Острова Серпа [Антон Сергеевич Лобутинский] (fb2) читать онлайн

Острова Серпа

Цикл «Волонтёры»

I

Мутная вода белёсого побережья оставила след на песочном замке. Малыш, его построивший, скорей всего, уже спит животом кверху. Он изрядно устал, просматривая мультфильмы один за другим, пока его родители тратили очередные сутки на работу. На всю Вселенную, какой бы огромной она не оказалась, здесь единственное место, где люди до сих пор ходят на работу. Странно, каким образом происходят изменения. Внутренняя среда частенько борется против внешнего влияния без ведомой на то причины.

Железная дорога растелилась аккурат по шаткому мосту, который был построен лет сто назад. С тех пор им никто не интересовался. Вообще в этом городе, изживающем свою кирпичную операционную систему, разрушение спровоцировано безразличием. Пусть отдельная единица и выражает мысль о том, что грядут перемены, о том, что хочется жить иначе. Но совокупность этих единиц представляет собой размытое ничто, не имеющее ни голоса, ни эха. Точнее, ничто, потерявшее свой голос в толпе безликих.

Парадокс вышеуказанной толпы в том, что она мечтательна и одновременно лишена фантазии. Грядущее воспринимается как манна небесная, которой был оплачен долг. Переменность, положительность, вознесение справедливости – бесконечная вера в то, что каждому воздастся за его поступки. Вера в то, что искупление принимает суть смысл, суть содержание человеческой жизни – в заводских трущобах, осаженных потом, пылью и спиртом.

Полумёртвых пьяниц выбрасывало на берег, словно иностранцев на фиктивные острова. Эти взрослые мужчины, спрятавшие в своих домах жён и детей, напивались под глубокий фиолетовый вечер – и, разглядывая в отражении воды характерный цвет планеты, падали плашмя, глотая солёную грязную воду, которая уносила вдаль и мужчин, и очистки с завода. Иностранцы, к слову, каждый вечер сходили с вагонов, разыскивая знакомые черты братской лесостепи. Любой из них готов пожать руку, обнять или хлопнуть соседа по плечу, только бы ухватиться вновь за то прошлое, которое уже не вернуть. Они прибывали сюда, даже не всматриваясь в небо – три планеты выстроились в ряд, космические корабли исследовали просторы космоса, роботы выполняли практически весь физический труд, но здесь – на фиктивных островах, до сих пор отключали горячую воду и требовали деньги за проезд на троллейбусе.

Леннард прибыл в город абитуриентом. Этот щуплый, скромный и тихий мальчик собирался получить высшее образование, отношение к которому безразлично как минимум у половины населения этой планеты. Но мудрость родительская гласит о том, что человек обязательно умирает там, где родился. Он топчет как полоумный воду в ступе, пока пятки не загорятся алым пламенем. Область приветствовала корочки с подписями старых ректоров, поэтому Леннард незамедлительно был отправлен в соседний город – стать студентом и напроситься в комнату к своей тётке Кларе.

Тётка, в администрации – начальница Кларисса, по молодости и легковерности выскочила за первого попавшегося хирурга, который к тому времени и скальпель в руки не брал, но под юбки уже заглядывал. Она быстро родила ему дочь, которая к совершеннолетию смекнула, что город давно умер, и уехала автостопом на поиски счастья. Сын, которому на сегодняшний день не больше восьми лет, всё детство провёл у телевизора за просмотром мультфильмов. Родители пропадали днями на работе, детский сад отказывался заниматься мальчиком с издержками – Алану поставили неизвестный диагноз, который местная медицина не отыскала в справочнике. Мальчик не воспринимал окружающий мир, не шёл на контакт с людьми, смотрел в экран, стягивал вместе со скатертью еду со стола и уплетал прямиком на полу. Ещё Алан любил складывать разный вещи в свой шкафчик, плакал, когда оставался один дома и абсолютно никак не реагировал, когда на него повышали голос или поднимали руку (пьяный хирург был замечен). В общем, соседка говорит, что он – кретин, отец смирился с тем, что сын аутист и ему никак не помочь, а мать и вовсе старается утопить свои мысли в работе, так как оба ребёнка оказались ей не подвластны.

Сестра попросила приютить Леннарда на время поступления. Чужой сын Клариссу не интересовал, но таким образом она надеялась, что хирург перестанет беспробудно пить.

– Постыдись чужого человека! – нагнетала Кларисса, пока хирург собирал свои мысли поутру.

– Я никого не жду, – спотыкаясь на каждом слове, отвечал хирург. – Я, между прочим, хозяин этого дома!

– Рот закрой, хозяин, – Кларисса собиралась на работу, пока хирург не мог встать с дивана.

Старый хлебозавод покрывался бодрой плёночной ржавчиной, пока у его порогов, смешиваясь в тенях старых деревьев, резвились юные сыновья и дочери. Кто знает, сколько им лет, но их будущее закладывается где-то на мимолётном промежутке времени – от первых сигарет и поцелуев, до случаев воровства, домогательств малолетним и употребления запрещённых моральным устоем общества препаратов. Потому что все бедные семьи похожи друг на друга. Потому что все перемолотые станком человеческие души в физическом теле имеют одно и то же лицо. Потому что все, кто был рождён на островах – продукт цельный, неразделимый и взаимосвязанный. Это пропорция той среды, в которой мы рождены – мы всегда её часть, её натуральная соразмерная частица.

Леннард прошагал от железнодорожной станции добрых километров пять, пока не увидел синие ворота и дырявый деревянный забор. Со двора громко лаяла собака, цепной реакцией к ней примыкали соседские псы, их пьяные хозяева или агрессивные трезвые люди. Кларисса встретила абитуриента и провела его в дом.

– Здравствуйте, – обратился Леннард так, будто кто-то его слушал.

Алан сидел перед телевизором и смотрел мультфильмы, хирург пьяный спал в кресле.

– Не обращай внимания, вот здесь будет твоя комната, – Кларисса указала на дверь, из которой сочился свет. Леннард отыскал в ней кровать с матрасом и скрипучей сеткой, шкаф с разбитым стеклом, письменный лакированный стол и несколько полок для книг. Также в комнате были расклеены плакаты разных футболистов на одной стене, и был прибит яркий красочный ковёр на другой.

– Спасибо, Кларисса, – вежливо ответил абитуриент.

– Можешь просто тётя Клара.

– Спасибо, а меня зовите Лео. Меня так зовут друзья.

– Ладно, мне пора идти на работу. В холодильнике можешь отыскать еды, маршрутка, если что каждые полчаса ходит.

Лео прижал нижнюю губу и слегка кивнул головой. Он взглянул на неподвижного Алана и его отца, разглядел на экране достаточно известный мультфильм, но его название так и не вспомнил.

II

Воздушный шар легко взмыл в небо и задержался на определённой высоте. Хотя маленький мальчик не помнил, как он оказался в небе. Рядом никого не было, только пустая корзина и он – маленький, беззащитный, слабый, ничего не знающий о внешнем мире светловолосый мальчик. Он безнадёжно пытался проснуться, щипал себя за руки, бил ладонями по лицу, но всё безуспешно – это был не сон.

