Заклеймённый [Ксения Викторовна Мирошник] (fb2) читать онлайн

ПРОЛОГ

Тусклый свет факелов резал глаза, и они слезились. Молодой мужчина слегка покачивался, чувствуя, что вот-вот лишится сознания. Он брел по мрачному коридору подземелья, не понимая, как сюда попал, как давно находится здесь, попытался позвать на помощь, но ни слова не удалось произнести. Его голос не слушался, язык стал тяжелым, а мысли вязкими и тягучими. Сосредоточиться на чем-либо становилось все сложнее.

Юноша прислонился к сырой стене в поисках опоры и перевел дыхание. Его состояние необъяснимо ухудшалось и пугал тот факт, что сделать с ним он ничего не мог. Руки не слушались, заклинания никак не формировались, словно он их забыл или даже никогда не знал. В голове шумело и что-то стучало, вызывая пронзительную боль. Он сделал еще несколько шагов и уперся ногой в препятствие. Снова переведя дух, он присел на корточки и увидел на земле тело. Немного присмотревшись, юноша в ужасе замер, а потом приподнял голову друга.

– Филипп! Фил! – позвал он, обшаривая руками тело, чтобы понять, откуда натекло столько крови. – Филипп, очнись.

Руки юноши покрылись вязкой еще теплой кровью и его замутило.

– Филипп, пожалуйста, очнись, – молил он, чувствуя, как по щекам уже текут горячие слезы. Где-то на окраинах подсознания, он понимал, что его лучший друг, его названный брат, мертв.

Рука молодого мужчины наткнулась на кинжал, торчащий в животе наследника королевского престола и он не подумав, вытащил его. Юноша положил голову друга себе на колени и окровавленными руками стал гладить его волосы.

– Филипп, прости. Прости меня, брат. – Он сидел на земле и раскачивался, сжимая тело друга и оружие, убившее его.

– Вот он! – послышался крик в глубине коридора, но юноша уже ничего не слышал, он просто ничего не замечал.

Он пытался сопротивляться, когда трое королевских стражей оторвали его от тела друга, но боль потери сделала его слабым, а странное состояние до случившегося, просто беспомощным. Сильный удар в висок, заставил его успокоиться, а потом и вовсе потерять сознание.

Юноша очнулся, когда на голову ему вылили ведро воды и приволокли в тронный зал, где разъяренный Джекоби Крайм, король всего Кармифола обвинил его в убийстве сына. Королева сидела на троне, ни жива, ни мертва и смотрела на него пустыми глазами.

– Как ты мог, Амир? – прогремел король. – Как мог ты так предать меня? Я принял тебя в семью, я любил тебя, как сына!

– Ваше величество…, Филипп…

– Молчать! Не смей осквернять имя моего сына! Он считал тебя братом! Во всем королевстве не было никого ближе для него, чем ты Амир. Он покрывал твои выходки с самого детства, он заботился о тебе.

Каждое слово короля вбивало в кровоточащее сердце Амира новый гвоздь. Скорбь по названному брату усугубилась болью, причиненной ненавистью в глазах короля. Амир знал, что нрав Джекоби очень крут и упрям. Этот человек тяжело сближается с другими и никогда не прощает ошибок. Но юноша всегда считал, что, несмотря на это король справедлив.

– Ваше величество, я не убивал Филиппа, – попытался оправдаться Амир.

– Не лги мне. Только ты мог так близко подобраться к моему сыну. Его магическая защита была снята, а кроме тебя Филипп никому бы этого не позволил, – король говорил уже тише, но не менее сурово. Амир понял, что Джекоби принял решение и переубедить его будет практически невозможно. – Тебя нашли возле его еще теплого тела, с кинжалом в руке и пропитанного кровью моего сына. Каждая собака при дворе знает о том, что в последнее время ваши отношения усложнились, и вы часто ссорились.

– Я могу все это объяснить…

Правитель Кармифола перевел взгляд на еще одного участника семейного суда, который держался в тени. Высокий молодой человек, лицо которого юноша хорошо знал, хранил почтенное молчание, но Амир был полностью уверен, что в этот момент он торжествует. Седрик ненавидел его и всеми силами пытался заслужить должность придворного мага.

– Меня предупреждали, что ты опасен, что твой горячий нрав однажды приведет к большой беде. – Король уже не слышал того, что Амир пытался сказать ему. Он словно погрузился глубоко в свои мысли. – Зачем? – Кроль поднял свои, наполненные неприкрытым горем, глаза на молодого мужчину и в этих глазах, Амир увидел всю его боль.

– Я не делал этого! – твердо повторил Амир. – Я бы ни за что не убил брата. Я любил его.

– Как смеешь ты! – снова разгневался Джекоби и юноша понял, что король уже нашел виновного и с пути своего не свернет. Правитель Кармифола взял себя в руки, укрощая неистовую ярость, и его следующие слова прозвучали практически отстраненно.– Амир аль Аммани, сегодня же тебя заклеймят, как предателя и изменника, закуют в цепи, а на третий день ты будешь казнен.

ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ СКРИПУЧАЯ ВЫВЕСКА ОПРЕДЕЛЯЕТ СУДЬБУ…

Кривая узенькая улочка, немного расширялась, поворачивая к набережной. С тех пор как она свернула на нее с булыжной мостовой, эта идея уже не казалась ей такой заманчивой. Район, в который она попала, заставленный невысокими обветшалыми зданиями, принадлежал торговцам и работникам порта.

Девушка обошла, выброшенные прямо на дорогу отбросы, стараясь не запачкать модные туфельки. Здесь, конечно не воняло, как при въезде в город, но и престижным назвать это место не получалось. Юная модница осмотрела себя с ног до головы и, вздохнув, продолжила путь. Ее нарядное, все в рюшах и оборочках, платье цвета слоновой кости и такой же кружевной зонтик, смотрелись здесь крайне неуместно, если не сказать глупо. Может и не стоило надевать свой лучший наряд для того чтобы получить место в торговой лавке.

Она осматривалась в поисках нужного дома, все время, сверяясь с клочком бумаги, зажатым в кулачке. Этот адрес ей дала Молли, кухарка из соседнего коттеджа. Женщина сказала, что это место, хоть и загадочное, но вполне приличное, к тому же хозяин хорошо платит. В положении, в котором оказалась ее семья, выбирать не приходилось.

Неприятный скрип привлек ее внимание, и девушка подняла голову. « Мортимер Кликсвуд. Зелья и снадобья», красовалось на старенькой уже немного стертой вывеске. Девушка еще раз заглянула в листочек и поняла, что пришла туда куда нужно. Она осмотрела здание, которое выглядело чуть лучше, чем остальные, однако ей показалось, что большое окно витрины не мыли уже добрый десяток лет. Сделав решительный вдох, девушка толкнула входную дверь и вошла.

Внутри лавка, казалась гораздо больше чем снаружи. Огромные стеллажи с всевозможными скляночками, картонными коробочками и пузырьками, занимали почти все пространство. Сделав несколько шагов, девушка обнаружила полки с различными камнями, свечами и амулетами. Все они были необычных форм, цветов и размеров. Никто не вышел ей навстречу, поэтому она продолжила путешествие по лавке мистера Кликсвуда. В глубине обнаружились целые лабиринты коридоров, заставленных стеллажами с ветхими старыми книгами, с которых тоже не мешало бы смахнуть вековую пыль.

Медленно исследуя это загадочное место, в подобных которому, ей никогда не приходилось бывать, девушка ощущала нарастающий интерес и желание знать, для чего нужны все эти предметы и зелья. Она не очень много знала о магии, поскольку ее семье никогда не приходилось иметь с ней дело, а после того, как в королевской семье произошло несчастье по вине придворного мага, о ней и вовсе старались не говорить.

Девушка взяла с полки первую попавшуюся книгу и открыла ее, но ничего не поняла. Это были многочисленные рисунки всевозможных растений и описания к ним на незнакомом языке. Перелистывая страницу за страницей, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд и внутренне подобралась. Она выпрямила спину и развернула плечи, демонстрируя уверенность и собранность. Если это хозяин лавки, то он должен знать, что она серьезная девушка, настроенная на честный и усердный труд.

– Чем я могу вам помочь? – раздался голос совсем близко, и она выронила книгу. Ветхие странички разлетелись в разные стороны.

– Меня зовут Беверли Монгроув, – ответила она, пытаясь собрать все листочки с пола и вложить обратно в книгу. Вот и показала серьезность своих намерений. – Я пришла по объявлению о найме.

Негромкий шорох прямо за стеллажом известил девушку, что мужчина находится именно там.

– Очень странно для маленькой аристократки искать работу, тем более в таком месте, – голос показался девушке строгим и даже немного грубым. – Что вы забыли здесь?

– Я уже сказала, что пришла по объявлению, – хозяин ей совсем не понравился, Беверли нервировало, что он ведет себя крайне неприлично, не показываясь ей.

– Это я понял. Просто любопытно, как леди из общества, которое воротит нос от нашего района, оказалась в моей лавке. – Значит, это был все-таки хозяин. – Ваша семья испытывает нужду?

– Мистер Кликсвуд, я думаю, что мои мотивы вас не очень- то и касаются. Я не обязана рассказывать вам о положении моей семьи, а спрашивать об этом было очень неприлично с вашей стороны, – строго ответила Беверли. – И еще, если вы не возражаете, я бы попросила вас выйти, наконец, из-за стеллажа и представиться должным образом.

Она услышала, что-то напоминающее подавленный смешок, а потом мужчина вышел к ней. Его лицо рассмотреть было непросто, потому как на него падала густая тень. Все что она увидела, это длинный, расшитый пурпуром наряд, похожий на домашний халат и сцепленные руки, выдававшие возраст мужчины. Очень странно, голос его звучал моложе, а руки говорили о том, что мистеру Кликсвуду не менее пятидесяти лет.

– Прошу прощения, мисс Монгроув. Позвольте представиться, я Мортимер Кликсвуд, хозяин этой лавки, – сказал мужчина, и Беверли расслышала усмешку.

– Очень приятно, мистер Кликсвуд, – немного расслабившись, сказала девушка, делая легкий книксен.

– Итак, вы просите дать вам место в моей лавке? Я правильно понял?

– Совершенно верно, сэр, – уже не так уверенно, ответила Беверли.

– И вы не боитесь тяжелого труда и грязи? А так же сможете подчиняться моим приказам и точно следовать указаниям, от которых возможно будет зависеть ваша жизнь? – поинтересовался он, выходя на свет.

Беверли теперь могла хорошо его рассмотреть. Это действительно был мужчина средних лет, с седыми волосами и морщинами на лице. Весь его сурово – загадочный вид говорил об опыте и знании своего дела. Только глаза, серые как гравий после дождя, были наполнены жизнью и каким-то озорством. Если исключить впечатление от них, то мистер Кликсвуд выглядел именно так, как она себе представляла. Очень похоже на мага.

– Я не боюсь никакой работы, хоть мне и не приходилось заниматься этим прежде, – гордо, задрав свой маленький, чуть заостренный носик, ответила девушка. – И я готова выполнять ваши указания, если они не будут противоречить моим убеждениям или правилам приличия.

– Вот это ответ! – восхитился мистер Кликсвуд, и ей даже показалось, что он сейчас начнет хлопать в ладоши. – Однако я бы хотел сразу все прояснить, мисс Беверли Монгроув. Я знаю, что ваша семья разорилась, и вы переехали в Бромт из столицы, потому как ваш отец уже не смог содержать большой дом. Ваше образование и манеры, делают вам честь, но в моем ремесле все это вам не пригодится. Я уважаю ваше стремление помочь семье, но в моей лавке, вам действительно придется работать. Ваш наряд не уместен здесь, а ваши нежные беленькие ручки вряд ли выдержат частое погружение в различные зелья, мази и порошки. Я не назову эту работу чистой или приятной для юной леди. А мои приказы и указания вы должны будете выполнять, даже если они будут расходиться с вашими убеждениями и правилами приличия.

Каждое сказанное им слово заставляло девушку внутренне содрогнуться и зарождало желание подобрать юбки и бежать отсюда со всех ног. Но почему-то ей казалось, что именно этого он и добивался, увидеть, как она струсит и сбежит. Беверли могла бы еще поискать и непременно нашла бы подходящее место, но внутренний голос кричал ей о том, что она уже его нашла. Ну и что с того, что ее будущий работодатель не нравится ей? Она знала, что останется здесь, как только переступила порог и вдохнула аромат трав и разных пряностей. Успокоив себя тем, что мистер Кликсвуд, просто пытается ее напугать, чтобы проверить характер девушки, она приняла решение.

– Я думаю, мы сможем найти компромисс, – ответила она ему.

– Я дам вам время подумать и все хорошенько взвесить. Если вы все же решитесь, то я жду вас завтра с рассветом, – сказал мистер Кликсвуд, пристально всматриваясь в лицо Беверли.

– Благодарю, мистер Кликсвуд, – выдержав его взгляд, отчеканила девушка.

– Зовите меня Мортимер, поскольку в моей профессии я использую по большей части только имя.

– Хорошо, мистер Мортимер.

– И если вы все же завтра придете, я бы посоветовал вам избавиться от этого наряда, – он улыбнулся, заметив, как ее лицо медленно заливает краска. Беверли понимала, что он откровенно потешается над ней. – Я имею в виду, что стоит надеть что-нибудь попроще.

– Я поняла вас, мистер Мортимер, – стиснув зубы, выговорила она. – И попросила бы впредь выражаться менее двусмысленно, чтобы я могла чувствовать себя комфортнее в вашем обществе.

– Я постараюсь, – ответил он и Беверли ему ничуть не поверила. – А теперь прошу меня извинить, мисс Монгроув, я должен отправляться на важную встречу. Френсис вас проводит.

Мистер Мортимер раскрыл ладонь, и с его тонких пальцев вспорхнула маленькая птичка яркого желтого цвета. Она покружила немного вокруг изумленной девушки и полетела по коридору, указывая путь.

Беверли даже не заметила, что забрела довольно далеко, и вряд ли нашла бы обратный путь без Френсис. Минуя очередной поворот, девушка ощутила легкое дуновение, которое заставило ее волосы пощекотать кожу. Беверли остановилась и прислушалась, в коридоре по-прежнему стояла тишина, но что-то мимолетное, едва уловимое заинтересовало гостью. Птичка защебетала над головой, привлекая ее внимание, но девушка отмахнулась.

– Погоди, малышка, – сказала она и сделала шаг в сторону мрачного коридора справа от нее.

Беверли чувствовала, что должна идти именно туда. Необъяснимое притяжение заставляло ее медленно шагать во мраке. Френсис замолчала, но девушка не придала этому значения, продолжая двигаться вперед, опираясь на полки. Она не боялась и сама не могла объяснить, отчего этот коридор так манит ее. Сделав еще несколько шагов, ведомая интуицией, Беверли вышла в крошечное помещение, в котором стоял только один шкаф. В нём, как и везде, были склянки и книги, но внимание ее притягивала маленькая полка, занавешенная плотной черной тканью. Опасливо обернувшись и не обнаружив никого поблизости, Беверли подошла ближе и дрожащей рукой откинула ткань.

На полке стоял небольшой шар, способный поместиться в ее ладонях. Ничего особенно привлекательного в нем не было, кроме золотой подставки, выполненной рукой настоящего мастера. Однако шар неумолимо манил к себе, словно звал ее, необъяснимым образом.

Беверли протянула руки и обхватила шар ладонями, желая снять его с подставки и рассмотреть поближе. Как только ее пальцы коснулись прохладного стекла, внутри шара все засияло лиловым светом, а Беверли ощутила сильнейший порыв ветра. Она плотнее сжала пальцы, вопреки собственному желанию, заглянула в шар и в мгновение ока оказалась совсем в другом месте.

Первое, что ощутила девушка это боль в запястьях и щиколотках. Она дернула рукой и поняла, что они скованы цепями. Паника, возникшая из глубины души, чуть не заставила ее истошно закричать. Там где она оказалась, было почти совсем темно, лишь в углу, в каменной стене факел, но его света не хватало для того чтобы должным образом осмотреться. Она поняла лишь, что это какое-то подземелье, поскольку затхлый запах неприятно врезался в ноздри, а ощущение сырости вызывало тошноту.

Беверли чувствовала, как сердце гулко бьется о грудную клетку и каждый волосок на теле шевелится от ужаса. Она попыталась позвать на помощь, но голоса собственного не услышала. Девушка снова дернула рукой и тут же ощутила ужасное жжение на запястье. Кандалы, похоже, были одеты довольно давно и от них на коже образовались глубокие ссадины. Но как такое возможно, ведь она только что попала сюда? И куда это сюда она попала? Хотелось плакать, но ее глаза не способны были на это. Беверли ощутила странную апатию, но не поняла, откуда она взялась, словно принадлежала не ей, словно Беверли уже не была самой собой.

Послышался жуткий скрип, кто-то открывал тяжелый засов. В подземелье вошли двое с факелами, и девушка, наконец, увидела, что это что-то напоминающее тюремную камеру. Мужчины не говорили ни слова, и тем страшнее было наблюдать за их действиями. Один передал свой факел другому и вывел руку из-за спины. В ней у него был тонкий железный прут, на конце которого раскаленным огнем горело клеймо: Тонкий кинжал, вокруг лезвия которого вьется змея. Беверли сразу узнала его. Клеймо королевской семьи Кармифола.

Она почувствовала, как тело ее самопроизвольно дернулось, пытаясь уклониться от заклеймителя. Сейчас руки и ноги ее не принадлежали ей, словно кто-то другой управлял ими.

– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель! – едва слышно произнес мужской голос, который вырвался из ее рта.

Мужчина с железным прутом подошел ближе и распахнул рубашку на узнике, обнажая грудь. В этот момент, Беверли осознала, что это не она, это кто-то, кто заточен в королевском замке. Первобытный ужас завладел ее сознанием, когда она поняла, что именно сейчас произойдет. Заклеймитель не стал долго ждать. Одним быстрым и уверенным движением, он прижал клеймо к груди узника, и Беверли ощутила чудовищную боль, которую не в силах вынести ни одно живое существо.

В тот же миг она снова оказалась в лавке мистера Мортимера, но в ушах ее все еще стоял душераздирающий крик бедняги. Беверли тут же поставила шар на место и бросилась бежать из коридора. Ее сердце билось так часто, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу и ускачет от нее. Негромкий щебет над головой возвестил о том, что ее маленькая спутница готова проводить ее да дверей.

Все еще чувствуя обжигающее железо на своей коже, девушка брела домой, заставляя себя не думать о том, что произошло. Она совсем ничего не понимает в магии, поэтому объяснить себе, что именно это было, она не могла. Ей предстояло работать в этом месте, а значит для собственной же безопасности стоит забыть о шаре и его обитателе раз и навсегда.

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ЖЕ ПРИДЕТСЯ ВЫБРАТЬ НАРЯД СКРОМНЕЕ…

– Это безумие, Беверли, – причитала миссис Монгроув, комкая в руках кружевной платочек. – Что скажут люди? Что скажет мистер Левенсви?!

– А что он должен сказать, матушка? – изумилась девушка, расчесывая свои рыжие волосы перед зеркалом. – Почему он вообще должен что-то говорить об этом?

– Мы живем в его доме! – Мелинда Монгроув застыла, обратив свой возмущенный взор на дочь.

– Мы живем в его пристройке, – поправила Беверли.

– Это не имеет значения, – Мелинда подошла к дочери и сама взялась расчесывать ее. – Мы обязаны мистеру Левенсви всем. Если бы не его доброта, то не знаю, где бы мы все сейчас оказались.

– Тот факт, что он предоставил нам жилье, не означает, что мы принадлежим ему, – насупилась Беверли. – Он же нам не хозяин. Мы не должны держать перед ним ответ.

– Не забывай о том, что скоро ты станешь женой его сына.

– Ты слишком часто напоминаешь мне об этом, – сама мысль о том, что через каких-то полгода ей придется выйти замуж за Роя Левенсви, угнетала девушку и вызывала ледяной ужас. – Но до тех пор, я могу поступать так, как считаю нужным. Он же не будет содержать нас. Если тебе будет спокойнее, просто не говори об этом никому.

– Как можно скрыть тот факт, что ты работаешь? – женщина положила щетку на столик и снова начала волноваться. – Что за блажь пришла в твою голову, девочка моя?

– Хотя бы некоторое время, я должна знать, что принадлежу самой себе. После этой свадьбы, моя жизнь бесповоротно изменится, – Беверли повернулась в кресле и положила руки на его спинку. – Наша семья оказалась в затруднительном положении и в том, что я хочу помочь нет ничего вызывающего или неприличного. Да, возможно, нам не избежать пересудов, но правил приличия я не нарушаю. Скорее состоять на содержании у семьи будущего мужа, может оказаться более постыдным.

– Ты думаешь пересудов нам не избежать? – охнула Мелинда.

– Это все, что ты услышала? – Беверли подняла глаза к потолку и вздохнула. В этом была вся миссис Монгроув. Разговоры посторонних людей для нее были намного важнее, чем мысли собственной дочери. – Ты можешь просто никому об этом не говорить. Нас здесь мало кто знает, никто и не спросит, где я пропадаю.

– Ты уверена в том, что делаешь? – с надеждой в голосе спросила Мелинда.

– Да. Молли сказала, что мистер Кликсвуд хорошо платит. Я была у него в лавке утром. Это конечно не самый престижный район Бромта, но место вроде приличное. Сам хозяин достойный человек, почтенного возраста, – попыталась успокоить матушку Беверли. Она не стала говорить, что лавка мистера Мортимера не была пределом мечтаний, да и сам он не очень-то ей понравился, иначе она просто не позволит ей работать там. – Мам, этот вопрос уже решен, к тому же папа согласился.

– Конечно, согласился, ты же надавила на то, что он живет за счет своего друга! – воскликнула Мелинда.

– Пойми мама, это была вынужденная мера, – Беверли немного утомил этот разговор, тем более он был почти таким же, как и с отцом всего пару часов назад.

После беседы с дочерью Теренс Монгроув заперся в своем маленьком кабинете, где проводил почти все время, убиваясь положением в котором оказалась его семья. Решение Беверли выйти на работу еще больше подкосило его. Она понимала, что так будет, но все же решила рискнуть. Вскоре отец придет в себя и поймет, что в том, что случилось, нет его вины.

Всего несколько недель назад семья Монгроув жила в собственном особняке, в Салсоре, столице Кармифола. Ее отец владел небольшим, но прибыльным бизнесом и возил изысканные ткани из далеких стран. Три раза подряд, его суда не вернулись из очередного плавания, что стало причиной полного разорения. Отец был безутешен, считая, что подвел свою семью и привел бизнес к краху.

В тот самый момент, когда им стало не на что содержать свой дом, и матушка приняла решение распродавать вещи, прибыл посыльный от мистера Левенсви, который приглашал их остановиться в его доме. Беверли перекосило от такого предложения, но решение принимала не она.

С раннего детства, она была обручена с Роем Левенсви, пустым самовлюбленным снобом, которого на дух не переносила. Его сестра Кессиди, была прекрасной девушкой, искренней и доброй, а вот с сыном им явно не повезло. В юности Рой вел разгульный образ жизни, следствием чего стала долгая служба в армии. Теперь младший Левенсви вынужден был изучать дело отца, чтобы иметь возможность встать на ноги и создать собственную семью. Беверли была благодарна Ричарду Левенсви за то, что тот откладывал свадьбу на полгода, для того, чтобы его сын набрался опыта и навыка, вести отцовские дела. Если бы не поведение Роя, то Беверли не засиделась бы в «незамужних» аж до двадцати лет.

Возможно, сложись с бизнесом мистера Монгроува все по-другому, она смогла бы отговорить отца от этой помолвки и убедить, что Рой ей не пара. Но теперь, когда мистер Левенсви принял их у себя, как будущих родственников, о разрыве этой договоренности не могло быть и речи. Беверли хоть и была сильной духом, но пойти против воли отца не смогла бы. Теперь ей приходилось думать не только о своем благополучии. У нее подрастала сестра и Кортни тоже имела право на достойную жизнь.

Беверли перевела взгляд на сестренку, которая внимательно слушала их разговор с матерью. Когда Кортни тоже посмотрела в ее сторону, Беверли послала ей самый трогательный и умоляющий взгляд, на который только была способна. Кортни охотно кивнула и расправила ночную сорочку, приготовившись немного пошалить.

– Ох, мама, – запищала она. – Мне дурно.

Девочка начала обмахивать лицо руками и смешно закатывать глаза. Беверли, как любящая сестра тут же бросилась к ней.

– Что такое, Кортни? – засуетилась Мелинда.

– Мне мало воздуха, здесь так душно, – писклявым голосом пропищала девочка.

– Беверли, открой окно. Ты же видишь, ей душно, – скомандовала матушка, которая медленно отходила к двери. – Нужно серьезно поговорить с доктором о твоих этих приступах дурноты.

– Не беспокойся, мамочка. Я позабочусь о Кортни, а ты ступай к себе, не то снова просквозит, – ответила Беверли, поднимаясь с постели сестры.

– Все хорошо, мамочка, иди, – сказала Кортни, отпуская Мелинду.

Миссис Монгроув еще немного постояла и все же открыла дверь.

– А с тобой мы закончим разговор завтра, Беверли, – сказала она и вышла.

– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулась девушка и посмотрела на сестру, которая вскочила с постели, как только закрылась дверь.

– Ты жестока, Бев, – сказала Кортни, усаживаясь на край кровати и обнимая подушку.

– Знаю милая, но если бы мы не прибегли к крайним мерам, то этот разговор продлился бы до утра. Мама так озабочена моим поступком, что еще долго будет обсуждать это, – Беверли присела рядом с сестрой и принялась расчесывать ее волосы. – Мне завтра рано вставать. Я должна быть в лавке мистера Мортимера с рассветом.

– Можно было просто сказать об этом маме.

– И вызвать новый поток причитаний? Ты знаешь, я очень люблю матушку, но в своих стенаниях она бывает неутомимой. – Беверли чувствовала себя виноватой за эту невинную шалость. Иногда они использовали этот трюк, чтобы выпроводить маму из комнаты, зная, как она боится сквозняков. Но не из желания обидеть ее или посмеяться, просто иногда Мелинда Монгроув могла говорить без умолку несколько часов кряду.

– Знаю, – широко улыбнулась Кортни. – Она бы снова начала говорить о том, что молодой леди не следует даже приближаться к портовому району. А еще о том, что мистер Левенсви послан нам самой судьбой, чтобы спасти. А потом, долго рассказывала бы мне о том, что если я стану благочестивой и воспитанной девушкой, то мне тоже так повезет с женихом.

Сказав эти слова, Кортни поморщилась, скорее всего, представляя Роя, которого тоже недолюбливала. Девушки переглянулись и весело засмеялись.

– Стать воспитанной и благочестивой нужно, прежде всего, для самой себя, Корти, – перестав смеяться, сказала Беверли. – Для сохранения собственного достоинства, самоуважения и уверенности. Женихи это дело второстепенное, да не услышит меня матушка.

– Я очень хочу быть такой как ты Бев! – воскликнула девочка. – Только жениха такого мне за даром не надо.

– Слава Богу, тебе только двенадцать. До женихов еще есть время, – погладив сестру по щеке, улыбнулась Беверли. – И я прошу тебя, держать свой язычок за крепко сжатыми зубами, когда речь идет о Рое. Не приведи господь, кто-нибудь услышит.

– Но ты ведь его не любишь! Почему ты должна выходить за этого павлина? – шепотом, спросила девочка.

– Отец дал слово мистеру Левенсви, когда тебя еще на свете не было, – не сумев скрыть свою тоску, ответила девушка.

– Но столько лет прошло, почему бы не отменить этот уговор?

– Такое слово нельзя нарушать, Корти. Когда вырастешь, поймешь, – Беверли заплела волосы сестренки в косы и велела ложиться спать. – Мне еще нужно понять, где взять наряд попроще.

– Спроси у Марши, – зевая, ответила девочка и завернулась в одеяло.

Марша была горничной в доме Левенсви. Девушка приходила к ним утром и вечером, помогать одеться и раздеться, а так же выполнить немногочисленные поручения семьи Монгроув. Беверли уже попросила девушку разбудить ее рано утром, придется еще и позаимствовать у нее что-нибудь из одежды. Но этот вариант отпал сам собой, как только Беверли вспомнила, как выглядит Марша. Горничная была слишком уж худой, а это означало, что в ее наряды Беверли просто не поместится.

Беверли ощущала крепкую сухую спину великолепного скакуна между своих ног. Ветер ворошил волосы и приятно холодил кожу. Она слегка наклонилась и погладила коня по длинной черной шее.

– Тише, Арах, тише, – тот же голос услышала она из своих уст, что звучал в подземелье, после соприкосновения с шаром. Сердце девушки ёкнуло. Или это было сердце мужчины, в чьей голове она опять оказалась? Странным образом она могла ощущать его боль, его чувства, но саму себя проявить никак не могла. – Давай покажем этому гордецу, на что мы способны.

Конь несколько раз кивнул головой и беспокойно переступил с ноги на ногу, заставляя наездника крепче взять его за поводья. Они находились в довольно большом загоне, центральную часть которого занимали разного размера деревянные препятствия. Несколько лет назад Беверли видела, как через такие препятствия перепрыгивают лошади, и это зрелище полностью захватило ее. Неужели они сейчас сделают тоже самое? Чрезмерное волнение поглотило ее. Ей было страшно, но неизвестно почему, она доверяла человеку, в чей разум так бесцеремонно проникала уже не в первый раз. Беверли мучилась вопросом, кем он был, и почему она снова оказалась в его голове.

– Ну что ж, брат, покажи нам с Лилией, как это нужно делать, – Беверли обернулась и увидела еще одного наездника на прекрасной пегой кобыле. Молодой человек со светлыми волосами, доходившими до плеч и стянутыми кожаным ремешком, широко улыбался.

Беверли почувствовала невероятную близость с этим голубоглазым молодым мужчиной, словно он был ее родственником. Она понимала, что это, скорее всего ощущения юноши в чью голову она забралась, но чувство было довольно сильным.

– Видишь, Арах, этот себялюбец нам не верит, – усмехнулся он и направил коня к препятствиям.

Сердце Беверли забилось чаще от предвкушения. Легкая волна возбуждения прокатилась по телу, оставляя за собой ворох мелких мурашек. Они оба снова обернулись на светловолосого парня и подмигнули ему. Ужасно интересно было находиться в теле этого юноши и вторить всем его движениям, словно они были ее собственными. А еще очень приятно было, что в этот раз никто не собирался его клеймить.

Девушка отчетливо понимала, что он чрезвычайно уверен в себе и, судя по всему, делал это уже не раз.

– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель! – тихо произнес мужчина и пришпорил коня.

Арах бросился вперед и Беверли почувствовала истинное наслаждение, погружаясь в эмоции мужчины. Его сердце наполнилось радостью и неприкрытым юношеским восторгом. Девушка ощущала, как гибкое тело коня напрягается перед прыжком, а потом невообразимое чувство полета и жесткое приземление. Это было невероятно! Беверли не могла похвастать тем, что видела много лошадей или, что внимательно к ним приглядывалась, но вот такого скакуна, как этот, ей точно не приходилось видеть. Он был совсем невысоким и сухопарым, с длинной шеей и квадратной во лбу головой. А переносица его казалась слегка вогнутой. Конь этот, безусловно, был благородной породы и привезен в Кармифол откуда-то издалека. Он мгновенно подчинялся хозяину, демонстрируя невероятную преданность и ум. Если бы у Беверли была возможность завести собственную лошадь, она непременно пожелала бы именно такую. Перед последним и самым высоким препятствием сердце Беверли дрогнуло и она, признаться, даже струсила, но мужественное сердце юноши придало ей сил. Этот полет она никогда не сможет забыть.

Когда все препятствия остались позади, Беверли услышала стук копыт, и светловолосый мужчина нагнал их.

– Как всегда превосходно, брат! – искренне восхитился мужчина. Невероятная гордость охватила его, и он не пытался ее скрыть. – Я бы тоже хотел научиться этому, но нам с Лилией не одолеть две последние преграды.

– Это лишь вопрос времени, «ах»! Мужества и сноровки тебе не занимать, а Лилии нужно лишь привыкнуть к тебе и довериться. Сразу подобного единения не бывает, – молодой человек спешился и взял коня под уздцы. Беверли почувствовала тревогу, таящуюся в нем, и настроение его тут же изменилось. – Ты говорил с отцом?

– Да, – друг тоже спустился с лошади. – Он все так же непреклонен.

– Возможно, ему нужно время? – опечалился юноша, и Беверли почувствовала мимолетную жалость.

– Он верит тебе всецело, брат, – поспешил заверить его голубоглазый мужчина. – Но ты же знаешь, что он излишне печется о моей безопасности.

– Я хотел, чтобы ты поехал со мной. Хотел показать тебе свой дом!

– Я знаю, и это обязательно случится, – светловолосый мужчина положил руку на плечо друга и слегка сжал его. – Пусть не по крови, но ты мой брат! Я даю тебе слово, что однажды увижу просторы твоего родного дома и так же как и ты смогу восхититься восходящим над песками солнцем…

– Мисс Беверли! Мисс, – негромкий голос Служанки добрался до крепко спящего сознания девушки, и она повернулась на спину, желая досмотреть прекрасный сон, где она свободно парила на спине великолепного Араха. – Мисс, вы просили разбудить вас.

– Да, Марша, спасибо, – пробормотала Беверли и укрылась одеялом с головой.

– Так дело не пойдет, мисс. Этак вы снова уснете, – строго сказала Марша. – Вставайте, не то проспите свой первый день.

– Угу, – промычала она, даже не собираясь вылезать из постели.

– А ну- ка поднимайся маленькая лентяйка, – другой веселый шепот, похожий на шипение, заставил Беверли распахнуть глаза. – Вставай.

Возле ее кровати стояла Кессиди Левенсви и упирала свои маленькие кулачки в бока. Ее серые глазки лучились озорством, а губы были сжаты, едва удерживая за ними подавленный смешок.

– Если ты сейчас же не выберешься из постели, я разбужу Кортни, – пригрозила подруга.

– Что ты вообще здесь делаешь? – села, наконец, на кровати Беверли.

– То есть как, что я здесь делаю? Ты идешь на работу! Подумать только! – Кессиди опустилась рядом с подругой на кровать. – Ты вчера сказала, что тебе нужно встать ни свет, ни заря. Я ведь знала, что ты до последнего будешь нежиться в кровати и проспишь все на свете. Так оно и оказалось.

– Я приготовлю вам завтрак, мисс. Теплая вода уже ждет вас, можете умыться, – сказала Марша и вышла из комнаты.

Беверли выбралась из кровати и босыми ногами прошлепала к миске с водой.

– Хорошо, что ты пришла Кессиди, – сказала она, вытирая лицо. – Мне нужно подобрать наряд. Мистер Мортимер сказал, что мои платья не подойдут.

– Какой он?

– Кто?

– Ну, этот маг, мистер Мортимер?

– Сложно сказать, – задумалась Беверли. – Он не очень хорошо воспитан, немного высокомерен и упрям. Но это только первое впечатление, я видела его всего несколько минут.

– А как он выглядит? – Кессиди распирало от любопытства, поскольку ей доводилось лишь слышать об этом человеке и обсуждать слухи за чаем со своими такими же мало осведомленными подругами.

– Как маг, – пожала плечами Беверли. – Высокий, возрастом, как наши отцы, в странном наряде.

– Говорят, для него нет ничего невозможного, – зашептала Кессиди. – Как же тебе повезло!

Беверли, конечно, так не считала, но вспомнила, какие ощущения подарили ей эти несколько минут в лавке мистера Мортимера, и подумала, что все не так уж плохо.

– А теперь давай выбирать наряд! – сказала Беверли и распахнула шкаф.

Надо сказать, что нарядов у Беверли было много. Матушка не позволила продать ни один из них, только ради того, чтобы старшая дочь могла достойно показать себя на приемах в Бромте. Мистер Левенсви пообещал им, что ни одна дверь этого города не закроется перед семьей Монгроув, даже, несмотря на положение, в котором они оказались.

Разноцветные кружева, ленты и банты. Столько цветов и разнообразных фасонов, предстало перед глазами девушек. Но их вид чрезвычайно удручал Беверли. Здесь вряд ли найдется хоть что-то подходящее.

– Из твоих платьев, тебе может подойти только темно зеленое, в котором ты ходишь на воскресную службу, – послышалось из-под одеяла Кортни, а потом и сама девочка высунула свою головку. – Оно самое скромное, а если оторвать от него кружева и не надевать нижнюю юбку, то и вовсе будет самое то, что нужно.

Беверли застыла в нерешительности, представляя в своей голове все, что только что сказала ее сестренка.

– Ты мой маленький гений! – воскликнула девушка, подбегая к кровати Кортни и звонко чмокая сестренку в раскрасневшуюся щеку. – Даже не до конца проснувшись, твоя голова работает как надо.

Беверли снова вернулась к шкафу и выудила из него, то самое платье, о котором говорила Кортни. Они с Кессиди немного поколдовали над ним, стараясь довести его до такого вида, чтобы не сильно отличаться от девушек портового района.

– Конечно, заметно, что ткань слишком изысканная, – сказала Кессиди, – но я думаю, это не страшно.

– Все равно, это лучшее, что мы могли придумать, – Беверли осталась довольна. Она выбрала самые старенькие туфельки из тех, что у нее были, и сняла все украшения, оставив, лишь маленький кулончик на тоненькой цепочке. Почему-то она решила, что ее серьги и единственное колечко, будут только мешать.

– Выглядишь прекрасно! – немного удивилась Кессиди. – Волосы можно не собирать высоко, а просто перевязать лентой.

Девушки выпили чаю, и Кессиди проводила подругу до ворот, где их ждал невысокий пожилой мужчина.

– Это Гордон, наш конюх. Он проводит тебя, – сказала девушка.

– Зачем?

– Еще только-только начало светать, кто знает, что может ждать тебя на пути. Пусть хотя бы несколько первых дней Гордон тебя сопровождает, а потом сама решишь, – заявила подруга тоном, не принимающим возражений. – Да и мне так будет спокойнее. Не переживай, Гордон никому ничего не расскажет. Чаще всего он нужен Рою, но поскольку брата сейчас нет в городе, никто не станет его искать.

– Спасибо, Кес! – Беверли обняла девушку и улыбнулась старику.

Всю дорогу до лавки мистера Кликсвуда, Беверли пыталась унять волнение. Она жутко переживала, сможет ли справиться с работой и не разочарует ли мистера Мортимера. Вдруг, она покажется ему нерасторопной неумехой, и он вынужден будет прогнать ее? Это место подвернулось ей так неожиданно и так вовремя, что девушка схватилась за него обеими руками. Ходить самой по лавкам или домам, в поисках работы, было бы унизительно, но когда Молли рассказала ей о магазинчике мистера Мортимера, Беверли решала, что так распорядилась сама судьба.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ОТКРЫВАЮТСЯ ДВЕРИ В ДРУГУЮ ЖИЗНЬ…

Дверь в лавку была заперта, и Беверли пришлось постучать. Ожидая ответа, девушка неуверенно осмотрелась. Множество мужчин и женщин в старых потрепанных одеждах, ровным строем шли в порт. Многие из них, очевидно, испытывали настоящую нужду, и долгое время не имели возможности помыться. Беверли, вдруг вспомнила Маргарет Крост, одну из ее знакомых из прошлой жизни в столице. Сейчас, при виде этих людей, Маргарет презрительно сморщилась бы и высказалась нелестно о том, что видит. Но Беверли не испытывала брезгливости, только жалость и сожаление. Среди этих людей были и дети, которым в порту тоже предоставляли рабочие места, позволяя помогать семьям.

Мистер Левенсви, владеющий этим портом, да и, кстати сказать, доброй половиной этого города, не гнушался использованием детского труда. Он не желал искать других возможностей помочь людям, работающим на него. Мистер Левенсви считал себя благодетелем и чуть ли не спасителем, однако его эта бравада, каждый раз заставляла Беверли содрогаться. Девушка считала, что он мог бы построить больницу для родителей этих детей, помочь им встать на ноги, а не использовать труд несовершеннолетних. Однажды, она попыталась осторожно высказаться по этому поводу, но ей тут же было указано на ее место и страх в глазах матери заставил ее замолчать. Мистер Левенсви кичился своим величием и благородством, но нищета и голод, который девушка наблюдала сейчас, однозначно сбивали его с пьедестала, на который он сам себя и воздвиг.

На нее обращали внимание и под этими откровенными взглядами, Беверли неловко поежилась. Женщины разглядывали ее белоснежную, словно фарфор кожу и чистые, ухоженные руки с длинными пальцами. Блестящие, благоухающие волосы вились от природы и сейчас небольшими локонами спадали на плечи. А ее платье, насыщенного изумрудного цвета, просто кричало на всю улицу о былом достатке. Беверли стало ужасно стыдно за свой внешний вид, и она мысленно взмолилась, чтобы дверь открылась как можно скорее.

К счастью, долго ждать не пришлось. Дверь отворила невысокая женщина в странном наряде. На ней было длинное, доходящее до пят, черное платье с длинными узкими рукавами, расшитое понизу золотыми нитями. Некогда шоколадного цвета волосы изрядно поседели и были укрыты длинным легким платком. Ее круглое лицо было все еще красивым, а кожа смуглой, не черной, как бывает у тех, кто прибыл из жарких стран, но и не белоснежной, как у жителей Кармифола. Миндалевидные глаза темно-зеленого цвета, смотрели ласково, а чуть полноватые губы приветливо улыбались.

Женщина слегка поклонилась и отступила, пропуская Беверли в магазин.

– Мисс Монгроув? – сказала она мягким шелестящим голосом. – Я Самида. Помогаю мистеру Мортимеру по хозяйству.

– Очень приятно, – Беверли мгновенно прониклась к этой мягкой и вежливой женщине, немного усмиряя свой страх перед первым рабочим днем. – Называйте меня, пожалуйста, Беверли, так мне будет немного проще.

– Как пожелаете, мисс Беверли, – снова поклонившись, сказала женщина. Жест казался привычным, однако девушку он невероятно смущал, словно перед ней склоняются, как перед королевской персоной. – Не хотите ли чашечку чая, пока мистер Мортимер не вернулся?

– Если быть откровенной, то я умираю с голоду, поскольку не смогла заставить себя съесть, хоть что-нибудь дома, – благодарно кивнула девушка.

– Я с удовольствием это исправлю, мисс, – женщина развернулась, не забыв снова запереть лавку, и зашагала вглубь помещения.

Они прошли многочисленными коридорами и встретили на пути разнообразные ниши и двери. Беверли казалось, что это не магазин, а настоящий лабиринт, причем бесконечный.

– Не беспокойтесь, мисс, вы скоро с легкостью будете здесь ориентироваться, – словно угадав ее мысли, сказала Самида.

– Это какое-то волшебство? – не удержалась девушка. – Снаружи лавка выглядит крошечной, даже меньше чем шляпный магазинчик миссис Флаппер на Еловой улице в Салсоре. А он считается самым маленьким в столице. Но вот уже во второй раз, попав внутрь лавки мистера Мортимера, я поражаюсь ее размерами.

– Ни одно здание в Бромте не способно вместить все имущество моего хозяина, – улыбнулась женщина. – И вы правы, это чары, которые он использует, но в которых я мало, что понимаю.

Самида привела девушку в светлое помещение, которое, по всей видимости, полностью принадлежало ее заботливым рукам. Это было похоже на гостиную,совмещенную с библиотекой и кабинетом.

– Как может в одном месте храниться столько книг? – удивилась Беверли, когда Самида подошла к небольшому столику.

– Те, что в лавке, принадлежат мистеру Мортимеру и касаются непосредственно его ремесла, а эти для удовольствия, в которое он позволяет погрузиться и мне, – женщина взяла в руки серебряный чайник и наполнила белоснежные чашки, ароматной жидкостью.

Беверли осмотрелась, отмечая небольшой стол у окна, окруженный четырьмя стульями, вырезанными из дерева. Маленький столик, у которого суетилась Самида, и шкафчики над ним, разместились в левом углу от обеденного стола. Справа же от него, высоко к потолку поднималась резная винтовая лестница, достаточно широкая, чтобы по ней не страшно было передвигаться.

В другом конце комнаты, которую девушка мысленно окрестила «гостиной», стоял широкий стол красного дерева, напоминающий тот, что был у ее отца в кабинете. На этом столе царил сущий беспорядок, в котором господствовали многочисленные свертки, бумаги и склянки, а так же странные котелки и металлические подставки.

– Это рабочий стол хозяина, он не позволяет мне даже приближаться к нему, – смущенно сказала женщина, словно извиняясь за беспорядок, с которым не в силах была совладать. – Он говорит, что это может быть опасно, потому как я даже не представляю, что это за предметы и для чего они нужны.

– Очень предусмотрительно с его стороны, – улыбнулась Беверли, снова поворачиваясь к обеденному столу, залитому робкими рассветными лучами. Самида уже расставила на нем чашки и несколько блюд, источающих невероятный аромат, который тут же отозвался нескромным урчанием в животе девушки. – Что это так изумительно пахнет?

– Это сладости с моей родины, мисс, – женщина подошла ближе и мягко взяла девушку за плечи, направляя к столу.

Беверли осмотрела тарелки и не узнала почти ничего, кроме уже знакомой ей халвы.

– Это Лёз, – указала женщина на тарелочку с зелеными комочками, – он готовится из фисташек, кардамона, сахарного песка и розовой воды. Это печенье называется Шакер и оно просто тает во рту. Вот это лукум, а рядом кунафа с пчелиным медом, это такая сладость из орехов, завернутых в тесто.

Все, что предстало перед взором изумленной девушки, выглядело не просто аппетитно, а поистине волшебно.

– Вы сами все это готовите? – присаживаясь, уточнила Беверли.

– Конечно, там, откуда я родом, каждая девушка, должна уметь готовить. Меня учили этому с детства, – Беверли не могла не уловить тоску в голосе этой милой женщины. – Я использую не только рецепты, передаваемые в моей семье, но и стараюсь вспоминать блюда соседних стран, которые мне доводилось пробовать в детстве.

Беверли осторожно взяла легкое, еще теплое печенье и откусила кусочек.

– Ммм, – не очень прилично простонала она, наслаждаясь необычным для нее вкусом, действительно тающего во рту лакомства, – простите.

– Не извиняйтесь, мисс, – мягко улыбнулась Самида. – Это истинная радость для меня, видеть, как вам нравится.

– Однако это было некрасиво с моей стороны, – смутилась Беверли, снимая с блюдца очередное угощение, решив попробовать их все.

– Я никому не скажу, – заверила ее женщина, указывая на дымящуюся чашку. – Запивайте чаем, который тоже должен вам понравиться.

Беверли очень хотелось расспросить Самиду о том, откуда она прибыла и что видела, но увидев тоску в глазах женщины, решила пока не затрагивать этот вопрос. Ее воспитание говорило ей о том, что не нужно расспрашивать человека до тех пор, пока он сам не захочет поделиться чем-либо. Беверли решила последовать совету женщины и глотнула из чашки. Чай был непривычно крепким, но сладким и добавленная в него мята, вносила мягкость в терпкий вкус. Напиток оказался на удивление тонизирующим и бодрящим. Девушка взглянула на этот стол и подумала, как Кортни обрадовалась бы, попробовав столько сладостей, к которым была неравнодушна.

– О, госпожа Самида, – Беверли совершенно не представляла, как обращаться к этой женщине. Ей казалось, что называть ее просто по имени было бы неловко, учитывая возраст женщины. В ней было столько достоинства и силы, что видеть в ней только служанку, не представлялось возможным. – Вкус этих лакомств просто божественный! А чай настолько экзотический, что я, пожалуй, попрошу еще чашечку. Как вы его готовите?

Как только девушка назвала ее госпожой, Самида едва заметно вздрогнула и подняла глаза к лицу девушки, всматриваясь так, словно увидела впервые. Беверли показалось, что целые мириады чувств отразились в глазах женщины, но она очень быстро совладала с собой и приподнялась, чтобы дотянуться до чайника.

– Это старинный семейный рецепт. Заваренный чай вливают в смесь кофе и яйца, – тихо ответила Самида. – Мисс Беверли, прошу вас не называть меня госпожой.

– О, прошу вас, позвольте мне обращаться к вам именно так. Я не пытаюсь обидеть вас или что-то еще в этом роде, – забеспокоилась девушка. – Я лишь проявляю уважение к вам и вашему возрасту и просто не смогу называть вас иначе. Думаю, мистер Мортимер не будет возражать.

Беверли и самой себе не могла до конца разъяснить, отчего эта женщина настолько пришлась ей по душе. Она никогда еще не встречала человека, который бы так быстро завладел ее сердцем.

Из дальнего коридора послышался грохот и негромкое бормотание, которое ввело Беверли в ступор. Она застыла на месте, так и не донеся очередной кусочек лукума до рта. Сердце забилось чаще от страха. Это чаепитие было милым, но теперь действительно начинается ее первый рабочий день. Из коридора вышел мистер Мортимер. Он выглядел сегодня не как маг, а как обычный джентльмен, которого можно встретить на улицах Бромта, если не считать состояния его одежды. Новомодный сюртук был разодран на рукавах, а сорочка запачкана, чем-то напоминающим сажу. На жилете не хватало пуговиц, и развязанный шейный платок неподобающе болтался. Брюки, в области колен, вымазаны свежей грязью. Он яростно отряхивался, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок.

– Этот мерзкий, зловонный Шпис, снова обманул меня! – негодовал мистер Мортимер, не обращая внимания на сидящих за столом. – Когда-нибудь, придет время, и я вырву ему…

– Мистер Мортимер! – повысила голос Самида и в нем прозвенела сталь. – У нас гостья.

Только теперь ее хозяин поднял глаза, и его яростное выражение лица сменилось улыбкой.

– О, Мисс Монгроув! Вы все-таки пришли, не ожидал, – сказал он, оторвавшись на миг от своего сюртука. – Прошу прощения за мой нелепый вид.

Его извинения прозвучали скорее как насмешка, чем как искреннее раскаяние. Он подошел ближе и осмотрел стол.

– Мне позволено будет выпить чаю, прежде чем мы начнем? – обратился мистер Мортимер к Самиде.

– Только после того, как вы смените свой наряд, – ответила женщина, поднимаясь из-за стола, чтобы снова заварить чай.

Мистер Мортимер стремительно прошествовал к винтовой лестнице и поднялся в свои комнаты. Беверли поняла, что аппетит покинул ее, унося с собой всю радость от такого волшебного завтрака. Спустя несколько минут, хозяин вернулся, облачившись уже в более соответствующую одежду. На нем была свежая сорочка и чистый шейный платок, который выглядывал из-за краев длинного подобия халата. Он был похож на тот, что она видела вчера, только этот казался новее и как-то наряднее. Его насыщенный синий цвет напоминал чарующую глубину вечернего неба, а серебристые узоры походили на звезды, рассыпанные по всему одеянию. Беверли не могла отвести глаз от дорогой ткани.

– Это всего лишь антураж, маленькая леди, – проследив за ее взглядом, сказал мистер Мортимер. Он присел на стул прямо напротив девушки и с радостью перехватил дымящуюся чашку из рук Самиды. – Люди привыкли, что маги должны выглядеть так и никак иначе. Одно время я пытался работать в обычном костюме, но почему-то клиенты не выражали доверия, и мне пришлось попросить мою верную домоправительницу сшить пару вот таких вот балахонов.

– Признаюсь, я тоже, ожидала увидеть вас именно таким, мистер Мортимер, – сказала девушка, удерживая двумя руками чашку, словно пыталась согреться.

– Вот и я о том же. Мне не удалось уничтожить эти глупые стереотипы, поэтому приходится работать с тем, что есть, – он взял с тарелочки немного завернутых в тесто орехов, название которых затерялось в дебрях девичьей памяти, и с огромным удовольствием проглотил их. Казалось, он не ел уже несколько дней. – Почему-то никому не приходит в голову, что это очень неудобно.

Самида подлила ему еще немного горячего чая, и мистер Мортимер откинулся на спинку стула, устало прикрыв глаза. Беверли сгорала от любопытства, желая знать, откуда явился этот человек, в столь ранний час, и что такого с ним произошло, что его внешний вид оставлял желать лучшего.

– Наш день сегодня будет не очень насыщенным. В первой его половине, вы осмотритесь в самой лавке и изучите, где именно расположены товары. Поможете мне обслужить покупателей и принять заказы от клиентов, – не открывая глаз, проговорил хозяин лавки. – У вас хороший почерк?

– Почерк? – удивилась девушка, не ожидая подобного вопроса.

– Да, почерк, – мистер Мортимер распахнул глаза и улыбнулся. – Вы разборчиво пишите мисс Монгроув?

– Да, почерк у меня вполне сносный, – от нее не ускользнуло, что этот человек почти всегда обращается к ней с насмешкой в голосе. Возможно, он считал, что она слишком «аристократична» для выполнения какой-либо работы. Эта мысль заставила ее пообещать себе самой, доказать ему обратное.

– Это хорошо, поскольку я веду строгий учет всем товарам и услугам, которые предоставляю своим клиентам. Отныне это будет вашей обязанностью, среди прочих других, – мистер Мортимер поднялся и направился в тот самый коридор, из которого появился.

Беверли решила не заставлять его ждать и бросилась следом. Девушка едва успевала поворачивать в нужный проход, чтобы не упустить из вида хозяина и не заблудиться в этих лабиринтах. Он вошел в торговую часть магазина и включил свет, который, нужно сказать, горел тускло, скорее всего, поддерживая загадочность его ремесла. Однако дело могло быть в том, что большие окна настолько запачкались с годами, что даже электричество не спасало положение.

– Ваша задача наблюдать за моими действиями, прислушиваться к словам и изучать товары. – Начал мистер Мортимер. – Покупателей, которые приходят за травами, лекарственными зельями или порошками я отпускаю прямо здесь. Некоторые клиенты обращаются ко мне за услугами, они проходят в дверь за вашей спиной, и я беседую с ними там, определяя смогу ли помочь.

– О какой двери вы говорите? – спросила девушка, уже дважды посмотрев за прилавок, который как раз и располагался у нее за спиной, но кроме стеллажей со склянками и коробочками ничего не обнаружила.

– Она скрыта механизмом, я покажу чуть позже, – отмахнулся хозяин. – Самые необходимые и часто покупаемые товары, мы с Самидой разместили за прилавком. Раньше она во всем мне помогала, но теперь это стало тяжело для нее. Со временем вы запомните, где и что хранится. Если в конце сегодняшнего дня, вы не решите уйти, я дам вам несколько книг, чтобы вы изучали травы, их свойства и назначение.

Мистер Мортимер прошел к двери и повернул ключ, при этом поглядывая в окно, где уже не видно было, идущих в порт людей.

– Мы открываемся рано, поскольку наши покупатели не любят привлекать внимания. Днем здесь почти пустынно, а вечером снова приходят люди. – На двери звякнул колокольчик, которого Беверли прежде не замечала и в лавку вошла девушка в переднике горничной. Она опасливо осматривалась, пряча глаза и нервно сжимая в руках корзинку. – Доброе утро, Ширли.

Девушка вскинула голову и посмотрела на мистера Мортимера. Она едва дышала, и создавалось впечатление, что ее вот-вот настигнет обморок.

– Доброе утро, мистер Мортимер, – прошелестела она и Беверли с трудом разобрала слова. – Я пришла за порошком от мигрени для миссис Кэрби.

– И он уже готов, – Беверли обратила внимание, что ее работодателя забавляет паника, которую он внушает этой бедной девочке. – Мисс Монгроув, вы не могли бы передать розовую коробочку, с фамилией Кэрби, написанной на крышке.

Беверли зашла за прилавок и поискала, упомянутую коробочку. Она была сделана из нежно розового картона и казалась совсем пустой. Девушка протянула ее в раскрытую ладонь мистера Мортимера, который в свою очередь передал ее Ширли. Девушка некоторое время не решалась протянуть руку, но все же совладав с собой, буквально вырвала лекарство из рук мага. Она достала из кармана белоснежного передника монеты и робко положила их на деревянный прилавок, старательно избегая прикосновений. После этого, мертвенно бледная Ширли, выскочила за дверь, чем вызвала улыбку на лице мужчины.

– Неужели вам показалось смешным то, как напугана бедняжка? – сдвинув брови, спросила Беверли.

– Она весьма религиозна и каждый раз, когда ее хозяйка посылает девушку ко мне, это становиться для нее настоящей пыткой, – все еще веселясь, ответил маг.

– Это должно вызывать, по меньшей мере, жалость, но никак не смех, – заявила девушка решительно.

– Ее страх помогает мне поддерживать репутацию. Ведь многие из них до сих пор считают, что я могу превратить их в лягушку или что-то вроде того.

– А вы можете? – Беверли в испуге похолодела.

– Могу, – пожал плечами мистер Мортимер. – Но это скучно и уже давно не доставляет мне никакого удовольствия.

– Однако странное у вас представление об удовольствии.

– О, это было давно, юная мисс Монгроув, – не без сожаления сказал маг. – Так я развлекался в юности, теперь же магия мое ремесло и мне стоит следить за своей репутацией.

Больше они не говорили. Беверли изучала названия трав, порошков и зелий, разбивая в голове, стеллаж на секторы, чтобы удобнее было ориентироваться. Она наблюдала за работой хозяина лавки и замечала, как меняются его настроение и обходительность, в зависимости от того, кто именно посетил его магазин. Мистер Мортимер очень интересно и увлеченно рассказывал о травах, которые предлагал в помощь, об их свойствах и о том, как именно их можно использовать. Беверли старалась запомнить все, что он говорил, и хвалила господа за то, что обладала отменной памятью. До этого дня, Беверли и подумать не могла, как много людей пользуется услугами мага.

В обеденное время, когда посетителей действительно стало меньше, Самида пригласила девушку на обед и угостила отменной запеченной рыбой и сладким картофелем с овощами. Эта женщина готовила просто восхитительно.

Мистер Мортимер отправившись на обед, сообщил, что в лавку вернется лишь вечером. Он тихо посовещался о чем-то с Самидой, и в ее глазах появилась тревога, которую она тут же спрятала, заметив внимание Беверли.

– Я помогу вам мисс Беверли, если кто-то решит войти в лавку, но до темноты вряд ли кто-то еще объявится, – сказала Самида, после того как проводила хозяина.

Беверли продолжила свое обучение, снимая с полок то одно, то другое зелье. Если ей было сложно, она обращалась за помощью к женщине, которая, как и обещала, осталась в магазине. Перебирая скляночки, девушка обнаружила маленькую металлическую пластину, которая привлекала ее своим сиянием. Протянув руку, Беверли коснулась пальцами прохладной поверхности, и мир вокруг нее снова изменился.

– Ты смердящий пёс, Седрик! – выпалил юноша, чье негодование ощутила девушка, стоило только коснуться его сознания. – Это бесчестно!

–Не тебе говорить мне о бесчестии, Амир! – противно скрипящий голос, вызвал у Беверли мгновенную неприязнь, несмотря на то, что этот Седрик не был лишен привлекательности. Высокий молодой человек с иссиня черными волосами и суровыми карими глазами. Квадратные мужественные скулы, ровный нос и красивые губы. – Ты прихвостень того, кого называешь братом, голодранец без роду, без племени, хитростью проник в семью и завладел их вниманием. Но я поставлю тебя на место и покажу всем, кто ты есть!

Из всего этого, Беверли, наконец, поняла, что юношу в чью голову она все время попадает, зовут Амир. У него есть близкий друг, которого он считает братом и враг по имени Седрик, который хочет его очернить. Все эти вспышки все время приводили ее в такие места, осмотрев которые она не могла понять, где именно находится. Сейчас беседа проходила в каком-то большом зале, которого она никогда не видела. Он был пуст, даже картин не было, только каменные стены и несколько факелов на них.

– Ты не меня хочешь извести, ты действуешь против НИХ! – воскликнул Амир.– Поверь моему слову, я этого не допущу! Ты можешь строить любые планы и предпринимать многочисленные попытки, но я всегда буду рядом, несмотря на то, что ты всеми силами пытаешься рассорить меня с братом.

– И мне это удается! – хищно улыбнулся Седрик. В этот момент, Беверли ощутила, как сердце Амира болезненно сжалось. Похоже, этот негодяй попал в точку. Впервые девушке захотелось причинить кому-то сильную боль.

–Он мой брат! А это значит, что скоро все встанет на свои места, – руки Амира сжались в кулаки, но он сдержал желание заехать Седрику по его наглой физиономии.

– Это касается только кровных родственников, а не тех, кого подобрали из жалости!

И снова ее выбросило из жизни Амира абсолютно неожиданно. Беверли некоторое время не могла пошевелиться, думая о том, что увидела. Кто же этот юноша и что с ним случилось? Как узнать, что именно с ним произошло, если она не могла определить даже время, в которое попадала.

Чтобы не встревожить Самиду, Беверли снова взяла книги и начала изучать травы, довольно часто ловя себя на мысли, что снова и снова возвращается к судьбе несчастного Амира. Ей хотелось знать, как именно это происходит и почему, но спросить у Самиды она не могла, поскольку в магии женщина так же не сильна. А признаться мистеру Мортимеру, что она зашла без разрешения в ту комнату, да еще и трогала его вещи, она откровенно трусила.

Немного устав от чтения, Беверли посмотрела в окно.

– Из него же почти ничего не видно! – возмутилась она, заставляя себя отвлечься.

– Это моя вина, мисс, – сказала Самида. – Когда-то я сама их мыла, но теперь мое здоровье не позволяет мне взять это на себя. Голова кружится, и я каждый раз спускаюсь со стула, без которого не могу дотянуться до верха.

– Что ж, – задумалась девушка, – давайте, это исправим. Людей все равно нет, а мне полезно отвлечься от обучения.

– О чем вы, мисс Беверли? – испугалась женщина, всплеснув руками.

– Госпожа Самида, где у вас тряпки и ведро? – решительно спросила девушка, собирая волосы.

Через несколько минут споров и стенаний бедной женщины, Беверли все же смогла убедить ее, что помыть окна не станет для нее пыткой. Конечно, девушка никогда даже близко не подходила к тряпкам и ведрам, но это место ей нравилось, а значит стоит его облагородить хотя бы для себя самой. Под чутким руководством Самиды, Беверли начала с уличной стороны окон. Несмотря на то, что женщина повязала ей передник, платье все равно запачкалось и промокло вплоть до белых панталон. Когда она закончила, люди уже возвращались из порта, а руки девушки затекли и даже немного опухли от непривычной работы.

Самида принесла ей чашечку свежезаваренного чая, и они обе удовлетворенно заглянули в окно. Беверли чувствовала себя невероятно окрыленной и, несмотря на усталость легкой и счастливой.

Мистер Мортимер вошел в лавку через парадную дверь и не смог не обратить внимания на довольные лица женщин. Он вопросительно посмотрел на свою домоправительницу, и та указала ему на предмет своей радости.

– А вы умеете удивлять, маленькая леди, – заметил маг, улыбаясь. – Вы не обманули меня, когда сказали, что работа, пусть и незнакомая, вас не страшит.

– Я никогда не лгу, мистер Мортимер, – строго заметила девушка. Это место, ее работа и прекрасная Самида полюбились ей сразу, но хозяин лавки вызывал сомнения и настороженность. Было в нем что-то загадочное помимо ремесла, а она очень не любила, когда ее внутренние вопросы оставались без ответов.

Беверли присматривалась к нему очень тщательно, но пока не могла понять, что именно ее так настораживает. Он казался добрым и внимательным с Самидой и некоторыми клиентами. Но часть приходивших сегодня людей меняли его кардинально, тогда он становился невежливым и даже грубым, словно заставлял себя говорить с ними.

– Я думаю, на сегодня вам достаточно, мисс Монгроув. Идите домой и отдохните, – маг снял с полок несколько книг и протянул их Беверли.

– Вы уверены, что я приду завтра? – принимая книги, спросила девушка.

– Такие как вы не отступают, – он посмотрел на нее долгим серьезным взглядом. – Я рад, что вы с нами.

Самида завернула немного сладостей в бумагу и попросила передать сестре, чем вызвала недоуменный взгляд Беверли.

– Мистер Мортимер сказал, что у вас есть младшая сестренка, или я что-то не так поняла? – улыбнулась женщина и, получив утвердительный кивок, продолжила. – Я знаю, что девочки и юные девушки очень любят сладкое, а нам вдвоем такое количество просто не осилить.

– О, поверьте мне, госпожа Самида, Кортни съест все еще до того, как я успею сменить платье.

В дверях Беверли столкнулась с женщиной, облаченной в черное изысканное платье и шляпку с густой вуалью, не позволяющей рассмотреть ее лицо. Девушка даже оглянулась, чтобы рассмотреть богатый наряд дамы. Глаза Мистера Мортимера стали суровыми, а челюсть сжалась, как только он увидел посетительницу. Он прошел за прилавок и потянул за рычаг, который показывал ей перед обедом. Часть стеллажа отъехала в сторону, открывая проход в комнату для посетителей. Тревога и любопытство одолели Беверли, но Самида встревожено сделала ей знак уходить, и Беверли подчинилась, решив расспросить женщину завтра.

На улице ее уже ждал Гордон, который взял из ее рук сверток и книги. Беверли была ужасно благодарна ему, но сказать об этом была не в силах. Девушка еще никогда не чувствовала себя настолько изможденной. Дома она успела прочесть всего несколько страниц, прежде чем провалилась в глубокий, без сновидений, сон.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ МОЖНО НАУЧИТЬСЯ НОВОМУ И ВСПОМНИТЬ СТАРОЕ…

Первые три недели дались Беверли нелегко, она все время хотела спать и стоптала все ноги, пытаясь успеть за передвижениями мистера Мортимера. Он переходил от стеллажа к стеллажу стремительно, точно зная, где что находится. Даже, несмотря на свою отменную память, девушка все время путалась и терялась в названиях и местоположении нужных трав.

Беверли создала некое подобие собственной системы для запоминания, однако на ее использование требовалось больше времени. Требовательность мага не позволяла ей преуспевать в этом деле. Ей казалось, что мистер Мортимер просто напросто забыл о том, что девушка не так давно служит у него. Маг варил зелья и готовил разнообразные порошки, постоянно комментируя, для чего они нужны и где можно достать ингредиенты. Он не всегда заботился о том, чтобы Беверли успела записать всю необходимую ей информацию. Работать с ним было очень не легко, но в то же время крайне интересно.

Каждый раз, когда мистер Мортимер готовил новое зелье или творил, какое – либо заклинание, девушка замирала от восторга и внутреннего благоговения. Его магия рождалась из ниоткуда, нашептанная осторожно или пафосно продекламированная. Люди стекались к нему в основном к концу ее рабочего дня, что вызывало досаду и чувство легкого разочарования. Ей хотелось непрерывно наблюдать за работой этого человека, закрывая глаза на неприятные черты его характера. Смешивать, толочь или варить самой, маг ей не позволял, ссылаясь на то, что Беверли необходимо набраться опыта.

Мистер Мортимер не особенно заботился о манерах и частенько посмеивался над Беверли, когда она из раза в раз пыталась это исправить. Ей сложно было привыкнуть к его поведению, но нрав у мага был легким, что немного сглаживало, возникающие время от времени трения. По большей части, Беверли была довольна состоянием дел.

Частенько, уходя с работы, девушка сталкивалась в дверях с загадочными клиентами, чьи лица были спрятаны, а движения опасливыми, словно крадущимися. В такие моменты, ей жутко хотелось подсмотреть и даже подслушать, однако Беверли одергивала себя, вспоминая о приличиях. Её воображение рисовало разнообразные картинки в голове, подогревая и без того безмерное любопытство. Чем занимается ее работодатель, после того, как она уходит домой? Что за люди приходят к нему и почему так тщательно скрываются?

Иногда мистер Мортимер отправлял ее относить заказанные зелья. В такие дни девушка пользовалась дверями для прислуги, чтобы не попадаться на глаза господам. Она не то чтобы стыдилась своего занятия, просто ей хотелось уберечь свою семью от лишних пересудов. Каждый раз, направляясь в богатый дом, она вспоминала лицо матери.

Когда со дня ее первого визита в лавку миновал месяц, Беверли уже была вымотана до предела. Ранние подъемы и дни, проводимые на ногах, отнимали все силы без остатка. Самида старалась помогать, как могла, но и этого оказалось недостаточно. Девушка понимала, что прежний образ жизни не сделал ее выносливой и достаточно сильной для подобной работы.

– Что у нас сегодня? – спросил маг, спускаясь по винтовой лестнице из своих комнат. Каждое утро Беверли завтракала вместе с ним и Самидой, поскольку дома просто не успевала.

– Порошок от крыс для мистера Коуча, зелье для собаки миссис Литс и зелье наращивающее волосы для мистера Страйтли, – перечислила Беверли, сверяясь со своими записями.

– И это все? – удивился мистер Мортимер, разочарованно комкая ни в чем не повинную салфетку. – Как скучно! Во времена моей молодости люди были занимательнее, а их желания…, как бы это сказать…, изощреннее. Где заказы на любовные зелья и на заклятия, вызывающие несварение?

– Может люди стали немного порядочнее? – высказалась девушка, намазывая масло на воздушную, еще теплую булочку.

– О, нет, маленькая леди. Люди так и остались хитрыми, алчными и завистливыми, – мистер Мортимер поднял на нее свои глаза и улыбнулся. Увидев эту улыбку, девушка мысленно закатила глаза, понимая, что сейчас начнется. – Они стали просто трусливее и примитивнее в своих мечтах. Некоторым даже лень придумать какую – нибудь интересную пакость.

– А я думала вам хватает пакостей тех, кто приходит с сумерками, – заметила Самида, едва уловимо выражая недовольство.

– О, дорогая моя, Самида! Те, кто «приходит с сумерками», как ты изволила выразиться, не размениваются на мелкие гадости. Они настоящие представители современного чудовищного общества, – заметил маг.

– Почему же вы считаете наше общество чудовищным? – возмутилась Беверли.

– Потому что, люди в нем чудовища, мисс Монгроув! Они жаждут власти, достатка и силы, которую не заслужили и которой не достойны, – впервые девушка видела, как мистер Мортимер наполняется гневом и с большим трудом сдерживает его.

– Но ведь не все?! – ужаснулась она, подобной прямоте.

– За редким исключением, – взгляд мага стал отрешенным, и на мгновение даже показалось, что печальным.

– Я не верю! – Беверли была в корне не согласна с утверждением своего работодателя.

–А во что вы верите, маленькая леди? – спросил он, все так же витая где-то в своих мыслях.

– Я верю в добро, в благородство, в справедливость! – девушка открыто посмотрела на мистера Мортимера, не страшась спорить и отстаивать свою позицию. Его лицо вмиг изменилось, а глаза, пожалуй, впервые так внимательно обратились к ней. – Я верю в то, что люди могут быть честными, преданными и самоотверженными. Верю что, правда и добро всегда побеждают. Верю, что никогда и ни за что нельзя сдаваться. Чистые сердца существуют, они искренние и бесхитростные, отважные и стойкие!

– То, о чем вы говорите, существует лишь в книгах, мисс Монгроув. И только юные и впечатлительные девицы, вроде вас, верят во всю эту чушь, – его взгляд стал по-настоящему проникновенным и даже неприлично пристальным. Беверли немного смутилась, но сдаваться не собиралась.

– Но эти книги пишутся с настоящих людей и характеров. Благородство и честь, о которых я говорю, не берутся из воздуха. Да, я признаю, что персонажи по большей части вымышленные, но качества, которыми наделяет их автор, самые что ни на есть настоящие. Возможно, вам просто не попадались такие люди!

– А вам?

– Мой отец честный и благородный человек! – гордо задрав подбородок, сказала она.

– Ожидаемый ответ, маленькая леди! – ухмыльнулся мужчина. – А кто-нибудь кроме? Может ваш жених? Юный Рой Левенсви обладает всеми этими качествами?

Беверли внезапно стало жарко, под этим нахальным взглядом. Мистер Мортимер ждал реакции, ждал ее слов, словно лучше нее зная, что Рой не обладает даже одним из перечисленных ею достоинств. В ее душе разгорелся огонь возмущения и негодования, который пришлось погасить. Девушка сжала кулачок, пораженная такой бесцеремонностью.

– Я не намерена обсуждать с вами мой будущий брак и достоинства моего будущего мужа! – твердо сказала она.

–Не удивительно, ведь у него их нет, – пожал плечами маг, делая глоток дымящегося свежего кофе.

– А вот это уже возмутительная грубость, мистер Мортимер! – Беверли от чего-то стало ужасно обидно. Одно дело, когда они с Кортни тихонько высмеивают Роя, но совсем другое, когда посторонний человек делает это.

– Что благородного в том, что вас выдают замуж за самодовольного гордеца, рядом с которым вы увянете, как цветок без солнца? Что честного и справедливого в том, что вы не вправе решать самостоятельно, кто станет вашим спутником жизни? – спросил он.

Эти слова были сказаны непринужденно, но каждое из них врывалось в сознание, а потом добиралось до самого сердца и бередило его. Разве не думала она об этом долгими ночами? Разве не проливала слезы, сраженная безысходностью? Он добрался до самого сокровенного и вывернул все наружу, так легко и без всякого стеснения.

– Я вижу, что обидел вас, простите, – продолжил он. – В свое оправдание скажу, что приятно удивлен тем, что, несмотря на несправедливость по отношению лично к вам, вы продолжаете верить в лучшее.

– Я и не говорила, что вокруг нас нет несправедливости, алчности, подлости и двуличия. Я лишь сказала, что и их противоположности тоже существуют, – немного успокоившись, сказала Беверли.

– А как вы считаете, мисс Монгроув, как вести себя благородному человеку, столкнувшемуся с предательством, обманом или подлостью? – голос мистера Мортимера, заставил девушку поднять голову и посмотреть на него.

– На мой взгляд, благородный человек должен, прежде всего, оставаться верным себе, своим принципам и собственному достоинству. Не унижать себя и не уподобляться тем, кто предал его, – девушка отчаянно верила в то, что говорит, поэтому спокойно смотрела магу в глаза.

– Одним словом, он должен уметь прощать? – уточнил он.

– И это тоже.

– А как вы думаете, есть предел прощению? Что можно прощать, а что нельзя? Можно ли простить удар в спину? Можно простить алчную подлость?

– Есть ли предел? Я не знаю, мистер Мортимер. Мне кажется этот самый предел у каждого из нас свой, – Беверли уже не понимала, куда завел их этот разговор. – Каждый из нас, словно чаша, которую можно переполнить. Но и в этом случае, необходимо оставаться человеком.

– Хорошо сказано, мисс Беверли, – впервые вмешалась Самида и только сейчас девушка обратила внимание, каким задумчиво печальным стало ее лицо. Женщина слышала каждое слово, но мыслями была где-то далеко.

– Мы с Самидой не понаслышке знаем о предательстве и прощении, верно? – маг положил руку на плечо женщины и мягко сжал его.

– Прошу прощения, – Самида поднялась из-за стола и медленно вышла из комнаты.

– Мы чем-то обидели ее? – испугалась Беверли, поднимаясь следом.

– Нет, мисс, – ответил маг, приглашая ее снова опуститься в кресло. – Наш разговор просто всколыхнул воспоминания и немного растревожил былые раны.

– Воспоминания о предательстве? – осторожно поинтересовалась девушка.

– И, да и нет. У Самиды был сын, которого предали. Он давно умер, но боль матери не проходит никогда, – мистер Мортимер посмотрел в коридор, через который вышла женщина. – Это моя вина. Я немного перестарался, пытаясь понять вас.

Беверли стояла посреди сверкающего зала, в доме портового собрания, куда ее семью пригласили на бал, и наблюдала за тем, как отец рассыпается в благодарностях мистеру Левенсви. Девушка вспомнила о разговоре с мистером Мортимером, увидев эту сцену. Эти двое мужчин определили ее судьбу давным- давно и даже мнения ее не спросили.

Беверли осмотрела помещение и не могла не восхититься его изысканной красотой. На стенах висели великолепные картины, обрамленные позолоченными резными рамами. Окна были украшены резными карнизами, с которых ниспадали нежнейшие шторы из тафты, украшенные ламбрекенами. В Салсоре давным давно в моду вошли тяжелые ткани и разнообразные кисти ручной работы, но здесь время словно остановилось. Девушка подняла голову и изумилась блеску хрустальных люстр, ярко освещавших зал. Дамы и господа нарядились в свои лучшие наряды, которые одевали лишь раз или же заказывали специально к этому случаю. Беверли немного загрустила, вспоминая, как любила она балы в Салсоре.

Огромный зал был наполнен людьми, жаждущими веселья и готовыми к танцам, а Беверли лишь мечтала добраться до собственной кровати и погрузиться в мягкую перину. Миссис Монгроув облачила девушку в потрясающее платье цвета ясного утреннего неба и слишком туго затянула корсет. Излишне глубокое, на ее взгляд, декольте смущало ее, но не противоречило правилам приличия.

Беверли чудовищно устала, ноги гудели и перед глазами все немного плыло. Всю неделю девушка работала в лавке, не покладая рук, но ее родители не позволили остаться дома. Отец обещал, что они заглянут ненадолго, а потом все вместе поедут домой, однако прошло уже более двух часов, а о возвращении не заходило и речи. Ее матушка водила Беверли по всему залу, представляя каких-то людей и беззаботно щебеча.

Кесседи смотрела на нее с другого конца зала и весело подмигивала, слушая, как и Миссис Левенсви нахваливает дочь. Беверли указала взглядом на широкий балкон, где заметила свободную скамейку и Кессиди кивнула в ответ. Вечер был невероятно свежим, и прямо над балконом возвышалась величественная полная луна. Девушка прошла к перилам и подняла голову, всматриваясь в обворожительную хозяйку ночи, до которой, казалось, можно было достать рукой.

Беверли глубоко втянула воздух и присела на скамейку, ожидая, когда Кессиди сможет освободиться от натиска матери, Люсинды Левенсви. Глаза сами собой закрывались, веки стали тяжелыми, а мысли потекли медленно и плавно.

– Ух ты! Вот такое я вижу впервые! – услышала она приятный мужской голос. Девушка резко распахнула глаза и обратила свой взор на говорившего. – Спать? На балу? Мистер Левенсви оценил бы иронию, если бы оторвался от попавших в его сети простофиль, из которых он хочет выжать побольше денег.

Рядом с ней, облокотившись на перила, стоял молодой мужчина и откровенно потешался над ситуацией. Его улыбка была настолько очаровательной, что Беверли на миг утратила способность говорить и почувствовала, как краснеет. Его стройное крепкое тело, с широкими плечами и длинными ногами, было затянуто в новомодный костюм, с приталенным укороченным пиджаком. Этот человек смотрелся весьма необычно, среди мужчин, облаченных в черные смокинги. Его шелковый жилет просто кричал о достатке, а изысканная трость с позолоченным набалдашником в виде черепа из одной глазницы которого выглядывала змея, притягивала внимание.

Но не только одежда и дорогие аксессуары вызывали такой интерес. Сам молодой человек ничуть не уступал своему внешнему виду. Черные как ночь волосы и дивные, кажущиеся при лунном свете синими, глаза. Нос с едва заметной маленькой горбинкой, слегка полноватые губы и просто фантастические ямочки, делающие его лицо невероятно притягательным.

– Простите, я не представился, – сказал он и поклонился. В его голосе звучала насмешка, словно его обременяли эти скучные условности. – Меня зовут Сайрус Баркли. А вы мисс Беверли Монгроув. Я много слышал о вас с тех пор, как ваша семья перебралась в Бромт из Салсора.

Девушка слушала его непринужденную речь и мечтала, чтобы Кессиди пришла как можно скорее и выручила ее из этой неловкой ситуации. Они были на балконе совершенно одни и то, как свободно мистер Баркли вел себя, смущало и обескураживало. Конечно, в столице уже менее сурово относятся к подобным вещам и в последнее время, беседой двух молодых людей никого не удивишь. Однако Беверли воспитывали в строгости, поэтому она, хоть и не осуждала чуть более свободные современные нравы, но сама старалась следовать правилам хорошего тона. Возможно, дело было вовсе не в том, что она боялась быть с ним наедине, что может случиться в разгар бала? Дело было в нем, в его манере держаться, говорить и в откровенном взгляде, который он даже не пытался скрыть.

– Приятно было познакомиться, мистер Баркли, – неуверенно сказала Беверли, поднимаясь, – но мне нужно отыскать подругу.

– Ваша подруга мисс Левенсви? – спросил он.

– Да…, – растерялась девушка.

– О, ну тогда я ее уже нашел. Она беседует с мистером Вортфом и кажется, наслаждается этой беседой. – Мужчина выглядывал из-за ее плеча и улыбался. – Почему же вы прячетесь здесь в разгар танцев?

– Я вовсе не прячусь, мистер Баркли. Мне захотелось подышать, – девушка старалась не смотреть на него, понимая, что что-то в нем и очаровывает и отпугивает ее.

– Тогда, если вы не будете возражать, я бы пригласил вас на следующий танец, – сказал он и снова поклонился.

– Мне очень жаль, мистер Баркли. Ваше предложение весьма лестно, но я немного устала и…

– О, прошу вас, не отказывайтесь, – тихо сказал он и его бархатный голос завладел сознанием девушки. – Я уверяю вас, что танцуя со мной, вы забудете об усталости и всех тревогах.

Его слова звучали самонадеянно и настойчиво, и в любой другой ситуации, Беверли непременно отклонила бы его приглашение, но сейчас она чувствовала себя растерянной, поэтому кивнула.

Как только зазвучала новая мелодия, мужчина вывел ее в центр зала и уверенно повел в танце. Девушка отметила для себя, что этот человек знает, что делает. Его движения были властными, твердыми и в то же время маняще грациозными. Никогда прежде, Беверли не приходилось получать такое удовольствие от танца. Мистер Баркли был прав, усталость как рукой сняло и все неприятные мысли развеялись как дым. Остались только трепет, волнение и радость, неизвестно откуда взявшиеся. Этот танец наполнял ее силой и энергией, словно она и не мечтала выспаться и дать покоя усталым ногам. В ней бурлила такая мощь, что девушка подумала о том, чтобы остаться здесь на всю ночь.

Мистер Баркли не отпускал ее три танца подряд, и это не укрылось от внимания ее матушки. Миссис Монгроув взяла дело в свои руки и вмешалась, ссылаясь на то, что ей срочно нужно поговорить с дочерью.

– Восхищен вашей грацией, мисс Монгроув, – сказал мистер Баркли, целуя руку девушки и кланяясь. – Благодарю вас за подаренное удовольствие.

Беверли даже не успела ответить, как мужчина поклонился ее маме и смешался с толпой. Девушка еще некоторое время смотрела ему в след и приходила в себя, пока миссис Монгроув не вцепилась в ее плечо и не увела дочь в сторонку.

– О чем ты только думала? – прошипела она, все время, осматриваясь, чтобы никто не услышал. – Репутация этого человека бежит далеко впереди него. Он не больно – то склонен соблюдать правила приличия, а тебе должно быть совестно. Мистер Левенсви и его супруга глаз с тебя не сводили!

– Я всего лишь танцевала, – пожала плечами девушка, ощущая, как усталость снова наваливается на нее.

– Нет, ты не просто танцевала. Ты танцевала с ним три раза подряд и смотрела ему в лицо, как завороженная! Многие могли подумать, что ты увлеклась!

– О чем ты? – возмутилась девушка.

– Ты скоро выходишь замуж и должна помнить о приличиях!– Беверли внимательнее посмотрела на свою мать и никак не могла понять, что же такого ужасного она сделала.

– Да, мама. Я не забыла о предстоящем замужестве. Это просто невозможно, если учесть как часто ты мне о нем напоминаешь. – Такой дерзости Беверли себе еще не позволяла и, заметив, пораженный взгляд матери поспешила извиниться. – Прости, я просто устала. Обещаю, впредь быть осмотрительнее.

Девушка сказала то, чего от нее ждали и под предлогом желания найти подругу, ретировалась. Она задумчиво брела по залу и вдруг снова увидела его. Мистер Баркли стоял у стены и широко улыбался юной мисс Крипс, которая просто таяла от его взгляда. Беверли, вдруг подумала, что этот мужчина, если и позволял себе с ней небольшие вольности, но не флиртовал. Все что он говорил или делал, было каким-то обыденным, открытым, но с полным отсутствием флирта. Сейчас, глядя на него, девушка видела, что он добивается интереса девушки, что стояла напротив, и у него это получалось.

– Это было занимательно! – услышала она голос Кессиди за спиной и обернулась. – Мистер Баркли и тебя покорил?

– Что? Ты о чем? Вовсе нет, просто я немного развеялась, – отмахнулась Беверли.

– Все девушки Бромта мечтают о его внимании и расположении, – восхищенно сказала подруга.

– Кто он? Чем занимается? – спросила Беверли.

– Никто точно не знает. Отец говорит, что у него уйма денег и что он не стесняется их тратить, – Кессиди взяла девушку под локоть и немного отвела назад, чтобы позволить людям свободно передвигаться. Однако далеко уходить не стала, что позволило им продолжить наблюдать. – Поговаривают, что он держит фабрики где-то в окрестностях Салсора, другие утверждают, что он торговец, снабжающий королевскую армию, но все это лишь слухи. Сам он не дает серьезных ответов на вопросы о себе. Единственное что я знаю, это то, что он вложил немалую сумму в дело отца, поэтому его принимают во всех домах Бромта.

– Посмотрите кто это тут у нас! – глубокий уверенный голос послышался за спиной.

Девушки обернулись, и Кессиди не смогла скрыть неприязни. Перед ними стояла юная мисс Лич. Шикарное платье кремового цвета, привезенное из лучшего салона в столице, тяжелое бриллиантовое колье и серьги подчеркивали красоту и изысканность хозяйки. Сесилия Лич обладала редкой красотой, которая казалась строгой, а порою и надменной. Блондинка с длинными уложенными в сложную высокую прическу волосами, кожа гладкая и чистая, как самый дорогой фарфор, губы тонкие, почти все время поджатые, а глаза хмурого серого цвета, способные прожечь любого насквозь. Эта девушка относилась ко второму по богатству и значимости семейству в Бромте. Она знала себе цену и никогда неследовала правилу, установленному мистером Левенсви, не считая себя обязанной быть учтивой с Беверли и ее семьей.

