Вундеркинд [Даниил Заврин] (fb2) читать онлайн

Даниил Заврин Вундеркинд

Пролог

Подъехав к дому Мередит, Андерсен ещё раз посмотрел на пустое шоссе. Удивительно, но на нём не было ни одной машины. Он машинально проверил револьвер. Не оружие, а сплошное смазанное отменным маслом удовольствие. Убрав револьвер в кобуру, Андерсен подошёл к дому. Если он правильно понял тактику «Веселого ублюдка», то тот наверняка уже в подвале, где под безумные крики Мередит готовится её линчевать.

Поднявшись по ступенькам, Андерсен бесшумно открыл дверь. Где-то в дальней комнате гудел вентилятор, работало радио. Он прижался к стене и вытащил пистолет, рукоятка которого привычно легла в его ладонь. Маньяк был совсем рядом, он чувствовал это кожей.

– Ещё немного, маленькая, ещё чуть, чуть, – тихо сказал он сам себе, медленно спускаясь в подвал. – Главное – потерпи.

Он знал, что Питер Маккуин, более известный как Чикагский Весельчак, скорее всего, находился в самом дальнем углу подвала, привязывая бедную женщину к столу. И что убивать её он пока не станет, слишком мало времени прошло с тех пор, как их машина остановилась возле дома. Нет, для начала он должен связать, протереть, и уж потом начать свой смертельный ритуал, сводящийся к обширным порезам по всему телу.

Детектив прислушался. Странно, не было никаких звуков. Он облизнул верхнюю губу и сделал несколько шагов вперед. По идее, Мередит должна была хоть как-то, но подавать звуки, так как Маккуин не усыплял своих жертв, он резал их живьем.

– Ты опоздал, – долетело вместе с каплями слюны слева.

Но Андерсен всё же сумел увернуться, позволив ублюдку лишь задеть свой и без того вечно ноющий бок.

– Смотря куда, – бросил Андерсен, направляя дуло в сторону убийцы. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Он спустил целый барабан в грудь ублюдка, заставив огромное тело попятиться назад и глухо завалиться на бетонные плиты.

– Хорошая улыбка рвет рот, – падая, засмеялся Весельчак.

Перезарядив барабан, Андерсен устало поднял пистолет и ещё раз выстрелил в уже мёртвого Маккуина. Труп вздрогнул, и по бетонному полу потекла очередная струя крови. Затем Андерсен отошёл к коробкам, где и увидел тело Мередит.

В этот раз всё было проще. Резаные глубокие раны на шее, на груди, на животе. Марк тихо выдохнул и, скривившись от боли, сел рядом с трупом Мередит. Казалось бы, пять минут, всего пять минут. Но именно столько ему не хватило, чтобы спасти её. Он откинулся на бетонную стену подвала.

Свет, свет из единственного окна мягко падал на её каштановые волосы. Мередит была красивой женщиной немного за тридцать. Он посмотрел на её перерезанное горло. Что ж, хотя бы она умерла быстро. Если, конечно, перерезанное горло можно назвать быстрой смертью.

Боже, как же так! Марк стукнулся о стену головой, затем ещё, затем ещё. Он ненавидел себя за свою самоуверенность, за этот почти фанатичный подход к выслеживанию убийц. Зачем, зачем он хотел брать ублюдка с поличным, ведь ему надо было просто прострелить ему башку, когда он подъезжал к дому Мередит. Или же, когда тот садился в машину. Он же знал, куда и зачем едет. Да, бездоказательно, но знал же.

Просидев ещё десять минут, он медленно поднялся, прижимая рукой окровавленный бок. Крови он потерял немного, но даже такого небольшого пореза хватало для дискомфорта при ходьбе. Поднявшись наверх, он поднял трубку домашнего телефона и вызвал копов. Теперь, когда «Веселый ублюдок» убит, он мог смело взять пару дней отдыха. О да, культурное алкогольное забвение! Вот именно то, что ему сейчас нужно. А уж потом можно смело отдаться своему начальству.

Часть первая.

***

Спустя 7 лет

Наблюдая за женщиной с небольшой коляской, Марк устало потер переносицу. В последнее время у него очень болели глаза. Скорее всего, из-за частой работы по вечерам, хотя кто его точно знает? Он снова посмотрел в окно. Всё же на улице было очень тепло. В такую бы погоду да за город.

– Марки, мальчик мой, ты читал газету? – спросил толстый Альфред, кинув перед ним газету, на первой полосе которой были нарисованы двое пожилых людей.

– А что, должен? – устало ответил Андерсен.

– Ну, по идее – да, это иногда помогает в работе.

– И чем же?

– К примеру, ты знаешь, что творится в мире.

– Я от нашего-то говна морду оторвать не успеваю, а тут ты мне мировое подсовываешь. Лучше бы нанял стенографистку для отчетов.

– Мы контора бедная, сам знаешь, – грустно заметил Альфред, присаживаясь на край стола.H

Андерсен нахмурился и посмотрел вниз на деревянную маленькую ножку. Она и раньше его беспокоила своей хрупкостью, а теперь, когда на край стола приземлилось около ста килограммов добротного начальственного веса, она и вовсе могла отдать концы, свалив всё его барахло на пол.

– И? Ты же не просто так подсовываешь мне эту макулатуру?

– Помнишь дело Чикагского Весельчака?

– Я больше помню, как ты меня премии лишил, а затем отстранил на месяц от работы.

– Даже не начинай об этом. Ты же знаешь, что нам лишь чудом удалось доказать, что ты случайно приехал к ней.

– Ну да, спасибо чуду, Богу и Санте.

– А ещё моему таланту хорошего руководителя.

– Что есть, то есть. И что, к чему ты про Весельчака?

– А ты приглядись. Похоже, у нашего парня появился подражатель. А поэтому ребята из Суантленда попросили помочь.

– И что же там такого похожего?

– Порезы на шее. Всё как у наших жертв.

– Думаешь, если порез совпал, то обязательно подражатель?

– Андерсен, это не просьба, это приказ.

– Как грозно. Слушай, а почему это они вдруг так сильно засуетились? Суантленд – это же возле Канады. Как они вообще о нас вспомнили?

– Там все непросто. Видишь ли, семья необычная…

– Что же в ней необычного?

– Ребенок у них вундеркинд. О нем все местные газеты писали. Парень почти как Моцарт, но только в медицине. Писать с двух лет научился. Сейчас вроде книжку готовится выпустить.

– Видно, там совсем горячо, раз они так засуетились, – улыбнулся Марк и задумчиво почесал свою небритую физиономию, – прям приятно.

– Тебе – да, а мне уже раз пять набрали сверху. Боятся, что дело выйдет громким, и расследование затянется. А ты у нас парень шустрый. Так что вся надежда на тебя. Я вот даже билет тебе купил.

– Тебе что, пообещали цветной телевизор в офис?

Альфред начал медленно багроветь. Он ненавидел шутку про телевизор, и Марк знал это, но удержаться в этот раз было просто невозможно. Впрочем, капитан был прав, приказы надо выполнять.

– Надо съездить, так надо съездить, если полицейским нужна помощь, отказывать им нельзя, – миролюбиво сказал он и быстрым шагом направился к двери. Теперь самым главным было удалиться как можно дальше от этого эмоционального взрыва.

***

Суантленд был небольшим городком. Но это было ему лишь на руку, так как он хоть и обладал достаточно неприятным холодным климатом, зато утопал в лесах. Остановившись в гостинице, Марк не стал особо раскладывать вещи и сразу же поехал в участок, где должен был получить всю информацию по делу, которое, исходя из информации Альфреда, вел некто Том Арчибальд – невысокий голубоглазый коп.

Медленно плывущие небольшие улочки, двухэтажные дома, таксист, который никуда не спешит. Все это было так непривычно, ведь если ты живешь в многомиллионном городе, где все вечно куда-то спешат, то кажется, что только так и надо жить. Марк вдруг поймал себя на мысли, что ему стоит привыкать к подобному образу жизни, ведь именно так он и хотел встретить старость. Так же медленно и степенно.

Он раскрыл папку, данных было катастрофически мало. Видимо, у местного шерифа был какой-то стойкий иммунитет к высшему начальству, благодаря которому он решил, что всю информацию можно передать и на месте. Эх, такой бы характер Альфреду, вечно боявшемуся увольнения.

Сам участок располагался в небольшом двухэтажном здании, в левой части первого этажа которого разместилось небольшое кафе. И только на втором этаже, непосредственно, сам участок. Марк протянул двадцатку и вышел из машины. Запах свежего кофе, вероятно, сильно облегчал работу местным копам.

Войдя внутрь здания, он сразу же обратил внимание на тишину. Ничего, абсолютно ничего не напоминало ему привычный чикагский офис. Ни постоянных звонков, ни вечно бегающих туда-сюда стажеров, лишь тишина и покой. Да у них даже у подъезда движения было больше, чем тут.

– Чашечку кофе, офицер?

Марк обернулся и увидел невысокую брюнетку, стоявшую возле входа в кафетерий.

– Нет, спасибо, – поблагодарил он и поднялся по лестнице.

На втором этаже было просторно, даже более чем просторно, так как весь интерьер составляли всего лишь четыре стола и несколько шкафов, занимавших примерно одну треть от общего пространства. Андерсен не без удовольствия подметил, что на него практически никто не обратил внимания, ни два полицейских, беседовавших у окна, ни девушка, что-то сосредоточенно перебиравшая у себя на столе, ни уборщица, монотонно мывшая пол.

– Чем-то могу помочь? – раздался сзади грубый мужской голос.

Андерсен повернулся и увидел крупного мужчину лет сорока пяти с роскошными бакенбардами и объёмным пивным животом, на вершине которого поблескивали отдраенные до блеска черные пуговицы.

– Мне бы Тома Арчибальда, – вежливо попросил Марк, заметив значок шерифа.

– Я уверен, что на ваши вопросы могу ответить и я, – несколько раздраженно ответил шериф, небрежно пододвигая его животом. – Я вас раньше тут не видел, вы впервые в нашем городе?

– Да, впервые.

– Занятно, ещё никто из тех, кого я здесь видел впервые, не сказал, что он уже здесь был, – пробубнил шериф. – Так какое у вас к нему дело?

– Я бы хотел переговорить непосредственно с ним.

– Он на выезде, так что можете смело довериться мне.

Марк спиной почувствовал, как на него начинают обращать внимание остальные полицейские. Покачав головой, он полез за значком. Шериф мягко положил руку на револьвер.

– Меня зовут Марк Андерсен, я здесь для расследования гибели семьи Ашеров.

– Ах, вот оно что! – сказал шериф, убирая руку с револьвера и протягивая её для рукопожатия. – Ну что ж, добро пожаловать, я Сэм Поуэл.

– Очень приятно, – холодно заметил Андерсен, разглядывая дорогие часы на руке шерифа.

– Взаимно. Вы проходите, мы коллегам всегда рады. Прошу знакомиться, это сержанты Алекс и Бад Баркс, а эта прекрасная девушка – мисс Сара Элител.

– Они братья?

– Да. Братья. А что такое?

– Нет, просто любопытство.

– Да ладно, я понял, о чём вы подумали. Родственники и на службе. Ну, у нас тут несколько попроще, нежели в большом городе, так что не удивляйтесь. Может, даже что-то и перенять сможете.

– Возможно, а не подскажете, где конкретно Томми?

– Ну, прям конкретно, – улыбнулся шериф, – подождите, сейчас спрошу. А не стоит, вот и он.

Андерсен развернулся и увидел того самого невысокого голубоглазого паренька с открытым добродушным лицом и простоватой улыбкой. Заметив детектива, Томми быстро поздоровался и несколько смущенно поставил коробку с пончиками на стол. Андерсен грустно усмехнулся, он уже давно не встречал, чтобы молодых гоняли в магазин.

– Добрый день, – он протянул руку. – Я детектив Марк Андерсен, меня прислали помочь вам с делом Ашеров, его ведь вы ведёте?

– Да, сэр.

– Тогда знаете, что? Если вам не сложно, пойдемте, обсудим ход вашего расследования. Я видел внизу кафетерий, уверен, там нам будет более удобно.

– А что, вам здесь не комфортно? – улыбнулся шериф. – Уверен, вам никто не помешает.

– Я просто не завтракал, – ответил Марк, указывая Томми на лестницу.

***

– Кофе? – поинтересовался Марк.

– Нет, я не люблю кофе, мне обычной воды, – несколько смущенно ответил Томми, поерзав на стуле.

– Как знаешь, а я не могу начать день без чашечки крепкого кофе, – улыбнулся Марк и жестом подозвал официантку. – Нам, пожалуйста, латте и бутылку воды. Спасибо.

– Что-нибудь ещё?

– Нет, спасибо. Больше ничего.

Марк задумчиво посмотрел в окно. Всё же повезло этим ребятам – так удачно разместиться возле этого кафе. Встал, спустился, выпил чашечку кофе и снова в бой, отписывая очередной рапорт о своих похождениях.

– Красиво? – спросил Томми.

– Да. Неплохой вид. Но я бы сказал иначе. Спокойно.

– В Чикаго не так?

– Нет, совсем не так. Больше спешки. Здесь тихо, спокойно. Да, и здесь определенно красиво. Ты местный?

– Да, сэр. Родился и вырос.

– И что? Никуда не хочешь уехать?

– Здесь мои родители, сэр, да и привык я уже ко всему. Нет, как такового, желания уезжать нет.

Марк покачал головой и принял из рук официантки чашку с кофе. Он не хотел давить на парня и обсуждать его беготню в кондитерскую. Надо – скажет сам. Пока хватит и стандартной коповской беседы. Впрочем, Томми особо долго разогревать не пришлось, и уже через пять минут тот предался воспоминаниям.

– Вы даже не представляете, что я там видел! – взбудоражено начал он. – Обоих родителей подрезали так, что почти вся кровь сошла. Господи Иисусе, двоих ни в чём не повинных людей за раз. Просто кошмар какой-то.

– Они были в доме одни? – спросил Марк.

– Нет, с ними ещё был их старший сын, но он ничего не видел, нашёл родителей уже под утро. С ним сейчас работают наши психологи, парня здорово перетряхнуло от увиденного. Другое дело – вундеркинд. Вот с этого – как с гуся вода, как будто и не с его родителями произошло всё. Вообще, я с ними, конечно, никогда не общался раньше, может, вундеркинды все такие.

– Ну, у меня нет особой практики, но вряд ли это нормально даже для них. Как-никак, ребенок есть ребенок.

– Вообще, я тоже так думаю.

– Я так понимаю, дети всё ещё здесь?

– Да, вундеркинд, правда, уезжал недавно, но, как мне известно, он уже вернулся.

– А куда он ездил?

– У него презентация книги. Он пишет книгу по медицине.

– Умный парень, я вот ещё ни одной не написал.

– Я тоже, сэр.

– Но это ничего. И у тебя, и у меня время ещё есть, – подмигнул Марк. – А теперь, я думаю, нам стоит с ними встретиться. Как думаешь, это возможно устроить?

– Да. В принципе, да.

– У тебя дело наверху?

– Да, сэр.

– Знаешь, я бы хотел, чтобы наше сотрудничество проходило в дружеском ключе. Ты как считаешь?

– Я не против.

– Но ты догадываешься, почему тебе отдали это дело?

– Нет.

– Это висяк, парень. Никто не хочет с ним связываться. Если ты его раскроешь, всю славу заберет твой начальник. Если нет, будет на кого спихнуть. Ты уж извини, что я говорю с тобой так открыто, но моя задача – как можно быстрее разобраться со всем этим. И мне нужен тут человек, которому я могу доверять, который будет заинтересован в том, чтобы я получил как можно больше сведений.

Марк испытующе посмотрел на Томми. Тот наморщил лоб, напряженно переваривая информацию. Затем он поднял глаза, посмотрев на Андерсена самым что ни на есть чистым и честным взглядом.

– Я понимаю вас, сэр. Я знаю, что у меня тут нет друзей. Но и вы поймите меня, мне сказали, чтобы я обо всём делился с шерифом, иначе у меня будут проблемы. Вы честны со мной, я хочу быть честным с вами.

– Это ради Бога. Кстати, не возражаешь, если я посмотрю дело тут? У вас в офисе нездоровая атмосфера. А я люблю работать в более мягких условиях.

– Я знаю, сэр.

– В смысле?

– Если честно, то я немного ваш фанат. Вы стольких маньяков поймали! Если честно, для меня большая честь работать с вами. И не важно, что говорят остальные, – сказал Томми, уже не пряча свое восхищение.

«Так вот почему ты такой деревянный был, ты – мой фанат», – подумал Марк, отпивая кофе.

– А что про меня говорят остальные?

– Глупости, сэр.

– А, ну хорошо, что не умности. А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотел посмотреть дело.

– Да, конечно, сейчас принесу, – бодро сказал Том и, резко поднявшись, отправился наверх.

Проводив его взглядом, Марк задумчиво посмотрел в окно. Всё же жалко парня, которому с его честностью предстояла крайне нелегкая жизнь с этим жирдяем шерифом, одни часы которого тянули примерно на шестимесячное шерифское жалование. Он поставил кружку на место. Впрочем, какая ему разница до этого. До пенсии не так уж и много, и стоит лучше подумать о домике, который он присмотрел недалеко от Сайрен Бич. В конечном счете, у каждого свои грехи.

Томми спустился не сразу, видно, пришлось немного отчитаться, лишь потом принести ему папку. Допив кофе, Андерсен открыл первую страницу. Фото были цветными, хорошими, сразу видно, все старались на совесть. Он внимательно изучил порезы. Особенно на шее.

Что ж, Альфред был прав, всё действительно указывало на «Веселого ублюдка». Именно так он и начинал, с таких же небольших глубоких полосок на горле. Только вот семейными парами не вырезал, да и подбирались места и люди так, чтобы никто не видел их. И явно не в доме, который просматривался со всех сторон, где любой из соседей мог тебя заметить. А тут же всё напоказ.

– Странно, – сказал Марк, рассматривая фотографии.

– Что странно? – напрягся Томми, наблюдая за каждым его действием.

– Многое странно. И в то же время вы были абсолютно правы, что вызвали меня, это действительно человек, который старается копировать стиль «ублюдка». Скажи, как ты догадался, что это именно он, ведь на первых жертвах он ещё не рисовал своих фирменных улыбок.

– Я же говорил, что я ваш фанат, а, стало быть, я изучал все дела, вот и выдвинул свою гипотезу.

– Так, Томми, давай больше без этого фанатизма, – бросил Андерсен, ненавидя эти восторженные отклики о его работе, – мешает это. Значит, именно ты выдвинул эту гипотезу, да? И уже потом вызвали меня, а тебе отдали дело?

– Да.

– Хорошо, – сухо сказал Майк, наконец-то намечая в голове план действий. – А теперь, если ты не возражаешь, поехали, пообщаемся с нашими ребятами.

– Конечно, сэр. Я с большим удовольствием посмотрю, как вы работаете.

– И отлично.

***

Дом Ашеров был двухэтажный, серый, с облупившейся краской. Марк остановился возле двери. На мгновение его охватило странное предчувствие, интуитивное, которое бывает, когда он стоит на верном пути. Он аккуратно постучал в дверь, а затем услышал женские шаги. Мягкие, аккуратные. Он давно научился отличать женскую походку от мужской.

Ему открыла высокая, красивая, но в тоже время спокойная и немного стесняющаяся своей эффектной внешности женщина. На вид ей было около тридцати пяти. Марк вежливо улыбнулся и представился, стараясь быть как можно вежливее. Ему импонировали такие женщины, особенно если они старались не выделяться нарядом.

– Добрый день, миссис, я детектив Андерсен, по делу об убийстве. Мне бы хотелось поговорить с мальчиками.

– Миссис Мэри Стоун. Но с ними уже говорили, – тихо сказала она и аккуратно поправила черную кудряшку, скатившуюся на ее широкий лоб.

Марк, не отрываясь, смотрел на это элегантное, красивое, едва уловимое великолепие. Такой жест, казалось, был таким простым, как вот это – уже пример искусства. Изящные тонкие пальцы, рука, локоть, гладкая кожа, манящее движение вверх и мужчину неимоверно быстро уносит в открытый океан внутренних эмоций.

Он махнул головой, такое было с ним очень давно, настолько давно, что даже не помнил, когда это точно было.

– Понимаете, у меня есть определённый опыт поимки именно подобного рода убийц и, как правило, даже небольшие детали играют огромную роль.

– Хорошо, проходите, – тихо сказала она, открывая двери внутрь, – Сэм сейчас в гостиной. Я думаю, с ним лучше поговорить в первую очередь. Джон ещё наверху, он дописывает свою книгу.

– Сэм – это старший, тот, кто был здесь во время убийства, так?

– Всё верно, лейтенант. Вам принести чего-нибудь?

– Молока, если можно, – ответил Марк и пошёл в гостиную.

Сэм сидел к нему спиной и вертел в руках небольшой металлический робот-трансформер, периодически трансформируя его в самолет или в машину. Марк обошёл его и сел напротив. Сэм даже не поднял глаза, всё так же молчаливо играя с роботом.

– Тебя зовут Сэм?

Мальчик поднял глаза и внимательно посмотрел на Марка. У него был спокойный холодный взгляд, казалось, что за этими глазами сплошная пустота. Но Марк уже видел такие. Дети, особенно рано потерявшие родителей, погибших нехорошей смертью, всегда заметно отличались от своих сверстников.

– Я смотрю, у тебя неплохой робот. Это Валькирия?

– Да.

– Кажется, здесь и металл есть? – Марк ткнул пальцем в ногу робота. – Ты не возражаешь, если я посмотрю?

– Нет, можете посмотреть, – мирно сказал Сэм и протянул робота.

Марк с интересом осмотрел его, это был один из первых роботов-трансформеров, которых он видел в детстве. Он умел превращаться лишь в самолёт и им управлял человек, никакого искусственного интеллекта или прочей ерунды.

– Мне нужно поговорить с тобой как со взрослым, без всех этих детских штучек, – неожиданно сказал Марк, вертя транфсформер. – Сможешь так?

– Да, – тихо ответил Сэм, почти не думая. В его голосе звучала сталь.

– Итак, человек, который убил твоих родителей, на свободе. Мне нужно как можно больше информации о том вечере.

– Всё было, как обычно. И к вечеру, когда все легли спать, я тоже пошёл в кровать. А потом, ночью, я слышал странные звуки. Как будто ходил кто-то, но я подумал, это отец, он часто ходил к холодильнику, и я продолжил спать. А потом был звук бьющегося стекла. Выбежав в зал, я заметил, что оно разбито. Я побежал за мамой и увидел, что…

– Значит, стекло было разбито уже после смерти матери, так? До этого ты не слышал, как открывалась дверь или, может, окно? – быстро спросил Марк.