Это был не один из полночных кошмаров, когда физическое тело уснуло, а мозг за ним не поспел. Тогда причудливые мрачные образы блуждают по твоей комнате, заметают пол, листают книги, наливают воду в стакан. Они могут часами сидеть на кровати, пока твои смешные попытки вернуть в тело энергию заканчиваются провалом. Они приходят в тот момент, когда твоё сознание пытается расширить границы невозможного – посягнуть на бесконечность, которая оказывается лишь безудержным бредом, не имеющим ни структуры, ни объекта.

Мальчик летел на воздушном шаре и не помнил своего имени. Он не помнил своих родителей, он не помнил их лица. Он видел пушистые облака и боялся взглянуть вниз. Он боялся увидеть землю – далёкую, статичную и холодную. Он боялся ощутить высоту полёта и собственную отчуждённость от других людей – несмотря на то, что он их не знал.

Это было и не важно: мальчик и раньше ощущал себя одиноким. Ему казалось, что у него никогда не было друзей. Его привычные прогулки старым городом, пинание мяча в парке, поездки на велосипеде на реку, естественно, сопровождались товарищами. Но мальчик никогда не чувствовал себя одним из них. Товарищи предлагали пойти и наломать дров – мальчик не видел в этом смысла, поэтому и не участвовал в подобных авантюрах. Он вообще распрощался с детством очень рано, и этот промежуток времени оставался в памяти, словно плавание на кораблике по течению, которое в конечном итоге прибило его к берегу.

Товарищей он тоже не помнил. Лишь образы определённой цветовой гаммы, которые сопровождали те или иные всплески эмоций. Мальчик никогда не стремился быть активным участником событий. Он был скорее наблюдателем. Он бессознательно изучал манеры, поведение, мотивацию и причины действий своих товарищей. Они перестали быть для него интересны в первые дни знакомства. И потом мальчик всегда искал в людях что-то завораживающее, загадочное, но ничего не находил. Мальчик пытался отыскать собственную идентичность, но поиски причиняли ему лишь вред и страдания.

Мальчик сочинял свою собственную сказку. Он как-то услышал от знакомого человека, что фантазёры и люди, любящие сказки – слабые и немощные. Мальчик не был уверен в том, кто он такой – но точно знал, что сказка придаёт ему сил, подменяет реальность и формирует для его будней истинный смысл.

И вот мальчик отправился в путешествие. Теперь он вспомнил, почему оказался на воздушном шаре. Он хотел увидеть мир. Дома, трущобы, заводы, парки, леса, рынки, магазины и люди – теперь они все предстали в совершенно ином образе. Теперь мальчик действительно наблюдал – и никто не мог ему помешать.

Он видел, как люди копались в земле. Как они кричали друг на друга. Видел, как они бегали из стороны в сторону, воображая, что их действия имеют смысл. Вообще люди готовы заниматься любым бесполезным делом, только б их жизнь казалась осмысленной. Да, бесполезность – тоже смысл. Поэтому люди сверху кажутся такими мелочными, такими крохотными и слабыми. И сколько б они не бегали, сколько б ни кричали, или не били друг друга, они всё равно остаются крохотными. Они остаются механичными, выполняющими заданный алгоритм действий.

Мальчик помнил историю волшебного города, в котором каждый человек мог получить то, что ему нужно. Он просто приходил в царство, говорил, что ему нужно, к примеру, новое сердце или ему нужны продукты питания, или средство для передвижения, что угодно. И человек получал это – безвозмездно, просто так, только за то, что отважился и пришёл. Мальчик долго размышлял над тем, чтобы он попросил. И, наконец, он понял, что попросил бы друга. Настоящего друга, который будет его понимать. И больше мальчику ничего не нужно.

В изумрудных оттенках дети играли в парке на площадке. Мальчик взглянул вниз и ощутил высоту полёта. Страх овладел им. Не потому, что было высоко – он как-то прыгал с моста в реку и ничего не боялся. Мальчик тоже хотел играть с детьми, но посадить воздушный шар он не мог. Мальчик начал бегать из стороны в сторону, паникуя и раскачивая корзину. Мальчик не знал, что ему делать. Он больше не хотел наблюдать.

Мальчик начал кричать. Он звал на помощь, но никто его не слышал. Мальчик выдумывал разные имена и громко произносил их, разглядывая детей на площадке. Никто не смотрел в небо. Солнце ярко светило за воздушным шаром, облака продолжали плыть вместе с ним и через мгновение мальчик уже не видел площадку, не видел детей.

Теперь воздушный шар летел над жилыми домами. Люди суетились, а мальчик продолжал кричать. Никто его не слышал. Мальчик решил, что ему действительно хватит наблюдать, хватить быть одиноким. Его фантазии всегда были наполнены дружбой и любовью. В его фантазиях люди всегда были добры, всегда отвечали взаимностью. Люди всегда слушали его и слышали, понимали, рассказывали свои смешные истории и сюжеты. Люди приходили так внезапно, как и уходили вдаль. Но теперь мальчика никто не слышал. Потому что он был в десятках километров от земли, на воздушном шаре, совершенно один, светловолосый, маленький и слабый.

Расчудесная сказка уносила его прочь от опостывшей реальности, в которой так не хватает настоящего друга. Сказка уносила его от иррациональности и бессмысленности существования, пока он продолжал наблюдать за людьми. Да, он об этом не думал – лишь о том, что его никто не слышит.

III

Леннард включил свет в прихожей. Он слышал новый голос, который резал ему слух. Это была соседка, подруга Клариссы – Диана. Это была старая женщина лет тридцати. Год рождения свидетельствует о том, что у неё всё впереди, но внешний вид – о том, что человек довольно опытный. Вряд ли жизнь Дианы пахнет цветами, вернее, до счастливой женщины она не дотягивает. Зато любит курить, пить алкоголь и ругаться матом, что отображается на состоянии её тела.

– С праздником тех, кто празднует, – громко произнёс хирург и открыл бутылку пива.

Лео вошёл в комнату и представился соседке.

– Это сынок Джини? – поинтересовалась Диана.

– Да, сестра попросила присмотреть за ним, пока он будет поступать в свою бурсу.

– Университет, – поправил Лео.

– Садись ужинать, – предложила Кларисса.

Лео взглянул на Алана, который сидел на полу и смотрел телевизор, и мигом сел на стул, который хирург толкнул к нему.

– Спасибо, – вытянул из себя Лео.

– В общем, эта передача – просто космос! – Диана продолжила разговор. – Я тебя уверяю, эти волшебники ещё себя покажут. А привидения эти, дух зла или как его там …в общем, после таких телешоу начинаешь в это верить.

– Тётя Диана любит телешоу, – пояснила Кларисса, будто Лео и сам этого не понял.

– Передача о волшебниках? – спросил Лео.

– Ну, нет же! Об этих предсказателях, злых духах, – Диана тяжело объяснялась.

– Я не верю в это.

– Так их же по телевизору показывают! Я собственными глазами видела! – уже разъярённо говорила Диана.

– У нас космические корабли, вселенский интернет и нейромедицина, а вы о злых духах рассказываете. Сколько вам лет?

– Хамить будешь?

– Так всё! Успокоились, – Кларисса хлопнула ладошкой по столу.

– Ты ещё скажи мне, что Бога нет! – громко сказала Диана.

Хирург начал безудержно смеяться.

– Я не знаю, – ответил Леннард.

– Вот и хорошо, – подумала Кларисса.

