Рэйв [Артем Кастл] (fb2) читать онлайн
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
1
Когда мне позвонил Николай, я уже изрядно выпил и практически ничего не соображал. Это неудивительно, ведь помимо выпивки я смог познакомиться с различными одурманивающими наркотиками. Не скажу, что я сидел на героине: такого в моей практике никогда не было, но ЛСД или экстези вперемешку с гашишем никогда не покидали вечеринки, на которых я имел честь побывать.
Лишь чудом я услышал звонок. Просто в тот момент я отвлекся от прекрасной блондинки, которая в пылу страсти, а именно обкурившись гашишем и изрядно набухавшись, принялась снимать с себя одежду. Ей было жарко в этой тесной 2-комнатной квартире. Так оно и было. В квартире было жарко. Окна и двери мы закрыли. Нас было человек 12: все мы веселились. Кто болтал, кто просто пил и принимал одурманики – так мы называем одурманивающие наркотики – кто облевывал ванну хозяина квартиры и вечеринки. Последних было много. Я достал из кармана телефон, чуть не уронив его из-за дрожи в руках – последствие вечеринки.
– Кто там?
– Привет! Это я, Колян, слушай – ты занят в следующие выходные?
– Не могу сказать точно. Я вообще не уверен, что доживу до следующих выходных.
Здесь я не врал и не шутил. Я действительно не был уверен, что доживу до конца следующей недели, если и дальше продолжу здесь напиваться. В общем-то я и не собирался останавливаться. На данный момент мне было хорошо. Я понимал, что последует за этим «хорошо», но мне было пофиг. Это проблемы меня из «будущего», а я из «настоящего» хочет веселиться и отдыхать.
– Так, что ты делаешь в следующие выходные? – спросил меня Колян через пару секунд моего молчания.
– Да ничего, думаю. Масштабная вечеринка уже идет вовсю, и я полностью готов. На следующих выходных я свободен.
– Это хорошо. Там фестиваль будет ночной. Можно пойти. Пойду я и Настя, вот решил и тебя пригласить.
– Это мило с твоей стороны. Хорошо, тогда идем.
– Но там фестиваль не обычный будет.
– Если это не фестиваль садомазохистов и «заднеприводных» баранов, я согласен пойти с вами.
– Нет. Это психоделический фестиваль. Там будет психоделическая музыка.
Честно говоря, я не ожидал от Коляна, что он позовет меня на такой фестиваль. Мы хоть и были знакомы несколько лет, но я не помню, чтобы подавал повод на приглашение меня на подобные мероприятия.
– Психоделика – это типо они мой мозг будут штудировать?
– Нет, что ты. Просто музыка будет такая. Как сказать, странная, что ли.
Я постарался прислушаться к тому подобию, которое собравшиеся здесь люди называют музыкой, и не мог понять: если Колян психоделику считает странной, тот как можно обозвать эти песни, под которые хочется перерезать себе вены тупой вилкой из детского магазинчика в гипермаркете за углом.
– Слушай, мы же все равно там выпьем, а дальше мне пофигу будет, что там играет. Думаешь, здесь музыка лучше? Ни фига подобного. Просто возьми на меня билет, а я отдам тебе деньги при встрече.
– Отлично. Я знал, что ты согласишься.
– Конечно, я не могу пропустить такое мероприятие.
Не помню, сколько мы пообщались с Коляном после моего согласия на его уговоры. Но, когда я убрал телефон в карман, я заметил, что возле меня стоят 2 блондинки и каждая из них улыбается улыбкой девушки, которой нужно сходить по-большому и по-маленькому одновременно в туалет, где была жестоко растерзана и убита старая гниющая кошка, мозги которой попали на туалетное сиденье. Вначале я молчал, но потом меня взбесили эти улыбки, и я послал их. А зря. Могло произойти что-нибудь интересное. Не могу сказать, что – но это было бы куда интереснее, чем сидеть здесь и нажираться как алкоголик, которому через 2 недели ломки открыли завод с бочками драгоценного пойла разных сортов и разного качества. Я помню, что девушки уходили от меня с чувством оскорбленного достоинства. Словно я обделался перед ними, и они пытались хоть как-то не придать этому факту вида, запустив на свои рыла (а после ссоры с ними, мне стало казаться, что у них все-таки были рыла) улыбку в стиле «я испортила воздух, но ведь все хорошо». В общем решил я провести всю тусу со своим самым надежным другом – алкоголем. Благо его у меня было в достатке. Единственное, что не могло радовать – это смена с утра и прямо после вечеринки. У меня даже на сон времени не будет. В принципе я сам виноват: мог бы лечь спать и не париться, но ведь я хотел веселья. Вот я и получил его. Тем более сейчас мне некуда идти. Если я выйду на улицу, я буду подарком для любого любителя взяток в форме полиции. Только бантиком меня зашнуруйте, и я готов. Подарок за доблестный поиск штрафников.
Через час после звонка я уснул, развалившись на какой-то цыпочке, которая, видимо, хотела получить от меня чуть больше, чем храп с рыганьями в сторону ее прекрасных булочек. Заснул я, уткнувшись ей в грудь. Странно, но через минуты 2 после меня заснула и она. Она не пыталась меня с себя снять, она просто уснула. Наверно, так же надралась, как и я.
За что я не люблю «прошлого» себя, так это за то, что весь кайф и все веселье ему, а вся головная боль и прочая волокита – мне. Мне «настоящему». А мне «будущему» достанется хотя бы нормальное состояние. Ненавижу все это.
Я проснулся часов в 8 утра. Меня разбудила девушка, на груди которой я и уснул. Она собиралась идти домой, но мое мертвецки пьяное тело ей мешало в выполнении поставленной задачи. Неудивительно. Я не помню сколько выпил, помню – выпил много и всего. Я чувствовал себя этаким дегустатором, решившим пройти все круги ада. Сейчас я остановился на последнем – расплата. Расплата – последний круг ада для всех пьянчуг.
Я не считаю себя пьянчугой, но давайте начистоту – я близок к этому, я близок к тому, чтобы провести оставшуюся жизнь где-нибудь на свалке человеков-отходов, попивая купленное за милостыню спиртное. Мне этого не хотелось, но алкогольная болезнь уже занесла в мой организм свои корни.
Кое-как протрезвев, я решил отправиться на работу. Лучше мне домой не заходить, даже не думать о доме. Иначе на работу я не выйду. Я, конечно, могу снова притвориться больным или провернуть другой какой-нибудь фокус, но смысл? Все и так знают, что по ночам я нажираюсь в зюзю. Я уверен: многие, если не все, откровенно желают мне худшего похмелья, которое только может быть. И похоже сегодня я доставлю им своим состоянием немыслимое удовольствие.
На работу я приехал за 30 минут до начала смены. Если вы не знали, а вы не знали, я работаю в ресторане. Точнее в одной компании, которая владеет сетью ресторанов. Наши рестораны популярны в городе, в стране и в мире, но, проработав здесь несколько лет, я понял одну вещь: на все забивается один большой жирный болт. Причем болт настолько большой, что с трудом верится в существование подобных болтов. Вот насколько он большой.
Честно, может быть у компании и есть свои правила, свои стандарты и прочее, только в ресторане это не исполняется. Мы вообще живем как отдельное государство, в котором свои правила и законы. Здесь я не преувеличиваю. Наш директор, директорша – ибо она аппетитная девушка в районе 28-29 лет – получает чуть ли не 100 косарей, а сделать все по-людски не может. С документацией проблемы, подчиненные те еще придурки, не все, но многие. Она окружила себя подлизами и подхалимами, вот они ей и отлизывают за бонусы. Я не из таких. Я и кучка нормальных работников не из таких. Но таких тоже хватает. Их много. Я слышал, что они нужны директору, ибо с их помощью она узнает все сплетни и черные новости ресторана. Под черными новостями подразумеваются различные косяки других, воровство или списание в свой живот продукта и т.д. В общем, сдают всех и вся. К счастью, я не из таких. Я еще держу позиции моральной стабильности.
Я против крысятничеств и прочей хрени, но, если директор за такое, грех не воспользоваться. Не все не воспользовались.
Я переоделся и направился к автомату с водой. Пить хотелось ужасно. Выпил, наверно, стакана 4 прежде чем понемногу начал приходить в себя.
– Опять вчера бухал? – так ко мне подкралась моя сменщица. Ее зовут Лена и занимается она спортом. Такую на алкогольную вечеринку хрен затащишь, да и надо ли – вот в чем вопрос.
– Не набухался, а попробовал добротного напитка. – ответил я и постарался улыбнуться самой своей невозмутимой улыбкой. Не знаю, может и удалось ее провести.
Она двинулась на позицию. Я последовал за ней. Кое-как нацепил на себя фартук и помыл руки, после чего продезинфицировал их. Так и хотелось наполнить стаканчик этой дезинфицирующей хрени, ведь в ней чувствовался спирт. Помню один парень пытался так сделать, в итоге увезли в больницу. Вроде как кишки у него проело. Бедняга. Хотел выпить – а тут бац и все, ты ходишь только через трубочку, да и питаешься по-особому.
Я надел перчатки и принялся собирать первый заказ. Это было небольшое блюдо, состоявшее из горячего мяса, в основном куриной котлеты и холодной закуски, подобие салата, которое хранится в неработающем холодильнике часа 3-4. «Главное соблюдать стандарты» – сказала нам как-то наш директор, когда мы ей сообщили о сломавшемся холодильнике, температура которого подскакивает до 20.
Часа 2 я только и делал, что собирал эти заказы. Меня от них бесило. Больше всего я бомбил от тех людей, которые сначала выберут одно, а потом заберут другое. Видите ли, их внутренний голос сказал, что другой вариант сервировки блюда больше пойдет для их ужина, нежели первый. Мне настолько симпатичны такие люди, что хочется облить их кровью и отправить в клетку к крокодилам. И это еще гуманная расправа.
Не нужно считать меня злым человеком, это все издержки работы. У кого-то они проявляются по-разному. Кто-то дома орет на семью, кто-то кончает жизнь самоубийством, а кто-то, не запариваясь, мысленно отправляет этих людишек к крокодилам обсудить будущее меню.
Стоит ли сказать, что через пару часов интенсивной работы мне стало так хреново, что менеджерам просто пришлось отпустить меня домой? Ибо стоять я не мог, делать ничего не мог, так как руки дрожали и вообще, я был похож на паралитика. Во всем виновато спиртное и наркота. В общем, отправили меня домой. Я был рад этому. Хоть успею выспаться. Конечно зарплата будет поменьше, но я высплюсь и это не может не радовать.
2
Весь день и всю ночь я проспал. Получается на работу я вышел только во вторник утром. Поднимаясь по лестнице к ресторану, он находился на втором этаже одного центра, я попивал кофе, в котором заботливо был разбавлен виски. Немного. Иначе я бы не смог нормально мыслить и работать. Спиртное за последние несколько лет стало моим спутником.
В мои уши были воткнуты наушники. Благодаря динамикам я мог наслаждаться прекрасными творениями Моцарта, Баха, Бетховена, и конечно различными песнями панк рок команд. Да, я люблю панк рок за его призыв к борьбе. Не важно к какой, если в песне есть призыв к борьбе, она автоматически становится моей любимой. И пусть для остальных песня говно, я буду слушать ее часами. Вот такой я человек. Я поднялся на второй этаж и, допив кофе, направился к ресторану. Чтобы никто не спалил виски я на всякий случай съел 3 мятных конфетки и разжевал 2 жевательных резинки со вкусом арбуза. Позвонившись в дверной звонок, я стал ждать, когда мне откроют дверь. С этим у нас в ресторане проблемы. Один раз наш повар у двери стоял минут 10 и звонился как не пойми кто, его никто не услышал, так как все якобы были заняты делом. Но фишка в том, что они все ждали прихода этого повара, который просто офигевал от такого отношения к своей персоне от коллег по цеху.
Мне повезло: в ресторане на тот момент находилась Лена, и она открыла мне дверь. Правда она сразу же спалила мою добавку в кофе.
– Тебе потребуется больше конфет и резинок, если не хочешь, чтобы менеджеры отправили твое пьяное тело домой. – произнесла она вместо приветствия.
– Странно, мне казалось, что моя система защиты работает.
– Тебе всегда что-то кажется. Не всегда твое «кажется» верный вариант.
– Чтобы я делал без тебя.
– Ну, наверно, не смог бы скрыть свой перегар с кофе.
Я прошел в раздевалку, а Лена направилась за мной.
– Зачем ты вообще в кофе долил виски?
– Захотелось улучшить его вкус. Ну, понимаешь, я малость разочаровался в этом напитке, а подобная добавка уверила меня в том, что все это приступы надвигающейся депрессии.
– У тебя каждый день приступ надвигающейся депрессии.
– Ну, возможно, поэтому я здесь и работаю.
Я снял куртку и повернулся к Лене, жестами прося ее покинуть раздевалку. Ну не любил я переодеваться, когда кто-то, особенно личность женского пола, находится рядом со мной. Если бы с этой личностью у меня были бы какие-то половые отношения, тогда другое дело, но мы с Леной были друзьями. Так что ее присутствие при моем псевдостриптизе малость меня настораживало и озаботило.