– Добрый вечер, Сесилия, – вежливо поприветствовала ее Кессиди, на которую, даже на мгновение, не переместился холодный взгляд красавицы. Глаза мисс Линч придирчиво осматривали Беверли.

– Мисс Монгроув! – фальшиво улыбнулась она. – Я так рада, что вы смогли отыскать время и присоединиться к нам на этом празднике. Нужно отдать должное вашему мужеству, ведь вы не испугались прийти в платье из прошлогодней коллекции и тем самым смутить родственников своего жениха. Бедняжка миссис Левенсви стойко выдерживает взгляды, которые гости украдкой бросают на вас.

В груди у Беверли запылал пожар стыда и возмущения, но ответить ей было нечем. Платье и правда было прошлогодним, и с тех пор как они прибыли в Бромт, новых она не покупала. Девушка никогда не считала себя трусихой и вполне могла бы постоять за себя, но затевать скандал посреди бала и после того, как матушка итак отчитала ее за неподобающее поведение, посчитала лишним. Беверли сжала кулачки и проглотила обиду.

– А ты, Кессиди, удобно себя чувствуешь рядом с той, чью семью полностью содержит твой отец? – Сесилия медленно приподняла бровь, отчего ее лицо приобрело еще более горделивый вид.

– Знаешь, Сесилия, – хищно улыбнулась подруга, – возможно, платье Беверли и не совсем новое и ты об этом знаешь потому что у тебя тоже было такое, однако на ней оно смотрится просто изумительно, подчеркивая все преимущества фигуры. Глядя на Беверли, я понимаю, почему ты избавилась от своего.

И Кессиди и мисс Лич улыбались, отчего со стороны, очевидно, казалось, что между ними состоялась дружественная беседа. Но любой, кто мог в эту минуту приблизиться к ним, тут же ощутил бы лютый холод, сквозивший в воздухе. Лицо Сесилии ничуть не изменилось, только в глазах полыхнул опасный огонек, и скулы едва заметно напряглись. Она улыбнулась еще шире, являя миру ряд ровных белоснежных зубов и ласково коснулась щеки Беверли пальцами затянутыми в мягкую перчатку.

– Очень жаль, мисс Монгроув, что «преимущества вашей фигуры» так и не были оценены блистательным мистером Баркли, который забыл о вас, сразу как только закончился танец, – слова Сесилии едва не заставили Беверли отшатнуться, но она устояла на месте.

Чего добивалась эта особа, говоря подобное? Она прекрасно знает, что Беверли обручена и не ждет благосклонности от других мужчин. Тогда зачем Сесилия позволяет себе такие вольности? Неужели мама была права, когда говорила, что танцуя с Сайрусом Баркли, Беверли выглядела увлеченной? Возможно, мисс Лич тоже заметила это? Девушка хотела поставить ее на место, заявив, что не желает быть оцененной этим гордецом, но не успела. Сесилия обошла ее со спины и приобняла за плечи.

– Как жаль, что ваша судьба уже предопределена, хотя даже отсутствие жениха вряд ли помогло бы вам заслужить благосклонность хотя бы одного из присутствующих здесь мужчин, – её вкрадчивый голос проникал в самое сердце, заставляя его болезненно сжиматься. – Но в жизни бывает всякое. Возможно, Рой Левенсви вскоре станет чуть самостоятельнее и сможет противостоять воле отца. А мы обе знаем, что благотворительность не в его духе.

С этими совами Сесилия Лич уплыла в неизвестном направлении, оставляя после себя слишком терпкий и навязчивый аромат духов. Беверли быстро взяла себя в руки и пресекла любые попытки Кессиди обсудить случившееся, давая понять, что тем самым они окажут персоне мисс Лич слишком много чести. Девушки решили забыть об этом разговоре и не портить себе вечер.

Беверли наблюдала, как мистер Баркли рассыпается в комплиментах мисс Крипс и гадала, от чего этот мужчина так интересен ей. Она понимала, что дело не только в его красивом лице. Она чувствовала, что он не так прост, что есть в нем нечто большее, чем просто притягательная внешность. Мужчина казался ей загадочным. Внезапно, он заметил ее взгляд и посмотрел прямо в глаза. В его взгляде не было и тени приветливой улыбки, только острые клинки, внимательно впившиеся в ее глаза. Беверли отвернулась и передернула плечами, стряхивая наваждение. Когда она снова посмотрела в ту сторону, мистера Баркли там уже не было.

Ведомая каким-то непонятным чутьем, девушка двинулась к выходу из зала, оставив Кессиди, желавшую потанцевать. Беверли шла мрачными, слабо освещенными коридорами, сама не зная, куда и зачем. Сделав очередной неуверенный поворот, девушка услышала шепот, но слов разобрать не удалось. Она медленно пошла на звук и застыла, когда поняла, что подошла достаточно близко. Девушка выглянула из-за угла и увидела мистера Баркли в компании какого-то странного неприятного человека. Человек казался напуганным и каким-то нервозным. Хотя его можно было понять, ведь мистер Баркли держал его за ворот сюртука и что-то грозно ему говорил прямо в лицо. Мистер Баркли выглядел злым, готовым вот-вот пуститься в драку.

– Еще раз ты меня обманешь, я вытрясу из тебя всю душу! – чуть громче сказал он.

– Нет, нет, Сайрус. Как я могу?! Это просто недоразумение…

– В третий раз! – рявкнул мужчина и, осознав, что говорит громко огляделся.

Беверли успела спрятаться за угол. Ее сердце билось как сумасшедшее, а ладони немного вспотели. Когда она снова решилась посмотреть на происходящее, ситуация немного изменилась. Мистер Баркли отпустил неприятного мужчину и немного отступил. Он сделал непонятный жест рукой, и в воздухе возникло голубое свечение, которое вытягивалось и сужалось. Девушка смотрела во все глаза, как в руке у мистера Баркли из магии рождается длинный кнут, сотканный из голубого огня.

– Нет, Сайрус! – взмолился мужчина и рухнул на колени. – Я сделаю все, что вы скажете. Больше я не повторю подобной ошибки.

– Запомни, Шпис! Еще один промах и ты познакомишься с моим другом Нутом, – мистер Баркли поднял руку и замахнулся, его кнут послушно взметнулся вверх, а потом ведомый рукой хозяина, обвился вокруг шеи несчастного мужчины. Беверли в ужасе затаила дыхание. В голове вертелась мысль, что имя Шпис она уже где-то слышала. – Сейчас, его магия лишь щекочет тебя, но в следующий раз, я затяну его потуже.

Мужчина резко дернул, и кнут раскрутился, освобождая шею бедолаги. Шпис вскочил с колен и, спотыкаясь о собственные ноги, кинулся бежать прочь. Мистер Баркли взмахнул рукой, и кнут исчез, так же быстро, как и появился. Мужчина обернулся на дверь, за которой скрылся человек и вдруг весело засмеялся. Девушка наблюдала за ним и ужасалась такой дикости. Устав от хохота, который заставил его даже согнуться пополам, мистер Баркли выпрямился и вдруг замер, снова почуяв что-то. Прежде чем он успел обернуться и раскрыть ее местоположение, Беверли подобрала юбки и медленно двинулась назад.

Эта странная сцена не выходила у нее из головы и по дороге домой. Беверли смотрела в окно коляски и размышляла об увиденном. Лошадь неспешно везла их через порт, громко цокая копытами. Матушка дремала на плече мистера Монгроува, который тоже смотрел в окно, но противоположной стороне. Они свернули в знакомый проулок, и Беверли поняла, что лавка мистера Мортимера совсем близко. Начинало светать, и улица хорошо просматривалась.

Проехав еще несколько домов, лошадь резко остановилась и попятилась, толкая коляску. Девушка вцепилась в сиденье и выглянула в окно. Вероятно, что-то мешало на дороге. Кучер что-то грозно прокричал. Внимание девушки привлек одинокий прохожий, который неспешно брел по улице. В его походке и внешнем виде, было что-то знакомое. Он был довольно далеко, а солнце еще не показалось, поэтому рассмотреть его лучше, не удавалось. Лошадь снова тронулась и Беверли старалась не упустить прохожего из вида, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Человек остановился прямо у двери лавки, в которой она работала, и постучал. Коляска подъехала как раз вовремя, чтобы девушка успела увидеть все, что хотела. Дверь отворилась и Самида впустила мужчину, который осмотрел улицу, прежде чем войти.

Сердце девушки подпрыгнуло, и она не поверила глазам. В лавку вошел мистер Баркли. Сотни вопросов разом завертелись в голове. Что мистер Баркли делает в лавке ее хозяина? Какие у них могут быть дела? Почему этот странный человек, сразу после бала отправился именно сюда? Он был клиентом? Хотя судя по тому, что мистер Баркли сам обладал магическими способностями, помощь мистера Мортимера ему явно не требовалась.

Шпис! Вот где она слышала это имя. Мистер Мортимер как-то упоминал о нем, и там тоже было что-то связанное с обманом. Любопытство изводило и мучило девушку. Ей просто необходимо было узнать, что же эти мужчины скрывают. Она взглянула на отца, который мягко ей улыбнулся, и поняла, что о тайном бегстве не может быть и речи. Что ж, пусть не сегодня, но она выяснит, что кроется за всем этим.

ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ МИР СНОВА ПЕРЕВОРАЧИВАЕТСЯ С НОГ НА ГОЛОВУ…

– Аккуратно засыпайте зерна, медленно, – мистер Мортимер склонился к самому уху Беверли, тщательно контролируя каждое ее движение. Он предупредил девушку о том, что всего один промах, и она может пострадать, но считал, что этого не достаточно. – Теперь осторожно перемешайте и добавьте щепотку Лианолы, но не больше.

Сердце Беверли замирало каждый раз, когда она добавляла новый ингредиент в зелье. Впервые маг позволил ей самой смешать компоненты. Самида наблюдала за этим процессом, прижимая руки к груди. Она тоже волновалась.

Девушка засунула руку в жестяную банку и выудила оттуда немного засушенной и измельченной травы Лианолы, продолжая медленно помешивать зелье.

– Медленно, мисс Монгроув! – с нажимом сказал маг, из последних сил сдерживая очередной порыв перехватить деревянную ложку из рук девушки и сделать все самому. – Лианола должна мягко соединиться с остальными травами, иначе не получится нужного эффекта.

Беверли слышала это уже не в первый раз и снова мысленно закатила глаза, это уже вошло в привычку. Она понимала, что мистер Мортимер хочет ее предостеречь, но всему есть предел. Безусловно, она волновалась, потому что понимала, ее ошибка, вновь отбросит ее далеко назад, лишая возможности помогать магу в его ремесле. Девушка плавно высыпала траву, зажатую между пальцев, тщательно перемешивая варево, томившееся на маленьком огне. Страшно было даже дышать, но этот страх приятно будоражил кровь, волнуя каждый нерв. Так прекрасно она никогда себя еще не чувствовала.

– А теперь медленно вынимайте ложку и не упустите момент, – сказал маг и немного отстранился.

Беверли сделала, как он сказал, и затаила дыхание, наблюдая, как на поверхности начинает образовываться тонкая корочка. Не отрывая глаз от этого процесса, девушка взяла со стола, заранее приготовленную лопаточку. Вместе с мистером Мортимером они склонились над маленьким чугунным котелком и ждали. Корочка сначала появилась по краям, а потом медленно продвигалась к середине и как только она образовала ровный круг, маг дал команду снимать ее.

Беверли быстро затушила огонь, что было очень важно, и едва заметно трясущимися руками подцепила твердый налет над зельем. У нее получилось не сразу, но когда кружок аккуратно лег на лопаточку, сердце ее радостно подпрыгнуло.

– Поместите его в ступку и размельчите, как только остынет, – спокойно сказал мистер Мортимер. Беверли ждала хотя бы одного слова похвалы, но так и не дождавшись, разочарованно отвернулась.

Она растерла корочку в порошок скучного серого цвета, пытаясь убедить себя, что доброе слово мага ей не так уж и нужно. Он вообще никогда ее не хвалил, пора было уже привыкнуть.

– Вы просто умница, мисс Беверли, – прошептала Самида, которая подошла к столу, чтобы убрать с него все лишнее и уже ненужное. Беверли подняла голову и встретила ласковый взгляд темно-зеленых глаз. Девушка неуверенно улыбнулась в ответ. – Давайте вечером отпразднуем это. Я приготовлю ваши любимые блюда.

Сердце Самиды казалось, вмещало в себя весь Кармифол и все прочее за его границами. Она умела поддержать и успокоить Беверли, когда что-то шло не так. Глаза ее редко светились радостью и поэтому огорчать женщину не хотелось.

– С удовольствием, госпожа Самида, – сказала Беверли и поспешила достать с верхней полки склянку для получившегося порошка. – Вы хотите кого-то ослепить, мистер Мортимер? – Обратилась она к магу, поднимаясь по лесенке, прислоненной к шкафу с пустой тарой.

– Почему? – удивился мистер Мортимер.

– Ну, одним из свойств Лианолы является лишение способности видеть, – сказала она, потянувшись за склянкой. – Я прочитала об этом в одной из книг, что вы мне дали.

– Вы быстро учитесь, мисс Монгроув, – строго сказал он. – Однако, этот порошок не для меня.

Беверли пыталась добраться до скляночки нужного размера, ведь порошка получается совсем немного, поэтому, стоявшие в первом ряду крупные пузырьки ее не устраивали. Ухватив, наконец, нужный, девушка потянула руку обратно и зацепила локтем стоявшие с краю баночки, которые тут же повалились на пол, с громким звоном разбиваясь об него. Беверли испуганно спустилась, замечая, что не все склянки были пустыми. Одна из них не разбилась, но крышка откололась и закатилась под шкаф. Зелье, находившееся внутри, медленно выливалось на пол.

– Задержите дыхание! – сердито крикнул мистер Мортимер, но было поздно. Едкий запах уже врезался в ноздри девушки и вызвал головокружение. – Проклятье!

Девушку резко затошнило, и желудок выполнял опасные кульбиты, угрожая выпрыгнуть наружу.

– Что это, Мортимер? – испугалась Самида.

– Горона, – слова мага прозвучали как приговор. Девушка подняла глаза на Самиду и увидела, как та зажала рот рукой. Спустя всего секунду, перед глазами все поплыло, и желудок скрутило в очередном спазме. – Мисс Монгроув, попытайтесь зацепиться сознанием за реальность. Хотя бы ненадолго. Я попробую снять действие паров Гороны, но получится не сразу.

Голос мага звучал где-то далеко, она пыталась цепляться за него, продолжая смотреть на Самиду. Женщина присела с ней рядом и зажала ее руку в своей прохладной ладони. Девушку нещадно клонило в сон, она так и порывалась закрыть глаза. Бороться с зельем оказалось не просто, и Беверли держалась, как могла, наблюдая за тем, как маг стремительно перебирает какие-то коробочки.

– Ну почему, когда мне что-то срочно нужно, этого никогда нет на месте? – ворчал он.

Беверли чувствовала, как ускользает куда-то во мрак своего сознания.

– Не смейте отключаться, маленькая леди! Я еще не успел отругать вас за нерасторопность, – мистер Мортимер нервничал, и это совсем не добавляло девушке уверенности.

Беверли устала бороться и на мгновение прикрыла глаза, чего оказалось вполне достаточно. Дикая боль ворвалась в ее голову, протыкая ее тысячами самых острых иголок. Иголки словно вонзались в череп, а потом исчезали, и снова вонзались и снова исчезали. А потом ей показалось, что она распахнула глаза, но уже больше не видела лавку мистера Мортимера, да и его самого тоже.

– Во что ты снова ввязался, несносный мальчишка? – спросила она такого же рыжеволосого юношу, как и она сама.

– Поверь, Бев, все хорошо. Я разберусь сам, – парень опасливо обернулся на людей, которые только что окликнули его, не замечая, что он говорит с сестрой. – Ты просто подожди меня здесь и не высовывайся.

– Какие у тебя могут быть дела с этими людьми? – начала злиться Беверли, ей уже порядком надоело прикрывать Лукаса перед родителями. А еще злило то, что он ей не доверял.

– Просто постой здесь, ладно? Я быстро, – Лукас твердым движением руки отодвинул сестру подальше за угол и пошел навстречу, ожидавшим его мужчинам.

Девушка уже дрожала от холода и нервничала от того, что родители ждут их к ужину. Она обещала им найти брата и привести домой вовремя, но как обычно, быстро это сделать не удалось. Беверли часто сердилась на Лукаса, но его обаяние всегда вынуждало ее прощать его снова и снова. Лукас был ее близнецом, а, как известно, отношения между близнецами особенные, позволяющие хорошо чувствовать друг друга. Ситуация в которой они оказались сейчас, ужасно нервировала ее. Она не любила не понимать, что происходит и готовилась задать братцу хорошую трепку, как только он вернется. Если бы она только знала, что этому уже не суждено было сбыться.

Услышав шум, Беверли выглянула из-за угла и увидела, как Лукаса повалили на землю. Четверо мужчин склонились над ним и что-то злобно говорили, расслышать, что именно было невозможно. Беверли рванула вперед, но чья-то сильная рука крепко схватила ее и потащила назад.

– Ты ничем ему не поможешь, – мужчина обхватил ее талию рукой и прижал тело девушки к себе.

Беверли взвизгнула и попыталась вырваться, но человек держал крепко, еще и зажав ее рот второй рукой. Она брыкалась и вырывалась, но, что она могла против твердой мужской хватки.

– Я не причиню тебе зла, – тихо говорил он ей в самое ухо. – Просто не позволю кинуться в бой и погибнуть.

Беверли в мольбе застонала, плотно прижатая к его груди. Мужчина осторожно сделал шаг вперед и выглянул из-за угла, что позволило и Беверли рассмотреть происходящее. Мужчины били ее брата ногами, а Лукас кричал, прикрывая голову руками. Сердце девушки в ужасе оборвалось, и она закричала в ладонь незнакомца, удерживающего ее.

– Прости, но я не могу отпустить тебя, – шептал он. – Ты погибнешь вместе с ним. Он не хотел бы этого.

Беверли извивалась в его руках, наблюдая, как ее брата забивают до смерти. Жестокость, с которой они наносили удары, потрясала своей кровожадностью. Горячие слезы струились из глаз, а ладонь мужчины заглушала рыдания девушки.

– Ты не сможешь ему помочь и я тоже, – бормотал мужчина, и в этот момент Беверли ненавидела его всей своей душой.

Девушка изо всех сил пнула мужчину ногой, понятия не имея, куда угодила. Глухой стон оповестил ее о том, что она смогла причинить ему боль, однако хватки он не ослабил. Она слышала крики брата и от страха и боли впивалась ногтями в руки незнакомца. Эта пытка, казалась бесконечной. От потоков собственных слез и приглушенных рыданий, голову буквально разрывало надвое. Сердце обливалось кровью, и каждый его удар причинял нестерпимые страдания. Как можно стоять и смотреть на то, как убивают брата? Как можно? Беверли стала вырываться неистовее, но быстро выбилась из сил. Потрясение сильно ослабило ее.

– Погоди, успокойся, – возможно, он и сам понимал, что слова его бесполезны и даже глупы, но он продолжал ее убеждать. – Он не хотел бы, чтобы ты пострадала из-за него. Эти люди очень опасны. Это стражи магических заклинаний, их называют хронами. Они ищут и уничтожают тех, кто незаконно воспользовался темной магией.

Беверли попыталась возразить, но мужчина лишь крепче зажал ее рот.

– Ошибки быть не может, на нем должна быть печать мага, который оказал ему подобную услугу, – продолжал мужчина.

Беверли с трудом соображала, что он ей говорит. Она была способна лишь смотреть на умирающего Лукаса. Один из мужчин присел рядом с ее братом и достал что-то из-за пояса.

– Лучше не смотри, – сказал мужчина, но девушка не смогла закрыть глаза.

В руке хрона сверкнул клинок, и Беверли буквально потеряла рассудок, завопив, что есть мочи. Незнакомец чертыхнулся и отступил назад, поняв, что их услышали.

– Лиоторо повидас! – прошептал он и замер.

Беверли услышала, как к ним кто-то приближается и тоже замерла. Из-за угла показался один из мужчин и посмотрел прямо на них. От ужаса Беверли зажмурилась, ожидая удара или чего-то вроде того. Но мужчина осмотрелся, совершенно их не замечая, и пошел прочь.

– Никого нет, – крикнул он.

Незнакомец, державший Беверли. снова шагнул вперед. Девушка успела заметить, как люди, истязавшие ее брата, уходят, завершив свою работу. Рука, зажимавшая рот, ослабла, а потом и вовсе отпустила ее. Беверли рухнула на колени, не решаясь посмотреть на тело Лукаса.

– Пойдем, – сказал мужчина и бросился в проулок.

Заливаясь слезами, Беверли видела, как незнакомец склонился над ее братом. Не чувствуя ног, она подошла к ним. Голова Лукаса уже покоилась на ладони мужчины, глаза его были закрыты.

– Еще есть надежда, он не ушел, – сказал незнакомец. – Но у меня мало времени. Я заберу его с собой.

– Нет! – вскрикнула девушка. – Если он еще жив, ему нужен доктор.

– Они снова найдут его, это не выход! – не поднимая головы, спрятанной под капюшоном черного плаща, сказал мужчина.

– Моя семья спрячет его! Мы позаботимся о нем! – плакала девушка.

– Кроме меня, ему уже никто не поможет. Они не оставят его в покое, ты должна отпустить его.

– Лукас! Нет! – Беверли села на землю рядом с братом и схватила его прохладную ладонь, залитую кровью.– Я не могу!

– Ты должна, если хочешь его спасти, – твердо сказал незнакомец, тщательно скрывая свое лицо.

– Кто ты вообще? – встрепенулась Беверли.

– На это сейчас нет времени. Я забираю его.

– Пожалуйста, не надо!

– Поверь мне, это единственный выход. Возможно, когда-нибудь, он сможет вернуться домой, но не сильно на это рассчитывай. Тебе остается только верить в то, что я сделаю все для того, чтобы он выжил, и смог нормально жить где-то подальше от Салсора.

Мужчина поднял ее брата на руки и произнес непонятное слово. Воздух закружился вокруг них, поднимая сухие листья. Беверли успела лишь протянуть руку к брату, прежде чем они исчезли.

Беверли резко очнулась и почувствовала во рту горький привкус. Оглядевшись, она не сразу поняла, что сознание ее снова вернулось в лавку, где обеспокоенная Самида облегченно выдохнула.

– Лукас…, – прошептала она, ощущая, как слезы снова потекли из глаз.

– Что вы сказали? – резко обернувшись, спросил маг. Его обеспокоенное лицо, сейчас выражало изумление.

– Я сказала Лукас. Это имя моего брата,– тихо сказала девушка, до сих пор собирающая свою душу обратно по крупицам. – Я была далеко в своем прошлом.

– Я не знал, что у вас есть брат, – сказал мистер Мортимер, снова отворачиваясь.

– Был. У меня БЫЛ брат, – девушка поднялась на ноги, ощущая легкое головокружение. – Он пропал три года назад, и я не уверена, что он жив.

– Мне жаль, что моя магия погрузила вас именно в это воспоминание, мисс Монгроув, – сказал маг, явно чувствуя себя неуютно. – Но противостоять воздействию Гороны, можно лишь таким способом. Или так, или чудовищные кошмары, которые способны свести с ума.

– Возможно, вам стоит отправиться домой? – предложила Самида. – Вы только что чуть не погибли.

– Но не погибла же, – равнодушно ответила девушка, все еще пытаясь избавиться от призраков прошлого. Ее тело била мелкая дрожь и на кончиках пальцев ощущалось легкое покалывание. И физическое и эмоционально состояние ее было не на самом высоком уровне, однако о возвращении домой не могло быть и речи. Лучше, чем здесь, ей не будет нигде, тем более в таком состоянии. – Мистер Мортимер успел вовремя, спасибо.

– Самида права, вам стоит отдохнуть, – неуверенно сказал маг, поднимая с пола склянки.

– Я в порядке. Чашечка вашего чудесного чая и словно ничего и не бывало, – Беверли прильнула к Самиде и позволила женщине слегка приобнять себя. – Мы еще даже не открылись, а вы уже отсылаете меня. К тому же, вы, кажется, хотели отругать меня за нерасторопность?

– И я мог бы! – натянуто улыбнулся маг. – Но я опасаюсь влезать в этот спор. Вы ведь найдете с десяток аргументов и изложите их так уверенно, что я не успею одуматься, как стану виноватым во всем, что с вами произошло. Сейчас я не способен вступать с вами в дискуссии.

– От чего же? – Беверли старалась дышать глубже, чтобы привести свое самочувствие в норму и радовалась этому диалогу, который помогал ей отвлечься от воспоминаний. – Боитесь, что проиграете спор?

– Отнюдь, – маг развернулся к ней и внимательно посмотрел в лицо девушки. – Боюсь, что не смогу сдержаться и выиграть честно.

Что-то в его голосе заставило Беверли прекратить этот разговор. Сегодня она видела мистера Мортимера другим. Обычно веселый и немного взбалмошный человек, уступил место растерянному и встревоженному.

Самида отправилась готовить чай, а Беверли предложила мистеру Мортимеру закончить с порошком. Девушка глушила в себе болезненные воспоминания и пыталась сосредоточиться на работе. Лицо брата, все в крови, то и дело всплывало перед глазами и тогда приходилось зажмуриваться.

Маг поставил на ладонь ступку и произнес несколько слов, завершая колдовство:

– Крам сонр варипа!– Порошок поднялся над ступкой и закружился вихрем. Мистер Мортимер повторил заклинание, и пудра вновь опустилась на дно посуды.

Он протянул ступку Беверли, чтобы девушка пересыпала ее содержимое в склянку.

– Для кого этот порошок? – спросила она, открывая журнал.

– Не утруждайтесь мисс Монгроув. Я сам передам его клиенту и сделаю соответствующую запись, он придет поздно.

Девушка тут же сделала вывод, что это для кого-то из тех подозрительных людей, которые приходят после заката.

– Может для мистера Баркли? – вырвалось у нее. Со стороны стола, на котором Самида разливала чай, послышался звякающий звук.

– Для кого? – не поворачиваясь к ней, спросил мистер Мортимер. – Кто такой мистер Баркли?

Что – то холодное коснулось ее души, и сердце болезненно сжалось. Конечно, она не ожидала, что эти люди будут доверять ей во всем. Но почему они вообще скрывают, что просто знакомы с ним? От этого вопросов стало только больше. Такая, казалось бы, маленькая ложь, неприятно полоснула по сердцу.

– Да так, один не очень приятный джентльмен, с которым я вчера познакомилась на балу, – тихо сказала девушка. – Мне почему-то показалось, что он определенно может быть вашим клиентом, особенно, если дело касается чего-то опасного.

Самида тоже выглядела растерянной, но быстро овладела собой и пригласила их к завтраку. За столом повисло тягостное молчание. Впервые за все время, что Беверли работала здесь. Любопытство буквально съедало ее, но девушка пыталась убедить себя, что, в конце концов, это просто не ее дело.

Мистер Мортимер сегодня сам принимал своих клиентов, что позволило Беверли заняться ревизией редких трав. Она перебирала коробочки и баночки, стирала с них пыль и записывала остатки. Это занятие было довольно рутинным, однако помогало освежить в памяти названия и местоположение.

Дверь резко отворилась, и колокольчик на ней громко звякнул, когда Беверли занималась самыми нижними полками, спрятанными под прилавком.

– Мистер Левенсви! – громче чем нужно было поприветствовал мужчину маг. – Давно вы вернулись? Не ждали вас так скоро?

– Я приехал вчера. – Рой! Беверли опустилась прямо на пол и сжалась в комок, бросая взгляды на стоявшего рядом мистера Мортимера. Тон ее будущего мужа был надменным, что без сомнения снова оставило неприятный осадок на душе. – Мой порошок готов?

– Конечно, готов, – в голосе мага слышалась насмешка. Беверли узнавала ее мгновенно. По ее собственным наблюдениям, мистер Мортимер говорил так с людьми, которых не уважал и считал, мягко говоря, не очень умными. – Я лишь хотел бы напомнить вам, что частое его использование может привести к обратному эффекту.

Беверли зажала рот рукой, чтобы не выдать своего удивления. Что Рой Левенсви может делать здесь? Какой порошок ему нужен? Девушка пряталась за прилавком и чувствовала себя невероятно глупо.

– Мне нужно сходить за вашим заказом, я не храню его среди прочих. Будьте добры подождать немного, – сказал маг.

– Поживее, я спешу, – от этих слов прозвучавших совсем близко, у Беверли скривилось лицо. Столько чванливости и снобизма. Он даже в детстве был таким. Лукас всегда нехорошо подшучивал над ним, а Рой ненавидел ее брата за то, что тот побеждал во всем и всегда.

Мистер Мортимер повернулся к выходу, а девушка плотнее вжалась в полки, чтобы Рой, стоявший прямо у стойки, не заметил ее. Она встретила насмешливый взгляд мага и виновато пожала плечами. Все, то время, что маг отсутствовал, сердце Беверли танцевало самый быстрый танец из всех, что она знала. Она сама не понимала, почему так трусливо прячется, ведь не считала, что делает что-то предосудительное, но характер Роя был непредсказуемым и довольно вспыльчивым.

– Вот ваш порошок, мистер Левенсви, – из коридора между стеллажами послышался голос мага.

На деревянную поверхность посыпались монеты, а потом послышались быстро удаляющиеся шаги. Когда хлопнула входная дверь, Беверли расслабилась и встала на ноги. Она собралась задать магу, волнующий ее вопрос, когда колокольчик снова оповестил о посетителе.

– Забыл сказать, следующую порцию…, – дверь отворилась и Беверли столкнулась с суровым взглядом холодных серых глаз будущего мужа. Увидев ее, они наполнились сначала изумлением, а потом злостью. – Бев? Значит это, правда?! До меня доходили слухи, но я не желал верить.

– Здравствуй, Рой, – сказала Беверли, с трудом заставляя свой язык шевелиться. Ей пришлось собрать все свои силы в кулак, чтобы сохранять невозмутимый вид. – Рада, что ты вернулся.

Рой стремительно преодолел расстояние, разделявшее их, и крепко сжал зубы, делая над собой усилие, чтобы не сорваться на крик.

– Что ты здесь делаешь? – его ноздри гневно раздувались, и это невероятно позабавило бы Беверли, если бы не сцена, которую он ей разыграл прямо на глазах мистера Мортимера.

– Работаю, – сказала она, поднимая руку, сжимавшую тряпку.

Рой придирчиво осмотрел ее внешний вид и то, что он увидел, ему явно не понравилось. Беверли купила несколько простых платьев и носила их по очереди. Ее волосы, непослушные и вьющиеся, не были собраны в прическу, как того требовали приличия. На работе, она всегда стягивала их простой лентой в свободный хвост.

– На кого ты похожа? Моя жена не может выглядеть подобным образом! – сквозь зубы сказал Рой.

Девушка бросила неловкий взгляд на мага, словно извиняясь за то, свидетелем чего ему пришлось стать. Выражение лица мистера Мортимера сложно было понять, то ли он предвкушал веселье, то ли откровенно посмеивался над тем, как ее жених пыхтит от злости. Кроме нее самой, маг был в числе немногих, кто не боялся гнева Роя. Вся прислуга страдала от его несдержанности.

– Будущая жена! – твердо поправила она его. – Я не нарушаю правил приличия, Рой. Чем плохо мое стремление помочь семье?

– Твоей семье помогает мой отец! – скривился он.

– Пока мы не женаты, я сама могу позаботиться о них, – то, как Рой говорил, ужасно обижало и уязвляло девушку. Это звучало неуважительно и горделиво. Однако она не могла не понимать, что ссориться с ним не самая удачная идея. Беверли пришлось проглотить обиду и поступить хитрее. – Конечно, я, а точнее мы все, ужасно благодарны твоему отцу за неоценимую помощь. То, что вы делаете для нас очень благородно и милосердно. Но позволь мне какое-то время считать, что я и сама с этим неплохо справляюсь. Скоро я покину свой дом навсегда, мне хочется знать, что я сделала для них все, что могла еще до того, как ты возьмешь мою жизнь в свои руки.

Каждое слово давалось ей крайне тяжело. Скрепя сердце она произносила слова благодарности и выпрашивала позволения продолжить свои занятия.

– Никто не считает мою работу неприличной или же каким-то образом порочащей мое или, не дай Бог, твое имя, – продолжила она, чувствуя, что настроение Роя немного меняется. – Сделай мне милость и позволь продолжить работу, ведь это в твоей власти.

Последние слова попали прямо в точку. Рой непроизвольно расправил плечи, и глаза его чуть смягчились. Беверли хорошо понимала, что он все равно ничего не решает, и она осталась бы в лавке независимо от того, что он мог ей сказать. Позволив ему думать, что это его выбор, она исключила возможный конфликт и с ним самим и со своей семьей. Теперь она представила, как он за ужином, гордо рассказывает их семьям, что великодушно позволил ей эту блажь.

– Только если ты не станешь это излишне афишировать, – сменив тон, поучительно сказал он.

– Ну что ты, конечно, не стану, – внутренне просияла девушка, запихивая поглубже неприятные ощущения от того, как низко она пала в собственных глазах. Если бы не стоявшее перед глазами лицо матери и не обязательства перед семьей, она высказалась бы резче и тверже.

– Я вернулся сказать, что заеду снова через две недели. Пусть очередная порция ждет меня, – все это Рой сказал, не глядя на Беверли. Он скрывал неловкость за хмуро сдвинутыми бровями и резким тоном.

– Конечно, мистер Левенсви, – слегка поклонился маг, который казалось, вот-вот зайдется в приступе смеха. Только человек, хорошо его знающий, мог догадаться об этом.

Как только Рой вышел за дверь, Беверли облокотилась бедром о стойку и перевела дыхание, чувствуя острую необходимость заесть чем-то сладким горький привкус во рту.

– Отдаю должное вашей девичьей хитрости и ловкости, – сказал мистер Мортимер, улыбаясь. – А ваша речь о благородстве его семьи ужасно тронула меня.

– Мистер Левенсви и, правда, поступил благородно, – тихо сказала девушка.

– Это действительно было бы благородно, если бы вас не тыкали в это носом при каждом удобном случае, – гневно сказал маг и покинул комнату, скрывшись в одном из коридоров.

Слова мистера Мортимера были абсолютной правдой, что причиняло еще большую боль. Иногда, его проницательность и прямолинейность выводили ее из себя, но от этого его точка зрения не казалась ошибочной.

В этот вечер Беверли задержалась дольше обычного, засидевшись за столом с Самидой. Мистер Мортимер сам обслуживал гостей в лавке, отпустив девушку полакомиться угощениями. Когда она выходила из магазина, маг уже закрыл его на ночь и отправился к себе.

Выйдя за дверь, девушка осмотрелась и надела на голову капюшон плаща, вечерами стало немного прохладно в последние дни. Самида предлагала ее проводить, но Беверли отказалась, сославшись на то, что еще не слишком поздно. В портовом районе многие ее знали и благодаря ремеслу мистера Мортимера, побаивались. Несколько недель назад, маг дал ей маленький мешочек с ядовитым порошком, на случай, если кто-нибудь захочет ее обидеть.

Беверли шла тихими улочкам, чувствуя себя немного неуютно. Она еще ни разу так не задерживалась, это было опрометчиво с ее стороны. Повернув на центральную улицу, девушка немного расслабилась. Она вошла в престижный район с богатыми домами и освещенными улицами. Здесь и до дома мистера Левенсви не далеко. Мимо прокатились несколько экипажей, лошади звонко цокали копытами по мостовой. Потом снова стало тихо и как-то уныло.

Внезапно, Беверли заметила тень, скользнувшую к дому мистера и миссис Харлинг. Это был богатый новомодный особняк, способный привлечь любого, кто хотел бы поживиться за счет хозяев, любивших привозить изысканные вещи со всех сторон света. Беверли частенько заходила сюда, чтобы передать мистеру Харлингу настойку на травах. Его уже много лет мучили боли в спине. Девушка застыла на месте, не понимая как поступить. Она подошла ближе к забору и присмотрелась. Сначала она ничего не заметила, но спустя всего несколько секунд ее внимание привлек огонек на первом этаже особняка. Беверли точно знала, что хозяев сейчас нет дома, они уехали несколько дней назад и должны были вернуться только в сентябре. В отсутствии хозяев, слуги ложились раньше и, насколько ей было известно, их спальни находились в дальнем конце особняка, подальше от жилых комнат господ. Сердце Беверли забилось чаще.

Девушка двинулась вдоль забора и наткнулась на приоткрытую калитку, в которую проскользнула незамедлительно. Она решила, что просто посмотрит, что происходит и если будет такая необходимость, позовет на помощь. Беверли медленно прошла по дорожке, ведущей к дому и, снова застыла, увидев, как огонек скользнул по окнам второго этажа. Ускорив шаг, она подошла к двери, которая оказалась заперта. Значит, взломщик проник в дом другим путем. Еще несколько мгновений поисков и Беверли обнаружила приоткрытое окно. Сердце снова подпрыгнуло и впервые с тех пор, как девушка увидела тень, она засомневалась в правильности своих действий. Всего пару месяцев назад она бы точно позвала полисменов, а не стала бы шпионить за тем, кто, по всей видимости, хочет ограбить дом. Но что-то влекло ее внутрь, какое-то предчувствие руководило сейчас ее разумом.

Поставив ногу на выступ, девушка немного подтянулась и забралась на подоконник, стараясь производить как можно меньше шума. По интересному стечению обстоятельств, Беверли очень хорошо знала этот дом. Как помощница мистера Мортимера, она часто заходила через дверь для прислуги, а как Мисс Монгроув, приезжала сюда с родителями на званые обеды и чаепития. Мистер и миссис Харлинг никогда не видели ее в простой одежде, а их слуги просто не узнавали в богатой девушке, ту самую простолюдинку, что навещает их раз в две недели.

Мягко спустившись на пол, Беверли поняла, что оказалась в гостиной. Она дала глазам привыкнуть и проследовала в приоткрытую дверь. Довольно быстро девушка добралась до лестницы на второй этаж, где находились спальни и кабинет хозяина.

Беверли медленно поднималась по ступенькам, ощущая, как от волнения и страха ее сердце то замирает, то снова пускается вскачь. Ладони похолодели и, в какой-то момент, она хотела повернуть назад, но шум, раздавшийся в одной из комнат, заставил ее двигаться быстрее. Глухой удар, кажется, что-то упало на пол, кресло или даже стол. Звуки борьбы все отчетливее доносились из, на первый взгляд, запертого кабинета. Что-то снова упало, но ковры заглушали звуки, которые обязательно разбудили бы слуг.

Прямо перед дверью девушка замерла. Она боялась того, что может увидеть. Сбежать или передумать возможности у нее не случилось, потому как двери резко распахнулись и из кабинета буквально вывалились два тела. Они боролись между собой. Оба в черных костюмах и перчатках. Одинаково сильные и крепкие. Беверли вжалась в стену, прижав руку с мешочком порошка, что дал ей маг, к груди. Что будет, когда ее заметят? Они оба накинуться на нее? Девушке показалось странным, что особняк мистера Харлинга решили ограбить одновременно двое мужчин и в одну и ту же ночь.

Свет луны упал на пол, освещая лицо мужчины, который оказался прижатым к полу. Девушка чуть было не взвизгнула, узнав человека на полу. Визг она сдержала, но вот странный писк все же вырвался наружу и мужчины ее заметили. Тот, что сверху обернулся, давая возможность мистеру Баркли сбросить его с себя. Девушка зажала рот рукой, когда борьба продолжилась.

– Шкатулка…, возьмите шкатулку…, на столе…, – попросил ее мистер Баркли, удерживая противника за полы пиджака. – Ну же, скорее. Берите и бегите.

Беверли растерянно посмотрела на него, а потом, абсолютно не отдавая себе отчета в собственных действиях, кинулась в кабинет. Несколько бесконечных секунд она шарила руками по столу в поисках чего-то похожего на шкатулку и когда обнаружила, сунула ее в карман плаща.

– Господи, господи, что я делаю? – она снова достала шкатулку и положила на стол дрожащими руками. Эта вещь явно принадлежит мистеру Харлингу. Она что действительно украдет ее?

Звон стекла, разбитой дверцы витрины, уже не мог не потревожить слуг. Времени на раздумья совсем не осталось. Беверли решительно схватила шкатулку и выскочила за дверь. Мистер Баркли лежал на полу, засыпанный осколками, а второй взломщик уже поднимался на ноги. Девушка подскочила к своему знакомому и попыталась помочь ему встать. Послышался топот на лестнице, положение становилось крайне опасным. Мужчина двинулся на них, когда мистер Баркли только-только поднялся. Недолго думая, Беверли схватила мешочек и, распахнув его, швырнула его содержимое в лицо мужчине.

– Уносим ноги, – сказал мистер Баркли, как только его соперник зашелся в приступе кашля от едкого запаха и довольно болезненного покалывания на коже от соприкосновения с порошком.

Мистер Баркли бросился по коридору в противоположную сторону от лестницы. Беверли ничего не оставалось, как кинуться за ним.

– Чуть быстрее, мисс Монгроув! – обернувшись, улыбнулся мистер Баркли. Улыбнулся? Он что и правда развлекается?

Этот мужчина точно знал расположение комнат, поскольку ни разу не усомнился в своих действиях. Он быстро открыл последнюю дверь слева и проскользнул в нее, ожидая Беверли. Мистер Баркли подпер ручку двери тяжелым креслом и отошел к окну.

– Господи! Что я наделала? – зашептала девушка, прижимаясь к стене и хватаясь за лицо руками. Все это было похоже на плохой сон. А может, она действительно спит? – Я помогла вам ограбить мистера Харлинга?!

– Не время сейчас, мисс Монгроув, – мужчина достал из кармана маленький стальной предмет и начал вращать рукой вокруг своей головы, удерживая предмет в ладони.

Вся комната озарилась голубым свечением, которое девушка уже видела прежде. В его руках появлялся магический кнут. Мистер Баркли продолжал вращать рукой, а кнут оборачивался вокруг него, не касаясь тела. Голубое свечение переросло в полупрозрачный купол, почти полностью скрывающий хозяина за своими стенками.

– Идите сюда, – велел мужчина, но Беверли в ужасе смотрела на кнут и не могла даже пошевелиться. – Скорее. Как думаете, быстро они выломают дверь?

Беверли посмотрела на кресло, которое уже начало поддаваться давлению с другой стороны, а потом перевела взгляд на купол. Что хуже, быть пойманной с поличным в чужом доме или же сгинуть от этого страшного голубого света?

– Не подходящий момент для долгих размышлений! – сказал мужчина, по всей видимости, хорошо ее видевший.

Еще один сильный толчок и Беверли сорвалась с места. Она впрыгнула под купол и попала в объятия мистера Баркли.

– Парама!– сказал он, и комната завертелась перед глазами. Беверли тут же стало нехорошо, и она зажмурилась, чувствуя, как теряет почву под ногами, проваливаясь куда-то в пустоту.

Ей казалось, что небо и земля поменялись местами. Тело Беверли вертелось и вращалось в воздухе, пока с грохотом не обрушилось на землю. Девушка больно ушиблась бедром, и все могло бы быть гораздо хуже, если бы в последний момент мистер Баркли не поймал ее, приняв удар на себя. С трудом Беверли поднялась на ноги и потерла ушибленое место.

– Ух! – воскликнул мистер Баркли и девушка обернулась. Он выглядел чрезвычайно довольным собой. – Вот это приключение! Чуть не попались!

Он сложился пополам, упираясь ладонями в колени, и засмеялся. Глядя на него во все глаза, Беверли усомнилась в его душевном здоровье. Этот мужчина определенно был не в себе.

– И что же вас так рассмешило, мистер Баркли? – разозлилась девушка, борясь с желанием стукнуть его, да побольнее.

– А вы не заметили, как удачно все сложилось? – мистер Баркли выпрямился, но улыбка не сошла с его лица. – Мы были всего на волосок от провала! – Он отряхнул свой костюм и перевел взгляд на девушку. – А как вы оказались в том доме?

– Увидела, как вы проникли в него под покровом ночи.

– Ине придумали ничего умнее, чем последовать за мной? – усмехнулся он.

– Я…, я…, не знаю. Это само собой получилось. – Отмахнулась она, так и не найдя в своей голове разумного ответа. – Что вообще происходит? Зачем вы проникли в дом мистера Харлинга и зачем вам его шкатулка?

– Она у вас? – Встрепенулся мужчина и подошел ближе, заставив девушку непроизвольно отступить.

Беверли засунула руку в карман плаща и выудила оттуда небольшой предмет, который так интересовал ее спутника. Она положила шкатулку на свою ладонь и внимательно всмотрелась в орнамент на его крышке. Шкатулку украшали красивые, судя по всему, довольно древние символы, вырезанные из дерева. Беверли осторожно приподняла крышку и ахнула. Внутри лежала маленькая брошь в виде сокола, расправившего крылья, усыпанная чистейшими рубинами и маленькими сапфирами. Вместо глаз сияли прекраснейшие алмазы. Подобной красоты девушка никогда еще не видела. Она резко захлопнула шкатулку и швырнула ее мужчине.

– Как я могла помочь вам так нагло ограбить этих прекрасных людей? – только сейчас, наконец, осознав всю гнусность своего поступка, Беверли закрыла лицо руками. – О чем я вообще думала?

– Вы не понимаете, мисс Монгроув, это не просто дорогущее украшение, – сказал мистер Баркли, доставая сокола из шкатулки. Как только его крылья коснулись кожи мужчины, глаза птицы засияли, освещая переулок, в котором они оказались.

– А что же это?

– Одна из тех вещей, которые я пытался отыскать последние три года! Вещь, способная спасти жизнь!

ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ ПРИОТКРЫВАЕТСЯ ЗАВЕСА ТАЙНЫ…

Беверли осмотрелась, пытаясь понять, где именно они с мистером Баркли оказались. Судя по запаху и помоям, вылитым прямо на дорогу, они снова вернулись в портовый район.

– И чью же жизнь вы собираетесь спасти с помощью этой броши? – спросила она своего спутника, который продолжал увлеченно разглядывать украшение.

– Я не думаю, что вам стоит об этом знать, мисс Монгроув, – впервые за весь сегодняшний вечер, голос мистера Баркли прозвучал серьезно. Он убрал сокола в шкатулку, и сияние тут же скрылось под ее крышкой.

– Вы втянули меня в эту сомнительную авантюру и даже не пытаетесь оправдаться? – возмутилась девушка.

– Я вас не втягивал! – подражая ее тону, усмехнулся Сайрус. – Вы сами поддались зову сердца, жаждущего приключений. Я не просил вас красться за мной в дом мистера Харлинга.

– Но вы заставили меня взять шкатулку!

– И это тоже было только ваше решение, – продолжая насмешливо ухмыляться, заявил он.

– Вы…, вы просто…, невозможный эгоист! – в душе девушки клокотал вулкан, способный стереть с лица этого нахала его наглую улыбочку.

– И снова вы ошибаетесь, моя дорогая мисс Монгроув, – ласково сказал мужчина, медленно приближаясь к ней. – Если бы я был эгоистом, то просто отобрал бы у вас шкатулку и бросил в той комнате совсем одну.

Его наглость и самодовольство переходило возможные границы разумного. Беверли и не подумала отступить от него, наблюдая, как он хищной походкой подходит ближе.

– Я помогла вам! – гневно выкрикнула она, совсем не ожидая, что ее голос прозвучит так громко. Этот мужчина раздражал ее и доводил до неистовства, а подобного прежде не случалось.

В переулке послышались громкие шаги, и мистер Баркли замер на полушаге, прислушиваясь.

– Ну что ж, видимо, обсуждение преимуществ нашей неожиданной встречи под покровом ночи, придется отложить, – сказал он, не сводя глаз с переулка, из которого выбежали три человека в темных плащах. – Проклятье, хроны!

Как странно прозвучало это слово, словно выплыло из самого дальнего уголка ее сознания. «Хроны», сердце Беверли заколотилось в груди, ее тут же бросило в жар. Мистер Баркли не дал ей возможности прийти в себя, схватив за руку и увлекая растерянную девушку за собой. Мужчина мчался по ночной улице, крепко сжимая ее ладонь и постоянно оборачиваясь. Преследователи не уступали им в проворности, угрожая догнать в любую минуту. Бежать было ужасно неудобно, туфли все время скользили на грязной дороге, да и поспевать за ловким и быстрым мистером Баркли оказалось довольно непросто.

В этом районе освещение оставляло желать лучшего, и ее спутник умело этим пользовался, стараясь держаться в тени. Мистер Баркли очень хорошо знал все подворотни, в которые он с такой легкостью ускользал, стараясь оторваться от хронов. Думать о чем-либо Беверли была не способна, она лишь крепче сжимала пальцы мужчины и молилась, чтобы ее туфли не слетели с ног. Мужчина сделал очередной резкий поворот, и она чуть было не рухнула, оскользнувшись на каких-то очередных помоях. Они оказались в ужасно узком проеме между домами, и мистер Баркли жестом заставил ее прижаться к стене. Сердце девушки готово было вырваться наружу, казалось, что легкие вот-вот разорвет от того, насколько тесно стало у нее в груди. Дыхание, частое и громкое могло выдать их в образовавшейся тишине, поэтому Беверли в страхе зажала рот рукой. Ладонь мистера Баркли легонько сжала ее пальцы, вынуждая девушку посмотреть на мужчину. Он снова улыбался. Казалось, этому человеку все ни по чем и ситуация в которой они оказались, только забавляет его. Беверли ужаснулась, абсолютно не понимая саму себя. Как она оказалась, втянутой во все это? Что она делает рядом с этим проходимцем и как сможет объяснить родителям, которые наверняка уже заметили ее отсутствие, где она пропадала? От этой мысли внутри все похолодело и стало, чуть ли не страшнее, чем от осознания, что их могут обнаружить хроны. А чем это грозит, она прекрасно помнила.

Мистер Баркли отпустил ее руку и продвинулся к краю дома, к стене которого они были прижаты. Он осторожно выглянул за угол и заметно расслабился.

– Похоже, мы оторвались, – прошептал он и вопреки предположениям девушки, развернулся в другую сторону.

Они не стали выходить в проулок, из которого сюда нырнули, а направились по проходу вдоль дома. Узкий коридор вывел их на более или менее освещенную улицу, до этого момента, бывать на которой Беверли не приходилось. В первое мгновение девушка пораженно застыла, осмысливая в голове, куда именно Сайрус Баркли ее привел.

Вся правая сторона улицы светилась огнями окон, давая возможность хорошо рассмотреть происходящее. Несмотря на поздний час, здесь было многолюдно и даже весело. В проемах открытых дверей или на подоконниках открытых окон призывно щеголяли девицы в откровенных нарядах. Они были облачены лишь в нижнее белье, сверху затянутое разноцветными корсетами. Чулки, подвески, яркие туфли и смело разукрашенные лица, заставили Беверли попятиться.

– Прошу прощения, мисс Монгроув, – прошептал мужчина, накидывая ей на голову капюшон и ухмыляясь, – зрелище, конечно, не для ваших нежных взоров, однако затеряться здесь очень легко.

Беверли была возмущена, но любопытство, данное ей от природы вынуждало ее, широко распахнув глаза всматриваться, стараясь не упустить ни одной детали. Женщины весело зазывали проходящих мужчин, легко касаясь их кончиками пальцев или плавно покачивая бедрами. Мужчины же, в свою очередь, придирчиво выбирали, не стесняясь нагло щупать тискать или хватать, предлагавших себя девиц. Беверли заливалась краской, пока они медленно двигались вдоль по улице, но продолжала с интересом озираться по сторонам. Запахи здесь перемешались; дешевые слишком сладкие духи «падших женщин» с дорогими ароматами мужских духов, сигар и алкоголя. Насколько Беверли могла судить, вся улица была отведена именно для того, чтобы найти утехи по нраву и карману. Оттуда откуда они вышли все и начиналось. Вначале домики были скромными и одеяния девушек чуть ли не совсем нищенскими, да и клиенты бродили под стать «товару». От этой мысли девушку передернуло. По мере приближения к центру одинокие домики сменились салонами, а девушки встречались изысканнее и свежее.

Внезапно мистер Баркли замер и насторожился, вглядываясь куда – то вперед.

– Они ищут нас, – тихо сказал он и осмотрелся в поисках убежища.

Беверли тоже заметила фигуры в темных плащах, которые растянулись в линию, рассредоточившись по всей ширине улицы, и медленно шли им навстречу.

– Сотворите проход, – пропищала она, вжимаясь в плечо мужчины.

– К сожалению, сил на это у меня уже не хватит. Я должен…, – мистер Баркли осекся, так и не закончив предложения. – В общем, это невозможно.

– Что же нам делать? Они вот-вот заметят нас. – Беверли тоже завертела головой в попытке отыскать безопасное место.

Ее взгляд скользил по лицам и домам, но кроме открытых дверей борделей, она ничего не находила. Внезапная мысль ворвалась в ее голову и девушка ужаснулась. Она посмотрела на мистера Баркли и поняла, что он тоже старается найти выход. Ей подумалось, что если бы он был здесь один, с этим вообще не возникло бы проблем. Беверли медленно повернулась, примечая хронов, и сердце замерло. Она поняла, что времени у них совсем нет. Девушка затолкала свои страхи поглубже и решительно схватила мужчину за руку. Беверли буквально подлетела к одному из домиков, стараясь не выпускать из вида приближающихся стражей магии.

«Господи, что я творю?» – пронеслось в ее голове, но отступать было поздно.

Беверли решительно втолкнула явно подвыпившего клиента, вместе с предлагавшей себя девицей, в дом, сделав выбор за него и освобождая дверной проем. Быстрыми движениями она скинула плащ и распустила волосы.

– Что вы делаете, мисс Монгроув? – удивленно прошипел ее спутник, наблюдая за действиями девушки. Беверли неожиданно для самой себя, почувствовала ликование, увидев его сбитым с толку.

– Доверьтесь мне, мистер Баркли, – тихо ответила она и заметила одного из хронов, практически за его спиной.

Не пытаясь больше тянуть время, девушка стремительно притянула Сайруса к себе и впилась губами в его слегка приоткрытый от удивления рот. Она хотела всего лишь смешаться с окружением, скрыться от преследователей и уберечь их обоих от тяжкой расплаты. Этот поцелуй должен был стать просто уловкой, но стал чем-то совершенно иным. Едва губы Беверли коснулись мягких губ мужчины, в груди что-то дрогнуло и словно встрепенулось. Как только ошеломленный мужчина пришел в себя и осознал, что именно она сделала, легкий и неожиданный поцелуй резко изменился. Губы Сайруса стали жадными и требовательными. Сердце девушки пустилось вскачь, а жар его тела буквально обжигал кожу. В этот момент ей вдруг стало совершенно все равно, где именно их преследователи. Только горячие губы мистера Баркли сейчас имели значение, только касание его мягких пальцев к ее щеке способно было заставить ее трепетать. Как сладок был этот нежданный поцелуй, и как замерло смущенное и напуганное девичье сердце.

Но весь ужас содеянного все же обрушился на нее разом и Беверли резко отстранилась. Пораженный мистер Баркли смотрел на нее горящими страстью глазами. Преследователей и след простыл.

– А ты с огоньком, детка! – услышали они смешливый голосок.

Агрессивно размалеванная девица, обнимающая подвыпившего клиента придирчиво осматривала их и нахально улыбалась. Она остановила свой взгляд на спутнике Беверли, и глаза ее вспыхнули похотливым блеском.

– Глядя на твоего мужика, отлично понимаю, отчего тебе невтерпеж! – сказала она и, сложив руки на бедрах, повела плечами, демонстрируя итак не больно-то прикрытую грудь.

Беверли перевела взгляд на мистера Баркли и не могла не заметить его любопытный взгляд, направленный в предоставленное декольте. Девушка вспыхнула, чувствуя себя глупо. Ответом на ее реакцию стал громкий вульгарный смех всех присутствующих здесь девиц. Беверли схватила с пола свой плащ и выскочила из дома.

– Беверли! – услышала она голос мистера Баркли и возмущенно застыла. – Беверли, подождите.

– Я не давала вам позволения…

– Я понимаю, поверьте, – сказал он, бесцеремонно перебивая ее на полуслове и помогая накидывать плащ. – Понимаю, что вы не позволяли мне звать вас по имени, вот только у меня есть веская причина для этого.

– Неужели?! Может это мой глупый поступок позволил вам думать, что…

– Мисс Монгроув! – снова прервал ее он, но голос свой опустил до шепота. – Во-первых, ваш, с позволения сказать, «глупый поступок» спас нам жизнь, а во – вторых, я думаю, мне не стоит озвучивать вашу фамилию ЗДЕСЬ. Посмотрите вокруг, дорогая моя мисс Монгроув! Здесь полно мужчин, которые могут знать ваше имя.

Девушка осмотрелась и поняла, о чем говорит ее спутник. В той части улицы, до которой они добрались, клиенты были одеты в дорогие костюмы и явно имели вес в обществе, к которому относилась она сама.

– Давайте уйдем отсюда, мистер Баркли, – смирилась девушка, опасаясь смотреть мужчине в глаза.

– С удовольствием.

– Вы проводите меня домой? – робко спросила она, продолжая двигаться за ним по этой злосчастной улице.

– Безусловно, но сначала нам нужно добраться до лавки мистера Мортимера, – сказал мужчина, мягко разворачивая ее за плечи в нужном направлении.

– Зачем?

– Я думаю, вам стоит разжиться пыльцой Рамуса.

Беверли чуть было не ахнула, осознав, что он совершенно прав. Пыльца Рамуса позволяет создавать иллюзии. Вернувшись домой, она должна будет воспользоваться ею, чтобы убедить родителей, что всю ночь была дома. От этой мысли ей немного полегчало, но подумав о том, как отнесется ко всем ее приключениям сам мистер Мортимер, нервно поежилась.

Они подходили к самому большому и светлому дому на всей улице. Если Беверли ничего не путала, то перед ними был салон мадам Люмье, самый дорогой и современный бордель во всем Бромте. О нем ходили разнообразные слухи. Девушки здесь были все сплошь образованные и начитанные, умелые мастерицы и талантливые артистки. Они пели, музицировали и танцевали, а насчет других их талантов по городу распространялись совсем уж неправдоподобные легенды. Смех, музыка и веселые голоса лились из открытых окон, атмосфера праздника и торжества витала в воздухе.

– Сайрус! – услышала девушка звонкий голосок из открытого окна. – Милый, как давно ты к нам не заходил.

Совсем молоденькая девушка в откровенном наряде, высунулась из открытого окна и с вожделением взирала на мистера Баркли. Беверли отметила, что девочка довольно миловидная и, от чего-то, этот факт стал для нее неприятным.

– Люси! – воскликнул ее спутник и приложил ладонь к губам, посылая девице воздушный поцелуй. – Прости, дорогая, времени совсем нет, но я обязательно загляну к тебе, как только найдется минутка.

В душе Беверли колыхнулся гнев, а развитое воображение тут же услужливо предоставило ей эффектные картинки того, какой именно будет встреча этих двоих. Резкая обида неожиданно обожгла сердце. А еще появилась какая-то легкая брезгливость, ведь губы, которые она только что целовала побывали на всех этих неприкрытых просторах полуобнаженного тела Люси. Как же она могла подарить свой самый первый в жизни поцелуй, такому вот сумасбродному наглецу? Беверли помогало лишь то, что она почти смогла убедить себя, что этот поцелуй не считается, это только ради спасения их жизни, не более того. В конце концов, какое ей дело до того, кого именно целовал этот мужчина до нее.

Миновав, наконец, ужасную улицу борделей, Беверли немного успокоилась. Мистер Баркли провел ее темными переулками, и опомнилась она уже у знакомой двери. Мужчина приложил ладонь к замочной скважине и прошептал:

– Ситам! – легкий щелчок возвестил о том, что дверь не заперта. Мистер Баркли довольно улыбнулся и пропустил ее вперед.

Он с легкостью миновал множество коридоров, и смело вошел в ту самую комнату, в которой Беверли завтракала каждое утро с хозяином. Она удивленно взирала на то, с какой наглостью ее спутник исследовал посуду на столике Самиды, судя по всему, в поисках еды. Ничего так и не обнаружив, он переместился к столу мистера Мортимера и начал перебирать пузырьки и коробочки.

– Вот, нужная вам пыльца, – заявил он, протягивая туго набитый мешочек.

– Мистер Мортимер едва ли будет доволен тем, с какой бесцеремонностью вы распоряжаетесь его имуществом, – заявила Беверли, но мешочек все же взяла.

– Он не будет возражать, поверьте, – устало сказал мужчина и тяжело опустился в кресло.

– Расскажите, почему хроны преследовали нас? Как они нас нашли, ведь в доме мистера Харлинга их не было? – спросила девушка и решительно посмотрела на мистера Баркли, всем своим видом давая понять, что ему от разговора не отвертеться.

– Хроны, являются стражами магического мира и отслеживают все волшебные предметы, которые так или иначе связаны с темным колдовством, – пояснил Сайрус. – Здесь моя вина, мне не стоило доставать сокола из шкатулки. Я не мог не знать, что он тут же отзовется на мою магию.

– Эта вещь порождение темной магии? – робко спросила Беверли.

– В каком-то смысле да, – не стал отпираться он.

– Тогда зачем она вам? Разве использовать брошь не опасно? – изумилась девушка.

– Эта брошь часть древнего артефакта, некогда имеющего невероятную силу. В руках светлого мага он способен на многие добрые свершения, – мистер Баркли поднялся из кресла и зашагал по комнате. – Неважно кем он создан, важно как используется.

– Так чью жизнь вы хотите спасти с его помощью? – повторила свой вопрос Беверли.

– Я не могу вам сказать, – мистер Баркли открыто смотрел в ее глаза. – Не «не» хочу, просто не могу. Это не только моя тайна. Могу лишь сказать, что посвятил этому делу всю свою жизнь и не остановлюсь, пока не достигну цели.

– Можно хотя бы немного посвятить меня в него? – Беверли сама не понимала, почему так отчаянно желает знать, что скрывает этот человек. – Хотя бы в общих чертах.

– Я хочу восстановить справедливость и очистить имя одного хорошего человека, – твердо сказал мужчина, ожидая ее реакции. – Вы поможете мне?

Вопрос был настолько неожиданным, что Беверли не сдержала изумленного возгласа.

– Я? Но как я могу помочь вам?

– Иногда, в моем расследовании необходимо присутствие женщины. Есть такие места, в которые может проникнуть лишь представительница женского пола, – казалось, мистер Баркли сам не ожидал от себя подобного предложения, но мгновение подумав о нем, уверился в его правильности окончательно. – Вы необычная девушка, способная мыслить неординарно и принимать сложные решения в сложных ситуациях. Сегодняшний случай тому доказательство.

– Я попросила бы вас впредь не напоминать мне об этом! – снова вспыхнув, резко велела она.

– Я был настолько плох? – деланно огорчился Сайрус. Беверли это видела, но все равно поддалась на провокацию.

– Не в этом дело…, вы были очень хороши…, нет, я не об этом…, – девушка вконец растерялась, понимая, что запутывается еще больше, тем самым доставляя ему удовольствие. Разозлившись на саму себя, она снова овладела собой. – Я считаю, что ничего не должна вам объяснять. Вы должны поступить, как порядочный человек и забыть о случившемся раз и навсегда!

Мистер Баркли медленно подошел к ней и лукаво улыбнулся.

– Я думал, вы не считаете меня порядочным человеком, – тихо сказал он. Его вкрадчивый мягкий голос обволакивал сознание беззащитной девушки и заставлял сердце радостно подпрыгивать, вызывая приятную дрожь во всем теле.

– Сайрус! – громкий голос Самиды прервал, ставшую немного опасной беседу. – Мисс Беверли?!

– Добрый вечер, госпожа Самида, – смущенно пробормотала девушка, опуская глаза.

– Скорее уж доброй ночи, – женщина вошла в гостиную. – Что вы делаете здесь в столь поздний час?

– Понимаете…, так получилось…, я уже шла домой…

– Позвольте мне объяснить, мисс Монгроув, – перебил ее мистер Баркли и вкратце поведал женщине о злоключениях, столкнувших их этой ночью.

Беверли слушала его рассказ и наблюдала за реакцией Самиды, понимая, что эта женщина хорошо знала о каком предмете идет речь. Она не была удивлена явлению этого человека в их дом, даже несмотря на ночное время. Самида механическими движениями подожгла огонь под маленьким чайником и достала из шкафчиков остатки пирога с мясом.

– А где мистер Мортимер? – тихо спросила девушка, когда повисла недолгая тишина.

– Он отбыл по делам в столицу, – бросив короткий взгляд на Сайруса, ответила женщина.

– Тогда может кто-то из вас сможет чуть подробнее рассказать мне о том, что здесь происходит? Во что я впуталась? Почему мистер Баркли так свободно чувствует себя здесь и его присутствие нисколько вас не удивляет?

– Мистер Сайрус, помогает Мортимеру в его делах, что дает нам возможность зарабатывать деньги и продолжать расследование, – сказала Самида. – Сайрус уже поведал вам, что мы пытаемся добиться справедливости для…, одного нашего общего знакомого. Мы все не жалеем ни средств, ни сил на то, чтобы попытаться отыскать истину. Все, что мы делаем понемногу приближает нас к цели.

– И вы хотите, чтобы я помогала вам? – сердце девушки забилось чаще.

– Я – нет! Но судя по всему, вы итак уже погрязли в наших проблемах.

– К тому же, скорее всего у вас просто нет выбора, – едва слышно сказал Мистер Баркли.

– Это еще почему? – озвучила, не успевший сорваться с губ Беверли, вопрос Самида.

– Я боюсь, что ее след уже уловили хроны и теперь жизнь нашей маленькой леди в опасности.

В душе девушки все тут же похолодело от ужаса.

– Вы втянули меня в это опасное дело, а теперь еще и о помощи просите? – возмутилась она, нападая на мужчину.

– Да, прошу! – твердо сказал он, ничуть не теряясь под ее гневным взглядом. – И мне не хотелось бы напоминать вам, что вы сами сделали все возможное, для того, чтобы ввязаться в это дело! Я не просил вас входить в дом мистера Харлинга, но теперь прошу продолжить помогать.

– Как я могу слепо довериться вам? Как могу помогать в деле, о котором почти ничего не знаю? Как могу поверить просто на слово, что человек, которому я помогаю не преступник? – девушка боролась с самой собой, чувствуя, что Самиде она может доверять безоговорочно. Но тот факт, что ей пришлось проникнуть в чужой дом и буквально ограбить его хозяев, значительно перевешивало все благородные намерения.

– А вам никто никогда не помогал, не задавая вопросов? – сердито спросил Сайрус. – Никто не приходил вам на помощь, не выпытывая все ваши секреты?

От его слов сердце девушки сжалось, напоминая о человеке, который вероятно спас жизнь ее брата.

– Хотите, я напомню вам? – Беверли не успела сделать и шага назад, прежде чем мужчина подошел слишком близко и прошептал: – Верото матине!

– Сайрус, не надо! – где-то совсем близко прошептала Самида, но мужчина взмахнул рукой перед глазами девушки и все вокруг поплыло.

Она снова оказалась в том переулке, где лежал обессиленный Лукас. Мужчина в капюшоне склонился над ним и ловко подхватил на руки. Все было, как и в прошлом воспоминании. Незнакомец прошептал странное слово, которое она снова не разобрала и листья взметнулись вверх, попадая в лицо Беверли. Ничего не изменилось, кроме одной детали. Прежде чем исчезнуть, незнакомец явил перед ней свое лицо. Вихрем с его головы сорвало капюшон, и девушка отчетливо разглядела молодое красивое лицо. Черные густые волосы, смуглая кожа, чуть полноватые губы и изумительные глаза зеленоватого оттенка.

Беверли выплыла из своих воспоминаний и слегка пошатнулась, все же удерживаясь на ногах. Как она могла забыть его лицо? Почему раньше не вспоминала о нем? Беверли была уверена, что такое лицо забыть просто невозможно, и она теперь точно не сможет.

– Зачем, Сайрус? – прошептала Самида.

– Что вы знаете о том человеке, который спас моего брата? – кинулась к мужчине Беверли.

– Ничего, – разрушая все ее надежды, отрезал он. – Я понятия не имею, о чем вы вспомнили. Просто я понял, что попал в точку, когда сказал, что кто-то помогал вам в чем-то, не задавая вопросов и не ссылаясь на предубеждения.

Самида, застывшая неподалеку, облегченно прикрыла глаза, и этот жест не ускользнул от взгляда девушки.

– Почему вы не хотели, чтобы мистер Баркли открыл для меня это воспоминание? – задала она свой вопрос женщине.

– Это может быть опасно, – неуверенно ответила Самида. – А если учесть, что вы сегодня уже погружались в них, могло и вовсе плохо кончиться. Мистер Сайрус балансирует на опасной грани.

– Я так понимаю, что вы увидели лицо человека, который помог вам? – прервал их разговор мужчина.– Кто это был и что он сделал для вас?

– Человек, которого я довольно долго ненавидела, – сказала Беверли, опустошенно опускаясь в кресло. Она заметила, как сверкнули глаза мистера Баркли и продолжила. – Но оказалось, я злилась не на него. Я злилась на брата, который попал в очередные неприятности, забравшие его у меня. Тот человек спас его, но я до сих пор, не знаю, жив ли еще Лукас.

Голос Беверли становился все тише, а горе все больше. Она обреченно опустила плечи и с трудом заставила себя сдержать, навернувшиеся слезы. Внезапная мысль осенила голову девушки, и она вскинула голову.

– Хорошо, я помогу вам, но вы поможете мне в ответ!

– И чем я должен буду вам помочь?– подозрительно прищурившись, осведомился мужчина.

– Вы узнаете, что случилось с моим братом, – Беверли так обрадовалась, что эта идея пришла ей в голову, что готова была хлопать в ладоши.

– Ну что ж, справедливо, – заключил мистер Баркли, протягивая ей руку для рукопожатия.

Девушка протянула свою в ответ, но пожимать его ладонь не торопилась.

– Что еще? – закатил глаза Сайрус, улавливая ее сомнения.

– Скажите мне еще хоть что-нибудь, чтобы я могла поверить, что это дело правое, – попросила она.

Повисло тягостное молчание, и девушка уже готова была одернуть руку, но голос Самиды заставил ее передумать.

– Речь идет о моем сыне, мисс Монгроув, – сказала женщина, в голосе которой, девушка услышала неприкрытое горе. – Его звали Фарид, и он погиб несколько лет назад. Его гибели предшествовало предательство и обвинение в том, чего он не совершал. Мой мальчик был хорошим человеком, честным и благородным. Я должна вернуть ему его доброе имя.

Каждое слово Самиды было пропитано правдой и какой-то величественной гордостью. Беверли мгновенно поверила ей, и этого оказалось достаточно. Девушка вложила свою ладонь в руку мистера Баркли и кивнула, соглашаясь на его просьбу о помощи.

– Большего мы пока сказать не можем, – медленно и словно нехотя выпуская ее пальчики из своей руки, сказал Сайрус. – Любая информация может усугубить ваше положение и привести к неминуемой гибели. Чем меньше вы знаете, тем безопаснее для вас.

Беверли могла бы испугаться, и скорее всего так и было бы, если бы не греющее душу обстоятельство. Она может узнать о судьбе Лукаса и, наконец, успокоить свое сердце.

Мистер Баркли, как и обещал, проводил ее домой и девушка, с замирающим сердцем, открыла входную дверь. В полной темноте и тишине ночи, звук отворяющегося замка, прозвучал угрожающе громко. Почти в ту же секунду перед ней возникла обозленная матушка и насмерть перепуганный отец.

– Беверли! – сорвавшимся голосом завопила миссис Монгроув, кутаясь в полы кружевного домашнего халата. – Где ты была?

– Я…, я сейчас…

– Ты в порядке, милая? – обеспокоенно приблизился отец, желая убедиться, что с ней все хорошо. От такой заботы на душе у девушки потеплело.

– Да, папа…, все хорошо…

– Потрудись объяснить, где тебя носило всю ночь! – бесцеремонно отпихивая плечом отца, срываясь на визг, спросила мама.

– Боюсь, это моя вина, мистер и миссис Монгроув, – голос мистера Баркли подействовал на родителей девушки по – разному.

Мама в ужасе отпрянула, а отец насторожился, но спутник Беверли не дал им возможности опомниться. Он раскрыл ладонь, в которой сжимал пыльцу, и сдул ее в растерянные лица четы Монгроув. Родители застыли на месте, готовые внимать его убеждениям. Сайрус тихим голосом убедил их, что ночь прошла спокойно, что Беверли вернулась вовремя и давно спит в своей постели. А потом отправил родителей девушки спать.

– Уютный домик, – не без злобы сказал он. – Ваш жених поистине благородный человек.

– Оставьте это, мистер Баркли, – устало сказала девушка, не желая вступать в ненужные споры. – Спасибо вам, что проводили и решили проблему с моими родителями.

– Я думаю, мистер Мортимер не будет возражать, если вы явитесь в лавку, после того, как хорошенько выспитесь, – на пороге сказал он. – Завтра он объяснит вам, каков будет наш следующий шаг. Доброй ночи, мисс Монгроув.

Проводив гостя, девушка устало побрела наверх, где, казалось, должна была тихонько сопеть ее сестренка. Однако девочка сидела на своей кровати и нервно ждала возвращения Беверли.

– Ты должна мне все рассказать! – вскочила она с постели и бросилась к сестре. – Кто этот человек, что пришел с тобой и что он сделал с папой и мамой? Где ты была всю ночь?

Глаза девочки горели огнем любопытства, и Беверли пришлось рассказать самому близкому своему человечку, о том, что с ней приключилось. По мере того, как девушка посвящала Кортни в свою тайну, сестренка все время ерзала и вертелась, не в силах сдерживать нервозного возбуждения.

– Ты все сделала правильно! – вынесла она вердикт, когда Беверли закончила. – Я горжусь тобой и буду полностью на твоей стороне.

– Спасибо, милая! – девушка чмокнула Кортни в макушку и крепко прижала к себе. – Я знаю, что твоя воля тверда, а сердце благородно. Ты поможешь мне не свернуть с правильного пути и не потерять себя во всем этом безобразии. Но помни, что то, что ты услышала сегодня должно остаться только между нами и никогда не вырываться из твоего прекрасного ротика.

– Я обещаю! – сказала девочка и позволила уложить себя в кровать.

Уже почти светало, когда Беверли, наконец, погрузилась в крепкий столь желанный сон. Девушке снился жаркий поцелуй и зеленые глаза незнакомца, встретившегося ей в переулке три года назад.

Ее разбудил нетерпеливый шепот Кортни, которая буквально подпрыгивала от любопытства.

– Что стряслось Корти? – спросила девушка, поворачиваясь на другой бок и пытаясь снова погрузиться в сон.

– Тебе принесли коробку, – восторженно взвизгнула девочка. – Я успела перехватить ее до того, как мама заметит.

– А что такого в этой коробке, чего не должна видеть мама? – уже с большим любопытством, осведомилась Беверли.

– Сама посмотри.

Загадочный голос сестренки заставил Беверли выбраться из постели и взглянуть на содержимое огромной коробки, обернутой в бумагу с напечатанным именем мадам Мотье. Модный дом мадам Мотье считался самым дорогим и престижным в столице.

Внутри лежало изумительное платье приглушенного синего цвета, расшитое вручную бесподобными белыми цветами. Лиф был украшен белыми же вставками, в свою очередь расшитыми синими цветами. Такой красоты Беверли еще никогда не видела. Мадам Мотье превзошла саму себя, создавая такой изысканный и утонченный наряд.

– Как мы объясним этот довольно личный подарок? – прошептала Кортни, протягивая сестре карточку, которая была вложена в коробку.

Беверли достала ее из конвертика и изумленно прочла:

«В знак благодарности от одного взломщика другому. Надеюсь, более никто не посмеет упрекнуть вас в старомодности!

С. Б.»

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ТРАКТИР…

Беверли закипала от ярости и, в то же время, боролась с радостным возбуждением. Как он посмел подарить ей платье? Такие подарки не принято принимать приличным девушкам из хорошей семьи. О чем он вообще думал? Несносный, невоспитанный, самодовольный! Судя по словам на карточке, он слышал все, что говорила Сесилия Лич на балу. Беверли стало ужасно стыдно и захотелось провалиться сквозь землю. Какой позор! До этой минуты, она ни разу не роптала на судьбу, не переживала из-за положения в котором оказалась ее семья, не считая его унизительным.

Они с Кортни так и стояли над раскрытой коробкой и никак не могли налюбоваться шедевром мадам Мотье. Платье было удивительно легким и воздушным, а еще чертовски дорогим.

– Ты должна оставить его! – завороженным шепотом сказала сестренка. – Оно словно создано специально для тебя. Этот цвет! Невесомая ткань и нежнейшие хоть и крупные цветы! Это плюмерия?

– Очень похоже, – Беверли не удержалась и приложила платье к груди, разворачиваясь к зеркалу. Оттенок синего, который использовала знаменитая мастерица, подчеркивал голубизну глаз Беверли, делая их выразительнее и ярче. – Мистера Баркли нельзя упрекнуть в отсутствии вкуса.

– Если ты наденешь его на бал в столицу, все твои прежние подруги от зависти попадают! – глаза Кортни счастливо сияли, когда она смотрела на отражение старшей сестры в зеркале.

– На какой бал в столице? – Беверли развернулась к девочке.

– Вчера принесли приглашение, – Кортни едва сдерживала восторг. – Бал через две недели!

– Кто его дает?

– Королевская семья! – девочка была чрезвычайно довольна произведенным эффектом, ведь у ее сестры глаза удивленно округлились, и на мгновение пропал дар речи. – День рождения их младшей дочери Шарлотты.

– Но почему позвали нас? Мы не вхожи больше в столичное общество, – девушка обрадовалась возможности, хоть ненадолго вернуться к прежней жизни.

– Я слышала, что мистер Левенсви похлопотал. Но это еще не самое главное! – глаза девочки горели счастливым огнем. – Я тоже поеду!

Сказав это, Кортни уже больше не сдерживалась, она с визгом бросилась на шею Беверли, а потом взяла за руки и закружилась по комнате.

– Правда? – обрадовалась Беверли. – Это прекрасно!

– Говорят, королевская чета пригласила все влиятельные семьи в столице, Бромте и Грэнспи, – Кортни остановилась и перевела дух. – Сначала будет прием в саду, а после большой бал. Поскольку принцесса Шарлотта примерно моего возраста, всем семьям дали позволение вывести и младших детей в свет. Ты можешь поверить в это?

– Корти, это великолепно! – искренне порадовалась за сестру Беверли. Она сама только раз была на балу во дворце и запомнила ту ночь на всю жизнь.

– Но ты должна надеть его! – указывая на синее облако из невесомой ткани в руках сестры, повторила Кортни.

– Как, по-твоему, я должна объяснить его появление маме? – спросила девушка, хотя основной причиной ее отказа, конечно, была не эта.

– Мы что-нибудь придумаем! Как всегда, – попыталась настоять девочка. – Ты знаешь, как мама относится к таким роскошным вещам, она, увидев его, даже не услышит твои объяснения.

– Возможно, Корти. Но я не могу принять это платье от постороннего человека, тем более мужчины! Что он подумает обо мне? Кем я сама буду себя считать? – Беверли не стала лукавить самой себе, она очень хотела оставить этот наряд себе, но ее злили присущие мистеру Баркли бесцеремонность и своенравие. – Ты читала, что здесь написано?

– Конечно! – не стала обманывать сестру Кортни.

– Этот подарок как подачка! У меня еще есть чувство собственного достоинства, Корти! Если у нас нет денег на новое платье, это еще не означает, что он может разбрасываться своими и проявлять мнимое великодушие.

– Откуда ты знаешь, что оно мнимое? – удивилась девочка. – Он же написал, что это в знак благодарности! Ты же помогла ему украсть артефакт!

– Корти! – Беверли подскочила к сестренке и зажала ее рот рукой. – Тише, умоляю. Ты хочешь, чтобы весь дом узнал о моих ночных похождениях?

– Ммм…,– промычала девочка в ее ладонь и Беверли отпустила ее. – Прости. Я просто хочу сказать, что, на мой взгляд, ничего такого унизительного он не имел в виду. А что если это вполне мирный порыв хорошего человека сделать кому-то приятное? Почему ты сразу все так сурово воспринимаешь?

– Такая маленькая и уже такая умудренная опытом? – прищурилась Беверли, не без удовольствия отмечая, что ее сестренка, несмотря на юный возраст, уже такая мудрая и благородная.

– Просто ты часто принимаешь поспешные решения и делаешь скоропалительные выводы о том, чего не знаешь, – брови Беверли взлетели вверх, и Кортни попыталась пояснить. – Твоя гордость иногда мешает тебе разглядеть что-то хорошее.

– Ты просто не знаешь этого человека! – возмутилась девушка. Она снова подошла к коробке и попыталась уложить платье обратно. – Он самовлюбленный, самоуверенный, попирающий все возможные правила приличия и…

– Но, насколько я поняла, он уважает твое отношение к приличиям. Ведь он же заботился о том, чтобы никто не узнал тебя на этой ужасной улице, – личико сестренки скривилось в смешную гримасу, и Беверли тут же улыбнулась.

Она хотела сказать Кортни, что мистеру Баркли вообще не стоило ее туда приводить, но сама же себе ответила, что он заботился об их безопасности. А потом еще в памяти возникло то, что ей самой пришлось сделать для спасения их жизней. Об этом она сестре не рассказывала.

– Хорошо, давай договоримся, что я поговорю сначала с мистером Баркли и удостоверюсь, что намерения его действительно были чисты, а потом уж решим как быть с платьем, – сдаваясь, сказала девушка.

– Это разумно, – скривив губки, кивнула Кортни, – мне подходит такой вариант. Но еще надо решить, что делать с платьем сейчас.

– С каким платьем? – за спинами сестер послышался голос матери, и они обе застыли, мечтая испариться.

Беверли медленно повернулась, продолжая держать наряд в руках, и как только Мелинда его увидела, ее глаза засияли восхищенным блеском.

– Откуда у вас такая роскошь? – спросила она, подходя ближе и с благоговением касаясь невесомой ткани. – Господи, какая красота!

Повисла гнетущая тишина. Беверли судорожно соображала, что можно сказать матери, но в голову совершенно ничего не приходило. Ни единой спасительной мысли.

– Мадам Мотье прислала его, – выпалила Кортни, заставляя обеих женщин пораженно повернуться к ней.

– С чего бы ей делать это? – подозрительно спросила Мелинда.

– В карточке было написано что-то о том, что Беверли была ее любимицей и что когда она создала это платье, она поняла, что его должна носить только Бев, – ловко выкрутилась девочка. – Еще она написала, что в преддверие бала, это, несомненно, станет лучшим подарком будущей имениннице. И еще что-то о том, что ее лучшие наряды должны носить только достойные…

Девочка так разошлась в своей фантазии, что ни разу даже глазом не моргнула. Лишь непринужденно пожимала плечами и изображала беспечность.

– А где карточка? – спросила мама, и сердце Беверли предательски дрогнуло. Девушка чувствовала, как вспотели ее ладони. Вот сейчас они попадутся на лжи, и станет только хуже.

– Я ее потеряла, – фыркнула девочка. – Беверли так долго спала, а я не могла дождаться, пока она проснется, поэтому открыла коробку сама и несколько раз перечитывала карточку. Теперь ума не приложу, куда она запропастилась.

– Какое чудо! – потеряв интерес к истории младшей дочери, заключила миссис Монгроув. – Это просто подарок судьбы. Ты должна надеть его на бал!

Вопрос был решен, однако тяжесть на душе Беверли никуда не исчезла. Она надеялась, что гордо вернет его мистеру Баркли, заявив, что в благотворительности не нуждается, но появление матери развеяло ее надежды. Зато Кортни явно чувствовала себя победителем.

За завтраком с семьей, столь редким в последнее время, Беверли была рассеянной, все время, думая о прошедшей ночи и подарке Сайруса Баркли. Когда память неожиданно напомнила ей о его мягких губах и ласковых пальцах на ее коже, Беверли выронила вилку и потеряла всякую надежду спокойно позавтракать.

Выходя из-за стола, за которым все утро было слышно лишь о предстоящем торжестве во дворце, девушка поймала на себе обеспокоенный взгляд отца и слабо улыбнулась. Она поцеловала мистера Монгроува в макушку и подала ему свежую газету. Ей пора было отправляться на работу.

Мистер Мортимер сегодня был немного задумчивым и молчаливым. Он не нагружал ее работой и практически не говорил с ней вплоть до самого обеда. Самида пригласила их к столу, а сама отправилась в лавку, чтобы присмотреть за товаром.

– Я слышал, что вчерашняя ночь была для вас полна приключений, – как бы невзначай, намазывая масло на ароматную свежую булочку, сказал мистер Мортимер. – Как вы сегодня себя чувствуете?

– Хорошо, спасибо.

Маг придирчиво всматривался в ее лицо, словно пытаясь отыскать там что-то неизвестное ей, но ничего, по всей видимости, так и не обнаружив все же спросил:

– Насколько я понял, вы решили помочь нам в наших поисках?

– А вы против? – приподняла брови она.

– Я пока не решил, как к этому относиться, – честно сказал он. – С одной стороны, ваша помощь может оказаться бесценной, но с другой, это может подвергнуть вас риску. А мне бы этого не хотелось.

– Я понимаю, на что иду, – твердо сказала девушка, преисполненная благодарностью за его тревоги о ней.

– Боюсь, что нет, – мистер Мортимер вздохнул и отложил свою так и не тронутую булочку. Его лицо стало серьезным, как никогда. – Я хочу, чтобы вы взвесили все за и против. Я хочу, чтобы вы подумали о том, что можете потерять. Мы не предоставлены сами себе и полностью подчинены своему делу. Я, Самида и…, Сайрус всецело посвятили себя поискам правды. Но это наше решение, которое мы приняли, осознавая всю опасность. Наши изыскания могут занять время, но мы никогда не сдавались и не собираемся. Мы все связаны. Для Самиды это возможность очистить имя сына. Для Сайруса желание отдать дань памяти друга.

