Чекист, или Одна жизнь – две профессии. По следу королевской кобры [Керим Сейдниязов] (fb2) читать онлайн

В оформлении обложки были использованы фотографии здания МГУ и здания органов госбезопасности на Лубянке, автор фотографий Анна Галочкина

В оформлении обложки использовано изображение «Деловой человек против доски» с хостинга depositphotoshttps://ru.depositphotos.com/stock-photos/%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82.html?qview=13469724

Авторство обложки принадлежит дизайн-студии DestelloStudio, дизайнер Анна Галочкина

Все персонажи и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальностью – чистая случайность.

Эпиграф

Есть такое чувство, которое убивает

Есть цена дружбы,

Есть цена любви,

А есть цена жизни – и у всего этого есть своя цена. Но какая?! И что это для каждого человека значит – это большой вопрос.

Ответом, на который, для каждого человека являются свои победы и поражения, приобретения и потери.

А есть те, кто с поражениями и потерями смириться не может.

В самом сердце пустыни стоит огромный, необыкновенный по своей красоте дворец из белого мрамора. Его название «Жемчужина в золотой пустыне». Почему в золотой пустыне? Потому что, когда солнце поднимается над пустыней, крупицы песка начинают отсвечивать «золотом». И всё вокруг становится «золотым». А стены дворца на солнце отсвечивают так, что будто бы они отделаны не мрамором, а перламутром. И поэтому, сам дворец смотрится издалека, как большая жемчужина. На территории самого дворца вдоль стен были расположены так называемые «висячие» сады, где цветут редкой красоты цветы. По центру располагался ковёр с традиционным восточным рисунком из цветочных клумб, который растянулся от ажурных ворот до ступеней дворца. Между клумбами были установлены необыкновенной красоты фонтаны, а за дворцовыми стенами виднеются башни минаретов. Их фасады так же покрыты восточной вязью, как и стены дворца. Это создаёт единый комплекс… Сказочная обстановка.

По дорожке вдоль фонтанов к дворцу бежала маленькая девочка, а на встречу к ней из дворца по мраморным ступеням спускался высокий седоволосый мужчина. Султан этой страны.

Мужчина поднял её на руки, девочка положила свою голову ему на плечо и прошептала:

– Я тебя очень люблю отец.

– И я люблю тебя, дочь моя. Ты – мое бесценное сокровище, – ответил Султан.

Часть 1.Сотрудник Внутренних Дел

Внимательность – лучшее оружие сыщика.

Обеденный перерыв. Я взял собой все то, что мне приготовила моя супруга, и поднялся на второй этаж в учебный кабинет, где можно было уединиться. Это единственное место в нашем отделении, где не так часто собирается народ. Только в исключительных случаях здесь происходит сбор. Это когда руководство хочет видеть всех сотрудников отделения, чтобы донести важную информацию. И иногда здесь читают лекции, но бывает это очень редко.

Пока я обедал, сидя за партой, внимательно разглядывал школьную доску. Смотрел на неё, как в телевизор, не отрываясь, как будто в ней происходит что-то интересное, а в голове пробегали разные мысли. Такая обстановка напоминала мне мои школьные и студенческие годы. Примерно около двух часов назад я передал несколько своих уголовных дел в прокуратуру. Стараюсь сдавать вовремя. Радует то, что замечаний по оформлению и ведению данных дел ко мне нет.

В учебном кабинете стоит такая тишина, что невольно умудряешься слышать то, о чем говорят в другом кабинете за стенкой. Даже некоторые фразы слышались очень четко. Очень хорошо слышно, как по коридору снуют сотрудники между кабинетами и архивом, в который им приходится часто заходить за «Делами». И, кстати, в противоположной стороне от архива находится кабинет начальника нашего отделения – полковника Михаила Федоровича Куропаткина. Его все тихо за глаза называют «важная птица». Он и сам об этом знает, но не придает этому никакого значения. Можно сказать, нам с ним повезло. Хоть он и жесткий, и требовательный, и справедливый к работе, как и подобает начальнику, но очень разумно подходит к любому делу. Когда кого-то отчитывает, то критикует по делу, конечно, после – «остывает» и потом чаем с сушками угощает.

Наше отделение ничем не отличается от других отделений нашего города. Время работы у всех одинаковое, постоянные планерки, работа сверхурочно, промывание мозгов на тему: «Улучшение статистики в раскрытии преступлений». И зарплата ничем не отличается от других отделений, помимо окладов бывают и премии. Бывают, но редко.

Недавно на собрание, где все присутствовали, начальник нашего отделения произнес громко и чётко: «Что бы все заявления, которые поступают от граждан, принимали и брали в работу». Такой поворот событий неспроста. Для этого были веские причины. К нам приходили люди с заявлениями о мелких преступлениях, а их не принимали, объясняя тем, что сроки прошли, «а где вы раньше были» и.т.д. Отсюда и жалобы. На самом деле, мы не до конца знаем, что творится на нашей территории. Существуют преступления, о которых мы и не в курсе. И это плохо, потому что, благодаря раскрытию мелких преступлений, бывает, что раскрываются и более крупные, а в добавок ещё и громкие. А тут такое – к нам идут с заявлениями, а мы разворачиваем по любым нелепым причинам.

Что касается раскрываемости преступлений – мы усердно работаем. У нас средняя раскрываемость. Правда бывает и такое, что некоторые оперативники перебарщивают: подбрасывают задержанным улики, чтобы уже наверняка подвести под «статью», применяют физическую силу, в «объяснительных» слегка преувеличивают происходящее. Таких я называю пакостниками. У меня не раз с ними проходила неприятная беседа, на тему «Когда научимся ювелирно работать». Несколько раз объяснял им, что не надо ломать человеческие судьбы. Весь наш разговор оставался между нами. Они меня недолюбливают, а я стараюсь выполнять свою работу хорошо. У нас есть «висяки» – уголовные дела, не доведённые до суда. Так называемый «ненужный груз». Признаюсь, у нас большая текучка кадров. Не знаю, почему так. Наверное, нет желания, терпения или опыта не хватает, а может денег. Затрудняюсь с ответом.

Немного о себе

Меня и моих сослуживцев в народе «за глаза» называют по-разному, в не очень приятной форме – «мент», «беспредельщик», «взяточник». Но это только слова. В нашей структуре есть и порядочные и честные люди.

Я являюсь сотрудником внутренних дел в должности следователя, в звании капитана полиции. У меня хорошее образование. Десять лет я занимаюсь делом, которое мне по-настоящему нравится. Смысл моей работы заключается в выявлении виновного и истинного смысла преступления. Я часто сталкиваюсь с негативным поведением человеческой натуры. Ничего страшного, такая работа. Бывает, попадаются и культурные персонажи. За всё время моей службы, никто не смог повлиять с помощью денег и связей на расследования конкретных уголовных дел, которые я вёл. А, если умудрялись «дожимать» и влиять на ход дела, то я отказывался от его ведения, тем самым ставя свое руководство в трудное положение, потому что сложные по характеру дела часто передавали мне. И если есть конкретные факты по уголовному делу, то я действую, а если факты «высасывают из пальца», тогда, извините, я отказываюсь от этого дела. Это не дело, это – «пустышка».

И даже, когда моя мать была в тяжелом состоянии и ей нужны были большие деньги на проведение операции и на дорогие лекарства, я не «прогнулся» и доводил каждое дело до адресата – прокуратура, потом суд. Я занял деньги и в течение трех лет расплатился.

В моей работе мне помогают первое, это внимательность, второе: два товарища – «Уголовный кодекс», «Уголовно–процессуальный кодекс», и подружка «Конституция».

Кстати, по поводу денег. У меня есть оклад и небольшой заработок. Я помогаю студентам юридического факультета оформлять курсовые и дипломные работы. Я женат. Сейчас моя супруга в положении на пятом месяце. Мы живем с моей мамой. Собственного жилья у нас нет. Собственного автомобиля тоже нет. На работу добираюсь пешком или общественным транспортом. А зовут меня Николай со смешной фамилией Маленький. Коллеги называют меня «за глаза» дотошный и неподкупный следователь.

СЛЕДОВАТЕЛЬ.

Он уголовные дела не возбуждает просто так,

Он тщательно изучает материалы.

Есть вещи как жизненный случай и момент,

А есть присутствие фактов преступления.

В его работе есть точность действий,

Он не играет в игры.

Он часто решает вопросы,

Где человеческая жизнь зависит от его визитки.

Автор: Керим Сейдниязов

Время обеда подошло к концу, как и мои размышления. Я собрал остатки обеда и направился к себе в кабинет. Спускаясь по лестнице, я встретился, с Ириной Сергеевной, поднимающийся ко мне навстречу. Она – начальник следственного отдела и мой прямой руководитель. Я остановился.

– Ты сейчас к себе? – спросила она.

– Да, Ирина Сергеевна, – ответил я. Она продолжила:

– Недавно был вызов по изнасилованию несовершеннолетней. Опергруппа уже выехала на место преступления, тебе нужно взять это дело в работу. И ты сам тоже съезди на место преступление. И ещё: звонили со Следственного Комитета, они берут это дело на особый контроль, чтобы обо всех продвижениях им сообщали, – добавила она.

– Хорошо, все сделаю, – ответил я и направился дальше.

Мысль о Следственном Комитете меня не покидала. Я хорошо понимаю, что они занимаются особо тяжкими преступлениями, но в нашем случае они только берут дело на особый контроль, а могли бы забрать его вовсе.

Тяжкое преступление

Я вошел в кабинет, быстро навел полный порядок на столе. Всё лишнее спрятал в тумбу. В этом кабинете я работаю один. Стол, стул, одно окно и то – с решеткой. Напротив моего стола на стене висит небольшой плакат с изображением женщины и надписью «НЕ БОЛТАЙ!», так же рядом висят часы. Мое окно выходит во внутренний двор, хорошо, что оно всегда закрыто, а то я был бы очевидцем всех новостей и сплетен, потому, что рядом с моим окном находится курилка. И народ там толпится постоянно.

Я сел за стол, достал чистые листы бумаги и черную ручку. Не знаю почему, но синий цвет стержня мне не нравится. Да и разницы никакой, после все равно перепечатывать. Не успел я собраться с мыслями, как в кабинет забежал оперативник Егор и сказал:

– Николай выйди, пожалуйста, во двор, привезли потерпевшую.

Я не стал уточнять детали, и мы вместе вышли во внутренний двор. Когда мы подошли к машине патрульно-постовой службы – задняя правая дверь была открыта. В ней я увидел девочку, завернутую в покрывало, а рядом с ней сидела женщина, ее мать. По ее взгляду было можно понять, что она не до конца понимает, что происходит. А у девочки прикрыты глаза и остро чувствуется запах алкоголя. Я спросил Егора:

– Где Вы ее обнаружили?

– В гараже, – ответил он и продолжил, – ее мать вызвала полицию.

Я все понял и попросил, чтобы женщина написала заявление. Так же попросил Егора подсказать ей, как это сделать. Егор вытащил из папки листок, ручку и передал матери потерпевший вместе с папкой, чтобы ей было удобно писать.

Через несколько минут во двор заехала еще одна машина – оперативная. Остановилась. Из задней двери вывели парня лет восемнадцати. Егор окликнул меня и сказал:

– А это тот, который был с ней вместе.

Парень был пьян, как и потерпевшая. Оперативники держали его подруки, потому что сам он идти не мог.

– Личность установили? – спросил я.

– Все сделано, – ответил Егор.

Я, недолго думая, приступил к оформлению направления на судебно-медицинскую экспертизу. Этот документ очень важен.

Парня завели в «допросную» комнату, посадили на стул, рядом с ним поставили дежурного, который не спускал с него глаз. Получив заявление от матери потерпевшей, я передал направление на проведение экспертизы Егору, и они с потерпевшей уехали.

