Ты мой экзистенциальный опыт. Мужу [Анна Андреевна Гуенкова] (fb2) читать онлайн

Лирика

Цикл: « Ты мой экзистенциальный опыт. Мужу»

1.

Я презентую тебе себя…

в свекольной юбке

из мягкой замши

и блеск бриллиантового кольца

на мизинце моём – отважность.

Пионов запах. Секрет во мне.

И я бунтарь, с привкусом глинтвейна!

Или миндальное пралине…

и от меня медленно пьянеешь.

Могу молчать, но во взгляде – бунт!

межгалактическое пространство…

И снова терпкость – минут, секунд

(во мне желанием растворятся…)

Как будто сердце из орхидей,

в нём много тайны и много власти,

я задышу методом «Вайвейшн»…

и наши ауры соединятся.

Флиртую, в матовых сапогах,

и ты становишься так не сдержан,

и орхидеями весь пропах,

в моей энергии – твоя нежность.

Так будет вечно. Я твой шаман!

пускай сбывается заклинанье:

Манггалам! Ом маахан!

И мы с тобой в сердце мирозданья.

2.

Иногда просветление – это шепот,

или белые шторы из ситца,

или музыка лёгкости и теплоты,

это твои ресницы…

Моё просветление: Ты.

Сознание тянется к свету,

и теперь внутри чисто

как никогда – тихо,

и везде белые птицы,

одухотворенность прыгает

звуками морской воды…

…Принесите мне плотную кисточку

и ещё больше густой краски белой -

она будет петь…

3

Рассыпанные листья чая Улун

смотрятся романтично

на деревянном полу….

Пока я эклектична

и наблюдаю луну,

ты энергично

собираешь мандалы

из них, в углу.

Ом Шрим Хрим Клим Глуам!

Духовные мантры

зовут вглубь.

И мы с тобой эхо

ловим вибраций…

Ничего не надо!

Уже – реинкарнация.

4

Симптоматический снег…

медное-медное распыление

на платье, воском залей его,

получится платиновым,

погладь потом рукой,

проведи пальцами…

На указательном –

коричневый циркон

в кольце…

Заблестит когда —

забальзамируй платье

и зачитай Бодлера

себе вслух, насколько хватит…

Посмотри в зеркало,

там отразится шкатулка старая

с лунным камнем

в перстне медном,

это твоя душа.

Предназначение ждёт тебя,

сквозное пение,

наивное неумение,

хоть раз промолчать бы…

И не вмешаться!

В медлительном распылении

восходов мгновения,

чуть-чуть потерпи

заискришься светом…

5.

А я вижу иначе, в том же самом пространстве…

Год спустя, по-другому – в разноцветных носках.

Наш ноябрь, перламутровый, танцами -

неоднотонно город полоскает.

Цветной водой – я становлюсь собой.

Немонотонный голос

говорит мне про асаны. Дыхание – нега,

всплесками бросаюсь …(у смысла банановый вкус)

ТЫ – плюс…Я – авангардный союз.

Эзотерически привлекателен

сиреневый блеск для губ

я поддаюсь ему.

Духовным поиском: круг

событий меняет нас основательно.

Выветривается мечтательность,

но с каждой бусиной чёток,

всё крепче лотос

наших с тобой рук…

Spirit voyage.

Будь тихим, будь нежным.

Абстракция сама поддастся.

А света нет по этажам,

июлю реквием!

Пусть гусеницы задрожат

перед молебнами!

И это только мой -

мирок приплюснутый,

раздвоенный напополам

с бетонной музыкой!

Звучит как "intro", как вода,

как ветер в космосе -

несуществующее: "Да",

в примятой простыни.

И в нашем небе нет границ,

в огромном лотосе,

здесь лепестки из перьев птиц

в закате розовом.

6

Я крашу понедельник в золотой акрил,

чтоб не белей и больше не опасней,

сентябрьские дни были пьяней,

чем те которые смешали

чёрный с красным.

