Сказки [Лика Янич] (fb2) читать онлайн

- Сказки 1.91 Мб, 20с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - Лика Янич

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Миссия

На меня забьют во все яндексы,

И растащат меня по статусам -

Только что мне до промо-схем?!

Я, из ниоткуда возникшая -

Всех усопших умею быть тише я -

Не предсказанная никем.


Но пришло время выйти из тени мне,

Где русалки, вампиры, видения

Почитали меня за свою.

Там морочатся темами теми же -

Их печальки, приколы и месседжи

Вам, не верящим в них, отдаю.

Лунная свадьба

А на луне вчера справляли свадьбу -

Ко мне пришло оттуда приглашенье

На гербовой изысканной бумаге.

Давно пора мне, легковерной, знать бы,

Куда ведут подобные решенья,

Но так испить хотелось лунной браги-


И в путь пустилась я без промедленья.

Взяла в подарок старый свой гербарий

Да две снежинки – там они бесценны.

Дорогой же в Селеновы1 владенья

Вокруг бесшумно извивались пары,

В театре призраков разыгрывая сцены.


Добравшись, я развеялась, конечно,

Луна в ту ночь не место для печали -

Гостей чудесных плыли вереницы.

Жених с невестой – Разум с Грёзой нежной -

Не в первый раз прилюдно обвенчались,

Для них сойтись не труд, как и проститься.


Дробился звук, свет оседал, как пудра,

Кружилось всё волшебной каруселью,

И зелья было выпито немало…

Без сил в постели я очнулась утром -

Рождало чудищ адское похмелье,

И, оглядевшись, мир я не узнала.

Каким здесь ветром?

Каким здесь ветром? – как всегда, восточным -

В апреле он подобен миражу.

Но в этот раз я рассчитала точно,

Как подойду к тебе и что скажу.


Ты помнишь вихрь, когда мы повстречались? -

Пути ни разобрать, ни угадать.

А нынче – всем гармониям на зависть -

Покой на сердце, в небе тишь да гладь.


И пусть я буду миражом, виденьем,

Минутным сном, навеянным весной.

А рифма донесётся дуновеньем -

Стеной, виной, одной, навек одной.


Последних нежных слов нам и не хватит,

Хотя они продуманы вполне,

А лёгкий ветерок, наверно, кстати -

Попутным будет он сегодня мне.


Но ты запомнишь навсегда и позже

Мои глаза в изменчивой тени.

А ветер западный уж облака тревожит -

Всё, мне пора – и бог тебя храни!

Несвобода

Не летает душа по приказу -

Смотрит круглым, бессмысленным глазом

Да, нахохлившись, жмётся в углу.

Опустив обречённые крылья,

Припорошена пеплом и пылью,

Словно воду, глотает золу.


По заказу душе не поётся -

Всё вздыхает и стонет до солнца

В опостылевшей клетке грудной.

Лишь порой мрак и морок всегдашний

Крик пронзит, безнадёжный и страшный -

И пахнёт ледяною виной.


Не живётся душе несвободной -

Можешь пичкать её, чем угодно,

Утешенья шептать – всё не впрок.

Вдруг исчезнет… но, если вглядеться,

За расшатанной дверкою сердца

Мёртвой птицы чернеет комок.

Для души

Я неслышно вошла и не скрипнула дверь -

В забытьи, не дыша наблюдаю теперь

Ласку преданных клавиш и сдержанных рук -

Как во тьме на огонь, забрела я на звук.

Огранил ты сонаты чистейший бриллиант,

Ювелир тишины, странный мой музыкант.

Обертоны2 предчувствий на слух ты лови,

Осторожно раскрой партитуру любви,

О былом не мечтай, о грядущем забудь,

Подбери для души мне хоть что-нибудь.


Этот вечер хрустальный с тобой заодно -

Он разбавил небес золотое вино.

Притушил непочтительно яркий закат -

Отлетевшего дня слишком явный распад.

Он не будет включать цепи звёздных гирлянд -

Знает всё наперёд чуткий мой музыкант.

Растворяясь в ночи и себя не щадя,

Он для нас разобрал партитуру дождя,

Его нежности зыбкой вдыхаю я ртуть -

Ну, сыграй для души мне хоть что-нибудь.


И касается время разбуженных струн -

Сам своим колдовством очарован колдун,

Своему вдохновенью попавшийся в плен,

Шлёт нам тень свою – память – себе он взамен.

Нашей встречи творец и разлуки гарант,

В тёмном зале пустом мой слепой музыкант.

Перед вихрем минут мы как свечи слабы,

И колышется лист партитуры судьбы,

Но я всё же успею ещё раз шепнуть:

– Что-нибудь для души мне, хоть что-нибудь.

Алхимик

(из поэмы «Средневековье»)

Мой Алхимик, почти не верю,

Что вошла однажды к тебе я,

Что проникла в обитель мага,

В твой надёжно укрытый дом.

Средь цветов на стене там череп,

И драконы в полёте реют,

И сосуд с мерцающей влагой

В очаге с покорным огнём.


Там повсюду колбы, реторты,

Саламандры3 знак прихотливый,

Запах сладкий и терпкий вместе,

Свет, проникший сверху в окно.

Но детали в памяти стёрты -

Я улыбку твою ловила,

Мягкий взгляд, рук красивых жесты -

Ты мне подал в чаше вино.


Чернокнижник, своей ты силы

Сам не знал до конца, наверно,

А быть может, исполнил честно

Волю тайного ремесла.