После я зашел в «допросную» комнату и очень внимательно стал рассматривать «подозреваемого». Он был невысокого роста, худощавый. Его худые руки – чистые и аккуратные, без ран и царапин. Одет был в тенниску и бриджи. Всё чистое и аккуратное. На ногах – кроссовки. Я несколько раз обошел его, осмотрел с разных сторон, пытался найти то, что могло бы меня заинтересовать поданному делу. Но пока безрезультатно. Он сидел, не двигаясь, с опущенной головой, от него сильно пахло спиртным. Через несколько минут я дал указание дежурному, чтобы к нему никого не пускали и принесли ему воды. Я сказал, что скоро буду.

С заявлением я направился в кабинет своего руководителя, чтобы получить разрешение для возбуждения Уголовного дела по ст. 131 ч 3 п. а) УК РФ «Изнасилование несовершеннолетней». Потому что в заявлении от потерпевшей стороны было чётко указано, что пострадавшей нет еще и 18 лет. После похода к начальству я зашел в свой кабинет, взял куртку и папку. У входа меня уже ждала наша оперативная машина. Надо было побыстрее добраться до места преступления, пока там оставались так называемые «свежие следы». Выходя из отделения, я забежал в дежурку, чтобы позвонить домой. Трубку сняла супруга.

– Я сегодня буду поздно. Не переживай, – сказал я.

– Хорошо, – ответила она, – Ужин, как всегда, оставлю на плите. Береги себя.

Я повесил трубку и побежал к машине. Пока добирались до места, мне на мобильный телефон позвонил Егор и сообщил, что экспертиза проведена.

– Факт насилия присутствует? – спросил я.

– Да, – ответил Егор и продолжил, – так же есть присутствие следов спермы и на шее видны два ярко выраженных синяка. Она была девственницей. И так как она сильно пьяна, то ее состояние квалифицируется как беспомощное.

От этой новости стало противно на душе.

– Понял тебя, – сказал я, – общение с пострадавшей сейчас проводить бессмысленно, перенесем это на завтра. Отвези их, домой.

Действие

Приехали на место преступления. Это оказался гаражный кооператив примерно на 60–70 гаражей, если не больше. Территория окружена забором из кирпича, сверху забора натянута колючая проволока, а на въезде находится будка охраны. Зайдя на территорию, я подошел к будке и спросил:

– Есть кто?

Ответили не сразу. Через минуту открылась дверь, вышел пожилой мужчина в форме сотрудника охраны и спросил:

– Что Вам?

Я достал из внутреннего кармана куртки удостоверение, показал его охраннику и спросил:

– Сегодня у Вас из одного гаража забрали двоих – девочку и парня. Где находится этот гараж?

– Сейчас покажу, – ответил охранник. Мы прошли вглубь территории метров на сто. Остановились. – Вот этот гараж, – указал рукой охранник.

– Спасибо, – ответил я и продолжил, – если вдруг мне что-то понадобится, я к Вам обращусь.

– Хорошо, – ответил он и пошёл обратно.

Я подошёл к гаражу. Дверь была слегка приоткрыта, земля у входа – вытоптана. Поднял руку вверх и, кончиками пальцев взявшись за уголок железной двери, открыл ее полностью. Освещение было слабым. Зайдя внутрь, я разглядел в глубине гаража низкий стол и небольшой диван. На стенах с двух сторон висели плакаты. Разглядеть, что именно на них изображено было трудно, освещение не позволяло. Единственная лампа в гараже находилась над столом и диваном.

– Это то, что надо, – подумал я.

На столе стояли бутылка водки – наполовину полная, почти пустая бутылка коньяка и несколько пластиковых стаканов. Из закуски на столе были кусочки лимона, плитка шоколада и остатки от курицы в лаваше. Ещё на столе лежали сигареты и самодельная пепельница.

– Даааа… – протянул я. – Решили поиграть во взрослых, – произнес я вслух. После принялся изучать диван. Он был накрыт покрывалом зеленого цвета. Сам диван оказался черного цвета. Я присел на корточки, пригляделся и обнаружил на покрывале маленькие пятна крови. Затем привстал и еще раз оглядел всё то, что меня окружает. Обратил внимание на пол. Он оказался чистым. Я стал размышлять:

– Потерпевшая и парень–подозреваемый, который был с ней, были сильно пьяны. На месте преступления, а точнее на диване, покрытом покрывалом, присутствуют небольшие пятна крови…

Я стал вспоминать, во что он был одет. На его одежде не было ни одной помарки. «Очень странно» – подумал я.

Выйдя из гаража, я вызвал по телефону эксперта–криминалиста. Через час подъехал криминалист и приступил к делу. По моей просьбе он снял отпечатки пальцев со всех предметов, на которые я указал, с тех предметов, что находились на столе, а также с дверной ручки гаража и самой двери. Мне нужно было понять, кто еще находился с ними. Затем я вернулся к будке охранника. Зашёл внутрь и спросил:

– Что-нибудь рассказать можете?

Охранник ответил, что его уже опросили наши сотрудники и вся информация у них. Я понял о ком идёт речь, поблагодарил его и поехал обратно в отделение.

Не успел переступить порог отделения, как меня остановил дежурный и сказал:

– Николай, Вас там ждут.

Я кивнул головой и пошел дальше. Подходя к кабинету, я увидел, что около моего кабинета на стульях сидят двое – женщина и пожилой мужчина. Я спросил:

– Вы ко мне?

– Да, – ответила женщина, в её глазах стояли слезы. Она продолжила: – Я по поводу своего сына, который сейчас находится у Вас.

Я открыл кабинет и попросил их пройти ко мне в кабинет. Я понял, о ком идет речь и сказал:

– Сегодня точной информации у меня нет. Ваш сын является подозреваемым, потому что он находился с потерпевшей. Сейчас мы это выясняем.

– В чем его подозревают? – спросил пожилой мужчина.

– Ваш сын подозревается в изнасиловании несовершеннолетней, – ответил я и продолжил, – сейчас мы с этой ситуацией разбираемся. Ваш сын сегодня остается в отделении. Приходите завтра после обеда. Я думаю, у меня уже будут кое-какие ответы. А сейчас мне надо идти, – закончил разговор я.

Мы вышли из кабинета. Я направился в «допросную», а они к выходу. Было слышно, как женщина тихо плачет. Войдя в «допросную», я увидел парня, который выглядел уже намного лучше, чем до этого. И Егора, который стоял около него. По черным кончикам пальцев у парня было ясно, что только что у него пальчики откатали. Егор посмотрел на меня и сказал:

– Он ничего толком не помнит. Помнит только то, как пришли в гараж с потерпевшей, напились. А после и до настоящего момента ничего не помнит.

Было уже поздно. И я попросил Егора:

– Пусть завтра утром отвезут его на проведение мед экспертизы. Возьмут анализ, чтобы сравнить с той спермой, которую нашли у потерпевшей.

– Хорошо, – ответил Егор и передал мне заключение мед экспертизы, объяснительную, полученную у охранника, и объяснительную оперативников, которые первыми приехали на место преступления.

Перед тем как собраться домой, я подготовил копии всех объяснительных для передачи их дежурным. Подозреваемого оставили на ночь в отделении. Значит, на сегодня всё. Можно идти домой. Я вышел на улицу. На улице уже стемнело.

От моей работы до дома полчаса ходьбы, а на автобусе минут десять. Но я стараюсь больше ходить пешком, небольшая разминка перед сном. Тем более погода стоит теплая, на дворе июнь месяц. Я всегда от дома до работы хожу одной и той же дорогой. И эта прогулка позволяет мне забыть на время о работе. И домой я прихожу уже морально отдохнувший. А сегодня, сворачивая на свою улицу, где живу, я обратил внимание на надпись на белой стене трансформаторной будки. Эту надпись я видел впервые. Остановился и прочитал: «Во время гнева не должно ни говорить, ни действовать»

Прочитав это высказывание, я подумал: «Странно, всегда можно увидеть какие-то непонятные рисунки или пошлые слова, которыми расписывают стенки наша молодежь, а тут такое. Очень мудро», – подумал я и пошёл дальше.

Утром следующего дня, а это уже была пятница, мне принесли «результаты» дактилоскопии. Там было указано:

«Отпечатки пальцев двух человек – «подозреваемого» и предположительно потерпевшей, обнаруженные на стаканах, идентичны с отпечатками пальцев, которые были обнаружены на бутылках с коньяком и водкой. Также есть присутствие отпечатков пальцев только на одной из двух бутылок водки, которые не идентичны с остальными отпечатками».

– Очень хорошо. А вот и третий «персонаж», – подумал я. Затем я прочитал «объяснительную» охранника. В ней было написано:

«Все, кто заходит на территорию гаражной зоны и выходит из нее, фиксируется мной. Я вижу всех. В первой половине дня, примерно до11–00, на территорию прошли двое мужчин среднего возраста, которые покинули территорию на своих автомобилях. За ними, чуть позже, пришла женщина, которая также уехала на автомобиле. Номера этих машин записаны в нашем журнале. Это владельцы гаражей. Парень, которого подозревают, и потерпевшая девчонка прошли на территорию примерно около 12–00 часов. Они часто приходили в гаражи. Потому что у семьи этого парня здесь находится гараж. А в 12–30 на территорию зашел молодой человек, которого я видел впервые. Я запомнил это совершенно точно, т.к. в это время у нас начинается обед. На мой вопрос: «Вы куда?». Он, молча, улыбнулся и показал мне ключи от гаража. Я решил, что это новый владелец гаража. И примерно через 40 минут он вышел обратно. После пришла мать потерпевшей, она разыскивала свою дочь. Я ей сказал, что они с парнем, как всегда, в гараже. Она прошла на территорию. Через несколько минут она прибежала к нам в очень возбужденном состоянии и попросила вызвать полицию. Её при этом так трясло, что она не могла держать телефон. Мы тут же вызвали полицию».

Результаты криминалистической экспертизы и «объяснительная», полученная у охранника, были приложены к уголовному делу.

В назначенное мною время ко мне в кабинет зашли потерпевшая и её мама. В кабинете вместе со мной их уже ждали наш штатный психолог и преподаватель, вызванный из школы, где училась девочка. Вначале я решил задать несколько вопросов матери, но она не могла сказать ничего вразумительного. Как только она вошла в кабинет, то сразу начала рыдать и повторять одно, и тоже: «Почему это случилось с моей дочкой?» Нам нечего было ей ответить. На каждый мой вопрос, она отвечала рыданием. И этим рыданием довела себя до такого состояния, что её пришлось отпаивать валерьянкой. По ее ответам я для себя ничего нового не открыл. Не смог получить хоть какую-нибудь информацию, которая могла бы помочь делу. Когда матери девочки стало лучше, я решил допросить потерпевшую. Девочка была вся «скованна». Казалось, что она от всей этой ситуации сейчас упадёт в обморок. Я решил долго её не держать, задал несколько вопросов:

– Скажите, пожалуйста, Вы пили вместе со своим другом?

– Да, – ответила она.

– Вы так же, как и он, пили водку и коньяк, или что-то одно из напитков? – спросил я.

– Я тоже пила водку и коньяк.

– Он заставлял Вас выпивать вместе с ним? – задал я следующий вопрос.

– Нет. Не заставлял, – тихо ответила девчонка. Было видно, как ей стыдно за всё происшедшее. Она боялась поднять глаза на нас.

Вспомнив о двух ярко выраженных синяках на её шее, я решил спросить и о них:

– Скажите мне, когда Вы совсем опьянели, Вы не чувствовали, что что-то сдавливает Ваше горло?

– Было такое чувство, – снова тихо ответила она и ещё тише продолжила, – и я чувствовала боль между ног.

Из разговора с ней я стал понимать, что парень, который был с ней, здесь не причем. Но мне все равно нужно дождаться результатов экспертизы, чтобы знать наверняка. Закончив допрос и распрощавшись с потерпевшей и её матерью, я спустился на улицу покурить.