Лена поняла мою просьбу и покинула раздевалку. Я закрыл за ней дверь, повернул замок на всякий случай и принялся переодеваться. У меня в запасе было несколько минут, не хотелось опоздать на смену после так называемого больничного, когда все в ресторане знали, что я набухался на выходных. А ведь мне многим еще придется смотреть в глаза, и они будут смотреть на меня с этаким сожалением с примесью ненависти к моим привычкам, понимая, что сами они себе такого не позволят. Ну и пусть смотрят. Мне пофиг. Я живу по своим законам. Хоть все они и связаны с бухалкой.
Переоделся я быстро. До начала смены оставалось минуты 2-3. Открыл дверь и покинул раздевалку. На стенде на стене рядом с кухней и выходом из ресторана висело расписание на эту неделю. Я посмотрел на свое и удивился. Наконец-то мне сделали нормальное расписание, выходные свободны, закрытий одна штука и то сегодня, а все остальные дни с 10-5. Это крутое расписание. По деньгам я малость потеряю, но это ничего. Все фигня, если ты доволен своим расписанием. Раздался звонок. Еще один бедолага пытается вовремя прибыть на свою позицию. Я решил помочь этому жалкому человечишке и открыл дверь. Передо мной появилась она: этакая живая эротическая мечта всех моих сновидений. Девушка, за которой я бы хотел приударить, но почему-то не хочу этого делать. Она настолько невинна и прекрасна, что мне не хочется ломать ее жизнь. Зачем убивать то, что тебе нравится. Или ту.
– Привет. – сказала она, улыбаясь мне.
Лена тоже улыбается мне, но у нее улыбка отличается от улыбки Тани. Так звали эту девушку.
– Привет. – невольно отвечаю я, осознав, что ее появление привело меня в состояние шока.
Не то, чтобы я не был рад ее видеть, просто еще никогда мы так близко не стояли к друг другу. Я мог унюхать аромат ее духов, если бы захотел, мог поцеловать ее, если бы был наглей и знал, что она не влепит мне огромную пощечину. Кому понравится поцелуй алкоголика? Вы не знаете, что такое поцелуй алкоголика? Это когда человек, находящийся в состоянии алкогольного опьянения, целует кого-либо в засос, желательно с языком, и невольно вдыхает в него алкоголя пары.
Да, есть и такая извращенная вещь. Вообще по извращениям тут нужно к Тимуру, но он сегодня не работает. Так бы точно что-то посоветовал.
Таня пошла переодеваться, а я направился на свою позицию. Буквально час я раздумывал над тем, а, чтобы было бы, если бы я ее поцеловал. Через сколько минут она подала бы на меня жалобу в полицию? Это шутка. А, впрочем, все возможно.
Только об этом я и думал последние несколько часов. Я не мог сосредоточиться на заказах, к счастью, мне помогала Лена. После час-пика, такого момента, когда до хрена так называемых гостей стоят целой очередью с мыслей, чтобы мне пожрать в этом долбанном ресторане, где тупые кассиры и повара не могут справиться с небольшой толпой людей, которую я мог бы обойти, но, пожалуй, я достою до конца, а потом буду возмущаться. Ведь я заслужил это. Ага. Сейчас. Заслужил. Ни хрена подобного. Сколько говна мы выслушивали от так называемых гостей, которые ничего не могли выбрать, а потом говорили, что мы медленные куски дерьма. Не понимаю я этих людей. Все они недовольны. Так вот, после час-пика я пополнил позицию: добавил салата и помидора в мармидки, проверил сыр, огурцы и лук. Заправил соусы. Лена отдыхала это время. Она заслужила. Плюс я был ее должником. И она и я это знаем. Почему-то мне в голову пришла «великолепная», просто «гениальная» идея посмотреть, как дела на кассе. Что там творится и к чему готовится. На кассе как раз была пересменка, и я увидел Таню, ее стройненькую фигуру, на которую любоваться можно бесконечно. Не то чтобы я любовался, просто иногда засматривался. У меня тоже бывают гормоны, не надо тут осуждать. Все мы люди. Катя зачем-то тянулась наверх, а если учесть, что футболка ей была мала, она открывала часть ее бледного животика. Кожа у нее была бледной. Может, потому что летом она нигде не загорала, а может это гены какие. Хрен поймешь. Главное, что передом она стояла ко мне и я увидел ее животик. Он изящный. Не знаю, как это можно описать. Как описать обычный живот, но при этом самый что ни на есть необычный. Мне кажется, я влюбился. Это печально. Такова судьба, даже лучшие из нас влюбляются. Горите в аду все амуры и прочие засранцы, передающие любовь как бешенство.
– Харе уже пялиться. – тихо проговорила мне Лена, заметив направление моего взгляда.
– Я не пялюсь. Я просто увидел.
– А теперь просто отойди.
Я подошел к ней, и она улыбнулась. Ее улыбка действительно отличается от улыбки Тани.
– Слушай, – говорю – харе так со мной поступать.
– Может ты уже подойдешь к ней!
– Вообще то у нас уже был хороший такой диалог совсем недавно.
– Это ты о том приветном диалоге на 2 секунды.
– Вот сейчас вообще не радостно прозвучало.
– Ну что я могу поделать, если ты такой ранимый рядом с ней.
– Это все злость в тебе говорит.
– Из-за чего это?
– У нас ничего не вышло, вот ты и злишься.
– Ну нет. Из-за этого я точно злиться не буду. Скорей спасибо скажу.
Она попыталась рассмеяться, но я-то сразу все понял. Она пытается выдать спокойствие и палится от распирающего ее гнева. Когда-то мы с ней пытались построить что-то вроде отношений, но буквально через пару месяцев мы поняли, что из этого ничего не выйдет и решили остаться хорошими друзьями. У нас тогда и до поцелуя то не дошло. О постели можно было и не мечтать. Но все равно я считаю это как отношения. Ибо они были, а убивать их, отрицая, вообще не круто. Как-то не культурно и не хорошо по отношению к этим отношениям. Никто из нас не был ни в чем виноват. Просто не сошлись. Бывает.
Буквально минут 10 мы балдели от скуки, пытаясь играть в слова и прочие игры, где ничего кроме фантазии не нужно. Пару раз мы даже сыграли в пол – это лава. Веселая игра, ничего не скажешь. Вот только вскоре пришли заказы, и мы принялись за работу. Я слышал крики кассиров, которые что-то отменяли или добавляли, но все они тонули в общем гаме. Мы с Леной работали быстро. Вдвоем мы смогли вытянуть любую запару. С нами толпа разойдется быстрей чем без нас. Я много раз удивлялся, как так вышло, что мы вроде бы встречались, были близки, но все равно остались хорошими друзьями и не виним друг друга. Еще бы винить. Ничего же не было. Но все же. Вот она – настоящая дружба.
Заказы сошли на нет. Мы взяли воды и решили сделать себе небольшую закуску. Пока все менеджеры были заняты подсчетами и бумажками, о которых мы и понятия не имели, мы делали простые закуски. Для маленькой закуски, которую я называю техасская, я беру разорванную тортилью, один раз спускаю на нее соус для бургера. Он сделан по каким-то техасским рецептам, но все это липа. Уж я-то знаю. Затем на соус я кладу кусочек сыра и немного лука. Все-таки закуска у меня техасская. Затем огурчик и картошку по-деревенски. Заворачиваю и употребляю в пищу. Вкусно, ничего не скажешь. Лена делает более салатный вариант. Она на тортильке использует соус для салата, затем добавляет немного салата айсберга, пару кусочков помидора и маленький мясной шарик. Все заворачивает и ест. Вкусы у нас разные, но это не беда. Нам весело вдвоем, и я до сих пор удивляюсь, как так вышло, что ничего у нас не получилось. Что за хрень? Ну честное слово.
– О чем еще поговорим? – задается Лена вопросом.
Обычно мы обсуждаем все и вся. Обсуждаем новинки кино или просто что-нибудь интересное. Ладно. Доходим иногда до слухов и сплетен. Но я против этого. Потому такие темы не долго сидят в нашем разговоре. Мы стараемся говорить, как можно больше, иначе начнешь подыхать от скуки, замечая, что стрелка часов не сдвинулась даже на миллиметр. Нет. Правда – такое пару раз было. А беседы скрашивают время до конца смены.
– Ты на выходных чем занят? – спрашивает Лена.
Я внимательно изучаю ее с самой страстной улыбкой, какую только мог натянуть на свое рыло. Я не могу сказать, что Лена победила бы на конкурсе «Мисс Вселенная раз и навсегда», но у нее красивая, спортивная фигура. Она часто занимается спортом. Ростом она выше меня, хотя мой рост под метр восемьдесят. Это вам не хухры мухры. У нее подтянутая задница и красивые ноги, я видел ее в юбке. Один раз она приходила в ней, потом почему-то перестала. Может поняла – юбки не ее. Ее выпирающая грудь присутствовала на всех паломничествах клуба рукоблудников. Да. О ней мечтали многие, но так ни с кем она не завела серьезных отношений. В списке неудачников оказался и я – запишите, пожалуйста, уважаемые судьи. Номер уж постарайтесь вспомнить, все-таки некрасиво человека оставлять без номера в списке.
У Лены были темные волосы, простое лицо, чем-то формой и чертами напоминающее лицо подростка, попробовавшего стероиды и прочую хрень для спортсменов. Одно время я считал ее лесбиянкой, но потом огреб за эти мысли, высказанные вслух.
Всегда нужно думать, о чем говоришь. Всегда.
Глаза темно-коричневого цвета, простые я бы сказал, но ямочки на подбородке и заусеницы возле уголков рта меня всегда забавляли. Она не красится, старается выдавать свою настоящую красоту. Она молодец. Отличное решение. Так она точно никого не найдёт. А если найдет, долго вместе они не пробудут. Какой же я злой.
Мы весело обсуждали одну вечеринку нашего общего знакомого, когда на позицию пришел Николай. Вместе с ним была и его девушка Настя. Они были, так сказать самой романтичной парой. Почему, и сам не знаю. Пара как пара. Просто у них был момент страсти, и они действительно любили и хотели видеть друг друга голыми. Потом этот момент уйдет и начнется у них веселая жизнь. Колян увидел меня и, подав руку для рукопожатия, произнес:
– Я взял 3 билета.
3
Теплым вечером мы гуляли по пустой улице. Было давно за 12. Ладно: было пол первого ночи. Но нам казалось, будто уже часа 2 или 3. Мы весело обсуждали какую-то тему, бросая ее на пол пути обсуждения, и принимались за следующую. Слишком много тем для разговора вредит этим темам. Колян и Настя держались за руки и между ними царила первичная гармония отношений. Первичная гармонь отношений – это такая штуковина, когда ты еще не хочешь замочить свою вторую половинку и при этом понимаешь, что ты выбрал свое счастье на всю жизнь, отлично представляя киношную фантазию на тему счастливой семьи. Она нападает на всех, честно говорю. Тут нет смысла отнекиваться – это так. Врать не буду, но просто запомните этот факт. То, что ваш молодой человек или ваша девушка заботливо поправляет вашу подушку, чтобы вам было удобно на ней спать, не обозначает, что через пару лет он или она не постарается этой самой подушкой заботливо накрыть ваше спящее рыльце, желая избавиться от своих кошмаров
– Так что ты насчет рэйва думаешь? – спрашивает меня Колян.
Я уже допил бутылку пива, которую пытался растянуть хотя бы на час нашей прогулки. Мы купили пиво в 12-ом часу. Да, понимаю, незаконно. Но если ты подходишь к продавцу – протягиваешь ему рублей двести и говоришь: за 4 бутылки, сдачи не надо – есть вариант, что он сжалится и отдаст тебе это гребанное пиво. В нашем случае все по-другому. Есть магазинчик один, в котором кулинарию объединили с алкашкой, так сказать, магазин на все случаи жизни. Свадьба – торт и алкашка, похороны – просто водка. Торт уже не нужен. На похоронах тортик не кушают. Этот магазинчик остается последним прибежищем всех алкоголиков района. И моим тоже. Но я не алкоголик. Потребление алкоголя как объявление своего поражения в войне с ним резко отличается от потребления алкоголя чисто в увеселительных целях. В мире столько дерьма, хочется иногда побыть оптимистом. Так вот, в этом магазинчике нет ни кассы, нет камер и нет рядом с ним полиции, которая будет только рада устроить облаву. Не магазинчик, а рай. Там и продают по-черному весь алкоголь после 10. Там мы и закупились после 10. По 2 бутылки взял каждый.
Сейчас мы зашли в какой-то двор с детской площадкой, на которой буквально часов 8 назад играла детвора в игру по типу салок или «акулы». В половину первого мы на этой площадке распиваем алкоголь.
– Я думаю, – ответил я – еще одни выходные без сна. Не знаю, справлюсь ли.
Конечно это была ложь. Я бы справился, за моей спиной те еще вечеринки. Колян это знал, а вот Настя немного озаботилась. Она же новенькая в нашей тусе и не совсем понимает моего сарказма. Так она и не поняла, почему мы с Коляном начали угорать. Мы с ним часто где-то тусим. Теперь же на вечеринке я встречаюсь с ним и с Настей. Ничего: это просто первый признак будущей ненависти к друг другу. А возможно и нет. Не могу сказать.
