сожалению, ничего, на чём можно было бы заострить своё внимание, услышать не удалось.

– Интересно, к чему всё это?– спросила Жанна, беря под руку Кристину. На шестой урок они уже опаздывали на десять минут, но у них, так же как и у остальных школьников и учителей, была на это уважительная причина.

– Без понятия! – Кристина улыбалась, говоря это. Она была счастлива, что дело двинулось с места именно таким способом.

– А чего ты улыбаешься? Ведь ещё двадцать пять минут назад на тебе лица не было.

– Не скажу!

– Ага, ну и кто же он? – Жанна прищурила глаза, когда посмотрела на подругу. – Колись давай! Это тот, что с одиннадцатого "б"?

Кристина помотала головой, всё ещё улыбаясь и думая про себя: "Что же с тобой не так, подруга?"

На последнем уроке учитель их задержала на десять минут, для того чтобы успеть рассказать запланированную тему. В связи с задержкой по требованию директора школы преподаватель имела полное право задержать всех учащихся на десять минут после звонка. После окончания урока Кристина, как и планировала ранее, после школы отправилась домой к Жанне. Им обеим следовало подготовиться к приближающейся контрольной работе по математике. В десятом классе экзаменов не было, но для того, что бы перейти в одиннадцатый, по каждому предмету следовало сдать контрольные задания. Конечно, до хореографии оставалось около трёх часов, и они не собирались тратить на подготовку все три часа.

 Выйдя из школы, Кристина первым делом хотела позвонить папе и рассказать о случившемся, но быстро передумала. Она знала, что, скорее всего, он на работе и решила оставить приятные новости до вечера. До дома Жанны они добирались, прогуливаясь лёгкой походкой. Они, как обычно, шли под руку и Жанна, на удивление Кристины, ни разу не обмолвилась о мальчиках. Они шли чаще молча и, несмотря на городскую суету и шум где-то неподалёку, прислушивались лишь к шуму листьев от несильного ветра и пению птиц. Благодаря этим звукам и тому, что Жанна молчала, Кристина утонула в воспоминаниях.

Воспоминания касались деревни, в которой жили бабушка и дедушка. Кристина с теплотой помнила, как они всей своей семьёй проводили некоторое время у них. Летом, когда температура воздуха доходила до двадцати пяти градусов тепла, они всей весёлой компанией и местными друзьями посещали озеро, гуляли по лесу, а по вечерам, бывало, приходили все друзья, и они вместе собирались в беседке, которую построили дедушка и папа. Кристина вспоминала, как она и Кирилл помогали в её строительстве, а маленький Паша так же не отставал. Дедушка как-то смастерил ему из дерева молоток и раскрасил его в чёрный цвет, а ручку оставил так, выглядел он как настоящий, издалека даже не было возможности отличить. В моменты, когда соседи заглядывали в гости, она немного приходили в шок, видя, как двухлетний мальчик бегает с молотком в руках и держит его так уверенно, будто плотник высшего разряда. Иногда приходилось объяснять, что молоток не настоящий, чтобы успокоить цокающих дам, что это непозволительно – давать в руки детям настоящий инструмент. Это был забавный момент. В построенной беседке поначалу все играли в карты, казалось бы, двадцать первый век на дворе, и все должны быть «в смартфонах», но в деревнях оставались ещё некоторые традиции с прошлого, что в действительности было неплохо, и была возможность отдохнуть полноценно, забыв о том, что было в городе нормой. Там же, в этой беседке, у Кристины случился первый поцелуй с мальчиком, который ей нравился. Как бы это ни было странно, но поцелуй произошёл просто-напросто из-за игры в бутылочку. Кристина в тот момент покраснела от смущения, и в итоге поцелуй не остался незамеченным. После поцелуй повторился, но уже без свидетелей. Мальчик был так же не местный, но приезжал в деревню с Мурманска, казалось бы, общались каждое лето на протяжении многих лет, и всё это время она думала, что её симпатия не взаимная, но благодаря какой-то глупой игре оказалось, что она ошибалась. В этом году ей так же хотелось посетить деревню, в первую очередь потому, что она безумно соскучилась по бабушке и дедушке, которые, к сожалению, не молодели по прошествии лет, а лишь увядали, и им требовалась забота. Естественно, приезжали они туда не только для того, чтобы гулять, а ещё немаловажным делом была помощь. Бабушка была ещё той огородницей, поэтому за её огородом нужен был уход, так что приходилось чаще всего полоть грядки от сорняков, пока мальчишки и папа помогали дедушке с каким-нибудь ремонтом. Кристина находила в огороде лишь пользу, во-первых, если полоть лишь в купальнике, то можно очень быстро и незаметно загореть, а, во-вторых, было ощущение какого-то выполненного долга перед старшим поколением, особенно когда были видны результаты проделанных работ. Ещё одним плюсом было то, что можно было совершенно забыть про маникюр, за которым периодически нужно было следить в городе, а здесь была весомая причина не делать этого. По вечерам бывало, что она брала мольберт и поднималась на холм, откуда открывался чудесный вид на лес и на закат, который Кристина переносила на полотно то акварелью, то маслом. Дом у бабушки с дедушкой был весь увешан её работами, и когда кто-то из соседей приходили в гости, то они с гордостью демонстрировали новые работы своей внучки, а те любовались. Мальчишки же постоянно что-то ремонтировали, крутили гайки и что-то изобретали, в особенности Кирилл, а Паша метался, помогая то ему, то папе, то дедушке, то Кристине с бабушкой, лепя домашние пельмени. Домашними пельменями, конечно, они все любили заниматься, во-первых, это было весело, например, кто больше из всех слепит, а, во-вторых, так просто-напросто было быстрее и за более короткий срок, нежели это бы делал кто-то один, за пару часов создавался запас, которого хватало на несколько месяцев, конечно, с учётом того, что их не придётся кушать каждый день. Да, деревня, было всё-таки что-то в ней притягательное, какое-то единение с природой: просыпаться под кукареканье петухов, а, открывая глаза, слышать ещё вдобавок лишь щебетание птичек и жужжание проснувшихся после ночи пчёл за окном.

С воспоминаниями о деревне Кристина не заметила, как они с Жанной подошли к её дому. О том мальчишке, кстати, она так и не рассказывала своей однокласснице и подруге по совместительству, ведь всегда считала, что это лишь личное.

– Отличная всё-таки погода! – произнесла Жанна, когда они зашли в прохладную парадную и встали в ожидании лифта.

– Да, погода просто супер. Побыстрее бы каникулы, – произнесла Кристина и добавила, смотря на индикатор лифта, который стоял без движения на шестом этаже. – Давай пешком!

– Да ну, Кристин, сейчас он поедет.

Из шахты донеслись какие-то далёкие голоса и шум, будто кто-то держал лифт намеренно и что-то загружал.

– Там что-то загружают в него, пойдём, нужно поддерживать попу в тонусе! – Кристина улыбнулась. – Давай, давай, ты ведь живёшь всего лишь на пятом этаже!

Жанна сделала томное лицо, будто устала, и они двинулись на лестницу. В этом доме, чтобы пройти на лестницу, находясь на первом этаже, следовало выйти на улицу, а именно во двор и пройти в соседнюю парадную, сделанную отдельно для лестницы. Перейдя в соседнюю парадную, они оказались на лестнице, Жанна поднималась первой, так как в её руках были ключи, а Кристина следом. На подъём ушло около четырёх минут, так как Жанна не торопилась, затем они перешли через открытый балкон и оказались у лифта. Посмотрев на циферблат, они увидели, что лифт уже переместился на первый этаж.

Жанна повернулась в сторону Кристину, сделав наигранную недовольную гримасу.

– Ну ничего страшного, зато мальчики будут довольны твоими упругими ягодицами! – Кристина широко улыбнулась, пожав плечами.

Жанна рассмеялась после сказанного и произнесла,  махнув рукой:

– Да ну тебя!

Спустя две минуты они уже были в прихожей в квартире у Жанны и её родителей. Сняв обувь и верхнюю одежду, а затем пройдя в ванную комнату, для того чтобы вымыть руки, Кристина немного задержала взгляд на зеркале. Она вновь увидела в отражении свою маму. "Интересно, как бы всё-таки сложилась жизнь, если бы она была рядом?" – подумала она. Каждую осень, да и периодически они навещали её на кладбище. Подходя к памятному месту, они могли наблюдать её выгравированный портрет, её имя и даты жизни. Тяжелее всего пришлось Кириллу, она не могла понять, как избавить его от этих страданий и мук по маме. Она помнила, как вместе с ним, держа за руку, они подходили к зеркалу, а папа рассказывал о том, что мама на самом деле жива, что она живёт в каждом из нас. Ей становилось значительно легче. С годами она и вовсе помнила фрагменты, а вот Кирилл не мог даже спать, помня тот промежуток жизни практически целиком. Кристина была уверена, что он так и живёт с этой грустью, что она не покинет его всю его жизнь, ведь их связь была сильнее, чем у всех остальных. Она помнила, как, ложась спать, он тихонько плакал, повернувшись лицом к стенке, Кристина хотела ему помочь, успокоить и утешить, но лежала просто с закрытыми глазами, пока в комнату не приходил папа. Уложив спать Пашу, он чувствовал и понимал, что нужен своим старшим детям, а в первую очередь Кириллу. Приходя, он тихонько подходил к кровати Кирилла и ложился рядом, обняв его. Хныканье через какое-то время утихало, что позволяло уснуть им обоим, а также,  как она надеялась, и папе, хотя в этом она была не уверена. Ей казалось, что их папа вовсе не спит, когда они просыпались, то всегда был готов горячий завтрак перед тем, как пойти в садик. В детский сад они уходили немного позже остальных, поэтому даже и не знали, чем там кормят деток по утрам. С годами становилось легче им всем, и Кристина осознавала почему, а всё только благодаря их сплочённости, к которой привёл их папа. Как-то раз Кристине в голову пришла одна идея – написать портрет мамы, воспользовавшись одной из фотографий. Она долго держала в секрете то, над чем работала, ей хотелось выполнить всё чётко и без изъянов, и, наконец, всё получилось. На это ушло около месяца, работала она маслом и после завершения в один из вечеров, а вечер был посвящён семнадцатилетию Кирилла, она продемонстрировала свою работу всем близким. Кирилл – первый, кто не смог сдержать слёз, увидев картину, а затем и все остальные включая и Валерию. Кристина пояснила, что это подарок для Кирилла, после чего брат подошёл к ней с глазами, наполненными слезами, увидев которые, она и сама расплакалась и, обняв, прошептал на ухо: "Спасибо, сестра", а папа просто подмигнул ей. Теперь эта картина украшала одну из стен в комнате у мальчиков, и ей казалось, что присутствие мамы стало с тех пор менее призрачным. Валерия так же похвалила её за эту работу, но Кристина в ответ лишь сказала, что всё это лишь благодаря ей. Кристина пыталась поговорить с папой неоднократно, пытаясь выяснить, что же всё-таки произошло, но он не знал. Кристина ему верила, а ответ пришёл к ней гораздо позже и от бабушки. Бабушка, конечно же, не рассказала ей о всех тонкостях отношений между папой и мамой, так как не знала, что между ними на самом деле, правда, намекнула на некоторые сложности после её рождения. В подробности она не вдавалась, правда пояснила, что сложности либо объединяют двух людей, либо выстраивают между ними непробиваемую стену, которую разломать не удаётся лишь одному, для этого нужно долбить по ней с двух сторон. Что же произошло, Кристина так и не поняла, но, видя рвение своего отца к ним, она понимала, что не он был инициатором всего этого. А всё, что касалось Паши, да, его появление было сюрпризом для всех них, правда, Кристина понимала, что, возможно, он и стал причиной их сплочённости после ухода мамы, так как буквально все окунулись в заботу о нём.

Кто-то постучал в дверь, и Кристина вернулась в явь. Она мгновенно отпрянула от зеркала.

– Да, да?

– Кристин, ты чего там зависла? Чай готов.

– Хорошо, Жанна, сейчас иду. Произнеся это, Кристина вытерла слезу, прокатившуюся у неё по щеке, затем умылась и, вытеревшись полотенцем, покинула ванную комнату.

Подойдя к кухне, Жанна недоуменно посмотрела на неё.

– Ну ты и копуша! Чай сейчас остынет!

Кристина улыбнулась подруге:

– Всё, всё! Я уже здесь.

Отведав чай с горьким шоколадом, другого варианта не было, так как родители Жанны ограничивали её в сладком с детства, объясняя это тем, что оно очень пагубно влияет на здоровье. Жанна слушала их наставления, но всё же иногда, скрывая от них, могла позволить себе съесть какое-либо пирожное. Жанне пророчили счастливое будущее, так как она плотно занималась хореографией и различными танцевальными направлениями. У неё и вправду были успехи, вместе с Кристиной они посещали школу танцев, и Жанна, если сравнивать их между собой, отдавалась этим занятиям значительно глубже. Кристина изначально понимала, что у неё нет такого рвения к танцам, нежели у её подруги, у неё были совершенно другие интересы, о которых до появления в их жизнях Валерии она и не подозревала, но, углубившись, поняла, что это и есть её жизнь. Это, конечно, не говорило о том, что ей не нравилось танцевать, совершенно наоборот, хореография помогала поддерживать себя в форме и позволять телу быть более пластичным, что придавало некую  лёгкость движениям и ощущением себя в тонусе. В детстве она так же, как и Кирилл, посещала секцию кикбоксинга, идти заниматься вместе с братом она сама проявила желание. В конечном итоге она занималась там около шести лет и приобрела там не только хорошую растяжку, но и знание и тем более умение правильно наказать обидчика. В школе об этом знали, порой даже мальчишки побаивались сказать лишнее слово после одного инцидента, произошедшего в восьмом классе. Как-то раз на перемене один из старшеклассников позволил шлёпнуть её по попке, за что сразу после того, как Кристина развернулась, получил прямой удар ногой в лицо. В итоге паренёк, падая спиной на пол, не только ударился затылком о пол, но и пришлось вставлять нос на своё прежнее место. Без вызова папы в школу тогда не обошлось, и ему сделали предупреждение о том, чтобы он тщательнее занимался воспитанием своих детей, на что он ответил, "что куда тщательнее, ведь его девочка и так умеет постоять за себя, а это многого стоит". Папа часто подходил ко всему с юмором, что позволяло любую обстановку сделать куда благоприятнее. Как раз после этого инцидента Жанна и начала более плотно общаться с Кристиной, предложив начать заниматься хореографией вместе с ней. С этого всё и началось: дружба, танцы и постоянные разговоры о мальчиках, к которым до сих пор Кристина не могла адаптироваться.

– Спасибо за чай!

– Да ну брось ты! Жаль, что нет какой-нибудь пироженки! Но перед занятиями нельзя.

– Да всё в порядке, чего ты переживаешь!

– Ладно, Кристин, я пойду схожу в комнату для девочек. Ты сможешь посуду в мойку сложить?

– Ага. Беги скорее.

Когда Жанна покинула кухню, Кристина достала телефон и набрала номер. Через пару гудков ей ответили.

– Привет, Кристина!

– Привет, Паш! Как ты, родной? Как голова?

– Нормально, голова тоже. Как ты? Ты придёшь после школы?

– Я тоже нормально. К сожалению, приду только после хореографии, сейчас с Жанной у неё, будем готовиться к контрольной. Ты обедал?

– Да, обедал, потом папа приезжал, но снова уехал на работу. Сейчас читаю и жду Кирилла, он скоро должен приехать. А потом с папой пойдём на улицу, когда он приедет.

– О, отлично, да, свежий воздух не повредит. Только будь осторожнее, если голова разболится, то не ходите на улицу.

– Да всё будет хорошо, – Кристина почувствовала, что Паша улыбается, так как тон его голоса стал бодрее. Она подумала, вот оно, мужское отношение ко всему, ни за что не признаётся, что ему больно.

– Хорошо, братишка, тогда до вечера! Люблю тебя!

– И я тебя, сестра! До вечера! Пока!

– Пока, родной.

Кристина нажала на отбой, а после принялась за посуду. В итоге она не только убрала её в мойку, но и вымыла, а когда Жанна закончила со своими делами, то они отправились в её комнату заниматься тем, что у них было запланировано.

Минут через сорок у Кристины зазвонил телефон. Достав смартфон, она улыбнулась.

– Кто там? – спросила Жанна.

– Кирилл.

– Ммммм, передавай ему большой привет!

– От тебя ни за что!

– Ах ты! Ну я тебе припомню!

Они вместе рассмеялись, после чего Кристина ответила.

– Алло, да Кирилл, привет!

– Привет, Кристин! Ты дома?

– Неа, я с Жанной, мы готовимся с ней к контрольной…

Во время разговора с братом Кристина вышла из комнаты, для того чтобы Жанна не услышала их разговор. В какой-то момент она сорвалась, из-за чего ей было немного стыдно, но в конце концов потом успокоилась. Ведь действительно её беспокоила их дальнейшая судьба и хотела, чтобы их жизнь оставалась прежней. Перед тем как пойти и продолжить подготовку, она зашла в ванную и умыла лицо, чтобы скрыть следы от слёз. Вернувшись в комнату, она увидела, что Жанна сидит за ноутбуком, и что все учебники и тетради убраны.

– Это что такое? – недоумённо спросила Кристина.

Жанна повернулась на компьютерном кресле, и её лицо озаряла широкая улыбка.

– Ты о чём?

– А как же подготовка?

– Да ну её! Мне кажется,  что на сегодня достаточно. Давай расслабимся, что ли, а то до тренировки осталось полтора часа и хочется отдохнуть немного. Тем более Артём написал мне вновь, – Жанна хитро улыбнулась, прищурив глаза. – Ты если передумаешь всё же, то я тебе покажу нашу переписку.

– Спасибо, не нужно! – Кристина шлёпнулась в мягкое кресло, рядом с которым стоял её рюкзак. – Ты тогда не занимайся, а я сделаю часть домашки.

– Отлично, только не забудь мне дать списать потом! – Жанна уже повернулась спиной, начав быстро что-то печатать.

– Ага, размечталась! – произнесла Кристина, начиная доставать из рюкзака учебник по физике, но Жанна её не услышала, углубившись в переписку.

Оставшееся время они провели, каждая занимаясь своими делами, а затем собрались и вместе отправились на хореографию. Путь туда от дома Жанны был недолгим, всего около десяти минут. Погода по-прежнему стояла замечательная, в меру тепло и свежо благодаря небольшому ветру. Жанна, как обычно, взяла Кристину под руку. Периодически она задумывалась, с какого времени у Жанны вошло это в привычку, Кристина, конечно, не была против, но в то же самое время для неё в начале их дружеских отношений это казалось немного странным. Но время шло, и Кристина адаптировалась к этой привычке, и даже начало казаться, что так ходить даже уютней, особенно в зимнюю пору, когда на улице метель и холод.

– Кстати, Кристин, а чего Кирилл звонил? – вдруг ни с того ни с сего задала вопрос Жанна.

– Просто хотел узнать, где я, а когда узнал, начал шутить о том, что не верит, что мы с тобой можем подготавливаться к чему-то. По его мнению, мы думаем лишь о мальчиках! И, кстати, кое о ком он абсолютно прав! – Кристина ущипнула Жанну за ягодицу, опустив руку, за которую та держалась.

– Ааай! Ты что? Я-то тут при чём! Это просто животный инстинкт, ничего не поделать!

– Всё с тобой понятно, животное!

– А ты привет ему передала?

– От кого?

– Что значит от кого? От меня?

– Так животные ведь не умеют разговаривать и тем более приветы передавать!

– Да ну тебя! – Жанна сделала обиженный вид.

– У тебя просто нет шансов, красотка! Его сердце принадлежит другой.

Жанна, ничего не ответив, просто показала язык, как раз в тот момент, как они подошли к дому культуры, в котором как раз и проходили их занятия. Этому дому культуры было уже много лет, поддерживался и финансировался он до сих пор государством, но обучение было платным. Внутри всё ещё царила обстановка с советских времён, но работали там как специалисты старой школы, так и новой.

Зайдя внутрь здания, они поздоровались с гардеробщицей и, переодев обувь, поднялись по лестнице на второй этаж. Там они, как обычно, зашли в раздевалку и поздоровались с остальными девочками, которые находились там. Закончив с переодеванием, они зашли в зал, в котором играла музыка, и  уже разминались другие члены их коллектива. Кристина и Жанна поздоровались с теми, кого не видели ранее, и так же стали ожидать появления их преподавателя, приступив к разминке и растяжке.

Спустя два часа тренировка подошла к концу, все девушки прямиком побежали в душ, после чего переоделись и, попрощавшись с преподавателем, направились к выходу.

Покинув дом культуры, Кристина и Жанна попрощались с остальными девушками, а затем направились в сторону своих домов.

– Эх, побыстрее бы отчётное выступление и каникулы! – произнесла Жанна томным голосом.

– Это точно. Волнуешься, что ли?

– Нет, просто хочется уже летних каникул. Это ведь последние полноценные каникулы в нашей жизни! Ты думала об этом?

– Да, конечно, думала. В следующем году ЕГЭ, а далее поступление. Жанна, ты, кстати всё-таки решила поступать на факультет хореографии?

– Думаю, да, ведь ты и сама знаешь, что этим я занимаюсь с самого детства. Ведь не все девочки идут в кикбоксинг в первом классе! – Жанна улыбнулась.

– Это точно! Я шла следом за братом и очень гордилась этим.

– Да, это я помню! Хоть мы и не так плотно общались с тобой, но помню, как ты говорила, когда встречала его в школе: "А это мой брат! А он старшеклассник! А Кирилл это, а Кирилл то!" Они остановились, чтобы попрощаться перед тем, как разойтись, и Жанна продолжила:

– Помню это, подруга, помню. Ты знаешь, мне иногда так жаль, что я одна у своих родителей. Ведь смотря на тебя и на вашу семью в целом, так иногда хочется братишка или сестрёнку. Но поезд, к сожалению, уже ушёл. Кристина, я хочу, чтобы ты знала, что я очень горжусь нашей с тобой дружбой и тем, что знакома  со всей твоей семьёй. Я просто смотрю на ваши отношения и вижу вашу любовь и заботу друг к другу и в целом вашу сплочённость. Мне кажется, что в наше время это дорогого стоит. Ты просто оглянись вокруг, и сейчас это редкость.

Кристина стояла с широко открытыми глазами, смотрела на Жанну и не верила своим ушам. "Куда же пропала моя подруга?" – улыбаясь, думала она. Когда Жанна закончила со своим высказыванием, у Кристины немного воспалились глаза, и она так и не сумела удержать слёз, и одна из них всё же скатилась по щеке, остановившись лишь на уголке её улыбающихся губ.

– Жанна, спасибо!– Кристина обняла свою подругу, и та так же обхватила её, прошептав на ухо:

– Я ведь понимаю, что что-то произошло. Знай, что ты всегда можешь положиться на меня. Верь мне, Кристина.

Кристина всхлипнула, слёзы прокатились по щекам ещё сильнее, но она продолжала улыбаться. Кристина увидела, что на глазах у Жанны также появились слёзы.

– Всё будет хорошо! – произнесла Жанна, держа Кристину за обе руки.

– Спасибо большое, подруга!

– Кристина, не за что. Просто знай, что я готова всегда поддержать тебя и всю твою семью, несмотря ни на что!

– А я тебя! – произнесла Кристина.

С минуту они состояли в тишине, после чего их слёзы поутихли, а остатки слез быстро испарились на ветру благодаря небольшому тёплому ветру.

– Жанна, спасибо ещё раз. Пора по домам, нужно ещё уроки доделать.

– Ах, да, вот уж эти уроки! Да ну их! Ты делай, а я лучше пообщаюсь с Артёмом! – Жанна, улыбаясь, подмигнула Кристине, после чего они вместе рассмеялись, а затем, поцеловав друг друга в щёки, приобнялись на прощание, после чего разошлись, пообещав встретиться завтра утром.

Отойдя на небольшое расстояние,  они обе обернулись и помахали друг другу рукой, после чего Кристина достала наушники и, подсоединив их к смартфону, включила Земфиру и лёгкой походкой последовала домой, до которого оставалось пройти лишь несколько переулков.

– Я дома! – произнесла Кристина, закрыв дверь, затем, почуяв приятный аромат, произнесла, – ой, как вкусно пахнет!

Паша выглянул из кухни, улыбаясь.

– Привет!

– Привет, братец! – Она как раз сняла вязаную кофту. – А где папа?

– Доченька, прости, режу овощи! Не могу выйти! – громко произнёс Евгений с кухни сквозь шум воды из крана.

– Ничего, пап!

В этот прекрасный вечер папа и Паша потрудились на славу, накрыв прекрасный стол. Кристину так же порадовала реакция их отца на произошедшее в школе после его прихода туда. Было видно, как его глаза засияли от счастья, после чего настроение явно стало значительно лучше прежнего, а после того, как к ним за ужином присоединилась Валерия, так и вовсе вечер приобрёл совсем иной оборот. За столом они много шутили и смеялись, рассказывая различные истории, в особенности им нравилось, когда Валерия начинала рассказывать о  том, над чем она работает, а папа вовремя произносил какую-либо шутку, меняя серьёзное выражение её лица на смех и улыбку. В этот вечер создавалось впечатление, будто и вовсе не было пятницы и этих напряжённых выходных, будто всё это им приснилось, и теперь этот страшный сон закончился.

Пять лет спустя

На улице шёл проливной дождь, приближался сентябрь. Покинув Петербург, тёмный седан въехал в Ленинградскую область. Путь был не близок, дисплей на электронных  часах, встроенных в приборную панель, показывал двадцать три часа, близилась ночь. Щётки стеклоочистителя работали синхронно и на максимальной скорости, но дождь был такой силы, что полноценно видеть дорогу не было возможности. В автомобиле играла спокойная и мелодичная музыка,  правда, двоим из троих сидящих мужчин это не помогало сосредоточиться на том, что им предстояло совершить. Спустя полчаса водитель приметил на шоссе включённые проблесковые маячки.

– Что будем делать? – встревожено спросил один из мужчин, сидящий на переднем пассажирском кресле.

– Просто не будем паниковать, – ответил спокойным тоном водитель.

– А если они нас остановят?

– Ваше дело расслабиться и молчать! Всё будет хорошо!

Подъехав ближе к месту дислокации патрульного автомобиля, они увидели, что стоящий  инспектор взмахнул жезлом, требуя остановиться.

– Блин, блин, блин!

– Так, сидите тихо! – вскрикнул водитель. – И что ему не сидится в автомобиле в такую погоду? – возмутился он же.

Остановившись, водитель достал из бардачка страховой полис, а из кармана куртки портмоне с документами, затем открыл окно. Дождь мгновенно начал заливать салон. Подошедший инспектор представился, и водитель подал ему документы. Инспектор был одет в дождевик с широким капюшоном, по которому ручейками стекала вода, он внимательно изучал документы, освещая их жезлом со встроенной подсветкой.

– Куда направляемся в столь ненастную погоду? – поинтересовался инспектор.

– Да вот едем на дачу с сыновьями, – с улыбкой ответил водитель.

Инспектор заглянул в открытое окно и осветил салон.

– С сыновьями, значит! – инспектор заострил внимание на одном из них. – Неоплаченные штрафы имеются?

– Вроде ничего не приходило, – продолжая улыбаться, произнёс водитель. Он держался как мог, но чувствовал, что у пассажиров так же, как и у него, трясутся поджилки.

– Я попрошу вас всё же пройти в патрульный автомобиль! – инспектор, сложив документы, оставил их при себе.

– Хорошо.

Водитель, снимая ремень, оглядел обоих пассажиров и, подмигнув им, вышел из автомобиля.

– Это палево! – отозвался пассажир с заднего сиденья.

– Не ссы, всё будет в порядке, братец!

Прошло всего около десяти минут ожидания, но они показались им вечностью. Несмотря на то, что в салоне было сухо и тепло, их одежда взмокла изнутри. Дождь всё не утихал, а щётки продолжали работать без перерыва. Через мгновение дверь со стороны водителя открылась, и в автомобиль сел их отец. С улыбкой на лице он убрал документы на место и пристегнул ремень.

– Что он хотел? – спросил сын, сидящий спереди.

– Проверил штрафы по базе данных. Я ведь говорю, не паникуйте!

– Пап, скажешь тоже! Как не паниковать-то? Я чуть в штаны не наложил!

Оставшийся путь они ехали, вновь не произнеся ни слова, слушая лишь приятную, мелодичную музыку. Спустя километров сорок автомобиль свернул влево на просёлочную дорогу. Отъехав ещё километров на двадцать, они оказались в тёмном беспросветном лесу.

– Здесь точно нет населённых пунктов поблизости? – спросил водитель.

– Нет, пап, я всё проверил, – ответил сын, сидящий спереди.

Повернувшись ко второму, отец задал вопрос и ему.

– Ты как?

– В порядке.

– Хорошо, тогда идём.

Дождь немного поутих, ливень превратился в морось, что улучшало исполнение того, что было задумано ими. Когда все трое собрались у багажника, то отец произнёс.

– Ребята, к сожалению, обратного пути у нас нет. – Все трое переглянулись и кивнули друг другу, отец открыл багажник.

Паша

Сидя на скамейке в раздевалке, он пытался сконцентрироваться на предстоящем бое. С мандражом он справился, забежав недавно в туалет, где его вырвало тем небольшим количеством содержимого, которое он съел после взвешивания. В данный момент оставалось лишь сосредоточиться и избавиться от шума толпы, что раздавался из-за стен раздевалки. Шум толпы был даже ничем в сравнении с голосом, объявляющим бойцов. В основном это были действующие чемпионы, о которых он знал ранее. Знал он и своего партнёра по бою, действующего чемпиона Европы и России по кикбоксингу, который в свои восемнадцать лет был мастером спорта по нескольким видам боевых единоборств.

Паша поднялся со скамейки для того, чтобы размяться, подумав, что так будет легче. Буквально через минуту зашёл Аркадий Александрович. Тренер все эти годы и весь его путь к этому дню шёл рядом, так же, как и когда-то и сопровождал путь его старшего брата Кирилла, с наставлениями, поддержкой и подсказками.

Он подошёл к Паше со спины. В свои семнадцать лет Паша отличался от некоторых сверстников хорошо развитой мускулатурой и от природы обладал высокими показателями скорости и выносливости.

Тренер положил руку ему на широкое плечо.

– Ты готов! – это прозвучало не как вопрос, а скорее как утверждение. – Твой бой через пятнадцать минут.

Паша просто молча кивнул ему в ответ.

– Твои близкие уже на трибунах, так что поддержка в полном составе. Через пять минут я приду, и оденем тебе перчатки.

– Хорошо, – шёпотом произнёс Паша, и тренер, хлопнув несколько раз его по плечу, удалился из раздевалки.

"Все близкие собрались", – подумал Паша. Он знал, что они приедут, как и всегда. Его радовал этот момент, но в этот раз он ждал ещё и кое-кого другого, ту, что буквально год назад встряхнула его душу и разум, изменив его жизнь лишь влучшую сторону. Её появление стало очередным переломным моментом в его жизни, как и тогда, когда ему было двенадцать лет, казалось бы, тогда его жизнь остановилась, когда те, очередные ребята, не оставляли его в покое. В тот момент у него было лишь два пути: спрятаться и убежать или взять себя в руки и начать бороться до конца. На самом деле выбора у него не было, а был лишь второй вариант, ведь в минуты слабости его всегда поддерживала семья, а тем более папа. Папа для него был самым главным человеком в его жизни, он всегда слушал его, и он чувствовал эту бесконечную энергию, идущую от него в виде поддержки, которая была и оставалась бесценной.

"Папа", – Паша улыбнулся, подумав о нём. Паша не был дурачком, ведь было понятно и так, что они не были кровными родственниками. В детстве он начал это осознавать всё больше и больше, видя окружающих их людей, эти взгляды и разговоры, но Паше было плевать на них. Ведь по-настоящему родителем можно назвать не того, кто произвёл на свет и бросил, а того, кто воспитал и сделал тем, кто он есть на самом деле. Назвать какого-то другого мужчину отцом он никогда бы уже не смог, ведь вряд ли кто-то смотрел бы на него с той же любовью и преданностью в глазах, а он смог бы ответить взаимностью. Папа, несмотря ни на что, никогда не предаст его и своих уже кровных брата и сестру, которые своим рвением  помочь и поддержкой также не уступали и отцу. Единственное, на что он мог надеяться – что они чувствовали и от него то же самое.

Через пять минут в раздевалку вновь зашёл Аркадий Александрович, Паша как раз в этот момент отжимался от пола. Шум толпы не утихал, и Паше всё никак не получалось от этого абстрагироваться.

Поднявшись с пола, Паша дал руки тренеру для того, чтобы тот одел перчатки и как следует их закрепил. Футы и голень он одел самостоятельно, а вот с перчатками и шлемом требовалась помощь.

– Не думай о толпе, что вокруг, и не думай, кто перед тобой, ведь чемпионы проигрывают как раз новым чемпионам. А ты ведь уже действующий чемпион по "Савату", да и в кикбоксинге так же станешь вскоре. Ты это и сам знаешь, мне в принципе нет смысла тебе объяснять. Помни лишь то, что ты станешь мастером спорта, победив, а для дальнейшей судьбы, куда ты устремлён – это очень важно! Помни об этом.

Паша не мог ему ответить, волнение было сильным, ведь боец из Дагестана был очень серьёзным бойцом, который имел множество титулов, не только в кикбоксинге, а также в грэплинге и боевом самбо. Совсем недавно он даже слышал, что тот намеревался выступать в смешанных единоборствах. Бойцы с северного Кавказа всегда были в почёте в различных клубах единоборств, так как обладали сильным рвением к победе и высокой физической выносливостью. Паша знал это, ведь и у них в клубе занимались люди разных национальностей и вероисповеданий, и со всеми они были в тёплых и дружеских отношениях, несмотря ни на что. А уезжая на лето в спортивные лагеря, знакомились с бойцами из разных городов и прекрасно проводили время, тренируясь и участвуя в спаррингах, а так же и во время отдыха в свободное время, в котором можно было заниматься чем угодно. Ведь это прежде всего спорт, которым занимаются обычные люди, и у которых существуют и такие же обычные людские проблемы, как и у всех.

– Артур будет сегодня? – наконец промолвил Паша.

– К сожалению, он не приедет, он звонил и попросил транслировать твой бой в прямом эфире через мессенджер.

– Понятно.

– Ты готов! Вспомни, как ты выступил по "Савату" во Франции, на родине этого стиля и занял второе место в первенстве Европы! Подумай об этом!

Да, тогда он тоже волновался, но взял в итоге серебро, что позволило у нас в стране стать мастером спорта в этом стиле, что уже позволяло, закончив одиннадцатый класс, поступить в университет имени Лесгафта, но стремление было победить именно в кикбоксинге и получить заветный мс.

– Всё, – одев на Пашу шлем и затянув его, произнёс тренер. – Идём.

Паша поднялся и пошёл туда, где всё так и не утихал шум толпы, поддерживающий тех, кто был дорог.

Выйдя из раздевалки, Паша пошёл в сторону ринга в сопровождении тренера. По сторонам он не оглядывался, лишь подумал, что посмотрит после боя на тех, кто пришёл его поддержать. Опустив голову, он двигался за тренером, пока не подошёл ближе к рингу и не услышал знакомый голос.

– Привет, боец! Тебя что, здороваться не учили?

Паша поднял глаза, его лицо озарила улыбка:

– Брат!– Кирилл вышел к рингу, как оказалось, он будет одним из его секундантов. – Вот это новость! – Паша обнял брата.

Ринг подготавливали после прошедшего боя. Угол Паши был красным, а у его сегодняшнего противника был синий угол.

– Брат, мы все с тобой сегодня и всегда! Помни об этом! – произнёс Кирилл на ухо Паше.

– Я знаю это!

– Раз знаешь, тогда принеси победу! – продолжил Кирилл и сунул Паше капу в рот.

Судья объявил о приглашении бойцов на ринг. После того как бойцы встали каждый в свой угол, то их представили, затем к каждому из них подошёл рефери и проверил обмундирование и наличие кап во рту.

Пашу будто охватила полнейшая тишина, он уже не слышал ни криков, ни каких-либо других шумов. На противника он взглянул всего пару раз до начала боя, его взгляд был разъярён, а ухмылка говорила лишь об его уверенности в превосходстве. Как ни странно, Пашу это раззадорило, ему захотелось сделать так, чтобы тот немного поостыл, ведь чемпион чемпионом, но настолько уверенным быть-то нельзя!  Пашу эта мысль позабавила, и он улыбнулся.

Рефери подозвал бойцов к середине ринга, и после того как прозвучал гудок начала боя, отпрянул в сторону.

Бой начался очень активно, партнёр Паши был очень быстрым и, по-видимому, хотел быстро закончить этот бой. В первом раунде Паша в основном только лишь блокировал удары противника, нанося лишь от себя только на уходах встречные. Удары были жёсткие, но Паша отражал их все, и получилось так, что ни один не добрался до цели, правда, так же, как и его, не считая некоторых, один из которых заставил его противника беречь левую ногу, периодически поднимая её, согнув в колене. Первый раунд закончился, бойцы разошлись по своим углам.

Кирилл вытащил изо рта Паши капу и сполоснул рот небольшим количеством воды.

– Молодец Паша, выматывай его, обороняйся, всё так, как мы и думали. Он прёт как танк! Продолжай прощупывать его, теперь включая чаще руки, пусть начнёт забывать о ногах, а в конце пробей правой, а потом сразу же бей этой же ногой раунд-кик в голову! У тебя две минуты, ты знаешь, когда это сделать, – произнёс Аркадий Александрович.

Паша просто кивнул в ответ. Раздался гудок таймера окончания перерыва.

Кирилл, сунул в рот Паши чистую капу как раз в тот момент, когда рефери вновь подозвал бойцов к середине ринга.

Начало второго раунда началось сразу же с сильнейших ударов бойца с синего угла. Паша отпрянул, блокируя нападение, но всё же пропустил  правый хук. На секунду Паша замешкался, и в тот момент, когда просыпался шквал быстрых и точных ударов, вошёл в клинч. Через пару секунд рефери оттащил бойцов и сделал Паше предупреждение. Бой продолжился, Паша начал, как и договаривались, руками изредка пробивая фронт-кик, а затем включая руки, а после обороняясь. Паша в какой-то момент заметил, что боец из синего угла начал дышать тяжелее, так как план закончить поединок в первые минуты не удался, а силы начинали уходить. По его подсчётам, вот-вот должен был прозвучать гонг, Паша, сосредоточившись, нанёс противнику два быстрых удара, джеб левой, а затем мгновенно панч правой. Руки его противника поднялись для того, чтобы блокировать удары, после чего Паша, резко закручивая дальнюю правую ногу, нанёс лоу-кик в бедро, после чего буквально на мгновение от боли его противник опустил немного левую руку, как раз в тот момент, когда Паша нанёс ему наимощнейший удар под названием раунд-кик прямо в голову противнику, после чего прозвучал гонг.

Боец из синего угла рухнул, он был в сознании и попытался сразу же встать, а когда ему это удалось, то снова будто кто-то потянул его невидимой нитью за затылок, и он снова упал.

Зал завизжал. Судья и рефери попросили подняться доктора на ринг для оказания первой помощи. Паша не сразу осознал, что произошло, он лишь почувствовал, как кто-то схватил его с двух сторон и начал подкидывать вверх, ловя внизу и снова подкидывая. Взлетев три раза, он смог вновь ощущать землю.

– Подождите! – прокричал он. Все отпрянули, а он подошёл к бойцу, который занимал синий угол. Он всё ещё находился на полу, только в полусидящем положении, первую помощь ему оказали и привели в чувство. Подумав, что он идёт с агрессивными намерениями, сторона его противника встала стеной. Паша почувствовал, что его брат находится за его спиной.

– Паша, постой, – взяв его за плечо, произнёс Кирилл.

– Я просто хочу убедиться, что всё в порядке!

– Это понятно, – повернув его к себе, произнёс Кирилл, – давай снимем шлем и перчатки.

Кирилл начал снимать обмундирование Паше, они находились лицом друг к другу. Кирилл поглядывал периодически в синий угол.

– Он поднялся, в норме! Ты всего лишь отправил его в нокаут. Брат, было красиво, и это всего лишь спорт, и ты победил, это главное.

– Просто непривычно, испугался за него.

– Не ты один! Но всё в порядке.

Судья объявил о том, чтобы все лишние люди покинули ринг, кроме бойцов, для того чтобы объявить победителя.

Закончив с перчатками и шлемом, Кирилл так же покинул ринг. Паша и его оппонент  встали посередине лицом к зрителям, между ними стоял рефери, держа их за руки.

Единогласным решением судей победу отдали Паше, в зале в основном все загудели от недовольства, и лишь малая часть захлопала в ладоши и закричала, когда рефери поднял руку Паши в знак победы. Паша, после того как рефери отпустил его руку и руку его оппонента, хотел обнять бойца в синем, тот отпрянул, оттолкнув его.

– Это ведь всего лишь спорт! – произнёс он. Но тот уже ушёл в свой угол.

Паша двинулся в свою сторону, там он увидел, что его ожидают все его близкие. В первую очередь он увидел улыбку своего отца, в его глазах читалась гордость, что Паше придавало некую теплоту. Папа был в сопровождении Валерии, которая так же, как и он, сияла. Паша был удивлён, что она нашла в себе силы присутствовать, так как не любила жестокость, которая порой происходила на соревнованиях. Так же его ждали Кирилл со своей до сих пор девушкой, хотя все считали, что им пора связать себя узами брака, Дарьей, и, конечно же, старшая сестра Кристина. Не хватало лишь одного человека, которого он очень хотел увидеть в этот день.

Спустившись с ринга, первым делом Паша подошёл к тренеру и пожал ему руку.

– Спасибо, Аркадий Александрович, всё это благодаря вам!

– Я только дал тебе боевую технику и тактику, Паша, – улыбаясь, произнёс тренер и продолжил, – а всё остальное, – он не надолго замолчал, – всего остального не было бы у тебя, если бы не они. – Тренер указал подбородком на его семью. Паша в тот же миг обернулся с широкой улыбкой.

– Спасибо, – прошептал Паша.

– Всё, беги к своим и помни, что награждение через два часа. Так что переодевайся и перекуси. Чтобы не потерять сознание во время того, как тебе дадут твой заветный кубок.

Паша кивнул ему и прямиком направился к своим родным. Его все обнимали и поздравляли с замечательной долгожданной победой.

– Сын! – произнёс папа, обращаясь к Паше.

– Да, пап? – Паша взглянул на него.

– У нас есть кое-что для тебя, – папа хитро улыбался, после чего из-за его спины появилась она.

Сайнара. И как же он не заметил её раньше, но и вправду, её можно было не заметить, ведь папа высок, и они стояли одной компанией, а она среднего роста, и её просто-напросто было не видно. Она встала напротив, улыбаясь, глядя на него.

– Поздравляю с победой, любимый.

Паша вновь погрузился в тишину, исчезли все и всё вокруг, осталась лишь она и её голос. Он не заметил, как папа и все его родные отошли в сторону. Он приблизился к ней, их взгляды были направлены лишь друг другу в глаза.

– Ты приехала, – прошептал он.

– А как же, – сквозь улыбку произнесла она. Я всегда хочу быть рядом с тобой.

Паша улыбнулся, и в ту же секунду они крепко обняли друг друга. Получилось так, что Сайнара взмахнула вверх, держась за него в тот момент, как Паша выпрямился.

Сайнара означало "думающая" в переводе с якутского. Она переехала в Петербург после девятого класса, так получилось, что её папе предложили должность в одном из университетов этого города. Её папа был математиком и просто согласился с переездом лишь из-за улучшения жилищных и денежных условий. Поселились они в их районе, в связи с чем первого сентября на линейке десятого "Б" класса Паша и все его одноклассники были удивлены новенькой девушке, которая смущённо всем улыбалась. Она отличалась от остальных восточной внешностью, кто-то сразу же начал подшучивать, а для Паши она стала идеалом красоты. Её разрез глаз, её густые чёрные волосы и кругленькое лицо с розовыми щёчками не давали ему покоя. Несмотря на кругленькие щёчки, у неё была подтянутая фигура. В дальнейшем он узнал от неё, что у себя на родине она увлекалась экстремальным туризмом.

В этой школе, Паша так и не обзавёлся друзьями, общался лишь, естественно, с семьёй и с ребятами с тренировки. Кристина отучилась ещё год, и Паше пришлось адаптироваться к самостоятельной жизни в этой школе. Вспоминая тот момент, после которого ему пришлось две недели пропустить обучение и решить, как ему жить дальше, каждый раз он улыбался. Да, впоследствии он отучился оставшийся месяц, и вся школа отправилась на летние каникулы, в которые он успел навестить не только дедушку и бабушку, но и съездить в спортивный лагерь, а затем и на море всей семьёй. В то лето Паша отдавался целиком и полностью занятиям кикбоксингом, в лагере подъём был каждый день в семь утра и начинался с пробежки. Поначалу эти пробежки были по два километра, а к концу месяца уже дошли до двенадцати. Той весной он больше так и не сталкивался с тем рыжим и его соучастниками, не считая моментов в школе, ловя их взгляды и ухмылки. Что-то произошло, что остановило их от моментов докапывания их до Паши. На улице так же он их не встречал, так как последний месяц его каждый день встречали ровно во столько, во сколько нужно было. Паша помнил, как изо дня в день папа, и его брат, и сестра постоянно беседовали с ним по поводу страха и тому подобного. Слова папы и Кирилла были схожи, Кристина же боялась больше всех за то, что из-за его предыдущего поступка, если он повторился бы вновь, то их разлучили бы. Он не хотел причинить вреда своим родным, в тот момент он хотел закрыться, исчезнуть и вовсе не покидать то место, где его по-настоящему любили и любят до сих пор, это и был его дом. Папа понимал его желания и объяснял это тем, что это его погибель,  что так жить нельзя, что нужно адаптироваться не только к хорошему, что происходит вокруг, но и к плохому, но это не означало терпеть, а лишь бороться до конца, несмотря ни на что. Кирилл и Кристина часто вспоминали маму тогда, Кристина была уверена, что она нашла бы, скорее всего, другой выход, но папа не видел ничего, кроме как не давать себя в обиду только силой. Кирилл же, зная маму лучше, чем Кристина, утверждал, что следует действовать лишь так, как говорит папа, иначе по-другому будет не донести абсолютно ничего. Паша же, долго размышляя по ночам, решил выбрать золотую середину, не лезть в драку и пробовать для начала предупредить, ведь как говорил папа, иногда достаточно лишь одного взгляда, чтобы человек понял, что стоит остановиться. Папа – он был для Паши всем и учителем и воспитателем одновременно, он чувствовал его любовь и поддержку постоянно, взрослея и осознавая, что он не его родная кровь, Паша испытывал страх, пока в один наступивший момент бабушка не поведала ему смысл происходящего. Да, однажды летом он не мог долго уснуть, тогда он находился у бабушки с дедушкой один, так как Кристина и Кирилл были заняты, а папа должен был закончить рабочие дела и приехать через неделю. Кирилл пошёл на практику, сдав экзамены в колледже, а Кристина сдавала вступительные экзамены для того, чтобы попасть в институт. И вот в какой-то момент в деревне, встретившись со своими повзрослевшими немного, как и он, друзьями, после чего произошёл конфликт с одним из них, в порыве злости один из его приятелей сказал ему, что его отец ему не родной, и все знают об этом, кроме него. Паша знал это, но боялся услышать или произнести это вслух. В ту ночь он не мог уснуть, в какой-то момент его охватила паника, и слёзы прокатились по его щекам, он начал пошмыгивать носом, думая, что через храп дедушки его никто не слышит. Но он услышал приближающиеся шаги, к нему подошла бабушка и, сев рядом на кровать, положила ему на плечо тёплую руку и спросила тихим голосом, что у него стряслось. Он, всё ещё не сдерживая слёз, рассказал ей о том, что стряслось, он плакал так, что его дыхание прерывалось, и он всхлипывал. Бабушка обняла его, в ту ночь она рассказала ему всю историю его происхождения и объяснила словами, которые он запомнил на всю жизнь: "Ведь по-настоящему родителем можно назвать не того, кто произвёл на свет и бросил, а того, кто воспитал и сделал тем, кто он есть на самом деле." С этими словами он и жил по сей день, и у Паши больше не возникало никогда моментов, связанных с кровными связями, у него есть и будет лишь один отец, и на этом точка. На следующий год после случившегося первого сентября на линейке он стоял в кругу своих родных, Паша после лагеря значительно окреп, но не настолько, чтобы противостоять девятиклассникам. После линейки, когда школьники пошли в сторону школы, для того чтобы занять кабинет, где их классный руководитель вынужден был дать определённые наставления и для того, что бы взять расписание занятий, произошёл новый небольшой инцидент. На глазах у большинства кто-то поставил подножку Паше, и он упал, скатившись с лестницы, после чего большинство рассмеялись. Всё это произошло на глазах всей школы, преподавателей, а так же папы, который провожал его взглядом. Кристина уже была внутри и не заметила произошедшего, а вот папа даже заметил того, кто это сделал. Для начала папа пробрался к сыну, поднял и сказал оставаться на месте, а затем, сделав несколько шагов, взял за шиворот виновника всего этого действа. Им оказался тот самый рыжий, в его глазах читался страх, пойман с поличным со всеми вытекающими последствиями. После в кабинете у директора на очной ставке рыжий сознался во всём, включая тот инцидент с пробитой головой Паши. Его, как и обещала директор, отчислили из школы без промедления и тот забрал за собой и трёх своих подельников. Паша помнил, как родители этих ребят приходили к ним домой и умоляли забрать свои заявления,  то они готовы исправиться, что им нужен ещё один шанс, что это всего лишь подростки, но папа стоял на своём и так и не отступил. Дальнейшую судьбу этих ребят Паша так и не знал, практически весь седьмой класс его так и забирали со школы то Кристина, то Кирилл, а чаще всего папа. С восьмого класса Паша окреп ещё больше, тогда он уже брал первые и вторые места в первенстве города и северо-запада, а затем и России. С каждым годом крепло не только его тело, но и дух, делая из него настоящего бойца и мужчину.

– Привет, я Паша! – он широко улыбнулся своей белоснежной улыбкой. Она долго смотрела на него, улыбаясь. Он проследил за ней, когда она вышла из школы, дело было через день после линейки, и следом догнал её.

– Паша? – было видно, как она удивилась в тот момент.

– Я понимаю, что это имя немного несхоже с моей внешностью, но, как бы это было ни странно, я русский, а не откуда-нибудь из Африки, – Паша продолжал улыбаться.

– Прикольно! А я с Якутии, а не с каких-либо азиатских стран, если ты подумал случайно, – они вместе рассмеялись. – Моё имя Сайнара!

– Я уже знаю об этом, очень красивое имя, а что оно означает?

В тот день Паша проводил её до самого дома, они шли немного скованно, правда, в то же самое время много шутили и смеялись. Перед её парадной они попрощались, а уходя Паша оглянулся, Сайнара открыла дверь и так же повернулась в его сторону, их взгляды вновь встретились, и они помахали друг другу рукой. Придя домой в этот день, многие заметили как он изменился, с его лица весь вечер не сходила улыбка, а глаза блестели как никогда. Единственным человеком, кто осмелился озвучить версию происходящего за ужином, была Кристина, она видела этот блеск неоднократно у остальных и сама когда-то испытывала подобное.

– Так-так! – произнесла она в тот вечер. – Кто-то влюбился!

Все посмотрели в сторону Паши с улыбкой, и в тот миг его щёки начали пылать, что в конечном итоге лишь подтвердило версию Кристины.

– Поведаешь нам, что за дама сердца? – спросил папа, улыбаясь.

Паша взглянул в его сторону и засиял ещё больше, прежде чем поведать о Сайнаре.

Услышав, как зовут девушку, все удивились, сказав, какое же красивое имя. С тех пор прошло полтора года, в своих чувствах друг другу они признались в канун нового года, а до этого просто общались и прогуливались вместе. Паша рассказывал о Петербурге и знакомил со всеми достопримечательностями, было забавно, когда заходя в какой-либо музей или дворец, их принимали за иностранцев. Паша в то время изучал английский, и с языком у него было всё на хорошем уровне, и Сайнара так же не отставала. На эту тему они много шутили и подкалывали окружающих. Паша помнил первый момент, когда они взяли друг друга за руки, а затем и их первый поцелуй. Земля в тот момент будто ушла из-под ног, у него по телу пробегал будто озноб во время первого поцелуя, а затем он понял, что дрожит не он, а Сайнара. Она не могла объяснить этого жуткого волнения, да Паше это было и не нужно. Позже они начали узнавать друг друга ещё глубже, становясь всё ближе и ближе. Паша в тот момент будто заново научился дышать, он привык с того момента меньше общаться с людьми, так как боялся того, что его не воспринимают всерьёз, ловя все эти взгляды вокруг, к которым он привык и уже пропускал мимо, но на душе всё же присутствовало какое-то чувство неполноценности в связи с этим. Дома или на тренировках всё было иначе, он знал, что там его любят и уважают, а вот школа или улица всё же доставалась нелегко. С появлением Сайнары всё изменилось, жизнь стала совершенно иной, на улице он чувствовал себя гораздо легче, в школе тоже всё пошло намного проще. Сайнара – он был без памяти влюблён в неё и чувствовал, что их чувства взаимны. Паша помнил, как привёл её домой на ужин и познакомил со всей своей семьёй. Кирилл с Дашей к тому времени уже жили отдельно, поэтому комната принадлежала с того момента лишь одному Паше, что позволило Сайнаре оставаться периодически у него. Конечно же, всё это было возможным только после его знакомства с её родителям. Он не знал, что они говорили о нём, когда его не было рядом, и это ему было неважно. Ему родители Сайнары показались немного строгими, правда, возможно, что это было лишь его первое видение их, но в дальнейшем он так и не узнал, каковы они на самом деле, так как им приходилось много работать, и общение с Пашей проходило лишь в свободное время во время редких ужинов. Семья Паши, наоборот, приняла Сайнару как свою, они были от неё без ума, а она пребывала в восторге от того, насколько они все разнообразны в своих мыслях и идеях и в тоже время схожи в принципах жизни и их заботе друг о друге. Она была поражена, о чём не раз говорила ему, тем, каких успехов достигла Кристина в искусстве в свои годы, и с какой усердностью и аккуратностью Кирилл относится к тому, что создаёт в свои двадцать два. А когда Паша поведал ей историю своего появления на свет, так она и вовсе пребывала в шоке от их папы, в хорошем смысле этого слова. Она начала наблюдать и замечать, насколько Евгений Леонидович трепетно относится к каждому из своих детей, и с какой любовью он на них смотрит. Паша, слушая наблюдения и выводы Сайнары, просто лишь подтверждал все сказанные ею слова с улыбкой на лице.

– Понимаешь, любимая, – говорил он ей, – хоть мой папа и другого цвета кожи, но и к нему порой относились хуже, чем к цветному. Опять же, взяв меня под своё крыло, он лишился многих, многие просто отвернулись от него, а папа так и не отступил, настаивая лишь на своём. Ведь если бы не он, то, скорее всего, я был бы в детском доме, а там с учётом того, что мне приходится испытывать на улице, будучи любимым дома, там, скорее всего, ждала бы меня погибель. Опять же нельзя это угадать, но мне кажется, что ничего хорошего из меня не вышло бы там.

Сайнара внимательно слушала его, ведь и ей с её восточной внешностью, находясь в Якутии, было комфортно, а здесь периодически приходилось ловить взгляды сторонних людей. Правда, она ведь девушка и хороша собой, поэтому у неё были и плюсы в этом вопросе. Она понимала, каково жилось и живётся Паше, правда, узнавая его ближе, она понимала, как много за счёт этого он достиг в спорте и опять же благодаря поддержке его родных. Она верила, что его мечта сбудется, и постоянно твердила ему об этом. Во время учёбы в десятом классе она посещала соревнования, проходившие в Петербурге, правда, не могла поехать с ним в другие города и на первенство Европы, так как ей, в отличие от него, никто не давал справку об отсутствии на учёбе.

– Так, Паша, ты готов? Скоро награждение! – донесся приближающийся голос тренера. Он отыскал Пашу в кафе, находящемся в здании дворца спорта. Там они всей семьёй сидели за столиком, наблюдая, как изголодавшийся Паша очень активно справляется с едой. После того как он переоделся, его одолело сильнейшее чувство голода, и он, выйдя с раздевалки, повёл всех за собой.

– Аркадий Александрович, что, уже? – спросил Евгений.

– Да, Жень, уже.

– Так-так, что-то мы и не заметили, как прошло полтора часа, – продолжил Евгений, и все засмеялись, – тогда предлагаю поднять бокалы этого прекрасного апельсинового сока! – Евгений поднялся. – Дорогой младший сын! Мы все тебя очень любим и гордимся, что ты идёшь прямо к своей мечте. Не останавливайся и борись дальше, а мы все всегда будем тебя поддерживать. За чемпиона! – Евгений поднял бокал вверх, и все остальные поднялись со своих стульев и произнесли те же слова хором, подняв бокалы. – За чемпиона! – раздался звон ударов стекла о стекло. Паша раскраснелся, а его глаза после произнесённых слов отца воспалились. Сайнара в этот момент обняла его за талию, а Паша, прежде чем посмотреть на неё, пробежался взглядом по всем любимым его людям. Они все улыбались, а папа подмигнул ему, произнеся шёпотом: "Горжусь", а Паша в ответ так же шёпотом произнёс: " Спасибо". Затем, чувствуя тепло, идущее от Сайнары, он повернулся к ней, и когда их взгляды встретились, она произнесла:

– Ну что чемпион, мне кажется, что ты проспорил желание!

Паша рассмеялся. Он перед матчем говорил ей, что не уверен в своей победе, а она утверждала обратное. На этом они и решили поспорить на желание, что если он выиграет, то она загадывает, а если проиграет, то он.

По пути в зал награждения она прошептал ему кое-что на ухо. Периодически выезжая на природу, на Финский залив, в то значимое для их семьи место либо на какое-нибудь озеро, он демонстрировал кое-какие навыки, как раз о которых она его попросила в этот раз.

– Нееет, ты не можешь этого просить, неет, прошу тебя, не надо.

– Надо, Паша, надо! Спор есть спор, – она сделала гримасу непонимания и пожала плечами.

– Всё, я с тобой не разговариваю после этого, – улыбаясь, воскликнул он.

Вся семья собралась на трибунах, зрителей уже было значительно меньше, так как остались только те, знакомые которых получили призовые места в ожидании награждения.

Когда время пришло, Пашу пригласили на пьедестал почёта, он встал посередине под цифрой один, справа от него стоял его оппонент по бою, он до сих пор не шёл на диалог, Паша с этим смирился, единственное, чему он был рад, что тот был в порядке и стоял на своих ногах. Слева от него стоял ещё один паренёк, взявший бронзу. Во время награждения, когда Паше одели золотую медаль и вручили кубок, объявив победителем первенства Российской федерации по кикбоксингу, то часть людей из зала посмеялись над этим. Для большинства его внешность ну никак не воспринималась с русским именем и его цветом кожи. Правда, аплодисменты были, но основная доля шла лишь с той стороны, где находились те, кто поддерживал его. Это было для него важнее всего, до этого, когда одели серебряную медаль и провозгласили имя его оппонента, то зал и вовсе взорвался в овациях, это было и понятно, у него была серьёзная поддержка, и за свои достижения в спорте он обзавёлся серьёзным количеством фанатов. Паша так же поаплодировал ему, так как и вправду в его глазах это был сильный боец.

Паша взглянул в сторону Сайнары, и их взгляды встретились, она произнесла "Давай!", и он прочитал его лишь по губам. Не сказать, что в зале было много фотографов, ведь в их время более популярным видом спорта был ММА, а кикбоксингом хоть и увлекались, но лишь те, кто каким-то образом с этим был связан. Но всё же видео- и фотосъёмка присутствовала. Паша перед тем как спуститься с пьедестала, поставил кубок, а медаль убрал под олимпийку, чтобы она в нужный момент не вылетела, а затем, сосредоточившись, подпрыгнул и, сделав оборот в воздухе, приземлился на ноги. Зал зааплодировал, Паша же покраснел за такой высокомерный пируэт, быстро развернулся, подошёл к пьедесталу и забрал кубок. Затем быстрым шагом направился к своим близким.

