Сон [Иван Александрович Валуев] (fb2) читать онлайн

Г. практически доел свой завтрак, состоявший из яичницы с салом, ломтика хлеба, смазанного сметаной и турки сваренного кофе. Каждый свой день он проводил, придерживаясь своего, лично составленного, дневного плана. Этот план был своеобразным, но выглядел превосходно, как на бумаге, так и в жизни, составленный с эстетической нотой и чересчур педантичной чистотой. Г. любил и серьезно относился к распорядку дня. Он не мог писать ночью, так как относился к разряду людей-”жаворонков”, вставать привык очень рано, временами даже до рассвета, что не свойственно писателям, – они либо спят допоздна и работаю ночью, либо продолжительное время не спят, пока муза гостит на коленях. После раннего подъема, Г. взбадривался прохладным душем и готовил каждый день разный завтрак, стараясь не повторять с предыдущим днем, кроме чашки кофе. Этот напиток был единственным неизменным пунктом в меню писателя. Затем он принимал удобное для себя место и позу, иногда мог себе позволить отправиться на природу и там начать или продолжить творение своего опуса. После написания множества романов, очерков, поэм, рассказов, этот человек продолжал оставаться на связи с Вселенной и черпал из нее всевозможные идеи и аллегории на сегодняшние реалии, и рождал гениальные произведения, которые пользовались огромной популярностью и, давно невиданным, спросом у читателей. Его неподдельный стиль отлично дополняла загадочность, которой он пользовался скорее из личных побуждений, а не из побуждений корысти и наживы за счет самобытности кампании. Но это не мешало ему сначала войти в шорт-лист Букеровской премии, а уже через два года и вовсе стать ее лауреатом. На какие только уловки общество не шло, чтобы познакомиться лично с автором и увидеть воочию творца гениальных произведений. Ему предлагали встречи на телевизионных шоу различных направлений, начиная от литературы и заканчивая криминалистикой; звонили на дом; писали письма на почту с предложение о встрече с сюрпризом; даже выдвигали идею о большом денежном вознаграждении для автора, если он явиться перед публикой и засвидетельствует себя. В такие моменты в мире появлялись люди, которые лицемерно и лживо представлялись не тем, кем они являются. А Г. лишь смеялся с этого всего. И смех этот имел всегда в основе грусть. То жалкое и сладкое чувство, которое нам так приятно испытывать изо дня в день, питая свои убогие душонки сентиментальностью до того не свойственной многим из нас, что на фоне нас самих выглядит несуразно и слишком нелепо. Он понимал, что своим освидетельствованием его внешность может сильно разочаровать читателей. Но больше всего он боялся славы, которую никак не мог вообразить и представить в своих мечтах. Г. относился к людям особого характера, которые свои внутренние победы считали самыми большими и важными на свое ути. Такой абсурд часто встречается в творческих натурах, которые неосознанно или же вполне осознанно и продуманно создают высокие классические произведения, но никак не в силах повлиять на свои мечты или хотя бы создать их. Одному человеку всегда свойственно что-то одно, что не достается другому…

Г. уже достаточно долго не мог сесть и начать писать очередной свой рассказ. И не потому что у него не было идеи; просто потому, что лень человеческая имеет огромную силу ломать цели и прививать человеку самое серое в его жизни – это чувство комфорта и стабильности. Но в один из пасмурных, такой не похожий на другие дни, день, Г. созрел, и вспомнил о правилах своей дисциплины, которая всегда была одним из самых значительных основ его произведений. Он встал с постели, принял душ и завтрак с кофе, и присел писать за свой рабочий стол, за которым он писал больше пятнадцати лет. Также частью дисциплины Г. всегда было время, проведенное в полном одиночестве. Г. всегда полагал и чувствовал, что одиночество обладает сильным свойством украшать человека изнутри. Вспоминая свой недавний случай, увиденный около своего дома, Г. начал писать:

“Дорога к университету пролегает как раз через центральный рынок. Н. с самого утра был в хорошем расположении духа, так как на первую пару соизволил не идти. Философия для такого юного человека представляется чем-то вроде замысловатой пародией на пустословие жизни, как он часто любил повторять слова своего отца. Отец Н., как видимый представитель искусства своего времени был преисполнен тщеславием и уверенностью в том, что его творчеству нет равных мастеров. По совместительству он был владельцем одной из двух художественных галерей в городе. Порой, люди такого уровня положения в обществе теряют интерес к новому, полагая, что знают уже абсолютно все и, к сожалению, становясь такими, люди перестают выслушивать мнения других людей. В свою очередь Н., по своей юношеской глупости считал, что его отец создаст ему комфортное будущее, и он не придавал никакого значения абсолютно ничему. Его руки никогда не доходили до книг. Для мнимого престижа в социуме нужно было всегда придерживаться мнения и поступков большинства. И если все бегут изучать программирование, которое способно давать человеку в будущем, скажем честно, замечательные перспективы и возможности, значит, по мнению того же большинства людей, несмотря на индивидуальные предпочтения, необходимо получать знания программирования, независимо от того, есть ли у человека желание заниматься этим делом, а не получать от него деньги…

Идя через рынок, в утренний час, Н. заметил небольшое столпотворение у главного входа на рынок у дороги. Это была очередь ожидающих людей автобуса на остановке. В нашей стране такое не в диковинку. Невозможно представить себе общественные места без очередей. Что бы это ни было, то ли это касса в банке или же остановка общественного транспорта. Н. намеревался поехать с утра пораньше в Дубовый Гай на маршрутном автобусе, но никак не мог разобраться, где начинается и где заканчивается очередь. Каждый, к кому подходил Н. с вопросом о крае очереди, посылал его в противоположную сторону. Все эти люди были погружены в свои заботы, но в основном в свои поверхностные бытовые мысли, которые уже овладели своими хозяевами и пользовались всей их жизненной энергией, как паразиты, для подпитки негативной информации и плетения дрянных интриг. Н. стоял в замешательстве и не знал, куда ему податься, чтобы попасть на ближайший маршрутный автобус.