– Нет, ничего такого я не слышал.

– Ты не слышал шагов, подходящих к твоей комнате?

– Нет. Такого я не слышал. Но я в ту ночь крепко спал, возможно, они и были, я не отрицаю.

– Не припомнишь, с кем обычно ругалась твоя мама?

– Как правило, только с отцом, – улыбнулся Сэм и сразу же потушил улыбку.

– Не покажешь место, где было разбито стекло?

Сэм встал и пошёл к окну. Марк заметил, что окно было выбито только изнутри, оставалось лишь выяснить, как убийца попал в дом. Он повернулся к Сэму, на глазах у того начинали наворачиваться слезы.

– Эй, эй, эй, дружище, остановись, ты мне здорово тут помогаешь. Ты не думал о том, чтобы стать полицейским, таким как я, например. Может быть, даже вместе ловили бы преступников, знаешь, их сейчас сколько развелось.

– Нет, сэр, я не думал. Хотя думал, если честно… Мне бы очень хотелось стать полицейским.

– Отличное решение, друг мой, просто отличное. А теперь давай подумаем вместе, как он мог попасть к вам в дом? Чтобы выйти, он разбил стекло, а чтобы попасть внутрь, что сделал?

– Не знаю. Правда, – задумался Сэм.

– Вы так всегда работаете с делом, детектив? – раздался детский голос с лестницы.

Марк обернулся и увидел мальчика. На вид ему было около четырех лет, но взгляд был настолько осознанным, казалось, что на тебя смотрит взрослый человек. Заметив, что на него обратили внимание, мальчик стал медленно спускаться с лестницы. И делал он это так, что казалось, это взрослый человек, просто маленький, как лилипут.

– Я так понимаю, ты Джон?

– Да, детектив, я – Джон. И будьте так любезны, обращайтесь ко мне на вы. Как и я к вам, – тихо сказал вундеркинд. – Я не люблю панибратства с незнакомыми мне людьми. Вы ведь пришли поговорить об убийстве и, я так понимаю, расспросить и меня тоже?

– Возможно.

– Я думаю, не возможно, а факт. Что ж. Я к вашим услугам.

– Я ещё не договорил с Сэмом.

– У вас не хватает профессионализма разобраться с этим самому? Обязательно нужна помощь семилетнего мальчика?

– Четырехлетнего тоже подойдёт, – съязвил Марк.

– Ну, так я перед вами, предлагаю начать с того, кто помладше. Да, и мне пять лет, а не четыре. Оставьте Сэма в покое. Он ещё не полностью отошёл от произошедшего. Я понимаю, вы пытаетесь его отвлечь, но как только вы уйдете, он начнёт реветь. Ваш ход работает, лишь пока вы тут, а вы всё время задаете ему новые задачи. А вот вы ушли, и он опять вернулся к своему горю. Это эгоизм, детектив, причем матерый.

– Вы меня отчитываете?

– Это вполне разумно. Тетя ведь этого не сделала, – строго сказал он, бросив взгляд на подошедшую со стаканом молока женщину, – ей кажется, вы здесь играете в будущего папочку.

– Джонни, перестань. Извините, детектив, он просто иногда невыносим, – тихо сказала она, подходя к Сэму. – Пойдем, Сэмми, я сделаю тебе сок.

Когда они ушли, Джон с улыбкой посмотрел им вслед, а затем повернулся к Марку. Марк почувствовал, что был бы не прочь наказать этого наглого пятилетнего сорванца не только словами, но и ремнем.

– А все детективы так плохо одеваются или только самые профессиональные? – с интересом спросил мальчишка, разбирая его пальто глазами. – К тому же, сейчас лето, вам не жарко в пальто летом?

– Нет. В самый раз, – буркнул Марк.

– А вы давно в этой должности? Просто, судя по пальто, оно куплено давно. Наверное, когда вы его купили, вы уже были детективом?

– Да, я уже был детективом.

– Значит, с тех пор вы не поднялись по карьере? Кстати, это пальто полностью олицетворяет вас: поношенное, старое и даже не очень чистое.

– Да, ты совершенно прав, мальчик. Я честен с людьми, стараюсь их не обнадеживать приличным костюмом, уж лучше так, все нараспашку, – печально заметил Марк, рассматривая свое и вправду немного грязное пальто.

– Что ж, зато честно. С вами приятно иметь дело, детектив, – протянул ему свою маленькую руку Джон. – Я постараюсь вам помочь всем, чем могу.

– Ну, для начала мне нужно понять, как убийца мог попасть в дом.

– О, это совершенно просто, у нас перед дверью маленький искусственный камешек с ключом. Я всегда говорил родителям, что пора перестать так оставлять ключи, но они не слушались, считали, что им ничего не угрожает.

– А вы решили, что угрожает?

– Конечно. Всюду полно всякого рода фанатиков. Ведь я необычный мальчик, а это всегда влечет за собой нелюбовь окружающих. По сути, я представляю собой укор им. Ведь я в несколько раз умнее обычных людей.

– И скромнее.

– Я просто говорю правду, детектив.

– Не всегда она уместна. Стало быть, вы полагаете, что всему виной ваши недоброжелатели? Может, были определённые наблюдения? Вы видели кого-нибудь?

– Я не только видел, но и сфотографировал. Пару раз под нашими окнами останавливался «Джип», и он мне показался очень странным. В нашем городе я видел эту машину впервые.

– А это не пресса? Ведь телевизионщики часто подъезжали к вашему дому.

– У прессы есть опознавательные знаки на машинах. Так что это глупая версия, детектив.

– Да что за черт! – вспылил Марк. – А папарацци?

– Тоже нет. У водителя была армейская выправка. Я не слышал, чтобы в папарацци брали военных.

– Вы разглядели выправку через окно машины?

– Да, я очень наблюдательный, детектив. Хотя некоторые вещи сразу бросаются в глаза, например, красная, покрытая пупырышками кожа, обычно свойственная алкоголикам или пожелтевшие от сигарет пальцы. Вы налегаете на обе вредные привычки сразу или чередуете?

– А ещё я бью детей в лицо.

– Хорошо, что здесь нет детей.

Марк скорчил гримасу и повернулся в сторону холодильника. Из-за этого маленького поганца ему очень захотелось выпить, прям воротник шею сдавливал. Но неимоверным усилием он всё же вернулся к пареньку.

– Номер видел?

– Он был в грязи.

– Я вот думаю, что ж ты за умник такой, если не смог сам этого парня найти, помог бы нам, как-никак, ты тоже в этом заинтересован.

– Увы, детектив. Но мне больше нравится медицина, мой разум ещё не достаточно окреп для таких вещей как убийство.

– Знаешь, может, ты и прав, – выдохнул Марк, облокачиваясь о стену. – Пойду, наверное, действительно, пропущу стаканчик.

И, прихватив пальто, Марк вышел из дома. Томми поспешил следом, но Марк

***

Бар «Дикая кошка» располагался прямо возле гостиницы, что было очень удобно, учитывая, что бороться с алкогольной зависимостью Марк предпочитал непосредственно в самих заведениях. Это, конечно, было чертовски сложно, но и сидеть в номере, наблюдая за сопливой погодой, тоже было не лучшим делом для бывшего алкоголика.

Сев за большой дубовый столик, Марк поставил стакан с водой и начал рассматривать фотографии жертв. Итак, оба тела лежали пластом, шеи надрезаны, кровь ушла в кровать. Порезы на запястьях, на щиколотках, но рот не тронут. Порезы глубокие, выполненные мастером. Подражатель явно знаком с медицинским образованием чикагского побратима. Решил вот тоже в грязь лицом не ударить.

Хотя нет. Не все так просто. Он ещё раз посмотрел на отца мальчиков. С ним Весельчак почти не развлекался, просто полоснул по горлу и всё. А вот с женой – да, тут он уже соблюдал весь ритуал, ну, кроме улыбки. Но почему так? Впрочем, не только это его смущало.

Он просмотрел биографию Ашеров. Как правило, Весельчак убивал тех, кто вёл неинтересную жизнь, мало улыбался, да и вообще, по отзывам соседей, был ужасно скучным человеком. И в этом пункте подражатель не подвёл, Ашеры вели достаточно замкнутый образ жизни и практически никуда не выходили, разве что на барбекю позади дома. Идеальная жертва, но только если не одно но, Весельчак убивал лишь женщин. И уж никак не семейные пары. Ещё одно несоответствие.

Марк вздохнул, с подражателями всегда было не просто, ведь они убивали не ради высокой цели, а по причине веры в родственную душу. К тому же, нередко отходили от правил своего кумира, особенно, если припекала ситуация. Так, например, они могли легко лечь на дно в случае опасности. И пролежать там довольно долго. Что предмет их обожания никак себе не мог позволить. И это только самое минимальное.

Марк поднял стеклянный стакан и посмотрел на водную гладь. Как он дожил до такого, вот так сидеть в баре и пить воду, вот уж прегрешение так прегрешение. Маньяки. Эх. Он откинулся на стуле. Скольких он поймал за эти семь лет? Пять, семь? Может, больше? Какой смысл вообще продолжать эту работу? Пить воду? Цепляться за каждый правильно прожитый вечер. Может, это его судьба – вот так свалить из родного города и напиться неизвестно где. Разве что надо отнести дело, пусть полежит в номере, пока он разбирается с собственной внутренней душевной драмой.

Тяжело поднявшись, он вышел наружу. Чёртов кабак настолько провонял сельским колоритом, что это даже витало в воздухе в виде запаха дальних коровьих какашек, смешанного с теплым ветром, идущим с равнин.

Остановившись, Марк сделал глубокий вдох. Когда-то он и сам жил в таком месте, родился среди бескрайних полей и пасущихся коров. И вот теперь он, кажется, понимал, что там, наверное, было лучше. Что он нашел в городе? Только серийных убийц, так ловко разбазаривших его жизнь. Тяжело вздохнув, Марк пошёл к гостинице.

Внизу гостей не было и кроме храпа дремлющего портье ничто более не нарушало тишину этого дивного места. Марк улыбнулся, он специально снимал номер в дешевых гостиницах, так как в них он чувствовал себя уютно. Они напоминали ему его квартиру, тот же бардак и отсутствие чистоты.

Он тихо прошёл мимо портье, поднялся на свой этаж и, немного поковырявшись с замком, открыл дверь. С минуту он осматривал комнату, так как почувствовал, что что-то не так, словно лис, уловивший незнакомый запах. Затем он посмотрел на пол, где увидел небольшой листок. Подняв его, на обратной стороне Марк разглядел небольшую надпись: «Первая жертва не Лиза Марко, спроси отца». Марк оглядел комнату ещё раз, затем закрыл дверь и сел на стул.

Лиза Марко. Официально подтверждённая первая жертва «Чикагского Весельчака» или, как его ещё окрестил ряд газет, «Чикагского ублюдка». Марк потер затекшую шею. Что за бред? В чем смысл этой записки? Неужели он действительно пропустил кого-то? Или это подражатель решил выйти с ним на связь?

Андерсен едва не рассмеялся. Ему вдруг показалось, что подражатель, словно школьник, решил поучить учителя жизни. Совершенно детский поступок. Впрочем, у маньяков нередко было детское восприятие некоторых вещей. Отбросив листок, он лёг на кровать.

Эх, будь это в начале его карьеры, возможно, он бы и помчался по следу этой записки, не откладывая всё на завтрашний день. А сейчас он слишком стар для этой скорости. Нет, все, что надо, он сделает завтра. А пока он спокойно вздремнет в этом убогом номере дешевой гостиницы.

***

Наверное, глупо пытаться бороться с собственными снами, которые раз за разом утаскивают вас туда, где вы переживаете одну и ту же боль. Марк открыл глаза. Сердце бешено колотилось, пот стекал с лица. Дочка снова приснилась ему, в этот раз она с ним не говорила. Он сел на кровати. За окном было утро.

Тяжело поднявшись, он подошёл к зеркалу. Небритый, с потухшими глазами, с потускневшей от времени улыбкой. Ещё один прекрасный день, который нужно прожить куда более эффектно. Марк умылся и понюхал рубашку, на пару дней её ещё должно хватить. Затем он засунул руку в карман брюк и вытащил вчерашнюю записку. В принципе, он бы мог и пропустить эту шутку, но вот «спроси отца»… Марк вздохнул. Следовало поковыряться в его родне получше. А для этого нужна база, поработать с которой можно лишь в участке.

Томми, парень снова может помочь. Да и пройтись не мешает. Марк взял ключи и пошёл к двери. Опять же, может, он и действительно что-то пропустил, как-никак, с этим маньяком он особо не заморачивался, поймал и всё. Вообще, конечно, подражатель мог бы и поинтереснее кумира найти. Наверное, сыграло само место. Провинция же, вот и вкусы нетребовательные.

Томми ожидаемо уступил ему свое место. Поблагодарив его, Андерсен застучал по клавиатуре. Итак, Питер Маккуин. Родители – Гарри и Сара Маккуины. Оба живут в Ковингтоне, штат Кентукки. Живы по сей день, никаких ранений, покушений, потеряли связь с сыном, когда он уехал учиться в медицинский колледж и всё, на этом тишина.

Конечно, он мог бы послать запрос по поводу убийства, что, скорее всего, он уже и делал, когда начинал это дело семь лет назад. И, судя по всему, результата его запрос не принёс. Марк постучал по столу, рассматривая обоих родителей. Нет, второй раз на те же грабли он точно наступать не будет. Да и ехать тут не особо далеко.

– Том, я на пару дней отлучусь, мне надо заехать к одним ребятам, посмотреть, как они там поживают. Это недолго, дня два максимум, потом вернусь.

– Это по делу подражателя?

– Это секретная информация, – улыбнулся Марк и, прихватив пальто, пошёл заказывать билет. Следовало как можно быстрее заставить разговориться родителей маньяка. Старая школа, никакие компьютеры её не заменят.

***

Ферма, на которой ютились оба Маккуина, была небольшой. Один обветшалый дом, поле и амбар, посеревший от влаги. Впрочем, ещё был лес и черные погнутые ржавые качели, годами не видевшие детей. Встав на пороге, Андерсен деликатно постучал в дверь.

– Кого там чёрт принёс? – раздался сердитый мужской голос, по-видимому, старика Гарри.

– Это детектив Андерсен, – устало ответил Марк, облокотившись о дверь. Он мог, конечно, соврать и представиться другим именем, но толку? Если им было важно знать лицо убийцы своего сына, то под другой фамилией не спрячешься.

Гарри оказался довольно сбитым стариком, хоть и опирался на трость. Внимательно оглядев Марка, хозяин открыл дверь и, встав на пороге, процедил:

– И что вам нужно, детектив?

– Хотел задать вам пару вопросов относительно вашего сына.

– Все вопросы уже заданы, он мёртв. Что вам ещё нужно?

Андерсен внимательно посмотрел на старика. Похоже, это был тот тип людей, которого хоть катай, хоть не катай, разговорить не получится, но у них была, как правило, женская половинка. Куда более говорливая, нежели он сам. Как говорится, противоположности притягиваются, чёрт возьми.

– А миссис Сара дома?

– Зачем она вам?

– Я же сказал, мне необходимо поговорить относительно вашего сына.

– Кто там, Питер? – раздался взволнованный голос старушки.

– Детектив, – с досадой ответил старик и открыл дверь. – Ну что ж, входите, пожалуйста. Потеребите ей нервы.

– Спасибо.

Сара оказалась невысокой, немного сгорбленной, но всё ещё сохранившей ясность глаз женщиной. Казалось, что годы так и не убили в ней ту самую неиссякаемую нежность, которой обладают некоторые женщины. Андерсен взял переданный ему лимонад и удобно устроился в кресле. Разговор предстоял непростой.

– Сара, я прошу прощения за визит, но такие уж обстоятельства. Мне пришлось бросить всё и лететь к вам. Дело в том, что у вашего погибшего сына появился некий подражатель, который убивает точно так же, как и он.

– Я уже все рассказала репортёрам и вашим коллегам, – тихо сказала она.

– Может быть, у него были друзья, сподвижники?

– Питер почти ни с кем не общался, только с нами.

– Может, был ещё кто-то? Он точно не скрывал от вас каких-либо отношений? Синяки, ссадины?

– Я вам повторяю, только мы. Ну, ещё отец, но с ним он общался крайне редко.

– Отец?

– Да, Гарри – отчим ему.

– Подождите, я об этом впервые слышу.

– Я говорила об этом, просто никто значения не придал.

– Так, а вы не могли бы подсказать его данные?

– С ним вам общаться поздно, он умер тридцать лет назад.

– И что же с ним произошло?

– Упал с лестницы, кажется, – она посмотрела на свои руки, – он любил выпить.

– А он стал выпивать после развода или до того?

Тут Гарри Маккуин подошёл и хотел встать между ними, но она мягко отстранила мужа.

– Всё в порядке, дорогой, если это кому-то поможет, то я не против. Может быть, они спасут ещё одну жизнь. Понимаете, офицер, мой муж начал пить, когда Питер только родился, у него не ладилось с работой, и он приходил домой очень злой. Питер у нас родился рано. Это я хотела детей, а не он. Поэтому он видел в нём скорее обузу, нежели сына.

– Он его бил?

– А ещё у Питера был медвежонок, такой, примерно с него ростом, годика два ему тогда было. Совсем небольшой, – тихо сказала Сара, словно бы не расслышав его вопроса. – И вот я помню, что сын пробегает мимо меня и, схватив медвежонка, прижимает к себе и ложится с ним в кровать. Приговаривая – миша, миша. Это был его лучший друг. Самый настоящий. Он с ним никогда не расставался. Знаете, я никогда не забуду этот момент. Миша, миша… Словно он мог ему помочь.

Андерсен заметил, как у неё появились слезы.

– Я не могу забыть этот момент. Всегда, когда вспоминаю его, этот медведь встает у меня перед глазами. Как он обнимал его своими ручонками, прижимал к себе и тихо так говорил ему: миша, миша… Я даже не знаю, что именно это было – жалоба или он просто делился с ним. Но в тот момент у него не было большей защиты, я была слишком уставшая и еле ноги притаскивала с работы. Я помню, просто падала в кровать и засыпала. Я с ним вообще долго мучилась, помню, как уснула, облокотившись о батарею, и обожгла всю спину. И знаете, что самое смешное? Я даже не проснулась, когда получила ожог, так хотелось спать.

– Значит, медведь был его лучшим другом? И где он сейчас?

– Мой муж оторвал ему голову, когда однажды напился сильнее обычного. Взял нож и разрезал ему рот. Питер часто шутил с ним, смеялся, а муж не любил громкие крики. Поэтому разрезал ему рот, оторвал голову и выкинул на улицу. Я тогда снова пришла поздно и застала сына уже возле леса, куда он убежал за белой ватой, собирая то, что было внутри. А потом я зашила его, но получилось не очень красиво, но Питер и не хотел другого.

– И этот медведь остался с ним? Вы кому-нибудь это рассказывали?

– Нет. Только вам. Когда сына не стало, полицейские не особо расспрашивали, а репортёров я не подпускала к себе. Спасибо, Гарри.

– Значит, искалеченный медведь провёл с ним всё детство?

– Да. Он продолжал спать с ним. Даже когда Сэм избивал меня. Он тогда ещё забирался ко мне на кровать и обещал, что медведь нас защитит. Ложил его передо мной, словно он был щитом, и говорил: «Мамочка, всё будет хорошо».

– Я понимаю вас.

– Понимаете меня? Вам что, тоже говорили, что ваш сын – маньяк, который резал девушек? Вы думаете, я вас не узнала, Марк Андерсен? Думаете, я не запомнила лицо убийцы моего сына? Увы, никакая мать не забудет убийцу своего сына! – подняла она него заплаканные глаза. – А теперь уходите, Марк Андерсен и больше не появляйтесь здесь, я рада, что перед смертью увидела лицо убийцы своего сына. Надеюсь, вы сгорите в аду.

– Спасибо, мэм, – сказал Марк, закрывая блокнот, – выход я найду сам.

Все, что теперь требовалось, это узнать подробности смерти старшего Маккуина. Он поднял трубку и позвонил в Чикаго.

***

И, как оказалось, это было не зря, так как в деле Сэма Маккуина присутствовала одна любопытная деталь. Оказалось, что этот пьяный дебошир, который так мучил свою супругу, падая с лестницы, нечаянно наткнулся горлом на стекло, разрезав шею.

Сыграло ещё и то, что дебошир и пьяница был настолько неприятен местным копам, что они по-быстрому списали всё на несчастный случай, лишь бы не особо в этом ковыряться. Кому нужно расследовать смерть алкоголика? Правильно. Никому.

А потому, если предположить самую смелую версию, то получалось, что первой жертвой Питера был его собственный отец. И именно на это указал его неизвестный помощник. Но откуда он мог это знать? Неужели подражатель так проникся историей своего кумира, что сработал лучше него? Да ещё набрался наглости и указал ему на его очевидный промах. Да, не такой уж и тупой этот подражатель.

***

Сев в самолет, пристегнув ремень и откинувшись на спинку кресла, Андерсен закрыл глаза. Ему очень хотелось уснуть. Но сна не было. Гул двигателя, шум наушников соседа. Все несколько отвлекало от отдыха. А профессиональную привычку спать в любом месте и под любой шум он так и не выработал. В голове лишь вытерлось это нерешённое уравнение, где на одной стороне два трупа, на второй – убийца и осведомитель.

А ещё Марк понял, что подражатель не скроется в случае опасности. Наоборот, он будет убивать и дальше. Ему нравится процесс, он получает удовольствие. Он хочет быть известным, хочет риск и драйв, а значит, трупов будет всё больше и больше. А ещё убийца не дилетант, нет, он явно потратил много времени на свою идею.

Откуда же начать? Запрос дела? Кто мог быть знаком с результатом осмотра тел? Да кто угодно, семь лет прошло. А Марк как никто знал, как хранится информация по убитым, плюс интернет. Там столько по Весельчаку, что свершить подобное убийство можно как по указке. Так что любой мог узнать, как убили первую жертву. Точнее, уже вторую.

***

А затем он нашёл ещё одну записку. Сразу же по приезду, едва открыл дверь. И в этот раз Марк уже не поленился и опросил всех по поводу своего гостя, как-никак, второй раз к нему заходят без приглашения. Но, как он и ожидал, никто ничего не видел. Он развернул листок, там отчетливо красовалось: «Сэм Ашер».