С правой стороны от главного входа в наше отделение находится уличная скамейка, а рядом – пепельница. Я присел на скамейку, вынул из кармана брюк пачку сигарет, прикурил и сладко затянулся. Я не заядлый курильщик, но иногда позволяю себе такую слабость. В курилке во внутреннем дворе стараюсь не появляться. Не хочу быть очевидцем, каких-либо сомнительных разговоров или оказаться объектом сплетен. Покуривая, я наблюдал за людьми, которые входили и выходили из отделения. Большинство из них были взволнованы, большая часть приходит с проблемами и у всех они разные. Радует то, что люди обращаются к нам, а не решают свои проблемы самостоятельно, тем самым, не ухудшая свое положение. Из всего потока заявлений большая часть связана с преступлениями имущественного характера: кражи, грабежи, разбои, присвоение-растрата, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества. Есть и классические преступления с присутствием некоего артистизма, такие как мошенничество – с помощью обмана или доверия завладеть чужим имуществом. Поток огромный. Сам себе задаю вопрос: «Как мы со всем этим справляемся?» Ответ не заставил себя долго ждать: «Что поделаешь, умудряемся справляться». После, докурив и потушив сигарету, я направился обратно к себе. Около входа я столкнулся с матерью подозреваемого. Выглядела она спокойной. Она спросила меня:

– Скажите, что-нибудь выяснилось? Нервы уже ни к черту.

Я спокойным тоном ответил:

– Потерпите еще чуток. Скоро все будет ясно.

Примерно к 18.00 в мой кабинет зашел Егор, а подозреваемый остался в коридоре.

– Ну что. Чем порадуешь? – спросил я.

– Николай, ты не поверишь, – ответил Егор и продолжил, – анализ, взятый у «подозреваемого», совпал со следами спермы, которую обнаружили на потерпевшей.

Конечно, это был не опровержимый факт. Но я не поменял своего мнения о невиновности парня.

– Что делаем дальше? – спросил Егор.

– Заведи его в кабинет – попросил я.

Парень вошёл. Я указал ему рукой на стул напротив меня и спросил:

– Скажи мне, кроме тебя и матери кто-то ещё проживает с вами?

– Дедушка и старший брат, – ответил он. «Дедушка это тот, который приходил с его матерью» – подумал я и продолжил:

– А где твой отец?

– Он умер 5 лет назад, – ответил он.

– Значит, – стал я рассуждать вслух, – мама, дедушка и твой брат.

– Да. Все верно, – ответил он.

– Брат родной? – снова спросил я.

– Да, – ответил он.

– Чем он занимается? Сколько ему лет? – спросил я.

– Ему 20 лет. Только недавно вернулся из армии, а сейчас пока ничем не занимается, – ответил он. Я посмотрел на Егора и сказал:

– Я пока не буду брать санкцию на арест его брата. А ты возьми с собой еще одного бойца и постарайся зацепить его на какой-нибудь мелочи. Затем возьмите у него отпечатки пальцев и сравните их с отпечатками пальцев, полученных с бутылок. И еще, сфотографируй его на телефон и покажи фото охраннику гаража.

Егор кивнул, и они с парнем вышли из кабинета. Не успев закрыть за собой дверь, Егор спросил:

– А с парнем что делать?

– Пусть пока посидит у нас, – ответил я.

Через час задержали брата подозреваемого. Он сидел на скамейке, на детской площадке, и пил пиво. Хороший повод для его задержания.

А результат задержания был таков – отпечатки совпали, охранник опознал парня по фото. Теперь было дело техники, как говорят в народе, т.е. раскрутить его на самостоятельное признание. И задержанный не стал сопротивляться. Он признался во всем. И даже рассказал, как это все произошло. Младшенького я отпустил домой, а со старшеньким мы стали разбираться дальше. О раскрытие преступления мы поставили в курс дела Следственный комитет. В ответ – тишина.

Сегодня рабочий день у меня закончился очень поздно. И я, снова не спеша, направился пешком домой по знакомым мне местам, чтобы немного развеяться. Проходя мимо трансформаторной будки, я не увидел той надписи, которая была вчера. Стена была выкрашена в белоснежный цвет.

Домой я зашел очень тихо. В квартире стояла тишина. Двери в зал и в маленькую комнату закрыты. «Все спят» – подумал я. Снял куртку, повесил ее в шкаф, который стоит в коридоре и туда же положил папку. Потом прошёл на кухню. А там за столом ждала меня моя мама и горячий ужин на плите. Моя мама хорошо знает, чем я занимаюсь, но все равно проявляет любопытство. Она спросила:

– Что так поздно?

Я своим домашним стараюсь не рассказывать о том, что у нас происходит. Об ужасных преступлениях стараюсь вообще молчать. Стараюсь говорить о чём-то другом. Например: печатал документы. Или еще что-нибудь придумываю. Но все равно – мать есть мать. И она хорошо знает, в какое тяжелое время мы живем, и примерно с какими трудностями я сталкиваюсь на своей работе. Пообщавшись с ней и поужинав, я принял душ, а после тихо зашел в зал, где сладко спала моя супруга, тихо прилег и обнял её.

Выходные пролетели незаметно, как и всё хорошее. Хорошо, что мое дежурство не выпало на выходные, ив эти дни не было никаких звонков. И это время я с удовольствием провел со своей семьей. А понедельник начался, как всегда, с планерки и обращения начальства к нам на тему: «Улучшение качества работы», чтобы не затягивали с раскрываемостью ит.д.

Ближе к 10.00 утра у меня в кабинете зазвонил телефон. Я поднял трубку, звонил наш дежурный.

– Ты свободен сейчас? – спросил он.

– Да. Что случилось? – ответил я.

– Тут позвонили из городской больницы. Им сегодня рано утром привезли избитого мужчину, – доложил он. Я понял, о чем идет речь и ответил:

– Выезжаю.

Городская больница находится неподалеку. И я добрался до нее очень быстро. Вошел в отделение травматологии. Врачи мне дали белый халат, бахилы и указали на палату. Зайдя в палату, я увидел, что на койке слева от двери лежит помятого вида мужчина лет 40. Больше в палате никого не было. Левая рука у него была в гипсе, а на лице синяки и ссадины. Я представился ему и показал удостоверение. В ответ он поздоровался. Я присел напротив него на свободную койку, и задал ему несколько вопросов: «Где его так избили? Причина избиения? Знает ли он тех, кто его избил?» В ответ он рассказал, что он некоторое время посещал игорное заведение, играл в автоматы. Выигрывал несколько раз достаточно крупные суммы. Но в последний раз ему не выплатили полную сумму выигрыша. Он возмутился. Начал ругаться с кассиршей, которая выдает выигрышные деньги. Просил вызвать администратора. А вместо администратора кассирша вызвала охранников игорного заведения. Они его избили, а после – выкинули на улицу. Он назвал адрес игорного заведения. Оказалось, что находится в нашем районе. Затем в палату вошел лечащий врач. Доктор сообщил, что потерпевшего скорая помощь забрала из парка в бессознательном состоянии.

– Когда его привезли? – спросил я.

– Примерно три часа назад, – ответил доктор.

– Значит, скорую помощь вызвали прохожие, – рассуждал я вслух.

– Получается так, – сказал доктор.

– Что было при нём? – снова спросил я.

– У меня ничего не пропало, – в разговор вмешался потерпевший. Я встал и попросил доктора выйти со мной в коридор. Мы вышли. Я спросил:

– Как Вы квалифицируйте его состояние?

– Причинение средней тяжести вреда здоровью, – ответил доктор и продолжил, – подождите, я сейчас принесу медицинское заключение.

Я снова зашёл в палату и задал вопрос потерпевшему:

– Как Вы оказались в парке?

– Я сам добрался до него, сел на скамейку, а дальше ничего не помню, – ответил он.

– Вы что-нибудь выпивали, а может, употребляли что-нибудь наркотическое? – снова я задал вопрос.

– Нет. Бог с Вами. Ничего не употреблял, – ответил мужчина.

– Я смотрю на Вас, вроде взрослый мужчина, а позволяете себе посещать сомнительные заведения… – сказал я.

– Что поделаешь. Грешен я, господин полицейский, – ответил он.

– Ну, хорошо. Заявление писать будете? – спросил я.

Потерпевший кивнул головой.

Я вытащил из папки чистый лист бумаги и ручку. Потерпевший поднялся с кровати, взял у меня листок и ручку. Подошел к столу, присел и под мою диктовку написал заявление. Я забрал его. Сказал потерпевшему: «На сегодня мы с Вами прощаемся. Выздоравливайте». Затем получил у врача медицинское заключение и ушёл. Выходя из учреждения, меня мучила только одна мысль, что на нашей территории действует неизвестное нам подпольное игорное заведение. «Нужно познакомиться с этой точкой поближе» – подумал я.

Проверка

Вернувшись в отделение, я сразу направился в допросную комнату. Там как раз проводили очную ставку по другому уголовному делу. Мне нужен был Егор. Он там присутствовал. Я приоткрыл дверь и тихонько позвал его. Егор вышел в коридор ко мне, и я попросил его:

– Если у тебя будет сегодня вечер свободен, сможешь со мной кое-куда смотаться? Детали расскажу по дороге. Да, и вот еще что, ты на машине?

– Да, – ответил Егор.

– Тогда я буду тебя ждать, – ответил я, и мы расстались.

У Егора вечер оказался свободным, и мы направились по адресу, где действует игорное заведение. Остановились неподалеку от заведения. Решили оглядеться. Вход в заведение был на вид невзрачный. Но самое интересное, что сверху над главным входом висит достаточно яркая вывеска «Юридическая контора». Я рассказал Егору, что сегодня ночью здесь произошел инцидент – мужика потрепали очень сильно. А за этой невзрачной дверцей находится игорное заведение.

– Надо сходить на разведку, – предложил Егор.

– Надо, – ответил я и продолжил, – но туда не ты, не я не должны идти.

– Это почему же? А кто тогда пойдет? – спросил Егор.

– Смотри, – начал я объяснять. – У нас на территории действует игорное заведение. Просто так такие заведения не появляются. Как оно вообще тут появилось – неизвестно. Предположим, что оно тут недавно, или работает уже давно, но мы об этом узнали только сейчас.

– Что ты имеешь виду, Николай? – нахмурившись, спросил Егор.

– Есть мнение, что данную точку кто-то контролирует и покрывает, – ответил я.

– Ты думаешь, кто-то из «наших»? – снова спросил Егор.

– Я этого не исключаю. А может быть из каких-нибудь других структур. Так что нам светиться там не нужно, – ответил я.

– Жду твои предложения, Николай, – сказал Егор.

– Скажи мне, если у тебя какой-нибудь урка или барыга, которого ты держишь на крючке? – спросил я его.

– Допустим, – ответил Егор.

– Тогда нам нужно запустить его туда. Пусть изучит обстановку: как все выглядит, какая охрана, есть ли система видеонаблюдения и всё остальное. Пусть ведет себя там естественно, чуток поиграет, ну, в общем, ты понял, – сказал я.

– Понял, – ответил Егор, – я уже кое-что придумал.

Уже через пару часов наш «засланный» казачек вошел в так называемый игорный дом, а мы с Егором в это время остались в машине ждать, чем закончится его поход. Он пробыл там не долго. Где-то через минут сорок он вышел оттуда и направился в нашу сторону, но прошел мимо нашей машины. И мы в свою очередь, немного погодя, поехали вслед за ним. На повороте он быстро сел к нам в машину на заднее сидение и поведал следующее:

– Внутри при входе стоят двое охранников, на вид ребята крепкие. Они проводят досмотр входящих. Затем идет длинный спуск вниз по лестнице, по которому попадаешь в большой зал, весь заставленный игровыми автоматами. Народу много. Нет ни одного свободного автомата. В этом зале присутствуют еще двое охранников, которые смотрят за порядком. В конце зала находится небольшая барная стойка, где клиентам предлагается выпивка и легкие закуски, потому что некоторые клиенты зависают здесь надолго. Об этом мне поведал бармен, пока я пил пиво в ожидании свободного автомата. Слева от барной стойки, закрытый большими бордовыми занавесками, находится ещё один зал. В этом зале стоят столы для игры в рулетку и игровые столы для покера. Оттуда выходил и возвращался туда обратно третий охранник. В каждом зале на потолке находится по одной видеокамере.

