Прорыв [Александр Сергеевич Ясинский] (fb2) читать онлайн

Посвящение: Автор выражает благодарность Тимоти Зану за творение

«Кобра», без которого не было бы и этого произведения.

Эпиграф: «На, подавись!» – сказала черепаха Тортилла, бросая Буратино золотой ключик.

В течение всего дня звучавшая псевдоклассическая музыка имела отчётливый милитаристический характер. Что, однако, было ни удивительно, ибо в соответствии с доктриной о всеобщей и безоговорочной мобилизацией гражданских ресурсов, исполнялась на войсковых барабанах и горнах. Робко доносившийся с заднего плана, словно не к месту прослабленный пулемётчик, лёгкий панический оттенок, как-то так ненавязчиво набирал силу, богател и обрастал полновесными тонами вот уже несколько недель, по мере того, как вторжение окаянных инопланетян ширилось, росло, захватывая всё новые миры самопровозглашенного Доминиона Человека, и теперь уверено и полновесно звучал центральной темой музыкального произведения, захватывая дух, и воображение слушателя, а так же сводя на нет его жалкие остатки разбитого предыдущей агитацией разума.

Опытное ухо, из тех непризванных по повестке и скрывающихся в подвале за роялем, могло различить, что сия незабвенная музыка доносилась из настенного радио, ранее ошибочно используемого, як мещанская полочка для стаканов и зубного порошка.

Джони (с одним «н», ибо это была фишка его родителей, а может летописцу было лень каждый раз набивать на межгалактической лазерной печатной машинки удвоенное «н» – теперь уже не разобрать), так вот, Джони сидел на опущенной крышке унитаза, задумчиво созерцая расплывающуюся по кафелю лужу. Колоссальным своим размахом и могучей неукротимостью, лужа, без сомнения, напоминала полчища безжалостных захватчиков, обрушившихся на, как водится в таких случаях, беззащитное человечество из дерзких, страшных и потаенных глубин космоса.

«Фу! – скажет привередливый читатель. – Как это вульгарно: уже с первых строк опохабить произведение». Ну что ж, вооружитесь световыми перьями, любезные, и исправьте все неугодные вам слова на более галантные, например – «мой фаянсовый друг», можно пойти дальше и повесить опровергающую табличку уже на собственном выше обозначенном месте, дескать, сия конструкция суть отхожее местность, а не что другое. Сделайте, как вам нравится, но вы всего лишь измените звуки, вариации колебаний и сотрясений воздуха вашим речевым аппаратом, а предмет наименования останется тем же – вам не дано изменить сути вещей. Можно попытаться и вовсе запретить это слово, убрать из словарей, вычеркнуть из письменности и истории, но всегда найдутся недовольные, воздевшие поштопанный флаг борьбы за справедливость, свободу мысли и совести, мир, равенство и братство. Вам не удастся подавить революцию, когда восставшие массы сметут вас со своего пути неудержимой первозданной мощью поноса народного гнева. Не знает он границ и рубежей, барьеров в своём стремлении увидеть мир. Но как уверовать в понос страдающему запором? Так что давайте оставим всё как есть: сломаем и выбросим шпаги взаимной вражды, теперь же, когда многие из вас удостоверились, что летописец давно отвлёкся от темы, продолжим.

И тут внезапно! Оборвавший послабляющую музыку глас диктора отвлёк Джони от мрачных раздумий о судьбах Родины. Бюллетень был краток и, как опасался застигнутый не во время Джони, а с ним многие застигнутые кто, где придётся миллиарды людей, касался здоровья высших командных чинов.

В конце полуторачасового доклада диктор, как-то так вскользь сообщил, что «слухи о сдачи Доминионом трёх четвертей своих обитаемым миров сильно преувеличены, в действительности речь идёт о жалкой горстке из его, этого самого Доминиона, половине». На некоторое время трансляция прервалась тщательно заглушаемыми бравурным маршем криками жестко и по делу избиваемого ведущего, после чего чётко поставленный анонимный армейский голос донёс до страждущих слушателей, что, дескать, Верховный Штаб Звёздных Сил Доминиона искреннее надеется, что жители оккупированных систем Андрогена и Пальмы заявят решительный протест действиям оккупантов и заставят их убраться на свои изначальные места обитания и территории. В противном случае, оное никудышное население будет признано пособником врага и дезертирами, выведено за ворота космобазы и расстреляно при первом удобном случае.

– Итак, они взяли Андроген, внучок! – раздался над ухом замечтавшегося будущего героя громкий шёпот Кекса Моро.

Заслушавшийся, и отчасти задремавший, Джони, вздрогнул от неожиданности и едва не свалился с толчка.

– Неужели и ты понял это, дедушка? – спросил Джони, с благодарностью принимая протянутый старым ветераном рулон туалетной бумаги. – Я-то думал, что после той так называемой «минтайской заварушки», сорок лет назад, когда тебе на голову приземлился торпедный дредноут Звёздных Сил, у тебя с этим делом окончательно и бесповоротно стало туго.

– Мда, было время, – мечтательно закатил мутные окуляры, выписанные по поводу семидесятилетия победы в очередной Грозной Операции Достославной Войны, дед. Поглаживая обделанную всем, чем только можно рукоять именной лазерной сабли сей славный некогда муж продолжил. – Помню…

И Джони тут же усомнился.

– Так вот, помню, тогда от столкновения у них образовалась трещина в реакторе, и чтобы замести следы пришлось в срочном порядке намалевать минтайские обозначения поверх наших. Меня выгребли из-под обломков и тут же наградили орденом Безрассудной Храбрости средней степени. Я был даже представлен на соискание самой высокой награды для рядовых – а именно, пламенного поцелуя Главнокомандующего, но, к несчастью, тот трагически пал жертвой подлых минтайцев во время боевого дежурства, зацеловав себя до смерти в запёртой капитанской каюте.

– Теперь ты видишь, как трезв и собран мой рассудок и ясна память ещё! – продолжал расхрабрившийся вояка. – Нам, ветеранам старой военной закваски ещё долго служить примером, вам, молодым сосункам!

Увлёкшись, дедушка взмахнул саблей, разрубив резервуар с водой, и его хладные каскады обрушились вниз.

– Мда, как в старые добрые времена, – удовлетворено прокомментировал Кекс, потирая ушибленную павшим резервуаром, а в простонародье говоря бачком, макушку. – Ну, ты прибери здесь пока, внучок, всё таки не гоже находиться в такой обстановке потомку героя Минтайской Операции, а я пока пойду, поупражняюсь в гостиной.

И, хлюпая по колено в воде, храбрый ветеран Кекс направился к выходу.

– Хорошо, дедушка, – уныло отозвался Джони со своего крошечного островка.

Кекс открыл дверь, и воды благодатно хлынули впереди него, устремляясь по комнатам, словно алчная орда инопланетных агрессоров.

* * *

Если не брать в расчёт газонокосилку, то единственной машиной семейства Моро был старенький комбайн, переходивший по наследству от разорившегося отца к не менее удачливому сыну вот уже несколько поколений, вместе с небольшим кукурузным полем, фермой и надеждой на лучшую жизнь.

Так продолжалось, покуда возвратившийся после закрытия Приюта для Умалишенных Астронавтов, где прибывал с момента окончания войны контуженый Кекс Моро, впотьмах не принял оставленный, да что уж там – забытый, в поле комбайн за вражескую боевую машину. С тех пор прошли годы, но память о доблестном комбайне сохранилась в сердцах семьи Моро, будоража воображение картинами прошлых побед, являясь во сне в блеске молний и величия.

