Стены не спасут [Женя Калинина] (fb2) читать онлайн

Женя Калинина Стены не спасут

Целый час Марина никак не могла заснуть. Она то и дело брала в руки телефон, чтобы унять беспокойство чтением любимой книги. Буквы расплывались, кружились в вихре, ускользали от взгляда усталых глаз цвета морской волны. Неясная тревога нарастала до тех пор, пока не обернулась забытьем.

– Убьем ее! Давайте прямо сейчас перережем ей глотку!

Марина не сразу поняла, что грубый мужской бас – не часть сна. Приглушенные слова доносились из-за стены.

– Тихо ты! Еще рано. Пусть немного помаринуется.

Строгий, скрипучий голос вызвал волну отвращения. Девушка явственно представила давно ссохшуюся старуху, которая по неясной причине все еще прибывала в мире живых. Подкравшись на цыпочках поближе, Марина приложила ухо к холодной поверхности и прислушалась.

– Да-да, они куда вкуснее, когда напуганы до безумия. Да-да.

Издавая странные звуки и усмехаясь, отозвался некто. Ребенок, старик или сошедший с ума попугай – перепуганная и взволнованная девушка не смогла понять, кем был третий участник странной беседы.

«О ком они говорят? Кого хотят убить?», – стоило Марине задуматься об этом, как за стеной послышался шорох и скрежет. Словно по ту сторону бетонной плиты кто-то передвинул стул.

– Ты чего? – раздраженно спросил мужчина.

– Чуешь? Мяском пахнет. Кажется, наш ужин подслушивает нас. – Старуха разразилась жутким хохотом.

Не помня себя, Марина бросилась на кухню за ножом. Она вряд ли пустила бы его в ход, да и с тремя людьми девушке было не сладить, но стальной блеск внушал уверенность. Обманчивую, зыбкую, но все же уверенность. Возвращаться в комнату не хотелось – даже оставленный там мобильник не казался весомым поводом. Здесь хотя бы было тихо. Оно ведь всегда проще, когда не видишь и не слышишь того, что причиняет дискомфорт. Если крепко зажмуриться, то бабайка уйдет – житейская мудрость, ставшая инстинктом.

Утро застигло Марину врасплох. Каким-то чудом она задремала, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. Нож лежал рядом, все еще грозно сверкая лезвием.

– Черт! – воскликнула девушка, взглянув на настенные часы. – Опаздываю. – Через час начиналась ее смена в кафе.

События ночи оставили на внешности Марины отчетливый след, как если бы по белоснежному полу прошлись в грязных сапогах. Копна русых волос превратилась в паклю, пропитанную по́том, тонкие черты лица потеряли изящество линий, под потускневшими глазами нарисовались черные круги, которые не получилось скрыть косметикой. Лишь призрачная надежда на то, что кружка крепкого кофе спасет ситуацию, не давала девушке окончательно пасть духом. К счастью, у бариста всегда под рукой был нескончаемый источник бодрящего напитка. Отбросив лишние мысли и страхи, Марина ураганом пронеслась по квартире и выбежала в холодные объятия зимнего утра.

Кафе, где она работала, находилось недалеко, поэтому девушке удалось избежать штрафа за опоздание. Гости не обращали внимания на потрепанный вид обслуги, кофемашина не капризничала, банка с чаевыми наполнялась. Обычная смена обычного дня. И только где-то в потаенном уголке сознания копошился страх. Близился вечер, а это значило, что скоро Марине придется возвращаться домой. Туда, где от странных и жутких соседей ее отделяла лишь стена.

– Мэри, а не плеснете ли вы мне Кровавой Мэри? – повторенная сотни раз шутка друга сегодня не принесла привычной радости. Марина вздрогнула и расплескала кофе. – Ой, сорян, не хотел.

– Нормально все. – Отозвалась девушка и потянулась за тряпкой. – Кстати, привет.

– Привет. – Валера забрался на барный стул, не сводя пристального взгляда с подруги. – А ты чего помятая такая? Праздновала новоселье и меня не позвала?

– Какой там! Ночка выдалась тяжелой из-за соседей.

– Вот зря ты меня не послушала – я ж говорил, район неспокойный.