– Так ты идешь? – спрашивает меня Настя. Говорю же: мой сарказм далек от нее. Она девчонка веселая, но ей нужно учиться понимать мои вспышки сарказма.
– Он уже идет. – проговорил Колян, делая глоток.
Настя посмотрела на меня и заржала. Ладно – засмеялась. Но я склоняюсь ко второму варианту.
– Колян, мне кажется, у нее проблемы.
– Я тоже так думаю.
– Все нормально, просто я угораю с вас.
– Ты угораешь с 2 бутылок пива. – пробурчал я, делая свой первый глоток из новой бутылки.
Я могу пиво лакать как воду. Честно. Могу пить пиво как обычную воду и при этом делать вид, что все хорошо. И это не только с пивом.
Мы расселись на карусели. Не люблю я их. Они крутятся, а у меня от них кружится голова. А от такого обычно ощущения хуже, чем при похмелье. Колян слегка ногой оживляет эти карусели. Я выставил свою ногу. Она стала этаким тормозом для ноги-газа Коляна.
– Если мы все идем, надо обговорить план встречи. – говорит Настя.
– Ты же панкерша – какая нафиг договорённость. Просто время и место встречи. Все. Без всяких, кто что с собой возьмет и так далее. Мы с вами же рокеры.
Колян засмеялся. Следом за ним я, затем Настя.
– Слышал бы тебя самый умный работник нашего заведения. – воскликнул Колян, поднимая бутылку как тост.
– Больше слушать его надо. Это не дело. Я чувствую себя анархистом хотя бы потому что пью пиво с вами на долбанной детской площадке.
– Я тоже чувствую себя анархисткой!
– А я просто пивка захотел попить.
– Вечно тебе все надо испортить.
Мы чокнулись бутылками и еще раз выпили.
– И все-таки мне кое-что от тебя нужно. – проговорил Колян, обращаясь ко мне.
– Главное не печень и не почки.
– Другое. У тебя же есть старая фляга, можно ее одолжить?
– Конечно, а ты же ее наполнишь чем-нибудь?
– Конечно.
– Звучит как тост.
– Вы всегда пьете, как будто находитесь на светском рауте?
– Мы же не алкоголики какие-то. У нас есть свои традиции.
– Видишь ли, – начинаю я свою канитель – мы относимся к пиву, как буржуи к особому сорту вина. Мы, играя со вкусом напитка, облагораживаем его.
– Странные вы какие-то.
– Просто со своими зашибонами. К этому можно привыкнуть.
– А это правда, что у вас с Леной были какие-то отношения?
Я смотрю на Коляна, но тот вопросительно смотрит на Настю.
– Как ты узнала? – спрашивает он у своей девушки.
– Да в ресторане об этом слухи ходят.
Чтоб вы точно знали, с кем я имею дело, пожалуй, я опишу своих друзей. Колян нормальный парень, в обычной повседневной одежде. На этом все. Краткость – сестра таланта. Настя косит под панкершу и может таковой считаться, если ответит на часть из моих вопросов. Она одета по неформальному. Но, если честно, при различной свободе в нашем обществе я не могу понять, что именно считается неформальным. На ней футболка с Гражданской Обороной, серая кофта поверх этой футболки. Зачем-то ей приспичило надеть джинсовые шорты поверх колготок или чего-то в этом роде. Она достала из обшитого нашивками рок групп рюкзака пачку сигарет. Взяла одну себе, а вторую отдала Коляну. Я-то не курю. Я слежу за своим здоровьем. Хоть где-нибудь. Я замечаю ее раскрашенные ногти. Так как площадка не совещается, кажется будто они раскрашены самой чернотой, на самом деле это обычный темно-синий лак. Настя зажигает свою сигарету и передает зажигалку Коляну. Он это делает по-простому, просто берет и зажигает. Она же это делает как-то по-другому. Особенно, что ли. Настя затягивается и выдыхает дым на меня. Я кашляю. Не люблю табачного дыма. Она улыбается.
– Смешно за этим наблюдать.
– Смешно быть на месте того, кто это принимает.
– Вот именно, Насть.
Это не было замечанием. Просто Колян решил ее подзадорить. Она затянулась, но вторую дозу дыма выдохнула на Коляна и поцеловала его.
– Сейчас блевану. – я действительно делаю вид, будто мне блевать хочется.
– Фу. Какой ты мерзкий.
– Что именно во мне мерзкого?
– Ты не отвечаешь на вопросы.
– Все мы отчасти мерзкие.
– Так ответь на вопрос.
– Это правда наполовину. У нас с Леной были хорошие отношения. Мы тесно общались. Но ничего такого не было. Когда мы поняли это, то стали общаться так, как общаемся сейчас.
– Но ты же хочешь начать с ней те отношения?
– Нет. Я не вижу в них смысла. Я не вижу смысла в притворстве, когда ты заранее понимаешь, что потом будешь ненавидеть этого человека за сломанную жизнь.
– Но у нас с Колей все по-другому.
– Вы вместе всего несколько месяцев. Потом посмотрю на вас.
– Ну это ты загнул. – здесь уже в диалог вмешивается Колян. – У нас с Настей все хорошо. Мы ценим и понимаем друг друга. И стараемся не надоедать.
– Но такое произойдет. Вы не можете все время что-то новое находить в друг друге и когда это произойдет – все спадет на этакое доверие друг к другу. Искренне хочу верить, что вы будете счастливы всю вашу жизнь, но страсть вас покидает.
– Давайте уже о хорошем поговорим. – говорит Настя, поднявшись с карусели и направляясь к качелям.
Мы с Николаем смотрим ей вслед.
– Ты думаешь, мы тут на всю ночь? – спрашиваю я.
– А разве нет. Остались бы у тебя. – отвечает она мне, раскатываясь на качели.
На меня смотрит Колян. Похоже они заранее решили остаться у меня.
– Отлично. Сидим сколько хотим. Потом ко мне.
Колян только улыбается, и мы с ним чокаемся бутылками.
У меня дома не прибрано. Точнее я забил на уборку и не решался прибраться. Приход Коляна и Насти выдал меня как плохого хозяина.
– А здесь вообще прибираются? – спрашивает меня Настя, держа Коляна за руку.
– Да! – отвечаю – На улице сегодня убрались, постелить там?
Она рассмеялась и прошла вперед, сознательно не сняв обувь. Вот где ее воспитание, скажите мне! Колян помог мне прибраться и вскоре на плиту был поставлен чайник, а к столу подано все съестное, что я нашел в холодильнике. Его там было мало. Была печень и была булка. С колбасой и огурцами с помидорами. Главное начало для застолья положено.
Настя налила всем чай и нарезала колбасу. Из огурцов и помидоров она умудрилась сделать подобие салата, заправив все это месиво маслом.
– Рэйв в выходные. Уходим на ночь. – говорит Колян.
– Отлично. Хоть не надо искать, где можно лечь спать.
– Ты собираешься лечь спать?
– Сегодня да. И вам советую.
Постелил я им в свободной комнате. Ее я называю комната для гостей. Мы пожелали друг другу доброй ночи, и я постарался сразу уснуть, а они постарались не разбудить меня. Если они что-то творили, то им удалось не разбудить меня. Я вообще сплю как убитый.
4
Следующие 3 дня прошли незаметно. Честно. Я сам поражался тому факту, что уже кончается четверг, а ведь вчера казалось был понедельник. Чертово время, когда не надо идет быстро, а когда надо тянется медленно. Ползет как червь. Мы обсуждали с Николаем будущий рэйв. Большинство выступающих команд мы не знали, но, послушав их записи, мы отметили для себя несколько фаворитов, чьи выступления не хотелось бы пропустить. Уже скинули расписание команд, и мы решили поехать часам к 7. Все равно до 7 ни один из наших фаворитов выступать не будет.
– Думаешь, они не изменят расписание? – спрашивает меня Колян. Он малость встревожен подписью внизу расписания «Возможны изменения».
– Да ты издеваешься! Они не будут вставлять крутых артистов в первые часы рэйва, иначе к 2 часам ночи там никого не будет, кроме остальных псевдомузыкантов.
– Ну это тоже верно.
– Не парься. Все будет чики-пуки.
Мы оба рассмеялись от моей последней фразы. Я редко говорю такие слова.
В пятницу я отдал Николаю флягу. Он сказал, что купил какого-то нормального вина. Не дешевого за 100 рублей, но и не дорогого за 3000. Я уверен, он взял какое-нибудь за 300-400 рубликов. Также он сказал, что взял 2 фляги: одну у меня, вторую у нашего общего знакомого, ее он заполнит коньяком.
– Прям какой-то алкобарон. – шучу я, отдавая заказ.
Все это время на нас смотрит Лена, решившая малость отдохнуть. Мы с Коляном угораем по поводу будущего фестиваля. Настя выходная сегодня, следовательно, мы можем шутить на любые темы. При Насте мы не все темы для шутки себе позволяли.
– Вы идете музыку слушать или бухать? – спрашивает нас Лена.
Если честно, я оказался в затруднении. Мне всегда казалось, что концерт и выпивка – это слова синонимы. А тут оказывается, что нет.
– Я считаю себя Цезарем, могу делать сто дел одновременно! – объясняюсь я перед улыбающейся Леной.
Она всегда смеется над моими объяснениями. Каждый раз объяснение оригинальное. Я стараюсь всегда придумывать что-нибудь новое. Так прикольней и веселее.
– И все же, зачем вам бухать там, вы же музыку слушать идете?!
– Просто алкоголь – это дополнение к музыке. Этакое дополнение к лицензионной игре. Слово автора к книге.
– И вам необходимо дополнение к игре и слово автора к книге?
– Я вообще слово автора к книге читаю перед чтением самой книги. А в игры не играю, это к Коляну.
– Да. – говорит он – Это важно.
– Ну ладно. Мне прикрыть твой зад в воскресение?
– Конечно. За это я тебя и обожаю.
В субботу мы встретились в районе 6 часов на оговоренной заранее станции метро. Правда вышло так, что мне пришлось ждать эту сладкую парочку, ибо они случайно задержались дома и вышли позже. Знаю я это «случайно». Я стоял возле метро минут 20, добавляя в свой организм бесценное топливо. На улице было холодно. Совсем недавно началась осень, и погода испортилась. Впрочем, она испортилась вначале июня. Мелкие капли надвигающегося дождя капали мне на капюшон. Прохожие открывали свои зонтики, которые взяли по привычке. Начался небольшой дождик. На минуту показалось солнце. Для меня оно стало знаком, что большого дождя ждать не стоит, и что день пройдет вполне удачно. Если за 4 месяца дождливой погоды показалось солнце хотя бы на минуту, день точно пройдет хорошо. Но это не точно.
Настя и Колян вышли из метро, держась за руки и радостно что-то обсуждая.
– Опоздали. – пробурчал я, допивая свое топливо.
Мы обменялись рукопожатием с Коляном и пятюлями с Настей. Они раскурили на двоих одну сигарету, и мы тронулись навстречу рэйву.
– Хорошо, что рэйв проходит в здании, а не на улице. – произнесла Настя, крепко прижавшись к Коляну.
Настя была одета в черное пальто, закрывающее ее до облаченных в колготки коленок. Я уверен, под пальто на ней какая-нибудь легкая одежда. Я напялил на себя 2 кофты и куртку. Мне тепло. Колян тоже оделся тепло, но ему нравилось, когда Настя прижималась.
– Просто надо было одеться потеплее. – проговорил я.
Мы свернули с большой улицы в маленькие переулки, потом вышли на остановку и двинулись на север. Сбоку от нас располагались магазины, бизнес центры и различные дома, которые уже надо сносить. Слева от нас проезжали машины и трамваи с автобусами. Луж на дороге хватало, и чтобы нас не обрызгал проезжавший рядом автомобиль, мы отошли от тротуара.
Вскоре мы вышли к нужному нам повороту. Вдалеке виднелся контур нашего здания. Его закрывали разросшиеся перед ним деревья.
– Мне кажется, нам туда. – проговорил Колян, целуя Настю.
– Меня сейчас стошнит от ваших лобызаний.
– Так ты не смотри! – визжит Настя.
Я же говорил, что у нее очень высокий голос? Просто бьет по ушам, когда она начинает выражать свое недовольство посредством визга.
– Я только рад не смотреть. Но вы сами демонстрируете так, словно хотите, чтобы все все увидели.
– Ну уж нет. У нас с Колей счастье на нас двоих.
– Ага. А видят проявление этого счастья все.
Загорелся зеленый свет, и мы перешли дорогу. Я немного против всех этих проявлений чувств на улице. Не то, чтобы я вообще был против поцелуев на улице, но все должно быть в разумной степени. Если один раз парень сжал задницу своей девушки в руке – это можно простить. Раза 2, 3, можно простить. Но если он это делает раз 200 и только на людях, чтобы все увидели, что он может себе это позволить – это дебилизм. Дебилизмом можно назвать и то, что парочка целуется всегда и везде и при зрителях. Чтобы хоть кто-нибудь увидел их «счастье». Мне кажется, это неправильно. Я за проявление чувств эпохи 18-го века. Тогда романтика действительно переживала лучшие свои годы. Не то, что сейчас, когда за шоколадку или сраный телефон получают все то, что многие ждут со свадьбой. В общем, я высказался.
