Как острием меча [Мадина Давлетовна Зиганшина] (fb2) читать онлайн

Картинка с детства. Деревушка.

Меж двух плетней зажата улочка.

Шагает с коромыслом от речушки

Беременная баба походкой уточки.

Идиллия. И вдруг

Она рванулась, потеряв башмак,

И коромысло, выронив из рук,

В недоумении меня, оставив так.

В мгновенье все произошло,

К нам впереди мчалась повозка,

А на дороге малышок.

Произошло кипенье мозга!

Раздумывать секунды, нет.

Схватив ребенка, баба

К обочине швырнула… Свет

Померк, замолк крик слабый.

Ее решенья крайность

Тогда мне было не понять.

Не понять, что это подвиг. Не случайность.

Готовность сердца инстинктам противостоять.

***

Армагеддон! Земля горит.

Безумие кругом царит.

И человек, ища спасенье,

Бежит куда глаза глядят в смятенье.

Ошалело в песок зарыться головой

Готов он в панике такой.

Однако я стою спокоен,

Велел так Он,

Наш Бог, заверив, что спасет.

Нет, этим не к бездействию зовет,

А к укрепленью в вере,

Что Он спасти намерен.

***

Несла по жизни одну слабость -

Белье нарядное мне доставляло радость.

Пусть сверху самое простое платье.

Но это было не обычной страстью.

Так видела себя я красивой изнутри,

Уверенной. В кокетстве не было нужды.

Теперь, когда советы Бога прочитала,

Узнала, что силу духа слабостью считала.

Создателем в сознанье был заложен

Наряд нетленный, который сложен

Из духа кротости – начала красоты.

И скрыт он в сердце, льется изнутри.

***

Различны принципы людей.

Но вот один особо поразил.

Оригинальностью сразил

Я не встречал таких идей.

"Молчанье плюс улыбка -

Прекраснейший коктейль".

Провел здесь параллель

И удивился шибко.

Если это самоцель,

Для жизни выбранное кредо,

То этот выбор редок -

Многозначительный прицел!

Молчанье – неразгаданная тайна.

Не тешь догадками себя,

Чтобы не жить потом скорбя,

Когда ошибка станет явью

Улыбка в паре не случайна.

Ты отведи, попробуй, глаз.

Прорежет сердце, как алмаз,

И сила в ней – все та же тайна.

***

"Да… таланту все подвластно! -

Воскликнул, глядя на Джоконду

Восторженный ценитель Леонардо, -

Заставить зрителя веками ждать улыбку,

Всего лишь блик, наложив на губах!"

Заметим, что на рождение улыбки той

Художник наяву и в ночных снах

Искал тот блик, не находя покой

Лет двадцать. Кажется, вот -

Джоконда улыбнется,

Свершится чудо! Наоборот

Заставив ждать, живой и остается.

***

Не явь и не сон,

Я вижу мой старенький дом.

Залитое светом окно

И маму за этим окном.

И домика нет уж давно,

Но, залитое светом окно

Живет, прогоняя страх,

Ведь за ним моя мама в мольбах.

Сижу у окна, забыв сон.

Где-то в пути мой сын.

Он страха не знает, но

Рад, когда светит окно.

Значит, что дом не пустой.

Ждет мама встречи с тобой.

Пусть дольше сияет окно,

Тьмой не зияет оно.

***

Спасена! – воскликнули мои уста.

И эхом слово повторилось.

Но вторила не пустота,

То восклицанье миллионов слилось.

Вздымалась грудь Земли

От материнского блаженства.

Времена бедствий истекли,

И все достигнет совершенства.

Свершилась вековечная мечта.

К ней вел нас Иегова.

Тернист был путь. Задача не проста,

Но верили мы в силу его слова.

Хула, насмешки, боль утраты -

Немало выдержать пришлось.

Не просто стойкость, плечо брата

И вера – все несокрушимой силою сплелось.

Ряды наши росли.

Их пополняли мыслящие люди.

На каждом уголке Земли

Ходили мы с надеждой, что побудим.

И вот мы вместе в Новом мире,

Где нет уж зла. Где воля Бога.

Блаженствуем в духовном пире,

Пока в мечте, но мы уж у порога.

***

Посвящается Камиле

Мне захотелось петь,

Но песни такой нет.

А тесно чувствам.

И обладая свойством

Рваться наружу,

Покой наруша,

Заставили писать.

Но где слова те взять?

Сухие они все,

Оттенок сер,

.

А петь хочу о дочери,

Сказать о чувствах матери.

Сказать я столько рада бы,

На языке лишь – дочь отрады.

Так Бог назвал довольно точно

Подобных моей дочке.

Не получилась песня?

Но, восторгу ведь не тесно!

И отклик дочери:

«9 месяцев в животе.

3 года на руках.

Всю жизнь в сердце.»

***

Я помню, будучи детьми,

На сеновале спали мы,

Вернее, на стогу.

Я лучшей колыбели не найду.

В волшебных сказках не было потребы

Пред чарами ночного неба.

Еще тогда возник вопрос:

Кто создал это? Со временем он рос

Узнав, что огромная Земля наша

Меньше песчинки даже,

Сравнив со многими из звезд,

Пыталась я представить гвоздь,

Каким прибиты звезды к небу.

Потом, узнав, что движутся они,

Совсем опешила: что держит их?

Какая сила? Ведь не воздух в них.

Кто строго траектории заложил

И подчиняться правилам заставил?

И кто тот математик, что рассчитал,

Насколько Землю удалить от Солнца,

Чтоб не сгорела от ее жара

И чтобы глыбой льда не стала.

Дарвин на все мои вопросы,

Чтоб не росли еще запросы,

Один, ну до наивности простой

Ответ давал: « Случайность тому виной».

И вот, что странно – единогласно

Приняли. И занесли в учебники его.

С тех пор на сеновалах уж не спят.

На небо с любопытством не глядят.

А если уж «пустой» вопрос возник,

Тебе совет: чтоб в ученье Дарвина ты вник.

И если не открыть ребенку другой

Источник знаний – Слово Бога, ой!

Боюсь, что скоро ни один малыш

Не будет зачарован небом. Лишь,

Как друг его Барбос,

Не будет в дебри совать нос.

***

Свершилось! – Сорвалось

Из жаждой опаленных губ,

Со звоном в небо ворвалось

Без медных труб.

Отец услышал Сына

И горд его победой.

Мой друг, ты понял смысл?

Другим поведай!

Он умер, чтоб тебе жилось

Под сенью божьего шатра.

И муки выдержать пришлось,

Исчезло, чтобы зло дотла.

Тебе осталось завершить

Уж начатое дело.

И надо очень поспешить,

Уж время подоспело.

***

"Все возникло в результате взрыва".

Так пояснил происхождение Вселенной

Мой собеседник. Мне это чуждо было,

Но с уважением восприняла я мнение.

Однако, вызвала на размышленье,

Что немыслимо понять воображеньем,

Кто после взрыва все привел в движенье,

Создал немыслимое размноженье.

Взрыв ведь – стихия.

А в природе все закономерно!

Это взрыву приписать, ну просто ахинея.

Нам запретили думать. Мы исполняли верно.

Чтоб сумасшедшим не считали,

Ученые, предосторожность соблюдая,

Богу синоним подыскали,

Высшим разумом его назвали. Не зная,

Или, напротив, точно метясь,

Четко в"десятку" угодили.

Как, со множеством вопросов встретясь,

Они б на них ответы взрывом упростили?

Мой собеседник неспроста

Не опроверг мой довод.

Пусть, одну клетку породила пустота,

Но крокодила пасть и слона хобот…

Рыбка, птица и мы сами?

Все из нее? Фантазия какая,

Как клетка та универсальна!

Так вот, простая логика такая.

***

– Что я дурак, щеку другую подставлять,

Если затрещину одну уж получил?

Библия советует такое позволять?

Точно, ты, наверно, пошутил.

– Не пошутил. Зачем пощечину дают?

Увечье нанести? Нет. Оскорбить.

Драку спровоцировать, в позу встают.

Примешь вызов, тогда уж можно бить.

Но ведь совет подставить щеку!

Так себя унизить, с какой вдруг стати?

В том совете нет ни капли проку.

Ты объясни мне Бога ради.

– В этом совете мудрость скрыта -

Останься ты на высоте -

Вот это – главная защита!

Мудрость эта скрыта в простоте -

Не дал себя отождествлять

С порочащим тебя. Как знать,

Так свою победу сможешь пожинать

И путь другому к Богу показать.

***

БАСНЯ

– О, ценный инструмент! -

Сказал мужчина, – пригодится, -

И купил. Он стоил золотых монет!