Когда встал вопрос о поиске съемного жилья, Марина столкнулась с наболевшей проблемой многих студентов-выпускников – с катастрофической нехваткой денег. Километры просмотренных объявлений, сотни предложений, десятки звонков, но все безрезультатно. То залог нужен, то только для семейных пар, то мошенники. Поэтому однокомнатная квартира на окраине города показалась весьма неплохим вариантом. Валера, который всеми силами помогал с поисками жилья, скривился, узнав адрес. Он до последнего отговаривал подругу, предлагал дать денег в долг, даже поехал вместе с Мариной на встречу с хозяйкой. Но ни угрюмость серых домов, черными окнами взирающих на людей, ни мрачные лица прохожих, ни отсутствие озеленения, ни давящая атмосфера – ничего не отпугнуло девушку.

«Безопасность и комфорт мне не по карману, – грустно думала она, подписывая договор. – Влезать в долги, которые мне и через год нечем будет отдавать, еще страшнее, чем ночью идти по неосвещенному двору».

– Это-то да… – Марина не представляла, как объяснить причину своего беспокойства.

– Я отчетливо слышу но. Великолепный Валерка, как всегда, прав: но-о-о?

Девушка обвела взглядом совсем крохотное помещение кафе и, убедившись, что гостей нет, произнесла на одном дыхании:

– Но мне кажется, мои соседи хотят меня убить.

– Фига себе, ты даешь! Только заселилась же. Не тот ли ты сосед с дрелью? –Потерянный вид подруги заставил его усомниться в уместности шуток. – Так, понял, дело серьезное. Рассказывай.

Марина кратко обрисовала ситуацию, понимая, как нелепо звучат слова. Но ей было страшно. По-настоящему страшно.

– Я прям затылком чувствовала на себе их взгляд сквозь стену. Они словно знали, что я их подслушиваю!

– Полагаю, ты с ними не знакома, за солью не заходила, в подъезде не сталкивалась.

– Нет.

– Короче, я сегодня к тебе. Посплю на полу, не парься. – Он редко говорил так строго и уверенно. Валера был из тех друзей, которых о помощи и просить не нужно – сами предложат и все сделают. – И не отнекивайся.

– Честно, и не собиралась.

***

Однотипные многоэтажки в сумерках казались присыпанными пеплом – бесцветные, безжизненные, давящие. Бетонные истуканы, словно вертикальные гробы, становились последним пристанищем заблудших и отчаявшихся душ. Во дворах на пронизывающим насквозь ветру мерзко – до боли в зубах – скрипели качели. Этот звук въедался в мозг, порождая жуткие мысли и видения. Повсюду метались тени, которые норовили встать в полный рост и проглотить зазевавшегося прохожего. А эти окна! Они напоминали глаза давно сдохшей и протухшей рыбы. Такие же мутные. Такие же холодные. Такие же мертвые.

– Столько лет району, а они все фонари не поставят, – вполголоса возмутился Валера и зябко поежился. – Не хочу нагнетать, но будто на кладбище зашел. Тишина, и мертвые с косами стоят.

– Да пипец. – Марина с трудом улыбнулась, подавляя желание в сотый раз обернуться и убедиться – за ними никто не следит. – Еще и планировка эта! Или как ее правильно обозвать? Вот кто догадался так строить? Серые коробки с четырех сторон, внутри дворик, куда солнце вообще не попадает, да еще и забором непонятным обнесли. Счастливое детство гарантированно!

– Зато сразу будут готовы к суровой реальности, – усмехнулся парень и тихонько толкнул подругу плечом. – Расслабься, сама же говорила – временная мера. В крайнем случае придумаем что-нибудь.

– Угу.

Энтузиазм Валеры не спешил разгонять мрак в душе Марины. Она суетливо достала ключи из кармана и затаила дыхание перед тем, как шагнуть в пахнущий сыростью и сгнившими продуктами подъезд. Гулкое эхо шагов, громыхание лифта и жуткое завывание ветра действовали на нервы не хуже раскаленного железа. Сама того не заметив, девушка стала заламывать пальцы.

– Не грусти – похрусти.

– А?

– Почти добрались, говорю. – Валера обеспокоенно покосился на подругу и первым вышел из кабины.

Две одинаковые двери: темно-коричневые, хлипкие, замызганные – они отличались лишь номерами. В двадцатой жила Марина. Квартира № 21 принадлежала тем самым соседям, из-за которых девушке было страшно возвращаться домой.

– Ты чего? Валер?

– Т-с-с. – Парень стоял согнувшись и прислонившись ухом к грязному металлу. – Походу, нет никого.

Как только друг переступил порог, Марина спешно закрыла дверь. Грохот сердца оглушал, ладошки вспотели и вызывали чувство брезгливости, но девушка храбрилась, убеждая себя, что слишком остро реагирует на безобидную ситуацию.

«Пока что безобидную», – настойчиво твердил внутренний голос.

