Боги [Леди Томность] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Предисловие
Воровская Диана Витальевна публикуется под псевдонимом «Леди Томность». Ее псевдоним четко передает ее характер и грацию. Ее немного бледный, но очень статный вид завораживает любого, кому удается узнать ее чуть ближе.
Творчество Леди Томность – это не просто набор слов или фраз. Это кульминация ее пути и жизненного опыта. Являясь самой старшей из четверых детей в ее семье, уже с самых ранних лет ей пришлось пережить многое. Ее семья описывает ее как старательную, трудолюбивую и целеустремленную личность. С одиннадцати лет она живет в Австрии, в Зальцбурге. Она не только не забыла свой родной язык (русский), но также выучила в совершенстве немецкий и английский языки. Но, помимо языков, Леди Томность всегда вела очень активную жизнь, собирая как можно больше опыта. Свой талант Леди Томность обнаружила, когда вошла в школьную театральную группу и начала писать пьесу для школьного спектакля. Но театр был не единственным ее интересом. Параллельно со школой она посещала лекции в университете (по программе для одаренных детей), закончила с отличием финансовую академию при Райффайзенбанке и стала членом-основателем благотворительного клуба Интеракт (от клуба Ротари). Окончив школу с отличием, Леди Томность поступила на юридический факультет в университете имени Париса-Лодрона в Зальцбурге. Но, помимо учебы в университете и веселых студенческих вечеринок, Леди Томность продолжала удивлять своей активностью. Она год являлась заместителем председателя по земле Зальцбург в молодежной либеральной партии ЮНОС. Она также является членом благотворительного клуба Ротаракт.
Из-за активной социальной, благотворительной и политической жизни, единственное время, когда она может заниматься творчеством, по ее словам, это ночь. Над своим творчеством она всегда работала урывками и по ночам. Интересно, что, не смотря ни на что, она всегда могла выдерживать в своих произведениях цельность и ощущение, что все написано на одном дыхании.
Она очень разносторонняя личность. Так как она наполняет свои произведения богатым жизненным опытом, они становятся интересны для широкой аудитории. От подростков – до зрелых личностей. В ее творениях есть как легкость формы, так и необычность, оригинальность сюжетов.
Важно отметить, что Леди Томность на данный момент всего двадцать два года. Я от всей души надеюсь на продолжение ее творчества и что такой старт – это прямой путь к звездам.
Огнева Н.С.
Силы богов (чать первая)
Где-то далеко-далеко, даже дальше домиков хоббитов в новой Зеландии, имели свою резиденцию боги. Но не в христианском смысле, как создатели мира, и не в греческом смысле, как существа олицетворяющие людские слабости и желания. Нет. Каждый из них был уникален по своему, включая в себя все возможные качества. Впрочем, объяснять это бессмысленно. Лучше судить о них по их поступкам. У них было несколько семей или "династий". В каждой эпохе правила одна династия, пока ее не сменяла другая, что и олицетворяло начало новой эпохи. Сколько семей было всего, сказать сложно, так как те семьи, что не правили в данный момент, вели самый обычный образ жизни, набирая опыт и продолжая свой род. Были и такие, которые скрывались… но история не о них.
У руля в тот момент стояла семья Варов. Верховным богом (это что-то на подобии президента) являлся Дор Вар, глава семьи. После того, как он сел на трон верховного бога он дал себе новое имя и титул Всевар. Второе что он сделал, пошел к верховному суду троицы и попросил у них предсказать его будущее. Троица– это были три существа, не похожих ни на что в этом мире. Они носили серые платья, имели крылья, которые прятали под серыми плащами. Лица их были всегда спокойны и похожи на человеческие, не смотря на то, что глаз у них не было. Когда они вели суд, то часто символически надевали серые повязки на не существующие глаза. Их самым главным аксессуаром являлись счеты. Именно при их помощи они и могли предсказывать будущее или выносить вердикт. Через счеты они связывались с судьбой и могли увидеть, что предначертано в будущем или что человек совершил в прошлом. И вот, Всевар пришел к ним, чтобы узнать свое будущее. К его несчастью Троица предсказала ему не долгое правление, так как он не дождался полного ухода своего предшественника и занял трон не совсем честно. Причиной его гибели станут дети его детей, которые свергнут его и начнут новый род, открыв тем самым новую эпоху. Больше Троица отказалась говорить без открытия суда по поводу того, как Всевар взошел на трон. Всевар отказался судиться и довольствовался их ответом. Ему было известно уже достаточно. У него на тот момент было два маленьких сына. Старший Эгундур и младший Эдигус. Чтобы обезопасить себя Всевар ввел смертную казнь за половую связь с богами правящей семьи. Приговор мог исполнить любой, кто обладал божественной силой, на месте, без суда и следствия, при появлении любых подозрений. Так Всевар мог спать спокойно, не боясь за свою скорую кончину.
Шли годы и сыновья росли. Однажды старший сын Эгундур влюбился. Но влюбился он не в богиню, а в обычную человеческую девушку, с которой познакомился, когда навещал землю. У их любви не было бы шанса, но Эгундур узнал, что она была бесплодна. Это означало, что их любовь не представляла угрозы для Всевара. И действительно, Всевар одобрил их союз. Была сыграна пышная свадьба, и возлюбленная Эгундура была принята в семью. Единственное, что сильно волновало Эгундура, был тот факт, что он не сможет провести со своей возлюбленной вечность.
Эдигусу очень не понравилось, что отец дал старшему сыну благословление на брак с человеком. Чтобы "насолить" брату и отцу он развязал войну на земле. Как, спросите вы? Очень просто. Так как ни его отец, ни его брат не занимались кропотливой организацией и поддержанием порядка миров, он без усилий смог подобрать себе подходящую нацию людей, которая была готова к сумасшедшим действиям и захвату мира. Если бы его отец выполнял свои функции верховного бога, такое было бы не возможно. Этим он решил показать отцу его некомпетентность. Но чтобы разозлить еще и брата, Эдигус развязал огромную войну. Хотя их группа была не большой, они быстро смогли победить, подчинив своей воле все близлежащие страны, так как Эдигус дал предводителю этой группы часть своей божественной силы. Погибло много людей, но, что еще хуже, группа Эдигуса смогла захватить огромную часть ресурсов, ради которых боги изначально поработили землю. Они спрятали их так надежно, что даже сам Эдигус не был уверен, что сможет найти их вновь самостоятельно. Впрочем, ему это было на тот момент не важно.
Конечно, спустя некоторое время брат Эгундур и отец Всевар вмешалась и стратегия "блитцкрига" уже не работала, а для большего Эдигусу не хватало ни людей, ни задора. Он был повержен в кровавой битве, на поле боя. Его пленил Эгундур собственной персоной. Потом Эгундур перерезал всю правящую верхушку, на глазах у солдат и мирных жителей. На этом война закончилась. Бежали все, с обеих сторон.
Эдигуса старший брат привел во дворец богов. Так как Эдигус очень сильно подорвал авторитет отца, тот был в бешенстве. Если бы Эдигус не был бессмертным богом, он бы убил его длительной и мучительной смертью. Но он не мог этого сделать. Поэтому он приговорил его к самому строгому наказанию, которое мог себе позволить. Он отобрал у Эдигуса его божественную силу.
Он собственными руками вонзил ему в шейный позвонок "Атлант" огромную иглу, а специальный аппарат высосал из него густую святящуюся жидкость голубого цвета. В этой жидкости заключалась его сила бога. Это было что-то вроде "жидкой железы" поддерживающей тело в состоянии постоянной "силы". После того, как Всевар лишил своего младшего сына божественной силы, он распорядился бросить его в тюрьму и не выпускать оттуда до конца времен. Он хотел бы лишить Эдигуса и бессмертия, но он не мог. Чтобы лишиться бессмертия бог сам должен был отречься от него, а Эдигусу было больше нечего терять, особенно после того, как его лишили силы. Поэтому он держался за бессмертие больше, чем за что либо другое в этом мире.
Тогда у Эгундура созрел коварный план. Он договорился с отцом, что тот отречется от Эдигуса как от сына и передаст его во владения Эгундура. Затем он планировал заставить Эдигуса под пытками отречься от бессмертия и передать его своей возлюбленной. Так оно и случилось. Однако Эгундур был не способен держать ситуацию все время под контролем и повелел одному из охранников дворца перевести брата в свою темницу. Этим охранником оказалась девушка по имени Лидия.
Она без труда перевезла Эдигуса. После того, как из него выкачали силу, он был не способен даже ходить. Лидия просто усадила его в инвалидную коляску и перевезла из одной тюрьмы в другую. Он не сопротивлялся, понимая бессмысленность попытки. После Лидия должна была запереть Эдигуса и покинуть его, оставив в гордом одиночестве до дальнейших приказов Эгундура. Но она была женщиной и, конечно же, проявила самодеятельность, если не сказать хуже. У Эдигуса был посох, подарок дедушки, с загнутым, острым клинком, украшенным драгоценными камнями. Лидия нашла этот посох в личных вещах Эдигуса, когда перевозила его и решила "поиграть" этим посохом с его владельцем. Когда она перевезла Эдигуса в новую камеру, которая была больше похоже на комнату бедного студента, она приковала его к стене. На стене для его рук как раз прикрутили кандалы, чтобы старший брат мог спокойно навещать младшего, не боясь за свою сохранность. Кандалы были прикручены к стене так, что Эдигус был вынужден сидеть на полу, полностью вытягивая руки наверх или стоять в полный рост. Так как он был обессилен, он медленно, но верно опустился на пол. Тут Лидия начала свою игру. Она достала из инвалидной коляски посох Эдигуса. Острием посоха она легким движением отрезала пуговицу на его штанах и открыла ширинку. Эдигус сидел тихо и не подвижно. Он знал лучше кого либо, насколько был заточен его посох. Расстегнув ширинку, Лидия стянула с Эдигуса частично штаны. Потом она одним легким движением разрезала на нем плавки. Это не вызвало у Эдигуса никаких чувств, напротив, он, казалось, стал еще более безразличен. Лидию это сильно задело, и она решила поиздеваться над ним. Она коснулась острием посоха гениталий бога и спросила ехидно.
– Скажи, бог, что тебе важнее, репродукция или удовольствие?
Эдигус посмотрел на нее уставшим взглядом.
– Отрежь оба. Они мне и раньше были не очень нужны. Хотя я очень сомневаюсь, что ты действуешь в рамках приказа.
– Да? Почему?
Удивилась Лидия.
– Потому что это низко. Так низко мой брат не пал бы никогда.
Слова Эдигуса задели самолюбие девушки, и она сильно ударила его нижней частью посоха. Она знала, как бить, все же она была воином. Эдигус не отключился, но ему было больно. После удара Лидия отложила посох в сторону и стала расстегивать свой пояс.
– Ты хочешь избить меня еще и ремнем?
Удивленно спросил Эдигус. Лидия проигнорировала его вопрос и продолжила раздеваться.
– Скажи, ты слышал, что секс с богом облагораживает девушку? У нее потом и карьера в гору идет, и морщины разглаживаются…
– Нет. Не слышал о таком. А зачем ты мне об этом говоришь?
Удивился Эдигус. Он не понимал ее прямых намеков. Тогда она подошла к нему в плотную и опустила его голову себе на грудь. Когда она его отпустила, он произнес с некой отрешенностью.
– А! Я понял. Ты будешь меня мучить видом своего обнаженного тела. Не самое приятное зрелище…
Лидия поняла, что так она от него ничего не добьется. Но у нее был план «Б», она достала из своей сумки большой шприц, на 100 миллилитров как минимум, и вогнала его в шею бога. Эдигус даже крикнул от боли и неожиданности. Потом она принялась расстегивать на нем рубашку.
– Что ты делаешь? Что ты мне впрыснула?
В его голосе впервые послышались слабые нотки паники.
– Идиот! Неужели ты не понимаешь?
Слегка злобно спросила Лидия. У Эдигуса глаза полезли на лоб. Его удивлению и ужасу не было конца. Только сейчас до него стало доходить, к чему весь этот цирк.
– Ты что?!? Тебя за это казнят!
– Нет. Если никто об этом не узнает.
– Об этом узнают! Не делай этого! Не глупи!
Начал причитать он.
– Как? Я никому не скажу, а ты отсюда уже не выйдешь до конца своих дней.
– Времена меняются. Не забывай. Я бессмертен.
Пытался образумить он ее.
– Это ненадолго. Я слышала, что твой брат собирается с тобой сделать. Поверь, ты будешь еще молить его о смерти!
Объясняла она.
– Ты не понимаешь!
Гневно кричал Эдигус.
– Нет. Это ты не имеешь ни малейшего понятия, что тебя ждет. А теперь посмотри вниз! Сыворотка работает!
Она без лишних слов несколько раз провела руками по груди бога, поймала "волну" и воплотила свой план. Эдигус пытался сопротивляться, однако его руки были в кандалах, а ногами Лидия умело придавливала его. Поначалу он пытался кричать, но уже после нескольких секунд он понял, что в тюрьме они были одни. Их акт продолжался несколько минут. Сыворотка была очень сильной, а Лидия ввела ему лошадиную дозу. Хотя он не ощущал ничего в плане чувств (не считая злости и отвращения), его тело вело себя иначе. Поэтому, в итоге, после всех попыток Эдигус замолк, отвернулся и закрыл глаза. Только через семнадцать минут сыворотка перестала действовать, вернее организм Эдигуса смог победить ее влияние. Тогда Лидия встала, натянула на бога кое-как штаны, чтобы тот, кто зайдет в камеру не сразу обо всем догадался, и принялась одеваться сама. Эдигус так и не поднял голову и не открыл глаз. Только когда Лидия уже покидала камеру, он крикнул ей вдогонку.
– Это тебе так с рук не сойдет!
Лидия громко рассмеялась.
– Уже сошло!
Смеясь, заметила она и покинула тюрьму. Она даже не догадывалась, что только что лишила бога девственности. В отличии Эгундура, Эдигус очень серьезно относился к законам и порядкам. Он соблюдал каждый закон, в том числе и обед безбрачия. Возможно, поэтому отец и брат так остро отреагировали на его "выходку". Мать братьев никто не спрашивал. Впрочем, она сама дистанцировалась от ситуации. Она решила не принимать ни в чем участие, уехав далеко от города богов в тот же день, когда Эдигус был повержен. Но довольно пустых объяснений!
На следующий день к Эдигусу пришли три человека, одетых во что-то странное, слегка похожее на балахон, соединенный с рясой. Они надели Эдигусу мешок на голову, освободили его руки и повели куда-то. Они видимо думали напугать Эдигуса неизвестностью, но Эдигус прекрасно знал, куда его ведут, и догадывался, кем являлись те люди. Прошло меньше минуты, и они были уже на месте. Эдигуса снова заковали в цепи. Начались странные телодвижения. Три человека гремели каким-то железом. Они явно подготавливали "рабочее место". Сердце Эдигуса начинало стучать все сильнее и сильнее. Внутренне он был не готов. В прочем, разве можно быть готовым к пыткам? Когда три человека закончили подготовку они сняли мешок с его головы. Увидев красиво разложенные инструменты и остальные "агрегаты " у Эдигуса уже не было сомнения, что перед ним были современные католические инквизиторы. Да. Это было вполне в духе его брата. Он обратился к "профессионалам". Они говорили на немецком языке, но богу это было неважно. Он знал все языки мира.
– Нам сказали, что ты считаешь себя богом, и считаешь себя бессмертным. Это действительно так?
Грозным голосом спросил один из них. Это был их "главарь"
– Да.
Коротко ответил Эдигус. Что еще он мог ответить?
– Это невозможно. Есть всего один бог. А ты занимаешься богохульством. Однако твою душу можно спасти. Мы отпустим тебя, если ты скажешь следующие слова: "Я не бог. Я отрекаюсь от бессмертия ".
Эдигус рассмеялся.
– Хорошая попытка! Могу представить, какой приказ вам отдал мой брат… Вы убьете меня, как только я это скажу. Нет уж. Мое бессмертие, моя единственная надежда.
– Мы и не ожидали содействия с твоей стороны. Тогда начнем.
Двое других уже взяли инструменты. Как конкретно инквизиторы пытались выбить из Эдигуса нужные слова можно описывать долго. Однако я лучше не буду вдаваться в подробности. Единственное, что крайне важно упомянуть, это то, что инквизиторы действительно считали его сумасшедшим. Они не знали, что он бог. Поэтому они пытали его как обычного человека, параллельно пытаясь "промывать" ему мозги библией и своей интерпретацией этого произведения. Также зашла речь о рождении и зачатии Христа. Инквизиторы говорили, что он был сыном отца и святого духа. Интересная интерпретация, но еще интереснее была реакция Эдигуса на эту информацию (дело в том, что он знал это произведение от и до, даже лучше инквизиторов). Он честно поинтересовался, какого пола был святой дух. Он помнил, что в немецком "дух" был мужского рода. Инквизиторы подтвердили его предположения. Тогда он задал им саркастический вопрос, не смотря на всю боль, что они ему причинили.
– Неужели ваш бог гей?
Инквизиторы были ошарашены этим вопросом. Их еще никто никогда так не унижал. Если бы они не были немцами, они смогли бы понять, что Эдигус подшутил над ними. Они смогли бы ответить что-то вроде:
– Удивительно, что ты до сих пор не потерял чувство юмора.
Но они были немцами. У них не было чувства юмора в плане религии. Поэтому слова бога задели их за живое.
– Мы сейчас покажем тебе, кто здесь гей!
Орал их главарь. Они сняли с него цепи и втроем привязали к столу. Поняв, что собираются сделать инквизиторы он пытался их отговорить, также безуспешно, как и Лидию.
– Нет! Не делайте этого! Я бог! Вас за это казнят! Что угодно! Но не это! Вас убьют! Убьют! Без суда и следствия! Мой брат вас убьет!
Кричал Эдигус, но инквизиторы лишь посмеялись над ним и их главарь "выполнил" свое обещание. Потом они снова заковали его в цепи и ушли. Они решили сделать перерыв, решив, что наконец-то смогли задеть за живое, раз он так кричал. На перерыве к ним подошел Эгундур, брат Эдигуса, в сопровождении Лидии, которую он назначил главным охранником темницы.
– Ну как, вы смогли добиться результата?
С замиранием сердца спрашивал он.
– Гер Вар, подождите еще немного. Мы уже продвинулись. Еще чуть-чуть и он расколется. Мы нашли его слабое место.
– Слабое место?
Крайне заинтересованно спросил Эгундур.
– Да. Слабое место.
– А как вы его нашли?
– Не поверите. Боль он переживает вполне не плохо, удивительно, кричит, визжит, плачет, но не причитает и не сдает свои позиции. Но по стечению обстоятельств мы прибегли к более нестандартным методам.
– Нестандартным методам? Расскажите! Сгораю от любопытства!
Воодушевленно сказал Эгундур.
– Будете смеяться, но я переспал с ним.
Спокойно сказал главарь. Остальные двое инквизиторов засмеялись. Эгундур побледнел. Все его любопытство мгновенно улетучилось, а его место заняла боль и грусть. Вдруг один инквизитор, смеясь, добавил.
– Да! Гер Вар, Вы не поверите, он так причитал! "Не делайте этого!", "Вас за это убьют"… просто умора! А еще…
Эгундур не дослушал, что хотел сказать инквизитор. Он просто топнул ногой и все три инквизитора упали в конвульсиях, а потом растворились в воздухе. Лидия, наблюдая все это, сильно испугалась.
– Что это было, господин?
– Спокойно, Лидия, все в порядке. Просто придется найти другого палача.
– Что с ними случилось?
Все еще под впечатлением спросила она.
– Все просто. Они вступили в половую связь с богом. За это полагается смерть на месте.
– Но ведь только их главарь…
Было начала Лидия.
– А другие не предотвратили этого. Они соучастники. Какие-то проблемы, Лидия?
Удивленно спросил Эгундур. Он не понимал ужаса в ее глазах.
– Нет! Что вы! Господин, никаких проблем!
Уверенно сказала она, хоть это было не так. Лидия понимала, что может оказаться на месте инквизиторов в любую минуту и ее охватил ужас.
Эгундур приказал Лидии перевезти брата из пыточной в тюремную камеру, пока он не найдет замену инквизиторам. Лидия выполнила приказ. Когда Эдигус увидел Лидию и ужас на ее лице он громко засмеялся.
– Быстро мой брат работает!
– Заткнись!
Приказала ему Лидия.
– Ты безымянный дух, девка на побегушках, и еще смеешь мне приказывать?
Смеясь, спросил он.
– Я воин! И зовут меня Лидия!
Гордо заявила она.
– Так значит Лидия…
Радостно произнес Эдигус. Теперь он знал ее имя и мог рассказать о ее преступлении. Ужас Лидии перешел в бешенство, когда та поняла, как бог ее развел. Она спешно покинула пыточную камеру и отправила двух своих коллег выполнить приказ, перед этим соврав им, что Эгундур приказал также надеть своему брату кляп. Эдигус вновь не оказывал никакого сопротивления. Действия Лидии были логичными.
Неделю старший брат не мог найти замену инквизиторам. В это время младший брат просто сидел в камере. Он получил (по распоряжению Лидии) новую одежду, а также трехразовое питание. Еду Лидия всегда приносила ему сама и не подпускала никого к камере, боясь, что Эдигус расскажет про ее преступление. Эдигусу нравилось, что его никто не тревожит, и он мог спокойно залечить раны, что нанесли ему инквизиторы. Однако через неделю старший брат нашел замену. Это был величайший психолог города богов. Он творил чудеса при помощи психики. Именно это Эгундуру и было нужно. Ведь его брат так просто свое бессмертие не собирался терять. Звали чудо – психолога Логан. Просто Логан. И Логан согласился помочь Эгундуру в его затее. На удивление, Логан незахотел увидится с Эдигусом лично. Ему хватило и того, как Эгундур его описал. Логан быстро понял ситуацию и так же понял, почему обычными методами Эдигуса не сломать. Он предложил коварнейший план. Для его реализации понадобился месяц и немалые затраты, однако Эгундур согласился. В течение месяца, Логан посылал к Эдигусу своих учеников, которых было шестеро, но никто из них не смог его "расколоть", что было не удивительно. Нет, они его практически не пытали, они пытались разными способами убедить Эдигуса сказать следующие слова: "Я не бог. Я отрекаюсь от бессмертия.". На какие только хитрости не пытались идти ученики, Эдигус был умнее их всех вместе взятых и не поддавался никаким уговорам, угрозам, догмам, идеям… В ходе работы с богом один из учеников даже бросил психологию и ушел от Логана, решив, что все это не работает. Так у Логана осталось всего пять учеников, что только подогрело его желание сломать Эдигуса. Как бы то ни было, после месяца постоянного повторения главной фразы про отречение, Эдигус был способен воспроизвести ее даже в безумии. Именно это Логану и было нужно. В прочем он ждал так долго еще и потому, что для "работы" он заказал себе особый "агрегат", который изготавливался месяц. Но через месяц агрегат был готов и доставлен во владения Эгундура. Тогда Логан и приступил к выполнению своего сумасшедшего плана.
Он приказал привести Эдигуса в пыточную камеру. Там, он заковал его в цепи, что были прикреплены к стене. Эдигус при виде чудо – психолога слегка приободрился.
– Вот это да! Господин Логан собственной персоной! Даже не знаю что сказать. С радостью пожал бы Вам руку, да вот…
Он слегка звякнул цепью. Логан молчал. Тогда бог продолжил говорить.
– Я очень уважаю Ваши труды. Но скажите, неужели мой брат настолько отчаялся, что нанял Вас? Неужели Ваши ученики настолько бестолковы? Или просто я насколько безнадежный случай? Жаль… а ведь когда то я подавал надежды. Может, поговорим об этом?
Слегка язвительно спросил Эдигус. Логан отвечал спокойным, практически гробовым голосом.
– Рад, что у Вас хорошее настроение, но нет, в пыточной, обычно, не болтают просто так.
Эдигус улыбнулся.
– Да! Вы сразу переходите к делу! Мне нравится!
– Прекрасно! Я задам Вам три вопроса.
– Всего три? Чувствуется рука мастера!
Восхищался Эдигус. Логан оставался спокойным и твердым.
– Эдигус, скажите, кто Вы?
Бог мгновенно сменил тон. Он таким же спокойным голосом ответил Логану.
– Я бог.
– Хорошо! Скажите, Вы бессмертны?
– Да. Я бессмертен.
– Отлично. Скажите, Вы можете умереть?
Последний вопрос сильно напугал Эдигуса. Только сейчас он понял, что задумал Логан, и дрожь пробежала по всему его телу. Он взял паузу.
– Вы можете умереть?
Повторил свой вопрос Логан.
– Нет.
С некой растерянностью ответил он.
– Прекрасно! Эдигус, спасибо большое за ответы. А теперь я докажу Вам, что вы заблуждаетесь в каждом из этих вопросов.
Логан щелкнул переключатель на стене, и из стены вылезло три огромных железных кола. Они проткнули грудь бога насквозь так, что его легкие больше не могли ни сжиматься, ни расширяться. Он не мог дышать. Если бы он не был бессмертным, он бы умер от боли или хотя бы от отсутствия кислорода (хотя он быстрее захлебнулся бы кровью), но нет, он был вынужден мучиться адскими муками. Он несколько раз терял сознание, но потом снова поднимал голову. Боль и паника не покидали его ни на секунду. Его мозг был первым органом, что начал "погибать" но он не мог погибнуть окончательно из-за бессмертия. Он был вынужден постоянно ощущать невыносимую боль, вместе с неутолимым желанием дышать или хотя бы освободить легкие от крови. Так прошли первые три минуты. Потом Логан покинул «пыточную», и началась "светомузыка". Свет то горел настолько ярко, что слепил Эдигуса, то выключался полностью, погружая пыточную камеру во мрак. "Мигал" свет с периодичностью в три – четыре секунды, так, что разум Эдигуса пришел в полное смятение. Так продолжалось еще пятнадцать минут, пока разум Эдигуса не потерял ориентацию. Как именно Логан почувствовал этот момент, загадка, но он выключил мигание именно в тот момент, когда разум Эдигуса был абсолютно подавлен. Вместо мигания яркий ослепительный свет горел теперь во всю мощь. Потом Логан щелкнул переключатель и три кола вернулись в стену, а цепи раскрылись. Бог шлепнулся на пол. Его легкие все еще не могли "дышать " из-за повреждений. Из его рта полилась кровь. Боль перешла в новую стадию. Он валялся у ног Логана. Он не мог разглядеть его лица, потому что яркий свет ослеплял его, создавая вокруг головы Логана что то на подобии сияния.
– Эдигус, поздравляю, Вы мертвы.
Эдигус запачкал кровью ботинки Логана, как бы смеясь над его словами.
– Не волнуйтесь, Вы не перешли в мир иной, пока что. Еще несколько дней Вы будете привязаны к этому телу. Я буду рядом с Вами.
После этих слов он выключил свет. «Пыточная» погрузилась во мрак. Кто-то схватил Эдигуса и поволок куда-то. Его положили на что то, похожее на врачебную койку, и повезли в другую комнату. Ему сделали укол какого-то успокоительного, после чего он не мог шевелиться. Его тело не реагировало на приказы головы. На самом деле это был сильнейший яд курава, который отделил синапсы от мышц, от чего сигналы просто не доходили. Его голова была перегружена болью, потому яд не подействовал на нее. Он продолжал все слышать и видеть. Особенности божественной физиологии. Тем не менее, боли стали утихать. Его везли по длинному коридору, на потолке которого висели неоновые лампы. Этого коррида точно не было ни в пыточной, ни в любой другой части владений его брата. Эдигус это знал наверняка. Он пытался кричать, но его губы не шевелились. Какой-то голос повторял ему, так тихо, что его было практически не слышно:
– Ты мертв
– Ты мертв
– Ты мертв.
Все время повторялось одно, и тоже. Он уже не знал, как долго его везли по этому коридору. Единственное что он видел, были неоновые лампы на потолке, сливающиеся в бесконечную линию белого, искусственно, отвратительного света. Он точно был не во владениях брата. Но как его могли так быстро переместить? Где он находился? Может он действительно умер? Нет! Это игры профессионала Логана!
Его легкие медленно, но верно восстанавливались. Он начинал дышать. Однако его рассудок терялся все больше и больше. Наконец его привезли в комнату с серым потолком. Его голову приподняли так, чтобы он мог видеть происходящее. Вокруг него стояли два врача и разговаривали.
– Когда пациент умер?
– Судя по отчету три дня назад.
– А от чего он умер?
– Три пробоя в грудь. Бедняга умер не сразу. Он задохнулся только через несколько минут.
– Наверняка это очень неприятно.
– Еще бы!
Два врача отвернулись от Эдигуса, как бы протирая свои инструменты. Тут появился Логан. Он был одет в новую одежду.
– Эдигус, Вы слышали? Вы мертвы. Вам придется признать очевидный факт. При этом Вы все еще бессмертны. Поверьте. Как только Вы покинете это тело, Вы поймете, о чем я говорю.
Логан исчез также внезапно, как появился. Врачи повернулись к Эдигусу. Один из них держал в руке скальпель. Они разрезали его одежду и провели вскрытие. Эдигус наблюдал за их действиями и не мог ничего сделать. Он не чувствовал боли, нет. Однако ему было от этого не лучше. Он сходил с ума. Он смотрел на работу своих легких, на то, как билось его сердце, однако он ничего не чувствовал. Врачи о чем-то переговаривались так, как будто Эдигус их не слышал, как будто его глаза их не видели. В конце врачи зашили его и накрыли белым покрывалом. Прошло несколько минут или несколько часов. Эдигус давно потерял чувство времени. Яд перестал действовать, он снова начал ощущать боль. Еще никогда он так не радовался боли. Через некоторое время, когда его тело "восстановилось" он самостоятельно встал. Он был крайне удивлен, что когда он встал, комната, в которой он лежал, пропала. Вместо этого, он находился снова в «пыточной». Посреди комнаты стоял огромный агрегат. Эдигус еще никогда не видел ничего подобного. Однако он и не хотел ничего о нем знать. Он встал и попытался пройти к выходу. Но там, где он должен был быть, двери не было. Он обследовал все стены пыточной, но нигде не нашел выхода. Вдруг из шкафа с инструментам для пыток появился Логан. Его одежда снова поменялась. Эдигус бросился в шкаф, однако и там он не нашел выхода. Его закрыли с другой стороны, но рассудок Эдигуса был настолько подавлен, что он не смог этого понять. Он решил, что Логан появился из ниоткуда.
– Эдигус, поздравляю, ты покинул тело!
Все тем же спокойным голосом, что и всегда проворил Логан. Эдигус засмеялся.
– Хорошая попытка!
Логан только улыбнулся.
– Не веришь? Посмотри на койку!
Эдигус бросил взгляд на койку и, о ужас! Там действительно лежало его тело. Он подошел и коснулся его. Это был действительно труп. И он действительно был очень и очень похож на него. Его грудь была также пробита тремя шипами, вскрыто и зашито. Ужас пробежал по каждой клеточки Эдигуса. Он действительно поверил что умер!
– Но, как!?!
– Я обещал Вам, Эдигус, что буду рядом. И что Вы поймете, почему Вы до сих пор бессмертны. Вас ждут.
После этих слов он щелкнул пальцами и из шкафа вышли трое мускулистых мужчин. Они без особых трудностей схватили Эдигуса и оттащили к тому агрегату. Агрегат был похож на гроб, только на высокой подставке. Его крышка поднялась. Внутри был какой-то механизм. Если объяснять простым языком, это был большой пресс. Только под каждую часть тела был отведен свой пресс. То есть, внутри находился каркас, по форме человеческого тела, к этому каркасу привязывали тело человека, а потом могли раздавить каждую часть тела отдельно. Над всем этим "агрегатом" возвышалась крышка гроба. Тот, кого пытали, видел только эту крышку.
Эдигус пытался сопротивляться, однако он был слишком слаб. Физически и психически. Когда его полностью поместили в этот агрегат, Логан продолжил говорить.
– Понимаете, Эдигус, пока что Вы считаете себя бессмертным богом, Вы застряли между двух миров. И эти миры будут истязать Вас до конца времен, пока Вы не позволите перейти себе в иной мир.
Эдигус засмеялся. Ему было нечего ответить на слова Логана. Он понимал, что он бог и бессмертен, даже если его каким-то способом убили. И он не собирался отказываться от этого. Тогда Логан нажал на какую-то кнопку и пресс сломал Эдигусу мизинец правой руки.
За всей этой сценой наблюдал через замаскированное окно Эгундур вместе с еще одним человеком. Это был главный советник. Он работал при дворе еще во время предыдущих трех династий. Он был абсолютно независим, так как был послан великой троицей и всегда мог помочь посмотреть на ситуацию под другим углом или выступать в роли медиатора. Он редко вмешивался в дела сам. В этот раз он сделал исключение. Он потребовал от Эгундура, чтобы тот показал ему своего младшего брата. Эгундур не смог отказать ему, так как не имел никаких рычагов давления на него. Звали главного советника Даревит. Он внимательно наблюдал за действиями Логана.
– Эгундур, мой тебе совет, брось эту затею.
– Даревит, я не просил совета.
Слегка нахально, ответил Эгундур.
– Не забывай, с кем ты разговариваешь! Ты совершаешь преступление, пытаясь забрать бессмертие своего брата. Я в любой момент могу сообщить об этом троице.
Спокойно заметил Даревит
– Ты этого не сделаешь, потому что это не твоего ума дело.
Сквозь зубы произнес Эгундур. Даревит улыбнулся. Ему нравилось, когда боги злились. Это его всегда забавляло.
– Ты прав, я не сделаю этого. Но по другим причинам. Просто у тебя ничего не выйдет Эгундур. Логан упускает главную деталь.
– Разве, какую же?
– Что Эдигусу нечего терять. Благодаря тебе и твоему отцу у него ни осталось ничего. Даже девственности его лишили.
– Причем здес это?
– Ты, правда, не понимаешь?
Удивленно спросил Даревит. По лицу Эгундура он понял, что тот не улавливал его мысль.
– Хорошо, я объясню. Он не откажется от бессмертия, пока не окажется на краю.
– Да. Поэтому мы и устраиваем весь этот театр. Чтобы свести его с ума.
– А как ты сделаешь так, чтобы он не "свалился"? Как ты будешь балансировать на грани?
Интересовался Даревит.
– Для этого у меня есть Логан.
Гордо ответил Эгундур.
– Логан идиот, если он думает так добиться результата…
Настаивал на своем Даревит.
В это время Логан уже смог подвести Эдигуса к той самой грани, о которой говорили Эгундур и Даревит. Логан успел поломать некоторые кости Эдигуса несколько раз.
– Скажи, Эдигус, кто ты?
– Я бессмертен. Я бог!
Настаивал Эдигус на своем.
– Нет! Это неправильный ответ! Ты не бог и отрекаешься от бессмертия! Только так ты остановишь страдания!
Сказал Логан и снова задействовал пресс. В этот раз он раздробил его грудь. Эдигус снова почувствовал боль похожую на ту, с которой все началось. Его взгляд изменился. Это был тот самый момент!
– Кто ты?
Спросил Логан вновь
– Я… я… я не бог…
Радости Логана не было конца! Наконец-то прогресс!
– Продолжай! Продолжай!
Радостно завопил он. Эдигус продолжал.
– Я…я.... о… отрекаюсь.... отрекаюсь…от…
Начал говорить он.
Эгундур внимал его словам с замиранием сердца. Вот они, те слова, что ему были нужны!
Но тут взгляд Эдигуса вновь поменялся, и он залился нервным смехом. Ни Эгундур, ни Логан не поняли причин этого смеха.
– Продолжай!
Скомандовал Логан.
– Я не бог!
Вдруг начал с начала Эдигус.
– Да! И ты отрекаешься от бессмертия!
Кричал на него Логан. Но Эдигус снова засмеялся.
– Если я не бог, то кто я? Я…я змея! Я раздавленная змея!
Кричал Эдигус, заливаясь нервным смехом. Логан не мог поверить своим глазам. Эдигус сошел с ума. Он еще раз воспользовался прессом, но тщетно. Эдигус повторил нужную фразу по приказу Логана много раз, но его слова уже не имели силы. Он сошел с ума и не мог отречься от бессмертия.
Эгундур побледнел.
– Я предупреждал тебя.
С грустью сказал Даревит. Ему было жалко и Эгундура и Эдигуса.
После этих слов Даревит покинул владения Эгундура. Сам же Эгундур еще долго был вне себя от бешенства. Он приказал запереть Эдигуса в камере и не выпускать оттуда до конца времен. Эгундур запретил кормить или поить брата. Но он также приказал одеть брата, чтобы тот не сидел в камере голым, если его вдруг захотят увидеть. Стража выполнила приказ.
После провала миссии, Логан бежал из города богов, боясь гнева Эгундура. И правильно сделал, потому что как только Эгундур закончил с братом, он хотел взяться за Логана и запереть его в той же темнице, что и брата. Но Логан успел вовремя покинуть город и его не настиг гнев бога.
Шло время, отец передавал все больше и больше бразды правления и административные обязанности Эгундуру. Отец начинал часто болеть, трон высасывал его силы, так как он получил его обманом и потому не являлся легитимным правителем. При передаче обязанностей проводились проверки и перепроверки. Как раз во время такой перепроверки Эгундур заметил несоответствие на планете земля. Немалая часть ресурсов, что были добыты в последние десять лет, пропала. Пропала она в тот самый период, когда его брат затеял войну. Эгундур сразу понял, что его брат был в этом замешан. Отец тогда не проводил ревизию и не заметил, хотя Эдигус намекал, что ему стоит это сделать. Паршивец был прав. Всевар действительно не выполнял свои обязанности даже наполовину. Эгундур сильно злился. Он злился и на отца и на брата. Однако он понимал, что ресурсы нужно было обязательно найти, так как не хватало критического количества. Эдигус точно знал, что делал. И как этого никто не заметил?!? Да. Бардак в отчетности и документации встречался даже у богов.
Первое время Эгундур пытался найти ресурсы самостоятельно. Он подключил лучших сыщиков, но все усилия были напрасны. Эгундур собственноручно убил тогда всех, кто мог что-то знать о краже ресурсов. Единственный кто остался в живых был сумасшедший Эдигус, от которого не могло быть много толку. Однако Эгундур был настолько подавлен и в отчаянии, что все же отважился навестить брата.
К тому моменту прошло уже три года с того дня, как Эдигус сошел с ума. С тех пор его никто не навещал. Все время его не кормили, по приказу Эгундура. Пить он мог воду из под крана, который был проведен в камеру, что на самом деле шло в разрез с приказом Эгундура, не поить брата, однако никто не осмелился перекрыть подачу воды.
Эгундур спустился в темницу. Его сопровождала Лидия, которая к тому моменту стала его личным телохранителем. После связи с Эдигусом ее внешность стала более привлекательной, а она сама стала намного сильнее.
Лидия покорно открыла дверь в камеру. Эдигус спокойно сидел на одеяле, на полу, и смотрел на пустую стену. Он сидел неподвижно и отрешенно. Его не интересовало, кто пришел его навестить. Он выглядел изможденным.
– Эдигус?
Неуверенно окликнул его Эгундур. Эдигус медленно повернул голову и улыбнулся.
– Здравствуй Эгундур! Брат мой! Неужели ты решил навестить меня?
В его голосе не было ни капли безумия. Он выглядел вменяемым.
– Эдигус… не знаю… как ты?
Эгундур не знал, как с ним заговорить.
– Я? Нормально. Кости срослись, причем правильно. К счастью божественное происхождение и бессмертие дают и преимущества. А ты как? Лидия с тобой? Почему?
Эгундур был удивлен состоянием духа своего брата.
– Лидия теперь мой телохранитель. А так, у меня проблема и мне нужна твоя помощь.
Эдигус закрыл глаза, как бы задумываясь о чем то. Спустя несколько секунд он залился смехом. Эдигус понял, о какой помощи говорил Эгундур.
– Вы только сейчас заметили? Сколько прошло? Полгода? Год?
– Эдигус, ты сидишь здесь уже три года.
Ответил Эгундур. Эдигус изменился в лице. Он уже не смеялся, но все равно сострил.
– Позор! Позор на тебя и твою семью!
– Эдигус, так ты мне поможешь?
С надеждой спросил Эгундур. Эдигус посмотрел на него очень серьезным взглядом. Он говорил медленно и четко, обдумывая каждое слово.
– Брат, ты отправил меня туда, откуда обычно не возвращаются. Я обезумел. Я сошел с ума. Я перешел тогда черту, после которой обратного пути нет. Однако я вернулся. Не совсем, но все же. Впрочем, я не вижу, чтобы тебя это сильно радовало. Ты бросил меня здесь и запретил за мной любой уход. Ты пришел сюда с женщиной, что лишила меня чистоты. За три года ты ни разу не поинтересовался мной или моим состоянием. И теперь ты просишь меня о помощи. Скажи, тебе знакомо такое понятие как совесть?
Эгундур отвернул голову. Его брат был прав. И хоть он не понял, что он имел в виду под "чистотой" которую забрала Лидия, он понимал что брат был на него как минимум обижен.
– Если ты мне поможешь, я прикажу ухаживать за тобой и кормить самыми изысканными блюдами.
– Ты серьезно?
Удивился Эдигус.
– Я провел три года без еды. Я три года сам за собой ухаживал и видишь, даже вернул часть рассудка. Ты пытаешься подкупить меня этими вещами?
– Я выпущу тебя из камеры и выделю тебе целый этаж в моем владении.
Эдигус улыбнулся.
– Брат, неужели ты не понимаешь, тебе нечего мне предложить.
– Такого не может быть!
– Эгундур, поверь, может. Я больше не боюсь ничего. И я уже однажды потерял все. Даже рассудок.
Эгундур молчал. Ему было нечего сказать. Действительно, что можно предложить человеку, у которого ты однажды забрал все? Вдруг паузу прервал сам Эдигус.
– Знаешь, брат, что мне действительно нужно? Твое раскаяние.
Эгундур не поверил своим ушам. Он взял еще одну паузу. Спустя некоторое время Эгундур до неузнаваемости изменился в лице.
– Эдигус, брат мой! Я прошу тебя простить меня, хоть я и совершил вещи, которым нет прощения. Я не посещал тебя так долго потому, что не знал, найдется ли в твоем сердце еще хотя бы лучик света, чтобы вновь принять меня. Я раскаиваюсь. Я не могу выразить словами, как мне стыдно. Я понимаю, что не достоин твоего прощения, но я прошу не за себя, я прошу за весь город богов! Прости меня и дай городу надежду! Заставь поверить их всех, что в этом мире еще остались добрые и верные люди, как ты. Я раскаиваюсь, брат.
Лидия прослезилась. Речь Эгундура тронула ее до глубины души. Эдигус внимательно выслушал все, что говорил Эгундур. Когда Эгундур замолк, Эдигус спросил.
– Ты закончил, брат?
Эгундур был в замешательстве.
– Да…
Неуверенно произнес он. В ответ Эдигус рассмеялся отвратительным и сумасшедшим смехом, как в фильмах про супер-злодеев. Эдигус быстро закрыл себе рот рукой. Он посмотрел на брата, как бы извиняясь за свое поведение. Когда Эдигус, наконец, убрал руку от лица, он объяснил.
– Прости, брат. Мой рассудок еще не совсем восстановился… а врал ты всегда хуже меня… так что, извини, но я тебе не верю.
– Просто скажи, как нам найти чертовы ресурсы!
Вдруг закричала Лидия. Эдигус остался спокойным.
– Лидия! Ты стала увереннее в себе. Не удивительно. Однако не забывай кто я и кто ты.
– Хам!
Фыркнула Лидия. Ей очень хотелось покинуть камеру. Эдигус это сразу понял, но его брат Эгундур не собирался уходить не получив своего. Тогда пленник сам решил выпроводить их.
– Я подумаю над вашей проблемой, но мне нужно время.
Уверенно сказал Эдигус. Эгундуру это конечно не нравилось.
– Хорошо. Мы оставим тебя. Но только не тяни. Я хочу, чтобы Лидия была с нами, но она не может оставить своего 2-х летнего ребенка надолго.
Лидия слегка напряглась, когда речь зашла о её ребенке.
– У Лидии есть ребенок? Сколько ты сказал ему лет?
Вдруг спросил пленник.
– Пару месяцев назад два исполнилось.
По телу Эдигуса пробежала дрожь. У него появились странные мысли и вопросы в голове. Но он не мог ответить на них, сидя в камере. Эгундур был уже у выхода, когда Эдигус окрикнул его.
– Эгундур! Стой! Я готов тебе помочь!
Эгундур был сильно удивлен. Он не понял причин такого быстрого смена курса, впрочем, ему был важен только результат.
Эгундур окликнул двух стражников, которые провели Эдигуса в его новые покои, где он должен был помыться, сменить одежду и подготовится к экспедиции по возврату того, что он когда-то очень хорошо спрятал.
Вскоре все были готовы отправляться.
У богов был специальный телепорт, чтобы быстро перемещаться на планеты. Тем, у кого была божественная сила, такие переходы давались легко. Так как Эдигус ее не имел, он заранее отказался от любой еды, но его все равно рвало и трясло после телепортации. Лидия пережила телепротацию на удивление легко, у нее лишь слегка кружилась голова. Если бы Эгундур не был настолько отвлечен своими мыслями о ресурсах, он бы понял, что к чему, но в данный момент он не видел дальше своего носа.
– Слушай, Эдигус, может тебе все же стоило поесть?
– Я три года не ел, благодаря тебе. Кто знает, что было бы со мной, если бы я поел…
– Нет, ну смотри, вот Лидия, например, нормально все пережила. А она набила себе брюхо до отказа.
Эдигус рассмеялся.
– Поверь, это у нее не от еды…
Загадочно подметил он. Эдигус не хотел говорить Эгундуру прямо, ему было интересно, насколько трезво его брат смотрит на Лидию.
– Думаешь? Возможно это из-за тренировок. Действительно, ты ведь все время сидел и практически не шевелился!
– Эгундур, все же ты слепой осел…
Пробурчал Эдигус.
Они направились в место, которое им указал Эдигус. По пути он разговаривал с глазу на глаз то с Эгундуром, то с Лидией.
– Слушай, Эгундур, а ты случайно не знаешь, кто отец ребенка Лидии?
– Точно не знаю. Она говорила вроде какой-то воин. Но он, то ли умер, то ли сошел с ума. Вобщем он ни разу не видел своего сына.
– Так у нее сын!
– Да. Классный карапуз. Кстати, смышленый парень…
Начал рассказывать Эгундур. Ему не хватало своих детей, поэтому он с упоением возился с сыном Лидии, когда у него было время. Эгундур долго рассказывал Эдигусу подробности, однако Эдигус его не слушал. Вместо этого, он улучил момент, чтобы поговорить с Лидией. Она все время сторонилась и избегала его общества.
– Лидия! Мне кажется, или между нами какое-то напряжение?
Игриво спросил Эдигус.
– Заткнись!
Командным тоном ответила она.
– Что так грубо? Я всего лишь спросил. К тому же, не забывай, что твоя жизнь все еще в моих руках. Так что, будь нежнее. Я же знаю, ты умеешь…
Саркастически заметил он.
– Я была против твоего участия с самого начала.
С некой неприязнью объяснила Лидия.
– Правда? Хотя, знаешь. Я тоже был против моего участия…
Артистично – задумчиво произнес Эдигус.
– Ты не понимаешь! Я навестила тебя через полгода после твоего заточения. Вернее, я так и не осмелилась полностью открыть дверь… мне хватило заглянуть через щель… ты был безумен. Ты пытался откусить себе кисть! Вся твоя камера была в крови! И ты все время бормотал какие-то странные вещи!
– Я этого не исключаю.
Задумчиво произнес Эдигус.
– То, куда ты попал… оттуда нет возврата. Ты не мог восстановиться! От такого не лечатся!
– Возможно, впрочем, практика покажет. У меня к тебе другой вопрос. Твой сын…
– Тебе какое дело?
Резко отрезала Лидия.