– За мной будете, молодой человек… – обратился к Н. мужчина, которого Н. не сразу заметил с левого края очереди, и лишь по его голосу определил место своей очереди.

В очередях нашей общественности всегда царит хаос и полная алогичность процесса. Наверное, именно алогичность является сильным действующим раздражителем человеческой психике. Более действующим даже, чем терпение в отсутствии времени…

От всей негативной атмосферы, царившей на остановке возле рынка, настроение Н. стало ухудшаться, несмотря даже на приятно временами светящее солнце, которое проплывала сквозь облака. Н. всегда умел контролировать свое настроение и те мелочи, которыми он мог себя успокаивать, и которые, в сущности, никогда не являлись мелочами, а были целым миром, его личным миром. Небо, как ничто другое, имело свою особенную успокаивающую силу, которая оказывала сильное воздействие на настроение Н.. Ему было достаточно взглянуть на небо и все его мысли и эмоции уносились в его внутренний глубинный мир, основанный на мультипликационных проектах Хаяо Миядзаки. Самыми любимыми мультфильмами Н. были «Унесенные призраками», внушавший в юного мальчика веру в безграничную силу любви, и «Ходячий замок Хаула», который как раз и стал основой «мира бескрайних полей и высокого неба» Н..

Н. смотрел в небо и видел красивые картины, которые ему рисовала его фантазия с помощью облаков и ветра. «Ух ты, а это облако похоже на ту странную картинку, которую нам показывали в колледже на уроках психологии!» – восторженно размышлял Н. глядя на облако, похожее, по его мнению, на одну из картинок Роршаха. Н. по своей натуре был молодым человеком, питающий бесконечные иллюзии в жизни. Большая проблема наших будней представляет собой отсутствие должной системы приспособленности молодого поколения. И когда у них формируется мировоззрение, они мысленно остаются в своих детских и юношеских иллюзиях. И в большинстве своем такие люди являются серой массой посредственности. Н. также не питал любви к чтению книг. Он мог спокойно воодушевляться просмотрами фильмов, сериалов, мультфильмов. Обычно, такие люди, как Н. приходят к моменту чтения книг в жизни после перенесенного серьёзного стресса. И в такие моменты книги сами приходят к человеку в виде спасителей в переплёте. Но мы отошли от здравого повествования. Пока я здесь описывал читателю ничего не значащие пустяки, Н. уже обратил все свое внимание на приближающийся маршрутный автобус.

В это время, как часто бывает с очередями, – они оживают и порождают один лишь негатив. И наш герой, как участник сего действа, был сильно фраппирован настроением в очереди. Люди потеряли эмоциональный контроль над собой и превратились в хладнокровную машину по перемалыванию благочестивости, тактичности, деликатности и культуры уважительного общения и обращения по отношению друг к другу. Они начинают толкаться, не замечая не приятных последствий, переходят к ругательствам и целеустремленно стремятся занять свободное место в автобусе. Н. казалось, что автобус вот-вот перестанет принимать пассажиров, но водитель считал, что границам автобуса нет предела, и продолжал собирать плату за проезд. Н. стал нервничать и, характерно для себя, обильно потеть, что в свою очередь вносило усугубления и без того, дискомфортное положение юноши. Когда автобус тронулся, атмосфера в нем начала принимать очертания совокупности агрессии людей. Никто не хотел быть учтивым и культурным. Всех устраивало положение полной безответственности и хамства. В автобусе сложилась весьма показательная ситуация, свойственная взглядам низких умов, интриганов и провокаторов. В середине салона автобуса стоял человек с заметными серьёзными, по-видимому врождёнными, проблемами антропометрии тела. Этот человек был очень маленького роста за счет согбенного вперед чуть ли не под прямым углом позвоночника по причине большого горба на спине. Одет он был достаточно хорошо, даже можно сказать с иголочки, и, по видимым его проблемам, можно представить, что клетчатый костюм был пошит на заказ. Мужчина этот выглядел, конечно же, старше своих лет, но не запущено. И выглядел слегка за сорок, хотя был десятью годами старше Н.

Н. не сразу мог заметить этого мужчину. Человеческие уродства могут вызывать абсолютно противоположные эмоции и позывы. В одних случаях человек может сразу приметить уродства другого, внутренние они или внешние, и смотреть на них неприлично долго, будто сама сила уродства имеет магическое свойство одурманивать и притягивать и без того непомерное человеческое любопытство. А в других случаях, человек, в силу своей внутренней культуры поведения в социуме, способен, иногда, в очень редких случаях, даже невольно не замечать уродств, будто их и нет у человека. Эту способность можно с уверенностью назвать настоящим искусством понимания и сопереживания. По воле судьбы, Н., как никто другой обладал таким искусством. Ему никогда не прививали этого с детства. Возможно потому, что такая черта свойственна только высоким душой людям.