Джони вырос, никогда не видев родового комбайна в действии, но отец частенько рассказывал ему, что это была гордая, независимая машина с честным, открытым нравом, не терпящая лжи и фальши; да и он видел слёзы на глазах матери, когда повествование касалось последних минут жизни комбайна, и как уходил куда-то всхлипнуть отец, и даже дедушка, да, тот самый дедушка, казался чем-то расстроен, хотя, конечно, это всё могло привидеться впечатлительному не по годам юноше.

В детстве Джони зачастую проводил за сараем целые дни напролёт, занимаясь тем, что рассматривал впечатляющую груду металлических останков. Бывало, размечтавшись, он представлял себя среди бескрайнего поля враждебной кукурузы, высоко вознесшимся над бренной землёй в кабине легендарного комбайна. Громовой голос говорит: «Ты достоин наследия героических предков, о храбрый Джони Моро». И свист ветра в ушах, и шум падающих под косами початков вторил ему.

Возмужав, Джони твёрдо решил вернуть семье утерянное счастье.

И пробил час, закинув за спину котомку, и одев новые выходные лапти, купленные отцом на межгалактической ярмарке пару лет назад специально для больших семейных торжеств, уже не мальчик, но муж, Джони отправился в Горизонт-Сити, чтобы тайком от родительской опёки вступить в армию и летать далеко среди звёзд, сражаясь с коварными инопланетными чудовищами.

Таким образом, три раза его ловили и доставляли обратно домой, где ставили в угол и лишали сладкого. На четвёртый семейству Моро сие порядком поднадоело, они махнули всеми свободными руками на блудного сына. Так Джони благополучно добрался до вербовочного пункта Звёздных Сил в Горизонт-Сити.

* * *

Вышеупомянутый вербовочный пункт находился внутри городского здания, как и все уважающие себя учреждения, а не на улице. Джони пришло в голову, что он следует тем же путём, что и остальные прохожие – по тротуару. Он подолгу задерживался у переходов, наблюдая игру причудливых разноцветных огоньков на светофорах, пока однажды, подошедший полицейский, с презрением оглядев нашего героя с ног до головы, пинком не отправил продолжать путь. Проглотив обиду, Джони лишь покрепче прижал к груди котомку, да стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Он верил, что придёт день, когда добившись всеобщего уважения, он вознесётся над скорбями неблагодарного и хамского мира.

Более не задерживаясь, он твёрдой походкой зашагал вперёд. Проходя мимо витрины магазина игрушек, он демонстративно глядел в сторону. «Будущему звёздному пехотинцу не подобает переживать из-за какого-то там заводного паровозика», – подумал он.

– Армия, да?– повторил в десятый раз автоответчик на вербовочном пункте, прежде чем Джони додумался, что тот неисправен и подошёл к другому.

– Прости мне моё электронное удивление, но здесь у нас не слишком много кретинов, желающих добровольно погрузиться в армейскую мясорубку. Большинство юношей твоего возраста предпочитают просиживать днями на тёплом очке, грызть воздушную кукурузу и пялиться в телевизор, а некоторые умудряются не поднимать крышку. Надеюсь, ты к ним не относишься? – сурово вопросил робот.

Джони покраснел. Пытаясь скрыть смущение, он молвил:

– Конечно же нет. Мне кажется, если это будет продолжаться и дальше, то в Доминионе не останется и рулона туалетной бумаги, а это грозит всеобщей антисанитарией и катастрофой.

– Очень хорошо, – отвечал робот. – Нам в армии не нужны ленивые засранцы, равно как выжившие из ума извращенцы: их у нас и так достаточно хватает среди командного состава. Настоящий солдат должен быть беспробудно туп, исполнителен, что в принципе одно и то же, а так же всегда промывать за собой. Ну и вовремя сыграть в ящик. Только так и никак иначе ты сможешь стать национальным героем.

– Я хочу стать национальным героем!

– Тогда добро пожаловать в армию, кадет. Сдайте котомку и пройдите в регистрационную комнату.

Уже отойдя, Джони спохватился и бегом вернулся к автомату.

– Да, я бы хотел, чтобы моё жалование переводилось на счёт семьи Моро, что в южном предместье Горизонт-Сити, для покупки в рассрочку нового комбайна.

– Ага, сейчас только лазерное перо найду и выпишу чек, – заверил за спиной автомат. Его безжизненный механический голос прозвучал как-то странно, и Джони на какое-то мгновение почему-то ощутил себя полным идиотом.

* * *

И без того небольшая комната, где проходила регистрация была намеренно заужена оградительными стойками и патриотическими плакатами, чтобы даже небольшое количество присутствующих создавало видимость крупномасштабной акции. В её дальнем конце, за пунктирной линией турникетов, медленно движущаяся понуро-серая масса рекрутов превращалась в возбуждённый бурлящий поток, поскольку эскалатор вместо того, чтобы поднимать людей наверх стремительно двигался в противоположном движению направлении. Мрачного вида сержанты из оцепления внимательно следили, чтоб ни один нарушитель не пробрался по служебной лестнице, дерзко минуя пропускной пункт.

Зажав в потном кулачке монету, Джони продвигался к турникетам, возле которых собралась уже изрядная толпа клянчащая мелочь. Некоторые спали на заплёванном полу, завернувшись в драные обноски, другие терзали слух проходящих жуткой какофонией звуков, извлекаемых из всевозможных музыкальные инструментов, наставив в проходе пустые футляры и шляпы, дабы максимально затруднить беспошлинное передвижение; третьи просто тупо попрошайничали или продавали литературу сомнительного содержания.

Изрядно помятый и лишившись доброй половины пуговиц, выползая в очередной раз из-под ног берущей приступом эскалатор толпы, Джони заметил пустую пешеходную лестницу, тянувшуюся вдоль стены.

– Ты что, умник, читать не умеешь? – прогремел над ухом свирепый рёв невесть откуда появившегося сержанта.

Последовал мощный тычок, в ходе которого Джони уткнулся носом в вцементированную в полу табличку «Только для служебного персонала». Мгновение спустя он взвился в воздух и тяжело приземлился на головы будущих товарищей по оружию.

Наконец, достигнув верха в компании с другими счастливчиками, подтянутый и раскрасневшийся после полученной моральной и физической встряски, уже ощущая себя полноправным воином Звёздных Сил Доминиона, Джони подхватил выплюнутую раздаточным автоматом конверт и по инерции устремился далее. Лишь только где-то в середине своего пути в доблесть и неизвестность он таки додумался узнать подробнее о пункте назначения.

Открыв конверт, Джони удивлённо уставился на непонятные значки, густо покрывавшие пластиковый квадрат внутри. Нахмурившись, он попытался напрячь все свои лингвистические способности, но не обнаружил их. Итак, загадочные письмена упорно не желали обретать смысл. Недоумевая такому свалившемуся с неба ребусу, он прочитал текст справа налево, сверху вниз и наоборот, и даже наискось, однако тайна так и не прояснилась. Он бы так и остался недоумённо стоять посреди коридора, лишённый элементарной привилегии погибнуть во славу Отчизны, но к счастью некая безвестная личность, пробегая мимо, толкнула Джони так, что злосчастная карточка выпала из рук и, перевернувшись, упала на пол. Наградив Джони неприличным эпитетом, личность поспешила скрыться за поворотом, равно как и из нашей истории. Пробормотав извинения, Джони подобрал карточку и – о, чудо! – послание тут же обрело смысл.

«Имя: Джони Моро.

Возраст: 21 год.

Место проживания: где-то в окрестностях Горизонт-Сити.

Заключение мед. комиссии: успешно прогрессирующее отупение, развившиеся на благодатной почве, дополненное глубоко укоренившимся комплексом неполноценности, отягощённым в свою очередь ура-патриотическим психозом с формами ретроградного синдрома правдоискательства. Итого – к службе в Вооружённых Силах годен.

Комната предписания: А/315 (с зелёной дверью).

Подразделение: БРА и Компания.

Ориентировка подразделения: узнаешь на месте.

