Исключение из правил [Кэтрин Николас] (fb2) читать онлайн

Кэтрин Николас Исключение из правил

Пролог

Крыша обыкновенной высотки в центре города. Ночные сумерки медленно захватывают этот мир, что бы показать всю свою красоту и великолепие. На крыше, свесив ноги с края, сидели двое. Среднего роста девушка в черном плаще наброшенным на голову, что бы ни видно было ее лица, но видно бордовые горящие глаза. И парень в плаще с наброшенным капюшоном и яркими красными глазами, выглядывающими из-под него.

– Почему ты должна это делать? – спрашивает парень, резко повернув голову на спокойно смотрящую на горизонт девушку.

– Потому что, – уклончиво отвечает девушка, едва пошевелив губами. – Так нужно.

– А я все равно не понимаю, – всем корпусом поворачивается он к ней. – Почему именно ты, должна это делать?

– Я тебе уже столько раз объясняла, – не выдержав, резко поворачивает она голову, едва не сбросив капюшон, но вовремя придержав его на плечах. – Если не я это сделаю, тогда кто?

– Та кто угодно! – хлопает ладонями по крыше. – Пусть те же светлые! Они же всемирные герои! Защитники слабых, чтоб их.

– Тогда пускай все так, и думают, – опустив бордовые глаза и повернув голову в сторону, отвечает девушка.

– Ладно, – поднимает он руки в безоружном жесте. – Ты хочешь это сделать. И только мы знаем о том, что именно. Тогда почему ты не хочешь, что бы другие тоже об этом узнали? Пускай весь мир знает, что именно ты спасла их всех от этой твари.

– Помнишь, – медленно начинает девушка, подняв голову и смотря на полную луну. – Я тебе когда-то говорила, что когда Зак Тарнед – сын Хаос, – спас мир от своего брата, люди не могли поверить в это. Они очень долгое время думали, что это неправда. Как это так, – думали они, – светлый брат, который столько столетий их защищал, делал это не с благих намерений. А темный, которого они остерегались и от которого прятались, что бы его гнев не обрушился на их головы, вдруг оказался героем.

– Ну, помню, – немного успокоившись, и опустив расслабленные плечи, кивнул парень.

– Ну, вот. Это было когда-то. А со мной у них единственная ассоциация – смерть, разрушение и хаос. Они не смогут поверить в тот факт, что я оказалась совсем не такой, как они думали.

– Люди бояться того, чего не понимают, – опустив голову, прошептал парень слова, которые он столько раз слышал от своей подруги, сидящей рядом и намеренной в скором времени пожертвовать собой.

– Именно. Так что, пусть они лучше думают, что их спас какой-то неизвестный герой, и после своего подвига исчез в предрассветном тумане. Так будет легче и проще.

– Но…

– Послушай, – говорит девушка, вытаскивая светлую аккуратную ладонь, совсем не подходящую воину, а скорее знатной принцессе, и сжав ею запястье парня. – Для меня самое главное, что бы об этом знали вы. Я не хочу, что бы вы пострадали. Если он доберется до города, я уже никого не смогу спасти. И сейчас, пока у меня есть шанс, я воспользуюсь им.

– Я знаю, – словно провинившийся ребенок, опускает он голову. – Но одна мысль о том, что мы тебя потеряем, разрывает меня на части. А также то, как другие будут рады, услышав, что ты погибла.

– Пускай радуются, – говорит девушка, и в ее голосе слышится ласковая улыбка. – Тем более, что стоит одна жизнь против миллиардов.

– Вот именно! – вновь вспыхивает парень и его глаза начинают гореть яростным огнем доказать своей подруге, что она неправа. – Твоя жизнь стоит жизни миллионов, миллиардов, и всего остального. Ты не должна умирать ради людей, которые всю жизнь считают тебя чудовищем!

– Я делаю это не ради них, – она отпускает его ладонь, и прячет ее под плащом. Поворачивает голову и вновь смотрит на горизонт.

Где-то там, далеко за городом, а возможно за соседским углом, прячется та тварь, которой она уже несколько столетий хочет разодрать глотку. Но, как оказалось, это существо невозможно убить, и даже если оторвать ему голову и сжечь тело, он вскоре вернется. Но способ, который она обнаружила три столетия назад, способен избавить этот мир от его присутствия. И тогда, ее смерть будет отомщена.

– Я знаю, что не ради них, – пытается успокоить ее парень, взглядом преданной собаки заглядывая в ее, погруженные в воспоминания, глаза.

– Они убили ее. Ее и всю ее семью. Я не могу себя простить.

– Ты в этом не виновата…

– Нет, – отрезает девушка, резко глянув на парня яростным взглядом, в котором плещется месть. – Виновата. Если бы мы не поссорились, она бы не уехала одна, и у них бы не появился шанс убить ее. Ее смерть и всей ее семьи на моей совести. И я должна отомстить за них. Я уже почти у своей цели.

– Ты думаешь, что если погибнешь, она будет счастлива?

– Возможно, нет, – пожимает она плечами. – Но зато я буду знать, что моя смерть была не напрасна, и эта тварь получил свое за ее смерть.

Парень молча смотрел, как девушка поднялась, отряхнула штаны и, поправив капюшон, прыгнула вниз. Он даже не шелохнулся, когда на мгновение она скрылась в темноте переулка. Он знал, что ее не так просто убить. А в следующий момент, ее тень промелькнула на крыше другого здания. Она перепрыгивала между зданиями, пока не превратилась в крохотную точку на фоне звездного неба. А парень остался сидеть на крыше, и вздыхать, осознавая, что ее ничто не сможет переубедить. Если она так решила, значит так и будет.

Глава 1

Очнувшись от звона будильника, и заодно упав с кровати на пол, открываю глаза, несколько секунд лицезрея бордовый потолок своей комнаты.

Интересно, обычно потолок красят в белый. Ну, или, в крайнем случае, в черный, что бы сделать иллюзию звездного неба. Но в бордовый? – проносится у меня в мыслях, пока я рассматриваю собственный потолок.

А ведь и правда. Такое обычно не делают. Но, когда два года назад мама предложила мне самой выбрать оформление стен и потолка в своей комнате, я выбрала именно бордовый. Мама тогда смотрела на меня несколько секунд, как на сумасшедшую. Но потом только пожала плечами и сказала, что мне в ней спать.

– Дорогая, пора в школу! – раздается мамин голос из-за двери моей комнаты.

– Уже встаю! – кричу в ответ, переворачиваясь на живот, и опираясь локтями в пол, пытаюсь подняться.

– Твое «Уже встаю!», может растянуться на час! – кричит мама, и я слышу, как она, стуча каблуками своих туфель, спускается по лестнице на первый этаж.

Оу, я наверно забыла упомянуть о том, что я живу не просто в доме, а в гребанном трехэтажном коттедже, который можно увидеть с любой части нашего района. И я живу на втором этаже. Да, вот так вот. Весь второй этаж в моем распоряжении. На нем одна дверь, которая ведет в мою комнату. А в самой комнате еще две двери, которые ведут в ванную и гардеробную. Ну, вообще на моем этаже есть еще одна комната. Комната отдыха, где очень часто после работы любит зависать мама. В представлении обычного человека, это уютная комната с двумя креслами, пледом, небольшим столиком, книжным шкафом и настоящим камином. Но нет. Ни фига. Даже тут, кроме дизайна нашего дома, мама решила выделиться. У нее там самая настоящая музыкальная студия. Куча музыкальных инструментов, микрофон и уголок для записи. Представьте себе на секунду, какие звуки я постоянно слышу из-за стенки. Но тут, Слава всем высшим силам, мама сделала свою комнату полностью звуконепроницаемой. Она там ничего не слышит, и конечно же никто не слышит то, что происходит там. Полная гармония.

– Я же говорила, – говорит мама, покачивая головой, открывая дверь и делая шаг в мою комнату.

– О чем ты? – поворачиваюсь на бок, продолжая лежать на полу, и опираясь головой на локоть.

– Я о том, что первый урок в школе у тебя начинается через двадцать минут, а ты все еще не одета.

– Как это двадцать минут? – подскакиваю, как ужаленная, бегая по комнате в поисках учебников и своих конспектов. А также пытаясь найти свои джинсы и футболку.

– Допустим двадцать пять, – со смешком говорит мама.

Поворачиваюсь к маме лицом, с выражением, типа «Ты издеваешься надо мной?», и продолжаю запихивать свою ногу в джинсы.

– Хорошо, – мама поднимает руки вверх в побежденном жесте, – я ухожу. Жду тебя на кухне.

И захлопывает за собой дверь. Быстро, как это возможно в данной ситуации, одеваюсь в бордовую футболку с клыками. Наконец, полностью натягиваю на себя голубые джинсы с потертостями. И завязываю шнурки на черных кроссовках с огненной подошвой. Подхожу к зеркалу, и, с трудом вычесав волосы, что бы они черными волнами ниспадали до лопаток, завязываю их в хвост. Закинув черный рюкзак на плечо, выбегаю из комнаты.

А теперь мне осталось только преодолеть два пролета ступенек и забежать в кухню, что бы сказать маме о том, что я завтракать не буду. И после этого сразу бежать в школу, потому что именно сегодня первым у меня урок у директора. Круто, ничего не скажешь.

Оказавшись на первом этаже, я смотрю на циферблат наручных часов, что бы полностью удостовериться в том, что триндец как опаздываю. До урока осталось пятнадцать минут, а я все еще дома.

– Мам, я не буду завтракать. Уже опаздываю, – и, услышав в ответ только разочарованный вздох, хватаю с вешалки джинсовую кофту и выбегаю из дома.

Вообще-то, от моего дома до школы около десяти минут пешком. Но так как время у меня поджимает… То я бегу. И пытаюсь не убиться по дороге. Ну, обычно я не спотыкаюсь, не падаю и ничего не роняю. К сожалению, как говорится – мысли материальны. А я сейчас настолько зациклена на том, что не упасть и не разбить себе нос, что мне начинает казаться, будто я в любую секунду могу упасть. И обязательно на пешеходном переходе. Что бы меня случайно раздавил какой-то пьяный ублюдок, как моего младшего брата. Особенно на этом пешеходном переходе.

Даже у меня в жизни есть трагедия. Несколько лет назад я с братом решили прогуляться. Ему в то время было всего девять, а мне пятнадцать. Мы хотели пойти в парк, который находится недалеко от нашего дома. Даже в нескольких минутах от школы. И путь наш лежал к парку, к сожалению, через этот пешеходный переход. Но мы не знали, что произойдет дальше. И что раз и навсегда изменит мою жизнь. Мы шли и смеялись над очередной пантомимой Тони на его преподавательницу в школе. А потом все произошло в считанные секунды. Тони оступается и зацепившись за бордюр, падает прямо на пешеходный переход. И в ту же секунду на дороге появляется ржавый грузовик, который проезжается по моему брату. В следующую секунду, я уже сижу рядом с телом Тони и кричу навзрыд, проклиная все на свете. Так больно, как в тот момент, когда меня оттаскивали от тела моего младшего брата, мне никогда не было.

Забегаю в холл школы вместе со звонком на урок. Все, у меня нет времени ни что бы встретиться с Питером, ни что бы забрать со своего шкафчика нужный конспект. Выбора у меня собственно нет. Расталкивая подростков, – что дается мне с большим трудом, благодаря моим 162 сантиметрам – добегаю, точнее дохожу до кабинета, как раз в тот момент, что бы увидеть нашего директора – мистера Лоуренса, спускающегося по ступенькам к кабинету биологии. Слава тебе Господи. Влетаю в кабинет, в котором точно директора не ждут. Везде крики, смех. Даже музыка играет. Некоторые девчонки сидят на партах, закинув ногу на ногу и весело хихикают над шутками парней. В числе которых присутствует также и Сирена Серпентайн.

Но об этом говорить некогда, особенно в тот момент, когда директор почти дышит мне в спину. Протискиваюсь мимо своих одноклассников, пытаясь не зацепить чьи-то торчащие ноги или оставленную на полу сумку или рюкзак. И наконец добираюсь до своего места на третьем ряду у окна. Только сев на свое место и вытянув горящие ноги, я спокойно выдыхаю, откинув голову назад.

– Что случилось с самого утра у нашего хаоса? – спрашивает голос впереди меня.

– Ваш хаос имеет имя, – отвечаю, не шевелясь. – Едва не опоздала и не попала на внеплановое дежурство у мистера Лоуренса.

– Почему же оно внеплановое? – спрашивает вновь этот голос, принадлежащий моему лучшему другу – Питеру Алаю. – Если оно есть у директора.

– Но его нет у меня в планах. Значит, внеплановое, – отвечаю, усмехнувшись.

– Ладно, согласен, – говорит Питер, и заскрипел стулом. Почему я решила что это именно Питер? Да потому что только у него скрипит стол, когда он хочет повернуться. А за десять лет учебы в этой школе, я очень хорошо запомнила класс биологии, и то, какие звуки издает каждая парта.

– Ну, открой глазки, вселенский ужас, – просит Питер, положив руки на мою парту.

– Почему сразу «вселенский ужас»? – отвечаю, приоткрыв глаза и смотря на улыбающееся лицо парня.

– Потому что ты выглядишь так, словно прошла через девять кругов ада, а теперь пришла по мою душу.

– Я настолько ужасно выгляжу?

– Ну, практически, – парень ненадолго замолкает. – Ладно, не настолько ужасно. Но точно похожа на безумного гения.

– Круто, – отвечаю устало, выпрямившись на стуле и пытаясь разобрать руками колтуны у себя на голове. И вроде бы делала себе хвост. Не должно было быть такого. Но гребанный ветер и быстрый бег опять все испортили. И вместо аккуратного хвоста с намеком на небрежность, у меня воронье гнездо на голове. Такими темпами я точно облысею до тридцати лет.

В кабинет важным шагом заходит мистер Лоуренс, и все мгновенно погружается в тишину. Одноклассники рассаживаются по своим местам, а по кабинету перестают летать бумажки с посланиями.

– Доброе утро, – медленно растягивая слова говорит мистер Лоуренс.

– Доброе утро, – звучит ему в ответ с разных уголков класса. Кто-то это громко говорит, пытаясь таким образом в который раз добиться хорошего расположения директора. Кто-то едва слышно, которым плевать на то, что происходит в школе. А кто-то вообще молчит, полностью игнорируя не только всех в кабинете, но и директора.

А это как раз и наша всеми известная Сирена Серпентайн. Которая сидит на соседнем ряду, чуть впереди меня. Черные волосы, как всегда, волнами спускаются на плечи, до талии, а голова наклонена в сторону. Честно говоря, я терпеть ее не могу. И дело не в том, что у нее богатые родители, которые с удовольствием оплачивают все ее отличные оценки. Не шикарная одежда; футболка где стоит несколько тысяч долларов. Не влиятельность среди школьников. Нет. Никак не это. Абсолютно. Я ненавижу ее за то, что у нее душа просто пропиталась гнилью.

Это в первом классе она была миленькой невинной девочкой в розовом воздушном платье с огромными белыми бантиками. С ней хотели дружить все в классе. Потому что думали что она хорошая не только на вид, но и внутри. Но хрен там. Пусть в младшей школе она и оставалась для всех хорошей и доброй девочкой и дружила со всеми. Но я всегда чувствовала, что с ней что-то не так. Что она что-то скрывает. И в средней школе как раз и наступил тот момент, когда она показала себя настоящую. Появилось тщеславие, презрение по отношению к тем, кто значительно слабее и беднее ее. Она стала дороже одеваться, смотреть на всех свысока. И очень медленно в ее круге остались только самые богатые и способные исполнять все ее желания.

– До того как начать рассказывать тему нашего урока, я хочу вас познакомить кое с кем, – начинает директор, введя в ступор некоторых моих одноклассников.

– С кем же, мистер Лоуренс? – томным голосом спрашивает Серпентайн, закинув ногу на ногу.

Неловко сглотнув от вида длинных ног Сирены, выглядывающих из-под парты, мистер Лоуренс отодвигает воротник рубашки.

– Так, – кашлянув, продолжает мистер Лоуренс. – Дело в том, что с сегодняшнего дня у вас в классе новый ученик.

При слове «ученик», почти у всех моих одноклассниц глаза загорелись предвкушающим огнем. Почуяли шакалы свежую кровь.

– Пожалуйста, заходи, – говорит мистер Лоуренс в сторону двери.

И через мгновенье все девушки в классе произнесли совместное «Ох». Даже, как бы это удивительно не звучало, я. Потому что то, что вошло в наш скромный класс биологии, даже не должно было находиться здесь. Оно должно, как минимум, храниться в стеклянном куполе, что бы никто не смел прикоснуться. Или на самом высоком выступе Голливуда. Но точно не в старшей школе Стронгхолда.

Высокий парень с широкими плечами, узкой талией и спортивными ногами. Наверно где-то на голову выше меня. Потому что до двери ему оставалось сантиметров двадцать. Светлая кожа буквально светилась на солнце. Черные волосы сбриты у висков, и небрежно растрепаны на макушке. Цвет глаз мне не было видно из-за густой челки, упавшей ему на глаза. Прямой нос с горбинкой, очевидно ни разу в жизни не сломанный. Тонкие губы расслаблены, но не изогнуты ни в какое-либо подобие улыбки. Вот что-что, но доброжелательности в этом парне точно нет. А его черная рубашка, черные низкие джинсы и грубые ботинки, только подтверждали это. Одной рукой он перекинул через плечо черную кожаную куртку, а другой держал лямку рюкзака на другом плече.

– Поздоровайся со своими новыми одноклассниками, – невольно прерывает мистер Лоуренс повисшую тишину кабинета.

И тут же начинается классическая ситуация. Девчонки перешептываются и стреляют кокетливые взгляды в сторону новенького, а парни бросают на него грозные взгляды, почувствовав соперника.

– Привет, – от этого хриплого баритона, кажется, даже у меня побежали мурашки по коже. – Я Демиен Глум. Недавно приехал в этот город.

И замолкает. Директор нервно поглядывает на новенького, видимо ожидая от того чуть больше деталей. Похоже, что даже директор ничего о нем не знает.

– Ничего больше не хочешь сказать, Демиен? – спрашивает мистер Лоуренс, и Демиен, устало, словно это слишком великая честь для такого человека, как наш директор, поворачивает голову на мужчину.

– Я не привык просто рассказывать себе, – говорит он мужчине, а потом поворачивает голову на класс, застывший в нерешительности. – Но могу ответить на некоторые вопросы.

Класс сразу как-то оживился, конечно кроме меня, до сих пор пребывающей в шоке. А также кроме Питера, который почему-то, не в свойственной для него манере, молчит, угрюмо смотря на новенького.

– У тебя есть девушка?

– Ты один в семье?

– Где твои родители?

– Занимаешься ли ты спортом?

Доносится из разных сторон класса. А я, устало опираясь локтем о стол, закрываю глаза, пытаясь не закатить их, как обычно. Вот зря он это сказал. У нас сейчас не урок биологии будет, а викторина вопросы-ответы-о-жизни-новенького. И тем более, что-то мне подсказывает, что последний вопрос, заданный с задних парт кем-то из парней, самый тупой. Неужели по тому, что у него кубики можно увидеть даже через рубашку, не натолкнуло их на мысль о том, что ими его не природа наделила. Но по тому, что мне видно в небольшом разъеме между моими пальцами, кажется, что именно природа ему их и подарила.

Поднимаю глаза, что бы как раз увидеть, ка новенькому идет кривая ухмылка, которая, по-любому, сводит всех девчонок с ума. Но на мой мозг эта улыбка пока не влияет. Почти.

– Давайте помедленней. Я не успеваю. Да, я один в семье. Нет, у меня нет девушки. Мои родители сейчас находятся в Лос-Анджелесе. Занимаюсь плаваньем, лакроссом и футболом.

Вот это да, – проносится у меня в голове. Ответил на все вопросы. Переглядываюсь с Питером, который не перестает сверлить новенького взглядом полным ненависти.

– Ты что, с ним знаком? – спрашиваю, повернув голову на Питера.

– О чем ты? – с невинным взглядом, словно не он только что готов был испепелить новенького на месте, отвечает вопросом на вопрос Питер, переведя взгляд на меня.

– О том, что ты слишком зло смотришь на новенького. И будь у тебя суперсилы, то от него бы уже ничего не осталось, – произношу со смешком, немного опустив голову.

– Может и испепелил бы.

– Значит, ты его знаешь? – спрашиваю, вновь подняв глаза на друга.

– Виделись когда-то. Мельком, – туманно отвечает Питер, полностью повернувшись ко мне спиной.

Когда новенький вновь ответил на кучу вопросов, и директор разрешил ему сесть на любое место, все наконец более-менее успокоились. Демиен медленно шел между рядами, осматриваясь. И наконец остановился на втором ряду, на третьей парте. Как раз возле меня. И на секунду я чувствую его взгляд на себе, но упорно не поворачиваю голову в его сторону.

Остальная часть урока проходит – по крайней мере для меня – в попытках сосредоточиться на словах директора и игнорировании перешептываний одноклассников, до сих пор не отходящих от новенького. А также я пыталась понять по напряженной спине Питера, что с ним случилось. Но сколько бы записок я ему не передавала, сколько бы не дергала за воротник белой рубашки – он упорно меня игнорирует. В конце концов, на вершине айсберга этого урока, оказался постоянно возвращающийся ко мне взгляд новенького. Он словно пытался что-то понять. Всматривался в меня. Этот взгляд прожигал меня, и у меня постоянно появлялось желание проверить, что не так с моими волосами, или вдруг с одеждой непорядок. Но со мной было все нормально, а вот насчет новенького я не была так уверена.

Как только прозвенел звонок на перемену, и директор сказал, что мы свободны, я не успела оглянуться, как Питер вылетел из кабинета.

– Питер?! – успела крикнуть я вдогонку парню, перед тем как он полностью выбежал из кабинета.

– Видимо твой друг вновь оставил тебя одну, – прозвучал донельзя противный голос рядом со мной.

Вашу мать, – проносится у меня в голове, пока я поднимаю голову к потолку, заодно проклиная любые силы за то, что не помогли мне. И я вновь должна это терпеть.

– Привет, Сирена. А я тебя не заметила, – говорю, повернувшись к черноволосой девушке, в окружении ее неизменной свиты.

– Ты серьезно? – спрашивает девушка, и один взгляд ее говорит – Как это ты меня не заметила? – словно это невозможно. Не заметить саму Сирена Серпентайн. Но я-то ее заметила. И да, не отказалась от удовольствия сказать ей, что она ничем не лучше других. Что ее также могут не заметить.

– Абсолютно. Ты ведь не президент Америки. Не мой любимый актер или певец. И точно не мечта всей моей жизни, что бы я должна была тебя замечать, – отвечаю, закинув лямку рюкзака на плечо. – Так что, если ты не один из этих вариантов, прошу меня извинить. Я должна забрать свои конспекты.

– Ты слишком дерзка, как для обычного человека, – говорит Сирена мне в спину, когда я делаю несколько шагов вдоль ряда.

– В смысле, «как для обычного человека»? А ты типа необычный человек? – спрашиваю, недоумевая от ее слов.

Сирена на мгновенье стушевалась, а потом вновь вернула себе былую уверенность.

– Да, необычная. Потому что в отличие от некоторых, я не сумасшедшая, и семья у меня нормальная, – вновь задевает за живое. Трогает тему, которая мне весьма неприятна.

Дело в том, что мои родители переехали в Стронгхолд еще до моего рождения, и полная история мне неизвестна. Но кое-что я все-таки знаю. То, что сначала, когда мои родители купили участок недалеко от центра города, к ним относились абсолютно нормально. Но как только дом был построен, и родители заселились в него с маленькой квартирки на окраине, произошло то, чего никто не ожидал. Это произошло с мамой, во время посещения консультации, когда она была беременна мной. Не понятно, что именно произошло, но внезапно, прямо посреди коридора, мама упала на колени, и закрыв уши руками, закричала. Свидетели той ситуации говорят, что она кричала нечеловеческим криком. Стекла окон пошли трещинами, а у людей из ушей пошла кровь. Тогда никто ничего не понял, но это не помешало им окрестить маму сумасшедшей. После этого, не только мама стала сумасшедшей в глазах всего города. Но и я с папой.

«Люди боятся того, чего не понимают», – прозвучал голос у меня в голове.

Это да.

От мыслей меня отвлекла вибрация телефона в кармане. Достав телефон, несколько секунд ошалело смотрю в экран.

От кого: Питер

Кому: Рина

Дата: 09:48 04.04.2019

«Дорогой мой хаос, я ушел домой. Передай тренеру, что я пробегу пять кругов вокруг стадиона. Но только завтра».

Немного обдумав, печатаю текст. И после нескольких нажатий на экран, отправляю.

От кого: Рина

Кому: Питер

Дата: 09:51 04.04.2019

«Но почему? Что случилось? Это из-за новенького?»

Спустя несколько минут, мне пришел ответ от парня.

От кого: Питер

Кому: Рина

Дата: 09: 55 04.04.2019

«Поговорим завтра».

И он больше не отвечал. А я осталась стоять посреди коридора, отпихиваемая другими школьниками. Но в голове звучал всего один вопрос – Что, черт возьми, происходит вокруг?

Глава 2

Вернувшись домой после школы, я была в подавленном состоянии. Сил не было ни на что. Зайдя в свою комнату, я ненадолго прилегла, вспоминая, что хоть день сегодня и был небогат событиями, но достаточно сильно утомил меня. Мое опоздание; появление новенького; странное поведение Питера. Все это свалилось на меня огромным грузом. Но особенно меня беспокоит тот факт, что вокруг меня что-то происходит, а я не могу понять что именно.

– Что же случилось с Питером? И что связывает его с этим новеньким? – говорю в пустоту комнаты.

«Это очень долгая история, которую нам нужно выяснить», – прозвучал голос в моей голове.

– Но что именно за история? – вновь спрашиваю вслух, а потом ко мне приходит осознание. – Кто это?

Приподнимаюсь на локтях, осматривая свою комнату. И моя призрачная надежда на то, что этот голос был от кого-то в моей комнате, окончательно исчезает, как только мне в голову приходит безумная мысль.

Этот голос был в моей голове. И это не мой внутренний голос. Тогда, кто это?

– Что происходит? Кто это? – шепчу, надеясь получить ответ.

«Это я. Внутри тебя», – отвечает у меня в голове женский голос.

– Кто ты? И что значит «внутри меня»?

«Это значит, что меня способна слышать только ты».

– Хорошо, – отвечаю, теребя подол домашней футболки. – Но кто ты?

«Зови меня Вирт».

– Вирт? – повторяю прозвучавшее в голове имя.

«Тшшш, – звучит в ответ злой шик, – не произноси это слово вслух».

– Но почему?

«Потому что вокруг слишком много тварей, охотящихся на меня».

Ее фраза немного сбивает меня с толку.

– Что значит «тварей охотящихся на тебя»? И ты до сих пор не объяснила, что ты? Может ты просто опухоль у меня в мозгу? Или это у меня просто бред начался?

«Я тебе сейчас покажу и все объясню».

– Что, это…? – не успеваю договорить, как голова начинает кружиться. Все расплывается перед глазами. И единственное что я помню перед тем, как полностью отключиться, это моя голова на подушке и закатывающиеся глаза.

«Не смотря на то, что я внезапно упала в обморок, сейчас голова ясная и легкая. Такое чувство, будто я очутилась в неком вакууме, где до меня не доберутся никакие проблемы. Приоткрываю глаза, и тут же хочу их вновь закрыть. Но вид перед глазами настолько нереален, что хочется остаться здесь навечно, остановив время.

Я лежу на мягкой зеленой траве, а передо мной раскинулся космос. Темные цвета находятся в идеальной гармонии. А звезды словно подмигивают откуда-то сверху, пробуждая желание протянуть ладонь и поверить, будто способна прикоснуться к ним.

– Красивый вид, не правда ли? – звучит рядом со мной знакомый голос.

Знакомый настолько, что кажется будто это невозможно. Потому что этот голос я слышала в своей голове перед тем, как упасть в обморок. Голос который я слышу каждый день. Мой голос.

Приподнимаюсь, принимая сидячее положение. Рядом со мной сидит женская фигура с длинными, до лопаток, черными волосами закрученными в легкие локоны с некоторыми прядями бордового цвета.

– Вирт? – спрашиваю, дрожащим голосом.

– Угадала, – пусть мне виден лишь профиль девушки, я уже понимаю, что эта девушка нереально похожа на меня. Она поворачивает на меня голову, подтверждая мою мысль о нашей схожести. – Ты удивлена?

– То что мы с тобой одинаковые? Или то, что я слышала твой голос, точнее мой, у себя в голове?

Девушка, полностью похожая на меня, улыбнулась уголками губ.

– Я полагаю, что ответ в данной ситуации не требуется?

– Нет, – быстро прерываю девушку. – Как раз требуется. Что происходит? Почему мы как две капли воды похожи друг на друга? И какого черта я слышу твой голос в своей голове?

– Хорошо, – девушка выставляет руки в примирительном жесте. – Я попытаюсь ответить на некоторые твои вопросы.

– Только на некоторые? – складываю руки на груди, изогнув бровь.

– Да, – девушка опускает голову. – Потому что на остальные я и сама не в состоянии ответить.

– Хорошо, тогда отвечай на те, которые можешь.

– Тогда задавай.

– Хорошо, – опускаю руки вдоль тела. – Кто ты?

– Я Вирт.

– Это твое настоящее имя?

Губ Вирт коснулась легкая улыбка, которую я так часто видела на семейных фотографиях и в зеркале.

– Нет, но это единственное имя, которое ты сейчас должна знать.

– Почему?

– Потому что, как я уже говорила, в этом мире очень много людей нуждающихся в том, что принадлежит мне.

– И что же это?

– Моя сила.

Ее последний ответ немного вводит меня в ступор.

– Твоя кто?

– Моя сила, – отвечает Вирт, будто это элементарно. – Катарина, я темный дух хаоса и тьмы.

– Кто? – из меня невольно вырывается смешок. – Скажи мне что это шутка.

Но лицо Вирт так и осталось серьезным. Она не шутит.

– Ты дух? Темный дух? – спрашиваю, смотря на девушку.

– Да. Темный дух хаоса и тьмы.

– Ладно, – опускаю голову, тяжело выдыхая. – Сейчас для меня это слишком сложно, поэтому не будем копать дальше эту тему. Просто продолжим.

– Хорошо, – быстро соглашается со мной Вирт.

– Если ты темный дух, тогда что ты делаешь в моем теле?

И тут вся серьезность Вирт исчезает. И в ее глазах появляется растерянность.

– А вот это как раз и есть тот вопрос, на который у меня нет точного ответа, – отвечает девушка, опустив голову.

– Тогда расскажи мне неточный ответ, – прошу Вирт.

– Я не помню своей жизни. Вообще. Никаких воспоминаний. Не помню ни своей семьи. Ни друзей. Никого.

– То есть ты забыла свою жизнь? А разве у духов бывает настоящая жизнь? – я не очень сильно понимаю, о чем она говорит.

– Бывает, – усмехается девушка. – Но дело в том, что я ничего о ней не помню. Помню только, как все потемнело перед глазами, а потом я проснулась в теле младенца.

Между нами повисает тишина. И каждый из нас знает, в чьем теле оказалась Вирт. В моем.

– То есть, спрашивать тебя о том, почему ты проявилась только сейчас, бесполезно?

– Ну, почему? Не бесполезно. И я проявилась не только сейчас. Я всю жизнь защищала тебя. От всех внешних неприятностей.

И у меня перед глазами мигом пронеслись все события в моей жизни. Все моменты, когда я была между жизнью и смертью.

– Когда я в детстве выпала из окна второго этажа, то не разбилась. Когда родители заметили, что я упала, они были удивлены тому, что на мне не было ни царапины, и я безмятежно сидела и играла с игрушкой в своих руках. Это ведь была ты?

Поднимаю глаза на свое отражение. Только с легкими локонами и красными прядями в волосах. А также бордовыми глазами.

Девушка молча кивает.

– А когда я упала в воду с моста, по которому гуляла вместе с подругой. Я не умела плавать. Меня должно было унести течением, или по крайней мере я должна была захлебнуться. Но я оказалась на берегу. Это тоже ты?

И вновь кивок, подтверждающий мои воспоминания.

– И когда я опрокинула на себя кастрюлю с кипятком. У меня должны были быть ожоги на лице, руках и груди. Но, когда в больнице распутывали бинты, на мне от ожогов не осталось и следа. Это тоже ты?

Еще один молчаливый ответ.

– Но как?

– Даже не смотря на то, что я нахожусь в твоем теле, это не значит, что я не способна влиять на то, что происходит вокруг. Особенно, если это угрожает нашей жизни.

– Нашей? – спрашиваю, выгнув удивленно брови.

– Нашей, – подтверждает девушка. – Умрешь ты, умру и я…

Между нами повисает тяжелое молчание, по ощущениям длительностью в вечность. У меня в голове просто не укладывается мысль о том, что если умру я, умрет и Вирт. Та, для меня кажется странным уже то, что я делю свое тело с темным духом.

– Ты сказала, что ты дух хаоса и тьмы, – поворачиваю голову на девушку, и не продолжаю предложение, пока не получаю молчаливый кивок. – И как проявляется твои сила? Это как явление какое-то? Или просто слова?

– Ну, – начинает Вирт задумчиво, закинув голову и устремив бордовый взгляд своих глаз на звезды. – Это скорее как стихия.

– В каком смысле?

– Объясняю. Сила хаоса состоит из четырех стихий – огня, воды, воздуха и земли. И я, как обладатель этой силы, способна управлять этими стихиями.

– То есть ты можешь управлять огнем, воздухом, водой и землей?

– Да.

– А можешь показать? – смотрю на девушку умоляющим взглядом. Я никогда прежде не общалась с настоящим духом. Да и что говорить, я никогда и не верила в существование сверхъестественных существ. Для меня они были только героями легенд, историй, фильмов и сериалов.

– Здесь, могу, – кивает она. А потом вытягивает вперед ладонь. Закатав черный рукав кофты до локтя, она крутит ладонью, как бы демонстрируя, что никакого подвоха нет. А потом, спустя мгновенье, в центре ее ладони вспыхивает огонек. Он совсем небольшой, высотой со средний палец и шириной около трех сантиметров. Но это настоящий огонь. Постепенно поднимающиеся языки пламени, но четко не покидающие центра ладони.

– Годится? – вырывает меня из созерцания огонька на ладони, голос девушки.

В мыслях всплывает фраза – «Можно вечно смотреть на три вещи – как горит огонь, течет вода и…», а вот третье, как назло, не помню. Но факт остается фактом. Меня нереально заворожил вид небольшого огня на ладони. Появившийся из ниоткуда.

– Годится, – отвечаю, когда огонь на ладони Вирт резко гаснет. – Мне ведь это не показалось?

– Нет, – усмехаясь отвечает девушка. – Не показалось.

– А он тебя не обжигает? Это же огонь.

– Нет, не обжигает. Знаешь, мой огонь не может меня обжечь.

– А что с остальными стихиями?

– То же самое.

– У тебя из ладони появляется шарик воды? Или кусок земли?

Девушка улыбается, повернув на меня голову. Как бы странно это не звучало, но когда я смотрю на Вирт, я все больше и больше понимаю, что мне даже как-то идут бордовые пряди в волосах и глаза цвета крови. Если вспомнить о том, что Вирт – это, можно сказать, мое отражение.

– Нет, с этими стихиями, как и с воздухом все немного по-другому.

– То есть, ты можешь смещать камни, управлять потоками воды и контролировать движения воздуха?

– В каком-то смысле да, – кивает Вирт, переведя взгляд на горизонт, где только начали пробиваться светлые цвета, вытягивая нас из объятий ночи и раскрывая перед нами первые признаки рассвета и предстоящего дня.

– Катарина, время истекает, – вновь повернув на меня голову, говорит Вирт.

– О чем ты? – спрашиваю недоуменно.

– Я про сон. Вот так вот я могу с тобой разговаривать только во сне. Ну, и ты слышишь мой голос у себя в голове, днем.

– А что насчет твоих сил, но в то время, когда я не сплю?

– Вот об этом, с самого начала, я и хотела с тобой поговорить, – говорит Вирт, потирая ладонью затылок.

– Так, – начинаю, недовольно. – Мне это уже не нравится.

– Ничего ужасного в этом нет, – спешит разубедить меня Вирт. – Я просто хочу сказать то, что моя сила не работает в реальном мире.

– То есть как…? – до меня не сразу доходит смысл ее слов. Как это ее сила не работает в реальном мире?

– Вот так, – опустив голову, говорит девушка. – Я сама не знаю, с чем это связано. Но факт остается фактом. Я могу как-то влиять на реальный мир. Но только немного. Например, моих способностей хватит на то, что бы передвинуть какой-то небольшой предмет. Или зажечь свечку. Бросить камень как можно дальше. И немного сгустить воздух вокруг себя.

– Это ведь не вся твоя сила?

– Нет, конечно. Моя сила настолько могущественная, что мне самой становится страшно от того, на что способна сила хаоса. Особенно, в моменты, когда я не могу ее контролировать.

– И что это за моменты? – спрашиваю, но увидев вопросительно приподнятую бровь девушки, поясняю. – Ты ведь говорила, что если умру я, умрешь и ты. Значит, если я буду не способна контролировать себя, значит и ты не сможешь контролировать свою силу?

– В какой-то мере, так и есть, – подтверждает мои слова девушка. – Мы с тобой связаны. Моя сила, тесно связана с твоим настроением и твоими чувствами.

– Твоя сила способна вырваться на свободу. Но при каких условиях?

– В моменты, когда ты зла или расстроенная. Когда твои эмоции оказываются на пике. Это может быть что угодно.

– То есть, любая сильная эмоция способна вызвать всплеск твоей силы?

– Да. Достаточно очень сильно разозлиться и сила может прорваться.

Опускаю голову, понимая прискорбность всей ситуации.

– Судя по всему, по твоим словам, у меня теперь начинается период жесткого контроля над эмоциями?

– Можно сказать и так, – отвечает девушка. – Но на данный момент, твои сильные эмоции не способны вызвать особенно сильный всплеск силы. Возможно, неожиданно вспыхнет свечка. Или треснет стол. Или взорвется ваза с водой. Подует достаточно сильный ветер.

– Глобальных катастроф ждать не стоит?

– Сейчас, да.

– Почему же сейчас сила вырывается не в свою полную силу? И что ее удерживало все эти годы?

– Я сама не знаю, почему она не появляется в полную силу. Даже сейчас, этот маленький огонек – это все, на что я способна. А раньше, я могла одним щелчком пальцев поджигать огромный особняк. За считанные секунды оставив после себя только пепел. Но сейчас, будто что-то блокирует мою силу.

– И когда ты спасала меня с разных ситуаций в детстве, это тоже было все, на что у тебя хватило сил?

– Да. Когда я проснулась в твоем теле, я была изнеможена. Сил не хватало ни на что. Она крепко спала. И что бы я не делала, она не просыпалась.

– Ты упоминала о том, что у тебя не осталось воспоминаний.

– Да, я совсем не помню свою жизнь. И, как мне кажется, именно в этом все и дело. То что я не помню свою жизнь, блокирует мою силу. Также, так как я всего лишь гость в твоем теле, то моя сила не способна выбраться на свободу.

– А есть ли способ тебе выйти из моего тела?

– Знаешь, наша ситуация слишком запутанная и непонятная.

– О чем ты? – спрашиваю, немного наклоняясь в сторону девушки.

– Мы вселяемся только в уже достаточно взрослые души. Самый юный возраст человека, в которого вселился дух – был десять лет.

– Но никто не просыпался в теле только рожденного ребенка, – заканчиваю за девушку.

– Да, – подтверждает она мои слова. – И именно это меня волнует. Что такого особенного случилось, что я проснулась в твоем теле, когда ты первый раз закричала после родов?

– Мы должны это выяснить, – говорю, решительно смотря в бордовые глаза моей копии.

– Мы выясним. Но перед тем как ты проснешься, я хочу тебя предупредить. Ни за что, никому не рассказывай о том, что ты не совсем человек.

– Это связано с тем, что ты находишься внутри меня?

– Я тебе уже говорила, что у меня очень много врагов. И, если они узнают о том, что я нахожусь в твоем теле… Так еще и ослаблена настолько, что не способна защититься…

– Они убьют нас, – продолжаю за нее.

– Да, – Вирт опускает голову. – Как бы прискорбно это не звучало.

– Хорошо, я обещаю, что никто не узнает о нашей тайне.

– Никто не узнает, – повторяет за мной Вирт.

А после этого у меня перед глазами все расплывается и я проваливаюсь в темноту».

Приоткрываю глаза, вновь обнаружив перед собой знакомый бордовый потолок своей комнаты. Это был всего лишь сон. Мне это приснилось. И голос в моей голове, очень сильно напоминающий мой. И девушка, которая является моей полной копией, но с бордовыми прядями в волосах. А также насыщенными бордовыми глазами.

Поднимаюсь с постели, и подойдя к зеркалу напротив кровати, рассматриваю себя в зеркале.

– Это просто признак переутомления. Мне все это приснилось. И голос в моей голове. И девушка в моем сне, – проговариваю вслух, внимательно следя за собственным отражением.

«Ты в этом уверена?» – ехидно спрашивает меня голос в моей голове.

В страхе шарахаюсь от зеркала, на секунду замечая вспыхнувшие бордовым цветом, собственные глаза.

– Это не сон, – шепчу ошарашенно.

У меня на самом деле внутри сидит темный дух хаоса и тьмы, по имени Вирт.

Глава 3

Все еще пытаюсь прийти в себя, отойдя на несколько шагов от зеркала. Я в это не верю. Это невозможно. Сверхестественное – это выдумка. Просто злобные сказки. Страшилки. Но никак не реальность.

– Я все еще сплю. Это сон. Я никого не слышу в своей голове, – шепчу, зажмурившись.

«От того, что ты будешь говорить это вслух, ничего не изменится», – вновь говорит мой голос у меня в голове.

Сколько бы я себя не переубеждала о том, что это сон – Вирт права – это не изменится. Напрасно сидеть и постоянно шептать, что это все просто сон. В данной ситуации самовнушение не сработает.

– Значит, то что мне только что приснилось, это был не сон? – спрашиваю в тишину комнаты. И пусть для всех мне никто не ответит, я-то знаю, что ответ на свой вопрос получу.

«Это довольно трудно объяснить. Но я попробую. Ты знаешь, что такое астральная форма?».

– Это что-то вроде духа?

«Что-то вроде этого. У каждого человека есть астральная форма. Она отделяется от тела когда человек спит, и путешествует по миру».

– То есть, пока человек спит, его астральная форма может быть где угодно.

«Да», – звучит краткий ответ.

– И получается, что я в своей астральной форме переместилась в место, где была ты?

«В общих чертах, да».

Моя астральная форма была в самом удивительном месте на земле, а я даже не смогла его запечатлеть. Тем более, как все быстро меняется. Только утром у меня главной проблемой было то, что я опаздываю на урок, который ведет директор. А сейчас я разговариваю сама с собой, но на самом деле, слышу в своей голове голос как у меня, принадлежащий темному духу хаоса и тьмы по имени Вирт.

– И вот так, лицом к лицу мы можем общаться только в астральной форме? – спрашиваю, сев на край кровати.

«К сожалению, да. Раньше я была способна покинуть любое тело посвоему желанию».

– И мое, ты пыталась покинуть? Когда я была маленькая…

«Да. Я пыталась. Но ничего не получалось».

– И ты способна говорить со мной только так?

«Да. Ты слышишь мой голос только в своей голове. А я тебя слышу только когда ты говоришь вслух».

– Ну и дела, – произношу, повернув голову к большому окну с широким подоконником и прозрачной дверью, ведущей на небольшой балкончик.

«Мы это не выбирали».

– Это точно.

«Знаешь, а ты можешь прогуляться по лесу?»

– Но сейчас же темнеет, – отвечаю девушке, смотря на то, как медленно на улице становится темно, и рядом с нашим домом по очереди загораются фонари. – Я сомневаюсь, что родители выпустят меня из дома.

«А ты попробуй выйти из дома так, что бы они тебя не заметили».

– Зачем нам в лес? Там же волки и куча летучих мышей, – у меня по телу проходит дрожь при воспоминаний о жутких крылатых существах, пьющих кровь.

«К твоему сведению, здесь нет волков. И нет уже достаточно долго. Около ста шестидесяти лет».

– Но я же слышу ночью волчий вой. И как на фоне неба пролетают огромные летучие мыши около метра длиной, – никогда не забуду яркие желтые глаза волка, случайно заблудшего на наш задний двор.

«То что ты слышала вой, не значит, что это были волки. А вот насчет летучих мышей я еще не знаю».

– А вдруг на нас нападет какое-нибудь животное? – спрашиваю, обхватив себя руками.

«Лучше уж пускай на нас нападет животное, нежели что-то ужасней», – от реплики Вирт у меня кровь стынет в жилах.

Что значит что-то ужасней?

– А разве у нас в лесу водится кто-то другой? Что-то кроме животных?

«Как бы ужасно это не звучало, но да. Есть такое. И дай тьма, что бы мы на нее не наткнулись».

– Дай тьма, – повторяю монотонно.

Поднимаюсь с кровати и подхожу к белому шкафу-купе с узким зеркалом. Выбираю черную толстовку на три размера больше чем я. Черные узкие джинсы. И черные высокие ботинки на шнуровке.

«Даже не смотря на то, что я не влияю на твои вкусы в одежде и жизни, ты, на удивление, одеваешься как и я».

– Это странно? – спрашиваю, завязывая шнурки на ботинках.

«Ну, в нашей ситуации в принципе нет ничего нормального. Так что это еще один факт в нашу копилку странностей».

– Точно, – усмехаюсь, встав в полный рост перед зеркалом. И через минуту рассматривая свое отражение, у меня в голове возникает вопрос. – А почему у тебя в волосах красные пряди?

«Я предпочитаю говорить – бордовые. Ну, раньше, это был символ моей силы. То есть, чем насыщенней пряди, тем я сильнее. А в астральной форме у меня сохранились самые яркие пряди».

– Ясно. Ну что, я готова, – накидываю капюшон на голову. Так что бы он скрывал волосы и верхнюю часть лица. – Только, как же нам выбраться? Папа сейчас в гостиной, а мама на кухне готовит ужин.

«Я, конечно, скажу тебе, что есть способ. Но сомневаюсь, что ты решишься на такую аферу».

– Вирт, – начинаю, испуганно. – Ты меня пугаешь.

«Ладно, – слышится в ответ вздох. – Я думала о том, что бы спрыгнуть с балкона на газон, а там перепрыгнуть через забор».

– Ты спятила? – в моем голосе звучит ужас. Потому что эта идея ужасна. – А тебе не пришла мысль в голову о том, что мы, возможно, быстрее разобьемся прыгнув с балкона, чем нас убьют, обнаружив то, что ты находишься внутри меня.

«Не приходила. Потому что я помогу тебе. Ты не разобьешься, спрыгнув со второго этажа. И нормально перепрыгнешь через забор».

– Знаешь, ты не утешаешь. И как по твоему, ты мне поможешь?

«Внимательно смотри в зеркало и сама все увидишь», – говорит Вирт, и замолкает.

Пожав плечами, подхожу ближе к зеркалу и внимательней рассматриваю собственное отражение. Светлая кожа. Волнистые до лопаток черные волосы. Большие карие глаза. Прямой нос и полные розовые губы. В моей внешности нет ничего такого сверхъестественного, что бы на меня обращали внимание. И в отличие от всеми любимой Сирены Серпентайн, у меня не начинается истерика, когда кто-то не обращает на меня внимания.

Но сейчас, когда я этого точно не ожидала, мои глаза медленно приобрели бордовый оттенок. И весь мир для меня погрузился в красный цвет. Кручу головой в стороны, замечая больше деталей, и все как будто двигается в замедленном темпе.

– Ух ты, мои глаза стали бордовыми. Прямо как твои, – шепчу, повернув голову обратно к зеркалу.

«Знаешь, я как будто вновь вернулась в свое далекое прошлое, где такое я могла делать в любой момент. А не сосредотачиваясь несколько минут, что бы просто показать свой истинный цвет глаз».

– Для тебя сейчас это довольно трудно? – спрашиваю, смотря в зеркало на свои насыщенные бордовые глаза.

«Не довольно трудно. А весьма трудно».

– Ииии, что теперь? – спрашиваю, спустя минуту молчания. – Что мне дают светящиеся глаза?

«Ну во-первых, только со светящимися глазами ты можешь немного использовать мои способности».

– И что это за способности?

«Ну, сила, скорость, ловкость, реакция. Полный набор».

– Что то среднее между оборотнем и вампиром? – спрашиваю, выгнув бровь в своем отражении.

«Не упоминай про этих проклятых тварей. Я терпеть не могу, что одних, что других. Отвратительные. Безумные. Животные. Полностью поглощенные лишь жаждой собственной наживы».

– Ты так говоришь, будто уже встречалась с ними.

«Я не хотела тебе об этом говорить именно сейчас. Но так как ты по любому об этом узнаешь, то слушай. Я не единственный дух в этом мире. Есть еще много духов. С абсолютно разными силами. Но есть и другие существа. Оборотни, вампиры, вендиго, суккубы, инкубы, банши, драконы и ведьмы. Мне жизни не хватит рассказать тебе обо всех существующих мистических тварях».

– Но ты хочешь сказать мне о том, что многие из них желают твоей смерти, – договариваю за Вирт.

«К сожалению, да. Многие из них. Так что нам с тобой, как огня, нужно остерегаться других существ. Плевать кто это. Они не должны узнать, что с нами не так».

– Для остальных мы должны оставаться обычной девочкой с обычными проблемами, – вновь заканчиваю за девушку.

«Именно так».

– Но я все еще не понимаю, зачем нам ночью идти в лес? – спрашиваю, вновь озаботившись тем, что мне придется прыгать с балкона. А потом через забор, что бы добраться в лес, полный опасностей, для моей задницы.

«Ох, ладно. Видимо, что если я не расскажу тебе об этом, ты достанешь меня вопросами».

В ответ только хмыкаю.

«Короче, так как только сейчас я достаточно набралась сил для того, что бы общаться с тобой, и многих твоих знакомых знаю, как сверхъестественных существ…».

– Стоп. Стоп. Стоп, – прерываю девушку, пребывая немного в шоке. – Что значит, многих знакомых, как сверхъестественных существ. Мои знакомые обычные школьники.

«Это ты так думаешь. И многие так думают. Но это не так. И завтра, пойдя в школу, ты в этом убедишься. Но сегодня, мы идем в лес, что бы я тебе показала наших главных недругов, от которых нужно держаться как можно дальше».

– Но, если многие из них мои знакомые, не проще бы было, что бы я завтра о них узнала?

«Я тоже когда-то так думала. Папа мне тоже сначала рассказывал о существах»

Я уже открываю рот, что бы задать очередной вопрос, как Вирт меня прерывает.

«Уже знаю, что ты скажешь. И мой ответ – да. У меня тоже есть родители. Папа и мама. Но не в этом сейчас дело. Понимаешь, я раньше тоже думала, что папа мне расскажет о них, и все. Я уже все знаю, про тех или иных существ. Но, это были только мысли. По-настоящему я поняла, кто мой противник, только когда папа повел меня на экскурсию в лес, и я собственными глазами увидела на что способны те существа».

– Значит, ты хочешь, что бы я не просто услышала это от тебя, но и увидела сама? – спрашиваю, немного дрожа от страха.

«Да, так ты быстрее поймешь то, что тебе следует избегать таких существ. И узнаешь, о чем я тебе говорю, о том, что они не должны знать о моем существовании. Да и о твоем, в принципе, тоже».

– Что это значит? – по моему телу пробегают мурашки при мысли о том, что будет, если они узнают о моем существовании.

«То, что если они узнают о тебе, то у них появятся вопросы. И они могут узнать обо мне».

– А если они узнают о тебе, то нас обоих убьют, – шепчу, опустив голову. Пару минут у меня в голове каша, но я быстро прихожу в себя. Думаю о том, что Вирт права. Если я увижу своими глазами на что способны другие существа, то смогу понять, кого мне нужно избегать.

– Хорошо, – отвечаю, уверенно расправив плечи, и задрав подбородок. Смотрю на свое отражение. На горящие бордовым светом глаза. – Пошли в лес. Только не оставляй меня беззащитной.

«Конечно. Мне от твоей смерти, лучше не будет. Только хуже».

Выдохнув, разворачиваюсь к балконной двери. Ну что ж, пришло время узнать правду этого мира. Делаю решительные шаги к окну, открываю двери и в лицо ударяет мощный порыв холодного вечернего воздуха. Аккуратно закрыв за собой дверь, так что бы никто ничего не заподозрил, подхожу к перилам. Немного перегибаюсь через них, пытаясь понять, сколько тут метров до земли. На вид около трех. Даже если сила Вирт не поможет, не разобьюсь. Ну, уж точно не смертельно. Разве что ногу сломаю или руку.

– Ты точно знаешь, что мне нужно делать? – спрашиваю, вцепившись руками в перила.

«Точно. Просто доверься мне. Ты и глазом не успеешь моргнуть, а я уже все сделаю».

– Ладно, я тебе верю, – отвечаю, на мгновенье поверив в то, что у нас все получится. И я спокойно выйду из дома целая и невредимая.

«Отлично. Тогда расслабься», – говорит Вирт.

А потом мое тело действует словно на рефлексах. Руки напрягаются на перилах. Ноги по очереди становятся на нижнюю балку, а затем резкий рывок, и я оказываюсь с другой стороны. Не успеваю испугаться, как мои руки разжимаются и я лечу вниз. Но прямо перед землей мое тело делает кувырок вперед. А потом я приземляюсь на согнутые ноги, упираясь ладонями в землю. Волосы волнами свисают у меня перед лицом. Откидываю голову назад, и волосы падают на спину. Резко вся уверенность в теле исчезает, и я нерешительно поднимаюсь на ноги. Оглядываюсь по сторонам, замечая свет в окне гостиной и появляющуюся тень отца. Тихо пробегаю до ближайшего дерева и прячусь за его стволом.

– Что со мной только что было? – спрашиваю, пытаясь отдышаться от шока.

«Я немного выпустила силу на свободу, и твое тело делало то, что в принципе привыкло делать мое», – отвечает Вирт, будто это элементарно. Ну, да. Это проще простого. Я прям каждый день до этого делала такие вещи. И сейчас просто прикалываюсь.

– Хорошо, а теперь забор, – говорю, отдышавшись и посмотрев за спину, обнаружив что папа прошел мимо окна и меня не заметил. А потом отхожу от дерева и иду к забору.

Когда папа покупал этот участок, он был полностью заросший. Куча каких-то сорняков, плюща и неизвестных кустов. И именно из-за этого, участок казался еще меньше, чем он есть. Только когда его полностью расчистили, стало ясно, что участок гораздо больше, чем ожидалось. Но папа, когда начали вырубывать деревья, остановил работников. Многие деревья остались и по сей день укрывают нас во время пикников от палящего солнца.

Подхожу к высокому забору, ограждающего наш дом от леса.

– И что теперь? Мне вновь тебе довериться? – спрашиваю, сглотнув от страха, пробирающего до дрожи. А все из-за того, что этот забор около двух метров высотой, с острыми шипами на верхушке. – Там же даже твои способности не помогут. Я убьюсь.

«Не убьешься. Я знаю, что сейчас делать. И да, просто доверься мне», – вновь говорит Вирт.

– Хорошо, – шепчу, опустив голову. Глаза, еще раньше горящие бордовым цветом, вспыхнули еще сильней. А тело наполнилось неведомой мне силой.

Мое тело разворачивается обратно к дереву, и идет к нему. Быстро мой шаг переходит в бег, и я уже не успеваю моргнуть и глазом, как мое тело прыгает, руки хватают одну из веток. Я делаю полный оборот вокруг ветки, а затем отпускаю ее и лечу вперед. Мое тело пролетает над забором, а затем приземляется на ноги. Одна согнутая, а другая вытянута в сторону. Одна рука упирается в землю, а вторая – отведена за спину. Капюшон спал с головы, еще когда я прыгала с балкона. Но теперь волосы стеной упали на мое лицо. Поднимаюсь на ноги, убирая волосы за спину, и надев капюшон на голову.

– Ну что, – шепчу, оглядываясь за спину, что бы вновь удостоверится в том, что забор и мой дом остались позади. – Идем на поиски других сверхъестественных существ?

«Идем на поиски», – подтверждает мои слова Вирт, и я делаю первый шаг в ночной мрачный лес.

Пришла пора узнать, чего мне стоит избегать.

Глава 4

Обычно днем живой лес, говоривший с тобой пением птиц и журчанием насекомых, ночью превращается в темное и мрачное место, где каждый шорох и треск веток превращается в зловещий смех, от которого по телу пробегают мурашки.

Сухие ветки хрустят под ногами, вынуждая плотнее обхватить себя руками и повторять одну и ту же фразу.

Здесь никого нет. Я одна. Это просто ветки. За мной никого нет. Все хорошо. Все хорошо.

– Да кого я обманываю? – произношу шепотом, который отдается в этой зловещей тишине, словно гром посреди ясного неба. – Ничего не хорошо. Я одна в лесу, после того, как наслушалась о том, что здесь могут быть существа пострашнее чем медведь или волк.

«Успокойся. Все хорошо. Если бы тебе угрожала опасность, я бы тебе об этом сообщила», – пытается утешить меня Вирт.

– Не могу успокоиться. Я в лес боюсь днем ходить. А ты меня вытянула из дома ночью. В лес. Перед этим рассказав мне о том, что волки не волки. А летучие мыши, это что-то ужасное. И после этого, позволь спросить, как мне на это реагировать? – мой голос с каждой секундой становится все громче и громче в этой тишине ночного леса.

«Ну, сейчас, у тебя нормальная реакция на такие новости. Учитывая, что до сегодняшнего дня ты вообще не верила в сверхъестественное и восхищалась только вампирами из сериала. А теперь ты знаешь о том, что, возможно, вокруг тебя живут другие сверхъестественные существа. И сама им, кстати, являешься. Потому что имеешь внутри себя темного духа хаоса и тьмы, которого веками боялись люди и ненавидели другие существа».

– А тебе кто-то говорил, что ты мастер в утешении? – спрашиваю с сарказмом в голосе.

«Говорили. До того, как я успевала им перерезать горло от уха до уха».

Резко останавливаюсь, пораженная ее словами. «Перерезать горло от уха до уха». Хоть это и звучит странно. Но, как говорила Вирт, в нашей ситуации странности – это нормально. Я надеялась на то, что Вирт – дух хаоса и тьмы, только на словах. Мысль о том, что она сознательно убивала других существ или людей, приводит меня в ужас. Но это было глупо, верить в обратное. Как, если не с помощью убийства, она смогла бы выжить до сегодняшнего дня.

– А тебе часто приходилось убивать? – спрашиваю, дрожащим голосом.

«Я не хочу тебя пугать. Но у нас часто говорят такую фразу – «Скроешь правду сейчас, потом тебе же будет хуже». Так что, вот мой тебе правдивый ответ – да, приходилось. Еще как приходилось. Убийство других – это моя работа».

– Но зачем? – на глаза невольно наворачиваются слезы, скапливаясь в уголках глаз. Пускай я не знаю людей, которых она убила и что они сделали, совесть внутри меня буквально кричит о том, что Вирт, просто безжалостная убийца, до сих пор безнаказанно разгуливающаяся на свободе. Ну, в каком-то смысле.

«Катарина, я хочу тебе сказать одну вещь. Если человек предстает перед людьми героем, это не значит, что он является таковым на самом деле. Я очень много лет живу на этом свете. И пусть, я не помню свою жизнь, такие вещи никогда не забываются. А именно то, как самый добрый и тихий человек в деревне, где мне пришлось быть, на самом деле оказался жадным до плоти вендиго. Он убил всю свою семью, а затем съел ее. То же самое случилось и с его соседями. Он зажарил их на костре, а потом с удовольствием делал с их костей украшения. Утром он вновь становился хорошим человеком, и ехал продавать эти украшения людям. Он говорил, что это кости кабана, оленя или птицы, которых он убил на охоте. Люди ему верили. И даже не догадывались о том, что каждый день носили на себе украшения из костей своих знакомых».

От ее рассказа становится жутко. Дрожь пробегает по телу тысячами мурашек. Плотнее натягиваю на голову капюшон, так что бы вообще не видно было лица.

– И ты убила его? – спрашиваю, сглотнув ком в горле.

«Да», – мгновенно отвечает Вирт. «Я убила его. С огромным удовольствием отсев его голову топором с серебряным лезвием. Знаешь, в тот момент, когда его уродливая голова покатилась по земле, а тело безвольной тушей упало, я испытала чувство благодарности. Словно все те люди, которых он убил и съел, благодарили меня за убийство их убийцы».

Внезапно у меня перед глазами встает история из моей жизни. Не настолько кровавая и ужасная, какую только что рассказала мне Вирт. Нет. Это обыкновенная история, об обычных школьниках.

Это был третий класс, когда я впервые начала замечать, что мир не так прост, как кажется. Это было далекое время, когда я считала Сирену Серпентайн – одной из своих лучших подруг. И между нами не было вот таких вот обыденных перепалок, сопровождающихся оскорблениями и задетым за живое. В то время она казалась мне милой и хорошей девочкой. Но очень скоро, буквально за пару недель до окончания первого семестра, она показала мне свою настоящую суть. То, какой она была внутри. Мы живем совсем недалеко друг от друга. И во время нашей мнимой, для Сирены, и настоящей, для меня, дружбой, мы часто вместе шли домой, а потом расходились в разные стороны. И однажды, когда я шла домой, а Сирена за мной, произошло то, что немного опустило мои розовые очки. Сирена бросила мне в спину большой камень. Я помню, как закричала от боли, а потом упала на колени и ладони. Маленькие камешки на асфальте больно впивались в голые колени. По моему лицу стекали ручьи слез, а губы дрожали, пытаясь сдержать вырывающиеся наружу всхлипы. В то же время, Сирена стояла за моей спиной, и мерзко хихикала своим писклявым детским голосом. А потом сказала только одну фразу:

«– Теперь ты понимаешь, что я чувствовала, когда ты сказала, что хочешь участвовать в выставке. Хотя я говорила, что не хочу, а ты должна была со мной согласиться».

А затем презрительно хмыкнув, она ушла. Я еще долго тогда сидела на тротуаре и плакала. Я думала, что это был один случай. Что такого больше не будет. Но, Бог мне свидетель, как же я ошибалась. Такие случаи не прекратились. Наоборот, их стало еще больше. Я пыталась сказать своим друзьям о том, что делала со мной Сирена. Но все было впустую. В глазах других детей она оставалась светлым ребенком, которая, не то что совершить, даже подумать о таком не может. И я молчала. Терпела ее издевательства, такие, как захлопнувшая перед носом дверь, больно ударившая меня по голове. Придавленная нога под ножкой стула, который она хотела отодвинуть, а там оказалась моя нога. Кнопка в кроссовках для бега. Для восьмилетней девочки, ангела в глазах других, у нее была на редкость огромная любовь к садистским поступкам по отношению к другим. И если для других эти поступки выглядели как будто это не она, то у меня это был просто вызов. Плевок в лицо. Брошенная на землю перчатка.

Только через полгода я приняла для себя решение, что с меня хватит. Мне надоели эти постоянные издевательства. И бесполезные попытки убедить других, что она не та, кем кажется. Однажды, когда она в очередной раз подошла ко мне с, полной злорадства и предвкушения, улыбкой, я бросила ей в лицо фразу о том, что мне это надоело. И мне плевать что она об этом думает. Что в следующий раз, я не буду молча терпеть ее издевательства. Что в следующий раз, она получит ответ. Такой, от которого она больше никогда не оправится.

После этого мы больше никогда не были подругами. Хотя, тогда мы уже ими и не были. Я была просто ее подопытной мышью, над которой она проводила тесты, задаваясь вопросом, выжит она в этот раз, или сдастся.

Поэтому, после того, как Вирт рассказала мне эту историю, и я, на несколько минут вновь поглощенная в свои воспоминания, дух внутри меня спросила:

«Ты ведь мне веришь? Я бы ни за что не причинила человеку боль, если он того не заслуживает».

То я прошептала всего одно слово:

– Верю.

Лес полностью погрузился в тишину, в которой каждый звук, будь он треснутой веткой, шуршанием крыльев летучей мыши или криком совы, звучал так, словно он прошел через громкоговоритель.

Внезапно по телу пробежала дрожь, а волоски на руках встали дыбом.

– Что происходит? – шепчу, ощущая, как внутренности сжимаются от неведомого страха, так внезапно появившегося.

«Кто-то приближается. Быстрый, голодный и злой. Нам нужно куда-нибудь спрятаться», – говорит Вирт твердым голосом. Она явно что-то задумала и уверена в своем решении.

– Куда? – спрашиваю, чувствуя, как сжимаются легкие от страха. Оглядываюсь по сторонам, чувствуя, что, то, голодное быстрое и злое, приближается. Но вокруг меня нет ничего такого, где можно было бы спрятаться. Ни укромной пещерки. Ни большого дупла. Ни большого дерева с толстым стволом, за которым я могла бы спрятаться.

«Лучше сразу спрячемся, чем я буду тебе это объяснять», – говорит Вирт, и замолкает.

Мои глаза вновь начинают гореть ярким бордовым огнем, а тело наполняется знакомой силой. Мое тело вновь знает что ему нужно делать, и помощь ему в этом не нужна. Ноги сначала медленно переступают с места на место, со временем ускоряясь. И вот, уже через несколько секунд, я бегу вперед. Мои чувства стали как будто в сто раз лучше. Я слышу каждый шорох вокруг себя, каждый вдох, каждый шелест. И неведомое существо, которое уловило мой запах. Хотя сам его запах, заставляет появиться слезы в моих глазах, и почувствовать желчь в горле. Потому что он пахнет мокрой грязной шерстью и кровью. Я не оглядываюсь по сторонам в поисках владельца этого запаха, но точно знаю, что он бежит за мной. И пока я отвлеклась на свои мысли и запахи, мое тело действовало словно на автомате. Мое тело прыгает, руки цепляются за ствол ближайшего дерева. А затем, я словно обезьяна, вцепляясь руками в верхние ветки, добираюсь до самой густой части дерева, откуда меня невозможно увидеть, но я могу видеть все. Сажусь на корточки, обводя взглядом своих бордовых глаз, местность.

«А сейчас, ничего не говори. Я, насколько это в принципе возможно, скрыла наш запах. Кем бы не было это существо, оно нас не заметит. Конечно, если ты не будешь мне отвечать».

И послушав Вирт, я молча киваю.

«Отлично. С одним разобрались. А теперь давай смотреть, что же изменилось за это время, пока я не могла вмешаться в их дела».

Хочу спросить в чьи дела не вмешивалась Вирт, но сдерживаю себя. Хоть обычно, я бы и ослушалась такого приказа. Но именно сейчас, мне кажется, что нужно послушаться. А то, что-то мне подсказывает, что это неведомое мне существо, будет очень не против разодрать меня в клочья. Но вот я, абсолютно против такого исхода событий. Мне еще жить хочется.

Мои мысли прерывает хруст веток под чьей-то тяжелой поступью. Немного поворачиваю голову, так что бы смотреть в некий арочный проем между двумя деревьями. И увиденное, – вновь за сегодняшний день, – меня поражает. Потому что там стоит огромный волк, оскалив не менее огромную пасть, с чертовой пропастью острых, словно лезвия бритвы, клыков. Яркие красные глаза горят в темноте ночи, словно фары машины. Черная шерсть матовым туманом обволакивает мощное накачанное тело зверя. Огромные когти приводят в ужас только одним своим видом. И только посмотрев на них, приходит осознание. Эти когти способны одним движением отсечь человеку голову.

«Оборотень-перевертыш. Человек, который по собственному желанию способен обращаться в огромного волка. Чем сильнее человек, тем больше волк», – говорит у меня в голове Вирт, на секунду отвлекая меня от рассматривая волка.

Но что еще больше ужасает меня после двух минут осмотра этого животного, которого в принципе не должно существовать в природе, так это присутствие другого человека. Если его можно так описать. Высокий мужчина, около двух метров ростом. С длинными, чуть ниже плеч волнистыми русыми волосами. Сейчас завязанными в хвост с помощью черного кожаного шнурка. Яркие красные глаза с прищуром и недовольством смотрят на огромного волка. И, может, еще с некой долей превосходства. Массивная шея выглядывает в треугольном вырезе свитера. Широкие плечи обтягивает черная кожаная куртка с поднятым воротом. Мускулистые руки сложены на груди. Ноги в обтягивающих черных брюках расставлены на ширине плеч. На ногах черные ботинки-казаки с железными вставками.

«А вот этот тип весьма неприятная живность в сверхъестественном мире. Я бы даже сказала, самая неприятная», – вновь подает голос Вирт.

– Ты слишком долго бегаешь по лесу, – хриплым голосом говорит мужчина, грозно смотря на оборотня. – Опять за белками охотился?

Но волк на его реплику только презрительно фыркает, на секунду блеснув во тьме острыми передними клыками. А затем, к моему огромному шоку, садится на задницу, не переставая смотреть на мужчину.

А меня так и тянет спросить у Вирт, кто же это такой? Самая неприятная живность. Кто он, черт возьми?

– Хорошо, – мужчина примирительно поднимает руки вверх, усмехаясь кривой ухмылкой, и только взглянув на острые клыки, блеснувшие в лучах луны, я понимаю кто он.

«Вампир. Жестокий, кровожадный и беспощадный вампир. Я тебе даже больше скажу – это древний вампир».

Что еще за древний вампир?

Но мой вопрос так и остается просто вопросом, когда я замечаю нечто странное. С волком начинает происходит нечто странное. Что-то за гранью моего понимания. Он начинает корчиться в каких-то судорогах. Становится на задние лапы. Его шерсть словно врастает в тело, превращая его с огромного волка, в обычного на вид парня. С черными вьющимися у ушей волосами. И горящими красными глазами. Тонкие губы парня кривятся в презрительной ухмылке.

– Арнольд, когда я узнал, что дело срочное, то даже представить себе не мог, что на эту встречу ты явишься сам. Тем более, ни один уважающий себя оборотень, не будет бежать на встречу с вампиром, – сложив руки на голой груди, отвечает парень. Оу, еще один факт, который я пропустила мимо своего внимания. Он абсолютно голый. Я могу увидеть накачанную каменную грудь, шесть четко очерченных кубиков пресса. И даже тонкую полоску темных волос, начинающихся у пупка и спускающуюся ниже. А туда я точно не хочу смотреть.

– Не паясничай, Джон, – твердым голосом отвечает вампир, очевидно являющийся Арнольдом. – Потому что дело действительно срочное. И если мы с ним не справимся, то всем будет очень-очень плохо.

– Сомневаюсь, что кто-то в состоянии справится с огромным кланом оборотней и вами, вампирами, – говорит оборотень по имени Джон, буквально выплевывая слово «вампирами».

– Ты всего не знаешь, маленький альфа, – на этих словах вампира, Джон скалит вновь острые клыки в предупреждающем рыке. – Успокойся, есть нечто большое, что может нам угрожать. Всем нам.

– И что же это? – спрашивает оборотень, и я на секунду задумываюсь о том, что его никаким образом не волнует тот факт, что он абсолютно голый. Дело привычки, наверно.

– Не что, а кто. Одна юная девушка, способная уничтожить весь мир по щелчку пальцев.

Это о ком он? Вирт?

– Ты о…? – в голосе, только что уверенного в себе оборотня, появляются нотки страха.

Вампир уверенно кивает.

– Нам стало известно, что она вернулась. В своем истинном обличии или в сосуде, нам точно неизвестно, – в его голосе звучит отчаяние.

– Тогда нам нужно уничтожить сосуд, – уверенно говорит оборотень. Хотя мне кажется, что за этой уверенностью скрывается ужас. – Не будет сосуда, не будет риска того, что она сможет нас уничтожить.

– Интересно, как это ты уничтожишь сосуд, если мы не имеем понятия, как найти существо, идеально умеющее маскировать себя? – с иронией в голосе, сложив руки на груди, спрашивает вампир.

Оборотень на пару минут замолкает, словно ищет варианты ответов.

– Какая разница? – внезапно вспыхивает Джон. – Мы знаем, что она здесь. Неужели вы, всемогущие древние вампиры, не сумеете обнаружить одного единственного духа? Даже если вам угрожает гибель? – оборотень выгибает бровь. – Кстати, чего вы ее боитесь? Вас же хрен что убьет. А если бы был способ, ты бы передо мной уже не стоял.

– Знаешь, – вампир ухмыляется. – Мне прям так сильно хочется взять и удивить тебя тем фактом, что эта девушка, едва ли не единственная в мире, кто способен убить древнего вампира. Она единственная уничтожила в пять раз больше вампиров, чем оборотни. И теперь, как ты думаешь, мы позволим ей жить?

– Думаю, что нет, – заключает оборотень. – Если ты говоришь, что опасность угрожает всем, не только вампирам, тогда оборотни в деле. Я не могу позволить погибнуть своему клану.

– Отлично, – удовлетворенно говорит Арнольд. – Тогда вот вам первая подсказка; Мы точно знаем, что она скрывается в школе. Но как именно, не знаем.

– Не беспокойся, – беспечно начинает Джон. – Мы устроим ей самую настоящую проверку. Мы найдем ее.

– И убьем духа хаоса и тьмы, – заканчивает за оборотня вампир, а у меня в жилах стынет кровь.

Они собираются…

«Убить нас», – заканчивает за меня Вирт.

Глава 5

По дороге в школу на следующий день, меня не покидало ощущение, будто за мной кто-то идет, а еще хуже, кто-то следит. Я постоянно оглядывалась. Врезалась в людей. Спотыкалась, а также уже три раза уронила сумку на землю. Хотя, только дошла до перекрестка.

«Хватит! Перестань нервничать, я делаю все для того, что бы нас не обнаружили!», – кричит гневным голосом в голове Вирт.

С самого утра, и я, и она, были заняты тем, что думали, как нам выбраться из этой ситуации. Когда я вчера вернулась домой, то просто несколько часов сидела на кровати, тупо уставившись в стену. А Вирт в это время кидала гневные заявления в адрес «вшивых собак внезапно эволюционировавших в подобие людей», а также «несносных кровопийц, пусть и безумно сексуальных, но все равно еще тех гнид». И только после того, как более-менее приличные слова на нашем языке у нее закончились, она начала говорить на других языках эти же фразы. На мой вопрос «Зачем?», она ответила, что грубо матерится даже на другом, неизвестном для многих языке, слишком низко для нее.

– Я не могу перестать нервничать. Почему я не должна нервничать, если вчера, два каких-то существа сговорились убить нас? И собираются послать за нами не просто людей, а других существ, таких же, как и они, –гневно шепчу, озираясь по сторонам в поисках каких-то подозрительных людей. Или вообще людей. Но никого нет. Сейчас же только семь утра. А я уже иду в школу.

«А я тебе говорю, что все будет нормально. Я все продумала. Ауру свою я скрыла. Запах, который бы свидетельствовал о том, что ты не человек, тоже».

– А что по поводу защиты? Что если твои уловки сейчас не сработают, и нас обнаружат?

«Здесь тоже все продумала. Главное, о чем ты должна беспокоиться, так это о том, что в школе ты обычная девушка. С обычными проблемами. На носу контрольная. Надо доделать реферат. Ссоры с этой змеей».

– Ты про Серпентайн? – спрашиваю, вспомнив о том, кого так сильно мне напоминает этот черноволосый ужас.

«Ха», – усмехается на секунду Вирт. – «Даже фамилия ей подходит. Об этом ты узнаешь чуть позже».

– А что насчет нашей ситуации? Есть ли возможность все исправить? Тебе вернуть воспоминания и прежнюю жизнь, а мне – обычные проблемы.

«Я пока не знаю. Но днем, пока ты в школе, не переговаривайся со мной. Я на время уйду в астральной форме и поброжу по городу. Думаю, что смогу найти что-то такое, что поможет нам».

– Хорошо, тогда поговорим после школы, – киваю, видя здание школы. Некоторые машины уже стоят на своих местах. И к счастью, машины Сирены не наблюдается.

– Я, кажется, видел тебя вчера рядом с Алаем. Вы друзья? – спрашивает хриплый мужской голос, пробирающий до мурашек. Знакомый голос со вчерашнего дня.

Поворачиваю голову, упираясь взглядом в твердую грудь, облаченную в синюю рубашку с поднятым воротником. Поднимаю немного взгляд, скользя по тонким губам изогнутым в ухмылке. И что-то в этой ухмылке такое знакомое. И только встретившись взглядом с обладателем этого голоса, как у меня мгновенно потеют ладони, а колени начинают дрожать.

Рядом со мной стоял Демиен Глум.

Сложив руки на груди, парень едва заметно улыбался уголками губ, как бы сдерживая улыбку, готовую вот-вот появиться на его лице.

– Эмм, – начинаю, нерешительно. – Да, Питер – мой друг.

– А он мне не рассказывал о том, что дружит с девушкой вроде тебя, – в его голосе сквозит то ли веселье, то ли насмешка.

Складываю руки на груди, оскорбленно выгнув бровь.

– Это сейчас было оскорбление или комплимент? – спрашиваю с осуждением в голосе.

– Ни то, ни другое, – отвечает парень. – Просто уточнение.

– Неприятное уточнение, – говорю, а затем у меня возникает вопрос, который я сразу же озвучиваю. – Ты так говоришь, словно вы давние друзья. Но вчера я не увидела ничего подтверждающего то, что вы ими являетесь.

Парень слегка усмехается, опустив голову. А потом поднимает на меня внимательные смеющиеся серые глаза. Только сейчас понимаю, что до этого я не смогла ясно рассмотреть цвет его глаз.

– Были, когда-то, – отвечает Демиен. – Но давно уже не общались.

– Ясно, – поворачиваю голову на светофор, замечая, что осталось буквально несколько секунд, до того, как начнут ездить машины.

Не сказав ни слова, и даже не посмотрев на парня, стоящего рядом с собой, пробегаю по тротуару. Во время этой короткой пробежки смотрю по сторонам, выискивая поблизости машины, способные размазать мое тело по асфальту.

– Сильно торопишься? – неожиданно спрашивает рядом со мной голос Демиена. Поворачиваю голову, обнаруживая его за своей спиной. Снова. Он стоит, словно ничего не случилось. Длинные волосы на макушке развеиваются от легкого ветерка, спадая парню на лоб. А у меня почему-то на секунду возникает желание прикоснуться к его волосам и убрать их, что бы не мешали рассматривать серые глаза.