У мужчины был большой горб, который своими большими размерами оказывал сильное давление на позвоночник. Мощный твердый сгусток, увеличиваясь со временем, вызывал ненормальные мутации и разрушал естественный вид здорового человека. Невозможно сказать точно, имел ли этот мужчина ранее, в детстве, юношестве, реальные шансы на выздоровление или, хотя бы, на улучшение его тяжелого состояния. В жизнях наших, в которых существенное место могут занимать лишь здоровье и любовь, мы, настолько глупые, что забываем за это и пытаемся решить всегда только незначительные вопросы. Так было и с этим уродом. Я не хочу никого обижать и лишь констатирую факт, в котором явно видно физиологическую сторону вопроса. У этого мужчины в детстве его родная мать пыталась всеми силами создать уютную комфортную жизнь себе и своему сыну. И в бесконечно долгом и пустом движении она иногда забывала обращать внимание на сына и его проблемы, которые уже тогда имели возможность волновать юное создание. Такие происшествия в нашем мире сплошь и рядом. Конечно же мать смогла обратить внимание на проблемы ребенка, когда они уже стали слишком заметно проявляться визуально. И в таких случаях никогда не стоит пытаться найти виноватого и, тем более, обвинять мать ребенка, ибо все происходит так, как должно происходить…

В автобусе стоял забитый воздух. У людей не хватало места даже для собственных мыслей, только неудовлетворенность и негасимый гнев по отношению ко всем. То и дело с разных сторон были слышны возгласы недовольства, даже если никто при этом ни обронил и слова, это можно было услышать в удрученных вздохах и почуять в напряженной атмосфере. Недовольно умудрялись восклицать и те люди, которые имели сидячие пассажирские места. То на них кто-то облокотился из стоявших в проходе людей; то музыка в автобусе не совсем подходила под утонченный их вкус; то сосед по пассажирскому сидению был с похмелья и источал не всем приятный запах вчерашнего дня. Рядом с Н. стояли плечо к плечу двое мужчин среднего возраста и беседовали на самые примитивные темы, которые по своему характеру можно было повстречать либо в автобусах, либо в очередях.

– Нужно было поменять уже обмотки в этом трансформаторе. Если в контракте не прописан пункт о сервисном обслуживании подстанций, значит, пусть сами решают свои проблемы с возгоранием. А нет, так пусть так и оставят его гнить там, в пустыне… – услышал Н. слова одного из мужчин.

“Ага. О чем думает этот человек? Лучше бы о своей жизни подумал…” – рассуждал про себя Н. – “Как можно так спокойно обращаться с местом своего рождения и жизни? Неужели они не понимают, что природа потом рождает им очередных убогих мира сего, тем самым совершая равновесие во Вселенной. Отсюда, наверное, и появляется разложение и деградация. Так и живём, – во власти стоят люди, которые щепетильно относятся к чистоте и порядку в своём доме, не задумываясь о том, что на дворе”. Все эти мысли Н. рождал в себе и питал ими свой гнев, отчего казался, чересчур наивен. Такого рода мысли придавали ему серьезности, но и инфантильности. Взрослый же человек, если бы услышал мысли такого направления, безусловно, рассмеялся бы самым презренным смехом. Но, а мыслить никто не запрещает. Как писал известный философ и историк Дэвид Юм: “Единственное, что имеет настоящую свободу, так это человеческая мысль”. Таковы наши реалии. Где ребенок прав и здрав в логике мышления, там всегда царит взрослая глупость и невежество.

Автобус остановился на остановке, и в кабине возобновилась агрессивная атмосфера, наполненная толкающимися и ругающимися людьми. Удивление Н. было чрезмерным. Он не мог осознать логики людей, которые долго ждали автобуса, чтобы проехать всего лишь одну остановку в полном дискомфорте. Порой, апогей человеческой глупости может нести лишь алогичность процесса мышления и поведения, лишенного здравого конструктива. Проходя по проходу автобуса между сидениями, люди выражали свое недовольство из-за затруднений, которые создавал мужчина с горбом. От большинства людей можно было услышать малодушные упреки и даже ругательства. Стоило одному человеку выразить свое неблагоприятное настроение в словах, как все остальные потянулись за ним в своих оскорблениях, будто стадо баранов. Чтобы заразить толпу опасным негативом, достаточно самовыражения одного человека. Лицо мужчины с горбом выражало неподдельные эмоции физиологической боли и неловкости сложившейся ситуации. Но кому какое дело было до его ощущений. Это одна из самых главных упущений нашего общества, – не желание понять своего ближнего и поставить себя на его место. Сегодня нам уже чуждо сострадание. Н. все слышал, но не старался следить за происходящим, так как боялся повестись на поводу у деструктивного маятника. Да и видеть он ничего не мог из-за плотно стоящих людей, которые создавали еще и приличное расстояние между самим Н. и местом инцидента. Одни недовольные пассажиры вышли и их сменили другие, но тоже недовольные. При этом, Н. стал продвигаться ближе к другому концу автобуса, под давлением, которые оказывали входившие пассажиры, вследствие того, что водитель открывал только одну дверь напротив своего водительского места, чтобы никто не заходил, не заплатив за проезд. Выдохнув с напряжением, Н. снова оказался зажатым в тиски обстоятельств и людей. Как раз через одного, стоящего рядом с Н. человеком, стоял мужчина с горбом. Он вцепился мертвой хваткой в кресло, в котором умещался молодой парень, лет двадцати, с гладкими щеками и избыточным весом. Молодой человек был так погружен в виртуальную новостную газету, что не мог обращать внимания на окружающий мир с его нерешенными, но до боли знакомыми проблемами. И, конечно же, ему была неизвестна та дискомфортная ситуация, в которой оказался мужчина с горбом.