Время прибытия: 15 часов 30 минут.»

Местные часы показывали 16 часов 12 минут. «Вряд ли командиру придётся по душе моя задержка», – подумал Джони. Зажав в зубах карточку, Джони ускорил шаги, расталкивая освободившимися таким образом руками скопления штатских, военных и вовсе непонятно каких лиц.

Посматривая в окна кабинетов, Джони наблюдал сквозь неплотно опущенные жалюзи как тренируются, живут некой непознанной жизнью новобранцы других подразделений.

Морские пехотинцы, выстроившись в очередь, поочерёдно плюхались в полупустую ванну, разбрызгивая вокруг последние остатки воды к великому негодованию грозившей им шваброй уборщицы. Возвышаясь над муравейником суетящихся, вертящихся тел подобно всемирному памятнику обжорству, сия неповоротливая особа каким-то чудом всё же умудрилась ухватить какого-то вояку за плавки и немилосердно отодрать половой тряпкой.

Покуда рота сапёров вгрызалась в паркет, роя канаву под заинтересованным взором командующего офицера, Альфа-команда напряжённо корпела за изучением древнегреческого алфавита, однако дальше первой буквы дело пока не продвинулось.

Озверевшие спецназовцы методично и увлечённо резали друг друга зазубренными ножами под руководством забинтованного с ног до головы капрала. Повязки оставляли открытыми только рот, а что это капрал можно было догадаться по отборнейшему потоку брани, что извергал сей орган, а так же нахлобученной поверх фуражки.

Внезапно раздался ужасный грохот, взметнулись облака штукатурки и из проделанной в стене бреши в коридор вполз уродливый атомный танк. Завопили попавшие под гусеницы люди, а махина продолжила надвигаться на остолбеневшего Джони. Из смотровой щели донёсся захлёбывающийся от восторга вопль: «У меня получилось!». Почти тотчас его перебил: «Мама, я умею летать!», когда на танк с верхнего этажа обрушился истребитель.

«Уф, повезло», – подумал Джони, рассматривая образовавшийся завал. «Хорошо ещё, что не …», – и к своему неописуемому ужасу услышал нарастающий гул турбин звездолёта.

Выли сирены, где-то строчил пулемёт, ударные волны доносили эхо далёких взрывов, среди обломков санитарные и похоронные команды сорились из-за пострадавших. Джони позорно бежал прочь, стремясь как можно скорее покинуть зону разрушений. Стыд придёт позже, сейчас им управлял лишь слепой, панический инстинкт самосохранения.

Перепрыгнув пару окопов, едва не угодив под колёса нагло прущего бронетранспортёра, он сам не заметил, как оказался у заветной зелёной двери. Без труда проникнув внутрь, Джони обнаружил небольшую затемнённую аудиторию. С расцвеченного световыми гирляндами помоста на собравшихся новобранцев взирала парочка клоунов. Джони на ощупь пробрался до свободного места. Представление, похоже, было в самом разгаре: клоуны надували воздушные шарики, брызгались из водяных пистолетов, подстраивали друг дружке различные каверзы. И Джони вместе со всеми радостно смеялся и хлопал в ладоши – это была та армия, о которой он мечтал, романтический ореол которой не давал спать долгими зимними ночами. И короткими летними тоже.

Но не успел Джони как следует расположиться, как его постигло первое горькое разочарование на долгой и трудной тропе жизненного пути. Подкравшийся контролер за ухо вытащил нашего бойца из помещения, не взирая на плач и мольбы последнего.

Оказавшись снова за дверью, Джони первым делом выплакался вволю, а затем попытался подглядеть в замочную скважину, однако коварный контроллер всё время был начеку, резко распахнув дверь, он пребольно заехал ею Джони по лбу. Проходивший мимо офицеры завидев это расхохотались. Сгорая от стыда и обиды, Джони со всех ног побежал прочь.

* * *

Проплутав ещё некоторое время по запутанному комплексу, Джони понял, что совсем заблудился; к тому же за окнами уже смеркалось, и Джони сильно проголодался. Окончательно выбившись из сил, потеряв всякую надежду разыскать место сбора, Джони вновь не сумел удержать душивших его слёз и, уткнувшись в чей-то тёплый мундир, принялся горько всхлипывать. Мундир, как оказалось, принадлежал спешащему с каким-то важным поручением адъютанту. Онемев поначалу, тот быстро пришёл в себя и, откинув Джони ударом в глаз, как ни в чём не бывало, продолжил прерванное движение. Кулак у него был мягкий и сильный, чем-то напомнивший Джони руки матери. Это воспоминание окончательно доконало его, разрыдавшись, он не заметил, как свалился в блиндаж, вспугнув удобно устроившегося за разгадыванием кроссворда капрала.

На счастье сердобольный пожилой капрал пожалел паренька, и, опустив мимо уже было занесённый сапог, помог Джони подняться, накормил молоком из бутылочки и отвёл в нужную комнату, где, кстати, тоже была зелёная дверь, но не было весёлых клоунов.

Вместо них там находилось десятка два озлобленных рекрутов и уснувший за кафедрой горой начищенных медалей генерал. Уходя, капрал был так любезен, что попросил класс не обижать новенького и даже угостил Джони заплесневевшим пряником.

Джони уселся на предложенный стул и тут же подскочил с криком боли и недоумения: оказывается, кто-то умудрился подложить ему противотанкового ежа. Под издевательский смех рекрутов он сел на другой стул, оказавшийся электрическим, пересел на третий, развалившийся под его весом. Будучи вынужденным снова менять дислокацию, он внимательно проэкзаменовал очередной стул, но, как назло не заметил лежавшую поперёк сиденья среднегабаритную ракету класса «земля-космос», и только оказавшись в воздухе запоздало понял свою ошибку.

Но, наконец, удача повернулась к нашему герою лицом, а не тем, чем обычно. Не поместившись в проделанное ракетой в потолке отверстие, Джони благополучно упал назад, а ракета, как её и полагается, ушла на околоземную орбиту, где спешно сбила транспорт со стратегическим грузом навоза для далёкой умирающей с голоду колонии. В результате заметно усугубилась обстановка на фронтах, проснулся генерал Мендос, а несколько рекрутов умерли от смеха.

Генерал Мендос, заслуживший прозвище Ветерана Всех Войн, был добродушным, хотя и строгим, полнеющим, лысеющим, тупеющим – и всё одновременно и прямо на глазах – приятным стариканом, помешанным на своей работе. Он носил перламутровую бабочку и позолоченный противогаз, одевался всегда подчёркнуто аккуратно и развешивал правительственные награды строго по алфавиту на всех ещё пока доступных рукам частях тела. Никто, даже сам, он не помнил, в каком из сражений началась блестящая карьера генерала, растянувшаяся на века, а государственные архивы не сохранили записей о тех славных днях. Однако, доподлинно известно, что именно он додумался собирать и использовать мусор для военных нужд. А так же вменять почтовым службам направлять все петиции и жалобы граждан прямиком по адресу ближайшего целлюлозно-перерабатывающего комбината, минуя государственные ведомства, что, в конечном итоге, обернулось кубометрами спасенного от вырубки дождевого леса.

– Итак, дорогие мои, – прошамкал Мендос и попытался закурить. Отсутствие стыковки мундштука трубки с губами ни в коем мере не озадачило бравого генерала. – Как я уже, наверно, говорил, БРАК, но это для конспирации, чтобы смутить агентов противника, а точнее Боевой Резиновый Андроид и Компания является, по сути, передовым, из ряда вон выходящим секретным оружием Доминиона.

Тяжёлые вздохи, прокатившиеся по аудитории, подтвердили правдивость его слов.