Я, испив лишь глоток, застыла,

Онемела от муки смертной,

И расплавленным золотом в венах

Кровь отравленная текла.


А потом обернулась я камнем -

В миг, когда ты склонился к свиткам -

Да не философским, обычным -

Не ценней, чем гранит, слюда.

Не находишь опыт забавным?

Можешь камень носить на нитке -

Ну, а хочешь – выброси нынче ж

И забудь о нём навсегда.


Мне во тьме, средь бумаг и хлама,

Ждать случайного прикосновенья,

Мне, холодной, кажется лаской

И небрежно брошенный взгляд.

Жизнь проснётся во мне упрямо,

Запульсирует светотенью -

И предстанет подарком царским

Обращающий в камень яд.

Нежное

Нежнее, чем Польская панна,

И, значит, нежнее всего.

К. Бальмонт.

А вот и парк нежнейшей нашей встречи -

Мы день за днём зачем-то шли сюда.

Ты тихо спросишь – тихо я отвечу:

"Запомнишь всё?" – "Запомню навсегда".


Твой силуэт в просвеченной беседке,

В тени ресниц и клёнов тишина.

И старый парк запомнит каждой веткой,

Как нежен ты, как я сейчас нежна.


Нежнее всех – нежнее водной глади,

Нежней луча, лелеемого в ней,

И листьев, льнущих к кованной ограде,

И паутинки призрачной нежней.


Настолько чутки трепетные руки,

Что им прикосновенья не нужны.

Сквозной аллеей мы идём в разлуку

И потому как никогда нежны.

Алёнушка

(песня)

Смертной тяжести уж не снять мне с рук,

И на сердце груз у Алёнушки…

Приходи скорей, мой любезный друг –

Приноси ко мне своё горюшко.

Припев:

Приворот-река слишком глубока,

И темным темна, ой, разрыв-река.


Нынче виден дым костра злобного,

Слышен спорый стук – плаху делают.

Это по твою буйну голову,

Это по твою душу светлую.

Припев:

Приворот-река слишком глубока,

И темным темна, ой, разрыв-река.


Мне б забыть на миг, что я проклята –

Рядом встать с тобой, уйти просто бы…

Ведь не то беда, что я в омуте,

Мне лишь то беда, что мы врозь с тобой.

Припев:

Приворот-река слишком глубока,

И темным темна, ой, разрыв-река.

Да песок-зарок на холодном дне

И валун-горюн – не подняться мне.


Смертной тяжести уж не снять мне с рук,

И на сердце груз у Алёнушки…

Лукоморинки

Лягушка

Я в пыли отыскала корону

Там, где бурно растут лопухи,

Где набросано густо по склону

Банок, склянок, обёрток, трухи.


Раньше был там, внизу – видишь свалку? -

Небольшой заболоченный пруд.

Нет, ну что ты, какая рыбалка?! –

Лишь лягушек укромный приют.


Верно, в ласковой бархатной тине

И Царевна-лягушка жила.

Окруженьем её, чин по чину,

Вечерами ей пелась хвала.


Но пришлось ей покинуть поместье –

Близ людей высыхают пруды.

Коль разор с отступлением вместе –

Далеко ли до новой беды?


Потеряла корону в дороге –

Обронила, растяпа, в прыжке,

И товарки судачили строго:

– Венценосная – на смех мошке!


Кто поверит теперь ей, квакушке,

В ней увидев объект для любви?

Что к дворцу! – не подпустят к избушке,

Сколько, бедная, стрел ни лови.


В мир взирает она безучастно –

Из себя невозможен побег,

Лупоглазой не зваться прекрасной,

Приросла кожа, видно, навек.


Я корону держу на ладони –

Самоцветы померкли давно.

Разве место в шкатулке короне?

Разве трон и пустырь – всё одно?


Но корона напёрстком мне служит,

А Царевна в тени лопуха,

В одинокой заплёванной луже

Не дождётся уже жениха.

Принц

Тому лет сто, как пусто здесь кругом –

И где был пруд, теперь лишь топь и смрад,

И вечный мрак, где был когда-то сад,

Ещё – колючки, чаща, бурелом.


И замок тот – мышей летучих кров,

В нём пыль, осколки, сырость, тишина,

Песок… Видать, в былые времена

Песочных было много здесь часов.


Однажды клич коснётся мрачных плит,

Вздохнёт меж стен далёкая труба.

Собак, псарей, придворных, слуг гурьба –

Охота королевская летит.


И королевский сын, взглянув окрест,

Увидит дебри, сумрак, вороньё,

Отстанет, вспомнит детство он своё

И сказки о проклятье этих мест.


Шипы и ветви в замок путь хранят,

Во сне там ждёт героя сотни лет

Принцесса – и прекрасней её нет! –

И он коня поворотит назад.


И будет принц вгрызаться в темноту,

Рубить, ломать, крушить деревьев рать,

И собственную трусость презирать,

И приближать заветную мечту.


Он пот и кровь не раз сотрёт с лица,

Себе не позволяя отдохнуть,

Но он силён и смел, и в этом суть,

И принц пройдёт по лесу до конца.


Прорвавшись к замку, он замрёт на миг,

Стараясь успокоить сердца стук,

Нежданную унять дрожь крепких рук

И осознать, что цели он достиг.


Уже представив вкус желанных уст,

Шагнёт он на обрушенный порог.

А что увидит? – плесень да песок –

Тому лет сто, как замок этот пуст.

Гости

Ну что ты делаешь со мной,

Совсем того не замечая?..