Сейчас, я хотел немного отступить от повествования событий и уделить немного слов мужчине с горбом. Читатель может быть слегка ошеломлен, что, возможно, эти речи нужно было привести выше, но в своем рассказе я только сейчас дошел до этого момента, ибо не могу держать читателя в неведении, не имею права так неуважительно относиться к герою, называя его “мужчина с горбом”. И чтобы в моем повествовании присутствовали очевидные ясности, без которых невозможно обойтись, я ниже приведу только имя этого человека.

Этим достопочтенным “мужчиной с горбом”, является одним из ведущих искусствоведов страны, и звать его Монетчук Георгий Стефанович.

Не хочу и не могу более писать об этом герое. Иначе смысл моего повествования будет утрачен вместе логичностью и загадкой.

Н. проехал еще несколько остановок, оставаясь на своем месте, в неизменном своем положении. И на очередной остановке, мужчина, стоявший между Н. и Георгием Стефановичем, решил выйти из автобуса, по своим житейским делам. Н. не сразу заметил смену контраста своего соседа, так как Георгий Стефанович был прилично ниже его. Спустя только несколько остановок он заметил Георгия Стефановича, но не обратил на него удивленного взгляда, что было сразу замечено и оценено Георгием Стефановичем. Сам искусствовед был поражен, даже приятно удивлен, что столь молодой человек способен выказывать такое сильное уважение к таким, как он, да еще и показывать высокий уровень своего воспитания и развития. И, действительно, Н. увидел Георгия Стефановича, и успел приметить все его физиологические проблемы, но не придавал этому значения “ненормальности”, потому что ему было дано с рождения понимание, что весь мир создан на симбиозах различных ненормальностей. Иначе он не был бы таким загадочным, непредсказуемым и идеальным. Автобус тронулся и Н. снова оказался в движении. Во время движения автобуса Н. невольно, под действием силы инерции временами соприкасался с Георгием Стефановичем. Но этот момент не смущал его ,как мог бы смутить совершенно другого человека, который мог бы бестактно поступить по отношению к человеку. Все эти привилегии юноши над сверстниками замечал искусствовед, который был весьма польщен такой, на редкость, приятной учтивостью. Н. в свою очередь не замечал всех позитивных эмоций своего соседа и блуждал в мысленно в чертогах своей фантазии, смотря в окно, за которым уныло снуют люди и величаво плывут облака. Следующая остановка заставила Н. перебираться через Георгия Стефановича глубже по салону. Н. был худощав, но ему все-равно было не легко переместиться через искусствоведа, из-з чрезмерно большого горба. Помимо самого Н., Георгий Стефанович испытывал очень острую боль в то время, как к его горбу прикасались, не придавая сильного усилия. Каждый день этот мужчина терпел продолжительные моральные и физические пытки, пока ехал на работу в университет и обратно, домой. Его уже не удивляла монотонная последовательность в словах и действиях всех тех людей, с кем он так или иначе встречался во время дороги. И, конечно же, такой воспитанный юноша, как Н. привел его в восторг и немного скрасил его тяжкие будние. Сам Н. уже порядком устал от этой дороги. Его новые весенние кеды были уже не раз под пыльной подошвой обуви других пассажиров, которые, случайно наступали ему на ноги. Его очень сильно расстроил тот факт, что Георгий Стефанович, его сосед в проходе, тоже умудрился наступить ему на ногу, хотя находился во время передвижения Н. перед ним и к нему спиной. Н. после посмотрел на свою обувь и едва сдержал вздохи отчаяния. И в этот момент, по, возможно, случайности, которая может относиться к случайностям, определяющим действия. Такого рода случайности являются проделками проведения и несут в себе как начало нового процесса, который имеет свои действия, противодействия и последствия, необходимые для равновесия в жизни. Случайностью было изменение качества воздуха в худшую сторону. Похож этот запах был на серьезное несварение желудка какого-то пассажира, которое создало газовые колики в кишечнике и неприятное вздутие живота. Н. на свою беду учуял этот тошнотворный запах, который имел свойство долго циркулировать по душной кабине со стоячим воздухом. Эта вонь схватила Н. за горло и, практически довела его до рвотного рефлекса, юноша вовремя сдержался, закрыв нос и рот свободной рукой. Н. поспешил покинуть автобус, и начал перемещаться в обратном направлении, ближе к выходу. И он снова столкнулся с неудобным и крайне затруднительным движением по причине существенного и живого препятствия в виде Георгия Стефановича. Искусствовед стал проявлять инициативу и старался угодить юноше и облегчить ему движение. Он стал прислоняться сильнее к креслу, в которое впился руками, приподнялся на носки, (что составило для него колоссальные труды) чтобы горб его переместился больше в сторону кресла, за которое он держался. И по неприятной воле случая, в момент, когда Н. проходил через Георгия Стефановича, автобус, будучи в движении на скорости, наехал на одну из многочисленных ям на наших дорогах, и подскочил, подбросив на мгновение тем самым в своей кабине всех пассажиров. Соответственно, Георгий Стефанович приземлился аккурат двумя своими пятками на носки белых кед Н.. Пройдя искусствоведа, Н. остановился рядом с ним с другой стороны и посмотрел в лицо испытующим взглядом. На лице Георгия Стефановича было проявление искренней просьбы о прощении за инцидент с легкой иронической улыбкой. И только он открыл рот, для слов, как Н. разразился неистовым монологом:

– Да что вы себе позволяете?! Сколько еще будет продолжаться эта клоунада?! Вы думаете это смешно? (Очевидно Н. воспринял улыбку искусствоведа, как акт злой насмешки.) Вы, как пробка в середине горла винной бутылки! Ни туда, ни сюда! И все! Еще и вздумали воздух портить! Это уже предел хамства и неуважения! (Н. вел себя, как большинство молодежи нашего времени, – без уважения к старшим. И продолжал питать слова своим гневом.) Вам дома нужно сидеть, а не людям мешать! – сказал Н., автобус остановился и он выскочил стремглав.

А Георгий Стефанович, со слезами на глазах, стал хохотать, не переводя дыхание. Для него это было очередное разочарование, которому он не захотел приписать факторы-раздражители…

На Георгия Стефановича другие пассажиры обратили свое внимание с большим интересом и осуждением. Одна женщина, вволю наевшись утром котлетами по-киевски, и тем самым раздразнила свой слабый желудок, не смогла удержаться и от своей реплики:

– Ишь ты, действительно! Натворил дел, еще и смеется! Наглость и хамство неискоренимо в наших людях!

А в это время Н. как раз проходил под окнами автобуса, и невольно встретился с взглядом Георгия Стефановича, который говорил об укоре…

***

Н. вернулся домой, когда солнце уже садилось за горизонт. Он наблюдал за небом, которое окутало кроны деревьев леса мягким красным оттенком уходящего дня. Н., как человек очень чувствительный и восприимчивый не мог забыть ситуацию, в которой он оказался утром. Все его оправдания для себя не имели никакой силы. В то время, как его здравый рассудок без конца обвинял его и корил за все слова, не выходившие из памяти. Он пытался отвлечь себя красивым небом, но все усилия были тщетны, ему было стыдно своих слов, и того, что он не смог сдержать порыв своих эмоций. За рабочим столом он успел сделать кое-какие задания, порученные ему и группе учителем по программированию. Во время изучения новой темы, он ненадолго забыл о случившемся, но как только он встал из-за стола, мысли и размышления об инциденте вернулись все с тем же неприятным привкусом стыда. Н. не беспокоился за то, что могли подумать окружающие. Его больше пугала реалия происшедшего в глазах того мужчины. И с такими мыслями Н. постарался уснуть, хотя это получилось не так быстро, как ему хотелось. Проваливаясь в первую фазу сна, Н. бродил темными, еще неизведанными, коридорами своего сознания. Этому способствовали его мысли и эмоции, которых он не испытывал ранее. Ему все казалось, что он идет по улице, по дороге, хотя вокруг него была кромешная тьма. И как любопытный человек, Н. питал интерес узнать, что же хранит в себе эта тьма. В этой фазе сна страх Н. испытывал самый незначительный, так как драйв, который питал его любопытство, затмевал его. Затем Н. незаметно перешел во вторую фазу сна, в которой он оказался на центральной площади города рядом с большим торговым центром среди огромного количества людей в вечернее время суток. Сразу со сменой фазы сна, Н. стал ощущать неприятное чувство вины. Он знал, что ничего не сделал. Ничего противозаконного, ничего плохого людям, ничего абсолютно. Но при этом почему-то ощущал непреодолимое чувство вины за что-то. А за что, не мог понять. И пока он стоял и недоумевал от своего состояния, все люди стали сходиться в торговый центр по зову голоса из мегафона, который твердил о совершенном преступлении неизвестного рода. И чтобы найти преступника, необходимо всем людям собраться в торговом центре для прохождения опроса и теста на полиграфе. Все люди спокойным шагом входили в торговый центр, кроме Н.. Он следил за всей этой ситуацией со стороны, пока не заметил, как остался один на улице. Его чувство подсказывало, что преступником был он. Но все же не представлял и старался вспомнить, что он мог сделать… И чтобы себя не скомпрометировать, Н. поспешил, как можно быстрее покинуть площадь. Его шестое чувство подсказывало ему, что в торговом центре все люди до единого укажут на него пальцем, как на преступника. Когда же Н. покинул эту локацию, его сон стал преображаться визуально, меняя физику и атмосферу пространства. Н. казалось, что он перешел через дорогу и стоял на остановке, как раз напротив торгового центра, но во сне торгового центра он уже не видел. И это место напоминало о себе только ассоциативными восприятиями памяти Н.. Он имел примерное материнское воспитание, основанное не на прививании выбрасывать еду, а на ощущении людей и взаимодействия с миром. В сильном контрасте между родителями, Н. отдавал предпочтение материнским азам, которые были ему приятнее и ближе. В то время, как отцовские нравоучения вселяли в него отторжение и страх потерять себя. Именно, на основе своих предпочтений в жизни, Н. видел такие сны. Эмоционально он воспротивился своим убеждениям и возбудил в себе чувство вины. Ибо только у настоящего человека появляются угрызения совести. Н. достаточно сильно переживал прошлый инцидент, что его воображение развивало его сон. Во сне Н. продолжал стоять на остановке в ожидании автобуса, который способен довезти его домой, но автобусы не приходили. Он очень удивился, когда заметил отсутствие кого-то еще из людей на остановке. По его мнению время еще не было поздним, когда автобусы перестают ходить. Но, все же, прождав некоторое время во сне, Н. пустился через дворы улиц на поиски остановки, с которой он мог бы благополучно уехать домой. Преодолевая дворовые дороги, покрытые брусчаткой, проходя сквозь павильоны и арки домов, Н. не старался придать смысл своему пути. Очевидно, что автобусы не ходят во дворах по узким дорогам, но суть была не в этом. Сознание Н. возможно блуждало в лабиринтах неизвестности с определенными выраженными границами в поисках выхода. Тяжело сказать с точностью, какой именно выход преследовал Н.. И он чувствовал, пока не найдет выход, – сон его будет иметь продолжение, которое будет определять его воображение…