Несколько часов на кухне за разговорами и шутками прошли незаметно. Надрывно орал ребенок, без умолку лаяла собака, кто-то ругался, где-то громыхала музыка – привычный шум надрезал и без того тонкую нить спокойствия.

– Человейник никогда не спит. – Валера зевнул и подмигнул подруге. – Как тебе каламбурчик, а?

– Оценила, – улыбнулась в ответ Марина, разгадав игру слов. – Вот откуда в тебе столько энергии?

– Сам шучу, сам смеюсь – вечный двигатель! Но все же, думаю, пора перебираться в комнату, а то проспим завтра.

Девушка нехотя кивнула. Она как могла оттягивала этот момент, гнала от себя дурные мысли, не понимая, чего боится больше: того, что вновь услышит угрозы из-за стены, или того, что ничего не произойдет.

Валера умиротворенно посапывал на полу, а Марина вздрагивала от каждого шороха. То трубы загудят, то дверь хлопнет, то холодильник заработает. Привкус страха на губах и ожидание кружили голову и скатывались кислыми комьями по горлу в желудок, вызывая тошноту. Тени плясали зловещие танцы на потолке, а разыгравшаяся фантазия услужливо дополняла картину, придавая нечетким линиям человеческие очертания. Марина видела десятки глаз, которые таращились на нее, боковым зрением улавливала движение цепких пальцев, жаждущих схватить и утащить беспомощную жертву в логово тьмы и ужаса.

«Я ничего не смогу сделать. Буду просто реветь и орать, пока они меня убивают» – эти мысли, это ощущение действовали как яд. Они медленно, капля за каплей, проникали в саму суть Марины и разъедали изнутри.

Кошмарные видения незаметно превратились в сны, и девушка не сразу поняла, что стоящий напротив балконной двери человек реален. Марина шарахнулась в противоположный угол дивана и ударилась затылком о шкаф. Боль и шок парализовали, не давая шанса даже на крик.

– Ё-маё! Мать, ты че? – Это был Валера. Ни маньяк, ни призрак, а ее Валерка. – Марин, все хорошо, это я. – Он медленно приблизился и протянул руку. – Вот, это я. Прости, не хотел напугать.

– Я… я думала, – дрожащими губами с трудом прошептала девушка. – Боже, чего я только ни подумала за эти секунды. – Рваный вдох унял поднимающуюся волну слез.

– Прости.

– Все в порядке. Но почему ты там стоял?

– Блин, не хочу нагнетать.

– Ты что-то услышал? – Не дожидаясь ответа, Марина выбралась из-под скомканного и влажного от пота одеяла и направилась к балкону.

– Короче, – Валера замялся. Он встал за спиной подруги и с шумом выдохнул. – Мне показалось, что я кого-то видел. Проснулся от странного скрежета. Открыл глаза, а там… Ну, тень промелькнула.

Девушка резко распахнула дверь. Не дожидаясь приглашения, в комнату ворвался холодный ветер. Но он не принес свежесть, наоборот, в нос ударил сладковато-тошнотворный запах разложения.

– Фу! – Марина повернула ручку и прислонилась лбом к стеклу. – Надеюсь, это просто помойка так воняет.

– Да уж. Слушай, давай напряжем мозги и расслабим булки. Скрежетать могло что угодно. Я толком не проснулся, поэтому мог видеть сон наяву. Так?

– Так.

– И седьмой этаж как-никак.

Аргументы друга звучали логично. Марина и сама была противницей впадать в мистический экстаз от вполне объяснимых явлений. Ровно до тех пор, пока не поселилась в этой чертовой квартире. Но то, как рьяно Валера отстаивал устои нормальности, говорило о многом.

– Ты не заметил, с какой стороны был скрежет или куда метнулась тень?

Без раздумий парень указал на стену, отделяющую их от соседей.

Привычный страх – острый, ноющий, скручивающий жилы и точащий кости – обрел иную форму. Перевоплотился. Стал чем-то неизбежным, всесильным, удушающим. Как если бы Марина тонула в темном бушующем океане, а к ее ногам цепляли гири. Сначала она непременно бы боролась, брыкалась, цеплялась за иллюзорную надежду на спасение. Но метр за метром осознавала – спастись не получится. Остается только смиренно ждать смерти и молиться, чтобы жизнь покинула тело быстро и безболезненно. Страх ожидания превратился в страх того, что пытка никогда не закончится.

– Бодрячком? – спросил Валера, когда они вновь решили испытать удачу и выспаться.

– Да как-то фиг знает.