Кто-то может удивиться,

Но, опустошив карман,

Решил и я тоже купить.

В хозяйстве пригодится нам,

Хотя не знал, к чему и применить.

И так, и сяк его я повертел,

Никакой пользы не извлек.

Лежит на полке не у дел.

Крылова басня не пошла мне впрок.

Я про мартышку и очки.

Полезный ведь сказали инструмент.

Тут Библию мне дали парни – простачки.

– Ценнейшая! – сказали. Сработал тот же аргумент.

Взял: пригодится. Дома полистал. Не понял.

На полке теперь она пылится.

Мораль.

Лишь научившись владеть тем инструментом,

Из нее ты пользу извлечешь.

А размышляя, в Божьем слове

Ты несравненных благ приобретешь.

***

Нам в камеру, когда таких бросали,

Мы – представители особо тяжких преступлений

Что с таким "гостем" делать знали.

И ненаказуемы мы были без сомнений.

Нам поглумиться – лишь забава.

Но к этому как руки приложить?

Он весь измят, где тут добавить,

Он даже безразличен – жить или не жить.

Впрочем, добивать не разрешили,

Надо, помочь язык ему всего лишь развязать.

Губы искусанные еле прошептали:

"Уверен, меня каждый сможет оправдать,

Электрошокер, к ногам прижав, пытали.

Я молчал…

Но, когда с ним мне к паху приближались…"

Мы онемели.

Садисты так не изощрялись!

Но понять хотели,

Что за тайны, что так их добивались?

В эту ночь не спали. Мы слушали его.

Струйка крови с края губ стекала.

Он тяжело дышал. Откуда сила у него

Нам говорить про Бога – удивляло.

Смутно святое нами понималось.

Ржой мозги давно уже покрылись.

Видно, сердца наши истосковались,

Мы будто в детство, в грудь матерей уткнулись.

Уже к рассвету всей камерой молились.

Мы к чистому сердцами прикипели.

И перед Богом впервые повинились,

И в сердце благовестника воспели.

***

Мой брат, что разлучило нас с тобою?

По крови – близкие, идеи далеки.

Мне больно сознавать, не скрою,

Что мы не спутники с тобою, а враги.

Служу я Богу. Ты служишь Сатане.

Грешна, что я вписала их в одну строку,

Создателя с убийцей наравне.

Не выдержу, конечно, и сотру.

Нет, лучше опровергну и сожгу,

Немыслимо такое совместить.

И все же с братом разлучиться не могу.

О, Боже, дай мне силы разъяснить.

Не хочу в атаку с Сатаной вступить.

Много чести, не стоит он того.

Но брата добровольно уступить

Я не намерен ни за что.

С Отцом тебя коварный разлучил.

Он сам – ничтожество. Тебе исподтишка,

Впиваясь в сердце, яд впустил.

Как опиомом опьянил. Ведь неспроста,

Народ в потемках ищет Бога,

Будто заклеены глаза и уши.

Это Дьявол со своей совестью убогой

Ему повсюду выставил ловушки.

Очнись, мой брат, не пей тот яд.

И трезвым разумом все взвесь.

И разберись, кто заслужил наград.

Всего создатель – Бог, у Сатаны лишь спесь.

Ведь изначально ангелом он был.

Увидев достиженья Бога,

Себя хозяином того он возомнил,

Должно, в зобу дыханье сперло.

Он главное хотел забрать -

Людей – предел задумки Бога.

Ну, аппетит, ни дать ни взять!

Усовестился б хоть немного.

Отказ несправедливым посчитал

И… пошел на абордаж.

Так Сатаною стал.

Имеет шеститысячный уж стаж.

Богатый опыт. Завидит слабака

И – в омут с головой.

Он Еве много насулил. Наверняка

Тебя не обделил, все обещал с лихвой.

Ну, оглянись, мозгами шевельни.

Чего он подарил? Страданья, смерть.

Мой брат, за ним ты не ходи.

«Пришел ему конец сколь ни верти».

***

Старушка сидит в уголочке,

Уткнувшись глазами в точку.

Не плачет, а стонет неслышно.

Здорова. Обустроена пышно.

Едой и питьём обеспечена.

Живи, наслаждайся беспечно.

Что стонет, чего не хватает?

Никого вроде даже не хает.

Да, ласки! – знает и школьник,

Без нее и корова опрокинет подойник.

Может, просто не хватает заботы?

На помощь придет зверь даже лютый.

Курица безмозглая и та

Прячет птенчиков подмышкой неспроста.

Человек. Он, невзирая на года,

Хочет быть полезным, как всегда.

Знать, что непригоден никуда,

Из бед – худшая беда.

Поначалу жалость проявляли,

И старушку этим забавляли.

Позже старость ей напоминая,

В неспособности открыто обвиняя,

Отстранили от семейных дел.

И при этом учинили страшный беспредел:

Со счетов был сброшен ее опыт.

И осталась, будто старый лапоть.

Нет, насмешками не обижают.

Им культура то не позволяет.

Вот не помешал бы разум черствый

Уяснить: живой – еще не мертвый.

***

Ты представил себя в раю?

Представляю себя и я.

Я надеюсь, что Бог сотрет

Негативный запас невзгод.

Все из памяти выкинет вон,

И ничто уж не вызовет стон.

Но есть то, что забыть не смогу,

А точнее, совсем не хочу.

Через вечную жизнь пронесу,

От влиянья времен спасу.

Что же это такое, спроси.

И зачем это бремя носить?

Разве рай не заменит его?

То, что будет, не лучше того?

Ничего не найду, с чем сравнить,

И ничем не смогу заменить.

То, что в рай меня привело,

Что спасенье нам всем дало.

Это жертва Иеговы – Иисус,

Это лютая смерть ради нас.

***

Обидчивость – порок, достойный сожаления,

Возможно,– достоинство хранящего себя?

Страдает до изнеможения,

Нервишки километрами губя.

И, явно, ищет сожаления.

Надеется услышать: "Прости, я искуплю!"

В ответ лишь слышит осуждение:

"Что дуешься, как мышка на крупу?"

Как видно, затаить обиду глупо,

Ведь ты ударил самого себя

И думаешь, упершись тупо:

Ему, мол, больно и утешаешься, скорбя.

***

Среди бездомных сорванцов

Мальчишка десяти годов

В подвале мрачном

Пел песню. На лице грязном,

Оставив след, стекла слеза.

О маме песня та была.

На днях случайно,

Во время сбора подаянья,

Узнал, что умерла она

Уже схоронена была.

Без поэтических терзаний,

Без нотных знаний

Сложилась песня.

Словам в ней было тесно.

Звучит лишь сокрушение:

Не вымолвил прощения.

Мальчишка не обласканный,

Часто голодный

И, убежавший от побоев,

Любил мать, обид не строя.

Призываю, пока еще жива,

Какой бы ни была она,

Лучами сердца грейте

И обижать не смейте.

Она вам жизнь дала.

И в том заслуга не мала.

Любая мать – свята.

У каждого она одна.

***

Не путай смелость с храбростью. Они

Не родственны, в значеньи далеки.

Отчаянье, упадок духа покорить,

Простую трусость подавить

Сгодится храбрость.

Но смелость -

Не природный это дар,

Которым обладает мал и стар.

Куют ее, как закаляют сталь,

Человек чтобы сильнее страха стал.

Все люди сейчас в преддверье

Великих мук. Увы, не суеверье,

Не тешь ты этой мыслью себя.

Об этом предупредил сам Бог, любя.

Настало время уничтожить грех,

Исполнились, чтоб грезы всех.

Масштабы мук тех небывалых

Потребуют и жертв немалых.

Не с тем, кто астероидом пугает,

Кто это концом света называет,

Кого весть Библии смешит,

Ее отвергнуть он спешит,

Не с тем я буду говорить.

Тебя хочу я побудить,

Заранее те испытания представить

И выстоять.

Я не смогла.

Картинка детства обожгла.

В петлю попав, барахтался в ней кот.

Его спасти еще могла я. Вот

Петлю лишь снять…

Увидев когти, отпрянула я вспять.

Во мне страх подлость породил.

Надеюсь, проступок детства Бог простил.

Уродство сердца все ж осталось.

Тонула дочь. На берегу осталась.

Конечно, плавать не умела,

Однако оправдать себя я не сумела.

Инстинкт животный. Как силен!

В Великих муках нужен он?

Я милости прошу у Бога

Мне сердце испытать и строго

Отваге, мужеству учить,

Сумела, чтоб ему я верность сохранить.

***

"Не родись красивой,

А родись счастливой!"