– Главное, чтобы они досконально не проверили мой рюкзак. – говорит Колян, нарушая ход моих мыслей.
Забыл сказать, Колян взял с собой свой большой рюкзак. Скорей всего, у него там 2 фляги и еще что-нибудь.
– Я взял с собой 2 фляги, в одной вино, в другой коньяк. Взял термосы с чаем и кофе. В общем, подготовился.
– Даже я бы так не подготовился. – отвечаю я. И это правда. Я бы просто взял бы с собой немного бухла и пошел навстречу к приключениям. Вот такой я авантюрист.
– Просто я решил предусмотреть все.
– А еда?
– Если что, найдем какую-нибудь закусочную. Накрайняк шаурму поедим.
– А я не ела шаурму. Точнее мне она не нравится.
– Ну мне больше достанется.
– Я отдам свою шаурму Коле.
– Чтобы что-то отдать, это что-то нужно приобрести.
– Деньги мы тоже взяли. Все под контролем.
– Какие вы молодцы!
А ты что взял? – спросила у меня Настя.
– Кредитку. Больше ничего не нужно.
– Ты всегда так ходишь? Налегке.
– Конечно. Я путешествую по таким собраниям один. Редко с компанией.
– Ты одиночка?
– Нет. Я алкоголик. Всех перепью. Со мной никто не хочет ходить.
– Ну это мы посмотрим, кто кого перепьет.
Колян внимательно смотрит на Настю.
– Ты решила бросить ему вызов?
– А что, нельзя?
– Ну как бы нет.
5
Мы подошли к старому зданию. Этим зданием оказался старый заброшенный завод. Неудивительно, что рэйв решили провести в этом месте. Стены плотные, звукоизоляция через них не проходит. Здесь на охренительных комбиках даже самые говняные «музыканты» могли издать что-нибудь хорошее, и никто вне стен помещения их бы не услышал. Перед нами предстали небольшие группы неформалов. Среди них были и хиппи, и панки, и простые любители неформальной музыки. Такое звание сейчас получил рок. Неформально. То, что не соответствует формальности. Я знаю, почему многие не любят рок. Эта музыка и эти песни заставляют думать. Они написаны не от балды, как популярная музыка, от которой уровень тупости повышается. С помощью этой музыки спокойно можно убить умственное развитие в обществе. Я удивляюсь тому факту, что радиостанциям удается привить любовь к подобному дерьму, в котором нет ничего умного, ничего заставляющего думать, ничего из протеста. А в роке все это имеется. Никто не думал, почему все мероприятия, связанные с роком, особо не раскручиваются? Да потому что это на хрен никому не нужно. А вот раскрутить каких-то сосок, которые за песню и имидж сделали чуть ли не самый глубокий минет в своей жизни, это святое. Это честь. Поэтому мне нравятся подобные концерты. На них собираются свои люди, бросая вызов толпе.
– Ого, сколько здесь людей. – проговорила Настя, рассматривая толпу.
– Да, тут все. – ответил я.
– Есть твои друзья? – спросил Колян, сжав руку Насти.
– Нет. У меня вообще нет друзей в этой тусовке. Я сам по себе.
– А как же твои рассказы о пьянках с панками и прочие сказки?
Надо же было ей назвать это сказками.
– Так вот оно что.
– Что?
– Я-то думаю, чего ты так любишь выговориться или что-то обсудить.
– Возможно. Спорить не буду.
Мы остановились у входа. Чтобы эта парочка смогла перекурить. Они баловались с сигаретами. Я знаю Коляна. Уверен: он курит по-настоящему. Я мало знаю Настю, но она, уверен, курит для имиджа. Как это определить? Все легко и просто. Когда человек курит по-настоящему он затягивается сигаретой, он получает от нее удовольствия. Неспроста он пристрастился к этой привычке, она его чем-то притягивает. На время они остались во всем мире одни: человек и сигарета. И он получает удовольствие, растягивая небесный подарок, и не надеясь через час или два выкурить еще одну сигаретку. А человек, который это делает для имиджа, больше всего озабочен тем, чтобы показать свое курение. Он его пиарит. Жестами, криками, действиями. Привлекает к себе внимание, чтобы все видели – это крутой ковбой с сигаретой. Он такой же крутой, как и вы. Будьте поосторожней с ним, пожалуйста, иначе он доберется до вас. Вот этим сейчас Настя и занималась. Она не курила, она держала дымящуюся сигарету в пальцах, и со всей небрежностью махала в разные стороны, пытаясь привлечь и внимание Коляна и внимание толпы. Она громко говорила, скорее кричала, привлекая к себе это самое внимание. Я отошел на несколько метров от них. Если Колян терпел эту ее выходку, я был против. Ко мне подошел один из металлистов. Его засаленные длинные волосы падали до живота. Сам он был разодет как бомж, но, вроде бы, многие металлисты так ходят.
– Чего она тут устраивает?
– Малолетка. Не обращай внимания.
Я был прав. Насте лет было меньше чем мне и Коляну. Она достигла совершеннолетнего возраста, но разум ее все еще витал в лесах детства. Не хотел бы я себе такую дочь. Вообще не хотел бы.
– Мы идем? – спросил я их, когда Колян, а следом за ним и Настя потушили сигареты.
– Да, пошли.
Мы вошли в здание. Толпа перестала смотреть на нас, и я был этому рад. Мне не хотелось произвести впечатление дурака с кричащей девкой, которую собственный парень приструнить не может.
Обшарпанные стены здания расписывались различными символами или фразами. Этим занимались ребята, решившие малость подождать прежде чем идти на рэйв. Им было скучно. Это видно по ним. Они от скуки расписывают стены, понимая, что ждать хорошей музыки осталось недолго, но это время нужно на что-то потратить. Нельзя тратить его на простое времяпрепровождение на улице с такими же людьми, как и ты.
– Милые рисунки. – проговорила Настя.
– Ага. С милой статьей о вандализме. – я допил свое пойло. Легкий коктейль вернул мне доброе расположение духа и боле менее приемлемое настроение. Я готов к рэйву, я жду его. Время повеселиться.
У нас были куплены билеты. Единственный способ пройти на рэйв – это запомнить или записать номера билетов. Если учесть, что в моей крови уже бунтовал алкоголь, никаких номеров я бы не вспомнил. Поэтому всеми вопросами занимался Колян. Я помню после дискуссии мне на руке поставили штампик.
– Это одуванчик?
– Маленький прекрасенький одуванчик. – сказала симпатичная девушка, наливая себе что-то в стакан.
Я знал – это был алкоголь. Они тоже пили. Не всем хочется на трезвую голову сидеть на ресепшене и оставлять штампики на руках радостных людишек.
Мы прошли через охрану. Они попросили предъявить на осмотр рюкзак Коляна, но проверили его поверхностно. Они точно заметили фляги и термосы, но, видно, распоряжение у них было другое. Все знали, что на рэйв пронесут бухло. Администрация решила закрыть на это глаза.
Мы прошли в неосвещенную комнату. Это точно был какой-то зал, потому что помещение было просторным. Рядом с выходом расположился бар, но цены там не то что кусаются, просто завалить решили сразу же. Помимо бара я смог увидеть бутик с аксессуарами. Там торговали дисками, футболками и прочей херней. Мне это было неинтересно. За 150 рублей один жилик пытался втюхать мне специальное пиво, сваренное для рэйва.
– Я тебя уверяю, это то, что снесет тебе башню. Оно сварено по нашим рецептам, в нем столько энергии и драйва, что всю ночь будешь плясать.
Так он рекламировал свой товар. Я взял банку и посмотрел состав. По идее обычное пиво, только разбавлено со всякой шнягой. Да и разлито в каком-нибудь подвале, где крысы не только ссали в эту субстанцию, но и срали. Вернул я эту бадягу ее распространителю и поспешил нагнать ушедших вперед Коляна и Настю. Они разглядывали выставку картин, которую открыла здешний художник. Она одна из основательниц рэйва и владеет какой-то там небольшой выставочной зоной. В этой зоне проводятся иногда концерты или мастер-классы, открытые часы и выставки не только ее работ, но и работы других художников. Моих работ на таких выставках нет. Обычно произведением искусства, которое я могу выдать, – это хорошо или правильно упавшая на пол блевотина после пьянки, не разбрызгавшаяся во все стороны.
Видимо, Настю эти картины привлекли. Они заинтересовали и меня. На каждой картине была изображена своя проблема общества, в котором нам выпало честь жить. Я остановился возле картины, на которой изображен подросток без ушей и без глаз. Его рот был зашит толстыми нитками. Он и не пытался его освободить. Он улыбался. Смысл картины в том, что у людей отняли зрение – им больше не нужно самим выезжать на природу или любоваться какой-либо неожиданностью, когда можно все сфотографировать. Им не нужно запоминать образы увиденного, когда их спокойно можно освежить в телефоне. Людям не нужны уши, потому что они ничего не слышат. Вся информация проходит мимо них, ибо она не нужна. Им не нужен слух, потому что их лишили его, врубив в черных пустотах вместо ушей то, что нужно другим. Подростку и людям в его лице не нужен рот, ибо закончились времена протеста. Все это кануло в лету. Мы не собираемся возражать и высказывать свое мнение – все это чуждо.
У каждой картины можно остановиться и подумать о ней. Вот только не все это делали. Многие просто проходили, посмотрев на красивые каракульки и вернувшись к своим проблемам. Некоторые просто не могли уже думать. Они были накачаны алкоголем до усрачки. К счастью, я всегда могу трезво соображать. Алкоголь еще не убил эту способность. Я останавливался возле каждой картины, и возле каждой картины пытался понять ее призыв.
Ко мне подошла молодая девушка, руки которой полностью поглощены татушками. Ее животик открыт и манил своей грацией и величавостью. Ее бедра извивались в процессе ходьбы. Каждым своим шагом она показывала свое величие и свое возвышение над всеми мусорщиками обыденного мира. Черные волосы доходили до упругой попки, а лицо переполняла косметика. Но она не уродовала. Она подчеркивала ее черты, ее властность.
– Вижу, вам нравятся картины. – проговорила он.
– Я что-то вижу в них. Что-то обыденное, неактуальное, ибо мы просрали нашу свободу, когда в каждой семье появился зомбоящик.
– Не все просрали. Вы знали, что в некоторых семьях некоторых деревень нет телевизора. По вечерам жители устраивают концерты и обязательно общаются друг с другом. Они читают книги и обсуждают их. Они не знают ни о голоде в странах 3-го мира, ни о насилии где-либо, ни о инфляции или кризисе. Они просто обсуждают то, что было написано умершим несколько десятилетий назад человеком и сравнивают это с творчеством ныне живущего писателя. Они не используют телевизоры, и при этом они счастливы. Они не испытывают дискомфорта от недостачи просмотра ящика.
– Они везунчики, но это деревня. До деревни чума дойдет. Только позже. Понастроят вышек и зомбируют всех. Некому будет играть и танцевать.
– Вы так уверены?
– Я уверен в том, что чума пожирает все. Просто нужно время.
– Чума пожрала и вас?
– Отчасти. Я вижу свои изъяны, и они видны в картинах, но не все могут признать свои недостатки. Нам внедрили желание стать идеальными, вот мы и нервничаем.
– На работе идеал и дома идеал.
– Именно. Я против этого. Я не идеал, но я не притворяюсь хорошеньким, втайне желая оседлать любовницу босса, которая дает не только ему, но и половине успевающей элиты, лишь бы поживиться.
– У меня есть картина на эту тему. Там девушка выглядит несчастной, а мужчина рядом с ней счастлив. Он получил то, что хотел, а она поняла, что за ничто потеряла то, что делало ее особенной.
– Картинками, как и книгами, можно многое передать.
– И музыкой.
– Музыка – это настроение. Скорбь, печаль, горе, радость. Это для музыки. Всеобщий беспредел, аморальность – это для книг и картин.
– Вы довольно интересная личность. Фестиваль начинается. Думаю, мы с вами еще встретимся.
Она положила руку на мое плечо и провела пальчиком по груди.
– Я уверена, что встретимся.
Ее окликнули, и она ушла от меня. Я смотрел ей вслед. Таким меня и нашли Колян и Настя.
– Интересные картины, не правда ли? – проговорила Настя.
– Только не уверен, что ты их поняла. – ответил я.
Настя посмотрела на меня. Мне казалось, она накричит на меня за мое грубиянство, но эта девушка просто кивнула головой и последовала к сцене. Мы отправились за ней.
6
Мы успели на самое интересное. Какая-то говенная группа приканчивала свое выступление и между делом порвала барабанные перепонки всем находящимся рядом со сценой поклонникам хорошей музыки. Солист группы что-то несвязно рычал в микрофон. Мне казалось, что языку в школе его так и не научили. Устремившись за сладкой парочкой к сцене, я услышал лажовую игру гитариста, который даже в паузах лажал. Каждый такт мелодии он обосрал своими уродливыми нотами. На плову держались басист и ударник. Они пытались вытянуть эту кучу дерьма, но их «Титаник» медленно падает в пучину говна. Такое слушать я бы не стал и бесплатно. Честно, как будто кучка тупоголовых придурков решила основать свою команду и поиграть немного в рокеров. К слову – Насте они чем-то понравились. Я долго спрашивал, чем, но она мне так и не ответила. А вот мы с Коляном от них чуть не блеванули. К счастью, эта часть казни прошла. Зал погрузился в темноту. Можно заметить, как эти «музыканты» убирают за собой оборудование.