Он сел на кровать. Что за игры? Сэм – следующая жертва? Но тогда тут нет никакого подражания, так как Весельчак не убивал детей. Андерсен взял было трубку, но затем положил её обратно. Смысла отправлять записки в лабораторию нет. На первой не было отпечатков, на этой тоже не будет. Что куда полезнее, так это поговорить ещё раз сребятами. Он ведь не до конца отработал пареньков, они наверняка знают куда больше, чем сказали ему. К тому же, с этим Сэмом он вообще не успел толком пообщаться.

Он схватил плащ и вышел на улицу. Дешевые машины на стоянке, свежий воздух, чёрный «Линкольн», несколько выпадавший из ряда побитых «Доджей». Андерсен интуитивно сделал несколько шагов к машине, после чего она неторопливо тронулась с места. Марк трижды проклял свое плохое зрение, ведь он даже номеров не разглядел.

Следить за ним? Кому? Зачем? Убийце? От этой мысли Андерсен улыбнулся. Чтобы вот так выслеживать детектива, который приехал тебя посадить? Нет, полная дикость, но тогда кто? Эх, с каждым часом вопросов всё прибавлялось, а он только и делал, что набивал километры, мотаясь от города к городу.

На этот раз ему повезло, дома был лишь Сэм и его красивая тётя. Вундеркинда с ними не было. Видимо, именно потому немногословный, немного вязнущий в собственных словах, парень был куда более общительным, чем в прошлый раз.

– Всё нормально, Сэм?

– Да. Все хорошо.

– Когда брата нет, немного поспокойнее, а? – лукаво подмигнул Марк.

– Да, сэр. Поспокойнее.

– Просто Марк, без всяких сэров.

Сэм криво улыбнулся, и Марк кожей почувствовал, что ему есть что рассказать.

– Сэм, ты мне можешь доверять, я как раз тут для этого. У тебя же есть что-то для меня, ведь так?

– Да, Марк. Есть, – протянул Сэм.

– Это будет нашим секретом.

Сэм недоверчиво посмотрел на Марка, но тот, как мог, изобразил полнейшую готовность хранить любые тайны.

– Хорошо, это касается моего брата. Несколько месяцев назад я видел, как к нему приезжали люди на чёрной машине, и он куда-то уходил.

– Что ещё?

– С ним ещё ругался отец. Папа переживал, что он попадёт в дурную компанию.

– То есть, Джон не сказал, кто это был?

– Нет. Он сказал, что репортеры, но отец ему не поверил.

Марк отстранился, конечно, было ещё рано отрабатывать новую версию. Но, кто знает, кому мог понадобиться вундеркинд. Во всяком случае, следовало как можно больше внимания уделить этому умнику.

– А ещё они приходили? После смерти твоего отца?

– Нет. Больше не приходили. Но, мне кажется, он с ними продолжает общаться, только я прошу, не говорите ему это. Я его боюсь.

– Всё будет хорошо, Сэмми. Я умею хранить секреты, но и ты не выдавай его, – улыбнулся Марк.

– Хорошо, сэр. Я постараюсь.

– Сэм, ведь ты понимаешь, что твой брат может находиться в опасности. Ни твоя тетя, ни кто-то ещё тебе просто не поверит, поэтому ты сам должен позаботиться о своем брате.

– Но как?

– В следующий раз, когда заметишь, что он решил куда-либо пойти, или ему кто-то позвонил, ты должен сразу же набрать мне.

Андерсен видел, как мальчику страшно, но сделал вид, что не замечает этого, чтобы хоть немного придать ему уверенности. Он понимал, что можно было и самому сидеть возле дома и ждать, пока кто-нибудь из его преследователей засветится. Но, с одной стороны, его могли круглосуточно пасти, а с другой – ему было просто лень каждый день дежурить возле этого дома. Особенно, если этого можно было избежать. К тому же, Джон мог просто выйти в магазин или ещё куда.

– Ну как? Справишься с заданием? – спросил Андерсен, ложа руку на его плечо. – Вот номер, по которому надо звонить.

– Да, я все сделаю, если это поможет брату.

– Это опасные люди, поэтому ты должен постараться. И помни, не говори никому, лишь я и ты должны об этом знать.

Сэм аккуратно взял визитку и серьезно осмотрел её, выглядело это забавно, особенно учитывая, что ему было всего семь лет.

– О, а это что? – спросил Марк, попытавшись отвлечь малыша, указав на белую книгу, на которой было название «Вундеркинды».

– Это мамина книга, она купила ее год назад, когда они стали ругаться с Джоном, – тихо ответил Сэм.

– Кто-нибудь её сейчас читает?

– Нет.

Марк заметил, как у Сэма начали наворачиваться слезы. Он подошёл к нему и присел на корточки перед ним.

– Эй, эй, ты чего, у тебя важная задача, ты не должен раскисать. Мы же ищем убийц и спасаем твоего брата.

– Да, да, я понимаю. Я понимаю, – тихо сказал Сэм, поджимая губы и делая вид, что всё в порядке, но слезы лились почти непрекращающимся потоком.

– Ладно, Сэмми, держи ухо востро. А книгу я почитаю. Договорились?

– Да, берите, конечно, – сказал Сэм и пошёл провожать гостя, словно это был не ребенок, а потерявшийся щенок, встретивший человека, похожего на своего пропавшего хозяина.

***

Сидя в номере и рассматривая еле живой вентилятор, немного запинающийся на повороте влево, Марк налил себе воды и сел напротив окна. Чертова вода, мерзкая, холодная, безвкусная, уничтожала его одинокий вечер так, что, казалось бы, испортить его уже не может ничего. Если только гранату не подкинут в окно, да и то, это, наверное, даже плюс. Можно было бы хоть повоевать немного.

Он раскрыл книгу. В ней рассказывалось о тех несчастных вундеркиндах, которым не повезло с родителями, что навсегда изменило их жизнь. Некоторые биографии были выделены красным, как, например, биографии Уильяма Сайдиса, Говарда Лавкрафта, чья гениальность, казалось, их поработила.

Кроме того, были выделены и куски текста, как, например: «Круг общения вундеркиндам особенно важен, ведь они как бы находятся между двумя мирами: миром детей, который им не интересен и миром взрослых, к которому они готовы умственно. Правда, тут есть небольшая деталь. На уровне эмоций они всё ещё дети и, как правило, в любой женщине ищут мать». Или же: «Жизнь вундеркинда – как гоночная машина, чуть не досмотрел за рулем и ты уже в канаве всевозможных психологических проблем».

Завершалось все тем, что гениев намного больше, чем известно истории, просто многие замыкаются в себе или стараются не показывать свою гениальность, как, например, тот же Уильям Сайдис. Более того, некоторые даже принимают особые медикаментозные препараты, чтобы быть способным на жизнь среди обычных людей, не ущемляя их своим интеллектом.

Он оторвался от книги. А что не так было с Джоном? Вроде ничего такого он не заметил, может, следует расспросить об этом тётю? Наверняка она знает, почему её сестра изучала подобные книги. Как-никак, они родственники, а у женщин всегда принято делиться наболевшим.

Он отхлебнул воды. Какая же всё-таки это была гадость. Он посмотрел на прейскурант отеля. Там было много алкоголя. Он в сердцах перевернул листок. К чёрту, он обещал себе, что завяжет с этим делом, ему ведь предстояло искать убийцу.

***

– О, снова вы, детектив? – мило сказала тетя Джона и Сэма, обнажив свои белоснежные зубы.

– Я, мэм, – Марк тоже улыбнулся, но несколько скромнее, так как его зубы оставляли желать лучшего.

– Проходите, вам чай или кофе?

– Воды. Мне просто воды.

– Вот уж не думала, – она снова аккуратно поправила свою черную кудряшку, повторив тот же жест, который она так ловко провернула при первой их встрече. Видимо, рефлекторное. Да и как можно было вообще подумать, что она заигрывает с ним? У таких женщин наверняка есть более достойные мужчины, куда лучше, чем старые, пытающиеся завязать с алкоголем, детективы.

Стараясь не смотреть ей вслед, Марк подошёл к книжной полке и аккуратно вставил книгу. Затем, словно на нейронном уровне, повернулся и заметил Джона, который стоял на лестнице и внимательно на него смотрел, после чего, не здороваясь, поднялся наверх.

Вернулась Мэри не только с водой, но и с печеньем, которое принесла на небольшом подносе и поставила рядом с ним. Запах был потрясающий, казалось, что сам Бог в это время стоял на кухне с фартуком, ожидая его одобрительного причмокивания.

– Ммм, очень вкусно, вы сами готовили? – спросил Марк, буквально проглотив первое печенье.

– Да. Вам и вправду нравится? – спросила она и слегка наклонилась вперед.

Марку показалось, что он просто ослеп от её широко раскрытых глаз, или это разум с ним сыграл такую шутку. В любом случае, смотреть в них было сложно, так как мысли улетали со стремительной скоростью. Хорошо ещё, что руки не тряслись. Хотя в этом случае она наверняка бы сразу потеряла к нему всякий интерес. И было бы лучше, так как он мог бы работать в привычном ключе, не отвлекаясь на красивую женщину.

– Скажите, Мэри, а ваша сестра не испытывала проблем с Джоном?

– Каких проблем? – она немного наморщила лоб.

– Ну, понимаете, вундеркинды – сложные люди. Возраст, окружение, непонимание взрослых. Точнее, неприятие, я бы сказал, ведь, по факту, они уже одним своим существованием доказывают нам нашу несостоятельность, возьмите, к примеру, их успехи. Некоторые люди и за всю жизнь не могут добиться того, что получает вундеркинд от года к девяти. Я имею в виду профессорское звание или поступление в университет.

– Вы как будто готовились, – она улыбнулась, – начитались вредных книжек? У моей сестры есть такая, нашла на какой-то барахолке. Джон вполне нормальный мальчик, умный, да, немного себе на уме, но серьёзные проблемы? Глупости, неужели вы думаете, что я начну шептать вам на ухо, что он сумасшедший?

– Если это так, то было бы неплохо.

– Нет, с этим все нормально. Хотя, если честно, то сейчас им очень плохо, поэтому я и осталась тут, мальчикам нужна забота, а кроме меня у них никого нет.

– Хорошо, когда кто-то есть, – вздохнул Марк, поглядывая на пальцы.

– А что, у вас с этим проблемы? – беззаботно улыбнулась она.

– Не так, чтобы большие. Но я разведен.

– Давно, если не секрет?

– Лет пять точно прошло, – буркнул Марк, злясь на себя.

– Вы аж покраснели. Знаете, я тоже разведена и тут нет ничего страшного. В жизни многое происходит, нельзя же всё знать наперед, такова ваша карма. Ну, или моя. Всё будет хорошо, вам просто надо продолжать жить. И почему вы всё время смотрите на свои руки?

Марк почувствовал, что он будто шел, шел и вдруг запнулся, едва не полетев головой на камень. И лишь ещё не совсем убитая реакция помогла ему опереться на ногу. Он взял стакан и отпил немного. Кажется, этот диалог он проигрывал вчистую.

– Я и не говорил, что у меня всё плохо. Я просто не помню, когда развелся.

– Понимаю, – сказала она и подложила под подбородок кулачок, делая совершенное безобидное, но крайне кокетливое лицо.

– Так получилось. Боже, да причем тут моя жизнь, я вас спросил о Джоне и вашей сестре.

– Всё верно, а я вам ответила, что всё хорошо. Затем мы перешли на тему семейных отношений, где у вас и у меня есть общее, а именно – развод.

Марк попытался было изобразить сердитость и недовольство, ввести разговор в прежнее русло, но видя, как в её глазах играют огоньки веселья, промолчал. Женщина оказалась не из простых, что, несомненно, ей шло.

– Хорошо, окей, я даже не буду пытаться с вами спорить. Вы просто превосходно догадались о сближающих нас обстоятельствах. Но я всё же ещё раз спрошу, есть ли в поведении Джона такое, что вас настораживает? Может, он изменил свой стиль поведения или, быть может, он стал немного замкнутым.

– У него мама умерла, детектив, понимаете? Мама, – тихо произнесла она, моментально похолодев.

– Да, да, я понимаю, – сказал Марк, несколько опешив от такой резкой смены настроения.

– Что-то ещё, детектив?

– Видимо, больше ничего. Извините, что побеспокоил, – ответил он и машинально начал подниматься, а затем, оказавшись на улице, понял, что, в принципе, не спросил и половины того, что хотел.

– Удивительная женщина, – только и вырвалось у Марка, после чего он пошёл к машине.

Ещё никогда в его практике попытка пообщаться не заканчивалась так быстро и внезапно, особенно без особого сопротивления с его стороны. А тем временем Мэри Стоун не сводила глаз со спины детектива, задумчиво уходящего прочь.

***

Когда ночью зазвонил телефон, Андерсен сразу взял трубку. Годы работы вывели у него привычку злиться на подобные происшествия, как-никак, он полицейский. К тому же, звонил Сэм, а этот мальчик явно зря звонить не будет.

– Сэр, он звонил им, и они вроде должны за ним приехать, – тихо сказал он.

– Спасибо, Сэм. А теперь ложись спать, ты настоящий коп.

Андерсен сел на кровати и протёр лицо. А ведь ему снился такой прекрасный сон – пруд, сад, золотистые листья. Покой и умиротворение, подальше от всех этих трупов и насилия. Там щебетали птички, и райские голоса говорили о любви, нежности, доброте и счастье. А он стоял в старом пальто, по краям которого шли дивным хороводом пятна грязи.

Он выпил воды. Безвкусная жидкость. И отвратительная. И почему он её пьет? Ведь, по факту, даже если он сопьётся, мир будет спокойно существовать. Но нет, вот он, ещё одна жертва общей системы. Он посмотрел на себя в зеркало, несмотря на все усилия, следы запойного алкоголизма так и не прошли с его лица. Он подобрал пальто и вышел на улицу. До дома Джона минут двадцать.

Вундеркинд вышел на улицу примерно в час ночи. Оглядевшись по сторонам, он накинул чёрный балахон и не спеша направился в сторону шоссе. Марк двинулся следом, держась метрах в семидесяти. Ехать на машине он не рискнул, слишком много внимания.

Затем Джон свернул. Резко и быстро, так, что Марку пришлось немного пробежаться, едва не выкинув при этом свои легкие на дорогу. Уж кем-кем, а спортсменом он точно не был. Но пробежка прошла не зря, он успел запомнить номер «Джипа», который выехал из переулка.

Записав номер в блокнот, он сел на траву, сердце всё ещё бешено стучало, а ведь он пробежал всего около семидесяти метров. Медленно поднявшись, он пошёл обратно в номер. Как же он стар для всего этого.

Но самое интересное было утром, когда он получил результат запроса по номеру машины. «Океанический Институт глубоководных исследований». Марк задумчиво почесал затылок. Это уже выглядело как издевательство.

Промучившись целый день, он так и не смог собрать по этой конторе нужную ему информацию. Узнал лишь, что штаб-квартира находилась в Нью-Йорке, и что был ряд небольших открытий. Что-то касательно исследования китов в океане, но ничего такого, чтобы хоть как-то приближало его к разгадке убийства членов семьи Ашеров.

И что же теперь делать? Лететь в Нью-Йорк? Марк с неохотой вышел на улицу и пошёл искать городскую будку. Пора звонить старой знакомой.

***

Изабель Клар Стар, малолетняя хакерша, дело которой он вёл три года назад. Вот тот человек, который может найти всё что угодно. Он набрал номер. Первые три гудка он пропустил и сбросил, затем набрал снова. Это было её условие. И спорить с этим было совершенно бессмысленно.

– О, дядя Сэм, привет, – прокричала трубка.

– Здравствуй, Изабель.

– Что, опять тухлое дело? – продолжала шуметь трубка. Голос у неё был звонкий, а манера говорить резкая, быстрая, отрывистая. Казалось, что языком она буквально отрезает слова, выбрасывая их наружу.

– Ну а как ещё, сама знаешь, как работают наши спецы.

– Да ладно, с полицейских спрос небольшой. Дядя Сэм, ты за городом?

– Зачем спрашивать, если и так знаешь. Изабель, пробей мне контору «Океанический Институт глубоководных исследований» в Нью Йорке. Мне нужно как можно больше информации, но так, чтобы не привлекать особого внимания.

– Я только так и работаю, дядя Сэм.

– Успеешь сегодня?

– Да, да, успею. Через часик перезвони.

– В этот раз нужно осторожней, будь очень внимательна.

– Дядя Сэм, не стоит беспокоиться обо мне, – послышался совсем уж детский смех. – Я – сама бдительность. Всё будет окей. Сам знаешь, я говна не делаю.

– Поменьше ругайся, – сказал он, положив трубку и, ухмыльнувшись, вспомнил её белобрысую головку, зеленые резвые глазки и маленький конопатый нос.

Это был очень живой и подвижный ребенок с крайне горячей, вечно ищущей проблем задницей. Он до сих пор не понимал, как ей с таким темпераментом посчастливилось стать хакером, он полагал, что ей куда ближе что-то более динамичное. Например, ограбления магазинов или все тех же любовных парочек, зашедших не в тот район.

Впрочем, было и другое объяснение. Изабель была гением, только скрытым, не любила светиться. Он не знал, была ли она вундеркиндом, но таланта девчонке было не занимать, никто из их специалистов и близко не стоял к ней.

То, чем она занималась в остальное время, он не спрашивал. Хотя примерно догадывался, что речь шла о взломе крупных сайтов, похищении баз данных. Не алкаши же родители купили ей мощный ноутбук и прочие электронные прибамбасы. Да и жила она не с ними, периодически снимая различные квартиры, подделывая данные через интернет.

Всё это он узнал, когда провожал её домой. В первую их встречу она здорово испугалась, попав под общую полицейскую гребенку в одном из городских наркопритонов. Не хватало ощущений, так, кажется, она тогда сказала. Маленькая, худая, уже тогда он понял, какой клад попал в его руки. И теперь все больше и больше радовался своей предусмотрительности.

Через два часа он стоял возле телефонной будки, набирая её номер. Как обычно, три гудка, сброс, затем снова. Только в этот раз голос девочки был более спокойный, даже немного растерянный. И, главное, такое было впервые. Никогда ещё от полученных данных она не меняла свой стиль поведения.

– Дядя Сэм, слушай, я, конечно, нашла то, что ты просил. Но, боюсь, это очень серьёзные ребята. Мне даже пришлось ретироваться, чтобы они меня не засветили. У них крайне неплохая защита, первый раз с такой сталкиваюсь. Уж не знаю, кто они, но перцы явно крутые, очень крутые.

– Это же вроде институт.

– Да, так-то это институт, да. Но он, по сути, и не главный тут. Это лишь один отросток этого синдиката. Я просмотрела, кто их финансирует и, боюсь, что главная контора – это «Вундар Корпорэйшн». Слышал о такой, а, дядя Сэм?

– Да, вроде крупная фирма, что-то по телевизору показывали. Кажется, аэропорт стоили в Сингапуре.

– Они занимаются всем, дядя Сэм. И фармацевтикой, и строительством. Да, они действительно прочно укрепились в Сингапуре, ещё во время расцвета четырех азиатских тигров. А потом начали расширяться, даже потеснили японцев. Реально очень крупные ребята. Институт этот – так, песчинка их вложений.

– Но что они делают тут?

– Я не знаю, дядя Сэм, знаю лишь, что они едва меня не сцапали, и что они тебе явно не по зубам.

– Подожди, а не они ли предложили Джону Ашеру работу?

– Секунду. Да, он выиграл их грант по медицине, они очень заинтересованы в этом парне и, фактически, уже купили его. Им немного мешали его родители, так как не хотели отпускать его в далекий город. Переговоры немного затянулись.

– А это мотив, – сказал Марк.

– Дядя Сэм, я отключаюсь, тут небольшие проблемы. Я постараюсь побольше узнать, позвони мне через день, что могу, то сделаю, – сказала она и положила трубку.

Марк тоже аккуратно повесил черную пластиковую трубку на металлическую ложку. Что ж, если Изабель права, а она всегда права, то теперь ему противостоит целая корпорация, а это было уже более забавно. Что может один детектив против целой международной корпорации? Разве что по ошибке охранника пристрелить. Он посмотрел на дорогу. Недалеко стоял уже знакомый чёрный «Линкольн».

***

Джон Ашер, казалось, его совсем не слушал, смотрел то в окно, то на свою ногу, а то и просто в сторону. Марк понимал, что этим безразличием он его переигрывает, ведь, по существу, весь смысл его прихода был в реакции этого парня. Его злости, смятению… Всему, кроме безразличия! Наконец Джон устало посмотрел прямо ему в глаза.

– Это всё, детектив? Или у вас есть обвинения?

– Стало быть, вас совершенно не волнует, что ваши новые работодатели могли быть причастны к смерти ваших родителей?

– Это надо доказать. Понимаете, детектив, если я не воспользуюсь карьерным шансом из-за ваших подозрений, то, боюсь, мне придется пойти в полицию и стать детективом, а это неприемлемо, – он ухмыльнулся. – Я понимаю, вы пока не можете раскрыть дело, но, поверьте, вы копаете не там. Мое сотрудничество с «Вундар» не стоит и выеденного яйца. Да, я встречаюсь с ними и это огромная корпорация. Да, возможно, у них свои коммерческие секреты и ненормированный рабочий день. Но и вы по ночам работаете, только вам платят куда меньше. Поймите, детектив, я не хочу вас обидеть, просто мне это всё не интересно и вы зря тратите мое время. А именно его я и ценю больше всего. Может, вы лучше сходите к ним? Это же ваша работа, ходить и спрашивать у всех.

– Расспросы присутствуют, с этим не поспоришь.

Джон лишь пожал плечами, мол, на это и ответить нечего. Спокойный, задумчивый, этот ребенок производил крайне странное впечатление, держа под детской телесной оболочкой взрослый разум.

– Детектив, а можно вам задать вопрос?

– Да, конечно.

– Скажите, как вы в первый раз поймали этого Весельчака?

Марк заметил, что взгляд у Джона был холодный, в нем читалось явное презрение и абсолютная уверенность в своем превосходстве. Крайне любопытно, что подобный взгляд особенно часто встречается у серийных убийц.

– Это закрытая информация, Джон. Я при всём желании не смогу тебе сказать её.

– Ну, некоторые вещи общеизвестны. Например, что при поимке убийцы погибла ваша любовница, Мередит. Говорили также, что вы использовали её как приманку.