Поговорка хитрая,

Ведь красота не лишняя.

Так зачем противиться?

Что под счастьем кроется?

Если крепче вдуматься,

Тогда вся хитрость вскроется.

Краса, она, конечно, ценится,

Вдруг может обесцениться.

А вот счастье – не подарок

Не получишь даром.

Кует его наш разум,

Придет, только не сразу.

Зато не потеряется,

Растет и умножается.

Встречали вы счастливую,

Была, чтоб некрасивою?

***

Есть сокровенное желанье

Почти у каждого из нас,

Открыть окошко в мирозданье,

Узнать о будущем сейчас.

Земля- то слухами полна.

Апокалипсисом пугают,

Уж точных дат прошла волна.

И конец света предрекают.

На то не мало знатоков.

И все в десятом поколеньи

Из родословных тайников,

Доселе находившихся в забвеньи.

И каждый стопроцентной правдой

Нас обещает удивить.

Что вестник Бога он взаправду

Лукаво хочет убедить.

"Пророки эти, –Бог сказал–

Пророчествуют ложь.

Я ничего не поручал…"

Себя их словом не тревожь!

Есть Библия – источник верный,

Ее внимательно исследуй.

В ней путь предложен благоверный,

Найди его и следуй.

***

БАСНЯ

Купили мне планшет,

Чтоб не скучала одиноко.

Чего только в нем нет,

Не разберешься толком.

И все так аппетитно,

А что намешано

Под соусом не видно.

В итоге ты помешанный.

Мораль:

Тебе соцсеть друзей навешает.

Разумен будь и выбирай,

Остаться чтоб уравновешенным.

***

"Доколи нам терпеть? -

Звучит призыв могучий,

Пропитан ненавистью жгучей,-

Потребуем ответ!

И сердце встрепенулось -

Гнетет несправедливость и тебя.

Мой брат, останови себя,

Тут зло на зло наткнулось.

Не жди ты от него добра.

Любовь – оружие твое,

И нет сильней его.

От него нет вреда.

***

– Я убежденный атеист,-

Сказала мне подруга.

– Но путь же к выводу тернист.

И соли надо съесть, хотя б полпуда.

– Когда формировались взгляды,

Бог был в запрете.

И теперь принять бы рады,

Но разве он в приоритете?

– Позволь, но человек не робот,

С заложенной в него программой.

Зачем ему таскать, как робу,

Чужую волю столь упрямо?

Лишь обоснованную веру

Я убеждением считаю.

Без очевидных доказательств

Все доводы бесследно тают.

Ты разумом Вселенную объемли

И всемогущество Создателя узришь.

А в Библию, в его Писанья внемли,

Спасения врата ты отваришь.

***

Россиянам.

Я плачу!

Нет, смеюсь. И плачу, и смеюсь.

Но не от боли плачу,

Не от веселия смеюсь.

Причина слез всего лишь радость.

Смешит – бессилие врагов.

Безумства полная их ярость

Не рассечет полет орлов.

Ты слышишь клекот в вышине,

Хотя не видимы орлы,

Призывный клекот в тишине

Вскинь голову – внемли!

***

Огромен стадион Берлина,

Сейчас не о его размерах.

Побед немало помнит, очевидно,

Победу новую не оценить в тех мерах.

Она особая.

Два события столкнулись здесь.

Десятилетья между ними.

Поклялся Гитлер свершить месть.

А, вопреки, здесь льются гимны.

"Я истреблю Свидетелей Иеговы!" -

Угроза злобная над стадионом взвилась.

А вчера, в один из дней июня,

Всемирный здесь прошел конгресс!

Свидетелей Иеговы.

Они живут и будут живы!

А Гитлер где?

О как слова Псалмов правдивы:

Всех нечестивых и его удел -

«Вот был. И нет его!»

***

Наступят времена, когда

Никто не скажет: «Болен я».

Узнав такую радостную весть,

Я поняла: одной ее не снесть.

Спешу порадовать других –

Родных, совсем чужих.

В ответ насмешки:

«Рассказываешь всякие потешки!»

Сказали бы мне тысячи ученых,

Не слушала б их доводов никчемных.

Но это обещанье Бога. Надо знать.

Не человек Он, чтобы лгать.

Знать о Боге или Его знать

Большая разница, если подумать.

Как поверить в обещания того,

Кого не знаешь, Это все равно,

Что под ногами твердой почвы нет.

Не устоишь. А знать нам что мешает?

Есть Библия, она вдохновлена

Самим Создателем. Ее боимся, как огня.

Она традиции разрушит веками

Кочующие от дедов к внукам.

Наши предки Священные Писания

В своих руках и не держали. Без знаний

Вслепую верили. Зато у нас, на полке

Пылится Библия. Читать? Что толку!

Ведь меньше знаешь – крепче спишь.

Поставил свечки и, глядишь,

Грехи все спали с плеч. А что ждет?

Зачем заглядывать вперед?

Но человеку свойственно мечтать,

По крайней мере, хоть счастливым стать.

По мне, так радость каждый день нужна.

Я пригоршнями черпаю ее, она важна.

Откуда черпаю? И не поверишь –

Из Библии, вестимо. Читай, увидишь.

В ней я узнала, что Бог наш Всемогущ,

А значит, все ж не будет больных душ.

Что любит нас, и рай нас ждет.

Для радости что мало? А вот –

Иисус что б тебя с Богом примирить

Он дал согласие, чтоб был убит.

На основаньи этой жертвы грех снят

И есть надежда наследником Земли стать.

Но как им стать? Автоматически не будет.

Лишь праведный на ней пребудет.

Дорог широких много. К погибели ведут.

Бог указал другой путь, ее немногие найдут.

Я нашла! Вот это еще радость!

«Ты – свидетель моих планов, надо

Помочь найти тот путь другим», -

Сказал в Писаньях Бог. Я стала им.

Несу благую весть всем, чье ухо слышит.

И радость заполняет грудь!

А как без радости- то жить?

Без нее можно затужить.

Нет, у нас счастливый Бог.

Вот разговора мой итог –

Мы – дети своего Отца. Идем со мной.

Нам будет радостно шагать дорогою одной.

***

Чем отличается мой дом?

Вся утварь скромная и нет в нем

Ни золота, ни серебра, ни соболиной шубки

Лишь книги – владенье бабушки –

Фамильная библиотека.

В ней все, что надо человеку.

Она служила проспектом к знаниям

Самой бабули, ее детям.

А мне, сняв с полки, протянула

И этим самым ужаснула

Старушку Библию, ей тыща лет.

Что нового внесет в наш век

Развития науки!? Ну, насмешила прямо.

Но бабушка моя упряма.

Сдаваться в жизни не привыкла.

«А Библия не о технических новинках.

О связи человека с Богом» -

Сбивая с ног, мне говорит. И ненароком

Вопрос: «Прогресс улучшил человека?

Он больше не убийца?

Ты жизнь начинаешь, внук,

Проверь своего сердца стук.

Читай, узнаешь нормы Бога. Они,

Поверь мне, неизменны.

Условия прогресс науки изменяет.

Духовность человека формирует».

Я книгу предпочел ту, что в ее руках

Всему богатству, что на полках,

Другие? Нет, не хуже,

Важнее стала мудрость Божья.

***

По милости, сколько отмерил Бог,

Таков твой путь земной.

И надо ль думать, как продлить тот срок,

Морочить голову проблемою пустой?

Уж решено, и от судьбы не убежать -

Бытует понимание такое.

Но кто осмелился все это утверждать?

На чем основано сужденье роковое?

По образу, подобию себя Бог создал человека.

Он сам свободен, по логике вещей,

Свободен человек. О продленьи века

Мечта реальна и даже нет важней.

Нам Бог предложил жизнь и смерть,

Конечно, благословенье и проклятье.

И нет, похоже, других мер

Определить, за что треклятие.

И в связке с этим почему-то

Мне вспомнился один народ.

Да нет, не почему-то, -

Народ тот долголетием слывет.

Живут здесь люди на осколочке земли,

Есть остров крохотный в Эгейском море.

Икария зовется. Как они могли

Построить города на горном склоне?!

Знакомьтесь, – дед.

Он свой в порядок приводит дворик.

Ему сто с лишним лет.

А вот ровесница, в соседстве ее домик.

Она ткачиха.

На целый километр, поднявшись в гору,

И одолев тот путь довольно лихо,

Заходит в школу.

Здесь ткацкие станки

А те, кто ткет за ними.

Они в том деле новички,

А у бабули знанья высоки.

Здесь люди без суеты, размеренно живут.