Выслушав все это, Егор спросил у меня:

– Какие будут дальнейшие действия?

– Очень простые,–раздумывая, ответил я и продолжил, – попроси своего «казачка» набрать «02» с ближайшего уличного автомата и сообщить, что по такому адресу действует игорное заведение. И там идет большая драка. А мы посмотрим, какой от этого будет результат. Хочу понять, с чем мы столкнёмся.

Решения было принято. Мы подвезли нашего казачка к ближайшему таксофону, где он при нас позвонил и сообщил все то, о чем мы с ним договорились. После мы с ним распрощались и вернулись обратно на точку, дожидаться приезда полиции.

Подъехали к заведению и стали ждать. В машине сидели тихо, потому что немного устали, тем для разговора не было. Я попросил Егора включить радио. Егор включил и стал переключать каналы, чтобы поймать что-нибудь интересное, например спокойную классическую музыку. Но, увы, ничего интересного не оказалось, и он остановился на радио «Свобода». Через несколько секунд по радио прозвучали срочные новости: «Сегодня в столице Франции – Париже, около посольства Российской Федерации прогремел взрыв. По предварительным данным был взорван автомобиль, припаркованный неподалеку от главного входа в посольство. Есть жертвы. Предположительно, что среди погибших были граждане России. Есть версия, что это террористическая атака. Более точную информацию мы сообщим в следующих наших выпусках». Затем пошла реклама. Я очень внимательно прослушал сообщение и сказал: «Очень плохо». Егор промолчал.

Через минут пятнадцать к точке подъехали две машины патрульно-постовой службы нашего отделения. Номера автомобилей я запомнил и запомнил сотрудников, которые из них вышли. Они все зашли внутрь здания, пробыли там недолго и сразу вышли. Один из них разговаривал с кем-то по мобильному телефону. Когда он закончил разговор, они сели в машины и уехали. Мы, с Егором молча, посмотрели друг на друга. Нам стало всё ясно.

Егор подвез меня до отделения, и мы попрощались. Домой я сегодня не попаду, потому что у меня ночное дежурство. Зайдя к себе в кабинет, я решил заваривать себе крепкий кофе, потому что очень сильно клонило в сон. И хотя было ещё не совсем поздно, но на меня свалилась такая усталость, что без чашки кофе мне явно не обойтись. Потягивая кофе из чашки, я вышел в коридор и пошел в дежурку посмотреть обстановку. В дежурке было всё спокойно, задержанных не было. «Очень хочу, чтобы дежурство прошло спокойно» – мечтал я. Вернувшись в свой кабинет, дверь оставил приоткрытой, чтобы слышать, что происходит в дежурке. А сам сел в кресло и принялся размышлять о недавних событиях. Я постоянно прокручивал в голове один и тот же момент, а именно – появления сотрудников полиции по адресу. «Они вошли внутрь и сразу вышли. А, по словам нашего «казачка», там длинный спуск по лестнице вниз. Значит, они не спускались, а решили все вопросы при входе. А должны были проверить все досконально. Значит, кто-то их остановил. А кто это – пока остается загадкой».

Я несколько раз смотрел на часы, которые висят у меня на стене. Мне казалось, что время тянется очень медленно. «Надо чем-то себя занять» – подумал я, разглядывая в окне освещенный уличными фонарями внутренний двор. И сам не заметил, как быстро «отключился».

Мне снились фрагменты прошлых событий, некоторые фотографии, причем очень старые, знакомые улицы. Также некоторые предметы, разобрать которые я не мог. Все это беспорядочно накладывалось друг на друга. Неожиданно прохладный утренний ветерок коснулся моего лица. Я открыл глаза, а за окном уже рассвело. Сладко потянувшись, я решил быстро привести себя в порядок. Сначала я заварил себе кофе. Пока он остывал, я привел себя в порядок: умылся, побрился, причесался. Вынул из небольшого шкафчика сменное белье, брюки, рубашку. Переоделся. Люблю начинать новый день во всем чистом. Нам разрешается носить гражданскую одежду. А когда нужно выглядеть официально, нас руководство предупреждает заранее. И тогда мы облачаемся в нашу любимую форму. На свежую голову я еще раз просмотрел бумаги по делу потерпевшего, которого избили. И решил, что нужно возбуждать уголовное дело по ст. 112 УК РФ – «Умышленное нанесение вреда здоровью средней тяжести группой лиц».

Через какое-то время в коридоре стали слышны голоса. Наши сотрудники шли на работу. А я в свою очередь собрался идти домой после ночного дежурства – положил бумаги в сейф, закрыл окно, выключил свет, закрыл кабинет, сдал ключи и пошел домой.

Но отдых продлился не долго. На мой домашний телефон позвонила начальница. И сказала:

– Извини что беспокою, собирайся, у нас на территории убийство.

И сообщила адрес. Я положил трубку и пробурчал себе под нос:

– Странное дело пошло, три преступления и все – тяжкие…

Редкое вещество

Подъехав по адресу, я увидел, что почти все наше отделение здесь уже собралось. Здесь же находились несколько автомобилей нашего отдела, автомобиль Следственного Комитета и скорая помощь. Я поднялся на второй этаж, зашел в квартиру, где произошло преступление. Эта была однокомнатная квартира. Тут уже работали криминалисты. Сотрудники полиции опрашивали соседей по подъезду на тему: «что-нибудь слышали или может быть видели, что могло показаться им подозрительным». Сотрудник Следственного Комитета опрашивал женщину, которая обнаружила труп и вызвала скорую и полицию. По ее словам, в 8.00 утра она, как всегда, спускалась со своей собакой на прогулку. У неё немецкая овчарка. Когда они достигли второго этажа, собака остановилась около двери, стала гавкать и царапать дверь. Дверь была слегка приоткрыта, она ее открыла, вошла внутрь и спросила: «Есть кто дома?» Ответа не было. Войдя с коридора в зал, она обнаружила мужчину лет шестидесяти, лежащего в середине зала без движения, а около рта была засохшая пена. После, приехавшие сотрудники скорой помощи зафиксировали факт смерти. Еще соседка добавила, что всю ночь у нее выла собака. А это очень плохой знак.

Мы уточнили личность жертвы. Жертвой оказался, пенсионер Ратманов Игорь Константинович 1955 года рождения. Ему чуть больше шестидесяти. Место рождения – город Москва. По словам криминалистов, смерть наступила примерно в час, в два ночи. Ни каких насильственных действий не было обнаружено, следов борьбы нет. На теле покойного, а именно на шее был обнаружен маленький синячок. Такой синячок бывает после укола. Есть версия, что ему вкололи какой-то яд. Точнее смогут сказать чуть позже, после вскрытия. Получив эту информацию, я вышел на улицу. В этот момент подъехал Егор. Мы поздоровались, и я вкратце описал ему ситуацию. Так же подъехала моя начальница, и она тут же направилась в квартиру, осмотреть место преступления. Мне стало интересно: «Кому это дело передадут?» Раскрыть такие преступления не просто. Может оказаться висяком. Через несколько часов после вскрытия, стало ясно, что жертве с помощью шприца ввели змеиный яд. Только не смогли определить яд, какой змеи ему был введён. И тогда Следственный Комитет обратился за помощью в Институт биоорганической химии. В своей лаборатории сотрудники института по яду определили вид змеи. Это гамадриад или другое название – Королевская Кобра.

На следующий день, во второй половине дня мой начальник, Ирина Сергеевна, пригласила меня в свой кабинет. Когда я зашёл к ней в кабинет, то увидел, что у неё за столом сидел человек в строгом черном костюме, перед ним на столе лежала папка из черной кожи. Вид у него был очень серьёзного человека. Я про себя назвал его «человек в «чёрном». Потому что его серьёзный вид, цветодежды и папки наводили на меня на какую-то «черноту». Он сразу представился: «Здравствуйте, я из Следственного Комитета, меня зовут Виктор Валентинович. Я привёз вам официальный документ о создании совместной следственно-оперативной группы из сотрудников нашего СК и сотрудников вашего отделения полиции. Ирина Сергеевна с ним уже ознакомилась. Прошу и Вас с ним ознакомиться». Ирина Сергеевна протянула мне документ. В нём было сказано, что Следственным комитетом создается следственно-оперативная группа, состоящая из сотрудников полиции и СК. Причина создания этой группы – возбуждение СК уголовного дела по ст. 105 УК РФ «Убийство» (умышленное причинение смерти другому человеку.)

Я хорошо понял только одно, что я уже состою в этой группе. И через пару секунд мои мысли подтвердились. Виктор Валентинович спросил меня – Кого ещё из сотрудников Вы могли бы посоветовать для работы в группе?

В моей голове крутилось только одно имя – это Егор. И я ответил – Егор Кудряшов – наш оперативник.

– Хорошо, – сказал Виктор Валентинович и продолжил, – тогда начальника по оперативной работе мы поставим в курс дела.

– Как говорите его имя? – снова спросил Виктор Валентинович.

– Егор Кудряшов, – снова ответил я.

– Ирина Сергеевна, скажите, кого Вы еще можете посоветовать? – обратился он к начальнице.

– Надо подумать, – ответила она.

Её понять можно. У нас в отделении столько дел – разгребать и разгребать, каждый сотрудник на счету.

– Хорошо, – сказал Виктор Валентинович, – Вы подумайте, но только не затягивайте. А Вы, Николай, вместе с оперативником завтра утром приезжайте к нам. Он встал, попрощался с нами, и покинул кабинет.

После того как он вышел, Ирина Сергеевна спросила меня – Есть у тебя какие-нибудь уголовные «Дела», которые ты ведешь?

– Да есть, – ответил я.

– Принеси мне. Я их передам другому следователю. Еще неизвестно, на – сколько затянется расследование по этому делу.

Уголовное дело об избиении мужчины, которым я занимался, было передано другому следователю.

А нам с Егором предстояло заняться делом, посерьёзней предыдущего.

На следующий день мы с Егором находились на седьмом этаже Следственного комитета. Нас пригласили в кабинет. Помимо нас, в кабинете присутствовали еще трое – два капитана и майор. Майором оказался Романов Виктор Валентинович. Мы представились друг другу. Затем Виктор Валентинович сказал: «Чтобы легче нам было общаться, зовите меня просто Виктор. Я буду возглавлять нашу группу, и нести ответственность за ведение данного уголовного дела. И, если, вы не против, начнём заниматься этим делом прямо сейчас». И мы приступили. Версий пока не было никаких. Результаты криминалистов ничего не показали. Нет ни каких следов, ни каких зацепок. Есть только время – поздняя ночь, жертва – мужчина, и орудие убийства – змеиный яд. Нам с Егором дали задание изучить змеиный яд, а именно, где применяют и используют. Двум капитанам дали задание изучить по максимуму личность жертвы: кто он, кем работал, его ближайшее окружение, найти родных, если есть, опросить и т.д. « И ещё раз изучить место преступления, – намекнул товарищ майор, – может, что-то упустили. Пообщайтесь ещё раз с соседями. Может, кто-то что-то вспомнит. Нам важны любые детали. Пусть даже самые маленькие. Также с собой носите табельное оружие. Это приказ». Выслушав указания и обменявшись номерами телефонов, мы все разбежались по своим задачам.

