Дым, невидимый убийца [Илья Андреевич Соколов] (fb2) читать онлайн

1

Иисус был плотником.

Он и сделал то самое зеркало. Из тысячелетнего дерева, на которое указал ему Бог-отец. А после Христос пошел проповедовать, подспудно размышляя о чем-нибудь крестообразном, каждый раз когда оказывался ночью в саду.

Поверхность того зеркала была отшлифована гениальными руками Мессии. И ещё – это зеркало нельзя было разбить, как бы кто ни пытался.

Иисус воскрес (воистину воскрес), а деревянное зеркало, сначала доставшееся одному римскому богачу, начало проявлять свою странную силу…

Так прошло несколько сотен лет.

Внутренний двор измазала зелень. Такая сочная, будто грудь тропиканки. Такая вечная, как (кажется) сам хозяин дома. Да и не дом это был – почти дворец, колонны, фонтан, все прочее… Здесь просто воняло роскошью.

Господин Иксоев нежился на лужайке, его ноги прикрывал плед, вышивка которого отсылала к артистическому восприятию божественной сущности, аристократическим замашкам, тайным акциям всемирного банка и немного к золоту. Мягкое солнце сливалось своим светом со взором серых глаз хозяина поместья.

Иксоев сидел в инвалидной коляске.

Он уже дал распоряжение одному из своих помощников охранной структуры (наиболее смышленому, насколько возможно), чтобы тот исследовал их всех. Серийных убийц. Маньяков-психопатов. Потрошителей. Самых страшных грешников. Настоящих чудовищ.

Вот наконец-то этот «раб» из охраны (кстати, по кличке Яма) нагрянул в сад, решительным шагом загребая траву туда, где сидел его богатый хозяин.

– Ты мне его нашел? – мерзлявая улыбка засветилась на губах господина Иксоева, но тут же исчезла, словно брошенная в пропасть красавица в смирительной рубашке.

– Да, шеф. Так точно, нашел самого лучшего…

Яма передал господину инфопапку, напоминавшую сверхтонкий планшет. Иксоев начал просматривать поток сознания с экрана, на его старом холеном лице отразился слащавый максимум удовлетворения.

Через пару довольно долгих минут богач-начальник отпустил Яму, оставив дело с тем самым маньяком лежать на своих коленях, укутанных в плед.

Сад обширно зеленел, частный дворец блестел белизной в его недрах, откуда-то с юга налетал теплый и слабый ветер.

– Мне скучно, бес… – цитировал Иксоев сам себе классическую фразу, улыбаясь каждые несколько всплесков совершенно безразличного солнца.

По городу шли двое бездельников.

Первый был очень симпатичный. Второй был насмешливый.

Оба парня изучали психо-журналистику на факультете местного университета (чуть ли не самого лучшего).

Симпатичного друзья звали Милым. Ироничного и насмешливого часто называли Перцем. Мимо обоих спешила по-важному настоящая жизнь.

– Почему бы тебе не написать книгу, которая будет называться «Адское говно»? – Перец издевательски улыбнулся, продолжая новый эпизод вполне бессмысленного разговора.

– Да потому, что таких книг уже и так много… – ответил ему приятель. Милый мнил себя писателем. Ему про это многие говорили вообще-то. То есть, возможно, было именно так.

Самые нужные пары в институте уже закончились, другие можно в принципе и пропустить… Дальнейший день дружки-студенты решили посвятить поиску каких-нибудь девушек для знакомства. Ну или просто легкому пьянству.

– А все-таки, что сейчас «ваяешь», кстати? – другой вопросец Перца будто мотнулся в сторону дешевого спиртомагазина, пристроившегося прямо на углу, рядом с которым, в свою очередь, пристроился заштатный пьяница, роясь почему-то в почтовом ящике вместо мусорницы.

Милый («писатель») не слишком заметно поежился, затем сказал:

– Пишу там одну фигню… Тебе-то точно понравится.

– Буду рад прочесть первым. Конечно. – Новая улыбка смехотворца привлекла девчонку, прошедшую мимо них (с аудио-наушниками в виде жемчужных сережек). – А как там у тебя с этой телкой с четвертого курса? Получилось?

Милый заметно помрачнел. Потом произнес:

– Да оказалось она трахается даже с учителями… Не стану ее винить и типа того… Но и не нужна мне такая.

– Не раскисай на солнце, чувачок. Тебя другая девчоночка отыщет. – Перец состроил гримасу барабанщика рок-группы, который так и не научился есть японскую жрачку палочками.

– Надеюсь…

Они шли дальше. В парк.

Мианна Домашняя, закончив время жизни до обеденного перерыва, выпроводила свою красивую фигурку на улицу. К ближайшему кафе надо было идти сквозь черничный рынок птиц, малиновых цыганок (пристающих по пути), ряд сточных экранов рекламы, пару «живых» кофешкафов (зазывающих на чашку горяченького). И, конечно же, через парк.

Несмотря на то, что у Мианны был пепельный цвет волос, назвать ее совсем уж неотразимой красоткой все же было нельзя. Но внимание на девушку обращали многие.

Она, являясь молоденькой сотрудницей на фирме по дизайну жизни, также заочно училась на факультете цифрового искусства.

На перекрестке мимо Мианны промигнул вычурный авто, украшенный неоновой татуировкой. «Красиво», – подумалось девушке. Ее полусумасшедший шеф как раз жаждал от подчиненной «художницы» совершенно новых идей, которые можно (по его словам) нашлепать на все подряд…

На входе в парковую зону Мианна наткнулась взглядом сине-серых глаз на пару парней студенческого возраста и формата. Первый был с какой-то панк-прической красного цвета и постоянно скалился, посмеиваясь над другом. А второй (этот его друг) почему-то показался девушке-дизайнеру весьма привлекательным. Даже сексапильным, что ли.

Не слишком отгоняя развратные мыслишки плюс образы, Мианна Домашняя пропустила парней перед собой (конечно, чтобы полюбоваться тем симпатичным сзади).

Студенты-приятели теперь болтали про новый фильмец из разряда фантастического реализма. Оказывается, этот «шедевр» можно было купить в ближайшей забегаловке по цене куска мяса, к которому тот был прилеплен, кстати.

Мианна любовалась задницей понравившегося ей красавчика, когда обычный облачный денек, рассекаемый настойчиво столпами солнечного света, разорвал свою реальность беззвучными выстрелами.

Беззвучными, но ярко визуализированными в плане последствий.

2

Телохранители Иксоева подвезли шефа на коляске к величественному столу в не менее богато выглядящей комнате (больше всего напоминавшей зал летнего дворца какого-нибудь диктатора-царя из прошлого). Их господин манерно ухмылялся всю дорогу до своего кабинета. Иксоев готовился к невероятно странной встрече.

Серийный убийца по кличке Дым обязан появиться перед лицом богатейшего инвалида в мире в ближайшую минуту.

Так и произошло.

– Почему я не могу увидеть ваше лицо? – Вопрос Иксоева совсем не удивил человека, сидящего теперь перед ним в строгом кресле.

– Меня ведь не зря прозвали Дымом… Как вам кажется?

– Думаю, что не зря.

На самом деле господин Иксоев видел своего гостя человеком в черном камуфляже (а может, черном костюме дорогого пошива), вроде бы, коротко стриженным, но совершенно без лица. Вместо глаз, бровей, носа и рта у Дыма клубился жутковатый туман. Даже уши невозможно было рассмотреть четко (при условии, что они все же присутствовали).

– Зачем я вам нужен? – Голос маньяка имел окраску звучания человека, умершего от биполярной лихорадки.

– Я ознакомился с вашими, скажем так, подвигами… Мне нравится ваш стиль, ваш незаурядный талант. – Хозяин поместья (да и много чего еще в этой жизни), слегка поежившись под взглядом гостя, на секунду-другую проступившим сквозь «маску тумана», растянул морщинистый рот в трухлявой улыбке. – Вы прикончили сорок человек разного пола и возраста только за последнюю половину года. И способы ваши довольно многоаспектны…

Похоже, Дым улыбнулся. И кивнул.

– Так вот, кровавый вы мой, – Иксоев повелительным жестом положил ладони на стол (если по-честному, самый дорогостоящий стол в этой части света). – Я вас нанимаю на работу. Она точно придется вам по вкусу.

Дым слегка подался вперед:

– Что же мне нужно будет делать? Убивать, верно?

Иксоев заулыбался:

– Да!.. То есть убивать буду как бы я. Но с вашей непосредственной помощью, разумеется.

– Я даже не стану спрашивать, зачем вам это. – Голос серийщика пронизывало неподдельное безразличие.

– Дело все в том, что престарелый богатей в инвалидной коляске, такой, как я… – господин Иксоев на несколько секунд погрустнел, перестав ехидно прищуривать глаза. – Мало что может позволить себе чисто физически… За время своего существования я попробовал, кажется, все в этой жизни. Абсолютно все наслаждения и безопасные экстримы, доступные миллиардеру… Фактически мне больше незачем жить. Но вот грех нарушения самой важной заповеди мне еще испытывать не приходилось.

Серийный убийца Дым кивнул. Похоже, с пониманием:

– Деньги мне, как вы догадываетесь, не нужны. – «Лицо» наемника как будто потемнело, точно туманная ночь над мертвым озером.

– Я знаю. Но от моего предложения вы, наверное, все же не откажетесь. – Хозяин поместья почти неуловимым движением выдвинул один из ящиков стола. – Все просто… Только у меня есть то, что вам нужно, дорогой вы мой маньяк…

Иксоев показал гостю довольно крупную фотографию, держа ее в правой вытянутой руке.

Дым сразу понял, о чем тут идет речь. И ему эта вещь действительно была нужна сильней всего в мире… Как минимум в одном из миров.

И он согласился.

3

По парку неторопливо шла обворожительная красавица. Сразу с тремя пакетами, набитыми продуктами из ближайшего мегамагазина «Магнат».

Ее звали Северина.

На вид ей было лет 35, но выглядела эта женщина красивее многих «малолетних модниц». В легких джинсах, на небольших каблуках, в цветастой футболке-блузке с вырезом, без бюстгальтера (в нем сегодня было бы жарко). Северина шла домой, спешить ей не хотелось (муж все равно еще не вернулся с работы, а детей у них пока не было; впрочем, женщина почему-то чувствовала, что с ней скоро произойдет нечто необычайное, возможно, желанная беременность, обязательно произойдет).

Это было ее второе замужество. Первый брак как-то не удался, супруг Северины (богатенький юноша) увлекся наркотой, азартными играми, перестал уделять молодой жене внимание, она ему просто наскучила, как красивая кукла, которая всегда под рукой.

Северина его бросила.

А со вторым мужем получилось все гораздо лучше. Они познакомились еще в институте, но там сексапильная красотка почти совсем не обращала взгляда своих прелестных глаз в сторону простенько одетого паренька-одногруппника. А он уже тогда ее любил.

Сделав в дальнейшем карьеру успешного перепродавца денежных средств, он, заработав первый миллион и прознав о разводе Северины, восстановил с ней прежний уровень знакомства. Но уж теперь-то она от него глаз не отводила.

Через месяц они поженились. И вот жили вместе уже больше семи лет. Северине нравилось, что второй муж ее любит и ценит больше всего на свете…

Из-за сизоватых облаков, то и дело круживших над парком, появилось быстрое солнце. Его свет ласково накрыл Северину. Женщина даже улыбнулась, самой своей приятной полуулыбкой.

Первая пуля, оторвавшая Северине правую руку чуть ниже плеча, показалась красавице циничной, азартной, жестокой, безразличной. Примерно как ее первый муж.

Пакеты из магазина, шлепнувшиеся на парковый асфальт, обдало кровью из остатков руки Северины. Женщина в шоковом состоянии смотрела на то, как из ее плечевого сустава (из которого к тому же торчал кусок кости) хлещет бурая жидкость.

Кто-то позади закричал во внезапной истерике, заметив происходящий кошмар.

Вторая пуля оказалась нежной, заботливой и искренней. Она пробила Северине сердце.

Громкая музыка из аудиоиллюминатора всегда нравилась Хромому. Удивительно, но с ней таксист отдыхал, ожидая, когда же в мобилке снова придет сигнал на следующий заказ.

Вот и сейчас, «разделавшись» с очередным идиотом-пассажиром плюс дорулив до мини-стоянки прямо у парка, Хромой откинул голову на ортопедический подголовник, прибавил звук рок-волны, после чего закрыл глаза, почти блаженно.

Но спать все-таки не хотелось. Хромой еще не так устал. Большая часть рабочего дня для извозчика-бомбилы оставалась по-прежнему впереди. Таксовал он обычно до поздней ночи (а бывало, что и дольше).

Одинокий, чуть стесняющийся своей внешности и (главное) хромоты, мужчина слегка за 30 не любил покидать свой автомобиль надолго. По сути, в машине Хромой и проводил почти все время, полученное им от жизни.

Полученное в детстве увечье, как сам Хромой полагал, испортило ему всю судьбу и надежду на счастье.

Девочки в младшей школе посмеивались над ним, как над жалким инвалидом. А в старших классах они и сами его уже не сильно интересовали. Хромой увлекся автомобилями…

Единственный срок парень получил за попытку ограбления ювелирного банкомата. В тюрьме было стремно, но Хромой продержался вполне достойно. А когда вышел, то решил в дальнейшем заниматься только самым любимым делом – гонять на машине, зарабатывая хоть какие-то деньги.

Так он и жил уже многие годы.

Хромой открыл глаза. Облака, вяло текущие высоко над машиной, показались таксисту какими-то дурными, неправильными. Злобными.

В следующую секунду он услышал чей-то крик, совсем недалеко. Так кричат, когда видят убийство хорошего, симпатичного человека, пусть даже незнакомого. В парке точно случилось нечто страшное…

Хромой растерянно попробовал рассмотреть, что там произошло. Но зеленые заросли и стволы деревьев за оградой мешали ему (будто хромота добралась и до его зрения).

Водитель такси машинально взглянул на экран автомобилы. Вызовов так и не поступало.

Переведя взгляд на высоченный дом вдалеке на фоне неба, Хромой успел увидеть, как лобовое стекло его любимицы-машины моментально рассеялось свечением осколков.

А затем крупнокалиберная пуля взорвала его голову.

4

Серийный маньяк-убийца Дым (видимо, наилучший в своем деле) расположился на крыше «усеченного» небоскреба в двух километрах от центрального парка. В его глазах находились цифровые линзы, передающие визуальный сигнал на специальный сетевой выход. А наушники, защищавшие от громковатого звука выстрела (несмотря на внушительный глушитель), так же были «двусторонними».

В общем, господин Иксоев мог слышать и видеть в точности то же самое, что и его живой «аватар».

Дым лежал на краю вертолетной площадки, находясь в наиболее удобной для стрельбы позиции. Он глядел на город внизу. И прямо перед ним на двуноге (выполненной под пару золотых подсвечников) хищно пристроилась «антиматериальная» винтовка Джигер СД9, едва ли не самого крупного калибра на Земле из всех снайперских. Серебряного цвета, с огромным длинным дулом, почти как у танка.

«Приготовьтесь, мой дорогой. Сейчас мы начнем веселиться…» – Раздалось сдавленное шипение возбужденного Иксоева через обратную связь.

Дым нежно взялся за цевье левой рукой. Щека приклада показалась сладкой, словно дорогостоящая красотка.

– Кого вы хотите на первое?

Вопрос маньяка заставил Иксоева практически затрястись от похоти убийства в своем особняке. На биоэкране «полного присутствия» богач-извращенец безотрывно следил за тем, как Дым смотрит в прицел оптики на винтовке. Черный крест в круге казался Иксоеву глазницей самой смерти (а может быть, порталом в Ад).

И (конечно же) весь процесс записывался в память компьютерной базы мультимиллиардера для последующих просмотров. Иксоев сглотнул слюну и сказал (он уже выбрал первую жертву):

– Вон та красотка, на которую вы смотрели секунд пять назад… Шла мимо фонтана по аллее. С тремя пакетами из магазина… Очень хороша, правда?

– Да. – Отозвался Дым безжизненным голосом. – Согласен с вашим выбором…

Сегодня он выглядел почти по-человечески. На маньяке был грим Мертвеца: черный череп, белые глазницы и оскаленная пасть, невидимый провал носа.

Дым крепче сжал приклад убойной винтовки.

– Что мне с ней сделать, с той женщиной?

– Для начала… отстрелите ей правую руку… – едва ли не прохрипел приказ Иксоев. Ему вся эта затея с дистанционным смертоубийством начинала нравиться все больше и больше. – А после – просто убейте ее… Скажем, выстрелом в сердце.

– Вас понял. Выполняю.

Амортизаторы проглотили отдачу. У крайне красивой женщины (что замерла в прицеле винтовки Джигер СД9) стало на одну конечность меньше. Пакеты шлепнулись на дорожку вместе с отстреленной рукой.

Господин Иксоев оскалил улыбкой свое старческое лицо, радость его была неподдельной.

Когда пороховые газы перед стволом рассеялись, Дым клацнул затвором. Огромная гильза вылетела из патронника и звякнула о поверхность крыши, как ракета, так и не долетевшая до Луны.

Убийца снова прицелился… Винтовка дрогнула на подсвечниках-сошках. Вторая пуля пробила левую часть груди красивой незнакомки (забрав с собой кровавую массу ошметков). Наблюдая за этим, Иксоев чуть не кончил.

– Что дальше? – безразличный вопрос маньяка-убийцы. Впрочем, Дыму тоже нравилась его теперешняя «работа». Не могла не нравиться.

– Я хочу… хочу увидеть смерть вон того таксиста, вон там… в синей машине у парка… – голос Иксоева нервно дрожал от волновых возбуждений. Дым повел винтовкой немного в сторону, отыскал цель.

Жалкий мужичонка, вертевший башкой за рулем припаркованного авто, будто бы даже успел взглянуть в глаза своей смерти.

Его голова при попаданий пули просто лопнула, рассеявшись по салону синего такси.

– Вы довольны?

– Очень доволен… – мерзкое шипение господина Иксоева прошелестело у Дыма в ушах. – Следующим пусть будет кто-нибудь юный… Поищите, пожалуйста.

Убийца принялся за осмотр парка, по которому уже прокатывалась смутная паника.

– Стоп! – скомандовал богач-начальник. – Вот этот, с красным гребнем… Отстрелите ему голову!

– Понял вас. – Дым спокойным движением нажал на курок, выслав новую пулю к цели. Джигер СД9 мягко вздрогнул в его руках, из боковых отверстий в глушителе вырвалось газовое облако.

Красноволосому рубануло по шее, его обезглавленное тело дернулось и повалилось на асфальт. Его голова отлетела куда-то в кусты, прокатившись по газону напоследок.