Марк почувствовал, как у него сжимается левая рука. Он отстранённо посмотрел на неё, казалось, он и не её хозяин вовсе.

– Как приманку? – ответил он, немного отвлекаясь от своей руки. – Не думаю.

– Знаете, что было странно? Что почти все жертвы Весельчака работали в увеселительных заведениях, доставлявших людям радость. И лишь двое первых, и ваша женщина работали в другом месте. Я предполагаю, первые два трупа это была просто проба пера, а вот Мередит, ею он заинтересовался после того, как дело передали вам. Тогда же и пришла в полицейский участок записка, где цитировалось стихотворение о том, что маньяк сможет развеселить любого человека, пусть даже это будет сыщик.

– Продолжай, – тихо сказал Марк.

– А дальше, дальше ваше начальство, кажется мистер Альфред, предложил вам бросить это дело, от чего вы, естественно, отказались. Шума было столько, что можно было неплохо подняться на всём этом, не так ли? А затем, затем произошло это несчастье. Понимая, что поимка близка, вы дали возможность ему подкараулить Мередит и только после этого убили этого маньяка.

– Ты прав, но не совсем, – Марк посмотрел в окно, – всему причиной моя дочь Элли. Она работала по вечерам в парке аттракционов, подрабатывала себе на учебу. Была очень самостоятельной и старалась чаще улыбаться, говорила, это помогает ей делаеть людей счастливыми. Она была как ангел, которого мне послали за то, что я находил таких ублюдков, как этот Весельчак.

– И?

– Сначала он убил её. Нарисовал ей улыбку на пол лица. Только потом я взял это дело. И, соответственно, подписал на него Мередит.

– Об этом убийстве не писали в газетах.

– Ублюдка просто спугнули, а тело не подошло под общее описание. Поэтому я смог не привязывать его к делу, хотя прекрасно понимал, что это сделал именно он. А ещё это понимала Мередит, и когда я получил письмо в участке, она без колебаний согласилась играть вторую роль. Она пошла на это добровольно, малыш, она хотел отомстить за мою дочь.

Марк видел, как в темных глазах Джона зажглись маленькие огоньки. Не жалости или сострадания, нет, это были маленькие огоньки любопытства, которое начинало переполнять его, выбивая из равновесия.

– А зачем вы мне это рассказываете? Я ведь не похож на штатного психолога, да и, как-никак, ребенок. Это же может травмировать мою детскую психику, – сказал он тихим, полностью холодным тоном.

– Ты же умный парень, догадайся сам.

– Если честно, я плохо разбираюсь в психологии таких людей как вы. Потерявшие близких часто склонны совершать крайне нелогичные поступки, к тому же, насколько я помню, вы крепко взялись за бутылку, так?

– Ну да, взялся.

– И на это ушло пару месяцев, затем отпуск и вы снова вернулись к работе.

– Да. Не могу жить без любимой работы. Только вот, приятель, даже будучи взрослым, я едва не спился после убийства своей женщины и дочери. А ты держишься так, как будто это были чужие тебе люди, а не папа с мамой.

– Я могу переживать это скрытно.

– Боль всегда одна и та же. Другое дело если тебе всё равно. Знаешь, я очень много работал с маньяками и, как правило, они вели себя точно так же, спокойно, хладнокровно. И дело даже не в том, что они не хотят жалеть или любят насилие. Они просто не знали, что такое жалость. Не умели чувствовать её. Она была для них как воздух, не осязаемой.

– Считаете, что я убил своих родителей?

– Не исключено.

– Не буду скрывать, мне все это кажется немного странным и любопытным. С самого рождения я спокойно относился к своей семье. Нет, я, конечно, понимал, что это мои родители, и что их задача – меня выкормить и вырастить, а моя – любить их за это. Но и только-то. Так что вы, возможно, и правы, я не чувствую любви или сыновней привязанности. Но это я бы и так вам сказал, надо было просто меня спросить об этом. Увы, здесь нет никакой тайны. И, наверное, я скажу вам больше, я видел, как все пытаются меня утешить, скорбят. А у меня лишь холод внутри. Но вот только я не убивал, это просто не нужно. Не логично.

Джон почесал нос. Затем облокотился на стол. Он вдруг понял, что этот стакан с водой на столе его сильно бесил.

– Знаете, детектив, мне вот интересна ваша месть. Она ведь человека не вернёт, другое дело, если вы садист, тут да, это логично, но в остальном… Она же причиняет боль нормальным людям, но вы все равно решили её совершить.

– Я так понимаю, у тебя нет желания отомстить за смерть родителей?

– Абсолютно. Есть желание уехать и спокойно работать на благо науки, есть желание путешествовать, есть желание реализоваться. Они умерли и на этом всё. Я не хочу мстить. Наверное, я выше этого.

– Какой разумный подход. А если бы они встали у тебя на пути? Ты бы, наверное, легко устранил их, так?

– Они не стояли у меня на пути. Да, у меня были определенные проблемы, но всё зависело от сумм, зарплаты. К тому же, я не единственный ребенок в семье, есть ещё и мой брат. Скажите, детектив, это он вам сказал, что я вышел из дома?

– Это была бы отличная идея, но, увы, я не использую в своей работе детей.

– Но женщин-то вы используете, так почему не использовать и детей?

Марк почувствовал, как внутренний огонь бешенства почти не контролируется, как медленно он уже дошёл до кончиков пальцев, доверху залитых силой. Все, что было сейчас необходимо, это ещё раз задать провокационный вопрос и всё, на этом всё. Проклятый алкоголь убил последние нервы, а что касается вопросов женщины и дочери, так они и раньше отсутствовали.

– Хватит на сегодня душевных разговоров, Джон, – он медленно поднялся. В ногах и руках был налит тяжелый свинец.

– Все, что хотел, я узнал. Надеюсь, у тебя и дальше получится сохранять свое хладнокровие, так как я обязательно найду этого убийцу. И, как ты справедливо заметил, если придется при этом жертвовать детьми, то, увы, меня это не остановит.

– Звучит как угроза, детектив.

– Это была бы угроза, если бы ты был убийцей. А так, это больше играет тебе на руку, малыш. Помни, Весельчак – серийник, он может спокойно пойти по семейной линии, как в случае с Мередит.

– Надеюсь, тогда вы сразу скажете о какой-нибудь случайной записке у вас под дверью, ведь подражатель полностью копирует стиль Весельчака.

– Записке? – Марк оглянулся на него. Полностью бесстрастное лицо. Ни страха, ни улыбки, лишь пронзительный спокойный взгляд с небольшими огоньками любопытства.

– Да, записке. Ведь Весельчак вам прислал записку? Не так ли? Вот я и говорю, что, надеюсь, вы сразу предупредите о ней, а не станете из себя героя корчить и не потеряете ещё одну невинную душу.

– До встречи, – хмуро сказал Марк, в очередной раз чувствуя, как тяжело ему даются диалоги с этим умным мальчиком. Зато теперь он точно понял, что если маньяком окажется этот парень, он не даст ему дойти до суда. Он открыл ручку и вышел на улицу, при этом чуть ли лбом столкнувшись с Мэри Стоун.

***

– Ой! – пискнула она, отодвигаясь от него. – Детектив, вы как-то зачастили к нам. Не хотите ли поесть, я купила замечательное мясо?

– Нет, спасибо, – мягко ответил он, вновь заметив, как она очаровательна.

– Да ладно, не упрямьтесь.

Улыбнувшись, Марк вдруг вспомнил, что забыл о самом главном, забыл спросить, с кем именно он общался из «Вундар Корпорэйшн», конечно, можно было вернуться, но он решил обойтись малой кровью.

– Извините, а не подскажите, с кем контактировал Джон? С кем из сотрудников «Вундар Корпорэйшн»? Мне нужно задать ему пару вопросов.

– Вы знаете, я плохо помню, хотя это был интересный человек. Подождите, кажется, я даже помню, куда убрала его визитку.

– О, это было бы весьма кстати.

– Сейчас, сейчас, – Мэри вошла в дом и подошла к камину, перебирая верхнюю полку, – а вот, вот она. Этого вам будет достаточно?

– Вполне, – Андерсен взял белую, покрытую глянцем, визитку, поверхность которой была такой же приятной, как и пальцы Мэри.

«От прекрасного к прекрасному» – пробежало в его голове. Теперь оставалось кинуть эту кость Изабель и посмотреть, что получится, а заодно узнать, что она ещё накопала. Он вышел на улицу и поплелся к телефону.

– Хм, странно, – буркнул Марк и снова набрал Изабель, затем ещё. Опять тишина.

Это был первый раз за всё время их работы, когда она не взяла трубку. Марк озадаченно огляделся сквозь грязное стекло будки. Если они добрались до Изабель, то это совсем скверная новость, а ведь он даже не знает, кто они. Но, с другой стороны, сразу становится понятно, что корпорация действительно замешана в преступлении. Тут раздался звонок, и Марк аккуратно поднял трубку.

– Дядя Сэм, у меня совсем мало времени, видимо, они отслеживают все твои звонки, смотри, у меня сменился номер, теперь на конце девять и шесть, но следующий звонок на самый крайний случай, у меня теперь небольшой хвост, надо сбросить этих ребят.

– Сколько у меня времени?

– Ну, несколько минут есть.

– Ты что-нибудь нашла на наших ребят?

– Только то, что они начали активно отслеживать мое перемещение, даже не ожидала такой прыти, а так всё то же, что и в официальных каналах.

– Попробуй пробить некоего Патрика Хейзи, он их официальный представитель.

– Без проблем, только это не сразу, мне нужно оторваться от прилипал. А то я просто не успеваю менять норки.

– Первый раз вижу, как ты паникуешь.

– Это не паника, просто враги умные, в общем, пока времени нет, номер используй через неделю, я отключаюсь, – сказала она и повесила трубку.

– Чёрт! – выругался Марк и вышел наружу.

Итак, ни зацепок, ни его вечной палочки-выручалочки. Он сел на тротуар и вытащил старую зажигалку, когда-то она неплохо коротала ему дни. Эх, видимо, ему снова придётся попробовать работать самому. Он поднялся и посмотрел на визитку. И начать следует с этого мудака Патрика Хейзи. Андерсен достал трубку и набрал номер представителя.

– Алло. Это детектив Марк Андерсен.

– Добрый день, детектив. Чем могу помочь?

– Дело в том, что у меня к вам несколько вопросов, и я бы хотел с вами встретиться. Вы ведь сейчас в Суантленде?

– Надо же, вот не думал, что меня смогут найти тут. Впрочем, вы же полицейский.

– Так как насчет встречи?

– Да без проблем, хоть сейчас подъезжайте. Я обедаю «У Тиффани», это небольшое кафе на центральной улице. Столик у окна. Подъезжайте, здесь готовят прекрасные стейки.

– Если вас не затруднит, мне было бы это очень удобно.

– Ну, а зачем тянуть, верно?

– Да, конечно, – Марк убрал зажигалку в карман пальто. – Хорошо, дождитесь меня, я приеду через несколько минут.

– Вам что-нибудь заказать?

– Кофе и яичницу.

– Окей, – сказал Патрик и положил трубку.

Марк нахмурился. Уж в образе кого угодно он мог представить представителя этой конторы, но только не в образе рубахи-парня, столь лихо приглашающего его поесть. Что ж, видимо, ему ещё предстоит не один раз удивиться за время этого расследования.

***

Кафе «У Тиффани» было небольшое, уютное, с небольшой верандой и большими окнами-витринами, выходящими на улицу. Внутри всё было отделано красным кирпичом и везде, где только можно, висели старые картины.

Патрик Хейзи оказался довольно широким светловолосым парнем, занимавшим добрую половину большого кожаного сидения у дальней стены. Заметив его ещё в дверях, Патрик яростно замахал ему рукой, приглашая к столу. Марк тоже махнул, хотя, по сути, это было совсем не обязательно, несмотря на обеденное время, кафе было абсолютно пустое.

– Добрый день, детектив, – протянул руку Хейзи, яростно тряся его ладонь. – Ну и дыра, ей-богу, не люблю провинции, хотя сам вырос примерно в таком же захолустье. А вы? Вы откуда?

– Я из города, родился прямо в центре муравейника, – осматривая зал, бросил Андерсен.

– Повезло, – заметил Хейзи, – с самого детства в движении.

– Мне, если честно, по нраву больше маленькие города, как-то спокойнее, да и времени побольше.

– Но преступлений явно меньше, а вы вроде специалист по серьёзным делам.

– Ого, вы уже знаете, чем конкретно я занимаюсь?

– Ну да, ко мне ведь уже приходили ваши ребята, некий Томми, поэтому я, в принципе, в курсе некоторых событий.

– Может, тогда в курсе, к кому ночью ездил Джон Ашер?

– Да, ко мне. Парень решил, что ему угрожает опасность и хотел, чтобы мы взяли его под свою защиту. Признаюсь честно, он был здорово напуган, просил, чтобы мы остановились в квартале от его дома. Пришлось даже взять служебную машину.

– То есть, он вызвал вас для защиты?

– Именно. Грубо говоря, он хотел улететь той же ночью в Сингапур. И мне пришлось приложить кучу усилий, чтобы он остался дома.

– А разве вам не было бы удобней забрать его? Вы же за этим и приехали?

– Есть некоторые юридические нюансы, связанные с опекой и прочим. Это всё не так просто, забрать его отсюда. Плюс, у него есть тётя, у которой также определённые права на этого парня. В общем, куча проблем, которыми сейчас занимаются наши юристы.

– Если всем пока занимаются ваши юристы, то почему вы остались тут?

– Дело в том, что, несмотря на эту кучу проблем, наши юристы довольно ловкие парни, я думаю, что они довольно быстро разгребут это дерьмо. И тогда я смогу забрать парня к нам. Опережая ваш вопрос, отвечу, здесь стало несколько неспокойно, а мы заботимся о своих будущих сотрудниках, поэтому я решил побыть рядом с Джоном.

– Мэри Стоун согласна с тем, что его заберут?

– Почти, осталось подписать несколько бумаг и всё, – ответил Хейзи, откидываясь на стуле и дожевывая бифштекс. – Что-то завис этот официант с вашим кофе, ей-богу, я заказал его за пять минут до вашего прихода.

– Это не самая важная вещь, я потерплю.

Но тут к нему подошла официантка и поставила большую чашку капучино. Хейзи развел руками: «мол, не знал, что вы любите, выбрал наугад». Марк тихо вздохнул и отхлебнул, кофе оказался недурным.

– А как продвигается ваше расследование? Признаться, я прочитал много лестных отзывов о вашей работе, мол, вы настоящий ас по поиску этих извращенцев. Антони Бухрест, Сильвон Марквудсон. Вы так ловко их изловили, что, я думаю, у этого парня почти никаких шансов.

– К сожалению, всё не так просто, это просто подражатель, а они могут запросто остановиться или сменить тактику, особенно если приспичит. Чего, естественно, нельзя сказать об истинных серийниках, которыми движет психологическое расстройство.

– Жутко интересно, – сказал Хейзи, открывая очередной здоровенный кусок и запихивая его в рот. – Стало быть, этот подражатель больше смахивает на психически здорового, нежели больного?

– Примерно так, – ответил Марк, чувствуя, что совместный обед с этим увальнем начинает его раздражать, ел он просто безобразно. – Скажите, вас сразу взяли на работу?

– Да, пришлось поднапрячь знакомых, у этой конторы довольно серьёзные требования.

– Понимаю. Скажите, а Джон сильно изменился после убийства родителей?

– Ну как? Боится теперь всего, он же мелкий, пусть и умный. Ума набрался, а сопли остались. Вот и хочет удрать из города, а так больше, наверное, ничего не замечаю. Я же не психолог. Моя работа – документы собрать, да в рейс отправить.

Марк задумчиво посмотрел на кружку кофе. Чертов представитель забрал у него прекрасную ниточку следствия, прямо-таки оторвал, избавив его тем самым от нужды искать что-то самому. Теперь получалось, что парень просто перепугался и хотел свалить по-тихому из дома, нагнетая и без того тяжелую атмосферу, и этим, скорее всего, объяснялось его нежелание общаться.

– Ещё вопрос, Хейзи, по поводу его родителей. Говорят, у вас с ними были определённые проблемы?

– Ага, были, они заломили такую цену, что у меня самого глаза на лоб полезли. Я, конечно, видел подобные контракты, но вот так влепить шестизначное число за первые три года?! Причем там бесплатное обучение.

– Значит, получается, убийство вам на руку? – улыбнувшись, спросил Марк, сделав ещё глоток кофе. – Ведь, когда нет таких жадных родителей, можно и снизить ставки.

– Глупости, смысла убивать их не было. Дело в том, что деньги пришли за день до убийства Ашеров. Я же говорю, у нас крутая контора и, несмотря на заоблачную сумму, им выплатили всё до цента. Теперь эти деньги висят на опекунше Мэри Стоун и уж кого-кого, а подозревать следует именно её. Шесть миллионов долларов – это неплохая сумма и теперь она полностью причитается ей. Или вы так не считаете?

Марк не ответил, лишь моргнул, на что Хейзи довольно улыбнулся.

– Так что деньги выплачены полностью. Их смерть, наоборот, нас притормозила, ведь если бы убийства не было, то парень уже давно уехал к нам. Это было оговорено в контракте, так сказать, приступить к учебе и работе незамедлительно. У нас лентяев не любят.

– И когда вы уезжаете?

– Думаю, дня через четыре, может, пять, признаюсь, мне здесь ужасно надоело, хочу поскорее покинуть этот чёртов город. Кстати, сейчас принесут яичницу, она просто объедение.

– Можете съесть её за меня, что-то пропал аппетит. У нас, полицейских, это частое явление, – сказал Марк, вытаскивая бумажник.

– Бросьте, детектив, не возьму и цента. Поверьте, у меня очень неплохие командировочные, заберите деньги, я всё оплачу. Опа, а вот и она. Дорогуша, ну что так долго?

– У нас всего один повар, – словно плюнула полная официантка, утирая рукавом лицо.

– Да? А тут пустой зал, черт возьми, или что, для вас это запара?

– А вот не надо на меня орать, я вам не жена, чтобы вы повышали на меня свой голос, что-то не нравится, пошёл вон! – моментально вспыхнула официантка, указывая рукой на дверь. – И деньги свои вонючие забери, козел!

Марк вдруг сразу понял, почему кафе пустует. Ещё бы! С таким-то обслуживанием. Но это понимание порождало ещё один вопрос, а именно: почему они её не уволят? Марк вздохнул, нет, ему и без того хватает загадок, щедро раздаваемых этим городом.

Он подошел к двери и взялся за ручку. Затем, увидев в стекле небольшую старую фотографию, оглянулся. На ней был сфотографирован владелец кофейни, стоявший возле огромной плиты и жаривший стейки. Наверное, реклама или что-то в этом роде. Марк нагнулся, чтобы рассмотреть и тут же улыбнулся. У толстяка были те же толстые скулы, тот же жирный нос, что и у официантки. Ну что ж, кажется, одно дело он довел до конца.

Он посмотрел в сторону официантки для полной идентификации родственных связей, но толстая дама и не думала поворачиваться к нему лицом, вместо этого скинула свой фартук и вставила руки в толстые бока, чтобы как можно ужасней нависнуть над не сдававшимся Хейзи.

Немного пожалев парня, Марк вышел наружу, но не успел он сделать и двадцати шагов, как Хейзи распахнул двери и устремился к машине. Следом тут же вылетела официантка, выкрикивая крепкие фермерские словечки. Но Патрик её не слушал. В глазах парня был шок или, лучше сказать, оцепенение.

– Патрик? – спросил Марк. – Что-то случилось?

– Беда! – ответил Хейзи, подбегая к машине. – Беда!

– Может, я могу помочь?

– Да, да, наверное, садитесь, – отстраненно сказал Хейзи. – Только прошу, побыстрее.

– Так что случилось?

– Сами увидите, – ответил Патрик, наблюдая, как он садится. И едва детектив приземлился на мягкое кожаное кресло, как Хейзи рванул с места, оставляя позади следы от стёртых шин.

***

Вокруг дома выли сирены, стояло несколько полицейских машин. Чувствуя неладное, Андерсен вышел из машины и, расталкивая образовавшуюся толпу, стал пробираться к дому. Патрика он сразу же оставил где-то позади, тот оказался не таким шустрым.

Рывок, чья-то спина, ещё рывок. Марк подошёл к ленте и, перешагнув её, показал удостоверение полицейскому, на что тот кивнул и пропустил его. Тут же Марк снова заметил чёрный «Линкольн», стоявший в нескольких метрах от дороги, но рассматривать его времени не было, следовало как можно быстрее попасть в дом. Ну а дальше… Дальше Марк молча смотрел на труп. Изрезанный, изувеченный, с уже знакомой идиотской ухмылкой во всю ширь изувеченного рта. Воистину, в этот раз подражатель превзошёл сам себя, оставив крайне жуткое зрелище.

Мэри Стоун стояла рядом. Один из полицейских хотел было её увести, но она устало отпихнула его и, облокотившись о стену, посмотрела на Марка. Пустота. Казалось, внутри её глаз абсолютно ничего не было. Марк уже видел такой взгляд, так обычно смотрят родители, потерявшие своих детей. И, несмотря на то, что этот взгляд он видел много раз, он так и смог к нему привыкнуть.

– Да забери ее уже! – крикнул Марк полицейскому, сильно подтолкнув ее к выходу. – Не будет она на вас в суд обращаться.

Словно почувствовав его волю, Мэри сделала несколько шагов к двери. Но затем снова посмотрела на труп. Прислонённый к кафельной плитке, в кровавой рубашке, с кровавыми следами на полу, Джон страшно улыбался, позволяя крови медленно стекать с разорванных краёв детского рта. Увы, уже ничего не выдавало в этом мальчике некогда нагловатого и хамоватого гения, столь легко критиковавшего все его начинания. Теперь это был лишь маленький, испуганный смертью родителей ребенок, чья смерть также была ужасна и отвратительна. Марк отвернул её лицо рукой. Мэри не сопротивлялась.

Оставшись на кухне с полицейскими, он подошёл к трупу и, сев на корточки, аккуратно повернул подбородок. Шея была перерезана, только вот подражатель немного спешил, хотел как можно быстрее разделать пацана.

– Боже мой! – раздался молодой голос. – Господи Иисусе…

Марк повернулся и увидел Томми, прикрывшего лицо рукой.

– Да как же так, что же теперь делать?

– Везти в морг, что ещё тут сделаешь, – спокойно ответил Марк, возвращаясь к осмотру.