Не то, что мы – спешим, чтобы успеть

И все ж не успеваем. И нас гнетут

Такие спешки. А потому нервоз, покоя нет.

Заметила, что коллективный труд

По нраву тем островитянам.

Здесь место стрессам не дают

Помочь друг другу каждый рьян.

Живут не бедно, к богатству не спешат.

Однако предпочтенье отдают труду

И праздно на скамейках не сидят.

Вот это свойственно и молодым, и старику.

Зато уж в праздники здесь всем селеньем

В наряде лучшем хороводы водят.

Пожалуй, все я рассказала,

Однако, оставив напоследок,

О главном специально умолчала,

Что с возрастом не угасает мозг тех дедов.

Он молод, созидателен всегда.

Сидит старик, и окружают его дети.

Рассказывает он о Боге. Подсядут иногда

И взрослые. Не потому ль, скажите.

Особенный здесь весь народ

И, главное, что долгожитель?

Однако, в рассказе деда тот,

Кто вечный будет житель.

Ведь в Библии ведется речь

Совсем не о короткой жизни нашей,

Поймешь, если сумеешь ты учесть,

Что Бог не замышлял нам смерти.

Записано у нас в мозгу,

Что жить должны мы вечно.

Так вот же почему

В отличье от животных точно

Мы не согласны умирать,

Вот Бог и предложил,

Что лучше выбирать

Его благословенье, чтоб вечно жил.

И это будет в Ново мире.

Читай об этом в Божьей книге.

***

-Если три дольки, равные друг другу,

Разрезанного круга совместить,

Сольются ли они ровно по кругу?

–Какой вопрос, зачем мудрить?

-И я о том же. В библейской теме,

Про Троицу подумав, пыталась как-то

Найти всех составляющих на небе.

Отца и Сына я нашла. Но тщетно

Искала третьего. Где ж Святой дух?

Я знаю – Бог – личность. Сын – тоже.

И силу Бога – его дух,

Я знаю, но он на личность не похожий.

Он волей не владеет, движим Богом.

Иисус. Он тоже утверждал, что послан,

Что Божью волю он творит и строго

Он, то лишь выполняет, к чему был призван.

Что даже слово не свое он говорит,

А вторит тому, кем послан – отцу.

Где равенство? Сам Бог твердит,

Что Он един и нет другого. К какому же концу

Прейти? Откуда термин взялся,

Ведь он бытует испокон веков,

И как во многие религии ворвался?

Я рылась в множестве томов,

(с компьютером это не сложно),

Хотя религиоведенье – пространная наука.

Ответ в энциклопедиях найти возможно.

Скажу вам этот поиск – занимательная штука.

Ну, ближе к делу. Свое начало Троица берет

В религиях языческих. И в них есть Бог.

Но Он в трех лицах и зовется – Тайна. – Вот

Пойми, как хочешь. Таков всех поисков моих итог.

Позволь, но Библия ведь откровенье Бога о себе.

Он нам, как руководство ее дал

И в ней изложено все ясно для тебя.

Ни что от нас Он не скрывал.

Иисус ссылался на нее, Павел назвал полезной.

Написана для обученья, обличенья, исправленья.

Но в этой книге боговдохновенной

О Троице ни слова. Понятно мое рвенье

Найти ответ. Бог тайны нам не делал.

Оказалось, что в этом поусердствовала власть.

Когда желаньям не было предела.

Когда кипела главенства страсть.

В четвертом веке император Константин,

Влияньем философа Платона покоренный,

Боясь, что разделение религий ослабит Рим,

И этим страхом не мало разъяренный,

В подвластных странах лично учредил

Он Троицу, как главное учение.

И этим многих удивил

И вызвал отчаянное сопротивление.

Но волненье улеглось, известно, время лечит.

Приняли церкви эту весть. Ну что ж, Христос

Предвидел, что такое будет!

И в связи с этим опять возник вопрос:

Тогда уж, почему не триединый бог

В устах всех прихожан церквей?

Все молятся Христу. Он всемогущий Бог?

Он сотворил все? И даже самого себя? Эй!

Подумай. Иисус сказал: «Господь наш Бог

Один Бог». До слез обидно, как я могла

Как любой другой бездумно мог

Как будто мозг затмила мгла,

Поддавшись натиску кого б ни стало,

Принять, что логике не поддается.

…………………………………………………

Молюсь же Богу – он Создатель!

И слава вся ему принадлежит!

Ну, а Иисус? Молюсь во имя, он – искупитель.

От него зависело, в раю нам жить или не жить.

Он умер жертвенною смертью,

Чтоб жили ты и я, и все мы. Скажу вам,

Считаю для себя великой честью

Шагать я в жизни по его следам.

Во имя Святого духа не молюсь,

Хотя Бог дорожит им очень.

На этом чуть остановлюсь,

Хотя и без меня ты догадался впрочем,

Что это сила Бога, сила в действии.

Святым Он духом все создал:

И небо, землю и все на ней, и в следствии

Христос ему и честь воздал.

Так что же, расставили мы точки над всеми и? О!

Не будь ты легковером, открой- ка Библию и убедись.

В Священных Писаниях предупрежденье есть,

Свое суждение не выдавать за мысли Бога.

И опасаясь наказанья, любую весть

Проверке подвергай ты строго.

***

Как трепетно, нетерпеливо как

Жду я великий праздник – Ужин Господа.

Волнение захлестывает так,

Что не испытывала отраду.

Представила: Иисус Христос

За несколько часов до лютой смерти

С учениками в последний раз

За трапезой Пасхальной вместе.

Тогда, в прощальный ужин, Он

Тот самый праздник учредил,

Который жду сегодня. Как стон

И радость – чувства смешены в груди.

Мне жаль, если не знает кто-то,

Как много значил вечер тот для нас.

Решалось будущее наше, и все то,

О чем мечтаем, с ним имеет связь.

Вот именно тогда был договор озвучен

На небе будет Царство с царем Иисусом

И человек ему будет сподручен.

В правительстве небесном.

144 тысячи не больше и не меньше

Бог выделил в правительство людей.

Подумай, есть что – ни будь получше,

Чтоб доказать как Богом любимы мы с тобой.

Не мог Бог ангелов к правленью допустить,

Им не понять нас, слишком разен быт.

А потому людей решил Он подключить.

Иисусу и святым доверит.

Прошла вечеря, Иисус – посредник договора,

Его он смертью закрепил. Казнили…

Теперь есть Царство и очень скоро

В раю нам жить, в чем заверяет Божье слово.

Я праздник жду, пойду на Ужин Господа

И миллионы, сердца которых с любовью бьются,

По всей земле и даже на клочке любого острова,

Как ручейки, в огромный океан сольются.

……………………………………………………

Иисус – он наша Пасха.

Определения такого в чем секрет? Ииии+

Где и когда смешалась этого единства краска?

Не в моих правилах – не знать ответ.

Не может это беспочвенно возникнуть.

Нырнула я в историю, там будет сказано.

Нам надобно привыкнуть -

В истории библейской все взаимосвязано.

В 1513 году еще до новой эры

Когда Иегова Бог решил освободить

Израильтян из рабства ( тоже продуманные меры

Осуществления замысла всех убедить,

Что есть один Бог и нет другого).

Но царь Египта, не признавая Иегову,

Рабов не отпустил. Упрямство фараона

Дало возможность Богу

Всю славу всемогущества явить.

Он девять казней на египтян навлек,

Чтоб их царя пронять,

Но тщетно, тот был от понимания далек,

И поплатился: ангел-истребитель за ночь

Всех первенцев того народа умертвил.

Рыдая над телом сына, фараон гнать прочь

Рабов немедля приказал, умерив пыл.

Главней во всей истории нашла я, что

Не тронуты остались, живы дети

Рабов. Тогда Бог подсказал израильтянам то,

Что их спасло. Знак поставили на двери

Ягненка кровью, заколотого в жертву.

И ангел прошел мимо, врываться к ним не стал.

И позже освобожденному уже народу

Отмечать Пасху Бог повелевал.

Причем тут Пасха? Есть какая-то тут связь?

Найти ее решила. И оказалось: «прошел мимо»

По еврейски звучит – «пасха». Ни в раз

Бы не догадалась. Теперь уж зримо.

В чем сходство! Иисус Христос

Был тоже жертвой для спасенья нас.

А потому Он – Пасха. Узнал, чтоб нес

Ему ты благодарность, за то, что спас!

...............................................................

Заодно в истории порывшись, узнала,

Что зря в день празднованья Пасхи

Пусть Бог простит, я ведь не знала,

И сообщала всем: – «Иисус воскрес!»