Дым заметил, как парень, идущий рядом с красноволосым перед выстрелом, замер в недоумении плюс шоке, а затем к нему подбежала пепельная блондинка и куда-то потащила этого красавчика, пытаясь спасти себя и его.

Дальше Дым застрелил рослого школьника, пьющего пепси-колу (послал пулю в банку, когда мальчик поднес ее ко рту); угрохал старуху, практически разрубив ее пополам; снес полчерепа женщине, толкавшей перед собой коляску с ребенком; оттяпал ногу какому-то работяге в комбинезоне строителя, после чего добил; вынес и «смешал» мозги целующейся на скамейке паре (девушка приняла снаряд смерти первой, прочувствовав его крупный калибр целиком и полностью, а ее парень даже не сообразил, что же произошло).

И все это по прихоти старого богатого извращенца…

Полицейский вертолет уже маячил над городом. Пришла пора уходить.

Серийный убийца Дым стал максимально быстро разбирать снайперскую винтовку. Спустя минуту с небольшим на крыше его уже не было.

5

Мианна продолжала идти за теми двумя парнями. Откуда-то из глубины парка послышался крик. Кричала женщина, явно столкнувшаяся с чем-то страшным.

Парни, идущие перед Мианной, похоже, не заметили ничего странного. Ну, или сделали вид, будто все нормально. Но Миа абсолютно точно уловила еще один странный звук. Как будто треснуло стекло.

Симпотяжка перед Мианной продолжал болтать со своим приятелем-панком. У девушки почему-то возникло крайне неприятное предчувствие…

И точно – через пару секунд случилась самая ужасная херня, которую Домашняя разве что могла себе представить только в кошмаре.

Смешливый парень с красной панк-прической нелепо дернулся, а его голова запросто отлетела от тела на несколько метров. Кровища хлынула фонтаном, переходящим в бурый водопад.

Домашняя сдавленно вскрикнула. Она сразу просекла ситуацию: кто-то убивал в парке людей, с довольно большого расстояния. И убийца-безумец быстро не остановится. Надо спасаться! Надо что-то делать…

Мианна резво бросилась к опешившему парню-симпотяжке, который застыл у кровоточащего трупа без головы. Девушка-дизайнер, крепко схватив Милого за рукав, повалилась вместе с ним в ближайшие заросли.

Упав на траву, Милый удивленно увидел девушку (как ему показалось тогда, невероятной красоты). Она, наверное, только что спасла ему жизнь.

Парень перевел взор на тело приятеля Перца. Голова насмешника была словно отрублена чем-то невидимым. Кровь вытекала на асфальт…

Миа прижалась к напуганному красавчику. Милый почувствовал мягкое тепло «пепельной» девушки, настолько некстати приятное.

– Что происходит? – его вопрос нашел конкретный ответ.

– Да не знаю я! – Мианна посмотрела прямо в глаза этому парню. И ей стало до безумия жарко.

Милый просто продолжал лежать на траве почти в обнимку с незнакомой блондинкой, а безголовый труп его друга валялся в нескольких метрах на парковой дорожке.

– Что дальше делать будем? – Миа опасливо огляделась. Где-то опять послышался вопль свидетелей нового ужаса. Похоже, снайпер убил кого-то еще…

– Спрячемся куда-нибудь. – Настойчивый тон голоса парня показывал, что он все же пришел в себя от шока после страшной смерти друга.

Милый и Домашняя, поднявшись с травы, рука об руку кинулись прочь от места трагедии. Добежали до минимонумента в честь Второго Пришествия, укрылись за ним, наивно надеясь на благосклонность судьбы здесь и сейчас.

– Ты видела, откуда стреляют? – переводя дух, спросил Милый нежданную незнакомку. Та (раскрасневшаяся, очень красивая) только мотнула блондинистой головой в отрицании. Издалека послышались новые крики (новая смерть).

– Надо или выбираться из парка, или отсиживаться, пока все не закончится. – Предложение Домашней прозвучало логично. Милый согласно кивнул.

– С такой красавицей я согласен на любые варианты, – неожиданно для себя вымолвил парень. Мианна, зардевшись, почувствовала смутное влечение к этому красавчику. Настолько экстремальное знакомство было у нее впервые в жизни.

Парень и девушка находились почти что в самом центре «зоны обстрела». В укрытии. В опасности. Наедине друг с другом.

– Тебя хоть как зовут-то? – осведомилась Миа у притягательного незнакомца. Тот мягко глянул на нее и сказал:

– Ты не поверишь… Меня называют Милый. Именно так.

Мианна даже улыбнулась. А он вдруг понял, что почти плевать ему на смерть приятеля-сокурсника, плевать на весь мир, на массовое убийство людей в парке и прочее… Красивая улыбка этой девушки обжигала. Но обстоятельства все же были далеки от романтических.

– Интересное прозвище… А меня зовут Миа.

Девушка-дизайнер коротко пожала Милому руку, немного смутившись. Молодой человек ей нравился, очень сильно.

Новых криков, вроде бы, не было. Но это не означало, что убийца-снайпер прекратил свой разгул безумия и крови.

– Мы выживем? – вопрос парня прозвучал немножко по-детски.

– Должны… Если повезет.

Уверенности Мианне было не занимать. Девушка сама поразилась собственному хладнокровию (пусть даже слегка лихорадочному в силу страшных обстоятельств). А новых выстрелов, вроде бы, пока не случилось, слава Богу.

Парень с девушкой еще долго прятались за массивным изваянием, пока не услышали визг надрывных сирен. Полиция шумно прибывала к месту массового уничтожения человеческих жизней…

Совсем скоро стало ясно, что «отстрел» прекращен. Люди в полицейской форме сновали по парку, какой-то младший офицер, найдя Мианну и Милого в их укрытии, попросил предъявить документы. Голос его нервно дрожал (впрочем, как и руки, держащие психопаспорта для сверки личных данных).

Дизайнер жизни Миа и начинающий писатель-студент почувствовали себя в приятной безопасности. Они, присматриваясь друг к другу, знакомились без слов (покуда молодой ментик фиксировал их данные для возможных показаний, последующих в будущем).

Следователи начали, разумеется, с того, что отцепили парк полностью. Следователей было двое: Филат Хмель и Оппи (имя, загадочным образом образованное от ПО – программного обеспечения, только в обратном порядке).

Эксперты-криминалисты уже принялись за крайне грязную работу. Ковыряние в трупах убитых людей прочим из них (в иные дни) могло бы даже понравиться. Трупов, кстати, оказалось девять штук.

– Оп, что мы тут имеем плохого? – Хмель тяжко вынул фляжку из кармана плаща (бежевый плащ, серебристая фляжка почти на пол-литра). Сыщик влил несколько мощных глотков коньяка себе «в сердце». Кровеносная система Филата отозвалась на это с привычной благодарностью.

– Все просто, напарник. – Начал киберорганизм Оппи с приглушенным жужжанием в своем сегодняшнем «одеянии» (он внедрился в нечто, похожее на тостер с ногами из стальной проволоки; выездной вариант мундира, как сам Оп иногда шутил). – Кто-то со снайперской винтовкой пострелял девятерых прохожих в парке. Раненых нет. Все жертвы выбраны, можно сказать, наугад. Никакой связи друг с другом у них не было. За исключением парня и девушки, по всей видимости, целовавшихся во время внезапной смерти. Пока все. Инфу с видеокамер в полном объеме я просмотрю позже.

Возможно, Оп был лучшим искусственным интеллектом в мире (полученным после слияния квантовых частиц, дельфиньего разума и элементарного электричества в компьютере).

Филат Хмель убрал фляжку.

– Значит, все у нас здесь просто отлично. – Невесело вымолвил он, сыро искря сарказмом. – А я-то уж подумал, что день не задался… Твою мать!

– У меня нет матери. – Хитро отозвался Оппи.

– Я в курсе, железяка. – Сыщик тяжело вздохнул, глядя на то, как эксперты (словно птицы-падальщики) склонились над одним из покойников. – Начальник будет просто счастлив, черт его побери.

А дальше Хмель выдал несколько крайне матерных словечек.

Его напарник всегда смеялся электричеством, когда такое случалось.

6

Стандартный путь и темная дорога. Настя, управляясь с машиной на сложном сплетении кибер-рычагов, миновала очередной поворот. Перед ней мерцал асфальт, полуулыбка Луны маячила в небе.

Настя этим вечером подрабатывала. Если участие в пошлой выставке спорткаров в качестве инвалидной модели вообще можно назвать подработкой. На нее пялились, а она стояла у всех на виду. У Насти с рождения отсутствовали левая рука и нога (их довольно удачно заменили щадящими протезами, но девушка все равно ощущала себя полнейшим уродцем среди красивых и привлекательных).

Вот и тем вечером, под прожекторами ангара, она стояла у блестящего неонками авто, а на нее все пялились. Как же ей это не нравилось…

Теперь, на трассе, не было ни людей, ни машин. Одни неяркие огни. Лес вдоль дороги (как будто в страшных сказках).

Настя старалась вести автомобиль, приспособленный под особенности ее организма, до крайности внимательно. Пусть даже назойливая усталость мозолила девушке-модели глаза с уже смытым для автовыставки гримом.

Все-таки кучка богатеньких уродов, желающих посмотреть на «металлическую» красотку-инвалида, немыслимо Настю бесили. Но девушке приходилось соответствовать собственному статусу. И ей были нужны деньги, чтобы просто жить дальше. А жить особенно и не хотелось.

Инвалидная красавица (абсолютная победительница специального конкурса красоты пару лет тому назад) оставалась одинокой полууродкой, каковой считала себя всю жизнь. Фары плавно скользили светом по дороге, темнота плясала вокруг…

Зловещий звук прокола переднего колеса заставил Настю врезать по тормозам. Авто немного повело, дымно запахло покрышками. Машина остановилась. На ночной трассе, рядом с лесным массивом.

Кибер-модель горестно вздохнула и стала выбираться из транспортного средства на слабый холод. Вне автомобиля, получившего ночной прокол, было чуть морозно. Ведь начиналась осень.

Настя осмотрела пробитую покрышку. Левый плечевой сустав из железа пока ее не подводил. И в этот раз выдержит. Девушка, чуть шаркая по асфальту, пошла за запаской. Звонок подружки прозвучал сейчас почти мучительно.

– Да, дорогая…

– Ну как ты там отстояла, красотка? Не на коленях перед спонсором, надеюсь? – голос подруги выражал явное пренебрежение к сочувствию проблем Настасьи. «Железная леди» сдержала тугой матерок в горле. И ответила:

– Нет, моя хорошая. С твоей любимой суперпозой мне все равно не сравниться.

Подружка рассмеялась в трубку.

– Ты уже дома, или как?

– Нет пока… Колесо проколола на дороге. Заменю, тогда до дома доеду.

– Ладно, понятно, – протянула подруга в телефоне. – Завтра тебе позвоню. Не потеряйся, удачи!

Малозначимый разговор оборвался. Настя осталась на обочине один на один с ночью. Луна подслеповато вглядывалась в девушку из-за суховатых облаков, вяло текущих в глубину неба.

Настенька принялась за замену чертовой покрышки. Пневматический домкрат на электрической тяге легко удерживал машину. Протез руки бренчал при каждом движении гаечного ключа. Ей даже в голову не постучалось, что все может закончиться плохо… Железяка конечности то и дело «впивалась» в поверхность колеса.

За спиной Насти двинулась тень из лесопосадки. Холодный ветер, пробежав по листве, мазнул девушке по волосам. Она продолжила отвинчивать болты, когда мощный удар заостренного молотка раскроил ее череп.

Открытый мозг хватанул прохладу кислорода.

Настя захрипела, изо рта инвалидки-модели вылетел комок слюны и заскользил по подбородку. Повторный «врез» молота в голову прикончил Настену. Тело девушки шлепнулось на обочину у машины.

Металлические протезы звякнули погребальным звоном, искусственно-мертвая рука Насти ударилась об домкрат.

Дым выполнял новую прихоть господина Иксоева.

Убийца подбросил на пустынную трассу, ведущую в город, «каштан» (который точно обеспечит прокол колеса), а теперь ждал, когда «добыча» попадется.

Устройство сработало без помех минут через 15. Какая-то дура с железной рукой и ногой вылезла из своей чуть-чуть покалеченной тачки.

Дым, бесшумно подкравшись к жертве сзади, резко вонзил в ее голову молоток с алмазным набалдашником. Стук вышел хлестким и даже громким. Из далеких кустов вспорхнули ночные птицы.

Иксоев, следящий за всем происходящим по киберкамере из глубины дворца-особняка, радостно взвизгнул в своем кресле со встроенным пледом.

Дым добил девушку-инвалида. Ее тело повалилось перед машиной, смешно клацнув металлической конечностью.

– Вот и славно, мой хороший… – послышался голос Иксоева в наушниках с эффектом присутствия. – Исполнено на отлично.

– Благодарю. – Дым улыбнулся . – Мне самому показалось так же.

Кстати, в этот раз грима на нем не было. И черный туман буквально сочился из его лица, окружая убийцу зловещим ореолом безнаказанности.

7

Мутная осенняя погода встретила Милого серым дождем. В переулке парню повстречался кошоид черно-красного оттенка, пробежавший к мусорным бакам почти равнодушно. Студент-писатель захотел почему-то окликнуть кота, но тот скоропалительно скрылся за унылой помойкой.

Похороны приятеля были назначены на завтра.

Милый шел на встречу с той девушкой, которая практически спасла его от участи, так кошмарно постигшей друга-сокурсника. Ему повезло (он действительно так считал). Мианна – совершенно незнакомый Милому человек – пришла тогда на помощь, будто случайный ангел-хранитель. Красивый такой ангел.

Парень и девушка-дизайнер, обменявшись номерами телефонов, условились встретиться в самое ближайшее время. После страшных событий в парке меж ними установилась особенная связь. Так двое простых людей, переживших, к примеру, последствия взрыва на атомной станции, порой начинают понимать друг друга, как никто другой.

Они договорились на сегодняшний вечер.

Дойдя до кафе «Двое», Милый сразу заметил ее у большого окна. Домашняя ожидала будущего психо-журналиста, помешивая имбирный чай ложечкой против часовой.

Парень зашел в сизовато-синее помещение, с улыбкой произнес: «Привет». И сел напротив Мианны.

Она была обворожительна. Светло-пепельная челка чуть набок. Слегка смущенный взгляд. Красивый легкий румянец. Немыслимо симпатичный нос. Мягко блестящие губы, возбуждающие желание их нежно касаться.

– И тебе привет… – Мианна улыбнулась, коротко кивнув. – Как ты?

– Вроде нормально. Спасибо, что спросила. – Милый пару секунд смотрел девушке в глаза. После чего взял со стола меню. – Что-нибудь будем? Ты заказала только чай?

– Пока да. – Миа последним глотком осушила чашку. – Выпить хочу немного. И, может, кусочек пиццы с креветками откусить…

Сонная официантка принесла им по бокалу пива и аппетитную фиш-пиццу, три треугольника. Милому есть вообще не хотелось. Он плавно налег на выпивку.

– Я бы тоже переживала, случись мне потерять друга. – Домашняя задумчиво окрасила свой голос в траурные цвета. – Как его звали?

– Перец. Да, была у него эта дурацкая кличка… Перец. Потому что он постоянно острил… – студент-писатель траурно замолк, пиво показалось ему горьким. – Ну а ты сама-то в порядке?

– Вроде нормально. – Девушка повторила его ответ с приятной ухмылкой. Милому это понравилось.

Они беседовали дальше… В кафе, по большей части скрываясь от дождя, заходили люди, но не так много, чтобы помешать разговору, который постепенно переходил на менее печальные темы.

– Значит, ты с друзьями видел, как киношный призрак, споткнувшись об чучело амфибии, упал прямо в зал, а потом отпил из стакана у одного из зрителей? И часто ты посещаешь «Абсурдотеатр»? – Мианна еле сдерживала подступивший смех. В этот момент она была такой красивой…

– Ага. Мы туда ходим смотреть на танцующую собаку время от времени. Ходили смотреть с Перцем, кстати. – Улыбающийся парень опять слегка погрустнел и решил купить себе (плюс красотке Домашней) еще пива.

Им принесли новый заказ. Официантка теперь заметно взбодрилась. Даже попыталась состроить Милому глазки. А Миа отметила про себя, что этот молодой человек, похоже, нравится не только ей одной.

– Я так понял, ты занимаешься дизайном жизни?

– Точно. – Мианна легонько звякнула своим бокалом о бокал столь приятного собеседника. Тот неотрывно ей любовался. – Наш шеф просто сумасшедший. Совершенно чокнутый… – девушка прикрыла смешок ладошкой. – Не знаешь, что от него ожидать! Однажды он захотел, чтобы мы сотворили печенье из голема ему на обед с одним из заказчиков. Настоящего голема создать было довольно трудновато, скажу я тебе.

– Слушай, смешно… – писатель-студент пригубил пиво с хитринкой во взгляде. – И вы это реально проделали?

– Именно! – Мианна кивнула, хватая последний кусочек пиццы. За тем, как она ест, Милый смотрел с каким-то почти диким любопытством. – Знаешь, декоративная грязь способна быть весьма кулинарной. В общем, шеф остался в восторге. И сразу загремел в дурдом на пару дней, для профилактики и купирования очередного приступа радости.

Милый засмеялся чуть ли не на все кафе. Домашняя, довольная реакцией на необычный эпизод из собственной жизни, усмехнулась, отводя глаза в сторону окон. Три-четыре секунды Миа наблюдала уличное движение города сквозь умеренный дождь. А потом повернулась к парню и спросила:

– Хочешь куда-нибудь еще сходим? Сегодня. Сейчас.

Милый согласно кивнул (с томительной радостью в сердце).

Они стали крайне интересны друг другу почти незаметно.

Дождь временно закончился. Сырое небо маячило над головой. Милый и Миа гуляли по промокшим улицам, им становилось легче с каждым шагом. Про кошмар-расстрел в центральном парке оба практически позабыли. По крайней мере, так им сейчас казалось.

– Пошли в кино. – Предложила Домашняя, чуть повиснув на плече у парня (только на пару секунд, чтобы его слегка подразнить).

– Легко. – Отозвался Милый, поймав реакцию блондинки.

Они добрались до кинотеатра «Солярис» на кольцевой, чуть визжащей маршрутке (кстати, во время ожидания под значком «кочующей» остановки Мианна вдруг с удивлением подумала о том, что ей почему-то очень нравится проводить время с этим парнем, вот так просто стоять на остановке и говорить с ним по душам).

Внутри кинотеатра народу почти не было: компания молодежи у кафетерия, отец семейства с дочкой в желтой курточке на руках, мужчина и женщина, обоим чуть за сорок (похоже, что и в их возрасте случается пойти на свидание)…

Миа и Милый купили билеты на ближайший сеанс. Это был фильмец про шпиона/покорителя дамских сердец, который обязан спасти мир от виртуальных угроз искусственных пришельцев из параллельной вселенной.