Марина терялась в догадках, почему инстинкты и интуиция кричат об опасности. Ведь ничего не произошло. Да, напугали соседи, но не более. Но избавиться от ощущения, что сквозь стену за ней следят, не получалось. Словно сама стена обзавелась парой глаз.

Мысли бетонными плитами рушились на измотанную девушку. Валера беспокойно ворочался во сне – он то натягивал плед до подбородка, то резко отбрасывал его прочь. Район затих. Тишина давила, обжигала встревоженный разум. Но вместе с этим коварно убаюкивала – вот Марина немигающим взглядом смотрит на потолок, а в следующую секунду проваливается в пустоту. Щелк, и свет погас.

– Марина. – Сквозь сон девушка услышала, как кто-то зовет ее по имени. – Ма-а-ри-и-на-а. – Нараспев повторил голос.

Она нехотя открыла глаза. Темный силуэт на балконе медленно покачивался и, кажется, призывно махал рукой.

«Странно, я же закрывала шторы. Видимо, Валерка что-то услышал».

Из-за головной боли девушка с трудом сфокусировалась на спальном месте друга – оно пустовало. Осторожно, чтобы не споткнуться, Марина шла к двери, продолжая всматриваться в расплывчатые очертания.

– Марин, это ты? – за спиной раздался шепот. И на этот раз голос точно принадлежал Валере, который показался из коридора.

– Но… – Горло перехватило.

Марина резко обернулась – на балконе никого не было.

«А вдруг и это не мой Валерка!» – ужасное предположение холодом хлестнуло по спине.

– Марин? – Вновь позвал тот, кто находился в квартире.

– Марина, – растягивая последнюю букву, вторил ему некто на балконе.

– Какого хромого? – Коронная фраза друга убедила девушку, что ее Валерка тот, кто вышел из коридора.

– Марина, Марина, Марина, – как заведенный твердил силуэт. – Маринад! – с безумным хохотом крикнул он и с силой ударил по стеклу, чудом не разбив.

Девушка оцепенела. Ни закричать, ни сбежать. Чувствуя, как по телу разливается огненная волна ужаса, а на смену ей приходит колючий лед шока, Марина беззвучно плакала.

– Ты видела? – Валера подбежал к подруге и встряхнул ее за плечи, пытаясь привести в чувства. – Что ты видела? Не молчи!

Темное, словно обгоревшее лицо, глаза без век и уродливая пасть – все, что успела рассмотреть Марина.

– Это был не человек, – прохрипела она. – Это не человек. Валер, скажи, ты тоже видел? – запинаясь, спросила девушка и вцепилась в футболку друга.

– Ну все, я им сейчас устрою веселье! – Валера стремительно вышел из квартиры, и через секунду дверь соседей сотряслась от ударов. – Открывайте! Я знаю, что вы там, извращенцы хреновы.

Марина бросилась на кухню. Ее одинаково страшило и то, что друга проигнорируют, и тогда они не смогут разобраться с ночной чертовщиной, и то, что соседи окажутся вовсе не вменяемыми и нападут. Поэтому девушка схватила со стола нож и поспешила на помощь Валере. Если станет жарко, то вид стали остудит пыл особо буйных.

Раздался щелчок. Тихонько скрипнули петли.

– Ну чего вы тут устроили, полоумные? – прошамкала старушка, проживающая в девятнадцатой квартире. – Я сейчас полицию вызову!

– Вызывайте! Пусть они с этими разбираются. – Валера даже не обернулся, продолжая барабанить по грязному металлу.

– А вот и вызову! Будут меня тут всякие наркоманы учить. – Старушка сердито глянула на Марину, которая успела спрятать нож за спину. – Наглотаются таблеток и в пустую квартиру ломятся.

Валера замер с занесенным кулаком и ошалело посмотрел на соседку.

– Не понял. То есть как в пустую? – Гнев и решимость мигом выветрились из друга, и теперь он неуклюже переминался с ноги на ногу – ледяной бетон нещадно вгрызался в босые пятки.

– Как, как, а вот так! Там уж лет пять никто не живет. А сюдой, – старушка кивнула в сторону марининой квартиры, – постоянно селят не пойми кого. Чавой смотрите? Я вас таких на раз чую. Как не новые жильцы, так концерты устраивают. И всем чего-то надо там, все туда ломятся.

Соседка продолжала ворчать и осуждать молодежь, забыв и про полицию, и про шум, и про поздний час. Марина отступила вглубь коридора. У нее не было сил объясняться со старушкой.

– Вы это… – Голос Валеры звучал глухо, безжизненно, бесцветно. – Вы нас извините. Я с суток и, видать, перепутал что-то. Думал, эти соседи шумят. Давайте я к вам завтра загляну с тортиком и помогу чем-нибудь, а?