В этот раз парня не оглушили, а придушили. А потому он и не смог толком сопротивляться. Другой вопрос, сделали улыбку на живую или подождали, пока умрет. Ведь для Весельчака это было крайне важно. Но это скажут лишь эксперты. Он огляделся, вокруг было много кровавых следов, но все они принадлежали парню. Ведь маленькие отпечатки детских рук трудно спутать с чем-то ещё.

Испуганный, желавший жить мальчишка пытался хоть как-то закрыть хлещущую из горла кровь. Но, увы, толкуот этого не было. А затем, вдоволь насмотревшись на его муки, подражатель пододвинул труп к стенке и изобразил всё так, будто он просто сидит и улыбается, медленно бледнея в собственной крови.

Поднявшись, Андерсен вышел на улицу и закурил. Табак приятно обжигал его легкие, давал ему надышаться никотином, убрать эту памятную картину. Картину мёртвых детей.

Ребенок, снова ребенок, снова эта дьявольская улыбка. Марк почувствовал, как прихватило сердце. Ненависть, ненависть на себя, ведь он как будто забылся, увлекшись всеми этими расследованиями огромных корпораций, тем временем как его задача – ловить маньяков и охранять пацана, желавшего поскорей убраться из этого города. Умник – да, но он всё равно лишь ребенок, ставший жертвой его тупизны.

Окурок ожег руку. Марк устало посмотрел на обуглившуюся кожу. Боль, даже она не так отвлекала его от этих чёртовых мыслей. Он поднял глаза и увидел, как возле чёрного «Кадиллака» стоял крепко сложенный негр и Патрик, что-то ему объяснявший. Андерсен бросил окурок и направился к ним. Единственный способ хоть как-то заглушить наступившие мысли, это заняться делом.

***

– И что? Вы же хваленые скауты, что я теперь скажу руководству? – чуть ли не кричал Патрик, держась за голову.

– Скажете, что ребёнок мёртв. Этого, я думаю, будет достаточно, – тихо ответил черный парень, рассматривая подходящего Марка. – Приятно познакомиться, детектив.

– С кем имею честь? – спросил Андерсен, убирая руку со значка, как оказалось, доставать его не потребовалось.

– Элайджа Джонсон.

– И?

– Это сотрудник безопасности, частная охрана, – махнул в сторону брюнета Патрик. – Он и его напарник должны были приглядывать за Джоном, но, как видите, не углядели. Боже мой, что за хрень, как так?!

Патрик расхаживал взад-вперед, при этом чертыхаясь и пиная ботинком камни. Марку даже стало как-то совестно, ведь он переживал куда менее эмоционально. Он вытащил сигарету и протянул Патрику, но тот лишь помахал головой.

– Это не поможет, – грустно сказал он.

– Вы не совсем его правильно поняли, – с усмешкой заметил Элайджа, наблюдая за Марком. – Мистер Хейзи переживает вовсе не из-за смерти пацана. Теперь не получит своих премиальных, ведь он ищет таланты, а раз нет таланта, нет и денег. Ваш убийца урезал мистеру Хейзи зарплату.

– Да пошёл ты! Я посмотрю, каким бравым ты будешь, когда тебя припрут к стенке в Нью-Йорке, мудак! – сплюнул Патрик, разрезая Элайджу бешеным взглядом.

– Мистер Хейзи, я бы посоветовал вам быть аккуратнее в своих словах, отдел подбора персонала не имеет никакой юрисдикции над нами, и если у вас выпадет пара зубов, вас лишь направят к стоматологу, – сказал с ледяным спокойствием Элайджа.

Хейзи хотел было что-то ответить негру, но передумал. Взгляд Элайджи хоть и был спокойным, но, тем не менее, быстро вернул Хейзи в нормальное состояние, позволив даже изобразить нечто похожее на стыд. После чего Хейзи сел в свой «Мустанг» и рванул с места.

– Думаю, теперь вы не скоро его увидите, так что, если у вас есть к нему вопросы, советую вам поспешить. Скорее всего, он едет за билетом, – задумчиво сказал негр.

– Мне он пока не нужен. Скажите, Элайджа, это вы следили за мной?

– Да, я. Мы старались контролировать ситуацию и присматривали за всеми, кто вызывал подозрения.

– Вы не один?

– Да, нас двое. Я и Хьюри Альверст. Приятно, когда кто-то страхует спину.

– Коп?

– Это закрытая информация, я ведь не на допросе.

– За моей спиной изрезанный маленький мальчик, я думаю, сейчас не время скрывать такие мелочи, Элайджа. К тому же ты, как и я, пропустил удар, ты же понимаешь это?

– Да. Понимаю.

– Где сейчас твой напарник?

– Он должен был приглядывать за домом, но когда я приехал сюда, его тут не было.

– Стало быть, он пропал в самый ответственный момент?

– Да. Всё так, – ответил Элайджа, не сводя глаз с мигалок и дома.

– Ясно, ну что ж, придется нам поискать его вместе. Если ты не против, конечно, – Марк испытывающе посмотрел на негра. – А теперь скажи, ты знаешь, что Джон приезжал к Патрику?

Элайджа усмехнулся.

– Хейзи немного соврал, Джон приезжал лично ко мне и просил именно меня увезти его отсюда. У парня было ощущение, что за ним следят. К тому же, после того, как он встретил вас, цитирую: «с таким детективом поймать маньяка, походу, вообще не светит». У него и вовсе пятки загорелись. Но, увы, здесь влез Патрик, так как он хотел решить все опекунские вопросы на месте. Хитрый малый, вывернул все так, что я не смог ничего противопоставить.

– Зачем ему это?

– Опять же, если бы после того, как мы увезли парня, возникли бы юридические вопросы, он бы потерял в деньгах.

– Значит, в микроавтобусе был ты?

– Да, я и Хьюри. Вы, кстати, очень плохо прячетесь, детектив.

– Я не спецназовец, чёрт возьми, я обычный детектив.

– Понимаю, жаль, что не могу помочь вам делом, наши интересы тут закончились. Как только появится Хьюри, мы сразу же уедем.

– Подожди, Элайджа, мне нужна любая информация.

– Увы. Но я спешу, – вдруг быстро сказал Элайджа и протянул белую карточку. – Вот моя визитка. Если что, звоните.

Элайджа открыл дверь и сел в «Кадиллак», который под его весом даже немного просел. Марк повертел в руках визитку, теперь их было уже две. Прямо какая-то печальная закономерность. Визитки и люди, столь быстро покидающие этот небольшой город. Он повернулся в сторону дома и понял, почему так быстро ретировался Элайджа. Всему виной приближавшаяся черная машина ФБР.

***

– Агент Арни Губер, – вежливо представился высокий блондин в черном выглаженном костюме. Симпатичное лицо, пухлые губы, красивые глаза, аккуратно посаженные возле правильной формы носа. Казалось, этот молодой парень будто только что выпустился из Оксфорда и ещё вчера сменил привычный свитер на стандартный деловой костюм.

– Детектив Андерсен, – устало ответил Марк, протягивая руку.

– Наслышан, наслышан. Но, как вижу, ваше прекрасное прошлое не мешает вам считать трупы.

– Проблемы есть у всех, это всё-таки маньяк. Причем крайне аккуратный.

– Послушайте, детектив, я не собираюсь вставлять вам палки в колеса расследования, но взамен прошу немного честности. Этот парень был достаточно известным, и теперь пресса крепко вцепится в наш зад. Делом заинтересовались наверху.

– Я думал, оно уже там давно популярно.

– Вы осмотрели тело?

– Да.

– Что скажете?

– На беглый взгляд – привычный почерк Весельчака: разрез на горле, улыбка… Правда, его оставили дома, в этом есть расхождения, ведь Весельчак выбирал укромные места для своих жертв, а этот режет на дому.

– Кто из членов семьи остался? – спросил агент, вытащив из бокового кармана пиджака ручку Parker и кожаную записную книжку. Марк цокнул, на такую ручку ему и месячной зарплаты не хватило бы.

– Сэм и его тетя Мэри Стоун.

– Мэри Стоун, – медленно проговорил Арни, аккуратно записывая имя.

– Вы ещё не ознакомились с делом?

– В основном – предыдущий опыт Весельчака. Так сказать, стараюсь лучше изучить историю преступления.

– Разумно.

– У вас есть какие-либо версии? В полицейском участке мне сказали, что вы особо ни с кем не делились.

– Я просто спешил. Времени на болтовню не было.

– Ну, так знайте, со мной этой не пройдет, мне нужны все ваши версии по этому делу.

– Я думаю, это не самое лучшее место для моих откровений.

Губер задумался, затем, убрав ручку и книжку в боковой карман, кивнул. Ему явно было не по себе от увиденного и хотелось как можно быстрее убраться с места преступления.

На вид агенту – лет двадцать семь, было вообще непонятно, как ему дали вести столь щепетильное и сложное дело. Наверное, чей-то протеже или же сынок старых капитанов, которые быстро почуяли, что за счет старика Андерсена они смогут протащить своего сынульку к новым погонам. В общем, помощи от такого коллеги ноль. Одни проблемы.

Марк повернулся и посмотрел на Мэри, она сидела в стороне, вглядываясь в мрачную картинку дома. Конечно, она была среди подозреваемых. Но сейчас его куда сильнее интересовал этот Хьюри Альверст. Надо было срочно выяснить, почему он отошёл от дома, за которым должен был следить. Стало быть, надо искать Элайджу и довершить их прерванную беседу. Парень хоть и скрывает что-то, но вроде честный, а значит, с ним можно будет работать.

– Извините, агент, я сейчас поеду, высплюсь, не спал сутки, голова гудит ужасно. Я вижу, вы тут и без меня хорошо справитесь. Я буду лишь мешать, всё равно наша основная свидетельница отойдет не раньше завтрашнего дня. И, прошу вас, не тревожьте её особо, не думаю, что она даст ценную информацию.

– Не переживайте, я знаком с методикой ведения допросов, – отстранённо заметил Губер, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Марк не стал переубеждать и пошёл к машине. Как ни странно, Элайджа сразу взял трубку и даже назвал номер квартиры, которую он снимал вместе с Хьюри. Марк не спеша тронулся с места. Глупо было сейчас спешить, для Губера же он едет домой, а в его годы в кровать уже так сильно не торопятся. Кроватная спешка – удел молодых.

***

Элайджа снимал квартиру в большом кирпичном доме с небольшими окнами. Вообще, это было странно, куда проще было снять комнату в мотеле и сэкономить как минимум половину. Но, видимо, «Вундар Корпорэйшн» действительно неплохо платят своим кадрам. Андерсен, кряхтя, поднялся на пятый этаж и постучал в дверь. Звуков шагов он не услышал, лишь медленно поворачивающийся замок.

Открывший двери Элайджа заслонил собой почти весь проём. Но затем с улыбкой посторонился, пропуская его внутрь. Марк вздохнул и огляделся. Несколько кожаных кресел, стеклянный столик, паркет. Да, теперь понятно, почему эти ребята предпочли снимать сами, а не выбирать мотель, куда уж мотелю до такого изыска.

– Чашечку кофе, детектив? – вежливо спросил хозяин.

Марк нахмурился, он уже практически отвык от подобной вежливости, исходящей от коммерческих спецов, которые, как правило, дистанцировались от копов, всячески подмахивая на разницу зарплат.

– Да, было бы неплохо.

– Согласен. Здесь, кстати, отличная кофемашина. Быстро и вкусно. Если честно, я догадывался, что вы приедете.

– Можно просто Марк, – поправил его Андерсен, начиная проникаться симпатией к этому огромному негру. – И с чего такие догадки?

– Да ясное дело, вам интересно, что с Хьюри. Но тут должен тебя немного разочаровать, Марк, мой парень нашелся.

– И где он?

– Отъехал за билетами.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Ну, как приедет, поговоришь, хотя я тебе и так могу рассказать, что произошло.

– Я слушаю, – сказал Марк, усаживаясь в большое кожаное кресло.

– Сначала кофе, – улыбнулся Марк, подходя к небольшой стойке. – Знаете, когда я немного воевал, то наш командир взвода всегда начинал день с кофе. Неважно, грязь, песок или дождь, он всегда заваривал чашечку. Не было воды – топили снег, копали в песке ямы, но кофе всегда был. И не просто кофе, а вкусный, заваренный так, что я до сих пор вспоминаю его вкус. Я иногда просто недоумевал, как он это делает?

– И как?

– А черт его знает. Главное, я понял, не как, а зачем. Он делал это не столько для вкуса, сколько для того, чтобы отвлечься от окружавшей нас крови.

– И?

– С тех пор я настолько привык к правильному завариванию, что нигде не могу обойтись без ароматной чашечки, – сказал Элайджа и бережно, словно трогал не бесчувственную металлическую машину, а изысканную женщину, снял крышку и засыпал зерна.

Лицо его при этом разгладилось, а взгляд приобрел ту философскую утомленность, которая всегда отличала мечтательных людей. А затем в воздухе возник безгранично притягательный аромат.

– Готово, – мягко сказал негр, протягивая кружку.

– Спасибо! И правда вкусно пахнет.

– Ты попробуй его и тогда поймешь, что такое настоящий армейский кофе.

Марк отпил. Получилось и вправду божественно. Только вот сахара не хватало, видимо, Элайджа был человеком старой школы, сахар не применял.

– Итак, ты хотел мне рассказать про Хьюри.

***

– Да все просто, всё из-за этой чертовой бабы! – буркнул Элайджа, сорвав всю длинную историю с печальным концом. – Это из-за неё он снял наблюдение с дома.

– Из-за какой бабы? – недоуменно спросил Марк.

– Из-за Мэри Стоун.

– Подожди, я не успеваю за мыслью.

– А что тут не успевать, как оказалось, она не самая нравственная натура, – саркастично заметил Элайджа, делая ещё один глоток.

– Намекаешь, что она затащила его к себе в постель?

– Или в постель, или в машину.

– Подожди, они занимались этим в машине?

– Точно не знаю, но вряд ли они снимали мотель.

– Ничего себе. Неожиданно. А что говорит твой напарник?

– А что он скажет? Пожимает плечами, мол, кто упустит такой шанс, тем более, с нашей чертовой работой остаются разве что проститутки, а тут – домашняя выпечка. Шанс, который сложно упустить.

– Вам же платят нормально, зачем подставляться?

– Везде есть мудаки, Марк, как у вас, так и у нас.

– И когда он приедет, говоришь?

– Не знаю, если час назад уехал, то, я думаю, через час будет здесь, сам знаешь, аэропорт тут не близко.

– Это всё?

– А что ещё? Марк, у нас была строго определённая задача: охранять пацана. Заниматься расследованием это не наша прерогатива.

– Ты так говоришь, как будто это не вы следили за мной.

– Джон просил. Сказал, ты крайне подозрительный, он вообще думал, что ты – подставное лицо, а сам сыщик давно рыб кормит.

– Господи, даже после смерти он ухитряется мне на голову говна ковш вылить. Ты уж прости, но у нас с ним явно не сложились соседские отношения.

– Он ребенок, а теперь уже мертвый ребенок.

– Да, жаль пацана. Но сейчас главное найти того, кто это сделал.

– Начни с Мэри, я просто не вижу смысла ей трахаться с Хьюри, она ведь красивая женщина, зачем ей этот потный мудак в машине.

– Я смотрю, ты не очень добр к своему товарищу.

– Джон мне доверился. Мне ещё предстоит спросить с Хьюри.

– Только не переусердствуй.

– Постараюсь. И всё же, либо у этой бабы совсем нет головы, либо она слишком большая. Сам посуди, зачем ей в такой ситуации трахаться с охранником? Тем более, который охраняет её дом.

– Здесь я согласен, поговорить стоит, но у неё сейчас шок, вряд ли она разговорится.

– Может, она и тебе понравилась? – улыбнулся Элайджа. – Мэри красивая девушка. Сложно обойти её вниманием.

– Она, конечно, красивая, но это никак не влияет на мое к ней отношение.

– Хорошо, если так, – сказал Элайджа.

– Сообщи мне, когда вернётся твой напарник, Элайджа, мне нужно поговорить с ним.

– Да, конечно, – сказал негр, открывая дверь. – Кстати, не знаю, важно это или нет, но Хьюри женат.

Марк лишь покачал головой и вышел.

Итак, Мэри. Мэри, которая всем своим видом показывала, что она изысканная натура, которая никак не может уделить внимание скромному полицейскому из Нью-Йорка. Мэри, которая интеллигентна, умна и в то же время красива и обаятельна. При этих мыслях руки Марка непроизвольно сжались на руле. Всё-таки Элайджа был прав, она ему нравится.

Резко крутанув руль, он повернул к их дому. Как он и ожидал, там дежурил полицейский. Всё-таки Губер был не такой тупой, как показалось на первый взгляд. Показав жетон, он прошёл внутрь. Конечно, завтра ему придётся оправдываться перед агентом за этот поступок, но уж лучше так, чем потерять целую ночь в таком деле. Да и жалости к Мэри поубавилось. Теперь-то он вытрясет из неё все, все, что она знает.

***

Мэри сидела напротив телевизора, отстранённо смотря какой-то мыльный сериал. Устало подняв на него глаза, она мягко улыбнулась. Марку даже показалось, что она и вправду в шоке, впрочем, это можно довольно быстро выяснить.

– Мэри, – тихо сказал он, вставая перед ней, – почему вы забыли мне сказать, что у вас были отношения с охранником, мистером Хьюри? Или что у вас вообще есть охрана, предоставленная корпорацией?

Она снова подняла глаза и посмотрела на детектива. В ее глазах стояли слезы. Наконец, немного справившись с собой, она вытерла их рукой и сказала:

– Марк, скажите, вы влюблялись?

Марк немного опешил от такой реакции. Он ожидал многое, но только не вопрос о любви.

– Давно, в свою жену.

– То есть, вы плохо помните это чувство, а стало быть, объяснить вам будет очень сложно. Но я постараюсь, я же вижу, как вам это важно, иначе вы бы не примчались как разгоряченный рыцарь сюда ночью.

Марк покраснел.

– Ну, так вот, детектив, – спокойно продолжила Мэри, вглядываясь в экран телевизора, – я просто влюбилась, как самая обычная женщина влюбляется в мужчину. Здесь нет никакой особой логики, это просто чувство, вспыхнувшее с неугасимой силой. У меня давно уже такого не было, а этот парень… Он просто чудо, я даже не знаю, как вам описать, но я сразу поняла, что это он. А потом… Потом мы как с цепи сорвались, раз за разом. В общем, я полностью потеряла контроль, а когда узнала, что он женат, не хотела отпускать и вот. Вот, во что это вылилось.

– То есть, вы не хотели отпускать Джона в корпорацию, так как знали, что Хьюри после этого уедет? – глаза Марка немного раскрылись. – Только поэтому?

– Да. И когда я поняла, что времени осталось совсем немного, уже не могла себя сдержать, равно, как и он.

Она медленно поднялась с дивана. У неё были изящные белоснежные руки, которые, казалось, изобретены самим Леонардо. Марк невольно засмотрелся, всё-таки она ему очень нравилась.

– Этот ваш Хьюри, он очень боялся своей жены и, видимо, не так любил меня, как я его. Вот и получилось, что рисковать пришлось мне.

– Заметьте, не собой, а Джоном.

– Я знаю! – крикнула она. – Знаю, думаете, мне сейчас легко? Я дала слово, что позабочусь о мальчике, дала слово на могиле своей сестры!

Мэри обхватила лицо руками и снова села на диван. Руки у неё тряслись, но всхлипываний не было. Марк понял, что те слезы, которые он видел на её лице, видимо, были последние. Что ж, пореветь – дело хорошее.

Он присел рядом с ней. Опять, пусть и совершенно невообразимым образом, но ему снова обрезали очередную ниточку. Он механически обхватил её за плечо и прижал к себе. А затем посмотрел в зеркало. Со стороны у него был стеклянный, ничего не выражающий взгляд. Такой бывает у детектива-неудачника, только что лишившегося последней версии.

Ей ведь действительно не было никакой пользы в смерти Джона. И, стало быть, она абсолютно не причастна к смерти сестры. Смысл убивать сестру, а потом убивать и своего золотого теленка, который только начал приносить ей деньги? Глупо, а уж на дуру она явно не похожа. Так что же? Стало быть, реально любовь?

Марк почувствовал, как она прижалась к нему. Теплая, уставшая, сломленная. Может, ему тоже стоит попытать счастья у этой женщины? Совокупиться на фоне смерти. Но он сразу откинул эту мысль. Как бы она ему не нравилась, что-то человеческое в нём ещё осталось, да и определённая брезгливость появилась.

Впрочем, был ещё один момент, сейчас надо было думать об убийце. Который, как оказалось, вовсе не старается залечь на дно, наоборот, стал активнее. Следует снова перетрясти всех жертв Весельчака, ведь если была ниточка с первым трупом, то значит, может всплыть что-то ещё. Впрочем, Весельчак никогда не убивал детей, да и промежутки между убийствами были значительно больше.

Эх, где искать, что делать? Пока ответ на эти вопросы был открытым. Да и кто подбросил записку, тоже не ясно.

***

Марк смотрел на Хьюри. Невысокий, худой, страшный до безобразия, чем он вообще мог взять Мэри? Очаровать её, пленить. Он отошел от разбитой машины. Тачку намотало на столб так, что она буквально обняла его со всех сторон, пропустив как минимум на метр внутрь. Вообще, удивительно, что Хьюри удалось вылететь через переднее стекло и сохранить свое некрасивое лицо в целости и сохранности. Да, теперь Мэри точно сойдет с ума, если она, конечно, не врала про любовь. Марк повернулся в сторону дороги. Летевший к нему черный «Форд» отправил настроение ещё в большую кучу говна.

Наблюдая за стремительной походкой Губера, Марк посмотрел на Элайджу. Негр тоже пристально всматривался в своего напарника, машину которого обмотало вокруг дерева. Интересно, кто первый узнал об аварии? Черный телохранитель или агент? Нутро подсказывало, что охранник.

– Детектив Андерсен, вы можете мне объяснить, что тут происходит? Почему я узнаю, что вы без моего ведома навещаете свидетельницу? А, детектив?

Смотря на раскрасневшееся лицо агента, Марк вдруг понял, что тот обладает крайне чувствительной кожей, как обычно это бывает у англичан или ирландцев. У рыжих, в общем.

– Я как раз хотел сказать об этом, – сказал он, краем глаза заметив, как Элайджа садится в машину. – Но, как видите, немного опоздал, что ж, бывает такое.