Отмечу, что музыкантами их назвать нельзя. Так себе сошки. К сцене подвалило людей. Мы отошли назад. Решили держать дистанцию. Не хотелось потом попасть в слэм кружок. Для тех, кто не знает, слэм кружок – это когда десятки пьяных быков устраивают свистопляску, херача всех подряд. Примерно так. Ты непроизвольно можешь попасть в слэм кружок и из тебя там сделают фарш. Будут толкать и перекидывать друг другу как мячик на пляже.
– Как вам эта группа? – повернулась к нам Настя.
– Говно говеное. – ответил я. – Если б я захотел испытать ужасную казнь на себе, я бы попросил кастрировать меня тупой вилкой из детского набора без обезболивающего под песни Джастина Бибера, и при этом всем твердил бы – спасибо за милосердие.
– Как-то жестоко.
– Но правдиво. – поддакнул мне Колян.
– Но ведь они панки.
– Они пытались вести себя как панки, но, если ты не знаешь, кто такие панки, лучше не суйся в это дело. На сцене были нормальные басист и ударник, и 2 высера, которых мы посчитали за гитариста и солиста.
– И высер это мягкое слово против них.
– Вот видишь, Колян согласен со мной. У нас имеется хороший музыкальный вкус. Я торчал с панками, я слушал панк рок. Это ни хрена ни первое, ни второе. Это какой-то низ, просто дно, на которое упасть может каждый. Но лучше обмотаться собственными кишками и петь Кхануку, чем слушать это, или играть в этой группе.
– Я вас не понимаю. Мы пришли за музыкой, а вы ее обсираете.
– Вот именно, – сказал Колян – мы пришли за музыкой.
Я заметил, позади нас небольшую конструкцию, являющуюся вторым этажом для избранных. Я так понял – на второй этаж могут подняться не все. В кресле сидел какой-то парень. Он был одет в рваные джинсы и футболку с логотипом рэйва. Волосы его доходили до подбородка и полностью скрывали лицо. Парень поднялся. В руке он держал банку пива. Свет был направлен на него. Он опустошил банку и кинул ее в одного из своих обкуренных, а обкурены они были все, дружков. Тот только улыбался как умалишенный.
– Мы собрались здесь для воздаяния почестей нашему Богу. Он наблюдает за нами с небес, и мы видим его дары, посланные для удовлетворения потребностей наших. Мы можем беседовать с ним и строим Ему храмы. Памятники свои посвящаем Ему, не надеясь полностью передать облик Его, ибо невозможно это. Но решились мы на другое. Решили отблагодарить Господа Бога за Его деяния. Мы устроили этот рэйв, чтобы показать, как сильно мы любим музыку, которую Он подарил нам и песни, которые нашептал нам. Пускай раскачает нас волна и начнется наше хождение по мукам.
– Хождение по мукам это он верно отметил. – проговорил Колян, осматриваясь по сторонам.
Толпе было плевать на этого чудилу с его речью. Видимо он просто брал слово перед очередным выступлением. Этакая минутка славы в пользу церкви. Я не мог подумать о другом. В его речи все было наполнено церковью и восхвалением Всевышнего нашего. Я не атеист и не какой-нибудь придурок, чтобы считать, что Бога нет или, что Ему плевать на нас. Нет. Мне кажется, что кабельное у Него кончилось и Он решил развлечься, создав вселенную за 7 дней.
Зал наполнился красным светом, и мы увидели качающих в такт головой людей. Их были десятки. Те еще металлисты. Многих мы видели на улице. Они как подверженные гипнозу кивали в такт музыке. Как-будто старая старая секта активировалась на обычном фестивале. Играли длинные ноты, а качающиеся головы не прекращали своих движений. Что-то завопил солист. Пока что я не увидел ничего хорошего.
– Что-то не прет. – сказал Николай.
– А ты выпей и все будет лучше. – ответила Настя и взяла из кармана рюкзака Коляна флягу с вином.
Мы пустили флягу по кругу. Приложились все. Я так и вовсе присосался. У меня разболелась голова от этого скребущего по стеклу мела. Это я о музыке. Парни явно взяли не те эффекты. Они звучали дерьмово. Солист начал кричать что-то разборчивое, но большей части не понял никто.
– Вы понимаете, о чем он поет? – спросил я.
– Нет.
– Нет.
– А они понимают?
– А ты думаешь, им оно надо.
– Они неформалы. Мы все такие.
– Ну, если ты неформалка, то я тогда прима Большого театра.
– Хватит уже ее подстебывать.
– Но это так. Тут и не пахнет неформалом.
– Ты просто меня не знаешь.
– Я знаю тебя. Оттого и делаю выводы.
В жизни бы не подумал, что буду неформалке доказывать, что она не неформал. Я и себя не считаю неформалом, но и формалом я себя тоже не считаю. Я пью чуть ли не каждую минуту, ругаюсь, матерюсь, злюсь и выкидываю прочие хреновины. Я обычный козел, но я это признаю, а не выдаю все действия за зачаточные признаки бунтарства. Интересно: а смогу ли я переубедить Настю в том, кто она? Это будет номер.
– Давайте погуляем. Мне эта группа не понравилась. – предложила она и направилась к бутику с аксессуарами. Мы последовали за ней.
– А что такое, почему тебе они не понравились? – спросил Колян.
– Они депрессивные. Как будто мы в секте застряли.
– И не говори. – согласился я.
Пока они целовались у бутика я взял флягу с вином и направился его рассматривать. Диски, футболки и прочая хренотень. То, что мне не нужно. Честное слово. Я бы пережил без футболок и дисков, но эти целующиеся малость раздражают. Не люблю, когда кто-то выставляет напоказ свои чувства. Даже если они, так сказать, в зародыше.
– Ты чего отошел? – спросил подошедший Колян.
– Я не люблю смотреть на ваши сосательные движения.
– Мы тебя стесняем?
– Нет. Просто я не сторонник этого показательного шоу.
– Ты странный.
– Все мы странные. Нормальные люди сюда бы не пришли.
– О чем вы? – вмешалась Настя.
– Он недоволен нами. – произнес Колян, положив руку на сердце.
– Почему?
– Мы выставляем свою любовь напоказ.
– Ой понеслась. – присвистнул я, успев отойти от бутика.
Я услышал звонкий такой голос Насти, адресованный мне.
– Ну и что, что мы любим друг друга? Мы где хотим, там и целуемся!
– Целуйтесь. Только меня не заставляйте стоять рядом.
– Ладно. Пошли перекурим.
– Я не курю.
– А ты не кури. Рядом постой с нами и все.
– Отлично. Ты дымишь, а я наблюдай.
– Поболтаем о чем-нибудь. Тут все равно тухляк.
Колян взял у меня флягу. Мы снова пустили ее по кругу.
– Это верно. Тухлячок тот еще. Надеюсь, дальше будет лучше. Честно, не пойму, зачем это лирическое отступление.
– Может оно дальше будет объяснено.
– Тут все упоротые, объяснений не будет.
Мы вышли на улицу. На фестивале можно выходить и входить. Главное охране показать печать с одуванчиком. Пока мы курили выступили 2 группы. Но ни одной хорошей среди них не было.
7
Когда мы вернулись, вовсю выступала одна из групп средней степени. Заранее мы с Коляном распределили группы на степени: средняя, низкая и высокая. Низкая степень включает в себя полнейшее говно. Такое говно, что уши хочется вырезать к чертовой матери лишь бы не слышать этих засранцев. Вот это низкая степень. Средняя степень включает в себя группы, которые можно послушать, ибо делать нечего. Все-таки мы пришли на этот фестиваль из-за музыки. Высокая степень включает в себя группы, ради которых мы пришли на фестиваль. Если пойдете на фестиваль любимой музыки, заранее прослушайте выступающие группы и распределите их на 3 степени. Вы точно будете знать, что ожидать, и какие выступления стоит посетить, а с каких можно уйти покурить.
Мощный гитарный аккорд в сопровождении бас партии и ударного ритма раскачали толпу. Кайфовали все. Полуголый солист бегал по сцене. Размером она была всего ничего. Но ему место нашлось. Он был в одних труселях и распевал что-то о блудливой девственнице, у которой все было в первый раз.
– Как такое возможно? – спросил Колян.
– А ты у Насти узнай. – посоветовал ему я.
Настя посмотрела на меня свои взглядом ненависти. Который я разобрал, как натужная боль, связанная с невозможностью облегчиться.
– Колян, отведи ее в туалет. У нее проблемы.
Песня о девственнице была подана как лирическая баллада с тихими куплетами и мощными припевами. Во время куплета Колян и Настя ушли, а я остался слушать историю об этой странной девушке. Рядом со мной тусовалась одна парочка. Парень и девушка. Я стоял рядом со сценой слева в 3 ряду. Эти тусились рядом со мной. Готы или эмо, так я и не понял. Девушка обнимала парня и целовала его. Он медленно поднимал ее футболку, оголяя спину и живот. Толпа их не замечала. Во время припева на них слегка насели. Их чуть было в слэм не смели. А ведь они оба были тощими. Их в первой же толкучке на хрен убьют. Они отошли в сторону. Решили уединиться. Я решил последовать за ними. Если Колян и Настя потеряют меня, они мне позвонят. А группе осталось минут 30 играть. Еще успею на них посмотреть. В общем, свалил я за этой парочкой.
Я держался с ними на расстоянии, хотя, мне кажется, они заметили меня. Впрочем, меня это мало интересовало, так как со мной на связь они не вышли. Я шел за ними. Они вышли в большой зал и спрятались в галерее. Я поубавил ходу. Решил дать им фору. Они ушли дальше, а я делал вид, что разглядываю картины. Во второй раз. Мысленно отсчитав минуту времени, я направился к ним. Вышел и увидел их в глубине галереи. Она по пояс была раздета. Он находился под ней, а она прыгала на нем. Эта девушка оседлала парня прямо здесь. Я уверен: они пьяны. Решили устроить секс тур прямо здесь. Она постанывала, возбуждая и его и меня. Он тянулся к ее грудям. Они были маленькими. Самыми обычными, но ему они не давали покоя. Он тянулся к ним и руками и ртом. Хотел взять их под свою власть, но девушка всегда отказывала в этом ему. Я увидел, что ее юбка задрана.
– О да. О да.
– Давай. Давай.
– Я твоя. Я твоя.
– Как же я хочу быть глубже.
Вот такую ахинею они и несли. Я смотрел на это действо пока у меня не зазвонил телефон. Так как звук был включен, парочка услышала мелодию звонка и обратила внимание на меня. Они увидели вмешавшегося в их пространство, в их жизнь, в их занятие незнакомца. Девушка сразу же закрыла свои груди руками. Сделала она это быстро и эротично. Я отошел в сторону. Искренне надеюсь, что они меня не видели, ибо инцидент тот еще произошел.
– Да. – ответил я в трубку.
Это был Колян.
– Ты где?
– Решил тут погулять. Уже соскучились?
– Группа слажала?
– Нет. Просто захотелось побродить. Я в галерее. Вы вернулись?
– Да. Смотрим, тебя нет. Давай звонить.
– Это вы умно придумали. Молодцы. Сейчас вернусь.
Я обернулся и увидел перед собой эту девушку. Она стояла передо мной. Я отчетливо видел ее возбужденные соски, хотя света в галерее не было. Эта часть не совещалась. И слава Богу.
– Ты извращенец? – спросила она меня.
– А разве похож?
– Ты подглядывал за нами.
– Как бы это вы устроили тут секс миссию. Я просто случайно оказался.
– Я помню тебя. Ты еще у сцены на нас пялился. И ты пошел за нами. Что тебе нужно?
– А ты как думаешь?
Она придвинулась ко мне и тихо проговорила следующую фразу:
– Я сейчас его отправлю за пивом. В дальний магазин у метро. Там продается мое любимое пиво. И займусь тобой.
– Мной?
Она провела рукой по моему причинному месту. Я сделал шаг назад. Не привык я к такому на фестивалях. Я заметил, что она не была пьяна. Видимо, ей хотелось попробовать кого-то еще.
– Приходи минут через 5. – проговорила она, нащупав под складками джинс черты моего твердого столба.
Я отошел в сторону. Взял телефон и позвонил Коляну.
– Я задержусь немного.
– Все в порядке?
– Да. Просто компанию тут свою встретил, решили поболтать немного.
– Ты же говорил, никто из твоих не придёт.
– Ну, как видишь, пришел кто-то. В общем – через 30 минут подойду к сцене.
– Мы тогда выйдем за сигаретами.
– Хорошо. И вам нормально и мне хорошо.
Я подождал пока гот или эмо принцесса не отправит своего парня куда-нибудь в сторону и затем прошмыгнул к ней. Она так и стояла полуголая. Только в этот раз она встретила меня в позе полулежа, подняв ногу.
– Его не будет минут 10.
– И ты способна на секс с первым встречным?
– Мне просто нужно удовольствие.
– Удовольствие?