– Да все дело в том, что возраст у него очень уж подозрительный.
Намекал Эдигус.
– К тебе он не имеет ни малейшего отношения!
Сквозь зубы произнесла она.
– Тогда я спокоен. Он сейчас с кем?
– С моими родителями. Они часто с ним остаются.
– Это удобно и хорошо.
Сказал Эдигус. Лидию эта фраза как то напрягла.
– В каком смысле, удобно и хорошо?
Поинтересовалась она.
– Очень просто. Если вдруг мамы не станет, ребенок не останется один.
Лидия не поняла намек Эдигуса.
– В каком смысле не станет?
– Ну, не знаю, вдруг раскроется какая-нибудь давняя тайна? Вдруг ты окажешься ведьмой, и тебя сожгут на костре? Не знаю…
На этом Эдигус закончил разговор с Лидией.
Они были уже на месте.
Перед ними находилась церковь в странном готическом стиле. Они вошли внутрь. На данный момент они были единственными посетителями. Алтарь в этой церкви был огорожен красным канатом. Эдигус с легкостью перепрыгнул канатную "ограду" и зазвенела сигнализация. К ним мгновенно выбежал испуганный отец.
– Что вы творите!
Кричал он.
– Ищу то, что по праву мое, чтобы поделиться с тетей Мур.
Гордо ответил Эдигус. Отец мгновенно выключил сигнализацию. Его удивлению не было конца. Это был секретный код.
– Неужели это Вы! Не верю! А кто эти люди?
Удивленно спросил отец.
– Они со мной. Позови Мэри.
Скомандовал Эдигус. Отец мгновенно ушел, и уже через несколько минут к ним вышла достаточно молодая и красивая девушка. Эдигус бросился к ней. Он с трудом поднял ее и покружил с ней. Они еще долго обнимались.
– Мэри! Любовь моя! Как долго!
– Я не верю! Это ты! Эдигус!
– Я обещал тебе вернуться!
– Я знала, что этот день настанет! Так у нас есть шанс?
– Нет, Мэри, любовь моя, боюсь, игра закончена.
– Вот так просто? Но, как же все? Как же твое сердце?
– Оно навсегда останется твоим! Это подарок.
Эгундуру эта любовная сцена не понравилась и он их окрикнул.
– Эй! Голубки! Заканчивайте там!
Глупец, если бы он только знал, что они только изображали любовь. На самом деле они тайно переговаривались о дальнейших действиях. Эдигус поднял Мэри на руках с большим трудом, чтобы показать ей, что он обессилен. Чтобы показать, что его лишили божественной силы. Код "любовь моя" означал, что пришли за ресурсами те самые люди, от которых они их прятали. "Я обещал вернуться" означало, что он пришел сюда не добровольно и что ситуация хуже некуда. Мэри на это действительно спросила у Эдигуса, есть ли у них шанс. Эдигус ответил, что "игра закончена", то есть хуже быть уже не может. Тогда она у него спросила, как его сердце. Под кодом "сердце " у них шла его божественная сила. Дело в том, что настоящим предводителем той группы людей были не великие политики или военные полководцы, а именно Мэри. И именно с Мэри Эдигус поделился своей силой! Она всегда оставалась в тени, так, что никто не знал о ее настоящей роли в той войне. Даже лучшие сыщики не смогли ее связать с пропажей ресурсов. Тем не менее, Эдигус теперь пришел, чтобы окончательно положить конец той затее, при этом объяснив ей, что свою силу он у нее забирать не будет. Его сила была подарком.
– Извини. Мэри, позволь тебе представить, мой брат Эгундур и его телохранитель Лидия! Они со мной.
Отреагировал Эдигус на замечание брата.
– Ты вернулся с ними?
Спросила Мэри.
– Да они, любовь моя, со мной. И я с ними.
Мэри натужно улыбнулась и сказала.
– Ну, что ж, прошу, проходите!
Она пригласила их подняться на этаж выше, чтобы выпить там чай и кофе. Она понимала, зачем они здесь, но, чтобы поддержать образ неведения она, как только налили чай, спросила у гостей.
– Дорогие гости, скажите, какова цель вашего столь неожиданного визита?
Ей ответил Эгундур.
– Дорогая Мэри, мы пришли за ресурсами.
– Какими ресурсами?
Поинтересовалась Мэри. Тут Эгундур не знал что ответить. Он вообще не очень понимал, что они делали в церкви.
– Я уверен, Вы знаете, о чем я.
Продолжил Эгундур.
– Простите, господин Эгундур, не очень… у нас в церкви из ресурсов только фрески, позолоченные иконы да ладан. Если Вы пришли за ними…
Эдигус засмеялся. Он не мог больше смотреть на растерянное лицо брата.
– Эгундур, ты, конечно, главный, но позволь говорить буду я. Мэри, мы говорим о золоте седьмой волны. Во время войны… помнишь? Мы пришли его забрать.
– Эдигус, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но, при чем здесь я?
Разыгрывала Мэри сцену.
– Дело в том, что мы тогда его очень хорошо спрятали… мне нужна твоя помощь в поисках. И открыть врата я смогу только с твоей частью кода.
Мэри улыбнулась.
– Тогда дело дрянь. Ты был единственным, кто должен был знать, где мы прячем золото. А чтобы открыть хранилище, мало только моего и твоего кода.
– Боцман!
Вдруг крикнул Эдигус. Его рассудок начал проясняться, и он вспомнил одну очень важную деталь.
– Да. Без Боцмана ничего не выйдет.
Подтвердила Мэри.
– Тогда его нужно найти! Ты знаешь, где он?
Мэри опустила глаза.
– Знаю… в братской могиле, на последнем поле боя. Его убили в тот день вместе со всеми остальными.
Мэри точно знала, что это было дело рук Эгундура, но старалась изо всех сил сдержать свою злость и ненависть.
– И что теперь делать?
Спросил Эгундур. Он прекрасно понимал, что сам усложнил задачу, если не сделал ее невыполнимой.
– Найдем тайник, а там посмотрим.
Сказал Эдигус.
– Дорога будет дальней. Нам нужно на Урал.
Сказала Мэри. Она знала только примерно, где должны были быть спрятаны ресурсы. Тогда они все делали очень быстро, но надежно. Никто из них не думал о том, что ресурсы нужно будет вернуть.
Они направились прямо туда. Они спрятали свой тайник в маленькой деревне у гор Урала. Добраться туда было не легко, но им повезло, потому что было лето и они смогли добраться до поселения, которого не было на карте. Была бы весна или осень, они бы увязли в грязи. Даже летом они с трудом пробивались через лесной массив. Ближайшая дорога была в пяти километрах от тайника, но даже пять километров по лесу были еще тем испытанием. Сложнее всего приходилось Эдигусу. Он был единственным, кто не имел ни крупицы божественной силы. В прочем, важно заметить, что они пробирались не совсем по дикому лесу. Когда они везли золото, еще тогда, во время войны, военные машины оставили глубокую колею которая еще не успела полностью зарасти. По ней они и шли. Всю дорогу Мэри что-то рассказывала.
– Да, были времена! Мы хорошо выбрали место. Еще пару лет, и хранилище не нашли бы даже мы сами!
Вдруг они оказались у ямы средних размеров, и воспоминания хлынули из уст Мэри.
– Ой! Эдигус, помнишь? У нас тут одна из машин застряла! Ее позывным было Аврора. Мы еще смеялись что Аврора, а плавать не умеет! Помнишь? Мы пытались достать ее в течение двух часов, пока ты не подъехал и не достал ее своей силой. Мы тогда так смеялись! Помнишь? А чуть дальше к нам на встречу вышел какой-то вражеский солдат. Он видимо дезертиром был, не знаю, что он там делал. Тогда это была нейтральная территория. В общем, первый кого он увидел, был Боцман. Увидев его харю, еще и в грязи, злую, как у черта, бедный солдатик так испугался, что в ступор впал. А Боцман такой, в своей обычной манере: "Тебе что надо, дрыщь?", знаешь, таким, гробовым голосом. И к нему еще Руслан присоединился. Смотрит на солдата и говорит: "Да ну, что ты, для запеканки пойдет!". И тут солдат как побежит, крича что-то вроде " А-а людоеды!". А Руслан имел в виду коробки со слитками золота. Мы их запаивали и как то они стали у нас запеканкой называться! Это была еще та умора! Помнишь, Эдигус?
Но Эдигус молчал. Он не помнил и половины всего этого. Вместе с рассудком он, видимо, потерял и часть памяти.
– Руслан…
Задумчиво произнес Эдигус.
– Руслан был хорошим воином. Преданным. Да еще и красавцем. Я помню, он давал фору даже мне. Что с ним стало?
Мэри вдруг погрустнела.
– Его убили, также как Боцмана, также как и всех остальных членов… тогда, в последней битве… пристрелили как собак… а потом просто вырыли яму и бросили их туда гнить. Впрочем, это была война…
Мэри со всех сил сдерживала слезы и злобу на Эгундура. Ведь именно он скомандовал тогда "пли". Ей это было тяжело. Божественная сила внутри нее была готова обрушится на него. Но она понимала, что не достаточно сильна, чтобы победить Эгундура. К тому же он был бессмертным. Так что даже победа в этом бою означала бы поражение. Ведь Эгундур не знал, что она обладала силой. Это было хорошо. Так оно и должно было оставаться.
Вскоре они добрались до тайника.
– Мы здесь! Тут колея обрывается.
Констатировала Мэри.
Они уткнулись в большое дерево. Вдруг Эдигус начал рыть землю руками и уже вскоре отрыл небольшой люк. Это был проход к убежищу. Его должно было занести толстым слоем земли, но так как прошло немного времени, слой земли только уменьшился.
– Я знаю это место. Это тайный склад. Он был построен еще две божественные династии тому назад. Я даже помню чертежи этой постройки. Но боже, я не помню, чтобы хоть раз был здесь…
– Объяснись, брат.
Попросил Эгундур.
– Очень просто. Когда отцу понадобилось место для новой бухгалтерии, он потребовал уничтожить часть старых документов. И уничтожал их я. Но перед тем как уничтожить их, я их запомнил, в надежде когда-нибудь восстановить. Видимо когда я потерял рассудок, книги и документы в голове остались…
Воодушевленно объяснял Эдигус.
– Брат, мне кажется, но ты не совсем здоров…
Задумчиво сказал Эгундур.
– Да ну?!?
Саркастически заметил Эдигус.
– Не груби и веди нас внутрь.
Наконец прервала бессмысленную беседу Лидия. Эдигус только улыбнулся Лидии. Он уже решил, что он не будет больше скрывать ее преступление. Ей оставалось жить не долго.
Они вошли внутрь. Освещение внутри не работало и им пришлось освещать дорогу фонариками. Это был небольшой коридор, в конце которого виднелась дверь с номерным замком. Эдигус подошел к ней и воспоминания захлестнули его сознание. Он вспомнил многое. В том числе и код от двери. Полный код. Ему не нужны были больше ни Боцман, ни Мэри, чтобы открыть эту дверь. Но он просто подошел к ней и глупо на нее смотрел. На двери стали появляться образы. Они говорили между собой. Что-то происходило. Вдруг, среди этих образов появилась Мэри. Он видел, как она подошла к двери, а потом все охватил огонь. Он смотрел на образы и не мог оторвать взгляд. Вот только он был единственным, кто видел образы и Эдигус знал об этом. Это были обрывки будущего.
– Эдигус, ты можешь открыть дверь? За ней ресурсы?
Спросил нетерпеливо Эгундур.
– Спокойствие брат. Это издержки моего безумия. Я могу открыть дверь. Даже без Боцмана.
Эдигус набрал комбинацию. И попросил Мэри набрать ее. Мэри покорно подошла и стала набирать код. Но она набрала не правильную комбинацию. Эдигус знал это.
– Мэри, ты уверена, что код правильный?
Спросил ее Эдигус шепотом. Мэри только улыбнулась.
– К тебе возвращается память. Это хорошо.
– Да Мэри. И я прошу тебя, не делай этого.
Комбинация, что ввела Мэри, должна была похоронить хранившиеся за дверью ресурсы навечно.
– Помнишь, как мы боролись с оккупантами? Если ты с ними за одно, мне жаль.
– Ты знаешь, у нас нет другого выбора.
– Выбор есть всегда. И этому ты научил меня. Прощай!
После этих слов она дернула за рычаг. Дверь открылась, но пол в комнате провалился, и золото ушло глубоко под землю. Эгундур еще не успел понять, что произошло, а Эдигус громко закричал.
– Мэри! Беги!
И столкнул ее в бездну вдогонку за золотом. Но он не убил ее. Наоборот. Он спас ее. Благодаря его силе, Мэри могла перемещаться в пространстве, как боги. Однако пользоваться этим навыком она могла только в экстремальной ситуации. Эта проблема была у многих богов. Лишь небольшая их часть могла пользоваться данной возможностью постоянно. Полета с невероятной высоты должно было хватить. Конечно, "беги" в этом смысле подходило не очень, все же он действовал спонтанно. Эгундур решил, что она погибла, так и не узнав, что она обладала силой бога. Вот только Эдигус не подумал о последствиях. Золото ушло глубоко под землю, а комната наполнилась газом, который накопился за две предыдущие династии. Своим перемещением Мэри высвободила много энергии за малое время. Это привело к чему-то похожему на вспышку, и газ загорелся. Эдигус инстинктивно закрыл дверь. Эгундур понял по запаху, что происходит. Он схватил Лидию и выскочил с ней на поверхность. За ними последовал Эдигус. Было слышно, как дверь разорвало. Эдигус закрыл люк и набросал немного земли сверху. Пока Эгундур переводил дух, Лидия решила "поговорить" с Эдигусом.
– Что это было? Что ты, урод, натворил? Где золото?!? Я тебя спрашиваю, чертов урод! Где золото?!?!
Лидия кричала на Эдигуса, как на базаре. Она как с цепи сорвалась. За него решил заступиться брат.
– Лидия! Что ты себе позволяешь?!? Извинись! Даже если ты очень сильно напугалась, у тебя нет права так говорить с богом.
– Да какой он бог? Он просто псих! Умалишенный! Урод и сволочь! Он нарочно завел нас в западню! Он не бог!
– Лидия!
Эгундур не знал, как ее усмирить, но вдруг Эдигус заговорил с ней.
– Я не бог, говоришь, мы сейчас проверим. Эгундур, брат мой, это женщина вошла со мной в интимную связь. Это был мой первый день в твоей темнице.
Эгундур побледнел. Лидия была единственным ему симпатичным человеком после его жены.
– Я не верю… ты лжешь!
Закричал Эгундур. Лидия только сейчас поняла, что натворила, и что Эдигус сейчас подписал ей смертный приговор.
– Да? А ты никогда не задумывался, почему она вдруг стала тебе ближе? Почему ты вдруг стал ее замечать? Почему вдруг блеск в ее глазах стал тебя радовать? Это все из-за частицы бога.
Эгундур понимал, что Эдигус говорил правду.
– Зачем, брат, зачем ты мне это говоришь?
– Ты знаешь зачем…
Эгундур посмотрел на Эдигуса щенячьими глазами.
– Эдигус, я прошу тебя! Я не смогу…
Эдигус улыбнулся.
– Это был лишь один из пяти складов. Я вспомнил все, что тебе нужно, чтобы получить золото. Убей ее, и мы продолжим нашу экспедицию. Или ты хочешь сказать, что эта особа стоит для тебя больше? Я не верю.
Эгундур молчал. После небольшой паузы Эдигус продолжил говорить сам.
– Эгундур, ты мучил, истязал и в итоге свел сума собственного брата за меньшее зло. Ты не так сильно изменился за это время… что не так? В чем проблема?
– Эдигус, ты не понимаешь. Ты не можешь понять. Я только что понял, чьи глаза у её сына…
Тут Эдигус потерял дар речи. Его опасения подтвердились.
– Это не его сын!
Закричала Лидия, но боги не слушали ее.
– Суд троицы рассудит наши грехи.
Гробовым голосом сказал Эгундур. Эдигус чуть не потерял свой рассудок вновь.
– Брат?!? Ты что, сума сошел? Даже я понимаю, насколько это опасно. Особенно для тебя. Я бы никогда с тобой так не поступил. Да и с отцом тоже, брат одумайся! Из нас двоих, сумасшедший я! Я псих! Не ты!
Эгундур впервые улыбнулся.
– Я всегда знал, что ты добрый и порядочный человек, не смотря ни на что. Не то что я… Однако, пришло время. Золото пусть подождет. Оно должно достаться тому, кто останется после суда.
После этих слов Эгундур встал и звонким голосом произнес:
– Я призываю суд троицы!
Вдруг поднялся сильный ветер. Он усиливался все больше и больше, пока, наконец, не превратился в ураган. Ветер поднял много пыли, так, что видимость стала нулевой. Лидия сильно испугалась и хотела убежать, но Эгундур крепко держал распутницу. Вскоре ураган прекратился, и они оказались в огромном зале. В зале была всего одна дверь. За этой дверью и находилась комната, где заседала Троица.
– Брат! Одумайся! Пока мы не вошли, еще есть путь назад.
Взмолился Эдигус.
– Брат, чего тебе бояться? Неужели ты скрываешь что-то настолько ужасное, что может перевесить мои грехи?
Удивился Эгундур. Эдигус замолк. Ему было нечего ответить. Он скрывал некоторые детали, но ничего, что бы могло перевесить чашу.
Они вошли. Троица уже ожидала их. Они дружелюбно приветствовали друг друга.
– Здравствуйте, Эгундур, сын Всевара, Эдигус отвергнутый Всеваром и воин Лидия.
– Приветствую Вас, о великая Троица. Я воззвал к вашей помощи и к вашему целомудрию. Рассудите нас и все наши проступки.
Сказал Эгундур.
– Сядьте на скамью подсудимых!
Приказала Троица. Все трое выполнили приказ. Тогда они продолжили.
– Эгундур, Вы просите рассудить Вас. Однако Ваши действия и действия всех остальных, вытекают из прошлого. Вы осознаете, что нам придется судить и Вашего отца? Ведь именно он положил начало всего своей халатностью.
– Да. Я понимаю.
Сказал Эгундур, даже не моргнув.
– Вы понимаете, что подставляете своего отца? Это утяжелит Вашу вину.
В последний раз спросила Троица.
– Я понимаю. Однако я также понимаю, что возможно спасаю жизнь новому, юному богу, дабы его не постигла доля отца или даже хуже. Также я спасаю жизнь его матери. Это куда важнее моей вины.
Эгундур был уверен и статен как никогда. В нем было столько чести. "И где она пряталась все это время?" спрашивал себя Эдигус.
– Тогда мы начинаем суд.
Сказала Троица. Они надели серые повязки на глаза, которых у них не было. То существо, что сидело спереди ударило рукой по столу (оно и вело весь суд) и в зал стали входить разные люди и боги. За несколько минут собрались практически все. Начиная с беглеца Логана и заканчивая самим Всеваром.
– Попрошу всех встать!
Приказало существо. Назовем его председателем. Весь зал покорно встал.
– Мы сегодня рассудим правящих богов. Вы все участники того или иного происшествия, которое привело к сегодняшним обстоятельствам. Потому вы здесь. Мы открываем суд. Любой, кто посмеет помешать или соврать суду троицы будет наказан судьбой (Троица умела перебрасывать тяжелую карму на того, кто противился ее воле). А теперь, попрошу всех, кроме истца, покинуть зал суда. Мы вызовем вас в скором времени.
Вся толпа покорно покинула зал. Все боялись гнева Троицы. К ним обращались только в самых крайних случаях, когда вопрос вставал между жизнью и смертью.
Описывать ход суда, мне кажется, не очень интересно. После того, как все вышли, Троица выслушала Эгундура и Эдигуса. Лидии было нечего сказать, она могла только подтвердить слова двух братьев. Потом в зал вызывали свидетелей и участников разных событий. Каждого по отдельности. Их также судили за их злодеяния, если те были признаны виновными. Лидию хотели лишить жизни за нарушение законов и иерархии, однако ее спас тот факт, что она родила ребенка от Эдигуса и являлась (благодаря этому) матерью бога. Если вкратце, то Всевара лишили полномочий. Троица признала его не способным вести государственные дела. Эгундуру было также запрещено исполнять любые функции такого рода, после всего, что он совершил, особенно по отношению к брату. Однако, за то, что он не побоялся предстать перед судом, Эгундуру было разрешено дать своей жене вместо бессмертия вечную молодость (разница заключалась в том, что ее можно было убить). На место главного правителя был назначен Эдигус, так как его выходка на земле была признана "легким проступком" по сравнению с тем, что с ним за это сделали отец и брат. Также Эдигусу было предписано взять Лидию в законные жены, так как у них был совместный ребенок. Эдигус не хотел ни того, ни другого, но Троицу не интересовало его мнение. Суд также постановил вернуть Эдигусу его божественную силу, Тут Эдигус посмел возразить, что не готов ее принять:
– Великая Троица, я восхищаюсь Вашей мудростью, но я прошу Вас сохранить мою силу у Вас. Я не могу принять ее сейчас.
– Эдигус, объяснитесь. Неужели Вы пытаетесь неповиноваться?
Настороженно спросил ведущий. Эдигус боялся. Гнев Троицы мог переходить все границы.
– Нет, что Вы! Просто мне кажется, что Троица переоценивает мои способности. Я слаб и глуп, да еще безумен. И я ненавижу Лидию. Если у меня будет сила, я в один прекрасный день просто не сдержусь и убью ее.
– Это уже не будет преступлением. К тому моменту, как к Вам вернется сила, она будет Вашей женой.
Легкость, с которой Троица отклонила просьбу Эдигуса, поражала. Однако он был настойчив. Это было одно из проявлений его безумия.
– Преклоняюсь пред Вашей мудростью и расчетливостью. Но мой брат предстал перед судом, только чтобы защитить жизнь этой женщины. Я считаю, что я обязан уважать его жертву.
Троица переглянулась и подсчитала что-то на своих счетах. После короткого совещания она разрешила Эдигусу временно не возвращать свою силу. После этого суд был закончен. У выхода их встретил Даревит. Эгундур и Лидия томно удалились, направившись во владения Эгундура, чтобы собрать вещи и оставить Даревита и Эдигуса наедине.
– Эдигус, поздравляю! Теперь Вы верховный бог! Да еще и женаты!
Эдигус ничего не ответил. Он только мило улыбнулся в ответ, чтобы не показаться грубым. Все же Даревит мог донести на него Троице. Даревит понял реакцию Эдигуса. Он подошел к нему вплотную и обнял его.
– Мне тебя так жаль!
Прошептал Даревит. Из глаз Эдигуса полились слезы. Они сели вместе на скамью в зале.
– Эдигус, знай, ты не один! Мне жаль тебя. Искренне жаль. И я помогу тебе потому, что я уважаю тебя. Я видел тот момент, когда ты сошел с ума. Но ты вернулся. Пусть еще не совсем, это не важно. Только единицы могут так. Ты заслужил мое уважение.
Эдигус вытер слезы рукавом.
– Я ценю это, Даревит…
Задумчиво произнес Эдигус. Его зацепила фраза о том, что Даревит видел, как он сошел с ума. Поэтому он попросил проводить его до замка. По пути он расспросил Даревита и тот рассказал ему все, особенно про трюки, которыми Логан по приказу Эгундура сводил его с ума. Ведь это все был лишь хорошо поставленный "спектакль". Эдигус не покидал владений Эгундура, он даже не покидал пыточной камеры. Его просто обхитрили разного рода декорации. Эдигус внимательно слушал Даревита. Теперь он мог ему доверять. Ведь если он не доложил Троице об этом, то его рот будет всегда под замком.
Эдигус устроился в Замке богов. Первые три дня он не выходил из рабочей комнаты. Лидия тоже не хотела беспокоить Эдигуса. Они оба не любили друг друга. Да и реакцию на ребенка она предсказать не могла. Будучи воином, она знала, что не обязательно иметь божественную силу, чтобы убить человека. Однако через три дня Эдигус покинул рабочую комнату и приказал Лидии прийти к нему вместе с ребенком.
Он ожидал их в тронном зале. Когда Лидия пришла, Эдигус на удивление дружелюбно отреагировал на нее.
– Лидия! Здравствуй! Извини, что три дня не выходил к тебе… работы было по горло… да и все это как снег на голову… ты ведь понимаешь?
Слегка заигрывая, спросил он. Лидия была ошарашена таким теплым приемом.
– Я понимаю…
Осторожно ответила она.
– Впрочем, ты тоже не проявила самодеятельность и не пришла ко мне…
– Я не… я не хотела беспокоить Вас!
Быстро залепетала Лидия.
– Да ладно! Не надо со мной на "Вы". Все же мы теперь женаты… кстати, где твой… ой, то есть наш ребенок?
– Он с моими родителями.
– Тогда пусть войдут!
Мило сказал Эдигус. Ее родители вошли в тронный зал, ведя за собой маленького, но очень симпатичного мальчика.
– Кто это там сидит?
Спросил шепотом ребенок.
– Это верховный бог! Всевар!
Ответила ему бабушка. Эдигус слышал этот разговор.
– Нет, нет! Всевар был моим отцом! А я Эдигус. Очень рад познакомиться!
Мило заметил он.
– Простите нас!
Провинившись, сказала бабушка мальчика.
– Что Вы! Все в порядке! Вы не могли знать! А этот молодой человек? Как его зовут?
– Меня зовут Кристиан!
Гордо сказал ребенок.
– Кристиан?
Слегка удивленно спросил Эдигус, бросив не одобрительный взгляд Лидии. Это было не самое подходящее имя для бога (Лидия никогда не думала, что ее ребенок может быть богом). Да еще оно отдавало чем-то католическим, а Эдигус не любил католиков. Особенно после пыток инквизиторов.
– Кристиан!
Гордо ответил малыш.
– Что ж! Очень рад знакомству, Кристиан! Ты знаешь, кто я?
Радостно продолжил Эдигус. Малыш слегка замялся потому, что почувствовал неодобрительный взгляд мамы Лидии.
– Ты… ты… мне сказали ты мой папа.
Неуверенно произнес малыш.
– Да! Я твой папа! Удивительно, правда? Я очень рад познакомиться с тобой.
У Эдигуса была улыбка до ушей. Лидия успокоилась, что ее сын не сболтнул лишнего.
– Да! Я тоже рад. Ты похож на дядю Эгундура.
– Действительно. Ты очень наблюдательный! Эгундур мой брат.
– Дядя Эгундур был всегда очень милым и добрым!
– Я тоже попробую быть милым и добрым. Но если у меня не все получится, ты ведь меня научишь?
Спросил Эдигус.
– Научу!
Гордо ответил Кристиан.
– Молодец! Хочешь, я покажу тебе замок?
– Хочу! Мне очень интересно!
На этой милой и веселой ноте Эдигус ушел с Кристианом. Они бродили около двух часов по замку. В это время Лидия покорно сидела со своими родителями в тронном зале. Пока они бродили по замку Кристиан, наконец, смог расспросить Эдигуса обо всем, что ему было интересно. В том числе Кристиан спрашивал Эдигуса, почему он пришел к ним только сейчас и где он был все это время. Эдигус рассказал ему всю правду. И про себя и про брата Эгундура и даже про то, что Кристиан не совсем желанный ребенок. Эдигус также рассказал Кристиану, что он бог и что Кристиан поэтому тоже бог. Дело в том, что у богов не было принято "врать" и защищать детей таким способом от правды. Кристиан достаточно спокойно выслушал рассказ Эдигуса. Он действительно был богом. Это было понятно по его реакции.
– Спасибо. Теперь, я, наконец, понимаю.
Серьезно сказал Кристиан.
– Правда? Это здорово. Я, честно говоря, не знал, правильно ли я делаю, что рассказываю тебе все это.
– Все нормально, папа! Давай теперь я расскажу, что было, пока тебя не было. Мама говорила разные нехорошие вещи про тебя. Говорила, что ты нас бросил. А ты на самом деле просто болел. Она говорила, что ты отвратительный, глупый, грубый, что ты не хочешь ничего о нас знать.
– Ну, в этом есть доля правды. Я действительно не люблю твою маму. Но мне кажется, что я люблю тебя. Нам просто нужно познакомиться поближе.
– Я понимаю тебя. Маму сложно любить. Она часто кричит и запрещает все вокруг. Я даже думал, что ты ушел потому, что она на тебя кричала. Бабушка с дедушкой куда добрее. Я люблю с ними оставаться.
Эдигус улыбнулся. Их обход замка подошел к концу. Они уже стояли у входа в тронный зал. Перед тем как Эдигус открыл дверь, Кристиан дернул его за рукав.
– Что такое, малыш?
Удивился Эдигус.
– Только маме не говори, пожалуйста!
Провинившимся голосом попросил Кристиан. Эдигус серьезно на него посмотрел.
– Это может остаться между нами. Но если она будет меня расспрашивать, я не буду ей врать. Верховные боги не должны врать.
Кристиан не очень понимал, о чем говорил Эдигус.
– Ты ведь ей не расскажешь?
Решил переспросить Кристиан.
– Только если расскажешь ты.
Решил Эдигус успокоить малыша. Все же он был еще совсем мал.
Они вошли в тронный зал, и Эдигус распорядился принести им обед. Во время обеда он познакомился с родителями Лидии. Они действительно оказались очень милыми людьми. Они оба были учеными. За знания их и взяли в город богов. Потом у них появились дети, и мать засела дома. Она пыталась воспитывать Лидию, как могла. Он также узнал, что у Лидии есть старший брат Григорий. Он тоже был воином и работал при дворе предыдущего поколения богов. Он получил звание майора и ушел со службы, когда Всевар пришел к власти. Эдигус предложил поставить Григория на должность начальника охраны, если они сойдутся характерами. Родители пообещали привести Григория во дворец как можно скорее.
В общих чертах обед проходил очень мило.
– Знаете, это у меня впервые. Еще никогда во время знакомства с родителями меня так не боялись. Всегда было наоборот. Я всегда трясся. Смешно, правда? Хотя серьезных отношений у меня никогда не было. Ваша дочь первая и единственная!
– Господин Эдигус, спасибо, что Вы нас так понимаете!
Ответил отец. Потом он переглянулся с матерью, и она продолжила говорить.
– У нас к Вам есть всего один неудобный вопрос… Ваш брак был зарегистрирован судом… а свадьбы не было… я не на что не намекаю. Вернее намекаю… но я не знаю традиций богов…
Мать действительно не знала, как лучше подойти к этому вопросу, не обидев бога. Эдигус изменился в лице.
– Действительно! Свадьба! Я совсем забыл об этой формальности! Представляете, забыл!
Эдигус был рад, что ему напомнили о такой важной детали. С другой стороны он боялся больших праздников из-за своего безумия. Он временами очень остро реагировал на громкие звуки. Особенно железные или механические. Они напоминали ему тот пресс, и все его тело начинало выкручивать и трясти. Также запахи вызывали у него непредсказуемую реакцию. Кто знает, что с ним могло случиться на свадьбе?
Тем не менее, Эдигус взял себя в руки и достаточно быстро и толково договорился с родителями о сроках. Организацией решили озаботить брата Эгундура. Все же он точно знал все про современную моду. Также он должен был пригласить на свадьбу всех важных людей и богов, с которыми Эдигус должен был быть знаком и работать как верховный бог. Ведь это был первый большой праздник, который Эдигус устраивал, заняв трон. После обсуждения свадьбы обед подошел к концу. Эдигус объявил, что он выделил один из этажей замка для семьи Лидии, чтобы они всегда могли жить под одной крышей, если им так будет удобнее. Родители с радостью приняли предложение Эдигуса. Следующие дни они занимались переездом.
Эгундур же планировал свадьбу. Ее назначили через три недели, и Эгундур поставил на уши практически весь город богов. Свадьба обещала быть пышной. Эдигус сам практически не принимал участия в планировании. Ему нужно было освоить главные функции верховного бога, в чем ему помогал Даревит. Эдигус так же восстановил чертежи, что были у него в голове. По ним он собирался найти золото, что он спрятал на земле во время своей войны, которое ему (теперь) действительно было нужно. Эдигус достаточно быстро осваивал новые задачи. О его безумии не догадывался никто. Только Даревит знал о нем. Поэтому Даревит был единственным доверенным лицом Эдигуса.
Как бы то ни было, день свадьбы все же наступил. Эгундур постарался на славу. Он совместил обычаи людей и богов, что было совсем не просто. Свадьба была очень богатой и пышной (даже лучше чем у самого Эгундура), только Эдигус был не очень доволен. Если бы брат знал о безумии брата, он, конечно, не пригласил бы столько народу, не нанял столько актеров и музыкантов, не накрыл такие столы, что начинались на одном конце города, а заканчивались на другом… Он не пригласил бы лучшего тамаду (а чтобы он не докучал гостям, Эгундур часть актеров одел как гостей и приказал им участвовать во всех конкурсах, да так, чтобы всем было интересно и смешно). Но Эгундур не знал о безумии брата. Эдигус в свою очередь знал, что он не имел права давать слабину. Впрочем, он очень хорошо держался. Сначала жених и невеста были "спрятаны " от гостей. Только когда все сели на свои места Эдигус вышел к алтарю. После вышла Лидия в сопровождении обоих родителей. Эдигус дал им обещание, любить и заботиться об их дочери, после родители уселись вместе с гостями. Молодожены произнесли клятвы вечной верности и вечной любви, каждый из них сделал ритуальным кинжалом надрез на среднем пальце и оставил каплю крови на свидетельстве о браке (от великой Троицы). Это был знак того, что они скрепляют свои узы силами богов. После этого Эгундур поднес кольца. Они одели их друг другу на безымянные пальцы по человеческому обычаю. Свадебный ритуал закончил Эдигус тем, что, держа Лидию за руку, произнес речь верховного бога.
– Дорогие друзья, дорогие гости, дорогие подданные! Я приветствую вас! Сегодня очень важный день для меня и для всех нас. Я взял в жены человеческую деву, невероятной красоты и силы. Сегодня город богов получил новую верховную жрицу любви, красоты и силы. Относительно недавно город богов также получил нового верховного покровителя. Меня. Эта свадьба означает для нас не только союз двух любящих, но и новую эру, новую династию богов. Так отпразднуем это! Во славу красоты, любви и силы, которые будут освещать новую эру. Во славу той женщины, что олицетворяет все эти качества. Во славу верховного бога, что бережет и направляет эти качества во благо города. Во славу!
Публика молчала. Речь была достаточно сильной, но все до сих пор не доверяли новому богу.
– Чего вы ждете, господа? Начнем праздновать!
Радостно сказал Эдигус. Тогда Эгундур и Даревит начали аплодировать. К ним через мгновение присоединились все гости. Под шум аплодисментов Эдигус пошел с Лидией к гостям. Празднование началось. Оно было пышным и веселым. Однако Эгундур не терял времени. Он сразу же стал знакомить брата со всеми важными фигурами, чья помощь Эдигусу было очень важна. Вдруг мимо Эдигуса прошла группа важных чиновников. Они встали рядом с ним. Среди них был Логан! Эдигуса при виде Логана стало трясти. Он начал нервничать и только огромными усилиями мог держать себя в руках. Дело в том, что чиновники нарочно встали рядом с ним. Логан начал очень громко и звонко рассказывать о том, что Эдигус отвратительно переносил пытки, рыдая и пуская слюни как ребенок. Это было ложью, но чиновникам быловажно дискредитировать и унизить нового верховного бога. Эдигус спросил у Эгундура.
– Эгундур, какого черта ты пригласил Логана?
Эгундур был в замешательстве.
– Эдигус, я его не приглашал! Более того, он у меня в черном списке! Я понятия не имею, как он сюда попал!
К ним подошел Даревит.
– Эгундур, ты что, совсем с ума сошел?!? Ты кого пригласил! Эдигус, ты в порядке?
Нервничал Даревит. Он понимал, что это провокация.
– Я разберусь.
Грозно сказал Эдигус. Он подошел к группе чиновников.
– О! Верховный бог Эдигус! Какая честь! А мы как раз о Вас говорили!
С театральной напыщенностью произнес один из чиновников.
– Я знаю.
Отрезал Эдигус и сразу перешел к делу.
– Господин Логан, мне сказали, что Вас не приглашали. Я попрошу Вас покинуть это мероприятие.
– Ой, а то что? Опять плакать будешь?
Насмешливо спросил Логан.
– Не то Вы покинете мероприятия насильно.
Объяснил Эдигус, игнорируя издевку Логана. Вдруг кто-то из чиновников сказал.
– Логан пришел с нами! С нами он и станется!
Эдигус не потерял лица и стати.
– Что ж, тогда я вынужден просить вас всех покинуть мою свадьбу.
– А вот это уже не слыхано! Мы комитет по добычи золота на планетах солнечной системы! Мы, считайте, ваши руки. Без нас Вы ничто! И Вы не посмеете выгнать нас отсюда!
Возмущался один чиновник.
– Эдигус, Вам необходимо понять, что Вы не единственная власть тут. И мы не собираемся никуда уходить.
Добавил другой.
– Да.
Подтвердили все остальные чиновники.
– Господа, мне кажется, вы путаете меня с моим отцом. Вы хотите быть моими руками? Извините, но мне костыли не нужны. Именно вы не уследили и потеряли 20 тонн золота, которых не хватает в казне. Я последний раз прошу вас удалиться. Иначе уйду я. А на утро вы все потеряете чины.
Чиновники не поверили ему. Каждый смеялся по-своему.
– Пугайте нас дальше! Вы не представляете, как Вы жалок.
– Потеряем чин? Да что Вы будете делать без нас?
– Честно, Эдигус, пора признать, кто тут имеет права, а кто нет.
– Ха, ха! Я сейчас умру от смеха! Верховный бог Эдигус, Вы бессильны против комитета!
Эдигус не стал отвечать им. Он просто развернулся и ушел. Он покинул собственную свадьбу, как обещал. Вот теперь уже никому не было весело. Как праздновать свадьбу без жениха и верховного бога? Разговор с комитетом велся достаточно громко, так, что практически все важные гости его слышали. Эдигус повел себя действительно не стандартно, но он был верховным богом. Ему было дозволено все. А такое поведение комитета было абсолютно не позволительно. Гнев гостей обрушился на чиновников, как только все поняли, что Эдигус действительно ушел. Свадьбу праздновали до утра, хотя атмосфера была совсем не праздничная. Над всеми нависло облако волнения и даже страха. Всевар, отец Эдигуса, был совсем другим. Он не подходил на роль верховного бога. Он не был строгим или справедливым, он не сдерживал свои обещания и всегда больше интересовался женским полом, чем политикой. В своей ярости он мог быть беспощаден, а в своем легкомыслии до крайности беспечным. Эдигус же показал себя совсем другим. Придворные и жители не знали, чего им ждать. Ведь при отце многие позволяли себе лишнее, что уже вошло в привычку, а спускать такое Эдигус явно не собирался. Он был прирожденным предводителем и знал, что такое правила, узда и иерархия.
На следующее утро все чиновники комитета были действительно уволены. Также Эдигус издал приказ выгнать Логана из города богов и провести проверку работы комитета. Все несоответствия и потери по халатности чиновники должны были возместить из своего кармана. Чтобы не платить чиновники бежали из города богов вместе с Логаном. Эдигуса это только радовало. Теперь он сам вел дела и принимал все решения. Он стал настоящим монархом. Позже выяснилось, что аппарат чиновников тратил на себя очень много ресурсов и, разрушив его, Эдигус смог сэкономить достаточно, чтобы вывести город богов из долгов перед высшими существами, которым его отец задержал выплаты. Что-то вроде "аренды" за миры. Ему даже не пришлось находить все золото, что он спрятал. Хватило и половины, другую половину он все равно собирался найти, но решил отложить поиски. В прочем мы сейчас забегаем слишком далеко вперед.
Так как Эдигус покинул свадьбу преждевременно, Лидия осталась без брачной ночи. Свадьба праздновалась до утра следующего дня, а когда она пришла домой, Эдигус был уже весь в делах.
– Эдигус, любимый! Ты где? Ау!
Удивленно звала она его, придя в практически пустой замок. К ней вышел Даревит.
– Лидия, не кричи! Эдигус работает и очень плохо реагирует на шум. Я даже слуг послал прочь!
Грозно, но тихо объяснил Даревит. В прочем Лидия не могла до конца понять, о чем говорил Даревит. У Эдигуса наступали моменты, когда он больше не мог контролировать безумие. Тогда каждый звук приносил ему боль и вызывал панику, от чего безумие усиливалось. Даревит честно помогал Эдигусу в таких случаях справиться. Но Лидия не знала обо всем этом (да и знать ей не стоило) и была сильно удивлена.
– А как же я? Супружеский долг…
– Дела важнее, особенно сейчас! Но я ему передам.
Сказал Даревит и томно направился в кабинет Эдигуса. Он ходил очень тихо, практически бесшумно. Лидия же, громко цокая каблуками, направилась в спальню. Но Эдигус спустился к ней только вечером.
– Эдигус, дорогой! Что ты так долго? Я тебя уже заждалась. Иди ко мне!
Игриво сказала Лидия.
– Ты уже протрезвела после праздника? Это хорошо. Скажи, ты не видела моего кольца с печатью бога? Мне тут пару официальных писем нужно послать…
Как ни в чем не бывало, говорил Эдигус.
– Дорогой, ты что?!? Как ты можешь думать о работе, когда здесь я! Твоя богиня любви, красоты и силы! Давай, ты должен меня порадовать этой ночью!
Намекала Лидия на постель.
– Мне сейчас не до этого. Куда же я положил кольцо?
Пробормотал Эдигус, осматривая ящики комода.
– Если ты меня любишь, ты бросишь ради меня работу. Сейчас же!
Практически в приказном тоне сказала Лидия. Эдигус действительно отвлекся.
– Почему ты решила, что я тебя люблю?
Удивленно спросил Эдигус. Лидия была ошарашена таким вопросом.
– Как?!? Ты говорил такие вещи на свадьбе…
– Конечно, говорил. Для всех снаружи мы должны быть идеальной парой.
Объяснил Эдигус. Лидия не поняла.
– Но ты говорил, что я жрица любви! Неужели ты можешь устоять предо мной и моим шармом?
Заигрывая, говорила Лидия. Эдигус остался холодным.
– Я сказал это потому, что знаю, что ты не будешь мне верной. Ты будешь ходить налево, как только у тебя появится такая возможность, потому, что я не хочу удовлетворять тебя. Тут не к чему лукавить. Мы оба знаем, что так оно и будет. А так у меня хотя бы будет оправдание. Моя жена не шлюха, а жрица любви. Работа у нее такая.
– Ах ты сволочь!
Закричала она. Эдигус спокойно отнесся к ее крику. Он уже смог взять себя в руки и сдерживать безумие. Лидия продолжала кричать.
– А еще ты говорил, что я самая красивая и сильная. Это что, тоже было лишь прикрытие?!?
– Конечно!
Спокойно ответил Эдигус.
– Я что, должен был сказать, что я взял тебя в жены по "залету"? И верховным богом по "залету" стал.
Сама подумай. Мне нужно было красиво обосновать наши отношения. Или я должен был сказать на свадьбе: "Вот, смотрите, эта шлюха изнасиловала меня и залетела, а великая Троица приказала мне жениться на ней"? Лидия, я не люблю тебя и никогда не любил. Но окружающим это знать ни в коем случае нельзя. Я сделал все, чтобы тебя приняли в придворное общество. Красота и сила в глазах верховного бога ценится очень дорого. Ты для всех этих шакалов теперь неотразима.
Лидия заплакала. Эдигус был прав. Она это знала. Она также знала, что сама во всем виновата, а Эдигус лишь разыграл хорошую мину при плохой игре.
– Неужели ты меня совсем-совсем не любишь?
Сквозь слезы спросила она.
– Я отказался от божественной силы, чтобы не убить тебя. Кто еще из богов пойдет на такое? Никто. Поверь.
Объяснил Эдигус. Это была не любовь. Это была неприязнь, которую он в себе сдерживал. Он понимал, что ради сына он должен быть с Лидией в хороших отношениях.
– Тогда покажи мне, как ты меня любишь!
Слегка успокоившись, приказала она. Эдигус поцеловал ее.
– И это все?
Удивленно спросила она.
– А как же супружеский долг?
– Я обещал, что не убью тебя! Я сдержу обещание. Это и есть мой долг.
Эдигус спешно покинул спальню, а Лидия вновь принялась лить слезы. Наутро ее разбудили слуги, позвав на завтрак. Эдигус работал всю ночь, не смыкая очей, и потому попросил принести ему завтрак в кабинет.
Так продолжалось достаточно долго. Лидия практически не видела Эдигуса, так как тот много работал и все время не покидал своего кабинета. Лишь иногда он выходил, чтобы пообщаться с сыном и родителями Лидии. Начальником безопасности Эдигус действительно назначил старшего брата Лидии, Григория, поэтому он виделся с ним достаточно часто. На самом деле Лидия сама сторонилась Эдигуса. Она тоже не любила его, а из-за этого недолюбливала и своего сына. Она старалась занимать свое время разными светскими развлечениями. У нее было много друзей, подруг и любовников. Поэтому мальчика растили и воспитывали в основном ее родители, Эдигус и Эгундур, который каждые выходные заходил к ним в гости. Эдигус смог простить брата и они стали хорошими друзьями. Кристиан всегда радовался дяде Эгундуру. Всевар же так и не смог простить Эдигуса за то, что тот стал верховным богом, от чего не приближался к замку ни на шаг.
Чем дальше, тем больше времени появлялось у Эдигуса. Он был человеком основательным и все систематизировал, от чего система начинала функционировать сама по себе, без его постоянного надзора. Все свое время Эдигус старался тратить на свою (новую) семью. Конечно, ему приходилось иногда путешествовать по мирам, чтобы следить за порядком, но большую часть времени он старался проводить в замке. Иногда он делегировал дела Даревиту, от чего связь и дружба между ними только укрепилась. Тогда Эдигус рассказал Даревиту о том, что иногда у него бывают видения будущего. Он открыл у себя эту способность еще в тюрьме, глядя на пустую стену. Именно благодаря этим видением он смог частично восстановиться. Однако контролировать эти видения у него не получалось. Тогда Даревит пообещал ему помочь. Эдигус был очень рад такому другу, ведь право видеть будущее было только у Троицы, от чего он боялся их гнева и никому не рассказывал о своей новой способности. Его обучение проходило медленно из-за того, что в приоритете как у Эдигуса так и у Даревита были другие вещи. Обучение происходило слишком медленно, как выяснилось позже.
Любая гармония создается для того, чтобы после нее последовал хаос. Эдигус по совету тещи пытался сблизиться с Лидией. У них даже появилась постоянная половая связь. Через общение с Кристианом, Эдигус все больше и больше начинал испытывать положительные эмоции по отношению к Лидии. Нет, он не любил ее, но некая симпатия у него к ней стала появляться.
Лидия же казалось, совсем охладела и к Эдигусу и к своему сыну. Она стала замечать, что от праздного и распутного образа жизни она начала стареть. На ее лице появились морщины, а тело то и дело начинало хворать. Однажды, на очередной вечеринке, Лидия познакомилась с матерью Эдигуса. Они проболтали весь вечер, и вдруг мать спросила у нее.
– Скажи Лидия, а почему ты допускаешь морщины? Неужели у вас нет никакой связи с Эдигусом?
Лидия была удивлена таким вопросом.
– Связь у нас постоянная. Особенно сейчас. Он старается показать мне, что любит меня.
– А ты его любишь?
Настороженно спросила свекровь.
– А я обязана?
Насмешливо спросила Лидия в ответ. Если бы Лидия любила Эдигуса, она бы не старела так быстро.
– Тогда тебе нужен еще один ребенок от него. Это даст тебе силу и молодость. Дополнительно лет десять нормальной жизни. Или пять, если будешь продолжать в том же духе.
– Еще пять лет! Как здорово! Я и не знала!
Обрадовалась Лидия. Она решила, во что бы то ни стало завести еще одного ребенка от Эдигуса. Однако все ее усилия были тщетными. Как она не пыталась, ничего не получалось. Тогда она еще раз тайком встретилась со свекровью.