– К несчастью тактика космических конных боёв окончательно дискредитировала себя после трагического инцидента у Пальмы II. Вы, должно быть, слышали о нём. Стопятьсотпалубный крейсер, перевозивший на борту единственный в своём роде Генеральный Штаб Объединённых Кавалерийских Сил Доминиона, поскользнулся на дрейфовавшей в пространстве банановой кожуре, и, терпя бедствие, развалился на куски, прежде чем спасатели додумались, что означает полученный трёхбуквенный сигнал.

– Я имею в виду SOS, а е то, что вы там подумали! – повысил голос Мендос, так как по аудитории раздались стихийно возникающие смешки. – Лишившись руководства, кавалерийские соединения сбились с курса и затерялись в районе звездного скопления Трёх Берёз.

– Надо было что-то делать, надо было спасать обстановку, понимаешь. Поэтому мы тут в руководстве посовещались, и я придумал БРАК.

Генерал замолчал, поскольку дверь отворилась, и работники реанимационной службы внесли носилки ещё с одним новобранцем. В то время как один продолжал удерживать носилки, другой извлёк из кармана электронный планшет (пострадавший мягко съехал на пол) и зачитал:

– Рядовой Вильба. В полубессознательном состоянии найден у переходного шлюза между Четвёртой и Третьей секциями. Предположительно так и не смог вставить пропускную карту в щель приёмника. Итоговый диагноз: общее переутомление, наступившее в результате вынужденного трёхдневного голодания. По обнаружению доставлен для дальнейшего прохождения воинской службы. Распишитесь в получении.

Мендос одобрительно хмыкнул и поставил печать с подписью на протянутый планшет. Покосившись на обгаженный девайс, санитар дал своему товарищу знак осторожно прислонить принесённого Вильбук косяку, после чего, подхватив носилки, санитары вышли. Хлопнула дверь.

– В принципе, достославная Звёздная Кавалерия изжила сама себя как таковая ещё задолго до печальной катастрофы, – продолжил Мендос под аккомпанемент павшего тела. – Расходы на космические скафандры для лошадей легли тяжёлой ношей на бюджет Доминиона и в конец истощили Военное Министерство. К тому же многие лошадки не выдерживали возникавших стартовых перегрузок уж все, как одна, исправно загрязняли космическое пространство побочными продуктами жизнедеятельности. На межзвёздных трассах образовались поистине непроходимые завалы, преодолеть которые практически не представлялось возможным, равно как и избавиться, поскольку уборочные команды так же являлись регулярными частями вспомогательных сил Кавалерии. Мало того, весь флот оказался в буквальном смысле по уши сами знаете в чём. Надо отдать должное, на первых порах это сыграло на руку, ибо завидев наши корабли, враг так смеялся, что почти без сопротивления сдавал захваченные позиции; но затем выяснилось, что вонь, исходившая от звездолётов Доминиона глушила любые радио, видео, лазерные переговоры. Пришлось использовать систему ручной сигнализации. Цивилизация шагнула далеко назад. Война приобретала планетарный характер.

– Поэтому и было создано элитное подразделение БРАК, которое, кстати, я и возглавляю. И если кто из вас захочет присоединиться к нам, а вы захотите все, другого выбора у вас нету, то изберёте гордую и почётную привилегию погибнуть в первых рядах борьбы за всё человечество. Под чутким руководством свыше… А теперь капитан Бей Круши, ваш непосредственный командир, покажет вам, на что способен БРАК.

Посыпались искры, запахло палённым, по залу что-то запрыгало, внезапно рядом с кафедрой Мендос возник мускулистый человек в красно-синем облегающем костюме и театрально развивающимся за спиной плаще.

– Хо-хо! Это я, Суперкапитан – спаситель Галактики! – провозгласил он.

– Что ж, большое спасибо, Круши, достаточно. Ступай, переоденься, а мы пока посмотрим, как устроен БРАК изнутри, – перебил Мендос.

Сделав успокаивающий жест радостно встрепенувшемуся громиле с бензопилой из контингента охраны, Мендос достал портативный галопроэктор. В наступившей следом темноте несколько рекрутов сделали незамедлительную попытку к бегству, но были задержаны бдительными дежурными и с позором и побоями водворены по местам. Одновременно количественный состав будущего БРАКа неустанно пополнялся за счёт доставляемых конвоем опоздавших. Меж тем перед глазами изумлённой аудитории предстало трёхмерное изображение человеческой фигуры, сплошь покрытое цветными пятнами всевозможных размеров.

Тем временем Мендос попытался промочить горло из графина, действие сие не возымело успеха, однако не помешало бравому генералу по-отечески рыгнуть и продолжить:

– А теперь, уважаемая аудитория, поговорим о культуре. Наша с вами, так называемая культура, по сути является сточной ямой, в которую гадят все кому не лень…

Он задумался и почесал ярко блестевшую в свете софитов макушку противогаза.

– Мда, видать навеяло цветовой гаммой. Так вот возвращаясь к нашей теме, серая краска – это вышедшие из употребления, но вполне пригодные для дальнейших трансформаций автомобильные покрышки и презервативы, переработанные в первоклассную резиновую массу, которая служит коже и мышцезаменителем. Именно благодаря ей Круши мог совершать все эти головокружительные прыжки под потолок не набив шишки, – пояснил Мендос. – Кроме того, проведённые исследования наших учённых показали, что население одного только Горизонта гарантировано обеспечит нас всем необходимым материалом с пяти и даже шестикратным запасом на время всей предстоящей военной компании. Особенно, если договориться об усиленных поставках бензина и виагры.

Возвращаясь к наружному покрытию, следует упомянуть, что обладая высочайшей отражающей способностью, делает БРАК неуязвимым перед любыми видами нетермического оружия.

– Белые области, которые, как вы видите, отличаются по цвету от серых – это кости, оставленные вам для того, хм… и вправду для чего? Ну, скажем, чтобы жизнь малиной не казалась. Оранжевое пятно в кишечнике – турбопривод. Источником энергии служит любое жидкое топливо, заправляемое посредством прилагаемой в комплекте универсальной воронки, легко вкручивающейся, надо заметить, в любое удобное или привычное для вас отверстие. О резьбе мы уже позаботились. Так… что ещё…. Ну, о местонахождения выхлопа вы уже, я думаю, догадались. Тех, кто по каким-либо причинам не сумел этого сделать, ждёт большой сюрприз в дальнейшем.

– Брак представляет собой систему не только защиты, но и нападения конечно. Красным – обозначена телескопическая штурмовая винтовка калибра 41,5 мм. с регулируемой автоматикой тепло– и холодонаведением. Согласно доктрине «О исключительной секретности проекта БРАК», согласующейся с принципами ведения партизанской и около саботажной войны, она расположена в наиболее физиологически подходящей точке вашего тела. Под левой пяткой мы располагается нож для вскрытия доспех, который, как показала практика полевых учений, прекрасно подходит и для консервных банок. Под правой – для вашего удобства мы разместили штопор. Вместо технически отсталых ушных раковин и глаз вам имплантируют чудесные портативные радары и бинокль. Вот, пожалуй, и всё. Вопросы есть?

Зажёгся свет. Ходившие по рядам дежурные, в обязанности которых вменялось выявление и немилосердное тормошение уснувших во время демонстрации, снова замерли в угрожающих позах вдоль стен.

– Призывница Дак Дональд, сэр! – с военной учтивостью (термин сам по себе абсурдный) представилась миловидная девушка.

– Какой же вы «сэр», когда вы – мэм! – удивился Мендос. – Вы меня за дурака считаете или я, по-вашему, настолько плохо выгляжу, что не смогу отличить мужчину от женщины?! – Последовало испуганное отрицательное мотание головы. – Подождите, уж не хотите ли вы сказать, что вы – транссексуал?! Я не потерплю извращенцев у себя в батальоне!

– Я не извращенка! – воскликнула, краснея, бедная девушка.