Все мои думы до одной

Ко мне сбрелись сегодня к чаю.


Им так уютно за столом –

К десерту будут, верно, слёзы.

Они читают пухлый том

Несозданных стихов и прозы.


Да, я хотела написать –

Сонет? Рассказ? – скорее, сказку.

Листов, быть может, чистых пять

Блокнот мне б выделил по-царски.


Строкой не стало – было ль сном?

Там небо, и трава, и заводь,

Я в лёгком платье, босиком,

И ты меня зовёшь поплавать.


А я смеюсь в ответ, и смех

Дробится в тишине звенящей.

И голос твой: «Одна из всех

Из прошлого – ты в настоящем».


А вот уже в траве лежишь

В объятьях неба и растений.

И оголтелый вьётся стриж,

Сшивая облака и тени.


А мои пальцы учат впрок

Загар, морщинки, прядей жёсткость.

И судьбы вдруг на малый срок

Утратили былую зоркость,


Нас упустив… И где взять сил

Разрушить сказку в миг единый?

А напоследок ты б спросил

О том, как назовём мы сына.


Декабрь… так поздно… тихо здесь –

Лишь гости шутят над развязкой.

Довольно с вас! Пора знать честь –

Иссякли на сегодня сказки.

Опоздавший снег

А дождь сегодня обернулся в снег -

Совсем нежданный, тихо безутешный,

Растерянный, совсем как человек -

Покинутый, беспомощный, нездешний.


Уже апрель – так что ему сбрело

Опять смотреть на наше бесприютье?!

Не будет от него сейчас светло,

Но он идёт наивнейшею сутью.


Не долетит он даже до земли -

Да где ему укрыть всю эту слякоть?!

Его порыв понять мы не смогли,

Заплакал бы – но он не дождь, чтоб плакать.


Застенчиво бежит от наших глаз,

Собою сам ужасно недоволен,

Ему и жизни, может быть, на час -

Он снежностью и снегилизмом болен.


Преодолел он мрак и высоту,

Но разминулся всё-таки с любимой.

И исчезает он, храня мечту,

Что просто снова обретает зиму.

Соломенная вдовушка

И соломинка мне опора,

Но с расспросом сейчас не лезьте!

Обходила прилежно горы,

А споткнулась на ровном месте.


Знать бы – век просидела дома -

Здравый смысл, он под стать аресту.

Я огонь занесла в солому,

А никто не шепнул: «Ни с места!»


Видно, счастье не там искала –

По соломке, да против шерсти,

Как иголку на сеновале,

Как дорожку на свято место.


Рай соломенный в чистом поле:

Каждый шорох – дурные вести.

Вихрь поднялся и обездолил -

Всё на месте, а я не к месту.


Лишь соломенный цвет пожара,

Соль в глазах, а во рту вкус жести.

Жаль, что чаще после удара

Узнаёшь про больное место.


Что ж, сменила мыло на шило –

Да в мешок!.. Но сказать по чести:

Я соломки не подстелила

На проклятое это место.

Неизвестность

Нет понятья «безысходность смерти»,

Бьёт лишь жизнь наотмашь – плачь, не плачь.

В благосклонность вы её не верьте –

Наготове плётка неудач,


Где-то под рукою кнут сомненья,

Жаждет пистолет прильнуть к виску,

И крадётся вслед за нами тенью

Обречённость, прихватив тоску.


Вдруг пути прервутся тупиками,

И ступеньки устремятся вниз,

Некрологи ухмыльнутся в раме:

– Все там будут! – правильный девиз.


Все там будем! – в чём тогда проблема?

Раньше, позже – нет причин гадать.

Может, это лишь побег из плена

Иль призыв во внеземную рать?


Ведь недаром с миром всяк отпущен,

И единый раз земля как пух…

Если в самом деле ждут нас кущи,

То наделал шуму б этот слух –


Только бы хоть кто-то возвратился,

Посмотрев хотя б одним глазком.

От вновь прибывших тот свет ломился б,

Шли б туда шеренгой и гуськом.


Но спасает, как всегда, незнанье –

Никому ведь неохота гнить.

Зависаем перед вечной гранью,

Втискивая тщетно «быть» в «не быть».

Сказка и песня

То мы часто просим,

Что сберечь не в силах…

Мне намедни осень

Сказку подарила.


Вроде шутка, малость,

А на сердце легче.

Мне всё вспоминалась

Ночь нежданной встречи.


Сладкий привкус риска,

Откровений гиблость,

А зимы уж близко

Песня доносилась.


Стал дурацкий случай

Ценностью бесспорной,

Был смутьян колючий

Нежным и покорным.


Возвращал он лето

Щедро, без опаски

И ушёл с рассветом

Прямиком да в сказку.


Я ж не совладаю

С мыслью неуместной,

Что ушла тогда я

Прямиком да в песню.

Вдали

Я б могла рассказать, как вдали мне жилось,

И какие обеты на душу легли,

Коли ей, бесприютной, и с телом бы врозь -

Лишь бы прочь от жестокой постылой земли.


И поведать о каре за слово "люблю",

О немыслимой истине мёртвых зеркал,

Тени маятника, напоминавшей петлю,

Как отходную мне сатана прочитал.


Мне признаться бы в том, как безжалостен спрос

Там, где солнце черно и где сажа бела,

Где пила я взахлёб из источника слёз

И проклятье своё, словно крест, пронесла.