– Мне сегодня нужен доклад по всему делу, со всеми вашими версиями, сегодня же! – ревел как раненый Губер. – И молите Бога, чтобы мне он понравился! Это мое дело и больше никакой самодеятельности не будет, вы меня понимаете? Никакой самодеятельности!

– Да с чего такие нервы?

Губер еле сдержался, но надо отдать ему должное, справился с собой.

– Мы еле откачали Мэри от суицида, вы понимаете, как это выглядит? Сразу после вас она наглоталась колес и теперь в шаге от того, чтобы оказаться наверху.

Марк молчал.

– А теперь эта авария. Вы, Марк, наверное, не чувствуете, но над вами стали сгущаться тучи. Сперва вы скрыли, что за домом была слежка, потом, что между Мэри и охранником была интимная связь. Теперь вы ночью навестили бедную женщину, и после этого она чуть не отправилась на тот свет! А потом – вылетевший в окно мертвый свидетель.

– Ну, какой же он свидетель? Так, любовник.

– Да, но он целыми днями сидел возле дома. А теперь он мёртв. Вы понимаете, что оба человека, которые имели дело к этому преступлению, всего за одни сутки оказались в полной профнепригодности?! Вы либо полный идиот, либо что-то потеряли в своей хватке, детектив.

– А теперь послушай меня, выкормыш мамин! Когда ты ещё в подгузниках ходил, я уже в полиции работал и не тебе меня отчитывать.

– Это мы ещё посмотрим, – холодно сказал Губер, немного отстраняясь и аккуратно поправляя галстук. – А я вижу, вы немного не в себе. Насколько я помню, вы вообще пристрастились к бутылке на определенное время. Говорят, это не проходит бесследно и крайне опасно для людей, в чьих руках буква закона.

– Я смотрю, прыгать по головам ты уже научился, сопляк.

– Эх, детектив, боюсь, вы сильно ошибаетесь насчет своей неприкасаемости. Сейчас все несколько изменилось, так может случиться, что ваша пенсия наступит чуть раньше, чем следует. Сколько вам лет?

Марк почувствовал, как у него задрожали руки, как ярость подступала к горлу. Он отошел, не хватало ещё сорваться на это ублюдка ещё раз. Впрочем, наверное, ссора и к лучшему, теперь он точно не будет путаться под ногами, мешая вести дело. Нет, ему потребуется время, чтобы написать донос и отправить его в управление, придумать что-нибудь, сделать так, чтобы это выглядело вызывающе. В общем, день, максимум – два и только потом на него посыплется шквал верхнего помёта.

Да, день – два. Этот выкормыш будет осторожен в оценках, ему надо выглядеть красиво. И сейчас это его минус, так как ему, чтобы найти подражателя, красивым быть не нужно. Эх, и почему все агенты, которых он видел, были сплошь мудаками? Неужели они все такие? Да нет, вряд ли, просто ему попадается откормленная наглая сволочь.

Тут Марк почувствовал, как начинает остывать. Он снова посмотрел на агента. Ему показалось, тот был испуган. Марк улыбнулся. А что, если перепуганный малец просто защищается? А он, действительно, старый нервный алкоголик, срывающийся при удобном случае? Что ж, тогда будет правильнее попытаться договориться. Марк выдохнул. От ярости не осталось и следа.

– Губер, я тебе предлагаю вариант: ты просто не мешаешь мне, а потом заберешь весь результат себе. Я лично скажу, что это ты нашел его. Теперь тут немного личное, так что поимку я отдам тебе. Договорились?

– Твоя работа вызывает массу нареканий, – неуверенно заметил Губер.

– Не дыми, ты знаешь, что моя карьера в жопе, ты же ничем не рискуешь. Всё спишем на меня, скажешь, что не смог остановить, тебе поверят. Зато, в случае поимки, ты отыграешь в разы больше. Всё, что я прошу – не мешай. И, возможно, немного страхуй.

– Это будет сложно сделать. Очень.

– Ну, ты же у нас агент ФБР, все в твоих руках, – ответил Марк

– Я подумаю над этим, детектив. Может, вы и правы. Но я всё равно доложу о вашем поведении.

– Только без фанатизма, – бросил Марк и посмотрел в сторону Элайджи.

Черный парень улыбался, видимо, он ругался с Губером чуть громче, чем следовало. Он запахнул пиджак и направился к негру. Наблюдая за ним, широкоплечий атлет медленно открыл дверь и сел в машину, заводя мотор. Марк подошёл к его машине и облокотился на крышу.

– Я смотрю, у тебя всё под наблюдением, не так ли?

– Работа такая, детектив. А вы, я смотрю, не сильно ладите с начальством.

– Возможно. И куда теперь?

– В аэропорт. Мне здесь больше делать нечего.

– Понимаю. Сюда приехал, чтобы убедиться, что он мёртв?

– Не совсем, я хотел посмотреть на тело.

– На тело?

– Да, я ведь знал Хьюри лучше, чем вы. Знал его привычки и маниакальную склонность к безопасности, что он редко превышал скорость и, тем более, никогда не ездил не пристегнутым.

– Интересное замечание.

– Да, но, возможно, я и не прав. В любом случае, это уже работа профессионалов. Знаете, детектив, вы мне симпатичны. И наблюдая за вашим рвением в этом расследовании, я подумал, может, не стоит идти до конца?

– Спасибо за откровенность, Элайджа. Ты ведь мне что-то недоговариваешь, так? Ты знаешь, кто его убил?

– Жаль, что мне надо ехать, – ответил Элайджа, словно бы не замечая его вопроса. – Знаете, я всегда хорошо чувствую опасность, а этот город полон ею, забит ею по самые легкие. Это плохое место, детектив, я чувствую это.

Марк посмотрел на Элайджу. Этот парень был неплохим помощником в этом странном городке. Такие чаще несут добро, нежели зло. Провожая его взглядом, Марк помахал ему рукой, что ж, теперь у него в соратниках лишь ненавидящий его агент, да тупой мальчик Томми, которого можно смело посылать за утренним кофе.

Часть вторая

***

Марк зевнул и снова посмотрел, как Сэм Поуэл распекал несчастных полицейских. За последние несколько дней на бедный Суантленд обрушилась целая волна популярности, поэтому ребята работали по несколько смен, стоически избегая нахлынувших репортёров. Все каналы понимали, что рейтинг подражателя взлетел до небес и надо ловить эту безумную волну интереса к убийце.

Марк заметил, что Губер смотрит на него. Агент держал свое слово и практически его не касался, зато ограничил возможность общения с Мэри, а именно с ней ему и надо было поговорить.

Марк посмотрел в окно, затем на цветок, стоящий на подоконнике, затем на руки. Время тянулось медленно, крик шерифа раздражал, хотелось лишь тишины и умеренного гудения вентилятора, как в его офисе в Нью-Йорке. Наконец раскрасневшийся шериф устало опустил голову и, сняв живот со стола, сел на стул. Крики давались ему нелегко.

Выступив из-за его спины, Губер постарался смягчить предыдущее выступление и вкрадчиво объяснил позицию ФБР. Марк снова посмотрел на цветок, казалось, даже кактус засыхает в этом обветшалом здании.

И вот когда, наконец, Губер освободился, Марк зашел к нему в кабинет. Надо было ещё раз попытаться убедить агента посодействовать.

– Я вижу, тебе ещё что-то надо? – спросил Губер, убирая папки в шкаф.

– Да, мне нужно поговорить с Мэри.

– Увы, ты же понимаешь, насколько это важный свидетель? Я не могу её сейчас волновать.

– Послушай, у меня есть подозрения, что Хьюри был убит. Стало быть, кто-то подчищает концы. Мэри, видимо, тоже хотели убить и, если я прав, то скоро нашего свидетеля тоже уберут.

– Я, конечно, рад, что ты такой очевидный, но я давно удвоил охрану и выделил специальную медсестру, которую мы тщательно проверили. Успокойся и отрабатывай остальные версии, или что у тебя там. А с Мэри встретиться не получится.

– Но это очень важно.

– Я понимаю, понимаю.

– Да ничего ты не понимаешь! Кто с ней сейчас работает?

– Предположим, я.

– Ну, как я вижу, кроме версии с самоубийством у тебя ничего нет. А мне она скажет куда больше.

– С чего такая уверенность?

– С того, что у меня опыт. Губер, тебя ведь каждый день на ковер вызывают. Просто дай мне возможность пообщаться с Мэри.

Губер на секунду задумался, потом, прижав папку к животу, потёр рукой нос. Все эти движения были настолько детскими, что Марку на миг показалось, перед ним стоит семилетний ребенок, а не агент ФБР.

– Ладно, хрен с ним. Дам тебе полчаса, но только полчаса, ни минуты больше. И рядом будет полицейский.

– Только возле двери. Близко пусть не подходит.

– Ну, хорошо, пусть так. Да, мне нужна копия записи вашей беседы.

– Вот, держи, надеюсь, пользоваться умеешь?

Он протянул ему диктофон. Марк взял, повертел его. Удобный. Легкий. Небольшой. Было видно, что Губер не раз им пользовался, да и вообще, понимал толк в таких штуках.

– Всё, а теперь иди, у меня впереди публичная порка за все твои косяки.

Марк ничего не сказал, просто развернулся и вышел.

***

В больнице Мэри лежала на пятом этаже, охраняемая двумя полицейскими. Губер держался за Мэри мертвой хваткой, даже камеру установил на всякий случай. Марк аккуратно подвинул её и присел на край кровати.

– Всё нормально? – спросил он, деловито осматривая комнату. – Как тут кормят?

– Хорошо, спасибо. Только голова побаливает, но это, наверное, от непогоды, я всегда была метеочувствительной.

– Это бывает, Мэри, бывает. Кстати, представляешь, мне выделили всего полчаса на свидание с тобой, даже диктофон дали, только я его включить забыл. Легкий, удобный. Словно на них в ФБР специальный бюджет выделен.

Она внимательно посмотрела на диктофон, потом на него, потом устало опустила голову на подушку.

– Что вам надо, детектив?

– Ты знаешь. Мне нужен убийца. Или хотя бы тот, кто решил тебя убрать.

– Это самоубийство.

– Ты Хьюри об этом расскажи. Хотя постой, он же вылетел башкой вперед, пройдя через стекло как нож сквозь масло. Так что да, наверное, самоубийство.

– Вы так легко об этом говорите.

– Да. Потому что мне плевать на него, да и на тебя.

– Тогда зачем мне вам что-то говорить?

– Чтобы я нашел виновных. Ты же любила его, ну так пойди мне навстречу.

Мэри на секунду замолчала, потом посмотрела на стоявшего позади Марка полицейского и поманила пальцем к себе. Марк нагнулся.

– Послушайте, детектив, Сэму угрожает большая опасность, я вас умоляю, защитите его. Время идет на дни. Это очень важно, понимаете? Если вы это сделаете, я вам всё расскажу. Умоляю вас, спасите его.

– Там дежурит полицейский. К тому же, почему вы не попросите об этом Губера, он заботится о вас как о родной сестре.

– Я не верю ни одному его слову. Перед отъездом Хьюри мне кое-что рассказал, так как понимал, что очень рискует. Он хотел развестись и уволиться с работы. Он хотел поменять жизнь, поэтому рассказал мне, что знал о корпорации. У них очень длинные руки и я прошу вас, заклинаю, защитите Сэма, он в очень большой опасности.

– Стало быть, вы считаете, что его смерть – это дело рук «Вундар Корпорэйшн»?

Но тут она замолчала. Марк выпрямился и увидел, что к ним подошёл охранник, внимательно изучающий обоих.

– Сэр, у меня указания насчет леди, пожалуйста, держитесь от неё на расстоянии.

– Да, конечно, офицер, – Марк отодвинулся от Мэри и затем, уже обращаясь к ней, добавил: – хорошо, но с вас потом должок.

Она устало кивнула и закрыла глаза.

***

Сидя в машине, Марк раз за разом спрашивал себя, не издевается ли над ним эта слетевшая с катушек содержанка. Ведь, по сути, она могла просто наглотаться таблеток и затем обыграть всё таким загадочным образом, что даже он, старый дурак, повелся. И вот теперь он сидит перед домом и не сводит глаз с полицейского и непонятно чего ждет. Марк поднял бумажный стаканчик и отпил. Вкус был настолько дрянной, что в его голове сразу же всплыл Элайджа, приготовивший, наверное, самый вкусный кофе за всю его жизнь.

Сколько он тут уже сидит? Кажется, три с половиной часа, даже полицейский, периодически выходивший из дома покурить, и то стал раздражать своим привычным видом. Марк посмотрел в сторону второй машины. Какая глупость, вот так ставить оперативников. Любой дурак догадается о слежке за домом.

Но, отвлечемся. Итак, если на секунду представить, что Хьюри и вправду о чём-то проболтался, то значит, за его убийством непременно последует убийство Мэри. Или это плод её бреда? Как-никак, она проморгала убийство своего племянника. Красивые женщины склонны к эпатажным вещам, и их сознание такое нестабильное.

Но что-то тут всё равно цепляло. Марк интуитивно, на подкорке мозга ощущал, что стоит проверить её версию. Да и выбора особо не было. Он посмотрел на часы, с секунды на секунду должен был объявиться курящий полицейский.

Минута. Вторая. Марк поднялся с кресла и внимательно посмотрел в сторону дома, на мгновение ему показалось, что там промелькнула тень. И тень достаточно быстрая, особенно для толстого неповоротливого копа, дежурившего в ту ночь. Недолго думая, он вышел из машины и пошёл тем же путем, что и незнакомец, зашедший с черного входа.

Аккуратно крутанув ручку, он потянул двери на себя, и те предательски открылись. Ночной визитер даже не постарался их закрыть, видимо, решил, что всё сделает очень быстро. Марк, стараясь не шуметь, аккуратно вошёл внутрь. Конечно, вот так входить в дом, где дежурит вооруженный полицейский, не самая лучшая идея, но деваться особо некуда, ведь убийца куда опаснее.

Он подошёл к стене и тут же увидел лежавшего на полу полицейского, из головы которого текла кровь. Аккуратно опустив руку вниз, он взялся за рукоять револьвера, но, увы, вытащить его не получилось, чудовищной силы удар едва не снес ему голову, впечатав в стену. Затем последовал второй. И вот уже Марк лежит на полу, всматриваясь в огромную фигуру, нависшую над ним. Ох, как же он пожалел в эту минуту, что так мало времени уделял физподготовке, она бы сейчас пригодилась.

Навалившись на него всей своей массой, убийца сжал его горло и начал душить. Здоровый, сильный и совершенно нерушимый, этот человек, верно, забирал его жизнь. Марк посмотрел в сторону окна. Там, снаружи, был ещё один коп, и если бы у него получилось хоть как-то подать ему знак, то был бы шанс. Но, увы, убийца довольно умело лишал его этой возможности.

В голове уже начали мелькать образы дочери, жены, стала пробегать жизнь, которая когда-то была и которая уже никогда не сможет повториться. На секунду даже стали слышны их голоса, пока, наконец, непонятно каким чудом он не нащупал рукой кобуру копа и не выхватил его револьвер. Бах, бах, бах. Первая и вторая пули прошли мимо, но вот последняя всё же нашла свою цель, пробив выставленную к дулу руку. Убийца взревел и отпрянул назад.

Воспользовавшись паузой, Марк отполз к стене. Он не мог надышаться, сердце колотилось, хорошо прицелиться не было никакого шанса. Он шарил вытянутой рукой с револьвером по воздуху, чтобы хоть как-то себя обезопасить.

«Сэм, надо проверить Сэма» – прогремело в звенящей голове Андерсена. Шатаясь, он встал на ноги. Всё кружилось, вертелось, он был крайне слаб, но всё же медленно шёл к лестнице, ведущей в верхнюю комнату. Сэм, Сэм, Сэм. Облокотившись об одну стену, затем о вторую, он кое-как выдержал равновесие.

– Поднять руки, стреляю на поражение! – раздался крик снизу.

Второй коп. Слава Богу, подумал было Марк, но тут же услышал сдавленный хрип и беспорядочные выстрелы. Видимо, убийца пошёл не наверх, а к двери. Что ж, печально. Марк дошёл до второго этажа и уселся возле ступенек.

– Сэм! Сэм, ты здесь?! – крикнул он во всю мощь легких. – Сэм, это я – Марк. Ты в безопасности. Сэм!

Тишина. Никакого звука. Марк прислушался к шагам внизу. Там тоже тишина. Он снова позвал мальчика. Он точно знал, что занимает самую лучшую позицию на данный момент, так как пробраться на второй этаж, не разбив окна, можно лишь здесь. Затем его обожгла ужасная догадка, а что, если убийца и не пошёл наверх, потому что идти незачем? И по той же причине молчит мальчик?

Марк вытащил револьвер и открыл барабан. Ровно три патрона. Что ж, если парень не появится, надо идти вниз и валить ублюдка. Он стал медленно подниматься и тут заметил, как дверь детской открылась, и в следующую секунду показалось испуганное детское лицо.

– Сэм, да ты живой, – устало сказал Марк, расплываясь в странной улыбке, голова ещё гудела, поэтому засветиться счастьем не получилось. – С тобой всё в порядке?

– Да, сэр.

– Ну, отлично, старина, иди ко мне и сиди рядом. Сейчас надо держать уши торчком и внимательно прислушиваться к любому звуку, как будто мы играем в ковбоев, понимаешь?

– Чтобы выстрелить в убийцу?

– Так точно, приятель, чтобы выстрелить в убийцу.

– Ой, у вас кровь!

Марк посмотрел на рубашку. Она была вся в крови. Только это была кровь убийцы, руку которого он прострелил. Боже, какой же всё-таки сильной была эта тварь, просто непостижимо сильной. Он вытащил трубку и вызвал подкрепление, теперь уже было поздно геройствовать, следовало дождаться подмоги.

***

– Да какого черта?! Какие три дня?! Мне нужны результаты сегодня же! – Марк схватился за край стола, у него все ещё болела грудь от пропущенного удара. – Какие три дня? Губер, ты понимаешь, о чём он?

Марк посмотрел в сторону Губера, но тот молчал. Беднягу сверлило негодование, но в данный момент он решил его попридержать, ведь куда важнее получить анализы крови. Точнее, прогнать их по базе.

– Хочешь, чтобы я сделал твою работу? – зло ухмыльнулся Губер. – Ты же у нас такой самостоятельный. Сам везде успеваешь.

– Я от тебя просто прошу ускорить анализы. Ты же для этого сюда и выписан, чтобы ускорять все проволочки, – буркнул Марк.

Губер покраснел, сделал глубокий вдох и снова спокойно посмотрел на него. Эх, если бы ему дали возможность оторваться на бедном детективе. Он бы, наверное, сожрал его со всеми бумагами и анализами.

– Я постараюсь ускорить, – ответил вежливо агент.

Казалось, атмосферу в участке можно было резать ножом. Марк смотрел на Губера, тот на него. Томми Арчибальд поочередно на обоих. Наконец, игра в гляделки Марку наскучила, и он вышел из полицейского участка.

Через полчаса он был у Мэри. Сорванное покушение на Сэма, новая охрана, он исполнил свою часть уговора, а значит, пришла очередь за ней.

– Спасибо вам, детектив, – тихо сказала она, едва он показался в дверях, – я ждала вас.

– К делу, Мэри. Я выполнил ваши условия. Теперь говорите, что знаете.

– Хорошо, Марк. Как скажете. Вам покороче, подлиннее?

– Покороче.

– Дело в том, что эти ребята из «Вундар» отбирают вундеркиндов по всему миру, платя баснословные деньги их семьям. Все эти гранты и прочие благотворительные акции на самом деле лишь способ побыстрее обнаружить гения. Те шесть миллионов, которые получила моя сестра – фактически откуп от родного сына. У меня есть масса историй, когда «Вундар» забирает ребенка, и родная мать его вообще не видит. Взять ту же Маконахи из Техаса, она после первого взноса больше никогда так не увидела своего ребенка. Но самое главное не это. Проблема в том, что даже если им удастся выклянчить по суду свидание, дети не хотят видеть их сами. Я не знаю, как они это делают, но после первого приезда к Джону я заметила, как он изменился. Вы ведь сами уже поняли, что если он едет ночью именно к «Вундар», то это уже о чём-то говорит. Вас разве не удивило, что маленький мальчик поехал за помощью в службу безопасности?

– Удивило. Но я подумал, что это просто мягкость Элайджи, он очень милый человек.

– Вы об этом охраннике? Да уж, крайне добрый. А вы знали, что у «Вундар» есть небольшое условие – поговорить с мальчиком наедине, даже родителей в этот момент не подпускают. Час тишины, так это у них обговорено в контракте. Мол, они видят в этом особую пользу, так как вундеркинд – особый человек. И прочее, прочее. Видимо, тогда они и вербуют детей.

– И как же они их вербуют?

– Если бы я знала, детектив, то давно сама во всем разобралась. Всё, что я смогла успеть, это растянуть вербовку Джона. Но, к сожалению, я не всё успела. Когда я смогла убедить сестру отозвать свое решение, она вдруг случайно умерла, точнее, ее зарезали и обыграли это как убийство маньяка.

– Вы настолько уверены, что маньяк тут не при чем?

– Подумайте сами, им просто выгодно это. Мать одумалась, хочет решить проблему, а ее попросту убрали.

– А Джона зачем убивать? Да ещё так зверски.

– Это моя вина. Хьюри обещал мне помочь вернуть мальчика. Сказал, что может достать на них материал, затем мы сможем его опубликовать, и тогда начнётся официальное расследование. Он стал моим информатором.

– А заодно и любовником?

– Не без этого, конечно. Да, я увлеклась. И на моей совести смерть Джона и сестры. А теперь и Хьюри. Но боже, вы не знаете «Вундар», они на всё пойдут, лишь бы не дать обнародовать их данные.

– Что ж там за тайна такая, если они готовы идти на подобные изощрённые преступления, ну, по вашему мнению?

– Я не знаю. Но дети у них не пропадают, они работают в самой компании. Это точно известно, просто они совершенно перестают интересоваться своими родителями, вы понимаете? Как может пятилетний, семилетний, трехлетний мальчик за пару дней полностью перестать любить мать? Это просто невозможно.

– Согласен, подозрительно. А с чего вы решили, что ваши данные опубликуют, это ведь не самая простая задача.

– Я работала журналистом в «Парк Ньюс» в Калифорнии, стало быть, имеются кое-какие связи.

– Значит, вы уверены, что Джона убили из-за того, что вы начали копать?

– Да. Что им один ребенок, если вся их работа под угрозой.

– А почему Сэм?