Воскрес, но не в день Пасхи.

***

НЕ подчиняя рифме

Весна заглядывала в сердце.

Ждала цветы и приглашение на танцы.

Но шли послевоенные лихие годы.

Пойти бы на люди во всей красе своей,

Но не в чем. Платье есть, так туфель нет.

Случайность сыграла со мной шутку

На мусорке валялись туфли.

Носочек с дыркой, наверно, мышь прогрызла.

Новехонькие, покрыты лаком.

Во сне не снились мне такие…

Привыкла к дырке и забыла.

И вдруг перехватила взгляд девицы

В упор на туфельке моей…

На пятке подняла стопу я

И выставила напоказ ту дырку.

Что это было? Протест!

Протест не просто проявленье воли.

Первоначально, может быть, и да,

Но может перейти в противоборство

И тогда непредсказуемо, чем кончится оно.

На днях я в соцсетях увидела такое, отчего

Дыханье даже перекрыло.

Молоденькая девушка, чуть больше двадцати.

Присвоен титул ей – в простонародье – страхолюдной.

Живого места нет, в наколках вся.

Ну, ладно, тело – исписано лицо.

Да так, что лучше не встречаться,

Способен если страху поддаваться.

Росла в деревне. Кровь с молоком. Обычная.

Не лучше, но и не хуже всех.

И все же был недостаток.

Росла в семье, где не жила любовь.

Не по любви сошлись родители.

Ребенка не сумели полюбить.

В обноски одевали всей деревни жители,

Как будто не на что родителям купить.

Как следствие – ровесников насмешки.

Таскали за волосы, били.

Девчонки унижали и мальчишки

Не сносны дни и ночи были.

Могла бы заступиться за себя

Девчонка сильная она. Но

Восстали бы учителя,

Звонком грозили в райОНО.

Никто б не понял. Боялась,

В спецшколу вытолкнуть грозили.

В деревне наказанием пугали.

Боялись все и взрослые и дети.

И вот теперь она во всей красе.

Одета, наперекор всем вкусам.

Протест – ее одежда!

Своя одежда – не обноски.

Сама наколки делала и добровольно

Иглою швейной, синей тушью.

Конечно, было больно.

Протест! И чем больней, тем пуще.

Ей двадцать или чуть больше.

Теперь над ней уж не смеются,

Шарахаются от нее и того хуже.

Не прочь бы поглумиться.

Не надо, люди! Не губите!

Зажульканный, помятый вами,

И все же она цветок, не рвите.

Глубоки ее раны.

***

Жизнь длинна? Коротка, или как?

На вопрос не ответишь никак.

Память держит все – будтовчера.

Вот – невестой была, а уже так стара.

Удивляюсь, давно ли то было.

Давно. В жилах кровь поостыла.

Лучше все бы забыла.

Не так больно б в сравнении было.

Жизнь прошла скоротечно.

Все же не вечно.

Сердце бунтует, смириться не хочет.

Будет бороться, на усталость не ропщет.

Странно? Нет, обычная закономерность,

Просто в сердце нам вложена вечность.

Сам Адам с супругою Евой,

Если б плод не вкусили с запретного древа,

Восседали б за пиршеством с нами.

И трагедий бы не испытали.

Не оставили б нас этих грешников козни

С коротеньким сроком жизни.

С сердцем своим я согласна.

Бунт ее не напрасен.

Если ты сотворен по подобию Бога,

А он ВЕЧЕН! Ведь этого много,

Чтоб доказать: моя жизнь безгранична.

Я лично

В мечтах в Новом мире живу.

А в будни я от дома к дому хожу,

Чтобы спутников приобрести.

Иисус предложил эту ношу нести.

***

Я много странствовал

И много повидал.

Нырнул в объятия природы

И был у края небосвода.

Слыхал из бабушкиных уст,

Что сын Иеговы Иисус

Художником при нем служил,

Оттенки на палитре выводил

И ими украшал творенья Бога.

Боюсь, что слов таких не много,

Чтоб оценить ту красоту,

А я тем паче не рискну.

Готов упасть я ниц,

Его чтобы прославить кисть.

Все детство украшали воробей

Да стайка серых голубей.

Ну, черный ворон красовался.

Снегирь на зиму появлялся.

Сорока, как пижон во фраке,

Все в черно – белом лаке.

И весь набор за малым.

А тут не верилось глазам моим,

Диковинные птицы!

Ликует мое сердце.

Окраска перьев дивной красоты,

С фантазий детской простоты.

Казалось, вечность так бы любовался

И в серость прошлого не возвращался.

Но, толь от путешествия устал,

А может обуяла ностальгия. Затосковал.

Домой на родину вернулся

И вновь я в детство окунулся.

"Я жив!" – меня завидев, чирикнул воробей.

"Вернулся блудный сын и не жалей,

Родного края лучше не найдешь." -

Ворчливо каркнул ворон. Что ж

Я это понял, нет скучного в природе.

Художника мазок небрежен вроде

В моем отечестве, но сердцу дорог.

Меня здесь поселил Бог. Его подарок.

***

Дорога к Богу. Она прямая?

И без ухабин, широкая такая?

Она зовущая, что точно знаю,

И как ее не угадают?

Блуждают. Ищут. Не найдут.

Казалось бы, всмотрись, вот тут!

Однако, кто ищет, тот находит,

Не важно, в поисках как долго ходит.

Иной в мгновение узрит,

Пронзенный мыслью, поймает нить.

На днях случилось кое – что,

Старик дремучий лет под сто

Спасен при лютой пандемии,

Хоть вирус слыл непобедимым.

Ему предложен счет в уплату,

Лечения затрату.

Искусственно он воздухом дышал,

Подключен вентилятор легких.

Старик заплакал. Горько, безутешно.

Хотели успокоить – безуспешно.

И лишь попозже старец объяснил:

Не из-за денег он тужил,

От стыда. Теперь лишь осознал -

Почти сто лет бесплатно он дышал

Тем воздухом, что Бог дал,

Но ни разу Ему спасибо даже не сказал.

***

Мне больно! Я плачу.

Я в небо кричу:

– Помоги!

Но нет утешенья.

А значит, прощенья?

– Прости!

В твои я объятья,

О, Боже, нырнула. От счастья

Ослепла.

Спешила к тебе повести и других,

Смотрю, а сына средь них

Не включила.

Забыла, совсем упустила.

Нет, нет, в заботе его растила.

Совсем не в обиде он.

Ушел, отмахнулся от истины,

Связав себя с атеистами.

Не вместе мы.

Суд. Страшный Божий суд

Предвижу. Среди спасенных тут

Его не вижу.

Мне больно! Я плачу.

Я в небо кричу:

– Помоги!

***

Время настало сумбурное -

Яростное противоборство,

Не укротимо бурное,

Полное зла и коварства.

Мира властителем ставя себя,

Силой народ угнетают одни.

Против, идут другие, первых бесславя,

Будто дорогу знают они.

Яростью народ заражая,

В бой идти подстрекают.

Красноречиво ругая

Тех, кто у власти. Себя выдвигают.

Один народ в своей массе

Мира, покоя ждет.

Нет, не нужны ему страсти,

Живет, продолжая род.

Время как будто не лечит,

Формы правленья сменялись.

Итоги как будто не учат -

Планы-то все ж не сбывались.

Видно, не поняли истину:

Человек человеком правит

Только во вред ему.

Бог за собой оставил это святое право.

Он будет с народом рядом,

Сказано нам в Писаньях.

Жить будем другим укладом,

Без всякой боли, страданья.

Только узнать надо Бога,

Только поверить, что любит,

Идти за Христом нам строго,

Наше счастье этого стоит.

Скажешь, легко, советовать.

Еще проще осуществить.

Просто надо нам действовать.

Ну, а как же иначе быть?

Библия нам советует,

Сердцем к Богу приблизиться.

Ждать Он себя не потребует,

Он спешит с нами тоже сблизиться.

Помни – праведным став,

Ты наследуешь Землю райскую.

***

Сколько мне лет?

Счета им нет.

Мне ничего уж не светится.

Нет страха, со старостью встретиться.

В прошлом побои, детдом и сиротство,

Без материнской любви одиночество.

Рыжие кудри без седины,

Только глаза не по-детски грустны.

О легких деньжатах дружок заболтал.

С ним за решеткой я срок отмотал.

Годы прошли, ничего не осталось.

А вечностью жизнь казалась.

Нет ни семьи, ни кола, ни двора,

Радости нет. На душе пустота.

Старость глубокая тут наступила.

Годы ползут, но ничто уж не мило.

Мне бы поплакать, на коленях раскаяться.