А манящая тяжестью спелая гроздь

Кровью брызгала вдруг… мне б покаяться в том,

Как в ненастную полночь непрошеный гость

Разбивал мне окно измождённым крылом.


Мне шептать бы о том, как сходила с ума

У крыльца мрак узрев гефсиманских4 ветвей,

Осознав, что земля вся – Акелдама5,

И Голгофа6 – единственный выступ над ней.


Мне кричать бы о том, как пугающ простор,

Мне открытый. И ваш очистителен гнев -

Я и близких людей обрекла на позор,

Предала всех, кто слепо доверился мне.


Мне хрипеть бы о муках удушья в себе,

Когда вслед мне бросали не камни, но грязь,

Когда гнали – из милости, не по злобе! -

От поветрий смертельных рукой заслонясь.


Вы простите мне всё и в положенный срок

Не за тыном – в ряду общем – сладите дом.

Вы зачтёте мне то, что сдержала зарок,

Что не стала рассказывать вам ни о чём.

Одна

(песня)

Ты хотел бы вернуться на реку Тишину?

Л. Мартынов.

Ты представь на миг, как я здесь живу

Под защитой озера Тишина.

Я стелю туман, я плету траву –

Кто сказал тебе, что я здесь одна?

Припев:

Этот ветер трепетный за стеной –

Снова он со мной, до утра со мной.


Вы представьте лишь, сколько долгих лет

Я сшивала явь из обрывков сна.

Может, здесь и тьма, но я вижу свет –

Кто поведал вам, что я здесь одна?

Припев:

Этот свет невидимый, неземной –

Снова он со мной, до утра со мной.


Я вдали от всех, и закон суров:

Как у озера, у вины нет дна.

Но слышны в тиши перезвоны слов –

Кто поверит вам, что я здесь одна?

Припев:

Кто там – ангел, бес – за моей спиной?

Снова он со мной, до утра со мной.

Ангел или бес за моей спиной –

Снова он со мной, он всегда со мной.

Старый замок

Старый замок смертельно устал

От того, что в нём тихо и чисто,

От обмана своих же зеркал,

От толпы пропылённых туристов.


Он осунулся и обветшал -

Холм под ним уж не кажется троном,

И забыл он, кого укрывал -

Йорков7, Габсбургов8 или Бурбонов9.


А туристы спешат чередой,

Рассуждают про тонкости стиля…

У ворон спросит замок седой -

– Вроде те же вчера проходили?


Наизусть помнит день он любой -

Надоевшее вечное действо.

В разговорах с оглохшей судьбой

Просит лишь привидений семейство.


– Вот устроили б переполох,

Без причины захлопали б двери,

И в подвалах пророс свежий мох,

В возвращенье хозяев поверив.


И настала б тогда благодать -

Дряхлый замок подумает сонно,

И вздремнёт, чтоб во сне увидать

Йорков, Габсбургов или Бурбонов.

Цветок

Ты прохожий, ты странник, ты путник,

Позабывший про брошенный дом.

Не тревожно тебе и не трудно

В переходе извечном твоём.


Ты дорогу листаешь, как книгу,

В ней закладками стали столбы.

На котомку и посох вериги

Ты сменял у торговки-судьбы.


И ложится усталость на плечи,

Твой почётный, заслуженный груз.

Может быть, на обочине легче,

Но к тебе я отчаянно рвусь.


Ты возьми меня, странный прохожий,

Я диковинный яркий цветок,

Мне пора прочитать строки тоже

Те, что выучил ты на зубок.


Лепестков несмирённое пламя

Не для ваз, как и не для петлиц.

Ты меня на тоску и на память

Сохрани среди пыльных страниц.


Чтоб однажды, откинувши вёрсты,

Обретая в прошедшем привал,

Вдруг понять, как красиво и просто,

Не жалея, меня ты сорвал.

А где-то там

А где-то там, меня где нет,

Деревья спят в снегу,

И весь огромный белый свет

Баюкает тайгу.


И там, далёко-далеко,

Свет батюшка Витим

Корит меня угрюм-рекой,

Что не осталась с ним.


И там, за тридевять земель,

Где стуж картинный зал,

Лиловых брызг на акварель

Багульник набросал.


На ощупь лиственниц кору

Я помню и сейчас,

И я дословно повторю

Последний их наказ…


А где-то там, меня где нет,

Такая тишина,

Что тяжесть всех прошедших лет

В ней не нашла бы дна.


Всё там, далёко-далеко,

Под крылышком тайги,

Я б не услышала веков

Громоздкие шаги.


Туда, за тридевять земель,

Дорогу б я нашла –

Да аккуратная метель

Все тропки замела.

Обедневшая лавка

Обедневшая лавка моих впечатлений

Вдруг восполнится целым набором причуд…

Ты приходишь внезапно, мой ветреный гений,

Принося мне свободу и каторжный труд.


Ты смеёшься над правдой и плачешь над ложью,

Небывалый диктуешь закон бытия,

Перепутал день с ночью, забыл слово божье -

Но теперь не понять мне, где ты и где я.


Я отныне раба в рудниках вдохновенья,

Проклиная тебя, я давлюсь немотой.

Уходи же скорее, жестокий мой гений,

Забирай и мученья, и сон золотой.


Я хочу жить, как все – загаси это пламя! -

Я нижайше молю отменить приговор…

По прошествии лет антиквар старый – память -

Мне швырнёт драгоценный поблекший набор.


И взорвавшись, рассыпется в искры мгновенье,

Что безумье взведёт на непрочный настил…

Ты исчезнешь внезапно, мой призрачный гений -

И никто не поверит, что ты приходил.