На самом деле, Лео часто размышлял на подобные темы. Он знал, что жить нужно ради идеалов, ради доброты, а не самой жизни. Что старинные поверья религий пытаются использовать в современном мире, что является невозможным. Сцарапанный устав или свод законов пытаются вмонтировать с помощью силы в систему общества, современного общества. На деле формируется толпа людей, совершающая добрые поступки лишь во имя высшего вознаграждения. С другой стороны, толпа, которая сама себе создаёт проблемы в жизни, но сетует на невмешательство Бога или влияние злого духа. Ещё одни читают одну и ту же книгу и толкуют её в разном понимании, потому что человеческий язык не совершенен, о чём знают успешные политики и адвокаты.

Соответственно, религия в современном мире – гипнотический нарратив, подменяющий одну реальность на другую. Это языковой вирус, который притупляет критическое мышление. Всё равно, что верить в сказку – в то, что тыква станет каретой, а бедная горемычная чушка превратится в принцессу. Только в сказках герои получают награду благодаря торжеству справедливости или её убогих ориентиров, а в религиозных писаниях – награда превращается в мотивацию для осуществления добродетели.

– Знаешь, он похож на того самого убийцу, – тихо произнесла Диана, когда Лео вышел из комнаты.

– Серьёзно? Тот, которого так и не поймали?

– Да, сейчас покажу, – Диана начала что-то усиленно рассматривать на экране телефона, мгновение, и она отыскала фотографию убийцы, – Вот!

– И правда, похож, только этот моложе.

– Именно!

– Ладно, тебе пора собираться.

Сколько объектов можно отыскать в темноте? Лео задавался вопросами, когда семья готовилась спать. Хотя Алан не подавал виду, а хирург так и уснул в кресле с бутылкой пива. Лео смотрел на Алана и чувствовал бесконечное одиночество, тяжкий груз инфантильного детства, грустную музу обездоленной жизни. Каждому человеку посылается ровно столько, сколько он сможет вынести – так говорила его мама. Лео с каждым днём понимал, что одиночество тяжело даётся любому человеку. «Одиночество – это плохо, – говорил отец Лео. – Даже некому сказать тебе, что ты дурак». Лео смотрел на этого ребёнка, до которого никому не было дела, и не хотел уходить к себе в комнату.

– Спать иди, – произнесла Кларисса, всё ещё просматривая в мыслях фотографии убийцы.

Леннард укрылся тёплым пледом. Он размышлял о Диане. Противная и глупая женщина, которую ему очень жаль. Она живёт в собственном мире, хотя её дом находится совсем рядом. Она молода, но никто её не будет любить. Она невежественна, как те организаторы телешоу, которые занимаются идолопоклонством и другими полоумными вещами. Даже походы в церковь не избавят её от самой себя, глупость останется глупостью, ложь никогда не станет правдой. Тот, кто однажды оступился, совершил что-то ужасное, – никогда не избавится от этого. Тот, кто говорит о вере в Бога, говорит в первую очередь о тех людях, которые говорят ему о Боге. Некая высшая сила, некий высший закон, без сомнений, существует. Но верить старой книжке или священнику, который больше бизнесмен, нежели кому-то отец, – этому верить не стоит.

IV

Неоновый рассвет в мире технологической оснастки. Избы уже давно не из дерева, кирпича или пластмассы. Они из твёрдого волокна с неразборчивым названием, которое не интересует практически никого, в том числе и самих зрителей. Улицы не засажены деревьями и не застланы асфальтом. Дома находятся прямиком в лесу. Люди перестали ходить на работу. Лео смотрел на это сквозь экран телевизора и не совсем понимал, какой удивительный мир находится вне острова, на котором он живёт.

Хирург поручил Лео уборку в доме и уход за свиньями. Он перестал пить, потому что пора лечить людей. Кларисса подкинула мальчику карманных денег, оставив его приглядывать за Аланом. Он снова сидел на полу и смотрел мультфильмы. Оба родителя исчезли на работу. Лео готовился к экзаменам.

В небе шумели космические корабли. Они пролетали мимо острова и приземлялись на материке. Лео помнит, как первые волонтёры прибыли на Землю. Тогда зеваки собрались на центральной площади столицы и высматривали среди мрачных облаков силуэты злобно настроенных пришельцев. В тот же час мэром города было объявлено чрезвычайное положение, созваны отряды солдат и собрано всё функционирующее оружие. Но прибыли не пришельцы, а люди. Такие же, как и жители Земли, только уравновешеннее, умнее и мудрее. Их багаж знаний был необъятным хоть для простолюдина с рынка, хоть для талантливого физика-ядерщика или банковского менеджера. Они исследовали множество планет на просторах космоса и сумели обустроить жизнь на нескольких из них.

Эти волонтёры вызвались оказать помощь жителям Земли. План состоял в том, чтобы строить новые города – практичные и эффективные. Вместе с этим постепенно менять нынешнюю экономическую систему, взяв за ориентир распределение ресурсов по всей планете. Но волонтёров обсмеяли главы и руководители стран, посчитав, что ребята хотят обмануть землян и заработать на этом. Кто-то даже поговаривал, что прибытие – театральная постановка и не существует никаких волонтёров. В конце концов, их след простыл, так как возможностей осуществить план по спасению Земли так и не появилось. Волонтёры улетели, жители не перестали верить в чудесную сказку, а через десяток лет на Земле началась новая война, которая задела все заселённые планеты в Галактике.

Алан смотрел телевизор, пока Лео готовил обед. Он сварил несколько яиц, гречневую крупу, сорвал на огороде огурцы и помидоры. Смешал всё это в одну тарелку и предложил мальчику.

– Алан, сейчас будем обедать. – Лео пытался привлечь внимание. – Мама говорила, что я должен тебя покормить.

На экране бегали зверьки в ярких костюмах и разговаривали человеческими голосами.

– Алан, слышишь меня? Я выключу телевизор.

Мальчик не реагировал, и Лео нажал красную кнопку.

– Фея динь-динь, – вдруг вырвалось у Алана, когда Лео прошёл мимо него.

– Что-что? – Лео уже успел отойти в сторону, ближе к столу.

Алан вновь не реагировал.

– Ты будешь есть или нет? – Лео пытался взглянуть в лицо мальчику, но тот будто не замечал его присутствия.

Лео подошёл ближе и встал прямиком перед лицом мальчика.

– Я приготовил обед – для тебя и для меня, – Лео медленно проговаривал слова.

Алан по-прежнему не реагировал – он крутил в руках какую-то игрушку. Лео порядком устал и решил сесть за стол – показать на собственном примере.

Как только Лео отошёл от мальчика, Алан вновь сказал:

– Фея динь-динь должна сообщить ему об этом!

– Алан, о чём сообщить? – Лео вновь подошёл ближе к мальчику.

Так продолжалось ещё несколько минут. Лео был в замешательстве. Мальчик не казался больным или отсталым, но что-то замыкалось у него внутри. Что-то не позволяло ему выйти на контакт людьми, в данном случае, с Лео. Алан будто жил в другом мире и ничего не замечал вокруг, только изредка реагировал на движения возле него. Этот факт заинтересовал Лео: ему казалось, что мальчик просто играет с ним по своим правилам. И чтобы войти к нему в доверие, нужно принять участие в игре.