– Тогда вы не знаете элементарных различий между полами. Капитан Круши, выведите призывника Дак Дональда из аудитории и популярно разъясните ей это отличие.

Под ухмылки рекрутов Дак Дональда вывели. Её место занял пришедший в себя Вильба.

Вернее попытался занять, потому как под ним незамедлительно сдетонировала подложенная очередным шутником противопехотная мина. Пока охрана соскабливала Вильбу с пола, стен и костюмов соседей, Мендос продолжил.

– Сначала мы хотели удалить никому не нужный мозг и в образовавшуюся полость поместить индивидуальный пчелиный улей для снабжения продовольствием и отпугивания врагов. Но транспорт застрял где-то в дороге и поэтому, не обессудьте, вам придётся довольствоваться тем, что у вас уже есть.

Чтобы вражеская сторона не стала обладателем секретных сведений о наших БРАКованых технологиях в случае возможного пленения бойца, мы решили не оснащать вас никаким суперсовременными средствами ведения боя. Будучи БРАКом, вам постоянно придётся быть на гребне контрнаступательной стратегии, вы должны будите отправиться в миры уже оккупированные врагом и там навязать ему партизанскую войну.

В распахнувшуюся дверь вместе с отголосками далёкого боя зашёл довольный Бей Круши, следом – Дак Дональд, смущённо пряча глаза.

– Ну, теперь вы всё усвоили, рядовой Дональд? – строго спросил Мендос.

– Так точно, мой генерал, – чётко отрапортовала та. – Теперь я могу задать свой вопрос?

– Можете, но если опять повториться что-то в том же духе, вы будите иметь серьёзный и продолжительный разговор наедине. В моём кабинете.

Дак Дональд внутренне содрогнулась.

– Когда я сказала «сэр», то имела в виду вас, хотя сейчас это не имеет уже ровным счётом никакого значения, – вздохнув, начала она, – но, тем не менее, я хотела бы знать: эта система наведения винтовки действует по принципу оптического прицела боевого костюма или лазерного наведения с коммуникационного спутника через нановолокна напрямую в нервную систему?

– Знаете что, призывник Дак Дональд, – помолчав сказал Мендос, – я ни хрена не понял из того, что вы тут сейчас наговорили. Поэтому сядьте обратно и заткнитесь. А я тем временем открою тайну, что скрывается под звучной аббревиатурой БРАК.

* * *

Выступление бравого генерала продолжалось с перерывами на еду и сон чуть более двух дней, пока кто-то, кажется Бей Круши, не догадался забрать у Мендос отпечатанный текст речи, после чего тот сразу приуныл и отпустил всех отдыхать. Напутственный слова Мендоса звучали в ушах у Джони ещё долго, пока санитары волокли его заботливо спеленатое тельце в барак:

– В заключении мне хотелось бы ещё раз напомнить вам, о том, что вы здесь потому, что мы в вас нуждаемся, а не наоборот. Личное дело каждого из вас было тщательнейшим образом рассмотрено и показатели свидетельствуют, что именно вы являетесь отличным пушечным мясом – настоящим материалом для подразделения БРАК. И я должен честно признаться – таких не так уж много осталось после стольких лет войны.

Ну что ж, как говаривали мы в девстве, на безрыбье и рак рыба, а на безбабье и кулак… хм… баба, видать, получается, так что ли, не припомню уж. Короче, диспозиция состоит в следующем.

Сразу после окончания необходимых операций вы будите заброшены на оккупированные планеты Андрогена, и я хочу, чтобы никто не строил преждевременных иллюзий относительно того, что уцелеет. Как показывает десятилетиями наработанная практика, смертность в подобных операциях не опускается ниже стабильной 100% отметки. В этом и заключается наша стратегия – ввести противника в заблуждение, подавить, смутить собственной глупостью, тем самым вынуждая отказаться от дальнейших боевых действий. Итак, весь остаток дня из немногих вам оставшихся, целиком в вашем распоряжении: обустраивайтесь в бараках, познакомьтесь друг с другом, займитесь любовью, наконец, только без всех этих излишеств с плётками и страпонами, найдите наркотики – что я за вас обо всем, что ли должен думать, в конце-то концов!

– Можете так же причаститься у священника, заглянуть в зеркало, пока есть на что посмотреть, словом, кроме внешних стен, колючей проволоки и электрического барьера я вас ни чем не ограничиваю. Эй, кто-нибудь, остановите того парня с татуировкой комбайна на лбу – он же сейчас сожрёт обивку с казённого кресла! Тебя что, дома не кормили, сынок? Ничего, здесь тебя живо научат бережно относиться к армейскому имуществу…

* * *

Джони провёл день, как посоветовал Мендос. Познакомился с соседями по нарам (ими оказались Вильба и Дак Дональд), выклянчил подтаявший леденец у старшего офицера, поставил свою подпись под петицией «Спасём сусликов Дума»; улыбчивый фотограф предложил бесплатно сфотографироваться на похоронное извещение, а грустный плотник снял с Джони размеры. Каждый раз, проходя мимо играющих в песочнице новобранцев, Джони черпал для себя обрывочные сведения относительно будущей службы и настоящего положения. В частности говорили, что они являются второй партией БРАКа, первая, якобы, в невменяемом состоянии была доставлена в пожизненный изолятор в середине двухнедельной краткой ознакомительной лекции генерала Мендоса; что в их ряды внедрён тайный агент Специального Корпуса, того самого, в котором по преданию служил легендарный Поросёнок из Негнущегося Алюминия; что Деда Мороза на самом деле нету, а все верящие в него беспредельно глупы. Последнее высказывание в особенности задело Джони за душу, ему казалось, что все глаза в тот злополучный миг направлены лишь только на него, однако ему удалось побороть подступившую к щекам краску и с независимым видом прошествовать прочь.

Для себя он твёрдо решил, что станет настоящим БРАКом и независимо от обстоятельств победит всех злобных инопланетян, которые встанут на неровном пути человечества. Кроме того, образ БРАКа носил романтический ореол доброго и справедливого супермена, героя книг, кино и комиксов, который наряду с Заветной Мечтой О Собственном Комбайне необратимо потряс его неустойчивую детскую психику на заре жизни.

Споры, перезвон стаканов и подозрительная возня не умолкали всю ночь, но всёжь Джони сумел полностью отключиться, не обращая внимания на шум и лёгкие прикосновения чужых потных и холодных рук, и хорошо выспаться.

Когда прозвучала сирена подъёма он оказался единственным кто, не ругался, протирая глаза (ибо родители строго на строго запретили ещё маленькому Джони сквернословить) и не искал разбросанное по всему бараку нижнее бельё. Напротив, почистив зубы, он тут же лёгкой парящей птицей побежал записываться в БРАК, чтобы уже через час обделаться со страху, ибо Мендос, поздравив всех, провёл стандартную беседу с целью поднятия обычно невысокого боевого духа в своём обезоруживающе откровенном стиле, после которой трое новобранцев повесилось, двадцать четыре спилось задолго до предстоящей хирургической операции, и один сошёл с ума. Им оказался Вильба, и хотя тот тщательно скрывал это от остальных, скоро вся казарма уже знала о его постыдной трусости.

Произошедшие события вопреки устоявшемуся общепринятому мнению вовсе не сблизили двух неудачников, наоборот, Вильба, болезненно переносивший насмешки сверстников, воспылал прямо таки патологической ненавистью к спокойному, добродушному Джони, пытавшемуся его утешить.

Затем последовали недели болезненного превращения бывших гражданских в первоклассных военных, по окончанию которых БРАК ждал великолепный прощальный ужин со свечами. На кухне Джони повстречал улыбчивого узкоглазого повара в камуфляжном халате и чалме, ловко точившего ножи.

– Салям алейкум! – радушно поприветствовал тот.