Ты говоришь, что больше нету сил,

а я смотрю салют уже на Марсе.

Мы десантировались у перил,

покрытых перьями других династий.

7

Я твое бомбоубежище.

…Из цветка мёд капает…

Магнетизмом измученная луна -

цепляет.

А меня хотят все, а меня – лакируют.

В экраны: выступом, бряцк!

Может, я блефую?!

Убежище моё навсегда пеплом

взвешено…

(и рука опухала и было бешенство)

и казалось, такого не вынести!

По балкону, как Гамлет, сную…

Ом… Прости…

9.

В этой комнате белый стол.

Я смотрю, как меняется ртуть.

Не ходи никуда!

Ни сглотнуть

каплю тех гладиолусов —

гладь.

И в сирени себя исчерпать…

Нарисуй меня обнаженной.

Я уехала спать.

Как все жёны…

Но море – кровать,

я ладонями скрою ожоги.

И на белом столе: время вспять!

… Паранойя наверно, ковбой,

и энджой уже не enjoy…

И Ромео уже, как Джульетта.

Не проси же минета:

а скажи просто: Бэйба, я твой.

10

Я скучающая -

с размашистыми жестами сную по комнате,

и хочу отпугнуть свою бдительную трезвость,

чтобы опять стать собой – мне нужна обезбашенность!

Поглядываю на корвалол и новопассит —

мерцающий паразит разум.

В поездах – болтовня…

на верхней полке, в седьмом вагоне – я пальпирую на планшете.

Ты слышишь щелчки, но отвернувшись спиной,

делаешь вид, что спишь, а я разлеглась вальяжно

и напрягаю пресс, чтоб ещё больше: в тонусе

быть, фигурируя.

Эх, лучше б массировал … мне ступни в джакузи!

Девушка на противоположной полке с кем-то трещит по ноутбуку

и поглядывает на меня искоса, видимо, завидует, что ты

смотришь только на меня, и только в моих глазах

находишь покой и бездну.

А я стерва и бездарь! Треплю тебе нервы без повода

у иллюзий на поводу, вылетаю как пробка шампанского:

внезапно, но ожидаемо – злюсь.

Зато то ты млеешь, когда я смеюсь,

тебе нравится, что я, как подросток, бываю наивна…

Но чаще – блефую, чтоб уйти от жестокой себя.

Что сделало меня грубой? Загребло

по полной! Зато я стала сильнее.

Лучатся лампочки через зернистость стекла,

заставляя меня щуриться, да, как грандиозен свет!

Миллиарды люстр огромных – в мраморных залах!

Я выпью все чувства залпом! И погружусь с тобой: в джаз!

11.

А давай под Эрика Клэптона слипнемся и спасёмся?

Без разницы, какой по счёту вечер, просто музыка млечная!

А по телу странствует блюз…

Говорю: я с тобой заодно сразу во всех параллельностях:

льюсь водопадами, и смеюсь под солнцем Азии,

путешествую по Карелии....И задумчиво – в Питер метнусь…

А наш Рим всегда рядом: в коконе, в лоне, в лотосе…Я и ты: иноземные!

Дальше: глубже познание. Я стираю прицелы,

мы за гранью их понимания —

одно-целое.

12

Кактусы.

Этого снежного тумана,

наверно, хватит на все мои лёгкие…

Становится прохладно внутри

и сумбурно пушится снег.

Взлётная!

Я избавилась от поликлиник

и не существующих диагнозов.

Сердцу дышится легко.

Хотела бы кимоно

и чтоб чайная церемония,

в переделанном хаузе.

Хочу в шатёр бордовый с золотым,

и чтобы небольшая свеча

давала теням раскрыться на полную -

на бардовом шёлке шатра!

Ну, а пока зажгла

конфорки старой печки

и помешиваю рис.

Он не менее бледен, чем город,

который даёт мне эскизы:

не утопить себя и искать свет.

Даже когда неуютная ночь,

визуализирую

бордовый шатёр из шёлка,

в нем ты говоришь шёпотом,

и снежный туман на улице.