– Немного, – отвечаю, резко. Разворачиваюсь, и шагом иду к школе.

Затылок вновь начинает покалывать, но только уже не от неизвестного взгляда, пронизывающего до костей, а от прожигающего взгляда парня, оставшегося за моей спиной.

Только оказавшись в здании школы, я с облегчением выдыхаю. На мое появление в школе снова никакой реакции, что в данной ситуации меня радует. Я не Сирена, и мне без надобности идя по школе, ловить на себе завистливые взгляды или слышать колкие оскорбления в спину.

Не успеваю сойти с дороги, как меня едва не сбивает с ног проходящая мимо Сирена. Она снова идет высоко задрав голову, и стуча острыми шпильками своих туфель. А за ней ее неизменная свита. Две десятиклассницы блондинки, похожие на кукол Барби в розовых платьях. А также, в конце этой процессии, красиво одета и опустив голову, идет Эмили Райал. Низкая девушка с прямыми, чуть выше плеч, русыми волосами, голубыми глазами, прямым носом с горбинкой и полными выразительными губами. Некий голубоглазый ангел. Она могла бы быть весьма популярной в школе, если бы как хвостик не ходила постоянно за Сиреной, и не восславляла ту на каждом шагу. Эмили все делает за Сирену. Она носит ее учебники, делает домашнее задание. И однажды говорили о том, что она убирала у Сирены в комнате, когда родителей не было дома.

А я помню, какой Эмили была в первом классе. Маленькая светлокожая девочка с двумя косичками, достающими до талии. В простом сером платье с дыркой на подоле. Белые гольфы до колена и потертые черные туфельки на маленьком каблучке. Она сиротливо стояла в стороне, в страхе оглядываясь своими огромными голубыми глазами за прозрачными линзами своих больших овальных очков. Прижимала к себе черный рюкзак, вцепившись в него своими маленькими хрупкими пальчиками.

Но этой девочки уже нет. Она больше не та, что была раньше. Она больше никогда не смеялась на первой парте со своей подругой Моникой. Не перебрасывалась записками с парнями на задних партах. И не сидела со всеми девчонками за столом в столовой. Потому что в ее жизни появилась Сирена Серпентайн. И все. Больше ничего не было. Она замкнулась в себе. Ходила постоянно за Сиреной. Носила ее вещи. А когда у Сирены появлялась новая одежда, то она отдавала старую Эмили. Так, Эмили изменилась не только социально, но и внешне. Перестала носить прямые джинсы и футболки с треугольными вырезами. Теперь она носит только обтягивающие не по фигуре платья с огромными вырезами. Шорты, ничего не прикрывающие. Обтягивающие тонкие майки. И безвкусные туфли на огромных шпильках.

И сегодня, она в очередной раз оделась в духе Сирены Серпентайн. Обтягивающая белая майка с огромными вырезом, с прозрачной вставкой на спине. Черные обтягивающие джинсы с высокой посадкой, закатанные до щиколоток в четыре раза и на поясе затянут узкий пояс. На плече висит черная сумка с золотой цепочкой. На лице густой слой макияжа, который абсолютно ей не подходит. Кричащие черные тени, густо накрашенные ресницы и вульгарно красные губы.

– Привет, мой милый хаос, – раздается рядом со мной хриплый голос Питера. Поворачиваю голову, обнаруживая парня рядом с собой. Он стоит, ухмыляется мне своими тонкими губами, а в его зеленых глазах играют игривые смешинки.

– Я с тобой не разговариваю, – отвечаю угрюмо, сложив руки на груди и отвернувшись от парня.

– Ну, Рина, – начинает Питер своим милым голосом, который, как он думает, заставляет меня перестать на него обижаться.

– Нет, – отвечаю непоколебимо, еще и для уверенности покачав головой из стороны в сторону. – Даже не мечтай. Неа.

И, не оборачиваясь на парня, иду по коридору к своему шкафчику. С весьма интересным номером. 1999.

– Ну Рина, – говорит за моей спиной Питер. Невольно на лице появляется улыбка от того, что парень идет за мной, как я и думала. – Ты что, обижаешься на меня за вчерашнее?

– Нет, – отвечаю резко, подойдя к своему шкафчику. Открываю дверцу, так удачно, что бы закрыть лицо Питера.

– Я же вижу, что обижаешься, – вновь начинает парень из-за дверцы шкафчика.

– И что, если обижаюсь, – отвечаю, доставая учебник по истории, а также свой конспект. Резко захлопываю дверцу, и Питер вздрагивает. – Ты ничего не объяснил. Сбежал после урока. А когда я спросила о том, что происходит, ты проигнорировал меня!

– Катарина, я тебе все объясню, – пытается объясниться парень. – Я отвечу тебе на все вопросы.

– Хорошо. Вот тебе мой первый вопрос – ты знаком с новеньким?

– Ты про Глума? – шокировано спрашивает Питер, вытаращив меня свои зеленые глаза.

– Да, я про Глума, – отвечаю, смотря на парня.

– С чего ты взяла, что я его знаю?

– Ну, – начинаю, подняв голову и приложив палец к подбородку. – Если он тебя знает, то и ты должен его знать.

– Он с тобой говорил? – в голосе Питера на мгновенье появилась злость и неверие.

– Да, говорил. Спрашивал о тебе. Говорил, что видел меня рядом с тобой, – отвечаю, поправив лямку рюкзака на плече.

– Рина, я могу тебя о кое-чем попросить? – начинает Питер, подойдя ко мне на один шаг.

– Конечно, если ты объяснишь мне, что происходит.

– Расскажу, – говорит Питер, услышав от меня ожидающий ответ. – Я хочу, что бы ты больше никогда не общалась с Демиеном Глумом. Ты права, я знаком с ним. И знаю, что он самый подлый, гадкий и невыносимый человек. Поэтому, прошу тебя, держись от него подальше.

«Кстати, послушай парня, а также прислушайся к его словам и по поводу его самого», – раздается голос Вирт в моей голове.

О, явилась не запылилась. А то молчала.

– Хорошо, если ты так хочешь, – отвечаю, смотря на парня.

– Отлично, – напряженные плечи расслабляются, а на его лице промелькнуло облегчение.

Закинув руку мне на плечо, мы направились на урок истории. Один из самых ненавистных для меня предметов. И здесь не причем то, что я ничего не знаю. Я историю знаю, и довольно хорошо. А все из-за мистера Хиса – нашего учителя истории. Не знаю, чем я ему не угодила, но он никогда меня не любил. С самого первого дня пытался завалить. Задавал каверзные вопросы. Давал именную контрольную по годам, которые мы еще не изучали. И все для того, что бы я завалила его предмет. Но фиг ему. Я всегда выходила сухой из воды. Раньше, я бы сказала, что мне везло. Я знала темы, которые мы проходили. Хотя на самом деле я ничего не учила, и даже учебника никогда не открывала. Но отлично знала историю. Сдавала контрольные на твердую четверку, а на уроках отвечала довольно хорошо и подробно объясняла детали тех или иных событий.

– Никогда в жизни не любил историю, – говорит Питер, как только мы заходим в класс истории, и садимся на свои обычные места. Я сажусь на третью парту ряда у окна, а Питер за мной.

– Ты просто ее не знаешь, – отвечаю, ухмыляясь, повернувшись спиной к парню.

– Возможно, но что бы любить историю не обязательно ее знать. Ты вон тоже не любишь историю, но отлично ее знаешь, – говорит Питер за моей спиной. Он перегибается через парту, так что бы его лицо оказалось рядом с моим плечом. – В чем твой секрет? Как тебе удается все это знать?

– Не знаю, – отвечаю, не смотря на парня, и безразлично пожав плечами.

«Знаешь», – ехидно подмечает Вирт. – «Только ему об этом знать не обязательно».

– Точно, – шепчу, усмехнувшись.

– Ты о чем? – недоуменно спрашивает Питер, вырывая меня из моих мыслей.

– А? – рассеяно поворачиваю голову, смотря в лицо парню.

– Ты только что сказала «точно», ты о чем? – спрашивает он, пристально рассматривая меня.

Пару секунд думаю о том, что ему сказать. Это ведь было не ему. Но как ему это объяснить? Хотя…

– Да так, мысли вслух, – неопределенно взмахиваю рукой.

– Ясно, – отвечает Питер, садясь обратно на свое место, как только прозвенел звонок на урок, и мистер Хис встал из-за стола.

А вот и начало моего ада.

У меня уже почти весь урок горит затылок из-за человека, который уже дыру просверлил у меня в голове благодаря своему взгляду. Но каждый раз, когда я поворачивалась, все сидели, уткнувшись в тетради, телефоны или слушали мистера Хиса. И только когда я разворачивалась обратно, мой затылок снова начал прожигать чей-то настырный взгляд. В конце концов, что бы узнать личность этого человека, угрожающего моему затылку дыркой, у меня есть другое существо.

– Ты знаешь кто это? – шепчу, опустив голову вниз и сделав вид, будто что-то читаю в своем конспекте.

«Новенький. Соседний ряд, четвертая парта».

– Он меня немного нервирует, – шепчу, даже не пытаясь повернуть голову в его сторону. Я и так чувствую его взгляд на своем затылке.

«Меня тоже».

– А тебя почему волнует?

«Мне он не нравится. Ну, в смысле, от него темная аура исходит. И она мне не нравится».

– Ты о чем? – спрашиваю, на секунду осмотревшисьпо сторонам, что бы удостовериться в том, что на меня никто не обратил внимания. Фух, все занимаются своими делами. А то было бы странно, если бы кто-то из моих одноклассников увидел, как я говорю сама с собой. Ну, для них это так и выглядело бы.

«Я тебе подробней об этом расскажу, когда мы с тобой сможем быть на открытом пространстве. Там, где нам будет удобно разговаривать».

– Мисс Дарк, вы меня слушаете? – поднимаю голову на голос мистера Хиса.

Мужчина стоит рядом со мной, сложив руки на груди и гневно сжав губы.

– Конечно, мистер Хис, – отвечаю, понимая, что нет, не слушала.

– Тогда расскажите, что за тему мы сегодня обсуждаем? – на секунду мне кажется, будто в глазах мистера Хиса появилось некое превосходство.

«Великая эпидемия чумы в Лондоне в 1665-1666 годах», – подсказывает мне Вирт.

– Великая эпидемия чумы в Лондоне в 1665-1666, – отвечаю, в ответ смотря на мистера Хиса.

– И чем же так знаменита эта эпидемия? – вот черт. Один раз не послушала, а теперь будет допрашивать до самого конца.

–Она больше всего запомнилась тем, что это бедствие стало одним из самых знаменитых проявлений болезни в Англии. А также тем, что за год от этой болезни умерло приблизительно 100 000 человек, то есть 20% населения Лондона, – ух ты, а я даже и не думала, что знаю это. Хотя я даже не представляла, что такая эпидемия вообще существовала.

Спасибо, Вирт.

– Хорошо, мисс Дарк, – уклончиво отвечает мистер Хис. – Вы слушали меня.

И разворачивается ко мне спиной. Не могу удержаться от того, что бы не показать язык его затылку.

Ну все, история обошлась, теперь впереди не очень то и трудный день.

Следующий урок у меня математика, и она проходит тихо и спокойно. Наш преподаватель вновь что-то бормочет себе под нос.

– Он снова говорит так, словно у нас есть сверхъестественный слух, как у оборотней? – говорю на ухо впереди сидящему Питеру.

Он в ответ только хмыкает, немного усмехаясь. И препод мгновенно поднимает голову и упирает свой взгляд в нас. Откидываюсь обратно и опускаю голову, делая вид, что я внимательно его слушаю, и записываю за ним в тетрадь.

«Кстати, я так тебе и не рассказала о других прелестях того, что у тебя есть я», – говорит голос Вирт у меня в голове. Немного поворачиваю головой из стороны в сторону, делая вид будто разминаю шею, а на самом деле пытаюсь осмотреться и понять, что никто на меня не смотрит.

– А что, есть выгодная прелесть? Кроме вчерашнего? – шепчу одними губами, вспоминая о вчерашней ночи в лесу, и вампире с оборотнем, объединившимся для того, что бы убить меня.

«Ты даже не представляешь насколько выгодные. Я уверена, тебе понравиться», – я так и представляю лицо Вирт, так похоже на мое, с широкой ухмылкой на губах.

– Надеюсь, – шепчу, опустив голову.

«Покажу их тебе после школы, в лесу».

– А как насчет…? – не упоминаю вслух вампира и оборотня, но я уверена, что Вирт меня поняла.

«Я не думаю, что они будут искать нас днем. Они по-любому будут думать, что я буду выходить только ночью. Типа днем правильная и послушная школьница, а ночью убиваю девственников».

– Серьезно? – едва не пищу от ужаса. Надеюсь, что она пошутила.

«Нет», – смеется в ответ Вирт. – «Я пошутила. Ну, они могут так думать, так пусть и думают, а мы с тобой живее будем».

– Это точно, – соглашаюсь, а тогда прекращаю наш разговор. Дольше нельзя, вдруг засекут.

На следующем занятии, экономике, я отпрашиваюсь в туалет. Меня на секунду посетила мысль о том, как мы будем справляться дальше, если на нас охотятся не только оборотни, но и древние вампиры. И срочно нужно было узнать это у Вирт. Но, не дохожу я до женского туалета и пяти метров, как из-за угла до меня доносятся голоса.

«Подойти, и послушай о чем они говорят», – говорит Вирт коварным голосом.

– Зачем? – спрашиваю шепотом. Не хватало еще, что бы говорившие нас услышали. Если это кто-то из шайки Сирены, или не дай Бог, она сама, тогда от проблем точно не избавлюсь. – Вдруг это Сирена или ее гадюки? – озвучиваю для Вирт свои мысли.

«Это не они. Если бы они, я бы тебе ничего не говорила. Подойти, и давай послушаем. Я уверена, что нам этот разговор понравится».

– Ох, я надеюсь, ты права, – шепчу, осторожно подойдя на достаточно расстояние, что бы все услышать и меня не заметили.

– Чего ты тут, твою мать, забыл? – спрашивает гневный мужской голос из-за угла. И он мне кажется до боли знакомым.

–Для начала расслабься, – спокойным голосом отвечает другой парень, голос которого я тоже где-то слышала.

– Зачем ты приехал сюда? – более спокойным голосом отвечает… Питер?

– Успокойся, малыш Питер, не по твою душу, – все также расслабленно отвечает… новенький?

Что за черт? Значит, я не ошиблась, Демиен и Питер действительно знают друг друга. И, судя по всему, не в хорошую сторону.

О чем они говорят?

Глава 6

Поняв, кто говорит за углом, я даже задержала дыхание от страха. Неизвестно о чем они говорят, но гораздо ужасней будет тогда, когда они узнают, что я подслушиваю их разговор.

– Тогда что тебе здесь нужно? Ты был с остальными, так с ними бы и оставался, – вновь говорит Питер.

– Питер, ты сам знаешь, что ты мне не ровня, – в голосе новенького появились стальные нотки. – Тогда к чему эти вопросы. Я здесь по делам. Закончу, и уйду.

– Так я тебе и поверил, Глум, – сквозь зубы шипит Питер. – Разве я не знаю, что после твоих дел в городе становиться на пятьдесят человек меньше.

Пятьдесят человек? О чем это он? Демиен – убийца? Маньяк? А выглядит абсолютно нормальным.

– Ой, подумаешь, несколько человек выпью. Ну и что? Если ты не забыл, мой дорогой Питер, мы рождены такими. И ты, и я.

Выпью? Рождены такими? Они оба? Что черт возьми он имеет в виду?

– Я не такой, как ты, – вновь звучит угрожающий голос моего друга. На несколько секунд между парнями повисает молчание. А затем раздается хриплый смех новенького.

– Ох, ты серьезно? – спрашивает Демиен, слегка успокоившись. – Питер, ты такой же как и я. И не перестанешь им быть, перестав убивать.

Стоп. Подождите. Питер такой же как и Демиен? Тоже убийца?

Нет, не верю. Я Питера знаю уже два года. Он просто не может быть убийцей. Я бы это поняла. Тем более, что у нас несколько лет не было никаких убийств. Только несколько ограблений, избиений.

– Зачем ты здесь? – вновь задает вопрос Питер. – Тебя прислали сюда?

– Ну и дотошный же ты, Алай, – на выдохе говорит Демиен. – Да, меня сюда прислали. И ты сам знаешь зачем.

– Знаю, но ты и остальные ошиблись. Ее здесь нет. А если бы и была, тогда вы бы об этом узнали первыми.

Неужели они говорят про Вирт? И откуда Питер о ней знает. Хотя, пока рано подозревать его в том, кем он может не являться.

– Питер, я рад, что ты так уверен в нас и в том, что ее здесь нет. Но есть то, чего ты не знаешь. Мы подозреваем, что она переродилась.

От этой фразы ком встает в горле. Что значит переродилась? Вирт переродилась?

«Не может быть», – ошарашенно говорит Вирт.

– Глум, это сказки для маленьких детей. Еще ни один дух не перерождался.

– Маленький глупенький Питер, запомни раз и навсегда, если этого никогда не было, не значит, что такого не произойдет. Она в городе, и мы ее найдем.

– И что потом? – в голосе Питера появилось сомнение. Он что-то знает?

– Ты сам знаешь что, – звучит в ответ стальной голос новенького. А затем раздаются шаги.

Не успеваю и мгновения подумать, как меня ветром сдувает из-за угла и я оказываюсь в совершенно другом краю коридора. Даже в другом крыле здания.

– Что за черт? – спрашиваю, не понимая, что произошло.

«Вот тебе первое преимущество со мной. Скорость. Я способна двигаться в десять раз быстрее человека».

– То есть, если, например, будет что-то падать, на этой скорости…

«Мы будем видеть, как оно медленно падает, и у нас будет куча времени, что бы его поймать».

– Круто, – выдыхаю, осматриваясь по сторонам. – Значит, новенький вместе с…?

«Да, я подозреваю, что его подослал тот вампир, для слежки. Вот поэтому он мне и не нравился».

– А что насчет того, что он сказал?

«По поводу того, что твой друг такой же, как и он?»

– Да. Это же неправда?

«Я не знаю», – в ее голосе появилась растерянность. – «Мы это обязательно выясним, я тебе обещаю».

– Хорошо, – произношу на выдохе.

Наконец-то дождавшись большой перемены, я, не взяв обеда, отправилась на спортивное поле. Огромная зеленая лужайка, представляющая собой поле для лакросса, рядом небольшой зеленый газон для тренировок группы поддержки, а вокруг него дорожки для бега. Напротив всего этого пятиуровневые трибуны с брезентовой крышей. Вот туда вот я и держу свой путь. Присаживаюсь на лавочку на пятом ряду, где никого нет, и я могу спокойно поговорить с Вирт.

– Итак, о чем ты хотела со мной поговорить? – прикладываю телефон к уху, создавая видимость разговора.

«Умно придумано», – замечает Вирт мою задумку.

– Так что еще, кроме скорости? – спрашиваю, упираясь взгляд в пол. На площадках начинают собираться другие школьники. После перемены у меня должна быть физкультура, и в это же время занимается команда по лакроссу и группа поддержки.

«Много еще чего. Например, зрение. Ты вчера его как раз видела в действии. Обычный человек не может видеть в темноте то, что вчера видела ты».

– То есть, если бы не ты, я бы ничего не увидела?

«Да. Только очертания людей. Ты бы не поняла, что волк стал человеком. И ты бы по-любому не услышала с верхней ветки дерева, о чем они говорят».

– Значит и слух тоже…?

«Да. Зрение, слух, обоняние, сила, скорость».

– А балкон, забор и дерево? – вспоминаю о том, как легко я делала сальто и разные кувырки. Как отталкивалась от дерева и перемахнула через забор. Как в несколько прыжков оказалась на одной из верхних веток высокого дерева.

«Это уже мои навыки. Понимаешь, меня несколько сотен лет обучали борьбе, владению оружием и прочим охотничьим штучкам. Поэтому, такого рода трюки даются мне очень легко».

– То есть?

«Я сама не знаю, как оказалась в тебе. Но, мне кажется, что ты способна использовать мои знания и способности без моей помощи».

– Я тебя не понимаю.

«Я сама ничего не понимаю. Мы это обязательно выясним».

– А что насчет того, о чем они говорили?

«Это легенда. Многие века духи, оборотни, вампиры и другие сверхъестественные существа верили в реинкарнацию».

– Это типа перерождение после смерти? – спрашиваю, вспоминая о чем-то таком в одном из учебников.

«Да, говорят, что такое видели однажды. Но я без понятия, кто прошел через перерождение».

– А за что оно возможно? Через него ведь не каждый проходит.

«Естественно. Говорят, что только чистые душой, заплатившие самую дорогую цену, заслужили право на перерождение».

– Тогда что с тобой случилось?

«Я не помню. Я же говорила, что вообще не помню свою жизнь. Помню, как очнулась в теле младенца. Все понимаю…».

– Ты была взрослой, – говорю, чувствуя, как солнце нещадно печет в макушку.

«Да, я была взрослой в теле младенца. Честно, знаешь это немного странно. Для меня это было едва ли не самое ужасное время».

– Почему?

«Потому что я не могла даже использовать свою силу. Ты была беззащитной. Маленькой. Моя сила могла навредить тебе».

– А сейчас?

«Сейчас ты взрослая. Ты все понимаешь. И если нам нужно будет, что бы я вновь управляла твоим телом, ты ведь мне позволишь?»

– Если…?

«Если нам обоим будет угрожать опасность. Кстати, предупреждаю сразу. Я не хочу умирать, надеюсь, что ты со мной согласна?».

– Конечно, и я не хочу, – я ведь еще столько всего не сделала.

«Отлично, значит ты не будешь возражать, если я, в случае смертельной опасности для нас, буду делать все необходимое».

– Нет, если от этого все зависит.

«Вот и отлично», – в голосе Вирт звучит облегчение.

– О чем еще ты хотела со мной поговорить?

«Ты в курсе, что я не единственное сверхъестественное существо у тебя в школе?».

– Есть еще кто-то?

«Я бы даже сказала, что их очень много вокруг тебя. Представляешь, ты с ними всю жизнь учишься, даже не догадываясь о том, кто они такие на самом деле».

– Например?

«Ну, мы уже выяснили, что Демиен, на самом деле вампир. Подозреваю, что и Питер такой. Правда я не уверена, какие именно они вампиры».

– Их несколько видов?

«Да. Ну, всего лишь два. Древние и новые».

– Странные названия, – усмехаюсь. Нет, ну серьезно, забавные.

«Согласна, но это не я их придумала».

– А в чем отличия?

«В силе, происхождении, и прочих деталях. Но древние на то и древние, что первые из них появились около шести тысяч лет назад. А новые всего лишь тысячи полторы назад».

– Ну и ну, – мне остается только разочарованно вздохнуть. Ну и во что я ввязалась?

«Сама в шоке», – посмеивается Вирт.

– Ладно, а что насчет остальных?

«А вот тут начинается самое интересное».

– Я тебя внимательно слушаю, – говорю, услышав звонок на урок, и как постепенно на площадки выходят мои одноклассники.

«Вокруг тебя много оборотней, вампиров, вендиго и духов».

– То есть не только такие, как ты? Или…?

«Да. Я бы даже сказала, что Стронгхолд просто кишит сверхъестественными существами».

– Например?

«Самый невыносимый для тебя человек».

– Ты про Сирену?

«Конечно. И кстати, ее фамилия идеально подходит сущности».

Серпентайн? Змея?

– Змея?

«Ага, сама была в шоке, когда поняла, кем она является», – посмеивается Вирт.

– Но, я не понимаю.

«Она самый обыкновенный оборотень. Она не может полностью обратиться в змею, но может частично трансформироваться».

– Это как? – спрашиваю, заметив Сирену, появляющуюся на площадке для черлидерш.

«Ну, у нее начинают светиться глаза, вырастают когти, клыки, раздвоенный язык. Возможны даже хвост и змеиная кожа».

– Довольно страшное зрелище, наверно.

«Ну, не из приятных, это точно».

– Ох, как же это все сложно, – опускаю голову, вздыхая.

«Это сейчас. Со временем привыкнешь».

– Я надеюсь, – отвечаю, надевая солнечные очки на глаза. Солнце нещадно слепит.

«Хотя я знаю одно средство, способное нам помочь»

– И что это?

«Это книжка. Называется Бестиарий. Это некий сборник всех сверхъестественных существ. Там есть все. Описания существ, их способности, а иногда и способы убийства. Эта книга очень нам поможет».

– Там может быть полезная нам информация?

«Да. В этой книге должен быть ответ на вопрос, почему я оказалась в твоем теле с самого твоего рождения».

– Хорошо. И где она?

«А вот это как раз и проблема. Я без понятия, где может быть эта книга».

– Но ведь должен быть какой-то способ найти ее?

Мы должны ее найти. Я хочу знать, почему именно я? И почему мы с Вирт так похожи? И если в этой книге есть ответы на мои вопросы. Мы должны ее разыскать.

«Я думаю, есть…» – начала говорить Вирт, но она остановилась в тот момент, когда внезапно что-то заслонило мне солнце.

– Привет, – широко улыбаясь, говорит Питер.

– Эмм, привет, – отвечаю, неловко улыбаясь. Сделав вид, будто отключаю телефон, засовываю его в карман рюкзака.

– Ну, как ты? – спрашивает парень, а у меня появляется подозрение, не догадывается ли он о том, что его разговор с Демиеном я подслушала.

– Все хорошо, а почему ты спрашиваешь? – с подозрением осматриваюсь вокруг.

– Ты просто какая-то странная сегодня, – озвучивает свои мысли друг, садясь рядом со мной.

– Не выспалась просто. Собаки лаяли возле двора, – усмехаюсь, повернув голову на Питера.

– Отлично, – его, несколько мгновений назад озабоченное выражение лица, приобретает облегченное выражение. – Значит, ты не против, сходить в кафе после школы?

Несколько секунд раздумываю над его предложением. В принципе, это неплохая идея. Я смогу ненавязчиво узнать у Питера про Демиена. Узнать, что же случилось. И почему между ними такие напряженные отношения.

– Хорошо, – киваю, смотря на лицо Питера, с медленно появляющейся на нем улыбкой.

– Отлично, – улыбается друг, как-то странно смотря на меня. – Что с тобой?

– Ничего, – невозмутимо отвечает он. – Просто мы давно не ходили с тобой в кафе.

– Питер, – осуждающе смотрю на него. – Мы с тобой вчера собирались в кафе. Но, если помнишь, ты убежал домой, ничего не объяснив.

– Катарина, я же тебе сказал, что все объясню. Сегодня в кафе я отвечу на все твои вопросы, – говорит Питер, закатив глаза к небу.

– Хорошо, – говорю, для уверенности кивнув головой. – Допустим, я тебе поверила.

Продолжаю сидеть на месте, не обращая внимания на сидящего рядом Питера. Смотрю на спортивную площадку, где тренер, – высокий мужчина с атлетической фигурой, – Мистер Гроу, вновь орет на нашу школьную команду по лакроссу. Вот чем в чем, а в лакроссе – мы лузеры. Никто из наших парней не способен правильно забить мяч в ворота. Просто слабаки.

– Мне кажется, что столько орать у него скоро голос пропадет, – говорю, как бы между прочим.

– Это точно, – соглашается со мной Питер. – Но сама подумай, парни не умеют играть в лакросс.

– Ты так говоришь, будто сам гуру в лакроссе, – с усмешкой поворачиваюсь к Питеру.

– Возможно, – парень пожимает плечами.

– Тогда возьми, и забей мяч в ворота, – предлагаю, смотря на него.

– Та без проблем, – вновь пожимает плечами, а затем удивляет меня. Действительно поднимается, спускается между трибунами и подходит к тренеру.

– Что ты…? – не договариваю, увидев, как тренер, зло ухмыльнувшись, кивает. Вратарь команды подходит к воротам и встает в стойку. Питер берет у одного из парней стек, и подходит к лежачему на земле мячу. Перед воротами встают два парня в форме, приготовив стеки, и став в стойки, готовые защищать ворота.

– Помоги мне, – шепчу одними губами.

«Конечно», – соглашается Вирт, и я чувствую нечто странное. Как внезапно, все вокруг меня наполняется звуками. Я слышу, буквально, все. Каждое слово человека находящегося поблизости, но которого я не могу увидеть со своего места.

– Девчонки, вы видели, Демиен разговаривал с Сиреной, – внезапно слышу писклявый голосок недалеко. Поворачиваю голову, увидев, как черлидерши сошлись в круг и принялись обсуждать последние новости.

– Да, я тоже такое видела, – подтверждает невысокая светловолосая девушка, с слишком большим количеством туши на ресницах.

– Сирена, – обращается темноволосая девушка с контрастными бирюзовыми прядями в волосах. – Это правда?

– А чему ты удивляешься? – спрашивает Сирена, с высокомерным видом откинув волосы за спину. – Конечно, подошел. Мы говорили с ним о том, что бы встретиться сегодня в кафе.

– Ты согласилась? – спрашивает другая девушка, на этот раз светловолосая с ярко-красной помадой на губах.

Никогда не понимала и не пойму смысла краситься на тренировку. Ведь потечет же макияж на такой жаре, тогда будете выглядеть, как клоуны, которым неудачно нанесли грим.

– Конечно, я сначала немного думала, не могла же я просто так согласиться, – не теряя своего высокомерия и стервозности, произнесла Сирена. – Но, в конце концов, такие парни как он, бывают довольно редко. И я не собираюсь упускать его.

Остальные девчонки принялись кивать головой, соглашаясь со своим лидером. Дебильный разговор тупоголовых черлидерш с манией ко всему блестящему, яркому и вульгарному.

Поворачиваю голову в сторону, что бы услышать самое интересное. Судя по довольному виду Питера, опирающегося одной рукой о клюшку, мяча находящегося в воротах и недовольного вида тренера, мой друг забил мяч в ворота. Как говорится, в тихом омуте черти водятся. А сам мне постоянно трындел о том, что не умеет играть в командные игры.

– Тренер, а давайте я с Алаем один на один? – звучит хриплый голос за спиной тренера. Поворачиваю голову, что бы лицезреть Демиена, спокойно смотрящего на Питера, который хочет казаться невозмутимым. Но я-то, наверно благодаря Вирт, понимаю, что он на взводе.

Глава 7

«Что-то мне подсказывает, что дело пахнет жареным», – говорит Вирт, и я с ней полностью согласна. Учитывая разговор, который я услышала между парнями, Питер в любой момент готов оторвать голову Демиену. А это плохо. Если я правильно услышала и поняла, то они оба вампиры, хоть это еще и не подтверждено. Возможно, они говорили совсем о другом. Может они не вампиры, а сектанты какие-то или маньяки, и у них свои выражения. Только потому, что в моей жизни появилась Вирт, не могу утверждать, что все вокруг – сверхъестественные существа.

Тут же в голове проскальзывает мысль о том, что мне все-таки нужно найти эту книгу, о которой говорила Вирт. Бестиарий. Там может быть полезная информация не только о том, что происходит со мной и Вирт, но и о других сверхъестественных существах.

– Глум, так ведь? – говорит тренер, пренебрежительным взглядом осмотрев новенького.

– Да, сэр, – сложив руки на груди, подтвердил Демиен.

– Умеешь играть в лакросс? Как давно?

– Умею. Пять лет, – ответил Демиен, и я даже отсюда смогла почувствовать его спокойствие и удовлетворение от того, каким стало выражение лица Питера за спиной тренера. Тот был едва ли не в ярости.

– Отлично, – в голосе тренера явно слышно, как он рад такому исходу. Ведь, несмотря на то, что у нас полный состав команды, тренер все равно набирает новых игроков, надеясь, что они будут играть лучше. Он явно ожидал от Демиена высоких результатов. Та и от этой стычки с Питером.

– Это плохо, – шепчу, надеясь, что Питеру хватит сил и терпения не врезать Демиену. Потому что тот именно этого и ожидает.

«Согласна», – подтверждает мои слова Вирт. – «Будем надеяться, что все еще обойдется. Либо вся школа узнает о сверхъестественных существах. Чего, кстати, я совершенно не рекомендую. Люди совершенно не готовы узнать, что среди них есть существа из мифов и легенд».

– Я думаю, что ты права, – соглашаюсь с духом. – Надо как-то помешать им.

«Интересно, как?».

– Я сама не знаю, – рассеяно отвечаю, пожав плечами. Что-то глубоко внутри меня настойчиво требовало, что бы я остановила их. Не важно, каким именно способом.

«У меня появилась идея», – на миг перед глазами предстало лицо Вирт – оно же мое собственное, – с коварной ухмылкой на губах.

– Я тебя внимательно слушаю, – опускаю голову, что бы никто не видел, как я разговариваю сама с собой.

«Всего плана сейчас рассказать не могу. Но я хочу, что бы ты спустилась и зашла за трибуны. Быстро, пока они не начали», – поторапливает меня Вирт.

– Конечно, – соглашаюсь, а затем, подхватив рюкзак, спускаюсь вниз, сказав одной из одноклассниц на нижней скамейке, что мне нужно в туалет. Осторожно захожу за трибуны.

– Что теперь? – спрашиваю, прижимаясь спиной к укрепляющим балкам. Сердце колотиться, словно сумасшедшее.

«А теперь, просто расслабься и поднеси ладонь к дереву. Я постараюсь сделать все остальное».

Молча киваю, разворачиваясь и пытаясь унять поднимавшееся волнение. Приподнимаю ладонь и прикасаюсь кончиками пальцев к деревянной лавке. Несколько секунд ничего не происходит, а затем я едва не вскрикиваю от шока и ужаса. Одно дело видеть, как это делает Вирт, тем более во сне, а совсем другое, когда у тебя в реальной жизни на кончиках пальцев вспыхивают небольшие языки пламени. Они теплые и вообще не ощущаются на пальцах. Внезапно понимаю, в чем задумка Вирт. Устроить небольшой переполох среди школьников с помощью загоревшего дерева на трибунах. Урок будет закончен, а Питер не потеряет контроль. Все счастливы и, самое главное, не знают настоящей правды.

Резко по моим пальцам проходят искры и дерево загорается. Секунду стою в растерянности. А затем, словно очнувшись, и почуяв запах гари, убегаю, словно ужаленная. И за несколько секунд оказываюсь за стеной школы, где меня никто увидеть не может. Немного боязко выглядываю из-за угла, заметив, что уже начался переполох. Девушки с передних рядов услышали запах гари и стали визжать, крича «Пожар! Горим!». Кажется, я немного ошиблась. И вместе с деревом подожгла подол юбки одной из прихвостней Сирены.

– Ты специально? – шепчу, пытаясь строить грозный вид, хотя самой хочется ржать. Ну, серьезно, это смешно, когда четыре девушки бегают по кругу за пятой, с горящей юбкой, и истерически размахивают руками.

«Упс, неловко получилось», – сделав удивленно-наивный голос, ответила Вирт.

– Ладно, – говорю, уже не скрывая улыбки. – В этот раз прощаю.

Наша миссия выполнена. Урок прерван. Демиен и Питер остались каждый при своем мнении и со всеми своими способностями, если таковые имеются.

Улыбаясь от полученного результата, я дождалась, пока двор полностью опустеет.

– А теперь пришло время поговорить о том, где нам искать Бестиарий? – спрашиваю, прижимаясь спиной к стене.

«Как раз это я тебе и не успела рассказать. Думаю, что найти подсказку насчет Бестиария мы сможем в библиотеке. У меня есть догадки, что до того, как я оказалась в твоем теле, могла оставить себе какие-то подсказки».

– И первое место, где мы сможем найти подсказку, это библиотека, – говорю, прикидывая, что это вполне логично. Спрятать книгу в библиотеке – слишком предсказуемо. А вот оставить там подсказку насчет ее местонахождения.

«Как я знаю, в городе есть только две библиотеки».

– Да, – подтверждаю. – Главная городская библиотека и в школе.

«Сначала проверим школьную библиотеку. Сейчас перемена, думаю, что я смогу узнать какой-то знак или символ. Конечно, если увижу».

– Хорошо, – сейчас осмотреть нашу школьную библиотеку, а затем, если там ничего не найду, отправиться в городскую. План прост и понятен.

Перед тем, как отправиться в школьную библиотеку, выглядываю из-за угла, что бы проверить, нет ли кого-то поблизости. Осмотревшись по сторонам, и не заметив никого рядом, выхожу. Пересекаю поле, дохожу до пустующего крыльца; у нас урок закончился, а у остальных – нет.

В холле также пусто и тихо. Только мои шаги звучат в тишине школьных коридоров. Наша библиотека находится на первом этаже. И, конечно же, добраться до нее довольно трудно, если вы не знаете школы. Потому что вам нужно повернуть три раза направо, потом налево. Затем подняться по лестнице на второй уровень. Пройти коридор, затем повернуть налево, а потом направо. При этом нужно не пропустить еще один поворот налево. И только тогда, в конце коридора будут большие железные двойные двери, ведущие в библиотеку. И для меня, конечно же, путь не кажется таким длинным, как в первый раз.

Помню, что когда я пришла в школу в роли первоклашки, то еще не знала что и где находится. Для нашего класса и параллельного тогда классные руководители проводили экскурсию. Я пыталась внимательно слушать и запоминать все повороты и лестницы. Но, черт, когда мне нужно было в библиотеку за книгой, потому что свою книгу мне еще не купили, а учительница литературы, увидев, что у меня ее нет, отправила в библиотеку. И как назло, мне никто тогда не попался, что бы проводить, или хотя бы объяснить, где находиться библиотека. Только когда урок уже закончился, и подростки начали выходить из своих кабинетов, какой-то парень проводил меня до библиотеки.

Благодаря внезапно появившемуся слуху Вирт, даже не дойдя до библиотеки, я замерла от ужаса. Точнее, от голоса звучавшего где-то рядом с библиотекой. Знакомого голоса, который я слышала вчерашней ночью.

«Древний вампир», – словно змея, прошипела Вирт. Дрожь побежала по телу от того гнева и ярости, прозвучавшей в ее голосе. Очевидно, что Вирт не просто не любит древних вампиров. Она ненавидит их всей своей сущностью.

– Питер, ты же понимаешь, что ты должен нам помочь, – якобы ласковым голосом, которым обычно успокаивают животных перед тем, как застрелить их, сказал наш недавний знакомый Арнольд.

Питер…? Неужели он…?

– С чего это вдруг? – спрашивает другой знакомый мне голос. Значит, наши с Вирт предположения верны.

– Я тебе ведь говорил, что он снова строит из себя законопослушного, – спокойно сказал третий голос.

Демиен.

– Я тебя понял, Демиен, – спокойно отозвался Арнольд. Теперь и мне, также как и Вирт, его голос кажется полным какой-то желчи и величия. Странное сочетание, но так оно и есть.

Затем послышалось, как кто-то хмыкнул. Предположительно Демиен.

– Питер, с того, что ты такой же, как и мы. Не смотря на твои принципы и твое мнение. Ты должен нам помочь найти ее.

«Я была права. Демиен не просто пришел учиться в школу. Ему нужно найти нас. Считай, что это полицейский под видом байкера в байкерском клубе».

Крутое сравнение. Зато сразу объясняет роль Демиена во всем этом.

– Я все равно не понимаю, зачем вам я. Я не знаю, где она. Если бы она была здесь, я бы вам рассказал, – говорит Питер твердым голосом.

– Нет, не рассказал бы, – говорит Демиен, и я отсюда чувствую, как между ними вновь появляется напряжение.

– Ты не знаешь меня, Глум, – в голосе моего, все еще друга, появились рычащие нотки.

– Как раз таки и знаю. Ты стал вести себя, как человек. Честный, великодушный. Если бы ею был кто-то из твоих знакомых, хрен бы ты сказал о том, что это она.

Какого хрена этот Арнольд стоит и ничего не делает? Он хочет, что бы они оба набросились друг на друга? Потому что если так и будет, из кабинетов начнут выходить школьники.

«И увидят двух парней с огромными клыками, когтями и светящимися красными глазами. Кстати, чуть не забыла, про высокую скорость, благодаря которой они будут казаться двумя размытыми пятнами. И силу, с которой они будут друг друга бить», – подсказала Вирт, совсем меня не успокаивая своими словами.

– Ты так уверен в этом? – по голосу Питера точно становиться ясно, что его терпение на исходе.

– Даже если она – твоя маленькая подружка? – с удовольствием, проскользнувшим в голосе, спросил новенький.

Это он про меня?

Затем, на секунду, между ними тремя повисает молчание, и я слышу, как свистит воздух, словно от резкого рывка, а затем чья-то голова, скорее всего Демиена, врезается в ближайший шкафчик.

– Не смей приближаться к ней, – грозно шепчет Питер, и я подозреваю, что он прижимает Демиена к шкафчикам.

– А он прав, Питер? – святые светлячки, эта древняя мумия, наконец-то, очнулась.

– Нет, Арнольд, – слышу, как говорит Питер, затем несколько шагов, словно он отошел от Демиена. – Это не она. Я, на всякий случай, проверил ее еще в день нашего знакомства. Рина – обычный человек.

«Ох, Питер, если бы ты только знал», – с показной горечью говорит Вирт. Так и представляется ее лицо, покачивающее из стороны в сторону.

– Неужели она так много для тебя значит? – вновь спросил Арнольд.

– Она моя подруга. И я не хочу втягивать ее в эти дела, – с напряжением в голосе говорит Питер.

– Тогда, что бы твоя подруга никогда не узнала о том, кем ты являешься, ты должен нам помочь, – в голосе древнего появилось удовлетворение. Интересно они с моей помощью вынудили Питера помогать им.

– Чем я могу вам помочь? Я не знаю, в чьем теле она скрывается, – отвечает Питер.

– Ты и не должен ее искать. Оставь это дело тем, кто разбирается в поисках сверхъестественных существ.

– Особенно таких сильных, как Вирт, – заканчивает за Арнольда, Демиен.

Черт, любая надежда на то, что они ищут какого-то другого духа, с треском проваливается в небытие. Они ищут Вирт, которая находится в моем теле.

– Вы знаете ее имя? – спрашивает Питер, шокировано.

– Нам помогла одна ведьма, – чувствую ухмылку в голосе Арнольда. – И подсказала ее имя. Но имя, которым она всегда называлась, ничего нам не дает.

– Зачем вы ее ищете?

«Правильные вопросы задаешь Питер. Вопросы, ответы на которые интересны не только тебе».

Да и меня волнует этот вопрос. Зачем они ищут Вирт? Только из-за того кем она является? Или есть что-то еще, чего мы не знаем?

– Все просто, Питер, – говорит Арнольд. Боже, неужели я услышу интересующий нас вопрос. – Мы подозреваем, что она переродилась…

– Стоп, – прерывает его друг. – Откуда вы знаете, что она переродилась? Такого ведь еще никогда не было.

– Никогда не было, – подтвердил слова Питера, Арнольд. – Но, несколько десятков лет назад, кстати, около семнадцати, вновь было суперлуние во время лунного затмения.

Не может быть, – прошептала я, если бы не было риска того, что меня услышат.

– Я даже точно тебе скажу, семнадцать лет назад, – более подробно подсказал Демиен.

– Точно, – согласился с замечаниями новенького, Арнольд. – Семнадцать лет назад оно вновь было. В такую же ночь, более полторы тысячи лет назад, родилась Вирт.

– Мы подозреваем, что семнадцать лет назад, Вирт умерла.

– А затем переродилась в ночь суперлуния.

– Но это ничего нам не дает, – говорит Питер, выслушав новенького с древним.

– Как раз таки дает, малыш Питер, – насмешливо говорит Демиен. – Вирт сейчас находиться в теле девушки семнадцати лет. И совсем скоро у нее День Рождение.

– До которого мы должны ее найти, – говорит Арнольд.

– Но почему?

– Потому что, Питер, Вирт исполнится две тысячи лет, – отвечает на вопрос Питера, Арнольд.

Сколько? Сколько Вирт лет? Будет две тысячи? Ни фига себе, ты старушка.

– А если ты учил историю, особенно историю духов, – начинает Демиен. – То должен знать, что происходит с духом, при наступлении двух тысячи лет.

– Я помню, – сухо отвечает Питер.

Что происходит? Что происходит с духом на его двухтысячелетие? Нам тоже интересно.

– Вот и молодец, – говорит Арнольд, и мне кажется, что ему нужно парня по волосам потрепать, как послушного пса. – Значит, ты должен понимать, что она не должна дожить до своих двух тысяч лет.

– Понимаю, – вновь сухой ответ.

– Ты в школе знаешь всех школьников. Расскажешь Демиену, кто из них является сверхъестественными существами, а также, что они скрывают. Он их проверит, – говорит Арнольд. А затем раздаются громкие широкие шаги. Слава Богу, что с каждой секундой они отдаляются, и мне не придется далеко убегать.

– И, кстати, Алай, – говорит Демиен, как бы между прочим. – Мне плевать на твои угрозы, насчет малышки Дарк. Я сам решаю, что мне делать.

– Глум, – в голосе Питер вновь появляются рычащие нотки.

Но Демиену его рык в голосе, как огромному бультерьеру, писк чихуахуа. Он только рассмеялся в ответ.

– Питер, не собираюсь я ее убивать. Точнее собираюсь, но уж точно не убивать, – а затем он уходит, оставляя Питера одного.

– Это мы еще посмотрим, Глум, – сквозь зубы шипит Питер.

После этого и он отправляется куда-то в другую сторону.

Значит вот какая ситуация вырисовывается. Этот Арнольд, Питер и Демиен – древние вампиры. Кто такие, я все еще подробно не знаю. И они ищут меня. Точнее Вирт, скрывающуюся внутри моего тела. И они собираются ее убить. Но ее убить можно только убив меня. И они хотят найти и убить меня до того, как Вирт исполниться две тысячи лет, так как после этого произойдет нечто страшное.

Но сейчас, даже не смотря на то, что это самое главное, я должна найти Бестиарий. Только с ним я смогу понять, что происходит. Что еще за перерождение? Почему сверхъестественные существа верят в него, как в сказку для детей? Что такого произошло семнадцать лет назад, что Вирт умерла, а затем переродилась в моем теле? Что такого должно случиться с ее двухтысячелетием?

Вновь прислушавшись, и ничего не услышав, выбираюсь из-за угла. На месте, как раз напротив библиотеки, на одном из шкафчиков, осталась небольшая круглая вмятина. Скорее всего, именно сюда прижал Питер Демиена.

Открыв, немного скрипящие железные двери, проскальзываю в библиотеку. Пусто, как на кладбище. Только за стойкой сидит невысокая темноволосая женщина с морщинами на лице и доброй широкой улыбкой. Миссис Ти – наша школьная библиотекарша. И, наверно, одна из самых добрых женщин, которых я встречала. Очень часто, когда я засиживалась в библиотеке допоздна, она угощала меня чаем и печеньем, и рассказывала веселые истории о случаях, происходивших, когда она только начала работать в школьной библиотеке.

– Добрый день, миссис Ти, – говорю, улыбаясь. Смотря на эту женщину, просто не хочется не улыбаться.

– Добрый день, Катариночка, – приветливо отвечает миссис Ти. – А почему ты не на уроке?

– Представляете, случайно загорелась одна из лавочек на трибунах, и подожгла юбку одной ученице. Тренер нас и отпустил, – честно отвечаю. А что, все так и было. Если забыть о том, кто подстроил этот поджог. И самое главное, как. Но, об этом ей лучше не знать.

– Ох, надеюсь с бедняжкой все хорошо, – охнув, говорит миссис Ти.

– Конечно, юбку удалось спасти, – отвечаю, улыбаясь.

– Ах ты ж демоненок, – говорит миссис Ти, улыбаясь. – Я про девушку.

– Не беспокойтесь, с ней все хорошо. Если это можно считать, когда она бежала по полю и кричала, что бы мы спасли ее юбку за сто баксов.

– Да, возможно насчет хорошо, я погорячилась, – говорит миссис Ти. – Ладно, если с юбкой все хорошо. Тебе что-то подсказать?

– Эмм, даже не знаю, миссис Ти, – отвечаю, прикусив губу. Я ведь сама не знаю, что должна искать.

– Ладно, если тебе что-то понадобиться, ты всегда знаешь, что я тебе помогу.

– Конечно.

Миссис Ти вновь принялась читать книгу, а я поднялась на второй этаж библиотеки. Наша библиотека занимает два этажа. Лестницы на второй этаж находятся рядом с входом. Смотря на нашу библиотеку кажется, что кто-то сделал огромную дыру в потолке, а потом стало лень заделывать ее. Дыру увеличили, оставив место для столов и нескольких книжных шкафов. Оградили коваными перилами и сделали туда лестницы с двух сторон у входа. Примерно так, и выглядит наша библиотека.

«Ну что, пора искать мои подсказки?», – спросила Вирт.

Молча кивнув, я отправилась на второй этаж. Пора распутать этот клубок ниток.

Глава 8

Наша библиотека довольно непопулярное место среди учеников. Здесь практически всегда никого нет. Только редко заходят ботаники или изгои, в надежде спрятаться от издевательств популярных детишек.

И в этот раз, здесь никого не было. Только миссис Ти сидела на своем месте. И если я решу заговорить с Вирт, она меня вред ли услышит.

– И как мы должны найти твою подсказку? – спрашиваю у Вирт, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

«Честно, до этого момента я об этом не думала», – немного стыдливо говорит Вирт.

– Отлично, и что нам делать?

«Я думаю, что нужно перейти на другое зрение. Возможно, тогда мы сможем обнаружить хоть какую-то подсказку».

– Ты про…?

«Светящиеся глаза. Когда они меняют свой цвет, тогда проявляются мои способности. И у меня также появляется возможность видеть окружающий мир своими глазами».

– То есть в других ситуациях, ты смотришь на мир другими глазами? – спрашиваю, оказавшись на втором этаже.

«Ну, знаешь, мое зрение немного отличается от того, каким ты смотришь на весь окружающий мир».

– Как? – потому что у меня появляются совершенно безумные предположения.

«Ну, смотря на все красными глазами, я вижу ауры людей. Понимаешь, они отличаются друг от друга. Они все разного цвета и сверкают по-разному. Таким образом, я вижу, кем на самом деле является человек».

– А что по поводу предметов?

«На любом предмете остается частичка ауры. Это небольшое облачко или дымок, который его окружает».

– А что по поводу твоей?

«С этим проблем нет. Моя аура – это черный дым. Кстати, я способна маскировать свою ауру и запах».

– То есть, вчера и сегодня…?

«Ну, да. Я сразу скрыла наш запах и ауру, а то сомневаюсь, что мы до сегодняшнего утра вообще б дожили».

– Это да, – отвечаю, усмехаясь. И вряд ли бы узнала о том, кем является мой лучший друг и новенький.

«Ладно, я перехожу на свое зрение. Нам не стоит терять времени даром».

– Хорошо, – киваю, чувствуя, как что-то начинается происходить с моими глазами. Мир вокруг меня заволокло будто бордовой поволокой. Все стало красным и только отовсюду кое-где мелькали какие-то дымки и облачка.

– Это то, о чем ты говорила? – спрашиваю, осматривая, словно преобразившийся, мир вокруг меня.

«Именно. Видишь, что теперь все совершенно другое, чем кажется в обычной жизни?».

– Вижу, – отвечаю, смотря на ряды книг, сверкающие самыми разными цветами.

«А теперь, давай искать подсказки».

– Хорошо, – киваю, и принимаюсь осматривать второй этаж.

Книги, полки и шкафы мелькали самыми разными цветами и оттенками, но черного среди них не наблюдалось. Были проблески темно-синего, бордового, розового, фиолетового, голубого и зеленого. Но никакого черного.

– Ничего не вижу, – говорю, вновь наткнувшись на очередной яркий цвет.

«Посмотри-ка на полках с историей и мифологией», – говорит Вирт.

Наверное, самые редко-посещаемые и закинутые пылью отделы библиотеки. Никто не любит историю и мифологию. У нас до сих пор неизвестно, почему в библиотеке есть отдел мифологии. Но он есть. Множество книг с мифологией разных стран.

Киваю, а затем подхожу к последним нескольким рядам библиотеки. Они находятся в конце ряда, едва ли не в тени. И тут, осмотрев последний ряд с мифологией, замечаю черное облачко. Едва не взвизгиваю от радости. Наконец-то, нашли. Подхожу к книжному шкафу, и выхватываю своим взглядом небольшую книгу в кожаной черной обложке со странными иероглифами, которых я никогда не видела, но по каким-то причинам, понимаю их значение.

«Превращение».

Интересное название.

«Я гений», – говорит Вирт, вызывая у меня улыбку.

Беру книгу в руки и смотрю на нее. У нее нет никакой обложки, никакого описания или автора. Книга больше похожа на какой-то блокнот, нежели на книгу.

– Как ты думаешь, почему ты оставила именно такую подсказку?

«Честно, понятия не имею», – отвечает Вирт.

– Ладно, давай узнаем, что же это такое, – иду к ближайшему столу и раскрываю первую страницу.

«Дневник Зака Тарнеда».

– Кто это? – мне это имя незнакомо.

«Не знаю. Никогда не слышала о нем. Читай, о чем он пишет дальше».

Киваю, переворачивая страницу.

«Здравствуй, любой, кто наткнется на мой дневник. Хочу попросить тебя никому не рассказывать о моем дневнике. То, что я расскажу тебе, многие существа и твари считают выдумкой и сказкой».

«Интересное начало», – прерывает мое чтение Вирт.

«Долгие тысячелетия, сколько существуют мифы и легенды о существах с нечеловеческой силой и способностями, среди таких как я, ходят легенды о превращении. Возвращение человека в мир после смерти.

Ты можешь, как и остальные, считать, что это всего лишь сказка. Но я открою тебе тайну. Превращение – реально. Через него проходят только достойнейшие. Те, которые смогли пожертвовать своей жизнью ради спасения близкого. Я не знаю, проходили ли через Превращение другие, но я расскажу тебе свою историю.

Меня зовут Зак Тарнед. И я – дух хаоса и раздора.

Ты можешь найти меня на окраине, в темном ужасе».

На этом первая запись заканчивается. Немного не то, что мы искали, но я думаю, что здесь нам откроется гараздо больше, чем в обычномБестиарии.

«Знаешь, а я мастер оставлять подсказки. Так, что бы потом хрен понять, что происходит».

– Значит, это правда, и ты прошла Превращение, – говорю, смотря на книгу. – И до тебя был тот, кто прошел через него.

«И он сможет нам подсказать, что происходит».

– Только, я не понимаю, что значат его последние слова, – шепчу, смотря на последнюю строчку его слов.

«Это местонахождение его дома. Места, где мы сможем его найти».

– Допустим, он говорит об окраине города. Это понятно. Но что еще за темный ужас? – спрашиваю, недоумевая насчет объяснения Зака.

«Я поняла!», – восклицает Вирт, и я немного жмурюсь от едва уловимой боли в голове.

– Можно потише? – шепчу, закрывая дневник. Осматриваюсь по сторонам, и закидываю его в рюкзак. Я должна его дочитать до конца и найти Зака.

«Прости. Я поняла, что имел в виду Зак. Он говорит о доме на окраине города. В другой стороне от твоего дома. Это черный особняк с темным прошлым. Когда-то в нем жил маньяк, ну, это для обычных людей. А на самом деле, древний демон. Он питался вселенским хаосом и кровью. Он несколько десятков лет держал в страхе весь город. Убивал людей самым изощренным способом. Выдумывал самые разные и ужасные пытки, что бы человек долго не умирал, а только испытывал ужасную боль. Около двадцати лет назад люди решились убить его, но в доме уже никого не было. С тех пор дом пустовал, а среди людей его стали называть «Темный ужас»».

Сижу две минуты пораженная этой новостью. Вот вам и спокойный городок. Дом, где жил древний демон. Убийства. Мистические существа и твари.

Хочу уже задать Вирт вопрос, как над ухом раздается мужской голос.

– И что мы здесь делаем? – только сейчас осознаю, что мои глаза больше не светятся бордовым цветом, и я все вижу в своем обыкновенном свете. Ну, и Слава Богу.

– Просто сижу, – отвечаю, внезапно хриплым голосом. Сердце принимается выбивать рваный ритм.

– Я так и понял, – немного посмеиваясь, отвечает знакомый голос. Его владелец несколько секунд стоит рядом со мной, а затем садится на соседний стул. Поворачиваю голову, обнаруживая рядом с собой Демиена.

– Привет, – широко ухмыляясь, говорит парень.

– Привет, – отвечаю, немного не отойдя от того, что я совсем недавно слышала в коридоре.

– Мы так сегодня и не договорили, – говорит Демиен, вспоминая наш разговор по дороге в школу.

– А по-моему договорили. Ты уточнил, что не привык, что Питер дружит с такими как я. Затем ответил, что вы старые друзья, но точного определения не дал.

– А потом я не спросил, не торопишься ли ты? – вновь задал вопрос Демиен.

– А я ответила, что да, – поворачиваю голову на парня. – И после этого я ушла.

– Значит, я еще раз у тебя спрошу, ты свободна после школы?

В голове тут же появилась сверкающая неоновыми огнями вывеска с фразой Демиена, сказанной Питеру в коридоре.

Питер, не собираюсь я ее убивать. Точнее собираюсь, но уж точно не убивать.

– А зачем тебе? – спрашиваю, выгнув бровь.

– Ну, я тут совсем недавно, ничего не знаю. Хотел бы, что бы ты провела мне экскурсию, – ухмыляясь, ответил парень.

Поднимаюсь на ноги, забросив рюкзак себе на плечо, сверху вниз смотрю на довольного Демиена.

– К твоему сожалению, у меня есть сегодня планы, – отвечаю, задвигая стул обратно под стол.

– Интересно, – парень складывает руки на широкой груди. – И какие же?

– Я иду в кафе с Питером, – отвечаю, сама не понимая, зачем я ему это говорю.

– Значит, я бронирую завтра после школы, – говорит Демиен, поднимаясь на ноги. И вновь я смотрю на него снизу вверх. А он, кстати, на голову выше меня.

– Думаю, что у тебя и без меня есть куча свободных экскурсоводов, – говорю, подняв голову на парня. А затем разворачиваюсь и выхожу из библиотеки.

Но его взгляд преследует меня до самого выхода из библиотеки. Только захлопнув за собой тяжелую дверь, я смогла облегченно выдохнуть.

У меня с головы не шла фраза Питера о том, что он проверил меня еще когда мы познакомились. Как это произошло? Вирт скрывалась, и он не смог ее почувствовать? И вопрос, тут же возникающий. Как именно он меня проверил?

– Я не помню, как он меня проверил? – шепчу, подтягивая лямку на плече и идя по коридору.

«Для тебя это незначительное событие. Так что понятно, что ты не помнишь этого. Но, когда вы познакомились, ты случайно порезалась о гвоздь, торчащий на трибуне».

– А в чем заключается проверка?

«В том, как быстро ты исцеляешься. Понимаешь, существа имеют ускоренную регенерацию. Даже смертельная рана для человека, у нас может исчезнуть за несколько часов или дней. Все зависит от силы существа».

– Если я прошла, значит, не исцелилась?

«Нет, не исцелилась».

– Тогда…?

«Все довольно просто. В то время я была слишком слаба. Я до сих пор слабая. Даже сегодняшние огоньки на кончиках пальцев слишком трудно мне достались».

– То есть, ты была просто не в состоянии?

«Да. Я слишком слаба. Мелкую царапину я смогу исцелить или небольшую рану. Но если это будет смертельное ранение, тогда уже нам придется проститься с жизнью».

– А тогда? – подхожу к входным дверям.

«Я не зря проявилась только сейчас. На сегодняшний день даже разговоры с тобой слишком много сил забирают у меня».

– Значит, нам нужно как можно быстрее со всем разобраться, – шепчу, приоткрывая двери. – Кстати, когда у тебя День Рождение?

«18 мая».

Ответ Вирт полностью меня поражает.

– У тебя День Рождения в тот же самый день, что и у меня? – спрашиваю, не веря в то, что это реальность.

Мама мне в детстве часто рассказывала о том, что ночь моего рождения была самым зрелищным событием. И здесь причем не только мое рождение. В эту ночь, семнадцать лет назад, было суперлуние, совпавшее с полным лунным затмением. Хотя, мама говорила, что я родилась ровно в полночь. И врачи еще спрашивали у мамы, на когда именно записать мое рождение: на 18 или 19 мая. Мама сказала, что ей что-то подсказало записать меня на 18 число.

«Я бы сказала, что это у тебя День Рождения тогда же, когда и у меня», – замечает Вирт.

– А, ну да. Ведь это не я родилась черт знает когда, – шепчу, оглядываясь по сторонам.

В школьном дворе пусто, но это не значит, что меня никто не слышит. Вот в чем-чем, но в том, что меня могут услышать вампиры, я уверена. Ведь они ищут Вирт, которая скрывается в моем теле. И они знают, что она скрывается в теле семнадцатилетнего подростка. И что она учится в школе. А это уже порядком сужает круг подозреваемых.

«Не черт знает когда, а всего лишь тысячу девятьсот девяносто девять лет назад».

– Оу, точно. Это ведь было совсем недавно, – да, сегодня сарказм с меня так и прет.

«Не смешно. Этот месяц нам придется держать ухо востро. Потому что, если мы спалимся, я вряд ли смогу нас спасти».

– Спасибо, утешила.

«Я просто оглашаю факты. Если вампиры поймут, что я – это ты, нам придет конец. Им будет плевать на то, что ты обычная ученица старшей школы. Единственное, что их волнует, так это то, что это я. И что я способна уничтожить их всех».

– Но они не знают…?

«Что я слишком слаба, что бы защитить тебя от всего. И именно это волнует меня. Мы не должны проколоться. Но при этом, я, в конце концов, хочу понять, какого черта с нами происходит. Почему я ни хрена не помню? Почему я слаба, как облезлый котенок, которого выбросили на улицу в дождь? И что, черт возьми, такого произошло семнадцать лет назад, что я переродилась в тебе?»

– Меня тоже волнуют эти вопросы. Разберемся с этим. Но только не сегодня, – говорю, садясь на лавку.

«А ну да, у тебя же встреча в кафе с Питером. Прошу тебя, будь осторожна. Я, конечно, буду тебе помогать, что бы он точно не понял, что уже давно нашел меня. Но от тебя зависит сам разговор. Что бы он не понял, что мы знаем о том, кто он и что он работает вместе с древними».

– Я тебя поняла, – делаю вид, будто что-то ищу что-то в рюкзаке, опустив голову, что бы волосы закрывали мое лицо. – К нему пойдем завтра, так как я все еще не уверена, что он все еще там живет. Возможно, этот дневник лежит в школе со дня основания.

«Возможно, но мы должны это проверить».

– Катарина? – спрашивает мужской голос рядом со мной. Поднимаю голову, увидев рядом с собой Питера, нервно дергающего лямку рюкзака.

– Питер, – смотрю на парня, понимая, что он сам не знает что сказать.

– Пойдем? – задает вопрос Питер, и я секунду пытаюсь понять, о чем он. – Мы собирались после занятий пойти в кафе, – тактично напоминает о нашей договоренности.

– Точно, – поднимаюсь с лавочки, закидывая рюкзак себе за спину. – Тогда пойдем.

– Пойдем, – соглашается со мной Питер, немного расслабившись.

Глава 9

Сам по себе Стронгхолд весьма небольшой городок. Здесь нет небоскребов, огромных торговых центров и кучи развлекательных заведений. Зато есть один, самый крупный в округе, торгово-развлекательный центр с кучей брендовых магазинов и разного вида кафе и ресторанов. Есть несколько уютных парков с дорожками для бега и газоном, где можно просто валяться или гулять с собаками. Есть огромный кинотеатр, а также кино под открытым небом. Ледовая арена, где чаще всего просто катаются на льду, и лет десять уже никто не играл в хоккей. Ну и около двадцати кафе разбросанных по всему городу.

В одно из таких кафе мы и зашли с Питером. Небольшое уютное кафе рядом со школой, всегда было нашим излюбленным местом для встреч. А место рядом с окном, выходящим на школьный двор, было нашим. Даже владельцы кафе, милая, но уже довольно пожилая, пара Эмили и Кристофер, знали, где мы обычно садились и другим посетителям говорили, что этот столик забронирован. Хотя, в кафе нельзя забронировать место. Но это ведь мы. Нам можно.

– Итак, – выжидательно смотрю на Питера, усевшись на свое место за столиком. – Я тебя внимательно слушаю.

– Когда ты так говоришь, пропадает любое желание что-либо говорить, – отвечает друг с улыбкой.

– Я знаю, – пожимаю плечами, сложив руки на столе в замок. – Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то ты говорил о том, что ответишь на все мои вопросы.

– Говорил, – с поражением признает Питер. Ха, понял, что зря это сказал. Но уже ничего сделать нельзя.

– Тогда, мой первый вопрос, – не могу отказать себе в удовольствии, и не сделать паузу перед вопросом. – Откуда ты знаешь Демиена?

– Мы когда-то дружили. Да и дружбой это было довольно трудно назвать. Так, знакомые.

– И что же случилось, что вы были знакомыми, а затем все прекратилось?

– Как ты это поняла? – спрашивает Питер, выгнув бровь.

– Очень просто, – вновь пожимаю плечами. – По тому, как ты, словно угорелый, выскочил из кабинета, когда нам представили Демиена. А затем, когда сказал, что бы я не приближалась к нему. Так чем же обусловлена такая ненависть между вами?

– Рина, – говорит парень, протянув руку и положа ее на мою ладонь.

Но его речь прерывает подошедший официант. Молодой парень, кажется учиться в средней школе, с растрепанными русыми волосами, зелеными глазами и приветливой улыбкой.

– Привет, что будете заказывать? – приготовившись записывать наш заказ в блокнот, сказал парень.

– Мне гамбургер, картошку фри и колу, – отвечаю, улыбнувшись парню. Кивнув, парень записал мой заказ. – А ты что будешь? – поворачиваюсь к Питеру.

– Мне двойной чизбургер, картошку с кетчупом и соды, – говорит Питер, с напряжением в голосе.

– Ваш заказ будет готов через несколько минут, – говорит парень-официант и уходит.

– Так что ты говорил? – спрашиваю у Питера.

– Понимаешь, Демиен не так прост, как кажется. Он эгоистичный, самовлюбленный, подлый и безжалостный. Ему плевать на всех и вся.

– И только из-за этого вы больше не общаетесь?

– Эмм, – немного запинается друг. – На самом деле, мы не общаемся из-за другого.

– Из-за чего же?

– Разные взгляды на жизнь и окружающее. Он принял сторону тех, кого я терпеть не могу.

«Значит из-за этого между ними такая ненависть», – говорит Вирт.

– О чем ты? – спрашиваю, не сразу поняв, что спросила об этом вслух.

– Ну, знаешь, он связался с человеком, который мне не очень нравится. А также его методы, – отвечает Питер, подумав, что вопрос адресован ему.

«Демиен принял сторону Арнольда, а Питер, судя по всему, против того как он действует».

– И как он действует? – спрашиваю, вновь адресуя вопрос обоим.

– Довольно жестоко, – отвечает Питер.

«Я бы сказала безжалостно. Люди Арнольда никогда не спрашивают у него, зачем кого-то убивать, в чем он виновен или кто он. Они просто делают то, что он скажет. Убивают, толком не разобравшись в том, кого именно. И ему также плевать на то, кем является человек, существо или дух. Если он угрожает ему и его авторитету, то он труп».

– Ясно, – говорю, но тут же возникает другой вопрос. – Ты думаешь, что Демиен может навредить мне?

– Что…? Нет! – восклицает Питер едва ли не на все кафе. С недовольными взглядами на нас оборачиваются несколько посетителей. – Конечно, он не навредит тебе. Я беспокоюсь о тебе. Ты его не знаешь. Он просто использует тебя и бросит.

– Постой, – прерываю парня, поняв, что хочу задать еще один вопрос. – Считаешь, Демиен здесь не просто для того, что бы учиться?

– Скорее всего, нет. Его прислал тот человек, которого я терпеть не могу…

«Ты немного ошибся в том, что он человек. От человека у него осталась только оболочка, все внутри давно прогнило вампиром и затонуло в реках человеческой крови», – со злобой в голосе вставила Вирт.

– Зачем? Они хотят что-то найти? – нужно делать вид, будто я ничего не знаю. Я ничего не знаю. Я ничего не знаю.

– Ты ведь никому не расскажешь? – с надеждой в голосе говорит Питер. А затем продолжает, после моего кивка. – Потому что то, что я скажу, очень и очень важно. И желательно, никому об этом не узнать.

– Конечно, Питер. Я никому никогда ничего не расскажу, – для его уверенности еще раз киваю головой.

– Хорошо, – соглашается Питер.

В этот момент возвращается парень-официант с нашим заказом.

– Спасибо, – благодарю парня, забрав свой обед. Умираю с голоду.

– Ладно, дело в том, что Демиен ищет кое-кого. Я точно не знаю кого. Но, тот человек весьма опасен.

– И… – из-за его слов, у меня кусок поперек горло встал. – Если он его найдет, что с ним будет?

– Тебе лучше этого не знать, – сказал, как отрезал. И принялся за свой обед.

– Но, Питер, подожди, – откладываю в сторону свой бургер. – А как они собираются его найти? У них есть какие-то сведенья или, возможно, описания этого человека?

– Ну, – замялся Питер. – На самом деле я немного знаю об этом. Они подозревают, что этот человек учиться в нашей школе.

– И именно для этого они послали Демиена, – договариваю за парня.

– Да, что бы он влился в коллектив и смог найти его.

– И это все? У них есть только подозрение о том, что этот человек учиться в школе? Они ведь в курсе, что у нас большая школа? – спрашиваю, выгнув бровь.

У нас в школу каждый год приходит несколько новых учеников. В нашем штате, Стронгхолд и старшая школа Стронгхолда занимает второе место среди школ. И первое место среди ближайших городов. Так что не удивительно, что многие переезжают в наш город только для того, что бы отдать своих детей в эту школу.

И, кстати, вампирам было бы весьма трудно, если бы у них не было их способностей. Потому что за последние два года у нас появилось значительно больше новеньких, чем пять лет назад. А так, если у них есть способности и они знают, кого именно им нужно искать.

– А они знают, кого именно ищут? – задаю еще один вопрос. – Это кто-то, кто учиться здесь с самого начала или один из новеньких, пришедших в школу год или два назад?

– Рина, я не знаю, – понуро опустив голову, говорит Питер. – Я не хочу встревать в это дело.

– Но ты уже влез в него, – конечно, мне его жалко, но черт, так тебе и надо, мой милый друг. – Погоди, а зачем ты им нужен? Типа, ты здесь несколько лет и можешь им помочь?

– Типа того, – пожимает плечами парень.

– И как ты им поможешь? Ты ведь даже не знаешь, кого они ищут.

– Не знаю, – говорит Питер, смотря на меня. – И не хочу разбираться. Я давно их всех не видел, и хотел бы, что бы это так и оставалось. Пускай они ищут, кого хотят, а затем убираются из города.

«Милый Питер, ты даже не представляешь, о чем говоришь», – встревает в разговор Вирт. – «Если вампиры нас найдут, они ни за что не покинут город, пока полностью не удостоверятся в том, что я мертва».

Вообще не веселая перспектива.

Весь последующий обед мы с Питером общаемся на нейтральные темы типа учебы, родителей и происходящего в школе. К теме Демиена и того, зачем он появился в школе, мы больше не возвращались.

Так как мы с Питером живем по разным сторонам от школы, домой я отправилась одна. Как раз было время для раздумий. Например:

Демиен – подставной шпион. Как раз тот человек, о котором ночью говорил вампир с оборотнем в лесу. Их человек, который будет вычислять среди учеников школы нужного им человека. То есть Вирт. То есть меня.

Если он поймет, что Вирт скрывается внутри меня, то непременно доложит об этом Арнольду. А тот уже просто убьет меня. Что будет для меня смертельно, ведь Вирт сейчас очень слаба и не сможет исцелить, если меня ранят в сердце или один из важных органов.

Я нашла дневник неизвестного Зака Тарнеда – духа хаоса и раздора. Который, также как и Вирт, прошел Перерождение. Я теперь знаю, где он живет. И, возможно, он сможет ответить на наши с Вирт вопросы и рассказать, что с нами происходит.

В голове резко, словно лампочка засветилась, появилась мысль. Идя по улице, оглядываюсь по сторонам, в поисках любопытных ушей. Удостоверившись, что рядом никого нет, и никто не сможет подслушать наш разговор с Вирт, обращаюсь к духу:

– Вирт, ты говорила, что Перерождение это та же реинкарнация.

«Да, говорила».

– Но ведь, если я правильно помню из учебников, после реинкарнации человек не помнит своей прошлой жизни. Только какие-то образы, напоминания о прошлом, которые со временем стираются.

«Ты думаешь, что я прошла через Перерождение?»

– Но ведь, сейчас, все сходиться. Ты не помнишь собственной жизни, очнулась в моем теле…

«Мне хочется тебе верить, но я хочу тебе кое-что напомнить. Я темный дух. Если бы ты знала мое настоящее имя, то, которое знает весь мир, ты бы так не думала», – в голосе духа послышалась горечь.

– А какое твое настоящее имя?

«Я не могу пока сказать. Просто, если бы знала, то нашла бы тысячи легенд и мифов, – а ты должна знать, что во всех легендах и мифах есть доля правды, а в сверхъестественном мире и подавно, – в которых меня описывают как ужасное чудовище».

– Это ведь неправда?

«Правда, Катарина, еще какая. Я уничтожала целые города, цивилизации. Конечно, я этого не помню, но что-то подсказывает мне, что и такое было. Я убивала людей и существ. Мои руки по локоть в крови».

– Мне плевать, – когда Вирт сказала мне об этом, я поняла одну важную вещь. – Это все было в прошлом. Мне не важно, какая ты была раньше. Сейчас ты другая.

«Я просто слабая, а не другая».

– Это неважно. Ты защищала меня. Всегда. С самого моего детства.

«Катарина…», – со вздохом говорит Вирт.

– Прекрати, я больше не хочу ничего слышать.

На этом наш разговор заканчивается, как раз в тот момент, когда я подхожу к своему дому.

В доме, как всегда немного шумно. Мама чем-то грохочет на кухне, папа сидит перед телевизором в гостиной и ругается. Опять смотрит футбол или хоккей. Ничего удивительного. Все как обычно и все спокойно. Как раз то, что мне нужно, обычный вечер в кругу семьи, без каких-либо сверхъестественных и мистических существ.

– Катарина, ты уже дома? – с улыбкой говорит мама, вытирая руки о полотенце.

– Да, мамочка, – невольно на моем лице появляется улыбка.

– Дочка, иди сюда! – кричит папа из соседней комнаты. – Ты представляешь, эти уроды не могут шайбу в ворота забить.

Точно, хоккей.

– Папочка, так ворота же маленькие. А там и вратари большие, – пытаюсь успокоить родителя.

– Ни хрена, – качает головой папа. – Тогда как так, что соперники сквозь наши маленькие ворота и огромного вратаря умудрились забить три шайбы. И это за один период. А наши не могут, – и в приступе негодования ударяет кулаком по диванной подушке.

– Не знаю, – с улыбкой пожимаю плечами, садясь на диван рядом с папой.

Весь вечер у нас проходит тихо и спокойно. Я ни разу не вспоминаю ни про Вирт, ни про Демиена с Питером. А просто наслаждаюсь вечером рядом со своими родителями. Вместе с мамой смеюсь, когда папа вскакивает с дивана и подойдя к телевизору принимается орать на судью, потому что тот свистит в одни ворота.

– Спокойной ночи, дочь! – кричит папа с дивана, когда я поднимаюсь по лестнице на свой этаж.

У меня уже начинают глаза слипаться, а мама с папой остались на диване, что бы посмотреть очередную любовную комедию.

– Спокойной ночи, – отвечаю, улыбаясь, когда родители уже не могут меня видеть. Мама кладет голову папе на плечо, а папа обнимает ее за плечи. Они такие милые.

Но вернувшись в комнату меня вновь настигает реальность. Небольшой мыльный пузырь спокойствия обычной жизни лопается, когда я замечаю дневник Зака Тарнеда на своей кровати. Перед тем, как вместе с родителями смотреть хоккей, я разложила рюкзак и переоделась в комнате.

–Думаю, что перед тем, как идти к Заку, – говорю в тишину комнаты. – Надо прочитать его дневник. Возможно, там есть ответы на некоторые наши вопросы.

«Я тоже так думаю», – соглашается со мной Вирт.

Переодевшись в пижаму состоящую из коротких шорт и майки, укладываюсь под одеялом. Включив лампу на прикроватной тумбочке, раскрываю дневник.

Дневник Зака Тарнеда. Запись 1

Привет, незнакомец. Если ты нашел мой дневник, значит, ты прошел через Перерождение. И теперь ты хочешь знать, что же будет дальше. Но, давай я лучше расскажу тебе свою историю, и ты все узнаешь.

Я родился задолго до того, как появился ты и все, что ты видишь вокруг себя. Я родился во времена, когда люди только открывали для себя оружие, как способ защиты и выживания. Когда любой намек на огонь пугал их до полусмерти. Родился я не так, как остальные люди. У меня нет отца, только мать. Могущественное существо, с чьей силой невозможно конкурировать. Если ты подумал про госпожу Хаос, то ты прав.

Многие века люди думают, что именно Господь-Бог создал наш мир и все вокруг. Я не буду тебя убеждать, что это не так и почему именно. Бог действительно создал все, что нас окружает. Но даже он не может сотворить что-то из ничего. Так что, как бы плохо не думали о Хаос, но именно она создала этот мир.

Родился я в этом мире не один. У тебя еще есть вопрос, как это я появился на свет без отца? Я тебе расскажу.

Моя мать, Хаос, очень могущественная. Ее сила способна не только создать новый мир, но и уничтожить его. Просто так, если она захочет. Но, когда появился этот мир, ей захотелось, оставить о себе напоминание. Не в виде разрушений и катаклизмов. А что-то такое, что будет помнить ее. Детей. Она хотела своих собственных детей.

Если ты правильно изучал историю, то должен знать, что в этом мире надолго не может оставаться такое могущественное существо, как Хаос. Ты даже не представляешь, как это жить, имея такую огромную силу. Каждая твоя эмоция, отражение событий в этом мире. Она злится, где-то начался шторм, ураган, цунами, землетрясение. Она расстроена – засуха. Она плачет – несколько недель идет дождь.