Лео оставил обед на столе и принялся за уборку в доме. Он размышлял об грядущих экзаменах и о реакции Алана. Но больше его беспокоили экзамены и надобность высшего образования. Лео смотрел разные видеоролики о космосе, планетах, волонтёрах, новых экосистемах и даже о лекарстве бессмертия. События, которые происходили вне его жизни, казались такими захватывающими и увлекательными. Лео всегда мечтал стать первооткрывателем, человеком, который сделает что-то полезное и замечательное для общества, для других людей. Человеком, который будет, словно супергерой из фильма, получать любовь и уважение. Только мечты Лео никак не связывались с поступлением в университет – тем более, на экономическую специальность. На многих планетах нет никакой экономики – опять же, исходя из видеороликов. Лео не хотел становиться одним из жителей островов, но выбраться у него не было возможности – процесс довольно затратный, требующий огромного количества подписанных бумаг и, собственно, напечатанных денег.

Родители говорили Лео – ты должен тяжело трудиться, только тогда получишь желаемое. Ты должен сам пройти этот путь, что значило – ты должен стать одним из нас, иначе окажешься на обочине социума. Тяжёлый труд в редких случаях приносит счастье и успех – тот, кто работает в каменоломне, в шахте или на заводе и тяжело трудится, не имеет возможности купить дом где-нибудь на берегу океана или хотя бы иномарку последней модели. Соответственно, родители в корне неправы, когда говорят о тяжёлом труде. Правда в том, что он не приносит ничего, кроме страданий. Это всевозможные болезни, психические расстройства, ссоры и скандалы в семьях, массовые волнения, кражи, убийства и войны. Человек попросту замкнут в системе ценностей, которая не даёт ему развиваться. О каком развитии идёт речь, если люди большую часть суток проводят на работе? Они в редких случаях рассчитывают на полноценный сон, и счастья в их жизни, каким бы абстрактным оно ни было, не прибавится.

Лео сообразил, что Алан реагирует на определённом расстоянии. Наверное, это одно из правил игры. Из угла в угол Лео передвигался по комнате, ползал, прыгал и всячески пытался привлечь внимание мальчика. Старое фортепиано Лео придумал передвинуть на другую сторону, туда, где аквариум, но не смог – слишком тяжёлое оно оказалось. Но развернуть его к Алану, перекрыв свет из окна, всё же удалось – и мальчик вновь заговорил:

– Вождь краснокожих, он вождь краснокожих!

– Да! Я – вождь краснокожих, – Лео пытался изобразить участие в игре.

– Он должен победить капитана! – Алан впервые взглянул на двоюродного брата.

Лео ощутил бесконечную радость вместе с гордостью за свою маленькую победу.

– Ты знаешь, как меня зовут? – спросил Лео, сделав шаг навстречу мальчику.

Алан скрыл взгляд и снова вернулся к своему отдалённому образу, будто в комнате никого не было.

Лео смекнул, что нужно вернуться в исходное положение. Он сделал шаг назад и повторил попытку.

– Его зовут Питер, – ответил мальчик, складывая карандаши в один ряд.

– Нет-нет, – поправил брат, – меня зовут Леннард. Просто Лео.

– Его зовут Питер и он должен победить капитана.

– Хорошо, ты любишь эту сказку. Я понял. Сегодня я могу быть Питером.

– Он должен победить капитана. Он мальчик, который не хотел взрослеть.

Алан продолжал говорить о своём любимом персонаже. Несмотря на то, что Лео был этому рад, его всё же беспокоил тот факт, что его двоюродный брат говорил одним протяжным тоном, совершенно без эмоций. Изредка он повышал голос, но только в те моменты, когда нужно было перебить чужую речь.

Лео вспомнил, что ему нужно накрутить каши до вечера и покормить свиней, пока хирург не вернулся с работы. Вечером Лео по-прежнему планировал готовиться к экзаменам.

V

Жизнь стала разнообразнее, но противнее. Не исключая жителей островов. Планета осталась огромным рынком, где потребление взято за смысл. Теперь люди вольны выбирать. Они могут покупать себе самые лучшие товары, самые лучшие услуги. Нужно лишь зарабатывать хорошие деньги. Хорошие – прилагательное для типичных консюмеристов, чьё мерило счастья основано на количестве доступных вещей. Теперь никого не интересует отдельно взятый человек, если его можно заменить. Людей интересует то, что они могут получить с помощью этого человека. Это критерий взаимоотношений – как на рынке, так и в жилых домах и хозяйских спальнях. Ценности видоизменились до степени извращённой ненадобности. Людям важны вещи, ведь только с их помощью они могут жить. Только с их помощью они могут замещать смысл утренних подъёмов с кровати, потому что каждый участник системы в глубине души безжалостный капиталист, не более.

Убийца терроризировал острова в то время, когда волонтёры впервые осуществили свои идеи на другом конце Земли. Тогда они сумели частично перестроить город и сориентировать экономическую систему на распределение ресурсов. Люди впервые получили возможность заняться саморазвитием, бросить ненавистную работу за гроши или же перестать заниматься бесполезной деятельностью, которая приносит несметные богатства. Теперь богат был тот человек, который имел настоящих друзей. Тот, кто работал над собой и расширял свой кругозор. Тот, кто старался создать прекрасное, необходимое и практичное, пусть это и выглядело нелепо на первых парах.

Перемены, к сожалению или к счастью, не коснулись островов и до сих пор. В то время люди работали в поте лица, выплачивали ипотеку, добросовестно отдавали треть зарплаты в налоговую кассу, строили планы, в зависимости от финансовых возможностей, воспитывали детей (как умели), стояли в очередях и жаловались на то, что раньше жизнь была куда лучше. Взрослые тратили лучшие годы жизни на бесполезный труд, на развлечения (кто мог позволить), на прочие глупости. Студенты тратили годы на то, чтобы освоить бесполезные профессии. Хотя некоторые выпускники островов сумели достичь хороших результатов в области искусства и науки – их отправили жить на планеты волонтёров, точнее, их забрали, пока власть не успела щёлкнуть пальцем. Другие – маялись от бессмысленного времяпровождения. Дети оставались в полном одиночестве, наедине с телевизором, компьютером, виртуальными играми, где нужно было убить сто свирепых зомби и получить в награду золотой сундук. Любого человека на островах окружали бестолковые развлечения, где одни люди кланяются другим, где можно почувствовать себя героем и получить желанные аплодисменты. Они оставались наедине с затёртой идеей о том, что мир убог и лишён магии. Не было никаких героических сражений и королей, не было драконов и плохих парней. Были такие же люди, только с другими жизненными ценностями, другими взглядами. Они все вместе кричали что-то вдогонку этому миру, но он ничего не отвечал в ответ. Они воспитывали друг друга ненавидеть того, кто с ними не согласен. Они готовы были заниматься любой дрянью, только бы их жизнь хоть на секунду показалась осмысленной.

Люди пропадали, но трупов никто не находил. Убийца однажды засветился в одном выпуске новостей, когда его поймали у входа в ночной клуб. Тогда у полиции не было доказательств. Не было потерпевших, не было тел. Интересно, что исчезали только взрослые люди – от 27 до 43 лет. Всего пропало двадцать четыре человека. Никто из них не вернулся домой. Никто из них не был найден. Полиция отпустила убийцу в тот же день, и люди перестали пропадать. Убийца исчез из города, согласно очередному выпуску новостей, и больше его никто не видел.

Жители островов ненавидят космические корабли, потому что ходили слухи, что убийца забирал людей на другие планеты. Поэтому и сбежавших студентов считали пропащими, глупыми и предателями. Дескать, их жизнь на этом заканчивается. Жители островов точно также не приветствуют всю эту шумиху с волонтёрами и прочей утопической канителью. Их мнение состоит в том, что каждый человек должен работать, соответственно, каждый человек получит по заслугам и никто, как говорится, не уйдёт обиженный.