– Алейкум ас-салям! – нашёлся Джони, смутно припоминая слышанные на сельской ярмарке приветствия заезжих торговцев.

Низенький полноватый повар, похоже, остался доволен. «Вжыг-вжыг!» – сверкали ножи, сыпались искры, пахло палённым.

– Люля кебаб? – продолжал чего-то допытываться тот.

– Кебаб аль-люли! – восхищаясь собственной находчивостью, выпалил Джони, едва не сломав язык.

– Нет, в смысле твоя шашлык-машлык будите? – пояснил повар.

Джони неопределённо пожал плечами.

– Тогда идти быстро в обеденный зал, там всё давно-предавно накрыто.

Во время неуправляемого пиршества, уже готового перетечь в организованную оргию, поскольку все знали, что завтра отправляются на передовую, прокатился слух, что, мол, подаваемый бифштекс с кровью на самом деле готовился из удалённого у новобранцев мяса. Уже в следующую секунду армейская уборная была взята яростным штурмом и разрушена до основания. Джони не поверил слухам, но к бифштексу не притронулся.

В разгар бомбардировки уборной к Джони приблизилась Дак Дональд. Взяв под руку, она отвела Джони в уголок потемнее и, застенчиво улыбаясь, сказала:

– Знаешь, Джони, завтра мы отправляемся на войну, а я хотела бы выяснить кое-что важное для меня, в конечном счете, всё моё будущее может перемениться от твоего ответа.

Надо отдать должное, Джони тайком от предков просвещался на чердаке позабытыми там журнальными подшивками времён юности его дедушки, поэтому, накрыв маленькую, хрупкую ладонь Даки Дональд своей большой мозолистой рабочей рукой, молвил:

– Говори не таясь, милая Даки, я всецело слушаю тебя.

И не делая попытки освободиться, та молвила дрожащим голосом:

– Я, право, стесняюсь, ведь мы практически не общались друг с другом, исключая тот дурацкий случай, когда ты спросил, родственница ли я знаменитого утёнка Дональда, а я ответила, что тогда ты должно быть прямой потомок доктора Моро, жившего до Эпохи Покорения Космоса, ты ещё удивился, что не знал о таком родстве. И ещё, когда ты просил меня лечь с тобой, потому что боишься спать один в темноте…

– Ах, оставь это, Дак! – поспешил перебить Джони. – Это всё так несущественно. Главное, что мы с тобой вместе: ты и я…

– Но именно тогда я подумала, что ты есть тот мужчина, который мне нужен, такой чувствительный, тонкий, – в свою очередь перебила Дак.

– Тогда тем более говори смелее дорогая, нам нечего скрывать друг от друга! – в экстазе воскликнул Джони.

– Но, с другой стороны, что может подумать одинокий мужчина, когда к нему подходит не менее одинокая женщина и говорит…

– Именно то, что надо, любимая!

– Я боюсь, однажды признавшись тебе, буду всю жизнь в твоих глазах выглядеть глупышкой или чего хуже… Нет, право, лучше я смолчу и буду жить дальше со своей болью, своими невысказанными чувствами. Прощай же.

– Подожди,

– Дак! – порывисто оборвал её Джони. – Многие, слишком многие до сей поры люди думали, мыслили так, как ты и, однажды поддавшись глупому стеснению, обречены были страдать всю жизнь, становясь жертвой обстоятельств.Быть может, нам никогда уже не удастся побыть наедине, и останется невысказанным то, что свело бы вместе одинокие корабли в безбрежном океане суеты.

– Мне надо подумать. Ты, наверное, принимаешь меня не за того человека, каким я на самом деле являюсь. Многое обманчиво в мире этом. Нет, я не могу решиться.

– И привело бы в спокойные воды ласковой гавани любви, – напомнил Джони, восхищаясь собой.

– Ну, хорошо, – сдалась девушка. – Я скажу, и пусть ты отвергнешь меня, не удостоив даже тени ответа, я буду знать, что хотя бы пыталась и страдаю не напрасно.

– Говори же скорее, ибо я всеми клетками своей души ощущаю, что Джони пора в уборную!

– Я хотела сказать… Видишь ли…

– Смелее же, любимая!

– А была не была! Что, кажется я без ума втюрилась в одну девушку и не знаю, что ей сказать! – на одном дыхании выпалила Дак.

Джони почувствовал, как его подбородок касается груди, а земля уходит из-под ног. Стараясь сокрыть нахлынувшую гамму противоречивых ощущений, среди которых доминировало неподдельное изумление, он отвернулся.

– Нет, ты не подумай, что я извращенка какая-то, как говорил этот противный старикашка Мендос, – слегка сбиваясь, торопливо принялась объяснять Дак, опасаясь джониного ухода. – Ведь я люблю её чистой, незапятнанной порочными страстями любовью. Впервые я ощутила что-то странное, когда мне имплантировали ту чёртовую винтовку. Такое загадочное чувство, как будто внутри тебя просыпается нечто новое, растет, крепнет, набирает силу и наливается приятной тяжестью, и ты, столько раз проходивший мимо знакомого лица, вдруг проникаешься неведомой дотоле эмоцией. Особенно, когда я наблюдаю её, выходящей разгорячённой из душа или просто по утрам лежишь в кровати, представляя её образ…

– Нет ничего проще, – наконец выдавил Джони, как только челюсть не без приложенного обеими руками усилия вернулась в изначальное положении. – Просто подойди и скажи ей то же самое, что сказала сейчас мне.

– Думаешь, сработает? Спасибо, братишка, ты мне так помог, держи межзвёздного краба! – бросила осчастливленная Дак, наскоро пожимая ему руку и растворяясь в толпе.

Джони проводил её долгим, задумчивым взглядом. Идти в уборную уже было поздно…

* * *

И вот – в бой! Сонных, с грандиозного похмелья бойцов, невзирая на протесты, штабелями загрузили в трюм звездолёта и отправили подальше. При старте многих размазало по полу, затем то же самое случилось с потолком, отчего помещение приобрело нелицеприятный вид. Однако, что такое обгаженный кубрик на фоне масштабной всемирной защиты Отечества? Правильно! Генеральное Командование находящееся в ультрасовременном подземном бункере на Горизонте III считало точно также.

Не успели бойцы БРАК как следует привести себя в порядок, как под аккомпанемент матершины не справившегося с управлением пилота последовала жёсткая посадка и грохот, возвестившие, что они прибыли на место, и всё повторилось в обратном порядке.

Вывалившись на грунт бойцы оказались в кольце до зубов вооружённых солдат, которые назвав себя инопланетянами, предложили немедленно капитулировать. Сдаваться или умереть – перед нашими воинами даже не возник и отголосок такой дилеммы. Не сговариваясь, всё подразделение БРАК, как один, высоко подняли руки. Под брань офицера, их затолкали обратно в корабль, объявив, что это была последняя проверка перед реальной высадкой, которую они с честью провалили.

Сидя в опостылевшем трюме, бойцы БРАК с надеждой прислушивались к натужно гудящим двигателям, однако, те, похоже, были полны твёрдой решимости довезти их до самой передовой. В довершении всего какой-то умник, желая разрядить гнетущую обстановку, громогласно заявил, что в случае поломки звездолёта, объединённых усилий всех находящихся на борту за исключением домашних питомцев хватит на то, чтобы дотолкать корабль до ближайшего порта только через десять миллионов световых лет. В доказательство он потрясал карманным калькулятором и плёл что-то несуразное относительно какого-то закона некого Ньютона, видимо позабыв, что для военных писаны только законы военного времени. В результате умника избили. А калькулятор отняли и выбросили наружу, отчего масса корабля заметно поубавилась, и с удвоенной скоростью тот устремился к линии фронта. Заметив, как замелькали за иллюминаторами в лихорадочном танце шальные звёзды, подразделение завыло от отчаянья, и едва не учинило самосуд над злосчастным математиком. Вот так бывает, когда одно только неосторожное слово, один жест или замечание может переполнить мочевой пузырь народного терпенья. Так вершатся революции и рушатся в бездну великие империи.