Мне бы узнать, для чего я родился.

Нет, не стоял на коленях, не плакал.

Чудо случилось, не ворон накаркал.

В парке однажды парни безусые,

Будто знакомые подсели к дедусе.

Они рассказали, что есть Тот, кто любит.

Даже мысли он каждого слышит.

Коль заблудился, дорогу укажет,

Сил не имеешь, руку протянет.

Дивно, судили уста тех юнцов

О ценности жизни языком мудрецов.

Слушал, вникал я и размышлял…

Как – то себя я вдруг не узнал.

Особым значеньем наполнилась жизнь,

И понял, как важен я, нужен!

Старость лелеять уж смысла- то нет,

Вечную молодость Бог нам дает.

Раненько утром, опираясь на трость,

Спешно дома обхожу. Несу эту весть

"Ты слишком молод

Во взрослые дела соваться!" -

Усвоил с детства я.

Назло как будто, идеи возникали.

Мозги-то мне Всевышний дал.

Но все, кому не лень, те пресекали.

Идеи гасли, росли обиды.

Позже ругали: не с того места

Руки, росли, я неумека, недоумок!

И в равнодушьи полном упрекали.

Уже обиды со слезами не глотал.

Привык. Жена хорошая досталась.

Проблемы на себя сгребла.

Ругалась иногда, но поняла –

Меня теперь упреком не пробьешь.

Не прошибешь уже ни чем.

Старанья взрослых не пропали зря.

С младенчества заложено. Не сгинет.

Теперь я старый немощный,

Но вот опять идеи возникают.

Хочу с детьми я ими поделиться.

"Ты слишком стар

В дела наши соваться!" -

Привычный окрик режет слух.

Скупой слезой боль сердца унимая,

Терплю. Жизнь сломана, пропала.

И вдруг мне улыбнулось счастье!

Бог меня в сотрудники к себе взял.

Я волновался: не смогу я, не сумею!

"Сумеешь, я научу", – заверил Он.

С тех пор служу я Богу

Плечом к плечу со зрелыми мужьями,

С безусой молодежью даже.

Знакомлю всех со словом Бога.

И помогаю людям надежду обретать:

Нам жить в условиях прекрасных,

Где каждый сможет

Себя всецело реализовать.

***

Я не о том сейчас

Как путаница произошла у нас,

Что вместо Иисуса смерти,

Мы воскресенье празднуем в день Пасхи

Обидная ошибка очень

И непростительная впрочем.

Незаурядная то была смерть,

Чтобы ее из памяти стереть.

Он добровольно кровь пролил,

Чтоб я жила и ты жил.

Без скорби жил, без вопля, боли.

Став жертвой, он подарил нам волю.

Вот в прощальный ужин,

Славя подвиг Божий

И свою жертвенную смерть,

Он попросил, чтоб ежегодно впредь,

Творя в его воспоминанье,

Так в будущем встречалось все собранье.

Да, мы рады Иисуса воскресенью

И все же, можно ли подвергнуть забытью,

Иль чем-то заменить саму смерть…?

Он просил помнить. Помним!

***

Не подчиняя рифме

Встречаешь в жизни совпаденья

Необъяснимые совсем.

Вот и гадай потом над ними,

Что, почему и как.

В одной премалой деревушке

Пришлось немного мне пожить.

Деревня, как одна семья,

Друг друга знают, как пять пальцев.

Я видела симпатии, любовь.

Были и те, кто поважней,

И между ними отношенья посложней.

А в основном все слажено, терпимо.

Но привлекли к себе мое вниманье

Две женщины. Ничем не схожи.

Но обе ни в один дом были не вхожи.

С ними не ссорились, просто чурались.

Угрюма, скрытная одна.

Ее соседка – болтливая простушка.

Но обе работящие, без лени.

На зависть многим – мастерицы.

Одинокость усугублялась тем,

Что стародевами они остались,

Хоть и ровесников в деревне много,

Но с ними и заигрывать не стали.

Ну, с угрюмой, кажется, все ясно.

А с другой? – Душа вся нараспашку.

«Всю подноготную ее мы знаем,

Никакой загадки. Просто, никчемна.»

Всю подноготную ее здесь знают.

В народе интуиция живет.

Что значит "подноготную" – спросила.

Не знают. Но именно вот так и объясняют.

"Подноготная" – странное вообще-то

Откуда есть, пошло такое слово?

Палач, признанья вырывая, иголку

Молчуну под ноготь загонял.

Так подноготную и узнавал.

Но эту женщину никто ведь не пытал.

Без надобности все болтала.

Проблемы на других сливала.

А кому надо? Своих проблем не мало.

Раздражало. Не в изоляции жила,

Других к рассказам приплетала.

Ну, это вовсе ни к чему!

Всех пессимизмом заразит,

Если самой тоскливо.

Найдет, кого бы обвинить

В своих невзгодах.

Даже мать свою не пощадит,

Такая, мол, сякая. За просто так,

Не важно, на какой волне проехать,

Лишь бы послушали. Одни не верят.

Другие суд вершат: "Распутной

Матери распутная и дочь!"

И гонят от себя такую прочь.

А она ищет уши.

Одним словом, изгой в родной семье.

"Позволь! – мне хочется кричать, -

Ну, отруби ты себе палец. Любой,

Какой не нравится, не гож". Не можешь?

А человека сбросить со счетов? -

Он – творенье Бога.

Не смерти хочет Бог нам, а спасенья"!

.........................................................

Есть любовь. Односторонняя.

Она не ждет ответа. "Агапе"

Эту любовь особо величают.

Самоотверженность ее и отличает.

В той деревне все было б хорошо

Если бы каждый смотрел и видел в ней

Не политическую карту мира, а ту,

В которой отмечены богатства недр.

Ведь каждый человек по-своему уникум.

И в недрах золото, а рядом черный уголь.

Ты идеал среди людей не сыщешь.

И в воздухе не чистый кислород.

Христос отметил, что любовь

Покроет множество грехов.

Как снег зимой всю грязь прикроет.

Чем больше снега, тем светлей.

Как научиться так любить?

По щучьему веленью не дается.

Надо лишь понять как, почему

Впадают в море реки. Оно ведь ниже.

Эту любовь в сердца нам Бог вольет,

Если мы кротко ему внемлем.

***

– Вы Свидетели Иеговы?

Чужды мне ваши взгляды.

Я – в кабалу, ну что вы!

Что лучше может быть свободы?

– Кстати, отмечу вашу прозорливость.

Сам Бог свободу выбора нам дал

Этим выразил свою Он справедливость,

И путь спасенья указал.

– Не шути́те, какая тут свобода?

Одни запреты: не пить и не курить…

И в воду не ходить, не зная брода.

Как нам с тем жить?

– А, если быть рабом плотских желаний,

Будет возможно свободу ощутить,

Если учесть, каких терзаний

Разного рода можно заслужить?

Да вы просто фанаты.

Отказались кровь переливать,

Рискуя жизнью. Тому есть факты

Не стоит отрицать.

– А донора болезни, надеюсь,

И вы не захотите прихватить,

Кровью его спасаясь?

Факты такие тоже имели место быть.

К тому ж Бог установил,

Что кровь свята. Не мы.

Он употребленье крови запретил.

Ему мы доверяем, его пути прямы.

Вы говорите: свободу мы теряем,

А, знаете ли, что приобретаем?

Ту, пресловутую свободу избегая,

Мы с Богом дружбу обретаем?

Мы полагаемся на Бога.

Он ведет по верному пути.

Мы выполняем его волю строго.

Встаньте рядом, нам ведь по пути!

***

С промежутком в две тыщи лет

Произошли два удивительных события

Как близнецы-братья. Вот

Такие между ними совпадения.

Один сюжет библейский.

И наблюдал его Христос.

Другой сегодняшний.

От удивленья я к земле прирос.

Напомню, в храме Иисус заметил

Бедную вдову средь богачей,

Где каждый хвастливо метил,

Как добродетель казаться поважней.

Они в сосуд для жертв тяжелые монеты,

Играя блеском золота, кидали.

Вдова, насмешки вызывая, две мелкие монетки

Опустила. Они там даже потерялись.

Но высока была оценка Иисуса.

Ее вклад посчитал он – бóльшим.

.................................................

Мой эпизод с волненьем опишу.

Зал строили мы для поклоненья Богу.

Я похвалы слова навряд ли отыщу,

Как муравьи, с другими сравнить нет проку.

В кратчайший срок работу завершить

Старались. Летний зной стоял.

Пот градом лился. Воды б попить!

Пойдешь за ней и время потерял.