– Я не понимаю!
Восклицала она.
– Я все делаю, но ничего не получается!
Мать Эдигуса настороженно на нее посмотрела.
– А Эдигус что, согласился на еще одного ребенка?
– Да кто его спрашивать будет!
Рассреженно ответила Лидия. Теща громко рассмеялась.
– Тогда ты дура! Ты недооцениваешь способности бога! Без его согласия ничего не получится.
Лидия сильно задумалась.
– Первый раз ведь получилось…
– Это возможно только в одном случае. Если он не контролировал себя. Ты его в первый раз что, опоила?
– Не совсем. Тогда все было чуть сложнее. Но опоить – идея хорошая.
– Рада, что смогла помочь.
Обрадовалась свекровь. У нее созрел коварный план, но Лидия об этом даже не догадывалась.
На следующий день, после разговора со свекровью, Лидия решила поговорить с Эдигусом. Она проснулась поздно, поэтому Эдигус уже сидел в своем кабинете. Но даже это ее не остановило. Она постучалась и, не дождавшись ответа, резко открыла дверь. Дверь ударилась громко о стену. Эдигус составлял какой-то документ и от резкого звука опрокинул свою чернильницу прямо на документ. Он сжался и сильно сморщился.
– Эдигус, с тобой все в порядке?
Удивленно спросила Лидия.
– Да. Я переделаю. Все в порядке.
Коротко ответил он и принялся вытирать чернила, что уже попали на стол.
– Мне нужно с тобой поговорить…
Уверенно сказала она.
– Хорошо. Дела могут подождать. Я слушаю.
Эдигус действительно отложил все и сел с Лидией на диван. Лидия была удивлена такой открытости.
– Эдигус, понимаешь, Кристиан уже достаточно взрослый, мне кажется пора… нам пора…
Она говорила полу фразами, ей самой было неудобно, от того, что она хотела у него попросить. Эдигус не совсем понимал ее намеков.
– Взрослый? Ему всего пять лет!
– Мне кажется, он достаточно взрослый. Чтобы ему, чтобы мы…
– Нет… нужно дождаться хотя бы четырнадцати лет…
– Это слишком долго!
– Я готов согласиться на 12, но не раньше. Раньше половая зрелость не наступит…
Лидия очень сильно удивилась.
– Причем тут половая зрелость?
– Ну как, ты же говоришь о том, чтобы мы ему открыли мир половой жизни. Проститутку сняли. Я уже интересовался и читал книги. Еще рано. Он, конечно, быстро развивается, но не настолько.
Объяснил Эдигус.
– Я говорю о другом! Я говорю о еще одном ребенке!
Наконец сказала Лидия.
– Я тоже об этом думал. Я уже договорился с семьей Родос. У них их целых трое. А еще они пригласят своих знакомых с детьми. Мы устроим что-то на подобии вечеров искусства для детей. Они будут обучаться не только культуре, но и общению между собой!
Лидия внимательно слушала, о чем говорил Эдигус, но никак не могла понять, к чему он все это говорил. А Эдигус тем временем продолжал еще более воодушевленно.
– Знаешь, Лидия, я так рад, что ты стала беспокоиться о воспитании нашего сына! Мне часто не хватает твоего мнения. Но ты все время занята, и я не хочу тебя беспокоить. Скажи, как ты считаешь, когда его лучше будет обучить летать? У него талант! Но я боюсь, что перегрузки очень плохо повлияют на его рост…
– Ты вообще о чем?
Недоумевающе спросила она.
– О Кристиане.
Уверенно ответил он.
– А я говорю о том, чтобы мы завели еще одного ребенка!
Эдигус сильно погрустнел.
– Я хочу завести еще одного ребенка.
Повторила Лидия. Эдигус опустил глаза.
– Зачем, Лидия?
– Чтобы у него был брат или сестра.
– Нет. Зачем это тебе? Кто тебя надоумил?
– Я думаю о Кристиане!
Эдигус посмотрел ей прямо в глаза.
– Если бы ты думала о нем, ты бы проводила с ним больше времени. Ты бы бросила вечеринки, гуляния и разврат. Ты бы больше не наслаждалась разного рода дурманами. Сначала стань настоящей матерью для Кристиана и я подумаю. А теперь я вернусь к работе.
Лидия молча покинула кабинет. Она знала, что Эдигус прав. Но от своей затеи она отступать не собиралась.
Вскоре в замке праздновали трехлетие правления Эдигуса. Это был большой праздник. Было много гостей. Стол ломился от вкусных закусок и великолепных вин. Впервые за долгое время, Эдигус позволил себе праздновать по настоящему, вместе с гостями, не притворяясь. Он пил и ел, шутил и рассказывал интересные истории. Безумие беспокоило его все реже и реже, от чего Эдигус, впервые за все время своего правления, позволил себе расслабиться и почувствовать себя в кругу знакомых, а не врагов. Гостей на празднике было не много. Эдигус тщательно выбирал, кого пригласить. Атмосфера была практически семейная. Весь вечер и всю ночь гости праздновали и почитали всевышнего бога. Только наутро слуги развезли гостей по домам.
К концу праздника Эдигус был достаточно пьян, и Лидия решила этим воспользоваться. У нее еще осталось то средство, что она использовала в их первую встречу. Как только все гости разошлись, она без труда подмешала его в бокал Эдигуса, и произнесла тост за наследие верховного бога. Эдигус осушил свой бокал не почувствовав подвоха, хоть он и мог увидеть предупреждающее видение на винной поверхности. Лидия спешно повела его в спальню и совершила с ним акт, надеясь, что ее задумка удастся.
Эдигус проснулся только днем и практически не помнил, как он оказался в спальне. Он все еще ничего не подозревал.
А задумка Лидии действительно удалась. Она поняла это по тому, что уже через неделю ее морщины разгладились. Через восемь дней это заметил и Эдигус. Он понял, что к чему. Он вспомнил предупреждающее видение и как Лидия его опоила. Он понял все, но слишком поздно. Наутро девятого дня всем слугам был отдан приказ, не выпускать Лидию за пределы замка.
– Что это значит?
Разъяренно кричала она на Эдигуса, узнав о его приказе.
– Ты еще удивляешься? Неужели ты думала, что я настолько не внимателен, что не замечу изменений? И неужели ты думала, что я позволю продолжить тебе твой загульный образ жизни беременной? Теперь, пока плод не созреет, ты не покинешь чертогов замка.
Лидия злилась. Она не подумала о реакции Эдигуса, хотя она была крайне предсказуема.
– Тогда я убью плод! Ты не посмеешь лишить меня моих радостей!
Кричала она. Она даже замахнулась, чтобы ударить себя в живот. Эдигус не растерялся. Он схватил руку и спокойно выкрутил ее. Лидия не могла больше пошевелиться.
– Только попробуй сделать что-то с плодом, и твоя голова полетит с плеч раньше, чем ты думаешь. Ты ослабла, Лидия. Раньше ты была воином, а сейчас… я же наоборот. Становлюсь сильнее с каждым днем. Хочешь помериться силами? Давай! Потому что с сегодняшнего дня я снимаю свое обещание не убивать тебя.
Он отпустил ее руку, и она спешно удалилась в свою комнату. Она впервые поняла, что Эдигус может быть очень страшным и что дети для него самая большая ценность.
Однако даже после того как Эдигус так напугал ее, она не бросила попыток покинуть замок. А так как начальником охраны работал ее брат, который был добродушным и доверчивым человеком, она то и дело убегала. Но не потому, что в замке ей чего-то не хватало. В замке было все. Начиная от чистейших озер, где любил плескаться Кристиан, заканчивая собственным театром (где Эдигус устраивал представления для детей, приглашая самых хороших актеров) и тренажерным залом. А еще в замке были отведены комнаты для медитации. Они были выполнены в стиле различных культур народов земли, и там обитал личный врач Эдигуса. Но Лидии все это было не интересно. Она так привыкла к "светскому" обществу и пышным вечеринкам, что никак не хотела смириться с ограничениями связанными с беременностью.
Эдигус понимал, что он бессилен. Тогда он пошел на отчаянный шаг. Он приказал привести к нему во дворец психолога Логана. Сыщики нашли его в считанные дни и вот, он уже стоял на коленях в тронном зале перед Эдигусом. Эдигус поблагодарил своих сыщиков и попросил их покинуть зал. Как только они остались одни Логан заверещал.
– Всевышний бог, прошу, помилуй! Я раскаиваюсь! Я не ведал что творил тогда!
– Когда "тогда"?
Серьезнейшим голосом спросил он. Ужасу Логана не было конца. Он испуганно выдал:
– Всегда!
Тут Эдигус уже не смог сдержать смеха.
– А сейчас, ты ведаешь, что ты делаешь?
Логан не понял вопроса. Он был слишком напуган.
– Нет!
Испуганно произнес он. Эдигус снова разразился смехом.
– Логан, встань с колен и успокойся. Я вызвал тебя к себе, чтобы помиловать. Если ты сможешь помочь мне в одном дельце, я дам тебе вновь право на жизнь в городе богов. Да еще и чином награжу!
Логан встал с колен. Он не ожидал такого от Эдигуса.
– То есть, Вы не собираетесь делать из меня чучело?
Удивленно спросил он.
– Ну, ты даешь, психолог! С чего ты это взял? Или это ты пытаешься намекнуть мне на какую-нибудь сублимацию?
– Нет, нет, нет!
Заверещал Логан.
– Да успокойся ты! Я пошутил. У меня к тебе дело. Моя жена Лидия беременна…
– О! Поздравляю господин!
Перебил его Логан, и тут же сам испугался того, что натворил. Эдигус сделал вид, что этого не заметил.
– Значит… беременна, да. Но она никак не хочет бросить вредные привычки, что заработала за время моего правления. Мой врач может ее каждый раз очищать, чтобы плод меньше страдал, однако меня это не устраивает. Ты можешь повлиять на ее психику так, чтобы она до рождения ребенка вела себя разумно?
Логан очень удивился просьбе бога.
– Конечно, могу! Но… разве Вы сами не можете сделать этого?
– Могу. Но я боюсь. Она человек. Я думаю, что ты лучше разбираешься в человеческой психике, чем я.
– Верховный бог Эдигус, Вы льстите мне! Это такая честь…
Начал было распинаться Логан. При Всеваре это было обязательно. Эдигус же не любил этого и требовал конструктивного подхода.
– Логан, довольно пустословия! Ты можешь это сделать?
– Могу, господин!
Радостно завопил он.
– Тогда завтра на рассвете. Мой врач будет при этом присутствовать.
Он разместил Логана в одном из гостевых домиков, а на утро следующего дня Логан провел с Лидией сеанс гипноза, запретив ей покидать замок и думать об излишествах до рождения ребенка. Его врач контролировал процесс, как мог, чтобы гипноз никак не повлиял на ребенка. Врач был одет в странные, необычные одежды для города богов. После сеанса Логан не выдержал и спросил.
– Эдигус, скажите, кто Ваш врач? Я еще ни разу не видел таких, как он.
Осторожно поинтересовался он.
– А! Я познакомился с ним, когда еще воевал на земле. Очень хороший парень и лечит что угодно! Он с Тибета, это на земле. Мастер своего дела! Только называет себя странно. "Горный козел".
Врач услышал разговор и решил поправить бога.
– Господин Эдигус, простите меня, но Вы опять перепутали. Я не горный козел. Я – Лама!
Они вместе посмеялись.
Логан жил в гостевом домике еще несколько дней, пока Эдигус подготавливал документы о его помиловании и награждении. За эти несколько дней Логан проникся к Эдигусу и его семье. Тогда он решил сообщить об ужасной тайне. Он дождался, когда Эдигус освободится и попросил уединиться так, чтобы их никто не мог подслушать. Они спустились в винный погреб.
– Здесь нас точно никто не услышит. Вход сюда запрещен даже самым верным слугам.
Объяснил свой выбор Эдигус. Логан перешел сразу к делу.
– Эдигус, я должен сообщить, что против Вас готовится заговор. Во главе стоит Ваш отец. Он хочет свергнуть Вас.
Эдигус улыбнулся.
– Хм. Это все? А что ты также участвуешь в заговоре, ты мне рассказать не хочешь?
Логан побледнел. Он не знал, что Эдигус так хорошо осведомлен, а бежать ему было некуда.
– Логан, я не собираюсь тебя за это винить. Я знал, что ты с ними еще до того, как приказал привести сюда. Пойми, ваш заговор пока слишком слаб и не может причинить мне вреда. А если когда-нибудь я не смогу проконтролировать вашу мощь, то поделом мне будет. Я дал тебе право жить в городе богов, я даже дам тебе награду, и я не прошу тебя покинуть заговор. Оставайся с ними, пока считаешь это правильным.
Логан больше не проронил ни слова. Эдигус поднялся с ним в свой кабинет, отдал ему все документы и отпустил. Логан не знал, куда идти, но раз и навсегда решил работать во благо Эдигуса. Он остался в заговоре, однако занимался там склоками и деморализацией членов сообщества. Все же он был превосходным психологом.
Гипноз Лидии прошел хорошо. До рождения ребенка она вела самый примерный образ жизни, ставя здоровье ребенка превыше всего. Эдигус был счастлив. Ребенок родился в срок, здоровым и сильным. Это была девочка. Ее назвали Наталинь. Ната – означало рожденная, Линь – означало сильное женское начало. Они выбрали это имя, потому что оно могло быть как божественным, так и человеческим (Натали).
Как только Наталинь родилась, гипноз Лидии стал ослабевать. Эдигус не противился этому. Он считал, что Лидия, как мать должна сама решить, что ей важнее. Он не был рад ее выбору в пользу праздности, но он считал, что у нее есть на это право.
Как только Наталинь родилась, Эдигус не проводил без нее и минуты. Она была всегда рядом с ним, а он с ней. Даже когда ему приходилось заниматься делами, он брал ее к себе в кабинет. Он так горячо ее любил, что это было невозможно описать словами. Бывало, он неделями не спускал ее с рук. Нет, Кристиана он тоже любил и старался давать ему не меньше внимания, но к своей девочке он относился куда нежнее. С самых первых шагов Эдигус начал обучать ее искусству быть богом. Как только девочка чуть-чуть подросла и смогла сама изъясняться, Кристиан тоже начал принимать участие в этих уроках. Но в Кристиане Эдигус видел больше человека, чем бога, хоть морали, которую, в некотором смысле, Эдигус воспевал, в мальчике было куда больше, чем в малышке. Возможно, поэтому Эдигус любил обоих детей всем сердцем.
Через два года после рождения девочки Лидия снова вернулась к праздности. На первой же вечеринке к Лидии подошла свекровь.
– Лидия! Отлично выглядишь! Давно тебя на вечеринках не видела. Что-то случилось?
Поинтересовалась она.
– Разве ты не знаешь?!? Совсем недавно я родила! В замке был большой праздник по этому поводу. Неужели Эдигус тебя не пригласил?
Удивилась Лидия.
– Я знаю о ребенке и о празднике. Я спросила, почему тебя так долго не было на вечеринках.
Продолжила свою мысль свекровь. Её коварный план вот-вот должен был воплотиться.
– Здоровье ребенка важнее! А потом она была такой маленькой…
Возмутилась Лидия.
– Правда? А первые недели беременности ты так не считала. Казалось, тебе ничто не могло помешать. Что вдруг с тобой случилось?
– Не знаю… здоровье ребенка казалось важнее, как-то желание пропало…
Свекровь косо посмотрела на Лидию.
– А сразу после рождения желание вновь стало возвращаться? Тебе не кажется, что это странно?
Лидия изменилась в лице. Она вспомнила визит Логана. Она вспомнила, что он погружал ее в глубокий сон.
– Эдигус, что-то сделал со мной… к нам приходил психолог… я помню.
Задумчиво произнесла Лидия.
– Это называется кодирование. Логан рассказал мне.
Подтвердила свекровь, хотя Логан ей ничего не говорил. Она просто предугадала действия сына.
– Логан! Точно! Именно так его и звали!
Слегка ошарашено сказала Лидия.
– Что это за муж, что настолько не готов считаться с потребностям жены? Что это за муж, который ставит интересы не родившихся детей выше живой жены? Мне стыдно за своего сына!
Восклицала свекровь.
– Да он просто негодяй!
Поддержала Лидия. Свекровь смогла добиться своего. Она разожгла злость и ненависть к Эдигусу в сердце Лидии. Теперь она была на ее крючке. Оставалось только подсечь.
– И не говори! Хочешь проучить его? У суда великой Троицы хранится его божественная сила. Если ты призовешь их, они отдадут ее тебе, как жене. А ты потом отдашь силу мне, чтобы она никогда не досталась Эдигусу.
Лидия согласилась. Она призвала Троицу и они отдали ей силу со словами:
– Давно было пора.
Уже на утро следующего дня мать Эдигуса держала силу своего сына в руках. Но на этом все не закончилось. Они часто встречались, и свекровь продолжала культивировать ненависть к Эдигусу в сердце Лидии. Культивация продвигалась медленно, потому что Эдигус не давал поводов даже для сплетен. Но чем медленнее она продвигалась, тем глубже и сильнее становились ее корни.
Шли годы. Наталинь было всего десять лет, Кристиану 16, но Эдигус уже успел обучить их всем азам божественных наук. Кристиан приближался к половой зрелости, что не могло не волновать Эдигуса. И вот он решил погрузиться в медитацию, надеясь просмотреть будущее и увидеть там возможную возлюбленную своего сына. Он уединился в комнатах для медитации и, пользуясь техникам, которым его обучил Даревит, начал вызывать видения. Но он не смог продвинуться далеко. Все образы будущего показывали ему, что его дети страдают. Были разные вариации будущего, но в каждой из них детей разделяли, истязали, мучили и даже пытали. В одной вариации их даже убивали! Как именно, Эдигус не мог понять, впрочем, какая разница. Это могло произойти в скором времени, или только через сто лет, но над ними висел непомерный груз боли и страданий. Эдигус не мог оставить это просто так. Вопрос "за что?" мучил его теперь больше всего. Он мучил его настолько, что он обратился к суду Троицы.
Суд был крайне удивлен его зову, однако откликнулся мгновенно.
– Верховный бог Эдигус, мы слушаем Вас!
Сказал председатель.
– В будущем мои дети будут страдать. Почему? За что? Как я могу это изменить?
Троица была впервые удивлена вопросом настолько, что председатель передал слово. После паузы сущность, что сидела слева, заговорила.
– Эдигус, Вы, как верховный бог, принимаете сложные решения, которые несут последствия. Эти последствия влияют и на ваших детей. Карма, если выражаться проще.
– Как я могу это исправить?
Не задумываясь ни секунды, спросил Эдигус. Теперь отвечала сущность справа.
– Вы можете перекинуть всю карму на одного ребенка. Пожертвовав одним, Вы спасете другого.
– Это исключено!
Грозно ответил Эдигус.
– Верховный бог, что еще вы можете предложить Карме, настолько весомое, чтобы чаша была перевешана? Я не вижу других вариантов. Перекинуть Карму такого рода можно только в кругу собственной семьи. Ваша жена человек, она не сможет принять ее. Ваш отец отрекся от Вас, поэтому Ваши родственники также не подходят. Вам нечего скормить Карме.
Голос существа был спокойным. Даже слишком для того, что оно предлагало сделать. Эдигус закрыл глаза и взял небольшую паузу. Потом он открыл глаза и ответил.
– Я могу скормить Карме свое бессмертие.
Если бы у существ были глаза, они бы полезли у них на лоб. Это было самое нестандартное решение, которое они, когда либо, слышали. Они молчали. Они были ошарашены.
– Великая Троица, я прошу, просмотрите будущее. Если я отрекусь от бессмертия, мои дети будут жить спокойно и счастливо?
– Это слишком не стандартно! Мы не можем просчитать этого!
Вдруг нервным голосом ответил председатель. Впервые за несколько столетий Троица нервничала потому, что получила задание, с которым не могла справиться. Эдигус же был готов на все ради детей.
– Тогда дайте мне счеты.
Это была неслыханная наглость. Только у Троицы было право пользоваться ими.
– Эдигус, Вы верховный бог, но не теряйте голову! Вы понимаете, о чем просите?
В том же нервном тоне отвечал председатель.
– Я знаю, о чем прошу.
Уверенно сказал Эдигус. Председатель хотел было еще больше возмутиться и наказать Эдигуса за неслыханную наглость, но вдруг существо, что сидело слева, встало и безмолвно подошло к Эдигусу со счетами.
– Один вопрос. Лишь один момент. Если счеты вас примут.
Эдигус благодарно взял их в руки и задал им про себя вопрос, вызывая у себя медитативное состояние. Он попросил счеты показать ему его семью, если он откажется от бессмертия. Казалось, Троица уже была крайне удивлена поведением Эдигуса, но когда счеты действительно дали ответ Эдигусу их удивление увеличилось еще в 100 раз.
Счеты показали ему образы. Он лежал, на чем-то, похожем на огромную каменную подставку, размером с его тело. Он сел. Рядом была седая женщина. Он не смог разглядеть ее лица. Возможно, это была Лидия. Он говорил с этой седой женщиной о любви. Вскоре к нему прибежали его повзрослевшие дети. Они выглядели счастливыми. Ни в одной вариации будущего они не выглядели такими счастливыми. Эдигус чувствовал, что им было нелегко, но их точно никто и никогда не обижал. А главное, они все были вместе. И пусть он не знал, ни что это за место, ни что произошло, ни сколько времени прошло, он был уверен, что эта вариация – лучшее, что он пока видел.
Он благодарно отдал счеты существу, что все это время стояло рядом с ним.
– Вы единственный, кто смог совладать со счетами с первого раза после Даревита. Вы также показали, что мыслите крайне нестандартно, находя решение любыми методами. Мы будем готовы принять Вас в наши ряды и сделать из Вас судью, такого же, как и мы.
Сказало существо и вернулось на свое место.
– Благодарю за честь, о великая Троица! Однако сейчас я не готов. Я хочу пройти свой путь, с моей семьей.
Отказался от столь необычного и эксклюзивного предложения Эдигус.
– Даревит в свое время тоже отказался. В чем-то Вы с ним очень похожи. Поэтому мы нарекаем вас нашим посланником. Теперь Вы можете взывать к нам в любую минуту и не бояться нашего гнева. Теперь вы можете просить нас о любой помощи. Мы же в свою очередь берем себе право вызывать Вас к себе, если суд Троицы сочтет Вашу помощь нужной.
Сообщило существо справа. У Эдигуса не было слов. Он не мог себе такого представить даже в самых смелых мечтах. Но он не забыл о своем решении.
– О, великая Троица! Во всех языках мира не найдется подходящих слов, чтобы выразить мою благодарность! У меня к вам уже сейчас есть первая просьба. Я отрекаюсь от бессмертия и прошу Вас скормить его голодной гиене – Карме, чтобы она больше никогда не приближалась к моим детям и дала нам возможность быть вместе.
– Да будет так.
Сказал председатель. Он стукнул рукой по столу. Эдигуса скрутило. Он рухнул на пол и на секунду потерял сознание. Очнулся он уже у себя в кабинете. Эдигус чувствовал себя измождено.
Вскоре к нему постучался Даревит. Эдигус разрешил ему войти. Как только он вошел, то почувствовал, что что-то не так.
– Эдигус, ты из комнат для медитации переместился в кабинет. Так по работе соскучился?
– Даревит, я обессилен. Буду признателен, если возьмешь на себя пару папок. И там вчера кажется очередная жалоба пришла. Если ничего важного, то отклони красиво. Буду ну очень благодарен!
Даревит засмеялся.
– Нет уж. Жалоба может и подождать. У тебя месяц на рассмотрение. Мне интересно, что с тобой на самом деле. Ты отсутствовал три часа. А сейчас ты выглядишь так, будто тебя переехал поезд. Ты был у Троицы?
Эдигус улыбнулся.
– Да. Был. И знаешь, у меня есть для тебя две новости. Не знаю, с какой начать…
– Начни с той, которая самая невероятная.
Шутливо подметил он.
– Как скажешь. Я теперь как ты. Посланник Троицы.
Гордо сказал Эдигус.
– Хм… все лучше, чем быть как они…
Задумчиво произнес Даревит. Он изменился в лице.
– А вторая новость – теперь меня может убить даже насморк. Но будущее должно стать куда лучше.
Даревит молчал. Он о чем-то задумался.
– Эдигус, зачем ты это сделал? Вернее, неужели ты не мог ничего другого отдать?
– Чего? Кроме бессмертия у меня ничего нет.
– Твою силу! Она все еще должна быть у Троицы.
Эдигус глубоко задумался.
– У Троицы не было моей силы.
– Это крайне странно… я поинтересуюсь. Никуда не уходи!
Сказал Даревит и спешно покинул кабинет. Прошло меньше часа, и Даревит вернулся с плохими новостями.
Эдигус начал нервно рыться в бумагах.
– Эдигус, что ты делаешь? Нужно допросить Лидию!
Недоумевал Даревит.
– У Лидии нет моей силы. Значит, она передала мою силу кому-то. А кому моя сила может быть нужна? Конечно заговору! Подожди, я сейчас найду…
Эдигус сбросил все лишние папки со стола и наконец-то нашел то, что искал.
– Вот! Они арендуют научную лабораторию. Именно там моя сила и хранится.
– Зачем им хранить твою силу? Логичнее было бы забрать ее себе… ну, понимаешь, о чем я… там, создать супер бога.
– Нет. Они задумали нечто большее. Иначе они бы не ждали так долго.
Уверенно сказал Эдигус.
Он взял несколько солдат и захватил лабораторию, но когда он пришел, лаборатория была уже пустой. Он явно опоздал. Заговор уже успел сделать то, что хотел. Эдигус не знал, что конкретно задумал заговор, но ему это очень не нравилось. Он решил выследить и уничтожить заговор, пока заговор не уничтожит его. У него было достаточно сведений о них, чтобы "навестить" их штаб. За месяц практически все члены заговора были нейтрализованы (убиты, посажены в тюрьму или просто в бегах). Оставалась небольшая группа предводителей, которые очень хорошо пряталась но, по мнению Эдигуса, не могли действовать сами. Им нужны были "руки". Эдигусу казалось, что главная опасность миновала. Только тогда он вызвал к себе Лидию на разговор.
Трудно описать ужас Лидии, когда она поняла, что муж узнал о ее предательстве. Эдигус знал практически все. Он знал день, время и даже место. Единственное чего он не знал, это кому Лидия передала его силу. Но Лидия так и не созналась. Она боялась и ненавидела Эдигуса одновременно. Она покрывала свекровь до последнего потому, что ей казалось, что та была единственной, кто ее понимал. Эдигус решил не выбивать из нее признания. Однако в этот раз он отказался оставить ситуацию без последствий. Он выгнал Лидию вместе с ее родителями из замка. Он оставил за ними право жить в городе богов, но в замок их больше не пускали. Лишь по прямому приказу Эдигуса они имели право входить в него.
Его решение поддержал не только Даревит, но и дети. Даже они понимали, что натворила их мать и что изгнание из замка самая слабая кара.
Эдигус также предложил Григорию покинуть пост начальника охраны с сохранением чести и пенсии, понимая, что тот должен был возненавидеть его за изгнание семьи, но Григорий наоборот, пообещал служить Эдигусу верой и правдой.
– Григорий, я не понимаю Вашего решения. Прошу, объясните. Вы же понимаете, что такого рода обещания тянут за собой последствия? Если Вы предадите меня теперь, я буду вынужден принять меры…
С грустью сказал Эдигус. Он действительно не понимал действия Григория. Григорий же говорил спокойно и уверенно. Он гордился своим выбором.
– Господин Эдигус. Я постараюсь объяснить. Дело в том, что я всегда очень недолюбливал власть во всех ее проявлениях. Я всегда внутри был революционером и анархистом, хоть и работал на власть. Но только не теперь. Моя сестра вытворяла многое, но Вы прожили с ней 14 лет. Если бы моя жена позволяла себе хотя бы часть того, что позволяла себе моя сестра, я бы выгнал ее в первый же месяц. Вы с полной самоотдачей работаете как верховный бог и с такой же самоотдачей воспитываете своих детей. Мои родители все меньше и меньше помогали Вам с детьми. Они также отказалась помогать Вам в проблемах с моей сестрой, не смотря на то, что они могли хотя бы попробовать. Я понимаю, почему Вы их тоже выгнали. От них последние годы больше не было никакого толку, в чем они сами виноваты. Вы тащите на своей спине непомерный груз. Приэтом, Вы остаетесь добрым, но справедливым ко всем, кто Вас окружает. Вы избегаете кровопролития и насилия, особенно в кругу семьи. Вы все время ищите равновесие и гармонию. Я впервые в жизни нашел правителя, которого уважаю всемсердцем. Человеческая жизнь не вечна, и если я и хочу кому-либо служить, так это только Вам, мой господин! Вы навсегда останетесь моим правителем. Я пойму, если Вы не поверите мне, но тогда я попрошу уволить меня, как полагается. Я приму любое решение, однако мне сейчас больше всего хочется служить Вам верой и правдой.
Эдигус прослезился. Он внимательно слушал речь Григория. Он ощущал его восхищение и любовь.
– Григорий, я верю Вам! Оставайтесь! Я буду только счастлив, что у меня есть такие верные слуги как Вы. Прошу простить меня за то, что сомневался в Вас.
Григорий потерял дар речи. Верховный бог извинялся перед ним! Он извинялся перед человеком и слугой! Эдигус заметил, что Григорий побледнел.
– Григорий, с Вами все в порядке?
Удивленно спросил он.
– Вы только что извинилась передо мной.
Эдигус лишь улыбнулся. Теперь Григорий был уверен, что сделал правильный выбор. Теперь он был готов отдать жизнь за своего господина. Он не знал, что конкретно сделала его сестра. То, что верховный бог не имеет силы, никто не должен был знать (для этого Даревит распустил самые разные слухи). Но если бы Григорий узнал, что сотворила его сестра, и Эдигус приказал ему казнить ее, он бы выполнил приказ.
Вскоре после того, как Эдигус выгнал Лидию из замка, она побежала жаловаться свекрови. Когда свекровь узнала, что Лидия больше не имеет доступа к замку, то была вне себя от гнева. Она так кропотливо планировала использовать Лидию против Эдигуса. Лидия была единственной, кто могла помочь заговору попасть в замок и устроить переворот. Для этого она так долго взращивала ненависть в Лидии, но теперь план полностью провалился. Казалось, хуже ситуация быть уже не может. Свекровь была настолько огорчена, что вместо того, чтобы как подруга успокоить Лидию, накричала на нее и прогнала. Новость о провале миссии мгновенно дошла до оставшихся на свободе заговорщиков. Они почувствовали себя загнанными в угол. Каждый зверь, которого загнали в угол, сходит с ума, становится неуправляемым и идет на самые безумные действия…
Эдигусу пришлось срочно навестить землю из-за протеста рабочих в карьерах по добыче драгоценных металлов. Эдигус пробыл на земле около недели, решая проблемы. В этот момент заговор перешел к активным действиям.
Не успел Эдигус вернуться, как к нему в кабинет зашел его брат Эгундур. На поясе у него висел кинжал. Он был очень напряжен и нервничал. Поэтому он сразу перешел к делу.
– Брат! Послушай, у нас мало времени. Заговор уже здесь и они хотят тебя убить.
Эдигус очень удивился. Кроме него и Даревита никто не знал о том, что он смертный. Эгундур продолжил.
– Эдигус, Лидия предала тебя и отдала заговору твою силу. Из нее они смогли сделать яд, который убивает богов. Понимаешь Эдигус, яд, убивающий богов! Ты понимаешь!
Почти вне себя говорил Эгундур. Эдигус улыбнулся. Значит, они не знали о том, что он смертен.
– А ты, мой брат, пришел убить меня?
Спокойно спросил Эдигус. Эгундур удивился спокойствию брата.
– Я объясню. Да. Отец вышел на меня, так как я все еще имею свободный вход в замок. И я согласился. Да. Но только чтобы подменить яд. На кинжале сейчас всего лишь яд марсианской змеи.
Эгундур начал приближался к брату.
– Нет! Стой!
Закричал Эдигус.
– Я понимаю, это больно. Но ты ведь не боишься боли? Как только они через окно увидят, что я вонзил в тебя клинок, они войдут в замок, и тут мы встретим их вместе. Григорий тоже уже наготове. Я дал ему смазать ядом стрелы, и мы уничтожим заговор раз и навсегда.
Объяснил Эгундур.
– Нет. Брат, тут дело в другом. Сейчас меня может убить даже насморк!
Эгундур не понимал.
– Прошу, брат, не сопротивляйся.
– Нет! Пойми же! Я больше не бессмертен. Я отрекся от бессмертия!
Но Эгундур был слишком нервным, чтобы внять словам брата.
– Я тоже с трудом пережил, что могу теперь умереть.
Он стремительно набросился на брата и вонзил ему клинок в живот. Эдигус пошатнулся и медленно опустился на пол. Он взял всю свою волю в кулак и сказал.
– Эгундур, спаси моих детей. Беги с ними на землю. Найди Мэри. Найди Мэри в церкви. Она спрячет их. Она знает как. Она умеет. Я научил…
Эдигус замолк. Ему становилось тяжело дышать. Только сейчас брат почувствовал неладное.
В замок ворвался заговор. Он состоял теперь всего из семи богов и Всевара. Григорий смог уже у входа убить троих. Потом он перешел к заднему выходу, куда Эгундур с Эдигусом должны были погнать оставшихся богов.
Пятеро богов ворвались в кабинет. Но Эдигус не встал. Он был уже мертв. Даже кожа вокруг клинка почернела. Это был очень сильный яд. Только сейчас Эгундур на самом деле понял, что натворил. Он заплакал. К нему подошел отец Всевар.
– Сын, я горжусь тобой. Ради отца ты убил верховного бога.
– Я убил брата…
Плача сказал Эгундур.
– Нет, я отрекся от него. Он больше не был моим сыном, следовательно, твоим братом тоже не был. Осталась последняя деталь. Его отродье. Их тоже не должно быть. Но ты сделал уже достаточно. Отдай клинок, и мы сделаем все остальное.
Успокоил Всевар. Но Эгундур отказался.
– Нет. Вас дети не знают. Меня они подпустят к себе без капли подозрений.
У Всевара не было слов. Его распирала гордость.
– Вот это мой мальчик! Иди и сделай все так, как надо!
– Я сделаю все как надо… но не здесь. Проливать слишком много крови в замке богов не стоит.
Сказал Эгундур, вытерев слезы. Всевар похлопал его по плечу.
– Иди сын мой. А когда вернешься, мы будем вместе искать предателя. Кто-то использовал яд против нас. А как только мы узнаем, кто предатель, мы займемся телом Эдигуса. Мы расчленим его и будем танцевать на его костях во имя моего долгого правления.
Эгундур спешно и безмолвно покинул кабинет. Ему с трудом верилось, что все это происходит на самом деле… но он должен был выполнить последние требование брата.
Дети сидели в игровой комнате и прятались. Они поняли, что происходит что-то не хорошее. Только Эгундур точно знал, где они прятались. Дети вышли к нему и они спешно направились к заднему выходу. Эгундур ничего не говорил, но дети следовали за ним. Только у двери заднего выхода Эгундур крикнул Григорию.
– Григорий, не стреляй, план провалился.
Григорий резко открыл дверь. Эгундур приказал ему бежать вместе с ними. Григорий повиновался. По пути к телепорту Эгундур рассказал все, что случилось. Он опустил лишь одну деталь, а именно, что это он убил брата. Он лишь сказал, что "они" его убили, и он не знает как.
Тогда Григорий впервые узнал о предательстве своей сестры и о его последствиях.
Дети были шокированы. Кристиан не мог поверить, что все это правда и что отца не стало, а Наталинь сразу поняла, что отец погиб от руки дяди, хоть тот этого не хотел. Она также понимала, что теперь он пытается исправить то, что он натворил.
– Дядя, скажи, а ты знаешь, кто такая эта Мэри?
Поинтересовалась Наталинь. Эгундур замялся.
– Я не уверен, но мне кажется, я знаю куда нам надо.
– Так ты знаешь или тебе кажется?
Настаивала на своем Наталинь.
– Я спасу вас, чего бы мне этого не стоило.
Уверенно произнес Эгундур.
– Тело отца тоже надо спасти.
Уверенно сказала она. Только сейчас Эгундур задумался о том, что брат может и умер, но отец не собирался давать ему покой. Наталинь была права.
– Я сделаю все, что в моих силах.
Уверенно произнес он. Григорий очень приободрился.
– Значит, я все же смогу сослужить последнюю службу своему господину!
Они уже подошли к телепорту, но Григорий отказался бежать вместе с богами. Но не из-за сильных ломок, которые у него были бы после телепортации, а потому, что он решил, любой ценой вернуть и спрятать тело хозяина. Он остался ждать Эгундура, чтобы они составили новый план по его возвращению. Эгундур вошел с детьми в телепорт и направился на другом конце прямиком в ту церковь, куда они ходили с Эдигусом в прошлый раз. Он ворвался туда и начал громко кричать и звать Мэри. Его нервы были на пределе.
– Мэри! Мэри! Вы здесь? Мэри!
К ним вышел святой отец.
– Господа, прошу, вы находитесь в доме божьем! К тому же здесь нет никакой Мэри.
Эгундур был немного не в себе.
– Бог умер! Ты не понимаешь, бог умер! Мне нужна Мэри, срочно! Бог умер!
Отец оставался спокойным.
– Бог умер, чтобы воскреснуть…
Было начал он, но Эгундур был уже у алтаря и активировал сигнализацию, как Эдигус тогда.
– Мэри! Мэри! Эдигус мертв! Мэри! Эдигус, он мертв. Бог умер!
Кричал Эгундур. Наконец, вышла Мэри. Она было крайне удивлена. Эгундур был удивлен не меньше, увидев именно ее вживых.
– Госпожа Магдалена фон дер Мур! Простите, но эти люди…
Было начал лопотать святой отец.
– Все нормально, я все улажу.
Успокоила его Мэри или Магдалена фон дер Мур, что было ее настоящим именем. Дело в том, что когда Эдигус пришел на землю и познакомился с ней, то ее имя, "Магдалена ", проассоциировалось у него только с Марией Магдаленой из библии. Тогда он сказал, что будет звать ее Марией, а вернее Мэри. Поэтому Эгундур так и не смог связать ее с войной и ресурсами. В военных документах она была записана либо как Мэри, либо как "тётя Мур", как ее еще любил называть Эдигус. Но довольно отступлений.
– Эгундур, что Вы здесь делаете?
Спросила Мэри.
– Эдигус мертв. Его последними словами было, найти Вас, чтобы Вы спрятали его детей. Он говорил, что Вы умеете. Прошу, помогите!
Эгундур был очень взволнован. Мэри поняла это и спешно отвела "гостей" в отдельную комнату. Она заставила рассказать Эгундура обо всем, что случилось. Он рассказал ей все с самого начала. С того момента, как они не смогли достать золото. Он был слишком изможден, чтобы врать, поэтому он говорил ей всю правду. Он рассказал ей даже о том, что это он убил брата. Мэри, впрочем, как и дети, внимательно слушала его. Когда Эгундур закончил свой рассказ, она начала быстро соображать.
– Эгундур, я спрячу детей. Я действительно знаю как. Но спрятать их будет мало. Вы понимаете, что Вы двойной предатель, по крайней мере, для Всевара – точно. Я желаю Вам смерти больше, чем Вы можете себе представить, но если они узнают, что Вы привели детей сюда, то всех моих способностей не хватит, чтобы их спасти. А значит нужно, чтобы смерть детей и Вы были не под подозрением. У меня есть идея. Сидите здесь.
Она спешно покинула комнату и вернулась с двумя небольшими черепами.
– Это детские черепа из катакомб церкви. Мы прольем немного детской крови на них, чтобы их признали именно как черепа детей. Скажете, что головы превратились в черепа при телепортации. А насчет яда… Тут нужно будет подставить кого-то. Иначе все усилия будут напрасны. Вы понимаете, Эгундур?
Эгундур кивнул головой в ответ. Дети покорно позволили сделать небольшие надрезы на своих руках, чтобы обмазать черепа кровью. В конце Наталинь добавила свое слово.
– Нужно еще обязательно спасти тело папы! Иначе они сделают с ним ужасные вещи! И нас найдут!
– Это так?
Спросила Мэри. Она не знала об этом ничего.
– Технически – это возможно.
Сказал Эгундур.
– Тогда мне придется дать Вам возможность связаться со мной. Вы передадите его тело мне, и я спрячу его так же надежно, как и детей.
Уверенно сказала Мэри.
– Но, как я смогу с Вами связаться? Любой прибор у меня можно будет найти!
Грустно заметил Эгундур. Тогда Мэри собрала все свое мужество в кулак и поцеловала его длительным, французским поцелуем. Этот поцелуй не мог не запомниться Эгундуру. Теперь он мог связаться с ней. Просто нужно было вспомнить этот поцелуй. Вспомнить её запах, её губы, её язык, её волосы, её неприязнь к нему.
– А теперь ступайте! Прочь отсюда! Свяжетесь со мной, когда у Вас будет Эдигус!
Приказала Мэри. Эгундур не посмел ослушаться ее. Он спешно покинул церковь и вернулся в город богов. Григорий, у которого уже созрел план по спасению тела хозяина, его покорно ждал.
– Григорий, мне нужно вернуться в замок.
Были первые слова Эгундура, когда тот вышел из телепорта.
– Мы вернемся вместе.
Уверенно сказал Григорий и рассказал о своем плане. Он тоже понимал, что заговору нужно будет найти предателя. Его план заключался в том, чтобы убить двух зайцев одним ударом. Они должны были вернуться в замок. Потом Григорий должен был подстрелить Эгундура (не смертельно), чтобы отвести от него подозрения, Григория бы схватили, а пока из него будут выбивать личность предателя, Эгундур успел бы вынести тело брата из замка. Эгундуру план не нравился.
– Григорий, Вы понимаете, что для Вас это верная смерть? Как только Вас поймают, живым Вам уже не выбраться? Я не смогу спасти Вас.
Объяснял Эгундур, но Григорий оставался непоколебим.
– Настоящий воин умирает вместе со своим хозяином. Мне незачем жить, если верховный бог Эдигус мертв. Для меня великая честь, сослужить ему последнюю службу и уйти достойно.
Эгундур не мог предложить ничего лучше. План был действительно хорош. Так они и поступили.
Эгундур принес отцу в кабинет два черепа, как доказательство смерти детей. Всевар провел по ним рукой, и они засветились слабым синим цветом. Так кровь детей реагировала на воздействие божественной силы. Теперь Всевар был уверен, что это действительно черепа детей бога. Как только Всевар признал черепа, в кабинет ворвался Григорий. Он успел выпустить стрелу в левое плечо Эгундура и заколоть еще одного бога. Но тут остальные три бога набросились на него и крепко связали. Всевар приказал отвести Григория в допросную, а своему сыну, который защитил отца грудью, прислать чудо целителя Ламу и психолога Логана. В течение нескольких минут оба находились в кабинете (дело в том, что Логан знал об изначальном плане Эгундура и сторожил главный вход, чтобы никто не вошел в замок, после того, как Григорий перешел к заднему выходу). Всевар оставил их наедине. Вернее он так думал. Тело Эдигуса лежало, упакованное в пластиковый пакет, в углу кабинета. Как только Всевар ушел, Эгундур поведал о своем плане двум врачам. Они мгновенно уловили суть дела и принялись помогать. К сожалению Эгундур не смог особенно помочь врачам, так как яд оказался сильнее, чем он думал, и хоть ранен он был в плечо, все его тело тряслось, а сердце начинало шалить. Тогда они решили просто перепрятать тело бога до того момента, как Эгундур выздоровеет. Они спрятали тело брата под кроватью в покоях Эгундура, куда Всевар зашел бы в последнюю очередь. Также Эгундур мог следить за телом, так как все время, что он болел, он не покидал своих покоев и своей постели. Однако Эгундур проболел дольше, чем планировалось. Яд очень сильно действовал на богов. Он медленно, но верно разрушал его тело. Он пролежал в постели три дня и становился с каждым днем все слабее и слабее.
Всевар же был все три дня очень занят. Ему было не до тела Эдигуса, которое, как он думал, спрятали где-то в холоде его верные слуги, чтобы оно не разлагалось. Ему было не до тела потому, что он пытался выбить из Григория личность предателя. Поначалу он отказывался говорить, но на второй день он, делая вид, что не способен больше терпеть боль, выдал имя главного предателя. Он сказал, что отравленные стрелы ему передала его сестра Лидия! На следующий (третий) день Всевар вызвал Лидию в замок, на суд. Лидии не было дано права голоса. Суд прошел достаточно быстро. Как только Григорий подтвердил, что отравленные стрелы он получил именно от нее, Всевар убил обоих. И, не стомря на то, что он заставил их перед смертью биться от боли в конвульсиях, Григорий был счастлив. Он считал, что утянул за собой главного предателя своего господина, что он выполнил свой долг как верный воин и уходит теперь достойно. Всевар видел, что Григорий действительно считал Лидию предателем и даже не заподозрил подвоха.
Единственное, что еще волновало Всевара, было то, что Лидия могла получить яд только через кого-то из заговора. Он немного поразмышлял и посоветовался с выжившими богами, которые подтвердили, что из заговора с Лидией общалась только жена Всевара. Сложив все это вместе, он решил, что его жена передала Лидии яд, а Лидия в свою очередь смазала им стрелы и передала их брату. Изначально, его жена должна была заставить Лидию ненавидеть Эдигуса настолько, чтобы та отравила его, но как только Эдигус выгнал Лидию из замка, план провалился. Его жена поклялась всем, что не давала Лидии божественный яд. При обыске дома Лидии никаких следов яда найдено тоже не было, но некое недоверие все же зародилось в сердце Всевара. Поэтому он отослал свою жену подальше от города богов. Нет, он не изгнал ее, но дал понять, что не желает видеть ее вблизи. Занимаясь этими делами, четвертый день пролетел незаметно. И это было хорошо.
Эгундур лежал без сил в постели. Лама делал все, что было в его силах, но яд все равно продолжал медленно разрушать тело бога. К четвертому дню Эгундур, казалось, начал действительно умирать. Но на четвертый день в замке появился Даревит. Все это время он находился на заседании суда Троицы и помогал им как консультант. Когда он вернулся, его изумлению и возмущению не было конца. Он отсутствовал всего пять дней, а переворот уже случился. Он встретился со Всеваром, который гордо рассказал ему, что теперь Эдигус мертв, потому что его убил Эгундур и что он, Всевар, теперь снова стал верховным богом, нравится это Даревиту или нет. Тогда Даревит честно пообещал не вмешиваться в государственные дела, собрать свои вещи в замке и покинуть город богов. Всевар был очень рад такому раскладу.
Пока слуги занимались подготовкой переезда Даревита, он зашел в покои Эгундура. Он молча обошел постель бога и бросил на него несколько неодобрительных взглядов. Эгундур сам начал говорить.
– Я не хотел. Даревит, не хотел. Я заменил яд… я не понимаю, что произошло!
С трудом говорил Эгундур. Ему было нелегко, но он старался. Даревит спокойно ответил.
– Эгундур, я скажу, что произошло. Эдигус отрекся от бессмертия. Ты бы убил его даже без яда.
– Почему он мне об этом не сказал?
Удивился бог.
– А как бы ты отреагировал? Однажды ты так упорно пытался получить его бессмертие, что даже свел его с ума. К тому же у тебя иногда бывает очень длинный язык. Если бы кто-то узнал, что всевышний бог – смертен, что было бы тогда?
– Я не хотел…
Почти плача сказал Эгундур.
– А его детей убивать, ты тоже не хотел?
Сурово спросил Даревит.
– Дети живы. Они с Мэри.
Объяснил бог. Даревит изменился в лице.
– С какой Мэри?
Удивленно спросил он. Эгундур засмеялся. Это было больше похоже на скрип двери, но Эгундур пытался.
– Я не знаю. Я не знаю, какая Мэри. Я лишь выполнил его приказ. У нас не было времени познакомиться.