А мы укутаны в бархат любви,

Аллилуйя!

Я смотрю на кактусы

в белых горшочках и ликую.

13.

Я просто сыплю молотый кофе,

в прозрачную чашку,

Просто хочу выпить его горькое

и погрузиться в…

Кроткие воспоминания, в любовь к тебе,

в умопомрачительное желание всё успеть:

Выпить кофе за эти минуты

мысленных пауз и паучка разглядеть,

который двигается монотонно по кухне.

Я тебя очень люблю, разрывает от сладости…

я слабая, если говорить о любви к тебе.

Я мягкосердечная, если говорить о тебе.

Я танцую круче Джагера, если для тебя!

Я сворую пространство ради безумия любви с тобой!

Спонтанно и непрекращая, не прикрываясь, люблю.

Я глупышка рассеянная, когда рядом ты.

Не имею слов, и ритма сердца, когда ловлю поцелуи твои…

И это не кофе ударило в голову, и я не мешала с виски.

Пусть все уезжают, никто не такой как ты.

Я будто под кайфом зависла,

потому что живу тобой искренне!

И никаким звуком не высказать: ты единственный.

Такая тебе кофейная исповедь.

14

Припудренное состояние.

Припудриться…

Весенняя мягкость в блаженство бросает.

И сохнет по мне маникюр –

зелёный.

Любуюсь на щёки свои

и рисую круги румянца.

Ты говоришь: время не торопи,

а я хочу обниматься!

Душа, как вампир,

лелеет и жаждет добраться:

до губ твоих

и возится с подходящей краской!

нюхаю пудру:

пахнет женственностью…

Умиротворение бедственно,

ведь и оно исчезнет.

Но я заберу ощущение,

в следующее воплощение,

наших имён.

Осень

виноградными гроздями

просится

слиться с закатом,

но нам ещё ослепительное море

предстоит пережить!

Увидеть бриллиантовый отсвет

и бриз воплотить на острове.

Мы – самый разгар дня сейчас!

Припудриться…

успокоиться, впустить нежное

еле уловимое сияние,

чтобы чудодейственно мерцать!

15.

Если я буду тобой,

что мне останется после?

То ли крыло под рукой,

то ли потрёпанный постер…

Без авангарда весны,

без полубога – цунами…

Брошу следы на мосты:

лёгкими флирта шагами.

Это мой будет репост:

всем без остатка влюблённым!

И не причём здесь возраста,

если на сердце плёнка…

Может семь дней назад

видела изумруды?

О волшебстве не сказать,

как про нирвану от Будды…

16.

Как выглядит облако дыма

когда идёшь понарошку?

когда ищешь её, ранимую…

только свою женщину-кошку…

Выворачивает от облачности,

везде примыкает серое:

к одежде, к цвету лица и к белому…

Из себя выхожу внезапно,

неоднократность чувства выстраиваю…

Это августовское "бессердие" -

невозможно холодная слабость.

И её не изжить, не выкрасть,

даже когда от мурашек – изжога!

Когда больше не слышишь шума,

за него молчаньем расплачивается,

ведёшь игру с электрошокером,

и утаиваешь шёпот…

17.

Я верю своим плечам,

как "опере" моих лет.

Нигде меня будто нет,

что хочется кирпичам

свои говорить стихи…

Потом, обознавшись, всплыть:

из обморочности

на свет!

из дыма

да поперёк -

всей сложности пранаям!

всей острости – по краям!

и просто лепить себя,

вращаясь минутным сном,

купаться в искрящем Ом.

И зная: рассвет внутри,

мне ближе к тебе дышать,

увидев, как новый мир

тебя и меня рожал…

Между нами.

А я просто закупорилась,

за окном холодной не моей комнаты

зимнего большого города.

И мне кажется, что провода вспороты

и внутри кряхтят недобитые волны.

И вообще, что я здесь делаю?!

Если сама наэлектризована!

если мне давно уже не хватает танца,

собственного и полновластного!