От скуки Джони подобрал утерянный кем-то «Астронавигационный справочник для лентяев и пилотов-чайников» и углубился в чтение.

«Если перед космическим кораблём пробежала чёрная кошка и вас это заботит, то вы чересчур суеверны или вдобавок ещё и вдрызг пьяны», – гласил выделенный курсивом тезис. Ниже значилось:

«Внимание! Троекратный плевок через левое плечо категорически запрещён Ассамблеей Высших Командных Чинов, как вредительский и подрывающий успешное ведение навязанных очередным коварным врагом боевых действий, поскольку, как правило, приходится на располагающийся в непосредственный близости капитанский мостик, вследствие чего грубо нарушается субординация и попираются основы воинской дисциплины. Примечание: злостное нарушение запрета преследуется по закону военного времени и по нему же сурово наказывается».

И ещё:

«В следствии запрета на употребление, разбавление и нелегальный провоз опьяняющих, дурманящих, застилающих рассудок и прочих охмуряющих препаратов, к пилотам, употребляющим в корыстных целях реактивное топливо обращается Конгресс Женщин-Матерей В Защиту Счастливого Детства, поддержанный Межпланетной Федерацией Мусорщиков, с настоятельной просьбой: пристёгивайтесь! Не забрызгивайте собой салоны звездолётов и межзвёздное пространство! Это бескультурно, нелицеприятно и расточает людские ресурсы и государственную казну!».

Далее прилагались снабжённые схемами и иллюстрациями подробные объяснения и обширные, а посему размытые, доказательства вышеприведённых объяснений, из которых Джони не понял ровным счётом ничего. Перелистнув несколько страниц, он наткнулся на не менее глубокомысленное изречение в разделе полезных советов начинающему пилоту:

«Если у вас запотело наружное стекло заднего обзора, необязательно останавливать звездолёт – достаточно иметь под рукой швабру достаточной длины с обёрнутой на конце тряпкой. Если же вы надумали сменить старую покрышку – то лучше сразу смените работу, ибо страшно подумать, что можно в дальнейшем ожидать от человека, прицепившего к звездолёту покрышки!».

– Внимание бойцы БРАКа! – натужно взвыли ржавыми голосами динамики. – В этот ответственный и тревожный для вашей…нет, нашей… словом, Родины час обращаюсь я к вам. Коварный враг, захвативший некоторое незначительное количество наших миров, угрожает самому факту существования жизни во Вселенной. Вот он стоит на порогах наших домов, раздвигая губы в плотоядной усмешке. Оставь надежду всяк надеющийся отсидеться по местам общественного пользования в такое судьбоносное время! Пока мы все по-настоящему не захотим, чтобы враг бежал, он не тронется с места и не побежит, поджав хвост, словно побитая собака. И Штаб Оперативной Помощи Андрогену, сокращенно – хм…нет, впрочем, не будем. Скажем, правительство, да, правительство, всецело пекущееся о благосостоянии даже отдельно взятого индивидуалиста-эгоиста, то бишь гражданина, не позволит вам остаться в стороне от этого исторического процесса.

Сосед Джони меланхолично натачивал складную косу, глаза его были полуприкрыты и лёгкая, временами мечтательная улыбка бродила меж пухлых губ. Однако, как только прозвучали первые буквы зажигательного воззвания, бывший фермер вмиг вернулся из царства грёз, полей и урожаев в суровую солдатскую действительность. Что это было, страх за оставленный надел, крепкое хозяйство или простое человеческое помешательство, но только с каждым произнесённым диктором словом блаженный лик его наливался краской всё более и более, отчего скоро приобрёл нездоровый оттенок перезревшего помидора, и выражение звериного оскала ненависти исказило добродушные крестьянские черты. Окружающие стали медленно отодвигаться в стороны и только ничего не подозревающие, широко раскрытые на все чудеса галактики глаза Джони честно и удивлённо взирали на происходящие поблизости метаморфозы.

Внезапно словно налетел порыв ураганного ветра и Джони понял, что чего-то лишился.

По счастью ничего жизненно важного. Глядя вслед стремительно уносившейся по направлению к ближайшему громкоговорителю книге, Джони вздохнул и подумал о превратностях судьбы: старенький астронавигационный справочник всю свою сознательную жизнь обучавший поколения отважных молодых людей с мечтательными взорами летать к звёздам, но сам никогда не летавший, на склоне лет отправился в первое самостоятельное путешествие. Хотя и посредствам насильственного старта.

Но, как повелось испокон веков, в корне любого великого подвига, крупно наследившего в истории, смущающего умы и заставляющего трепетать души, так вот, в корне любого героического деяния лежит мелочный, низменный, а то и просто постыдный поступок, о котором благоразумно замалчивают или забывают. Несть им числа, но о некоторых будет рассказано. Вот так начиналось легендарное освобождение Андрогена, положившее конец инопланетной экспансии. То обстоятельство, что динамик располагался под потолком, дабы уберечься от праведного народного, а потому бессмысленного и беспощадного гнева, стало также одним из многих обстоятельств, сложившихся в мозаику Великой Победы.

Не дожидаясь результатов своего действия, сосед Джони рассвирепел вконец: выдернул лезвие косы, которое на самом деле оказалось искусно скрытым самурайским мечом, и с душераздирающим криком «Банзай!» начал гоняться за бросившимися врассыпную товарищами по оружию.

А меж тем позабытый справочник, вследствие причудливой игры гравитационных сил и магнитных полей, вспышек на солнце и урчании живота у голодного сынишки на покинутой ферме, не достиг пункта назначения, а вошёл в соприкосновение с консолью аварийного выхода, находившейся несколько ниже и правее.

Именно этот факт, а не гениальная команда начальства, как указывалось в рапорте, привёл к открытию воздушного шлюза за много сотен километров до условленной точки.

Такой грубый просчёт в десантировании явится настоящей неожиданностью для врага. Испуганный и деморализованный, он целыми подразделениями снимался с заготовленных позиций и отступал к спасительным челнокам. Но это произойдёт несколько позднее, а, пока не разобравшись в чём дело, работники внутренней службы принимаются выталкивать БРАК на войну. Солдаты в отчаянье сопротивляются, не осознавая высокого предначертания и не желая умирать на благо вышеупомянутой Отчизны.

В дело всеобщего смятения внёс скромную лепту и Вильба. Всю дорогу он отлёживался в углу, не подавая признаков жизни и являясь наглядным примером вреда пьянства. И вот, не вникнув спросонья в сложившуюся ситуацию, завопил:

– Ура! Бей инопланетян! За генерала Мендоса!

И тут же получил прикладом по голове от и так нервничавшего охранника, и почти одновременно от своих товарищей, но уже намного ниже.

Всё перемешалось в грузовом трюме, и только капитан Бей Круши умудрённый неслабым боевым опытом, скучающе следил за высадкой с верхней палубы, раздумывая, как бы приписать заслугу буде то Великая Победа себе. Ну, или на худой конец, свалить ответственность за поражение на кого-нибудь другого, торжественно назначив того «андрогеным козлом отпущения».

* * *

Приземление было ужасным.

В сиянии и грохоте свалился Джони с розовеющего неба, словно карающий ангел неописуемого гнева. И в точке своего приземления вдрызг разбил вражескую походную кухню. Заложив крутой вираж, десантный корабль скрылся, напоследок осыпав бранью неприятельские позиции.

Пошатываясь, весь перемазанный инопланетным борщом, выбрался Джони из дымящихся руин, и ошалело огляделся.