Острова были Серпа. Это самый богатый человек в этих краях, который одновременно является членом политической партии, хозяином ночного клуба и директором завода по обработке металлов. Серп так и назвал свой ночной клуб – острова Серпа. Он всегда производил впечатление прямолинейного и откровенного человека, хоть и лишённого фантазии. Творчеством занимались другие люди – те, кому он платил зарплату. Серп всегда присутствовал на пятничных вечеринках, любил девушек и не стеснялся своего возраста. Он был не молод, но деньги позволяли ему поддерживать бодрость духа. Семьи у Серпа никогда не было, и вряд ли хоть на мгновение он об этом задумывался: банковские счета приносили ему больше счастья, чем мысли о семейном уюте.

Хирург вернулся после работы с бутылкой пива в руке. Алан игрался с игрушечными автомобилями, Лео читал детскую сказку, которую нашёл на полках с книгами. Кларисса готовила ужин.

– Ты опять за своё! – громко крикнула Кларисса, взглянув на хирурга. Тот пытался тихо пройти в гостиную.

– Рабочий день окончен. Завтра – выходной! – гордо заявил хирург. – В пятницу и не такое позволяется.

Кларисса закрыла дверь в гостиную и спальни, чтобы дети не слышали очередной скандал. Оба родителя громко кричали друг на друга, но слов Лео не мог разобрать. Он и не хотел этого. Алан продолжал сидеть на полу, не обращая внимания на шум в доме.

Хирург открыл дверь и поздоровался с Лео. Тяжело передвигая ноги по колючему ковру, хирург задел плечом клетку с попугаем, который смирно сидел на жёрдочке.

– Опа! – хирург развёл руками и разлил немного пива на ковёр. – Ты что тут делаешь? А ну-ка быстро гулять!

Хирург открыл клетку и схватил попугая. Улыбнувшись ему, он вошёл в гостиную, где увидел Алана.

– Сынок! Ты ещё помнишь своего попугая?

Алан не реагировал на слова отца.

– Сын! – хирург заметно повысил голос. – Посмотри на отца!

Алан продолжал играть и что-то ворчал себе под нос.

– Что ты там говоришь? Громче!

Алан молчал.

– Вот тупой кретин! – хирург выпустил попугая из рук. Тот взлетел и уселся на шкаф. – Ты почему не говоришь со мной!

– Не кричите, пожалуйста, – вмешался Лео. – Встаньте вот здесь.

Лео поставил пьяного хирург на расстоянии трёх метров от Алана, рядом с телевизором.

– Папа! – внезапно произнёс Алан. – Мы все такие разные…Алиса. Не грусти. Всё станет на свои места.

– Сын! – хирург упал на колени и обнял Алана. Тот молчал и смотрел в сторону. – Прости меня, сынок, я – плохой отец. Я негодный человек!

Хирург продолжал извиняться перед сыном, крепко обняв его, пока слёзы стекали по его морщинистому лицу.

VI

– С тех пор, как он приехал, – сказала Диана, разместившись за столом, – у нас вновь начались драки на улицах, инфляция и нищета.

– Ты безумна! – ответила Кларисса. – При чём здесь этот бедный мальчик?

– Но я же говорила тебе, что он похож…

– Семнадцатилетний парень на взрослого мужчину? Может, и похож, но ты же чувствуешь разницу?

– Не знаю, не знаю, подруга. Мне страшно становится, когда я на него смотрю.

Лео сидел в кресле, читал книгу и ничего не слышал.

– Отстань от бедного мальчика. Ему в университет поступать, там конкурс большой на бюджет.

– Хоть бы не вышло, – тихо сказала Диана. – Так он что, у вас будет жить?

– Нет, если поступит, в общежитие поселят.

– Ох и не нравится мне это.… Раньше было лучше. Не было никаких воров, насильников или убийц. Люди были добрее, была справедливость.

– Кучка людей управляет миром, – встрял в разговор хирург, который дремал за столом, – а ты веришь в добро и справедливость.

– Что мне эти люди, если я живу здесь! – ответила Диана.

– Какая разница, где ты живёшь, – вновь захрипел хирург. – Ты живёшь в своём прошлом. Ты и есть прошлое.

– Как напьётся, так сразу умник! – крикнула Кларисса. – Замолчи, пожалуйста.

– Вы понаблюдайте за этим мальчиком, – посоветовала Диана.

Лео прошёл мимо стола к холодильнику.

– Вы знаете, что благодаря ему, Алан вновь разговаривает?

– Да, я слышала, – спокойно ответила Кларисса. – Эти бессвязные предложения.

– Он говорит фразами из мультфильмов, – подметил Лео.

– Ты продолжай с ним общаться, – сказал хирург. – Ни один врач не смог вытянуть из него слова.

Кларисса расстроено спрятала лицо, махнув рукой. Диана сообразила, что пора уходить домой. Лео отправился в гостиную дальше читать книгу. Хирург засыпал за столом.

Лео в тот день устроился работать на завод. Это был самый последний завод во всей Вселенной. На других планетах уже существовали исследовательские центры, робототехника и четырёхмерные андроиды, проще – ИИ. Они и должны были выполнять всю тяжёлую работу. Завод Серпа был разделён на две части, в которых обрабатывали металл и производили продукты питания. Лео должен был следить за упаковками, перевозить тележки с конфетами, молочными продуктами, кукурузой. Каждый день он получал новые задания. И цель его работы была в том, чтобы накопить денег на тот случай, если бюджетное место в университете он не займёт.

Алан лежал на своей кровати и крутил в руках разноцветный кубик. Лео подошёл сел за стол и включил лампу.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил Алан.

Лео обернулся – мальчик всё ещё крутил кубик.

– Меня зовут Леннард. Можешь просто Лео.

– Меня зовут Алан, – медленно проговорил мальчик.

– Я знаю.

– Расскажи мне про сегодня, – попросил Алан.

– Про сегодня? – Лео был взволнован. Он посматривал в другую комнату, но родителей мальчика не видел. – Сегодня меня взяли на работу.

– Ещё что?

Лео подвинул стул ближе к детской кровати. В этот момент Алан отвернулся от него и упустил кубик за кровать.

– На заводе много странных людей, – продолжил Лео. – Но мне нравится моя работа.

Алан будто не слышал своего двоюродного брата. Лео понял ошибку и отодвинул стул назад.

– А ещё там много конфет! – повысил голос Лео.

– Правда? – Алан впервые посмотрел на Лео.

Леннард смог разглядеть голубые печальные глаза, которые принадлежали взрослому человеку, испытавшему на себе особенности жизни. Но это был маленький мальчик, замкнутый в себе и своих сказках, который никак не мог получить связь с реальностью.

– Твоя очередь рассказывать! – подметил Лео.

– Я не знаю, где тот завод, – грустно ответил малыш.

– Он находится возле парка, там, где мальчишки играют в футбол.

– Футбол! Я ходил на стадион.

– Правда? Здорово! Вместе с родителями?

– Нет. Папа обещал приехать на игру, но всегда опаздывал.

– Так ты был футболистом?

– Да…– мальчик отвернулся и взглянул в окно. – Ты знаешь мистера Тумнуса?

– Конечно, – Лео вспомнил эту сказку, – он хороший друг Люси.