Даревит взял паузу.
– Я найду ее.
Уверенно произнес он и решил направиться к выходу, но Эгундур окрикнул его.
– Даревит, постой! Я умираю и не могу довершить то, что начал. Я могу связаться с ней, но я слишком слаб… у меня под кроватью…
Было хотел объяснить Эгундур, но Даревит мгновенно опустился на колени, и достал из-под кровати большой черный пакет. Он открыл его и чуть не упал.
– Она сказала, что спрячет его. Спрячет, как и детей.
Даревит не проронил больше ни слова. Он спешно закрыл пакет и приказал слугам положить пакет к его вещам. Он покинул покои Эгундура, помогая нести мешок слугам. Эгундур хотел еще поговорить с Даревитом, но это была последняя их встреча. Даревит даже не обратился к нему за помощью, чтобы найти Мэри. Он нашел упоминания о ней в дневнике Эдигуса, о котором, кроме Даревита, так же никто не знал. При помощи дневника, он нашел то место, где Мэри спрятала детей. Но найти его было очень не просто. Это было достаточно большое поместье, на горе, в труднодоступном для людей месте. Мэри также окружила поместье магией отвода глаз. Даже Даревит сначала заблудился и прошел мимо. Однако его ощущения, в итоге, привели его в нужное место. Он позвонил в звонок у ворот. Ответа не поступило. Ворота безмолвно открылись. Даревит прошел внутрь. Гробовая тишина сильно удивила Даревита. Создавалось ощущение, что в поместье никто не живет. Он подошел к главному входу и постучался в дубовую дверь. Он почувствовал что-то неладное и отпрыгнул от двери. Его инстинкты не подвели. Через дверь кто-то выстрелил.
– Кто там?
Вдруг послышался приятный женский голос, но Даревит был слишком ошарашен выстрелом и не смог ответить. Он решил вновь подойти к двери, но тут послышался еще один выстрел.
– Кто там?
Снова спросил голос.
– Не стреляйте! Я друг Эдигуса.
После этих слов Даревит надеялся, что опасность миновала. Но стоило ему подняться, как раздался еще один выстрел.
– Да чтоб вас! Я привез его тело! Не верите, я просто оставлю его здесь!
Закричал Даревит. Дубовая дверь открылась.
– Входите!
Приказал женский голос.
– Мне понадобится помощь.
Объяснил Даревит. Дело в том, что он добрался до поместья на машине. Там же и лежало тело. Он один не мог его дотащить даже до входной двери.
– Ладно.
Недоверчиво сказал голос. К Даревиту вышла красивая девушка, хрупкого телосложения, лет 25ти. В руках у нее была винтовка.
– Вы Мэри?!?
Удивленно спросил Даревит.
– Зависит от того, кто спрашивает. Где тело?
Сурово спросила она. Даревит показал на ворота.
– Оно в машине. Вы уверены, что сможете мне помочь?
– Помочь? Я сама донесу его до дома.
Сказала Мэри. Даревиту было сложно в это поверить. Но, как только он открыл багажник, Мэри перебросила винтовку через плечо и взяла труп на руки. Она без особых усилий занесла его в дом. Она также пригласила войти Даревита.
– Так вот, кому он отдал свою силу в той войне! Удивительно! В прочем я понимаю его выбор.
Сказал он, когда они уложили труп на каменную подставку в специально отведенной комнате.
– Эдигус был невероятным богом. Мне жаль, что он погиб… как это могло произойти? Он ведь был бессмертным?
Как бы в пустоту говорила она.
– Да. Но он отказался от бессмертия, чтобы спасти детей… это сложно понять, но это был его выбор… а потом он передал своих детей Вам! Наверное – Вы были очень близки…
Предположил Даревит.
– Нет, что Вы! Он меня никогда не любил. Мы часто играли в это, но никогда никаких чувств на самом деле не было… с его стороны…
Грустно объяснила Мэри.
– Он передал Вам самое дорогое, что у него было. Его детей. Я уверен, он очень любил Вас! Неужели он ни при одной встрече даже не намекнул на это.
– Не было встреч.
Отрезала Мэри. Даревит не понимал.
– Я объясню Вам все за кружкой чая.
Сказала Мэри. Она также позвала детей, сказав, что все в порядке. Они вместе уселись за круглым столом, и Мэри рассказала историю о ней и ее боге.
– Это было давно… это был праздник… я уже не помню, что именно мы праздновали, по-моему, это был праздник в честь независимости. Местной аристократией, к которой я отношусь, так как являюсь графиней фон дер Мур, был организован маленький концерт с фуршетом в конце. Там мы и познакомились. Вернее он увидел меня и приказал следовать за ним. Я же – не смела возражать. Я не знаю почему. Мне хотелось следовать за ним. Я ушла с праздника, хоть была там изначально с компанией. Мы шли около получаса. Никто из нас не проронил ни слова. Он даже ни разу не оглянулся, иду ли я за ним. Мы дошли до церкви, той, где Эгундур передал мне детей. Там мы уединились, и он сказал мне, что он бог и что я избрана возглавить новую войну против других богов – оккупантов. Я не очень понимала, о чем шла речь, но мне это было неважно. Сейчас, глядя назад, я понимаю, что, наверное, поступила глупо. Я влюбилась в него с первого взгляда, с его первого слова… но суть не в этом. В той церкви он передал мне часть своей божественной силы, заставив меня испить его крови. Меня до сих пор передергивает, когда думаю об этом. Как только он передал мне силу, он исчез, а меня начало сильно трясти. Мне потом было плохо еще несколько дней. Но как только я поправилась, я заметила, что перестала стареть и стала сильной. Спустя буквально день в меня, на одной светской встречи, влюбился министр обороны. Через два он сделал мне предложение. Я взяла паузу, и тогда Эдигус появился вновь. Он приказал мне согласиться, чтобы я смогла управлять армией из тени. Я повиновалась. В ближайший месяц мой муж, при помощи моей силы, поднял восстание и сверг правительство. Потом мы начали завоевывать все близлежащие страны. Казалось, нас не сокрушат. Мы были непобедимыми. Моего мужа, вскоре, к счастью убили, его место занял другой, по имени Боцман, но им я манипулировала не меньше. Теперь мы активно работали вместе. Непобедимое трио: Боцман, я и Эдигус. Мы называли себя седьмой волной. По приказу Эдигуса я всегда оставалась в тени и использовала силу только на расстоянии. Боцман же стал лицом войны. Многие думали, что Эдигус поделился силой именно с ним. Но нашей главной целью являлись не территории, а ресурсы, в основном золото. Его мы захватили невероятное количество и спрятали. На малую его часть мы построили это имение. Я мечтала когда-нибудь жить в нем вместе с Эдигусом, хотя и понимала, что этого никогда не будет…
Потом в нашу войну ввязались те самые боги, против которых мы вели войну. Они были, конечно, намного сильнее и победили нас. Эдигуса пленили, остальных убили. В живых осталась только я, потому что была далеко. Я видела, как всех, кем я дорожу и в кого верю, убивали, но не могла ничего сделать. Эдигус передал мне в тот день сообщение, чтобы я ждала его возвращение в той церкви, где все началось. Тогда я в нее и переехала. После я видела Эдигуса, когда он пришел с пленившим его братом, чтобы найти спрятанное золото. Он был явно не здоров, мне моментами даже казалось, что это не Эдигус вовсе. И я помешала его затеи. До сих пор не знаю, правильно ли я сделала. Но в тот момент он явно не был способен принимать обдуманные решения. В прочем он бог, был богом, а я всего лишь человек… но я не жалею о том, что сделала. Я осталась жить в церкви, ожидая его настоящего возвращения.
Уверенно закончила свой рассказ Мэри.
Даревит был под впечатлением. Дети тоже, но чуть меньше.
– То есть, он отправил своих детей к человеку, к которому относился, как к инструменту…
Задумчиво произнес Даревит. Мэри натужно улыбнулась.
– Можно сказать и так.
– Но Эдигус мертв. Зачем Вам продолжать выполнять его приказы?
Пытался понять Даревит.
– Я защищу детей, но не по приказу. Я буду их защищать и воспитывать из любви к нему… я так долго ждала его… именно его… Пусть хотя бы так… его сила сделала меня сильной, я не старею и могу жить вечно, но что толку, если я так и не смогла полюбить никого другого? Я пыталась. Правда!
Мэри сдерживала себя, чтобы не начать плакать. Даревит неожиданно встал.
– Я вижу Вашу любовь! Я не смогу жить, понимая, что даже не попробовал помочь Вам. Мое имя – "дарующий жизнь". Я теоретически могу оживить его. Это будет очень сложно, и нет гарантий, но попробовать можно.
Мэри была слишком перенапряжена. Она не смогла ответить ничего. Из ее глаз полились слезы. Она не могла больше думать. Но это были не слезы радости, возможно даже наоборот. Она с горечью воспринимала тот факт, что он погиб и с еще большей горечью, что ему не дадут покоя. Дети же приободрились настолько, что чуть не разорвали Даревита с просьбами рассказать, как это возможно сделать. Они еще ни разу не сталкивались со смертью и не могли принять тот факт, что их отца не стало.
– Без содействия Мэри, ничего не получится. Мэри, Вам придется рассказать мне, как именно Эдигус передал Вам силу.
Мэри отвернула взгляд.
– Я не хочу содействовать. Я не хочу оживлять мертвых.
Даже Даревит не понял.
– Мэри, Вы же любите его! А тут есть шанс, вернуть Вам любимого. Конечно, обряд принесет Вам много боли, но все в рамках ваших возможностей!
– Дело совсем в другом. Есть вещи, которые не стоит трогать. Есть вещи, с которыми нельзя играть. Смерть одна из таких вещей. Эдигусу нужно дать покой.
Мэри настаивала на своем. И ее можно было понять. Даревит не смог переубедить ее в тот вечер и остался у них в поместье.
В это время в замке Эгундур лежал в постели и умирал. Он не знал, сколько дней он уже лежал. Лама делал все что мог, но его лекарства просто не действовали на бога. Тогда к Эгундуру пришел Логан. В ходе короткого разговора, Логан понял, что у Эгундура депрессия. Впервые в жизни бог страдал такой болезнью.
– Логан, я не знаю, как жить дальше! Я убил собственного брата из-за отца… он стал верховным богом, а я этому содействовал! А теперь я умираю. Я борюсь за жизнь, хоть и не понимаю зачем!
Причитал в который раз Эгундур. Тогда Логан пустился на хитрость. Он не мог излечить бога от депрессии, никто не мог этого сделать, кроме самого бога. Логан лишь дал импульс.
– Слушай, Эгундур, ты ведь прав. Зачем тебе жить? Зачем ты борешься? Ты говоришь, что убил брата? Ты переживаешь только из-за этого? Неужели ты забыл? Ведь именно ты тогда уговорил отца отречься от него. Так что, технически, он действительно больше не был твоим братом. Твоя заслуга. А как ты нанял меня свести его с ума? Ты помнишь, что мы тогда с ним сделали? У меня до сих пор мурашки по коже бегают, как вспомню. А потом ты бросил его гнить в тюрьме. В этом мире не найдется для тебя кары, чтобы искупить все твои грехи. Мне кажется, смерть для тебя – благо.
Подытожил Логан. Эгундур возмутился.
– Логан, да как ты смеешь? Разве ты не должен мне помогать?
– У тебя депрессия. Я бессилен. Ты уже мог бы выздороветь, но сам этого не хочешь. Единственное чем я могу помочь тебе, это решить, за какую черту переступить.
– И ты предлагаешь мне умереть?
Удивленно спросил Эгундур.
– А что я могу предложить тебе еще? Назови мне хоть одну причину, зачем тебе жить!
Логан был очень хитер. Он использовал обратную психологию. И она сработала!
– Да у меня тысячи причин! Ради моей жены! Я люблю ее, а она любит меня.
– И она хоть раз навестила тебя? Она не беспокоится, что ты уже столько времени дома не ночуешь? Она вообще знает, что ты тут присмерти?
У Эгундура не было слов. Действительно. Он даже не подумал об этом.
– А ради чего мне тогда жить?
Задумчиво произнес он.
– Хороший вопрос…
Ответил Логан. Эгундур сам должен был сформулировать идею.
– Я… я… я буду жить, ради того, чтобы узнать ее. Я не понимаю, почему она не пришла ко мне. Я должен выяснить. Я должен научиться понимать ее. И не только ее. Если бы я раньше начал учиться понимать брата, все бы произошло по-другому. Я бы не убил его. Мы бы нашли другой путь. Я не понимаю мир вокруг. Я буду жить, чтобы понять его. Причины и последствия. Жизнь. Я хочу понять жизнь!
Уверенно закончил Эгундур.
– Что ж, если пациент хочет жить, медицина бессильна!
Пошутил Логан. Он сделал свое дело. Он с чувством гордости и выполненного долга покинул покои Эгундура. Уже через два дня бог встал на ноги.
Первым делом он направился к своей жене. Она даже не подозревала, что Эгундур чуть не погиб. Она все это время занималась собой. Ее не сильно заботило отсутствие мужа. Так же, как мужа не заботило отсутствие жены. Впервые за всю историю своих отношений они поссорились. Они впервые ругались и возмущались друг другом.
Я буду краткой. Примерно через год они расстались. Эгундур стал проявлять больше и больше внимания к своей жене, стараясь понять ее и изучить все ее капризы и потребности. Он пытался стать для нее всем, сделав ее всем для себя. Она же выяснила, что не любит его. Чем больше он старался и попадался ей на глаза, тем больше она начинала его ненавидеть. Эгундур уже не был тем, в кого она влюбилась когда-то. Наличие смерти в его жизни очень сильно изменило его. К тому же Эгундур, пытаясь понять свою жену, добирался до ее скрытых желаний и проблем. Он заставлял ее заниматься самоанализом. Он находил проблемы, комплексы, извращения, сублимации… Но он никогда ее не осуждал, от чего ей становилось только хуже. Рушилось ее представление о жизни. В итоге она не выдержала и бросила Эгундура. Тогда Эгундур покинул город богов и начал путешествовать по всем мирам, что были во власти богов, учась всему, чему только мог. От психологии до осеменения скота.
Но вернемся к Даревиту и Мэри.
Даревит в течении всего следующего дня не мог уговорить Мэри помочь ему. Дети были готовы выбить из нее содействие, но Даревит не хотел этого. Поняв, что он в тупике, он привел в поместье Логана, который только что закончил работу с Эгундуром. Мэри не нравилось, что о поместье будет знать еще кто-то, но Даревит убедил ее, что этому человеку можно доверять.
– Так, в чем наша проблема?
Поинтересовался Логан.
– Я могу попробовать оживить Эдигуса при помощи его силы, скрытой в Мэри.
– А я считаю, что он заслуживает покой! Смерть есть смерть!
Высказались оба.
– Так, значит, он передал силу Вам! Боже мой! Я всегда знал, что он оригинал, но что у него была любимая женщина, и представить не мог!
Мэри опустила глаза. Логан быстро понял ситуацию. Он положил руку ей на плечо.
– То, что он не показывал этого, не значит, что он не любил Вас.
– Вы не поймете. Он только использовал меня. Даже после смерти он продолжает использовать меня…
Чуть не плача сказала Мэри.
– Неужели Вы его настолько любите?!?
Удивился Логан.
– Больше, чем Вы можете себе представить!
Всхлипнула Мэри. Логан обнял ее.
– Тогда я понимаю Вас. Вы хотите, чтобы Эдигусу было хорошо. Заслуженный покой. Что-то вроде пенсии после тяжелого многолетнего труда. Я прекрасно Вас понимаю…
– Правда!?! Тогда Вы понимаете, что его нельзя беспокоить. Ему нужно дать уйти. Не стоит его снова возвращать!
– Я понимаю. Да. Вы правы.
Даревит встал со стула. Логан должен был переубедить ее, а не укрепить ее веру. Логан показал Даревиту знак спокойствия. Даревит вновь уселся, но был крайне недоволен. Логан отпустил из объятий бедную девушку.
– Мэри, Вы абсолютно правы. Ему нужно дать покой. Но тут есть одна деталь. Он бог. Бессмертный бог. Неужели Вы думаете, что он сможет умереть?
Тут даже у Даревита случился когнитивный диссонанс.
– Логан, что ты несешь?
Спросил он. Логан очень недовольно посмотрел на него. Мэри очень глубоко задумалась.
– То есть, Вы хотите сказать…
Начала она, но Логан ее перебил.
– Именно.
Уверенно произнес он.
– То есть, никакого покоя?
– Мне жаль, но да.
С грустью ответил он. Мэри мгновенно изменила свой курс.
– Тогда я согласна. Прямо сейчас. Делайте все что надо.
Уверенно сказала Мэри. Даревит был ошарашен. Логан смог сделать за несколько минут то, что он не смог сделать за полтора дня.
– Логан, но как?!?
Удивился Даревит.
– Дорогой друг, женщины, прекрасные создания, которые сами тебе все говорят. Только нужно их слушать. Понимаешь?
Слегка игриво объяснил Логан.
– Я советник верховного суда…
Было начал Даревит, но Логан прервал его и перешел к делу.
– Меньше пафоса, больше дела. Даревит, что тебе нужно, чтобы оживить Эдигуса?
– Для начала мне нужно узнать, как именно Эдигус передал Вам силу, Мэри.
Логан нежно посмотрел на нее, и она начала свой рассказ.
– Как я уже говорила раньше, мы были в одной готической церкви. Я могу дать точные данные, если это важно. Но мне кажется, что это не играло никакой роли. После того как Эдигус сказал мне, что я избранна возглавить новую войну, он приказал мне расстегнуть на нем рубашку. Потом он достал из своей сумки стопку, бутылку воды и шприц, который вонзил себе в грудь. В сердце, если быть точнее. Он, не смотря на мой ужас и сильную боль, вытянул некоторое количество своей крови этим шприцом. Затем он слил ее в стопку, разбавил водой и провел несколько раз над этим «коктейлем» рукой. Когда содержимое стопки стало голубым, он приказал мне выпить все до последней капли. Я повиновалась. Как только я выпила «это», мне стало очень плохо. Я уронила стопку, она упала на пол, но не разбилась. Хотя он так и не поднял ее тогда. Он собрал все свои вещи, похвалил меня, сказал, что мы скоро увидимся и ушел. Я же, с трудом поднялась, взяла стопку и вызвала такси до дома. Кстати, эта стопка у меня до сих пор осталась. Я не знаю, нужна ли она. Но это все, что случилось тогда.
Даревит был доволен таким содействием со стороны Мэри. Однако он также понял, что все не так просто, как он думал. Он глубоко задумался.
– Если это были лишь несколько капель крови, разбавленных водой, все чуть сложнее… Вообще странно, что уже такое незначительное количество повлияло на Вас…
– Ничего странного в этом нет. У меня предрасположенность. Я представитель аристократии. Наши предки были богами. Термин "голубая кровь", по-вашему, откуда пошел?
Даревит слышал об этом, но никогда не знал наверняка.
– Мэри, Вы можете рассказать мне об этом чуть больше? Я не учел этого фактора…
– Я знаю не много. Мне рассказывал Эдигус, что достаточно давно, около трех, вернее, уже четырех поколений назад один верховный бог наказал часть богов. Он лишил их божественной силы и сверг на землю. Тут они все еще были сильнее людей и заняли ведущие позиции. Они стали развивать промышленность и добычу ресурсов, чтобы отомстить и свергнуть того, кто поступил с ними так. Но, возглавляя и ведя людей, они стали сами подобны им и потеряли бессмертие. Что-то вроде телегонии, как объяснял Эдигус. Но я до конца не поняла. Как бы то ни было, уже через два поколения аристократия жила не дольше обычных людей. И тогда верховный бог смог поработить их. Достаточно лишить всего одно поколение своих предков, чтобы они не знали своих корней и начали работать на того, кто на самом деле является их врагом. С тех самых пор город богов имеет власть над ресурсами нашей планеты. Но достаточно об этом. Я не могу сказать кто именно мой божественный прародитель, но, что я однозначно могу сказать, так это то, что у меня еще сохранилась предрасположенность к силе богов и память, как ей пользоваться. Эдигус конечно обучал меня, но это было больше как повторение… понимаете, о чем я?
Даревит погрустнел.
– Понимаю. Только это не упрощает задачу. Вам будет хуже, чем я думал.
Объяснил Даревит.
– Ради него я готова на все.
Уверенно сказала Мэри.
– Так как он дал Вам очень малую часть своей силы, мне придется забрать большую часть, чтобы была надежда на скорое воскрешение. Дело в том, что я помещу силу из Вас в него, а сила должна будет пустить корни и заполнить все его тело. Как только это произойдет, он оживет. Вот только я не могу предсказать, как такие манипуляции повлияют на Вас, Мэри.
– Я выживу.
Гордо сказала она. Мэри была действительно готова на все.
– Извините, а сколько примерно нужно будет ждать его воскрешения?
Вдруг поинтересовался Логан. Даревит нахмурил брови.
– Если его тело не примет силу, он не восстанет. Если его тело примет силу, это будет зависеть от скорости распространения. Может месяц. Может год. Может десять лет. Я не могу ничего обещать…
– Джентльмены, чего мы ждем? Пойдемте! У Вас все, что нужно, есть?
Легкость и прямолинейность Мэри подкупала.
Они пошли в специально отведенную комнату, где тело Эдигуса лежало на каменной подставке посреди комнаты. Дети тоже пришли посмотреть на ритуал, внутренне надеясь, что он восстанет сразу же. Даревит достал из своей сумки специальный шприц для извлечения силы. Он вонзил его Мэри в позвонок Атлант и вытянул из нее силу. Вот только в ней ее было меньше, чем Даревит ожидал. Он вытянул из нее всю силу, не смотря на то, что изначально хотел взять лишь часть. Но даже всей силы заключенной в Мэри было слишком мало, чтобы заставить Эдигуса восстать в ближайшее время.
От боли, которую ей причинил Даревит своей "операцией" Мэри поседела. Даревит постарался не обращать на это внимание. Он произнес несколько заклинаний, провел несколько раз рукой по шприцу, так что синяя жидкость стала более красной, и вонзил его в сердце мертвого бога. На этом ритуал был закончен.
Дети стояли с замиранием сердца. Они надеялись, что Эдигус оживет прямо здесь и сейчас. Но этого не произошло. Тогда Кристиан спросил.
– Даревит, скажите, это все? Когда папа встанет?
Даревит лишь покачал головой.
– Остается только ждать. Я не знаю. Может месяц. Может год. Может десять лет. А может тело не примет силу и онникогда не встанет.
Наталинь с трудом сдерживала слезы. Тогда Кристиан поблагодарил Даревита и покинул комнату со своей сестрой.
– Как я узнаю, что сила не принялась?
Отходя от болевого шока и невыносимой слабости, спросила Мэри.
– Очень просто. Тело начнет гнить и превращаться в корм для крыс.
Объяснил Даревит.
– Тогда его можно будет похоронить? Тогда это будет означать его покой?
Даревит не знал что ответить. Он не понимал, чего от него хотела услышать Мэри. Тогда заговорил Логан.
– Да Мэри. Я понял. Даревит не может объяснить, а я могу. Если тело не примет силу, это будет означать, что связь Эдигуса с этим миром слишком слаба. Это в свою очередь будет означать, что он уже в другом мире и все же сможет обрести покой. Тогда его тело будет лучше всего сжечь, чтобы до него не добрались недруги.
Мэри, наконец, успокоилась. Она попыталась встать, но чуть не упала. Даревит вовремя подхватил ее.
– Мэри, не вставайте! Вам будет плохо еще несколько дней. Эдигус после такого был обессилен как минимум неделю. А он был богом! Если говорить начистоту, я не уверен, выживите ли Вы… я не хотел забирать всю силу… Просто так получилось…
Вдруг Мэри засмеялась.
– Даревит, Вы за меня беспокойтесь. Неужели Вы настолько не равнодушны ко мне?
Даревит покраснел. Он хотел ответить ей, но начал жутко заикаться. Он действительно успел проникнуться к ней. Тогда Логан взял Мэри на себя.
– Все в порядке, Даревит. Я разберусь.
Он донес ее до дивана в комнате напротив и уселся рядом с ней. Даревит последовал за ними, однако остаться не решился. Он понимал, что уже сделал свое дело и что ему было пора уходить. Он хотел сказать это, но у него не получалось. Всего одной фразой Мэри обескуражила советника великой Троицы. Она поняла, чего хочет Даревит и попрощалась с ним.
– Даревит, благодарю Вас. Вы сделали все, что хотели. Я права?
– Да.
Коротко отрезал Даревит.
– Это значит, что Вам пора уходить. Что ж, до свидания. Приходите еще, если это будет безопасно. Я, к сожалению, не могу проводить Вас. Логан, Вы ведь мне поможете?
Логан кивнул головой и спешно выпроводил все еще заикающегося советника великой Троицы. Потом Логан вернулся к Мэри. Он жил в имении еще около месяца, пока Мэри полностью не оправилась. Он, как психолог, также пытался помочь детям принять и пережить все изменения, что произошли в последнее время. У него это получалось не очень, но он старался. Тем не менее, как только Мэри стало лучше, Логан покинул имение и вернулся в город богов.
Когда Мэри полностью оправилась, она узнала интересную вещь: не смотря на то, что силу она потеряла, способности, которые давала сила, у нее остались. Просто теперь ей нужно было использовать куда больше сил на их проявление. И, чем больше она использовала способности, тем быстрее она старела. Но была и однозначная польза. Дети воспринимали ее практически как равную им, а иногда даже как авторитет, что было большим достижением, если учесть, что дети были богами, а она человеком. Так они и жили, вместе, долго и переполненными ожидания и надежды на воскрешение всеми горячо любимого бога.
Конец первой части.
Возмездие богов (часть вторая)
Это был красивый фуршет в небольшом замке близ старинного города. Были приглашены все, кто относился к кругу аристократии. Праздновали Рождество. В углу большого зала стояла огромная елка. Все блестело и светилось, а стол ломился от самых разных закусок в лучших традициях Рождества. Каждый положил под елку подарки и все ждали полуночи, чтобы в зал вошел Санта со своей труппой "снегурочек" и устроил веселое представление для больших и маленьких. Так было каждый год. И каждый год гости изображали радость и веселье. Дочери хозяина замка, по имени Виола, это все уже порядком надоело. Она весь вечер думала о том, как сильно ненавидит всех и каждого на этом празднике. Этого она ненавидит потому, что он приходит на праздник только чтобы пожрать. А того она ненавидит потому, что он грязный и пошлый ублюдок, пытающийся заглянуть под каждую юбку на фуршете. Эту особу она ненавидела за то, что она все время подлизывалась к ее отцу в надежде, что тот, когда-нибудь даст добро на брак с ее сыном. У нее не было шансов, ее семья была слишком бедная и не достаточно аристократична, но она не оставляла попыток, что бешено раздражало. А вон ту особу она не любила за то, что она была торговкой из народа, а попала в круг совершенно случайно, став любовницей того джентльмена, что пришел сюда только чтобы пожрать…
Вдруг ее взгляд остановился на одном красивом юноше, лет 20ти. Высокий, голубоглазый, блондин, средняя длина волос, лицо настолько астеничное и аристократическое, что ни у кого не возникало вопросов о его происхождении. Это был Кай фон дер Мур. О нем было известно не очень много. Он был сыном одной достаточно уважаемой особы, Магдалены фон дер Мур. Он родился и рос за границей. Сюда он переехал относительно недавно. Он был художником и поэтом. У него было достаточно денег, чтобы позволить себе это. Он отличался некой замкнутостью. Ни разу он не устраивал вечеринки в своем имении, мотивируя это тем, что его матери вечно нездоровится. Действительно, госпоже Мур было уже немало лет и все с пониманием относились к этому, но все равно, что-то странное было в этом Кайе. Женщины его очень любили, он же то отвергал их, то наоборот, удовлетворял по несколько штук за вечер. Его настроение и страсть были крайне переменчивы, но в присутствии гостей он всегда вел себя спокойно, скромно и достойно. Если бы Виола не знала, с кем у него были интриги, она бы никогда не догадалась по его поведению. Все эти интриги и девушки были ему настолько безразличны. Но казалось, чем больше ему было все равно, тем красивее он становился в глазах каждой девушки. Виола была не исключением. Пока она думала обо всем этом, на часах было уже без пяти полночь. В зал вошел Санта со своей труппой. Они заняли сцену, Санта приветствовал гостей и попросил минуту молчания, чтобы каждый гость сумел загадать рождественское желание, которое обязательно должно было сбыться.
Это был старый трюк, чтобы перейти к увеселяющей программе. Но в этот праздник Виола вдруг прониклась словами Санты и, когда часы начали бить полночь, она действительно загадала желание. Оно было крайне простым: "Хочу, чтобы Кай похитил меня сегодня и забрал навсегда к себе". Кому-то это желание может показаться странным, но Виола действительно устала от всей своей жизни и просто хотела, чтобы все это закончилось. А Кай был одним из немногих, кто ей по-настоящему нравился.
Как только часы ударили в последний раз, девушка подняла вместе с гостями бокал и продолжила разыгрывать веселье, практически забыв о желании. Но прошло чуть меньше получаса, как к ней подошел Кай и прямо спросил:
– Виола, Вы действительно хотите, чтобы я Вас похитил?
Девушка была ошарашена таким вопросом.
– Откуда Вы знаете?
– Я услышал Ваше рождественское желание.
У девушки глаза лезли на лоб. Она хотела бы ответить что-то, но не могла. Она была с одной стороны очень рада вниманию Кайя, однако ей также было очень стыдно за мысли такого рода. Поняв, что Виола не может ему ответить, он наклонился к ней и прошептал на ухо.
– Если Вы действительно хотите, чтобы я Вас украл, оставьте сегодня открытым окно в Ваших покоях.
Тут у девушки совершенно пропал дар речи. Кай не стал вводить Виолу в еще большую краску и пошел общаться с другими гостями. Весь оставшийся вечер Виола думала только о своем желании.
Весь оставшийся вечер Кай больше не обращал внимание на Виолу. Он покинул праздник сразу после официального закрытия, раньше всех, не оставшись на "After party".
Когда Виола, наконец, начала готовиться ко сну, то, внутри сердца едва ли верев словам Кая, все же оставила окно в коридоре у своей комнаты открытым. Она была без сил и потому очень быстро заснула. Но уже меньше чем через час дверь в её комнату тихо открылась. Она перевернулась на другой бок, лицом к стенке. Умом она не верила в происходящее, а подсознательно не хотела мешать. В дверном проеме появилась чёрная фигура. Эта фигура медленно и тихо подошла к кровати Виолы. Она не видела и не слышала её, но чувствовала. Она чувствовала, как, стоя у кровати, фигура слегка замешкалась. Но после нескольких мгновений раздумий, фигура подняла одну руку и провела ей вдоль всего тела Виолы. Виола практически мгновенно почувствовала, как все её тело расслабилось. Тогда фигура повернула сонную девушку на спину. Она притворялась спящей, чтобы ни в коем случае не помешать фигуре закончить начатое. Фигура нежно стащила с девушки одеяло, потом взяло её к себе на руки, завернула обратно в одеяло и направилась к открытому окну. Уже сидя на подоконнике фигура спросила.
– Виола, ты действительно этого хочешь? Назад пути не будет.
Это был голос Кая.
– Больше всего на свете.
Прошептала Виола.
– А если я окажусь не тем, кем ты думаешь?
– Мне плевать. Я хочу быть с тобой.
Кай нежно поцеловал её и шагнул из окна, крепко держа её на руках. Он шагал по воздуху как по асфальту. Зимний ветер слегка теребил волосы Виолы. Теперь она была уверена, что это все лишь сон. Кай неспешно шагал по воздуху. Виола перестала притворяться спящей. Она широко открыла глаза и наслаждалась видами сверху. Уже минут через двадцать они приблизились к имению Кая и вошли в него также через окно. Кай неспешно положил Виолу на постель в гостевых покоях. Он вновь снял с девушки тёплое одеяло и бросил его на пол.
– Здесь тепло. Оно тебе больше не понадобиться.
Объяснил он.
– Оно мне не понадобится потому, что ты согреешь меня!
Прошептала Виола. Они провели вместе очень бурную ночь. Виола была счастлива, потеряв полностью грань между реальностью и, как ей казалось, фантазией.
Проснулась она только в обеденное время и сильно удивилась, что находилась не в своих покоях. Она медленно встала и увидела на полу своё тёплое одеяло. Она начала припоминать свой "сон", но поверить в него была готова едва ли. На столике она увидела одежду и пару домашних тапочек. Недолго думая, она одела все, так как больше вещей (кроме ночной рубашки) у неё не было.
Окна в комнате были закрыты занавесками и Виола решила открыть их, чтобы понять, где именно она находится. Но стоило ей только отодвинуть шторы, как вдруг её кожа стала сильно гореть. Она закричала и спряталась в тень. В комнату мгновенно ворвалась девушка. Увидев Виолу, забившуюся в угол от солнца, девушка рассмеялась.
– Виола! Ты уже проснулась! Как мило!
– Где я? Откуда Вы знаете моё имя? Что происходит?
Испуганно спросила Виола. Девушка спокойно закрыла шторы и подала руку Виоле.
– Будем знакомы. Я Наталинь. Но можешь называть меня Натали. Ты находишься в имении госпожи Магдалены фон дер Мур. Тебя сюда принёс мой брат вчера.
Девушка была спокойной, но совсем не дружелюбной.
– Постойте, как? Вы сестра Кая? Разве он не единственный ребёнок?
Девушка улыбнулась краем рта.
– Все куда интереснее. Странно, что он Вам ничего не рассказал. Но он может очень обидеться, если это сделаю я. Так что, придётся Вам побыть в неведении. А пока, просто избегайте солнечного света.
– Почему?
Удивилась Виола.
– Потому, что я намазала Вас специальной мазью, чтобы Вы не сбежали.
– Я что здесь, заложница?
Негодуя, спросила Виола.
– Мне откуда знать? Вы пришли сюда с моим братом.
Голос Натали был спокоен и безразличен.
– Он похитил меня!
Внезапно крикнула Виола. Натали дала ей сильную пощёчину.
– Мой брат никогда бы не привёл Вас сюда, если бы Вы его об этом не попросили. А клевету я спускать не собираюсь.
Виола ошарашено села на пол. Тогда Натали продолжила.
– Я ещё не знаю, какой статус он Вам хочет дать, но знайте своё место. В следующий раз будет хуже.
После этих слов Натали покинула комнату, хлопнув дверью. Прошло чуть меньше часа и к Виоле пришёл Кай. Виола бросилась к нему в объятья. Он был той единственной основой, на которой она надеялась построить понимание происходящего.
– Кай! Тебя не было так долго! Ты где был? Что ты делал?
Взволновано спрашивала Виола.
– Нам надо поговорить.
Серьёзно ответил Кай.
– Я отсутствовал, потому что заметал следы. Я собрал твои самые важные вещи. Теперь все выглядет так, будто ты сбежала.
– Зачем ты это сделал?
Ошарашено спросила Виола.
– Чтобы тебя не искали. Особенно у меня.
– Но, как я теперь вернусь домой?
– Никак. Я же предупреждал, пути назад не будет.
Виола вдруг стала колотить по нему кулаками.
– Ты сволочь! Ты похитил меня, а теперь собираешься держать меня здесь, как пленницу.
Кай оставался спокойным.
– Я выполнил твоё желание. Вот и все.
Спокойный тон Кая завёл Виолу ещё больше. Она решила уже в серьёз напасть и кинулась на него. Он упал на одеяло, что лежало на полу и, о ужас! С него слетели волосы! Оказалось, его белые кудри были не настоящие! Это был парик. Его собственные волосы были не менее красивыми, но короче и тёмно-русыми. Виола сильно испугалась, когда увидела, как с Кая упали "волосы". Кай встал и схватил руки Виолы. Он посадил её на диван и сел рядом с ней.
– Что? Что? Я ничего не понимаю!
Заверещала Виола.
– Поэтому нам надо поговорить. Помнишь, я предупреждал тебя, что могу оказаться не тем, кем ты меня считаешь? Моё настоящее имя Кристиан. И я бог.
Звучало это, как минимум, странно. Но это было правдой. Он рассказал Виоле все о себе, своём происхождении и том, как он оказался в имении госпожи Мур. Он был сыном великого бога Эдигуса и человеческой женщины – воина по имени Лидия (но не смотря на человеческую мать он являлся полноценным богом, особенности божьих ген). Во время переворота, его дяди, брат отца и брат матери, помогли ему с сестрой бежать на землю. Госпожа Мур когда-то очень хорошо знала Эдигуса и потому приютила и вырастила их у себя. Образ Кая они придумали, чтобы детей не нашли зачинщики переворота. Даже если бы они начали их искать, Кай никак не подходил бы под описание, потому что был "единственный ребёнок" госпожи Мур, блондин, не очень людный, да ещё и с переменчивым характером, что для богов считается не нормальным. Дело в том, что и Кристиан и его сестра Натали использовали этот образ. Он был у них один на двоих. Этим объяснялся столь переменчивый характер Кая. То в его образе ходил Кристиан, то Натали. А иногда они вообще ходили в разные места в одно и то же время.
Виола с трудом верила в историю Кристиана. Он это видел.
Поэтому, в доказательство того, что он бог, он просто встал и пошёл по воздуху, коснулся потолка (который находился на высоте в три с половиной метра) и медленно спустился. Только сейчас Виола поняла, что они действительно добирались до имения по воздуху. Её удивлению не было конца. Внутри весь её мир перевернулся. Кристиан решил закончить разговор.
– Я понимаю, тебе это все надо ещё осмыслить. Тебе надо побыть одной. Если хочешь, можешь обследовать замок. Ты здесь, пока что, в роли моей любовницы. Ты можешь ходить где хочешь, однако помни иерархию. Я покину тебя сейчас. Это теперь твои покои. Отдохни и подумай обо всем.
Он напоследок поцеловал Виолу и спешно покинул (теперь уже её) комнату.
Следующие несколько часов Виола практически неподвижно сидела на краю кровати и пыталась хоть как то уложить все в голове. Она покинула свою комнату лишь когда почувствовала голод. Она решила осмотреться и найти кухню. Поместье было достаточно большим. Она бродила по коридорам около десяти минут, пока ни нашла столовую. Казалось, ей никто не пользовался, не смотря на то, что было уже время ужина. Поначалу она решила посидеть в столовой в надежде, что мимо неё пройдёт слуга и принесёт ей хоть какой-то еды. Но в столовую никто так и не зашёл. Тогда она продолжила свои поиски и набрела на кухню. Её удивлению не было конца, когда она увидела Кристиана, Натали и госпожу Мур готовившими себе ужин. У неё в доме этим всегда занимались слуги.
– О! Виола! Здравствуй! Я уж боялся, что ты не придешь! Но ты вовремя. Все будет прямо с пылу – с жару.
Радостно сказал Кристиан. Увидев удивление на лице Виолы, он не понял причины и решил продолжить.
– Позволь познакомить тебя со всеми. Ну, Наталинь, мою сестру, ты уже знаешь, а это госпожа Магдалена фон дер Мур. Как я уже рассказывал, она нам как мать. Мы называем её либо тётя Мур, либо Мэри. Почему Мэри – расскажу позже.
Кристиан повернулся. Теперь он обращался к Мэри.
– Тётя Мур, это Виола, моя любовница.
Виолу слегка передернуло от того, как её представил Кристиан. Госпожа Мур дружелюбно пожала Виоле руку.
– Виола! Очень рада познакомиться! Но давайте сядем за стол, ни то вся еда остынет.
Магдалена фон дер Мур была приятной женщиной. Её волосы были уже седые, на лице виднелись глубокие морщины, но в её глазах все ещё горел огонь энергии. Поэтому она не казалась старой, пусть чисто внешне Виола дала бы ей лет семьдесят, не меньше. Она не мало слышала о госпоже фон дер Мур, её род играл когда-то немаловажную роль в государственных делах. Она сама прославилась тем, что была женой министра обороны. После замужества она очень долгое время не появлялась в светском обществе, говорили, что она переехала. Дальше слухи гласили, что она, на старости лет, вернулась в новое поместье и привезла из-за границы своего сына Кая. Она была скрытной. Она практически никогда не ходила на светские встречи. Люди списывали столь нелюдимое поведение на её плохое состояние здоровья, но теперь Виола видела, что это было не так. У госпожи Мур было столько энергии, что она могла бы дать фору любому, даже молодому парню.
Они сели за стол. Кристиан обслужил Виолу, которая даже не подумала сама позаботиться о еде или столовых приборах. Она была уверена, что этим должны заниматься слуги. Когда еда была разложена по тарелкам и все были уже готовы приступить, тётя Мур подняла свой бокал с вином и произнесла.
– За жизнь.
– За жизнь.
Хором ответили брат с сестрой. Виола тоже к ним присоединилась. По форме она сделала все правильно, но по сути, она не могла знать, какой смысл они вкладывали в эти простые строки. Они пили не просто за жизнь, а за воскрешения отца Кристиана и Наталинь, бога Эдигуса. Но об этом позже. Эти простые слова открывали официально завтрак, обед и ужин. Каждый день перед едой они пили за его воскрешение, это превратилось в традицию.
Все принялись кушать. Еда была действительно очень вкусная. Куда вкуснее, чем готовили дома у Виолы. Такой замечательный ужин был достоин аваций и Виола спросила:
– О боже! Как вкусно! Я должна высказать своё почтение повару. Его можно позвать?
– Я вся в Вашем внимании!
Улыбаясь, сказала тётя Мур.
– А если ты по поводу гарнира, то это ко мне.
Добавила Наталинь.
– Ну, давайте ещё и салат похвалим. Я его не только готовил, но и сам вырасщивал.
Гордо сказал Кристиан.
– Если бы я его не поливала, он бы у тебя не вырос. Садовод из тебя так себе.
Заметила Наталинь.
– Хм. Как из тебя швея.
Ответил Кристиан.
– Я просто не учла, что ткань скользкая!
Возмутилась Наталинь.
– Прекратите! За столом мы отношения не выясняем! Да ещё и при гостье!
Остановила их тётя Мур. Виола откровенно не поняла, как они дошли до ссоры, и решила ещё раз переспросить.
– Так, можно позвать повара? Обед просто восхитительный! Все вместе. Это просто шедевр!
Тетя Мур вновь улыбнулась.
– Все повара сидят перед тобой. Мы все это приготовили.
Виола очень недоверчиво посмотрела на Магдалену фон дер Мур.
– Как "вы все это приготовили"? Сами?
– Да. Сами. Вот этими ручками.
Тётя Мур демонстративно вытянула свои руки вперёд, как бы показывая их Виоле.
– Но как? Зачем? У Вас разве нет слуг?
– Нет. Нет. Ни одного.
– Как это? Ни одного? Как это возможно?!? А! Они у Вас, наверное, просто не живут.
– Нет-нет, слуг нет вообще. Ни одного. Чтобы ни одна чужая нога не ступила на порог этого дома.
– Как?!? Ни одного слуги? Но почему?!?
Ошарашено спросила Виола.
– Тут есть много причин. Кристиан тебе уже ведь рассказал, что ни он, ни Наталинь – не люди? Так вот, есть опасность того, что их могут искать недоброжелатели. Поэтому пускать к нам слуг может быть опасно. Через них будет проще нас найти… и убить… А ещё излишнее общение с людьми может пагубно отразиться на росте и взрослении богов. В самых крайних случаях я слышала, боги даже бессмертия лишались. Но это только слухи. Общение, конечно, нужно, но очень дозировано. Поэтому мы и создали "Кая". Для общения. Понимаешь?
– Нет… как Вы живете без прислуги?
Все ещё удивлялась Виола. Она практически не слушала тетю Мур. То, что она рассказывала было для неё ещё слишком. Она не могла принять в серьёз факт, что Кристиан и Наталинь боги. Тем более, что они бессмертны. Мэри это понимала. Она как раз прощупывала её "рамки".
– Ну… как? Нормально. Сами пачкаем, сами убираем. На самом деле не сложно.
– А если я не пачкаю?
С надеждой спросила Виола. Дело в том, что до неё стало доходить, что если она живёт с ними, ей тоже придётся работать. А ей этого ну уж очень не хотелось.
– Вот и отлично! Тогда будешь убирать за другими. Мы разделяем обязанности. Так проще.
Спокойно объяснила тётя Мур.
– Тогда я хочу домой!
Жалостливо сказала она. Хозяйва дома только посмеялись.
– Неужели мысль об уборке настолько пугает милую леди?
Насмешливо спросила Наталинь.
– Может все не так плохо, как кажется?
Спросил Кристиан.
– Я никогда в своей жизни не работала руками! И не хочу!
Завопила Виола.
– Ну, как минимум неделю тебе выходить нельзя. За это время брат, наверное, наиграется с тобой. Вот тогда и вернешься.
У Виолы открылся рот. Она не могла представить, что с ней так могут разговаривать.
– Наталинь, прекрати!
Попробовал заступиться за Виолу Кристиан, но Наталинь проигнорировала его и просто продолжила.
– Только вот примет тебя твоя семья обратно или нет, вопрос хороший. Они ведь думают, что ты сбежала. Наверное, жалостливую историю уже придумали. А тут ты вернешься и снова им все карты перепутаешь. Они вряд ли будут рады.
Виола чуть было не начала плакать.
– Ребята, прошу, давайте доедим, а выяснять все будем потом. Иначе все остынет.
Прервала беседу тетя Мур. После этого за обедом больше никто не проронил ни слова. Первой кухню покинула Наталинь, сказав, что пойдет и попробует ещё раз сшить какие-то костюмы. Тётя Мур вскоре последовала за ней, чтобы помочь. Кристиан и Виола остались одни, но так и не заговорили. Когда их тарелки опустели, он отправил Виолу ещё осмотреться в поместье, пока он уберет со стола. После плотной и вкусной еды Виоле было приятно пройтись по прохладным коридорам поместья. Она заглядывала во все комнаты, исследуя что и где находится. Все комнаты были открыты, кроме одной. Эта комната была уже необычна тем, что находилась в самом дальнем углу поместья и была единственной, чья дверь была железной, а не деревянной. И как Виола не пыталась открыть эту единственную железную дверь или найти от неё неподалёку ключ, ничего не вышло. В ее глазах загорелось любопытство. Ей стало очень интересно, что же находится в той самой комнате. К этому времени Кристиан уже закончил не только убирать со стола, но и успел сделать какие-то дела, которые наметил на сегодня и потому был готов провести весь остаток дня с Виолой.
– Кай!
Радостно вскрикнула она, увидев Кристиана на другом конце коридора.
– Кристиан.
Поправил он ее, но ей это было все равно.
– Кай! Я осмотрелась и нашла какую-то странную комнату. Что там?
Сгорая от любопытства, спросила она.
– Там крысы.
Слегка флегматично ответил он. Виолу такой ответ крайне удивил.
– Как это, крысы?
– Да. Крысы. Целых десять штук! Я их кормлю и ухаживаю за ними.
Гордо объяснил Кристиан.
– Крысы?
Недоверчиво переспросила Виола. Ей с трудом верилось, что за той дверью находились эти мерзкие существа.
– Да. Самые обычные. Серые. Дикие.
– А зачем тебе крысы в комнате?
Все ещё не веря или не понимая, спросила она.
– Ну, кто-то заводит себе маленьких собак, кошек, ящериц, рыбок… а у меня крысы. Они мне нужны. Они выполняют свою функцию и я их люблю. Они дают мне надежду.
– Я ненавижу крыс! Если ты хочешь, чтобы мы были вместе, тебе придётся избавиться от них!
Забывшись, в своей обычной манере, начала "качать права" Виола. Кристиан лишь улыбнулся.
– Да я лучше от тебя избавлюсь, чем от них. Они свою функцию выполняют. А с тобой ещё ничего не понятно.
Виола испугалась такому ответу. Она понимала, что он не шутит.
– А…а… А в чем моя "функция"? Я что, робот?
– Нет! Что ты! У робота есть программа. Он уже что-то умеет. Тебя же всему надо ещё научить. Ты ведь, готова учиться?