Пока он шёл, то смотрел прямо на Сайнару, которая показала ему большой палец и улыбалась своей ослепительной улыбкой.

– Я с тобой спорить больше никогда не буду! – произнёс он ей издалека, подойдя для начала к тренеру и переключив затем внимание на него.

– Молодец, отлично ушёл! – произнёс Аркадий Александрович.

– Спасибо Аркадий Александрович! – Паша приобнял тренера.

– Не за что Паша, не забывай, что это только начало! Поэтому в понедельник в любом случае ждём тебя на тренировке! Да и, кстати, забыл сказать, что Артур в восторге. Он передал тебе, что всегда знал о том, что ты станешь профессиональным бойцом.

– Спасибо, надеюсь, что в понедельник мы с ним увидимся.

– Да, Паш, возможно. Ну всё, беги к своим!

– Спасибо. До свидания, Аркадий Александрович.

– До встречи, Паша.

Подойдя к своим родным, его вновь все поздравили, после чего папа произнёс.

–Ну ты даёшь, брат!– воскликнули Кирилл и Кристина.

–Ты чего это решился на такой момент, мне казалось, что ты воспитан иначе, а тут вдруг сальто при всех зрителях, на тебя не похоже?– с улыбкой спросил Евгений.

– А вы посмотрите на кое-чьё хитрое личико! – Паша глянул на Сайнару. Та в свою очередь ответила:

– Не понимаю, о чём это он говорит! – а сама рассмеялась, обняв Пашу за талию и поцеловав в щёку.

– Ладно, расскажете за ужином!– произнёс Евгений. – Ну что, едем домой! Сайнара, ты с нами на ужин?

– Да, конечно, только с вашего позволения.

– Мы всегда рады тебя видеть! – ответили все практически хором.

– Давайте тогда определимся, кто с кем? Паша, ты с Сайнарой с нами поедешь или с Кириллом?

Паша посмотрел на улыбающихся Кирилла и Дашу.

– С тобой, пап, а то боюсь, что он захочет мой кубок отобрать!

Они рассмеялись.

– Кристина! – произнёс Евгений.  – Ты тогда составь компанию Кириллу и Даше, а мы с Лерой возьмём Сайнару и Пашу к себе.

– Да без проблем! – ответила Кристина.

– Ну тогда идёмте скорее, ведь ещё стоит что-нибудь приготовить! – произнесла Валерия.

– Ну ты знаешь, за это можно не беспокоится, родная! Ведь перед тобой профессионалы! – Евгений обнял Валерию правой рукой и подмигнул, глядя на остальных.

– Паша, ты одевайся и выходите с Сайнарой, а мы пока что пойдём прогреем автомобили, а то на улице обещали минус шестнадцать к вечеру.

– Бррр, – издала звук Кристина, – вы тогда прогревайтесь, а я составлю компанию Сайнаре, пока Паша утеплится.

– Хорошо! Всё тогда! Встретимся в машине, – произнёс Евгений, и они разошлись.

На улице и вправду было холодно, Паша, выйдя из Дворца спорта, держа за руку Сайнару, во время разговора увидел, как изо рта вырывается пар. С ними так же следовала Кристина в тёплом пальто, которое не помогало избавиться от небольшого озноба. Спустившись по лестнице, они увидели седан их отца, за которым вплотную стоял хетчбек Кирилла и Даши.

– Ну что? Скорее по машинам! – с улыбкой произнесла Кристина и подошла к автомобилю, открыв дверь за холодную ручку.

Паша хотел было открыть дверь своей сестре, но она так быстро дёрнулась вперёд, что он даже и не успел среагировать. Убедившись, что Кристина справилась самостоятельно, он открыл дверь их семейного седана для того, чтобы первой села Сайнара.

– Спасибо! – с улыбкой произнесла она.

– Пожалуйста! – Паша сделал губы трубочкой, посмотрев на Сайнару, и после чмокнул воздух. В этот момент крупные снежинки повалили с неба, и он поднял голову, посмотрев на них. Они будто завораживали. "Что за чудесный день", – подумал он.

– Паша, ты чего завис? Скорее садись и закрывай дверь, холодно ведь! – произнёс его отец.

Паша после этих слов вернулся в реальность:

– Ой! Прости, пап! Открой, пожалуйста, багажник! Сумку нужно положить, – после он услышал, как щёлкнул замок, и крышка багажника слегка приподнялась. Положив спортивную сумку, он сделал два шага  и сел на заднее сиденье, прижавшись к Сайнаре и закрыв за собой дверь.

– Бррр! И вправду прохладно, – произнёс Паша, почувствовав, как тепло от автомобильной печки постепенно окутывает его.

– Да, только кто-то не бережёт тепло совсем! – посмотрев в зеркало заднего вида на Пашу, произнёс Евгений, после чего начал движение вперёд.

– Прости, пап! Просто очень красивый снег пошёл.

– Да ничего страшного сын. Просто имей в виду, что мы здесь не одни, а с дамами. Которые более мерзлявые, чем мы с тобой!

– Ээй, кто ещё здесь мерзлявый! – Валерия ткнула Евгения в плечо пальцем, тот отпрянул, смеясь.

– Сайнара! – произнёс Евгений.

– Да! Евгений Леонидович!

– Просто Евгений, Сайнара. Просто Евгений!

– Простите, как-то непривычно просто, – Сайнара произнесла это, смутившись.

– Ладно, в общем, как тебе удобней, так и называй.

– Хорошо!

– Как твои родители поживают?

– Всё хорошо, спасибо!

– Это отлично! Передавай потом им привет от нас!

– Спасибо, обязательно передам!

После этого Евгений сделал музыку чуть погромче, а Паша тем временем после того, как Сайнара положила ему голову на плечо, углубился в воспоминания о знакомстве родителей Сайнары с его отцом и Валерией.

Их встреча состоялась прошедшим летом, а точнее, в конце августа в преддверии начала учебного года. После того как Сайнара и Паша уже более плотно общались с родителями друг друга и периодически оставались в гостях, то в один прекрасный момент, а именно за ужином Евгений поинтересовался у Сайнары, не хотят ли её родители познакомиться с ним и Валерией.

Она и Паша в тот же миг переглянулись с небольшой долей удивления. Прошлое лето в жизни Паши выдалось очень насыщенным. В первый месяц они всей семьёй навестили дедушку и бабушку, после слетали в Испанию, так как Валерия представляла там свои работы, и ей требовалась их поддержка. На той выставке её работами заинтересовались и даже предложили поработать у них в стране. Над этим вариантом ей следовало хорошенько подумать, и в конечном итоге папа и она начали размышлять о приобретении там совместной недвижимости. Такая перспектива нравилась им всем, так как от этой страны остались лишь приятные впечатления. Сама выставка состоялась в Мадриде, имя Валерии знали уже некоторые ценители искусства во многих странах Европы, но всё же во время участия на таких мероприятиях она очень волновалась. Кристина училась у неё и так же шла в правильном направлении благодаря Валерии, поэтому дружно всей семьёй они полетели следом не только для поддержки, а также и потому, что ещё не посещали эту страну. После выставки они посетили практически каждый город Испании, взяв на прокат семейный минивэн. Паше очень хотелось, чтобы и Сайнара поехала вместе с ними, но, к сожалению, она вместе со своей семьёй уехала на месяц в Якутию, так как там оставались её бабушки и дедушки по папиной и маминой линии. Правда, благодаря современной системе связи и мессенджерам Паша с удовольствием делился с ней всеми красотами этой страны. Проехав практически всю страну вдоль и поперёк, они поняли – им нравилось всё, а больше всего запало им в душу место под названием Галисия. Вернувшись в Петербург,  Паша знал, что его ждал впереди спортивный лагерь, там ему следовало прийти в форму за месяц, после чего отправиться на соревнования во Францию, где он планировал защищать интересы своей страны и, прежде всего, своего клуба по "Савату". Перед его отъездом в лагерь папа, Валерия, Кирилл и Кристина бурно обсуждали приобретение жилья на побережье океана. За время работы у отца накопилось кое-какое количество денег, и Валерия благодаря спросу на свои работа так же имела в запасе определённую сумму. Обговорив все нюансы, связанные с покупкой жилья в другой стране в одной из риэлторских компаний, они всей семьёй выбирали подходящий вариант. В первую очередь, покупку они обуславливали тем, что благодаря испанскому климату и добродушию людей, живущих там, где никто не обращал внимания на цвет твоей кожи и на твоё благосостояние, а ценили лишь твои человеческие качества, можно было отдыхать, когда этого захочется, не только телом, но и душой. Да и цены на недвижимость были в пределах разумного, несмотря на курс. Валерия сомневалась по поводу переезда на постоянной основе, ей не хотелось бросать всё, что было создано здесь, свою мастерскую, а в первую очередь их отношения, которые очень сильно изменили её жизнь в лучшую сторону. Работа, правда, предлагалась не на постоянной основе, предложение было лишь попробовать, о чём скорее всего мечтает любой человек, имеющий дар к искусству. Папа тогда уговаривал её воспользоваться этим предложением, ведь перелёт был недолгим, а дела в бизнесе шли неплохо, поэтому трудностей в приобретении билетов быть не должно, для того что бы периодически видеться. Паша был полностью солидарен с папой, так же, как и все остальные, ведь мечта не должна оставаться ею, её нужно воплощать в жизнь, иначе в чём смысл жизни. Паша иногда задавался вопросом, а какая же мечта была у их отца, и ответ пришёл – его мечта была вырастить их и воспитать так, чтобы у них не было никогда сомнений в будущем, что они сделали что-то не так. Его желание было лишь одно – видеть счастье в глазах  своих детей и в глазах любимой, у которой так же была мечта, которая, наконец, начинала сбываться. Валерия в итоге отказалась от работы, ведь она была свободным художником, которую никогда не обременяли какие-то рамки. Поэтому всё, что касалось идеи с Испанией – так она потихоньку воплощалась в явь, но только лишь для того, чтобы всей семьёй или периодически если кому-то захочется приезжать туда, для того чтобы просто наслаждаться красотами этой страны. По плану было приобрести небольшую виллу на берегу океана с возможностью сделать внутри дома мастерскую, для того чтобы Валерия и Кристина могли воплощать в жизнь всю ту красоту, что была в их головах. После отказа Валерия не пожалела, ведь участие на выставках, всё больше и больше стимулировало продажи её творений, а так же позволяло им всем периодически посещать различные страны, правда, Испания почему-то им всем была больше по душе для покупки недвижимости.

Во время поездки в лагерь Паша усердно тренировался, подготавливаясь к соревнованиям, это были первые соревнования в чужой стране, поэтому волнение присутствовало более серьёзное, чем до этого, в других первенствах, проходящих в России. Взяв второе место, чему был безумно рад не только он, но также и все родные, и тренер, то он вместе с папой и Лерой остались ещё на несколько дней в Париже, для того чтобы познакомиться с местными достопримечательностями. В какой-то момент он понял, что, находясь в Европе, ему как-то легче, там он не ловил никаких высокомерных взглядов, впервые он прочувствовал этот момент в Испании, а после и вовсе походил за своего Франции. Валерия давно уже говорила о том, что в Европе жизнь обстоит немного иначе по отношению людей друг к другу, нет той озлобленности, а лишь приветливость и желание помочь тебе при необходимости. Паша в этом убедился сам, конечно, было не без подводных камней, поэтому, несмотря на эти впечатления, всё же тянуло на родину, это был его дом. В Петербурге они жили одной большой дружной семьёй, где жила его любимая, и в целом вся его жизнь была в этом городе, именно в нём он начал становиться мужчиной и настоящим профессиональным бойцом и так и хотел продолжать свою деятельность в этом направлении. Ведь сколько ещё таких детишек, каким был он, каким был Артур и многие другие, которым придётся проходить через злость и агрессию, которым потребуется помощь в том, что нужно будет побороть все свои страхи, для того чтобы начать жить по-настоящему.

Вернувшись с Франции с серебряной медалью, он ожидал встречи с Сайнарой, хоть они и поддерживали постоянную связь, но их расставание всё же затянулось на пару месяцев. После того, как они договорились о встрече, Паша сильно волновался, как будто прошёл год. Встречу они назначили в парке недалеко от дома, а затем планировали вместе посетить центр города и там погулять по набережной, а после посетить парки и скверы, наслаждаясь архитектурой этого прекрасного города, который был его домом.

В парк он пришёл первым, пройдя через то место, по которому он проходил уже не одну тысячу раз. Он вспоминал лишь об одном событии, которое здесь произошло много лет назад. В такие моменты Паша улыбался, почему он тогда не боролся до конца? Почему решил бежать? Он прекрасно помнил тот момент в его предыдущей школе, когда на совмещённом уроке труда с параллельным классом, где учились те, кто не давал ему прохода, его трясло от их смеха и обзывательств. Он просто взял молоток, подошёл к ним, когда они стояли к нему спиной, затем произнёс: " Эй, ублюдки!" Они обернулись, и он понял, что в их глазах не осталось и следа от удовольствия, которое они получили, наслаждаясь насмешками над ним. Первому он сломал нос и порвал левое ухо, второму сломал ключицу, третий хотел бежать, но молоток угодил ему по позвоночнику, раздробив один из позвонков. Подняв вновь молоток, он раздробил каждому из них по несколько пальцев на руках, а после того, как кто-то подбежал к нему из-за спины, то он обернулся и заехал обидчику по челюсти и не сразу понял, что это был учитель труда, которому он выбил челюсть и выбил три зуба. Когда он остановился, то услышал крики и плач тех, кто лежал на полу, и тех учеников, кто забился по углам в жутком страхе. То, что произошло позже, Паша не хотел вспоминать, он замкнулся в себе, осознав, что причинил неприятности не только пострадавшим, но и своему отцу, и брату с сестрой. Осознаваяпроизошедшее, он теперь понимал, что вместо молота у него есть кулаки и, можно сказать, благодаря агрессии, направленной против него, он направил энергию в боевой спорт, где добился неплохих результатов.

Он ждал её на скамейке, на которой не раз они проводили вечера за поцелуями, сидя в объятиях друг друга. Слушая пение птиц, Паша спрятал небольшой букет тюльпанов за скамейкой и наслаждался предвкушением от предстоящей встречи. Периодически проходили люди мимо, кто-то шёл с младенцами в колясках, а кто-то бежал следом за своим ребёнком, который уезжал от папы или от мамы на велосипеде, улыбаясь, нёсся, лишь ощущая ветер и не слыша, как мама кричит ему вдогонку. Паша периодически размышлял на тему, каково это – когда тебя воспитывают оба родителя, и какова всё же материнская любовь? Он не знал этого и старался не думать, но портрет матери, висящий в теперь уже его комнате, периодически побуждал искать ответ в этом. Перед сном погружаться в мечты, беря за основу рассказы Кирилла о том, какая она была на самом деле. Да, вопросы без ответа были перед ним, который находить не было никакого смысла.

Сайнара подошла в тот день со спины, он её не услышал, так как сидел, с улыбкой наблюдая за детишками и раздумывая над тем, а каким он был бы отцом. Она тихонько закрыла его глаза своими нежными руками, он немного дёрнулся от неожиданности, но, быстро сориентировавшись и услышав её голос, расслабился.

– Угадай, кто? – произнесла она.

Он, поднеся свои ладони к лицу, обхватил ими её руки и произнёс:

– Это Зоя Фёдоровна? Учитель литературы?

Они оба рассмеялись, Сайнара отпустила свои руки и наклонила голову к его левому плечу, после чего их губы утонули в поцелуе. "Как же она красива", – думал Паша, и насколько же ему и ей повезло встретиться на пути. Первая любовь с его и с её стороны охватила их целиком, что позволяло думать не только об учёбе и дальнейшей профессиональной жизни, но и иногда задумываться о семье, несмотря на ещё столь юный возраст.

В тот летний день стояла замечательная, тёплая погода, Сайнара была одета в лёгкий сарафан, тёмные волосы распущены. После встречи они пешком направились до метро, а затем с его помощью добрались до центра Петербурга. Как и хотели изначально, они прогулялись по всем излюбленным местам. Во время разлуки, хоть они и общались при помощи смартфонов, всё равно обсудили всё то, что происходило с ними за это время, конечно же, в перерывах между объятиями и поцелуями. В тот день Паша заранее обговорил с отцом, какие у него планы на день, и в ту же минуту у Евгения созрел план собраться всем вместе за ужином в этот день. Паше понравилось такое стечение обстоятельств, тем более перспектива того, что Сайнара сможет остаться с ним на ночь. В задачу папы было лишь предупредить остальных членов семьи об этом мероприятии, ведь со временем у них лишь что и оставалось – так видеться за этими тёплыми и уютными вечерами либо дома, либо в одном из их любимых ресторанов.

После прогулки, когда Паша и Сайнара пришли к нему домой, то практически все уже собрались. Сайнара настояла на том, чтобы зайти в один из кондитерских магазинов, для того чтобы не приходить в гости с пустыми руками. В прихожей все вышли навстречу и, поприветствовав их, каждый поцеловал Сайнару в щёку, ну, а с Пашей поздоровались обычным для них образом. За прекрасными беседами и смехом, который царил в той атмосфере, как раз и был задан вопрос Сайнаре о её родителях. О том, что спустя год с их знакомства можно было бы и познакомится с ними поближе, а не дожидаться, к примеру, выпускного, который на тот момент должен был быть через практически год. Тогда как раз Сайнара и Паша переглянулись, скорее от неожиданности, чем от удивления. Сайнара пообещала поговорить с родителями об этом моменте. В тот вечер она согласилась остаться до утра, её родители уже были знакомы с Пашей, конечно, это немного тяжело представить, что их дочь уже достаточно взрослая, чтобы оставаться у мальчика на ночь. Ведь во времена детства их родителей не было определённого возраста, в котором мальчики и девочки начинали жить взрослой жизнью. Папа Паши и вовсе говорил о том, что "любви все возрасты покорны", с небольшой пометкой – "конечно, в пределах разумного".

Сидя в обнимку на кровати в тот день, Паша облокотился спиной к стене, а между ног так же спиной, только полулёжа на его груди, сидела Сайнара. Паша крепко обнимал её, опершись подбородком об её голову.

– Как же она красива! – произнесла в тот вечер Сайнара, глядя на картину, висящую на противоположной стене.

– Ты про маму?

– Да, я о ней. Мне очень жаль, что она не присутствует сейчас с нами, и я не могу с ней познакомиться.

Паша промолчал. Он не чувствовал ничего. Он знал, что это его мама, но что это такое, что за ощущение, когда мама рядом, он так и не осознал. Да, возможно, жизнь сложилась бы иначе, будучи она рядом, но как узнаешь об этом. Ответ один – никак. Она ушла, дав ему жизнь, несмотря на то, что, скорее всего, её предупреждали врачи об этом. На что она надеялась? На то, что повезёт? Или всё де сделала это намеренно, устав от жизни? Вопросов была тьма, на которые просто-напросто не было ответа. Она унесла всё с собой, оставив не только его, но и прежде всего Кирилла и Кристину, которые заслуживали знать, что пошло не так? Почему она подвергла их такому испытанию, оставив глубокие раны в их сердцах и сердце папы. Нет, он не мог ответить Сайнаре, хотел бы он, чтобы они были знакомы. Он иногда очень злился, особенно в моменты, когда над ним начались издеваться, думая, что он просто-напросто ошибка, которая подвергла многих страданиям, пока папа не убеждал его в обратном. Папа дал ему всё то, чего он добился, лишь он направил его на путь борьбы со страхами, с которыми он периодически сталкивался. В первую очередь лишь он, папа, пусть и не кровный, но всё же отец, а Кирилл и Кристина всячески ему помогали, чтобы он, тот, кто стал ошибкой, всё же имел право на существование, на то, что бы любить и быть любимым. Нет, он не знал, хотел бы он знать маму или нет, он просто не знал.

– У тебя её глаза, очень красивые, серо-голубые. Это так необычно! – Сайнара улыбнулась, повернув к нему голову, и он ответил ей тем же. – Кристина очень похожа на неё внешне, но рост и глаза взяла от папы, это тоже необычно.

– Да, так и есть, – Паша продолжал улыбаться. – Ты поговоришь с родителями?

– По поводу встречи? Да. Но что-то как-то волнительно.

– Всё будет хорошо! Я думаю, что они найдут общий язык!

Вскоре Сайнара поговорила с родителями, и те, немного поколебавшись, согласились. Она рассказала об этом Паше, а тот, в свою очередь, поговорил с папой и Валерией. Обговорив удобную дату, они встретились на одной из набережных Невы. Евгений предложил поплавать на одном из плавучих ресторанов по Неве.

На встречу Паша с папой и Лерой прибыли первые. Паша немного нервничал вновь, ведь он не знал, как всё произойдёт, конечно, предварительно он обдумывал различные варианты событий, правда, потом понял, что это бессмысленно. Зная немного родителей Сайнары и своего отца, и Леру, он так и не мог представить, как всё повернётся. Ему казалось, что её родители очень строги, папа математик, всегда очень серьёзен, а мама бухгалтер, его же папа, наоборот, был по жизни шутником и ко всему подходил в основном с юмором, и только в нужные моменты был серьёзен, а Лера была лёгкой как пёрышко, человеком-мечтателем по жизни.

Завидев вдалеке, как со стороны метро между фонтанами идут Сайнара и её родители, Пашу немного затрясло. Он знал, куда смотреть, так как Сайнара заранее ему прислала сообщение о прибытии. Подходя ближе, Паше стало значительно легче, когда он увидел улыбки на лице его любимой и её родителей.

Евгений, поняв, что к чему, произнёс:

– Ну здравствуйте! – он протянул руку отцу Сайнары.

– Евгений! – произнёс он и удивился, когда папа девушки его сына ответил:

– Николай! – с учётом немного восточной внешности и имени дочери это было удивительно.

– Это Валерия! – представил Евгений, после чего Николай представил свою жену:

– Это Алтана, моя супруга!

– Здравствуйте! – произнесла Алтана.

– Здравствуйте! Очень приятно познакомится! Очень много о вас слышали! – произнесла Валерия, после чего Евгений пригласил всех пройти внутрь плавучего ресторана.

Родители прошли вперёд, а Паша, смотря на Сайнару, улыбнулся и провёл рукой по лбу, сильно выдохнув со свистом, будто прошёл самый тяжёлый момент в его жизни. Сайнара тихо посмеялась, слегка толкнув его.

– Идём давай, трусишка!– она приобняла его за талию, и он сделал то же самое по отношению к ней, когда они пошли следом за родными.

– Постойте! – резко остановил всех Евгений. Он повернулся перед входом в кораблик и громко произнёс:

–Что на счёт морской болезни? Никто ведь так и не сказал!

Все промолчали.

– Ну ладно, а то я уж было подумал сэкономить, заказав просто воды всем желающим. – Он улыбнулся. Но ответом была тишина, только лишь Валерия, улыбаясь, подмигнула ему в ответ, а Паша подумал: "Этого я как раз и боялся".

Вечер поначалу был немного напряжённым, морской болезни ни у кого не оказалось, да и в тот день погода была безветренной, и кораблик особо не колебался на волнах. Наслаждаясь красотой Петербурга с Невы, все пришли в изумление, для Сайнары и её родителей это оказалось чем-то необычным, так как, находясь в городе всего год, они так и не успели испытать такое удовольствие. Этот момент способствовал в итоге налаживанию общения между собравшимися. После этой прогулки нельзя было сказать, что между их родителями завязалась дружба, но всё же Паша заметил, всё, что касалось отношений между ним и Сайнарой, стало гораздо теплее и менее напряженным.

– Сын! Паша! Сайнара! – сквозь сон услышал Паша голос своего отца.

– Уснули. Жень, у Паши, конечно, выдался напряжённый день.

– Да, он большой молодец. Лер, беги домой, я пока посижу с ними.

– Хорошо, – произнесла Валерия, после чего поцеловала Евгения в губы, а тот, открыв свою дверь, обошёл автомобиль и помог ей выйти.

После того как дверь захлопнулась, Паша открыл глаза, Сайнара спала, положив голову ему на плечо. На лобовом стекле лежал снег, плотным слоем он покрывал всю его поверхность, на передних сидениях никого не было, но автомобиль работал на холостых. Внезапно открылась водительская дверь, и в автомобиль заглянул папа.

Увидев, что Паша открыл глаза, он произнёс шёпотом:

– Проснулся?

– Да, – так же шёпотом ответил Паша. – Не заметил, как уснул.

– Я тогда пойду наверх, – произнёс Евгений.

– Хорошо, пап!

– Вы как справитесь, поднимайтесь! Только не забудь заглушить машину и поставить на сигнализацию.

– Обязательно, пап!– всё так же шёпотом ответил Паша.

– До встречи дома! – сказав это, Евгений закрыл тихонько дверь и исчез из поля зрения Паши.

Паша тихонько положил руку на голову Сайнары и провёл по волосам. "Такие мягкие и густые волосы", – подумал он. Как же он любил её и чувствовал от неё то же самое. Он надеялся, что она приедет на этот бой, несмотря на то, что была не готова видеть, как он может пострадать, но всё же совладала с этим страхом и приехала. Паша улыбнулся от того, что были времена, когда он отчаялся, а сейчас мечты начали сбываться, он так же, как и все, мог быть счастливым, несмотря на то, что отличался от большинства.

Он всё продолжал гладить её по голове, пока не ощутил небольшое колебание от того, что она улыбнулась.

– Я что, уснула? – прошептала она.

– Да, любимая, и не только ты! Я только проснулся.

– А где остальные? – Сайнара, подняв голову, осмотрела салон автомобиля.

– Уже дома, – взглянув на неё, улыбаясь, произнёс Паша.

Сайнара улыбнулась ему в ответ:

– Я горжусь тобой, очень-очень! Твоя мечта сбывается, и я счастлива от этого.

"Счастлива от этого", – подумал он, молча смотря на неё. Как же приятно ему было это осознавать. Она счастлива, и он благодаря ей ощущал точно то же самое. Они будто дополняли друг друга, даря заботу и любовь, наполняя тело и дух желанием жить дальше и добиваться большего, несмотря ни на что.

– Спасибо, любимая, – прошептал Паша и прильнул губами к её губам.

На секунду остановившись, он вновь произнёс:

– Всё это благодаря тебе.

Сайнара улыбнулась и охватила его голову руками, прижав его к себе и окутав страстным поцелуем. Спустя минут пять она прервала поцелуй и произнесла:

– Заблокируй, пожалуйста, двери!

Паша сделал это, автомобиль по-прежнему работал на холостых, согревая салон тёплым воздухом и, несмотря на это тепло, снег не успевал таять, засыпав машину целиком.

Домой они поднялись с хитрыми улыбками на лицах спустя минут сорок после того, как все пришли домой. Открыв дверь, они зашли в прихожую, в квартире стояла абсолютная тишина.

– А где все? – спросила Сайнара.

Паша улыбнулся, закрывая дверь:

– Где-то здесь! – после чего поднёс указательный палец к губам, указывая на то, что следует помолчать.

Сняв тёплые куртки и обувь, Паша заглянул в свою комнату, никого. Затем, взяв Сайнару за руку, пошёл дальше и, подходя к кухне, он протянул руку для того, чтобы включить свет. Одновременно с включением люстры раздались взрывы хлопушек, окутав его и Сайнару разноцветной мишурой.

Сайнара взвизгнула, а родные, находившиеся на кухне, начали одновременно кричать:

– Поздравляем, поздравляем! Паша чемпион! Паша чемпион! – затем все рассмеялись, а Паша стоял с широкой улыбкой, обняв свою любимую.

– Ну вы и спать! – произнесла Кристина. – Что же ночью будете делать? Ах да, задаю глупый вопрос. Простите.

Паша и Сайнара переглянулись, у Сайнары немного покраснели щёки.

– Кристина! Что же ты такое говоришь! – посмеялся Евгений.

– А что, пап, такова жизнь. Никуда не денешься! Инстинкты! – посмеялся Кирилл.

– Ну так, достаточно! Ребята, мы уже проголодались! Ужин готов. Бегите вымойте руки и за стол! – произнёс Евгений, начиная помогать Валерии и Даше  расставлять тарелки, пока Кирилл и Кристина занимались столовыми приборами.

– Хорошо, – произнёс Паша и, взяв Сайнару за руку, они отправились в ванную комнату.

Все собрались за столом, Евгений вновь поднялся для того, чтобы произнести речь.

– Дорогой сын! Ты прошёл нелёгкий путь, и впереди ещё предстоит бороться с трудностями, но все мы верим в твой дальнейший успех! Борись и не останавливайся ни в коем случае, ты уже победил, и прежде всего победил самого главного своего врага! Это твой страх! Ни в коем случае, повторюсь, не переставай бороться и иди только вперёд. И это касается не только Паши, это касается всех вас, кто присутствует сегодня за этим столом. Я люблю вас всех! И мы все семья! Так давайте же поднимем эти замечательные бокалы с соком за то, чтобы всегда оставаться вместе и продолжать поддерживать друг друга на нашем пути, несмотря ни на что!

В глазах у многих появились слёзы, и когда Евгений закончил, то все встали, подняв бокалы.

Евгений вновь произнёс:

– За победу! За сегодняшнюю и за дальнейшие!

После того как все чокнулись и сели за стол,  приступили к ужину. А после вновь, как и прежде, начались шутки и много смеха. Обсуждение боя и предстоящих планов, главным из которых в ближайшем будущем был Паши и Сайнары совместный выпускной.

Выпускной

В открытое окно врывалось приятное щебетание птиц, день обещал быть солнечным и тёплым, что и требовалось для осуществления предстоящего плана. Паша и Евгений стояли у большого зеркала, завязывая галстуки. Они хотели сделать это на скорость, предварительно тренируясь каждый самостоятельно, посмотрев одно из обучающих видео. Предварительно они поставили секундомер на старт и, нажав пуск, приступили к делу. У Евгения не было собственного опыта в этом деле, потому что первый и единственный раз он надевал его лишь четыре года назад на выпускной Кристины, и тогда в этом вопросе помогла ему Валерия. Почему именно на выпускной, а не, скажем, на свадьбу – потому что, когда они расписывались с Натальей, то не было пышной свадьбы, они тогда просто расписались.

– Аааа! – Паша запутался и по новой распустил галстук.

– Ха, ха, ха, – Евгений победно усмехнулся и, взглянув на таймер, понял, что прошло уже три минуты. – Три минуты! Аааа! Мы не справляемся, – и, завязав, понял, что узел не двигается с места. – Неправильно!

– Ха,ха,ха! – на этот раз смеялся Паша. – Победа будет за мной! Ха, ха, ха, – Паша уже по новой начал делать перехлёсты тонкого конца галстука. А Евгений тем временем пытался развязать свой.

– Вот зараза! Как же я умудрился затянуть такой узел!

– Лучше сдавайся, пап!

– Никогда!

Паша закончил первый и остановил секундомер.

– Ну что? Кто у нас чемпион? – Паша поднял руку и, как культурист, продемонстрировал бицепс, от чего рукав его рубашки треснул. – Ох ты ж, ёлки зелёные! – произнёс он.

Евгений расхохотался, и Паша через пару секунд его в этом поддержал.

Услышав хохот, доносящийся с коридора, Кристина и Валерия вместе появились в дверных приёмах своих комнат.

– Что там происходит, интересно!– поинтересовалась Валерия.

Кристина пожала плечами:

– Мужчины, что за дикий смех? – произнесла она.

Те сквозь хохот произнесли:

– Лучше вам не знать!

Они обе поняли, что мужчины, как обычно, дурачатся.

– И всё-таки мужчины всегда остаются мальчиками в душе! – произнесла Кристина, – Лера, застегни мне, пожалуйста, молнию на платье!

– Давай, конечно! – улыбаясь, произнесла Валерия, и когда Кристина повернулась к ней спиной, то смех мужчин пропал, и те скрылись в комнате Паши. – Кристина, это ведь замечательно, что они не взрослеют в некоторых моментах. Я, к примеру, наслаждаюсь всегда их задорным смехом. – Валерия застегнула молнию.

– И я наслаждаюсь! – повернувшись, произнесла Кристина. – Я готова!

– И я уже практически всё. Кристин, волнуешься? – взяв её за плечи и смотря в глаза, спросила Валерия.

– Лер, ты знаешь, да. Хотя это не мой выпускной, но я снова иду в школу спустя четыре года и вновь окунусь в ту атмосферу, и так немного волнительно. Да и Паша спустя столько лет… – она ненадолго замолчала, и в её глазах проступили слёзы. – Паша прошёл через унижение и издевательства, а сейчас… А сейчас ты и сама видишь, каким он стал и скоро ворвётся в абсолютно другой мир, уже будучи мужчиной.

Валерия обняла Кристину:

– Всё будет прекрасно! Тем более нас вскоре ждёт замечательная поездка, где мы будем праздновать и наслаждаться нашим приобретением!

–Да, я уже мечтаю взглянуть на нашу виллу! Даже не верится, что мы смогли приобрести её. Никогда не думала об этом, – произнесла Кристина.

– Да, теперь у нас всех есть собственный райский уголок!

Они обе улыбнулись и прошли в комнату папы и Валерии.

Когда Валерия закончила с приготовлением, то они обе вышли в коридор.

Паша и Евгений тоже уже были готовы и стояли в лёгких летних строгих костюмах. На Евгении был костюм тёмно-серого цвета, а Паша предпочёл более яркий, серо-голубого цвета, подчёркивающий его глаза. Евгений с учётом того, что ему уже практически стукнуло пятьдесят лет, по-прежнему держал себя в форме, и костюм лишь это всё подчёркивал. Паша же за последние полгода обзавёлся ещё большей мускулатурой, что существенно повлияло на выбор костюма, так как его бицепсы заставляли пиджаки трещать по швам в районе рукавов.

Дамы вышли из дальней комнаты и направились по коридору в сторону прихожей. На Кристине было строгое платье до колен чёрного цвета, подчёркивающее её стройную талию, волосы были распущены и развевались по её плечам. Валерия же выбрала платье более нежного цвета, схожего с топлёным молоком, она также сохраняла стройность, поэтому её выбор так же подчёркивал всю её красоту, волосы были так же распущены, но убраны на одну сторону.

– Сменил рубашку? – удивлённо спросила Кристина.

Паша и Евгений переглянулись с хитрой улыбкой.

– Да, та оказалась слишком неудобной!

– Понятно. Вы отлично выглядите! – произнесла Кристина.

– А вы будто нет! Я всё никак не могу наглядеться на вас каждый раз, как обращаю свой взор в вашу сторону, – произнёс Евгений. – Вы прекрасны! – после сказанного он подошёл к Валерии и поцеловал её в щёку.

– Ну что? С Богом!

Они надели обувь и вышли из квартиры, закрыв за собой дверь. Так как Кирилл жил с Дашей отдельно и в этот день был занят на работе, то сказал, что обязательно подъедет, когда отпросится у руководителя, прямиком к школе. Паше очень не хватало старшего брата, виделись они в основном лишь на тренировках, которые тот посещал непостоянно в связи с загруженностью на работе, и спасали лишь совместные ужины, на которых было так тепло и уютно. Паша понимал, что жизнь идёт, и все они взрослеют, и был лишь рад тому, что они всё-таки проводят время и планируют все вместе отправиться в отпуск в Испанию. И больше того, в Испанию, по задумке отца, они хотели отвезти и бабушку с дедушкой, которые ни разу в жизни так и не выбрались за пределы России. Единственное, за что они все переживали на этот счёт, так только за то, как бабушка и дедушка в столь солидном возрасте перенесут полёт на самолёте. Он помнил, как на майские праздники они навещали их, помнил и реакцию дедушки насчёт поездки, он так разбурчался, что его было практически не остановить, но после долгих уговоров всё же согласился на это предложение. Также к этой поездке должна была присоединиться и Сайнара после всех вступительных экзаменов, её родители согласились на то, чтобы она провела время на тёплом испанском побережье. А в этот день Паша мечтал лишь о том, что он и его семья проведут это время вместе.

Выйдя на улицу, они ощутили приятное тепло, зонты они не брали, так как, посмотрев предварительно прогноз погоды, были убеждены, что дождя не будет.

Валерия взяла Евгения под руку, а Кристина – Пашу, и лёгкой походкой, не спеша, они отправились в сторону школы, проходя через тот же парк, через который они намотали не один километр, ходя туда и обратно практически каждый день на протяжении многих лет.

Позади у Паши было ещё два первенства по кикбоксингу, а после подготовка к ЕГЭ. К экзамену ему помогала готовиться Сайнара, ведь Паша не был отличником, но и троечником так же назвать его было нельзя, скорее твёрдый хорошист. Но так или иначе совмещать учёбу с тренировками и соревнованиями было непросто, и Паша был очень счастлив, что ему в учёбе последние два года очень помогала его любимая. И вот они вместе вступают в более взрослую жизнь после вручения аттестатов в этот день. За день до выпускного он и Сайнара договорились встретиться уже в школе, придя туда вместе с родителями. Они немного волновались, так как в предверии торжественного вручения аттестатов их ждало танцевальное выступление. Да, каждый из учащихся должен был продемонстрировать парный танец, выбрав предварительно партнёров для этого. Естественно, Паша и Сайнара понимали, кто из них с кем будет в паре, и это было неоспоримо. В течение месяца они учились фокстроту. Давался он тяжело, Паша чувствовал себя неуклюже, а способствовало этому ощущение постоянно отдавленных ног Сайнары. Правда, взяв себя в руки, им обоим показалось, что они готовы.

– Какие же все красивые! – тихо произнесла Валерия на ухо Евгению.

Мимо них, кто-то из школьников торопясь, а кто-то идя ещё медленнее, шёл в сторону школы.

– Это точно.

– Как ты, дорогой?

Евгений немного помолчал, а затем произнёс:

– Лер, просто… Как-то всё это невероятно. Ведь вроде только-только держал Кирилла на руках, когда он родился, потом Кристину, а затем и Пашу! И это буквально будто было лишь вчера. Мне тяжело поверить, что все они уже стали настолько взрослыми.

Валерия отпустила его руку и вместо этого обняла его за талию, прижавшись ближе, и произнесла:

– Жень, ведь всё в порядке! Ты посмотри, какими они стали, и всё благодаря лишь тебе! – она направила взгляд на идущих впереди под руку Пашу и Кристину. Они шли шаг в шаг и о чём-то беседовали и смеялись. – Как часто ты видел братьев и сестёр, чтобы они так же общались и были друг за друга? По пальцам пересчитать, или вовсе никого. Добиться такого под силу не каждому, знай же об этом, и я счастлива, что стала участником всего этого процесса. Процесса становления твоих детей. Ты это понимаешь?

Евгений молчал, но на его лице была улыбка.

– Спасибо, Лер! – он остановился и повернул ее к себе. – Ты не представляешь, какой вклад ты внесла в нашу семью. Твоё появление в нашей жизни наполнило каждый последующий день огромным счастьем. Я люблю тебя, – на её лице появилась улыбка, и, не отрывая от него взгляд, она прикрыла  глаза лишь во время поцелуя для того, чтобы проникнуться им ещё больше.

– А я тебя люблю и детей. Ты не представляешь, каким счастьем наполнили мою жизнь вы, – прервав поцелуй, произнесла Валерия, после чего они продолжили путь. Впереди уже виднелась школа, и число учеников и их родителей, идущих к ней же, возрастало.

У Паши и Кристины, идущих впереди, в руках было по букету цветов. Один для классного руководителя, а второй для Валентины Сергеевны. К сожалению, в силу возраста она сдавала полномочия директора вновь прибывшему руководителю. Она очень многое делала и сделала во благо учащихся и школы в целом, но время, к сожалению, не стоит на месте и оказывается, что ничто не вечно. Евгений был очень благодарен ей за ту помощь, что она предоставила во благо их семьи. С того момента он периодически навещал её, а однажды и вовсе они навестили её в школе всей семьёй, для того чтобы вручить картину, написанную маслом руками Валерии. На полотне было изображение ещё молодой Валентины Сергеевны во времена СССР, когда она только начинала свою деятельность в роли директора. Евгению пришлось потрудиться, чтобы отыскать архивное фото, где была изображена она с учителями и выпускниками. Придя к ней в кабинет и открыв подарок размером полтора метра на метр, они обрадовались, что Валентина Сергеевна не смогла сдержать улыбку, а затем и слёзы. Позже она рассказывала за чашкой чая, что она уже совсем и не помнила про эту фотографию, но благодаря им она могла вновь вспомнить те трудности и помощь всего коллектива, что сложился у них в те времена, для того чтобы она справилась с этой ролью. А теперь настал тот момент, когда пришло время прощаться, для большинства её коллег, родителей учеников, да и самих учащихся это было очень печально.

Перед тем как подойти к школе, Паша получил сообщение. Оно было от Сайнары, всё утро они переписывались, и Паша был в курсе, чем в данный момент она была занята. Вот и на этот раз он уже знал благодаря сообщению, что она и её родители уже в школе и ждут их на первом этаже у раздевалки.

– Интересно, приехал ли Кирилл, – произнёс Паша, обращаясь к Кристине.

– Держи букет, – Кристина отпрянула от Паши и, передав в его свободную руку букет, достала из клатча, висящего у неё на плече, свой смартфон.

– Ты собралась ему звонить, что ли?

– Да, сейчас наберу.

Кристина, выбрав нужный номер, поднесла смартфон к уху. Спустя пару секунд она заговорила улыбнувшись.

– Привет, братик! А ты где? – затем, с минуту помолчав, внимательно выслушав Кирилла, произнесла, – ну хорошо, ты только соблюдай правила дорожного движения, мы тоже ещё только подходим. Давай, до встречи,– затем она вновь убрала смартфон в свой клатч.

– Ну что, подъехал?

– Будет через пять минут, – ответила Кристина, улыбаясь. Паша улыбнулся ей в ответ.

Кирилл, закончив разговор с сестрой, остановился на красный сигнал светофора  сидя в своём хетчбеке. До школы, в которой он учился девять лет, ему оставалось проехать несколько улиц. Он знал, что в этот день у Паши выпуск и также хотел присутствовать на этом мероприятии, тем более, что к Валентине Сергеевне он так же, как и многие, испытывал тёплые чувства. Накануне он виделся с Пашей на тренировке, и они даже умудрились провести вместе спарринг. Кириллу нужно было хорошенько потренироваться, сбросив всю лишнюю энергию, что накопилась за последнее время. Связано это было с работой и проектом, над которым они трудились вместе со своим уже более- менее сплочённым коллективом. С работой он знал, что делать, так как действовал по плану, но совсем недавно его жизнь и мировоззрение начали вновь кардинально меняться в связи с последними новостями, о которых он ещё пока не сообщил никому из родных. Кирилл был счастлив от того, насколько его младший брат изменился, насколько смог побороть свой страх и уже в своём возрасте добиться успеха в спорте, что способствовало его дальнейшей судьбе. Паша сам подобрал себе верный путь, в котором они, его близкие, его поддержали и он шёл вперёд, несмотря ни на что.

Кирилл, подъезжая к школе, всё размышлял по поводу произошедшего совсем недавно, он получил словно обухом по голове в тот момент и думал, что сообщит об этом скорее всего во время отпуска, когда они всей своей семьёй отправятся в Испанию.

Перед тем как войти в двери школы, Паша, Кристина, папа и Валерия остановились у лестницы, ожидая ещё одного члена своей семьи.

– Говоришь, через пять минут? – Евгений взглянул на часы, а затем на Кристину.

– Ну, уже значительно меньше.

Паша взглянул вдаль и улыбнулся:

– Вон он бежит!

Все оглянулись и увидели Кирилла, в одной его руке был пиджак, а другой, по- видимому, завидев их, он начал махать. Они помахали ему в ответ и, подбегая ближе, он заговорил на ходу.

– Вроде успел! – с улыбкой произнёс он. – Спасибо, что подождали.

– А как же иначе? – улыбнулся Евгений, и они приобняли друг друга.

Валерию и Кристину Кирилл поцеловал в щёки, а с Пашей они приобнялись, ударившись тихонько головами.

– Ну всё, заходим! – произнёс Паша. – А то я что-то нервничаю!

После сказанного Паша открыл дверь в школу, для начала пропустив вперёд Валерию и Кристину, затем хотел пропустить и папу, но тот, взяв инициативу в собственные руки, перехватил дверную ручку и отправил его вперёд, а затем и Кирилла, поддержав их обоих за спину, после чего зашёл сам.

В школе было не так много народу, как в обычное учебное время, скорее, больше даже царило умиротворение и спокойствие, внутри находились лишь выпускники и их родственники, не считая их классных руководителей, директора и завуча. Перед гардеробом Паша увидел её, свою любимую. Как и договаривались, она с родителями ждала их в оговоренном месте.

Паша подошёл и первым делом схватил, обняв, Сайнару, одновременно приподняв её от пола. Они чмокнули друг друга в губы. Сайнара была одета в лёгкое вечернее кружевное платье, а волосы на её голове были убраны в красивую прическу.

– Привет, любимая!

– Здравствуй.

Затем Паша переключился на родителей Сайнары, которых он поначалу не заметил.

– Ой, простите! Здравствуйте, Николай и Алтана!

– Здравствуй, Паша!– произнесли родители Сайнары, а её папа, как обычно, пожал ему руку.

С Евгением, Валерией, Кристиной и Кириллом они поздоровались чуть ранее, пока Паша и Сайнара были заняты друг другом.

– Ну что, теперь все проходите в актовый зал, а нам с Сайнарой нужно ещё забежать в наш класс и выслушать наставления Светланы Васильевны, -произнёс Паша, а Сайнара лишь кивнула, подтверждая его слова.

– Хорошо, сын, тогда до встречи, – ответил Евгений.

В тот же момент Паша и Сайнара побежали наверх по лестнице с двумя букетами цветов, предназначенных для классной руководительницы. Один букет остался у Кристины, предназначенный для Валентины Сергеевны, что должна была выйти на сцене к микрофону и произнести последнюю поздравительную речь ученикам, выпускающимся в этом учебном году.

Одной дружной компанией семья Паши и семья Сайнары отправились в сторону актового зала. Подходя ближе, они обнаружили, что практически все места уже были заняты, и то количество стульев, которое требовалось для их компании, были свободны лишь в разных сторонах. Инициативу в свои руки взяла Кристина, она, передав букет в руки Кирилла со словами "Сейчас всё будет!" отправилась по рядам  с широкой улыбкой на лице, разговаривая с людьми. Минут через пять она помахала рукой, подзывая остальных членов её компании подойти.

– И как ей это удалось? – произнёс Кирилл, когда они с Евгением переглянулись.

– Не знаю, твоя ведь сестра! – после чего они с Кириллом тихонько посмеялись.

Подойдя ближе, Евгений поцеловал дочь и произнёс:

– Спасибо, родная! Горжусь тобой!

Затем они заняли освободившиеся места. Кирилл и Кристина сели слева от Евгения и Валерии, а справа от них заняли места Николай и Алтана. Евгений  перед тем, как подойти к стульям, узнал некоторых родителей, которых он видел на собраниях и входивших в родительский комитет. Он поздоровался с теми, кто направил в его сторону взгляд, и они ответили ему тем же. Совсем недавно он был на собрании, посвящённом выпускному, там они обсудили организационные моменты, и на повестке дня стоял вопрос, где именно праздновать этот замечательный момент. В тот день вместе с Евгением пришла и Алтана, мама Сайнары, перед началом собрания они вспомнили свою летнюю встречу в плавучем ресторанчике. Поэтому, когда речь зашла о праздновании, то Евгений и Алтана первым делом предложили арендовать теплоход с танцполом и местом для расположения столиков, за которыми можно было бы расположиться всем ученикам и их родителям. Многие поддержали этот вариант и обговорили в итоге момент с организацией самого праздника  на теплоходе. По поводу музыки и ведущего они решили всё же проконсультироваться с самими школьниками. Евгений же взял на себя поиск теплохода и варианты прогулки. Прогулка заключалась в следующем: сев в теплоход, они должны были не спеша курсировать по Неве в сторону Финского залива, там ненадолго выйти в акваторию, после развернуться и плыть обратно и курсировать с шести вечера до часа ночи, таким способом заодно и посмотреть на развод всех мостов.

– Как поживаешь? – прошептала Кристина на ухо Кириллу.

– Всё хорошо. Как ты?

– Немного волнуюсь в связи с Пашиным выпуском, а в остальном хорошо. Но мне показалось, что и ты взволнован?

Кирилл подумал, что как бы он ни скрывал произошедшее, видимо, по нему видно волнение. – Да, тоже из-за Пашки, да ещё и на работе проект горит.

– Понятно. Держись, братец!

Затем завуч пригласила к микрофону директора школы Валентину Сергеевну, для того чтобы произнести речь.

– Дорогие выпускники, в этот знаменательный день мы рады приветствовать вас здесь, в нашей школе, с грустью в сердце, но в счастье за учеников, которые с сегодняшнего дня вступают в более взрослую жизнь, мы хотели бы вручить аттестаты о полном среднем образовании. Дорогие выпускники, вы прошли непростой, а иногда даже тяжёлый путь взросления, и мы все очень рады тому, что мы, учителя, помогали вам в его преодолении. Это мой последний пятидесятый выпуск, в котором я участвую, конечно, не всегда в роли директора, а когда-то в роли учителя. – После этого все присутствующие зааплодировали, встав со стульев. – Спасибо, спасибо большое! Но речь сейчас не обо мне, сегодня торжественный день ваших детей и наших учеников. Поэтому поаплодируем им во время вручения их аттестатов. Только попрошу после вручения сразу не расходиться, так как вас ждёт танцевальное выступление каждого из них. Спасибо! – вновь послышались аплодисменты.

Директор уходила не спеша в силу возраста, после чего её сменил кто-то из сотрудников, то ли секретарь, то ли ещё кто-то. Она сказала о том, что будет называть имена учеников, которые должны были по очереди подходить на вручение аттестатов. Дипломы вручала Валентина Сергеевна, пожимая каждому из учеников руку.

Ученики находились за ширмой и, услышав своё имя, выходили по одному. Для начала назывались имена тех, кто не стал медалистом, среди них как раз и оказались Паша и Сайнара. Сайнара стремилась к медали, правда, переехав в другой город, немного сдала в учёбе в связи с тем, что пришлось привыкать к новой обстановке, поэтому в дипломе красовались две твёрдые четвёрки по русскому и литературе. Благодаря Паше она не особо переживала по этому поводу, но не её папа. Папа же, напротив, считал, что эти две четвёрки – это пагубное влияние Паши на неё, но никто не в силах повлиять на любовь, несмотря ни на что. Вот и он не смог.

Когда на сцену вышел Паша, то большинство тех, кто из родителей не видел его ранее, произнёс: "О Боже мой… А это чудо ещё откуда?"

Кристина еле сдерживалась, услышав это, в нужный момент Кирилл взял её за руку и прикоснулся пальцем свободной руки к своим губам, указывая на тишину. Паше они аплодировали, и Кирилл даже свистнул. Тот в свою очередь поклонился в сторону своей семьи, приложив руку к сердцу с широкой улыбкой на лице.

 Закончив с вручением аттестатов, после награждения медалистов всех вновь попросили не уходить из актового зала.

– Как ты, любимая? Волнуешься? – прошептал Паша Сайнаре, он держал её за руку, слегка приподняв. Выпускники стояли парами друг за другом, готовясь выйти. В зале приглушили свет, и вот-вот должна была заиграть музыка.

– Пока ты держишь меня за руку,  совершенно не волнуюсь, – они улыбнулись, посмотрев друг другу в глаза.

Заиграла музыка, преподаватель, ставящий им танец, произнесла:

– Вперёд, ребятки!

Паша и Сайнара были в первой партии, выйдя из-за кулис на сцену, выпускники распределились по залу. Пары замерли в позициях перед началом танца, Паша вытянул левую руку вперёд, держа правую руку Сайнары, его левая рука, а её правая, были согнуты в локтях, спины были ровными, а левая нога Паши была немного позади. Все замерли в ожидании, в зале была абсолютная тишина, перед тем, как музыка заиграла чуть громче, запустив тем самым начало их танца, Паша произнёс: «Мы справимся, любимая», – смотря Сайнаре в глаза, и они закружились в танце. Под звуки музыки, которую они выучили наизусть, они кружили, держа спины ровно, передвигаясь в такт мелодии. Всё вокруг исчезло, Паша и Сайнара лишь видели друг друга, улыбаясь и кружась, все движения они знали наизусть, создавая ощущение, будто они парят в воздухе.

Когда музыка притихла, пары вновь замерли, а свет погас на пару секунд. Когда свет вновь появился, то все пары стояли, держась за руки, повернувшись к зрителям лицом. Все зааплодировали выпускникам, а те в свою очередь поклонились, а затем исчезли со сцены, уступая место следующим выпускникам.

Щёки Кристины и Валерии были мокрыми от слёз. Кирилл был более крепок, поэтому лишь улыбался и кричал: «Браво!» А Евгений с изрядно воспалившимися глазами сдержал слёзы, немного пошмыгивая носом и хлопая в ладоши.

– Ну вот и всё! Свобода! – произнёс Паша Сайнаре.

– Да, отстрелялись, теперь осталось отпраздновать и всё, начнётся совершенно другая жизнь.

– Ещё ведь «Алые паруса» впереди! Не забыла? А затем поездка в Испанию! Ура, ура, ура!

– Но не забывай, что ещё поступление в универ! Ах да, я ведь забыла, что ты практически автоматом поступаешь на спортивный факультет, – Сайнара ущипнула его за грудь.

– Ах ты! Ну да, куда деваться? Да и я уверен, что ты поступишь в универ к своему папе без проблем! – Паша подмигнул ей.

– Эй,эй,эй! На что это ты намекаешь? Ааа? Хитрюга! – Сайнара улыбалась

– Да так, ни на что! Тебе показалось! – он вновь подмигнул ей, а она в ответ снова ущипнула.

– Ааа! Ну всё, сдаюсь, сдаюсь! – Паша поднял руки вверх,  смеясь.

Кристина наблюдала и за остальными парами. Она помнила свой выпускной, что произошёл четыре года назад. У них так же был танец с одним из одноклассников после вручения дипломов. Тогда они танцевали вальс, но фокстрот, что станцевали Паша и Сайнара, показался ей более нежным. После выпуска они переместились в арендованный их классом ресторан, в котором было много еды и забавный ведущий, заставляющий всех поскорее избавиться от съеденного. Она помнила, как на один из медленных танцев её пригласил папа. Это была его мечта, о которой он иногда рассказывал ей, и вот, наконец, она сбылась. Иногда она задумывалась, а были ли мечты у их мамы, чего она хотела и если хотела, то сбылись ли они. Она верила в то, что её душа всё же рядом и оберегает их, помогая в сложных ситуациях. Вот и Паша становится ещё взрослее, а их танец с Сайнарой – это было нечто, она видела, как они любят друг друга, и танец так же это подтвердил. Настолько он оказался чувственным, а их улыбки и их взгляды, направленные друг на друга, лишь только вновь и вновь говорили об их настоящих чувствах. Она была счастлива за своих братьев, что один и другой нашли себе по половинке. У неё же так и не вышло пока что влюбиться, то ли из-за того, что она отдавала себя всю искусству, то ли из-за того, что просто-напросто ещё пока не появился тот, кто растопил бы её сердце. Нет, это не означает, что в её жизни не было отношений, но все они были лишь мимолётным мгновением, не цепляющим чувств.

После окончания представления все поаплодировали и после объявления о закрытии торжественного вручения пояснили, что скоро произойдёт фотосессия выпускников с участием директора и учителей школы. В связи с хорошей погодой фотосессию решили произвести у школы, встав на лестнице у входа так, чтобы был виден номер школы.

На выходе из актового зала Евгения, Валерию, Кристину, Кирилла и Николая с Алтаной встретили улыбающиеся Паша и Сайнара.

– Горжусь вами, ребята! – произнёс Евгений и обнял обоих.

– Ну ты и зажёг, братец! Совершенно не думал, что ты преуспел в танцах, а я-то думал, почему на первенстве в твоих движениях было что-то необычайно танцевальное! А теперь понимаю всё. Почему ты скрывал, что занимаешься профессионально танцами? – Кирилл улыбался, а все остальные заулыбались.

– Ха, ха, ха! – передразнил Паша.– Да, я ещё и танцами на пилоне тут увлёкся! – все окончательно рассмеялись.

– На самом деле вы отлично станцевали, мы были поражены. Вы молодцы, ребята!

– Спасибо, Валерия!– одновременно произнесли Паша и Сайнара.

– Валентина Сергеевна! – вдруг неожиданно прокричал Евгений.

Директор обернулась, она только что вышла из актового зала, но с той стороны, где находилась сцена. Она остановилась, увидев приближающегося Евгения и его семью.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович! – произнесла она, не сдерживая улыбку.

– Здравствуйте, Валентина Сергеевна! – Евгений протянул ей руку для приветствия, и когда она подала ему свою, то он нежно пожал её, прикрыв сверху второй рукой её кисть. Все остальные поздоровались, кроме Паши и Сайнары, так как уже неоднократно виделись сегодня с ней.

Кристина передала отцу букет и тот, произнеся: «Валентина Сергеевна, это вам от всей нашей семьи!», вручил ей его.

– Спасибо большое! Мне очень приятно!

– И нам всем приятно, что вы повлияли на воспитание всех наших детей, что помогли получить этот жизненный опыт и самое главное – дать образование. А в особенности ведь мы очень благодарны за помощь, которую вы нам оказывали все эти годы. И нам жаль, что пришло время расставаться.

– Спасибо, Евгений. Но в расставании ничего нет страшного. Жизнь скоротечна, и всем нам иногда приходится что-то терять, и поройблагодаря этому мы находим что-то новое, не подозревая, что это новое перевернёт нашу жизнь в лучшую сторону. Да что мне вам говорить. У вас ведь непростой жизненный путь, Евгений, и ваша семья лишь показывает пример большинству. Ведь вашей сплочённости могли бы позавидовать многие. Хотя на их месте я бы не завидовала, а лишь попросила поделиться опытом, – она немного усмехнулась, – простите, Евгений, я уже говорю лишнее.

– Валентина Сергеевна! – прозвучал издалека женский голос.

Директор школы обернулась:

– Да, Зоя!

– Вас уже ждут на улице для совместных фотографий.

– Уже иду, Зоечка! – произнесла директор. – Евгений, давайте пройдём на улицу, тем более, что Паше и его одноклассникам тоже нужна будет фотография. Да, Павел?

Паша немного смутился:

– Конечно, Валентина Сергеевна.

Не спеша они направились на первый этаж для того, чтобы выйти на улицу. Евгений взял Валентину Сергеевну под руку, чтобы облегчить ее передвижение по лестнице.

На улице уже собрались все пять выпускных классов. Каждый ожидал своей очереди для того, чтобы сфотографироваться, некоторые родители уже рассеялись, кто-то спешил на работу, а кто-то убежал готовиться к празднованию выпускного вместе со своим чадом.

– Евгений Леонидович, спасибо за то, что сопроводили, мне это очень приятно.

– Я сделал это с удовольствием, Валентина Сергеевна! – улыбнулся Евгений.

– Спасибо ещё раз! В течение месяца я передам свои полномочия новому директору и освобожу кабинет. И вы знаете, Евгений, – директор немного помолчала, а затем продолжила, – картина, подаренная вашей семьёй, будет согревать меня всю оставшуюся жизнь у меня дома. Я даже подготовила специальное место для неё!

Евгений лишь улыбался, смотря на неё, и даже тогда, когда директор отправилась для участия в первой постановочной фотоссесии. В какой-то момент Валерия подошла к нему со спины и, обняв одной рукой, встала рядом.

Дети были немного поодаль их и смеялись, что-то обсуждая.

– Тебе грустно, родной? – произнесла она.

–Да, грустно, но и радостно. Не могу на них наглядеться, когда дети вместе, на их лицах улыбки. Просто наслаждаюсь. Теперь ведь, возможно, это будет всё реже и реже. – Он глубоко вздохнул. – Но не будем думать об этом! Да, родная? – посмотрел Евгений в глаза Валерии.

–Так и есть! Ведь будет ещё много замечательных совместных моментов. И ведь ты когда-то уехал от родителей и ворвался в свободную жизнь! И это не значило, что вы не проводили совместное время больше никогда. Да, реже, но зато более запоминаемо и памятнее. Так что не грусти, родной! Очень тебя прошу.