– Пиво и прочий алкоголь меня не берет с 14. Травка и прочая галлюциногенная херня не берет с 18. Только от секса я получаю какой-никакой кайф.
– Ты извращенка!
– Да. Так ты подаришь мне удовольствие?
Мне хотелось уйти. Но передо мной лежит полуголая девица, которая сама приглашает меня в гости и ждет, пока я засажу ей по полной. Я просто не смог отказаться. Такое чувство, будто Господь Бог сделал мне секс подарок. Я прилег рядом с ней и начал целовать ее. Меня обдало запахом алкоголя. Только вблизи я заметил ее красные глаза. Как-будто у нее на последней стадии находился конъюнктивит. Все ее лицо было отдано во власть тональнику и черным теням. Когда я проводил рукой по щекам, с них сыпалась белая крошка. Уверен, ее кожа сухая до чертиков. Она целовала меня. Целовала так, будто хотела засосать. Как тому парню нравились ее поцелуи? Хотя, если учесть, что она была единственной, кто мог ему дать – все стало ясно. Все мы терпим что-то ради чего-то.
Мои руки шарили по ее грудям. Я мял и тискал сосочки. Она охватила меня и прильнула ко мне, пытаясь насильно опустить меня. Я целовал ее шею и живот. Грудь она не позволила целовать. Позже она стала настаивать на моем оральном посещении ее киски. Мне пришлось подчиниться. Не буду описывать это, но все произошло быстро и безболезненно.
Спустя минуты 3 она скакала на мне. Видно, она была доминанткой. Мне стало интересно: а Катя способна на такое, или в ее тихом омуте тихо по-настоящему? Она прыгала на мне как сумасшедшая. Через несколько минут она слетела с меня с криками:
– Ах ты козел! Сука!
– Что не так?
– Ты кончил в меня. Ты, сука, кончил в меня!
– Но я не специально, ты так прыгала на мне.
– Да как ты мог. Я не хочу залететь. Она провела какие-то действия со своей «подружкой» и из нее полилась какая-то жидкость. Я знал, какая. Моя. Моя жидкость.
– Как ты мог?
– Ну ты просто меня насиловала, и я не выдержал. Я кончил от счастья.
– А если об этом узнает мой парень?
– Просто купи таблетку на всякий пожарный и не парься.
– Не париться?! Да я тебя!
Она пыталась меня ударить. Я быстро надел штаны и заправился. Она принялась бить меня кулаками по спине и груди. Сначала я терпел, а потом взял и оттолкнул ее. Она упала на пол.
– Ах ты… – проговорила она.
– Сама виновата! Зачем напала на меня?
– Мой парень вернется, и я похороню тебя.
– Или я вас.
– Я скажу, что ты изнасиловал меня!
– А доказательства есть? Все было по желанию. Уж, по-моему, так точно.
– Ты труп! Ты знаешь это?
– Я видел твоего парня. Он для меня не угроза.
– А я и не говорю о тощем сопляке. У меня парень другой. Он мощный и здоровый.
– Что ты тогда делаешь с этим сопляком?
– Мы с моим парнем свингеры. Этот сопляк тоже. Его девушка с моим парнем, а я с ним. Они скоро приедут, и мы вчетвером тебя похороним.
– Ну удачи тебе. Только никто не поверит. Я нацеплю на себя маску невинности и просто сделаю вид, будто впервые тебя вижу.
– У тебя есть лишь один шанс на спасение: заплати!
– А вот хрен!
Я так и знал, что к этому все и идет. Я-то думал, почему она дает всем и всегда. Оказывается, она пародия на проститутку. Почему пародия? Да потому что проститутка сразу берет деньги. А тут я могу спокойно уйти и не париться совсем. Я ее не знаю. Простите, но мы не знакомы.
Я решил вернуться к своим друзьям. Ну или по крайней мере найти их. Эта псевдопринцесса кричала мне вслед ругательства и угрозы. Почему-то она не решилась меня догнать. «Может она врет все про своего парня», подумал я, набирая номер Коляна.
– Вы вернулись?
– Да. Мы сейчас заходим внутрь.
– Отлично. Мне вам такое нужно рассказать
– Ты уже во что-то вляпался?
– Типа того.
– Тебе просто везет на этом фесте.
– Ага. Жду вас у сцены, где мы распрощались.
Мы встретились у сцены. Выступала группа из низкой степени и мы решили побродить и послушать мою историю. Я честно рассказал им все, что со мной произошло.
– Да уж, – проговорил Колян – ну ты и даешь.
– То есть здесь есть проститутки? – спросила Настя.
– Ты чем слушаешь? – отпарировал я.
– Я удивлена, что вас никто не застукал.
– Ну тут нечего удивляться. По сути всем насрать.
– Но не до такой же степени.
– У меня для тебя плохие новости.
– То есть, если мы с Колей устроим адское секс шоу нам и слова никто не скажет.
– Я думаю, можно попробовать. – смеясь сказал Колян.
– Никто не скажет. Всем тут насрать. – ответил я.
Мы вернулись к сцене. Пока фестиваль нес в себе смешанные впечатления.
8
Раз в час парень с верхней постройки поднимал свой зад и делал лирические отступления, сопровождая их стихами или прозой о путешествующем страннике, путь которого проложен через земли грехов. Довольно интересное отступление, похожее на «Божественную Комедию» Данте. Этот странник прошел земли голода и страсти. Он остановился на территории жажды. Как говорит этот парень, к страннику подошла фурия в образе прекрасной девы:
– И произнесла она – твое место рядом со мной. Оставайся здесь и возьми меня. Знал странник о ловушке. Он был трезв душою, никогда не склонялся к злым умыслам и жил по божьему замыслу. Не верил он фурии, недоступен он был для нее. Не только вера в Бога и житье по его законам спасло странника от страшной участи. Дома ждала его жена. Не хотел он опозорить посредством измены честь жены своей. Любил он ее и уважал, и не принял он приглашение фурии. Отказался оставаться на земле проклятущей. Фурия ничего не смогла сделать страннику, не попал он под чары ее. Испарилась она. Исчезла внезапно, как внезапно появилась.
Свет погас. Парень уселся на свое место. Я успел заметить, как его друг передает ему что-то похожее на самокрутку. Похоже, у них свои «деликатесы». Зал поглотила тьма. Кто-то что-то кричал, кто-то хихикал. Я стоял рядом с Коляном и Настей, а потому был невольным свидетелем их телячьих нежностей. Не могли отойти, видите ли. Они, к счастью, только целовались, хотя мне показалось, что ручки Коляна пытаются залезть под ее одежду. Я сделал несколько шагов в сторону. Шаги получились маленькие, все-таки толпа к сцене приближалась. Музыка заиграла и свет включился. Музыканты колбасились, яростно ударяя медиаторами по струнам. Вокалист плясал на сцене. По нему сразу видно, что он пьян. Он начал громко орать в микрофон. Пользы от этого было мало, ибо техники очень хреново его настроили, и вместо нормального звука мы слышали какую-то хренотень, похожую на блювотню умирающей собаки, страдающей от рака горловых связок, при этом выкрикивающей последние ГАВ ГАВ.
– Да ну на хрен. Я лучше пойду поброжу, может еще увижу голую девицу, но все лучше, чем эта хренотень.
– Я с тобой. – произнес Николай.
– Я останусь.
Похоже Насте группа понравилась. Она слегка пританцовывала, отдаваясь ритму колбасящейся толпы. Мы с Коляном покинули зал и направились к галерее. Видимо, это место еще не раз сыграет свою роль на этом фесте.
– Я с тобой поговорить хотел. – произнес Колян.
– Давай поговорим.
Мы остановились возле картины какого-то клоуна, нос которого похож на прогнившее яблоко, а вместо глаз у него червивые косточки от слив.
– Мне кажется, тут толкают наркоту.
– Что, правда?
Такая новость порадовала меня. Я не наркоман, но, если здесь толкают гашиш и ЛСД, я не прочь угоститься.
– Да. К нам подходил один пришибленный, предлагал нам ширнуться. Я вот отказался, а Настя чуть не согласилась.
– И где вас встретил этот пришибленный?
– Ты хочешь ширнуться?
– Не уверен. Просто это может быть интересно.
– Что интересного?
– Как они протащили сюда всю эту бадягу.
– Ну мы же протащили фляги.
– Да, одно фляги, другое наркота. Мне кажется, парень с верхней постройки точно знает, что да как. Я видел, как ему передавали самокрутку. Неудивительно, откуда он такую историю взял.
– Интересно. Что-то этот фестиваль мне перестал нравиться.
– Ты не кипятись. Пошли лучше все разузнаем, а потом сделаем выводы.
Колян повел меня за собой. Мы обошли галерею и встретились с парнем лет 25. Он был одет по хипповски, и пытался подбить клинья к одной девушке, которая явно была недовольна общением с ним.
– Вот он. – указал мне Колян пальцем на него.
Я подошел к нему. Пригляделся. Он точно не напоминал никого из моих знакомых. Это радовало. Он обратил на меня внимание тогда, когда я стоял к нему чуть ли не вплотную, чувствуя его перегар.
– Тебе чего? – спросил он, пытаясь вернуться к разговору с девушкой.
– Я знаю, у тебя есть что-то интересное.
– Не понимаю, о чем ты. Не мешай. Я с девушкой общаюсь.
– Ты рожу свою обдолбанную видел? Ей же неприятно с тобой общаться, а я тебя вот сразу признал. Как человека разумного, кстати.
– Да ну?
– Честно. А теперь поделись тайной. Что у вас имеется?
Парень решил поиграть в ломающуюся девочку. Он вроде бы хотел рассказать о имеющемся у них ассортименте, а вроде бы и не хотел. Видимо, боялся, что его накроют. Я понимаю его. Видно, у него хватало товара для долгосрочной путевки в места столь отдаленные, вот он и соблюдает осторожность.
– Я не уверен, что тебе можно доверять.
– Ага. А этой, значит, ты бы доверился.
Девушка как-то зло посмотрела на меня, но я решил не обращать на нее внимание. Если он клюнет, я могу поднять настроение на этом фесте.
– Ей я бы не доверился. Ты же погляди на нее, ей нельзя доверять.
Теперь девушка злобно поглядела на моего нового друга и поспешила удалиться, приняв обиженный вид. Отмечу, что ее бедра привлекли меня. Мне кажется, встретив ее в этой галерее несколько часов назад, я бы точно попытался с ней познакомиться. Но сейчас все мое внимание было сосредоточено на этом укурке, который все еще размышлял над своим внутренним вопросом.
– Ладно, – сказал он – пошли за мной.
Мы направились за ним. Он повел нас в сторону бара.
– Надеюсь, ты понял, о чем я имел ввиду? – спросил я моего проводника к новым ощущениям.
– Конечно понял. Неужели ты думаешь, что эту хрень я буду держать в карманах.
– А кто тебя знает.
Парень только хихикнул.
Мы подошли к бару. Парень дал знак бармену и тот оказался рядом с нами. Он прочищал стаканы полотенцем. Мне кажется, или так делают все бармены в свободное от продажи напитков время. Вы видели где-нибудь бармена, который бы не чистил стаканы в свободное от продажи напитков время? Если да, свяжитесь со мной. Они редкость. Их меньше чем самых вымирающих животных. Это факт. Все бармены чистят стаканы. У них просто пунктик на этом.
– Давай-ка угостим нашего нового друга. – прокряхтел парень и разразился в кашле.
Бармен посмотрел на меня. Он кивнул и подал мне знак. Можно пройти за стойку. Так я и сделал. Стойка в одной части отодвигается. Я прошел, а Колян решил вернуться к Насте.
За барменом я прошел в подобие кладовки. В ней какие-то утырки разливали бутылочное пиво. Обратив внимание на этикетку, я заметил, что пивом здесь торгуют самым низкопробным. А продают по цене дорогого и хорошего. Тут точно нужна проверка от санэпидстанции, по полу рядом со мной пробежался таракашка. Один из утырков схватил его в руки и раздавил. Этими руками он начал открывать бутылку и выливать ее содержимое в бак. В этот же бак упал раздавленный труп таракашки. Отличный повод бросить пить. Один из утырков по приказу бармена принялся готовить мне дозу. Не очень впечатлила меня эта конторка и я покинул ее. Даже не стал объяснять причины. Просто ушел. Ибо не хрен.
Я вернулся к сцене, но Коляна и Насти не увидел. Решил связаться с ними. Смотрю, мне пришла сообщенька. От Коляна:
Настя пропала, не могу найти. Позвони.
9
Я обошел всю галерею, вышел на улицу, снова обошел галерею, заглянул в отделы аксессуаров и прошагал мимо бара. Бармен кивал мне как другу, приглашая продолжить экскурсию по складскому помещению бара. Я пытался найти Настю, но все тщетно. Позвонив Коляну, я узнал, что и на его фронте все глухо.
– Не понимаю, где она. – говорит он в трубку.
– Найдется. – говорю я, смутно в это веря.