– Он постоянно находился со мной и возле Джона, тот мог ему сболтнуть что-либо, а «Вундар» не любит рисковать, понимаете? Они уничтожат любого, кто встанет на их пути или будет представлять хоть какую-нибудь опасность.

– Стало быть, вы тоже опасность. Думаете, ваши дни сочтены?

– Как и ваши, – зло улыбнулась Мэри. – Вы ведь теперь тоже всё знаете, уверена, они понаставили здесь жучков, так что, детектив, добро пожаловать в ад.

«Ей только осталось рассмеяться и возвести руки кверху» – подумал Марк, рассматривая эту больную, некогда красивую женщину. За несколько дней в больнице она сильно сдала. Осунулась, появились мешки под глазами, как будто она там не лечилась, а, наоборот, заболевала. Ему даже показалось, что они специально травят её. Закрывая дверь, он ещё раз посмотрел на Мэри. Она полусидела на кровати и не сводила с него глаз, её адская улыбка, худые бледные руки, державшиеся за простынь, всё это было просто отвратительно и ужасно.

Он вышел на улицу и закурил, все эти разговоры сводили его с ума. Особенно из уст этойобезумевшей женщины, полностью уверенной в том, что всему виной гигантская корпорация. А что, если это сделала она?

Для начала убрала сестру, затем её мужа, затем Джона и, наконец, нажралась таблеток, чтобы отвести подозрение. А затем не захотела делиться с Хьюри и добила его. Только вот подстроить такое сложное преступление у неё самой не получилось бы, ей просто необходим был помощник.

И кто же мог это быть? Единственный, кто был знаком с Хьюри и мог хоть как-то сделать подобную аварию, да к тому же, с кем могла познакомиться Мэри через Хьюри, это Элайджа. Он – бывший спецназовец, может и аварию учинить и, если что, убить кого надо.

Марка осенило. Он встал на месте. Ну конечно, Элайджа, вот кто наведывался в квартиру Мэри этой ночью. Правда, не факт, что Элайджа хотел именно убить Сэма, скорее всего, он хотел её шантажировать. Но самое главное – вес и рост у него и у ночного гостя был одинаковый. Впрочем, надо дождаться анализа крови. И если он подтвердится, то можно легко прижать Элайджу. Но неужели они работали вместе? Эх, Элайджа.

Но тут уже не пойти против логики. Как убийца он объяснял убийство Хьюри, обоих родителей, даже Джона. Всё это он мог совершить с легкостью, учитывая доверие всех этих людей. Неужели он и есть тот самый маньяк, столь хитро прикрывшийся подражателем?! Неужели всё ради шести миллионов? Но зачем тогда так накручивать? Все эти записки? Зачем так долго готовиться?

Марк стоял в нерешительности. Иди к Губеру сейчас? Или дождаться анализа крови? Остановившись на втором, он решил, что пока надо обождать и поехал в отель. В конечном счете, он и сам не уверен, что всё именно так. Это всего лишь предположение.

***

Вернувшись в отель, Марк снова застал портье спящим. Покачав головой, он прошёл мимо и стал медленно подниматься наверх. Это хорошо, что хотя бы у кого-то хороший сон. И всё же, несмотря на внешний покой в фойе, его не покидало ощущение, что что-то не так. Он подошёл к двери и взялся за ручку. Неужели засада? Но всё оказалось куда проще.

– Изабель? – Марк открыл рот и развел руки.

– Да, дядя Сэм, – улыбнулись зеленые глаза, и Изабель бодро спрыгнула с кровати, после чего подошла к нему и обхватила его руками, – как же я рада тебя видеть.

– Но за тобой же хвост, зачем ты сюда приехала?

– Мне показалось, это самое безопасное место, дядя Сэм, ну, по крайней мере, для меня.

– Послушай, Изабель. Тут далеко не всё так просто. Есть вероятность, что за всеми убийствами стоит корпорация, поэтому приезжать сюда было очень неразумно.

– Но теперь-то я здесь, поэтому, увы, придётся потерпеть, – она снова села на кровать. – Да, жестковато тут. И телик совсем дрянной.

– Ты меня не слышишь? Тебе срочно нужно съехать! – нервно сказал Марк, снимая пальто.

– Да никуда я не поеду. Они выследили меня, дядя Сэм. В курсе, что я тут. Так что, если удрать нормально не получилось, то я уж лучше под твоей охраной побуду, как-никак, это лучше, чем одной прозябать.

– Тебя выследила корпорация?

– Да, у них отменные спецы. Правда, я их немного по латинской Америке погоняла, но это недолго продолжалось.

– За тобой до гостиницы ехал кто?

– Не видела. Я прилетела на самолете, потом на такси, пропустила несколько машин и села в третью, вроде так шпики делают.

– Да уж, шпики, – Марк тоже сел на кровать.

Изабель повернулась к нему и постучала по плечу. Затем снова уткнулась в монитор. Её пальцы так быстро били по клавиатуре, что казалось, она полностью абстрагировалась от всего, что её окружало.

– Ладно, ночуй тут, быть может, всё не так плохо и анализы не подтвердятся, стало быть, мне снова придётся искать маньяка.

– Чьи анализы?

– Элайджа Джонсона, сотрудника безопасности «Вундар». Дело в том, что тут недавно напали на Сэма Ашера. А я по случаю там был, вот и прострелил нападавшему руку. Есть вероятность, что это был Элайджа Джонсон. Жду, пока ответит лаборатория.

– Данные занесли в базу данных полиции?

– Хочешь сказать, ты можешь сейчас взломать полицейскую базу?

– Я повторяю вопрос. Эти данные заносятся в базу данных полиции?

– Да, заносятся.

– Тогда жди.

– Сколько?

– Слушай, дядя Сэм, это вопрос риторический. Вы бы сходили пока в душ, а то как бы немного… ну, воняет, – ответила Изабель, не отрываясь от экрана.

– Прям узнаю.

Марк медленно поднялся и, прихватив полотенце, пошёл в ванную. Стоя под струями воды, он вдруг почувствовал, какая на него навалилась усталость. Даже вода не бодрила его, все, что хотелось – это лечь и уснуть. Он уже не помнил, когда в последний раз хорошо высыпался. Казалось, это было так давно. Он подставил лицо струям воды. Они мягко огибали его со всех сторон, разбиваясь на мелкие капли.

Марк быстро вытерся, оделся и вышел в комнату. И первое, о чем он подумал, увидев Изабель на кровати, это то, как он объяснит её присутствие в его номере тому же портье? Дочь? Племянница? По идее, её вообще никто не должен видеть. Слишком уж молодая помощница, да и ценная. Эх, что делать? Неясно. Услышав, как он выходит, Изабель гордо повернула экран с результатами анализов.

– Ты был прав, это Элайджа. Только советую поспешить, юристы «Вундар» уже осаждают ваших боссов.

– Значит, надо найти его первыми, – заметил Марк, идя к шкафу за плащом. Отдых снова не удался.

– Если ты знаешь его номер, то можно попытаться.

Марк вытащил визитку и небрежно кинул ей на кровать, Изабель быстро подняла её и переписала номер. Её тонкие пальцы, казалось, сроднились с клавиатурой, служа её дополнительной частью. Яркий свет экрана мягко ложился на её лицо. Марк заметил, что, несмотря на юный возраст, она была очень красивым ребенком. Он мотнул головой, пора приниматься за дело.

– Ты нашла его?

– Да. Он реально тупой мужик, телефон не отключен, находится в девяти милях отсюда, судя по карте, это какой-то заброшенный дом. Точнее, ферма, ещё точнее – амбар.

– Так что это, в конце концов?

– Ферма, где находится амбар, я же сказала, дядя Сэм, – ответила Изабель, отрывая свое детское лицо от экрана.

– Ясно, держи меня в курсе его передвижений, поеду, пообщаюсь с нашим парнем.

– А как же подмога? Судя по всему, он очень здоровый.

– Нам уже повезло в том, что «Вундар» пока не нашли его. Второй раз так не повезет. У меня времени мало, Изабель, вон, на хвосте и ФБР, и местные дундуки.

– Тебе виднее, – тихо сказал она, снова погружаясь в монитор.

Марк проверил револьвер, затем убрал его в кобуру. В голову, конечно, лезли мысли, что стоит остановиться, сообщить обо всем Губеру, да и вообще, подготовиться получше. Но интуицией он чувствовал, что лучше всего ехать именно сейчас и одному. К тому же, он очень хотел поговорить с Элайджей наедине, ведь за последние годы тот был единственным, кто смог обмануть его.

«Хитрый Элайджа, ты оказался вовсе не таким простым парнем, как казалось в первый раз, ты куда опасней, – подумал Марк, надевая пальто. – Но ничего, теперь я буду вести себя иначе»

Особенно грело, что он был ранен, даже если он обработал рану и остановил кровь, все равно, его состояние сильно играет Марку на руку. Главное – не совершать очевидных глупостей и все получится хорошо. Он ещё раз посмотрел на Изабель, что ж, теперь у него дополнительная мотивация. Ведь если ему прострелят голову, Изабель отправится следом и, скорее всего, в более разобранном состоянии.

– Удачи, дядя Сэм, – подняла она маленькую ручку, не поворачивая головы. – Надеюсь, ты ещё не утратил свои навыки крутого детектива?

– А вот можно без иронии, а? Я, между прочим, о твоей безопасности забочусь, ведь если они так лихо убирают свидетелей, то ты не менее опасна, чем все остальные.

– Ценю, люблю, уважаю.

Марк сжал губы. Этот её дерзкий, наглый, отрывистый стиль речи всегда раздражал его, ну абсолютно никакого уважения ни к старой школе, ни к старым её последователям, лишь к тем, что напорист, умен и изворотлив.

Развернувшись, он, сам того не желая, хлопнул дверью. И едва он это сделал, как Изабель медленно подняла глаза от экрана. В её детских красивых зеленых изумрудах лежал странный огонёк глубокой печали.

***

Дождь падал на стекло машины, образуя длинные полосы. Марк почувствовал, что начинает засыпать. Включив радио, он прибавил газу. Он понимал, что именно сейчас должен успеть найти его. Ночь, дождь и убийца, спрятавшийся в амбаре. Раненый дикий зверь, загнанный собственной глупостью, ошибками и жаждой денег. А главное, он не пожалел даже ребенка. Нет, Элайджа куда хуже маньяков, он сделал всё осознанно, ради зеленых бумажек. Маньяки – полубезумны, этот же вполне адекватен. Наверное, именно поэтому он не смог распознать его.

Наконец, вдали показалась крыша фермерского дома. Небольшой двухэтажный дом, немного покосившийся, но всё ещё державшийся посреди огромных полей пшеницы. Дом немного напоминал тот сорт домов, который обожали режиссёры малобюджетных фильмов ужасов, где картонные монстры жаждали человеческой плоти. Марк заглушил мотор. Затем набрал Изабель. Девчонка словно ждала его звонка.

– Он еще в амбаре? – спросил Марк, доставая револьвер.

– Да, в амбаре. Но, дядя Сэм, помни, это всего лишь телефон, его можно положить и ничего с ним не случится.

– Да в курсе я, в курсе, – он убрал телефон и пошёл к амбару.

Настало время вспомнить бодрую молодость и прострелить убийце голову, примерно как семь лет назад, когда он убил Весельчака. Правда, тогда им двигала месть за своего ребенка, а что теперь? Просто желание прикончить убийцу?

Марк сжал рукоятку револьвера. И почему подобные мысли приходят только сейчас, когда он в нескольких шагах от убийцы? Почему не подумать о таких вещах заранее, когда ты в ванне с чашечкой кофе или бокалом мартини, неужели именно сейчас это самое главное?

Звук. Слева, возле дверей. Марк поднял револьвер. Темнота ещё не полностью легла на ферму, и он мог различить движение. Он увидел, как огромная тень вышла из Амбара и, слегка прихрамывая, направилась к дому. Марк, выставив револьвер, пошёл следом. Казалось, Элайджа и не прячется, он даже вытащил телефон и не спеша набрал номер.

– Алло, да, это Элайджа, деньги пришли? Все? Отлично, закрывайте этот счет и переводите на другой. Да, всё, как сказал. Только сделайте это сейчас, спасибо, – сказал он и резко убрал трубку, ускорив шаг, да так, что не успел Андерсен и глазом моргнуть, как здоровяк уже исчез за дверью.

– Да чёрт его дери! – тихо выругался Марк, обходя дом и заглядывая в окна. Наконец он увидел его. Элайджа спускался в подвал. Недолго думая, Марк пошёл к двери. Если он всё правильно рассчитает, то как раз успеет перехватить его, когда он будет возвращаться наверх. Так он планировал, во всяком случае.

Открыв дверь и выставив оружие, он миновал кухню, затем небольшой коридор. Дом, казалось, смердит старостью, разве что кости не валялись. Затем ещё комната и вот подвал. Марк старательно обошёл его и сел напротив выхода, чтобы приставить револьвер прямо к голове подражателя. А уже затем он получил удар сверху.

***

– Надо же, я уж думал, это кто-то из корпорации. Как ты меня нашёл, Марк? – сквозь боль донеслось медленным низким басом.

– Господи, ах, как же больно! – Марк с трудом разлепил глаза и увидел сидевшего перед ним Элайджу. – Неплохой удар.

– Ты сам выбрал неудачный момент, к тому же, у тебя я заметил вот это, – он вытащил револьвер и повертел его в руках. – Итак, я повторяю вопрос, как ты меня нашёл?

– По телефону.

– Это хорошо, – сказал Элайджа и откинулся в плетеном кресле-качалке. Марк почувствовал запах крови и посмотрел на его руку, она была вся красная, наспех перемотанная какой рваной тряпкой. Негр проследил за его взглядом и улыбнулся, подняв руку.

– Хороший выстрел, можно сказать, он спас тебе жизнь.

– Элайджа, послушай, лучше сдавайся, твои анализы в полиции, тебе не скрыться, это прямое доказательство! Тебя всё равно найдут.

– Я знаю, Марк, частично я даже рад этому, эта работа высосала из меня все соки, я очень устал. Может, это и есть выход, – он посмотрел на револьвер. – И на самом деле я рад. Рад, что всё так вышло.

– Что ты собираешься делать?

– Ты будешь удивлен, но у меня был план, причем, он совершенно идеально исполнен.

– Тогда поделись им.

– Рассказать тебе всё начистоту? Ах ты, хитрец. Зачем тебе это сейчас? Лучше бы попросил меня сохранить тебе жизнь. Или ещё что-то.

– Ты даже не связал меня, обычно так поступают перед убийством.

– Ну да, ты совершенно прав, перед убийством. Только вот, Марк, всё несколько запутанней. Видишь ли, тебя нельзя просто так убить, это не в интересах корпорации, она не любит столь очевидных следов и крайне пуглива до сохранения своих тайн. К тому же, это Америка и тут нельзя просто так застрелить детектива. Эх, как же всё паршиво, как же всё паршиво! Впрочем, я верю в судьбу, не зря ты прострелил мне руку, теперь я действительно получу выходные.

Марк снова посмотрел на его руку. Элайджа, вероятно, употребил слишком много антибиотиков и теперь появились побочные эффекты. Он присмотрелся к его зрачкам, они были сужены. Надо было тянуть время. Будучи настолько самоуверенным, что даже руки не связал, он наверняка совершит ещё ошибки.

– Я защищался, Элайджа, да я и не знал что это ты, – мягко сказал Андерсен.

– Согласен, это оправдывает. А вот что оправдывает убийство?

– Смотря ради чего.

– Может, ради дочери, которая болеет раком?

– Именно поэтому ты согласился поработать с Мэри?

– Я не работаю с ней, Марк. Я работаю на корпорацию.

Тут раздался звонок. Вероятно, Изабель. Элайджа выставил вперед револьвер. Андерсен даже не шелохнулся. Звонки не прекращались. Элайджа вдруг опять смягчился и, снова улыбнувшись, опустил револьвер.

– Можешь ответить, только сделай всё правильно. Марк, прошу тебя, я не хочу тебя сейчас убивать. И включи на громкую связь, пожалуйста.

Марк аккуратно вытащил из кармана телефон. Это был Губер. Он нажал на кнопку, и трубка тут же заорала писклявым голосом:

– Детектив, вы где?

– В отеле, агент, что случилось?

– Срочно вставайте с кровати, эта сумасшедшая баба спустилась с третьего этажа вниз и сбежала! Господи, тут все такие придурочные в этом городке, вы мне нужны здесь, немедленно выезжайте!

– У вас куча полицейских, зачем вам я?

– Ты издеваешься, детектив? Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал? Скажи спасибо, что я вообще тебе позвонил.

– Спасибо.

– Да пошёл ты! – сказал Губер и бросил трубку.

– Какой-то он нервный, – поцокал языком Элайджа, поднимая револьвер. – Знаешь, детектив, а ведь она куда безбашеннее, чем я думал, действительно сумасшедшая баба. Как ты думаешь, куда она побежала?

– Сложно сказать, она явно не в своей тарелке.

– Да уж, мы тут все немного того, – негр поводил дулом у виска.

– Элайджа, сдавайся, прошу тебя. Здесь не такие законы, как в Техасе, смертной казни не будет.

– Эх, Марк, ты даже не представляешь, о чем говоришь, ведь на самом деле смерть иногда союзник. Я уже после Хьюри понял, что назад дороги нет, а ведь он был моим напарником несколько лет. Мы были почти как братья, но всё равно пришлось убрать.

– Так это ты убил его? Но почему?

– Это был приказ сверху, он влюбился в эту дуру и решил, что теперь можно всё. Вот компания и решила убрать его. Попросили меня, так как я быстрее всех мог остановить его. И теперь я должен остановить тебя.

– И как ты это хочешь сделать?

– Всё просто, Марк, ведь смерть лучше всего останавливает людей.

– Подожди, не спеши, все не так плохо. Ты хочешь, чтобы я прекратил вести это дело? Я могу слить его, но ещё есть агент Губер, он честолюбив.

– Ну, он уже не моя проблема, мне сказали лишь с тобой разобраться.

– Это ты убил Джона и его родителей?

– Нет, на моей совести лишь Хьюри, – грустно ответил он.

– Ты знаешь, кто убил их?

– Да.

– Послушай, если ты пойдешь с повинной, то не всё потеряно, убийство Хьюри ещё надо доказать. А уж когда мы засадим подражателя, то ты и вовсе можешь отделаться условным сроком. У меня есть знакомые, они помогут.

– Тебе никто не даст посадить подражателя, Марк. Никто.

– Не убивай меня, Элайджа, ты не такой плохой человек. Ты хороший парень. Поверь мне, все будет нормально, главное – не делай поспешных выводов, мы во всем разберемся.

– Я знаю, что ты слышал мой разговор по телефону, Марк, а значит, ты в курсе, что деньги на лечение моей дочери уже переведены. Я должен выполнить свою задачу. Так уж получилось, дружище. Я совершил ошибку, раскрасив кровью пол Ашеров, ты допустил, придя сюда. Пришло время их исправлять.

Элайджа встал и выпрямился, направив на него револьвер. Марк поднял глаза и понял, что это конец. Время задуматься о жизни, которая так глупо пролетела за сорок пять лет. Принять какие-то важные решения, познать дзен? Но, по факту, что у него было? Свадьба, ребенок? Пожалуй, все. А об убийцах он вспоминать не хотел, не самое важное, пожалуй. Эх, он никогда особо не умел философствовать, так что глупо начинать это делать сейчас. Осталось лишь более или менее достойно умереть, ну, или хотя бы не заплакать.

Наступила странная тишина. Марк стоял на коленях и смотрел на свой же револьвер, в том время как Элайджа внимательно наблюдал за ним. Улыбка исчезла с его лица, лишь уставший холодный взгляд.

– И? – не выдержал Марк.

– Торопишься на тот свет? – глаза Элайджи заиграли.

– Заканчивай уже, эта дерьмовая жизнь и так меня достала.

– Всё не так просто, Марк. Прежде, чем убить, я хочу немного помочь. Найди Мэри первым, она ключ. Благодаря ей ты узнаешь всё, а искать Мэри ты знаешь где, она ведь не зря послала тебя защищать Сэма.

– Стало быть, она побежала к нему?

– А ты не такой тупой, дружище, – усмехнулся Элайджа и, вытащив платок, аккуратно обтер рукоятку револьвера, затем взялся через платок и выстрелили себе в голову. После чего огромное тело негра осело и аккуратно сложилось на полу.

Марк рефлекторно отпрянул назад, упершись о стену. Он не сразу даже понял, что произошло, лишь когда кровь стала заливать пол, он выпрямился и, стараясь не наступать в лужу, отошёл к двери. Залитый кровью револьвер лежал от него в нескольких метрах, добраться до него было крайне проблематично, особенно, если стараться не испачкать ботинок.

Теперь всё стало на свои места. Вот что придумал Элайджа, он решил подставить его, прострелив из оружия детектива себе голову. Какой странный план, неужели не было ничего получше? Или, быть может, чувство ответственности? Почему он не подумал о том, что оставляет дочь? Может, тоже разведен? Впрочем, накачанного таблетками негра сложно понять. Сейчас главное – не отвлекаться на посторонние мысли, а догнать Мэри. Хватит уже убивать детей.

Вытащив зажигалку, Марк поджег старые шторы. Они молниеносно осветили комнату, тело, следы на стене. Всё это следовало сжечь, ведь огонь лучше всего убирает улики. Марк ещё раз осмотрел револьвер, на нем не осталось ни капли крови. Гильзу и пулю он забрал, стало быть, найти убийцу будет несколько проблематично. Он ещё раз посмотрел на негра, жаль, он не успел у него спросить насчет записки, оставленной ему в качестве подсказки. Он был почти уверен, что это был Элайджа. Затем он вышел из дома, оставив позади себя медленно разрастающееся пламя. Пламя начинающегося конца.

***

Дом Ашеров был темным, и лишь маленький огонек света, плавно перемещающийся по дому, говорил о том, что там кто-то есть. Марк остановил машину и вышел наружу. Вокруг дома никого не было, равно, как и у дверей. Он быстро подошёл к входу. По идее, около него должны были дежурить двое полицейских. Но, увы, их не было.

Аккуратно потянув ручку, Андерсен открыл дверь и вошел внутрь. Всё выглядело так, что его как будто бы приглашали. В голове неприятно шевельнулись воспоминания о Весельчаке. Тогда в его доме он ощущал примерно, что и сейчас, только в тот раз он шёл за любимой, а сегодня? Что им движет сегодня? Почему он не вызвал подмогу? Марк не знал ответа на этот вопрос, зато точно знал, что будет делать дальше. Он выбьет из этой дуры все, что она знает, и никакое сумасшествие её не спасет.