– Фарид был его другом? – с замиранием сердца спросила девушка.

– Да, и близким, – кивнул маг. – Они познакомились в юности и вместе осваивали свои магические способности. Фарид много сделал для Сайруса, и наоборот.

– А для вас? – спросила Беверли.

– Что для меня? – поинтересовался маг, вновь поднимая со стола свой хлеб.

– Для Самиды и мистера Баркли это возможность очистить имя близкого человека, а для вас? – Девушка сама не заметила, как задержала дыхание в ожидании ответа.

– Для меня все просто. Отчаянное желание добиться справедливости и найти истинно виновного, – открыто посмотрел ей в глаза мистер Мортимер. – Мне важно, чтобы вы понимали, что это опасно. С нами все ясно, но вас ждет совсем иная жизнь. Вскоре вы выйдете замуж и свяжете свою судьбу с Роем Левенсви. У вас будет другая, достойная жизнь. Есть угроза потерять все это.

– Да, вы правы. Меня ждет другая жизнь, – девушка, не в силах оставаться на месте, встала из-за стола. Она вдруг почувствовала острое желание поделиться с мистером Мортимером своими мыслями. – Но хочу ли я ее? Выбирала ли я ее?

Девушка подошла к книжным полкам и извлекла из пыльного ряда одно из древних писаний.

– Что это будет за жизнь? Я буду женой человека, которого не то, что не люблю, даже не уважаю. Я буду навсегда подчинена его воле, как законного супруга, – Беверли пролистала книгу, опасаясь смотреть на собеседника. – Мне иногда кажется, что на этом моя жизнь закончится, а начнется лишь ненавистное существование.

Мистер Мортимер задумчиво молчал.

– Ядолго думала над этим, – повернулась, наконец, к нему девушка. – Я хочу сделать хотя бы одно хорошее дело еще до того, как меня запрут в доме мужа и лишать такой возможности. Хочу стать частью чего-то большого, чего – то по-настоящему значимого.

– Многие женщины после замужества, занимаются благотворительностью и помогают людям, – внимательно глядя на нее, подсказал маг.

– Мы оба знаем, что мне этого не позволят, – совсем осмелев, продолжила девушка. – Семья Левенсви не думает о благотворительности, они озабочены тем, как набить свои карманы…

– Мисс Монгроув! – прервал ее мистер Мортимер. – Я понял, что вы хотите сказать. Я признателен вам за откровенность. Поверьте, это очень много значит для меня, но мне бы не хотелось, чтобы вы потом себя корили за неосторожные слова.

Девушка растерялась, а потом и вовсе сникла, восприняв слова мага, как отповедь.

– Однако я считаю свои долгом сказать вам, как искренне я рад тому, что вы более не обманываетесь насчет вашей будущей семьи, – лукаво улыбнулся он. – И если вы обдуманно приняли решение помочь нам, то я рад, что вы с нами.

Девушка подняла глаза, и смело посмотрела на этого странного, но ставшего таким близким, человека. Она улыбнулась в ответ на его широкую улыбку и вернулась за стол.

– Мне тоже приятно быть с вами, – просияла она. – А если бы не было мистера Баркли, мне было бы еще приятнее.

– Что? – поперхнулся мистер Мортимер, который в этот момент подносил ко рту ложку с супом.

– Как вы работаете с ним? Он же несносен!

– Ну…,– растерялся маг, – он не всегда такой.

– Видимо, мне не суждено увидеть его другим, – нахмурившись, сказала девушка, чем вызвала искреннюю улыбку собеседника.

– Сегодня вечером, кстати, вам предстоит совместное маленькое путешествие, – загадочно сказал мистер Мортимер и Беверли тут же встрепенулась, готовая слушать. – Вам нужно будет попасть в трактир в Грэнспи. Там будет некое собрание, на которое приглашен и мистер Баркли.

– И зачем нам туда? – Беверли чувствовала невероятное возбуждение и предвкушала что-то интересное, несмотря на дикий страх, который волей не волей напоминал ей о том, что в трактире ей точно не место.

– Один из приглашенных, скажем так, не самый порядочный человек, – туманно объяснил маг. – У Сайруса назначена с ним встреча. Этот человек должен отдать нам несколько страниц из книги.

– А зачем нужна я? – не понимая, спросила Беверли.

– Сложность в том, что Шпис лжец и мошенник. – Это имя было хорошо знакомо девушке. – Он будет юлить и привирать, вынуждая Сайруса увеличить плату, а потом может и вовсе обмануть, в очередной раз, выманив некую сумму. Мы бы обратили его в прах или что-то вроде того, но, к сожалению, без этого проходимца нам не отыскать нужные страницы. Даже угрозы, странным образом, не больно-то пугают его.

– Так, чего именно вы хотите от меня?

– Там соберется все жульё Кармифола, поэтому довольно легко будет затеряться среди них, – медленно начал магистр. – Сайрус отвлечет внимание Шписа, а вы выкрадете страницы.

– Я? Выкраду? – изумилась девушка и тут же залилась краской.

– Пусть совесть не мучает вас, маленькая леди. Шпис не тот человек, чей карман стоит беречь, – мягко положил свою руку на ее ладонь мистер Мортимер. – К тому же, пусть вас утешает тот факт, что денег от нас он уже получил немало, а результатом не порадовал.

– А что дадут нам эти страницы?

– Этими страницами мы расплатимся с человеком, который поведает нам тайну местонахождения следующего артефакта, – мистер Мортимер поднялся из-за стола и, подойдя к своему столу, вынул из под многочисленных бумаг книгу. Он открыл ее на нужной странице и протянул растерянной Беверли. Девушка увидела черно-белый рисунок сокола. Того самого, которого она помогла выкрасть из дома мистера Харлинга. Драгоценная птица восседала на деревянной подставке, которая была украшена письменами на неизвестном девушке языке. Кроме того, в клюве у сокола находился маленький свиток. – Это части древнего артефакта. Сокол, подставка и золотой свиток. Все вместе они образуют древний магический предмет, способный вершить судьбы и творить невообразимую магию.

– И он нужен вам для спасения чьей-то жизни, – прошептала девушка, заворожено рассматривая картинку.

– Именно, – маг захлопнул книгу и отнес ее обратно. – Если мы добудем страницы, то сможем отдать их человеку, который расскажет, где искать подставку.

– Вы уверены, что я справлюсь? – робко спросила Беверли, осознавая всю ответственность, возлагаемую на нее.

– Уверен! – твердо ответил мистер Мортимер. – Я наблюдаю за вами уже целый месяц и могу точно сказать, что сообразительности, фантазии и находчивости вам не занимать. А еще отваги и храбрости.

Беверли было ужасно приятно это слышать, поэтому она заверила мистера Мортимера и себя саму, что справится с этой задачей.

Весь остаток рабочего дня Беверли пребывала в легком возбуждении. Она и ждала предстоящего путешествия и боялась его. Постоянное нетерпение и азарт мешали сосредоточиться, поэтому в этот день мистер Мортимер освободил ее от обязанности изготавливать зелья. Они уговорились, что девушка вернется домой после работы и проведет вечер, как и всегда, с семьей. Когда близкие отойдут ко сну, Беверли выскользнет из дома, предварительно развеяв над спящими родителями и горничной, сонный порошок. Маг был страшно рад тому, что девушка живет с таким маленьким количеством близких, что значительно упрощало задачу. Мистер Баркли будет ожидать ее в саду между домом семьи Левенсви и домиком отведенным Монгроувам. Девушка подробно объяснила, как найти беседку, в которой ему и следует ждать.

За ужином Беверли не могла думать ни о чем другом, кроме как о путешествии в Грэнспи, где, кстати сказать, она никогда не была. Сердце замирало каждый раз, когда она представляла, как заявится в трактир вместе с мистером Баркли. Мистер Мортимер предупредил ее, что одеться она должна будет в соответствии с местом, куда направляется.

Едва дождавшись пока родители уснут, и дом полностью погрузиться в тишину, Беверли проскользнула в их покои и дрожащими руками достала порошок. Миссис Монгроув всегда спала чутко и беспокойно. Её мама была впечатлительным и ранимым человеком, который и во снах переживает и сетует о том, что происходило на яву. Мелинда что-то бормотала и ворочалась, и это существенно осложняло задачу ее дочери. Беверли все время пыталась поймать, постоянно отворачивающееся лицо матери и уже начала раздражаться. Наконец, матушка затихла и предоставила Беверли возможность, распылить порошок над ней. С отцом и Маршей все обстояло гораздо проще.

На первом этаже у самой двери ее ждала Кортни, готовая затворить двери за сестрой.

– Я буду ждать тебя в комнате, – прошептала девочка, опасливо озираясь.

– Не стоит. Лучше ложись спать.

– Ты шутишь?! – возмутилась Кортни. – Я хочу сразу же узнать, как все прошло!

– Я могу вернуться под утро, – твердо сказала Беверли. – Не переживай, ты обязательно узнаешь все подробности, как только я окажусь дома. Пусть тебя греет мысль о том, что кроме тебя об этом все равно больше никому не суждено узнать.

Беверли заручилась согласием сестры и, погладив ее по щеке, выскользнула за дверь. Наступившая ночь не была пугающе темной, поэтому девушка быстро добралась до беседки в саду, где ее уже ждал мистер Баркли.

– Снова убеждаюсь, что вы не из робкого десятка, мисс Беверли, – усмехнулся он.

– Давайте приступим к делу, – резче чем нужно было, сказала она.

– Как скажете, – шуточно поклонился мужчина и достал из кармана плаща Нут.

Он, более не пытаясь говорить с ней, раскрутил над головой свой магический кнут и снова оказался под куполом. Беверли глубоко вдохнула, и смело шагнула к его протянутой руке. Едва его пальцы коснулись ее ладони, как девушка тут же смутилась, словно что-то интимное и ужасно личное было в этом жесте. Тепло его рук обжигало, посылая заряд прямо в сердце девушки. Она и ахнуть не успела, как мистер Баркли стремительно прижал ее к своей груди и произнес заветное слово:

– Парама!

Уже знакомое недомогание нахлынуло, принося с собой легкую тошноту и головокружение. Беверли слегка пошатнулась, вцепившись в руку мистера Баркли.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, все хорошо, – девушка одернула руку и осмотрелась. – Где мы?

Она несколько раз обернулась, рассматривая переулок, в котором они оказались. Если портовый район Бромта считался бедным, то это место вообще не казалось пригодным для жизни.

– Недалеко от таверны «Слепой кот».

– Почему у таких мест все время чудаковатые названия? – раздраженно спросила она. Беверли сама не понимала, от чего так злится рядом с этим человеком.

– У них и хозяева чудаковатые, – пожал плечами Сайрус и неожиданно откинул полы ее плаща.

Беверли чуть было не взвизгнула возмущенно, но мистер Баркли шикнул на нее и объяснился:

– Я должен увидеть, что за наряд вы предпочли выбрать сегодня, – мужчина придирчиво осмотрел скромное, по меркам девушки, платье и недовольно поморщился. – И в этом вы собрались в притон для всевозможного отребья?

– Простите, но в моем гардеробе нет специального платья на такой случай, – закипая от ярости, прошипела Беверли. – Это, в конце концов, переходит все границы дозволенного!

– Сдается мне, вы сейчас говорите не только о предстоящем предприятии, – мистер Баркли приподнял одну бровь и сложил руки на груди.

– И вы чертовски правы! – девушка на мгновение изумилась самой себе, так она еще ни с кем не разговаривала, но это мгновение было мимолетным. – С чего вы решили, что можете подарить мне платье?

– О чем это вы? – выводя ее из себя еще больше, он сделал вид, что ничего не понимает.

– О великолепном шедевре мадам Мотье! – Беверли сама не заметила, как тон ее едва заметно стал мягче при упоминании синего волшебства в салонной коробке.

– Ах, об этом, – отмахнулся мужчина. – Так вы признаете, что оно великолепно?

– Конечно, – немного потупилась она, не понимая как это неземной красоты платье можно считать не изумительным.

– Вы не представляете как я рад, – широко улыбнулся Сайрус, словно не замечая, как его собеседница все больше злится.

– Вы не имеете права преподносить мне такие подарки! – сдерживаясь, чтобы не топнуть в отчаянии ногой, выпалила девушка.

– От чего же? – недоумевал мужчина. – Я увидел это платье и понял, что никто иной кроме вас не сможет должным образом оценить его изысканной красоты. Кроме того, оно должно выгодно подчеркнуть сияние ваших очаровательных, хоть и колючих глаз. Да и мадам Мотье итак слишком долго искала ту, что смогла бы себе его позволить.

В голове Беверли не укладывалось, как легкомысленно он относится к таким серьезным вещам. Этот невыносимый человек обескураживал и сбивал с толку.

– Это слишком личный подарок! – не сдавалась девушка.

– Ну, после того, как вы спасли наши жизни прошлой ночью, столь…, удивительным образом, я посчитал, что некая доля близости между нами уже существует, – его слова заставили сердце Беверли содрогнуться, а щеки запылать. «Господи, за что судьба свела меня с этим человеком?» – подумала она.

– Я просила вас не упоминать больше о случившемся.

– Как я могу? Во-первых, вашу страсть невозможно забыть, а во-вторых, вам самой понравилось!

– Кто вам сказал? – захлебнулась возмущением Беверли. Ей ужасно захотелось стукнуть этого наглеца чем-нибудь тяжелым.

– Вы сами, – самодовольно усмехнулся Сайрус и шагнул ближе. – Ваша реакция, ваши глаза и каждое ваше движение говорит мне об этом.

– Лишь ваше раздутое самодовольство и непомерная самовлюбленность могли убедить вас в подобной глупости, – твердо сказала девушка, стараясь, чтобы голос не выдал предательской мысли о том, что он прав. Не ожидая от себя, она тоже сделала шаг к нему и решительно заглянула в глаза. – Я сделал это лишь для того, чтобы хроны не обнаружили нас. Этот поцелуй ничего не изменил в моем к вам отношении! Я считаю вас себялюбцем и наглецом, попирающим все правила приличия.

– Если вам угодно баловать себя самообманом,– улыбнулся Сайрус, чем вызвал сокрушенный возглас Беверли.

– Вы невыносимы, – сказала она. – Есть хоть что-то, к чему вы относитесь по-настоящему серьезно?

– Да, – тут же изменился в лице мистер Баркли. – К делу, которое нас объединяет. И мы остановились на том, что ваш наряд не подходит для той дыры, в которую мы отправимся.

Мужчина выставил вперед руки и стал перебирать пальцами в воздухе. Вокруг Беверли появилось легкое белое свечение, и она приготовилась к волшебству, однако результат ее вовсе не порадовал. Спустя несколько секунд, на ней уже было старое, в некоторых местах штопаное и засаленное платье, и точно такой же передник. Туфельки на ногах сменились дырявыми ботинками, почему-то промокшими. Девушка поежилась от неприятного ощущения и жалобно взглянула на того, кто сотворил все это.

– Это действительно необходимо?

– К сожалению, да, – с фальшивым сожалением сказал Сайрус. Беверли нутром чувствовала, что это доставляет ему какое-то извращенное удовольствие. – Я подумал, что раз вас возмущают изысканные наряды, то это простое платье должно вам точно прийти по душе.

– Однако вы все еще одеты, как франт, – недовольно проворчала она.

– К моему внешнему виду там привыкли, а вот вы не должны выделяться, поскольку мы войдем по отдельности.

– И что мне делать одной в трактире? – Беверли так испугалась, что внезапная мысль о побеге показалась весьма привлекательной.

Мистер Баркли выудил из плаща несколько монет и протянул их ей.

– Закажете ужин и выпивку, – легким движением он прервал, готовый вырваться наружу, возмущенный возглас девушки и продолжил. – Выпивка обязательна, это часть вашего образа. Присядете за столик и будете наблюдать. Когда Шпис достанет страницы, запомните, где именно он их хранит, а потом ждите удобного момента. В этом трактире бывает так много народу, что вам не составит труда подобраться к нам поближе.

Все это казалось каким-то безумием, чем-то невероятным и нереальным. Беверли никак не могла поверить, что всерьез готовится войти в самый настоящий трактир, полный «жулья», как выразился мистер Мортимер и украсть у человека его имущество. Но она вспомнила, ради чего пошла на это и эта мысль придала ей мужества.

Мистер Баркли дал ей несколько советов, в основном о том, что следует как можно меньше говорить и привлекать к себе внимание и, наконец, развернулся к трактиру, чьи тусклые огни окон призывали посетителей.

– Я пойду первым, вы через минуту, – сказал он и накинул капюшон. – И еще одно, моя дорогая маленькая леди. Если бы вы действительно были так возмущены моим подарком, то незамедлительно вернули бы мне это платье.

Беверли успела лишь немного приоткрыть рот, чтобы ответить, как мистер Баркли мягко провел пальцами по ее скуле и зашагал прочь. Ей понадобилось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя и подавить возмущение.

Девушка, как было условлено, подождала минуту и отправилась следом. Она шла по грязной, гнусно пахнущей улице и все время смотрела под ноги, чтобы не приведи Господь не наступить в зловонные нечистоты. Такой нищеты ей еще никогда не доводилось видеть. Беверли понадобилось еще несколько минут, чтобы собраться с духом и решиться войти в трактир. Обшарпанную вывеску, на которой название почти совсем стерлось, ровно пополам делила глубокая трещина, и казалось, что она вот-вот совсем оторвется и рухнет кому-то на голову. Девушка осторожно заглянула в грязное окно и снова немного отступила.

– Господи, зачем мне это? Как я умудрилась ввязаться во все это? – бормотала юная начинающая преступница. – Я не смогу, просто не смогу!

Пьяные крики из-за угла заставили ее насторожиться. Двое пьянчуг вышли под единственный на улице тусклый фонарь и, судя по всему, направлялись к дверям « Слепого кота». Сердце девушки замерло в страхе, что они ее заметят. Более не раздумывая, она открыла дверь и вошла в трактир.

Сразу в нос ударил запах кислого вина, табака и пота. Однако внутри все было не настолько страшно, как она ожидала. Справа, у стойки суетился подающий, приятного вида мужчина, как ни странно гладко выбритый. Две девушки в простых, но чистеньких платьицах разносили заказы. Вели они себя, как и представляла себе Беверли, довольно развязно, позволяя мужчинам щупать себя за мягкие места. Девушка поискала глазами мистера Баркли и приметила его за самым большим и широким столиком в центре зала. Он был не один. Напротив сидел тот самый неприятный человек, которого она видела на балу портового собрания.

Мистер Баркли поймал ее взгляд и настойчиво указал глазами на свободный столик рядом с тем, за которым сидел он сам. Ноги Беверли стали тяжелыми и совсем отказывались слушаться. Она буквально заставляла себя делать шаги, неуверенно оглядываясь по сторонам. Подающий за стойкой проводил ее насмешливым взглядом.

– Рагу и вина, – еле слышно проговорила Беверли, когда одна из девиц подошла к ней.

– Эй, милая, а ты могла бы говорить громче? – усмехнулась девица, равнодушно поправляя забрызганный чем-то передник. – Чай не в церкви.

– Рагу и вина, – громче повторила девушка, чувствуя себя ужасно глупо.

Сердечко Беверли взволнованно замирало, каждый раз, когда хоть кто-либо обращал на нее внимание, пока она ждала свой заказ, который и есть – то не собиралась. Она украдкой бросала взгляды на мистера Баркли и поражалась как легко и непринужденно он держался. Они со Шписом о чем-то негромко говорили, время от времени посмеиваясь. Беверли продолжала осматривать трактир. Столы казались ей почти новыми, словно хозяин недавно разжился звонкой монетой и обновил мебель. Посуда, в которой ей принесли ужин, производила впечатление тщательно вымытой, что немного успокоило девушку. Посетителей и, правда было много, и все они были довольно разношерстными. Здесь заседали и совсем оборванцы, грязные и неприятные, и хорошо одетые люди. Конечно, ни одного джентльмена ей не встретилось, но такие как мистер Сайрус, попадались довольно часто. За столиками сидели и женщины, потрепанные и потасканные, а так же чуть более ухоженные.

В целом, все было не так уж плохо, и Беверли позволила себе немного расслабиться. Она заглянула в свою тарелку и брезгливо поморщилась, но заметив пристальный взгляд подающего все же взяла ложку. Зачерпнув совсем чуть-чуть, девушка на свой страх положила ее содержимое в рот. Брови ее удивленно метнулись вверх сами собой. Рагу оказалось невероятно вкусным. Заметив ее реакцию, подающий громко засмеялся и Беверли смутилась.

Тем временем разговор между Сайрусом и Шписом продолжался. Исходя из выражения лица мистера Баркли, девушка сделала вывод, что он перешел к делу. Он что-то долго говорил этому проходимцу и, как ей показалось, пытался в чем-то его убедить. Шпис выглядел весьма довольным, а спутник Беверли начинал злиться. Наконец, Шпис извлек из сумки, что была перекинута через его плечо, какие-то листы бумаги. Скорее всего, это и были нужные им страницы. Мистер Баркли внимательно осмотрел их и попытался взять в руки, но Шпис снова сложил страницы и убрал в сумку. Глаза Сайруса метали молнии, и Беверли показалось, что он не сможет совладать с собой.

Итак, ей предстояла не совсем простая задача. Каким образом она сможет выкрасть у вора и проходимца так нужные им бумаги? Беверли вновь осмотрелась и поняла, что ночь была в разгаре. Люди вокруг становились все пьянее, да и количество их значительно увеличилось. За столиком мистера Баркли и Шписа уже примостились еще три человека. Как только к ней присоединились двое изрядно подвыпивших мужчин, она попыталась возмутиться, но вовремя поняла, что здесь это не было чем-то особенным или неправильным. Уединение не считалось основным достоинством этого заведения. Однако нужно отдать должное посетителям. Девушка обратила внимание, что если кто-то подсаживался за столик, который уже занят, гости не обращали внимания друг на друга и не пытались вмешиваться в их разговоры. Это казалось каким-то правилом, установленным давно и не нарушаемым. Возможно, дело было в том, чем промышляли завсегдатаи «Слепого кота». Некая преступная солидарность даже немного поражала.

Беверли поймала на себе хмельной взгляд одного из мужчин, опустившего на лавку возле нее и неосознанно поежилась. Он разглядывал ее настолько неприличным взглядом, что девушка готова была вжать голову в плечи. Она опустила глаза и постаралась не обращать внимания, но как только его грязная рука потянулась к ней, Беверли резко отстранилась и слетела с края лавки, на который отодвинулась, пытаясь избежать контакта. Дружный пьяный хохот сопроводил ее падение.

– Надо же какая скромница. – Загоготал тот, что пытался ее пощупать. – Иди ко мне, малышка, не пожалеешь.

Беверли на удивление не испугалась, а лишь пожалела, что привлекла к себе ненужное внимание. Она встретила насмешливо удивленный взгляд мистера Баркли и разозлилась. Она, конечно, понимала, что помочь ей он не сможет, однако мог хотя бы не злорадствовать.

Беверли поднялась с пола и гордо вскинула подбородок, обращая свой взор к «поклоннику».

– Сначала умой свое измазанное конским навозом лицо, а потом уж пытайся приударить за достойной девушкой! – выпалила она и зашагала к стойке подающего.

И снова громкий хохот и одобрительное гоготание послышалось в трактире. Девушка подошла к стойке и почувствовала, как щеки ее пылают, а сердце отчаянно стучит. Она робко попросила еще вина и положила несколько монет на ровную деревянную поверхность. Хозяин плеснул ей немного вина и одобрительно протянул. Беверли одним махом осушила кружку и ощутила жгучее тепло, распространяющееся по телу.

Девушка осталась стоять у стойки и стала наблюдать за тем, что происходило вокруг, пытаясь придумать, как добыть страницы. Она несколько раз замечала, как девушки, разносящие еду и напитки, приседали, чтобы поднять что-либо и становились почти незаметными среди многочисленных ног. Безумная идея родилась в ее голове, возможно, это вино придавало ей смелости и азарта. Она немного осмотрелась, убеждаясь, что абсолютно никто не обращает на нее внимания, и медленно двинулась к столику своего спутника. Люди вокруг пили вино или пиво, смеялись или же напротив, тихо беседовали, низко наклонившись, друг к другу. Мистер Баркли и Шпис были как раз из последних.

Подойдя достаточно близко, девушка сделала вид, что уронила монету и, обнаружив, что никто на нее не смотрит, юркнула под широкий стол. Ей пришлось осторожно проползти, стараясь не коснуться ног, сидящих за ним. Сердце бухало в груди, но Беверли отчего-то стало весело. Страх, вино и нереальность происходящего совсем лишили ее застенчивости. Она осторожно подобралась к сумке Шписа и протянула к ней руку. В этот момент голос Сайруса отвлек ее.

– Присядь к нам, милая, – сладким голосом прошелестел он, и Беверли увидела, как юбка скользнула по его ногам. Какая-то девица взгромоздилась к нему на колени. – Как тебя зовут, крошка?

– Женева, – глупо хихикая, ответила девица и Беверли скривилась.

«Вот, бесстыжий прохвост!» – подумала она. «Я тут ползаю у него в ногах, добывая нужные ЕМУ страницы, а он тискает трактирных дурочек!». Беверли застыла, ужаснувшись собственным мыслям. «Неужели это злачное место так действует на меня? Я даже мыслить стала, как присутствующие здесь!».

Девушка снова собралась с духом и протянула руку к сумке, однако и в этот раз ей не удалось даже коснуться ее. Шпис резко вытянул ноги, и Беверли едва-едва успела отпрянуть назад, налетая на ноги Сайруса. Ей ужасно повезло, что девица сидела боком, иначе падение с лавки стало бы наименьшим ее конфузом за сегодня. Мистер Баркли же от неожиданности подпрыгнул и ударился коленом о стол, что неимоверно порадовало Беверли.

– Что такое? – прошелестела Женева.

– Ничего, милая, – прочищая горло, выговорил Сайрус. – Не терпится познакомиться с тобой поближе, вот и все.

– Экий ты прыткий! – засмеялась девица и Беверли услышала звонкий поцелуй, подаренный Женевой мистеру Баркли. «Какая гадость!» – пронеслось в голове девушки, и она снова поморщилась, сожалея, что Сайрус не стукнулся сильнее. Беверли злорадно улыбнулась и довольно сильно ущипнула мистера Баркли за бедро. Новый скачок и приглушенный стон, возвестили о том, что он прочувствовал всю силу ее недовольства.

– Иди-ка, принеси нам еще пива, – ласково сказал мужчина и осторожно скинул с себя «пассажирку», при этом шлепнув ее по мягкому месту. Когда девица ушла, Сайрус снова обратился к собеседнику. – Итак, Шпис, давай не будем юлить и изворачиваться. Уговор был однозначным. Ты добудешь мне бумаги, а я передаю тебе сотню.

– Я же уже объяснил, мистер Сайрус, – не менее противным голосом, чем он сам, сказал Шпис, – работенка была не из легких. Две сотни и мы расходимся.

Беверли возмущенно насупилась, понимая опасения мистера Мортимера. Он говорил ей о том, что Шпис крайне не надежен в вопросах договоренностей.

– Ты хитрый кусок…, – прервался на полуслове Сайрус, проглотив окончание фразы. – Я предупреждал тебя, что если ты снова меня обманешь, то я познакомлю тебя с Нутом.

– Это как угодно, но я не зря выбрал «Слепого кота», – самодовольно прохрипел Шпис. – Ларри не позволяет пользоваться магией в своем заведении, а если мы не договоримся сейчас, то я просто испарюсь из вашего поля зрения и вы никогда не найдете заветные бумаги. Вы, как никто, знаете мою способность исчезать.

Беверли отчаянно захотелось сделать этому наглецу какую-нибудь гадость, но она очень боялась себя выдать.

– Да, и вы совсем забыли, что с некоторых пор я защищен от любых проявлений магии. – Теперь Беверли, наконец, поняла, почему ей приходится сидеть под столом, вместо того, чтобы наблюдать, как мистер Сайрус превращает этого мерзавца во что-то гадкое и склизкое, под стать ему.

– Две сотни, слишком много, даже для меня, – сурово ответил Сайрус, и его рука мягко коснулась плеча девушки. Он слегка подтолкнул ее, давая понять, что момент подходящий.

Беверли сделала глубокий вдох и немного приблизилась к ногам Шписа. Затаив дыхание, она аккуратно приоткрыла сумку и зацепила края, показавшихся страничек.

– Я отойду на минуту, – вдруг, сказал Шпис и попытался подняться. Беверли в ужасе застыла, продолжая цепляться за бумагу. Если он сейчас встанет, то может заметить ее под столом.

– Погоди! – остановил его мистер Баркли.– Сначала мы закончим начатый разговор.

– Я вернусь через минуту, – настаивал Шпис, однако встать больше не пытался.

– Я не могу быть в этом уверен.

Беверли не стала больше ждать, она медленно, но решительно извлекла из сумки бумаги и, сложив их вчетверо, спрятала в самый укромный уголок своего наряда. Если точнее – в складках декольте. Теперь нужно было выбираться. Но как водится, у судьбы были свои планы на ее счет. Недалеко от стола, под которым она пряталась, завязалась потасовка, которая быстро переросла в драку. Один из дерущихся получил крепкий удар в челюсть и отлетел к тому самому столику. Он плюхнулся на пол прямо у ног мистера Баркли. Девушка и опомниться не успела, как мужчина ее заметил и весело хмыкнул:

– А ты, что забыла здесь, крошка? – спросил он, приподнимаясь на руках.

Беверли замерла от неожиданности и подступившего страха. Мистер Баркли и Шпис резко наклонились и заглянули под стол.

ВОСЬМАЯ ГЛАВА, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ СТОЛКНЕТСЯ С НЕПРЕДВИДЕННЫМ…

Беверли бросило в жар от страха. Глаза Шписа сверлили ее, пронизывая любопытством и недоверием. Девушка выбралась из-под стола, опираясь о предложенную мистером Баркли руку, и в уме перебирая варианты спасения из столь глупого положения.

– Что ты делала под нашим столом? – спросил собеседник Сайруса, подозрительно прищуриваясь.

Беверли затаила дыхание, переводя напуганный взгляд на мистера Баркли, ожидая поддержки. Руки у нее вспотели, и она нервно обтерла их о юбку платья. К горлу подступила тошнота, то ли от того, что воздух здесь был удушливым, то ли от нелепой ситуации, в которую она сама себя загнала.

– Кики! – воскликнул Сайрус и брови Беверли сами собой взлетели вверх. – Ну, это уже совсем не в какие ворота, милая!

– Вы знаете ее? – с сомнением разглядывая ее внешний вид, спросил Шпис.

– Это одна из девушек, к которым я …, скажем так…, проявляю благосклонность, – многозначительно улыбаясь, пояснил мужчина, чем вызвал праведный гнев девушки. Она распахнула рот, а потом снова захлопнула, ощущая, как ее щеки заливает позорный румянец.

– Вот эта? – Шпис движением пальца указал на засаленное платье девушки и даже не стал скрывать брезгливости.

– О, пусть ее внешний вид тебя не обманывает. Кики хитрая девочка, да милая? – Сайрус бесцеремонно обнял девушку за плечи и прижал к себе. В этот миг, она захотела изо всех сил наступить ему на ногу своим невысоким каблучком. – Она частенько наряжается так, чтобы следить за мной, ошибочно полагая, что я раздариваю себя направо и налево, совершенно без разбора.

Беверли видела полные сомнения глаза Шписа и понимала, что все это прозвучало неубедительно. Вот сейчас он все поймет! А что, если он заглянет в свою сумку? Сердечко отчаянно трепыхнулось в груди, а затем пропустило удар. Еще немного и она лишится чувств.

– Хроны! – громкий бас подающего прокатился по трактиру, и началась настоящая паника.

Люди бежали кто куда, толкаясь и распихивая друг друга локтями. Беверли даже не успела испугаться, как толпа потащила ее вглубь трактира, разделяя с мистером Баркли. Кто-то больно ударил ее по затылку, но остановиться и отдышаться она не могла. За стойкой подающего оказалась еще одна дверь, которую он распахнул, позволяя гостям избежать встречи со стражами темной магии.

Беверли выскочила на улицу и в ужасе застыла, увидев четверых хронов, спокойно ожидавших кого-то, сложив руки в замок. Все они были в плащах с широкими капюшонами, накинутыми на головы, и олицетворяли леденящий душу кошмар. Люди разбегались в разные стороны, но видимо догонять их никто не собирался. Хроны пришли за кем-то конкретным. Как только она сделала всего один шаг, все четверо обратили свои взоры на нее и потянули носами, словно принюхиваясь.

– Она, – сказал один из них. Голос прозвучал, словно из могилы.

Беверли отшатнулась от них, а потом, повинуясь инстинктам, бросилась бежать. Она совсем не знала этого города, и понятия не имела, в какую сторону ей направиться. Девушка просто мчалась по улице, сломя голову, в мыслях ругая мистера Баркли и саму себя последними словами. Хроны преследовали ее, буквально наступая на пятки. Беверли свернула на маленькую улочку и оказалась среди низеньких покосившихся домиков. Она опасливо приблизилась к забору одного из них, калитка которого показалась ей приоткрытой.

Она скользнула во двор чужого дома и заметила небольшой сарай, в котором можно было спрятаться. Присев на колени, и опираясь о стену, Беверли чувствовала, как дрожит от страха быть застигнутой здесь. Это было что-то вроде хлева. Она слышала звуки, копошащихся животных и ощущала резкий запах навоза. Девушка почему-то отметила про себя, что запах мог бы быть сильнее, но видимо хозяева, несмотря на нищету, старались ухаживать за своими кормильцами.

В голову ей пришла сомнительная идея, однако страх не заставляет выбирать. Если хроны способны почувствовать ее запах, возможно, это место скроет ее от них? Тогда, может, стоит его усилить? Поддаваясь чувству самосохранения, девушка подползла к одному из стойл и заглянула в него. Здесь стояла одна захудалая лошадка. Беверли отыскала то, что ей было нужно, и сморщилась даже от мысли о том, что собиралась сделать.

– Не думала я, когда на работу устраивалась, что слова мистера Мортимера окажутся до сумасшествия пророческими, – ворчала она себе под очаровательный носик, задерживая дыхание и погружая пальцы в навоз. – Я прокляну тот день, когда вошла в его лавку, а заодно и его самого.

Девушка обмазала пометом платье, а потом и руки, содрогаясь и борясь с приступом тошноты. Она надеялась, что стойкий запах конского навоза спутает острый нюх хронов, и они ее не обнаружат. Закончив чудовищное надругательство над собой, Беверли прижалась к двери стойла и замерла, прислушиваясь. Некоторое время, кроме фырчанья кобылы, она ничего не слышала.

Дверь сарая распахнулась внезапно, застигнув, немного успокоившуюся девушку врасплох. Беверли вскочила на ноги, понимая, что деваться ей некуда. В ужасе она прижалась спиной к стойлу и вцепилась пальцами в платье. В сарай вошли трое, один из которых заметно выделялся, несмотря на то, что тоже был в плаще и капюшоне. Его накидка была дорогой, а рост просто выдающимся, хотя назвать его крупным все же не получалось. Насколько она могла судить, человек был худощавого телосложения. Он подошел ближе и голос его, заставил девушку поежиться. И дело было не только в том, что он был неприятным, но и в том, что показался Беверли смутно знакомым.

– Мисс Монгроув! – сказал мужчина, сцепляя пальцы, облаченные в тонкие кожаные перчатки.

Холодок пробежал по коже от того, как он произнес ее имя. Двое других стояли в стороне, но все равно вызывали панические приступы, призывающие к бегству.

– Не дрожите так, – обманчиво мягко, произнес он. – Мы не тронем вас. Сегодня.

Судя по голосу, ему самому понравилась эта шутка, что неимоверно разозлило девушку.

– Мне нужно лишь поговорить с вами, – он махнул рукой и хроны отошли чуть назад. – Боюсь, что вы связались не с теми людьми, мисс Монгроув.

– А вам какое дело до того, с кем я связываюсь? – дерзко задрав подбородок, ответила Беверли. Она поняла, что перед ней человек, не хрон. Этот факт немного успокоил ее.

– Самое что ни на есть прямое. Мистер Баркли плохая компания для юной леди.

– А вы следите за всеми «юными леди», с кем он водит знакомство?

– Отнюдь, – проскрипел мужчина, и голос его стал чуть жестче. – Лишь за теми, кто плотно впутывается в его беззаконные действия.

– А почему бы вам не обсудить это с ним? – с вызовом спросила Беверли. – И с чего вы взяли, что деятельность его незаконна?

– Он очень сильный маг, а такая сила должна находиться под присмотром.

– А лучше под контролем, – уточнила Беверли. – Но большая сила еще не означает зло.

– Это вопрос времени, мисс, – человек в капюшоне шагнул чуть ближе. – Такая мощь всегда поворачивается к тьме, я бы хотел предотвратить это.

– Не дожидаясь ни единого проступка? – возмутилась девушка, плотнее вжимаясь в дверь.

– О, на его счету их достаточно. Проблема лишь в том, что он все время ускользает от меня, а это мне совсем не нравится.

– Чего вы хотите от меня? – все еще не понимая его, спросила она.

– Хочу пригласить вас на свою сторону.

– Вы хотите, чтобы я шпионила за ним, а потом выдала вам? – сердце Беверли бешено застучало, отвечая на дерзость и наглость этого незнакомца. – Вы считаете, что я на такое способна?

– Что вами движет, мисс Монгроув? Деньги? Любовь? Я могу дать вам все, что пожелаете.

– Какая чушь! – девушка совсем разозлилась, переставая ощущать страх. – Вы хотите купить доверие между нами?

– А вы знаете, кому доверяете? Что вам известно о людях, чью сторону вы принимаете?

– Я знаю, кто те, что у вас за спиной! – выпалила девушка, вспоминая мертвенно бледное лицо брата. – Я говорю вам НЕТ!

– Я ведь могу попросить иначе, мисс Монгроув, – сталь, прозвучавшая в его голосе, вызвала дрожь по телу.

Мужчина снял перчатку, обнажая длинные пальцы, и схватил девушку за горло. Ему достаточно было слегка надавить, и Беверли ощутила мертвенный мороз, сковавший шею. Ей казалось, что сотни маленьких, но чертовски острых сосулек вонзаются в кожу, вынуждая ее хрипеть и стонать от боли.

– Прежде чем так категорично давать ответ, я бы посоветовал вам чуть лучше изучить своих друзей, мисс Монгроув, – мужчина шипел ей в лицо, гневным голосом и чуть сильнее сдавливал шею. Беверли поняла, что просчиталась, считая его просто человеком. – Возможно, вы сами придете ко мне, обнаружив что-то интересное.

Беверли почувствовала, как слезы покатились из глаз. Мороз, атаковавший ее, пробирался словно из могилы и угрожал утащить ее за собой в сырую удушливую землю, заживо. Он проникал под кожу, пытаясь сковать льдом ее легкие и сердце. Такого ужаса, она еще никогда не испытывала.

Одна из стен за спиной мужчины в капюшоне, внезапно словно взорвалась и щепки посыпались им в лицо. Неожиданность происходящего заставила мужчину отпустить Беверли и обернуться. В образовавшемся проеме стоял Сайрус Баркли, и лицо его заволокла ярость. В руках у него сиял Нут.

– Некрасиво уводить на уединенный разговор чужую спутницу, – сквозь зубы сказал он и резко взмахнул кнутом. Огромной силы удар последовал за едва заметным движением кисти Сайруса. Хроны, что стояли в стороне разлетелись, как совсем недавно щепки, а мучитель Беверли чуть отступил, устояв на ногах.

Мужчина в капюшоне сделал в воздухе круг ладонью и образовал сияющий энергетический шар, который тут же метнул в Сайруса. Мистер Баркли успел увернуться, но шар задел его ногу и мужчина согнулся. Предводитель хронов быстро повторил свои движения и собрался бросить новый шар, но Беверли с силой оттолкнула его и побежала к Сайрусу.

– Бежим! – крикнула она, хватая его за руку и увлекая за собой. Лишь на мгновение ее спутник помедлил, бросая взгляд на мужчину в капюшоне. – Ну же!

Как только Сайрус пришел в себя, за ним было не угнаться. Мистер Баркли перехватил инициативу и теперь уже сам, буквально волочил Беверли за собой. Отыскав очередную подворотню, он резко прижал девушку к себе и снова достал Нут.

– Парама!

Спустя мгновение они оказались в гостиной лавки мистера Мортимера. Девушка упала на пол и застонала от такого жесткого приземления. Беверли легла на спину и не желала подниматься. Она в ужасе обхватила голову руками, чувствуя чудовищный прилив сил и энергии. Грохот, который они произвели своим появлением, разбудил Самиду, и она буквально влетела в гостиную.

– Что произошло? – спросила она, присаживаясь рядом с девушкой и пытаясь отыскать раны на ее теле.

– Хроны, – коротко объяснил Сайрус, поднимаясь.

– Вы целы? – схватилась за сердце женщина.

– Почти, – мистер Баркли стремительно подошел к Беверли и одним резким движением поднял ее на ноги. Он без особых церемоний задрал ей подбородок и осмотрел шею. – Моя магия не поможет, это касание самой смерти. Могу лишь облегчить мучения.

Беверли чувствовала все тот же холод и боль на коже, но одно то, что руки этого человека, или кем он там был, более не касались ее, не могло не радовать. Мистер Баркли что-то прошептал, и девушке стало легче.

– Это пройдет? – спросила она, быстро отводя пальцы Сайруса от себя.

– Нескоро, но да, – он сделал вид, что не обратил внимания на её грубость.

– Они преследовали тебя? – обеспокоенно спросила Самида.

– Они приходили не за мной, – глаза мужчины гневно сверкнули в сторону Беверли. – Что им нужно было от вас, маленькая леди?

Девушка в этот раз подумала прежде, чем отвечать. Она не хотела обманывать их, но и всей правды говорить не стала.

– Он просил выдать вас при первом удобном случае, – она предпочла не говорить о сомнениях, которые пытался посеять этот человек в ее душе, тем более что у него почти получилось. – Хотел всего лишь добраться до вас.

– Насколько я понял, вы ему отказали, – неуверенно спросил Сайрус и поднял свои глаза на нее. – Иначе маг не стал бы пытать вас.

– Кто это был? – избегая ответа на вопрос, поинтересовалась девушка.

– Это придворный маг, – слова мистера Баркли ужаснули девушку, и она непроизвольно схватилась за шею, что причинило ей новую боль. – С тех пор, как несчастье случилось во дворце, он занял пост придворного мага и усилил деятельность хронов, которые подчиняются ему. Требования к обладателям магии стали жестче, а порою и вовсе жестоки.

Беверли наблюдала за лицом мужчины, и оно показалось ей отстраненным, словно он был сейчас не здесь, не с ними. Сайрус подошел ближе к девушке и осторожно взял ее за предплечье.

– Мне жаль, что вам довелось встретиться с ним, впредь мы будем осторожнее или вообще откажемся от вашей помощи, – сказал он тихо.

– Откажетесь? – взорвалась девушка. Гнев, страх и обида нашли, наконец, выход. – После всего через что я прошла?

Беверли отшвырнула его руку и сердито шагнула еще ближе, заглядывая в лицо Сайруса.

– Я уже не в первый раз убегала от хронов! Я побывала на этой чудовищной улице, где ютятся все эти богомерзкие бордели! Мне пришлось поцеловать вас, чтобы в очередной раз спастись от преследователей! Я смотрела на то, как вы любезничаете с каждой мало – мальски миловидной дурочкой, в то время как я ползаю у вас в ногах, чтобы добыть нужные вам страницы! – С этими словами Беверли не стесняясь, вынула из своего тайника страницы и зашвырнула их в лицо, растерянного мужчины. – Я терпела такие унизительные ситуации, чтобы помочь вам, а вы говорите отказаться от моей помощи???

– Я бы не назвал поцелуй со мной унизительной ситуа…

– Мистер Баркли! – рявкнула Беверли, разъяренно топая ногой. Ее просто выводила из себя его манера не относиться ни к чему серьезно. – Еще раз вы напомните мне об этом, и я ударю вас!

Сайрус сдаваясь, поднял руки, и они оказались у самого его лица. Мужчина поморщился и изумленно принюхался. Осознав, откуда этот запах он перевел глаза на девушку.

– Чем это, черт возьми, от вас разит? – брезгливо спросил он.

– Ах, вы об этом? – гневно выпалила девушка. – Я совсем забыла, что мне пришлось обмазаться конским навозом, чтобы сбить со следа хронов. Ведь они ощущают мой запах!

Некоторое время стояла мертвая тишина и Беверли посмотрела на до крайности изумленные лица Сайруса и Самиды. Как только смысл ее слов достиг нужного места в мозгу мужчины, он взорвался почти истерическим хохотом. Девушка могла бы ожидать подобной реакции ОТ НЕГО, но от Самиды!? Женщина изо всех сил сдерживалась, а потом словно извиняясь, прикрыла рот рукой и тоже засмеялась.

– Конечно, вам смешно, – обиделась девушка. – А что мне оставалось? Я увидела, как они потягивали носами, обнюхивая меня. Мне казалось, что если я…

– И как? Помогло? – сквозь смех, спросил мистер Баркли.

– НЕТ, как вы знаете, – Беверли готова была расплакаться от обиды и унижения.

Заметив это, мужчина приложил все усилия, чтобы успокоиться, но получилось не сразу.

– Дело в том, моя маленькая леди, что хроны не ощущают запахов. Они чувствуют магию, которая оставляет на вас свой след, – попытался объяснить он, вновь примирительно поднимая руки. – Простите, это моя вина. Я должен был больше рассказать вам о хронах. Скажу Морти, чтобы он дал вам книгу о них.

– Вам ведьнравится, когда я попадаю в такие вот переделки? Вам нравится смотреть на то, как я из них выпутаюсь? – Этот несносный человек доводил ее до исступления.

– Признаться, я думал об этом, – сказал он и, опережая гневный ответ, добавил. – Но я ведь не всегда единственный виновник.

– Как же! Только сегодня вы представили меня Шпису, как свою содержанку! – снова завелась девушка.

– А как еще мне было исправить вашу ошибку?

– Мою?

– Это вы выбрали путь под стол, я вам его не навязывал.

– Ну, знаете?! Хотела бы я послушать, что предложили бы вы!

Беверли неосознанно наступала на мужчину, даже не замечая, что ее маленький пальчик с силой упирается в его грудь. Сайрус покорно отступал до тех пор, пока она не вынудила его сесть в кресло и не нависла над ним, как разгневанная фурия.

– Не смейте говорить мне, что откажетесь от моей помощи, мистер Баркли. Не вам это решать! – заявила она. – К вашему сведению, я помогаю госпоже Самиде и мистеру Мортимеру, а вы вообще можете пройти стороной!

Беверли сама не понимала, как так вышло, что она разгневалась в считанные секунды и довела это чувство до предела. Она смотрела на Сайруса и ужасалась самой себе. Этак она скоро станет не лучше тех девиц, которых предпочитал этот бесстыдник. Девушка взяла себя в руки и уже спокойнее продолжила.

– Я хотела сказать, что итак далеко зашла. Не хотелось бы, чтобы мои злоключения оказались напрасными.

– Я именно так и понял, – самодовольно улыбнулся мистер Баркли, и девушке вновь пришлось подавить поднимающуюся злость.

Самида, застывшая в углу, казалось, боялась даже моргнуть, чтобы не попасть под горячую руку. Как только она поняла, что продолжения не последует, женщина робко прошла в центр комнаты и подняла страницы, запущенные Беверли в лицо мистера Баркли.

– Что мы будем делать дальше? – спросила она.

– Я приму ванну, позавтракаю и отправлюсь спать, – сказал Сайрус и потянулся, вынуждая все еще стоявшую возле него девушку отступить. – Пусть старик Морти уладит все остальное.

Беверли совсем не понимала этого человека. Неужели один и тот же мужчина так яростно ворвался сегодня в сарай, где она чуть было не погибла, а потом так легкомысленно бросает все на самотек.

– И вы просто пойдете спать? – не удержалась она.

– И вам советую, моя маленькая леди.

– Не называйте меня так! Я не ваша и давно уже не маленькая! – Да что же это за человек-то такой? Может если он не выведет ее из себя, то его день проходит зря? – Мы добыли то, что вам нужно, а вы отправляетесь спать?

– А что еще я должен сделать? – похоже, искренне не понимая, спросил он. – Чего еще вы от меня хотите?

– Их же нужно обменять на информацию о местонахождении подставки! Разве не так?

– Милая моя, мисс Монгроув, – эти слова так же подействовали на нее, как и « моя маленькая леди», Беверли уже не знала, что хуже, – вы осознаете который сейчас час?

Об этом, она конечно тоже не подумала, но у нее были еще вопросы.

– Я хочу, чтобы вы не забывали свое обещание, – твердо сказала она. – Вы должны помочь мне отыскать брата или хотя бы разузнать о его судьбе.

Возможно, он снова пошутил бы, но увидев глаза Беверли, полные страдания и надежды, Сайрус сдержался.

– Я работаю над этим, – отмахнулся он, словно избегая разговора об этом.

– Что именно вы делаете? – не уступала Беверли.

– Мисс Монгроув! – слегка повысил голос он и девушка от неожиданности застыла. – Я никогда не нарушаю данного слова. Вам придется довериться мне в этом вопросе.

Неожиданно Беверли разглядела чудовищную усталость в глазах мистера Баркли, и что-то новое открылось для нее. Сайрус снял пиджак и медленно направился к лестнице, ведущей в комнаты хозяина лавки. На одно мгновение он замер и обернулся.

– Простите, чуть не забыл. – Он сделал глубокий вдох и очень медленно, словно из последних сил взметнул рукой. – Сумино катапа!

Вокруг девушки завертелся вихрь, и ее закружило, как перышко. Очнулась Беверли в дверях собственного дома, в окна которого уже проникали первые рассветные лучи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ СОВЕРШАЕТ БОЛЬШИЕ ГЛУПОСТИ…

– Беги, милый! – Перед ней или скорее перед юношей, чья жизнь так интересовала Беверли, стояла невысокая женщина в черном плаще. Глубокая ночь вступила в свои права, в ноздри ударял запах морской воды и рыбы. Рядом с ними возвышалось небольшое судно, готовое к отплытию. Лицо женщины скрывал капюшон, и она все время опасливо оглядывалась, словно ждала преследования. – Беги сынок, и никогда не оглядывайся. Здесь не будет тебе жизни.

В ее голосе слышалась щемящая душу тоска, она плакала. Женщина схватила юношеские пальцы и крепко сжала. Присмотревшись, Беверли поняла, что он еще совсем ребенок. Значит, ее отбросило далеко в детство Амира.

– Мама, я не могу оставить тебя…, – девушка чувствовала, что он тоже готов заплакать, но заставляет себя держаться. В его груди полыхало пламя скорби и сердце сжималось от страха, но не за себя, что удивительно в столь юном возрасте. Он боялся за мать.

– Мне он ничего не сделает, – женщина приложила ладонь к щеке сына, и он прикрыл глаза, запоминая тепло маминых рук. – Фархат убьет тебя, как только увидит. Я не могу так рисковать.

Ветер в порту усиливался, становился удушливым, он нес с собой песок, который попадал в глаза и нос. Женщина снова осмотрелась и подтолкнула сына к судну.

– Я договорилась с капитаном, он возьмет тебя с собой в Кармифол, – торопливо заговорила она. – Он спрячет тебя в трюме и выпустит по прибытию. Я собрала немного еды, а воду капитан оставит там. Тебе нужно оказаться на месте до того как королевская семья поднимется на борт. Поторопись, сынок.

Женщина подтолкнула мальчика в спину, но он не сдвинулся с места.

– Я вернусь за тобой!– Пылко сказал он, давая обещание самому себе, – сколько бы ни прошло времени и чтобы не случилось со мной, знай, что я вернусь за тобой.

– Знаю, – ответила женщина. – Пусть Господь наш хранит тебя и указывает путь. Будь верен себе. Пусть сердце твое не тронут зло и обида, а душа не осквернится завистью и тщеславием.

Мать крепко обняла сына и сунула в руки расшитый ее заботливыми руками мешок с вещами и снедью. Беверли ощущала муку, рвущуюся из груди мальчика. Он медленно зашагал к судну, несколько раз обернувшись и пытаясь разглядеть невысокую фигурку матери, которая держалась в тени. Душу разрывала боль, он чувствовал себя беспомощным ребенком, неспособным хоть как-то стать для матери опорой. Лишь мысль о том, что его пребывание рядом с ней может погубить ее, заставила его согласиться на этот побег.

– Так будет лучше, – прошептал он самому себе и поднял голову.

Судно действительно было небольшим, но выглядело надежно. Королевская семья из Кармифола прибыла несколько дней назад для переговоров с визирем Кувейна о торговых отношениях. Об этом гудели все базары родного города Амира. Его мама говорила, что сама судьба привела в их порт этот корабль, который может спасти ее сына.

Мальчик снова обернулся. Он не увидел маму, но точно знал, что она все еще смотрит на него. Амир даже представить себе не мог, что ждет его впереди, но страшило его вовсе не это.

– Достаточно нам Господа, и он – наш лучший Покровитель! – произнес он молитву, которой научил его дедушка Гафар, и шагнул в новую жизнь.

Беверли проснулась с тяжелым сердцем. Эти сны и вспышки чужих воспоминаний все больше затягивали ее. Она считала, что просто обязана узнать, кем был этот Амир и что с ним стало.

Девушка поднялась с постели, продолжая думать о несчастном мальчике, который вынужден был бежать от смерти, думать о юноше, который противостоял сильному противнику, защищая кого-то, а так же был заклеймен. Что за чудовищная судьба? Все время быть на грани смерти. Стоять на защите сначала матери, а потом и, обретенных в новой жизни, близких людей.

Несмотря на то, что спала она совсем недолго, Беверли как ни странно не чувствовала усталости. Эти сны хоть и были тревожными и волнительными, но сил не отнимали, а словно наоборот, придавали. Она спустилась к обеду и вновь окунулась в легкую атмосферу предпраздничной эйфории. Матушка щебетала о том, какие изумительные балы дает королевская семья и как им повезло, быть приглашенными на один из них. Она никак не унималась, восхваляя мистера Левенсви и его благодетель. Беверли тоже хотела отправиться в столицу и посетить этот великолепный праздник, но говорить об этом уже устала. Та жизнь, которую она вела вне дома, казалась ей важнее и значительнее. Беверли, вдруг подумала о том, чего лишится, выйдя замуж. А что если они не успеют восстановить справедливость и очистить имя сына Самиды? Что если ее свадьба, а потом и семейная жизнь полностью вычеркнут ее из этого благородного дела, и помешают найти Лукаса?

– Ты сегодня дома? – наконец, обратив на это внимание, спросила Мелинда Монгроув.

– Не совсем, – ответила девушка, рассеянно. – Мистер Мортимер отпустил меня до обеда.

– И все же я считаю, что там тебе не место, – снова обращаясь к этой теме, начала разговор мама. – Мы и без твоей работы прекрасно справляемся.

– Деньги, которые я принесла в прошлом месяце стали солидным вложением в нашу теперешнюю жизнь, – слова матери задели Беверли, но она постаралась сдержать свой тон.

– Действительно? – вскинула брови Мелинда. – Но нам не приходится платить, ни за аренду, ни за еду.

– Однако ты заказала платья и для себя и для Кортни, – негромко уточнил отец, и Беверли благодарно улыбнулась ему. – Или на них мне тоже стоит попросить денег у Ричарда?

– Ох, Теренс! – возмутилась миссис Монгроув. – Ты хочешь задеть меня или поставить в неловкое положение?

– Отнюдь, милая. Я просто напоминаю тебе, что той суммы, которую заработала наша дочь, с лихвой хватит на оплату ваших нарядов. А так же на то, чтобы оплатить расходы на питание в предстоящем месяце.

Беверли посмотрела в лицо мистера Монгроува и увидела в его глазах уважение и благодарность. Сердце радостно откликнулось на слова отца. Она поняла, что он не просто смирился с ее выбором, но и понял ее поступок. Беверли была очень похожа на своего отца, поэтому она хорошо понимала, почему он принял помощь старого друга. Это хоть и было для него унизительно, но мистер Монгроув в первую очередь думал о семье.

Мистер Мортимер встретил девушку хоть и приветливо, но отстраненно. Его задумчивый вид и легкая рассеянность удивили ее, но спрашивать о чем-либо она не решилась. Беверли приготовила зелье для мистера Харпера и приняла несколько заказов. Она тоже не была разговорчивой, возвращаясь мыслями к прошедшей ночи и словам человека в капюшоне. А что она знает о людях, на чьей стороне оказалась? Почему так легко поверила им и согласилась на все эти авантюры? Было ли дело лишь в том, что мистер Баркли обещал ей отыскать брата?

– Мисс Монгроув! – негромко позвал ее хозяин лавки. – Вы не могли бы сегодня снова помочь мистеру Баркли? Это не касается нашего общего дела, но я не могу составить ему компанию. Мне необходимо передать страницы и получить информацию о следующей части древнего артефакта.

Беверли взволнованно обернулась, она чувствовала трепет от мысли о том, что в скором времени они смогут решить и этот вопрос. И даже новая встреча с Сайрусом не способна испортить ее настроения.

– Конечно, – с готовностью ответила она. – Что от меня требуется?

– Видите ли, Мисс Монгроув, – девушке показалось, что мистер Мортимер смутился. – Иногда, нам приходится выполнять не совсем приятные поручения, за которые хорошо платят. Средства необходимы мне…

– Мистер Мортимер! – Беверли мягко, но настойчиво прервала мага. – Вы не должны ничего объяснять. Кому как не мне знать о финансовых затруднениях. Я уже согласилась вам помогать, поэтому новое приключение меня не пугает. Даже в компании с мистером Баркли.

– Спасибо, мисс Монгроув. Эта вылазка не будет долгой, но боюсь, что она вам не понравится.

– Что именно от меня потребуется? – уже не так уверенно спросила девушка.

– Одна знатная дама, чье имя я не могу назвать, пожелала убедиться, что ее супруг…, как бы это выразиться…, честен по отношению к ней. – Беверли удивленно вскинула брови, понимая, что мистер Мортимер окончательно растерян. Этот факт еще больше возбудил ее любопытство и одновременно посеял сомнения.

– В каком смысле?

– Видите ли, мисс Беверли…, эта дама предполагает, что муж неверен ей.

– Хорошо, это я поняла. Но каким образом мы это выясним? – девушка нервно сглотнула, чувствуя, что продолжение этого разговора её точно не обрадует.

– Дело в том, что сегодня вечером мадам Люмье организует небольшой праздник в своем заведении…

– Я знаю лишь одну мадам Люмье, – испуганно произнесла Беверли и почувствовала, как предательски заполыхали щеки. – Мне придется вернуться в бордель?

На последнем слове голос ее сорвался, и она взмахнула руками, словно защищаясь.

– Вы так не волнуйтесь, – заторопился мистер Мортимер. Дальше он заговорил будто на одном дыхании. – Только девушки могут свободно передвигаться из комнаты в комнату. У мадам Люмье очень строгие правила на этот счет. Мы с Сайрусом перебрали массу вариантов, поверьте. Я никак не хотел впутывать вас в это дело.

– Это идея мистера Баркли? – уверенная в положительном ответе, Беверли и не ждала другого.

– Ну не совсем так…, – лицо бедного мистера Мортимера скривилось, словно эта беседа вызывала у него боли в желудке, – мы вместе подбирали варианты. Для этого задания нам нужна девушка.

– Ох, в этом у мистера Баркли не должно быть затруднений, – сама не понимая почему, начала язвить она. – У него столько знакомых в борделях! Пусть попросит эту свою Мими или как ее там…

– Люси, – уточнил маг.

– Неважно, – огрызнулась девушка.

– Конечно, неважно, – поспешил успокоить ее маг, примирительно поднимая руки. – Просить кого-либо из девушек бесполезно. Каждая из них дорожит своим местом, а крутой нрав мадам Люмье известен во всем Бромте.

– Так пусть мистер Баркли сам наряжается девицей! – выпалила Беверли. – С его дьявольской улыбкой и этими несносными ямочками, он великолепно справится!

Беверли понимала, какую чушь несет, но согласиться отправиться в бордель добровольно? Она знала, что этот сумасшедший авантюрист уже придумал для нее что-то жутко неприятное и унизительное.

– Мы часто отказывались от подобных весьма прибыльных, кстати сказать, предприятий лишь потому, что проникнуть в это место можно лишь в качестве работницы или клиента. – Мистер Мортимер слегка повеселел после ее шутки, но все еще чувствовал вину за этот разговор. – Знатная дама, которую я упоминал, готова очень хорошо заплатить. Если она уличит своего мужа в измене, то сможет освободиться от него или же улучшить свою жизнь. Я несколько раз отказывал ей, но она настаивает, утверждая, что не сомневается в том, что я что-нибудь придумаю.

На мистера Мортимера было жалко смотреть. Этот разговор и без того мучил его, а тут еще ее злость. Казалось он готов замолчать и более не возвращаться к нему, но Беверли видела, как это важно.

– Прежде чем принять решение, я должна понять, что именно мне предстоит, – тихо сказала девушка, убеждая себя, что откажется от этого дела.

– Мы выдадим вас за одну из девиц, и вы проникнете в комнату, которую чаще всего выбирает муж нашей клиентки. Если он, конечно, действительно туда ходит. Наш мистер Икс пользуется некими…, пилюлями…, как же сложно говорить с вами об этом, – маг сосредоточенно потер ладонью лоб, пытаясь отыскать нужные слова. – В общем, эти пилюли станут доказательством адюльтера.

– Каким образом? – не поняла Беверли.

– Это снадобье помогает ему…, скажем так, становиться сильнее.

– Он же не бороться с ней собирается, – девушка совершенно не понимала о чем идет речь.

– И тут вы правы, – мистер Мортимер устал выбирать выражения, но уважал отношение Беверли к правилам хорошего тона. – Как только он выпьет пилюли, то зачем он туда придет, станет возможным.

Беверли немного помедлила, обдумывая слова мага, а когда их смысл добрался до ее сознания, залилась краской.

– Ах, вы вот о чем…

– Простите меня, мисс Беверли, но у нас, правда, нет другого выхода. – Мистер Мортимер осторожно коснулся ее руки своими прохладными пальцами, словно это прикосновение могло передать всю неловкость и вину в его душе. – Так вот, выпив те пилюли, которые дадим ему мы, наш горемыка выдаст себя. Сделав то…, зачем пришел, он обречет себя на мучения от кишечных колик и ужасной сыпи на лице, которая будет характерного зеленоватого цвета.

– А почему его жена не может заменить пилюли?

– Наш мистер Икс хитер, – улыбнулся маг, отпуская руку Беверли. – Его жена утверждает, что он никогда не берет пузырек из дома. Еще несколько он хранит в своем кабинете в министерстве. Заметив их, она и поняла, что супруг не совсем честен с ней.

От упоминания профессии несчастного изменника, лицо девушки вытянулось. Стало понятно, откуда у клиентки такие средства. Некоторое время Беверли бродила по магазинчику, обдумывая слова его хозяина.

– Вы же понимаете, что я совсем не похожа на такую девицу?

– Боже упаси, мисс Монгроув! Конечно!

– Как же я смогу влиться в этот круг и не выдать себя?

– Во-первых, там будет много народу, во-вторых, как утверждает Сайрус, все новенькие немного застенчивые…

– Не сомневаюсь, что у него богатый опыт в этих делах, – проворчала девушка.

– И в – третьих, он сам будет там.

Беверли отвернулась и закатила глаза, стараясь, чтобы мистер Мортимер не заметил. Голова шла кругом от вороха мыслей, страхов и сомнений.

– Я не тороплю вас, – негромко сказал маг. – Сейчас я отправлюсь на встречу с очередным клиентом, который не сможет прийти сюда сам. У вас будет достаточно времени, чтобы принять решение. Сайрус зайдет вечером и вы дадите ответ уже ему.

Следующие пару часов, Беверли размышляла о том, какой ответ дать мистеру Баркли, а так же о том, что скрывают от нее эти люди. Слова придворного мага не выходили у нее из головы. Все смешалось и перепуталось в голове девушки, и она решила, что ответ придет сам собой. Самида позвала ее на ужин, а сама осталась в лавке, чтобы подменить Беверли.

Потрясающее жаркое таяло во рту, заполняя его приятным послевкусием пряностей и трав. Беверли наслаждалась ужином, когда внезапно брошенный взгляд на лестницу в покои мистер Мортимера, запустил процесс размышлений о том, на что она вряд ли решилась бы всего пару месяцев назад. Девушка поднялась со стула, чувствуя возбуждение и страх. Еда более не интересовала ее. Она опасливо подошла к коридору и прислушалась. Самида сейчас загружена работой. Примерно через полчаса придет мистер Харпер, а беседа с ним, как всегда, займет достаточно времени для того, чтобы осторожно осмотреться в покоях мага.

Медленно, стараясь не издавать ни звука, Беверли начала подниматься по ступеням. Сердце замирало от страха и стыда, она впервые намеренно проникает в чужое жилье. Девушка оказалась в начале небольшого коридора, в котором разместились три двери. Решиться сделать следующий шаг оказалось непросто. Как она могла так предательски прокрасться в дом мистера Мортимера? Как она будет смотреть ему в лицо? Едва не повернув назад, Беверли заметила легкое свечение из под центральной двери. Оно не было постоянным, а словно пульсировало, то исчезая, то появляясь снова.

Беверли прислушалась к звукам снизу и сделала первый шаг. Она робко приближалась к двери, чувствуя, что это именно та комната, которая ей нужна. Простая деревянная ручка показалась ей огненной, но это были лишь ее внутренние страхи и стыд. Сердце колотилось уже где-то в горле, но отступать было поздно. Чтобы не развернуться и трусливо не сбежать, Беверли повернула ручку и открыла дверь.

Комната мистера Мортимера оказалась довольно большой и просторной. Первым ее внимание привлекло огромное окно, во всю стену. В него проникал мягкий свет, раскрашивающий комнату в свои теплые тона. Беверли приблизилась к нему и ахнула. Пейзаж за окном никак не соответствовал тому, что должно было быть за ним. Она могла увидеть кирпичные стены или на худой конец порт, но никак не густой лес с сочной зеленой листвой. Девушка могла даже расслышать щебет птиц и шелест слегка покачивающихся крон. Именно это окно было источником свечения, которое проходило волной по стеклу и растворялось в его сводах.

Лишь спустя минуту, Беверли смогла оторваться от зрелища и осмотреть всю комнату. Она отметила огромную кровать с высоким балдахином, кричащую о комфорте и мягкости, а так же большое количество всевозможных древних предметов: статуэток, оружия, книг, резных деревянных фигурок. Девушка бродила по комнате, касаясь некоторых из них и разглядывая. Она совсем не удивилась огромному книжному шкафу, заполненному книгами от пола и до потолка. Стола в покоях мистера Мортимера не было. На стенах висели дорогие ковры, расшитые золотом. Они показались девушке немного претенциозными, но все же не раздражающими глаз.

Совершенно не понимая, что именно она ищет, Беверли разглядывала все подряд. Легкий холодок прошелся по ее телу, когда она обогнула кровать и подошла рассмотреть красивый гобелен, который тоже казался ей неуместным. Шерстяные и шелковые нити переплелись в изумительный рисунок. В центре гобелена был изображен великолепный черный конь, вставший на дыбы. Его гибкое тело словно блестело искрами золотого песка под его ногами. Такой мастерски исполненной работы, Беверли еще не видела.

Гобелен слегка пошатнулся, что не ускользнуло от взгляда девушки. Она снова ощутила легкий холодок. Ее рука осторожно потянулась к краю ковра и отодвинула его немного в сторону. Прямо за гобеленом оказалась небольшая дверь, приоткрытая наполовину. Холодок медленно проникал и в душу Беверли, щекоча нервы острым коготком, но любопытство взяло верх.

Девушка шагнула в проем и оказалась в маленькой комнатке, освещенной двумя факелами. Здесь все было практически завалено свитками и какими-то совсем ветхими писаниями. Беверли развернула некоторые из них и совершенно ничего не поняла, поскольку тексты были написаны какими-то замысловатыми петельками и закорючками. Отложив их в сторону, она прошла чуть вперед и наткнулась на огромный сундук, крышку которого покрывали те же письменные знаки.

Тяжелая крышка поддалась не сразу, но Беверли не собиралась сдаваться. Ужасаясь собственным действиям, она корила себя, однако не собиралась прерывать своего постыдного занятия.

На первый взгляд в сундуке не было ничего необычного или хоть сколько – нибудь интересного. Несколько странных цветных халатов и платков, да пара расшитых вручную тапочек. Девушка вытащила все это и обнаружила на дне сверток ткани, перевязанный лентой. Что – то знакомое промелькнуло в памяти Беверли, когда она развернула его. Внутри были старый мешок и еще какая-то мягкая материя. Девушка сначала развернула мешок, и в сознание ее ворвалось воспоминание, которое заставило ее зажать рот рукой.

– Не может быть! – выдохнула она в свою ладонь.

Только сегодня утром Беверли видела этот самый мешок во сне.

– Как такое возможно? – девушка встала на ноги и нервно зашагала по комнате, снова и снова рассматривая мешок.

Как эта вещь могла оказаться здесь? Беверли перебирала варианты у себя в голове, заставляя себя склониться к мнению, что это совсем другой мешок и к ее сну он не имеет никакого отношения. Сердце колотилось как сумасшедшее, подсказывая ей, что она не могла ошибиться. Беверли села на колени рядом с сундуком и развернула вторую находку. В руках у нее лежала конская попона с королевской символикой. Она была очень мягкой и приятной на ощупь, и, казалось бы, что нет ничего необычного в том, что мистер Мортимер хранит ее у себя. Мало ли как она могла попасть к нему. Однако стоило девушке перевернуть ее, как сердце ее снова пустилось вскачь.

– Господи! – Беверли смотрела на буквы, вышитые на ткани и не верила своим глазам. Она даже не заметила, как ее губы снова и снова произносят имя коня, носившего эту попону. – Арах, Арах, Арах!

Сама не понимая, что творит, Беверли зашвырнула попону в сундук и бросилась бежать из покоев мистера Мортимера, не потрудившись даже сложить все обратно и прикрыть за собой дверь.

– Безумие какое-то! – она буквально кубарем скатилась с лестницы и в страхе снова опустилась на стул за обеденным столом.

Мысли лихорадочно разбегались в ее голове, наводя настоящий хаос в сознании. Конечно, Беверли не могла не понимать, что тот шар, которого она коснулась, был магическим и каким-то образом удерживал воспоминания Амира внутри себя. Возможно, мистер Мортимер знал этого несчастного юношу, но зачем он хранил историю его жизни и вещи, принадлежащие ему? Что вообще происходит? Почему она уже давно даже не видящая этого шара, продолжает окунаться в воспоминания Амира? Кем он все – таки был, и какое значение имел для загадочного мага, которому она служила?

Беверли так и не закончила свой ужин, а когда вспомнила, какой бардак оставила после себя в комнате мистера Мортимера, возвращаться было поздно. Самида позвала ее в лавку. Девушка летела по коридору и нервно заламывала пальцы:

– Господи! Мистер Мортимер сразу все поймет! Он меня уволит или превратит в жабу?! – она чувствовала, как дрожат ее колени и как правый глаз нервно подрагивает. – Что же я наделала?

Помогать Самиде стало трудно, Беверли все время все роняла, не в силах удержать предметы в дрожащих руках. Столько всего блуждало и трепыхалось в ее голове, что сосредоточиться на чем-то оказалось почти невозможно.

Мистер Баркли пришел почти к закрытию. Мужчина выглядел как всегда великолепно. Новый темно синий костюм подчеркивал глубину его красивых глаз и идеально сидел на мужественной фигуре. Белая сорочка с золотыми запонками, шелковые жилет и шейный платок, а так же неизменная трость с набалдашником. Сайрус широко улыбнулся, и настроение Беверли стало еще хуже.

– Куда это вы так нарядились? – не удержалась она.

– А разве Морти не сказал вам о нашей маленькой прогулке этим вечером? – удивился мужчина, продолжая демонстрировать ямочки, от которых невозможно было оторвать глаз.

Беверли чуть было не ахнула, осознав, что совсем забыла о просьбе мистера Мортимера. Она ведь её даже не обдумала толком.

– Я еще не решила…, – замялась девушка.

– Мне жаль, моя милая мисс Монгроув, но времени у нас совсем не осталось, – ни единого следа сожаления не смогла разглядеть Беверли на его лице. Он откровенно забавлялся ее смущением и робостью.

– Это не кажется мне хорошей затеей, мистер Баркли, – она злилась на мистера Мортимера за подобное предложение, злилась на себя, что не отказала сразу и само собой ужасно злилась на Сайруса, понимая, что все это его идея.

– Да ну что вы! Уверяю вас, будет весело! – мужчина подошел слишком близко и заглянул ей в глаза. – Вы даже не представляете себе, какие чудесные вечера организует мадам Люмье! Вам точно понравится.

– Зато вы, как я вижу, слишком хорошо представляете себе эти вечера! – отчего – то вспылила девушка. – И вы совсем с ума сошли, утверждая, что мне может понравиться время, проведенное в БОРДЕЛЕ!

– Легкая музыка, смех, множество улыбающихся лиц, что может быть лучше? – мистер Баркли мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся, вызывая у нее очередной приступ гнева. Совсем увлекшись мыслями о кружевах и вине, он положил руку на плечо девушки. – Юные красавицы, снующие туда – сюда и готовые исполнить любое желание…

– Мистер Баркли! – Беверли грубо сбросила его руку, тем самым вынуждая его очнуться от мечтаний. – Вы забываетесь!

– Я лишь хочу, чтобы вы были готовы к тому, что вас ждет, – ничуть не смутившись, сказал он.

– А я и так знаю, что меня ждет! – девушка хищно прищурила глаза и сделала шаг обратно к Сайрусу. – Я буду выполнять работу, которую Вы не смогли, а вы тем временем будете предаваться всем радостям, которые могут подарить вам «юные красавицы»!

– Поверьте, моя маленькая леди, что лишь необходимость вынуждает меня пойти на это. Не могу же я оставить вас там совсем одну, – его сладкий голос стал буквально приторным, от чего Беверли снова захотелось пнуть его ногой.

– Вы даже не представляете, как я благодарна вам за ту жертву, на которую вы идете ради меня! – девушка чувствовала, как ее сердце наполняется праведным гневом, но заставила себя сдержать его.

– Итак, поспешим, – мужчина придирчиво осмотрел Беверли и прищелкнул языком. – Мы не можем заставлять мадам Люмье ждать.

– Конечно, нет, мистер Баркли! – яд сочился из каждого ее слова, но поделать с этим она ничего не могла.

– Только сменим ваш наряд и тут же в путь!

– Я прошу вас выбрать что-то…

Закончить Беверли уже не успела. Мужчина окружил ее белым свечением, перебирая пальцами в воздухе и в тот же миг, девушка почувствовала себя совсем голой. Рядом с ней изумленно ахнула Самида и прикрыла лицо руками.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ПОЙДЕТ СОВСЕМ НЕ ТАК, КАК ПЛАНИРОВАЛОСЬ…

Беверли опасливо осмотрела свой наряд и даже два раза зажмурилась, пытаясь прогнать неприятное видение. Когда она, наконец, поняла, что это ей не привиделось, жаркая волна прошла по всему телу. Стыд, гнев и страх заставили ее сердцебиение участиться, а щеки запылать.

Кроваво красный корсет туго стягивал талию и спускался на бедра, подчеркивая их природную округлость. Белые нижняя рубашка и панталоны, поверх которых была надета широкая юбка с огромным разрезом посередине, почти ничего не скрывали. Алые чулки, туфельки на высоком каблучке и завитые распущенные волосы, завершали этот бесстыдный образ. Ее возмущение достигло апогея, когда она заметила взгляд мистера Баркли – пристальный, до неприличия откровенный. Мужчина застыл с таким выражением на лице, словно не ожидал подобного результата. Громкое покашливание Самиды вывело его из оцепенения, и он отвел глаза, после чего снял с себя плащ и накинул его на плечи Беверли.

– Вы глубоко заблуждаетесь, мистер Баркли, если считаете, что я выйду отсюда в ЭТОМ! – тихая ярость клокотала в душе, считающей себя оскорбленной, девушки.

– Вам не придется путешествовать в таком виде, – еле слышно сказал Сайрус, предварительно прочистив горло и старательно избегая ее взгляда. – Мы пройдем сквозь портал.

– Как я смогу показаться там в этой пошлой, с позволения сказать, «одежде»? – голос девушки сорвался на писк. Она провела рукой по корсету, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Войти в дом, полный мужчин, которые будут бесстыдно глазеть на меня?!

Мистер Баркли как завороженный следил за ее пальцами, сквозь немного распахнутые полы собственного плаща.

– Мистер Баркли! – заметив его взгляд, воскликнула девушка.

– Простите, – он торопливо шагнул ближе. – Я уверяю вас, никто не будет глазеть на вас. Я все продумал. Мы придем за некоторое время до открытия, мне иногда такое позволяют. Мадам Люмье будет ждать нас. Я займу ее беседой, а вы познакомитесь с девушками.

Беверли обдумывала его слова, пытаясь собраться с мыслями.

– Мы представим вас, как претендентку. В первый вечер хозяйка будет лишь изучать интерес к вам. Никаких клиентов, – от этих слов девушка снова вспыхнула, безотчетно кутаясь в плащ. – Вам покажут особняк и расскажут о правилах и порядках.

В душе Беверли зарождалась тревога, медленно перерастающая в настоящую панику. Дышать стало труднее. Как она снова угодила в это? Как допустила подобное? Она нервно обернулась и не обнаружила Самиду поблизости.

– Мистер Баркли, я не смогу, – гнев улетучился, оставив место стыду и обиде. – Я просто не смогу показаться на людях в таком виде.

– Мисс Монгроув! Беверли! – тихо сказал Сайрус, поднимая на нее свои глаза и сейчас в них не было ни капли иронии или насмешки. Привычная веселость исчезла, осталась только мольба. – Я заверяю вас, что сделаю все, чтобы ни один мужчина не коснулся вас ни единым взглядом. Вы будете находиться среди девушек, и лишь об этом я смею вас умолять!

Он отвернулся от нее и замер, словно каменное изваяние.

– Я молю вас об этом не ради себя. Я вынужден впутать вас в это дело лишь потому, что наша клиентка готова отдать мне не только деньги. В коллекции ее отца есть редкая вещица, которая в свою очередь нужна мне для достижения цели. – Голос Сайруса звучал глухо. – Мне нужно попасть в библиотеку Салсора, в отдел редких книг, но, как водится, ничего в этой жизни не бывает бесплатно. Жалкий сморчок, который может провести меня туда, знает, чем именно я занимаюсь, поэтому потребовал добыть эту пусть небольшую, но драгоценность. Я испробовал все варианты, но не нашел подходов к этой знатной семье. Несколько месяцев бесплодных попыток и я почти отчаялся, но вдруг нужная мне дама пришла сама. Мы с Морти жутко обрадовались, но услышав просьбу, пали духом. Однако ваше присутствие и помощь, которую вы нам оказываете, несомненно, дали нам надежду.

Мужчина повернулся к ней, и Беверли увидела совсем другого человека. Теперь настала ее очередь смотреть на него заворожено. Та сила и уверенность, которую он излучал, внушали ей больше трепета, чем вся его магия.

– Я жизнь свою положу на достижение своей цели! Не задумываясь! – сказал он, сжимая кулаки. – От этого зависит жизнь дорогого мне человека.

В голове девушки снова промелькнул вопрос о том, кем именно мог быть этот человек. Или могла быть?

– Я не имею право, но все же прошу вас! Помогите мне! – он неуверенно шагнул еще ближе и осторожно коснулся ее руки. – Я совершенно точно осознаю, о чем именно прошу вас и хочу быть предельно честным.

Беверли смотрела в его глаза и понимала, что падает в пропасть. Сердце мгновенно откликнулось на тепло в их глубине и на обворожительный бархат голоса, легким трепетом. Внезапная мысль о том, что она сделает для этого мужчины все, что угодно, напугала ее и заставила отвернуться. Пульс нервно отстукивал, все еще не позволяя ей успокоиться. Да что это с ней?

– Вам вовсе не обязательно применять свои чары, чтобы уговорить меня, – раздраженно сказала она.

– Чары? – не понял Сайрус.

– Ну, этот свой притягательный взгляд и безмерную мольбу в нем, – ответила Беверли, оборачиваясь и указывая пальчикам на его лицо. – Вероятно, не одно девичье сердце пало под его натиском, но я не куплюсь на это!

– Вы считаете мой взгляд притягательным? – голос Сайруса прозвучал иначе, и девушка поняла, что вернулся прежний самодовольный хлыщ, и тут же пожалела о своих словах.

– И это все, что вы услышали? – закатила глаза она, замечая, что этот жест изрядно повеселил ее собеседника, и снова отвернулась. – Я сказала, что не поддамся им.

– Иными словами, вы не поможете мне?

– А вот этого я не говорила, – Беверли уже не нравился этот разговор. – Я помогу, но…

– Не мне, – закончил за неё мистер Баркли.

Беверли почувствовала его дыхание, от которого свободные от прически прядки пощекотали ей плечо. Девушка нервно сглотнула и медленно повернулась, снова попадая в омут его обаяния. В одно мгновение она забыла все, что хотела ему сказать. Дыхание предательски затаилось, словно опасаясь спугнуть этого невероятного мужчину, который так ласково смотрел на нее сейчас. Никогда еще Беверли не ощущала себя подобным образом. Ни один мужчина еще не сумел вызвать такой широкий диапазон эмоций, который завладел ею в эту минуту. Но самым ярким был страх, страх, что если он сейчас отведет свой взгляд, то ее сердце покроется толстым слоем льда и никогда больше не оттает. Неосознанным движением, она протянула свою руку и положила ее на грудь мужчины, прямо над сердцем, ощущая, что оно бьется точно так же, как и ее собственное. Они оба перевели изумленные взгляды на ее пальцы и замерли. Сайрус осторожно накрыл ее ладонь своей рукой. Его пальцы обожгли кожу, и Беверли показалось, что мир вокруг перестал существовать.

Внезапно, перед глазами девушка, совсем не вовремя, возникло лицо матери, и она резко отпрянула. Некоторое время они молчали, словно пытались сохранить очарование момента, но его волшебство уже исчезло.

– Я помогу вам, мистер Баркли, – тихо сказала девушка, проклиная себя за все, что только что здесь произошло. – Но помните о том, что обещали мне.

– Благодарю вас, моя маленькая леди, – так же негромко ответил Сайрус. – Даю вам слово, что не позволю ни одному мужчине глазеть на вас.

Он медленно обхватил девичью талию, намеренно не глядя в ее глаза. Это и радовало и задевало Беверли. Неужели он не считает ее достаточно привлекательной? Или же тем самым он просто проявляет к ней уважение? Как узнать ответ? И почему ей вообще это интересно? Какая ей, в сущности, разница считает ли он ее красивой? Чтобы избавиться от этих ненужных и даже неприличных мыслей, она заставила себя не вдыхать его чарующий аромат и не поднимать глаза. Мужчина привлек ее к своей груди и слегка прочистил горло:

– Парама!

Беверли непроизвольно вжалась в его тело и зажмурилась, ожидая привычной реакции на магическое перемещение, но ее не последовало. Этот прыжок в пространстве получился безболезненным.

Они снова оказались на улице борделей, и девушка скривилась, ощущая, как желудок свело неприятным спазмом. Она смотрела на яркие огни, которыми был украшен особняк мадам Люмье, и мечтала оказаться в любом другом месте, даже среди хронов, но только не здесь. Мистер Баркли подошел к ней сзади и накрыл ее голову капюшоном, ненадолго задерживая свою руку на ее плече:

– Готовы?

– Нет, но это ничего не меняет, – девушка не смогла скрыть своего сожаления, но все же смело шагнула вперед.

Лишь возле двери она немного помедлила, призывая всю свою храбрость.

– Вам совершенно не о чем беспокоиться, – прошептал мистер Баркли. – Вы понравитесь мадам Люмье.

– Откуда такая уверенность?

– Она будет смотреть на вас с точки зрения спроса, как бы ужасно это не звучало, – торопливо заговорил Сайрус. – Мужчины любят таких как вы.

Беверли резко развернулась к нему и даже не знала разозлиться ей или поблагодарить за столь сомнительный комплемент.

– Каких?

– Юных…, свежих…, с фарфоровой кожей…, – мужчина коснулся пальцами ее волос, но глаз своих не поднял, – тех, у кого во взгляде чистота, застенчивая наивность и бесконечная нежность. Мы чувствуем искренность и легкость, присущие вам, а еще невинность. Они сводят нас с ума, заставляя желать, чтобы эти неземные глаза смотрели только на нас, а руки дарили свое тепло лишь нам. – Сайрус поднял, наконец, глаза и словно очнулся. – Я хотел сказать, что ваша невинность очевидна, а это ценный товар для мадам Люмье.

Беверли, завороженная его словами, даже не сразу обратила внимание на последнюю фразу, но когда ее смысл дошел до сознания девушки, гнев колыхнулся в груди, обжигая все на своем пути.

– Товар?! Вот, кто я сейчас? И вы хотите выгодно продать меня? – горькое разочарование и глубокая обида сделали свое дело.

– Я…, вовсе…

– Ах, значит товар! Хорошо! Вы получите то, чего хотите! – Беверли яростно толкнула входную дверь, чувствуя, что злость на Сайруса ищет выхода и уже не помещается в ее груди. Что за несносный, ужасный человек?

Она вошла в ярко освещенную гостиную и веселый щебет девушек тут же стих. Около десятка юных красавиц устремили свои взоры на нее. Беверли, сама не осознавая, что делает, одним движением скинула плащ мистера Баркли и осталась лишь в том ужасном наряде, в который он ее облачил. В комнате повисло недолгое молчание, но девушку оно не смутило.

– Добрый вечер, – чуть менее уверенно сказала она и улыбнулась.

Легкий гомон из приветствий стал ей ответом.

– Сайрус! – воскликнула, уже знакомая ей девица, которую она не сразу заметила. – Милый! Как я рада тебе! Где ты пропадал? – Она миновала Беверли и шагнула к мужчине у нее за спиной. – Ты заставил меня скучать, негодник!