И вот, перед тем как отправиться туда, где ее эмоции не смогут влиять на мир, она выбрала несколько эмоций, состояний души: покой, умиротворение, счастье, добро, гнев и зависть. Она разделила эти эмоции на два магических воздушных шара, и добавила капельку своей силы. А затем исчезла. Оставила их в этом мире, а сама отправилась куда подальше.

Долго шары с силой бродили по этому миру. Представляешь, просто два шарика с очень могущественной силой бродили среди людей, пока в один момент не лопнули. Оттуда и появились я и мой брат.

Две противоположности. Инь и Янь. Свет и тьма. Добро и зло. Мы уравновешивали этот мир своей силой.

Мой брат – светлый, спокойный, умиротворяющий, завистливый, непостоянный и легкомысленный. Именно он забрал себе часть силы нашей матери – воду и воздух.

Мне же – злому и агрессивному, мать оставила огонь и землю.

Знаешь, как это, блуждать по миру уже в виде двух подростков, не имея ни родных, ни друзей, ни знакомых? Мы были среди людей, наблюдали за тем, как они с животных превращались в цивилизованных существ. Как медленно они открывали для себя оружие, войну, императоров, зависть и злость.

Шли года, мы медленно росли, открывали для себя новые возможности. Развивали нашу силу. Все было замечательно. Мы были не разлей вода. Одни, кто были друг у друга. Задача моего брата была помогать людям, моя же – вредить им. Я насылал на них пожары, поджоги, небольшие землетрясения и обвалы в горах. А мой брат им помогал. Спасал, успокаивал море и океан, когда был риск затопить целый город или цивилизацию.

Однажды мы попытались раскрыться перед людьми. Мы поняли, что питаясь от окружающей нас силы, мы способны воплотиться. Стать видимыми для людей. Но, как же мы ошибались в тот момент. На первый взгляд люди приняли нас довольно дружелюбно. Для них мы были просто двумя молодыми парнями без дома и родных. Но так было только до того момента, как они увидели, на что мы способны. После этого от людей исходил лишь страх и ужас. Возможно, именно в тот момент мы поняли, что люди не готовы к тому, что бы узнать, что в этом мире кроме них есть еще кто-то сильнее и могущественней. Мы снова скрылись, и вновь, из-за угла, наблюдали за людьми и помогали им.

Но я сам не заметил, как со временем все изменилось. Это произошло в один день. Когда мы играли в лесу, я внезапно оступился о корягу и провалился. Нет, не в яму. Это был портал. Портал в другой мир. За мной тогда же пошел и мой брат.

Тогда мы открыли неизвестный для себя мир. Мир, где нас заметили. И главное, мир, где было множество существ, похожих на нас. Конечно, им всем до нашей силы было очень далеко. В том мире жили: вампиры, оборотни, кицунэ, духи, призраки, перевертыши, драконы, грифоны, эльфы и гномы. И никто из них не скрывал своей силы. Они жили совершенно обычной жизнью.

Наконец, именно там мы и почувствовали себя дома. Но даже там, в этом прекрасном неизвестном нам мире сверхъестественных существ, мы не имели права раскрывать свое происхождение. Это была великая тайна Хаос. О том, что мы с братом носители частицы ее силы.

Переломный момент в нашей жизни наступил, когда мы узнали правду о нашей матери. О том, куда исчезла Хаос. Ведь с самого начала она должна была вернуться в этот мир, где были только сверхъестественные существа. Но, как оказалось, она не вернулась сюда. Глубоко в лесу мы встретили одного старика, который и рассказал нам всю правду.

После того, как она создала нас и отправила в мир, Хаос собиралась вернуться к существам, что бы помогать им. В мире, где всем правит сверхъестественное ей проще сдерживать свою силу, чем там, где ее сила – это единственное мистическое. Но, по пути к ним, ее перехватили другие существа. На тот момент никто точно не знал, что именно на нее напало. Это был длинный и кровавый бой, на который Хаос потратила все свои силы. Те существа собирались забрать ее силу. Но, Хаос не зря была самым могущественным существом, если сумела создать новый мир. Она была слишком мудрой для тех существ. И в последний момент, она выпустила свою силу на свободу, приказав, что только самый достойнейший будет ею владеть. Будет иметь полную силу самой Хаос и станет ее воплощением.

Тот старик так и не рассказал нам, куда отправилась ее сила, но по слухам мы узнали, что она хранится в хранилище силы. Храм в том сверхъестественном мире, где каждый на свое пятисотлетие мог пожелать любую силу.

После рассказа того старика, моего брата как перемкнуло. Он перестал быть таким, каким был раньше – светлым, умиротворенным и легкомысленным. Он превратился в настоящего монстра с одной навязчивой мыслью в голове. Он хотел сам владеть силой Хаоса. Он считал, что именно он достойнейший. Это стало его идеей-фикс.

Он разрушал города, деревни и целые народы, в попытках найти ее силу. Он едва ли не уничтожил тот храм, где по слухам хранилась ее сила. Но на нем стояла слишком сильная защита, которую мой брат не смог сломить. Тогда в эту игру пришлось вступить мне. Я пошел против своего брата, пытаясь остановить его.

Именно тогда мы едва ли не уничтожили мир, созданный нашей матерью. Нас тогда остановил один парень. Ему совсем недавно исполнилось пятьсот лет, и он только прошел тот ритуал, и пожелал себе самую темную силу. Саму тьму воплоти. Он был самым настоящим злом для всех, но когда я впервые его увидел, я вспомнил о том, что блага, из которых мать создала нас, мы забыли одно – добро. Его не было у моего брата, так как, делая добро, он всегда мечтал о славе и могуществе. Его поглотила зависть. А за собой я не замечал той доброты, которую вложила в меня мать. У того парня было очень доброе сердце. Я бы даже сказал, самое доброе и чистое. Несмотря на темную внешность и черную силу в его руках, его аура была белой. Белой, словно только выпавший снег. Словно слеза новорожденного.

Я объединился с тем парнем, что бы остановить своего брата. В тот день, полный крови, боли и страданий, тьма одолела свет. Мы лишили моего брата своего могущества, сделав его таким, как обычные духи. Что бы он больше никому не смог навредить.

Тогда, тот парень, я уже и не помню его имя, да и не буду говорить его, предложил мне пройти Распределение – ритуал обретения силы. Я согласился. И там, в торжественном зале, среди множества других духов, я попросил силу хаоса и раздора. Раздором меня наделили, а вот хаос.… Так как у меня уже была частица силы моей матери, ко мне присоединились еще две частицы – вода и воздух.

В тот день я стал полноправным владельцем частицы силы Хаоса и духом раздора…

Глава 10

Я теперь точно не засну. Особенно прочитав эту запись из дневника Зака Тарнеда. И если я была намерена с помощью дневника ответить на свои вопросы, то теперь благодаря ему их стало еще больше, нежели было в начале.

Хаос исчезла? И эти двое, Зак и его брат – владельцы частицы ее силы? Она завещала всю свою силу самому достойнейшему?

– Вирт, я теперь еще больше ничего не понимаю, – шепчу в пустоту, положив раскрытый дневник на колени.

«Я, кстати, тоже», – задумчиво отвечает Вирт.

– Что значит самому достойнейшему? Это ведь ты? У тебя ведь эта сила?

«Я не уверена. Мне папа рассказывал, – даже удивительно, что я это помню, – что многие веками пытались подчинить себе силу хаоса. Но, сила убивала их быстрее, чем они пытались начать ее контролировать».

– Что значит, убивала их быстрее?

«Это обыкновенное правило симбиоза. Что происходит, когда донор и реципиент несовместимы?»

– Отторжение, – вот не зря я много часов сидела над биологией. Готовилась тогда к итоговому экзамену.

«Вот именно. То же самое происходит, когда в тело духа попадает сила. Если эта сила предназначена для него, значит, со временем он начинает ее контролировать. А если нет…»

– Тогда смерть, – заканчиваю за духа.

«Совершенно верно. Они все умирали, не проходило и года после Распределения».

– Стоп, – останавливаю рассказ девушки. – Зак что-то упоминал про Распределение. Что это еще такое?

«Это особый ритуал, через который проходят все духи при наступлении пятисот лет».

– Хорошо, и что тогда происходит?

«Дело в том, что до того, как нам исполняется пятьсот лет, у нас есть только намеки на настоящую силу. Понимаешь, просто подсказки, какую силу нам выбрать».

– Но многие выбирали не свою силу? Даже получив намеки.

«Бывает. Это же происходит с силой Хаоса. То, что мы прочли в дневнике Зака, это что-то вроде легенды среди духов».

– Аааа, – до меня дошло, почему все выбирали силу Хаоса, игнорируя намеки на свою настоящую силу. – Они считали, что они достойнейшие.

«Верно. Каждый, кто когда-либо читал или слышал эту легенду, считали, что именно им предстоит стать владельцем всей силы Хаоса. Что именно они достойнейшие. И на Распределении выбирали стихию хаоса».

– А, не справившись с ней, погибали?

«Да. Они умирали. Но это был исключительно их выбор. Каждый знает, и не только духи, но и остальные существа, что выбрать стихию Хаоса на Распределении – это большой риск. Точнее огромный. Потому что здесь только два выхода – либо сила подчиниться тебе, либо она поглотит тебя и уничтожит».

– И ты также проходила Распределение?

«Конечно, когда мне стукнуло пятьсот лет, я отправилась в Храм Силы…».

– Что еще за Храм Силы?

«Это Храм в центре сверхъестественного мира. Место, где хранится вся возможная среди духов сила. Темная, светлая и нейтральная. Каждая ждет своего часа и настоящего владельца».

– А что происходит, когда дух умирает? Ну, то есть, совсем? – в связи с тем, что на меня и Вирт охотятся оборотни и вампиры, я бы хотела знать, что будет с ее силой.

«Его сила возвращается обратно в храм, что бы дождаться нового владельца»

– А разве у вас сила не передается по наследству? – выгибаю бровь. Я почему-то думала, что у них сила передается по наследству. Может, перескакивает через поколения, а может передаваться от матери или отца к ребенку.

«Нет, конечно», – смеется Вирт. – «Это же не цвет волос или черты лица. Сила – это.… Ну, это совершенно другие вещи».

– А у родителей с темной силой может родиться светлый ребенок?

«Такого я не помню. У нас вообще принят закон о том, что каждый должен послужить родине и хотя бы один раз за всю жизнь связать себя узами брака с особой с противоположной силой».

– То есть, темный дух со светлым? Очень похоже на браки по договору.

«В принципе так и есть. Чаще всего у нас это первые браки. Все хотят как можно быстрее заделать наследника, а потом развлекаться с кем хочешь».

– И какие дети рождаются в таких браках? Нейтральные?

«Иногда нейтральные. Но, обычно, у ребенка проявляются склонности к силе со стороны отца или матери».

– Ясно. А что еще ты можешь рассказать насчет этого Распределения? Вы тупо приходите в храм, когда вам наступает пятьсот лет, выбираете желательную силу, а затем уходите?

«Что-то типа того».

– Ясно, – потягиваюсь, зевая. – Ладно, пора спать, а то нам слишком много дел предстоит сделать.

«Это точно. Спокойной ночи».

– Спокойной ночи, – шепчу, спрятав дневник Зака под матрасом и укладываясь под одеялом.

Спустя час мои мысли уносятся в царство Морфея.

Проснувшись на следующее утро от оглушающего звонка будильника на ухо, я едва не падаю с кровати. Еще даже не открыв глаза, закрываю уши руками, морщась от невыносимого звука.

До сих пор морщась от громкости, одной рукой прикрывая ухо, второй дотягиваюсь до тумбочки и выключаю будильник, наконец, вздохнув с облегчением.

– Что это было? – спрашиваю у Вирт, пытаясь отдышаться от только что произошедшего.

«Полнолуние».

– В смысле? – при чем здесь полнолуние? А оно сегодня?

«Такое происходит со всеми существами во время полнолуния. Мы более чувствительны ко всему, что происходит вокруг».

– То есть ты хочешь сказать, что сегодня такое будет происходить постоянно?

«В принципе, да. Я сама не очень люблю полнолуние. Та его в принципе никто не любит, потому что не любят терять контроль. Но я, если получиться, смогу тебе помочь».

– Каким образом? – иронично выгибаю бровь.

«Буду сдерживать свою силу. В день и ночь полнолуния, наши силы не подвергнуты нашему контролю».

– То есть в любой момент у меня могут красным сиять глаза, появиться огонь на ладони или ускорение?

«Можно сказать и так. Но я же сказала, что попытаюсь помочь, что бы день прошел более-менее нормально».

– Ты переживаешь? – внезапно меня беспокоит эта мысль.

«Ты о том, что если я не справлюсь, то вампиры узнают о нас, а затем, не испытывая никаких угрызений совести, убьют нас? Та с чего мне переживать», – видимо Вирт хочет сказать это непринужденно, но на самом деле это звучит наигранно и саркастично. Как раз в ее духе.

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

«По-твоему, если бы я сказала тебе что-то вроде этого «Катарина, слушай, у нас завтра полнолуние, во время которого мне трудно контролировать те крохи силы что у меня есть. Оу, и возможно, если я не справлюсь, и сила себя проявит, то у нас есть риск быть обнаруженными вампирами, а потом ими же убитыми», то ты бы спокойно на это отреагировала?».

– Слишком много сарказма.

«Прости», – в голосе духа звучит вина. – «Это все это гребанное полнолуние».

– Кстати, полнолуние ведь только ночью, почему это начинается сейчас?

«Этого никто не знает. Но контроль теряют в течение всего дня и ночи. Точнее днем, это только знаешь, как маленькие вспышки приближающего пожара».

– И ночью лес загорится.

«Да. В Стронгхолде очень много существ, и все они сегодня отправятся в лес, где смогут обернуться, побегать и выпустить пар. И нам, к сожалению, тоже».

– Подожди, но ты же говорила, что нам опасно выбираться в лес. Нас ведь могут вампиры обнаружить.

«Я помню, что я говорила. Но у нас с тобой нет другого выхода. Если ты не хочешь, что бы мы навредили родителям, тогда вечером мы уходим в лес».

– А как же вампиры и оборотни?

«Мы будем держаться от них подальше. Есть в лесу одно место, где точно никого не будет. Мы там немного попрыгаем, побегаем, возможно, я зажгу куст, если у меня хватит сил, а потом вернемся домой».

– Хорошо.

«А теперь, тебе пора в школу».

– Нам пора в школу, – выделяю слово «нам», и отбрасываю одеяло в сторону.

Спустя полчаса, я, полностью готовая и собранная, иду по направлению к школе. Но, как всегда, мои мысли слишком далеки от школы и ее проблем. Я думаю о том, что прочла вчера с дневника Зака.

В самой первой записи, которую я прочитала еще в библиотеке, он писал, что Перерождение – это не выдумка или легенда, а правда. Не значит ли это, что он сам через него прошел, а потом спрятал этот дневник для тех, кто также пройдет Перерождение? А его слова о том, что он и его брат появились благодаря собранным Хаосом чувствам с примесью ее силы. Это звучит нереально, и в другой бы ситуации я бы подумала, что он над нами издевается. Но, черт, это ведь именно эта ситуация, и он не издевается. Или то, что его брат – светлый и добрый, а сам Зак – темный и жестокий, оказались не только полными противоположностями друг друга, но и прямо противоположными тому, какими должны быть. Его брат оказался жадным до власти и силы, а он – добрым и благородным.

Что-то эта информация меня совсем запутала. Неужели это и правда, так было? Светлый брат, который защищал людей и сражался со злом, сам им оказался. А тот, кто наводил на города и деревни пожары и обвалы, на самом деле был светом, спрятанным под маской тьмы. Да, это вам не детские сказки, где добро всегда побеждает зло. Ну, можно сказать, что в данном случае, зло победило еще большее зло.

– Слушай, а с тобой тоже такое же, как и с Заком? – спрашиваю шепотом, опустив голову, так что бы волосы прикрывали лицо от посторонних и никто не увидел, что я сама с собой разговариваю.

«Что именно?»

– Ну, я о том, что с виду вроде бы самое настоящее зло, а на самом деле нет?

«Катарина, мы с тобой это уже обсуждали. Я не хочу тебя разочаровывать. Но я отвечу. Нет, я не такая как Зак».

– Но…

«Не надо. Я не хочу говорить с тобой о себе. Сейчас я могу тебе ответить только так. Я не помню своей жизни. Вообще. И не могу тебе сказать, я такая, как Зак или нет».

– Ты ведь только что сказала, что нет.

«Да, я так сказала. Потому что, пусть я и не помню, но что-то внутри меня подсказывает мне, что в прошлом я много чего плохого сделала».

– Ясно, – если бы кто-то рядом услышал мой голос, то абсолютно точно услышал бы в нем разочарование.

Я толком не знаю, кто такая Вирт, но я видела ее. И хоть это было у меня во сне, я видела ее глаза. В них была грусть, безразличие, волнение, но никак не тьма, зло или жестокость. Те вампиры просто уверены, что она само зло. Что она жестокое существо. Но я знаю ее лучше.

– Привет, – шепчет мне на ухо хриплый голос, и я подпрыгиваю от неожиданности, тут же разворачиваясь лицом к говорившему.

– Привет, Демиен, – отвечаю, поднимая голову и смотря прямо в насмешливые серые глаза.

– Сильно торопишься? – спрашивает парень, не переставая ухмыляться.

– Ну, скоро звонок на урок, а у меня первым биология.

– А ну да, снова противный мистер Лоуренс, – он упоминает директора с таким выражением лица, будто съел кучу лимонов.

– Похвально, что не одна я так думаю о нашем директоре, – невольно у меня на лице появляется улыбка.

– Он сам виноват, – пожимает Демиен плечами. – Ты что сегодня после школы делаешь?

– Еще не знаю, – пытаюсь придать своему лицу гримасу безразличия. Но, черт, это сейчас так трудно. Именно в этот момент я чувствую, как мой слух обостряется, и я слышу каждый звук в округе, будто кто-то издает их рядом с моих ухом в громкоговоритель.

– Значит, – начинает парень, задумчиво, и будто растягивая удовольствие, не переставая ухмыляться. – Ты не против со мной прогуляться? Или может быть пообедать?

– Эмм, – такого я точно не ожидала. Ну почему именно сегодня?

«Не забывай, он тоже вампир. Ну, древний вампир. И полнолуние на него влияет точно так же, как и на нас с тобой. Он буквально может слышать твое настроение или эмоции», – говорит Вирт, как бы, между прочим.

– Я даже не знаю, – надо как-то увильнуть от этого. Думай, Катарина. Ты должна придумать крутую отмазку. Ты же не можешь ему сказать, что после школы будешь стремглав бежать домой, а как только стемнеет, с помощью Вирт, будешь по лесу бегать на скорости и перепрыгивать с ветки на ветку, пока не станет легче? Ага, только в этом случае попрощайся с жизнью и всеми своими планами на ближайшее будущее.

– Отлично, я буду ждать тебя после школы возле центрального входа, – неправильно понимает мое молчание Демиен, и, посмотрев на меня несколько секунд, все еще с ухмылкой идет в сторону школы.

– Я подписала себе смертный приговор? – едва шепчу, надеясь, что Демиен подумает, будто это адресовано ему, а не Вирт, в моей голове.

– Смотря, что именно для тебя значит обед, – остановившись и слегка повернув на меня голову, отвечает Демиен. – Некоторым это действительно смертный приговор, а другим – нет.

И уходит.

Только когда он оказывается достаточно далеко, я разворачиваюсь к нему спиной и шепчу Вирт.

– О чем это он?

«Для начала отвечу на твой первый вопрос; можно сказать и так. А вот второй. Скорее всего, он имеет в виду свою трапезу».

– Свою? Ты про кровь?

«Да. Знаешь, у древних вампиров есть одна фишка. Правда, она не очень хорошая для людей, но тебе нужно это знать. У этих вампиров абсолютно отсутствует стоп-сигнал».

– Что еще застоп-сигнал?

«Короче, когда вампиры пьют кровь из человека, у новых, – так мы называем тех вампиров, что появились только полторы тысячи лет назад, – в определенный момент есть сигнал, который говорит им, типа «Хватит пить кровь, твоя жертва сейчас умрет». Понимаешь, с помощью него они знают, когда им остановиться».

– А у древних такого нет?

«У них такого нет. Они не понимают, когда нужно оставить человека. Древние вампиры выпивают его досуха. И вот именно это имел в виду Демиен. Для некоторых это смертная казнь, потому что вампиры выпивают их до конца, пока не останется ни одной капли крови».

– А другие?

«А это те, кто сознательно идет на это. Я тебя удивлю, но среди людей есть те, кто в курсе о древних вампирах, и они охотно продают им свою кровь за достаточно большую сумму».

– Продают? Их не убивают?

«Конечно, нет. Бывают иногда такие случаи, что вампир настолько голоден, что ему плевать на крики продавца, но это редкое явление. Многим вампирам проще купить у человека кровь в его теле за пару тысяч баксов, а не выслеживать ночью подходящего человека, что бы убить его на месте. С этим слишком много мороки».

– Ну да, деть тело, а если его еще и искать будут?

«Вот именно. Так что, сейчас вампирам лучше найти таких людей и просто купить кровь».

– Ладно, надеюсь, что он не имел в виду именно эту трапезу, – шепчу, направляясь к школе.

«Сомневаюсь, что он решиться пить твою кровь. Ему и Арнольду нужен Питер, а если твой друг узнает, что Демиен пил твою кровь и выдал их секрет, он не будет им помогать. Ему это невыгодно».

Утешила, называется.

Глава 11

Рассказ Вирт о древних вампирах не просто удивил меня, а обескуражил. Из-за этих историй мне начало казаться, будто любой человек проходящий мимо меня – древний вампир. И он обязательно один из людей Арнольда и может почувствовать, что со мной что-то не так и доложить об этом своему боссу, или хозяину, или кто он вообще.

«Перестань нервничать. Ты усложняешь мне работу», – шипит Вирт, очевидно, почувствовав мою нервозность и страх.

– Я не могу. Спасибо, за твой рассказ, конечно. Но, черт, ты не могла не настолько в красках мне все это рассказывать, – шепчу сквозь зубы, приближаясь к школе.

«Извини, но они не чертовы единороги, что бы рассказывать тебе про радугу, розовые облака и исполнение желаний, если ты доберешься на другой ее конец. Они вампиры. Даже древние вампиры. Они не невинны и ничуть не милые. Я уверена, что сегодня ночью ты сможешь посмотреть не только на полностью обернувшегося оборотня, перевертыша или ликана, но и на вампиров в их истинной личине».

– Это настолько страшно, как ты рассказываешь? – видимо Вирт не настолько может сдерживать влияние полнолуния на меня, как рассказывала. Даже еще не дойдя до школы, я не то что крики и смех смогла услышать, но и отчетливые фразы и разговоры:

«Что ты сегодня делаешь после школы?»;

«Наш физик такой зануда. Я засыпаю на его уроках»;

«Черт, сегодня контрольная по математике»;

«Почему мы должны расстаться?»;

«Ой, девчонки, я вчера в торговом центре в одном магазинчике такую крутую кофточку нашла. Такой точно ни у кого нет».

И все эти фразы и части абсолютно разных разговоров в один момент оказались у меня в голове на ряду с голосом Вирт.

«Катарина! Не прислушивайся!» – пытается пробиться сквозь ворох этих небрежно брошенных фраз, голос Вирт. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я немного успокаиваюсь и чужие разговоры уже не настолько громко звучат в моей голове. – «Молодец. Все хорошо. Это просто всплеск силы».

– Всплеск? – спрашиваю осознавая, что все это время я стояла посреди тротуара, слегка наклонившись вперед и закрыв уши руками. Встав в полный рост и выдохнув, как ни в чем ни бывало, продолжаю идти к школе.

«Да, такое бывает в полнолуние. Не всегда полностью удается контролировать свою силу и она может вырываться из под контроля небольшими всплесками. Ты можешь начинать слышать все намного больше, чем слышишь обычно. Можешь учуять любой запах любой давности. Или увидеть что-то на расстоянии нескольких миль, как будто это находиться перед тобой».

– И все это может случиться сегодня со мной?

«К сожалению, да. Поверь мне, не смотря ни на что, я сдерживаю большую часть своей силы. И то что сейчас произошло, малюсенький всплеск. Словно малюсенький камень упал в океан. Он упал, но его никто не заметил».

– И каким же тогда будет булыжник?

«Лучше бы нам этого не знать»

– Послушаюсь твоего совета, – соглашаюсь с голосом духа. Если слышать все в несколько десятков раз громче – это малюсенький камешек в океане. Тогда, булыжник – это… В голову ничего не приходит, но я согласна с Вирт о том, что нам лучше этого не знать.

«Кстати, я вчера ночью, пока ты спала, заметила одну странность».

– А почему ты ночью не спала? Или таким как ты, сон не нужен?

«Нужен, но, чувствую, что в своей жизни, я тоже очень мало спала. И не помню даже, почему».

– Хорошо, что ты заметила?

«Силы стало больше»

– О чем ты? Ты же говорила, что ты ослабла?

«Помнишь, мы слышали как вампиры обсуждали то, что когда мне исполнится две тысячи лет, произойдет кое-что»

– Помню, и что?

«До нашего с тобой дня рождения осталось чуть больше месяца. И им за это время нужно нас убить. Но зачем нас убивать? Почему они так сильно бояться того дня, когда мне стукнет две тысячи?»

– Ты уверена, что это страх? По твоим рассказам они вообще не знают такого слова «страх».

«Уверена. Арнольд – холоднокровный убийца. Он может годами выслеживать свою цель, что бы найти удачный момент для убийства. А сейчас, он словно трусливый пес выпустил всех своих подчиненных на поиски нас. Значит, он боится того, что мне стукнет две тысячи лет. И он знает, что тогда произойдет»

– В отличие от нас, – продолжаю за духа.

«Но об этом, я уверена, точно знает Зак. И он единственный, кто может нам помочь».

– Я знаю. Но когда? – очень трудно ясно выражать свои мысли идя по людной улице и пытаясь говорить так, что бы тебя никто не слышал и не понял, что ты болтаешь сам с собой. Ну, для них. А что еще более важно, что бы это не поняли другие сверхъестественные существа. Особенно вампиры, которые ищут меня и Вирт.

«Думаю, что завтра отличная возможность. Как раз выходной и можно сходить к нему и задать интересующие нас вопросы»

– Ты уверена, что он ответит на них?

«Конечно, сомневаюсь, что у меня этот дневник оказался просто так и я его ради развлечения спрятала. В прошлом я была точно уверена, что эта книга мне сейчас понадобится»

– Ты говоришь о том, что ты знала, что сейчас произойдет?

«Допускаю такую возможность. Я же не зря ее спрятала. Значит подозревала, что именно так все и закончится»

– Ты думаешь, что он оказался у тебя не просто так?

«Сомневаюсь, что он оказался у меня случайно. Возможно я встречалась с Заком в прошлом и он отдал мне дневник»

– Возможно, – останавливаюсь рядом с воротами перед школой. – Подожди, ты говоришь, что стало больше? Ты думаешь, что это все связано?

«Опять же, подозреваю. Это просто мысль. Раньше такого не было. А тут, ты конечно этого не помнишь, но ночью мне удалось сотворить не просто маленький огонек. А ты помнишь, в прошлый раз, что бы воссоздать пламя на ладони, у меня ушло несколько минут. Но вчера, это вышло за минуту. Я даже следила за временем, что бы понять, сколько ушло на этот раз»

– Значит, с каждым днем, приближающимся к тому самому дню, – со стороны это должно быть звучит по-дурацки. Как будто я конец света жду. – Она растет?

«Думаю, что да. И это опасно в первую очередь не только для нас, но и для остальных. Если ее становится больше, и я становлюсь сильнее. Тем сложнее ее сдерживать. Особенно сейчас, когда я как гость в твоем теле»

Немного обдумав слова Вирт, я решаю на этом закончить. Школу и уроки еще никто не отменял. Не смотря на все сверхъестественное дерьмо вокруг меня.

– Думаю разговоры на этом закончим.

«Согласна. Продолжим дома. Думаю, у меня есть еще одна идея, что нам может понадобиться в дальнейшем»

– Хорошо, – киваю, всматриваясь в счастливых и безмятежных школьников. Всего несколько дней назад, я была такая же, как и они. У меня не было абсолютно никаких проблем, помимо приближающейся контрольной и грызни с Сиреной. А теперь, я плевать хотела на какие-то контрольные и мнение псевдо-королевы школы Сирены Серпентайн. У меня внутри оказался дух тьмы и хаоса. На нас охотятся древние вампиры вместе с оборотнями, для того, что бы убить нас. А все и-за того, что они бояться, когда духу внутри меня исполнится две тысячи лет. То есть через месяц. А что именно произойдет, мы не знаем.

Прохожу во двор школы, наблюдая за группами и компаниями школьников разошедшимися перед первым занятием по всей территории. Некоторые группы и парочки сидели на лавочках вдоль дорожки ведущей к центральному входу в здание школы, склонившись над конспектами и учебниками. Другие стояли возле крыльца и весело смеясь, обсуждали последние школьные новости или из чьей-то жизни. Кто-то валялся на газоне, бездумно смотря в небо или читая книгу. Все были чем-то заняты.

Но мой взгляд зацепился за встречный взгляд направленный на меня. Пронзительные серые глаза Демиена внимательно следили за каждым моим движением, навевая тревогу и страх. Тревогу, из-за которой у меня возникало желание отдернуть полы футболки или поправить лямку рюкзака. Страх, что он, возможно, понял, кто я на самом деле такая, хоть и сама не представляю. И что он обязательно доложит об этом Арнольду. И я уверена, тот не будет великодушен на мой счет и не будет выслушивать мои речи о том, что Вирт, на самом деле, не так страшна, как кажется. А просто убьет.

– Рин? Катарина! – окликает меня знакомый голос, отвлекая от стычки взглядов между мной и Демиеном, подпирающим стену крыльца. Покрутив головой из стороны в сторону, отвожу взгляд от глаз Демиена и поворачиваюсь на голос.

– Привет, Питер, – смотрю на парня, выглядящим сегодня значительно бледнее, чем обычно, а в зеленых глазах появилась совершенно неизвестная ранее краснота.

Да, мы были правы. Питер тоже вампир. И видно, что он не настолько хорошо себя контролирует в полнолуние, в отличие от Демиена, на которого она вообще не повлияла. Ну, внешне, точно.

– С тобой все хорошо? – подхожу к Питеру чуть ближе, пытаясь понять, насколько сильно он себя не контролирует. Для него и остальных это выглядит, словно я волнуюсь внешним состоянием друга. Пусть это так и останется.

– Нет! – восклицает парень отшатнувшись от меня на шаг назад. – То есть, со мной все хорошо. Просто плохо себя чувствую.

– Ясно, – отхожу обратно, заметив краем глаза, как облегченно он выдохнул. Подойдя ближе к нему, я заметила, как красным огоньком блеснули глаза Питера. Значит его контроль почти на пределе. Неизвестно, что будет, если он его потеряет.

– Хорошо, – смотрю на парня с тревогой. – Ты точно уверен, что с тобой все хорошо? Может тебе стоит вернуться домой и отлежаться?

– Нет, я в порядке. Думаю, что скоро мне станет легче. Нет надобности возвращаться домой.

– Ну, если ты так уверен, что ты нормально себя чувствуешь, тогда пошли на занятия, – пожимаю плечами.

Развернувшись к парню спиной, иду к входу в здание школы.

«На первый раз объясню тебе одну вещь: никогда не поворачивайся спиной к голодному древнему вампиру. Это как бежать от дикого зверя – только раздразнишь. У них просыпается инстинкт напасть и выпить кровь. Ну, это так. Совет на будущее»

Спасибо, Вирт. Буду знать.

Конечно, я этого в слух не сказала, особенно рядом с Питером, вот-вот потеряющим контроль. Не сомневаюсь, что у него сейчас все чувства на уровне сверхъестественного существа. Он все слышит и все чувствует. И по-любому услышит, как я шепчу благодарность духу. У него тогда точно появятся вопросы, на которые я сама не способна ответить.

Спустя десять минут у меня наступил самый скучный в мире предмет – математика. И по совместительству самый сложный. Который я почти не понимаю.

И, конечно, именно на нем, происходит очередной всплеск. И вновь слух. Он обостряется настолько, что я начинаю слышать все, что происходит вокруг. И не только в самом классе, и не во всей школе, но и на мили вокруг. Голову заполняют десятки случайно брошенных фраз и вырванных из контекста слов:

«Нам нужно платье из самой последней вашей коллекции»;

«Котик, я хочу это ожерелье»;

«Мам, на площадку»;

«Он мне изменил»;

«Что желаете?»;

«Надеюсь, твоя жена не скоро вернется»;

«Сегодня пишем контрольную»;

«Он снова на нее смотрел. Я сама видела, как он Сирену игнорировал и на Дарк уставился», – это кто это мою жизнь обсуждает? И о ком это они? Про Демиена или про Питера? Хотя, вспомнив, что большинство девушек сейчас интересует только Демиен, не сложно понять, кто это «он». Только меня это волнует не по причине того, что он обратил на меня внимание, а потому, что из-за этого внимания он может начать догадываться о Вирт. И если он об этом узнает, я сомневаюсь, что доживу до своего Дня Рождения.

«К сожалению, босс, но мы не смогли ее найти», – а вот это уже интересно. Неужели мне попался разговор вампиров? Может, чего интересного узнаю. Хотя, может быть это обычный рабочий разговор между сотрудником и начальником. Только на какой работе будут обсуждать чьи-то поиски? Надо как-то сосредоточиться на этом разговоре, если это в принципе возможно.

– Надеюсь, вы сосредоточены на работе, мисс Дарк? – концертирует мое внимание мистер Намбер. И сейчас я как никогда рада тому, что он отвлек меня от моих мыслей. И на несколько секунд сосредоточил мой слух не на фразах брошенных другими людьми за пределами кабинета математики, а на своем голосе.

– Конечно, – киваю головой, на секунду оторвав свой взгляд от самостоятельной работы по векторах. И только когда он поворачивается спиной к классу, тихо шепчу:

– Знать бы только как именно сосредоточить свое внимание на чем-то конкретном.

За моей спиной раздается хриплый смешок Питера, услышавшего мою фразу.

Надеюсь, что Вирт поняла, что именно я имела в виду.

«Просто сосредоточься на самом разговоре или на голосе Арнольда. Я уверена, что он по-любому ответит», – отвечает Вирт.

– Хорошо, – шепчу, для всех делая вид, будто это просто оброненные вслух слова на сделанное задание.

Пытаюсь воссоздать в голове хриплый, с явным превосходством и омерзением по отношению к остальным, тембр Арнольда. А также заодно и сам его вид. К счастью, тут же перед глазами появляется вампир в том виде, в котором я его помню.

«Тогда ищите лучше. Я уверен, что она в городе», – внезапно говорит в моей голове голос Арнольда.

Получилось! Я слышу их.

«Почему вы так в этом уверены?», – спрашивает его тот же голос, что я слышала ранее. Незнакомый мне голос, скорее всего принадлежавший одному из его наемников.

«Это не обсуждается. Я знаю, и все. Исправно выполняй свою работу и получишь награду».

Так получается даже вампиры не просто так выполняют прихоти Арнольда, а за некую плату. Подозреваю, что эта плата выдается в литрах крови.

«Но босс, другие вампиры спрашивают. Они недовольны. Никто не знает, зачем мы разыскиваем девчонку и, главное, зачем?»

«Потому что если девчонка доживет до следующего полнолуния, то никто не сможет ее остановить!»

«О чем вы?»

«Ты еще слишком молодой и не знаешь. Когда эта девчонка была жива, она десятками истребляла вампиров. Десятки вампиров умирали в течение месяца».

«Но нас ведь невозможно убить», – возразил вампир.

«Нас невозможно убить обычным оружием. А у нее есть то, что способно уничтожить нас. Так, что мы будем не способны исцелиться или вернуться к жизни».

Резкий, и слишком громкий, сейчас, для моего восприятия звонок на перемену прерывает мои мысли. От шока и боли в ушах закрываю их руками, невольно морщась.

– С тобой все хорошо? – с заботой в голосе спрашивает Питер, положа мне ладонь на плечо.

– Да, конечно, – оправдываюсь, отрывая ладони от ушей. – Просто неожиданно.

– Увлеклась самостоятельной? – все еще бледный, с немного подрагивающими губами, ухмыляется парень.

– Что? Немного, – отвечаю, складывая конспект и все остальное в рюкзак. Поднимаюсь на ноги, и подхожу к столу мистера Намбера. Положив свою выполненную работу на край, – сама не заметила, как за слушаньем разговора между Арнольдом и другим вампиром, полностью ее выполнила. Наверно Вирт постаралась.

– Ну что, пошли на географию? – спрашивает Питер, оказавшись возле меня. Краем глаза замечаю, как Демиен, бросив на меня и Питера тревожный взгляд, завернул за угол.

– Конечно, – киваю ему и направляюсь в кабинет на втором этаже.

На этом занятии как раз и происходит то, чего я так боялась. Питер едва ли не потерял контроль. В начале все происходило довольно хорошо. Мы спокойно сидели и слушали монолог нашего учителя, пока по классу не пронесся писк одной из девушек. Она порезалась об острый край, торчащего из парты, гвоздя. Я тут же учуяла уловимый для моего усилившегося нюха металлический запах крови. А потом, едва слышно за моей спиной прорычал звериным рыком Питер. И со всей прытью, которая могла быть в человеке, не схватив свои вещи, выскочил из класса.

Любой бы в этот момент, трезво мыслящий человек, остался бы на месте и думал о том, что же случилось. Тогда как я, не раздумывая, также оставив свои вещи, бросилась вслед за парнем. А в голове звучала только одна, моя собственная, мысль:

Нужно его остановить, пока он на кого-нибудь не набросился. И плевать, что я не имею понятия о том, если он попытается напасть на меня.

Но, останавливать, по крайней мере, мне не пришлось. До меня это успел сделать Демиен. Добежав до того места, где я услышала тяжелое дыхание вперемешку с рыками, Питера, Демиен с усилием прижимал остервенелого парня к стене. При этом он сам выглядел абсолютно спокойным.

– Успокойся, – с нажимом в голосе обращался Демиен к Питеру. – Питер! – прикрикнул он на него.

«Думаю, что сейчас самый лучший момент для того, что бы продвинуть наше дело дальше», – сказала Вирт, а потом я почувствовала, как что-то стало управлять мной.

Выбегаю из-за угла и, якобы впервые, увидев предстоящее передо мной зрелище, с испугом на лице и в голосе, кричу:

– Питер! – отшатнувшись к стене, когда на меня посмотрели два абсолютно разных лица. Демиена, ухмыляющегося и полностью контролирующего себя. И Питера, растерянного, все еще голодного, с кровавыми глазами, и приоткрытым ртом с выглядывающими из-под верхней губы огромными клыками. – Что…что…ты…такое?

Глава 12

Все в шоке. Питер в шоке. Я в шоке, конечно только с виду. Хотя, вид слегка обратившегося моего друга, немного обескураживает. Одно дело знать, что он вампир, а другое дело видеть его в истинном обличии. Ну, а Демиен, что не удивительно, совсем не шокирован моим появлением. Как будто, так и должно было произойти.

«Скорее всего, его слух и остальные чувства намного чувствительнее, чем у Питера. И, скорее всего, он слышал как ты побежала за Питером», – озвучивает Вирт в моей голове мои мысли.

– А я уж думал, что ты никогда не узнаешь, – ухмыляясь, прервал молчание Демиен.

– Ты специально? – гневно прошипел из-за огромных клыков, Питер, обращаясь к Демиену. Я бы даже сказала, не прошипел, а прорычал.

– Я тут не причем, – покачал головой тот. – Ты сам видишь, она сама пришла сюда, – а затем он обратился ко мне:

– Катарина, разве тебе никто не говорил, что когда кто-то бежит из класса рыча, не стоит бежать за ним? Ты можешь нарваться на неприятности.

– Я просто… – шепчу ошарашенно, все еще не отойдя не от вида Питера, представшего передо мной в облике древнего вампира. Пусть и частично. А от того, что Вирт меня не предупредила. Я не была готова к такой скорой встрече с древними вампирами в их личине. – Просто переживаю.

– Видишь, – вновь обратился Демиен к Питеру. – Какая преданная у тебя подруга. Переживает. Даже сейчас стоит, не зная, что может умереть от твоих клыков.

– Ты… ты такой же… как Питер? – шок в моем голосе абсолютно не хочет исчезать. Я абсолютно спокойна, но мой голос звучит так, словно я до сих пор не могу поверить в то, что увидела. Вирт? Это ты?

– Примерно так, – пожал плечами брюнет. – Только сильнее.

И, ухмыляясь, подмигнул. Чем, естественно, взбесил едва успокоившегося Питера, у которого с лица так и не исчезли признаки вампиризма.

– Успокойся, ради всего, – чуть сильнее прижал Питера к стене.

– Вы вампиры? – спрашиваю, прижимаясь спиной к стене.

– Древние вампиры, малышка, – ответил на мой вопрос Демиен.

– А что, есть какая-то разница? – спрашиваю, наигранно испуганно вжимаясь телом в стену. Хотя, что-то внутри меня, скорее здравый смысл просто вопил о том, что это нереально. Что такого не бывает. И что мне просто необходимо, жизненно важно валить отсюда куда подальше. Возможно в другой город, или даже штат. Но, другая моя половина, та что знает о Вирт и поддерживает ее, упорно твердит мне о том, что я должна продолжить эту игру.

– Ты даже не представляешь себе насколько, – потряхивая головой, и все еще прижимая частично обратившегося Питера к стене, отвечает Демиен.

– Питер, – обращаюсь к, с виду успокоившемуся, другу. – Что случилось? Ты всегда был вампиром?

– Всегда, – подтверждает тот, тяжело дыша, упираясь затылком в стену. – Убери от меня руки, – обращается к Демиену.

– Та без проблем, думаешь, мне нравится обниматься с тобой по углам, – спокойно убрав руки, говорит парень, отходя на два шага назад. – Но учти, если ты набросишься на нее, – показывает на меня кивком головы. – Я тебе просто сломаю шею.

– Ты убьешь его? – с шоком в голосе поворачиваю на него голову. Хотя, я спокойна как удав.

Вирт! Прекрати это!

Черт, так неприятно, когда вроде бы говоришь ты, но с чувствами наигранными другим существом или человеком.

В ответ на мои слова Демиен только посмеивается.

– Нет, детка. Такие как мы, не можем умереть от перелома шеи.

– Тогда зачем это делать?

– Ну, как тебе объяснить, – он задумчиво потирает подбородок. – Это как человеку нажать на сонную артерию. Он просто на некоторое время теряет сознание.

– То есть, он не умрет?

– Нет, – Демиен качает головой из стороны в сторону, сложив руки на груди. – Просто вырубиться на несколько часов. Хотя, тут все зависит от питания.

– От…от…пи…питания? – спрашиваю дрожащим голосом. – В смысле?

– Катарина, ты ведь не глупая, и смотрела фильмы и сериалы. Пофиг, что там постоянно порят какую-то чушь, но истина все равно присутствует. И ты видела, чем питаются вампиры.

– Кровью… – шепчу, испуганно сглотнув слюну.

– Правильно, малышка, – удовлетворенно кивает Демиен, смотря на меня, как на неразумного ребенка. А он даже не подозревает о том, что я знаю намного больше, чем они думают.

– Но что вы тогда делаете в Стронгхолде? – Ура! Я снова могу контролироваться свои эмоции.

«Только не выражай их сейчас так ясно. Ты только что узнала о том, что вампиры – это не сказки и не герои сериалов и фильмов. Если Демиен или Питер догадаются о том, что ты знаешь о вампирах и сверхъестественных существах в городе, то у них начнутся вопросы. Которые, скорее всего, закончатся нашей смертью», – дает мне наставления Вирт.

Мы с тобой об этом позже поговорим.

Парни недоуменно переглядываются, очевидно, не ожидая, что я сразу после того, как воочию увижу частично обратившегося древнего вампира, примусь узнавать о том, что они здесь делают.

– Любопытный вопрос, – со скрытым весельем и удовольствием в глазах Питер поворачивает голову в сторону Демиена, как бы показывая, кому придется отвечать на этот вопрос.

– А вампиры что, не могут жить в городках? Может нам надоели мегаполисы, и мы желаем немного тишины и покоя мирного городка? – с вызовом отвечает вопросом на вопрос Демиен.

– Думаю, нет, – отвечаю, повернув на него голову.

– И почему же? Мы не люди, что ли?

– Ты сам сказал, чем вы питаетесь. И я отвечу, что в крупном мегаполисе внимания в принципе не будут обращать на тело в подворотне с прокушенной шеей. Тогда как в небольшом городке, даже из-за трупа бомжа под забором могут устроить переполох. Обязательно привлекут сюда СМИ, и вскоре об этом будет знать вся страна. И соответственно другие вампиры. Если конечно я ошибаюсь, и вы единственные вампиры у нас.

– Мы не единственные, – подает голос успокоившийся Питер.

– Тогда что вы делаете? – задаю свой, так и не получивший ответа, вопрос.

– Так, я думаю, что это не совсем подходящее место для обсуждения такой темы, – переводит тему Демиен, обративший наше внимание на него.

«Впервые это говорю, но кровосос прав. Коридор школы не место для таких разговоров. В любую секунду, а точнее через пару минут, прозвенит звонок на перемену. Из кабинетов повалят ученики. Тем более не забывай о том, что сегодня полнолуние, не только у тебя и этих двоих проблемы с самоконтролем. И в школе еще много других существ, способных услышать ваш разговор».

– Думаю, что поподробнее расскажу тебе об этом после школы, – с ухмылкой говорит Демиен, смотря на меня. И вновь подмигнув, уходит.

– Ты встречаешься с ним после школы? – будто не веря в происходящее, шокировано спрашивает Питер, повернув на меня голову.

Ну, спасибо, Демиен.

– Он пригласил меня пообедать после школы. Что здесь такого? – спокойно пожимаю плечами.

– Катарина, – Питер протягивает ко мне руки, но потом вновь отшатывается. – Я ведь предупреждал, он опасен.

– Но ты не говорил, что опасен не меньше чем он, – отвечаю в ответ. Пусть это и жестоко по отношению к другу. Но черт, он мой лучший друг. Только придя в школу, он сразу выбрал меня в свои друзья. Он всегда меня поддерживал, когда вначале меня оскорбляла Сирена и ее подружки. Я думала, что у нас нет секретов друг от друга. Черт, он даже знал о том, что случилось с Тони, и как мне было тяжело все следующие годы.

– Но я не мог сказать тебе просто так об этом. Ты могла совсем по-другому отреагировать на такую новость. Тем более, после того как здесь появился Глум, я собирался тебе об этом рассказать.

– Когда именно? – складываю руки на груди.

– Тогда, в кафе. Я хотел тебя подготовить к этому.

– Ладно, – немного успокаиваюсь, принимая такой ответ. Он хотел со мной поговорить. Пытался подготовить к тому, что бы сообщить о том, что он не человек. – Ты ведь мне расскажешь, что между вами происходит?

– Между кем? – вопросительно приподняв бровь, спрашивает парень.

– Про тебя и Демиена. Вы ведь были знакомы еще задолго до того, как он здесь появился?

– Да, когда-то было.

– Значит, его появление здесь никак не связано с тем, что происходило с вами?

– Вообще-то нет. Я бы тебе рассказал об этом, но сам толком ничего не знаю.

– Хорошо.

На этом наш разговор заканчивается, и мы отправляемся в кабинет географии за нашими вещами. Между нами повисает тяжелое молчание до конца дня. И к счастью, он проходит довольно сносно, не смотря на кратковременные усиления чувств, таких как слух, обоняние и зрение. В такие моменты мне казалось, будто мой мозг в любой момент взорвется из-за обилия обрывков разговоров и фраз, доносящихся со всего города до моего слуха. Или количества запахов касающихся моего носа.

Я прихожу в себя только в момент того, как я останавливаюсь возле центральных ворот в школу и жду Демиена. Конечно, и я сама об этом задумывалась и Вирт утверждала, что лучше всего было бы просто уйти домой и избежать нашей встречи после школы. Ведь с вампиром, которому отказали гораздо легче справиться после полнолуния. Но я пришла к выводу, что возможно, сегодняшняя встреча с Демиеном приоткроет мне занавесу тайны этого спектакля. А именно на то, почему Арнольд так стремиться найти Вирт и убить ее. И что должно произойти в день нашего рождения.

– А я едва не решил, что ты сбежала, – прерывает мои мысли голос Демиена. Ко мне медленно подъехал крупный черный джип, с ухмыляющимся вампиром за рулем.

– Я сначала тоже об этом подумала. Но в свете некоторых сегодняшних событий, решила, что это может быть полезно, – и без вопросов обхожу машину, и забираюсь на переднее сидение. – Кстати, как я заметила, ты любишь привлекать к себе внимание.

– С чего ты решила? – спрашивает парень, отъезжая от ворот школы.

– Машина. Она слишком заметная.

– Это исключительно твое мнение, или вообще?

– Вообще. Меня папа в детстве пугал сказками о больших черных джипах. Говорил, что бы я ни в коем случае не залезала в такую машину, если она остановится меня подвезти. Потому что меня завезут в лес и тихо убьют. И никто никогда не сможет найти мой труп.

– Сколько тебе было лет?

– Пять.

– Довольно жестоко рассказывать такие истории пятилетней девочке.

– Возможно, но сейчас я убеждаюсь, что все это не было такой уж сказкой.

– Почему?

– Потому что я сижу в большом черном джипе. За рулем маньяк, который может использовать меня как перекус, а затем прикопать где-нибудь глубоко в лесу.

И вновь в ответ мне раздается смех. Глубокий, с хрипотцой, завораживающий и привлекающий внимание смех.

«Не смей поддаваться этому вампирюге. Я знаю их штучки. Они делают это для того, что бы задурманить голову, и было легче влиять на человеческий мозг».

– Это не наша ситуация, – немного успокоившись, отвечает парень.

– Ты в этом уверен? – спрашиваю, приподняв бровь.

– Я верну тебя домой целой и невредимой. Обещаю.

– Что-то я не верю обещанию человека, который утверждает, что он древний вампир.

– Кстати об этом, – вот и отлично. Мы начинаем говорить о нужном. – Меня очень удивило, что ты не стала орать на всю школу или не упала в обморок.

– Обмороки не моя специализация. А крики уж тем более.

– Охотно верю.

– И кстати, – слегка поворачиваюсь к Демиену, внимательно следящему за дорогой. – Куда мы едем?

– Ну, раз уж ты увидела больше, чем должна была и изволила узнать, что происходит, обед в каком-нибудь месте отменяется. Мы ведь не хотим, что бы кто-то подслушал наш разговор, и вскоре об этом узнало все сверхъестественное население Стронгхолда.

– У нас в городе есть еще сверхъестественные существа кроме вампиров?

– Древних вампиров, – уточняет Демиен, не отводя взгляда от дороги. – Да, и их очень много. Оборотни, духи, вендиго, демоны, кицунэ, перевертыши. Всех и не пересчитаешь. И кстати, отвечаю на твой вопрос – мы едем в лес.

– Кажется, кто-то всего две минуты назад говорил мне, что это не наша ситуация и меня вернут домой целой и невредимой. А теперь ты говоришь мне, что мы едем в лес?

– Успокойся, я же тебе пообещал, что верну тебя домой. Значит, я верну тебя домой.

– А зачем мы тогда едем в лес?

– Ну, древние вампиры – ночные существа. Несколько дней назад я гулял по лесу и нашел очень красивое место. Мы едем туда. Думаю, тебе понравится.

– Хорошо, если ты говоришь, что вернешь меня домой и что это красивое место, думаю, я тебе поверю.

– Отлично, что ты мне веришь.

– Но ты так и не рассказал мне, что ты здесь делаешь? – надо как-то подвести его к теме того, чего именно хочет Арнольд от нашей смерти. Что ему известно о том, что случится на двухтысячелетие Вирт?

– В городе или в школе? Потому что в школу я приехал учиться.

– Что-то мне слабо в это верится, – говорю, с прищуром смотря на парня.

– Почему? У меня что, не может быть обыкновенной тяги к учебе.

– Ммм, – делаю вид, как будто раздумываю над его ответом. – Нет, не может быть.

– Почему? – спрашивает он посмеиваясь.

– Напомни мне, сколько тебе лет? – и он перестает смеяться. – Ааа, точно. Ты мне не говорил. Так что, я жду.

– Обещаешь, что сильно удивляться не будешь? И смеяться тоже.

– Хорошо, не буду, – отвечаю, для достоверности кивая головой. Может он скажет, что ему триста лет, и он помнит рождение Дракулы?

– Ладно, мне две тысячи тридцать пять лет.

И вот тут наступает минута молчания. Демиен ожидает моей реакции. А я пытаюсь переварить тот факт, что рядом со мной за рулем сидит самая настоящая реликвия. Которой около две тысячи лет. Даже немного больше.

– Сначала я ожидал от тебя либо шока, либо смеха, но теперь я хочу увидеть хоть какую-то реакцию, – прерывает вампир молчание.

– Я просто не могу поверить. Ты родился еще задолго до рождения сына Божьего. Ты видел Рим с только построенным Колизеем. Ты видел Храм Артемиды, которого сейчас уже нет.

– Твоя реакция меня пугает. Я не знаю, как на нее реагировать.

– Просто, знаешь, одно дело понимать, что рядом со мной живут сверхъестественные существа, такие как вампиры или оборотни, а другое знать, что некоторым рядом со мной, около двух тысяч лет. Я просто пытаюсь осознать это.

– Катарина, – обращается ко мне Демиен, не отвлекаясь от дороги и положив ладонь мне на колено. – Это просто число. Мы – древние вампиры, живем, и пять тысяч лет. Знала бы ты, что одному моему знакомому, который выглядит максимум на тридцать, три года назад исполнилось семь тысяч лет. Я по сравнению с ним, еще ребенок.

– Ладно, сделаю вид, что ты меня успокоил рассказом о том, что у тебя есть знакомый, которому семь тысяч лет.

– Согласен, я не очень умею успокаивать других.

– А должен был научиться. Все-таки две тысячи лет как-никак, – слегка улыбаюсь, смотря на парня.

– Ну вот, ты начала улыбаться, – он на секунду поворачивается лицом ко мне, что бы улыбнуться, а затем вновь поворачивает голову на дорогу. – Нам, кстати, совсем немного осталось.

– Ой, я забыла, – вспоминаю о том, что я так сегодня и не смогла пообедать. Питер звал меня с собой, но я отказалась, сказав, что мне нужно закончить домашнюю работу по информатике. Хотя на самом деле мне нужно было немного подумать, без чьего-либо присутствия. Ни Вирт, ни Питера, ни Демиена. – Ты говорил, что сходим, пообедаем, а мы идем в лес.

– Если ты проголодалась, то я захватил нам еды, – и кивает в сторону задних сидений.

Немного повернувшись, обнаруживаю, что он все-таки не забыл и подготовился. На сидении стояла небольшая плетеная корзина с пледом, покрывалом с несколькими контейнерами и бутылками.

– А ты подготовился, – усмехаясь, смотрю на спокойно пожимающего плечами парня.

– Кстати, мы приехали, – он останавливает машину, и я поворачиваю голову в сторону. Мы стоим посреди леса. И нас окружают только деревья и кусты. Где-то на высоте поют птицы, по земле бегают, прыгают и ходят разные животные.

– Кажется, ты что-то говорил о красивом месте. Но здесь только деревья, – недоуменно смотря по сторонам, выбираюсь из машины.

– Я тебе разве не говорил, нам нужно немного пройтись, что бы его найти, – он достает из машины корзину, закрывает двери и ставит ее на сигнализацию. – А теперь пошли, заодно задашь все интересующие тебя вопросы.

Наконец-то.

Глава 13

– Итак, я внимательно слушаю твой первый вопрос, – прерывает возникшее молчание между нами парень.

– У меня их слишком много. Но, давай начнем с кое-чего полегче, – опускаю голову вниз, смотря на то, как иголки и мелкие палки трещат под подошвами моих ботинок. – Откуда ты знаком с Питером? Я заметила, что вы не такие уж и друзья.

– Что-то типа того, – отвечает парень, пожав плечами. – Когда-то давно, я уже и не вспомню точную дату нашей встречи, мы были довольно хорошими знакомыми. Не прям такими лучшими друзьями на всю бессмертную жизнь, а знакомыми. Развлекались вместе, если были в одном городе. Выходили на охоту на других существ. И…

– Стоп, подожди, – прерываю рассказ парня. – О чем ты? Вы, древние вампиры также пьете кровь других сверхъестественных существ?

– Нет, – на его лице появляется едва уловимая улыбка. Опять это дурацкое выражение лица, будто объясняет маленькому ребенку. – Понимаешь, у нас много врагов. Повсюду.

– Ты про оборотней?

– Та про всех. Но они конечно в тройке лидеров врагов древних вампиров. Другие существа охотятся на нас, мы охотимся на них. Особенно, если они причиняют вред нашим друзьям и знакомым.

– Ты же говорил, что вас невозможно убить? – напоминаю Демиену его же слова.

– Вообще-то, у меня есть знакомые не вампиры. Были люди, духи, демоны. И им могут навредить.

– То есть, это было типа месть? Ты мстил своим врагам за смерть своих знакомых их же смертью?

– Что типа этого, – вновь безразличное пожатие плечами. – А теперь давай я продолжу и расскажу дальше историю.

– Конечно, – мирно поднимаю руки вверх, улыбаясь.

– Так вот, пока однажды мы крупно не поссорились.

– Из-за чего?

– Я принял сторону тех, кого Питер считал монстрами.

«Так я и знала. Я знала, что Арнольд и здесь замешан», – раздается в моей голове радостный, полный превосходства голос Вирт.

– Зачем? – в моем голосе слышится мольба. Может быть это глупо и неразумно, но мне кажется, что Демиен не монстр, как Арнольд и его наемники.

– Так нужно было. Только приняв их сторону, я мог найти нужного мне человека.

– Кого именно?

Демиен устало выдыхает, подняв голову к небу.

– Я ищу человека, который когда-то, едва ли не убил меня. Я не знаю кто это, но я знаю про этого человека кое-что, гораздо важнее, чем его имя.

– Что именно? – спрашиваю, и в этот момент Демиен поворачивает на меня голову, с красными вспышками в его глазах.

– Сейчас этого человека ищет Арнольд. Но я собираюсь добраться до него намного быстрее чем он.

«Хитрый. Значит, над нами нависло сразу две угрозы. Страх Арнольда и его стремление найти нас, что бы защитить собственную шкуру и гнев Демиена, стремящегося нас уничтожить из мести. Круто! Мы с тобой самые настоящие везунчики».

Это уж точно. Самые настоящие…везунчики судьбы.

– А вот и то самое место, которое я хотел тебе показать, – отвлекает меня от слов Вирт, Демиен.

Поднимаю голову, что бы обнаружить нереально красивое место, о существовании которого я даже не догадывалась. Огромные, могучие дубы выстроились в ряд напротив друг друга, создав таким образом дорогу, ведущую к еще более завораживающему зрелищу. Прямо из скалы вытекает небольшой, кристальной чистоты водопад, и образует небольшое озеро с прозрачной водой.

– Я слышал, что это целительный источник. Он может исцелить любые раны и буквально вернуть с того света, – прерывает мое восхищение голос Демиена. – Тебе нравится?

– Безумно, – на моем лице сверкает широкая улыбка, которую я просто не могу сдерживать, глядя на место, куда он меня привел. – Если сегодня я узнала о существовании древних вампиров и прочих сверхъестественных существ, значит и это не просто сказка.

– Возможно. В нашем мире все имеет долю правды. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Пока я любовалась нереальным пейзажем природы, рыбами выпрыгивающими из воды с блестящей на солнце яркой чешуей, и разноцветными камнями на дне, Демиен успел подготовить нам место. Расстелил покрывало, расставил контейнеры, достал из корзины несколько бутылок с газировкой и соком.

– Почему-то я сначала решила, что ты принесешь сюда алкоголь, – говорю, присаживаясь на мягкое покрывало.

– А ты пьешь? – парень отвлекается от раскрытия контейнера с сэндвичами и поднимает на меня голову с изогнутой в вопросе бровью.

– Нет, – качаю головой. – А разве вампиры не пьют алкоголь? И ты даже думал о том, что бы споить меня?

– Ну, во-первых, древние вампиры не пьянеют от алкоголя. А во-вторых, если бы я хотел что-то сделать, мне не нужно было бы тебя спаивать. Ты и так была бы согласна.

«Внимание! Намек! Он говорит, что легко может тебе внушить делать то, что ему нужно».

– Ладно, – пожимаю плечами, схватив с открытого контейнера сэндвич с курицей и помидорами. – Ты сказал, что древние вампиры не пьянеют от алкоголя. Значит, от чего-то другого?

– Ты смотри, она еще и внимательно меня слушает,– усмехается парень с веселыми искорками в глазах и ухмылкой на губах.

– Конечно, – пожимаю плечами, откусывая первый кусок сэндвича.

– Ну, мы пьянеем от крови.

И вот тут я едва не давлюсь только что откушенным сэндвичем. Слава Богу, что Демиен не принимается бить меня по спине, как только я начинаю кашлять, а вручает мне открытую бутылку с яблочным соком. Быстро запив, я глубоко выдыхаю.

«Интересно, а я знала когда-нибудь об этом?».

– В каком смысле, от крови?

– Все зависит от количества выпитой крови. Если ее мало, мы чувствуем лишь легкую расслабленность. А если слишком много, то мы начинаем шататься из стороны в сторону, что-то бормотать и приставать ко всем подряд.

– Ничего себе.

«Ага, а потом мучаться утром от похмелья», – смеется Вирт, и я вслед за ней не могу удержать веселого смешка.

– Да, это очень весело, – соглашается со мной Демиен, беря с контейнера сэндвич. – А также весьма опасно.

– Почему? Потому что вы не можете себя в таком состоянии контролировать?

– Да. При таком состоянии большой риск того, что вампир может себя невольно выдать в клубе или на улице. Наброситься на человека, не использовав внушение.

– Внушение? – почему-то об этом мне Вирт забыла упомянуть.

– Точно, я забыл об этом рассказать, – Демиен морщится, как будто ему самому неприятно. – У древних вампиров есть такая особенность, как внушение. Мы можем приказать любому человеку делать что угодно. И чаще всего мы его используем во время питания. Специально внушаем человеку не кричать, замереть и забыть.

– А как же укус? От него же след остается.

– После того, как мы укуси и выпили крови, мы поим людей каплей своей крови и на сутки их регенерация ускоряется. След исчезает за какие-то минуты.

– То есть, если например, ты сейчас порежешься, то царапина исчезнет…

– За 30 секунд, – заканчивает за меня Демиен.

«Это сильно. И быстро. Не помню, насколько быстра была регенерация у меня в прошлом, но сейчас я способна исцелить тебя за минуту, минимум».

– Это впечатляет, – выдыхаю, невольно крутя бутылку с соком в руке.

– Поверь мне, это сейчас ты так говоришь. А поживешь две тысячи лет с такой регенерацией, это станет для тебя обыденной вещью, как чистка зубов по утрам.

– Ладно, а теперь давай вернемся к другой теме. Кто этот человек, которого ты сейчас преследуешь и которому хочешь отомстить?

«Отлично, пора подходить к нужной нам информации».

– Оу, и кто такой этот Арнольд, которого ты упоминал?

– А ты не задумывалась о том, почему я решил тебе об этом рассказать?

– Как то не приходило в голову, – пожимаю плечами, ожидая от Демиена продолжения.

– Ну, мне это идея пришла в голову еще до того, как ты увидела обратившегося Питера.

– Идея рассказать мне об этом?

– Да, именно.

– Так, а почему именно мне? Почему не любому другому сверхъестественному существу?

– Во-первых, потому что никакому другому сверхъестественному существу нельзя доверять. Любой, услышав о цели прибытия вампиров в город, попытались бы извлечь из этого выгоду.

– А Питер? Он ведь помогает тебе?

– А здесь все немного сложнее. Арнольд, – я тебе расскажу о немпотом, – знает кое-что о Питере.

– Но ты об этом не знаешь? – предполагаю версию.

– Без понятия, – отрицательно качает головой парень. – Та мне и плевать. Он помогает нам, потому что живем здесь уже три года. Он знает всех и каждого.

– И может помочь вам найти человека, который вам нужен.

– В точку, малышка.

– А теперь ответь на мои вопросы.

– Ладно, отвечу по порядку. О чем там был первый вопрос? – парень укладывается поудобней, откинувшись назад на вытянутые руки.

– Кто этот человек, которого вы ищете, а ты желаешь ему отомстить?

– Во-первых, это не человек, а дух.

– А во-вторых?

– А во-вторых, этот дух очень опасен. Может быть еще опаснее, чем все древние вампиры вместе взятые.

«Боже, это так приятно, когда говорят, что ты сильнее более пятидесяти древних вампиров».

– И как же вы собираетесь его найти? – невольно сглатываю, понимая, что следующие его слова решат все.

– Для этого нам и нужны ты и Питер, – заключает Демиен, выбивая воздух из моих легких. Да, не такого я ожидала. Что бы я сама подсказывала, как найти себя.

В этот момент в моей голове начинает громком смеяться Вирт. Спустя две минуты молчания между мной и парнем, и громким звонким моим смехом Вирт у меня в голове, она постепенно успокаивается.

«Прости, просто еще большего абсурда я в своей жизни не слышала. Что бы я, то есть мы, помогали древним вампирам. Да ни за что».

Я полностью с тобой согласна. Это абсурд. Но что я сейчас могу ему сказать? «Прости, но я не могу тебе ничем помочь, так как дух, которого вы ищете находиться внутри меня. Оу и дай мне пару секунд на прощание с жизнью». Та он прикончит меня, как только я скажу «находится внутри меня».

– Но как я могу тебе помочь? Я не умею различать обычных людей и сверхъестественных существ. Я просто девушка, – пытаюсь образумить парня. Черт, это действительно плохая идея.

– Твоя помощь заключается в том, – Демиен принимает сидячее положение, слегка наклонившись ко мне. – Что бы рассказать мне все, что знаешь о конкретных людях. Ты ведь живешь здесь всю свою жизнь?

– Да, с самого рождения. Но я ведь не знаю биографию каждого жителя Стронгхолда. – пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Это плохая идея. Очень плохая идея.

– А мне не нужна биография каждого жителя города. Только нескольких учениц школы.

– Почему именно учениц? – а с другой стороны мы все ближе и ближе к разгадке.

– Потому что этот дух – девушка. И соответственно скрывается в теле девушки.

– А ты не задумывался о том, что этот дух может скрываться в любой другой женщине или девушке. Ей может быть тридцать, а может быть и шестнадцать.

– Нет, такого не может быть, – отрицает мою версию парень.

– Но почему?

– Потому что семнадцать лет назад она исчезла. И я подозреваю, что в ее жизни произошло что-то такое, из-за чего она погибла, а затем возродилась вместе с новорожденным ребенком.

– Типа реинкарнация?

– В сверхъестественном мире это называется Перерождение. Это так, легенда для малышей, но я уверен, что в случае с этим духом, это чистая правда, – серебряные глаза Демиена смотрят на меня решительно, в их глубине полыхает бордовое пламя.

– И ты думаешь, что она скрывается в теле школьницы? Но откуда ты знаешь, что этот дух именно здесь, в Стронгхолде? – этот вопрос меня давно волнует. Откуда они узнали, что Вирт находится именно в здесь?

«Ты и без меня задаешь правильные вопросы. Я начинаю гордиться тобой».

– Я надеюсь на это. А насчет города. У всех сверхъестественных существ есть инстинкт сильнейшего. То есть мы, заведомо чувствуем существо сильнее нас. И в этом городе оно особенно сильно.

– То есть благодаря этому инстинкту вы чувствуете существо сильнее вас, – начинаю, задумываясь о кое-каких вещах. – Тогда зачем тебе нужна моя помощь?

– Дело в том, что присутствие этого духа ощущается по всему городу. Ее аура словно заполнила собой все в городе. Рестораны, торговый центр, кинотеатр, парки, лес, школа, дома. Она везде. И это усложняет нам задачу.

– Вы не можете ее почувствовать… – заканчиваю за парня.

– Именно. Поэтому мне нужна ты, что бы ее найти, – говорит Демиен, смотря на меня с ожиданием в глазах.

– Ты обещал мне рассказать про Арнольда. Кто он? – я должна знать, почему он так боится нашего с Вирт Дня Рождения. И что произойдет в этот день.

– В общем, он весьма крупная шишка среди древних вампиров. Ему подчиняются очень многие существа.

– А тебе известно, для чего он ищет эту девушку-духа? – вот-вот я узнаю правду.

– Конечно, знаю. Но могу рассказать тебе по секрету. Обещаешь, что никому не расскажешь? – с каждым словом парень наклоняется ближе ко мне, пока между нашими носами не остаются считанные сантиметры. Его горячее дыхание овевает мои губы, вызывая невольную дрожь.

– Обещаю, – шепчу, смотря на полные губы парня.

– Отлично, – но вместо продолжения он наклоняется еще ниже, прикасаясь к моим губам своими.

Глава 14

Как только его горячие губы прижимаются к моим, в моей голове начинает кричать Вирт:

«Отодвинься! Не смей с ним целоваться! Он манипулирует тобой! Если ты забыла, то он ищет нас что бы убить. Он не будет тебя жалеть после одного поцелуя. Мигом вырвет сердце и глазом не моргнет. Уйди от него!».

Эти слова действуют на меня подобно удару молнии. Я реально начинаю понимать, что происходит. Я целуюсь с парнем, который даже не подозревает о том, что я и есть тот человек, которого он собирается найти и убить. Выставив руки вперед, я отталкиваю Демиена от себя, ошалело смотря на его крайне довольное выражение лица и чувствуя, как жар полыхает на моих щеках.

– Думаю, я приму такой ответ, – его губы, всего секунду назад прижимающиеся к моим, расплываются в довольной ухмылке.

– Что-то я больше не хочу ничего тебе обещать, если тебе требуются такие ответы, – в голове туман, сквозь который я едва слышу голос Вирт, зовущий меня.

«Это гребанное внушение! Сопротивляйся! Он пытается залезть тебе в голову! Пытайся отречься от этого!»

Внушение. Он пытается мне внушить свою волю. Проникнуть в мою голову. Но как мне избавиться от его влияния? Как отречься от мыслей о том, что только что произошло?

– Ты можешь перестать, это делать? – спрашиваю, невольно сглотнув вязкую слюну.

– Что именно? – с наивностью в голосе спрашивает Демиен, приподняв одну бровь.

– Это. Это ведь из-за тебя? – спрашиваю, невольно опираясь руками о покрывало позади себя.

– Что-то ты побледнела. С тобой все нормально? – я слышу голос Демиена, словно сквозь толщу воды. Я чувствую себя на дне океана.

– Что-то мне плохо. Что со мной происходит? – шепчу, чувствуя, как меня медленно затягивает темнота.

Сквозь темноту я чувствую, как мое ослабшее тело поддерживает Демиен, прижимает ладонь к моему лицу и бормочет что-то успокаивающее.

«Потерпи немного. Я не знаю, что это такое, но постараюсь исцелить тебя в рекордные сроки», – эти слова Вирт последнее, что я слышу, пока окончательно не отключаюсь.

Мое пробуждение напоминает оглушительный удар. Как только я начала выплывать из темноты, мгновенно почувствовала слабость во всем тебе и неизвестную ранее жажду. Мне что-то было позарез необходимо, но на данный момент я была без понятия, что это. Тело ломило, будто мне переломали все кости, а затем вправили обратно и сейчас они находятся в процессе исцеления. В голове все еще клубиться туман, но в этот раз я могу отчетливо слышать голос Вирт.

«Вроде прошло. И что, черт возьми, это было? Какого хрена только что произошло?»

Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.

– Ты как? – прорывается ко мне сквозь шум в ушах голос Демиена. Приоткрыв глаза, обнаруживаю, что мы все еще в лесу, и я лежу на руках на покрывале.

– Вроде нормально, – мой голос хриплый и сиплый, а чувствуется, словно у меня во рту образовалась самая настоящая пустыня Сахара. Сплошной песок.

– А как ощущения? – он ласково, с некой заботой в движениях убирает прядь волос с моего лица.

– Как будто по мне проехался грузовик с цементом, а затем какой-то гений решил вправить мне кости. Но вправил не те кости и не туда.

В ответ на мой ответ, он только посмеивается.

– Вот тебе смешно, а на самом же деле, это твоя вина, – в моем голосе звучит обвинение.

– А причем тут я? Может быть, тебе голову напекло. А ты все на меня спихиваешь? – в данный момент мне слишком трудно одновременно разговаривать и держать глаза открытыми, так я прикрываю их, и вслушиваюсь в неподдельное удивление в голосе вампира.

– То есть это не было внушение? – приоткрываю один глаз, но парень сидит как раз за солнцем, и я не вижу выражения его лица.

– Вообще никакого внушения. Обыкновенный поцелуй, – подтверждает парень, аккуратно положив меня на покрывало и протягивая мне открытую бутылку с соком и мной недоеденный сэндвич.

– Поешь, тебе нужно восстановить силы.

Без слов, принимая сидячее положение, беру еду из рук парня и принимаюсь восстанавливать свои силы.

«Слава Хаосу, что с тобой все хорошо. А то я уж начала думать, что ты ласты склеишь, и нам придется расстроить Арнольда, что это не он отправил нас на тот свет».

– Думаю нам пора возвращаться домой, – прерываю молчание, вытирая салфеткой губы.

– Согласен. Не хватало еще, что бы с тобой еще что-то случилось. Может ты заболела? – в ответ пожимаю плечами.

Я плохо помню дорогу обратно. Не помню, как собирались возле озера и отправились к машине. Как Демиен постоянно озирался на меня, и подхватывал под руки, когда я спотыкалась или ноги подгибались от усталости. Уже в машине он помог мне забраться на переднее сидение, и лично пристегнул ремнем безопасности. Я привалилась к окну и закрыла глаза. Но подсознательно я чувствовала, как Демиен посматривает на меня с серебряными глазами полными тревоги. И где-то глубоко внутри, наивное девичье сердце ускоряло свой бег от мысли, что он переживает за меня.

– Ну вот, – подводит итог парень, тормозя у моего дома. Мне хотелось бы возмутиться, откуда он знает адрес моего дома? Ведь я ему его не говорила. Но в этот момент меня ничего не волновало. Вообще.

Спустя, наверно, несколько минут, из стороны водительского сидения раздается хриплый мужской смешок. Он наблюдает за моими безуспешными попытками открепить ремень.

– Давай я, – он наклоняется и отстегивает меня. Его макушка оказывается как раз напротив моих глаз. Невольно вдыхаю заманчивый и такой приятный запах его шампуня с ароматом хвои. Или это его настоящий запах?

– Лучше я помогу тебе дойти до дома, – предлагает парень, поднимая голову.

Наши лица второй раз за этот день оказываются на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Только в этот раз, вместо трепета и полыхающего жара, я чувствую только опустошение и слабость. А также всепоглощающую жажду, вновь появившуюся в моем теле. В прошлый раз, у озера она появилась, как только я пришла в себя, и исчезла, как только я поняла, что все это время, что я была в отключке, Демиен держал меня в своих руках.

Он выходит из машины, что бы обойти ее, открыть мою дверь, и, придерживая меня за талию, поставить на земле. В первое мгновение, я, вновь почувствовав слабость в ногах, едва падаю, но крепкие мускулистые руки Демиена удерживают меня от этого, сильнее прижимая к его телу. Он, поддерживая меня, доводит до входной двери дома, и останавливается, все также придерживая меня за талию.

– Катарина? Ты меня слышишь? – спрашивает Демиен.

– Слышу, – мой голос все еще слаб.

– Тебе все еще плохо? – забота и тревога в его голосе согревают мое хрупкое наивное девичье сердце.

– Немного, – в этот момент меня немного качает в сторону, и я, боясь упасть, вцепляюсь ослабевшими пальцами в запястья парня. – Немного посплю, и буду как новенькая.

– Будем надеяться, – а сейчас в его голосе также появилось некое подозрение.

– Слушай, я тут хочу тебя кое о чем попросить. Обещаешь, что послушаешь меня и пообещаешь этого не делать?

– Как когда ты сказал, что расскажешь про Арнольда, а потом я потеряла сознание? – своим затянутым туманом мозгом я все равно где-то думаю о том, что Демиен здесь даже больше чем причем.

– Нет, не так, – на его лице появляется скромная улыбка. Интересно, у меня начались глюки, или у него действительно выросли клыки? Четыре достаточно больших клыка. Два на верхней и два на нижней челюсти.

– У тебя клыки, – произношу, завороженно смотря на то, как гармонично выглядит его лицо с клыками. Он идеальный кандидат на роль в каком-то фильме и сериале, где он будет играть темного саркастичного вампира.

– Что? – Демиен наклоняется чуть ближе к моему лицу. Верхние клыки выглядывают из-под его верхней губы.

– У тебя клыки прорезались, – повторяю.

– Черт, – шипит Демиен сквозь зубы. Мгновение другое он глубоко дышит, а затем складки вокруг его губ разглаживаются.

– Прости за это, всему виной полнолуние.

– Так, а чем ты хотел меня попросить? – невольно в моей голове появляется воспоминание о том, что до того, как я увидела клыки Демиена, он хотел взять с меня еще одно обещание.

– Точно, – вспоминает парень, а затем его лицо приобретает серьезное выражение. – Если ты проснешься сегодня, то прошу, ни за что на свете не выходи на улицу. Особенно в лес.

– Почему?

– Я тебе обязательно расскажу. Завтра. Но, пожалуйста, пообещай, что не выйдешь сегодня из дома.

– Хорошо, обещаю, – вряд ли я буду сегодня на это способна. Если я засну, Дай Бог, потом проснуться.

– Отлично, – он вновь улыбается, но уже без клыков. – А теперь иди домой.

Демиен отпускает меня, и я, постояв пару секунд напротив него, разворачиваюсь и, положив ладонь на дверную ручку, собираюсь открыть дверь, но останавливаюсь. Поворачиваю голову на парня, все также стоящего напротив двери.

– Не смотря на то, что со мной случилось, мне очень понравилось. И место, которое ты нашел, и все остальное, – говорю на прощание, перед тем как зайти в дом и закрыть за собой дверь.

Прислонившись к ней, несколько секунд размеренно дышу, пока сердце не перестает колотиться. Повернув голову, слышу, снова своим усиленным слухом, скрежетание зубов, торопливые шаги по кругу, и неразборчивый шепот с просьбами прекратить.

– Мам? Пап? – зову родителей, на ослабевших ногах двигаясь в сторону гостиной.

Мама ходит кругами вокруг дивана, сжимая зубы и закрыв уши руками. Папа сидит в своем кресле, настороженно наблюдая за мамой. Как только я появляюсь в дверном проеме, их взгляды утыкаются в мое бледное, до сих пор слабое, тело.

– Катарина? – мамин голос полон беспокойства. – Как ты себя чувствуешь?

– Всего лишь небольшая слабость. Я посплю немного, и все пройдет, – отвечаю, приваливаясь боком к стене.

– Ох, я себя сегодня тоже паршиво чувствую. Наверно магнитные бури, – говорит мама, морщась.

– Скорее всего, – отвечаю. – Ладно, я пойду к себе.

– Иди, малышка, – говорит папа мне вслед.

Следующие несколько минут для меня превращаются в ад. Потому что начинаются ступеньки. Целых пятнадцать ступеней вверх. И мое ослабевшее тело преодоляющее их. Я держусь за перила одной рукой, а второй опираюсь о стену и делаю один шаг в минуту.

Толчок двери и моя комната перед глазами в данный момент являются для меня наивысшей наградой. Устало закрыв за собой дверь, я плетусь к кровати, и насилу сбросив ботинки, падаю звездочкой на кровати и погружаюсь в глубокий сон.

«Приоткрываю глаза, едва не заорав от испуга. Вокруг меня сплошная темнота. А мое тело парит в невесомости. Осмотрев себя, отмечаю несколько деталей. Я вновь одета в совершенно другую одежду, чем в реальности. Обтягивающая черная майка с небольшим округлым вырезом, черные джинсы с заниженной талией, закатаны чуть выше косточки, с потертостями.

– Какого черта? – шепчу, ошалело смотря по сторонам. – Это просто кошмар Катарина. Ты не упадешь и не разобьешься. Это сон. На самом деле ты спишь дома в своей любимой кроватке.

– Именно, – говорит передо мной мой голос. Поворачиваю голову, обнаруживая напротив себя, также висящую в невесомости свою копию. Вирт. Девушка одета в свободную черную кофту длиной чуть ниже бедра с круглым небольшим вырезом и в черные джинсы с потертостями на коленях. На ногах невысокие черные ботинки на шнурках с ребристой подошвой. Волосы с красными прядями свободно ниспадают легкими волнами до лопаток.

– Ты спишь у себя дома, а это всего лишь сон.

– Спасибо, что просветила, – благодарю духа, не двигаясь.

– Почему ты смеешься? – спрашиваю, видя широкую улыбку на лице Вирт и подрагивающие плечи.

– Если ты начнешь двигаться, то не упадешь и не разобьешься.

– Тогда почему мы в невесомости? – складываю руки на груди, выжидающе смотря на девушку.

– Потому что в прошлый раз у меня было время придумать и воплотить место нашей встречи, а на этот раз не было. Ты вырубилась быстрее, чем я успела понять, что происходит.

– А что произошло там, у озера?

– Я без понятия, – пожимает она плечами. – Со мной такого никогда не было.

– Ты ведь не помнишь своего прошлого. Или что-то изменилось? – приподнимаю бровь.

– Не помню. Но я уверена, что со мной подобного никогда не происходило.

– Ладно, а что я здесь делаю? – задаю главный на данный момент вопрос.

– Мне нужно поговорить с тобой, так что бы нас не подслушали.

– Хорошо, а о чем именно?

– О том, что ты подпускаешь Демиена слишком близко к себе.

– Черт, я знаю, что это слишком близко. Но, твою мать, что я могу поделать. Я могу тебе напомнить, что мне семнадцать. У меня время первой любви, первых чувств. Конечно, я могу слишком близко подпустить к себе симпатичного парня, оказывающего мне знаки внимания.

– Откуда ты можешь знать, что это его внимание на самом деле не попытки подобраться ближе к тебе. Ты же помнишь, что он работает вместе с Арнольдом?

– Я помню, – весь мой боевой настрой, пылающий всего секунду назад, затушили в одно мгновение. Опускаю голову в виде провинившегося ребенка. Только слез в глазах не хватает.

– Катарина, – весь серьезный вид Вирт теряется, смотря на меня. – Прости меня, мне не следовало так говорить.

– Нет, это ты прости меня. Я должна была помнить о том, что он не только симпатичный новенький, но и древний вампир, желающий нас убить.

– Ладно, – Вирт всплескивает руками по бокам. – Закроем эту тему. Я тебя просто прошу, держись от него подальше, пока не наступит наше День Рождение.

– Ты так и не знаешь, что произойдет на твое двухтысячелетие?

– Нет, к сожалению, нет, – качает Вирт головой из стороны в сторону.

– Тогда почему ты говоришь, что мне нужно держаться подальше от Демиена до нашего Дня Рождения?

– Я просто подумала о том, – начала Вирт. – Что Арнольд не просто так боится наступления моего двухтысячелетия. А он не может бояться какой-то мелочи.

– Значит то, что произойдет в тот день…

– Очень сильно его беспокоит. И он боится именно этого, – заканчивает за меня Вирт.

– Нам нужно в любом случае дожить до этого времени, – предполагаю версию, смотря на спокойно парящую в невесомости девушку.

– Точно. А еще, нам нужно прочитать дневник Зака.

– И сходить в тот дом.

– Небольшой шанс того, что он все еще там живет. Ведь моя запись сделана еще до того, как я умерла.

– Но мы должны его использовать и узнать, что с нами происходит, – заканчиваю, замечая, что темнота вокруг нас начинает переливаться.

– Что происходит? – неуверенно спрашиваю, наблюдая за черной жижей вокруг нас.

– Ты просыпаешься, – говорит Вирт и это последнее, что я слышу».

На этот раз мое пробуждение медленное и плавное. В мой мозг постепенно проникают окружающие звуки, в том числе и те, что звучат с улицы. Приоткрываю глаза, тут же утыкаясь взглядом в окно с полной луной в небе.

– Полнолуние, – шепчу, переводя взгляд на часы на прикроватной тумбочке. 21:00.

«Нам пора собираться».

– Жаль, что ты так и не знаешь, что это было возле озера, – сажусь на кровати, вновь невольно повернув голову на полную луну.

«Мне тоже жаль, хотя у меня есть одна версия».

– И какая же?

«Это была попытка силы вырваться на свободу».

– Неужели твоя сила уже настолько возросла, что могла вырваться на свободу?

«По моим ощущениям, да».

– Мы едва не попались… – шепчу, опустив голову. – Если бы не ты, он точно бы нас убил.

«Но я ведь справилась. Это было сложно, но я справилась».

– Ты молодец, – на моих губах невольно расплывается улыбка. Сама не заметила, но мое состояние значительно улучшилось. Слабость исчезла, а туман и шум в ушах прекратились. У меня вновь светлая голова.

«Спасибо. Но это не повод расслабляться. Нам нужно как-то с тобой выпустить мою силу на свободу. Притом так, что бы другие существа, особенно оборотни и вампиры, не смогли нас обнаружить».

– Твоя правда, но как нам это сделать. Лес, конечно, огромный, но я не думаю, что и существ у нас в городе можно по пальцам пересчитать.

«И твоя, правда. И думаю, у меня есть одна идейка. Ты ведь знаешь, что чаще всего труднее найти?»

– То, что находиться на виду, – отвечаю, ухмыляясь.

«Главное, дожить до нашего Дня Рождения».

– Которое наступит через месяц…

Глава 15

Несмотря на усиленный слух, я не слышала абсолютно никакого присутствия родителей в доме. На секунду я подумала, что возможно совсем не знаю своих родителей. Вдруг, они тоже какие-то сверхъестественные существа и уже столько лет, с самого моего рождения, знают о том, что я также не совсем человек.

– А может такое быть, что мои родители тоже сверхъестественные существа? – спрашиваю, поднимаясь с кровати.

«Я точно не знаю. Хотя, всякое бывает».

– Но я ведь слышу, их нет в доме.

«Может быть, они решили пойти поужинать вместе. Типа, романтический ужин. Знаешь, они ведь тоже люди и у них есть личная жизнь».

– Надеюсь, что ты права, – говорю, подойдя к зеркалу. А вот тут я и заметила свои изменение на сегодня. Моя кожа значительно побледнела, глаза горят кровавым пламенем.

– А нельзя начать освобождать свою силу в лесу, а не здесь?

«Слушай, ты не знаешь, но держать свою силу под контролем довольно трудно. Я и так делаю все, что в моих силах».

– Та я ж не спорю, что ты стараешься, – пожимаю плечами, ощущая внутри себя невиданную ранее мощь и силу. В данный момент мне кажется, что я могу сдвинуть горы, переплыть океан и шагнуть в вулкан.

«И, кстати, сегодня у нас есть более важное дело, чем просто бег по лесу».

– О чем ты?

«В общем, что бы моя сила не беспокоила нас до самого Дня Рождения, тебе придется отдать контроль над телом, что бы я могла высвободить ее всю».

– А разве ты так уже не делала? – спрашиваю, невольно вспоминая случай, как я «впервые» узнала о древних вампирах.

«Это разные вещи. Одно дело взять контроль на несколько минут, что бы показать эмоции, а другое дело взять контроль, возможно, на несколько часов».

– Кстати, я тут вспомнила, какой вопрос хотела тебе задать, но не успела.

«Какой?»

– Почему вампиры не могут почувствовать тебя? Они знают, что ты в Стронгхолде. Знают, что ты скрываешься в теле семнадцатилетней девушки. Но не могут тебя найти. Почему?

«Ха, а я все ждала, когда ты задашь этот вопрос после того, что рассказал тебе Демиен».

– Ты тему не переводи. Скажи, почему твоя аура повсюду, но где ты точно, неизвестно?

«В общем, Слава всем Силам, что я этого не забыла, но я знала и знаю, как полностью скрывать свою ауру».

– То есть, они чувствуют меня как человека?

«Именно. Для всех, кто тебя видит день ото дня, ты обычный человек. Ничего примечательного».

– Но ты ведь не всегда ее скрывала?

«Конечно, нет. С самого твоего рождения я не скрывала своей ауры. Ты ходила среди людей с моей аурой».

– А стала ты ее скрывать, как только в городе появился Питер?

«Точно подмечено. Он мог догадаться, что с тобой что-то не так. А сейчас его смогли бы расколоть, как грецкий орех».

– Ясно. А мне надо переодеться в другую одежду?

«Давай ты сразу отдашь мне контроль над своим телом, и я сама все сделаю».

– Ладно, и как мне это сделать?

«Знаешь, я не знаю пошаговой инструкции, но хочу, что бы ты поверила в то, что передаешь мне контроль».

– Ладно, – глубоко вдохнув, поднимаю голову, смотря на свое отражение с горящими красными глазами. – Вирт, я передаю тебе контроль.

В этот же момент мои глаза вспыхивают ярче, и я, закрываю их. А потом я чувствую, как меня выбивает из собственного тела. Притом буквально. В одно мгновение я стою перед зеркалом в своей комнате, а в следующий я парю полупрозрачным призраком под потолком и смотрю, как Вирт разминает шею, блаженно улыбаясь.

– Спасибо тебе огромное. Кажется, что я вечность не чувствовала собственного тела, – говорит Вирт в моем теле.

«Вирт, что только что произошло?»

И сейчас я понимаю, что мы поменялись местами. Меня не видно, но я звучу в голове Вирт. А она контролирует мое тело и действия.

– Твое астральное тело выбило из реального, – отвечает Вирт, разворачиваясь к моему шкафу.

«А что еще за «астральное тело»?»

– Ну, астральное тело – это дух. Твой дух. То есть, когда ты засыпаешь, твое астральное тело покидает тело, и принимается бродить по миру.

«Ты говоришь, что, если, мне снится Париж, мое астральное тело действительно находится в Париже?»

– Что-то типа этого, – отвечает Вирт из недр моего шкафа. – Ура, я нашла.

«Что именно?» – спрашиваю, смотря, как Вирт бросает на мою кровать нечто черное, а потом еще что-то черное. И достает коробку из-под обуви.

– Нам нужно, что бы мы были незаметными. И черный цвет ночью наиболее сильнее укроет нас от других взглядов.

«Ааа, ясно».

Вирт в моем теле закрывает шкаф и переодевается в черную кофту с капюшоном, черные зауженные джинсы и черные Док Мартинс чуть ниже колена.

– Ну все, я готова, – торжественно говорит Вирт, завязав волосы в хвост и надев на голову капюшон.

«Тогда погнали в лес».

– С удовольствием, – с улыбкой говорит Вирт, смотря на себя в зеркало. – Знала бы ты, как давно я хотела высвободить свою силу.

«Ох, я представляю как долго».

На этом мы прекращаем наши разговоры. Вирт выходит из комнаты, а я следую за ней. В таком виде, мне больше не страшны стены, закрытые двери, окна и деревья. Никаких преград. Поэтому, я не следую за Вирт по лестнице, а прохожу через окно своей комнаты, и медленно левитирую на землю.

И что странно? В первое мгновение я подумала о том, что не могу ходить по земле. А на самом деле нет. Я спокойно хожу вдоль дорожки возле дома, дожидаясь Вирт.

«Ты долго», – говорю ей, смотря, как она идет ко мне, а затем, пройдя в считанных сантиметрах от меня, поворачивает в сторону леса.

– Надо было оставить твоим родителям записку. А то вдруг они, реально, на ужине. Придут, а тебя нет, – пожимает она плечами, сильнее натягивая капюшон на голову.

«И что ты написала?»

– Что ты забыла про парную самостоятельную, и сегодня переночуешь у своей подруги, с которой вы будете его делать. Вернешься завтра домой после школы.

«Отличная отговорка», – соглашаюсь, следуя за Вирт.

Вирт идет по дорожке, пока не появляются высокие ворота, на порядок тех, которые ограждают заднюю часть нашего участка. Она останавливается в трех метрах от него, а затем становится в стойку, словно перед бегом. Я не успеваю ничего спросить, как она, действительно, начинает бежать на забор. А потом, буквально в метре от него, она прыгает и делает сальто в каких-то сантиметрах от острых наконечников. Вирт приземляется с другой стороны, приседая на корточки упираясь ладонями перед собой. Дальше она поднимается на ровные ноги, поправляет капюшон и идет глубже в лес.

Честно, это было удивительно. Я никогда не догадывалась о способностях своего тела. Да я даже больше скажу. Я никогда не могла правильно колесо сделать. У меня то ноги падали, то я в сторону уходила. Чего уж говорить про всякие сальто, кувырки и прочее. И даже в прошлый раз, когда мы с Вирт бегали по лесу, пока не наткнулись на Арнольда и того оборотня, я не думала, что эти все выкрутасы со стороны выглядят так круто.

Проходит несколько минут, и, даже, я начинаю слышать голоса. Вирт, остановившись на минутку, в следующую секунду прячется в тени ближайшего дерева, сиротливо выглядывая на дорогу. В каком же я оказываюсь ужасе, когда из тени деревьев, навстречу тому месту, где только что стояла моя копия, направляются два оборотня. Оба очень высокие, мощные, сплошные мускулы, с растрепанными темными волосами. Но даже не их мускулы привлекают внимание, а измененные лица, огромные когти и желтые светящиеся глаза. Каждый раз, во время разговора, из-под губ выглядывали острые клыки. И не четыре, как у Демиена сегодня днем. А полный рот клыков. Огромных, смертоносных клыков, способных разодрать горло в считанные секунды. И такие же огромные, острые, слегка закругленные когти. От одного их вида невольно становилось страшно, и колени начинали дрожать.

Не стоило мне думать о плохом, пока они шли. Они словно почувствовали мои мысли. Остановились прямо на том месте, где недавно стояла Вирт, и стали вертеть головами из стороны в сторону.

– Ты ничего не чувствуешь? – спрашивает один из них, повернув голову в противоположную от Вирт, сторону.

– Что именно? – недоуменно приподняв бровь спросил второй. Кроме щетины на лице, у него также были довольно забавные волоски вдоль скул. Подозреваю, что это типа принадлежность к оборотням. Хотя, я точно не знаю.

– Не знаю, что-то давящие, – и тут, словно в сто раз усиленно, возле одного из деревьев хрустнула ветка. В этот момент, если бы меня кто-нибудь видел, он бы видел мою руку закрывающую половину лица, и выражение лица полное мучения.

Подбежав ближе, я вижу, как Вирт, тут же повернув голову в сторону обернувшихся на нее оборотней, вмиг поднимает голову вверх, и уже в следующий момент ее и след простыл. Я даже сама не поняла, куда она исчезла. И тогда же оборотни подходят к этому месту, где только что она была. Но ничего не увидев, они пожимают плечами и идут дальше своей дорогой. А я, подняв глаза вверх, обнаружила Вирт, висящей вниз головой на высокой ветке.

«А я и не догадывалась о способностях своего тела. Неужели я и так могу?»

– Ты практически ничего не видела, – на выдохе отвечает Вирт, все также смотря вперед.

«Надеюсь, что еще увижу», – говорю, паря перед ее лицом.

– Конечно, главное – выжить, – отвечает она, вцепляясь руками в палку и садясь на нее. Став на эту же палку рядом с ней, я также устремляю свой взгляд вперед. И вот тут я замечаю то, чего не видела раньше. Огромные крылатые фигуры. Это даже не просто фигуры. Это люди с крыльями. Огромными, возможно два метра в ширину, крыльями.

«Что это такое?» – я с открытым ртом наблюдала за тем, как крылатые фигуры взлетали и падали, иногда сталкиваясь и что-то рыча. Их рык доносился аж до наших ушей.

– Угадай с трех раз, – с хитрой ухмылкой на лице говорит Вирт, наблюдая за этими крылатыми существами в небе.

«Не знаю, но мне в голову приходит только один вариант».

– И какой же? – в этот момент, одна из фигур отдалилась от остальных, и стала лететь в нашем направлении. Возможно, это штучки Вирт, а может особенность астрального тела, но я с расстояния смогла рассмотреть более детальней фигуру. Огромные кожистые крылья, с выступающим когтем на сгибах. Красные, горящие яростью и жаждой глаза. Слегка приплюснутый нос, с раздувающимися ноздрями. Не менее огромные, скорее всего, достаточно острые клыки, выглядывающих из-под губ. И такие же, как на крыльях, когти на руках.

«Демон», – шепчу, завороженно наблюдая за его полетом, огромными взмахами крыльев.

Повернув голову на Вирт, в ожидании ответа, вижу как она отрицательно мотает головой.

«Не демон? Тогда кто?», – на данный момент у меня просто не было других вариантов.

– Древний вампир, – одними губами шепчет Вирт, наблюдая за тем, как крылатый вампир с каждым взмахом крыльев приближался к нам.

Не может быть, – такая мысль звучит у меня в голове, когда я также поднимаю голову, что бы взглянуть на неизвестное мне две секунды назад существо, внезапно оказавшееся древним вампиром. И да, когда он, буквально, оказался у нас над головами, я заметила признаки того, что это древний вампир, и уже довольно сытый. По его телу была размазана кровь, особенно вокруг рта и на шее. Возможно это последствия драки с другим вампиром, а возможно, это его так называемый перекус.

Зря я надеялась сегодня на то, что все пройдет хорошо. На самом деле все хорошее давно позади. Потому что вампир, почти пролетев через нас, вдруг остановился и принялся крутиться из стороны в сторону, как будто в поисках кого-то. Вирт же, заметив его, постепенно, тихо села на ветку, крепко вцепившись ладоней в ствол дерева.

«Что ты задумала? Вирт?», – обращаюсь к девушке, смотря, с какой решимость и нескрываемой ненавистью в бордовых глазах, она смотрит на вампира.

«Даже не думай об этом. Ты слышишь? Вирт, ты ведь говорила, что мы должны держаться в тени. Если ты это сделаешь, я больше никогда не передам тебе контроль», – гневно шиплю на Вирт, маяча в воздухе перед ее лицом. Но все ее внимание сосредоточено на зависшем в воздухе вампире. И конечно, ей мои гневные высказывания были до лампочки. Она настроилась, и ее уже ничего не способно было остановить.

И как раз в этот момент, когда вампир повернулся к нам спиной, Вирт решила действовать. В одну секунду ее ноги и руки оплел неизвестный мне черный туман, а в другую она прыгает на спину парившего вампира. Он не успевает ничего понять, как Вирт ловко скручивает ему шею, и он тяжелым мешком падает на землю. Падая вместе с вампиром, она успевает спрыгнуть с его спины и приземлиться на ровные ноги уже без тумана на руках и ногах.

Левитирую к девушке, прожигая ее гневным взглядом. Рядом с ее ногами скрючившись, со слегка сломанной шеей, валяется вампир, расправив свои черные кожистые крылья.

«Что это, черт возьми, было?» – спрашиваю, зная, что она меня не видит. Но недовольство в моем голосе она должна почувствовать.

– Прости, не сдержалась, – тяжело дыша сказала Вирт, стеклянным взглядом уставившись в темноту леса. – Меня словно переклинило. Сама не знаю, что со мной произошло. Просто в один момент я спокойна, а в другой, мне до скрежета в зубах нужно вырубить этого вампира. Я почувствовала такую ненависть по отношению к ним.

«Я надеюсь, что больше этого не повториться».

– Мне бы тоже этого хотелось, – говорит Вирт, и в ту же секунду со стороны откуда прилетел вампир, раздался истошный женский крик. Его сила была настолько огромна, что меня ударной волной ударило об дерево, а Вирт потеряла равновесие и упала, прижав ладони к ушам. Резко начавшись, крик также резко и закончился, оставив по себе только тишину леса.

Не успев ничего объяснить, Вирт поднимается на ноги, и бежит в сторону, откуда раздался крик.

Глава 16

Мне ничего другого не остается, как последовать за девушкой. Я же не могу ее силой остановить и вновь повторить, что это очень плохая идея. Но, видимо, при создании Вирт, Бог забыл про инстинкт самосохранения.

Одним глазом замечаю, что Вирт двигается на удивление быстро. Я бы даже сказала быстрее, чем обычно бегу я. Черт, даже если за мной будет бежать свора огромных собак желающих разодрать меня, я все равно не смогу так быстро бежать. И при этом, почти не издавать никаких звуков. Никакого тяжелого дыхания. Я даже не слышала, что бы под ее ногами хрустели ветки. Она будто парила над землей.

«Тебе ведь бесполезно говорить, что это очень плохая идея?» – спрашиваю у девушки, летя рядом с ней.

Вирт в ответ только молча кивает, продолжая бег.

В конце концов, спустя минуту, она добирается до приблизительного места звучания крика. Для лучшего обзора она решила залезть на ближайшее дерево. Правда ближайшие к земле ветки находились на высоте около трех метров, и я не представляю, как она собирается до них добраться. Но, видимо, Вирт представляет как. Ее ноги вновь обволакивает черный туман, расходясь вокруг нее черным пятном. А дальше она просто прыгает вверх, неведомым образом вцепившись ладонями в одну из веток. Туман вокруг ее ног, а сама она принимается раскачиваться на ветке, пока не делает полный оборот на 360. И так несколько раз, пока в конце концов, на очередном обороте не отпускает руки и приземлятся на корточки на ветку, вцепившись в нее ладонью.

Подлетев к ней, присаживаюсь на ветку рядом, смотря вперед. И тут я замечаю то, из-за чего лицо Вирт приобрело яростное выражение. Посреди небольшой полянки, испуганно смотря вокруг себя стояла девушка семнадцати лет. На секунду мне показалось, что я где-то ее видела. Но не сама девушка привлекла наше внимание. Вокруг нее, кругом стояли древние вампиры. Они довольно скалились, сжимая и разжимая кулаки с огромными когтями, а их глаза горели жаждой. Очевидно, что эти несколько представителей потребителей человеческой крови, нашли для себя подходящий ужин. Или может быть перекус, учитывая их всех.

«Что ты хочешь сделать?» – спрашиваю Вирт, наблюдая за дрожащей девушкой, пятившейся от вампиров, наступавших на нее.

– Защитить, – резко отвечает Вирт, подпрыгивая с ветки в воздух. Она прилетает несколько метров, пока не оказывается в воздухе ровно над центром поляны. Она вскидывает руку, которую вновь обволакивает черный туман и стремительно падает вниз. В секунде от земли она приземляется на корточки, опираясь одной ладонью перед собой, а другой, в тумане, ударяет в землю. От ее руки в стороны расходятся волны черного тумана откидывающие голодных вампиров в стороны. Некоторые из них ударяются спинами о деревья, другие же, те которые более подготовленные и быстрые, успеваю приземлиться на ровные ноги, скалившись уже на Вирт, прервавшую их развлечения.

– Беги, – шепчет Вирт, повернув голову на девушку. Та, увидев перед собой оставшуюся в том же положении Вирт, вздрагивает, а затем развернувшись мчится прочь из поляны.

– Ты спугнула наш обед, – сквозь клыки прошипел один из вампиров, приближаясь к Вирт. При ходьбе кровь с его когтей медленно капала на землю, вызывая в моей голове все больше и больше ужасных кадров, отвечающих на вопрос, откуда эта кровь.

– Думаю, что это будет твой последний обед в эту ночь, – гневно прошипела Вирт, поднимаясь на ровные ноги. На наше с ней счастье, капюшон остался на месте, по прежнему скрывая половину ее лица.

– Тогда ты им станешь, – прорычал другой вампир, резво принимая стоячее положение.

– Очень в этом сомневаюсь, – поворачивая голову, осматривая других вампиров приближающихся к ней, ответила Вирт.

Один из вампиров выбирает этот момент, что бы напасть. Но, судя по всему, Вирт предусмотрела такое развитие событий, и умело отпрыгивает в сторону. Она уворачивается еще от нескольких взмахов вампира, а затем, хватает его за запястье и выкручивает его за спину. И перекидывает через свою спину. Вампир летит и врезается спиной в дерево. В этот же момент другой вампир решил действовать хитрее и крадется за ее спиной.

«Вирт! Сзади!», – кричу, зная, что сейчас она меня услышит.

Она резко разворачивается и бьет вампира в лицо. Тогда же за ее спиной на нее решительно надвигается еще один вампир. Она подпрыгивает, делая заднее сальто, и хватается за спину надвигающегося на нее вампира. Сломав ему шею, она вновь оказывается на ногах. Между ней и вампиром завязывается драка на кулаках. Он пытается зацепить ее когтем, но она увернувшись, хватает его за запястье и протыкает его живот его же когтями. От боли он стонет и падает на колени.

«Остался последний», – информирую девушку, все еще вися над поляной и наблюдая за всем этим.

Повернувшись к последнему вампиру, тяжело дыша, Вирт становится в стойку, сжав кулаки.

– Тебе со мной не справиться, – говорит вампир, медленно обходя Вирт по кругу. Она стоит на месте, следя за ним боковым зрением.

– Ты либо слишком себя переоцениваешь, либо недооцениваешь меня, – отвечает девушка, пожав плечами. – Я за второй вариант.

– Девочка, мне три тысячи лет. Ты мне не соперник.

– А что, вампир которому три тысячи лет, так и не научился контролировать жажду крови?

– С чего ты это взяла? – на лице древнего вампира появилось не подходящее его лицу выражение недоумения. Наверно, он ее реже всего использует.

– Вены выпирают, – отвечает Вирт и наносит первый удар. Кстати, очень даже зрелищный. Разбежавшись, она разворачивается и наносит ему удар по лицу, ногой. Но он, очевидно, ожидал этого, так как мгновенно ловит ее ногу и перекидывает ее на другую сторону поляны. Ударившись о валяющееся на земле бревно, она вскидывает голову, во время придержав капюшон. Поднимается на ноги, и пока вампир удовлетворенно празднует победу направляясь к ней, она осматривается по сторонам. А потом, что странно для меня, она подбегает к дальнему концу поляны и вырывает из какого-то дерева большую сухую ветку. Раскрутив ее вокруг себя, она выставляет ее за своей спиной, став у боевую стойку.

– Ты думаешь какая-то палка меня остановит? – с усмешкой на лице спрашивает вампир, показывая огромные четыре клыка.

– Нет, – пожимает Вирт плечами. – Ничего не оставит. Но затормозить может.

Разбежавшись, она бежит на вампира, что бы через секунду палкой проштрыкнуть его живот. Не ожидавший этого вампир, сначала растерянно смотрит на пятившуюся назад девушку, а потом на небольшую ветку, торчащую из его живота.

– Осина… – сквозь зубы выдавливает вампир. Из его уголка рта стекает струйка крови, а затем он теряет сознание.

На поляне наступает блаженная тишина. Прерывает ее только хрипы и стоны вампиров и тяжелое дыхание Вирт, стоявшей посреди всего этого и сжавшей ладони в кулаки. Но внезапно, тишину оглушают звуки саркастичных аплодисментов. Вирт застывает как вкопанная, наклонив голову вниз. Я, как будто чувствую ее состояние. Это не испуг. Это напряжение. Она в любой момент готова напасть и защититься.

– Браво, – раздается в тишине леса знакомый голос.

От испуга я спускаюсь на землю, став спиной к Вирт и лицом к уже знакомому существу.

Арнольд.

Он выходит из тени деревьев, в своем привычном величном и властном амплуа. Черная рубашка с несколькими расстегнутыми пуговицами. Черные идеально выглаженные брюки. И черные ботинки на заклепках. На его лице выражение удовлетворения.

По его довольной ухмылке и горящим глазам, я понимаю, что только что произошло.

«Это была его ловушка», – говорю, пытаясь заслонить Вирт. Но в принципе это невозможно по нескольким причинам. Я всего лишь полупрозрачный астрал. Меня никто не видит. И в таком состоянии я не способна никого защитить. Хотя,о чем я говорю. Я в любом состоянии не способна себя защитить. Без Вирт я никто.

– Я так и знал, что ты не сможешь проигнорировать крик о помощи, – засунув руки в карманы штанов, Арнольд подходит на несколько шагов ближе. А за ним появляются еще две неизвестные мне тени. Которые, к несчастью оказываются мне очень знакомыми.

Питер и Демиен.

Они оба превратились в вампиров, как та группа с которой только что билась Вирт и вампир, которого она вырубила чуть ранее. Огромные клыки и не менее огромные когти. Горящие глаза полные крови. И широкие кожистые крылья, сложенные за спиной.

– Ты настолько хорошо меня знаешь? – говорит Вирт не моим голосом. Всего одно слово этим голосом вызывает невольную дрожь и желание стать на колени и склонить голову. Он грубее, более хриплый и властный. Любой, кто его услышит никогда не подумает на меня.

«Хитро, Вирт», – шепчу, ухмыляясь и смотря на задумчивого Арнольда. Он не может понять чей это голос.

Хрен тебе, кровосос древний, а не наша смерть.

– Возможно, – отвечает вампир пожав плечами. – Кстати, молодец. Довольно хитро сработала. Мы так и не смогли найти тебя в городе.

– Но ты был достаточно хитрым, что бы знать, где я обязательно появлюсь в ночь полнолуния.

– Конечно. Это была легкая задачка.

– Только ты забыл про спрятанное пасхальное яйцо в этой задачке, – в грубом голосе Вирт слышится насмешка.

– Интересно, что же именно?

– То что удостовериться что я здесь, не значит, найти меня. Твои люди слишком болтливы, и обсуждают важные вещи где ни попадя. Именно поэтому я на четыре шага впереди.

– Очень в этом сомневаюсь, – я не понимаю, Вирт хотела его отвлечь или разозлить. Потому что выражение его лица с каждой секундой становится все злее и злее.

– Зачем ты меня ищешь? Что бы убить? Так я тебя разочарую. Две тысячи лет многие древние пытались это сделать, и все платили за это своей смертью. Думаешь у тебя получиться?

– Я знаю, что получится, – кто-то начинает терять терпение.

– Интересно было бы узнать.

– Ты сейчас об этом и узнаешь, – говорит Арнольд стремительно приближаясь к Вирт.

– А ты забыл о том, что я не только дух хаоса, но и тьмы. И я так просто не сдаюсь, – озвучивает дух, а затем, из-под земли на поверхность высвобождается черный туман, словно ласковый котенок потираясь о ладони девушки.

Вампиры столбенеют от шока, ведь по их представлению найти нас и убить будет проще простого, но не на тех вы рты раскрыли. Мы вам не по зубам, любители крови.

Черный туман разрастается по всей поляне, пока не поглощает даже ближайшие деревья. А затем он начинает надуваться, словно огромный мыльный пузырь, в центре которого находится Вирт. Пока Арнольд, Демиен и Питер отступают от этого огромного шара на земле, Вирты выбирается з другой стороны и убегает. Как только она оказывается достаточно далеко, шар еще сильнее раздувается, а потом резко лопается, высвобождая всю накопленную тьму. Вампиров выбрасывает на достаточно большое расстояние, раскидывая в разные стороны. Когда они приходят в себя после такой ударной волны, то видят только пустую поляну. Никакого черного тумана, никакой Вирт.

– Найти ее! Она не сможет выбраться из леса. Так что найдите ее и приведите ко мне, – и, как будто в ответ, со стороны темноты раздается рык.

О черт, дело плохо.

Мгновенно разворачиваюсь и лечу в том направлении, куда убежала Вирт. Мне удается ее догнать только спустя пару минут.

«Вирт, у нас проблема», – говорю, летя рядом.

– Ты про ту проблему, что сейчас за нами гонятся древние вампиры? – отвечает вопросом девушка, не прерывая бега.

«Нет, я о той проблеме, что кроме вампиров за тобой гонится еще одна рычащая хрень».

– Круто, – с усмешкой, немного сворачивая, говорит Вирт. – Так гораздо веселее.

«Какое веселее? За нами охотятся разгневанные твоими руками древние вампиры с кем-то еще, а ты говоришь про веселье? К твоему сведению, смерть – это не весело».

– А я не говорю, что это весело. Просто это прикольно наблюдать со стороны. Он настолько сильно меня боится, что едва не выдал свой план по моему уничтожению.

«Но мы так его и не узнали», – утверждаю, вспоминая что минуту назад он действительно нам едва его не выдал. Но, видимо, он хотел больше нам продемонстрировать нам на нашем примере, чем объяснять.

– Нет, не узнали. Но кто сказал, что мы его не узнаем чуть позже? – Вирт перепрыгивает бревно.

«Я согласна с тобой. Но что ты собираешься сделать сейчас? Он ведь не позволит нам выбраться из леса живыми».

– Это я и так знаю. Если бы он этого не хотел, я бы расстроилась. Но сейчас я собираюсь подергать кота за хвост.

«Смотри, что бы он тебя не проглотил».

Сначала бег Вирт и мой полет происходит достаточно спокойно, пока ее голова не дергается в сторону. Повернувшись в ту же сторону, я замечаю смазанную темную фигуру, двигающуюся напротив нас. А потом, такие тени появляются вокруг нас. В конце концов, этот бег не мог длиться вечно. И мы оказываемся посреди поляны. А со всех сторон нас окружают угрожающе рычащие огромные волки. Оборотни, как тот, которого мы видели раньше в лесу, разговаривающего с Арнольдом.

«Кажется мы окружены», – заключаю, в то время как кольцо оборотней вокруг нас сужается, не оставляя и возможности на спасение.

– Угу, – соглашается Вирт, осматриваясь по сторонам.

Глава 17

Когда-то, в моем глубоком детстве, я наблюдала одну сцену. Мы тогда всей семьей решили сходить на пикник в лес. Папа знал одно красивое место, которое понравилось бы и мне и маме. Он отвел нас на противоположный от пляжа берег озера. Обычно тут собирались рыбаки и браконьеры. Несколько лет назад ходили слухи о том, что на этом берегу видели оленей. И, конечно, любители поживиться за счет чужой жизни, имеется в виду за счет жизни оленя, приезжали сюда и сутками выглядывали свою добычу. Но те, как будто почувствовав, скрывались глубоко в лесу. Спустя несколько месяцев безуспешных попыток поймать хоть одного оленя, браконьеры уехали. А на противоположный от пляжа берег стали приходить, что бы отдохнуть в блаженной тишине леса и отречься от повседневной рутины.

Мы расстелили покрывала, достали еду. Мама с папой о чем-то переговаривались, тогда как я решила побродить по берегу и поискать что-то интересное. Отойдя от места нашего пикника слишком далеко, я заметила то, что надолго отпечаталось в моей памяти. Стая волков преследовала грациозного оленя. Волчьи пасти клацали в сантиметрах от ног оленя. Но неудачно. Почувствовав, что его смерть близко, олень ускорялся, пока волки вновь его не догоняли.

Они сумели его достать как раз рядом с тем местом, где стояла я. Образовали вокруг него круг, и когда он пытался уйти в какую либо сторону, ему в ответ скалились двое волков. Они медленно сужали круг, приближаясь к оленю. Я ушла до того, как глава стаи напал на него, но точно знала, что оленю не выбраться оттуда живым.

И сейчас, в ночь полнолуния, посреди поляны, вместо несчастного оленя, оказалась Вирт, контролируя мое тело. И на этот раз мне хотелось верить, что с ней не случится того, что произошло тогда с ним. Что с Вирт все будет хорошо, и я, вновь контролируя свое тело, буду спать в своей кроватке.

«Что ты будешь делать? Это замкнутый круг, с него не выбраться. Они будут наступать на тебя, пока не появится возможность вцепиться в шею», – ища пути отступления, я парю вокруг застывшей девушки, опустившей голову.

– Я знаю. Но я не невинный олень. Я могу защитить себя от каких-то собак, – очевидно собакам ее фраза не понравилась. Ну, судя по мгновенно оскалившим пастям с рядами огромных клыков и вспыхнувших желтых и голубых глаз.

– Конечно можешь, – мгновенно отзывается голос Арнольда. Сам его владелец вышел из темноты спустя секунду, явив нам себя любимого с горящими красными глазами и выступившими клыками. – Но вряд ли у тебя это получится.

– Значит я ошиблась, ты недостаточно хорошо меня знаешь, раз допускаешь мысль, что я не смогу прорваться сквозь круг каких-то оборотней. Спорю, что у тебя даже не нашлось компромата на то, что бы привлечь себе в союзники более сильную стаю нашего города.

– А может быть это она и есть, – предполагает Арнольд, сложив руки на груди.

– Сомневаюсь, – отвечает Вирт, повторив его позу, но при этом, не поднимая лица. – Альфа сильнейшей стаи оборотней в нашей округе на данный момент нянчит своих наследников. Пару часов назад его обожаемая пара, человеческая женщина, родила ему близнецов. Так что, сомневаюсь, что у него есть время выполнять поручения какого-то древнего вампира.

После слов Вирт многие оборотни немного стушевались, суетливо поворачивая головы на большого, знакомого мне, волка с горящими красными глазами.

– Нет времени думать о потомстве другого альфы. Схватите ее! – проскрежетал зубами Арнольд, вновь теряя терпение.

Большой волк, альфа стаи оборотней, повернувшись обратно к остальным волкам, что-то прорычал. И все оборотни возобновили сужать кольцо вокруг Вирт.

Думаю то, что произошло дальше, никто не ожидал. Без какого-либо предупреждения или ошибки, сообщающей о чьем-то еще присутствии, позади Вирт, раздалась непонятная вибрация, а затем, ударная звуковая волна отбросила нескольких, особенно близко приблизившихся к Вирт, волков. И тогда я почувствовала, вернее не только я, но и Вирт, судя по недоуменному выражению ее лица, странную вибрацию внутри себя, словно кто-то тянулся ко мне с той стороны, откуда раздалась волна.

«Беги туда, пока те не очухались», – говорю Вирт, в это время, смотря, как Арнольд и остальные волки медленно приходят в себя.

Безмолвно кивнув, она следует моему совету, побежав к источнику волны. Полетев вслед за ней, я шокировано застыла, когда увидела, кто был источником того звука. Верхом на огромном волке со сверкающими красными глазами, сидела моя мама. В черной одежде, с надвинутым на голову капюшоном плаща и крепко вцепившись в шерсть волка, она смотрела на Вирт знакомым взглядом полным тревоги.

Молча кивнув позади себя, она надвинула капюшон еще ниже.

«Не думай, садись», – говорю Вирт, подлетая к волку. Что-то в его взгляде было мне знакомым. Но что именно, на данный момент я не могла вспомнить.

Вновь послушавшись меня, Вирт подошла к волку и села позади мамы, крепко обняв ее за талию. Став на ровные ноги, волк побежал вперед, постепенно набирая скорость.

– Я передаю тебе обратно контроль, – прошептала Вирт в моем теле, закрыв бордовые глаза.

Я также закрыла глаза, а затем почувствовала уже знакомый толчок, и вот я уже в своем теле, прижимаюсь всем телом в маму, и чувствую знакомый с самого детства аромат ее духов. Едва уловимый, без сверхъестественного нюха и не почувствуешь.

– Спасибо, – шепчу, крепко вцепившись в ее талию.

– Не за что, малышка, – также тихо ответила мама.

Все следующее время мы петляли по лесу, пока не подбежали к нашему забору со стороны леса. Спустившись с волка на землю, я стала ждать. Чего угодно. Упреков, объяснений.

– Поговорим в доме, – прервала молчание мама, подходя к забору. Опустившись на корточки, она схватилась за что-то внизу, а потом поднялась на ноги, заодно поднимая небольшой участок забора.

– Здесь всегда был ход? – спрашиваю, за мамой заходя до двор.

– Мы предусмотрели его, когда строили дом и ограждали его, – ответила она, не повернувшись ко мне.

Волк за нами не последовал в дом. Остался на улице. Я же, зайдя в гостиную, медленно разделась, невольно поймав свой взгляд в зеркале в прихожей. Мои глаза вновь обычного карего цвета, а привычная за несколько часов бледность исчезла.

– А почему волк с нами не пошел? – спрашиваю, садясь за стол на кухне, пока мама ставит чайник и готовит бутерброды. Да уж, после таких приключений у любого зверский аппетит проснется.

– Ну, – начинает она, пожав плечами. – Я сомневаюсь, что тебе будет приятно наблюдать за обращением твоего отца обратно в человека.

Слава Богу, что в этот момент я ничего не ела.

– Папа – оборотень? – спрашиваю шокировано, смотря на спокойную спину родительницы.

– Думаю, что это правильно, что ты узнала об этом именно от нас. Хоть и таким путем.

– Мам, ту звуковую волну ты устроила?

– Твоя мама – банши. С уже довольно большим послужным списком, – проговорил мужской голос со стороны двери.

Повернув голову вижу папу, в спортивных штанах, опирающегося на косяк двери с руками в карманах.

– Но почему вы мне об этом никогда не говорили? – спрашиваю, пока папа садится напротив меня, а мама ставит перед нами огромную тарелку с бутербродами и чашки крепкого чая.

– Малышка, понимаешь, – начала мама, садясь рядом с папой. – Мы не хотели тебе говорить, пока ты не будешь готова. Неизвестно было, как бы ты отреагировала на такую новость.

– Тем более, мы ждали, когда проснется твоя вторая сущность, – договорил папа, почти сразу проглотив бутерброд с колбасой и сыром.

– Вы знали, – поднимаю голову, неверующе смотря на своих спокойных родителей. – Вы знали, что я не совсем человек.

– Сначала мы только подозревали, – говорит мама, бросив на папу гневный взгляд. – Пока я не увидела, как твоя вторая сущность помогает тебе спуститься на землю, когда тебе было два года.

Это тот случай, который я вспоминала. Когда я узнала о том, что это Вирт помогла мне спуститься на землю.

– Вы знали, что это именно за сущность внутри меня?

– Не имели понятия. Но если на нее охотятся древние вампиры и оборотни, значит она довольно сильное и опасное существо.

– Дух хаоса и тьмы, – шепчу, опустив голову.

– Да, плохи дела, – заключил через пару секунд папа, откинувшись на спинку стула.

– Катарина, тебе еще что-нибудь известно об этом? – мамин голос вновь полон тревоги и беспокойства. Такая забота с их стороны греет мне сердце.

– Я только знаю о том, что Арнольд, этот древний вампир, хочет убить меня до моего Дня Рождения.

– Почему? – услышав об этом, папа слегка наклонился вперед, опираясь локтями о столешницу.

– Вирт, дух который находится внутри меня, считает, что он боится того, что тогда наступит. Якобы, она уничтожит всех оборотней и вампиров.

– Стоп. Подожди, – папа поднимает ладонь вверх, останавливая меня. – Я немного запутался. Почему Арнольд боится наступления твоего Дня Рождения? И причем здесь дух внутри тебя?

– Дело в том, – они сейчас будут в таком же шоке, как и я тогда. – Что День Рождение у нас, в один день.

Пожалуй, сейчас в шоке нахожусь только я. Мама с папой переглядываются, бросая на меня тревожные взгляды.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Ты была права, дорогая, – обращается папа к маме, беря ее ладонь в свою и заботливо сжимая ее.

– О чем вы? – неизвестная ранее тревога поселилась внутри меня. Она с каждой секундой промедления съедает меня все больше и больше.

– Катарина, я очень сильно люблю тебя, не смотря ни на что.

– Мам, я не понимаю, что происходит?

– Малышка, на самом деле ты не наша дочь. – Заключает папа и это становится для меня громом среди ясного неба.

Я не их дочь.

Глава 18

Тишина, повисшая в кухне, оглушает меня. Кажется, что мое сердце проткнули острым ножом, и провернули его там несколько раз. Я шокировано смотрю на людей, которых всю свою жизнь называла своими родителями. Они любили меня, как свою дочь. Заботились. Не отвернулись от меня даже после смерти Тони. Не винили в случившимся с ним. Но они не мои родители.

– Но как? Пожалуйста, скажите, что это шутка? – спрашиваю, не сдерживая слез.

Мама сидит напротив меня, сжав папину руку и плача. По ее щекам бегут ручьи слез, капая на белую скатерть и оставляя там еле уловимые разводы. Папа держит ее ладонь в своей, опустив голову.

– К сожалению, это не шутка, – говорит папа, поднимая голову. В его глазах столько любви, ласки заботы и раскаянья, что мои слезы еще стремительней сбегают по щекам.

– Доченька, – начинает мама, стремительно поднимаясь со стула и оббежав стол, прижимает меня к своей груди.

Я уже не сдерживаю рыданий. Мне настолько плохо, что я могу только вцепиться в маму и выплескивать свои эмоции наружу. Папа подходит к нам и обнимает нас обеих.

Не знаю, сколько это продолжается, но в какой-то момент все прекращается. Я с мамой успокаиваюсь, и, вытирая слезы, садимся за стол. Только в этот раз они садятся не напротив меня, а рядом со мной.

– Расскажите, как это произошло? – спрашиваю, вытирая засохшие дорожки слез.

– Мы нашли тебя в здешних лесах, – начинает мама, хриплым от рыданий голосом. – Мы в очередной раз гуляли по лесу, наслаждались жизнью. Мы только переехали сюда и начали строить дом, на только что купленном участке. В тот раз мы забрели в незнакомые тогда чащи. Я, в принципе, не боялась заблудиться. Ведь рядом со мной был твой отец, и всегда мог, с помощью своего волчьего обоняния, привести нас домой.

– Прошло уже несколько часов, и мы собирались возвращаться домой, – продолжил папа, сжимая мою ладонь в своей. – Как я услышал детский плач. По моим ощущениям это был младенец. Твоя мать также его услышала, и, не сказав ни слова, побежала в сторону плача.

– Прибежав к тому месту, я увидела посреди поляны огромный белый дуб. Его ветки разбегались и стремились ввысь на несколько метров. Он был огромным. И, скорее всего, очень древним. А в его корнях, под полупрозрачным черным куполом, плакал младенец.

– Этим младенцем была ты. Мы не знаем, как ты туда попала, или кто тебя здесь оставил. Но мы не собирались тебя оставлять тебя. Забрали к себе, и решили удочерить тебя.

– А вечером, когда я сидела и качала тебя, то думала о том, какое имя тебе дать. И тогда, словно из ниоткуда, неизвестный голос прошептал «Катарина Дарк». А потом твои сонные глазки на секунду загорелись бордовым цветом.

– Тогда мы и поняли, что ты будешь необычным ребенком. Мы решили не игнорировать голоса, которые слышит твоя мама, и назвали тебя именно так, как ей прошептали.

– И вам пришлось сменить свою фамилию на Дарк, – заканчиваю за родителей, опустив голову.

– Пришлось. Но мы ни на мгновение не пожалели о том, что в тот день забрали тебя к себе, – говорит мама, крепче сжимаю мою ладонь.

– Мы полюбили тебя. И что бы ни происходило, ты наша дочь.

«Родители не те, которые родили, а те, которые воспитали», – в голосе Вирт мне слышатся слезы? Или это просто обман слуха?

– Мы всегда будем защищать тебя, – говорит мама, поцеловав меня в лоб.

Недолго просидев на кухне, после достаточно опасного приключения, мы отправились спать. Только, мама с папой действительно легли спать после пятнадцати минут, а я еще долго сидела на кровати и думала о том, что сегодня узнала. И эти вещи никак не касались сверхъестественного. Я думала о том, что все восемнадцать лет считала этих людей своими родителями. О том, что я не родная их дочь. Дочь, погубившая их родного сына.

«Хватит думать об этом», – неожиданно прозвучал в моей голове голос Вирт. А я-то уже подумала, что она сегодня больше ничего не скажет.

– Не могу, – отвечаю, положив голову на сложенные друг на друга ладони. – У меня не выходит из головы, что я им не родная.

«Слушай, даже если они твои не настоящие родители, это не значит, что после того, как ты узнала об этом, то должна перестать с ними общаться».

– Нет, конечно нет, – только одна мысль о том, что бы забыть о них, приводит меня в ужас. – Я никогда не смогу перестать считать их своими родителями.

«Тогда почему ты все еще думаешь об этом? Они любят тебя, даже не смотря на то, что ты им не родная».

– Почему они не возненавидели меня после того, что произошло с Тони? Он ведь был их родным сыном. У него могло быть будущее, – отвечаю, падая спиной на кровать.

«Это был несчастный случай. Здесь нет твоей вины».

– Нет, есть. Я могла помочь ему. Сказать, что бы он не шел вперед спиной. Он бы не оступился, и тот пьяный водитель не переехал бы его. Я могла хоть что-то сделать, а вместо этого смеялась с его пантомим и совсем забыла о том, что мы подходим к пешеходному переходу.

«Я тебе повторяю. Здесь нет твоей вины. Ты была таким же ребенком, как и он. Ты не могла предугадать того, что произошло потом. Он мог не оступиться и спокойно дойти до школы. И тогда ваша жизнь полностью изменилась».

– Возможно, но у родителей все еще был бы их родной сын.

«Знаешь, у судьбы довольно странные шутки. И я могу сказать тебе, что если смерть не забрала бы его тогда, она бы обязательно забрала бы его потом. Это могло произойти через несколько дней, месяцев или лет. И эта смерть была бы пострашнее, чем то, что произошло на переходе».

– То есть, родители в любом случае лишились бы Тони?

«Да. Но знаешь, никто никогда не умирает просто так. Если он погиб, значит так надо было».

– Кому надо было? Родителям? Или мне?

«Всем. Его смерть должна была показать вам пример того, что будет. Ты ведь не знаешь, но в тот год, когда ему исполнилось девять лет, он впервые обернулся в волка».

– Тони был оборотнем? Как папа? – уверена, что когда он обращался в волка, то был самым милым и игривым волчонком, из всех, что когда-либо существовали.

«Верно. Он мог бы стать сильным альфой, как твой отец. Мог иметь собственную стаю и вскоре воспитывать собственных щенков. Это если бы он выжил тогда».

– Но что его смерть принесла взамен? Боль?

«Осознание ответственности. Твои родители поступили необдуманно, рассказав ему о его особенных способностях. Он стал слишком легкомысленным и неосторожным. Тони был ребенком, и это все казалось ему игрой. После того же, как он погиб, твои мама с папой поняли, что совершили ошибку. Они до последнего скрывали от тебя то, что ты также не совсем человек. Это была забота о тебе. Потеряв его, они сделали все для того, что бы не потерять тебя».

– То есть, по-твоему, смерть их родного сына должна была научить их сберечь жизнь не родной дочери?

«В тебе находится дух хаоса. Я, даже ничего не помнив о своей жизни, знаю, знаю, насколько мощна и опасна эта сила. Одна жизнь ничего не стоит по сравнению с жизнями миллионов».

Одна жизнь ничего не стоит по сравнению с жизнью миллионов.

Эта фраза похожа для меня на удар грома среди ясного неба. Одна жизнь ничего не стоит? Ничего?

– Но почему это должна была быть жизнь Тони?

«Мне не понять, почему это должен был быть именно он. Но твои родители поступили правильно. Сделали все для того, что бы смерть их сына не была напрасной. Я уверена, они знали, что это был урок судьбы для них. Они сохранили тебе жизнь».

– Пожалуй, ты права, – выдыхаю, поднимаясь с кровати. Нужно сходить в душ и переодеться.

Выйдя из душа, переодеваюсь в голубую майку и серые штаны в голубую вертикальную полоску. Ложусь под одеяло, укрываясь едва ли не до подбородка.

– У меня к тебе есть пару вопросов, – шепчу, смотря на мигание лампы на прикроватной тумбочке.

«Какие именно?».

– У тебя было оружие, способное окончательно убить вампира? – этот вопрос волнует меня с самого обеда, после того, как об этом мне рассказал Демиен у озера.

«Если и было, тоя не помню, ни что это такое, ни где оно находится».

– Тупик, – заключаю.

«Тупик», – подтверждает Вирт.

– Тогда у меня другой вопрос. Откуда ты знала про альфу и его, родившую сегодня, пару? И что еще за пара?

«Ааа, это штучки оборотней. У них есть такое понятие, как «истинная пара». Это вторая половинка, идеальный человек. Человек созданный только для тебя. У людей это называется настоящей любовью. Такие пары никогда не расходятся, никогда друг другу не изменяют. Между ними образуется особенная связь. Они чувствуют эмоции друг друга. Не могут жить, что бы не находиться рядом».

– А истинная пара может быть только у оборотней?

«Нет, конечно. Просто только у них это так называется. Для каждого человека в этом мире есть его настоящая любовь. Идеальная вторая половинка».

Во время ее рассказа, я впервые задумалась о том, что именно о такой любви всегда мечтала. Что бы до дрожи в коленях и трепыхании сердца. Что бы во время прикосновения электрические заряды по телу пробегали. Что бы с нетерпением ждать следующей встречи, отсчитывая не минуты или часы, а секунды.

«А о том, откуда я знаю о его беременной паре. Так ты же была астралом. Ты ведь не постоянно была рядом со мной. Ты летала где хотела?»

– Ну да, – подтверждаю, вспоминая момент, когда Вирт, с помощью пузыря тьмы, сбежала от Арнольда. Она ушла, а я осталась.

«Ну вот. И сегодня днем я точно также летала по городу. И заметила в доме на окраине девушку, у которой отошли воды. Рядом с ней я узнала альфу сильнейшей стаи этого города. Он все время сидел рядом с ней и яростно рычал на каждого, кто подходил к ним. А также скулил, когда ей было больно. Так что, не трудно было догадаться, что когда она родила, он остался вместе с ней. Оборотни всегда проводят первые часы после рождения потомства вместе с ними. И ни под каким-либо предлогом не покинут их. Особенно из-за древних вампиров».

– Ясно, – сама не замечаю, как медленно проваливаюсь в сон.

Проснувшись на следующее утро, я лежала несколько минут, тупо уставившись в потолок, и думая о том, не приснилось ли мне все, что вчера произошло? Бой с вампирами, напавшими на невинную девушку. Встреча с Арнольдом. Побег. Круг оборотней. Мама – банши. Папа – оборотень. И я им не родная дочь.

Закрыв глаза, пару минут лежу надеясь, что последнее просто выдумка. Это мне приснилось. Но голос внутри меня, не принадлежавший Вирт, говорил, что это правда. Мама с папой мне не родители. Они нашли меня под огромным дубом, под полупрозрачным черным куполом.

Но тут в моей голове появляется другой вопрос. Кто тогда мои настоящие родители?

– Вирт, – шепотом зову духа. – Если мама с папой не мои настоящие родители, тогда кто? Я же не могла просто так оказаться в том лесу. Значит меня оставили там.

«Я тоже об этом думала. Но я даже не представляю, кто может быть твоими родителями. А также не знаю, почему они тебя там оставили».

Немного полежав, я спускаюсь на первый этаж. Мама стоит у плиты и варит кофе. Папа так и не смог полюбить быстрорастворимый кофе. А мама, что бы сделать ему приятное, каждое утро просыпается пораньше, что бы сварить ему кофе в турке к его приходу на кухню.

– Катарина? Ты уже проснулась? – спрашивает мама, поворачивая на меня голову.

– Да, уже не спиться, – отвечаю, остановившись в дверном проеме.

Следующие несколько минут проходят в напряженной тишине. Кажется, что эту тишину вперемешку с напряжением, можно ложкой есть. Я не выдерживаю этого молчания, и оттолкнувшись от косяка, подхожу к маме. Обняв ее за талию, прижимаюсь щекой к ее напряженной спине.

– Даже если ты не настоящая моя мама, это не значит, что теперь я перестану тебя любить. Я очень тебя люблю, мамочка, – шепчу, и по тому, как расслабилась ее спина, понимаю, она меня услышала.

– Я тоже тебя люблю, Катариночка, – говорит мама, развернувшись в кольце моих рук и обняв меня. Немного постояв, она целует меня в растрепанную макушку. – А теперь давай я приготовлю тебе твои любимые блинчики с бананом.

– Угу, – киваю, улыбаясь. Теперь с нами снова все хорошо.

Когда на кухню заходит папа, он сначала стоит несколько минут в ступоре, увидев, как я с мамой сидим за столом, и смеемся, вспоминая, как вчера все волки и вампиры удивились, когда их внезапно сбило с ног звуковой волной.

– У нас снова все хорошо? – спрашивает папа, осторожно приближаясь к нам.

Поднявшись на ноги, подхожу к папе и обнимаю его за талию.

– Ты самый лучший папа на свете. Я очень люблю тебя, – шепчу, вновь чувствуя себя полноценной. Как будто все эти секреты и тайны, висевшие между нами тремя, испарились.

– И я люблю тебя, – говорит папа с лаской в голосе, обхватывая меня своими могучими руками. – А теперь, меня кто-нибудь накормит?

Мы с мамой начинаем смеяться, пока пап с видом обиженного ребенка рыщет по шкафчикам в поисках еды. Мама достает из холодильника стопку блинчиков с бананом, покрытых кленовым сиропом.

После плотного завтрака в кругу семьи, поднимаюсь в свою комнату. Сходив в душ с улыбкой на губах, подхожу к шкафу и распахиваю дверцы. Настроение лучше некуда, так что решаю пренебречь темными цветами, и одеть что-то непривычное для себя. В первый же момент в глаза бросается нежно-голубое платье с расклешенной юбкой чуть выше колена, воротником с тремя верхними пуговицами и рукавами до локтя. К ним идеально подойдут белые кеды Convers.

Переодевшись в выбранный наряд, расчесываю волосы и оставляю волнами ниспадать до середины спины. Конспекты и учебники перекладываю из рюкзака в белую сумку с длинной лямкой. Папку с заданиями в руки, и вперед. Спустившись к родителям, несколько минут стою без движения, опустив глаза в пол. Внезапно почувствовала себя не в своей тарелке.

– Доченька, какая же ты красавица, – с восхищением проговорила мама, прижимая ладони к груди.

– Просто глаз не оторвать, – ошарашенно проговорил папа, не отводя от меня взгляда.

Под пристальными взглядами родителей, сама не замечаю, как пунцовеют щеки.

– Только кое-чего не хватает, – замечает мама, приближаясь ко мне.

– Чего тебе уже не хватает? – с мучением в голосе кричит ей в спину папа, пока мама поднимается на второй этаж. – Пожалей парней у нее в школе. Ты хочешь что бы они там все инфаркт получили от ее красоты или что?

– Я только немного выделю ее глаза, – говорит мама, спускаясь вниз. – Закрой глаза, – обращается ко мне, держа в руках тушь для ресниц и блеск для губ.

Послушно закрываю глаза, чувствуя, как мама проводит щеточкой по моим ресницами. А потом едва-едва касается губ блеском.

– Ну вот и все, – заключает мама, а в глазах ее сияет гордость.

– Спасибо, мамочка, – улыбаюсь, и крепко сжав папку в одной ладони, обнимаю маму.

– А папу? – состроив обидную мину, говорит папа за нашими спинами.

– И тебе папа спасибо, за инфаркт, – подхожу папе, обнимая его.

– Так я ж, правду сказал. Если после сегодняшнего я не замечу колонну парней под домом, то у меня сильно испортится мнение обо всех представителях мужского пола у тебя в школе.

– Это как же? Разве они еще не испортились у тебя?

– Пока нет. А если не будет, то я буду гордо говорить, что мне нечего переживать о безопасности дочери в школе. К ней там ни один парень не пристает, потому что они все геи.

Отсмеявшись, прощаюсь с родителями и выхожу из дома. Не смотря на вчерашнюю ночь в лесу, настроение у меня более, чем хорошее. Солнце светит ярче, люди больше улыбаются и смеются. И будто сама природа говорит тебе, что все будет хорошо.

Глава 19

Мое хорошее настроение длится всю дорогу до школы. Надежда на хорошее продолжение дня не покидает меня до конца. Но, как обычно, не говорит гоп, пока не перепрыгнешь. Оказывается, что проблемы в этот день, только начинались. И начались они, что удивительно, с моего лучшего друга.

– Ничего себе, – произносит передо мной знакомый голос полон шока. Оторвав взгляд от асфальта под ногами, поднимаю голову, увидев перед собой Питера. Его состояние значительно улучшилось после вчерашнего в коридоре. Былая бледность исчезла. Как и кровавая краснота в глазах.

Одет Питер привычно в своем стиле. Рубашка в зеленую клетку с закатанными рукавами до локтей и двумя верхними расстегнутыми пуговицами. Синие джинсы заправленные в невысокие черные ботинки на шнуровке. На плече висит черный рюкзак с белыми полосами. А волосы вновь небрежно растрепаны, словно он уже несколько раз запускал туда руку.

– Что такое? – спрашиваю, осматривая свой вид. – Со мной что-то не так? Я успела где-то испачкаться?

– Нет! – вскрикивает Питер, посмотрев мне глаза. – Совсем нет. Просто я так привык к тому, что ты у нас фанат темных цветов, что сейчас немного в шоке, увидев тебя в платье. Даже в светлом платье.

Усмехаюсь, смотря на такого привычного милого и растерянного Питера.

– Спасибо за комплимент. Мама с папой сегодня тоже были в шоке от моего вида.

– Ходи в таком виде каждый день, и у меня появятся соперники, – мгновенно ощущаю чужое и такое знакомое тепло за своей спиной, горячее дыхание на шее и шепот в ухе.

Обойдя меня, парень становится немного ближе Питера, загораживая его своими широкими плечами. Демиен, также как и Питер, решил не изменять своему привычному стилю, и оделся в темных тонах. Темно-бордовая, я бы даже сказала кровавая, рубашка, с несколькими верхними расстегнутыми пуговицами и закатанными до локтей рукавами. Черные джинсы с потертостями на коленях. И черные кеды Convers. На плече висит черная кожаная сумка. Небрежно растрепанные, сбритые у висков, волосы на макушке вновь зачесаны немного назад. Без какого-либо использования геля или крема. Только рука Демиена, вновь убирающая волосы, упавшие на глаза, назад.

– Превосходно выглядишь, – говорит Демиен, взяв мою руку в свою и целуя тыльную сторону ладони. – В следующий раз оденешь платье?

– Если вместо леса будет кафе или парк, – ставлю условие, в тот же момент поняв, какую ошибку совершила. – Я только что согласилась на еще одну встречу? – спрашиваю, приоткрыв один глаз, и смотря на довольного вампира и крайне раздраженного Питера за его спиной.

– Точно, так что, готовься, – подтверждает Демиен, еще раз прикасаясь своими губами к моей ладони. От соприкосновения его губ и моей кожи, по моему телу проносятся едва заметные электрические заряды. Словно несколько маленьких молний ударяют в мое сердце, ускоряя его бег. Щеки в тот же момент покрываются густым слоем румянца.

Удовлетворившись моей реакцией, и подмигнув, Демиен разворачивается, сразу же натыкаясь на, уже не просто раздраженного, а злого, Питера. С довольной ухмылкой кивнув ему, он уходит.

– Ты только что согласилась с ним еще на одну встречу? – провожая брюнета злым взглядом, прошипел сквозь зубы Питер.

– У тебя есть какие-то претензии? – спрашиваю, сложив руки на груди. Мое настроение, бывшее лучше некуда всего пару минут назад, немного опускается ниже по шкале. – В отличие от некоторых, он по крайней мере, вчера, рассказал мне, кто он и что здесь делает. А кто-то играл в молчанку и сразу после звонка растворился в воздухе.

Поняв свою ошибку, Питер теряет большую часть своего гневного настроя по отношению к Демиену. Отводя взгляд от спины брюнета приблизившегося к крыльцу школы, он переводит его на меня.

– Прости меня, – друг опускает голову, почесывая затылок ладонью. – Я просто был немного испуган. И растерян. Я не ожидал, что ты так все узнаешь. И не знал, что тебе сказать.

– Но и играть в молчанку, тоже не вариант.

– Я знаю. Просто, это немного сложнее, чем кажется.

– Так объясни мне, недалекой, – говорю, внутри понимая, что сейчас сама поступаю так же, как Питер. Скрываю от него то, что я так же, как и он, не совсем человек. Но и это даже не так страшно, как то, что внутри меня находится дух, которого он должен помочь найти. Но что-то другое внутри меня твердит, что он обманщик. Что он врал мне все это время.

– Слушай, давай лучше после школы сходим в парк или кафе, и я тебе все объясню, – смотря на меня исподлобья, предлагает парень, смущенно улыбаясь.

– Ладно, – спокойно пожимаю плечами. – Но ты точно не сбежишь после звонка, снова ничего не объяснив?

– Точно, – кивает он головой, улыбаясь от уха до уха.

– Отлично, тогда пошли на занятия. У нас кажется, биология первым?

– Гребанная биология, – шипит Питер, с выражением лица человека съевшего лимон.

– Странно слышать это от человека, который в принципе очень хорошо знаком со структурой человеческого организма. Особенно с венами, капиллярами и артериями.

– Ха-ха-ха, – саркастично смеется Питер, с каменным лицом. – Очень смешно. Но одно дело знать это на практике, а другое, только в теории. И в теории для меня это все звучит слишком скучно и долго.

– То есть прям сейчас ты сможешь мне сказать, в каких именно местах кровотечение способно убить человека? – хитро смотрю на парня, пока мы идем к школе.

– Та могу, – пожимает он плечом, поправляя лямку рюкзака.

Ну держись, сейчас и узнаем, какой из тебя древний вампир.

– Итак, первый вариант. Предплечье?

– Нет. Сильно ослабить можно, но умереть от этого нельзя. Конечно, если не задеть плечевую артерию. Тогда есть риск, что человек не проживет и нескольких часов.

– Ладно. А нога?

– На ногах больше всего тромбов. Но только кровотечение на внутренней стороне бедра может привести к смерти.

– А какие места, знаешь ты?

– Я знаю самые главные. Сонная артерия на шее и внутренняя сторона запястья. Здесь без вариантов, если не успеют, то будут нести гробик.

– Ну, это и мне известно, – усмехаюсь, прижимая к груди папку. Подхожу к своему шкафчику, и открываю его. – Кстати, с тобой сейчас все нормально? – поворачиваю голову к парню, прислонившемуся спиной к соседним шкафчикам.

– Да, все хорошо. После полнолуния становится значительней легче. Просто в этот день как то все слишком быстро накидывается. Обычно удачно удается прятать и удерживать свои чувства, а тут как-то все смешивается в одну картину, выводя из равновесия.

– Понимаю, – захлопываю шкафчик, от чего Питер дергается и морщиться, словно от боли. – Но, судя по всему, все не настолько хорошо, как ты говоришь.

– Немного. Но я пытаюсь контролировать себя.

– Главное, что бы мне не пришлось звать Демиена, – вот здесь, я и совершаю свою ошибку, упомянув Демиена.

– Зачем еще его звать? – в его голосе мгновенно появляется гнев. Видимо, Демиен не все мне рассказал в этой истории.

– Как же, а вдруг произойдет то же самое, что и вчера. Сомневаюсь, что я смогу тебе помочь.

«Не, ну я то смогу. Я ему шею сломаю, и все дела. Но, сомневаюсь, что ты потом сможешь ему объяснить, как ты смогла сломать ему шею».

– Если вдруг такое произойдет, я смогу справиться.

– Ты абсолютно в этом уверен?

У меня закрадывались смутные сомнения о том, что он сможет справиться самостоятельно, если вновь потеряет контроль. Но в любом случае, надо держать палец на номере Демиена.

«Ага, только у тебя нет его номера. Хотя, мне интересно, у него есть телефон? Или он до сих пор голубями и гонцами пользуется?» – смеясь предположила Вирт.

Черт, а об этом-то я и забыла. Как же я смогу созвониться с Демиеном в случае чего, если у меня нет его мобильного? И вообще, как он собирается сообщать мне о том, когда мы увидимся?

«Ты уже переживаешь насчет вашей следующей встречи? Только помни, Катарина, не увлекайся. Он не должен догадаться о том, кто ты на самом деле».

Та знаю я. Знаю.

– Эмм, – ох, чувствуя своей пятой точкой, что это плохая идея. – Питер, а у тебя есть мобильный Демиена?

Не стоило спрашивать у него так неожиданно. Идущий впереди меня Питер, резко останавливается, с огнем в глазах разворачивается ко мне.

– Зачем тебе его номер? – сквозь зубы шипит друг. Замечаю, как на мгновенье из-под его губ показались кончики клыков.

– Ты говорил, что все нормально. А не прошло и нескольких минут, я задала тебе один вопрос, а ты уже нервничаешь, – ловко увиливаю от ответа, переведя тему. – Так что, успокойся. И ты все еще считаешь, что я не должна просить помощи у Демиена?

– Просто не упоминай при мне его имя. Я и так едва сдерживаю себя, когда он находится рядом с тобой, – рычит Питер, сжав кулаки.

Мимо нас проходят ученики, тревожно оглядываясь. Некоторые с любопытством прислушивались к нашему разговору. Другие же, самодовольно ухмыляясь, заметив ссору между друзьями.

– Питер, – меня как громом поразила одна догадка. – Ты что, ревнуешь?

– Да, в некотором роде ревную. Мне не нравится, что он находится с тобой. Я боюсь за тебя.

– Почему ты боишься за меня? – спрашиваю, опустив руки вниз.

– Я расскажу тебе об этом сегодня после школы. Обещаю. Просто это очень неприятная для меня тема.

– Если ты так говоришь, – немного успокаиваюсь, смотря на друга. – Но я думаю, что ты все равно должен дать мне номер Демиена.

– А у меня его нет. Мне хватает того, что я его вижу. Не хочу его еще и слышать.

– Ясно, – пожимаю плечом. – Тогда пошли на урок. А то на нас уже оглядываются, ожидая чего-то грандиозного.

– Согласен, – усмехается, также оглядываясь по сторонам.

Урок биологии проходит достаточно спокойно, без каких-либо казусов и припадков. Некоторые ученики выглядят очень помято, опустив головы и скрываясь за спинами других. Интересно, это можно считать за то, что они сверхъестественные существа? И эта усталость на их лицах, последствия вчерашнего полнолуния?

После звонка, я спокойно собирала свои вещи, стоя возле парты. Мои мысли были где-то далеко за пределами школы. В пределах леса и того места, куда отвел меня Демиен. Что-то внутри меня подсказывало мне то, что там находится очень важная для меня вещь.

– Какие люди! – воскликнул за моей спиной саркастичный голос Сирены. Остановившись, слышу за спиной шепотки между учениками и смешки подружек Сирены. – И что это ты так принарядилась? Неужто влюбилась?

– Здравствуй, Сирена, – здороваюсь с девушкой, не поворачиваясь к ней. – Я тоже рада тебя видеть. Как всегда.

– Если ты думаешь, что одевшись в платье, сможешь привлечь его внимание, тогда ты глубоко ошибаешься.

О чем это она? Немного задумавшись, я осматриваю себя. Ах, точно. Изувеченный стереотип. Если при появлении в классе нового мальчика, девочка одевается в непривычную для себя одежду, значит, она пытается ему понравиться. А в голову никому не приходит мысль о том, что у меня просто хорошее настроение. Было! И то уже успели испортить своими подозрениями и расспросами.

– Слушай, – поворачиваюсь спиной к Сирене и ее подружкам. Опираюсь на край парты, одной рукой вцепившись в столешницу. – Я понимаю, у тебя стресс. Тебе отказали. Но это не значит, что ты имеешь право портить мне настроение. Не все вертится вокруг парня, которого ты хочешь.

Видимо, сегодня только я решила изменить привычному для себя стилю, и одеть что-то светлое. И Сирена, также как и остальные, осталась при своем стиле. Узкий, плотно прилегающий к телу топ с узором змеиной чешуи, чуть выше пупка с округлым глубоким вырезом на тонких лямках. Кожаные зауженные штаны чуть выше щиколотки. На ногах черные лаковые туфли на платформе и высокой тонкой шпильке. В общем, змея оделась, как змея.

– Боишься сказать его имя? Уже успела влюбиться? – спрашивает одна из подружек Сирены, девушка с прямыми русыми волосами до талии и слишком светлыми голубыми глазами.

– Та, почему боюсь, – сложив руки на груди, пожимаю плечами. – То, что Демиен тебе дал отворот поворот, не значит, что я хочу привлечь его внимание.

– Ничего он отворот мне не давал, – угрожающе надвигаясь на меня, шипит Сирена. – Позавчера он со мной ночью был.

Почему эти слова так больно режут мне сердце? Я ведь не люблю его. Да, он мне нравится. Как человек. Только и всего. Но узнать, что ночь он провел с Сиреной, а на следующий день пригласил меня на прогулку, неприятно.

– Поздравляю. Тогда почему злая такая? Пробило полночь, и принцессапревратилась в змею? – кстати, довольно интересный вопрос. Я знаю, что она оборотень. Но до сих пор не знаю, какой точно.

– Не твое дело. Бесишь просто, – блеснув на меня своими зелеными змеиными глазами, Сирена резко разворачивается, бросив мне в лицо свои волосы, и уходит.

– Как будто ты меня не бесишь, – шиплю сквозь зубы, бросив взгляд в гордо удаляющуюся спину Серпентайн.

Ее подружки, просверлив меня злыми взглядами, также разворачиваются и следуют за своим лидером.

«Шакалы пошли за змеей», – замечает в голове Вирт, и я не могу с ней не согласиться.

– Весьма интересный разговор, – за перепалкой с Сиреной, я и не заметила, как осталась, на первый взгляд, одна.

– Ты все слышал? – отвечаю, не поворачиваясь лицом к вампиру.

– Возможно, – представляю, как он, небрежно пожимает плечами, состроив невинное выражение лица.

– Значит, не имеет смысла говорить тебе, что я одевалась не для тебя, а просто потому, что у меня хорошее настроение.

– Ну, это сильно бы ударило по моему эго, – его хриплый голос, пробирающий меня до мурашек, звучит значительно ближе.

– Сомневаюсь, что в этом мире есть хоть что-то, что способно ударить по твоему эго. Оно же у тебя железобетонное.

– Что угодно можно пробить, зная слабое место, – говорит парень, буквально шепча мне эти слова на ухо.

– Интересно, даже у тебя оно есть? – слегка поворачиваю голову в его сторону, ощущая его дыхание на своей щеке.

– Естественно, есть. Ты, малышка.

– Прекрати, Демиен, – поворачиваюсь к парню, немного не рассчитав силы. Мы вновь оказываемся на опасном расстоянии друг от друга. Подняв голову, я вновь чувствую ту самую жажду, потребность прикоснуться к нему.

– А что я делаю? – приподнимает он бровь, опустив взгляд на мои губы.

– Пока ничего. Но, раз уж ты слышал наш разговор, я хочу знать, это правда или нет?

– Ты о чем именно? – немного отодвигаюсь от него, что бы прийти в себя.

– Ты был с Сиреной позавчера?

Секунды промедления сейчас кажутся мне вечностью. Сердце замедляет свой ритм. И каждый его удар отдается у меня в ушах.

– Неужели ты ревнуешь? – спрашивает парень, подходя ко мне на шаг.

– Не переводи тему.

– Тогда зачем тебе это знать?

– Неприятно осознавать, что после ночи с Сиреной, ты приглашаешь меня на прогулку. Так что, скажи мне правду.

Глава 20

Ожидание похоже на медленно натянутую тетиву. Кажется, что если ее сейчас не отпустить, она порвется в любой момент. Но, словно нарочно, Демиен растягивает тетиву ожидания между нами, рискуя порвать мои нервы.

– Ты мне скажешь, или нет? Потому что я тебе по лицу могу и просто так дать.

– Это за что? – весь его важный вид исчезает, а руки опускаются вдоль тела.

– Просто так. Мне все сегодня портят мое хорошее настроение. А тебе достанется за то, что появился не в то время и не в том месте, – спокойно пожимаю плечами, склонив голову на бок. – Ты ответишь на вопрос?

– Конечно, отвечу, – незамедлительно соглашается парень. – Только после этого ты мне поможешь.

– Ладно, помогу.

Вместо ответа Демиен подходит ко мне, вынуждая остаться на месте, и склоняется к моему уху. Его горячее дыхание опаляет раковину и проносится сотнями мурашек по моему телу.

– Нет. Я не был с Сиреной позапрошлой ночью, – и отодвигается обратно.

– Ты говоришь мне правду? – и тогда я слышу это. Размеренные удары сердца.

Прислушавшись, я понимаю, что сверхъестественный слух Вирт вновь помогает мне. Я слышу сердцебиение. Но не свое собственное, а Демиена.

Когда-то давно, папа решил научить меня различать, когда человек врет, а когда говорит правду. По глазам. У того, кто врет, во время разговора глаза бегают по сторонам. С помощью пота. Во время волнения, а собственно и вранья, человек потеет. Также он пытается как-то занять руки, что бы другие не видели, как у него дрожат ладони. И, конечно, папа тогда пошутил насчет того, что если бы у людей был бы сверхъестественный слух, можно было бы услышать сердцебиение. У тех кто врет, оно немного ускорено. Сейчас, после того, как мы раскрыли карты и узнали, что все являемся сверхъестественными существами, я понимаю, что папа тогда не шутил насчет слуха.

И сейчас, стоя напротив меня, Демиен не лгал. Он не был с Сиреной позавчера ночью. Это значит, что она мне соврала. Но зачем? Хотела задеть за живое? Показать, что лучше меня?

«Наша дорогая Сирена и не догадывается, что попыталась обмануть не просто человека», – подает голос Вирт, впервые за последние полтора часа сообщив о своем присутствии.

– Естественно, – пожимает Демиен плечом, опираясь спиной о стену класса. – Делать мне нечего, еще заниматься всякими змеями.

– О чем это ты? – спрашиваю, делая удивленный вид. Он же не знает, что я знаю, что Сирена – оборотень. А он должен знать, что я не знаю об этом.

– Ааа, точно. Я и забыл, – стукнувшись головой о стену, закрывает он глаза. – Что ты у нас новенькая, и еще ничего не знаешь о людях, которые ходят рядом с тобой.

– Почему не знаю? Знаю. Мне достаточно знать про тебя и Питера.

– Но ты должна знать и про остальных. Вдруг ты поссоришься с кем-то и разозлишь его, не зная, человек он или сверхъестественное существо. А я не успею тебе помочь. Тебя могут ранить, убить или, еще хуже, съесть.

– А и такое бывает? – я и не задумывалась о том, что в сверхъестественном мире могут быть каннибалы. Поэтому и не спрашивала об этом у Вирт.

– Поверь мне, бывает и не такое, – отвечает Демиен, повернув голову и приоткрыв глаза. – Я не могу тебе сейчас рассказать о каждом существе, которое находится рядом с тобой. Но могу попробовать обезопасить от некоторых из них. И начну пожалуй с человека, которого тебе желательно было бы не дразнить и не злить. Это Серпентайн. Она не просто по своему характеру – кобра, но и по сущности. Ее укус смертельно опасен для людей. Смерть наступает за считанные минуты.

– Она может полностью трансформироваться в змею? – подхожу немного ближе и сажусь на парту.

– Нет, – усмехается парень. – Это перевертыши обращаются в полноценных зверей. А оборотням, таким как она, доступно только частичное обращение. У нее вырастают клыки, когти, светятся глаза. На руках, животе, щеках и ногах появляется змеиная чешуя. Оу, и чуть не забыл про раздвоенный язык.

– Фуу, – в своем мнение насчет такого обращения, я не меняюсь. Мне все также отвратительна мысль об этом.

– Согласен. У змей это выглядит немного пугающе. Но не переживай, с шакалами, койотами, волками и котами, значительно лучше. У них просто немного вытягиваются уши, горят глаза, вырастают клыки и когти.

– Может для тебя это и звучит лучше, а мне все еще непонятно, как это обычные люди могут превращаться в зверей, – отвечаю, сжимая ладонями край столешницы.

– Пока, непонятна. Но вскоре ты обо всем узнаешь, и будет знать жителей сверхъестественного мира, как свои пять пальцев, – оторвавшись от стены, он подходит ко мне, пока не упирается своими коленями в мои. Положив ладони на стол по обе стороны от меня, он наклоняет свое лицо к моему, едва не касаясь своим носом моего. – А теперь, я хочу что бы ты мне помогла.

– С чем именно? – немного отодвигаюсь назад, но дальше уже не куда. Я могу только откинуться спиной на стол, но тогда мы окажемся уж совсем двусмысленной позе.

– Вчера ночью, я видел того духа, которого мы ищем, – озвучивает Демиен, и меня громом бьет одна мысль – он знает в ком скрывается Вирт. – Она была почти у нас в руках, – продолжает в это время парень. – Но, благодаря кому-то, ей это удалось.

– А как вам удалось ее обнаружить? – может это будет какая-то подсказка к прошлому Вирт.

– Это было довольно просто, – смотря мне в глаза, парень пожимает плечами. – Арнольд упомянул, что в свое время, до исчезновения, она была неравнодушна к слабым. Не смотря на свою темную суть, она спасала слабых существ, от более сильных. Помогала им. И он придумал, использовать это против нее. Этот древний надеялся, что после исчезновения и Перерождения, она не забыла о спасении слабых и обездоленных.

«ЧТО? Просто?? Да я в следующий раз фиг появлюсь перед вами. «Это было просто»», – возмущается Вирт, напоследок спародировав голос Демиена. В этот момент было довольно трудно удерживать на лице серьезное и сосредоточенное выражение лица. И заодно слушать, что рассказывает брюнет.

– Она не забыла?

– Нет, к счастью Арнольда, не забыла. С помощью нескольких его наемников, мы заманили в ловушку молодую банши и заставили ее закричать. Она не смогла проигнорировать этот крик и прибежала на помощь. Но мы слишком недооценили ее. Арнольд утверждал, что, она все еще бессильна, и не становит слишком большой угрозы. После того, как она пятерых вампиров раскидала и вырубила, словно оловянных солдатиков, мы поняли, что это будет не так-то просто.

«Бочку животной крови вам, а не «это было просто»», – в голосе Вирт послышался удовлетворенный смех.

– Использовав неизвестную нам силу, она сбежала от нас, – продолжает Демиен, рассматривая мое лицо. – Арнольд попытался поймать ее с помощью местной стаи оборотней, помогающими ему, но ей помогла неизвестная банши.

– И что? Она от вас сбежала? Вы поняли, кто она? – спрашиваю, про себя невольно сглатывая. Если я сделаю это перед вампиром, он может решить, что я что-то знаю или скрываю.

– Да, сбежала, – понуро опустив голову, отвечает Демиен, упираясь в мой лоб своим. – А оборотни, которые побежали по ее следу, не пробежав и пяти метров пятились обратно. Видимо, там был оборотень, гораздо сильнее их, если даже его след заставлял их дрожать и прятаться за спину своего альфы. Ее лица мы так и не увидели. А голос, которым она общалась с нами, никто из нас не узнал. Даже Питер. Он сказал, что в том голосе промелькнуло что-то знакомое, но он не знает, где слышал.

Спасибо. Я бы сейчас прокричала это, если бы была возможность.

– А что ты хочешь узнать от меня? Чем я могу тебе помочь?

– Я хочу, – начинает Демиен, потираясь лбом о мой. – Что бы ты мне помогла понять истину. Я немного запутался. Долгие годы мне внушали, да я и сам так считал, что этот дух – чудовище, монстр. И ее нужно уничтожить, пока она не уничтожила весь мир. Но после того, что рассказал мне Арнольд, я запутался в том, что правда, а что нет.

– Ты о том, что она спасала слабых?

– Да, и не только слабых. Она спасала людей. Заезжала в деревни и города, где людей что-то убивало, находила и убивала. Люди ее благодарили, думали охотница, заваливали дарами в виде золота, скота и еды. Она еду брала и то, не всегда. И дальше ехала. И так по кругу.

– Значит, не такой уж она и монстр, – предполагаю, посмотрев на парня с закрытыми глазами.

– Получается так.

– И что же ты будешь делать дальше? Ты так и намерен, найти ее и убить?

– Точно не знаю. Но я думаю, что в этой истории есть две стороны медали. Арнольд утверждает, что она чудовище и мы должны помочь найти ее и убить. Но потом оказывается, что она помогала людям, пока была жива.

– Ты хочешь услышать правду от нее?

«Ни в коем случае! Даже не думай об этом! Я не буду говорить с ним! Это может быть очередной коварный план Арнольда».

– Если бы у меня была такая возможность, – отвечает парень, пожав плечами. – Но я сомневаюсь, что смогу ее найти. Она очень умело скрывается в толпе.

«А вот за комплимент спасибо».

– А как же Арнольд? Как ты объяснишь ему то, что ты ищешь ее, но уже не ради мести?

– А я не собираюсь ему ничего объяснять. Я помогаю ему по собственной инициативе. И как пришел, я также могу и уйти.

– А ты не думаешь, что он может начать подозревать тебя в том, что ты помогаешь ей прятаться от него?

Демиена веселят мои предположения. Но я не знаю, что еще ему сказать. Я бы хотела признаться, что дух которого он ищет, внутри меня. Но, страх, и мой и Вирт, говорит мне, что это слишком рисково. И не стоит прыгать с обрыва в пропасть. Скорее всего там острые пики.

– Арнольд слишком самоуверен и глуп. Он не видит ничего дальше собственного римского носа. Если я уйду, он ничего не сможет сделать.

– Почему? Ты ведь говорил, что он достаточно крупная шишка среди древних вампиров. Неужели у тебя больше связей, чем у него?

– Просто я знаю вампиров повлиятельнее его, и именно это делает меня слишком недостижимым для него.

– Ладно, – киваю, случайно соприкоснувшись своим носом с его.

– Отлично, – кивает Демиен, но уже намеренно упираясь своим носом в мой. – А теперь помоги мне еще кое с чем.

– Это чем же? – приподнимаю бровь, смотря в горящие серебряные глаза парня.

– Мне нужно успокоиться, и только ты можешь мне с этим помочь, – его горячее дыхание обжигает мои губы.

– Сомневаюсь, что именно я смогу тебе с этим помочь, – примерно догадываясь о намереньях парня, отклоняюсь назад, увеличивая расстояние между нашими лицами.

– А я знаю, что ты сможешь мне с этим помочь.

– Никак не смогу. У меня практики соответствующей нет, – Боже, что я несу? Какая к черту практика?

– У меня достаточно практики, что бы научить тебя, – настаивает парень, еще сильнее напирая на меня.

– Думаю, что откажусь, – кладу ладони на его грудь, мгновенно ощущая насколько она горяча. Возникает желание оторвать руки от его тела, но тогда у меня действительно появится возможность оценить его практику. Чего на данный момент я не очень желаю.

– А я настаиваю, – говорит парень, положив свои ладони поверх моих. Его руки настолько горячие, что и тело.

Черт, Вирт. Если ты мне не поможешь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.

«Думаю, что тебе нужна моя помощь. Если да, то придвинься ближе к нему, я попробую отодвинуть его подальше от нас, без какого-либо вреда для него и риска для нас».

Ну, если ты так уверена в этом. Тогда, ладно.

Выдохнув, убираю ладони с тела Демиена, немного ближе подвинувшись к нему.

– Я так и думал, что ты не против немного попрактиковаться, – усмехается Демиен, при разговоре прикасаясь к моим губам своими.

А потом знакомое ощущение, будто мое тело наливается силой и энергией. Вновь управляя моим телом, но не выбив мое астральное тело, Вирт снова кладет ладони на грудь Демиена, а потом с силой отталкивает его. Парень в буквальном смысле проезжает на своих кедах по полу полтора метра, оказываясь на достаточно расстоянии от меня.

– Что это было? – спрашивает парень, шокировано смотря на меня. Сила вновь испаряется из моего тела, вместе с энергией, оставив по себе только чувство выжатого лимона.

– О чем ты? – спрашиваю в ответ, состроив невинную мордашку. Спрыгнув с парты, поправляю юбку платья и закидываю на плечо лямку сумки.

– Ты только что оттолкнула меня? – не веря в происходящее, парень осматривает место, где я сидела, и место где он стоит.

– Да, оттолкнула, – пожимаю плечами, поправляя волосы. – У тебя такая реакция, будто тебе никто никогда не говорили «нет».

– Не говорили, – смотря на столешницу, неверящим взглядом, говорит Демиен.

– Ну, тогда с первым разом, – киваю, идя к выходу.

Демиен меня не останавливает, так же как и не пытается удержать. Ну, и Слава Богу. Не думаю, что смогу справиться с его магнетизмом еще раз.

«Кстати, раз уж мы избавились от вампира, думаю, что нам стоит побеспокоиться о проблеме поважнее, чем изменения стороны Демиена», – говорит Вирт, когда я захожу в женский туалет. Наклонившись возле каждой кабинки и удостоверившись, что там никого нет, и никто не прячется, подхожу к зеркалу и упираюсь ладонями в раковину.

– Это какая же у нас проблема? – спрашиваю, смотря на свое бледное отражение.

«Ну, я бы даже сказала, что это не проблема, а ПРОБЛЕМИЩЕ!», – от ее крика, кажется, что у меня лопнут барабанные перепонки или лопнут несколько сосудов в глазах.

– Так что за проблема? – замечаю, как Вирт теряет контроль. Мои глаза в отражении начинают гореть красным, а кожа слегка бледнеть.

«Помнишь, вчерашнюю приманку?»

– Девушку на которую напали?

«Именно. Мы с тобой забыли о том, что мы без понятия с кем она. Она видела твое лицо, когда я повернулась к ней и сказала бежать. Она узнает тебя среди учениц…»

– И если она работает на Арнольда, то может сообщить ему о том, кем ты являешься, – шепчу, понимая, что совсем забыла о таком риске.

«Именно. И тогда, его даже день не оставит перед тем, что бы не убить нас».

– Нужно найти ее, – смотрю себе в глаза, как будто таким образом, я смотрю на Вирт.

«Пока к ней не добрался кто-то другой».

Глава 21

Пока никто не появился в туалете, делаю несколько глубоких вдохов, пока бледность не исчезает, а глаза не становятся карего цвета.

– Только я не знаю, ни в каком она классе, ни ее имени, ни фамилии. Как мы ее найдем? – спрашиваю, слегка волнуясь на этот счет.

«Не переживай. Сейчас перемена. Большинство студентов в коридорах или на улице. Нам нужно всего лишь стать где-то в сторонке и просто наблюдать. Я уверена, что мы увидим ее где-нибудь поблизости».

– Если ты так говоришь, – выдыхаю, перед тем как выйти из туалета, как будто ничего не произошло. Я просто зашла припудрить носик. Хотя вообще пудрой не пользуюсь. Но об этом другим знать не обязательно.

Подойдя к своему шкафчику, достаю оттуда нужный мне урок, и, прижавшись спиной к дверце, делаю вид будто читаю конспект.

«Ты ее видишь?»

– Эмм, нет.

Мимо меня, скривив лица в выражении превосходства, высоко задрав головы проходит Сирена со своими подружками. Громко смеясь и давая друг другу подзатыльники школьная команда по баскетболу. Кучка ботаников уставившихся в учебники. Модницы из параллельного класса, все как одна, в одинаковых топах на тонких лямках с животным принтом, только с разной расцветкой. Несколько готов, громко стуча своими берцами по плитке коридора и хмурым выражением на лицах.

Мимо меня проходит вся живность нашей школы, но только не девушка, которая мне нужна.

«Стой, я ее вижу!» – восклицает Вирт, прерывая мой осмотр коридора и мимо проходящих школьников.

– Именно? – спрашиваю, наклонив голову, что бы волосы прикрывали значительную часть лица.

«На третий час. Напротив тебя».

Повернув голову влево, замечаю несколько девушек возле шкафчиков по ту сторону от двери кабинета информатики. Две блондинки в ярко-розовых футболках и белых джинсах. Либо они подружки-навеки, либо близняшки и это их прикол. После того, как они захлопывают свои шкафчики, я понимаю, что была права. Подружки-навеки. И тогда я замечаю ее. Медленные движения, бегающие глаза и постоянное выражение мучения на ее лице. Это именно она. Вчерашняя приманка.

Закрыв конспект, ни теряя ни минуты отхожу от своего шкафчика и приближаюсь к ней. Посмотрев в сторону, удостоверяюсь, что в коридоре есть хоть одно место, где мы можем спокойно поговорить. Пока девушка смотрит в свой шкафчик, хватаю ее за руку и пока она не успевает ничего сказать, закрываю ее шкафчик и тяну в сторону ближайшего свободного кабинета. Толкнув ее туда, захожу сама и пока никто не обратил на нас внимание, закрываю дверь на ключ. Повернувшись к девушке, прижимаюсь спиной к двери. Очевидно, она хотела накричать на человека, затянувшегося ее сюда, но увидев меня, открыла рот от шока и испуганно попятилась назад.

– Нет, нет, нет, – шепчу, вытянув ладони и подойдя к ней. – Я не собираюсь ничего делать. Я просто хочу поговорить.

– Это ты… – едва слышно, звонким голоском, шепчет девушка, упираясь спиной в край одной из парт. Мы оказались в кабинете географии. – Это ты… та девушка, что вчера спасла меня.

Пока есть время, решаю осмотреть девушку. А то я так и не смогла рассмотреть ее поподробней вчера ночью. Невысокий рост, светлая кожа. Темные прямые волосы, кончиками касающимися талии. Огромные испуганные голубые глаза. Прямой, слегка вздернутый носик покрытый небольшим количеством веснушек. Полные розовые губы. Одета неброско. Свободная байковая синяя рубашка, черные джинсы с дырками на коленях и темно-синие кроссовки. На плече висит черный рюкзак.

– Да, это я, – отвечаю, опустив ладони вдоль тела. – И именно поэтому я здесь.

– Чего ты хочешь? – у нее такое испуганное выражение лица, будто я собираюсь сейчас ее убить, а труп спрятать в рулоне из карты мира.

– Слушай, я не собираюсь делать ничего такого. Я не в лучшем положении, чем ты. Ты ведь, как я поняла, не умеешь еще контролировать свою силу?

– Ты знаешь что-то о моей силе? – в ее голосе появляется любопытство, а голубые глаза светятся надеждой.

– Я точно не могу сказать, но я знаю человека, который может тебе помочь.

– Кто это? – не смотря на недавний испуг, она вполне храбро подходит ко мне и берет мои ладони в свои, крепко их сжимая. – Пожалуйста, помоги мне. Я только вступила в силу и не имею понятия, как ею пользоваться.

– Я помогу тебе, только подожди секунду, – успокаивающе сжав дрожащие ладони девушки, отпускаю ее и отхожу на шаг назад. – Объясни ей.

«Конечно».

Знакомое чувство силы тысячами мурашек пробегает по моему телу, глаза вспыхиваю красным цветом, а по полу от меня стелется полотно черного тумана.

– Я могу тебе помочь, – это очень странное чувство, когда ты контролируешь свое тело, но говорит вместо тебя другой человек. – Не могу пока тебе сказать своего настоящего имени, но зато я знаю, что ты за существо.

– И кто я? – в голосе девушки вновь звучит любопытство, наравне со страхом.

Очевидно, что девушка знает о сверхъестественном мире столько же, сколько и я. Почти ничего. И тот факт, что она также является частью этого мира, пугает ее.

– Таких как ты, называют банши, – говорит Вирт, вместо меня. – Это девушки, которые приходят к дому смертника, стонут, плачут и кричат, извещая его о смерти. В древние века вас называли посланниками Смерти. Тот, кто когда-либо слышал ваш крик, утверждал о том, что от него лопаются стекла, разрываются барабанные перепонки и сносит звуковой волной.

– Голос – единственная моя способность? – немного успокоившись, девушка садится на край парты, бездумно уставившись в пол кабинета.

– Кроме голоса, ты можешь предвидеть смерть. Я не знаю точно, но, крик банши значит приближающуюся смерть. Ее крик не значит, что человек умрет в эту же секунду. Он может умереть через неделю, месяц, а может и через год. Никто точно не знает об этом.

– А что насчет самозащиты? – спрашивает девушка, и я тоже об этом подумала. Если у нее есть только ее голос, как же она тогда может защитить себя?

– С помощью голоса. Многие банши, научившись контролировать свой дар, могли использовать его как оружие. Отталкивали от себя звуковой волной на достаточно большое расстояние. Оглушали с его помощью.

– Значит, и я так смогу? – она поднимает голову, смотря на меня с надеждой. Черт, когда на тебя смотрят таким взглядом, невозможно сказать «нет».

Но в это время Вирт вновь отдает контроль мне. Сила исчезает, глаза становятся привычного цвета, а туман расстилается по полу, пока не исчезает до конца.

– Я уверена, что смогу тебе помочь обучиться контролировать его, – отвечаю уже я, спокойно выдохнув.

– В тебе скрывается дух? – спрашивает она, смотря на меня уже без страха или ужаса.

– Можно и так сказать, – пожимаю плечами. – Но только это секрет. Ты никому не должна об этом рассказывать. Хорошо?

– Конечно. Та мне в принципе и некому рассказывать. Друзей у меня нет, – мне ее стало так жалко. В свое время, у меня был Питер, который поддерживал меня. А у нее, во время того, как обнаруживает в себе силу, никого нет. Она никому не может рассказать об этом. Попросить совета, помощи.

– Кстати, я Катарина. Катарина Дарк, – вспоминаю о том, что так и не представилась ей. Подхожу к ней ближе, протягивая ладонь.

– Оливия Скрим, – отвечает Оливия, пожав мою ладонь.

– Вот и отлично. Теперь, можно сказать, мы – друзья, – улыбаюсь от мысли, что в моем окружении появилась хоть одна подруга. А то все парни да парни.

– Друзья? – нерешительно подняв на меня свои огромные голубые глаза, спрашивает Оливия. Пытается удостовериться в том, что мы друзья?

– Друзья.

– Боже, я так рада, – восклицает банши, подбежав ко мне и заключив меня в свои тесные объятья. Немного офигев, с опозданием, но обнимаю ее в ответ.

– Послушай, – решаю заранее предупредить девушку о том, что может нас ожидать. – Я знаю, что сейчас слишком рано говорить такое, но я хочу что бы ты знала об этом.

– О чем? – немного отодвинувшись от меня на расстояние вытянутой руки, Оливия вцепляется ладонями в подол собственной рубашки.

– Дело в том, что меня и духа внутри меня, преследует один очень нехороший человек. Я бы даже сказала, что это совсем не человек. И он хочет моей смерти. Поэтому, ты не должна никому говорить о том, что я не просто девушка. Для всех я просто Катарина Дарк. И все.

– Но почему ты не обратишься в полицию?

– И что я им там скажу? «Извините, но в городе ходит древний вампир желающий моей смерти. Оу, и ему скорее всего несколько тысяч лет. Надеюсь, что у вас есть серебряные пули, что бы усыпить его на несколько часов?». Ты так себе это представляешь? Та меня без суда и следствия объявят сумасшедшей и отправят в дурдом.

– Но что ты собираешься тогда делать?

– Пока что, выжить. Это самое главное на данный момент. И что бы обо мне никто не знал.

– Хорошо, об этом никто не будет знать, – кивает головой девушка, смотря на меня с решимостью в глазах.

– Вот и отлично.

Выйдя из кабинета, мы расходимся по разные стороны, каждая на свой урок.

– Где ты была?

– Твою мать! – выкрикиваю, подскакивая на месте. Резко развернувшись, толкаю рукой Питера в грудь. – Ты с ума сошел? Напугал.

– Прости, – извиняется парень, хотя на его лице нет никакого раскаянья. Он довольно усмехается, а в глазах горят смешинки. – Так, где ты была?

– Ты меня допрашиваешь?

Вот папа мне всегда говорил, что у меня отвратительная привычка наступать в ответ, когда задаешь мне вопрос в лоб. Папа давно понял, что такие трюки со мной не работают, и я наотрез отказываюсь говорить, где я была. А вот Питер об этом не знает. Потому что до этого никогда такого не было. Он не спрашивал, где я была, с кем, и что делала. Но после появления Демиена, он просто стал озабочен мыслью, оградить меня от вампира. Конечно, он сказал, что расскажет мне эту историю после школы, но любопытство то, съедает.

– Нет, просто интересуюсь.

– Ну, если ты просто интересуешься, тогда ладно, – пожимаю плечами, смотря на спокойного Питера. Думаю, что если бы разговор касался темноволосого древнего вампира, у него было бы совершенно другое настроение. А сейчас, это как будто интерес, обычное любопытство. – Я разговаривала со своей одноклассницей. Оливией.

– Это та запуганная девчонка с огромными глазами? – откуда Питер ее знает? Она что, учится в нашем классе, а я об этом не знаю?

– Ну да, – делаю вид, как будто я знала об этом. – А что такого?

– Ничего, – немного неловко отвечает парень, вновь почесывая затылок.

Еще когда мы только познакомились, я заметила, что он довольно часто почесывает затылок, когда нервничает. Когда я спросила у него, почему он так делает, он ответил, что до этого грыз ногти. И что бы избавиться от вредной привычки грызть ногти, он стал чесать затылок. Но потом оказалось, что это тоже достаточно вредная привычка. Но от нее он уже отказался избавляться. Хотя, он говорил мне, что однажды разнервничался настолько, что счесал себе затылок в кровь. Теперь, после того, что я знаю, что он вампир, догадываюсь, что расчесал себе так затылок он тогда когтями.

– Просто странно, что ты ее заметила. Она довольно запуганная девушка. Постоянно дергается, впадает в какие-то трансы. Постоянно что-то остервенело пишет в тетради.

– Может она просто старается учиться? – предполагаю, сложив руки на груди и пожав плечами.

– Нет, это не учеба, – отрицает он, качая головой из стороны в сторону. – Она однажды прошла мимо меня и у нее выпал листок из тетради. Он весь был исписан в одной и той же фразе.

– И что здесь такого? Я тоже могу писать одну фразу много раз.

– На древней латыни?

А вот это уже интереснее. Вирт как-то пропустила тот факт, что банши могут такое делать.

– Ты уверен, что это была древняя латынь? – спрашиваю, осматриваясь по сторонам. Через пару минут должен прозвенеть звонок на урок, и большинство учеников уже отправилось по кабинетам.

– Абсолютно. Я же ее знаю.

– А ты помнишь, что именно это была за фраза? – возможно, это было что-то важное.

– Конечно, помню, это было несколько дней назад, – отвечает парень, а потом, после нескольких секунд молчания продолжает уже на неизвестном мне языке.

– Sed animam pro anima.

«Жизнь за жизнь», – переводит Вирт, и меня очень напрягают эти слова.

Глава 22

Весь последующий школьный день эти слова не идут из моей головы. Я постоянно думаю о том, что эти слова, написанные Оливией пару дней назад, умеют отношение к нашей ситуации. Возможно, это какая-то подсказка, касающаяся того, почему Арнольд хочет смерти Вирт, до наступления ее двухтысячелетия. Но что значит это «жизнь за жизнь»?

«Я долго думала об этом», – впервые после перевода тех слов, отозвалась Вирт. Очевидно, она, как и я, думала над этой фразой.

– И что ты надумала? – спрашиваю, едва шепча. Вокруг меня полным полно школьников, стремящихся попасть домой после довольно трудного дня. По крайней мере, у меня. Одна контрольная по математике и самостоятельная по истории. Я даже не представляю, как бы справилась без помощи Вирт.

«Думаю, что в прошлом, что-то произошло, из-за чего Арнольд боится меня».

– Но что значит «жизнь за жизнь»? Он думает, что ты заберешь его жизнь?

«Даже не представляю. Если бы у нас был какой-то человек, способный рассказать о моей прошлой жизни».

– А как же Зак? Может быть, он сможет нам помочь?

«А я и забыла об этом. Мы должны прочитать его дневник и найти его. Надеюсь, что он все еще живет в том доме».

– Ты готова? – внезапный голос Питера отвлекает меня от моего разговора с Вирт.

Повернув голову, вижу Питера рядом с собой, смотрящего перед собой.

– К тому, что бы ты рассказал мне правду? Конечно, готова, – отвечаю, поправив лямку сумки на плече.

Краем глаза замечаю Демиена, уверенно шедшего через двор школы к парковке. И наверно только сейчас я понимаю, почему у Сирены сегодня была такая реакция. На Демиена обращали внимание практически все девушки старшей школы. Когда он проходил мимо, они оборачивались ему вслед, пытаясь поймать его взгляд. Пытались прикоснуться к нему, столкнуться с ним, упасть рядом. Он вежливо помогал, а затем уходил дальше. И все, что получали эти девушки, только вежливую улыбку и мимолетную помощь. За время похода до своей машины, он успевает два раза столкнуться с девушками и помочь поднять упавшие учебники. Подойдя к машине, он оборачивается, тут же ловя мой взгляд своим. Усмехнувшись, запалив мой взгляд на себе, садится в машину и уезжает с территории школы.

– И куда мы пойдем? – спрашиваю, когда мы отходим чуть дальше от двора школы.

– Здесь неподалеку есть парк, можно там посидеть, – говорит Питер, а я, пожав плечами, иду в нужную сторону.

– А здесь ты не хочешь начать рассказывать, что же случилось между тобой и Демиеном, раз ты его настолько ненавидишь? – спрашиваю, в то время как мы медленно двигаемся к парку.

– Я его не то что ненавижу. Просто он действует мне на нервы. Пока он просто шатался перед глазами, я еще мог потерпеть. Переступить через себя. Но, когда он стал вертеться вокруг тебя… Этого я уже не смог вынести.

– Что случилось, что ты так сильно на него злишься?

– Ты конечно об этом не знаешь, но когда-то давно, у меня была девушка. Любимая. Истинная пара.

Настоящая любовь.

«У каждого есть своя печальная история».

– Так вот. Она была не как все. Как будто от мира сего. Постоянно улыбалась, верила только в лучшее в людях. Наотрез отказывалась верить в то, что в мире существуют злые люди. Она была для меня, словно яркая луна среди тысячи похожих звезд. Одна единственная. Совершенно другая. Наша встреча произошла в ночном лесу. Она была большим любителем ночных прогулок. Но в тот раз ей не повезло. На нее напало несколько вампиров. В тот раз я был неподалеку, когда ветер принес ко мне запах. Для меня это было ни с чем несравнимо. Легкий запах розы и огня. Я не смог игнорировать его, а также примесь, долетевшую до меня вместе с ее ароматом. Полынь – запах страха и ужаса. Оказавшись там, я избавился от вампиров и помог ей дойти до дома. Я сказал ей, что бы она больше не ходила в лес ночью. Она кивнула, и зашла в дом. Но в следующую ночь, я решил пойти на ту же поляну. И очень удивился, увидев ее там.

– А как ее звали? – спрашиваю, прерывая его рассказ.

– Ее звали Лизи. Фамилию она свою так и не сказала мне, – прерывается Питер, что бы ответить на мой вопрос. – Так вот. Она пришла на ту же поляну. Подойдя к ней, я спросил, что она здесь делает. А она ответила, что вновь захотела меня увидеть. Мы всю ночь просидели на земле, разговаривая. И так происходило каждую последующую ночь. Она приходила и мы долго разговаривали, наблюдая за звездами и изменениями луны. Я и не заметил, как между нами появилась химия. Огонь страсти и потребности. Я полюбил Лиззи всем своим сердцем. И она отвечала мне взаимностью. Мы планировали убежать и жить вместе, когда…

– Что случилось? – я раньше и не догадывалась, что Питер был в кого-то влюблен.

– В то время я не любил города и предпочитал гулять по лесу, наслаждаться свежим воздухом без какого-либо шума. В город я выходил только для того, что бы пополнить запасы еды и провианта. И не заметил, как Лиззи наших ночных разговоров и любования луной стало мало. Она захотела что бы мы выбирались в город. Ходили между людьми. Она хотела познакомить своего парня с родителями. Похвастаться подружкам. А я не мог себе этого позволить.

– По той причине, что ты бессмертный, – договариваю за парня, смотря перед собой.

– Вот именно. Если бы я женился на ней, то с годами у всех появились бы подозрения. Моя жена стареет, а я остаюсь все тем же восемнадцатилетним парнем, – подтверждает друг, пиная носком ботинка небольшой камень. – А потом, в один день, она пришла ко мне в лес и сказала, что больше не намерена так жить. Она хочет не просто любить и скрываться. Она хочет жить среди людей, наслаждаться вниманием, которое ей уделяют. У меня не было другого выхода, кроме того, как отпустить ее. Хоть это и причиняло ей неимоверную боль. Но я знал, что эти отношения не принесут ничего хорошего. Я не смогу спокойно наблюдать за тем, как умирает девушка, которую я люблю.

– Она нашла себе другого? – предполагаю, садясь под первым попавшимся деревом в стороне аллеи парка.

– Да. В ту ночь, после ее ухода, я долго сидел, думал, и решил покинуть этот город. И когда я днем решил купить лошадь и кое-что из еды, то хотел так же последний раз увидеть ее. Пусть мне и было бы больно, но я должен был это сделать. Нашел я ее на центральной площади. Она стояла в кругу своих подружек вместе с их кавалерами, держась за руку с высоким темноволосым парнем. Я смотрел на нее несколько минут, чувствуя, как разрывается мое сердце. А потом, у меня внутри все перевернулось, когда ее кавалер, будто почувствовав мой взгляд на своем затылке, повернул голову.

– Кто это был? – спрашиваю, хотя уже догадываюсь, какой будет ответ.

– Ее кавалером был Демиен. Увидев меня, он усмехнулся и показательно обнял ее за талию. Я помню, как она прижалась к нему, с улыбкой смотря ему в лицо.

– Ты знаешь, что случилось с ней после этого?

– Нет, – качает он головой, опираясь затылком о дерево. – После того, что я увидел, я уехал и больше никогда не возвращался в тот город. Со временем, я начал забывать о Лиззи, но уже не смог довериться ни одной девушке.

– Ты знал Демиена до того, как увидел ее рядом с Лиззи?

– Знал. Но так, вскользь. Скорее знакомые, чем друзья. Но я знал его достаточно, что бы понять, что он только поиграет с ней. Он просто ее использовал, – он поворачивает на меня голову, смотря мне в глаза своими кровавыми глазами. – Ты – первая девушка после Лиззи, которой я доверяю. Я люблю тебя, как подругу и не хочу потерять. Не хочу, что бы Демиен разбил тебе сердце.

– Питер, – обращаюсь к парню, протянув и сжав его ладонь в своей. – Со мной все будет хорошо. Ты не потеряешь меня.

– Обещаешь? – спрашивает Питер, успокоившись. Его глаза вновь стали привычного голубого оттенка.

– Обещаю, – подтверждаю, пытаясь улыбнуться.

Пусть это и неправильно так думать, но хорошо, что Лиззи бросила Питера. Он слишком хорош для нее. Он милый, добрый, ласковый, ответственный, романтичный. Она не знала, какое счастье теряет. И я уверена, что Лиззи – не была истинной парой Питера. Где-то его еще ждет девушка, которую он полюбит всем сердцем, и ради которой будет готов свернуть горы.

– Ладно, – прерывает молчание Питер, поднимаясь на ноги. Подняв голову, смотрю как парень отряхивает джинсы и закидывает рюкзак себе на плечо. – Думаю, мне пора. Увидимся завтра.

– Увидимся, – отвечаю уже ему в спину.

Вокруг меня наступает тишина. На деревьях поют птицы. Мимо проходят влюбленные парочки и уже давно женатые пары. Дети бегут вдоль бордюра, весело смеясь. Старики сидят на лавочках и с улыбками наблюдают за маленькими детьми. Недалеко женщина в потрепанной одежде кормит голубей хлебом. Темноволосый парень лежит на траве, закрыв глаза рукой и покачивая ногой. Парень и девушка восемнадцати лет, сидят на ближайшей лавочке и что-то говорят друг другу, потираются носами, периодически целуясь.

Все наслаждаются своей жизнью, пока я чувствую, что моя жизнь медленно подходит к концу. Хоть я и не пытаюсь зацикливаться об этом, но я понимаю, что месяц – это очень долго. И за этот месяц может много чего произойти. В том числе и обнаружение нас Арнольдом. Кто угодно может доложить ему о том, что со мной что-то не так. И тогда у него появятся вопросы.

И на данный момент, Вирт не всесильна. Мы не знаем, как именно Арнольд собирается нас убить. И что такого он знает, чего не знаем мы?

«Прекрати», – железным голосом говорит Вирт, прерывая мои мысли.

– Ты ведь не можешь слышать мои мысли, – едва шепчу, уставившись перед собой немым взглядом.

«Не могу. Но все твои мысли отражаются у тебя на лице. И ты слишком громко думаешь».

– Я не могу перестать думать об этом. Я не хочу умереть.

«Ты не умрешь. Я не позволю, что бы это произошло».

– Это ты сейчас так говоришь. Мы ведь так и не знаем, что он знает. А он определенно знает, что делать.

«Это он думает, что знает. А на самом деле нет. Ты понимаешь, он говорит, что знает, как избавится от меня. Но он ведь не проверял этот способ. Он знает его только с чьих-то уст. Кто-то ему сказал, он и поверил».

– Но окажется ли это так? Не ошибаешься ли ты?

«Знаешь, я хочу тебе кое-что рассказать. Об этом никто не знает, но такое было».

– Что?

«Несколько дней назад я вспомнила кое-что. Это не событие из моей прошлой жизни. Это чувство. Когда-то давно, я решила для себя, что сделаю нечто такое, чего до меня никто не делал. И я очень переживала по этому поводу. Всем, кто об этом спрашивал меня, я говорила, что уверена в своем решении и не собираюсь отступать. Но внутри себя я постоянно переживала. Думала, что не справлюсь. Что у меня ничего не получится, и эти жертвы напрасны. Но я все-таки решилась на этот поступок. Я не знаю, что именно это было. Но помню, как я облегченно выдохнула, когда это произошло и у меня все получилось».

– И что ты имеешь сейчас в виду?

«То самое. Я также ничего не знала о том, что я делаю. Я не знала, получится ли это, и не ошибусь ли я. У меня была куча сомнений. Также как и у тебя сейчас. Ты переживаешь, ты боишься. Но подумай лучше о том, что будет, если ты сдашься? Как все закончится?»

Вирт закончила, а я осталась сидеть в парке, раздумывая над ее словами. Над тем, что будет, если я сейчас приму свою судьбу и буду сидеть и ждать, пока за мной придет Арнольд. А ничего не будет. Он придет и убьет меня. На этом все и закончится. Он убьет меня и избавится, таким образом, от Вирт. Тогда уж мир навсегда забудет о таком чудовище, как она. И не останется в мире ни одного человека, способного доказать обратное.

За это достаточно короткое время, я смогла, как никто другой узнать Вирт. Понять ее. Несмотря на свою суть, она не зло. Да, она темный дух. Порождение зла и тьмы. Но душа у нее светлая. Не смотря ни на что, она не пыталась кому-либо навредить, после того, как объявила мне о своем присутствии. Она не пыталась никого убить, когда захватила мое тело в лесу прошлой ночью. Наоборот. Услышав душераздирающий крик Оливии, она побежала ей на помощь. Она не знала кто это, что случилось, и насколько это опасно. Плюнув на собственную безопасность и риск быть обнаруженной Арнольдом, она помогла девушке. Спасла ее, борясь с вампирами на пределе своих сил. Я помню это мимолетное ощущение слабости, наполнившее мое тело в тот момент. Но, несмотря на это, она боролась. Боролась за чужую жизнь.

Где-то глубоко внутри себя я хочу спрятаться в раковину и никогда оттуда не вылезать. Бросить все это и оставить плыть по течению. Но слова написанные Оливией, не выходят у меня из головы. И мысль, что эти слова прямо относятся к Вирт и стремлению Арнольда, не покидают меня.

«Жизнь за жизнь».

И только сейчас мне приходит в голову одна мысль. А может ли это быть местью со стороны Вирт, о которой она не помнит. Может ли быть, что она охотилась за Арнольдом когда-то, пока не погибла? И теперь Арнольд, зная, что ей будет две тысячи лет, и что случится в этот день, стремится убить ее раньше, как раз из-за этого. Потому что знает, она сможет его убить. А он, только до ее Дня Рождения.

Глава 23

Я возвращаюсь домой уже едва ли не по темноте. Я настолько увлеклась своими раздумьями о том, что значат слова Оливии, что не уследила за временем. Но зато теперь мне многое понятно. Конечно, я не могу утверждать точно, но, по крайней мере, я могу выбрать более подходящий вариант. И вариант о страхе мести, идеально подходит.

Шагая по темной улице, я не рискую разговаривать с Вирт. Я помню, что древние вампиры – ночные существа. И охотятся они ночью. Не исключено, что наемники Арнольда разыскивают Вирт именно ночью. Ведь это в принципе тоже ожидаемо. Она, также как и они, существо ночи, и предполагается, что она будет выходить ночью, что бы выпустить свою силу. Но они слишком недооценивают Вирт, считая, что мы так легко попадемся.

Огни моего дома появляются в поле моего зрения, когда я чувствую чужой взгляд, прожигающий мой затылок. Я даже не могу объяснить, как я это поняла, просто почувствовала. Как будто кто-то прижал раскаленные угли к моему затылку. Следующее, что я почувствовала, как будто кто-то скальпелем раскрыл мой череп и сейчас весьма неумело пытается пробраться ним к центру моего мозга.

«Сопротивляйся!» – кричит мне сквозь шум в голове Вирт.

Но этот шум, вместе с огромной болью в центре моего мозга гораздо сильнее меня. Я не могу от этого избавиться. Такое ощущение, будтокопаются у меня в голове.

Копаются у меня в голове…. Копаются… у меня в голове…

Внушение. Чертово внушение древних вампиров. Кто-то слишком неумелый или не практикующий внушение пытается залезть ко мне в голову. Но что я могу сделать против этого? Без Вирт я никто. Обычный человек.

Хотя… может быть я и обычный человек. Но она находится внутри меня. И только я стою между стремлением Арнольда избавиться от нее и ее желанием жить.

Начинаю глубоко дышать, сжимая кулаки вдоль тела. Глубокий вдох и глубокий выдох. И так несколько раз, пока шум не начинает затихать, превращаясь в назойливую муху на заднем плане. Представляю у себя в голове свой мозг, в котором кто-то пытается ковыряться скальпелем. Хватаю за эту руку, и с силой отбрасываю ее в сторону, заодно вытягивая скальпель.

Открыв глаза, я ничего не чувствую. Ни боли, ни шума, ни прожигающего взгляда. Только облегчение и осознание, что кто-то только что пытался залезть в мою голову. И я справилась с этим. Мне удалось вытолкнуть этого незваного гостья из своей головы.

«Ты молодец. Не многие способны справиться с внушением древних вампиров. Особенно столкнувшись с этим впервые», – с облегчением в голосе хвалит Вирт.

Хотела бы я сказать спасибо, да сил никаких нет.

Устало кивнув, чувствуя слабость во всем теле, я отправилась дальше домой.

– Это всегда так сильно утомляет? – спрашиваю, опираясь на невысокий забор рядом со своим домом.

«Точно не скажу, но, надеюсь, что нет».

Кивнув, отпускаю забор, но вновь хватаюсь за него, едва не упав.

– Черт, я не смогу дойти. Все это сопротивление выпило из меня все соки, – шепчу в темноту, ощущая, как постепенно все вокруг меня начинает расплываться.

«Все нормально. У тебя все получится, и ты дойдешь до дома», – пытается подбодрить меня дух, но моих сил хватает только на то, что бы отрицательно мотнуть головой.

– Не смогу…

А дальше темнота…

Не смотря на закрытые глаза и еще плавающее сознание, звуки медленно начинают прорываться в мой мозг, оповещая, что жизнь за закрытыми глазами еще существует. По ощущениям собственного тела, я понимаю, что на чем-то лежу, предполагаю, что это диван. Знакомые ароматы грецкого ореха, который просто обожает папа и может есть его килограммами, и белого шоколада, который также может употреблять мама.

– Милая, она очнулась, – звучит рядом со мной голос папы.

Постепенно приоткрыв глаза, передо мной появляется белый потолок нашей гостиной. Моя рука лежит в папиной, а он сам стоит на коленях рядом с диваном.

– Пап, – мой голос похож на хрип человека, курившего тяжелые сигареты пятнадцать лет подряд.

– Все хорошо, Катарина. Все нормально, – шепчет папа, упираясь своим лбом в мою ладонь. – Все будет хорошо.

В его голосе столько заботы и переживания, что это ранит мое сердце. Они настолько сильно беспокоятся о моей жизни, что даже обморок кажется им смертельной опасностью.

– Как же ты нас напугала, – сквозь приоткрытые глаза наблюдаю за мамой, севшей рядом со мной на край дивана.

– А что случилось? Я помню как подошла к забору, а затем темнота, – шепчу слабым голосом, глубоко дыша. В голове мутно, словно туда напустили дыма.

– Не знаю, что было до этого, – говорит папа, положив голову на диван рядом с моей рукой. – Но мы сидели и смотрели телевизор, когда я услышал тебя, а затем, как ты упала. Я выскочил из дома и увидел тебя без сознания возле нашего забора. Занес тебя домой и положил сюда.

– Ты была без сознания почти полтора часа, – говорит мама, кружа большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. – Мы очень переживали за тебя.

– Что случилось перед тем, как ты упала в обморок? – спрашивает папа, обращая мое внимание на себя.

– Я спокойно шла по улице, когда почувствовала как кто-то прожигает мой затылок своим взглядом. А потом, у меня заболела голова. Как будто кто-то вскрыл мою голову скальпелем и очень неумело ковырялся там.

– Древний вампир, – шепчет мама, переглядываясь с папой тревожными взглядами.

– Тебе удалось избавиться от этого? – спрашивает папа, переводя на меня тревожный взгляд.

– Я смогла вытолкнуть его из своей головы. А потом наступила мгновенная слабость и я начала терять сознание.

– Ох, доченька, – вздыхает мама, кладя голову мне на живот.

– Ты не знаешь, кто это был?

– Не имею понятия, но подозреваю, что это кто-то из наемников Арнольда. Сейчас же ночь, скорее всего они вышли на поиски. Особенно после вчерашнего.

– Они активизировались теперь. Будут землю рыть, что бы найти, – говорит папа, о чем-то раздумывая.

– О чем задумался? – обращается к нему мама. – Если это твой очередной тупой план, я не позволю впутывать сюда Катарину.

– Та не, не план, – отмахивает папа от ее идеи. – Я вот о чем подумал – почему Арнольд настолько сильно стремится убить этого духа?

Немного приподнявшись на диване, сажусь, опираясь спиной о подлокотник. Заметив мое движение, мама достала небольшую подушку и подложила на подлокотник дивана.

– Я как раз сегодня об этом думала, – произношу, беря чашку горячего чая из рук мамы. – Спасибо. Так вот, вчера мой друг рассказал мне о том, что одна из моих одноклассниц, несколько дней назад что-то озабоченно писала на листе бумаги. После урока она уронила его, и он поднял его. Весь лист был исписан в одной и той же фразе «жизнь за жизнь».

– Ты думаешь, что эта фраза как-то относится к твоему делу? – спрашивает папа, недоуменно смотря на меня.

– Я понимаю, что это похоже на бред, – говорю, сделав глоток чая. – Но дело в том, что эта девушка не совсем обычная. Она банши. И если я правильно понимаю, то они предвестники смерти.

– Совершенно верно, – подтверждает мама, кивая головой и внимательно слушая мой рассказ. – С давних времен считалось, что они приходят домой к умирающему и своими криками и стонами извещают его о приближающейся смерти. Но мы, современные сверхъестественные существа, знаем, им дано предвидеть не только смерть, но и некоторые судьбоносные события.

– Значит, Питер рассказал тебе, что именно эта фраза была написана на листе банши? – спрашивает папа.

Неудивительно, что они догадались, что друг, который все это мне рассказал, Питер. Ведь у меня больше нет друзей. Другие девушки либо на стороне Сирены, либо предпочитают общаться по интересам.

– Да, только он сказал, что это было написано на древней латыни. Сомневаюсь, что Оливия сама знала, что писала. Он сказал мне эту фразу, а Вирт перевела.

– И на что именно тебя подтолкнула эта фраза?

– Месть. Арнольд совершил что-то в прошлом, за что Вирт преследовала его. И после того, как она исчезла, он решил избавиться от нее раньше, чем это сделает она. Он знает, что произойдет в день ее рождения. И, как он говорит, он знает, как убить ее.

– Сколько ей должно исполниться? – неожиданно спрашивает папа.

– Две тысячи лет, – отвечаю, незамедлительно.

– Тогда все ясно, – опустив голову вниз, произнесла мама.

– О чем ты? – спрашиваю, переведя взгляд с мамы на папу. – Что ясно?

– Дело в том, что в сверхъестественном мире, есть одна легенда. Якобы, две тысячи лет для духа – великое событие. Никто точно не знает, что происходит в этот день, но этого дня существа очень бояться.

– Почему бояться? – спрашиваю, не веря в то, что должно произойти через месяц. Точнее в то, что этого события боятся другие существа.

– Точно никому неизвестно, – отвечает за маму папа. – Как правило, духи не слишком распространяются на эту тему. Между ними это еще можно узнать. Но для других существ эта информация под запретом.

– Откуда тогда об этом знает Арнольд?

– А ты уверена, что он об этом знает? Духи тщательно берегут свои секреты. Как светлые, так и темные, – иронично приподняв бровь, говорит папа.

И тут я также задумываюсь над этим вопросом. Откуда он знает о том, что произойдет в день рождение Вирт? Неужели кто-то из духов ему помог и рассказал об этом?

В ответ только пожимаю плечами.

– Не знаю, мне как-то это не приходило в голову.

– Возможно, он блефует. Утверждает, что знает, а на самом деле нет, – говорит мама, забирая у меня из рук пустую чашку.

– Возможно, – предполагаю, уставившись на свои ноги под теплым красным пледом.

– Ладно, не будет мусолить эту тему, пока нам ничего неизвестно, – говорит папа, поднимаясь на ровные ноги. Сделав несколько шагов назад, он садится в кресло, опираясь локтем о подлокотник и упираясь подбородком на ладонь.

– Кстати, я хотела посоветоваться с вами кое о чем, – прерываю молчание, вспомнив о том, что вспоминала сегодня днем.

– Что случилось? – мама подняла голову, сразу же забеспокоившись.

Папа же только сделал заинтересованный вид, приподняв бровь.

– В общем, мне нужна одна книга. Бестиарий. Я не могу жить и не знать, от какого существа чего ожидать.

– Ну, это не большое дело, – довольно усмехнулся папа. – Сейчас вернусь.

Мама облегченно выдохнула, свободно улыбаясь. Пока папа поднимался на второй этаж в поисках книги, мама решила мне объяснить.

– У нас есть такое. Твой папа много лет назад, еще до твоего появления, получил от своего отца в наследство семейный бестиарий. Нам он в принципе был не нужен, мы и сами все знали, так как родились такими и нам с самого детства объясняли закон и порядок сверхъестественного мира. А так, раз уж ты об этом заговорила, думаю, он тебе больше нужен, чем нам.

– А вот и он, – с широкой улыбкой говорит папа, появляясь в дверном проеме, вместе с небольшой пыльной коробкой. – Покрылась пылью, но цела.

Пересекая гостиную, папа сел рядом с мамой на диван у моих ног, с любовью и тоской глядя на черную коробку в своих руках.

– Здесь есть все, что досталось мне от моих родителей. Ты, конечно, их не знала, но они погибли двадцать лет назад в разгар охоты. В полнолуние на территорию их стаи проникли неизвестные и убили их. Папу застрелили из арбалета, а маму загрызли до полусмерти. Она была беременна и не могла отбиться от нескольких сильных оборотней.

– У меня могли быть тети и дяди, – шепчу, понимая, какой ужас тогда пережил папа.

– Могли. Мы, оборотни, не особо любим, когда тела наших родных вскрывают и копаются в органах. Но тогда мне пришлось согласиться на вскрытие маминого тела. Она умерла в виде волчицы, но тело само обратилось обратно в человеческий вид. На нее было страшно смотреть. Но я должен был похоронить своих не рожденных братьев и сестру отдельно.

Мама с сожалением в глазах протянула руку и сжала папину ладонь в своей. Придвинулась поближе к нему и положила голову на плечо. Папе полегчало от ее действий. Повернув голову, он поцеловал ее в макушку и продолжил свой рассказ.

– После похорон, бета отца отдал мне эту коробку, – папа показательно положил свободную ладонь на крышку коробки. – И сказал, что за несколько недель до своей смерти, мои родители передали ему коробку и сказали, что он должен отдать ее мне после их смерти. Теперь, пришло твое время узнать, что находится внутри.

И папа передает коробку мне. Точнее, после того, как я попыталась взять коробку в руки, и едва не уронила ее, папа просто поставил ее мне на колени. Дрожащими руками я открыла коробку, неловко заглядывая внутрь. Внутри коробки лежало всего три вещи. Размером с тетрадь, коричневая кожаная книга с твердым переплетом. Без надписей или каких-либо знаков. Небольшой треугольный камень с закругленными углами и изображением волчьей головы воющей на луну. И обыкновенный, но слегка великоват для женщины медальон с большим синим камнем на тонкой серебряной цепочке.

Что-то в этом медальоне и камне внутри него, показалось мне знакомым, словно я видела его когда-то, но где точно, никак не могла вспомнить.

– Это Бестиарий нашей семьи, – говорит папа, беря в руки вещи одна за другой. – Символ нашего рода. Все оборотни в нашей семье с помощью этого камня учились контролировать обращение, – папа взял в руки медальон, слегка вздрогнув. – А этот медальон мама носила всего два года до своей смерти. Она никогда не говорила, откуда он у нее, и отказывалась его снимать. В день ее смерти он был зажат у нее в ладони.

Спустя несколько минут молчания, которое мы посвятили родителям папы, он усмехнулся, смотря на медальон.

– Удивительно, когда их нашли, они оба обернулись обратно в людей и лежали рядом. В одной ладони мама держала папину руку, а в другой – этот медальон.

Глава 24

После того, как папа излил нам душу, мы не решились сидеть дольше, и отправились по комнатам. Папа больше не произнес ни слова, кроме благодарности, когда я вернула ему символ его рода. Я не отношусь к этому роду и будет неправильно, если он останется у меня.

Поднявшись в свою комнату, я быстро приняла душ и села на кровать, по-турецки. В одной моей ладони был семейный бестиарий папиного рода, а в другой – медальон, который я так и не смогла выпустить из ладони. Меня не покидала мысль о том, что он напрямую относится к нашей истории.

– Почему он кажется мне таким знакомым? – спрашиваю Вирт, разглядывая медальон с синим камнем, размером с обычную крышку от бутылки, в своих руках.

«Мне он также кажется знакомым. Будто я уже видела его в прошлом», – с сомнением в голосе говорит Вирт.

– Но при чем тут я? Откуда я могла его где-то видеть? Бабушка умерла еще до моего рождения, и папа не вытаскивал этот медальон после ее смерти, аж до сегодняшнего дня.

«Меня тоже это беспокоит. И я не…»

– Вирт? Что случилось?

«Переверни медальон», – в ее голосе вновь появляются знакомые повелительные нотки, которые я слышала только тогда, когда она разговаривала с Арнольдом прошлой ночью.

– Хорошо, – с подозрением переворачиваю медальон обратной стороной. Я ожидала увидеть там пустое место, какую-нибудь фразу. Типа «На память обо мне» или «С любовью». Но к обратной стороне был прикреплен небольшой листок бумаги, со всего одним словом на нем «Вирт». – Это письмо для тебя.

Произношу в шоке, понимая, что бабушка знала, что это за медальон и знала Вирт.

«Похоже. Читай скорее».

– Ладно, – аккуратно отклеиваю листок от оборотной стороны медальона и откладываю его в сторону. – «Здравствуй, дух хаоса и тьмы. Я уверена, что ты добилась своего и избавила наш мир от этого ублюдка. Я, как и обещала, сохранила твой медальон. Как ты мне и говорила, он все делает исправно и только благодаря ему наш клан не погиб, а достиг еще большего могущества среди остальных оборотней. Спасибо тебе за это. Теперь, я возвращаю его тебе. С уважением и благодарностью, Кларисса Гейл».

Вирт молчала несколько минут, наверно, так же как и я, обдумывая слова написанные бабушкой. Когда-то давно Вирт передала этот медальон бабушке и исчезла. И она собиралась избавить мир от какого-то существа.

Но это письмо никак не приблизило меня к ответу на вопросы. Наоборот, это добавило их еще больше. Что все-таки это за медальон? Что он делает? Кто этот ублюдок, от которого она хотела избавить этот мир? И не из-за этого ли она умерла?

– Это твой медальон, – шепчу, разглядывая бабушкино письмо.

«Но я не помню его. Черт…» – шипит сквозь зубы Вирт, как будто ей больно или неприятно.

– Что случилось? – возможно, это и глупо, но за такое короткое время я привязалась к Вирт. Стала считать ее своим настоящим другом. И я привыкла жить с другим существом в своей голове. Я привыкла, что она часто комментирует мои разговоры с другими, как она это делает во время моих перепалок с Сиреной. Как она поддерживает меня, когда я расстраиваюсь. Как вчера, когда я узнала о том, что мои родители мне не родные. Или когда она пыталась меня уговорить не сдаваться после того, как мне удалось избавиться от вмешательства древнего вампира в свою голову.

«Какого черта я не помню своей прошлой жизни? Почему я не помню ни как умерла, ни то, из-за чего я умерла. Я не помню свою семью, своих друзей, своих врагов и недругов. Я никого не помню», – а затем послышался всхлип. Черт, Вирт плачет. Впервые на моей памяти саркастичная и всегда храбрая Вирт, плачет.

– Вирт, прошу, успокойся, – пытаюсь подбодрить девушку. – Все будет хорошо. Мы ведь собрались завтра к Заку. Он прошел через Перерождение, он помнит, как это все было. Может быть, то, что ты не помнишь свою прошлую жизнь, нормально для тех, кто переродился?

«А вдруг я никогда не вспомню своих друзей? Вдруг я не вспомню своих родителей?» – подрагивающим голосом спросила Вирт, едва ли не падая в истерику.

– Ты обязательно все вспомнишь. Я не верю, что природа может подарить жизнь, друзей, семью, а затем так беспощадно забрать это все, без права возврата.

«Ладно, будем надеяться, что ты права. И это все всего лишь временно. И скоро все снова будет по-прежнему».

– Конечно, будет, – соглашаюсь, кивая.

После этого я ложусь спать, по совету Вирт, надев себе на шею медальон и спрятав его под пижаму. Если бабушка умерла, так и не выпустив его из рук, значит, этот медальон имеет какую-то ценность в сверхъестественном мире. Возможно, что это даже какой-то могущественный артефакт. И не стоит оставлять его без присмотра.

Проснувшись на следующее утро, меня неожиданно посетила мысль о том, что я никогда не задумывалась об одной вещи. А есть ли шанс вытащить Вирт из моего тела, что бы я вновь могла жить нормальной человеческой жизнью? Есть такая возможность?

А то я очень просто приняла Вирт, даже не задумываясь о таком варианте происхождения событий. Меня сразу увлекли все эти интересные события после появления в моей жизни Вирт. Этот новый сверхъестественный мир полностью поглотил меня и все мое внимание.

– Доброе утро, – шепчу хриплым голосом, приоткрывая глаза.

«Доброе», – отвечает Вирт вновь энергичным голосом.

– Ты вообще когда-нибудь спишь? – спрашиваю, морщась от солнечного луча, проскользнувшего в мою комнату сквозь расщелину между шторами.

«Астральное тело не спит. У меня на данный момент нет такой потребности в еде или сне, как у тебя. Мне вообще все это не нужно».

– А чем же ты тогда питаешься?

«Эмм, думаю, тебе не понравится мой ответ на вопрос, чем питаются духи в человеческом теле».

Но меня уже было не остановить. Меня заинтересовала эта тема и ответ на данный вопрос.

– А ты все равно расскажи, – настаиваю, приняв сидячее положение и подложив подушку по спину. – Чем ты питаешься?

«Твоей внутренней энергией», – отвечает Вирт, тем самым поставив меня в тупик.

– Моей внутренней энергией? Это как?

«Ладно, объясню с утра пораньше. Дело в том, что в каждом человеке есть внутренняя энергия. Сила духа. Стержень. Характер. Внешность не влияет на силу духа. Ты можешь быть сильным, выносливым и красивым внешне, но можешь убежать в минуту опасности, оставив своего товарища на растерзание сопернику. А можешь быть худым, нездоровым, слабым, и остаться рядом со своим другом и пожертвовать собой ради спасения другой жизни. Это, мы – духи, называем внутренней энергией. То насколько человек силен духовно. Это стремление к жизни. Способность справляться с трудностями на своем пути. Слабые отступают, а сильные – продираются и побеждают».

– То есть, ты мне солгала? – спрашиваю, выгнув бровь. Она это видит, даже если я ее не вижу. Но она может сидеть рядом со мной, кружить над моей головой или рассматривать что-то на балконе.

«В смысле?»

– Ты не дух, ты энергетический вампир, – заключаю, усмехнувшись. А также вспомнив, что когда-то мне говорили, что энергетический вампир – это черта характера, а не сверхъестественная способность. Выкусите все те, кто доказывал мне обратное. Энергетические вампиры существуют и это сверхъестественные существа.

«Но-но-но, давай без оскорблений. Энергетические вампиры совершенно другие существа. Во-первых, они реальны и им не нужен носитель. Они просто находятся рядом. Во-вторых, они питаются чувствами людей. Специально пытаются вывести его из равновесия. И питаются тем, что выплескивает человек – гневом, ненавистью, злобой, радостью, счастьем. Всеми чувствами. Тогда как духи, такие как я, питаемся внутренней энергией. А это совершенно другое».

– Тогда объясни мне, – шиплю, ударив руками по одеялу и получив в ответ глухой хлопок.

«Я же тебе объяснила. Внутренняя энергия – это твое стремление к жизни, способность противостоять тому, что тебе предстоит. И, кстати, жертвы энергетических вампиров, медленно угасают. По ним видно, как что-то высасывает из них эмоции. Они становятся тенями самих себя. А носитель духа просто постепенно умирает».

Умирает? Что значит, постепенно умирает? Как это, умирает?

– Я умру? – спрашиваю дрожащим голосом, чувствуя, как слезы медленно скапливаются в глазах.

«Нет!», – восклицает Вирт испуганно. Как будто она сама боится того, что я умру.

– Но ты сказала, что носитель духа постепенно умирает.

«Да, я помню, что я говорила. И не отказываюсь от своих слов. Но у нас с тобой необычная ситуация. Вот ответь мне на вопрос: за свои семнадцать лет жизни ты заметила, что слабеешь? Или что у тебя исчезла тяга к жизни?»

– Нет, – отвечаю, с сомнением. Я никогда за собой ничего такого не замечала. Жила обычной жизнью, радовалась, грустила.

«Вот видишь. Именно поэтому я не рассказывала тебе. А все потому, что сама не знаю, почему так происходит. Я столько лет питаюсь твоей энергией, и ничего с тобой не происходит. Сколько я пыталась понять, почему твоя энергия не кончается, ответа так и не находила».

– То есть, я не умру? – слезы в мгновение ока исчезают, как будто их и не было.

«Я не могу ответить ни на один вопрос, пока не пойму, что с нами не так. Так что, нам стоит поторопиться к Заку, что бы успеть поговорить с ним и узнать все ответы на наши вопросы».

– Ладно, – отвечаю, поднимаясь с кровати и следуя в душ.

Одевшись в черную рубашку с закатанными до локтей рукавами и расстегнутыми верхними и светлые джинсы с дырками на коленях. На ноги обуваю высокие черные кеды Convers. Расчесав волосы и завязав их в хвост на затылке, смотрю в зеркало. Несколько минут посмотрев в зеркало, замечаю, что Вирт немного нервничает. Мои глаза иногда, всего на секунду, вспыхивают бордовым цветом. Когда смотришь на это со стороны, это выглядит немного жутко.

– Успокойся, – шепчу, смотря в свои изменяющие глаза.

«Я спокойна», – отвечает дух, а голос ее дрожит.

– Ты думаешь, я не вижу? У меня глаза меняются, – отвечаю, изогнув одну бровь.

«Ладно, я немного нервничаю. Но это нормально. Я семнадцать лет ждала того момента, что бы узнать, что происходит. Так что, не трогай меня, дай мне понервничать».

– А как ты представляешь себе то, как я буду идти в таком виде по городу? – спрашиваю, смотря прямо в свои, на данный момент, кроваво-красные глаза.

«Прости, я поняла свою ошибку. Сейчас успокоюсь».

– Ты тоже меня прости. Я понимаю, что ты нервничаешь. Я бы тоже переживала, если бы ждала семнадцать лет, что бы, наконец, узнать правду и понять, что будет дальше.

«Все, я спокойна», – спокойным голосом отвечает Вирт.

– Отлично, – заключаю, приподняв уголки губ.

«Тогда давай, наконец, узнаем правду», – решимость так и прет с девушки. Она решительно настроена узнать правду о нашей жизни и нашем будущем.

Выйдя из комнаты, я так и не нашла дома родителей. Судя по остывшему чайнику и записке мамы с уже засохшими чернилами, с момента их ухода прошло более часа. Скорее всего, они на работе. Позавтракав хлопьями с молоком и запив их остывшим чаем, запихиваю телефон в карман джинсов и, закрыв за собой входную дверь, иду по улице.

– Кстати, – шепчу, оглядываясь по сторонам. – Я не знаю, где находится этот дом.

«Тебе повезло, что у тебя есть я. Я знаю, где он. Не смотря на то, что многие говорят, что этот дом находится на другом краю города, на самом деле это не так. От твоего дома до него около получаса пути пешком».

– А я не заблужусь благодаря тебе?

«Хватит сомневаться в моих способностях! Просто поверь мне. Я знаю правильную дорогу».

– Ладно, так и быть, я тебе поверю.

Оказалось, что за эти мои годы Вирт довольно хорошо изучила город, в отличие от меня. Я и так до сих пор был способна заблудиться в трех соснах. Для меня любая незнакомая часть города похожа на нескончаемый лабиринт с сотнями углов и тупиков. А для Питера, который живет в этом городе всего три года, известен каждый закоулок и каждый угол. Он без проблем, за описанием только одно здания, способен точно сказать где ты находишься и сказать, через какое именно время он может тебя забрать.

«Ну что, вот и тот самый дом», – торжественно объявляет Вирт, когда я останавливаюсь перед достаточно мрачным домом.

Только от одного взгляда на этот дом по телу пробегают мурашки. Мурашки ужаса и страха. А также неверия в то, что в этом доме может кто-то жить. Один его вид говорит, что здесь никто не может жить.

Глава 25

Полностью заросший двор. Кроны деревьев уже давно поселились в доме сквозь дыры в окнах. Когда-то давно блестящая на свету черная черепичная крыша, давно обвалилась, оставив по себе неопрятные дыры. Входной двери уже давно нет, и это еще больше настораживает меня. Не может человек, та даже дух, жить в таком доме. Потому что здесь просто невозможно жить.

– Ты уверена, что не ошиблась?

«Нет, я не ошиблась. Именно этот дом прозвали темным ужасом».

– Кажется, что с того времени в этот дом никто не входил. Скорее всего, мы ошиблись и опоздали. Он уже давным давно здесь не живет.

«Давай проверим. Ты ведь помнишь, я тебе рассказывала об ауре духа. Так вот, аура способна сохраняться в месте, где дух был даже несколько минут, до нескольких десятилетий. Зак был здесь. Его дом просто пропитан его аурой, и я ее чувствую. Так что просто зайди в дом. Тем более что аура духа с каждым годом становится все слабее. А здесь она застыла. Как будто время остановилось».

– Ладно, я послушаю тебя, – сглотнув, я со страхом смотрю на покошенную крышу и облезлые стены.

Мама мне в детстве часто говорила, что первые шаги самые трудные. Это было, когда я училась ходить, говорить, писать или читать. Даже были трудности, когда я впервые ругалась с Сиреной Серпентайн. Но с каждым разом становилось все легче отвечать на ее слова.

Также и сейчас. Первый шаг сопровождался страхом и ужасом от того, что у нас ничего не получится, и Зака уже давно там нет. Второй шаг – страхом умереть под обломками, которые могут упасть на меня из-за старых балок и досок. А третий шаг снова привел меня в ужас, когда я вместо разваленного дома внутри, увидела сквозь дверной проем только пропасть. Черную пропасть без единого просвета.

Подойдя ближе к двери, я почувствовала морозящий душу холод и легкий ветер. Он не был сильным, что бы сбить с ног, но зато пробирал до костей едва слышным завыванием и стоном.

– Слушай, я не пойду туда. Я, блин, чувствую оттуда дыхание смерти, – отпрыгнув от двери, говорю Вирт.

«Пойдешь. Мне уже не стоит никакого труда, что бы захватить твое тело на две секунды, и втолкнуть в эту дверь».

– Но там ничего нет. Там же сплошная темнота. Ты уверена, что это хорошая идея?

«Если честно, то я сейчас ни в чем не уверена. Но мы должны попробовать. У нас больше нет никаких дневников людей, которые когда-то проходили Перерождение. Зак – наш единственный шанс хоть что-то узнать. И мы должны им воспользоваться».

– Ты можешь мне пообещать, что я выберусь оттуда живой? – спрашиваю, рассматривая непроглядную тьму впереди.

«Я могу только пообещать, что попытаюсь», – говорит Вирт с сомнением в голосе.

– Спасибо, ты меня утешила, – говорю с сарказмом в голосе, делая шаг вперед.

Протянув вперед руку, нерешительно прикасаюсь к черноте. Моя рука медленно проходит сквозь нее, и там, где ладонь прошла, на коже осталось ощущение, будто ее обволакивает холодный туман.

А дальше я почувствовала невидимый толчок в спину, и этот холодный туман поглотил всю меня. Не успев и вскрикнуть от испуга, я оказалась в совершенно другом помещении. Честно, я такого вообще не ожидала.

Вместо разваленного здания внутри, я увидела обыкновенное обжитое помещения. Черт, смотря на разваленный дом снаружи, никто не ожидает внутри увидеть обыкновенный дом.

Высокие потолки, огромные окна, паркетный пол и огромная лестница. Если бы не огромная плазма в открытой гостиной и кухня с красного дерева и техникой из нержавеющей стали, можно было бы решить, что вы в восемнадцатом веке и находитесь в доме дворянина.

– Ничего себе, – произношу, в шоке смотря на хрустальную люстру на потолке. И сомневаюсь, что сделана из стекла. Скорее из алмазов.

«Надеюсь, что в прошлом, я жила в таких же хоромах», – с таким же шоком говорит Вирт.

– Я очень рад, что вам понравился мой дом, – говорит с вершины лестницы хриплый мужской голос.

Отводя взгляд от старинного, и совсем не старого, паркета, поднимаю глаза, что бы увидеть еще одну неожиданность. Я как-то и не задумывалась о том, как выглядит дух, сын хаоса, которому несколько миллионов лет. Перед тем, как увидеть самого Зака Тарнеда, я подумала, что он будет выглядеть как мудрый старец. Например, как Альбус Дамблдор из Гарри Поттера. Или Гендальф из Хоббита и Властелина колец. Но точно не так, как он выглядел на самом деле.

По его виду, ему не дашь и тридцати лет. Двадцать пять максимум. Высокий рост, атлетическая фигура с широкими плечами, узкими бедрами и сильными ногами. Темно-каштановые взъерошенные волосы с несколькими прядями, спадающими на высокий лоб. Светло-голубые глаза, прямой нос и тонкие светло-розовые губы. Одет парень, по-другому я его просто не могу назвать, просто и со вкусом. Черная распахнутая рубашка, с белой футболкой без принта под ней. Черные заниженные джинсы с подкатами. На ногах белые кроссовки Nike.

Да, такого я точно не ожидала. Ну, совсем не такого.

– Эмм, здравствуйте, – говорю, прижимаясь спиной к закрытой двери.

Стоп! Откуда здесь дверь? Была же только темнота. Но повернувшись к темноте, я увидела обыкновенную дверь из темного дерева с позолоченной ручкой.

– А куда? – не веря в происходящее, поворачиваюсь обратно к парню на лестнице. Но он уже стоит не там, а намного ближе. Прямо передо мной. Буквально в нескольких шагах.

– Древнее заклятие ведьм, – объясняет парень, смотря на меня с любопытством. – Снаружи для всех это заброшенный дом, в котором не жили со времен маньяка. А внутри этот дом не меняется уже много десятилетий.

– Но зачем настолько хитро? – спрашиваю, немного успокоившись.

На что парень отвечает, пожав плечами:

– Избавление от соседей. Ты даже не представляешь, как на самом деле надоедает, когда к тебе день за днем наведываются девушки, мечтающие поскорее выйти замуж и желательно за твою персону. О, и не стоит забывать о том, что ты бессмертный и не стареешь. После пяти лет жизни, соседи начинают задавать вопросы и интересоваться, как тебе удается выглядеть также, как и пять лет назад. Но труднее всего, когда твои соседи уже старики и у них есть внуки и правнуки, а ты не меняешься.

– И ты решил, что проще сделать так, как будто тебя здесь нет, а дом давно заброшен?

– Примерно так, – склонив голову на бок, парень пронизывал меня взглядом своих светло-голубых глаз.

– А что насчет подростков? Они очень любят гулять по заброшенным домам. Они же могут проникнуть в твой дом и узнать правду, что, например, парень их прабабушки до сих пор выглядит на двадцать лет.

– Во-первых, на данный момент развитие моего тела остановилось на двадцати трех годах. Во-вторых, в мой дом могут проникнуть только сверхъестественные существа. Только они могут видеть ту черноту, что ты видела на входе. А для обычных людей, если пройти сквозь дверной проем, внутри будет только давно заброшенный дом с дырами на потолке, в окнах и на полу. Даже мебели нет.

– Ясно, а если в городе незнакомые тебе люди, которые также являются сверхъестественными существами? Ты также спокойно их встречаешь у двери?

– На самом деле никто не знает о том, где я нахожусь. Для всех я живу где-то в центре Лос-Анджелеса, в одной из высоток. И где у меня есть собственный пентхаус. И чаще всего, если мне нужно будет встретиться с каким-нибудь другим существом, я приглашаю его туда. Ну, и если я здесь в городе, то приглашаю в кафе, ресторан или парк. Всегда есть риск, что у существа не очень благородные намеренья. А толпа людей вокруг довольно часто останавливает их от необдуманных поступков.

«А он правильно думает», – говорит в это время Вирт.

– Я тоже думаю, что это правильно, – говорит парень, повергая меня, таким образом, в шок.

– Ты знаешь…?

– Да, я знаю, я ведь не просто так спрятал для тебя свой дневник, – пожав плечами, парень облокачивается бедрами о спинку черного кожаного дивана.

– То есть ты знал, что я его найду и прочту?

– Я надеялся на это. Еще во время прошлой жизни Вирт, я знал, что так все будет, и она пройдет Перерождение. Она как никто другой достойна этого.

«Это, конечно, огромный комплимент. И спасибо, но я все еще ничего не понимаю».

– Я рад, что тебе приятно мое мнение о тебе… – начинает парень, но, так и не закончив предложение, чертыхается, помотав головой из стороны в сторону. – Нет, я не могу так разговаривать.

Не успев ничего понять, он приближается ко мне, и, обхватив мою голову руками, вглядывается в мои глаза своими. Его глаза медленно заполняются черным цветом, а губы начинают шептать что-то на неизвестном для меня языке. Моя голова также внезапно начинает гореть огнем. Кажется, будто каждую извилину растягивают по миллиметру. А затем, парень закончил говорить, и меня оттолкнуло к стене неведомой раннее силой. Упав на землю, опираясь руками о паркет, поднимаю голову, недоуменно смотря на спокойно дышавшего парня.

– Ну, вот и все, – довольно говорит он, отходя на три шага назад.

– Ну ты и тварь, – раздается рядом со мной знакомый голос.

Неверяще повернув голову в сторону, не могу поверить своим глазам. Рядом со мной, зло смотря на парня из-за занавесы черных волос с несколькими красными прядями, сидела моя копия. Вирт.

– Не может быть, – шепчу, не веря в то, что вижу. Но глаза мои меня не обманывали. Рядом со мной сидела Вирт. Настоящая. Ну, почти. Немного полупрозрачная. От ее тела в стороны расходились едва заметные черные потоки. Словно дым шел от ее тела, в нескольких сантиметрах от нее исчезая.

– Я должна была предугадать, что такое будет, – покачивая головой из стороны в сторону, от чего ее волнистые волосы колыхались, закрывая ее лицо.

– Ну, это было просто. Я не могу разговаривать с тобой, пока ты находишься в другом человеке и способна разговаривать только в его голове. Мне нужно слышать тебя так, а не тратить силы на то, что бы услышать, что ты говоришь.

– Я должна была тебя предупредить, – опустив голову сказала девушка, обращаясь ко мне.

– О том, что мне расплавят мозг, что бы говорить с тобой без моей помощи? – спрашиваю, откидывая волосы назад.

– Прости, – откидывая распущенные волосы за спину, говорит девушка, переводя на меня взгляд карих глаз.

– Ну, теперь думаю, что мы сможем нормально поговорить, – говорит парень хлопая в ладоши и привлекая наше внимание.

– Ты ответишь на все наши вопросы? – спрашивает Вирт, поднимаясь на ровные ноги.

Поднявшись вслед за девушкой, осматриваю ее внешний вид. Черные волосы с красными прядями легкими волнами ниспадают на плечи до самых лопаток. Глаза подведены черной подводкой и черными тенями. На губах едва заметный слой красной помады. Словно это не помада, а обычная припухлость после поцелуев. На ней черная рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами, заправленная в высокие штаны с камуфляжным принтом. Штаны заправлены в высокие ботинки Dock Martins на шнуровке чуть ниже колена.

– На которые смогу – отвечу, – коротко отвечает парень поворачиваясь к нам спиной.

– Желательно, что бы их было больше, чем два, – шипит Вирт, когда парень отходит от нас на несколько шагов.

Пока он садится в низкое кожаное кресло черного цвета, опираясь локтями о подлокотники, мы с Вирт садимся на такой же черный кожаный диван. Только если Вирт чувствует себя вполне комфортно, удобно опираясь спиной о спинку и сложив руки на груди. Я чувствую себя неудобно в этой атмосфере и сажусь на диван, сложив руки на груди и боясь смотреть по сторонам.

Я уже настолько сильно привыкла к тому, что Вирт находится внутри меня, тем более что она всегда там была. И сидеть рядом с ней и не чувствовать ее поддержку, делает меня испуганным маленьким котенком. Таким беззащитным. Словно хозяин все эти годы заботился о нем, защищал, а затем взял и выкинул на улицу, оставив одного. Так и я сейчас.

– Катарина, тебе неудобно? – словно издеваясь, спросил парень, смотря на меня с улыбкой.

– Не привыкла к такому.

– К чему именно? Роскоши? – спросил парень, оглядываясь по сторонам и осматривая свои собственные владения.

– Нет, к тому, что сижу рядом с двумя духами. При том, что одному из них возможно несколько миллионов лет, а вторая семнадцать лет провела внутри меня. Как тут не нервничать?

– Ты права, – подала голос Вирт, обратив мое внимание на себя. Девушка сидела, сложив руки на груди и смотря на меня благосклонно. – Я сама себя не очень удобно чувствую, сидя рядом с тобой.

– Приятно, что не одна я так себя чувствую, – отвечаю, невольно улыбаясь.

– Ладно, раз мы со всем разобрались, думаю, пора поговорить о наболевшем, – говорит Вирт, переведя взгляд с меня на парня.

Глава 26

– Я вас внимательно слушаю, – говорит парень, сложив руки на груди и расслабленно откинувшись на спинку кресла.

– Если я не ошибаюсь, то ты Зак Тарнед. Один из сыновей Хаос, – начинает издалека Вирт, остановившись на главных моментах, что бы парень кивнул. – Откуда я знала, где твой дневник?

– Я тебе рассказал, – без промедления ответил парень.

– Мы встречались раньше? – недоуменно приподняв бровь, и явно заинтересовавшись, спросила Вирт, невольно немного наклоняясь вперед.

– Не то что бы мы были друзьями или часто виделись. Но, в последние годы твоей жизни, я был одним из немногих людей, что знали о твоих планах. И в отличие от твоей семьи и друзей, я полностью поддерживал тебя в твоих намереньях.

– Что у меня были за намерения? – перевела тему девушка, садясь и опираясь локтями о колени.

– Я пока не могу тебе об этом рассказать. Ты сама должна об этом вспомнить, – говорит Зак, переводя взгляд с меня на девушку.

– Значит, я вспомню свою прошлую жизнь? – в голосе Вирт появилась неприкрытая надежда.

– Конечно, – удивляется парень, теперь недоуменно смотря на нас. – Вы так и не прочитали дневник, верно?

– Только начало, – не стесняясь отвечает Вирт, прикрывая глаза.

– Тогда ясно, – покачав головой, говорит парень. – Значит ты не в курсе о том, что происходит с духом после Перерождения?

– Нет, – отвечаем с духом в один голос.

– Значит, мне придется об этом вам рассказать, – усевшись поудобней, парень посмотрел на нас. – Во-первых, Перерождение – это не сказка, а реальность. Дух может переродиться в человеческом мире, если за свою жизнь совершил что-то великое. Это может быть что угодно. Пожертвовал своей жизнь ради другого, спас мир или так далее. Вариантов куча.

– И от чего же переродился ты? – спрашиваю, прерывая парня.

Приоткрыв один глаз, Зак посмотрел на меня, вздохнув.

– Я вам не буду об этом рассказывать. Если хотите знать, читайте дневник дальше. Там есть все, что вам нужно. Но основное, что вам нужно, я расскажу сейчас сам.

– Ладно, мы обязательно его прочтем, – кивнув для уверенности, говорит Вирт, не отводя взгляда от Зака. – Продолжай.

– Спасибо, – саркастично усмехнувшись и получив ироничную ухмылку в ответ, он продолжил:

– И кстати, на счет тебя Вирт, я тоже знаю кое-что. Я точно не знаю причины твоего решения, но ты весьма целенаправленно шла к намеченной цели.

– К какой именно? – с трудом сглотнув, спросила Вирт, сжимая кулаки.

– Я знаю, что ты нашла какое-то древнее заклятие. Точно не помню, что это было. Но с его помощью ты собиралась избавить мир от одного чудовища. И многие знали, что это заклятие смертельное. Никто так и не смог его закончить. Все погибли. И ты знала, что это опасно. Что ты могла погибнуть еще до того, как закончить читать его. Но у тебя был один вариант. Долгие годы ты копила свою силу с помощью окружающего хаоса. Тебе и делать ничего не пришлось. Люди все сделали за тебя. Чума, война, разруха. Это все только подпитывало твои силы.

– Ты не знаешь, что это было за существо? – спросила Вирт, с каждым словом Зака напрягаясь все сильнее.

– Не имею понятия, – отрицательно помотав головой, ответил парень. – Но я знаю, что ты справилась со всем. Тебе удалось это. Так как больше никто ничего не говорил о надвигающей опасности, от которой никто не сможет спастись.

– Только поплатилась за это своей жизнью, – с огорчением опустив голову, что бы волосы прикрывали ее глаза, проговорила Вирт.

– У всего есть своя цена, – увидев расстроенное выражение лица духа, Зак слегка наклонился вперед, упираясь локтями в колени и сложив руки в замок. На его лице была решимость все разъяснить Вирт, помочь. – И у того заклятия была цена. И ты заплатила ее. Пожертвовала собой ради, не просто двух, трех человек. Ты спасла своим поступком миллиарды, Вирт. Хотя, ты даже не должна была этого делать.

Именно эта фраза привлекла наше внимание. Почему она не должна была этого делать? Она ведь спасла мир, получается?

Все также с решимостью в светло-голубых глазах, продолжил Зак.

– Ты – темный дух. Дух хаоса и тьмы. Твоя задача разрушать этот мир, приносить в него хаос и разруху. Но, в отличие от всех остальных, ты добрая. В твоей душе горит огонь. Огонь, который не так просто потушить. Он разрастается, пока не захватит все вокруг. И именно это делает тебя особенной. Спасать мир и людей, которые его населяют, задача светлых духов. Они всегда герои. Тогда как мы, темные, – антихристы. И твой поступок перевернул весь мир и все, во что существа раньше верили. Они видели только добро и зло. Знали, что свет – это добро, а тьма – зло. А ты доказала, что в темных духах света больше, чем в самих светлых.

– Жизнь за жизнь, – шепчет Вирт слова, написанные Оливией.

– Именно, – кивает головой сын Хаос. – Я немного об этом знаю. Но, все таки кое-что мне известно. Дело в том, что даже если дух спасает мир, он может не переродиться, если пожертвовал своей жизнью. У многих духов, которые геройствуют перед смертью, были корыстные цели. Память наследников, богатство семьи или слава среди сородичей. Природа не глупа и понимает, когда дух искренен в своем желании помочь, а когда у него есть свои цели. В твоем же случае, эти два качества объединились. Ты мстила тому существу за смерть кого-то очень тебе близкого. Ты и не планировала спасать мир и помогать существам, которые сотнями лет фыркали на тебя и гордо задирали нос. Тебе было на них плевать. Но то древнее заклятие должно было помочь тебе избавиться от него.

– Значит, я умерла из-затого, что мстила какому-то существу за смерть очень близкого мне человека? – не веря в слова Зака, Вирт поднимает голову. Повернувшись ко мне, я вновь удивлена тому, что вижу. Она плакала. В глазах духа застыли слезы, а небольшие засохшие дорожки оставили за собой едва заметный черный след.

Я не знаю, что в такой ситуации делают остальные, но я не нашла ничего другого, как просто сжать ладонь Вирт в своей. Опустив голову, Вирт несколько секунд разглядывала мою ладонь, сжавшую ее, пока не перевернула ее, что бы сжать мою в ответ.

– Это и делает твой поступок величайшим в истории, – говорит Зак, сосредоточенно уставившись в небольшой стеклянный, хотя я вновь подозреваю, что он хрустальный, столик между диваном и креслом. – То, что ты не стремилась спасти миллионы, а отомстить за одну жизнь. И ты отомстила, и ты спасла. Миллиарды существ и людей никогда не узнают о том, что над их головами назревала огромная опасность, потому что для тебя жизнь одного человека была дороже, чем всего остального населения Земли и сверхъестественного мира. И природа очень сильно бы ошиблась, если бы позволила тебе просто умереть, без права быть перерожденной в человеческом мире.

Ни я, ни Вирт не можем сдержать своих слез. У Зака настоящий талант рассказывать, доводя своими словами до слез. Даже если на самом деле он рассказывает о том, как ты совершил свой поступок, который в принципе не должен быть твоим.

– Прекратите реветь, – строго говорит Зак, махнув рукой в сторону. По его приказу со стороны кухни, прямо со стола взлетела упаковка салфеток, пролетела через кухню и гостиную и опустилась перед нами на столике. – Я надеюсь, что вам не нужно это объяснять?

И демонстративно указывает рукой на только что прилетевшую упаковку салфеток.

– Нет, не нужно, – отвечаю, вытащив одну салфетку и протерев ею внешние уголки глаз. – После того, как ты одолел своего брата, в храме ты выбрал себе стихию воды и воздуха. И стал полноправным обладателем частицы силы Хаоса.

– Верно, – довольно улыбается парень. – Кто-то внимательно читал первую запись.

– А теперь, – говорит Вирт, скомкав использованную салфетку в кулаке. – Раз ты сын Хаос, тогда ответь мне на вопрос. Зачем вообще нужно это Перерождение?

– Эмм, – вот и первый вопрос, на который, скорее всего он не сможет ответить. – Это никому не дано знать точно. Есть много версий. Но это все дело Природы. Она решает, кто достоин такой участи, вновь обрести жизнь, а кто нет. И только она сможет ответить на этот вопрос точно.

– Но тебе ведь известны версии или предположения насчет Перерождения? – настаивает Вирт, вновь став серьезной и непоколебимой.

– Версий много и большинство мне известны, – отвечает парень, вновь откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди. – Но я расскажу ту, что более похожа на правду. Ты, Вирт, конечно, этого не помнишь, но даже тебе рассказывали легенду о первом носителе силы Хаос.

– Может, и рассказывали, – отвечает она, внимательно слушая.

Сидя здесь рядом со сверхъестественными существами и слышать их разговор для меня было очень странно. Как и то, что сверхъестественный мир и существа, населяющие его, не просто живут среди людей. У них есть свои легенды, сказки, истории. Они пережили войны, голод и хаос. Они воспитывают своих детей по законам своего вида. И получается, что не такие уж мы и разные с ними.

– Короче, я не буду сильно вдаваться в легенду, так как она очень длинная и ее рассказ займет достаточно много времени. Так что будет короткая версия, – говорит парень, и, дождавшись, как мы кивнем, соглашаясь, начинает рассказ своей истории:

– Когда-то давно на свете родилась девушка. Необычная. Даже среди своих сородичей она отличалась от них. Была сильнее и мощнее. Она была намного сильнее любого существа ее вида. Сейчас об этих существах ничего неизвестно, так как их уже давно истребили. Но не об этом сейчас. И многие существа догадывались о том, кем на самом деле она являлась. Даже они знали, что сила самой Хаос бродит среди людей, в поисках достойнейшего. И так же надеялись, что именно их дети будут обладать этой силой. Но именно эта девочка была достойна этой силы. Ее боялись и в то же время уважали, за то, что благодаря своей силе она будет способна защитить их вид от других существ. Но они были слишком самонадеянные и самовлюбленные. Они считали, что девочка полностью обладает всей силой и ей не требуется обучение, что бы защитить их. Когда на них напали другие сверхъестественные существа, кажется, химеры, они не были готовы к тому, что девочка не может их защитить. Она храбро боролась за своих родных и друзей. Но, к сожалению, проиграла. Она погибла в битве. А сила Хаос высвободилась на свободу и стала разрушать все вокруг. Город стал разрушаться под землетрясением и разломами. Лес начал гореть в огне. Дома возле реки стало затоплять, а в чистом поле их сносило тайфуном. Не многие тогда смогли выжить. А те, кто остался в живых, полностью изменили свое мнение о силе. Они попросили помощи у древних кельтских друидов, что бы запечатать силу Хаос обратно и отправить на поиски нового достойнейшего. Друиды принесли в жертву нескольких девушек, а также парней с этой расы. Это была плата за их самонадеянность и уверенность в том, что сила Хаос способна их защитить. Им удалось запечатать силу и отправить ее дальше в мир.

– И что произошло дальше? – спрашиваю, достаточно расслабившись для того, что бы слегка наклониться вперед и уперев локти в колени, опустить голову на ладони.

– Эти существа уехали с того места, где когда-то стоял их город. Они не смогли похоронить своих родных, так как тела были в ужасном состоянии, и невозможно было собрать их. Они их сожгли, а пепел развеяли над лесом, как символ, что пока будет стоять этот лес, столько и души их родных будут жить. Прошло несколько столетий, прежде чем в новый город этих существ, зашла девушка. Ветераны той битвы, что когда-то видели все своими собственными глазами, не могли поверить. Им навстречу шла та самая девушка, что когда-то была достойнейшей силы Хаос, и которая погибла на поле битвы. Она также узнала их, а затем рассказала, что случилось. После того, как она умерла, к ней пришла сама Природа. Они долго говорили о том, что не она погубила свой народ, а беспечность, с которой те верили, что с силой Хаос они смогут все. И Природа решила дать ей второй шанс на жизнь. Она сказала, что отныне не только носители силы Хаос, но и другие существа, которые поставили свою жизнь на алтарь ради великой цели, смогут прожить еще одну жизнь.

В комнате повисла тишина. Каждая из нас раздумывала над словами Зака. Не знаю, о чем думала Вирт, но у меня из головы не выходило, что, скорее всего именно так возникла реинкарнация. Перерождение человека в новой жизни.

– Та девушка назвала этот ритуал Перерождением, о котором нам известно и сегодня. Тогда, для них это была реальность. Каждый пытался сделать за всю свою жизнь что-то великое, что бы обрести еще один шанс на жизнь. Но, с каждым столетий все меньше и меньше людей верило в это, пока мы не стали считать историю о Перерождении просто сказкой.

– Сколько всего было достойнейших? – спрашиваю, переводя взгляд с Вирт на Зака. – Вирт ведь не первая?

– Не первая, – качает головой Зак, сложив ладони палец к пальцу. – За всю историю сохранились данные только о двух. Скорее всего, именно двое их и было. Конечно, если это правда. Эта девушка, о которой я вам только что рассказывал. И Первая Королева сверхъестественного мира. Вирт – третья. И, я подозреваю, последняя.

Глава 27

Вот это новости. Вирт – последняя достойнейшая силы Хаос. Но, что это значит? Это меняет что-то или нет?

– О чем ты говоришь? Что значит, Вирт – последняя? – спрашиваю, начиная нервничать. Внезапно чувствую едва заметный холод на ладони. Опустив голову, вижу, что Вирт накрыла мою ладонь своей, как бы прося меня успокоиться. Подняв глаза, понимаю, что не только жестами она пытается меня успокоить, но и взглядом своих бордовых глаз, полных осознания и решимости.

– Дело в том, – задумчиво покусывая щеку, начинает Зак. – Что с каждым годом люди становятся слабее духом. И тех, кто мог справиться с любыми препятствиями, становится все меньше и меньше. Вирт, последняя среди духов, кто способен справиться с силой хаоса.

– А разве для этого нужно что-то? – спрашиваю, выгнув бровь. – Что такого есть в достойнейших, чего нет в других?

– А ты умеешь задавать вопросы, – усмехается парень, смотря на меня с толикой уважения.

– В них есть особенная внутренняя сила, – говорит парень, усмехаясь, увидев мое выражение лица. Как раз о внутренней силе мне сегодня рассказывала Вирт. – Видно, что уже знаешь.

– Знает, – подтверждает Вирт, с серьезным лицом. – Так что, отвечай на вопрос.

– Ладно, – он миролюбиво поднимает руки в безоружном жесте. – Дело в том, что сила хаоса не так проста, как кажется всем остальным. Многие думают, что если они родились в семье одаренных духов, значит и они такие же, и способны подчинить себе силу хаоса. Но дело в том, что ее невозможно подчинить. И ты Вирт, как никто другой, знаешь об этом.

– О чем он? – поворачиваю голову на девушку, застывшую в одной позе. В этот момент замечаю, что она нервничает. Тумана вокруг нее стало больше.

– Силу хаоса нельзя подчинить, с ней нужно соединиться и покориться. И повелевать ее силой.

– Как это, покорять, покорившись? – спрашиваю, недоумевая о том, как это возможно, покорять покорившись?

– Это как раз и является тем, что делает достойнейших особенными. Они покоряются этой силе, и она принимает их. Сила Хаоса терпеть не может, что бы ею управляли, – говорит Зак, обращая мое внимание на себя. Повернув голову, смотрю на задумчивого парня. – Другие же, пытаются ее покорить. Она им сопротивляется и они умирают.

– То есть только в этом все дело? То, что они покоряются, а не пытаются контролировать?

– Ты ведь знаешь, сколько на свете людей, столько и мнений. Каждый думает свое.

– Бог не посылает тебе того, чего ты не сможешь выдержать, – бормочу, наклонив голову и уставившись на собственные колени обтянутые черной джинсой.

– Вот именно, – кивает Зак, услышав мои слова.

– Что произойдет на мое двухтысячелетие? – спрашивает Вирт Зака, подняв на него свои бордовые глаза. – Почему Арнольд настолько сильно боится этого дня?

– Так и думал, что ты задашь этот вопрос, – усмехается парень.

– Ты знаешь о том, что Арнольд разыскивает нас?

– Об этом знает уже весь город. И он сам не очень-то и скрывает своих намерений. Говорит об этом на каждом углу и всем, кому не попадя. Не удивительно, что многие в курсе.

– Значит, на нас охотится не только Арнольд, – заключаю, все также смотря на колени.

– С чего интересно узнать, ты это решила?

– С того, что, как я поняла, Вирт достаточно опасное существо среди остальных. И у нее очень много врагов. Не сомневаюсь, что любой в городе только выиграет от ее смерти.

– Ты права, – эти слова звучат для нас словно приговор. – На вас объявлена охота. Тот, кто приведет к Арнольду Вирт живой, получит награду. И желательно, что бы это произошло до следующего полнолуния.

– А причем здесь полнолуние?

– Я родилась во время особенного события. До моего рождения его почти не было. А теперь происходит каждый год, в одно и то же время.

– 18 мая, – шепчу, смотря на девушку. – И что это за событие?

– Лунное затмение во время суперлуния, – вместо нее отвечает Зак. – Вирт родилась ровно в полночь, во время лунного затмения. И теперь оно происходит каждый год.

– Но почему он все-таки так стремиться убить нас именно до этого времени? – спрашиваю, тяжело вздыхая.

– Потому что сейчас вы наиболее уязвимы. Чем ближе полнолуние, тем меньше шансов вас убить.

– О чем ты? – в голосе Вирт появилась невиданная ранее тревога.

– Дело в том, что ты не полностью прошла Превращение. У Превращения есть две стадии. Первая – рождение в реальном мире. Когда заново рождается человек и дух. И вторая – объединение душ. Вы пока не понимаете, но вы двое, – он несколько раз переводит взгляд с меня на Вирт, и обратно, – один и тот же человек.

– То есть, ты хочешь сказать, – спрашиваю, шокировано смотря на свое отражение рядом. – Что мы не можем существовать друг без друга?

– Стоп! – не дает ответить парню Вирт, резко поворачиваясь и прожигая меня гневным взглядом. – Что ты хочешь этим сказать?

– Успокойся, – пытаюсь успокоить девушку, удерживая спокойное выражение лица, не смотря на тот факт, что у меня все внутри клокочет от страха. – Это просто вопрос. Это все так быстро началось, что я не успела ничего понять и задуматься о том, есть ли другие выходы из ситуации.

И мы вместе поворачиваемся в сторону Зака, в ожидании ответа на мой вопрос.

– Эмм, я даже не знаю, что вам сказать, – мямлит в ответ парень, впервые на наших глазах растерявшись.

– Ты что, совершенно ничего об этом не знаешь? – рычит на него Вирт.

И с одной стороны я понимаю ее реакцию. Не просто прожить семнадцать лет в теле другого человека, делить вместе с ним одно сознание. А затем узнать, что есть шанс на то, что бы вновь иметь свое тело и свое сознание.

– Просто до вас до этого никто не задумывался. Всех все устраивало. И никто не думал о том, что бы разделить духа и человека. Так что я не могу вам сказать точно, возможно или нет, – растерянно пожимает он плечами.

– А ты? Ты задумывался об этом? – спрашиваю, упираясь локтем в подлокотник дивана.

– Та не, – отвечает он уклончиво. – Я как-то сразу принял это. Но, это исключительно мое мнение, что дух и человек не проживут друг без друга. Как оно все на самом деле происходит, я не знаю.

– Значит, – медленно поднимаю голову на Зака. – Именно этого боится Арнольд? Он хочет нас убить до полнолуния из-за объединения душ?

– Частично, – отвечает он, склонив голову на бок. – Он боится того, что произойдет в тот день. В ночь вашего рождения.

– Если не объединение, тогда что произойдет в этот день? – задает вопрос Вирт.

– Это тайна каждого духа, которому исполнилось две тысячи лет. И об этом запрещено говорить тем, кто не прошел через этот период.

– Но, ведь таких людей всего двое. Ты и Вирт, – говорю, вперив взгляд в парня.

– Потому что я сын Хаос, а она, – он кивает головой на задумчивую Вирт, покусывающей нижнюю губу, – достойнейшая сила Хаоса.

– То есть, – говорит Вирт, смотря в пол и сложив ладони в замок. – Ты не расскажешь нам, что произойдет на мое двухтысячелетие.

– К сожалению, не могу. С тобой это произойдет, тогда мы и сможем об этом поговорить.

На этом наш разговор пришлось свернуть. Мы сами и не заметили, как наступили сумерки. Уже возле двери Зак снова вернул Вирт в мое сознание с помощью того самого ритуала, которым он и выбил ее оттуда. Ощущая слабость во всем теле, я прислонилась к двери спиной, глубоко дыша.

– Черт, а полегче способа то же самое сделать нет? – спрашиваю, упираясь затылком в лакированную поверхность двери.

– К сожалению, нет. По крайней мере, я знаю только этот способ, – пожимает он спокойно плечами, сбрасывая с ладоней сгустки голубого свечения.

– А это еще что такое? – указываю глазами на исчезающее свечение вокруг его ладоней.

– Это заклятие основано на стихии воздуха. Весь его смысл заключает в том, что бы на время уплотнить духа в реальном мире. При этом употребление им внутренней энергией человека, усиливается.

– Значит, если бы это была обычная ситуация, я бы умерла?

– Скорее всего.

– Через сколько?

Сама не знаю, почему задаю эти вопросы. Но природное любопытство не дает мне покоя. Она требует знать, что было бы со мной, если бы не Перерождение Вирт в моем теле. А именно, через сколько бы я погибла в данной ситуации.

– Пять минут максимум, – отвечает парень, и у меня глаза увеличиваются в несколько раз от шока.

Пять минут. Пять минут разговора глядя на духа и ты мертвец.

– Ясно, – поправляю немного задравшуюся полу рубашки и воротник. – Думаю, еще увидимся.

– Обязательно, – улыбаясь уголками губ, говорит парень.

Уже когда я открыла дверь и передо мной раскинулась знакомая тьма, Зак взял меня за руку. Развернувшись к нему лицом, смотрю на него недоуменно.

– Запомните, объединение душ наступит в тот момент, когда дух и человек осознают, что они одно целое.

Отпустив мою ладонь, и не дав мне ничего сказать в ответ, он разворачивает меня и, удерживая за плечи, толкает вперед. Проглотив собственный крик, лечу вперед, пока знакомый холод не пробегает по моему телу. Всего секундное погружение в воду, а затем я чувствую ласковые лучи заходящего солнца, теплый легкий ветерок, направляющийся мне в лицо и знакомый запах леса.

«Спасибо огромное Заку за помощь», – привычный голос Вирт говорит в моей голове немного устало.

– Это точно, – немного отойдя от дома нетвердым шагом, отвечаю духу. – Но я так и не смогла понять, что значат его слова.

«Ты про его последние слова? Которые он сказал у двери?»

– Да, именно про них, – шепчу в ответ.

«Не имею понятия. Точнее, в принципе его слова понятны. Кажется, что все элементарно, но я не понимаю другого».

– Я уже давно привыкла к мысли, что мы одно целое. Но почему тогда ничего не произошло?

«Меня тоже это интересует».

– Мы уязвимы до тех пор, пока не объединимся. Что он имел этим в виду?

«Даже не представляю. Видимо, нам все-таки придется сдержать свое обещание и прочитать его дневник дальше».

– Очевидно, придется, – вздыхаю, найдя тропинку между соснами, которой я пришла сюда.

Как бы мне не хотелось, но мой путь домой проходил как раз через еле заметную тропинку на окраине леса. Такое чувство, будто эту тропинку проложил какой-то отшельник либо социофоб, для того, что бы избегать людей. Тропинка проходит как раз вдоль окраины города.

Идя к дому Зака, я не очень задумывалась о том, что за мной может кто-то проследить. Но сейчас, когда мы узнали правду, меня еще сильнее стала беспокоить собственная жизнь и риск ее потерять. Не сомневаюсь, что завтра я буду во всех подозревать наемников Арнольд или просто существ, стремящихся заработать на моей смерти.

Добравшись до дома, я облегченно вздыхаю, прислонившись к закрытой двери.

– Мам? Пап? – кричу в тишину дома. Но мой зов остается без ответа.

«Раз никого нет, значит можно продолжить чтения дневника Зака».

– Хорошо, – киваю, отлепляясь от входной двери.

Поднимаюсь на второй этаж, захожу в свою комнату и переодеваюсь в домашнюю футболку голубого и короткие шорты того же цвета. Распускаю волосы и, размяв кожу головы, делаю слабый неряшливый узел на затылке. Подхожу к кровати и укладываю себе подушки на изголовье. После этого сама залезаю на кровать, укутываю ноги в легкий плед синего цвета, который достала из ящика прикроватного столика. Достаю из-под подушки дневник Зака, который не вытаскивала уже несколько дней.

– Ты помнишь, где мы остановились? – спрашиваю, раскрывая дневник в кожаной обложке.

«Элементарно, мой дорогой Ватсон. Первая запись», – со смешком отвечает мне Вирт.

– Упс, точно, – прикусываю нижнюю губу, сдерживая смех вырывающийся наружу. – Тогда продолжим.

Открываю нужную, пожелтевшую от времени, страницу и продолжаю чтение.

Дневник Зака Тарнеда. Запись 2

Думаю, что у тебя появилось очень много вопросов ко мне, дорогой незнакомец. Особенно если учитывать, что если ты начал читать мой дневник, то у тебя их и до этого было много, а после первой записи так и вообще в избытке.

Так что, я продолжу рассказ своей истории. До сих пор точно неизвестно, как возникло Перерождение. Было ли это задумкой Хаос или Природе надоело наблюдать за уничтожением мира с каждой последующей смертью достойнейших. Точно не знаю. Но с тех самых пор, как возникло Перерождение, каждый дух пытался совершить что-то такое, что бы Природа сочла достойным для второго шанса на жизнь. Но, они и не догадывались об одном условии матушки Природы. Благие намеренья. У тех духов были абсолютно разные намеренья, с которыми они пытались умереть. Смерть ради, на первый взгляд, родного человека. Спасение совершенно незнакомых людей. Но, как оказалось, Природу не так просто обмануть.

И если в древности, еще даже для меня, каждый дух пытался сделать так, что бы иметь шанс на другую жизнь, то с каждым последующим столетием желающих этого добиться становилось все меньше. Пока, в конце концов, Перерождение не превратилось для нас в обыкновенную сказку для детей, которую читают на ночь. Поэтому, до нас практически не дошло никаких историй о Перерождении и что происходит после рождения духа в новом теле. Тебе повезло, потому что у тебя есть я и этот дневник. А у меня никого не было. Мне приходилось самому проходить через это.

И вот, что бы я мог тебе больше рассказать об этом и всем, что происходит после Перерождения, ты должен знать историю, которая предвещала всем этим событиям.

В те времена мне было уже достаточно лет, и по человеческим меркам я бы не мог считаться даже мумией. Скорее динозавром. Так вот, я жил в городе сверхъестественного мира. Меня уважали другие существа, а некоторые еще и боялись, после того, как я стал полноправным владельцем частицы силы Хаос и духом раздора. Для всех вокруг я улыбался. Конечно, вокруг меня была куча людей. И я никогда не был в одиночестве. Но это не значило, что я не знал, что это такое. Еще как знал. Я столетиями наблюдал за тем, как мои знакомые и друзья встречали сначала просто людей, которые им нравятся. Потом своих истинных пар. Женились, заводили детей и звали меня на семейный обед.

Я смотрел на это стороны, и меня съедала зависть. Я слушал, как знакомые рассказывают мне истории об их жизни, как они счастливы приходить домой и чувствовать запах любимого человека, который принадлежит только тебе. И мне хотелось того же. Что бы прийти домой, и услышать стук любимого сердца. Подойти со спины, обнять и зарыться носом в любимые волосы и вдохнуть родной запах. И знать, что тебя любят и хотят только тебя.

И вот, однажды, моя мечта исполнилась. Это произошло совершенно случайно. Я просто в очередной раз сидел на скамейке в парке и наблюдал за людьми проходящими мимо. Когда неожиданно рядом со мной рядом села девушка. Я никогда еще не видел такой красоты. Золотистые, вьющиеся в частые кудряшки, волосы до талии. Светлая, цвета настоящей морской жемчужины, кожа. Огромные голубые глаза, цвета бескрайнего неба, в которых можно было утонуть. Несколько небольших веснушек, покрывающих вершины ее скул, словно звездная карта. Пухлые красные губы, цвета спелой вишни. Она была невысокого роста. Едва доставала мне до подбородка. Но меня сразила не ее красота, или миниатюрная фигура, а широкая искренняя улыбка и огонь в голубых глазах, появившийся, когда она посмотрела на меня.

Сначала, увидев ее, я растерялся. Думал, что мне показалось и эта улыбка с ее стороны всего лишь акт вежливости. Но нет, в следующий момент она заговорила со мной, и я влюбился в ее ласковый, звонкий голос. Он словно сладкая карамель, растекался по всему моему телу вместе с тысячами мурашками пробегающих по моему телу. Она сказала, что ее зовут Эстер. А потом позвала меня выпить кофе вместе с ней в ближайшей кофейне.

Спустя всего пару недель, я уже не мог скрыть своей счастливой широкой улыбки от моих друзей и знакомых. И мне пришлось рассказать всем, что мы с Эстер встречаемся. В то время я был слепым влюбленным глупцом и не замечал многого. Особенно близкие мне друзья говорили мне, что им не нравится Эстер и что она постоянно куда-то уходит, а затем возвращается через несколько часов. А мне было плевать на это. Я был влюблен и знал, что она меня любила. Поэтому, на все остальное закрывал глаза.

Через некоторые время мы съехались. Я не мог поверить своему счастью. Приходил домой, обнимал ее за талию и утыкался носом ей в волосы. Многие вечера мы проводили просто целуясь на диване, под тихий гул работающего телевизора. У меня, наконец, было все то, о чем мне сотни раз рассказывали мои знакомые. И мне было плевать абсолютно на все.

Пока, в один день, она не призналась мне. Тогда я долгие часы сидел, уставившись в стену, и не мог просто прийти к мысли, что это произошло. Эстер была беременна. Я даже не задумывался о том, что это может быть не мой ребенок. Я доверял ей и был уверен, что он мой. Вечером, когда она вернулась домой, ее ждал романтический ужин, гигантский букет цветов и мое признание в любви, и предложение руки и сердца. Она, конечно, согласилась.

Моя жизнь была лучше всех. Рядом со мной любимая девушка, которая вскоре должна была стать моей женой, и она ждала моего ребенка. Что может быть лучше? Но я был слишком самоуверен и слишком занят только Эстер и нашим будущим ребенком. Я совершенно забыл о том, что помимо всего этого, где-то еще существует реальный мир. И там же остались существа, поддерживающие моего брата и желающие моей смерти. В один день для них наступил удачный момент.

Мы с Эстер как раз возвращались домой после вечернего показа кино, когда нас схватили и закинули в темный переулок. На меня, с яростью и жаждой крови, смотрело четыре пары глаз. Абсолютно разных. Но, я был бы не я, и не был бы сыном Хаос и обладателем частицы ее силы, если бы сразу не понял, кому мне предстояло противостоять. Один оборотень, два древних вампира и колдун. Конечно, для меня это было легче простого. Но и удивительно одновременно. Оборотень и вампиры заодно против одного врага. Но, пожалуй, сосредоточимся не на этом.

Я дрался сразу с ними всеми. Мне удавалось отбиваться от ударов вампиров, когтей оборотней и заклятий колдуна. Но в какой-то момент я отвлекся на двух вампиров, и не заметил, как колдун успел сплести смертельное заклятие. В то время я очень сильно увлекся заклятиями ведьм и колдунов. И мне было очень хорошо известно заклятие, которое он плел в тот вечер. Это было смертельное заклятие, от которого не выживали даже бессмертные духи, такие как я или древние вампиры. Конечно, и плата у этого заклятия была соответствующей. Если хочешь забрать чью-то жизнь, то должен заплатить за это своей. Так и тот колдун. Не думаю, что он не знал, на что идет, используя это заклятие.

Сначала я подумал, что его целью был я. Но, как же я ошибался. Оказалось, что эти четверо уже долгие месяцы следили за мной и всеми из моего окружения, в том числе и за Эстер. А я был слишком ослеплен своей новой жизнью, в которой существовала лишь она, и совсем забыл об осторожности. И тогда, когда я повернулся в сторону колдуна, собираясь его остановить, он уже выстрелил заклятием в Эстер, а сам упал на землю, мертвым. В самые последние секунды мне удалось заслонить ее собой и принять удар заклятия на себя.

У меня до сих пор перед глазами стоит эта сцена, как в нее летит светящийся шар, способный навсегда забрать ее жизнь, вместе с нашим, еще не родившимся ребенком. И тогда, это стояло у меня на первом месте. Защита девушки, которую я люблю, и моего ребенка.

Оно убило меня. После ужасающей боли в центре груди, мир вокруг меня потух и я почувствовал, как мое сердце остановилось, а воздух перестал поступать в легкие. Вокруг меня наступила темнота, и абсолютное безразличие ко всему, что меня окружает. Открыв глаза, я увидел вокруг себя только безразмерную черноту. А рядом со мной парила в невесомости какая-то фигура. До сих пор не знаю, что именно это было или кто. Но это существо сказало мне, что я, как никто другой, достоин второго шанса на жизнь, так как мои благородные порывы были напрасны. На вопрос, почему мои порывы были напрасны, раз я пожертвовал своей жизнью ради любимой девушки и нашего не родившегося ребенка, он мне не ответил, только предупредил, что я еще об этом узнаю сам и сделаю свои выводы. А затем, я очнулся в теле младенца. Думаю, что ты знаешь об этом. Как это быть взрослым сознанием в теле маленького ребенка.

Прошло долгих тридцать лет, прежде чем мне удалось, наконец, вернуться в сверхъестественный мир, и предстать в своем настоящем виде перед моими знакомыми и друзьями. Сколько бы я не рассказывал о том, что произошло, мне никто не верил. Все существа в сверхъестественном мире уже давно перестали верить в то, что кто-то еще сможет пройти Перерождение и обрести второй шанс на жизнь. На вопрос, как у меня это получилось, я не отвечал, пока не увидел Эстер.

Даже в своей второй жизни, но я помнил, что Эстер очень любила гулять в парке возле центральной площади. Именно там, в один из первых дней моего пребывания в городе, я ждал ее. Скрылся за одним из деревьев и внимательно наблюдал за каждой светловолосой девушкой, проходящей мимо. Я специально купил в ближайшем цветочном магазине огромный букет белых роз. Таких же чистых и невинных, как она. И собирался их подарить ей при встрече. Но, как оказалось, нашей встрече так и не суждено было случиться.

Я застыл от шока, когда она зашла в парк через центральные ворота. Думал прямо в тот момент подойти и сказать ей, что я жив. Как оказалось, ей на меня было плевать. У нее, в отличие от меня и моих намерений вернуться к ней, были совершенно другие планы. Она шла под руку не просто с парнем, а с моим братом. С моим родным братом. Рядом с ними, держа в руках небольшого робота, шел пятилетний мальчик. Тогда я начал все понимать. К ней я так и не подошел. Подарил букет цветов первой попавшей девушке и, ничего не слыша, отправился к своему знакомому, который точно знал, что происходило в городе во время моего отсутствия.

Он и рассказал мне о том, чего я так долго не замечал. Эстер начала встречаться с моим братом еще до знакомства со мной на той самой лавке. Они вместе ходили по городу, не скрываясь. Но мне тогда было плевать на то, с кем общается или встречает мой брат. А потом, Эстер перестала появляться с моим братом, и стала выходить вместе со мной. Тогда многие подумали, что они расстались, и она, что бы отомстить, стала встречаться со мной. Но, со временем они узнали от меня, что мы съехались и теперь живем вместе. А потом, этот мой знакомый увидел Эстер с моим братом в том самом парке, где я их недавно встретил. Они смеялись надо мной, обсуждали, что я делаю дома, куда хожу и с кем чаще всего общаюсь. Он пытался тогда мне об этом рассказать, но я, охваченный влюбленностью в эту девушку, отказывался слышать абсолютно все, что могло пошатнуть мой хрупкий мирок. И вскоре, произошло нападение на нас в темном переулке, в итоге которого я умер. Не прошло и часа с моей смерти, как там появился мой брат, заплатил тем самым двум вампирам и оборотню за их работу и отпустил восвояси. А сам же, обнял Эстер и они, смеясь, стали обсуждать то, что им их месть удалась.

Вскоре оказалось, что они так и не прекращали встречаться. А моя встреча с Эстер была продумана до мелочей. Это все было частью их гениального плана. Плана по избавлению мира от моего присутствия. И ребенок, которого она преподнесла мне, как моего, на самом деле был моего брата.

И тогда, я вернулся в реальный мир, купил дом на окраине Стронгхолда, который уже несколько десятилетий был страшилкой для детей. Попросил древних ведьм, приживающих в городе наложить заклятие на дом, что бы для всех обычных людей он выглядел обычным разрушенным домом, в котором никто не живет. Мне претила одна мысль о том, что бы вновь общаться с девушками и попасть в плен их чар.

И уже в этом доме я годами думал о том, что случилось. Я настолько сильно увлекся своим одиночеством, что не заметил, как попал в хорошо расставленные силки. И, конечно, я понял причину, почему Природа дала мне второй шанс на жизнь. Обычно, у тех, кто получил второй шанс, были благие намеренья и они получили его за счет своего героизма. Тогда как в моем случае Природа скорее пожалела меня и мои напрасные благие намеренья.

Да, ты наверно удивлен, что я – один из сыновей Хаос, обладатель полной частицей силы хаоса и дух раздора, получил второй шанс на жизнь по глупости. Но, все так и было. Обыкновенная глупость. Жертва ради человека, который совершенно не заслуживал этой жертвы.

Думаю, что оставлю тебя, что бы ты мог поразмыслить над тем, что я только что тебе рассказал. Удачи в раздумьях и ответах на вопросы.

Глава 28

Я долго сидела и неверящим взглядом рассматривала размашистый почерк Зака на страницах дневника. От рассказа его истории хотелось плакать, жалея парня и то, что его поступок оказался напрасным. А также хотелось найти эту Эстер, которую он любил, и просто из-за чувства справедливости, и хорошенько надавать по шее. А может и чего похуже. Я еще с первой его записи поняла, что мир коварен. И темное, не всегда значит зло, а светлое – добро. Это же случилось и с сыновьями Хаос. Темный брат с силой огня и земли оказался одним из самых добрых людей, тогда как светлый с силой воздуха и воды – надменным и самовлюбленным существом.

– Значит, вот почему он не хотел нам рассказывать историю своего Перерождения. Ему неприятно вспоминать о том, как девушка, которую он любил, предала его. И тем более, все это время врала ему.

«Она никогда не любила его», – также не веря в происходящее, шепчет Вирт.

– Думаю, он не хотел, что бы мы его жалели, – шепчу, медленно закрывая дневник и пряча его под подушку. Откинувшись на подушку, смотрю в потолок.

«Та да. Его наверно за все это время уже сотню раз пожалели и посочувствовали. Сомневаюсь, что если бы он сам нам рассказал эту историю, мы бы не накинулись на него с объятьями и рассказами, что он еще встретит свою настоящую судьбу и так далее».

– А так, со спокойной совестью сидит себе дома и облегченно вздыхает от того, что мы не можем его обнять и пожалеть.

«И вообще, духи, особенно темные, не очень жалую жалость и сочувствие. Я даже сейчас это знаю и помню об этом из прошлого. Если у темного духа что-то случается, он предпочитает переживать это наедине. С помощью выброса своей силы на что-то. Выпускает пар, одним словом».

– И ты также поступала в прошлом?

«Точно не скажу. Я не помню, происходило ли подобное у меня в прошлом, а ты спрашиваешь, выпускала ли я пар? Немного неправильная последовательность вопросов».

– Я с тобой согласна, – киваю, смотря на, еле заметные человеческому глазу, трещины в потолке. Думаю, что вскоре придется заново красить потолок. Думаю, что лучше всего на нем будет смотреться серый.

«При чем здесь серый потолок? И почему ты подумала именно про серый?»

– По-моему, кто-то говорил мне, что не может читать мои мысли. А я ведь про потолок только думала.

«Ты очень громко думаешь, и у тебя все на лице написано».

– Про потолок мне понятно, а как насчет цвета ты догадалась?

«Не поверишь, но у тебя такое мечтательное выражение лица было, как когда ты на Демиена смотришь», – говорит она со смехом в голосе.

– Что? – резко подскакиваю на кровати, принимая сидячее положение. – Ничего я не смотрю так на Демиена.

«Еще как смотришь. Мне аж стыдно. Так на меня похожа, и так себя ведешь. Ты не должна так явно показывать свои эмоции».

– Хорошо, больше не буду, – соглашаюсь, покатывая между пальцами кончик пледа. – Кстати, раз пришел нормальный повод перевести тему, так и сделаю. Мне интересно, какой вывод мы должны сделать с того, что мы теперь знаем?

«Даже не представляю. Но мы и не обязаны знать об этом сейчас. На данный момент важно вести себя еще осторожнее».

– Особенно после того, как на нас стал охотиться весь город, – договариваю, опуская голову.

«Вот именно. Ты понимаешь, что до этого, мы никому не могли доверять, а сейчас тем более. Сомневаюсь, что мы можем что-либо рассказывать Питеру или Демиену. Они могут играть за оба фронта. Особенно Демиен».

– Учту.

«Отлично. После полнолуния у нас наступил достаточно спокойный период, так что, сдерживать силы будет достаточно просто».

– Ты уверена в этом?

«Практически. Что бы полностью быть уверенными, что сила не выйдет из-под контроля посреди дня, придется едва ли не каждую ночь бывать в лесу и выпускать пар».

– Тебе снова придется полностью брать на себя весь контроль?

«Уже не придется. С каждым днем связь между нами становится крепче, и уже нет такой потребности в абсолютном контроле и астральном теле. Я спокойно смогу использовать свою силу под твоим контролем».

– Надеюсь, что у нас все получится.

«Обязательно получится. Я уже не немощный котенок, который не знает, как защитить себя», – уверенно отвечает Вирт.

– У котенка появились когти?

«Оу, у котенка появилась сила, когти и клыки, которые он обязательно пустит в ход в случае опасности».

– Р-р-р-р, – рычу, смеясь.

Я так и не смогла вечером дождаться родителей. Очевидно, они снова куда-то отправились ужинать. И меня забыли предупредить об этом. Под едва слышимый шум леса за окном, я уснула.

И снился мне странный сон. Темный лес, в который не может проникнуть лунный свет. Мертвая тишина заставляет задуматься о том, что этот лес безжизненный или он замер в ожидании чего-то страшного. И как по заказу в глубине леса раздался страшный рев. Животного или нет, не было понятно, пока из леса в воздух не вылетела огромная человекоподобная фигура с гигантскими крыльями летучей мыши. Это был его рев, который продолжался в воздухе, пока он парил и приближался к месту, откуда я его видела. Я не понимаю, я человек или просто наблюдатель со стороны, но я чувствовала липкий страх внутри себя. Мне было страшно, но не смотря на это, фигура человека, чьими глазами я все это видела, замерла, решительно наблюдая за полетом существа в воздухе. И в этот самый момент я заметила, что фигура с крыльями стала приземляться, пока не исчезла за близстоящими деревьями. Тело наполнилось напряжением, словно перед прыжком в пропасть или готовности бежать как можно дальше отсюда. А затем, из-за ближайшего дерева вышла фигура парня. В темноте его было довольно трудно, но единственное, что я смогла разглядеть с каждым его приближающимся шагом, это абсолютно черные глаза, в которых плескалась сама тьма.

– НЕЕТ! – вскрикиваю, просыпаясь и подрываясь на постели. Тяжело дышу, до сих пор чувствуя страх на своей коже и ожидание чего-то. – Это был сон. Всего лишь сон. Только сон.

«Что тебе приснилось?», – озабоченно испуганно спрашивает дух, отвлекая меня от воспоминания о тех страшных глазах.

– Лес. Темный лес. Он словно замер в ожидании чего-то. Я смотрела на все чьими-то глазами. Не знаю, кто это был. Но, этому человеку было страшно. И он стоял на месте и ждал того, что должно произойти. А потом, где-то в глубине леса послышался рев. И над деревьями взлетел человек с крыльями.

«Древний вампир», – прервала меня Вирт.

– Нет, – исступлено качаю головой, до сих пор не придя в себя от шока. – Это было что-то другое. Что-то пострашнее, чем древний вампир. Он приближался, а затем спустился вниз недалеко от меня. Тело напряглось, словно перед прыжком, или бегом. А затем из-за ближайшего дерева показалась фигура парня. Я не видела его, но зато увидела его глаза. Они были абсолютно черными. Ни белка, ни зрачка, ни радужки. Все заполнила чернота. После этого я проснулась.

«У меня на ум приходит только одна идея о том, что тебе приснилось».

– Что именно?

«Кадр из моего прошлого».

– А что это тогда было за существо? У древних вампиров ведь не бывает черных глаз.

«Вообще, не бывает. Но я думаю, что тебе приснилось то самое существо, от которого я собиралась избавить этот мир, с помощью заклятия, которое в итоге меня убило».

– Значит, я была в твоем теле, – предполагаю, немного успокоившись. Устало откидываюсь на кровать, выдыхая. – Тебе было страшно. Ужасно страшно. Но ты стояла на месте и ждала его появления.

«Да, видимо, воспоминания о моем прошлом приходят нам с конца».

– С события, за которым последовала твоя смерть, – продолжаю за духа, переворачиваясь набок.

«Именно».

Проходит более пятнадцати минут, прежде чем я понимаю, что не могу весь день проваляться в кровати, боясь за свою жизнь. Пускай один безумный вампир объявил на меня охоту, и теперь меня ищет весь город. Пускай только попробуют приблизиться, и они удостоверяться, насколько я могу защитить собственную жизнь.

– Когда мы начнем по ночам выпускать пар? – спрашиваю, решительно откидывая одеяло в сторону и направляясь в ванную.

«Думаю, чем раньше, тем лучше. Особенно перед началом учебной недели. Так что, скорее всего, сегодня ночью».

– Отлично, – отвечаю, расплетая косу, которую я заплела перед сном. Довольно часто во время разговоров с Вирт, мне приходится чем-то заниматься. Заплетать себе косы, рисовать, писать, лазить в телефоне.

Подойдя к зеркалу, смотрю на свое собственное отражение. Волосы небрежно-растрепанными волнами обрамляют светлое лицо. Тонкие брови решительно насуплены. В глубине карих глаз яростно горит бордовый огонь внутреннего духа. Полные губы поджаты. Весь мой вид так и говорит, что я готова к решительным действиям по защите собственной жизни.

Стоя под горячими струями воды и намыливая голову, постоянно думаю о взгляде тех черных глаз, приснившихся мне сегодня. Это было всего секунду, но я смогла заметить в этом нечеловеческом взгляде жажду. Это была необычная жажда. Скорее, как жажда быстрее обрести долгожданную награду. Получить то, что давно хотел.

И что тогда это все значит? Между Вирт и этим существом были какие-то отношения, которые позже переросли в ненависть и жажду убийства? Или такое отношение было только со стороны этого существа? И что именно связывает этих двоих, кроме стремления Вирт избавить мир от него и отомстить за смерть близкого человека.

Выйдя из душа, обматываю вокруг тела черное полотенце. Волосы тщательно вытираю другим. Подойдя к раковине, вытираю запотевшее зеркало. Ну вот, вся решимость и исчезла. Глаза вновь спокойные и уравновешенные. На щеках застыл румянец. Волосы темными волнами спускаются по плечам.

Выйдя из ванной, подхожу к шкафу, и достаю оттуда домашние штаны и футболку. Захлопываю дверцы шкафа, собираясь переодеться, как застываю пораженная, уставившись на собственную кровать. Конечно, по законам любой мелодрамы, я должна закричать и начать кидаться вещами. Но, вместо этого, ступор и мысль, словно неоновая вывеска, – как долго он тут находится?

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю, плотнее прижав полотенце к собственному телу и тем самым уронив подготовленную одежду на пол.

На моей кровати, заложив руки за голову и нахально ухмыляясь, лежит Демиен. На нем черная, обтягивающая его широкие плечи, футболка с треугольным вырезом. Темно-синие джинсы плотно сидящие на его стройных бедрах. И черные невысокие ботинки на шнуровке.

– Хотел увидеть, чем занимается в выходной день моя малышка, – спокойно отвечает парень пожимая плечами и не сводя горящего взгляда с полотенца.

– С каких это пор, я – твоя малышка? – спрашиваю, уперев руки на поясе.

– Это неважно с каких. Тем более, что кроме моего стремления поскорее тебя увидеть, есть еще одна причина.

Он стремительно, в одно незаметное человеческомуглазу, движение, поднимается с моей кровати и подходит ко мне, смотря своими глазами в мои. Немного испуганно среагировав на его слова о другой причине, отступаю на несколько шагов назад. Но, мои несколько шагов назад, это его два шага вперед и вот, он стоит рядом со мной, и его горячее дыхание ощущается на моей макушке.

– Я знаю, кто дух, – говорит Демиен, и я резко поднимаю на него голову.

«ЧТО???»

Глава 29

– О чем ты…? – спрашиваю, и сама чувствую, как голос дрожит от страха. Неужели он знает, что это я.

– Вчера ночью я гулял по окраине леса и видел черную фигуру объятую черным туманом, – шепчет Демиен, с каждым мгновением склоняясь ко мне все ближе и ближе. – Мне удалось увидеть лицо этой девушки.

– Так… а я… тут причем? – мой голос дрожит, словно осиновый лист.

– И вот здесь мне нужна твоя помощь, – говорит парень, облизывая собственные губы.

– В чем… именно?

– Ты, как никто другой знаешь людей в этом городе. И тем более учениц школы.

– Ты издеваешься? – место страха стремительно занимает гнев. – Та я со своей одноклассницей только два дня назад познакомилась. А мы с ней уже десять лет вместе учимся. И ты хочешь, что бы я тебе подсказала, имя этой девушки?

– Ладно, – немного стушевался парень, опустив голову и прислонившись им к моему. – Прости, твой друг оказался бесполезным в узнавании кого-то. Я ему говорю «Ты знаешь этого человека?», а он стоит, глазами хлопает и мычит что-то. Совершенно бесполезный.

Маленький мальчик, жалуется на другого, потому что тот отобрал у него лопатку в песочнице. Именно так это выглядит в данный момент.

– И что ты хочешь от меня? Что бы я отругала его? Сказала, что так нельзя? – спрашиваю, улыбаясь.

– Ну, – задумывается парень, закусив губу. – Даже не знаю.

– Точно, – киваю, потираясь своим лбом об него. – Ну, когда что-то придумаешь, тогда обращайся.

– Обязательно.

– Тогда, раз мы все решили, что ты все еще здесь делаешь? Не пора ли тебе куда-нибудь?

– Та, собственно нет, – отвечает парень, отходя от меня на два шага.

Развернувшись вокруг и до сих пор видя просторы моей комнаты, он спокойно пожимает широкими плечами, оборачивается и направляется к двери. Удостоверившись, что он ушел и закрыл за собой дверь, поднимаю упавшие вещи и переодеваюсь в них. Уже заметно высохшие волосы перекидываю на спину и выхожу из комнаты. Спускаюсь вниз, а затем резко останавливаюсь, услышав шум на кухне.

Мама дома? – первая мысль, которая появляется в моей голове.

Но, как же я ошибаюсь. Спустившись на первый этаж, замираю в шоке. Возле плиты, повернувшись ко мне спиной, стоит Демиен и качает головой по известный, только ему, ритм. По всему первому этажу распространяется привлекательный аромат горячих тостов и яичницы с беконом.

– Эмм, Демиен, – нерешительно зову парня. Но он меня совершенно не замечает. Иду к нему, останавливаясь в двух шагах. И тут я замечаю причину его игнорирования. Он в наушниках и у него очень громко играет рок.

Подойдя немного ближе, вытаскиваю один наушник.

– А? – немного озадаченно спрашивает Демиен, повернув голову и обнаружив за своей спиной меня. – Катарина?

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, крутя наушник.

– Готовлю завтрак.

– Я-то понимаю, что ты готовишь завтрак. Но я думала, что ты ушел.

– Ну, а я подумал, что ты наверное голодная. И решил приготовить нам завтрак.

– А разве древние вампиры питаются еще чем-то кроме крови? – спрашиваю, выгнув бровь.

Укоризненно посмотрев на меня, словно я сказала самую большую глупость, Демиен сказал:

– Вообще-то нет. Мы – древние вампиры не мертвы, в отличие от остальных.

– Так, – останавливаю парня, приподняв ладони. – Во-первых, есть еще вампиры кроме древних? И что значит, вы не мертвы?

– Тогда, – он опирается бедрами о гранитную столешницу, сложив руки на груди. – Во-первых, есть два вида вампиров: древние и обычные, они же новые. Древние вампиры, вроде меня, появились много тысячелетий назад. Там очень долгая история, но я просто скажу тебе, что люди верили в сверхъестественное существо и хотели быть на него похожими. И их дети с каждым поколением все больше и больше превращались в древних вампиров, которых ты знаешь сейчас.

– А обыкновенные вампиры? Чем они отличаются от вас?

– Они мертвы. То есть возникли с помощью заклятия ведьм. И они не рождаются, как мы, они становятся вампирами с помощью укуса. Вампир кусает человека, делится с ним своей слюной, и если человек умирает в течение дня, то становится вампиром.

– И их также трудно убить, как и древних? – не успеваю вовремя остановить этот вопрос, рвущийся из меня. Черт, немного опустив глаза и сложив ладони за спиной в замок, из-под ресниц смотрю на спокойного парня.

– Значительно легче. Самый простой способ убить этого вампира – всадить осиновый кол в сердце, сжечь или отрубить голову.

– Слушай, – пытаюсь как-то подобрать слова для своего вопроса. – Ты ведь хорошо знаешь черты каждого из существ?

– Ну, допустим, – отвечает, пожав плечами. – А что?

«Что ты задумала?», – с тревогой в голосе спрашивает Вирт.

– У кого из существ абсолютно черные глаза? Без белка, радужки и зрачка.

– Эмм, это довольно трудный вопрос. Я не могу сразу так и ответить. Для этого нужно немного времени.

– То есть ты сможешь мне узнать, что это за существо?

– Конечно, пару дней и я тебе все узнаю, – кивает он.

«Могла спросить об этом у меня. Я бы тебе ответила, где можно об этом узнать».

– Тогда, раз мы обо всем поговорили, предлагаю позавтракать, – говорит Демиен, разворачиваясь к плите.

– Соглашусь с тобой, – киваю головой, садясь за стол.

За несколько минут передо мной оказывается тарелка с яичницей, несколькими ломтиками жареного бекона, несколько тостов, банка с клубничным джемом и чашка горячего кофе.

– Так, у меня сейчас возникает несколько версий происходящего. Либо я очень долго одеваюсь, либо у тебя от меня какие-то секреты.

– Интересно, какие у меня могут быть от тебя секреты? – спрашивает парень в ответ, садясь напротив меня и приготовившись есть завтрак.

– Ну, не знаю, – отвечаю, отрезая кусочек бекона. – Есть ли у тебя какие-то способности, кроме клыков и горящих глаз?

– Вообще-то их много, – говорит парень, жуя. – Всех и не перечислишь.

– А ты перечисли некоторые из них. Скажем так, самые главные.

– Одной из самых главных способностей, которая есть у всех вампиров является скорость. Мы способны очень быстро бегать, настолько, что становимся незаметными человеческому глазу.

– То есть, чисто теоретически, ты мог с помощью скорости, приготовить мне завтрак, пока я была наверху?

– Ну, это и было не чисто теоретически, а чисто практически. Я бы в любом случае не смог так быстро приготовить полноценный завтрак за время твоего отсутствия.

– И я могу принять на свой счет то, что ты хотел таким образом сделать мне приятно?

– Конечно, – говорит парень, выгибая бровь. – Именно так и было. Я хотел сделать тебе приятно, – секундная заминка, и он спрашивает, но уже растерянно и немного смущенно. – Тебе ведь понравилось?

Думаю несколько секунд, таким образом, растягивая ожидание и играя на нервах парня. Его глаза немного прищуриваются, как бы предупреждая, что бы я не молчала так долго.

– Очень понравилось, – отвечаю, и слышу облегченный вздох в ответ. Поднимаю голову, видя перед собой довольно улыбающегося уголками губ вампира. – Ты так выглядишь, словно впервые кому-то делаешь приятно. И отрицательный ответ очень сильно ударит по твоему эго.

– Приятно я делаю очень хорошо, – отвечает парень, стреляя в меня пошлыми огоньками в глазах. – Но такие вещи, как приготовления завтрака я никогда не делал. И конечно, мне интересно узнать мнение девушки, для которой я это делаю. И отрицательный ответ очень сильно ударит по мне.

– И что? Что бы случилось, если бы мне он не понравился?

– Скорее всего, я бы психанул, выбросил завтрак и ушел. И думал бы о том, что бы тебе такого еще сделать, что бы тебе понравилось.

– Ясно, то есть можно считать, что я еще легко отделалась, когда мне понравился твой завтрак.

– Можно сказать и так, – говорит Демиен, отпивая немного кофе.

Весь последующий завтрак проходит в тишине и раздумьях. Вирт также не подает признаков своего присутствия. Не знаю, о чем думает Демиен, но я думала о том, не поступила ли слишком необдуманно, спросив у парня насчет черных глаз и у какого существа они могут быть? Не догадается ли он о том, откуда я это знаю и не приведет ли этот вопрос его к дальнейшим.

Уже возле двери, когда я провожала Демиена, у него появился вопрос, на который он хотел получить ответ.

Развернувшись лицом ко мне, он берет меня за руку и тянет к себе, пока я не прижимаюсь к его телу. Демиен переплетает свои пальцы с моими, позволяя мне вновь ощутить мурашек, пробегающих по телу.

– Ничего не имей в виду, но мне просто интересно, – говорит он опустив голову и смотря на наши ладони. Подняв на меня глаза, он внимательно вглядывается в мои. – Ты где-то видела существо с черными глазами?

– Нет, – качаю головой, пытаясь не обращать внимания на электрические разряды, пробегающие от моей ладони, которую он держит в плену своей. – Никогда не видела.

– Хорошо, – он сам себе кивает, а затем приближает свое лицо к моему и на несколько секунд прижимает свои полные горячие губы к моей щеке. – До встречи.

И после этого, отпустив мою ладонь и оставив по себе чувство неполноценности, открывает дверь и уходит, ни разу не обернувшись.

Черт, и почему мне так плохо от того, что он ушел и не обернулся, что бы посмотреть на меня. Почему мне сейчас настолько сильно не хватает его внимания?

– Вирт, может это внушение древнего вампира? – спрашиваю, прижимаясь спиной к входной двери.

«Нет, никакого внушения. Это все чувства. Обыкновенные человеческие чувства».

– Нет, это не правда, – шепчу, качая головой.

«Правда, еще как, правда. Но знаешь, я на тебя не злюсь. Людям свойственно влюбляться, совершать ошибки».

– Мне нужно держаться от него подальше.

«С чего ты вообще это взялась? Я тебе такого не говорила»

– Но как же? – растерянно поднимаю глаза, словно она зависла астральным телом передо мной. – А вдруг я случайно проболтаюсь, и он обо всем догадается? Узнает, где на самом деле находится дух.

«Не думаю. Я думаю, что он сам много чего скрывает».

– Откуда ты это знаешь?

«Ну, я же ночью не сплю. Летаю по городу, наблюдаю за существами. Так вот, с тех пор, как вы познакомились и стали общаться, он каждую ночь проводит сидя во дворе и смотря в окно твоей комнаты. А один раз даже стоял на балконе и смотрел, как ты спишь. Жуткое зрелище».

Он смотрел, как я сплю? Действительно жуткое зрелище.

– И что? Он просто смотрит как я сплю?

«Да, тупо стоит с мечтательным выражением лица и смотрит, как ты спишь».

– Даже в полнолуние? Он же мог видеть, как я выбираюсь из дома, что бы попасть в лес! – последнюю фразу я едва не кричу. Конечно, одно дело, если он смотрел как я сплю, и совершенно другое, видеть, как я с помощью Вирт выбираюсь из дома, что бы попасть в лес.

«Нет, я тогда внимательно следила за домом. Ты же понимаешь, даже для него это не очень приятное время. Вампир рвется наружу и его очень сложно контролировать. Только, действительно древним, вампирам, удается контролировать себя в такую ночь».

– Ладно, – вздыхаю, прижимаясь затылком к двери.

«А теперь, чтобы не ждать Демиена и его поисков, которые длятся несколько дней, поднимемся и сами все узнаем».

– Ты о чем? – спрашиваю, приоткрывая один глаз и смотря на потолок прихожей.

«О семейном бестиарии твоего отца. Уверена, что там есть то, что нам нужно».

– Хорошо, сейчас посмотрим, – шепчу, отталкиваясь от двери и идя на второй этаж.

Найдя среди своих вещей на столе нужную коробку, достаю оттуда кожаную тетрадь и раскрываю на первой странице.

Глава 30

– Так, и кого нам следует искать? – спрашиваю у духа, остановившись на первой странице с названиями существ в алфавитном порядке с номером страницы.

«Для начала, посмотри древнего вампира. Что бы и ты узнала их историю, и я вспомнила об этом. А также, что это за оружие, которое когда-то мне принадлежало».

– Хорошо, – пожимаю плечами, спускаясь глазами по ровным строчкам содержания. Вот оно «Древний вампир – 24 страница».

Перелистнув страницы, добираюсь до нужной. И первое, что бросается мне в глаза – это огромное изображение на целый лист. Высокое широкоплечее существо с мощной грудью в одних черных штанах на узких бедрах. Было бы это изображение или фото в каком-нибудь журнале, я бы обратила внимание на фигуру и возможно, вырезала бы его, и спрятала под подушку, что бы любоваться тем, что люди называют кубиками пресса. Но не сейчас точно. Так как даже не атлетическая фигура с этими загадочными «кубиками», привлекла больше моего внимания, а огромные, сложенные кожистые крылья с изогнутым наростом на сгибах. На кончиках пальцев слегка изогнутые огромные когти. Рот раскрыт в угрожающем оскале, показывая огромные клыки на верхней и нижней челюсти. Слегка приплюснутый вздернутый нос с несколькими складками по подъему. Узкие горящие кровавые глаза. Острые, ярко выделенные скулы. Большие остроконечные уши, выглядывающие из-под небрежно растрепанных черных волос. И одна мрачная черная подпись под изображением того, что я видела в ночь полнолуния. «Древний вампир».

– Неужели они действительно способны обращаться в подобную… я даже не могу объяснить, что это такое, – шепчу, с ужасом рассматривая невероятное существо.

«Судя по всему, именно так».

– Ладно, давай читать дальше, – немного откашливаюсь и начинаю читать.

«История возникновения древних вампиров:

Во времена гладиаторских боев и языческих богов, среди людей образовался культ, служащий древнему бессмертному существу, питающемуся человеческой кровью. С каждым годом верующих в это существо становилось все больше, как и людей, ушедших на жертвенный алтарь и проливших свою кровь. Люди верили, что если пить человеческую кровь, то их идол подарит им часть своих сил, за их преданность ему. Каждый день проливалась на алтаре кровь невинных детей, девушек, еще ни разу не знавших настоящих чувств и пожилых людей, которым уже выходил срок. И лилась она в огромные бочки под землю, которой питались верующие еще много месяцев.

Проходили недели, месяцы, года, а изменений так и не было. Не благословил их покровитель, не пожаловал частицу своей силы. Пока однажды, у одного из них не родился сын. Сын с огромными, похожими на те, что изображали на полотнах существа, клыками. Тогда люди поняли, что благодать существа снисходит не на них самих, а на их наследников.

Следующие года были похожи на ад для многих молодых девушек. В своем стремлении стать похожими на своего идола, верующие не знали ни жалости, ни милосердия. Они ночами похищали девушек посреди улицы, долгие недели насиловали их, пока те не становились при надежде. И удерживали их под землей, пока не приходил срок ребенку появляться на свет. Заставляли каждый день по нескольку раз пить человеческую кровь, что бы младенец еще до своего рождения знал вкус крови.

Сотни девушек погибло за два года, во время родов. И невероятное количество младенцев, каждый следующий все больше похож на идола верующих. Но, вместе с благодатью, пришло и проклятье. Из-за рождения в подземельях храма и не зная света, наследников солнце обжигало, оставляя ужасные ожоги, а иногда приводящее к летальному исходу. Их жажду невозможно было контролировать, они не останавливались, пока не испивали человека досуха.

Спустя несколько поколений, культ верующих превратился в целую расу древних вампиров, которых мы знаем и теперь. Они открыли для себя способ безопасного нахождения под солнцем. К сожалению, жажду они так и не смогли взять под контроль, но вместо этого научились трансформироваться в существо, которому они когда-то поклонялись, и превращаться обратно в человека».

Ничего себе история. А Демиен говорил, что он рассказал мне краткую историю. Та по сравнению с тем, что я только что прочитала, он мне ничего не сказал. Только так, мазнул по поверхности.

– А я думала, что меня уже ничто не способно удивить, – шепчу, выронив из ослабевших пальцев Бестиарий.

«Поверь мне, это только вершина айсберга. Впереди еще столько всего, что способно тебя удивить», – усмехаясь говорит Вирт.

– Что-то я уже не очень хочу узнавать больше. Мне хватает того, что эти сектанты когда-то похищали девушек, насиловали их, а потом вынуждали пить человеческую кровь.

«Ну, я могу сказать, что эти сектанты были весьма целеустремленными личностями, раз подошли к этой новости с такой ответственностью»

– Но это не значит, что им было позволено издеваться над девушками. Они же ни в чем не виноваты, – поднимаю голову, что бы выдохнуть и немного успокоиться от только что прочитанного.

«А ты читай дальше, тебя это еще больше поразит»

– Та мне уже как-то не хочется читать дальше и еще больше поражаться, – недовольно бормочу, но все-таки поднимаю книгу с колен и принимаюсь читать дальше.

«Вследствие нескольких лет стало ясно, что среди наследников больше полукровок. Детей обычной девушки и наследника существа. И соответственно, у них было значительно меньше способностей, чем у детей наследников. Девушки, которым удалось выжить во время родов, становились членами культа. И через несколько лет рожали еще наследников или наследниц. С тех самых пор, когда у первых наследников парня и девушки родился ребенок в несколько раз сильнее, чем остальные младенцы, чистокровные стали цениться на вес золота. Они были подвержены отдельному обучению собственных сил. Охотились отдельно от остальных и имели право общаться только с такими же чистокровными, как и они».

– Это кошмар, – да, Вирт была права. Самое поразительное еще впереди.

«Для последователей культа это было нормально».

– А это и сейчас так? Чистокровных берегут, словно Святой Грааль?

«Конечно. Их же становится все меньше и меньше. Кстати, прочитай, почему так происходит»

Кивнув, опускаю глаза и читаю дальше.

«К счастью других существ, на сегодняшний день чистокровных древних вампиров значительно меньше, чем было всего тысячу лет назад. Это связано с тем, что древние вампирши слишком сильно дорожат своей красотой и молодостью. Еще в древние времена стало известно, что с каждой беременностью от древнего вампира, ребенок забирает у матери пять лет жизни. Соответственно, вампирша теряет пять лет своей красоты.

Если древняя вампирша решается на рождение ребенка от древнего вампира, то это единственный раз. И многие вампирши в такие моменты молятся, что бы у них родился только один ребенок, а не два или три. Следующие дети в таких семьях зачастую появляются благодаря отцу. Древние вампиры, как и когда-то первые последователи культа, не гнушаются похищать девушек. Чаще всего для увеличения своих наследников, подходят девушки из бедных семей, или те, у кого в предках затерялся хоть один чистокровный, приближенный к отцу или матери. От таких вампирш тоже рождаются чистокровные вампиры. И они не стремятся сохранить свою красоту, ими движет только жажда власти и денег».

– Ничего себе.

«И я о том же подумала», – в голосе Вирт также звучит шок.

– Думаю, что на сегодня с меня хватит древних вампиров и всего, что с ними связано.

«Подожди!» – восклицает Вирт, прежде чем я захлопываю книгу. – «Я хочу, что бы ты еще кое-что прочитала о древних вампирах. Мне плевать на их происхождения и эволюцию этих летучих мышей».

– Тогда о чем ты хочешь еще узнать?

«Способы уничтожения и кратковременного выведения из равновесия».

Необходимое нахожу на следующей странице. И оказывается, что этой теме посвящено всего несколько абзацев.

– Итак, способы уничтожения древнего вампира и…

«Многие века со дня появления древних вампиров, люди думали о способе их уничтожения. Сначала было много ошибок, так как раньше никто с ними не сталкивался и не знал, как их уничтожить. Но со временем, стало ясно следующее:

В отличие от легенд и историй, древние вампиры не имеют слабости к деревянному колу. Из какого-либо дерева он не был сделан. Многие считают, что с помощью осинового кола или просто ветки осины, можно ненадолго вывести древнего вампира из равновесия.

Зато есть проверенный способ, как ненадолго избавиться от вампира. Сломать ему шею.

Также бытует мнение, что если древний вампир слишком долго не питается кровью от трех до четырех дней, тогда он может впасть в кому. Хотя первая капля крови, способна его от нее пробудить.

Но если вы задумали не просто отключить вампира на несколько часов, а убить его, то здесь начинаются проблемы. В отличие от многих других существ, у них нет болевых точек или слабых мест. Серебро их только обжигает. Солнце не печет, из-за использования солнечных камней. А деревянный кол только ранит. Древние люди считали, что убить древнего вампира может только обезглавливание или полное сжигание. Но, к сожалению, эти данные так и не подтвердились. Их регенерация настолько быстра, что отпиление части тела неэффективно.

Человечеству известно несколько способов, как убить вампира. Среди них есть легенда об оружии, способном убить древнего вампира, и оставить от него только горстку пепла. Неизвестно, кто был создателем этого оружия и с чего оно сделано. Но одно только соприкосновение кожи вампира с этим оружием, приносит им невыносимую боль.

Но есть еще одно оружие в мире. На данный момент известно всего об одном экземпляре. Это известный артефакт, который уже много тысячелетий люди ищут. Его возможные варианты находятся в самых известных и самых древних музеях истории по всему миру. Это – Копье Судьбы. Оружие, окропленное кровью сына Божьего, способно уничтожить кого угодно и что угодно».

Единственное, что можно сказать по моему виду, это – я в шоке. Потому что у меня два варианта того, что выделила со всего этого, так это то, что древнего вампира чертовски трудно убить, точнее практически невозможно, и то, что единственное оружие способно их убить, это мифическое Копье Судьбы.

– Мне интересно, – шепчу спустя несколько минут молчания. – И что ты поняла из этого?

«Эмм, я в ступоре», – бормочет дух.

Круто. Мы просто идеальная парочка. Одна в ступоре и одна в шоке.

– Тогда будь добра, объясни мне, что это значит?

«Ну, у меня есть ответа на этот вопрос. Первое – у меня было оружие с неизвестного металла, которым можно убить древнего вампира. И второе – у меня было Копье Судьбы».

– Но ведь Копье Судьбы всего лишь миф, легенда.

«В каждой легенде есть доля правды. И Копье Судьбы действительно существует. В Бестиарии, чей бы он не был, нет и слова вранья. Только правда».

– Ясно, – опустив глаза, бездумно обвожу пальцем вензеля. – И что? Какое оружие было у тебя?

«Не имею понятия. Помнишь, Зак говорил, что мои воспоминания придут со временем после объединения душ?»

– Ну, помню.

«Возможно, вспомнив свое прошлое, мы поймем, какое именно оружие было у меня. Но я точно могу сказать, что это не Копье Судьбы. Такое оружие я бы никогда не смогла забыть».

Пожимаю плечами, подняв глаза выше, и утыкаясь взглядом в рамку на своем письменном столе. Я, Тони, папа и мама стоим обнявшись на фоне леса. Впереди, широко расставив руки в стороны и кривовато усмехаясь, стоит Тони. Я стою позади него, крепко обняв его за плечи и широко улыбаясь. Родители стоят позади нас, обнявшись и склонив головы друг к другу с лаской и любовью наблюдают за нами. Сначала мы планировали просто семейное фото на фоне леса, но потом Тони решил как-то его разнообразить.

«Катарина», – шепчет Вирт, словно собирается рассказать мне величайший секрет, которого сама боится. Это слышно по испуганным ноткам в ее голосе.

– Что случилось? – поднимаю голову, как будто она стоит передо мной, немного опустив голову.

«Уже вечереет. Пришло время спускать пар. Нам пора в лес».

Глава 31

Растерянно подняв голову, я понимаю, что она права. Солнце скрывается за горизонтом и только редкие лучи доходят до моего дома, лишь мазнув по крыше.

– То есть, нам действительно с сегодняшнего дня придется ходить в лес? Неужели нам нельзя начать это делать с завтрашнего дня, например?

«Я бы очень хотела, что бы все так и было, и у нас был такой вариант. Но, к сожалению, нет. Если мы не хотим быть такими уж уязвимыми, как говорит Зак, значит нам нужно сделать все для того, что бы ими не быть».

– В твоих словах есть доля правды, – отвечаю, рассматривая заходящее солнце, виднеющееся за кронами деревьев.

«Конечно, есть».

– Хорошо, тогда, я думаю, пора собираться, – отложив книгу в сторону, поднимаюсь с кровати.

«Надо получше спрятать дневник Зака и Бестиарий».

– Конечно, – опомнившись, разворачиваюсь обратно к кровати, достаю из-под подушки дневник Зака. Сложив Бестиарий и дневник друг на друга, опускаюсь на колени и прячу их в небольшом разъеме между полкой и матрасом.

Поднявшись на ровные ноги, подхожу к шкафу и выуживаю оттуда свой черный прикид, в котором я была в прошлый раз. Черная кофта с глубоким капюшоном и длинными рукавами. Черные плотно обтягивающие джинсы. Высокие черные ботинки чуть выше щиколотки на шнуровке.

Полностью переодевшись в нужную одежду, подхожу к зеркалу и расчесав волосы, завязываю их в конский хвост.

– Ну что, – опускаю руки вдоль тела, стоя перед зеркалом. – Я готова.

«Отлично, тогда не пугайся, если что-нибудь случится», – говорит Вирт перед тем, как мое тело заполняет знакомая сила. Все чувства усиливаются в несколько раз.

«Готова?»

– Готова, – киваю, смотря в бордовые глаза своего отражения.

«Тогда пошли».

– Подожди, – останавливаюсь возле дверей на балкон, заметив одну странность. Прикрыв глаза, прислушиваюсь к обстановке в доме. Ничего. Слышно как гудит техника, мышь под полом скребется и легкий ветерок ударяется об стены и окна. Но ни одного присутствия мамы или папы. – Я не слышу своих родителей.

«Не переживай, я уверена, что с ними все в порядке. Они скоро вернутся».

Кивнув, опускаю голову. Почему-то меня не покидала мысль о том, что что-то здесь не так. Я не видела родителей уже несколько дней и мысль о том, что с ними что-то случилось, беспокоила меня. Мне не хотелось даже задумываться о том, что в этом деле замешан Арнольд или оборотни.

Помотав головой, что бы выбросить из головы ненужные мысли, выдыхаю. С моими родителями все нормально. Они просто задерживаются на работе. Вот и все. Ничего другого.

Натянув на голову капюшон, что бы он закрывал значительную часть моего лица, выхожу на балкон. Вцепившись одной ладонью в железную балку ограды, отталкиваюсь ногами и перепрыгиваю. Почувствовав устойчивую поверхность пятками, удерживаю равновесие с помощью второй руки. Смотрю вниз на ровную поверхность газона. Черт, когда тобой управляет сверхъестественный дух, то делать трюки прыгая с балкона второго этажа или забираться на деревья, значительно легче. Но не тогда, когда ты чувствуешь силу духа, но у тебя нет его смелости.

«Успокойся, все хорошо. Не нервничай. Страх – враг номер один, когда дело доходит до сверхъестественного. Я не позволю, что бы с тобой что-то случилось».

– Спасибо, конечно, – шепчу, закрыв глаза, что бы не видеть пропасть перед собой в которую превратился наш задний двор всего за несколько минут. – Но твои слова совсем мне не помогают.

«Ну, извини. Я не привыкла успокаивать и поддерживать людей», – так и представляю, как она пожимает плечами, склонив голову набок.

– Не привыкла она, – шиплю сквозь зубы, резко выдохнув.

Пора посмотреть своему страху в глаза и шагнуть вперед. Вирт не позволит мне погибнуть. Тем более такой дурацкой смертью, как падение со второго этажа.

Не раздумывая ни секунды, резко отпускаю балку и расправив руки в стороны, падаю вперед. В считанные мгновения до столкновения с землей, делаю переворот назад и приземляюсь на прямые ноги. Подняв руки, поправляю капюшон, слезший на макушку.

А теперь осталось только попасть в лес.

Спокойным шагом, смотря перед собой иду через двор, пока не подхожу к забору. Даже не задумываясь о своих действиях, отхожу на несколько шагов назад, немного наклоняюсь вперед, одну руку сжимаю в локте перед собой, а другую позади себя, отставляю ногу слегка назад. Выдохнув, начинаю бежать, пока не достигаю забора, и, словно трейсер, выставляю руки вперед, цепляясь за пики. Напрягаю руки, сгибаю их, что бы подтянуться выше и упираюсь ногами в железо. И тут, когда я, можно сказать, поднялась в своих глазах и наяву, встревает Вирт.

«Эмм, я, конечно, не хочу мешать твоей поднимающейся самооценке, но… Черт, рядом с тобой есть ход».

– Слушай, надо было раньше об этом говорить, – недовольно морщусь, понимая, что остановила она меня на полпути. Мне осталось всего ничего, что бы перебраться через забор. – Лучше я вернусь через ход обратно. А сейчас, не мешай.

«Как хочешь. Тем более, мне же лучше», – недовольно бормочет дух.

– Вот именно.