Матушка ночь

(песня)

Ты при рожденье меня принимала

И постелила теней одеяла,

Шорохом нежным баюкала еле

И покрестила в лунной купели.

Припев:

Матушка Ночь, вышей звёздами гладь –

Крёстная дочь твоя хочет гулять.


Я непокорной – в тебя – подрастала,

Ты мне грехи все заранее прощала,

И укрывала спасительной тенью,

И сквозь преграды вела к наслажденью.

Припев:

Матушка Ночь, темноту призови –

Крёстная дочь твоя хочет любви.


Ты причащала заветною тайной

И открывалась дорогой бескрайней,

Тень опускала ковром-самолётом

И уносила к волшебным высотам.

Припев:

Матушка Ночь, брось спасения нить –

Крёстная дочь твоя хочет творить.


Но я устану от вечной тревоги,

Знаю – к тебе приведут все дороги.

Саваном-тенью меня ты укроешь,

И пропою для тебя для одной лишь.

Припев:

Матушка Ночь, ты склонись надо мной –

Крёстная дочь твоя хочет домой.

Матушка Ночь, помолись надо мной –

Крёстная дочь выбирает покой.

Город созвучий

В этом царстве-государстве,

Где погодица без бурь…

Ал. Дольский.

Стих какой-то невезучий

Не идёт никак с ума…

В этом городе созвучий

Все дома как терема.


В этом царстве-государстве

Первый снег всегда лежит,

И о праздничном убранстве

С ёлкой шепчется самшит.


Там придирчивые белки

На свет смотрят изумруд,

И на привокзальной стрелке

В Лукоморье есть маршрут.


Не в продмаг, не на работу

Каждый там с утра спешит -

Кто за рифмой, кто за нотой,

Кто за чудом путь вершит.


Гимн любви звучит над градом

Унисоном светлых тем…

Мне попасть туда бы надо,

Да пока не знаю, с кем.


А не сыщется попутчик -

Я уйду туда сама.

В этом городе созвучий

Сказки, песни и зима.

Февраль

Что за странный шум со всех сторон? -

Или это просто перезвон

От свободы спятившей капели?

Или мы с тобою не сумели

Позабыть давно забытый сон? -

Вот и оглушает душу он.


Всё же, как неправеден февраль -

С плеч земли спускает дерзко шаль,

Опоить пытаясь недотрогу.

В слякоти так спутались дороги,

Что вместилась вся меж нами даль

В улицы размытую эмаль.


Ну, дались нам, право, эти сны -

Разве мы с тобою не вольны

Не жалеть о снеге прошлогоднем?

Но зачем-то встретились сегодня -

Может, не случайно нам даны

Пять минут украдкой от весны.

На краю небес

Посреди земли,

В стороне родной,

Где дремучий лес

Подступил стеной,

В золотой дали,

Где покой царит,

На краю небес

Есть монаший скит.


Ульев там ряды

Да таёжный дух,

И бесплотный спор

Не тревожит слух.

Там живой воды

Принесёт река,

Просветлён там взор

И печаль легка.


Там сквозь тьму веков,

Сквозь огонь лампад

Со святых икон

Неотступный взгляд.

И мне слышен зов

Пролетевших стай

В самый чистый сон,

В самый светлый рай.


Я иду туда

Через сотни вёрст,

Находя свой путь

По сиянью звёзд,

По разлому льда,

Кружеву теней –

Мне б воды той чуть,

Чтоб дойти скорей.


Чтоб всё было так

Сквозь слезы хрусталь:

Вековой покой,

Золотая даль.

Чтоб, замедлив шаг,

Не дыша смотреть,

И шагнуть легко

В голубую твердь10.

Отпусти меня прогуляться

Отпусти меня прогуляться -

Отвори тяжёлую дверь.

За меня не надо бояться -

Я найду дорогу, поверь.


Отпусти меня прогуляться,

– С богом, – тихо вымолви вслед.

Мне поля всё снежные снятся,

Их тревожный сумрачный свет.


Отпусти меня прогуляться

За зари кровавой черту -

Января заветные святцы

Со страниц там белых прочту.


Отпусти меня прогуляться -

На закате тени резки,

В нашей жизни часто абзацы

Начинались с красной строки.


Отпусти меня прогуляться,

Ледяного ветра вдохнуть -

Там сугробы замершим танцем

Мне уже наметили путь.


А к тебе в полуночном глянце

Постучит в окошко беда -

Отпусти меня прогуляться,

Отпусти меня навсегда.

Смерть

(из поэмы «Арто транс», посвященной Джиму Моррисону)

А знаешь, не прощён ты до сих пор –

Посмертно не отпущен смертный грех.

В стране, способной чуть ли не из всех

Бренд сотворить без видимой причины,

Тот, кто вознёсся к солнечным вершинам,

Проникший в подсознанье миллионов,

Чьи фото – чудотворные иконы,

Божественный властитель дум, который

Мог вызывать оргазм у стадионов –

Не то что позабыт, но отодвинут

В раздел архивный, в retro music story,

Где цепью принятой доктрины скован.


«Ну, был такой не в меру прыткий клоун,

На сцену влез посредством внешних чар,

Паршиво пел, считал себя поэтом,

Инстинкт животный пробуждал – фигляр,

Пособник бунта, психопат отпетый –

Страну пятнал и парафинил власти.

Но богохульства, наркота, аресты,

Стриптиз, припадки, маты, выкрутасы

Искусством не являлись и отчасти –

От передоза сдох в Европе где-то».