И вдруг средь молодых и сильных,

На посох опираясь, ко мне с водой спешит

Сестра духовная. Ну, вид умильный:

В каске, как полагается, хотя ногами семенит.

Ну, не могла она усидеть дома,

Когда единоверцы все в труде.

Нет сил физических, но кроме,

Есть дух. Он бодр в груди.

Вот наступил и мой черед сказать,

Что труд ее могу я подвигом назвать.

***

– Скажи, ты молод?

– Мне восемьдесят лет.

– Не выясняю возраст.

Ты старый или нет?

– Седой, в морщинах.

Большой букет болезней.

Кровинка стынет в жилах.

В еде капризный.

– Неужто умереть согласен?

Нет целей впереди?

– Такой вопрос напрасен,

Все цели позади.

– А хочешь, цель я подарю?

Бесплатно, из любви.

И этим молодость продлю,

Второю жизнью заживи.

– А что, это возможно?

Я справлюсь?

Задание не сложно?

Я обещаю: постараюсь!

– Похвально рвенье!

Уже, считай, полдела сделано.

Тебе, как Божьему творенью,

Сейчас все станет ясно, я уверена.

Не легок жизни путь был,

Но и счастливых дней не мало.

Так много все же лет прожил!

Да, умирать-то еще рано.

А потому, о цели наконец скажу.

Ценна и велика она!

Однако заверяю, не тужи,

Ее достигнешь ты сполна.

Я объясню, все дело в том,

Что Бог не ограничил возраст.

Человек – венец его творений. Он

Для вечной жизни создан.

А потерял ее из-за греха.

Но Бог, ценой огромной жертвы,

Искупил нас из того греха.

Теперь не будем знать мы смерти.

Бог Сына ради нас отдал,

Чтоб умер жертвенною смертью.

Он человечеству не дал

С лица земли исчезнуть полностью.

Ты рад? Порадуй теперь ты

И поведи их к той же цели,

Всех тех, кто так же, как и ты,

Такой надежды не имели.

***

Ты можешь откровенным быть

Хотя бы с кем-нибудь?

Не лги себе сейчас хотя бы,

Ты – тайна, хотя давно друзья мы.

Это твой мир. И он закрыт.

В тайниках сердца ключ зарыт.

Хоть кажется, ничем он не прикрыт,

Но даже хитростью его не раздобыть.

И лишь Всевышнему не нужен ключ,

Уловит сердца Он тончайший луч.

И сокровенные все мысли Он читает,

Хоть человек уста не раскрывает.

И, тем не менее, Он хочет откровенья,

Отца и сына взаимоотношенья.

Он жаждет сердечного сближенья.

Ему невмоготу людское отчужденье.

Он помнит каждого из нас.

Он и с тебя не сводит глаз.

И ты заверь его в своей любви,

Только душою не криви,

Не огорчи. Он фальшь не терпит,

Зато как искренность он ценит!

Если даже не научился ты любить,

Зажечь огонь в груди, ты можешь попросить.

Он это может. Он – любовь.

***

Утверждаешь, что веришь в Бога,

"По-своему молясь".

Идешь по стопам предков строго,

И в выборе пути ничуть не каясь.

Сравни, Земля огромна,

Но тот клочок, где рос,

Родней, бесспорно

И дорог нам до слез.

Но сможешь оценить,

Что создал Бог для нас,

Его любовь определить,

Не повидав земных прекрас?

Ссылаясь на рассказы предков,

Ты о Создателе что можешь знать?

Что есть на небе Он. А каков?

Плечами станешь пожимать.

Объясни, в молитве, говоря:

"Господь", – кого ты разумеешь,

Самого Бога, иль Христа?

Отца и Сына различаешь?

Задавал ли ты вопрос:

Почему Иисус Отцу молился?

Ответ ведь прост -

С признанием главенства относился.

Ведь всего создатель

Не Христос.

Так почему прошения податель

К Христу идет, чтоб Он донес?

Ты хочешь оправдаться,

Сказать: ходатайства прошу.

Так, может статься,

Иисус привратник на посту?

Однажды и навечно

Иисус ходатаем предстал.

Его порукой обеспечен,

Если ты верность показал.

Я небылицу расскажу одну.

Совсем не праздно, к слову,

Встав на одну и ту ж волну -

Не просто, то понять, что ново.

Мужик с диких краев

Обосноваться в городе решил.

Весь быт тут непонятен, нов.

В домах он никогда еще не жил

Роскошную квартиру прикупил

И в центре зала чум установил.

Традиция! Не сняв ее удил,

Считай, себя ей подчинил.

Традиции сильны.

Они отобраны народом

И бережно сохранены.

И к мудрости являясь кодом,

Способны сплотить людей.

Однако, сформировать

Единство поведенческих идей,

Если не взять

В основу Божьи нормы -

Невозможно.

Понятья слишком разны.

Вот и живем подчас безбожно.

Проверим, традиционно, что храним

И сколько упускаем.

Великий пост мы признаем,

А разговевшись, в загул ныряем.

Мы благовестников ругаем

И гоним от дверей своих.

Все потому, что мы не знаем -

Иисус ведь уповал на них.

Молитву "Отче наш" читаем.

В ней просим, чтобы было Царство.

Оно уж есть – не ведаем. Не знаем,

Что у Иисуса есть право руководства.

У прадедов каков источник знаний?

Несовершенством их что продиктовано.

Язычников пучок понятий -

Набор, как видишь, слишком малый.

Откуда бы? В поте лица хлеб добывали.

Немного праздников имели,

Зато в момент забав не забывали

О Боге. Без него и праздновать не смели.

С обрядовостью чинной

И с песнопением по теме,

И с яствами для угощений -

Незабываемое время!

По зимним вечерам истории слагали

О чудесах, что Бог творит.

Слухи-то Землю наполняли,

О том, как грешников разит.

Про Вавилон и про Египет.

О том, как море раздвоил.

Все приводило людей в трепет,

И каждый больше боялся, чем любил.

У нас – живой источник знаний,

Не вымысел народных фантазеров.

Мы из Святых Писаний

Получим истину без вымыслов и споров.

Они и знанием снабдят,

Помогут заблуждений избежать.

Исправят,

На путь наставят, чтоб не блуждать.

Борясь с болезнями, мы выживаем,

И опыт есть в этом богатый

Но а духовно ведь страдаем,

И это тоже урон не малый.

Важна нам точность знаний.

А кто определил их, взвесил?

Прадед безграмотный?

Вопросик весел.

Ответишь на него,

Приобретешь источник знаний,

Что для тебя важней всего,

Главнее всяких пожеланий.

***

Что толку бить по тормозам,

Если ты знаешь – не исправны?

Чего успеха дожидаться,

Если старанья не вложил?

Как научился только брать,

Если не любишь сам давать?

Скажи, как смеешь оскорбляться,

Если ты подлость сотворил?

Зачем, унизив, добиваться,

Чтоб человек тебя любил?

Как сможешь полюбить другого,

Если себя ты не любил?

Жену в измене смеешь обвинить,

Вернувшись с тайного свиданья?

Если ты хитрость в сердце носишь,

Как можешь искренности ждать?

Как ждать сочувствия ты можешь,

Если к чужому горю равнодушен?

Сравнил ты деда с лаптем,

А ты навечно хромовый сапог?

***

По мотивам телепередачи.

Парнишка лет шестнадцати.

В глазах надежда, а в руках цветы.

Не думайте, они не для невесты.

Принес он их для матери.

Цветы не те, что в искусных упаковках,

На длинных ветках, сам сорвал в саду.

Нетерпелив, как говориться, «на иголках»

С нервишками, как видно, не в ладу.

Он мать не видел никогда.

Во сне приснилась, лик запомнил.

Уверен, на встречу приглашен не зря,

Она здесь, в зале, и он бы обнял!

Глазами ищет средь сидящих,

Ту, что явилась в ночных грезах.

В зале напряг нудящий –

Все в ожиданья позах.

– Ты что хотел бы сказать маме?» -

Ведущий задает вопрос.

– «Не знаю сам я…»

Волненьем сдавлен голос.

Огромная проделана работа,

Чтоб в телепередаче объединить сердца…

Глава 2

Собралось родственников много.

Но холодом повеяло от них.

Они уселись в рядочек строго

Не потянулось сердце к мальчику у них.

Поведали, что из-за отца побоев,

«Падучей» заболела их сестра.

Потом исчезла, сторож кто ей?

Свои заботы прогнать бы со двора!

Парнишка плакал, не дрогнула душа.

Один ведущий утешал, салфетки подавая.

Стонал зал, в молчанье гнев глуша.