– Как ты думаешь…. Аслан жив?

– Думаю, это должно решить твоё воображение.

Кларисса вошла в комнату.

– С кем ты разговариваешь? – обратилась она к Лео.

– С Аланом.

– Понятно.

Мать взглянула на сына, который не обратил на неё внимания, и ушла обратно на кухню.

– Какие сказки ты любишь? – спросил Лео.

Алан уже засыпал. Лео решил тоже улечься в кровать, чтобы пораньше проснуться и перед работой почитать книгу для подготовки к экзаменам. На кухне было тихо, хирург спал за столом, Кларисса мыла посуду. Острова погружались в полную темноту. Алан смотрел на маленького мальчика и размышлял об одиночестве. Лео всегда был одинок, хоть его и окружало определённое количество людей. Ребёнку всегда хочется сбежать туда, где его нет. Туда, в сказочную, но реальность, где любой человек поймёт тебя и поделится с тобой собственной историей. Туда, где ты сможешь отыскать собственную идентичность, воспитать в себе любовь и сформировать свой кругозор. Но сидеть в старом, хоть и родном доме, смотреть на пьяного отца и вечно работающую и уставшую мать, слушать бестолковые разговоры соседки, пересматривать глупые мультфильмы и верить в сказки – да, вера в сказки кажется настоящим поступком, настоящим мужеством, когда весь мир отвернётся от тебя, посчитав аутистом.

VII

Мальчик, который не хотел взрослеть. Мальчик, который не хотел покидать свою собственную реальность и приспосабливаться к той, которую создали другие люди. Значит ли это, что он слаб и немощен? Значит ли это, что мальчик бесхарактерный? Он не имеет твёрдого стержня, мужества, основания, фундамента. Мальчик не способен жить в реальности, потому что таким родился? Нет. Мальчик сформировался таким благодаря среде обитания, внешним раздражителям и разнообразным источникам информации. Мальчик стал таким, наблюдая за своим пьяным отцом и размышляя о матери, которая всегда была на работе. Мальчик стал таким, наблюдая за своими одногодками, ребятами постарше и назойливыми соседками, которые любят на словах доказывать свою глупость.

Это истинная причина? Виноваты в этом родители? Если у отца были все возможности для того, чтобы вырастить своего сына в достатке, заботе и любви, а он попросту использовал бартер и получил взамен бутылку пива, то его собственное влияние на формирование личности ребёнка, конечно, будет одним из самых весомых. Другая ситуация, если человек со стартовой линии, в отличие от конкурентов, обязан бежать с кандалами на ногах: он вырос в бедной семье, или с дефектами здоровья, которые трудно исправить в современном, хоть и технологичном, мире. Или он попросту родился в пустынной местности, где возле дома лишь каменоломня и бадья с водой, и другого мира он не знает. В этом случае проблема в среде обитания, в обстоятельствах, а не в самом отце.

Но ситуация обратная. Что на счёт мамы? Не так определённо. Здесь больше зависимость от системы, чем свобода в принятии решений. Мать обязана работать сутки напролёт, чтобы обеспечить свою семью, своего ребёнка, который в полном одиночестве смотрит мультфильмы. И пусть у её мужа хорошая работа, но в рамках капиталистической системы она не позволяет легко расплачиваться по счетам. Так что система заставляет мать ставить на первое место деньги, а не сына, хоть и бессознательно, ведь парадокс больного мира в том, что о сыне она думает в первую очередь, когда идёт на работу.

Для мальчика эти детали не важны, он о них не размышляет, он лишь замкнут в собственной структуре, в собственном пространстве, мечтательно волоча за собой непосильную ношу инфантильности, ношу отчуждённости. Вокруг него – чудесные сады, бескрайние воды, волшебные страны. В его реальности царит свобода, беспечность, доброта. Некая мечтательная анархия – систематическое сновидение наяву. Мальчик бежит по узкой тропинке загадочного леса, и, стоит ему на миг задуматься, он взлетает в небо.

– Алан, Алан, вернись, нам нужно победить злого капитана! – громко прокричал Лео, встав обеими ногами на стул.

– Но как его победить? Он очень сильный, – ответил Алан, держа руке деревянный меч и поправляя зелёную шапочку на своей голове.

– Мы позовём наших братьев!

– Где они?

– Братья леса! Они, конечно же, живут в лесу!

– Бежим скорее!

Мальчики выбежали из спальни в гостиную. Хирург сидел у телевизора и смотрел футбол.

– Это капитан!

Алан ещё не заметил отца. Лео посадил его на кровать и отец тяжёлым взглядом оценил детский маскарад.

– Интересные наряды, – сказал хирург, и Лео осознал, что впервые видит его трезвым. – Сынок, ты видишь меня?

– Это же папа? – обернулся Алан к своему брату. – Нет, это вождь краснокожих!

– Нам нужно победить злого капитана, – объяснил Лео хирургу.

– Сначала нужно его отыскать, – заметил хирург.

– Тогда вперёд! – произнёс Лео и побежал на кухню. Там было пусто.

– Он в тихой гавани! – громко сказал Алан и выбежал на улицу.

Кларисса и Диана как раз вошли во двор. Алан подбежал к ним и махнул своим деревянным мечом:

– Это капитан! – указал мальчик на Диану. – Мы тебя победим!

– Что с ним? Он разговаривает? – удивлённо сказала Диана.

Кларисса упустила из рук пакеты с едой.

– Сынок, ты меня….– мама взволновано опустилась на колени и коснулась ладонью зелёной шапки, – ты меня видишь?

– Привет, мама, – Алан бросил меч на землю и убежал обратно в дом.

Лео молча стоял на крыльце, окутанный синим плащом. На голове у него была треуголка.

– Что за чудо! – сказала Диана. – Я же говорила, всё наладится.

Кларисса вытерла слезы со щеки и посмотрела на Лео. В её взгляде была невыразимая благодарность и, одновременно, непонимание того, каким образом свершилось чудо. Лео скромно улыбнулся и помог Клариссе с пакетами, пока Диана продолжала подозрительно осматривать будущего студента.

VIII

Лео старательно складывал плитки шоколада в упаковки. Вокруг него суетились рабочие, скрипел конвейер, и начальник цеха что-то диктовал с помятой бумажки. Уже вторую неделю бывалые работники внимательно разглядывали молодого парня – единственного на весь завод. Лео смущал окружающих своим поведением, потому что был молчалив и спокоен. Он ни с кем не разговаривал. Более того, один из работников заметил сходство Лео с тем самым убийцей, которого так и не поймали.

– С тех пор, как он начал работать, нам дважды понизили зарплату, – сказал один из работников своему коллеге. Они курили сигареты и смотрели, как Лео управлялся с коробками.

– А ещё цены на продукты повысились.

– Бутылка пива теперь двадцатку стоит.

– И транспорт стал дороже. Без денег не доедешьдо работы, на которой платишь налоги.

– Этот парень и впрямь похож…– сказал работник и бросил окурок на землю.

– Чей он?

– Не знаю, сопляк какой-то…студент что ли.

– Что, если он – причина всех наших бед?

На заводе работали бедные люди. Они не были плохими или хорошими, они были бедными. Они получали фиксированную зарплату каждый месяц, не смотря на нестабильную экономическую ситуацию на островах. Люди работали для того, чтобы купить свой же товар и заплатить за коммунальные услуги квартиры или дома. Острова были изолированы от внешнего мира. Торговля, логистика, предпринимательство, а теперь – ресурсы и социальная экономика, остаются чуждыми для жителей Серпа. Их слаженная система работает не один десяток лет и чиновники, власть, элита, – не собираются что-либо менять.