Беверли медленно развернулась и увидела пылающий взгляд, устремленный только на нее. Он прошелся взглядом от ее лица, по телу, обтянутому корсетом, к бедрам, хоть и скрытым в панталонах и жалком подобии юбки, но все же изящным, а затем, еще медленнее вернулся назад.

– Не вежливо так долго не отвечать, мистер Баркли! – язвительно сказала она. – Девушка спросила вас, почему вы заставили ее заскучать.

– Дела, Люси, – все еще глядя на Беверли, ответил он. – Вот и сейчас, мы должны посетить мадам Люмье.

– Она вас ждет, – так же весело сказала Люси и повернулась к Беверли. – Ты привел к нам эту малышку? Как тебя зовут?

– Бе…

– Беатрис, – закончил за нее Сайрус и схватил девушку за руку. – Не будем заставлять хозяйку ждать.

Он торопливо зашагал к лестнице, увлекая Беверли за собой. Пролетев по всем ступеням наверх, он немного сбавил темп.

– Здесь два коридора, – сказал он. – Слева квартирует мадам Люмье, а справа комнаты девушек, одну из которых вам и следует посетить.

Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака маленький пузырек с мутной жидкостью и протянул его девушке. Беверли взяла его и немного растерялась.

– И куда же мне его спрятать?

– Только одно место приходит мне на ум.

Беверли вопросительно посмотрела на него, на что он многозначительно перевел взгляд к ее декольте. Беверли вспыхнула в тот же миг и отвернулась. «Господи, да когда же уже этот позор закончится?» – подумала она, пряча пузырек.

Мистер Баркли зашагал по левому коридору и остановился у одной из дверей. Негромким стуком он возвестил о своем прибытии и вошел в комнату.

– Мадам Люмье! – воскликнул он. – Драгоценная вы моя!

Беверли вошла следом за ним и не смогла сдержать удивленного возгласа. За столом, среди вороха бумаг, сидела исключительной красоты женщина среднего возраста. Ее прекрасные изумрудные глаза радостно сверкнули, и она поднялась из-за стола, навстречу мужчине. Волосы, цвета спелой пшеницы, мягко подпрыгнули от легкого наклона головы. Алые губы тронула искренняя улыбка, а красивая тонкая рука грациозно потянулась за приветственным рукопожатием. Она была одета в изысканное лиловое платье, подчеркивающее пышность ее груди и изящно тонкую талию. Несмотря на возраст, она все еще вызывала восхищение, и даже род ее занятий не мог стать препятствием к уважению.

Сайрус коснулся губами сначала ее руки, а потом и щеки.

– Вы как всегда восхитительны! – абсолютно искренне сказал он, и у Беверли возникло стойкое ощущение, что этих двоих связывает многолетняя дружба.

– И я рада тебя видеть, Сайрус! – она сжала его пальцы и широко улыбнулась. – Я счастлива, что хотя бы дело привело тебя к нам.

– Дело, конечно, это важно, однако я давно мечтал снова увидеть ваши прекрасные глаза! – Это прозвучало так сладко, что Беверли вдруг очень захотелось выпить воды.

– Ох, и плут! – засмеялась хозяйка. – Ты знаешь, как разговаривать с женщинами! Присаживайся.

Мистер Баркли опустился в глубокоекресло у стола хозяйки и слегка повернул голову в сторону Беверли, так и стоявшей в дверях. Мадам Люмье перехватила этот взгляд и вмиг стала серьезной.

– Это она? – спросила хозяйка, строго сдвигая брови и направляясь к Беверли.

– Да, это Беатрис. Девушка, которая желает попробовать себя в вашем ремесле, – голос Сайруса тоже изменился, стал пустым и каким-то холодным.

– Ну что ж, – женщина придирчиво осмотрела Беверли, вызывая откровенную злость в душе последней. Сайрус был прав, сравнивая ее с товаром. – Повернись.

Беверли послушно сделала то, о чем ее просили, напоминая себе, что это лишь роль, которую ей необходимо исполнить.

– У тебя всегда был отличный вкус, Сайрус! – Мадам Люмье шлепнула девушку по мягкому месту и Беверли вскрикнула от неожиданности и возмущения. – Она точно готова?

– Конечно…

– Эта застенчивость, конечно, несомненный козырь, однако мне кажется, что это ремесло не для нее.

– Почему вы так думаете?

– Опыт.

Этот разговор проходил так, словно ее здесь и вовсе не было, это не могло не оскорбить, но Беверли хорошо понимала, что Сайрус справится сам.

– Я не могу отрицать, что она будет стоить дорого, особенно в самый первый раз, однако такие девушки как она, часто полны сюрпризов.

– Это уж точно! – сказал мистер Баркли и улыбнулся.

– Хорошо, давай поступим так, как договорились. Я дам ей испытательный срок и если она не справится, распрощаемся. Без обид? – Женщина снова села за свой стол.

– О большем и не прошу. – Сайрус незаметно подмигнул Беверли, облегченно выдыхая.

Мадам Люмье дернула за толстый шнурок с кисточкой на конце, висящий у окна и спустя минуту, в комнату вошла девушка.

– Сью, отведи Беатрис вниз и покажи ей все. На сегодня она одна из вас.

Девушка кивнула и подхватила Беверли под локоть. Они снова оказались в просторной гостиной, где юные прелестницы готовились встречать гостей. Сердце Беверли дрожало от страха и волнения. Сью, не замечая тревоги спутницы, болтала о правилах и порядках, установленных мадам Люмье.

– Наша «маман» ужасно строга. Она тщательно следит за тем, чтобы девушки соблюдали меры безопасности и не отходили от заведенных норм поведения, – рассказывала она. – Я не знаю, как в других заведениях, но мадам Люмье не позволяет мужчинам вольно разгуливать по второму этажу. Только с нами и только для предоставления услуг.

Девушка глупо хохотнула, а у Беверли ужас прокатился мурашками по спине. Сью усадила ее в кресло и несколько других девиц тот час окружили их, не скрывая своего любопытства. Беверли чувствовала себя неуютно, и все время пыталась прикрыться руками. По большей части все девушки были милыми, беззлобными и бесхитростными. Они спрашивали о чем-либо и сами же отвечали, не давая Беверли возможности и рта открыть, что очень ее радовало.

– Где ты работала прежде? – спросила Люси, а потом спохватилась. – Ой, ну видно же, что нигде. Совсем новенькая в нашем ремесле?! Ну, ты не тушуйся, тебя никто не обидит. Конечно, бывали случаи, когда клиенты перегибали. Сама понимаешь, немного разойдутся, и давай тумаки раздавать. Мадам Люмье не приветствует такого, поэтому их, надолго исключают, не позволяя приходить.

– Ну что ты ее пугаешь, Люс! – сказала девушка по имени Молли. – У нас такое всего-то несколько раз было. А так, все посетители смирные, воспитанные.

– Но такие, как мистер Баркли попадаются редко! – мечтательно подняла глазки к потолку Люси.

Беверли скривилась, но все же не удержалась от вопроса.

– И какой же он?

– Веселый, ласковый, всегда такой обходительный. А какие у него руки…, и то, что он ими делает…

Беверли поняла, что совсем не хочет слушать, о том, какие у него руки и уж точно об их способностях.

– И часто он заходит к вам? – злясь на себя, что все еще продолжает эту тему, спросила девушка.

– К сожалению, нет. В основном по делам. А уж с девушками остается и того реже.

– Какая жалость, – не удержалась от язвительного замечания Беверли.

– Точно, – улыбнулась Сью. – Если бы такой мужчина захотел моих ласк, я бы и денег с него не взяла…

– Сью! – зашипела сквозь смех Молли.

– А что?! Такой красавец! Как можно не желать его?

– Смотри «маман» услышит! – Люси наклонилась к уху Беверли и зашептала. – Нам запрещены отношения с кем-либо.

– Но мечтать-то не запрещено!

Девичий смех весело разнесся по комнате, привлекая к себе внимание других красавиц. С уютного на вид дивана поднялась самая красивая, на взгляд Беверли, девушка и подошла ближе. Сью, кажется, сказала, что ее зовут Клео. Эта прекрасная нимфа сразу не понравилась Беверли, отталкивая своей холодностью. Суровый полный подозрения и предубеждения взгляд. Напряженный, если не сказать злой рот, который очевидно редко улыбался.

– И что такая серая мышка как ты делает рядом с мистером Баркли? – спросила она, ничуть не скрывая своего презрения.

– Он привел меня к мадам Люмье, – не смутившись под колючим взглядом местной красавицы, ответила Беверли.

– Это я поняла, – Клео смотрела на нее, как на умалишенную. – Я спросила, где он нашел такую как ты!

Столько неприязни было в ее взгляде и голосе, что Беверли непроизвольно поднялась из кресла, чтобы оказаться на одном уровне с этой злющей девицей и не чувствовать себя униженной.

– Такую, это какую?

Голоса вновь стихли и уже все девушки в комнате обратили на них внимание. Клео обошла Беверли и точно так же как ее хозяйка, пристально осмотрела ее с ног и до головы.

– Ты дрожишь даже под моим взглядом, что же будет, когда сюда войдут десятки мужчин? Фигура твоя, надо признать аппетитная, но этого недостаточно, – Клео желчно прищурилась и продолжила. – Женщина должна притягивать взгляды своей природной сексуальностью, а ты не обладаешь этим качеством, абсолютно. Твои тусклые волосы мерзкого ржавого цвета кажутся грязными, слишком бледная кожа заставляет думать, что ты больна, а эти наивные глазки и робкие улыбочки быстро наскучат мужчинам и тебя выкинут, как ненужное барахло.

Беверли на время застыла. Она не считала слова Клео обидными, однако реакция на них остальных девушек возмущала ее. Они смотрели на нее с жалостью, а это самое невыносимое для Беверли.

– Судя по тому, какие девушки нравятся мистеру Баркли, ты совсем не в его вкусе. Вот я и спрашиваю, как ты попала сюда?

– А тебе, откуда знать, что нравится мистеру Баркли? – твердым голосом спросила Беверли, подавляя ярость. Лица окружающих заметно вытянулись, но она не придала этому значения. – Насколько я могу судить, сама ты его ни разу не заинтересовала, от того и злишься, верно?

Беверли понять не могла, откуда взялась эта злость, но почти сразу стало очевидно, что она попала в точку. Лицо Клео исказила злоба, сопровождаемая тихими смешками других девушек.

– Ах ты, маленькая дрянь! – воскликнула она, но потом осеклась и взяла себя в руки.

– Я вижу, как блестят твои глаза при упоминании о нем, – продолжила Беверли. – Ты слушаешь о том, как другие девушки говорят о его руках и их нежности, и тихо сходишь с ума от желания побывать на их месте.

На миг Беверли показалось, что Клео ее ударит, но остановиться уже не смогла.

– А ты знаешь, какие сладкие у него губы? – неожиданно для самой себя, вдруг, сказала Беверли, а потом шагнула ближе и хищно улыбнулась. – Они словно хмельной мед, притягательные и ароматные. От одного их прикосновения сердце разгорается опасным огнем, выжигающим все, что было до него: все мысли, чувства, ожидания и стремления. Ты словно становишься совсем другим человеком, погружаясь в нежность и теплоту, которую дарят его губы. Нет ничего прекраснее и таинственнее, чем сладкое томление на кончике его языка и ты снова и снова жаждешь погружаться в него чтобы, наконец, разгадать эту тайну.

Все девушки в удивленно замерли, а некоторые даже недоверчиво захлопали глазками. Лицо Клео окаменело и лишь молнии в глазах выдавали ее истинные чувства. Неожиданно Люси тихо ахнула и все посмотрели куда-то за спину Беверли. Холодея от страха, она тоже обернулась и встретила не менее изумленный взгляд Сайруса. Беверли тут же пожалела обо всем что сказала. Некоторое время стояла полная тишина, в которой девочки переводили глаза с мистера Баркли на Беверли и обратно, ожидая продолжения.

– Благодарю, дорогая Беатрис, – наконец, выговорил Сайрус и подошел к девушке ближе. – Благодарю за столь лестное и столь подробное описание моих губ. Уверен, это было познавательно.

– Сомневаюсь, – разозлилась сама на себя девушка. Этого он точно ей не спустит и ее оплошность еще долго будет предметом его насмешек. – Думаю, каждая вторая здесь знакома с вашими губами.

– Вот уж нет, – с тоской сказала Люси. – У мистера Баркли есть всего одно, но очень важное правило: его губы для нас под запретом. Мы можем целовать его, куда душе угодно, но только не в губы.

Слова девушки настолько поразили Беверли, что она не смогла сдержать вопроса, неожиданно слетевшего с губ:

– Почему? – она смотрела в лицо Сайруса и не понимала, от чего он так смущен. Ведь это именно смущение сейчас заставляет его отводить глаза и поджимать губы.

– Они лишь для той, что займет его сердце! – сладко улыбнулась Сью, очевидно мечтая стать той самой, что поселиться в сердце этого ловеласа.

– Девочки, милые мои, давайте не будем вспоминать слова, которые я неосторожно обронил под воздействием большого количества вина, – Сайрус улыбнулся и отошел от Беверли. – Давайте лучше повеселимся, покуда остальные счастливчики не заполнили этот зал и не украли у меня все ваше внимание. Молли, спой нам! И непременно, что-то веселое.

Предложение мистера Баркли было принято с огромной радостью, и маленькая Молли поспешила к фортепиано. Ее легкие пальчики заскользили по клавишам, и вскоре вся гостиная заполнилась задорным смехом и негромким голосом Сайруса, который рассказывал девушкам что-то веселое. Еще через некоторое время они все уже пели смешную песенку, включая мистера Баркли.

Некоторое время Беверли приходила в себя от услышанного, наблюдая за лицом Сайруса. Неужели этот легкомысленный человек, который редко подходит к чему-либо с должной ответственностью, смешливый и ироничный, так серьезно относится к поцелуям? От чего это так важно для него? Пусть он списал свои слова на алкоголь, но факт остается фактом, никто из девушек не коснулся его губ, кроме нее. Однако, надо признать, что она сделала это не ведая, что творит, можно сказать насильно и уж точно не подозревая, что его губы находятся за семью печатями. Маленькая, робкая птичка расправила свои крылышки в ее животе, заставляя ощутить какое-то не вполне нормальное удовольствие от того, что она пусть и нечаянно, но все же стала той, кто узнал, что такое целовать мистера Баркли.

Но эта радость довольно быстро прошла, как только она вспомнила, где находится и, что ей необходимо сделать. Беверли подошла к Люси и тихонько попросила ее немного рассказать о клиентах. Словоохотливая девушка, списав все на волнение Беверли, без задней мысли поведала обо всех, кого знала. Благодаря этому, Беверли узнала, что любимым клиентом Люси является глава портового собрания, который очень мил и даже преподносит ей подарки. Постоянный посетитель Клео угощает всех изумительным шоколадом, а представитель министерства, который отдает предпочтение Кэтрин, порою отправляет им самые дорогие ткани. Все клиенты весьма обходительны, за исключением одного. О нем Люси говорила, не скрывая ужаса.

– Он приходит не часто, но каждая из нас готова провалиться сквозь землю лишь бы он не выбрал её, – устрашающим шепотом, сказала девушка. – Вот он, совсем не ведает границ, и мадам Люмье совсем ничего не может с этим сделать. Он влиятельный человек и в его власти в один миг прикрыть бизнес нашей «маман». Бедняжка Сью чаще всех попадает в его гнусные лапы. Однажды он сломал ей руку!

– Господи!– Беверли в ужасе закрыла рот рукой.

– Прежде он был веселым и легким человеком, взбалмошным, но безвредным. Но несколько месяцев назад он круто изменился. Его глаза стекленеют от гнева, словно он лишается разума и кроме своих извращенных желаний ничего уже не осознает.

Тем временем веселая мелодия сменилась печальной песней, которую затянула Сью своим поистине волшебным голоском. Немного послушав грустные слова и чарующую мелодию, Беверли напомнила себе, зачем она здесь.

– А кто такая Кэтрин? – спросила она, понимая, что именно ее клиент им и нужен.

– Вон та высокая блондинка, которая смотрит на Сайруса, словно хочет его съесть, – хихикнула Люси. – Она единственная подруга Клео, поскольку никто здесь не может справиться с ее жутко злобным нравом.

– А постоянные клиенты приходят каждый день?

– Нет, что ты? – удивилась вопросу девушка, с подозрением глядя на Беверли. – Конечно, нет. Однако сегодня должны быть все, поскольку приглашены лично мадам Люмье. – Люси бросила взгляд на напольные часы красного дерева и спохватилась. – Ну, ты вскоре сама все увидишь, двери откроются через десять минут, а мне еще нужно сходить за твоей маской.

– Маской?

– Это традиция. Мадам Люмье надевает на девушку маску в ее первый день, дабы повысить интерес к ней. Мужчины не увидят твоего лица, а это как ничто другое заставляет их сходить с ума!

В планы Беверли вообще не входили встречи с кем-либо из мужчин, поэтому ей как можно скорее нужно было попасть в комнату Кэтрин. Мистер Баркли негромко беседовал с девушками, которые млели от его обаяния и привлекательности. Казалось, ни одна из них не оставалась равнодушной к его магнетизму. Беверли негромко фыркнула, пробормотав себе под нос что-то похожее на «самодовольный индюк», но глаз от него не отвела. Присмотревшись, она смогла понять, что его веселость на самом деле напускная и что глаза его полны тревоги. Поймав ее взгляд, он извинился и встал с дивана, направляясь к Беверли.

– У нас проблема, – сказал он, увлекая ее из гостиной и останавливаясь у входа в кладовую под лестницей.

– Что случилось?

– Мы уходим.

– Почему?

– Кэт сказала, что запасов зелья у нее нет, и наш мистер Икс принесет его с собой.

– Не удивительно, что каждая из них, желая выделиться перед вами, выкладывает вам всю свою подноготную и про клиентов в том числе! – проворчала девушка.

– Вы желаете обсудить мои теплые отношения с этими прелестными созданиями? – лукаво улыбнулся мужчина.

– Ну, уж нет, чего я точно не хочу, так это обсуждать ваши «теплые» отношения с кем-либо, – девушке казалось, что ее зубы сейчас заскрипят от злости.

– Вы уверены? – одна из бровей мистера Баркли медленно поползла вверх, и все лицо осветили сводящие с ума ямочки. Дыхание сбилось, и я зык прилип к небу, Беверли растерянно потеряла дар речи.

– Абсолютно, – недостаточно уверенно, но все же смогла выговорить она, придя, наконец, в себя.

– Как пожелаете, – усмехнулся Сайрус и снова сосредоточился. – А если серьезно, вы, похоже, не совсем меня поняли. Нам нужно уходить. Скоро этот дом наполнится мужчинами.

– Плохо, – пробормотала девушка, пытаясь отыскать выход.

– Плохо? Да, это провал, – сокрушенно прошептал Сайрус, он явно был разочарован.

– Мы…, мы могли бы немного повременить, – медленно сказала Беверли. – Уйдем сразу после появления мистера Икс и подмены.

– Я дал вам слово! – твердо сказал мистер Баркли. – И не собираюсь его нарушать.

– Я освобождаю вас от него, – пожала плечами девушка, все еще обдумывая дальнейшие действия.– Сегодня меня все равно никто не вправе выбрать.

– Но я не могу допустить, чтобы кто-то разглядывал вас! – возмутился он.

– Меня никто не узнает! – сказала Беверли. – Как постоянный посетитель вы должны знать, что на новеньких в первый день надевают маску.

– Знаю, конечно, – начиная понимать, к чему Беверли клонит, сказал мистер Баркли.

– Я постараюсь убедить себя, что они смотрят не на меня, а на некую Беатрис, которая пришла сюда впервые, – эти слова дались ей нелегко и возможно простить себя за этот поступок она сможет не скоро, но зная, что стоит на кону, она все же решилась.

– Но, мисс Монгроув…, – прошептал Сайрус.

Беверли коснулась тремя пальцами его губ, призывая к тишине, и постаралась призвать собственный дар убеждения, чтобы уговорить его.

– На мне будет маска! Касаться меня они не могут, а взгляды я как-нибудь выдержу, – увидев огорчение на его лице, которое мгновенно сменилось гневом, Беверли поспешила продолжить. – Я справлюсь, ради общего дела, ради человека, чью жизнь вы так отчаянно пытаетесь сохранить и ради собственного брата. Я справлюсь, а вы?

– Вы даже не понимаете, о чем говорите, – прошептал он, отводя ее пальцы от своего лица. – Должен быть другой способ.

– Мы оба знаем, что его нет, ведь если бы был, мы бы не стояли здесь сейчас.

– Нет…, нет…,– мистер Баркли нервно одернул пиджак, а потом поправил галстук, который казалось, причиняет ему неудобства.

– Мистер Баркли! Сайрус! – мужчина резко поднял на нее глаза и застыл. – У нас нет иного пути. Я уже немного освоилась. Не буду лгать, что это будет тем еще испытанием, мерзким и неприятным, но я справлюсь, если вы поддержите меня.

Она видела, как мысли меняют выражение его лица и терпеливо ждала решения. Некоторое время он отчаянно боролся с собой, но потом все же смирился, давая понять, что эта затея ужасно не нравится ему.

– Малейшая угроза, заминка или же просто дискомфорт для вас и мы немедля уходим! – заключил он, пытаясь сделать свой голос немного мягче, однако у него не очень – то получилось.

Внезапно он перевел свой взгляд и натянуто улыбнулся, а потом резко притянул девушку к себе и звонко чмокнул в щеку.

– Это еще что? – прошипела она, пытаясь оттолкнуть нахала.

– Мы привлекаем много внимания, – сказал он ей прямо в ухо, все еще удерживая девушку за талию. Она бросила быстрый взгляд за его спину и заметила Клео, без стеснения наблюдавшую за ними. – Вам придется продолжать делать вид, что вы впечатлены моими поцелуями.

– Если бы это было так легко, – проворчала она.

Спустя несколько минут двери заведения мадам Люмье открылись для посетителей, и волнение Беверли достигло апогея. Она нервно заламывала руки и старательно поправляла восхитительную ярко алую кружевную маску, которая удачно скрывала фактически все ее лицо. Мужчины заполнили гостиную, наполняя ее запахом дорогих сигар и новыми тембрами. Всеобщее настроение могло бы немного расслабить девушку, но она продолжала трястись, ругая себя за обостренное чувство справедливости и не желание отступать на половине пути.

Некоторое время ее никто не замечал, поскольку мужчины приветствовали хозяйку и «домочадцев». Это вполне устраивало Беверли, но спустя десять минут мадам Люмье взяла в руки бокал шампанского и заговорила.

– Господа! Наш сегодняшний вечер посвящен десятилетию моего заведения и такому же сроку нашей с вами дружбы! Я бы хотела поблагодарить всех вас за неоценимую помощь и поддержку! Но не думайте, что это лишь слова, – мадам Люмье заговорщицки подмигнула и улыбнулась. – Совсем скоро вас ждет сюрприз!

Беверли бросила быстрый взгляд на мистера Баркли и увидев тревогу на его лице, почувствовала, как ее сердце дрогнуло от тяжелого предчувствия.

– А кто это тут у нас? – прямо перед ней возник довольно приятный мужчина средних лет, которого она уже где-то видела. – Мы не знакомы. Я – мистер Харви Глоустон.

– Б…, Бе…, – еле слышно начала девушка, ощущая, как пристальный взгляд мужчины словно обшаривает ее тело. – Беатрис.

– Как приятно, милая Беатрис! – Харви Глоустон настойчиво взял ее руку и приложился к ней губами.

Беверли чуть было не застонала от отчаяния и страха. Ее руки задрожали, поэтому пришлось буквально вырвать свою ладонь из пальцев мистера Глоустона. В поисках поддержки она отыскала глазами Сайруса, и злость пробудилась в ней. Пока она тут сражается со своей застенчивостью и терпит липкие взгляды, он, буквально в двух шагах от нее, в это время сладко флиртует с Люси. Палец мистера Баркли бродил по щеке девушки, и они оба улыбались, поглощенные друг другом. В душе Беверли что-то закричало и забарабанило руками от ярости. Ощущая невероятную обиду и горечь, девушка развернулась к своему «ухажеру» и улыбнулась.

– А мне как приятно! – не понимая, откуда взялся этот приторный голос, прошелестела Беверли.

Мистер Баркли громко закашлялся, словно поперхнулся и поднял свои глаза на нее.

– Столь юное и милое создание не могло не привлечь моего внимания, – мужчина легко коснулся кружев на ее корсете, а Беверли замерла, жалея, что начала эту игру.

Рука мистера Глоустона потянулась к обнаженной коже на плече девушки и сердечко ее сжалось. Какой стыд, какой позор! Если бы она могла, то зажмурилась бы от омерзения, а еще лучше, сбежала бы. Внезапно, горячие пальцы по хозяйски обхватили ее ладонь и потянули прочь от приближающейся руки.

– Великодушно прошу прощения, мистер Глоустон! – сказал Сайрус. – Если позволите, я украду эту лесную нимфу всего на пару слов.

– Ну что ж, мистер Баркли, – с явным недовольством ответил Харви Глоустон. – Вечер долгий, мы еще побеседуем с очаровательной Беатрис.

Сайрус настойчиво вывел девушку из гостиной.

– Я же говорил, что нам не стоило оставаться, – злобно прошипел он.

– А еще вы говорили, что поддержите меня, а сами вместо этого милуетесь с Люси! – вырвалось у Беверли, и она вновь пожалела о своей опрометчивости. Уже заметив, что он готов ринуться в язвительный и насмешливый спор, она заговорила первой. – Когда мне можно будет приступить к делу?

– Хоть сейчас, – сказал он, осознавая, что она избегает споров с ним. – Кэтрин уже отнесла зелье наверх. Она положила его, как обычно, в ведерко со льдом, поскольку оно должно охладиться и стать вязко-тягучим. Я постараюсь отвлечь внимание на себя, а вы действуйте.

– Как я найду комнату Кэтрин?

– Очень легко, на всех дверях таблички, – мистер Баркли ободряюще посмотрел на Беверли и вернулся в гостиную.

– Ну, конечно, еще бы вам не знать, – пробурчала девушка, поднимаясь по ступенькам. – Вы наверняка побывали почти в каждой из них.

Беверли осторожно поднялась наверх, постоянно прислушиваясь к звукам внизу и опасливо оглядываясь. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, поэтому она старательно напоминала себе о том, через что уже успела пройти. Дом, который они с мистером Баркли вместе ограбили, хроны, трактир…, а теперь и это. И зачем господь привел ее под эту скрипучую вывеску «Мистер Кликсвуд. Зелья и снадобья»? Как она позволила втянуть себя в эти ужасные авантюры и бесстыдные приключения? Все, чем она жила прежде, во что верила и что ценила в самой себе, в одночасье стало историей.

Она шла по коридору, читая таблички с именами и искала нужную. Беверли жаждала скорее покончить с этим и оказаться дома, в объятиях Корти. Пусть она не сможет рассказать и доли из того, что с ней сегодня произошло, но теплые руки сестренки в один миг унесут все тревоги прочь.

Девушка остановилась у двери и, не желая задерживаться, толкнула ее. Комната оказалась небольшой, но чистой и даже уютной. Ничего лишнего в ней не было и первое, на что она обратила внимание, конечно, была огромная кровать. А чего еще стоило ожидать, ведь это, можно сказать, место работы девушек. Беверли тут же заметила ведерко со льдом и, не теряя времени, заменила пузырьки, ощутив, как холодное и влажное стекло касается кожи на груди.

Закрывая дверь комнаты, она услышала резкий голос:

– И что ты забыла в комнате Кэтрин? – Клео хищно уставилась на нее. – Хотела что-то украсть?

– Я искала уборную, – сказала Беверли первое, что пришло на ум.

– И ты думаешь, я тебе поверю? – Клео подошла ближе и больно схватила девушку за предплечье. Ее каменные пальцы, тонкие и сухие, словно клещами впились в кожу.

– Мне совершенно все равно, поверишь ты мне или нет, – рявкнула Беверли, все больше ненавидя эту девицу и пытаясь высвободиться.

– Тебе придется считаться со мной, маленькая дрянь,– Клео источала яд, который способен был отравить все живое на расстоянии километра. – Я сделаю все, чтобы тебя выгнали с позором и ни один даже самый дешевый бордель не принял тебя!

– Господь в помощь, – тихо ответила Беверли и выдрала свою руку, на которой остались мерзкие синяки. – Однако тебе это не поможет заполучить того, о ком мечтаешь!

Беверли не стала дожидаться ответа и стремительно ринулась к лестнице, ощущая, как бедное сердце трепещется в груди.

Когда она возвращалась в гостиную, неприятное ощущение не покидало ее. Даже, несмотря на неприятную встречу с Клео, все прошло слишком просто, слишком легко. Недоброе предчувствие неумолимо стучалось в душу, напоминая, что у нее не случается все так гладко. В тот момент она даже не осознавала, насколько была права.

Она вошла в гостиную и отыскала глазами мистера Баркли, который словно ждал ее появления. Девушка кивком головы указала ему на входную дверь, призывая скорее покинуть это место. Однако ее желанию не суждено было сбыться. Голос хозяйки прервал веселье.

– Господа! Я обещала вам сюрприз и не буду затягивать,– мадам Люмье посмотрела прямо на Беверли и пригласила ее подойти ближе. Тяжелыми, будто налитыми железом ногами девушка двинулась к ней. – Как вы знаете, в моем заведении есть правило, которое гласит, что вновь прибывшие девушки в первый свой день не принимают участия в наших весельях. – По комнате прокатился легкий неодобрительный гул, а сердце Беверли снова отчаянно дрогнуло. – Но! Сегодня, в честь праздника, я меняю это правило! И даже больше.

Пауза в словах женщины заставила Беверли похолодеть от страха. Ей казалось, что каждый волосок на ее теле встал дыбом и заледенел.

– Я предлагаю организовать Аукцион! – одобрительные крики, свист и смех, взорвали помещение, а Беверли смотрела лишь в обезумевшие от тревоги глаза мистера Баркли. – Я позволю Беатрис подарить свои ласки тому, кто предложит большую цену!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ ОСОЗНАЕТ, ЧТО ТЕРЯЕТ СЕБЯ…

Беверли вцепилась руками в спинку ближайшего кресла и ощутила, как ноги ее подкосились. Кровь хлынула к окаменевшему от страха лицу.

«Аукцион?! И предметом торгов стану я? Точнее мое тело… Нет, не может этого быть. Это какое-то недоразумение…Все это не со мной…Это просто сон…» – девушка сильнее стискивала мягкую обивку, желая, чтобы все это действительно оказалось сном. Десятки пристальных взглядов устремились к ней. Некоторые из мужчин только сейчас обратили на нее свое внимание, от которого она с радостью отказалась бы. Некоторые, такие как Харви Глоустон, смотрели с искренним интересом и мягкой улыбкой, но были и те, от взглядов которых бросало в дрожь и хотелось снова оказаться под столом в трактире «Слепой кот».

– Я выведу вас отсюда, моя маленькая леди, обещаю, – тревожный шепот раздался за спиной, и девушка почувствовала касание теплых пальцев к своей пояснице. От этого легкого прикосновения стало немного легче. Она не одна. Она верила, что Сайрус что-нибудь придумает.

– Итак, господа! – продолжила мадам Люмье. – Всех, кто хочет принять участие в аукционе, прошу выйти вперед и мы начнем.

Мистер Баркли убрал свою руку со спины Беверли и тоже направился в центр комнаты, бросив ободряющий взгляд напоследок.

– Нет, нет, мой дорогой, – хозяйка остановила Сайруса на полпути. – Поскольку Беатрис ваша протеже, вы не можете участвовать в торгах.

Новая волна страха прокатилась по спине мурашками и Беверли поняла, что пропала. Она осознавала, что это был единственный шанс спасти ее без скандала. Если мистер Баркли применит магию или силой уведет ее отсюда, вечер может пойти по совсем другому сценарию и кто знает, сможет ли мистер Икс выполнить то, что им так необходимо. Все это сразу станет напрасным и ненужным. Она смотрела в глаза мистера Баркли и понимала, что он тоже осознает это. Сайрус отчаянно искал выход. Как бы он не злил ее, как бы не раздражал, но в одном она была точно уверена – он не отступит.

– Начнем с тысячи суинов, – сказала мадам Люмье, и Беверли чуть было не поперхнулась. Тысяча суинов это огромные деньги, на которые ее семья могла бы прожить целый месяц.

Первая поднятая рука, принадлежала мистеру Глоустону, и это не удивило девушку. Дальше руки поднимались одна за другой, а Беверли пребывала, будто в оцепенении, не слыша ничего вокруг. Она продолжала цепляться за спинку кресла, как за спасительную соломинку, но даже это не могло спасти ее от паники, нарастающей в груди.

– Двадцать тысяч, господа! – восхитилась хозяйка, видимо сама не ожидая такого интереса.

После двадцати пяти тысяч энтузиазм заметно поубавился, мужчины стали выходить из борьбы, а Беверли видела в этом лишь приближение страшнейшей минуты, когда ей придется сопроводить кого-то из них в комнату. Бледное лицо мистера Баркли немного повеселело, что оставляло ей хоть какую-то надежду на то, что у него созрел план.

– Двадцать семь тысяч, господа, кто предложит больше? – мадам Люмье выглядела победителем, похоже, ничуть не сожалея, что отступила от собственных правил. – Ну же, мистер Глоустон! Вы сдадитесь?

Тишина, повисшая в гостиной, означала лишь то, что торги закончились. Беверли подняла голову на того, кто предложил последнюю сумму и содрогнулась. Это был неприятного вида низкорослый мужчина с обветренным лицом и страшными глазами, которые сейчас смотрели на нее с таким хищным вожделением, что девушка невольно отшатнулась.

– Итак, последнее предложение мистера Кракли – Двадцать семь тысяч! – пропела хозяйка. – Кто-нибудь хочет перебить его? – Видимо, больше никто не смог предложить, поэтому мадам Люмье подняла руку для завершения торгов.

– Тридцать тысяч! – хорошо знакомый голос вывел Беверли из ступора, и в тот же миг заставил ее вскрикнуть от ужаса. – Тридцать тысяч за то, что именно я сорву этот цветок.

Беверли перевела взгляд на мистера Баркли и увидела, как заиграли его желваки. Он сверлил взглядом Роя Левенсви и в ярости сжимал кулаки. Казалось, Сайрус вот-вот кинется на ее жениха и непременно устроит потасовку. Признаться, появление здесь мистера Левенсви неимоверно удивило девушку, однако в этот момент ее накрыла апатия. Что еще может быть хуже? Рой в один момент узнает ее, стоит ему только подойти чуть ближе.

В каком-то ужасном сне она наблюдала, как Рой достал бумажник и отсчитал купюры, протянув их потом хозяйке. Она видела, как мистер Баркли устремился наперерез ее жениху, желая первым добраться до Беверли. Его спасло то, что Люси заметив это, перехватила Роя и дрожа от страха начала разговор. Зачем она так поступила? Что ее побудило? Видно же, что она до дрожи боится жениха Беверли.

Рой сладко улыбнулся девушке и провел пальцем по ее ключице, от чего бедная Люси задрожала еще больше.

– Поднимайтесь с ним наверх и постарайтесь потянуть время, – сказал Сайрус, как только оказался подле Беверли. – Помните, Рой Левенсви крайне жесток с девушками, когда находится под действием порошка, который покупает у Морти. Судя по его глазам, он еще не употреблял его сегодня.

Девушка схватила его за запястье и посмотрела прямо в глаза, стараясь набраться сил и запастись храбростью.

– Не волнуйтесь, дорогая моя маленькая леди, – прошептал Сайрус, накрыв ее ладонь своей рукой. – Я не оставлю вас с ним надолго. Я успею, обещаю.

– Если вы подведете меня, мистер Баркли, я велю мистеру Мортимеру превратить вас в гнусного червя и посажу в банку, чтобы каждый день наблюдать, как вы корчитесь в ней, – зашипела Беверли, до боли сжимая его запястье.

– Я рад, что чувство юмора не покидает вас в столь сложное время, – улыбнулся мужчина, с трудом разжимая ее пальцы.

– А я и не шучу! – яростно проговорила девушка, заметив, как Рой отмахнулся от несчастной Люси и направился к ней. Она снова схватила мистера Баркли, не желая, чтобы он хоть на сантиметр отдалялся от нее. – Только попробуйте не успеть.

– Чуть больше веры, мисс, чуть больше веры! – мистер Баркли усмехнулся и плавно отстранился, освобождаясь из хватки насмерть перепуганной девушки.

Вот что за человек? Она с ума сходит от страха и беспокойства, а он улыбается! Конечно, ведь это не ему предстоит подняться в комнату со своим будущим мужем, в образе падшей женщины, и постараться не выдать себя, чтобы не обрушить смертельный позор на себя и свою семью! Ей казалось, что вот сейчас он подойдет к ней и сразу узнает. Что это будет за скандал?! Наблюдая за его неуверенной походкой, Беверли понимала, что он уже давно во хмелю, а значит, узнав ее промолчать, не сможет.

– Господи! – прошептала она и схватилась за горло.

– Отведи мистера Левенсви в дальнюю комнату и да поможет тебе Господь, – едва слышно сказала мадам Люмье и Беверли успела перехватить ее измученный взгляд, прежде чем она отвернулась.

Рой оказался лицом к лицу с ней быстрее, чем она надеялась. Жаль, что никто не подготовил для нее инструкции, как вести себя в подобной ситуации, куда деть руки и глаза.

– Ну, вот ты и моя! – мерзко ухмыльнулся Рой, и сердце девушки нырнуло глубоко в бездонную пропасть. – Веди, лесная фея.

Беверли в отчаянии поискала глазами мистера Баркли, но так и не нашла. Может ему не понравились ее слова о превращении в червя, и он решил оставить ее одну? Или же он просто решил пустить все на самотек? Девушка развернулась и на ватных ногах зашагала к лестнице. Каждая ступенька давалась ей с огромным трудом. Интересно, испытывала бы она еще что-то кроме ужаса и омерзения, если бы любила этого мужчину? Если бы Рой был ей дорог, и она узнала, что он проводит время в борделях, что бы она почувствовала? Мужчина слегка подталкивал ее в спину, выдавая нетерпение, отчего Беверли хотелось идти еще медленнее. Левый коридор, ведущий в спальни девушек, показался ей слишком коротким, а дверь, в которую следовало войти слишком близкой. Комната была почти такой же, как и у Кэтрин, за исключением того, что в ней имелся выход на небольшой балкон, с которого Беверли тут же захотелось кинуться головой вниз.

– Сразу скажу – я не люблю церемонии и долгие прелюдии. Деньги я плачу не за это, – голос Роя стал суровым и не приемлющим возражений.

Рой Левенсви скинул пиджак и подошел к хрустальному графину, заполненному вином. Он ослабил шейный платок и плеснул жидкость в высокий бокал. По-хозяйски резко глотнул и повернулся к Беверли. Сказать, что в этот миг она испытала настоящий ужас, было бы не совсем точно. В груди все сжалось, перекрывая доступ кислороду, поэтому она открыла рот, жадно глотая воздух. Желудок скрутило болезненным спазмом, а руки покрылись ледяным потом.

– Есть что-то знакомое в твоей фигуре и этом затравленном взгляде, – сказал Рой, надвигаясь на нее и удерживая в руке уже второй, наполненный вином, бокал. – Сними маску.

Беверли попятилась, стараясь увеличить дистанцию между ними. Она не может говорить с ним, поскольку голос выдаст ее. Беверли бегала глазами по комнате, выискивая хоть что-то способное помочь ей. Найти что-то тяжелое, и ударить его было самым подходящим, а потом будь, что будет. Но в этой спальне не было совсем ничего подходящего, ни подсвечника, ни горшка с цветами. Девушка продолжала отступать, но Роя это ничуть не смутило.

– Хочешь поиграть? – он допил вино и отбросил бокал прямо на пол, не опасаясь залить мягкий ковер остатками красной жидкости. – Я не против. Но учти – мне не по нраву долгие игры. Маску можешь не снимать, так даже интереснее.

Как гнусно все это звучало, как отвратительно она себя чувствовала. И куда запропастился этот невыносимый мистер Баркли?! Беверли уперлась ногами в кровать и поняла, что дальше отступать некуда, сердце тут же отозвалось гулким стуком.

– Даже для новенькой в ремесле мадам Люмье, ты слишком робкая, – недовольно сказал Рой. – Скажи хоть слово, а не то я рассержусь.

– Я…, я…, – Беверли обрадовалась, услышав, что ее голос от страха стал писклявым, и казался чужим. – Не нужно сердиться.

– Я тебя знаю? – нахмурил брови мужчина и протянул руку к маске.

– Нет! – резко пискнула Беверли, отстраняясь. – Откуда вам меня знать?

Она попыталась увильнуть в другую сторону, но Рой схватил ее за плечи и больно сжал.

– Хватит глупостей, – сказал он, швыряя ее на постель.

Беверли в страхе отползла назад к подушкам, чем только повеселила разгоряченного мужчину. Он сбросил платок и расстегнул рубашку, обнажая крепкую грудь. Возможно, многие девицы восхищаются его телосложением и своеобразной красотой, но этот человек никогда не казался Беверли привлекательным. Она следила за каждым его движением, продолжая думать о побеге. Еще несколько секунд и он уже оказался на кровати, стремительно приближаясь к ней. Уверенным движением он схватил ее за ноги и подтянул к себе, располагаясь прямо над ее телом.

Беверли взвизгнула от страха и начала отталкивать Роя, вызывая своими действиями лишь больший энтузиазм. Его руки уже скользили по бедрам девушки, когда она заметила яростное лицо Сайруса над ними. Ее спутник схватил Роя за ворот рубашки и с силой сдернул его с кровати.

– Какого…?! – возмутился ее будущий муж, когда узнал нападавшего.

– Убери от нее свои руки! – прогремел мистер Баркли.

Беверли тут же соскочила с простыней и оказалась за спиной у своего спасителя.

– Что тебе нужно? – распаляясь от ярости, Рой двинулся на Сайруса. – Я заплатил за нее тридцать тысяч! Она моя!

– А я сказал, что ты и пальцем ее не тронешь!

Стоило Сайрусу это сказать, и жених Беверли тут же кинулся на него с кулаками. Как оказалось, мистер Баркли силен не только в заклинаниях. Он ловко увернулся от кулаков Роя и успел нанести ему всего один, но очень точный удар в челюсть, который сразил противника наповал.

– Уходим! – сказал Сайрус, хватая перепуганную девушку за руку.

– Сейчас?

– А вы хотите остаться с ним? – усмехнулся мистер Баркли, являя миру свою привычную веселость.

– Нет, – выпалила Беверли, кидаясь к двери. Почувствовав, что мужчина не последовал за ней, она обернулась. – Что?

– Секунду, – мистер Баркли склонился над пиджаком Роя и отыскал в кармане бумажный сверток, размером со спичечный коробок. – Он не должен вспомнить, что здесь произошло.

Девушка наблюдала, как в считанные минуты ее спутник поднял на плечо и уложил Роя на кровать. Он стянул с оглушенного мужчины брюки, заставляя девушку отвернуться, а потом укрыл одеялом. Сайрус вылил все вино, оставив лишь на донышках двух бокалов, предварительно попросив Беверли коснуться губами одного из них.

– Он и не вспомнит, что здесь произошло, когда придет в себя, – мистер Баркли аккуратно развернул сверток и, пробормотав несколько слов, распылил его содержимое над лицом спящего. – Эта отрава совсем лишает его мозгов.

– Как мы объясним мое исчезновение мадам Люмье? – спросила Беверли.

– Я что-нибудь придумаю. Самое главное, что ваш жених будет петь вам дифирамбы, чтобы скрыть свое фиаско и хозяйка не потеряет деньги, которые получила от него, – Сайрус выглянул за дверь и прислушался. – Сейчас уходить через дверь нельзя, посетители начинают разбредаться по комнатам. В этих стенах я не могу использовать портал, сам же наложил защиту.

Беверли осуждающе посмотрела на мистера Баркли, думая о том, сколько еще неприятностей способен принести ей это самодовольный человек.

– Я не мог отказать мадам Люмье в такой малости, – пожал плечами мужчина. – Она так просила обезопасить ее заведение от внезапных вторжений нечестивых магов.

Веселые интонации в голосе Сайруса все больше злили Беверли. Как так получается, что она постоянно попадает в ужасные передряги, а ему все не по чем? Он смотрит на все происходящее, как на забавное приключение.

– Вас совсем не волнует то, что я чуть не стала истинной обитательницей борделя? – гневно выпалила она, теряя терпение.

– Вы преувеличиваете слегка, – улыбнулся он. – Я же успел. Как и обещал, прошу заметить.

– Для вас это игра? А если бы не успели?

– Я бы успел!

– А если нет? – уже визжала девушка, отчаянно пытаясь пробиться сквозь толщи его сумасбродности и эгоизма.

– Тогда я убил бы его! – абсолютно серьезно сказал мистер Баркли, в миг, лишив девушку желания и дальше кричать. – А теперь нам пора уносить ноги, если вы не хотите дождаться его пробуждения и раньше срока воссоединиться со своим будущим мужем.

Мистер Баркли шагнул на балкон, а Беверли еще некоторое время стояла, пылая от возмущения, после его последних слов.

– Господи, ну почему ты не делаешь подобных ему немыми? – простонала она, выходя на балкон.

Несмотря на всего лишь второй этаж, здесь было довольно высоко. Сайрус извлек из кармана Нут и легким движением раскрутил его, цепляя за перила.

– Мы будем спускаться здесь? – изумилась девушка.

– А вы хотите пройти через парадный вход? – складывая руки на груди, спросил он.

– Нет! Но можно, же найти и другой способ?!

– Вы совершенно несносны, моя маленькая леди! – закатил глаза мужчина.

– Я? Это я несносна? А вы вообще с собой знакомы? – девушка снова отчаянно захотела стукнуть его, что и попыталась сделать, замахнувшись своим кулачком.

Сайрус перехватил, угрожающую ему руку и притянул Беверли к себе, лишая ее возможности размахивать второй.

– Я счастлив, что ваши чувства ко мне столь сильны, что вы не в силах совладать с ними, однако мы могли бы отложить любезности на потом, – сладким голосом прошелестел мужчина, едва-едва не касаясь ее лица своим.

– Я…, я …, я вас ненавижу! – Беверли попыталась выкрутиться из его рук, но сделала только хуже.

– Я так и понял, когда услышал ваши лестные слова о моих губах. – Ямочки на его щеках заставили Беверли на миг оцепенеть и не отводить от них своего взора. Что за волшебное очарование они придают его лицу?! Голос внизу отвлек девушку от созерцания самого прекрасного лица, которое она когда-либо видела и наваждение ушло.

– Все, что я сказала, было выдумкой, чтобы поставить на место Клео! – сказала она, наконец, выпутываясь из его настойчивых объятий.

– Поверьте, вашим желанием ощутить сладкое томление на кончике моего языка, прониклась каждая девушка в гостиной! – самодовольно улыбнулся мужчина, закидывая ногу на перила балкона.

– Вы! Вы…, просто ужасны, мистер Баркли! – взвилась Беверли, чувствуя себя глупо, как никогда в жизни. – Я повторяю вам, что все, сказанное мной, было лишь выдумкой! В.Ы.Д.У.М.К.О.Й, как бы вам не хотелось обратного!

Последние слова она говорила ему, уже перегнувшись через балкон и наблюдая, как он спускается вниз.

– Не тратьте время на оправдания, мисс Беверли. Спускайтесь следом, – услышала она голос из темноты.

– Господи! За что мне все это? – в отчаянии простонала она, аккуратно повторяя действия мистера Баркли.

Спускаться по Нуту оказалось довольно непросто. Ее руки были не настолько сильны, да и все тело в общем нельзя было назватьподготовленным к таким передрягам.

– Когда- нибудь я восхвалю небеса за то, что этот человек уйдет из моей жизни, – бормотала она, перебирая руками. – Мне пришлось нарядиться в вульгарный наряд, вступить в словесную дуэль с проституткой, стать предметом аукциона и теперь с позором бежать из самого знаменитого борделя Бромта! А ведь рядом со мной один из самых сильных магов страны! Тогда почему же так вышло?

– Я действительно очень силен, моя маленькая леди! – услышала она голос снизу. Сайрус уже стоял на земле и протягивал вверх руки, чтобы вовремя подхватить ее. – Только есть множество вещей, на которые мне приходится тратить свои силы одновременно.

– Опустите глаза! – взвизгнула девушка, понимая, что снизу ему слишком хорошо видно ее нижнее белье.

– Мисс Беверли! – засмеялся Сайрус. – Прошу прощения, что мне приходится напоминать вам, но ваши панталоны видела добрая половина сильных города сего!

Его слова внезапно обожгли сердце, заставляя его болезненно сжаться. Не прошеные слезы выступили на глазах, но девушка изо всех сил попыталась скрыть их. Только сейчас она словно поняла, где именно была и что именно делала. Беверли зажмурилась от стыда и соскользнула прямо в руки мистера Баркли. Ее лицо горело от прилившей к нему крови.

– Простите, – снова повторил мужчина, мягко опуская ее на землю, но, не разжимая рук. – Я немного увлекся и перешел границы. Я повел себя, как неблагодарная свинья.

– Это точно, мистер Баркли! – девушка вывернулась из его хватки и постаралась совладать с нарастающим гневом. – Я не хочу больше работать с вами!

Она резко развернулась и бросилась прочь от этого ужасного дома и от всего, что ее связывало с ним. Как он не понял? Как мог мистер Баркли не понять, что это приключение далось ей крайне тяжело? Как мог он не заметить, сколько стыда она испытала, сколько унижения? Где-то в глубине души, Беверли надеялась, что Сайрус понимает ее, но это оказалось не так. Мало того, что он не поблагодарил ее, так еще и насмехается, унижая и оскорбляя ее достоинство!

Мистер Баркли настиг ее довольно быстро, ибо осознав, что она осталась на улице чуть ли не в одном красном корсете и чулках, она сама немного приостановилась.

– Не подходите ко мне! – твердо сказала она мужчине, который попытался взять ее за руку.

– Простите меня, мисс Монгроув! – сказал он и снова протянул свою ладонь.

– Я думала вы…, я думала…, – она так и не смогла подобрать нужных слов, чтобы объяснить ему всю глубину своего разочарования.

– Я знаю…

– Больше не приближайтесь ко мне.

– Мне придется коснуться вас, чтобы переместить в лавку Мортимера, – виновато сказал Сайрус.

– И это будет последний раз! – Беверли подняла свои глаза к его лицу и постаралась не пожалеть и своих следующих словах. – Рядом с вами я перестаю быть собой, я совершаю глупые, необдуманные поступки, позорящие меня и позволяющие насмехаться надо мной!

– Я не хотел…

– Позвольте мне продолжить! – Беверли взмахнула рукой, пресекая все его попытки оправдаться. – Войдя в мою жизнь, вы перевернули ее с ног на голову и, судя по всему, ничуть не сожалеете об этом! Я понимаю, что вы преследуете свою цель и она для вас важна, но это вовсе не означает, что вы имеете право топтать мою гордость и самоуважение! Как только мы вернемся в лавку мистера Мортимера, я сообщу ему, что продолжу помогать, только если больше не буду сталкиваться с вами! Я больше не хочу быть такой! Не хочу чувствовать себя так!

Мистер Баркли изменился в лице, вероятно осознавая, наконец, всю тяжесть нанесенного ей оскорбления, но он не стал больше пытаться извиняться, соглашаясь с ее желанием. Он осторожно взял ее за локоть и посмотрел взглядом полным раскаяния, который Беверли предпочла не заметить.

Переместившись в магазин, где она работала, Сайрус тут же отпустил ее и, глядя прямо в глаза, сказал:

– Я жизнь положу на то, чтобы вы когда-нибудь меня простили, – он коснулся рукой ее волос и исчез.

Несмотря на то, что Беверли считала себя правой, ей стало больно. Какая-то странная пустота овладела ею, стискивая сердце своей холодной безжизненной рукой.

– Так будет лучше, – прошептала она. – Нам лучше было вообще никогда не встречаться.

Девушку пугало то, как реагировали ее тело и душа на присутствие этого взбалмошного человека. Как замирает ее сердце, когда она тонет в его изумительных глазах, как дрожат руки и колени, когда восхитительный ямочки озаряют его лицо. Все это было совершенно ни к чему. Мистер Баркли не из тех мужчин, с которыми стоило общаться молодой почти замужней девушке. Близость к нему ничего хорошего не могла бы принести ей. Разум твердил, что она поступила правильно, но тень сожаления и тоски все же накрыла ее душу.

Беверли опустилась в кресло за обеденным столом и склонила голову на раскрытые ладони, убеждая себя снова и снова, что иного пути не было. Конечно, она понимала, что он не хотел унижать ее намеренно, что просто увлекся, но тот факт, что все происходящее с ними позволило ему увлечься настолько, что он даже не заметил, кому именно он говорит подобные слова, заставил ее признать, что она зашла слишком далеко. Где та девушка, что впервые переступила порог лавки мистера Мортимера, наполненная гордостью и самоуважением?

Горячие слезы все же потекли по щекам, и девушка дала им волю, не пытаясь удерживать. Тихий шорох одеяния хозяина лавки, вынудил ее поднять голову, а полное сочувствия лицо мистера Мортимера ускорило поток горьких слез. Мужчина опустился в кресло рядом с Беверли и положил руку на ее плечо. Она и хотела и не могла рассказать ему, что именно ее терзает, но этого и не потребовалось. Мистер Мортимер не спрашивал. Он мягко обнял ее и позволил поплакать на дружеском плече.

– Простите нас, мисс Монгроув. Великодушно простите, – тихо сказал он, поглаживая ее волосы. – Мы зашли слишком далеко, втягивая вас в подобные игры. Этого больше не повториться.

– Я хочу вам помогать, мистер Мортимер, – всхлипывая, ответила девушка. – Очень хочу, но я больше никогда не вернусь в это место и больше никогда не хочу выполнять ваши поручения вместе с мистером Баркли.

– Уверяю вас, он тоже подавлен.

– Я знаю, но так будет лучше.

– Я не стану вам перечить, – сказал он, снова притягивая плачущую девушку к своему плечу.

Беверли вернулась домой раздавленная и долго не могла уснуть. Она поправила одеяло Кортни, подарив сестренке, легкий поцелуй и вышла на балкон. Предрассветная прохлада вынудила девушку накинуть шаль и завернуться в нее плотнее. Она смотрела на то, как пробуждается мир вокруг и вовсе не ощущала прикрас, которые приносит с собой новый день. Беверли подставила лицо легкому ветерку и внезапно почувствовала лютый мороз, а еще удушающий страх. Ей показалось, что на балконе она больше не одна, но обернуться не решилась.

– Мисс Монгроув, – хорошо знакомый неприятно скрипучий голос, вызвал тысячи гадких ледяных мурашек на спине.

– Что вы делаете в моем доме? Как смели вы нарушить его границы! – теперь хорошо зная, кто именно перед ней, Беверли развернулась.

Человек в дорогом длинном плаще и глубоком капюшоне стоял прямо за ней. Те чувства, которые он вызывал в душе девушки сильно походили на омерзение и страх.

– Королевская печать и полномочия, которыми наделила меня правящая семья Кармифола, позволяют мне нарушать любые границы и вторгаться в любые дома. – Беверли расслышала гнусную ухмылку в его голосе.

– Чего вы хотите?

– Я надеюсь, вы теперь убедились, кто именно вас окружает? – спросил он.

– О чем вы?

– В какую игру вы играете мисс Монгроув? – человек в капюшоне подошел ближе и мороз, пробежавший по коже, заставил волосы Беверли встать дыбом. – Что так отчаянно ищет Сайрус?

– У него и спросите, – отрезала девушка, уклоняясь от своего гостя и пытаясь ускользнуть в комнату.

– Нет, мисс Монгроув, – он очень медленно начал стягивать перчатку со своей худосочной руки, а девушка не могла оторвать глаз от этого, простого на первый взгляд, действия. Она непроизвольно схватилась за шею, вспоминая первое знакомство с магией этого страшного человека. – Я спрашиваю у вас. Что ищет Сайрус?

– Я не знаю, – Беверли попятилась, продолжая смотреть на руку посетителя.

– Вы же понимаете, что не сможете укрыться от меня в доме? – усмехнулся темный маг.

Его слова ничуть не изменили ее решения исчезнуть из его поля зрения. Она отступила уже достаточно далеко и оказалась практически в комнате. Человек в капюшоне тихо засмеялся.

– Бев? – нежный голосок Кортни заставил девушку обернуться.

Ее сестренка в ужасе смотрела на фигуру в капюшоне и цеплялась за руку Беверли.

– Вернись в постель Корти! – скомандовала Беверли, оттесняя сестру вглубь комнаты. Ее одолел такой силы гнев, что она и не подумала бежать.

– Мне достаточно лишь…, – маг внезапно бросился к ней, но невидимая преграда, возникшая на его пути, с силой отбросила его к перилам балкона.

Беверли ошарашено смотрела на прекрасные блики, мерцающие в проеме. Она уже видела что-то подобное в комнате мистера Мортимера. Девушка протянула руку и попыталась коснуться невидимой стены, но ее ладонь с легкостью преодолела препятствие, разделившее ее с нападающим.

– Что это? – изумилась Кортни, восторженно наблюдая за тем, как переливаются искры на фоне восходящего солнца.

– Сайрус поставил защиту и очень сильную, но это еще не последняя наша встреча мисс Монгроув, – человек в капюшоне подошел к самой преграде. – Уверяю вас, следующий наш разговор уже не будет таким любезным!

Маг исчез, а девушка притянула к себе сестренку и опустилась на край кровати, понимая, что еще одной подобной встречи может и не пережить.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ ОТКРЫВАЕТ ТЕРЗАНИЯ СОБСТВЕННОГО СЕРДЦА..

– Не может быть! – В небольшой затемненной комнате, освещенной лишь светом одного факела, юноша лет шестнадцати приник к отверстию в стене. Беверли уже встречала его в своих видениях, только тогда он был старше. – Отец не поступит так со мной!

– Дай и мне посмотреть, – Амир оттолкнул друга и тоже заглянул в отверстие. По ту сторону стены, в уютной комнате, обитой голубым шелком, на диване сидела девочка лет тринадцати или даже меньше. – Оф! Ты прав, Филипп!

– Ты тоже считаешь, что она уродливая? – молодой человек сокрушенно развел руками. – Моя будущая жена просто гадкий утенок и шансов, что она вскоре превратиться в лебедя, ну просто ни одного.

– Ты видел ее нос? А эти чуть раскосые глаза, которыми она так жалобно смотрит? – Амир понимал, что подливает масла в огонь, но ему так весело стало от того, что его названный брат настолько отчаялся. Это был еще один повод постоянно подтрунивать над ним. – Да, брат! Тут я могу только посочувствовать.

– Принцесса Синтия, которую мы так ждали, оказалась просто крокодилом!

– Не будь так жесток, Фил! Со временем ее лицо тоже станет больше, и этот нос не будет так выделяться, – засмеялся Амир. – В конце концов…

– Господа! – возмущенный женский голос прервал беседу, и юноши поняли, что грозная миссис Читлрок вот-вот застукает их в потаенной комнате.

– Давай за кресло! – велел Амир другу и заслонил собой, прячущегося Филиппа.

– Амир?! – чопорная няня вошла в комнату, придерживая подол платья и пытаясь не измазаться многолетней пылью, скопившейся повсюду. – И почему я ничуть не удивлена, застав вас здесь?! Вам бы брать пример со своего друга, который не опускается до столь низкого занятия!

Юноша едва сдержал смешок, чтобы не выдать Филиппа, идею которого они тут осуществляли.

– Как вам не стыдно! – женщина подошла к отверстию в стене и бросила короткий взгляд в соседнюю залу. – Подсматривать за юной принцессой, по меньшей мере, недостойно!

– Согласитесь, дражайшая моя миссис Читлрок, я просто обязан, как названный брат Филиппа, посмотреть на его будущую супругу и посочувствовать! – Амир уже не скрываясь, веселился, наблюдая, как меняется лицо няни.

– Вы бываете жестоки, Амир! – возмутилась женщина. – Девочка преодолела такое расстояние и просто немного устала!

– Вы думаете? – пытаясь придать своему лицу серьезное выражение, спросил Амир. – Я тоже считаю, что только долгое путешествие может придать изысканную неповторимость чертам лица столь юной особы. Возможно, ее носик не был бы настолько длинным, если бы не долгие месяцы в пути!

– Ах вы, негодник! – миссис Читлрок, едва могла сдержать смех и Беверли почувствовала, что, несмотря на все проказы Амира, эта женщина искренне любила его. – Вот родители Филиппа узнают, чем вы тут занимаетесь и не видать вам вашего любимого лакомства за обедом!

– Дорогая моя, миссис Читлрок! – голос юноши мгновенно стал похож на трель соловья, а улыбка расползлась по всему лицу, так что уши его едва не сходились на затылке. – Моя самая добрая, самая справедливая волшебница! Вы же не станете рассказывать о нашей мимолетной встрече, правда же?

– И почему бы мне не проучить вас, чтобы вы хоть иногда отвечали за свои поступки? – Приподняла брови женщина, в голосе которой уже не звучало и тени возмущения.

– Потому что вы очень любите меня и не хотите, чтобы мои братья и сестры съели все мои самые любимые сладости одни!

– Я считаю, что это могло бы послужить вам хорошим примером!

– Но как же вы тогда объясните королю, что тоже подглядывали в это отверстие? – Амир с искренним весельем наблюдал, как лицо женщины покрылось густой красной пеленой, а потом вмиг стало бледным. Мальчик подошел ближе к няне и чмокнул ее в щеку. – Не переживайте, я сохраню ваш проступок в секрете.

Спустя мгновение, Беверли вместе с Амиром и его другом Филиппом оказались в бальном зале Кармифольского дворца. Она бывала здесь только раз, но никогда бы не смогла спутать его, ни с каким другим. Теперь она понимала, что Филипп это наследный принц, а Амир его названный брат. Но почему она никогда не слышала о нем? Сейчас Беверли смотрела на юношей совсем другими глазами, ведь она знала, что стало со старшим сыном королевской семьи. В этом видении Филипп заметно изменился, здесь ему было не меньше двадцати.

– Не волнуйся, брат! Я выберу себе в жены самую красивую девушку Кармифола, чтобы твои глаза хоть иногда отдыхали, – засмеялся Амир, глотая вкуснейшее вино из королевских запасов.

– Если ты не хочешь, чтобы я вмазал тебе прямо на глазах у всех, оставь уже эту тему, – усмехнулся Филипп, скрывая напряжение. – Мне итак не по себе от того, что она вот-вот появится и мне придется восхищаться ее красотой и скромностью.

– Ну, возможно, она сильно изменилась за пять лет?!

– Ты веришь в чудеса?

– Не особенно, – Амир хлопнул друга по плечу и снова глотнул вина.– Как брат, даю тебе слово, что больше никогда не стану смеяться над принцессой Синтией!

Они оба весело рассмеялись и в душе Беверли все сжалось. Эти юноши прожили вместе столько лет. Вместе шалили, играли, учились и взрослели. Она сейчас ощущала, как неровно бьется сердце Амира и как он переживает за друга.

– Принцесса Синтия Лиовольская! – прозвучал звучный голос одного из слуг и юноши повернулись к дверям.

В тот момент, когда Амир посмотрел на девушку, он делал очередной глоток из бокала, который не пошел ему на пользу. То, что он увидел, заставило его глотнуть не очень удачно и вино попало в нос и горло слишком быстро, вынуждая его некрасиво фыркнуть и выплюнуть напиток. Филлип схватился за руку друга и больше не смог оторвать своих глаз от прекрасного видения.

В дверях стояла высокая, дивной красоты девушка, с горящими зелеными глазами и изумительной гладкой кожей. Ее стать и грация вызывали восхищение, а умный цепкий взгляд приковывал внимание всех вокруг.

– И как тут не поверить в чудеса!? – прошептал Филлип.

– Ну, брат, я тут точно ни при чем!

Беверли уже несколько раз просыпалась, но снова погружалась в сон, не желая сегодня покидать кровать. Она надеялась, что мистер Мортимер поймет и простит ей эту слабость. До бала в столице оставалось всего несколько дней и ее домашние были слишком заняты приготовлением к нему, поэтому она осталась в относительном уединении. Кортни изредка забегала проведать ее, но на разговоре не настаивала. Сейчас Беверли повернулась на бок и обняла руками мягкую подушку, думая о том, что видела во сне. Она думала о принце Филиппе и о том, как его смерть взбудоражила столицу. Однако были и странности в этой истории. Никто толком не знал, что именно произошло. Ходили слухи, что придворный маг королевства предал наследника и убил. Об этом человеке мало говорили, поскольку он совсем недавно вступил в свою должность и еще не успел прославиться, а после такого гнусного преступления и вовсе запрещено было упоминать о нем. Даже имени его почти никто не знал, а те, кто знал никогда больше не произносил.

Беверли вспоминала добрые и веселые черты лица принца и ей стало не по себе от того, что она сама того не желая вторглась в воспоминания о нем. Она сожалела, что пока жила в столице так мало интересовалась королевской семьей, ограничиваясь лишь собственным кругом общения. Сплетен девушка не любила и не приветствовала, хотя сейчас они были бы как нельзя кстати. Мысли о наследнике и его друге хоть немного отвлекли ее от вчерашних событий. Каждый раз, возвращаясь в бордель мадам Люмье, Беверли зажмуривалась, желая прогнать неприятные ощущения. Она все еще злилась на мистера Баркли и мысли о нем, становились самыми горькими. Предательская память все чаще предоставляла ей вид его изумительных ямочек и звук веселого смеха.

Сумерки наступили почти незаметно, и Беверли попросила принести ужин в комнату, где ей составила компанию сестренка.

– Не хочешь рассказать о вчерашнем? – робко спросила Кортни.

– Не особенно, – Беверли поскорее засунула в рот кусочек хлеба, чтобы избежать разговора, но ее сестренка была не менее настойчива.

– Ты же знаешь, что можешь доверять мне?

Беверли знала, что Кортни никогда ее не выдаст, чтобы ни было и как бы не повернулись обстоятельства. Девушка чувствовала вину за то, что темный маг напугал Корти, за то, что та часть ее жизни, которую она скрывает от семьи, так бесцеремонно вторглась в ее дом и принесла с собой угрозу.

– Ты сильно испугалась вчера? – с замиранием сердца спросила Беверли.

– Сначала да, но когда поняла, что этот странный человек не сможет войти в комнату мне стало даже весело, – призналась девочка.

– Весело? – изумилась Беверли. – Поверь, этот человек по- настоящему опасен!

– Но ведь твой друг мистер Баркли защитил нас! – глаза Кортни заблестели и она восторженно улыбнулась.

– Он мне вовсе не друг, – буркнула девушка, теряя аппетит.

– А как еще назвать человека, который дарит тебе платье и заботится о безопасности твоей семьи? – искренний вопрос сестры заставил Беверли задуматься, а могла бы она назвать Сайруса другом? Скорее нет, чем да. – Расскажи мне, кто этот человек, что оказался на нашем балконе.

Сначала девушка чуть было не отбросила просьбу сестры и не запретила ей говорить об этом, но потом поняла, что ей просто необходим совет. Конечно, рассказать все двенадцатилетнему ребенку было бы ошибкой, поэтому Беверли пыталась избежать некоторых тем, чтобы не пасть в глазах сестры. Но Кортни не была обычным ребенком, она была достаточно проницательной и внимательной для того, чтобы понять, что в рассказе сестры зияют дыры, которые необходимо восполнить. К концу ужина девочка знала абсолютно все о том, что произошло с ее сестрой с тех пор, как она вошла в лавку мистера Мортимера. Некоторое время девушки молчали, и младшая сестра смотрела на старшую затаив дыхание.

– Ты больше не хочешь быть похожей на меня? – теперь была очередь Беверли робеть перед сестрой.

– Что ты?! – Кортни словно очнулась и тут же бросилась к Беверли. – Теперь я еще больше хочу быть похожей на тебя. Ты такая смелая!

– Правда? И ты не осуждаешь меня за неприличное поведение?

– Ой, – отмахнулась девочка, – ну что такого, что ты поцеловала мистера Баркли, чтобы спастись? Это же вынужденная мера! А поход в бордель и вовсе ради спасения чьей-то жизни, ты же сама говорила. Тебя все равно никто не узнал, и все закончилось хорошо!

– Господи, моя сестра произносит слово «бордель»! – Беверли прикрыла лицо руками, понимая какую совершила ошибку, поддаваясь на уговоры этой маленькой хитрюги. Но Кортни умела выбирать момент.

– Не кори себя, – мягко сказала девочка. – Я достаточно взрослая и здравомыслящая, чтобы это слово никак не прилепилось ко мне. Это всего лишь слово и его значение мне известно довольно давно.

– И ты не стыдишься меня, после того как я все тебе рассказала?

– Нисколько! Я горжусь тобой и считаю, что твоя помощь этим людям достойное дело! – Кортни встала и подошла к балкону, аккуратно касаясь ручкой невесомых штор. – Вот бы и мне однажды поучаствовать в чем-то подобном!

– Нет, нет и нет юная леди! – с напускной суровостью Беверли погрозила пальцем сестре. – Чего бы я точно не хотела, так это того, чтобы моя маленькая Корти убегала от смертоносных существ и подвергала себя какой-либо опасности.

– Но это же так романтично! Мистер Баркли все время спасает тебя и вы убегаете в ночь, оставляя врагов с носом! – мечтательно сказала девочка, поднимая глаза к потолку и складывая ладошки на груди, у самого сердца.

– Поверь мне, в этом вовсе нет ничего романтичного, это раз. Сам мистер Баркли совсем не романтичный, это два. Я почти замужем, это три! – Беверли возмущенно перечислила все аргументы, стараясь не смотреть на сестру.

– Не верю ни одному твоему слову! – засмеялась Кортни и еще больше повеселела, когда Беверли швырнула в нее подушку. – Жаль, что я не видела Сайруса Баркли, о котором в этом городе ходят легенды.

– Не верь всему, что говорят! – сказала Беверли, представляя какие именно легенды ходят о ее самодовольном знакомом. – Я рада, что ты его не видела!

– Говорят, он красив! – Кортни медленно приближалась к сестре, прижимая подушку к груди.

– Ничего подобного, – фыркнула девушка. – Самая обычная внешность, даже не запоминающаяся.

– Говорят, он добрый!

– Подхалим, только и всего.

– Смелый!

– Очень любит выставляться!

– Любимец женщин!

– Бабник!

– Веселый!

– Самовлюбленный индюк, несерьезный и безответственный! – Беверли отобрала у сестры подушку и забралась в кровать. – Хватит уже говорить о нем, давай спать.

Кортни засмеялась, сверля сестру недоверчивым взглядом. Беверли часто думала, что эта девочка слишком развита для своих лет и сейчас это не казалось ей хорошим качеством. Девочка тоже забралась под одеяло и сладко потянулась.

– А знаешь, о чем я еще подумала? – сказала Кортни, закутываясь плотнее.

– О чем же? – несмотря на то, что Беверли спала довольно долго сегодня, ее очень быстро сморило и последние слова сестры донеслись уже до ускользающего в сон сознания.

– А аргумент, что ты почти жена Роя Левенсви – ты привела последним!

Следующие несколько дней прошли в работе. Девушка была особенно молчаливой и старалась не говорить ничего лишнего. Однажды мистер Мортимер поделился с ней своими размышлениями о том, что дело, которым они заняты уже довольно давно, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Теперь они знали, где именно находится подставка для сокола. Местонахождение второй части магической броши мистер Мортимер ей не открыл, сославшись на то, что им еще следует обдумать, как именно добыть ее. Будучи немного рассеянной и подавленной, Беверли не настаивала.

В один из дней она поймала на себе внимательный взгляд мага и внезапно вспомнила о том, что совсем недавно бесцеремонно вломилась в его комнату. За всеми последующими событиями, она напрочь забыла об этом и теперь гадала, понял ли мистер Мортимер, что это была она и сердится ли он на нее. Однако маг никак не помогал ей раскрыть эту тайну. Порой он просто смотрел на нее, выворачивающим на изнанку душу, взглядом, но ничего не говорил. В эти дни он чаще бывал в лавке, похоже, всеми посторонними делами сейчас занимался Сайрус.

Маг сдержал свое слово и больше не просил девушку как-либо помогать им. Бывали минуты, когда Беверли жалела об этом. Несмотря на всю опасность и возможно безрассудство, случившегося с ней, девушка поняла, что ей не хватает этих ощущений. В ее голове боролись рассудительное благоразумие и жажда новых приключений.

Иногда, Беверли на несколько минут глубоко погружалась в размышления о том, каким образом мистер Мортимер связан с принцем Филиппом и его другом Амиром. Она думала о тайнах, которые скрывал маг и том, хочет ли разгадать их. За последние месяцы ее жизнь стала настолько запутанной и непредсказуемой, какой не была прежде, но она все же тосковала по ней. Возможно, если бы не ее предстоящий брак с Роем, то она радовалась бы и тихому существованию подле родителей и сестры, но чем ближе становился этот день, тем ужаснее он виделся ей.

Беверли все чаще гнала от себя, постоянно всплывающие в памяти, черты лица Сайруса, пугаясь их и в то же время желая. Она совсем измучилась от постоянной борьбы с самой собой, стараясь как можно доходчивее объяснить, своему не желавшему слушаться сердцу, почему думать о Сайрусе плохо.

«Думать о постороннем мужчине, будучи почти замужем – аморально, бесстыдно и подло!»

«Думать о Сайрусе в принципе – глупо и безнадежно!»

« Он самый ненадежный, самый самовлюбленный, самый несносный, самый упрямый и самый нахальный человек из всех, что она знала».

«Думать о человеке, который не ценит, не уважает и не прислушивается к ней, просто нелепо!»

Беверли считала, что этих аргументов достаточно, но все равно ловила себя на том, что все больше злится, что этот невозможный наглец не появляется уже так долго. В глубине души она надеялась, что он будет просить прощения и хоть как-то искать ее благосклонности, но он исчез и просто напросто забыл о том, как глубоко ранил ее самолюбие.

Самида, чувствуя эту нервозность и подавленность Беверли, изо всех сил старалась порадовать ее. Женщина готовила немыслимые лакомства, балуя и без того неприхотливые предпочтения девушки в еде. Больше всего Беверли полюбила кунафу с пчелиным медом и каждый раз, когда она чувствовала себя хуже, чем обычно, Самида как по заказу преподносила ей любимое угощение.

За день до бала, Беверли немного задержалась в лавке и когда шла по коридору в гостиную, чтобы попрощаться с Самидой, заметила Френсис, которую не видела с самого первого своего дня. Желтая птичка летела по коридору в обратную от девушки сторону. Беверли застыла всего на мгновение, а, потом, не задумываясь, направилась вслед за маленьким порождением магии.

Она едва поспевала за стремительным полетом Френсис, поворачивая в бесконечное количество коридоров. Лабиринт уводил ее все дальше от входа и, в конце концов, привел к приоткрытой двери в комнату мистера Мортимера.

– Как? – не поняла девушка. – Ведь покои мага на втором этаже?

Легкий шорох отвлек ее внимание, и она увидела Сайруса Баркли, который вплотную подошел к мерцающему окну. Сердце девушки забилось чаще, и она уже готова была войти в комнату, когда услышала голос Самиды:

– Это очень опасно, – ее голос был настолько встревоженным, что Беверли опустила на пол ногу, которую подняла для первого шага.

– Не волнуйся, я справлюсь, – мужчина слегка повернул голову на голос женщины и улыбнулся. – Ты знаешь, что это необходимо.

– Оно не будет стоить того, если ты отдашь свою жизнь! – голос Самиды надорвался.

– Мы все, так или иначе, рискуем своими жизнями, даже Беверли. Каждый раз, переступая порог этого магазина, она подвергает свою жизнь опасности. – То, как мистер Баркли произнес ее имя, заставило девушку на миг прикрыть глаза и прокрутить его голос в голове еще раз и улыбнуться.

– Ты расскажешь ей?

– Как? Как я могу рассказать ей? – мужчина развернулся к Самиде, и Беверли увидела, как изменилось его лицо. Он стал бледным и словно осунувшимся. – Я лишь хочу, чтобы это все поскорее закончилось! Я так устал!

– Я знаю, – Самида подошла к нему ближе и коснулась ладонью щеки мужчины.

– Я так устал…– почти шепотом повторил Сайрус.

– Ты справишься. Никто кроме тебя не сможет.

Сайрус сжал руку женщины и вернулся к окну.

– Как она?

– Тоже подавлена и растеряна, – Самида больше не подходила к нему, лишь нервно сжимала кулаки, словно стараясь из последних сил сдержать эмоции.

– Нам не стоило впутывать ее.

– Сейчас поздно об этом сожалеть, – глаза женщины все же наполнились слезами. – Подумай о себе и о том, куда отправляешься.

– Каждый раз ты говоришь одно и то же, – мягко улыбнулся Сайрус. – Но я должен! Мне необходимо проведать его и знать, что в нем все еще теплится жизнь!

Самида, обреченно опустила голову.

– Будь осторожен.

Мистер Баркли тяжело вздохнул и замер неподвижно. В его руке засиял небольшой металлический круг, который вскоре начал вращаться и мужчина выпустил его из ладони. Круг продолжал двигаться и подниматься наверх, к лицу Сайруса. Через некоторое время пространство перед мужчиной подернулось и стало прозрачным.

– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель! – сказал Сайрус и исчез в образовавшемся проеме.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ С БЕВЕРЛИ ГОВОРЯТ ЛИЦА НА ПОРТРЕТАХ…

Беверли стояла напротив огромного портрета, выполненного искусным мастером. На портрете были изображены шесть человек, но даже среди такого количества людей более всех выделялась благородная фигура Джекоби Крайма – короля всего Кармифола. Он не был высокого роста или исполинского телосложения, однако сила и власть читались в его взгляде. Суровые, проникающие прямо в голову, умные глаза, резкие, слегка надменные линии квадратных скул, гордая осанка и немного смягчающие этот устрашающий вид, кажущиеся мягкими густые волосы. В своей крепко сжатой руке он держал хрупкую ладонь королевы Анжелины, которая не уступала ему в величии. Она казалась хрупкой и беззащитной, но лишь телосложением. Ее миловидное лицо говорило и о душевной красоте и добропорядочности, а так же о неимоверной силе духа и твердости характера. Эта женщина внушала трепет и уважение и, несмотря на то, что королевская чета не считалась эталоном внешней красоты, смотреть на них было истинным удовольствием.

Девушка слегка повела плечами и немного повернула голову, чтобы расслабить затекшие мышцы от того, что она довольно долго смотрела вверх, и снова посмотрела на портрет. Она сразу узнала принца Филиппа, старшего из наследников трона. Ей никогда не доводилось видеть его воочию, однако благодаря воспоминаниям Амира, Беверли знала его не только в лицо, но и некоторые черты характера. Дети у правящей пары оказались все как один привлекательными, но каждый по-своему. Филипп был чуть выше отца и немного крепче, те же внимательные глаза и чуть угловатые скулы, но улыбка, искренняя и добродушная, говорили о легком и веселом нраве. Девушка не без сожаления подумала о том, что ей бы хотелось познакомиться с этим человеком, если бы он был жив.

У принца Филиппа был еще один брат и две сестры. По старшинству, следующей шла принцесса Лилиана, гордая и прекрасная. Она больше походила на мать, однако Беверли ее немного знала, и это давало ей основания отнести Лилиану в разряд более хитрых и меркантильных девушек. Принцесса была известна своими капризами и нетерпимостью.

Принц Грегори, подобно старшему брату открыто улыбался, являя миру свое добродушие. Он был примерно одного возраста с самой Беверли и славился лишь своей искренностью и благовоспитанностью.

Маленькая Шарлотта, сегодняшняя именинница, казалась милой феей, пришедшей из сказки. Золотистые волосы, как у матери, завитые в легкие локоны, нежное платьице и добрые глаза.

Беверли смотрела на портрет, который сделали, видимо, незадолго до гибели Филиппа и ощущала, как ее сердце наполняется печалью. Они тоже познали горечь утраты – сына и брата, поэтому она искренне сочувствовала им.

– Беверли! – немного резкий и нетерпеливый голос Роя, заставил ее оторваться от картины и последовать за женихом.

Мистер Левенсви настоял на том, чтобы они прибыли в Салсор все вместе, как будущие родственники. Сидя в экипаже прямо напротив Роя, Беверли дрожала как осенний лист, боясь, что ее будущий муж узнает в ней ту самую Беатрис из борделя. Матушка, сидящая по правую руку от нее, все время что-то говорила, а Кортни с пониманием сжимала ее пальцы. Но опасения девушки были совершенно напрасными, Рой в этот вечер, как впрочем и всегда, был к ней не слишком внимателен. Его навязанное присутствие тяготило девушку, и она старалась не думать о том, что совсем скоро ей придется проводить с ним дни и ночи, в качестве спутницы жизни. Беверли лишь раз бросила взгляд в его лицо и представила, что целует этого мужчину. Сердце тут же сжалось и ей стало не по себе, а тут еще воспоминания о пережитом в борделе усугубило ее отвращение к этому человеку.

Кессиди задержалась у другого портрета, но услышав голос брата, поспешила к подруге.

– С тех пор как ты начала работать, я почти тебя не вижу, – зашептала она, беря подругу под руку и следуя дальше по дворцовому коридору. – Когда ты мне расскажешь о том, каково это – работать на мага и, что интересного происходит в твоей жизни?

– В моей? – Беверли немного замялась, понимая, что рассказать Кессиди все, она, скорее всего не сможет. И девушка не могла ответить себе на вопрос, что именно было главной причиной, то, что ее подруга была сестрой Роя или то, что, несмотря на их крепкую дружбу, Беверли не была уверена, что Кессиди сможет понять и оправдать ее поступки. – Ничего достаточно интересного и заслуживающего твоего внимания в моей жизни не происходит.

Кессиди развернула ее к себе и внимательно посмотрела на Беверли, очевидно абсолютно не поверив ни единому ее слову.

– Я понимаю, что сейчас не место, да и не время для подобных разговоров, но я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не расскажешь мне ВСЁ! Даже сейчас, наблюдая за тобой всего пару часов и не имея возможности нормально поговорить, я с абсолютной точностью могу сказать, что ты сильно изменилась.

Беверли достаточно хорошо знала свою подругу, для того чтобы принять ее «угрозу» в серьез. Она лишь неопределенно кивнула и зашагала дальше. Девушка была немного смущена от того, как выглядела сегодня и в этом полностью была заслуга ее суетливой матушки. На ней было надето то самое синее платье, расшитое белыми плюмериями, которое подарил ей мистер Баркли, в тон ему скромные, но изысканные сережки и подвеска, а так же легкие, но весьма удобные для танцев туфельки. Волосы миссис Монгроув велела уложить ей высоко, но не громоздко, чтобы оставить открытыми нежные плечи. Глядя на себя в зеркало, Беверли пришла в неописуемый восторг, а такого еще ни разу не случалось. Но дело было не только в платье. Возможно, Кессиди была права, и она действительно изменилась. Ее глаза теперь блестели каким-то особенным блеском, а сердце билось в особенном ритме, объяснить который она не смогла бы даже самой себе. Наблюдая за собственным отражением, девушка все чаще замечала, что лицо её сияет, словно оно было счастливо само по себе, тем счастьем, которого Беверли сама еще не ощущала.

– Меня немного трясет от волнения, – сказала Кессиди, крепче сжимая ее руку. – Бал! Во дворце! Столь редкий после смерти принца Филиппа. А ты волнуешься?

– Как никогда, – пробормотала Беверли и сделала глубокий вдох, прежде чем они вошли в широкие двери.

Дворцовый бальный зал встретил их мерцающими огнями и роскошью. Беверли восхищенно осмотрелась, словно была здесь впервые. Помещение само по себе было внушительных размеров, вмещая в себя огромное количество людей. Стены и потолок украшены изысканной лепниной и расписаны нежнейшими красками, немногочисленные, но великолепные картины, внушительных размеров хрустальные люстры на бронзовых каркасах. Кресла и небольшие диванчики, расставленные вдоль стен, выполненные в красных и коричневых тонах, придавали немного уюта и теплоты. Небольшой оркестр разместился на балконе, прямо напротив тронного выступа. Музыка играла ненавязчивая, поскольку бал еще не объявлен и именинница не появилась.

Родители Беверли тут же стали приветствовать знакомых, которых так давно не видели и которые не утратили к ним своей благосклонности. Миссис Монгроув явно ощущала себя счастливейшей из женщин, словно и не было этого неоднозначного положения и сложностей, приходящих с отсутствием денег. Беверли же, напротив, казалось это все фальшивым и лицемерным. Они не принадлежали больше к этому миру, он отверг их и то, как их принимали здесь, не виделось ей правдоподобным, даже если ее матушка предпочитала не замечать этого. Кортни вцепилась в ее руку и восторженно «ахала» и «охала» заглядываясь на элегантные наряды, находящихся здесь дам и девочек. Поскольку поводом для бала стал день рождения младшей наследницы, детей здесь было много.

Чета Левенсви тоже довольно быстро затерялась в толпе, а Рой, скорее всего, направился к столу с напитками, поэтому Беверли вздохнула с облегчением.

– О, нет! – простонала Кессиди. – Я, конечно, не надеялась, что эта гадюка пропустит такое событие, но не так скоро же?!

Беверли проследила за взглядом подруги и заметила Сесилию Лич, которая хищно улыбнулась и поспешила к ним, вместе со своей свитой. На этот раз девушка даже не дрогнула, вспомнив какой омерзительной она может быть. Возможно, разгуливание в одном корсете, сделало ее такой толстокожей.

– О! Мисс Левенсви, мисс Монгроув! – воскликнула Сесилия, широко улыбаясь. – Как же я рада видеть вас!

– Поверьте, это взаимно! – улыбнулась Беверли и холодные глаза аристократки переместились на нее, не упуская из виду ни единой детали ее наряда.