Глазам не верилось – кровиночка ж родная.

Сиротку приютить никто не взялся.

И где он рос, никто не знал.

И каждый тут при встрече удивлялся,

Что чуть он гражданином Франции не стал.

Усыновить его хотели, сердцем прикипев,

Но мальчик отказался, объяснив,

Что мать искать он будет, повзрослев,

И не поехал, поблагодарив.

Романтике быть парижанином

Он предпочел остаться с мамой…

Глава3

Родня не знала: жива сестра, мертва,

Мертва уж если, то где могила.

Оказалось, дочь у потерянной еще была.

Но встречи с братом она не захотела.

Узнав о ней, мальчишка встрепенулся. В глазах

Мелькнула искорка в глазах, тут же угасла.

И в воздухе повис застывший «Ах».

То зрителей упрек негласный.

И не найдя бальзам для ран,

Ведущий, будто вспомнив, впопыхах

С альбома снимок вывел на экран…

– Мама! – замер возглас на устах.

Глава 4

В программу был заложен миг,

Дарящий радость. Как видно, на него

Рассчитывал ведущий и достиг

Желанного.

На экране Париж. И француз – отец

Для русского мальчишки

С улыбкой что-то говорит. Юнец

Улыбкой отвечает. Слова излишни.

Который день под впечатлением хожу.

Волненье не стихает.

Ответ себе не нахожу.

Если не кровь родство определяет,

А что тогда?

Человек, дарящий счастье обладает

Особой силой. Иногда

Совсем чужой любовью согревает.

Француза кудри смолою отдают,

А парень белобрысый русский.

«Как похожи!» – в зале восклицают.

Любовь – особый Божий дар. Он броский.

По своему подобию Бог создал человека.

А сам он есть – Любовь.

Хранить бы, как зеницу ока,

Любовь дарованную, я повторяю вновь.

Тогда не будет скорби, вопля, боли,

Как обещал Отец небесный наш…

***

Говорят, краткость – сестра таланта.

Не потому ль мудры пословицы,

Что коротки? А сочиняли далеко не мудрецы.

Однако мысли в них совсем не дилетанта.

Старательно народом отшлифованы.

Проверку временем прошли, наверняка

И бьют теперь не в бровь, а в глаз наточняка.

Ну, а в итоге оставят оштрафованных.

К примеру, ситуация неловкая сложилась -

Не по душе иным пришлись Свидетели Иеговы.

И ну давай щипать их и кусать. Увы, они живучи.

Не удается уничтожить, как ни бились.

Тому причиной что? Чем они сильны?

Подвернулась мне пословица народа,

Точней не подберешь ответа,

Она – мудрейшая – гласит:

"Они похоронить хотели нас,

Но не учли, что мы-то – семена!"

***

Постоянно молитву "Отче наш" читаешь.

А просьбы в ней, какие, знаешь?

Давай, на них мы обратим вниманье,

Уверена, что есть на то желанье

В начале главные, их три

И важной мысли все подчинены,

Что рай, который ждем,

Небесным Царством построен будет он.

А потому было предложено

Просить, чтоб Царствие пришло.

И вот, уж более ста лет

На троне царь Иисус, и нет

На небе больше зла. Сброшен враг.

Теперь и на земле мы просим благ.

И воля Бога будет на земле!

Уже святится его имя. Смелей

Нести нам надо в мир Иеговы имя

Ведь к святому тянется народ все время.

Особенность есть и в просьбах остальных -

Заботиться не только о себе, но и о ближних.

***

Не зря, как высшей похвалой,

Орлом отец сыночка называет.

Особенность у птицы той:

Он с дерзостью пренебрегает

Всем, что мешает цели.

Не устраняя даже.

Ты помнишь, в детстве сколько грез,

Зовя нырнуть, как в сказку,

В тебе будил дремучий лес.

Но был он за рекой опасной.

Широкою и темною рекой,

Не предсказуемой такой.

Натрудно тянула она воды,

Пугая глубиной.

Но ведь когда-то надо,

Задавшись целью лишь одной,

Презреть свой страх.

И переплыть ту реку!

Тебя орлом отец твой называл.

Блюди его надежды

Теперь ты цель себе избрал

Служить задачам Бога.

Сосредоточь себя на ней.

И здесь орлом будь!

***

Сектантом обозвал меня ты.

Тогда такое оскорбленье снесть

Легко и Павлу, и Петру, и самому Иисусу.

Ведь это первым он, неся благую весть,

В сандалиях отмерял версты.

Иль так назвать их трусишь?

А имя Бога искажать

Ты не боишься,

Когда все с той же страстью оскорбить

Его организацию стремишься?

Он это имя выбрал отражать

Могущество, что вам не истребить!

***

Я знаю, я знаю,

Что Богом любима.

Чего же страдаю?

И боль нестерпима.

Нас пятеро в доме.

С утра в суматохе.

Управившись вроде,

Обнялись в едином вдохе.

И врозь по делам.

Успешны в учебе, в работе.

Причин нет досадовать нам,

Все в жизни на этой ноте.

В одном расхожденье –

Духовно мы чужды.

Неверующие, как наважденье,

Им в Боге нет нужды.

Надвое распалась семья.

В сторонке сыночек и папка.

Копаюсь я в душах. И зря.

Не в каждой семье все гладко.

И все же внуку говорю:

«Ты Слово Бога бы прочел».

Он стукает себя по лбу,

А это, мол, зачем.

Ты знаешь, проклят человек,

Надежду, возлагавший на себя.

Каких ошибок бы избег.

Узнав совет Создателя.

Перечит внук:

«Учиться, бабуля, учиться».

Признать могу только силу наук.

Тут есть куда устремиться».

«Ну, что же, дерзай!

Дерзай! – Вдохновляю, -

Однако сначала признай,

Умом размышляя:

Нет двери, – ее не откроешь.

Уж кем-то все создано было.

Открытие сделать ты сможешь.

Устроен и мозг ведь на диво.

Загадку мироздания познать

Поможет сама Вселенная

Науке пришлось признать –

Создатель – сила нетленная!

Немыслимо, чтобы в хаосе

Было создано все в небесах.

Рассчитано, не наотмашь вовсе

Разбросано все впопыхах.

Все в гамме, в сочетании полном,

Единым мозгом управляемо, оно

Не движется бесхозно брошенным,

А в ритме, заложенном в него.

«Послушай, бабуля, пожалуй,

Заманчива эта штука.

Узнать, что немного, немало

Неподвластно даже науке.

Действительно, подчинены законам

Не только небеса, но и Земля.

Найти лишь ключ дано нам

К тем законам. Но кому благодаря?

Бабуля, ты мудрая старушечка моя.

Давай откроем Библию. Поможешь?

Потребность появилась у меня

Увидеть Вседержителя. Покажешь?»

«Увидишь. Его пути познаешь сам.

Откроет дорогу идущему».

Я вывод сделала, что нам

Не плакать надо, помочь ближнему.

***

Пронзило, как острием меча -

Желанье дружбы с Иисусом!

С ним разделить любя

И скорбь, и боль. Не труся,

Великий груз, взвалив на плечи,

Иду я к людям, несу весть,

Что мрак сегодняшний не вечен.

В раю нам жить надежда есть.

На небе Царство существует.

На троне – Иисус Христос

Волю Отца осуществляет,

Рай восстановит он для нас.

Не одобрительно встречают,

А чаще гонят со двора.

Но радость от того не убывает,

Один откликнется, уже ходил не зря.

Смерть принять Иисус согласье дал.

Восхищаясь мужеством таким,

Я обязательством себя связал,

Смелость взрастить и быть Христу достойным.

Он далеко, как с ним дружить?

Для дружбы расстоянья – не помеха.

Евангелистам посчастливилось с ним жить.

От них узнала, какая его дружбы веха.

Главнейшая его забота –

Помочь Иегове спасти людей.

Для дружбы с Богом это квота,

А для меня, что может быть важней!

Я знаю, ценит Иегова тех,

Кто заповеди Иисуса исполняет.

Он Авраама воскресит и Моисея, всех

Служителей своих, но понимаю,

Чтоб жизнь вечную им получить -

Узнать и полюбить Иисуса надо.

Бог Сыном дорожит, а значит

Очень высока за грех наш была плата.

Христу хочу я подражать,

А значит, надо выше стать

Своих пристрастий, придержать

Их. Служенью Богу предпочтенье сделать.

Дружба с Иисусом – это

Ключ к дружбе с Богом, к его любви.

Такого вот рассвета

Достигла жизнь моя. Прошу Отца: благослови!

Оформление обложки выполнено Сидоровым Виктором