Семь на семь [Виктор Александрович Уманский] (fb2) читать постранично

Сэм и Денис принадлежали к настолько далёким и непохожим мирам, что Кирилл не мог и представить, что однажды они пересекутся, а тем более – на своеобразном поле боя.

Дена он впервые увидел, катаясь на велике. Время было – весна, конец девятого класса. Сырой воздух казался до того тёплым, что Кирилл разделся до футболки, – и тут же разыгрался ветер, пробравший его до костей. На спинке замызганной скамейки, уперев ноги в сиденье, потягивали пиво четверо неприметных ребят, один из которых свистел и махал Кириллу рукой.

Кирилл подъехал ближе. В лице парня было что-то татарское: желтоватая кожа, широкий нос, глаза – чуть у́же, чем обычно у русских.

Звали парня Денис или попросту Ден. Он был на голову ниже Кирилла, но под обтягивающей белой футболкой бугрились мускулы. Грязные чёрные волосы Ден ежесекундно приглаживал широкой ладонью. Кожа его в районе предплечья была розовой и дряблой – ожог.

Как оказалось, Дену понравился велосипед Кирилла: настолько сильно, что он стал упрашивать прокатиться. Кирилл воспринял эту идею без энтузиазма, но Ден принялся горячо уверять, что прокатится только до ближайшего рекламного щита и обратно, а в качестве гарантии практически силой запихал в руки Кириллу свою сумку. Двигался Ден порывисто, даже дёргано, болтал без остановки и был очень настойчив. В итоге в течение следующих десяти минут Кирилл нервно наблюдал за прыжками, которые тот совершал на его велосипеде по ближайшим кочкам.

Во время очередного прыжка Ден навернулся и пропахал животом пыльную дорожку. Его белая футболка основательно посерела. Велосипед он возвратил с новой царапиной на раме, зато немедленно пригласил Кирилла этим же вечером присоединиться к тусовке у него дома.

Кирилла подобные события всегда привлекали – по причине почти полного их отсутствия в его жизни.

Вырос он без отца, а мать была кроткой и тихой женщиной. В юности она была отличницей, образованию придавала огромное значение и сына воспитывала так же. С детства Кирилл усердно занимался и много читал. В оставшееся же время – катался на велосипеде, гулял с друзьями – стандартный набор. И всё же его мучило странное томление: казалось, жизнь его была начисто лишена настоящих приключений, тогда как они случались где-то совсем рядом – он чувствовал это.

– Хорошо, спасибо. Зайду, – ответил он Дену.

Ден жил в «двушке» в панельной пятиэтажке. В спальне, запершись, сидела его мать, а в гостиную набилось человек десять – возрастом от пятнадцати до двадцати. Дым стоял стеной: балкон уже заняли два парня, и остальные курили прямо в комнате. Пепел пытались стряхивать в пепельницу, сооружённую из обрезанной пивной банки, и иногда даже попадали. На ковре вокруг банки образовалось чёрное пятно, постепенно разносимое по ковру носками всех присутствующих.

Кирилл присел на край широкого дивана. Часть площади уже была занята: один из парней взял в охапку сильно накрашенную и полноватую девочку и уложил её у стенки, очевидно, добиваясь благосклонности. Девочка сопротивлялась, но весьма вяло.

Остальные пытались общаться, но получался натуральный гвалт: каждый старался перекричать других. Кирилл прислушался к разговору и выделил две основные темы: распутное поведение одной из их общих знакомых по имени (или по кличке) Зара и шансы «Спартака» в грядущем сезоне.

Ден громче всех и совершенно безапелляционно заявлял, что «Спартак» разнесёт «коней» на раз-два, а противостоял ему скептик – грузный парень с сигаретой в руках. Внезапно Ден без предупреждения рубанул ладонью перед лицом своего оппонента, и сигарета в снопе искр вылетела у того из рук. Грузный парень вскочил, попытавшись схватить Дена, но тот уже прыгнул с пола на диван, едва не приземлившись на парочку у стены. Сигарету, упавшую на ковёр, затушили тапкой.

Убедившись, что противник уселся на место, Ден тоже вернулся в общий круг, но уже не для того, чтобы спорить о футболе: теперь его привлекла милая девочка лет пятнадцати. До сих пор она сидела на ковре рядом с долговязым парнем, привалившись спиной к краю дивана, и вежливо смеялась шуткам собеседника. Ден ворвался в эту идиллию подобно урагану. Грохнувшись на пол, он прижался к девочке боком, взял её руки в свои и начал тараторить, перескакивая с одной фразы на другую:

– Машка, какие же у тебя обалденные руки, а шортики мне нравятся… Как там Олег, когда покажется? И ножки ещё лучше стали, взрослеешь… Лови!

Ден внезапно запустил пустой банкой в парня, который выходил с балкона. Тот не растерялся: принял банку грудью и ударом ноги отправил её в обратную сторону. Кирилл отклонился назад, а Ден ударил летящую банку кулаком, и она загремела куда-то в коридор. Ден тут же вернулся к Маше, на этот раз уже положив руку чуть повыше её коленки:

– Моя девочка… Какие же они гладкие! Почему редко приходишь?

Маша не успевала