Некоторое время стояла давящая тишина, пока мисс Лич осматривала платье, и ее лицо менялось, переходя от лифа к подолу и обратно. Она, как никто другой, могла по достоинству оценить его роскошь и дороговизну.

– Никогда бы не подумала, что мадам Мотье продаст это шикарное платье именно вам. – И без того холодные глаза, стали поистине опасно ледяными. – Ваше бледное лицо и эти бесцветные глаза делают его тусклым и лишают всякого великолепия. Такие шедевры не должны носить столь неискушенные люди!

Слушая слова мисс Лич, Беверли мысленно усмехнулась и представила, что перед ней не изысканная дама из высшего общества, а обычная проститутка, вроде Клео, со своими низменными желаниями. Эти две женщины ничуть не отличались друг от друга в своей зависти и высокомерии, а значит, и говорить с ними нужно одинаково. Беверли мягко улыбнулась Кессиди, давая понять, что все нормально и защищать ее не нужно, а потом сделал шаг навстречу мисс Лич, чтобы донести все, что она скажет до самого ее сознания.

– Я вижу, что вы очень хорошо знакомы с этим нарядом, дорогая моя мисс Лич, – Беверли нарочно перешла на такой приторный тон и подобное фамильярное обращение, точно зная, как оно может раздражать. – Исходя из ваших собственных слов, вы считаете его шедевром, а значит, непременно хотели им обладать. Но что мы видим? Оно вам не досталось. И в чем же причина? Мадам Мотье посчитала, что на вас оно будет смотреться не так, как она того бы хотела? Зная характер этой милейшей женщины, ни за какие деньги она не уступит свое произведение, если ей не понравится та, кто будет его носить!

Все, кто находился в этом маленьком кругу, включая Кессиди и Кортни, замерли в изумлении, а сама мисс Лич комично выпучила глаза, нервно сжимая и разжимая кулаки.

– А вам, вероятно, пришлось продать дом, чтобы выплатить ту сумму, которую запрашивала его создательница? – Сесилия едва сдерживала свой гнев. – Ах, да у вас же нет дома!

– Не угадали! – Кортни выступила чуть вперед и надменно вскинула подбородок. – Мадам Мотье подарила его моей сестре!

Беверли бросило в жар, и она растерянно схватила сестренку за руку. Мисс Лич вряд ли упустит возможность проверить эту информацию, чтобы утешить свое уязвленное самолюбие. Ей достаточно будет спросить у мадам Мотье правда ли это, как только она в следующий раз окажется в ее салоне. Что если женщина расскажет, кто именно купил это платье? Беверли отчаянно подавила свой страх, старясь ни единым мускулом на лице не дрогнуть и не выдать эту ложь с потрохами. Она мягко отодвинула сестренку за спину и посмотрела на Сесилию.

– Ваша сестра настолько же невоспитанна, насколько вы неприятны! – заметила Сесилия, сверля взглядом, рассерженное лицо девочки.

– Я не навязывала вам своего общества, – улыбнулась Беверли и, не позволив собеседнице ответить, повернулась к ней спиной.

Она знала, что это было крайне грубо и чудовищно невоспитанно, но в этот момент ее душа пела, хоть на мгновение, но ощущая торжество. Возможно, такое поведение еще выльется ей чем-то неприятным со стороны Сесилии, но пусть это будет потом.

Некоторое время девушки оставались в определенном уединении, в котором ни Кессиди, ни Кортни не упустили момента, чтобы восхититься смелостью Беверли. Когда бальный зал заполнился практически всеми приглашенными, слуги открыли двери на балконы, впуская вечернюю прохладу. Девушки переместились ближе к одному из них, чтобы немного подышать.

Королевская семья, включая именинницу, не заставили себя долго ждать и вскоре поприветствовали гостей и объявили о начале торжества. Всеобщее настроение изменилось мгновенно, предвкушая веселье, однако Беверли не могла отвести глаз от лица Джекоби Крайма. Он широко улыбался, публично поздравляя свою дочь и представляя ее обществу, но при этом, каким-то странным образом, его лицо оставалось суровым, говорящим о принципиальности и бескомпромиссности. Этот человек пугал Беверли до дрожи.

– О, Господи! – тихонько воскликнула Кессиди. – Ты только посмотри на то, как он красив и элегантен сегодня!

– Его королевское величество? – удивилась Беверли. – Если честно я…

– Да нет же! Мистер Баркли!

Сердце Беверли дрогнуло, а потом пустилось вскачь, и она проследила за взглядом подруги. Сайрус медленно продвигался по залу, приветствуя знакомых и демонстрируя свои умопомрачительные ямочки. На нем был темно синий костюм, почти того же оттенка, что и ее собственное платье, белая сорочка и маска абсолютного счастья на лице. Те несколько дней, что девушка его не видела, показались ей вечностью и сейчас она, наконец, поняла насколько рада видеть это приветливое лицо, даже, несмотря на ссору между ними. Беверли попыталась одернуть себя и отвести глаза от мистера Баркли, но как только она собралась с силами, ее внимание привлек нежный цветок в петлице его пиджака. Дыхание девушки сбилось, когда она узнала белые лепестки плюмерии.

– Где? – воскликнула Кортни. – Где мистер Баркли?

Подруга развернула девочку в нужном направлении, и восторг Кортни тутже отразился на ее личике. Она подошла к сестре и зашептала на ухо, чуть приподнявшись на носочках:

– Стоит ли мне обратить твое внимание на цвет его костюма и цветок? Как думаешь, он сделал это нарочно?

Беверли возмущенно развернулась к девочке, но сказать ничего не посмела, поскольку Кессиди не знала, откуда на самом деле у нее это платье. Мимолетный восторг и радость от того, что она видит мистера Баркли, тут же испарились, уступая место негодованию и новому приступу злости. Зачем он так поступил? Снова играет с ней? Стоит ему только подойти и это «совпадение» мгновенно привлечет ненужное внимание. Он не мог этого не знать?! Девушка злилась и торжествовала, не сумев справиться с легкой радостью от его очередного безумного поступка. Бедное сердце ее трепыхалось в груди и никак не могло успокоиться, заставляя ее бороться с собственным волнением. Тем временем мистер Баркли уверенно приближался. Беверли ни разу не поймала на себе его взгляд, но точно знала, что направлялся он именно к ним.

«Он не посмеет!» – она беспокойно осмотрелась, разыскивая пути отступления. « И о чем это я? Конечно посмеет!»

Беверли схватила сестру за руку и устремилась на балкон, где к собственному неудовольствию столкнулась с уже изрядно подвыпившим Роем. Мужчина был окружен несколькими друзьями, которые смеялись и потягивали вино.

– А вот и моя будущая жена! – воскликнул он, однако прозвучало это безрадостно.

Беверли прошла к перилам балкона и облокотилась на них спиной, в поисках опоры. Вся компания, включая Роя, вынуждена была повернуться к ней, чтобы продолжить разговор, которого Беверли предпочла бы избежать.

– Неужели ваш отец все еще настаивает на этом браке, который не пойдет вам на пользу? – спросила одна из девушек, имени которой Беверли не знала.

Этот вопрос прозвучал так, словно ее и вовсе здесь не было. Беверли не удивилась, ожидая чего-то подобного, поскольку высшее общество зачастую бывает жестоким к тем, кто по каким-либо причинам покидает его. Ей было все равно, но юная Кортни не заслуживала подобного обращения. Сестренка была не по годам умна и рассудительна, но так же не лишена, присущей детям чувствительности.

– Мой отец всегда держит слово! – высокомерно задрав подбородок, ответил Рой. – Ему совсем не важно, насколько невыгоден этот брак для нас.

Беверли и не ждала, что ее будущий муж бросится защищать ее, поскольку благородными качествами не обладал, но тело ее вмиг похолодело от его слов. Она медленно отвела глаза и встретилась с напряженным взглядом Сайруса, гневно буравящим спину Роя. Беверли мысленно взмолилась о том, чтобы он перевел взгляд на нее и когда ее молитвы были услышаны, едва заметно, отрицательно мотнула головой, пытаясь остановить бурю, нарастающую в груди ее знакомого и ту катастрофу, которую она за собой повлечет. Мистер Баркли сделал глубокий вдох, вероятно, все же осознав, что его вмешательство сделает только хуже и широким шагом приблизился к ним.

– Мисс Монгроув! – все еще сражаясь с собственной яростью, сказал он и протянул руку. Беверли робко вложила свои пальцы в его ладонь, и он поднес их к губам. – Рад снова видеть вас.

Беверли испуганно бросила взгляд на жениха, который пристально наблюдал за этими действиями.

– Вы не представите меня вашей очаровательной спутнице? – спросил Сайрус, переводя взгляд на девочку.

– Моя сестра Кортни, – едва слышно сказала она, продолжая наблюдать за Роем. – Корти, это мистер Баркли.

– Очень рад знакомству, – искренне улыбнулся мужчина и тронул губами руку девочки.

– И я! – Кортни сияла, как рождественская елка, переводя взгляд с сестры на Сайруса и обратно.

– Если ваша сестра позволит, вы не откажете мне в удовольствии потанцевать с вами? – Сайрус чуть склонился к лицу Кортни и весело подмигнул.

– Не слишком ли много вы себе позволяете? – голос Роя заставил Беверли вздрогнуть, а Сайруса разогнуться и повернуть голову.

– Мистер Левенсви! – фальшиво улыбнулся он. – А я вас и не заметил.

Кортни не сдержала смешок, понимая всю неискренность этих слов, а Беверли застыла, снова вымученно надеясь, что Рой не вспомнит ту ночь в борделе.

– Я думаю, вам стоит просить позволения у меня! – резко сказал Рой.

– Мне кажется, что спрашивать позволения танцевать с мисс Кортни, я должен у того, кто за неё в ответе,– не обращая внимания на тон мистера Левенсви и продолжая улыбаться, ответил Сайрус.

– За них обеих отвечаю я!

– Мисс Монгроув, я что-то упустил? – мистер Баркли развернулся к растерянной девушке. – Мистер Левенсви действительно отвечает за вас?

Беверли четко видела озорные искры в глазах Сайруса и подумала, что не к добру все это, но слова Роя совершенно точно задели ее и ударили по самолюбию.

– Нет, мистер Баркли, вы ничего не упустили, – твердо сказала она. – За себя и мою сестру, я отвечаю сама! Общепринятые правила приличия не запрещают вам танцевать с моей сестрой, да и ни с кем другим в этом зале, если вы получили согласие и придерживаетесь установленных рамок поведения.

В груди у Беверли разгорелся пожар, как только она поняла, что практически прямо позволила ему приглашать ее на танец, если он того пожелает. Лицо Роя исказила гневная гримаса, но даже он понимал, что все, что сказала его будущая жена, истина. Ее жених знал, что любой может пригласить Беверли на танец и не вызвать при этом никаких пересудов, если конечно не позволит себе ничего лишнего. А так же он хорошо знал, что пока она ему не жена, девушка вольна сама давать за себя ответ.

– Благодарю вас, за то, что напомнили мне о таком поистине прекрасном правиле! – еще шире улыбнулся Сайрус, наблюдая за тем, как один из друзей Роя, увлекает его за собой. – Я непременно воспользуюсь им.

– В этом нет необходимости! – с уходом жениха, Беверли почувствовала себя немного лучше, но ненадолго. – Я не планирую танцевать с вами.

– А я и не говорил о вас! – изумленно вскинул брови Сайрус и Беверли тут же почувствовала, как пол уходит у нее из под ног. Усилием воли, она взяла себя в руки и ощутила шквал разнообразных чувств: гнев, стыд, страх и разочарование. – Хотя кто знает, вечер только начался.

Мистер Баркли взял Кортни за руку и направился в танцевальный зал. Сделав всего несколько шагов, он шепнул девочке пару слов и вернулся. Балкон почти опустел, что позволило ему говорить практически открыто.

– Я забыл сказать, мисс Беверли, что это платье невероятно идет вам, – мужчина вынул цветок из петлицы и легким движением приладил его к волосам девушки. – Вы ослепительны!

– Не думайте, что ваши слова как-то помогут вам получить мое прощение,– Беверли утопала в синеве его бездонных глаз и в ненавязчивом аромате, который увлекал ее в мир пугающих ее сердце фантазий. Она была счастлива от того, что Сайрус считает ее ослепительной и если бы не множество обстоятельств, то вероятно улыбнулась бы ему в ответ. Мистер Баркли все еще стоял рядом с ней, вглядываясь в ее лицо и чуть разомкнув губы, которые так некстати привлекли ее внимание. Беверли тут же вспомнила о том, какими они могут быть мягкими и настойчивыми.

– Я даже не надеялся…– прошептал он, замечая ее пристальный взгляд. – И мне лучше отойти на безопасное расстояние, прежде чем ваша красота окончательно лишит меня рассудка.

Сайрус резко выпрямился и развернулся к смирно ожидающей его Кортни, а Беверли в ужасе смотрела на его удаляющуюся спину. Зачем он это сказал? Зачем вновь вызвал беспощадный ураган эмоций? Беверли наблюдала за тем, как он танцует с ее сестренкой и не могла избавиться от мыслей о нем.

Она вспомнила тот вечер, когда Сайрус говорил с Самидой, а потом шагнул в портал. Некоторое время после, Беверли продолжала стоять под дверью комнаты мистера Мортимера и мучить себя вопросами. Куда отправился этот мужчина? Что за опасность ему угрожает? Почему так встревожена Самида и наконец, ей не давала покоя его последняя фраза. Беверли точно знала, где именно ее уже слышала. Амир! Это была молитва, которую он произносил, находясь на пороге опасности. Что может связывать этих двух мужчин? Какое вообще Амир имеет отношение к лавке мистера Мортимера?

Девушка наслаждалась видом счастливого личика сестры, которой было комфортно и радостно в компании мистера Баркли. Они о чем-то говорили и время от времени смеялись, что не могло не вызвать улыбки и у нее самой. Беверли думала о том, насколько противоречивым казался ей этот мужчина. О том, сколько тайн он скрывает и кем в итоге окажется для нее, бедой или спасением? Конечно, она даже на миг не позволяла себе замечтаться о том, что Сайрус станет для нее кем-то помимо знакомого, с которым у нее есть общее дело. Даже мимолетная мысль, которую она почти сразу прогоняла, причиняла ей боль. Боль от того, что мистер Баркли слишком ненадежный и слишком несерьезный, от того, что его интерес к ней ограничивается лишь участием в совместном деле, а так же боль от того, что ей хотелось бы совсем иного. В ту самую ночь в борделе, девушка окончательно поняла, что близость с Сайрусом становится для нее опасной. Этот мужчина рождает в ней чувства и желания, которые могут погубить ее и не принести ничего кроме разочарования. Беверли отчаянно желала его и настолько же отчаянно этого боялась, сердцем чувствуя, что его тайны, о которых он и не собирался ей рассказывать, лишь разжигают ее интерес и страх.

Она все чаще напоминала себе, что вскоре выйдет замуж, а он продолжит вести свой легкомысленный образ жизни и даже не вспомнит о ней. И даже, несмотря на все это, как же приятно было смотреть на его счастливое лицо, так искренне улыбающееся ее сестренке.

Внезапно лицо Сайруса напряглось, и он резко остановился, рефлекторно задвигая фигурку Кортни себе за спину. Еще не понимая, что именно произошло, Беверли кинулась к ним, нутром ощущая надвигающуюся угрозу. Она увидела высокого мужчину, возникшего перед мистером Баркли, и чуть было не ахнула от испуга. Не обращая внимания на возмущенные возгласы танцующих, девушка пробралась к ним и перехватила руку сестры, повторяя жест Сайруса.

– О, и вы здесь, мисс Монгроув! – противный скрипучий голос, так резко контрастирующий с привлекательной внешностью Седрика, мысленно вернул ее в воспоминания Амира. Человек на балконе и враг наследника Кармифола, был одним и тем же лицом! – Рад приветствовать вас снова!

– Снова? – Сайрус развернулся к ней.

– Не так давно я имела удовольствие говорить с этим человеком на балконе своего дома, – тихо сказала девушка, вспоминая тот страх, что принесла ей эта встреча. – Помнится, вы сказали мне, что следующий наш разговор ужу не будет столь любезным.

Беверли посмотрела в карие глаза Седрика и почему-то ощутила злость не только за себя и свою напуганную сестренку, но и за Амира, которого так несправедливо оскорблял этот человек.

– Кто знал, что эта встреча состоится во дворце? – усмехнулся Седрик. – Сейчас я могу лишь повторить свои слова. Вы совершаете ошибку, общаясь с этими людьми и уж тем более помогая им!

– Я достаточно взрослая, чтобы решать самостоятельно, господин придворный маг! – Беверли сделала уверенный шаг вперед, оставляя сестренку за спиной у Сайруса. – Если мистер Баркли преступник и злодей, почему же вы не арестуете его прямо здесь и сейчас?

– Я говорил вам, что это непременно произойдет, мисс Монгроув! Вопрос в том, будете ли вы с ним рядом и последуете ли в королевскую темницу следом за мистером Баркли? – усмешка сошла с лица придворного мага и девушка почувствовала, что этот человек искренне ненавидит Сайруса. Она перевела глаза на лицо своего друга и увидела то же пламя презрения и неприязни в его глазах. Ей показалось, что стоит протянуть руку и струна из ненависти, натянутая между ними оборвется. Крепко сжатые зубы Сайруса едва ли не скрипели, а мелкая дрожь во всем теле сообщили девушке, что он на пределе. – Я надеюсь, что в скором времени вы поумнеете и сами отвернетесь от этого эгоиста, тянущего вас за собой!

– А вы и, правда, смердящий пёс! – вырвалось у Беверли, и она в испуге закрыла рот рукой. Как могла она быть настолько неосторожной? Гнев на этого человека не позволил ей сдержать свои слова за крепко сомкнутыми зубами.

И без того бледное лицо Седрика побледнело еще больше и вытянулось. Он резко схватил девушку за локоть и притянул к себе.

– Что вы только что сказали? – Беверли в полной мере ощутила на себе его ярость, вскрикнув от того, насколько больно он сжал ее руку.

Девушка едва ли успела что-либо понять, как в мгновение ока они все оказались в одном из дворцовых коридоров. Сайрус чуть отстранил от себя Кортни и схватил Седрика за запястье, вынуждая его ослабить хватку.

– Я уничтожу тебя, как только ты попытаешься хоть как-то навредить мисс Монгроув или ее семье! – сказал мистер Баркли, сжимая пальцы.

– Больше всех вредишь им ты! – Седрик выпустил локоть Беверли, но не отстранился. – Поверь, я понимаю, что именно заставляет тебя держаться ближе к этой девушке, но однажды она придет ко мне сама и тогда никто уже не спасет тебя! Та, что ради тебя бегала в одном белье по борделям, однажды сама приведет меня к тебе! Как же низко вы пали, мисс Монгроув!

Сайрус стремительно выхватил Нут, но магический кнут не ответил на его призыв.

– Ты ведь знаешь, что кроме моей, никакая магия не способна здесь проявиться?! В этих стенах ты ничего не можешь! – самодовольно заявил придворный маг.

– Разве? – сказал Сайрус и одним резким ударом в лицо мерзавца, отбросил его назад. Придворный маг рухнул на пол и закрыл лицо руками. – Не магия делает меня мужчиной!

Мистер Баркли собрался уже снова кинуться на Седрика, но Беверли встала прямо перед ним и ладонями уперлась в его грудь.

– Что? Правда глаза колет? – стирая с лица кровь, сказал маг.

– Не надо, мистер Баркли! Он не стоит того! Не СТОИТ! – девушка мягко заставила его отступить назад, но это все чего она смогла добиться. Сайрус глубоко дышал и стремящаяся наружу ярость, готова была обрушиться на голову противника. Мистер Баркли смотрел на Седрика и если бы взгляд способен был прожечь дыру в гнусном маге, то Сайрус не остановился бы на этом.– Мистер Баркли! Сайрус!

Мужчина медленно обратил свои пылающие глаза на девушку и только сейчас будто заметил ее.

– Он того не стоит! – повторила Беверли. – Давайте вернемся в зал и попытаемся утихомирить ураган в вашей груди.

Девушка все еще держала свои руки на груди Сайруса, поэтому четко ощущала, как его мужественное сердце негодующе колотится.

– К тому же вы пугаете мою сестру! – они оба перевели глаза на Кортни, которая не то что не была даже напугана, но еще и восхищенно улыбалась, явно наслаждаясь зрелищем. Сайрус посмотрел на Беверли и насмешливо поднял брови. – Ну, может она и не так уж напугана, однако с нас довольно.

Придворный маг поднялся на ноги и, как ни в чем не бывало, расправил костюм, словно привык уже подвергаться подобному насилию. Ладонью правой руки он пригладил чуть растрепанные волосы и улыбнулся.

– Прежде ты был сдержаннее, Сайрус, – Седрик направился к выходу. – У всех есть слабые места и сейчас я вновь в этом убедился.

Как только придворный маг исчез из вида, Кортни тут же подошла к сестре.

– А ты говорила, что он безответственный, несерьезный и самовлюбленный! – сказала девочка, заставляя сестру краснеть.

– Вот как? – усмехнулся Сайрус.

– Вовсе не обязательно повторять все мои слова! – растерянно сказала девушка, пытаясь скрыть свой стыд и смягчить неловкую ситуацию. – Говоря безответственный, я имела в виду, что вы порою забываетесь и не думаете о последствиях, несерьезный – да, но меня восхищает ваша преданность делу, которому вы посвятили свою жизнь. А на счет самовлюбленности у меня оправданий нет!

Звонкий смех раскатился по коридору, и Беверли подняла виноватые глаза на искренне смеющегося мужчину. В его искрящихся глазах не осталось и тени былой ярости, а восхитительные ямочки вновь заставили сердечко Беверли замереть.

– Вы просто неповторимы, мисс Беверли! – прекращая смеяться, сказал Сайрус. – И, к сожалению, как бы мне не было приятно ваше общество, я должен торопиться.

Беверли тут же насторожилась, понимая, что эта внезапная серьезность говорит о том, что Сайрус что-то задумал.

– Вы что-то планируете, мистер Баркли?

– Ну, как вам сказать…, – мужчина покосился на Кортни, взглядом давая понять, что не может ответить.

– Вам не стоит опасаться…, – взгляд девушки снова стал виноватым.

– Не может быть! – догадался мужчина и на его лице появился немой укор. – И это вы мне говорили о безответственности? Она еще ребенок!

– Этот ребенок гораздо взрослее вас, мистер Баркли! – Беверли попыталась оправдаться, но сама понимала, насколько абсурдны ее слова.

– Не беспокойтесь, мистер Баркли, – взволнованно заговорила Кортни. – Я ни в коем случае и словом не обмолвлюсь о том, что знаю! Я никак не наврежу вашему делу, а может, и пригожусь когда-нибудь!

– Господь всемогущий! – закатил глаза Сайрус. – Рядом со мной была одна сумасшедшая, теперь их стало двое! К тому же они одной крови!

– Мистер Баркли!

– Иногда я забываю, что вы всего лишь женщина!

– Всего лишь? – Беверли возмущенно стукнула Сайруса по руке. – Это так вы добиваетесь моего прощения?

– Всё, всё! – примирительно поднял руки он. – Сдаюсь!

– Что вы задумали? – немного успокоилась девушка, понимая, что затягивать этот спор не время и не место.

– Мне необходимо попасть в королевскую казну! – негромко сказал он.

– Что?! – у Беверли даже дыхание перехватило от страха.

– Мне нужно попасть в королевскую казну…

– Это я услышала, но мне показалось, что мой разум подводит меня.

– Не более чем обычно, моя маленькая леди, – усмехнулся мужчина, чем заслужил новый шлепок по руке.

– Вы, что совсем из ума выжили? – Беверли несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что их никто не услышит. – Зачем вам в казну?

Лицо Сайруса стало снова серьезным и его глаза чуть посуровели.

– Не может быть?! Она там?

– Да. И мне непременно нужно добраться до нее.

– О чем вы? Что там? Что в казне? – Кортни от нетерпения слегка подпрыгивала, пытаясь добиться ответа.

– Дощечка…, резная…, на которую ставиться сокол?! – пробормотала девушка.

– Та, что является частью магического предмета? – радостно спросила девочка. – И как мы ее добудем?

– Мы???– Сайрус и Беверли одновременно повернулись к Кортни.

– Ну конечно! Я же не оставлю вас одних, чтобы вы вместо того, чтобы добывать нужный предмет, все время вгрызались друг в друга, – заявила она, складывая руки на груди.

– Ну, уж нет, милая, – сказала Беверли. – Об этом не может быть и речи!

– Ну, Бев! Пожалуйста!

– Нет!

– Ну, кто-то же должен помочь мистеру Баркли! – Кортни была упрямой девочкой, но никогда не переходила границ.

– А я на что? Я помогу ему, – постаралась успокоить сестренку Беверли.

– Нет уж, мисс Монгроув! – мистер Баркли отрицательно покачал головой. – Я никого не прошу о помощи! Я не разрешаю вам идти со мной!

– Мне не нужно ничье разрешение!

– А куда делось решение больше никогда не работать со мной?

– Я не могу отпустить вас одного! Вы же все испортите!

– Я? Это я все испорчу?

Беверли понимала, что этот спор может зайти слишком далеко, поэтому решила договориться с сестрой, игнорируя попытки Сайруса отговорить ее.

– Я прошу тебя быть бдительной и прикрыть мое отсутствие, если вдруг матушка будет меня искать. – девушка положила руки на плечи Кортни и заставила девочку посмотреть ей в глаза. – Ты сможешь сделать это для меня?

– Конечно! – с готовностью отозвалась девочка и спустя несколько мгновений уже скрылась в бальном зале, попросив сестру быть осторожной.

– Итак, куда идти? – Беверли развернулась к мужчине.

– Вы не передумаете? – с надеждой спросил он.

– Это слишком важное дело, чтобы я позволила вам похоронить его под вашим сумасбродством! – мистер Баркли возмущенно открыл рот, но девушка не позволила ему и слова сказать. – У нас не так много времени на перепалки, ведите!

– Поверьте мне, моя маленькая леди, когда-нибудь я обязательно найду время для того, чтобы ответить вам! – усмехнулся Сайрус и зашагал по коридору.

Они петляли бесконечные несколько минут, стараясь избегать изредка встречающихся слуг и стражников. У Беверли складывалось настойчивое впечатление, что Сайрус слишком хорошо знал дворец, и даже если бы она завязала ему глаза, то он ни на секунду не замедлился бы. Они шли почти в полной тишине, устремляясь все дальше в нежилые коридоры. Беверли все больше нервничала, но с интересом бросала взгляды на встречающиеся портреты, изображающие членов королевской семьи. Вдруг, одно знакомое лицо привлекло ее внимание, и она резко остановилась.

На портрете были изображены двое молодых мужчин, держащих под уздцы лошадей. Одним был принц Филипп, но вовсе не он так притягивал ее взгляд. Рядом с наследником стоял среднего роста юноша с черными волосами, смуглой кожей и зелеными глазами. Увидев раз это лицо, девушка уже никогда бы не смогла его забыть. Это был именно тот юноша, что забрал ее брата. Сердце Беверли рвалось из груди, а пульс настолько участился, что ей казалось, будто она сейчас просто умрет.

– Кто это? – выдохнула она, заметив, что мистер Баркли приблизился к ней. Сайрус довольно долго молчал, и девушка обернулась к нему. Лицо мужчины стало похоже на неподвижную маску, а если бы она его не знала, то решила бы, что его глаза наполнились слезами. – Кто это, мистер Баркли? Кто рядом с принцем Филиппом?

– Амир аль Аммани, бывший придворный маг Кармифола и названный брат наследника.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ПОЛУЧЕННЫЕ ЗНАНИЯ, НАКОНЕЦ, ПРИГОДИЛИСЬ…

Дворцовый коридор в один миг стал очень маленьким и очень тесным, и Беверли ничего уже не могла слышать кроме стука собственного сердца. Ей казалось, что она стоит в темной, погруженной в могильную тишину, комнате и огромные часы с маятником отстукивают свой неутомимый ритм, заставляя ее содрогаться от каждого удара.

«Амир…» – это имя и лицо перед глазами заполнили все мысли в сознании девушки. На нее смотрел юноша, в голове которого она так часто бывала, тот, за чьей жизнью и смертью она наблюдала со стороны. Амир аль Аммани…Амир аль Аммани…

Этот молодой мужчина стал для нее кем-то близким, кем-то настолько родным, что внезапная мысль о том, что это именно он предал и убил своего названного брата, показалась ей абсурдной. Беверли не сводила глаз с улыбающегося лица и видела перед собой человека, который единственный знал, что стало с ее братом.

– Это его считают убийцей принца Филиппа? – севшим голосом спросила девушка.

– Да, – тихо ответил Сайрус.

– Он не мог! – Беверли убрала со лба выбившуюся прядь волос и в волнении развернулась к мужчине. – Он не мог этого сделать!

Девушка сделала несколько шагов к Сайрусу, а потом, резко развернувшись, снова отошла. Она повторила это движение несколько раз, нервно заламывая руки и блуждая глазами по коридору, ни на чем конкретном не останавливая взгляда.

– О чем вы, мисс Беверли? – возможно, глядя на ее более чем странное поведение, мистер Баркли мог подумать, что она выжила из ума.

– Вы не понимаете! Этот человек не мог убить принца. Амир бы ни за что не стал этого делать…, он любил принца Филиппа…, это просто какой-то абсурд…, несусветная чушь…

Беверли вспоминала все проникновения в прошлое Амира и вновь увидела перед собой любящего и преданного друга. Человек из ее снов не мог убить Филиппа.

– Мисс Монгроув! – чуть громче позвал ее Сайрус, и когда она не отреагировала, взял ее за плечи и слегка встряхнул, вынуждая девушку обратить на него свое внимание. – Мисс Монгроув! Почему вы считаете, что Амир не делал этого?

Только сейчас девушка ясно посмотрела на своего спутника и разглядела беспокойство на его лице. Его глаза молили об ответе, словно он был так важен для него, что, не услышав его, Сайрус сойдет с ума. Как объяснить ему, что уже довольно давно она словно книгу листает жизнь этого человека? Как сказать, что она уже довольно давно молчит об этом?

– Почему вы решили, что он не делал этого? – синие глаза разрывали ее душу на части. – Прошу вас, мисс Беверли…, прошу…

Мистер Баркли выглядел слегка напуганным, но это могло лишь показаться ей. Может, он обеспокоен тем, что она защищает убийцу?

– Я…, я…, просто…, – девушка выбралась из его хватки и опустила глаза, пытаясь отыскать достоверный ответ. – Он не похож на убийцу…, такое лицо…

– Мисс Беверли, не играйте со мной! Я вижу, что вы пытаетесь уйти от ответа, – мягко заговорил Сайрус. – Прошу вас, объясните мне…

Беверли снова осмелилась взглянуть в лицо мистера Баркли, а потом перевела глаза на Амира. Возможно, полуправда спасет ее от этого разговора.

– Я знаю этого человека, – тихо сказала она, проводя взглядом по волосам Амира, затем очертила незримую линию по его высокому лбу, а после спустилась по скуле и чуть приподнялась к слегка полноватым губам.

– Откуда? – прошептал Сайрус.

– Вы сами показали мне его, – девушка оставила портрет позади, и смело задрала подбородок. – Этот мужчина спас моего брата.

Глаза мистера Баркли на миг сверкнули, и он собрался что-то сказать, но потом опустил глаза и словно в нерешительности отступил.

– Этот человек забрал с собой моего брата и он единственный знал куда, – Беверли тоже спрятала свой взгляд. – Я запаниковала, как только поняла, что он был тем самым убийцей, и его жизнь оборвалась спустя несколько дней после его жертвы. Кто теперь расскажет мне, где Лукас?

Некоторое время они оба молчали, и Беверли показалось, что между ними разверзлась необъятная пропасть, которую преодолеть они уже не смогут. Боль, смешанная с разочарованием впервые так явно читалась в глазах дорогого ей мужчины. Сайрус перевел взгляд на портрет, и в каждом его движении, в каждом чуть замедленном выдохе сквозила необъяснимая ей тоска. О чем он думал, глядя на этих мужчин? О чем молчал? Что заставляет его так горевать и буквально преображаться на ее глазах? Что именно вызывает в Беверли это неудержимое желание коснуться его, утешить хоть как-то?

– Он, правда, убил? – еле слышно спросила она, сжимая руки в кулаки, чтобы не поддаться сиюминутному порыву.

– Да.

– Вы знали его? – девушка задала этот вопрос, ощущая, как в груди все сжимается в ожидании ответа. Сайрус слегка повернул голову, но отвечать не стал. – Знали. И вы, и мистер Мортимер. Как вы связаны с убийцей наследника трона? Что вы скрываете от меня, мистер Баркли?

– С чего вы …?

– Не играйте со мной! – повторила она его слова. – Вы смотрите на этого человека так, словно сожалеете о его смерти…, мистер Мортимер хранит у себя его личные вещи…

– Личные вещи? – Сайрус уже полностью развернулся к девушке. Он пару секунд смотрел на нее, а потом тень догадки озарила его лицо. – Попона и мешок. Ясно. Вы ведь видели их…

– Видела, – девушка чувствовала приближение разгадки, которая и радовала ее и пугала. – Расскажите мне, мистер Баркли! Расскажите всё!

Сайрус глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прикрывая ладонью глаза. Таким изможденным и усталым, он представал перед ней лишь дважды. В первый раз это была физическая усталость, сейчас же он казался измотанным душевно.

– Снимите с себя этот груз, который вы незаслуженно несете в себе. Доверьтесь мне, мистер Баркли. – Беверли вложила в свои слова всё, что только смогла, учитывая их положение и сложившиеся между ними взаимоотношения.

Мистер Баркли вскинул голову, и синева его глаз снова поглотила разум беззащитной перед ней девушки. Увидев всю гамму чувств, отразившуюся на его лице, она ощутила, как ее бедное томящееся сердце устремилось к нему навстречу. Сайрус крепко стиснул зубы и внезапно притянул ее к себе, впуская девичье тело в свои надежные объятия. Его руки, такие сильные и такие безопасные, погрузили Беверли в какой-то совершенно новый, известный только им двоим мир. Мир, где не существует ничего и никого кроме неё и мистера Баркли. Мир, где нет места боли, обидам и разочарованию, где оба сердца бьются в едином ритме и способны замедляться или ускоряться одновременно. Девушка почувствовала, как Сайрус с наслаждением втянул воздух, окружающий ее, упиваясь запахом ее волос и выдыхая так медленно, словно опасаясь потерять его или забыть. Позволив себе отрешиться от всего на свете, Беверли расслабилась и с удовольствием прильнула щекой к его груди. Легкая улыбка коснулась ее губ, когда она удостоверилась, что его сердце отстукивает точно такой же ритм, что и ее собственное. Если бы можно было остаться навсегда в этом мгновении. Здесь, где ей не нужно ни говорить о своих чувствах, ни умалчивать о них, где слова и вовсе не нужны.

– Если бы я мог…, – Сайрус крепче сжал ее в своих руках, зарываясь лицом в волосы. – Господь свидетель, как бы я хотел открыться вам, моя милая маленькая леди.

Его слова впервые не разозлили ее, и это обращение наполнило душу теплом. Беверли чуть отстранилась, но избавляться от объятий не стала. Она коснулась своей слегка дрожащей ладонью его лица, от чего он прикрыл глаза и словно подался вперед навстречу этому прикосновению.

– Так, что же вам мешает? – прошептала она, не желая убирать руку и отказываться от тепла его кожи под ней.

– Я не могу довериться вам…

Внезапная, сокрушительная боль пронзила сердце девушки, и она резко отошла, беспощадно разрушая ту невероятную красоту, появившуюся между ними.

– Вы не доверяете мне? – как же тяжело было говорить эти слова и видеть зеркальное отражение собственных чувств в самых прекрасных синих глазах.

– Я не могу довериться вам…, – с мольбой повторил он.

– После всего, что мы пережили?

– Я не могу…, мисс Беверли…, Беверли…, – муки на его лице причиняли боль, но его слова ранили сильнее.

– Почему?

– Я потеряю что-то настолько важное для меня, что не смогу с этим смириться, – мистер Баркли выглядел сокрушенным, но девушка никак не могла поверить, что он так и не смог впустить ее в свою жизнь, что не смог довериться, что она так и не стала для него кем-то чуть большим, чем просто союзник, кем-то чуть более значимым, чем все эти женщины, вьющиеся вокруг.

Беверли стоило невероятных усилий сдержать слезы и скрыть от него свое сильнейшее разочарование. Ей казалось, что ноги вот-вот откажут ей и предательски подогнуться, поэтому она нащупала стену и коснулась ее прохлады дрожащими пальцами, чтобы найти хоть какую-то, так необходимую ей сейчас, опору.

– Я все придумала…, – пробормотала она. – Все сама придумала…

– О чем вы, мисс Монгроув? – Сайрус сделал шаг к ней, но девушка выставила руку вперед, вынуждая его замереть именно там, где он остановился.

Беверли собралась с силами и затолкала свои обиды и все прочие раздавленные чувства как можно глубже, чтобы выудить их наружу только там, где сможет согнуться под их гнетом.

–У нас есть очень важное дело, мистер Баркли, – ей самой показалось, что ее слова походили на ледяные стрелы, но девушка понимала, что это самое правильное для нее решение. – Давайте не будем более забывать о том, зачем мы здесь.

– Мисс Монгроув!

– Ведите дальше, мне необходимо вернуться в бальный зал как можно скорее, – Сайрус сделал шаг назад, очевидно понимая, что ему не пробить эту ледяную стену, которую она выстроила между ними.

– Возможно, вам стоит уже сейчас вернуться…

– Вы хотите, чтобы я оставила вас? – вопрос сам собой сорвался с губ, и Беверли почти сразу пожалела о нем.

Она смотрела в лицо мистера Баркли, пытаясь отыскать ответ, который ей казалось отразится на нем, и ждала. Понимала, что он осознает, какой именно смысл она вложила в этот вопрос. Понимала, что ей не стоит желать этого мужчину, понимала, что если у него есть хоть капля тех же чувств, что она испытывает к нему, то ее поведение причинит ему лишь боль. Понимала и все равно ждала.

– Я лишь хочу, чтобы вы были в безопасности, – ответ прозвучал искренне, и Беверли ничуть не сомневалась, что мистеру Баркли действительно важно сохранить ее жизнь, но именно сейчас, в эту самую минуту этого было не достаточно.

– Что ж, благодарю за заботу, – всем своим видом она дала понять, что настроена решительно и отступать не намерена.

Некоторое время они провели в задумчивом размышлении, глядя друг другу в глаза. Если бы кто-то посторонний сейчас увидел их, то не смог бы не заметить безмолвный спор, который они вели, настойчиво удерживая свою позицию. Наконец, мистер Баркли устало качнул головой и сдался. Он бросил последний взгляд на портрет и что-то прошептал, слова Беверли разобрать не смогла, а потом решительно зашагал дальше по коридору.

Дальнейший путь лежал через один из оружейных залов, в котором находились несколько охранников. Мистер Баркли извлек из потайного кармана скляночку с порошком и отсыпал немного на ладонь.

– Что это? – спросила Беверли, из-за приоткрытой двери наблюдая за дворцовой стражей.

– Это «липнит».

– Порошок, позволяющий стать невидимым? Его готовят из коры столетних деревьев, а потом держат при низкой температуре, чтобы он усилил свои свойства и магическое заклинание, наложенное на него. – Беверли знала, как тяжело найти нужную кору и как сложно готовить этот порошок, поэтому не сдержала восторга, увидев его в руках Сайруса.

– Вы прекрасная ученица! Морти может вами гордиться! – улыбнулся мужчина.

– Спасибо, – девушка от всего сердца радовалась похвале одного из самых сильных магов и даже не заметила, как ее губы расплылись в искренней широкой улыбке. Поймав на себе его счастливый взгляд, она осеклась и нахмурила брови. – Но ведь ничья магия, кроме придворного мага здесь не действует?!

– Седрик никогда не отличался дотошностью и предусмотрительностью, – сказал Сайрус. – Здесь не работают заклинания. А на этот порошок наложили его вдалеке от дворцовых стен. Я не могу колдовать здесь, но использовать магические предметы никто не запрещал.

Мистер Баркли светился счастьем и гордостью, как мальчишка, который выиграл одно из самых важных состязаний в своей жизни. Сердце Беверли тут же наполнилось теплом и ей пришлось отвернуться, чтобы он не заметил улыбки на ее лице. Когда она снова повернулась, рядом с ней уже никого не было.

– Мистер Баркли! – возмущенно зашипела она, чувствуя себя обманутой.

Тихий смех стал ей ответом, а потом порошок посыпался на нее откуда-то сверху.

– Ваши шутки, мистер Баркли, не уместны, – заворчала девушка.

– Я бы не поступил так с вами, моя маленькая леди, – его тихий, вкрадчивый голос прозвучал у самого уха, и дрожь прошла по телу Беверли. Горячее дыхание Сайруса обожгло кожу, а выбившиеся из прически волоски защекотали ее. – Признайтесь, вы подумали, что я оставил вас здесь совсем одну?

– Давайте продолжим путь, – девушка подернула плечом, словно стряхивая его дыхание с себя и стараясь настроиться на серьезный лад. Она предусмотрительно сняла туфли и отставила их в сторону, чтобы пройти мимо охраны как можно тише. В голове мелькнула мысль о том, как же она потом их отыщет, но быстро отбросила ее, как не самую важную проблему.

Каким образом Сайрус нащупал ее руку, ей было неведомо, потому как она его совсем не видела. Мужчина приоткрыл дверь оружейной и потянул ее за собой. Королевские стражники рассредоточились по залу. Некоторые негромко беседовали, прочие же чистили оружие, либо предавались размышлениям. Всего их было шесть человек.

Мистер Баркли шел ужасно медленно, и Беверли становилось все страшнее от мысли, что их вот-вот обнаружат. А как тут не испугаться, ведь они хотят проникнуть в королевскую казну? Девушка осторожно ступала за Сайрусом, и все время наблюдала за стражей. Вот ей показалось, что один из них насторожился, но нет, он просто решил сменить позу и перед этим застыл, давая отдых усталым мышцам. Кровь Беверли шумела в голове, как самый высокий водопад, лишая ее возможности здраво мыслить. Она вцепилась в руку мистера Баркли так сильно, что ей показалось, что он охнул от неожиданности. Проходя совсем близко к одному из охранников, она постаралась даже не дышать, чтобы ненароком не выдать себя, но так усердствовала, что даже не заметила, как ее пышная юбка коснулась его ноги.

Мужчина вздрогнул, а потом резко развернулся. Мистер Баркли замер так быстро, что девушка врезалась в него и чуть не вскрикнула. В считанные секунды весь зал замер, и время словно застыло. Беверли снова сжала пальцы Сайруса, в ужасе гадая, услышит ли кто-нибудь стук ее бешено колотящегося сердца. Стражник несколько раз обернулся, но, не увидев ничего, все равно не расслабился до конца. Его сосредоточенное лицо говорило о том, что он сейчас решает, показалось ли ему или его ноги и правда что-то коснулось. Как оказалось, охранник был весьма дотошным. Он сделал шаг по направлению к ним, а Сайрус, остерегаясь, шагнул назад. Очень медленно, буквально, затаив дыхание и как будто даже замедляя пульс, они двигались к стене. Стражник прислушивался и присматривался, а закоренелые преступники, каковыми Беверли сейчас их считала, вжались в стену.

Девушка не видела мистера Баркли, но ощущала его рядом с собой. Теплое дыхание мимолетно касалось ее кожи, сильные твердые пальцы крепко держали ее руку. Ощущение опасности и его близость будоражили кровь, заставляя ее носиться по венам как сумасшедшую. Почему-то в эту минуту она ничего так сильно не хотела, как увидеть лицо Сайруса.

– Что там, Лео? – в тот момент, когда девушка подумала, что они пропали, другой стражник окликнул своего друга.

Несколько очень долгих секунд Лео молчал, продолжая вслушиваться, но потом все же тряхнул головой и ответил:

– Нет, ничего…, просто показалось.

Сайрус не стал терять времени, почти мгновенно продолжив путь. Они дошли до узкого коридора, освещенного двумя факелами, и, пройдя по нему до конца, уткнулись в тупик.

– Что дальше, мистер Баркли? – прошептала Беверли.

Вместо ответа она услышала, как что-то заскрежетало совсем рядом. Девушка осмотрелась и поняла, что Сайрус привел в действие какой-то механизм, и часть стены негромко отодвинулась назад, создавая небольшой проход.

– Что это? Как вы узнали…? – она была немного обескуражена такой осведомленностью своего спутника.

– У меня везде есть глаза и уши, – услышала Беверли голос Сайруса и его рука снова завладела ее пальцами.

Дальше последовал долгий спуск по темной лестнице, сопровождаемый запахом сырости и прохладой. Беверли почти ничего не видела, поэтому для собственной безопасности держалась за плечо мужчины.

– Когда-то давно я узнал про этот ход, но еще ни разу им не воспользовался, – послышался негромкий смешок, и девушка непроизвольно закатила глаза. – Даже стражники не знают, что именно охраняют. Мало кому известно, что входов в казну три. Один – основной, второй – тот, по которому движемся мы и третий – совсем забытый.

Лестница, наконец, закончилась, и девушка ступила на более или менее твердый пол, выдохнув с облегчением. Она выставила руки в стороны и убедилась, что все еще находится в узком коридоре. Затхлый запах и паутина, попадающаяся на пути, вызывали дрожь. Беверли постоянно думала о том, в каком виде она появится в бальном зале, как только это закончится.

– Видите впереди огонек? Мы почти на месте.

– А внутри нет стражников? – вдруг, испугалась девушка.

– Нет, им запрещено входить в этот зал.

Огромный, ярко освещенный зал встретил их настоящим сиянием. Беверли слегка приоткрыла рот от изумления и восторга. Бесчисленное множество сундуков с золотыми суинами и серебряными сунами, стеклянные витрины, в которых хранились драгоценные камни и украшения. Девушка подошла к одной из них и не смогла отвести глаз от великолепной диадемы, украшенной многочисленными мелкими рубинами и одним огромным в центре. Рядом с ней лежали серьги и браслет, составляющие общую композицию.

– Это драгоценности королевы Анжелины и принцессы Лилианы, – голос Сайруса прозвучал так неожиданно, что девушка подпрыгнула и схватилась за сердце. – Вы стали немного нервной.

– Это от того, что я не вижу вас! – выпалила Беверли раздраженно.

– Если бы я знал, что это так важно для вас, то не лишал бы вас такого удовольствия. – Беверли снова закатила глаза, уже зная, каким самодовольным может быть этот человек.

– Я вовсе не это имела в виду, мистер Баркли. Я говорила о том, что вы пользуетесь тем, что я вас не вижу, и словно намеренно пугаете, – девушка отвернулась от витрины и решила осмотреть весь зал.

Драгоценности, монеты, статуэтки из слоновой кости и нефрита, ковры, разнообразное оружие, привезенное, похоже, со всех концов света – все это было тщательно отполировано и лежало строго на своих местах. Здесь царил поистине педантичный порядок, но даже несмотря на это, Беверли представить себе не могла, как отыскать здесь маленькую дощечку. Она и не заметила, как озвучила этот вопрос.

– На самом деле, это очень просто, моя маленькая леди. Сокол, что лежит в моем кармане уже чувствует ее и стоит мне достать его, как предметы сами укажут нам путь, – сказал мистер Баркли. – Но есть во всем этом и небольшая сложность.

– Ничуть не сомневаюсь в этом, – пробурчала девушка, осознавая, что подвоха не могло не быть. – И в чем же сложность?

– Как только мы воссоединим сокола и его подставку, это повлечет за собой мощнейший магический выброс, который даже Седрик не сможет не заметить.

– А что если не соединять их?

– Они потянутся друг к другу с такой силой, что без своей магии я не смогу этому воспрепятствовать.

– И что же нам делать? – обеспокоенно спросила Беверли. – Мы не можем не доставать сокола, ведь без него мы не найдем здесь дощечку и за год! А так же не можем его достать, дабы нас не обнаружили.

– Нам придется рискнуть, – мистер Баркли в один миг стал снова видимым, стряхивая с одежды остатки липнита. – Мы воссоединим артефакты, и нам останется только бежать.

Беверли последовала примеру Сайруса и избавилась от порошка. Как только ей стали видны собственные руки, она словно почувствовала себя снова собой.

– Здесь, в этой комнате…, в этом сиянии…, вы…, выглядите еще…, – мистер Баркли смотрел на нее так, словно впервые видел. Беверли ощутила прилив радостного возбуждения, упиваясь его восхищенным взглядом, но ей пришлось отвести глаза, чтобы он этого не заметил.

Внезапно, ее взгляд привлек небольшой камень в одной из витрин. Беверли кинулась к ней и ее память начала покорно подкидывать ей его свойства, о которых она читала в книгах мистера Мортимера.

– Что такое мисс Беверли? – Сайрус почти сразу оказался рядом.

– Агат. Это черный агат?! – радостно уточнила она, указывая на гладкий камень размером с грецкий орех.

– Да, это он, но я не …

– Мистер Баркли, какими свойствами обладает этот камень? – девушка ужешироко улыбалась, словно чувствуя себя победителем.

– Это природный оберег, защищающий от катастроф и энергетического натиска, – словно читая книгу, заговорил Сайрус. – Он дает большую внутреннюю силу и твердость духа.

Девушка удовлетворённо кивнула, осознавая, что он все еще не понимал, к чему именно она клонит.

– Оберег от энергетического натиска, – она вскинула брови, продолжая намекать Сайрусу. – Дает большую внутреннюю силу…

– Мисс Монгроув!

– Хорошо, хорошо, я поясню. Вы не можете использовать здесь свою магию, но вы по природе своей сильный маг. Издревле маги использовали камни для увеличения своих способностей, – чрезвычайно довольная собой, Беверли просто сияла, заметив как меняется его лицо. – Почему бы и нам не использовать природные свойства камней, чтобы увеличить вашу силу и постараться удержать артефакты в относительной отдаленности друг от друга, хотя бы какое-то время?

Некоторое время Сайрус сохранял безмолвие и его глаза говорили ей о многом, о том, что не произнесут уста. Они были полны восхищения и какого-то невероятного упоения ею. В этот момент она снова пожалела, о том, что никогда не сможет ему высказать того, что таится в ее душе.

– Вы, мой маленький гений, – прошептал он.

– Дело в том, что вы – маги, зачастую надеетесь на свои способности, а нам простым смертным приходится учить свойства камней и различных трав, – её поучительный тон вызвал у мужчины искренний смех, который показался ей самым прекрасным звуком на свете.

– Где-то здесь я видел амулет с бериллом, он тоже может пригодиться, – сказал мистер Баркли, перестав смеяться и доставая агат из – под стекла.

Довольно скоро они отыскали то, что нужно, заручившись еще парой алмазов для надежности. Сайрус попросил у Беверли ее маленькую сумочку, висевшую на запястье, в которой она держала нюхательную соль, на тот случай, если кому-то станет дурно на балу. Он бесцеремонно выудил оттуда флакончик и погрузил в один из карманов своего пиджака, а потом сложил в сумочку камни.

– Мне придется как можно скорее отыскать дощечку и поместить ее сюда, – сказал он, вынимая резную шкатулку, ту самую, которую они выкрали из дома мистера и миссис Харлинг, и протянул ее девушке. – Когда я скажу, откройте крышку и поместите рядом с соколом берилл, а потом изо всех сил постарайтесь удержать шкатулку в руках.

Мистер Баркли встал посреди зала и еще раз осмотрелся. Его лицо стало напряженным и в какой-то степени обеспокоенным.

– Мисс Монгроув, это будет нелегко, – сказал он, глядя на нее. – Готовы?

Беверли, абсолютно не готовая и окончательно растерянная, смогла лишь кивнуть в ответ. Глядя в синие глаза, она пыталась набраться необходимой смелости и это ей почти удалось.

– Открывайте, – сказал Сайрус, и девушка распахнула крышку шкатулки, а затем, насколько смогла проворно положила внутрь камень.

Легкий гул прокатился по залу и воздух завибрировал. Пальцы девушки буквально впились в резную деревяшку, как только шкатулка начала сама по себе рваться из рук. Глаза сокола засияли, и он прямо на глазах зашевелился. Беверли смотрела во все глаза и не верила им. Птица в шкатулке словно ожила, расправляя затекшие крылья.

Тем временем, мистер Баркли искал дощечку, старательно вращая головой и всматриваясь в окружающие его предметы. Каждый его мускул, каждый нерв был в жутком напряжении, а нервное подрагивание пальцев выдавало нетерпение. Беверли, ощутив, что хоть и с трудом, но все же справляется со своей задачей, тоже начала осмотр. Ее глаза блуждали по залу в поисках чего-то, что она не совсем ясно себе представляла. Она надеялась лишь на то, что магический отклик будет для них обоих очевидным.

– Вот он! – воскликнул Сайрус и кинулся к огромному каменному воину, на котором размещалось всяческое оружие.

На плече у него висела старинная кожаная сумка, верхняя часть которой, казалось, подпрыгивала. Мужчина подскочил к сумке и распахнул ее, но сделал это слишком поспешно. Как только кожаный запах откинулся, в воздух взмыла маленькая деревяшка, которая тоже светилась великолепным сиянием. Она зависла над полом всего лишь на секунду, а потом устремилась прямо к Беверли. Девушка уже с огромным трудом удерживала в руках шкатулку, и ей казалось, что она вот-вот утащит ее за собой, навстречу своей деревянной подставке. Сокол в шкатулке захлопал крыльями, выпрямляясь и готовясь взмыть ввысь, но камень делал свое дело, удерживая птицу внутри шкатулки. Даже Беверли ощущала сейчас мощный выброс магии, а это артефакты еще не воссоединились.

Дощечка летела ей навстречу так быстро, что девушка чуть не присела от испуга. Мистер Баркли оказался все же проворнее. Буквально в нескольких сантиметрах от шкатулки ему удалось поймать подставку и зажать в ладони. Все, что происходило далее, вызвало в душе девушки настоящий ужас. Артефакт, в прямом смысле этого слова, прожигал руку Сайруса. Заключенная в нем темная магия рвалась соединиться с одной из своих частей, и в данном случае у нее на пути была его ладонь. Благодаря нечеловеческим усилиям и чудовищной выдержке, мистер Баркли продолжал удерживать подставку. Напуганная Беверли почувствовала запах горящей плоти и вскрикнула, ослабляя хватку.

– Нет, мисс Беверли! Не вздумайте! – лицо мистера Баркли покрыла испарина, и оно ужасно побледнело. – Держите, Беверли, держите!

Мистер Баркли подтянул вторую руку и приоткрыл сумочку, изо всех сил пытаясь опустить дощечку. Девушка видела, какую неимоверную боль он испытывает и её глаза наполнились слезами. Если бы это было в ее власти, то она не задумываясь ни на миг, отдала бы ему все свои силы без остатка. Но чем она могла ему помочь? Кто она такая перед всесильным магом? Сайрус крепко стиснул зубы, но сквозь них все равно прорвался мучительный стон, причиняя боль несчастной Беверли. Она уже чувствовала, как горячие слезы катятся по щекам, и чтобы не разрыдаться больно закусила губу. Бледные пальцы мистера Баркли, сдерживающие артефакт, наконец, разжались внутри сумочки, и дощечка опустилась на камни. Давление почти сразу значительно уменьшилось. Беверли тоже смогла опустить руки.

– Сайрус! – захлебываясь слезами, сказала она.

– Все хорошо, – ответил он и опустился на пол. Здоровой левой рукой он спрятал сумочку во внутренний карман пиджака. – Не беспокойтесь, я в порядке.

– Позвольте взглянуть, – девушка присела рядом с Сайрусом и протянула свою руку.

– Не стоит. Я лишь минутку передохну, и нам нужно будет выбираться отсюда, – мужчина прислонился спиной к сундуку и прикрыл глаза.

Его рука, да и сам он в целом, выглядели неважно. Пот струился по его лицу, а губы слегка подрагивали. Сайрус медленно и очень глубоко дышал, словно набираясь сил с каждым глотком воздуха. Беверли видела, что ему все еще очень больно. Она выудила из спрятанного в платье кармана большой платок с вышитыми на нем ее инициалами.

– У вас есть что – нибудь заживляющее? – с надеждой спросила девушка, очень аккуратно касаясь его руки и разворачивая ее к себе ладонью.

– Нет…

– Ну хоть что-то должно же быть! – ей было очень страшно смотреть на обожженную кожу, поэтому она буравила взглядом его лицо.

– Простите, моя…, маленькая леди…, я не планировал попадать в подобную передрягу.

– А как же вы собирались один добыть этот артефакт? – возмутилась Беверли.

– Соединить их и бежать, – усмехнулся он. Эта ухмылка далась ему нелегко, но в этом весь мистер Баркли.

– Почему же тогда мы этого не сделали? – девушка старательно избегала открытой раны, но понимала, что перевязать ее просто необходимо.

– Потому что вы придумали план получше. Благодаря вам нас не обнаружили. И к тому же, я не мог подвергать вас такой опасности, – видимо заметив ее замешательство, Сайрус взял из ее рук платок и положил его на свою рану, давая ей возможность затянуть его вокруг ладони. Нельзя было не заметить, чего ему это стоило, и девушка была благодарна. Дело было вовсе не в том, что она боится крови или чего-то в этом роде, ведь у нее был до крайности беспокойный брат. В эту самую минуту она осознала, что дело было в том, что это Его кровь и Его рана. – Если бы мы побежали вместе, то Седрик уже не отпустил бы вас, а мне одному ускользнуть было бы легче.

– Простите, что я увязалась за вами, – его слова огорчили девушку, и она опустила глаза, завязывая узелок из платка.

– Ну что вы! – мистер Баркли оторвался от сундука и сел ровнее. – Я счастлив, что вы со мной. Если бы не ваши знания, то, возможно, я бы вообще не выбрался.

– Вы просто хотите меня успокоить…

– Хорошо, вы правы. Вам совсем не следовало идти со мной. Вы все испортили и мне теперь невероятно больно!

Беверли замерла от ледяного ужаса, прокатившегося по спине. Ее пальцы зависли над его рукой в нерешительности. Неужели он, правда, так считает? Она осторожно подняла на него взгляд и встретилась с озорными синими хулиганами, откровенно смеющимися над ней.

– Вы…, вы…, совершенно несносный! – она хлопнула его по здоровой руке и засмеялась. Как он это делает? Как может даже в такой ситуации веселиться и делать вид, что ничего не произошло?

– Так гораздо лучше, – сказал мужчина, поднимаясь на ноги. – А теперь, нам действительно пора уносить ноги.

– Снова пойдем через оружейную?

– Мы провели здесь намного больше времени, чем я рассчитывал, поэтому придется воспользоваться давно забытым ходом, который должен вывести нас в покои рядом с бальным залом, – мистер Баркли привычным жестом взял ее за руку и повел в дальний конец королевской казны.

Совершив еще несколько манипуляций у стены, Сайрус открыл новый проход и устремился по нему. Беверли крепко держалась за его ладонь и радовалась, что почти все закончилось, что они справились и можно, наконец, с облегчением выдохнуть. Комната, в которой они оказались, была просторной и хорошо освещенной. Звуки музыки доносились из-за приоткрытой двери, и девушке показалось, что она вынырнула из какого-то дурного сна. Разожженный камин помогал успокоиться и привести мысли в порядок.

– Что дальше? – робко спросила она.

– Вернемся на бал и будем танцевать.

– И все?

– Нет, еще мне не помешает стакан хорошего вина, а лучше два, – мистер Баркли, как ни в чем не бывало, одернул пиджак и здоровой рукой пригладил растрепавшиеся волосы. – Не поймите меня не правильно, мисс Монгроув, но вам бы тоже не помешало привести себя в порядок.

Беверли скользнула к большому зеркалу у окна и ужаснулась. Волосы стали похожими на гнездо, на оборках платья паутина, а туфель и вовсе нет. Она приподняла платье и пошевелила пальцами, издавая тихий отчаянный стон.

– Как вы думаете, кто-нибудь заметит? – с надеждой спросила она.

– Ну как вам сказать…, платье достаточно длинное, если вы не будете забываться…

– Ясно, это катастрофа, – заключила девушка и постаралась привести себя хоть в какое-то подобие порядка. – И зачем я снова ввязалась в это?

– Я думаю, все дело в том, что вы не в силах справиться с моим обаянием и харизмой! – Сайрус подошел к ней ближе и снял остатки паутины с оборок на плечах.

– Вы льстите себе, мистер Баркли!

– Мистер Баркли? Недолго же продлилась моя радость. Вы совсем недавно назвали меня по имени, – Сайрус буквально впился взглядом в ее глаза, переворачивая душу и обрушивая ее в пропасть.

– Это вышло случайно…, – девушка ощущала, как краска заливает лицо, а язык начинает заплетаться от стыда, – мне было вас жаль и я …

– Не упрямьтесь, моя маленькая леди! Вы не только назвали меня по имени, но еще и не возразили, когда я сделал то же самое! – он потешался над ее растерянностью, и Беверли казалось, что расстояние между ними неумолимо сокращается.

– Я просто устала указывать вам на ваши ошибки, да и не время было… К тому же, вы никогда не принимаете во внимание мои слова!

Дыхание Беверли участилось, когда мужчина сделал еще один шаг к ней и коснулся пальцами ее руки. Его настойчивая близость сводила ее с ума. Рядом с ним она забывала обо всем на свете, о долге, о чести, о семье и даже правилах приличия. Но как же чудесно было смотреть в его глаза, теряясь в их синеве. Как же прекрасно было вдыхать этот пьянящий аромат, способный лишить ее последней здравой мысли. Как же беспощадно восхитительно было ощущать его прикосновения и слышать из его уст свое имя.

– Если вы прикажете мне, то я больше никогда не назову вас по имени, – прошептал он. – Только одно ваше слово и я больше не нарушу установленных вами границ.

Сердце Беверли рвалось из груди и ей ужасно захотелось попросить его снова произнести ее имя. Ей хотелось сказать ему, что только когда он так непозволительно близко, она чувствует себя живой и по – настоящему счастливой. Только рядом с ним она словно становится собой, той, которая живет глубоко внутри, которая дышит свободно, которая радуется искренне, которая вольна следовать собственному выбору. Но сказать все это было бы неправильно. Ее судьба предрешена и будущее вполне очевидно. К тому же, несмотря на видимую искренность Сайруса, Беверли не могла быть до конца уверена, что он не играет с ней.

– Если вы действительно прислушаетесь к моим словам, то я попросила бы вас больше не нарушать границ, установленных правилами приличия, – Беверли сделала всего один шаг назад, который показался ей шагом в пропасть и который принес только холод и пустоту.

Лицо мистера Баркли на миг застыло и девушке показалось, что ее слова причинили ему боль. Но вот, он снова улыбнулся и слегка поклонился ей.

– Как пожелаете, мисс Монгроув, – сказал он.

Впервые между ними повисло неловкое молчание, которое заставило сердце девушки сжаться. Как бы ей хотелось не произносить эти слова. Как бы хотелось погрузиться в иной мир, где они были бы совершенно одни и совершенно свободны. Но ее жизнь ей не принадлежала.

– Что здесь происходит? – гневный голос матери ворвался в комнату, как внезапный вихрь, и Беверли замерла от страха.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ МИР РУШИТСЯ НА ГОЛОВУ НЕСЧАСТНОЙ ДЕВУШКИ…

Беверли успела лишь обрадоваться, что сделала спасительный шаг назад и ее матушка не застала их лицом к лицу. Однако, зная миссис Монгроув, эта картина повлечет за собой страшные последствия, и как она будет выкручиваться из сложившейся ситуации, даже представить себе было сложно. Самое страшное, что она могла совершить -это остаться наедине с посторонним мужчиной, в уединенной комнате и будучи обрученной.

– Беверли! – грозно сказала мисс Монгроув, переводя гневный взгляд с мистера Баркли на нее и обратно. – Немедленно объясни, что здесь происходит.

– Позвольте, я объясню, миссис Монгроув…,– Сайрус мягко улыбнулся, пытаясь усыпить бдительность разъяренной женщины, однако в этот раз его обаяние сыграло ему не на пользу.

– Я наслышана о вас, мистер Баркли! – надменным тоном сказала она. – Ваша репутация далеко опередила вас, и поверьте мне, вы не тот человек, рядом с которым мне хотелось бы видеть свою дочь! Даже приглашая ее на танец на глазах у сотен людей, вы уже ставите под сомнение ее добропорядочность и благочестие.

Беверли впервые видела, чтобы ее матушка разговаривала с кем-либо в таком тоне, и ей стало не по себе. Мистер Баркли хоть и был не самым серьезным и благородным человеком, но такого обращения точно не заслуживал. Выражение лица Сайруса никак не изменилось, однако из глаз исчезли веселые искры, и он несколько раз сглотнул, словно пытаясь проглотить обиду.

– Я не думаю, что мистер Баркли заслужил подобное обращение, матушка, – девушка сделала шаг вперед, как будто пытаясь закрыть мужчину от гнева матери.

– Я застаю тебя наедине с самым неоднозначным, самым изворотливым ловеласом чуть ли не во всем Кармифоле, а ты говоришь мне, что он не заслуживает моих слов? – Беверли на самом деле не узнавала свою мать. Она видела явный страх в ее глазах и никак не могла понять его природу. – А что если бы мистер Левенсви был сейчас на моем месте? Если бы Рой застал тебя здесь? Этот бесчестный человек затащил тебя сюда, зная, что ты помолвлена…

– Хватит! – внутри у девушки все похолодело от того насколько властно прозвучал ее собственный голос, но там же внутри, все взбунтовалось против несправедливых слов матери. – Мистер Баркли ни в чем не виноват. Это я привела его сюда.

– Ты? – лицо миссис Монгроув вытянулось.

– Мисс Монгроув, не надо, – прошептал Сайрус.

– Все в порядке, мистер Баркли, – сказала девушка мягко и снова повернулась к матери. – Прошу прощения, матушка, возможно, я перешла границы, но мистер Баркли поранил руку, и я предложила помощь.

– Для этого нужно было уединяться? – миссис Монгроув посмотрела на руку мужчины, но убедившись, что дочь не лжет, все же не сменила гнев на милость.

– В зале слишком душно и многолюдно, к тому же дверь я не закрыла, – сердце Беверли трепыхалось в груди, как маленькая встревоженная птичка, стремящаяся на волю, туда, где безопасно. – Мистер Баркли был против, но я настояла, поскольку считаю, что такую рану не стоит оставлять без внимания.

Мелинда Монгроув смотрела на обоих подозрительно. Эта женщина была само очарование и простота, но только когда дело не касается чести и благополучия семьи.

– И как же вы поранились? – женщина перевела взгляд на Сайруса, продолжая сомневаться.

Некоторое время в комнате было тихо, и Беверли даже слегка удивилась, что ее спутник не нашелся с ответом. Девушка осмелилась посмотреть на него и увидела лишь пораженный взгляд, устремленный куда-то за спину ее матери. Проследив за ним, Беверли увидела в дверях поразительно прекрасную девушку в восхитительном изумрудном платье. Она была высокой и стройной, а ее осанка выглядела поистине королевской. Светлые волосы уложены очень аккуратно, сложно, но не вычурно, немного великоватый для ее черт лица нос был слегка вздернут, но не делал ее надменной, тонкие губы едва заметно улыбались, а зеленые глаза оценивали обстановку. Беверли почти мгновенно ее узнала:

– Принцесса Синтия, – выдохнула девушка и поклонилась.

Миссис Монгроув последовала примеру дочери, а вот мистер Баркли так и стоял, застыв на месте, словно прикованный. Принцесса слегка склонила голову на бок и улыбнулась шире.

– Ваше высочество! – восторженно воскликнул Сайрус. – Бесконечно рад видеть вас.

– Мы и, правда, не виделись довольно давно, Сайрус. Я тоже очень рада, – девушка протянула руку, и мистер Баркли прижался к ней губами, задержавшись в этом жесте чуть дольше положенного.

Беверли ясно видела какую-то незримую связь между этими двумя, но она была явно не романтического характера. Эти двое, похоже, давно знали друг друга, и связывало их не что иное, как глубокая преданность и взаимоуважение. Сайрус выпрямился и развернулся к Беверли и ее матери.

– Позвольте представить вам миссис Монгроув и ее дочь мисс Беверли Монгроув, – сказал он, и принцесса кивнула в знак приветствия. – Принцесса Синтия Лиовольская!

– Это большая честь, быть представленным вам, – женщина присела в реверансе, почтительно склонив голову. Беверли сделала то же самое.

– Мне тоже приятно познакомиться с вами, – принцесса Синтия искренне улыбнулась и остановила свой проницательный взгляд на Беверли. Девушка внимательно изучала ее, но не как королевская особа простолюдинку, а как человек, который искренне интересуется ею. – Вы не могли бы оставить меня с мисс Монгроув наедине?

Этот вопрос застал врасплох всех. Мелинда Монгроув изумилась настолько явно, что не смогла этого скрыть.

– Не беспокойтесь, миссис Монгроув, я лишь хочу познакомиться с вашей дочерью поближе, поскольку мало кого знаю в Кармифоле, – принцесса присела в кресло рядом с камином. – Я не задержу ее надолго, через полчаса она вернется в зал.

– Конечно, ваше высочество, – женщина поклонилась и, бросив взгляд на Беверли, поспешила к двери. – Мы продолжим этот разговор дома.

Провожая взглядом матушку, Беверли подумала о том, что это самое «продолжение» не обещает ей ничего хорошего.

– Вернись через две минуты, только осторожно, – сказала Синтия Сайрусу. – Фиби впустит тебя и проследит, чтобы нам не мешали.

Мистер Баркли улыбнулся и снова поклонился, а потом исчез за дверью. Беверли совсем перестала что-либо понимать. Она пораженно смотрела на величественную особу и не понимала, что ей могло понадобиться от нее.

– Я много слышала о вас, мисс Монгроув, – улыбнулась принцесса, глядя на огонь в камине.

– Обо мне?

– Я прибыла в столицу несколько дней назад, а по пути заезжала в Бромт, где виделась с Самидой. Она рассказала мне о вас, – слова Синтии привели Беверли в еще большее недоумение.

– Я не знала, что вы знакомы с Самидой, ваше высочество, – запинаясь и до крайности волнуясь, ответила девушка.

– Об этом мало кто знает, – принцесса со всей, присущей ей грацией поднялась из кресла. – Самида сказала, что я могу доверять вам.

– Я…, я…

Дверь тихо отворилась, и мистер Баркли тенью проскользнул в комнату.

– Фиби все еще ваш грозный страж! – засмеялся он, приближаясь к принцессе. – Одно неловкое движение и меня испепелят.

– Брось, Сайрус! – улыбнулась девушка и в этот момент стала похожа на непосредственного ребенка. – Она знает, что ты безобиден. Ваше давнее противостояние стало уже доброй традицией.

– Я позволил себе попросить вашу вторую служанку – Нэнси, отправиться на поиски туфель мисс Монгроув. – Принцесса изумленно вскинула брови, но задавать вопросов не стала, лишь кивнула в ответ.

– Самида сказала, что есть прогресс, – королевская особа вновь опустилась в кресло и жестом указала им на соседние места.

– Да, ваше высочество, – глаза Сайруса загорелись лихорадочным блеском. – Мы как никогда близки к завершению.

– У нас очень мало времени, Сайрус, ты помнишь об этом? – взгляд принцессы выдал ее тревогу и обеспокоенность.

– Помню.

– Прости, если обидела тебя. Я знаю, что это не менее важно для тебя, чем для меня, – Синтия положила свою руку на плечо Сайруса. – Просто время идет, а мне приходится быть в стороне от всего этого. Ты же знаешь, что я отдала бы все, чтобы оказать на месте бесстрашной мисс Монгроув.

Принцесса Синтия перевела взгляд на Беверли, и он был преисполнен благодарности.

– Знаю, но вы можете довериться нам, – поспешил утешить ее Сайрус. – Мисс Монгроув делает все для того, чтобы нам помочь, а порою даже больше.

– Самида сказала, ты был «там»?! – голос принцессы едва заметно дрогнул.

Мистер Баркли нетерпеливо поднялся, словно избегая взгляда старой знакомой. Беверли уже совсем ничего не понимала. Ясно было, что принцесса в курсе того, чем они занимаются. Но как она связана со всем этим? Откуда знает Сайруса? Девушка решила, что спросит у Самиды, как только снова окажется в лавке.

– Не молчи, Сайрус! – Синтия поднялась следом. В голосе ее звучала мольба. – Все плохо? Сколько у нас еще времени?

– Сложно сказать, – Сайрус не смел повернуться к принцессе, продолжая избегать ее взгляда. – Счет пошел на недели.

Легкий стук в дверь, заставил всех застыть, а потом в проеме показалась симпатичная молоденькая головка.

– Ваше высочество, нам пора, – скорее всего, это и была Фиби.

Принцесса кивнула, но к служанке не повернулась. Так и стояла, прикрыв глаза, после того, как услышала слова Сайруса.

– Я не стану просить тебя сделать все возможное, Сайрус, поскольку знаю, что ты скорее умрешь сам, чем позволишь нашему делу провалиться, – сказала она тихо. – Я прошу, пообещай мне, что когда время пойдет на исход, ты возьмешь меня с собой.

– Я…, это опасно…

– Знаю, но ты не имеешь права лишать меня этого! – принцесса резко развернула мужчину к себе. – Обещай мне.

– Обещаю, – немного помедлив, все же ответил он.

– Я благодарю вас, мисс Монгроув! – сказала Синтия, обратившись к девушке. – Самида сказала, что вы знаете не все, но я спешу заверить вас, что то, что вы делаете для нас – благое дело, и я вряд ли когда-нибудь смогу воздать вам. Ваша отвага и самоотверженность восхищают меня, и я очень надеюсь, что это наша не последняя встреча и в ближайшем будущем мы сможем стать добрыми друзьями.

– Благодарю, ваше высочество.

Принцесса наклонилась к самому уху девушки и прошептала так тихо, что слышать могла только она:

– Самида немного поведала мне о ваших приключениях, и меня подкупило то, как вы ставите на место этого проходимца. Я еще никогда не видела, чтобы кто-то так крепко засел в его сердце, помимо известного мне столь ограниченного круга людей. Могу заверить вас, что если Сайрус дорожит кем-то, то это искренне и навсегда. Его преданности позавидует любое живое существо из обитающих на земле.

Синтия отстранилась от Беверли и посмотрела на Сайруса. Ее глаза наполнились слезами, а сердце, вероятно горечью. Она приложила руку к сердцу и слегка поджала губы.

Спустя несколько секунд, после того, как принцесса покинула комнату, дверь снова приоткрылась и вошла все та же хорошенькая девушка, в руках которой были туфли Беверли.

– Благодарю, Фиби, – сухо сказал Сайрус, вороша кочергой остатки дров в камине.

– Позвольте, мисс, – девушка присела у ног Беверли и помогла приподнять подол платья.

– Как она? – мистер Баркли слегка повернул голову к горничной принцессы Синтии.

Беверли показалось, что служанка хотела сказать что-то колкое, но потом, бросив взгляд на мужчину, передумала. Ее черные густые бровки слегка нахмурились, а серьезные и умные глаза наполнились теплом.

– Видит кошмары и с каждым днем все больше угасает.

– Не позволяй ей терять надежду.

– Ваше горе равноценно, поэтому я не стану говорить с вами в привычной манере, – сказала девушка. – Вы уже сделали очень много, но вам придется сделать еще больше и как можно скорее.

– Знаю, Фиби, знаю.

– Ваша ноша тяжела, но кроме вас ее никто не осилит. – Фиби говорила с Сайрусом, но при этом машинально помогала Беверли привести себя в порядок, расправляя оборки платья и отчищая, появившиеся кое – где пятнышки. Привычными невесомыми движениями она поправила прическу девушки и видимо осталась довольна результатом. – Только Богу известно, какие вы терпите лишения, но он возблагодарит вас.

Фиби присела в реверансе и вышла из комнаты, погружая ее в тягостное молчание. Беверли чувствовала себя растерянной и ощущала необходимость в тишине и спокойствии для того, чтобы осмыслить все, что здесь произошло.

– Должно быть, вы сбиты с толку, моя маленькая леди, – сказал Сайрус, глядя на огонь.

– Вы правы, у меня масса вопросов, но сейчас я не готова их задать, а вы не готовы ответить, – мистер Баркли оставил кочергу в покое и подошел к ней. – Я должна вернуться в зал, пока моя матушка снова не застала нас.

– Мне жаль, что…

– Не стоит, мистер Баркли, – девушка сделала шаг назад, чтобы в очередной раз не попасть в плен его обжигающих синих глаз. – Как мне поступить со шкатулкой?

Беверли только сейчас вспомнила, что после того, как Сайрус опустил дощечку в ее сумку, она убрала сокола в карман платья.

– Вы не могли бы принести ее в лавку? Сейчас близость артефактов может быть опасной, и я едва сдерживаю силу подставки.

– Иными словами, нам не стоит приближаться друг к другу, – Беверли все же посмотрела в его глаза.

– Только пока с нами части артефакта, – уточнил Сайрус.

– Это к лучшему, – пробормотала она, скорее для себя, чем для него, но он услышал.

Еще мгновение она позволила себе побыть рядом, а потом сделала еще несколько шагов назад.

– Мисс Монгроув, – кивнул он.

– Мистер Баркли.

Заставить себя покинуть комнату, оказалось нелегко, но правила приличия более не позволяли ей находиться там. Беверли вошла в бальный зал, и звуки оркестра показались ей настолько громкими, словно до этой минуты она была где-то очень далеко, в другом мире, в другой жизни. Люди все так же веселились, танцевали, пили вино и смеялись, а в душе у нее бушевала гроза.

Как может этот мир оставаться прежним, когда ее душа горит таким всепоглощающим огнем? Там в комнате остался мужчина, который всецело завладел ее сердцем, ее мыслями, стал ее душой, стал ее жизнью. Находиться рядом с ним, оказалось настолько же опасно и губительно, насколько прекрасно и волнительно. Он помог ей раскрыть тайны собственного сердца и качества, о которых она даже не подозревала. Осознание собственного поражения перед ним обрушилось на нее всем своим страшным грузом, приводя в трепет и восторг, и в то же время, уничтожая ее бедное раздавленное сердце.

Сайрус Баркли и, правда был самым неоднозначным и самым таинственным человеком в ее жизни. Тот факт, что он продолжал что-то скрывать от нее, причинял Беверли ужасную боль и вызывал желание кричать и плакать, но где-то в глубине души она понимала, что у него, вероятно, на это есть причины. Девушка металась в своих сомнениях, стараясь отключать сердце и прислушиваться к голосу разума, но глупый орган почти всегда брал верх.

С тех пор, как она переступила порог лавки мистера Мортимера, ее жизнь сделала резкий поворот, который привел ее к огромному количеству тайн и недомолвок. Беверли так и не приблизилась к разгадке исчезновения Лукаса. Да, она теперь знает, что его забрал Амир аль Аммани, придворный маг, казненный за убийство наследника. Но это делает ее поиски еще более затруднительными. Полностью положиться на обещание мистера Баркли было сложно, но она верила ему и решила дать еще немного времени. Безусловно, в душе зарождалась тревога каждый раз, когда она думала о тайнах Сайруса, тревога, которая в свою очередь, порождала страх и смятение.

Беверли стояла у стены и наблюдала за танцующими парами, предполагая, что у этих людей все гораздо проще. Юные девушки не обременяют себя работой и не делают глупостей на пороге собственной свадьбы. Не думают о волшебных ямочках, которые способны лишить сна и не мечтают под покровом ночи о губах мужчины, который не является их будущим мужем. Они кажутся настолько беспечными и счастливыми, что Беверли немного позавидовала им. Она попыталась представить, что никогда не встречала мистера Баркли и мысли ее никогда не сбивались с правильного пути. Мысль о том, что Сайруса никогда не было в ее жизни, ужаснула девушку и она, вдруг, осознала, что лучше пусть все остается, так как есть. Пусть она находится в смятении и впервые так горько жалеет о предстоящем браке. Пусть ей приходится только мечтать о близости с любимым человеком и заставлять свое сердце молчать. Пусть она никогда не сможет сказать Сайрусу, что он для нее на самом деле значит и каждый раз, находясь рядом с ним, будет испытывать эти муки. Все это стоило того. Видеть его лицо, эти лучезарные, постоянно смеющиеся, глаза, эти чарующие ямочки, слышать глубокий чувственный голос и ощущать аромат, исходящий от него. Все это определенно стоило того.

В эту ночь она больше не видела Сайруса, но словно чувствовала его присутствие. Каждый раз, когда легкий ветерок касался ее кожи, ей казалось, что это его дыхание, а шуршание штор, напоминало нежный шепот. Ей пришлось два раза дать согласие на танец, поскольку отказывать было уже просто не прилично. Оба раза она продолжала искать глазами мистера Баркли.

Матушка, которая постоянно находилась рядом с ней, всячески выказывала свое неодобрение, давая понять, что разговора ей не избежать. Когда бал закончился, и они снова оказались в экипаже, Беверли радовалась, что мистер Левенсви отправился в какой-то мужской клуб с другими мужчинами, а Рой и вовсе где-то затерялся. Таким образом, она могла свободно разместиться рядом с Кортни и дышать спокойно, не обращая внимания на взгляды матери.

Как только они выехали за дворцовые ворота и оказались на дороге, пересекающей небольшой сквер, сестренка дернула ее за рукав.

– Бев! – пробормотала она. – Смотри.

Беверли поспешила посмотреть, что же так напугало ее сестренку, и сама застыла от ужаса. Среди редких деревьев, в сиянии луны, согнувшись, стоял мистер Баркли и его окружали несколько человек в блестящих масках. Прямо перед Сайрусом на корточки присел Седрик и видимо, что-то говорил ему. Экипаж замедлился, похоже кучер заметил происходящее и старался не привлекать внимания.

– Наконец, этого проходимца кто-то проучит, – услышала девушка голос матери, которая тоже смотрела в окно.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь! – Беверли продолжала смотреть на Сайруса, который в этот момент очень медленно разгибался.

Седрик тоже поднялся и схватил мистера Баркли за подбородок, больно надавив своими ледяными пальцами.

«Почему он не защищается? Справиться с ними, для него пара пустяков». – Тревожно думала она. – «Что – то не так».

Беверли почувствовала, как сестренка сжала ее руку, привлекая внимание. В ее глазах девушка увидела тот же вопрос. Экипаж еле двигался, делая поворот, что позволяло пассажирам продолжать наблюдать.

– Кто это? – шепотом спросила Кортни.

– Хроны.

– Те самые, что напали на Лукаса? – девочка говорила очень тихо, чтобы родители не услышали.

– Да.

Двое мужчин в масках схватили Сайруса за руки, а придворный маг нанес удар мужчине в грудь. Беверли непроизвольно вскрикнула и зажала рот руками. Седрик нанес еще один удар и девушка не выдержала:

– Стойте! – крикнула она кучеру и стукнула кулаком по стенке экипажа. – Остановите!

– Что ты делаешь? – ужаснулась миссис Монгроув.

Карета проехала еще немного и остановилась там, где обзору мешали деревья. Беверли повернулась к сестре:

– Позаботься о маме, – сказала она, сжимая хрупкие ладони.

– А ты о себе, – кивнула девочка, пытаясь не заплакать.

– Поверь мне, я знаю, что делать, милая, – Беверли поцеловала сестру в лоб и открыла дверцу экипажа.

– Остановись, Беверли! – вскрикнула миссис Монгроув. – Что ты задумала?

– Езжайте домой, мама, – сказала девушка, выбираясь из экипажа.

– Беверли…, – отец попытался выйти следом.

– Не волнуйся, папа, со мной все будет хорошо, – Беверли понимала, что то, что она делает сейчас, разрушит ее отношения с родителями, но если с Сайрусом что-то случиться, она просто не сможет жить дальше.

– Беверли, не смей! – матушка схватила ее за руку. – Не смей этого делать! Ты потеряешь все, если сейчас пойдешь к нему!

Беверли горько усмехнулась, понимая, что ее уже не обижает тот факт, что ее мама вовсе не подумала, что это может быть для нее опасно.

– Папа, верь мне! – она посмотрела на отца. – Прошу, верь мне! Я, правда, знаю, что делаю.

– Но, милая…, – ее отец совсем ничего не понимал, но в отличие от матери волновался за ее жизнь.

Беверли резко закрыла дверцу и бросилась через сквер. Она услышала, как кучер подстегнул лошадей, и экипаж стремительно сорвался с места. Девушка мчалась сквозь деревья, мысленно обращаясь к Всевышнему: «Только бы не опоздать! Только бы не опоздать!». Широкая, массивная юбка существенно затрудняла ее передвижения.

Она ни на мгновение не замедлилась, когда поняла, что не опоздала и мужчины все еще не покинули сквер. Девушка подбежала ближе и попыталась загородить собой почти совсем обессиленного Сайруса.

– Мисс Монгроув! – просиял Седрик, немного отстраняясь и разводя руки в стороны. – Вот и все действующие лица в сборе. Рад, что вы присоединились к нам.

Девушка не обратила внимания на его фальшивое приветствие. Она приподняла поникшую голову друга и заглянула в его лицо. Оно было напряжено, словно он из последних сил держался за что-то, не позволяя себе отпустить и сдаться окончательно.

– Сайрус, – прошептала она. – Сайрус!

Голова мистера Баркли запрокинулась назад, он фактически висел на руках двух хронов. Ресницы его дрогнули, и мужчина приоткрыл глаза.

– Беверли…

– Все хорошо…

– И что же хорошего вы увидели в сложившейся ситуации? – засмеялся маг.

Беверли развернулась к нему и ощутила прилив такой всепоглощающей ненависти, что ей пришлось сжать кулаки. Она закрыла собой обмякшее тело Сайруса и опустила одну руку в карман, нащупывая шкатулку. План созрел сам собой. Конечно, девушка не могла точно знать, что же произойдет, но и отдать любимого в руки хронам, тоже не смогла бы.

– Что вы с ним сделаете? – спросила она, игнорируя вопрос Седрика.