В запущенной госаппаратом в массы

Role-playing «забыть Джима» все эффекты.


Но ты ничуть не парился б над этим -

Сковать тебя по-прежнему нельзя,

А не прощён – так значит жил не зря.

Музеи, юбилеи, обелиски –

Сплошная хрень – на кой тебе музей?!

Толпе всегда предпочитал друзей,

Что не сдадут, не бросят – самых близких.

Они же братья – Робби, Джонни, Рэй –

И не пырнут вопросом, как заточкой.

Ты с ними отрывался, был ребёнком,

Но знал ты и мучительные ломки

От мысли, что и здесь ты в одиночку.


Случалось так – и задыхались строчки

О том, что ты предчувствием томим,

Что мрак сомкнулся и не сладить с ним,

Что ты чужое место чьё-то занял,

И срок придёт – а ты совсем один…

Смотрел потерянно, насторожённо,

И видел, как заходит гость незваный

Сквозь дверь закрытую – сверхнезаметный.

Прокравшись в угол, выбирает словно,

Кого забрать, и под тяжёлым взглядом

Шептал ты всё: «Меня, других не надо», -

А от дверей тянулся холод смертный.


Но Смерть в углу не выбирала жертву,

Пришла не наугад – наверняка –

За дерзким бунтарём – к двери он ближний,

Изменчивый, как в бурю облака.

За самым смелым, самым беззащитным,

Тревожным самым, но настолько ярким,

Что ослепил пустые ей глазницы.

Им восхищаясь, не могла смириться,

С тем, что играл с ней, раздражал беспечно –

То звал, то прогонял, смеясь над мраком.

Владел он атрибутом жизни вечной –

Огнём крылатым, пламенною птицей.


Шла Смерть по следу неотступной жницей,

Ждала упорно нужного мгновенья

Усталости больной, опустошенья –

Когда ты был один на самом деле

И не дерзил ей, в жизнь уже не веря.

Тогда она приблизиться посмела,

Тебе в молчанье протянула руку –

И ты за ней шагнул к открытой двери,

Ни слова не сказал перед разлукой.

И мир в ту ночь вдруг онемел – ни звука!

Лишь в звёздных штатах – там, на небосклоне –

«Адажио» играли Альбинони.


И тихо у друзей твоих сегодня –

Вопросы сняты все, померкли даты,

Скончалась музыка, не нужно слов.

А в тишине слышнее звуки хруста –

Кромсают, пережёвывают, давят,

Безжалостные жернова часов.

Друзья смирились – свято место пусто –

Уходом тем их срок земной расколот

Как трещиной сквозной с кипящей лавой.

Бороться с тьмой сгущающейся тщетно,

В углу маячит кто-то неприметный,

А от дверей ползёт могильный холод.

Снежная королева

– А тебе ведь к лицу снегопад, -

Ты однажды с улыбкой сказал.

Мы куда-то брели наугад -

Церковь, школа, аптека, вокзал


Оставались у нас за спиной.

В этот день без особых примет

Были улицы все до одной…

Я тогда рассмеялась в ответ,


Но запомнила эти слова

Да особенный пристальный взгляд.

И сегодня, проснувшись едва,

Примеряю заветный наряд.


Примеряю небес глубину,

Тишину присмиревших аллей,

Неподвижность, подобную сну,

Что приснился Царевне-земле


В белоснежном хрустальном гробу…

В смутный час меж закатом и мглой

Я примусь за свою ворожбу -

Кровью снег распишу и золой.


И тебя околдую навек,

Ты уже никуда не уйдёшь.

Запорошит послушный мне снег

Всех тропинок влекущую ложь,


Чтобы вспомнить ты снова не смог

Путь, которым ты прежде ушёл,

Чтоб никто не забрёл в теремок,

Где с тобой нам вдвоём хорошо.


И с тобой целый мир заключён

В хрупкий плен серебристых оград.

Ты, мой Кай, на любовь обречён -

Посмотри, мне к лицу снегопад!

Кондуктор

Небесная турбина

Гудит который день,

И город, сгорбив спину,

Решил, что он мишень.


Не вспомнив об отваге –

Порывы всё больней! –

Спешит он бросить флаги

Отжатых простыней.


А я въезжаю в утро

В автобусе пустом –

Сквозной погоды пудра

Покрыла всё кругом.


Вот-вот людские толпы

В мой экипаж войдут –

И каплей ртути в колбе

Мелькну я там и тут.


Себя в улыбке спрячу,

И кто-то ей в ответ,

Вернёт небрежно сдачу

Иль не возьмёт билет.


Но вам смотреть негоже

С надменной высоты -

Кондуктор я, быть может,

В автобусе мечты.


И мне, по всем приметам,

Внушать священный страх –

Счастливые билеты

Лишь у меня в руках.


А день разбитой чащей

Льёт лунное желе,

И силуэты ваши –

Орнамент на стекле.


И я въезжаю в вечер,

Вновь, наконец, одна –

И мытарь, и предтеча

С обыденного дна.


Покорно и устало

Веду привычный счёт –

Что нынче перепало

От ваших мне щедрот.


А платою за этот

Сомнительный улов -

Разменная монета

Неогранённых слов.

Колдун

Мне в окно виден дом за рекою

На опушке лесной. Средь людей

Убежденье бытует такое,

Что живёт в нём старик-чародей.