– Может, надо было на нейрокино пойти?

– Да ну, – весело отмахнулся Милый. – У них там слишком все по-настоящему. Да и очень пафосно, к тому же.

В кинозале, кроме них, сидело еще человек десять-двенадцать. То есть Домашняя с Милым смогли спокойно выбрать весьма удобные места далеко позади рассредоточенных зрителей.

Промелькнули рекламки-ролики других новинок «индустрии грез». И начался искомый фильм. Милый и Миа приглушенно переговаривались…

– Забыл спросить, ты чего-нибудь хочешь? Поп-корна там, сахарной ваты, кремовой воды со льдом?

– Спасибо, мне уже не десять лет. – Улыбаясь, отказалась Мианна. На донельзя широком экране шла сцена соблазнения: суперагент клеился к пышногрудой худышке модельной внешности.

– Как ты думаешь, кто мог такое сделать? Устроить ту стрельбу в парке? – прошептал парень-писатель с грусть-печалью в голосе и на лице.

– Психопат какой-нибудь… – задумчиво произнесла Миа, украдкой поглядев на Милого в полутьме. Ей определенно нравился этот молодой человек. – Перестань, пожалуйста, расстраивать меня и себя такими разговорами.

– Хорошо. Не буду больше так делать. – Пообещал Милый, почти дотронувшись губами до мочки уха предполагаемой партнерши по сексу в ближайшие часы.

До конца сеанса еще оставалось немало приятных моментов.

Бежевый плащ сыщика Хмеля привычно строил из себя висельника на батарееобразной вешалке модели «англетер» в углу кабинета. У единичного окна строгой формы примостился стол на скользящей «подошве» (его можно было легко передвигать по пространству кабинета, порой он катился сам, куда хотел). За столом примостился Филат Хмель, пьяно усыпленный в кресле мрачной реальности оперативной работы.

Чуть сбоку, рядом со шкафом, где было полным-полно навалено спам-папок со всякой херней (пока что нераскрытой матерыми сыщиками), располагался другой стол, немного поменьше. Он номинально принадлежал другому сыщику, напарнику Хмеля, «разуму из машины» по имени Оппи.

Дверь в кабинет следователей отворилась немой рыбой (в смысле – без единого звука вообще). Оп прошаркал в помещение на миниходулях из сыворотки правды. Сегодня он представлял собой рентгенограмму, обернутую в холст кистей Ван Гога.

Оппи бесшумно уселся за свой стол, так же бесшумно достал из шкафа папку, выполненную в наилучших традициях крокодиловой кожи, и с громким шлепком ударил ею по своей умеренной столешнице. Его киберщупальца завибрировали в такт отдаче.

Филат резко дернулся в кресле мрачных реалий, пресловутая фляжка с коньяком выпала из кармана жилетки, «вскрикнув» об линолеум кабинета.

– Уже проснулся? – ирония была весьма присуща искусственной душонке Оппи. Кибер-разум (почти безжалостный по своей, так скажем, натуре) сообщил последние новости наигранно механическим голосом. – По нашей великолепной девятке из парка есть результаты, напарник.

Хмель поглядел на это живое цифровое чудо взглядом человека, на полсекунды зависшего в коме. Затем поднял фляжку и, открыв привычным движением (выработанным, скорей всего, годами), приложился к горловине, с расстояния в пару метров напоминавшей шею всадника без головы (да, того самого)…

Закончив «трапезничать», сыщик произнес только одно слово:

– Вываливай.

Фразы, издаваемые комп-напарником, были неприятны, как отстающие от стен обои.

– Все жертвы убиты из снайперской винтовки невероятно крупного калибра. Из тех, которую способен удержать один единственный человек в принципе. Называется это чудовище оружейной мысли Джигер СД9. Производится за рубежом. Продается по огромным ценам, уж точно не доступным свихнувшимся бюджетникам, обиженным на весь мир и правительство. Так что делай выводы, напарник.

Оппи присоединился к спинке своего стула, напоминавшего спайку из яблочных черенков.

– Ты хочешь сказать, наш маньячина мегабогат? Зачем ему проделывать все это?

– Он застрелил девятерых случайных людей. В парке. Днем. С очень большого расстояния. Благо, винтовка позволяет.

– Да уж, благо…

– Я всего лишь располагаю предположением о том, что подобные акции не происходят спонтанно. По прихоти голосов в голове. – Оп только на миг задумался, вычленяя правильные варианты фраз-протоколов из пластов электропамяти. – Тот, кого мы ищем, безумен. Плюс в силах приобрести одну из самых дорогостоящих винтовок за всю историю планеты. Не ради стрельбы по соловецким носорогам. А для убийства обычных граждан. С крыши какого-нибудь небоскреба. – Оппи опять «завис» на секунду. – Или же у него существует не менее сумасшедший покровитель. Такое тоже может быть.

– Да, похоже, ты прав… У всех нас одной смертельной проблемой стало больше, – тяжело вздохнул здоровяк Хмель. И снова приложился к фляжке.

Сладкий воздух осеннего вечера встретил Мианну и Милого на выходе из кинотеатра. Погода наладила настройки. Намеки на новый дождь исчезли. Над городом повис синий океан воздуха, постепенно темнеющий с каждой минутой (закат уже уплыл за горизонт).

Парень-студент и девушка-дизайнер продолжили приятную прогулку. Улицы, нагретые за весь день пока еще жарким солнечным светом, теперь остывали. А ветер все равно казался каким-то лучистым.

Добравшись до дома, в котором жила Домашняя (Милый даже пошутил насчет этой фразы, когда они выбирались из маршрутки, второй по счету за сегодня), парочка прошла через темный двор и притормозила перед подъездом блондинистой красотки.

Из-за транс-будки выбежала кошка (совсем серого для ночи цвета) и плавно юркнула в арку неподалеку.

– Кстати, хочешь у меня кофе выпить? – В намеке Мианны мелькнула яркая эротика. – В следующий раз?

– Да я бы и сейчас не отказался. – Красиво улыбнулся Милый.

– Прости, но сейчас моя кофемолка не работает.

Блондинка улыбнулась парню в ответ. И, попрощавшись поцелуем, упорхнула за дверь подъезда, которая захлопнулась, упрямо готовая никого никогда в свой проем не пускать.

Милый повернулся и пошел прочь. Как обычно, надеясь на лучшее продолжение отношений.

8

Теплый погожий день. Осень только на старте. Очень ясно и солнечно.

Мианна спешила с обеденного перерыва обратно на работу. Через паркона больше не ходила (Боже упаси). Ее путь теперь пролегал строго в обход: мимо пончиковых атоллов, через громкость молчания прочих прохожих, сквозь торопливый дискомфорт вялых велосипедистов, устроивших никому не нужный пробег под классную погоду.

На Мианне сегодня был одет беленький жакетик, ливневого цвета маечка (нежно сжимавшая девичью грудь), светлые брючки и каблуки. В ушах Домашней красовались «мягкие» серьги. Она почти напоминала настоящего ангела похоти.

Миа решительно вошла в многоэтажное здание, где «опубликовался» офис их фирмы. Пепельной блондиночке попался на пути какой-то полудурок, попытавшийся заставить ее приобрести библию Церкви Очищения. Но Домашняя играючи избежала спонтанной траты средств, успев скрыться в ближнем лифте.

– Мийка, тебя начальник просил к себе зайти. Прямо сейчас. – Улыбчиво сообщила Соня (одна из сотрудниц, по большей части исполняющая роль негласной секретарши для шефа).

Кстати, довольно сомнительная контора, в которой трудилась, ничего особенно важного не делая, Миа, именовалась «МатРоссКин». То ли многослойная аббревиатура, то ли просто очередная чушь, рожденная генеральным директором этой дизайнерской фирмы жизни. А звали его Аврал Сергеевич. Имя плюс отчество (фамилия всегда оказывалась излишней).

Мианна незамедлительно направила себя к «императорскому» кабинету (Аврал Сергеевич иногда любил, чтобы его принимали за императора Рима или Китая, в зависимости от погоды и лунных циклов; на фирме шутили по этому поводу практически на каждом корпоративе), четыре раза постучала в дверь с надписью «Сволочей не пускаю», после чего, робко открыв ее, заглянула в рабочее пространство начальника.

Шеф смотрел порнуху по миниэкрану. Случайные свидетели-сотрудники не слишком удивлялись подобным его замашкам. Но Мианну это обычно едва ли не шокировало до глубины души.

– Можно? – нерешительно спросила девушка.

– Естественно! – с энтузиазмом (видимо, от только что просмотренного) отозвался шеф.

Домашняя прошла в кабинет и встала у стула из меха сибирских хасок-альбиносов. Директор фирмы предложил ей присесть неряшливым жестов правой руки, при этом не отрываясь от просмотра порно. Миа краем взгляда умудрилась заметить постыдно-мощное траханье какого-то мужика и грудастой блонды на собранном диване. Шефу, похоже, нравились именно такие видеомоменты. Девушка сама ощутила мягкий укол возбуждения.

Неожиданно резко Аврал Сергеевич схлопнул миниэкран и сказал, обернувшись к Мианне на кресле всем телом (он почему-то любил сидеть спиной к дверям, намеренно пренебрегая простейшим инстинктом безопасности):

– Ты почему не закончила пустые эскизы этикеток для партии нового пива «Hotta»? Заказчики меня уже звонками запоили. А пиво их пусть и говно, однако деньги-то не в пиве. И довольно немалые.

Шеф вкрадчиво замолчал, ожидая от подчиненной блондиночки правдивых оправданий (ну или какого-нибудь другого ответа). Директор «МатРоссКина», кстати, был лысоватым дядькой с курчавой черной бороденкой плюс въедливыми глазами, в которых время от времени взрывался адский огонь безумия.

– Я доделаю обязательно. – Заверила девушка своего слабоадекватного шефа. – Меня ведь недавно чуть не застрелили. Вы же знаете.

– Собственная смерть еще не повод подводить нашу компанию. – Строго поведал Аврал Сергеевич, чуть закатив правый глаз. Миа согласно кивнула, стараясь не разозлить директора.

– Кстати, Домашняя, ты когда-нибудь вообще своей мелированной башкой красотки думала о том, как городские психи, которых можно увидеть, скажем, в парке или на остановке автобуса, относятся к одежде? Они ведь, по большей части, несут всякий бред. Или глупо пляшут, позорясь, или орут на всю округу… Это все они делают, верно? А вот чтобы одеться, к примеру, зимой и не замерзнуть перед этой «клоунадой», у них, значит, мозга хватает. – Аврал Сергеевич задумался на секунду. – То есть, не такие уж они и психи, а?

Мианна растеряно промолчала.

– Что ты хочешь нарисовать на этикетках для бутылок этих уродов-заказчиков? Задумки есть? – спросил Аврал Сергеевич и лег на стол лицом.

– Я над этим как раз работаю, – солгала Миа, краснея. – Возможно, им подойдет изображение бухого быка с огромными рогами, которые горят. Ну или… охотника на привале, любовно прижавшегося к деревцу, напоминающему голую бабу.

Начальник внезапно поднял голову от столешницы и запальчиво произнес:

– Домашняя, а ты думала о такой вот херне: допустим, нами тут управляют какие-то высшие сущности-существа. Не один Большой Бог, а сразу множество как бы богов, которых очень непросто хотя бы почувствовать. Так вот, предположим, они через нас воздействуют друг на друга. То бишь, когда какой-нибудь мудак в метро толкнет тебя рюкзаком зеленого цвета – на самом деле это не он, это его «покровитель» сделал. Марионетки мы, вот кто… – шеф Мианны замолк, прошла почти минута. Затем Аврал Сергеевич продолжил болтовню. – И вот тогда такой вопрос: эти верховные покровители-управленцы через нас ведут ожесточенное сражение, которое длится миллионы лет, или просто развлекают друг друга, играясь нами?

Мианна многозначительно промолчала (уже в который раз в кабинете полоумного начальника).

Аврал Сергеевич проговорил слегка с досадой окончание спича:

– Ладно, красотка. Вали давай работать. И хорошенько постарайся на этот раз. Ты же у меня лучшая.

Девушка послушно кивнула и проворно покинула кабинет.

9

Кибер-коп Оппи плавно звякал по коридору управы, а сослуживцы, попадавшиеся на пути, сдержанно здоровались с ним. Вот он предстал перед напарником в своем сегодняшнем «наряде»: две клюшки для гольфа, парочка крупных щипцов на шарнирных каркасах, и все это «припаяно» к некой морозильной кастрюле с подобием множества глаз-огоньков.

– Здорово, железяка. – Буркнул Филат Хмель, почти не глядя в сторону электроколлеги. Он выводил что-то магностилусом на цифровом инфолисте. Рисовал дурацкую картинку, что ли?

– У меня новости. – Строго проскрипел Оп. Второй сыщик, похоже, сразу вспомнил, зачем он тут просиживает штаны и, оторвавшись от своего занятия, с максимумом внимания уставился на напарника-кастрюлю.

– Надеюсь, ты узнал о вручении нам внеочередных званий? – спросил Филат с ехидным налетом усталости.

– Ха, ха… – нарочито ржавым голосом ответил Оппи. – До этого нам бы раскрутить убийства в парке для начала. А теперь еще и труп девушки-инвалида в нескольких километрах от городской черты. Раскрытие начальник тоже поручил нам.

– Классно… – без намека на радость хрипло вымолвил Хмель. – Скинь-ка мне инфу, пока я не помер от привалившего счастья.

Оп, хмыкнув переливом глаз-огоньков, мысленно вытащил из своего сегодняшнего файл-приказа все нужные данные и переслал их волнами вай-фай на примитивный ноутбук напарника.

Тот принялся за «ознакомительный фрагмент» (как иногда шутили в управлении) ужасов чьей-то чужой смерти…

Имя Анастасия. Инвалидная топ-модель. Левая рука и нога – протезы. Убита ударами по голове, предположительно, молотком. Тело обнаружено у машины жертвы. Девушка меняла проколотое колесо. Череп проломлен как минимум двумя ударами. Следов убийца не оставил. Вообще никаких и нигде. В принципе, все.

Оппи, уже сидевший на краешке своего стола, взглядом менял шрифт одной из инфопапок с делом перед собой.

– Он умеет не отражаться в нашем мире, что ли? – с досадой Филат полез за фляжкой в карман рубашки с надписью «Следак всегда прав?» на спине.

– Похоже на то. – Отозвался электронный сыщик, прекращая установку последней версии вирусных отпечатков у себя в «голове». – Что обо всем этом думаешь?

– Ни хрена, вот что. – Филат оторвался от неотъемлемой фляги. – Почему ни одна камера на дороге не зафиксировала убийство? Как он узнал, где выбрать место для нападения? Они же там перемещаются, да еще и в темноте.

– В случае со стрельбой в парке ведь так же ничего на видео не записалось. – Вкрадчиво напомнил Оппи. – Может, нужно объединить эти два случая в общее дело?

– Не спеши, робокопина, – хмуро задумался Хмель, схватив свой щетинистый подбородок ладонью. – Надо бы прибегнуть к помощи знающих. Свяжешься с сетью стукачей?

– А кто же еще это сможет сделать? – если бы у Оппи сейчас был человеческий рот (чудесным образом помещенный на поверхность тела-кастрюли), он бы наверняка растянулся в улыбке.

Семерка покинула закуток в переулке через минуту после клиента. Ее «рабочее место» этой ночью казалось особенно мерзким и отвратительным.

Проститутка, продолжая приводить в условный порядок свой наряд, остановилась под фонарем, который (как когда-то хотелось ей верить) должен принести яркий свет в ее жизнь, изменив многое к лучшему, а на самом же деле всегда оказывался лишь тусклой лампочкой на грязной улочке.

Но Семерка, имея более-менее привлекательную внешность, до сих пор была полна надежд (которые неумолимо и страшно угасали из месяца в месяц). Ей грезилось нечто совершенно счастливое, что просто обязано с ней произойти.

Правда, случался с ней пока только быстрый перепихон в подворотне, неприятная грубость отдельных клиентов– полуимпотентов, глотание спермы всяких извращенцев (за бонус к стандартной оплате, разумеется) и прочие радости типичного существования шлюхи.

Впрочем, сутенер Семерку не обижал. Она ему, похоже, нравилась как женщина. Он часто любил называть ее «своей счастливой Семеркой», небрежно хлопая по заднице…

Счастливица-шлюха, прикурив тонкую сигарету, заприметила вдалеке какого-то мужчину, который направлялся прямиком к ней (больше на улице все равно никого не было, под фонарем стояла только проститутка).

Семерка приняла наигранную спецпозу, прижав одну ногу каблуком к фонарю. Женщина старалась улыбаться, порочно плюс томно сверкая глазами.

Клиент подошел к ней почти вплотную.

– Я хочу видеть ее макияж… – шептал мультимиллиардер Иксоев, отдавая Дыму приказы по внешней связи, давно облаченный в костюм «максимального присутствия». – Подойдите, пожалуйста, еще ближе.

Маньяк спокойно выполнил прихоть господина. Перед глазами Иксоева лицо, плечи и грудь в вырезе платья проститутки словно сменили расширение, увеличившись в размерах.

Дым окинул женщину взглядом, совершенно беспристрастно. Она выглядела как ретро-шалава с кольцами сережек да сеткой колготок. Вульгарная непристойность на двух ногах.

А на самом убийце чернел бизнес-костюм дорогого покроя, но без галстука и запонок. Дымчатый туман лица в этот раз скрывался под маской из материала, имитирующего настоящую кожу и волосы. Таким образом, шлюха видела перед собой обычного богача, который набивался ей в клиенты.

– Чудесно… – послышалось шипение господина Иксоева (будто он находился внутри головы маньяка; этакий голос-повелитель). – Заведите ее в переулок, мой дорогой…

Быстро обсудив условия оплаты и сексуальные предпочтения, проститутка повела клиента в рабочий закуток.

– Теперь ударьте эту шлюху ножом. Для начала в живот…

Семерка почувствовала, как этот представительного вида мужчина, крепко схватил ее за плечо, настойчиво развернул к себе, а затем острое лезвие распороло ей платье, кожу и кишки.

Когда маньяк выдернул нож из тела шокированной шлюшки, теплая темная кровь заструилась по лобку и ногам, смешиваясь с мочой насмерть напугавшейся Семерки.

Проститутка прижала руки к ране на животе. Она, судорожно дыша, вперила меркнущий взор в убийцу. Тот просто стоял, словно прислушиваясь к чьим-то командам перед началом нового действия…

Концентрация антисмерти понизилась до нуля.

Дым вонзил тонкое лезвие в шею шлюхи, которая тут же захрипела и упала перед маньяком на колени. Небольшой фонтан крови брызнул на стену (куда порой любили кончать некоторые клиенты Семерки, совсем уж извращенцы).