– Он попадет в мою тюрьму, где подвергнется допросу, а потом, скорее всего, будет казнен, – скучающим голосом сказал маг. – Но прежде, он должен рассказать, что за магический след он излучает. Что произошло во дворце, что такого он сделал, что я ощущаю плененную темную магию, которая, кстати сказать, чувствуется сильнее с вашим приходом.

Придворный маг склонил голову на бок и обошел девушку кругом, внимательно изучая ее. На какое-то время он прикрыл глаза, вероятно впитывая магию, которую излучали шкатулка и дощечка.

– Очень интересно, – сказал он, наконец. – Думаю, я знаю, как смогу разговорить нашего молчуна. Вы пойдете с нами, мисс Монгроув.

– Вы не имеете права! – возмутилась Беверли.

– Ошибаетесь. Я обладаю властью не только пленить вас за содействие темному магу, но и казнить в ту же минуту, как получу доказательства!

Внутри у Беверли все похолодело, и колючий мороз пробежал по спине. Она понимала, что если ее затея провалится, то они оба погибнут, возможно, в эту же ночь.

– Чего именно вы хотите? – спросила она, непослушным языком.

– Вот это другой разговор. Мне нравится, что вы, наконец, осознали, к чему приведет ваше упрямство, – маг улыбнулся и в этот момент показался даже немного симпатичным, но эта приятная наружность была опасно обманчивой. – Пусть он расскажет, что задумал и какую магию сотворил сегодня во дворце.

– Позвольте мне убедить его, – девушка повернулась к Сайрусу, в надежде на то, что он пришел в себя.

– Окажите честь, мисс Монгроув, – Седрик поднял руку в приглашающем жесте и отступил еще немного назад.

– Дадите мне несколько минут наедине с ним?

– Это не самая хорошая идея, – нахмурился маг.

– Вы чего-то боитесь? – сердце Беверли отчаянно колотилось в груди. – Боитесь до крайности ослабевшего мага и простую смертную?

Седрик бросил взгляд на хронов.

– Мы обыскали его, – голос прозвучал глухо, словно из могилы. – Кроме дамской сумочки во внутреннем кармане, при нем ничего нет.

Некоторое время придворный маг размышлял, а потом все же кивнул, снисходительно позволяя девушке остаться наедине с мистером Баркли.

«Господи! Господи! Помоги!» – молилась Беверли, направляясь к существам, удерживающим ее друга.

Хроны опустили мужчину на колени и отступили назад, давая возможность Беверли приблизиться. Она присела рядом с Сайрусом на землю и сжала его плечо.

– Сайрус, – тихонько позвала она. – Сайрус, посмотри на меня.

Голова мужчины безвольно поникла, а руки повисли вдоль тела, кистями касаясь земли. Казалось, он ее не слышит. Если она не сможет заставить его очнуться, ее план не будет стоить и ломаного гроша. Девушка взяла его лицо в ладони.

– Сайрус, очнись, – взмолилась Беверли, стараясь не терять надежду. – Очнись, пожалуйста. Ты нужен мне сейчас. Очнись же…

Девушка услышала тихий вздох, а потом неясное бормотание. Она приблизила ухо к его губам и смогла разобрать слова.

– Ты снишься мне…, Беверли…, зачем…?

– Сайрус, очнись же… Очнись! – Беверли погладила большими пальцами его лицо и чуть сильнее сжала ладони. – Прошу тебя…, ты нужен мне…

Наконец, глаза мистера Баркли приоткрылись, и на лице появилась слабая улыбка.

– Прекрасный сон…

– Это не сон, – тихо сказала Беверли, радуясь, что ни хроны, ни Седрик их, похоже, не слышат. – Мистер Баркли это не сон. Очнитесь!

Взгляд Сайруса немного прояснился и он медленно осмотрелся. Заметив хронов и придворного мага, он немного напрягся, вероятно, вспоминая, как оказался здесь.

– Мисс Монгроув! – забеспокоился он. – Что вы делаете здесь?

– Я увидела вас из экипажа, когда мы возвращались домой, – ответила она. – Мне пришлось остановить его и вмешаться.

– Вы выпрыгнули из экипажа, чтобы прийти мне на помощь? – скривился Сайрус.

– Не льстите себе, я остановила его и вышла, как подобает, – гордо задрала подбородок она. – Стоило нам разделиться на некоторое время, как вы снова угодили в неприятности!

– Я? – Сайрус заметно оживился, что не могло не радовать. – Это вы снова вмешались в мои дела. У меня все было под контролем!

– Это уж точно! Мне пришлось, чуть ли не добрых десять минут приводить вас в чувства! – возмутилась такой неблагодарности она.

– Я не думаю, что это было для вас в тягость, – сказал Сайрус и наклонился к ее уху. – «Сайрус, ты мне нужен!». Так вы кажется, сказали?

– Ах вы, прохвост бесчестный!

– Однако вы не прошли мимо и ничего лучше не придумали, как броситься на помощь!

– И это ваша благодарность?! – Беверли чувствовала приближающийся приступ ярости.

– Так мне еще и поблагодарить вас за несусветную глупость? – Девушка даже не заметила, как от привычных колкостей они перешли к настоящей ссоре. – О чем вы только думали?

– О том, как вытащить вашу самодовольную физиономию из очередной передряги!

– Может у вас еще и план есть?

– Конечно, – Беверли злобно схватила его за пиджак и выхватила из внутреннего кармана свою сумочку.

– Что вы задумали?

– Доверьтесь мне, – девушка обернулась и вновь понадеялась на самоуверенность Седрика, который негромко беседовал с хронами, куда-то указывая рукой.

– Последний раз, когда я слышал это от вас, я не пожалел ни на секунду, что доверился вашему плану, – усмехнулся Сайрус, заставляя девушку краснеть, даже перед лицом вероятной скорой смерти.

Беверли достала из кармана шкатулку и две половинки артефакта завибрировали в ее руках, привлекая внимание придворного мага.

– Что происходит? – спросил он, переводя взгляд на своих пленников. – Что это у вас в руках?

Девушка вытряхнула камни их своей сумки и достала дощечку, которая осветила своим сиянием сквер. Сайрус бросил на нее недоуменный взгляд и, кажется, наконец, понял, чего она добивалась. Он мгновенно оказался позади нее и крепко обнял, когда Беверли открывала шкатулку. Ослепительный свет ознаменовал воссоединение сокола и его подставки. Птица снова ожила и расправила крылья, издавая горловой крик. Едва девушка успела подхватить сокола, как мощный энергетический выброс отбросил их далеко назад и если бы Сайрус не удерживал ее, то они, скорее всего, оказались бы в разных частях сквера.

– У вас хватит сил переместить нас отсюда? – спросила девушка, едва осознав, что хроны пока не настигли их.

– Я не уверен, но попробую, – простонал мужчина, переворачиваясь на спину, после тяжелого приземления.

Беверли схватила его за руку и заглянула в глаза, умоляя набраться сил, иначе им обоим сегодня придет конец. Мистер Баркли и сам это осознавал, поэтому, глубоко вдохнул и прикрыл глаза.

– Парама!

И на этот раз приземление было не мягким. Девушка стукнулась о книжный стеллаж головой, но радость от того, что они оказались в гостинойлавки мистера Мортимера, была сильнее. Беверли постаралась перевести дух, но встать не получилось. Она совсем не слышала мистера Баркли, и это обеспокоило ее.

– Мистер Баркли! – позвала она, но он не отозвался.

Девушка еще несколько раз окликнула его, но в ответ услышала лишь тишину. Она заставила себя подняться на ноги и, опираясь на стену, пойти на поиски. Обойдя кругом полутемную комнату, девушка наткнулась на мужчину, чья верхняя часть оказалась в кладовой. Вероятно, он вышиб дверь и тоже ударился головой, когда приземлился. Странное чувство тревоги охватило девушку, и она потянулась к выключателю в кладовой. Что-то заставило ее помедлить, прежде чем включить свет. Сердце жалобно заныло, а потом сжалось.

– Сайрус! – снова позвала она и, наконец, нажала на переключатель. – Господи!

Беверли отпрыгнула назад и зажала рот рукой, стараясь не закричать. Девушка в панике закрыла глаза и досчитала до пяти, пытаясь убедить себя, что все это происходит не на самом деле. Все ее тело словно парализовало, и она не смогла больше пошевелиться.

– Я не сошла с ума, я не сошла с ума…,– бормотала Беверли.

Целый табун мыслей вихрем пронесся в ее голове, но, ни одна из них не показалась ей более или менее здравой. То, что она видела перед собой, никак не могло быть правдой. Девушка снова заставила себя досчитать до пяти и расслабиться.

– Я ударилась головой сильнее, чем думала, – сказала она и перевела взгляд на мужчину в кладовой. Он так и лежал там, на полу, один и без движения. Все ее пересчеты, зажмуривания и самоубеждения не возымели ровным счетом никакого эффекта. Она видела перед собой именно то, что видела. Рубашка Сайруса порвалась, обнажая широкую грудь мужчины, на которой красовалось королевское клеймо в виде кинжала, обвитого гибким телом змеи.

Мужчина, внезапно пошевелился и послышался глухой стон. С его губ слетело имя девушки, на что ее сердце тут же откликнулось.

– Беверли…

– Безумие какое-то, – прошептала она, делая шаг вперед и хватаясь за голову.

Сайрус открыл глаза, и девушка снова отступила.

– Это какое-то безумие…

Она осмотрела тело Сайруса еще раз. На нем была та же одежда, та же обувь и голос был определенно тот же, но вот лицо! Его кожа стала темнее, волосы гуще и чернее, зеленые глаза смотрели на нее пытливо, а чуть полноватые губы приоткрылись, когда он начал дышать глубже.

– Мисс Беверли? – мужчина заметил ее напуганный взгляд и резко сел. – Что такое?

Беверли сделала робкий шаг назад, чем еще больше удивила его. Сайрус медленно встал на ноги, и ей показалось, что он тоже почувствовал что-то неладное. Мужчина на миг замер, а потом осторожно посмотрел на свои руки.

– Нет! – прошептал он. – Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!

Девушка уже дрожала от ужаса, продолжая медленно отстраняться, до тех пор, пока не уткнулась в стол.

– Беверли! – он поднял на нее глаза цвета нефрита и вытянул вперед руку. – Беверли…

– Кто вы, черт возьми? – голос девушки дрожал, покоряясь ее панике.

Сайрус сокрушенно прикрыл глаза и его протянутая рука, опустилась. Некоторое время мужчина словно собирался с мыслями, а потом гордо выпрямился, расправляя плечи и немного вскидывая голову.

– Меня зовут Фарид ибн Амир аль Аммани! – сказал он, и Беверли бросилась бежать.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ СЕРДЦА ПОДВЕРГАЮТСЯ ТЯЖЕЛОМУ ИСПЫТАНИЮ…

Слезы заливали лицо и в голове все перемешалось. Беверли буквально мчалась по коридору лавки мистера Мортимера, пытаясь поскорее выбраться из этой ловушки. Ей ужасно хотелось оказаться как можно дальше от произошедшего безумия. Один коридор сменялся другим, поворот, еще один, но все начиналось сначала. Волшебный магазин играл с ней свою подлую игру, не позволяя найти выход. Беверли достаточно хорошо знала эти лабиринты, но сегодня магия не выпускала ее наружу, заставляя бегать по кругу.

– Выпусти меня! – закричала она отчаянно. – Выпусти!

Ответа не последовало, но она и не ждала. Девушка сменила бег на быстрый шаг, не собираясь сдаваться. И снова коридор за коридором, проход за проходом, книги, склянки, стеллажи, а выход так и не появился.

– Выпусти меня, сейчас же! – Беверли дрожала и продолжала плакать, постоянно контролируя свои мысли. Она очень боялась думать о том, что увидела и узнала. Боялась сойти с ума.

Она бродила по коридорам, опираясь на стену, поскольку силы понемногу начинали покидать ее.

– Это жестоко…, Сайрус…, или как там тебя…, – плакала она. – Амир! Освободи меня!

Еще один поворот и Беверли оказалась на пороге уже знакомой ей комнаты, в которой побывала лишь раз. Все тот же шкаф и та же шторка, за которой был спрятан шар. Девушка вошла в комнату и откинула материю. Проводник в воспоминания Амира был еще здесь. Она прислонилась лбом к полке и коснулась пальцем прохладного стекла. Шар никак не отреагировал на ее близость.

– Молчишь? – девушка взяла шар в руки и опустилась на пол, прислоняясь спиной к стене и запрокидывая голову чуть назад. – Зачем ты показал мне все это? Показал, а теперь молчишь. Как мне теперь быть? Что делать?

Фарид ибн Амир аль Аммани…Фарид ибн Амир аль Аммани…пронеслось в ее голове и она, наконец, позволила мыслям вернуться. Фарид! Это многое объясняло. Сын Самиды – вот кем он был. Он был тем, в чью голову она проникала, тем, кого считали предателем и убийцей. Вот почему этот шар и личные вещи Амира хранились в лавке. Вот какой справедливости они все искали. Самида пыталась доказать невиновность сына и вернуть ему его доброе имя.

Беверли снова заплакала. Сайрус Баркли… Все это ложь…все фальшь…, просто игра и довольно жестокая. Как же она не почувствовала? Как не поняла? Как позволила себе полюбить призрак? Его ведь и вовсе не существовало. Все это маска, лишь хорошо спланированный обман. Сердце, разбитое и разлетевшееся на тысячи осколков, ныло и кровоточило. Беверли опустила шар и подтянула колени к груди, обхватив их руками. Она уже не просто плакала, она рыдала, положив голову на руки и стараясь заглушить звуки. Голова гудела и разрывалась от боли, а слёзы всё не заканчивались, продолжая обжигать лицо. Боль, чудовищная, просто невыносимая, вызывала желание скулить и кричать, но Беверли заставила себя сдержаться. Она прислонила голову к стене и вцепилась пальцами в волосы, словно желая заглушить, разорвать, выцарапать или вырвать эту страшную правду из своей головы. В приступе какого-то сумасшествия, она начала остервенело доставать из волос шпильки и отшвыривать их как можно дальше. Одна из заколок никак не хотела поддаваться, что вызвало новый поток слез и отчаяния.

Кого же она полюбила? Кому доверилась? На чью сторону встала? Ради кого пошла против семьи? Ради самообмана? Ради собственных фантазий и родившихся лишь в ее голове иллюзий?

Беверли не знала, сколько времени прошло, час или несколько часов, прежде чем поток рыданий замедлился, и она начала дышать ровнее. Ей казалось, что она сидит на полу уже целую вечность, а может время за пределами этой комнаты и вовсе остановилось.

– Господи, как больно! – простонала она, снова опуская голову на руки и всхлипывая. – Господи!

Легкий шорох нарушил ее уединение. Она знала, кто это, но поднимать голову не стала. Предательское сердце вновь заколотилось как сумасшедшее, словно ему было все равно, что мужчина, который вошел в комнату только играл с ним. Беверли очень хотела посмотреть на него, но очень боялась. Она не желала сейчас видеть истинное лицо Сайруса. Она просто не вынесет этого еще раз.

Некоторое время стояла давящая тишина и Беверли продолжала беззвучно глотать слезы, которые никак не хотели исчезать.

– Прости меня…, – голос Сайруса звучал надломлено, как будто ему сейчас было тяжело не меньше, чем ей. Беверли подумала об этом, а потом решила, что и это лишь ее глупое сердце хочет видеть то, чего на самом деле нет. – Если хочешь, я расскажу тебе все.

– Хотя бы из уважения, ты просто обязан сделать это, – Беверли, наконец, подняла голову и посмотрела в ту сторону, откуда слышался голос.

Сайрус сидел на полу в дверном проеме, почти полностью повторяя ее позу. Его голова была в тени, поэтому разглядеть лица она не могла. И на том спасибо.

– Моя мать – Самида, как и я, родилась довольно далеко отсюда, – негромко начал он. – Кувейн – мой дом, страна палящего солнца и бескрайнего песка. Люди там тоже горячие и порою крайне жестокие. Мы происходим из знатной семьи, в которой все и всё подчинено брату матери Фархату. Их отец давно умер, завещая сыну позаботиться о сестрах. Фархат мечтал приумножить свое богатство и использовать девушек для собственного обогащения. Самида была старшей из трех сестер и первой должна была выйти замуж. Брат долго перебирал претендентов. Ослепленный алчностью он тянул, боясь просчитаться. – Мужчина горько усмехнулся. – Законы Кувейна не позволяют женщинам показывать лицо посторонним и передвигаться за пределами дома в одиночку, но моя мама, затравленная и измученная жестокостью брата, иногда убегала, а сестры, которые были еще слишком малы для брака, но достаточно сообразительны, прикрывали ее. Однажды ночью, Самида встретила моего отца. Он прибыл в страну из Кармифола, и был молод и горяч. Любовь вспыхнула между ними практически сразу. Она стала убегать каждую ночь.

Сайрус замолчал, и Беверли поймала себя на мысли, что ужасно хочет услышать продолжение.

– Отец строил планы побега, а мама до смерти боялась, понимая, что Фархат ни перед чем не остановится, чтобы найти их и уничтожить. Подобное предательство карается смертью. Она отказывалась выходить замуж и получала побои, но продолжала стоять на своем. Чем только не угрожал ей брат, как только не наказывал, но Самида не сдавалась. Однажды, когда она уже знала, что под сердцем носит ребенка, Фархат узнал о ее предательстве, и ярости его не было предела. Он тащил мою мать за волосы по улицам города, а несколько его людей держали моего отца. – Снова небольшая пауза, после которой голос Сайруса стал еще тише. – Тем же вечером, прямо на ее глазах, Фархат забил моего отца палками до смерти.

Беверли застыла от ужаса и ощутила внезапный порыв, подойти к Сайрусу и утешить, но порыв был мимолетным. Она изо всех сил старалась помнить о том, почему сидит в этой комнате, на полу и заливается слезами. Девушка искренне любила Самиду и сожалела о ее горькой судьбе, но именно сейчас, после того, что она узнала, была даже рада, что не может высказать женщине свои обиды.

– Моя мать чудом выжила и ребенка не потеряла. Меня спасла магия отца, которая образовала защитное поле прямо в утробе. Он сделал это как только узнал, что Самида беременна. Только так они могли спасти меня.

– Но как же Фархат смог убить твоего отца, если он был магом? – девушке пришлось прочистить горло, но голос все равно осип.

– Его опоили и надели ошейник, который подавляет магические силы. Не так уж и сложно убить мага.

– Как спаслась госпожа Самида?

– Почти месяц Фархат держал ее под замком. Кормил редко, иногда бил, вымещая злость, но убить, не решался. О ребенке он не знал, – Сайрус глубоко вздохнул и опустил ноги, которые до этой минуты были согнуты в коленях. – С помощью сестер, брат моего деда, Гафар выкрал ее. Я родился в пустыне, скрытый от глаз, без семьи, без роду, без племени. Мама дала мне имя Фарид, что означает «редкий», «необычный». Она считала меня подарком, даже, несмотря на то при каких обстоятельствах я появился на свет. Гафар скрывал нас белее десяти лет. Он обучал меня магии и контролю над своим гневом. В нашей семье не принято скрывать что-либо от детей, они словно рождаются уже взрослыми. Я знал всю историю и ненавидел Фархата, но мама казалась поразительно счастливой. Она любила отца безумно, но даже его чудовищная смерть не смогла сломить ее дух. Не зря Самида означает – «крепкая», «стойкая».

– Все ваши имена имеют какое-то значение? – не удержалась от вопроса Беверли.

– Почти все. – Беверли слышала, что он улыбнулся. – Тебя я бы назвал Разия или Надира.

Девушка едва сдержалась, чтобы не спросить, что это значит. Она не хотела путать мысли и поддаваться собственным желаниям. Ее ужасало, что, несмотря на то, что перед ней сейчас сидел совсем другой человек, ее душа неотвратимо стремилась к нему, забывая обо всем на свете. Видимо, Амир почувствовал, что она справилась с любопытством, поэтому просто продолжил.

– Когда мне исполнилось одиннадцать, Фархат каким-то образом узнал о моем существовании и поставил перед собой новую цель. Не знаю, кто сказал ему, возможно Рахима, одна из сестер матери.

– Что, кстати, с ними стало? – перебила мужчину Беверли.

– Гайда покончила с собой, а Рахима смирилась и вышла замуж, но жизнь ее стала не намного легче. – Рассказ Амира казался каким-то фантастическим, словно не из этого мира, хотя, по сути, так оно и было. – В то время в Кувейн прибыл корабль из Кармифола, и Самида отправила меня сюда.

– Это я видела.

– Знаю.

– Знаешь? – изумилась девушка, которая раньше считала, что больше ее ничего не сможет удивить.

– Этот шар, что у твоих ног, называется Команит или осколок души. Я запер сюда часть своих воспоминаний и сразу же ощутил, как только ты коснулась их.

– Ты сам позволил мне это? Зачем?

– Сейчас я не смогу тебе ответить, ты не поверишь. Просто не готова.

Сердце девушки снова вспорхнуло. А вдруг он хотел, чтобы она была ближе? Вдруг, специально допустил ее к осколкам своей души, к самому сокровенному?

– Ночью, в трюме, меня нашел Филипп, а наутро король Джекоби позволил мне остаться в семье. Не знаю, что он во мне нашел. Возможно, Филипп смог убедить его, – голос Амира снова наполнился горечью. – Четырнадцать прекрасных лет я жил бок о бок с самым преданным, самым честным, самым справедливым и самым благородным из людей. Филипп стал мне не просто другом, но братом. Мы вместе попадали в неприятности, вместе из них выпутывались.

– Похоже, принц любил попроказничать, а ты часто прикрывал его, – заметила девушка, опираясь на воспоминания.

– Да, чаще всего шалости приходили в его голову, но и я не был смирным ребенком. Мало кто знал, кто был истинным затейником, – столько тепла было в словах Сайруса. Господи, Беверли уже не понимала, как ей его называть. – Зачастую, я просто следовал за ним, чтобы в нужный момент поддержать и подставить плечо.

– А потом взять его вину на себя.

– Он дал мне все, что я имел. Да и ближе для меня никого не было, – Сайрус снова подтянул к себе ноги, и девушке показалось, что если бы он осмелился, то непременно встал бы на ноги. – Я постоянно волновался о маме и Гафаре, мысленно возвращаясь в Кувейн, и мечтал показать родину Филиппу.

Беверли тоже поменяла позу, понимая, что разговор может затянуться. Она могла бы послать все к дьяволу, и Амиру ничего не оставалось бы, кроме как отпустить ее домой, но девушка знала совершенно точно, что если не выслушает его сейчас, никогда себе этого не простит.

– Однажды ночью, возвращаясь из города, куда мы частенько выбирались, чтобы повеселиться, Филипп обнаружил записку под дверью. В ней говорилось, что есть некий человек в его окружении, который строит заговор и жаждет смерти наследника. Мы были изрядно пьяны, поэтому не придали значения, написанным в записке словам, но со временем, я стал замечать определенные волнения среди людей во дворце. Я чувствовал, что что-то назревает. Филипп лишь отмахивался, а мне уже не было покоя. Кто мог желать зла моему брату? Кто хотел убить наследного принца?

– Седрик как-то связан с этим? – внезапно спросила девушка, вспоминая их разговор.

– Да, – Сайрус если и удивился, то не придал этому значения. – Мы вместе осваивали магию. Он жаждал места придворного мага, а я лишь хотел научиться справляться со своими все больше возрастающими способностями. Он подставлял нас и всё чаще шептался по углам с неугодными короне людьми. А еще, мы как-то заметили, что он говорит сам с собой, что могло означать лишь одно. У него был соучастник. – Сайрус, наконец, встал, но приблизиться не пытался. Просто начал ходить от стены к стене. Разговор необычайно волновал его. – Мы пытались следить за ним, но он все время уходил от нас. Филипп обвинял его в измене и провокациях, но он все время изворачивался. Однажды, все стало намного сложнее. Король постепенно начал менять свое отношение ко мне. Он словно на что-то злился, на что-то о чем я даже не подозревал. Между нами с Филиппом тоже, как будто кошка пробежала. Мы стали часто ссориться, а однажды дошло даже до драки. Но я рад, что она случилась. В тот момент я открыл брату глаза. Мы пришли к выводу, что кто-то намеренно отдаляет нас друг от друга.

– Вы смогли узнать, кто это был?

– Мы были почти у цели, но нас опередили, – Сайрус остановился. – Теперь я понимаю, как мы были молоды и самоуверенны. Мы решили, что вместе сможем разобраться во всём, осуществив совершенно безумный план.

– И в чем же он заключался? – Беверли поймала себя на том, что ловит каждое его слово, затаив дыхание.

– Мы почему-то решили, что если инсценируем смерть Филиппа, наш враг выйдет из тени, получив то, что хотел. – По спине девушки пробежали колючие ледяные мурашки. – Но, как ты сама можешь догадаться, нас переиграли. Наш противник оказался умнее. В ту ночь меня чем-то опоили, и я совершенно не помнил, где был и чем занимался. Я очнулся в подземелье, абсолютно разбитый и потерянный. Я не ощущал собственной магии и не мог ею воспользоваться.

Сайрус подошел ближе и, не выходя из тени, аккуратно поднял шар. Мужчина прошел к шкафу, а потом водрузил шар на его законное место.

– Я нашел Филиппа прямо на полу подземелья, заколотого кинжалом, холодного, жизнь в нем почти угасла. Дальше все было как во сне. Недолго думая, король Джекоби обвинил меня в убийстве сына. Меня заклеймили и приговорили к казни.

– Как он мог? Человек, который четырнадцать лет считал тебя сыном, так легко поверил в подобное? – Беверли была обескуражена и даже представить себе не могла, что именно ощущал Амир, вспоминая об этом.

– Я уже говорил ранее, что за какое-то время до этого, король изменил ко мне свое отношение. Сначала стал холоднее и отстраненнее, а потом и вовсе, казалось, перестал меня замечать. Филипп ужасно переживал, я знаю, он даже пытался поговорить с отцом, но все безуспешно. Затем мы пришли к выводу, что есть кто-то третий, пробежавший между нами. Совершенно очевидно, что это был кто-то близкий, кто-то совсем рядом, но добраться до него мы так и не успели.

Сайрус опустился на пол, и устало прикрыл глаза рукой. Беверли видела лишь его очертания во мгле комнаты. Сердце девушки уже не помещалось в груди, ему стало тесно, а самой Беверли душно. Теперь она встала и нервным движением провела рукой по туго затянутому корсету, который сейчас сковывал ее просто убийственно. Ей казалось, что он давит на легкие, мешая ей нормально дышать.

Итак, Сайрус был вовсе не Сайрусом, а давно казненным придворным магом Амиром, который сидел прямо напротив нее абсолютно целый и ни капельки не похожий на мертвеца. Так же, именно он был тем самым давно погибшим сыном Самиды – Фаридом, чье доброе имя они тут все вместе пытались восстановить. Голова шла кругом. Беверли злилась. Злилась на себя за то, что так привязалась к человеку, которого совсем не знала. Злилась на Сайруса за то, что он не доверял ей, хотя она и понимала почему. Разум говорил ей, что такую тайну крайне сложно доверить постороннему человеку. Но ведь ей хотелось думать, что она давно уже не посторонняя. Вдруг, Беверли пронзила страшная мысль, Любить Сайруса Баркли – ловеласа и повесу, это одно, но любить Амира – предателя и убийцу – это совсем другое! Нет, не для нее конечно, для всего окружающего мира. Ее не поймут.

«Господи, как сложно разобраться. А вдруг все, что олицетворяет собой Сайрус Баркли это лишь фальшь? Вдруг, тот Амир, что все это время был внутри него, совсем другой человек? Я много раз была в голове Амира. Я знаю его, я верю ему. Господи, помоги! Так, стоп! Дело сейчас совсем не в этом! Я только что узнала, что передо мной стоит не тот человек, которым я считала Сайруса, а я пытаюсь разобраться, кого из них я люблю? Разве это сейчас важно? Важно то, что мне теперь делать дальше». – Беверли мерила шагами крохотную комнату, а Сайрус так и сидел на полу, не вмешиваясь в ее размышления. Девушка резко остановилась и обхватила пальцами деревянное основание стеллажа. Она, вдруг, поняла, что совершенно не представляет, как к этому относиться и как вести себя дальше. К сожалению, справочного пособия по тому, как нужно вести себя с человеком, которого почти три года считали мертвым, а он появился перед тобой, да еще кажется, что ты по уши влюблена в него, не существует.

– Я понимаю, что это немного…

– Что? Немного сложно? Немного страшно? Немного не реально? Немного просто из ряда вон? Что именно ты хотел сказать?

– Я хотел сказать, что понимаю твою растерянность, – Сайрус поднялся с места и подошел чуть ближе. Так он оказался, наконец, под тонким лучом лунного сияния, исходившего из маленького окошка. Беверли заметно расслабилась, когда поняла, что лицо его снова стало прежним.

– Почему ты…?

– Моё истинное лицо уже никогда не останется со мной навсегда, – тихо ответил Сайрус. – Слишком долго я был Сайрусом Баркли и теперь, только, когда мои силы истощены до предела, оно ненадолго появляется. Кроме Самиды этого никто не видел, до сегодняшнего дня, но для нее это истинное счастье, смотреть на знакомые черты. Ведь, несмотря на смуглую кожу, я очень похож на отца. Однако, как это ни странно, если я становлюсь собой, то магия моя вступает в полную силу.

– И ты пользуешься этим?

– Нет, – слишком быстро сказал он. – Никогда.

Беверли вдруг ощутила такую тоску в его словах, а еще чудовищную усталость. Должно быть это ужасно тяжело, не быть собой, все время играть роль, все время притворяться. Она понимала, что рядом с ним, все еще не способна рационально мыслить. Она злилась на него, но тут же оправдывала. Боль и обида были сильны, но любовь и вера в него все время брали верх. Ей необходимо было подумать. Ей необходимо было поговорить с кем-то другим.

– Мне нужно поговорить с мистером Мортимером, – вдруг, сказала она. – Я должна поговорить с ним, мне так будет легче. Мне необходимы сейчас его рассудительность и поддержка.

Лицо Сайруса болезненно исказилось в сиянии луны, и он обхватил его руками, а потом присел на корточки, проводя ладонями по волосам. Этот жест показался Беверли криком о помощи, даже не криком – мольбой отчаявшегося человека.

– Прости меня…, прости, пожалуйста…, – пробормотал мужчина.

– За что на этот раз? – сердце Беверли гулко застучало, предчувствуя неладное. Ей совсем не понравилось, как расстроен Сайрус.

– Прости меня, – снова повторил он и поднялся на ноги. – Постарайся понять, постарайся принять.

– О чем ты?

– Только не беги…

Эти слова заставили девушку сделать шаг назад, а в такой маленькой комнате это означало, что ей пришлось упереться в стену. Глаза Сайруса, наполнились сожалением и словно бесконечно просили прощения. Это напугало ее еще больше.

– Прости…,– еще раз сказал он, и лицо его снова изменилось.

Беверли показалось, что пол уплыл из-под ее ног. Мир пошатнулся и снова обрушился на нее всей своей чудовищной правдой. Перед ней снова стоял не мистер Баркли, а теперь уже хозяин лавки, мистер Мортимер. Это стало последней каплей.

– Что ты наделал?! – ужаснулась она. – Что ты наделал? Я верила…, я верила ему! Я говорила с ним о тебе! Я доверяла ему свои мысли! Как ты мог?

Новый нечеловечески сильный болезненный спазм скрутил ее сердце и словно раздавил его. Беверли обхватила себя руками и опустилась на пол. Она снова плакала и покачивалась на месте, не желая верить, не желая быть в той реальности, в которой оказалась.

– Я не хочу…, – девушка подняла свои глаза на Сайруса, который снова стал собой. – Я не хочу, чтобы это было правдой.

– Прости, но это так. – Сайрус опустился на пол с ней рядом. – Прости.

– Ты чудовище! – выплюнула она ему в лицо. – Ты обманом заставил меня довериться тебе и раскрыть душу, а сейчас просто уничтожил меня.

Она не могла сидеть на месте. Вскочив на ноги, Беверли кинулась к стеллажу и схватила проклятый шар. Продолжая плакать, девушка повернулась к Сайрусу и запустила шар ему в голову. Ей хотелось сделать ему больно. Хотя бы немного. Мужчина увернулся и тоже встал на ноги. От досады и боли, Беверли взялась за стеллаж двумя руками и опрокинула его на пол. Деревянные полки с грохотом рухнули между ними и разлетелись на куски. Комната была слишком мала, и мебели больше не было, поэтому Беверли кинулась прочь.

Слишком быстро, на ее взгляд, она оказалась в гостиной мистера Мортимера. Подумав об этом, она мысленно горько усмехнулась. Не раздумывая ни секунды, девушка бросилась к его рабочему столу и стала сбрасывать с него все, что попадалось под руку. Она швыряла коробочки, баночки, металлические приспособления для варки зелий, бумаги и книги. Вся ее горечь, вся обида рвались наружу с диким криком, который застревал в горле.

Мистер Баркли влетел в комнату почти сразу после нее, но останавливать её не стал. Девушка успела заметить его сочувственный взгляд и разозлилась еще сильнее.

– Не смей меня жалеть! – крикнула она и бросила в него тяжелую каменную подставку.

Сайрус вовремя отпрыгнул. Сверху послышались быстрые шаги, и девушка подняла голову. Самида, в одной ночной рубашке, растерянная и напуганная смотрела на то, что происходило в гостиной. Беверли встретила ее взгляд, и вложила в «ответный» всю свою боль.

– Мисс Беверли! – ничего не понимая, позвала женщина.

– Я прошу вас, уйдите, – взмолилась девушка. – Умоляю, уйдите. Я не хочу говорить вам все, что у меня на сердце. Прошу, госпожа Самида, пощадите меня. Я буду жалеть.

Девушка держала в руке очередной тяжелый книжный том и ощущала, как гнев уступает обиде. А она не хотела этого, с гневом было легче.

– Что случилось? – спросила Самида Сайруса.

– Мама, поднимись к себе, – сказал он.

– Господи! – вскрикнула женщина, очевидно понимая, что именно здесь произошло. Она перевела глаза на сокрушенную горем девушку и в них застыли слезы. – Моя девочка.

– Не надо. Прошу, – снова попросила Беверли. – Только не вы, только не сейчас.

Самида прижала руки к груди и, получив одобрение сына, медленно поднялась наверх, бормоча молитву. Беверли поняла, что гнев ушел, оставив лишь какое-то отупение в голове. Она положила книгу на место и смахнула слезы.

– Ты жестоко предал мое доверие и буквально уничтожил меня, – сказала она, даже не глядя на Сайруса. Она боялась смотреть ему в лицо.

– Я понимаю это, – негромко ответил мужчина.

– Нет, Амир, ты НЕ понимаешь! – Как сказать ему о том, что дело не только в том, что она поверила ему как человеку, который нуждался в ее помощи? Как объяснить, что ее боль исходит от самого сердца, в котором на последнем издыхании трепыхалась растоптанная любовь? Она любила его. Действительно любила, как никого и никогда. Она сама, возможно, могла бы понять его и даже простить, но ее любовь к нему вряд ли сможет. – Ты даже не представляешь, что наделал. Ты был для меня…, ты стал…

Беверли решительно подняла на него глаза и увидела, насколько он ошеломлен. Она понятия не имела, как именно он понял ее слова, но в очередной раз ощутила желание исчезнуть из этой комнаты. Не дожидаясь его ответа, она снова пустилась в бегство. Но в этот раз, Сайрус был быстрее. Он резко перехватил ее и обнял сзади. Девушка начала яростно вырываться, но Сайрус прижал ее руки к телу и плотнее притянул Беверли к своей груди.

– Злись, кричи, ненавидь меня, круши здесь все, но только не уходи! Не покидай меня! Не оставляй одного! – Сайрус шептал ей на ухо, продолжая удерживать девушку в своих крепких объятиях. – Останься со мной! Без тебя у меня не будет сил продолжать! Без тебя мне и доброе имя ни к чему! Без тебя мне уже ничего не будет нужно!

– Сайрус! Господи, я даже не знаю, как тебя называть! – девушка плакала все горше, все отчаяннее. – Я даже толком не знаю, кто ты. Я не знаю, что ты за человек.

– Знаешь! Ты была в моих снах. Ты видела мою жизнь. Беверли, ты знаешь меня! С тобой я всегда был самим собой! – горячее дыхание Сайруса волновало девушку, сводя с ума и мешая думать. Его слова проникали прямо в душу, словно пробуждая ее.

– Как я могу тебе верить?

– Позволь, я покажу тебе, – Сайрус мягко отпустил ее и развернул лицом к себе. – Дай мне шанс. Я отведу тебя в одно место, и там ты примешь окончательное решение. Прошу, пойдем со мной. После этого, я приму любой твой ответ и более ни о чем не попрошу.

Некоторое время Беверли всматривалась в его лицо, решая довериться ли этим до боли знакомым чертам. Она обдумывала его слова и все чаще ловила себя на мысли, что должна разобраться во всем. Если то, что он хочет показать, поможет ей принять окончательное решение, то лучше сделать это, чем сожалеть потом.

– Хорошо, – неуверенно сказала она. – Я пойду с тобой, но помни о том, что обещал.

Сайрус кивнул и, взяв ее за руку, направился к лестнице. Беверли покорно шла за ним по ступеням и не задала больше ни одного вопроса. В комнате мистера Мортимера они подошли к порталу и Сайрус велел ей прикрыть глаза. Она почувствовала, как он сделал шаг, утягивая ее за собой в пустоту.

Беверли казалось, что она падает, падает долго и стремительно. Она цеплялась за руку мужчины и молилась о том, чтобы он не отпустил ее. Приземление было плавным, девушка даже не сразу поняла, что оказалась на земле, а точнее на горячем песке. Распахнув глаза, Беверли и правда увидела лишь песок вокруг. На ней было надето черное тонкое покрывало, которое закрывало голову и часть лица. Сухой горячий ветер швырял ей в лицо песок, и она поняла, почему на ней такой странный наряд.

Сайрус тоже выглядел иначе. На нем так же было длинное белое покрывало, а на голове странный головной убор, в виде длинного шарфа обмотанного вокруг нее, конец которого прикрывал его рот и нос.

Мужчина, молча, двинулся вперед, и через несколько минут девушка поняла, что этой пустыне нет конца и края. Ноги, на которых были надеты странные сандалии, утопали в песке, что существенно осложняло передвижения. Воздух сухой, пыльный и обжигающе горячий давил на легкие, а тело тут же покрылось потом.

Лишь через некоторое время, они увидели маленький островок, посреди которого стоял небольшой домик. На островке цвела зелень, и протекал ручей, неизвестно где бравший свое начало.

– Это волшебство? – спросила Беверли.

– И да, и нет, – пожал плечами мужчина.

Он подвел девушку к дому и откинул тряпку, служившую дверью. Беверли осторожно вошла внутрь. Домик был небольшим, но судя по трем кроватям, этого места было достаточно. Первое, что привлекло внимание девушки, это то, что на одной из кроватей лежал человек. Он не повернул головы, когда они вошли, и Беверли подумала, что он спит.

Сайрус приблизился к кровати и жестом пригласил ее подойти. Беверли сделал несколько шагов, и застыла на полпути. На кровати лежал молодой мужчина поразительно похожий на принца Филиппа.

– Господи! – девушка подняла глаза на Сайруса и увидела, как он смотрит на мужчину. – Это он! Он жив?

– Пока да, – ответил Сайрус.

Шторка за ее спиной снова откинулась и девушка резко обернулась. На пороге стояли двое мужчин. Один совсем старый и седой, со смуглой кожей и черными глазами, а второй молодой, с густой рыжей бородой и печальным взглядом. Парень посмотрел на нее и застыл на месте как вкопанный. Что – то до боли знакомое читалось в его лице. Беверли не могла отвести от него глаз. Она узнавала эту шевелюру, которая выгорела на солнце и стала немного тусклее, эти пытливые глаза, вечно ищущие приключений, и эту озорную улыбку, которая появилась, как только он тоже узнал ее.

– Я должен был тебе, – сказал Сайрус, и девушка бросилась в объятья брата.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ГОРЯЧИЙ ВЕТЕР ОБЖИГАЕТ ДУШИ…

Беверли крепко сжимала заметно исхудавшее тело Лукаса и глотала слезы радости. Она никак не могла поверить в реальность происходящего. Три долгих года она представляла себе эту встречу, мечтала о ней, но даже самые смелые ее ожидание не вставали в один ряд с истинными ощущениями. Ее брат, ее близнец, часть ее самой сейчас так же крепко стискивал ее в своих объятиях. Лукас попытался отстраниться, но Беверли не позволила ему, вновь притягивая брата к своей груди. Послышался сдавленный смех, и девушка улыбнулась, сквозь слезы.

– Лукас! – воскликнула она и немного отстранилась, чтобы рассмотреть брата внимательнее.

Его волосы и правда выгорели от долгого пребывания на солнце, лицо немного осунулось, и кожа огрубела. Густая борода, непривычная, но вполне аккуратная и ухоженная, немного смущала ее. Лукас выглядел взрослее и не только внешне. Что – то в его глазах, несмотря на их озорство, что-то в том, как они менялись, глядя на нее, говорило Беверли о том, что ее брат успел многое повидать и заметно возмужать.

– Я так рада, что ты жив! – она еще раз обняла брата, а затем, наконец, отпустила, делая два шага назад. – Как ты здесь оказался?

Девушка повернула голову к Сайрусу, словно адресуя этот вопрос и ему, и успела заметить улыбку на его лице, прежде чем он ее спрятал. Она снова прошлась взглядом по комнате и задержалась на угрюмом лице старика.

– Ты зря привел ее сюда, Фарид, – мужчина прицокнул языком и прошел в дальний угол, где уселся прямо на полу.

– Прости, дедушка Гафар, у меня не было выбора, – Сайрус подошел к старику, опустился рядом.

–Мало того, что ты совсем недавно приходил, что не осталось незамеченным для твоего дяди, теперь ты привел с собой женщину, – ворчал старик.

– Я осознаю риск, и мы не задержимся надолго, – Сайрус поднялся с места и подошел к кровати Филиппа. – Здравствуй, брат!

Мужчина сжал руку наследника и прикрыл глаза. Губы его зашевелились, и Беверли предположила, что он произносит молитву.

– Пойдем, присядем, – прошептал Лукас. – Фарид еще некоторое время побудет с принцем.

Брат отошел к тому месту, где сидел старик Гафар и подобно ему опустился на ковер. Беверли последовала примеру брата, обращая внимание на то, что здесь повсюду были ковры.

– Ты можешь рассказать, как ты здесь оказался? – тихо спросила девушка.

– Фарид принес меня сюда, – ответил Лукас. – Я чуть не умер в тот вечер, когда мы виделись в последний раз, но Фарид спас меня, а дедушка Гафар вылечил.

Беверли все еще никак не могла привыкнуть к мысли, что ее брат жив, что он сидит рядом с ней, такой родной, такой близкий.

– Почему ты столько времени молчал? Не давал о себе знать?– этот вопрос не давал ей покоя.

– Как только я вернусь в Кармифол, хроны почувствуют меня и поиски возобновятся. Я навлеку беду на всех вас, – ответил брат, сжимая пальцы Беверли. Его улыбка стала теплой, такой как она ее помнила. – Как Кортни? И родители?

– Наша сестренка стала совсем взрослой, – Беверли тоже улыбнулась, как только вспомнила милое личико Корти. – Она такая рассудительная, такая умная и тоже жутко скучает по тебе. Некому больше катать ее на плечах.

Девушка выдержала недолгую паузу, не зная как сказать брату о том, что их дела уже далеко не так хороши как прежде. А еще она подумала о том, что ее родители должно быть ужасно беспокоятся о ней и о том, что ей не избежать тяжелого разговора с ними по возвращении домой.

– Мы живем теперь в Бромте, в гостевом доме мистера Левенсви, – на одном дыхании выпалила она.

Однако Лукас совсем не удивился, а только лишь поднес руку сестры к губам.

– Я знаю, Бев. Фарид рассказал мне. Мне жаль, – они оба снова посмотрели на Сайруса. – Я спрашивал о том, как чувствует себя отец и как мама смогла это пережить.

– Отец угнетен, но, слава Богу, не сломлен, – грустно улыбнулась девушка. – Мама не унывает, ожидая моей свадьбы с Роем.

– Они еще не выбросили эту затею из головы? – вмиг завелся Лукас. Он всегда так реагировал на предстоящий брак сестры.

– Что ты, Лукас, – зашептала Беверли, стараясь его утихомирить. – Ты же знаешь, отец дал слово. А теперь, когда наше положение в обществе настолько пошатнулось, это единственный способ дать будущее Кортни.

– Но это не означает, что ты должна жертвовать собой! Рой остолоп и наглец, который и мизинца твоего не заслуживает, – Беверли снова улыбнулась и погладила брата по волосам. Она так скучала по его этой вспыльчивости и своеобразной заботе о ней. В этот миг она ощутила острое желание пожаловаться ему на все, что с ней произошло и как и прежде поделиться «наболевшим». У них никогда не было секретов друг от друга.

– Давай мы не будем сейчас это обсуждать, – спрятав свои желания, сказала девушка. – Ты скажи лучше, когда ты сможешь вернуться домой?

– Я не знаю, Бев. Первое время я очень рвался и просил Фарида отправить меня в Кармифол, но потом я понял, что могу и подождать. Чтобы попасть домой и оставаться в безопасности мне нужно решить проблемы с хронами, на что потребуется какое-то время. Фарид обещал решить этот вопрос, но, подумав, я решил сначала помочь ему вернуть его прежнюю жизнь.

– Это похвально, но чем ты можешь ему помочь? – удивилась Беверли.

– Я помогаю дедушке Гафару поддерживать жизнь в принце. Он уже не молод и не может сам добывать необходимые травы и порошки. Фарид, конечно, приносит ингредиенты, но появляться в Кувейне ему крайне опасно. Фархат мгновенно ощущает его присутствие, – Лукас смущенно почесал затылок и опустил глаза. – Я делаю все, что могу для своей страны. Кто-то же покушался на жизнь наследника, значит, хочет власти. А разве можно допустить такого человека к трону?

Беверли просияла, осознав, что ее брат, наконец, поставил чьи-то интересы выше собственных. Она подумала о том, как обрадовалась бы Кортни, увидев Лукаса, и тут же сникла, понимая, что это пока невозможно. Её собственная жизнь настолько запутанная и опасная сейчас, что проблемы Лукаса только прибавят хлопот. Главное, что он жив и здоров, а проблему возвращения домой они непременно решат и снова будут все вместе.

Старик поднялся со своего места и, бросив хмурый взгляд на девушку, подошел к Сайрусу.

– Раз уж ты здесь, давай сотворим заклинание, – сказал Гафар и мужчина тут же бросил взгляд на Беверли. – Сам видишь, ему все хуже, поэтому нужно чаще усиливать защиту, а моих сил едва хватает.

Сайрус продолжал смотреть на девушку, явно что-то обдумывая. Возможно, он сомневался в том, стоит ли прислушаться к старику. Чего он опасался?

– Хорошо, только я не думаю, что стоит делать это при Беверли, – смутился мужчина.

– Она не видела тебя? – спросил старик. – Я думал, что она все знает, раз ты привел ее ко мне.

– Она узнала только что и возможно не готова увидеть все снова.

– Хм, – Гафар задумчиво почесал подбородок. – Я понимаю, но ей нельзя выходить наружу. Мы даже не заметим, как ее поглотит песчаная буря, если она начнется.

Сайрус вновь посмотрел на Беверли и решился подойти ближе.

– Я понимаю, что ты устала и твои нервы немного натянуты, но я не могу уйти, не выполнив просьбу дедушки, – словно извиняясь, сказал он.

– Делай, что потребуется, – Беверли так и не поняла, почему он будто просит ее позволения.

– Дело в том, что заклинание требует от меня полной отдачи. То есть, я хочу сказать, что силы мои будут исчерпаны на какое-то время и…

– Ты изменишься? – предположила она.

– Да.

Девушка задумалась всего на минуту. Снова увидеть его в другом обличии? Сейчас она, конечно, немного успокоилась, но Беверли не могла предположить, как она отреагирует, увидев лицо Амира. Все это было сложно, однако, речь шла о жизни принца Филиппа. Хотя, если задуматься, речь шла просто о жизни человека, человека дорого сердцу Сайруса. Решив, что она сможет справиться со своими эмоциями, девушка кивнула в знак согласия, на что Сайрус благодарно сжал ее пальцы и осторожно улыбнулся.

– Лукас, принеси травы, – велел он и скинул с себя белое покрывало и головной убор.

Под верхним одеянием на нем была белая широкая рубашка из плотной ткани, подпоясанная черным ремнем и широкие белые штаны.

– Могу я чем-то помочь? – сейчас в душе у девушки проснулось привычное любопытство и любовь к своей работе. Она вспомнила, как любила наблюдать за действиями мистера Мортимера и неосознанно поморщилась, привыкая к мысли, что он и так перед ней.

– Нет, – повернулся к ней Сайрус. – Присядь и если можно сохраняй полную тишину.

Девушка немного разочарованно кивнула и опустилась на то самое место, где была ранее. Мужчины неторопливо передвигались по крохотной комнате. Лукас принес миску с водой и травы. Дедушка Гафар аккуратно снял одеяло с Филиппа, а Сайрус скинул и рубашку, что невероятно смутило девушку. Его спина была широкой и крепкой, а руки мускулистыми. Каждое его движение заставляло мышцы напрягаться, от чего Беверли краснела снова и снова. Если бы не страх перед песчаными бурями, она бы уже давно оказалась снаружи. Беверли испытывала нужду опустить глаза, но любопытство и восхищение заставляли ее бороться со смущением.

Сайрус поставил рядом с водой еще одну миску с травами. Он осмотрел их и, убедившись, что все на месте раздавил сухие листья в кулаке. По комнате распространился терпкий аромат, который вынудил девушку почесать нос. Мужчины переглянулись, и Лукас присел у ног больного. Ее брат обхватил их чуть выше стоп и крепко прижал к кровати. На дальнейшие действия девушка смотрела с приоткрытым ртом.

Дедушка Гафар капнул что-то красное в миску с водой, и жидкость забурлила и задымилась, а запах усилился. Беверли даже немного приподнялась, чтобы лучше видеть. Мистер Баркли достал Нут и раскрутил его над головой. Знакомое голубое свечение заполнило собой пространство. Сайрус встал прямо над мисками и переместил Нут таким образом, что ударная часть начала вращаться вокруг них. Ускоряя движения кистью, мужчина заставил магию кнута поднять в воздух содержимое мисок и объединить их. Прямо на глазах из воды, трав и густой красной капли из пузырька старика, получалась алая вязкая масса, которая словно замешивалась, подобно тесту. Сайрус увеличил скорость, и масса снова начала становиться жиже, а, в конечном счете, стала похожа на очень густой сироп.

Послышался негромкий голос Сайруса, который проговаривал заклинание. Его лицо сильно изменилось, стало напряженным и крайне сосредоточенным, глаза закрылись. Беверли почти ничего не могла разобрать, но наблюдала как завороженная. Мужчина резко отстранил Нут и распахнул глаза.

– Комуно либити! – сказал он, а потом подставил руки к парящему алому пятну. Не касаясь его, мужчина стал направлять получившийся сироп к Филиппу.

Красная масса легла на лицо наследника, словно маска и тут же образовала что-то похожее на тонкую, почти прозрачную корочку. Сайрус продолжал вращать руками, было похоже, что он теснее укладывает маску на очертанияназванного брата.

Беверли испуганно ахнула, когда принц открыл глаза и рот, из которых появилось бледно алое свечение. Спина наследника выгнулась и девушка, наконец, поняла, для чего ее брат держал Филиппа за ноги. Сайрус продолжил читать заклинание, удерживая раскрытые ладони над лицом больного. Девушка видела, каких усилий ему это стоило. На его лице и шее вздулись все вены, а на лбу появилась испарина. Беверли не могла больше сидеть на полу, она осторожно приподнялась на ноги и шагнула ближе. Филипп извивался на кровати так, что старику пришлось прийти на помощь Лукасу. Сайрус настолько сосредоточился на заклинании, что не заметил, как она приблизилась. Слов разобрать не получалось, но очевидно, что ее друг применял сильнейшую магию. Все его тело напряглось и натянулось как струна. Растопыренные пальцы, казалось, звенели от прилагаемых усилий. Беверли посмотрела на Филиппа и заметила, что маска понемногу, очень медленно впитывается.

Сайрус прикрыл глаза, и его кожа начала темнеть. Лицо меняло свои черты, то становясь старым и морщинистым, то более округлым и молодым. Выглядело это немного жутковато. Его преображения заставили Беверли прижать ладони к груди, и заворожено уставиться на мужчину. Она видела, что этот процесс мучителен для него и понимала, что он отдает все свои силы. Такая преданность с его стороны не могла не восхищать девушку.

Весь этот процесс показался ей вечностью. Она даже представить себе не могла, каким таким чудесным образом Сайрус все еще остается на ногах. Алая маска впитывалась так медленно, что Беверли подумала, этого никогда уже не произойдет. Она словно загипнотизированная смотрела на исчезающую пелену и внутренне молилась, чтобы она поскорее впиталась. Филлип успокоился и его тело больше не била дрожь, и оно не выгибалось, поэтому Лукас отпустил его и отступил.

Когда магический ритуал, наконец, завершился, Сайрус полностью стал Амиром и рухнул на пол рядом с кроватью друга. Беверли собралась подойти к нему, но Лукас удержал ее за руку. Дедушка Гафар поправил тело внука и накрыл его покрывалом.

– Ему потребуется некоторое время, чтобы восстановиться, – сказал старик и вышел из дома.

Спустя пару часов, когда послеполуденное солнце очень медленно начало скатываться к горизонту, Беверли сидела на улице, в тени. Она смотрела на диковинный оазис, в котором оказалась и никак не могла понять, откуда среди огненного песка появилась такая невероятная прелесть. Чуть ранее она уже обследовала маленький зеленый островок, с восхищением отмечая его красоту.

Среди многочисленных барханов, залитых светом солнца, примостился небольшой участок настоящего рая. Высокие чудаковатые деревья с голыми стволами и раскидистыми широкими листьями прямо у вершины. Небольшой, мягкий как ковер, растительный покров вокруг, созданного природой, озера. Все это создавало ощущение умиротворения и покоя. Кроме известных ей людей, здесь больше никого не было, что невероятно помогало отдохнуть серьезно уставшему сознанию девушки. Беспощадное пустынное солнце стало абсолютно безжалостным, что заставляло ее периодически приближаться к озеру и ополаскивать лицо и шею.

Беверли не хотела входить в дом. Старик Гафар был явно ей не рад, Сайрус отдыхал, а Лукас занимался обедом и помощи ее не принял. Она долго наблюдала за конем, мирно пасущимся у воды, но подойти к нему не решалась. Прекрасный скакун напомнил ей коня Амира, но поскольку часто с лошадьми встречаться ей не приходилось, уверена она не была.

Когда солнце опустилось почти к горизонту, Беверли не смогла отвести глаз от, ставшего низким и словно соприкоснувшимся с золотым песком, неба. Веселые, словно играющие с насыпями, тени довольно часто перемещались, что создавало какое-то незабываемое впечатление медленного танца неба и земли.

Ткань откинулась, и наружу вышел слегка побледневший Сайрус. Выглядел он гораздо лучше, но все еще устало. Увидев приближение заката, мужчина улыбнулся и засмотрелся на горизонт. Он провел рукой по волосам, а потом и по лицу, словно снимая напряжение и немного успокаиваясь. Внезапное фырканье привлекло его внимание. Сайрус обернулся и просиял:

– Арах! – Конь приветливо качнул головой, забил копытом, а потом подошел к хозяину. Значит, Беверли была права – это то самое животное из воспоминаний Амира.

Мужчина погладил коня по длинной шее и прижался к другу лицом. Он что-то шептал ему и улыбался, а потом запрыгнул в седло и направился к девушке.

– Я хочу показать тебе кое – что, прежде чем мы отправимся назад, – сказал он и протянул девушке руку.

Некоторое время Беверли с сомнением смотрела на протянутую ладонь, борясь с желанием прокатиться. Этот человек был опасен для нее и самым лучшим было бы отказать ему и более никогда не приближаться. Боль от жестокого обмана и его недоверия была еще очень сильна, но Беверли не знала, что принесет ей ближайшее будущее. Решение помогать ли ему в дальнейшем или покинуть навсегда, она еще не приняла, поэтому сама не знала, окажется ли эта встреча последней. Ей ужасно хотелось всего на миг забыть о реальном мире и побыть еще немного в залитой закатом сказке. Побыть с ним совсем чуть-чуть, возможно даже не разговаривать, просто посидеть рядом. В конце концов, всего через пару месяцев ей предстоит стать женой Роя и от этого сладкого наваждения придется отказаться навсегда. Больше не раздумывая, Беверли приняла протянутую руку и забралась в седло.

Сайрус взял ее ладони и помог обхватить себя за талию. Он слегка повернул голову назад и их лица соприкоснулись, вынуждая беззащитное девичье сердце устремиться вскачь раньше прекрасного скакуна. Мужчина попросил, вышедшего из дома, Лукаса не беспокоиться, и направил Араха прямо в пламенеющий закат.

Беверли прижималась щекой к спине Сайруса и наслаждалась неспешным шагом черного как ночь коня. Они не торопились, словно понимая, что по окончании этого путешествия им придется расстаться. Несмотря на то, что вокруг был лишь песок, очарование вечернего зарева ничуть не портилось. Ветер немного усилился, и в скором времени, им обоим пришлось закрыть лица от навязанного его порывами песка.

Бесконечные барханы неспешно сменяли друг друга, поворачиваясь к путникам то одной стороной, то другой. Копыта проваливались в песок, но Араха это, кажется, не беспокоило.

Как только девушка почувствовала первые признаки усталости, конь поднял их на вершину песчаного холма и Беверли ахнула. Перед ними лежал небольшой, но весьма живописный город. Невысокие дома из кирпича и с плоскими крышами, многочисленные арки и храмы с высокими куполами, были словно погружены в природную низину, и создавалось впечатление, что они вот-вот исчезнут под толщами кажущегося белым песка. Подобного зрелища девушка еще никогда не видела. Она крепче вцепилась в спину Сайруса и выпрямилась. Лучи заходящего солнца заливали улицы, город казался пустынным, но не мертвым.

– Господи, какая красота! – зачарованно пробормотала Беверли.

– Я знал, что тебе понравится мой родной город! – Сайрус казался счастливым от того, как она восхищалась Кувейном.

– Но не слишком ли он близко к тому месту, где живет дедушка Гафар? – внезапно испугалась девушка. – Что стоит твоему дяде обнаружить его?

– Пусть тебя это не заботит. Мой дед считает, что прятаться надо под самым носом у врага, – улыбнулся Сайрус, помогая девушке спешиться. – К тому же, оазис все время перемещается.

– Ты родился здесь?

– Нет, моя мать родом отсюда. Здесь мои корни, – голос Сайруса прозвучал тоскливо и как будто обиженно. – Сам я появился на свет в пустыне, не имея права встать перед семьей, и сейчас не имею…

– Они много потеряли, отказываясь от такого родственника, – вырвалось у Беверли.

Чтобы скрыть смущение, она присела на песок и продолжила любоваться закатом над сказочным городом. Мужчина плавно опустился рядом. Она не чувствовала неловкости в повисшем молчании, ей было хорошо рядом с Сайрусом нежиться в последних лучах уходящего дня. Становилось заметно прохладнее, но пока это не причиняло неудобств. Ее спутник думал о чем-то своем, а Беверли переживала о возвращении домой и разговоре с родителями. Возможно, слова о семье Сайруса вызвали подобные мысли. Тяжелого разговора ей не избежать. Гнев матери принесет ей массу неприятностей, но она все же надеялась, что мягкий нрав отца и его доверие немного сгладят предстоящий скандал. Решив немного отвлечься от этого, Беверли задала давно волнующий ее вопрос:

– Как ты спасся от казни? Как выжил? Я видела, как тебя заклеймили. Ты был в цепях, один, в темнице, – она даже не представляла, что теперь, вспоминая об этом, будет совсем иначе относиться к увиденному. Ведь прежде речь шла о ком-то кого она не знала, а теперь оказалось, что через все это прошел мужчина, которого она так безнадежно любила.

– Ты видела принцессу Синтию, – тихо сказал Сайрус.

– Да, – улыбнулась девушка. – И вашу реакцию на ее первый приезд в Кармифол.

– Правда? – Сайрус тоже улыбнулся, от чего на сердце девушки стало значительно теплее. – Мы были несерьезными болванами, любившими скверные шутки, но грани никогда не переходили. Филипп, конечно, был возмущен, но не противился желанию отца объединить властвующие семейства.

– Мне это знакомо, – прошептала девушка, думая о своем скором браке.

Сайрус нахмурил брови и скулы его дрогнули, но он ничего не сказал, а девушка решила, что испортила такую приятную и веселую обстановку.

– Когда она приехала во второй раз, Филипп влюбился как сумасшедший, но Синтия помнила о том, как он снисходительно обращался с ней, и заставила моего друга помучиться. Принц приложил немало усилий, чтобы показать ей, что он не полный кретин и вскоре они стали не просто парой, но и настоящими друзьями. Филипп посвятил ее в детали нашего расследования, хоть я и был против. В итоге, ее осведомленность спасла мне жизнь. Она вместе с Фиби подкупила нескольких стражников и накануне казни вывела меня из темницы. Туда принесли тело погибшего парня и сообщили королю, что я в отчаянии разбил голову о стены темницы.

– Какая жуть, – поежилась девушка. – Удачно подвернулось это тело.

– На тот момент это не имело значения. Если бы не этот парень, принцесса нашла бы другого. Отравленного или же утонувшего. Король не приходил посмотреть на меня, да и никто другой тоже, – горько усмехнулся мужчина, и сердце Беверли сжалось. – Меня считали предателем, убийцей, не достойным даже взгляда. Синтия сказала, что его величество лишь на мгновение замер, услышав о моей внезапной смерти, а потом назвал меня трусом и велел закопать с остальными казненными, объявив, что я как и все был подвержен экзекуции.

– Но почему принцесса не вступилась за тебя?

– Я не велел ей. Ей позволили увидеть меня, и Синтия сообщила, что Филипп еще жив, но находится на грани. Она плакала и умоляла меня помочь, а потом заявила, что вытащит меня из темницы, во что бы то ни стало. – Беверли очень рада была услышать, что рядом с ним в тот момент был кто-то не равнодушный. – Она придумала план и с блеском осуществила его. Я рассказал, где взять необходимое зелье, чтобы хотя бы на время отсрочить смерть наследника. Когда я бежал, мы чуть не попались в комнате принца. – Сайрус немного помедлил, а потом продолжил. – Мы выставили его мертвым, потому что понимали, что тот, кто сделал это с ним, обязательно вернется. В ночь после похорон, люди принцессы выкопали тело Филиппа, и я принес его деду. Синтия хотела пойти со мной, но я был непреклонен. В конце концов, она поняла, что только так мы сможет хоть что-то исправить. Пусть медленно, но все же мы подбираемся к истине. Мне лишь нужно, чтобы мой друг встал на ноги.

– Даже представить страшно, через что тебе пришлось пройти, – Беверли говорила не только о казни и клейме, но и обо всей его жизни в целом. – Это несправедливо, что тебе одному досталось все это.

– Пусть, я не буду гневить Бога, и жаловаться, только бы Филипп вернулся, – лицо Сайруса озарилось багрянцем и выглядело таким воодушевленным, что у Беверли захватило дух.

Девушка ощущала себя очень странно, испытывая двоякие чувства. Она уже любила этого достойного человека, которым был Амир, положивший свою жизнь на то, чтобы спасти друга. Она безгранично уважала и восхищалась мистером Мортимером, который был ей добрым другом и наставником. Но влюбилась она в Сайруса. Именно он разжег в ней любовь и полностью подчинил себе ее сердце, однако именно он стал тем, кто вдребезги разбил его. Она тянулась к нему и сердцем и душой, но это сердце кровоточило, а душа плакала от обиды. Разумом Беверли понимала поступки Сайруса, слишком дорога ему была эта тайна, а вот ее чувства к нему кричали о предательстве. Но ведь ее любовь к нему, вовсе не означает, что он на нее отвечает?! Возможно, если бы она была ему дорога настолько же, насколько он ей, то он смог бы разделить с ней свои беды.

– Если бы я случайно не увидела твое перевоплощение, ты никогда не сказал бы мне? – Беверли пожалела о заданном вопросе, еще не закончив предложения. Она понимала, что подобные разговоры вести нельзя. Если он ее не любит, то ей будет очень больно, а если любит, больно будет обоим.

– Не знаю, – Беверли была благодарна ему за честность. – Я никак не мог решиться.

– Ты не доверял мне?

– Нет конечно! Дело не в этом, – Сайрус вскинул голову и заглянул ей в глаза. – Когда ты впервые вошла в лавку, я сразу узнал тебя. Забыть девушку, которая готова была кинуться на помощь брату, невзирая на последствия, просто невозможно. Я принял тебя на работу, еще не понимая, что делаю. Мне вдруг захотелось, чтобы и у меня был кто-то, способный так же бороться за меня. Глупо, правда? – Беверли понимала, что он не ждет ответа, поэтому промолчала, боясь прервать этот рассказ. – Ведомый каким-то подсознательным желанием, я направил Френсис в свой тайник, к которому не было доступа никому. Я желал, чтобы ты коснулась осколков моей души и узнала, какой я на самом деле. Мне было необходимо, чтобы кто-нибудь узнал, что я тот, кто я есть, чтобы кто-то увидел меня…, изнутри что ли. Я хотел, чтобы хоть одна живая душа видела меня самим собой, Амиром, понимаешь?

– Если бы не это, меня, скорее всего сейчас не было бы рядом, – тихо ответила девушка, понимая, что если бы она не видела любовь Амира к брату, то ей сложнее было бы принять правду. Ее мысли запутались бы сильнее.

– Моя жизнь была полна опасности, секретов и сплошного одиночества, но твое присутствие изменило все. Я видел, как ты чиста, как великодушна. Меня покорили твои честность и открытость. Ты не лукавила, не строила из себя кого-то другого. Возможно, именно этого мне так не хватало в жизни, – Сайрус поднялся на ноги и подошел к немного обеспокоенному коню. Мужчина задумчиво провел рукой по его спине, а потом взял Араха за удила, поглаживая по голове. – Я позволил тебе увидеть воспоминания в Команите, но малодушно спрятал от тебя истину, поскольку боялся, что узнав правду, ты покинешь меня, а этого пережить я бы не смог.

Последняя фраза прозвучала совсем тихо, но девушка ловила каждое слово, не заметив, как перестала дышать. Беверли встала и приблизилась к Араху с другой стороны, повторив движения Сайруса. Мужчина поднял на нее свои горящие глаза:

– Я так любил говорить с тобой в обличие Мортимера, слушать, как ты рассуждаешь, и узнавать твою душу. Познавать тебя. Мне нравилось наблюдать, как ты обучаешься, увлеченно, старательно. Я сходил с ума от того, как ты слегка приоткрывала рот и округляла глаза от удивления, стоило мне начать колдовать. Ты впитывала знания как губка, давая понять, что лучшей соратницы мне не найти, – Сайрус не сводил с неё глаз. – Я был самым счастливым на земле, путешествуя с тобой и ввязываясь в неприятности в образе Сайруса Баркли. Меня восхищали твоя находчивость и предприимчивость. Столь робкая и благовоспитанная девушка, прямо на глазах становилась настоящим борцом, раскрывая свои внутренние таланты, которые приходится прятать в обыденной жизни.

Сердце Беверли дрожало от волнения и восторга, но она изо всех сил старалась скрыть свою нечаянную радость. Ей бы остановить его, но она продолжала слушать.

– Чем дольше ты была со мной, тем страшнее мне становилось. Я никогда в жизни ничего так не боялся. Страх от того, что ты узнаешь правду, становился паническим. Я понимаю, что лгал тебе, и поверь, что осознаю, как отвратительно все это выглядит. Но я вовсе не хотел тебя использовать или каким-то образом обидеть. Просто в какой-то миг я понял, что жизнь без тебя мне не нужна, – Сайрус обошел коня и приблизился к девушке, обжигая ее лицо своим горячим дыханием. Беверли не в силах была пошевелиться. – Ложь затянулась и я жалею об этом, но постарайся понять, как тяжело поведать о том, что ты не тот, кем кажешься. Что ты скрываешься под двумя разными обличиями. Ты и не старик лавочник и не молодой ловелас, вхожий в высшее общество. Ты, рожденный вне брака в суровой стране, «щенок», которого приютила королевская семья. Ты тот, кого называли «прихлебышем» и «нахлебником», затем предателем и убийцей, а потом и вовсе запретили вспоминать имя, которое ты носил. Как я мог переложить этот груз на твои плечи?

Его глаза горели голубым огнем, похожим на сияние Нута. Они говорили о боли, страхе и потерях и Беверли верила им. Она ясно видела, что сейчас перед ней Сайрус такой, какой есть, без масок и костюмов.

– Не тебе решать, какой груз смогут выдержать мои плечи, – прошептала девушка, чувствуя, что если скажет громче, то голос подведет ее.

– Знаю, но у меня был еще и довесок в виде чувств к тебе…

– Не надо! – испугалась девушка и отступила. – Не продолжай!

Ее душа разрывалась от того, насколько сильно она желала услышать абсолютно все, что он хочет сказать и насколько тяжело ей будет оттолкнуть его после этого. Слова Сайруса могли уничтожить ее решимость оставаться вдалеке. Одной сражаться со своей любовью было немного легче.

– Мне казалось, что ты тоже…, – Сайрус выглядел растерянным, и от этого становилось только больнее.

– Ты не понимаешь, – сказала она, собираясь с силами. – Я…, нет…, ничего подобного…

Ее неуверенные попытки объяснить ему, все дальше отдаляли ее от желаемого результата. Беверли необходимо было отпустить его, ведь даже изо всех сил мечтая быть с ним рядом, она не могла себе этого позволить. Прежде она даже представить себе не могла насколько это может быть больно. Ее душа уже не просто плакала, она рыдала в голос, кричала и била кулаками в стену.

– Беверли…, – он сделал шаг вперед.

– Не надо, я прошу тебя. Не говори больше ничего…

– Я знаю, что твое сердце отвечает на мои чувства! – горячо воскликнул мужчина. – Я вижу это.

– Тебе только кажется! – Беверли понимала, что он прав и это как всегда злило ее. Он всегда был слишком самоуверен.

– Я точно знаю это! После того поцелуя я уже не смог стать прежним и ты тоже! – заявил он, продолжая пытаться приблизиться.

– Я сделала это, потому что хотела спасти нас!

– Возможно, но, коснувшись моих губ, ты поняла, что это нечто большее. Как и я!

– Ничего особенного этот поцелуй для меня не значит, – с вызовом ответила Беверли, понимая, что ее наглая ложь никак не переубедит его. – У меня нет к тебе никаких чувств, кроме обиды и злости. Я не вижу в себе никаких изменений, связанных с тем поцелуем!

– Не видишь? – спросил Сайрус и схватил ее за плечи. – Так я покажу тебе!

Мужчина взял ее за затылок и с силой притянул к себе, впиваясь жаркими губами в ее рот. Что-то дрогнуло внутри, а потом вспыхнуло пожаром в груди и разлилось по всему телу. Сердце совершило смертельно опасный прыжок в бездну и уже не вернулось оттуда. Беверли инстинктивно прильнула к нему, словно и так минимальное расстояние между ними способно было уничтожить ее, и в восторге ответила на поцелуй. Сайрус не сдерживал себя и не осторожничал, его губы были властными и требовательными, а поцелуй по-настоящему сводящим с ума. Она понимала, что делает все не так, что не этого она добивалась, но отстраниться не смогла. Мужчина застонал и прижал ее плотнее, словно боялся, что она убежит или растворится в воздухе. Сумасшедший вихрь пронесся по венам, кружа все вокруг и переворачивая с ног на голову. Тело девушки била мелкая дрожь, и она почувствовала неудержимое желание касаться его снова и снова, желание познать его тело, а вместе с ним и свое. Она подумала о том, как бы ей хотелось, чтобы именно Сайрус стал тем первым и единственным, кто коснется ее и назовет истинно своей. От мысли об этом, а точнее о невозможности этого, из глаз полились слезы и девушка отступила. Она понимала, что Сайрус все поймет, но лучше было прекратить это безумие именно сейчас.

– Ты больше никогда не должен этого делать! – как можно тверже сказала она, хотя ей показалось, что слова ее прозвучали жалко. – Как бы нам обоим этого не хотелось.

– Но…

– Не мучай ни меня, ни себя, – слезы уже лились сплошным потоком, и боль перешла все возможные границы терпения. – Чуть больше, чем через пару месяцев я выйду замуж и этого не изменить!

– Ты можешь отказаться от этого брака! – ответил Сайрус. Беверли видела, что ему больно, но ей пришлось сдержать порыв прижаться к нему снова.

– Именно этого я и боялась, Сайрус, – тихо сказала она. – Поэтому просила не говорить то, что я не должна слышать. Мы сохраним то, что сейчас произошло в своих сердцах и не позволим больше чувствам взять верх. У меня есть обязательства перед семьей, прежде всего перед Кортни.

– Это несправедливо!

– Знаю, но мы уже говорили о справедливости. В этом вопросе для нас ее нет,– говорить становилось все сложнее. – Давай найдем её для Филиппа, для Синтии, Самиды и Амира. Если ты захочешь, я продолжу помогать тебе, но мы не заговорим больше о том, что принесет нам, лишь боль и разочарование. Я не могу и не хочу слышать то, что таит твое сердце, от этого будет только хуже, а мне очень нужны силы.

Сайрус перевел глаза на последние всполохи заката. Она понимала, что он прячет от нее свое лицо, пытаясь смириться со всеми сказанными ею словами или отыскать выход.

– Своего решения я не изменю, Сайрус, – она подошла к нему сзади и коснулась ладонью спины. – Мне придется выйти за Роя, как бы ни протестовало мое сердце.

Некоторое время они молчали, глядя на безмолвный город. Беверли надеялась, что Сайрус сможет ее понять и огласиться с решением, которое она приняла. Она попытается заставить себя навсегда оставить этот поцелуй и свою любовь в песках Кувейна и больше не прислушиваться к чувствам.

– Мне вполне понятно твое решение, оно вызывает уважение. Я выполню твою просьбу и не заговорю голосом сердца до тех пор, пока не придет время, – сказал Сайрус. – Если ты достаточно хорошо меня узнала, то поймешь, что я не привык сдаваться и отказываться от кого-либо. Я хочу, чтобы ты продолжила помогать мне и обещаю, что не причиню тебе боль.

Сказав это, мужчина забрался в седло и дождался Беверли, которая как только оказалась за его спиной тут же плотнее прижалась к ней лицом. Всю обратную дорогу девушка тихо плакала, понимая, что волшебной сказке пришел конец.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ДОЛГ СТАНОВИТСЯ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО…

– Мне хотелось бы знать, ты вообще понимаешь, что делаешь? – Миссис Монгроув не кричала, не метала молнии из глаз. Ее гнев был тихим и от того Беверли чувствовала себя еще ужаснее. Это означало, что ее матушка дошла до предельной точки кипения. – Как мы должны понимать твой поступок?

Беверли вернулась домой несколько минут назад и ожидаемо была встречена родителями в гостиной. Матушка нервно выдохнула, увидев ее целой и невредимой, но, убедившись, что с дочерью все в порядке, тут же перешла в наступление.

На душе у девушки было скверно. Ей пришлось проститься с братом, снова. Несмотря на то, что она теперь знала, что с ним все хорошо и он полностью оправился от травм, оставлять его там было сложно. Ее угнетала мысль, что она не могла ответить на вопрос, когда именно это все закончится, и они смогут воссоединиться. Сайрус обещал, что решит проблему с хронами, и она ему верила. Беверли сама была поражена насколько верила этому человеку, у которого было множество имен и еще больше тайн и проблем. Только лишь переступив порог дома, она уже ощутила щемящую тоску по нему и по тем мгновениям, что им пришлось пережить. В голове у девушки был сущий беспорядок, она постоянно думала обо всем, что произошло с Сайрусом, о том, что произошло с ними обоими и чем же, черт возьми, все это закончится. Она постоянно контролировала свои мысли, чтобы не запутывать себя еще больше и не сойти с ума. Ведь одно дело оказаться замешанной в подобной авантюре, но совсем другое, когда собственные чувства и привязанности усугубляют степень вовлеченности.

Теперь она стояла перед родителями, больше всего желая покинуть эту комнату и пожалеть саму себя, чего ранее она никогда не делала. Хрупкая ладошка Кортни отважно сжимала ее пальцы, сестренка пыталась придать ей сил.

– Я прошу прощения за свой побег, но я уверяю тебя, матушка, что я не сделала ничего предосудительного, – сказав это, Беверли испытала невероятный стыд за свою ложь. Она могла оправдать себя только тем, что закрыла свое сердце на огромный замок и запретила себе думать о чем-либо, касающимся отношений с Сайрусом.

– Ничего предосудительного? А как я должна назвать твой побег среди ночи? Как мне относиться к тому, что ты убежала к МУЖЧИНЕ?! Мало того, что это не твой жених, так он еще и чуть ли не самый известный ловелас с сомнительной репутацией!

– Все не так как кажется, мама, – очень больно было лгать в лицо матери, но девушка сильнее сжала пальчики Кортни, чтобы не заплакать от стыда. – Ему нужна была помощь.

– Помощь? Чем ты могла помочь? – Мелинда стояла напротив и нервно комкала в руках носовой платок. Отец сидел в кресле и молчал. Он наблюдал за дочерью, и только Богу было известно, о чем он в этот момент размышлял.

– Мама, я не могу объяснить всего сейчас, но поверь…

– Что вас связывает? – вопрос прозвучал так остро, что девушка ощутила, как холодное лезвие коснулось сердца.

– Мистер Баркли клиент мистера Мортимера…, я помогаю ему…, то есть пытаюсь помочь в одном деле…, оно очень важное…,– Беверли даже не представляла, как объяснить все матери.

Сайрус предлагал ей помощь, но она отказалась. Она больше не хотела дурманить сознание родителей, ибо любая магия, даже самая легкая не может не повлечь за собой последствия. Тогда он предложил прийти и поговорить с ними, но это напугало Беверли еще больше. Вряд ли найдется еще хоть один человек, которого бы ее мама расценивала как большую угрозу и ненавидела сильнее.

– Что это за дело? – внимательно вглядываясь в лицо дочери, спросил мистер Монгроув.

Девушка подошла к креслу и присела на корточки, касаясь руки отца. Она попыталась вложить всю свою искренность в дальнейшие слова, которые собиралась произнести.

– Прости пап, я не могу рассказать, но поверь мне, пожалуйста, что помощь моя идет во благо. Я вовлечена в нечто очень важное, нечто… правильное. Дело чести…, дело о жизни и смерти, – взгляд отца стал обеспокоенным. – Ты знаешь меня, ты знаешь свою дочь. Я никогда бы не пошла на что-то непозволительное, недостойное или бесчестное. Я ввязалась в эту историю лишь потому что твердо убеждена, что должна сделать все зависящее от меня, чтобы она завершилась справедливым возмездием и возданием по заслугам. Это настолько стоящее, настолько значительное дело, что я лишь мелкая сошка в масштабах всего происходящего.

– То есть ты говоришь, что дело это опасное? – отец оторвался от спинки кресла и тело его напряглось.

– И да, и нет. Опасное, но не для меня, – Беверли лукавила, но ей совсем не хотелось пугать отца еще больше. – Я понимаю, что все это звучит как полный бред, но ты должен верить мне. То, что я сейчас делаю настолько важно, что отступить было бы неправильно.

– Если это опасно, то я не могу позволить тебе продолжить, – мистер Монгроув встал с кресла и впервые в жизни, девушка видела его таким встревоженным.

– Но папа…

– Я уже потерял одного ребенка, Беверли! – прокричал он. Ее отец никогда прежде не повышал голоса на нее, поэтому девушка немного оторопела. – Я уже пережил это. Я не хочу, чтобы эта общая у вас с Лукасом черта, привела к гибели и тебя. Ты так похожа на него, твое сердце настолько же горячее, настолько же неутомимое.

Беверли ужасно захотелось сказать отцу, что с Лукасом все в порядке и что она как раз и пытается сделать так, чтобы он поскорее вернулся. Но она не могла. Не время было давать родителям надежду.

– Папа, я не могу отступить. Я не могу предать оказанное мне доверие.

– Ты дала кому-то опрометчивое слово? – заволновалась мама. – Что ты обещала этому проходимцу? Что между вами происходит?

– Мама! – Беверли не выдержала огня с двух сторон. Отец беспокоился о ее жизни, а матушка о чести.

– Ты можешь ответить мне? – миссис Монгроув выглядела как натянутая струна. Ее тело звенело от напряжения и страха, а глаза пылали.

– Между мной и мистером Баркли ничего быть не может, – медленно сказала девушка, ощущая, как от правдивости каждого сказанного ею слова ее сердце разрывается на куски. Кортни тихо пискнула и девушка поняла, что слишком сильно сдавила ее руку.

Отец смотрел на нее очень долго и очень пристально, словно хотел заглянуть в саму душу и найти там ответы. Его глаза стали теплее, а потом наполнились сожалением и жалостью, от которой стало только хуже. Мистер Монгроув отошел к окну и уперся ладонями в подоконник. Беверли видела, как отец борется с собой и все бы отдала за то, чтобы узнать, о чем именно он думает.

– Ты можешь пообещать мне, что не пойдешь против меня и данного мною слова? – наконец, повернулся он к дочери. Беверли застыла, как каменное изваяние и испытала такую чудовищную боль, что ей казалось, что кровь навсегда застыла в ее жилах и покрылась толстым слоем льда. Внутри она рыдала и кричала в голос, но снаружи так и осталась замершей статуей.

– Я не позволю тебе нарушить свое слово, отец, – с огромным трудом выговорила Беверли. Конечно, она понимала, что ей придется выйти замуж за Роя, что отец не изменит своего решения, но глупое сердце продолжало мечтать и надеяться.

– Я верю тебе, дочка, – сказал отец, но девушка не увидела ожидаемого облегчения на его лице. Словно что-то все еще тяготило его.

– Ты позволишь мне закончить начатое мною дело? – сердце Беверли гулко билось, то ускоряясь, то замедляясь в ожидании ответа.

– Нет. Все это зашло слишком далеко, – вмешалась миссис Монгроув. – Ты пойдешь в лавку и скажешь мистеру Мортимеру, что более не сможешь работать с ним. Ты больше никогда не увидишь мистера Баркли и не поставишь нас в подобное положение.

– Мама, прошу…

– Ты больше ни единым своим действием не заставишь меня усомниться в тебе! – Мелинда была непреклонна, а Беверли понимала, что земля уходит из под ног. Она чувствовала, что проваливается в пропасть, откуда уже не сможет выбраться, никогда. – Закончим. Ступай к себе. Завтра утром ты сходишь в лавку и сделаешь, как я сказала, а потом мы все сделаем вид, что ничего не происходило.

Миссис Монгроув решительно покинула комнату, давая понять, что последнее слово было за ней и изменить его никто уже не сможет.

– Мне жаль, – сказал отец и положил руку на плечо дочери. – Я уверен, что то, что ты делала очень важно…

– Ты даже не представляешь себе насколько, – поникла девушка, чувствуя, что так долго сдерживаемые слезы вот-вот прольются.

– Однако у тебя есть обязательства перед семьей, перед Кортни. – На миг Беверли показалось, что отец все понял. – Если бы я мог что-то изменить…

– Не надо, папа, – наконец, заплакала она и прижалась к его груди. Она не могла позволить ему винить себя еще и за это. – Я все понимаю, правда.

– Я не могу не замечать, что то, что связывает тебя с мистером Баркли, помимо сердечной привязанности, очень важно, – прошептал ей в волосы отец, и девушка вскинула голову. Он все-таки понял. – Но я не могу допустить, чтобы ты попала в беду.

– Ты понял? – так же тихо спросила девушка, отпуская дрожащую руку сестренки.

– Что я был бы за отец, если бы не увидел, что моя дорогая дочь отдала свое сердце и так горько страдает, тяготимая долгом, – на глаза отца навернулись слезы. – Но я не могу позволить тебе этого. Нет, не подумай, меня не пугает его репутация, ведь люди вообще много говорят и чаще всего впустую. Я знаю тебя. Знаю, что ты могла полюбить только достойного человека, только того, кто этого действительно заслуживает. Но много лет назад я дал слово мистеру Левенсви…

– Папа! Не будем об этом, этот разговор не принесет нам ничего доброго. Ты просто знай, что я не подведу тебя. Я не нарушу слова и не позволю своему сердцу говорить громче разума, – девушка старалась не смотреть на отца и затаившуюся в кресле сестренку. – Я лишь хотела продолжить начатое. Хотела помочь хорошим людям. Я не смогу теперь быть вдали от них, не смогу не знать, что происходит. Я сойду с ума, если не буду знать…

– Возможно, ты могла бы попросить мистера Мортимера иногда сообщать тебе о деталях, – тихо сказал отец, и девушке ничего не оставалось, как согласно кивнуть, осознавая, что уговорить его ей не удастся.

Они еще немного посидели вместе. Мистер Монгроув поддержал дочь насколько мог, но изменить случившееся даже ему не под силу. Ее судьба была предопределена.

Тихая ночь накрыла город и поприветствовала одинокую девушку на балконе россыпью звезд. Несмотря на то, что было тепло, Беверли поежилась и закуталась плотнее в шаль. Она сидела в плетеном кресле и изо всех сил пыталась справиться с тоской и муками сердца.

– И как же мне теперь тебя называть? Амиром? Фаридом? Сайрусом? Мортимером?

– Фарид – имя призрака прошлого, его словно и не существует уже…

Амир – имя заклейменного, которое запрещено произносить…

Мортимер – имя того, кто предал твое доверие…, а Сайрус… – лжец. – Горько сказал мужчина, когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, и они вернулись к дому старика Гафара.– Ни одно из моих имен не достойно тебя.

