Матрёшка, или Побег из Москвы [Семен Ютов] (fb2) читать постранично

Все персонажи этой книги вымышлены, все совпадения – случайны.

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,

Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,

Не радуется неправде, а сорадуется истине;

Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».

Первое послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, Глава 13

Заканчивается очередной выпуск программы «КВН». Слышен голос ведущего Александра Маслякова: «Итак, в финал выходят: «Ростовские узбеки» (г. Ростов-на-Дону), «По жизни» (г. Магадан), и «Воинствующие атеисты» (г. Москва)».

– Ты смотри, мать, а внук-то наш в финал вышел, – произнес старик, сидящий возле телевизора.

– Даже не знаю, радоваться или нет. И зачем мы вообще это смотрим, – отвечает ему старушка, примостившаяся у его плеча.

– Так ради внука и смотрим. Следим, так сказать, за карьерой.

Да, мой внук в каком-то смысле воплотил мою не то что бы мечту, а скорее некий возможный вектор моего развития – стал профессионально играть в КВН. А КВН уже не тот, что раньше. Хотя его путь шел по вполне закономерному и последовательному направлению. Из запрещенной игры он превратился в основное оружие информационной пропаганды среди молодежи. Во времена моей юности шутки про «попов» скорее проскальзывали, чем были частью обязательной программы. Потом я стал замечать, что это уже какая-то программа-минимум – чтоб хоть раз каждая команда отпустила что-нибудь скабрезное про священников. Причем не просто абстрактных священников, а вполне себе православных.

Сегодня КВН – официальная программа, выпускается при поддержке Правительства России. И уж теперь-то никто не делает вид, что это самое правительство всячески поддерживает православную церковь. Нет, конечно, поддержка РПЦ есть, только РПЦ уже расшифровывается совсем не так… И КВН находится на самом кончике острия, направленного против православия. Многие говорят, что Масляков зациклился, что уже хватит этого высмеиваниях ушедших в подполье попов и их немногочисленных сторонников. Но бессменный ведущий (точнее, сын казавшегося бессмертным бессменного ведущего) продолжает, не ослабевая напор. Как человек, выполняющий чужую волю, он не может иначе.

Как так получилось, что мой внук оказался в гуще этой свистопляски? На самом деле, это не так интересно. А интересно другое: почему вдруг (и «вдруг» ли вообще) все так изменилось. Я еще помню президента страны, присутствующего на Пасху в Храме Христа Спасителя, который теперь снова разрушен (сразу вспоминается игуменья Алексеевской обители). Помню законы о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, помню планы о строительстве храмов в спальных районах. Но я также помню и провокации Pussy Riot, и убийства священников, и запустелые руины храмов по всей России, и много чего еще можно вспомнить, если хорошенько покопаться в уже сильно постаревшей памяти. Все это почти не заметно вело, вело нас к сегодняшним дням. И вот я проснулся в одно воскресное утро, чтоб, как всегда, пойти на литургию, но не услышал привычный бой колокола нашего любимого храма Покрова Пресвятой Богородицы. «Проспал», – подумал я. Но нет – было еще рано, зимний день еще только начал расцветать своими приглушенными красками. Встав побыстрее, я скорее двинулся в храм. Но нашел его двери затворенными, и лишь несколько человек стояли возле них в недоумении. Они пытались вместить в свое сознание несколько слов, напечатанных на листочке А4, прилепленном к дверям храма:

«В соответствии с Приказом №313 от 13.12.2031 церковь закрыта для посещений и богослужений»

Рядом, не привлекая особого внимания, дежурили несколько сотрудников полиции. На другой стороне улицы, еще больше не привлекая внимание, стояли два человека, как их раньше называли, в штатском, хотя, возможно мне просто показалось.

Когда я достал телефон, один из полицейских несколько оживился, а когда я навел объектив встроенного в него фотоаппарата на объявление, и вовсе подбежал ко мне и вежливо, держась за кобуру и тревожно глядя через дорогу, попросил не фотографировать. Я подчинился, огляделся еще раз и пошел прочь. Отойдя на расстояние вне зоны видимости силовиков, быстро записал по памяти текст объявления и поспешил домой.

Пожалуй, этот день можно было считать началом открытой демонстрации государством своего истинного отношения к Церкви. И шли к этому постепенно, можно сказать, исподтишка проводя нужную линию. За какие-то 20 лет приход нашего храма сократился почти в три раза и стал по составу напоминать клуб «кому за 40», очереди из причащающихся детей больше не было, по количеству они сильно стали проигрывать взрослым, хотя совсем недавно ситуация было