– А заходи, милок, заходи. – Предложение явно понравилось старушке. Она переключила свой гнев на соседей сверху, наругалась на строителей, экономящих на комфорте жильцов, и скрылась из виду.

– Валер, давай уедем.

– Я прямо сейчас вызываю машину. У тебя много вещей?

– Нет, пара сумок и коробка, я ее даже распаковать не успела. – Марина говорила спокойно, но выглядела так, словно ощущала дыхание смерти. Смерти, которая не приносит покой, а является воплощением мучения.

Понадобилось не больше получаса, чтобы побросать в сумки одежду, косметику, скудную утварь и прочую мелочевку. Друзья спешили и особо не церемонились, без угрызения совести оставляя после себя беспорядок и хаос.

– Все, такси у подъезда. – Валера убрал телефон в карман и взял самую увесистую коробку. – Сейчас спущу ее и приду с остальным помочь, – крикнул он из коридора и невзначай взглянул на тумбочку, где сверкая сталью лежал кухонный нож.

Десять секунд – вызвать и дождаться лифт. Пятнадцать – спуститься. Несколько секунд, чтобы дойти до машины и убрать в багажник вещи. Еще тридцать Валера потратил на обратный путь. Когда он зашел в квартиру, в нос ударил запах гнили и сырости, а кожу обдало холодом.

– Марин?

Подруги нигде не было. Валера на всякий случай проверил балкон, но и там его встретила лишь пустота. Пропала не только Марина, но и ее сумки. Даже нож исчез с тумбочки.

– Черт! Так, Валера, думай. Выйти из подъезда незамеченной она не могла. Значит, она еще где-то… – Парень выбежал на лестничную площадку и дробью вдарил по хлипкой двери соседки-старушки.

– Я щас полицию вызову! – возмутилась старушка. – А, это ты, милок. – Она расплылась в белозубой улыбке. – Чой-то ты рано, я только мясо томиться поставила. Ты проходи, поможешь кое с чем, а там и завтрак подоспеет.

Когда дверь распахнулась во всю ширь, Валера увидел в руках соседки до жути знакомый нож.

– Откуда он у вас?

– С магазину. У нас весь район там закупается.

Лукавый прищур и ехидные интонации не понравились Валере, но он решил не зацикливаться на странном поведении старушки.

– Марину не видели? Она не у вас?

– Кого?

– Ну, Марину. Она ночью со мной была.

– Милок, ты бы проспался, – с сочувствием прошептала соседка и протянула к парню морщинистую руку. – Ты ночью один был. Не было с тобой ни Марин, ни Ирин.

– Но как же? – Валера отпрянул назад, с ужасом глядя на старушку, которая перестала казаться ему безобидной. – Она на днях заселилась в квартиру.

– Милок, не было тут никакой Марины, только ты да я.

– Я зайду? – строго спросил парень, отбросив ненужные эмоции и панику.

– Проходи, милок, проходи.

Обычная квартира, стандартная обстановка. Ни Марины, ни ее вещей, ни признаков борьбы – ничего, что бы подтвердило страшное предположение Валеры, будто его подругу похитила старушка. Не прощаясь, парень выбежал в подъезд. Бросился сначала к дверям проклятых соседей, но опомнился, что там никто не живет, и безумным ураганом влетел в квартиру Марины.

Так Валера и метался из стороны в сторону, попутно обрывая телефон подруги. Он бегал с этажа на этаж, терзал расспросами соседей, которые словно сговорились и теперь издевались над ним, повторяя одно и тоже: квартиры № 19 и 21 давно пустуют, только двадцатую сдают, но жильцы там редко задерживаются. За окном вновь наступала ночь. Обессиленный и напуганный парень рухнул в кресло, чтобы передохнуть, и задремал.

– Валер! – Знакомый голос прорвался сквозь пелену сна.

– Марин? – Он вскочил и стал ошалело озираться. – Ты где?

Со стороны стены, той, с которой все началось, послышался шорох и скрежет. Валера приложил ухо к холодному бетону. Тишина. За спиной скрипнула половица, и парень резко обернулся. В полумраке без труда угадывался силуэт Марины.

– Маринка, ну ты и напугала меня. Я тут такого придумать успел.

Он шагнул к ней навстречу, протянул руку. Но подруга растворилась в воздухе, оставив после себя могильный смрад.

– Беги! – Крик подруги резанул по ушам, проникая в самое сердце и выжигая на нем клеймо страха.