– Всё, не грущу! – он улыбнулся.

– Так, одиннадцатый "б"! Ваша очередь! -произнесла классная руководительница Пашиного класса.

Началась суета, Кирилл и Кристина подошли к своему отцу и Валерии, после чего вчетвером они принялись наблюдать за этим процессом. Паша о чём-то спорил с учителем.

– Что там происходит, интересно! – удивилась Кристина.

– Не только тебе! – улыбнулся Кирилл.

Паша был серьёзным и что-то объяснял, указывая руками. После чего учитель схватилась за голову и, уходя, махнула рукой. Паша с широкой улыбкой повернулся к своим родным и подмигнул им. В ответ все помахали ему руками, а Евгений произнёс:

– О чём это он там договаривается, интересно?

Паша тем временем пошёл к своим одноклассникам и занял вторую ступеньку, подогнув слегка колени. Ростом он был около ста восьмидесяти пяти сантиметров в отличие от Сайнары, которая ростом еле дотягивала метра шестидесяти пяти сантиметров. Спор, как оказалось, случился по причине того, что Сайнара занимала третью ступеньку, а Паша хотел, чтобы она стояла за его спиной. В итоге так и случилось, того момента, что Паше пришлось подогнуть колени, никто не заметил, так как перед ним находились спины других одноклассников.

Фото получилось прекрасным, посередине место занимали классный руководитель и директор школы. От них, а точнее, справа от Валентины Сергеевны на ступеньку чуть ниже стоял, подогнув колени, Паша, широко улыбаясь. Его правая рука была согнута в локте для того, чтобы держать  руку Сайнары, что стояла за его спиной, положив свою на его плечо.

После прощания с директором школы все начали расходиться. Пашины одноклассники с классным руководителем и их родителями договорились о встрече на набережной у теплохода. До этого момента оставалось около полутора часов, поэтому ещё было время для того, что бы заняться своими делами. Паша и Сайнара со своими семьями отправились прямиком в центр города. В этот день они решили воздержаться от автомобилей и провести время, прогуливаясь и отдав предпочтение общественному транспорту. Кириллу для осуществления этой затеи следовало перегнать свой хэтчбек, припарковав его рядом с автомобилем отца. Дождавшись его в парке, они всей большой и дружной компанией отправились на прогулку. Кирилл, правда, переживал немного по поводу того, успеет ли Даша к назначенному сроку, ведь она работала до шести, поэтому они заранее договорились, что она отпросится чуть раньше.

Пройдя пешком до метро, они большой и весёлой компанией спустились по эскалатору вниз. За время пути Евгений и Валерия разговорились с Николаем и Алтаной, между ними чувствовалась небольшая напряжённость, но всё же Евгений, проявляя инициативу, находил темы для разговора.

Ребята шли позади родителей, Кристина и Кирилл шли под руку, а Паша и Сайнара – держась за руки. Они бурно обсуждали предстоящую поездку в Испанию. Им всё это казалось чем-то невероятным и поэтому все, включая Сайнару, были в предвкушении. Однако, по её словам папа, с тяжестью на душе согласился на это.

Приехав в центр города, они все первым делом подошли к лотку с мороженым. Каждый взял на свой вкус, то, что полюбилось с детства,  Паша так же остался приверженцем фисташкового мороженого.

Далее до входа на теплоход оставалось всего около получаса, и всей дружной компанией они приняли решение посидеть в одном из скверов у фонтана на скамейке, дабы избавиться от зноя. Съев по мороженому и ощутив брызги, разлетающиеся от воды, возвышающейся вверх, а затем приземляющейся снова в отведённое для нее место, создавая некий круговорот.

Когда подошло время идти к теплоходу, они вновь отправились в путь. Кириллу незадолго до их отправления позвонила Даша, и они условились, что он подойдёт к метро для того, чтобы там встретиться.

– Привет! – Даша вышла из дверей станции и кинулась в объятия Кирилла.

– Здравствуй! – они поцеловались.

– А где все?

– Они уже у теплохода! Ждут нас, – Кирилл улыбался.

– Так здорово, что ваш папа оплатил места для всех нас, – взявшись за руки, они направились в сторону набережной.

– Да, ему хотелось, чтобы мы были в этот день все вместе. Да и мне тоже хотелось.

Она, прижавшись к его руке, произнесла чуть слышно:

– Ты сообщил?

Кирилл помолчал, улыбаясь.

– Пока что нет! Давай перенесём это на более спокойную обстановку.

– Ты думаешь, что они не обрадуются?

– Да ты что, Дашуль?! Я думаю, что все будут просто в восторге. Просто сегодня Пашин день, а мы с тобой ведь никуда не торопимся. – Он вновь улыбнулся и поцеловал её в губы.

– Это точно, – поддержала она его. – Правда, есть один момент!

– Какой же?

– Я не уверена в том, что мне будет хорошо на борту теплохода.

– Ой, точно. Может, отменим тогда? Мы ведь не знали до этого, что всё произойдёт именно в этот момент.

– Нет, нет, Кирюш, мы обязательно отпразднуем выпуск Паши, а я сдержусь.

– Давай тогда, если станет плохо, то попросим пришвартоваться и выйдем, хорошо?

– Хорошо, – они вновь поцеловались и, подходя, увидели вдалеке, как им машут руками их родные.

Через пять минут они были уже у теплохода.

–Давайте скорее, ждём лишь вас! – произнёс Паша. – Вечеринка уже начинается!

Поприветствовав Дашу, все отправились на борт. Играла музыка, основная часть столиков была уже занята, но благодаря Николаю и Алтане был занят столик и для них.

Ведущий подошёл к микрофону и поприветствовал всех. После он немного пошутил, как раз в тот момент, когда паром отшвартовался и отправился в путь. Было не очень шумно, но в то же самое время весело. Много шуток, затем танцы. Кто-то наслаждался красивыми видами из трюма, а кто-то поднялся и на крышу для того, чтобы любоваться красотой этого замечательного города. Всей семьёй они проводили закат, стоя на носу теплохода в акватории Финского залива, наблюдая за тем, как солнце не спеша уходит за горизонт, будто погружаясь в воду. После этого они наблюдали поочередно за разводом каждого из мостов. День и вечер удался на славу. Примерно в час ночи теплоход пришвартовался у набережной, все начали покидать его и с грустью, но с улыбками на лицах одноклассники и учитель начали прощаться друг с другом.

Евгений и Николай вызвали такси для того, чтобы отправиться всем по домам.

– Пап! – произнёс Паша.

– Да, сынок!

– Мы с Сайнарой ещё хотим погулять по ночному городу, так что вы поезжайте, а мы погуляем, а затем пешком дойдём до дома.

Евгений переглянулся с Николаем, стоящим рядом.

– Ну если Николай отпускает Сайнару, то я не против.

– Погуляйте, только аккуратней! – произнёс Николай. – А потом вы куда?

– Кирилл! – позвал старшего сына Евгений.

– Да, пап!

– Вы к нам поедете? Автомобиль-то у нас ваш.

– Ах, да, точно. Паш, ты не будешь против?

– Ты чего, братец! Конечно, нет, это ведь наш дом. А мы либо к Сайнаре пойдём, либо по домам. А я думаю, что вам я не помешаю? – Паша улыбнулся.

Кирилл улыбнулся.

– Вот и решили. Тогда все вместе едем на такси домой. А вы гуляйте, но и вправду, давай аккуратней, Паш.

– Пап, как обычно. Не беспокойся, всё будет отлично.

Дождавшись двух автомобилей такси, Николай и Алтана попрощались с Сайнарой и остальными и первыми покинули набережную. После семья Паши попрощалась с ним и Сайнарой и так же уехали.

– Ну что, любимая! Идём свободными в новый бескрайний мир!

– Ну скажешь тоже! – Сайнара взяла его за руку, и они отправились в ночь, где было не так уж и темно, так как белые ночи были ещё в самом разгаре.

Евгений проснулся, вскочив. В комнате было светло, он поднялся, взглянул на часы, пять утра. Взял телефон – никаких звонков и сообщений. Валерия сладко спала, немного посапывая. Выйдя тихо из комнаты, он заглянул к Кристине, она спала, потом он зашёл на кухню, налил стакан воды и выпил его, выглянув в окно. На улице была тишина, и ни одной живой души. Закончив с водой, он заглянул в комнату Паши и Кирилла, там на одной кровати спали Кирилл и Даша, а кровать Паши была пуста. "Наверно, остались у Сайнары", – подумал он. Затем он вновь отправился в свою спальню, тихонько лёг в постель, Валерия, почувствовав движение, приобняла его не открывая глаз. Сон не приходил около часа, почему-то присутствовало какое-то непонятное волнение. Он вновь уснул.

Проснувшись в девять утра, он заглянул в прихожую, обуви Паши так и не появилось, а в телефоне было пусто. Он прошёл в ванную, приведя себя в порядок и выйдя, он обнаружил, что Валерия уже не спит.

– Ты чего так рано встал? – прошептала она.

– Не знаю, что-то не спится.

– Всё в порядке?

– Вроде да, только вот Паша так и не отписался и не вернулся.

– Ну они ведь уже гуляли раньше, и всё было в порядке. Думаю, что всё в порядке, ведь ещё только девять утра.

– Да, ты права, но если не объявится, то через час позвоню Николаю и Алтане.

– Хорошо, так и сделаем.

Спустя час Кристина, Кирилл и Даша всё ещё спали, ведь была суббота. Евгений набрал номер Николая.

– Алло, Коль, доброе утро!

– Доброе!

– Прости, что беспокою. А дети у вас?

– Нет, думал, что они у вас? А что, их нет?

– Нет, Коль, я перезвоню. – Евгений, не дождавшись ответа, нажал отбой, а после набрал номер Паши – выключен. Он набрал номер Сайнары – выключен.

"Да что же это!" – подумал он.

– Ну что там? – спросила Валерия

Евгений молча, помотал головой:

– Их не было у Сайнары дома.

Валерия промолчала.

Через два часа они уже сидели на кухне всей семьёй без учёта Паши. Все молчали, последние два часа они потратили на то, чтобы обзвонить знакомых Паши и Сайнары, всё безрезультатно. Кристина после начала обзванивать больницы, пока на смартфон Евгения не раздался звонок с незнакомого номера.

– Алло! – произнёс он.

– Алло, здравствуйте, это оперуполномоченный сорок шестого отделения полиции по городу Санкт-Петербургу, Смирнов Сергей Витальевич. Мы обнаружили подростка в тяжёлом состоянии, при нём был телефон и ваш номер.

Евгений на секунду потерялся, затем произнёс:

– Как он выглядит?

– Ну как вам сказать, он темнокожий, – услышав это, сердце Евгения будто остановилось.

– Я его отец.

– Понятно, его отправили в больницу и оказывают необходимую помощь.

– А как же девушка! Там была девушка?

– А девушка…

Стас

Он проснулся с небольшого похмелья, его немного подташнивало, но когда подкатило, он сдержался. Вчера они с ребятами поднакатили, то ли из-за нервов, то ли из-за такого образа жизни. Тусовались они обычно у него, родители купили ему эту однушку год назад, и он уже не помнил, когда он не приглашал своих друзей к себе. Моментами они бухали, а моментами просто баловались травкой либо колёсами. Он был рад, что у него хотя бы хватало мозгов не начать колоться. Совсем недавно он забросил тренировки по рукопашке, отец когда-то питал в отношении него надежды, что он  вырастет настоящим мужчиной и последует по его стопам. Интересно, на что надеялся этот пузатый хмырь, изменщик матери, которая впоследствии стала закидываться алкоголем, лишь бы не видеть, как тот, счастливый, растёт по карьерной лестнице. Да от него так и разит снобизмом и эгоизмом. Сука. Правда, чтобы хоть как-то загладить свою вину, он, заняв высокий пост, подарил ему квартиру. "Ладно, хоть так", – подумал он, встав с дивана. После он подошёл к окну и открыл форточку для того, чтобы проветрить помещение. С ночи всё ещё висела дымка от выкуренных сигарет и травы. Вдохнув свежего воздуха, он понял, что не может больше сдерживаться и побежал в ванную, зажав рот. Открыв дверь и не сумев дотянуться до включателя, он споткнулся обо что-то мягкое и, упав, выплеснул всё содержимое на то, обо что споткнулся.

– Ты что охренел, ублюдок!– прохрипел кто-то в темноте.

– Это кто охренел?– вытирая остатки рвоты со рта, произнёс Стас. – Ты кто, ё..?

– Я же говорю, охренел.

Стас включил свет.

– Ха, ха. Ты что тут делаешь? Я думал, что уже все свалили отсюда.

– Лучше бы я свалил, чем в итоге был облёван своим же другом. Ну, посмотри, какая жопа! И что теперь делать?

– Да ладно, Тём, не парься. Вымоешься, да и всё!

– Иди-ка ты куда подальше, воняет, как хрен знает откуда!

– Ладно, либо мойся, либо сваливай на хер.

– Да ладно,  Стас, не злись, сейчас помоюсь.

Стас вышел из ванной, захлопнув за собой дверь.

Он побрёл обратно к дивану, для того чтобы отыскать пачку сигарет. В поисках он обнаружил телефон, взглянув на часы, он понял, что уже десять утра. "Твою ж мать, я уже как час должен быть на работе!"

Он вернулся к ванной и со всей дури постучал в дверь.

– Выходи давай, я грёбаную работу проспал!

В ту же секунду шум воды стих, и Артём вышел из ванной.

– Блин, я и забыл, что ты снова устроился.

– Свалил с дороги, – он оттолкнул Артёма от двери и зашёл в ванную. Там он взглянул в зеркало перед тем, как умыть лицо. Он уже давно начал стричься коротко, но, несмотря на это, ещё со школьных времён осталась его кличка. Она как клеймо будет идти за ним следом всю оставшуюся жизнь. Сняв грязную, всю в подтёках футболку, он увидел в зеркале, что мышцы остались на том же уровне, только за этот год алкоголя он немного усох. Стас залез в ванную и встал под душ. Под водой ему стало немного легче, вновь к нему стали приходить мысли.

Он не знал, были ли счастливы родители, когда он появился на свет. Возможно, так оно и было, пока отец был рядовым милиционером, а мать – простой домохозяйкой. В то время они были простой семьёй и, подрастая, он всем с гордостью говорило том, кто есть его отец. Со временем это переросло в некую силу, он понимал, что для большинства этот фактор оказывался пугающим, что и шло ему лишь на пользу, создавая в его голове моменты вседозволенности. Он родился не таким как все, ну, так ему казалось на тот момент, когда в садике, в более старших группах ему присвоили кличку, которая до сих пор была на его слуху. В школе всё это продолжилось, несмотря на тот факт, что он начал заниматься рукопашкой, ему иногда было не усмирить более сильного противника. Поэтому ему на ум пришла мысль собрать вокруг себя тех, кто начал считать его своим другом, но на самом деле он понимал, что лишь страх ими движет, ведь все знали, кто его отец. Он всячески мог ими манипулировать, ведь он взял практически лучшее от своего отца, например, вседозволенность и умение всячески манипулировать людьми. С тем, как его отец поднимался по службе и менялся его характер, так и менялся Стас.

Выйдя из душа, он обнаружил, что Артём, а среди их компании просто Крот, никто не помнил, как ему дали эту кличку, но поговаривали, что он вечно вынюхивал какую-либо информацию и рассказывал всем, кому не лень, о ней, сидел на кухне.

– Ты чего не свалил?

– Я это, ну как его там. С тобой выйду!

– Понятно, – Стас вышел лишь в полотенце, обвязанном вокруг талии. На его туловище красовалась одна из самых больших татуировок одного из святых.

Его товарищи недоумевали, почему именно таким был выбор, но не задавали этих вопросов. Ведь у Стаса были возможности благодаря отцу делать невозможное – способствовать иногда освобождению кого-либо из их компании из лап мусоров.

– Зачем тебе на работу? Ведь батя тебе и так неплохо подкидывает раз в месяц!

Стас взял в зубы очередную сигарету и прикурил, в тот же момент он скинул полотенце, выставив наружу всё своё естество.

Артём автоматически отвернулся.

– А на что ты бухаешь здесь на постоянной основе? Или тебе кажется, что это всё берётся само по себе? Если я не буду делать вид, что работаю, то мне не видать этих денег, а тебе и остальным бухла, – произнёс он, затянувшись и надев трусы.

– Понятно.

Внезапно зазвонил телефон, Стас осознал, что это его смартфон. Подойдя ближе, он произнёс лишь:

– Вот б…! – затем, взяв его в руки, он ответил. – Да, Константин Юрьевич! Да, да. Простите. Я у врача, что-то поплохело, буду через час. Да, да, хорошо! – нажав на отбой, он произнёс,  – задолбал, сука! После чего бросил трубку.

Надев футболку, джинсы и часы люксовых брендов, он принялся искать ключи от своего автомобиля премиум-класса, но вспомнил, что в его новом подаренном отцом купе они не требуются.

– Давай, погнали, – произнёс Стас.

Артём подошёл к двери и вышел на лестничную площадку. Стас последовал за ним. Вместе молча они спустились на лифте с шестого этажа и, выйдя на улицу, чуть не ослепли от яркого солнца. Стас надел солнцезащитные очки.

– Ладно, Крот, давай, до встречи!

– Подожди, подожди, ты что, не довезёшь меня?

Стас усмехнулся:

– Ты охренел? От тебя несёт за километр блевотиной!

– Ну ты и гавно всё-таки, Рыжий!

– Ага.

Стас двинулся в сторону своего чёрного купе, и автомобиль открылся благодаря ключ-карте. Сев в него, он ощутил, как обожгло его пятую точку, поэтому для начала он открыл боковые стёкла, прежде чем климат-контроль охладит салон. Грёбаная пятница, побыстрее бы прошёл этот день и вечером затусить.

Этот автомобиль его отец подарил ему на двадцатилетие пару месяцев назад. Не сказать, что предыдущий не мог устроить его, он тоже был неплох, но отказываться не стал. По-видимому, отец таким способом пытался загладить свою вину перед ним за свои совершённые поступки. Перед тем как пойти в девятый класс, мать практически перестала ощущать границы между алкоголем и реальностью. Начиная с класса шестого, она потихоньку начинала с вина, а затем переходила на более тяжёлые алкогольные напитки. Стас помнил, как, приходя со школы, он видел, что мама была уже изрядно подвыпившей, и от этого в нём с каждым разом всё больше и больше росла ненависть к отцу. Мать всегда говорила о том, что отца нет дома, так как он зависает с какими-то бабами, а не занят на работе. С годами Стас начинал осознавать, что жизнь полицейского нелегка, и чтобы чего-то добиться, к примеру, того, какую должность он занимал сейчас, перебравшись в главное управление, нужно потрудиться. В данный момент ему было наплевать, он был рад лишь тому, что отец подкидывает ему деньги, на которые можно неплохо существовать.

 Путь до работы должен был продлиться около сорока минут, что означало, что на работу в конечном итоге он опоздает практически на два с половиной часа. "Хрен с ним", – подумал он и включил музыку. В динамиках играла танцевальная музыка, которая очень подходила, как он думал, для поездок на его купе.

Отец ушёл от матери и не только от неё в начале лета, после того как он закончил восьмой класс. Тот год оказался сложным, и он старался не показывать своих переживаний в школе. Постоянный стресс и нервы привели к тому, что когда в середине года в их школу пришёл новенький, и он оказался черномазым, вот на нём всю злость, что накопилась, и попытался выплеснуть Стас. Детство и жизнь, отданная на самостоятельное развитие, так как его родителям было на него наплевать, привело к тому, что он не мог контролировать свои действия. "И зачем я тогда измывался над ним?" – периодически думал он. В тот день, когда они погнались за ним в парке, долбанном парке, этот пидор Витя зачем-то бросил в него камень и по какой-то нелепой случайности угодил ему прямо в затылок! Подбежав ближе, сам он сделал пару ударов ногой и плюнул ему в лицо. Стас тогда, да и, в принципе, как и сейчас, был предводителем стаи, все слушали его, кроме долбаного Вити, который порой был неуправляемым, и зачем тогда он поднял этот камень, не знает никто. Правда, все знали, что началось потом. Долбаный ниггер оказался на больничном, а их ждала дрожь в коленках на протяжении всего оставшегося месяца.

– Сука, свали на хер! – открыв окно, прокричал Стас водителю соседнего автомобиля, после чего нажал на газ, и все его триста лошадей показали, на что способны.

– Пидоры!– прошептал он себе под нос, проскочив на красный свет.

То лето выдалось тяжёлым, отец ушёл, а он на протяжении всех трёх месяцев наблюдал, как мать пьёт не просыхая. Он же был предоставлен самому себе и делал, что хотел. В то лето и он попробовал вкус алкоголя, а кто-то из его друзей их весёлой компании достал каким-то образом травку, и пошло-поехало. Тусовались они тогда и последующие годы за железной дорогой, что проходила неподалёку, там были какие-то бесхозные ангары и помещения, а вокруг бегали лишь собаки, иногда гавкая на непрошеных гостей. Мать пришла в себя лишь тогда, когда Стас сказал, что ему уже вот-вот следует идти в школу. Тогда она связалась с отцом, и тот купил всё ему необходимое для занятий. На первое сентября Стас вновь пошёл в школу на нервах, не понимая, для чего ему жить, и как быть дальше. Единственное, что спасало, – что в тот момент он продолжал заниматься рукопашной и то лишь потому, что это было прямое указание отца, за которое он выдавал Стасу определённое денежное вознаграждение.

Стас вновь нажал на газ до упора и со светофора стартанул с пробуксовкой и погнал до следующего перекрёстка. Зазвонил смартфон, на дисплее высветилась интимное фото его подружки и снизу имя "Киса". Смартфон автоматически синхронизировался с аудиосистемой автомобиля, когда Стас в него сел.

– Да, киса! – ответил Стас, когда музыка перестала играть в динамиках.

– Ты где? – недовольным голосом спросила она.

– В машине! А что?

– Какого хера ты не брал трубку со вчерашнего вечера? Я звонила тебе раз двести!

Вчера и вправду он зависал с пацанами и ещё какими-то девочками, некоторых он знал, а кого-то нет. По его воспоминаниям после выпитого, он и вправду взял одну из них в ванной, а после с другой уединился на кухне, главное, как он считал, это вовремя надеть резинку.

– Я просто устал вчера и спал всю ночь!

– А почему не на работе?

– Я еду, просто проспал. Кисунь, не начинай, пожалуйста!

– Что значит «не начинай»! Ты в своём уме? У нас отношения, грёбаный ты мудак, или нет? – она продолжала кричать.

– Слушай, иди на х..! Тупая дура! – Стас прервал разговор и втопил на своём купе по набережной, не обращая внимания на камеры видеофиксации. Музыка заиграла вновь, и он прибавил звук.

В тот день первого сентября отец этого черножопого увидел, что он сделал, и поймал его с поличным. Отец – все знали и понимали, что это вряд ли его кровный папа, по слухам, он был рождён его матерью, и после её смерти отец его брата и сёстры приняли его как своего. Когда Стас слышал это, то он не верил своим ушам, что такое возможно. Но это уже было неважно, а важно было лишь то, что он попался в тот день и, не выдержав нагрузки, на очной ставке выдал всё, что произошло весной. Рассказал и о своих пособниках, и в подробностях выдал всё до мельчайших деталей. Своим приятелям позже он сказал, что это тот ниггер сказал об этом, скрыв, что на самом деле это был он. Все ополчились против этого черножопого ещё больше, особенно Витя, этот отморозок еле остыл со временем, но сохранил эту злобу до конца. Благодаря отцу Стас смог продолжить обучение в другой школе, находившейся за городом, а некоторым из его друзей повезло меньше с их характеристикой. Стас сдерживал всех лишь благодаря связям своего отца и чувствовал уверенность тоже только благодаря ему. А так всё было бы ничего, если бы этого ниггера вновь не увидел один из них по одному из спортивных каналов. Этот чёртов Чунга-Чанга стал чемпионом России по кикбоксингу. С широкой улыбкой на лице, было видно, как он счастлив. Это была жопа, по-другому и не назвать. А младший брат Славы, ровесник из параллельного класса этого ниггера, сообщил, что тот и вовсе живёт полноценной жизнью, строя из себя звезду школы. Ведь по мыслям всех, кого Стас потащил за собой, то это грёбаный ниггер засадил их всех в задницу, сделав грузчиками и подсобными рабочими. Стас не мог признаться в том, что это он сдал всех, иначе навряд ли кто-то нашёл бы его в живых, несмотря на его связи.

Последний светофор он преодолел чуть медленнее, припарковавшись на одном из мест перед офисом банка, в котором он трудился, он вышел из своего купе и закинул жвачку себе в рот, после чего направился внутрь здания.

После того, как ему удалось закончить школу, он поступил в университет банковского дела. Два года он учился на очном отделении, после чего перешёл на заочное отделение, устроившись на работу в один из банков, он проработал там менеджером около года, после чего ушёл и начал разгульный образ жизни. После того, как отец поговорил с ним вновь в более жёсткой форме, а произошло это после подаренного автомобиля, то он занял должность менеджера в другом банке, в который его взял человек, знавший его отца. Стас думал, что, скорее всего, у отца было что-то на этого человека, иначе он уже давно уволил бы его, с этими вечными прогулами и опозданиями, а также периодическим перегаром.

Поднявшись на лифте на второй этаж, Стас вошёл в офис, где его встретил Константин Юрьевич.

– Сколько можно?

Стас проигнорировал его, пройдя мимо и сев за свой стол.

– Запомни, я долго терпеть не буду тебя!

– Ага!– произнёс  Стас, сняв солнцезащитные очки и включив компьютер.

Константин Юрьевич цокнул, мотнув головой,  и ушёл в свой кабинет.

Стас поднялся и отправился в сторону кофейного автомата. Там, налив стакан крепкого кофе, он залпом выпил его.

– Тяжёлая ночь? – донёсся милый женский голосов из-за спины.

Стас обернулся и произнёс:

– Немного.

Она улыбнулась ему и прошла мимо с стопкой бумаг в руках, держа её, прижав к груди. Благодаря её разрезу на её лёгкой блузке Стас обратил внимание на её грудь, выпирающую благодаря сжатию бумаги. Он проводил её взглядом. "С удовольствием удовлетворил бы тебя, милая", – подумал он, наливая ещё один стакан кофе.

Вернувшись за своё рабочее место, он почувствовал, что кофе не придаёт той бодрости, которая ему требовалась. Поэтому он решил через некоторое время сходить в туалет. На этой грёбаной работе ему следовало находиться по восемь часов в день, пять дней в неделю. Его друзья имели больше привилегий хотя бы в том, что работали в сменном графике два через два, а кто-то и три через три. В его кругах он практически был мажором, с собственной хатой и такой тачкой, которую не мог позволить ни один из его приятелей. Да если подумать, то он и сам навряд ли когда-нибудь заработал бы на эту тачку.

Когда его выгнали из школы, первым делом к старой твари директору пришла мать. Узнав о том, что такое произошло, когда он пришёл домой и рассказал ей об этом, она влепила ему пощёчину. То ощущение от удара осталось до сих пор с ним, мать так и осталась жить в той квартире, когда он переехал в новую. Работать она так и не начала, папа до сих пор по доброте душевной немного обеспечивал и её, поэтому на алкоголь хватало и ладно. Все вопросы о квартплате так же на себя взял отец за него и за мать, зная их образ жизни, он не мог позволить увязнуть им в долгах, опять же, скорее всего, из-за чувства вины. Стас периодически помнил о том, как тяжело ему давались поездки за город. От их станции метро следовало ехать ещё примерно минут тридцать на маршрутке, но пришлось это делать, так как отец пригрозил ему тем, что недолго и попасть за решётку, и не со всем он сможет справиться, если и вовсе не устроит его туда по собственному желанию. Когда мать пришла к директору школы, то та категорически была против изменить своё решение. Она так же настояла на своём и по отношению к другим. Сказав, что ответственность за детей лежит в первую очередь на родителях. После директора она пошла унижаться к отцу этого черномазого, когда Стас узнал об этом, он был разъярён. Как она посмела, не предупредив его, идти и унижаться к тому, кто и привёл его к этой жизни.

Прошёл примерно час после того, как он пришёл на работу, он успел ответить на пару звонков, после чего пошёл в туалет. Там, стоя перед зеркалом, он достал цепочку с шеи, на которой висел мощевик. Открыв его, он насыпал немного белого порошка у большого пальца правой руки, после чего вдохнул его правой ноздрёй, затем повторил эту же манипуляцию с левой и закрыл мощевик, убрав его на место.  Буквально через минуту зрачки немного расширились, и к его голове прибыл заряд энергии.

– Вот так гораздо лучше! – произнёс он сам себе, смотря в зеркало. После умыл лицо и вымыл руки.

Вернувшись за свой рабочий стол, работать он стал на ином уровне.

Перед обедом раздался очередной звонок, Стас, взглянув, на него немного проматерился про себя, а после ответил.

– Да, пап! Привет.

– Ну здравствуй, хрен мордастый! Мне тут доложили, что ты вновь опоздал!

"Вот сучара Константин Юрьевич!" – подумал он.

– Да, пап. Блин, проспал, не услышал будильник.

– Может, ты предлагаешь теперь мне звонить тебе по утрам и будить! Ты когда начнёшь включать мозг? Я не смогу постоянно тебя обеспечивать! Я не вечен, а тебе ещё жить!

" Ну, папа, ещё не известно, кто проживёт дольше!" – подумал Стас и ответил. – Пап, прости, но я и вправду проспал.

– Ладно, проехали. Как мать? Ты был у неё?

– Позавчера заходил. Всё как обычно, бухает, – сквозь зубы произнёс  Стас, находясь в курилке, достав сигарету и закурив.

– Понятно. Если что-то понадобится ей, сообщи мне, пожалуйста.

Где ты был раньше, ублюдок?

– Хорошо, пап.

– Давай не опаздывай на работу больше, хорошо?

– Хорошо, пока!

– Подожди!

– Да?

– И езди помедленнее, пожалуйста, а то все штрафы приходят ко мне на службу, не хочу, чтобы возникали лишние вопросы.

– Постараюсь. – После этого Стас прервал разговор, нажав отбой.

"Грёбаный пидор, живёт с какой-то м… в центре Петербурга в элитной квартире! Оставил меня и мать на произвол судьбы и ещё указывает на то, как жить! Грёбаный манипулятор! Ведь знает, что я зависим от него", – с этими мыслями Стас потушил окурок о пепельницу и выбросил его.

Когда он вновь вернулся к своему рабочему месту, то там стоял его непосредственный руководитель, грёбаная шестёрка Константин Юрьевич.

– Скажи-ка ты мне на милость, какого такого фига ты ушёл на обед?

– А как иначе?

– Ты опоздал практически на три часа! Какой на хрен обед! Работай давай!

"Он ещё смеет орать на меня! Гондон! Сука, будь моя воля, я сломал бы ему нос, прямо сейчас! Вот посмотрел бы тогда, как он повыговаривал бы мне после этого!"

– Простите, я не подумал об этом.

– Так вот в следующий раз подумай! Приступай к работе живо!

Стас, посмотрев ему молча в глаза, сел за стол. "К чёрту эту грёбаную работу, к чёрту эту грёбаную жизнь! Всё задолбало! Абсолютно всё!"

Спустя оставшиеся три часа работа подошла к концу. Смартфоном в рабочее время было запрещено пользоваться, принимая звонки из коллцентра, поэтому там накопилось приличное количество непринятых звонков и сообщений. Сообщения все относились лишь к тому, что касалось вечера. Ведь в этот день была пятница, и в его планах было забрать Кису и прокатиться до нового клуба, куда его пригласили знакомые, оставив своих друзей на этот вечер одних.

Выйдя из банка, он не попрощался ни со своим начальником, ни с кем-то из персонала. Во время его работы мимо его стола проходила пару раз та приятная девица, поглощая его жаждущим взглядом. Правда, иногда он не понимал, и вправду так было, или всё же это действие наркотиков производит такой эффект. Сев в своё купе, он вновь открыл окна для того, что бы проверить нагревшийся салон, пока климат-контроль не пришёл в действие. Погода была неплохой, солнце правда так припекало, что это доставляло некий дискомфорт, особенно в таком состоянии, что было у Стаса. Закрыв стёкла, он набрал номер Славы, который звонил ему несколько раз. Через пару гудков тот ответил.

– Да, рыжий, до тебя хер дозвонишься.

– Ты запарил меня так называть, Слива.

Тот рассмеялся.

– Да ладно тебе. Ты где?

– Выезжаю с грёбаной работы! А чего хотел?

– Хотел узнать, жив ли ты после вчерашнего или нет? Но слышу, что жив. Как день прошёл?

– Он ещё не прошёл!– Стас включил драйв и отправился в путь. – Еду домой, нужно хоть немного поспать. Сегодня тусуюсь с Кисой в клубе.

– С кислотой что ли?

– Возможно. Не знаю, может, и скоростью обойдусь.

– Понятно. Думал, что сегодня тусанём вновь у тебя.

– Нет, сегодня извиняй, бро.

– Да ладно, проехали. У моего брата сегодня выпуск, он тусуется в ресторане. Кстати, у нашего черножопого приятеля тоже выпуск, представляешь. Братка рассказал придя сегодня, о том, что тот танцевал с какой-то одноклассницей китаёзой танец типа вальса что-то. В общем, кайфует наш негр, а мы что-то обошлись без выпускного. Вот где здесь справедливость, скажи-ка мне, Стасик?

– Слав, успокойся ты уже. Сколько лет прошло, пусть он живёт своей негритянской жизнью, а мы будем жить своей.

– Да мне вообще на него наплевать, так пришлось, к слову.

– Ты Витьку только не говори об этом, а то знаешь, его реакция может быть неоднозначной.

– Б…,  Стас, что за выражения такие? Его реакция может быть неоднозначной! Ах да я же забыл, что ты у нас практически с дипломом о высшем образовании.

– Славик, давай уже не будем переходить на личности, а то реакция может быть непредсказуемой! – Стас изменил тон на более жёсткий.

– Ладно, не парься. Жаль, что не увидимся, звони, что да как.

– Окей. До встречи.– После они закончили разговор.

Стас, выехав на набережную, решил набрать номер Кисы для того, чтобы помириться. Набрав номер, она ответила лишь через гудков шесть.

– Чего тебе? – произнесла она.

– Кисунь, не злись! Можно, я заглажу свою вину?

Та молчала. Стас, проезжая мимо выхода к теплоходам, приметил школьников с лентами, на которых было написано «Выпускник».

– Ну не молчи! Произнеси хоть что-нибудь!

– Ну и что ты хочешь мне предложить!

– Хочу предложить пойти со мной сегодня в клубец.

– Что же ты раньше не сказал! Кислота будет?

– Ну или скорость!

– Тогда я с тобой, конечно. Во сколько?

– Думаю, к одиннадцати заскочу за тобой.

– Отлично, буду ждать!

– Ок. Позвоню тебе предварительно, – закончив разговор, Стас включил музыку, после чего прибавил громкость, чтобы было слышно бит.

С Кисой они познакомились на одной из рейв-вечеринок, на одном из танцполов они наткнулись друг на друга, после чего под действием наркотиков бездумно принялись целоваться. После они отправились в туалет и закрылись в одной из кабинок. Откуда она набиралась такого опыта, Стас не знал, да и не хотел знать, но тот минет, что она сделала, был лучшим в его жизни. После они заперлись в кабинке ещё раз в эту ночь, и она позволяла делать с ней то, что ему захочется. Такой отдачи он ещё не испытывал никогда. С тех пор уже на протяжении нескольких лет они периодически виделись, правда, их отношения нельзя было назвать романтическими или чем-то подобным, так как при каждой встрече они лишь занимались сексом, а чаще всего под действием наркотиков. Стаса такой расклад устраивал, ведь периодически ему требовалось потрахаться, а искать кого-то ещё не было смысла, не считая вечеринок, на которых, бывало, приглашали и шлюх, но это другое дело. Ведь куда лучше бесплатный секс с умелой девочкой, которая не против.

Довольный собой, он подъехал к дому. Вспомнив, что он ничего не ел со вчерашнего вечера, Стас решил отправиться предварительно в магазин. Там он купил пачку пельменей и банку кофе. Отправившись после домой, зайдя в квартиру, он обнаружил, что вонь стоит ужасная, и открытая форточка не помогла от неё избавиться.

"Надо было Тёму заставить убраться сегодня", – подумал он и прошёл на кухню мимо валяющихся презервативов, спермы, вытекшей из них и уже изрядно высохшей рвоты, оставленной то ли им, то ли ещё кем-то из присутствовавших этой ночью.

Закинув пельмени в кастрюлю с водой, он принялся убираться. Скинул всё в большой пакет с мусором, включая и чьи-то оставленные трусики и заканчивая его футболкой, изрядно испачканой рвотой. После он взял пылесос и прошёл с ним по всей площади, после этого через силу заставил себя кое-как вымыть пол.

"На хер эти вечеринки! Или нужно заставлять всех убираться перед выходом", – подумал он, закурив очередную сигарету.

На кухне послышался шум выливающейся воды от кипения, где варились пельмени.

– Твою ж мать! – прокричал Стас, выключив газ.

Пока он ел пельмени, то размышлял о Витьке. Он его немного побаивался из-за некой отмороженности, из-за его поступков, которые он совершал. Особенно после года службы в ВДВ он вернулся совсем без башки. Да, они все бухали, но тот вымахал ростом под два метра и постоянно набрасывался на кого-нибудь на улице. В своё время они вместе занимались рукопашкой, после чего того забрали в армию, а Стас и вовсе забросил это дело, отдавшись разгульному образу жизни. Придя с армии, Витя целиком и полностью отказался от химии, отдав предпочтение лишь алкоголю, и иногда баловался травкой. Каждый раз после выпитой бутылки водки ему просто-напросто срывало крышу, никто не пытался его дразнить из своих или что-то подобное, а лишь обходили его стороной в эти моменты. Даже с девками – если ему хотелось кого-то, то он, не спрашивая их разрешения, просто брал силой, а если она сопротивлялась, то и вовсе мог спокойно зарядить кулаком ей в подбородок для успокоения. Да, с его возвращением Стас начал терять свой авторитет, эти конченые Артём и Слава в большей степени общались с Витьком, а к нему обращались лишь для тусовок и халявной выпивки и наркоты. "Хрен с ними! Хрен на них всех!"

Стас не смог доесть все пельмени и в итоге закинул тарелку с их остатками прямиком в раковину, где и так находилась огромная куча грязной посуды, над которой летали по кругу какие-то мелкие мошки.

После он вскипятил чайник и, положив три ложки кофе в чашку, залил их горячей водой. Закончив с кофе, он оставил чашку на столешнице, подумав, что ещё выпьет сегодня кофе не один раз.

Покинув кухню, Стас обнаружил, что дымка от сигарет так и стоит посередине его комнаты. Он вернулся в кухню и открыл там форточку для того, чтобы устроить сквозняк. Скинув футболку, он упал на диван, после взял пульт от плазмы, висящей на стене напротив, и начал переключать каналы один за другим.

Он не заметил, как уснул, а после того, как зазвонил его смартфон, то и вовсе подпрыгнул спросонья, не понимая, где он, и что происходит. Судорожно отыскав смартфон в одном из карманов, Стас обнаружил, что звонит Киса.

– Да, кисуль!

– А ты где?

Стас, посмотрев на наручные часы, увидел, что уже без десяти минут одиннадцать.

– Б…, дома ещё!

– Ты спишь, что ли?

– Спал, сейчас приеду.

– Давай! Я надеюсь на это. Ты ведь обещал.

Стас просто завершил звонок, ничего ей не ответив. С минуту полежав, он обратил внимание, что телевизор работает на одном из музыкальных каналов. Включив его, он подумал: "А не забить ли на это дело и как следует выспаться!" Но быстро отогнал эту мысль, понимая, что "скорость" быстро изменит его, превратив в нечто бодрое и активное, стоит только добраться до клуба.

Встав с дивана, он отправился в кухню, подогрев чайник, он вновь выпил кофе из той же чашки, после чего отправил её в раковину к остальной грязной посуде. Затем нашёл свою футболку на полу, понюхал её и подумал, что следует надеть более свежую, эту он кинул в ванную, просто приоткрыв дверь. Отрыв на полке единственного шкафа, на котором было разбито зеркало после одной из вечеринок, чистую футболку, он её надел. Она оказалась мятой, но Стас подумал, что она выровняется на нём, пока он добирается до места. Перед тем как выйти, Стас вспомнил, что стоило бы почистить зубы перед выходом и вернулся в ванную. Почистив зубы, он взглянул в зеркало, глаза у него впали, да и в целом он немного осунулся, и пропали его щёки. "Хрен с ним", – подумал Стас и, покинув ванную, после вышел из квартиры, прихватив с собой ветровку.

Сев в своё купе, он уже не открывал окон, в автомобиле было комфортно. Город был практически пуст, в связи с чем он мог с удовольствием продемонстрировать все свои триста лошадей по максимуму. Достав сигарету, он прикурил, после чего набрал номер Кисы, через несколько гудков она ответила.

– Да!

– Кисунь, одевайся.

– Я вообще-то одета уже.

– Ну тогда выходи, я буду минут через пятнадцать.

– Ок.

Прервав разговор, он включил музыку погромче и с наслаждением докурил сигарету.

Через пятнадцать минут он подъехал к парадной Кисы. Она стояла уже в его ожидании. Одета Киса была в короткие джинсовые шорты и белые кеды, на туловище белая растянутая майка, через которую была видна её грудь среднего размера, но достаточно упругая. Соски были возбуждены от лёгкого ветерка, что означало, что она сегодня обошлась без бюстгалтера. В её руках так же находилась ветровка чёрного цвета, а волосы распущены и взбиты.

Стас, подъехав, открыл пассажирское окно.

– Что почём? – спросил он,когда Киса заглянула в окно.

– Иди на хер, Стасик! – она открыла пассажирскую дверь и села на сиденье.

Её ноги и все остальные части тела были цвета молочного шоколада, так как периодически она посещала солярий.

– Привет, красотка! – Стас потянулся к ней для того, чтобы поцеловать, а свободной рукой потянулся к её ногам и, гладя одну из них, незаметно скользнул пальцами под шорты, немного смочив их. В тот же момент она оттолкнула его.

– Я же говорю, что ты охренел! Сначала накорми меня, а потом обсудим десерт.

Стас положил пальцы в рот, предварительно обнюхав.

– Договорились. Но только тогда, когда будем на месте, – после он нажал на газ так, что их обоих вжало в кресло.

К клубу они подъехали к полуночи, позвонив предварительно некоему Сёме. Стас первым вышел из машины, попросив Кису подождать его. Он обошёл автомобиль, и со стороны багажника появился тип в капюшоне. Они поздоровались, одновременно передав через рукопожатие что-то друг другу. После того, как он вернулся в купе, то продемонстрировал Кисе то, что принёс.

– Мммм,– произнесла она.

– Ну что, кто первый? – улыбнулся Стас. – Ладно, девушки вперёд!

– Спасибо! – улыбнулась Киса.

Стас насыпал ей немного порошка на руку между большим и указательным пальцем, и та вдохнула его правой, а затем и левой ноздрёй. Стас проделал ту же манипуляцию и с собой.

– Оооо, малыш, я готова зажигать!– взбодрилась Киса.

– Ну тогда идём! – провозгласил Стас, после чего они отправились в клуб.

Фейсконтроль они прошли без всяких проблем, с улицы был слышен бит от танцевальной музыки, а зайдя внутрь, они погрузились в свою привычную атмосферу, где царил шум и хаос.

Они танцевали практически всю ночь, ненадолго прерываясь, для того чтобы заняться сексом в туалете и принять очередную дозу. Поступающие звонки на свой смартфон Стас не слышал, так как он лежал в кармане, а с учётом шума и вибраций, исходящих из больших колонок, это было почувствовать нереально. Сев в машину, у Стас обнаружил, что не  видно было глаз, они стали красными и сливались со зрачком в единое целое. Киса же, упав в кресло, моментом уснула. Стас достал смартфон, прежде чем завести автомобиль, и увидел около сорока пропущенных звонков, и все они были от его троих приятелей.

"Что за х…?" – подумал он, последний звонок пятнадцать минут назад.

Он набрал номер Славы, тот не ответил, тогда он позвонил на номер Артёма и через гудков шесть-семь тот ответил.

– Ну наконец то, б! Где ты?

– В смысле, где я? Я на тусе! Говорил же.

– Срочно тащи свою задницу к ангарам, мы прилипли по полной, походу!

– Что стряслось?

– Просто срочно тащи свою задницу сюда!

– Хорошо, только Кису завезу домой.

– Ждём тебя.

Закончив разговор, Стас задумался над последними словами – "Ждём тебя!"  Он пошарил под своим креслом и нащупал холодную сталь, что лежала на всякий случай.

Подъехав к дому Кисы, он потратил минут десять, чтобы хоть как-то привести её в чувство. После того как ему это удалось, он подвёл её к парадной и, открыв дверь, запустил её внутрь. Она хотела поцеловать его на прощание, но он почувствовал запах спермы из её рта, поэтому отпрянул и пошёл обратно к своему купе.

Подъезжая к ангарам, находящимся сейчас за железной дорогой, которые до сих пор были бесхозными, если только не считать бомжей, которые периодически заселялись в этих местах и над которыми они порой измывались, бросаясь бутылками из-под пива и отрабатывая удары по молодости. Подъехав не спеша к нужному, он остановился рядом со стареньким седаном Витька. Пошарив вновь под креслом, он достал травмат и сунул его под ремень за спиной. Выйдя из купе, он накинул ветровку и направился к знакомому ангару.

Подходя ближе, он обнаружил, что его так называемые друзья  сидят на улице и судорожно курят.

– Что стряслось?

– Ты где был? – подскочил Витёк с грозным видом и приблизился к нему.

– Сколько можно объяснять! Что стряслось?

Витя улыбнулся, отпрянув. Стас уже видел неоднократно прежде эту ухмылку, она означала лишь то, что стряслось очень серьёзное.

Взглянув на Артёма и Славу, он понял, что действительно они что-то натворили, их руки тряслись, поднося сигарету к губам, в отличие от отморозка Вити.

– Так я слушаю!

– Зайди в ангар! – произнёс Витя, сев, сложа руки у груди, между Славой и Артёмом.

Стас напрягся, он не спеша, посмотрев на своих друзей отправился к их ангару, в котором они провели не один год. Мимо метрах в трёхстах поехал товарный поезд, громко прогудев.

Стас открыл дверь и потерял дар речи. Чёртов ниггер был привязан к столбу руками, он сидел на коленях и наклонил голову и туловище вниз, под ним растекалась небольшая лужа крови. А на столе, на котором они играли в карты и занимались всякой ерундой,  лежала – "Мать твою!" – пронеслось у него в голове, – лежала девушка. Подойдя ближе, он понял, кто это, это та девушка, которую описывал Слава, по словам его брата! Стас увидел, что её лицо в крови, она так же была без сознания, и на её оголённых белых ногах он увидел кровавые отпечатки пальцев. Её руки были связаны так же, как и раздвинутые ноги по углам стола.

Стас прикрыл рот ладонью, его глаза наполнились яростью, он выскочил из ангара и бросился прямиком к этим пидорам. Первый удар пришёлся ногой Славе в лицо, второй удар кулаком Артёма, да такой силы, что вылетело пару зубов. Витя к тому времени уже не сидел среди них, а стоял, и когда Стас направился к нему, для того чтобы нанести очередной удар, то тот с лёгкостью отразил атаку, перекинув его через себя. Стас упал на спину, травмат, что лежал за поясом, отбил один из позвонков. Стас застонал, но, увидев приближающегося Витю, поднял его и направил в его сторону. Тот замахнулся ногой и выбил оружие из его руки. Второй удар ногой пришёлся Стасу в пах, отчего ему показалось, что лучше умереть, чем чувствовать такую боль. Согнувшись и корчась от боли, он застонал.

Витя подошёл к нему и, взяв за грудки, наклонился и прошептал ему на ухо.

– Ты знаешь, что мы повязаны как единое целое, так что думай, как нам решить ситуацию! Ты ведь у нас сын полицейского!

Больница

– Пашааа! – раздался крик Сайнары

Он очнулся в луже крови, кисти он не чувствовал, так как руки были связаны очень крепко, передавив сухожилия. Глаза были залиты кровью. Лишь её голос, он слышал лишь его. Поначалу где-то далеко, затем всё ближе. Он попытался прокричать в ответ, но губы лишь безмолвно шевелились, находясь в чём-то вязком и липком. Во рту был металлический вкус, а крики то утихали, то возрастали вновь. Он попытался открыть глаза вновь, но всё было будто в пелене.

– Сайнара, – медленно прохрипел он. – Сайнара.

Затем дикий смех вокруг. "Кто здесь? –  подумал он, – где же я? Сайнара! – хрипло произнёс он вновь.

Сайнара больше не произносила его имя, она лишь рыдала.

Евгений стоял рядом с Пашей, когда тот начал вновь дёргаться, лёжа на больничной койке. Он подскочил и принялся удерживать его руки. После того как он взялся за его руки, Паша замотал головой.

– Тише, сынок, тише! – прошептал Евгений. – Уже всё позади.

Паша, не открывая глаз, начал шевелить губами, произнося неразборчивые слова. Евгений наклонился для того, чтобы прислушаться.

– Сайнара! – расслышал он хриплый голос сына. – Сайнара!

У Евгения накатились слёзы. С момента, когда ему сообщили о произошедшем, он позволял себе прослезиться лишь в моменты, когда никого не было рядом. Вот и сейчас в палате находились лишь они двое. Евгения без труда пропустили к нему и разрешили присутствовать на постоянной основе, для этого он просто договорился напрямую с заведующим отделением, а именно о продлении нахождения Паши в отдельной палате и возможностью находиться рядом.

После того как он позвонил Паше, а в итоге нарвался на сотрудника полиции, жизнь будто перевернулась. Первым делом, положив трубку, он сел на стул на кухне и молчал минуты три, пока все вокруг вопросительно смотрели на него. Не ответив ни слова, он пошёл в прихожую и начал одевать обувь.

– Не молчи! Что произошло? Папа! – произносили поочерёдно Кристина и Кирилл. Лишь Валерия молчала, она всё поняла, она просто стояла со слезами на глазах.

Когда Евгений уже собрался выйти из квартиры, то путь ему преградила Кристина.

– Я тебя не выпущу, пока ты не расскажешь!

– Дочуль, пока что нечего рассказывать! Я ничего не знаю! – будто прошипел он.

– Так, ты никуда не пойдёшь! Без нас никуда! Мы семья, и едем все вместе! – в слезах она произнесла это, будто захлёбываясь.

Евгений обернулся, глаза были воспалены и произнёс:

– Тогда поехали!

Ехали они молча, Евгений не смог произнести ни слова, он боялся что-либо сказать, потому что мог не сдержаться, и вместе со словами вырвалось бы всё: отчаяние и злость, рыдание и слёзы. То, что он не хотел показывать, слабость, которой не должно быть, которую нельзя давать детям, ведь иначе всё, что он им дал, всё, чему он их учил, превратится в прах. В какой-то момент Валерия взяла его за руку, и от её тепла стало немного легче.

Подъехав к городской больнице, о которой сказал полицейский во время их разговора, все сидевшие в автомобиле окончательно поняли, что произошло. Они все молча вышли из автомобиля и направились следом за ним, за тем, кто в данный момент думал, что просто не выдержат коленные чашечки, и он рухнет у входа в больницу, за тем, кто испытывал неимоверный страх перед тем, как узнать правду.

Зайдя в больницу, он увидел человека, стоящего у регистратуры в белой рубашке и джинсах с папкой в руках. Это и был, скорее всего, полицейский, с которым он вёл диалог по телефону, и с которым они условились встретиться именно на этом месте. Перед тем, как подойти к нему ближе Евгений, попросил остальных подождать его у входа. Родные так и сделали без лишних слов и вопросов. Евгению полицейский не понравился сразу, стоило ему взглянуть на него, лет сорока с наглым лицом и высокомерным взглядом, его левую руку украшал золотой браслет с часами известного не самого дешёвого бренда, а вокруг шеи толстая золотая цепь. "Интересно, сколько же сейчас платят полицейским?" – подумал Евгений.

– Евгений Леонидович? – произнёс полицейский, протянув  руку Евгению.

–Да. Простите, не помню ваше имя!

– Сергей Витальевич!

Евгений промолчал.

– Евгений Леонидович, – начал было полицейский, но Евгений его перебил:

– Просто Евгений.

– Хорошо, Евгений, предлагаю присесть на одной из скамеек и поговорить.

– Хорошо.

Они прошли на скамейку напротив гардероба. Так как было лето, то гардероб был пуст, и скамейки были свободны.

– Скажите для начала, как мой сын?

– Не переживайте, жить будет! Крови он потерял не очень много, находился в сознании, но в небольшом бреду. Это, видимо, вследствие травмы головы. Врачи делают всё возможное, но после разговора с доктором, который принял его, я понял, что он будет жить. Могу сказать лишь то, что у него зафиксированы переломы рёбер с обеих сторон, сломан нос и серьёзная черепно-мозговая травма, нанесённая тупым предметом и, по-видимому, скорее деревянным. Так же гематомы на запястьях  вследствие связывания рук. Нашли мы их недалеко от вашего района проживания, правда, за городом в лесополосе.

Евгений молчал, он внимательно слушал, а внутри души будто бы просыпался демон.

– Как вы их обнаружили?

– Дело в том, что на телефон дежурного именно нашего отделения поступил анонимный звонок, и неизвестный сообщил точное местонахождение двоих, по- видимому, сильно избитых молодых людей. После чего дежурный связался с патрульной машиной, дежурившей в этом районе, и они прибыли на место первыми. И обнаружили двоих связанных молодых людей в этом состоянии.

Евгений поставил локти на ноги и уткнулся лицом в ладони. В таком состоянии, дёргая правой ногой, он просидел с минуту.

– Всё уже позади, Евгений, теперь осталось лишь выявить тех, кто это сделал! На месте работают наши и областные сотрудники, поэтому мы постараемся сделать всё возможное. Правда, для этого Вам нужно будет подъехать к нам в отделение к следователю, думаю, чем скорее, тем лучше. Мы с вами свяжемся сегодня, а так, конечно, хотелось бы ещё услышать, что скажет ваш сын.

– Вы связались с родителями Сайнары?

– Да, жду и их тоже, они обещали подъехать.

– Хорошо. Она рассказала что-нибудь?

– К сожалению, нет, думаю, что предстоит ещё работа с психологом. Она находится в шоке, ведь она подверглась групповому изнасилованию. А для девушек и женщин чаще всё это сказывается на психике. Мы заводим два дела по отношению к несовершеннолетним, это тяжкий вред здоровью и насильственные действия, направленные против несовершеннолетних. Я в данный момент всё же вынужден задать Вам ряд вопросов.

–Хорошо.

Полицейского интересовало, когда и где Евгений видел Пашу в последний раз, и были ли у него какие-нибудь проблемы вне семьи. Жаловался ли он на кого-нибудь, кто его донимал или что-то подобное. Евгений поведал ему о том, что его сын жил последнее время без проблем, так как с детства он приучил его искоренять все их на корню.

Выслушав, полицейский поблагодарил Евгения, записав что-то в блокнот.

– Возвращайтесь к семье и ждите, когда вас пригласит доктор. Я сообщу администратору, что вы прибыли.

– Хорошо, – ответил Евгений.

Перед тем как подойти к семье, он увидел, что в двери больницы вбежал Николай. Он не увидел Кирилла с Кристиной, Валерией и Дарьей, а лишь с бешеными глазами первым делом быстрым шагом направился к Евгению.

Приближаясь с большой скоростью, Евгений приметил слёзы, стекающие у него по щекам, хотя лицо было разъярённым. Не потеряв навык, Евгений заранее приметил движение, которое начиналось от плеча, он уже был готов отразить атаку, но в последний момент дал Николаю выплеснуть всё, что накипело, в виде пощёчины. Удар был несильным, небольшой шлепок, но то, что заключалось в этой пощёчине, выплеснулось полностью. Гнев и отчаяние, страх и боль, безвыходность положения отца, который подверг опасности свою дочь, доверив её не кому-либо, а Евгению. Именно ему, ведь Паша был его творением, его учеником, его сыном. Евгений ведь заверил всех, что нечего бояться, всё, включая и Сайнару, в надёжных руках, но он оказался неправ. Паша ещё не был готов, так же, как он не был готов отпускать его. Это было лишь начало долгого пути, которому может прийти конец.

– Я доверился тебе!– прокричал обезумевший. – Я доверился твоему сыну! И что получил в ответ! Ааа! Отвечай, твою мать!

Увидев происходящее, семья Евгения двинулась в их сторону, а он лишь помотал в их сторону головой. "Не сейчас", – подумал он, посмотрев на них.

– Вы Николай? – произнёс полицейский, прикоснувшись к его плечу.

Тот, опустив голову, кивнул.

– Пройдёмте со мной. Прошу вас. Николай последний раз бросил взгляд в сторону Евгения взгляд, наполненный слезами и ненавистью. После чего ушёл вместе с полицейским.

Подойдя к своим близким, Евгений предложил всем присесть. Сидя на одной из скамеек, он рассказал всё как есть, всё, что поведал ему полицейский. Выслушав его, Валерия, Кристина и Даша прослезились, Кирилл же был разъярён. Его ярость чувствовалась, несмотря на то, что он молчал. Скулы ходили ходуном, будто прессовальный аппарат под напряжением.

– Нужно дождаться доктора. Услышать его, а после мы уже обсудим все произошедшее дома. Хорошо? – произнёс Евгений, закончив рассказ.

Все кивнули, девушки немного пошмыгивали носами.

– Что за суки!– произнесла лишь Кристина.

Поодаль Николай продолжал беседу с сотрудником полиции. Евгений не заострял на них взгляд, но периодически боковым зрением видел как он хвастался за голову и тёр по волосам, взъерошив их. Казалось, что он вот-вот просто слетит с катушек, и произойдёт приступ неуправляемой истерики.

В больнице то прибывали, то отбывали люди, был выходной день, и большинство людей навещали своих родственников, находящихся в ней.

Каждый раз, когда на территории пропускного пункта появлялся какой-либо доктор, то Евгений автоматически дёргался в его сторону. Полицейский, поговорив с Николаем, покинул его. После, подойдя к справочной, он поговорил с сотрудником и, подождав немного, вернулся вновь к Николаю. Вместе они направились в сторону проходной, и Евгений заметил, как через несколько минут подошёл один из докторов, после чего, поздоровавшись, Николай исчез с ним из поля его зрения, уйдя внутрь больницы.

Евгений понял, что отца пропустили к своей родной дочери, которая уже вряд ли сможет жить так, как прежде, радоваться рассветам и закатам, так как делала это раньше. В любом случае Сайнаре в данный момент нужна была  поддержка, а кто, кроме самых близких, сможет её предоставить лучше всего. Алтаны не было, по-видимому, мать, узнавшая обо всём, просто не нашла в себе сил для того, чтобы сделать хотя бы шаг.

Полицейский, поговорив с кем то по мобильному, подошёл вновь к Евгению, и прежде чем что-то сказать, поздоровался со всеми членами семьи.

– Евгений, Вас смогут пропустить вскоре для разговора с врачом. Правда, – он осмотрел всех присутствующих. – Правда, только Вас одного.

– Без проблем.

– Хорошо, тогда давайте вместе подойдём к администратору. Я уточню время, и мы дождёмся доктора.

Евгений кивнул, а после осмотрел всех родных:

– Скоро вернусь.

– С богом, пап! – произнёс Кирилл.

– С богом! – произнёс Евгений и отправился следом за полицейским.

Подойдя к справочной, полицейский переговорил с сотрудником, после чего она позвонила по внутреннему номеру.

– Доктор скоро подойдёт! – произнесла она.

– Отлично! – произнёс с улыбкой полицейский.

Ждать пришлось ещё около пяти минут, после чего подошедший доктор лет тридцати представился, но имя Евгений так и не запомнил. Его интересовало другое –  как его сын.

Доктор, прежде чем начать разговор по пути в отделение, для начала поинтересовался, кем Евгений является пострадавшему.