Мир развивается, мир не пребывает в статичном положении, в отличие от островов. Люди разных стран и даже планет занимаются развитием робототехники, нанотехнологиями, нейромедициной, путешествиями во времени и строительством космических станций. Но здесь – на островах Серпа – люди до сих пор работают за копейки на старом заводе. У них ползарплаты забирают налоги, а горячую воду отключают на целых четыре месяца в году. Только на островах Серпа существует платное жильё, платная медицина, платное топливо и даже платные продукты питания. Чтобы жить, человек должен платить. Чтобы платить, человек должен работать. Это замкнутая бесчувственная и, наверное, бессознательная система, взаимосвязи которой отлажены не одним поколением людей.

Это раньше планета Земля была огромным рынком. Человек – сорбентом удовольствий. Это раньше контроль над предложением сохранял спрос высоким. Мы бродили по этому миру в темноте наощупь, воображая себе мистические лабиринты и удивительные тропы. Оказалось, что это вовсе не загадочная сказка, но нечто схожее с мясным павильоном. Наш мир был городским базаром, где существовали лишь клиент и продавец. Каждый из них имел свою собственную идеологию, своё собственное мнение. Когда заходила речь о самостоятельном голосе – люди закрывали рты. Словно ситуация во дворе у ребят: давайте соберёмся вечером и пойдём месить городских. Все хором кричат – давайте. И никто вечером не выходит из своего дома.

Это раньше планета Земля эксплуатировалась капиталистами. Они будто строили ковчеги, на которых хотели переждать бурю. Каждому отводится ровно столько, сколько он сможет вынести. Капиталисты зарабатывали сумасшедшие деньги, убивали людей, разрушали целые страны, загрязняли экологию. Они варили вкусную лапшу, которую легко надевали на голову народного мнения. Всё, что касается народного – безликое, бесформенное, бесхарактерное. Народное – это понятие из статистики, где реальные цифры ориентированы на среднего потребителя, которого в природе не существует.

Лео переоделся, аккуратно сложил форму в шкафчик и направился к выходу. Рабочие подозрительно провожали его взглядом. Выйдя на улицу, Лео встретил двух работников цеха, одетых в спортивную форму. Они поджидали его за углом дома.

– Здравствуйте, – не успел договорить студент, как тут же получил удар в живот.

Лео упал на землю, и работники били его ногами около минуты, пока крики одной женщины не спугнули их.

– Ты как? – поинтересовалась женщина, когда Лео пытался подняться.

– Нормально.

– Может тебе нужно в больницу?

– Нет, мне нужно домой.

Лео поднялся на ноги и медленно пошёл прочь от завода. Он понял в тот же момент, что больше туда не вернётся.

– Почему ты не хочешь там работать? – спросила Кларисса, когда Лео объявил ей новость.

– Мне надоело.

– А если ты не получишь бюджетное место? Поедешь обратно?

– Найду другую работу.

Алан сидел на полу и смотрел на Лео. Телевизор был выключен. Кларисса ушла на кухню мыть посуду.

– Ты не тот, о ком говорят, – внезапно произнесла Кларисса в дверях.

– Я вообще не знал об этом случае.

– И не нужно тебе знать. Готовься к экзаменам.

Лео прислушался к совету и достал все свои книги и справочники. У него болел живот, и ломило руки. Алан игрался с мягкими игрушками. Хирург спал на диване.

IX

Настала осень. После увольнения с завода, Лео сдавал вступительные экзамены в университет. Сдал он их очень хорошо, но этого было недостаточно, чтобы занять бюджетное место. На его специальность мест было слишком мало, да и те заняли абитуриенты с льготами или дополнительными преимуществами, вроде спортивных наград. Так что Лео ничего не оставалось, как устроиться на работу и оплачивать учёбу на контракте. Домой возвращаться он не хотел – там его ждали только родители. Но отсутствие перспектив становилось более весомым в принятии решений, нежели любовь и отношения с близкими, когда заходит речь о будущем.

Лео нашёл себе дешёвую комнату и переехал туда жить. Он устроился работать в ночной клуб «Острова Серпа». Там он убирался по всей территории клуба, мыл посуду, иногда подменял официантов. Деньги обещали небольшие, но этого вполне хватало Лео, чтобы платить за учёбу и комнату. Тем более, что родители ему высылали материальную помощь каждый месяц, да и Кларисса о студенте ещё не забыла.

Она рассорилась с хирургом, и тот ушёл жить к своим родителям. Клариссе надоело смотреть на пьяное лицо каждый вечер, да и Алана хотелось избавить от подобных картин. Мальчик наконец-то начал общаться и Кларисса решила сменить место работы, чтобы больше времени проводить со своим сыном. Алан, кстати, согласился ходить в школу, но специальную, с коротким учебным днём и практически индивидуальными занятиями. Учителя говорили, что мальчик умный не по годам, но всё ещё замкнутый и очень тяжело выходит на контакт. Зато у него прекратились истерики и нервозность, Алан стал более спокойным и уравновешенным. Кларисса просила Лео приходить к ним в гости каждую неделю, а ещё лучше – через день. Лео был рад этому и уделял всё своё свободное время двоюродному брату.

Ребята вместе читали книги, разыгрывали сценки из сказок и кинофильмов. Алан заметно повзрослел. Он всё ещё любил своих героев, вроде Питера Пэна или льва Аслана, но теперь его привлекали книжки куда серьёзнее. Однажды Лео пришёл к нему в гости и мальчик с порога начал читать диалог из «Подростка». «А не бысть ли тьме?». Лео не был поклонником Достоевского, но именно эта книга ему полюбилась. Алан читал Набокова, Честертона и Бальзака. Ещё ему нравился Толстой и Диккенс, но частенько он не дочитывал их произведения до самого конца. Да, хоть малыш Алан и читал книги великих писателей, но понимать их в каждом предложении был не в состоянии. Кларисса удивлялась любознательности сына, но впервые в жизни была счастлива – он смотрел на неё родными глазами, говорил ей искренние слова и всячески интересовался её работой. Она впервые ощутила себя мамой рядом с ним.

Старый завод на протяжении года снесли. Лео проходил мимо руин и невольно улыбался. Внешний мир всё-таки начал влиять на острова Серпа. Изолированность перестала быть визитной карточкой жителей. Космос привлекал их своими открытиями, и люди сами тянулись к нему. Теперь на островах появились космические корабли, талоны и путёвки на другие планеты с целью учёбы и саморазвития. Волонтёры с Венеры открыли доступ к своему проекту, и каждый житель островов мог принять участие в его развитии. Не обошлось без маленьких революций, точнее, волнений и митингов. Людям почему-то нравится, когда их кто-нибудь ведёт за собой. Но путь, который выбран, не всегда их устроит. Собственно, власть и не была заинтересована в том, чтобы открывать острова всему миру. Серп на этом хорошо зарабатывал, а теперь всё его состояние превратилось в пыль. Экономическая система ежедневно претерпевала изменения, и люди попросту не успевали привыкнуть к новой жизни. Ещё вчера нужно было с утра вставать на работу, а сегодня этой работы уже не существовало.