Пройдя множественные лабиринты безлюдных улиц, Н. встретился с компанией молодых людей, с которой, неосознанно, последовал в дом, где была очень светлая парадная с винтовой лестницей. Там компания общалась и проводила время, как молодежь за разговорами без смысла, курением доступных сигарет и принятием дешевой расслабляющей выпивкой. Н. имел чувства, будто он является частью этой компании, хотя все ее участники были ему незнакомы, и даже в жизни он не встречал их. Когда же Н. почувствовал расположения со стороны своих новых знакомых по отношению к себе, он задал им вопрос:

– Кто-нибудь знает, где у вас тут ездят маршрутные автобусы?

И спустя некоторое время молчания, один молодой русый высокий парень, с хитрым и предприимчивым выражением лица, предложил свою помощь Н.. Н. сразу посетило ощущение того, что его пытаются обмануть. Но он согласился последовать за этим человеком, видимо, все же, пытаясь найти свой выход, любым способом, даже если будет необходима жертва, которая остается неизвестной. Лучше испытывать страх, не зная и не представляя последствий, чем думать о них и гадать наперед. Н. следовал за парнем по какому-то дворцовому помещению с очень высокими потолками и полом, покрытый двухцветной плиткой, пока резко не переменил последовательность своих действий. Он решил бежать, понимая, что это последний шанс для спасения. И как только он стремглав пустился наутек, вся компания молодых людей кинулась за ним. Не оборачиваясь, Н. бежал вниз по лестнице, пока не добрался до выхода. И, закрыв за собой дверь, он оказался не на улице, как полагал, а в темном подвальном помещении с широким и длинным коридором, который имел в своих стенах большое количество комнат с решетками и застекленными окнами. Это помещение больше походило на один из тюремных уровней. Здесь не было намека на наличие искусственного освещения. Всем светом являлись только лучи полной луны, которые падали на пол коридора сквозь маленькие окна камер, расположенных у самого потолка. Н. продолжал бежать по коридору, стараясь найти выход. Но коридор имел неприятное свойство не заканчиваться, а череда камер не имела счета. И возле очередной камеры, Н. свернул налево и забежал в одну из них, закрыв за собой решетчатую дверь на защелку изнутри. И как только он закрыл дверь, напротив нее оказалась девушка лет тридцати, одетая достаточно презентабельно и по-деловому, в строгий коричневый костюм с юбкой, а в руке она держала черный кейс. И, непонятно по какой причине, Н. стоял в углу камеры и рисовал в воздухе правой рукой распятие, проговаривая молитву “Отче наш…”, которую он часто вспоминал в своих снах и без устали и запинок мог повторять ее полностью многое количество раз. Эта девушка вселяла Н. страх и недоверие, несмотря на свою располагающую к общению внешность. Н. моргнул, и этот сон сменился другим. Он открыл глаза, и заметил, что находится в незнакомой ему квартире, причем, в ванной комнате, которая располагалась напротив входной двери, на расстоянии пяти шагов, обозначавшие протяженность коридора. Дверь ванной была открыта по левую руку Н., взгляд которого упирался во входную дверь. За дверью ванной находился вход в жилую комнату, где у стены, спинкой к выходу, стоял старый советский диван, застланный пыльным покрывалом. Н. ощущал, что в этом месте он находится не по своей воле, и не по своей воле удерживается в нем. У Н. создалось впечатление, основанное на его чувствах, что в этой квартире находятся две женщины, мать и дочь. И именно дочь удерживает его силой. Он не видел ее, но знал, как она выглядит, и даже, какой профессией владеет. Он знал, что это молодая девушка, с русыми волосами, заплетенными в хвост, одетая в строгий и отпугивающий костюм восьмидесятых годов прошлого века. А на лице у нее были очки в модной оправе того времени. Н. даже слышал, что она ему говорила, когда он хотел убежать из квартиры:

– Неужели ты думаешь выйти отсюда?! Нет, выйти у тебя не получится! – Эта девушка говорила все слова мерным спокойным, но низким голосом, будто голос ее сел от постоянных нервных надорванных криков.