– Я его отец.

Доктор, приподняв брови, продолжил:

– В общем, Евгений, начну с того, что всё уже позади. В данный момент мы сделали всё возможное, и сейчас ему ничего не угрожает.

Подойдя к отделению, доктор предложил пройти в кабинет заведующего отделением, открыв дверь. Евгений успел прочитать имя и понял, что в этот день дежурил именно он. В кабинете доктор предложил присесть, после чего продолжил беседу.

– В общем, Евгений, досталось вашему сыну как следует…

Далее доктор сообщил о том, что у Паши сломаны несколько рёбер, повреждены некоторые внутренние органы, ушибы верхних и нижних конечностей, гематомы на лице, разорванная губа, а самое худшее из всего этого – черепно-мозговая травма средней тяжести.

– У Павла развитое телосложение. Скажите, он занимается каким-либо видом спорта?

Евгений немного помолчал, боясь услышать то, что последует после того, что он скажет далее.

– Он совсем недавно стал чемпионом по кикбоксингу на первенстве Российской Федерации.

– Так, – произнёс доктор задумавшись. – А ранее у него были травмы головы?

– Да, в двенадцать лет он получил травму, было сотрясение.

– Не буду скрывать, Евгений, это плохо. Вполне вероятно, что Павлу придётся бросить боевой спорт примерно на год. Ведь кикбоксинг, как и бокс, означает так или иначе удары по голове, и в такие моменты спортсмены испытывают небольшие сотрясения, а в данный момент у него средняя тяжесть.

– К чему это может привести?

– В течение года ему следует вести более спокойный образ жизни, наблюдаться у врача. Иначе есть множество вариантов событий, например, возможна амнезия, ухудшение зрения, слуха, быстрая утомляемость. Со стороны речевых навыков –  нечленораздельность речи и даже утрата речевой функции! И дальше, мне кажется, лучше не продолжать.

– Понятно, – произнёс Евгений, осознавая, что все мечты Паши начинают рушиться, ведь поступление в Лесгафта означает постоянные тренировки и дальнейшие достижения, а всё это превращается в прах. – Какие дальнейшие действия следует предпринять?

– В вашем случае стоит полежать в больнице, понаблюдаться. Думаю, что для этого потребуется от двух до трёх недель. Потому что, в первую очередь, с такой травмой шутки плохи.

– Вы думаете, я этого не понимаю? По-моему, я не опровергаю этого. Я могу увидеть сына?

– Да, Вы сможете пройти к нему. Он приходил в себя, но мы его еле удержали, поэтому пришлось вколоть ему успокоительное. В данный момент он спит. Его состояние может быть неконтролируемым либо вследствие травмы, либо вследствие того, что ему пришлось перенести, но это будет понятно лишь спустя время. Да, ещё один момент! Евгений сейчас он находится в отдельной палате, мы разместили его там, так как ему требуется покой сейчас. Но впоследствии, если у вас есть такое желание, можно продлить его местонахождение там, так как такие палаты являются платными в нашей больнице.

Евгений понял, что к чему и принял это предложение, так как не хотелось видеть посторонних людей, тем более в тот момент, когда придётся вести диалог с сыном.

– Хорошо, оплатить можно будет в кассе на первом этаже. Давайте теперь я отведу вас к Вашему сыну.

После этого они поднялись со стульев и вышли из кабинета. Пройдя по коридору мимо палат, в которых лежали пациенты, они подошли к нужной. Доктор приоткрыл тихонько дверь и пропустил вперёд Евгения, а затем и сам прошёл следом.

Паша спал с перебинтованной головой, всё лицо было в гематомах, а нижняя губа заклеена пластырем, после того как была зашита. Остальное тело было прикрыто простынёй. Он спал, дыша ровно, Евгений смотрел и чувствовал, как его глаза начинают гореть от того, что он сдерживает изо всех сил подступающие слёзы.

– Когда он проснётся? – прошептал он.

– Ну эффект от успокоительного действует не более четырёх – пяти часов, поэтому точно не могу сказать. Ведь из-за перенесённого стресса организм подвергся большой нагрузке, поэтому думаю, что поспит подольше.

– Я ведь могу находиться рядом, когда он проснётся? – спросил Евгений, посмотрев на молодого заведующего отделением.

Тот хитро улыбнулся и сказал:

– Конечно, обо всём всегда можно договориться.

Спустившись вниз на первый этаж, Евгений подошёл к своим родным. Полицейского или Николая он не приметил.

– Пап, рассказывай! – произнесла Кристина.

– Давайте по пути домой! Хорошо? Просто мне следует вернуться сюда в течении трёх-четырёх часов. Мне разрешили присутствовать рядом с Пашей. А я думаю, что это ему будет необходимо.

– А нам когда можно будет его навестить? – спросил Кирилл.

– Всё будет зависеть от его состояния. Всё, идёмте в автомобиль.

За рулём автомобиля по пути домой Евгений рассказал всё, что поведал ему врач. Все были в шоке от произошедшего, но были рады, что Паша жив, и это главное. По поводу Сайнары доктор не ответил ничего Евгению, так как её принимал другой врач, и он не в курсе, что там к чему. Евгений позже всё же хотел связаться с Николаем, ведь ему в любом случае нужно знать, что с ней, а когда Паша проснётся, то потребуется  объяснить и заверить его, что она в порядке.

Всё, что касается полицейского – Валерия объяснила ему, что тот уехал и пообещал связаться с ним, и оставил на всякий случай визитку, и если появится хоть какая-то информация, то просил сообщать напрямую ему.

Поднявшись в квартиру, они в какой-то момент собрались на кухне, после того как Евгений собрал все необходимые Пашины документы и вещи для больницы. Валерия поставила кипятиться чайник.

– Папа, кто это мог сотворить?

– Я не знаю, Кирюш.

– Что за твари!? – произнесла Кристина. – Изнасилование! Избиение! Это же… -Кристина вновь не смогла дальше произнести ни слова, начав плакать.

– Мы все сейчас должны контролировать свои эмоции и здраво начать размышлять над произошедшим! Если мы лишь поддадимся выплеску эмоций, которыми ничем не поможешь, то лучше не станет никому. Давайте просто дождёмся, когда Паша заговорит. От этого и будем отталкиваться. Хорошо?

Все молчали.

– Хорошо? Или вы не согласны?– строго спросил Евгений.

– Хорошо, – ответили Кирилл и Кристина.

Валерия и Даша тем временем вели себя сдержанно, понимая, что в диалог между отцом и детьми в данной ситуации не следует влезать.

После того, как вскипела вода в чайнике, Валерия произнесла.

– Всем следует выпить чай, мы с самого утра не ели ничего, а это очень плохо и пагубно влияет на здравый смысл.

Евгений повернулся к ней:

– Спасибо, родная.

Она подошла и положила ему руку на плечо, а он положил свою на её. После все выпили по чашке чая.

– Ты вернёшься сегодня? – спросила Валерия.

Евгений ответил не сразу.

– Если меня выгонят оттуда, то вернусь, а если же позволят остаться, то останусь.

– Хорошо, тогда я тебе соберу ужин в контейнер, ведь навряд ли там будет чем перекусить.

– Спасибо, любимая.

Спустя полчаса, стоя в прихожей, они все прощались.

– Пап, обязательно сообщай нам обо всём, – произнёс Кирилл, и все остальные его поддержали.

– Обязательно! Люблю вас!

– А мы тебя!

– До встречи! – произнёс он и, поцеловав всех на прощание, покинул квартиру.

Сидя в автомобиле во время движения в сторону больницы, Евгений попытался дозвониться до Николая, а после и до Алтаны, но в ответ тишина. Это было ожидаемо, но он всё же надеялся на здравый рассудок и понимание, что он и его родные заслуживают знать, как себя чувствует Сайнара. Ведь за прошедшие два года она также стала и членом их семьи, а не только девушкой его сына. Как же его раздражал тот момент, когда люди принимали решение просто исчезнуть, сбежать от проблем, вместо того, чтобы решить их, несмотря ни на что, а тем более объединив силы, ведь то, что произошло, повлияло на них всех.

Валерия, Кристина, Кирилл и Даша остались дома. Кирилл принял решение, что они с Дашей всё же не поедут к себе, а переночуют вновь здесь же, чтобы получать все новости, поддерживая друг друга.

– Какие у кого мысли? – поинтересовался Кирилл.

– Пустота, – ответила Кристина.

– А у него не было никаких жалоб или чего-то подобного на кого-то? – поинтересовалась Дарья.

– Я ни разу не слышала об этом, – произнесла Валерия, и остальные её поддержали. – Он ведь будто порхал каждый день от счастья как бабочка, а всё потому что влюблён, и причём его чувства по отношению к Сайнаре очень серьёзны. Да и как мы можем гадать о случившемся, если произойти могло всё, что угодно! Ведь все когда-то гуляли по Петербургу в ночи, так вот кроме приятных людей, встречаются ведь и грубияны, и неадекватные люди, у которых иногда на лицах написано о том, что они готовы причинить тебе боль. Иногда ведь очень страшно. А Паша, ведь мы все знаем, что он не обычный, а ещё и в паре с Сайнарой они выглядят и вовсе как иностранцы, приехавшие в этот город. Паша периодически рассказывал об этом, во время повествования о их с Сайнарой прогулках по различным музеям и так далее. Поэтому моя версия – что это банально началось с того, что их хотели обокрасть, – закончила Валерия.

– Воры, которые ничего не взяли, но изнасиловали и избили, это вряд ли!– ответил Кирилл.

Все замолчали, пока не заговорила Кристина.

– Папа всё же прав, нужно успокоиться, что случилось, то случилось, и, к сожалению, мы и вправду не сможем что-то выяснить, пока сам Паша не заговорит. А так мы лишь будем нервничать ещё больше, рисуя в своих головах всякие разные картинки.

– Да, так и есть, Кристина. Только вот картинки, как бы мы себя ни успокаивали, будут рисоваться автоматически, к сожалению. Безумная боль, и разрывается сердце от того, что произошло. К сожалению, время не повернуть вспять, поэтому нам остаётся лишь ждать. Тем более уже работает полиция, а они должны найти преступников, тем более потому что дело касается несовершеннолетних, – произнесла Валерия.

Евгений, подъехав к больнице, сделал ещё пару попыток дозвониться до родителей Сайнары, но всё это оказалось бесполезным. Тогда он принял решение написать им сообщение. Сделав задуманное, он вышел из автомобиля и взял спортивную сумку с необходимыми вещами. Войдя в больницу, он подошёл к справочной, где ему выдали временный пропуск. Переодев обувь и спрятав уличную в пакет, он направился в нужное отделение, где встретился с дежурившим в эти сутки самим же главврачом.

– Он просыпался?

– Пока что нет. Евгений, давайте я вас провожу.

Вместе с доктором они отправились к нужной палате. Открыв дверь, Евгений убедился, что Паша спит всё в той же позе, что и прежде.

– Сон будет ему только на пользу. Евгений, я попрошу вас тогда, когда он проснётся, предупредить нас об этом, так как его, скорее всего, начнут мучить боли, не только от гематомы и перелома рёбер, но самое серьёзное – это голова, спазмы могут быть серьёзными. Поэтому не откладывайте этот момент, а лучше сразу сообщите нам. Хорошо?

– Конечно.

Когда врач покинул помещение, Евгений положил сумку и, переставив стул, стоявший у одной из стен, сел поближе к кровати. Сев рядом, он начал прислушиваться к дыханию сына. Оно было ровным.

Спустя часа полтора Паша впервые начал шевелить ногами и всем телом во сне и что-то шептать, не открывая глаз. Первый раз он испугался и позвал доктора. Тот, придя, сказал, что это нормально, и скорее всего в подсознании в данный момент он переживает ту стрессовую ситуацию, что произошла, но чтобы Евгений не удивлялся, что когда Паша проснётся, он может ничего не помнить. Так как с такой травмой головы вполне вероятна временная амнезия, но то, что он шепчет или говорит во сне, следует запоминать, ведь это может повлиять и на расследование.

Евгений так и сделал, но всё равно в моменты, когда Паша был неспокоен во сне, вскакивал и пытался успокоить его сквозь сон. Ничего существенного, кроме имени своей любимой, он не произносил. И Евгений понимал только одно – что всё, что вытворяли с Сайнарой, это делалось при нём, и он никак не мог ей помочь.

"Кто-то пытался его сломать, – думал он, – иначе зачем всё это?" Хотя он был уверен, что врагов у его сына не может быть, ведь никаких конфликтов у него и не было, не считая тех, в его детстве, но тогда все были лишь детьми. "Что же это за люди, хотя нет, людьми их было назвать сложно. Скорее это дикие звери, способные сотворить такое, не должны называться людьми!" – размышлял Евгений, пока в какой-то момент Паша не открыл глаза.

Ему снился сон. Его любимая, вот она, её улыбка, её незабываемый смех, вот она в лёгком летнем платье тянет его за руку, ведя за собой. Вокруг поют птицы, и так тепло вокруг, светит яркое солнце. Вот он прижимает её ближе к себе, проводит своей рукой по её лицу, она прикрывает глаза, когда его ладонь прикасается к ней. Он ощущает её улыбку теперь уже рукой, ведь его глаза тоже закрыты, она приближается, он теперь чувствует её дыхание. Вот-вот их губы соприкоснутся, но картинка резко меняется. Её будто вырвали из его объятий, она начинает кричать его имя, зовя его, затем её крик перерастает в дикий плач. Он хочет открыть глаза и чувствует, будто веки  налились свинцом. Он пытается произнести её имя, но из его рта вырывается лишь хрип. Что-то изменилось, металлический привкус, что-то вязкое и тёплое стекает по его лицу и попадает в рот, он понимает, что это кровь.

– Сайнара, – всё хрипел чуть слышно Паша.

Евгений слышал это уже несколько дней, пока Паша спал. Но когда он открыл глаза в первый день, то первое, что произнёс, было лишь:

– Пить, – прохрипел он.

Евгений в тот же момент улыбнулся и подал сыну воды. Тот жадно и вдоволь напился, правда, немного подавился и начал откашливаться, после чего застонал от боли, ухватившись за рёбра.

– Привет, пап, – тихо произнёс Паша.

– Привет, сын.

– Давно я здесь?

– Часов восемь.

Паша попытался приподняться, но, почувствовав сильную боль, передумал это делать.

– Сильно болит?

– Пока что не понял. – Паша потрогал свою голову и ощутил то, что она перебинтована. – Что стряслось, пап?

– Я думал, ты мне об этом скажешь? Что ты помнишь последнее?

Паша призадумался:

– Пап, скажи, что произошло? И где Сайнара?

Евгений посмотрел сыну в глаза. «Что же делать, – подумал он, – сказать правду или пока что не делать этого?» В глазах сына он увидел волнение. «Что это, временная амнезия, как и говорил доктор? Или его память стёрла эти события насовсем, чтобы не ранить его? Что же делать?» – размышлял Евгений.

– Пап, не молчи, что стряслось со мной, и где Сайнара? Последнее, что я помню – это то, как мы гуляли и, вернувшись в район, пошли в наш парк, где… – Паша резко прервался. – Нет! Нет! Нет! – из его глаз потекли слёзы, он вскочил, застонав, и чуть не упал. Евгений подхватил его вовремя, Паша пытался вырваться, но был слаб. Он стонал, изрыгая злость и ненависть в этих звуках. Евгений прижал сына крепче, придерживая его голову рукой.

– Я ошибка, я чёртова ошибка! Я не должен был появиться на этот свет!

– Сынок, я рядом! Жизнь продолжается, мы со всем справимся!

– Нет!– прокричал Паша и из последних сил оттолкнул Евгения. -Я не твой сын! Не твой! Я не должен был появиться на этот свет! Я ошибка! Грёбаная ошибка! Сайнара, прости меня! Прости, любимая! Прости! – Паша лёг на бок, задыхаясь и рыдая, он всё кричал и стонал, пока в палату не ворвался врач и медсестра. В руках медсестры был шприц, Евгений находился в прострации, не понимая, как действовать.

– Паша, всё в порядке, мы сейчас сделаем тебе укол, и тебе станет легче!

Паша вскочил, несмотря на боль, встал на ноги, но упал на пол.

– Евгений! Помогите же! – прокричал врач.

Евгений будто очнулся и в ту же секунду подскочил к Паше и врачу, помогая вернуть его сына на койку. Паша пребывал в истерике, он пытался вырваться, но сил не было.

– Сайнара! Где Сайнара!

– Держите его крепче! – проговорил врач. – Оля, поставь ты, наконец, ему успокоительное!

– Паша, всё в порядке! Мы все рядом с тобой! Ты не один! Паша! Сынок! Всё будет в порядке!

– Отпустите меня! Отпустите! – всё кричал Паша.

Медсестра сделала укол, через минут пять Паша уже вновь уснул.

После того, как Паша уснул, доктор и медсестра покинули палату. Врач предупредил о том, что следует сразу же звать их, если что-то будет не в порядке, не ждать и не терпеть очередной приступ. Евгений сел на стул и облокотился о кровать. Он размышлял на тему того, что им предстоит непростое время. Он никак не ожидал, что Паша когда-либо будет способен произнести такое, что когда-нибудь его будут посещать мысли о том, что он ошибка. Услышав эти слова, он был будто парализован, выбили из колеи.

"Эх, Паша, Паша, что же произошло. И что за подонки сделали такое", – думал он.

Его разбудил поступивший звонок. Евгений вскочил, не заметив, как уснул, сидя на стуле и положив голову и руки на край кровати. Схватив смартфон, он сразу же отключил звук, посмотрев на дисплей, он увидел незнакомый номер. Долго не думая, он ответил на звонок.

– Алло, – тихо произнёс Евгений.

– Алло, Евгений Леонидович. Добрый вечер. Простите, что беспокою в столь поздний час.

– Да ничего, – Евгений вышел тихонько из палаты. – Простите, а кто это?

– Это Сергей Витальевич, оперуполномоченный. Мы сегодня беседовали с вами.

– Да, да, слушаю.

– В первую очередь хотел поинтересоваться, как Павел? Приходил ли он в себя?

– Да, приходил, но у него произошла истерика, ему вкололи успокоительное, и он вновь уснул. А у вас есть какая-нибудь информация?

– Ваш сын сказал что-нибудь? – проигнорировав вопрос Евгения, спросил полицейский.

– Нет, ничего конкретного, но он явно что-то помнит. Он очень переживает за Сайнару, как и вся наша семья в целом. Расскажите, пожалуйста, как она? Я не могу связаться с её родителями, они не отвечают.

Полицейский помолчал немного. Затем продолжил.

– Понимаете, факт изнасилования зафиксирован лишь с её слов, гинеколог осмотрел её и взял мазки, и зафиксировал небольшие повреждения интимной зоны, говорящие о половой связи, но, по-видимому, тот, кто сделал это, предохранялся, а ещё, по всему видимому, её и вашего сына перед тем, как вывезти за город, тщательно вымыли из шланга с водой, не оставив тем самым никаких следов, ни отпечатков пальцев, ни фрагментов волос и так далее. Эти люди знали, как действовать.

– А о чём она рассказала? Я могу знать?

– Пока идёт расследование, я, конечно, не имею права рассказывать подробности, ведь предстоит беседа ещё с вашим сыном. Но, осознавая, как вам тяжело, могу сказать лишь то, что держали их в каком-то помещении, где неподалёку ездят поезда. Девушка заговорила, лишь когда пришёл её отец. Её так же интересовал вопрос о том, как ваш сын. Этих людей было либо трое, либо четверо, и они были либо пьяны, либо под наркотиками. Рассказывает она всё размыто, то теряясь, то повторяясь. Ваш сын был в основном без сознания, а её распяли на столе, связав руки и ноги к ножкам. Один из подонков её перед этим избил, так как она сопротивлялась. Лиц она так же не запомнила, так как в какой-то момент просто отключилась, да и я вам уже говорил ранее, что она всё ещё в шоке и, рассказывая, много плачет. В общем, положение непростое. И, кстати, вывозили их, закрыв головы в пакеты, и со связанными руками.

Евгений слушал и не мог поверить своим ушам. Кто способен на такое? Какие звери смогли причинить столько зла за столь короткий срок? Евгению казалось, что всё это просто сон, не более. Что он вот-вот проснётся, и всё будет как прежде.

– Она всё ещё в больнице?

– Нет, её забрал отец после того, как были взяты все образцы, которые в итоге оказались пустышкой. А так угрозы жизни не были обнаружены, лишь гематомы на лице и на некоторых частях тела. Завтра её отец должен подъехать к нам в участок. А так как вы у Павла, то думаю, что либо я, либо мой коллега подъедет к вам, для того чтобы пообщаться с вашим сыном и заодно и с Вами ещё раз.

– Хорошо, Сергей Витальевич. Я буду ждать.

– Евгений, мы сделаем всё возможное.

– Спасибо. До свидания.

– До свидания.

Закончив разговор, Евгений обнаружил некоторое количество сообщений. Он уже обрадовался тому, что, возможно, это ответили родители Сайнары, но они были адресованы ему от Валерии, Кристины и Кирилла.

Он совсем забыл про них, уснув. Ранее они договаривались о том, что он позвонит им.

Первым делом он позвонил Валерии, предварительно проверив Пашу, заглянув в дверь палаты. Спустя несколько гудков Валерия ответила.

– Здравствуй, любимый.

– Здравствуй.

– Как ты? Как Паша?

Евгений помолчал немного.

– Родная, я не знаю, это будто происходит не с нами. Мне тяжело пока что поверить во всё происходящее.

– Мы справимся, родной. Ты знаешь, как это сделать! У тебя такой жизненный путь пройден, и ты всегда справлялся! И сейчас ты справишься, и все мы справимся, потому что мы единое целое! Ты это понимаешь! Да, нужно время, но ведь под сильным дождём мы промокаем мгновенно и для того, чтобы высохнуть, нужно гораздо больше времени, но только если ты один, а вместе это сделать гораздо быстрее, согревая друг друга, даря тепло! Мы справимся! Пожалуйста, только не отчаивайся.

– Спасибо, Лера, я счастлив от того, что мы вместе. Как дети?

– Кристине я дала немного валерьянки, и это помогло, она уснула, а Кирилл и Даша в комнате, а я в нашей спальне, ведь уже почти десять вечера! Как ты и Паша?

– Я уснул, облокотившись на Пашину койку. Ты не представляешь, что было, когда он проснулся. Мы его с врачом еле-еле успокоили. Я не знаю пока, что делать, он обезумел от произошедшего, и мне кажется, что и я вскоре.

– Всё будет хорошо. Тебе разрешили остаться?

– А я и не обговаривал этот момент, но раз уже десять вечера, то, скорее всего, дежурный врач всё же понял, что я останусь здесь.

– Ты поужинал?

– Ой, нет. Я совсем забыл.

– Любимый, поешь, на пустой желудок голова плохо работает, ты ведь сам знаешь. И ещё следует поспать, иначе тебе тоже понадобится помощь врача.

– Спасибо, любимая, обязательно так и сделаю.

– Мы завтра все приедем. Хорошо?

– Конечно, я постараюсь договориться, чтобы вас пропустили.

– Передай детям, что я их очень люблю.

– Обязательно передам.

– И тебя люблю, родная.

– И я тебя люблю. Спокойной вам с Пашей ночи.

– Спокойной ночи и вам.

На этом они закончили разговор. Евгений вернулся в палату, Паша по-прежнему спал, и Евгений, вспомнив о еде, мгновенно почувствовал, что желудок говорит о том же. Достав контейнер, он вышел из палаты, для того чтобы найти микроволновку. Обнаружил он её перед столовой, если бы её не было, то он не побрезговал бы и холодной пищей, но так как она всё же там находилась, то он немного обрадовался этому факту. Подогрев всё то, что находилось в контейнере, он вернулся в палату, после чего принялся не спеша за еду, смотрев в окно, на горящие огни этого когда-то любимого им города.

На следующее утро Паша открыл глаза, по-видимому, вперёд Евгения. Он увидел, как его отец спит за столом, сидя на стуле, а рядом лежит пустой вымытый контейнер.

Он не стал его будить, да и в горле пересохло вновь, поэтому, оглядевшись, он увидел бутылку с водой и, несмотря на боль, дотянулся до неё. Попив воды, Паша почувствовал небольшой прилив сил. Голова гудела, и всё тело сильно ломало, откинув простыню, он увидел отёки и гематомы по всему телу. Он не помнил ни вчерашний день, ни то, что произошло после того момента, когда он и Сайнара пришли в парк, после всё будто бы стёрлось. Он помнил лишь фрагменты из своего сна. Сон был страшным, Сайнара в нём кричала и звала его, затем сильно плакала в страданиях. Потрогав свою голову, он обнаружил, что она перебинтована, он вспомнил, что что-то подобное уже происходило, будто он уже просыпался здесь. Или он путает всё с детством ,когда у него так же была травма головы. Он не понимал, а эти мысли и попытки что-либо вспомнить только приносили ещё больше боли. Паша попробовал встать, но голова показалась ему такой тяжёлой, а боль в рёбрах просто неимоверной. Он остался на прежнем месте. Через минут двадцать в дверь постучали.

Евгений резко проснулся, вскочив, его лицо было помятым, оттого что он неудобно спал. В палату зашла медсестра и произнесла.

– Доброе утро! Как ваше самочувствие?

Евгений подумал, что она обращается к нему и ответил:

– Хорошо!

Медсестра улыбнулась ему.

– Пап, вообще-то меня спрашивают!

Евгений, не поверив своим ушам, обернулся и посмотрел на лежащего Пашу, тот улыбался ему.

Медсестра дала Паше градусник.

– Боль сильная?

– Вообще да, что-то всего ломает.

– Хорошо, скоро сделаем обезболивающее. А пока мерьте температуру, – после чего она покинула палату.

– Как ты, сын? – Евгений с опаской подошёл к Паше.

– Не очень, как видишь, -Паша улыбнулся вновь. – Пап, что произошло?

–Ты не помнишь?

–Что-то нет.

Евгений вновь вспомнил слова доктора о временной амнезии вследствие черепно-мозговой травмы.

– Я пока что не знаю, что конкретно, но сегодня приедет сотрудник полиции для допроса. Ты точно ничего не помнишь?

Паша помолчал немного.

– Пап, ты меня пугаешь! Что стряслось? И где все? Где Сайнара?

Евгений, взглянул глаза сыну, как он был рад, что то, что он услышал вчера от Паши, сегодня помнил лишь толькоон.

– Я расскажу тебе, но ты должен пообещать мне держаться, как настоящий мужчина. Договорились?

Паша немного испугался, его взгляд изменился.

– Договорились! – повторил Евгений, положив свою руку на руку Паши.

– Договорились, – произнёс Паша.

– Перед тем как начать, сын, я хочу сказать, что ты у меня боец, и это касается не только спорта, это касается того, как ты идёшь по жизни. Поэтому выход есть всегда, я говорил тебе об этом часто, вот и сейчас повторюсь. Мы со всем справимся, даже в минуты самого глубокого отчаяния, ты всегда должен помнить об этом. Хорошо?

– Хорошо, пап. Продолжал. Что стряслось?

– После того как после выпускного вы отправились с Сайнарой погулять, до дома вы так и не дошли. Что-то произошло, и конкретики нет практически никакой. Есть только то, что вы подверглись нападению, тебя и Сайнару избили. – произнося это, Евгений видел, как меняется выражение лица Паши, а глаза наполняются гневом. – Помни об обещании! – Паша кивнул в ответ. – В общем, вас нашли за городом, связанных вместе, ты в таком состоянии, а Сайнара, – Евгений замолчал.

– Продолжай, – прошептал напряжённо Паша.

Евгений, сглотнув поступивший ком в горле, продолжил, схватив руку Паши крепче, – а Сайнара со следами изнасилования, – Евгений, сказав это, ненадолго отвернулся.

На глаза Паши начали наворачиваться слёзы, скулы ходили ходуном, одна из слёз всё же проскользила по щеке и упала на простынь как раз в тот момент, когда вновь зашла медсестра.

– Так, так. Где градусник?

Паша отдал ей его, шмыгнув носом, и та, посмотрев, произнесла, – температура в норме, давай твоё бедро, сделаем укол.

Вколов обезболивающее, медсестра покинула палату, сказав, что примерно через час будет обход врача.

– Где она сейчас?

– Её забрал отец после взятия всех нужных материалов для экспертизы. Её состояние физически было лучше, чем твоё, но вот про психическое не могу сказать. Николай и Алтана разгневаны и не идут на диалог, соответственно, я не знаю ничего конкретного. Только знаю ту информацию, которая поступила от полиции.

– Понятно.

– Ты можешь вспомнить хоть что-то? Любая информация поможет скорее найти этих подонков.

– Не помню. Где мой телефон?

– Он здесь, мне его отдал полицейский, – Евгений поднялся, достал из кармана смартфон Паши и дал его сыну.

Тот, включив его, принялся для начала звонить Сайнаре, но телефон оказался выключенным. Затем он проверил, когда она была онлайн в одном из мессенджеров, в котором они вели диалог два дня назад. Он написал ей сообщение. Следующим его шагом было зайти на свою страницу в одной из социальных сетей, где оказалось, что она удалила свою страницу. Паша поднял голову от телефона и расслабил руку, телефон просто вывалился, упав на пол.

– Мне очень жаль, сын. – Евгений хотел вновь прикоснуться к руке Паши, но тот просто её отдёрнул. Больше он с отцом не разговаривал, перекидываясь лишь только редкими фразами не по существу.

После того, как пришёл врач, обходивший отделение, он провёл ту же беседу, что и с ним вчера, он пояснил Евгению, что его смена закончилась, и что с понедельника он будет работать пятидневку, а в этот день решил задержаться, чтобы самому объяснить последствия травмы головы и то, что в его случае стоит воздержаться от занятий спортом в течение года и периодически после выписки из больницы всё же приходить на осмотр в местную поликлинику.

Паша молчал, он только кивал в ответ на всё сказанное, но Евгений видел, что глаза его сына пылают от злости. Он боялся того, что, как и тогда, в шестом классе, прежде чем перевестись в другую школу, Паша сотворит что-то подобное, утаив от него важную информацию, которая, возможно, помогла бы следствию.

Приехавший полицейский, который оказался следователем гораздо более приятной наружности, уехал от них, так сказать, с чистым листом. Паша так и не вспомнил ничего о том дне, и врач после пояснил полицейскому, что такое вполне вероятно после полученной травмы. Перед отъездом тот попросил Евгения при малейшей информации сообщить о ней ему либо оперуполномоченному, с которым они беседовали ранее.

Паша в тот день впервые позавтракал тем, что принесли ему из столовой, затем пообедал, после чего приехали все родные, для того чтобы удостовериться, что он жив. Паша улыбался натянутой улыбкой, разговаривая с Кириллом, Кристиной и Валерией. Евгений, смотря на него, начал думать и размышлять на тему того, не вздумает ли Паша мстить самостоятельно, вспомнив о произошедшем и в связи с этим понимал, что в данный момент ему предстоит постоянно работать над тем, что бы Паша не натворил глупостей.

Паша вновь дёргал ногами и руками, Евгений был рядом, держал его и пытался успокоить, пока он спал. Евгений понимал, что во сне вновь и вновь его сын проходит через одно и то же событие, о котором забывал днём, а ночью вновь начинал погружаться в те события, произнося лишь имя своей любимой. Сайнара, Сайнара, Сайнара, всё хрипел он, пока Евгений не расслышал ещё кое- что…

Преступление

Кто-то позвонил в дверь. Он открыл глаза и поначалу не понял, где находится. Всё вновь было в дыму от сигарет, а голова была настолько тяжёлой, что поднять её пришлось с великим трудом. "Грёбаное похмелье", – подумал он. В дверь вновь позвонили. В первый раз он подумал, что ему показалось, а сейчас пришло осознание того, что за дверью кто-то стоит. Он схватился за телефон, там ничего. Ведь если бы пришёл кто-то из этих, его знакомых, то они бы позвонили предварительно, так как они вчетвером условились об этом заранее. "Кто же это мог быть?"– в дверь начали стучать. Стас вытащил из-под подушки травмат, он был, как обычно, заряжен. Уже месяц он жил в страхе, ведь то, что им пришлось сделать, рано или поздно вылезло бы наружу, и тогда пришлось бы действовать по плану «б». Чёртовы пидоры! Устроить такую хрень! Он узнал, что за соучастие в произошедшем его так же ждал немалый срок, узнай об этом хоть кто-нибудь. Но ему казалось, что они всё сделали правильно, не оставив улик. А с учётом того, что после нападения на того ниггера и его подружку догадались одеть лыжные маски.

«Всё же какими нужно быть дебилами, что бы учудить такое? И всё же этот долбаный Витя! Сука, и ведь против него он не мог попереть, так как тот предъявил ему все сведения о том, что он, Стас, долбаный дебил, приторговывал в своё время наркотой, и тот знал всех его поставщиков! Так что к статье о соучастии в незаконном удержании несовершеннолетних лиц и соучастии в сокрытии улик могла добавиться статья о сбыте наркотиков. А как же все остальные, с кем он работал? Нет, ему точно тогда не выжить, несмотря на то, что он уже завязал с торговлей больше чем полтора года назад.

В дверь так и долбились, иногда отвлекаясь на то, чтобы нажать на кнопку звонка.

Прошёл месяц с тех пор, как случилась вся эта канитель, Стас уже неделю как перестал замечать следы крови в моче. Боль была серьёзная, он всё подумывал о том, что стоит сходить к врачу, но так и не дошёл. От боли он избавлялся лишь несколькими обезболивающими средствами – это алкоголь и наркотики. В то утро, когда он смог подняться и облокотиться о деревянные палаты, стоящие рядом, он не смог взглянуть в глаза Вите.

– Надеюсь, мы с тобой договорились? – произнёс тот с ухмылкой и, подобрав травмат, принадлежащий Стасу, продолжил: – Ты достал уже трясти своей пукалкой почём зря!

– Отдай пушку!

– Неа, давай-ка для начала обсудим вариант дальнейших действий!

– Стас, ты совсем ох…ел? – донесся голос Артёма, – ты, сука, мне зубы выбил, у…бок!

Стас стоял молча, чуть наклонившись. Он поднял голову, Артём стоял перед ним, и из его рта текла струйка крови. Слава сидел поодаль, держась за нос, между его пальцев просачивалась кровь.

Стас собрался с силами:

– Это я ох…ел? Это я? – прокричал он. – Кто из вас, долб…в, мне расскажет, что за х…ня там произошла? – Стас указал рукой на ангар.

Витя улыбнулся:

– Странно, что ты не рад тому, что тот, кто изгадил нам жизнь, наконец-таки попал к нам в руки! – он взглянул Стасу в глаза. – Чего ты не рад? А?

Стас взглянул на него исподлобья, держась за низ живота, в паху всё горело, и он даже представить боялся, что в данный момент там творится.

– Ну всё! – произнёс Витя. – Нужно думать, что делать с ними. Я предлагаю кончить их и закопать где-нибудь поодаль и всё.

Стас покачал головой, усмехнувшись, а Артём и Слава, сделав испуганный взгляд, взглянули на Витю.

– Да, с такими мозгами ты далеко уйдёшь! – произнёс Стас. – Вы, долб…ы, уже подписали себе две статьи, а ещё и убийство хотите на себя повесить? – он отпрянул от паллет и, прихрамывая, побрёл к автомобилю.

– Ты куда собрался? – произнёс Витя.

– Иди на х…! – прошептал Стас.

Подойдя к своему купе, Стас открыл багажник и достал рулон с чёрными мусорными пакетами, после чего скинул с себя ветровку, положив её на переднее сиденье.

Вернувшись, он кинул рулон пакетов Артёму в руки, тот попытался поймать их и, не удержав, уронил.

– Эй, педрила, ты так и будешь сидеть на бетоне?

Слава поднял на Стаса взгляд:

– Ты мне нос сломал!

–Скажи спасибо, что вообще не убил на хрен.

Стас встал у ангара, размышляя. На самом деле он не понимал, как быть дальше, ведь если он откажется что-то делать, то запросто сейчас эти дебилы, так же, как и Витя, могут покончить и с ним. В руках Вити был его ствол, хоть и травматика, но выстрел в упор в голову может и не оставить шансов на жизнь. Позвонить отцу? Нет, звонок ему может стать последним в его жизни, вряд ли он подпишется на такое. Это просто п…ц. Он постоял ещё какое-то время, после чего произнёс:

– Кто-нибудь расскажет, как всё произошло?

Эти п…ры Артём и Слава начали своё повествование, перебивая друг друга, а Витя просто стоял молча, улыбаясь.

Затусили они в ту пятницу у Славы, его брат с родителями были на выпускном, в связи с чем его квартира была свободна примерно до часу. В ту ночь всё могло бы пойти иначе, как они сказали, если бы он, Стас, не уехал х…й знает куда и не оставил их. Они начали с водки, дойдя до нужной кондиции и по истечении предоставленного времени они покинули квартиру и пошли шляться по району. Продолжая пить, они гуляли практически всю ночь, затем зашли к одной из крыс, барыжившей колёсами, и Артём, и Стас сверху ещё и закинулись. Закончили они свою прогулку в парке, усевшись на одной из скамеек, Вите всё хотелось до кого-нибудь докопаться, но подходящий объект так и не попался им по пути. Встречая рассвет в тёмном парке, Витя приметил пару, идущую, держась за руки, он наблюдал за ними, пока те не прошли мимо. Слава приметил, что это тот черный хер со своей азиатской бабой, про которую рассказывал ему его младший брат. Витя в ответ произнёс, что тоже признал в нём этого Чунга-Чангу и добавил, что и жопа у этой соски ничего такая, почесав в паху. Артём и Слава даже не успели среагировать, как Витя подскочил и схватил одну из лежащих веток, упавших с какого-то дерева. Он быстрым шагом подскочил к ним из-за спины и резким ударом сверху вниз по голове лишил ниггера чувств, девка завизжала, и Витя, долго не думая, дал ей кулаком в подбородок, и та так же упала без сознания. Слава и Артём моментом протрезвели, но действие наркотиков всё ещё продолжалось. Далее они спрятали тела в кустах, Витя принял решение подогнать свой автомобиль, припаркованный у него во дворе, несмотря на алкогольное опьянение. На всё про всё ушло около пятнадцати минут, он заехал на своём старом седане прямо в парк и подъехал к стоявшим двум дебилам, сторожившим ниггера и его бабу. Достав верёвку, они связали их и закинули в багажник, тем самым приехав к этому грёбаному ангару.

"И не попались ни одному из патрулей", – думал Стас, слушая эту просто из вон выходящую дебильную ситуацию.

Далее, подъехав к ангару, Витя уже был на взводе, он то и дело говорил лишь о том, что хочет засадить этой сучке на глазах у этого ниггера. Он почему-то считал, что это большая удача – наконец-то поквитаться с ним за то, что он сделал. Надев лыжные маски, которые лежали на заднем сиденье, они были куплены ими на тот счёт, если им хотелось грабануть одного из дилеров, они всё раздумывали на этот счёт, чтобы срубить бабла, но план так и не был реализован, так как Стас считал, что более идиотской идеи он не слышал. В ответ они говорили ему, что, конечно, он-то не нуждается в бабле, так как практически был мажором в их глазах. Но маски они всё-таки приобрели!

Стас, услышав о масках, окончательно понял, что тогда они не шутили вовсе. Он просто не верил своим ушам, ему даже показалось, что, может, он под действием наркотиков, и ему всё это кажется, но боль в паху говорила об обратном.

Далее они, надев маски, вытащили из багажника девку и ниггера. Черножопый так и не пришёл в себя, а вот его баба очнулась и начала брыкаться и орать. Витя её успокоил парой ударов кулаком в лицо, у девки хлынула кровь, и в итоге она успокоилась. Витя перекинул её через плечо и, зайдя в ангар, положил на стол. Её привязал Артур после того, как он и Слава закончили привязывать чёрномазого. Девка вновь начала кричать и стонать, а Витю это даже заводило, он выпил ещё водки, после чего сказал, что прежде чем начать, хотел бы, чтобы Чунга-Чанга смотрел на это, подойдя к нему ближе, он начал кричать ему в ухо, чтобы тот очнулся, бил его по щекам ладонью, а после того, когда понял, что тот не приходит в себя, нанёс ему удары ногами по голове и рёбрам. Девка орала, пока Витя бил его, и когда вместо лица у ниггера была одна сплошная кровь, и он начал хрипеть что-то, то Витя рассмеялся и произнёс, что теперь можно приступать. Выпив ещё водки, он достал презерватив, девчонка визжала и рыдала. Витя передал водку Славе и Артуру, приказав выпить всю бутылку, те, испугавшись, послушали его. После он принялся трахать её, жёстко, а когда она начинала кричать, то бил ей пощёчины и держал за горло, душа. Ниггер лежал, хрипя, было видно, как он пытается что-то сказать, но не может пошевелиться. Закончив, Витя спросил, кто следующий, хорошо напившись, Артём и Слава так же сделали это с этой девкой, а Витя в этот момент что-то нашёптывал этому ниггеру. Когда они все закончили начатое, девка уже была в отключке, а Витя нанёс ещё один жёсткий удар ногой ниггеру в лицо, и тот повис у столба обмякшим.

Стас почувствовал, как подходит к горлу, он, прикрыв рот рукой, сдержал рвотный рефлекс. Как? Как такое могло произойти? Он не верил своим ушам! Просто не верил.

Затем они начали звонить ему, выйдя на улицу, головы начали трезветь и начало приходить осознание того, что они в полной жопе.

– Значит, в жопе! Да это не жопа! Это полный п…ц! Нет, нет! По вам плачет психушка, это точно, – Стас замолчал.

– Стас, ты вместо того, чтобы рассуждать, лучше думай! А то ко мне приходят мысли сжечь тут всё на хер, их и тебя заодно! – произнёс Витя.

Слава и Артём вновь закурили, их руки тряслись, было понятно, что этим двум долб…м страшно как никогда.

– Ладно, слушайте внимательно!

Для начала они все надели маски на тот случай, если кто-то из этих двоих очнётся, это было вполне вероятно, так как по плану было помыть их со шланга холодной водой, которая по-прежнему текла из трубы, проходящей неподалёку от ангара. Раньше они мыли там свои первые автомобили и для этого купили шланг, который подключали к этой трубе. Предварительно они заклеили рот девчонки и этого ниггера прозрачным скотчем, который нашёлся в багажнике у Вити, после, протянув шланг внутрь ангара, Слава включил воду, и Стас под давлением начал мыть обоих холодной водой. Девчонка очнулась, она принялась брыкаться, но связанные ноги и руки не давали такой возможности. Под давлением Стас обмыл её всю, с ног до головы, не забыв и про то, что находится между ног. После он перешёл на черножопого, тот немного дёрнулся, когда струя холодной воды попала и на него, но полностью в сознание так и не пришёл. После в задачу Вити входило надеть обоим мешки на головы, сделав небольшие отверстия в них, чтобы был доступ воздуха, а после отвязать девчонку от стола, а ниггера от столба и, связав руки и ноги вместе, положить одного в багажник, а другую на заднее сидение машины Стаса. Окна были у него тонированные, а благодаря непростым номерам на его автомобиле был меньше шанс того, что его остановят.

Справившись с этим делом, Стас взял с собой Артура, а Витя и Слава должны были уехать через час после них, убрав все возможные следы их пребывания.

Коленки Стаса тряслись, девчонка лежала сзади, повёрнутая спиной к лобовому стеклу, благодаря небольшому пространству заднего ряда возможность пошевелиться близилась к нулю. Сев в автомобиль, они сняли лыжные маски, после чего, переглянувшись, поехали вперёд. По пути они молчали, они заранее условились об этом, перед тем как сесть в автомобиль. Выехав из города, они слились в потоке едущих дачников и тех, кто просто хотел выбраться на природу. Они ехали не спеша, солнце уже начало пригревать, и в голове у Стаса постоянно были мысли о том, что главное – не попалиться. Отъехав недалеко от города, они заехали в один из лесных закутков. Припарковавшись и выйдя из купе, они для начала огляделись минут десять и после того, как убедились в том, что никого нет, надели маски и начали вытаскивать из купе, сначала девчонку, а после и ниггера из багажника. Связав их у дерева и сняв мешки с их голов, Стас обнаружил, что ниггер вновь в крови, из носа и из головы кровь всё продолжала течь. Он подумал, что, скорее всего, ему придётся отдать машину в химчистку, для того чтобы избавится от следов их там пребывания. Вернувшись в машину, Стас и Артём быстро исчезли с места их пребывания там. Сделав круг, они развернулись и не спеша направились в обратную сторону.

– Прости, Стас, я не понимаю, как это всё получилось, думаю, это из-за наркоты. Я и Славка, мы, ну, ты понимаешь!

 Стас кинул взгляд на Артёма.

– Ну, в общем, я не знаю, блин, прости, Стас, я и вправду не знаю. Витя, он будто с катушек слетел, просто слетел с катушек.

– Всё, что сделано, то сделано! Обратного пути нет. Так что просто заткнись!

Возвращаясь в город, они увидели из-за железной дороги возвышающееся облако чёрного дыма из-за железной дороги. Им навстречу в какой-то момент повстречались пожарные автомобили с включёнными проблесковыми маячками и сиренами. А это лишь обозначало, что их план пришёл в действие.

Чуть позже, высадив Артёма у своего дома, Стас сделал один звонок в тот участок, где в своё время служил его отец. По его задумке, что если даже что-то где-то и вылезает, то, скорее всего, у его отца остались там хоть какие-то связи. Звонил Стас с номера, который когда-то он смог приобрести подпольно без регистрации паспорта. После звонка он выбросил телефон в Неву, звонил он с набережной, после чего сел в свой автомобиль и помчал домой, для того чтобы в первую очередь взглянуть на своё хозяйство, так как боль не ушла, а лишь притихла.

В дверь перестали долбиться, Стас немного выдохнул и потихоньку направился к ней, чтобы взглянуть в глазок.

После произошедшего Стас не находил себе места, придя домой, он обнаружил, что в моче появилась кровь, да и само хозяйство было, так скажем, не в лучшей форме. В интернете он прочитал о том, что следует показаться врачу, но в то же самое время были указаны и народные методы лечения. Сидя в ванной, опустив член в банку с фурацилином, он размышлял о наказании, которое следовало в связи с случившимся. Сам он был лишь соучастником в сокрытии преступления и в принципе, возможно, это и можно было доказать, правда, боялся он лишь другого.

Через неделю после, проведённую в паре с алкоголем, смешанным с порошком, они все четверо встретились у него на квартире. Был выходной день после долгой рабочей недели. Неделя выдалась непростая, так как Стас не мог спокойно выйти на улицу, он постоянно огдядывался перед тем, как сесть в машину, а далее во время движения смотрел по сторонам. На следующий день после произошедшего он отдал автомобиль в салон, где ему сделали химчистку салона. По вечерам после работы ему помогала уснуть лишь бутылка водки, а по утрам, проснувшись, он нюхал «скорость», для того чтобы скорее взбодриться. Периодически звонила Киса, но он не представлял, что ему делать, желание хоть и возникало, но каждый «подъём настроения» отзывался болью, поэтому он просто слал её на хер.

В тот день, когда все четверо впервые собрались, то у них состоялся диалог.

– Ну что, тишина? – произнёс Витя

– Пока что да! Но ещё не время, что бы расслаблять булки! Я думаю, что расследование ещё продолжается и будет идти очень долго. Поэтому всем нам нужно быть начеку, – ответил Стас.

– Ты звонил отцу? – спросил Артём.

Стас взглянул на него, прежде чем ответить:

– Нет, вы что, дебилы? На хрена я ему буду звонить заранее! Если всё прокатит, то пусть лучше он и не будет в курсе. А вот если нас повяжут, то тогда уже и позвоню.

– А ты давал ему новый номер? – продолжил Артём.

– Нет, кроме вас, долб…в, больше никому пока что не давал, – он соврал, так как дал номер Кисе.

По какой-то причине Стасу на ум пришла мысль на следующий день, то ли из-за алкоголя, то ли порошок его надоумил на это, но он, обзвонив всех, пояснил, что скорее всего следует выкинуть старые симки. Все трое остальных спросили, зачем? Но он так и не смог пояснить, сказав просто, что так будет лучше. Находясь наедине с собой, у него просто разрывало крышу, а страх брал верх.

– Твой брат рассказывал что-нибудь? – Стас обратился к Славе.

– Да, на  «Алых парусах» он встретил одноклассников этого ниггера и пояснил, что его и их одноклассницу отхреначили после выпускного. Больше никаких подробностей. Но если бы кто-нибудь из них не выжил или ещё что-то подобное, то я думаю, что об этом бы тот хрен сказал.

– Понятно, – Стас отвернулся.

– Держи, мажор!

Стас резко обернулся и с трудом поймал свой травмат, брошенный Витьком. Он был по-прежнему заряжен.

– Как и условились! Ровно через неделю.

Стас кивнул, держа ствол в руках. У него в тот день проскочила мысль: "А не положить ли их всех троих прямо здесь, а затем смыться. Просто исчезнуть в подпольном мире наркоманов и шлюх", –  но он быстро прогнал эту мысль.

– Ну что, давайте бухнём, что ли? – Слава приподнял пакет с бутылками и стёкла, ударившись друг о друга, издали характерный звук.

В тот день они пили все вместе, в какой то момент между ними будто вновь снялось напряжение, и кто-то вызвонил местных девочек, которые отдавались без всяких на то просьб. Стасу было не до них, в паху всё ещё побаливало, и об этом напоминала так же моча с выделениями крови. После того, как большинство уснули, к Стасу подсел Витя и сказал ключевые слова, о которых Стас не мог и подумать ранее.

– Стас, мы знакомы с тобой с самого детства, вместе тренировались, учились и тусовались. Ведь так?

Стас кивнул, после чего Витя продолжил.

– Несмотря на это, я чувствую, что ты начал каким-то образом отстраняться от нашей компании. И от меня в целом.

Стас смотрел на него не отрываясь, его скулы сжимались и разжимались без конца. "Да, сука, ты прав! Ты абсолютно прав!" – подумал он.

– Ближе к сути!

– Имей в виду, у меня есть на тебя практически всё для того, чтобы тебя загребли очень надолго, и твой батя навряд ли сможет тебе помочь.

– О чём ты?

– Я о твоих дилерских делах. Ты думаешь, я не секу информацию! Считаешь меня здоровяком-дебилом? Учти, у меня есть все записи о всех твоих сделках, имена и курьеры.

– Ты ведь знаешь, что я завязал!

– Ты, может, и да, но не те, с кем ты работал. Учти, если ты попробуешь сдать меня или ещё кого-то из пацанов, то за работу с наркотой если тебя и не посадят, то думаю, что те, кого загребут из-за тебя, навряд ли  оставят тебя в покое. Ты ведь знаешь, что тебя, возможно, найдут в какой-нибудь канаве, а как это всё скажется на твоём отце? – Витя разлёгся на диване, распластав свои здоровенные руки по его спинке. – Думаю, что его с позором выгонят со службы и всё.

Стас смотрел молча на Витю, а глаза горели яростью.

– Да расслабься ты! Мы ведь друзья, товарищи! – Витя усмехнулся в своей мерзкой манере. – Давай просто будем молчать, вот и всё.

– С этим всё ясно! Ладно. Ответь мне, Витя, лишь на один вопрос.

– Ну?

– На хрена ты напал на этого ниггера?

Витя вновь усмехнулся:

– Чего ты прицепился к нему? Ты разве не помнишь, что он учудил? Нас выгнали из школы из-за этого пидора! И посмотри, где мы, а где он. Звезда кикбоксинга, мать его, но не выдержал удара палкой по голове. – Витя расхохотался. – Он получил по заслугам!

– А на х… было трогать девку?

– Ну ты даёшь! Всегда мечтал трахнуть азиатку, вот и всё! Но, конечно, мне хотелось, чтобы этот черножопый полюбовался на то, как я её отдеру. Мне кажется, что всё справедливо. Нас с позором выкинули со школы на глазах у всех. Ты думаешь, такое забывается? Ах, да, я ведь совсем забыл, твоя характеристика ведь бесследно исчезла, и ты закончил школу. А я и пацаны х…м грузчиками и убираем за всякими мудаками мусор! Ты думаешь, об этом мы мечтали? Сомневаюсь. Жизнь – дерьмо, друг мой, а в это дерьмо вытащил нас этот ниггер. Надо было его всё же сжечь в этом ангаре. Хотя нет, подожди. Пусть живёт с этим, пусть насладится ощущением униженности, которую испытали мы. Так что, что сделано – то сделано. Но ты учти по поводу сказанного ранее. Ты, конечно, Стас, может, и думаешь что-нибудь сделать со мной или ещё с кем-то, но учти, что вся инфа на тебя в надёжном месте, и знаю обо всём не только я. А кто ещё? Думаю, тебе не стоит этого знать.

Стас сидел и, слушая, думал: "Каким образом я попал на крючок этого тупоголового? Какого хера?" А ответ был прост, Стас просто жил в своё удовольствие, не понимая, что те, кто с ним рядом, не такие уж и друзья, а завистливые бараны, которые, опустившись ниже плинтуса, лишь обвиняли во всём остальных, нежели задуматься, что не так с ними самими.

С того дня, когда все покинули квартиру Стаса, он задумался, как ему быть дальше, на работу он смог отходить ещё лишь две недели, пока не запил окончательно. Позвонив в офис, он сказал, что приболел, а дальше подумал о том, что пусть всё будет, как будет. На улицу он выходил лишь только для того, чтобы дойти до магазина с алкоголем. После того, как его паховая область пришла в норму, пару раз к нему приезжала Киса, но и то, что они вытворяли, будучи вместе, так же не освобождало голову от того, о чём он думал в последнее время.

Взглянув в дверной глазок, Стас матернулся про себя, после он убрал травмат за пояс своих шорт и открыл дверь.

Удар тыльной стороной ладони был такой силы, что Стас отлетел к стене и, ударившись затылком о перегородку между кухней и комнатой, упал на пол.

Мужчина закрыл за собой дверь. Прямо в обуви он прошёл в комнату, затем, перешагнув через Стаса, заглянул на кухню.

– Ну здравствуй, сын!

Стас сплюнул кровь от треснутой губы на пол.

– И я тебя рад видеть, отец!

– Сменил номер? – отец Стаса заглянул также в санузел, приоткрыв дверь. – Б…, живёшь как в помойке! – он взял табуретку с кухни и сел напротив сына.

Стас придвинул ноги ближе к себе, сложив их в коленях.

– Чего сменил номер? Мы с мамой волнуемся! Она даже позвонила мне спустя года четыре! – он усмехнулся. – Чего молчишь?

«Иди на хер, тоже мне борец за справедливость!»

– Я старый телефон потерял.

– Ааа, потерял, ну, извините! А на работе чего не появляешься? Вроде не такой уж и больной! Да и дверной замок поменял! Мне интересно, от кого шифруешься?

Стас молчал, он сидел и смотрел в пол, как маленький нашкодивший ребёнок.

–Ты на себя в зеркало смотрел вообще? Выглядишь очень хреново! Ты, случаем, колоться не начал? – отец Стаса потянулся к руке сына, но тот отдёрнул её. –Видимо, начал! Отлично. По правильному пути идёшь!

– Не начал, – прошептал Стас.

– Что-что? Говори громче! Чего ты там шепчешь?

– Не начал! Не колюсь я! – практически прокричал Стас.

– Вот так лучше! С чувством, с толком, с расстановкой! Может, чай предложишь отцу? И себе не забудь налить, ведь у нас будет сейчас очень серьёзный разговор. И у меня есть к тебе вопросы. На которые тебе придётся ответить. Скажу лишь по секрету, что ты, оказывается, в серьёзной жопе!

Стас взглянул на отца, проглотив ком в горле. "О чём же он?" – после он встал и пошёл на кухню ставить чайник.

–У тебя тут крысы ещё не бегают?

Стас оглянулся на отца.

– Я про настоящих, а не про твоих друзей, если что, – его отец улыбнулся. – Просто воняет, будто крысы здесь живут, ну или хомяки.

Когда вода в чайнике вскипела, Стас положил по чайному пакетику в каждую из двух чашек и залил их кипятком.

– Мог бы и к чаю что-нибудь принести! – произнёс Стас, поставив чашки на стол.

– Так я и принёс! – после произнесённых слов его отец сунул руку во внутренний карман пиджака и через секунду вынул какие-то бумаги и кинул их на стол. – Смотри!

Стас, сидя напротив, принялся рассматривать то, что было на столе, распознав, что было там распечатано, в его душе буквально всё перевернулось.

– Ну, что скажешь? Почитай адрес внимательно и дату и время фиксации.

На распечатанных фотографиях с камер видеофиксации, по-видимому, установленных на одном из загородных шоссе, по которому буквально месяц назад Стас проезжал.

Стас вновь сглотнул ком в горле и посмотрел на отца.

– Ну и что! Я постоянно езжу куда-нибудь.

– Значит, постоянно ездишь куда-нибудь! Хорошо! Тогда я расскажу тебе кое-что интересное, – его отец отпил немного чая.

– В тот день произошло преступление. Двоих несовершеннолетних, подвергшихся насилию, обнаружили на этом шоссе, после того как кто-то позвонил с неизвестного незарегистрированного номера и сообщил о двоих связанных подростках. Паренёк был избит, а девушка не только избита, но и изнасилована. Где это произошло, так и не удалось узнать, так как один практически всегда был без сознания, а другая до сих пор из-за перенесенного шока отвечает на этот вопрос неоднозначно. Кто-то тщательно избавился от следов. И кстати, что немаловажно, что в тот же период загорелись старые ангары за железной дорогой тут неподалёку. Ни о чём не напоминают эти ангары?

Стас немного помолчал, после чего ответил, вспомнив о том, как отец забирал его несколько раз оттуда, когда они с пацанами напивались там до бессознательного состояния. – Мы уже давно там не тусуемся, там вечно трутся какие-то бомжи! Хрен знает. Я и не знал.

– Ну хорошо! Тогда я продолжу. Анонимный звонок был сделан именно в то отделение, где я проработал шестнадцать лет! Потом спустя месяц один из сотрудников этого отделения связывается  со мной и сообщает о том, что в момент преступления автомобиль, который проезжает в одну сторону по шоссе, где нашли этих ребят, через двадцать минут возвращается обратно и, что самое интересное, автомобиль оформлен на мой отдел! Затем он интересуется тобой, так как он каким-то образом обнаружил связь с этим пареньком и моим сыном пять лет назад! Когда тебя турнули из школы из-за того, что ты причинил тяжкий вред именно этому пареньку! Ничего не напоминает?

Стас молчал.

– Дальше он предлагает мне личную встречу как коллега коллеге и сообщает о подозрении о твоей причастности в этом деле, так как слишком много совпадений. Он даже выяснил, что управляешь этим автомобилем ты, так как несколько раз нарушения, совершённые тобой на этом автомобиле, были официально зарегистрированы сотрудниками ДПС. – Его отец ненадолго замолчал, а затем продолжил. – Вот скажи мне, пожалуйста, Стас, какого хера происходит? – сжав кулак, он треснул по столу так, что из чашки Стаса выплеснулось немного чая.

Стас был в шоке, всё, чего он надеялся избежать, всё, о чём постоянно думал и не мог уснуть, произошло наяву. Он не знал, что сказать, он просто молчал, боясь поднять глаза на отца. В голове приносились слова Вити о том, что он заложит не только его, но и его отца. Он не знал, что делать, просто не знал.

– Лучше расскажи мне всё сейчас! Иначе чем дальше, тем меньше шансов помочь тебе.

У Стаса задрожали руки, он попытался поднять чашку, но не смог поднести к губам.

– Ну так что? Так и будешь молчать?

– Что ещё есть у этого мента?– пробормотал он.

– Вот видишь, ты уже себя выдал. У этого мента есть лишь два варианта – либо продолжить дело и закрыть тебя и поднасрать мне или закрыть дело, не успев его раскрутить. Но это не бесплатно. Поэтому мне нужно знать, насколько твоё участие в этом деле серьёзно. Потому что если тебя возьмут, то поверь мне, ты вскоре расскажешь всё при первом же допросе. Ведь они знают свою работу.

– Они? Ты не правильно сказал. Скорее вы! Пап, прости, но мне нужно подумать немного над последующими действиями.