Когда мы ехали в машине, Егор снова начал переключать каналы радио. На одном из каналов звучала органная музыка, и я попросил её оставить. Но это была уже концовка произведения. А после «пошли» новости: «Спецслужбы Франции сообщают, что террористический акт подтвердился. Взрывное устройство находилось в салоне автомобиля. В результате взрыва части автомобиля разлетелись на несколько метров. Из-за чего пострадали несколько, неподалёку припаркованных от места взрыва, автомобилей. Так же есть пострадавшие и жертвы. Данную террористическую акцию взяла на себя ультрарадикальная террористическая организация «Аль-Каида». И затем заиграла реклама.

Центральный аппарат ФСБ

После того, как французы подтвердили террористический акт, незамедлительно, по указанию директора ФСБ, был собран практически весь высший офицерский состав. Он сообщил: «Президент дал указание органам Государственной Безопасности и Главному Разведывательному Управлению обнаружить лагерь боевиков и уничтожить его. Большая часть нагрузки ложиться на разведку, которая действует на территориях Ирана, Афганистана и Пакистана. На их территориях большое скопление боевиков».

Всё сначала

Мы решили с Егором поступить именно так, как и сказал товарищ майор.

Ранним утром, мы приехали на место преступления. Это была типовая пятиэтажка. Остановились около подъезда и осмотрелись. Рядом находится детская площадка, а за ней такой же типовой дом пятиэтажки. Я посмотрел на крыши двух домов, искал видеокамеры. Их не было. После вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Дверь была опечатана. Я аккуратно отклеил бумагу и открыл дверь. Дверь была не заперта. Егор пошёл на кухню, а я вошёл в зал. Стал осматривать всё, что находится в зале. Старая полированная «стенка», старый диван, стол, на столе телевизор «Рубин» с пультом. С помощью носового платка я открывал ящички, встроенные в «стенку», в них не было ничего особенного. На верхних полках «стенки» стояли старые книги советского периода, часы, статуэтка слона и фотография в деревянной рамке. На фотографии были изображены четыре человека в военной форме песочного цвета. У меня в голове пробежала мысль: «Он в прошлом был военным». Я вынул фотографию из рамки и развернул её. С обратной стороны была надпись – «Афганистан 1980–1987», и фамилии и имена тех, кто был изображен на фото. Прочитав надпись, я вернул фотографию обратно. После изучения квартиры мы с Егором вышли на лестничную площадку и позвонили в дверь напротив. Никто не ответил. Соседей дома не было. Тогда мы решили подождать, когда соседка сверху выйдет выгуливать свою овчарку. Она говорила, что выгуливает её в одно, и тоже время. В назначенное время мы услышали, как женщина вместе с собакой стала спускаться на прогулку. Я её остановил и представился. Попросил её ещё раз вспомнить, как всё было. Может, она что-то заметила и не предала этому значения. Она посмотрела на меня с недоумением. Ведь она всё уже рассказала в тот раз. Но на несколько секунд она задумалась, поднесла левую руку к губам и сказала: «Знаете, в то утро, когда я выходила из дома вместе со своей псиной на прогулку, в подъезде я почуяла легкий сладковатый запах, чем-то напоминающий мускат».

– А раньше такой запах здесь присутствовал? – спросил я.

– Я точно не могу ответить на этот вопрос. Думаю, нет, – неуверенно ответила женщина.

Я оставил ей свою визитку с номером телефона и сказал: «Если что-то вспомните, позвоните».

– Хорошо, – ответила она, и мы с ней распрощались.

Затем мы направились в Институт биоорганической химии для получения консультации. В этом учреждение нам очень повезло. Нам для консультации предоставили профессора, который напрямую связан с изучением ядов. Он хорошо знает, о чем пойдет речь, потому, что он курирует лабораторию, в которой проводили изучение яда по запросу Следственного Комитета.

Свой разговор с нами он начал так:

– Яд змеи, молодые люди, несет человеку смерть. А в умелых руках это бесценное лекарство.

– Скажите, пожалуйста, где применяют или используют змеиный яд? – спросил я.

– Змеиный яд имеет обширное применение в медицине. Что бы вы конкретно хотели узнать? – спросил профессор.

– Скажите, с какими видами змей, Вы сталкиваетесь в своей работе?

– У нас в серпентариуме находятся такие виды как гадюка, гюрза, так же есть и среднеазиатская кобра.

– А королевская кобра у Вас есть?

– Нет, – ответил профессор и продолжил, – У нас в стране такой вид не водится. Такой вид обитает на территории Индии, Пакистана. И в своих работах мы не используем яд этого вида змей.

– А есть ли у нас ещё учреждения, где получают змеиный яд? – задал я вопрос по-другому.

– Да есть. У нас в столице их всего два. Это фармацевтические компании. Они тоже имеют свои серпентариумы, – ответил профессор. Он взял листок и ручку и стал записывать адреса.

– Если у нас в столице их два, – стал размышлять я вслух, – тогда, сколько их по стране?

– На много больше, – ответил профессор.

– Скажите, а можно ли получать яд в домашних условиях? – спросил Егор.

– Не исключено, – коротко и ясно ответил профессор и добавил, – чтобы добывать яд этой змеи, так её надо вначале привести сюда. Или добыть яд на месте. А потом привести его сюда. А это, молодые люди, не так уж просто. На это нужна лицензия. Или ввезти его не законно.

Получив информацию от профессора, я решил прикинуть, что может сложиться. «Данный вид змей они не используют. Посмотрим, что скажут в других учреждениях. Если в других местах этот вид змей используют, то нам нужно убедиться в том, что полученный яд не покидал стен их учреждений». Обдумав это еще пару секунд, я сказал вслух: «Все равно этого недостаточно». Ближе к вечеру мы объехали все указанные учреждения. Результат был таков – в своих вольерах они не содержат такой вид змеи и не используют в своих работах.«Пока тупиковая ситуация» – подумал я. Обо всех сегодняшних передвижениях я доложил товарищу майору: о разговоре с соседкой, об осмотре квартиры. Атак же сообщил, что жертва в прошлом был военным, ветераном Афганской войны. Также сообщил о посещении всех фармацевтических компаний, которые занимаются получением змеиного яда и добавил: «В этом направлении пока ничего».

– Сам что думаешь? – спросил товарищ майор.

– Пока еще не знаю, буду думать, – ответил я, – по мимо столицы, ещё есть компании по стране, которые занимаются получением ядов. И мы о них не знаем. Так же мы выяснили, что его можно получать в домашних условиях. И добавил: «Пока мы ищем иголку в стоге сена».

Через некоторое время стало известно, что у жертвы нет близких родственников. Пятнадцать лет назад он развелся со своей супругой, детей у них нет. Двенадцать лет назад ушёл из армии на пенсию в звании подполковника. Это была вся информация, которую нам предоставил военкомат. Последнее место его работы – Частное Охранное Предприятие. Там он преподавал искусство рукопашного боя. По словам его коллег: «Он был уравновешенным, сдержанным. Грубого слова от него не услышишь. Когда выпьет, лишнего слова не скажет. Находил общий язык со всеми, но близко к себе не подпускал, держал всех на расстояние. Вел закрытый образ жизни. А как только вышел на пенсию, сразу уволился по собственному желанию.»

Размышление

«Очень странно, никаких зацепок. Или может я их не заметил, или просто упустил. Что у нас есть: время смерти, яд, введённый жертве с помощью шприца (сам шприц не нашли), соседка с собакой, которая обнаружила жертву и вызвала скорую и полицию. По её словам, было присутствие сладко-древесного запаха, похожего на мускат. Жертвой оказался военный пенсионер, ветеран Афганской войны». Я задумался. Затем вернулся к мысли о яде. Яд оказался редким. В учреждениях нашей столице с ним не занимаются и не используют его. О других учреждениях и организациях мы не в курсе. И это очень плохо. Можно предположить, что данный вид змеи они не содержат, значит можно сузить круг изучения. Первое – есть версия, что такой яд могут добывать в домашних условиях. Хотелось бы знать – кто? Второе – есть версия, что яд завозят к нам. Хотелось бы знать – кто? Все эти мысли, можно сказать, не о чём. Мы живём в огромной стране, где проживает много народу. Да кто угодно может добывать яд дома или ввозить его к нам в страну. Нужна конкретика, ясность и точность. С их помощью я смогу связать это с убийством. В голове у меня засела одна мысль, с помощью которой я продолжил рассуждать дальше: «Жертву не задушили, не утопили в ванной, не ударили тяжелым предметом по голове, после чего бы наступила смерть. Квартиру не подожгли, и жертва не задохнулась в дыму и не сгорела. Не применили ни холодное, ни огнестрельное оружие. Не отравили едой. Просто жертве с помощью шприца ввели яд королевской кобры». И через пару секунд у меня появилась сомнительная версия, предположительно связанная с его профессиональной деятельностью в армии. Конечно, времени прошло много, но всё же. Пока так. Другие направления не известны. И искать ответы на все эти вопросы нужно в Министерстве обороны. А также нужно найти его коллег. После этого я выключил настольную лампу, закрыл кабинет, вышел из отделения и направился в сторону дома.

Наверное, или, наоборот

Дом, работа или наоборот – вот так вот начинается и заканчивается мой день. А когда у меня возникает свободное время, то ли это выходной или я пораньше приехал с работы, я стараюсь больше общаться со своей семьёй. А ещё больше стараюсь выспаться. Отдых, а тем более сон, я начинаю ценить больше всего остального из привычных вещей, которые меня окружают. Я уже давно забыл, что такое походы в театры, галереи, кино или какие-нибудь заведения. Моя работа забрала меня полностью. И я стал понимать только одно, что я сам этого хочу. И повторюсь, потому что она мне, по-настоящему, нравится. Моё мнение – каждый человек должен заниматься делом, которое ему по-настоящему нравится. Бывают и возникают моменты, когда я всё хочу бросить и послать к «чёртовой матери». Такие моменты возникают у меня тогда, когда я что-то запланирую, а в результате – вызов или ещё что-то другое. Последнее время с новыми людьми я знакомлюсь не на улице, не на каких-то мероприятиях, а у себя в кабинете. Я их делю на два типа – потерпевшие и подозреваемые. И ещё третий тип – очевидцы (свидетели). И общение у меня с ними начинается с чувством меры, далее прилагаю максимальные усилия для раскрытия преступления. Кто-то говорит, что у нас неблагодарная работа. Может это и так. Но, увы, кто-то должен ей заниматься. В каждой работе есть свои большие плюсы и маленькие минусы, и наоборот. Наверное, у нас – наоборот.

Прогулка

Моя супруга хорошо понимает, что у меня серьёзная работа. Когда я ухожу, она ещё спит, когда я прихожу, такое ощущение, как будто не уходил. И как-то раз, снова придя домой поздно, я увидел, что она меня ждала уже одетая, чтобы со мной немножко прогуляться. Мы вышли на улицу. Я поднял голову наверх и был удивлён безумно-звёздному небу с ярко-жёлтой луной. Около дома находится небольшой пруд, окруженный пышной растительностью. Вдоль пруда проложены тротуарные дорожки, расположены скамейки. Пруд хорошо освещён. Очень приятно стало прогуливаться вдоль этого пруда, который долгое время был в запустении. «Творчески обустроили это место» – подумал я. Все скамейки были заняты. Я удивился, позднее время, 12–00 часов ночи, а люди ещё гуляют. Когда мы прошли один круг, скамейки потихонечку стали пустеть. Мы с супругой присели на первую попавшуюся свободную скамейку. Она меня не о чём не спрашивала, по ней было видно, что она просто хотела побыть со мной рядом. А сама тишина была просто к месту. Сидя на скамейке, я любовался природой. Не далеко от нас доносились голоса на повышенных тонах. Моя супруга тоже это услышала. Мы повернулись на голоса. Неподалёку от нас на скамейке сидела молодая пара, и как я понял, выясняли отношения. По их разговору было ясно, что они расстаются. Причиной расставания является он. Он её больше не любит, она ему больше не нужна. Говоря ей это, он сам даже не понимал, что этими словами он делает ей больно. Растаптывал тёплые чувства, перечёркивал милые и душевные моменты их прошлого. После этих слов она начала громко плакать, кричать на него, бранить его. Глядя на их ситуацию, я вспомнил надпись на стене: «Во время гнева ничто не должно не говорить, не действовать».