Настороженно спросил Кристиан. От нечего делать Виола кивнула.
– Тогда пошли. Для начала, я объясню тебе твою главную задачу. Как ублажать меня. Ты ведь моя любовница.
На этой ноте они пошли в покои Виолы. Там Кристиан пытался обучить её искусству прикосновения. Как, благодаря одному лишь касанию, понять, что нужно человеку. Как, благодаря второму касанию, дать это человеку. И как, при помощи лишь незначительного касания, менять настроение. Кристиан никогда ещё никого не обучал этому. Он сам имел крайне мало опыта в этой сфере и потому, обучая Виолу, учился сам. Виола обучалась медленно, но Кристиан сам для себя открывал новые грани общения и взаимодействия. Это было крайне интересно. И утомительно, для Виолы. Потому уже через час или два она заснула без сил. Тогда Кристиан покинул её покои, тихо закрыв дверь, и направился к своей сестре. Она находилась в "служебных" помещениях и шила на швейной машинке. Как только он вошел, сестра строго сказала ему, не отрываясь от дела:
– Твой костюм я сшила. Осталось только украсить. Если он тебе опять не подойдёт -обрушу на тебя гнев всех богов.
– Вот прямо так всех?
Шутливо заметил он. Наталинь прекратила шить.
– Пока ты со своей шлюхой прохлаждался, я тут с Мэри работала! И вообще, о чем ты думал, когда тащил её сюда?!? Мы должны заниматься подготовкой к выступлению!
– Сестра, ты делаешь из мухи слона.
– Это ты безответственно относишься к нашему делу! Дядя Эгундур даёт нам всего один шанс!
Сквозь зубы шипела она.
– Не правда! Я каждый день занимаюсь упражнениями. Просто помимо подготовки к мести я хочу жить. И Виола мне в этом поможет. А за полгода мы подготовимся.
Спокойно отвечал Кристиан. Чисто внешне, его, казалось, невозможно вывести из себя. Но внутри все было наоборот. Кристиан был очень ранимым, в то время как внешне эмоциональная и чувствительная Наталинь обладала стальными нервами и железным характером. Возможно поэтому Кристиан, сразу после своих слов, покинул комнату, где работала Наталинь. Он не хотел с ней больше спорить. Он знал, что в конце она, скорее всего, его сломит.
Но как мы дошли ли до этого интересного диалога?
В нашей первой истории мы остановились на том, что убитый верховный бог Эдигус, который был отцом Кристиана и Наталинь, получил шанс на воскрешение, а его старший брат Эгундур отправился по мирам изучать жизнь. Он много ходил и блуждал и понял, что он не единственный, кто не понимает ни мира, ни жизни. Он сделал для себя много открытий. Он общался с самыми разными существами. От драконов до русалок. У каждого была своя правда, каждый из них видел мир по своему, но ему этого не хватало, он хотел познать весь мир и потому вскоре направился к людям. Там он также сделал много открытий, например, что смысл жизни для большого количества людей – просто неразрешимая проблема. Но, при более дотошном исследовании выяснялось, что в их жизнях действительно не было смысла. По крайней мере, с их точки зрения. Конечно, с точки зрения бога они, возможно, были частью большего, но сами люди не хотели этого признавать, что для Эгундура тоже было открытием. Он пытался понять жизнь, но никто не мог ему в этом помочь. Первые четыре года. Но через четыре года поисков он случайно встретился с девушкой. Он шёл мимо реки, а она сидела на берегу. Увидев её, ему очень захотелось пообщаться с ней, но он не знал, как подойти к ней так, чтобы не напугать её. Он медленно подходил все ближе и ближе, делая вид, что собирает камни. Но уже через несколько минут девушке надоело, что какой-то мужчина ходил вокруг неё и она мило окрикнула его:
– Эй! Молодой человек! Если это Вы только из-за меня тут ходите, так не стесьняйтесь, садитесь рядом. А если нет, пожалуйста, идите отсюда. Я здесь жду кое-кого, а Вы мне мешаете.
– Я хожу тут из-за Вас. Мне правда можно сесть рядом?
Слегка удивлённо спросил он. Девушка ничего не сказала и лишь показала рукой на место рядом с ней. Бог покорно сел.
– Знаете, Вы бы лучше так не сидели… Одной женщине здесь не безопасно… Тут ходят разные типы…
Было начал Эгундур, но девушка быстро прервала его.
– "Разные типы" говорите? Как Вы?
С насмешкой спросила она. А Эгундур попался на её уловку.
– Ну да…
Но тут он понял, что сказал глупость и попытался исправить положение.
– То есть, нет. Я не причиню Вам вреда. У меня никаких задних мыслей нет…
Теперь Эгундур понял, что только ещё больше усугубил своё положение.
– Да хватит! Я же сама пригласила Вас. Все в порядке. Меня зовут Пиа. Будем знакомы.
Она подала руку незнакомцу.
– Очень приятно! А меня зовут Эгундур и я бог.
Выпалил, сам того не ожидая он. Он обычно никогда не говорил, что он бог, боясь неправильной реакции со стороны людей. Но она наудивление спокойно отреагировала на его высказывание.
– Бог? Интересно…
Между ними воцарилась тишина. Её прервал Эгундур, так как ему уж очень не терпелось познакомиться с ней поближе.
– Пиа, Вы сказали, что ждёте кого-то. Кого? Он скоро придёт?
– Я не знаю…
Задумчиво сказала она. Эгундур не понимал.
– В смысле? Он опаздывает?
– Нет. Возможно, он уже пришёл. Возможно, я ждала именно Вас.
Эгундура этот ответ очень удивил.
– Вы ждали бога?
Ошарашено спросил он.
– Я ждала чего-то необычного. Здесь, на этом месте, всегда происходит что-то необычное. То закат, невероятной красоты, то на берег вынесет что-то, то интересное знакомство… А самое забавное, я никогда не знаю, что именно это будет.
Бог внимательно слушал девушку.
– Вы часто сюда приходите?
Поинтересовался он.
– Нет. Крайне редко. Когда внутреннее чувство говорит, что настало время менять жизнь. Понимаете?
– С трудом.
Честно ответил Эгундур. Он думал, что в натуре человека было бы приходить на необычное место каждый день.
– Но это ведь не страшно, правда?
С некой надеждой в голосе произнесла она. Эгундур ничего не ответил. Он лишь улыбнулся.
– Пойдемте! Я покажу Вам окрестности.
Радостно продолжила она. Так и началось их тесное общение. Они стали очень хорошими друзьями. Их дружба длилась три года. Благодаря этой дружбе и общению Эгундур наконец смог открыть для себя, что такое мир. Дело в том, что Пиа была не совсем обычной девушкой. Для неё мир физический и мир духовный существовали наровне друг с другом, также, как у богов. А ещё она была очень открытой. Она позволяла Эгундуру "копаться" в себе как угодно. Она спокойно реагировала даже на то, что Эгундур находил в ней, её, как это модно называть, "сублимации". Так Эгундур смог посмотреть на свой мир её глазами. Ему, наконец, стало понятнее поведение его жены, стали понятны причины необычного поведения своего брата и многое другое. Пиа же смогла сделать то же самое со своим миром. Так они дополнили друг друга. Они вели интереснейшие разговоры, о которых Эгундур возможно поведует нам позже. Но вот, через три года, Эгундур понял, что у него осталось много "хвостов". И он решил покончить с ними, чтобы иметь возможность без оглядки жить с Пией. Пиа в свою очередь обещала заняться тем же в отсутствие бога. Так они разошлись, чтобы потом сойтись вновь, уже на более долгий срок.
Эгундур вернулся в город богов к своему отцу. Его отец собирался устроить грандиозный праздник по поводу семилетия своего правления. Вот только праздник должен был быть настолько грандиозным, что подготовка к нему сильно затянулась. Его отец вообще был не очень хорошим организатором. Подготовка затянулась на полгода. Поэтому, как только Эгундур вернулся, отец радостно предложил ему взять на себя часть организации. Тут у Эгундура созрел коварнейший план. Он взял на себя ответственность за театральное выступление, которое было бы последней частью открытия праздника и за пригласительный лист, то есть за гостей. Отец был рад, что два достаточно больших пласта организации были сняты с его плеч. Конечно, он мог бы доверить всю организацию кому-нибудь постороннему, но после изобретения божественного яда, он боялся предательства и попытки убийства. Поэтому, весь праздник он организовывал сам. А Эгундуру он, после всего случившегося, доверял как себе.
Как только Эгундур взял на себя часть организации, он устремился к Мэри. За семь лет он так и не забыл её поцелуя и потому легко смог переместиться в имение госпожи Мур.
Его приняли очень тепло. Не теряя времени, он рассказал детям и Мэри о своём коварном плане мести. Он был крайне прост. Дети должны были разыграть красивый спектакль, в котором будут, как реквизиты, использоваться оружие, чтобы, в самый неожиданный момент, убить из него верховного бога Всевара (их дедушку), который будет сидеть на вип балконе, рядом со сценой. Божественный яд он обещал раздобыть. Детям этот план понравился и они тут же приступили к подготовке. Как оружие решили взять лук, так как порох и огнестрельное оружие вело себя крайне непредсказуемо в городе богов.
Во время своего визита Эгундур был очень приятно удивлён, что его брат Эдигус все же имел возможность воскреснуть. А когда он узнал, что единственное, чего не хватает, это божественная сила взрослого бога из его рода, он пообещал достать её, во чтобы то ни стало. Так у него созрел ещё один коварный план.
Когда он вернулся в город богов после своего первого визита Мэри и детей, он направился к отцу и уговорил его признать покойного Эдигуса вновь своим сыном. Он мотивировал это тем, что так великий Всевар покажет милосердие, что будет очень красивым жестом, особенно в честь семилетия своего очередного периода правления.
Всевар внимательно слушал сына.
– Эгундур, ты говоришь очень интересные вещи. Ты прав. Это был бы очень красивый жест, и в глазах подданных это бы однозначно подняло меня. Но ты понимаешь, что тогда ты постфактум станешь братоубийцей?
Настороженно спросил он. Эгундур припал на колено и вымолвил:
– Я готов пойти на любые жертвы, чтобы истинный правитель города богов процветал.
Всевара распирала гордость за своего сына. Он был абсолютно уверен, что Эгундур говорил о нём. На самом деле Эгундур говорил в этот момент о Эдигусе. Но он знал, что его отец ничего не заподозрит. После слов Эгундура Всевар положил ему руку на плечо.
– Мой сын, твоя жертва не будет напрасной. Поверь мне! А сейчас, я признаю покойного Эдигуса, убитого моим сыном Эгундуром, своим вторым сыном.
Вдруг Эгундур почувствовал очень сильную тяжесть. Что-то непомерным грузом легло на его плечи. Он с большим трудом встал с колен.
– Отец, что это? Я с трудом стою.
– Это карма. За убийство бога и брата. Ты ведь знал, что так все и будет.
Эгундур улыбнулся.
– Да. Действительно… Но боюсь, воимя процветания всевышнего бога, мне надо будет совершить ещё одно преступление.
Всевар был крайне удивлён таким речам.
– Что ты хочешь мне этим сказать?
– Что в этом мире у тебя осталось всего одно слабое место. Слабое звено. Особенно перед праздником. Понимаешь?
– Нет. Я не понимаю о чём ты.
Сурово сказал Всевар.
– О твоей жене. О моей матери.
Всевар глубоко задумался.
– Теперь я понимаю, о чём ты. Но я не посмею просить тебя об этом. Ты и так сделал для меня больше, чем я мог себе представить.
– Отец, тебе и не придётся меня просить. Просто, дай благословение, и я все сделаю. Воимя истинного правителя.
Всевар обнял Эгундура.
– Сынок! У меня не хватает слов, чтобы сказать, что я сейчас чувствую. Ступай и я прощу тебе все грехи. Моё благословение с тобой. О более верном и холоднокровном сыне я и не мог мечтать. Я дам тебе яд.
Всевар спешно открыл сейф и дал сыну одну из склянок с какой-то серо-коричневой жидкостью. Это была смерть богов. Божественный яд. Он благодарно принял его и направился прямиком к своей матери.
Его мать все семь лет жила вдали от мужа, по его же пожеланию. Она была уверена, что тем самым оградит себя от любой опасности. Она не могла себе представить, что тем самым поставит под сомнение свою верность. Дело в том, что Всевар не интересовался, чем его жена занималась все эти годы. Она также никак не связывалась с ним. Поэтому Всевар был готов заподозрить её в любых пагубных намерениях. Он мерил по себе. Когда его младший сын Эдигус взошёл на трон он также "залег на дно" на несколько лет, чтобы подготовить все для переворота. И даже если его жена ещё ничего не планировала, она была его слабым местом. Через неё заговорщикам было бы проще всего достать его. Особенно на празднике семилетия правления, когда он будет пьян и наиболее уязвим.
Но вот Эгундур пришёл к своей матери. Она жила в небольшой вилле на берегу моря. Для счастья ей большего и не надо было. Эгундур вошёл в виллу, но она оказалась пустой. Потому он сел в гостиной, выключил свет и принялся ждать. Ждать ему пришлось долго. В виллу он зашёл ещё до полудня, а его мать пришла только поздно вечером. Она весь день провела на пляже со своими подругами. Когда она включила свет, то от испуга уронила свою сумку. Взгляд Эгундура был настолько холодным и устрашающим, что дрожь по спине у матери так и не перестала бежать.
– Эгундур! Сынок! Что ты здесь делаешь?
Успуганно – удивлённо спросила она.
– Здравствуй мама! Меня прислал отец.
Спокойно ответил он.
– Отец? Как странно. Более семи лет от него ни весточки, а тут вдруг ты! Мог хотя бы написать, что приедешь.
– Я хотел, чтобы это был сюрприз.
Улыбаясь, объяснил он.
– Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы.
Недовольно заметила она.
– Знаю. Но если бы я рассказал тебе о своём визите и о том, что я собираюсь сделать, ты бы наняла себе армию телохранителей, а мне лишние жертвы не нужны. И так погибло достаточно…
– О чем ты, Эгундур?
Мать действительно не понимала, о чем он говорил. Ей в голову не могла прийти идея, что она может погибнуть от рук собственного сына!
– Скажи, мама, о чем ты думала, когда создавала меня в своём чреве? Когда вы с отцом зачали меня?
Мать напряглась от такого вопроса.
– Эгундур, ты никогда не задавал таких вопросов. С тобой все в порядке?
– Нет мама, нет. Я кровавый убийца богов и совсем не в порядке, но прошу ответить на вопрос.
– Ну, когда ты у нас появился, мы были счастливы. Да. Я была счастлива и думала о том, каким великим богом ты будешь. Дети, особенно божественные, это, конечно, нелегко, но это и великая радость.
Чувствовалось, что матери становилось не по себе.
– Хорошо. А когда появился мой брат?
– Его появлению я радовалась не меньше, чем твоему. Хотя характер у него был совсем другой… Но к чему эти странные вопросы?
Эгундур грустно вздохнул.
– Я хочу узнать, почему ты ничего не предприняла против запрета отца на любые отношения с нами. Почему ты смотрела, сложа руки, когда отец отобрал у нас возможность иметь такое нелёгкое счастье как детей и потомство?
Мать глубоко задумалась.
– Ну, не знаю. Он был верховным богом. Я никогда не лезла в его дела…
– Но это были не его дела! Это были дела касающиеся нас всех!
Закричал Эгундур. Мать медленно села на диван напротив сына.
– Он бы послушал тебя, если бы ты высказалась! Тогда он был готов считаться с твоим мнением!
– Сынок, все было не так просто…
Было хотела начать она.
– Не так просто?!?
Снова кричал Эгундур.
Он был сильно возмущён.
– Эгундур, пойми, я тогда тоже нелегко пережила решение твоего отца.
Пыталась оправдаться она.
– Я точно помню как ты, вместо того, чтобы поговорить с отцом, просто самоустранилась от проблемы.
– Я любила вас!
Крикнула в ответ мать. Эгундур изменился в голосе.
– Ты… любила… нас…
Он закрыл глаза как бы задумываясь о чём то.
– Ты говоришь, что любила нас… А когда я с отцом схватил Эдигуса и мы, обезумевшие от злости, обрекли его на самое жалкое существование, где ты была? Ты уехала сюда, как только новость о поимке Эдигуса разнеслась по городу богов. Ты уехала сюда. Спряталась здесь. Разве так поступают любящие матери? Нет. Так поступают предатели.
– Да как ты смеешь!
Закричала она.
– Смею, мама, смею. А когда он все же, немыслимым способом, взошёл на трон, ты много лет плела козни за его спиной. Ты сознательно разрушала его семью и подготавливала почву для убийства своего сына!
– Прекрати! Тогда он уже не был моим сыном! Твой отец отрекся от него.
Эгундур снова изменился в лице.
– И все? Это все, что ты можешь сказать? От твоего дитя, которое ты любила, отреклись и ты вырезала его из своего сердца? Или его там никогда не было? Я всегда считал его своим братом. Даже когда от него отрекся отец, а я сводил его с ума в своей тюрьме. А ты просто взяла и забыла о нём? О своём сыне?
– Какое сейчас это имеет значение?
Злобно спросила она.
– Так ты не знаешь! Всевар вновь признал Эдигуса своим сыном.
– Это ничего не меняет! Его убил ты, а не я.
– ООО! Ты ошибаешься. Что если я скажу тебе, что теперь ты сможешь вновь оживить своего сына?
– Это невозможно!
Сквозь зубы прошипела она.
– О нет! Возможно. Для этого мне понадобиться твоя божественная сила. Однажды ты обманом забрала силу Эдигуса себе. Теперь ты отдашь мне свою. Все просто.
Мать была шокирована и с трудом верила своим ушам.
– Труп Эдигуса был расчленён. Мы все танцевали на нём воимя процветания твоего отца.
Эгундур ехидно улыбнулся.
– Да. Танцевали. Но труп предоставил вам я. Так что я, наверное, лучше знаю, на чем вы танцевали. У меня в холодильной комнате оставался труп какого-то человека, как брат близнец похожего на Эдигуса. Я использовал этот труп, когда сводил его с ума. И оставил на всякий случай. Вот он и пригодился.
Мать не знала, что ответить на такое. Она всегда была верна своему мужу и была уверена, что Эгундур тоже. Но теперь она понимала, что все было куда запутаннее.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
Эгундур снова улыбнулся, на этот раз лишь кончиком рта.
– Когда я ходил по мирам и учился жизни, особенно у людей, то я, в том числе, узнал о раскаянии и искуплении. Скажи, тебе знакомы эти слова?
– Конечно.
Недоумевая, ответила мать.
– Я сделал много ужасных вещей в своей жизни. Я раскаиваюсь. И пытаюсь их теперь искупить. Вернуть все на свои места. Исправить то, что ещё можно исправить. Я пришёл сюда, чтобы дать тебе такую же возможность.
Мать недовольно хмыкнула.
– А я не считаю, что совершила что-то нехорошее.
– Тогда я не могу тебе помочь в раскаяние. Но я все ещё могу помочь тебе в искуплении.
Мать громко и звонко засмеялась. Эгундур же спокойно встал и сделал шаг в сторону матери.
– Ты? Помочь мне? Не смотря на все свои странствия ты остался таким наивным!
Эгундур сделал ещё один шаг.
– Сынок, нельзя помочь кому-то насильно. А мою силу ты не получишь. Так что ступай прочь!
Эгундур сделал последний шаг. Теперь он стоял к ней практически вплотную. Он нежно поднес свои губы к её левому уху. Она не видела его рук и он медленно но верно смог достать из ножен кинжал. Он тихо прошептал ей:
– Я никуда не уйду. Я получу твою силу. Просто через твой труп.
Она не успела удивиться или испугаться, как у неё в животе оказался отравленный кинжал Эгундура. Она умерла достаточно скоро, благодаря яду. Она сама когда-то участвовала в изобретении этого яда, сделав его особенно быстрым и смертельным. Она мучалась меньше минуты. Однако у Эгундура все было подготовленно. Пока его мать не могла пошевелиться от боли, испуга и действия яда, Эгундур достал из своей сумки специальный шпритц и выкачал из еле дышащей матери силу богов. Он делал все молча, чтобы у него не закралась и тень сомнения. У него на это просто не было времени. Когда он закончил, его мать была уже мертва. Только тогда он позволил себе пролить скупую слезу.
– Смотри! До чего ты довела все! Убита собственным сыном…
Он тяжело вздохнул. Он продолжал говорить, хотя знал, что она его не слышит.
– Знаешь, я слышал, что сыновья часто выбирают себе женщин похожих на своих матерей. Тогда, давно, я умудрился влюбиться в Лидию. Говорят, ты много с ней общалась, настраивая её против брата… так вот… вы с ней очень похожи. Ей тоже было наплевать на семью. Она тоже больше пеклась о себе, чем о своих детях. Но ты действительно любила нашего отца. Только он тебя, как видишь, нет. А вот Лидия никого не любила. Но в остальном вы с ней так похожи… Даже смерть вы получили от руки близких… Мне жаль тебя. Мне тяжело, не думай, я не снимаю с себя ни капли вины. Но я должен попытаться все исправить и дать следующему поколению шанс. Они не виноваты, что им не повезло с родней…
Но тут он не выдержал. Из его глас полились рекой слёзы.
– Мама! Почему?
Кричал он. Он любил её, не смотря на то, что сделал с ней.
– Мама! За что?
Кричал он ещё громче. Он надеялся заглушить боль своим криком. Но у него не получалось.
– Мама!
Он обнял её труп и решил предать его морю. Она всегда любила это место и это море. В доказательство того, что дело сделано он обмакнул белый платок в её крови и срезал два локона с её головы. Потом он унес её к морю и пустил в "последнее плавание" на одной из деревянных лодок, что стояли у причала.
Он ещё долго провожал лодку взглядом, пока отлив уносил её далеко в море. Через день дороги он снова был в городе богов и предстал перед отцом, чтобы сообщить о том, что дело сделано. Отец был сильно удивлён, что Эгундур так быстро управился.
– Эгундур, как? Уже?
Но Эгундур ничего не ответил. Он молча положил на стол платок и локон волос (второй он оставил себе). Когда Всевар увидел эти вещи, в его глазах блестнула искра. Она была настолько быстрой, что Эгундур не заметил бы её, если бы не наблюдал внимательно за реакцией отца. Это была искра того "старого" отца, ещё до того как он взошёл на трон. Эта искра любила ту, кого убил Эгундур. И с её смертью она в последний раз попыталась прорваться и "разбудить" сердце Всевара. Но, судя по всему, у неё не получилось, и она тоже погибла. Это была "последняя вспышка".
– Эгундур, у меня нет слов… Ты сослужил мне невероятную службу. Весь город богов будет почитать тебя как героя. Скажи, а что ты сделал с трупом?
Голос Всевара был спокойным и благодарным. В нем больше не чувствовалось ни капельки любви.
– Я отправил его на лодке в море. Она его очень любила. Я уверен, она бы хотела, чтобы я так сделал…
В том же тоне ответил Эгундур.
– Да, да, да.
Зваверещал отец.
– Но, я имел в виду другое. Её сила… Ты её забрал?
Такой вопрос сразил Эгундура на повал.
– Отец?!?
Отчаянно произнёс Эгундур. Он не мог поверить, что Всевар мог спрашивать такое. Власть совсем свела его с ума. Он относился к ней теперь как к "куску мяса", никакого уважения. Эгундур забрал силу, но только чтобы оживить своего брата. И он бы никогда так не поступил, если бы не было такой острой необходимости.
– Ах, ну да… Извини… Все же она была твоей матерью… Я слишком много требую. Извини. Пускай покоится с миром. А запас яда я из другого бога восполню. Ты прав.
– Отец…
Ещё более потерянно произнёс Эгундур. Он просто не знал, что сказать.
– Да, сын мой! Я не забыл. Я все помню. Ты проявил невероятную стойкость и верность, даже в самой сложной ситуации, которую я могу представить. И потому я, именем верховного бога, прощаю тебе все грехи. Теперь ты невинен для двора.
После этих слов Всевар поставил печать на один из документов, что лежали у него на столе, и передал его Эгундуру. Это было что-то на подобии амнистии. На самом деле Эгундуру было нужно совсем не это. Но он благодарно принял документ и спешно покинул замок. Потом он просто заперся в своих владениях и не выходил оттуда. Помимо пряди волос матери Эгундур ещё не вернул отцу остаток божественного яда, что оставался в склянке. Он припас его для себя и для плана мести, совместно с детьми Эдигуса. Но, не смотря на все свои планы, глядя на эту склянку, его стали преследовать мысли о суициде. Он не знал что делать. Ещё никогда у него не было таких проблем. Потому он не придумал ничего лучше, чем запереться в своём имении.
В это время дети Эдигуса, Кристиан и Наталинь готовились к мести. Они придумали незамысловатый сюжет о двух братьях близнецах и об их соперничестве ради признания отца. В конце один брат должен был убить другого. Понастоящему. На то это и был спектакль воимя семилетия второго правления Всевара. Потому им и должны были разрешить пронести на праздник настоящее оружие. И именно в этот момент один из них должен был выпустить стрелу не в "брата" на сцене, а в самого Всевара. После долгих тренировок было принято решение, что стрелять будет Наталинь. Её рука была спокойнее и точнее.
Но, параллельно с подготовкой к мести, Кристиан активно общался с Виолой. Он познавал через неё новый мир ощущений. Виоле это все было не очень интересно. Она была натурой не утоньчённой и часто расценивала "прелюдии" и "игры" Кристиана как очередную странность. Но в её голове поселилась мысль. Ей было до крайности любопытно, что все же находилось за той железной дверью. В течении двух последующих дней она несколько раз пыталась разузнать о той комнате, но ни Наталинь, ни госпожа Мур не говорили ей. Они мотивировали это тем, что если Кристиан узнает, что они рассказали ей о комнате, то будет очень недоволен. В конце концов, на четвёртый день её прибывания, Кристиан решил показать Виоле ту "запретную" комнату.
– То, что ты там увидишь, может очень сильно удивить или даже напугать тебя.
Сказал он ей перед тем, как открыть дверь. Оказывается, единственный ключ от двери был у Кристиана и он носил его всегда при себе. Виола хотела что-то сказать или спросить у Кристиана, но тот показал ей знак молчать. Он повернул ключ в замке и открыл дверь. Комната была очень тёмной. На окнах висели очень плотные занавески, через которые не проходил ни лучик солнечного света. Перед ними пробежала крыса.
– Ии!
Вдруг завопила Виола.
– Тихо! Ни то отправлю тебя обратно в твою комнату!
Строго сказал Кристиан. Он был очень суров и у Виолы пропало все желание шуметь.
– Кстати, это была Маша.
– Маша?
Удивленно спросила Виола.
– Да. Крыса. По имени Маша.
Пояснил он. Потом он подошёл к одному из окон и отодвинул занавеску. Комната наполнилась светом. Теперь Виола смогла увидеть, что посередине комнаты находилась большая каменная ложа. На ней что-то лежало, накрытое белой простыней.
– Смотри, Виола, а это Марина, Лиза, Карина, Джессика с Джулией, ещё те забияки и Лола.
Только сейчас она заметила, что на подоконнике на солнышке грелись шесть крыс. Она нервно сглотнула.
– Хм, интересно, а где Катя, Сара и Майя? Что-то я их не вижу… Наверное, они спят…
Задумчиво пробурчал Кристиан.
– Неужели в этой комнате нет ничего кроме крыс?
С неким отчаянием спросила Виола.
– Нет. Есть. И я тебе это сейчас покажу. Только, не кричи.
Кристиан подошёл к каменной ложе и, лёгким движением, сдернул белую простынь. Виола побледнела от того, что увидела. Там лежал абсолютно голый труп мужчины. Она затряслась и не могла вымолвить и слова. Кристиан не обратил внимания на её состояние и, сложив простынь, сказал:
– Виола, познакомься, это мой отец.
Тут у Виолы закончились все нервы. Она с дикими криками выбежала из таинственной комнаты. А Кристиан как раз хотел рассказать ей о том, что они вот уже более семи лет ждут его возможное воскрешение. Крысы в комнате должны были служить индикатором. Если бы они начали есть труп отца, это означало бы, что шансов на его воскрешение больше нет. Но пока крысы не посмели даже притронуться к покоиному богу. И это давало всем надежду. Вскоре в комнату зашла тётя Мур.
– Что за ужасные крики?
– Это Виола. Я хотел познакомить её с папой, а она убежала.
Слегка грустно сказал он.
– Ну, бывает… Ты не переживай. Не все сразу.
Мило сказала Мэри.
– Да. Ты права.
Уже успокоившись, подтвердил Кристиан.
– Как он?
Перешла к делу Мэри.
– Я его ещё не осматривал. Я сначала за крысами уберу. И еды им положу.
Тут в дверном проеме показалась Наталинь.
– А ты уверен, что ты их не перекармливаешь?
Без тени шутки спросила она. Дело в том, что ей было всего десять, когда отца убили. Семь лет, то есть почти половину своей жизни, она ждала, чтобы он либо восстал, либо полностью покинул этот мир. Она очень устала ждать и надеяться.
– Наталинь, ты сама знаешь, нет.
Ответил Кристиан.
– Ты ведь не будешь против, если его осмотрю я?
Осторожно спросила Мэри. Это была привилегия и обязанность Кристиана.
– Хорошо. Осмотри. И тогда ещё заодно и помой его. Только аккуратно. Воду я сейчас принесу.
Согласился он. Мэри села на край каменной ложи и принялась осматривать каждый сантиметр тела. Её взгляд вдруг остановился на ногтях рук.
– Наталинь, скажи, мне кажется, или ногти стали розоветь?
С замиранием сердца Наталинь подошла к телу и её глаза загорелись. Ногти у трупа действительно были розовыми! Это означало минимальное, медленное, но все же пробуждение жизни в нем! Наталинь была готова сама, закричав от радости что есть мочи, выбежать из комнаты.
– Да! Мэри! Да! Значит, есть шанс!
Заверещала она. Кристиан слышал их разговор.
– Тише! Распугали мне всех крыс!
Недовольно заворчал он. На самом деле Кристиан был рад не меньше Наталинь и Мэри, просто скрывал это. Ему хотелось бы уединиться и дать волю чувствам, когда никто не будет его видеть. Ему вообще было очень сложно показывать чувства.
– Наталинь, пойдём отсюда, не будем мешать.
Поняв намёк сказала Мэри, уводя переволновавшуюся богиню. Не удивительно. Впервые стали видны реальные изменения в лучшую сторону.
В самом начале, первый год, они посещали комнату и наблюдали за отцом несколько раз в день. Потом все реже и реже, так как надежда и пылкость стали увядать, пока Кристиан не вызвался взять на себя это как обязанность и выполнять её как минимум раз в неделю. А сейчас вдруг проявились признаки оживления.
Виола не выходила из своей комнаты до конца дня. То, что она увидела, очень сильно шокировало её. Только когда настало время ужина, голод выманил её из своих покоев. Как обычно, она нашла всех на кухне. Но в этот раз она даже не поздоровалась войдя. Все также не проронили ни слова. Они не хотели торопить события. Кристиан просто дал Виоле тарелку с едой и сел на другую сторону стола. Так продолжалось долго. Виола уже почти доела, но тут её нервы вновь не выдержали тишины.
– Вы держите у себя дома труп под замком?
Неожиданно спросила она.
– Да. Со стороны это, наверное, выглядит немного странно.
Ответила тётя Мур.
– Только он не труп. Он скоро оживет. Вот увидишь!
Радостно добавила Наталинь.
– Не труп. Хорошо. Но, вы держите у себя дома мертвое тело?
Глубоко задумываясь, спросила Виола вновь.
– Да. Держим. Но оно не совсем мёртвое и не совсем живое. Если бы тело умерло, его бы съели крысы. Сейчас тело медленно оживает.
Объяснил Кристиан
– Это алхимия? Зачем Вы этим занимаетесь? Вы его убили?
Слегка беспокойно спросила Виола. Она боялась, что сама может оказаться на месте трупа.
– Нет. Это не алхимия. Это особенности божественных ген. И его убили не мы, как ты могла такое подумать! Он наш папа, а убил его наш дядя. Мы, наоборот, ждём когда он снова оживёт.
Все в том же тоне говорил Кристиан.
– Вы держите у себя труп отца и ждёте, когда он оживет?
Все ещё не совсем понимая, спросила она.
– Именно так.
Подтвердила Наталинь. Виола замолчала. Это было для неё слишком. Слишком странно, слишком непонятно и в некой степени слишком дико. Она не проронила ни слова до позднего вечера, пока Кристиан не пришёл к ней в комнату, для их ежедневного общения. Кристиан приходил к ней как по часам. Всегда в восемь ноль -ноль. Ровно через два часа после ужина. Он всегда входил после трёх стуков в дверь, не дожидаясь ответа. Но в этот раз Виола сидела спиной к двери и не повернулась когда он вошёл. Кристиан не растерялся. Он закрыл за собой дверь и просто остался стоять у входа. Он стоял около пяти минут неподвижно, пока Виола не выдержала "давления" и не повернулась к нему.
– Ты зачем там стоишь?
Гневно спросила она.
– Я пришёл.
Спокойно ответил Кристиан.
– Ты снова хочешь моей ласки?!?
Ещё более озлобленно спросила она.
– Твоей ласки?
Удивился Кристиан.
– По-моему, к нашим с тобой сеансами ты имеешь крайне мало отношения. Я делаю всю работу, а ты… ты просто не оказываешь сопротивление. Прости, но по-моему это не ласка. Раздвигать ноги по указанию может даже резиновая кукла. Твой плюс только в более мягкой и живой коже.
– Хм.
Очень недовольно фыркнула Виола. Ей было нечего ответить, что только ещё больше подогревало её гнев. Она хотела бы закатить ему самую настоящую истерику, но боялась. Она чувствовала его божественную силу и знала, что он мог размазать её по стенке в прямом смысле.
– На самом деле, если не хочешь – не надо. Пропустим день. Это не проблема. И если я тебе не приятен, что ж, неделя закончится и я верну тебя. Осталось ещё три дня. Но тогда я хочу, чтобы ты мне сказала об этом прямо. Не надо всех этих игр. Понятно?
Виола не ожидала такого поворота событий. Она просто молчала. Не получив ответа, Кристиан уже собирался покинуть комнату Виолы, но тут она встала и бросилась к нему в объятья. Что-то внутри неё понимало, что так хорошо, как с ним ей не будет нигде. Что-то внутри неё любило Кая, или Кристиана, она ещё не понимала, как их разделять. Что-то, что сподвигло её на рождественское желание.
– Не уходи!
Попросила она.
– Тогда не капризничай.
Строго заметил Кристиан. Он вернулся к ней. Они провели много времени вместе. Кристиан рассказал ей подробно историю своей семьи и о плане мести, который они как раз готовили. Казалось, Виола, наконец, прониклась Кристианом, и у неё появилось желание показать, что за эти несколько дней она тоже научилась божественным ласкам. Кристиан не покидал её комнату до утра. Даже утром ему не хотелось уходить. Но у него были дела, которые не терпели промедления.
Утром его встретила своим сарказмом сестра.
– Ну как, выспался?
Спросила она.
– Да ну тебя…
Отмахнулся он.
– Нам сегодня в два места надо.
– Я помню.
Слегка спросонья отвечал он.
– Я пойду в ресторан, а ты на благотворительный вечер.
– Так. Стоп. Почему это ты в ресторан!?!
Мгновенно проснулся Кристиан.
– Да потому, что, во-первых, мне надоела стряпня Мэри…
– Это не повод!
Прервал её брат.
– Во-вторых, там будет Марк. Самый лучший портной. Мне нужно чтобы он достал мне очень хорошую и дорогую красную ткань.
Кристиан задумался.
– Ну, о ткани могу договориться и я…
Было начал он. Его сестра мгновенно подхватила мысль.
– Хорошо! Если у тебя есть желание разобраться в разных видах шелка и оттенках красного – вперёд! Только не забудь, манжеты у тебя будут с фиолетовым отливом, а у меня с зеленым, поэтому красный должен быть один пурпурный а другой бордовый. В прочем коралловый тоже подойдёт… Но только не цвет лосося! Да. А ткань должна быть шёлковой, но не обычной. Там смысл в том, что нитки переплетены особым способом, сейчас объясню…
– Хватит!
Нервно прервал её Кристиан.
– Все. Уговорила. В этот раз пойдешь ты.
Наталинь улыбнулась. Кристиан уже собирался уходить, как вдруг она вспомнила очень важную деталь насчёт благотворительного вечера.
– Кристиан! Постой. Всего одна просьба. Ты красный галстук не одевай.
Кристиан заподозрил неладное.
– В смысле?
– Ну… просто не одевай и все… не нужно лишнего внимания… ни то могут возникнуть глупые ситуации…
Замялась она. Кристиан закатил глаза.
– Нет. Наталинь! Ну я же просил тебя! Мы же договаривались! Что у тебя там в прошлый раз опять случилось?
– Только обещай не злиться на меня.
– Я постараюсь. Но обещать не могу.
Грозно объяснил Кристиан и Наталинь начала свой рассказ, как провинившийся ребёнок.
– Ну, помнишь, Марианну, ну, ту, дочь автомобильного магната? Так вот, там на вечере, она вела себя крайне некрасиво и вызывающе. Так, будто она богиня, а все вокруг дерьмо.
– Ну, знаю я за ней такой грешок.
– Так вот. Кай поставил её на место.
– Как? Ты её ударила?
– Не совсем. Я занялась с ней сексом. Прямо на вечере. В кладовой.
Кристиан задумался.
– Так в чём проблема?
– Ну, дело в том, что все это было не совсем, как бы тебе сказать, добровольно.
– Ты что, её изнасиловала?!?
Кристиан схватился за голову.
– Она сама виновата! Она напросилась! Не нужно было так себя вести!
– Наталинь, но мы же договаривались!
– Я знаю.
– И почему ты говоришь мне об этом только сейчас?
– Потому что она никому не рассказала об этом инциденте. Все будет нормально. Как тогда, с Лизи.
– И с Марфой, и с Джулией, и даже с Джоном! И это только за последние два месяца!
– Не надо! С Джоном все было добровольно.
– Он был министром!
– Он был геем!
– Когда же ты повзрослеешь?!? Когда же ты научишься обходиться без проблем?!?
Кричал Кристиан.
– Они получили по заслугам. Они вели себя неподобающе! Я лишь сделала своё дело. Я бог и это моя обязанность, сохранять гармонию. Я спрашиваю себя, когда ты поймешь это. Все же отец был прав, что считал богом только меня.
Это был удар ниже пояса и Наталинь прекрасно знала, что делала.
– Неправда! Да как ты смеешь! Я тебе сейчас покажу, кто здесь бог!
Кристиан схватил Наталинь за горло и поднял высоко над собой. Наталинь только улыбнулась и обхватила руку Кристиана. Та за несколько секунд потемнела. Он закричал и отпустил её.
– Из нас двоих сильнее я. Не забывай об этом.
– Это мы ещё посмотрим!
С этими словами он хотел на броситься на неё, но какая-то неведомая сила остановила его. Он замер в движении. Наталинь, приготовившаясь отбивать атаку также не могла пошевелиться. Это была Мэри.
– Прекратите! Сейчас же прекратите! Вы знаете, сколько лет жизни мне каждый раз стоят ваши ссоры!
– Но она…
Хотел начать Кристиан, но Мэри не дала ему досказать
– Я сказала, хватит! Вы боги, а не базарные бабы! Ничто не должно выводить вас из себя. Остыньте.
Вдруг одежда детей покрылась льдом.
– Мэри, отпусти!
Взмолилась Наталинь.
– Не смейте ссориться. Только вместе вы сила. Не забывайте о наших врагах. Чтобы свершить месть между вами не должно быть негатива. Один должен быть продолжением другого. А вы чем занимаетесь?!? Стыдно!
После этих слов она отпустила детей, а сама медленно опустилась на пол. Она была без сил. Дети сразу бросились к ней на помощь, но она отмахнулась от них.
– Нет! Разойтись по углам. Кристиан, ты в хозяйственную комнату. Тебе нужно обработать руку и там есть обогреватель. Наталинь, ты в другой конец. Лучше всего в котельню. Там тоже всегда тепло. Мне поможет Виола.
Удивлению детей не было конца. Оказывается, Виола все это время подсматривала за ними из-за двери в свою комнату. Сама Виола очень испугалась, что её "разоблачили". Все стояли как вкопанные.
– Пошли!
Прикрикнула Мэри. Дети мгновенно испарились.
– А ты, Виола, иди сюда, кому сказала! И помоги мне встать.
Грозно добавила она. Виола тут же подбежала к ней. Вставая, Мэри очень изменилась в голосе. Она начала ворчать.
– Ну вот! Кажется, в этот раз пострадали почки… Только бы он встал до того, как я развалюсь. Ну, или они вернут себе трон. Нет. Так не может продолжаться долго. Меня все это уже порядком достало…
Виола с трудом понимала, что бормотала Мэри. Вдруг она снова упала на пол.
– Так. Виола. Я сейчас ходить не могу. Твоя комната ближе всего. Отведи меня туда. Мне нужно собраться с силами.
Виола тут же выполнила приказ.
Когда они оказались в комнате Виолы Мэри медленно села на диван, а Виола села напротив неё на кровать.
– Спасибо Виола.
Поблагодарила Мэри и между ними воцарилась тишина. Виола пыталась осознать, что она только что увидела.
Вдруг, спустя некоторое время Мэри завела разговор.
– Ах, мои бедные почки! Опять придётся сесть на строгую диету. Уже так надоело постоянно восстанавливать себя. При этом от всех этих рецептов якобы омоложения практически никакого толку.
Виола молчала и никак не реагировала на Мэри. Та это сразу же поняла.
– Эй, Виола, а знаешь, почему я все это делаю?
– Вы о диетах?
Удивлённо спросила Виола.
– Нет. О применении силы. Кристиан вроде рассказал тебе, что я не бог, но могу пользовался силой, правда, как видишь, ценой здоровья?
– Да, рассказал.
Виола даже кивнула головой.
– Ну, так вот, знаешь, зачем я все это делаю?
Повторила свой вопрос Мэри.
– Наверное… нет.
Задумалась Виола.
– Потому что я женщина. И выполняю роль женщины в этой неполноценной семье. А знаешь в чем заключается роль женщины?
Настороженно спросила Мэри.
– Нет…
Ещё более задумчиво произнесла Виола. Мэри задрала высоко нос и с некой гордостью начала своё объяснение.
– Вот! Вот именно поэтому я считаю, что мир катится в бездну! И у него нет шансов! Ведь женщины не знают, что значит быть женщиной, а мужчины не знают, как быть мужчинами. И как после этого могут появиться настоящие семьи, в которых будут расти дети, а не современные дегенераты? А?!? Как? Да никак. Вот мой ответ. А все почему? Да потому что ни мужчин ни женщин не учат самому главному!
– Самому главному? Это чему?
Удивилась Виола.
– Общению друг с другом.
– В смысле?
Все ещё не понимала Виола.
– Все просто. Женщина, хотя, правильнее было бы сказать, мать, ведь именно в этой роли я выступаю для Кристиана и Наталинь… Так… О чем я? А да! Мать в доме должна работать над отношениями всех со всеми и создавать правильную атмосферу. Мужчины так не могут. Они не приспособлены для этого. Ведь атмосфера создаётся с одной стороны из мелочей, а с другой благодаря непоколебимой линии поведения. Настоящая женщина в себе эти качества соединяет. Но только в общении с другим человеком она может раскрыть эти возможности в себе. Правда тут важно, чтобы женщина общалась с мужчиной. И пол не имеет значения. Есть бабы – супер крутые мужики, и мужики, как бабы. Мой первый муж был таким. Из нас двоих мужиком была я. А он был министром! По настоящему раскрыть мою женственность я смогла только благодаря Эгундуру....
Мэри отвела глаза в сторону. Её внезапно захлестнули воспоминания. Не смотря на войну и тяжелые условия она скучала по тем "старым" временам. Между Мэри и Виолой воцарилась тишина. Виола не смела её прирывать. Спустя несколько минут Мэри снова заговорила.
– Да. Найти женщине своего мужчину, это очень важно. У тебя ведь характер тоже не очень. Я хочу тебе сказать, я считаю, что Кристиан твой единственный шанс. Ты уже вкусила его общество. Но ты не пыталась стать для него женщиной и сделать из него мужчину. Пока что то, что ты к нам попала это для тебя подарок. Сделай из этого подарка шанс на лучшую жизнь.
После этих слов Мэри встала и томно покинула комнату Виолы. Виола же думала над словами Мэри до конца вечера.
Только поздним вечером Кай вернулся домой. Виола к этому моменту ждала его уже несколько часов. Казалось, что он слегка пьян.
– Кай! Где ты был так долго? Я тебя все время ждала!
Возмущалась Виола. Кай как будто не понимал, о чем она говорила.
– Не твоё дело, где я был. Делами занимался. Хобби второстепенны. Помни своё место. А сейчас не лезь! Я устал.
Спокойно ответил он. Такой ответ взбесил Виолу.
– Да как ты смеешь ставить меня на второе место! Чем ты там занимался?!? Ты что, изменял мне?!?
Завопила она. Кай дал ей сильную пощёчину.
– Тихо! Я устал. Обсудим все завтра.
– Какое завтра?!? Ты меня только что посмел ударить! Если ты не объяснишься сейчас же – я уйду, и ноги моей в этом доме больше не будет! Понял! Сейчас же! Объяснись и извинись!
Закричала она сильнее прежнего.
– Эх… Он будет не доволен…
Пробормотал Кай.
– Кто?!? Что!?!
Кричала Виола. Но Кай в этот раз не обратил на её возгласы никакого внимания. Он просто крепко сжал её руку чуть выше локтя и потащил за собой. Они направились прямиком в её комнату. Там Кай был на удивление груб с ней. Он не церемонился, не разговаривал с ней. Он просто затащил её в комнату и приказал снять одежду.
– Ты что?!! С ума сошёл?
Удивилась Виола.
– Хм… Он будет недоволен в двойне…
Пробормотал Кай и, не смотря на все крики и сопротивление Виолы, насильно занялся с ней любовью, показав свою мощь бога. Потом он просто оставил её в своей комнате.
На следующее утро Виола разбудила Кристиана своей заботой, впервые за всё время своего пребывания. Она принесла ему чай и легкий завтрак в виде бутербродов (готовить она не умела) в постель. Кристиан очень удивился такому поведению. Вчера он вернулся очень поздно, даже позже своей сестры Наталинь.
– Виола, с тобой все в порядке?
Слегка недоумевая, спросил Кристиан.
– Конечно! Все отлично! Я, наконец, все поняла. Я была так не права. Я так не правильно себя вела… Но теперь все будет иначе. Надеюсь, я тебя не разбудила?
– Нет. Что ты. Я и так собирался вставать.
Ответил Кристиан. Тут он заметил поднос, что Виола поставила рядом с кроватью.
– Это что, бутерброды?
– Завтрак в постель. Я хотела извиниться за вчерашнее происшествие. Я приревновала тебя. Но ты помог мне все осознать. Теперь я знаю свое место, знаю твою силу, мне стало намного проще. Спасибо!
– Да… пустяк…
Кристиан не понимал, о чем она говорила.
– Тем не менее…
После этих слов она подала поднос Кристиану в руки и спешно покинула комнату. Кристиан не очень понимал, что могло так сильно изменить Виолу. Как только он встал и позавтракал он пошел к Мэри, чтобы поговорить с ней о странном поведении своей девушки. Выслушав рассказ Кристиана, Мэри очень приободрилась.
– Я думаю, это потому, что я вчера объяснила ей, что значит быть настоящей женщиной.
– Она стала шелковой! Это на нее ну совсем не похоже. Разве завтрак в постель и подозрительную скромность можно объяснить всего лишь одним разговором?
Удивился он. Мэри глубоко задумалась.
– Вообще – то нет…. Не знаю… Может вчера еще что-то случилось?