Белый халат, кровь, снова кровь и кусок рваной материи возле стены. Видно, здесь она с кем-то подралась и, зацепившись за ручку двери, оставила на ней белый кусок. Марк присел на корточки. На полу валялся сломанный ноготь, Мэри была явно не в себе. Затем раздался грохот, как будто кто-то уронил что-то тяжелое. Марк прислонился к стене. Шум шёл из гостиной.

Здесь даже свет был не нужен, настолько ярко светила луна, а потому Марк сразу увидел их. Оба полицейских сидели у стены, странно улыбаясь своими посмертными улыбками. У обоих был изуродован рот.

– Всё-таки ты здесь, ублюдок, – довольно прошипел Марк, доставая револьвер. – Корпорация, корпорация, я так и знал, больная сволочь, что ты действуешь в одиночку.

Он на корточках подобрался к трупам. Кроме изувеченного рта и перерезанного горла, ран не было. Несомненно, какой-то яд, только вот как он к ним подобрался? Использовал Мэри? Но не могли же они спокойно принять напиток или еду из рук бабы в больничном халате? Нет, это какой-то бред. Разве что переоделась? Но тогда почему кусок халата и следы борьбы? Странно.

Марк снова услышал постукивание. В этот раз более методичное. И доносилось оно со второго этажа.

«Твою ж мать, там же Сэм», промелькнуло у Марка. В голове снова всплыла Мередит, её риск и то, как он опоздал, вытащив наружу лишь её тело. Неужели опять? Впрочем, теперь он более готов, ведь ему нет особо дела до пацана, главное – поймать убийцу. Это значит, урок он всё-таки вынес. Урок, гласивший, что привязываться нельзя.

Стук прекратился. Марк замер, не хватало ещё обнаружить себя, когда до цели рукой подать. Он не хотел устраивать гладиаторские бои, ему хотелось застать убийцу врасплох. Марк дошел до двери мальчика. Из неё лился мягкий свет лампы. Наверное, именно её он и увидел, когда приближался к дому.

Наверное, подражатель тогда спустился на первый этаж и, удостоверившись, что всё хорошо, поднялся наверх. Марк посмотрел на тени на стене. Их было две, одна еле двигалась, вторая, задрав кверху локти, вовсю орудовала каким-то предметом. О да, это именно он. Марк выпрямился и, выставив вперед револьвер, встал в дверном проёме.

И первое, что он увидел, это Мэри, точнее, её безумные и агонизирующие глаза, устало мечущиеся из стороны в сторону. Затем кровь, стекающую с её тела, затем небольшую спину Сэма, сидевшего на её ногах и ножом резавшим левый край её рта. Услышав шум, Сэм отвлекся и, как ни в чем не бывало, повернулся к Андерсену. На его бледном от луны лице не читалось ровным счетом ничего, разве что в глазах горел небольшой огонёк.

– Ты? Это ты? – опешил Марк.

– Ах, ты бы сейчас себя видел. Знаешь, за такую рожу можно вообще всё отдать, – сказал Сэм совершенно другим голосом. – Ты извини, я не мог больше ждать, пришлось несколько ускорить весь процесс.

Марк устало опустился на стул, всё ещё не веря своим глазам. Ведь перед ним сидел совсем ребенок, весь в крови, с ножом, но, тем не менее, ребенок, ещё совсем недавно поражавшим лишь тем, что предает брата и говорит ему о его встречах с Элайджей.

– Но почему? Как? Зачем тебе это? Боже, ты что? Ты ненормальный? – недоумевая, спросил Марк. – Зачем тебе резать людей? А Джон и твои родители?

– Тише, тише, детектив, поберегите нервы. Все же хорошо.

– Что?

– Я говорю, всё хорошо. У вас пистолет, я безоружен. Не стоит так нервничать.

– Ты что несешь, мальчик?

– Радость и счастье, – довольно улыбнулся Сэм своим красным от крови ртом. Затем обернулся и положил палец в рваную рану Мэри, после чего надавил, пока из раны не пошла кровь. Глаза его при этом зажмурились, казалось, вот-вот и он начнёт мурлыкать.

– Боже, ты спятил? – сказал Марк, как вдруг заметил, как Сэм прячет за спиной свою левую руку, хитрый сукин сын хотел просто отвлечь его таким диким манёвром. – Эй, вытащил руку! Я сказал, вытащил левую руку.

Сэм послушно вытащил руку. В ней блестел нож.

– Кто ты, парень?

– Ты знаешь, кто я. Ты чувствуешь это. Так, ведь? Ну, кто? Кто я? – Сэм издевательски корчил рожу. – Неужели ты забыл, как я резал твою дочурку и твою жену? Я думаю, таких людей надо помнить, ведь мы с тобой как родственные души, просто ты продаешь, а я покупаю, ты продаешь своих женщин, а я покупаю их. Без тебя я бы никогда не насладился твоей женой, не разрезал её мягкие уголки рта. Ты, наверное, помнишь, как она улыбалась. Какая у неё была нежная кожа? Я помню и просто обожаю эти моменты. Жаль лишь, что хорошая улыбка рвет рот, детектив, так ведь?

У Марка пересохло в горле, эту фразу он уже никогда не сотрет из памяти и произнёс её только один человек – Питер Маккуин – Чикагский Весельчак. Тот самый, который перебил всю его семью.

Марк смотрел на Сэма и уже стал узнавать в этих кривляньях того самого человека, который резал его малышку. Как в этом юном лице прорезывались черты убийцы и маньяка, семь лет назад убившего всех, кто был ему дорог. Больше интуитивно, чем головой, он понимал это. Наверное, они действительно больше чем враги, их держит за руки судьба. Он поднялся и направил ствол на Сэма, после чего спустил курок. Затем он выстрелил ещё и ещё, пока, наконец, барабан не опустел.

Рядом завибрировал телефон. Но он его почти не чувствовал. Изменившийся сумасшедший ребенок полностью выбил его из колеи. Ещё раз посмотрев на его труп, он заметил, что из-за пояса торчат какие-то бумаги. Марк поднялся и вытащил окровавленные листки. Это был дневник Джона Ашера.

***

Дневник Джона Ашера

Знаете, еще пару минут назад я думал, что сяду и буквально взорвусь, расписывая все, что со мной произошло. Но вот сейчас понимаю, что сделать это довольно непросто, ибо я невесть какой писатель, а рассказать надо очень много. Всё-таки, как я считаю, это целое открытие, которое нужно как можно быстрее донести до общественности.

Итак, меня зовут Джон Смит, я работал врачом в небольшой больнице и, честно скажу, был этим очень доволен, так как у нас был небольшой городок, и меня это вполне устраивало. Да, возможно, у нас не было той пышности больших городов и тех торжеств, которые в них присутствовали, но нам это и не было нужно.

Ведь разве можно променять городскую суету на чашечку теплого ароматного кофе у Луизы на углу большой улицы? Думаю, нет, во всяком случае, для меня. Настолько хорошо она умела его готовить. Шутка. Конечно, дело не только в кофе.

Но я отвлекся. Итак, я бывший врач, а потому всё происходящее я постараюсь объяснить именно с научной точки зрения. Хотя не скрою, многие врачи часто вспоминают о Боге, особенно хирурги. Как, например, Джонни Освальд, однокурсник мой, говорят, он и сейчас перед каждой операцией крестится. Чем изрядно пугает родственников больных. Родственники, кстати, вообще пугливые люди.

В том числе и мои. Особенно, когда увидели, как еле живой я лежал на дороге, выброшенный через лобовое стекло машины. Удар был настолько сильным, что я даже пролетел несколько метров, после чего крепко приложился о дерево, разбив себе череп. Удивительно, но я помню, как кость вошла мне в мозг.

А дальше началось самое интересное. Особенно, когда я стал постепенно восстанавливать свою память в теле ребенка, причем делать это настолько быстро, что меня сразу прозвали вундеркиндом. Ведь уже к трем годам я умел читать и писать, делить и умножать. Это мне давалось очень легко, ведь всё, что требовалось – это вспомнить. И тем самым раз и навсегда ввести в трепет своих новых родителей. Супругов Ашеров.

О, они были прекрасны. Добрые, хорошие. Милые люди. К тому же, я обладал поистине колоссальными для ребенка знаниями.

Это было так забавно. Сидишь у них на коленках и слушаешь причитания о своем носике, глазках, в то время как я фактически был их ровесником. Ведь год, в котором я снова родился, соответствовал году моей смерти.

Если честно, за все время своей новой жизни, я даже близко не подошёл к пониманию этого второго рождения. Всё, что я мог, это сопоставлять факты. Чем я, собственно, и занимался. На своем опыте выяснив, почему вундеркинды очень быстро начинают считать и писать. Почему они, как правило, замкнуты и крайне трудно сближаются с людьми.

Ведь если хотя бы половина всех вундеркиндов проходит такой же путь, как и я, то неудивительно, что они закрываются. Как-никак, у них уже была семья, и они ее потеряли навсегда. Ведь разница в годах колоссальна.

То же самое можно сказать и о другом пунктике. О смертности. Ведь самоубийство среди них тоже не редкость, и это тоже вполне объяснимо, ведь не каждый может смириться с новой жизнью, кто знает, что у них было в прошлой.

В общем, я старался изучить как можно больше материала. Мне повезло, я родился в обеспеченной семье, и что ещё лучше – в Штатах, сомневаюсь, что я выжил бы в Африке. Но к делу. После первых двух лет новой жизни я сразу же занялся анализом всех ныне существующих вундеркиндов, в общем, всем, что могло бы мне помочь понять, что со мной происходит.

Как оказалось, с недавних пор всех вундеркиндов связывала ещё и работа с очень интересной компанией «Вундар Корпорэйшн», основанной в Сингапуре.

Компания молодая, динамичная, резко поднявшаяся именно при помощи молодых и талантливых вундеркиндов, составивших её костяк. Это Энтони Альберт, финансовый воротила, ответственный за инвестиции на биржах, Айзек Варнер, занимающийся компьютерными и программными решениями и Эльвир Барнасс, ответственный за строительство и недвижимость. Все трое, не совершив ни одной крупной ошибки, практически с нуля поставили «Вундар» в тройку крупнейших частных корпораций с годовым оборотом в сорок пять миллиардов долларов. И в которую только за 2014 год было привлечено пять вундеркиндов, возрастом от пяти до двенадцати лет. Поэтому я не удивился, когда увидел на пороге дома одного из представителей этой компании. А затем, затем все стало гораздо интереснее.

Патрик Хейзи, так звали представителя, рассказал, что в курсе того, что со мной происходит. И что «Вундар» именно таких людей и ищет. И только «Вундар» даст мне полное понимание того, кто я. А также защиту и анонимность.

Естественно, это меня зацепило! Да и как уйти от такого предложения? Ведь больше подобной организации нет. Поэтому я сразу же подписал контракт. Моя мать тоже. Шесть миллионов – это прекрасная цена за ребенка. Да, конечно, родители переживали, но я уговорил их, с трудом, но уговорил, к тому же, там разрешались посещения, свидания, никто её ни в чём не ограничивал, описав самые радужные перспективы.

И всё было бы вообще хорошо, если бы об этом не узнала эта сумасшедшая тетя, которая сразу же начала названивать своей сестре и пугать её россказнями о «Вундар». Но она немного опоздала, и контракт подписали до её звонка. И как только она это узнала, сразу же собрала свои шмотки и приехала к нам. Воистину сумасшедшая баба.

Но главную опасность представляла вовсе не она. Дело в том, что после всего, что со мной произошло, я находился в некой прострации, окрыленный самыми смелыми мечтами, я не сразу заметил странную перемену в Сэме, который после посещения «Вундар» стал куда более замкнутым, чем обычно.

Сэм – это мой семилетний брат, который всегда был спокойным, необщительным, я бы сказал, с очень тяжелым взглядом. И я никогда особо не старался с ним сдружиться, да и незачем было это. Я даже попросил, чтобы мы спали мы в разных комнатах, чтобы я мог спокойно развиваться.

Но не только это двигало мной, не надо быть великим доктором, чтобы понять, что с ним что-то не то. Я это заметил еще тогда, когда пропала наша кошка, имевшая дурость цапнуть Сэма.

Я был просто уверен, что это он. В его глазах читалось нечто такое, отчего мне было не по себе, а когда я стал работать с «Вундар», то это усилилось ещё больше. Пару раз после встречи с «Вундар» я видел, как ручка моей двери начинала шевелиться около часу ночи. А ведь я всегда запирал дверь в комнату. Я ведь вёл себя по-взрослому. Это их, конечно, смешило, но стучаться они стучались.

А потом он просто взял и убил наших родителей. Я тогда спал и проснулся, когда он разбил стекло. Трупов я не видел, а он стоял возле окна, поэтому я никого не вызвал и попытался убежать из дома. Я только лишь помню, как он тогда обернулся ко мне, и я заметил его странную улыбку. По-моему, он вообще первый раз улыбался за всё время. А затем я ушел спать, как обычно, закрыв дверь. И только на следующее утро я узнал, как умерли мои родители.

Естественно, я рассказал обо всем ребятам из безопасности «Вундар». Их главный, Элайджа, оказался толковый малый и сразу же успокоил меня, заверив, что приставит к дому своего напарника, и что стоит мне подать условный знак, как он сразу ворвётся в дом. Так мы и условились, пока меня не отправят к ним.

А по поводу заявления в полицию он объяснил, что мне всё равно никто не поверит, так как нет отпечатков. Да и корпорации не нужна огласка, что главное – подождать. Вообще, Элайджа – приятный тип, не знаю, как профессионал, конечно, но выглядит он куда предпочтительней полицейских.

Ох, если бы не эта сумасшедшая Мэри, совершенно безбашенная баба. Она, как могла, мешала сделке, делая все, чтобы мы остались в одной семье. Даже не знаю, кто меня больше пугал, она или мой братик, который, как ни странно, быстро с ней сдружился и сразу стал её любимцем.

Вдвоем они, конечно, старались. Начиная с самого утра, как только я садился за стол, Мэри, как могла, объясняла мне, что мы одна семья, что все эти корпорации несут одно зло и что только наше единство не дает нам разорвать священные узы семьи.

А потом ещё появился этот придурок-детектив, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы понять, что он не сможет отличить ручку от жопы, совершенно тупой тип. Я представить не могу, как он ловит маньяков, наверное, сам к ним жертв водит, а уж затем идет по кровавому следу.

Естественно, я сразу стал давить на Элайджу, но мерзкий Сэм и тут преуспел, проследив за мной. А потом ещё этот его напарник… Он вдруг ни с того ни с сего начал жрать пончики, которые так аппетитно стряпала Мэри. До чего ж хитрая баба.

Конечно, я догадался, что Сэм никакой не малыш, что он такой же, как и я. Но только вот не доктор, а чёртов маньяк, убивающий людей. Дурак-детектив об этом никогда не догадается, он так и будет верить в этого подражателя, пока ему не перережут горло. Я, кстати, передал свои соображения Элайдже, когда был у него ночью, но он лишь положил мне руку на плечо и сказал, что всё будет хорошо.

И, тем не менее, я всё равно закрываю дверь. Господи, как это всё меня бесит и пугает, я точно знаю, кто убийца, что в жуткой опасности, что сумасшедшая Мэри сделает все, чтобы я не ушёл в эту компанию, и что придурок-детектив лишь мешается под ногами. Но я все равно это выдержу.

Я поставил себе цель, что увижу свою мать, я знаю, она жива и с помощью денег я смогу ей помочь. Ведь я очень люблю её. Осталось совсем чуть-чуть, надо просто потерпеть. Ах да, я всё-таки не утерпел и подкинул это тупому детективу несколько записок. Боже, какой же он тупой! Даже я, не владея всеми навыками полицейского, смог найти первую жертву этого Сэма. Надеюсь, это ему поможет выйти на правильный след.

Впрочем, сегодня я понял, что нет. Этот дурак заподозрил именно меня. Кажется с ним совсем всё плохо.

P.S. Ах да, совсем забыл сказать, что вчера к нам вернулась кошка. Та, которую я считал погибшей. Боже, быть может, всё это – плод моего воображения? В конечном счете, Сэм и вправду может быть просто больным, а разбитое окно и вправду лишь место, возле которого он просто стоял в ту ночь. Не знаю, но в любом случае вернувшаяся кошка – это добрый знак.

***

Закончив это увлекательное чтение, Марк поднялся и поехал к себе. Он настолько устал, что кроме сна не хотел ничего. Добравшись до своей комнаты, он рухнул в кровать, выругавшись на Изабель. Чертова девчонка так и не смогла его и дождаться. Зато теперь ей ничего не угрожает. Он выполнил свою работу. Маньяк мёртв. Теперь его ждёт лишь сон, блаженство и мёртвая тишина. А огненное ослепляющее утро, безжалостно прорезавшее глаза своим солнечным светом, будет потом, когда он проснётся.

Так оно и случилось, только помимо света был ещё и Патрик Хейзи, встретивший его, как и в прошлый раз, в элегантном черном костюме. Только в этот раз он был в белую полоску. Хейзи, как обычно, улыбался.

– Доброе утро, детектив! – весело сказал он. – Ну и погуляли же вы вчера. Стоило немалых усилий, чтобы прибрать за вами.

– Прибрать? – Марк поднялся на кровати.

– Убивать маленький детей – очень плохо, тем более, для полицейского.

– Вы что, пришли меня шантажировать?

– Упаси Бог, мы пришли договариваться.

– О чём?

– Ну как, на данный момент всё указывает, что именно Мэри убила людей, оказавшись на деле искусным подражателем. А вы, искусный детектив и виртуоз сыска, обойдя ФБР, вышли на её след, опередив всех и убив маньячку. Жаль лишь, что мальчика не удалось спасти, но это судьба. Зато теперь вы заработаете себе новую звездочку, как-никак, дело резонансное. Кроме того, мы вам неплохо заплатим, чтобы ваш будущий отпуск проходил не в пыльном Нью-Йорке, а где-нибудь на Фиджи.

– Увы, но мне нравится мой пыльный, дождливый, вонючий Нью-Йорк.

– Ну что ж, у всех свои вкусы, – поморщился Хейзи.

– Самоубийство Элайджи? Зачем?

– Вы начали сильно мешать. И нам необходимо было вас убрать. Убийство Элайджи неплохой ход. А что касается его самого, то это больше его решение, он устал от работы, хотел отдыха, а у нас так просто не увольняют. К тому же, ему нужна было большая сумма денег на лечение дочери, к которой его не подпускала бывшая жена.

– Но почему вы сразу не убрали Сэма, зачем ждали, пока он зарежет Джона?

– Да мы просто этого не знали. Стали гибнуть люди, сами посудите, у нас под ногами путается сумасшедшая баба, от которой можно ожидать чего угодно. А тут ещё Джон со своими нервами. Да, он говорил, что Сэм кажется подозрительным, но два вундеркинда в одной семье – мы такого не встречали. Это казалось почти невозможным. К тому же, Джон разговаривал в основном с Элайджей, а он, прямо скажем, доносил не всё.

– А почему вы её не убрали, Мэри?

– Политика компании, без лишнего не рисковать.

– А Хьюри?

– Хьюри идиот, он влюбился в эту стерву и рассказал ей о нас, поэтому было принято решение его убрать. Тут выбора не было вообще, мы лишь чудом узнали об этом. И попросили Элайджу разобраться.

– Вы так легко рассказываете мне обо всех ваших убийствах.

– Политика компании – быть открытыми с теми, с кем мы планируем строить долгие отношения. Ну, конечно, если вас устраивает избавление от подозрений в убийстве, повышение в звании и дополнительная премия. Сумму озвучите сами, только слишком не завышайте, так как тратить нужно, не привлекая особо внимания.

Марк с улыбкой посмотрел на это крепкого, улыбчивого, богато одетого представителя. Как же он был ему противен, это уверенный лощеный холуй корпорации. Но, по факту, он всё же говорил дело. Причем весьма прибыльное.

– Хорошо, Патрик, я согласен. Но у меня одно условие, со мной работала хакер. Я знаю, что ваши ребята выследили её, а потому хочу, чтобы вы отпустили её. Эта девочка мне дорога.

– Вы про Изабель?

– Да, про неё.

– Как странно, она просила то же самое для вас. Только сделала это первой.

– В смысле – первой?

– А вы разве ещё не поняли? Изабель тоже вундеркинд, причем с ошеломительными умственными способностями. Я ещё не до конца уверен насчет нее, но ясно одно – она уникальная. Есть вероятность, что она вообще самая редкая из всех, кого мы встречали.

– К чему вы ведете?

– Марк, – похолодел резко Хьюри, – я и так сказал вам больше, чем надо, вы хоть и нужны нам, но не так сильно, как это может показаться на первый взгляд. Изабель наш клиент, она вундеркинд, мы забираем её к себе. По большей части, это она сохранила вам жизнь, поставив нам условием вашу безопасность. Понимаете? Пока она работает на нас – вы живете.

– И где она сейчас?

– Едет домой, – бросил Хьюри, поднимаясь с места. – А теперь и нам пора ехать. Сейчас будет пресс-конференция с агентом Губером о завершении поимки ужасного подражателя.

Марк поднял глаза и посмотрел на его довольное лицо. Казалось, оно светится от хорошей работы, от денег, от власти. Он никогда не любил таких людей и даже больше, он их презирал. Он рефлекторно опустил взгляд на стол, всем его вниманием завладел чёрный револьвер «смит вессон», который ему выдали ещё в начале карьеры. И из него он уже прострелил одному сотруднику «Вундар» руку. Марк улыбнулся. Ему почему-то стало очень легко на душе.

Персонажи:

Сэм Поуэл – шериф;

Томми Арчибальд – полицейский;

Марк Андерсен – детектив;

Томми Арчибальд – полицейский;

Джон Ашер младший – вундеркинд;

Сэм Ашер старший – брат вундеркинда;

Питер Маккуин – Чикагский Весельчак;

Гарри Маккуин – отчим Питера;

Сарра Маккуин – мать Питера;

Сэм Маккуин – биологический отец Питера;

Лиза Марко – первая жертва маньяка;

Мэри Стоун – тетя мальчиков;

Изабель Клар Стар – маленький хакер;

Арни Губер – Агент ФБР;

Вундар Корпорэйшн:

Патрик Хейзи – представитель компании;

Элайджа Джонсон – скаут 1;

Хьюри Альверст – скаут 2;

Оглавление

Пролог

Часть первая.

Часть вторая

Персонажи: