Мужчина с сапфировыми глазами [Харитон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Неприкаянный закончил молитву под розовой луной. Холодный ветер прогнал заплутавших коров в стойло, а Кира вышла из своего домика на окраине поселка. Она не надевала лишнюю одежду. Пальто прабабушки и её обветшалый платок грели лучше дамских накидок.


Девушка услышала, как вдалеке блеет козлёнок, и тут же решила его спасти. Она пошла по ранее знакомой дороге, но путь в этот раз был изменён. Дядя Вася ходил с окурком и свечей, ему не спалось:


– Кто идет? – навострил уши худощавый дед с безумными глазами.

– Дядь Вась, это я, Кира! Хочу козленку помочь, – крикнула девушка в ответ.

– Кому? Не слышу я никого, иди-ка лучше домой.


Кира не послушала старого зануду, и спустилась ближе к речке. Козлёнок мелькнул белыми рожками и завопил еще сильнее. В глубокой тишине вдруг поднялась стая птиц, зашумел ветер, и животное пропало из виду. Девушка пыталась, но не могла разглядеть ничего. Она наклонилась, продолжая путь, но тут заметила рядом круглолицую женщину в темной юбке в пол и крестом на груди:


– Матушка? Вы что тут делаете в такую погоду? – спросила Кира женщину.

– Ох, а ты чего шастаешь? – поинтересовалась Матушка.

– Козлёнка хочу спасти, запутался бедный.

– Причеши лучше свою косу, совсем растрепалась. Да помолись, ночь неспокойная.

– Вы мужа ждете? – продолжала Кира.

– Не придет он сегодня, да и не до мужа мне. Дочка убежала, найти никак не могу, – беспокойно проговорила Матушка, поправила платок и поцеловала крест.

– Милая, возвращайтесь домой, вы не найдете дочь, – приобняла Кира несчастную.


Матушка закричала так, что на воде появилась рябь. Волосы её встали дыбом, глаза покраснели, а руки поднимались выше деревьев. Кира перепугалась, но никак не могла её успокоить.


– Оставьте её, женщина! – сказал ниоткуда взявшийся приятный мужчина.

– А чего она глупости говорит! – истошно завопила Матушка.

– Ну это не наше дело, давайте до дома дойдем. Мне передали, вас там ждут. Иконы протереть надо, – вежливо продолжал человек.


Кира подошла к нему чуть ближе. Вдвоем они угомонили Матушку и проводили её до начала села, к бревенчатому дому.


– Тут двадцать шагов, вы сможете. Мы посмотрим, как вы заходите в дом, – говорил мужчина.

– Спасибо, вы найдете мою дочь?

– Н…не…, – начала Кира, но язык будто не слушался.

– Найдем, конечно. Отправляйтесь спать, Бог с вами, – улыбнулся приятный человек.


Матушка зашла в дом, на пороге её ждал недовольный муж. Он сразу загнал её на кухню и заставил просить прощения за такую выходку. Кира хотела помочь, но мужчина предостерег её, и они снова зашли в пустые сухие поля. Казалось, будто в ногах гуляет теплый ветер, и наступаешь не на палки, а на летнюю траву. Кира посмотрела на высокого слегка помолодевшего мужчину:


– Как тебя зовут? – подняла воробьиный взгляд девушка.

– Мильтон, – поцеловал красивый человек руку Киры.

– Прогуляемся? – улыбнулась девушка.

– Сама предложила, – поправил белокурые локоны Мильтон.


Мужчина и девушка шли под волчий вой. Луна освещала тропинку, которая тянулась на нескончаемые километры. В деревне в это время в избе с резными наличниками кормил пса Фома. Мрачный свет из окна его дома звал обратно в тепло, но неспокойно было у него на сердце. Жена его ушла погулять, но так и не вернулась:


– А вон же она! Кузька, идёт! – крикнул Фома и раскрыл дубленку, – Замерзла, родная?

– Да несильно. Испугался, муженёк, что к другому сбежала? – ехидничала девушка.

– А то! – обнял её Фома, – Кузька, чего гавкаешь? Три года уж как вместе живем!


Молодые зашли в дом, свет все также был больше сонным, чем бодрым. Натопили печь, поужинали и пошли спать. Соблазнила жена мужа, и сон сладким показался.


Мильтон и Кира уже дошли до леса, надо было возвращаться назад:


– Спасибо, я за долгое время почувствовала себя не одинокой, – обняла Кира Мильтона после долгого диалога.


Мильтон приложил руку ко лбу девушки, и у нее тут же прошла голова:


– Как ты это сделал? – воскликнула она.

– О чем ты? – спросил Мильтон.

– Неважно. Мы не могли бы вернуться к реке, я снова слышала козлёнка?

– Кира, ты уверена? – спросил Мильтон, – Тебя не ждут дома?

– Нет. Я очень-очень несчастна, – загрустила девушка.


Мильтон взял её за руку, посмотрел на косу, поцеловал крепко в щеку. Казалось, что только он понимает её и может помочь преодолеть всю тщетность и бессмысленность жизни. Новые друзья спустились к реке:


– А что случилось с Матушкой? – интересовался Мильтон.

– Обезумела после пропажи дочери.

– Ты точно хочешь найти козлёнка?

– Да, он где-то рядом.

– Может, лучше поможешь себе?

– Нет. Поздно.


Мильтон спросил еще несколько раз, но Кира продолжала твердить, что смысл в спасении других. Хотя и в помощи она начала сомневаться. Приблизившись к козленку, она не смогла подойти ближе черты из чертополоха:


– Мильтон! – жалобно посмотрела она в его светлые глаза в эту темную ночь.

– Я помогу тебе, если ты этого хочешь.


Мильтон достал ножницы из кармана пальто.


– Режь.


Кира отрезала косу, и волосы её из пшеничных превратились в огненные. Глаза потемнели, кожа похолодела. Козлёнок выпутался из верёвок и убежал. Кира засмеялась. Мильтон щелкнул пальцами, послышался звук гитары и скрипки, Кира скинула одежду, осталась в сорочке и стала танцевать около мужчины. Глаза его стали сапфировыми, Кира поцеловала его в алые губы и упала к земле. Осенью вылезли полевые цветы. Девушка стала собирать венок, Мильтон улыбался, ходил рядом и повторял:


– Свободна?


Кира не чувствовала больше жалости, грусти и отчаяния. Вдруг к ним приблизилась хромая худощавая фигура в рваной рубахе и протертых штанах:


– Спасли! Спасли! – шепотом кричал Неприкаянный.


По Кире не прошло ни одного холодка. Мильтон прикрыл её своим телом:


– Ты что тут шляешься? Иди, откуда пришел!

– Иди-Иди! Пугает он тут всех! – вышла вперед Кира и продолжила собирать цветы.

– Коса! Где коса твоя, женщина? Где платок? – схватил Неприкаянный Киру и начал трясти её за плечи.

– Не нужна она мне больше, забирай, если хочешь. И муженьку моему скажи, что не вернусь я больше, – Засмеялась Кира ему в лицо.

– Девочка, иди сюда, – попросил Мильтон.

– Какая я тебе девочка!


Мильтон выхватил косу из рук Неприкаянного, взял за руку Киру и попросил пойти с ним. Неприкаянный продолжал:


– Дура! Дура! – лицо его было настолько страшным и грязным, что не испугало бы разве что ведьму.


Мильтон прогнал Неприкаянного. Кира надела венок:


– Куда пропала музыка?

– Нечистый он, этот Неприкаянный, – ворчал Мильтон.

– Да не переживай, давно он тут всех пугает. Не перепугает!

Кира продолжала танцевать, но чувствовала, будто её что-то сдавливает. Душит.


– Давай убежим! Уедем отсюда навсегда, – обнимала девушка Мильтона.

– Моя родная! – целовал её мужчина.


Мильтон и Кира бродили кругами и оказались возле избы с белыми наличниками.


– Зайдем? – предложил белокурый красавец.


Глаза Киры загорелись, она хотела есть, а из дома пахло курочкой. Они забрались за забор. Собака обнюхала Киру, но зарычала на Мильтона:


– Кузька, чего ты? – вышел во двор сонный Фома, – Вы кто такие?

– Милый человек, мы заблудились, хотели бы попросить воды и хлеба немного, – заговорил Мильтон.

– А через забор зачем лезть? Воры что ли? А что за баба с тобой? – возмущенно отвечал Фома.


Из дома в сорочке вышла его жена. Мужчина пытался оправдаться, но очень напористо:


– Агрессивный вы, Фома. Вон у вас жена какая красивая.

– Ты еще про неё чего скажи! – кричал Фома, рядом гавкал Кузька.


Из-за пса Кире пришлось отойти от забора и взглянуть на хозяев:


– Кира! – ахнул Фома, оглянулся на свою жену, – Что же это творится!


Кира увидела точно такую же себя в доме.


– Ты кто такая? Уходи отсюда! – Фома взял в руки топор.

– Ты чего это, дружок? Жена я твоя, забыл? – сказала Кира, пришедшая с Мильтоном.