Н. был полностью сконцентрирован на открытой двери ванной и на входной двери. Он чувствовал, что именно сейчас, и только сейчас он сможет покинуть это место, если соберется с силами и, преодолев коридор, сможет открыть дверь и убежать. Всю свою, незримую обычным взором, энергию Н. направил на замок входной двери, думая и представляя, как он поворачивается в сторону открытия. И замок медленно, но уверенно, поддавшись незримой силе, стал вращаться против часовой стрелки. Произошел звук щелчка одного полного оборота, затем второго и дверь приоткрылась с легким скрипом. Н. не раздумывая бросился к выходу, пробежал пять шагов по коридору, навалился двумя руками под давлением своего веса и ускорения на дверь, открыл ее и… и скинул с себя пыльное покрывало с советского дивана, который находился в соседней от ванной комнате. А перед растерянным взглядом стояли два человека, – мама и дочка, улыбаясь и укорительно грозя указательными пальцами в такт друг другу…

Н. проснулся ото сна весь в поту и в легкой дрожи. Он долго не мог прийти в себя и понять, длиться ли еще его сон или он проснулся в действительности. И, спустя несколько минут, Н. осознал, что он проснулся в настоящем времени. Я бы написал “в настоящем мире”, но чтобы не вводить в заблуждение читателя и не навязывать ему свое ощущение Вселенной, не стану писать этого, так как я не в силах знать, что есть настоящий мир, и склонен считать, что есть истинно настоящий и более целостный мир, нежели мы привыкли считать…

Весь следующий день, после пробуждения от своего, основанного на личных переживаниях и эмоциях, сна, Н. провел в смутном чувстве обманчивости всего, что его окружает. У него бывали такие сны, которые могли немного сдвинуть направление его восприимчивости к окружающему миру, будто он стал смотреть на мир используя другой ракурс, но не через некую воображаемую призму, ибо краски оставались неизменными, но контуры, очертания и ракурс обзора были иными, не такими, какими привык их видеть Н.. И он думал, что такие сны сняться не только ему, но большинству из тех, которые наделены свыше и имеют в себе способность видеть и запоминать сны. И он также знал, что его состояние не продлиться больше одного дня, но эмоции, которые он пережил в автобусе, не давали ему покоя. Н. понимал, что прошлое невозможно исправить и поэтому не мог долго успокоиться. Лишь спустя неделю постоянных совестливых укоров и раздумий о своем ничтожестве, Н. пришел к конструктивному выводу. Он сознательно считал, если нет возможности исправить прошлое и как-то помочь человеку, перед которым Н. провинился, тогда можно постараться помочь какому-то другому человеку в его вопросах в настоящем времени. А про себя уже попросить прощения у того, кому хотел помочь, но не смог. Господь так устроил наш мир, что любые мысли достигают со временем места их направления и назначения. Эта, возникшая в голове Н. идея, вдохновила его на поиски разрешения проблем других. С такими мыслями, как считал Н., – “можно было изменить мир к лучшему, и если не весь, то хотя бы свой”, – он двинулся в путь, но никак не мог найти того человека, который нуждался бы в помощи. Н. слышал от людей либо презрительные насмешки, либо ответы, насыщенные злобой и неприязнью, основанной на недоверии. Людям свойственно становиться агрессивными параноиками, жизнь которых была полна обманами, предательством и поступью через низшие деяния человека. Хорошо в мире наблюдать таких людей, которые с начала своей сознательной жизни берут за правило прислушиваться к своей совести и всегда смотреть ей в глаза, и находить с ней компромисс и конструктив. Развивая в себе совесть, как благую направляющую всех поступков и слов, человек неизменно будет преследовать свое истинное и первоочередное предназначение – это быть человеком.

Н. довольно продолжительное время никак не мог найти нуждающегося в помощи человека, что расстроился еще больше. И под действием своего неприятного стрессового состояния его стали посещать более глубокие мысли. Он задавался вопросом, какие есть в жизни одного человека пути, и все ли они требуют жертв от избирателя пути для его прохождения. Вот такие мысли родились в нашем юном герое. Постоянно находясь под влиянием своей разумной и направленной задумчивости, человек способен расширять свой кругозор и совершенствовать глубину своего мыслительного процесса.

