Американа [Пётр Львович Вайль] (pdf) читать постранично

П. ВАЙЛЬ
А.ГЕНИС

АМЕРИКАНА

П. ВАЙЛЬ
А.ГЕНИС

АМЕРИКАНА

ИЗДАНИЯ
КНИЖНОЙ РЕДАКЦИИ
СОВЕТСКО-БРИТАНСКОГО
СОВМЕСТНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ

СЛОВО/SLOVO
МОСКВА
1991

ББК 66.3 (7США)
В 14

Художники
Д. Семенова и А Бегак

В

4703000000-024

М128(03)-91

Без объявл.

ISBN 5-85050-247-7

© П. Л. Вайль, А. А. 1енис,
1991
© О. В. Тимофеева,
предисловие, 1991
© Д. Семенова, А. Бегак,
оформление, 1991.

ОТ РЕДАКЦИИ

Американские граждане Петр Вайль и Александр Генис, ныне часто
выступающие в нашей периодике, не «возвращенные» имена — они
приходят к нам впервые: бывшие рижане, Вайль и Генис состоялись
как писатели в эмиграции. Обычно происходит иное: на чужбине бо­
лее или менее реализуется талант, уже заявивший о себе на родине.
Но точно так же, в порядке исключения из этого правила, третья вол­
на произвела и совершенно оригинального, сильного писателя С.
Довлатова. В этой книге авторы посетуют на то, что «американская
Одесса» (Брайтон-Бич в Нью-Йорке) заждалась своего Бабеля,—что
ж, может, и его мы получим в свое время. Говоря же в целом, значе­
ние литературы русского зарубежья трудно переоценить. Когда
«здесь» оттепельные 60-е совсем запасмурились, их свет поддержи­
вался «там» — и конечно, в самиздате, который, впрочем, неизменно
уходил в «тамиздат». Иначе говоря, русская литература метрополии
и зарубежья взаимодействовали по принципу сообщающихся сосу­
дов (в одном убыло — в другом прибыло), что только подтверждает
уже никем, кажется, не оспариваемый тезис об условности и искус­
ственности демаркационной линии между ними. Наши авторы, всег­
да стоявшие на этой точке зрения,— убедительное тому свидетель­
ство.
Все эти годы (они уехали в 1977 году) не прерывалась их связь
с русской культурой. Они истово работали в ней (с учетом их творче­
ского темперамента, можно сказать и так: неистово работали). Выхо­
дили книги, регулярно печатались статьи в периодике, шли передачи
на радио «Свобода». Они вели жизнь профессиональных литерато­
ров, отвечая на спрос предложением. А предложить им есть что. Ум­
ные, думающие историки социально-психологического феномена
«Россия», острые наблюдатели советских нравов, они дали выразите­
льный портрет времени в книгах «Потерянный рай. Эмиграция:
попытка автопортрета» (1983) и «60-е. Мир советского человека»
3

(1988); проницательные, с глубоким вниманием к новому литератур­
ные критики, они отразили существенные моменты современного ли­
тературного процесса в «Современной русской прозе» (1982). Основа­
тельный культурный багаж, эрудиция и вера в живое, незатухающее
Слово внушили им дерзновенную мысль написать «антиучебник»
русской литературы — в соответствии с программой нашей средней
школы. В «Родной речи» (1990) — хрестоматийные имена и произве­
дения, однако музейного глянца тут нет в помине: авторы предла­
гают современное прочтение классики, вслушиваются в ее сегодняш­
нее звучание: что она значит для нас? Конкретно: для каждого из нас.
Заинтересованно прочитанная классика обнаруживает мало сказать
касательство к нашим делам: она в них прямо участвует. «Заботы
«Родной речи»,— пишет А. Синявский в предисловии с характерным
названием «Веселое ремесло»,— экологического свойства и направле­
ны на спасение книги, на оздоровление самой природы чтения». За­
дорно, заразительно пишут П. Вайль и А. Генис — нигде не щеголяя
эрудицией («неназойливая, необременительная ученость», по слову
Синявского); у них раскованная, бесшорная мысль, они интеллек­
туально свободны. У них точное и яркое, художественное слово, они
отлично слышат речь круга, среды, улицы, города — нашу сегодняш­
нюю речь. Неразрывность их связи с Россией обещает, что они всегда
поймут ее язык.
Надо сказать о жанре, в котором они пишут,— об эссе. Чтобы
разговор набрал необходимую концептуальность, приведем дефини­
цию этого жанра в одном из наших последних энциклопедических
справочников: «Эссе (...) — прозаическое сочинение небольшого
объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впе­
чатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заве­
домо не претендующее на определяющую трактовку предмета. Как
правило, эссе предполагает новое, субъективно окрашенное слово
о чем-либо ...» (ЛЭС). Доводится слышать (о том говорится и в цити­
руемой статье), что для русской и советской литературы жанр эссе не­
характерен — в лучшем случае находят черты эссеистического стиля
у Герцена, Достоевского, Олеши или Пастернака. Однако эта мелан­
холическая констатация не отвечает на вопрос, почему у нас никак не
привьется столь благодарный жанр, буквально обреченный иметь
друга-читателя — или недруга, если хотите,— то есть жанр, у которо­
го не может быть равнодушного читателя. Ответ между тем нелице­
приятно прост. Жанр требует «личности», для него характерна уста­
новка на