– Ну, она говорила о том, что вчера ревновала меня и была не права…
Мэри задумалась еще глубже.
– Хм… чтобы Виола признала свою неправоту…. Вот это уже совсем странно… Должно было случиться нечто…. скажем так… отрезвляющее…
– Но что такого могло случиться?
Тут Мэри догадалась, что вчера произошло. Она буквально на секунду изменилась в лице. Кристиан этого не заметил, но мимо как раз проходила Наталинь. Они с Мэри мгновенно поняли друг-друга.
– Знаешь, Кристиан, даже не могу представить. Может это все же разговор на нее так подействовал?
– Возможно…
Неохотно согласился он. Пока что это был его единственный ответ. Тогда он решил поговорить с Виолой насчет вчерашнего дня. Она сидела у себя в комнате и что-то читала. Войдя к ней в комнату, Кристиан был удивлен радушием, которым она его встретила. Она тут же отложила книгу и своим взглядом выказывала ему искреннее уважение. Кристиан даже слегка замялся.
– Виола, я тут хотел насчет вчера поговорить….
– Не надо! Я была не права. Но не только вчера, нет. Вообще по жизни. Но благодаря тебе я прозрела. Я понимаю, что тебе было нелегко пойти на такой шаг, но это было правильно. По-другому я бы не поняла. Ты пробовал разные способы. Это был единственный… но я не хочу об этом говорить.
Кристиан не знал, как еще подойти к этой теме.
– Хорошо. Я рад, что все прошло наилучшим образом…
Он хотел ее обнять, но вдруг она взвизгнула от боли. Кристиан испугался.
– Что такое?
– Я еще не готова. Прости. Нужно дать синякам и ссадинам зажить. Наталинь дала мне мазь, но ей нужен хотя бы день, чтобы подействовать.
Кристиан был очень растерян. Виола увидела это и решила его успокоить.
– Ты главное не волнуйся. Ты все сделал правильно. Мое тело заживет очень скоро, а урок ты мне дал на всю жизнь. Я даже поняла, почему ты остался в образе Кая. Так мне было проще тебя воспринять. Так мне будет проще с тобой. Я, наконец, разделю тебя и Кая. Ты все сделал правильно.
Только сейчас у Кристиана появилась догадка о том, что могло произойти вчера вечером. Он спешно покинул комнату Виолы и направился на поиски своей сестры. Но ее нигде не было. Он искал ее около часа, но тщетно. Тогда он снова обратился к Мэри.
– Мэри, я ищу Наталинь. Не знаешь где она?
– А тебе она зачем?
– Да так, хочу поговорить с ней о Виоле.
Мэри тяжело вздохнула.
– Я ее спрятала. От тебя. Чтобы ты не натворил глупостей.
– Так ты знала?!?
Закричал он.
– Нет. Узнала чуть больше часа назад. Так что, давай, ты успокоишься, и мы поговорим.
– Мне не о чем с тобой говорить. Наталинь должна мне ответить. За все ответить. Как она посмела?
– Наталинь не хотела. Просто все так получилось. Она устала и была слегка пьяна. А ты не воспитал свою девушку нужным образом. Так что виноват в ситуации ты.
– Я!?!
Уже не в шутку взбесился Кристиан. Мэри же оставалась спокойной. Это было ее единственное оружие без применения силы.
– Да, ты. Ты привел ее к нам в крайне неподходящий момент, когда мы все работаем на износ. Ты не позаботился о ее воспитании, хотя прекрасно знал, что Наталинь не терпит неуважение к богам. Ты пытался быть с Виолой на одном уровне, забыв, что ты бог. И ты прекрасно знаешь, как остро на такие выходки реагирует Наталинь. Это был лишь вопрос времени, не более того. Поэтому да, я считаю, что виноват ты. К тому же не забывай, что Наталинь младше тебя на целых шесть лет!
– Вот только не надо насчет возраста заикаться. По божественным меркам – она уже взрослая.
– О! То есть теперь мы меряемся божественными мерками? Тогда что она сделала, по-твоему, не так? С божественной точки зрения.
Кристиан молчал. Ему было нечего ответить. Мэри была права. С божественной точки зрения, Наталинь не сделала ничего плохого. Наоборот. Характер Виолы изменился в лучшую сторону. Мэри не мешала Кристиану молчать. Она хотела, чтобы он хорошо обо всем подумал. Спустя несколько минут Кристиан, уже успокоившись, все же спросил у Мэри.
– Скажи, Мэри, тогда почему мне так больно, когда я думаю о том, что случилось?
– Все просто, Кристиан.
С глубоким удовлетворением сказала Мэри.
– Все просто. Ты действительно любишь Виолу. И тебе сложно смотреть на нее сверху вниз, как смотрят боги. Ты влюбился. И мне тебя очень жаль.
Кристиан с трудом сдерживал себя, чтобы не расплакаться. Наконец ему стало понятнее, что с ним не так. Мэри же опять ударилась в ностальгию.
– Знаешь, Кристиан, а ведь ты так похож на своего отца! Он тоже не очень умел общаться с людьми с позиции бога. Поэтому когда он попытался, получилась я!
Мэри залилась звонким смехом, но потом вдруг резко погрустнела.
– Вот только он меня не любил. Но доверял. Это тоже что-то.
– Опять ты о себе и об отце…
Недовольно проворчал он.
– Я лишь хотела тебя подбодрить. Ты не единственный, у кого такие проблемы, понимаешь?
– Да. И я понял, что был не прав с точки зрения бога. Я хочу поговорить с Наталинь и извиниться перед ней.
Мэри, улыбнувшись, провела рукой по воздуху и громко сказала:
– Наталинь, выходи, чтобы тебя все видели!
Внезапно Наталинь вышла из-за занавески. Удивлению Кристиана не было конца.
– Она что, все время была здесь?!?
– Ну, как бы да. Я просто наложила на нее отвод глаз. Не было времени спрятать ее лучше. Пришлось импровизировать…
Оправдывалась Мэри. Но Кристиан не злился на нее. Он понимал, что Мэри хотела сделать все как лучше. Сама же Наталинь смотрела на Кристиана провинившимися глазами. Она понимала, что сильно ему досадила вчера, сама того изначально не желая. Кристиан прервал оправдания Мэри.
– Все в порядке. Хорошо, что она слышала наш разговор.
– Так ты на меня правда больше не сердишься?
Удивилась Наталинь.
– Не могу сказать точно. Но я понял, что моя вина в этом тоже присутствует.
– Тогда извинения приняты!
Радостно сказала Наталинь. Вдруг Кристиан изменился в лице.
– Извинения? Я не собирался перед тобой извиняться.
Он явно становился все злее и злее.
– Но, ты ведь сказал… только что…, что хочешь извиниться… и что я не сделала ничего плохого…
Не понимая такого резкого изменения в брате, неуверенно мямлила Наталинь.
– Не сделала ничего плохого!?! Ничего плохого!?! Да я тебя сейчас убью!
Внезапно закричал Кристиан и напал на сильно удивленную сестру. Она растерялась, но чисто интуитивно, на уровне рефлекса, поставила блок божественной силой. С ума сошедший Кристиан еще несколько раз пытался пробить ее защиту, но не мог.
– Я убью тебя! Теперь я точно убью тебя!
Кричал он.
– Брат, я бессмертна, как и ты. Пожалуйста, успокойся и мы поговорим.
Пыталась облагоразумить сестра брата.
– Если мне в руки попадется яд, я использую его на тебе, а не на Всеваре! Я убью тебя!
Продолжал психовать Кристиан, нападая на защиту Наталинь. Мэри в это время мирно сидела в кресле и наблюдала за этой сценой. Она решила не вмешиваться некоторое время и дать детям выяснить между собой отношения. Единственное, что она сделала, это наложила на комнату силовую изоляцию звука, чтобы Виола случайно не прибежала на крики возлюбленного.
Кристиан еще около пяти минут нападал на сестру, пока полностью не выбился из сил. Наталинь была сильно напугана таким поведением брата. Еще ни разу он так на нее не злился.
– Ну что, стыдно?
Спросила вдруг Мэри. Дети молчали, а потом, не сговариваясь, хором ответили:
– Очень.
Мэри встала с дивана.
– Это хорошо. А теперь, давайте конструктивно подойдем к решению этого вопроса.
Мэри еще около часа говорила с детьми, после чего они помирились и вышли из комнаты, чтобы заняться делами.
Мэри после разговора с детьми тайком пошла в запертую комнату к не ожившему богу Эдигусу. Ей нужно было с кем-то поговорить. Ей нужна была поддержка. Она не знала, слышит он ее или нет, но ей становилось лучше после разговоров с ним. Она делала это крайне редко. Дети даже не догадывались о том, что Мэри навещает их отца.
У Мэри был свой ключ от той комнаты, который она держала в потайном отделении своего комода. Она тихо открыла тяжелую дверь и отодвинула занавески, чтобы в комнате появился свет. Потом она убрала простыню с лица бога и сложила ее в двойне, чтобы она закрывала всю нижнюю часть его тела. Ей так было проще с ним «общаться». Присев на край каменной ложи она начала свой «разговор». На самом деле это был монолог, и она в глубине душинадеялась, что Эдигус не слышит ее. Просто ей было сложно признать, что мертвое тело её горячо любимого бога было единственным, кому она могла поведать все проблемы и «выплестнутся». Она начала говорить без промедления.
– Эдигус, знаешь, твой сын влюбился. Влюбился в человеческую девушку. Забавно, правда? Видимо это у вас семейное. Я сейчас говорю не о тебе, а о твоем брате Эгундуре. Он этим грешил, в прочем я пришла поговорить не об этом.
Мэри тяжело вздохнула.
– Я разваливаюсь. Эдигус, я разваливаюсь на части. Тебе нужно скорее вставать. Я так долго не продержусь. Дети становятся все сильнее, а применение силы меня изнашивает все больше и больше. Я чувствую, как подхожу к краю. В свое оправдание хочу сказать, что семь лет быстрого старения – это много. Не многие выдержали бы такое. Я старалась. И продолжаю стараться. Просто я чувствую, как мне уже некуда стареть.
Мэри взяла паузу.
– А твоих детей оставлять одних нельзя. Они, конечно, взрослые, но натворят очень много глупостей, оставшись одни. Как мы с тобой когда-то.
Улыбнулась Мэри.
– Но я еще вот о чем хотела с тобой поговорить: о любви. Как я уже сказала, Кристиан влюбился. Наталинь переживает это не просто, но как с этим справиться я знаю. Я не знаю, как помочь Кристиану. Понимаешь, я никогда не была в таких условиях как он. Моей единственной любовью оказался тот, кто был для меня недоступен. К тому же мы практически никогда не оставались наедине. Наши отношения были по своей натуре деловыми. «Иди сюда», «сделай это», «следи за тем», «атакуй того»… Разве не так у нас было, Эдигус? Нет, мы, конечно, общались, и я всегда старалась сделать все для тебя, но потом ты уходил и мог неделями пропадать. А возлюбленная твоего сына живет с нами под одной крышей, понимаешь? У меня нет такого опыта. Твой труп под простыней я за «сожительство», извини, не считаю. Да еще тут добавляется тот факт, что их любовь, кажется взаимна.
Мэри слегка погрустнела и, погрузившись в мысли, медленно произнесла.
– Наша ведь, никогда такой не была…
Она еще раз вздохнула и вдруг легла вместе с телом на ложу.
– Ведь, если бы ты любил меня, разве ты оправил бы ко мне своих детей вот так вот. Как снег на голову. По принципу «крутись, как хочешь»? Ты много лет был верховным богом и не отправил мне ни одной весточки. Ты жил с человеческой женщиной, матерью детей, у тебя было много слуг, в том числе с земли. Ты мог бы взять меня к себе на твой «Олимп». Или ты так сильно обиделся на меня за ту выходку с золотом? Я просто следовала твоему изначальному приказу. И была готова погибнуть за того Эдигуса, которого знала, который сделал меня сильной. Но, видимо, ты за все это время изменился. Я хочу, чтобы ты поскорее восстал, чтобы я могла уйти со спокойным сердцем. Я хочу уйти, потому, что я устала. Моя вера в возвращение того, кого я люблю уже практически иссякла. Даже если ты помнил обо мне и держал меня как план Б, мне это уже не важно. Я так больше не хочу. Мне надоело жить грезами о том, кого я когда-то полюбила. Я хочу наконец-то уйти. Я и так слишком задержалась в этом мире.
После этих слов она встала и вновь села на край ложи. Но теперь она села спиной к телу. Она закрыла глаза. Ей было немного стыдно за свои слова. Она понимала, что настоящим господам не должно быть дела до чувств их слуг. Она сама учила этому детей. В прочем, он ведь ее не слышит.
– Прости.
Послышалось вдруг где-то рядом. Мэри решила, что это просто голос у нее в голове. Она очень быстро старела и понимала, что может тронуться мозгами в любую минуту. Она молчала.
– Прости.
Вдруг повторил голос. У Мэри пробежала сумасшедшая мысль в голове. Но она была слишком невероятной, чтобы быть правдой.
– Прости, я был не прав.
В третий раз послышался голос. Он был похож на голос Эдигуса. Мэри решила ему ответить.
– Не надо.
– Твоя любовь была всегда взаимна.
Вдруг произнес голос. Тут Мэри начала качать головой.
– Нет. Не надо. Хватит. Зачем ты меня мучаешь? Зачем давить на старые раны? Это глупо.
– Но я любил тебя. Просто боялся признаться самому себе в этом. Поэтому вел себя глупо и доставил тебе столько страданий. Прости.
Мэри улыбнулась.
– Я уже объясняла себе это. Именно так. Если это и есть мое безумие, что ж, жаль. Я надеялась на нечто более…хм… неординарное.
Голос тяжело вздохнул.
– Мне всегда нравилась твоя улыбка.
Вдруг ее спины что-то коснулось. Она повернулась и подпрыгнула от испуга и неожиданности. Это была рука Эдигуса. Он открыл глаза, но они все еще были серыми.
– Мэри. Не уходи, пожалуйста.
Сказал он. Его рука потянулась за ней. Тут Мэри не выдержала и закричала, что было мощи. Зрелище было действительно ужасающим. На крик Мэри тут же прибежали дети. Увидев сцену, они тоже растерялись. Они стояли в проеме и не знали, что делать. Мэри вжалась в стену, а тело тем временем подняло свою верхнюю часть. Оно потрогало простыню.
– Это что? Белая простыня? Ужас. Ненавижу. Меня уже один раз накрывали такой. Ничем хорошим не кончилось. Пытки, Логан, безумие… кто вообще их придумал?
Пробубнило оно и легким движением скинуло ее с себя.
– Мэри! Мэри! Вернись! Пожалуйста! Я не могу встать и ничего не вижу. Эй!
Но ни дети, ни Мэри не отзывались. Они все были напуганы.
– Эй! Кто-нибудь!
Снова крикнуло тело. Вдруг оно замолкло и начало странно дергаться. Оно стало бить себя в грудь, потом схватилось за горло и начало заваливаться на бок. Тело чуть не упало с ложи, но Мэри успела подхватить его в последнюю секунду. Она поняла, в чем дело.
– Кристиан! Срочно достань аппарат искусственного дыхания и адреналин из шкафа. Наталинь! Срочно неси сюда красное вино и водку!
Дети, получив инструкции, кинулись их выполнять. Мэри предполагала, что с воскрешением могут быть трудности и запасла много медицинских приборов. Действительно. Эдигус вдруг перестал дышать. Его легкие, как старый мотор, сначала начали работать, а потом «заглохли». Мэри принялась поддерживать его дыхание искусственно, а так как она боялась, что его сердце может, как и легкие, перестать работать, она положила шприцы адреналина рядом с собой. Не прошло и двух минут, как легкие Эдигуса вновь начали работать. Тогда Мэри налила ему бокал красного вина. Он жадно выпил его и был явно рад. Себе Мэри налила стакан водки.
– Прекрасное вино! Действительно оживляет.
С наслаждением произнес Эдигус. Мэри молчала. Она молча выпила залпом большой стакан. Вдруг Эдигус стал нервно оглядываться по сторонам, как будто вспомнил что-то очень важное. Он не видел, так как его глаза еще не успели «ожить».
– Дети. Я слышал, как ты их звала. Мэри, скажи, дети здесь? С ними все в порядке?
– Мы здесь!
Радостно закричала Наталинь. Она с трудом верила, что ее отец ожил.
– Да. Мы здесь!
Не менее радостно добавил Кристиан. Они вместе подошли к ложе отца и протянули к нему руки. Он прижал их к себе так крепко, как только мог. Он не понимал осторожности детей. Он не мог представить себя со стороны. Его тело еще не полностью ожило. Оно еще оставалось серым и холодным снаружи. Его глаза были мутными и серыми, от чего он ими не видел. Его губы уже порозовели, но кожа еще не восстановилась. Она была сухой и не упругой. На ощупь она больше напоминала вощеную бумагу. Не смотря на это, он на ощупь определял очень многое, даже цвет простыни. Детям все еще было немного страшно. Они еще не могли осознать, что их отец воскрес, не смотря на то, что они очень долго этого ждали.
– Кристиан! Наталинь! Вы живы! Как же я рад наконец-то прикоснуться к вам! Вы так выросли!
Он вдруг начал хрипеть. От радости из его глаз хотели политься слезы, но железы, выделяющие жидкости данного рода еще не успели «проснуться». Странный хрип отца заставил детей отойти от него.
– Эдигус… это ведь ты?
Наконец решила уточнить Мэри.
– Да. Это я. Я вернулся. Я прошел очень долгий путь, но, все же, смог вернуться!
– Это… это невероятно…
Ошеломленно произнесла Мэри. Ей с трудом верилось во все это.
– О да! Мэри! И ты очень помогла в этом. Твой голос. Каждый раз, когда я его слышал… я… я начинал стремиться к вам еще больше.
– Отец! Мы каждый день молились за тебя!
Вдруг вмешалась Наталинь.
– Я знаю, милая! Я знаю. Я слышал вас. Каждый раз, когда вы вспоминали мое имя, я слышал вас. Но то, где я был… куда я попал… оттуда не было выхода… но Мэри… каждый раз, когда ты говорила, что я не любил тебя, что я использовал тебя, мое сердце разбивалось. Я понимал, что ты права, ведь мое поведение не давало шанса тебе решить иначе. Но на самом деле я любил тебя. Тогда любил. А сейчас люблю еще больше. Иначе я бы не смог вернуться. Меня бы не пустили…
Мэри старалась оставаться стойкой. Из ее глаз вытекла всего одна скупая слеза. Она не смогла сдержать ее.
– Кто тебя не пустил?
Спросила Наталинь.
– Милая, помимо нас, есть еще много других сил, других богов, законов… умерев здесь, я попал к ним… и из того мира для меня уже не было выхода. Но благодаря вам, я здесь!
Радости Эдигуса не было конца. Его тело уже успело ожить настолько, чтобы он мог плакать. Дети снова обняли отца. В этот момент Виола как раз проходила мимо. Она услышала крик Мэри в самом начале, но не знала, откуда он шел. Она еще плохо ориентировалась в доме и потому блуждала некоторое время. Увидев, как Кристиан и Наталинь обнимают оживший, голый труп, она тоже закричала от ужаса.
– Кто это? Это твоя возлюбленная, Кристиан?
Спокойно спросил Эдигус.
– Да…
Слегка неуверенно ответил он.
– Тогда пускай подойдет! Я желаю с ней познакомиться.
От такого Виола впала в ступор. Кристиан подошел к ней и медленно подтвел ее к отцу. Она не сопротивлялась, шок и испуг парализовал ее. Эдигус пожал ей руку.
– Здравствуйте! Я верховный бог города богов Эдигус. Отец Кристиана. И я не только одобряю, но и благословляю ваши отношения. Долгих вам лет жизни!
Эдигус был очень мил и дружелюбен, но Виола все равно потеряла сознание от страха.
– Ой!
Сказал Эдигус, когда понял, что Виола чуть не упала на пол, но Кристиан успел ее поймать.
– Отнеси ее в комнату.
Практически приказала Мэри. Кристиан сам считал, что это будет правильно. Он спешно покинул их, неся на себе Виолу.
– Извините. Я не хотел… я даже имя не успел спросить…
Было начал оправдываться верховный бог.
– Все в порядке. Не бери в голову. Она просто не понимает.
Отрезала Наталинь.
– Ладно. Но я тоже хочу покинуть эту комнату.
Эдигус попытался встать. Он смог заставить свои ноги свеситься с ложи, но встать он все равно не мог. Он был еще слишком слаб. Мэри и Наталинь погрузили его на свои плечи и оттащили в спальню напротив. Она изначально и задумывалась как спальня для восставшего бога. Пока они опускали его на кровать, он случайно коснулся волос Мэри.
– Мэри? Что случилось с твоими волосами? Ты поседела?
Удивился он. Мэри молча взяла его руку и провела ею по своему лицу так, чтобы Эдигус смог прочувствовать каждую морщину на ее лице. Эдигус был ошарашен.
– Ты постарела? Как это возможно? Моя сила? Мое сердце?
– Твое сердце снова у тебя.
Эдигус схватился за свое сердце. От удивления его глаза широко раскрылись. Они все еще были серыми, но уже не такими мутными.
– Но как? Зачем?
– Чтобы твое тело не стало кормом для крыс за эти семь лет.
С некой грустью ответила Мэри.
– Ты пожертвовала собой ради меня.
– Как всегда.
Все в том же тоне продолжила Мэри. Ей было грустно, но не из-за выбора, что она сделала, а из-за того, что он видел ее в таком виде. Эдигус крепко закрыл глаза.
– Что я натворил! Нет мне прощения…
– Нет, отец! Все хорошо!
В своем обычном духе решила успокоить отца Наталинь.
– Спасибо, милая. Но я причинил вам своим уходом столько боли, а еще погубил единственную женщину, которую мог любить…
– Эдигус, я еще не умерла.
Резко отозвалась Мэри.
– Нет?
Удивился он.
– Нет.
Уверенно ответила Мэри. Между ними воцарилось молчание. Внезапно его прервал сам Эдигус.
– Я должен увидеть тебя. Я должен увидеть детей. Я должен увидеть тебя. Я должен увидеть детей.
Как молитву произнес он.
– Не торопись. Тебе надо восстановиться.
Хотела остановить его Мэри, но тут он открыл глаза и они были живыми и зелеными. Именно этих глаз Мэри и Наталинь не хватало все это время. Между ними вновь воцарилась тишина.
– Вы даже прекрасней, чем я вас себе представлял. Наталинь, ты стала настоящей богиней, куда красивее своей матери.
Они ничего на это ни ответили. Эдигус не ожидал от них ответа. Он просто смотрел на них и наслаждался. Вскоре к ним вошел Кристиан.
– Кристиан! Мальчик мой! Ты так возмужал! Я так горжусь тобой, что ты, не смотря на свой юный возраст, уже нашел себе возлюбленную!
Радостно приветствовал его Эдигус. Но Кристиан тоже ничего ему не ответил. Он тоже понимал, что лишние слова здесь неуместны.
– Я благодарю все силы мира за то, что я здесь, с вами. Что вы живы и невредимы! Я…. я… я…
Эдигус возможно хотел произнести целую речь, но у него не хватало сил даже начать. Мэри это заметила.
– Эдигус, отдохни. Наберись сил. Мы оставим тебя…
– Нет!
Внезапно прервал он ее.
– Прошу, не уходите. Я слишком долго не был с вами! Но теперь буду всегда.
Мэри лишь улыбнулась. Как только речь заходила о детях, он явно «терял голову» и в нем открывался невероятный резерв сил.
– Эдигус, мы никуда не уйдем. Просто дадим тебе немного отдохнуть. Мы не покинем чертог поместья.
Успокаивала Мэри. Эдигус согласился, но лишь потому, что у него действительно было очень мало сил.
Все спешно покинули комнату и разошлись кто куда под предлогом подготовки к мести. На самом деле никто работать не собирался. Им всем нужен был покой, чтобы разобраться во всем.
В это время в городе богов в своем имении от необычной хвори лечился Эгундур. Поняв, что сам он совладать со своими мыслями о суициде не может, он вызвал к себе самых лучших целителей. Это были наши старые друзья, Лама и Логан. Они достаточно долго занимались «лечением» бога. Они проводили сеансы лечения травами, физическими упражнениями и психоанализом вместе. После того, как Эгундур в первый раз чуть не умер (в первой части рассказа), они стали работать вместе поняв, что многому могут друг у друга научиться.
Но, даже работая сообща, им понадобился месяц и три дня, чтобы помочь Эгундуру справиться с кризисом. Проблема также заключалась в том, что Эгундур не хотел вводить их в суть дела. Он доверял им, но не настолько, чтобы рассказать им о планирующемся перевороте и об убийстве матери. Однако изворотливые врачи все же смогли найти обходной путь (вместе они стали виртуозами своего дела). Они сыграли на интересе Эгундура к земной женщине Пии, ради которой он все и начал. Ее образ смог поставить бога на ноги и напомнить ему о ценностях его жизни здесь и сейчас. И пускай это звучит банально, но если женщина для мужчины действительно что-то значит, то ее образ способен вдохновлять его на самые трудные действия. В том числе и на принятие реальности.
Так, через месяц и три дня, Эгундур вновь смог вернуться в мир и начать заниматься делами. Но сначала он должен был навестить детей и попробовать оживить брата. На следующий день после своего выздоровления он направился прямиком в поместье Мэри.
Когда он подошел к воротам и позвонил, его сильно удивило, что ответа долго не было. Он позвонил еще раз. А потом еще раз. Только на четвертый раз ему ответила Наталинь.
– Кто там?
Спросила она. Эгундур сразу узнал ее голос. У него было хорошее настроение и он решил подшутить.
– Что, не ждали? А я пришел. Слышал, у вас тут боги обитают…
Слегка ехидно ответил он. Вдруг раздался выстрел, и рядом с ним пролетела пуля. Из окна стрелял Кристиан. Вот только ружье у него было без прицела, потому он не видел лица фигуры и стрелял навскидку.
– Вы что, с ума сошли!
Испугался Эгундур. Теперь ему было уже не до шуток.
– Кто там?
Еще раз спросила Наталинь.
– Вы вообще в своем уме?
Закричал Эгундур. Раздался еще один выстрел, пуля опять пролетела рядом, в полуметре, не больше. Через домофон было слышно, как Наталинь ругала своего брата, что тот плохо целится и дает неприятелю уже третий шанс.
– Дурак! Целься лучше! Ты уже второй раз промахиваешься!
– Это ружье не приспособлено для такого! Мэри им всегда через дверь стреляла! Я и так делаю что могу!
– Ну и принес бы тогда винтовку!
– Пока я ее найду – он уйдет.
– Все равно ты дурак!
Злилась Наталинь.
– Кто там?
Давая третий шанс, спросила она.
– Да дядя я ваш! Эгундур! Пришел навестить брата!
Кричал он.
– О! Привет дядя Эгундур.
Послышался голос Кристиана.
– Дядя Эгундур! Ну, так сразу бы и сказал!
Радостно сказала Наталинь и вышла, чтобы открыть ворота.
– Вы всегда так гостей встречаете?
Слегка растерянно спросил он.
– Нет, что ты, только тех, кто без приглашения или не представляется.
Объяснила Наталинь по пути в дом.
– А глазок?
Удивился Эгундур.
– У нас нет. Да и выстрел как-то надежнее…
Задумчиво ответила Наталинь.
У входа их уже ждали Кристиан и Мэри.
– В этот раз вы меня как-то менее радушно принимаете…
Заметил Эгундур шутливо, входя в дом.
– Ситуация изменилась. Давай сразу к делу.
Строго отрезала Мэри.
– Как? Вот так сразу? Даже чаю не нальете?
Не в шутку удивился он.
– Да. Прости. Или зайди позже.
Объяснила Мэри.
– Как то совсем не радушно… а ведь я пришел чтобы оживить брата. У меня есть божественная сила для инъекции.
Слегка обижено произнес Эгундур. Мэри, Наталинь и Кристиан переглянулись. Мэри слегка почесала нос и решила продолжить.
– Хм… Эгундур… не пойми меня неправильно, но как раз поэтому я не могу тебя долго и радушно принимать.
Эгундур вообще перестал понимать происходящее.
– В смысле? Как это? Вы что, не поняли? Я… я пришел его оживить!
Решил объяснить он еще раз.
– Нет, Эгундур, я все поняла. Тут такая штука… он… ну как бы… уже воскрес.
Эгундур не отличался особо выдающимся умом, но и дураком тоже не был. Однако по его выражению лица в данный момент можно было заподозрить его даже в дебилизме.
– То есть, воскрес? Нет. Я пришел и принес божественную силу. Она должна будет оживить его в считанные дни.
– Эгундур, он уже ожил!
Решила попробовать Мэри еще раз. Эгундур сел на диван.
– Как, ожил?
– Да, так, взял и ожил. Представляешь? Уже два дня как ожил.
Не теряла надежду Мэри.
– То есть, он жив?
Все еще с трудом понимал он.
– Да.
Просто ответила Мэри. Только сейчас он стал осознавать эту мысль.
– Не может быть! Тогда я хочу его видеть!
Внезапно выпалил он.
– Тогда следуй за мой.
Сказала Мэри и спешно поднялась на второй этаж. Дети и Эгундур безмолвно последовали за ней.
Эдигус лежал в постели, укрытый теплым и мягким одеялом. Он не спал, но явно медитировал. Его взгляд был направлен на белый потолок. Он был крайне сосредоточен, но на чем было совершенно не понятно. На самом деле он действительно сосредотачивался ни на чем. Он уже однажды восстановил себя, свой рассудок, руководствуясь этой техникой. Теперь он пытался восстановить тело.
Перед тем как войти, Мэри постучала, но не дождалась ответа. Она знала, что она бы его не получила. Когда Эдигус медитировал, он не отвлекался на шум.
Восторгу Эгундура не было конца, когда он увидел своего младшего брата живым. Но он скрывал свои чувства, не зная, как брат отреагирует на его появление. Как ни как, он был его убийцей.
Мэри, дети и Эгундур вошли в комнату. Она шепотом приказала им взять себе стулья и, не шумя, поставить их рядом с кроватью. Когда они выполнили приказ, Мэри нежно коснулась плеча Эдигуса. Только сейчас он вышел из состояния медитации.
– Эдигус, к тебе посетитель. И дети по тебе тоже соскучились.
Голос Мэри был нежный и теплый. Эдигус тут же перешел из лежачего положения в сидячее. Это уже было достижением, что он сам так ловко шевелился. Потом он спешно посмотрел на «гостей» сидящих напротив кровати. Он улыбнулся. Сердце Эгундура ушло в пятки.
– Кристиан! Наталинь! Я так рад вас видеть! А кто это рядом с вами? Это не та девушка, что я видел вчера.
Все присутствующие были сильно удивлены. Хотя на самом деле удивляться было нечему. Глаза Эдигуса хоть и получили обратно свой цвет, зрение у него еще не восстановилось. Он с трудом различал очертания. Тем не менее, присутствующие не ожидали такого и от удивления молчали.
– Новый гость, прошу, назовись. Я не могу различить твоё лицо.
После небольшой паузы продолжил он. Но в комнате опять воцарилась тишина. Эдигус жалостливо посмотрел на Мэри. Обычно она говорила с ним.
– Это твой брат.
Сказала Мэри, в ответ на взгляд Эдигуса.
– Мой брат? Какой брат?
Слегка нахмурив брови, спросил он.
– О нет! Он снова сошел с ума! И в этом снова виноват я!
Не выдержав давления, выпалил старший брат.
– Эгундур!
Узнал его по голосу Эдигус. Он был рад его видеть.
– Эгундур! Чтож ты все это время молчал! Братишка! И ты здесь!
– Ты… ты рад мне?
Неуверенно спросил Эгундур.
– Конечно, рад! Как может быть иначе!
– ДА? А я очень боялся, что ты не примешь меня.
– Почему бы?
– Ну… я как бы убил тебя… хоть и не хотел! Я просто был глупцом. Но как только я узнал, что тебя можно оживить, я сделал все, что было в моих силах! Вот только опоздал…
Эгундур опустил глаза. Ему было стыдно за себя.
– Да перестань, брат! Может ты меня и убил, но ты спас моих детей. А вообще, все уже позади.
– Да. Позади.
Задумчиво произнес Эгундур. Взяв небольшую паузу, он, теперь уже воодушевленно, продолжил:
– Может я не оживил тебя, но точно смогу помочь тебе скорее восстановиться!
– Разве, кроме времени, мне что-то может помочь?
Удивился Эдигус.
– Может! Может!
Радостно завопил он.
– Дело в том, что я позаботился о том, чтобы отец снова признал тебя своим сыном.
– И?
Эдигус не понимал, что этот факт мог изменить.
– Все просто. Теперь тебе подходит сила всей нашей семьи. И я ее достал. Слышишь? У меня есть божественная сила, которая тебе подойдет!
– Правда?
Удивились дети. Они с трудом могли себе такое представить. Это было невероятно, потому что теперь их отец мог снова стать могущественным. Сам же Эдигус почему-то сильно погрустнел.
– Брат. Скажи мне, только честно, откуда она у тебя?
Его голос стал вдруг очень тяжелым. От этого брату стало еще тяжелее рассказывать о том, что произошло.
– Не бери в голову! Главное, что она у меня.
Попытался отмахнуться он, но Эдигус настаивал на своем.
– Главное, кого ты ее лишил.
– Я забрал ее у заговорщика.
– У кого?
Слегка раздраженно спросил Эдигус. Он стал догадываться, чья сила находилась в руках брата. Тот тяжело вздохнул.
– Сейчас, я не могу тебе рассказать…
Было начал он, но Эдигус перебил его.
– Она мертва?
Гробовым голосом спросил он. Между ними воцарилась тишина.
– Да.
В конце-концов выдавил из себя Эгундур. Эдигус молчал. Поэтому Эгундур продолжил говорить. Он пытался оправдаться.
– Я предлагал ей другой вариант. Она отказалась. Мне не оставалось ничего другого. Это все было ради тебя!
Эдигус оставался спокойным. Его голос не изменился.
– Ты понимаешь, что я не могу принять это?
– Но почему?
– Потому что она моя мать, а ты убил ее.
– Только потому, что из-за нее я убил тебя!
–Так! Стоп!
Вдруг встряла Мэри.
– Я вообще не понимаю, что тут происходит, но хватит о смертях. Давайте сконцентрируемся на жизни.
– Действительно.
Поддержал Эдигус и решил резко сменить тему.
– Эгундур, скажи, как Лидия?
Эгундур погрустнел.
– Она мертва.
– А Григорий?
– Именно Григорий забрал ее с собой.
Эдигус понял, что поменять тему не вышло.
– Жаль. Он был очень хорошим и верным слугой.
– Поэтому он и погиб. Он отомстил за тебя, ценой своей жизни.
– Они умерли за меня… А я взял, и воскрес…
С тенью сарказма заметил он. Правда, шутки у него не получилось. Как-то было не смешно.
– Ладно. А как твоя жена? С нее ведь все началось…
Решил он вновь сменить тему.
– Она меня бросила через год после твоей кончины.
Эдигус сделал задумчивое лицо.
– Получается, что со сцены ушла даже та, с кого все начиналось… брат, мне кажется, нам обоим не очень везет с женщинами.
Эгундур рассмеялся. Потом Эдигус уставшими глазами посмотрел на Мэри.
– Мэри, мне очень жаль, но я устал. Можно на сегодня все?
Мэри кивнула и мигом вывела всех из комнаты воскресшего бога.
Но Эгундур не уехал. Он остался в имении, чтобы поработать с детьми над планом мести. Тот факт, что отец ожил, никак не повлиял на их решительность, прикончить дедушку. Правда, посовещавшись, они решили, пока что, не рассказывать отцу о своей затее. Они не знали, как он отреагирует на это. Ему нужен был покой. Он должен был восстановиться.
Обсудив еще больше деталей мести с детьми, Эгундур решил навестить свою возлюбленную. Он воспользовался телефоном в поместье, чтобы договориться с ней о встрече. Она жила не очень далеко от поместья. Около двух дней пути на машине. Но Эгундур мог преодолеть это расстояние намного быстрее. По воздуху или через порталы перемещения. Пиа была удивлена услышав Эгундура, она обрадовалась и тут же согласилась о встрече вечером того же дня.
Их встреча была очень теплой. Казалось, Пиа была настолько рада видеть возлюбленного, что просто не могла ни о чем другом думать. Она все время расспрашивала Эгундура о его делах. Эгундур не думал рассказывать ей все, но это получилось как-то само собой. Он уже посвящал ее в свои "божественные" и семейные дела раньше. Она уже знала о существовании яда и о том, что боги могли умереть. Она даже знала о том, что его брат Эдигус мертв.
Чего она не знала, так это то, что Эгундур раздобыл для себя небольшую склянку с ядом. Её глаза загорелись, и она попросила дать ей эту склянку "посмотреть"
Эгундур, конечно же, дал ей яд. Для людей он был не опасен. К тому же он понимал, что любопытство женщины всегда лучше утолить. Пока она крутила и рассматривала склянку, Эгундур также рассказал ей, что его брат Эдигус восстал из мертвых. Эгундур поначалу не думал рассказывать ей об этом сразу, но её восторг полностью затмил его осторожность. Узнав о том, что бог Эдигус ожил, она глубоко задумалась. В ее глазах пропал блеск. Эгундур даже испугался.
– Пиа, с тобой все в порядке?
– Так значит, Эдигус жив?
– Да…
– А ты можешь отвести меня к нему?
– Ну… Не знаю…
Слегка замялся Эгундур. О поместье вообще-то никто не должен был знать.
– Отведи меня к нему! Пожалуйста!
Взмолилась Пиа
– Зачем тебе это? Он сейчас слаб.
Её глаза вновь загорелись.
– Дело в том, что у нас, у людей, есть миф о боге, который умер, а потом восстал. Многие ему, ну вернее его облику, до сих пор поклоняются. А если есть такой Бог на самом деле, то я должна его увидеть! Понимаешь!
– Я бы хотел… но мне нужно посоветоваться…
– Нет. Я хочу, чтобы ты отвел меня к нему завтра. Это сделает меня очень счастливой!
Эгундур не мог возразить ей. Он поставил Мэри в известность, что придёт к ним со своей возлюбленной. Мэри не была довольна таким раскладом дел, но возразить ей тоже было нечего. На следующий день примерно в полдень Эгундур прибыл с Пией в поместье. Мэри открыла им дверь. Вдруг Пиа и Мэри уставились друг на друга прямо через порог.
– Пиа?!?
Ошарашено выкрикнула Мэри.
– Пиа? Пиа Боцман?
– Мэри?
Еще более удивленно спросила Пиа.
– Вы что, знакомы?
Тоже немало удивился Эгундур.
– Это Пиа, дочь Боцмана. Правой руки Эдигуса в нашей войне. Конечно, мы знакомы!
Все еще под впечатлением объяснила она.
– А ты Мэри – тень Эдигуса.
Слегка нахально, произнесла Пиа. Она ее явно не любила. Мэри сделала вид, что не слышала этого.
– Эдигус уже чувствует себя лучше. Но он хотел поговорить с тобой лично. Поднимись к нему, а мы с Пией накроем стол.
Эгундур поспешил к брату. Эдигус действительно чувствовал себя лучше. Он радостно улыбнулся, когда увидел брата, и сразу перешел к делу.
– Эгундур! Я рад, что ты не уехал. Мэри мне рассказала, что ты привел сюда свою новую любовь. Мне не терпится познакомиться с ней. С возлюбленной сына я тоже еще толком не успел познакомиться. Но у меня есть одна огромная просьба к тебе. Подойди поближе!
Эгундур был удивлен такому "живому" брату. Он сам не успел проронить и слова, но все равно спешно приблизился к брату. Эдигус показал ему жестом руки, что хочет что-то шипнуть ему на ухо. Эгундур приблизился к брату уже вплотную.
– Эгундур, мне нужна твоя одежда.
Уверенно прошептал Эдигус.
– Что?
Недоумевал старший брат.
– Мне нужна твоя одежда.
Повторил он чуть громче.
– Зачем?
– Ты можешь надеть мою одежду.
– А ты, что, свою одежду надеть не можешь? Или это проявление очередного безумия?
Эдигус вздохнул.
– Сам ты – проявление безумия. Я объясню. У меня здесь два комплекта моей военной одежды. Ее я одевать не хочу. Ты меня в ней пленил, отобрал силу, а потом бросил в тюрьму. Еще у меня есть третье платье – то, в котором меня сюда привезли. То, в котором ты меня убил. Мэри его отчистила и зашила. Но мне не хочется его одевать, думаю, ты понимаешь почему. Так что у меня есть полное право требовать твою одежду.
– Понял.
Отрезал Эгундур и снял свою одежду. Сам он одел один из военных комплектов. Эдигус знал толк в удобной, но стильной одежде.
Вскоре они спустились в столовую, где Мэри и Пиа уже накрыли на стол. Дети и Виола тоже пришли, чтобы посмотреть на Пию, но, в первую очередь, на отца. Это был первый раз, когда он встал с кровати. Эгундур его слегка поддерживал, но в основном, Эдигус ходил сам. Это было невероятно. Вот только его зрение еще не восстановилось. Он практически не различал лиц издалека, все казалось очень расплывчатым. Ему приходилось подходить вплотную, чтобы действительно разобрать отдельные черты лица. Однако Пию он почувствовал практически сразу. У него появилось плохое предчувствие. Ему был знак. Он увидел окровавленную руку на пороге столовой, но был слишком слаб и отвлечен, чтобы предать этому значение.
– Я знаю Вас, молодая леди! Подойдите ближе и я вас узнаю.
Это были первые слова, которые Эдигус произнес, войдя в столовую.
– Так значит Вы – оживший бог Эдигус?
Слегка удивленно спросила она. Она не ожидала увидеть бога в таком виде. Она представляла его себе куда более грозным.
– Да. Это именно я. Откуда я знаю Ваш голос, миледи?
Пиа медленно подошла к богу.
– Вы дочь госпожи Боцман и ее любовника Руслана!
Внезапно узнал ее Эдигус. Она замялась. Еще никто не говорил об измене ее матери и о ней, как последствии этой измены, так легко и непринужденно.
– Ты тоже ее знаешь?
Удивился Эгундур.
– Брат, конечно знаю! Правда, когда мы последний раз виделись, Пиа была еще подростком! А сейчас она стала прекрасной женщиной. И смогла свести моего брата с ума своей красотой.
– Пиа, почему ты мне не рассказывала о том, что знаешь моего брата? Что ты имела отношение к войне?
Не мог понять Эгундур. Он с одной стороны злился на нее. Он чувствовал себя идиотом. С другой стороны, он был в замешательстве. Он не понимал причин.
– Я все объясню! Обещаю!
Слегка занервничала она.
– Прямо сейчас объясню! Только, можно оставить нас на несколько минут наедине? Только я, любимый и Эдигус. Всего несколько минут!
– Хорошо.
Эдигус развел руками. Этот жест означал одновременно недоумение и просьбу покинуть всех остальных столовую. Дети, Мэри и Виола покорно ушли.
Пиа предложила всем сесть и для начала выпить бокал вина, чтобы чуть-чуть расслабиться. Братья согласились. Пиа сильно нервничала. Она разлила всем вино и подняла тост.
– За нашу неожиданную встречу. До дна!
Эгундур мгновенно осушил свой бокал. Эдигус сделать этого не смог. Он был еще слаб, и на донышке осталось несколько капель.
– Какое-то странное вино. Вкус странный. Слишком сладкий и одновременно горький… Что это за вино, Пиа?
Удивлялся Эдигус. Вдруг его брат стал сильно кашлять. Он заливался кашлем все больше и больше, пока не упал со стула.
– Эгундур, что с тобой?
Младший брат бросился на помощь старшему. Пиа стала нервничать еще больше.
– Черт! Почему на тебя не действует?!?
Прошипела она сквозь зубы. Эдигус поднялся.
– Что не действует?
Удивился он. Пиа выдохнула.
– Ты должен был выпить все!
Она развернулась и, что было мощи, воткнула в Эдигуса нож. Она хотела попасть ему в сердце, но переволновалась и с размаху попала в плечо. Клинок был отравлен ядом богов так же, как и вино. Вчера, когда Эгундур дал ей склянку, она тайно подменила жидкости. Эдигус вскрикнул от боли и неожиданности. В столовую влетела Мэри (за ней вошли и все остальные, он они от шока остались стоять на месте как вкопанные). Увидев сцену, Мэри поняла, что к чему, схватила саблю, что висела как украшение на стене и хотела напасть на Пию, как Эдигус вдруг закричал.
– Мэри, нет!
Здоровой рукой он выбил силой богов на расстоянии саблю из рук Мэри и "заморозил" ее. Она больше не могла двинуться с места. Потом он силой оттолкнул Пию от себя, склеил ей колени и кисти, и "приковал" к полу. У него не было времени долго думать. Его брат умирал. Он резко достал нож из своего плеча и заметил, что рана никак не реагировала на яд. Нет, она болела невероятно, но она оставалась обычной раной. Его кровь текла, но она была здоровой. Яд ее не пожирал. Или это кровь пожрала яд? У него не было времени думать и размышлять. Эгундуру становилось дышать все сложнее и сложнее. Эдигус взял чистый нож со стола и сделал у себя на руке глубокий надрез. Рука стала сильно кровоточить. Эдигус поднес надрез к губам брата и приказал ему:
– Пей!
Эгундур не мог ни сопротивляться, ни оказывать содействие. Он еле дышал. Но как только кровь Эдигуса попала ему в рот, он стал оживать. Дыхание медленно, но верно стало возвращаться к нему. Все были в шоке. Эдигус, наверное, больше всех. Он только успел воскреснуть, как его опять пытались убить. Наконец Эгундур стал дышать нормально. Эдигус сел на стул и тяжело вздохнул. На столе были красивые белые салфетки. Он взял себе несколько. В одну он замотал свою руку, другими пытался обработать плечо.
– Что это было?
Приходя в себя, спросил Эгундур.
– Все как обычно, брат. Меня пытались убить. Снова. Только в этот раз и тебе досталось. Скажи, ты всех женщин выбираешь по принципу, "кто хочет убить моего брата", или мне просто везет?
Эдигус пытался снять стресс.
– Эдигус!
Вдруг послышался недовольный крик Мэри.
– Только без глупостей. Она нужна мне живой!
– Да какое мне до нее дело!
Разозлилась Мэри. Эдигус легким движением руки снял чары с Мэри. Та слегка пошатнулась, но потом собралась и направилась к Эдигусу, чтобы осмотреть раны. Они уже стали затягиваться благодаря божественной силе.
– Рану нужно промыть и обработать. Я принесу аптечку.
Сурово сказала Мэри. Она хотела уже пойти, но тут увидела в дверном проеме детей.
– Так. Ну-ка вышли из ступора! Кристиан, принеси мне аптечку. Большую. Наталинь – найди наручники или кандалы. Они должны лежать где-то в подвале.
Вдруг Пиа начала издавать странные пищащие звуки. Она поняла, что наручники ищут для нее.
– И еще кляп поищи. Или свой одолжи. Я знаю, что он у тебя есть.
Спешно добавила Мэри. Дети, получив указания, поспешили их выполнить. В дверном проеме осталась только Виола.
– А что делать мне?
Растерянно спросила она.
– О! А Вы, юная леди, идите сюда! Мы с Вами, наконец, познакомимся поближе!
Радостно предложил Эдигус.
– Ты уверен, что это хорошая идея?
Шепотом спросила Мэри.
– А ты думаешь, Нет?
Удивился Эдигус. Но Виола уже подошла к ним. Она дрожала. Ей было страшно.
– А! Теперь я понял…
Грустно произнес Эдигус. Впрочем, его настроение очень быстро исправились.
– Юная леди! У нас с Вами так и не получилось познакомиться. Я так и не узнал Вашего имени.
– М.. м.. Меня зовут Виола.
Ее голос дрожал.
– Виола! Какое приятное имя. И лицо у Вас тоже очень приятное. А я Эдигус, законный верховный бог города богов.