–Каждое из них имеет свое лицо. Фарид – любимый сын отважной женщины, Амир – преданный друг, готовый отдать жизнь за Филиппа, Мортимер – мой друг, чье сердце так болело за меня, а Сайрус…

Девушка обратила взор к озеру, по водной глади которого скользила тонкая лунная дорожка. К чему сейчас были слова? Он итак знал, кем для нее был Сайрус.

– Вот если бы было имя, способное объединить их все и вновь собрать по крупицам все частички твоей души, разбросанные по этим личностям, – печально улыбнулась она. – Я верю, что когда-нибудь, ты снова станешь самими собой. Воссоединишься с тем, что потерял, и гордо расправив плечи, встанешь по правую руку от принца.

– Ты действительно в это веришь? – Сайрус мягко взял ее за плечи и заставил посмотреть в свои глаза.

– О большем и не мечтаю, – твердо сказала девушка. – Твое место рядом с Филиппом и ты непременно его займешь!

– Не знаю, этого ли я хочу теперь, – мужчина опустил свои руки и тоже посмотрел на озеро.

– О чем ты?

– Мне нужно лишь, чтобы Филипп вернулся к жизни, чтобы его здоровью больше ничего не угрожало, – сказал Сайрус. – Это раньше я стремился стать придворным магом, достичь каких-то высот и всю жизнь провести во дворце.

– А теперь? – сердце Беверли ускорилось.

– В моей жизни появилось нечто гораздо важнее.

Этот разговор все чаще всплывал в памяти, принося новые муки, а Беверли тщетно пыталась не вспоминать тоску во взгляде мистера Баркли. Для себя она все же решила, что будет называть его как и прежде – Сайрусом, поскольку это было привычнее. Да, и кстати сказать, называть его как-то иначе было бы опрометчиво. Они оставили части артефакта в Кувейне, где дедушка Гафар сразу разделил их и спрятал в разных местах. Оставалось найти только свиток, на котором, как объяснил Сайрус, записано древнее заклинание способное вернуть принца к жизни.

Сидя на балконе, девушка терзала себя мыслями о том, что больше не сможет участвовать в спасении Филиппа. Она чувствовала, что подвела его. Конечно, они не были знакомы, но этот факт отнюдь не мешал ей уважать его и думать о том, что именно такому человеку следовало встать во главе Кармифола. Принц Филипп и его возлюбленная принцесса Синтия виделись ей прекрасными правителями. До тех пор пока его высочество находится в столь плачевном состоянии, на трон претендует лишь следующая по старшинству принцесса Лилиана. Ее скверный характер и весьма сомнительные убеждения пугали Беверли. Королева, подобная ей, не могла внушать доверия.

Чтобы как-то отвлечься, девушка вспомнила лицо Кортни, когда она поведала ей о своих приключениях. Сестренка плакала от радости и визжала в подушку, узнав о том, что Лукас жив и ей нужно немного потерпеть, чтобы его увидеть. Корти танцевала по комнате и восхваляла мистера Баркли, который спас ее старшего брата. Потом настроение ее резко изменилось, и она села у ног старшей сестры и заплакала. Некоторое время Беверли не могла понять, что случилось.

– Почему жизнь так несправедлива к тебе? – смогла сквозь всхлипы расслышать девушка.

– Почему несправедлива? – сердце Беверли сжималось от каждой слезинки сестренки.

– Ты ведь любишь его, правда? – Кортни подняла залитое слезами лицо.

– Корти! – возмутилась девушка, ощущая, как слова сестры теплом разливаются внутри.

– Что? Даже папа это понял, – захлюпала девочка. – Это ведь, правда? Мистер Баркли тоже любит тебя?

– Оставь это, милая. Не стоит тебе забивать подобными глупостями свою маленькую головку. – Беверли постаралась улыбнуться, но чувствовала, что получилось не очень.

– Я уже достаточно взрослая! – возмутилась девочка, слезы которой тут же остановились.

– Для чего?

– Для того, чтобы понять, что мистер Баркли достойный человек! Чтобы увидеть, что Рой Левенсви не стоит даже следов на песке, оставленных тобой. Он грубый, невоспитанный и совсем тебя не любит.

– Корти, я просила тебя…

– О чем? Не говорить плохо о твоем будущем муже? – Кортни встала на ноги и вскинула подбородок, складывая руки на груди. – Мы здесь одни!

–Это не имеет значения, милая, – мягким тоном, девушка надеялась усмирить эмоциональную вспышку сестры.

– Беверли! – девочка подошла к ней и взяла за руки. – Самое неприятное для меня это то, что он не смотрит на тебя, как мистер Баркли!

– И как же смотрит мистер Баркли? – Беверли хотела бы, чтобы голос прозвучал непринужденно, но у нее не получилось. Даже глухой расслышал бы, как он пискнул на имени мужчины.

– Как только он увидел тебя в этом платье, его глаза уже больше никуда не смотрели, – гордо заявила девочка. – Он едва дышит рядом с тобой!

– Что за глупости? – Беверли отвернулась от сестры и только тогда поняла, что выкручивает себе пальцы от волнения. Она постаралась взять себя в руки, напоминая себе, что даже такие приятные слова сестры не должны заставлять ее сердце петь. – Нам не стоит больше об этом говорить.

– Но почему? Этот брак можно отменить!

– Нет, нет, родная, – Беверли снова повернулась к девочке и попыталась вложить в свои слова чуть больше уверенности и твердости. – Никогда больше не говори так. Наш отец дал слово! Его ни в коем случае нельзя нарушать!

– Это глупое слово. Они дали его, когда вы были детьми. Но сейчас, видно же, что вы совсем друг другу не подходите…

Беверли осекла себя, понимая, что снова вернулась мыслями к Сайрусу и предстоящему браку с Роем. Она довольно долго объясняла сестре, что такое долг и почему он так важен, но их разговор неизбежно скатывался, то к прекрасному лицу Сайруса, то к его благородству, то к их взаимной любви, что, по словам сестры, по определению должно быть основой счастливого брака.

Девушка услышала странный звук, напоминающий долгий выдох и лицо ее опалил жаркий ветерок. Мышцы Беверли вмиг напряглись, она настороженно осмотрелась. На балконе было по-прежнему тихо и пусто, но чувство тревоги настойчиво закрадывалось в душу. Девушка медленно поднялась, стараясь прислушиваться к каждому шороху листвы в саду и редкому вскрику птиц. Кожей она ощущала липкий страх, пробирающийся по позвоночнику и заставляющий каждый волосок на теле встать дыбом. Что-то было не так.

– Беверли? – Кортни вышла на балкон, в ночной сорочке, растрепанная и босиком. – Ты почему не спишь?

– Войди в комнату, – тихо, но настойчиво сказала девушка, делая жест рукой, словно отодвигая сестренку.

– Что происходит? – Корти, несмотря на просьбу, подошла ближе.

– Не знаю, но чувствую, что-то недоброе, – сказала Беверли и новый порыв горячего ветра швырнул ей в лицо что-то колючее.

Голые ступни пощекотало чем-то странным, и девушка опустила глаза. Вокруг ее ног, да и повсюду на балконе лежал, будто золотой покров. Беверли присела на корточки, протянула руку и провела ею по поверхности. Сердце тут же дрогнуло, когда она поняла, что это песок.

– Беги, Корти! – сказала она, резко поднимаясь.

– Что?

– Уходи в комнату, там магическая защита, – Беверли подтолкнула девочку в спину, но было уже поздно.

Они обе застыли как вкопанные, когда прямо перед их лицами воздух заметно содрогнулся. Горячий ветер с песком стал сильнее и дул, словно прямо из ниоткуда.

– Что это? – Кортни вцепилась пальцами в руку сестры.

– Дыхание Кувейна…,– Беверли сама не понимала, откуда взялись эти слова, но как только она их произнесла, страх стал сильнее.

Воздух будто поплыл перед глазами, девушка уже видела такое, но никак не предполагала, что портал образуется прямо здесь, на ее балконе. Ветер, дующий им прямо в лица, стремительно сменил направление на противоположное. Беверли почувствовала всю его силу, когда поняла, что едва держится на ногах.

– Беги, Корти! – крикнула она.

Девочка бросила взгляд на сестру и кинулась к дверям комнаты. Мощь порыва нарастала, поэтому Кортни не удалось достичь заветной цели, она упала на пол. Беверли вцепилась пальцами в каменные перила балкона и дотянулась до девочки, которая изо всех сил пыталась удержаться на месте. Воздушная воронка затягивала их.

Могучий ветер поднял песок, и он попадал в глаза, уши и нос. Он мешал сосредоточиться и разглядеть что-либо. Беверли чувствовала, как устают ее руки, а ветер в это время хватался за нее колючими пальцами, стараясь оторвать от перил.

– Нас затянет, Беверли! – испуганно закричала девочка, пытаясь повыше перехватить руку сестры.

Девушка отчаянно цеплялась за спасительный камень, но силы покидали ее. Еще один резкий порыв и Кортни оторвало от пола, она буквально парила в воздухе, утягивая сестру за собой. Сильнейшая тяга из портала причиняла боль, но Беверли боялась разжать пальцы. Она на многое была согласна, но попасть неизвестно куда вместе с Кортни, было самым страшным длянее. Девушка сжала зубы и фактически зарычала, осознавая, что вот-вот ее руки не выдержат от боли и напряжения.

– Прости, милая…, – сказала она перед тем, как их обеих затянуло в портал.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ УЗНАЕТ ДАТУ СОБСТВЕННОЙ СМЕРТИ…

При приземлении Беверли больно ударилась плечом, как всегда. В голове мелькнула мысль, что ей нужно чаще практиковаться, хотя Сайрусу это, кажется, не помогает. Девушка довольно быстро поднялась и бросилась к сестре, которая пыталась встать на ноги.

– Где мы? – спросила девочка, озираясь по сторонам.

– Надо полагать в Кувейне, родном городе Амира.

Беверли помогла Кортни подняться и тоже осмотрелась. Место, куда их выбросил портал, оказалось похожим на каменную коробку из четырех стен, которую воздвигли, судя по всему, прямо на песке. Над головой у них были лишь железные прутья, сквозь которые девушки видели ночное небо.

– Посмотри наверх, – восхитилась Корти, – небо кажется настолько низким, что близость звезд поражает воображение. Мне хочется коснуться их рукой. В жизни ничего подобного не видела!

Девушка непроизвольно улыбнулась, немного успокаиваясь, что ее сестренка не напугана, чего о себе она сказать не могла. Как и многие люди, Беверли не любила неизвестность и неопределенность. Ей хотелось знать, по чьей прихоти они оказались здесь и само собой, зачем. Первое впечатление довольно быстро прошло и сестры начали замечать, что открытое небо уже не так прекрасно, поскольку ночью в Кувейне ужасно холодно. Беверли сняла с себя шаль, чудом не слетевшую во время перемещения, и укрыла ею дрожащие плечи сестры. Некоторое время девушка мерила шагами каменную коробку, пытаясь отыскать выход. Дверь, конечно, здесь имелась, но она была очень толстой и прочной, и даже не дрогнула под ее уверенными ударами.

Все это совсем не нравилось Беверли, но она старалась сохранять самообладание, чтобы не пугать Корти, которая, к слову сказать, даже не беспокоилась. Девочка присела в углу прямо на песок, подобрала под себя ноги и укуталась в шаль.

– Как ты милая? – спросила Беверли.

– Все хорошо, не беспокойся, – девочка улыбнулась и прикрыла глаза, – я думаю, до утра сюда никто не придет.

Девушка посмотрела на Кортни и на мгновение потеряла дар речи. В то время, как в ее душе нарастали страх и беспокойство, ее двенадцатилетняя сестра расслабилась и ни о чем не тревожилась.

– Тебе стоит тоже немного отдохнуть, – не размыкая век, сказала девочка, – садись ко мне, вдвоем будет значительно теплее.

– Тебе совсем не страшно? – Беверли опустилась на холодный песок и обняла сестру за плечи.

– Во-первых, со мной ты, – улыбнулась Кортни, – во-вторых, если бы нас хотели убить, то просто сделали бы это прямо на балконе, значит, мы зачем-то нужны. Ну, а в – третьих, я знаю, что мистер Баркли придет за нами, ему просто понадобится немного времени.

– Почему ты думаешь, что Сайрус придет за нами? – изумилась девушка.

– Он сам сказал мне.

– Когда?

– На балу, – Кортни открыла глаза и снова улыбнулась, – когда мы танцевали, мистер Баркли сказал мне, что отныне он мой друг. Он пообещал, что в любое время, когда мне понадобится помощь, он придет не раздумывая.

– Но он даже не знает, что она нам нужна! – Беверли была приятно удивлена такому повороту.

– Это как раз не проблема, мне кажется, что защита, которую он поставил на нашем доме, каким-то образом оповестит его о магическом нападении, – пожала плечами девочка, плотнее прижимаясь к сестре.

– И давно ты так хорошо разбираешься в магии? – Беверли очень надеялась, что Корти права и Сайрус, в самом деле, каким-то чудесным образом узнает о том, что случилось.

– По-твоему я зря теряла время, пока танцевала с одним из самых сильных магов Кармифола? – девочка, казалось, была возмущена подобной мысли. – Я задавала вопросы обо всем, что только приходило в голову, а мистер Баркли любезно на них отвечал. Конечно, я не берусь утверждать, что все именно так, как я думаю, но мне кажется, что твой друг достаточно предусмотрителен.

Беверли во все глаза смотрела на сосредоточенное лицо Кортни и удивлялась тому, как незаметно она повзрослела. Когда Лукас пропал, ей было всего девять, но уже в то время, её младшая сестрёнка проявляла не свойственную её возрасту мудрость. Тогда им обеим пришлось нелегко. Мама впала в настоящее забытье и почти год практически не замечала девочек. Лукас был её светом в окне, её любимчиком, её надеждой. Безусловно, она очень любила дочерей, но проявляла свои чувства, как могла. Мистер Монгроув, в свою очередь, замечая равнодушие жены, пытался уделить девочкам больше внимания, справляясь со своим горем в одиночку. Он занимался с Кортни, пытаясь увлечь её путешествиями по многочисленным картам в своём кабинете, он учил её размышлять и делать выводы. Беверли была благодарна отцу за это. Сама она закрылась в своём горе, стараясь не усугублять состояние родителей и не пугать Корти. Теперь, сидя в холодной «темнице», посреди пустыни, и не зная, что ждет их дальше, Беверли возносила благодарность небесам за то, что мистер Монгроув в своё время так заботился об образовании младшей дочери.

Ночь была ужасной. Девушки потеряли счёт времени и ждали рассвета, чтобы хоть как-то согреться. Беверли прижимала сестру к себе, стараясь согреть её своим теплом. Уснуть, конечно же, не получилось. Когда становилось совсем невыносимо, они прыгали и танцевали, чтобы разогнать застывшую кровь. И наконец, когда солнце поднялось над землёй, девушки чувствовали себя разбитыми и смертельно уставшими.

Довольно скоро стало жарко, от чего самочувствие сестёр стало только хуже. Песок быстро нагревался, обжигая босые ноги. Беверли уже начала бояться, что они просто напросто сварятся под палящим солнцем.

– Что это за странная пытка? Кто настолько изощрён, чтобы мучить нас таким образом? – бормотала девушка, следуя за тенью, в которой можно было остудить ноги.

Время тянулось бесконечно долго, а когда солнце поднялось прямо над головами и каждый, даже самый маленький участок тени, безвозвратно исчез, девушки постелили на песок шаль. Губы быстро высохли, а жажда настигла такая чудовищная, что начало казаться, что именно она станет причиной их гибели. Они сидели на шали, тесно прижавшись друг к другу и закрывали головы руками, когда тяжелый замок загремел за дверью.

В каменную коробку вошли четыре человека в черных рубашках и шароварах, с такого же цвета тюрбанами на головах. Их лица были закрыты свободными концами ткани, из которой состояли головные уборы, а за широкими поясами скрывались кинжалы. Двое из них молча приблизились, протягивая девушкам довольно плотные покрывала. Беверли старалась сохранять спокойствие, несмотря на жуткий страх перед лицом неизвестности. Она помогла сестре укрыть голову и лицо, а затем сама облачилась в уже знакомый наряд. Смущали лишь босые ноги, на которые девушка тут же указала. Идти по раскаленному песку без обуви было бы безумием. Мужчины все так же безмолвно переглянулись, а затем те же, что принесли одежду, вынули из-за поясов кинжалы, заставив девушек, в испуге прижаться друг к другу. Однако их конвоиры не собирались нападать, они лишь передали оружие своим спутникам и быстрыми движениями перекинули девушек через плечо. Сестры взвизгнули от неожиданности и попробовали сопротивляться, что оказалось бесполезным.

Мужчины вынесли их наружу, и водрузила на лошадей. Лежать на спине у лошади лицом вниз было чудовищно неудобно, к тому же каждое движение кобылы приносило ужасную боль. Беверли заталкивала как можно глубже свое негодование, стараясь не стыдиться сложившейся ситуации. Она ведь не могла ничего изменить и возможно немного спокойствия поможет им оставаться в относительной безопасности. Конечно, она могла бы возмутиться, что поначалу и собиралась сделать, но вовремя одернула себя, вспоминая, что она здесь не одна и довольно терпимое к ним отношение может резко измениться. К счастью, путешествие оказалось недолгим. Вскоре девушек снова поставили на землю, и Беверли облегченно выдохнула, ощутив прохладный камень под своими ступнями. Она тут же взяла сестру за руку, и они вместе рассмотрели дворец, в котором оказались.

Он буквально ошеломлял своей роскошью и богатством, изобилуя мозаиками из разноцветного мрамора с использованием стекла и зеркал. На пути повсюду встречались ажурные кирпичные орнаменты, узорные детали, созданные из бронзы с золоченым покрытием и всевозможная резьба по мрамору и дереву. Весь дворец утопал в зелени и соседствовал с многочисленными фонтанами разных размеров и форм. Беверли ни за что не могла бы подумать, что среди сухой и казалось бы, безжизненной пустыни может появиться такая красота. Кортни отвлеклась на огромную клетку с дивной птицей, величественно разгуливавшей внутри нее. Это было чудесное создание с грациозной шеей и маленькой головой синего цвета, венчал которую забавный хохолок. Девочка подошла ближе и протянула руку, на что птица тут же возмущенно раскрыла свой длинный хвост. Кортни немного испугалась и отступила, но увидев, как прекрасны перья птицы, застыла. Хвост был похож на ярко зеленый веер, который слегка подрагивал, будто вот-вот собирался накрыть птицу с головой.

Девушек привели в просторный зал. Прямо в центре красовалось что-то напоминающее кровать, но больше походило на какой-то помост укрытый мягким одеялом и буквально заваленный многочисленными подушками разных размеров, расцветок и форм. Надо отметить, что все в этом дворце пестрило разнообразием ярких цветов и красок.

Беверли обратила внимание, что здесь абсолютно нет дверей, только резные арки, позволяющие легкому ветерку свободно гулять по дворцу и волновать легкую полупрозрачную ткань, служившую завесой между комнатами. Сестёр встретили несколько девушек в ярких платьях до пят. Они, как и до этого мужчины, совершенно безмолвно взяли их за руки, и повели за собой. Старшая сестра продолжала удерживать младшую рядом с собой, даже, несмотря на то, что угрозы не ощущала. Прислужницы помогли им помыться и переодеться. Сначала Беверли попыталась протестовать и объяснить девушкам, что мыться в доме того, кто их так бесцеремонно похитил, они не станут. Она спрашивала у них, где они и кто хозяин этого дворца, но ответом, как и прежде, была тишина. Кортни сдалась первой и убедила сестру, что помыться было бы, кстати, поскольку они обе ужасно устали и песок, попавший и в нос и в уши, хотелось вычистить. Беверли согласилась, но чувствовала себя крайне неуютно и так и не смогла окончательно расслабиться, даже, несмотря на дивную, молочного цвета воду и пьянящий аромат масел.

Прислужницы подготовили им чистые наряды, состоящие из длинной рубашки почти до колен, которая надевалась через голову, и легких, почти воздушных шаровар. Одежда оказалась приятной на ощупь и удивительно удобной. Кортни достался нежно розовый цвет одеяния, а Беверли изумрудно зеленый. Служанки помогли девушкам высушить волосы и оставили их распущенными. Когда сестры вернулись в просторный зал, их ждал накрытый низкий стол и подушки вокруг него.

– Как вкусно пахнет! – восхитилась Корти. – Смотри, здесь и мясо и козий сыр, фрукты и много сладостей, похожих на те, что ты приносила мне из лавки мистера Мортимера.

Девочка уверенно опустилась на одну из больших подушек на полу и взяла кусочек мяса, выпустив из горла стон наслаждения. Беверли могла бы проявить гордость и отказаться от пищи, но глядя на то, с каким удовольствием Корти поглощает её, поняла, что сестренка может последовать ее примеру и отбросила эту мысль. Они ещё не успели закончить с обедом, когда в покои вошел высокий мужчина, крепкого телосложения. Несмотря на то, что он был уже почтенного возраста, его волосы оставались черными, без единого седого волоска. Кожа смуглая, чуть темнее, чем у Самиды и Амира. Густые черные брови и такие же ресницы. Глаза суровые, насыщенного зеленого цвета. Мужчина был одет в столь распространенную здесь длинную до пят рубашку белого цвета, с аккуратным воротничком стоечкой. Подол, манжеты и воротничок украшали замысловатые узоры, вышитые золотой нитью. Под рубашкой – того же цвета штаны. На его пальцы были нанизаны множество перстней с разнообразными камнями, среди которых Беверли отметила чистейшие рубины и изумруды.

– Добро пожаловать в мой дом, – сказал мужчина и слегка поклонился девушкам.

Его учтивость ничуть не тронула Беверли, она тут же встала и потянула сестру за собой. Мужчина, стоявший перед ними, был красив и вероятно занимал хорошее положение среди жителей своей страны. Его взгляд говорил о власти, о том, что он привык, когда ему подчиняются.

– Кто вы? И что вам нужно от нас? – спросила Беверли, обнимая сестру за плечи.

– Меня зовут Фархат, я визирь Кувейна и кровный дядя вашего …, знакомого, – мужчина медленно прошел мимо них и присел на помост с подушками.

– Какого знакомого? – сердце Беверли сжалось. Она помнила рассказ Сайруса о его детстве. Перед ней сейчас сидел родной брат Самиды, который забил до смерти отца Сайруса и желал гибели ему самому. Согласиться со словами визиря, означало дать ему возможность отыскать Амира.

– Я наблюдал за вами. Вас не удивило и почти не напугало перемещение в совершенно иную страну. Вы знакомы с лакомствами Кувейна, что для жительниц Кармифола небывалая редкость, – спокойно сказал Фархат. Он поднялся на ноги и подошел ближе, вызывая тысячи испуганных мурашек на коже девушки.

– Я много читала о других странах, – начала Беверли, крепче прижимая к себе сестру, пока мужчина кружил вокруг них, как хищник, – Кувейн был в их числе.

– Не играйте со мной, мисс. Я не знаю вашего имени, и какое положение вы занимаете в своём мире, но я отчетливо вижу след магии, оставленный моим «родственником».

Визирь приподнял кисть руки и провел ею в воздухе, словно подгоняя запах, окружающий сестёр. Только сейчас девушка заметила, что его ногти выкрашены в черный цвет, а при ближайшем рассмотрении лица, она поняла, что и глаза его такие выразительные за счет подведенных век, черным карандашом.

– Я довольно давно выслеживаю Фарида и точно знаю, что он ищет, как в вашей стране, так и в песках Кувейна, – улыбнулся мужчина снисходительно, словно давая понять, что они могут расслабиться и ничего не бояться. – Нам всем станет значительно легче, если вы перестанете упрямиться и согласитесь с тем, что знаете его.

– Я не понимаю, о ком вы говорите, – Беверли чувствовала себя глупо, но ей казалось, что своим согласием она предаст Сайруса.

– Хорошо, вы продолжаете упрямиться. Тогда я вынужден буду отправить вас обратно в ту каменную коробку, из которой вас забрали утром. Вы посидите под палящим солнцем несколько дней и одумаетесь,– Мужчина взял со стола виноград и с удовольствием проглотил его, продолжая улыбаться.

– Вы не посмеете!

– Почему же?

– Кто может поступить так с молодой женщиной и ребенком? Послать на долгую и мучительную смерть?! – Беверли старалась не забывать, что именно этот человек, собственными руками забивал до смерти человека, на глазах его любимой. Однако страшно было подумать, что не менее жестоко он мог поступить и с ними.

– Вы забываете, где находитесь, мисс! – теперь голос визиря звучал резче. – Вы в моей стране, где с женщинами обращаются намного жестче. Здесь ваше мнение никого не интересует, а ваш голос звучит лишь потому, что я позволяю! – Он сделал глубокий вдох и успокоился, расслабляя напряженные мышцы лица. – А теперь, начнем все сначала, и я снова постараюсь быть вежливым.

– Чего вы хотите? – Беверли ни за что бы не согласилась на его условия, если бы рядом не было Кортни.

– Не много. Мне нужно чтобы вы некоторое время оставались моими гостьями.

– И всё? – недоверчиво спросила Беверли.

– Да, и в вашей власти решить, каким именно будет ваше пребывание в Кувейне. Либо вы ведете себя тихо, не пытаетесь бежать или что-то вроде того, либо делаете какую-нибудь глупость и отправляетесь умирать от жажды в пустыню, – Фархат внимательно смотрел на обеих сестер, пытаясь понять, воспринимают ли они его слова всерьез. – Думаю, что благоразумие все же возьмет верх.

– Вы же понимаете, что он придет за нами? – вдруг, подала голос Кортни.

– О да, девочка, именно это мне и нужно, – визирь снова улыбнулся, а сердце Беверли сдавила тревога.

–Что вам нужно от него? – голос девушки дрогнул. Она жаждала услышать ответ настолько же сильно, насколько боялась.

– Он отдаст мне артефакт, а потом я убью его, – пожал плечами мужчина.

– Амир никогда не отдаст вам артефакт, его значение гораздо выше наших с сестрой жизней! – слова Корти прозвучали решительно, словно она совсем не боялась того, что за ними таилось.

– Меня мало интересует цель этого выродка! – неожиданно гневно выкрикнул визирь. – Я даже знать не хочу, зачем ему понадобился древний симианский сокол, – это название Беверли слышала впервые, – следы которого затерялись во времени и пространстве. Уже несколько сотен лет этот магический предмет не мог отыскать, ни один мало мальски талантливый маг, но вашему другу, похоже, это удается.

– Зачем он вам? – спросила Беверли. – Я даже не знала, что вы маг…

– Ну, это не то о чем кричат на всех углах в нашей стране, – визирь присел на одну из подушек у стола и жестом пригласил сестер последовать его примеру, что они хоть и нехотя, но все же сделали. – Я действительно прежде не был магом, но все меняется, если заключить сделку, результатом которой станет некая сила, способная сделать меня могущественнее.

– И кто может дать такую силу? – ошеломленно спросила девушка.

– Моя страна древнейшая на земле и в ее истории есть множество великих визирей, которые став духами песков могут поделиться своей магией со смертными. Один из них дал мне немного своей, в обмен на симианского сокола способного оживить его.

– Вы хотите оживить древнего мага? – разинув рот от удивления, спросила Кортни.

– Да. Но это не просто какой-то там маг – это Гассан, великий визирь, покровитель Кувейна. Он обладал поистине несокрушимыми силами. Вернув его к жизни, я смогу разделить с ним его власть.

– А вы уверены, что он захочет разделить ее с вами, после того, как получит желаемое? – поинтересовалась девушка, которая не смогла усидеть на месте. Она начала ходить по комнате, чувствуя как липкий пот пробирается по позвоночнику к пояснице.

– Тот, кто воссоединит все три части артефакта, сможет управлять его магией безраздельно. Гассан знает, что сокол может как вернуть его к жизни, так и умертвить снова, – человек, пленивший их, несомненно, был умен и предусмотрителен, что еще больше пугало Беверли.

– Но зачем вам убивать Амира? – этот вопрос мучил ее уже давно.

– Все просто. На данный момент он единственный, кто доказав свое родство со мной, а это будет несложно, может претендовать на мое место, моё богатство и на мою жизнь в целом.

– Поверьте, Амиру не нужно ваше место…

– Возможно сейчас это и так, но все может измениться, – пожал плечами визирь, засовывая в рот очередную виноградину.

Беверли смотрела на него и понимала, что он опасен хотя бы потому, что действует с холодной головой. Фархат не принимает импульсивных решений и продумывает все свои ходы наперед. Он готов убить своего родного племянника только ради того, чтобы убедиться, что Амир не пожелает, вдруг, отнять у него власть.

– Почему вы решили, что он отдаст вам артефакт?

– Вы – единственная, кого за много лет он привел с собой. Каждый раз, когда он объявляется в Кувейне, я пытаюсь отследить его, но старый змей Гафар очень умен, постоянно прячет от меня свое жилище. Этот мальчишка весьма ловок и каждый раз ускользает как песок сквозь пальцы. Но в этот раз все по-другому, – серьезные глаза визиря буквально буравили девушку пристальным взглядом. – Он взял с собой вас, а это значит, что вы важны для него. Фарид выставил мощную защиту вокруг себя и своей матери, – последнее слово мужчина произнес с нескрываемым презрением, – а так же обезопасил ваш дом, но я терпелив. Стоило подождать совсем немного, и вы дали мне возможность…, пригласить вас в гости.

– Как он узнает, что мы здесь? – Беверли, наконец, остановилась, но начала заламывать собственные пальцы, стараясь справиться с нервным потрясением.

– Я отправлю ему послание, которое найдет его в любой точке земли, – Фархат резко поднялся на ноги.

– Но как быть с тем, что у Амира нет артефакта? Он еще не собрал его воедино? Найти его части не так-то просто, – осторожно спросила Кортни.

– У него будет стимул ускориться, поверь мне, девочка, – визирь подошел к Беверли и сделал в воздухе круговое движение рукой.

Прямо у лица девушки возникло что-то напоминающее зеркало, а потом мужчина крепко взял её за волосы и больно дернул назад, таким образом лишая ее возможности вырваться.

– Итак, дорогой мой «племянник», как видишь, я пригласил твою очаровательную подругу вместе с ее младшей сестрой, погостить в моем доме, у тебя на родине, – мужчина приблизил лицо девушки к мерцающему зеркалу и продолжил. – Ты придешь ко мне и принесешь с собой симианского сокола, иначе эти очаровательные девушки окажутся либо под солнцем Кувейна, либо в клетке со скорпионами.

Беверли хваталась за руку визиря, пытаясь ослабить его хватку, но мужчина держал ее волосы крепко. Она видела, что он не испытывает злости или ненависти, просто нашел способ надавить на Амира, совершенно не стыдясь своих методов. Как только он сказал все, что хотел, зеркало уменьшилось. Мужчина движением руки оттолкнул его от себя, и оно прямо в полете исчезло.

– А теперь, мы все вместе будем ждать, – сказал Фархат Беверли на ухо, а затем отпустил ее.

Спустя несколько часов, когда визирь оставил их одних, а малышка Кортни задремала на мягких подушках, Беверли стояла в проеме резной арки, ведущей во внутренний двор прекрасного дворца. Она смотрела на звезды и думала о родителях, которые, вероятно, с ума сходят от беспокойства. Ей даже страшно было представить, чем это путешествие обернется для них, когда они вернутся.

Легкий ветерок потревожил белую шторку над аркой и отбросил ткань девушке в лицо.

– Беверли…, -услышала она чарующий шепот.

– Сайрус?! – девушка обеспокоенно завертела головой, пытаясь найти, откуда слышится голос.

– Беверли…

Она шагнула вперед, отодвигая рукой завесу, и медленно двинулась к фонтану, в котором вода застыла на ночь.

– Беверли…

Девушка робко приблизилась к прекрасному каменному источнику, откуда ей показалось, и исходил зов, но ничего не увидела.

– Сайрус? – тихо позвала она.

– Беверли…

Внезапно, водная гладь колыхнулась и в отражении вместо себя она увидела лицо Сайруса. Девушка облегченно выдохнула и прикрыла глаза.

– Как ты? Как Кортни? – тихо спросил мужчина.

– Нормально, она даже не испугалась, – улыбнулась Беверли, любуясь лицом мистера Баркли, слегка подрагивающим на воде. – Я рада, что ты нас нашел.

– Еще до того, как я получил сообщение от Фархата, я знал, что вы попали в беду, – на лице Сайруса отразились печаль и сожаление. – Ваш отец на рассвете пришел в лавку и пригласил меня в дом. Он был напуган, обнаружив ваше отсутствие и песок на балконе.

–Отец пришел в лавку? – Беверли была изумлена. – Как он? Как мама?

– Самида отпоила его крепким чаем, прежде чем мы отправились в ваш дом. Он заметно успокоился, ему лучше. Мисс Монгроув даже на порог не хотела меня пускать, – мужчина горько усмехнулся. – Но я ее не виню.

– Ты сразу понял, что мы здесь? – девушке не хотелось думать о том, как на самом деле Сайруса встретила ее мать. Она была уверена, что он и половины не рассказал. – Корти уверяла меня, что ты почувствуешь брешь в защите, которую наложил…

– Так и было бы…, но я провел ночь в библиотеке Салсора, а она защищена от любой магии. Прости.

– Ничего страшного, самое главное, что ты уже в курсе, что мы гостим у твоего дяди, – девушка немного помолчала, а потом все же решилась затронуть сложную тему. – Сайрус, мы обе понимаем, что жизнь принца намного важнее…

– Не смей говорить так! – нахмурился мужчина.

– Ты не можешь отдать ему артефакт, Сайрус! – Беверли была настроена решительно. – Придумай что-нибудь. Я знаю, что ты сможешь! Забери отсюда Корти, больше ни о чем не попрошу.

–Я вытащу вас обеих. Я работаю над этим. Портал создать невозможно, его дворец за семью печатями и только он сможет их снять. Вы продержитесь еще какое-то время? Я понимаю, что прошу о многом…

– Сайрус, с нами все хорошо. Пока мы не бунтуем и ведем себя тихо, нам ничего не угрожает. Если ты придумаешь, как вытащить нас и при этом не отдать сокола, мы подождем, – Беверли очень надеялась, что он все-таки решит эту задачу. – Вот только…

– Что?

– Я волнуюсь за родителей.

– Не беспокойся, я говорил с твоим отцом, – Сайрус улыбнулся, но улыбка показалась девушке натянутой. – Он теперь в курсе всего.

– Всего? О чем ты?

– В свете произошедшего, я не мог не объяснить ему, что происходит. Я подумал, что мистер Монгроув достаточно здравомыслящий и благоразумный человек, и не ошибся.

– Как он воспринял? – Беверли прижимала руки к сердцу и с надеждой всматривалась в лицо Сайруса, улавливая каждую его ужимку.

– Сначала был немного в шоке, а потом быстро включился, задавал много вопросов и обещал ничего не говорить твоей маме.

– Это правильно, – закивала головой девушка, все еще не веря, что теперь ее отец знает все ее тайны до единой. Стало даже как – то легче на душе.

– Не волнуйся, с ними все будет хорошо.

–Ты нашел что-нибудь в библиотеке? – Беверли очень надеялась, что он смог отыскать хоть какой-то след.

– Я все время натыкаюсь на мимолетные упоминания о соколе, и на отсылки к другим древним книгам. Это похоже на вечную игру, где я должен ухватить удачу за хвост.

Беверли видела, как встревожен Сайрус. Он провел рукой по волосам и тряхнул головой, пытаясь не выдать отчаяния.

– Мне жаль, что все так усложнилось. Я все время вспоминаю слова Синтии и дедушки Гафара о том, что время Филиппа на исходе. Ты должен всецело посвятить себя поиску свитка, но вместо этого ты ищешь способ вытащить нас из Кувейна, – девушка почувствовала непреодолимое желание утешить его, возможно, коснуться пальцами щеки. Совсем ненадолго, мимолетно, чтобы он помнил, что не один. Но ей пришлось выбросить эти мысли из головы.

– И я его найду, обязательно, – Сайрус заглянул девушке в глаза и отражение снова пошатнулось. – Мне жаль, что втянул тебя в это, прости.

–Все хорошо. Мы справимся.

– Потерпите еще немного, я обязательно приду…

Вода в фонтане завибрировала, и лицо Сайруса стало размытым. Девушка наклонилась ниже, но мужчина исчез. Некоторое время она еще смотрела на воду, глубоким дыханием выравнивая биение сердца, а потом вернулась в покои и легла рядом с сестренкой.

Наутро, она рассказала Кортни о визите Сайруса и девочка долго сокрушалась, что проспала все самое интересное. Сестренка тоже была рада, что теперь их отец знал всё. Она считала, что он хоть и не будет меньше беспокоиться, но хотя бы не подумает, что они рискуют напрасно.

Два дня прошли в ожидании. Девушки свободно передвигались по дворцу, рассматривая его со всех сторон. Служанки Фархата пытались их развлекать танцами и песнями, но зачастую у них не получалось развеселить сестёр. Любознательность Корти серьезно выручала их обеих. Благодаря ему, время летело заметно быстрее. Девочка расспрашивала слуг обо всем, что встречала, а так же о стране, в которой оказалась. Ей было интересно буквально все. Почему ночами так холодно, почему так мало воды, почему нравы их такие суровые и еще сотни подобных вопросов.

Визирь заметно терял терпение, а Беверли надеялась, что Сайрус решит дилемму, возникшую перед ним.

Поздним вечером, на третий день их заточения, Фархат, как всегда, ужинал вместе со своими пленницами. Они почти не разговаривали. Визирь был в скверном настроении, а девочки старались не беспокоить его. Они не раз слышали, что визирь суров в гневе. Он часто бил своих слуг и в этой стране, к сожалению, этим никого не удивишь.

Внезапно, отрывая очередной кусок мяса, мужчина замер и прислушался. Его лицо вмиг стало расслабленным, а потом он улыбнулся.

– Ну что ж, ваш друг пришел, – сказал он, и Беверли вскочила на ноги. – Он у ворот, сейчас его проведут в ваши покои.

Визирь неспешно вытер руки и поднялся, он одернул свою рубашку и развернулся к выходу. Спустя некоторое время послышались шаги. Девушки насторожились, не понимая чего именно ждать от появления Амира. В покои вошли трое: двое стражников в черных одеждах, как те, что привели сестер сюда и Сайрус. Кортни вцепилась сестре в руку и нервно сжала ее.

Сайрус тут же поймал взгляд Беверли, ободряюще кивнул и перевел глаза на Фархата. Мужчины смотрели друг на друга очень долго, им обоим было интересно, ведь они не виделись ни разу. Первым нарушил молчание Фархат:

– Ну, здравствуй, Фарид, – сказал он и улыбнулся, однако лицо его ничуть не стало дружелюбнее. – Долго же нам пришлось тебя ждать.

– Возникли некоторые трудности, – ответил Сайрус. – Но теперь я здесь.

– Ты принес симианского сокола? – Фархат приблизился к племяннику.

– У меня есть только две его части, – Сайрус достал из кожаной сумки, висевшей на его плече, шкатулку и подставку. – Как ты и сам знаешь, свиток не так просто отыскать.

Беверли испуганно наблюдала за происходящим. Неужели он так и не нашел иного выхода? Неужели и правда отдаст артефакт своему жестокому родственнику?

– Знаю, – Фархат осторожно забрал у Сайруса артефакт и повернулся к девушкам, – вот видите, скоро вы вернетесь домой.

Визирь аккуратно вынул сокола из шкатулки и тот мгновенно расправил крылья. Его голова с алмазными глазами повернулась сначала в одну сторону, затем в другую, а потом птица воспарила к потолку и опустилась на подставку, заботливо подставленную визирем. Артефакт, хоть и не собранный окончательно, сиял волшебным светом и излучал сильнейшую энергию, которая создавала вокруг подобие вакуума.

– Сайрус, – негромко позвала Беверли. – Ты не должен был…

– Прости, но другого выхода не было. Я искал.

– Но как же…?

– Ничего, мы справимся, – мужчина утвердительно кивнул головой, подтверждая свои слова.

– Справитесь! – подхватил Фархат. – Обязательно справитесь. Я даже больше скажу, я помогу вам.

Визирь был чрезвычайно доволен, но все это казалось Беверли намного опаснее, чем его гнев. Она чувствовала, что просто так он их не отпустит, ведь свиток все еще не оказался у него в руках.

– Как ты нам поможешь? – Сайрус, вероятно, испытывал те же опасения, что и Беверли.

– Я дам тебе стимул, как можно скорее отыскать свиток, – Фархат слишком быстро оказался рядом с Беверли.

Он взмахнул двумя руками и выполнил ими сложную комбинацию. Тело девушки тут же словно замерзло. Она не смогла пошевелить даже пальцем.

– Ты знаешь что это? – спросил визирь Сайруса, чье лицо мертвенно побледнело.

– Заклятье грязной крови, – тихо ответил он.

– Верно, – улыбнулся Фархат.

Беверли чувствовала, как ее кожа будто натягивается, вызывая настоящие мучения. Непроизвольно слезы выступили на глазах. Руки и ноги сводило, их, будто скручивало, каждая косточка в теле отзывалась на заклятье жгучей болью. В это мгновение ей ужасно хотелось умереть, но она не могла даже моргнуть так, чтобы это не превратилось в пытку.

– У тебя есть месяц на то, чтобы отыскать свиток. Если ты опоздаешь, хоть на день, мне даже не придется самому являться в Кармифол, чтобы убить её, – визирь больше не улыбался, его голос звучал зловеще. – Заклятье сделает свое дело, и смерть твоей подруги будет долгой и мучительной.

– Два месяца, – голос Сайруса дрогнул, он смотрел только на Беверли.

– Что?

– Мне нужно два месяца. Я уже начал поиски свитка, но для этого мне нужно изучить почти все редкие книги в библиотеке Салсора. Сделать это за месяц невозможно. А потом еще, если выйду на след, пуститься на поиски, – скулы мужчины напряглись от того, как крепко он стиснул зубы. Беверли заметила, что его пальцы нервно подрагивают.

Боль почти отступила, девушке стало легче, но она все еще ощущала, как ноют все кости в ее теле. Она перевела взгляд на Фархата, который ненадолго задумался. Все стихло в комнате, только полупрозрачная шторка колыхалась на легком ветру.

– Хорошо. Два месяца, но, ни днем больше, – решил визирь. – И не пытайся играть со мной. Ты знаешь, что заклятье смогу снять только я.

– Знаю.

– А теперь, я советую тебе не терять зря время, – с этими словами Визирь Кувейна покинул комнату, уводя с собой стражу.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ САЙРУС ДАЕТ СТРАННОЕ ОБЕЩАНИЕ…

Пыльный полумрачный зал редких книг библиотеки Салсора, встретил гостей полнейшим безмолвием. Запах стоял довольно странный, вызывающий мысли о старости и забвении. Этой ночью они пришли сюда уже, наверное, в двадцатый раз. После посещения борделя Сайрус, в лице мистера Мортимера, получил от заказчицы нужную драгоценную вещицу и смог оплатить ночное время посещений. Смотритель библиотеки впускал их каждую ночь с тех пор, как Беверли и Кортни вернулись из Кувейна. Мистер Монгроув решил оказать посильную помощь, отправляясь на поиски вместе с дочерьми.

Сайрус почти мгновенно вернул девушек на балкон собственного дома, где сидя в кресле их уже ждал отец. Девочки кинулись в объятия отца, который едва не прослезился от облегчения.

– Как же я рад, что вы вернулись, – сказал он. – Спасибо, мистер Баркли.

Сердце Беверли радостно подпрыгнуло, от того как отец обратился к Сайрусу. В свою очередь, мужчина сдержанно кивнул и слегка улыбнулся.

– Давайте побеседуем немного, прежде чем ваша матушка увидит, что вы вернулись, – отец снова присел в кресло, увлекая дочерей за собой и предлагая Сайрусу тоже присоединиться. – Нам нужно решить, что делать дальше.

– С чем? – не поняла Беверли.

– С тем делом, в котором вы помогаете вашему другу, – мистер Монгроув перевел взгляд на Сайруса. – Я много думал, пока ждал дочерей дома и сходил с ума от беспокойства. Я понимаю, что ваша затея крайне важна, ибо я предан короне и нашей стране.

– Я не могу просить вас…,– начал Сайрус, очевидно понимая, к чему клонит его собеседник.

– Меня не нужно просить, мистер Баркли, – прервал его мужчина. – Мне страшно представить через что вам пришлось пройти. Жутко, наверное, быть несколькими людьми одновременно, так можно потерять самого себя. Но ваша цель, я уверен, придавала вам сил.

– Вы правы, я никогда не забывал, что стоит на кону, – глаза Сайруса заволокла легкая дымка, словно он на время ушел в воспоминания. – Но знаете, когда столько времени борешься в одиночку, можно и отчаяться. В тот самый момент, когда моя вера пошатнулась, ваша дочь вошла в мою лавку. Она была как свежий ветер, наполненный небывалой силой, верой и чистотой. Ее рассуждения о справедливости, ее отвага и сердце полное надежды, помогли мне не опустить руки.

Мистер Монгроув крепче сжал руку дочери и улыбнулся:

– Я растил своих дочерей честными и порядочными людьми, способными прийти на помощь, – в глазах отца девушка увидела гордость. – Сейчас я понимаю, почему она бросилась вам на выручку. Знаю, почему не смогла оставаться в стороне. Теперь вижу, что и Кортни в курсе.

Девочка виновато опустила глаза, но все равно была безмерно счастлива похвалой отца.

– Итак, когда все выяснилось, я спрашиваю вас, мистер Баркли, чем я и мои девочки можем вам помочь в дальнейшем?

На балконе повисла гробовая тишина. Беверли и Сайрус непроизвольно переглянулись, а Корти удивленно вскинула голову.

– Я…, я не …

– Пусть вас не удивляют мои слова. Мои дочери пошли в меня, а значит, ни одна из них более не сможет оставаться в стороне, понимая, чего именно вы добиваетесь. Конечно, Кортни не будет подвергаться никакой опасности, на этом я настаиваю, но думаю, мы сможем придумать и для нее что-то важное и ответственное, – мистер Монгроув грустно подмигнул младшей дочери. – Вы слишком долго сражались в одиночку. Так не должно быть. Я понимаю, что не смогу удержать Беверли, поэтому хочу помочь и сам в вашем благородном деле. А сейчас, мистер Баркли, давайте быстрее перейдем к делу, поскольку моя супруга скоро захочет снова говорить со мной.

– Благодарю вас, мистер Монгроув, – тихо сказал Сайрус. Он выглядел немного потерянным, словно совсем не ожидал получить помощь от человека, чью дочь он все время подвергал опасности. Собравшись с мыслями, он все же смог продолжить. – Самое важное сейчас, это отыскать свиток. Для этого мне придется пересмотреть все книги в отделе редких изданий, а их там тысячи. Это займет кучу времени, а его у меня не так много.

Сайрус бросил взгляд на Беверли, понимая, что не вправе рассказывать ее отцу о том, что Фархат дал им всего два месяца.

– Нам. Нам придется пересмотреть, – уточнил мистер Монгроув, а потом некоторое время помолчал, размышляя. – Четыре пары глаз все же лучше, чем одна. Думаю, это вполне по силам старику и двум девушкам.

– Вопрос в другом, папа, – сказала Беверли. – Как нам быть с мамой? Она ведь не знает ничего.

– Мы отправим ее в Грэнспи к сестре. Она давно говорила, что Глория зовет ее в гости. Сейчас, только уладим вопрос с вашим исчезновением, она немного успокоится и поедет. Тем более встреча с сестрой пойдет ей на пользу, – отец сжал руку дочери и виновато посмотрел сначала на неё, а потом и на Сайруса. – Но надолго удержать ее там не получится, вскоре придется приступить к подготовке к свадьбе.

Беверли опустила глаза, чувствуя на себе взгляд Сайруса. Она боялась, что если встретит бездонную синеву его глаз, то даст волю слезам, а этого никак нельзя было допустить. Она ощущала поддержку отца, но в этот момент от нее было только хуже.

–Что ты сказал маме о нашем…, путешествии?– прервала тяжелую паузу Кортни.

– Я сказал ей правду, – увидев ошеломленные лица своих слушателей, мистер Монгроув поспешил поправиться, – точнее часть правды. Мне пришлось сказать, что вас похитили с целью выкупа.

– Ого! – воскликнула Кортни. – И как она справилась с этим?

– Поверьте, это было очень сложно для нее. Она проплакала почти сутки, а потом немного пришла в себя, после того как я заверил ее, что мы с мистером Баркли все решим.

– И каким же образом ты объяснил присутствие Сайруса? – затаив дыхание спросила Беверли.

– Я сказал, что просил у него в долг, но он дал денег безвозмездно, поскольку ты работаешь у его друга мистера Мортимера и твоя помощь им обоим неоценима, – отец смущенно пожал плечами, после чего стал выглядеть виноватым. – Ничего другого за столь короткий срок придумать не удалось. Я благодарен небесам, что ваша матушка не склонна вникать в проблемы.

Еще некоторое время они посовещались, а потом, решив, что дольше тянуть нельзя спустились в гостиную к миссис Монгроув.

Сайрус разбил зал редких книг на сектора, и они тщательно изучали каждый из них, распределяя издания, а потом аккуратно складывая уже изученные на место. Они искали любое упоминание свитка, сокола или симианского артефакта. Кое – где, действительно встречались заметки о нем и тогда соискатели вносили это в свои записи, чтобы составить хронологию и проследить путь сокола во времени и пространстве. Это помогало им отбрасывать книги раннего периода. В течение ночи они редко разговаривали, выбирая себе удобное место для поисков. Корти любила маленький диванчик у окна, мистер Монгроув, в связи со слабым зрением, облюбовал уединенный стол с большой лампой на нем. Беверли и Сайрус не сговариваясь, как правило, всегда оказывались поблизости друг от друга, за столом в центре зала.

Иногда Беверли отвлекалась и ненадолго задумывалась о том, что ждет ее. Пару недель назад она решилась спросить Сайруса о заклинании, которое наложил на нее Фархат. Не без печали, мужчина объяснил ей, что некоторое время все останется для нее неизменным, но ближе к завершению срока, ее тело начнет реагировать на зараженную кровь. Он сказал, что визирь поместил в нее некую заразу, которая отравляет ее сосуды. Это будет выглядеть, как неизвестная хворь и потихоньку убьет ее. Сайрус не стал рассказывать о симптомах, объяснив это тем, что не хотел бы пугать девушку. Беверли спросила о том, правда ли то, что только Фархат сможет снять с нее это заклятье, на что ее друг многозначительно промолчал. Она видела, как он старается поскорее отыскать свиток и увлеченно погружается в новые и новые издания, но с каждым днем, Сайрус становился все мрачнее, все подавленнее.

– Ты так и не сказала отцу о том, что Фархат наложил на тебя заклятье? – строго спросил Сайрус, в одну из ночей, решив ненадолго оторвать глаза от уже поплывших перед ними букв.

– Конечно нет! – возмущенно зашептала девушка. – Зачем тревожить его понапрасну?

– Понапрасну? Он должен знать, что его дочь может умереть буквально через месяц!

– Я так не думаю! – Беверли листала огромную книгу с потрепанным переплетом и почти не просматриваемыми буквами, которую изучала уже добрых два часа. Кое-где странички были почти прозрачными и, казалось, что они рассыплются, стоит только их коснуться. – Ты что отчаялся?

– Нет, но я допускаю любые варианты! – Беверли внимательно посмотрела на него и поняла, что он напуган. Действительно напуган.

– Ты так говоришь, потому что ты устал и тебе страшно, – стараясь придать голосу как можно больше бодрости, ответила Беверли. Она медленно поднялась со своего стула и потянулась, чтобы размять уставшие плечи, а потом подошла ближе к мужчине. – Посмотри на меня и скажи, ты действительно думаешь, что я умру через месяц?

– Нет, конечно нет, я не допущу этого…

– Ты злишься, ты растерян, потому что тебе приходится теперь беспокоиться и обо мне, – Беверли старалась говорить тихо, чтобы отец ее не услышал. – Но я верю, что ты найдешь выход. Я знаю, что ты решишь и эту задачу, сумев не отдавать артефакт Фархату.

– Ты действительно так веришь в меня? – в его глазах было столько тепла, что сердце девушки дрогнуло.

– Безгранично.

– Я действительно беспокоюсь о тебе, я с ума схожу от мысли, что не успею или…

– Мы все успеем, – прервала его девушка. – Посмотри, как нас много теперь. Мы все рядом с тобой! Мы готовы помочь! И моему отцу не нужен дополнительный стимул, чтобы ускориться, он и так знает важность нашей миссии.

Беверли хотела прикоснуться к лицу Сайруса, чтобы вселить в него уверенность. Весь этот месяц, он изводил себя и почти не отдыхал, не мудрено, что он немного отчаялся. Но девушке пришлось, подавить это желание, поскольку, чем ближе была ее свадьба, тем сложнее им обоим становилось. Она не хотела делать больно ни ему, ни себе. Вскоре должен был вернуться Рой, а это значило, что их свадьба станет реальностью, вкоторую Беверли не желала возвращаться. Она решила найти другой способ взбодрить любимого человека.

– Кстати, я так тебе и не сказала, что глупо было отдавать сокола Фархату! – сказала она, внимательно наблюдая за его реакцией.

– А что, по-твоему, я должен был делать? Оставить вас там?

– Я просила тебя вытащить Корти, а я могла бы еще погостить у твоего дяди в его прекрасном дворце, – Беверли увидела, как скулы Сайруса напряглись. Он тут же бросил гневный взгляд на девушку.

– Погостить? Ты хотела бы погостить еще? В следующий раз, после того, как снимем с тебя заклятье, я обязательно оставлю тебя там! – заявил он. – А насчет Кортни, я уже говорил, что создать портал было невозможно, поскольку дворец защищен. К сожалению, у меня нет армии, способной прорваться с боем и выкрасть пленниц. Я сделал то, что было в моих силах.

– Я заметила! Ты отдал обе части артефакта, которые мы с таким трудом добывали. Ты помнишь, что нам пришлось сделать, чтобы их найти? – Беверли шагнула ближе и заглянула ему в глаза, продолжая изображать недовольство. – Мы влезли в чужой дом и ограбили его. Мы побывали на улице борделей, что для тебя, конечно, не стало проблемой. Мне пришлось вымазаться навозом, чтобы сбить со следа хронов…

– Что, в общем-то, было бесполезно…, – чуть было не засмеялся Сайрус, а это означало, что она близка к цели.

– Я снова вернулась в бордель и стала предметом торгов!

– А еще ты ползала под столом, чтобы выкрасть бумаги у Шписа…

– И почти попалась Рою на глаза в наряде проститутки!

– Не забудь, что тебе пришлось забраться вместе со мной в королевскую казну! – Беверли видела, как лицо Сайруса понемногу светлеет от приятных, пусть только для него, воспоминаний.

– А еще я все время лгу матери о том, что нас связывает, – немного увлеклась девушка, а потом поняла, что это было уже лишним.

Глаза Сайруса блеснули, а на щеках появились столь любимые ею ямочки. Его взгляд вызвал теплую волну внутри, которая пронеслась по всему телу и запульсировала в груди вместе с сердцем, которое колотилось как сумасшедшее. Беверли уже не видела никого вокруг, забыла о том, зачем она здесь и что именно они ищут. Эти глаза, губы и волшебный запах лишали ее способности мыслить, просто сводили с ума.

– И ты забыла самое важное, моя дорогая маленькая леди, – прошептал он ей прямо в ухо, своим теплым дыханием заставляя ворох мурашек разбегаться в разные стороны. – Ты поцеловала меня в дверях борделя, заставив увидеть тебя совсем с другой стороны…

Он немного отстранился, и Беверли неосознанно перевела взгляд на его губы, а потом инстинктивно облизала свои, от чего его взгляд потемнел. Беверли знала, что отец погружен в изучение книги настолько глубоко, что даже не заметит, если она позволит себе что-то по-настоящему сумасшедшее, чего так хотело ее сердце сейчас. Корти сидела, как всегда у окна, позади стеллажей, которые скрывали ее от сестры, поэтому в мыслях девушка позволила себе свободу. Она продолжала смотреть на губы Сайруса и не могла больше ни о чем думать, кроме как о том, чтобы коснуться их. Еще один раз, всего один. Мужчина, словно почувствовав это, еще немного приблизил свое лицо, чем заставил сердце бедной девушки замереть. Сайрус почти вплотную наклонился к ней и проговорил прямо в губы:

– Я дал тебе слово, что не заговорю голосом сердца, пока не придет время, – Беверли перестала дышать, услышав чарующий шепот, – так вот…, время еще не пришло.

Мужчина улыбнулся и отошел от нее, оставив в полубессознательном состоянии, после которого ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Она, конечно, хотела немного подбодрить любимого, но не совсем этого добивалась. Ох, совсем не этого! Беверли злилась на себя, когда садилась за тол, а Сайрус тихо посмеивался, доставая с верхней полки очередную книгу. Как она могла дойти до такого? Она буквально вымаливала его поцелуя? Да, что с ней такое, в конце концов? А он, тоже хорош, решил проявить свое благородство в не совсем подходящее время. Беверли кипела внутри, но понимала, что Сайрус поступил правильно. Куда бы завел их этот поцелуй? Она дала обещание самой себе, держаться от него как можно дальше, ну, хотя бы в этом смысле, не думать о своих чувствах и даже не мечтать о переменах. Но как же сложно было оставаться верной своему слову, когда он так близко.

– Нашла! Я что-то нашла! – послышался голос Кортни, а потом что-то грохнуло. Беверли вскочила со стула и бросилась к сестре, которая от радости, видимо, запуталась в подоле платья и упала с подоконника. – Я в порядке.

Кортни быстро поднялась на ноги, ничуть не утратив восторженного блеска в глазах. Она кинулась к подоспевшему Сайрусу и затараторила:

– Я листала эту книгу, в которой, кстати сказать, сложно хоть строчку рассмотреть, такая она старая, и обнаружила кое-что интересное, – девочка протянула книгу мужчине и показала ветхую страницу, на которой ни Сайрус, ни Беверли ничего не увидели. Заметив это, Корти просияла. – Смотрите внимательно, вот сюда.

Кортни приподняла страничку и указала на правый верхний уголок. Она несколько раз подняла листок и снова опустила. Девочка делала это до тех пор, пока Сайрус не схватил ее за руку и не пригляделся. Чуть повернув голову, Беверли тоже смогла, наконец, увидеть, что привлекло их внимание. Под определенным углом, в свете лампы, на уголке странички, словно из ниоткуда появлялся едва заметный рисунок сокола держащего свиток в клюве.

– Это – то самое? – прошептал мистер Монгроув, который тоже успел присоединиться к ним.

– Да! – воскликнул Сайрус. Он положил книгу на стол и уперся в него руками, выравнивая дыхание, а потом повернулся к счастливой девочке и, взяв ее лицо руками, звонко чмокнул в щеку. – Это именно то, что мы искали.

– Как маленький рисунок может помочь в наших поисках? – поинтересовалась Беверли.

– Это не просто рисунок. Смотри, – Сайрус снова поднял книгу и повернул страничку к свету. За уже почти исчезнувшим основным текстом, начал вырисовываться новый, который было отчетливо видно.

– Что это?

– Это скрытое писание, какое-то древнее заклинание, – Сайрус всматривался в текст, его глаза лихорадочно блестели, а губы беззвучно шевелились. – Здесь написано, что нужно вызвать симианскую деву, которая прячет свиток.

Сайрус положил книгу на стол и провел ладонями над страницами, которые отозвались легким шелестом, но более никак не откликнулись на его магию.

– В этих стенах я не могу колдовать. Мне не сотворить заклинание здесь, – мужчина сел на стул и положил голову на руки. Его молчание продлилось лишь мгновение. Он снова резко вскочил на ноги, заходил по залу и явно был крайне возбужден и озабочен. – Нам нужно вынести книгу отсюда.

– Но ты же знаешь, что редкие книги не дают на руки, – попробовала образумить его Беверли.

– Знаю. Мы ее украдем….

– Стоп, стоп, стоп, – вмешался мистер Монгроув. – Мы не будем ничего красть. Можно найти другой выход.

– Смотритель библиотеки не отдаст нам ее просто так, особенно если поймет, что она важна. Вспомни, Беверли, чего нам стоило просто войти сюда, – Сайрус метался вокруг стола, охваченный своим замыслом. – Он мерзкий…, – начал, было, он, но бросив взгляд на Кортни, попридержал язык, – он очень алчный человек, жаждущий наживы.

– Но как мы выкрадем ценную книгу? – спросила Беверли.

– Повторяю, мы ничего не будем красть! – повторил ее отец.

– Но в этой комнате я бессилен что-либо сделать, как вы не понимаете…

– Что ты предлагаешь?

– Что угодно, только не воровство…

Этот спор начал набирать обороты и грозил перерасти в настоящее сражение. Сайрус стоял на своем, мистер Монгроув яростно сопротивлялся, а Беверли металась между ними, хотя было очевидно, что она согласна даже на отчаянные меры. Не только высокая цель, но и близость собственной смерти, подгоняли ее. Кортни наблюдала за ними в сторонке, о чем-то размышляя, закусив губу.

– Нам нужно всего лишь вынести отсюда книгу? – громко, чтобы перекричать своих «сообщников», спросила девочка и три пары глаз обратились к ней.

– Всего лишь? – усмехнулся Сайрус. – Видишь ли, Кортни, в библиотеке Салсора действует четкое правило о том, что из отдела бесценных книг выносить ничего нельзя. За редким исключением издания доверяют очень добросовестным читателям, но это сложная процедура. Магические книги отмечаются в специальном стеклянном зале, где проситель считывается, как потенциальный претендент. Без этой процедуры, вынести отсюда книгу, считается преступлением, карающимся смертной казнью.

От его последних слов глаза девочки в испуге округлились, но только и всего.

– Я не хотел тебя напугать. Просто пытался объяснить, что смотритель не позволит нам взять ее с собой, – немного спокойнее сказал Сайрус.

– А договориться с мистером Льюисом не получится? – ничуть не отчаялась девочка. – Возможно, нам и не нужно будет выносить ее отсюда. Разве нет в библиотеке хоть какого-то места, где нет всех этих ограничений?

Беверли бросила взгляд на Сайруса, чьи брови немного нахмурились, он всегда так делал, когда встречался с интересным вопросом или задачей.

– Если библиотека защищена от магии, то эту защиту кто-то наложил. Значит, среди смотрителей есть маг, а он же должен где-то практиковать. Ну, не знаю, укреплять свои заклинания или что-то вроде того. Разве нет? – Кортни поочередно смотрела на лица отца и сестры, а потом остановила неуверенный взгляд на маге.

Сказать, что лицо Сайруса выглядело потрясенным, означало вовсе ничего не сказать. Он смотрел на маленькую сестру Беверли не в силах выразить свои мысли, а такое с ним бывало редко.

– Я уже не раз говорила тебе, что ты мой маленький гений! – вместо него сказала Беверли. – И я безгранично благодарна нашему дорогому папе за то, что он научил тебя размышлять и делать выводы.

– Согласен с тобой, – улыбнулся маг и одобрительно кивнул девочке, погладив ее по щеке. – Мистер Монгроув, вы вырастили умных и решительных дочерей.

– Благодарю, мистер Баркли, – смущенно ответил отец девочек.

– Это все прекрасно, – сказала старшая из них, – но мы все еще не знаем, как нам найти это место, если учесть, что мистер Льюис нам точно не поможет.

– Это он Вам не поможет, а мне запросто, – с легкостью присущей ребенку, сказала Кортни. – Возможно, он действительно алчный и жадный, но в свое время я проводила здесь много времени, не в отделе редких книг, конечно, но в самой библиотеке, и мы с мистером Льюисом хорошо ладили. Я пойду и попробую его убедить.

Никто из ее близких не проронил и слова, не возражал и не напутствовал из чего девочка сделал вывод, что они не против, просто немного в шоке. Пользуясь вынужденной паузой, Кортни взяла в руки лампу и зашагала прочь из зала редких изданий. Ждать пришлось довольно долго и Беверли начала беспокоиться, но в открытой двери, через которую был виден темный коридор, показался огонек, и ее сестра с триумфальным выражением на лице вернулась к ним.

– У нас есть около получаса, – сказала она.

– Так просто? – не поверил Сайрус.

– Иногда достаточно быть хорошим человеком и не делать ничего плохого людям, для того чтобы тебя уважали и даже любили, – голос девочки вызвал улыбку, поскольку прозвучал уж слишком поучительно. – Идемте за мной.

Необычайно гордая собой, Кортни счастливо расправила плечи и повела за собой семью и нового друга. Они вернулись к центральному входу, а потом, сопровождаемые хмурым взглядом мистера Льюиса, спустились в подвал под лестницей. Войдя в небольшое помещение, заваленное всяким хламом, Сайрус громко выдохнул, словно все время до этого ему приходилось задерживать дыхание. Заметив удивленные взгляды, он пояснил:

– Я даже сам не заметил, как сложно мне в месте, где моя магия спит, а здесь, я словно свободен.

Юная Кортни поставила лампу на стол, на что Сайрус улыбнулся в ответ. Он подмигнул девочке и достал из кармана Нут. Сердце Беверли радостно встрепенулось, когда она поняла, как счастлива будет ее сестренка увидеть истинную магию. Сайрус взмахнул кистью руки, и кнут осветил комнату своим ярким голубым сиянием. Его блеск отразился в лучезарных глазах девочки, и она восхищенно приоткрыла рот. В этот миг Беверли подумала о том, что ее такая рассудительная и мудрая временами сестра, в сущности, еще совсем ребенок.

Маг раскрутил Нут над головой, а потом резко опустил руку, после чего кнут сложился в рукоятку, а у потолка осталось огненное кольцо, которое создавало иллюзию дневного света. Беверли знала, что в этом не было необходимости, но ей показалось, что Сайрусу захотелось порадовать девочку. Эта мысль принесла тепло в ее душу и снова вынудила подавить в себе желание коснуться его лица.

Тем временем мистер Баркли склонился над книгой и негромко произнес:

– Виверо дуэно вэре…

Книга сама собой поднялась над столом и раскрылась на нужной странице, а потом и вовсе развернулась к свету так, что скрытый текст стал вырисовываться снова.

– Что там написано? – шепотом спросила Беверли, касаясь плеча Сайруса из-за которого выглядывала.

– Я попробую перевести. Это язык моей страны, – пояснил Сайрус. – Не совсем дословно, но как могу:

«Свиток тот в песках сокрыт,

Несущий смерть любому

И найден он, не должен быть,

В угоду делу злому.

Храм Неба Звездного в ночи,

Скрывает тайну эту,

Пока обет не заключит,

С прекрасным сердцем смертный…»

– Что это значит? – задал, интересующий всех присутствующих, вопрос Мистер Монгроув.

– Далее идет заклинание вызова Симианской девы, кем бы она ни была. Я полагаю, что наш артефакт хранится в Кувейне, в каком-то храме и чтобы узнать точнее, нужно дать какой-то обет этой самой деве, – сказал Сайрус.

– И что это за обет? – спросила Кортни.

– А вот мы сейчас и узнаем, – Сайрус снова присмотрелся к листку, готовый произнести заклинание.

– Ты уверен? – Беверли мягко положила свою руку на его плечо.

– Прямо перед финалом я не поверну назад.

– Несмотря на то, что именно она может потребовать?

– Есть только одно от чего я никогда не смогу отказаться, но я уверен, что это ей не понадобится, – очень тихо, только для нее одной, сказал мужчина и в ответ сжал ее ладонь.

Он еще некоторое время смотрел девушке в глаза, словно набираясь сил, а потом развернулся к книге и зачитал заклинание. Все вокруг померкло, и даже свет, оставленный нутом, ненадолго погас. Беверли вздрогнула от неожиданности, но Сайрус быстро нашел ее руку, и стало спокойнее. Она точно знала, что второй рукой он держит ее сестру. В кромешной тьме подвала забрезжил крохотный огонек, который рос буквально на глазах. Беверли стало неуютно и как-то некомфортно, а потом и вовсе страшно, когда в разрастающемся свечении она увидела суровое женское лицо. Ее волосы, обрамлявшие голову, легко развивались, то падая на лицо, то соскальзывая с него. Лицо приближалось, а за ним и все тело. Женщина словно выплывала из времени и пространства. Она была самим сиянием, холодным светом, несущим страх и безграничную печаль. Ее появление выглядело зловеще.

– Я ждала тебя Амир…,– мрачным, полным какой-то невысказанной муки, голосом сказала она.

– Именно меня? – спросил маг.

– Нет, конечно. Я ждала того, кто будет искать то, что я спрятала от людей.

– Ждала, чтобы помочь найти?

–Чтобы предложить помощь, но исход зависит от тебя…, – Симианская дева склонила голову набок, изучая мужчину, стоявшего перед ней.

– Что я должен сделать?

– Чтобы получить помощь, ты должен отдать самое ценное, что у тебя есть, когда я этого потребую…

– Но у меня нет ничего ценного.

– Это не тебе решать… Ты готов?– женщина приблизилась к лицу мага, обдавая его кожу холодным дыханием, от которого даже у Беверли пробежал по спине холодок.

– Но я не смертный, чтобы давать тебе обет.

– От чего же? Ты маг, но убить тебя несложно…

– Ты укажешь мне путь? – спросил Сайрус.

– Путь указан в словах, что ты прочел прежде.

– Тогда, чем именно поможешь ты? – не удержалась от вопроса Беверли.

– Я позволю тебе коснуться свитка, когда ты его найдешь. Без моего повеления, он убьет тебя,– продолжая смотреть только на мужчину, сказала дева. – Ты даешь обет?

– Сайрус, не глупи, – Беверли попыталась остановить его, прежде, чем он даст слово. – Ты не знаешь, что она попросит взамен и когда.

– Это не важно. Я отдам, что угодно, чтобы добыть свиток и собрать артефакт воедино. Я так долго к этому шел!

– Я знаю, но…

– Беверли, прошу, доверься мне, – Сайрус заглянул девушке в глаза. – Прошу, просто никогда не переставай верить в меня.

Сердце Беверли сжалось, но она и без его просьбы никогда бы не перестала верить ему, поэтому кивнула. Благодарно улыбнувшись ей, Сайрус повернулся к деве:

– Я даю обет!

Женщина схватила его за запястье, от чего Сайрус поморщился и после того, как дева отпустила руку мужчины, на ней показался жуткий ожег, в виде странного браслета черного цвета.

– Это браслет данного тобой обета и он же позволит тебе взять свиток, если ты все же найдешь его. Следуй подсказке и не закрывай глаз и своего сердца. Ошибешься – умрешь, нарушишь обет – умрешь! Готов?

Симианская дева дождалась утвердительного кивка, а потом щелкнула пальцами и Сайрус, успев лишь бросить на Беверли последний взгляд, исчез.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ КАЖДЫЙ НОВЫЙ ДЕНЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПЫТКУ…

– Беверли, Беверли, – тихий голос отца заставил девушку вынырнуть из тревожных размышлений. – Милая, прошу, вернись к нам.

Они сидели за большим узорным столом в доме мистера Левенсви, и Беверли задумчиво ковыряла вилкой в тарелке. Со дня исчезновения Сайруса прошло уже больше половины месяца. Она сходила с ума от беспокойства, практически перестала есть и все чаще видела тревожные сны, которые вынуждали ее просыпаться в холодном поту и остаток ночи проводить на балконе. Она понимала, что найти свиток не так-то просто, знала, что ему для начала придется отыскать тот самый храм, о котором говорилось в стихотворении, а потом добраться до него. Беверли постоянно вспоминала слова симианской девы о том, что любая ошибка Сайруса может привести его к смерти. Кортни поддерживала ее, как могла, но и она со временем начала беспокоиться, как и их отец. У мистера Монгроува появилась новая привычка, ежедневно приходить в их спальню перед сном и подолгу разговаривать со своими девочками. Он изо всех сил старался подбодрить их, но старшая дочь все чаще замечала дрожь в его руках и все меньше оптимизма в голосе.

И вот, неделю назад из Грэнспи вернулась матушка, и подготовка к свадьбе началась полным ходом. Торжество было назначено на середину августа, чуть меньше чем через две недели. По этому случаю, и Рой вернулся домой, нарушив свои планы, какими бы они ни были. Сегодня всю семью Монгроув и еще нескольких близких друзей четы Левенсви пригласили на ужин. Среди гостей так же были и мистер и миссис Харлинг, глядя на которых девушка не могла не думать о том, как вместе с Сайрусом ограбила их. Все разговоры за столом сводились лишь к предстоящей свадьбе, о которой Беверли даже думать не хотелось.

– Я здесь, папа, – так же тихо ответила девушка. – Я не вижу необходимости принимать участие в разговоре, матушка и сама неплохо справляется с планированием моей свадьбы.

Девушка поняла, что ее тон, несмотря на тихий голос, прозвучал резковато, по тому как виновато выглядел ее отец. Ей захотелось тут же извиниться, но она не успела.

– Мисс Беверли, – позвала ее ослепительная Сесилия Лич, которая, кстати сказать, тоже сидела за тем же столом, вместе со своими родителями, – жаркое не пришлось по вкусу или вам не здоровится?

– От чего же? На мой взгляд, все очень вкусно, – натягивая на лицо улыбку, ответила девушка.

– Ваше болезненно бледное лицо и явное отсутствие аппетита, немного беспокоят меня. – Сесилия тепло улыбалась, но этот факт не смог обмануть Беверли. Глаза мисс Лич прожигали на лице девушки огромную дыру.

Беверли действительно не очень хорошо себя чувствовала в последнее время. Ее кожа и правда, стала неестественно бледной, а под глазами залегли густые темные тени. Она все чаще ощущала небывалую усталость, и ее клонило в сон. Волосы заметно потускнели, но все эти недостатки она отчаянно пыталась замаскировать.

– Благодарю вас за участие, мисс Лич, – не дала ей ответить миссис Монгроув. – Я уверяю вас, что Беверли совершенно здорова, – при этом матушка бросила взгляд в сторону миссис Левенсви, словно именно ее уверяла в своих словах, – некоторое время она реже бывает на солнце, от того и кожа побледнела. Приготовления к свадьбе настолько хлопотны, что времени на все не хватает.

Почти все присутствующие за столом знали, что Беверли практически не участвовала во всех этих «хлопотах», но ее матушка должна была держать лицо. Без лицемерия не обходится ни один светский разговор. Кессиди не раз пыталась увлечь ее выбором платья и цветов, но девушка неизменно отказывалась, а со временем и вовсе отдалилась от подруги. Сейчас младшая сестра Роя, несмотря на холодок между ними, неизменно посылала Беверли ласковые взгляды, за что та ей была благодарна. Ей не раз хотелось поделиться с Кессиди, но она не могла поставить ее в подобное положение. Помимо дружбы, вскоре между ними возникнут и родственные связи, а значит, придется держать себя в руках.

– Могу себе представить, – Сесилия неспешно положила кусочек мяса в рот и, улыбаясь, прожевала. Она продолжала буравить взглядом несчастную девушку. – Однако, – продолжила она, откладывая вилку и ухмыляясь, – я почему-то подумала, что это как-то связано с исчезновением вашего друга.

Беверли неосознанно резко вскинула голову и вновь столкнулась с проницательными глазами девицы, которая явно наслаждалась ситуацией.

– Не понимаю о ком вы? – голос Беверли прозвучал хрипло, но она постаралась открыто смотреть в глаза Сесилии.

– Я много слышала о том, что ваша «дружба» с мистером Баркли приобрела какой-то совершенно особенный характер, – Сесилия сделала маленький глоток из бокала с вином. Ее голос звучал обманчиво дружелюбно. – Я конечно, не склонна верить слухам, но поговаривают, что у него появилась какая-то помощница, которую видели вместе с ним ночью возле знаменитого заведения мадам Люмье. Вы ничего не знаете об этом?

Громкие недоуменные возгласы раздались за столом со всех сторон, от чего и матушка Беверли стала похожа на полотно. Сердце самой девушки ухнуло в пятки, а потом застучало так часто, что ей показалось, будто оно вот-вот убежит. Она осторожно перевела взгляд на будущего мужа, и холодок пробежал по ее позвоночнику, когда она заметила, как напряглись его скулы. Беверли не понимала, какую игру затеяла мисс Лич и чего она ею добивалась. Очевидно, что эта девушка хорошо осведомлена о жизни мистера Баркли, но если она знает все, почему открыто не обвиняет Беверли? Или в ее арсенале действительно только слухи?

– А еще я слышала, что этот поистине странный человек, который то и дело попадает в сомнительные истории, впутал эту глупышку в свои темные дела. Говорят, она побывали даже в трактире, – Сесилия осмотрела всех сидящих за столом и, похоже, осталась довольна, произведенным эффектом. – Интересно, что этот проходимец обещал ей? Всем же известно, что он страшный ловелас и повеса.

Мистер Монгроув незаметно взял дочь за руку и крепко сжал, придавая ей сил. Девушка боялась поднять на отца глаза, дабы не увидеть на его лице глубокое разочарование, ведь многое о приключениях с Сайрусом она ему не рассказывала.

– И кто же это в здравом уме согласиться на такие приключения? – скривилась миссис Харлинг, и Беверли непроизвольно вспомнила ночь в ее доме.

– Скорее всего, это просто слухи, – отмахнулся Рой.

– Но ведь слухи, мистер Левенсви, не возникают на пустом месте! – Сесилия уверенно вела свою игру, не желая останавливаться на достигнутом. – Думаю, мы не должны оставаться равнодушными к ним, это было бы, по меньшей мере, легкомысленно, ведь говорят, что она из нашего окружения.

Беверли почувствовала, как покачнулась комната и ее свободная от ладони отца, рука задрожала. Для нее стало очевидно, что Сесилия Лич точно знает, о ком именно говорит. Но вставал вопрос, откуда? Как эта девушка могла узнать обо всем этом?

– Этого и вовсе не может быть, – заявила миссис Левенсви. – Ни одна дама из высшего общества никогда не опустится до такого позора.

Беверли в этот момент казалось, что столовая становится все меньше и меньше. Ее стены начинали давить на бедную девушку, готовую в любой миг сорваться с места и убежать отсюда как можно дальше.

– А что вы думаете об этом, мисс Беверли? – спросила мисс Лич и один уголок ее губ медленно пополз вверх.

– Мне нечего сказать вам на это, мисс Лич, – девушка отвела глаза и заметила пристальный взгляд подруги, которая, вероятно, изучала ее реакцию на вопрос Сесилии. – Ваше предположение о нашей «дружбе» с мистером Баркли сильно преувеличено. Мы едва знакомы.

Беверли медленно высвободила свою руку и мягко улыбнулась отцу, а потом поднялась из-за стола.

– Прошу меня извинить, я выйду на балкон, немного душно, – сказала она и направилась к выходу из столовой.

– Тогда, вы не сильно огорчитесь, узнав, что на этот раз, попав в очередную передрягу он, очевидно, не смог выбраться?

Голоса в комнате вмиг перестали звучать, или это Беверли уже не могла их слышать.

« Не смог выбраться, не смог выбраться, не смог выбраться…» – Вихрем проносилось в ее голове. Девушка схватилась за спинку радом стоящего кресла и постаралась вдохнуть поглубже. Земля уходила у нее из- под ног. Все ее страхи и ужасы ночных кошмаров разом обрушились на Беверли. Она понимала, что несколько пар глаз смотрят ей в спину, но самообладание и выдержка оставили ее. В глазах резко потемнело.

Беверли очнулась на диване в комнате Кессиди. Ее подруга и сестра тихо беседовали в сторонке, изредка бросая на нее взгляды. Стоило девушке распахнуть глаза, как обе оказались рядом с ней.

– Как ты, милая? – спросила Кес. – Мне бы не хотелось уподобляться этой несносной девице, но ты и впрямь ужасно выглядишь. Может позвать врача?

– Я в порядке, – Беверли медленно села, – немного устала. Врача не нужно, правда.

– Что происходит, Бев? – брови подруги сошлись на переносице, и в этот момент она была как никогда серьезна. – Я уже давно вижу, что в твоей жизни происходит гораздо больше, чем ты рассказываешь. Ты отдалилась от меня, словно…, словно выбросила за борт. Словно мы и не дружили с самого детства.

– Мне очень жаль, дорогая, если я вызвала в тебе подобные ощущения, но…

– Сейчас ты начнешь говорить мне, что мне все это кажется и жизнь твоя скучна и однообразна! Не унижай меня, пожалуйста, очередной ложью! – Беверли чувствовала себя ужасно, понимая, насколько обидела подругу. Она посмотрела на сестренку, которая ответила ей сочувственным взглядом, а потом неуверенно кивнула.

Беверли поднялась с дивана и отошла к окну, пытаясь осторожно подобрать нужные слова.

– Да, в моей жизни многое изменилось, Кес, – начала она. – Она буквально перевернулась с ног на голову. Все так сложно и запутанно.

– То, что сказала Сесилия правда? – вопрос заставил Беверли резко развернуться. Кессиди смотрела открыто, наверняка уже зная ответ, но, не осуждая и не упрекая подругу, ни в чем. – Это ты та самая девушка, которая помогает мистеру Баркли?

Сердце Беверли дрогнуло, а потом она почувствовала такое чудовищное давление на него, что тут же захотела снова присесть. Она понимала, что врать в лицо подруге, означает потерять ее, а Кессиди наверняка распознает ложь.

– Да! – только и смогла выдохнуть она.

– Ты любишь его? – новый вопрос Кессиди принес Беверли настоящие страдания, что не укрылось от внимания подруги. – Пойми, я никогда не ждала, что ты полюбишь Роя. Несмотря на то, что он мой брат и роднее для меня никого нет, я осознаю, что его поведение, его характер, мягко говоря, осложняют нам всем жизнь. Много раз я говорила с отцом о вашем браке, но он и слушать меня не желает. Я достаточно реалистична, чтобы понимать, что навязать любовь нельзя.

Кессиди подошла к подруге и горячо зашептала:

– Любовь должна возносить и уничтожать, вызывать пламя в груди и освежать подобно морскому ветру, – пока девушка говорила, Беверли изо всех сил пыталась не заплакать. – Я заметила, как сильно ты изменилась с тех пор как начала работать в лавке мистера Мортимера. Я догадывалась, что ты живешь интересной жизнью, но чтобы настолько?! Теперь мне все стало более или менее понятно. Так ты любишь его?

– Люблю, – уже не сдерживая слез, ответила Беверли. – Так сильно люблю, что задыхаюсь от страха, не имея ни малейшего представления жив ли он. Я не могу есть, не могу спать, не могу думать ни о чем другом уже шестнадцать самых долгих в моей жизни дней.

Так легко сейчас стало ей от того, что можно было сказать об этом вслух. Разделить свою боль с человеком, который поймет и не осудит. Беверли обессилено опустилась в кресло у окна, а Кессиди и Кортни тихонько примостились рядом на полу, удерживая девушку за руки. Они ничего не спрашивали, а просто приготовились слушать, а это было именно то, что ей сейчас так необходимо.

– Мы пережили столько невообразимых приключений. Я подумать не могла, что могу быть способна на поступки, которые совершала рядом с ним, – Беверли начала говорить и остановиться уже не смогла бы. – Сначала он ужасно злил меня, и я считала его невыносимым эгоистом, бездельником и еще бог весть кем, но проведя с ним, столько времени, я открыла такие стороны его души, его сердца, о которых не подозревала. То, чем мы вместе занимались, – Беверли не стала говорить о подробностях умышленно, чтобы еще и Кессиди не вмешивать в опасные приключения, – настолько важно, что я готова потерять все, лишь бы мы добились успеха. Не спрашивай меня о деталях, прости, я не смогу ответить…

– Я не буду, – перебила ее подруга. – Я верю тебе и благодарна за то, что ты, наконец, открылась мне.

– Ты не представляешь, как сложно скрывать от тебя то, чем в первую очередь нужно делиться с подругой.

– А где он сейчас? Ты знаешь?

– Не представляю, – прошептала девушка и разрыдалась. – Его уже может не быть в живых.

– Не надо, Беверли! – Кортни положила голову сестре на колени. – Ты же знаешь, что он сделает все, чтобы вернуться!

– Мне большего и не нужно. Я ни о чем не попрошу более. Пусть только вернется живым. Я выполню все, что должна, выйду замуж и буду счастлива мыслью, что Сайрус жив, – Беверли печально улыбнулась, утирая слезы. – Каждую ночь я выхожу на балкон и молю его держаться, где бы он ни был, что бы ему не грозило в ту самую минуту. Я прошу его выстоять и вернуться, чтобы я могла еще хотя бы раз увидеть его лицо.

– Беверли, я прошу, чтобы ты не забывала, что если он не вернется заклинание Фархата …

– Я помню, Корти, – девушка приподняла личико сестры и заглянула ей в глаза. – Иногда я думаю, что это было бы самым лучшим исходом для меня.

Девочка вскочила на ноги и гневно заходила по комнате. Беверли еще никогда не видела свою маленькую сестренку настолько рассерженной.

– Не смей даже думать об этом! – сказал Кортни. – А как же я? Что без тебя буду делать я?

– О чем вы говорите? – не поняла Кессиди.

– Ни о чем важном…, – ответила Беверли, с сожалением глядя на все еще негодующую сестренку.

– Ни о чем важном? – взвилась девочка и повернулась к Кес. – На нее наложено заклятье грязной крови! Визирь Кувейна дал Сайрусу два месяца на то, чтобы тот принес ему одну вещь, а иначе это заклятье убьет Беверли! Оно уже убивает ее!

Кессиди в ужасе зажала рот рукой. Глаза ее наполнились страхом. Девушка смотрела на подругу не в силах что- либо сказать.

– Все нормально, Кес, – попыталась успокоить ее Беверли.

– Нормально? – подруга поднялась с пола, и зашагала по собственной комнате, точно так же как некоторое время назад Кортни. – Может это в вашем магическом мире считается нормальным, но в мире людей, это вовсе не нормально!!! Ты сообщаешь мне, что на тебе какое-то заклятье, которое вот-вот убьет тебя, а человек, который может помочь снять его пропал полмесяца назад, и пытаешься убедить, что ничего страшного в этом нет? Так, подумаешь, рядовая ситуация, ничего особенного.

– Кес, мы все равно ничего не сможем сделать. Все сейчас зависит лишь от Сайруса.