Дальше Иксоев захотел, чтобы шлюха осталась без уха. Дым подчинился без сожалений (но и без радости).

Напоследок нож Дыма вошел в левый глаз почти истекшей кровью проститутки, пробил его, легко минул покалеченную глазницу и замер в мозге.

Семерка дернулась, с ее губ вместе с кровью сорвался стон (отдаленно похожий на имитацию оргазма). Затем она умерла.

Господин Иксоев едва ли не визжал от радости у монитора тактильных ощущений. Цифровая кинестетика и на этот раз не подвела – Иксоев прочувствовал каждое движение маньяка во время убийства. Ему это нравилось с каждым разом все больше.

Дым нежно стер кровь с ножа, убрал в специальный футляр внутри пиджака. И отключил связь с особняком богача, покидая место расправы.

10

Был как бы выходной. Но у детективов убойного выходных как бы не бывает.

Филат Хмель, отсвечивая бежевым плащом под полуденным солнцем, вышагивал вдоль жилых домов с кучей магазинов на первых этажах, а где-то и в подвалах. Кое-где сыщику попадались подкрашенные желто-красным (осенним гримом) деревья, своенравно растущие на некоторых городских тротуарах. Периодически Хмель натыкался на людей, полупраздно гулявших по городу.

Направлялся Хмель к своему напарнику. Учитывая, что Оппи мог «жить» практически в любом устройстве или системе, предпочитал он все-таки простое человеческое жилище. Ну, почти простое.

Только Филат закончил вызов нужной квартиры по домофону, как дверь тихо открылась, пропуская детектива внутрь здания (Оп метнулся в электронику и за секунду произвел операцию «пропуск»).

Филат поднялся по лестнице на нужный этаж, напарник уже встречал его. Он был в «домашнем наряде»: нанофутболке с изображением DOS-черепа, из которой торчали обычные провода, своим сплетением формируя руки, ноги и даже голову (но без лица). В подобном виде кибер-сыщик напоминал проволочного человечка.

Они поздоровались, Хмель, не снимая плаща, прошел в единственную комнату, зато настолько большую, что в ней умещались многочисленные электроприборы как будто со свалки, всякие гаджеты, разбросанные повсюду, коробки с инструментами (для монтирования новых образов внешности), какая-то фиговина в углу, напоминавшая модель атомной бомбы, плоский гигант-экран у стены и прочая кибернетическая хрень.

– Обожаю бывать у тебя в гостях. – С сарказмом произнес Хмель, садясь на диван, обивка которого, кстати, была выполнена под матрицу из нулей и единиц на белом фоне. – Даже холодильника с пивом нет, чтобы друга угостить.

Оппи, предположительно улыбнувшись, развел провода «рук» в стороны. Жест извинений.

– Ладно, не страшно, – махнул рукой Хмель, извлекая на свет незаменимую фляжку из кармана плаща. – У меня все с собой.

– Ты в курсе, что уже все Интернет-издания пичкают читателей ахинеей про загадочного маньяка, массового убийцу, безделье властей и недееспособность полиции? – голос хозяина квартиры негромко зазвучал из всех устройств, способных воспроизвести звук. Эффект суперстерео, от него Филату обычно было не по себе.

– Сам-то как думаешь? – На щетинистом лице детектива вспыхнула ироничная усмешка. Выпитые граммы коньяка потихоньку начали действовать. – Зачем звал, напарничек?

– Чтобы показать тебе выдержки из моих полночных бесед с маргинальной публикой, конечно.

Оппи неуловимым движением включил огромный экран, само собой, подключенный к Сети. В этом прямоугольнике Виртуального Бытия цифровой коп быстро нашел недавний слой информации. Анонимная социальная сеть «стукачи точка ком». Все доносы плюс слухи города/страны/мира. Необходимо лишь отыскать нужную ветку в чатах. Оп как раз таки прекрасно умел это делать.

Филат с интересом уставился в крупный шрифт переписки. Безликий Оппи размеренно «мотал» ленту домыслов дальше, когда его напарник показывал, что дочитал конкретно взятый момент.

Писали на Стукачах, в общем-то, всякую чушь:

«Этот маньячина – мой сосед по подъезду. Я вам клянусь! Арестуйте его кто-нибудь, а то гнида эта всех со своей громкой музыкой замучила».

«Точно располагаю мнением о данном инциденте. Покушение в парке совершалось именно на меня, но под пули попали посторонние, мне не знакомые люди. Жаль, но моей жизни по-прежнему угрожает опасность».

«Да это богатей какой-нибудь, озверев вконец, развлекается. Сто пудово…»

«Я видел фильм про подобные события. Основано на реальности».

«Во всех этих смертях виновата я. Точнее сказать – моя бабушка. Она никогда не любила гулять в парке, когда там много чужих людей. Примите меры».

«Давно надо было пострелять их всех! Молодчина, чувак!»

«Просто ужас. Куда же пришло наше общество? В какой-то кошмар…»

«Я, вроде бы, видел убийцу. Из окна высотки напротив. Далеко, правда, было. Но кого-то с винтовкой (наверное с ней) я заметил. Очки не ношу, зрение проверяю регулярно, не страдаю галлюцинациями».

«Дело рук инопланетного охотника за головами, не иначе».

«Это пришелец из другого времени. Я гадала на картах про его судьбу. Он когда-то давно застрелил американского президента».

И все в таком духе…

Немало посмеявшись, Хмель, периодически отпивая из фляжки, дочитал сохраненную Опом переписку анонимов (кстати, здесь были еще самые относительно вменяемые ее моменты, которые сумел раздобыть «искусственный интеллектуал»).

– Что думаешь? – спросил Оппи отовсюду. Филат несколько раз бряцнул о флягу пальцами.

– Да черт его разберет, железка… Хлам, просто болтовня в Сети. Ничего важного.

– Но кое-что рациональное тут можно найти.

– Да неужели. К примеру?

Оппи уселся на подлокотник дивана и произнес (снова из всех динамиков):

– Свидетельства о высотке, снайпере, некоем богаче. Некоторые индивиды из народа догадываются. Или вообще видели, что именно случилось. Свидетельствовать просто не хотят. Давать показания не особенно приятное занятие. Главное, всегда есть шанс, что убийца попадется. Он совсем не неуловим. – Подытожил кибер-парень.

– Такое впечатление, что налоги уходят впустую. – Невесело пошутил Филат Хмель. – Убито девять человек в парке. Топ-модель протезирования найдена мертвой на дороге. Предположительно, все совершил один и тот же маньяк. А у нас пока ни одной зацепки. Кроме кусочков разрывных пуль максимально большого калибра да кучи брехни в Интернет-чате.

Сыщик тяжело вздохнул, откидываясь на мягкую спинку «матричного» дивана. Коньяка в его фляге осталась примерно треть. Оппи молчал, мирно мерцая электричеством по кончикам проводов.

– Ладно, напарник, – Хмель поднялся и направился к выходу из квартиры. – Жду тебя завтра в управе. Чует мое сердце, опять случится какое-нибудь дерьмо, нас касающееся.

– Попробуем в нем не измазаться. – Предложил Оп вдогонку другу.

Когда дверь хлопнула замком, цифровой разум улегся на любимый диван и врубил игру-стрелялку на мониторе.

Рабочий день Марлена Сыпчика, репортера криминальных новостей плюс обзоров чрезвычайных происшествий, начался с чашки дешевого кофе из автомата в фойе.

Худощавый, очкастый, с жиденькими волосами, переходящими в плешь, гладко выбритый, белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, черные чуть мятые брюки, туфли с липучками вместо шнурков. Таким Сыпчик приперся на работу сегодня.

Редакция занимала часть этажа в одном из офисных зданий в довольно престижном уголке города, неподалеку от самого центра. Интернет-газета, в которой творчески трудился Марлен, называлась «Время жизни».

Он много лет писал про всякие ужасы бытия (грабежи со смертельным исходом, изнасилования малолетних, убийства на бытовой почве по пьяни, автоаварии со множеством жертв), но того, о чем ему предстояло писать в последние дни, Марлен не ожидал даже от этого жуткого мира.

Сначала весьма развернутая, с подробностями (так захотел главный редактор) статья про стрельбу в парке. Форменное безумие, взятое в оптический прицел психопата.

Затем феерическое продолжение – безжалостная смерть красавицы-инвалида на ночном шоссе. Проломленный череп, опять ноль улик.

А вот сегодня очередная новость/работа для Марлена: кровожадная расправа над проституткой. Труп шлюхи обнаружен в подворотне, глухое место, ближайшие магазины в сотнях метров. На теле женщины несколько ножевых ран. Убийца также отрезал ее ухо (хотел взять на память, наверное, однако передумал; ухо жертвы полицейские нашли рядом с трупом).

«Несчастная…» – подумал Сыпчик. «Ей ведь и так несладко жилось. Так еще и со смертью не повезло.»

Свидетелей, как обычно, никаких нет. Жильцы соседних домов ничего даже не слышали. «Массовая слепота/глухота» в тех местах – вполне привычный недуг.

Журналист тяжко и протяжно выдохнул воздух, показавшийся ему почему-то прокуренным. Остатки невкусного кофе замерли в стаканчике на его рабочем столе.

Марлен вяло протер стекла очков платочком, вернул их на исходную и приступил к работе.

11

Дворовый пес по кличке Барбос (был бы сучкой, наверное, назвали бы Барби) плелся по пасмурной улице к очередной помойке. Цивилизация двуногих дур и мудаков, спаривающихся друг с другом, совсем не радовала Барбоса. Люди его попросту не любили, а он всецело ненавидел их в ответ.

Первый хозяин, взявший Барбоса щенком (и давший ему это плебейское имечко), плевал на всех людей по соседству, стараясь от этих поганцев отгородиться, чтобы не мешали ему спокойно жить.

В пору своего детства Барбос надеялся как минимум полететь на красивой ракете к звездам, в космос, подальше от этой грязи, продуваемой сквозняками будки и хозяина-алкаша, который кормил дворнягу на привязи крайне нерегулярно.

И однажды Барбос сумел убежать. Выдернулся из поводка, едва не сломав левое ухо, а затем двинул через поля прямиком в город.

В городе он три раза чуть не угодил под машину (одна была очень большая, с множеством людей внутри, увлеченно смотрящих на то, сумеет ли Барбос увернуться от удара транспортной смерти или нет).

Вторым хозяином для Барбоса оказалась хорошая женщина, в возрасте, с мягкими морщинистыми руками, которые часто любили его гладить по голове и слегка по спине, приятные прикосновения.

Она взяла его из собачьего приюта. Пес был невероятно рад (надоело ему сидеть в долбанной клетке).

Женщина заботилась о Барбосе. Можно сказать, он нашел любовь. Она его абсолютно точно любила (больше у нее все равно никого не было). А ему нравилось: он жил в теплой квартире, добрая пенсионерка кормила его, как сына (которого убили то ли на войне, необязательной и надуманной, то ли вообще в армии, забив до смерти из-за какой-нибудь ерунды).

Но однажды хозяйке Барбоса стало плохо. Что-то с сердцем случилось. Она лежала на полу в комнате, а пес, поскуливая, пытался вернуть ее обратно в жизнь. Тщетно. Наверно, собаки просто такого не могут, подумал тогда Барбос, обливаясь слезами по мертвой хозяйке.

Через день, полный жуткого запаха (Барбос даже боялся, что потеряет нюх после этих событий), дверь вскрыли какие-то люди. Видимо, соседи с полицейскими, пес не сильно вдавался в подробности. Он просто вышел из квартиры, почти ставшей для него хорошим домом, и поплелся вниз по лестнице. Снова на улицу…

Вскоре у него состоялась первая случка. Довольно красивая сука сама дала понять, что очень хочет. Барбос не стал отказываться.

Дальше все шло почти нормально. Он не попадался ловцам бездомных собак, не нарывался на неприятности с бойцовыми ублюдками и прочей агрессивной мразью. Постепенно Барбос становился старше и сильнее.

Сегодня он, как обычно, пытался найти какие-нибудь объедки, чтобы не сдохнуть с голодухи. Спонтанно появилась идея заглянуть на задний двор ближайшего ресторана, там точно можно будет чем-то поживиться (если бомжи его не опередили).

Барбос, сперва принюхавшись, завернул в арку, прямо за ней располагался задник заведения под названием «За альковным фасадом». Повара и официанты часто курили здесь, обмениваясь сплетнями и новостями.

Пес уверенными шагами направился к бакам, куда сносили остатки жрачки. На счастье, контейнеры были свободны от людей. Рядом, на асфальте, всегда что-то да лежало. Легкий корм. А вот чтобы залезть прямо в бак, надо было особенно изловчиться.

Барбос приблизился к желанным контейнерам с провиантом, как тут же из-за дерева рядом с помойкой вышел какой-то человек. От мужчины ничем не пахло. То есть – вообще ничем. А выглядел он, как смерть на живодерне: в сером камуфляже, тяжелых ботинках, с крюком в руке. Барбос, опешив, неуверенно попятился…

Самое страшное, понял пес, что он не может увидеть лица этого мужчины. Оно было туманным, представляя собой сгусток серы и мглы.

Смерть под видом мужчины с крюком двинулась вперед, конечно пытаясь схватить Барбоса. Но пес, резво развернувшись, бросился прочь со двора ресторана, под своды арки, ведущей к выходу (плюс спасению).

Что-то электрическое, похоже, провод-плетка, безжалостно обмоталось вокруг задних лап. Он, почувствовав парализующие искры после удара током, упал, проехав на брюхе прямо под темную арку и больно ударившись об асфальт.

Чувствуя, что дымный человек идет к нему, Барбос не заскулил, не прижал уши. С одной стороны своего собачьего разума он презирал людей, с другой же – любил их и всегда в них нуждался.

Острие крюка вошло псу в основание черепа. Мужчина с «лицом тумана», поддев Барбоса за голову, поднял трепыхавшееся тщетностью конвульсий тело. Перчатки живодера блестели чернотой натуральной кожи (полученной охотниками примерно при таких же обстоятельствах).

Барбос успел взглянуть на мир в последний раз, ничего особенного в нем так и не увидев.

Труп собаки Дым по приказу Иксоева выбросил в мусорный бак.

12

Милый принарядился на второе свидание. Миа ему нравилась все больше, больше и больше, особенно, когда он думал о ней перед сном (очень думал).

Парень влез в сентиментальные кроссовки, многокамерные джинсы с претензией на модность, приятную футболку со встроенным утеплителем плюс рокерскую куртку.

Мианна, выполнившая все «горящие» задания, возложенные на нее фирмой, тоже наряжалась для встречи с избранником. У них будет сегодня секс, она это уже решила.

Они встретились у памятника самой преданной собаке, под часами в виде летучей мыши (единственными в стране).

Милый принес три (немножко пожухлые) розы. Студент-писатель явно нервничал и стеснялся. Но Мианна с радостью и улыбкой приняла цветы, чем немало успокоила парня.

Девушка надела сногсшибательное платье-фиолет (а поверх – «маргариту»: прозрачный плащ с поясом, похожим на метлу), элементарные туфельки белой расцветки и лучшие лифчик с трусиками из всего своего шкафа (об этих деталях Милый мог пока лишь догадываться).

Они посидели в кафе, слегка выпили, поели. Разговор; общались бережно (стараясь не испортить все последующие события).

Такси довезло их до дома Мианны. Милый прижался к ней уже на этаже. Пока девушка открывала дверь в квартиру, парень мягко целовал ее в шею, сначала справа, потом (еще нежнее) слева. Домашняя, дрожа сознанием, провернула-таки ключ в замке. Дверь растворилась, демонстрируя желанную доступность квартиры. И хозяйка ее была этому только рада.

Мианна невероятно намокла. Милый давно не чувствовал себя таким твердым. И парень, и девушка понимали, что хотят друг друга. Очень сильно хотят.

Мианна избавилась от платья, метнув его куда-то в угол комнаты, где стояла кровать. Милый лихорадочно снимал с себя одежду. В конченом итоге он остался перед девушкой в одних трусах. А Миа снимала лифчик.

Он также полетел в угол.

Парень, пытаясь быть нежным, все же повалил Мианну на поверхность кровати (как ей показалось, довольно-таки грубо, но девушка не хотела этому сопротивляться).

Милый снял с нее трусики. И припал к влажной мякоти между ног Мианны.

Девушка застонала (сладко для сознания парня). Ему нравился ее вкус. Милый продолжал…

Миа незаметно сходила с ума. Еще чуть-чуть! Девушка выгнула спину на секунду-другую. Затем замерла, упав на измятую простыню. Ее дыхание было переполнено наслажденьем. Внутри пепельной головы творилась сказка.

Мианна, почти не осознавая происходящего, упала губами на крепко стоящий пенис парня. Милый, откинувшись на кровати, отдался ощущеньям. Девушка делала ему приятно до невозможности.

– Я на тебя его надену… – в полутьме послышался ее мягкий голос, после которого Милый почувствовал латекс на своем члене. Затем Миа с ним соединилась. И начала «поездку» в счастье…

Минутами позже, когда оба «закончили упражнение», вокруг осталась только темнота. Мианна прижималась к парню, который только что так классно ее трахнул. Милому нравилось ощущение девичьих сосков на своей коже. От Мии исходил жар, будоражащий и приятный.

– Сейчас скажешь, что тебе, не дай бог, не понравилось? – в ответ на его шутливый вопрос девушка лишь погладила парня по мошонке.

– Мне очень понравилось, – сообщила Мианна, блаженно улыбаясь. – Может, повторим?

Марлен Сыпчик ради максимально возможного освещения событий прибег к помощи агентурной сети. А попросту сказать, к сети Интернет, в недрах которой журналист располагал парой-тройкой источников информации. Многое оказывалось всего лишь сплетнями/слухами, но иногда Марлену удавалось вычленить по-настоящему важные сведения из этих домыслов.

Отбраковав болтовню о том, кто из звезд-красоток лучше всего добывает губами место под софитами, Сыпчик наткнулся на интересные мысли по поводу смертоубийственного кошмара, творящегося в городе.

Некий «ник» анонимно излагал инфу, из которой становилось ясно: события навроде расстрела людей в парке будут повторяться. Это не единичный случай, это только начало.

Другой «ака» скандально заявлял, что примерно в курсе, кто способен на такие ужасы уничтожения. Марлен, почувствовав близость успеха в журналистском расследовании, списался с этим источником. Тот (за определенную плату) был рад сообщить всю имеющуюся информацию. Сыпчик переслал киберденьги из редакторского «буфера незапланированных трат» на указанный счет анонима-всезнайки.

То, что прислал ему незнакомый осведомитель, заставило Сыпчика хорошенько задуматься о многом.