В повседневной земной круговерти,

Я не знаю сама, почему -

Не от прихоти праздной, поверьте -

Меня тянет всё время к нему…


Кто же вы, одинокий избранник

Заповедной дремучей судьбы?

Ваш покой сторожит льстивый стланик

Да угрюмые дядьки-дубы.


Говорят, что цветут георгины

В вашем, снегом укрытом, саду.

По паркету крещенских гостиных

Я к вам в гости однажды приду


В терем ваш. В темноте захолустья

Он как призрак огня на смоле,

Может, выткан серебряной грустью

На моём он бездонном стекле.


От сугробных изломанных линий

До ольховых ажурных оград

Зазвенит потревоженный иней -

Здесь, наверно, никто мне не рад.


Осторожно взойду на ступеньки

В полировке искусного льда,

А с порога промолвлю: "Давненько

Мы в соседях, да вот никогда…" -


И собьюсь от неловкости встречи,

От случайности брошенных фраз.

Но потом с облегченьем замечу,

Что ничуть не смутила я вас.


И действительно, так ли уж важно,

Что не очень продумана речь?

А в дому колдуна – ах, как страшно! -

Пахнет мёдом и топится печь.


А по стенам развешаны травы,

И уютно гудит самовар.

Ну а сплетницы в главном не правы -

Мой хозяин нисколько не стар.


Озорство в его взгляде таится

И, знакомства свершив ритуал,

С угощеньем он засуетится,

Словно вечность меня поджидал.


Про сомненья забуду я скоро

И про краткость январского дня…

Сквозь тревожные бликов узоры

Лишь бы он всё смотрел на меня,


Подливал бы душистое зелье,

Обещал бы волшебные сны.

И подарит он мне ожерелье

Из соцветий далёкой страны.


И себе покажусь я принцессой,

А тепло и дремота наврут,

Что я в страхе блуждала по лесу

И нашла долгожданный приют.


А в полуночной сказке так сладко,

Так обратно дорога длинна,

Что тревоги забыв без остатка,

Я в объятья склонюсь Колдуна.


А безлунье послужит зароком

Нашей тайны, затворник – сосед.

И пурга заметёт ненароком

Мой небрежно начертанный след.

Чёрная месса

(из поэмы «Средневековье»)

В стылых чертогах за струпьями дыма

Древней легендою я одержима.

Ночь истерзала изгнанницу леса,

Стала удавкой мне чёрная месса11.

От непокорных яростных предков

Проклятых звуков чёрная метка.

Шлёт мне прапамять явные знаки -

Свет мой, меня ты губишь во мраке!

Жуткий орнамент волчьего воя

Символ исхода встречи с тобою.

Тропы все в узел сплелись у ворот -

Нет пути оборотню наоборот!


Мне бы проснуться смелой волчицей,

От неизбежного в дебри укрыться,

В хищном порыве чувствовать зряче

Пролитой крови запах горячий.

Вы угадали не зря инородца -

Мне, что привидится, то и зачтётся.

Но отраженьем страшной потери

Загнанный взгляд пленённого зверя.

Тайной наследнице воли исконной

Жить по придуманным мёртвым законам

И презирать свой людской жалкий род -

Жребий для оборотня наоборот.


Вечно чужая, близкой не стану,

Я обходила ваши капканы,

Но обманулась в собственных силах -

Светлый твой облик – рана навылет!

Я приняла роковую опеку -

Мне ль, полузверю, любить человека?!

Кровью по снегу и воском по блюдцу

Мне предначертано – в лес не вернуться!

Значит, творить мне за дымной завесой

Жизни бессмысленной чёрную мессу,

Кануть в неё, словно в чрево болот -

Выпало оборотню наоборот.

Время во мне

Я знаю, что время живёт во мне -

А я, наверное, в нём -

Оно б не могло где-то там, вовне,

Плясать золотым огнём.


Всегда для горенья нужны дрова -

Я мысли в костёр несла,

И время, меня обогрев сперва,

Спалит под конец дотла.


Жжение чувствую иногда,

Порой ослепляет свет,

Но всё кочегарят внутри года,

Не дав мне простой ответ,


И набирают немыслимый темп,

Сердце гоня под откос.

Чем больший они нанесут ущерб,

Тем ближе ответ на вопрос.


Жар в голове и душа в волдырях,

Искры летят из глаз…

Вообще-то, мы друг у друга в гостях,

Так кто же торопит нас?


Сбавим, мой пламенный путник, ход,

На расписанье забьем,

Минуем ещё один поворот -

И на полустанке сойдём.

Последний призыв

Разлукой неистово болен,

Ты бредишь угасшей мечтой,

Не то лицедей, не то воин,

Пленённый волшебной тщетой.


А я всё давно предрешила -

Свершила, сложила, сожгла,

Огонь не спеша потушила,

Улыбку одну сберегла.


И мне не страшна боль потери

Той сказки, что ты создавал -

Прости, но я искренне верю

В пророчества битых зеркал.


И ты не томись на пороге -

Назад я уже не взгляну -

Ведь путь мой, высокий и строгий,

Меня примет только одну.


Но будет плескаться в сознанье,

Смывая потерянный рай,

Последний призыв: "До свиданья!"

Последняя просьба: "Прощай!"

Всё перепутала и поломала

Всё перепутала и поломала,

Тайно хотелось – явно сбылось,

Но оказалось, что этого мало,

И накатила звонкая злость,


Словно пощёчина всем отраженьям,

Спрятанным в зыби битых зеркал.

Выстрел вопроса в сердце мишени -

Кто меня в вязких осколках искал?