Конечно же бывают ситуации, когда кто-то теряется на фестивале, но в данном случае такое невозможно. Площадь фестиваля не такая большая, как площадь фестиваля на природе, где собрались 60.000 человек, попивая пивко и не раздумывая над пареньком, пытающимся найти своих друзей. Здесь все должно быть по-другому. Если кто-то потерялся, его легко можно найти. Но, судя по всему, это не так. Настя так и не нашлась. А хорошие группы проходят мимо меня, ибо я занят поисками. Я решил попробовать прорваться сквозь очередь из девушек различных культур (от хиппи до сатанисток) в женский туалет и попытаться выловить Настю там. Может ее прижали к стенке какие-нибудь 2 жрицы какого-то дебильного божка, которому нужна кровь девственницы или что-то такое, что они увидели в Насте.
Я дошел до двери в туалет, как меня сразу же погнали вон эти долбанные сучки, которым сходить поссать куда важнее и нужнее, чем просто спросить: э, герой, ты куда направился, может, перед тем как войдешь в нашу святыню святых сначала опробуешь секретик каждой из нас по отдельности?
– Иди в свой туалет и дрочи по фантазии, мешок дерьма! – крикнула мне одна парочка. Явно лесбиянки.
– Вы не понимаете, я не извращенец, у нас подруга пропала. Может в туалет пошла и ей стало плохо.
– Плохо от того, что с таким вот чмырилой сюда пришла. – раздался голос девушки-рокерши, чей ирокез мне хочется обвязать вокруг тощей бледной шеи.
– Да пожалуйста, тупые вы дуры, послушайте, что вам говорят: там девушке может быть плохо, а вы тут кудахчите, как пожилые старушенции. Я могу не заходить в туалет, но пусть зайдет кто-нибудь из вас и просто спросит Настю.
Вперед вышла девушка хиппи. В руках она держала самокрутку, а по ее глазам можно сделать вывод, что это не первый скуренный ею косячок.
– Я спрошу. – сказала она и вошла в туалет.
Мы минут 5 ждали ее выхода. Кто-то из девушек начал волноваться. Может этой обдолбанной там тоже стало плохо.
Вскоре она вышла и повернулась ко мне.
– Там нет никакой Насти. Но вот одной девушке там действительно плохо. Ее тошнит от выпитого пива. Мне кажется, кто-то ей в бутылку закинул использованный презерватив. Потому что такой лежал рядом с ней и был он в веществе, похожим на блювотню.
– Это не то, что я хотел услышать.
Девушка поворачивается в сторону от туалета. Ее окликает стоявшая в очереди панкерша.
– А тебе разве не надо в туалет?
– Да я уже сходила.
Девушка-хиппи уходит, а вместе с ней от разгневанных девушек в очереди ухожу и я. Где же мне теперь искать Настю?
Меня привлекла музыкой и каким-то слабо разборчивым текстом выступающая группа и я решил наплюнуть на поиски Насти и пойти послушать музыку. Все-таки, для этого я сюда и пришел. Я подошел к сцене. Слэм кружок уже сдулся. Кто-то по группкам просто подпрыгивал в такт или крутил башкой вперед-назад. Видно, что хватка у народа ослабевает. Половина, просто упившаяся в хлам свинота, что может и блювануть на несчастного человека рядом с собой или рыгнуть, или чихнуть или выкинуть любой номер из программы «Опозорь Себя».
Я оказался в первых рядах. Подошел совсем близко к сцене и чуть не потерял слух от комбиков, поставленных рядом со мной. Точнее я встал рядом с ними. Оглянувшись, я увидел рядом с сценой интересный номер. 2 девушки обнимаются в танце. Одна владеет другой, другая овладевает одной. Каждая из них захватывает в танце власть и передает ее обратно. Кисть одной держит кисть другой. Их пальцы переплетаются в ладонях. Они раскачивают зал бедрами. Даже музыканты смотрят на их небольшое любовное шоу. Их соитие. Их секс без опошленных действий. Видно, что они знакомы друг с другом давно. Они стоят на стуле, и каждая любовно обнимают свою соседку по стулу. Среди них я узнал Настю. Вот она – дарит свои губы незнакомой девушке пока мы с Коляном вовсю ищем ее.
Они целуются! Они действительно целуются! Я не могу это описать. Это круто, когда ты наблюдаешь за поцелуем 2 девушек, но, когда ты понимаешь, что одна из целующихся особ девушка твоего друга, малость начинаешь нервничать. Это, каким он должен быть неудачником, чтобы его девушка целовалась с девушкой. Ну хрен с ним. Это их проблемы. Меня это не касается.
Я заметил, как незнакомка начала с Насти снимать верхнюю одежду. На стуле она была в свитере. Но и свитер вскоре отправился на пол. Настя предстала залу в футболке с какой-то рок группой. Футболка почему-то была дырявой. Затем эта незнакомка сняла свой верх, оставшись в лифчике. Тут весь зал наблюдал за ними. Даже музыканты искоса поглядывали на 2 фей, решивших устроить свое небольшое шоу. Незнакомка опустилась на корточки и принялась водить Насте рукой по ногам, пока та водила своими пальцами по ее спине. Да, такое нужно видеть. Надеюсь, Колян это не видит. Это не совсем то, что ему нужно знать о Насте.
Обычно девушки и парни все открывают о себе своей половинке. Бывают вещи, которые они утаивают: там, проблемы с газами и желудком, неконтролируемость мочи, хреновый стояк и паршивенькая дырочка, волосатая грудь и бородавки на интимном месте. Уверен, ни одна девушка не скажет своему парню о том, что она любит девушек. Я не знаю, может Настя и би, а может это все шоу, но о таком она явно промолчала, когда рассказывала Коляну о себе.
И вот незнакомка снимает с Насти футболку, и тут не только зал, но уже и мне хочется увидеть ее лифчик и спрятавшиеся в нем груди. Музыканты играют легкую мелодию. Подобные мелодии звучат в порнухе во время самого настоящего действия. Может быть, эти музыканты писали мелодию для порно, а может просто что-то выучили, но картинка и звукхорошо соотносятся. Они завладели вниманием всего зала. Даже с верхней постройки парнишка-рассказчик и его друзья наркоманы и алкоголики смотрят на девушек-амазонок. На 2 половинки, ставшие на время одним целым. Незнакомка целует Настю в губы, та проводит руками по спине, переходит к волосам. Она зарывается руками в волосы незнакомки, а та медленно сползает к ее шее. Я уверен: стояков в этом зале больше, чем в борделе в день скидок. К сожалению, я не смог проследить за самым главным – за тем, чтобы Колян ничего не узнал. Я точно могу сказать, что он Настю не увидел бы сам. Видимо толпа из галереи, улицы и прочих мест привалила сюда посмотреть на лесбийское шоу, вот и он пришел. Узнал как-то. Не знаю. Мне просто пришла смска
Я нашел ее. Не волнуйся.
Когда такое пишут, стоит начать волноваться.
Настину шею расцеловывала незнакомка. Музыканты играли ровную, спокойную мелодию. Весь зал наблюдал за маленьким шоу, которое грозило стать лучшим номером феста. Парень с верхней постройки оглядел зал и начал что-то говорить.
– 2 девы встретились в жестоком мире, где любовь осталась только словом, написанным от руки на бумаге. Ценность этого слова нулевая, но никто не может собраться с силами и зачеркнуть ушедшее из обихода слово. 2 девы, увидев друг друга, сразу же поняли, любовь передала им свои силы, чтобы они спасли слово от разврата и осады пошлятины с грубой физиологической нуждой. Девы проводили время друг с другом. Они учились любить. Их груди формировались, а желания только начинали бурлить. Они любили друг друга и однажды подкрепили свои чувства непреложным обетом физической страсти. Они отдались друг другу. Отныне каждая из них отвечает за свою половинку. Они целое в мире, наполненном злом и хаосом. В мире, где любовь потеряла свое значение, а тлеющие угольки этого слова разбрелись по одиноким сердцам достойных.
И как он только мастерски придумывает всю эту хренотень, не понимаю. Девушки на стульчике, как он вообще еще выдерживает их вес, начинают крутить попками и вилять бедрами. Согласен: опошленное описание, но, блин, это нужно видеть. Вы все еще рады, что не посетили этот фестиваль?
Настя танцевала до тех пор, пока не увидела меня. Видимо она все же пыталась найти в зале хоть одно заметное лицо и нашла. Мое. Вслед за ней ко мне повернулась незнакомка. Я смотрел на них с этакой ноткой возбуждения и отчаяния. По сути я только что возжелал девушку моего друга, которая не смогла остановить свои лесбийские позывы.
Настя спрыгнула со стула и подбежала ко мне.
– Это не то, что ты подумал. – проговорила он.
– Ты мне это можешь не говорить. Мне пофиг, но вот Колян тебя ищет, и, скорей всего, он уже видел эту прекрасную картину.
– О нет. Я просто перепила. Осушила половину фляги с коньяком. Я не понимала, что делаю.
– Не мне нужно это говорить. Одевайся, пойдем искать Коляна.
Настя побежала за своими шмотками. Я заметил, как на прощание она поцеловала незнакомку в губы и ласково ей улыбнулась. Видимо, даже тогда, когда она переживала за что-то, ее страсть все равно брала над ней вверх.
– Что за хрень? Почему ты сосалась с этой девкой?! – прокричал я, уводя ее из зала.
Толпа улюлюкала ей. Зазывала обратно. Она хотела продолжения. Свое выступление группа уже закончила, а я понял, что на этом фестивале музыку мне уже не послушать.
Мы вышли на улицу. Настя закурила сигарету. Ее зажигалка плохо работала и из-за этого она все пуще злилась. Злиться не она должна была, а Колян. Он не брал трубку, и я отлично его понимал.
– Да работай же ты! – кричала Настя на зажигалку.
Зажигалка так и не заработала, и она прикурила от сигареты псевдорокера, обещавшего ей при желании показать все свои прелести. Мне кажется, если бы меня не было рядом, Настя бы согласилась совершить экскурсию по местам его прелестей. Я пытался дозвониться до Коляна. Меня удивил тот факт, что Настя вернула себе спокойствие. Она нацепила маску, словно ничего и не было.
– Лучше поволнуйся. Спокойной ты больше бесишь. – проговорил я, пытаясь дозвониться в трубку.
– Привет. Ты где? – раздался в трубке голос Коляна.
– Я на улице. Возле здания. Ты где?
– Я в зале. Сейчас спущусь.
– Жду.
– Она с тобой?
– Да.
– Ну и каково это? Каково это было увидеть?
– Не понимаю, о чем ты!
– Понимаешь. Ты все понимаешь. Давай по-честному.
– Супер. Просто потрясно.
Я и сам не понимаю, зачем говорю это Коляну, но это то, что я на самом деле ощущал. Меня действительно заворожило подобное зрелище.
10
Мой ответ слегка удивил меня. Ладно. Не слегка. Я просто офигел от своих слов. По дальнейшему разговору я понял, что Колян, собственно, не удивлен моим ответом.
– Вот видишь. Подходите к китайскому ресторанчику. Он напротив здания феста.
– Через минутки 2 будем.
– И не забывай – она моя девушка.
– Не забуду.
– Вот только она забыла.
Колян повесил трубку, и я повел Настю на улицу.
– Что он сказал? – начала она допытываться до меня.
– Сказал, что ты молодец. Умничка, так сказать.
– Давай сейчас без твоего сарказма!
Мы проходили мимо темных стен здания. Свет с начала феста отключили, но при желании можно разглядеть стены. Я неожиданно для себя взял Настю за руку и повел в проулок. Мы углубились в него. Я толкнул ее к стене и прижал рукой, не дав вырваться. Она посмотрела на меня непонимающим взглядом. При этом мне показалось, что она согласилась бы на насильные действия с моей стороны. Я воздержался от подобных мыслей и попытался всмотреться ей в глаза.
– Ты не понимаешь, что ты творишь?
Только сейчас я понял, что она пьяна.
– А что я творю? Я ничего такого и не сделала! Ну потанцевала с девушкой, ну поиграли мы немножко.
– Немножко? Да вы там пособирали целую ораву стояков! Вот, что вы сделали! Ты Коляну изменила. С бабой!
– Не кричи на меня!
– Не кричать! Что мне еще сделать для тебя, распрекрасная ты наша?
– Пошли к Коле. Разберемся.
– Да уж – разберемся. Он от тебя и места мокрого не оставит. Будь уверена в этом.
– Он зол?
– Не знаю, но мне его тон не особо понравился. Спокойный какой-то, от таких больше неприятностей.
– Ты правда так думаешь?
– Не знаю. Я не хочу быть вашим средним звеном. Это ваши проблемы!
– Но ты наш друг!
– Я друг Коляна. И сейчас только ради него я прикрываю твою задницу. Ты поняла?
– Я поняла.
Она игриво смеется и начинает слегка раздвигать ноги.
– Что ты творишь? – спрашиваю я.
– Я поняла: только ради Коляна, я его друг. Задница. Тебе тоже захотелось меня. В зале. Мы собрали стояки, забрала ли я с собой твой стояк?
– Не неси чепуху. Ты просто тупая. Тупая дура, если решила, что смогла меня приворожить.
– Какие слова. За словами должно быть действие.
Она взяла и задрала юбку. Я увидел колготки, скрывающие под собой красные трусики.
– Давай, Коляна здесь нет, нас никто не увидит. Прикрой мой зад еще раз.