«Как легко можно вывести человека из себя, и как сложно быть сдержанным» – подумал я.

Подсказка

После убийства прошло ровно два дня, и наступил третий. Честно признаться, мы не сдвинулись с мертвой точки. Нет никаких зацепок.

Находясь у себя в кабинете и размышляя об этом, я интуитивно понимал, что нужно пойти и просмотреть оперативную сводку за последние два дня в столице и за ее пределами. Есть ли похожий случай на «наш». В сводке были разбои, грабежи, угон автомобилей, суицид, бытовуха с побоями. Так же в ближайшем Подмосковье «скорая» не успела довести мужчину средних лет до больницы. Причина смерти не ясна. Меня это заинтересовало. Я переписал адрес, сообщил об этом случае товарищу майору, и мы с Егором выдвинулись на место.

Добравшись до больничного морга, мы вошли внутрь, показали удостоверения. Кроме нас, там уже находились сотрудники полиции из районного отделения. Мы познакомились. Я рассказал о причине нашего появления. И спросил – Есть ли заключение?

– Пока нет, – ответил лейтенант полиции.

– Могу я посмотреть труп? – спросил я.

– Да, конечно.

Я подошел ближе к столу, где лежал труп. Труп был накрыт серой тканью. Сотрудник морга приподнял ткань с лица трупа. Глядя на лицо покойного, я определил, что ему было чуть больше пятидесяти лет. Я попросил опустить покрывало до пояса. Хотел посмотреть, если специфические татуировки или шрамы после ранений. Но на теле ничего не было.

Я повернулся к сотрудникам и спросил – Личность установили?

– Ветров Михаил Валерьевич, 1956 года рождения, – ответил лейтенант.

Я записал и снова спросил:

– Откуда его привезли?

– Соседи обнаружили его около подъезда, в котором он живет, в неподвижном состоянии, и вызвали скорую помощь.

– Успели опросить тех, кто это всё видел? – снова спросил я.

– Да, – ответили они.

– Есть какие-нибудь результаты?

– Пока нет. Никто ничего не видел.

– Нужно срочно делать вскрытие, – сказал я, снова подошел к трупу, осмотрел его шею. Хотел увидеть на ней присутствие укола, но так ничего не обнаружил.

– Пена на лице была? – спросил я уже сотрудников морга.

– Когда его привезли, ничего не было. Точнее можно узнать у сотрудников скорой помощи, которые его привезли, – ответили они.

– Ясно. Спасибо, – ответил я. После оставил свой номер телефона коллегам и сказал: – Результаты вскрытия сообщите мне, пожалуйста.

Они кивнули головой.

Мы с Егором вышли из помещения, подошли к курилке, закурили по сигарете. Проанализировав всю ситуацию, я вспомнил о фотографии в квартире Ратманова. И я обратился к Егору:

– Тебе сейчас нужно съездить на квартиру, где нашли Ратманова, у него в зале в «стенке» на деревянной подставке находится фотография. На её обратной стороне фамилии и имена тех, кто на ней изображен.

– Ты думаешь эти два убийства как-то связаны между собой? – спросил Егор.

– Я этого не исключаю. Так что действуй, как только возьмешь её в руки, сразу набери меня. А я буду ждать сотрудников скорой помощи, которые привезли Ветрова.

– Хорошо, – сказал Егор, и мы расстались.

Прошло несколько часов….

Опросив сотрудников «скорой», стало ясно, что вызов им поступил ранним утром. Когда они приехали, он был ещё живой. А вскоре у него остановилось сердце. На лице, воротнике было присутствие засохшей пены. Так же вскрытие показало, что жертве с помощью шприца ввели змеиный яд. След от укола находился на спине под левой лопаткой. Чуть позже мне позвонил Егор и сообщил фамилии на фотографии:

– Ратманов, Воронов, Ветров, Саруханов.

А вот теперь у меня стало вырисовываться картина. То, что преступления – убийства связаны с их профессиональной деятельностью – службой в армии, это не опровержимый факт. И ниточка, по моему мнению, тянется с Афганистана. И обратив внимание на характер преступления, могу сказать, что это не просто смерть, а настоящая месть.

«Кто же Вас убирает, ребята?» – подумал я. После попросил Егора, навести справки о двух фамилиях с этой фотографии – Воронова и Саруханова. Нужно узнать: живы ли они, где проживают, чем занимаются и.т.д.? Нужна срочная информация.

МЕСТЬ

Темно…

Лишь одиночество присутствует в тиши,

И стрелка на часах не издает ни звука,

А солнца свет не радует в окне.

Нет радости, ни смеха……

И…. страха нет.

Остался холод, боль, душевная обида о потере.

И слезы на глазах застыли, словно лёд.

И только мысли слились воедино,

Чтоб совершить ответный шаг вперед!

Он будет быстр и, главное, – внезапен,

И время суток нужно выбрать для него красиво,

Чтоб ночью сделать это тихо,

А днём понять среди толпы,

Это не просто смерть, а месть

От рук отчаявшегося человека.

Автор: Керим Сейдниязов

У палача необыкновенное лицо

Быстро собрав информацию о двух неизвестных нам персонажах, стало известно, что человек с фамилией Саруханов, изображенный на фотографии три года назад, умер от инсульта. Есть медицинское заключение. Второй, который так же изображен на фотографии, по фамилии Воронов проживает в Гатчине, неподалеку от Санкт-Петербурга. Есть адрес – живет на окраине, в частном доме. Изучив полученную информацию, я понял только одно – «Если я об этом знаю, значит, об этом знает и палач». Я понимал, что времени у нас очень мало, нужно спешить, чтобы успеть опередить палача. Я сообщил товарищу майору о том, что мы срочно с Егором едем в Гатчину.

– Может подключить наших коллег в Питере? – спросил Виктор Валентинович.

– Конечно, можете, – сказал я и продолжил, – только пусть пока ничего не предпринимают, чтобы не спугнуть убийцу. Надеюсь, мы успеем. И ещё, изымайте дело по Ветрову, – добавил я.

– Обязательно, – ответил товарищ майор и добавил, – молодец, Николай.

Пока Следственный Комитет запрашивал дело об убийстве в Подмосковье, чтобы соединить два дела в одно, мы с Егором, уже мчались по Ленинградскому шоссе на высокой скорости в сторону Питера. Егор выжимал со своей машины всё что можно. Мы должны успеть опередить палача.

«Я был доволен тем, что мы за один день собрали нужную информацию, благодаря которой мы действуем в правильном направлении. Я только одно не мог себе представить, а, если бы я необратил внимания на случай в Подмосковье. Благодаря этому случаю я теперь хорошо знаю, как действовать дальше. Появилась ниточка, за которую можно ухватиться. Чем это закончится, пока неизвестно. Да сейчас это и не важно. Важнее всего для нас это успеть пообщаться с Вороновым» – размышлял я, глядя из машины по сторонам. За окном ночь, хорошо освещенная дорога и, самое главное, машин на трассе не так много. Поэтому мы мчимся со спокойной душой по трассе. Дорога займет примерно часов семь, но мы постараемся приехать пораньше.

Не меняющийся ночной пейзаж за окном, и постоянно мелькающие уличные фонари, освещающие трассу, невольно навеяли на меня старые воспоминания из моей жизни. Почему-то вдруг вспомнилась моя служба в армии. Самое начало службы. Когда только начал привыкать и втягиваться в армейскую жизнь. Я вспомнил фрагмент, когда мы проходили курс молодого бойца и нас часто возили на стрельбы. Ранним утром, когда ещё было темно, мы на грузовиках выезжали на полигон. А на полигоне мы уже встречали рассвет. Тогда мы были молодые, ещё «зелёные», не отвыкшие от гражданской жизни, ребята. Не знаю почему, но именно эти поездки на полигон я вспоминаю с большой радостью и легкостью.

Ранним утром, мы оказались в Гатчине. Дом, который мы искали, находился отдельно от других. Дом деревянный, вокруг него высокий забор. Дверь в заборе закрыта. Мы решили обойти дом вокруг. Когда повернули за угол, мы увидели, что примерно в двух метрах от угла одна доска в заборе отогнута. Посмотрев на проем, я понял, что я и Егор в нее не пролезут. Егор отогнул вторую доску, мы смогли пролезть внутрь. Перед нами открылась территория, посередине которой стоит дом. Слева от дома находится навес, закрывающий дрова – с правой стороны беседка и мангал. «Живности» нет никакой. Я попросил Егора обойти дом вокруг, а сам направился к дому к входу. Подойдя ближе, я увидел, что дверь была немного приоткрыта. Я вынул из кобуры пистолет, открыл дверь, тихо вошел внутрь. Первое помещение, в которое я попал, была кухня. Посередине кухни стоял стол, а на нем самовар. Рядом со столом находились плита и раковина. Затем перешёл в большую комнату, похожую на гостиную. В гостиной вдоль стен стояли шкаф платяной, сервант, два дивана, около окна располагался стол со стульями. Из гостиной две двери, слева и справа, вели в другие комнаты. И тут я стал ощущать слегка стойкий сладкий запах духов. Я остановился, чтобы решить с какого помещения начать – с левого или правого. Недолго думая, решил с левого. Зайдя внутрь, я увидел висевшие передо мной на стене картины. Справа стояла высокая большая кровать, а слева – большой шкаф для одежды. Перед кроватью я опустился на колени, чтобы посмотреть, нет ли под ней кого. Убедившись, что там никого нет, я решил подняться, как почувствовал: что-то кольнуло меня в шею. Я резко встал, развернулся, между мной и шкафом посередине стояла смуглая черноволосая девушка. Она была одета в цветастое платье в пол, на голове шелковый платок. В ушах, внушительных размеров, серьги. Её изумрудные глаза пристально смотрели на меня. Я хотел задержать её, но не смог этого сделать. Кончики пальцев на руках стали неметь, пистолет выпал из рук, стало трудно дышать. Я смог только крикнуть из-за всех сил:

– Егор, она здесь! – и после рухнул на пол.

Коматозное состояние

То сильный жар, то холод чувствовало мое тело, то начинало меня «потрясывать». Я вижу, что нахожусь в каком-то не понятном темном коридоре. Он настолько узкий, что я мог передвигаться только боком. Стены выполнены с двух сторон из колотого камня. Когда я до них дотрагивался, мое тело чувствовало боль. Я передвигался по темному коридору на ощупь очень медленно. Шел все вперёд и вперёд. Мне казалось, что коридор бесконечен. Я хотел поднять голову вверх, но не получалось. В коридоре чувствовался жуткий холод. Я не знал, что делать. Такое ощущение, что я в западне. Но я не сдавался, шёл все дальше и дальше. Продвигаясь по коридору, пальцами аккуратно ощупывал стены. Неожиданно я смог ухватить один из этих камней в этой стене. Он был слегка расшатан. Я постарался вытащить его из стены. И у меня это получилось. И в темный коридор проник луч солнца. После я стал расшатывать и другие камни. Солнечного света становилось все больше и больше. Сделав себе проход, я выбрался. Перед моим взором возникла картина – повсюду пески, барханы. Солнце слепило в глаза, холод сменился ужасной жарой и духотой. Мне очень захотелось пить. Я прикрыл глаза от солнца рукой, как козырьком, изучая местность. Я долго не мог понять, где я нахожусь. У меня начала кружиться голова, пот полил с меня градом. Вдруг я увидел впереди себя силуэт. Он передвигался по песку волнообразными движениями навстречу мне. И когда силуэт приблизился, то я увидел четырехметровую змею. Она остановилась предо мной в двух метрах. Я стоял, как вкопанный, не мог сдвинуться с места. Она приняла стойку и раздула свой капюшон. Передо мной была гигантская кобра. Страх сковал меня при мысли, что сейчас она нападёт на меня. Но в этот момент я почувствовал резкий запах нашатыря и что, кто-то сжимает мою руку и зовёт по имени: «Николай, Николай…»

Я открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной медсестру. Я лежал на больничной койке, в левую руку был вставлен катетер с капельницей. Убедившись, что я полностью пришел в себя, медсестра убрала ватку с нашатырём и вышла из палаты. Я повернул голову вправо и увидел, что рядом со мной на стуле сидит человек, которого я знаю много лет. Это мой непосредственный руководитель – Бояров Сергей Константинович – генерал-майор ФСБ. Руководитель отдела по внедрению. Одет он был в штатское. Кроме нас в палате никого не было. В приоткрытую дверь я увидел ещё одного «товарища» в штатском и понял: «Чтобы не было посторонних».