– Нужно подумать! Подумать, значит! Что тут думать, твою мать! – его отец перешёл на повышенный тон.

– Потому что ты пытаешься прикрыть лишь свою задницу! Ты всегда думаешь лишь о себе, чёртов ты мудак! Ты бросил нас с мамой! Просто бросил! И сейчас, когда запахло жаренным, ты думаешь лишь только о себе, а не о том, чтобы помочь мне! – Стас кричал. – Вали на хер из квартиры! Просто вали! – Стас указал рукой на выход. – Ах да, прости, эта квартира ведь тоже лишь твоя, так что вскоре я уйду и не вернусь! Так будет лучше для всех! Для всех! Я никогда не был нужен ни тебе! Ни матери, которая бухает не просыхая, забив на меня болт! Поэтому лучше всего, если меня не будет! Вы просто все вздохнете! Зачем мучиться! Зачем? На х… всё! Валите все к чёрту! – Стас, истерически крича, зарыдал как маленький мальчик, которого наказали родители сейчас за какую-либо провинность. Слёзы лились рекой, он прикрыл ладонями лицо.

Его отец поднялся из-за стола и вместо того, чтобы покинуть квартиру, подошёл к сыну и обнял. Обнял очень крепко и прошептал: «Какой же ты дурак всё-таки! Но ты неправ, я очень тебя люблю, сын».

Отчаяние

Шёл сильный дождь. В этот день ему было всё равно, он надел ветровку с капюшоном, но она не помогала, всё тело и ноги были промокшими насквозь. Вокруг шумела листва от  редких, но сильных порывов ветра, деревья иногда клонило вниз, но ему и на это было всё равно. Рядом с ним находилось ещё два человека. Они называли себя копальщиками и ждали нужного сигнала. Гроб он выбрал один из самых дешёвых, так как с матерью они жили на то, что в основном зарабатывала она. Он же всё, что мог заработать сам подсобником на стройке, в основном тратил на алкоголь и совместные с друзьями вечеринки. Она ушла раньше времени, всего сорок восемь лет. Много работая и зарабатывая на то, чтобы прокормить своего сына и себя, она не думала о здоровье, а стремилась лишь к благополучию. Он понимал, что очень огорчил её, когда не доучился даже до девятого класса, вылетев с позором. "И что бы сказал отец на это?" – подумал он тогда. Отца он помнил плохо, тот был профессиональным военным и в один миг на одной из горячих точек погиб. Он часто вспоминал крепкие руки своего отца, что держали и подбрасывали его вверх, его широкую улыбку в те моменты, когда тот приезжал с очередной командировки. А затем слёзы матери, что обнимала и держала его в руках крепко-крепко, а горячие капли на его маленьких розовых щёчках будто обжигали. Он не оправдал ни её надежд, ни надежд своего отца. В те моменты, когда ей приходилось много работать, а ему самому справляться с какими-либо проблемами, то он просто-напросто сдавался и пытался всячески обойти их стороной вместо того, чтобы решить. В конечном итоге – плохая компания и вылет из школы с последующей негативной рекомендацией, а затем алкоголь, наркотики, и вот он, конечный результат. Он потерял не только отца, а теперь и мать, он давным-давно потерял сам себя.

Дождь усилился, он этому был только рад, дождь, попадая на лицо, помогал омывать слёзы, которых он стыдится. Дал команду к опусканию, и двое мужчин принялись спускать его на верёвках. Проделав это, он взял немного земли в свою руку и первым бросил землю в яму. После двое мужчин взяли лопаты и принялись забрасывать это место остальной землёй. Прежде чем уйти, он дождался, когда на свежей могиле поставят деревянный крест. Он не знал, сможет ли он заработать деньги для того, чтобы облагородить это памятное место или уйдёт в окончательный запой, для того чтобы вскоре воссоединиться со своими родными.

Доехав до ближайшего метро на автобусе, он ощутил первый мандраж. Пока он был на кладбище, он не смог почувствовать ни холода, ни того, что он промок окончательно, а сейчас понял, что вероятность умереть от пневмонии, как и его мать, сейчас велика как никогда. "А может, это и выход?" – подумал он и улыбнулся. Спустившись в метро, он обрадовался тому, что люди обходят его стороной. Может, причина была в принятом алкоголем, а может, из-за того, что он не мылся дня три или четыре, занимался оформлением документов после смерти матери, и от него воняло, как от помойного ведра, к тому же он был мокрым, что усиливало этот аромат. Он был рад этому, в данный момент он не хотел видеть никого, а лишь напиться, ну или принять что-нибудь посерьёзнее. На кладбище он был один, родственников у них было мало, и то ни с кем они не поддерживали связь. Хотя он не был в этом уверен, может, мать и поддерживала, пока он был занят своими делами. Друзья также не поехали его поддержать, двое из них сказали, что им в лом из-за погоды, а другой и вовсе не отвечал на звонки уже около недели. "Да пошли они!" – проскользнула у него такая мысль.

Проехав в метро, он немного подсох и согрелся, но, поднявшись наверх, понял, что придётся ещё некоторое время помокнуть. "Хрен с ним!" – подумал он и  зашёл в ближайший магазин. Купив алкоголь покрепче, он выпил залпом четверть бутылки, после чего отправился под проливным дождём в сторону дома.

Путь к дому шёл через парк, тот самый парк, где когда-то он гулял с мамой на первом своём велосипеде, после играл с первыми друзьями, а затем… А затем попал в такую задницу, из которой уже выбраться невозможно. Зайдя в парк, он выпил ещё, опустошив бутылку больше чем наполовину. "Какое приятное тепло", – подумал он, улыбаясь. В глазах начало немного мутнеть, а каждый шаг давался всё сложнее. Ему становилось лучше, проблемы начали покидать его, а мысли и вовсе пропадать. В парке было пусто, да оно и понятно, в такую погоду мало кто захотел бы прогуляться здесь.

Подняв голову, он заметил силуэт, он не мог разобрать, но да, это был человек. Подходя ближе, он понял, что это и вправду рядом со скамейкой, что была неподалёку от того места, где они поймали того черножопого пидора и его сучку, вспомнил он и улыбнулся, отпив ещё немного. Человек стоял, будто ожидая кого-то, он был в дождевике. "Может, с собакой гуляет?" – подумал он и, проходя, взглянул на этого человека. Лица не было видно, будто бы этот человек стоял в тени. Выпив ещё, он пошёл дальше, дождь шёл на прежнем уровне, минут через пять ему показалось, что позади он слышит шаги. Он обернулся, в глазах немного двоилось, тот человек стоял перед ним, и его лица по-прежнему не было видно.

– Здравствуй, Артём! – произнёс тот.

– Ты кто такой? – успел лишь произнести Артём, после чего его поглотила тьма.

За полтора месяца до этого.

Евгений и Кирилл сели в автомобиль. На их лицах были улыбки, несмотря на эти долгие три недели, но в глазах можно было заметить переживания. Пристегнув ремни безопасности, они отправились в путь. Женская половина их семьи осталась в квартире для того, чтобы приготовить и накрыть на стол к  их возвращению.

– Наконец-то всё позади, и Паша вновь вскоре будет дома, – произнёс Кирилл.

– Да, Кирюш, это хорошо.

– Пап, ты чего приуныл? – Кирилл толкнул отца в плечо.

Евгений немного улыбнулся сыну:

– Кирилл, я не знаю, чего ожидать, Паша со мной практически не общается. Я не знаю, с какой стороны к нему подойти. Небольшая растерянность у меня на этот счёт.

– Может, дома всё же ему будет легче.

– Может быть. Надежда, конечно же, есть, но на душе неспокойно. Я не знаю, как он перенесёт  тот факт, что Сайнара с родителями вернулись в Якутию и оборвали абсолютно всю связь.

Через полторы недели, когда Паша смог самостоятельно передвигаться по палате, то круглосуточное наблюдение со стороны Евгения и членов их семьи не стало первой необходимостью, то Евгений первым делом отправился по адресу проживания Сайнары и их семьи. На звонки они не отвечали, а затем и вовсе их телефоны оказались отключены. Позвонив в домофон, ответа не получил, Евгений дождался у парадного входа одного из жильцов, после чего одновременно с ним зашёл в парадную. Поднявшись на нужный этаж и найдя квартиру, он позвонил в звонок рядом с дверью. Ответом оказалась тишина. Он постоял, немного прислушавшись, никого. Долго не думая, он позвонил в звонок ближайшим соседям, после чего дверь открыла женщина лет семидесяти. Евгений, для начала поздоровавшись с ней, поинтересовался её соседями. Та в свою очередь пояснила, что, по слухам, они покинули эту квартиру и уехали жить в другой город. Поблагодарив её за помощь, Евгений покинул их дом. В голове постоянно кружились мысли о слабости и о нежелании бороться до последнего за своё счастье и справедливость. В дальнейшем через пару дней он выяснил, приехав в университет, в котором трудился Николай, и там сообщили о том, что он вместе с семьёй вернулся к себе на родину, уволившись в один день. Евгению пришлось постараться для того, чтобы узнать его адрес, сказав секретарю о том, что ему нужно отблагодарить его за предоставленную помощь и отправить ему посылку на домашний адрес. Та с улыбкой написала ему всю нужную информацию на листочек бумаги.

– Да, пап. Но я уверен, что это лишь родители Сайнары устроили всё это. Мы ведь все знаем её отношение к Паше, а его к ней.

– Да, тем более для их возраста утрата того, кого очень любишь, воспринимается гораздо тяжелее, чем будучи старше. Хотя, – Евгений призадумался, проезжая перекрёсток, на котором не работали светофоры.

– Справа чисто, пап, – Кирилл помог отцу сориентироваться.

– Спасибо, Кирилл.

–Так что хотя?

– Ах да, прости. Хотя утрата любимого в любом возрасте – это то, что оставляет на сердце рану, которая хоть и затягивается, но порой всё равно даёт о себе знать.

– Ты до сих пор грустишь о маме?

Евгений кивнул:

– Да, порой мне её не хватает. Конечно, присутствие мамы в семье меняет целиком и полностью представление о жизни. Ведь материнскую любовь  детям никто и никогда не заменит.

Кирилл промолчал. Таким образом, в тишине они проехали около десяти минут.

– Интересно, найдут этих подонков?

– Не знаю, Кирюш, меня это выводит из себя, тот, кто ведёт дело, будто игнорирует, мне что-то не верится, что те, кто это сделали, не оставили абсолютно никаких следов.

– Жаль, что Паша ничего конкретного так и не вспомнил, а лишь фрагменты.

– Это точно. Про то, почему эти люди были в масках? Будто это всё заранее запланированная акция. И почему нужно было насиловать Сайнару на глазах у него. Кому же он перешёл дорогу?

– Пап, я уверен, что Паша бы рассказал, если бы что-то было не так до этого. Но он ведь всегда был счастливым и никогда не прятал своё лицо, тем более в последнее время.

– Да, Кирюш, не знаю,просто не знаю.

– Что насчёт поездки в Испанию, ведь она через две недели.

– Паша, как ты уже знаешь, отказался, а я вместе с ним, оставлять его одного сейчас ни в коем случае нельзя. А вот Лере в любом случае придётся туда поехать, нужно решить вопрос с документами на собственность. Я уговорил Кристину поехать с ней, и вы едете с Дашей. Бабушку с дедушкой предупредил, дед так только обрадовался.

– Да, главное, чтобы они не узнали обо всех обстоятельствах дела. А всё, что касается поездки, так и мой билет тоже нужно сдать. Я поговорил с Дашей о том, что останусь с тобой и Пашей здесь.

– И как она?

– Отнеслась с пониманием, – улыбнулся Кирилл, – пусть девочки отдохнут.

– Это точно. Насколько жизнь всё же непредсказуема!

– Это точно, пап.

Подъехав к больнице, они нашли свободное место на парковке и, выйдя из автомобиля, направились ко входу.

Паша находился в палате, он уже сменил больничную одежду на повседневную и дожидался звонка от папы. Эти три недели показались ему вечностью. Голова болела реже, а кружиться и вовсе перестала неделю назад. Благодаря всё ещё молодому организму, как сказал его лечащий врач и по совместительству заведующий отделением, на нём зарастает всё как на собаке. С медперсоналом у него сложились приятные отношения, а вот когда он стал способен выходить из палаты самостоятельно, то вновь, как и прежде, давным-давно, начал замечать все эти взгляды. Ему было всё равно, как и раньше, но мировоззрение начало меняться. Его раздражал тот факт, что он не мог полностью вспомнить то, что произошло в тот злополучный день. Моментами приходили воспоминания, но все они были обрывистыми, и он не понимал, что произошло до, а что после. Спать он мог лишь благодаря успокоительным, потому что каждый раз во сне он слышал, как она зовёт его, каждый раз, каждую ночь. Её плач и его невозможность открыть глаза, он лишь хрипел и не мог ничем помочь.

Паша встал с койки и подошёл к окну.  Посмотрев на свой родной город, он понимал, что здесь он всё-таки чужак. Сайнара так и не связалась с ним, она просто исчезла, лишь со слов отца он понимал, что она ушла с больницы в тот же день, а он застрял на три недели. В его голове присутствовали мысли о том, что, скорее всего, она не смогла простить его за то, что он так и не смог ей помочь. Она надеялась на него и верила, всегда поддерживала, да так, что он мог горы свернуть. А когда ей понадобилась помощь, он был совсем рядом и не смог, просто не смог ничем ей помочь, спасти её от этого унижения, от издевательства тех мудаков, что сделали это с ними. Узнав о том, что поступление в университет откладывается примерно на год, так как оказалось, что из-за травмы головы ему не только нельзя было заниматься спортом, но и загружать мозг информацией, он смирился с этим. Но вряд ли он смирится   тем, что проделали эти твари с ним. Он не знал, кто они, но в голове уже окончательно решил, что, несмотря ни на что, постарается решить проблему. Ведь папа всегда говорил решать проблему на корню, а это, по-видимому, проблема, да ещё и какая. После выписки он принял решение первым делом отправиться к Сайнаре домой, он не мог оставить всё на таком уровне, ему в любом случае нужно попросить у неё прощения за то, что случилось, если потребуется, то встать на колени перед ней и перед её родителями. Сказать, как сильно он её любит, и как она ему нужна, что без неё в дальнейшем жизни для него просто не будет уже никогда. Что он постарается сделать всё возможное, чтобы всё вновь стало, как прежде, что всё ещё можно исправить. Подумав об этом, он усмехнулся. Как прежде! Уже точно ничего не будет, как прежде!

Зазвонил смартфон, на экране высветилась фотография папы.

– Да, пап.

– Сын, мы внизу. Тебе нужна помощь.

– Нет, пап, скоро спущусь.

– Давай, ждём тебя.

Перед тем как спуститься, он попрощался с персоналом. Спускаясь по лестнице, он чувствовал упадок сил, но всё же старался сам справляться со всем.

Евгений и Кирилл ждали его в холле, увидев Пашу, они улыбнулись, и тот так же улыбнулся им.

Приближаясь, у Паши побежала мысль о том, что если бы не его семья и их поддержка, то и на этот раз, скорее всего, дела обстояли ещё хуже, чем в данный момент. Ему на ум даже приходили воспоминания о том, что произошло пять лет назад, что совершенно разные ситуации, а результат один и тот же. Страх, боль и отчаяние подступают, но семья как всегда находится рядом и делает всё возможное, чтобы он не сдавался. Иногда он задумывался, а что же он сделал для своих близких, кроме того, что чаще всего лишь приносил одни проблемы.

– Ну, привет! – Евгений обнял сына, и затем то же самое проделал и Кирилл.

– Ну что, готов? – произнёс Кирилл.

– К чему? – удивился Паша.

– К борьбе за счастье в жизни, которое у тебя пытаются отнять.

Паша удивлённо посмотрел на старшего брата.

– Я к тому, что жизнь продолжается и, выйдя из дверей этого здания, не нужно жить прошлым, а лишь идти вперёд! Понимаешь?

Паша натянуто улыбнулся и кивнул в ответ.

В автомобиле, сидя на заднем сиденье, Паша уткнулся лбом в боковое стекло. Он смотрел на город во время пути домой, он ему казался серым, несмотря на то, что ярко светило солнце, и была середина лета. "Интересно, как она?" – думал он. Придя к ней домой, он не боялся стеснения и не боялся того, что его в конечном итоге выгонят. Он лишь хотел ещё раз взглянуть на свою любимую, убедиться в том, что она в порядке и что жива и здорова. Ему нужно было извиниться перед ней, это было самое главное желание, а затем он готов был принять и тот факт, что она не хочет его больше видеть. Лишь просто попросить прощения. В дороге папа и Кирилл о чём-то спрашивали его, а он лишь кивал в ответ, не слыша ни вопросов, ни ответов. Осмотрев заднее кресло, он закрыл глаза, ему навеяло её образ, тот образ, как они совсем недавно в зимнюю морозную стужу в день его соревнований остались в этом автомобиле одни. Несмотря на холод, им было жарко в тот вечер. С улыбкой на лице Паша погрузился в сон.

– Я люблю тебя! – произнесла она ему шёпотом на ухо.

Он немного отпрянул, взглянув ей в глаза, и прошептал:

– А я тебя люблю!

Затем они слились в поцелуе, пока мрак не окутал его.

– Сайнара! Сайнара! – ответом на его кричащий зов была тишина. Он начал водить руками в темноте, но и нащупать ничего не удалось. Через пару секунд он вновь прокричал:

– Сайнара! Сайнара! – раздался дикий и жёсткий смех.

– Смотри, смотри на неё, черножопый! – произнёс чей-то грубый голос.

– Паша! Паша! – её крик обрушился, словно гром среди ясного неба. – Паша! Паша!

Он захотел вскрикнуть:

– Я здесь! Ничего не бойся, родная! Я рядом! Ничего не бойся! – но его губы вновь не шевелились, он слегка приоткрыл рот, но смог издать лишь протяжный хрип. Сайнара вновь начала рыдать, её плач будто пытался разорвать его сердце пополам.

– Сайнара, – прохрипел он. Нужно просто открыть глаза, просто открыть и всё, но веки вновь будто бы налились свинцом, вновь металлический привкус крови во рту. Чей-то дикий смех. Затем голос произнёс:

– Кто следующий? – Паша хрипел всё сильнее, руки что-то сковывало, и он уже не чувствовал своих кистей. Только бы выбраться, только бы выбраться! Сайнара, держись! Милая, лишь только держись! –  мысленно он кричал, а наяву лишь хрипел. В какой-то момент плач пропал. Вновь тишина. Но через секунду голос начал говорить что-то ему на ухо, – ну что, черножопый? Как тебе? Ты, наверное, не против, что мы трахаем твою девку! – затем дикий смех и вновь слова,  – наслаждайся!..

– Паша! Паш! Просыпайся! Подъехали к дому!

Паша открыл глаза и увидел перед собой отца. Он спустил ноги с заднего сидения, после чего протёр ладонями лицо.

– Вновь нехороший сон? – поинтересовался Евгений.

Паша кивнул.

– Расскажешь?

– В другой раз, пап, практически ничего не запомнил.

– Как скажешь! Пойдём домой, следует перекусить, да и привести тебя в порядок.

После они все втроём поднимались на лифте на свой этаж. Войдя в квартиру, они почуяли приятный аромат печёного мяса и свежих овощей.

– Мммм! – произнёс Кирилл.

Все девушки подошли к прихожей, выйдя из кухни. Не хватало лишь одной. Валерия, Кристина и Даша поцеловали Пашу и, конечно же, своих мужчин.

– Мойте руки и к столу, он уже накрыт! – произнесла Валерия.

Евгений посмотрелся в зеркало прихожей, пока Паша стоял рядом. "Всего три недели, три недели, и вся жизнь колоссально изменилась и не в лучшую сторону", – он вспомнил так же тот день, выпускной, когда он и Паша наперегонки пытались завязать галстук, и их улыбки, и глаза, наполненные счастьем. Если бы он знал наперёд, если бы только знал, что лишь одна ночь перевернёт всё вверх дном, то никогда не отпустил бы ни Пашу, ни Сайнару в ту ночную прогулку. Евгений считал, что это лишь его недочёт, с которым смириться пока что было невозможно.

За обедом практически все молчали, не было, как обычно, смеха и шуток, так как каждый считал, что они будут неуместны, поэтому ни одна шутка так и не приходила ни в одну из голов.

Паша не хотел есть, несмотря на приятный аромат, аппетит почему-то не пробуждался. Да, семья приняла его со всей теплотой, как и обычно, но в данный момент он всей душой стремился бежать и бежать лишь в одном направлении.

– Всем спасибо! – поднявшись из-за стола, произнёс Паша.  – Всё очень вкусно!

– Подожди, подожди! – произнёс Евгений, немного расстерянный. – Ты куда торопишься? Ведь ещё десерт! – Евгений улыбнулся, и все остальные поддержали его в этом вопросе.

– Я хочу просто прогуляться на улице!

Все остальные переглянулись.

– Паш, ты ещё слаб! Давай мы с тобой сходим! – предложила Кристина.

– Да нет, сестра, я в порядке, мне просто нужно пройтись одному. – После произнесённых слов он положил посуду в раковину и, взяв стакан, наполнил его водой и выпил. После Паша ушёл в комнату, для того чтобы переодеться.

– Пап! Вы с Кириллом сказали ему? – спросила Кристина.

– Про Сайнару? Нет, – ответил Кирилл.

Евгений молчал и услышав, как Паша вышел в прихожую, встал из-за стола и вышел к нему.

– Паша.

– Да, пап? – Паша в этот момент надевал кеды, присев на корточки.

– Паш, Сайнара уехала!

Паша взглянул на отца снизу вверх. Евгений приметил, как глаза сына моментально начали краснеть.

– Куда уехала?

Евгений смотрел прямо на него в тот момент, пока Паша поднимался.

– Они всей семьёй уехали в Якутск.

Глаза у Паши наполнились слезами:

– Спасибо, пап, что предупредил,– скинув кеды, он направился к себе в комнату и встал у окна, глядя во двор.

Евгений подошёл из-за спины и, положив руки на его плечи, произнёс:

– Сын, если она действительно тебя любит, а ты её, то вы вскоре будете вместе. Я тебе это обещаю и прошу тебя довериться мне. Просто на это нужно время.

Паша молчал, в отражении Евгений приметил, как слеза за слезой скатывается по щекам его сына, после чего Паша просто кивнул ему в ответ, шмыгнув носом.

– Пойдём попьём чай, – Евгений похлопал тихонько по плечу сына.

Дни пошли очень медленно, Паше всё снился один и тот же сон абсолютно каждую ночь. Он переживал всё один и тот же момент, его бездействие в связи с скованностью движения. С каждым пробуждением ночью на него лишь нападало одно и то же желание – отомстить. Только вот кому? Полиция молчит, а он не знает, кто это был. Будто находясь в тупике, его всё больше и больше поглощало желание узнать, что же это за твари, что способны на такое. Снившийся сон будто что-то хотел рассказать ему и показать. У Паши складывалось впечатление, что если досмотреть, а точнее дослушать, что говорит ему голос в конце каждого сна, то он сможет понять, кто это. Но время шло, и ответ никак не приходил.

Однажды ночью Паша вышел из комнаты для того, чтобы зайти на кухню и попить воды. Он немного удивился, что там горит свет. Первая мысль была о том, что кто-то забыл выключить его перед тем, как пойти спать. Войдя в дверь, он немного удивился.

– Ты чего не спишь, пап?

– Могу тебе задать тот же вопрос, – Евгений улыбнулся, – да вот страдаю бессонницей последнее время.

– А я просыпаюсь каждую ночь, а затем не могу уснуть.

– Сон?

– Ага.

– Расскажешь?

Паша немного помолчал, а затем произнёс:

– Хорошо пап.

Он начал свой рассказ, он немного пытался, так как сны начинались всегда по-разному, но конец был всегда практически одинаковым. Он поведал про голос и дословно повторил всё сказанное, и в итоге сказал про обрыв фразы.

– Понятно, – произнёс Евгений. Немного подумав, он продолжил:

– У тебя чувство вины перед Сайнарой?

Паша кивнул.

– Я понимаю тебя, так как у меня перед вами обоими такое же чувство. Мне жаль, что Николай просто-напросто сбежал, но я не могу его винить, он таким образом пытается защитить свою семью. Также, впрочем, как любой любящий семьянин. Меня больше волнуют те подонки, что сделали это, что-то из полиции тишина. Я завтра, кстати, планирую туда съездить после офиса. Хочешь со мной?

Паша пожал плечами.

– Паша, мы должны разговаривать, и ты должен доверять мне, всё ещё можно вернуть в то же русло, стоит лишь только не отчаиваться и продолжать бороться. Ведь мы всегда это делаем, боремся, и результаты есть.

– Были результаты, пап, были.

– Нет, Паш, они ещё будут. Ты не должен останавливаться, ведь все вокруг лишь этого жаждут, ведь тот, кто это сделал с вами, хочет тебя сломать. Я не знаю, кому ты насолил, но я очень хотел бы взглянуть в глаза этим людям и посмотреть на их реакцию, если, к примеру, лишить их достоинства в прямом и переносном смысле. Это не люди, и к ним не должно быть жалости, абсолютно никакой. Я не знаю, кем они себя возомнили, но думаю, что справедливость восторжествует!

Паша сидел, опустив голову вниз.

– Голова болит?

– Нет, всё в порядке, пап. Всё в порядке. Я пойду спать. И ты давай, а то не выспимся совсем.

Они встали из-за стола, и Паша направился в сторону коридора первый.

– Паш!

– Да, пап? – обернулся Паша.

– Пока я находился с тобой в больнице, ты разговаривал во сне, впрочем, как и сейчас. Но ты повторял лишь имя Сайнары без конца. Но однажды сказал ещё кое-что, по-видимому, эти подонки в ту ночь тебя так называли.

– Как же?

– Ну ты просто сказал название старой песенки "Чунга-Чанга".

В Пашу будто ударила молния, словно пронзила насквозь, и её заряд помог взбодриться и расставить всё на свои места. Вот ключевое слово, и лишь один человек называл его так, лишь один.

– Забавно, – произнёс Паша без улыбки. – Спокойной ночи, пап.

– Спокойной ночи, сын. Люблю тебя.

– И я тебя, – произнёс напоследок Паша, исчезнув за углом.

За оставшееся время в ночи он досмотрел свой сон до конца, он услышал всё, что говорил ему голос на ухо, и теперь всё сложилось воедино. Открыв глаза, он уже понимал, что ему следует делать.

Позавтракав, Евгений и Паша попрощались с Кристиной и Валерией. Девочкам следовало подготовиться к предстоящей поездке, в которую они вскоре должны были отправиться.

Евгений и Паша спустились на первый этаж, после чего вышли из парадной и сели в свой седан. На улице по-прежнему было солнечно и жарко, они оба надели солнечные очки и отправились в путь. Выезжая из двора на проспект, они услышали сигнал автомобиля, проезжающего на огромной скорости мимо них. Евгений сумел среагировать лишь в последний момент, затормозив.

– Вот, блин, летит! – произнёс Евгений.

– Да уж, напокупают заряженных машин и носятся как захотят.

– Это точно, сын. – Евгений не спеша выехал на проспект. – Как спаслось оставшееся время?

– Ты знаешь пап, значительно лучше! Спасибо тебе за правильные слова! – Паша взглянул на отца через тёмные очки.

– Не за что, сын! Не за что.

Проехав минут десять, Евгений позвонил в офис.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович!

– Здравствуй, Катя!

Екатерина оказалась самым верным сотрудником в компании Евгения, от самого начала и до этого дня она со всей ответственностью подходила к работе, правда, чуть больше трёх лет назад она родила дочь, поэтому на время её отсутствия её работу брали на себя несколько сотрудников, которые не продержались больше полутора лет каждый. Так что Евгений дорожил её присутствием на своём рабочем месте, что и стимулировал неплохим ростом заработной платы.

– Да, Катя, я скоро буду и разберусь со всеми бумагами. До встречи.

Закончив разговор, Евгений произнёс:

– Нам нужно будет  связаться с полицейским чуть позже или просто заехать. А то ни слуху ни духу от них.

Паша промолчал.

– Паша, у меня есть разговор к тебе.

– Какой же?

Евгений совершил маневр на автомобиле, развернувшись на перекрёстке, для того чтобы попасть на улицу, идущую с другой стороны проспекта.

– Я пока что ещё ни с кем не обсуждал! Решил для начала нам с тобой поговорить. Мне кажется, что для всех нас будет лучше переехать в Испанию насовсем.

Паша немного помолчал, обдумав сказанное, а затем произнёс:

– Пап, это невозможно! Здесь вся моя жизнь, здесь я планировал строить карьеру, и ты сам знаешь, что мне нужно увидеться с Сайнарой, несмотря ни на что.

– Паш. Я не говорю о том, что это следует сделать прямо сейчас. Но я считаю, что именно там мы сможем начать именно жить, а не бояться за то, что каждый день выход на улицу может стать последним.

Паша молчал, обдумывая слова отца. Его лицо было напряженно, когда он вновь заговорил.

– Пап, ты сам учил не убегать от проблем и бороться с ними до самого конца либо искоренять на корню. Это ведь твои слова, которые стали для меня ключевыми. Биться до конца, несмотря ни на что!

Евгений, выслушав слова сына, ответил:

– Паш, я не всегда прав. Я воспитывал вас как мужчина, и я был один. К сожалению, вашей мамы не стало, и я дал вам лишь то, как решать проблемы по-мужски, а для того, чтобы была золотая середина, нужны оба родителя. Я сейчас понимаю, что иногда можно и отступить, и начать жить заново, и наше приобретение как раз и повлияло на моё решение переезжать. Я не хочу просыпаться от того, что мне звонят и говорят, что ребёнок в больнице, и в данный момент врачи борются за его жизнь. Не такой жизни я хотел, но, к сожалению, здесь это в порядке вещей. Люди вокруг стали более жёсткими, чем были даже в моё время, в моём детстве. Наше общество деградирует, лишь ненависть и злость движет основной группой населения.

Паша промолчал, и Евгений понимал, что ему стоит хорошенько всё обдумать.

Подъехав к офису, Евгений припарковал свой автомобиль, после чего они оба зашли в здание и поднялись на нужный этаж.

Зайдя в офис, они увидели, что весь персонал, сидевший за своими рабочими столами, поздоровались с Евгением и Пашей. Часть персонала отсутствовала, так как на летний период большинство их клиентов требовало меньше автомобилей в связи с закрытием столовых в тех общеобразовательных учреждениях, с которыми они работали. В связи с этим и сотрудники компании Евгения так же уходили в отпуска по очереди.

Пройдя через зал, Евгений и Паша подошли к кабинету, неподалёку от дверей по-прежнему располагался стол Екатерины.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович! Привет, Паша!

– Привет ещё раз! – произнёс Евгений.

– Здравствуйте, Екатерина! – поздоровался в ответ Паша.

– Как ты, Паша? – она была в курсе произошедшего, так как её руководитель отсутствовал в офисе практически три недели.

– Спасибо, лучше.

– Это замечательно! Евгений Леонидович, держите! – она вновь передала Евгению кипу документов в тот момент, когда её руководитель открывал дверь в свой кабинет.

Он только хотел среагировать, как Паша ловко подхватил документы, сказав:

– Я подержу!

– Спасибо, – ответила Екатерина с улыбкой.

После этого Евгений зашёл в кабинет, а следом за ним и Паша.

– Паш, положи бумаги на стол, пожалуйста!

Евгений открыл окно, для того чтобы проветрить помещение, а после, сев за свой рабочий стол, принялся за разбор документов.

Паша подошёл к окну, он вдохнул немного воздуха и сел на подоконник, дабы не отвлекать отца и задумался, глядя на мрачные помещения промзоны.

"А может, и вправду уехать?"  – рассуждал Паша про себя. "Поменять всю эту серость на неописуемую красоту побережья. Агрессию к людям на уважение. Уехать туда, где на тебя смотрят как на человека, а не на животное, появившееся непонятно откуда? Да, это не плохой вариант. Но как же тренировки и его образование, с которым он и так пролетает на год. И его любимая, Сайнара. Нет, он не хочет уезжать пока не выяснит, остались ли у неё чувства, да и как она в целом. Ведь те ублюдки унизили её на глазах у него, и он ничего с этим не смог поделать. Не смог спасти её, не смог уберечь! Не смог, не смог, не смог! Но теперь он знал, кто это был, ночью к нему пришёл ответ на этот вопрос, и закончились мучения, которые терзали его все эти недели. Теперь он знал, как действовать и, вспоминая ту ситуацию, когда ему было двенадцать лет, и то, что он сам самостоятельно не решил ту ситуацию, не избавился от проблемы на начальной стадии, вышло боком самому ему. Папа хоть и сомневается в том, что он неправильно воспитал своих детей, но он глубоко ошибается. По-видимому, он отчаялся, а если оглянуться назад, то он понял бы, что вот оно, здравое решение, вот к чему оно привело тогда – к тому, что сейчас его мечты разрушены, и он потерял единственное, что придавало ему в данный момент сил жить! Сайнару, его любовь. Да, вокруг было много девушек, и всё такое, но ему нужна была лишь одна она. Лишь она. А эти ублюдки лишили его этого, нет, такое не прощается, ни за что. Он дал им шанс тогда, они не поняли, а теперь ему нечего терять, так как он и так всё уже потерял благодаря им. Может, и стоит уехать в Испанию, но лишь решив проблему, и точка.

– Я всё! – произнёс Евгений.

Паша оглянулся и посмотрел на отца.

– А сколько прошло времени?

– Минут сорок!

– Ого, я и не заметил.

– Поехали, сын, поедим и позвоним нашему следователю, навестим его, может, если он на месте, а то мне кажется, что он что-то избегает нас.

– Раз избегает, то я предлагаю не звонить, а просто заехать. А если его нет на месте, то тогда и позвоним.

– А ты прав! Да, так и сделаем!

Через десять минут они уже  сидели в автомобиле и ехали в направлении своего района. Перекусить они решили недалеко от участка в небольшом заведении общепита.

Закончив с обедом, они направились на автомобиле в отделение, где работал тот полицейский. Подъехав, они припарковались рядом с автомобилем представительского класса, в котором сидел водитель. Выйдя из своего автомобиля, они подошли к дверям, и только Евгений потянулся к ручке, как она резко открылась, и он еле-еле ушёл от столкновения с человеком в форме, отличающейся от формы обычного полицейского.

– Извините! – произнёс Евгений.

Тот молча оглядел его и после заострил своё внимание на Паше. Евгений приметил небольшое удивление в глазах и на лице, даже было ощущение, что он захотел что-то сказать, но затем передумал и продолжил свой путь. Подходя к представительскому автомобилю, водитель выскочил из своей двери и, быстро подбежав к левой задней пассажирской двери, открыл её и после того, как мужчина сел на своё место, закрыл за ним дверь, после чего вернулся, и они уехали.

Евгений не придал этому большого значения. Они с Пашей зашли внутрь полицейского отделения и подошли к дежурному.

– Здравствуйте! А Сергей Витальевич принимает сегодня?

– По какому вопросу? – спросил дежурный.

– Моё имя Евгений Леонидович, я по поводу дела о причинении насильственных действий по отношению к несовершеннолетним.

Дежурный полицейский позвонил по внутреннему телефону и, немного пообщавшись, положил трубку, а затем произнёс:

– Проходите, но в следующий раз сообщайте заранее о своём приходе.

– Хорошо, спасибо, как скажете!

Евгений и Паша поднялись на второй этаж и прошли к нужному кабинету. Евгению за эти недели после происшествия пришлось бывать несколько раз в этом отделении. Постучав в дверь, полицейский предложил им войти.

– Здравствуйте, Евгений! – полицейский  пожал руку Евгению.

– Здравствуйте, Сергей Витальевич, простите, что без предупреждения!

– На этот раз прощаю, но в следующий раз звоните заранее, вам просто повезло, что я оказался на месте.

– Здравствуй, Паша, рад, что ты уже на ногах.

– Спасибо, здравствуйте.

– Ну что, раз вы здесь, то так даже и лучше. Вы присаживайтесь, пожалуйста!

Евгений и Паша сели на стулья, которые находились напротив оперуполномоченного.

– Ну что ж. Вы, наверно, уже в курсе, что родители Сайнары забрали заявление об изнасиловании! – полицейский взглянул на Евгения и Пашу, у них в тот момент глаза практически вылезли на лоб. – Видимо, не в курсе.

– Подождите, как же так? – озадаченно спросил Евгений. -Когда? – он обернулся, чтобы посмотреть на сына. Паша сидел, опустив голову вниз.

Полицейский откашлялся и немного заёрзал ногами:

– Буквально пару дней назад отец Сайнары прилетал из Якутии и забрал заявление, пояснив, что хочет начать новую жизнь и забыть обо всём, как страшный сон. Так что изнасилование мы убрали из этого дела, так что остаётся только причинение вреда здоровью средней тяжести в вашем случае. И да, кстати, улик мы так и не обнаружили, к сожалению. И искать тех, кто это сделал,  без них, к сожалению, невозможно, если, конечно, ваш сын не вспомнил ещё что-нибудь.

Паша посмотрел на полицейского покрасневшими глазами, то ли от слёз, то ли от того, что в данный момент им правит лишь ярость. Он лишь помотал головой  справа налево, не спуская глаз с полицейского. "Что же происходит?" – первым делом он задал этот вопрос про себя.

– Мы не имеем право закрывать дело, так как следствие ещё должно продолжаться какое-то время, если, конечно, вы не предпримете попытку тоже забрать заявление!

– Это с какой такой стати мы должны забирать заявление! Нет, так дело не пойдёт. И что теперь грозит этим подонкам, если всё же их найдут?

– Ну, если это их первая провинность, то, скорее всего, они отделаются условным сроком, а вот если за ними что-то числится ещё, то это уже будет на рассмотрении суда и прокурора. Так что ничего не могу сказать пока что. Мы просто не знаем, где их искать. Да и дел поприбавилось уже с тех пор, как у вас произошла эта беда.

– Всё понятно! Паша, уходим!

Евгений поднялся со стула, и Паша последовал вслед за ним.

– Мы всё же ждём от вас результата, звоните, как появится какая-либо информация!

– Мне очень жаль, Евгений.

– До свидания, – произнёс Евгений, и он вместе с Пашей удалился из кабинета оперуполномоченного, а после и из участка.

– Что за дела, пап?

– Попозже, Паш, попозже!

Паша выдвинулся в сторону автомобиля, но Евгений его остановил.

– Подожди, Паш. Нас ждёт Аркадий Александрович.

– Как это? А он что, не в лагере?

– Нет, в этом году в силу возраста он остался в Питере.

– А кто же отправился с группой вместо него?

– Артур взял на себя бразды правления в этот раз.

– Отличная кандидатура!

Несмотря на последние новости, узнав о том, что их ждёт Аркадий Александрович, Паша приободрился. Спустившись на цокольный этаж в том же здании, в котором находилось отделение полиции, они обнаружили, что дверь в зал приоткрыта, и оттуда доносится музыка. Постучали в дверь, им никто не ответил, и они приняли решение войти самостоятельно. Музыка доносилась из зала, заглянув в кабинет, тренера они не увидели, поэтому они прошли в зал. Аркадий Александрович со шваброй в руках и ведром стоял в дальнем углу от входа и мыл пол, сделанный как один сплошной спортивный мат.

– Бог в помощь! – крикнул Евгений сквозь звуки музыки.

Аркадий Александрович оглянулся, и на его лице моментом появилась улыбка. Он отставил швабру в сторону и направился к ним, предварительно достав пульт из кармана и сделав музыку потише.

– Какие люди! Не стесняйтесь! Снимаем обувь и проходим для уборки! Нечего отлынивать! – он подошёл ближе, и они все по очереди обнялись. Обняв Пашу, тренер немного задержался рядом с ним, ощупав руки и осмотрев:

– Ну вроде цел!

Паша улыбнулся ему и произнёс:

– Да, мне говорили, что на мне заживает всё как на кошке!

– Ну тогда уж как на коте! А то какая ты кошка? Скорее кот!

Они все немного посмеялись, и Евгений начал снимать обувь.

– А тебе особое приглашение нужно? – обратился Евгений к сыну.

Паша улыбнулся и так же снял обувь. После они вошли в зал, Аркадий Александрович вновь прибавил звук в проигрывателе, затем выдал каждому вновь прибывшему по рабочему инвентарю в виде тряпок, и все трое принялись за уборку помещения.

В какой-то момент, пока каждый был погружён в свои мысли, протирая пыль, Аркадий Александрович ушёл обновить воду в ведре.

Паша и Евгений, на взгляд тренера, были слишком напряжены, оно и понятно, за последнее время им пришлось нелегко. Да что уж тут говорить, не только им, но и всем тем, кому они были дороги. Евгений, Кирилл, Кристина и Паша практически выросли на его глазах. Для начала Евгений. Когда он пришёл заниматься впервые к нему, то так же был устремлён к победе, разница в их возрасте была пятнадцать лет, но с первого общения Аркадий Александрович понял, что это не простой паренёк, а для своих лет он был очень рассудительным и ответственным, он старался всегда и во всём добиваться лишь справедливости. Женя вырос и исчез на время, свадьба, а после и дети. Когда он пришёл впервые с Кириллом в зал, то поведал ему столь непростую историю, которая с ними всеми случилась. Несмотря на столь долгий и кропотливый путь, Евгений не остановился и не сдался, Аркадий Александрович видел это по счастливым лицам детей, которые так же, как и их отец когда-то, подходили ко всему с той же ответственностью и желанием добиться справедливости во всём.

Тренер подошёл со спины, Паша и Евгений были заняты протиранием пыли на шведских стенках, обрабатывая поверхность лестниц и перекладин. Резко включил музыку с пульта, те обернулись. Всё произошло молниеносно, никто из двоих родственников не успел среагировать. Одному, что помладше, основной удар пришёлся в лицо, второй дёрнулся, но попытка оказалась не удачной, и он получил по спине. Оба закричали, но было уже поздно. Аркадий Александрович практически мгновенно использовал всю ледяную воду, налитую из-под крана, освободив пульверизатор до конца. Пульверизатор был высокого давления, который он приобрёл в магазине «Всё для садоводов и огородников» в один из дней,  когда его жена подготавливалась вместе с ним к дачному сезону. Он подумал тогда, что эта штука хорошо подходит для того, чтобы сбивать пыль и грязь в труднодоступных местах.

Раздались громкий смех и стоны, Аркадий Александрович выдал победный возглас и поднял руки вверх в знак победы.

– Зачееем? – прокричал, смеясь, Паша и начал снимать футболку.

– Да, просто захотелось расслабить вас хоть немного.

– И это удалось на сто процентов! – улыбаясь, ответил Евгений.

Закончив уборку в зале и после того, как высохли футболка и рубашка Паши и Евгения, они перешли в кабинет Аркадия Александровича. Там тренер поставил подогреваться чайник и уже приготовил для этого три чашки. Заварив чай, они почувствовали, как по всему помещению разнесся приятный мятный аромат.

– Мята? – спросил Евгений.

– Мелисса! – с улыбкой ответил Аркадий Александрович. – И ещё кое-какие ингредиенты. Для успокоения души, – он подмигнул обоим.

– Спасибо! – поблагодарили отец и сын.

– Пейте на здоровье! А затем мне, конечно же, хочется узнать, что происходит у вас.

За чаем Евгений и Паша начали рассказ обо всём, что произошло, и как обстоят дела в данный момент с расследованием. У них было много вопросов, ответы на которые им не удавалось найти.

По времени они провели с тренером около трёх часов в приятной и тёплой обстановке. Напоследок Аркадий Александрович дал Паше и Евгению совет о том, что не стоит отчаиваться, в жизни бывают как падения, так и взлёты, и она не заканчивается, а идёт вперёд, и что все жизненные сложности должны придавать лишь сил. И самое главное – не отчаиваться, так как они своей семьёй ещё способны показать и доказать большинству, что справедливость существует.

Спустя полторы недели Евгений, Кирилл и Паша стояли в вестибюле аэропорта. До вылета оставался примерно час. Девушки немного волновались, а особенно это было видно по Дарье, Кирилл стоял, обняв её и целуя периодически в лоб, и, по-видимому, шепча ей на ухо успокоительные слова.

– Обязательно отпишитесь, а лучше позвоните, когда будете на месте! – давал наставления Евгений Валерии и Кристине.

– Обязательно, дорогой! – ответила Валерия с улыбкой.

Евгений повернулся к дочери:

– Кристина!

– Да, пап? – ответила дочь, посмотрев на отца.

– У меня к тебе очень серьёзная просьба!

– Какая же?

– Назначаю тебя сейчас старшей. Береги, пожалуйста, Леру, а то она мне очень дорога.

– Что? – рассмеялась Кристина, а вместе с ней и все остальные.

– Да и не стоит присылать красивые фото нам, а то нам будет очень тяжело здесь иначе.

– Ну ладно, ладно! – Валерия подошла к Евгению и, обняв, поцеловала его в губы.

После он, отпрянув от неё, произнёс:

– Тише, тише, здесь же дети!

Кристина и Паша улыбнулись, помотав головами и выпучив глаза.

– Нет, ты никогда не повзрослеешь, пап! – произнесла Кристина.

Дарья и Кирилл в обнимку приблизились к остальным.

– Можно минуточку внимания! – произнёс Кирилл с улыбкой.

Все посмотрели на их лица, на которых и невооруженным взглядом была видна хитрость, которую выдавала улыбка. Даша смущённо посмотрела в пол.

– Мы ждём малыша! – произнёс Кирилл.

На лицах у стоявших возникло недоумение, но все молча улыбались.

– Да ладно!– чуть ли не прокричал Евгений и, сделав пару шагов, схватил Кирилла за ноги и поднял.

– Пап, ты что, отпусти!

– Неа, не отпущу! – затем спустя пару десятков секунд поставил его на пол и перекинулся к Дарье, обняв её и поцеловав в щёку.

Все хором начали высказывать свои поздравления, на щёках Кристины и Валерии появились следы от слёз и, подойдя к Дарье для объятий, увидели, что она тоже плачет.

Паша подошёл к Кириллу и обнял брата, прошептав ему на ухо.

– Я бесконечно счастлив за тебя, брат!

– Спасибо, братец! Люблю тебя.

– А я тебя люблю!

– И какой срок? – поинтересовалась Кристина.

Даша, улыбаясь, ответила:

– Третий месяц!

– Ну вы молодцы, конечно! Почему ждали и не рассказывали? – поинтересовался Евгений.

– Ну мы хотели раньше, но… – Кирилл замолчал, глядя отцу в глаза.

Евгений понял, что Кирилл имеет в виду и просто кивнул в ответ. Паша отошёл в сторону, и Евгений продолжил разговор с Кириллом.

– Ты чего остался тогда? Ты должен быть рядом с Дашей, её нужно оберегать сейчас.

– Пап, я это прекрасно понимаю, но она не одна, с Валерией и Кристиной она в надёжных руках. Тем более у неё отпуск, а оставаться здесь не стоит, лучше ей уехать и отдохнуть.

– Так я не об этом говорю! Ты чего не поехал?

– Пап, а как, ты представляешь, я буду себя чувствовать, если подонков, которые причинили такую боль Паше и всем нам, найдут. Нет, я хочу видеть эти лица. И меня никто не уговорит уехать.

– Понятно. Это очень приятно осознавать, сын.

Евгений и Кирилл подошли ближе к остальным.

– Кристина!

– Да, пап!

– Теперь к твоей ответственности за Леру ещё и прибавляется ответственность за Дашу. Оберегать и в обязательном порядке холить и лелеять!

– А почему это именно я? – Кристина произнесла это возмущённо, но улыбаясь.

– Всё потому что ты боец, дочка! – Евгений подошёл к ней и обнял, поцеловав в макушку.

Проводив девушек до зоны личного досмотра, они напоследок помахали друг другу руками и дождались, когда они исчезнут из поля их зрения.

В аэропорт Кирилл и Дарья приехали на такси, оставив свой автомобиль у дома. Тем самым, проводив девушек, мужчины втроём сели в седан Евгения, после чего выдвинулись в сторону дома.

– Ребята! – произнёс Евгений.

– Да, пап! – произнесли оба сына.

– Предлагаю поехать поужинать в ресторан и тем самым отпраздновать эту прекрасную новость, что рассказал Кирилл!

– Я за! – ответил Кирилл.

Паша немного помедлил, было видно, что он весь погружён в свои мысли.

– Паша? Ау! – произнёс Кирилл взглянув на брата со стороны переднего пассажирского сидения.

– Да, что?

– Ужинать поедем в ресторан?

– А, да, можно.

– Вот и решили! – ответил Евгений.

Евгений выбрал один из ресторанов, находящихся на набережной Невы, там они бывали как с Валерией, так и периодически всей семьёй. Столик они выбрали рядом с окном, для того чтобы была возможность любоваться открывающимся прекрасным видом. На самом деле Евгений в первую очередь хотел каким-то образом отвлечь Пашу, после того как они в последний раз посетили полицейский участок, он практически полностью ушёл в себя. Евгений и все остальные члены семьи наблюдали практически каждый день, как Паша будто замыкается в себе. Он стал больше молчать, в последнее время его вновь будто терзали какие-то мысли. Но оно и понятно – то, что пришлось пережить ему и Сайнаре, а тем более после разговора с полицейским – тут и вправду задумаешься. В некоторые дни Паша начал часто выходить один для прогулок, что очень сильно напрягало Евгения, но в то же самое время он понимал, что Паше следует вновь возвращаться к полноценной жизни, и ходить рядом и постоянно контролировать его действия не было приемлемым.

– Ну что? Кирилл, хотел узнать, а свадьбу вы планируете с Дарьей?

– Ты знаешь пап, мы обсуждали это и не знаем, что делать. Мы не поженились ранее, так как и не думали об этом, несмотря на то, что живём уже давно вместе и, казалось бы, что это нужно, но мы ведь любим друг друга, и ребёнок родится в любви, зачем сразу же бежать в загс?

– Да я не об этом совершенно, – Евгений улыбнулся. – Просто спросил. Когда решите, если решите, то просто скажите об этом. Но ты ведь знаешь, что если свадьбы не будет, то я буду лишь счастлив.

– Почему это? – улыбнулся Кирилл

– Как почему? – Евгений подмигнул Паше, который прожёвывал стейк из говядины. Тот в ответ улыбнулся. – В общем, потому что я буду знать, что смогу периодически кушать в ресторанах, а если потрачусь на вашу свадьбу, то придётся забыть о них, но я не могу себе этого позволить. Так что извини.

– Ты прикалываешься, что ли?

– Нет, я совершенно серьёзен, люблю есть в ресторанах, поэтому разберётесь с этим сами! – Евгений ещё немного продержался, а затем расхохотался.

– Блин, ну сколько можно?! – Кирилл улыбался, так же, как и Паша.

– Кирюш, я просто счастлив за вас, вот и всё.

– Спасибо, пап.

В этот вечер Паша практически всё время молчал, Евгений понимал его, и в голове начали зарождаться мысли о том, что он придумал правильный план. Поужинав и посидев немного за чашечками чая с облепихой, они поехали домой. Девушки позвонили по пути, Евгений переключил гарнитуру на громкую связь, для того чтобы они все могли позавидовать им. Девушки были в восторге.

Кирилл в этот и последующие дни, пока его любимая в Испании, планировал остаться жить вместе с отцом и братом. Приехав домой, он надеялся на разговор с Пашей в тот момент, когда они будут ложиться спать и, как в былые времена, поговорят. Евгений ещё немного попереписывался с Валерией. Она писала ему, как ей не хватает его и мальчишек, что это прекрасное и волшебное место, где они должны собираться всей семьёй и проводить совместный отдых. Накануне перед отъездом у них произошёл разговор. Евгений предложил ей вернуться к первоначальному плану и согласиться на предложенную работу там. Она немного удивилась его предложению, но он обусловил это тем, что всё же для них для всех это шанс вновь продолжить жизнь после случившегося в том месте, где нет той агрессии среди людей, которая присутствует здесь. По его словам, Паша смог бы начать обучение в одном из университетов именно там, да, он не знал испанского, но это была не проблема, так как английским он владел на хорошем уровне. Сам же он может по-прежнему вести дела удаленно и здесь оставить Екатерину, сделав ее заместителем, подняв ставку, и он был уверен, что она лишь только обрадуется этому предложению. По поводу Кристины – так она может работать и с Валерией,  ведь в свои годы она уже пришла к отличным результатам в художественных делах. Другое дело – это Кирилл, ведь новости могли всё же повлиять на их разговор на тему того, чтобы обосноваться на новом месте жительства. Валерия в конечном итоге была лишь только за, она много поездила по странам и общалась с немалым количеством людей разных национальностей и понимала, что отношение между людьми в Европе совершенно иное. Она, в свою очередь, должна была поговорить с девочками на этот счёт и не думала, что они будут против, но начала немного волноваться по поводу Дарьи и их последних рассказанных новостей. В общем, предстоял серьёзный разговор как Евгению с мальчиками, так и Валерии с девочками, и на ум Евгения пришла ещё одна правильная мысль, которую он планировал озвучить за совместным завтраком. С улыбкой на лице он отправил сообщение Валерии и, пожелав им всем спокойной ночи, провалился в сон.

Кирилл перед тем, как выключить свет в их с Пашей когда-то совместной комнате, заострил своё внимание на портрете мамы, который когда-то подарила Кристина не только ему, но и им всем. Посмотрев на неё он улыбнулся, своим взглядом она будто шептала ему, как и раньше, на ухо своим нежным голосом, чтобы он ничего не боялся, и что всё будет хорошо, так как они с папой всегда будут рядом. Он улыбнулся, сдержав слёзы, а затем погасил свет. Когда он лёг в свою постель, то произнёс:

– Пашка!

– Что?

– Не спишь ещё?

– Неа, – Паша зашевелился в постели и повернулся от стены на другой бок лицом к брату.

– Братец, мы справимся, поверь мне! И я уверен, просто на сто процентов уверен, что Сайнара вернётся. Она тебя очень любит!

Паша немного помолчал.

– Думаешь?

– Не думаю, а знаю это.

– Кирилл, мне кажется, что она считает, что я её предал!

– С чего это вдруг?

– Я не смог ей помочь, и она из-за меня испытала ад, самый настоящий ад.

– Почему из-за тебя? Вы вместе попали в руки к каким-то отморозкам. Ты в этом не виноват!

– Виноват, брат, виноват. Всё из-за меня и только. Все проблемы были лишь из-за меня в вашей жизни и в жизни Сайнары, теперь и её семьи. Со мной что-то не так, и ты это знаешь.

– Не говори так, пожалуйста! Дело не в тебе и не в нас. Дело в окружающих нас людях. Все привыкли жить иначе! Люди бывают злые, а бывают и добрые. У нас просто не привыкли жить иначе, все в основном живут старыми понятиями, забывая о том, что на планете есть и другие люди, да, все отличаются и мировоззрением, и цветом кожи! Но многие забывают главное слово перед этим. Люди! Все мы люди и имеем право на жизнь! Абсолютно все! Я надеюсь, что этих подонков найдут, и всё наладится в конечном итоге! Я просто верю в то, что справедливость будет на нашей стороне! Брат, я очень тебя прошу наплевать на остальных и их мнение о тебе или о нас всех. Главное, что мы есть друг у друга! Наша целостность! Наша семья! Это превыше всего, запомни это раз и навсегда.

Паша молчал переосмысливаясказанное. Через минуты две он произнёс.

– Спасибо Кирилл, ты говоришь правду. Спасибо что вы все рядом!

– Не вы все! – посмеялся Кирилл. – А мы все! Запомни это. Мы! А теперь давай спать! Спокойной ночи! И помни, что я и мы все любим тебя!

Паша улыбнулся:

– А я всех вас люблю! Спокойной ночи.

Решение

Он проснулся утром под шум дождя. Петербург накрыл продолжительный циклон, пришедший с Балтики, и дожди, сопровождаемые сильным ветром, длились уже около пары дней. Казалось, что этим летом не будет ненастья, а лишь прекрасная погода, которая длилась большую часть лета. На работу ехать не нужно было, так как он был на больничном в связи с тем, что сломал руку в двух местах из-за того, что пьяный возвращался домой и на лестнице не удержал равновесие и упал, преодолев один пролёт и приземлившись на правую руку. В травму он поехал лишь на следующий день, так как не был способен принимать решение в том состоянии, когда это произошло. Проснувшись утром, он увидел, как его правая рука расплылась от кисти до плеча и по размерам превосходила левую в два раза. Дома никого не было, так как его предки вместе с братом тусовались, как он выражался, на грёбаной даче. Испугавшись серьёзных последствий, он отправился в травмологическое отделение своего района. Там ему сделали рентген и наложили гипс, дав тем самым отсрочку от посещения работы в течение месяца. Он даже обрадовался этому моменту в связи с тем, что не нужно было видеть эти дебильные рожи, которые ему уже поднадоели, хотя его работа и была всего лишь направлена на то, чтобы загружать и выгружать грузовые автомобили коробками с пельменями и всякой разной замороженной чушью. Деньги у него оставались для того, чтобы не отказывать себе в любимых напитках, чему он был, безусловно, рад. Неделя выдалась непростой, на днях скончалась мать Артёма от пневмонии, затем он сломал руку и из-за этого не смог поехать и поддержать приятеля, а, может, ему попросту было лень этим заниматься, он не знал. Единственное, что он понимал – что Артём в итоге был один на кладбище, так как никто больше, по его словам, туда не приехал. "Да и что там делать? Особенно в такую погоду", – подумал он и встал с кровати.

К головной боли он уже привык, ведь алкоголь, смешанный с некоторыми наркотиками, привёл к этой привычке. Похмелье стало так же для него нормой, ведь для того, чтобы избавиться от него, нужно было лишь плотно позавтракать, если, конечно, в этот момент не мутит. Заглянув в холодильник, он понял, что съел все запасы еды, оставленные родителями, и лежала лишь упаковка куриных яиц. Долго не думая, он достал сковородку и поставил её на электрическую плиту.

Сев за стол, поставил на стол тарелку, где лежали три слабо прожаренных яйца и кусок чёрствого батона. Позади шумел чайник, пытаясь набрать нужную температуру и рядом стояла чашка, из которой торчала ложка. Посмотрев на часы, висящие над дверью кухни, он убедился в том, что примерно через полчаса должен прийти Артём. Вчера вечером он позвонил ему очень взволнованный. Выслушав его, он предложил прийти к нему, так как со сломанной рукой ему было в падлу куда-либо выходить в такую дрянную погоду. Тот принял его предложение и сказал, в какое время примерно будет у него и что прихватит с собой то, что было всем им нужно, то есть алкоголь.

Закончив пить кофе, он посмотрел пару передач по телевизору, внезапно раздался звонок в дверь. Он взглянул на часы, время как раз было назначенным, он встал из-за стола и подошёл к двери. "Интересно, почему он не позвонил в домофон?" – подумал он, а затем решил, что Артём, скорее всего, прошёл с кем-нибудь из жильцов дома. Посмотрел в глазок – он стоял спиной в капюшоне, и с него стекала вода.

Он и улыбнулся, открывая замок, а когда открыл дверь, то понял, что перед ним стоит вовсе не Артём. Лица он не успел разглядеть, так как оно было будто в тени, а с капюшона капали остатки воды.

– Здравствуй, Слава! – человек широко улыбнулся.

– Ты кто такой, мать твою?– произнеся это, Слава через секунду окунулся во мрак.

За три недели до этого.

Шоссе уходило вдаль, погода была прекрасной, солнце светило ярко, а температура приемлемой. Впереди дорога будто казалась длинным коридором, а вместо стен вокруг был густой лес. Проехав по шоссе, на котором царила автомобильная суета, они свернули на второстепенную дорогу, где вокруг царила тишина, и веяло спокойствием.

– Пап, давай я тебя заменю!– произнёс Кирилл

– Хорошо, сейчас только сделаем остановку, перекусим, и ты за руль!

– Окей.

Паша вновь уснул на заднем сидение, автомобиль на него, как и в детстве, действовал как снотворное.

– Паша спит? – поинтересовался Евгений.

– По-моему, да! Эй, Пашка, – Кирилл потеребил брата за ногу. Тот не отреагировал. – И вправду спит!

–Хорошо. Мне кажется, что ему всё же становится лучше.

