Двоечник [Игорь Владимирович Марков] (fb2) читать постранично

Игорь Марков

Двоечник

Рассказ

«Израильская,– говорю,– военщина

Известна всему свету!

Как мать, – говорю,– и как женщина

Требую их к ответу!»

Александр Галич

«О том, как Клим Петрович выступал на митинге в защиту мира»

Автобус приближался к Иерусалиму. Дорога пошла на подъём. В святой город не приезжают – в него совершают восхождение.

– Господа, прошу вашего внимания, – сказала девушка-экскурсовод. – Мы находимся в историческом месте. – Она махнула синей пластиковой папкой в окно. По краям шоссе возвышались склоны неглубокого ущелья, поросшие кое-где пыльной растительностью. – Видите металлические конструкции на камнях?

– Видим-видим, – послушно отозвался мой сосед. – Вам видно? Я не загораживаю? – обратился он ко мне.

Я отрицательно помотал головой.

– Это останки погибших боевых машин. Они защищали грузовики, которые везли жителям Иерусалима самое необходимое весной 1948 года. Шла война. Эту единственную дорогу захватили и обстреливали арабы. Израильтянам пришлось построить объезд, чтобы снабжать столицу продовольствием. А это шоссе, по которому мы едем, освободили только через двадцать лет – во время Шестидневной войны 1967 года.

– Судный день, – громко сказал мой сосед, стараясь привлечь внимание остальных туристов глубокими познаниями истории современного Израиля. – Я читал. Это была война Судного дня.

– Нет. Ну что вы, – возразила девушка-экскурсовод, махнула рукой в его сторону и отрицательно потрясла синей папкой, как учительница, предостерегающая двоечника от неправильного ответа на элементарный вопрос. – Война Судного дня случилась потом – в октябре 1973 года. А до того целых три года шла так называемая Война на истощение. Израиль – это постоянно воюющая страна. Кстати, против нас – на стороне Египта и Сирии – тогда воевали советские военные специалисты. Я слышала, что в России ветераны этих войн до сих пор добиваются социальных льгот, как участники вооружённых конфликтов.

– Не удивительно, – согласился мой сосед. – Этого они у нас до второго пришествия добиваться будут.

Туристы в автобусе одобрительно засмеялись. Русский человек за границей любит показать нашу самость и особость, но не любит, когда об этом ему напоминают другие. Девушка-экскурсовод, судя по правильному русскому языку, ещё недавно была из наших, знала это свойство земляков и не стала развивать тему.

– Я свою-то историю плохо знаю, а их войны тем более, – сказал сосед уже только для меня, понизив голос. – Думаю, что это простительно для иностранца, а тем более – иноверца. Как вы полагаете?

– Несомненно, – согласился я и впервые, с начала нашей поездки, внимательно рассмотрел его.

Он был примерно пятидесяти лет. Одет, как большинство мужчин такого возраста, в светлые хлопчатобумажные брюки, кроссовки неопределённого происхождения и клетчатую рубашку навыпуск с карманами. Густые чёрные волосы и немного раскосые глаза указывали на его восточные корни, уходящие в глубину веков. Однако, за долгие годы произрастания на российской почве, они потускнели и утратили свою яркую самобытность. Если бы он не сказал о своём инородстве, я бы и не заметил.

– Я вообще ни на какой войне не был. Даже в армии не служил, если не считать военную кафедру в институте. Но какая же это армия? Две недели в лесу шишки собирал. И с тех пор лейтенант запаса. Танкист. Вот только уже не помню: с какой стороны на этот танк садятся. Но ту их войну 1973 года я хорошо запомнил. И, в некотором смысле, даже претерпел от неё по службе, как говорил незабвенный Павел Иванович Чичиков.

– Как мне помнится, – возразил я, желая показать учёному соседу свою способность поддержать интеллигентский разговор, – Павел Иванович на таможне воровал. А у нас с Израилем в 1973 году таможенных отношений не было. Советский Союз с ним разругался в 1967-м, как раз после Шестидневной войны. Где же вы тогда государеву службу сполняли?

Выезжая за границей на экскурсии, я люблю общаться с экскурсоводами. Если туристов мало, то удаётся поговорить на разные отвлечённые темы: как, например, им самим живётся на чужбине, среди других народов и обычаев. Большинство экскурсоводов, говорящих на русском языке, – женщины, которые вышли замуж за иностранцев. Соскучившись по нормальному общению, они могут многое рассказать о стране, куда их занесло, гораздо интереснее, чем об этом пишут в туристических проспектах и путеводителях. Но наша сегодняшняя девушка-экскурсовод не оправдала моих надежд и большую часть пути утомляла пассажиров автобуса пересказом хорошо известных биографических подробностей из жизни плотницкого сына Иисуса Иосифовича. Как правоверная иудейка, она не считала его земным