Бизнесмены и предприниматели исчезли за одну ночь. На острова Серпа пришёл доктор Доллгард – самый богатый человек во Вселенной, автор самых крупных проектов развития межгалактических путешествий. Острова перестали быть Серпа – теперь они были Доллгарда, по крайней мере, на бумаге. Один богач сменил другого, но жизнь на островах изменилась. Рано говорить о том, в лучшую сторону или нет.

Кларисса, например, стала проводить каждый день со своим сыном. Вакансии администраторов уже неактуальны – всю работу за них выполняет компьютер. Хирург, если бы не его беспробудное пьянство, мог получить возможность улететь на Венеру – получать новые знания и опыт, участвовать в исследованиях и разработках, и помогать преобразовать отрасль медицины на островах в дальнейшем. Отец Алана, к сожалению, выбрал другой путь – и никакие космические корабли, никакая нейромедицина или живые роботы его не интересовали. О чём разговор, если его не интересовал собственный сын.

– Хочу стать волонтёром, – объявил Лео Клариссе.

– Это что, супергеройский отряд, о котором все говорят? – спросила Кларисса.

– Да, благодаря им наша жизнь изменилась.

– Но у тебя же нет никаких суперсил! – заметил малыш Алан.

– Мне кажется, это не главное.

– А что с учёбой? – Кларисса готовила ужин и продолжала задавать вопросы.

– Могу полететь на Венеру, могу выбрать любой университет в любой стране на Земле. Есть ещё возможность улететь на Марс, но мама не хочет, чтобы я находился далеко от дома.

– Это так на неё похоже, – вспомнила Кларисса родную сестру. – А что у волонтёров делать?

– Я даже не представляю. Знаю только, что они изобрели новую систему, так сказать, ценностей. Некоторые считают их простыми фанатиками, но им уже удалось изменить ход жизни во всей Вселенной. Не думаю, что фанатики на такое способны.

– Кто знает, – ответила Кларисса. – Главное, чтоб войны не было. Это единственное, чего хотят люди. Мира и спокойствия.

Алан надувал воздушные шарики и воображал из себя клоуна. Лео смеялся над ним и его неряшливым нарядом, который мальчик собрал из своих и маминых вещей. Кларисса больше не ругала сына за маленькие шалости, потому что понимала, что подобных моментов ей как раз и не хватало.

X

– Знаешь, я безумно тебе благодарна за него. Правда. – Сказала Кларисса Лео, когда тот собирался улетать на Венеру. – Ты сотворил настоящее чудо.

– Что вы, – скромничал Лео. – Ему просто нужен был друг.

– Не знаю, как он без тебя будет.

– Всё в порядке. Он дружит с ребятами со школы. Тем более, я улетаю ненадолго. Мама будет переживать.

– Да уж, – задумчиво произнесла Кларисса. – Для нас это новый мир. Что там – на тех планетах. Ужас какой.

Лео улыбнулся и начал уплетать суп, который Кларисса недавно приготовила.

– Знаешь, что в школе рассказывают? Что Алан удивительный ребёнок. Когда на улице солнце, он весёлый и задорный, а когда пасмурно – сидит в углу и ничего не хочет делать.

– В этом весь наш Питер Пэн.

Кларисса вздохнула и смотрела на Лео.

– Мне Диана рассказала, что тебя тогда избили. Почему молчал?

– А зачем говорить? Такое случается. Видимо, я чем-то им не понравился.

– Дело не в этом. Просто ты очень похож…

– Да, знаю эту историю.

– Не расстраивайся.

– Это уже в прошлом.

– Я хотела сказать твоей маме, но ты был в полном порядке.

– Ну да.

– Теперь люди забудут все эти ужасные истории, – выразила надежду Кларисса. – Теперь у нас новая жизнь, новые правила. Новые заботы.

– И новые возможности.

Кларисса покормила Лео и крепко обняла, когда тот встал со стула.

– Спасибо тебе, – сквозь слёзы проговорила мама. – Спасибо и за Питера, и за воздушный шар, и за мультфильмы.

– Ещё увидимся, – сказал Лео и ушёл прощаться с Аланом.

Алан листал альбом с фотографиями. На полу были разбросаны игрушки, по телевизору показывали всем известный мультфильм.

– Тук-тук.

– Кто там?

– Это я – почтальон Печкин, принёс заметку про вашего мальчика.

Алан засмеялся.

– Ты больше на дядю Фёдора похож.

Лео сел на кровать.

– Мне нужно улетать.

– Знаю, – вздохнул Алан и закрыл альбом. – Ничего страшного.

– Правда?

– Да. Тебе нужно улетать, как Питеру.

– Ты абсолютно прав. Нужно думать о чём-нибудь прекрасном, и мои мысли сделают меня так лёгким, что я смогу летать.

Алан скрутился возле подушки, разглядывая свои полки с книгами.

– Как там твой воздушный шар? – поинтересовался Лео.

– Я больше не летаю один.

– А с кем?

– Там Джонни, и Кёртис. Ребята с футбола. Ещё Маша – девочка, которая хорошо рисует.

– Куда вы летите?

– Обычно Кёртис зовёт нас за океан, но Маша боится. Нам нравится летать над побережьем и смотреть на приближающуюся грозу. У нас солнце, а над океаном – тёмные тучи.

– Интересно. Ты смотришь телевизор?

– Практически нет. Только наши любимые мультики и фильмы.

– Странные вещи с нами происходят, и мы не всегда их замечаем.

– Я тоже странный?

– Нет, ты мой друг, которого зовут Алан. Друг, который живёт на островах и любит читать книги.

Лео улетел в тот же вечер, когда большой космический корабль впервые показал ему бескрайний космос. Он понимал, что впереди – новые вершины. Он понимал, что какой бы замечательной не была жизнь, без инфантильности, мечтаний, иллюзий приходится тяжело. Все люди бессознательно ступают на этот путь и частенько не понимают, как с этим жить дальше. Им кажется, что они – одиноки. Что не у кого спросить совета, не с кем поделиться, что человеческая натура так и рвётся жалеть саму себя. При собственном голосе, мыслях, громогласно стремящихся сквозь поток внешнего шума, человеку бывает одиноко даже в знакомой компании. Он подменяет истинную реальность собственной и попросту отвыкает жить в привычном мире. Но суть прячется в том, что окружающий мир зависит только от нас – от нашего влияния. Он может быть замкнут, как и мы, а может быть общительным, интересным и весёлым, совершать ошибки и стараться их исправить. Реальный мир – это наше зеркальное отражение. Наши мечты – это лишь нереализованные цели в жизни. Наша инфантильность – это защитный механизм против внешних раздражителей, которые мы, собственно, и создаём.

Лео смотрел пучину бесконечности и пытался рассмотреть там свою планету. Она была такой крошечной. Он всё ещё видел лицо своего друга, видел своих родителей, Клариссу, хирурга. Он помнил, что капитан Крюк скоро придёт за нами, и мы будем вынуждены сражаться. Он помнил материнские слёзы и осколочную речь. Он узнал свой собственный мир на расстоянии трёх метров, которые позволяли одному мальчику формировать абстракции, пребывая в одиночестве. Мальчик летал на воздушном шаре и громко кричал, надеясь, что его услышат. Нам всем иногда не хватает того, кто услышит. Нам всем не хватает друга. Настоящего друга.

Оглавление

Острова Серпа

  Цикл «Волонтёры»

    I

    II

    III

    IV

    V

    VI

    VII

    VIII

    IX

    X