Оказывается, все произошедшее – дело рук серийного убийцы по кличке Дым. Странное прозвище. Так вот, этот маньяк Дым предположительно «ангажирован» каким-то миллионером, у которого синдром скучающего бога.

К письму были прикреплены три фотографии, на всех изображено нечто инфернальное. Мужчина без лица. Точнее, вместо лица у него формировалось жутковатое облако, напоминавшее нормальную человеческую внешность лишь очень отдаленно.

Журналист долго и тщательно рассматривал снимки. Чем дольше Марлен на них смотрел, тем страшнее они ему казались. Сыпчик, словно загипнотизированный, сидел перед этими фотками, прокручивая их на мониторе одну за другой.

На снимках не был запечатлен человек, пусть бы даже он являлся самым страшным маньяком в мире. Там было настоящее чудовище. Дымный монстр, чуждый любым представлениям о жизни.

И больше ничего.

Мианна, можно сказать, влетела в офис «МатРоссКина» как знойный ветер с гор, чем смогла слегка удивить сослуживцев, а уж условная секретарша Соня сразу же поняла, что улыбчивая блондинка точно провела ночь не в одиночку.

Домашняя, кстати, успела закончить эскизы, которые требовал шеф. Она сама пошла их показывать…

Сегодня Аврал Сергеевич нарядился на работу клоуном в неком подобии скафандра. Начальник «МатРоссКина» сидел под столом и слушал трели попугаев, записанные на телефон с гибким экраном.

– Принесла?! – радостно прогорланил начальник, когда Мианна появилась на пороге кабинета. Девушка (гораздо решительней, чем обычно) вошла к шефу и положила листы со своими художествами прямо над головой Аврала Сергеевича. Тот выключил звуки попугаев, затем ловко вылез из-под стола.

– Очень красиво, очень изысканно… Немного бездарно, конечно… – шеф смаковал свою мысль секунд восемь, а потом подытожил. – Но именно то, что нужно этим уродам из пивной алкошараги! Как ты этого добилась, моя хорошая?

– Просто не хотела вас подвести. – Заулыбалась Миа, убирая пепельный локон со лба. Она выглядела сейчас до невероятности лучезарно. Этакая суперсчастливая блондинка.

Аврал Сергеевич черканул что-то в своем ежедневнике (возможно, памятку выплатить Мианне премию в конце месяца), а после – отпустил Домашнюю восвояси.

Они повстречались в кафе «Алхимия». Милый и Миа. Это свидание определенно значило секс, последующий между ними в ближайшее время.

Писатель-студент принес ей цветы (немного дурацкие ромашки с фиалками, но ей все равно понравилось).

Мианна сделала заказ у официантки, чуть завистливо следившей за парочкой влюбленных (насколько сильно влюбленных?), а Милый принялся расспрашивать свою спутницу:

– Чем сегодня была занята?

– Да на работе эскизы закончила. Начальник, вроде, остался доволен. А ты что поделывал? Ты говорил, что пишешь книгу.

– Да, вроде того… – парень на секунду бросил взгляд в окно, словно стесняясь, а когда повернулся – перед ним был просто пустой стол.

Мианна куда-то пропала.

Недоуменно оглядев помещение кафе «Алхимия», Милый увидел, что к нему идет официантка.

– Что будете заказывать? – вопрос с улыбкой плюс явно игривой интонацией (он, похоже, понравился этой симпотяжке в фартучке).

– Извините, вы же видели блондинку, с которой я пришел? Не могу понять, она куда-то вышла? – парень-писатель с надеждой уставился на свидетельницу пребывания здесь Мианны в последние пять минут.

Официантка только пожала плечами, слегка удивившись:

– Да не было с вами никого… Заказывать-то будете?

Милый опять пробормотал извинения и вышел из «Алхимии». Над улицей висело осеннее солнце. Мимо парня проходили люди, безразлично мчались машины своими дорогами.

Он точно помнил, Миа только что была с ним… Но где же она теперь, куда делась!?

Позвонить! Мобильный. Звони…

Он набрал номер Домашней. Никто ему сначала не отвечал, но потом парень услышал ее голос:

– Кто это? – вопрос Мии поверг его почти в отчаяние.

– Ты решила пошутить?

– Нет… Кто вы, зачем звоните? – девушка, кажется, сама растерялась. – Откуда у вас мой номер телефона?

Не зная, что все это значит (и как ему реагировать), Милый прервал разговор. «Я разберусь в этом позже, обязательно разберусь…» – утешал себя студент, шагая нетвердой походкой по улице, а прострация обвивала его все сильней.

13

Нарик по кличке Ключ тащился сквозь темноту.

Сегодня улов был отличным: наркоману удалось ограбить крайне противную старушку, попытавшуюся даже сопротивляться (пришлось ударить бабку пару раз), после этого подловить на окраине двух малолетних девчушек, идущих из школы, которые со слезами в невинных глазах вручили Ключу свои карманные деньги.

Все складывалось удачно. Дозу он уже достал.

Старый знакомец-толкач, давно не появлявшийся на углу Маркировки и Пятницы, вдруг чудесным образом объявился, прямо-таки воскресший Христос. И продал, можно сказать, со скидкой.

А теперь перед Ключом маячила последняя сверхзадача – добраться до чердака и вмазаться.

Нынешнее его пристанище располагалось на вершине неприметного дома. Ключ нашел тот чердак практически случайно, шерстя по подъездам в надежде, что кто-нибудь не запер квартиру, выйдя вынести мусор, к примеру.

Хлипкая дверь легко пропустила нарика внутрь. А там, в темноте, было почему-то довольно тепло и уютно. Ключу понравилось. И он уже три недели ошивался именно здесь.

Полицейский патруль, машина с мигалками!

Ключ сбавил ход, стараясь идти ровнее. Менты были далеко и не заметили, как он юркнул в переулок. Остановился за мусоркой, мусора проехали мимо. Неторопливые такие, явно высматривают кого-то (кого угодно, на самом деле).

Дальше прошло без дрянных приключений. Правда, нарик смутно ощущал какие-то херовые конвульсии инстинкта самосохранения. Будто за ним велась слежка, причем далеко не с дружественными намерениями…

Наконец-таки Ключ добрался до знакомого подъезда. Жильцы были настолько бедны, что не могли себе позволить даже самого элементарного домофона. А ржавая металлическая «заслонка» входа открывалась Ключом запросто (он часто посмеивался над подобными фразами, замечая их двусмысленную каламбурность).

В общем, наркоман на ощупь пробивался наверх, к месту под звездами, к уколу во мраке, к мягкой нежности старого матраса, найденного на одной из помоек.

Темнота лестничных клеток подгоняла его, заставляя двигать себя по лестнице. Доза в кармане балахона грела сердце сумрачным холодком.

Ключ буквально ворвался к себе на чердак. Ничего не надо варить, ничего не надо смешивать. Все уже сделано. Концентрация счастья в прозрачном шприце.

Через несколько секунд мутная дрянь внедрилась в его тело (и душу). Наркотик был замечательным…

Торчок чуть прикрыл веки. И сотни образов заполнили его мозг небывалым кайфом. Розовые подсолнухи размеренно превращались в инопланетян, которые без злобы смеялись над зеркалом Вселенной, а затем, в свою очередь, становились какими-то цаплями, у каждой по три длинных ноги, и срывались с мелководья, улетая в теплый закат.

Красивая девушка с радужной радужкой глаз улыбается среди лучей лунного солнца, спешащих через окно в деревянном домишке. Слышна музыка цикад и стрекоз. Радость летней травы над полями.

Облака над морем, сонливые и спокойные. Шепчущий пляж. Цветочные комплименты. Загорелая кожа, ее аромат, мягкие волосы, приятные губы. Нежность сближения…

Прикосновения к силе воды, ласкания ветра. Смелый полет вверх по водопаду искр. Небесная ночь без жары и прохлады. Все просто волшебно, всего лишь.

Красивая родинка у девушки на щеке. Привлекает внимание. Она блестит как звездочка в новолуние (та, что ближе других к тебе).

Молчаливая ночь радует темнотой. Гипноз мотыльков вокруг фонаря на аллее. Открытые двери, номер в отеле, сама любовь на простыне.

Сизые краски тумана над горами. Лес будто моргает, деревья-ресницы. Цветастые птицы порхают повсюду. Приятная важность плюс способ присниться…

Маскировка природы поражает: самый простой визуальный эффект. Всего лишь красота, а остальное лишнее.

Нарик открыл глаза: похоже, трип продолжался, но почему-то уже не такой добрый.

Над ним склонилось страшное существо. С каким-то дымом вместо лица. Словно живая муть внутри зеркала, отражение которого ужасает.

Ключ попробовал встать со своей лежанки, потер глаза ладонями. И сразу после этого чудовище ударило его гротескным подобием сверхтвердого шприца. Весьма эксцентричное оружие.

Острие вонзилось в центр лба, пробило череп, мозговые ткани (аккуратно разделив полушария) и остановилось в центре мозжечка. Ключ дернулся и слабо простонал, словно получая последний в жизни кайф.

Господин Иксоев, естественно, участвующий в процессе убийства, плакал от удовольствия (заменителем слез, свои он вырабатывать уже давно был не способен).

Дым без особых признаков радости почувствовал, как сознание наркомана исчезает из этого мира. Он выдернул убийственный «шприц» из башки мертвеца и покинул темный сырой чердак.

Надев джинсовку с черным узорчиком, теплую футболку, удобные туфли и джинсы с модным ремнем, Мианна покинула свою квартиру. Сегодня у нее был стопроцентный выходной. Она собралась незатейливо прогуляться, посетить пару магазинов одежды… Обычные девичьи развлечения.

На выходе из подъезда к ней подскочил какой-то незнакомый парень.

– Привет! Ты меня точно не помнишь? – похоже, он сам толком не понял, что спросил. – Я тебе недавно звонил… Почему ты меня не узнаешь?

Домашняя, немало опешив от такого начала выходного дня, попыталась избавиться от приставалы.

– Да не знаю я вас, отстаньте!

– Ну как же? Вспоминай, – не унимался парень. – Парк, стрельба, убили моего друга… Мы там тогда и познакомились.

На его лице читалась максимальная вера в то, что он ей сейчас сообщил. Сумасшедший, что ли?

– Я сумел выяснить, где ты живешь… – он на миг смутился (раздумывая, говорить дальнейшее или нет). – Мы занимались сексом. Ты не могла такое забыть!

Девушка смотрела на этого психа несколько идиотских секунд, а после произнесла с угрозой в голосе:

– Если не отвяжешься, я позвоню ментам. В полиции будешь объяснять, кого где убили, выдумщик чертов.

Паренек расстроенно промолчал, в его глазах непонимание делилось с отчаянием в пропорциях один к одному.

А Мианна вдруг вспомнила о той стрельбе. Да, совсем недавно, в парке, через который она обычно ходила в обеденный перерыв. Или не ходила?

Домашняя задумалась, странный момент дежа-вю скользнул сквозь разум.

Она обернулась к незнакомцу-красавчику:

– Я тебя откуда-то знаю… Как тебя зовут?

– Милый. – Он подарил ей слабую улыбку, словно еще на что-то надеясь…

– Ладно, пошли расскажешь мне свои придумки. Меня, кстати, зовут…

– Я знаю, Миа, как тебя зовут. – Парень снова улыбнулся, на этот раз гораздо уверенней.

Они вышагивали по безлюдной улочке мимо старомодных домов, а осень (пока что теплая погодой) слепила солнцем по фасадам.

Он многое о ней не знал, однако знал ведь тоже немало. И вообще непонятно – откуда! Одни интимные подробности чего стоили (они заставили Мианну раскраснеться, давая почувствовать не только острое смущение, но еще и смутную похоть).

Милый и Миа зашли в первое кафе, встреченное ими на пути. Оно именовалось «Аркада-бар»: строгий интерьерчик, прозрачные шторы на «засекреченных» окнах, скучающий бармен за стойкой, миловидная официантка в нарядной униформе, набросившаяся на новых посетителей как Стимфалийская птица, нашедшая яблоки Гесперид.

Сделав самый скромный заказ, парень и девушка молча стали ждать, когда его принесут. Мианна пока что все равно ему не доверяла. Но девушке понравилось, как он любуется ее лицом, пепельной прелестью волос, смотрит на ее грудь украдкой…

Милашка-официантка принесла чашку кофе (для нее), бокал пива (для него) и пиромороженку со вкусом вишни (опять для нее). Улыбнулась и удалилась в подсобку.

Так как «Аркада-бар» сейчас пустовал, можно было продолжить сложный разговор, никого не стесняясь (услышав, о чем они говорят, кто-нибудь мог запросто принять их за психов).

– Я не понимаю, почему ты ничего не помнишь. – Уже чуть успокоившись, Милый не переставал удивляться столь странной ситуации. – Я же, наверное, тебя люблю…

Его серьезный, сосредоточенный взгляд обжог Мианну приятным. Но ответить ей было нечего.

– Значит, кому-то понадобилось стереть мою память, – все-таки вымолвила блондинка-дизайнер. – Или, предположим, изменить мое прошлое. Правда, не понимаю, зачем?

– Да и возможно ли вообще такое? – Милый задумался, отпил пива долгим глотком. Где-то за окнами промчалась машина «скорой помощи», крича мигалками на всю округу.

– Согласна, звучит как псевдонаучная фантастика. И все же… – пригубив кофе, девушка решительным жестом поставила дымящуюся чашку на стол. – Я совсем не помню, как мы с тобой трахались, ужпрости. И вспомнить не могу. Может, ничего и не было?

Писатель-студент не нашелся, что на это ответить.

14

Ее стали узнавать на улицах, в кафе и магазинах! Как же ей это нравилось.

Симпатичная начинающая актриса, стройная, черноволосая, глаза нежно-синего цвета, хорошенький носик, несколько маленьких родинок на щеке, которые совсем не портят, а наоборот – даже украшают.

Она снималась в виртуальном кино (почти в сновидениях). Ее сценический псевдоним был Алекса.

Начинала она с самых малобюджетных фильмов. Спасибо, что хоть не с порнухи. Но после пары-тройки более-менее неплохих вирткартин Алексу заметил один неординарный режиссер, снявший несколько относительно успешных ужастиков.

И у нее получилось: успех пришел неожиданным предложением. Важные боссы киновирта запускали один долгоиграющий проект (сериал про хакер-вампиров и прочую кибернечисть). Алекса им приглянулась. Ее взяли на одну из главных ролей.

Доселе скромная девушка, теперь она постепенно привыкала к повседневной роскоши, дорогим ресторанам, полночным поездкам в лимузинах с богатыми ухажерами. Так сказать, вживалась в новую роль, ведущую прямиком к лучшей жизни.

На сегодня съемки для очередной серии успешно завершились. Алекса красиво исполнила свою роль. Ей даже понравились завистливые взгляды других актрис, присутствующих на площадке. Коллеги-конкурентки. Алекса почему-то понимала, что на данный момент они ей совсем не страшны.

Она взяла бы такси, но красотку-актрису вызвался подвезти помощник оператора – милый паренек, который нравился многим женщинам из съемочной группы. И, кстати, при деньгах (он сын богатых родителей, а стать виртоператором «типа его детская мечта»).

Алекса и молодой любитель кино, желавший стать профессионалом (а также – залезть Алексе под юбку как можно быстрей), отъехали от студийного павильона, когда на часах случилось чуть за полночь.

Болтали о работе, обсудили коллег, беззлобно посмеялись над ними. Начинающий оператор пошутил, что режиссеру в некоторых случаях, возможно, не помешал бы протез головы…

Мягкость осенней ночи очаровала Алексу огнями уличных фонарей и круглосуточных заведений. Точно призывы для леди-бабочки, мечтавшей о вечном свете для себя.

Автомобиль, как ей казалось, мчался в красивое будущее. И когда парень, завернул в темный закуток на набережной (весьма укромное местечко), девушка не стала возражать. Алексе хотелось секса. В тот момент она ясно чувствовала, что заслужила стать счастливой. Сегодня ночью и впредь.

Заглушив мотор, помощник оператора принялся целовать виртактрису, жадно, взасос. Девушка возбудилась почти сразу, начала настойчиво отвечать на ласки. Парень с радостью отметил, насколько готова его текущая (во всех смыслах) партнерша.

Он уже собирался надеть презерватив, как в зеркале заднего вида заметил нечто подозрительно странное: мерцающий в темноте знак, напоминавший перекрестье прицела.

Этот символ был на черной одежде человека, который неторопливо направлялся в их сторону. Лицо ночного прохожего скрывалось под светонепроницаемым колпаком/капюшоном. И зоркому (увы, навряд ли) будущему оператору померещилось, будто из прорезей курился какой-то дымок. Словно лицо незнакомца медленно тлело, горя изнутри.

Распаленная Алекса даже не поняла, из-за чего кавалер перестал ее лапать и целовать. Затем раздался приглушенный выстрел.

Пуля пробила заднее боковое стекло, пробила край подголовника, пробила щеку дернувшегося парня, пробила лобовое стекло (оставив дырку трещин) и засела где-то в дорожном покрытии набережной.

Алекса с ужасом смотрела на то, как болтается простреленная челюсть мычащего юноши. «Будто киношный грим-маскарад», – почему-то подумалось начинающей виртактрисе.

Подойдя ближе, убийца остановился перед водительской дверью. Вторым выстрелом он прикончил бедолагу за рулем, который, пребывая в полушоковом состоянии, не смог сопротивляться своей страшной судьбе.

Пуля, преодолев череп и мозг (достаточно избалованного жизнью) помощника оператора, ощутимо скользнула Алексе по шее. Но это была не смертельная рана. Еще нет…

На лицо красавицы (вместо спермы, которую минуту назад она так хотела почувствовать губами и кожей) брызнула густая липкая кровь. Мертвый обладатель этой самой крови повалился Алексе на колени как сломанный манекен с изуродованной головой.

Девушка сумела-таки закричать.

А серийный убийца Дым, «направляемый» господином Иксоевым из роскоши загородного особняка, спокойно навел дуло пистолета на вопящую девушку. И спусковой крючок послушно сдвинулся под его пальцем.

Выстрел вдребезги разнес водительское окно автомобиля, доселе лишь «аккуратно» продырявленное. А пуля почти со скоростью света (как успела представить себе Алекса, вдыхая пряный осенний воздух в последний раз) вошла виртактрисе в переносицу, после чего, чуть сместив центр тяжести, разнесла девушке половину затылка на выходе.

Кровавый сгусток с прощальным хлопком мозговой целостности Алексы разлетелся по салону машины. Пуля, сделав еще одну дырку в стекле (теперь уже пассажирской двери), моментально пошедшем трещинами, унеслась прочь, отскочив от асфальта.

Убийца убрал пистолет с чутко дымящимся дулом в карман балахона.

– Вы слышали про маньяка по кличке Зодиак? – В вопросе Иксоева сквозила некая издевка.