Кто собирал, как мозаику, трепет

Рук ледяных, зной притушенных глаз?

Кто мои сны неосознанно лепит

По образцу заколдованных фраз,


По ореолу утраченных знаний,

По заговорной узорной канве?..

В старой избе, к лесу тёмному крайней,

Я обращаюсь к мудрой сове.


Там я брожу босиком до рассвета,

Мягким туманом кутая луг,

И создаю из предметов приметы,

И раздаю всем зрячим вокруг.


Там мне вчерашнего счастья не надо,

Там я угасшей звезде не молюсь…

Впрочем, о чём я?! – просто не рада,

Просто устала, тоскую и злюсь.


Я перепутала и поломала

Хрупкие стебли сорванных грёз,

Их приживляя в холод металла…

Не удалось, не удалось.

Нектар

Нектаром было – металлом стало…

Душе даров тех казалось мало -

Медвяных капель душа алкала

И шла за ними над бездной в скалы.

Искала тщетно в ущельях, гротах,

Потом спускалась к больным болотам,

Но и в тумане, сосущем силы,

Потери сладкой не находила.

В пустыне после душа влачилась,

Ждала, что явит ей небо милость,

Но сознавала, смирив гордыню -

Не хватит манны на всех в пустыне.

В бреду ей мнилось, что те истоки

В краях забытых, лесах далёких.

И путь обратный лежал пред нею -

Усталой, жалкой – судьбы длиннее.

Но поплелась, в пыль сбивая даты,

В места, покинутые когда-то.

И добрела, и явилось чудо -

Родник из света, из ниоткуда.

В пустынных дебрях, в глуши полночной

Из знойных бликов звенел источник.

И, очарованная светозарно,

Душа прильнула к струе янтарной:

Прощалась с жаждой навек, без срока -

Да захлебнулась стальным потоком!

Глотая, билась в смертельном танце -

Вкусившим магмы – не оторваться!

Но в такт агонии злой прозревала:

Нектаром было – металлом стало.

Ты и я

Мы не любовники и не друзья -

Ты это ты, я это я.

Насторожённо смотрит кругом

Мой старый дом, твой старый дом.

В комнаты звёзды глядят сквозь стекло,

Мне повезло, тебе повезло.

В мире спокойствие и тишина -

Ты не один, я не одна.

В млечном течении вечер земной,

Я не с тобой, ты не со мной.

Звёзды и лампочки гаснут легко,

Ты далеко, я далеко…


Сквозь тишину пробивается дождь -

Я не засну, ты не заснёшь.

Думаем с сумраком наедине

Я о тебе, ты обо мне.

В боль окунаясь, всплываем без сил -

Я не забыла, ты не забыл,

Как лишь однажды совпали мечты -

Ты – это я, я – это ты.


Время, сознанье, люди, миры -

Всё в никуда, в тартарары.

Всплески мелодий, обрывки огня,

Я для тебя, ты для меня.

Радость безумия, вечности миг -

Я упустила, ты не постиг.

И ничего уж исправить нельзя -

Ты – это ты. Я – это я.

Примечания

1

Селена – богиня Луны в древнегреческом пантеоне.

(обратно)

2

Обертоны – от нем. «oberton» – дополнительные звуки, входящие в музыкальную палитру.

(обратно)

3

Саламандра – в алхимии – дух, отождествление субстанции одного из основных элементов мироздания – огня. Представлялась в виде маленькой ящерицы, способной жить в огне.

(обратно)

4

Гефсиманский сад – в Библии – место, где Иисус Христос молился в ночь перед арестом.

(обратно)

5

Акелдама – в Новом Завете – ивр. «земля крови», участок в Иерусалиме для захоронения странников, купленный на деньги, которые были заплачены Иуде Искариоту за предательство.

(обратно)

6

Голгофа – греч. «лобное место» – невысокая гора, на которой, согласно Библии, был распят Иисус Христос.

(обратно)

7

Йорки – королевская династия в Англии, правившая в XV веке.

(обратно)

8

Габсбурги – одна из самых могущественных монарших династий, представители которой правили во многих странах с XIII по XX век.

(обратно)

9

Бурбоны – одна из старейших европейских династий, ветви которой дали монархов, управлявших многими государствами с XVI века по наши дни.

(обратно)

10

Твердь – устар., в сочетании со словом «небесный» – небо, небесный свод.

(обратно)

11

Черная месса – приписываемый сатанистам обряд, пародирующий христианские таинства, ее отправление чаще всего ставилось в вину на судебных процессах, инициированных церковниками; простореч. – заупокойная служба; особый способ записи партитур.

(обратно)

Оглавление

  • Миссия
  • Лунная свадьба
  • Каким здесь ветром?
  • Несвобода
  • Для души
  • Алхимик
  • Нежное
  • Алёнушка
  • Лукоморинки
  •   Лягушка
  •   Принц
  •   Гости
  • Опоздавший снег
  • Соломенная вдовушка
  • Неизвестность
  • Сказка и песня
  • Вдали
  • Одна
  • Старый замок
  • Цветок
  • А где-то там
  • Обедневшая лавка
  • Матушка ночь
  • Город созвучий
  • Февраль
  • На краю небес
  • Отпусти меня прогуляться
  • Смерть
  • Снежная королева
  • Кондуктор
  • Колдун
  • Чёрная месса
  • Время во мне
  • Последний призыв
  • Всё перепутала и поломала
  • Нектар
  • Ты и я
  • *** Примечания ***