Теоретически БРАК не мог разбиться, падая даже с большой высоты, поскольку состоял преимущественно из пружинистой резины. Практика, как не странно, также блестяще подтвердила эту теорию. Однако существовал один незначительный, досадный фактор, омрачавший триумф гения биоконструкторов. И прыгающий рядом на асфальтовом покрытии Вильба был живым тому подтверждением. Понаблюдав некоторое время за его потрясающими кульбитами, Джони совершенно не заметил, как наступил рассвет. Первый солнечный луч принёс ужасный возврат к реальности и ураганный огонь отошедшего и перегруппировавшегося противника.

Не помня себя от страха, Джони бежал куда-то, прыгал, падал, катился, ещё больше пачкаясь и всё меньше соображая. К сожалению, остальные бойцы БРАКа действовали не лучшим образом. Генерал Мендос, опасаясь утечки информации, не сформулировал ни каких целей, ориентиров или задач, которые, как знал Джони из многочисленных патриотических фильмов, ложатся на плечи воинам-освободителям. Может и он в свою очередь не был посвящён в оные, а может, знал, но банально запамятовал, ведь с кем не бывает – теперь всё это уже не имело значения. Сейчас, ползая по уши в андрогеной грязи, Джони проходил суровую школу выживания вопреки всему. Хотя, в данный момент те животные чувства самосохранения были далеки от общепринятых напыщенных формулировок. Захваченный сим процессом, он не заметил, как пересёк огневой рубеж, первичную линию обороны, основные укрепления, сея панику и вызывая повсеместные разрушения, и вышел в глубокий тыл противника.

От такой беготни, равно как вследствие колоссального умственного и физического перенапряжения Джони ощутил противную слабость вызванную несварением, которая всё ширилась и росла, пока не превратилась в неотложную потребность.

На счастье он заприметил неподалёку требуемое заведение, и, собрав последние остатки сил, поддерживая значительно прибавившие в весе штаны, единым порывом покрыл остававшееся расстояние. В своём поистине титаническом устремлении он не заметил, как свалившийся с ноги лапоть закатился в какую-ту малозаметную щель в земле.

Надёжно заперевшись на крючок от стального враждебного мира, где шла война, рвались бомбы и гибли люди, Джони с наслаждением расслабился. Однако желанный результат превзошёл все ожидания. Джони совершенно позабыл о бесконечном скрытом потенциале чудесных возможностей своего нового тела. Когда он активизировал соответствующие мышцы, к жизни пробудился терпеливо выжидавший, когда в нём возникнет потребность, сложный механизм турбопривода.

Несомый ревущей реактивной струёй, оставляя широкий шлейф дыма, вознёсся Джони к покинутым небесам, быстрый, словно мысль и смертельный, словно укус крокодила. Там, в зените, где пересекаются пути светил и торговых судов, он протаранил сверхзвуковой атомный бомбардировщик инопланетян и вышел в верхние слои атмосферы. Где в неудобной для себя позе – вниз головой – повис на антенне коммуникационного спутника. Причём пролетавший мимо пассажирский лайнер едва не сошёл с курса от изумления, а пассажиры буквально повыдавливали иллюминаторы носами, в то время, как Джони, раскачиваясь, пытался одной рукой натянуть проклятые штаны, а другой, как ни в чём не бывало мило махать пролетавшим.

* * *

Неумолимое время продолжало своё неспешный отчёт, не теряющий присутствия духа Джони медленно сползал с заиндевевшей антенны под пристальными взглядами телекамер. Меж тем, несколькими километрами ниже, в захваченном лагере противника уже вовсю проходил смотр потрёпанного контингента БРАКа. Отличившихся бойцов вызывали на трибуну, где награждали памятными сувенирами, безделушками или крепким мужским рукопожатиям, а то и просто игриво хлопали по попке.

Бывший штабной генерал Мендос, а ныне временный командарм освобождённого Андрогена, протёр бархатной тряпочкой контактные линзы и громко зачитал имя очередного героя. В этом ему помогали: мегафон, машинописный список и многочисленные лизоблюды и приживальцы из числа писарей, услужливо подсказывавшие незнакомые командарму буквы.

– Джони Моро, родина Горизонт-Сити!

Далеко в небе родился свист, приближаясь, он нарастал. «Воздушная тревога, тикайте братцы!», – истошно заорал чей-то голос, и что-то тяжёлое смачно врезалось в землю. Сброшенного ударной волной командарма водрузили обратно, отряхнули награды. За буграми сдетонировали заложенные при отступлении неприятелем мины-ловушки.

– Здесь! – эхом донеслось из кратера.

* * *

Организованный в честь избавления Андрогена приём горячительных и наркотических напитков носил дружеский и непринуждённый характер. И всё же, сидя на почётном месте, рядом с блистающим новой формой генерала Бей Круши, Джони испытывал некую скованность. Трепетно прижимая к груди наградную репродукцию Верховного Генералиссимуса взасос целующего счастливое детство в лице министра образования, Джони рассеяно слушал хвалебные здравницы. Вокруг толкались, похлопывали по плечам, что-то кричали на ухо грязные и оборванные товарищи по оружию, которые не могли усесться по причине ранения мягких тканей. В разгар праздника внесли пробитый пулей лапоть Джони, перевязанный ленточкой ордена «Почётной Когорты III степени». Сам Круши сделал попытку подняться для торжественной передачи, но рухнул обратно, забрызгав рядом сидящих содержимым своего стакана и желудка. Поэтому роль тамады пришлось взять на себя Дак Дональду.

– Лапоть сей, – откашлявшись, провозгласила она, – мы нашли в секретном подземном бункере инопланетян. Там же находился весь штаб командования Западного Антигуманойдного фронта – все восемьдесят четыре офицера с адъютантами, ближайшим окружением, обслуживающим персоналом, домашними монстрами. Как показало вскрытие – задохнулись или были отравлены, формулировка здесь особой роли не играет, угарным газом просто катастрофически убойной мощности. Аналогов данному отравляющему веществу нету даже в биохимических лабораториях Министерства Обороны. Да это и не суть важно. Всё прогрессивное человечество сегодня вместе с нами празднует великое поражение космических агрессоров. Запомни мои слова, Джони, – сей день войдёт в анналы истории, и тому виной – ты! Ура герою Андрогена Джони Моро!

С этими словами Дак вручила смущённому герою утерянную собственность.

Вперёд протиснулся специально выписанный по случаю из города фотограф, наводя объектив чудовищных размеров. Джони улыбался и застенчиво отводил взгляд, когда его хвалили, а в самый ответственный момент группового снимка ухитрился моргнуть, отчего у многомиллионной аудитории впоследствии сложилось впечатление, что Героя Андрогена фотографировали посмертно.

Но всё это: народное обожание, интервью в трансгалактических новостях, слава и почёт придут позже. А пока, воспользовавшись всеобщим пьяным братанием, ни кем не замечен, Джони Моро, скромный и отважный БРАКованый боец, выскользнул наружу. Поёживаясь на морозном воздухе, он наблюдал, как разгораются в небе звезды, и вспоминал дом. Он видел бесконечное множество звёзд – миров человека, которые надо было сберечь и оградить от алчных вторженцев. Ибо таково предначертание бойца БРАКа, воля воина, сознательность истинного гражданина.

И тогда, осчастливленный внезапно открывшимся мировоззрением, всей бесконечной мудростью Вселенной, осознав свою предначертанную роль и уникальное место в ней, воскликнул Джони в сиюминутном порыве души:

– Спи спокойно, Галактика, ибо у тебя есть защитник!

И голос его отразился от дремавших холмов и ушёл к звёздам.

И те содрогнулись.

К ОН Е Ц ?

окончено: 27 мая 1995 года в 21.50

подготовлено к публикации: январь 2013 г.