– Больше, чем многим бы хотелось. – Сурово отозвался Дым, уходя с места преступления в пространство ночи у ближайшей рощи прибрежных деревьев.

– Всегда мечтал сделать нечто в его стиле… – лукаво нашептывал олигарх-извращенец из своей киберколяски.

– Сын Сэма тоже убивал похожим образом, – сообщил Дым голосом, лишенным привычных оттенков речи.

– Да… Вы совершенно правы, мой хороший! – Кажется, счастье Иксоева было сейчас абсолютно беспредельным.

Маньяк скрылся во тьме, так и не увиденный никем, кроме своих жертв.

Какой-то дебил схватил собаку (крепко так схватил) и, резко размахнувшись длинною в мир, швырнул бедняжку через черное…

Хвост собачьей кометы испугал самого Нострадамуса.

Комета воплощала образ всего неприятного, что только может быть связано с миром. Фашизм, педофилия, черные хирурги, шлюхи-невесты, сутенеры-наркоторговцы, террористы-взрыватели, алкаши-мужья, шизофренички-жены…

Нострадамус, узрев все это, решил больше никогда ничего не писать.

А Оппи, досмотрев сон (а они бывали у него совсем не часто), проснулся едва ли не со скрежетом нутра.

Кибер-ментяра отлип от потолка (Оп обычно пребывал в спящем режиме именно там), а затем распространился по полу квартиры, как сотня электронных тараканов.

Теперь ему кое-что становилось понятным. Почти…

Войдя в рабочий кабинет, Оппи сразу засек то, что в неизменном шкаф-хранилище дел совершенно точно отсутствует папка со стрельбой в парке.

Что за ерунда?!

Филат Хмель, как обычно, полулежал на столе с подвижной основой, рискуя уехать, к примеру, в женский туалет управы в любой момент.

Оп на этот раз не стал иронизировать:

– Проснулся, детектив! – скомандовал киборг (сегодня он представлял собой пластиковый холодильник с радиатором плюс бензопилой). – Куда подевалось дело о парковом маньяке?!

– О ком? – напарник-алкаш продрал глаза и крайне удивленно вперился ими в Оппи. – Тебя закоротило, что ли?

Оппи не поверил соответствию внутреннего протокола. Это была какая-то херня.

– Маньяк со снайперской винтовкой убил девять человек, а ты этого не помнишь? Белая горячка, здравствуй?

– Ей, железяка! Очнись! – Хмель на полном серьезе не разделял служебного рвения со стороны напарника. И он был не пьян. По крайней мере не настолько, чтобы не помнить.

– Ты не понимаешь… – прошептал искусственный интеллект, выходя из кабинета.

15

Милый до этого не понимал, как легко написать рассказ. Парень вообще не написал ничего крутого, за исключением нескольких «начал» вполне себе дурацких книжек.

И это все он проделал будучи студентом психжурфака. Непозволительная гордость (сказали бы дуры из какого-нибудь педсовета). Но Милый упрямо верил в свой слог. Парню грезилось, что именно он «смогет», как говорили у него еще в школе, придумает, напишет нечто такое, чего еще никто не сумел сделать…

А на бумаге (как он позднее понял) уже сумели сделать вообще все. Особенно дерьмом.

Вот тогда-то Милый и встретил ее. Красавица-блондинка (хотя бы для него) по имени Миа. Она словно внедрила в него счастье.

Но самое удивительное заключалось в том, что она его как бы не помнила.

Мианну заинтересовал этот парень-писатель. Будь бы он богатым, блондинка без раздумий оказалась бы в его кровати. Впрочем, Мие он все-таки нравился таким, каким был: действительно милый, немного скромный, но, похоже, настойчивый (если до дела дойдет).

Домашняя попробовала представить этого цеплялу-парня голым. Получилось. Ей даже понравилось. Девушка приятно намокла там, внизу.

Мианна легла на диван, чуть раздвинула ноги, начала себя мягко ласкать. В голове мелькал Милый, его член, мошонка и упругая задница, наверняка именно такая. Кончила девушка уже на образы каких-то абстракций… Если бы он сейчас был бы с ней!

Чуть отдышавшись, Домашняя включила телевизор, прозрачно висевший у стены. Скорей это была просто голограмма экрана, появлявшаяся из плоского пластика на подставке.

По телеку сначала шла полнейшая фигня, но потом Мианна, переключая потоки, наткнулась на кошмарное ток-шоу, в котором какая-то дура крикливо кичилась оттяпанной половиной состояния престарелого, как она выражалась, импотента-миллионера. На другом канале морозные зомби четко давали понять, как не надо снимать фильмы ужасов. Еще через канал впаянный в «летучую» машину автогонщик лихо обходил соперника на повороте. А затем чуть опешившие документалисты-исследователи наткнулись на следы вислобрюхого чудища, живущего преимущественно под гладью озер. Уже после нее (этой глади) слезливая мелодрама дарила счастье долгожданного поцелуя главных героев. Потом реальные кадры демонстрировали казнь в газовой камере: паникующего преступника обволакивал по виду адски холодный дым. Миа поспешно переключила изображение: прекрасная женщина в летящем, почти прозрачном платье рекламировала смуглый загар, добытый на попсовом курорте благодаря именно такой-то фирме-туроператору. Дальше вместо красотки на Мианну уставилось дуло снайперского ружья, в прицел которого с высокой крыши смотрел киношный маньяк-психопат, методично выцеливая жертву.

Почему-то испытав новый «французский» укол уже виденного, Миа опять вспомнила о Милом. И задумчиво продолжила играться пультом.

Плоская лампа светила прямо в глаза. Паренек все скулил и скулил. Дерьмо на его ногах уже почти засохло. Но страх так и не отступал.

В бункере (или подвале) было прохладно, чуть сыро. Черный человек стоял у кирпичной стены, глаза его тлели углями. Он и являлся причиной страха.

Он не был черным – его грим «утверждал», что он таков. По-настоящему парню (похищенному, а затем привезенному сюда) чудилось, что вся эта ситуация – лживый кошмар, ненастоящий в своей сути. Он, конечно же, ошибался.

На пареньке были надеты только трусы и майка, уже провонявшая холодным потом.

Он ничего не сделал никому. Ничего дурного даже в мыслях. Так для чего же он сейчас здесь?! По какой причине?

Человек-тьма приблизился к лампе и повернул ее в сторону. «Прожектор ужаса» высветил в центре сырого подвала пузатого мужчину средних лет, крепко привязанного к стулу, зловеще напоминавший электрический.

Во рту мужика имелся кляп. Человек-тень подошел и мягко вынул затычку. Пузатого прорвало бранью, а затем угрозами солидного и влиятельного воротилы многоярусного бизнеса. Часто повторялись фразы «Ты вообще знаешь, кто я такой?!» и «Всем вам хана, твари…»

Паренек испуганно слушал эти тирады из своего угла, в который вжался, как только пришел в себя. Его чем-то укололи на автостоянке, когда он шел к своей дешевенькой машинке развозчика пиццы, суши и прочей снеди по прихоти клиентов. А очнулся он уже в полутьме жуткого бункера.

Насладившись матюгами/угрозами (или, быть может, выслушав последнее слово приговоренного), Дым вернул кляп в слюнявый рот разъяренного узника. И повернулся к пленнику в углу, перепуганному, жалкому, юному.

Паренек-доставщик всхлипнул, увидев, что черное существо склонилось над ним с чем-то в темной ночь-руке.

– Ни один человек не имеет права быть слабым… – повторяя вслух слова за Иксоевым, серийный убийца Дым оставался почти безразличен к их смыслам.

Он вручил пареньку распятие, больше походившее на молоток. Нижняя часть креста тускло блестела острием.

– А теперь убей его. – Мрачно вымолвил Дым, сверкая тьмою глаз.

Паренек снова всхлипнул. И беспомощно спросил:

– Тогда меня отпустят?

Черное существо кивнуло.

Доставщик пиццы и прочих прелестей жизни нерешительно приблизился к потенциальному заказчику. Пузатый влиятельный дядька что-то мычал через кляп, натужно мотая башкой. Ему становилось страшно от вида тщедушного ублюдка, в руках которого дрожал острый крест (а в глазах парня мерцала безумная решимость отчаяния).

Связанный мужик глухо вскрикнул, когда конец распятия, как жало гвоздя, ударил его в брюхо чуть ниже солнечного сплетения. Затем последовали другие удары, еще и еще, уже абсолютно безжалостные… На пол подвала закапала кровь, переходя в ручейки (будто из протекающего крана, который ничем не исправить).

Паренек бил, пока не устал. Жирдяй на стуле уже не дышал и не жил.

Маньяк Дым сдержанно зааплодировал хлопками господина Иксоева, припав к стене тьмы спиной. Через секунду эта самая темнота за ним медленно приотворилась, чуть ржаво проскрипев петлями.

Черная тварь с глазами дьявола произнесла:

– Дверь бункера автоматически откроется через месяц. Когда проголодаешься, просто воспользуйся плотью покойника… Теперь он вряд ли станет сопротивляться и кричать.

Дым вышел. Закупоривая помещение сыростью и отчаянием, дверная тьма лязгнула электрозасовом.

Железный крест брякнулся об пол, загробно звеня, почти издеваясь. Паренек упал на колени, реветь он больше не мог, не получалось. В его полутлеющем сознании висела суицидом одна мысль: насколько хватит света лампы?

Мистику правил можно послать к хозяину положения. Он правозначен, его не изменишь. Пусть пока наслаждается, пустить в расход всегда успею…

Меня называют серийным убийцей. Весьма справедливо. Но никто в любом мире не знает, зачем я сделал все это. Они даже никогда не догадаются, как можно играть с мирозданием. Тут убиваешь, там воскресаешь.

А нужно мне лишь зеркало, деревянное зеркало. Создание Спасителя. Единственный экземпляр. С ним все будет по-настоящему, так, как надо…

Человечества плачут всегда. Им не дано знать главное. Но расстраиваться не надо. Достаточно того, что Бог растроился.

Квантовая буря мельчайших частиц. Световая скорость волн в обратном парении.

Тут убиваешь, там воскресают.

16

Оппи понимал, случилось (происходит до сих пор?) что-то совсем необычайное.

Никто, оказывается, не помнил и не знал (кроме него) про недавнюю стрельбу в парковом массиве. Во всех инет-изданиях, писавших про этот кошмар, теперь не было вообще ничего. Ни единого слова.

Оп тогда связался с другими искусственными (они были примерно по двум-одному в каждом крупном городе страны), но те тоже ничего не слышали про случай массового убийства. Наверное, занимались своими коп-делами, не смотря в сторону вотчины Опа.

Оно и понятно: своих дел невпроворот. Полиция, как ни пытайся, а справляется с трудом. Да еще и преступления, унесшие сразу несколько жизней, как оказалось, имеют свойство исчезать без следа.

Киберразум с ухмылкой подумал, что, будь он просто человеком, к тому же ментом, – сошел бы с ума от непонимания ситуации. Или же спился (почти как напарник Филат).

Чтобы хоть как-то отвлечься от назойливых мыслей о неизвестном (да и просто от скуки), Оппи принялся мастерить себе новый полицейский костюм.

На нем были надеты: сине-черные кроссовки, темно-серые джинсы, фиолетовая футболка под легким балахоном с капюшоном, поверх которого темнела черная куртка.

Он шел сквозь осень, а город подкладывал под ноги асфальт тротуаров различных улиц, впрочем, весьма похожих одна на другую. Дома и прохожие, желто-красный окрас редеющей листвы. Сегодня в целом ясное небо не прячет синевы от глаз. А парень в капюшоне высматривает жертву…

Он дал себе кличку Ксерокс. И собирался после пятого убийства обратить на себя внимание журналистов. Наверное, просто хотелось прославиться.

Первой у него была распутная девка, пристававшая к богато разодетым молодым людям в ночном клубе «Парадокс». Ксерокс подкараулил ее на выходе из сортира, предложил поразвлечься, она как-то вначале хотела его послать, но, увидев пачку деньжат, как-то легко согласилась на все.

В туалетной кабинке (под звуки доносившейся музыки из зала) маньяк задушил девушку, напитываясь ее хрипами плюс сопротивлением, становясь сильнее каждую секунду. А после – утопил головой в унитазе, для верности.

Вторым не посчастливилось стать мужичонке в скромном пальто (учитель какой-нибудь или бухгалтер на второсортном предприятии). Ранней весной, в парке еще лежал талый снег. Только-только схлынули во мрак сумерки: Ксерокс, скрывая под капюшоном лицо, сблизился с жертвой и пробил мужчине затылок из удобно-малого пневмомолотка. Несколько раз. Шляпки гвоздей даже не блестели во тьме.

Третью смерть Ксерокс подарил ребенку… Невинная малышка-второклассница возвращалась от подружки. Через пустынный переулок идти было быстрей.

Маньяк в капюшоне легко догнал девчушку. А затем начал душить. Она обкакалась от страха. Ему это совсем не понравилось. И он свернул малолетней школьнице шею. Компактный трупик забросил в контейнер для мусора («Для мусоров», – подумал тогда Ксерокс злорадно).

Ну а четвертым был студент, считавший себя бисексуалом. Подцепив того манерного парня в специально отведенном для подобных встреч местечке, начинающий серийный убийца пригласил его погулять. И педик охотно согласился.

Ксерокс завел студента-симпотяжку в лесок за набережной, где преспокойно набросил ему удавку-леску на шею. Тот даже ничего не успел понять, как зелень вокруг налилась чудовищной краснотой, а потом просто померкла. Труп бисексуала остался в густых кустах до поры обнаружения.

И вот сегодня настал черед пятой жертвы в послужном списке маньяка.

Ксерокс продолжал кружить по городским улицам, площадям и паркам, пока не наткнулся на премилую приемлемую особь. Он это очень остро ощутил. Наконец-то.

Пристроившись за девушкой чуть поодаль, маньяк в капюшоне опасался теперь только одного – вдруг жертва живет где-то рядом и скоро зайдет в подъезд, где полно камер и есть, к примеру, даже охранник-консьерж.

Но нет. Незнакомка домой, кажется, не собиралась. Она шла куда-то по улице, вроде, хотела завернуть в кафе по дороге, но почему-то передумала. До наступления темноты оставалось меньше часа (впрочем, для убийцы это не имело большого значения).

Ксерокс вел намеченную жертву, уже предвкушая свой пятый раз. Девушка, кстати, выглядела так: подкрашенные светлым каштановые волосы, синее пальто на модный манер, сапожки, темно-зеленые брючки, сейчас болтает по мобильнику, наверное, с подругой. Удивительно притягательная особа.

Она свернула во двор, там все по стандарту, детская площадка, мусорные баки в углу, печально-тихие деревья, словно бы пойманные домами (а может, сдавшиеся добровольно)… У одного такого тополя стоял автомобиль, к которому и направилась незнакомка.

В машине на месте водителя сидела девушка. Та самая подружка из мобильника, догадался Ксерокс. Планы неумолимо менялись.

Девушка-жертва, весело помахав подруге, открыла дверцу тачки и тоже уселась внутрь. Убийца-маньяк остановился, сделал вид, будто кого-то ждет. Так, впрочем, и было: он ждал подходящего момента.

Ксерокс, коротая время перед началом действия, представил эту симпатичную незнакомочку, которая в паре десятков метров от него беззаботно щебечет с приятельницей, в совершенно ином виде. Как бы она вела себя, если б носила толстые стекла очков перед глазами и прихрамывала на левую ногу? Да и одевалась бы совсем стремно?

Двор (на удачу) оказался пустынен. Только черно-белый котяра сидел на лавке у одного из подъездов, лениво выделывая хвостом незамысловатые фигуры. Старые дома с минимальным количеством этажей словно уснули предвечерним летаргическим сном, чтобы ночью вообще впасть в кому.

Ксерокс решил начинать. Маньяк неторопливой поступью дошел до машины, девушки внутри поначалу даже не обратили на него внимания. Когда он мягко постучал в боковое стекло со стороны водителя, они тут же прекратили разговор и удивленно уставились на парня. Закат отсюда был невиден; свет уходил из двора с каждой секундой.

Убийца наигранно улыбнулся и что-то негромко спросил (специально, чтобы его не было слышно в салоне). Девица-водитель смущенно и недоверчиво показала знаками, что сигарет (он, наверняка, спрашивал именно об этом) у нее нет.

Но парень не уходил. Он приблизил лицо, наполовину скрытое капюшоном, к стеклу и улыбнулся милой и доброй улыбкой. Он знал, что способен им понравиться.

– Что вам все-таки нужно? – чуть «придавив» стеклоподъемник, поинтересовалась подружка будущей жертвы (кстати, тоже жертва, незапланированная).

Девушка за рулем после своего вопроса ожидала, чего-нибудь хорошего, с намеком на знакомство и его продолжение. Дело даже не в том, что ей не хватало кавалеров для постели и прочего. Просто хотелось чего-то нового. Все больше и больше. Она не желала останавливаться, только не в столь цветущем возрасте, когда секс, любовь и развлечения приносили максимум наслаждений.

Парень в капюшоне, резко лишившись ненастоящей улыбки, протянул вперед руку с каким-то предметом, похожим на пистолет. Через секунду под острый звук шипения, оборвавшийся почти сразу, в лицо красотки за рулем вонзился крупный гвоздь. Он вошел глубоко, почти по самую шляпку.

Изначальная жертва Ксерокса с пассажирского сиденья, раскрыв широко голубые глаза, глядела на то, как подруга, обливая кровью дорогую куртку «под леопарда» и прижав к покалеченному лицу левую руку, правой конвульсивно пытается то ли опустить стекло, то ли завести двигатель, то ли просто просигнализировать о смертельной опасности.

Новый гвоздь пробил раненной девице череп. Просто плюс без затей. Бедняжка затихла, в салоне ощутимо запахло мочой, экскрементами и смертью.

Девушка-пассажирка не знала, как ей спастись. А чудовище в капюшоне уже открыл водительскую дверь и, перегнувшись через свеженькую покойницу, выстрелил из пневмомолотка сначала в щеку, а затем в глаз перепуганной жертве.

Даже если бы кто-то сейчас смотрел за всем происходящим из окна, то мало что сумел бы увидеть. Уж точно не лицо убийцы. Да и девушки ведь даже не успели закричать.

В общем, со стороны все выглядело почти обыденно. И неинтересно.

Быстро проверив, мертвы ли обе подружки, Ксерокс захлопнул дверцу авто снаружи и покинул потемневший двор. Никаких отпечатков он не оставил, заведомо смазав пальцы специальным составом сродни клею, который отсохнет сам уже через пару часов.

Безучастный кот на лавочке проводил маньяка осуждающим взглядом.