Вновь сосредоточившись на том, что делаю, упираюсь ногами выше, пока не появляется возможность упереться локтями на заборе. Слегка напрягшись, ставлю ногу между пиками, а затем вторую. Поднимаюсь на ровные ноги, немного шатаясь вперед и назад. Выдыхаю, смотря четко перед собой. Ступаю вперед и приземляюсь на корточки, упираясь обеими ладонями перед собой.

Поднявшись, отряхиваю колени от кусочков грязи и прилипших сосновых иголок.

«А теперь пришла пора немного освободить мою силу», – говорит Вирт, и что-то снизу вспыхивает огнем. Опустив взгляд, вижу, как мои ладони полностью поглощены в пламя до локтя. Это удивительное зрелище, наблюдать за тем, как огонь двигается по моей коже и ткани, но не приносит никакого вреда. Никакой боли. Никакого жара. Оно вообще никак не ощущается, разве что небольшим покалыванием на кончиках пальцев.

– И что мне делать? – спрашиваю, подняв ладони на уровне глаз. Вот правильно кто-то когда-то сказал. Вечно можно смотреть на две вещи – как горит огонь и как течет вода. Была бы у меня такая возможность, я бы так и стояла на окраине леса и смотрела на огонь, полыхающий на моих ладонях.

«Выпускать пар. Делай что хочешь. Можешь поджечь дерево. Можешь просто позапускать в воздух, словно фейерверк».

– А ты не боишься, что по лесу бродят наемники Арнольда? Они могут увидеть, что что-то происходит.

«Не беспокойся. Тот кто не рискует, жизни не знает. Если они нас заметят, у меня достаточно сил для того, что бы справиться с ними».

– Поверю тебе на слово, – отвечаю, в тот же момент задирая руку над головой. Покалывание распространяется от пальцев вверх по руке, доходит до локтя, а затем, словно заряд инопланетного бластера из фантастического фильма, волной двигается к пальцам и выстреливает в воздух сплошным потоком огня. Со стороны это выглядит безумно красиво. Он расходится в стороны, словно вода из фонтана, пока пламя не превращается в крохотные искорки.

– Это потрясающе, – шепчу, наблюдая за танцем огня в воздухе, пока он окончательно не исчезает.

«Все стихии прекрасны, стоит их увидеть», – усмехается Вирт. Перед глазами предстает ее образ, так похож на мой, с самодовольством в глазах.

– То есть, я сейчас не только это могу? – опускаю глаза, смотря на то, как огонь медленно впитывается в мою кожу, даже сквозь ткань кофты.

«Только не все сразу».

Тишину леса резко прерывает непонятный, нехарактерный ему, звук. Повернув голову в сторону, понимаю, что это все влияние Вирт. Все мои чувства усилились и каждый звук звучащий в лесу, для меня звучит словно в нескольких шагах.

– Что это такое? – спрашиваю шепотом, повернувшись к стороне источника непонятного звука лицом. И медленно, слушая свой внутренний голос, который подсказывает мне двигаться в противоположную сторону от этого звука.

«Очевидно, ты еще сможешь увидеть все четыре стихии в действии. Это был рев оборотня».

– Благодарю за информирование, – отвечаю, делая медленные шаги назад. Чем быстрее я уберусь подальше от источника этого звука, тем спокойнее мне будет. – Но думаю, что откажусь от твоего предложения.

И развернувшись, бегу вперед. Перепрыгиваю несколько лежащих на земле бревен, уклоняюсь от низко растущих ветвей дерева и обхожу стоящие на пути преграды. И надеюсь, что мне послышался шорох за моей спиной, словно кто-то или что-то наступает на ветки и упавшие сосновые иголки. И с тем, с какой скоростью шорох усиливается, это что-то приближается ко мне.

«Даже не знаю, как тебе это объяснить, но у нас неприятности гораздо сильнее, чем я ожидала».

Хотела бы я сказать в ответ что-то типа такого «Да ты что? А я и не знала!», но в данной ситуации приходится только фыркнуть.

«Не фыркай, я и так понимаю, что была не права. Но у нас действительно проблема посерьезнее чем раньше. Короче…»

Я делаю неосторожный шаг, что-то сжимается на моей щиколотке, и меня тянет за нее. Секундное падение на землю, слабая боль в спине и вот я уже подвешена за ногу вниз головой с безвольно опавшими руками, не касающимися земли.

– Что это такое? – ошарашенно спрашиваю, пытаясь посмотреть, что это такое. Но у меня получается только покрутиться в другую сторону.

«… в лесу расставлены ловушки», – договаривает Вирт то, что не сказала раньше.

– Спасибо, я уже знаю, – рычу сквозь зубы, беспомощно размахивая руками в стороны и пытаясь как-то избавиться от этого крепления на ноге. – И как мне от этого избавиться? – напрягаю спину, слегка нагнувшись. Но, все мои попытки напрасны. Я вновь повисаю вниз головой.

«Присмотрись перед собой. Там, на фоне деревьев должна блеснуть веревка, за которую тебя подвесили».

– Хорошо, – шепчу, прищурив глаза для лучшего рассмотрения.

Смотреть на мир сверхъестественными глазами весьма странно и необычно. Во-первых, замечаешь больше деталей. Все такое четкое и конкретное. Я даже могу видеть, как в дереве, которое находится на расстоянии нескольких метров от меня, в коре лазит жук. А во-вторых, необычность того, что мир вокруг меня виден в бордовом цвете. Именно это испугало меня в первый раз. Но сейчас, это уже не кажется мне таким страшным. Скорее привычным и обыденным.

Сколько бы я не приглядывалась к деревьям и ко всему блестящему, ничего не видела. А все из-за яркой луны и ее света. Роса на листьях и иголках блестит в темноте, сбивая меня с толку.

– Черт, я ничего не вижу, – шиплю, прикрыв глаза.

«Ладно, тогда у меня есть другая идея».

Словно в ответ на ее слова, с той стороны, откуда я раньше слышала непонятный звук, по всему лесу разнесся волчий вой. И что-то внутри меня подсказывало мне, что это не просто вой одинокого волка на луну. А сигнал к действию. Или объявление о чем-то. Подозреваю, что это обо мне, попавшей в их ловушку.

– Какая бы идея у тебя не возникла, говори быстрее, – с ужасом смотря в темноту леса, тороплю духа.

«Ладно, выдохни и послушай меня», – торопливо говорит Вирт с неприкрытым волнением в голосе.

Выдохнув по совету девушки, открываю глаза и успокаиваюсь.

– Хорошо, я тебя слушаю.

«Отлично, тогда делай следующее. Мне знакома эта ловушка, так что понятно, почему ты не видишь веревку. Она закреплена вокруг твоей ноги, проходит через ветку и зафиксирована на другом дереве. Так что, если ты сможешь раскачаться достаточно, что бы сесть на ветку, сможешь освободиться».

Кивнув, начинаю раскачиваться. Взмахиваю руками вперед и назад, пока едва не касаюсь кончиками пальцев ветки. Лечу назад, больновато ударившись свободной ногой о соседнее дерево.

– Ау, – невольно вскрикиваю.

«Успокойся, все нормально. Это просто царапина. Заживет в два счета», – успокаивает меня дух.

– Я спокойна, – выдыхаю, вновь расставив руки в стороны, для легшего раскачивания.

Спустя несколько безрезультатных попыток, мне удается схватиться ладонью за ветку и повиснуть.

«Отлично, а теперь забирайся дальше», – наставляет меня.

Покачав свободной ногой, цепляюсь ею за ветку и забираюсь на нее. Устало выдохнув, прижимаюсь взмокшим лбом к ветке.

Получилось, – единственная мысль, звучавшая в моей голове. – У меня получилось. Осталось только освободить ногу от веревки.

Приняв сидячее положение, наклоняюсь, что бы видеть собственную ногу, и очень удивляюсь увиденному. Вокруг моей ноги сжался обычный узел, который используют самоубийцы. Обычный узел, который они затягивают вокруг своей шеи, затянут вокруг моей ноги.

Черт, это был такой простой узел, а я уже подумала, что мне пришел конец. И я никогда отсюда не выберусь.

Подобрав ногу немного ближе к себе, освобождаюсь. В тот же момент, подо мной слышится шорох, а затем со стороны ближайшего дерева показываются фигуры нескольких крупный волков. Хотя, каких к черту волков. Оборотней. Они намеренно подходят к месту, над которым я только что висела и принюхиваются к листьям и веткам. Главный из них, темно-коричневого цвета, с красными горящими глазами, стоит в стороне и посматривает по сторонам, периодически порыкивая на своих сородичей.

А я тем временем сижу на ветке, поджав под себя ноге, сжимая в ладонях веревку. И тихо молюсь о том, что бы они не догадались поднять головы вверх. В отличие от Вирт, я не имею понятия, что делать, если за тобой гонится стая волков. Даже не волков, а оборотней. Животных с человеческим сознанием.

«Пора валить!», – кричит Вирт в тот же момент, как волки одновременно поднимают головы и их желтые глаза смотрят прямо на меня.

Не думала, что когда-нибудь скажу это, но я согласна с темным духом.

Глава 32

Я не раздумываю ни секунды. Бросив веревку на волков, становлюсь на ветку, и, развернувшись, прыгаю. Никогда не думала, что это реально, но я допрыгиваю до ветки на другом дереве, и мне легко удается удержать равновесие. Волки стремительно приближаются к дереву на котором я стою, и альфа пытается с помощью когтей забраться ко мне. На секунду обернувшись и поправив капюшон, прыгаю на ветку следующего дерева. Адреналин грохочет в ушах, и мне кажется, что в данный момент я способна на все. Последующие мои прыжки настолько быстры, что это напоминает широкий шаг на земле. Как будто я лечу по воздуху, иногда отталкиваясь от веток.

Оборачиваюсь назад, что бы заметить, оборотни все еще преследуют меня. Далековато немного, но они упорные ребята и, как я поняла, у них не принято отпускать добычу. В данном случае, меня.

В очередной раз наступая на ветку, чувствую, как что-то или кто-то опускает ее. Моя нога скользит и я не допрыгиваю до следующей ветки, а падаю на землю. Несколько раз переворачиваюсь на земле, и остаюсь лежать на животе, опираясь на локти.

«Это было неожиданно», – оповещает Вирт, в то время как волны боли распространяются по моему телу.

В ответ только хмыкаю, поднимая голову. Капюшон накинут на лицо, прикрывая глаза и нос. Выпрямив ладони, поднимаюсь на ноги. Голова опущена, руки сжаты в кулаки, а ноги расставлены на ширине плеч.

И что мне теперь делать? Как избавиться от оборотней, окруживших меня?

Бордовый цвет в моих глазах немного сбился, а затем я словно наяву увидела, себя, только решительнее, сильнее и мощнее. Это была я, и в то же самое время не я. Вирт стояла посреди поляны в каком-то лесу и была окружена стаей… древних вампиров. Они стояли вокруг нее, их глаза горели яростным огнем, а рты были раскрыты в угрожающем оскале. В какой-то момент Вирт опустила голову, и скрестила руки на груди, положив правую ладонь на левое, а левую на правое плечо. Прикрыв свои бордовые глаза, она стала глубоко дышать. А потом ее тело начало стремительно обхватывать пламя. Захватывая ее от носков высоких кожаных ботинок до самой волнистой черной макушки с бордовыми прядями. Но самое большое скопление огня сосредоточено у нее на груди и руках. В следующую секунду Вирт резко открывается свои глаза, горящие ярким огнем. А затем резко разъединяет крест у себя на груди. Весь огонь, что бы на ней, огромной нещадной волной расходится от нее, поглощая своим жаром все, что становится у него на пути. От соприкосновения огня Вирт с кожей вампира, на месте появляются ожоги и огромные волдыри. Вампиры кричат от боли, падая на землю со скрюченными конечностями и дрожащим телом.

Моргнув, я снова оказалась посреди поляны, а меня окружает стая оборотней. Моя глаза горят бордовым цветом, а на кончиках пальцев чувствуется знакомое покалывание. Огонь пытается вырваться на свободу?

«Катарина? Что ты видела? Это воспоминание из моего прошлого? Что это было?» – с волнением в голосе пытается достучаться до меня дух.

Но я не слышу ее. В моей голове и перед глазами до сих пор стоит эта сцена с прошлого. И казалось, что не спроста именно эта ситуация показалась мне сейчас. Это была… подсказка.

«Что бы это ни было, ты должна успокоиться. Я обязательно придумаю, что нам делать», – пыталась образумить Вирт. Но я уже ничего не слышала. Я была решительно настроена на то, что бы избавиться от этих вшивых псин.

Прикрываю глаза, полностью отрешившись от остального мира и звуков, населяющих его. Я не слышу ни шороха лесных жителей, ни криков совы, ни завывания ветра, ни рыка волков окруживших меня. Поднимаю ладони и скрещиваю их на груди в том же защитном жесте, что и Вирт в воспоминания. Пару секунд стою, глубоко дыша, но ничего не чувствую. А потом, появляется оно. То самое чувство, что я почувствовала чуть ранее. Покалывания начавшееся на кончиках пальцев ног медленно поднимается вверх по ногам, бедрам, талии. Достигает головы, а затем резким выстрелом захватывает грудь и перекрещенные ладони.

Резко открываю глаза, чувствуя, как в них полыхает огонь. И в тот же момент расцепляю руки в стороны, выбрасывая наружу весь огонь, до этого скапливающийся в моем теле. Он волнами расходится в стороны, сметая на своем пути абсолютно все. Деревья полыхают в огне, трава вспыхивает искрами, а волки в испуге бегут подальше, когда пламя подпаливает им хвосты.

Приоткрыв глаза, я понимаю, что потеряла сознание. Вокруг меня до сих пор где-то искрит потухшее пламя. Но нет и намека на присутствие каких-либо других существ.

– Что случилось? – шепчу усталым голосом, приподнимая тяжелую голову. Но мое тело настолько ослабело, что сил удерживать голову на весу, нет.

«Я ведь тебя предупреждала, что бы ты этого не делала», – разочарование невозможно скрыть в голосе Вирт.

– Чего именно? Что произошло? – опускаю голову на землю, прикрыв глаза.

«Ты использовала всю силу огня, что в нас была. Но, так как мы многого не знаем, на это заклятие ушла также вся твоя энергия. И после этого ты отключилась».

– Ясно, а что случилось после того, как я отключилась? – спрашиваю,приподнимаясь на руках за своей спиной.

«Ну, огонь распространился на пять метров. Волки поджав подгоревшие хвосты сбежали вслед за своим трусливым альфой».

– Ясно, – постанывания от боли и слабости во всем теле, мне, с трудом, удается подняться на прямые ноги.

Немного пошатываясь, делаю шаги вперед.

«Ладно, поговорим дома».

– Хорошо, – киваю, устало опираясь ладонью о ствол дерева.

«Ты настолько слаба?»

– Ты себе даже представить не можешь, насколько, – шепчу, тяжело дыша.

И тут я замечаю под своими ногами горячий уголек, оставшийся от моей огненной волны. Словно на подсознательном уровне, протягиваю ладонь к угольку. Прикоснувшись к его жару, чувствую покалывание на кончиках пальцев, медленно распространяющемся по всему телу. А затем, всего на секунду, но слабость исчезает.

– Что это такое? – спрашиваю, шокировано смотря на полностью потухший уголек, горевший мгновенье назад.

«Ты впитала огонь, и таким образом, немного восстановила свои силы».

– Ладно, думаю, сейчас я смогу дойти домой.

К сожалению, я очень сильно переоценила свои силы. Дойти домой я не смогла, но у меня получилось туда доползти. Правда, когда передо мной постал вопрос, ползти через парадный вход или лезть через балкон, я плюнула на то, что меня может кто-то заметить. Проползя через ход в заборе, – я еще долго мысленно благодарила маму с папой, за то, что они додумались там его сделать, – я решительно поплелась к парадному входу.

Но, как оказалось, трудности на сегодня еще не закончились. Мои силы не восстановились, а впереди меня ожидали ступеньки. Ненавистные ступеньки. Какого вообще черта мы не сделали какой-нибудь прямой ход на второй этаж. Даже если бы это был пищевой лифт, как в особняках. Я бы залезла в него и спокойно отправилась на второй этаж. Еще бы желательно, что бы этот лифт ехал прямиком в мою комнату. Но как бы не так. Вместо этого у меня начинается квест. Ползком пройти лестницу, коридор и плюхнуться на кровать.

Спустя, кажется, вечность, я оказалась на вершине лестницы.

– Слушай, походу у меня из-за этого заклятия что-то глюкануло в голове. Ты никаких изменений не замечаешь? – спрашиваю, тяжело дыша, опираясь коленями о ступеньку, а локтями о пол коридора второго этажа.

«Та вроде нет, а что?»

– Та я тут сижу и думаю, что мне завтра говорить, когда у меня спросят, почему у колени и локти сбиты? И что я делала в такой позе, – в ответ мне раздался только звонкий смех Вирт.

«Считай, что это отходняк. Мозг медленно возвращается в рабочее состояние и первыми, естественно, появляются самые глупые мысли», – посмеиваясь, отвечает Вирт.

Кивнув, полностью закидываю свое тело на пол второго этажа. Отдохнув пару минут, ползу дальше по коридору. Добравшись до комнаты, уже без сил заваливаюсь на кровать. И у меня в глазах вырубают свет.

И снова мне снится какой-то бред. Что-то что я не могу толком объяснить. Но оно упорно пробивается сквозь мои мечты о шикарной постели с балдахином и мягким одеялом, показывая то, что я должна увидеть.

Очередной темный лес с мертвой тишиной. По коже того, в ком я снова оказалась, проходит мороз, от ощущения чужого дыхания на шее. Пустая поляна, освещаемая только лунным светом, наводит мысль о том, что этот человек чего-то или кого-то ждет. Но вокруг ни души. Абсолютная темнота и пустота. Это место кажется безжизненным. Словно его покинули под страхом того, что приближается.

– Ты себе даже представить не можешь, как долго я этого ждал, – говорит из темноты хриплый мужской голос, и мое тело покрывается толстым слоем страха и напряжения. Я боюсь этого человека, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу сдаться без боя. Мой отец никогда ни перед кем не склонялся. И я не буду.

Из темноты показалась темная мужская фигура. Парень поднял на меня голову и меня вновь ужаснули заполненные самой тьмой, глаза.

Подорвавшись на кровати с криком ужаса в горле, не рассчитываю свои силы, и падаю на пол.

– НЕЕЕТТТ!!! – кричу, с закрытыми глазами, валяясь на полу. Открыв глаза, начинаю глубоко дышать и заодно пытаясь избавиться от приснившегося ужаса.

«Тебе снова что-то приснилось?» – с беспокойством в голосе спросила Вирт.

Киваю, а затем мотаю головой их стороны в сторону.

– Приснилось, – подтверждаю охрипшим голосом. – Еще как приснилось.

«Что это было?»

– Я снова была в лесу. Только это не то место, что я видела в прошлый раз. Я стояла посреди поляны, освещаемой луной. По телу, в котором я была, прошел мороз, словно сама смерть стоит за спиной и дышит в шею. А потом, передо мной раздался голос. Он сказал: «Ты себе даже представить не можешь, как долго я этого ждал». Он вышел из темноты и я вновь увидела его черные глаза, – сажусь на полу, упираясь спиной о кровать и прижав колени к груди, обнимаю их. – Мне страшно. Меня пугают эти сны и этот парень.

«Все будет хорошо. Не бойся. Помнишь, Зак говорил, что мне удалось избавиться от этого существа. И если мы с тобой правы и парень, который тебе снится и то существо, одно и тоже, тогда тебе нечего бояться. Его нет. Он просто воспоминание».

– Я знаю, – опускаю голову, упираясь лбом в колени. По моим щекам медленно скатываются одинокие слезинки. – Но ты даже представить себе не можешь, насколько это страшно. И вроде бы, сон не такой уж и страшный. Точнее, в нем почти ничего такого нет. Но, как только я вижу того парня, меня охватывает мертвый ужас.

«Знаешь, ты мне сказала об этом, и у меня по коже мороз прошелся», – говорит Вирт со смехом в голосе.

Улыбнувшись, поднимаю голову и утираю рукавом кофты слезы.

– Да, я молодец, – подтверждаю, поднимаясь на ровные ноги.

Посмотрев на часы, и решив что мне пора собираться в школу, иду душ. Переодеваюсь в свободную бордовую кофту с рукавами три четверти и ассиметричным низом. Черные джинсы бойфренды с подкатами. И красные кроссовки на невысоком подъеме. Расчесываю волосы и, заколов передние пряди назад, остальные оставляю свободно ниспадать на плечах до лопаток. Схватив свою черную сумку, выхожу из комнаты.

На первом этаже снова никого нет. А вчера у меня не было абсолютно никаких сил для того, что бы узнать, дома родители или нет. Интересно, они уже ушли или еще спят. С помощью сверхъестественного слуха Вирт, прислушиваюсь к обстановке дома. И снова никого нет. Никакого признака того, что мои родители дома.

– Их снова нет, – шепчу, в то время как страх о родителях полностью захватывает все мое нутро. Помотав головой, пытаюсь выбросить из головы все плохие мысли. – Это нормально. Они зарабатывают нам на жизнь. У нас и до этого такое было. Ничего страшного не случилось.

Сделав себе кофе, переливаю его себе в термо кружку. Выхожу из дома, закрыв за собой дверь.

«Знаешь, я тоже начинаю задумываться о том, что с твоими родителями что-то случилось. Ты, конечно, этого не видишь. Но я не сплю и ни ем круглые сутки. И я постоянно возле вашего дома. Но, черт, после полнолуния я ни разу не видела твоих родителей. Они ушли на работу, но так и не вернулись».

– Ты меня пугаешь, – тихо шепчу, перед тем, как отпить немного кофе. Конспирация – это наше все.

«Прости. Просто это действительно странно. На следующий день после полнолуния они ушли на работу, а вечером так и не вернулись. Я подумала, что, возможно, они задерживаются. Но утром они снова не пришли, так же как и вечером».

Это плохо. Это очень плохо. Потому что теперь я начала по-настоящему нервничать. В мою голову вновь стали закрадываться мысли о том, что к исчезновению моих родных причастен Арнольд и его наемники. Не могли же они почувствовать и запомнить запах моих родителей в ночь полнолуния. Верно?

– А если это правда? Если он их схватил, потому что догадался, в чьем теле ты скрываешься, – шепчу, пытаясь прогнать из головы ужасные картинки пыток.

«Послушай меня. Я уверена, что с ними все будет хорошо. Если они и у Арнольда, значит мы их освободим. Этот древний кровосос слишком тупой для того, что бы понять, что я нахожусь у него прямо под носом. И подозреваю, что твои родители находятся у него только по той причине, что они помогли нам».

– Слушай, я тебе говорила, что ты совершенно не умеешь успокаивать? – спрашиваю с иронией.

«Да, говорила. Около пяти или шести раз. А может уже и десять. Кажется, я со счета сбилась».

– Желаю удачи с расчетом, – шиплю, заметив вдалеке крышу школы.

Спокойно подхожу к зданию школы, пытаясь спокойно дышать. Мысли о родителях и о том, что с ними что-то случилось, полностью вытеснили остальное из моей головы. А у меня сегодня как-бы семестровая контрольная и подготовка к итоговым экзаменам. Надо думать об исторических датах и событиях, что тогда происходили. И о том, что должно происходить с химическими элементами во время воздействия воздуха, воды и кислоты.

– Ну что, готова к концу очередного учебного года? – резко подскакивая ко мне, говорит Питер.

– Черт, – вздрагиваю от испуга, едва не уронив кофе на землю. Поворачиваю голову на радостного парня, прожигая его гневным взглядом, обещающим все земные муки, которые только придут в мою голову. – Совсем из ума выжил?

– Прости, не хотел тебя пугать, – он поднимает руки, смотря на меня взглядом святой невинности. Достаточно трудно представить древнего вампира, смотрящего на тебя взглядом маленького невинного зверька. Ага, так мы тебе и поверили. Знаем, на что этот зверек способен.

– Не хотел, – шиплю, поправляя лямку сумки на плече. – И чего это ты такой радостный? Конец года только через месяц и не забывай об итоговых экзаменах.

– Спасибо тебе огромное, за напоминание, – опустив ладони и смотря на меня с обидой в глазах, благодарит меня парень.

– Не за что, – отвечаю, поворачиваясь к зданию школы.

Оказавшись в коридоре, беру из своего шкафчика нужные конспекты и иду к кабинету, пока Питер обиженно плетется за мной. Застываю в дверях класса, когда замечаю, что все мои одноклассники столпились рядом с темноволосым парнем и о чем-то возбужденно переговариваются. Выгнув бровь недоуменно осматриваю всех, пока не натыкаюсь взглядом на руку парня, сидящего в конце класса. В голове стоит гул, и до меня, словно через толстый слой воды доносится только два слова «ожог» и «огонь». Те оборотни, что напали на меня вчера, ученики?

Глава 33

От шока застываю в дверях, не мигая глядя на забинтованную до локтя руку парня. А мысль о моем причастии к этой травме оглушительной сиреной звучит в моей голове. Тело заледенело от шока и ужаса.

Я едва ли не убила школьников вчера ночью. Мой огонь едва не поглотил их.

«Это были даже не взрослые волки», – я с Вирт думаем об одном и том же. Ее голос полон шока и неверия.

Ну да, если бы это были уже взрослые оборотни, это не так ужасно. Но если это подростки, то здесь уже срабатывает совесть и природное чувство справедливости. Как они могли отправить на поиски темного духа хаоса, детей? Это типа закон природы такой, что ли «выживает сильнейший»? Кто успел сбежать, тот молодец. А кто сдох, значит слабак. Так что ли? Если это так, то я первая на очереди, что бы научить этих альф или кто там у них, кого следует отправлять на бой с темным существом.

«Пусть я не слышу твои мысли, но по твоему лицу мне все понятно. Так что, будем учить оборотней вместе», – прерывает мои кровожадные мысли дух своим смехом.

С удовольствием.

– Катарина? – неожиданный выдох на ухо пугает меня и вынуждает повернуть голову. Питер стоит позади меня, недоуменно приподняв бровь.

А, точно, я стою в дверном проему, и пялюсь на замотанную по локоть руку парня. Кстати, что за парень?

Приподняв глаза, я вспоминаю имя парня. Оскар Ресерв. Высокий смуглый парень с темно-каштановыми волосами, карими глазами, прямым носом и полными губами. Последнее, что я помню о нем, так это то, каким он был в первом классе. Тогда мы все судили всех по одежде и я не была исключением. Сирена была похожа на темноволосого ангела с яркими нечеловеческими зелеными глазами. Эмили – на невинную запуганную серую мышку. А Оскар был одиноким волком. Он ни с кем не общался, даже не отвечал на вопросы учителей первые три недели. А потом все разбрелись по своим компаниям, и Оскар остался один. И как я видела, все эти года ему не было скучно. Он первым заходил в кабинет и первым уходил. На физкультуре он всегда сидел на трибунах и ничего не делал. Помню, когда мы перешли в старшую школу, и он резко изменился за три месяца, среди девчонок долго ходили слухи о том, что слабенький волчонок превратился в статного и мощного волка. Боже, как я была тогда права. Волчонок действительно был волком. Но тогда это действительно было удивительно. Оскар перестал носить черную вязаную шапочку. Сменил огромные растянутые затертые футболки на рубашки. Классические брюки от костюма, которые менялись только из-за того, что он рос, заменили темные джинсы. Если бы не привычная хмурость и отчужденность, то у него бы отбоя от девушек не было. Хотя, новенькие, которые появляются у нас каждый год, не теряют надежды захомутать нашего молчаливого и одинокого волка.

– С тобой все нормально? – вытянул меня из воспоминаний голос Питера и его ладонь на моем плече.

– Да, все хорошо, – отвечаю, когда темные глаза Оскара останавливаются на мне.

– Тогда пошли, звонок уже прозвенел.

– Пошли, – шепчу, заходя в кабинет.

Сажусь на свое место, чувствуя, как Питер смотрит мне в спину. Ему не понять, что я сейчас чувствую. Я с Оливером никогда не общалась, та и он не знает, что вчера это была я. Но моя совесть никогда не спит и теперь она грызет меня за то, что вчера я навредила подросткам. А они ни в чем не виноваты. Они не должны страдать от того, что взрослые спрятались в кустах поджав хвосты.

В кабинет заходит учитель и все рассаживаются по своим местам. А потом он замечает забинтованную руку Оливера.

– Мистер Ресевр, что с вашей рукой? – спросил преподаватель парня, немного спуская очки по носу.

– Эмм, мистер Риз, мы дома сжигали ненужные вещи и я случайно обжегся, – неловко почесывая затылок здоровой рукой, ответил Оливер.

– Мистер Ресерв, вы что, забыли, что я говорил? – мужчина осматривается по сторонам уперев руки в боки. – Вы все забыли что я говорил о вреде костров? – и в ответ тишина. – Если мне сейчас никто не ответит на этот вопрос, тогда вам будет заданием написать мне доклад на тринадцать страниц о вреде костров.

Опустив голову на столешницу, понимаю, что у нас сейчас биология. А то я как-то на автомате это все делала и забыла, что у меня сейчас.

«Вообще-то это просто», – фыркает Вирт, пока все обдумывают ответ на вопрос преподавателя.

Кстати, как его зовут?

«Напоминаю, преподавателя биологии зовут мистер Нейч. А рассказывал он о пожарах, следующее. Дым отрицательно влияет на дыхательные пути человека. А также то, что костер невозможно контролировать, и он может разгореться в любой момент. Оу, и чуть не забыла. Любые вещи вместо сжигания можно утилизировать или сдать в специальные пункты приема. Таким образом спасти природу и атмосферу», – протараторила Вирт, а я пыталась запомнить главное из ее слов.

– Да, мисс Дарк? – приподнимает голову в мою сторону мистер Нейч, когда я нерешительно поднимаю руку.

– Вы рассказывали о том, что дым плохо влияет на дыхательные пути и если стоять рядом с местом розжига, можно отравиться дымом. И что огонь невозможно контролировать. Он в любой момент может разрастись и сжечь все вокруг. А также то, что любые вещи можно утилизировать или отдать в специальные пункты приема, и таким образом можно спасти природу и атмосферу.

– Совершенно верно, – восклицает мистер Нейч, указав на меня кончиком ручки. – Скажите мисс Дарк спасибо. А вы, мисс Дарк, уже заработали себе плюс от меня на экзамене.

– Спасибо, мистер Нейч, – киваю учителю, внутренне возликовав и благодаря Вирт за помощь.

– Молодец, – шепчет Питер, сжав мое плечо.

– Спасибо, – шепчу в ответ, повернув голову на парня, а потом обратно.

Весь последующий урок я сижу и больше никак не участвую в этом процессе. Мистер Нейч о чем-то долго толкует, Питер позади меня едва слышно посапывает, а кто-то намерен сделать дырку у меня на спине.

Черт, так же совершенно невозможно ни о чем подумать.

Резко повернув голову в сторону, откуда на меня был направлен этот прожигающий взгляд, вижу Демиена, не отводящего своих серебряных глаз от меня. Он сидит, расслабленно откинувшись на спинку стула, вытянув вперед одну ладонь и что-то остервенело печатая пальцами в телефоне. Он еле заметно кивает головой на телефон в своих руках, что-то резко нажав, а потом я чувствую вибрацию своего телефона в кармане джинсов.

Осторожно посматривая по сторонам, вытаскиваю телефон и открываю пришедшее сообщение.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:27 22.04.19

«Нам нужно поговорить об ожоге Оливера»

Еще раз оглянувшись по сторонам, не смотрит ли кто-то, печатаю ответ.

От кого: Рина

Кому: Демиен

Дата: 09:30 22.04.19

«Но он же сказал, что просто обжегся, когда они сжигали вещи. Или ты думаешь, что у этого ожога есть мистический подтекст?»

Закончив печатать и отправив ему сообщение, поворачиваю голову и смотрю на темноволосого, выгнув бровь. Его телефон еле заметно вибрирует и он переводит на него взгляд.

Спустя мой телефон мигает, оповещая о приходящем сообщении.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:32 22.04.19

«Я это знаю. Вчера ночью по всему лесу были расставлены оборотни. Арнольд начал беситься от того, что он уже несколько раз видел духа, а кто она, он так и не знает. Решил, что лес постоянно должен патрулироваться оборотнями и вампирами»

Черт, это плохо. Если лес патрулируют не только оборотни, но и вампиры… Я даже не хочу представлять, что это значит.

От кого: Рина

Кому: Демиен

Дата: 09:34 22.04.19

«Что значит патрулируют? Эта девушка уже появлялась? Но ты ведь говорил, что в древних вампиров очень много всяких способностей, разве вы не смогли по запаху ее опознать?»

«Если бы я не была такой умной, то сейчас бы проклинала тебя всеми возможными мне словами. А так, просто похвалю за мудрость. Они не подумают на человека, который сам подсказал, как поймать духа. Хотя сам им и является», – говорит Вирт, закончив свои слова злобным смехом.

Мои мысли прерывает вновь мигнувший экран телефона.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:36 22.04.19

«В отличие от тупоголового Арнольда, я думал об этом. Но и тут у нас проблема. У нее нет никакого запаха. Есть аура и, довольно таки огромная, но днем ее нет. Она же не может быть приезжей?»

Твоя работа?

«Спасибо огромное за комплимент. Ну, а что, я же должна как-то нас обезопасить. Ночью аура доступна, а запах нет. А днем наоборот. Вот и весь секрет».

Отличная работа.

От кого: Рина

Кому: Демиен

Дата: 09:39 22.04.19

«Ты же говорил, что она темный дух. Скорее всего она умеет хорошо играть. А вы ей не по зубам?»

Повернув голову, наблюдаю шокированное выражение лица Демиена. Честно, если бы не урок, я бы смеялась в голос. Ну, а раз сейчас урок, и я не хочу терять плюсик от биолога на экзамене, приходится сдерживаться. Но, черт, ради такого стоит жить. Что бы увидеть шок на лице человека, который в принципе кроме каменного изваяния ничего показать не может.

Демиен пару секунд смотрит на экран телефона, уже немного согнувшись и держа его в обеих ладонях. Потом переводит свой взгляд на меня. То, что сначала показалось мне шоком, на самом деле было недоумением смешанными с неверием. Только я так и не поняла по его взгляду, чему именно он не верит? В то, что я такое отправила или что вообще о таком могла подумать?

Пару минут смотря на меня, он возвращает все свое внимание обратно телефону и принимается печатать с еще большим усердием. И спустя три минуты мне приходит на телефон не одно, а целых четыре сообщения.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:43 22.04.19

«Ты мне написала, что я не по зубам духу? Ты написала об этом, МНЕ? ТЫ? МНЕ?»

Держи себя в руках Катарина. Все хорошо. Не смей смеяться.

Но черт, это так прикольно. Ледяной Демиен начал закипать. А говорят, что ледяных людей невозможно вывести из себя. Еще как можно, надо просто знать, куда бить.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:43 22.04.19

«У меня это в голове не укладывается. Ты в курсе, что я обязательно отомщу тебе за эти слова? И поверь, мстя моя, будет страшна»

Почему-то после прочтения этого смс, у меня перед глазами появился Демиен, смеющийся злобным смехом. И кажется, на мой взгляд, он ему не подходит.

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:44 22.04.19

«Ладно, я немного успокоился, так что прекрати делать вид, будто ты сейчас сдохнешь от смеха. И кстати, тебе говорили, что краска на щеках тебе идет?»

Вот последнюю фразу вообще не поняла. Это типа комплимент?

От кого: Демиен

Кому: Рина

Дата: 09:45 22.04.19

«В общем, поговорим после урока».

«Обиделся», – заключает Вирт, и я едва ли не киваю в ответ.

И в этот момент звенит звонок на перемену. Как раз вовремя.

Поворачиваю голову, что бы разбудить Питера, который разлегся на парте и пускает слюни на тетради. Но мой взгляд цепляется за стремительно выходящего из кабинета Оливера и его забинтованную руку.

– Питер, – повернув голову, трясу парня за плечо. – Питер, прекрати пускать слюни.

– Ничего я не пускаю, – бормочет парень с закрытыми глазами, но слышит мои слова и притрагивается пальцами до уголков губ.

– Пускаешь. Он пятно на тетради, – указываю пальцем на небольшое пятнышко под головой Питера.

– Да неужели? – иронично приподняв бровь, с еще закрытыми глазами, он поднимает голову и приоткрывает один глаз. Заметив, что пятнышко действительно есть, он захлопывает тетрадь и делает вид, будто и не спал вовсе. – И ничего там нет. Тебе показалось.

– Конечно, показалось, – подтверждаю, улыбаясь. – Это был обычный обман зрения.

– Совершенно верно.

Мы с Питером выходим из кабинета и я останавливаюсь, что бы подождать Демиена.

– Ты чего? – спрашивает Питер, повернув на меня голову.

– Демиен хочет поговорить, – шепчу, сложив руки на груди и прижавшись спиной к стене.

– Зачем? – после рассказа о своей первой неудавшейся любви, Питер стал поспокойней реагировать на самого Демиена и упоминания о нем.

– Я хочу поговорить о том, почему у Оливера обожжена рука, – вместо меня ответил сам брюнет, подойдя ко мне с другой стороны.

– Ты мне так ничего толком и не объяснил, – поворачиваю на него голову.

– Дело в том, что почти нечего рассказывать, – он слегка наклонятся ко мне, что бы не говорить на весь коридор. – Но самое главное сейчас скажу. После полнолуния Арнольд поймал тех, кто тогда спас духа.

Глава 34

Все, что я думала с утра о моих родителях, сейчас огромным весом упало мне на голову. Я просто не хотела верить в это. Хотелось подойти к Демиену и врезать ему по морде со всей силы. Начать колотить его по груди и кричать, что это неправда. Что мои родители живы и здоровы. С ними все хорошо. Но тогда голос внутри меня говорит, что мой поступок будет ошибкой. Мне придется рассказать, что те пленные – мои родители. И тогда возникнет вопрос – зачем моим родителям нужно было спасать духа хаоса и тьмы? Они не могли спасти неизвестного человека, а свою дочь – возможно. И мое укрытие было бы раскрыто.

– Катарина? – спрашивает Демиен, наклоняясь к моему лицу. Поднимаю глаза на парня, смотря в его серебряные омуты, в которых плещется тревога, забота и нежность. Совершенно неподходящие эмоции для древнего вампира. – С тобой все хорошо?

– Да, – киваю. – Все хорошо. Просто задумалась о твоих словах. Ты знаешь, что это за существа? Кто они? Почему они помогли ей?

– А вот тут Арнольд постарался, – недовольно скривив губы, Демиен становится в полный рост, скрестив руки на груди. – Он ни о чем не говорит. Схватил их и спрятал в бункере в лесу. Никого не пускает, и сам не выбирается уже четвертые сутки.

«Да, мы ошиблись по крупному», – заключает Вирт, цокнув языком.

Совершенно с тобой согласна.

– Но ты же отличаешься от его остальных наемников, – подает голос Питер. – У тебя есть все права на то, что бы наблюдать за допросом пленников.

– У меня-то они есть, – бросив колючий взгляд в сторону спокойного Питера, Демиен поворачивает голову на меня. – И я видел их.

– Ты знаешь, кто они? – спрашиваю, пытаясь скрыть прозвучавшую надежду в голосе.

– Я никогда их не видел в городе. Но это перевертыш и банши. Муж и жена. Детей нет. Единственные родственники живут в Сан-Франциско. Переехали в Стронгхолд пять лет назад.

Так, подождите. Что-то не так. Это не мои родители.

«Кто это? О ком он говорит?»

– Эмм, Демиен, – обращаюсь к парню, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Откуда ты знаешь об этом?

– Ну, – пожав плечами, отвечает Демиен. – Я поспрашивал среди существ. А потом пришлось залезть в архив города и найти их там.

– Тогда, ты знаешь, как их зовут?

– Знаю. Эрика и Адам.

Теперь я еще больше ничего не понимаю. Имена моих родителей. Они действительно Эрика и Адам Дарк. Но информация не о них. Практически. Кроме того факта, что они – перевертыш и банши.

– А фамилия? Ты ведь их не только по именам знаешь, – спрашиваю у Демиена, сжав в кармане джинсов пальцы в кулак.

– Фамилия у них странная какая-то, – отвечает вампир, прикусив нижнюю губу. Вот не надо ему так делать. Не надо. У меня тогда появляется странная потребность взять и самой укусить эту губу. Вот правильно мама говорила, что не надо мне читать те «Пятьдесят оттенков», а то уже садистские наклонности проявляются.

– Вспомни странную фамилию, – напираю на парня, чувствуя, как ладонь медленно охватывает холодный туман. Видно, мы с Вирт вчера не все выпустили.

– А почему тебя это интересует? – упс…

Поворачиваю голову в сторону, чтобы не видеть эти серебряные глаза Демиена, способные проникнуть в саму душу.

– Помнишь, ты говорил, что я могла бы вам помочь в поисках. Может быть, по фамилии я их знаю и скажу тебе, знаю их или нет, – как хорошо, что я помню об этом. А то пришлось бы придумывать какую-то отмазку. А так, вроде сам попросил, а вроде и отмазка.

Складываю руки на груди, смотря на Демиена с превосходством.

– Ладно, прости, – извиняется парень, выдохнув.

То-то же, не следует подозревать ни в чем неповинных существ.

– У них фамилия связана с.… Или нет…

– Слушай, а ты вообще хоть что-то помнишь? Например, дату своего рождения? – издевается Питер, с ухмылкой наблюдая за раздумьями Демиена.

– По твоему я обязан знать биографию этих двоих от корки до корки? – саркастично изогнув бровь, ответил вопросом на вопрос Демиен.

– Успокойтесь, – кладу ладони на тела парней, отодвигая их друг от друга. – Ругаться и махать ногтями будете чуть позже, а сейчас я хочу знать, какая фамилия у тех двоих? – поворачиваю голову на, значительно успокоившегося, Демиена.

– Ладно, я сейчас посмотрю, – спокойно пожав плечами, брюнет достает из кармана джинс телефон и принимается листать вниз.

Питер стоит, смотря на Демиена с ожиданием и насмешкой. И, возможно, немного жестокостью. Судя по всему, он не так уж и спокойно реагирует на присутствие вампира.

– Дарлинг, – оглашает Демиен, подняв взгляд от телефона. – Их фамилия Дарлинг.

«Чем дальше, тем запутаннее», – перед глазами появляется образ Вирт с приподнятыми бровями и прикушенной губой, словно она решает сложную задачку по математике, но забыла, что там нужно делать.

– Странно, – шепчу, прислонившись спиной к стене и опустив голову.

– Что странно? – спрашивает Питер, повернув на меня голову и смотря с недоумением во взгляде зеленых глаз.

Поднимаю голову на Питера и Демиена, смотрящих с ожиданием и надеждой. И что я должна сейчас сказать? Я сама мало что понимаю. Кроме того факта, что те пленные – мои родители, но при этом нет. И это странно.

– Я никого не знаю с такой фамилией. Эти имена мне знакомы. Я слыша в городе об Эрике и Адаме. Но никто никогда не упоминал их фамилию, – перевожу невинно-растерянный взгляд с Питера на Демиена и обратно.

– Они сообщники духа, – заключает Питер, кивнув головой.

– Впервые согласен с тобой, нытик, – кивает Демиен, не упустив возможности сострить что-то.

В ответ ему звучит приглушенный рык Питера.

– Успокойся, – шиплю, схватив друга за локоть. – Нам только не хватало, что бы ты обратился посреди коридора. Ты нарочно это делаешь? – обращаюсь к Демиену, сжав губы в линию.

– Детка, – брюнет склоняется ко мне, орошая своим горячим дыханием мою щеку. – Если ты не заметила, но наш дорогой Питер не умеет себя контролировать. И ты даже представить себе не можешь, что он может наделать, если обратится и потеряет контроль над собой.

«Прикинь, я это и без тебя знаю», – фыркает Вирт.

– И каким образом выводя его из себя, ты обучаешь контролю?

– Очень просто. Когда он злиться, он понимает, что может обратиться. Это происходит всегда, когда мы чувствуем опасность. Но, опасно обращаться при любом проявлении злости или гнева. Постоянно выводя его, он учиться не реагировать на такие выпады и контролировать себя. И таким образом со временем он сможет спокойно находиться рядом с людьми, и кровью.

– Ясно, – опускаю голову, не выдержав принизывающего взгляда парня. Переведя взгляд на свою ладонь, все еще сжимающую руку Питера, замечаю, что он успокаивается. Черные когти втягиваются, становясь светлыми и аккуратно подрезанными. Вены вновь приобретают привычный цвет, и перестают выступать и биться от притока крови.

– Успокоился? – шепчу Питеру, заглядывая ему в лицо.

– Угу, – кивает.

– А теперь давайте закроем эту тему. Везде есть глаза и уши, – осторожно осматриваюсь по сторонам, высматривая людей или существ, которые могут нас услышать. Хотя, для этого у них есть сверхъестественный слух.

– Катарина права, – поддержал меня Питер, выпрямившись в полный рост. – Здесь слишком опасно обсуждать такие вещи.

– Я согласен с тобой, малышка, – говорит Демиен, обращаясь ко мне и игнорируя слова Питера. Ему такой поступок не слишком понравился, судя по напряженным кулакам и сжатым в тонкую полоску губам. – Можно встретиться у меня дома после школы.

– Глум, – прошипел сквозь зубы Питер, обращаясь к брюнету. – Если ты не забыл, это мой дом. И я согласился принять тебя там только по той причине, что ты задолбал спать у меня на пороге.

– Я не спал у тебя на пороге, – кинул в моего друга Демиен холодный взгляд.

– Ладно, не на пороге. На балконе.

– Это ты, словно девчонка, верещал, так что даже глухой смог бы услышать, как только мышь увидел. И если бы не я, ты бы еще три дня сидел и играл в переглядки с мышкой, сидя на столе.

– Ты боишься мышей? – поворачиваю голову на друга.

– Эмм, это просто небольшая фобия, – ответил мне Питер, пряча глаза.

– Тебе надо было слышать этот визг. Жаль, что у меня в тот момент камеры не было, – слегка наклонившись ко мне, прошептал Демиен, обжигая своим горячим дыханием мою кожу.

Фыркнув, Питер бросил мне «Я займу тебе место в кабинете», и не глядя, ушел к кабинету.

– Кажется, он обиделся.

– Пустяки, – махает в сторону уходящего парня, Демиен. – У нас есть немного другая проблема. Более важная, чем надутый малыш Питер.

– О чем ты? – приподнимаю бровь, переведя взгляд на вампира.

– Я не рассказал всего, что узнал об этих людях.

«Что-то его слова мне не нравятся», – говорит Вирт, и я полностью с ней согласна.

– И что там еще есть? – спрашиваю, засунув руки в карманы штанов. Не хочу, что бы Демиен видел, как у меня дрожат пальцы.

– Дело в том, что с этими двумя что-то не так. Они оба утверждают, что понятия не имеют о том, кого спасали той ночью.

– Ты думаешь, они врут?

– Вот тут и начинается самое интересное. Мы, сверхъестественные существа, можем слышать, когда человек врет, а когда говорит правду. Ты ведь знаешь симптомы, когда человек врет?

– Знаю, – безмятежно пожимаю плечами. – Учащенное сердцебиение, тяжелое дыхание, чрезмерное потовыделение, сухость во рту, бегающие глаза.

– Точно, – кивает парень. – Так вот, они не врали. Они действительно без понятия о том, кого спасали той ночью.

«Я ни хрена не понимаю», – в голосе Вирт сквозит очевидный шок.

– А чем они объясняют свой поступок?

– Инстинктом сильнейшего, – отвечает парень, повернув голову в сторону.

– Что это значит?

Вздохнув, Демиен поворачивает на меня голову с умоляющим взглядом серебряных глаз. И одним взглядом пытается уговорить меня о том, что бы я не просила его об этом рассказывать.

– Пошли, – согласившись с его выражением лица, поворачиваюсь в сторону коридора. – Поговорим на улице.

– Это уже другое дело, – тут же повеселев, он подхватывает меня под локоть и ведет сквозь толпу подростков. – Просто это такая тема, которую не следует обсуждать в таких местах.

– Это что-то ваше огромного секрета? Или что? – спрашиваю, пытаясь поспеть за широким шагом вампира.

Завернув за угол, мы идем через главный коридор школы, едва ли проталкиваясь между оборачивающимися школьниками.

– Может мы немного сбавим ход? – обращаюсь к парню, стремительно тянущему меня вперед.

– Ты о чем? – Демиен резко останавливается, повернувшись ко мне с решительно-настроенным выражением лица.

– Во-первых, расслабься. У тебя решительно-кровожадное выражение лица. А это вызывает подозрения у людей. Во-вторых, замедли шаги. Я не успеваю за тобой. А также, у меня затекла рука. И я рискую получить перелом или вывих, – указываю взглядом на свой локоть, все еще зажатый в железной хватке Демиена.

– Прости, – выдохнув, парень успокаивается, и расслабляет хватку на моей руке.

– О чем ты таком кровожадном думал? – спрашиваю, спокойно идя рядом с ним.

– Об инстинкте сильнейшего.

– А что с ним не так?

– С ним как раз все нормально.

Отвечать на дальнейшие вопрос Демиен отказался, так же как и я передумала эти вопросы ему задавать. Но в голове все равно крутилось сотни вопросов о том, почему тема этого инстинкта так неприятна вампиру.

Все также, не проронив ни слова, мы проходим по коридору, и я даже успеваю поймать на себе и ладони Демиена, удерживающей мою, свирепый взгляд Сирены Серпентайн, обещающий мне медленную и ужасную смерть.

Хлопнув центральной дверью, мы проходим через двор школы и Демиен садится на траву под деревом.

– Садись, – хлопает он ладонью по земле рядом с собой.

Пожав плечами, кладу на землю рюкзак, а потом сама сажусь рядом с парнем.

– Ну так, может теперь расскажешь мне, что же это за инстинкт сильнейшего?

– Расскажу, – выдохнув, ответил парень. – Этот инстинкт есть у всех сверхъестественных существ. Та и у людей и животных.

– И в чем его особенность? – и в эту же секунду я подумала о том, что Вирт также молчит и внимательно слушает вампира. А может она просто вновь летает по городу в поисках интересных слухов и сплетен сверхъестественного мира.

– В том, что каждое существо способно почувствовать зов другого существа, гораздо сильнейшего чем он. Ну, что бы было проще объяснить, приведу пример, как это происходит у оборотней. Всегда, если оборотень решает стать альфой стаи, он бросает вызов другому оборотню, который является им на данный момент. Каждый поединок у них длится до конца. Выживший становится новым альфой.

– То есть, он убивает другого оборотня? – спрашиваю, невольно сглотнув от кровожадной традиции оборотней.

– Именно, – кивает парень. – Таким образом оборотень доказывает остальным членам стаи, что он достоин быть альфой. И все безоговорочно ему подчиняются, принимая его силу. Если и появляется тот, кто считает себя сильнее альфы, то вызывает его на поединок. Этот же принцип работает и с другими существами. В отличие от обычных людей, у нас больше всего ценится не материальный достаток или статус в обществе, а сила. Чем ты сильнее, тем больше всего тебе доступно.

– То есть у вас только сильнейшие существа имеют власть?

– Да. Но даже среди всех существ есть тот, кто сильнее всех. Этому существу никто не соперник.

– И кто же является этим существом?

– С давних времен мы всегда ценили силу хаоса. И ужасно ее боялись. Когда-то Хаос с помощью своей силы создала этот мир. В других руках эта сила способна уничтожить все вокруг. И на сегодняшний день владелица этой силы вселяет страх у людей и сверхъестественных существ.

Глава 35

– Ты хочешь сказать, что дух, которого вы разыскиваете, и есть сильнейшее существо в мире? – спрашиваю, переведя на Демиена шокированный взгляд.

– Именно это я и хочу сказать, – понуро опускает голову парень. – Вирт всегда была сильнейшей. Это было понятно еще до того, как мир узнал о ее силе. Но…

– Стоп, – останавливаю парня. Сейчас следует сделать вид, будто я без понятия об имени духа. Так что, цепляем на лицо растерянное выражение. – Духа, которого вы разыскиваете, зовут Вирт?

– Да, – кивает парень, смотря перед собой. – Ее зовут Вирт. Ну, точнее это ее имя, которое известно всем.

– А почему такое странное имя у девушки? То есть у духа.

Демиен в ответ только пожимает плечами.

– Честно, – он поворачивает на меня голову, проникновенно смотря мне в лицо. – Я никогда об этом не задумывался. Но как коренной житель сверхъестественного мира, я знаю достаточно много о его жителях. В том числе и о Вирт. Но если мне что-то и известно о ней, так это то, что ее отец с момента ее рождения знает о ее особенной силе.

«Кто как не влюбленный древний вампир сможет вам рассказать все о вашей прошлой жизни», – довольно посмеивается Вирт.

Влюбленный? В кого?

– Ясно. Но ведь даже ее имя что-то значит. Так ведь?

– Вообще-то да. Среди сверхъестественных существ ходит легенда о том, что первым словом, которое произнесла Хаос после создания мира – «Вирт». Что именно значило это слово, до сих пор никому неизвестно. И когда-то оно превратилось в имя, и было весьма распространенным среди сверхъестественных существ. Но шли века и имя быстро забылось. А отец Вирт, в честь того, что его дочь является носителем силы Хаос, решил поблагодарить ее за такой дар.

– Ничего себе, – шепчу ошарашено, едва ли понимая то, что только что мне пришлось узнать. У Вирт в прошлой жизни были родители, которые любили ее. И ее отец, за то, что Хаос одарила его дочь такой силой, назвал ее первым словом, которое произнесла Хаос после сотворения этого мира. Я даже не знаю, как на это реагировать. Это хорошо, что отец Вирт настолько ценит то, что она стала владельцем этой силы. Но при этом это немного жутко, знать, что твой ребенок обречен на владение этой силой. Ведь чем больше сила, тем больше ответственности лежит на ее владельце. И я даже представить боюсь, какой огромный груз на своих плечах носит Вирт, являясь последним достойнейшим этой силы.

– Для тебя это звучит странно, но в нашем мире это обыденная вещь, – вырывает меня из моих раздумий Демиен.

– Я не понимаю, почему тебя тревожит этот инстинкт сильнейшего?

– Из-за того, что сильнейшим существом в мире является девушка.

– Ааа, – до меня дошла странная реакция парня. – Это ущемляет твое эго. А вам, парням, всегда нужно доказывать, что именно вы являетесь сильным полом.

– Я хотел объяснить это немного по-другому, – вздыхает вампир. – Но, в общем-то, да. Это неприятно хоть обычному парню, хоть сверхъестественному. И, конечно, когда об этом стало известно всем существам, случился большой скандал. Но никто не может сопротивляться решению природы. Она сама решает, кто достоин владеть такой силой, а кто нет. Нам же остается только принять это.

– Подозреваю, что это немного оскорбило представителей сильного пола, – предполагаю, пытаясь скрыть ухмылку на губах.

«Выкусите кровососы. Не быть вам сильнейшими в этой мире. Есть и посильнее», – ликует Вирт.

– В какой-то степени и оскорбило. Но здесь было сложнее другое.

– Что именно?

– Понимаешь, в сверхъестественном мире до сих пор не достигнут мир между существами. Древние вампиры и оборотни. Новые вампиры и оборотни. Оборотни и вендиго. Духи и вампиры. Ангелы и демоны. Светлые и темные духи. Все со всеми воюют. И это длится уже тысячи лет.

– Так в чем проблема?

– Проблема в том, что силы в принципе наравне. И никто не рискует в открытую нападать, так как жертвы будут равные. А если на чьей-то стороне оказывается сильнейшее существо, то здесь уже финал предсказуем. Главное, чью сторону он выберет.

– А чью сторону выбрала Вирт?

«Отличный вопрос. Самой хотелось бы знать».

– Неутешительную для всех, – как-то грустно улыбаясь, отвечает Демиен. – Она выбрала сторону демонов и темных духов. Из-за этого некоторый порядок, установленный в нашем мире, был нарушен. Права демонов немного ослабли.

– Ты о чем? И как это ослабли?

«Очень интересно, какие же были права у демонов до того?»

– Я не хочу очернять своих в твоих глазах. Но если этого не расскажу я, за меня это сделает кто-то другой. В общем, до рождения Вирт, права многих существ были ограничены. Даже чересчур.

– Ты сам сказал, что если не расскажешь ты, мне правду расскажет кто-то другой. Например, Питер, – прерываю парня, догадавшись, что он что-то темнит. И возможно, что-то весьма важное и необходимое мне.

– Ладно. Права всех существ, кроме древних вампиров, были ущемлены. И очень сильно.

«К власти пришли древние вампиры. Потому и были ущемлены. Ведь остальные существа должны знать, что они древним вампирам не ровня».

– Из-за того, что другие существа должны знать свое место?

– Черт, если я буду рассказывать дальше, то в твоих глазах превращусь в бессердечного монстра. А если нет, то со временем стану им из слов других, – говорит Демиен, опустив голову.

– Тебя настолько сильно волнует мое мнение о себе? – спрашиваю, недоверчиво сжав губы.

Повернув на меня голову, и слегка приподняв брови, парень молча смотрел и пытался что-то понять у меня на лице. Слегка приоткрыв рот, он хотел что-то сказать, а потом передумал. Это явление происходило в течение нескольких секунд, пока в его голову не пришла блестящая мысль.

– Вообще-то очень даже. Ты себе даже представить не можешь, – наконец сказал Демиен, слегка наклонившись к моему лицу и обжигая горячим дыханием мои губы. – И я очень не хочу, что бы оно изменилось в худшую сторону.

– Оно изменится в худшую сторону, если ты будешь скрывать от меня важные вещи. А в данной ситуации это все, что происходит, – шепчу в ответ, не отводя взгляда от полных губ напротив меня.

– А что если я расскажу тебе об этом чуть позже? – томным голосом шепчет Демиен, приближая свое лицо к моему, пока между нашими губами не остается расстояние одного вдоха.

– Что? – шепчу, понимая о чем он говорит, и что он намерен сделать.

Но моя реакция оказалась слишком медленной. За эту секунду брюнет окончательно сокращает расстояние между нашими губами, захватывая мои в медленном поцелуе.

С каждым годом,как взрослела, я никогда не задумывалась о поцелуях, отношениях, сексе и остальном отличии взрослой жизни. В то время как мои одноклассницы жить не могли без вечеринок, алкоголя, парней и перепихонов в одной из комнат наверху, я жила книгами и мечтами. И сейчас я абсолютно не была готова к первому поцелую. Особенно с древним вампиром, который должен меня убить, как только узнает.

Но эти мысли быстро выветрились из моей головы под напором требовательных губ Демиена. Если наш поцелуй в начале и был медленным и неторопливым, словно взмахи бабочки, то он быстро превратился в стремительный и поглощающий танец. Демиен периодически посасывал мою нижнюю губу, зажимая ее между своими зубами, вызывая у меня тихий стон.

«Ты что творишь?! Катарина!!! Не смей!!!», – в тот момент, когда наш поцелуй перестает быть хоть немного приличным, кричит Вирт у меня в голове.

И тогда я понимаю своим затуманенным разумом реальность происходящего. Я целуюсь посреди двора, на перемене, с парнем, которого сейчас пытаются поймать в свои сети все девушки от четырнадцати до восемнадцати. И наш поцелуй определенно далек от того, что было в прошлый раз.

Зажмурившись, упираясь руками в горячую грудь Демиена с быстро бьющимся сердцем, отталкиваю парня, разрывая поцелуй. Открыв глаза, не веря в происходящее, смотрю на крайне довольного брюнета, облизующего опухшие и немного покрасневшие губы. Он открывает свои серебряные глаза, в данный момент темнее чем обычно, упираясь жадным взглядом в меня. С часто вздымающейся грудью, покрасневшими щеками, опухшими губами и растрепанными волосами. Прям красавица. Хотя, многие парни в книгах просто кайфуют от такого вида девушки, особенно если причиной ее вида являются они.

Не переставая трудно дышать, мы смотрим друг на друга, не проронив ни слова. А затем, будто что-то внутри меня щелкает, я поднимаюсь на ровные ноги, закидываю рюкзак себе на плечи, и, развернувшись, ухожу. Опускаю голову, игнорируя недоуменные взгляды парней, очевидно понявших причину моего вида. А также злые взгляды девушек, неровно дышащих в сторону Демиена и, также догадавшихся по довольному лицу брюнета за моей спиной и моим краснеющим лицом и красными губами, что только что произошло.

С напряжением во всем теле, прохожу через двор. Заодно пытаясь отречься от злого настроя Вирт, и ее намерений в эту секунду высказать мне все, что она думает о моем поступке.

Хотя я и так обо всем этом знаю. И знаю, что совершила ошибку. И что это было неразумно отвечать на его поцелуй. Но разве я виновата, что сердце захотело так? Что не может оно без него?

Тихо приоткрываю дверь в школу, прокрадываясь, словно мышка мимо кота. Не хочется привлекать к себе внимание. Вообще никакого. Кажется, будто каждый, посмотревший на меня, знает, что только что произошло. И упрекает меня за это. Я знаю, что на самом деле они не знают реальной причины, почему этого не должно было произойти. Но я-то ее знаю. И это знание угнетает меня.

«Прекрати. Хуже того что произошло, может быть только то, что ты об этом думаешь», – упрекает меня Вирт.

– Я не могу перестать, – шепчу, опустив голову еще ниже.

– Привет, Катарина, – звонко говорит голос за моей спиной.

Подпрыгнув от испуга, резко разворачиваюсь к Оливии.

– Привет, – пытаюсь безмятежно улыбнуться, как будто меня не терзают мысли о только что произошедшем поцелуе с вампиром.

– Как дела? – девушка наклоняет голову набок, с любопытством осматривая мой внешний вид. – Хотя здесь больше всего будет уместно спросить: что с тобой?

– Все нормально, – поднимаю голову, откинув передние пряди назад. Ослабляю хватку на лямке рюкзака и делаю вид абсолютно безмятежной девушки.

А в голове бьет мысль: «Ничего такого не произошло. Со мной все нормально. Я всего лишь поцеловалась с Демиеном. И он вот-вот должен узнать о том, что Вирт скрывается внутри меня. Что он собирается делать после этого, я не имею понятия».

– Точно? – в голосе девушки сквозит удивление.

– Рассказать? – спрашиваю шепотом у Вирт.

Оливия знает о том, что я тот дух, поэтому перед ней нет смысла скрываться.

«Она наш должник. Мы спасли ей жизнь, так что у нее нет никакого смысла, что бы предавать нас, раскрывая Арнольду».

– Пойдем со мной, – подняв голову, киваю Оливии на ближайший свободный кабинет.

Безмолвно кивнув, Оливия идет следом за мной. Оказавшись в кабинете, пропускаю девушку вперед, а сама оборачиваюсь проверить, нет ли за нами любопытного хвоста.

«Поблизости никого нет», – оглашает Вирт, поняв меня без слов.

Кивнув, закрываю двери и запираю их на замок.

– А вот теперь можно и поговорить, – говорю Оливии, развернувшись к ней.

С первого взгляда это невозможно заметить, но мне, как на половину сверхъестественному существу, видны довольно большие различия между девушкой, с которой я встретилась несколько дней назад, и сегодняшней Оливией. Она перестала бояться окружающего мира, что хорошо сказалось на цвете ее волос и коже. Раньше они были тускловатыми, словно им не хватало солнца. Но теперь она сама напоминает яркое солнышко. Темные волосы заплетены в свободную косу и перекинуты через правое плечо. Голубые глаза сияют в свете солнечных лучей. Полные губы окрашены светло-красной помадой. На ней светло-голубая полупрозрачная рубашка с рукавами три четверти, заправленная в светлые джинсы с потертостями. На ногах белые кроссовки. Через плечо перекинута небольшая белая сумочка с голубыми полосками.

– Конечно, так что случилось? – вытянув ладони вдоль тела, спрашивает Оливия, с долей тревоги в голосе.

– В общем, ты ведь в курсе некоторых слухов среди сверхъестественных существ? – опустив голову, складываю руки на груди.

– Некоторых, – настороженно пожав плечами, отвечает девушка.

– Каких именно? Просто мне опасно что-либо узнавать. Для всех в школе я обычный человек, без каких-либо сверхъестественных штучек.

– Ну, – протягивает девушка, потирая носком ботинка паркет кабинета. – Я слышала, что в глубоко в лесу, где когда-то находилась военная база, древние вампиры удерживают двоих.

– А кто именно, известно?

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Но говорят, они помогли духу, ну, который находится внутри тебя, сбежать.

– Ты знаешь, где именно их удерживают? – эта мысль внезапно появляется в моей голове, выбивая все остальные.

Я не могу стоять в стороне и наблюдать, за тем, как над моими родителями измываются. И не смотря на многие факты, озвученные Демиеном, я не сомневаюсь, что это именно они. Я должна их спасти. Должна им помочь. Во что бы ни стало. Даже если придется пожертвовать собственной жизнью ради них.

– Только примерно.

– Мне и такое подойдет.

– Ладно. Это место находится на севере от двух озер. Знаешь, где одно находится на выступе и их объединяет небольшой водопад.

– И где по легенде вода настолько кристально-чистая, что имеет способности исцелить даже смертельную рану, – договариваю за Оливию, таким образом, объясняя, что я знаю, о каком месте она говорит.

– Точно, – немного стушевалась, опустив голову. – В общем, там есть такой небольшой тоннель. Когда-то на возвышении стоял осмотрительный пункт. Но здание во время войны было разрушено. А его тоннели остались невредимыми.

«Значит, именно там они скрывались все это время. Арнольду и его людям опасно ходить среди людей. В маленьких городках незнакомцы всегда выглядят подозрительно. А если их приехало около нескольких десятков, так и подавно. А им не стоит привлекать еще больше внимания», – рассуждает Вирт.

– Хорошо, – благодарю девушку. Подойдя ближе к ней, обнимаю ее, выражая этим свою признательность ей и благодарность за помощь. – Спасибо тебе.

Расцепив вокруг нее руки, делаю несколько шагов назад, а затем, развернувшись, выхожу из кабинета.

Глава 36

Весь оставшийся день я игнорировала Демиена и пряталась от него по углам. Единственное место, где я не могла от него скрыться, это кабинет. Как назло сегодня почти все мои уроки были вместе с Демиеном. И если первые прошли спокойно, так как были до нашего поцелуя, то после него я всеми силами пыталась игнорировать прожигающий мою спину взгляд. И каждый раз меня подмывало обернуться и встретить взгляд этих серебристых глаз. Окунуться в эту тягучую смесь и не выбираться оттуда. Забыть обо всем, что меня окружает. Сжавшись в комочек, игнорировать все проблемы. Забыть об Арнольде. Забыть о силе хаоса.

Но здравый смысл был сильнее меня, а также наставления Вирт. Каждый раз, когда я невольно поворачивала голову на хмурого вампира, она принималась высказывать мне все имеющие аргументы, после которых я быстро отводила взгляд и терпела жжение в области лопаток.

«Это скоро закончиться», – сказала мне Вирт, когда я после занятий возвращалась домой. Что-то в ее голосе насторожило меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила, перед этим обернувшись по сторонам.

«Так дальше продолжаться не может».

– Та о чем ты говоришь?

«О том, что происходит вокруг. Я знаю, что делает Арнольд. И могу поспорить, что он не догадывается, в ком я скрываюсь. Но он знает, на какие точки стоит надавить».

– Ты имеешь в виду, что похитив их, – намеренно не произношу имена родителей, – он пытается надавить на тебя…

«Что бы я раскрылась. Но вот фиг ему, а не меня на блюдечки».

– Но откуда он знает, что они что-то знают. Может быть они просто добрые самаритяне, – шепчу разъяренно, прикрывая лицо волосами.

«Тут я пока ничего сказать не могу. Он в этом уверен и его ничто не остановит. Мы должны с этим разобраться», – в голосе духа появилась горечь и сожаление.

– Как именно? – едва сдерживаю всхлип, вырывающийся наружу.

За это время, что я знаю о ее существовании, произошло много всего. И я привыкла к этому. Привыкла, что не одна. Что у меня есть тот, кто всегда поможет, успокоит, поддержит, подскажет и поймет.

«Он хочет меня, он ее получит», – усмехается Вирт, но я чувствую в ее голосе оттенок горечи. Ей, также как и мне, больно от того, что мы можем потерять друг друга. Но она пытается скрыть это за маской сильной и уверенной в себе девушки. Пытается успокоить меня. Но меня не так просто обмануть. Тем более что мы столько времени были вместе, и я астральным телом летала рядом с ней.

– Ладно, если ты так говоришь, – киваю, опустив глаза и наблюдая за полетом упавшего на землю камешка.

«Молодец. Нечего страдать раньше времени. Так что, готовься. Сегодня день, который изменит многое».

Вот именно, который изменить многое. И, пятой точкой чувствую, не понравятся мне эти изменения.

Вернувшись домой, я посмотрела в сторону пустой гостиной и кухни. Там никого не было. Также, как и несколько дней назад. Я боюсь представить, на что способен Арнольд, что бы узнать правду. А в том, несколько тысячелетний вампир знает, как это сделать, я даже не сомневалась. И у него точно найдутся варианты пыток, способных развязать моим родителям языки.

Поднявшись к себе в комнату, я села на кровать, и с тоской рассматривала собственную комнату. Спустя два года, благодаря Вирт, я узнала, почему хотела именно бордовый потолок. Он того же цвета, что и глаза Вирт, когда она выпускает свою силу. И тогда, когда мама представила мне каталог красок для потолка, я на подсознательном уровне хотела видеть в своей комнате цвета подходящие духу хаоса и тьмы.

– Почему у тебя бордовые глаза? – спрашиваю в тишину комнаты.

«А почему ты об этом спрашиваешь?»

– Мне просто интересно. Когда ты используешь силу, вокруг тебя появляется черный туман. А глаза светятся бордовым. Почему?

«Сейчас узнаешь. Дело в том, что я дух двух сил. То есть, у меня кроме силы хаоса имеется еще сила тьмы. Черный туман, который ты видела, эта силы тьма. Она сильнее ночью, особенно, когда не светит луна. Туман черный, мрачный тягучий. Также, как и самая темная ночь».

– Тогда почему хаос бордовый?

«А вот тут я тебе уже ничего не отвечу, так как сама без понятия, почему глаза бордовые. Говорят, что это из-за того, что прежде чем создать наш мир, Хаос пришлось убить очень много существ. И бордовый цвет ее глаз олицетворяет кровь всех убитых. Другие говорят, что когда создавался мир, небо было бордовым, а земля черной. Такие же, как и владелица этой силы».

– Ясно, – опускаю голову.

Повернувшись немного, смотрю на заправленную кровать с небольшими подушками. Невольно зеваю.

– Думаю, что мне стоит немного вздремнуть, – шепчу, не переодеваясь ложась на кровать и подложив руки под подушку. Как только закрываю глаза, то тут же проваливаюсь в объятья сна.

Темный лес окутывает меня своими запахами и зловещей тишиной. Верхушки высоких деревьев мерно покачиваются на ветру. Где-то вдалеке ухает сова, выйдя на охоту. Неподалеку скребется в своей норке грызун.

Посреди большой темной поляны, скрывшись в тени ближайшего дерева, стоял парень. Его кожа была перламутрово белой, и черные бездонные глаза без глазниц на его лице казались жуткими и нечеловеческими. От взгляда в эти глаза по телу пробегала дрожь, а разум начинал кричать «Беги! Беги!».

Передернув плечами, владелец тела, в котором я оказалась, расставил ноги на ширине плеч, крепче сжал хрупкие женские ладони по обе стороны от себя. А губы проговорили, словно наизусть известные слова:

– Pariunt autem creatura tenebris inferos…

Открыв глаза, я подорвалась на кровати, тяжело дыша.

«Тебе снова что-то приснилось?» – с волнением в голосе спросила Вирт, пока я пыталась переварить увиденное. Такое чувство, будто мне снятся кадры одного и того же события. А человек, в которого я каждый раз перемещаюсь, это Вирт.

– То же самое, что и в прошлый раз. Но при этом, другое. Как будто продолжение. Но я так и не могу увидеть лицо того парня.

«Я помню, черные глаза без глазниц и радужки».

– Я не вижу его лица, то только его глаза вызывают у тебя дрожь страха. Ты боялась его, – шепчу, рассматривая свои дрожащие руки.

«Ты уверена, что я боялась его? И что ты видела в этот раз?».

– Это большая темная поляна, куда не попадает лунный свет. Он стоит в центре, и в его черных глазах отражается удовольствие, какое-то предвкушение, словно он вот-вот получит то, чего так долго жаждал. А ты стоишь напротив него и сжимаешь ладони девушек, стоящих по обе стороны от тебя. А потом начинаешь произносить слова, которые очень хорошо знаешь.

«Ты помнишь, что это были за слова?».

– Наверное, что бы их не забыть, я лучше напишу их. Так будет проще потом узнать, что они значат.

«Согласна».

Повернувшись в сторону прикроватной тумбочки, достаю из верхнего ящика блокнот, куда я обычно записывала свои мысли и раздумья, и черную ручку. Открыв первую попавшую чистую страницу, принимаюсь выводить слова, услышанные во сне.

«Странно, эта древняя латынь. И похоже на какое-то заклятие. Знаешь, словно для изгнание демона».

– Ты считаешь, что возможно, существо которое ты хотела уничтожить, является демоном?

«Это всего лишь предположение».

– Но ведь Демиен упоминал, что ты на стороне темных духов и демонов.

«Ну, демоны тоже разные бывают. Может быть среди них есть те, кто является моим врагом».

– Возможно, – пожимаю плечами. Оглянувшись на темное время суток за окном, встаю и отряхиваю свою одежду. – Пора. Думаю нет смысла тянуть с набегом на базу Арнольда в лесу.

«Полностью поддерживаю тебя».

Подойдя к шкафу, выуживаю оттуда черные рваные джинсы, черную майку с перекрещенными лямками на спине и черную кожаную куртку с глубоким капюшоном. Выбираю из нескольких коробок на дне шкафа черную с белыми буквами «Dr. Martens». Поставив коробку рядом с кроватью, кладу вещи на одеяло, а сама отправляюсь в душ.

Через пятнадцать минут открываю двери, выпуская из ванной облака пара. Протираю волосы небольшим светлым полотенцем. Невольно подняв голову, смотрю на собственное отражение в зеркале. На бледном лице, окруженном черными волосами, так и читается напряжение, решимость и страх того, что меня ожидает. Помотав головой из стороны в стороны, отхожу от зеркала и переодеваюсь в уже готовую одежду. Завязываю шнурки на высоких черных ботинках до колена, плотно обтягивающих голень. Накидываю на плечи куртку и поправляю капюшон.

– Волосы еще не высохли, – взглянув на свой законченный образ, с сожалением замечаю все еще мокрые волосы.

«Это легко решается, особенно когда у тебя есть я», – со смешком отвечает Вирт.

В следующую секунду, словно по щелчку пальцев, мои глаза вспыхивают бордовым цветом, а на кончиках пальцев загорается пламя. По моему телу проходит теплая волна, и волосы небрежными волнами ложатся на мои плечи.

– Знаешь, я начинаю подозревать, что Хаос в основном использовала стихию огня для сушки волос, – говорю, с улыбкой проводя пальцами по гладким и абсолютно сухим прядям.

«Очевидно, что так тоже считают все носители ее силы», – усмехается дух хаоса и тьмы.

– Ну что, – что бы как то занять руки, поправляю подол майки. – Пора.

«Подожди, я тут подумала кое о чем. Мы не можем идти в пасть льву, перед этим никак не обезопасив себя. Я, конечно, окончательно приняла решение умереть достойно, но не без боя. Помирать, так с песней».

– Я согласна с тобой, – киваю, отойдя от зеркала и все еще разглядывая мир в бордовом цвете, подхожу к двери балкона. – Но как именно мы можем себя обезопасить чем-то кроме твоей силы.

«Оружием».

Вскидываю голову, отвлекаясь от рассматривания своих ладоней на стекле.

– Но ты ведь говорила, та и в Бестиарии об этом говорилось. На вампиров не действует никакое оружие, кроме Копья Судьбы, которое неизвестно где находиться, и могущественного оружия, которым ты когда-то владела. Но где это оружие, ты не имеешь понятия.

«Может быть и так. Но я не собираюсь просто прийти к Арнольду, развести руки в стороны и сказать «Вот она я. Убивай меня, так как оружие, которое способно тебя прикончить, у меня нет». Так что ли? Ну уж нет. Обычное оружие также прекрасно подойдет для вампиров. Пусть всего на несколько секунд, но оно ослабит их и даст нам маленький шанс на продление своей жизни».

– Хорошо, – обреченно киваю. – И где я по-твоему должна достать это оружие?

«Ты думаешь, что столько лет живя в этом городе и воспитывая девочку с духом хаоса и тьмы внутри, твои родители не обезопасили себя? Я, конечно, не возражаю против смертельного голоса банши и острых когтей перевертыша. Но и обычное оружие у них должно быть. Перестраховка никогда не помешает».

– И ты думаешь, что в нашем доме может быть тайный подвал с кучей оружия? – усмеюсь, считая эту затею абсолютно безумной. Я знаю этот дом, как свои пять пальцев. Если бы здесь и был подвал, то я уже давно бы о нем знала. А если я его не нашла, значит его нет.

«Я не просто считаю. Я знаю, что он есть. Просто он скрыт от человеческих глаз. В том числе и от твоих».

– Но ведь я могу пользоваться твоими способностями.

«После того, как я сообщила тебе о своем присутствии. А до этого ты была обычным человеком. Если не считать, что ты периодически выходила сухой из воды, во время своих проделок, которые никогда не заканчивались хорошо».

– Но ведь заканчивались, – возражаю, вспомнив, как много раз в детстве я была в шаге от риска сломать позвоночник, разбить голову и вывихнуть шею.

«Потому что у тебя была я. И не позволяла этому случиться».

– Ладно, так и быть, уела, – поджав губы, складываю руки на груди.

«Ага!» – радостно восклицает Вирт. «А теперь вернемся к оружию. Спустись на первый этаж и зайди в кладовку на кухне».

– Хорошо, – отвечаю, пожав плечами.

Развернувшись, выхожу из комнаты, захлопнув за собой дверь. Спускаюсь на первый этаж и прохожу на кухню. В стороне от кухонной зоны, где мама готовит, рядом со шкафами, находится неприметная темная дверь. Подойдя к ней, открываю ее, обнаруживая там обычную кладовую, где мы храним муку, крупы, макароны, овощи и фрукты.