Как же музыка хочет вернуть

меня ту, что была недавно!

сижу "недотанцованная" в ванне…

Зачем клубный движняк взрослой Анне?

А я натянуто ожидаю реальности,

которая спустится снисхождением…

И затанцуют мои пальцы по тебе, с наслаждением,

мне надоело быть паинькой, сдайся мне, Ваня!

И растворимся в нирване, где-нибудь, на окраине

близ лежащего Рая…

Если ну будет жалости

Если время рассыплется

и не будет жалости,

Я окровавлю жалюзи,

пусть превратятся в жабры,

без суеты и жалобы,

все пропадёт жаркое,

Только вода талая

стон пропитает

жалом.

Время рассыплется

намертво,

если не будет жалости.

Запахами…

Всё повторяется…

От этого хочется искупаться,

смыть пыль с себя и злые мысли,

а после: укутаться в махровое полотенце,

чтоб было тепло и пахло манго.

Ты сказал: "Купание – обряд очищения"

и выбрал аромо-мыло….

Неповторимо, ты мне ещё ближе,

ещё сильней душа к душе.

Это больше, чем в дУше.

Расставания прекрасны, если на чуть,

дальше – уже кома, поэтому помни

меня, когда рядом и горячусь,

и говорю про лотос синий

и душусь "Blumarine ninfea",

что в переводе значит «синяя кувшинка»…

Люблю итальянский парфюм,

он веет морем и в нём есть перчинка.

Я всегда близко, nativo!

Умоюсь, узрею, очнусь…

А на гладилке всё так же будет лежать

рубашка бирюзовая и мои "Blumarine",

ты выучишь запах, как будто бы, наизусть…

Предчувствие

В кровеносных сосудах – паника.

а на тумбочке: гиацинт,

в голове «Unforgiven» Метталики,

они что-то поют о правилах,

и ком-то, кто нас подчинит.

Это смутно и есть сомнения,

«непрощённый» ни ты, ни я,

только произойдёт рождение,

в нежных сумерках сентября!

Это будет сильней и искренней

 всех других,

как пророк, как свет —

сын появится Божией истиной,

я и он с тобой, тет-а-тет.

***

Я расчерчиваю шагами улицы

каждый раз  – в разных местах

собираю мгновения по крупицам,

и мир крутится, не чувствуя страх.

Я давно не слежу за взглядами.

Одиночество позади.

Когда жизнь покажется ватною

просто имя моё назови —

и иди: по следам, где снежное

всё вокруг и ещё метёт…

Я как взбалмошная женщина:

в параллельностях наоборот.

Позови меня и поблизости

снова взбесится снегопад,

и как будто взбитыми сливками:

Рай зачистит внутренний ад.

***

Какао с зефиром,

не чувствую пульса

в блаженстве момента

с эффектом присутствия

тебя, будто в фильме

про нашу реальность.

Все стали невидимы…

Ритуальные танцы

меня не смущают,

они превосходны,

фантазия чувства,

нихау!

Пускай чудеса происходят!

Когда пьешь какао,

с тобой, на восходе.

***

Задуши меня этим утром,

 я не буду бояться сна.

В тёплых ампулах, поминутно,

 что-то булькает без конца…

Одеваешь свою рубашку  -

белый атлас, стянувший грудь,

белый кролик игрушкой страшной

говорит мне: «когда-нибудь»…

И я веривший в бесконечность,

задыхаюсь от твоих рук,

задуши поскорей мою нежность,

не рассчитывай на испуг.

***

Ты – круче Кобейна…

ты совершенствуешь тело,

и жить тебе хочется

всею душою, без меры!

Себя открываешь, насквозь

ты пропитанный солнцем!

Мой мальчик-индиго,

угости меня чаем цейлонским.

И мы превратимся в философов,

взвешенно трезвых

и сделаем выбор

в пользу роста духовного,

и вырастим души свои

в добрых мыслях и честных,

ясным сознанием,

тихой молитвой от сердца…