– Как ты себя чувствуешь, Николай? – спросил он.

– В глазах все плывет, а так все нормально, – ответил я.

– Мы за тебя испугались. Ты два дня не выходил на связь, – сообщил он.

– Сколько я здесь? – спросил я.

– Третьи сутки, – ответил Генерал и продолжил, – в тебя вкололи приличное количество змеиного яда. Твой напарник Егор вовремя привёз тебя в больницу. Ты в городской больнице Санкт-Петербурга. Тебе повезло, у тебя крепкий, молодой организм, а то бы исход был бы летальный. Я надеюсь, что ты в бреду не наговорил ничего лишнего, чтобы не раскрыть себя. Ну, а с другой стороны, это не твоя вина. Такую проверку у нас никто не проходил.

– Тоже на это надеюсь, – сказал я и продолжил, – нити по одному уголовному делу привели сюда.

– Я в курсе, – ответил Бояров и продолжил, – через свои каналы мы узнали, какое уголовное дело ведет Следственный Комитет. Нас это дело тоже заинтересовало. Девушку-палача, которую вы искали, задержали. При ней помимо шприца и набора украшений – серьги и перстень, в котором она перевезла яд, – ещё нашли повязку на голову черного цвета с арабскими надписями, призывающие к экстремизму. Такие повязки носят террористы. Она оказалась гражданкой Пакистана. Неделю назад прилетела к нам из Исламабада.

– А Воронов жив, здоров? – перебил я генерала.

– На тот момент он был на рыбалке. Его Бог отвел. Мы с ним пообщались тоже, но не как сотрудники ФСБ. Ты понимаешь почему? – объяснил он.

– Да, – ответил я.

– Этот Воронов рассказал нам очень интересную и главное, важную для нас историю, которая произошла с ним несколько лет назад в Афганистане.

Исповедь «спасённого», рассказанная Генералом

– Мы ему рассказали, – начал свой рассказ Генерал, – что случилось с его сослуживцами, что их больше нет в живых. Так же поведали, что в убийстве его товарищей по оружию виновна девушка, которая использовала для убийства яд Королевской кобры. Выслушав нас, он сразу понял, о чём идет речь. И решил поделиться с нами некоторыми моментами, которые произошли в Исламском Государстве Афганистан во время боевых действий.

Все они были бойцами спецназа ГРУ. Их отряд из двенадцати человек был заброшен на территорию Афганистана для проведения операций по конкретно назначенным целям. Большая часть операций проводилась ночью. Они занимались уничтожением караванов и баз моджахедов. На тот момент на территории Афганистана действовали три группировки: одни занимались выращиванием и продажей наркоты, вторые – торговлей оружием, третьи зарабатывали на торговле людьми. У всех у них были свои знаки обозначения. У тех, кто торговал опиумом, на мешках изображён скорпион. Те, кто торговали оружием, на ящиках изображали паука – тарантула. А вот те, кто торговали людьми, клеймили своих рабов клеймом с изображением кобры, у которой на голове корона. Был 1985 год. Они получили задание – уничтожить караван и спасти пленных, которых везли на продажу. Было известно время и место. Они добрались до места, скрытно расположились и стали ждать. В назначенное время они увидели, что на них движется не просто караван, а большая группа боевиков, сопровождающая пленных. Старший отряда спецназовцев сообщил по рации в «Центр» о большой группе «моджахедов», которые сопровождают и, одновременно, прикрываются пленными. Ответ последовал сразу: «Уничтожить». Конечно, силы не равны. Но приказ есть приказ. Завязался бой. Длился он около часа. В результате пленных спасли не всех. В отряде тоже были потери. Все моджахеды были уничтожены и их лидер по имени Амир тоже. После они обыскали караван и обнаружили в прицепе автомобиля, под ковром и бронежилетом ребенка 6–7 лет. По одежде они поняли, что это была девочка. Она была жива. Времени у них уже не было, и они покинули место боя. Ребенка они с собой не взяли, оставили её там же, где нашли. После Афганской войны их осталось всего четверо.

Выслушав рассказ Генерала, я понял, почему у них на теле не было татуировок, как у других бойцов, которые были в горячих точках. Они являлись спецназом ГРУ. Им запрещено наносить татуировки. После я решил спросить:

– Так чем Вас заинтересовало это дело?

– Помнишь, произошел теракт, – начал свой рассказ Генерал, – у нас есть предположение, что девушку, которую вы задержали, имеет прямое отношение к Аль-Каиде. Наша разведка не может точно определить место нахождения лагеря боевиков. Как только разведка выходит на их след, они сразу исчезают, как будто их кто-то предупреждает.

– Что я должен сделать? – спросил я.

– Ты будешь присутствовать при допросе, а после мы предоставим тебе возможность пообщаться с ней один на один – разъяснил он.

– Какую информацию я должен получить от неё? Уточните, пожалуйста, товарищ Генерал – снова спросил я.

– Она мстила за своего отца, которого она потеряла в детстве. Постарайся сыграть на этом. Надави на её чувства, на её любовь к отцу, разозли её. Пусть она в порыве гнева выдаст нужную нам информацию – имена, события, всё то, что может нам помочь в расследовании. Её на днях перевезут в столицу. А ты, по – быстрей поправляйся. И позвони домой. Они ждут. Что им говорить, ты сам знаешь.

– Я понял, – ответил я и Генерал ушел.

**************

Я долго размышлял над тем, что мне поведал товарищ Генерал. Я понять не мог только одного, как может человек вынашивать злость и ненависть столько времени. Могу предположить, что её к этому подтолкнули. Ей, наверное, рассказали, что случилось с её отцом, поведали в «красках», как всё произошло. Но, не рассказали из-за чего он погиб. Ей не рассказали всю правду – чем занимался её отец и кем он был на самом деле.

Конечно, месть – это не выход из положения, но факт на лицо. На тот момент, когда ликвидировали её отца, она была школьного возраста. Многое понимала. Что её подтолкнуло к этому?! Безумная любовь к отцу или её нехватка. А может беспочвенное фанатичное влияние. Конечно, решение ею уже было принято давно. Самостоятельно или с чьей-то помощью – это уже неважно. Она осуществила задуманное, но не доконца. Тем самым перечеркнула свое нормальное будущее.

Часть 2.Сотрудник Государственной Безопасности

Организованность – это есть желание и цель.

«Я, гражданин Российской Федерации, вступая в ряды сотрудников Государственной безопасности, перед лицом товарищей и памятью чекистов, павших в борьбе с врагами во имя чести, достоинства и процветания моего Государства, клянусь через всю жизнь с честью нести высокое звание чекиста. Быть бдительным, дисциплинированным и храбрым воином. Самоотверженно защищать интересы моей страны, вести неустанную борьбу с происками империалистических разведок. Хранить и развивать боевые традиции КГБ – ФСБ».

Правда

Я, Маленький Николай Константинович, майор Государственной Безопасности. Нахожусь в должности следователя Федеральной службы контрразведки. За спиной у меня служба в армии в пограничных войсках и учёба в Академии ФСБ, которую окончил с отличием.

Внедрение и легенда

Когда меня внедряли в районное отделение полиции, была подготовлена безупречная легенда. Единственное, что в ней «правда» – это моя фамилия, имя, отчество, семья и адрес, по которому я проживаю. Все остальное выдуманная история, которая подтверждена документально – место с прошлой работы, совсем другое высшее образование, другое место службы и. т. д.

Причина моего внедрения в районное отделение была непроста. Есть информация, что в этом отделении действует, так называемая «карательная группа», которая создана из действующих сотрудников этого отделения. На территории нашей столицы были совершенны особо тяжкие преступления – убийства. Жертвами оказались те, кто избежал сурового наказания по суду. Так же жертвами являлись и те люди, которые имели отношение к государственной власти. И «ниточки» по всем этим делам ведут в это отделение. Несколько лет назад убийства прекратились. Я каждый месяц представляю отчёт своему «Ведомству», – какие дела веду, что происходит в самом отделении и.т.д. До настоящего момента информация о существование «карательного отряда» не подтвердилась.

Допрос

Допрос «подозреваемой» проводили в Следственном Комитете. Допрашивать её будет Виктор Валентинович, а меня он попросил присутствовать при допросе. «Подозреваемая» кроме фарси неплохо разговаривала на русском, тем самым облегчила нам работу. И нам не нужен был переводчик. От адвоката она отказалась. Когда девушка вошла в кабинет, Виктор Валентинович предложил ей сесть к столу напротив него. Он положил на стол диктофон, включил его и спросил:

– Вы готовы?

– Да, – ответила она.

– Тогда приступим. Как Ваше имя?

– Амира.

– Откуда Вы узнали адреса своих жертв?

– В нашей стране за деньги можно сделать многое. А в вашей, тем более, – ответила она.

– У Вас были сообщники? – вновь спросил он.

– Нет. Я все сделала одна.

– В чём Вы перевозили яд?

– В женских украшениях.

Её украшения, серьги и перстень, были объемные, но полые внутри. В каждом украшении находится капсула с ядом. Капсулы были выполнены в виде драгоценных камней. Сейчас эти украшения являются вещественными доказательствами. Пока проходил допрос, я сидел сбоку от девушки и наблюдал за её поведением. Она была невозмутима и спокойна к происходящему.

– Что Вас заставило убить этих людей? – продолжил допрос товарищ майор.

– Они забрали у меня самое дорогое – моего отца, – ответила она.

– А как же Ваша мать? Она жива? – спросил он.

– Моя мама умерла при родах, – также спокойно ответила она.

В процессе допроса я наблюдал за девушкой, которую видел второй раз в жизни, размышляя, чем можно её «раскрутить» на информацию для ФСБ.

В этот момент в кабинет постучали и попросили Виктора Валентиновича выйти по срочному вопросу. Он остановил допрос. Вышел из кабинета. Через пару секунд на мой телефон пришло СМС: «У тебя есть 15 минут».

Я решил рассказать ей всю правду об отце. Я подошёл к столу, сел напротив неё и начал ей рассказывать, кем был её отец и чем он занимался. С начала она была всё так же спокойна и равнодушна, но по мере моего рассказа, стала неадекватно себя вести: кричать, что это неправда, угрожать мне расправой. А я продолжал свой рассказ, чем выводил её ещё больше из себя и записывать все то, что она говорила. А она в порыве гнева назвала имена своих защитников и покровителей, которые, по её словам, за неё и её отца нам отомстят. Я быстро записал несколько имен. После выяснилось, что люди с указанными именами связаны с Аль-Каидой. Больше из неё я вытянуть ничего не смог. Для ФСБ этого было недостаточно. В остальном её вина была доказана полностью. Она этого не отрицала. Ей инкриминировали ст. 105 УК РФ«……Убийство двух или более лиц по мотивам кровной месте».