– И что я должна здесь увидеть? – спрашиваю, еще на лестнице обнаружив, что мои глаза вновь обычного карего цвета.

«Подожди секунду, и все поймешь», – так и вижу широкую ухмылку на лице духа, то есть на своем, и горящие бордовые глаза с чертиками в глубине.

Моргнув, все вокруг меня вновь заволокло красной пеленой, и я смогла рассмотреть то, чего не видно было раньше. Кроме продуктов и кухонной утвари в кладовой была еще одна небольшая дверь. Буквально мне по грудь. Направившись к ней, открываю и, согнувшись, захожу внутрь. Закрыв за собой дверь, оказываюсь в абсолютно черном помещении, где ничего не видно и не слышно. И только мое дыхание раздается в тишине комнаты. Приподняв раскрытую ладонь на уровне глаз, она моментально вспыхивает огнем, не причиняя мне никакой боли. И заодно немного освещая пространство вокруг меня. Посмотрев из стороны в сторону, подхожу ближе и нажимаю на незаметный, с первого взгляда, выключатель рядом с дверью. Раздается громкий щелчок переключателя, а потом комната начинает освящаться ярким белым светом.

Развернувшись спиной к двери, прижимаюсь к ней, испытывая только одну эмоцию – шок. Назвать это помещение обычным подвалом язык не поворачивается. Единственное слово подходящее сюда – ангар. Самый настоящий ангар от пола до потолка заполненный абсолютно разным видом оружия. Здесь есть все, начиная с рогаток и заканчивая пулеметами. Отдельно от оружия стоят стойки с пулями, стрелами, гранатами и ракетами. А также с копьями, арбалетами, ножами, мечами и луками.

– Ничего себе, хранилище, – произношу ошарашенным голосом, оглядывая все эти сокровища. Хотя странно, что я, как человек ни разу не то, что бравший, не видевший настоящего оружия, считаю зрелище передо мной восхитительным и волнительным. Наверно это влияние Вирт.

Глава 37

Пятнадцать минут стою, прислонившись к двери, и не решаюсь пошевелиться. Оружие передо мной выглядит угрожающе. Восхищение оружием со стороны Вирт прошло, и теперь дрожь пробегает по моему телу от одного вида холодного оружия. Каждый экземпляр здесь создан для убийства. Для того, что бы отбирать жизнь.

«Я чувствую твой страх», – говорит Вирт.

– Я его и чувствую, – шепчу, ошарашенно разглядывая сотни видов оружия на фоне холодных безликих стен. – И ты хочешь, что бы я взяла любое оружие отсюда?

«Да, хочу».

– Но я никогда ничем таким не пользовалась. Я даже в дартс в десятку попасть не могу. А ты говоришь, что мне нужно взять оружие и навести его на живого человека.

«Во-первых, это дело поправимое. Ты не умеешь пользоваться оружием, но зато могу я. И, как я помню, я была лучшей с любым видом оружия. А во-вторых, ты не наводишь дуло на невинного человека. Это будут вампиры и оборотни. И единственное, что им угрожает, это небольшая дырочка в теле. И то, она исчезнет спустя несколько часов».

– Спасибо, что меня успокоила, – не смотря на то, что обычно у нее это не получается.

«Не за что. Тем более что бы у тебя не дрожала рука, могу дать совет».

– Я тебя внимательно слушаю.

«Каждый, на кого ты сегодня наведешь пистолет, достоит десятка пуль промеж глаз. Они не невинные существа. На счету каждого из них более сотни невинных жертв. И у них не дрогнула рука в это время. И у тебя не должна».

– Хорошо, я запомню, – киваю, облегченно выдыхая.

«Тогда давай присмотрим к осмотру всего этого добра», – в голосе Вирт так и слышится восхищение.

– Кажется, я догадываюсь, что было для тебя лучшим подарком в прошлой жизни. Оружие, – говорю Вирт, усмехаясь.

«Очень смешно. Но я не могу удержаться, когда вижу всю эту красоту. Так и хочется все это пощупать и попробовать».

– Стоп, – останавливаюсь, сделав несколько шагов вперед и приблизившись к ближайшему стенду с разными видами пистолетов и револьверов. Невольно взгляд цепляется за один из низ. Весь в царапинах, с бронзовым барабаном, короткой рукояткой и вензелями по всей его поверхности кроме дула. Сначала может показаться, что он просто старый, но нет, он старинный. Кажется, что он даже с позапрошлого века.

Так, что-то я отвлеклась на красивый револьвер. Тут Вирт мне говорит о том, что мне придется в жилом доме стрелять, а я холодное оружие рассматриваю.

– Мне придется стрелять?

«Конечно», – удивляется в ответ на мой вопрос Вирт.

– Но….но…но…

«Никаких «но». Ты же не хочешь взять какое-то оружие, а потом во время боя внезапно понять, что с ним что-то не так или ты забыла пули к нему. И что бы этого не было, мы должны его проверить».

– Но где?

«Справа от тебя, между несколькими стендами, находится дверь. Я уже знаю, что там находится тренировочный зал с кучей мишеней, манекенов для метания и прочей фигни».

– Ладно, но разве это не привлечет лишнее внимание? На улице могут бродить вампиры, на нас ведь до сих пор объявлена охота.

«Не волнуйся. Твои родители обо все позаботились. Ты ведь не думаешь, что они тренировались, когда ты была дома? Нет. Они сделали здесь стены звуконепроницаемыми. Так что не стоит беспокоиться о том, что нас могут услышать».

– Хорошо, – пожимаю плечами, принимая ответ Вирт. Если родители все предусмотрели, значит, я могу не волноваться.

Подхожу к ближайшему стенду, где я заметила тот самый револьвер, привлекший мое внимание. Дрожащими руками снимаю, чувствуя его вес и холод. Невольно по моей коже пробегает стая мурашек, при мысли о том, сколько людей погибло от этого красавца.

«Интересный выбор. Kerr’s Patent Revolver 1855 года выпуска. Хорошие были времена. Когда оружие было простом и функциональным».

– Ты говоришь об этом с таким воодушевлением.

«Ничего не могу с собой поделать. Это очень хороший револьвер. Хотя все они были довольно неплохими».

– И чем, по-твоему, револьвер лучше пистолета?

«Загадкой. Знаешь, в современных пистолетах ее нет. А раньше, когда в барабане револьвера оставалась одна пуля, можно было угрожать своим врагам. Знаешь, крутишь барабан, а потом стреляешь. И если пусто, значит, повезло, а если нет, то и суда нет».

– Хах, неплохо, – усмехаюсь, бережно поставив револьвер обратно на полку.

«Правильно, хоть это и очень неплохой вариант, нам он не подходит. Нам нужно что-то многофункциональное, но при этом небольшое».

– И что ты предлагаешь?

«Пистолеты, автоматы и прочее нам не подходит. Нам нужны кинжалы, мечи, луки. То, что незаметно в бою и не слышно для других».

– А если пистолет с глушителем? – спрашиваю, повернув голову в сторону пистолетов, где внизу как раз лежали вышеупомянутые глушители. Причем для каждого из пистолетов.

«Это для человека будет не слышно выстрел с глушителем. А для сверхъестественного существа, у которого слух в несколько раз чувствительнее, чем у человека».

– Хорошо, я услышала твои аргументы, – киваю, понимая, что аргументы действительно весомые. Ночью чувства сверхъестественных существ усиливаются, особенно если они принимают свою другую сторону. И хлопок глушителя для них будет, словно выстрел пушки. И глухой услышит.

«Молодец. А теперь выбери лук, стрелы с наконечниками, только отдельно, и пару кинжалов».

– А зачем так много всего? – спрашиваю, остановившись напротив стойки с вышеперечисленным Вирт содержимым.

«Стрелы закончатся, будешь отбиваться кинжалами. Хотя, для страховки можно и какой-то меч прихватить. Вдруг выбьют. А голыми руками сражаться против древних вампиров не вариант».

– Тут я с тобой согласна, – это даже не смотря на силу Вирт. Сегодня не полнолуние и ее сила не находится на пике. И нам следует использовать ее только в крайних случаях, когда другого выхода просто нет. – А что с твоей силой?

«Все в порядке. Ее меньше, чем раньше, но достаточно для того, что бы в случае чего спасти нас».

– Хорошо.

Поднимаю глаза и сразу выхватываю из общей картины гладких луков с натянутыми тетивами, один. С темным древком с красным отливом, и тонкой ниточкой тетивы, поблескивающей на свету.

«Потрясающий выбор», – шепчет Вирт, словно на ухо, когда я снимаю понравившийся лук с полки.

– Ну, давай мне, характеристику этого лука, – спрашиваю, завороженно наблюдая за игрой света на тетиве.

«Если ты просишь. Это охотничий лук, сделанный из дуба с примесью красного дерева. Тетива представляет собой серебряную нить с небольшой примесью алмазов, что делает ее сверхпрочной, и удобной для использования. Именно поэтому не забудь особенные перчатки на руки, что бы случайно об нее не порезаться. Для этого лука с этой нитью лучше всего подходят стрелы с посеребренным хвостом и треугольным наконечником с серебряным кончиком. В нашей ситуации это самое то».

– А как выглядят эти стрелы? Их тут так много.

Рядом со стендом стояли несколько ящиков, по своей форме напоминающие обычные ящики, но в огромном комоде. И в каждом из них лежали десятки стрел совершенно разного вида. А в тех, что поменьше, лежали наконечники самой удивительной формы. Здесь и конусообразные, и с инсертом, и трехлезвийные, и раскрывающиеся, и плоские, и с шокерами.

Стоп… откуда я все это знаю? Я видела луки и стрелы в фильмах, но что бы не только различать, но и знать, как какие называются, такого не было.

– Это твои знания просачиваются в мой мозг? – спрашиваю, взяв один из наконечников. С тремя лезвиями, между которыми спиралями шли ленты лезвий. Выглядело это прекрасно, и не сомневаюсь, что смертоносно.

«Неплохие наконечники. Их охотники используют во время охоты на диких зверей. Крупных. Кабанов, медведей и прочих. Они увеличивают рану на 200%, позволяя животному быстрее истечь кровью. Так что… мы их берем».

– Но ты ведь говорила, что мы никого убивать не будем.

«Говорила. Но знаешь, выбирая между чужой жизнью и нашей, я выберу нашу жизнь».

– Я понимаю, – опускаю голову, случайно сжав в ладони наконечник. – Ой! – вскрикиваю, а потом смотрю, как темно-бордовые капли моей крови стекают по ладони и падают на землю.

«Черт! Срочно! Завяжи рану чем-нибудь, пока я не исцелю тебя!» – крик Вирт полный истерики выводит меня из некого транса, вынуждая пробежать через комнату и схватить первую попавшуюся тряпку и приложить ее к раненой ладони.

– Что за переполох? Это же обычная царапина, – с трудом успокоив разбушевавшееся дыхание, спрашиваю у духа.

«Сама не знаю. Это была словно вспышка и требование, что бы ни одной капли крови не пролилось на землю».

– Хорошо, если ты так говоришь, – отвечаю, снимая ткань с ладони. Даже следа уже не осталось от царапины. Только засохшие капли крови.

«Слава всем темным силам, что все обошлось. Я в этот момент столько ужаса испытала, когда у тебя кровь стала капать на пол», – в голосе Вирт появилось заметное облегчение.

– Хорошо, – киваю, и в момент тряпка в моей руке вспыхивает пламенем, за секунду развеявшись в прах. – Думаю, что нет смысла, раз мы не берем пистолеты и автоматы, проверять лук и стрелы.

«У нас просто нет на это времени. Так что бери первые понравившиеся кинжалы, собирай стрелы, думаю, что по пять штук каждого вида нам хватит. А также не забудь перчатки».

– А какие брать? – спрашиваю, заметив рядом с собой стол с разного вида перчатками. В принципе по своему типу они не сильно отличались друг от друга. Больше их различали обрезанные или нет пальцы и тип материала. Здесь все были сделанные из кожи. Коричневые, красные, черные, голубые, зеленые.

«Я предлагаю черные, они не заметные ночью и они сделаны из кожи крыльев древнего вампира».

– Ааа, ясно, – киваю, а потом ко мне приходит осознание из какой кожи. – Из кого?

«Крыльев древнего вампира. Кстати, довольно редкий экземпляр. В наше время существуют сотни браконьеров, которые нападают на существ ночью в переулке, а затем вынуждают обратиться. После этого его обездвиживают и берут то, что им нужно. Чаще всего это клыки, когти, крылья, рога и так далее».

– Ясно, – с опаской прикасаюсь к гладкой коже черных перчаток.

«Не боись. В данной ситуации они нам необходимы. Против когтей древнего вампира они незаменимы. Никаких царапин и ран».

– Если ты так говоришь, – пожав плечами, одеваю перчатки на руки с, на левой руке обрезанными пятью пальцами и на правой с тремя, кроме указательного и среднего. Очевидно, что бы не поцарапаться о тетиву.

«Бери кинжалы, и валим отсюда».

Подбегаю к стендам с кинжалами и беру два понравившихся, составляющих пару. Прямые, с гладким лезвием и рукоятью исписанной в каких-то рунах и символах. Под кинжалами, на нижней полки лежат пояса с отделами для кинжалов. Выбираю пояс с перекрещенными ножнами для кинжалов за спиной. Закрепляю его на джинсах и запихиваю кинжалы. Прикрываю их курточкой. Подхожу к соседнему стенду и выбираю гладкий черный колчан, в котором может поместиться достаточно много стрел. Впопыхах собираю по пучку стрел каждого вида и в смешанном состоянии запихиваю их в колчан. Перекидываю его через плечо на спину. Внутрь кладу лук. На голову накидываю глубокий черный капюшон куртки.

– Я готова, – говорю, полностью экипировавшись.

«Отлично. Пора заканчивать со всем этим», – решительно-настроенным голосом говорит Вирт.

Решительно кивнув, выхожу из склада, запираю за собой дверь. Прохожу через первый этаж и выхожу на улицу. Захлопнув их, обхожу дом. Не смотря на решение Вирт, не думаю, что стоит привлекать внимание вампиров к моему дому. Пробираюсь в лес через тайный ход. И только оказавшись за пределами своего уютного и безопасного дома, мои глаза ярко вспыхивают бордовым цветом, под ногами стелется черный туман, а тело наполняется силой. С огнем, потрескивающим на кончиках пальцев, с луком и стрелами и кинжалами за спиной, я чувствую себя всесильной и в безопасности. Я не невинная овечка, ни на что не способная. У меня есть чем защититься в случае опасности.

Сначала тихая хода превращается в стремительный бег. Деревья пролетают мимо меня расплывчатыми пятнами. Земля не чувствуется под ногами, хотя я периодически перепрыгиваю через бревна, поворачиваю в сторону.

В то время как мое тело поглощенное силой Вирт движется вперед к только ему известно цели, я медленно окунаюсь в собственный вихрь мыслей. Что задумала Вирт? С того самого момента, как мы узнали, что за пленные находятся у Арнольда, она ведет себя странно. Постоянно молчит, и как будто раздумывает о том, в какой ситуации мы оказались. И я ее понимаю. Сама нахожусь в таких же раздумьях. И если мне ее молчание кажется предвестником чего-то нехорошего, то мои кровожадные. И все они направлены в сторону Арнольда и его безжалостных методов.

За своими мыслями я не заметила, как погрузилась глубоко в лес, и пробегаю через большую, едва освещенную лунным светом, поляну. Хочу вновь погрузиться в собственные мысли, как врезаюсь в какую-то невидимую стену, которая при соприкосновении с моим телом покрылась голубоватыми волнами. А мое тело, под неизвестной мне силой, откинуло назад. Несколько раз перевернувшись, я оказалась на животе, упираясь ладонями по сторонам от себя. Суматошно встряхнув головой, так и не поднимая головы, осматриваюсь по сторонам. В нескольких сантиметрах от моей ладони снова поблескивают голубые волны, словно предупреждая, что бы я их не трогала. А потом я замечаю три черные фигуры, выходящие из леса и приближающихся ко мне. Двое из них остановились недалеко от меня, а третий приближался и приближался. И чем ближе он становился, тем больше меня охватывала дрожь. Арнольд. Эту широкую ухмылку с клыками после этого дня я никогда не забуду.

– Как же приятно вновь тебя видеть, Вирт, – не прекращая ухмыляться, Арнольд останавливается в шаге от линии. – А теперь, – он садится на корточки рядом с линией, пытаясь всмотреться в мое лицо. – Покажи свое личико. Под кем ты скрывалась столько времени?

Глава 38

– Поверь мне, ты будешь удивлен результату, – говорит вместо меня Вирт, пока я поднимаюсь на ровные ноги.

Все мое тело медленно поглощается гневом, ненавистью по отношению к древнему вампиру. Мое тело подчиняется Вирт, и я позволяю этому случиться. Это ее битва, не моя.

– И кто же ты? – шепчет Арнольд, за мной поднимаясь на ровные ноги.

Не отвечая, скидываю капюшон с головы и поднимаю лицо на вампира. За его спиной удивленно выдыхают Демиен с Питером, которых я только сейчас смогла рассмотреть в этой темноте.

– Катарина, – едва слышно шепчет Питер мое имя.

– Извини, Питер, – обращаюсь к лучшему другу, повернув на него голову.

– Но… но… Как? – не веря в происходящее, Демиен подходит к кругу, в котором заключена я. Теперь он выглядит не таким уверенным и безразличным ко всему. Тот факт, что я являюсь Вирт очень сильно удивил его. Если даже не сказать, поразил.

– Ты говорил, что моя аура распространилась на весь город, – слегка склонив голову на бок, принимаюсь за объяснения. – И я с удовольствием расскажу о том, как у меня это получилось.

Несмотря на показную расслабленность, мое тело напряжено до предела. И готово в любой момент защищаться. А также выяснить, как же выбраться из этого круга, сделанного из пепла. Меня сильно тревожит мысль о том, что я нахожусь в ловушке, а также немного раздражает.

– Дело в том, что когда я родилась, то у меня абсолютно не было никаких сил. Даже на то, что бы блокировать свою ауру для сверхъестественных существ. Так что, когда я появлялась в любом месте, там оставался след моей ауры. А когда в городе появился наш дорогой Питер, я уже имела достаточно силы для того, что бы скрывать свою ауру. И вот, вы не заметили того, что находиться у вас перед носом.

– А запах? Ведь после стычки в лесу должен был сохраниться твой запах? – спрашивает на этот раз Питер, становясь рядом с Демиеном.

– Тут все просто, – сложив руки на груди, пожимаю плечами. – Существа которые мастерски владеют собственным телом, способны скрывать не только свою ауру, но и свой запах. И за все годы своей жизни, я неплохо обучилась владеть собственным телом. Днем вы чувствовали мой запах, но не ауру, а ночью наоборот.

В этот момент со стороны Арнольда раздается шипение, и он качает головой.

– Ты все время была у нас перед носом, – кажется, у кого-то начинается истерика. По крайней мере, первые признаки уже на лицо. Истерический смех и слезы.

– Не переживай, ты в любом случае не догадался бы где я нахожусь.

– Ничего, теперь же я знаю, где ты находишься. Правда это все равно тебя не спасет, – говорит он, доставая из недр черной куртки странную пулю.

– Это то, что способно убить тебя, – слегка наклонившись к барьеру, так что тот начинает волнительно переливаться голубоватым свечением, он показывает мне слегка вытянутую пулю с прозрачным стеклом со странно яркой жидкостью зеленого цвета.

– Поздравляю, ты знаешь, как выглядит пуля, – безразлично пожав плечами, поднимаю глаза вверх. – Только тебе это ничего не дает. И это скорее похоже на сувенир в магазине, чем настоящую.

– Поверь мне, ты очень сильно недооцениваешь эту малышку, – с любовью взглянув на пулю в своих руках, широко ухмыляется вампир.

– Нет! – вскрикивает Питер, встав перед Арнольдом и закрыв меня своей спиной. – Я не позволю ее убить.

– Дорогой малыш Питер, – словно смотря на маленького, не знающего жизни ребенка, усмехается Арнольд, вставляя пулю в пистолет, который он достал из кобуры на поясе. 29 калибр, между прочим. – Ты действительно решил, что я оставлю ее в живых? Она монстр, который сметет нас с лица земли в считанные секунды.

– Ну, вообще-то не всех, а только тебя. Они мне ничего не должны, – усмехаюсь, смотря, как передернулся Арнольд, повернув на меня голову. – А что ты ожидал? Что я все забуду?

В моем голосе звенит сталь, и сама того не осознавая, с закипающей внутри злостью, делаю несколько шагов вперед, оказываясь практически у линии. Места в барьере, к которым ближе всего я стою, начали опасно переливаться голубым. Словно предупреждая – «Не прикасайся ко мне». Но нас в этот момент мало что заботило кроме желания увидеть ужас на высокомерном бледном лице древнего вампира.

– Не смотря ни на что, я ничего не забыла. По крайней мере, то, что позволяет мне без каких-либо мук совести убить тебя.

– Древнего вампира невозможно убить, – сделав несколько мелких шагов назад, попытался железным голосом произнести вампир.

– Это ты так думаешь, – не совсем понимая, что Вирт задумала, я со страхом наблюдаю, как мои руки приподнимаются и, превозмогая боль и ток, прижимает ладони к барьеру на уровне груди.

На лицах вампиров отразился ужас происходящего. А я чувствовала, как сквозь мое тело проходит тысячи электрических потоков, буквально заставляющих меня упасть на колени, но так и не оторвать ладони, вокруг которых гневно полыхало свечение, медленно пожирающее моим адским пламенем.

Немного отрешившись от происходящего и скрежета сжатых зубов Вирт, терпящей всю эту боль, я задумалась над своей мыслью. Почему я окрестила огонь Вирт, охвативший мои руки до плеча и касающийся лица, адским пламенем? Почему именно это слово пришло мне в голову в этот момент?

«Она выбрала сторону демонов и темных духов», – словно гром среди ясного неба прозвучали в моей голове недавние слова Демиена.

Демоны. Ад. Пламя. Грешники.

«Вирт!», – прокричала я, внезапно догадавшись, с чего это вдруг я упомянула такую формулировку ее огня.

– Что? – вслух спрашивает Вирт, со всей силы упираясь в барьер, и, я почувствовала, как пламя уже не просто ластится вокруг моего тела, а яростно полыхает, выказывая, таким образом, свое возмущение ограниченным пространством. По моему лицу уже ручьями течет пот, волосы в прилипли ко лбу и щекам, а губы пересохли и болезненно потрескались. Мышцы рук и ног напряглись до невозможного, держась на одном честном слове. Думаю, что если бы не Вирт и ее сверхъестественная сила, меня бы уже убила энергия этого барьера.

«Адское пламя. Твой огонь – это адское пламя с самого ада, в котором горят грешники. Против него никто не выстоит. Даже древний вампир!» – быстро проговариваю, пытаясь как-то помочь ей.

– Спасибо, – отвечает Вирт моим голосом и на губах появляется широкая ухмылка, которая заставляет врагов содрогаться от ужаса. И задумываться, выживут ли они от того, что она задумала.

– Что за…? – испуганно спрашивает Питер перед тем, как раздается громкий хлопок и вся поляна озаряется голубым светом вперемешку с огненно-красным. А мы чувствуем как преграда, окружавшая нас, исчезла. Опустив уставшие ладони, на которых до сих пор полыхал огонь, свободно переступаю через выжженный пепел на земле.

– А теперь, думаю, пришла моя очередь задавать вопросы, – вытянув вперед руки, разминаю ладони. И зловеще оглядываю отходящих немного назад вампиров. И я прекрасно понимаю их реакцию. Арнольд боится, потому что, скорее всего, догадывается, что я ничего не забыла и что возмездие не за горами. А Демиен с Питером зря боялись. Хотя, когда я в таком состоянии от меня просто несет силой и могуществом, и никто не способен сопротивляться инстинктупреклонить колено перед сильнейшим существом.

– Куда? – спрашиваю ласково наивным голосом, стреляя под ноги, пытающемуся скрыться, Арнольду шаром огня. Не ожидавший такого, Арнольд пошатывается, но остается стоять на ногах. – Я тебя не отпускала.

– А мне твое разрешение не нужно, – рычит сквозь зубы вампир, скаля на меня огромные клыки и наставляя дуло пистолета. Вздутые вены, покрасневшие глаза и оскаленные клыки – очевидные симптомы агрессии, вызванной страхом за собственную шкуру. На какие только поступки не толкает нас страх.

– Ты меня этим не напугаешь, – отвечаю, и он вскрикивает, выронив из руки пистолет на землю, от брошенного мной небольшого шарика огня.

Огонь пропадает с одной моей ладони, что бы вместо него ее окружил полупрозрачный голубоватый, словно чистейший воздух, дымок или скорее поток. Махнув ладонью в сторону лежащего на земле пистолета, он поднимается в воздух и, летя, приземляется в мою вытянутую ладонь.

– А теперь, – говорю, наставляя дуло его же пистолета на растерявшегося и не ожидавшего такого, Арнольда. – Ты ответишь на мои вопросы. А именно где мои родители?

– Не имею понятия о чем ты говоришь, – с небольшой дрожью в голосе отвечает Арнольд.

Конечно, я и не рассчитывала, что он сразу же выдаст мне их местоположение. Арнольд, конечно, идиот, но не настолько, что бы сразу вытаскивать свои козыри. Спорю на новый набор кинжалов с кончиками из чистого серебра, что он попытается обменять их жизни взамен своей.

– Конечно, ты не имеешь понятия, – в моем голосе звучит сарказм и насмешка. – Ты думаешь я настолько глупая, что бы поверить твоим словам? Ты не способен держать язык за зубами и уже разтрындел о своих заложниках всему городу. Здесь не то что я, обычные люди узнали бы. Так что, просто скажи мне, где они?

Говоря последние слова, я нажимаю на предохранитель. Громкий щелчок о том, что пистолет готов к выстрелу, пугает древних вампиров до дрожи, особенно Арнольда, на которого он наведен.

– Если, как ты говоришь, эта штука способна убить меня, – начинаю медленно, опуская палец на курок. – Тогда не сомневаюсь, что она убьет и тебя. И если не хочешь в ближайшие минуты встретиться с Дьяволом на его территории, то скажешь мне, где они.

– Ты думаешь, что сможешь напугать меня Дьяволом? Он уже давно не при делах, – а вот это было ошибкой сообщать мне об этом.

Эти слова надолго застряли у меня в душе. И он казались мне чрезвычайно важными.

– Я не пугаю тебя им. Я предупреждаю. Ты вообще знаешь, что человек, попавший ад, испытывает всю боль, которую причинил другим, на себе. Ты представляешь, сколько столетий горят в этом огне души насильников, убийц и маньяков? И ты будешь одним из них. Ты будешь гореть в огне тысячи лет. В оплату за каждую прерванную тобой жизнь!

Кажется, эта тема весьма болезненная для Вирт. И для такого духа как она, это весьма странно. Учитывая то, что она темный дух тьмы и хаоса. И со злорадством и удовольствием рассказывает о том, как же платят грешники за все совершенные за жизнь грехи.

– Это мы еще посмотрим, – говорит Арнольд перед тем, как мгновенно оказаться рядом со мной и вывернуть мою руку в обратную сторону. Вскрикнув от пронизывающей кисть боли, выпускаю пистолет из ослабевших пальцев. Реакция Вирт настолько быстра, что я не успеваю заметить, как другую мою ладонь поглощает черный туман и резко бьет кистью вампира в грудь. Мгновенно, под силой тьмы, он отлетает на достаточно большое расстояние. Но еще в полете он успевает сгруппироваться и приземляться лицом ко мне на ровные ноги.

– Слабо, как для сильнейшего духа хаоса, – говорит Арнольд со зловещей ухмылкой на тонких губах и не скрывающей острых клыков.

– Слабо, как для древнего вампира, – отвечаю в ответ, выбросив руки по обе стороны от себя, которые полностью оказались в черном тумане.

Ни теряя ни минуты, Арнольд приближается ко мне на вампирской скорости. Зрение Вирт позволяет увидеть мне это в замедленном режиме, что значительно улучшает наши шансы на победу. Отскакиваю в сторону, когда он пытается ударить меня правым хуком. В ответ бью его в солнечное сплетение левой ногой, одновременно делая подсечку другой. Но эта гнида бледнолицая успевает отойти и избежать этого.

– Катарина! – кричит мне Демиен, отвлекая.

Поворачиваю голову, ловя тревожный и полный страха взгляд серебряных глаз Демиена и полный ужаса Питера. Арнольду эта возможность кажется идеальной, и я не успеваю отреагировать на подсечку и падаю на спину. Скривившись от боли в затылке, не могу подняться, когда чувствую на своей шее ребристую поверхность ботинка. Открыв глаза, обнаруживая нависающего над собой Арнольда, прижимающего меня ногой к земле.

– Оказывается я зря боялся. Ты ни на что не способная девчонка, прославившаяся благодаря случайности, – шипит сквозь зубы вампир, сильнее нажимая ботинком на мое горло. Легкие начинают гореть от недостатка воздуха, а перед глазами предстает мутная пелена. Приоткрыв рот, пытаюсь сделать хоть глоток воздуха.

– Ты слишком недооцениваешь девушку, которая избавила мир от твоего хозяина, – выдыхает Вирт моим голосом, и именно эта фраза спасает нас от обморока. Арнольд застывает пораженный и перестает давить на мое горло.

Воспользовавшись возможностью, Вирт, контролируя мое тело, выпускает свою силу тьмы на свободу, которая полностью обволакивает меня. Вскинув ладони в сторону растерянного вампира, выстреливаю резким потоком тьмы. НЕ пришедший в себя Арнольд не ожидает этого и отлетает на другой конец поляны. Опираясь ладонями за своей головой, отталкиваюсь ими от земли и поднимаюсь на ровные ноги.

– Это невозможно, – шепчет Арнольд, приподнимаясь на локтях. – Хозяина невозможно убить.

– Все можно убить, – отвечаю в ответ.

– Ты права, – покрутив головой, Арнольд поднимается и поправляет на себе черную рубашку. – Но в отличие от него, у меня есть запасной план.

Он щелкает пальцами и в этот момент из-за его спины, из темноты леса, выходят четыре фигуры, которые мне не сразу удается распознать. Но как только они попадают под лунный свет, я шокировано выдыхаю.

– Мам, – шепчу, почувствовав на глазах слезы. – Пап, – обращаю внимание на ослабевшего отца, едва стоявшего на ногах.

Их обоих удерживают два достаточно высоких и крепких древних вампиров. Бросив в сторону Арнольда взгляд, замечаю едва заметный кивок и к шеям моих родителей прижимаются острые когти.

– Сделаешь хоть одно движение, и твоим родителям конец, – стальным голосом говорит Арнольд, но меня полностью заслепила ярость. Не контролируя себя и свои действия, завожу руку за спину и вытягиваю из колчана лук, а затем и одну из стрел, с наконечником, который сильно затруднит вампирам ее вытягивание. Вставив стрелу, оттягиваю тетиву, касаясь хвостом стрелы собственного лица и наведя наконечник на вампира, удерживающего мою маму.

– Если ты попробуешь навредить моим родителям, твое имя исчезнет из истории, – рычу, чувствуя напряженность во всем теле и готовность в любой момент выстрелить.

– Сомневаюсь, что ты успеешь что-то сделать, – говорит Арнольд, а потом я чувствую невыносимую боль в районе сердца и мгновенную слабость. Перевожу взгляд на Арнольда, вытянувшего вперед руку и направившего на меня дуло пистолета, от которого шел дымок. Он выстрелил. Переведя глаза на собственное тело, вижу, как левая сторона куртки окрашивается в бордовый цвет. Лук выпадает из ослабевших рук, падая на землю. Боковым зрением замечаю, как ко мне подбегают Демиен с Питером, и брюнет подхватывает меня под спину и плавно опускает на землю.

– Разве ты не знала, Вирт, что пока вы не объединились, ты обычная смертная и тебя способна убить обычная пуля, – смеясь, сказал Арнольд, пока я чувствовала, как жизнь покидала мое тело, внезапно принадлежавшее только мне.

– Холодно, – шепчу, смотря в звездное небо и чувствуя кровь, стекающую с уголка рта. – Холодно…

– Все будет хорошо, малышка. Все будет хорошо, – как заведенный шепчет Демиен, убирая с моего лица прядки волос.

Жизнь медленно покидает мое тело, так же как и Вирт. Я ее больше не слышу, и не чувствую. Я вновь обычный человек, которым, на самом деле, никогда не была. А Зак оказался прав, мы так и не стали одним целым, и, убив меня, Арнольд убил Вирт. Последнюю достойнейшую силы Хаос.

– Прости меня, – шепчу, когда меня медленно начала поглощать тьма.

– НЕЕЕТТТТ! – раздается душераздирающий крик банши, очень сильно похожий на голос Оливии, перед тем, как я полностью оказываюсь по ту сторону мира.

Я умерла…

Глава 39

На поляне повисла мертвая тишина, которую ничто не способно было прервать. Посреди поляны, прижимая к себе мертвое тело бледной темноволосой девушки, сидел брюнет, не сдерживающий всхлипов. Рядом с ним, уронив голову на ладонь девушки, чью он до последнего держал в своих руках, сидел растерянный блондин. Со стороны леса к ним приближалась темноволосая девушка, с неверием смотря на безжизненное тело своей подруги в руках парня. Остановившись рядом с ними, он без сил упала на колени, плача. С другой стороны раздавались всхлипы и слабые попытки яростного рыка родителей девушки. Они д последнего хотели сохранить жизнь своей дочери. Несмотря на ее способности, они хотели, что бы она прожила нормальную жизнь семнадцатилетней школьницы. Но, природа оказалась сильнее, и все произошло так, как они и боялись.

– Ну, вот и все, теперь весь мир может вздохнуть спокойно, – раздался в этой тишине хриплый голос древнего вампира, спокойно стоящего и с удовольствием наблюдающего за тем, как тело девушки, в которой пару минут скрывалось самое опасное существо в мире, безвольно замерло.

– Не может, – хрипло выдохнула банши, поднявшись на дрожащие ноги и с ненавистью смотря на довольного вампира. – Никто не может спокойно вздохнуть, пока существует такой момент, как ты.

– Твое лицо кажется мне знакомым, – ответил вампир, задумчиво склонив голову набок. – А точно, ты малышка банши, благодаря которой она впервые предстала перед нами.

– Я с огромным удовольствием оторву тебе твои крылья и сделаю из них рамки для фотографий, – рычит Оливия.

– А я буду его держать, – поддерживает ее Питер, не сдерживающий свою вторую сущность. Его глаза полыхали красным, показались острые клыки и когти.

Только Демиен сидел на месте, покачиваясь и прижимая к себе мертвое тело Катарины. Он просто не мог поверить, что девушка, которую только сегодня он целовал, и мечтал о том дне, когда она станет полностью его. И вот, не успел он ее завоевать, как судьба отобрала ее у него.

– Вы просто не понимаете кого защищаете, – говорит Арнольд, оставаясь все таким же самоуверенным. Единственная причина его страха исчезла, и теперь ему нечего бояться.

Но все только начиналось. Гнев, полыхающий внутри Питера и Оливии, невозможно было остановить. Также, как и тоску в душе Демиена, который полностью погрузился в прострацию и отказывался принимать реальность, в которой не было черноволосой девушки с карими глазами, которые в моменты злости превращались в бордовые, делая ее сильной и независимой.

– Мы-то как раз это понимаем, – шипит Питер из-за увеличившихся клыков. – Ты несколько дней назад писала фразу на латыни, – обращается он к Оливии.

– Писала, – неуверенно кивает головой девушка, не понимая, к чему он это сказал. – Но причем здесь это?

– К тому, что благодаря ей я теперь понимаю, – начал в ответ Питер. – Почему Арнольд ее боялся.

– Я боялся этой девчонки? Малыш Питер, у тебя на фоне смерти твоей подружки разыгралось воображение, – хмыкнул вампир перед ними.

– «Sed animam pro anima», – озвучил Питер слова, написанные тогда Оливией. – Что с латыни переводится как «жизнь за жизнь». Сначала я не придал этому значения, а также то, почему Катарина им заинтересовалась. Но теперь все сходится. Она не успела отомстить тебе за смерть близкого ей человека в прошлой жизни, и ты боялся, что она сможет сделать это в нынешней. И что бы она не убила тебя, ты решил убить ее раньше.

– Молодец, Питер, – хлопает в ладоши Арнольд, и эти хлопки в тишине леса раздаются, словно удары грома. И эти звуки пробуждают Демиена от шока.

Подняв серебряные глаза с покраснением, он медленно отходил от смерти Катарины и осознания, что происходит вокруг. Он аккуратно положил тело девушки на землю, а сам поднялся на ровные ноги. Сжав кулаки, он взглянул полным ярости взглядом на Арнольда и двух его наемников, до сих пор удерживающих родителей Катарины. Наемники мгновенно отпустили мужчину с женщиной и переместились за спину своего предводителя. А он сам стоял на месте, сложив руки на груди. Арнольд выглядел расслаблено, но Демиен прекрасно чувствовал, как дрожит он внутри и как страх заполняет все его нутро.

– Я терпел твои приказы, унижения, неуважение ко мне. Но это перечеркнуло все твои поступки, – прорычал он сквозь огромные клыки, показавшиеся из-за губ. – Ты слишком рано перестал бояться. Потому что я…

Не успел Демиен закончить, как со стороны леса за его спиной раздался странный шум. Все повернули на него головы и застыли.

***

Странное ощущение. Я прекрасно помню ужасную боль в груди и горячие потоки собственной крови, стекающих из раны в сердце. Помню полный боли крики банши перед тем, как мир окончательно померк, и я почувствовала легкость бытия вне пространства и времени.

Но сейчас я вновь чувствую собственное тело. Немного шевелю пальцами правой руки. Слегка приоткрываю глаза, сразу же понимая, что происходит тоже нечто странное. Весь мир, словно замер в движении. Комета, которая должна была давным давно пролететь, застыла на одном месте. Даже деревья застыли слегка покачиваясь. Приподняв голову, подмечаю краем глаза, что я лежу на том самом месте, где и умерла. Рядом со мной стоит Демиен, а чуть дальше, застыв рядом друг с другом, Оливия и Питер. Перед ними стоит Арнольд, а за ним два его наемника, которые чуть раньше держали моих родителей. Мама с рапой стоят в стороне ото всех. Она обняла папу, и по ее напряженным плечам понятно, что она плачем. Папа же, что бы скрыть слезы, стекающие по щекам, спрятал лицо в маминых волосах. Невольно от этой картины на глаза наворачиваются слезы. Они плачут по мне. Даже не подозревая, на что я была способна. Но я не понимаю, что здесь делаю? И что это за место?

– Ты между двух миров. Ни мертва, но и не жива, – раздался позади меня мелодичный женский голос, словно журчание ручейка ранней весной.

– Кто это? – спрашиваю, резко разворачиваюсь и застываю немного пораженная.

– Зови меня Нейчи, – отвечает девушка, сложив руки на груди и делая несколько шагов ко мне.

Не нужно быть гением, что бы понять, кто находиться передо мной. Несмотря на достаточно юный вид, любой бы подтвердил мои слова и то, сколько всего она успела сотворить за миллионы лет. Все, что нас окружает, является этой девушкой. Самой Природой.

Ее длинные, достающие своими кончиками земли, прямые светло-зеленые волосы мягко окружают ее тело. Светлая кожа, едва тронутая лучами солнца, о чем свидетельствуют еле заметные веснушки на курносом носике и на скулах. Полные красные губки бантиком. И тонкая фигура в голубом легком платье и треугольным вырезом и двумя полосками летящей ткани вместо рукавов. Небольшие белые ступни, едва выглядывающие из-за длинного подола со шлейфом, без какой-либо обуви. И она не идет, а буквально парит в считанных сантиметрах над землей.

– Катарина.

– Я знаю, кто ты, Катарина Виртария Дарк.

– Что я здесь делаю?

– Знаешь, – остановившись передо мной, она опускает голову, разглядывая зеленую траву под нашими ногами. – Одной из моих основных обязанностей считается искать достойнейших. Хаос была моей близкой подругой, и я не могла позволить ее неконтролируемой силе разрушить мир, который она с таким трудом создавала.

– Почему я умерла?

– Ты дослушай до конца, – сверкнув на меня нереально яркими зелеными глазами, говорит Нейчи. – Так вот, долгие столетия я наблюдала, как люди сами себя губят. Как они разрушают то, что я создавала для них. И, они настолько испортились, что забыли о том, что без меня они перестанут жить. Но однажды, я почувствовала какую-то особенную волну силы, которая поразила меня. Сила Хаос, после блужданий по миру, наконец, нашла первого достойнейшего своей силы. Я, ни теряя ни минуты отправилась за ней. И обнаружила совсем маленькую девочку, издавшей свой первый в жизни крик. Тогда же сила и вселилась в нее. А в народе, где эта девочка родилась, знали про силу Хаос, которая бродила среди людей в поисках своего носителя. И когда с самых пеленок эта сила начала в ней проявляться, они стали боготворить ее. Считали, что когда у них теперь есть защитник, которому никто не способен противостоять, они в безопасности. Они забыли, что эта сила слишком мятежна и независима.

– Стоп, – останавливаю девушку, вспомнив, что Зак уже рассказывал мне эту историю. – Ты про первую достойнейшую, которая погибла во время битвы? Так я уже знаю эту историю.

– Ты знаешь эту историю с уст темного сына. А я тебе рассказываю то, что было на самом деле. Не было никакой расы, напавшей на народ. Они сами себя погубили. Они не понимали, что силу хаоса нужно развивать, учиться контролировать. А без всего этого, она, рано или поздно, выйдет из-под контроля. Эта сила, как дикий тигр. Если ты не будешь его приучать к себе, учить, заботиться, он когда-нибудь съест тебя. Это же и произошло с этой девушкой. Она была слишком самоуверенна в себе. Считала, что раз она достойнейшая этой силы, тогда ей ничего не нужно и все остальные ей должны. А сила постепенно выходила из под контроля. Как зажигают пламя. Сначала были всего лишь небольшие искры. Потом была одна вспышка, на которую никто не обратил внимания, считая, что так и задумано. А потом появилось огромное неконтролируемое пламя, сжигающее все на своем пути. В какой-то момент сила хаоса просто захватила сознание этой девушки и начала им управлять.

– То есть, все то, что случилось с их городом, было делом рук этой девушки? – спрашиваю, безвольно опустив руки вдоль тела. Вот тебе и невинная девушка.

– Именно. Те, кто смогли подальше уйти от нее и ее разрушительной силы, отправились далеко в горы, где встретились с кельтскими друидами. Те знали единственный способ, который мог остановить эту девушку. Ее собственная смерть.

– Они сами ее убили? – в это трудно поверить. То есть это могло ожидать Вирт, если бы она не справилась с собственной силой?

– Не совсем так, – отвечает Нейчи на мои мысли.

Стоп. Она что, мысли читает?

– Конечно, читаю. Я же Природа и должна уметь все, что бы понимать, что нужно жителям этого мира, – спокойно пожимает она плечами. – Ладно, мы отвлеклись от темы. Друиды рассказали тем людям, что когда девушка умрет, они должны принести в жертву несколько человек, как плату. Сначала они отказались пожертвовать своими наследниками, но узнав, что без достойнейшего сила Хаос вырвется на свободу и уничтожит весь мир, они приняли решение.

– Они ее убили? – меня передергивает от этого.

– Убили, – кивает девушка головой. – И друиды совершили ритуал, который запечатал силу, и отправили бродить по миру в поиске нового носителя.

– Зак рассказывал, что спустя несколько столетий эта девушка пришла в новый город ее народа. Она вернулась к жизни?

– Вот тут и появляюсь я. Перед тем как ее тело навсегда покинуло этот бренный мир, у нас состоялся разговор, и я сказала, что могу подарить ей второй шанс на жизнь. Но она должна запомнить этот урок. Сила хаоса неконтролируемая и требует абсолютного контроля. Она вняла моим словам, и возродившись в теле ребенка посреди леса, ее забрала молодая семья обычных людей. И, соответственно, как только она стала достаточно взрослой, что бы начать заниматься и контролировать свою собственную силу.

– Как раз тут у меня появляется один вопрос, – после минуты молчания, говорю девушке.

– Я отвечу на все интересующие тебя вопросы, – кивает девушка.

– Зак мне рассказывал о том, что душа человека и духа разделены. И они не могут жить друг без друга. Почему?

– Кстати, это очень правильный вопрос. И я, с огромным удовольствием на него отвечу. Это было моей работой. После того, как я создала Перерождение – второй шанс на реальную жизнь, а не скитания из тело в тело, я ошиблась, сразу соединив силу и человека. И это едва не убило ту девушку. Мне удалось спасти ее в последний момент, и я создала три стадии Перерождения. Первая стадия…

– Рождение в реальном теле, – заканчиваю за девушку.

– Точно. Я сделала так, что дух рождается в теле ребенка и не может, что либо сделать, так как он ослаблен. Все его силы уходят на то, что бы возродиться и родиться в новом теле. Затем, в определенный момент времени, дух начинает разговаривать с человеком, но при этом абсолютно ничего не помнит о своем прошлом.

Ха, прямо как у нас с Вирт. А я думала, что это совсем ненормально.

– Нет, как раз то, что происходит у вас, совершенно нормально. Итак, вторая стадия.

– Объединение душ.

– Точно, – кивает Нейчи. – И оно в обязательно порядке происходит именно до того дня, о котором я также не имею права рассказывать, так как это задумка Хаос, и только она знает, что именно происходит с достойнейшими.

– То есть, – от нервов, складываю руки на груди. – О том, что произойдет на двухтысячелетие Вирт, никому неизвестно?

– Нет, – качает она головой.

– Но почему?

– Потому что никто не доживал до этого времени. Все умирали раньше. Некоторые из-за собственной неосмотрительности. Другие из-за излишней самоуверенности. А некоторые просто из-за того, что были слишком слабыми для того, что происходит в этот день.

– А почему Вирт все еще жива?

– Технически она мертва. Но сейчас не об этом. Я хочу рассказать тебе о том, что не мог тебе никто сказать.

– И что это?

– Душу человека и духа нельзя разделять не просто потому, что они не смогут выжить друг без друга, а потому, что это две стороны одного и того человека.

Глава 40

Что? Мне послышалось? Нет. Это сон. Я умерла и это просто бред. А на самом деле я превратилась в зомби и сейчас собираюсь откусить голову Арнольду и высосать все его мозги, пока он не снес мне голову.

Мои мысли прерывает звонкий смех напротив меня. Переведя взгляд, замечаю Нейчи, упирающуюся руками в колени и смеющейся.

– Прости, прости пожалуйста, – извиняется она, пока я смотрю на нее, слегка изогнув бровь. – Это нервное. Просто я столько раз это делала и все испытывали что угодно, но только не неверие. Одним было плевать на то, что происходит. Другие были в шоке и прыгали выше своей головы от радости. А были и те, что просто хлопали глазами. Но что бы непринятие, нет.

– Ладно, теперь, когда ты успокоилась, я хочу спросить. Получается, что Вирт – это я? Не просто дух, оказавшийся в моем теле.

– Зак просто не умеет объяснять. Впрочем, как всегда, – разогнувшись и проводя ладонями по воздуху, говорит девушка. – Понимаешь, вы обе в прошлой жизни были одним духом.

– Тогда почему мы разделены?

– Что бы не сойти с ума с рождения. Понимаешь, для тебя, как для маленького ребенка, это была бы слишком большая ноша. Твое тело и сознание просто не справилось бы с силой хаоса. А когда твои души разделены и имеют два сознания, Вирт, как часть духа, берет весь этот груз на себя, облегчая тебе жизнь.

– До определенного момента.

– Именно.

– Это очень трудно принять, – произношу, отвернувшись от Нейчи и зарывшись пальцами в волосы на затылке. – Почему все так? То есть, у меня никогда бы не было шанса на обычную жизнь? Окончить школу, университет, встретить парня и выйти за него замуж. Родить трое детей и умереть в один день через много-много лет.

– Нет, – кажется, она сама прониклась болью, прозвучавшей в моем голосе. – Мне жаль, что все так происходит. И я прекрасно тебя понимаю. Но дело в том, что ты – Катарина Виртария Дарк, всегда была такой. С одной стороны ты понимала, какой груз лежит на твоих плечах и хотела всем помочь, но при этом убивала тех, кто этого достоин и спасала невинных. А с другой стороны, ты хотела обычной жизни. Любить и быть любимой. Найти счастье. И что бы не мимолетное, а на всю свою бесконечную жизнь. Но ты тщательно скрывала эту сторону себя. Ты постоянно была сильной, независимой, которой никто не нужен. Но при этом ты мечтала найти свою истинную пару, настоящую любовь.

– И почему я сейчас не такая?

– Все очень просто. Я решила, дать тебе один урок. Нужно показывать обе свои стороны. Даже если тебе однажды сделали больно, и ты больше не хочешь это испытывать. И эта твоя сторона, в твоем обличии, стала главной среди вас. Ты ведь нашла человека, в которого влюблена?

У меня сразу же перед глазами предстает облик Демиена и наш сегодняшний поцелуй. Первый поцелуй в моей жизни.

– Верно, ты любишь этого вампира, который всего пару минут назад плакал, качая твое мертвое тело в своих руках. Как и он тебя.

– Я не люблю его, – отрицаю, повернув голову в сторону.

– Пока не любишь. Это симпатия, зарождающаяся влюбленность, которая вскоре перерастет в настоящую любовь. И я прошу тебя, держись за эту любовь. Твоя вторая сторона, Вирт, считает, что любовь делает человека слабым. Что это недостаток. Но если любовь настоящая, она дарит крылья и увеличивает жажду жизни, а соответственно, силу. Запомни это.

– Ладно. Я хочу спросить про Зака. Почему ты подарила ему шанс на вторую жизнь?

– Только ему не говори об этом. Я его пожалела. А парни это вообще не любят.

– Из-за того, что он пожертвовал своей жизнью ради той, которая была его недостойна?

– Понимаешь, я наблюдала за ними двумя. Собственно, они оба – мои племянники. И после того, как Хаос исчезла, я стала наблюдать за ними. И безумно переживала, когда они подвергались опасности. И я прекрасно видела, как эта Эстер не ценила Зака. Как, говоря ему в лицо слова о любви, на самом деле она адресовала эти слова его брату. Как целуясь с ним, она думала о том, какое он на самом деле ничтожество. Так что, да. Когда я давала ему второй шанс, я жалела его. Мне было его жалко. И своим решением я хотела подтолкнуть его увидеть то, чего он не видел раньше, ослепленный жаждой быть любимым, также как и ты сейчас. И я оказалась права. Переродившись, у него появился шанс увидеть все своими глазами. Он увидел, что ребенок был не его, а его брата. И что она никогда его не любила.

– Он встретит свою настоящую любовь?

– Конечно, – кивает Природа, широко улыбнувшись. – Я не могу оставить своего любимого племянника без девушки его мечты.

– А что стало с Эстер и его братом?

– Я решила, что все должны отвечать за свои поступки. Особенно эти двое, которые сыграли свадьбу сразу после его смерти, не прошло с тех пор и несколько часов. И я сделала так, что они не способны разорвать свой брак, а также изменить друг другу. Хотя до свадьбы ни один из них не был верным. Так что, теперь они обречены на вечность быть вместе.

– Хорошо. Это отличное наказание для этих двоих, – киваю, повернувшись обратно к Нейчи. – Тогда у меня последний вопрос: Где Вирт?

– Как же долго я ждала этого вопроса. Дело в том, что если ты так хочешь, я могу исполнить твое желание. Ты станешь человеком, у которого будет самое обычное будущее. Ты поступишь в университет, где встретишь свою любовь. Вы поженитесь, а потом у вас родится твое детей. Как ты и хотела. И вы умрете в старости, окруженные внуками и правнуками. И для этого ты должна отказаться от нее.

В этот момент я понимаю, что меня реально есть шанс прожить нормальную человеческую жизнь. Без вампиров, оборотней, духов и прочей живности. Мне не придется жертвовать собственной жизнь ради каких-то призрачных возможностей. Но меня волнует другое – что случится с Вирт, если я соглашусь?

– Это будет уже не твоя забота. Ты забудешь о ней. Как будто ее вообще не существовало в твоей жизни.

– А Демиен? Питер и Оливия?

– Ты их тоже забудешь. Я – Природа, и способна изменить все. Питер жениться на девушке, которую когда-то считал своей истинной парой. И никогда не появиться в Стронгхолде. Оливия родиться в другой семье и также никогда не посетит этот город. А Демиен не попадет сюда, по простой причине того, что здесь не будет Вирт.

Меня словно молнией пронзило в этот момент. Эти мечты, про спокойную жизнь, университет, трое детей и мирная старость, мне не нужны. Мне нужен этот адреналин, зашкаливающий в крови. Эта опасность, окружающая меня. Эта сила, делающая меня опасной для недругов и защитой для друзей. Мне нужно все это.

– Нет. – Качаю головой, сложив руки на груди. – Вирт и я – одно целое.

– Я в тебе не сомневалась, – усмехается Нейчи и это последнее, что я слышу перед тем, как мир померк передо мной.

***

В считанные секунды лес ожил, и ветви деревьев заколыхались. По земле начал пробегать черный туман, а холодные ветер бить в лицо.

– Что происходит? – сквозь этот шум прокричал Питер Демиену.

– Не знаю, – ответил он, а подозрения медленно начали закрадываться в его мысли.

Подойдя ближе к брюнету, Питер и Оливия взяли его за руки, что бы вместе встречать то, что приближалось из леса к ним. Тогда как Арнольд и его наемники скрылись позади троицы.

На лицах застыла решительность, а тела напряглись, готовые к битве. Но, этого не произошло. Так же неожиданно, как все началось, так же и закончилось. В один момент деревья застыли, туман рассеялся в воздухе, а ветер исчез. Мир вокруг замер, словно чего-то ожидая. И тогда, каждое существо увидело перед глазами необычную сцену.

«Ночное небо заволокло тучами. Тут и там раздавался гром, и вспыхивали молнии. Лес неодобрительно шумел под мелодию дождя.

Несколько существ бежали на скорости через деревья, ведомые только им известной целью. Впереди них маячила фигура огромного темно-рыжего волка с яркими горящими красными глазами.

– Где она? – остановившись рядом с одним из деревьев и прижавшись к нему спиной, спросила девушка с темными прямыми волосами и глубокими голубыми глазами.

– Она должна быть где-то здесь, – ответил ей высокий парень с черными волосами, зачесанными назад, но довольно сильно растрепавшимися под дождем и долгим бегом.

– А с чего мы вообще взяли, что она отправилась именно в этот лес? – раздался рядом с ними другой мужской голос. Повернув голову, они обнаружили рядом с собой вместо волка высокого рыжеволосого парня с красными глазами.

– С того, что весь этот лес буквально пропитан древней магией. И это идеальное место для ритуала, – ответила ему темноволосая девушка.

– Значит, здесь должно быть место, где магией этой просто фонит. Ты ведь дух, ты должна чувствовать, где наибольшая концентрация силы, – немного обвинительно, скорее, от переживания за их подругу, сказал рыжеволосый.

– Слушай, – резко подняв бледное лицо на парня, начала девушка. – Я нейтральный дух.

– И что? Дух же.

– Конечно, тебе никакой разницы. Как и для меня между оборотнями и перевертышами.

– Ей, не надо трогать перевертышей и оборотней. Это, между прочим, разные существа.

– Да ты что? А по-моему никакой разницы.

– Тогда сейчас узнаешь разницу…

Пока рыжеволосый с девушкой выясняли разницу между перевертышами и оборотнями, рядом с брюнетом опустился высокий парень с черными волосами. Сложив руки на груди, он у усмешкой наблюдал за что-то доказывающими друг другу парнем и девушкой.

– Снова ругаются? – спросил парень, складывая за спиной большие черные кожистые крылья с шипами на сгибах.

– Угу. А вы нашли ее следы? Уж с воздуха должно быть видно.

– Должно, – вся серьезность парня испарилась, показывая, что именно он чувствует. Растерянность, неверие и разочарование в собственных силах.

– Но ничего нет, – ответил женский голос с другой стороны от парня. Обернувшись, они увидели девушку с яркими голубыми прядями в черных волосах, складывающую черные крылья за спиной. – Никаких следов.

– Я отчетливо… – сказал мужской голос, один в один похожий на голос другого крылатого, но более грубый с отчетливыми рычащими нотками в голосе.

– Слышал… – сказал вместо него брат.

– Ее запах…

– Но он…

– Исчезает.

– Отлично, – кивнул парень, спокойно отреагировав на такой разговор двух братьев близнецов, способных слышать мысли друг друга.

– Мы обязаны ее найти, – наконец закончил ругаться с девушкой рыжеволосый. – Если мы не успеем вовремя, то навсегда потеряем ее.

– Она одна из нас… – начал один из близнецов.

– Она не просто одна из нас. Она – наша сестра, – прервал его рыжеволосый. – И мы никто без нее.

– Согласна, – кивнула темноволосая девушка, поправив подол белой рубашки под черными кожаным корсетом.

В этот же момент, как она согласилась, над лесом что-то вспыхнуло черным и красным. Крылатые мгновенно расправили крылья и взлетели, тогда, как рыжеволосый мгновенно обратился волком, на спину которого сели девушка с парнем, и побежал в ту сторону, где находился источник вспышки. И каждый из них догадывался о том, что, а точнее кто, являлся источником этой вспышки, несущей вслед за собой огромную силу.

Парни с девушкой, пролетевшие над лесом, смогли рассмотреть, что это было не просто вспышка двух цветов, а огромный полупрозрачный черный дракон, извергающий из своей пасти бордовое пламя. Оглушительно зарычав, дракон открыл пасть и нырнул обратно. Сначала раздался хлопок, а затем по всей земле прошла волна черного дыма, едва не сбившая с ног волка, бегущего в сторону источника.

Добравшись до места назначения, волк застыл пораженный увиденным. Не сразу поняв причину остановки, парень с девушкой хотели что-то сказать, но подняв головы, застыли. Рядом с ними приземлились близнецы и девушка с голубыми прядями, и сложили крылья.

Место, где они оказались, безусловно, было фантастическим. Огромная поляна с гладкой мягкой зеленой травой, где нет-нет да промелькали весенние цветы. Наверно. После того, что здесь произошло, от этой красоты ничего не осталось. Большая часть травы тлела от огня, а на некоторых небольших участках, на свету полной луны, блестели капли крови. И в центре всего этого, лежало неподвижное тело девушки.

– Катарина!! – закричала темноволосая девушка, соскочив на землю с мгновенно обратившегося рыжеволосого.

Подбежав к телу, у нее совершенно не осталось никаких сил сдерживать вырывающиеся наружу эмоции. ПО ее щекам катились ручьи слез, а изо рта вырывались всхлипы и молитвы.

– Нет, нет, нет. Ты не могла умереть, – без сил опустившись на колени, девушка взяла холодную ладонь в свою.

– Рина, – прошептал тихим голосом, появившийся рядом с девушкой рыжеволосый.

– Этого…

– Не может…

– Быть…

Пораженно прошептали близнецы, опустившись на колени по обе стороны от девушки. Брюнет остался чуть позади, сам не заметив, как у него начали проявляться когти. Его глаза стремительно белели, наполненные слезами и жаждой скорейшей расправы над тем, из-за кого погибла девушка, которую он любил всем сердцем уже долгие столетия. Девушка с синим прядями, увидев безжизненное тело своей лучшей подруги, опустила крылья, и подошла к ней, пока они тянулись за ней шлейфом. Оказавшись рядом с подругой, она замерла, не смея и пошевелиться. Так и застыла, пока по ее щекам стекали слезы, а губы подрагивали от сдерживаемых рыданий. В то время как другая девушка в голос кричала и проклинала весь мир за смерть своей сестры.

– НЕЕЕТ! – Постепенно хрипнув, кричала девушка, вырываясь из объятий рыжеволосого. – НЕЕЕТ!!!

А девушка между ними всеми навсегда застыла. Бледная кожа светилась в лунном свете, как и кровь на ее лице, шее, руках, боках и ногах. По рукам и ногам, не прикрытым одеждой, по венам пробегались черные потоки жидкости вперемешку с бордовыми вкраплениями силы хаоса. А открытые, некогда яркие, бордовые глаза постепенно затухали, пока окончательно не стали серыми и безжизненными. Жизнь покинула тело Катарины Виртарии Дарк. Темного духа тьмы и хаоса…».

Глава 41

На поляне воцарилась тишина. Никто не смел прерывать ее. И каждый думал о том, что они все только что видели.

– Что это было? – пораженно спросила Оливия, повернув голову на вампиров.

– Кажется, мы только что видели смерть Вирт – духа тьмы и хаоса, – не менее пораженный чем банши, прошептал Питер.

– И если мы видели воспоминание о ее смерти, не значит ли это, что она на самом деле жива? – спросил, с надеждой в голосе, Демиен, опустив взгляд на безжизненное тело Катарины на земле.

– Pati iku mburi. Nanging kanggo roh, iki minangka cara kanggo urip maneh lan tangi saka wong mati¹, – на незнакомом для себя языке прошептала Оливия, бездумно уставившись перед собой.

И в тот же момент со стороны леса, где ранее все слышали странные звуки, вновь раздался шум. А затем, с обеих сторон, навстречу друг другу направились две полупрозрачные женские фигуры. Черная и бордовая. И стали медленно приближаться друг к другу, буквально плывя по воздуху. Пока не остановившись напротив друг друга, не зависли над телом Катарины. А потом от девушки отдалилась белая полупрозрачная фигура и зависла между черной и бордовой.

– Что это такое? – с дрожью в голосе спросил Арнольд, немного попятившись назад. Сцена, представшая перед ним, внушала ужас. Особенно, ее возможные последствия для него.

– Объединение душ, – безразличным ко всему голосом, ответила Оливия, смотря перед собой. – Сила тьмы и хаоса объединяется с Катариной, делая ее полноценным темным духом.

– Этого не может быть. Она ведь должна была окончательно умереть. Убьешь человека – убьешь духа.

– Это ты так думал, – все также безразличным голосом ответила Оливия.

В этот момент три фигуры над Катариной взялись за руки и медленно стали подниматься в воздух. А за ними, и сама девушка. Ее руки безвольно повисли, пока она поднималась все выше и выше. Тогда же фигуры над ней начали кружиться, пока девушки не превратились в сплошной вихрь переплетенных между собой бордового, черного и белого цветов. А потом, в один момент, они превратились в сплошной столб и ударили в тело Катарины. Дернувшись, она стала остервенело мотать головой из стороны в сторону. Ее руки и ноги дергались во все стороны, а изо рта раздавались хрипы и стоны, полные боли.

– Стой, – прорычал, Питер, удержав за плечи, настроенного побежать к Катарине, Демиена.

– Отпусти, – прорычал из-за увеличившихся клыков брюнет, пытаясь вырваться от стальной хватки на своих плечах.

– Нет, не прерывай. Оливия же сказала, это объединение душ. Ты не можешь прерывать его, иначе ей будет еще больнее.

Прислушавшись к парню, брюнет опустил плечи, но все равно был готов в любой момент помочь девушке.

А она в это время уже не хрипела, а кричала от боли, пронзившей ее голову и грудь. Казалось, будто ей живьем сделали надрез на груди и черепе, и стали помещать туда что-то большое, с трудом туда помещавшееся. Но кто-то все равно пытался силой это туда впихнуть. В какой-то момент боль мгновенно сошла на нет, и Катарина резко открыла глаза.

***

Открыв глаза, я увидела перед собой бордовую пелену, заслонившую ночное звездное небо с полной луной. Мое тело с каждым мгновеньем все больше и больше наполнялось силой, грозясь в любой момент переполниться. Расставив руки в стороны, зависаю в воздухе в стоячем положении. Я все также ничего не вижу, но прекрасно себя чувствую, пока сила не переполняет меня. Скрестив руки на груди, прижимаю голову ключицам, и накапливаю всю свою силу в себе. А потом резким движением разрываю крест, поднимаю голову к небу, и крик вырывается из моей груди.

И я понимаю, что это за чувство совершенства внутри меня. Что это за полнота. Объединение душ. Осознание, что мы одно целое. Два сознания. Две сущности. Две силы. Две веры. Одно тело. И одна душа на двоих. Одно целое.

Открыв глаза, я вновь почувствовала себя собой. Полноценной. Могущественной. Такой, какой я была семнадцать лет назад.

Опустив голову, осматриваю своими бордовыми глазами застывших на поляне вампиров и Оливию. А я и забыла, что она здесь. Точнее, я без понятия как она здесь оказалась. Хотя я помню перед своей смертью ее крик. Медленно опускаюсь на землю, не шевелясь и расслабив руки.

– Уверена, что это выглядит очень неожиданно, – мой голос, полностью пропитан силой и могуществом, гремит на поляне, заставляя всех остальных на ней вздрогнуть от страха.

– Катарина? – неуверенно спрашивает Демиен, медленно оборачиваясь обратно в человека. Соглашусь с тем, что даже в образе древнего вампира, с клыками, когтями и крыльями за спиной, он выглядит фантастически.

– Собственной полноценной персоной, – отвечаю со смешком, грациозно поклонившись.

– Этого не может быть, – шепчет за спинами вампиров Арнольд.

Как же это хорошо, снова быть собой. Нет потребности каждый раз говорить и спрашивать, что мне нужно и зачем. В любой можно воспользоваться собственной силой. А также почувствовать весь спектр боли на себе. Что не очень хорошо в данной ситуации.

– Мне кажется, – слегка прикрыв глаза, спрашиваю у Демиена с Питером. – Или он это уже говорил.

В ответ они только кивнули головами, уже значительно расслабившись. Очевидно, поняли, что я не собираюсь их убивать или делать что-то подобное.

– Знаешь, это так приятно, вновь почувствовать свою силу, – говорю, с улыбкой.

Развернувшись спиной к остальным, выставляю руки вперед и мгновенно выстреливаю огненным шаром в воздух, который над нашими головами рассыпается тысячами искр.

Махнув рукой, в моей руке оказывается упавший на землю лук. Другой рукой достаю из-за спины одну из стрел и натягиваю тетиву. Направляю наконечник стрелы вверх, и, дотянув тетиву до собственной щеки, стреляю в воздух, кончиком проткнув пролетавшую мимо муху.

– Да, я снова я, – удовлетворенно разворачиваюсь обратно, краем глаза заметив, как попятился Арнольд вместе со своими наемниками.

– О нет, не так быстро, – мгновенно забросив лук в колчан на спине, на скорости бегу, и перепрыгнув через Демиена и Питера с Оливией, оказываюсь перед Арнольд. Развернувшись к нему лицом, вздыхаю, разочарованно качая головой.

– Это был опрометчивый поступок. И очень глупый, – немного отодвигаю одну ногу назад, складываю руки на груди. – Неужели ты думал, что я так легко тебя отпущу? Я пятьсот лет охочусь на вашу группу. И ты прекрасно знаешь, что со всех вас в живых остался только ты.

– Ты лжешь, он бы никогда нас не оставил, – пытается огрызнуться мне Арнольд.

– Как глупо, – опустив голову, грустно усмехаюсь. – Неужели ты так и не понял, почему я умерла впервые? А хочешь, расскажу?

С каждым вопросом я все ближе и ближе подхожу к вампиру, пока, в конце концов, не оказываюсь перед ним на расстоянии шага.

– Я умерла, когда проводила смертельное заклинание, способное убить твоего хозяина. И, судя потому, что вы все, и я в том числе, видели, у меня это получилось. Твоего хозяина больше нет.

– Ложь! – кричит Арнольд, накинувшись на меня.

Предсказав его действия, отодвигаюсь в сторону и он не задевает меня даже когтем. Усмехнувшись, наклоняю голову в сторону, все также со сложенными на груди руках.

– Что-то случилось?

Грозно рыкнув увеличившимися клыками, за спиной вампира раскрываются крылья и он нападает на меня, взмахнув крыльями.

Это, конечно, весьма неожиданно, но не настолько, что бы я не смогла увернуться. Отпрыгиваю в сторону, заодно пустив в него поток тьмы. И, кажется, что я немного отвыкла от своей силы. Поток, который должен был оттолкнуть вампира всего на несколько шагов, откинул его на другую сторону поляны.

Неверяще поднимаю руки к лицу, смотря, как их обволакивает знакомая тьма. Она медленно стелется, словно ласковый котенок к рукам хозяина.

– Кажется, что я немного отвыкла от собственной силы, – неловко усмехаюсь, пожав плечами.

В следующую секунду разбегаюсь мчащему навстречу Арнольду и, подпрыгнув, бью его локтем в морду. Опустившись на землю перед ним, не раздумывая делаю подсечку и направляю поток тьмы в его грудь. Мгновенно он отлетает, ударяясь спиной о дерево.

– А вот так мне больше нравится, – вскинув ладонь, окруженную голубым свечением, оплетаю им вырывающего Арнольд и заставляю подплыть чуть ближе ко мне. – Ты даже не догадываешься, как долго я ждала этого дня. Дня, когда смогу снести тебе голову и отомстить за ее смерть.

– Из-за нее погибли тысячи моих людей. Она была опасна для всех древних вампиров, – хрипит Арнольд, чувствуя, как полупрозрачная удавка стягивается на его шее.

– Ты глубоко ошибаешься насчет этого, – качаю головой. – Она только указывала мне путь. А все древние вампиры погибали от моих рук. Каждый из них молил меня о прощении. Говорил, что у него есть семья и дети. А ты представляешь, у скольких людей, которых вы убили, были дети? Сколько детей не дождалось своих родителей, потому что по дороге домой те повстречали таких тварей как вы?

С каждым моим словом удавка на шее вампира стягивалась все сильнее и сильнее, пока он не начал хрипеть.

– Это воздух стягивается вокруг твоей шеи. Ты не можешь развязать этот узел, – рычу сквозь зубы, чувствуя всепоглощающая ненависть по отношению к этому вампиру. – Неужели в тот день, когда вы пришли за ней, убивая других людей, вы не подумали о том, что это были обычные люди? Там были маленькие дети, которых вы разодрали в клочья. Вы издевались над их истерзанными телами, а потом с них же оставили для меня послание. Вы настолько глупы, что не подумали, что я обязательно приду за вами? Что я буду мстить? Или вы настолько сильно верили в своего хозяина и думали, что он не позволит этому случиться. Так вот, вы ошибались. Его больше нет, и тебя ничто не спасет.

– Катарина! – крикнул за моей спиной Демиен, а потом послышались его быстрые шаги. – Ты не должна этого делать.

– С чего это вдруг? Из жалости? Что-то я не заметила, что бы этот урод, – встряхиваю Арнольда, пытающегося выбраться из моих пут. Но это также бесполезно, как и стрелять в оборотня из водяного пистолета. – Испытывал хоть каплю жалости, когда пару минут назад застрелил меня. Кстати, – обращаюсь к вампиру. – Что это за пуля? Не обычная, это уж точно.

– Катарина, – Демиен в успокаивающем жесте кладет ладонь мне на плечо. Но я так и не поворачиваю на него головы. – Он не может тебе ответить, потому что у него сдавлена шея.

– Ладно, – спокойно пожимаю плечами, немного ослабляя хватку. – А теперь, ты ответишь мне, что это была за пуля? Что было внутри нее?

– Жидкое серебре вперемешку с твоей кровью, – прохрипел Арнольд.

– Этого невозможно. Моей крови нигде нет.

– Это ты так думаешь, – отвечает он моими словами.

– А своего источника ты не выдашь?

– Нет, – качает он головой.

– Жаль, – я уже собираюсь полностью сдавить свою хватку на шее вампира, но Демиен становится передо мной.

– Не делай этого.

– Отойди, – шиплю, сдерживая силу, просящую накинуться на парня. Но я не хочу причинять ему боль. Кем бы он не являлся.

– Я знаю, что ты не такая.

– Откуда ты знаешь, мы знакомы считанные недели.

– Ты ошибаешься. Я знаю тебя всю жизнь.

– Тогда за все эти годы ты так и не узнал меня.

– Ты этого не сделаешь.

– Ты повторяешься.

– Возможно, – пожимает он плечами. – Но я знаю одно.

– И что же это? – смотрю прямо в серебряные глаза парня, в которого сама не заметила, как начала влюбляться.

– Несмотря на свое происхождения, сущность и силу, ты не монстр. И ты не сделаешь этого просто так.

– Он убил мою подругу. Мою сестру. Единственного человека в этой вселенной, кто принимал меня такой, какая я есть. А они убили ее. Ты не знаешь, что они сделали с ней и ее семьей. А там были обычные люди. Маленькие дети. Понимаешь? У них впереди могла быть целая жизнь. Но ее не было, потому что эти не захотели оставлять никаких свидетелей.

– Я понимаю, но убийством ничего не решишь, – Демиен кладет руки мне на плечи, сжимая их.

– И это говорит мне древний вампир?

– Да, я – древний вампир. И да, я говорю тебе об этом. А теперь, успокойся, и подумай. Что бы на это сказала твоя подруга? Она бы поддержала тебя?

– Она была бы вместе… – я запнулась, внезапно осознав то, что он мне говорит.

Она не была бы согласна. Ее образ довольно мутный у меня в голове, но я отчетливо помню, что бы она всегда была против мести. Она считала, что мстят только монстры. А герои умеют прощать. Я была для нее героем.

– Хорошо, – бессильно опускаю руку вниз. И не сдерживая слез, подхожу к Демиену и обняв его за шею, плачу. Он крепче обнимает меня, облегченно выдыхая. Краем уха слышу, как падает на землю ослабленное тело Арнольда.

– Я отпускаю тебя, – опустив подбородок Демиену на плечо, смотрю на вампира. – Но запомни, если ты снова задумаешь кого-то убить, твоя голова будет украшать мою стену.

Кивнув, Арнольд и его наемники растворились во тьме ночного леса. А потом я почувствовала на себе взгляд. Открыв глаза, я очень удивилась, увидев полупрозрачную фигуру рыжеволосой девушки, ободряюще мне улыбнувшейся. Мое тело мгновенно покинуло все напряжение и как будто камень с плеч упал, избавляя меня от этого груза.

– Все будет хорошо, – погладив меня по волосам, шепчет Демиен.

– Да, – киваю, обнимая его. – Все будет хорошо.

И с улыбкой наблюдаю за тем, как фигура вновь медленно растворилась в воздухе, забирая вместе с собой мою месть.

Эпилог

Солнце медленно поднималось над лесом, освещая все своим светом. Туман медленно поднимался, постепенно растворяясь.

– С тобой все нормально? – спросил Демиен.

– Да, все хорошо, – киваю, не отводя взгляда от рассвета над лесом.

– Кроме того факта, что ты сидишь на ветке дерева? – в его голосе появляется улыбка.

– Слушай, – вцепившись ладонями в ветку, откидываюсь назад, и смотрю на вампира верх ногами. – Я не виновата, что отсюда лучше всего видно рассвет.

– Может, спустишься? – кивает он на землю.

– Нет, – качаю головой. – УЖ лучше ты ко мне.

– Хорошо, – безразлично кивнув, он выпускает когти, и за считанные секунды начинает забираться по стволу.

Немного покачавшись, вновь принимаю сидячее положение. И тогда же тело вампира приземляется рядом со мной.

– Как тебе снова быть собой? – спрашивает, встряхнув руками.

– Пока весьма необычно. И непривычно.

– А твой новый внешний вид?

– Ты об этом? – показываю ему свою прядь волос.

– Угу.

– Я жила с ними всю свою жизнь. Сомневаюсь, что семнадцать лет без них были таким уж долгим сроком.

После того, как Арнольд со своими наемниками покинули поляну, мы также ушли. Но Демиен наотрез отказался отпускать меня домой. Он считал, что безопасней всего мне будет рядом с ним. В тот момент силы настолько покинули меня, что мне в принципе было плевать, где завалиться спать. На джипе брюнета мы отвезли моих родителей домой, перед этим в обязательном порядке снабдив их всем необходимым, то есть разными сверхъестественными мазями и травами. Потому что обычный аспирин на оборотней не действует.

По дороге к дому Демиена, я случайно заглянула в зеркало заднего вида и буквально впала в ступор. Я и забыла, как выгляжу на самом деле. Цвет кожи остался тем же. А вот в волосах появилось несколько ярких красных прядей, что придавали мне несколько бунтарский вид. А бледные, едва розоватые губы, покраснели, словно я их нещадно кусала несколько часов, или мне кусали.

Я впервые оказалась у него дома, и поэтому не знала, что мне делать. Но парень все решил за меня. Увел меня на второй этаж особняка и собственноручно уложил меня в кровать и укрыл одеялком. Я вырубилась за считанные секунды, не успел он покинуть комнату. А потом проснулась за несколько минут до рассвета. И почему-то у меня была такая потребность увидеть свой первый рассвет после Перерождения. Я вышла из особняка и добежала до ближайшего высокого дерева. На ветке которого Демиен меня и обнаружил.

– О чем ты думаешь? – спросил парень, вырывая меня из моих мыслей.

– Ни о чем таком, – пожимаю плечами, смотря, как небо постепенно окрашивается в оранжевый цвет. – Просто думаю о том, что нам теперь точно покоя не будет.

– С чего ты это взяла?

– С того, что я стала собой. Полноценным духом. И поверь мне, у меня в прошлом осталось достаточно врагов, желающих меня убить. Они не упустят возможности попытаться убить меня, раз в первый это у них не получилось.

– Не беспокойся, мы не позволим им навредить тебе, – парень ободряюще прижал меня за плечи к себе, поцеловав в макушку.

– Спасибо, но теперь я боюсь того, что произойдет на мое день рождения.

– А когда оно у тебя?

– Не ты ли говорил, что знаешь меня всю мою жизнь. Значит должен знать, когда у меня день рождения.

– Ну, об этом я не знал, – виновато поджав губы, он отводит взгляд. – А все-таки, когда у тебя День Рождения?

– Через две недели.

Повисшее между нами молчание можно руками потрогать. Потому что мы оба понимаем, что это приговор. За эти две недели в город начнут прибывать все новые и новые существа, желающие моей смерти. Но даже не это пугает меня, а то, что должно произойти в день моего двухтысячелетия…

В оформлении обложки использована фотография с сайта https://www.pexels.com/photo/grayscale-photo-of-woman-2120114/ по лицензии СС0.

Примечания

1

Смерть – это конец. Но для духа это способ вновь переродиться и восстать из мертвых (яван.)

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Дневник Зака Тарнеда. Запись 1

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Дневник Зака Тарнеда. Запись 2

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Эпилог

*** Примечания ***