– Будем на это надеяться! – произнёс Кирилл, и в тот же миг ему на телефон пришло уведомление. Посмотрев на него, он улыбнулся. – Вот засранки!

– Что там?

– Они купаются в океане и прислали короткое видео!

Евгений улыбнулся:

– Пусть девочки отдохнут!

– Ещё и подписано "Скучаем".

– Когда сделаем остановку, снимем своё видео, – улыбнулся Евгений и вновь сосредоточил внимание на дороге.

Проехав примерно километров десять, они достигли кафе, стоящего на берегу небольшой реки. Как только автомобиль припарковался и заглушил двигатель, Паша моментально проснулся и открыл глаза. Он в ту же секунду определил их местонахождение, так как каждый раз на протяжении многих лет, да что там многих, скорее, всю его сознательную жизнь они останавливались именно в этом заведении для того, чтобы перекусить.

Зевнув, прикрыв рот рукой, он произнёс.

– Как долго я спал?

Кирилл оглянулся и, с улыбкой отстёгивая ремень безопасности, произнёс, -почти два часа!

– Ого!

– Ну что, пойдёмте поедим!– после того как Евгений произнёс это, они вышли из автомобиля, и все немного потянулись и встряхнули ноги от долгого пути.

В этот день утром Евгений проснулся раньше всех. Приняв душ, он зашёл на кухню и принялся за приготовление завтрака,  и когда аромат каши и свежезаваренного кофе разнёсся по квартире, к нему присоединились и мальчишки. За завтраком он предложил им навестить дедушку и бабушку, ведь они переживали за то, что что-то стряслось в связи с отменой поездки в Испанию, и им требовались ответы. От подробностей Евгений предложил их оградить в связи с их уже солидным возрастом, но навестить всё же их стоило. Ну и тем более как пояснил он, и им тоже следует сменить обстановку, но в то же самое время оставаться на связи с полицией, если, мало ли, что-то станет известно. Кирилл ни капли не колебался и принял решение моментом, в отличие от Паши. Он призадумался, будто его планы рушатся, как показалось Евгению, а потом всё же согласился. Они условились в конечном итоге, что поездка продлится одну неделю, ведь приезжать на пару дней – это было неприемлемо, так как дедушке и бабушке в любом случае требовалась помощь.

Перед тем как зайти в кафе, Кирилл достал свой смартфон и, выдвинув руку вперёд, записал их общее обращение к девушкам, в котором высказали своё отношение к ним и то, что они тоже не сидят на месте и развлекаются, как могут. Например, отправились в небольшое путешествие по красотам России. Затем вытащили свои языки, издав характерный звук в знак того, что им тоже есть что показать.

Зайдя в кафе, их встретили всё те же знакомые лица, которые появились здесь лет пять назад, сменив предыдущих сотрудников.

– Здравствуйте! – произнесла, по-видимому, администратор.

Мужчины так же поздоровались и приметили, что после того, как в кафе зашёл Паша, то их сразу же узнали.

Столик они выбрали с видом на реку и дорожный мост, через который изредка проезжали автомобили. Взяв меню, каждый заказал то, что ему было по душе и, сказав об этом официантке, принялись ожидать приготовления.

– Красота! – глядя в окно, произнёс Евгений.

– Да, всё по-прежнему красиво, – ответил Кирилл.

– Кирилл, не буду ходить вокруг да около, а перейду сразу же к разговору. Паша уже в курсе, так как мы уже с ним общались.– Евгений посмотрел на своего младшего сына, и тот сразу же догадался, о чём пойдёт речь, кивнув в ответ.

Кирилл тоже взглянул на Пашу, тот ему улыбнулся:

– Я весь внимание!

– Что ты думаешь, если мы все обоснуемся в Испании?

Кирилл молчал минуты две, обдумывая услышанное:

– В смысле? Насовсем?

– Да, насовсем! Я понимаю, что у тебя здесь карьера и всё прочее, и что вы с Дарьей ждёте ребёнка, а я в том числе жду внука, но подумай вот о чём. Ты уже специалист в своей сфере деятельности, у тебя хорошие рекомендации и диплом с отличием. Остаётся только лишь выучить язык, но твоё знание английского уже во многом может помочь. На любую работу тебя пригласят с распростёртыми объятиями. Да и Дарья сможет в дальнейшем найти работу по душе и для себя.

Кирилл вновь помолчал, а затем произнёс с улыбкой на лице.

– Пап, это как-то неожиданно, если честно, да и с Дашей нужно поговорить. Да и Паша как? – он взглянул на младшего брата.

Паша улыбнулся, но глаза у него были на мокром месте:

– Я не знаю. Я пока что ничего не знаю, ещё месяц назад у меня было всё, о чём только можно пожелать и планы. А теперь я не знаю. Если Испания, так Испания.

Евгений положил свою ладонь на ладонь Паши.

– Сын, тебе просто нужно довериться мне, просто довериться. Я понимаю, что тебя многое гложет сейчас. Но я знаю, что делать, просто дай мне шанс! И всё, что касается Сайнары, так я знаю её отношение к тебе и уверен, что она тебя безумно любит. Дело в чём-то другом, и это нужно выяснить. Просто нужно немного времени на это. – Евгений перевёл взгляд на Кирилла. – А сейчас давайте просто навестим дедушку и бабушку и просто отвлечёмся от всего произошедшего. Нужно дать голове передышку, и тогда придут правильные мысли. Хорошо?

– Хорошо! – ответили оба брата.

– Но насчёт Испании я на полном серьёзе!

Кирилл и Паша улыбнулись, и Евгений  воспринял это как положительный ответ.

Во время еды Кирилл обдумывал предложение отца. "Бросить всё", – промелькнула первая мысль. А затем пришла новая – "А что бросать?" Ведь жизнь только начинается, а после произошедшего с Пашей и Сайнарой здесь ненароком задумаешься. Ведь вскоре ему предстоит стать отцом, и что он предпочтёт? Риск того, что его сыну или дочери выпадет что-то подобное, нет, спасибо. Конечно, он не знал, что могло бы быть в Испании, ведь они, путешествуя по этой стране, видели лишь поверхность, а  то, что находится глубже, стоило лишь познать. А как же Паша? Там ему точно будет лучше и легче начать новую жизнь, а если папа и Валерия и в то же самое время Кристина ведут туда, то насколько он справится здесь один? Хотя дело и не в этом, справится, но как же семья и их ценности, к которым они шли всю свою жизнь. "Как бы поступила мама?" – подумал он. Скорее всего, осознав, что жизнь её сына и их брата в любой момент под угрозой, то даже и не думала бы, а уехала. Он должен был быть с семьёй и создавать свою, сохраняя целостность. Ведь все они практически единое целое. Лишь поддерживая друг друга, они чего-то уже добились в своих жизнях, и теперь нужно было поддержать и далее, в первую очередь, младшего брата. Ведь он имеет право на счастливую жизнь, как и они все, и в его задачу входит помочь ему в этом. Нет смысла думать, их отец прав, пришло время решать и делать выбор. Ну, а как же родители Даши? Хотя нет, с этим проблем не будет.

В какой-то момент Кирилл отправил Дашей сообщение, в котором задал ей вопрос, о том, как ей вилла и побережье, да и в целом страна. Ответ пришёл незамедлительно, она написала, что просто влюблена в это место, что красивее, кроме него, то есть Кирилла, больше ничего не видела. Он улыбнулся, прочитав это сообщение, и отправил новое. «Давай останемся жить там насовсем». Пришёл ответ, не пошутил ли он, и он ответил, что нет и пишет на полном серьёзе, на что она ответила согласием.

Паша же думал о другом, в его голове зрел план, его волновал лишь один вопрос – как же отомстить этому ублюдку, что внезапно вновь появился в его жизни, что изменило в конечном итоге всю его жизнь и не в лучшую сторону. А точнее, он лишил его всего. Об Испании он не думал совершенно, в голове не осталось места для романтики и мечтании о лучшей жизни, а заполняло его голову лишь желание отомстить, въедаясь всё глубже и глубже в его мозг.

Закончив с едой, они вышли из кафе, оставив чаевые, и официанты совместно с администратором, поблагодарив, попрощались с ними. Перед тем как продолжить путь, они немного прогулялись по берегу речушки, слушая, как местами она бурлит, преодолевая каменистое дно под мостом. Большое количество камней в этом месте, видимо, было оставлено после строительства моста, тем самым создав искусственные пороги в этом месте. Насладившись видом и подышав свежим воздухом, они вернулись к автомобилю, и на этот раз за руль сел Кирилл, Паша попросился на переднее пассажирское место, тем самым предложив папе занять заднее сидение. Евгений согласился, подумав о возможности вздремнуть оставшиеся пару часов пути.

Выехав дальше, мальчишки включили музыку. И, несмотря на это, Евгений всё же уснул.

Он проснулся от резкого торможения, ребята одновременно закричали в один голос:

– Лооось!

Евгений вскочил, не понимая, что всё же стряслось, он оглянулся назад, затем вперёд, ребята смеялись, и Паша обернулся к нему.

– Пап, ты видел! – Паша вновь повернул голову, смотря по сторонам.

– Что видел?

Кирилл вновь прибавил газ, и они поехали.

– Огромный лось стоял прямо на дороге, из-за поворота мы его сразу не увидели, поэтому пришлось оттормозиться! – произнёс Кирилл.

– Ну вы даёте! У меня аж сон пропал! Уфф! – Евгений выдохнул.

– Да ладно, пап, мы и сами не ожидали! Но красивый был! Ммм! – произнёс Паша с улыбкой во всё лицо.

– Да, такой красавец мог изуродовать не только автомобиль, но и нас всех, – ответил Евгений.

– Да ладно, пап, мы ехали не спеша!– улыбнулся Кирилл.

– Ну хорошо, теперь я буду следить тоже за лосями. Окей?

– Договорились! – произнёс Кирилл, а Паша, посмотрев на брата, улыбнулся.

Спустя час они уже подъезжали к знакомому месту. Издалека уже виделась крыша дома, которую когда-то воздвигли Евгений и его отец, а Кирилл и Кристина, а потом и маленький Паша помогали этот дом обустраивать.

Подъезжали они не спеша, в деревне бегали много детишек, и в силу безопасности их скорость и не могла превысить десяти километров в час.

Евгений, Кирилл и Паша наблюдали за жителями деревни, проезжая мимо скамеек, они сидели и смотрели на них. Узнавая сидящих в автомобиле, многие начали махать руками, и они отвечали им тем же.

– Эх, сколько лет прошло! Ваши друзья так же, как и вы, подросли и, по-видимому, это уже бегают их детишки,– произнёс Евгений, выдохнув.

– Да, пап. Ну не совсем у сверстников, мы ведь дружили и с более старшими ребятами. А теперь, по-видимому, бабушки и прабабушки нянчатся с их детишками, – улыбнулся Кирилл.

Паша так же приметил тех, с кем дружил раньше, и в одном из ребят узнал и паренька, который рассказал ему о том, что его отец ему не отец. Он махнул ему рукой. Виделись они теперь со всеми редко, так как у большинства была работа и учёба, поэтому летом во время того, как все навещали родственников, бывало, что они не встречались в связи с разным временем приезда.

К дому дедушки и бабушки они подъехали чуть слышно. Во дворе залаял пёс, которого когда-то щенком привезли к ним они всей семьёй, так как предыдущая собака умерла, прожив и прослужив верой и правдой около четырнадцати лет. Евгений вспоминал, как она появилась во дворе дома родителей, тогда ещё не было Кирилла, и они вместе с Наташей привезли эту девочку-щеночка в подарок родителям. По их словам, они не нуждались в собаке, но потом забрали свои слова обратно, так как в определённый момент она, сорвавшись с цепи, задержала того, кто попытался влезть в дом. Преступнику удалось тогда сбежать, но он оставил много крови, в связи с чем его задержали по горячим следам. Этому человеку сделали простое предупреждение, так как он не успел ничего прибрать к рукам, но укус собаки ещё долго заживал на его руке. К сожалению, она скончалась, дети успели познакомиться с ней и очень грустили, когда её не стало, в связи с чем где-то в объявлении в интернете нашли щенков немецкой овчарки, хозяева которых отдавали их в хорошие руки. Вот таким способом у дедушки с бабушкой появился новый сторож, правда, в отличие от предыдущей собаки, этот был немного отмороженным. Иногда казалось, что он совершенно не умеет сидеть на месте, а только бегать и играть, не считая погонь за котами и яростного лая и рычания при виде посторонних за забором.

Припарковавшись у ворот, все трое вышли из автомобиля. Пёс надрывался и первым, не спеша ковыляя, появился дед, вышедший из дома, он, как обычно, с сигаретой в губах и бурча что-то себе под нос, слегка подвыпивший.

Из-за забора раздался его голос, с крыльца он не узнал их по причине плохого зрения. Пёс всё не мог угомониться, в связи с чем первое, что произнёс дед, было:

– Заткнись на фиг! Чего разлаялся? – но пёс всё равно настоял на своём. – Да! Вы к кому?

– Да просто проездом, думали, можно ли где-нибудь здесь остановиться и переночевать! Спросили у соседей, указали на этот дом!

Ребята рассмеялись, услышав то, что сказал их отец. Дед открыл калитку и выдохнув дым из лёгких произнёс с улыбкой на лице.

– Я тебе сейчас дам проездом, засранец! Сейчас как сниму ремень, и побежишь по деревне от меня! – дед говорил это, смеясь.

– Привет, пап! – Евгений подошёл и обнял отца.

– Ну а вы, шалопаи! Что не обнимете деда? Тоже ремня захотели!

Кирилл и Паша подошли к деду, улыбаясь. После объятий дед, прихрамывая, отправился к воротам, для того чтобы ребята загнали автомобиль во двор.

– Пап, постой! Ребята откроют и загонят автомобиль, – Евгений кивнул ребятам, указывая на то, что надо сделать.

– Пап!

– Да, Паш.

–А можно, я загоню машину?

– Без проблем. Тогда, Кирилл, пожалуйста, сходи открой ворота.

– Конечно!– произнёс Кирилл, после чего они с Пашей занялись указанным делом.

– Пап! – произнёс Евгений, обращаясь к отцу.

– Чего тебе? – дед всё ещё улыбался.

– А мама где?

Дед не успел ответить, как в тот же миг открылась дверь, и на крыльце показалась бабушка. Она встала словно в ступоре.

– А чего это вы не позвонили? А! – она мило улыбалась, а на лице появились первые признаки счастья.

– Прости, мам! Хотели сделать сюрприз, – Евгений выдвинулся в сторону матери и, приблизившись, поцеловал её, приобняв.

– Ну что сказать! Сюрприз удался! – произнесла бабушка улыбаясь.

– Дед, иди тогда мясо доставай из морозильной камеры! А то я не рассчитывала на такое количество гостей!

– Мясо, мясо! А сама не можешь, что ли? – дед, пробубнив это, отправился в кладовку, где стояла морозильная камера.

Кирилл и Паша, справившись с указанным делом, припарковали автомобиль.

– Так, а это кто у нас такие? – произнесла бабушка, спустившись с крыльца. – Что-то не узнаю своих внучков! Какие-то взрослые мужчины приехали!

– Привет, бабуль! – произнёс Кирилл, поцеловав бабушку в щёку.

– Здравствуй, бабушка! – Паша вручил ей букет хризантем, перед тем как подъехать к деревне, они остановились в ближайшем городке и купили эти любимые ею цветы.

– Ой, какая красота, спасибо, родные. Голодные, наверное?

– Нет, мамуль! Мы поели пару часов назад, так что дождёмся ужина.

– Тогда давайте попьём чай! А шалопаи?– произнёс дед с пакетом замороженного мяса неизвестного происхождения.

– Хорошо, дедушка, спасибо! – ответил Кирилл.

– Только нужно вещи занести в дом! – добавил Паша.

– Вам помочь? – поинтересовался дед.

– Нет, пап, мы справимся. Идите с мамой в дом, а мы возьмём сумки и к вам присоединимся.

Так они и сделали. Дедушка с бабушкой направились в дом, а ребята вместе с Евгением подошли к багажника своего седана.

– Хорошо-то как! Тишина, и воздухом не надышаться! – произнёс Кирилл.

– Да, Кирюш, так и есть! Воздух чистый-чистый.

–Только вот комары! – добавил Паша, размахивая руками перед собой.

Евгений усмехнулся:

– Ну ничего, вскоре привыкнешь и, как обычно, не будешь их замечать!

Так и было, в первые дни насекомые, казалось, хотят тебя съесть целиком. Но впоследствии их и вправду перестаёшь и вовсе замечать, просто нужно было время. Время нужно было для всего, ведь оно так же в первую очередь залечивает раны, на что Евгений очень надеялся по отношению к Паше.

Достав сумки из багажника вещи, они направились в дом. Кирилл и Паша бегом направились на второй этаж. Почему бегом – так это потому, что ещё в детстве у них была борьба за постель, рядом с которой из окна издавался чудесный вид на зелёный луг и великолепный пейзаж холмов, покрытых лиственными деревьями, уходящими вдаль. Благодаря этому виду можно было полноценно насладиться закатом, что скрывался за зелёным горизонтом.

Паша пришёл первым, они немного застряли на лестнице в  дверном проёме, и Паша выскочил из плена первый и запрыгнул на кровать, после чего начал победно подпрыгивать.

– Сейчас кровать сломается! – смеясь, произнёс Кирилл.

Паша, оглядевшись по сторонам и под ноги, тут же понял, что Кирилл прав. Ведь его вес изменился с тех пор, как он прыгал на ней в прошлый раз. Когда они приезжали весной на майские праздники, то он был с Сайнарой, тогда им был выделен и вовсе отдельный летний домик для гостей.

– Какой же всё-таки потрясающий вид! Буду каждый день наслаждаться закатом здесь! – Паша, посмотрев, стоя на коленях, в окно, оглянулся и посмотрел на старшего брата.

– Ха, ха! Как смешно! Мог бы и уступить старшему брату, за выслугу лет!

– Нет, нет! Ни в коем случае! – Паша вновь посмотрел в окно и углубился в воспоминания о их пребывании здесь всего три месяца назад. В его глазах показались слёзы.

Приехав к дедушке и бабушке всей семьёй на двух автомобилях, он с Сайнарой ехал с отцом и Валерией, а Кристина находилась в машине Кирилла и Дарьи. В этой поездке было два момента. Первый – помочь дедушке и бабушке посадить небольшой огород и убраться на территории после зимы, а второй, конечно же, предложение о совместной поездке в Испанию. Также это было первое знакомство дедушки и бабушки с Сайнарой. В его голове пронеслись воспоминания, он прикрыл глаза. Её милый голос, её глаза и улыбка, её густые волосы, что он приглаживал своей рукой, убирая прядь с её щеки. Её слова о том, что она любит его. Вспоминая, он улыбается, затем улыбка пропадает с его лица, он вновь слышит крик, душераздерающий крик, она кричит его имя, а он скован и ничем не может помочь, только лишь хрипит, пытаясь произнести её имя: «Сайнара! Сайнара!»

– Эй, Паша! Паша!

Он открыл глаза. Перед его лицом стоял старший брат.

– Ты чего, уснул, что ли? Нас ждут внизу пить чай! Давай вставай!

Паша поднялся и огляделся.

– Что-то я не заметил, как вырубился.

– Да я вот тоже не понял, когда ты успел! Разобрал сумку, поворачиваюсь, а ты уже храпишь!

Евгений расположился в комнате на первом этаже. Зайдя в неё, он начал разбирать вещи, после чего взял смартфон и позвонил Валерии, воспользовавшись одним из мессенджеров, поддерживающим и разговорную связь. Она ответила через пару гудков.

– Привет, любимый! – на заднем фоне были слышны волны и крики чаек.

– Здравствуй, любимая. Как вы?

– Мы прекрасно! – в её голосе чувствовалась улыбка. – Развлекаемся тут с девочками, а с завтрашнего дня начнём изучать эту страну. Как вы добрались? Как мальчишки? Нам вас здесь очень не хватает.

Евгений улыбнулся:

– А нам не хватает нас у вас! – они оба немного посмеялись. – Мы в порядке, дедушка с бабушкой обрадовались. Погода замечательная, птички поют, комары кусаются, всё как положено. Ты поговорила с девочками?

– Да, поговорила. Ты знаешь, их даже и не пришлось упрашивать. Единственное, о чём переживает Кристина, так это о бабушке с дедушкой и о том, как мальчики отреагируют. Хотя, как я уже поняла, Кирилл согласился, судя по Дашиной улыбке. Ты говорил с родителями? И как Паша?

– С родителями ещё предстоит разговор. А Паша… – он немного помолчал. – А Паша – пока что непонятно, ему тяжело, и нужно лишь время. Надеюсь, что здесь ему станет лучше.

– А что насчёт Сайнары?

– Всё по-прежнему. Буду действовать по плану, который мы обсуждали с тобой.

– Хорошо. Поскорее бы разобраться со всеми этими передрягами. От полиции тишина?

– Да, интуиция мне подсказывает, что-то здесь не так. Но поживём – увидим. Ты уже связалась с галереей?

– Да, завтра как раз с девочками поедем и всё разузнаем. По голосу мне показалось, что обрадовались. Но пока не знаю.

– Всё будет прекрасно!

– Да, так и будет. Родителям от нас от всех большой привет! И когда поговоришь с ними, позвони или напиши, пожалуйста.

– Да, родная. Обязательно. Девочкам тоже привет! Наслаждайтесь отдыхом. Целую вас всех.

– И я тебя целую. Пока, любимый.

– Пока!

На этом их разговор закончился. Евгений переоделся в более удобную одежду и только захотел выйти, как в дверь поступали.

– Да, да!

–Сынок, чайник вскипел. Идите пить чай! – произнёс голос его отца.

Через минут десять все уже сидели на крытой террасе и пили чай, наслаждаясь звуками природы. Чай на чистой воде из собственной скважины был совершенно иного вкуса, и им было не насытиться. У дедушки с бабушкой не сходила улыбка во время их бесед. Было много шуток в этот час, проведённый за горячими чашками чая и тёплой компанией. В какой-то момент дед, будто бы понимая, что их внезапный приезд означал не только желание навестить их, заинтересовал ребят своим новым изобретением в виде снегохода, сделанного из велосипедной рамы, совмещённой с двигателем от бензопилы. Ребята удивились такой дедушкиной задумке и отправились вместе с ним в мастерскую. На террасе остались лишь Евгений и его мама.

– Жень, рассказывай, что стряслось! – произнесла его мама, как обычно, она все чувствовала. – Я понимаю, что поездка отменилась не просто так! И девушки уехали, а вы остались. Расскажи, пожалуйста.

Евгений опустил взгляд на чашку, которую держал в руках и, поднеся её к губам, немного отпил из неё чая.

– Мам! – Евгений немного промолчал. – Мы планируем переехать в Испанию насовсем, и мы приехали для того, чтобы предложить вам отправиться с нами.

Мама улыбнулась, в её глазах начали скапливаться слёзы, но она не дала им вытечь наружу, немного промокнув салфеткой уголок левого глаза. Евгению только в этот момент пришло в голову, что он никогда не видел свою маму плачущей, совершенно никогда. Ведь и в их жизни бывали моменты и счастья, и горести, но её слёз он не видел.

– Ты устал?

Евгений взглянул на мать:

– Да, мам. Я устал бороться за справедливость, я устал доказывать всем, что все мы люди, я устал от непонимания и злости, от агрессии и опасности, что подстерегает моих детей на каждом углу. И понимаешь, некого в этом обвинить. Ни правительство, ни другие органы власти здесь ни при чём, дело в самих нас и в нашем мировоззрении! Пока мы не научимся жить дружно, вне зависимости от цвета кожи и от вероисповедания. Мы просто все забыли, что мы люди! Стало столько злости вокруг, все хотят, что бы им завидовали вместо того, чтобы гордились. Все хотят получать что-то, но взамен отдавать ничего не хотят. Общество гниёт, в прямом и переносном смысле. Поэтому да, мам, я устал. Устал от всего этого.

– Что-то серьёзное стряслось?

Евгений кивнул, отвернув голову в сторону.

– Сынок. Ты стараешься изо всех сил, я это видела и вижу, ты делаешь всё возможное ради своих детей с учётом того, что ты остался в определённый момент один и не побоялся взять на себя такую ответственность! Я и папа очень гордимся тобой. И я понимаю лишь одно, что если ты принял такое решение, значит, оно единственное верное. Делай то, что задумал! И не останавливайся, ведь ты и дети, и те, кто с вами действительно рядом и всячески поддерживают, вы достойны счастья!

– Мам, но и вы всегда были рядом, в тот момент вы единственные, кто поддержал меня! Единственные. Вы тоже вместе с нами единое целое! И я, и дети – мы все хотим заботиться о вас.

Мама Евгения улыбнулась:

– Сынуль! Ты и детки, вы и так много чего нам дали. Ведь в нашем возрасте уже не очень хочется менять место и образ жизни, тем более, что с такой транспортной доступностью вы сможете навещать нас. А мы доживём свой век здесь. Ведь это наш дом! Построенный нашими и твоими руками, и мы счастливы от этого. Здесь веет вашим присутствием, даже когда вас нет рядом. Практически каждая вещь, каждая дощечка, из которых состоит этот дом, напоминает о вас. О детском смехе, о моментах, связанных с вашим присутствием. Моментами я так углубляюсь в воспоминания, что и не замечаю, как пролетает время. Жень! Уезжайте, уезжайте как можно скорее, если действительно так нужно, и все только за. И мы с дедом тоже не против. Вы все достойны счастья! А наше с дедом – связано с вашим!

Евгений отпил ещё немного чая и, посмотрев на постаревшее лицо матери, видел лишь ту маму, что шла с ним рядом всю жизнь, что в моменты трудностей и его нерешительности всегда поддерживала и шла рядом.

– Спасибо, мам! Мне вы очень дороги с папой. И я вас очень люблю.

Её нижняя губа немного задрожала, слеза всё же скатилась по щеке, она зашмыгала немного носом, но улыбнулась.

– А мы всех вас любим, родной. Поэтому ступайте с Богом по жизни! И всё у вас будет хорошо.

Евгений сдержал слёзы, протянув свою правую руку через стол, он накрыл своей ладонью постаревшую ладонь своей матери. Она была тёплой и, несмотря на морщины, покрывавшие её кожу, такой же нежной, что и раньше.

Ужин они провели в доме, на стене у стола висели картины, что Кристина когда-то писала, вдохновившись местным пейзажем. Бабушка и дедушка скучали по внучке, о чём произнесли не раз за ужином. А в какой-то момент девушки вышли на видеосвязь с ними через смартфон. Разница во времени была лишь час, поэтому у них так же был ужин. Дедушка и бабушка были поражены красотой того дома, где планировалось жить их семье. Бабушка даже после высказала мнение о том, что надо бы ещё всё-таки подумать, а не стоит ли принять предложение сына. После окончания разговора Кирилл сообщил ещё одну новость, от которой бабушка и дедушка восторженно вскрикнули. Для всех счастье воспринялось по-разному, если бабушка улыбалась с наполненными слезами глазами, то деду это стало поводом надавить на алкоголь немного больше необходимого, после чего его уже было не остановить от обязанности научить мальчишек жизни! По ощущениям Евгения, мальчишки лишь выдохлись от этих нравоучений, потому что вместо вечерней прогулки предпочли сразу же подняться наверх и лечь спать.

Прошла неделя, за это время Евгений с ребятами успели помочь снять практически все ягоды с кустарников и фрукты с деревьев, для того чтобы бабушка успела сделать заготовки в виде варенья и компотов на зиму. Так же собрали часть овощей, оставив остальные до осени и в свободное от работы время прогуливались по лесу и иногда ездили купаться на озеро. Погода стояла замечательная, поэтому им удалось ещё хорошенько подзагореть, конечно, с океанским загаром их девушек это было не сравнить, но всё же все остались довольны.

На взгляд Евгения и по словам Кирилла, Паша стал значительно лучше спать, такие выводы он сделал лишь потому, что тот перестал говорить во сне. Евгений надеялся на улучшения, но всё же ждал того момента, когда те люди, которые сотворили это с Пашей и Сайнарой, будут найдены. Ненависть к ним начинала угасать, так как в перспективе отъезда был всё же шанс начать действительно новую жизнь.

Возвращаясь в Петербург, они выехали в солнечную погоду, за рулём находился Кирилл, так как они условились, что часть пути проедет он, а после их остановки для того, чтобы размяться и перекусить, штурвал возьмёт на себя Евгений. Так они и сделали. Отъезжая всё дальше и дальше от дедушки и бабушки, на душе становилось немного грустно и обуславливалось это ещё и тем, что позади оставалось яркое солнце, а впереди над их городом зависли тёмные тучи, не предвещающие ничего хорошего.

Неделю спустя.

Вернувшись домой, к Паше вернулось всё то, что постепенно начинало уходить у дедушки и бабушки в гостях. Ненависть заполняла и переполняла вновь, особенно после очередного посещения отделения полиции, сразу после того, как он съездил с отцом в их поликлинику для осмотра его состояния. Ухудшение не было в физическом плане, но вот в моральном произошёл тяжёлый всплеск негативных эмоций после того, как полицейский с ехидной улыбкой вновь пожал плечами и предложил забыть обо всём и жить дальше, так же, как и его девушка, что приняла верное решение. Пашу, Евгения и, конечно же, Кирилла это не устраивало, ведь они привыкли жить, доказывая справедливость, несмотря ни на что.

Дождь начался в воскресенье и по прогнозу должен был продлиться больше недели. До этого момента на улице было лишь пасмурно. Паша прогуливался каждый день по району, знакомых лиц он не встречал, а прогулки на воздухе ему рекомендовал врач. Так он и делал, просто прогуливался, пока не встретил именно того, кто ему был нужен.

Паша сидел на скамейке и не верил в свою удачу. "Всё-таки жизнь расставляет всё на свои места!" – подумал он и пристально вгляделся в того человека, что вышел из парадной и прикурил. Он был не один, с ним рядом находилась девушка в короткой юбке и равных колготках. Было около десяти утра, и Паша прошёл пешком около десяти километров пешком, так как ему было нельзя бегать, а поддерживать себя в форме было необходимым. Так и в этот день он прогулялся вокруг района и, присев на одну из скамеек напротив одного из домов, что находился неподалёку от их дома, он слушал музыку. На его голове был надет капюшон, а руки убраны в карманы, он не заострял своё внимание ни на чём, пока кто-то резко не открыл дверь парадной напротив. Из неё вышли девушка и парень, видимо, они провели бурную ночь и, скорее всего, что-то употребляли. Паша пригляделся, что-то знакомое было в чертах его лица. В голову начали приходить образы того дня, когда он лежал с пробитой головой и просил ребят не трогать его и первым, кто плюнул в его лицо… "Рыжий!" -воскликнул про себя Паша. Он чуть было не подскочил, но остался сидеть на месте. Рыжий шёл с девчонкой, обняв её за плечо. "Это удача!" – подумал Паша.  Он проследил за ними, они подошли к автомобилю и сели в него. Паша подумал, что и автомобиль ему так же знаком, но не стал заострять на этом внимание. Когда автомобиль тронулся с места, на душе у Паши творилось невообразимое ликование. "Вот и справедливость!" – подумал он, вскочив со скамейки и направившись в сторону своего дома. В какой-то момент Паша увидел первые капли дождя, упавшие на асфальт, он поднял голову к небу – оно было тёмным, он улыбнулся, ощутив приближение бури. Поняв это, он принял своё единственно верное решение.

Сайнара

Самолёт приземлился в аэропорту, за практически семь часов полёта он успел выспаться, несмотря на то, что это ему это не удавалось последние дни. Расстояние между Петербургом и Якутском было около шести тысяч километров, для поездки на автомобиле ушла бы неделя, поэтому единственным верным способом был лишь самолёт. Из Петербурга он улетал во время шторма и надеялся лишь на то, что рейс не отменят, ведь это был единственный шанс сделать то, что было задумано за последние три недели. Ему нужно было несколько ответов на интересующие вопросы, что не давали жить не только ему, но и всей их семье.

Выйдя из аэропорта, он ощутил прохладный воздух, погода не особо отличалась от питерской, чему он был в принципе рад, так как оделся как следует. Из вещей у него был лишь небольшой рюкзак, так как обратный вылет следовал через восемь часов, а это означало, что нужно было действовать без промедления. Достав смартфон, он ввёл данные с адресом в навигатор и убедился в том, что до места его назначения нужно проехать около двенадцати километров. "Поеду на такси", – подумал он и воспользовался услугами ближайшего автомобиля с шашечкой на крыше. Сев в него, он произнёс адрес, и водитель, вбив его в навигатор, определил, что ехать около сорока минут с учётом пробок. Глядя в окно, он двинулся в путь, смотря на этот город впервые и пытаясь разглядеть в нём что-то стоящее.

Сайнара находилась дома, в этом году она так и не нашла в себе силы поступить в университет. Этот день она планировала провести дома, не выходя на улицу, а только лишь почитать одну из книг, позволяющих отвлечься от реальности. После случившегося ей потребовалась помощь специалиста, так посчитали её родители и отправили её к психотерапевту. Ещё будучи в Петербурге, она не могла уснуть, в её голову то и дело приходила картинка за картинкой о произошедшем.

Раздался стук в дверь её комнаты.

– Сайнара!

Та убрала книгу и произнесла:

– Да, мам! Входи.

Её мать зашла в комнату со стаканом воды в одной руке и с таблетками в другой. Её лечащий врач прописал ей антидепрессанты, от которых становилось легче, но в то же самое время она находилась будто в прострации.

– Мам, может, уже достаточно?

– Доктор сказал, что следует их пропить до конца месяца!

– Но мне от них плохо.

– Я понимаю, детка, но следует их всё же принять.

Книгу Сайнара так и не взяла, вскоре должен был произойти эффект от лекарства, поэтому вряд ли она что-нибудь запомнила бы о прочитанном. Этот доктор, которого посоветовали её отцу, был приятным мужчиной. Её отец не вдавался в подробности произошедшего перед тем, как отдать её в его руки, поэтому он был слегка шокирован. Сеанс за сеансом он вытягивал наружу всё, абсолютно всё, что происходило с ней тогда в тот злополучный день и всё то, что было далеко до этого.

Ведь с родителями они покинули свой родной дом не только потому, что её папе было дано предложение о переводе. Скорее напротив, перевода попросил он сам, дабы уберечь её от той жестокости, которой, как ему казалось, могла подвергнуться единственная его дочь.

Росла она милым и ответственным ребёнком. Родители души в ней не чаяли и обеспечивали всем необходимым, пока она подрастала. Училась она отлично, шла практически на золотую медаль, пока не подверглась нападению после школы в вечернее время, учась в девятом классе. Идя пешком в вечернее время, она задержалась в тот день чуть дольше обычного, так как хотела подготовиться к предстоящим экзаменам, Сайнара не заметила, как сзади за ней движется автомобиль на небольшой скорости. На улице было немноголюдно, и она торопилась домой. В какой-то момент она приметила свет фар позади и оглянулась, автомобиль полетел к ней, и из салона выскочило несколько человек. Когда ее схватили, она начала визжать и брыкаться, одного из нападавших она и вовсе смогла укусить, но за это получила лишь удар в живот. После удара ей перехватило дыхание и, воспользовавшись её беспомощностью, нападавшие с лёгкостью запихнули ее на заднее сиденье, сев по бокам. Человек, сидевший на водительском сидении, нажал на газ, и автомобиль рванул в неизвестном направлении. Когда она пришла в себя, из её глаз текли слёзы, и она постанывала, ребята, сидевшие по бокам, её успокаивали, что, мол, ты лучше сиди спокойно, сейчас получишь немного удовольствия, и мы тебя отпустим. Сайнара тогда впервые испытала неимоверный страх. Они ещё ехали по территории города, и она незаметно достала связку ключей из кармана своей куртки. Один из ключей был длиной сантиметров десять-двенадцать, она сжала один из них покрепче в правой руке и неожиданно для человека, сидящего за рулём, воткнула ему его в глаз. Тот закричал во всё горло, кровь хлынула в салон, он потерял управление, и они врезались в фонарный столб. Скорость была небольшой, но удар пришёлся неожиданностью для всех троих мужчин. Человек за рулём кричал во всё горло, держась за глаз, точнее, за пустое место, где когда-то был глаз. Сайнара иногда вспоминала те слова, которые он кричал от адской боли: «Сука, ты что наделала! Тварь!»

Остальные в панике покинули автомобиль, подбежав к водителю, в тот момент и она уже выскочила и обрадовалась тому моменту, что рядом с ДТП начали останавливаться остальные проезжавшие мимо автомобили.

Суд состоялся вскоре, все её слова о том, что её насильно затащили на заднее сидение автомобиля, не были восприняты всерьёз, а, наоборот, присудили ее родителям выплатить компенсацию за причинение вреда здоровью водителю автомобиля, повлекшее за собой ДТП.

Её отец и мать были в шоке, впрочем, как и она сама. Школу она еле закончила, так как её постоянно преследовали косые взгляды, будто она была вовсе проституткой. Выплатив компенсацию, продав два автомобиля и взяв ещё и деньги в долг, отец и мать Сайнары приняли решение уехать куда подальше. Как-то, когда Сайнаре было лет десять, они посещали Петербург. В тот момент они влюбились в этот город, но о переезде не задумывались. Отец отправил информацию о своей кандидатуре в различные университеты, и вскоре ему пришёл ответ с неплохим предложением. Долго не думая, они все вместе съездили в Петербург, где её папа принял предложение о работе, заключив трудовой договор. Вскоре они переехали, оставив свою квартиру, не продавая её, а для начала им всё же стоило определиться с жильём на новом месте жительства. По поводу школы так совпало, что они отталкивались лишь от понравившегося района и съёмной квартиры на долгосрочной основе. Так и вышло, что Сайнара пошла не только в ту школу, но и в тот класс, что и Паша.

Впервые, когда она увидела Пашу, она была удивлена, что африканец учится в обыкновенной русской школе, но что-то всё же было в нём необычное. Во- первых, он был не настолько темнокожим, как она видела лишь в основном по телевизору в передачах о путешествиях, а во-вторых, он так чётко и чисто говорил на русском, что она поняла, что скорее всего он всю жизнь живёт в России. Она особо не заостряла на нём внимание, но в то же самое время он её привлекал, она не понимала почему. То ли из-за того, как она видела падающие на него взгляды со стороны, на которые он не обращал никакого внимания, вспоминая то, как начали относиться к ней после того, что с ней произошло, и она не нашла в себе силы справиться с этим в отличие от него. То ли его искренняя улыбка, сияющая так ярко и волшебно, что это приводило её в полный восторг. То ли его глаза, они были необыкновенно серо-голубые и так чётко выделялись на фоне тёмной кожи, что это сводило её с ума. В дальнейшем она поняла, что её привлекает в нём абсолютно всё.

Да она попросту влюбилась практически с первого взгляда и вскоре поняла, что и он тоже. Уезжая со своей родины, она уже и не надеялась на то, что сможет в действительности вновь полюбить жизнь, но поняла, что ошиблась. Она часто вспоминала их первый разговор, в тот день он догнал её после уроков на следующий день после линейки.

– Привет, я Паша! – произнёс он в тот день.

– Паша? – она удивилась в тот момент егоимени, а он в ответ начал шутливо оправдываться.

– Да, Паша. А ты подумала, что я с Африки, и у меня какое-нибудь необычное имя? Нет, я с Питера! И всю жизнь прожил здесь, – он улыбался такой искренней улыбкой. Ей показалось, что его душа очень чиста и не испорчена, как чаще всего бывает в их время.

Она представилась ему, и после он проводил её до дома, а затем всё закружилось и завертелось, как один прекрасный сон, пока жизнь не восполнила пробел, который не удалось воплотить в явь тогда, на её родине.

Паша, как же она любила его, впервые она поддалась чувствам, и вот произошло что-то из ряда вон выходящее. Им обоим пришлось пройти через ад, да так, что вряд ли что-то можно было исправить.

Сайнара почувствовала, как она поплыла, её будто куда-то выносило от этого лекарства, а иногда и вовсе казалось, что она проваливается в бездну. Она закрыла глаза, сквозь закрытые веки потекли слёзы, впитываясь мгновенно в наволочку подушки.

– Паша, – прошептал она. Сайнара вспоминала его нежность, его прикосновения к ней. Если бы кто-то ещё дал ей хоть один шанс случайно встретиться с ним. Хотя нет! Нет! Ни в коем случае! Она считала, что подвергла его опасности из-за себя. Она привлекла этих гопников, как и тогда в тот вечер здесь, в своём городе. Они осквернили её и чуть не убили его, ее единственного. Всё только из-за неё! И она была уверена, что он навряд ли захотел бы ей обладать вновь, после всей этой грязи, что она принесла себе и ему.

Сайнара зарыдала в подушку, она молилась, чтобы таблетки начали действовать в полную мощь, чтобы вновь ушли все эти мысли, и она смогла хотя бы уснуть. В тот день, когда всё это произошло и их увезли в больницу, она не находила себе места, к ней постоянно приходили воспоминания об этих тварях в масках, и она кричала: «Паша! Паша! Прости меня!», рыдая горькими слезами. Она хотела лишь того, что бы они перестали его избивать, чтобы оставили его в покое. Вот она, вот, пожалуйста, но только отпустите его! Вот что было у неё в голове. Но сквозь боль и слёзы произнести это вслух было невозможным. После госпитализации она была словно в прострации, она помнила, как приходил полицейский, а после и отец. Она не помнила, что они говорили и какие вопросы задавали. Ей всё это было неважно, её интересовало лишь то, жив ли её любимый! И как он себя чувствует. Но на эти вопросы ей не были даны ответы. Отец лишь оборвал в очередной раз всю связь с её внешним миром, сказав, чтобы она навсегда забыла об Паше и обо всём, что стряслось. Так они и оказались вновь дома, на своей родине, хотя её душа всё же осталась рядом с Пашей и не хотела следовать за ней.

Проехав на такси минут двадцать, они встали в небольшой затор. Он всё смотрел из окна и благодарил судьбу о том, что водитель попался неразговорчивый. Он всё думал, насколько их страна велика, и насколько люди, живущие в ней, чем-то похожи и, в первую очередь, образом жизни. Все так же шли по тротуарам, плевались и кидал хабарики по сторонам. Приоткрывая немного окно, слышен мат. Он здесь родился и любил свою страну, несмотря ни на что.

Проехав пробку, они двинулись дальше. Он планировал заявиться без приглашения, в связи с чем немного переживал. Он взглянул на часы и понял, что до обратного рейса остаётся чуть больше семи часов. "Только бы судьба была на моей стороне", – подумал он.

Сайнара уснула, и ей снился сон. Она и Паша были в седане его отца. Несмотря на зиму, им было очень тепло и комфортно, играла приятная музыка, и вместе они наблюдали, как снег крупными хлопьями накрывает автомобиль. Они сближаются друг с другом, несмотря на тяжёлый и ответственный день позади.

– Сайнара! – шепчет он ей на ухо.

– Да, любимый!– отвечает она ему так же шёпотом.

Он признаётся ей в любви, и она отвечает взаимностью, после чего она просит заблокировать двери, чтобы им никто не помешал. Он исполняет её просьбу, после чего снимает свою верхнюю одежду, обнажая торс. Его торс, она просто без ума от него, тело будто бы ещё не остыло после победы, и от него веет жаром. У неё возникает неутолимое желание, они окунаются в поцелуе, одновременно раздеваясь, постоянно произнося слова шёпотом о том, как он дорог ей, а он говорит ей о том, что и без неё он не готов жить. После они утопают в страсти, забывая о времени и о том, что им следует спешить к родным. Они поглощены лишь друг другом в тот миг.

Она резко открыла глаза, по-видимому, таблетки подействовали, и ей послышалось, что кто-то позвонил в дверной звонок. Тишина, она вновь прилегла, как мгновенно раздался ещё один. Не в домофон, а прямо в дверной звонок. Сайнара предположила, что это соседка пришла к маме и взглянула на часы. Она проспала лишь двадцать минут, но видела чудесный сон.

Звонок ещё раз издал звук, и к двери подошла мама, она не стала спрашивать, кто там, а просто отщёлкнула замок, открыв дверь. После чего просто ахнула, а затем замолчала, не произнеся больше ни слова.

Такси подъехало к дому по указанному адресу. Он оплатил проезд и покинул автомобиль. После, выйдя на улицу, он огляделся и перекинул рюкзак через плечо, дом был девятиэтажный, и ему следовало найти нужную парадную по номеру квартиры. Найдя нужную дверь, он убедился, что она оборудована домофоном. Ему пришла мысль, что звонить в него не стоит, иначе есть шанс, что его не впустят, поэтому он решил всё же дождаться, когда кто-нибудь выйдет или зайдёт в парадную. Через минут шесть дверь открылась, и из неё выбежали двое мальчишек лет двенадцати, он перехватил дверь и зашёл внутрь. В лифте он нажал кнопку седьмого этажа. Лифт начал не спеша движение, а у него проснулось волнение. Поднявшись, он прошёл по коридору в поисках нужного номера квартиры, и когда обнаружил нужную, то достал из рюкзака то, что должно было помочь хотя бы ненадолго остановить того, кто откроет дверь. Выдохнув, он нажал на звонок....

Алтана стояла, потеряв дар речи. Держа букет в руках, она лишь слегка проронила слёзы, подступившие в тот момент, когда увидела перед собой Евгения. У него был уставший вид, а на щеках приличная щетина. На вид он был не тот, что прежде, тогда, ранее, всегда ухоженный и следящий за собой мужчина преобразился не в лучшую сторону.

– Здравствуй, Алтана!

– Как? Откуда?.. Как ты нашёл нас?

Он слегка улыбнулся, но в его глазах присутствовала грусть.

– Алтана, не думай об этом. Главное, что я здесь.

Она, шмыгнув носом, произнесла:

– Проходи, что же ты стоишь!

– Спасибо, – Евгений зашёл в их квартиру и оказался в прихожей.

– Николая сейчас нет, но он вскоре вернётся.

– Хорошо, – Евгений снял обувь и слегка влажную куртку, повесив её на крючок. Когда он это сделал, то услышал, как приоткрылась дверь в одной из комнат. Он обернулся.

Сайнара, услышав знакомый голос, подумала, что это действие таблеток. "Такого просто не может быть! Евгений Леонидович!" – она вскочила с кровати и в тот же момент схватилась за стену рукой, так как в глазах потемнело. Она вновь прилегла на кровать и прислушалась. Да, это был он. За шесть тысяч километров от Петербурга вновь услышать его голос она больше не надеялась. Найдя в себе силы, она открыла дверь комнаты. Он стоял к ней спиной и вешал куртку на вешалку.

– Евгений Леонидович?

– Здравствуй, Сайнара! – он улыбнулся ей всё той же искренней улыбкой, что и прежде.

Она улыбнулась в ответ, и в её глазах появились слёзы. Он, долго не думая, подошёл ближе и обнял.

– Я приехал к тебе, – прошептал он ей на ухо. Слёзы покатились по её щекам, она начала шмыгать носом. И прошептала ему в ответ, когда он отодвинулся:

– Спасибо.

– Всё будет хорошо!– произнёс он ей.

– Жень, ванная у нас здесь, – Алтана указала на дверь, которую приоткрыла и включила там свет. – Вымой руки и прошу за стол! – улыбнулась она.

– Спасибо! – произнёс Евгений и, оглядев с улыбкой всех присутствующих, прошёл в ванную.

Вымыв руки и умыв лицо, он увидел себя в зеркало. "Только бы всё получилось", – подумал он. Об его отъезде знала лишь Валерия. Пришлось действовать моментально, без лишних размышлений. Перед вылетом он посетил кладбище. Шёл дождь, Петербург накрыл серьёзный циклон, он подошёл к памятнику, на котором было выгравировано такое до боли знакомое лицо. Он прикоснулся к нему рукой и поздоровался: "Наталья, прости, что не смог уберечь тебя. И теперь я должен сделать всё возможное, чтобы сберечь наших детей. Если бы ты только была рядом, возможно, их жизнь была бы значительно проще",  – он замолчал и поднял голову к небу, дождь смыл его слёзы. – "Я боюсь сделать что-то не так и навредить им. Надеюсь, что твоя душа спокойна в отличие от моей. Прости". На этих мыслях он ещё раз прикоснулся к памятнику. На её лице была улыбка, а капли дождя стекали так, будто она плакала вместе с ним, отправляя его в путь.

И вот он находился уже здесь, где в последней попытке должен был осчастливить ещё две души, которые должны были быть рядом.

Он вытер руки и лицо, после чего вышел из ванной. Алтана и Сайнара сидели сейчас за кухонным столом. Алтана, увидев Евгения, поднялась и принялась шебуршиться в кухне.

– Проходи в кухню, Жень, – произнесла Алтана сквозь шум посуды.

Евгений видел улыбку Сайнары, но по глазам понял, что ей пришлось очень тяжело за всё это время. Потерянность, вот о чём говорили они.

– Присаживайтесь, Евгений Леонидович! – произнесла она, указывая на стул перед столом.

– Спасибо, Сайнара.

– Жень, ты, верно, голоден, поэтому не отказывайся, пожалуйста. Мы, конечно же, и не подозревали, что ты приедешь. Точнее, ты нас просто шокировал, поэтому на обед у нас, как бы это ни было банально, борщ.

– Алтана, спасибо, с удовольствием отведаю его, – Евгений улыбнулся, и перед ним в ту же секунду появилась тарелка, от которой исходил приятный аромат. -А как же вы?

– Мы дождёмся Николая, практически всегда мы обедаем вместе.

– Так, а когда он будет?

– По идее, минут через двадцать.

– Алтана, тогда нам следовало бы дождаться его, прежде чем садиться за стол. Без главы семейства я не готов начать обед.

– Ой, прости, я просто подумала, что ты очень голоден.

– Ничего страшного, минут двадцать потерплю. Просто подогрей потом мне его прямо в тарелке в микроволновке, вот и всё. Если, конечно, Николай позволит мне присутствовать за обедом вместе с вами.

– Он не будет против, – произнесла Алтана и посмотрела на свою дочь, у которой на глаза навернулись слёзы. – Понимаешь, Николай немного вспыльчив моментами, и на то есть причины, но он, остыв немного, всегда жалеет, что не смог сдержаться и поговорить. Он относится к таким людям, которые принимают решения не обдумав, а после уже гордость не позволяет вернуть всё вспять.

Евгений внимательно выслушал её, в голове то и дело прокручивался момент, случившийся в больнице.

– Его можно понять, Алтана. Вы – это его всё.

Сайнара сидела напротив и молчала, лишь улыбаясь. Она не могла поверить своим глазам и ушам. Вот отец её любимого, здесь, несмотря ни на что. Она еле сдерживалась, чтобы не закричать вслух о том,  то творилось у неё на душе. Как Паша? Как её любимый? Всё ли с ним в порядке? Для чего он приехал сюда? О чём хочет сказать? Но она молчала, ждала того, что произойдёт дальше.

Спустя минут двадцать пять на пороге появился Николай и замер от изумления…

Ожидая обратный рейс, Евгений улыбался, на душе было такое спокойствие, что он планировал уснуть, как только сядет в самолёт. Встреча прошла на удивление спокойно, Николай пошёл на контакт. Евгений не стал задавать вопросы о том, почему тот забрал заявление и всё прочее. Ему не нужно было этого знать, ведь все ответы и так были в его голове. Всё, что он планировал сделать, он сделал, а теперь всё зависело лишь от их решения. Он не ждал моментального ответа, так как им нужно было время, чтобы хорошенько обо всём подумать.

Объявили его рейс, Евгений прошёл паспортный контроль, затем личный досмотр и, уже находясь в самолёте, понял, что вот-вот уснёт. Этому он очень был рад, так как впереди его ждало ещё некоторое количество нерешённых задач. Командир воздушного судна оповестил всех о взлёте, и Евгений, пристегнув ремень, провалился в сон.

Сайнара, после того как папа Паши ушёл, сидела вновь на своей кровати и плакала, на этот раз это были слёзы счастья. Он кое-что оставил на её столе перед выходом, и она боялась взять это в руки. Она просто не могла поверить в то, что это происходит на самом деле.

Евгений проспал весь путь, практически не просыпаясь. Открыл глаза он лишь тогда, когда самолёт начало потряхивать. Подлетая к Петербургу, шторм был всё той же силы, что и перед отлётом. Ухватившись за ручки кресла покрепче, он попытался сосредоточиться на приземлении. Самолёт начало трясти ещё сильнее, ручная кладь начала местами вываливаться из места хранения, люди начали волноваться. Вокруг всё сверкало и гремело, капитан судна пытался приободрить людей шутками, но это не помогало. Где-то закричал ребёнок, после в панике люди начали кто молиться, а кто и вспоминать всех своих близких, будто бы прощаясь с каждым из них. А Евгений лишь переживал по одному поводу –  что не доведёт дело до конца.

Самолёт в итоге приземлился удачно, некоторые начали аплодировать, а некоторые смеяться то ли от счастья, то ли от нервов. На выходе из аэропорта Евгений прошёл в зону парковки автомобилей. Он подошёл к хэтчбеку, который на время взял у Кирилла, после чего на выезде из платной парковки оплатил аренду места. Въехав в город, он для начала принял решение съездить домой. Шторм был неслабый, дождь поливал с такой силой, что в некоторых местах подошли бы резиновые сапоги, чтобы перейти улицу. Евгений подъехал к соседнему дому, затем прошёл пешком одну улицу и поднялся в квартиру, там он первым делом посетил ванную, после чего побрился и привёл себя в порядок. Выйдя из неё, он обнаружил, что уже посветлело, и, пройдя на кухню, он принялся за приготовление завтрака. Сев за стол, прежде чем начать кушать, он написал сообщение Валерии о том, что он вернулся, она ответила через некоторое время, что счастлива это слышать, и на вопрос, как всё прошло, он написал: "В режиме ожидания".

Закончив с завтраком, он подошёл к раковине, для того чтобы помыть посуду. Как только он намочил тарелку и нанёс гель на губку, раздался звонок в домофон. Евгений взглянул на часы, девять утра. "Странно", – подумал он. Вытерев руки, он направился к домофону, который был сопряжен с видеокамерой, показывающей изображение того, кто звонит. Евгений обнаружил, что лицо человека, который звонит, ему знакомо.

– Входите! – произнёс он с улыбкой на лице.

Через минут пять он уже открыл входную дверь в ожидании этого человека.

– Здравствуйте, Сергей Витальевич!

Полицейский зашёл в дверь.

– Здравствуйте, Евгений Леонидович!

– По какому делу? Есть какие-нибудь новости?

– А где Павел? Можно с ним поговорить?

– Так, а Павел на отдыхе в Испании уже как неделю.

– В Испании?– полицейский удивился.

– Да, вся семья уехала отдыхать, а я, к сожалению, не смог поехать из-за работы. Так что у вас? Что по поводу нашего дела?

– По вашему делу ничего. Здесь просто пропал один паренёк, и мы установили, что они с Пашей были знакомы ранее, – полицейский пристально вгляделся в глаза Евгению.

– Что за паренёк? Как его зовут? Может, я знаю его?

– Да ладно, Евгений, нет так нет. А когда он точно уехал?

Евгений рассказал ему о дате и времени отлёта. Полицейский, выслушав, попрощался и покинул квартиру Евгения.

У Евгения в голове всё сошлось. Он понял, что нужно действовать скорее, иначе всё может пойти крахом.

Закончив с посудой, он переоделся, дождь всё ещё лил, поэтому он надел дождевик. На улицу он вышел с чёрного хода и пешком прошёл одну улицу, сев в автомобиль Кирилла, оставив свой седан у дома. Сев в хетчбек, он огляделся и направился в сторону своего офиса. По пути он зашёл в магазин и купил кое-что из продуктов и воду. Приехав на территорию промзоны, он проехал мимо офиса и припарковался между двух складов. Открыв дверь, он зашёл внутрь, надев лыжную маску, в помещении было темно, и он воспользовался ярким фонарём, освещая себе путь. Подойдя ближе, он расслышал слабый звон цепи. Осветив то место ярким светом, увидел, что человек поднял руку, прикрывая лицо, защищая глаза от яркого света. "Живой", – подумал Евгений и кинул ему бутылку с водой.

Расплата

Он очнулся в лесу, привязанный к дереву. Фары автомобиля светили ему прямо в глаза, и тех людей, что были напротив, он не мог разглядеть. Во рту присутствовал металлический вкус, а голова и всё тело сводило с ума от боли. Люди о чём-то переговаривались и не подходили. О том, что с ним стряслось, он помнил смутно, лишь обрывками. По его мнению, последнее что он делал, так это пошёл проводить Кису до метро, так как не был способен сесть за руль после принятых таблеток. Люди ходили мимо автомобиля, и от их ног свет фар периодически мелькал.

– Что происходит? – прошептал он. Он попытался пошевелить руками, не удалось. Пятая точка отсырела, так же как и остальное его тело от мелкого дождя, что накрапывал сверху.

– Вы кто на х… такие! – не выдержав напряжения, вскрикнул он. Один из них остановился и подошёл с лопатой ближе к нему. Лицо не было возможным разглядеть из-за света фар, ослепляющего его глаза.

– Здравствуй, Стас! – произнёс совершенно незнакомый голос.

– Кто ты на хер такой? – вскрикнул Стас.

– Твоя погибель!

Стас приник. Он не понимал, просто не понимал, как он оказался в такой ситуации.

Человек подошёл ближе, и Стас разглядел в его руках лопату.

– Какого хера вам нужно? – Стас прокричал это истошным голосом и начал рыдать.

– Нам нужно, чтобы ты сознался в своих грехах и всё, после этого ты сможешь поехать домой. Освободи душу, Стас. Иначе у тебя лишь один выход.

– Я не понимаю, абсолютно ничего не понимаю! Вы знаете, кто мой отец? Да вам п… будет! Подумайте лучше головой!

– Стас, мы уже всё обдумали, теперь твоя очередь. Как ты хочешь уйти? Исповедовавшись или нет?

– Да вы совсем долбанулись! Что происходит? – Стас кричал, у него из глаз и носа начало течь.

– Расскажи, что ты сделал около месяца назад со своими дружками.

Стас замолчал, а затем истерически засмеялся.

– Ниггер, чёртов ниггер! Из-за него весь этот сыр-бор? Вы идиоты, тупые идиоты! Пошли на хер!  – Стас плюнул в их сторону.

Человек исчез из поля его зрения, а через несколько секунд быстро вернулся и в его голову прилетел удар ногой. Стас ударился затылком, после чего его поглотила темнота.

За несколько часов до этого…

Евгений и Кирилл готовили ужин, совсем недавно они поговорили по видеосвязи с девушками и с улыбками на лицах, ждали Пашу, который решил прогуляться, несмотря на дождь, и заглянуть в зал, для того чтобы пообщаться с ребятами, вернувшимися со спортивного лагеря. В этот день они уже определились окончательно, что улетают в Испанию, для того чтобы воссоединиться с девушками. По плану первыми должны были вылететь Кирилл и Паша, а Евгений намеревался ещё задержаться для того, чтобы уладить дела с работой, а затем вылететь следом. На самом деле он планировал предварительно слетать в Якутск и осуществить тот план, что был придуман им, а Валерия его лишь поддержала в его исполнении. "Попытка не пытка", – произнёс он тогда своей любимой, а она сказала лишь то, что на самом деле это отличная идея, на которую способен лишь истинный отец. Как же ему дорога была её поддержка. Валерия, он не мог до сих пор поверить в то, что она рядом и думал, что какие-то потусторонние силы ниспослали её ему, для того чтобы они  шли вместе по жизни. После последнего общения с полицейским он понял, что нет смысла ждать, а лишь следует незамедлительно принимать меры по переезду. Обговорив всё это, они втроем купили билеты онлайн и начали готовиться к отлёту. До вылета Кирилла и Паши оставалось пара дней, и в этот вечер они решили устроить праздничный ужин, отметив своё окончательное решение.

– Кирюш, порежь тогда овощи, пожалуйста.

– Хорошо, пап! Давай, может, музыку включим?

– Отличная мысль! Тогда на твой выбор.

– Хорошо! – Кирилл достал смартфон и по беспроводной связи сделал сопряжение с динамиками. Включив свой плейлист, он включил рок-баллады девяностых.