Взгляд Виолы остановился на окровавленных салфетках, которые использовались вместо бинтов.
– Вы сильно не удивляйтесь. У нас такое бывает не редко. К сожалению. Хотя я в этот раз оказался на удивление "живучим"… странно…
Эдигус нахмурил брови.
К этому моменту дети уже принесли все, что было нужно. Сначала решили обработать раны Эдигуса и только потом разобраться с Пией. Раны обрабатывала Мэри. Кроме нее никто не посмел касаться бога.
Когда она закончила, Эдигус повернулся к лежащей на полу Пии.
– Скажи, ассасин-неудача, чем ты пыталась меня отравить?
Пия молчала.
– Это был божественный яд.
Приходя в себя, ответил Эгундур.
– Как интересно. И как он попал к ней?
– Я его ей дал.
Повинившись, объяснил он.
– Я не понял…
Еще больше нахмурив брови, пробурчал Эдигус. Он хотел продолжить говорить, но Эгундур перебил его и заверещал.
– Нет! Брат! Я не хотел! Я не представлял, что такое могло случиться! Я не знаю, что на нее нашло!
Он очень испугался, что брат решит, что тот хотел его снова убить.
– Я не понял… почему на меня он не подействовал?
– Может потому, что твой организм столько лет боролся с ним, чтобы ты восстал?
Предложила Мэри.
– Нет. Я тогда специально использовал яд змеи…
С тяжелым сердцем произнес Эгундур.
– Видимо моя сила за эти годы борьбы за выживание изменилась. Теперь у меня иммунитет. Моя кровь – противоядие. Ведь ты – жив. Хотя чуть и не умер.
– Очень неприятное чувство.
Сказал Эгундур. Эдигус усмехнулся.
– И не говори.
В зале воцарилась тишина.
– Отец, так что мы будем делать с этой… ну этой…?
Вдруг спросила Наталинь. Эгундур внутри стал трястись. Он понимал, что Пию ожидала не хорошая участь. Но он все еще любил ее. Эдигус задумался.
– Сейчас она не очень разговорчива. Мэри, комната для допроса все еще сохранилась?
У Эгундура душа ушла в пятки.
– Да Эдигус. Я ее, правда, как дополнительный склад использую. Так что там места не так много. И стол для допроса я раскрутила и спрятала…
– Там была клетка. Ты ее используешь?
– Нет. Она пустая.
– Вот туда ее и поместим. На пару дней. А там посмотрим.
Мэри кивнула. Наталинь одела на Пию наручники. Эдигус снял чары и Пию отвели в подвал, где находилась, в том числе, и "комната допроса".
Эгундур так и остался на полу. Ему уже было лучше, но мысль о том, что может быть с его возлюбленной, не давала ему встать на ноги в прямом смысле.
Эдигус остался с ним наедине. Они молчали. Вдруг Эдигус слегка улыбнулся, думая о чем-то веселом. Эгундуру было совсем не до смеха.
– Эгундур, братишка, ты извини. Мне нельзя давать хорошую, новую одежду. Я испортил и твой костюм. Впрочем, у меня появился стимул пойти за покупками.
– Эдигус, прошу, прости ее!
Вдруг взмолился он. Эдигус только покачал головой.
– Она чуть не убила тебя, а ты так волнуешься за нее…
– Я не понимаю почему. Должна быть причина. Я уверен, все не то, чем кажется.
Эдигус вздохнул.
– Чтож, значит, ты влюбился не в ее красоту. Иначе попытка убийства заставила бы тебя прозреть. Ты действительно любишь ее всем сердцем.
– Она просто не понимала, что творит!
– Она вскружила тебе голову и использовала, как последнего идиота!
Грозно произнес Эдигус. Эгундур заплакал.
– Я не верю!
– Тогда расскажи мне все по порядку.
И Эгундур рассказал. Об их случайной встрече. Об их открытых и душевных отношениях. Об их родстве душ. Эдигус внимательно выслушал рассказ и погрустнел еще больше. "Случайная" встреча произошла именно на том месте, где Эдигус завербовал для своей войны Боцмана. Пиа знала, что на том месте вероятность встретить бога была выше, так как там находился портал перемещения. Ее "родство душ" строилось на простых приемах психологии. Ее мать была психологом и обучила Пию всему, что знала. Пиа была ко всему прочему хорошей актрисой. Она все это время изображала любовь, ловко манипулируя Эгундуром. Эдигус только не знал зачем. Но объяснять все это Эгундуру было бесполезно. Он любил ее и потому был глуп и слеп. Поэтому, как настоящий дипломат, он выслушал рассказ своего брата и пообещал принять во внимание все эти нюансы.
– Но покушение на верховного бога не может пройти безнаказанно.
Было его заключающим словом.
После этого, Эдигус направился в свою комнату, предварительно созвав к себе Мэри, Наталинь, Виолу и Кристиана, чтобы обсудить, что делать с Пией. Они говорили долго и много. Мэри считала, что Пию нужно было лишить памяти и спрятать в хорошую психиатрическую больницу. Там бы она поправилась, но уже ничего бы не помнила о богах. Наталинь считала, что нужно было обрушить на нее гнев богов, а потом посмотреть, что от нее останется. Виола не знала ничего о божественных традициях, но намекнула, что у людей убийство часто карается смертным приговором. Кристиан лишь добавил к словам Виолы, что не обязательно, иногда, дают большой срок заключения и заставляют тяжело работать.
Эдигус внимательно выслушал идеи каждого и поблагодарил. Его немного удивил тот факт, что никто из них не подумал о чувствах Эгундура, впрочем, он ничего не сказал по этому поводу. Он не ожидал от них такого строгого и "божественного" подхода, но был даже немного рад этому, так как понимал, что Мэри воспитала детей, как настоящих богов.
Эдигус высказал благодарность всем присутствующим и попросил покинуть его покои, чтобы он смог обдумать свое решение. Только Мэри он попросил немного задержаться.
– Мэри, пожалуйста, задержись еще минут на 20....
Задумчиво произнес Эдигус, внимательно посмотрел на нее и добавил:
– Хотя нет, даже на 30.
Она осталась. Тогда Эдигус сразу же перешел к делу.
– Мэри, я попросил тебя остаться не просто так…
Начал он, как только все остальные покинули комнату.
– Да, Мэри, понимаешь, богам не чужды никакие чувства…
Пытался подойти к какой-то теме он. Мэри была слишком уставшей, чтобы подходить к теме, какой бы она не была, шаг за шагом.
– Что ты пытаешься мне сказать, Эдигус? Говори, пожалуйста, прямо.
Эдигус вздохнул.
– Мэри, я люблю тебя!
Мэри даже не моргнула глазом. Ее выражение лица не изменилось ни на секунду. Эдигус продолжил.
– Да, Мэри, я люблю тебя! Я хочу провести с тобой вечность. И это не пустые слова! Я не просто люблю тебя, я хочу воспылать к тебе страстью. Самой настоящей. Прямо здесь и сейчас. Ты мне нравишься. Не только как человек, но и как женщина. Я практически вылечил свое плечо. Приляг со мной, и я покажу тебе, как сильно я скучал по тебе.
Выслушав монолог Эдигуса, она вновь не изменилась в лице. Она просто ответила ему:
– Нет.
Эдигус был ошарашен таким ответом.
– Мэри, как это, "нет"? Ты не поняла? Я пытаюсь сказать, что твоя любовь взаимна.
– Я все понимаю. А я пытаюсь сказать, что твоя любовь – нет.
Все тем же голосом продолжала она.
– Но, как? Ты ведь говорила....
Эдигус не понимал, что происходит.
– Да. Говорила. И это было правдой. Тогда. Во время войны. Но потом прошло время. Неужели ты думаешь, что после всех этих лет я могу любить тебя? Я любила и до сих пор люблю тот образ, те воспоминания, те фантазии… к тебе лично, это все не имеет практически никакого отношения. Даже тогда, во время войны, я любила на самом деле не тебя, а свою идею тебя. Я поняла это окончательно, когда ты использовал против меня свою силу сегодня.
Эдигус внимательно слушал.
– Но ты ведь пыталась защитить меня сегодня. Разве нет? Разве это не может быть проявлением любви ко мне?
– Это было больше проявлением любви к себе. Пойми, я не для того отказалась от силы и пустила свою, и так непростую жизнь, еще больше под откос, чтобы какая-то дура, тебя потом убила вот так вот. К тому же, я надеюсь, что как только ты полностью поправишься, я смогу, наконец, уйти. Ты меня, наконец, отпустишь.
– Отпущу тебя?
– Да. Ведь с того самого момента, как ты наделил меня силой, моя жизнь мне не принадлежала. Даже когда ты ушел, я была вынуждена ждать тебя и твоих дальнейших указаний. Я не могла принять собственное решение. Я убеждала себя, что все это из любви, но это не так. Ты сам знаешь, что ты никогда не оставлял мне выбора. Теперь я прошу отпустить меня.
– Мэри, но тогда ты умрешь очень быстро!
Закричал Эдигус.
– Я знаю. Но иногда, лучше умереть на своих условиях. Я не хочу жить вечность. Я приняла решение. Я устала. Я и так сильно пережила свой век. Избавившись от твоей силы, я смогла это понять.
Впервые Эдигус увидел грусть на лице Мэри. Он вникал в каждое слово сказанное ей. Его мир перевернулся. Ему было сложно найти подходящие слова.
– Неделя.
Серьезно произнес он.
– Я прошу тебя остаться еще на неделю.
– Ты меня просишь?
Немного удивилась Мэри.
– Да. Прошу. Потому, что я отпускаю тебя прямо сейчас. Я ожил. Этого достаточно. Ты выполнила мое указание. Ты дождалась меня. Меня, как твоего хозяина.
Эдигус взял небольшую паузу и вздохнул.
– Ты права. Я не оставлял тебе выбора. Моя сила давала тебе возможности. Она же и держала тебя на коротком поводке, как рабыню. Вот только, я это понял только сейчас… только избавившись от нее, ты могла обрести вновь свободу. Но избавиться от силы мало. Я должен отпустить тебя. И я отпускаю. Я лишь прошу тебя задержаться на еще одну неделю, если это возможно.
Мэри с трудом верила своим ушам.
– Ты серьезно?
Недоумевала она. Внезапно он встал во весь рост и громким, звонким голосом произнес.
– Магдалена фон дер Мур. Мэри. Я отпускаю тебя.
У Мэри сильно прихватило сердце. Эдигус медленно помог ей лечь на кровать.
– Теперь ты свободна. От моих пут, по крайней мере, точно.
В его голосе слышались едва уловимые нотки печали, раскаяния и потерянности. Шел "разрыв" связи между Мэри и Эдигусом. Им обоим было нелегко. Они провели в комнате еще около получаса, не обронив ни слова. Когда Мэри стало лучше, она с трудом могла поверить в то, что чувствовала. Казалось, изменилось все. Цвета играли другими красками, воздух казался другим. Эдигус действительно "отпустил" её, и весь мир как будто изменился. Она бросила благодарный взгляд на бога. Эдигус принял его и оставил Мэри отдыхать. Он сам решил разобраться с Пией. Но перед тем, как пойти к ней, он решил уточнить несколько моментов у своего брата. Он все еще сидел в столовой. Он пил. Он уже выпил две бутылки вина и принялся за коньяк.
– Мартель? Хороший выбор для наслаждения и размеренности. Если хочешь напиться – возьми лучше водку.
Начал разговор Эдигус.
– Брат, скажи, что ты собираешься с ней сделать? Что я могу сделать, чтобы смягчить ее наказание? Я готов на все!
– Ты понимаешь, что бессилен. Поэтому и пьешь.
Грустно произнес Эдигус.
Эгундур вновь пригубил коньяк.
– И что мне делать?
– Не знаю. Ответь пока что на несколько моих вопросов, потом посмотрим.
Эгундур ничего не сказал и Эдигус, выдержав небольшую паузу, продолжил говорить.
– Мне не понятны некоторые вещи. Зачем ты носил с собой божественный яд, откуда он у тебя вообще появился? Я думал, заговор хранит его, как зеницу ока.
– Так и есть. Яд очень дорог. Мне его отдал отец, чтобы я убил нашу мать. Оттуда же и божественная сила. Я..
– Кстати, ты ведь ее для меня раздобыл? Отдай мне ее.
Вдруг резко перебил Эдигус. Эгундур встал и принес сосуд. Он находился в кармане его пальто.
– Ты ведь вроде был против того, чтобы использовать силу нашей матери?
Немного удивился Эгундур.
– Ситуация изменилась. К тому же пойми, тогда я только-только восстал. Мне было тяжело принять смерть матери. Особенно от твоей руки. Ты бы еще и отца убил.
Эгундур вздрогнул.
– Так значит, они тебе все же рассказали! Тогда чего лукавить? Да, этот яд был предназначен для Всевара. И я не знаю, как мы теперь воплотим наш план мести.
Эдигус нахмурил брови.
– Рассказали кто?
– Дети.
Недоумевая, ответил Эгундур.
– Рассказали что?
Продолжил Эдигус в своей манере.
– Про наш план мести. Про наш план вернуть тебе и детям трон.
– Так! Вот с этого момента поподробнее!
Грозно произнес Эдигус. Только сейчас Эгундур понял, что проболтался. Но ему не оставалось ничего другого, как рассказать брату все.
Эдигус внимательно выслушал рассказ брата. Он не перебивал его, но по его выражению лица было понятно, что ему не очень нравилось то, что он слышал. Когда брат закончил говорить, Эдигус дал волю своим чувствам.
– Ты закончил?
Сдерживаясь, спросил он. Эгундур кивнул и Эдигус начал ругаться. Он практически кричал. Еще никогда Эгундур не видел брата таким разъяренным.
– Да вы с ума сошли! Вы идиоты, если это был ваш план! А как же план отхода? Убили верховного бога и все? С чего вы взяли, что стража не догадается, что на сцене боги, а не люди? С чего вы взяли, что смерть Всевара хоть что-то изменит? За ним стоит целая организация! Его уход не обеспечит ни одному из нас трон. Зато обеспечит смерть. Неужели вы думаете, что вы сможете сбежать с огромного праздника, убив прилюдно верховного бога? Даже если все будешь организовать ты, брат, это все равно будут люди Всевара. Да они пристрелят Кристиана и Наталинь еще до того, как она успеет взять лук в руки! И тогда, если она не умрет, всем станет очевидно, что на сцене боги. Их поймают и убьют. Уже ядом. И тебя заодно, если отец заподозрит, что ты в этом замешан. Ты вообще хоть чуть-чуть представляешь, какой у вас провальный план?!?
Эдигус сильно злился. Эгундур решил защищаться. Все это время план казался ему безупречным.
– Эдигус, ты не прав. Смерть Всевара обеспечит нам свободное место на троне. Ведь только наш род имеет право на него в этой эре.
– Право на трон имею только я, на данный момент. Но отец все равно занял его. Вместе с ним работает целая команда. Только если уничтожить их всех, трон достанется нам. Неужели моя смерть ничему тебя не научила?
– И что ты предлагаешь?
Отчаянье Эгундура было безмерным. Эдигус взял паузу.
– У нас есть противоядие, но нет яда. Можно попробовать сделать его самим, но это долго. К тому же нет абсолютной гарантии того, что мы собственноручно сможем «расчистить» себе дорогу.
– Ты говоришь о суде Троицы?
Эдигус бросился к брату и закрыл ему рот.
– Даже не смей упоминать их имя! Ты совсем с ума сошел? Ты первый серийный убийца богов. Мои дети беглецы и предатели города богов для них. Они погубят нас всех. Есть другой вариант.
– Но какой?
– Я подумаю. Дай мне немного времени. Я ожил всего 3 дня назад.
С этими словами Эдигус покинул столовую. Перед тем как выйти он еще захватил несколько бинтов, салфеток и шприц из аптечки, что лежала на столе. Ее так никто и не убрал.
Он направился прямиком в «комнату для допросов», в подвале. Пиа сидела там, запертая в клетке, в наручниках и с кляпом во рту. Ключ от клетки висел рядом на стене, но Пиа никак не могла до него дотянуться. Она сильно испугалась, когда Эдигус вошел.
– Ну что, Пиа, пришло время разобраться и с тобой. Но для начала, поговорим.
Эдигус божественной силой снял с нее кляп и наручники. Но она не успела проронить и слова, как Эдигус сам продолжил говорить.
– Мне известно, что ты планировала свою месть очень долго. Я понимаю, что твои отношения с моим братом с самого начала имели главную цель – месть. Я знаю, что ты нарочно поджидала его. Я знаю, как ты вскружила ему голову. Мне не понятно лишь – зачем? Зачем все это?
Пиа ненавистно уставилась на Эдигуса.
– Потому что вы убили всех, кого я знаю. Вы затеяли самую кровавую войну всех времен!
Она практически кричала на него. В ней было много ненависти.
– Самую кровавую? Что за глупость!?!
– Из-за вас, тебя и твоего брата, погибли миллионы!
Эдигус не смог сдержать ухмылки.
– Миллионы? Да откуда им было тогда взяться? Мы были небольшим народом. У нас было всего тысяч сто солдат. Нам противостояли армии в двести и триста тысяч. Но потери были минимальными. Мы просто приходили, брали то, что нам было нужно, и уходили.
– Твой брат убил всех приверженцев после того, как пленил тебя!
– Он убил только «верхушку». Это было около ста человек. Я не знаю, что тебе рассказывали про войну, но все было не критично. Не забывай, мы боги и нам нужна эта планета.
Теперь глаза Пии горели от ненависти.
– Из-за вас погибли все, кого я любила! Мой отец, любимый моей матери, все наши друзья! И все это только из-за вас!
– Да. Жизнь бывает трудной и не справедливой. Мэри рассказала, что твоя мать умерла пять лет назад. Ты тогда решила начать мстить?
– Ты ничего не знаешь! Она прожила всю жизнь, оплакивая тех, кто погиб тогда. Если бы не ты….
Вдруг Эдигус перебил ее.
– Если бы не я, тебя бы не было. Ты знала, что Боцман был бесплоден? Если бы я не создал свою армию, твоя мать никогда бы не познакомилась с Русланом, и ты бы никогда не родилась. С этой стороны ты думала?
Пия отвернулась. Все, что говорил Эдигус, было правдой, и она знала это. Но ненависть в ее груди все равно брала верх.
– Достаточно болтовни! Я решил, что сделаю с тобой.
Внезапно произнес Эдигус. Теперь на место ненависти пришел страх.
– Я не боюсь тебя! Я буду до последнего бороться!
Выпалила она, когда Эдигус уже открывал клетку. Он ничего не ответил и лишь покачал головой. Он медленно, но верно приближался к ней. Она сидела на полу и чувствовала себя совсем беспомощной.
– Встань на колени.
Приказал он, подойдя к ней вплотную. Ее глаза невольно остановились на его ширинке. Ее голова оказывалась как раз на уровне его ширинки…
– Я сказал, встань на колени.
Повторил Эдигус. Пиа дрожала, но неповиноваться тут было просто бессмысленно. Она выполнила приказ. Эдигус зашел к ней за спину.
– Расстегни три верхние пуговицы рубашки.
Пиа была ошарашена, она не понимала, что ей надо делать.
– Чьей рубашки?
Дрожащим голосом спросила она.
– Своей конечно!
Удивился Эдигус. Пиа выполнила и этот приказ, но добавила:
– Ты не сломишь меня, чтобы ты со мной не сделал!
Она пыталась выглядеть сильной, но на самом деле она еще больше показывала свое отчаяние.
– Наклони голову вперед и убери волосы с затылка.
– Что?
Пиа не понимала, чего от нее хотел Эдигус. Ее фантазии на это просто не хватало. Тогда Эдигус властно взял ее голову и наклонил под нужным ему углом, убрав волосы.
– Вот так. А теперь, не шевелись. Будет больно.
Он полез в карман испорченного костюма. У Пии полились слезы.
– Что ты хочешь со мной сделать?
Прошептала она.
– Ты считаешь, что мы, боги, беспорядочно забираем жизни людей? Ты права, и я не собираюсь тебя разочаровывать.
Он нагнулся и обхватил ее горло одной рукой. В другой он держал шприц. Он быстрым движением вогнал ей в освобожденный от волос участок шеи содержимое и отпустил. Пиа рухнула на пол от боли. Но на этом все не закончилось. Она начала биться в конвульсиях. Все ее тело горело, она начала рвать на себе одежду и неистово кричать. Эдигус спешно покинул клетку. Он не запер ее, лишь прикрыл, и уселся на большую картонную коробку с чем-то. Кажется, это были макароны. А может и рис. Он сидел так еще около пятнадцати минут, пока Пия не перестала дергаться. Как только ее дыхание стало восстанавливаться, он спросил у нее.
– Ну как?
Это был риторический вопрос.
– Что, что произошло? Я жива?
Эдигус вздохнул.
– И да, и нет. Я забрал твою жизнь так же, как однажды забрал жизнь Мэри. В твоих жилах течет теперь капля божественной силы. Теперь ты – полубог. Только сила у тебя будет намного слабее, чем у Мэри, так как ты простолюдинка.
Пиа была ошарашена таким раскладом дел.
– Но, зачем?
– Ты ненавидела все «наше». Теперь ты стала практически одной из нас. Не совсем, но все же. Вот только твоя жизнь больше не принадлежит тебе. Я сделал тебя такой, и я останусь твоим покровителем. Я буду, в общем и целом, распоряжаться твоей судьбой. Жаль с Мэри я понял это поздно….
Он взял паузу. Он не хотел затрагивать эту тему. Пиа не уделила этому внимания, хотя это был прокол со стороны всевышнего бога.
– Суть в том, что теперь ты будешь жить вечно, пока кто-нибудь не захочет тебя убить. Или ты не совершишь самоубийство. Тоже вариант.
Он вновь взял паузу.
– Я даю тебе выбор. Либо ты убьешь себя сама прямо сейчас, либо ты выйдешь отсюда и будешь жить с моим братом, пока он не разочаруется в тебе. Тогда уже он убьет тебя. На этом – все. Вот мое наказание.
После этих слов Эдигус покинул сырой подвал.
Он направился в свои покои. Мэри все еще лежала там. Он мирно присел на диван.
– Мэри, как ты?
– Невероятно, Эдигус.
– А я, вот, возьму себе сейчас час свободного времени. Мне надо отдохнуть и обдумать все.
Вдруг его взгляд остекленел. Мэри сразу это заметила и испугалась.
– Что с тобой?
– Я офигеваю.
Спокойно объяснил он.
– Ты, что?
Мэри очень сильно удивилась.
– Я офигеваю. Весь день у меня не было и минуты, чтобы офигеть от всего происходящего. Я вон, даже костюм не сменил.
Мэри все еще не понимала, о чем он говорил. Ей было не по себе.
– Как я смог начать так лихо пользоваться силой? У меня не было ее много лет. Я получил ее обратно лишь сейчас. Офигеть. И как, этот суперяд – смерть всех богов, на меня не подействовал? Офигеть. А еще дети с братом собираются прикончить отца. Офигеть. Кстати, я еще, как наказание дал Пии каплю божественной силы матери.
– Офигеть!
Не выдержала Мэри.
– Вот – вот.
Устало произнес Эдигус.
– Но зачем ты это сделал?
– Я люблю своего брата и хочу, чтобы он мог попробовать стать счастливым. А он ее действительно любит. До разговора с тобой я считал нашу силу для людей даром. Теперь я понял, что это проклятие.
Мэри глубоко задумалась.
– Моя кожа стала вдруг дряблой. У меня еще такого никогда не было. Как бы я не старела, моя кожа оставалась нормальной. Морщины появлялись. Но дряблой она никогда не была.
– Я знаю. Тебя нагоняет то, от чего защищала сила. Час расплаты близок. Но ты свободна. От меня. И я понимаю твой выбор.
Эдигус улыбнулся.
– Спасибо тебе. Спасибо за все, мой бог.
Мэри прижалась к Эдигусу. С одной стороны ей было грустно. С другой стороны ее радости не было конца. Она сама запуталась в своих чувствах. Но рядом с ним сомнения уходили. Она принялась ласкать его. Ей было очень приятно касаться его, наконец, живого тела.
– Давай я помогу тебе подобрать другую одежду.
– Да выбор вроде бы не велик.
– Ну и что?
Эдигус понял намек. Он сам очень хотел узнать Мэри чуть ближе обычного. Их связь была долгой. Около получаса. Эдигус впервые по настоящему воспылал страстью к женщине. Его отношения с Лидией, матерью Кристиана и Наталинь, никогда не были такими нежными. Он пытался научиться любить ее, но если говорить честно, у него это не очень получалось. С Мэри же все было наоборот. Он чувствовал, с ней все по-настоящему, и ему были не важны ни ее дряблая кожа, ни морщины, ни даже седина. Он видел в ней большее. Наверное, поэтому он и отпустил ее. Он хотел, чтобы она тоже была счастливой.
В порыве чувств Эдигус забыл одну важную деталь. Вернее он нарочно опустил ее. Когда все закончилось, Мэри, и так очень ослабленная, заснула. Эдигус же прошептал ей на ухо послание:
– Мэри, ты слышишь меня, и я знаю, что ты вспомнишь мои слова, когда это будет нужно. Я оставил тебе небольшой подарок. Твоя кончина получила отсрочку. Но если ты захочешь избавиться от моего подарка, приди ко мне и я все сделаю.
Он вздохнул.
– Высшие силы покарают меня за это, но я сделал свой выбор.
Эдигус покинул комнату. Мэри слышала слова Эдигуса. Она стала догадываться о каком «подарке» он говорил. Она схватилась за живот и смогла лишь вымолвить:
– Офигеть.
Эдигус тем временем, поняв что в покое его дела не оставят, созвал детей на совещание. Он хотел обсудить план действия. Они собрались все в той же столовой. Эгундур ее, к тому времени, уже покинул. Пиа, как ожидалось, вернулась к нему, и они уединились где-то в имении. Благо оно было большое.
Сев за стол Эдигус сразу перешел к делу.
– Мой брат рассказал мне о вашем плане мести.
– Мы знаем. И ты с ним в корне не согласен.
Подтвердил Кристиан.
– У меня есть один главный вопрос. Вы хотите трон?
– Да.
Хором ответили дети.
– Но зачем?
Вопрос Эдигуса поставил детей в тупик.
– Как, «зачем?». Он наш по праву.
Возмутилась Наталинь.
– Ну и что? Почему мы не можем попробовать жить как «нормальные». У нас есть дом, семья, деньги, у вас даже есть знакомства. Мы могли бы остаться здесь, жить мирно и спокойно. Здесь все для этого предусмотрено. Зачем нам трон?
Дети были ошарашены таким подходом отца. Они никогда не рассматривали такой вариант.
– Но мы ведь боги! Боги правящей семьи. Кто, если не мы, должен сидеть на троне? Наша обязанность управлять и защищать наши миры!
Продолжила Наталинь.
– С управлением и защитой это ты хорошо сказала, красиво. Вас этому Мэри научила? Отчасти это правда. Но мы можем заниматься нашими обязанностями и сидя здесь. Мой отец, ваш дедушка, настольно некомпетентен, что я в молодости украл у него из-под носа тонны золота. А заметил это мой брат только через три года. Хотя факт кражи я даже не скрывал! Чтобы «действовать», не обязательно быть у всех на виду.
– Как же так, отец! Но тогда твои заслуги никто не будет воспевать!
Не выдержал Кристиан.
– Мальчик мой, так значит, тебе нужен трон, чтобы тебя воспевали?
– Не только. Еще чтобы уважали, чтобы наша семья вошла в историю времени. Чтобы у нас были помощники и последователи. Неужели ты этого не хочешь?
Эдигус улыбнулся.
– Если честно, не особо. С самого начала не особо хотел. А после того, как меня убили, вдвойне не хочу. Кстати, насчет помощников: Хороший слуга на вес золота, но даже он может предать тебя. Зачем окружать себя опасностью?
– Отец, ты что, боишься?
Удивленно спросила Наталинь.
– Конечно. Я слаб. И я это понимаю. В этом понимании моя сила. Если бы я, например, не боялся за вас, дорогие дети, вас бы уже давно убили. Еще во время переворота.
– Разве верховному богу знаком страх? Разве это допустимо?
Возмущалась она. Её мир грозился перевернуться.
– А разве – нет? Разве верховный бог не должен сочетать в себе все частицы мира?
Удивленно спросил Эдигус.
– Но как?
– Верховному богу знакомо все; и страх, и боль, и радость. Просто когда идет дело на дело, он поднимается над собой, учитывая все аспекты жизни. Проще говоря, он крайний, который должен разгребать проблемы не только свои, но и чужие. И вы хотите взять на себя это бремя? Мне не понятно. Поэтому я спрашиваю вас, зачем вам это?
Дети были ошарашены. Их разговор длился еще очень долго. Эдигус рассказывал им о том, что такое быть верховным богом. Когда они жили в городе богов, они были еще слишком маленькими, чтобы осознать то, чем занимался их отец. Они лишь получали свои «дивиденды». Тем не менее, в конце разговора они пришли к выводу, что трон им нужен. Он принадлежит им по наследству и их судьба состоит в том, чтобы править. А судьба стоит над богами. Против судьбы не мог пойти даже верховный бог.
– Хорошо.
Согласился Эдигус.
– Тогда мы остаемся при вашем плане, просто внесем небольшие коррективы.
Коррективы заключалась в том, что после того, как Наталинь со сцены убьет Всевара, появится Эдигус. Боясь его гнева, побегут все предатели, которыми он займется сам, но позже. Так можно быть уверенным, что трон после Всевара перейдет в Эдигусу, а впоследствии и к детям.
Обсудив все самое главное в связи с изменением плана, они разошлись. Каждый пошел заниматься своими делами. У Кристиана была Виола, которой он все хотел рассказать, Наталинь тренировалась в стрельбе, а Эдигус решил обойти имение. Но он обходил его не просто так. Пока он разговаривал с детьми, Мэри покинула их. Она ушла, даже не попрощавшись. Он понимал это, но поверить ему все равно было сложно. Он знал, что это был для нее единственный способ уйти. В противном случае она бы не смогла. Но ему было тяжело на сердце. Уже темнело. Он обошел все поместье, но не нашел ее. В утешение он нашел брата и Пию. Они сидели в беседке, во внутреннем дворе, и разговаривали. Увидев Эдигуса, брат бросился к нему в объятья.
– Эдигус! Пиа мне все рассказала! Я просто не знаю, как тебя отблагодарить! Твой дар…
– Поверь мне, она не подарок.
Устало произнес он.
– Ну и пусть. Я люблю ее. Брат, я не мог представить себе, насколько ты добродетелен. Ты единственный за всю историю богов, кто действительно заслуживает титул всевышнего бога.
– Пусть это будет моя месть за то, что ты меня убил.
Ухмыльнулся Эдигус.
– А вообще, брат, мне нужна твоя помощь.
Перешел он к делу.
– Все что угодно!
– Тогда приведи ко мне моих старых друзей.
Эгундур был немного в замешательстве, но мгновенно бросился выполнять просьбу брата. Пию он, по совету брата, забрал в свое имение в городе богов, где она должна была обжиться.
Выполнить просьбу Эдигуса было не так просто. И если Логана с Ламой он нашел без особых проблем, то с Даревитом все было сложнее. После смерти Эдигуса он безвылазно сидел в зале суда великой Троицы и работал их советником. Бедному Эгундуру ничего не оставалось, как призвать суд.
Троица была очень удивлена.
– Эгундур. Вы снова призвали нас. Нас крайне редко призывают дважды. В первый раз Вы призвали нас разрешить семейные дела, что же теперь заставило Вас прийти к нам?
– Великая Троица, случилось нечто ужасное и непоправимое! Я бы ни в коем случае не побеспокоил вас по пустякам. Но мне никак не справиться одному. Я прошу об огромнейшем одолжении, позволить вашему советнику пойти со мной.
Даревит сидел на одной из боковых скамеек и внимательно слушал.
– Говорите, что случилось, а мы решим.
Теперь Эгундуру пришлось импровизировать.
– Дело в том, что всевышний бог планирует очень масштабный праздник. Организация лежит в основном на моих плечах. И вот, случилось непоправимое. Стены, в монументе, что воздвигался для праздника, покрасили бежевой краской с желтоватым оттенком, а не розоватым, как планировалось.
– О боже! Это же ужасно!
Не выдержал председатель Троицы.
– О да. На то, чтобы все перекрасить, просто нет времени. Но что еще хуже, я теперь не могу подобрать салфетки для застолья. Я никак не могу найти оттенок, который бы импонировал цвету стен. Ваш помощник, Даревит, знает вкусы всевышнего бога намного лучше, чем я. Он точно сможет помочь мне сделать все так, чтобы он остался доволен.
Даревит впитывал каждое слово Эгундура. Он понимал, что тот врет. Вернее, он знал, что это не могло быть правдой. Но если он зашел так далеко, дело было очень важным.
Но Эгундур врал на удивление хорошо, что было для него редкостью. Председатель поверил.
– Это, конечно, очень неприятный конфуз. И я понимаю, почему Вы обратились к нам. Если хотите, я могу посмотреть разные варианты на счетах…
– НЕТ!
Крикнули Эгундур и Даревит хором. Председатель сильно удивился. Даревит решил объясниться, пока Эгундур не начал плести очередную чепуху.
– Понимаете, у Эгундура язык бывает очень длинным. Он сможет проболтаться. А всевышний бог не любит придавать подготовку к таким праздникам огласке. Особенно если его доверенные лица при этом выглядят настолько некомпетентными и совершают такие ошибки, что обращаются к великой Троице. Я лучше лично пойду и все разрешу. Если Вы, великая Троица, позволите.
Председатель остался довольным такому объяснению и отпустил Даревита.
Даревит и Эгундур оказались в городе богов.
– Эгундур, что могло случиться, что ты пошел на такие отчаянные меры? Они могли бы размазать тебя по стенке. Ты понимаешь, что ты, как убийца всевышнего бога и брата последний человек, который должен к ним обращаться?
Недоумевал Даревит.
– Он восстал.
Радостно объяснил Эгундур. Но Даревит не понял.
– Кто восстал?
– Мой брат! Даревит, все сработало. Он снова ожил!
У Даревита подкосились ноги. Они спешно сели на скамейку. Переведя дух, Даревит уверенно вымолвил:
– Веди меня к нему!
Уже вечером того же дня все участники собрались в поместье. Они невероятно радовались, увидев бога и хорошего друга, снова в живых. Но Эдигус не дал им возможности даже высказать свои поздравления. Дела не терпели промедления.
Он решил устроить праздник не через пять месяцев, как планировалось, а уже через две недели.
– Эффект неожиданности.
Объяснил он свое странное решение.
– Но Всевару мы объясним все звездами. Он очень суеверен и верит в пророчества.
– Судя по тому, что мы собираемся сделать – не зря.
Усмехнулся Даревит.
Их план был достаточно прост. Эгундур должен был позаботиться о том, чтобы на праздник были приглашены только «предатели». Желательно все самые влиятельные. Даревит должен был отвечать за сцену. Дети – отвлекающий маневр на сцене, т.е. представление. Логан должен был проследить за тем, чтобы Всевар сел на «правильное» место, откуда его было бы удобно застрелить, и чтобы он его не покидал. Лама должен был закрыть все двери во время представления так, чтобы гости ничего не заподозрили. Все остальное было заботой Эдигуса. Как только Наталинь убила бы Всевара (оставшегося после покушения яда, который они смогли сцедить из недопитого вина Эдигуса, им хватало ровно на две стрелы), он бы вышел на сцену и все «урегулировал».
– Брат, ты еще очень слаб. Что ты собираешься сделать? Ты уверен, что ты справишься?
Заволновался старший брат.
– Я всевышний бог. У меня нет другого выбора. Все получится.
Коротко отрезал Эдигус. Ему не хотелось развивать эту тему. Он никому не сказал, как он собирается действовать. Это было явно что-то не очень хорошее.
– Мы верим в тебя, отец!
Поддержали его дети.
Последующую неделю работа не просто кипела, а бурлила и извергала лаву, как огромный вулкан. Но за неделю вся самая важная подготовка была закончена. Вторая неделя была отведена для репетиций и корректировок. Эдигус тайно прибыл в город богов, что было крайне опасно, но без его помощи было просто не управиться в срок. Но все обошлось без проблем. Всевар совершенно не участвовал в организации праздника, полностью доверяя своему старшему сыну.
Только в утро перед праздником случилось нечто странное. Всевар внезапно позвал к себе Эгундура. Он начал с благодарности.
– Сынок! Я так рад, что ты утроил праздник так быстро! Звезды сейчас действительно самые благоприятные!
Эгундур насторожился.
– Отец, я не очень понимаю….
– Дело в том, что сегодня ночью я говорил с Эдигусом!
Эгундур присел. По его телу пробежала дрожь.
– Не волнуйся так, сынок, ничего плохого не произошло. Просто звезды настолько благоприятны, что даже дух покойного верховного бога явился мне. Понимаешь? Мы делаем все правильно.
– А чего хотел дух?
Все также настороженно спросил он. Он-то понимал, что приходил не дух.
– Да особенно ничего. Я проснулся от того, что почувствовал, как кто-то наклонился надо мной. Открываю глаза – а это Эдигус! Он ничего не сказал, просто пожелал яркого и незабываемого праздника. Сказал, что звезды будут на стороне того, кого сегодня будут созерцать самые верные подданные. А потом ушел.
– Как странно…
Задумался Эгундур. Впрочем, отец ничего не заподозрил. Наоборот, его уверенность стала намного больше, а значит опасения меньше. Теперь он вряд ли заметил бы убийцу, даже если бы он стоял к нему вплотную.
До начала праздника оставались считанные часы. Эдигус все время находился за кулисами, куда вход был запрещен всем, кроме двух «человеческих артистов-близнецов», которые на самом деле являлись детьми Эдигуса, и самих организаторов, Даревита, Логана, Ламы и Эгундура. За кулисами работа кипела. Эдигус помогал детям наложить макияж и снять стресс, попутно давая всем важные указания. Он также раздал всем маленькие скляночки со своей «кровью-противоядием». На случай если что-то должно пойти не так. Божественный яд не должен был повлиять на Логана и Ламу, даже если «что-то должно было пойти не так», но Эдигус решил все равно перестраховаться. Эгундуру было уже пора идти встречать первых гостей, и он попросил Эдигуса поговорить с ним наедине. Они отошли. Их разговор был коротким.
– Эдигус, отец рассказал мне, что ты приходил к нему сегодня ночью. Что это значит? Это было очень опасно! Зачем ты так рисковал.
Эгундур был очень взволнован. Эдигус же оставался спокойным, как скала.
– Мне нужно было взять кое-что из покоев отца.
– Ты бы мог попросить меня! Я бы все достал!
– Нет. Ты не мог. А если попытался, тебя бы убили. То, что дозволено духу, живому не дозволено.
Эгундур не понимал, о чем шла речь. В прочем ему было ясно, что Эдигус не хочет ему об этом говорить.
– Хорошо, но зачем ты подошел так близко к отцу?
– При нем была вещь, которую я хотел взять. У меня это не получилось. Я плохой карманник. А вот медвежатник из меня ничего.
– Мне ее принести тебе? Эту вещь?
Загорелся интересом брат.
– Нет, не надо. Она не настолько важна.
Отрезал Эдигус. Эгундур понял, что нет смыла расспрашивать брата дальше. Он уже собрался уходить к гостям, но тут Эдигус окрикнул его.
– Брат постой! Очень тебя прошу, не выходи из комнаты управления светом, когда все начнется. Это очень важно.
Дело в том, что Эгундур также отвечал за свет и звук на сцене, в то время как Даревит играл роль конферансье. Он и не собирался покидать комнату, но эта просьба сильно насторожила его. Он очень волновался за младшего брата и теперь понимал, что не зря. Но он ничего не мог поделать.
– Конечно Всевышний Бог! Все, что Вы пожелаете.
Эгундур вышел к гостям и с наигранной радостью начал их приветствовать. Судя по списку, на праздник приехали все, не смотря на то, что приглашение было выслано всего за две недели. К таким праздникам боги обычно готовились не меньше месяца. Тем не менее, все пришли и выглядели замечательно. Складывалось ощущение, что между гостями была некая борьба: чей костюм все же лучше? Кого Всевар заметит? Кого отметит? Кого запомнит?
Эгундуру до этого всего не было дела, хотя несколько гостей обращались к нему с просьбой замолвить за них словечко перед отцом. Его это раздражало, но он терпел. Он понимал, что у него не было права на ошибку. Вскоре Всевар спустился, в окружении слуг и прекрасных обнаженных женщин, к гостям. Он произнес пламенную речь, содержание которой сводилось к шаблонам, и объявил празднество открытым.
Спустя некоторое время Эгундур попросил уже изрядно выпивших и наевшихся с огромного шведского стола гостей пройти в зал, где им будет показано представление. Всевар сел на самый первый и почетный ряд. В середину. Со сцены его было очень хорошо видно.
После того, как все уселись на свои места, за этим следил Лама, Эгундур поднялся в комнату управления светом и звуком и представление началось.
Сначала на сцену вышел Даревит.
– Приветствую Вас, о великий Всевар! Этот праздник посвящен семилетию Вашего правления! Вы, наше вечное светило! Вы наша опора и надежа! Благодаря Вам, город богов процветает так же, как и ваша слава в устах подданных. Говорят, следующие столетия звезды будут на стороне того, кого сегодня смогут созерцать самые верные подданные (текст писал Эдигус). Я так же приветствую всех гостей этого великого праздника. Вам выпала великая честь, относиться к самым верным подданным великого Всевара. Но достаточно слов! Сейчас, вам на сцене будет показана история, аналога которой нет. Два брата близнеца будут бороться за признание. И бороться они будут до конца, пока один из них не одержит победу над другим. Эту историю вам покажут люди. Почему? Спросите вы. Почему на такой великий праздник приглашены люди? Это потому, что этих людей, этих двух братьев, на земле назвали богами. Богами акробатики и боевых искусств. Чтож, посмотрим, действительно ли это так. И узнаем, кто из них божественнее. Ведь на сцену выйдут двое, а уйдет – один. Как мы знаем, люди смертны. Но, не смотря на это, я уверен, что они смогут убедить вас, что боги существуют даже среди людей. Попрошу аплодисменты!
Весь зал покорно принялся хлопать в ладоши. Даревит покинул сцену, а Кристиан и Наталинь, оба в образе Кая, вышли. Начала играть музыка. Первое отделение было посвящено совместному «представлению». Они вместе и по отдельности показывали самые невероятные, красивые и интересные акробатические трюки. Для людей это было действительно божественно. Для богов – тоже. Наталинь и Кристиан очень умело изображали людей и богам это нравилось. У них складывалось ощущение, что эти люди владели мастерством акробатики, как боги. Представление было очень красивым и соответствовало размаху праздника.
Второе отделение было отведено показу военных искусств. Это дети уже тренировали сами. Конечно, благодаря божественной силе они могли немного поддерживать друг друга и, например, немного «выправлять» траекторию брошенного ножа, но тут даже от богов требовалось особое мастерство. Дети тренировались долго и упорно, и второе отделение получилось не менее зрелищным, чем первое. В конце второго отделения Даревит попросил Всевара, в знак его признания, позволить одному из близнецов выстрелить в яблоко, которое он должен будет держать в руке. Это был тактический шаг, чтобы Наталинь знала в кого ей надо будет стрелять. Ведь прошло много лет с того момента, как они в последний раз видели Всевара. Всевар согласился. Даревит дал большое зеленое яблоко в руку Всевара и попросил поднять ее над головой так, чтобы все гости могли это увидеть. Наталинь присела на колено, натянула тетиву и выпустила стрелу прямо в яблоко. От контакта со стрелой, яблоко почернело. Стрела, что выпустила Наталинь, была отравлена ядом богов. В ее арсенале оставалась еще одна стрела с ядом. Она выпустила первую стрелу в яблоко потому, что им надо было узнать, работает ли божественный яд, что они добыли. Почерневшее яблоко означало, что с ядом все в порядке.
Всевар медленно опустил руку и осмотрел яблоко.
– Прямо в яблочко!
Шутливо объявил он. Зал начал аплодировать. Как только все утихло, Даревит поспешил забрать яблоко со стрелой у Всевара и объяснить, почему оно почернело.
– Благодарю за содействие, о великий Всевар! А яблоко почернело потому, что стрела была отравлена божественным ядом!
В зале воцарилась тишина. Даже Всевар не ожидал такого. Взяв небольшую паузу, Даревит продолжил.
– Как вы видите, наши артисты очень хороши. Божественно хороши. И мы решили, чтобы один из них уж точно умер, убить его божественным ядом. Я уверен, что они смогли убедить вас в том, что их заслужено, называют богами среди людей. И если не один из них, то кто будет достойнее, чтобы иметь честь быть пораженным этим ядом?
Даревит достал достаточно длинную, красиво украшенную коробочку. Он легко запрыгнул на сцену и открыл ее. Там находилась вторая отравленная стрела.
– Вот этой стрелой, после небольшой паузы, будет решено, кто из них двоих достойнее.
После слов Даревита занавес упал, и гости с нетерпением стали ждать третьего, последнего отделения. Сам Всевар с трудом осознавал, что в него целились стрелой, которая могла его убить. Если бы конферансье был не Даревит, советник великой Троицы, который был для богов неприкасаем, то его бы приказали казнить еще до начала третьего отделения. Эдигус не случайно выбрал на роль конферансье именно Даревита.
Но достаточно слов! Подошло время третьей части. Она обещала быть самой зрелищной. Теперь два «брата» должны были драться друг против друга. Так как еще заранее было решено, что отравленную стрелу выпустит Наталинь, детиотрепетировали и эту часть представления. Они устроили из поединка шоу. Тут было все. И акробатика, и эффектное (но не эффективное) владение различными видами оружия и, наконец, рукопашный бой. Именно в нем Наталинь «победила» брата и привязала его к столбу, который специально находился на сцене. Кристиан был «повержен». Он пытался «освободиться», но тщетно. Он даже раскачал столб (чего не должно было произойти, его просто плохо закрепили), но все же сдался (чтобы столб не упал). Кристиан крепко вцепился в столб, как будто собирая все свое мужество в руках (удерживая столб от падения, потому что, используй он силу, это могли заметить) и принялся ожидать смерти. Все организаторы смотрели на эту «сцену» с замиранием сердца. Публика, конечно, ничего не заподозрила. Дети отлично играли. Даревит спешно вышел на сцену и, с необходимым торжеством и пафосом, медленно открыл заветную коробку и передал стрелу Наталинь. Та, в свою очередь, медленно и с великим почетом взяла ее.
– Брат, пусть эта стрела убьет виновника нашей борьбы.
Слова Наталинь пронзили душу каждого зрителя. Это была ее единственная реплика, что усиливало ее действие в сотню раз. Наталинь медленно натянула тетиву. Весь зал замер в ожидании момента. Казалось, гости задержали дыхание.
– Только не промахнись.
Гробовым голосом сказал Кристиан и отвернулся, как будто он не мог смотреть, на происходящее, не мог принять смерть от руки собственного брата. Это тоже была его единственная реплика. Трудно передать словами, что гости стали чувствовать после нее. Казалось, они перестали даже моргать.
Наталинь натянула тетиву еще немного и вот стрела полетела. Но она полетела прямиком в голову Всевара. Гости настолько расчувствовались, что не сразу поняли, что произошло. В зале стало слышно, как гости начали шептаться.«Где стрела?», «Что случилось?», «Куда пропала стрела?».
– Верховный бог мертв!
Выкрикнул вдруг Логан, который все это время сидел прямо позади Всевара, и следил за ним. Даже сейчас гости не совсем смогли осознать, что случилось. Их шептания стали громче, но не более того. Через мгновение их взгляд снова был прикован в сцене. На ней появился Эдигус. На нем была одна из мантий верховного бога. Он выкрал ее этой ночью из покоев своего отца. Он медленно вышел на сцену. Дети быстро покинули ее (Кристиан без проблем развязал веревки и установил столб своей божественной силой). Их дело было сделано. Слышался уже достаточно громкий шепот толпы «Эдигус?», «Это Эдигус?», « Не может быть, он мертв!», «Эдигус мертв», «О боже! Не может быть!», « Это не может быть Эдигус!».