– Не жена ты мне. На волосы свои посмотри, на вид свой посмотри. Ведьма!


С этими словами девушка за Фомой поднялась в воздух, волосы ее распустились, глаза стали зелеными, ногти почернели, одежда спала.


– Мааать…– упал Фома.

– Почему она? – воскликнула Кира.

– Успокойся. Ты сама хотела освободить свою душу, – Мильтон сжал в руках косу, и Кира начала задыхаться.


Фома махал топором, но не мог дотянуться ни до Мильтона, ни до ведьмы.


– Понравилось, Фома, тебе с ведьмой ночь? – язвил мужчина.

– Нет! Нет! Чур меня! – плакал Фома.

– Врешь, Фома. Эх, врешь. Нехорошо это, – ругалась ведьма.

Она подняла руку, да не успела схватить Фому, ворвался Неприкаянный. Вырвал он косу у Мильтона, положил за пазуху. Кира очнулась:


– Ах ты! – она бросилась на ведьму, начала волосы драть.


Ведьма отбивалась, но глаза у Киры горели сильнее прежнего. Издала она истошный крик, разлетелись воробьи, заскулил Кузька, проснулось всё село. Начали соседи подходить, но не видно было их взору, откуда крики, не могли они черту дома преступить:


– Молитесь! – кричал Батюшка, вытаскивая за шиворот Матушку, – Но не действовали слова на мильтона и ведьму.


Посыпались слова знакомые, начали в колокола звонить. Соседский дядя Ваня выбежал из дома, да так испугался, что свечу на стог сена уронил. Начался пожар. Выпустили скот рогатый, вынесли иконы. Начали звонить колокола. Дети плакали. Взрослые восклицали и причитали. Мильтон обжигался о крест и горячую молитву Неприкаянного. Огонь дошел и до дома Фомы. Протянула ведьма руки, наговаривать начала, из огня к ней вышла девочка с белыми бантиками:


– Мамочка, мамочка! – закричало милое дитя.

– Кира! Это же Матушкина! – крикнул Фома из последних сил, но девушка никак не могла отпустить ведьму. Матушка побежала через костер к дому.


Неприкаянный протянул руки к девочке, а Мильтон в это время выдернул косу, снова душить Киру начал:


– Служить мне теперь будешь. Не станешь ты свободной, если сама себя не освободишь, – насмехался Мильтон.


Кира уже не видела света белого, упала на порог и почувствовала, что летит. Слезы горькие её потушили пожар. Пролетела Кира над соседскими домами, над церковью, над речкой и лесом. Вернулась к дому, подошла к Мильтону. Склонила перед ним колено:


– Разреши Матушке помочь, – тихо попросила она его.

– Ты так ничему и не научилась, – сказал Мильтон. Ведьма толкнула девочку к людям, поцеловала Фому, да так крепко, что не смогла сдержать слёз.


Кузька в это время подбежал к ноге Мильтона и как укусил его! Он пнул собаку, да снова на молитву Неприкаянного наткнулся. Коса полетела прямо к нему в руки. Кира рассмеялась:


– Что же ты! Всемогущий, Всесильный? А простой человек больно делает!

– Не простой, чистый человек, – опустил голову Мильтон, и поднял руки, называя ураган.

– Хватит! – крикнула Кира. Волосы ее поднялись, на руках когти выросли, рассеивать тучи она стала.


Началась гроза. Ведьма совсем похожей на человека стала. Полюбила она Фому, как родного. Матушка запричитала, дочери своей в ноги упала. Неприкаянный Кузьку обнимал, а Кира и Мильтон силой мерились:


– Никаких тебе больше служанок! Ведьма я! – восторженно говорила она.


Силы покидали Мильтона. Глаза его больше не светились сапфирами, волосы совсем потускнели, руки стали опускаться. Упал Мильтон на землю замертво. Кира подошла к Неприкаянному, поручила беречь косу как зеница око:


– А ты, Фома, будь счастлив! Благословляю вас! – повернулась она к бывшему супругу.

– Кира…– чуть слышно прошептал Мильтон.

– Поднимайся! – пнула обессиленного мужчину Кира, – уходить пора отсюда.


И на рассвете покинули село двое. Одна осознала свою силу, другой – свое бессилие. Понравилась Кире ведьмина жизнь с Мильтоном.


В деревне зажили как и раньше: Батюшка перестал Матушку погонять, дочка выросла, у Фомы с невестой новой четверо детишек, только Кузька хромает немного. Столько лет спустя коса в избе Неприкаянного лежит нетронутая.