– Оооо, отлично! – ответил Евгений и принялся подпевать на ломаном английском, разделывая сёмгу весом примерно с килограмм.

Дождь всё продолжал идти, а в квартире было тепло и уютно. Кирилл начал подпевать отцу, и в такой обстановке они закинули сёмгу в фольгу и поставили в духовку. Следом в духовку пошли и крупно нарезанные овощи – баклажаны, кабачки и картофель. Таймер они поставили на двадцать пять минут, после чего, взглянув на часы, Евгений произнёс.

– Тренировка должна была закончиться минут пятнадцать назад. Паша вскоре вернётся. Как раз всё будет уже готово.

Кирилл приглушил музыку:

– Да, мокрый наверно придёт!

– По-моему, он в дождевике ушёл, – произнёс Евгений и присел за стол напротив сына.

Паше пришлось соврать. Ему было безумно стыдно, это был первый и единственный обман, который он позволил себе в своей семье. Иначе он не мог, в этот день с самого утра после того, как он встретил рыжего, он не мог не уйти из дома. Он не знал, как всё будет, встретит ли он его вновь или нет, но он готов был ждать, несмотря на дождь и ненастье. В душе после встречи зародился червь, заставляющий сделать это. Ведь тот, кто развлекался в данный момент у себя дома, причинил ему столько боли, что пора ему было ответить за всё. Может, и не в этот вечер, может, и не сейчас, но у него оставалось всего лишь два дня, чтобы успокоить свою душу.

Паша сидел на скамейке, он надел в этот вечер дождевик, то, что рыжий возможно, дома – об этом говорил его автомобиль, припаркованный возле его дома. Дождь то усиливался, то становился меньше, в целом было прохладно, но ему до этого было всё равно. Он не чувствовал холода, и даже сомнения в том, что он делает что-то не так, вовсе ушли. Он уже дал однажды остаться безнаказанным ему и его друзьям,  и к чему всё это привело? Нет, больше он не мог отпустить их. Папа всегда говорил решать вопрос на корню, и он уже доверился один раз взрослым, и что в итоге, это действие лишь привело к плачевным последствиям. Да и этот полицейский со своим не очень сильным желанием довести дело до конца слишком хитро улыбается, когда речь заходит о решении вопроса. Нет, в этот раз он разберётся сам, правда, если  судьба будет благосклонна к этому.

Паша взглянул на часы, у него оставался ещё один час до того момента, как ему стоило вернуться домой. Спустя двадцать минут, в тот момент, когда Паша уже отчаялся, открылась дверь парадной. Паша заострил своё внимание на человеке, вышедшем из неё, но это оказался не рыжий. "По-видимому, на сегодня всё!" – подумал он и вновь взглянул на часы. У него в запасе оставалось примерно полчаса. Спустя ещё минут десять дождь немного утих, после чего дверь парадной вновь открылась, и послышался женский смех. Да, это были они. Паша следил внимательно, если бы они выдвинулись к автомобилю, то пара быстрых шагов, и он настиг бы их, но они, обнявшись, пошли в другую сторону. Паша выждал пару минут, после чего поднялся со скамейки и пошёл следом за ними. Пара шла, немного шатаясь из стороны в сторону, а он держал расстояние примерно метров в сто пятьдесят. Плана у него особого не было, поэтому он решил лишь только выжидать, он знал лишь одно, что девушка была ни при чём, в связи с чем не следовало вредить ей. Хотя им не помешала его любимая, когда они вздумали поквитаться с ним. Проходя по парку, он приметил, что они начали вздорить, и девушка резко оттолкнула рыжего, дав ему пощёчину. Рыжий остановился как вкопанный, а девушка пошла быстрым шагом дальше, исчезая во мраке. Дождь вновь начал усиливаться. Паша замедлил ход и немного расстегнул дождевик. Сунув руку во внутренний карман, он нащупал ручку, всё было на месте. Его мышцы были ещё ослаблены, поэтому он подстраховался. Эта вещь помогла ему однажды, поэтому он верил в её эффективность. Рыжий, проводив взглядом девушку, обернулся и направился вперёд, навстречу Паше. У Паши немного затряслись коленки, он подумал: "Только не сейчас!" Мандраж начал охватывать всё его тело, с каждым пройденным метром всё сильнее. Он оглянулся, никого сзади и никого спереди. Лишь они вдвоём один на один, судьбоносная встреча! Паша сосредоточился. В голове вновь появился крик Сайнары, он оглушал его. Вновь вернулась ярость, да ещё какая, будто бы приумноженная в тысячу раз. Ещё пятьдесят метров, сорок, тридцать он взялся за ручку молотка и…

На плите на кухне раздался звон таймера. Приятный аромат кружил по помещению, заставляя животы трепетать от жажды.

– Вот это аромат! – произнёс Кирилл, когда его отец открыл дверцу духовки.

– Да, Кирилл, просто божественный! – Евгений достал, для начала запечённые овощи, а после и сёмгу, приоткрыв фольгу. – Да, на вид чудесно, будем надеяться, что и на вкус так же!

– Да по-другому и быть не может!– рассмеялся Кирилл.

Евгений улыбнулся, посмотрев на своего старшего сына.

– Где же Паш… – Евгений не успел закончить фразу, как на его смартфон поступил звонок.

– Вот и он! – произнёс Евгений, взяв смартфон в руки и показав его Кириллу, на нём высвечивалось лицо Паши с широкой улыбкой.

– Мы тебя уже совсем заждались! – произнёс Евгений, улыбаясь.

Паша молчал первые три секунды.

– Пппап… Прости, ппап!

– Паша, что стряслось! Ты где?

Паша сквозь растерянность и слёзы вновь произнёс:

– Ппап, прости!

– Сынок, я тебя прощаю! Что бы ты ни сделал, ты мой сын! Что случилось и где ты?

Кирилл понимая, что что-то не так, вскочил из-за стола и побежал в комнату переодеваться в уличную одежду.

– Паша, сынок! Говори, что стряслось? Вдохни поглубже, затем выдохни! Сосредоточься! Я тебя внимательно слушаю!

Паша, шмыгнув носом, произнёс…

– Кирилл, ты переоделся? – спросил Евгений старшего сына, закончив разговор с младшим.

– Да, пап! Что стряслось? – Кирилл выглянул из комнаты, надевая кофту с капюшоном.

– Паша вспомнил, кто были эти мудаки! И только что в парке встретил одного из них и думает, что убил его!

– Б…! – матюгнулся Кирилл. – А где он именно?

Евгений убежал в свою комнату, для того чтобы тоже скинуть домашнюю одежду и переодеться. Когда он справился, то Кирилл, который стоял уже в коридоре, одетый в обувь и куртку, задал тот же самый вопрос.

– Где он именно находится?

– В парке, по пути к метро. Он сказал, что оттащил его с дороги в кусты, и их никто не видит.

– Как же так! Блин, что теперь делать?

– Кирилл! – Евгений схватил его за плечи. – Сохранять спокойствие! Думать будем позже! А сейчас главное сделать всё возможное, чтобы Паша не влип по полной! Это понятно?

– Да, пап, понятно.

Паша сидел, притаившись в кустах возле дороги. После того как он нанёс первый удар молотком по голове справа, то рыжий закачался и практически рухнул, но Паша успел его схватить и оттащить с дороги, пока он ещё был на ногах. Тот был ещё в сознании, когда Паша начал наносить ему удары по всему телу. Когда рыжий обмяк, то Паша резко остановился. Он не помнил, как это всё произошло, он не понимал, что он наделал и зачем, будто выплеснув весь негатив, его отпустило, и он осознал всё то, что сотворил. Первым делом он запаниковал, у него полились слёзы, когда, подняв руки, он обнаружил, что они все в крови. Разве он этого ждал? Крови? В этом было его желание отомстить? А как же справедливость? Где же она? Эти вопросы полились рекой. Кто он? Такой же монстр? Что и они, сотворившие с ним и его любимой такое? Он не знал, что ответить. Он лишь сел на холодную землю, не в силах думать. Разве он сможет вернуть свою любовь этим поступком? Глядя на обмякшее тело, пришёл к нему ещё один вопрос, после чего он достал свой смартфон и набрал номер отца.

Евгений и Кирилл шли по грунтовой дороге через парк. Навстречу им попались лишь несколько человек с собаками. Пройдя мимо них, они поняли, что дождь начал усиливаться.

– Где он может быть?– спросил Кирилл, а Евгений в этот момент как раз достал смартфон. Набрав номер Паши, тот ответил через несколько гудков.

– Да, пап! – прошептал Паша.

– Ты где?

– Я чуть ближе к другому краю, где выход к метро.

– Дождь усиливается. Ты можешь выйти на дорогу? Здесь больше никого нет вроде.

– Да, сейчас выйду. Только не клади трубку.

– Хорошо, давай, – произнеся это, Евгений услышал шебуршание в трубке и приметил появившийся силуэт метрах в ста впереди. – Видишь нас? – Евгений помахал рукой.

– Да, вижу. Жду вас.

По пути в область начался сильный проливной дождь, все сидели молча и старались сохранять спокойствие. После того как они встретились в парке, Евгений первым делом обнял Пашу и шёпотом произнёс:

– Выход есть всегда!

На Паше не было лица. Подведя их к телу лежащему неподвижно, Евгений прямиком присел на колени и нащупал пульс.

– Он жив!

– Давайте отвезём его в больницу! – произнёс Кирилл.

Евгений промолчал, посмотрев на младшего сына, и приметил слезу, текущую по его щеке, или всё же это был дождь, на тот момент он это не понимал.

– Кирилл! Иди домой! И возьми ключи от автомобиля. Заодно возьми верёвку, она лежит смотанной в кладовке.

– Что за верёвка?

– Она белая, раньше такие натягивали для сушки белья на лоджиях. Она тонкая, но крепкая! – помолчав пару секунд, он взглянул на Пашу.– Ты уверен, что это один из них?– тот кивнул в ответ. – Мне нужно, чтобы ты произнёс это вслух.

– Да, пап! Уверен!

– Хорошо! Кирилл! Тогда действуй и припаркуйся на парковке на территории парка, багажником к парку!

– Хорошо.

– И позвони, как подъедешь! Нужна будет твоя помощь.

– Но, пап…

– Делай! – сорвался Евгений.

Кирилл побежал в сторону дома, а Евгений вновь глянул на Пашу.

– Рассказывай!

Паша принялся за повествование, он рассказал абсолютно всё, от того момента, как ему начали сниться сны, не дающие покоя, о том моменте, когда произошёл их ночной диалог и он, его отец, произнёс те ключевые слова, что расставили всё по полочкам в его голове. Паша также рассказал и о том, что тот, кто лежит перед ними – это тот рыжий, которого он поймал тогда на линейке в девятом классе, и что это всё тянется с тех далёких времён.

Евгений, выслушав сына, поначалу всё никак не мог поверить в это. Как мальчишки могли нести эту обиду столько лет с учётом того, что эту кашу тогда заварили именно они.

– Что теперь будет, пап?

– В больницу мы его не повезём! Травмы не смертельные, поэтому для начала попробуем узнать у него кое-какую информацию.

– Как мы это сделаем?

Евгений улыбнулся сыну невесёлой улыбкой, такой, как люди улыбаются в стрессовых ситуациях, когда предстоит сделать то, что никогда не сделал бы в обычных обстоятельствах.

Через минут десять позвонил Кирилл и сообщил о том, что он на месте.

– Хорошо, Кирюш. Там есть кто-нибудь?

– Нет, пап, ни одного автомобиля. И людей тоже я не вижу. Дождь сумасшедший.

– Отлично. Кирилл, в багажнике лежит упаковка скотча. Возьми её. А также там есть строительный нож в пластиковых ножнах и ту верёвку прихвати! Ты нашёл её?

– Да, пап, она у меня.

– Тогда ждём тебя!

Ещё минут через десять Кирилл уже находился рядом с ними, первым делом они перевязали рыжему рот скотчем, чтобы он не смог произнести что-нибудь в ненужный момент. Руки и ноги перевязывать они ему не стали, так как оставили этот вариант на тот случай, если, мало ли, он очнётся в тот момент, пока они не доберутся до автомобиля. Перед тем как двинуться вперёд, преодолевая мокрую траву и кусты, Кирилл и Евгений подняли рыжего и перекинули обе руки вокруг своих шей, таким образом, он оказался между ними.

– Ну всё! Вперёд! – произнёс Евгений перед тем, как пойти.

В задачу Паши было идти сзади, и если рыжий очнётся, то скрутить его, схватив со спины.

Не спеша они добрались до автомобиля, ливень и ветер усилился ещё больше, что было им только на пользу. Рыжий так и не пришёл в себя, от него веяло алкоголем, поэтому это прибавляло ещё пущий эффект снотворного его организму. Кирилл первый подошёл к автомобилю, передав эстафету Паше, после, оглядевшись, он открыл багажник и махнул рукой, Евгений и Паша подтащили тело и закинули в открытый проём. От удара рыжий немного дёрнулся, и Евгений с Пашей на секунду затаили дыхание. Рыжий не очнулся, они переглянулись и с нервной улыбкой на лицах выдохнули.

– Ребята, следите за обстановкой, пока я свяжу его!

Мальчишки принялись контролировать территорию. Евгению на всё про всё потребовалось  минут семь. Он крепко связал руки и ноги рыжего, после чего захлопнул крышку багажника.

Сев в автомобиль, они молчали минуты три, пока Евгений первый не взял слово.

– Кирюш, посмотри, как ехать к бабушке и дедушке по шоссе. Помнишь, там есть всякие дорожные ответвления по разным сторонам, направленные в лес. Нужно такое, где немноголюдно.

– Что ты задумал?

– Просто доверьтесь мне! – Евгений оглядел обоих сыновей.

Кирилл, опустив взгляд в смартфон, открыл карты местности в поисках дороги, которая шла бы в тупик, и поблизости не было бы каких-либо населённых пунктов. Спустя пару минут он обнаружил подходящее место.

– Нашёл! – произнёс Кирилл, повернув дисплей в сторону отца.

– Отлично! Включай навигатор и поехали.

Все трое они пристегнули ремни и двинулись в путь.

Путь оказался напряжённым. Стоя позади автомобиля, Евгений произнёс лишь одно:

– Ребята, к сожалению, обратного пути у нас нет! – все трое переглянулись и кивнули друг другу, отец открыл багажник.

Вернувшись домой под утро, они были без сил. То, что произошло, казалось просто очередным кошмаром, и всем им думалось о том, что они вот-вот проснутся, и на дворе будет солнце, и птички будут продолжать петь свою серенаду. Ужин остыл, они были голодны, но желание сесть за стол отсутствовало.

– Нам нужно поесть! – произнёс Евгений. – Но для начала нужно помыться. Весь обратный путь он обдумывал дальнейший план действий. Ведь всё, что он хотел услышать от Стаса, он услышал, а именно его причастность ко всему произошедшему с Пашей и Сайнарой. Для того, чтобы выяснить это, потребовалось, конечно же, импровизировать и заставить его испытать дикий страх. Для этого они использовали раскладную лопату, лежавшую в багажнике его седана ещё с зимней поры, для того чтобы в случае чего откопаться из снега. План сработал, и Стас всё же произнёс, то, что было нужно.

В первую очередь следовало обезопасить ребят от всего этого. Для Евгения стало это первоочередной задачей, так как нужно было оградить их. Пашиной или Кирилла вины здесь не было, ведь он как единственный родитель не уберег их однажды, что привело к тому, что они имели сейчас. "Ведь мы, родители, несём полную ответственность за своих детей! Это наше творение, поэтому всё, что делают они, это лишь наша заслуга!" – всё думал он по пути в город.

Стаса они оставили на промзоне в одном из термоконтейнеров, предназначенного для охлаждения некоторых видов продуктов. Его стены обладали хорошей шумоизоляцией, поэтому если ему вздумается закричать или что-то подобное, то навряд ли его кто-либо услышит. Посадили они его на стул и крепко привязали, предварительно раздев и поставив под вырезанное днище пустой тазик, если ему, мало ли, приспичит по естественным нуждам. По замыслу Евгения, это произведёт на Стаса впечатление, и тогда будет больше шансов его разговорить. Ведь обнажённые люди редко когда остаются смелыми. Он не помнил, откуда взял эту информацию, но решил проверить всё это наяву, раз была такая необходимость.

Евгений смотря на ребят и тем более на Пашу, понимал, насколько он терзали себя все эти дни и недели. Насколько он, отец, не смог пробраться в душу к своему ребёнку и понять, что всё настолько серьёзно. Паше всё это время не давал покоя  инстинкт отмщения, за себя и за свою любимую, как червь, въедаясь в глубины подсознания всё глубже и глубже. А смог бы он это предотвратить! Он не знал, да и что было думать об этом теперь, когда пришло время решать вопрос, да так, чтобы это сказалось на их семье, принеся как можно меньше боли. Нужно было думать! И план пришёл сам по себе, как озарение, как луч солнца, пробившийся среди тёмного от туч неба.

Сидя за столом, каждый из присутствующих медленно прожёвывал пищу. Кирилл и Паша изредка переглядывались, смотря на отца, и ждали, когда он произнесёт хоть какое-нибудь слово.

– Ребята! – обратился он к сыновьям после того, как запил соком съеденный кусочек сёмги. – Вам нужно улетать сегодня.

– Почему сегодня? – спросил Кирилл.

– Я не знаю, спохватится ли кто-нибудь о нём в ближайшее время или уже спохватился, но вашего следа не должно оставаться в этом.

Паша проглотил ком в горле и произнёс:

– Нет, пап! Это я учудил всё, поэтому и вина на мне.

Евгений взглянул на него строгим взглядом:

– Вина не на тебе, Паша. Вина на тех, кто это всё устроил ещё до тебя. А самая большая вина лишь на мне и на родителях этих мразей! Вы улетаете сегодня! Я уже заказал билеты, и Валерия вас встретит в аэропорту в Испании, я её предупредил. И, пожалуйста, забудьте хотя бы на время всё то, что произошло сегодня. Девушки ни в коем случае не должны ни о чём знать.

– Пап, так не пойдёт! – воскликнул Кирилл. – Я не оставлю тебя одного!

– И я! – воскликнул Паша.

– Что ты задумал? Объясни, пожалуйста!

Евгений помолчал немного, а затем продолжил спокойным голосом, посмотрев на старшего сына:

– Кирилл, у тебя вскоре родится ребёнок! Ты должен быть рядом со своей любимой и увидеть, как появится на свет ваш малыш. И не спорь больше, ты уезжаешь!

Затем он повернулся к младшему и увидел, как его глаза уже наполнились слезами.

– Паша, всё будет хорошо, я обещаю вам, – он улыбнулся, произнеся это. -Ты только начинаешь свою жизнь, и не стоит забывать об этом. В Испании как раз это всё возможно начать с чистого листа. Продолжить любить и идти только вперёд, несмотря ни на что. Забывать о том, что произошло, не стоит, а лишь понимать, что это очередной жизненный этап, после которого последует следующий. Я вам обещаю, что вскоре всё наладится и изменится к лучшему. Я сделал много ошибок за всю свою жизнь, но счастлив от того, что создал вас такими, какие вы есть! Так что живите достойно. Просто продолжайте жить! А я к вам вскоре присоединюсь.

Паша и Кирилл не смогли сдержать слёз, они прокатились по щекам.

– Всё будет хорошо! Я обещаю вам.

После они встали из-за стола и обнялись втроём.

Весь путь до аэропорта они молчали. Ребятам потребовалась пара часов для того, чтобы собрать все необходимые вещи. Они знали, что ещё вернутся, ведь здесь оставались незаконченные дела, но только это должно было случиться нескоро. Купив билеты на этот день до Испании, Евгений сдал остальные, оставив лишь один. Отлёт должен был  состояться только через неделю, а за это время предстояло выполнить то, что задумано. "Если всё пройдёт удачно, то вскоре они воссоединятся", – подумал он. Эта мысль согревала его. Когда Паша и Кирилл исчезли из его поля зрения, то он ещё какое-то время простоял в зоне отлёта, прежде чем уйти.

На ум пришла ещё одна мысль, что та сдержанность, которой он научился с годами, начала уходить. И пришло время всей злости и гневу, которые находились внутри из-за непонимания и невосприятия окружающими того, что он делал ради своих детей, вскоре вырваться наружу.

Возмездие

Валерия проснулась от звука будильника. В этот день ей нужно было съездить в Мадрид, и выйти из дома стоило потише. Неделю назад она и Кристина встретили ребят, которые внезапно прилетели из Петербурга на пару дней раньше, чем было запланировано. На душе возникло волнение, хотя тогда никто ничего толком не объяснил, правда, по глазам мальчишек было заметно, что что-то не так.

Она потянулась, из открытого окна был слышен шум прибоя. Она тихонько встала с постели, а после направилась в ванную. Она никому не говорила о своих сегодняшних планах, в связи с чем надеялась, что если всё пройдёт удачно, то сможет преподнести всем сюрприз в это прекрасное утро. В ванной она зашла в душевую кабинку, почувствовав на своём лице и теле приятное тепло от  струящейся воды, она окунулась в воспоминания о нём. Их первая встреча на заливе, затем вторая встреча в ресторане, когда она уже было подумала, что в тот момент, когда она прибежит, опоздав, то его уже не будет там. Тогда она ошиблась, он встретил её с улыбкой на лице, которая так ей нравилась на протяжении всех этих совместно проведённых лет. Она улыбалась с закрытыми глазами, а слёзы с её лица омывала эта тёплая и приятная вода.

Приведя себя в порядок, Валерия покинула ванную комнату и перед тем, как одеться, подошла к своему смартфону. Издалека она приметила моргающий индикатор, извещающий о сообщении либо пропущенном звонке. Взяв смартфон в руки, она поняла, что это сообщение. Оно было коротким: "Ты знаешь, что с этим делать, люблю тебя", а также к нему был прикреплён файл. Валерия убрала смартфон, сев на край кровати. Через секунду у неё вновь потекли слёзы, а затем она шмыгнула носом.

Собравшись с духом, Валерия переоделась и тихонько спустилась в холл их виллы. Ребята спали каждый в своей комнате, и ей удалось проскользнуть незамеченной. Сев в автомобиль, взятый на прокат, она завела его и настроила климат-контроль на двадцать градусов тепла, затем надела солнцезащитные очки, так как над шоссе, по которому она планировала поехать, солнце светило прямо в глаза, поднимаясь из-за холмов.

В дороге она вспоминала их с Евгением последний разговор. Его голос был таким успокаивающим, слыша его, каждый раз ей становилось так тепло, и вокруг будто вырастали стены, защищая и оберегая её от остального мира. В моменты её слабости он всегда был рядом, будучи даже на расстоянии, он всегда находил правильные слова, и она надеялась на то, что он чувствовал то же самое и от неё. Она понимала, что он сделал и почему, конечно, ей хотелось бы изменить всё, абсолютно всё, потому что это всё казалось таким невероятным, будто страшный сон, который должен закончиться вот-вот, и всё будет как прежде. Нет, как прежде уже не будет, им лишь предстоит пережить всё это и лишь начать жить дальше, несмотря ни на что.

Дорога то возвышалась, то спускалась вниз, огибая холмы, а неподалёку находился голубой океан, такой манящий и будто говорящий о том, что вскоре всё будет замечательно.

Яркий свет, направленный в его сторону, пробивался сквозь закрытые веки. Во рту всё пересохло, а левую ногу он не чувствовал. Он уже приходил в себя ранее, и в первые секунды его накрыл серьёзный страх. Вокруг была темнота, он почувствовал, что сидит на чём-то, и его пятая точка висит в воздухе, а руки и ноги привязаны. Он попытался пошевелиться и понял, что сидит на стуле, так как, начав его расшатывать, он услышал, что его ножки заскрипели, и он испугался того, что упадёт. Он не сразу понял, что в данный момент голый, тело, видимо, адаптировалось к температуре помещения, в котором он находился. По ощущениям, левая нога и его мужское достоинство онемело.

– Ээй!– произнёс он и покрутил головой.Ответом было лишь небольшое эхо.

– Что здесь происходит? – вновь тишина. Он почувствовал, как страх начал окутывать его целиком и полностью. У него начиналась истерика, он открыл рот, и из него вырвался крик, после он будто загоготал, шмыгая носом.

–Что за х…ня здесь происходит? Аааа? –  вновь шмыгание и слёзы.

Через какое-то время он немного успокоился. Он яростно начал шевелить руками в попытках освободить их. Ему это не удалось, следующим шагом было разглядеть что-нибудь, но и эта попытка не удалась, так как темнота была абсолютно непроглядной. Он вспомнил, как перед тем, как мама или папа, когда он был совсем маленьким, читали ему сказку, то всегда перед тем, как ему предстояло уснуть, оставляли включённым ночник. Он боялся темноты тогда и уже начал забывать об этом, пока не оказался здесь будто погребённым заживо, где был недостаток не только света, но и воздуха. А может, это всего лишь паника так действовала на него? Этого он не понимал. Он вновь начал ёрзать на стуле, начал крутиться и вертеться, стул начал двигаться всё сильнее и сильнее, раскачиваясь всё больше, пока…

Евгений приехал на территорию промзоны вечером, он дождался сообщения от Валерии, находясь дома, о том, что ребята добрались в целости и сохранности, после чего направился туда, куда требовал его план, о котором он и не подозревал ещё меньше суток назад. После того как он проводил своих детей, то, заехав домой, собрал рюкзак и, выйдя, оставил свой седан у дома, взяв хетчбэк Кирилла. После он посетил пару магазинов, один из них ему очень даже понравился, так как он и понятия не имел раньше, до чего дошёл прогресс. Дождь всё шёл, уровень воды в Неве, по прогнозам синоптиков, вскоре мог достигнуть критического предела из-за того, что дожди продлились до конца недели. Евгений заехал на кладбище, чтобы навестить Наталью, а после отправился на промзону. В этот день ему стоило постараться выяснить как можно больше информации, так как впереди буквально через шесть часов ему следовало быть в аэропорту. Подъехав на территорию промзоны, первым делом он посетил офис. Там никого не было, поэтому он прошёл в свой кабинет и присел за свой стол. Достав из верхнего ящика стола папку с документами, он прочитал, что было там указано, после чего, немного поразмыслив, убрал их на место и покинул офис. Проехав дальше на автомобиле, он припарковался так, чтобы ограничить видимость того, что он достанет из своего багажника. Сложив всё у входа в склад, он огляделся и открыл дверь. Помещение склада состояло из четырёх частей –  для возможности хранения продуктов, которые не могли находиться вместе, в силу разных температурных режимов и так далее. В данный момент это Евгению было на пользу, так как он спокойно открыл дверь и начал заносить всё необходимое в коридор, по обеим сторонам которого было ещё по две двери, отделяющие четыре холодильных камеры внутри склада. Включив свет, он одел лыжную маску, предназначенную для катания в зимнее время, которая могла обезопасить лицо от обмерзания. Затем надел налобный фонарь, для того чтобы его руки были свободны, и ему было удобней зафиксировать на месте то, что он прикупил. Первым делом Евгений прошёл в третье помещение, для того чтобы убедиться, что Стас ещё на месте. Он выключил свет и включил налобный фонарь, затем, подойдя к помещению, на котором была указана цифра три, открыл дверь.

Стас лежал голый, прикованный к стулу на полу. "По-видимому, он предпринимал попытки к каким-то действиям," – подумал Евгений, –  "значит, запаниковал. Это хорошо". Он подошёл ближе и первым делом обратил внимание, что следов испражнения в тазу нет, чему, безусловно, был очень рад. Подойдя ближе к Стасу, он убедился, что тот лежит бес сознания. По его расположению Евгений понял, что тот ударился виском о бетонный пол и первым делом нащупал пульс. Немного выдохнув от того, что Стас жив, Евгений подумал, что пока оставит его в таком положении, пока установит всё необходимое.

На всё у него ушло около сорока минут. Закрыв за собой дверь, он поднял Стаса, поставив на место, после чего приметил кровоподтёк со стороны виска и на полу в том месте, где он располагался. Первым делом он вытер все следы крови таким способом, после чего нажал на кнопку включения прожектора.

Стас открыл глаза и попытался проморгаться, но не смог, слёзы потекли из глаз ручьём от раздражения глаз, привыкших к темноте, при ярком свете. Очень хотелось пить, и первым делом он попытался облизнуть губы и почувствовал немного солёной влаги от слёз.

– Снова здравствуй, Стас!

Такой знакомый голос вновь, он снова появился внезапно, как и тогда в лесу.

Нижняя губа Стаса задрожала.

– Что вам нужно? – его голос уже не был таким высокомерным и грубым, что удивило Евгения, но это было неплохо, на его взгляд, ведь не очень хотелось применять то, что он приобрёл. Хотя иногда проскакивала мысль о том, почему бы не испробовать всё же этот аппарат.

– Мне нужны ответы на интересующие меня вопросы.

– Что за вопросы? Лучше отпустите меня! А то мой отец…

– Да, да, да! Знаю я, кто твой отец. Ты уже проигрывал эту пластинку. Стас! Тебе всего лишь нужно рассказать о том, что ты сделал со своими ребятами чуть больше месяца назад и всё. Дальнейшие мои действия будут зависеть лишь от того, что ты будешь говорить, скажешь ли правду или соврёшь, а, может, ты предпочтёшь и вовсе тишину.

Стас молчал.

– Ты, верно, хочешь пить? Или, может, проголодался? Так смотри, если ты расскажешь всё без запинки, то получишь и поесть и попить, а если нет, то…

Евгений резко приглушил свет, и Стас немного застонал.

– То смотри внимательно!

Сквозь темноту раздался неприятный треск электричества, и проявилась будто небольшая  молния, осветив темноту. Следующим движением Евгений включил прожектор, и Стас моментально защурился.

– Кто ты такой?

Евгений усмехнулся.

– Стас, когда придёт время, ты обязательно всё узнаешь, а пока что не отвлекайся и подумай. Может, конечно, эта игрушка не дала видимый эффект, но ты знаешь! Я выбрал самый мощный вариант силой тока в десять тысяч вольт. И самое приятное, кстати, это возможность регулирования силы от меньшего к большему, ну и наоборот. Представляешь? Ведь это забавная штука, я могу сделать ток малой силы и немного послушать, как ты будешь взвизгивать от каждого прикосновения, а могу сделать средней силы и, к примеру, направить его тебе в пах! Не знаю, конечно, сгорит ли твоё мужское достоинство, но то, что ты моментально испражнишься  – это факт, причём из обеих щелей. Конечно, будет забавно, но, думаю, аромат будет не из приятных. Ведь как я понял, дерьма-то в тебе хватает всё же! – Евгений улыбнулся, но Стас этого не увидел. – Третий вариант! Так-так, не уверен насчёт третьего, так как ты, вполне вероятно, просто-напросто потеряешь сознание, а кому это интересно? Думаю, что никому. Как ты сам считаешь, Стас, что ты предпочтёшь больше? Я вот склоняюсь ко второму варианту, и, конечно, если бы что-то пошло не так, и твой хрен сгорел, то я был бы счастлив, так как насильникам лучше быть без него, чтобы в дальнейшем обезопасить окружающих!

Стас всё понял, абсолютно всё. Из-за этих пидоров, что когда-то звались его друзьями, он в очередной раз попал, да ещё и как. Какой-то долбанутый на всю голову человек и, скорее всего, очень близкий к той девке и ниггеру, обозлился на него. На него нахлынули воспоминания: школа, избиение бомжей у ангара, куча всяких неадекватных выходок от Вити и ещё двоих долбоёбов, потом эта гнусная выходка, и снова он, прикрыв им их задницы, влип по полной, и на этот раз простым изгнанием со школы не обойтись. В этот раз он действительно попал, и никто, ни отец, ни кто-то другой, не в силах ему помочь. Или в силах? Где он? Где же он сейчас находится? Абсолютно голый, а напротив него сидит психопат, который сохраняет спокойствие в такой грёбаной ситуации. Может, это просто сон, просто сон, страшный сон, и вскоре придёт мама на его крики и, погладив по голове, успокоит, и будет так тепло, вновь теплота её рук принесёт спокойствие, и он уснёт и будет видеть прекрасный сон, где его папа, будучи ещё в семье, учит его кататься на велосипеде, они все смеются и радуются его первому успеху. На их лицах написано счастье от того, что так он и пойдёт дальше, и что их сына ждёт успех во всём, абсолютно во всём. Но нет, вот он, успех, тёмное помещение и психопат напротив, которого сделал таким не он сам, а такие, как Стас и подобные. Пришло время платить по счетам. Он понимал это тогда, когда его отец пришёл к нему в последний день, а после решил вопрос, замяв дело. Власть, грёбаная власть способна решить проблему, их проблему! Так как дети, по-видимому, это иногда проблема их отцов и матерей. И что, он стал жить лучше с тех пор? Нет, он продолжил вести свой деградирующий образ жизни, алкоголь и наркотики, страх быть пойманным и получить наказание был велик, а сейчас он сидит на этом грёбаном стуле с психопатом напротив, которого сотворил он сам. Может, пора задуматься об искуплении? Может, ещё не всё потеряно и можно оплатить свои долги и начать жить начисто? С нового листа, позабыв о том, что было ранее? Пора искупить свои грехи? И этот человек ниспослан ему именно за этим, чтобы именно сейчас, сидя голым, понять это?

Страх ушёл, он почувствовал, что в помещении достаточно кислорода, чтобы как следует дышать.

– Стас? Что ты решил?

Спустя пару секунд Стас произнёс:

– Что именно вы хотите знать?

Евгений не успел заехать домой и привести себя в порядок. С промзоны он выехал прямо в аэропорт и радовался тому, что прихватил с собой рюкзак со всем необходимым. На всё про всё у него было выделено сутки, после чего, вернувшись, продолжить. Сегодняшним вечером, а, точнее, уже ночью он был удовлетворён. Чтобы развязать язык, не потребовалось применение электрошокера, чему он был безумно рад поначалу, но когда Стас закончил своё повествование, то Евгением стал управлять лишь гнев от того, что он узнал подробности всего произошедшего с его сыном и его любимой. Желание было одним – убить всех четверых, но здравый смысл говорил о том, что ещё слишком рано. Перед тем как покинуть склад, Евгению всё-таки пришлось перевести заряд на полную мощность и ненадолго нейтрализовать Стаса, чему он был безумно рад, правда, на самом деле ему следовало одеть его и перенести в другое помещение, приковав к цепи, которую он приобрёл в хозяйственном магазине и наручниками, купленными в одном из секс-шопов, для того чтобы не возникло ни у кого лишних вопросов. Напоследок он оставил ему бутылку воды и кое-что из еды, которую, как он надеялся, тот обнаружит наощупь, а так же и не забыл о ведре для физических нужд, если таковые потребуются.

Подъехав к аэропорту, он припарковал хетчбек на одной из платных парковок и направился ко входу. Проходя регистрацию, он понял, что у него осталась лишь одна задача, ответы на другие вопросы ему больше не требовались, так как на них, как ни странно, ответил Стас. Хотя до этого он не мог и подозревать, что всё зашло настолько, что хотелось поскорее выполнить всё задуманное и успокоить свою душу. Сев в самолёт до Якутска, он моментально уснул, так как за последние сутки ему этого сделать не удалось.

На побережье кричали чайки, и сквозь открытое окно доносился шум прибоя. Паше в первые дни было тяжело уснуть, впрочем, как выяснилось позже, что и Кириллу тоже, несмотря на то, что, засыпая, любимая обнимала его каждую ночь. Они оба волновались за отца, несмотря на то, что всем видом пытались показать иное. Через два дня после прибытия на запад Галисии, омываемой Атлантическим океаном, он и Кирилл сидели на берегу и обсуждали, что же предпримет их отец.

– Я что-то очень сильно волнуюсь, Кирилл, – произнёс Паша, глядя на горизонт.

Кирилл, посмотрев на брата, улыбнулся и произнёс:

– Братец, ты чего? Ты ведь знаешь нашего папу и никто, просто никто на свете не принимает более здравых решений! Прежде всего, в нём преобладает рассудок! Сколько возникало проблем и различных моментов, и он всегда, абсолютно всегда сохранял спокойствие. Я просто уверен, что сейчас он ведёт какие-нибудь дипломатические переговоры, и в конечном итоге всё закончится хорошо. Он ведь у нас и мухи не обидит! Сколько лет мы его знаем, он хоть раз поднял на кого-то руку или что-то подобное?

Паша отрицательно помотал головой и улыбнулся.

– Ну вот! Так что всё будет в порядке! Если папа сказал, что всё будет хорошо, значит, всё будет хорошо, – Кирилл обнял Пашу. – Смотри, какие здесь классные овальные камни! Давай блинчики попускаем!

– Давай! – согласился Паша, улыбаясь.

Евгению пришлось добить его кулаком в подбородок, так как после того, как он уложил Артёма на заднее сиденье, тот очнулся. По-видимому, они долго пробирались через парк, и эффект, полученный от заряда, закончился.

Вернувшись с поездки и повстречав полицейского не где-то, а у себя дома, он понял, что нужно действовать скорее. Зайдя в одну из холодильных камер, где находился в данный момент Стас, он осветил его фонарём, и тот зашевелился. Кинув ему бутылку воды, Евгений произнёс.

– Где живёт Артём? Адрес, и где он обитает обычно?

Стас ответил, и Евгений, кинув ему упакованный сэндвич, вновь скрылся за дверью. Ведро, оставленное для физических нужд, он не стал проверять, так как и так почувствовал резкий запах, означающий, что там что-то содержится. Времени на уборку не было, потому что нужно было действовать без отлагательств.

Дождь всё продолжался, чему Евгений был очень рад, он надел дождевик с капюшоном, который тщательно скрывал его лицо. В данный момент он находился на улице, а машину Кирилла оставил на парковке парка. Он выжидал момент, когда Артём появится на выходе из парадной. Накануне Стас рассказал о месте жительства Артёма и его работе по будням, и маршрут, по которому тот обычно передвигался. У Евгения первым делом возникла мысль о том, что следует проследить за домом Артёма. За день до этого он, находясь перед парадной в ожидании, чего либо, решил зайти на страницу социальной сети этого молодого парня, для того чтобы представить, как он сейчас выглядит. Увидев фотографии, которых было не особо много, но в основном они были насыщенными и сделанными на различных вечеринках, разглядев лицо, он вспомнил время, когда все эти мальчишки предстали перед ним и школьной комиссией по вопросу их исключения. Они были мальчишками тогда и остались в глазах Евгения теми же, что и пять лет назад. Пролистав его страницу, он так же вышел и на остальных ублюдков этой дикой компании. Образ жизни соответствовал совершённому ими злодеянию, повлекшему за собой серию действий, к которым Евгений ни за что бы ни прибег в обычной, повседневной и спокойной жизни его семьи. Но эти подонки должны были ответить за всё. Ведь если не искоренить в них сейчас всё это зло, то что будет через год? Что будет через пять или десять лет с ними? Сколько ещё невинных душ пострадает от их рук? Нужно довести дело до конца, иначе всё станет только хуже! Ради семьи и остальных! Нужно очистить общество хоть на малую долю таких людей! Во избежание краха общества в целом. Ведь всё к этому и идёт. Потихоньку, по чуть-чуть, но люди сами себя истребляют из-за ненависти, которую они сами себе придумали и живут этим, съедая не только себя изнутри, но и забирая с собой тех, кто стремится к иной жизни.

В какой-то момент Евгений заметил, что Артём онлайн. Через минуту появилась информация, что скончалась его мать, которая боролась с пневмонией и всё же ушла. Далее он указал, что если есть желающие, то в определённое время состоятся похороны, с указанием адреса. После чего он приглашал всех к себе домой, для того чтобы помянуть её. Чуть позже посыпались комментарии с соболезнованиями, но почему-то все писали о том, что погода не очень благоприятная, а кому-то и вовсе нужно было работать. Он поблагодарил всех и на этом вышел из сети.

Евгений начал рассуждать, после чего принял решение. Опять же он не был шпионом или кем-то подобным, в связи с чем пришлось в основном импровизировать.

В парадной открылась дверь. Евгений обратил внимание на паренька, он не мог узнать его, к примеру, по походке, да и лицо было не разглядеть из-за дождя. Время было подходящее для выхода, и Евгений двинулся следом за ним. Он шёл, держась на расстоянии, паренёк не торопился, в какой-то момент тот оглянулся и Евгений понял, что это тот, кто ему нужен. Первым делом он думал по поводу того, что можно взять его прямо сейчас, но понимал, что если он не приедет на похороны, то возникнет масса вопросов, которые были ни к чему. Вместе они дошли до метро, спустились на станцию они так же вместе, Евгений держался на расстоянии, но временами смотрел на ничего не подозревающего Артёма. По пареньку было видно, что он подавлен, но Евгению почему-то не было его жаль. Услышанная история о том, что произошло с его любимыми на самом деле, вызвала лишь гнев и ни капли сожаления ко всем участникам. Артём вышел заранее, Евгений хотел было выйти следом, но понимал, что скорее всего его мать повезут с морга, и он будет сопровождать её гроб до места захоронения. Евгений поехал дальше, ведь он знал, на каком кладбище пройдут похороны, поэтому последовал прямиком туда. Ему следовало в первую очередь убедиться, что Артём будет один. Если же на кладбище или по пути домой кто-то присоединится к нему, то придётся перенести их встречу. В любом случае приходилось надеяться лишь на импровизацию. На кладбище Евгений прибыл на час раньше запланированного времени, место захоронения он узнал у администрации, сказав, что он один из знакомых, который хотел бы присутствовать на похоронах, но не может дозвониться сегодня с родственниками. Ему любезно предоставили эту информацию, и он поблагодарив, через минут пятнадцать всё же смог отыскать это место. Яма уже была готова, рядом с ней лежала куча земли, смешанная с песком в которую были воткнуты две лопаты. Евгений прочитал на надгробье имя того, кто расположился рядом с ямой и понял по годам жизни, что скорее всего это отец Артёма. Позже Евгений устроился поодаль и принялся ожидать.

Спустя примерно час появился Артём, гроб принесли, по-видимому, нанятые сотрудники кладбища, после чего началась церемония прощания. Дождь по-прежнему шёл не переставая. На лице Артёма Евгений вновь прочитал отчаяние, сопровождающееся слезами на его щеках. Никто, абсолютно никто больше не пришёл на церемонию прощания. "И где же, интересно, твои верные друзья?" – подумал Евгений, и когда Артём пошёл к выходу, то Евгений проследовал за ним. Обратный путь он так же следил за отчаявшимся молодым человеком, держась поодаль, он не упускал его из внимания и, вернувшись на свою станцию, он так же последовал за ним. На выходе Артём завернул в магазин и Евгений понял, что это его шанс опередить его, пройдя в парк первым, ведь свой путь к метро Артём шёл через него, поэтому шанс, что он пойдёт обратно так же, был, тем более, что Стас также неоднократно подтвердил, что путь Артёма  всегда один и тот же в большинстве своём. Так и получилось, Евгений даже немного ликовал при виде остающегося Артёма, приближающегося к нему. "Может, это судьба, и всё предрешено!" – подумал Евгений от радости. Когда Артём приблизился, Евгений дал ему возможность пройти чуть дальше и, выдвинувшись следом, быстро его догнал. Тот в какой-то момент обернулся.

– Здравствуй, Артём! – улыбнулся Евгений.

–Ты кто такой? – успел лишь произнести Артём, как получил удар током в десять тысяч вольт.

По пути к автомобилю навстречу попалась пара человек, бегущих от дождя, один из них приметил Евгения, который нёс на руках паренька.

– Вам помочь?

– Нет, спасибо. Сын немного перебрал у друзей.

– Ааа, бывает. Удачи вам.

– Спасибо.

Принеся Артёма к автомобилю, он открыл заднюю дверь и закинул его на заднее сиденье. Тот внезапно открыл глаза и в панике начал ногами пытаться оттолкнуть Евгения, и тому пришлось нанести один жёсткий и чёткий удар кулаком в подбородок.

Когда Евгений закончил связывать Артёма, то он надел на него большую шапку, закрыв глаза, и замотал скотчем рот. После всех этих манипуляций он сел за руль и, то ли мокрый от дождя, то ли из-за нервов, выдохнул, и они вместе отправились в путь.

Когда они подъехали на промзону, то уже значительно стемнело, где-то вдалеке сверкали молнии, что означало, что в этот день можно так же будет без проблем добиться признания и от Артёма.

Кристина проснулась раньше всех. Утренний бриз вырвался в окно и, открыв глаза, она до сих пор не верила, что это происходит наяву, и что вскоре они всей семьёй будут жить в этом чудесном месте. Накануне она разговаривала с папой. У него был уставший вид, да и видеть отца с трёхдневной щетиной она совершенно не привыкла. Как он пояснил, устал немного на работе, так как следовало много чего переоформить и организовать для их жизни на новом месте. Она знала, что сегодня он должен был прилететь, но отложил поездку на несколько дней из-за того, что не успевал что-то доделать. Она это понимала, но по секрету он ей прошептал о неком сюрпризе, который он приготовил для всех. Кристина, в свою очередь, продемонстрировала ему то, что не сидит здесь сложа руки и уже написала несколько картин маслом с местными пейзажами. На её взгляд, папа остался в восторге от увиденного и похвалил её за это. Она очень скучала по нему и во время разговора сказала об этом, и ей показалось, что его глаза оказались на мокром месте, но он сдержался. «Нужно не забыть нам забрать портрет вашей мамы!» – произнёс он и продемонстрировал через видеосвязь её работу, сделанную ранее. Она сказала, что обязательно заберём, для того чтобы и далеко от родного дома оставалась целостность и полноценность семьи, несмотря на то, что её нет рядом. Напоследок они признались друг другу в любви и попрощались, отправив воздушный поцелуй.

Кристина поднялась с постели и встала возле большого окна, откуда открывался волшебный вид Атлантического океана. Она вдохнула свежий воздух полной грудью, после чего, улыбаясь, босиком направилась в ванную комнату.

Евгений включил прожектор. Голова Артёма задвигалась, после чего тот попытался открыть глаза, но у него не получилось. Слёзы полились из его глаз от раздражения роговицы. Он попытался пошевелить руками, не получилось, затем ногами, так же не смог. Евгений начал наблюдать, как к Артёму начала поступать паника, сначала не спеша, затем мышцы начали сокращаться сильнее от попыток вырваться из плена, да так, что ножки стула вновь заскрипели.

– Тише, тише! – произнёс неизвестный Артёму голос.

Артём проглотил ком в горле и произнёс:

– Кто здесь? – после чего, сильно моргая, он попытался открыть глаза. С какой-то попытки ему всё же удалось это сделать, так как глаза постепенно привыкли к свету.

– Здравствуй, Артём!

– Кто ты на хер такой?

– Это пока не важно.

Артём оглядел себя и понял, что он обнажённый сидит, связанный на стуле.

– Я слышал, что ты любишь насиловать девочек! Ведь так?

Артём поднял голову, посмотрев вперёд. Его губы задрожали, и он попытался произнести какие-то слова, но он лишь издал какой-то непонятный хрип.

– Что-то я не расслышал! Не стесняйся, Артём, говори!

– Я, я, я не не понимммаю, о чём вы ггггоовворите!

Евгений понял, что во время стрессовых ситуаций этот паренёк начинает заикаться. Он улыбнулся, ведь это означало, что он вскоре заговорит.

– Я тебе помогу понять и вспомнить некоторые моменты из твоей дрянной жизни. Хорошо?

Не дождавшись ответа, Евгений выключил прожектор. Раздался неприятный треск тока, и темноту вновь одарила небольшая молния. Евгений включил вновь прожектор.

– Знаешь, что это?

Артём, шмыгнув носом, покивал головой, подтверждая, что знает. Он начал шмыгать сильнее и, опустив голову, Евгений приметил, что на его ноги начали падать капли от слёз.

–Тебе рассказать, как работает этот аппарат?

Тот молчал.

– Молчание – знак согласия, как говорят! – Евгений усмехнулся и начал своё повествование о том, как работает эта штука, и что он планирует сделать с Артёмом. То же самое он говорил и Стасу совсем недавно, на том же самом месте.

Артём молчал, только шмыгая всё сильнее и Евгений убедился, что эффект произведён должным образом, так как между ног прямо в таз полилась тонкая струйка, говорящая об этом.

– Артём! Прошу тебя не молчи. Ведь этим ты себе не поможешь! Я жду от тебя историю из первых уст, так сказать. Освободить себя, дай же помочь тебе в этом. Просто расскажи о том, что произошло с девушкой и её темнокожим парнем. Ведь в тот день тебе было весело, и ты развлекался. А сейчас что-то приуныл!

Артём молчал, в какой-то момент он поднял голову, его глаза были полны слёз, текло не только из глаз, но и из носа. Он открыл рот, но из него вновь издался лишь какой-то непонятный звук вместо слов.

– Ты просто кивни, будешь ты говорить об этом или нет! И тогда я уберу в сторону предмет, который причинит тебе боль, и спокойно выслушаю тебя.

Артём кивнул положительно.

– Вот и замечательно! А теперь успокаивайся и прислушайся! – Евгений положил электрошокер на пол с характерным звуком и принялся ждать, когда Артём заговорит.

Кирилл потихоньку просыпался, Даша ещё сладко посапывала, а он приложил свою руку к её животу. Он улыбнулся, ощутив тепло, исходящее от неё, в голове промелькнула мысль, что вскоре он будет шевелиться при прикосновении. Кирилл открыл глаза, на улице было светло, и сквозь открытое окно были слышны звуки волн, омывающие берег, а крики чаек придавали всему этому некую долю спокойствия и умиротворения. Он ещё немного полежал, а затем тихонько поднялся с постели, Даша немного пошевелилась и легла на другой бок. Кирилл замер на месте, ему не хотелось её разбудить, а когда понял, что она продолжила свой сон, то подошёл к окну и выглянул на улицу. "Какая же красота! – подумал он, – и папа ещё думал, что мы можем отказаться от этой затеи. Интересно, как он?" Они разговаривали за два дня до этого. Кирилл позвонил ему первый, но папа не ответил. Он перезвонил только через пару часов и отказался говорить по видеосвязи, сославшись на неудобство. В тот момент он ехал в автомобиле, и поэтому разговор состоялся через гарнитуру на ходу. Перед их с Пашей отъездом они условились о том, что по телефону или при помощи сообщений они ни в коем случае не будут упоминать о произошедшем ни при каких условиях. Кирилл сдержал обещание, и их разговор состоялся в обычной для них манере. Папе только хотелось узнать, не передумал ли он переезжать, и по его голосу Кирилл почувствовал, что он улыбается, услышав, что нет, и что здесь чудесно, и он, посмотрев предварительно вакансии, думает, что, возможно, с трудоустройством не будет проблем. Во время разговора они так же немного замолкали, понимая, что не следует всё же задавать лишних вопросов друг другу. А в конце папа сказал лишь: "Кирюш, просто доверьтесь мне, всё будет хорошо!" На что Кирилл ответил, что верит ему, что всегда верил и будет верить, и что очень любит его и ждёт, когда они все воссоединятся. Папа тоже сказал о своих чувствах и о том, как он гордится им и всеми ими. После они закончили разговор, и у Кирилла на глаза навернулись слёзы. Он повернулся в сторону океана, и лёгкий бриз помог осушить тот ручеёк, что катился по его щеке. Вспомнив всё это, он обернулся в сторону Даши и улыбнулся вновь. Вскоре он хотел сделать ей предложение, которого она не требовала от него, да это и не нужно было. Он сам лишь сам принял это решение, она та единственная, которая поддерживала его с момента их знакомства, и вскоре у них появится малыш, которого они оба окружат заботой и любовью, отдавая всё своё тепло ему.

Евгений позвонил в дверной звонок. Накануне Артём всё же развязал язык, он немного успокоился, после чего принялся рассказывать свою версию происходящего, и она совершенно не отличалась от рассказанной Стасом до этого. Это означало то, что, по-видимому, никто из них не обманывал, в связи с чем оставалось добиться лишь ещё двух признаний. После повествования, которое было рассказано в деталях, о которых не знал даже Стас, у Евгения не осталось совершенно ни одной капли сожаления ни к одному из этих подонков. Перед тем как отключить его, Евгению пришла одна мысль, он достал смартфон Артёма, включил его и под угрозой удара шокером попросил договориться о встрече со Славой. Во время разговора он нервничал, но когда Слава спросил, что с ним, то тот объяснил всё тем, что он ещё не отошёл после похорон матери. Артём предложил изначально встретиться в парке, но Слава отказал, сославшись на сломанную руку и поэтому предложил встретиться у него дома, так как погода дрянь, а предки, по его словам, на даче с младшим братом. В конце разговора Евгений просто включил шокер на всю мощь и прикоснулся к Артёму. Тот даже успел вскрикнуть и моментально вырубился. С ним он проделал всё те же манипуляции, что и ранее со Стасом, только расположил его в другом помещении, после чего оставил лишь бутылку воды. Перед тем как покинуть склад, Евгений заглянул к Стасу и, убедившись, что тот цел, закинул ему вновь бутерброд и бутылку воды. Стас что-то хотел было сказать, но Евгений закрыл дверь, не успев ничего услышать. В тот день он поехал домой, так как требовалось немного поспать да и хотя бы нормально поесть. Перед сном он поставил будильник на определённое время, после чего уснул. Проснулся он посреди ночи, дождь с огромной силой бил по окну. Взяв в руки смартфон, он понял, что поспал всего три с половиной часа. В эту ночь все остальные попытки уснуть провалились. Лёжа в кровати до самого утра, он переосмысливал всю свою жизнь, ему казалось, что он где-то и в чём-то всё же ошибся. Поддавшись воле чувств тогда, когда Паше было всего двенадцать лет, он не дал сыну самому разобраться с ситуацией, и это в итоге привело к тому, что сейчас они имели.

"Эх, Наталья, только если бы ты была рядом, то, может, всего этого можно было избежать. А может, и нет, этого никто не может знать, совершенно никто. Если ты меня слышишь, то прости, что не смог дать тебе то, в чём ты нуждалась в тот период. Видимо, поддержка, которую я давал тебе, была недостаточной. Прости. Я и сейчас что-то сделал не так, в чём-то ошибся, и всё привело к такому итогу. Наталья, мне следует наверстать упущенное, доказать, что всё же в жизни есть место справедливости", – Евгений рассуждал про себя, сидя в комнате мальчишек перед портретом Натальи. Он понимал, что когда дети вырастают в полноценной семье, где есть любовь и уважение двоих родителей друг к другу, то дети вырастают иными. Ведь что для нас мама? Это тепло и уют, это поддержка, чаще всего успокаивающая. А что такое отец? Отец – это сила и мужественность, поддержка иного характера, немного грубая, но стоящая. Ведь у каждого из нас своя роль на этом свете. Евгений понимал, что, возможно, ошибся когда-то, показывая лишь то, что нужно быть сильным и только таким, хотя должны быть и минуты слабости в каждом из нас. А эти слабости должны оберегать только те, кому поистине мы дороги.

Перед тем, как выйти на улицу и отправиться по адресу, который указал Артём, он выяснил, что все они, как оказалось, находились в одном районе и неподалёку. Евгений не мог предположить, как действовать, находясь в квартире Славы, если, конечно, тот откроет дверь. Вырубить он его успеет, а вот как вывести его на улицу – вот это был другой вопрос. Он решил действовать спонтанно, как и действовал до этого. Припарковав автомобиль Кирилла возле парадной Славы, он вышел из него и немного постоял на улице, обдумав некоторые моменты. Затем прошёл к парадной и принялся ждать, когда кто-нибудь откроет дверь. Взглянув на часы, он понял, что до встречи в назначенное время оставалось почти пятнадцать минут. Вскоре дверь открылась изнутри, и женщина небольшого роста моментально открыла зонт, так и не заметив, как Евгений проскочил внутрь. На нужный этаж он поднялся на лифте, после чего вышел и огляделся. Парадная была схожа с их, а это означало, что лестница находилась отдельно от шахты лифта, и переход на неё был по балкону. Это был плюс, единственным нюансом было то, что следовало спустить Славу по лестнице, а затем перегнать автомобиль во двор прямо к выходу из парадной. Плюсом было то, что шёл сильный дождь, и народу на улице было не так много, поэтому это могло и получиться. Ведь он не мог оставаться в квартире до вечера, так как был риск того, что родители этого паренька в любой момент могли вернуться с дачи.

Когда дверь открылась, Евгений улыбнулся.

– Здравствуй, Слава!

– Ты кто такой, мать твою? – только успел задать такой вопрос Слава, как десять тысяч вольт пронзили его тело, и он упал бес сознания.

Закрыв за собой дверь, Евгений понял, что в его задачу входило ещё и одеть Славу. Этого он не ожидал и не подумал за ранее, что тот будет лишь в одних трениках и растянутой футболке. Евгению не хотелось оставлять следов, поэтому он, долго не думая, просто одел на Славу одну из висящих курток и подходящие по размеру кеды. Правый рукав куртки он одевать так и не стал, так как одна рука была в гипсе и в подвешенном состоянии.  "Если повезёт, то ему ещё нужно продержаться всего два-три дня!" – подумав об этом, Евгению оставалось лишь надеяться на удачу. Справившись с одеждой, он поддерживая Славу покинул квартиру прихватив ключи, лежащие на полоске рядом с дверью и закрыв замок. Тихо они перешли на лестничную площадку, где Евгений смог взять Славу, положив на плечи, потихоньку они начали спускаться, в одном и карманов Евгения по-прежнему лежал скотч, а в другом вместо верёвки он взял в этот раз пластиковые хомуты. Не спеша, вспотев и чувствуя, что икроножные мышцы будут сводить с ума, они добрались до первого этажа. Нервы были на пределе, пот тёк с носа, и вся одежда промокла изнутри. Евгений постоянно оглядывался на дверь. "Только бы никто не зашёл!" – думал он, обматывая рот Славы скотчем, а руки и ноги следовало затянуть хомутами. С руками вышла проблема, так как одна из них была в гипсе, поэтому Евгений принял решение скрепить левую руку с хомутом, который стягивал ноги. Таким способом Слава приобрёл позу, напоминающую эмбрион. Затем он сунул обмякшее тело под первый лестничный пролёт и вышел из парадной. Дождь продолжал идти, чтобы не обходить дом вокруг, Евгений воспользовался ключами Славы и зашёл в соседнюю дверь, где находилась шахта лифта и, пройдя сквозь неё вышел на  улицу с парадного входа. Объехав дом, он припарковался около входа на лестницу и, выйдя из автомобиля, обнаружил, что какой-то мужчина, гулявший с собакой, идёт в его сторону. У Евгения немного перехватило дыхание, а в голове стало пусто. Мужчина двигался быстро, убегая от дождя, по-видимому, его собака попросилась на улицу по необходимым нуждам. Мужчина пробежал мимо Евгения и направился в сторону двери, где находился Слава. "Вот и всё, – подумал Евгений, – одного я упустил". Зайдя в дверь, пёс начал лаять, и Евгений уже точно подумал, что всё. Что план провалился. Но затем прислушался и понял, что лай отдаляется, постепенно поднимаясь всё выше и выше. Мужчина с собакой перешли на четвёртом этаже через балкон, и Евгений выдохнул. Зайдя в дверь, он заглянул под лестничный пролёт и убедился, что Слава лежит на месте. Выдохнув, он освободил руки и ноги парня от хомутов, для того чтобы при выходе это не привлекло внимание окружающих. Скотч он не стал развязывать, так как одел на его голову капюшон. Перед выходом на улицу Евгений перекинул левую руку Славы через свою шею, а правой обхватил его за талию. После чего они вышли на улицу.

В сознание Слава пришёл ещё в автомобиле, пока они ехали на промзону, поэтому Евгений просто-напросто произвёл ещё один удар электрошокером, прикоснувшись к его животу сквозь расстёгнутую куртку через тонкую растянутую футболку.

Со Славой  пришлось проделать всё точно то же самое, та же демонстрация электрошокера перед его обнаженным телом, сидящим на стуле и крепко связанным. Правда, этот оказался посмелее, чем Артём, и не пустил струю, пока Евгений не продемонстрировал, прикоснувшись к его животу, силу тока около шести тысяч вольт. Только тогда тот поверил, что Евгений всё же не шутит. Да Евгений и не шутил. Понятие «жалость» переставало применяться к этим зверям, после того как он углублялся в их рассказы всё больше и больше. Он в конечном итоге понимал, что их предводителем является не рыжий, а всё же подонок по имени Витя. В целом все они хороши, но о нём почему-то они рассказывали с особой долей опаски. Евгению было всё равно на это, так как следующим, кто предстанет перед ним, сидя на этом стуле, как раз-таки и будет тот самый Витя, и к нему у Евгения назначен был особый разговор.