Н. в расстроенных чувствах решил оставить свои попытки в этот день и возвратиться домой. Время было вечернее, когда солнце уже село за горизонт. Н. так увлекся своими благими поисками, что не заметил, как далеко от дома он забрел. Он находился в спальном районе в часе ходьбы от дома. Такое расстояние Н. мог вполне спокойно преодолеть пешком, но вспомнил, что накануне завтрашнего дня у него экзамен по психологии. И он решил воспользоваться автобусом, чтобы как можно быстрее приехать домой и хоть немного подготовиться к экзамену. Спустя считанные минуты, как по велению Н., подъехал автобус. Пассажиры, не спеша с усталым видом, кто заходил, а кто выходил. Н. уже успел одной ногой ступить на подъемную ступеньку автобуса, как боковым зрением заметил, что кто-то очень медленно переходит дорогу. Н. повернул голову и смотрел во все глаза на бедную старушку с лишним весом и опухшими ногами от тяжести. В руках она несла огромные мешки, видимо, с пластиковыми и стеклянными бутылками. Н. не сводил с нее глаз и стоял, как завороженный. Было заметно, какие колоссальные усилия совершает над собой эта пожилая женщина, чтобы завтра наутро был в руках небольшой ломтик хлеба и несколько глотков воды. Уродства социума выглядят куда более страшнее, чем уродства личности. Здесь можно заметить уродства самых низших порядков. Не всегда сами люди виноваты в уродствах. Иногда это и совокупность обстоятельств или даже испытание для человека. Но эта бедная нищая женщина была ярким примером халатности, полного безразличия и крайнего малодушия людей ее окружающих. И как бы там человек не жаловался на мир и жизнь, но он всегда будет цепляться за жизнь, как и эта женщина. Ее глаза были переполнены печали и добра. Они скорее вызывали не жалость, а слезы бессилия над временем, обстоятельствами и над жестокой бессердечностью людей. Н. не слышал, что ему кричал водитель автобуса, который не мог более ждать, следуя своему маршрутному графику. Н. пытался рассмотреть каждую морщинку на лице старушки. Смотрел на ее старую, потертую, местами в дырки, косынку. Обращал внимание на ее опухшие ноги, которые едва перемещались с прихрамыванием. А сумки казались до того тяжелыми для нее, что в любой момент они могли надломить ее. Так и живем, пока не сломаемся и не умрем…

Н. в своей голове никак не мог определиться. С одной стороны, этот автобус, который, скорее всего идет последним, предоставит ему время для подготовки к экзамену; но с другой стороны – он нашел человека, который не откажется от его помощи, еще и такой человек, вызывающий всей своей внешностью и аурой сердечную боль и слезы бессилия. Порой, нужно отпустить все свои мысли о желанном, чтобы это самое желанное явилось вовремя и с приятной неожиданностью. И здесь хочется сделать небольшое отступление от темы для обращения к читателю, чтобы он задал себе вопрос: “Насколько важными могут быть все мои дела, чтобы я не поставил себя на место другого человека и не помог ему?”. Это лишь вопрос выбора. Быть человеком мира и любви или же быть просто эгоистичным механизмом со своим сроком пригодности…

И в этот момент Н. раскрыл свое сердце и двинулся навстречу помощи, забыв обо всех своих делах. Ни одно дело не бывает важным, если не приписывать ему важности.

– Бабушка, давайте я Вам помогу донести Ваши мешки. Мне не тяжело! – радостно предложил Н. свою помощь старушке. Подойдя ближе Н. заметил, как стара была эта женщина. “Ей уже лет восемьдесят.” – думал про себя Н. И вся она была очень опрятной, хоть вещи были уже достаточно старые. Но она старалась выглядеть хорошо, ведь она женщина.

Заметив улыбку старушки, Н. сразу выхватил из ее рук мешки и стал нести, не дожидаясь ответа. И он поступил как настоящий мужчина, который никогда не ждет и не спрашивает, а берет и делает.

Н. нес тяжелые мешки в совершенно другом направлении от дома, о котором он не думал. Ему были приятны ощущения, которые возникали во время его помощи. Он вел непринужденный разговор со старушкой. Н. спрашивал ее о жизни, которая была похожей на вс остальные своими бытовыми стереотипами, и в то же время такой неповторимой своей болью. Н. не мог спокойно реагировать на рассказы старушки, но старался себя сдерживать, чтобы не заплакать. Они шли вдвоем разбитой тропинкой под светом вечерних фонарей. Н. с опущенным взглядом напряженно нес тяжелые мешки, а рядом шла прихрамывая пожилая женщина с улыбкой благодарности на устах. И по этой же тропинке шел им навстречу Георгий Стефанович – одинокий искусствовед, который любил это время суток посвящать своим прогулкам на свежем воздухе. Георгий Стефанович уже давно заметил под мерным светом фонарей две идущие навстречу ему фигуры. Когда же он поравнялся с ними, Н. поднял свои глаза и увидел по лицу Георгия Стефановича, что тот его узнал. Н. опешил и немного растерялся. А его рот в этот момент, как будто рефлекторно, произнес:

– Добрый вечер!

– Добрый. – ответил Георгий Стефанович, слегка наклонив голову, и улыбнулся.”

Г. поставил точку на печатной машинке Ундервуд, без которой не представлял своего времени, проведенного с огромным удовольствием. Он успел закончить свой рассказ как раз перед наступлением заката, который он любил наблюдать из окна своейквартиры маленького старого дома в сердце города Клерво. Когда же красное солнце зашло за горизонт, ознаменовав завершение всех дел этого дня, Г., опираясь руками о стол, стал аккуратно вставать из-за него. Он испытывал сильную боль в спине и слабость в теле. Он подошел к стене, где у него стоял специальный тренажер для растягивания спины, который не очень-то и помогал в лечении и уменьшении горба. Жена Г., видная красивая девушка двадцати пяти лет, обладающая очаровательной харизмой, услышала, как ее муж встал с рабочего места. Она знала, что очередная его работа была закончена и быстро приготовила чай, который поставила на маленький поднос вместе с небольшим кусочком чизкейка на блюдце, приготовленный еще утром по особому ее рецепту. Это была единственный женщина, после матери Г., которая видела все его взлеты и падения, и которая полюбила за его безгранично-доброе и талантливое сердце.