Криминальный репортер газеты «Время жизни» Марлен Сыпчик сидел перед мониторным «зеркалом» и отчаянно не понимал, откуда у него эти фотки. На них был мужчина без лица. Точнее, вместо лица у него формировалось жутковатое облако, напоминавшее нормальную человеческую внешность лишь очень отдаленно.

Сыпчик приласкал задумчивым каскадом касаний свой свитерок и нервно погладил душки очков. Ситуация складывалась неясная, словно имитация призрака на спиритическом сеансе, где все участники пьяны.

Резвый звонок на его редакционный номер прервал тяжкие думы журналиста, заставив слегка испугаться его внезапности.

– Да? Я слушаю, – произнес Марлен в телефон. Сначала на другом конце сигнала была молчаливая пустота, потом (деланно хрипловатый) голос спросил:

– Вы ведете криминальную колонку, верно?

– Да, Марлен Сыпчик, именно я. Кому обязан?

– Не слишком важно, кто я. – Голос звучал едва ли не радостно. Меня зовут Ксерокс. Запомнили? Ксерокс… Я убил шестерых человек за последние несколько месяцев. И это только начало пути. – Чувствовалось, что собеседник крайне собой доволен. Ему нравилось все происходящее.

Сыпчик похолодел и переспросил:

– Вы убили?.. Вы хотите сделать официальное заявление? – Марлен сам почувствовал, как глупо звучит его канцелярская фраза.

– Считайте так, – отозвался маньяк-собеседник. – Мне нравится ваш стиль изложения подробностей, смакование деталей… Хочу, чтобы вы стали моим, так сказать, хроникером. Газетным биографом. Сможете, надеюсь?

– Попробую, – растерянно промямлил Марлен, физически чувствуя моральный груз ответственности перед обществом.

– Отлично. Я перешлю вам всю инфу с подробностями моих убийств. – Обрадовался голос. – Сверьтесь с полицейскими сводками и напишите статью обо мне. Отслеживать почтовый адрес бесполезно, уж поверьте, я далеко не дурак. И, наверное, не сумасшедший.

Маньяк повесил трубку, а журналист еще много секунд сидел с телефоном в руке, смотря на средство связи недоуменно и несколько дико.

17

В офисе дизайнерской фирмы «МатРоссКин» царил легкий утренний порыв к работе. Сотрудники колотили по клавишам, пили кофе или что-то вырисовывали на графических планшетах. Негласная секретарша Соня, только завидев Мианну на горизонте событий, первым делом отправила ее к начальнику. Опять что-то важное. И безумное.

На двери директорского кабинета вместо таблички с надписью «Сволочей не пускаю» сегодня красовалось изящное изречение «Обустраивай сам свой бардак».

Как всегда, скромно постучав, Миа вошла во владения шефа. Аврал Сергеевич плашмя лежал на столе, одетый в строгий клоунский костюм для балагана. Спасибо, что хоть не голый.

Девушка, на секунды две закатив глаза, робко произнесла:

– Вы меня звали?

Вместо ответа начальник произнес задумчивым тоном:

– Удивительное дело – местные новости в телевизоре. Вот мы смотрим на ведущих, понимаем, что живут они в одном с нами городе, и даже восхищаемся. Как будто мы сами в этом телевизоре через них оказались. А вот встретишь какую-нибудь корреспондентку на улице или в кафе, так и магия экрана почти сразу проходит. Потому что перед тобой оказывается вполне обычный человек, житель города, как и ты. Просто рожа знакомая.

Аврал Сергеевич поднял голову, показав свое размалеванное лицо во всей красе, и улыбнулся блондиночке-подчиненной. Правда, немного хмуро.

– Пытаешься понять, в чем провинилась на этот раз? – угадал директор мысли Мианны. – А вот ни в чем! – Он снова брякнул голову на стол, стал смотреть в потолок широким взором. Мианна на всякий случай тоже взглянул вверх: там ничего не было.

– Ты, девочка, займись-ка новым заказом. – Поэтично вымолвил шеф. – Нам большие деньги за него заплатят. Нужна цветастая этикетка для шоколадных леденцов.

Аврал Сергеевич резко сел, свесив ноги в клоунских башмаках со столешницы.

– Домашняя, вот послушай, – начал он очередную догадку/лекцию. – Когда ты ешь, у тебя внутренние органы начинают работать, и голова теряет силу. Мозг продолжает расходовать энергию, а тут еще тело расщепляет всякие жиры-углеводы, или что оно там делает, в общем работает по полной, верно? Но ведь это же… – начальник помолчал, подыскивая нужное слово. – Гастрономический заговор государств мира!

Мианна кивнула, все-таки сильно сомневаясь в правоте услышанного.

– Кстати, Домашняя, ты почему не хочешь видеть привидений? – изумился Аврал Сергеевич, всплеснув перчатками маскарадных рук.

Девушка-дизайнер насторожилась. Что еще придумает ее сумасшедший начальник?

Аврал Сергеевич вместо новых нотаций стал вытаскивать из штанины чулки, которые не кончались и не кончались… Домашняя с чувством человека, у которого обезьяны отняли под гипнозом мозг, продолжала лицезреть то, как ее непосредственный начальник начал вязать замысловатые узлы из колготок, которые тоже не кончались и не кончались.

– Они же тебя любят. – Загадочно высказался шеф «МатРоссКина», формируя из черноты чулок черный квадрат смущенного куба.

Чтобы не мешать процессу, Мианна, быстро попрощавшись, вылетела из кабинета прочь.

Оппи влетел в общий с напарником кабинет; на его механической рожице искрилась правда.

– Интервью с маньяком! – первое, что услышал Филат Хмель, очнувшись от полупьяных сновидений.

– Да не ори ты, жестянка… – сыщик попробовал прийти в себя и у него почти получилось. Отвинтил, выпил, на время закрыл. Коньяк ударил по сосудам, в башке приятно зашуршали мысли. Можно начинать анализировать… – Так что там опять?

– Какой-то психопат, назвавшийся Ксероксом, признался в шести убийствах одному газетчику плюс предоставил всю засекреченную информацию по этим делам, – отчитался Оп как на построении.

– Ксерокс… – Хмель непринужденно задумался. – Он копирует трупы, что ли?

– Не смешно. – Оппи проехался до своего стола и уселся куда-то за ним. Сегодня он выглядел точно пылесос, подраненный кофеваркой. – Делать что будем, напарник?

– Ловить. – Многозначительно протянул Филат, опять прикладываясь к фляжке.

Вечерняя встреча с Милым была для Мии вполне приятной. Они поужинали (легко, без излишеств) в одном из недорогих ресторанчиков в центре города. Затем Милый повел Мианну в кино. Фильм представлял собой зрелище почти безнадежное. Зал кинотеатра удобно пустовал: парень-писатель и девушка-дизайнер, не отвлекаясь на бред с экрана, приглядывались друг к другу в полутьме, пробовали прочувствовать уровень обоюдной симпатии.

Милый нежно положил руку блондинке Мие на колено. Так как девушка надела на свидание юбку, парень потрогал ее приятную кожу в красивом светлом чулке. Милый ощутил магнитный укол возбуждения.

Мианна, томно сверкнув лаком ногтей, погладила парня по щеке. Потом они стали целоваться, сначала чутко, чуть робко, как бы аккуратно, чтобы друг друга не вспугнуть. Затем жадно и цепко. Напор возрастал. Они едва не разделись.

– Стой. Притормози… – прошептала девушка. В ее голосе слышалась настойчивость, но не отказ. – Сделаем это не здесь.

Парень послушно кивнул. Возбуждение стало мучительно нестерпимым, приятным. Ему нравился ее вкус, ее сладковатые губы. А ведь они уже были близки, пусть даже она этого и не помнила. Не важно. Скоро все повторится.

Досидев до половины фильма, парочка покинула кинотеатр. На такси доехали до квартиры Мианны (как в их первый раз). Пройдя в прихожую, Миа отметила, что ее кавалер явно был здесь раньше: он совсем не удивился, скользнув взглядом по «смеси» репродукций Ван Гога и Дали во всю стену. Тут же располагалось зеркало; Мианна бегло оглядела себя: она выглядела бесподобной красоткой, готовой для секса и прочих приключений.

Поставив негромкую музыку, хозяйка квартиры начала раздеваться (не до конца). Девушке хотелось поразить парня, но не сразу, а то вдруг его надолго не хватит.

Милый сидел на диване и смотрел за происходящим счастьем во все глаза. Блондинка осталась в чулках, трусиках и лифчике. Чудесные формы, прекраснейший вид.

Мианна прильнула к парню поцелуем. Он чуть нервно (нетерпеливо) расстегнул ей лифчик и оголил ее грудь. Она же стала снимать с него джинсы.

Меньше чем через минуту, постанывая от удовольствия, парень трахал девушку под музыку и ее частые вскрики. Презерватив на него она все-таки надела.

18

Прямо с утра в редакцию пожаловали двое ментов-сыскарей. Марлен почти не удивился. После его шок-статьи про маньяка по кличке Ксерокс вполне можно было ожидать скорого вмешательства органов правопорядка.

Первый полицейский выглядел как сорокалетний выпивоха-амбал в бежевом плаще. А вот второй «рыцарь значка» напоминал некое устройство из романа про спятивших андроидов. Странный тип, конечно. Впрочем, искусственный разум автоматически предполагал некоторый процент странности.

Они представились Сыпчику. Офицер Хмель, инспектор Оппи.

– Значит, вам позвонил серийный убийца, – допытывался киберкоп, пока его напарник хлебал что-то из фляжки. – А вы после того звонка забацали остренькую статью, нехило поднявшую рейтинг вашей Интернет-газетенки?

– Да, именно так. – Скромно подтвердил Марлен. Главный редактор, кстати, прочитав нашумевший материал, даже пообещал выплатить Сыпчику бонус-премию в конце месяца.

– В общем, для начала мы установим прослушку на ваши телефоны, редакторский и домашний, – сурово произнес Филат, убрав флягу с напитком в карман плаща. – Вдруг, даже наверняка, этот Ксерокс снова объявится.

Журналист понимающе кивнул. Сыщик продолжал увещевания:

– Когда он снова позвонит, вам нужно будет подержать его на линии подольше. Так мы сможем установить, откуда он нам надоедает. Вам все ясно?

– Конечно, офицер.

Инструктаж закончился. Миссия Марлена казалась довольно простым делом. Детективы еще поспрашивали его об этом маньяке, что да как, о чем тот успел рассказать во время звонка и прочие формальности. Сыпчик честно отвечал, что практически ничего не знает о Ксероксе. Только о тех, кого маньяк угробил. Также журналист передал полицейским все файлы информации, которые прислал ему убийца.

Оппи попробовал их «прощупать», но структура не давалась, была будто вымазана сиропом, а потом истерта до стерильности. Стало ясно как минимум одно – к маньяку так просто не подобраться.

Он ее устраивал целиком плюс полностью. Сильный, богатый, туповатый: новейший ухажер ждал Оксану прямо за дверью. Он любил проводить девушку в стройном наряде темных тонов до дверцы синего автомобиля (наверно, чтобы никуда не делась и не отдалась по дороге, проститутка такая).

Оксана садилась в машину, после чего ее везли в какой-нибудь однообразный клуб, а дальше трахали, меняя так называемую близость (по-настоящему внутренне все было очень далеко) на парочку коктейлей с лимоном и зонтиком декораций бокала. Девушка-брюнетка никак не возражала. Пусть трахают, лишь бы платили…

Тот вечер казался затопленным осенью. Она лилась из-под уличной дремы фонарей, желтела на пряных перекрестках, прохаживалась быстрым светом желтых огней вдоль магазинов и домов.

Оксана и ее нынешний кабальеро заехали в сильно молодежный «Квант». Фейс-охранник не препятствовал модно одетой паре; он их немного знал, помнил по прошлым посещениям (вроде бы, хозяин заведения являлся приятелем этого паренька).

Пройдя внутрь, Оксана и ее ухажер при деньгах обосновались за заранее заказанным столиком, к которому тут же подмелась официантка. Дальше все шло по стандартной схеме поведения молодого человека, охмуряющего девоньку с избытком помады и остального макияжа на лице. Ей просто хотелось от него денег. Ее не в чем было винить.

Музыка пыталась распалить посетителей. Вперемешку с легкой наркотой почти получалось. В какой-то момент Оксаночка уловила «прожигающий» взгляд какого-то парня в капюшоне, что сидел чуть в стороне, за столиком почти под лестницей.

Понравилась? Извращенец? Любитель чужих девчонок? Вариантов было много. Оксане подходил самый оплачиваемый. Она тогда не думала, что слово «оплачиваемый» похоже на слово «оплакивать». А к ней это относилось как никогда кстати.

Ее паренек удалился на пару минут в туалет. Тот незнакомец в капюшоне тоже куда-то исчез. Оксана тянула свой коктейль, когда «капюшон» без всякого стеснения подсел к ней за столик.

Потом девушка ощутила мягкий укол в ногу. И бит музла рассредоточился по венам. Ее затащили в туалет (похоже, со стороны все выглядело так, будто пьяная парочка просто решила уединиться). Затем она, почти не чувствуя тела, но находясь в сознании, увидела своего благоверного. Он валялся с перерезанным горлом и выколотыми глазами у стены вблизи унитаза. А по фаянсу скользила вода.

Убийца заставил Оксану осуществить следующее: она должна была отсосать у трупа. В силу превосходства смерти у девушки ничего особенного не получилось. Мертвый любовник на ласки не отзывался.

Тут дверь в туалет бахнула новым посетителем. Внутрь помещения зашел парень, выглядевший как обычный тусовщик. Он даже не понял по началу, что тут вообще происходило…

Ксерокс продырявил его башку из «молотобойца» (так убийца стал называть пневмопистолет с гвоздями).

Оксана, замыслив позвать на помощь (плюс ко всему все же понимая тщетность такой попытки спасения), поползла из туалетной кабинки, где находилось мертвое тело ее по жизни много чем довольного кавалера.

Через секунду-другую в голову девушки уперся жуткий предмет, наверняка до этого убивший нескольких человек. Она просто почувствовала кромку его влажного дула, похожую на сон. А затем шипящий шепот ударил ей по черепу, застряв гвоздем где-то в душе.

Филат Хмель поправлял здоровье коньяком. Фляга блестела в потоках утренней ерунды, именуемой солнечными лучами. Сыщик при этом прекрасно помнил: в клубе «Квант» случилось тройное убийство. И явно к этому причастен Ксерокс, больше особо не кому. А значит, маньяк скоро выйдет на связь с тем журналюгой. Осталось только подождать.

Циничный Оппи влетел в кабинет подобно маленькой ядерной бомбе.

– Дай угадаю, ждешь звонка от нашего копировальщика трупов? – жестянка-коп вонзился к себе за стол и продолжал: – Я, пока ты тут бухаешь, уже просмотрел записи с камер в клубе. Полностью пусто. Лица нет. Всего лишь парень в капюшоне. И трое смертей.

– Ясно… – Хмель вздохнул, привычным движением возвращая фляжку во тьму кармана. – Я ожидал подобной херни. А что по нашему звонку этого Ксерокса в редакцию газеты?

– Я отследил – звонок с уличного телефона, естественно. На снимке только невнятный силуэт человека в куртке с балахоном. На нем, конечно же, капюшон.

Оба сыщика посмотрели друг на друга. Оппи увидел усталые глаза человека, пока не способного прожить без алкоголя ни дня. Филат смотрел на, как ему казалось, совершенно бездушную машину сведения статистики с дежурными показателями. Впрочем, Хмель знал: его напарник пусть и электрожестянка, но спец от Бога. Да и мент вполне правильный.

На его телефон поступил звонок среди ночи:

– Здравствуйте, мой хороший… Вы слышали, конечно, про нового маньяка… Но мы то с вами гораздо лучше, страшнее… Надеюсь, вы помните, что у меня есть эта вещь? Так нужная вам… Мой дорогой, у нас еще будут веселые моменты. Нам, как оказалось, есть кого опережать. Жду вас, очень жду… У меня появилась пара идей для наших увеселительных мероприятий. До скорой встречи…

Дым остался холоден к звонку Иксоева. Хотя работа никуда не уйдет. И этот урод в коляске тоже никуда отсюда не денется.

Он просто не знает свойств того зеркала.

А Дым знал эти свойства.

19

Осень еще не опоздала. В настрое неба отражались (через лужи от дождей) сумерки листьев на городских деревьях, фасадах, улицах, дорогах. Почти что сумерки богов, но не они.

Осень еще не нагулялась. В парках вздыхали мокротой прохожие. На перилах мялись птицы. Листва летела и летела, не называя адресов прибытия, не раскрывая смысла тайн отрыва от своих ветвей.

Осень в очередной раз сделала все как надо. А серийный убийца Ксерокс от нее не отставал. Маньяк в капюшоне решил похвастаться достижениями. Он шел к таксофону в обильно тихом месте. Вокруг было темно. Никого. Пусто на улице.

Среди домов, практически в потаенном закутке притаился кнопочный аппарат с трубкой. Где-то здесь крепились еще и камеры слежения (блуждающие, как всегда). Сухой «подсвечник» выдавал столько света, сколько потребовалось бы для того, чтобы увидеть циферблат дорогостоящих часов, щелкнуть зажигалкой, приманивая сигарету и усиливая слабость свечения, или рассмотреть лезвие ножа перед ударом в горло, глаз, живот, сердце…

Ксерокс снял трубку с рычага (таксофон, к слову сказать, выглядел слегка старомодно). Затем маньяк набрал номер Марлена Сыпчика. Пусть поздно, но ведь информация экстраординарная, в общем-то, сетевая бомба.

Через несколько секунд на другом конце линии послышался чуть сонный голос криминального журналиста:

– Да, я слушаю…

– Слушаешь? Очень хорошо. Это всего лишь я, Ксерокс. – Маньяк улыбнулся собственной радости. – Я тут троих прикончил. В ночном клубе. Было просто. И приятно… Ты сможешь про это написать?

– Ну да, разумеется, конечно. – По голосу Сыпчик едва ли не пребывал в эйфории. – Когда это случилось?

– Найдешь в ментовских отчетах, если не поленишься. Будь уверен, я еще позвоню.

Ксерокс бросил трубку таксофона на прежнее положение. Камера слежения совершенно точно не зафиксировала его лицо, он был в этом уверен. Убийца чувствовал, что теперь за ним будут следить, пытаясь вычислить. Но вряд ли копы смогут его поймать. Не в этой жизни. И ни в какой-нибудь другой.

Милый и Миа стали часто встречаться. Их совместное время жизни было обильно сдобрено сексуальными удовольствиями плюс потреблением контента реальности: походами в кафе, кино, прогулками и прочими радостями обычных молодых людей, влюбленных друг в друга.

Милый был настолько вдохновлен, что написал еще несколько небольших рассказов, которые дал почитать Мианне. И ей они понравились, честно. Парень даже начал на полном серьезе задумываться по поводу авторского сборника, в ближайшем будущем, не сейчас.