Витя проснулся в этот день с плохим настроением. Следовало пойти на работу, а именно в этот день по плану нужно было отгрузить около десяти фур. На строение было паршивым по двум причинам: первая – это то, что эта работа ему до чертиков надоела, а вторая – что около недели назад он начал замечать кровь в своих отходах производства. Прочитав в интернете некоторую информацию, поначалу он надеялся на то, что это всего лишь геморрой, связанный с его работой грузчиком, но кровь всё прибавлялась, и он не на шутку испугался. Посетив проктолога, он исключил диагноз, который поставил он себе сам, и врач продолжил пройти процедуру колоноскопии под местным наркозом. Он выбрал день, как раз когда у Вити был выходной, ему требовалось ничего не есть за какое-то количество часов и пить много воды. Витя постеснялся рассказать об этом не только друзьям, но и так же своим родителям, которые и так были заняты каждый своим делом. Он подумал, что проникновение в анус не очень правильно будет воспринято некоторыми из его знакомых и боялся, что потом замучается слушать по этому поводу шутки. В этот день, несмотря на местный наркоз, болевые ощущения всё же были, заставляющие его стонать. После обследования доктор сообщил о том, что у него обнаружено новообразование, от которого они взяли образец и что следует отправить его на диагностику. Диагностика в этом случае должна была определить, злокачественная эта опухоль или доброкачественная. И лишь после диагностики только можно было принимать какие-либо действия.

Витя начал волноваться, больничный ему не дали, но взяли различные анализы и сказали о том, что результаты будут известны лишь в течение двух недель. Жизнь будто перевернулась после того, как он начитался про тот диагноз, который уже сам себе вновь поставил – онкология.

В это утро он позавтракал, затем собрал все необходимые вещи и вышел из квартиры. На улице дождь не прекращался уже практически неделю. Недавно ему звонил Артём и сообщил о том, что его мать внезапно умерла, потом звонил Слава и сообщил о том, что сломал руку в двух местах, и к Вите стали приходить мысли о том, что это какая-то чертовщина. Выйдя на улицу, он бегом добежал до своего старого седана. Сев в него, он вспомнил, что вновь забыл починить замок задней правой двери. Он не работал уже около месяца и автомобиль приходилось оставлять из-за этого открытым. "Чертова колымага!" – подумал он, пока крутил стартер. Автомобиль смог завестись только с третьей попытки. "Хорошо, что завелась! А то перспектива идти пешком под дождём не очень радует!" – улыбнулся Витя, подумав об этом.

Когда через стекло появилась видимость, Витя тронулся с места. Выехав на проспект, он посмотрел на часы и понял, что на работу опоздает примерно минут на десять, пятнадцать. "Черт с ней, с этой работой!" – подумал он и включил музыку. По пути он выкурил три сигареты, и в этот период, когда наслаждался дымом, он подумал о том, что куда-то пропал грёбаный Стас. Ему было интересно, решил тот сбежать или попросту зависает где-нибудь с одной из своих тёлок, обнюхавшись порошком. Всё бы ничего, если бы вчера не позвонил его отец. Они были знакомы, но контакта не поддерживали, в основном так, здравствуйте и до свидания. Но Вите показалось, что его отец взволнован, он интересовался, где Стас, и когда он видел его в последний раз. Витя не стал задавать встречный вопрос о том, как он узнал его новый номер, а лишь пояснил, что со Стасом он виделся в последний раз уже недели три назад. Тот, больше ничего не сказав, просто положил трубку. Всё это было немного странным, но, зная Стаса, Витя ни капли не удивился бы, что тот действительно зависает где-нибудь с какими-то наркотами. Выждав немного после их разговора с его отцом, он всё же набрал его номер, но тот по-прежнему был выключен.

Подъехав к заводу, который Витя ненавидел уже на протяжении года после того, как вернулся с армии, он припарковал автомобиль у обочины и, заглушив его, вышел под проливной дождь. Добежав до КПП, он прошёл через пост охраны, поздоровавшись с ними и выйдя снова под дождь, бегом направился в основное здание, где и находилось его основное место работы. Переодеваясь в рабочую одежду, он вновь подумал о том, что если опухоль злокачественная, то сколько у него было шансов вылечиться? Или это уже был конец? Он не понимал почему, но он не боялся смерти. Поначалу присутствовало волнение из-за болезни, а затем он понял, что бояться-то и нечего, ведь это была не жизнь. Грёбаная работа, грёбаная водка и эти вечеринки, даже секс не приносили никакого удовольствия. Разве что, да, разве что тогда в ангаре, пока он трахал эту азиатку, а грёбаный ниггер сидел рядом весь в крови и слушал, как она стонет и ноет. Вите казалось, что она получает незабываемое удовольствие, и в тот момент он подумал, что это его единственный и самый чудесный опыт, в то утро он действительно и по-настоящему получил удовольствие, которое раньше не могла доставить ни одна из девок.

Витя улыбнулся. В его голове проскользнула мысль о том, что он с удовольствием повторил бы это вновь и делал бы это без конца, раз за разом наслаждаясь, как она орёт и стонет. Ему очень понравилось, когда он её успокоил жёстким ударом кулаком в лицо, в тот момент её чакра будто расслабилась и даже наполнилась влагой, а это означало лишь то, что этой сучке всё нравилось. Да, да, ей однозначно понравилось.

– Витя, твою мать!

Витя, дёрнулся, вскочив, и отвернулся спиной. У него был стояк, и не следовало, чтобы его начальник это увидел.

– Да, Юрий Саныч! – ответил Витя, оглянувшись.

– Ты какого чёрта! Ещё переодеваешься? Уже подъехала первая машина! В неё нужно загрузить двадцать тонн! А ты, б…, опаздываешь! – начальник кричал во всю мощь.

«Сука, так бы и присунул тебе! Пидор конченый, – подумал Витя и произнёс, – Уже иду».

Вскоре Витя подошёл к воротам отгрузки и, поздоровавшись с некоторыми из своих напарников, принялся загружать первую фуру.

Во время обеденного перерыва он обнаружил, что ему звонил Слава. Витя перезвонил, но тот не ответил. Пройдя в столовую, он с подносом прошёл к выдаче обеда и после, сев за один из столов не успел приступить к еде, как у него зазвонил смартфон.

– Чё те? – ответил Витя.

– Здорово, Витёк, как оно?

– Нормалёк, чё хотел?

– А ты где?

– На х… тебе это знать? – Витя улыбнулся. – Да шучу, я на работе, а чё?

– Да простодумал, заскочишь ко мне вечерком! Выпьем или ещё чё-нибудь поделаем. Мож, прошвырнёмся по району.

– Иди на х…! – Витя отхлебнул немного горячего супа, – ты видел, какая на улице канитель? Да и тем более я в завязке, пить не буду, ща нельзя. Врач запретил.

– Понял, братуха, но ты заходи, если чё, окей?

– Договорились!

– Ну всё, отбой!

– Отбой.

Закончив разговор, Витя подумал, что что-то с голосом Славы было не так, а, может, ему просто показалось. Продолжив обед, он с чувством тяжёлой лени подумал о том, что ему ещё осталось загрузить шесть машин, так как до начала обеда добавилась ещё одна, а это означало, что, вполне вероятно, придётся потрудиться до самого вечера, если ещё и вовсе не придётся задержаться.

Закончив работу, задержавшись на двадцать минут, Витя про себя ругался на начальника, так как подумал, что тот намеренно подкинул для загрузки ещё один автомобиль, чтобы проучить его за опоздание. "Хрен с ним! – подумал он. Сегодня на х… не поеду к Славе, что-то запарился".

Переодевшись, он вышел из здания завода и отправился в сторону КПП, дождь был несильным, но за счёт туч было темнее, чем могло бы быть. Попрощавшись с охраной, которая дежурила здесь посуточно, он вышел на улицу. Подойдя к своему старенькому седану, Витя сел за руль. Автомобиль вновь завёлся лишь с третьей попытки. "Надо бы проверить зажигание, что-то заливает свечи, по ходу", – подумал он, когда автомобиль прорычал. Он вновь включил дворники и принялся ждать, когда через лобовое стекло, которое запотело из-за высокой влажности, можно будет что-нибудь увидеть.

– Здравствуй, Виктор! – донёсся незнакомый голос со стороны заднего сиденья.

Евгений, взяв от Славы то, что ему требовалось, отключил его при помощи шокера, после чего поместил и его в подготовленную заранее холодильную камеру. В его голове проскочила мысль в тот момент, о том, что как же всё всё-таки судьбоносно, ведь когда он арендовал эти склады, то и подумать не мог о том, что они будут использованы именно в таком назначении. Приковав Славу к цепи, нужно было действовать незамедлительно, ведь после разговора с Витей по телефону прошло уже около трёх часов, поэтому до конца смены оставалось ещё два. Долго не думая, он отправился по указанному адресу места работы Вити. Слава рассказал о том, на каком автомобиле тот передвигается и даже поделился одной маленькой, но очень важной деталью. На то, что бы добраться до места назначения, ушло около часа. Дождь по-прежнему не переставал идти, что было только на руку, поэтому Евгений использовал дождевик с капюшоном, который неплохо скрывал его лицо. Припарковав автомобиль на соседней улице, он покинул его и отправился на поиски указанного Славой автомобиля. На всё ушло около двадцати минут, старенький седан чёрного цвета был как следует затонирован и стоял на неохраняемой парковке поодаль завода и другого немногочисленного количества автомобилей, что вновь порадовало Евгения.

Подойдя ближе, он огляделся по сторонам, убедившись, что всё спокойно, он дёрнул за ручку задней правой двери. Она поддалась. "Значит, он так и не починил замок, и Слава сказал правду", – подумал Евгений. Он ещё раз огляделся перед тем, как сесть на заднее сиденье, после чего захлопнул дверь изнутри. В седане чем-то пахло, будто затхлостью. Евгений включил фонарь и, осмотрев автомобиль, убедился, что на полу за передними креслами была небольшая свалка, какие-то бумажные пакеты и бутылки, остатки от гамбургеров, покрытые плесенью. Евгений погасил фонарь и принялся ждать появления Вити, приготовив шокер в правой руке.

Витя будто был готов. Евгений не успел нанести удар, как Витя, моментально среагировав, наклонился вперёд и, дёрнув за ручку регулировки расстояния кресла, отодвинул его назад до упора, прижав ноги Евгения. Евгений не ожидал такого поворота событий, но, несмотря на это, не отпустил шокер. Евгений снова попытался дотянуться до Вити, но тот, резко включив первую передачу, нажал на газ, и автомобиль стартанул вперёд, и Евгений вновь отпрянул назад. После этого Витя резко нажал на тормоз, и Евгений дёрнулся вперёд. На этот раз шокер вылетел из руки, так как Евгению пришлось упереться обеими руками в кресло, чтобы не удариться головой. После этого Витя включил заднюю передачу с криком: – Кто ты такой, у…!

Автомобиль резко начал набирать скорость и со всей силы врезался в отбойник бампером. Евгений резко дёрнулся назад и почувствовал, как прохрустели шейные позвонки, когда спиной и затылком он ударился о спинку кресла и подголовник. Витя резко выскочил из седана, не закрывая дверь. Евгений попытался вылезти, но ноги были заблокированы. Боли он не чувствовал, скорее шок от неожиданности такого поворота. «А реакции этого парня можно позавидовать», – подумал Евгений, когда открылась левая пассажирская дверь. Евгений оглянулся, как раз в тот момент как в его голову летел кулак, он успел среагировать, сработал рефлекс, сохранённый ещё со времён тренировок, которые он посещал с большим удовольствием. Витя промахнулся, но следующим движением схватил Евгения за дождевик сначала одной рукой, а после и второй. Евгений почувствовал, что силой этого паренька бог также не обделил, так как он с легкостью выдернул его из автомобиля, и через секунду он ощутил, как лежит в луже, и сверху его лицо покрывают капли холодного дождя.

Первые три или четыре удара пришлись ногой по рёбрам, Евгений попытался защититься, но с возрастом, видимо, рефлексы всё же реагируют не так хорошо, как в двадцать лет. Он согнулся в три погибели, пока Витя не обошёл с другой стороны и не нанёс ещё один удар прямо в лицо. Евгений лишь услышал, как что-то хрустнуло, и его губы и подбородок окутало что-то тёплое. Перевернувшись на живот, он ощутил во рту металлический привкус. "Видимо, я остался без носа", – подумал он и услышал, как что-то, вывалившись из его расстегнувшегося дождевика на асфальт, произвело характерный звук. Нащупав этот предмет рукой, он улыбнулся.

– Ты, сука, кто, твою мать, такой! – кричал Витя дрожащим голосом, по-видимому, из-за адреналина, поступившего в его кровь.

Евгений повернул голову в его сторону и увидел, как тот судорожно что-то ищет в своих карманах.

– Сука! Б…! Где этот чёртов телефон!

Евгений начал подниматься, встав на четвереньки. Витя приметил это и со словами «Лежать, сука! Лежать!» подскочил к Евгению и только начал замахиваться ногой, чтобы нанести очередной удар по его рёбрам, как неожиданно Евгений резко развернулся, и Витя промахнулся. Евгений так и остался стоять на коленях, когда Витя рухнул на асфальт, мгновенно потеряв сознание. Евгений выдохнул, теперь он ощутил всю боль, что до этого блокировалась, по-видимому, всё тем же адреналином. Он отпрянул в сторону, сев и уперевшись спиной о кузов седана. Дождь продолжал идти, он выпустил из рук предмет, что забрал у Паши в тот первый злополучный день, положивший начало всем этим событиям. Несмотря на сильную боль, он смог позволить себе отдохнуть лишь несколько минут. Далее, поднявшись, он огляделся, вокруг была тишина. "Видимо, люди и вовсе перестали обращать внимание на то, что происходит вокруг!" – подумал он.

Когда Евгений захотел погрузить Витю на заднее сиденье его же седана, он еле сдержал крик от боли, что исходил от его рёбер. Затем он поднял молоток и положил его на то же место во внутреннем кармане, закрыв его липучкой, которая открылась в результате того, что Витя потащил его из автомобиля, потянув за куртку. Удар ему пришёлся чётко в подбородок, благодаря своему росту и длине рук Евгений правильно рассчитал траекторию и одним резким движением направил того в нокаут. В результате падения Витя так же хорошо приложился и затылком. Перед тем как приступить к дальнейшим действиям, Евгений нащупал пульс. "Жить будет", – подумал он. Далее он достал из кармана дождевика пластиковые хомуты и как следует затянул их на его запястьях, а после и на ногах. Евгений сел на водительское место, автомобиль продолжал работать, а щётки стеклоочистителя синхронно с небольшим скрипом скользить по лобовому стеклу. Первым делом он принялся искать утерянный электрошокер, что упал примерно в направлении ног переднего пассажира. Отыскав его, Евгений немного посчитал про себя, а после посмотрел в зеркало заднего вида. Нос не был сломан, лицо, конечно, было всё в крови, а на переносице небольшое смещение. Долго не думая, осознавая, что пока ещё осталось небольшое действие от адреналина, поступившего в кровь, он вставил нос на своё место. Дав волю эмоциям, он немного простонал, после чего, ещё немного поразмыслив, открыл дверь и проверил место их поединка. Поодаль он увидел смартфон Вити, который тот достал перед тем, как Евгений нанёс ему удар. Он вышел и обратил внимание, что тот разбит. Он всё равно забрал его с собой и, вновь сев за руль, тронулся с места.

– Здравствуй, любимая!

– Здравствуй, любимый! – на заднем фоне был слышен шум прибоя и крики чаек.

– Родная, ты на улице?

– Да, я на террасе, пишу закат! – она немного посмеялась.

Евгений улыбнулся:

– Как дети?

– Кирилл и Даша прогуливаются по берегу, а Паша и Кристина готовят сегодня ужин.

Евгений чувствовал, как она улыбается и мысленно представлял, как она сидит, её ровную спину и грациозное исполнение правой рукой перед мольбертом, это всегда доставляло ему некую долю наслаждения.

– Как ты, любимый?

– Всё хорошо! – улыбнулся он, только на этот раз с грустью.

Валерия немного помолчала.

– Расскажи мне, пожалуйста, всё! Что происходит? Я ведь чувствую, что что-то не так.

– Я знаю, любимая, я знаю. Потому что тоже чувствую, что мы сделали правильный выбор в пользу Испании. Ты мне должна пообещать кое-что.

Валерия вновь промолчала и, немного шмыгнув носом, продолжила:

– Что же?

Евгений убрал смартфон от уха, переведя дыхание.

– Лера, тебе кое-что нужно будет сделать, и это очень важно.

– Что же? Объясни, пожалуйста! – Евгений понял, что она плачет.

– Просто выслушай меня, пожалуйста. Хорошо?

Она немного помолчала вновь, затем ответила:

– Я слушаю тебя, любимый.

Закончив разговор, Евгений вошёл в здание склада и проследовал в помещение под номером три. Закрыв за собой дверь, он встал рядом с прожектором и, через секунду нажав на включатель, озарил помещение  ярким светом, а после он дождался, когда Витя откроет глаза…

Справедливость

Паша открыл глаза. В эту ночь ему снился приятный сон, правда, скорее это было немного дополненное воспоминание. Вытянувшись, он улыбнулся, видя, как тюль извивается от лёгкого бриза, ощущающегося сквозь открытое окно. Он прислушался – чудесный шум прибоя, к которому он ещё не успел привыкнуть, поэтому очень радовался каждый раз слышать его, просыпаясь и ложась спать.

В эту ночь он погрузился впервые не в тот страшный сон, который преследовал его уже практически два месяца, а ему пришли те тёплые моменты, когда они впервые посетили эту страну, только был один не обычный нюанс – рядом с ним присутствовала Сайнара. Всю страну они объездили вместе с ней, и у остальных на лицах были лишь счастливые улыбки. В конце их путешествия Паша посмотрел в глаза своей любимой, для этого Сайнара, будто чувствуя его взгляд, поднимала голову и шёпотом произносила: «Я люблю тебя». Он улыбался ей в ответ: «И я тебя люблю». Затем, оглядываясь по сторонам, он заметил отца, тот стоял чуть-чуть поодаль и подмигивал ему, Паше, и с улыбкой на лице кивал, а Паша шептал ему: «Спасибо, папа!»  После чего папа исчезал. Паша чувствовал тепло в тот момент, он поворачивался к горизонту, и Сайнара, будто они единое целое, двигалась с ним синхронно, будто как в том танце, который они продолжали демонстрировать лишь друг для друга, а окружающие, кому они были дороги, лишь аплодировали им. Тут же он приметил и Кирилла, обнимающего Дарью и Кристину, они смотрели на него и Сайнару, на лицах были улыбки, а в глазах читалось лишь то, что "вот, братик, это ещё один твой шанс начать новую жизнь, с нового листа. Не упустите этот шанс!" Они все подмигнули им, и далее он увидел Валерию, она была одна, на её лице была улыбка, но глаза полны слёз, будто она потеряла самое дорогое, что у неё было, но благодарила судьбу за то, что у Паши появился этот шанс, ещё один шанс. "А где же папа?" – подумал он во сне. Он резко обернулся, но его уже не было на том месте, где Паша увидел его впервые.

От этого он проснулся. "Странный сон, – подумал он, – но это лучше, чем тот, что не давал покоя ему всё последнее время. Встав с кровати, он подошёл к окну и улыбнулся. "Чудесное утро, – подумал он, – вскоре папа будет рядом, и все они вновь обретут полноценность". Сможет ли он назвать жизнь полноценной без Сайнары, он не знал. "Ведь говорят, что время лечит, ведь папа смог адаптироваться, потеряв нашу маму! И я смогу в конце концов это принять, а может, и нет. Какой же странный всё-таки сон!" – вновь подумал он, ощутив тепло, которое так давно уже не грело его, и он уже будто начал забывать об этом, пока эта ночь вновь не напомнила об этих воспоминаниях.

Паша резко обернулся, услышав задорный смех своей сестры. По звукам, смех издавался со стороны столовой. Паша взглянул на часы и удивился тому, сколько проспал в этот день. "По-видимому, всё уже на ногах!" – подумал Паша и направился в ванную комнату.

После проделанных процедур он вышел из ванной и, надев спортивные треники и майку, покинул свою спальню, предварительно застелив постель. Выйдя в прихожую на втором этаже, он услышал, как Кирилл, Кристина и Дарья что-то бурно обсуждают и смеются.

– Так, так! Значит, начали завтрак без меня! Понятно! – произнёс, смеясь, Паша, спускаясь по лестнице.

– Ооо, кто проснулся! – произнёс Кирилл, вставая из-за стола. Посмотрев на часы, продолжил:

– Ну ты сегодня побил все рекорды, братец! – после чего они обнялись.

– Всем доброго утра! – произнёс Паша, и Дарья с Кристиной по очереди поцеловали его в щёку.

– Присаживайся, Паш, – произнесла Кристина. – Я сейчас подам тебе кашу,– после чего встала и направилась в сторону кухни.

– Спасибо, Кристина!

– Не за что, соня!

Они улыбнулась друг другу.

– А где Валерия? – озадаченно спросил Паша.

– Уехала по каким-то срочным делам в Мадрид! – произнёс Кирилл.

– Понятно.

– Ну ты сегодня, конечно, поспал! Я счастлив от этого, а то как ни встанем, так Паша уже вовсю отжимается в холле! – произнёс Кирилл, сделав глоток сока.

Паша улыбнулся:

– Да, сегодня очень хорошо поспал.

– Вот твоя каша! – Кристина поставила тарелку с овсянкой и стакан сока, после чего подвинула поближе к нему корзину с фруктами, которая стояла посередине стола.

– Приятного аппетита! – произнесла Кристина, после чего все остальные поддержали её.

Валерия подъезжала к вилле. Она так и не посмотрела тот файл, что получила от Евгения, а просто передала тому человеку, с которым была знакома с выставки, где её и работы многих транслировали по одному из телеканалов этой страны. Его звали Игнасио, он был репортером этого телеканала, не сказать, что их отношения с Валерией были дружескими, но это было хоть что-то для того, чтобы обрести некую страховку, если что-то пойдёт не так у Евгения. По пути на виллу Игнасио перезвонил и произнёс, что думает, что сможет помочь ей, так как то, что она ему передала, сумеет вызвать интерес у зрителей, если это совместить с сюжетом об их вынужденном переезде в Испанию. Валерия поблагодарила его за это, а у самой в голове крутились лишь слова Евгения, пугающие и разбивающие её сердце на маленькие кусочки. Для того, чтобы передать этот файл, не требовалось прямиком ехать в Мадрид, для этого достаточно было просто воспользоваться одним из мессенджеров, но поездка была обязательна по другой причине.

– А я тебя очень люблю!

Затем они немного помолчали, и Евгений продолжил:

– Я не смогу начать новую жизнь с вами, – пауза, – ты должна будешь пообещать мне, что будешь присматривать за детьми.

Валерия зашмыгала носом и тихонько простонала.

– Я не смогу приехать, просто не смогу. Я сотворил зло, ради правды и ради того, чтобы очиститься от всей этой грязи, я сотворил нечто из ряда вон выходящее! – пауза. – И должен понести наказание. Иначе просто не смогу дальше полноценно жить. Ты понимаешь?

Хлюпая и плача, она смогла ответить:

 -Да. Понимаю!

– Мне тяжело об этом говорить, но ты ведь знаешь, единственное, чего я хочу, так это счастья своим детям! И тебе, родная. Я очень люблю тебя. Я завтра отправлю тебе один файл и лучше тебе его не смотреть. Просто отправь его на телевидение, на какой-нибудь местный канал, это нужно на тот случай, если здесь не получится сделать то, что я задумал, и что-то пойдёт не так. Слышишь, родная?

Вновь хлюпанье и слёзы, море слёз, и сквозь это она смогла найти в себе силы и произнести короткое:

– Да.

– Мне пришлось переписать фирму на Кирилла, теперь он будет числиться как генеральный директор и заниматься всеми финансовыми вопросами. Он ещё не в курсе, и ты не говори ему пока что. Когда придёт время, все обо всём узнают. Квартира теперь на всех троих детях, а седан на тебе. Ты слышишь?

Валерия просто изливалась слезами, в её мыслях было лишь одно: "О чём ты говоришь? Что происходит?" Но произнести она не могла ни слова.

– Дела в фирме нужно продолжить, это доход, который будет вам нужен, пока вы не обустроитесь как следует. И я пополнил твой расчетный счёт, ты, видимо, не проверяла, но свои счета я обнулил, и тех денег будет достаточно, чтобы жить как минимум два-три года. Родная, и это лишь подстраховка. Просто подстраховка. Я обещаю, что в конечном итоге всё будет хорошо! Просто доверься мне! И не забудь ещё о том, что нужно будет сделать завтра!

Валерия вновь шмыгнула носом и проговорила:

– Я это помню.

– Замечательно. Любимая, я безумно скучаю по тебе и по детям, и мне будет вас не хватать. Сейчас мне пора бежать! Я очень люблю вас и всегда буду любить. Просто верь мне! Просто верь.

– И я люблю тебя! – прорыдала она. И на этом связь оборвалась.

Когда Валерия подъехала к дому, Паша уже допивал сок на ходу, подходя к мойке. Он принялся мыть посуду, а ребята оставались сидеть за столом, когда Валерия зашла в холл.

– Доброе утро! – произнесла она, не снимая с лица солнечных очков.

– Доброе утро! – произнесли остальные и, встав из-за стола, подошли, чтобы поцеловать её в щёку.

– Паша! Ты что ещё только позавтракал.

Паша отпрянул от мойки, не слыша из-за шума воды, как Валерия подошла из-за спины.

– Ой! Доброе утро! – улыбнулся Паша, закончив с посудой и вытирая руки полотенцем, приблизился к Валерии и поцеловал её в щёку.

– Доброе!– произнесла она. – Паша, мне нужна будет твоя помощь!

– Да! Слушаю, – продолжал улыбаться он.

– Там, в автомобиле остались пакеты, принеси, пожалуйста, там открыто.

– Да без проблем! – Паша, не возражая, отправился на улицу.

Из ванной комнаты доносился шум струящейся воды. Евгений сидел в ней обнажённый, спиной облокотившись о холодную чугунную стенку. Вода была тёплой вверху, где начинался её полёт, но падая и приближаясь к самому низу, на тело попадали лишь отголоски тепла. Сил на то, чтобы встать, не было и Евгению казалось, что он находится в таком положении уже около двух часов. Это был последний день, когда можно было насладиться таким моментом спокойствия и умиротворения перед тем, как его настигнет хаос. Для того, чтобы очиститься, душ не ему не помог бы, и он это знал,ведь то, что он сотворил, не даст ему в дальнейшем продолжить полноценную жизнь, пока он не искупит свою вину. За всё время, проведенное в душе, он то смеялся, то плакал, то замолкал, о чём-то глубоко задумавшись.

Он вернулся домой около четырех утра и первым делом перенёс всю нужную информацию на компьютер. После сделанного оставалось лишь просто нажать кнопку на клавиатуре. Над тем, чтобы раскололся Витя и во всём сознался, пришлось значительно потрудиться. К остальным он был снисходителен, так как они особо не сопротивлялись, а этот оказался крепким орешком. После того как он включил прожектор, пришлось ещё воспользоваться и ведром воды для того, чтобы тот очнулся. Открыл глаза он не сразу, слёзы всё же прокатились по щекам, пока роговица не адаптировалась к яркому свету. Обратив внимание на то, что он обнажённый, то, в отличие от предыдущих, лишь рассмеялся.

– Ну что, кто первый мне отсосёт? – сквозь смех произнёс он. Затем попытался дёрнуться, но понял, что может свалиться.

Евгений молча наблюдал за ним. Он подумал, что с это чудовище будет невозможно испугать той речью, что он произносил остальным. По-видимому, Витя просто-напросто не боялся ни боли, и, по-видимому, и смерти. Перед тем как начать, Евгений подумал, что и признания троих будет достаточно, если Витя всё же не захочет говорить, но попытаться всё же стоило, для того чтобы выдавить из него хоть что-то.

Евгений вышел из тени, он не скрывал на этот раз своего лица.

Витя прищурился, улыбаясь:

– Кто же ты на хер такой? Аааа?

Евгений молчал, он лишь придвинулся ещё чуть ближе, а в его руке был приготовлен шокер:

– Мне всё равно, ответишь ты на мои вопросы или нет!– произнёс он тихим голосом.

– На какие вопросы, п…! Какие, мать твои, вопросы? Лучше отсоси, падла, у меня! – вспылил Витя, после чего плюнул в Евгения кроваво-красной слюной.

Евгений только потом увидел, что во рту у Вити не хватает двух передних нижних зубов. Ранее он не заострял на этом внимание, да это было и ни к чему. Он лишь без лишних слов перевёл шокер на шесть тысяч вольт и, протянув руку, прикоснулся к животу Вити. Тот заорал, он кричал, пока шокер делал своё дело, а после того, как Евгений отпрянул, лишь расхохотался во весь голос. Смех скорее был истерическим, нежели весёлым.

– Давай ещё! – вскрикнул он. – Давай, очень щекотно, пидор!

Евгений прибавил мощности и сделал то, что тот просил. Витю трясло, он кричал и бился в конвульсиях, в один момент он чуть не упал вместе со стулом, но Евгений вовремя остановился.

– Я могу продолжать, пока твоё сердце не остановится! Но ты знаешь, я тут подумал, что мне это не интересно!– произнёс Евгений.

Витя резко и прерывисто дышал и будто не мог произнести ни слова.

– Твои друзья уже сдали тебя, поэтому мне достаточно лишь информацию, что предоставили мне они. Ты, Витя, насильник маленьких девочек, а я тут узнал, что в тюрьме таких, по-моему, не очень любят и избавляются. Только, правда, если ты не расплатишься с ними… Мммм, дай-ка подумать, по-моему, своей задницей.

Витя вновь посмотрел на него, было ощущение, что тот догадался, по какой причине он находится здесь.

Евгений улыбнулся:

– Так вот, после срока тебя выпустят. Только вот я намерен сделать так, чтобы всю оставшуюся жизнь ты мог отливать лишь через трубочку, вставленную тебе на место твоего органа. Который ты предлагал мне в начале нашего диалога… Да, так и есть. Всё, решено, я думаю, что это единственный правильный вариант дальнейших событий.

Витя убрал взгляд с Евгения и будто размышлял о чём-то. Возможно, сказанное каким-то образом повлияло на него и заставило хорошенько обдумать происходящее. Через пару минут он поднял взгляд вновь и произнёс с воспалившимися глазами. Евгений до того, как тот заговорил, получил некую долю удовлетворения от того, что, наконец, этот отморозок поверил ему и в происходящее.

– Я узнал Вас.

– Вас? – подумал Евгений, – а куда же делся «эй ты, пидор»?

Как бы это ни было удивительно, но дальнейшие слова поразили Евгения.

Шмыгнув носом, он произнёс:

– Вы ведь отец того ниггера?

Евгений поначалу молчал, дав возможность высказаться ему полностью. Но Витя больше не произнёс ни слова, вновь опустив голову.

– А у тебя всё же имеется пара извилин, думающих не только в направлении того, как мстить тому, кто прикрывал вас тогда в школе, дав шанс не погубить вашу жизнь и дать возможность доучиться до конца.

Витя поднял голову:

– Из-за вас, пидорасов, мы оказались в полной жопе! – выпалил он.

Евгений продемонстрировал вновь эффект от электрошокера, резко приблизившись и прикоснувшись к обнаженному телу Вити. Он заорал, его тело протрясло вновь на протяжении нескольких секунд.

Отпрянув от Вити, Евгений произнёс спокойным голосом:

– Так вот, вы, четыре идиота, так и не успокоились и продолжили рыть себе могилу. И я жалею лишь о том, что тогда не дал своему сыну довести дело до конца самому.

Витя усмехнулся, помотав головой:

–Ваш сын? Этот ниггер ваш сын? Не надо п…! Просто признайтесь, что ваша жена любила поскакать на чёрном хрене! – Витя рассмеялся, широко открывая рот.

Евгений понял, что ошибся насчёт того, что Витя всё же смог задуматься по поводу тех слов, что он сказал ему ранее.

– Может, ты и прав, Витя. Но о том, что любила моя жена, тебе должно быть в первую очередь всё равно. Но у тебя может быть своё мнение об этом, и я не буду с тобой спорить. Сейчас речь о другом. Ты, конечно же, прав, что Паша не мой кровный сын, и я это никогда не скрывал, да и Паша знает об этом, потому что он хочу тебе сказать смышлёнее, чем ты. – Евгений улыбнулся. – Если ты своими словами пытаешься оскорбить меня или Пашу, или ещё кого-то из членов нашей семьи, то тебе это не удастся, ведь мы знаем, кто мы. – Евгений улыбнулся, после чего продолжил. – Ты знаешь, а Паша ведь, наоборот, пытался оградить вас от бед в те года!

Витя молчал, пристально смотря на Евгения.

– Да, Витя, можешь не удивляться, если бы я не увидел в тот день, первого сентября, как Стас сделал подножку Паше, и он упал. – Евгений улыбался задумавшись. – И ты можешь не поверить, но он и тогда не сказал бы об этом, если бы не я, так же как и не рассказал, как вы пробили ему голову камнем в парке. Ты можешь считать, что Паша не мой сын, но он мой сын, несмотря ни на что, и я горжусь им так же, как и двумя остальными моими детьми. Вот твой отец гордится тобой? Ведь ты его родной сын! Так гордится или нет, Витя?

Глаза у Вити воспалились.

– Какое вам дело до моего отца?!

– Такое же, как и тебе до того, родной мне Паша или нет. Видишь ли, Витя, моё мнение такого, что неважно, кровный твой отец или нет, если ему насрать на тебя! Мне вот не насрать на своих детей! Я просто их всегда любил и сделал всё возможное, чтобы они сами сделали выбор, как им идти по жизни, а я лишь поддерживал их и подсказывал, если у них были какие-то нерешаемые вопросы. А самое главное, Витя, что я люблю их, и когда кто-то или что-то вредит моим детям, то я не могу остаться в стороне, просто не могу. То, что вы сделали, это нельзя простить или пропустить мимо, и от этого не убежишь, понимаешь? Если не искоренить проблему, а ты и твои сообщники и есть как раз проблема, то, как бы тебе сказать, – Евгений демонстративно дотронулся до подбородка. – То жизни спокойной дальше не будет, пока мы не добьёмся справедливости и вы, ублюдки, не получите своё достойное наказание. А всё, что касается тебя, Витя, и истории твоих друзей о том, что ты сделал, и как ты это делал, то хочу тебе сказать всё, что касается того, что я сказал ранее, по поводу трубки для отлива содержимого мочевого пузыря, то это была чистая правда. – Евгений убрал шокер в карман, затем наклонился, после чего раздался небольшой скрежет по полу, и Евгений вновь выровнялся.

Витя напряг зрение, сердце забилось намного быстрее, когда он, сосредоточив свой взгляд, разглядел предмет, что достал отец того самого ниггера.

– Твоих друзей точно будут иметь в местах не столь отдаленных, так как они, на мой взгляд, очень подходят на этот счёт и вряд ли будут сопротивляться. А вот ты у нас крепкий орешек, поэтому скорее всего мне придётся лишить тебя того, что делало тебя подобием мужчины. Почему подобие – так, на мой взгляд, ты и твои друзья – это лишь трусливая стая падальщиков. А за то, что вы учудили с любимой моего сына, – Евгений перевёл дыхание, – то, что вы сделали, и в первую очередь ты, – Евгений замолчал, а спустя минуту продолжил. – В общем, нужно избавить общество от такого, как ты, Витя. Ты представляешь опасность, понимаешь? Поэтому у меня нет другого выхода, – Евгений поднял секатор и направился в сторону Вити.

Витя затрясся на стуле, в его глазах читался неистовый страх, он открыл рот для того, чтобы закричать, но не смог произнести ни звука.

– Сиди ровно, и всё пройдёт быстро! Не заставляй меня тебя обездвижить!– Евгений раздвинул ручки секатора, после чего два лезвия так же разошлись в стороны. Металл блестел, переливаясь на свету, исходящем от прожектора.

– Я,я,я,я расскажу всё!– прокричал Витя, когда холодный металл коснулся кожи его ног, приближающийся к тому, что указывало на его принадлежность к мужскому полу.

– Уже поздно! – произнёс Евгений, взглянув Вите в глаза. Между их головами было расстояние около пятнадцати сантиметров. – Мне от тебя ничего не нужно!

Витя попытался дёрнуться, но понял, что резких движений делать не стоит, ведь одно движение по воле отца этого ниггера и всё! Он боялся даже представить, какая боль ждёт его, он лишь вспомнил о том, как когда-то в детском саду он получил между ног удар, который нанёс ему другой мальчик голенью. Тогда ему пришлось, как он помнил, вымачивать целую неделю свой отросток в стаканчике с какой-то жёлтой жидкостью.

– Я всё расскажу, чёртов психопат! Я всё расскажу! Пожалуйста! – последнее слово Витя произнёс, загоготав и шмыгая носом.– Пожалуйста! Я не хочу этого!

Евгений отпрянул, секатор он сдвинул в закрытое положение, и теперь сомнений больше не было, он добился желаемого результата, так как тонкая струйка потекла со стула прямиком в приготовленный тазик. Евгений в последний момент даже расстроился, ведь где-то в подсознании он хотел сделать задуманное, потому что считал, что Витя этого заслуживает. В его голове вновь прокрутились мысли: "Как же в двадцать лет они стали такими отмороженными! Куда смотрят их родители? Ведь в первую и единственную очередь это лишь мы виноваты в том, в кого превратились наши дети!"

Евгений заставил себя вылезти из ванной. Он сделал это с трудом, всё тело неимоверно болело, особенно правый бок. Скорее всего, у него были сломаны ребра, так как во время каждого вдоха его пронзала резкая боль. С трудом он подошёл к раковине, предварительно обвязав пояс полотенцем и после, облокотившись руками о белую и холодную керамику, посмотрел на своё отражение в зеркале. Нос припух, на переносице остался след от порванной кожи после пропущенного удара. Под глазами распределились фиолетовые синяки, распространившиеся от переносицы. Щёки немного впали, и Евгений задумался о том, а ел ли он вообще за все эти дни. Он так и не смог припомнить этот момент. Далее он бросил взгляд в сторону правого бока, вся сторона от подмышки до пояса была тёмно-синяя, а местами и вовсе с багровыми оттенками. "Хорошо же я огрёб!" – подумал Евгений, после чего покинул ванную комнату.

В квартире была тишина и, выйдя из ванной, он поначалу не поверил своим глазам. Он улыбнулся и первым делом подошёл к лоджии и вышел на неё. "Солнце! Я уже и забыл, как оно выглядит!" – он немного рассмеялся, но боль с правого бока не дала сделать это дольше, чем хотелось бы. – Столько дней во мгле! И вот на тебе! Последний ответственный день! И такой подарок!" Он немного постоял, улыбаясь, после чего вновь вернулся в квартиру.  "Телефон", – подумал он и ринулся к своему смартфону. Подойдя к нему, Евгений приметил мигающий огонёк, означающий о том, что что-то его там ожидало. Выключив блокировку, он обнаружил одно сообщение:

– По обоим вопросам положительный ответ! Очень тебя люблю! – Евгений, прочитав это, улыбнулся, и по одной из щёк потекла слеза, оставляющая тонкий мокрый след за собой. Через мгновение Евгений уснул, сам того не заметив.

Паша вышел из гостиной прямиком на лестницу, ведущую на парковку для автомобиля. Вилла находилась на возвышенности, а первый этаж предназначался для гаража и небольшого спортивного зала. Встав на верхней ступеньке, он взглянул на океан. Его мощь восхищала, а прозрачная голубая вода приводила в восторг. Небольшой ветерок заставлял воду колебаться, от чего волны одна за одной наполняли песчаный берег небольшим количеством различных ракушек, отчего чайки приходили в восторг, и от этого неустанно кричали. Но привлекло его внимание не это, а силуэт девушки, что стояла спиной, смотря туда же, куда и он. Со спины этот силуэт напомнил ему лишь одного человека. "Сайнара", – подумал он. Девушка была чуть поодаль от него, и ему пришлось прищуриться. "Нет, я схожу с ума", – подумав об этом, Паша продолжил спускаться. Подойдя к взятому в аренду минивэну, Паша открыл в нём заднюю дверь. Ему было непривычно, что у дома на улице можно было не закрывать автомобиль, так как для местных жителей это было чем-то необычным, потому что здесь никому никакого дела не было до личных вещей. Взглянув на содержимое багажника, Паша опешил, никаких пакетов там не было, он посмотрел внимательно на бирку дорожного кейса на колёсиках и, не закрыв дверь, бегом, со всей возможной скоростью направился в сторону океана.

Он бежал очень быстро, смотря в сторону океана, куда направлялся знакомый силуэт.

– Сайнара! – прокричал он. – Сайнара!

Приближаясь с неимоверной скоростью, Паша продолжал кричать, и в тот момент, когда он настиг такой знакомый силуэт, то она обернулась. И всё-таки это была она, Паша перед тем, как остановиться, на скорости упал на колени и проскользнул на них, подняв пыль от песка, пока не остановился, обхватив её бёдра руками, а головой прижавшись к её животу.

– Просто скажи, что это не сон! Прошу, просто скажи! – проговорил Паша.

Она погладила его голову руками и в тот момент, когда он набрался сил и взглянул на нее, то Сайнара, помотав, молча, головой в ответ на его вопрос, также опустилась перед ним на колени, смотря прямо в его серо-голубые глаза. По её щекам тонкими ручейками текли слёзы, и он так же не смог сдержать и свои. Когда их лица оказались напротив, то прежде чем утонуть в поцелуе, они улыбнулись друг другу, и затем их губы соприкоснулись.

– Ну вот и всё, Наталья! – проговорил Евгений, держась за памятный камень у могилы его жены.

– Пришло время платить за то, что сделал. Возможно то, как мне пришлось поступить, противоречит правилам, зато, возможно, это очистит нашу семью от грязи, и справедливость всё же восторжествует. Ведь дети ни в чём не виноваты, а лишь мы несём ответственность за то, кем они стали и ту боль, через которую им приходится проходить. – Он улыбнулся. – Вспоминаю твои слова о том, что я сумасшедший и психически неуравновешенный, но мои негативные эмоции во время нашей совместной жизни никогда не были направлены против нашей семьи. Я лишь боролся за наше счастье и за прекрасную жизнь наших детей. Я всегда стремился справляться со зверьём, в которое превращается потихоньку наше общество и хотел, очень хотел, чтобы наши дети были иными. Ты, к сожалению, не приняла всего того, что я хотел донести, и ушла. Прости, что всё так вышло, мне лишь хотелось семейной полноценности. Детям по-прежнему тебя очень не хватает. Прощай!

Он вновь взглянул на камень с её выгравированным молодым лицом и подписанным именем, после чего развернулся и ушёл.

Телефонный звонок раздался чуть позже, когда Евгений не спеша прогуливался по центру города, не показывая тем самым, что его мучает серьёзная боль не только физическая, но и, в первую очередь, моральная. Он не знал, как воспримут всё, что произошло, его дети, и надеялся только на их понимание. Он достал свой смартфон из правого кармана своей куртки, и прежде чем ответить, улыбнулся.

– Привет, пап!

– Здравствуй, сын!

Паша немного помолчал, чтобы перевести дыхание, а после продолжил:

– Пап! Мы очень благодарны тебе! Спасибо большое! Ты просто спас наши жизни.

Евгений улыбнулся:

– Сыночек, я ведь отец и очень вас всех люблю, и для меня самое большое счастье, это когда все вы улыбаетесь, и у меня есть осознание того, что вы живёте полноценно, дыша полной грудью, и наслаждаетесь жизнью.

Паша шмыгнул носом.

– Ты вернёшься?

– Паша, я обязательно вернусь. Правда, для этого потребуется некоторое количество времени. Как Сайнара обустроилась?

– Всё хорошо. Мы такие с ней глупцы всё же. Оба думали, что мы друг друга не примем больше. Это так глупо.

– Это не глупо, сынок. Это обстоятельства, в которые вас поставили. Я ведь тебе уже говорил ранее о том, что если ваши чувства сильны по отношению друг к другу, то вы будете вместе. Значит, ваши чувства сильны.

– Пап, она рассказала, о том, что её отца заставили забрать заявление. Угрожали и прочее. Как с этим быть?

– С этим всё уже готово, – Евгений грустно улыбнулся. – Это зверьё должно получить по заслугам, поэтому я надеюсь, что всё же справедливость восторжествует.

– Ты просил о кое-чём не спрашивать. Но хотя бы намекни.

– Всё хорошо, сын. Все заговорили, и на этом точка. Вам придётся вскоре приехать сюда и уладить все оставшиеся дела, после чего можно будет начать новую полноценную жизнь. Тебе нравится там?

– Пап, ты ещё спрашиваешь! После появления Сайнары я полюбил это место ещё сильнее. Но всем нам не хватает тебя. Очень не хватает! Понимаешь?

– Спасибо, сын. Я понимаю это, так как чувствую то же самое по отношению ко всем вам. Паша! Начни, пожалуйста, жить! Не падай духом, несмотря ни на что! У вас теперь с Кириллом ответственная задача! И не задавай мне вопросов, на которые ты вскоре узнаёшь ответы. Просто заботьтесь о наших девочках. Хорошо? Мне нужен лишь ответ «да» или «нет».

Паша немного помолчал, после чего тихо сказал, проглотив ком в горле:

– Конечно, пап, это даже и не обсуждается. Не переживай по этому поводу.

– Вот и славно, Паш. Я очень тебя люблю. Прошу тебя, живи счастливо! А я вскоре присоединюсь к этому счастью! А сейчас мне пора. Скоро увидимся. Просто верь мне.

– Верю, пап! И всегда верил! Я очень тебя люблю! Спасибо за всё, папа.

– Прощай, сын.

– Прощай, пап.

Закончив разговор, Евгений убрал смартфон в карман ветровки и, взявшись за ручку громоздкой деревянной двери, зашёл в здание следственного комитета…

Три недели спустя.

Конвоир сопроводил Евгения в камеру следственного изолятора. Полчаса назад у него состоялась встреча с адвокатом, которого нашла Валерия, после того как им пришлось вернуться из Испании, в тот момент, когда с ней связался следователь из Петербурга. Примерно через три дня после того, как она передала информацию своему знакомому с местного государственного телеканала, он позвонил и предложил помочь им подстраховаться и создать документальный фильм об истории их семьи, так как по всем телеканалам России, по его словам, уже два дня рассказывают о раскрытии дерзких преступлений, связанных с их семьёй. Она объяснила ему, что о документальном фильме в любом случае следовало разговаривать лишь после того, как она сама выяснит и разберётся, что произошло на самом деле. Ничего не сказав детям, после разговора со следователем Валерия пояснила, что им всем следует отправиться в Петербург немедленно. Лишних вопросов никто не задавал, а просто собрали все необходимые вещи и первым же рейсом вернулись в Петербург. Летя в самолете, Валерия начала рассуждать о том, что всё же произошло. Евгений несколько дней назад лишь написал сообщение о том, что им всем придётся вскоре вернуться, не объяснив больше ничего, а после его телефон был уже отключен. Несколько дней она не находила себе места, но не могла ничего сказать детям и просто ожидала, сама не зная чего. Вскоре с ней связался следователь и объяснил, что Евгений благодаря, к сожалению, не совсем правомерным действиям раскрыл серию преступлений, связанных с изнасилованием и сокрытием этого дерзкого преступления из-за дачи взяток между должностными лицами, занимающими непростые места, но и ему самому предстоял определённый срок. Следователь пояснил, что для того, чтобы довести дела до конца, им требуются в первую очередь пострадавшие для возобновления дела об изнасиловании, для этого нужно побеседовать в первую очередь с Пашей и Сайнарой. Также он рассказал, что родители Сайнары тоже уже вот-вот прилетят из Якутска с показаниями о том, что им угрожали, чтобы её отец всё же забрал своё заявление. На вопрос к нему о Евгении тот ответил, что им всё же потребуется помощь хорошего юриста, потому что срок ему светит немалый, вплоть до десяти лет лишения свободы. Эти слова следователя будто ударили её молотом по голове. Евгений предупреждал в последнем разговоре о том, что сотворил нечто нехорошее, но она всё же верила в то, что до крайности это не дошло, и он никому не навредил. Прилетев в Петербург, она первым делом направилась в следственный комитет на назначенную встречу с следователем. Кирилл, Паша, Кристина отправились с ней, так как, прилетев, она сразу же ввела их в курс дела. Даша так же хотела к ним присоединиться, но они все настояли на том, что бы она пожила какое-то время со своими родителями. Сайнара же присоединилась к своим родителям, прилетевшим с Якутска по требованию того же следственного комитета. Следователь ввел всех в курс дела.

Все сидели с широко открытыми глазами и не верили своим ушам, что на самом деле произошло после той злополучной ночи после выпускного.

После того как компания Стаса в лице Вити, Славы и Артёма поиздевалась над Пашей и Сайнарой, то они попытались скрыть все следы преступления. После того, как им показалось, что им удалось избавиться от следов, они принялись жить всё той же полноценной жизнью, что и прежде. Они догадывались, что дело было заведено, и просто ждали, когда всё уладится. Но в полиции и вправду работают профессионалы своего дела, как бы ни казалось иначе, поэтому вскоре один из следователей выяснил, что к чему. Но как оказалось, что и информация о найденных подвергшихся насилию Паши и Сайнары была не просто так адресована в то полицейское отделение. Ведь отец одного из участников работал там ранее и знал многих, поэтому тот, кто подкинул эту информацию, заранее обдумал момент, что если их повяжут, то его отец, занимающий высокую должность, с легкостью сможет его и его друзей отмазать. Так и произошло. Спустя несколько недель под давлением, созданным искусственно, отец Сайнары забрал своё заявление, и после следователь настаивал и отца Паши сделать то же самое, но надавить было нечем, да и преступление по отношению к Сайнаре было гораздо серьезнее, чем к Паше, и каралось куда более большим сроком. Евгений каким-то образом догадался об этом и предпринял решение самостоятельно доказать вину этих молодых людей. Отчаянный шаг отца, который больше просто не увидел другого выхода – так пояснил следователь. Но так или иначе он добился того, чтобы эти ребята сознались в содеянном, записав всё на портативную видеокамеру, после чего распространил видео о признании всех четверых по практически всем телеканалам страны, а так же и на сайтах следственного комитета и остальных структур, связанных каким-то образом с полицией. После чего и cам явился и признался в сделанном, начал сотрудничать со следствием в раскрытии этихпреступлений. Оставалось лишь взять показания от лица Паши и Сайнары, и тогда все виновные получат срок. К сожалению, следователь произнёс и ещё кое – что, а именно – что Евгений подписал признание в похищении человека. Поэтому посоветовал найти хорошего адвоката.

После общения с адвокатом в Евгении затеплилась надежда. Молодой, но очень опытный юрист по имени Эмиль был человеком приятной наружности и говорил всё чётко и уверенно. Валерия и дети нашли его по многочисленным отзывам, и в них говорилось, что этот юрист выиграл очень много дел и чаще всего добивался справедливости, а это как раз и было им нужно.

Евгений, лёжа на нарах, вспоминал их разговор, что случился всего чуть больше получаса назад. За всё это время его неоднократно навестили дети и Валерия, они не сидели сложа руки, пока Евгений ничего не мог сделать и пытались сделать так, чтобы тот срок, который ему предназначался, был как можно короче. Молодой адвокат в этот раз пришёл к нему с хорошими новостями. Состоялось несколько судебных заседаний, в которых Стасу дали восемь лет тюрьмы за то, что он был соучастником и в дальнейшем организатором сокрытия преступления. Витя, Слава и Артём получили по пятнадцать лет. А тот следователь и отец Стаса уволены из органов и наказаны сроком – первый на пять лет лишения свободы, а второй на два года. Евгения эта информация привела в восторг. Далее юрист рассказал о том, что благодаря помощи в раскрытии преступлений, он намерен сделать так, чтобы скостить срок до пяти лет исправительных работ, а в дальнейшем с возможностью подать апелляцию, это, по его словам, самое большое, что можно было сделать в его случае. Евгений был рад хотя бы этому, потому что заранее, когда всё ещё происходили те действия, он был готов ко всему....

Суд состоялся через несколько дней. В зале находилась вся семья Евгения, а также Сайнара со своими родителями и семьи тех ребят, что подверглись его нападкам. Когда Евгения привели на скамью подсудимых, он улыбнулся и подмигнул своим любимым. Судебный процесс продлился около часа, и перед тем, как судья огласил приговор, адвокат показал большой палец Евгению утверждая, что всё улажено и будет в полном порядке.

Всё изменилось, когда судья огласил меру пресечения в виде лишения свободы в колонии строгого режима сроком на десять лет. По лицу адвоката было видно, что он в шоке, в принципе, так же, как и по лицам всех остальных, кроме, конечно же, родителей тех ребят, что восторженно захлопали в ладоши с счастливыми улыбками на лицах. Евгению, конечно же, хотелось верить в лучшее, но он подозревал, что у отца Стаса, как ни крути, остались связи и, несмотря на тюремное заключение, он повлиял на решение судьи так или иначе.

Паша встал со стула он смотрел на отца. Тот подмигнул и улыбнулся ему, шёпотом говоря, что всё будет хорошо. Паша оглянулся назад, Кирилл стоял, обнимая Дашу, Кристина так же поднялась, в их глазах начали собираться слёзы, посмотрев на Валерию, он увидел как на её лице было написано глубокое отчаяние, и слёзы по ее щекам текли уже не ручьями, а реками. Она потеряла то самое дорогое, что он увидел в том сне, который приснился ему совсем недавно. Только они все смотрели не на него, а на папу. Он резко обернулся и только хотел прокричать: «Папа! Папа!» Но его уже не было. На том месте образовалась пустота. И тогда Паше пришло понимание, что они все потеряли самое дорогое, что у них было, но обрели благодаря ему шанс начать новую жизнь…

Эпилог

На берегу океана в этот день было спокойно. Небольшой бриз лишь подкатывал слабые волны, омывающие песчаный берег. Чайки по-прежнему были на своих местах, и их крики смешивались со смехом детишек, играющих на берегу. Их было четверо, старшей было шестнадцать, и в её задачу входило приглядывать за младшим родным братиком и двумя двоюродными братом и сестрой. Её младшему было двенадцать лет, а двоюродной сестрёнке – одиннадцать. Их младшему двоюродному братику совсем недавно исполнилось шесть, и он, как и прежде, пытался догнать и поймать хоть одну из чаек в надежде, что когда-нибудь ему это удастся. За ребятишками наблюдала пара, они сидели в полулежащем положении на пляжных деревянных лежаках под таким же деревянным зонтом. Они держались за руки, с возрастом их кожа немного постарела и покрылась морщинами, но, несмотря на это, они так и продолжали идти рука об руку по жизни. Несмотря ни на что.

Солнце близилось к закату.

– Es hora de ir a casa, pronto oscurecerá (скоро уже стемнеет, пора возвращаться домой), – произнёс мужчина.

– Querido, deja que los niños jueguen lo suficiente, ¡porque acaban de comenzar las vacaciones! (Любимый, пусть дети ещё поиграют вдоволь, ведь у них только начались каникулы), – произнесла женщина, улыбнувшись ему.

– Bueno, solo quince minutos después ya está oscuro, y los muchachos pueden estar esperando para la cena.( Хорошо, только минут через пятнадцать стемнеет, а ребята, возможно, уже ждут на ужин)

– Так, дорогой! Что-то я уже начинаю замечать сходство с твоим отцом! – Валерия улыбалась.  – Становишься бубнилкой!

– Так я и не спорю! – Евгений улыбался. – Чего это ты перешла на русский?

– Что-то испанский всё же тяжеловат, а когда говорим на русском, то как-то легче голове.

– Это точно! А я уж было подумал, что ты не можешь слушать мой корявый диалект! – Евгений рассмеялся.– Хотя я, пока сидел в тюрьме, мне кажется, хорошенько его подучил.

– Всё прекрасно, любимый! Просто у нас уже, видимо, не тот возраст, чтобы полноценно разговаривать не на родном языке. Да и тем более за три года ты достиг определённых успехов, а спустя остальные тринадцать уже почти и не покопаться вовсе.

– Спасибо, любимая! Я польщён.

С тех пор как произошла вся та ситуация, после решения суда о приговоре Валерия с детьми не успокоились, пока не поспособствовали  освобождению своего любимого отца и мужчины. На все судебные тяжбы и доказательства ушло три с небольшим года. В пересмотре дела очень помог документальный фильм, созданный при поддержке одного из испанских телеканалов, в который Валерия однажды передала видео и письменную информацию о произошедшем в их семье. Распространение этого репортажа и фильма сделало их семью не только знаменитой, но и в лице Евгения мировое сообщество увидело настоящего героя, который, несмотря ни на что, добился справедливости для своего сына. Эта история от начала и до самого конца затронула сердца многих, в связи с чем к этому делу подключились лучшие юристы и вскоре доказали невиновность Евгения. В Испании с удовольствием предоставили всей семье вид на жительство и обеспечили не только работой всю их семью, но и в дальнейшем предоставили возможность открыть собственную семейную художественную галерею с Валерией во главе, которая до сих пор пользовалась популярностью по всей Европе. Сейчас, шестнадцать лет спустя, им до сих пор не верилось в то, что это произошло с ними, да и это было неважно. Важнее всего было то, что их сплоченность стала примером и гордостью для многих потерявшихся в этой суете и забывших о том, что дороже всего те, кто находятся рядом, и лишь их мы должны окружать заботой и любовью и не допускать, чтобы люди, подобные зверям, пытались разрушить это единство и целостность, что должна быть в каждой семье.

– El abuelo y la abuela ¡mira qué una concha hermosa! Le rescaté de las gaviotas! (Дедушка и бабушка, посмотрите, какая красивая ракушка! Я спас её от чаек!) – произнёс запыхавшийся мальчишка, прибежавший со стороны океана с ракушкой в руках.

–Wow Wow Dario! Eres un verdadero héroe! Estamos orgullosos de ti! ( Ого! Вот это да! Дарио! Ты настоящий герой! Мы гордимся тобой!) – произнёс Евгений, взяв в руку ракушку, после чего начал пристально разглядывать её. Валерия также присоединилась к ним.

– Sí, todavía hay un caracol dentro! Sólo mira, Darío! Debería ser  devuelta al océano, así que fue a su familia! (Да, там ещё есть улитка внутри! Ты только посмотри, Дарио! Её следует вернуть в океан, чтобы она отправилась к своей семье!) – произнесла Валерия.

Шестилетний малыш улыбнулся своей белоснежной широкой улыбкой, что на его смуглой коже выделялась очень чётко, так же как и серо-голубые глаза, что очень часто вызывало восторг у окружающих.

– Qué estamos defendiendo! Corrió rapido Abuela y abuelo ¡Levántate pronto! ( Что же мы стоим! Побежали скорее! Бабушка и дедушка! Вставайте скорее!) – малыш стал серьёзным, он очень беспокоился за то, что не успеет вернуть эту улитку к семье вовремя. Евгений и Валерия улыбнулись друг другу и, встав с лежаков, взявшись за руки, пошли следом за Дарио, туда, где их ждали ещё трое замечательных и любимых внуков – Габриэлла, Алонсо и Исабель. Им предстояло вернуться на виллу, где все они вновь воссоединятся в единое целое и поднимут всё те же бокалы с апельсиновым соком за то, что они, как и прежде, несмотря ни на что, остались сплочёнными, пройдя через все преграды, которые выпали им на их пути, вместе…

Конец.

Все события и персонажи изложенные в этой книге, вымышлены, любое совпадение имён и событий с реальными являются случайностью.

Оглавление

Пролог

Евгений

Кирилл

Кристина

Пять лет спустя

Паша

Выпускной

Стас

Больница

Преступление

Отчаяние

Решение

Сайнара

Расплата

Возмездие

Справедливость

Эпилог