Решающий шаг

До дня суда над Амирой времени осталось немного. Перед нами стояла задача – с её помощью выйти на лагерь боевиков. Была версия, что она держала с кем-то связь – либо на нашей территории, либо за ее пределами. Сотрудники ГБ решали, как поступить дальше. Нужен был хитрый, решающий шаг. После долгих размышлений появилась одна мысль, которая, правда, не давала стопроцентной гарантии.

«Подозреваемую» отдельно ото всех выводили каждый день в специальный дворик на прогулку. Прогулка по времени составляла ровно один час. Дворик был небольшой, где-то 30 квадратных метров. Сверху дворик закрыт решеткой. А в другой дворик, одновременно с ней, сотрудники ГБ выводили девушку-азиатку. И они сделали так, чтобы Амира видела, как один из конвойных за небольшое вознаграждение дает позвонить азиатке со своего мобильного телефона. Азиатка имитировала телефонный разговор не на русском, а на тюркском языке. Это был ключевой момент операции. Сотрудникам ГБ нужно было, чтобы она попросила «нашу» «подсадную» позвонить по её просьбе. И на пятый день всё произошло. Амира попросила у неё мобильник, чтобы позвонить. Наша «подсадная» попросила охранника, чтобы он дал свой телефон Амире, чтобы та смогла позвонить, кому она хотела. Нам оставалось только отследить звонок. Она набрала номер. Мы его зафиксировали. Оказалось, она звонила в Афганистан. Спутник определил точное местоположение. Переданные увеличенные фото со спутника показали лагерь боевиков. Расположение их было в 10 километрах от города Фарах, западной части Афганистана.

О результате операции было срочно доложено Директору ФСБ. Затем сообщили Президенту. Ответ Президента был кратким: «УНИЧТОЖИТЬ».

Индийский океан. Вечер. Солнце клонится к закату. Одинокая рыболовецкая шхуна медленно покачивается на волнах. Рыбаки вытягивают сеть с уловом. Они очень торопятся это сделать до заката солнца. Вдруг, примерно в 500 метрах от шхуны, из-под воды вылетели две ракеты «Калибр». Шхуна дважды осветилась ярким светом. Через несколько минут лагерь боевиков был уничтожен.

Да здравствует Россия!

Одиночная камера

Ранним утром в день суда, Амира встала на колени, чтобы помолиться. Всю предыдущую ночь она не сомкнула глаз. Она вспоминала свою жизнь, и ей иногда казалось, что некоторые события из её жизни происходили не с ней. Особенно это касалось её детства. Вспоминая своё детство, она не могла поверить тому, что она узнала из нашего с ней разговора о своём отце. Он не мог быть таким. В её воспоминаниях он султан своего королевства, а она его принцесса. Он её всегда так называл. Они жили в прекрасном, сказочном, белоснежном дворце, который был окружён пышной зеленью и фонтанами. Только почему дворец находился в середине безжизненной, отливающей золотом пустыне, а не был центром многолюдного города, как любой восточный дворец, она не знала. Ей никто никогда ничего не объяснял. Даже после смерти отца. Сейчас ей казалось, что её детство – это сказочный сон. А из нашего разговора она узнала, что её отец был работорговцем. И прекрасный сказочный дворец построен на крови. Всматриваясь в маленькое окошечко, через которое еле проявлялся белый свет, она прошептала:

«Аллах прости меня,

Ту жизнь, что ты мне дал,

Я её не оценила.

Безумная любовь к отцу мной овладела.

Я не могла смириться с тем,

Что я его так рано потеряла.

Да, что теперь гадать, я от любви к нему

Свободу на решетку променяла.

Теперь я только поняла одно – как от меня свобода далеко».

Это девушка выбрала свой путь. У каждого он свой и разный. А наша работа продолжается.

Статья 112 УК РФ, или борьба ФСБ с игорным бизнесом

Когда я вернулся в свое отделение, сразу попал под расспросы сотрудников: «Как все прошло, поймали ли убийцу?». Я был немногословен. Отвечал кратко: «Все хорошо. Преступление раскрыто. За подробностями обращайтесь в Следственный комитет».

Перед тем как приступить к своим обычным обязанностям я решил узнать, как продвигается расследование по уголовному делу по ст. 112 … «Умышленное нанесение средней тяжести здоровья группой лиц». Информацию, которую я получил, мнене понравилась. Выглядит она так – потерпевший не опознал своих обидчиков. С его слов был составлен фоторобот. И по составленному фотороботу были объявлены в розыск его обидчики. А само «Дело», наверное, лежит, где-то на верхней полке, пылится. У меня не было никаких сомнений – потерпевшего запугали или ещё что-то с ним произошло. И он поменял свои показания. Я выяснил, кто из следователей вел это дело. Полученную информацию, поэтому следователю я отправил в свою контору, а после, по секретным каналам, в отдел собственной безопасности. Теперь этот следователь находится на контроле. Скоро могут произвести так называемую «контрольную закупку». Так же была дана информация со всеми деталями о работе игорного заведения на территории нашего района.

Качки и амбалы. Проверка № 2

Оперативниками ФСБ было взято в разработку игорное заведение. Под видом клиентов они прошли в заведение. Фиксировали и записывали всё, что там происходит. Через несколько часов было составлено полное досье на всех сотрудников данного заведения. Выяснилось, что некоторые из них имеют криминальное прошлое. Вскоре был вычислен и владелец заведения. Владельцем оказался ранее судимый уроженец города Москвы. Он был осужден за осуществление незаконной банковской деятельности. Сотрудники ГБ занялись им вплотную. Выяснилось, что своим привычкам он не изменяет. Работает по старой схеме – фирмы однодневки ит.д.

У сотрудников ГБ был только один вопрос: «Кто из правоохранительных органов им покровительствует?» Брать его, с его «делишками», пока рано. Нужно убедиться в том, что у него есть поддержка. И вопрос стоял: «Как это сделать?!» После долгих размышлений появился ответ. Нужны были двое рослых парней ростом под два метра и весом более100 килограммов. Чтобы они вошли в заведение с целью поиграть, при этом должны сделать вид, что они «под шафе» и устроить потасовку. Например, они стали играть в автоматы, а выигрывать не получалось. Тогда один из них «психанёт» и начнёт бить по автомату руками, выкрикивая ругательства. А второй начнёт его подзадоривать и тоже бить по автомату ногами. На эти крики к ним подбежит охрана и постарается их вывести из зала. Они начнут от них отбиваться. Завяжется потасовка. Во время потасовки охранники поймут, что им с ребятами не справиться. И они вынуждены будут вызывать «подмогу». А оперативники в это время будут ждать, кто приедет к ним на помощь.

На следующий день произошло всё так, как и было задумано.

Охрана во время потасовки не смогла справиться с ребятами, и сотрудники позвонили кому-то, попросили помощи. Через полчаса к заведению подъехали несколько иномарок черного цвета. Из машин вышли люди в одежде Частного Охранного Предприятия, человек 10. Оперативники ФСБ записали номера автомашин и название ЧОПа. Потом они увидели, как бузотёров вытащили на улицу. ЧОПовцы жёстко и, не стесняясь в выражениях, попросили их уйти. А сами вернулись в заведение. Убедившись в том, что угрозы больше нет, ребята сели в свои машины и уехали. Оперативники продолжали наблюдать дальше. Через пару часов из заведения вышел владелец игорного заведения сел в машину и уехал. За ним решили проследить. Вели его двумя машинами. Слежка была недолгой. «Объект», проехав три километра, заехал на платную парковку рядом Гипермаркетом, припарковался. Вышел из машины, прошел метров сто и сел в другой автомобиль. Пробыл там не долго, минут 20. После вернулся обратно. Автомобиль, в который он садился, «пробили» по базе и организовали за ним слежку. Оказалось, что за рулем автомобиля находился помощник районного прокурора. Вот теперь всё стало ясно, почему заведение спокойно работает и охраняется ЧОП. Можно предположить, что полиция здесь не причем.

Через несколько дней после произошедшего владельца игорного заведения поймали за проведением незаконных банковских «операциях». «Операцию» провели сотрудники ФСБ. Сделали они это тихо. За организацию незаконной игорной деятельности и за незаконные банковские операции по совокупности ему грозило 10 лет. Но, они решили сделать по-другому. Они привезли его к себе в Контору. Объяснили, что ход его делу пока давать не будут. Взамен он должен будет выполнить для них одну услугу.

Охота на прокурора

Сотрудники ГБ задали владельцу вопрос:

– Кто защищает твой бизнес?

Владелец долго мялся, не решался говорить, но выхода не было. И он назвал имя и фамилию человека, под чьей защитой он находится. Им оказался районный прокурор. Каждый месяц владелец игорного заведения через зама прокурора передавал тому энную сумму денег за покровительство. Всю информацию, которую сообщил владелец игорного дома, запротоколировали и задокументировали. Все документы он подписал. Деваться ему было некуда. Сотрудники ГБ не стали уточнять до конца, откуда пошла эта связь и как долго они общаются с прокурором. Они просто предложили ему поучаствовать в операции. И он согласился. Выхода – то нет.

День Х.

Наступил день оплаты.

Сотрудники ГБ из пачки денег, которые владелец игорного дома приготовил для прокурора, несколько купюр пометили специальным средством. Написали на них «Оплата за покровительство игорному бизнесу». Расплачивался он рублями. Все правильно упаковали. После установили владельцу микрофон, чтобы записать разговор.

Сам прокурор на встрече, конечно, не появился. И это понятно. А прислал своего зама, как и всегда. Деньги переданы, разговор был записан. Товарищи разъехались. Владелец игорного дома сделал своё дело. Слежку за замом прокурора продолжили. Попеременно меняя автомобили, чтобы не спугнуть объект, они его преследовали. «Объект» выехал за город и через несколько минут въехал в элитный поселок. Остановился около дома, огороженного высоким кирпичным забором. По оперативным данным этот дом находился в собственности супруги прокурора. Сотрудники ГБ продолжали следить. Они увидели, как «Объект» вышел из машины, подошёл к воротам и позвонил. Ворота открылись, он вошёл во двор. Ну, а после уже было дело техники. Оперативники ГБ следом за «Объектом» тоже позвонили в дом, представились сотрудниками Водоканала. Сообщили, что на территории коммунальная авария, которую надо срочно ликвидировать. Просили срочно пропустить их на территорию. Ворота открылись. И группа захвата стремительно ворвалась в дом.

Сотрудники ФСБ делают свою работу очень тихо и незаметно или очень ярко и стремительно, тем самым, не давая никому ни одного шанса.

Эпилог

Есть загадочные люди, есть загадочные ситуации, не подлежащие объяснению, есть тайны, есть непонятные моменты – и у всего этого есть время. Время ясности и объяснимости, которое когда-то наступит. А есть то, над чем время не властно, и оно не наступит никогда.

У каждого следователя в прошлом или в настоящем было какое-то редкое и интересное по своей сути уголовное дело. То, которое ему запомнилось и которое отличалось от остальных других дел по характеру сложности. Раскрыто оно или нет – не важно. И оно у каждого остается на всю жизнь.

Перед тем как закрыть свой блокнот, я решил обозначить дело об убийстве военных кодовым названием —

«По следу Королевской Кобры»

Оглавление

Эпиграф

Часть 1.Сотрудник Внутренних Дел

  Немного о себе

  Тяжкое преступление

  Действие

  Проверка

  Редкое вещество

  Всё сначала

  Размышление

  Наверное, или, наоборот

  Прогулка

  Подсказка

  У палача необыкновенное лицо

  Коматозное состояние

Часть 2.Сотрудник Государственной Безопасности

  Правда

  Внедрение и легенда

  Допрос

  Решающий шаг

  Одиночная камера

  Статья 112 УК РФ, или борьба ФСБ с игорным бизнесом

  Качки и амбалы. Проверка № 2

  Охота на прокурора

Эпилог