Она повернулась и медленно стянула до коленок свои колготки. Я отвернулся. Не хотел этого видеть. Мне на хрен не нужно это. Я вообще не имею никаких любовных симпатий к Насте. Она даже не входит в категорию «На один раз и только раз». Она девушка моего друга и сама она об этом, судя по всему, забыла.
– Ты охренела! Ты просто охренела! Ведешь себя как шлюха подзаборная! Колян мой друг! Никогда я на такое не пойду.
– А что так, боишься, что я не почувствую твой конец?
– Друзей на дырки не меняют. А ну оделась и пошли!
Я отправился на выход из переулка. До меня дошли голоса бродивших людей. Краем глаза я заметил. Как Настя натянула обратно колготки и спустила юбку. Она поспешила за мной.
Мы прошли толпу неформалов, решивших устроить себе перекур. По всей лестничной клетки о своем болтали группы знакомых друг другу людей. Все они веселились и радостно что-то обсуждали. Вот бы и мне так. Меня посетило неодолимое желание выпить. Подзарядиться топливом. Я и так перестаю соображать. Последняя ночка явно доведет меня до очередной пьянки. После такой ночки мне действительно покажутся радостными мои обычные скучные пьянки, на которых после 5 бокала уже никого ничего кроме добавки не интересует. Все сидят тихо, никто никому не изменяет и изменять не собирается.
Мы подошли к ресторанчику. Колян ждал нас под крышей ресторана. Настя подбежала к нему. Я боялся, что он сейчас ее ударит, но он сделал то, на что я и надеяться не мог. Честно – на такой лот я бы не поставил ставки. Он приобнял ее и поцеловал. Эта бабенка ему изменяла при всех. Да, поцелуй с другой бабой тоже измена. Блин. С Настей все сложно. Никто не знает, поцелуй бабы и бабы считается изменой? Надо спросить при возможности.
– Что-то я ни хрена не понял! – успеваю проговорить я перед тем как бросить на них укоризненный взгляд.
– Не переживай, я все объясню. Может, поедим.
– Мы будем есть в китайском ресторане? – спросила Настя, поглаживая Николая по плечу.
– Ни хрена подобного, – встрял я – а ну ка, бля, колитесь, что за херню вы устроили? Какого хрена ты вообще с ней общаешься после того, что случилось?
– Я расскажу. – проговорил он – Мне нужно в туалет, а поесть мы можем в немного другом месте.
– Я тоже хочу сходить в туалет. – пропищала Настя, игриво посматривая в мою сторону.
– Я знаю одну неплохую шавушку. Можем поесть там. – процедил я, шагая за своими друзьями.
Мы зашли в ресторан. В залах, а их было 2, было тихо и спокойно. Видно, что ресторан готовили к закрытию. Мы подошли к одному из столиков.
– Иди, а я поговорю с ним. – произнес Колян, обращаясь к Насте и та упорхнула в туалет. Благо он находился напротив нас.
Я сел за стол, напротив меня сел Колян.
– Давай, удиви, что за хрень?
– Я знаю, о том, что Настя би.
– Ни хрена ж себе.
– Да. Понимаю. В начале это звучит шокирующе, но потом ко всему привыкаешь.
– Привыкаешь? Привыкнуть можно к тому, что она твоей бритвой себе промежность бреет, к этому привыкнуть можно. А к тому, что она с бабами сосется у всех на виду как-то с трудом привыкаешь.
– Я привык.
– Этот случай не первый.
Колян одобрительно кивает головой.
– Был один. Тогда я и узнал.
– Интригующее начало истории.
– Тогда я возвращался после смены. Вышел к нашим дворам, прошел мимо остановки, смотрю, случайно огляделся, стоит она. Смотрит на меня. Спиной ко мне кто-то стоит и целует ее шею. Я не заметил решивших отсесть бабушек. Решил, что они это сделали из-за меня. Сейчас разборки будут, кому охота получить? Я обернул этого целовальщика шеи и увидел брюнетку. Тогда-то я и понял, почему бабушки отсели.
– Да уж. Бабушки всегда беду чуят.
– Не смешно.
– И что дальше?
– Мы с ней поговорили. Она мне призналась, что имеет чувства к девушкам, но со мной расставаться не хочет.
– Херня.
– Дослушай. Мы тогда заключили партнерское соглашение: она может спать с девушками, но единственным ее мужчиной буду я.
– Тебе не кажется, что от такой валить надо?
– Поэтому от Лены ты и свалил?
– Так, мы тут сейчас твои отношения обсуждаем, а не мои.
– Мне хорошо с ней. Я не хочу расставаться.
– Но это неправильно. Это все не то. Она знает, что ты на все согласишься, и в будущем времени скажет, что захочет спать и с мужиками. Мол, чтобы понять, как ей хорошо с тобой.
– Это бред.
– Это возможная реальность.
Настя вышла из туалета и радостная направилась к нам.
– Соскучились? – спросила она, садясь за стол.
– Нисколечко. – ответил я.
– Теперь моя очередь. – проговорил Колян и поднялся. Он направился в туалет.
– О чем вы болтали? – спросила меня Настя.
Она явно пыталась со мной флиртовать.
– Ни о чем.
– Ты уверен?
– Это единственное, в чем я абсолютно уверен.
– Ты же не скажешь Коляну о том, что я тебе предложила?
– Это ты о том, как ты юбку передо мной задирала? А разве должен?
– Не глупи.
– Кто бы говорил. Как ты смогла так его одурманить?
– Все легко и просто. Я пообещала ему однажды секс втроем.
– И все?
– А разве этого мало? Любой мужик мечтает о сексе втроем. У Коли есть своя мотивация.
– А потом он бросит тебя?
– Не знаю. Потом видно будет. А что?
– Да так. Просто.
Тут я подумал, что мне тоже хочется в туалет.
11
Я сходил в туалет, и мы покинули ресторанчик. Мы вышли на улицу, и я повел своих друзей в кафе-бистро. Я тусовался по всему городу, и знаю, какое кафе до скольки работает. Не то чтобы я знаю часы работы каждого кафе, но я знаю часы работы кафе, в которых я не помер или не отравился.
Шел дождь. Колян достал из рюкзака зонт. Он раскрыл его и держал над собой и Настей. Я довольствовался капюшоном в куртке. Мы шли по лужам, переходили дорогу и поворачивали в нужные переулки.
– Как-то фестиваль не зашел. – проговорил Колян.
– А мне было интересно. – ответила Настя.
– Я не удивлен. – отпарировал я.
– Хватит придираться к моему выступлению.
– Ну ты мастер в этом роде. А ты так со многими танцуешь?
– Не груби ей. Она же не виновата, что она такая.
– Я не грублю. Я просто не могу все это разложить по полочкам.
– Долго там до твоей шаурмы?
– Нет. Скоро придем.
Через 5 минут мы сидели в просторном полупустом зале. Это было большое по длине кафе, похожее на мини ресторан. К нам подошла красивая официантка. Она была одета в белую кофточку и в юбку с черными колготками.
– Что будете заказывать? – произнесла она чудным голоском.
Я оглядел ее с головы до ног, улыбнулся и уткнулся в свое меню. Мне кажется, она приняла меня за дебила. Возможно, так оно и есть.
– А что за острая шаурма такая? – спросил Колян, положив руки под столом на Настины коленки. Та невольно заулыбалась. Выставила себя дурочкой.
– Острый соус – это изюминка данного блюда.
– Мне шаверму в тарелке. – проговорил я.
– А нам 2 острых. – сказал Коля за себя и за Настю.
– Пить будете что-нибудь?
– Нет. А с собой напитки можно приносить?
– Боюсь, что нет.
Официантка ушла. Я думал увязаться за ней. Спросить, может нужна помощь.
Тем временем Колян достал флягу и сделал глоток. Затем он передал флягу по треугольнику – Насте, потом мне. Они сидели напротив меня. На своем диванчике я сидел один. Какой кайф.
– Ладно, давайте сейчас проясним одну вещь. – начал я разговор.
– Давай. – радостно сообщила Настя, целуя Коляна в щеку.
– Во-первых: этой мы пить больше не даем.
– Я против! – воскликнула она своим писклявым голоском.
– А я начинаю склоняться к стороне моего друга. – ответил ей Колян.
– Спасибо. Ты уже настолько пьяна, что с трудом соображаешь, что творишь. Из-за тебя мы можем попасть в неприятности.
– Какие?
– Какие-нибудь. Неважно, что за неприятности, но они будут. Ты пьяна.
– Это я и сама знаю. Но я хочу пить и буду пить. Что хочу, то и делаю.
– Это ребенок в тебе говорит.
– Задолбал.
Тут Настя поворачивается к Коляну.
– Послушай, давай мы продолжим наше веселье без него.
Ну охренеть просто. Я просто в шоке.
– Ты там совсем охерела ненароком?
– Ты, Настя, не забывай, что мы пришли втроем и уйдем втроем.
– Ну я не хочу с ним больше гулять. Он противный. Он меня домогался.
– Чего?
– Не говори ерунды!
– Но это так! Он задрал мне юбку.
Колян смотрит на меня. Я не знаю, что ответить. Решился выдать правду.
– Ты был на улице. Она вышла со мной. Затолкала вглубь сраного переулка и начала юбку задирать. Предлагала попробовать. Я отказался. Неужели ты думаешь, что мы бы быстро все проделали?
– Ну кто тебя знает.
– Не надо тут всяких оскорблений.
– Ну Коля, давай останемся вдвоем.
– Я не знаю.
Отлично. Эта помыкательница решила выкинуть меня из тусовки. Но не это меня опечалило. Больше всего меня взбесил тот факт, что Колян, человек с которым я знаком давно, выбирает между другом и девушкой, которую он знает несколько там месяцев. Отлично просто. Вот он пример каблука в заднице размером с длинную толстую иглу. Я просто зол.
– Окей, – говорю – тогда я сейчас поем и пойду по своим делам. А вы прите на этот сраный фестиваль.
– Вот и отлично!
– Настя. Он мой друг. Я хочу провести время и с ним, и с тобой.
Все-таки образовалась трещина в каблучке.
– Тогда выбирай, он или я.
– Выбор трудный. – парировал я с ноткой иронии.
– Я пришел с вами на фестиваль. С вами и уйду.
– Я могу и сама там побыть. Познакомлюсь с девчонкой.
– Ты наглая эгоистичная стерва. Тебя нужно в угол поставить.
– Хорошая шутка.
– Я не шучу. Ты эгоистка. Вертишь своим парнем как хочешь, при нем публично устраиваешь лесби шоу, и при этом хочешь, чтобы он всегда выбирал тебя. Как будто ты девственница, прилетевшая из далекой страны девственниц, почитаемых в мире похотливых мужчин.
– Ну ты перегнул, конечно.
– Ты думаешь, ты особенная? Ни фига. Так что сядь и съешь свой заказ, а потом мы втроем вернемся в этот сральник и попытаемся оттянуться. Хотя, о чем это я? Большую часть групп мы уже пропустили.
Наш спор утих с приходом официантки. Она разложила каждому выбранное блюдо, и мы приступили к ужину. К позднему ужину в 2 часа ночи. Мы ели в тишине. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию.
Расплатившись. Мы вышли на улицу. Дождь сошел на нет и лишь немного моросило. Я надел капюшон, эти спрятались под зонтом. Мы направились на фестиваль. Впрочем, как мне казалось, в этом нет смысла. Фест испорчен. Он оказался дерьмовым на эмоции, на впечатления и на взгляд на дружбу.
– Я немного пригубила с флягой. – произнесла Настя.
Мы вошли в парк и уселись в башне рыцаря. Мы сидели под детской площадкой и передавали флягу по кругу. Коньяк закончился. Мы пили вино. Погода была пасмурная. За пределами площадки шел дождик. Темное небо поглотило все. Я смотрел на лужи и видел в них отражения от качелей, песочницы и прочей фигни. В этом есть что-то философское – подумал я – у всего есть свое отражение. Колян обнимал Настю. На мгновение мне показалось, будто последние события не были явью. Мы просто тусим на площадке и пьем. Простая наша встреча. Без всяких фестивалей. Оценивая данную обстановку, я пришел к выводу…
– Идите на фестиваль.
Они оба посмотрели на меня.
– Идите без меня. Мне не по душе этот фестиваль.
– Но мы же втроем пришли на фест. – начал Колян.
– Если ты из-за меня. То прости. Я виновата перед тобой.
– Нет. все нормально. Идите.
– Но почему? – встрял Колян.
– Потому что мне он не понравился. С этим фестивалем у меня связаны плохие воспоминания. Не хочу возвращаться.
– Ты уверен?
– Как никогда.
– Но ведь мы бросим тебя.
– Если я сказал идите, значит идите. Это не считается кидаловом.
Мы допили флягу и разошлись. Они пошли на фестиваль. я пошел своей дорогой. Я знал, что хороших групп больше на фестивале не будет, а если я не смог послушать хорошие группы, то и дерьмо слушать не буду. До меня доносился их смех. Они были рады возможности побыть вдвоем. Дождь не прекращался. До моего дома далеко. Я решил попытать удачу и надыбать где-нибудь алкоголя. Вдруг мне повезет…
Последние комментарии
4 часов 28 минут назад
13 часов 20 минут назад
13 часов 23 минут назад
2 дней 19 часов назад
3 дней 6 минут назад
3 дней 1 час назад