Мианна рассказывала приятельницам (Соне из ее офиса, например), насколько у них все замечательно. Те, конечно, немного завидовали, но радовались за подругу, понимая, что с ними тоже может случиться счастье.

А Милый сам уже почти забыл, что девушка когда-то его не помнила. А еще он даже не знал, что у него когда-то был приятель по прозвищу Перец. Эту память кто-то забрал.

Действительность менялась, а никто даже не видел этого.

– У нас новый звонок! – Оппи влетел в кабинет, напарник посмотрел на него измученным взглядом. «Бухал всю ночь», – сразу догадался киберразум, заключенный на сейчас в некую смесь скафандра, вентилятора и мясорубки.

– Ксерокс? – вымолвил Хмель, превозмогая усталость от похмелья.

– Он. Позвонил нашему журналисту сегодня ночью. С таксофона. Уличные камеры почти ничего не записали. – Оп уже занял место за своим столом. Дальше он перекинул на монитор напарника видео с ночной улицей, где серийный убийца быстро беседует по телефону с репортером, а также ту самую статью Сыпчика, ради которой был сделан звонок. Филат проглядел файлы без особого любопытства.

– Прекрасный слог. – Тяжко бросил сыщик по поводу статейки. – Что дальше будет, как думаешь? Книгу проэтого Ксерокса напишут?

Оппи ответил движением, отдаленно напоминавшим «не знаю» в исполнении плеч.

– Во всяком случае, следы на том таксофоне ничего не показали. Его нет в наших базах. У нас пока пусто. – Искусственный коп почти приблизился к порогу искренних сожалений. Будучи едва ли не бессмертным, Оппи порой сам не понимал, почему занимается сыскной работой. Ради пользы человечества, наверное.

Улица тонула в желтом свете. А закат мягко оседал на городом; солнце падало за горизонт словно в замедленной съемке. На домах появлялись густеющие тени. В город опять приходила беспокойная тьма…

Ясновидящий Святослав Темный брел через городской ландшафт, не слишком заботясь о цели пути.

Темный. Это был, разумеется, рабочий псевдоним мага. Вымышленная жизнь, вымышленное имя. Святославу было немного за тридцать, выглядел он, как и подобает целителю-колдуну: в черном, с зачесанными волосами на манер киношного иллюзиониста, с оккультными амулетами и перстнями. Кстати, ясновидящим он был не настоящим. Ну, почти.

Последнее время Темный стал замечать за собой нечто странное: ему надоел этот мир, а женщины (которые особо у Святослава и не задерживались) переставали его волновать. Похоже, ясновидящему становилось не интересно жить. Почему так – он и сам не знал.

Вот и сегодня он просто шел куда-то, без смысла или конкретных стремлений. Деньги у него имелись, но тратить их как-то не очень хотелось. Так называемому экстрасенсу вообще ничего не хотелось.

Святослав даже стал подозревать, что такая апатия вызвана одним неудачно проведенным ритуалом. Необходимо было убедить клиентку, что демон, якобы завладевший частью ее разума, изгнан навсегда и уже не вернется. Так вот, Святослав поколдовал над несчастной, после чего она впала в кому на пару деньков. А сам экстрасенс почувствовал тогда, что, возможно, некий демон действительно присутствовал в ее теле. Но дальше мага уже ничто не волновало. До поры.

На улице совсем стемнело; прохожих становилось заметно меньше. Звезды, словно стесняясь ярче светить, застенчиво заселяли небо. Темный мрачно подумал, что сейчас его псевдоним как нельзя лучше подходит к окружающей обстановке.

Он все же кое-что умел, этот ясновидец. Хотя и претворялся, будто умеет больше. И платили ему, по сути дела, именно за это «актерство».

А сейчас Святослав явственно ощутил (спиной и затылком) нечто плохое. По-настоящему страшное. После чего у него случился «приступ». Темный обозревал внутренним видением то, как деревянное зеркало исторгло из своих глубин существо. Зеркало. Спаситель. Кошмарное создание… А затем все вокруг стало полниться бледно-серым дымом. У этого дыма были глаза ядовитой твари.

Святослав чуть покачнулся, сделал по инерции несколько шагов походкой пьяного; какая-то женщина просто прошла мимо, с опаской поглядев на мага, который припал к скамейке, так удачно встреченной на пути.

Темный уселся на скамью. Он находился словно бы в самом центре осеннего хоровода. А осень ведь синоним умирания.

Святослав сам не заметил, что забрел на одну из городских аллей. Не самую, кстати, многолюдную. Особенно в такое время суток.

Ясновидящий затравленно посмотрел вдоль уличных деревьев; их ряды будто соприкасались наполовину облетелыми ветвями. Далекие фонари почти не разгоняли тьму.

Он увидел двоих человек в одном теле (как бы в одном). К нему приближался, не торопясь и не спеша, серийный убийца, Святослав понял это сразу. Казалось бы – совсем обычный человек, но от него исходила сильная аура смерти (если честно, самая страшная, которую когда либо встречал ясновидящий).

Святослав поднялся со скамьи и побежал. Но тут же в его ногу вонзилось что-то быстрое и острое, лишая ближайшие к месту поражения мышцы дееспособности. Пуля? Стрела? Гвоздь?

Колдун-на-дому, протяжно вскрикнув, упал на асфальт. Удар получился ощутимым из-за набиравшего ход движения тела. Темный в панике перекатился пару раз по направлению к газону, пробуя увернуться от повторных попаданий. Новых выстрелов не последовало.

Стиснув зубы, Святослав попытался подняться как можно скорее. Но чудовище-незнакомец уже стоял над ним, как внимательный наблюдатель, лицезрящий нечто интересное. И не было больше никаких других людей, ни одного случайного прохожего.

– Мой дорогой, уколите его в глаз… – раздался приказ господина Иксоева через наушник, уже ставший привычным.

Дым повиновался.

Маг-целитель Святослав Темный в один момент лишился левого глаза. Удар, проколовший оболочку глазного яблока, был почти незаметным. Далее нож маньяка легко отхватил ухо экстрасенса, тоже левое. Очередная прихоть хозяина.

Святослав обильно истекал кровью, смешивая потерю сознания с проклятьями в адрес богов, многочисленных, во многом фиктивных и теперь таких бесполезных. Аллея оставалась зловеще бесчувственной, тихой, будто параллельный мир на другой планете.

Дым ударил мага ножом под подбородок. Лезвие скользнуло сквозь горло и вонзилось в один из шейных позвонков, отсекая жизнь от смерти. Ясновидец затих через несколько мгновений, мягко повалившись на землю.

– Я не просил вас этого делать! – возглас Иксоева почти испортил все удовольствие.

– Я просто поддался моменту. – Холодно ответил Дым. И это было почти правдой.

– Ну, пусть так, мой хороший… – миллиардер-психопат чуть смягчил властную интонацию. – Но больше не стоит так делать. Вам ясно?

– Я вас понял.

Дым убрал нож (автоматически цедящий кровь, оставляя лезвие чистым) в карман куртки и пошел по аллее в сторону ближайшей арки.

20

Только Мианна нарисовала собственную ипостась в рабочем офисе, как «секретарша» Софья пригласила ее пройти к начальнику. Миа почему-то даже не удивилась.

Аврал Сергеевич пребывал сегодня в чудесном настроении, чудесном костюме лунного небожителя плюс оглушительно врубил чудесную флеш-пластинку своей любимой рок-группы, самую недавнюю новинку. Его витая (витиеватая) борода выверенно качалась под ритм, когда он тряс головой в музыкальном угаре.

Шеф, убавив громкость до терпимого уровня, легким жестом подозвал Мианну к столу, предлагая присесть на подобие подоконника и большой мышеловки. Блондинка-дизайнер с опаской .

– Значит, через любовь отлыниваем от служебных обязанностей? – спросил Аврал Сергеевич, без намека на злость постукивая клешней костюма по фигурке жалкого земного коррупционера.

Девушка еще не успела сообразить, что именно ей отвечать, а начальник «МатРоссКина» уже озвучил следующую мыслеформу:

– Тебе никогда, кстати, не казалось странным выражение «сгущать краски»? Густой синий, насыщенный красный, перламутрово-темный… Что в этом страшного, я тебя спрашиваю?

Шеф так сильно шибанул по столу, что Мианна подскочила на месте, а фигурка коррупционна отлетела к дальней стене (как будто за границу в срочном порядке). Плоскозадый монитор компа закачался под приглушенную музыку.

– Ну ладно, давай сейчас не об этом, давай о другом. – Аврал Сергеевич внезапно перешел почти на шепот. – Красотка ты наша, соизволь-ка, пожалуйста, – его тон голоса резко взлетел до визга, – придумать хорошую рекламу-оформление для новых заказчиков из «Октябрь-плюс»!

Шеф снова стал тих и спокоен, откинувшись башкой на кресло/трон.

– Я постараюсь сделать… – неуверенно промямлила Мианна. Она всегда робела в моменты буйства шефа (которые случались, прямо скажем, постоянно).

– Умница, молодец… и так дальше по списку поглаживаний, – промурлыкал Аврал Сергеевич, легчайшим жестом отпуская Мианну трудиться. Девушка вылетела из кабинета, пока директор дизайнерской фирмы прильнул, а затем и плюхнулся лицом в подушку из органичного пластика.

День хватал солнце за яркие места сквозь редкие просветы в серой завесе. В парке не было никого. Почти не было.

Но слепой старушке, вышедшей на еженедельную прогулку все равно нравилось. Погода очень даже теплая, скорый дождик чуть освежил и прошел. В общем, жить можно. А смотреть бабушке с тростью и так не на что.

Парковая дорожка представлялась ей сегодня широкой и «охраняемой» надежными деревьями (старыми, как она сама), которые раскрашены осенним узором. Слепая помнила, как выглядят эти места. Зрение она потеряла после двадцати из-за несчастного случая (она так сильно хотела забыть тот момент, что в итоге у нее это получилось – подробности стерлись из памяти, особенно с возрастом). Но все же она прожила полноценную жизнь, иногда даже счастливую. Вышла замуж за скромного мужчину, архитектора по профессии. Родила ему двоих дочерей. Обе обожали родителей и, даже повзрослев, не переставали помогать им; заботились о незрячей маме как можно лучше.

А денег на дорогую операцию по возможному восстановлению зрения, которые постепенно начали успешно осуществлять в «пятизвездочных» клиниках для звезд и богачей, им так и не хватило. Да и на дорогущий цифровой протез глазных яблок, соединенных с нервными волокнами, – тоже. Ну и ничего страшного. Она ведь тогда уже привыкла не видеть мир.

Старушка шла типичной поступью для слепых, «на ощупь», больше не стараясь выглядеть просто женщиной в модных черных очках как когда-то давно.

Она никогда не имела склонности к полноте; вот и сейчас выглядела подтянутой пожилой дамой на прогулке, вполне заслуженной за целую жизнь. Впрочем, неплохо бы и внуков дождаться. У старшей дочки пока с деторождением дела обстояли не очень: с первым мужем не повезло, они развелись. Дочь находилась в активном поиске нового спутника жизни.

А вот младшенькая, будучи по природе крайне бойкой особой, вроде бы, встретила кавалера, который мечтал об их будущем ребенке. Даст бог, через год внук (а может, внучка, опять девочка в семье, ну что же, все ведь радость) появится…

На самом деле в парке было не так хорошо и приятно, как представлялось незрячей старухе. Парень, одетый во все темное, в черном капюшоне на терзаемой тягой к смертоубийству голове, словно выслеживая добычу (а ведь именно так), уже несколько минут присматривался к прогуливающейся, на расстоянии следуя за ней. Он заметил слепую бабку из-за деревьев. Выбор жертвы являлся очевидным…

А слепая старушка шла себе дальше. Когда рукоятка тросточки задевала обручальное кольцо, женщина испытывала самые светлые чувства. Ей всегда это нравилось.

Кончик трости «просвечивал» дорогу сканером, подавая руке хозяйки сигналы, если впереди находилось препятствие, яма, другой человек или что-то подобное…

Ксерокс быстро огляделся по сторонам: вообще никого. Пустая часть парка точно подыгрывала его безумной задумке. Оно и понятно – слишком пасмурный день. Бегуны и мамочки с колясками, наверное, решили остаться дома.

Маньяк вынул из ножен под курткой острый стилет с лезвием как будто нарочно под матово-серый цвет неба над головой. Хмурый порыв ветра чуть не сдернул верный капюшон, но тот удержался (словной пришитый к черепу парня).

Ксерокс, поравнявшись со старухой, метко нанес первый удар. Нож вонзился в шею; слепая вскрикнула, тросточка печально выпала из ее руки. Повторные три удара стилетом позволили усилить вытекание крови на одежду пожилой женщины. Старушка повалилась на дорожку, сильно ударившись об асфальт головой напоследок.

Слепые глаза лихорадочно блестели. И Ксероксу это понравилось. Старуха умирала (и будто бы видела свою смерть).

Суровые капли начавшегося ливня принялись разбавлять кровавую лужу, в которой незрячая женщина прекратила дышать. Её убийца спокойно направился к ближнему выходу с парковой территории, совсем не боясь дождя в своем капюшоне.

На следующий день состоялся новый звонок в газету «Время жизни». И вышла очередная статья Марлена Сыпчика. Маньяк Ксерокс был расписан в ней так, словно он – неуловимый монстр, которого обязаны бояться все без исключения жители города.

И в целом это было правдой.

А сыскари Хмель и Оппи пока ничего не могли с этим поделать.

21

Молодой человек в помещении с приглушенным светом полулежал на ортопедической кушетке, специально сделанной для ролевой реальности Игры.

А в Игре этой можно было все. Чем бесконечно наслаждался игрок. Его сетевой псевдоним (который, кстати, был для него реальнее, чем паспортное имя) звучал как Умелый Мастер.

Звали молодого человека для краткости Ум. И он, в сущности, являлся игровым персонажем. Никакая другая жизнь была ему совершенно неинтересна.

Чтобы держаться на уровне лучших участников, большим умом Уму не надо было обладать. У Мастера имелись деньги, за которые он покупал самые необходимые навыки. Довольно долго покупал…

Его игровой персонаж представлял собой сплав самых красивых черт с избытками самой грубой силы. То есть в обозримой виртуальности победить Умелого Мастера вряд ли кто мог. И мало кто хотел.

Вот он и шествовал спокойно и размеренно через равнину, сразу же за которой высился то ли замок, то ли поместье/психушка. Возможно, там будет много бонусов. Или что-то покруче, кто знает…

Мягкие по виду стены словно приманивали. Умелый Мастер зашел (буквально вторгся внутрь). Темные коридоры, первый, второй, третий… Этажи шли и уходили, почти бесконечная тяжесть чужих шагов налипла на каждом налетом смутной памяти.

Ум старался осторожничать, двигаться не торопясь, смотреть по сторонам, чтобы засечь соперников по игровому полю вовремя. И у него получилось (как обычно) четко: парочка мудачков в рыцарских латах вышагивали вдалеке коридора, будто видя только лишь друг друга. Ну просто парочка влюбленных геев на отдыхе.

Мастер спрятался в приспособленной именно для этого нише. Игра сама помогала ему. Рыцарьки, не сумев заметить противника, подошли на удобное для удара расстояние. И тогда Ум вдарил: снес им обоим бошки, которые больше не отрастут.

Один мах; две виртуальные головы покатились к лестнице Игры, готовясь прыгать по ступенькам.

Мастер пошел дальше. На выходе из замка ему повстречалась Королевна. Она смотрела на него, как смерть не видит зрячего во тьме слепых трущоб. И волосы ее лежали так ужасно, что в ужасе том был смысл паранойи.

Уму даже на ум не пришло, не трахать эту девицу.

Королевна…

Молодой начинающий писатель Милый в эту ночь остался один. Дело в том, что его любимая была сегодня занята: Мианну припрягли на работе за неотложным заказом.

И вот парень, расслабившись пивком, благополучно и безидейно задремал за очередным показом повтора второго сезона довольно добротного сериала. Ему приснился сон…

Милый садится в авто к своим друзьям (по сновидению, не по жизни) и едет с ними по самой красивой части города. На улице улыбчивое солнце; едва ли не пальмы вдоль дорог. Наверняка курорт.

– А мы тут тебя хотим с одной девушкой познакомить. – Лукаво сообщает Милому подружка в темных очках, устроившаяся на переднем пассажирском сиденье.

Они останавливаются; в сторону их машины идет светловолосая милашка. На ней приятный купальничек желтого цвета. Она садится позади водителя, рядом с Милым. Автомобиль опять куда-то едет.

И парень вспоминает, что буквально недавно собирался добавить ее в друзья в одной из социальных сеток. А теперь она сама перед ним.

Милый, улыбаясь, мягко гладит и трогает лямки ее купальника, чуть проникает пальцами под ткань. Девушка наигранно стыдливо смеется в ответ.

Затем авто тормозит у типичного рынка фруктов и прочей снеди для любителей тропической колорита. Милый вместе с другом-водителем идут в обход рынка, стремясь попасть в чей-то дом. Девушки что-то щебечут друг другу, оставшись в машине.

Собака странной породы, вынырнув из-за дорожной решетки, хватает Милого за левую ладонь и начинает обстоятельно, мучительно больно сжимать свои клыки вокруг пальцев парня. Тот все-таки с трудом вырывает руку из пасти. Сволочная псина уносится прочь…

В искомой квартире друзей встречает какая-то женщина (похожая на мать Милого). У нее на щеке зияет отвратный шрам/рассечение, буквально дыра, которая неотвратимо расширяется. И эта домохозяйка, привычно побродив по кухне, усаживается перед гостями на диван. А в экране перед ней плавает дурацко-мощная реклама какого-то устройства, по виду – фаллический лазер/микрофон. Двое придурков из теленета весело расхваливают это чудо. Целая гора лазер-палок валяется на полу под экраном.

Милый, поняв скрытый смысл рекламы, хватает этот приборчик. И он начинает лечить свою «мать», прижигая лазерным лучом ее разодранную щеку. Живительная процедура с одной стороны спасла от шрамов. С другой стороны – тетка становится совершенно уродливой на «выглаженное» лицо.

Милый с приятелем быстро покидают квартиру страшной домохозяйки. На улице та же мстительная псина снова вцепляется в левую руку парня-студента. Уже с гораздо большим боем удается отвоевать конечность, оставшуюся, кстати, даже не пораненной.

Подружки продолжают весело беседовать, когда машина приближается к пляжу. А там все пустынно; любое место выбирай.

Выбравшись из машины, компания молодежи расчленяет бездушный пикник на несколько частей – каждому по вкусу. Девчонки начинают делать всякие фотки, по большей части фоткая только себя.

В оформлении обложки использована иллюстрация с https://horrorzone.ru по лицензии CC0.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21