– Кто сказал, что я мертв?
Вдруг обратился он к толпе. Услышав его голос сомнений уже ни у кого не было. Это действительно был Эдигус. Первые крысы уже попытались бежать, но двери были заперты.
– Это неправда. Как видите, я жив. Я спал. Я спал достаточно долго. И каково же было мое удивление, когда я узнал, что мой трон был все это время занят неверными. Но не волнуйтесь. Это не страшно. Сегодня особый день. Сегодня, звезды будут на стороне того, кого будут созерцать самые верные подданные.
Теперь все гости испугались не на шутку. Они поняли, что бог собирается покарать их, и уже толпой бросились к выходам, но двери были заперты. Выбить их тоже не получалось. Двери были крепкими, а ужас и смятение толпы сильными.
– Так много неверных? Что же мне с вами делать?
Изображая изумление, спросил Эдигус. Из кармана мантии он достал несколько бутылочек, которые он быстро выстроил перед собой в ряд. Это были бутылочки с божественным ядом. Он выкрал их этой ночью. Своей божественной силой он синхронно откупорил их все и поднял содержимое в воздух. Жидкость медленно текла наверх и начинала равномерно «растекаться» по потолку.
– Подойдите ко мне, мои верные слуги. Примкните ко мне, если вы были неверными. Раскайтесь, и я вас прощу. Я дам вам шанс искупить свои грехи.
К Эдигусу на сцену вышли его друзья. Даревит, Логан и Лама. Каждого из них освещал (благодаря Эгундуру) отдельный луч света. После того, как они взошли на сцену, Эдигус подождал еще несколько мгновений и спросил.
– Это все? Из всей толпы, всего три человека?
Это было действительно так. Среди гостей больше не было никого, кто был готов предстать перед Эдигусом. Одни настолько его боялись, что не могли себе даже представить подойти к нему, другие не верили в его добродетельность, а третьи просто находились в панике, так как понимали, что это был их конец. Многие из гостей участвовали в осквернении «трупа Эдигуса», который им предоставил Эгундур. Для них, в их понимании, уже не было пути назад. Эдигус грозно вздохнул.
– Что ж, тогда почувствуйте мой гнев!
И яд, что был на потолке, вдруг испарился. Но он не пропал. Просто Эдигус распылил его в воздухе. Кто-то начал кашлять, кто-то кричать от невыносимой боли, или раздражения на коже. Все страдали. Все вдохнули отравленный воздух, и это был лишь вопрос времени, когда они умрут. К счастью их смерть наступила достаточно быстро. Всего было 53 бога. И все 53 бога погибли в тот день. Так Эдигус «уладил» все проблемы, что могли возникнуть при возвращении трона. После того, как последний гость перестал шевелиться к Эдигусу, предварительно выпив «противоядие», спустился Эгундур. Ему было сложно поверить, что его брат смог пойти на такое. Это было самое массовое убийство богов за всю их историю. Он не мог ничего ему сказать. У него не было слов. Потому он просто подошел к младшему брату и горячо обнял его. Он пытался показать ему свою поддержку. Эдигус понимал это.
Дети, что все это время смотрели за происходящим из-за сцены, куда Эдигус не пустил отравленный воздух, были ошарашены не меньше. На такое верховный бог не мог пойти, в их понимании. Решение было слишком сложным. Но Эдигус смог его принять. Вскоре после дяди, дети тоже вышли на сцену и приняли участие в затяжном объятии отца.
Они обнимали его долго.
В зале было очень тихо. Все молчали. Им было просто нечего сказать. Неприятную тишину прервал сам Эдигус.
– Теперь, трон – наш.
Сказал он. В его голосе слышалась некая тоска и грусть. Дети умело проигнорировали ее и продолжили радостно:
– Да отец, да! Теперь ты вновь сядешь на трон!
Радовался Кристиан.
– И уже никто его у тебя не отнимет!
Радовалась Наталинь.
– Все снова наладиться!
Перехватил Кристиан
– Все снова будет хорошо! И судьба снова будет на нашей стороне!
Подхватила Наталинь
Эдигус закрыл глаза и слегка отрешенно вымолвил.
– Судьба, к сожалению, та еще сволочь, ребята.
Он также показал им знак, отпустить его из столь затянувшихся объятий.
– Оставайтесь на сцене. Мне нужно еще кое-что сделать.
Скомандовал он и, после своих слов, ловко спрыгнул со сцены. Он направился прямиком ко Всевару. Сначала он внимательно осмотрел труп своего отца. Наталинь пустила ему стрелу прямо в голову. Вряд ли он успел понять, что произошло. Эдигус был доволен этим. Ему было приятно осознавать, что отец, скорее всего, не мучился. Эдигус рассмотрел голову отца под разными ракурсами, потом поцеловал его в лоб. Потом, не теряя времени, он ловко стал рыскать по карманам его одежды и вскоре нашел то, что искал. Это была еще одна бутылочка с ядом. Последняя в своем роде.
– Так вот, о чем ты говорил за кулисами! И что ты собираешься делать, брат?
Спросил Эгундур. Эдигус ничего не ответил и только ухмыльнулся. Он резко осушил бутыль. Он выпил ее залпом. Эгундур был в шоке. Кто-то из стоящих на сцене закричал "нет", но было поздно. Эдигус скривил лицо. Яд был на вкус не очень. Он сделал несколько шагов и уже хотел забраться на сцену, как вдруг у него перед глазами потемнело. Он пошатнулся и припал на колено. Брат хотел броситься к нему на помощь, но Эдигус показал ему знак не вмешиваться.
– Отец?!?
Не в шутку напугались дети.
– Не сходите со сцены! Все образуется. Ай!!
Эдигус схватился за сердце. Ему становилось тяжело дышать. Логан и Лама решили не спрашивать разрешения и броситься к нему на выручку, но бог не дал им такой возможности. Он использовал свою силу, чтобы создать некую невидимую стену между сценой и залом. Теперь никто не мог прийти ему на помощь.
– Я сказал не лезть!
Грозно произнес он. Ему явно становилось все хуже и хуже. Его тело стало испытывать сильную боль. В какой-то момент боль стала настолько сильной, что Эдигус начал кричать. Но, уже через несколько минут боль ушла и Эдигус снова смог встать на ноги.
– Вот и все. Уххх…
С неким облегчением произнес он.
– Да что ты творишь!?! Ты знаешь, как ты нас напугал? Ты что, совсем рехнулся?
Внезапно закричал Даревит. Эдигус усмехнулся.
– Да. Совсем. Причем уже давно. И ты знаешь об этом лучше кого-либо.
– Зачем ты это сделал?!?
Все никак не мог успокоиться он.
– Спокойно. Все что нас не убивает, делает сильнее. В прямом смысле. Яд, что при себе держал Всевар, был особо концентрированным. В нем было особенно много моей силы. И вот, я ее вернул.
– Псих!
Все еще злился, переволновавшийся Даревит.
– Еще какой!
С восхищением добавил психолог Логан.
Эдигус легким движением руки убрал невидимую стену и уже хотел направиться к черному выходу, но тут его окрикнул Эгундур.
– Брат, постой, а как же брошь всевышнего бога? Ты не хочешь снять ее со Всевара?
– Нет. Однозначно нет.
Уверенно ответил он.
– Но почему?
– Он так хотел ее носить. Пускай она останется у него. К тому же, нужно уважать покой мертвых. Хватит того, что я рыскал в его карманах. Пойдем!
И они покинули здание. Напоследок, у каждого входа и выхода они написали следующее:
"Вошедший сюда встретит смерть и гнев всевышнего бога". Дело в том, что яд, который Эдигус расстворил в воздухе, должен был продержаться в здании еще очень долго. И трупы богов должны были там находиться не меньше, как будто забальзамированные, чтобы каждый мог увидеть свою участь в случае предательства.
И так, окончательно покончив со всем этим, они вместе гордо направились в замок верховного бога. Теперь он принадлежал им.
Слух о кончине Всевара и возвращении законных управленцев еще даже не был создан. Поэтому Эдигус приказал Ламе и Логану заняться этим. Для них это была большая честь, и они быстро удалились. Они решили начать работу со слуг замка, что жили в отдельном доме, подальше от места работы.
Дети были без ума от счастья. Они, наконец, вернулись домой. Эдигус дал и им занятие. Они должны были заново «обжить» замок, что требовало не малого времени. Рядом с ним остались Даревит и Эгундур. Они уединились в кабинете. Они сели и Эдигус хотел сразу перейти к делу, но Даревит остановил его.
– Даревит, Эгундур, я хочу, чтобы вы….
– Эдигус, остановись! После всего, что произошло тебе надо отдохнуть!
– На это нет времени.
Грустно произнес Эдигус.
– Ты снова всевышний бог. Куда тебе торопиться?
Не понимал Даревит.
– Я не собираюсь задерживаться здесь. Вернее, у меня не будет такой возможности. Как только Троица узнает…
– Не глупи! Троица проморгала твою смерть! Они ни о чем не узнают.
– Не глупи и ты, Даревит. Если не поплачусь я, поплатятся мои дети.
– Ты что, пытаешься пустить себя по нож? С каких это пор, ты стал жертвой?
– Я не жертва. У меня есть план.
– Тогда расскажи о нем.
– Разве, расскажи я вам о своем плане на празднике, вам было бы проще?
Между ними воцарилось молчание. Вдруг Эгундур спросил.
– Твой новый план настолько же безумен, как и на празднике?
Эдигус улыбнулся.
– Безумнее во стократ.
– Тогда у тебя все получится. Я в тебя верю, и сделаю все, что от меня может потребоваться.
– Спасибо брат. Твоя помощь мне будет нужна.
– Да вы что, оба спятили? Отдохните и потом обсудим все.
Злился Даревит. Он знал Эдигуса совсем другим.
– Я уже принял решение. У меня есть еще одно незаконченное дело. Поэтому я покину вас на некоторое время. Думаю, одного дня мне хватит. Слухи тоже мгновенно не расходятся. А вы пока побудете с детьми. Я хочу, чтобы они заняли трон. Вы же двое, будете их верными советниками.
– Это и был твой безумный план? Отдать трон детям? Мне эта идея очень не нравиться.
– Даревит, ты меня обижаешь. В этом нет ничего безумного.
– Тогда что ты собираешься делать?
– Даревит, ты настолько не привык действовать «вслепую». Что ж, я намекну тебе. Жизнь – это движение. Движение может быть вверх или вниз. Вниз я идти не собираюсь. На этом все. Мне пора. Объясните все детям. Я скоро вернусь.
После этих слов Эдигус покинул кабинет. Даревит и Эгундур остались сидеть на диване. Они оба очень сильно устали. Даревит продолжал ворчать.
– Вниз ему двигаться не хочется. Наверх ему надо. Да что с ним вообще такое. Я не узнаю его после того, как он воскрес.
– Первые три дня он вроде обычным был. Ну, пока его не попытались снова убить. А еще его бросила Мэри.
– Ну, вот видишь, Эгундур! Я же говорю, что он снова сошел с ума. А ты поддерживаешь его безумие!
– Не знаю. Я действительно верю в него. Даже если это безумие.
– Движение вверх ему захотелось…
Продолжил Даревит в своей манере.
– … а что может быть выше всевышнего бога?!? Но им он быть не хочет.
– Мне кажется, он действует исходя не из желаний. Он действует исходя из ситуации.
Зевнув, сказал Эгундур. Он уже практически заснул от усталости, даже в сидячем положении.
– Но если им движут не желания то, что тогда? Почему он так странно себя ведет. Что я упускаю? Путь вверх….
Даревит глубоко задумался. Вдруг его глаза остекленели. Он стал догадываться о «плане» Эдигуса.
– Батюшки…. Если он собирается пойти на ЭТО…. Нет… не верю…но что может быть безумнее?!?
У Даревита явно начиналась истерика потому, что он действительно догадался, что Эдигус собирается сделать. Ему стало также понятно, почему Эдигус никому не рассказал. Он закрылся в винном погребе, надеясь хотя бы так «снять стресс».
Тем временем Эдигус уже приближался к морю, где когда-то жила его мать. Её лодку прибило к одному из заброшенных берегов. Её никто не искал, и поэтому она осталась незамеченной.
– Печально.
Подумал Эдигус. И он был прав. Найти ее не составило ему особенного труда. Не смотря на то, что она лежала в лодке больше месяца, ее тело не «испортилось». Это был хороший знак. Он осмотрел рану матери. Такая же, какая была и у него.
– Хм. Не знал, что у моего брата есть свой «подчерк».
Он нежно коснулся ее щеки и вздохнул. Ему было грустно, что все так получилось. Он достал из кармана своей одежды небольшую склянку. Это была сила его матери. Он приоткрыл ей рот и вылил в него содержимое. Тело мгновенно «всосало» в себя силу. Спустя несколько минут рана стала затягиваться. Не прошло и получаса, как мать начала дышать. Она открыла глаза. Эдигус сидел в лодке рядом с ней. Они уже отплыли от берега и находились где-то посреди моря. Мать несколько раз моргнула. Эдигус улыбнулся и бросил ей дружелюбный взгляд. Они плавали еще около часа, не проронив ни слова. Им это было не нужно. Слова были бы здесь лишними. Эдигус пришвартовал лодку там, где она обычно должна была стоять. Рядом с домом матери. Он встал и пошел к дому. Мать покорно последовала за ним. Ей было нелегко ходить, но она справлялась достаточно не плохо. Эдигус встал у входной двери и повернулся к матери. Несколько секунд они смотрели друг на друга, глаза в глаза. Тогда она смогла увидеть все, что ей было нужно. Он показал ей смерть Всевара. Мать отвернула голову. Тогда Эдигус нежно взял ее подбородок и повернул ее лицо к себе.
– Я оставляю тебя здесь. Но если я узнаю, что ты посмела только подумать приблизиться к городу богов, я приду за тобой.
Он отпустил ее и направился прочь.
– Эдигус!
Окрикнула его мать. Он повернулся, и она упала на колени.
– Прости!
Взмолилась она. Эдигус застыл на мгновение, но его лицо не показывало никаких эмоций. Мать внимательно следила за его лицом, надеясь увидеть в нем хоть что-то. Но там не было ничего. Ни радости, ни печали. Ни любви, ни ненависти. Эдигус вновь повернулся и пошел прочь. Он знал, что этот момент мать не забудет никогда. Он и должен был стать ее истинным наказанием.
Эдигус отсутствовал чуть больше суток. Дети и все остальные только успели немного перевести дух. Делами толком еще никто не занялся. Это было хорошо, ведь тогда дети могли начать «с самого начала».
Сам Эдигус не спал уже второй день. В ночь перед праздником он ходил к покойному отцу, а сейчас потратил всю ночь на дорогу от домика матери. Он сильно устал, но останавливаться и отдыхать не собирался. Он хотел как можно быстрее покончить со всем этим. Он понимал, что промедление могло стоить ему слишком дорого. Поэтому, как только он вернулся, он первым делом созвал к себе детей. Им еще не успели передать радостную весть, что трон достанется им обоим. Однако, когда Эдигус сообщил им об этом, на их лицах появилось смятение, а не радость.
– Как, трон достанется «нам»?
– Очень просто. Я, как верховный бог имею право передать трон своим наследникам.
– Наследникам? Не наследнику?
– Ну, у меня же вас двое.
Не понимал Эдигус. Тогда Наталинь решила попробовать объяснить.
– Отец, твое предложение очень великодушно, но почему ты не скажешь, кто должен, по-твоему, управлять миром? Мы примем любое твое решение.
– Я же сказал. Я отдаю трон вам обоим.
– Но как это должно работать? Как может быть два монарха?
Возмутился Кристиан.
– А в чем проблема? Вы боитесь, что не «сработаетесь»? Тогда разделите дела и обязанности. Поверьте, их у вас и так будет по горло.
– Нет, отец, мы же будем соперничать.
– Зачем? Вы говорили, что вам нужна слава? Пусть у каждого будет своя сфера, в которой его будут прославлять. У каждого из вас будут свои помощники и последователи. Столько, сколько вам будет угодно. А если каждый из вас будет вкладываться в работу «целиком», то у каждого из вас будут заслуги и, собрав их воедино, вы непременно войдете в историю времени. Вы также сможете стать опорой и надежей друг для друга. Вместе, вы будете непобедимы. Вместе…
Хотел продолжить Эдигус свою фантазию, но Наталинь его перебила.
– Но тогда нас будет двое. Два монарха. А на это я пойти, не готова. Монарх может быть только один.
Эдигус был ошеломлен. Он был уверен, что за все эти годы, что его не было, дети сплотились. Но нет. Видимо Мэри устроила им очень хорошую жизнь, раз каждый мнил себя отдельной личностью, не нуждающейся в поддержке другого.
– Но…
Попытался возразить он, но Кристиан не дал ему такой возможности.
– Я тоже не готов на такое. Все должно достаться лишь одному. И я считаю что мне, ведь я – первенец.
– А вот и нет, трон должен достаться мне. Ты тряпка, а я самый настоящий бог. К тому же, я сильнее и ловчее тебя.
– Неправда!
– Да?!? А почему тогда дедушку убила я?
– Без моей игры ты была бы ничто!
– Да без тебя я бы затмила сцену и прикончила его еще в первом отделении!
– Да как ты смеешь! Я старший сын! Я по рождению выше тебя!
– Это мы еще посмотрим!
Между детьми назревала драка.
– Прекратите!
Закричал Эдигус.
– Сейчас же прекратите! Что это за детский сад?!? Как я могу дать вам в руки власть, если вы не можете даже общаться друг с другом нормально?
– Вот и я о том же, отец.
Возмущенно сказал Кристиан.
– Только один из нас, должен взойти на трон.
Не менее возмущалась Наталинь.
– Как я могу разрешить вам решать проблемы мирового уровня, если вы даже между собой проблемы решить не можете?
– Отец, тут другое…
Хотел объясниться Кристиан, но отец перебил его.
– Нет! Проблемы есть проблемы. И не важно, на каком уровне.
– Отец, мне кажется, ты несешь чепуху.
Осторожно заметила Наталинь.
Эдигус опустил голову.
– Нет, дорогие мои, нет, и мне так жаль, что вы этого не понимаете. Я.. Я недооценил вас. Вашу незрелость. Впрочем, если вы до сих пор не обрели ее, живя той жизнью, что вы жили, кто сказал, что обретете позже. Но, выбрать одного из вас, я тоже не могу. Вы оба мои дети и я люблю вас одинаково. Я считаю, что вы дополняете друг друга. Но сейчас вы этого не видите.
Эдигус закрыл глаза.
– И что мне делать?
В его голосе слышались нотки сомнения и отчаяния.
– Честный бой!
Предложил Кристиан.
– Честный бой? Это как?
Удивился Эдигус.
– Все очень просто. И по старой традиции. Мы будем бороться за трон. Тот, кто победит, станет наследником.
Наталинь рассмеялась.
– Ха, ха, ха! Ты серьезно? Кристиан, ты подписываешь себе смертный приговор. Я сильнее тебя.
– Это мы еще посмотрим!
– Хватит!
Вновь крикнул Эдигус.
– Я не согласен, чтобы вы дрались. Вы брат и сестра. Вы не должны воевать друг с другом!
– О какой войне может идти речь? Нет, нет, что ты, отец! Только полное уничтожение
Вдруг Наталинь изменилась в лице. Она слегка нахмурила брови.
– …. Хотя… постой…. Я, кажется, поняла. Кристиан, ты предложил «честный бой», потому что знаешь, что божественного яда больше нет, и я все равно не смогу тебя убить?
– Все! С меня достаточно!
Кристиан резко встал и опрокинул стул, на котором сидел. Наталинь тоже встала. Эдигус не стал останавливать детей. Он понимал, что это было бесполезно. Дети уже все решили, а судьба попустила. Они боролись недолго. Никто из них не использовал свою силу. Это было запрещено в «честном бою». Только физическая сила. Только рукопашный бой. Все закончилось достаточно быстро. Удар, удар, отход, еще удар, блок, переворот, удар, захват, еще один переворот. В итоге Наталинь все же победила. Кристиан действительно был слабее неё, но никак не хотел этого признавать. Но теперь он лежал на полу и не мог пошевелиться. Наталинь провела очень удачный захват. И ей не «повезло». Она действительно была лучше.
– Ты признаешь свое поражение?
Грозно спросила она. Кристиану ничего не оставалось, кроме как сохранить хотя бы каплю чести и сказать «да».
– Тогда возвращайся на землю к своей любовнице и не смей вмешиваться в государственные дела!
После этих слов, она отпустила его. Он встал. Его переполняла злоба.
– Эй, Наталинь!
Окрикнул он ее. Как только она повернулась, он попытался дать ей пощечину. Но Наталинь и тут оказалась проворнее. Она схватила руку Кристиана еще до того, как он успел выполнить задуманное.
– Как низко же ты пал. Тебе нечего делать в городе богов. Проваливай! И лучше не возвращайся.
– Ты запрещаешь мне вход в город богов?
– Нет. Просто предупреждаю…
Наталинь резко выкрутила ему руку.
– …Предупреждаю, что в следующий раз, я ее тебе сломаю. А теперь, пошел прочь!
Наталинь отпустила брата и тот, ковыляя, вышел из комнаты. У двери он лишь один раз обернулся и сказал:
– Прощай, отец!
После этого он, как Наталинь и приказала, вернулся на землю к Виоле, в их поместье.
Эдигус глубоко задумался. Как только Кристиан ушел, он начал говорить. Было не очень понятно, к кому именно он обращается. Это был больше монолог.
– Я не хотел, чтобы все так получилось. Я был уверен, что вас будет двое… впервые за всю историю богов. Но я ошибался. Судьба не захотела такого разнообразия. И я ничего не могу с этим поделать. Вы были правы, устроив бой. Это расставило все по своим местам, как бы мне не было от этого прискорбно. Кристиан попрощался со мной. Значит, Даревит догадался. Значит, вы знаете о моем плане. Значит, вы понимаете, что я буду заботиться о вас, прикрывать вас, защищать вас, даже если меня не будет рядом. Даже если я превращусь в монстра, напоминающего химеру из камня. Значит, мне можно вам уже ничего не объяснять. Так?
– Все верно, отец.
Подтвердила Наталинь.
– Только дядя ничего еще не знает.
– Ему и не стоит. Ему будет проще узнать все потом. У меня лишь один вопрос. Ты готова, Наталинь?
– Да.
Уверенно произнесла она. Эдигус улыбнулся.
– Вот и отлично. Проведем передачу полномочий завтра. Это будет не очень торжественно, но я не хочу медлить.
– Как пожелаешь!
Сказала Наталинь. Ей было не очень понятно, почему отец так торопился.
– Тебе что-то не нравиться?
Спросил Эдигус, уловив нотки в ее голосе.
– Да отец. Я не понимаю, куда ты так спешишь? Ты воскрес совсем недавно. Почему ты не хочешь быть с нами?
Эдигус ухмыльнулся.
– Это потому, что вы не хотите быть со мной. За то время, что я был мертв, вы изменились. Я понял это, когда мы говорили с вами в столовой, в имении на земле.
– Но как же, отец, мы можем еще столько чего обсудить! Ты можешь нас стольким вещам научить!
Возмутилась Наталинь.
– Да? И что же? Назови хотя бы одну сферу, где ты готова выслушать меня и следовать тому, что говорю я.
Наталинь отвела глаза в сторону. Ей было нечего сказать.
– Вот видишь…
С некой грустью произнес Эдигус.
– … А тороплюсь я еще и потому, что хочу успеть до смены ведущего знака зодиака. Дело в том, что те, кто с самого начала правили эпохой остаются на троне как минимум до ее конца. А это тысяча лет. И звезды тогда будут всегда оказывать поддержку. Удача там, и все такое. Вот только произойдет эта смена уже через неделю. Я хочу, чтобы ты к этому моменту хотя бы чуть-чуть освоилась. К тому же, во время смены, великая Троица должна подвести итоги. Тогда они, скорее всего, узнают о том, что мы сделали. Но я позабочусь обо всем. Ты знаешь.
Только сейчас Наталинь поняла, насколько масштабно и стратегически мыслил ее отец. Он любил своих детей больше всего на свете. Она не могла выразить словами то, что чувствовала. Поэтому она просто горячо обняла его. Теперь у Эдигуса не осталось никаких сомнений.
Эдигус спешно объявил об общем сборе на главной площади. Слух о возвращении законного верховного бога только-только стал разлетаться, и это подстегнуло его.
И вот, на следующий день, в назначенное время, народ смог вновь увидеть живого Эдигуса. Он торжественно вышел на почетный балкон, так, чтобы все горожане могли убедиться в том, что слухи были верны. Кто-то находился в смятении, кто-то радовался, а кто-то сильно начинал нервничать.
Эдигус, как полагается, произнес торжественную речь. Она была короткой. Намного короче обычного. В прочем здесь не нужно было много слов. Словоблудием страдал Всевар, но не Эдигус.
– Дорогие подданные! Я приветствую вас. Я знаю, что вы достаточно долгое время не могли видеть меня. Как вам известно, меня убили. На мое место взошел узурпатор. Но не беспокойтесь. Как вы видите, я снова жив. И я разобрался с предателями. Их трупы лежат в доме праздника.
Эдигус взял небольшую паузу. Толпа стала нервно перешептываться.
– Да, мои верные подданные. Всевар, и все его приспешники, мертвы. И любого, кто посмеет приблизиться к ним, постигнет та же участь. Я проклял их. Я обрушил на них гнев богов.
Эдигус опять взял паузу. Теперь толпа молчала.
– Но я пришел сюда не ради мести. Нет. Моя эра подошла к концу. Настало время новой эпохи. Я, верховный бог города богов, провозглашаю нового правителя. С ней вы войдете в новую эру, эру водолея, и будете процветать, пока она не закончится. Сама судьба будет вести город по пути развития и достатка. Попрошу приветствовать верховную богиню Наталинь!
Наталинь томно вышла к отцу на балкон. В знак передачи полномочий, Эдигус передал ей свое ожерелье верховного бога и свой посох (вместо броши, что осталась на Всеваре). Народ поначалу молчал. Ему было сложно представить, что делать. Такая неожиданная смена власти означала серьезные изменения для каждого. Эдигус передал все реликвии Наталинь. Они оба не смутились ни на секунду от того, что народ не стал аплодировать. В конце Эдигус добавил:
– Я желаю всевышней богине удачи, чтобы судьба, звезды и верные слуги всегда были не ее стороне. А я? Я покидаю вас. Я ухожу на небо. Прощайте!
После этих слов Эдигус взлетел в небеса. Он летел все выше и выше, пока не пропал из виду. Народ все еще молчал. Теперь Наталинь должна была обернуть их в «свою» веру. Но, вместо пламенных речей она подошла к краю балкона и громко закричала. Это был ее боевой крик. Он было настолько силен и могуч, что ни один бог или человек на главной площади не остался спокойным. Она была очень сильной и каждый смог ощутить эту силу. Народ весь как один встал на колени и присягнул в верности ей. Ее крик был долгим, но как только он прекратился, народ встал с колен и приветствовал ее бурными аплодисментами. Такими, которые не снились ни Всевару, ни даже Эдигусу. Несмотря на свой юный возраст, она была самой настоящей верховной богиней. Эдигус тайком наблюдал за происходящим. Услышав крик своей дочери, он не удержался, и из его глаз полились слезы. Были то слезы радости или грусти сказать сложно. Наверное, всего понемногу.
Но у него не было времени на долгие сантименты. Уже через несколько минут он находился в суде великой Троицы.
Он уверенно вошел в зал. Председатель Троицы приветствовал его.
– Верховный бог Эдигус! Давно Вы к нам не заходили. С того момента, как мы назначили вас нашим советником. Так много дел?
Председатель был на удивление дружелюбен.
– Приветствую Вас, великая Троица! Мы действительно давно не виделись. В прочем, Вы меня и не вызывали.
– Это верно. Вас отлично подменял Даревит. Но у Вас, наверное, к нам есть дело. Кстати, как прошел ваш праздник?
– Праздник?
Немного удивился Эдигус, но потом быстро понял, о чем шла речь.
– Ах, да, мой праздник! Конечно! Праздник прошел отлично. Я убил отца и 53 бога вместе с ним.
В зале воцарилось молчание. Троица была ошарашена. Вдруг председатель засмеялся.
– Эдигус, я всегда знал, что у Вас хорошо с чувством юмора.
– Председатель, я не шучу. Но, судя по всему, вы не знаете о том, что произошло. Это крайне не профессионально….
Председатель стал нервничать.
– Да как Вы смеете упрекать меня! У Вас нет такого права!
Возмутился он. Но Эдигус сделал вид, что не заметил реакции председателя и продолжил в той же манере.
– Ах да, а еще меня убили. Действительно! Я не заходил к Вам еще и потому, что был трупом. Но вот, недавно воскрес и решил навестить. Вы об этом тоже ничего не слышали?
Эдигус держался настолько уверенно, что председатель потянулся к своим счетам, что показывали прошлое и вариации будущего. На его лице появился ужас.
– Этого не может быть…
Прошептал он.
– Да… не заметить смерти верховного бога, это стыдно. Если бы боги только знали, насколько Вы, председатель, халатны, Даревит бы тоже не сносил головы. Но боги не знают об этом, и советники Троицы считаются неприкасаемыми. Впрочем, верховный бог тоже фигура не обычная,… но с Вашей стороны никакой реакции не было. Судя по Вашему лицу, Вы даже не знали об этом. Вы явно не соответствуете занимаемой должности.
Теперь председатель был вне себя.
– Эдигус! Все! Вы перешли черту! Я забираю у Вас чин верховного бога. Отныне Вы больше не будете править городом богов!
Эдигус только рассмеялся.
– Так Вы и об этом не знаете! Я уже не верховный бог. Я передал полномочия своей дочери. Вы, только что, лишили меня чина, которого у меня нет. Стыдно.
Председатель стиснул зубы.
– Если Вы сейчас же не возьмете свои слова о моей некомпетентности назад, я навлеку на Вас такие беды, какие Вам и не снились!
– Председатель, Вы мне угрожаете? Я пока что не сделал ничего плохого.
– Вы смеете упрекать меня в некомпетентности. Я вообще удивлен, что Вы осмеливаетесь думать о таком.
– Председатель, вы что, считаете себя неприкасаемым? Это глупо. Я убедился в этом на своем опыте. Где была Ваша защита, когда меня убили?
Председатель начинал краснеть. Не смотря на то, что кожа у него была серая, он все равно краснел.
– Да как Вы смеете! Вы что, совсем не понимаете, что творите? Вы что, совсем сошли с ума?
Эдигус вновь ухмыльнулся.
– То, что я сумасшедший, Вы знали еще тогда, когда назначили верховным богом. Что тут удивляться? Да, я безумен. Да, я сошел с ума еще в молодости. Это не новость.
Председатель, от возмущения даже распустил крылья, что были спрятаны под плащом. Вдруг сущность слева сказала:
– Председатель, успокойтесь. Эдигус действительно не сделал лично Вам ничего плохого. У вас нет повода злиться на него.
Председатель нехотя принял обычное положение.
– Зачем Вы пришли сюда?
Спросил он, стараясь сдерживать злобу. Эдигус тоже сменил тон на более официальный.
– Я пришел, чтобы подать в суд на председателя, за его халатность. Я хочу, чтобы его сняли с должности, со всеми вытекающими из этого последствиями.
От такой наглости у председателя отвисла челюсть. Такой наглости он просто не мог представить. Он не верил своим ушам. Однако две другие сущности отнеслись к словам Эдигуса очень серьезно. Они синхронно достали счеты и начали смотреть в прошлое, подводя итоги. Услышав щелканье счет, председатель обернулся.
– Эй! Вы что? Всерьез приняли обвинения этого клоуна?
– Эй! Я возможно псих, но я однозначно не клоун!
Обиженно произнес Эдигус. Две сущности переглянулись, кивнули друг другу и хором сказали:
– Мы вынесли вердикт. Председатель, вы снимаетесь с должности.
– Как?!? Вот так сразу? Без суда и следствия? Да к тому же это не возможно! Моя должность пожизненная!
Возмутился он.
– Вы снимаетесь с должности, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Сказала сущность справа. Председатель не понял, что она имела в виду. А когда понял, было уже поздно. Левая сущность вонзила ему кинжал в спину. Он закричал, но крик его был не долгим. Правая сущность дунула на него, и он растворился в воздухе, как маленькое серое облако. Левая сущность вновь спрятала кинжал в своей одежде.
– Эдигус, мы вынесли вердикт и тут же привели его в исполнение. Теперь дело за Вами. Вы понимаете, что выбор у Вас крайне мал. Либо мы также покараем Вас, либо Вы займете пустое кресло.
Эдигус поклонился.
– Я понимаю. Я благодарю Вас. И, впервые в жизни, я сделаю более разумный выбор. Ведь так задумывалось с самого начала, не так ли? Еще тогда, когда мой отец взошел на трон впервые. Ваше предсказание. Вы ведь специально сказали о нем отцу. Чтобы всё, в конце-концов, пришло к этому.
Обе сущности улыбнулись.
– Вы правы. Работа председателя уже давно перестала нас удовлетворять. Он надеялся уйти «в отставку». Но это было невозможно. Он сам рыл себе могилу, а мы этому не мешали. Иногда, даже немного помогали, как с Вашим отцом.
Между ними воцарилось молчание. Эдигус действительно разгадал план двух существ, и они признали это. Что он мог сказать на это? Внезапно они поклонились Эдигусу.
– Нам будет очень приятно войти в новую эру с новым председателем.
Это был самый величайший знак признания. Эдигус чуть не впал в краску, от неожиданности. Он быстро взял себя в руки и пошел к креслу председателя, но замешкался. Казалось, он немного опасался садиться на него.
Правая сущность улыбнулась.
– Не бойтесь! Вы изменитесь. Но это не означает, что Вы станете такими же, как мы. Более того, мы изменимся вместе с вами, став в некотором смысле одним целым.
Эдигус не особо понимал, что сущность имела в виду. Он прошептал про себя имя любимой и сел на место председателя. Он почувствовал сильный порыв воздуха. Он становился все сильнее и сильнее, пока вокруг Эдигуса не возникло целое торнадо. Вдруг его сильно ударило молнией, и он потерял сознание. Ему снился очень странный сон, о том, как он идет по раскаленной пустыне, совершенно один. Он шел достаточно долго. Он шел всегда вперед, и не оглядывался. Наконец, он дошел до странного существа в сверкающих доспехах. Оно сидело на троне, который стоял посреди пустыни.
– Сразись со мной!
Приказало оно и встало, достав свой меч. Существо было огромных размеров. Оно чем-то напоминало скелет, обтянутый кожей.
– Сначала назовись!
Сказал Эдигус. Но существу это было неважно. Оно замахнулось на Эдигуса своим мечом. Вот только опустить его оно уже не смогло. Оно застыло в одном положении.
– Назовись! Я не дерусь с существами, что даже не имеют имени.
Существо зарычало.
– В последний раз говорю, назовись!
Грозно сказал Эдигус. Существо замолкло, и он просто пошел дальше. Вскоре он увидел женщину с ребенком. Женщина настолько устала, что не могла донести свое дитя до оазиса, что виднелся неподалеку. Она просила помощи.
– Назовись.
Сказал Эдигус. Тогда женщина стала причитать.
– Если Вы не хотите помочь мне, то хотя бы моему ребенку! Пожалуйста! Умоляю!
– Назовись.
Остался при своем Эдигус.
– Прошу! Я в долгу не останусь. Сможете сделать со мной все что захотите!
Эдигу лишь усмехнулся. Женщина продолжила.
– Не хотите пачкать об нас руки? Тогда просто наполните нашу флягу водой. Пожалуйста! Мы умираем!
– Назовись. Я не помогаю никому, у кого нет даже имени.
Женщина сменила жалостливый тон на рык дикого животного, и Эдигус пошел дальше.
Он шел долго, но ни разу не обернулся, хотя женщина и ее ребенок стали громко плакать. Но Эдигус просто шел дальше. Если они не могли назвать своего имени, значит, это были «игры разума». Это были ловушки, хитро расставленные кем-то. Как только Эдигус отошел настолько далеко, что ни крики женщины, ни плачь ребенка, не были слышны, к нему навстречу вышел путник, похожий на разбойника.
– Эй, юноша, не подскажете который сейчас час?
«Дружелюбно» спросил он.
– Извини, не курю.
Ответил Эдигус. Но тут он остановился.
– Вот прямо так?
Удивился разбойник.
– Назовись, может я чего-нибудь и отыщу в карманах.
– Нет уж, сначала ты назовись.
– Я бог Эдигус. Был до недавнего времени верховным богом. Стал популярен тем, что воскрес после смерти. Слышал обо мне?
– Не особо. А разве боги не бессмертны?
– Я исключение. Хочешь узнать больше? Назовись.
Вдруг разбойник разразился громким смехом.
– А если не назовусь?
Теперь уже Эдигус стал смеяться.
– Тогда я очень обижусь. У тебя ведь есть имя. Ты действуешь нестандартно. Это ты придумал данное место?
Вдруг разбойник начал хлопать в ладоши.
– Браво! Браво Эдигус! Ты действительно умен. Умнее предыдущего. Тебя не берет ни страх, ни озорство, ни жалость, ни радость. Ты действуешь исходя из законов. Это хорошо. Называй меня директором. Я что-то вроде твоего шефа.
– Моего шефа?
Удивился Эдигус.
– Да. Я главенствую над Троицей.
– Как интересно. Я и не знал о том, что над Троицей стоит еще кто-то.
– Да, представь себе, а надо мной тоже стоит кто-то. Так что, не волнуйся. Если что, «карьерный рост» тебе обеспечен. Ну, если не закончишь как твой предшественник. Я принимаю твою кандидатуру и делаю тебя председателем Троицы.
Разбойник пожал Эдигусу руку и уже собирался уходить, как вдруг Эдигус окрикнул его.
– Постойте! Директор! Можно всего одну просьбу!
–Хм, я слушаю.
– Можно мне оставить свое тело? Я не хочу становиться химерой, если это возможно. И я хочу хотя бы раз в неделю покидать зал суда.
Председатель улыбнулся.
– Эдигус, твое тело останется прежним. Ты уже однажды переродился, воскреснув после смерти. К чему тебе перерождаться еще раз? А в зале суда никто не заставляет сидеть тебя вечность. Ты будешь волен делать что угодно, пока к тебе не взывают или законы не нарушаются слишком сильно. Я знаю, что у тебя осталась семья и женщина, которую ты любишь. В этом нет ничего плохого. Наоборот. Возможно, именно это убережет тебя от безумия, коим страдали многие твои предшественники.
– Но директор, я уже безумен!
С неким отчаянием выпалил он.
– Эх, Эдигус, как бы тебе сказать… твое «безумие» на удивление адекватно и граничит с просветлением. Я безмерно счастлив, заполучить такого председателя как ты. А теперь, ИДИ!
Директор сильно толкнул Эдигуса. Он начал падать и очнулся в кресле председателя. Обернувшись, он увидел, что две сущности позади него тоже изменились. Их вид стал более человечным. У них появились глаза. Их кожа стала белой, такой же, как и у Эдигуса. Даже крылья у них побелели. Теперь они были больше похожи на ангелов, чем на страшных серых химер. Теперь Эдигус понял, что они имели в виду, когда говорили, что изменятся вместе с ним. Сами сущности были невероятно рады такой трансформации.
Так бог Эдигус возглавил суд великой Троицы. Теперь у него была возможность поддерживать и защищать не только своих детей, но и целый мир, на новом уровне. Этобыла не легкая работа, но Эдигус никогда не шел «легким» путем. Ведь только через непомерный труд можно стать лучше. От слабого и мало уважаемого младшего сына, он стал самым величайшим из судей, о которых помнила история времени.
Но на этом наш рассказ не закончится. Нет. Прошел месяц после того, как Мэри покинула Эдигуса.
Она побывала во многих местах. Ее кожа вновь стала гладкой, а волосы приобрели свой цвет. Казалось, она вновь стала той молодой девочкой, которой была когда-то. В своих путешествиях она пыталась почувствовать прелесть свободы. Но она поняла, что, куда бы ни пришла, ее никто нигде не ждал. Ей нигде не были искренне и по-настоящему рады, а фальшивые улыбки вызывали у нее только расстройство. За все время мир изменился. Причем не в лучшую сторону, пришла к выводу Мэри. Она решила вернуться в имение и попробовать начать с Эдигусом все сначала.
Каково же было ее удивление, когда она нашла в поместье только Кристиана и Виолу. Они ей и рассказали обо всем. Ей было трудно в это поверить. Она была уверена, что за месяц не может ничего произойти. Она думала, что Эдигус слаб и особенно после покушения будет некоторое время восстанавливать силы. Насчет слабости Эдигуса она не ошиблась. Они лишь недооценила его решительность. Когда она покинула его, ему было незачем медлить. Так же Кристиан рассказал ей о великой Троице и об их (обычно) свирепом нраве. Но, не смотря ни на что, Мэри решила еще хотя бы раз увидеться с ним. Кристиан пытался отговорить ее от этой затеи, мотивируя все тем, что отец уже наверняка изменился до неузнаваемости. Как внешне, так и характером. Однако Мэри была не намерена отступать. Она должна была извиниться.
Поняв, что отговаривать Мэри нет смысла, он рассказал ей, как призвать суд Троицы. Как только Кристиан все объяснил ей, она благодарно покинула имение и, отойдя подальше, без лишних сомнений, призвала суд.
Перед ней распахнулись огромные двери. Она вошла в зал суда. В конце зала находилась ложа судей. Впереди сидел Эдигус, позади него два существа, похожие на ангелов. Не смотря ни на что, атмосфера все равно была достаточно гнетущей.
– Кто из людей посмел призвать суд великой Троицы? Говори!
Эдигус выглядел очень серьезным. Казалось, он не узнал свою любимую.
– Я Мэри…
Трепеща от страха, произнесла она.
– Назови свое полное имя.
– Меня звали Магдалена фон дер Мур. Но так меня больше никто не зовет.
Эдигус индифферентно записал ее имя.
– Вы посмели призвать суд великой Троицы. Вы осознаете последствия Ваших действий? Из этого зала никто не выходит прежним. Мы либо одарим, либо проклянем Вас.
– Я понимаю.
Уверено сказала она.
– Я принимаю любые последствия.
– Хорошо. Тогда говорите. Мы слушаем Вас.
Эдигус не изменился в голосе. Он все оставался грозным и непоколебимым, немного пугающим своей мощью, судьей. Однако надежда Мэри все равно не покинула.
– Я пришла сюда, чтобы поговорить с богом Эдигусом.
Еще более уверенно произнесла она. В зале не несколько секунд воцарилось молчание. Потом председатель ответил.
– Бог Эдигус перед Вами и слушает Вас. Говорите.
– Бог Эдигус дал мне не так давно один очень ценный подарок. Он также сказал, что я должна буду прийти к нему, если захочу избавиться от него. И вот я здесь.
– Что ж, тогда идите с миром. Все будет сделано.
Эдигус даже не моргнул глазом. Мэри не могла себе такого представить. Он любил своих детей больше всего на свете. А тут он так спокойно говорит об убийстве малыша, да еще и от любимой женщины.
– Но я не хочу избавляться от него!
Чуть не плача сказала Мэри.
– Я не хотела… Я совершила непростительную глупость, покинув ослабленного бога даже не попрощавшись. Я раскаиваюсь в этом. Раскаиваюсь до глубины души. Но изменить я ничего уже не могу. Я вернулась в имение, чтобы дать ребенку шанс расти в полноценной семье и узнала, что момент был упущен. Прошу, Троица, о Вашей мудрости склоняют легенды. Рассудите меня. Я не боюсь. Я готова поплатиться за свою глупость. Я не знаю что делать. Мой ребенок – бог. Я это чувствую. И я считаю, что как мать, должна дать ему счастливую жизнь. Вот только не знаю, как это сделать без его отца.
От напряжения у Мэри из глаз полились слезы.
Двое существ позади председателя начали тихо перешептываться.
– Смотри, из глаз течет вода. Как ты думаешь, наши глаза так тоже могут?
– Не знаю. Возможно. У меня их еще никогда не было.
– Тихо!
Скомандовал председатель.
– Слезами здесь не поможешь. Неполная семья – это не семья для богов. Если Вы хотите, чтобы у ребенка был отец, то должны стать законной женой бога Эдигуса.
Мэри вытерла слезы и честно спросила.
– Председатель, посвятите меня, пожалуйста. Я глупа и не разумна. Разве есть такая возможность?
– Такая возможность есть. Вопрос заключается лишь в том, на что Вы готовы ради этого пойти.
– Ради Эдигуса и ребенка я готова на все.
Не задумываясь, ответила Мэри.
Внезапно Председатель встал со своего места и направился прямиком к ней. Это было крайне не обычно.
Зная о свирепом нраве Троицы, Мэри начало немного трясти. Ей было страшно. Возможно потому, что она действительно была готова на все. Председатель тем временем подходил все ближе и ближе, пока, наконец, не подошел к ней вплотную. Вдруг он прижал ее к себе. Мэри же, как стояла «столбом», так и осталась неподвижной. Со стороны это выглядело, наверное, немного странно.
– Мэри.
Тихо прошептал Эдигус.
– Мэри, ты станешь моей?
– Я стану твоей навсегда.
Обливаясь холодным потом, вымолвила она. Эдигус улыбнулся.
– Тогда так тому и быть.
У Мэри подкосились ноги. Эдигус без промедлений взял ее на руки.
– Но как, уважаемый Председатель, Эдигус, председатель Эдигус… чтоб меня, я не знаю, как мне к Вам обращаться… как это возможно?
Эдигус усмехнулся в своей обычной манере.
– Как за верховным богом никто не видит любящего отца, так и за председателем великой Троицы никто не видит семьянина. Но это ведь не страшно, правда? Сейчас мы вместе покинем зал суда. Мы вместе, как одна большая семья. Ты довольна тем, как я тебя рассудил?
Мэри обвила его шею своими руками. Из ее глаз снова текли слезы. Но это уже были совсем другие слезы. Это были слезы радости.
– Я буду слагать легенды о твоей мудрости!
Прошептала она. Уже у самого порога Эдигус, неся на руках свою возлюбленную, а теперь еще и жену, обернулся к своим помощникам.
– Эй! Левый, правый, не беспокойте меня по пустякам сегодня. Тогда я может, научу вас лить воду из глаз. Понятно?
Два ангела радостно кивнули головой.
Из Эдигуса действительно получился не плохой муж и хороший отец. У него было достаточно времени для семьи, так как сам суд призывали крайне редко, боясь его грозного нрава, а с остальными обязанностями Эдигус справлялся достаточно легко, учитывая свой опыт управления миром. По сравнению с работой верховного бога он однозначно чувствовал облегчение.
Кстати, своих родных и близких он тоже не забыл. Раз в неделю, в воскресенье, в замке верховной богини всегда устраивается небольшой семейный праздник. Приглашены всегда Даревит, Логан, Лама, Кристиан с Виолой, Эгундур с Пией, и, конечно же, Эдигус с Мэри и их ребенком. Конечно, кто еще, если не Эдигус будет делать замечания Пии, которая как не пытается, не может усмирить свой характер. Каждую неделю Эдигус смеется за столом и говорит о характере Пии:
– Ну, хоть что-то в этом мире неизменно.
Об авторах:
Леди Томность (Диана В.В.)
Автор книги: Воровская Диана Витальевна
Автор иллюстраций: Воровский Константин Витальевич
Автор предисловия: Огнева Надежда Сергеевна
Вам понравилась книга? Можете связаться с автором по электронной почте: vorovskayadi@stud.sbg.ac.at или dkvvdiana@gmail.com.
Последние комментарии
3 минут 3 секунд назад
5 минут 13 секунд назад
27 минут 3 секунд назад
32 минут 3 секунд назад
36 минут 3 секунд назад
40 минут 56 секунд назад