– Ты что-нибудь знаешь об этом заклятье? – спросила девушка. – Может его можно снять самостоятельно? Может, отсрочить как-то получится? Ты узнавала?

Беверли и Кортни недоуменно переглянулись, совершенно сбитые с толку.

– Ты хочешь сказать, что проработала в лавке одного из самых сильных магов несколько долгих месяцев и даже не попыталась спросить у него о том, что можно сделать? – Кессиди была ошеломлена.

Как можно было объяснить ей, что Сайрус и Мортимер одно и то же лицо? Как сказать, что спросить ей, по сути, не у кого?

– Мистер Мортимер уехал в столицу некоторое время назад, и мы никак не можем с ним связаться, – быстро нашла, что сказать Кортни.

– Но ты же можешь поискать в его книгах?

– Я думаю, что если бы способ был, Сайрус давно воспользовался бы им, – тихо ответила Беверли.

– Но есть же вероятность, что он не знает? Ну не может же он знать абсолютно все! – Кессиди отчаянно не хотела сдаваться. – Сколько времени у тебя осталось?

– Визирь дал нам два месяца, – ответила Кортни. – Один ушел на поиски в библиотеке Салсора. Две с лишним недели нет мистера Баркли, осталось примерно пятнадцать дней и одна ночь.

Последние слова девочки прозвучали совсем тихо, она поникла и присела на диван.

– Ну, так давайте не будем сидеть, сложа руки! – Кессиди посмотрела по очереди на каждую из сестер. – Давайте поищем ответы в книгах. Давайте сделаем хоть что-то!

– Я не думаю, что в этом есть смысл…

– Сделай это, ради того, чтобы знать, что испробовала всё! Я знаю, что ты доверяешь мистеру Баркли, но я – то не обязана! Я хочу сама убедиться, что способа помочь тебе, действительно нет, или доказать обратное!

– Это лучше, чем сидеть и ждать, – робко согласилась Корти. – И намного лучше, чем молиться и ждать. Мы ведь ничего не теряем, плюс хоть немного отвлечемся.

Беверли видела, как лица ее самых близких девочек немного воодушевились, и пусть она сама не верила в благоприятный исход, но забрать и у них надежду не смогла. Они условились, что завтра же утром отправятся в лавку мистера Мортимера и начнут свои поиски, а заодно и проведают Самиду.

Домой они возвращались в полной тишине. Миссис Монгроув на удивление была тиха и задумчива, а как только переступила порог дома, тут же отправилась спать, так и не сказав ни слова. Беверли провела ночь в тревожных метаниях, которые, как и всегда окончились на балконе. Она ощущала, как физическое состояние ее стремительно ухудшается. Слабость, подавленность, тяжелое медленное дыхание и головокружения стали ее постоянными спутниками в последнее время. Но она готова была терпеть все это и согласилась бы снова подвергнуться заклинанию лишь бы ее мольба, которую она возносит к звездам каждую ночь, была услышана. Девушка изводила себя постоянными мыслями о том, где сейчас ее любимый мужчина. Жив ли он? Сможет ли она коснуться его еще раз? Это уничтожало ее, но иначе Беверли не могла.

Лавка мистера Мортимера была не заперта, а Самида встретила девушек робкой улыбкой. С тех пор, как Беверли узнала правду об Амире, у них не было возможности поговорить, поэтому бедная женщина не понимала, чего ей ждать. Увидев измученное и взволнованное лицо Самиды, девушка не выдержала и устремилась в ее теплые объятия.

– Простите, что так долго не приходила, – сказала она, уткнувшись лицом в грудь любимой ею женщины. – Мне так жаль…

– Не надо, мисс Беверли, все хорошо. Вы в праве были держать обиду на нас, – Самида говорила очень тихо, чтобы слышала ее только Беверли. Она приласкала девушку, а потом обратила внимание на двух других. – Это, надо полагать, ваша юная сестренка мисс Кортни?

– Мне очень приятно познакомиться с вами, госпожа Самида, – сказала девочка.

– И мне, милая, – улыбнулась женщина.

– А это моя подруга Кессиди, – представила девушку Беверли.

– Я очень рада всех вас видеть, – Самида гостеприимно пригласила девушек выпить чаю и поговорить.

– А как же лавка? – окинула взглядом магазин девушка.

– Я могу ненадолго ее закрыть, покупателей итак почти нет, с тех пор как…

– Мистер Мортимер уехал в Салсор? – перебила ее Беверли, тем самым показывая, что не все присутствующие достаточно хорошо осведомлены.

– Именно.

Чай у госпожи Самиды был как всегда изумительным, а всевозможные сладости невероятно обрадовали Кортни.

– Я готовлю их каждый день, на случай если он вернется, – словно извиняясь, объяснила женщина, подливая чай в чашку Кессиди.

– Что вы знаете о Сайрусе? – Беверли очень боялась задавать этот вопрос, но ответ был ей необходим.

– Гафар прислал весточку, что он объявился у него сразу после встречи с симианской девой, – она посмотрела на Кессиди и Кортни, а потом продолжила. – Мистер Баркли забрал с собой помощника и отправился в храм Ночной звезды, далеко за пределами Кувейна.

– Вы знаете, что это за храм? – обретая надежду, спросила Беверли.

– Он скорее похож на руины, но у него еще остались стены и крыша, – ответила Самида, присаживаясь. – Храм ночной звезды один из древнейших в моей стране.

– А вы знаете что-нибудь о самой симианской деве? – Кортни с удовольствием поглощала лёз и запивала его сладким чаем.

– Я немного слышала о ней, когда жила на родине. Она – что-то вроде проклятой, вынужденной скитаться по земле. Говорят, что ее наказали боги за неуважение или тщеславие, точно никто не помнит. Является она людям редко и помощь её никогда не бывает бескорыстной.

– Вы имеете в виду тот обет, что пришлось дать Сайрусу? – Беверли тоже пила чай, но к еде так и не смогла притронуться.

– Да. Она помогает отыскать сокрытое или избавиться от темного колдовства, но всегда простит что-то взамен, – с тоской ответила женщина.

– Как вы думаете, что она может попросить у Сайруса? – сердце Беверли замерло, когда ее сестренка озвучила вопрос, который не решилась задать она сама.

– Не знаю, деточка, не знаю. Но что может быть у человека важнее души? Для моего народа честь и душа превыше всего.

– Но, вероятно, как и у всех народов, у вашего тоже бывают исключения, – заметила Кортни. – Если бы ваш брат заботился о чести и душе, то не использовал настолько грязные методы, чтобы добиться власти.

– О чем ты? – вскинулась женщина и Беверли поняла, что пора переходить к самому важному.

– Это именно то, зачем мы здесь, госпожа Самида, – неуверенно начала девушка. Она очень не хотела расстраивать и без того несчастную женщину, поэтому старалась тщательно подбирать слова. – Вы ведь знаете, что мы с Кортни побывали в…, гостях у визиря? Мой отец был здесь и просил помощи Сайруса.

– Да, знаю, и мне очень жаль, что так вышло, – Беверли видела, что Самида искренне сожалеет и наверняка мучается угрызениями совести. От этого еще сложнее было обличать мысли в слова.

– Не вините себя, прошу, – девушка взяла ее за руку и крепко сжала, убеждая в собственной искренности.

– Что вы знаете о заклятии грязной крови? – неожиданно спросила Кессиди и Беверли бросила на нее грозный взгляд. – Что? Вы еще долго будете пытаться ходить вокруг да около, стараясь не ранить друг друга. Я понимаю, что это нелегко, но время сейчас не на нашей стороне.

– Я почти ничего не знаю об этом заклинании, – растерялась женщина. Она поднялась со стула и подошла к столу сына. – Мистер Мортимер говорил когда-то, что оно очень опасно и необратимо. Но почему вы спросили?

Женщина откопала среди так и оставшихся в беспорядке бумаг толстую старую книгу, которую Беверли сотни раз видела, но ни разу не брала в руки, поскольку хозяин лавки ей категорически запрещал. Самида развернулась к девушкам и вдруг внимательнее на них посмотрела. Она поочередно обвела всех троих взглядом, а потом надолго задержалась на лице Беверли. Ее глаза наполнились слезами и она медленно осела прямо на пол, выпуская из рук книгу и обхватывая руками голову.

Девушки тут же подскочили к ней, но поднять ее не смогли. Беверли обняла Самиду за плечи и долго успокаивала ее, пытаясь вновь и вновь объяснить бедной женщине, что в случившемся нет ее вины.

– Сколько у вас времени? – наконец, смогла выговорить Самида.

– Не очень много, – призналась девушка. – Но мы надеялись, что книги мистера Мортимера смогут помочь нам отыскать что-то, способное немного отсрочить мой конец, до возвращения Сайруса.

Самида указала девушкам на книгу, которую взяла на столе мистера Мортимера.

– Это книга с самыми опасными заклинаниями, которые только существуют, но скорее всего она не единственная в его библиотеке, где может упоминаться о нем, – Самида взяла лицо Беверли в свои похолодевшие ладони. – Если надо, мы перевернем здесь все вверх дном, но что-нибудь обязательно отыщем.

Каждый день девушки приходили в лавку. Каждый день они проводили там почти до заката, пытаясь отыскать хоть что-то, но все было тщетно. Библиотека мистера Мортимера была настолько обширной, что не хватило бы и года, чтобы изучить ее.

На исходе первой недели, Беверли ужасно устала уже через два часа поисков. Каждый новый день отнимал у нее все больше сил. Она бледнела, словно все краски сами собой стирались с ее лица. Темнота под глазами становилась гуще, и даже волосы от чего – то начали темнеть. Девушка решила пройти в гостиную и немного отдохнуть. Их поиски проходили прямо среди многочисленных стеллажей и почти всегда на ногах.

Медленно бредя по коридору и касаясь корешков книг, напоминающих о Сайрусе, Беверли вдруг подумала о том, что хотела бы заглянуть в Команит, чтобы еще хоть раз оказаться в воспоминаниях Амира. Она последовала зову собственного сердца, и оно словно по волшебству привело ее в нужную комнату. На полу все так же лежали обломки шкафа, опрокинутого ею в ту самую ночь, когда она узнала правду. Она с горечью подумала о том, что и ее боль, принесенная откровениями Сайруса, сейчас не была важна, все меркло перед лицом страха за его жизнь.

Беверли немного осмотрелась и обнаружила шар, который к ее изумлению не разбился, а ведь она швырнула его мужчине в голову. Девушка взяла Команит в руки, и он тускло засиял, будто отвечая на ее призыв. Казалось, что душа Амира так откликается на ее присутствие.

– Где ты? – прошептала она. – Где ты?

Беверли присела на пол и обняла руками шар. Внезапно по телу прошла приятная дрожь, а потом все вокруг изменилось перед глазами.

Она оказалась у старой каменной стены, покрытой многочисленными рисунками. На ней был белый балахон и тюрбан, лицо почти полностью закрыто. Ее рука, а точнее рука Амира, в чьем теле онаоказалась, коснулась теплого камня.

– Посмотри, здесь что-то написано, – до боли родной голос, который не менялся, будь то Сайрус или Амир, согрел усталое сердце.

– Ты можешь это прочесть? – Лукас подошел к другу и тоже посмотрел на рисунки.

– Здесь сказано, что-то о том, что страшный зверь хранит вход в покои девы.

– И что это может значить?

– Я думаю, что где-то здесь погребена Симианская дева и именно ее гробница служит тайником для свитка, – предположил Амир.

Мужчины находились в развалинах старого храма, некогда прекрасного и величественного. Над головой сохранилась часть куполообразной крыши, расписанной вручную и кое – где даже виден был рисунок. Многочисленные колонны были у основания засыпаны вездесущим песком, которого, надо отметить, вообще под ногами было довольно много. То тут, то там валялись обломки стен и крыши, полуразрушенные ступени покрылись толстым слоем, навеянной пустынным ветром, пыли.

– И как нам отыскать вход? – Лукас то и дело осматривался, постоянно вращая головой.

– Давай методично осмотрим стены. Смотри внимательно, может, заметишь что-то напоминающее рычаг или дверь.

– И что мы будем делать, если этот зверь все же появится? – задал вопрос Лукас.

– Посмотрим по обстоятельствам, – пожал плечами Амир, сбрасывая походную сумку прямо на пол.

– Вот ты всегда так говоришь, а потом мне приходится ввязываться вместе с тобой в очередную передрягу. – Проворчал ее брат, повторяя движение друга.

– Да, но потом я же нас из нее и вытаскиваю, – заметил Амир, приступая к поискам.

Беверли невольно подумала о том, что ее брат и любимый человек за долгих три года сблизились. Похоже, их связывало много интересных историй. Некоторое время мужчины, молча, осматривали и ощупывали стены. Это было весьма утомительным занятием, но никто из них не жаловался.

– Скажи мне, что мы успеем, – вдруг, нарушил тишину, Лукас, заставляя Амира на миг замереть.

– Обязательно успеем, должны успеть! – твердо сказал он. – Я не допущу, чтобы с Беверли что-то случилось.

Девушка прикрыла бы глаза, если бы могла, а потом возможно улыбнулась, но сейчас она не способна была управлять своей мимикой.

– Обещай, что сделаешь все, чтобы она выжила! – Лукас остановил свои поиски и развернулся к другу. – Я знаю, что она дорога тебе не меньше, чем мне, но я должен услышать.

– Я обещаю, что сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы спасти Беверли, – ответил Амир, и Беверли ощутила, как внутри у него все перевернулось от одной только мысли о ее смерти.

Больше они не разговаривали до тех пор, пока возглас Лукаса, примерно через час не оповестил о том, что он что-то нашел в соседнем зале. Амир бросился к другу и нашел его у одной из колонн.

– Посмотри, здесь рисунок похожий на тот, что на твоем новом браслете, подаренном девой, – усмехнулся мужчина.

Амир посмотрел на свое запястье и заметил явное сходство, о котором говорил Лукас. Как только его рука оказалась на одном уровне с рисунком, боль обожгла кожу, а часть колонны, на которой были завитки, засветилась. Сквозь неприятные ощущения, Амир постарался максимально приблизить руку к камню. Спустя мгновение что-то загрохотало, словно большой и тяжелый механизм приходил в движение. Часть пола за колонной отъехала назад, открывая проход вниз, в подземелье.

– Так просто? – проговорил Лукас и нахмурился.

Вдруг, чудовищный рев прорезал тишину, и стены содрогнулись.

– И кто тянул тебя за язык? – Амир закатил глаза, доставая из кармана Нут и сбрасывая балахон. – Вот вечно ты так. Не живется тебе спокойно.

– То есть, ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что там внизу нас ждет огромное чудовище, готовое сожрать любого? – Лукас отошел чуть подальше и тоже скинул верхнюю одежду, а потом поднял с земли свою сумку. Из нее он вынул недлинную веревку с камнями на концах. – Вот сейчас мы начнем сражение, как всегда. Я буду мальчиком для битья, как всегда. Буду отвлекать на себя зверя, как всегда, а ты выполнишь последний смертоносный удар и выйдешь победителем, как всегда.

– И что тебя не устраивает? Мы же победим, как всегда, – пожал плечами мужчина.

– Да, то, что я буду, как тряпичная кукла летать от стены к стене и в итоге на мне живого места не останется, а ты и царапины не получишь. – Этот спор между мужчинами не был злобным, или каким – то осуждающим. Беверли казалось, что таким образом они настраиваются на встречу со зверем и скрывают свои опасения.

– В этом и заключается наш союз. Каждый хорош на своем месте. Ты – отвлекаешь, я – нападаю…

Не успел Сайрус закончить свою мысль, как из образовавшегося прохода, наружу вышел огромный зверь. Он был похож на быка, с гигантской головой и такими же рогами. Глаза, налитые кровью смотрели прямо на них, а из носа выходил пар. Ноги его были с копытами, а руки, как у людей, с пальцами, что делало его еще ужаснее. Вокруг поясницы оборачивался золотой пояс, на котором красовались расшитые ножны. Золотя рукоять кинжала, украшенная рубинами, торчала из них. Чудище взревело и выпустило из ноздрей что-то похожее на огненную струю. Мужчины бросились на землю в разные стороны друг от друга. Лукас кувыркнулся на земле и снова поднялся на ноги. Он проскочил зверю за спину и раскрутил веревку над головой, а потом кинул ее в ноги чудищу. Веревка обернулась вокруг лодыжек, и монстр чуть было не упал в песок. Новый оглушительный рев заставил песок подняться над полом и разлететься мужчинам в лица. Амир прикрыл глаза рукой. Он взмахнул кнутом, ударная часть которого звонко хлестнула о землю. Пользуясь тем, что зверь еще не выпутался из веревки Лукаса, Амир обвил хлыст вокруг шеи монстра и попытался затянуть.

– Он очень силен, – крикнул брат Беверли.

– Я заметил, – с трудом произнес Амир, изо всех сил пытаясь удержать зверя. – Ты не собираешься помочь?

Лукас подскочил к другу и схватил Нут за рукоятку, помогая затянуть его вокруг шеи чудовища. Но даже их обоих было недостаточно, чтобы сдержать такую мощь. Зверь собрался с силами и замахнулся тяжелой рукой, отбрасывая ее брата далеко в сторону. Амир в испуге смотрел, как монстр рвет веревку, стягивающую его ноги, а потом голыми руками хватается за сверкающий кнут. Зверь с силой притянул к себе ударную часть, утягивая за собой мага. Амир бросил взгляд на лежащего без сознания друга и понял, что помощи ждать неоткуда. Он собрал в ладони всю энергию, какую смог и попытался нанести удар противнику, но для магического создания, это оказалось практически безвредно. Зверь лишь зарычал громче, а потом поднял Амира над полом, приближая его лицо к своей морде. Ему хватало сил удерживать мужчину одной рукой, другой же он вынул из ножен кинжал. Сердце Беверли, одновременно с сердцем Амира, застыло, словно подвешенное над пропастью. Зверь громко фыркнул и вонзил кинжал в грудь Амира по самую рукоять.

Громкий, душераздирающий крик оглушил девушку, и она поняла, что снова оказалась в комнате с шаром и продолжает кричать. Сердце Беверли разорвалось на тысячу кусков, а кровь, хлынувшая из него, пролилась огненными слезами из ее глаз. Несмотря на это она чувствовала, что боль только нарастает, и росла она до тех пор, пока девушка не ощутила необходимость выпустить ее наружу:

– Нет! – снова закричала она и упала на пол.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ШИЛО ВЫПАДАЕТ ИЗ МЕШКА…

Тонкий, едва ощутимый аромат цветов казался Беверли невыносимым. Вся комната Кессиди была увешана букетами из мелких роз и шелковыми лентами. Сквозь приоткрытое окно заглядывало утреннее солнце, которое именно сегодня девушка считала неуместным. Она стояла у большого зеркала и с ужасающим равнодушием смотрела на свое лицо. Кожа стала неестественно белой, а с этими кругами под глазами девушка походила на мертвеца. Губы высохли, и в голове то и дело мысли обволакивал туман, принося с собой равнодушное отупение.

Она смотрела на свое подвенечное платье и не испытывала абсолютно ничего. Строгий струящийся силуэт, неглубокое декольте, небольшие аккуратные рукава и море атласных кружев. Платье действительно было очень красивым и отвечало всем ее предпочтениям, о чем позаботились ее сестра и подруга, но оно совершенно не трогало ее сердце. Кессиди уже успела уложить ее, ставшие совсем черными, волосы и поспешила за набором всевозможных косметических средств, чтобы хоть как-то скрыть бледность.

Долгое время миссис Монгроув пыталась понять, что происходит с ее дочерью, вызывала врачей, но никто не мог сказать ничего определенного. Некоторые даже списывали это на волнение перед свадьбой. Беверли каждый божий день сражалась с собой, с болью утраты и жуткой усталостью, чтобы заставить себя встать с постели и выйти из комнаты. Кессиди и госпожа Самида не оставили попыток найти средство для замедления смертоносного заклинания. В конце концов, два дня назад ее подруга принесла из лавки настойку из крапивы и лопуха, которая оказалась отличным средством, чтобы очистить кровь. Девушка принимала ее и ненадолго ощущала облегчение. Ей необходимо было продержаться еще немного, чтобы выйти замуж, и оставить свою семью в не очень добрых, но все же надежных руках семьи Левенсви. Она не могла лишить Кортни будущего.

Каждую ночь, стоило только закрыть глаза, Беверли видела гибель Амира и каждый раз снова и снова умирала вместе с ним. В тот день, когда Команит показал ей, что стало с ним, ее крик услышали Самида и девочки. Кортни пришлось посылать за отцом, чтобы он помог старшей дочери подняться с пола. Два дня девушка пролежала в комнате мистера Мортимера на втором этаже его лавки. Она не ела и не спала, просто смотрела в потолок, убиваясь своим горем и впитывая ауру комнаты любимого. Она изучила взглядом каждую вещь, попадавшую ей на глаза, представляя, что он касался ее. Изнурительный поток слез иссяк на третий день, тогда-то и пришло это странное чувство равнодушия. Беверли вернулась домой и наотрез отказалась говорить с матерью, пообещав лишь, что выполнит свой долг, если та перестанет задавать вопросы. Миссис Монгроув выглядела не менее измученной, но на некоторое время оставила дочь в покое.

И вот день свадьбы настал, а молодая невеста стояла перед зеркалом и видела перед собой лишь почти мёртвую несчастную, душа которой осталась в храме Ночной звезды, далеко за пределами страны обожженной солнцем. Она ждала того момента, когда их с Роем обвенчают и можно будет перестать принимать настойку. Беверли надеялась лишь на то, что сможет воссоединиться с Сайрусом там, где бы он ни был, если загробный мир все же существовал, и сожалела, что Филипп и Синтия так и не обретут заслуженную справедливость.

Кессиди вернулась, и девушка покорно подставила лицо под заботливые руки подруги. Беверли вглядывалась в знакомые с детства черты и отмечала, что Кессиди немного осунулась, а из глаз исчезли блеск и теплота. В последнее время она очень мало говорила, но старалась как можно больше времени проводить с Беверли.

– Выпей это, – Кессиди протянула ей пузырек с настойкой. – Венчание, дело не быстрое, нам нужно, чтобы ты его выстояла.

Голос девушки звучал подавлено. Несколько дней она пыталась вывести Беверли из оцепенения и уговорить отменить свадьбу. Она умоляла, убеждала и плакала, но подруга не сдалась даже после слов о том, что ее семья и без того никогда не откажет чете Монгроув в помощи. Беверли должна была убедиться, что как только смерть придет за ней, ее близкие не пропадут. Девушка выпила настойку и позволила Кессиди положить ей еще пару пузырьков, зная, что принимать их не станет.

– Это «Молоко девы», – сказала Кес, показывая небольшой пузырек. – Я вотру его в твою кожу, чтобы придать ей естественный цвет. Не уверена, что это поможет, но хоть какой-то румянец нам просто необходим. Я знаю, что ты не любишь косметику, поверь, и я тоже, но какой, в сущности, у нас есть выбор?

– И какой же румянец может придать молоко? – Беверли было, в общем-то, все равно, но она не могла не оценить старания подруги, которая заслуживала хотя бы пары слов.

– Ну, это не совсем молоко, смесь состоит из бензойной смолы и розовой воды. Просто цвет ее очень похож на молоко, – пояснила подруга, мягко втирая средство в лицо Беверли. – А еще у меня есть бегеновое масло для твоих пересохших губ.

Намеренно или нет, Кессиди настойчиво избегала разговоров о Сайрусе, за что Беверли была ей ужасно благодарна. Она и сама старалась не думать о нем, чтобы хватило сил довести дело до конца.

Стараниями Кессиди, Беверли все – таки стала похожей на невесту, немного бледную, но невесту.

– Господи! – воскликнула она. – Ты такая красивая. Немного жутко от такой красоты, но и взгляд оторвать сложно. Есть что-то загадочное в твоем лице сейчас…

Беверли снова бросила взгляд на свое отражение и горько усмехнулась. «Невеста, которую заслуживает Рой! Ни живая, ни мертвая» – подумала она.

Спустя два часа, девушки ехали в экипаже в самую красивую церковь Бромта. Беверли смотрела на улицы из окна, и все вокруг казалось ей бесцветным. Все, что ее окружало, помимо близких, перестало иметь какое-либо значение. Она знала, что как только выйдет из экипажа, ей придется взять себя в руки, нацепить приветливую улыбку и сыграть роль счастливой, но застенчивой невесты. Ради отца, ради Корти и ради спокойствия матери. Ей придется на время забыть, что единственный мужчина, которого она смогла полюбить, погиб так далеко от нее, от матери, от дома. Ей придется закрыть глаза на то, что в ее мечтах, только Сайрус мог стоять с ней у алтаря. Она должна будет подавить разрывающий душу вопль, который несчастная девушка носила в себе уже столько дней. Придется постараться не видеть глаза, наполненные бескрайней синевой, каждый раз прикрывая свои. Придется не слышать звонкий смех, время от времени раздающийся в голове. Придется как можно глубже затолкать свою боль так, чтобы она не смогла ни на секунду прорваться наружу.

Подъезжая, девушки не могли не отметить количество приглашенных и простых зевак, собравшихся увидеть одну из самых ожидаемых свадеб. Беверли бросила взгляд на Кессиди и впервые подумала о том, что ее подруга сделала невероятное. Она ни словом, ни взглядом, ни разу не упрекнула ее в том, что Рой женится на девушке, которая давно отдала свое сердце другому и к тому же вот-вот умрет. Беверли даже не представляла, каково ей сейчас? Что творится в душе у ее близкой подруги? В знак благодарности, девушка сжала ладонь Кессиди, пытаясь выразить свою любовь, на что получила ответное пожатие и слабую улыбку. Сделав глубокий вдох, Беверли вышла из экипажа.

Ее встретил бурлящий мир веселья и всеобщего возбуждения. Она слышала перешептывания о том, как прекрасно выглядит, немного странно, но прекрасно. Неужели на пороге смерти, девушка может вызывать такое восхищение? Рой и его семья, ждали в церкви, насколько было известно Беверли, а ее собственная шла следом. Неуверенно осматриваясь, она заметила Самиду и, не раздумывая, бросилась к ней. В эту минуту девушке было абсолютно все равно, кто смотрит на них, осуждают ее поступок или нет?

– Держись, милая, – ласково прошептала женщина, принимая Беверли в свои объятия. – Прости меня, меня и моего сына. Прости за все.

– Я ни единой минуты не пожалела, что встретила вас, – девушка изо всех сил старалась не плакать, но это было чертовски трудно. – Если бы все повторилось, я бы сделала то же самое, потому что люблю вас. Люблю вас и…, вас и…

– Его любила, знаю, – Самида прижала девушку еще крепче. – Знаю, милая, знаю.

– Беверли, – рука отца мягко легла на плечо дочери. – Пойдем, дорогая.

Девушка нехотя отстранилась и встретилась с взглядом мистера Монгроува, полным сожаления. Затем она обратила взор на собравшихся вокруг этой сцены зрителей и заставила себя улыбнуться.

– Госпожа Самида, – сказала она уже чуть громче, – вы не окажете мне честь, поприсутствовать в церкви? Так мне будет казаться что…, что…

– Мы будем рядом, – сквозь наворачивающиеся слезы кивнула женщина. – До конца.

Никто кроме самой Самиды и девушек, не понял смысла этих слов, но в душе у Беверли все перевернулось. Если бы не это платье, все эти гости и обещание не плакать, данное самой себе, она бы рухнула прямо здесь на землю и дала волю рыданиям на руках у этой женщины, не меньше ее тоскующей по Сайрусу. Вместо этого она кивнула и направилась к отцу.

Беверли медленно шла по проходу, опираясь на руку мистера Монгроува. Рой стоял в конце ее пути, как бы двусмысленно это не звучало. Девушка смотрела в его лицо, которое знала с детства, и понимала, что оно совсем чужое. Они даже не дружили, просто долгие годы знали друг друга. Она почти ничего не знала о нем, ну, кроме того, что открылось в последнее время. Рой тоже никогда не интересовался ею, ее увлечениями, интересами, мыслями. Девушка давно поняла, что их брак был бы формальным, но ее муж смог бы продолжить вести ту жизнь, что у него была, а она нет. Этот брак был ему в тягость, но и Рой не смог пойти против воли отца.

Девушка украдкой посмотрела на несчастное лицо мистера Монгроува, который хорошо понимал, что проживает сейчас его дочь и сжала его руку, вынуждая посмотреть на нее. Ей ужасно хотелось подбодрить его, дать понять, что она справится, что она и сделала. Ее семья, за исключением Кортни, не знала о заклятье. Беверли хотела, чтобы они не страдали так долго, зная о близкой смерти дочери. Поэтому столь редкая улыбка на лице отца, согрела душу.

Мистер Монгроув подвел девушку к жениху, и она вложила свои холодные руки в его ладони. Рой не сводил с нее глаз, словно увидел впервые. Ему потребовалось долгих несколько секунд для того, чтобы опомниться и развернуться вместе с будущей женой к святому отцу.

Речь венчавшего их священника была монотонной, если не сказать скучной и Беверли начинала ощущать усталость. Ноги стали подкашиваться, а биение сердца замедлилось.

Внезапно двери церкви резко распахнулись, и сильный ветер принес с собой пыль и листья. Гости ахнули и вскочили со своих мест. Беверли увидела, что на улице все потемнело, словно надвигалась гроза. Неосознанно девушка поежилась, предчувствуя беду. Три мрачные фигуры в черных плащах, возникли на пороге. Беверли ощутила колючий мороз на коже и непроизвольно схватилась за шею.

Двое из пришедших остались в дверях, а третий медленно двинулся к ним. По дороге мужчина снял капюшон, и девушка увидела под ним человека, которого итак узнала.

– Добрый день! – своим скрипучим неприятным голосом поздоровался придворный маг. – Прошу прощения за бесцеремонное появление, мистер Левенсви.

– По какому праву вы вламываетесь на свадьбу моего сына? – спросил Ричард, выходя из толпы растерянных гостей. – Да еще и своих ищеек прихватили. ВЫ пугаете моих друзей.

– Долг перед королем и занимаемая должность обязывают меня, – строго сказал Седрик. Он посмотрел на Беверли и не смог скрыть удивления. – Мисс Монгроув?!

Девушка не стала здороваться, чувствуя, как гулко забилось ее сердце, а она уже думала, что оно на это не способно. Мужчина подошел ближе и, нахмурив брови, покачал головой. Следующие слова он произнес тихо, только ей одной.

– Разве не говорил я вам, чтобы вы лучше выбирали себе друзей? Посмотрите к чему, в итоге, мы пришли? – в голосе его сквозило обманчивое сочувствие, но Беверли оно казалось снисходительным. – Ваш «друг» впутал вас в сомнительные дела, результатом которых стало, насколько я вижу, заклятье грязной крови. Как много вам осталось? Кожа, волосы и потухший взгляд говорят мне о том, что сутки, может чуть больше. А где же ваш приятель? Снова вышел сухим из воды?

От его слов, сердце Беверли сжалось, но отвечать она снова не стала.

– Несмотря на ваше состояние, я обязан выполнить свой долг, – прошептал он, а потом развернулся к гостям. – Мисс Монгроув, вы арестованы за измену перед короной. Вы обвиняетесь в пособничестве преступнику, краже, причинению вреда здоровью и колдовстве!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ДЫХАНИЕ СМЕРТИ ХОЛОДИТ ДУШУ…

Беверли сидела на жестком тюфяке, который давным давно свалялся и чуть ли не окаменел. Она подобрала под себя ноги, пытаясь согреться. И дело было вовсе не в том, что в этой темнице холодно и сыро, хотя так оно и есть. Девушка испытывала странное чувство дежавю, словно бывала здесь и не раз. Возможно, это было то самое место, в котором заклеймили Амира, а может просто одно из многих так похожих одно на другое. Беверли сидела так довольно давно, сутки, может больше. Она никак не могла забыть лица гостей, приглашенных на свадьбу, которая так и не состоялась. Слова, сказанные Седриком, уничтожили и без того шаткую репутацию ее семьи. Когда ее вели по проходу в церкви, Беверли не осмелилась посмотреть на маму, а отец порывался вмешаться, но девушка в отчаянии дала понять, что этого делать не стоило. Самида успела коснуться ее рукой, изо всех сил сдерживая слезы, прежде чем девушку посадили в закрытый экипаж.

Из единственного узкого окна свет уже ушел, а значит за ним вечер. Что стало с ее родителями? Как отреагирует самое знатное семейство в Бромте на то, что их несостоявшаяся родственница была обвинена в столь гнусных вещах? Как они перенесут этот позор, и как он отразится на ее семье? Когда самочувствие Беверли стало стремительно ухудшаться, она подумала, что это к лучшему. Но потом, девушка все же выпила настойку, которую у нее не отобрали, решив, что хоть раз поговорит с обвинителями, для того, чтобы узнать новости о родителях и сестре. Несмотря на выпитое лекарство, Беверли чувствовала себя слабой и подавленной. Видимо ее организм уже хуже сопротивлялся заклятью, а это говорило о том, что времени осталось совсем мало.

Входная дверь громко скрипнула, и в нее вошли трое. Один из стражников зажег факел, повесил его на стену и встал рядом с другим в дверях. С ними была женщина, закрывавшая голову глубоким капюшоном. Она развернулась к охране и сунула одному из них в руку монеты, мужчины кивнули и вышли. Некоторое время в темнице сохранялась относительная тишина, женщина присматривалась.

– Нравится мое новое жилище, мисс Лич? – спросила девушка, безошибочно узнав хоть и тонкий, но немного навязчивый аромат духов Сесилии.

– Мне очень жаль, мисс Монгроув…

– Давайте не будем терять время и перейдем сразу к сути. Вы ведь не пожалеть меня пришли, – Беверли постаралась выпрямить спину, чтобы казаться немного более стойкой, но подняться на ноги у нее не хватило сил.

Мисс Лич скинула капюшон, и ее светлые локоны разметались по плечам. Она гордо приподняла подбородок, а потом ухмыльнулась.

– Я не люблю проигрывать, мисс Монгроув! – холодно сказала она. – Конечно, в мои планы не входило именно так устранить вас с моего пути, но вы не оставили мне выбора.

– Это вы донесли на меня? – Беверли долго ломала голову над тем, что именно заставило придворного мага от слов перейти к действиям.

– Я, но, чтобы вы не чувствовали себя совсем плохо, могу признать, что мне пришлось хорошо постараться, – девушка презрительно осмотрела темницу, стараясь ничего не касаться.

– Как вы узнали о трактире и заведении мадам Люмье? – голос Беверли слегка подвел ее, дрогнув на последних словах.

– Видите ли, мисс Монгроув, когда ты занимаешь определенное положение в обществе, и в твои планы входит возвысить его, то у тебя находится множество глаз и ушей в разных местах, в том числе и в борделе, – Сесилия была ужасно горда собой, ощущая явное превосходство. – А вы взяли в привычку портить отношения с некоторыми поклонницами мистера Баркли.

– Не понимаю о ком вы…

– Есть у меня одна знакомая по имени Клео, – Беверли тут же вспомнила красотку из борделя мадам Люмье, ревность которой переросла в конфликт между ними, – которая вероятно и не запомнила бы вас, если бы вы не унизили ее перед девочками. Да, и как оказалось, мистер Баркли тоже был тому свидетелем.

– Но как она узнала кто я?

– А это лишь неудачное стечение обстоятельств, не сыгравшее вам на руку. Мы встретились с Клео недалеко от моего дома. Совсем по другой причине, признаюсь, но девушка увидела вас и тут же узнала. Она очень красочно поведала мне о той ночи в борделе, и я сложила два и два.

– И какие же выводы вы смогли сделать? – спросила Беверли, чувствуя, что снова начинает оседать. Держаться гордо стало тяжело.

– В ту ночь, у одного высокопоставленного клиента, появилась жуткая сыпь, которая вызвала зуд и причинила ему массу неудобств. Клео видела вас у комнаты, в которой чаще всего отдыхал этот мужчина. Это вы заменили зелье, которое он принимал, – Сесилия присела на корточки прямо напротив Беверли. – Это причинение вреда здоровью, плюс использование магии. Не законное, к слову сказать.

– Какие у вас счеты со мной? – прямо спросила девушка, все еще не понимая, зачем мисс Лич все это сделала.

– Лично с вами, никаких. Вы просто были той, что встала на пути достижения цели, – пожала плечами девушка.

– И что за цель?

– Брак с Роем Левенсви, – её слова стали новостью для Беверли и это не ускользнуло от внимания Сесилии. – Моя семья вторая по значимости в Бромте, а брак с Роем сделает её богаче и весомее. Так для меня откроется еще больше дверей, плюс вес при дворе.

– Ваш отец мог договориться с Ричардом, – возмутилась Беверли.

– Не все так просто! – гнев возник неожиданно, голос мисс Лич зазвенел сталью. – Мистер Левенсви ужасно упрям. Мой отец убеждал его, что он совершает непростительную глупость, заключая союз с вашей семьей, но это не возымело никакого эффекта. Слово свое, хоть и данное чуть ли не двадцать лет назад, мистер Левенсви держит. Он сказал, что в долгу перед вашим отцом, поэтому даже если бы хотел, не смог бы отменить этот брак.

– Я оказалась здесь, потому что вы хотели замуж? – ужаснулась девушка.

– Вы оказались здесь, потому что связались не с тем человеком и нарушили закон. Вы сами дали придворному магу повод, – Сесилия поднялась на ноги и посмотрела на луну, заглянувшую в окно.

– А как вы с ним связаны?

– У нас есть общие интересы, – уклончиво ответила мисс Лич. – Он долго собирал доказательства, и моя помощь оказалась неоценимой.

– Вы довольны? – устало спросила Беверли.

– Более или менее, – снова пожала плечами она.

Беверли смотрела на мисс Лич и никак не могла понять, стоит ли богатство и власть загубленных жизней. Эта девушка смотрела на несчастную умирающую и не выказывала и тени сожаления. Ей было не жаль Беверли. К тому же, она проделала долгий путь и приехала в Салсор, чтобы лично рассказать ей об этом. Что это? Тщеславие? Желание, чтобы ее ум и находчивость оценили по достоинству?

– Чего же вам еще не хватает? – спросила Беверли.

– Этот скандал немного омрачил сегодняшний день, но он вскоре забудется, – девушка надела капюшон и расправила складки плаща. – А еще, мне бы очень хотелось, чтобы мистер Баркли был сейчас здесь и тоже ответил за содеянное.

Беверли хотела сказать, что Сайрус уже за все заплатил, но не стала. Она чувствовала такую чудовищную усталость, что говорить больше вообще не хотелось.

– Что с моей семьей? – этот вопрос слетел с губ сам собой и как ни странно, Сесилия отнеслась к нему с пониманием.

– Я знаю только, что мистеру Левенсви пришлось попросить их освободить гостевой дом, – эти слова заставили Беверли прикрыть глаза и подавить вопль, рвавшийся из горла. – Куда они направились мне не известно.

Девушка сжала кулаки, удерживая в пальцах ненавистные кружева подвенечного платья. Вина обрушилась на нее всей своей чудовищной тяжестью, не имея жалости. Куда могли пойти ее родители? Что с ними будет? Она окончательно разрушила будущее Кортни, покрыв свою семью несмываемым позором.

– В знак благодарности за ваш визит, я постараюсь предостеречь вас, – негромко сказала Беверли. – Я боюсь, мисс Лич, что вы пока не осознаете, насколько сильно просчитались. Придет день, и мы с вами можем поменяться местами, ведь это именно вы в сговоре с предателем и убийцей.

Всего на одно короткое мгновение Сесилия застыла, похоже, ощутив уверенность Беверли, но потом снова нацепила самоуверенную маску и вышла из темницы.

Часы потянулись для Беверли бесконечно, в мыслях о судьбе ее семьи и муках, дарованных заклятьем. Она молила господа о том, чтобы ее родители нашли пристанище, а смерть не заставила себя долго ждать. Голова закружилась, и девушка легла на тюфяк, подтянув колени к груди. Слезы текли сами собой из распахнутых глаз, которые устремились в потрескавшийся потолок.

Девушке показалось, что приходил Седрик, но может это были только игры ее болезненного разума? Если он и правда приходил, то сказал ей, что утром состоится казнь, на которой настоял Джекоби Крайм, король всего Кармифола, презирающий использование темной магии. Седрик перечислил ей все обвинения, но она их и сама знала, а потом добавил прямо в ухо, шепотом:

– Я мог бы дать вам еще настойки крапивы с лопухом, чтобы вы пережили публичную казнь через повешение, но я надеюсь, что заклятье убьет вас раньше и вам не придется пройти через это.

Он действительно это сказал или ей привиделось? В голове все плыло, думать стало тяжело, а вспоминать невыносимо. Девушка перевернулась на бок и уставилась в противоположную стену, в ожидании конца. Время потекло еще медленнее. Полная апатия и потеря связи с реальностью наступила в самый темный час ночи, когда даже луна скрылась из вида, оставив темницу девушки под опекой одного тусклого факела. Беверли попыталась поднять руку, но тело отказалось подчиниться.

«Достаточно нам Господа, и он – наилучший покровитель!» – почему-то прозвучал в голове голос Амира.

Внезапно воздух в камере содрогнулся, словно кто-то ударил по водной глади рукой. Беверли не доверяла своему разуму, поэтому не придала этому значения, но удар повторился снова, а потом еще и еще. Сквозь пелену перед глазами девушка наблюдала, как что-то определенно магическое буквально прорывалось в ее темницу. Она уже совсем не могла двигаться и зрение, очевидно, начинало подводить ее, но последний удар словно вырвал часть пространства в темнице, создавая странную дыру, за которой светило солнце, заставившее девушку зажмуриться.

– Жива? – Это голос Лукаса?

– Господи, надеюсь, что да! – Она что умерла? Ведь это руки Сайруса сейчас подняли ее и нежно прижали к груди?

Беверли подумала, что если смерть такая, то господь милостив, подарив ей встречу с любимым на той стороне.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ НАСЛЕДНИКИ ВСТУПАЮТ В СВОИ ПРАВА…

Беверли ощущала гулкое биение сердца и сквозь дурман в голове улыбалась. Этот ритм, запах и тепло она могла узнать среди тысяч других.

– Сайрус…,– пробормотала она.

– Я здесь, моя маленькая леди! – нежный шепот у самого уха согрел страдающее сердце девушки. – Держись, прошу тебя. Еще немного, совсем чуть-чуть.

– Я больше не боюсь…

– Вот и хорошо, вот и умница. Ничего не бойся, я с тобой, – девушка почувствовала, что его руки прижали ее к груди плотнее. – И теперь, как бы ты не ворчала, мое сердце уже не замолчит.

Сайрус нес ее куда-то. Странно, слышала она только его голос и больше ничего вокруг. Ни единого звука. Может это все ей кажется? Но она ясно ощущала его тело, твердость мышц и дыхание. Он был настоящим. Неужели после смерти она могла так же касаться его и чувствовать тепло? В голове и без того был туман, а теперь все стало только хуже. Девушка приоткрыла глаза. На нее смотрели два, наполненных нежностью, синих озера, в которых, и утонуть было счастьем. Сайрус улыбнулся и его сумасшедшие ямочки заставили сердце подпрыгнуть. Как такое возможно?

– Где мы? – слабым голосом, спросила она.

– В Кувейне, у дома Фархата, – Сайрус повернул голову. – Лукас, оповести о нашем прибытии. Мой дядя уже заждался.

– Лукас?! – Беверли попыталась приподнять голову, но у нее не получилось.

– Чшш…,– потерпи, совсем скоро ты сможешь его обнять.

Сознание девушки поплыло от усилий, и она снова приложила голову к груди мужчины. Теперь она слышала звуки шагов на гладком каменном полу. Сайрус внес ее в ту самую комнату, где они с Корти прожили два дня. Он усадил ее на ложе, заваленное подушками, и подложил одну из них под голову. Мужчина немного отстранился, и Беверли заметила, насколько усталым он выглядел. Лицо покрылось щетиной, на лбу и у рта красовались несколько ссадин и кровоподтеков, а волосы покрылись пылью и спутались. Одежда на нем была разодранной и грязной. Если она и правда умерла, то почему Сайрус не выглядит, как новенькая монета? Он словно побывал в битве. В битве? Точно! Магический бык, рукоять кинжала, торчащая из груди!

– Ты умер! – выдохнула она, чуть шире открывая глаза и словно просыпаясь. – Я видела!

Сайрус вымученно улыбнулся и погладил Беверли по щеке. Его глаза сказали ей о многом, в том числе и о том, что он понимает, как больно ей было без него. Он взял ее руку и приложил к своему лицу, прикрывая глаза.

– Прости, я не хотел причинить тебе боль, – Сайрус коснулся губами ее ладони. – Я всё тебе расскажу, но нам стоит покончить с твоим проклятьем, чтобы ты могла и дальше изводить меня.

Беверли тоже улыбнулась, окончательно понимая, что не умерла. И он тоже жив! Сердце радостно встрепенулось, и слезы покатились из глаз. Она думала, что это уже невозможно.

– Я люблю тебя, – прошептала она, с удовольствием отмечая, как вспыхнули его глаза.

Сайрус собирался ответить, но голос за его спиной заставил их отвлечься друг от друга.

– А я уже и не ждал тебя, Фарид, – визирь медленно вошел в комнату, перебирая в руках маленькие четки. – О! И твоя подруга все еще жива! Время вышло, но вы оба все же передо мной. Ты умеешь удивлять. Точно так же цепляешься за жизнь, как и твой отец.

Слова Фархата врезались в Сайруса, будто тяжелый молот. Он побледнел и сжал кулаки. Вся ненависть, которую он хранил в своем сердце, сейчас отразилась на лице. Беверли видела, скольких усилий ему стоило, сдержать гнев и ответить на «приветствие» дяди.

– Я принес то, о чем ты просил. Сними заклятье, – буря, полыхавшая в глазах Сайруса, прозвенела сталью в его голосе.

– Я всегда держу свое слово, Фарид, – Фархат приблизился к подушкам, на которых лежала девушка, и внимательно всмотрелся в ее лицо. – Удивительно, как вы остались живы? Безусловно, вы одной ногой в могиле, но все еще дышите, говорите и мыслите.

Беверли могла бы поведать ему, что настойка крапивы и лопуха знают свое дело, а еще о том, что придать сил может одна лишь улыбка на лице Сайруса, но она не стала. Счастье, которое так безропотно заполнило ее сердце, принадлежит только ей и любимому мужчине.

– Покажи свиток, – не отрывая взгляда от девушки, велел визирь.

Сайрус протянул руку и возле него тут же оказался Лукас, который вложил в протянутую ладонь что-то маленькое. Брат кивнул Беверли, сдержано отступая назад на два шага. Девушка очень хорошо знала своего близнеца и даже, несмотря на трехлетнюю разлуку и на близость смерти, она видела, что ее брат что-то замышляет. Или, скорее всего, замышляет что-то Сайрус, а брат ее на подхвате.

– Я отдам тебе его, как и обещал, но Беверли должна жить! – Сайрус разжал пальцы, и на его ладони засиял золотой свиток. Совсем крошечный. И что там можно было прочитать?

Некоторое время визирь смотрел на артефакт, не мигая, а потом кивнул и развернулся к Беверли. Девушка попала в плен зеленых глаз. Они словно сковали ее, заставляя смотреть только в их искрящуюся глубину. Каждая вена в ее теле забурлила и, показалось, что кровь потекла против обычного своего течения. Беверли чувствовала потоки, стремящиеся к сердцу, и продолжала смотреть в глаза Фархата. Визирь шептал что-то на непонятном языке, а кровь в жилах только ускорялась.

– Господи! – выдохнула она и тело скрутило в тугой узел. К ней подскочил Лукас и аккуратно взял за руку.

Сумасшедшие потоки крови, несли заклятье по венам, причиняя девушке боль. Голос Фархата зазвучал громче, а потом тело девушки выгнулось, она не смогла сдержать крик. Темный, густой туман вырвался из горла и мгновенно развеялся, покинув ее. Беверли устало легла на подушки, сжимая пальцы брата.

– Она измучена, но вскоре полностью поправится, – поднимаясь, сказал визирь. Он подошел к Сайрусу и снял с его ладони свиток. Хищно улыбнувшись, визирь сделал приглашающий жест рукой, и огненные путы вмиг связали руки и шею его племянника.

Сайрус не удивился, а лишь напряженно наблюдал за Фархатом, о чем-то сосредоточенно размышляя. Визирь щелкнул пальцами, подзывая слугу, а потом, дав тихие указания, направился к зеркалу на стене. Он развел руки в стороны, а потом резко сжал кулаки. Пространство вокруг стало зыбким, что невероятно затрудняло дыхание, но лишь одно мгновение спустя тихий хлопок, будто разрядил воздух. Визирь обвел стекло руками с обеих сторон, а потом по центру. Легкая дымка закрыла его отражение, после чего в зеркале показалось совсем другое лицо. Беверли видела, как пальцы Сайруса, спрятанные за спиной, зашевелились, сплетая заклинание, подкрепленное тихими словами.

– Как? – прошептала она. – Это же сдерживающие путы! Они не дадут Сайрусу колдовать, я не говорю уж о том, что это место защищено от чужой магии.

– Фархат снял защиту, мы этого ожидали, – так же тихо ответил ее брат. – Неужели ты думала, что мы придем не подготовленными?

– Что вы задумали? – Беверли страшно было даже подумать о том, что именно родилось в этих двух отчаянных головах.

– Если все получится, то мой друг станет еще могущественнее в моих глазах, если нет – мы все умрем! – наблюдая за мужчинами, ответил Лукас.

Несмотря на убийственную усталость, Беверли смогла сесть, опираясь на руку брата. Ее сердце сжималось от страха, но она понимала, что сейчас должно произойти что-то поистине невероятное. Девушка чувствовала, что Сайрус никак не может оставить симианского сокола в руках Фархата. Жизнь Филиппа зависела от крошечного артефакта, несущего в себе огромную темную магию.

Полупрозрачная шторка за спиной Сайруса сама собой раздвинулась, словно что-то или кто-то невидимый вошел в комнату. Лицо ее любимого мужчины казалось настолько сосредоточенным, что каждая скула на лице готова была затрещать.

– Ты готов, ученик мой? – голос из зеркала на время отвлек девушку. На визиря смотрел пожилой человек с густой бородой и хитрыми глазами. – Произнеси заклинание и я явлю себя миру.

Гассан! Тот самый маг, ставший духом песков, которого так жаждал воскресить Фархат. Возле визиря возник слуга, протягивающий хозяину небольшой сундук, крепко запечатанный. Как только он с помощью магии открыл крышку, сокол воспарил, сияя мириадами искр. Все три части древнего артефакта вознеслись к потолку, а потом стремительно воссоединились.

Беверли не успела заметить, как Сайрус освободился и достал Нут. Хлесткий удар обвил сокола магическим кнутом и мистер Баркли потянул за рукоять.

– Щенок! – закричал Фархат и попытался призвать артефакт.

Поединок двух кровных родственников был недолгим, приложив чуть больше усилий, Сайрус ловко откинул сокола прямо в руки Лукаса.

– Читай! – крикнул он другу и развернулся к дяде. – А теперь мы поговорим, Фархат!

Сайрус согнул руки в локтях и растопырил пальцы, а потом отвел руки чуть назад, сосредотачивая свою силу в ладонях. Беверли видела, как полыхают гневом глаза любимого. Он медленно выдвинул руки вперед, и Фархата буквально впечатало в зеркало, которое от удара треснуло посередине. Ярость, прожигающая сердце Сайруса, рвалась наружу. Он слегка повернул голову и кивнул Лукасу. В тот же миг его лицо немного расслабилось, а позади Беверли, прямо на полу, возникло тело Филиппа. Девушка зажала рот руками, даже не представляя, как он здесь оказался. Она повернулась к брату, который кинулся к принцу и присев рядом с ним на мрамор глубоко вздохнул. Лукас нервничал, его руки слегка тряслись.

– Читай! – повторил Сайрус.

Лукас повернул к себе сокола, в клюве которого был зажат свиток. Близнец Беверли прикрыл глаза и свиток развернулся. Его размеры увеличились, он стал похож на обычный лист бумаги, который открывал свою тайну просящему. Девушка уже не могла оставаться в стороне. Она спустилась с подушек и медленно подобралась к брату, желая придать ему уверенности и сил.

– Остановите их! – велел, прижатый к стене Фархат и его слуги кинулись к Лукасу.

Брат Беверли раскрыл глаза и, заметив угрозу, передал сокола сестре. Ей не нужны были слова, чтобы понять, чего он хочет. Девушка схватила артефакт и не стала терять времени.

– Вертико салато думине регино! – прочла она, сама не понимая как.

– Нет! – крикнул Фархат. Следом за этим отчаянным возгласом из горла его послышался хрип.

Лукас отбивался от слуг визиря, не подпуская их к сестре, а Беверли снова и снова повторяла заклинание. Тело Филиппа оторвалось от пола и засветилось мягким сиянием. Глаза принца распахнулись, и он сделал громкий тяжелый вдох, который медленно впустил глоток воздуха в легкие. Беверли смотрела во все глаза, как наследник Кармифола поднимает к лицу руку, а потом осторожно осматривается. Она повернула голову к Сайрусу и увидела, как в глазах его засверкали слезы.

– Ты обманул меня, Фарид, – хрипло сказал визирь. – За это я убью всех, кто тебе дорог.

Сайрус развернулся к дяде и с новой силой вжал его в зеркало. Беверли казалось, что воскрешение Филиппа преобразило мужчину, которого она так отчаянно любила.

– Ты ничего не сможешь сделать, пёс! – ответил он, поворачивая кисть правой руки, после чего Фархат взвыл от боли. – Ты думал, я слаб? Думал, я позволю тебе убить меня, как моего отца?

– Твой отец был собакой, решившей, что может взять мою сестру и назвать своей! – рявкнул Фархат и его гнев придал ему сил. Визирь сжал кулаки, а потом резко разжал, сбрасывая магию Сайруса. – Он получил ту смерть, которую заслуживал. Собаке – собачья смерть!

Сайрус яростно развернул Нут и ударил им об пол в ногах визиря. Мощная волна отбросила Фархата к стене.

– Не смей говорить о моем отце! – напряженное лицо Сайруса напугало Беверли. Его скулы сжались, а дыхание стало глубоким. Он изо всех сил пытался подавить свой гнев, но получалось у него не очень хорошо.

Фархат привстал на колени, из уголка его рта показалась струйка крови. Он стер ее пальцем и поднял глаза на племянника.

– Твоя мать предала меня, связавшись с чужаком! – визирь сплюнул кровь. – Она осквернила себя его ребенком. За это я никогда не прощу ее. Ты для меня лишь выродок, недостойный носить имя моей родины!

Беверли никогда еще не видела подобного презрения, ее сердце обливалось кровью от того, что родной дядя мог говорить такие слова племяннику. Она даже представить себе не могла, что творилось на сердце у Сайруса. Как должно быть больно, слышать такое. Девушка поднялась с пола, бросив короткий взгляд на принца. Наследник опирался на Лукаса, пытаясь прийти в себя. Слуги,посланные Фархатом, лежали на полу без сознания. Беверли подошла к Сайрусу и взяла его за руку:

– Ты не заслужил такой сестры, как Самида! – сказала она. – Ты не заслужил такого племянника, как Фарид! Они могли бы стать тебе семьей, греющей сердце, а стали врагами, благодаря твоей ненависти. Но твоя сестра и ее сын обрели силу и единство, которыми можно гордиться, а ты остался один.

Злобный взгляд визиря переметнулся на девушку, которая гордо стояла перед ним и держала в своей руке ладонь любимого мужчины. Она открыто смотрела в его свирепые глаза и понимала, что в этот момент Фархат захлебывается злобой.

– Ты жаждал силы, которая была у отца Фарида! Ты жаждешь силы, которая есть у твоего племянника! – продолжила девушка, крепче сжимая пальцы Сайруса. – Но тебе не дано понять, что магия дается лишь избранным, достойным ее! Ты предпринял попытку добыть немного чужих сил, но все равно остался жалким!

Девушка никогда не испытывала столь сокрушительного гнева и никогда не произносила подобного, тем более в адрес старших, но боль за Сайруса руководила ее чувствами сейчас. Она посмотрела на мужчину, чью руку сжимала и поймала на себе его благодарный взгляд. Её слова помогли ему успокоиться, он опустил Нут.

– Твои силы почти иссякли, – сказал Сайрус.

– Как ты снял путы? – Фархат медленно поднялся, опираясь о стену.

– Я же не зря перерыл всю библиотеку Салсора. В редких книгах можно найти много полезного, – мужчины пристально наблюдали друг за другом, словно ожидая нападения. – Этими путами ты связал силы моего отца, я не мог повторить его ошибку. Если знать, что искать, то на любой вопрос можно найти ответ.

– Ты перехитрил меня. Дал воссоединить симианского сокола, но использовал его силу так, как нужно было тебе, – визирь выпрямился, но не смог скрыть усталость. Та крупица магии, что была у него, ушла почти без остатка. – Что ты сделаешь со мной? Убьешь, как я убил Мортимера?

Беверли вздрогнула, не сразу поняв, что визирь говорит об отце Сайруса. Столько времени ее любимый носил имя своего отца, стараясь быть ближе к нему, не забывая, не отстраняясь. Девушка ошеломленно смотрела на своего мужчину и в ее душе разрасталась буря. Как может один человек столько вынести? Как может пережить все это и остаться таким светлым, добрым, чутким, порядочным? Она вспомнила разговор с мистером Мортимером о героях книг и внутренне горько усмехнулась. Он не верил в подобные качества, даже, несмотря на то, что сам ими обладал.

– Я не убийца, – тихо ответил Сайрус, подтверждая мысли Беверли. – Но справедливость должна восторжествовать. Все, что ты имеешь, достанется твоим сестрам. По крови – наследник я, но мне не нужно твое богатство, а вот сестрам своим ты задолжал. Моя мать тоскует по родине, а Рахима, овдовевшая год назад, живет почти в нищете. Ее дети имеют право вернуться в родной дом матери!

Беверли едва сдерживала слезы, слушая слова Сайруса. Визирь насильно выдал сестру замуж и даже после того, как она подчинилась его воле, он бросил ее на произвол судьбы, после того, как она овдовела. Хотя чего она ждала от того, кто смог собственной рукой убить любимого человека Самиды?

– Что будет со мной? – повторил вопрос Фархат.

Сайрус медленно подошел к зеркалу на стене, склонился к нему и осторожно подул на стекло. Трещина прямо на глазах исчезла, после чего маг взмахнул руками и поверхность завибрировала.

– Ты отправишься туда, где твое сердце. Ты жаждал магии? Так будь же песчаным духом, среди бывших магов! – грозно сказал Сайрус. – Я не убью тебя, но и среди живых ты не останешься!

Легкий взлет кнута и вокруг визиря закружился уже знакомый девушке вихрь, скрывающий мужчину за своими стенами. Когда потоки ускорились настолько, что их вращения уже не были заметны глазу, Фархат исчез и появился по ту сторону зеркала. Сайрус посмотрел в последний раз на своего дядю. Он пытался скрыть горечь, но Беверли все равно заметила, насколько он удручен. Зеркало покрылось тонким слоем льда, а потом рассыпалось на мелкие кусочки.

– Сайрус! – тихо позвала Беверли, и мужчина повернулся к ней.

Его глаза, ласковые и чарующие, наполнились такой нежностью, что сердце Беверли дрогнуло, и она устремилась в его объятья. Только бог знает, как она мечтала об этом. С огромным наслаждением девушка прижалась к груди Сайруса, позволяя ему крепко сжать ее тело в своих руках.

– Мне до сих пор кажется, что это сон, – прошептала она. – Я так боюсь проснуться и снова пережить твою смерть!

– А мне не верится, что я успел, – горячо заговорил мужчина, не меньше чем она, наслаждаясь близостью. – Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя в темнице, ты едва дышала!

– Ты успел! Все позади! – Беверли немного отстранилась и взяла его лицо в свои ладони. – Я здесь, я жива. И сейчас твое усталое сердце может найти приют в глазах брата!

Девушка осторожно повернула его голову в сторону Филиппа и затаила дыхание. Сайрус замер, боясь даже дышать. Он смотрел на друга, а в глазах блестели слезы. Беверли чувствовала, как он напряжен, как напуган. Принц стоял на ногах, опираясь на руку Лукаса, и смотрел на Сайруса, недоуменно нахмурив брови. Он пристально рассматривал мужчину, словно пытался понять, кто именно перед ним. Сайрус неуверенно улыбнулся, чуть не сорвавшись с места, но удержался, позволяя другу самому решить.

– Амир?! – робко спросил наследник. – Это ты?

Сайрус кивнул и сжал руку Беверли, медленно обращаясь. Лицо Амира явилось лишь на мгновение, а потом снова исчезло.

– Господь всемогущий! – выдохнул принц. – Это и, правда, ты! Брат!

Больше их ничего не сдерживало. Беверли плакала, глядя на то, как крепко они обнялись. Эти двое так долго шли к воссоединению, что смотреть на них было почти невыносимо.

– Погоди, мой друг,– сказал, наконец, Сайрус, – нас с тобой ждет долгий разговор, но для начала, мне нужно кое-что сделать. Лукас, – он повернулся к ее брату, – дай знать Гафару, пусть приведет Рахиму и ее детей. А я вызову маму.

Сердце Беверли дрогнуло, она подумала о своей семье. Где они сейчас? Видимо это не укрылось от Сайруса, поскольку он улыбнулся ей:

– Самида забрала твою семью в лавку. Они в безопасности, – сказал мужчина. – Гафар поддерживал с ней связь.

– Она знает, что ты жив? – немного успокоившись, спросила девушка.

– Нет, поэтому мне понадобишься ты. Как только я их перемещу, будет настоящий переполох, – он усмехнулся, предвкушая веселье, а Беверли радовалась, что к нему вернулось чувство юмора.

– Мою семью ты тоже переместишь? – с надеждой спросила она.

– Конечно. Пора им познакомиться со мной и моими близкими, – его улыбка стала шире. – А еще, я бы ни за что не хотел пропустить их встречу с Лукасом.

– Ты снова стал собой, мистер Баркли! – шуточно возмутилась девушка. – Без веселья никак.

– Не ругайся, моя маленькая леди. Позволь мне счастливо прожить этот день. Сегодня нас ждет столько радостных воссоединений, что я боюсь, что захочу сбежать к хронам!

– Только попробуй и по сравнению со мной, хроны покажутся тебе милыми кутятами! – Беверли сложила руки на груди, давая понять, что говорит серьезно.

Веселый смех Сайруса стал ей ответом. Как давно она не слышала этот чудесный звук, который способен был вмиг сделать ее счастливой.

Тем временем Лукас уже исчез, спеша выполнить поручение друга. Сайрус вызвал слуг и представился, объясняя людям Фархата, что является законным наследником его дома, земель и богатства. Филиппа, еще слабого и немного оторопевшего, усадили на маленький диван, который Сайрус велел принести. Он решил, что некоторое время им стоит побыть здесь, а уже после встречи со всеми членами семьи, выбрать комнаты для отдыха. Слуги, те, что решили остаться и продолжить служить семье визиря принесли немного еды и напитков и Беверли только сейчас осознала насколько голодна.

– Как ты переместишь сюда Самиду? – спросила девушка, решив повременить с едой.

– Гафар оставил ей инструкции. Каждый вечер моя мама собирает твою семью в комнате Морти, и ждет призыва. Как только я открою портал, они придут сюда.

– Что-то мне страшновато, – поежилась Беверли, не способная даже себе объяснить собственные страхи.

– Поверь, не тебе одной, – поморщился мужчина. – Твоего отца я безгранично уважаю, а вот от грозного взгляда миссис Монгроув даже мой желудок сжимается.

– Ты боишься моей мамы? – искренне удивилась Беверли, разворачиваясь к нему.

– А ты что думала? Её ненависть ко мне таких невероятных размеров, что даже правила приличия не способны заставить ее это скрыть, – девушка присмотрелась повнимательнее и поняла, что за напускной веселостью, Сайрус скрывал тревогу. Он на самом деле обеспокоен мнением ее матери.

– Ты знаешь, – устало присела девушка на подушки, – она просто не знает тебя. Поверь…

– Стой, не надо, – Сайрус опустился на корточки рядом с ней и ласково коснулся щеки ладонью. – Ты не должна мне ничего объяснять. Мы все это преодолеем. – Он перевел взгляд на Филиппа и подмигнул другу. – Когда-то мы вместе завоевывали сердце принцессы Синтии, теперь, друг, тебе придется помочь мне сделать то же самое с сердцем одной из самых обозленных на меня женщин.

Принц Филипп искренне улыбнулся, а потом перевел взгляд на Беверли:

– Я пока не знаю, что именно произошло между Амиром и вашей матушкой, но уверяю вас, ни одна женщина не устоит перед нашим обаянием!

– Благодарю вас, ваше высочество! – слегка поклонилась девушка, понимая, за что Сайрус так любит своего друга.

– Ну что ж, не будем заставлять нашу семью ждать, – вздохнул маг и извлек из кармана небольшой металлический круг, который Беверли уже видела. – Я бы попросил тебя выйти вперед, чтобы мама видела к кому идет. Если это буду я, то все может выйти из – под контроля.

Беверли кивнула, понимая, что хотел сказать Сайрус. Увидеть сквозь портал своего умершего сына мало кому под силу, даже если это Самида. Она пережила много волнений в последнее время. Девушка встала перед диском, который уже вращался, открывая портал в комнату мистера Мортимера, в его лавке. Сердце девушки забилось чаще, предвкушая встречу с любимыми и их реакцией на дальнейшее. Сквозь подергивающееся пространство она рассмотрела комнату, в которой горевала по Сайрусу, а потом и взволнованное лицо Самиды. Женщина присмотрелась и, наконец, улыбнулась, узнавая девушку. Она обернулась и что-то сказала, а затем проводила Кортни сквозь портал. Девочка смело шагнула сестре навстречу и счастливо улыбнулась. Она крепко обняла Беверли, радуясь, что старшая сестра жива. А потом, родители девочек сделали то же самое. Сначала они немного растерялись, а миссис Монгроув выглядела напуганной, но, увидев лицо Беверли, оба родителя обняли дочь.

– Сайрус! – воскликнула Кортни и бросилась к мужчине, который раскинул руки в стороны. – Как? Мы думали, что вы погибли?

– Это очень и очень длинная история, – ответил мужчина, бросая взгляд на родителей девочки.

Мистер Монгроув сдержано кивнул Сайрусу и протянул руку для приветствия.

– Я рад, что вы живы, – сказал он, и Беверли заметила, как отец посмотрел на нее, выдавая свое облегчение, чего нельзя было сказать о ее матушке.

Миссис Монгроув вовсе не смотрела на Сайруса, осматривая дворец, в который попала. Беверли смущенно пожала плечами, словно извиняясь за маму, но Сайрус не стал обижаться, а вместо этого ободряюще улыбнулся.

– Фарид! – услышали все и развернулись к, только что вышедшей из портала, Самиде. Женщина смотрела на сына и едва держала себя в руках.

Сайрус улыбнулся матери, а потом встал на колени у ее ног. Он обнял женщину за талию и уткнулся лицом в ее живот, как делают дети, ищущие защиты от своих переживаний.

– Мама! – сказал он. – Я сделал это! Мама!

– Что? Что ты сделал, сынок? – спросила Самида, которая заливалась слезами счастья.

– Я вернул его, мама! – глухо проговорил он, вызывая ком в горле Беверли. Она смотрела на мать и сына, которые преодолели столько преград, столько боли пронесли на своих плечах, что не каждый смог бы осилить. Впервые девушка видела, как Сайрус открывает свою истинную усталость и едва сдерживалась, чтобы снова не заплакать. – Я смог!

Последние его слова прозвучали совсем тихо, словно он окончательно выбился из сил. Все, кто присутствовал при этом, замерли. Даже миссис Монгроув не смогла отвести глаз от этого раздирающего душу воссоединения матери и сына.

Мимо Беверли медленно прошел Филипп, который учтиво поклонился Самиде, а потом помог другу подняться.

– Я не очень хорошо знаю, что именно произошло за то время, что меня не было, но даже я вижу, как ты устал, мой друг, – негромко сказал принц. – Даже не понимая, что происходит, я точно знаю, что никогда не смогу воздать тебе за преданность и любовь. Расскажи мне всё!

– Непременно, – слабо улыбнулся Сайрус. – Мы сейчас присядем и поговорим, но для начала, я бы хотел представить тебе всех этих замечательных людей, которые помогали мне вернуть тебя к жизни.

Родители Беверли, которые точно знали, кто стоит перед ними реагировали по-разному. Мистер Монгроув знал, чем именно занимались Сайрус и Беверли, но даже ему понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя от увиденного, что уж говорить о миссис Монгроув.

– Это мистер и миссис Монгроув, и их младшая дочь Кортни. Моя мама – Самида, которую ты видел лишь раз, – Сайрус дал время Филиппу, чтобы тот мог поприветствовать новых знакомых. – А это мисс Беверли Монгроув – мой самый верный помощник. Девушка, которая не раз рисковала собой, чтобы спасти тебя. Если быть до конца откровенным, то вся ее семья, так или иначе, помогала мне.

Наследник ласково улыбнулся девушке, но улыбка вышла усталой. Беверли и сама держалась из последних сил, поэтому предложила сесть и продолжить разговор за легким ужином. Некоторое время за столом было тихо, но немного насытившись, Сайрус начал свой рассказ, за которым Филипп и мама Беверли впервые услышали обо всем, что случилось за последние три года. Мистер Баркли о многом умалчивал, чтобы пощадить чувства друга и не усугублять того, что с ним случилось. Принц и без того был поражен самоотверженностью названного брата.

– Три года! – прошептал Филипп, после того, как Сайрус закончил. – Ты боролся за мою жизнь три года! Как?

Сайрус не смог бы ответить на этот вопрос, даже если бы захотел. Он лишь устало пожал плечами.

– Твою жизнь уничтожили! Твое имя растоптали, заставляя прятаться под другими! – Филипп был переполнен праведным гневом. – Из-за того, что мы натворили, семья мисс Монгроув потеряла всё! Еще одно имя было втоптано в грязь, юная девушка подверглась смертельному заклятью, а потом была приговорена к казни!

Его глаза сияли, а лицо настолько преобразилось, что сразу стало видно, что перед ними наследник Кармифола. Принц Филипп поднялся с места.

– Хватит, Амир! Пора положить этому конец! Пора возвращаться домой!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ СОЛНЦЕ КУВЕЙНА СТАНОВИТСЯ ЛАСКОВЫМ…

Беверли встречала рассвет над песками Кувейна, забравшись в башню под золотым куполом. Это было что-то вроде смотровой площадки, обдуваемой с четырех сторон. Она сидела на широком ложе, как и повсюду здесь, заваленном разноцветными подушками. Эта своего рода кровать была скрыта под прозрачным пологом, который развевался на легком ветру. Вход в башню девушка нашла, прогуливаясь и предаваясь размышлениям. Она вспоминала ушедшую ночь и обдумывала свои дальнейшие действия.

– Господи! Господи! Господи! – Мелинда Монгроув вылетела из общего зала и понеслась по коридору. Беверли бросилась за ней.

Нужно было отдать должное ее матушке, которая стойко выдержала встречу с наследным принцем и рассказ Амира. Как только мужчины уединились для личного разговора, Мелинда дала волю эмоциям, которые так тщательно скрывала от Филиппа.

– Все это время ты была замешана в дворцовых интригах?! – Беверли не совсем поняла, какие именно чувства мама вложила в этот вопрос.

– Ну, я бы не назвала это интригами…, – робко начала девушка.

– Ты знала, что принц жив? – ошеломленным шепотом спросила мама. Беверли видела, как она борется с противоречивыми чувствами, обуревавшими ее. Мелинда злилась, негодовала, восхищалась, гордилась и ужасно боялась.

– Да, но недолго…

– Господи! Я не знаю, что сказать тебе. Отругать или похвалить, – матушка Беверли тяжело дышала, она достала платочек и начала обмахиваться им в поисках свежего воздуха.

– Прежде всего, успокойся, дорогая, – мистер Монгроув вовремя подоспел на помощь.

– Ты тоже знал? – прищурилась Мелинда. – Вы все знали. И даже Кортни.

– Мы не хотели тревожить тебя…

–Тревожить? – громким шепотом возмутилась она. – Моя дочь связалась с бывшим придворным магом, который обвинялся в убийстве наследника короны Кармифола! Она участвовала во всех этих непристойных его …, как бы это назвать поприличнее…, приключениях, подвергая свою жизнь опасности! Они в буквальном смысле перешли дорогу действующему придворному магу, что закончилось арестом!

–Все так, мама, но…

– Я понимаю, что ты делала это ради долга и все такое, поверь, я способна это понять. Но что будет с нами теперь? Куда нам идти? Как жить дальше? У нас даже нет своего дома, – Мелинда сокрушенно опустила руки. – Я понимаю, что вы все думаете о нашем принце и интересах короны, но кто подумает о нас? У тебя есть младшая сестра, Беверли. Что теперь будет с ней?

– Прости, мама, – Беверли взяла миссис Монгроув за руки и вынудила посмотреть себе в глаза. – Я пока не знаю как, но я постараюсь это исправить. Я что-нибудь придумаю.

– Ты продолжишь помогать им? – спросила ее матушка.

– Да.

– Не сомневаюсь, – миссис Монгроув перевела взгляд на мужа. – Она всегда была такой. Очень похожей на тебя.

– Ты можешь гордиться дочерьми, дорогая, – мягко улыбнулся отец.

– Я горжусь, правда! – Мелинда вновь посмотрела на дочь, склонившую голову. – В масштабах всего королевства твой поступок просто бесценен, но я не могу не поддаваться страхам за всю нашу семью.

– Я понимаю, – тихо повторила девушка, а потом добавила увереннее. – Но я должна помочь Сайрусу…

– Сайрусу? – гнева в голосе матери не было, но глаза ее сверкнули. – Значит, я была права и твои чувства…

– Мама, я очень прошу, давай сейчас не будем говорить о моих чувствах. Ненадолго отринем их. Я прошу тебя, просто попробуй посмотреть на этого человека иными глазами, – девушка попыталась добавить своим словам убедительности, горячо сжимая прохладные ладони матери. – Сайрус, или лучше сейчас говорить о нем, как об Амире, положил всю свою жизнь на то, чтобы вернуть друга к жизни. Он мог бы исчезнуть, спрятаться и не рисковать так, ведь его приговорили к казни. Но он не струсил, не сдался! Амир тот, кто самозабвенно шел к цели, тот, кто перевернул мой мир с ног на голову, тот, кто не испугался перемен, тот, кто защищал нашу семью, тот, кто спас Лукаса, тот, кто отомстил за маму и отца! Он заслуживает хоть одного твоего доброго слова!

Беверли поняла, что слишком горячо защищала Сайруса, но иначе она не могла. Ей было больно от того, что ее матушка столь низкого о нем мнения. Она подняла глаза на свою семью и заметила на их лицах застывшее выражение изумления. Одно на всех. Девушка скривилась, не понимая, чем именно вызвала его.

– Он спас Лукаса? – с придыханием вымолвил отец, и Беверли поняла, что именно сделала не так.

– Ох, Лукас меня убьет! – выдохнула она.

– И буду прав, сестренка! – её брат стоял, облокотившись на стену и, скрестив руки, наблюдал за семьей. – Умеешь ты испортить момент!

Беверли улыбнулась, вспоминая воссоединение семьи. Кортни так визжала, что слуги сбежались на ее вопли. Мама с трудом узнала в этом возмужавшем, заросшим бородой мужчине, своего мальчика. Она плакала и смеялась, а потом снова плакала. Даже мистер Монгроув дал волю чувствам. Сердце девушки радостно колотилось, когда она вновь и вновь вызывала в голове эту картину. Девушка встала и подошла к одной из каменных колонн, державших на себе купол. Она прислонилась к ней плечом, встречая едва зарождавшуюся зарю. Когда Беверли слышала от Сайруса о рассветах в Кувейне, она даже предположить не могла, какими они могут быть разными. Сейчас, город еще окутывала тьма, но огненное зарево, словно живое, медленно пробуждалось. Это было потрясающее зрелище. Маленький, еще совсем тонкий ободок солнца, стелил по золотому песку легкую, можно сказать, робкую тень. Она словно осторожно кралась, боясь раньше времени потревожить землю. Остаток ночи ее семья придавалась счастливым беседам, а потом разбрелись по приготовленным для них комнатам. Сайрус уединился с Филиппом и уже довольно долго беседовал с ним у фонтана, Беверли не стала тревожить их и сама нашла себе «комнату».

Спать совсем не хотелось, даже, несмотря на дикую усталость. Ее самочувствие заметно улучшилось, хотя она не назвала бы его идеальным. Прежде чем увидеть, девушка почувствовала приближение Сайруса. Она кожей ощущала его силу, вызвавшую дрожь по телу. Мужчина медленно приблизился, мягко ступая легкими неслышными шагами. Беверли не стала оборачиваться или проверять, она знала, что это он и позволила себе насладиться этими ощущениями.

– Я рад, что тебе лучше, моя маленькая леди, – тихо сказал он, обнимая девушку сзади и устремляя взгляд к горизонту. – Мне приятно видеть, что твоя кожа больше не такая бледная, а темные тени под глазами совсем исчезли.

Он положил голову на ее плечо, и горячее дыхание обожгло кожу. Беверли спиной ощущала, как бьется его сердце.

– Да, согласна, выглядела я как мертвец, – улыбнулась девушка.

– Нет, – Сайрус отстранился и развернул девушку к себе. – Ты выглядела шокирующее, но все равно прекрасно. Прости, возможно, ты не поймешь, но в магическом смысле твой вид способен был ошеломить и подчинить себе любой взгляд. И еще это платье…

– А, платье…, – девушка неловко вывернулась из его рук и отошла в сторону, – я почти вышла замуж, знаешь ли.

– Это я вижу, и ты даже представить себе не можешь, насколько я счастлив, что прозвучало «почти», – Сайрус тоже ощущал неловкость, это она поняла по тому, как он провел рукой по волосам. Его что-то смущало, но она боялась спросить прямо.

– Не мог бы ты…, – Беверли взглядом указала на платье, а потом руками развела юбку, – ну, знаешь…

– С удовольствием, – Сайрус подошел ближе и улыбнулся, на что сердце бедной девушки откликнулось пропущенным ударом. Мужчина взял ее за руки, а потом осторожно подул, делая небольшую дугу головой.

Беверли почувствовала, что что-то изменилось, и быстро посмотрела вниз, заставляя себя оторваться от магических глаз Сайруса. Вместо подвенечного платья, прилично потасканного, кстати, на ней оказалось то самое, в котором она пришла в лавку в первый рабочий день, насыщенного зеленого цвета. Беверли на миг показалось, что она снова дома, настолько уютно ей было в этом наряде.

– Почему ты выбрал именно его? – спросила девушка, не желая выпускать его руки из своих.

– У меня была мысль, облачить тебя в то совершенство с плюмериями, но подумал, что в нем тебе будет неудобно, – усмехнулся он. Сайрус посмотрел на нее внимательнее и веселость его вмиг улетучилась. – Прости меня, Беверли.

В его глазах было столько мольбы, столько сожаления и боли, которые заставляли душу изнывать от сочувствия. Сайрус отошел к колонне, снова переводя свой взгляд на поднимающееся солнце, а Беверли присела на кровать.

– Прости меня, – снова сказал он и обернулся.

Она могла бы сказать, что ему не за что просить прощения, но понимала, что никакие слова сейчас не возымеют должного эффекта.

– Подойди ко мне, – мягко сказала Беверли.

Сайрус помедлил лишь мгновение, а потом приблизился к ней и опустился на колени. Девушка ласково улыбнулась и провела рукой по его волосам. Мужчина поймал ее руку, а потом положил свою голову на ее колени, прижимая ладонь Беверли к своему лицу.

– Прости меня, – прошептал он. – Прости, что уничтожил твою жизнь. Прости, что причинил вред твоей семье. Прости, что из-за меня ты чуть не погибла. Прости, что чуть было не опоздал.

Последние его слова прозвучали совсем тихо. Беверли понимала, что ему необходимо было это сказать, поэтому не прерывала. Он должен был высказать все, что у него на душе, снять с себя этот груз, а ее задачей было лишь помочь ему, чтобы чувство вины не разъедало душу Сайруса.

– Я был эгоистом, когда позволил тебе ввязаться в мои проблемы. Я так хотел, чтобы ты оставалась со мной. Твое лицо и улыбка приносили мне покой. Лишь в личине Мортимера я начинал терзать себя угрызениями совести и осознавать, что не должен был позволять себе такое малодушие.

– Я не виню тебя за это, – Беверли подняла его голову и позволила себе утонуть в страдающих глазах. – Ты просто устал быть один. И каждый раз, когда я думаю об этом, мое сердце кровоточит.

– Но это не было поводом подвергать опасности и тебя.

– У тебя просто не было выбора,– улыбнулась девушка. – Я сама втянула себя в это и уже никто не смог бы меня остановить.

Беверли гладила руками любимое лицо, желая избавить его от этой тоски и душевных терзаний.

– К тому же, тебе не кажется, что здесь и судьба сыграла свою роль? – лукаво подмигнула девушка. – Она свела нас и подталкивала друг к другу. Хочешь кого-то винить, вини ее.

– Умно, – Сайрус, наконец, улыбнулся. – Но разве она виновата, что я не смог оторваться от тебя?

– О, нет! Это лишь мое природное обаяние и магнетизм, – эти слова вызвали тихий смех Сайруса, и он поднялся на ноги. – Заметь, узнав меня чуть ближе, уже почти невозможно заставить себя отказаться.

Смех зазвучал громче и счастливее, а Беверли в душе ликовала. Она смогла заставить его отвлечься от боли и сожалений. Ее сердце праздновало маленькую победу.

– Скорее твое упрямство и своенравие. Они буквально приводили меня в исступление, – глаза мужчины стали теплыми и ласковыми, лишая взгляд горечи.

– Давай не будем углубляться в эту тему, я ведь тоже могу рассказать, что приводило в исступление меня, – девушка поднялась и, сложив руки на груди, выгнула одну бровь.

Они оба засмеялись, и на душе стало легче. Беверли была счастлива, что он стоит перед ней, что он смеется, что он счастлив, что он жив. Жив! Кстати, об этом!

– Как ты выжил? Я же видела, что монстр из храма пронзил тебя кинжалом! – Этот вопрос интересовал ее давно, но спросить все никак не получалось.

– Лукас спас меня, – грустно усмехнулся Сайрус.

– Как? Как можно воскресить мертвого? Ну, кроме магического свитка, сотканного из темной магии, – удивилась девушка. Она, на самом деле, не так уж много знала о магии. Даже проработав в лавке мистера Мортимера несколько месяцев, мир магии остался для нее под едва откинутой завесой.

– А я и не умер, – пожал плечами Сайрус. – Монстр вонзил клинок мне в грудь, но не в сердце. Я был еще жив, когда Лукас рассек спину чудовища моим кнутом.

– Но как Нут откликнулся на зов человека?

– Мой кнут когда-то принадлежал отцу. Самида хранила его как память о нем, – взгляд мужчины снова стал печальным. – Прежде чем отправить меня в Кармифол она отдала его мне и сказала, что мой отец почитал магию Нута. Она велела мне больше узнать о нем. Во дворце мне были доступны все магические писания и опытные маги. Вместе с одним из учителей и Филиппом мы выясняли его природу. Оказалось, этот кнут принадлежал моей семье долгие века. По линии отца, само собой. Мортимер Холонар получил его от своего отца, а его отец от своего отца…, ну, и так далее.

– Твой отец был знаменит?

– В определенных кругах, да, – пояснил мужчина, чье лицо уже грелось под смелыми лучами солнца. – Он не из Кармифола, но часто бывал в Салсоре, поэтому маги слышали о нем и моей семье. Кнут был создан моими предками и несет в себе всю силу рода Холонар. Он послушно сливается со своим хозяином и подчиняется будто живой. Порою мне не нужны слова, чтобы заставить его сделать что-либо. Мы прочли в книгах, что я могу позволить ему слушать человека и первым на ком я попробовал это – был Филипп. Затем Лукас, который всего раз воспользовался этим даром. И то по необходимости. Он всегда говорил, что каждому свое, что человеку – смертное оружие, а магу – заколдованное, – Сайрус усмехнулся. – Но у меня есть предположение, что он просто боится его.

– Это похоже на него. Однако Лукас ни за что не признает этого, – Беверли улыбнулась и обвила руками талию мужчины, прижимаясь лицом к его спине.

– Он так же упрям, как и ты, моя маленькая леди, – девушка прикрыла глаза, услышав теплые слова, о которых так мечтала с тех пор, как думала, что он мертв.

– Ты знаешь, что это обращение ужасно раздражало меня? – спросила она.

– О, да, и нужно быть слепым, чтобы не заметить этого, – мужчина развернулся и поместил девушку в свои надежные объятия. – Но теперь, похоже, оно тебе даже нравится.

– Называй меня, как только душе угодно, только не пугай так больше. Я не вынесу еще одной такой картины в голове. Твоя смерть…

– Я понял, Беверли, – руки Сайруса крепче обняли ее, и она с удовольствием вдохнула запах любимого мужчины. – Не забывай, что и я видел тебя на пороге смерти. Я знаю, что это за страх.

– Почему тебе было страшно? – спросила она, желая услышать те самые слова, что произнесла сама не так давно.

– Я не смог бы жить дальше без тебя, – сказал он, и девушка разочарованно вздохнула.

– Почему? – настойчиво повторила она.

– Потому что тяжело нести ответственность за чью – то смерть, – ответил мужчина. Беверли резко отстранилась, недовольно фыркнув.

– Нести ответственность за чью-то смерть? И всего-то?

– Ты даже не представляешь, какой это груз, – Сайрус говорил очень серьезно, и Беверли, вдруг, обдало холодом.

А что если она ошиблась? Что если его чувства ограничиваются дружбой? Может она дорога ему, как соратница? Что если то, что она принимала за любовь – всего лишь теплая привязанность? Сердце ее испуганно забилось чаще. Она никогда еще не чувствовала себя настолько глупой. Девушка сделала несколько шагов назад.

– Нет, нет, нет, – сказал Сайрус, выставляя руки вперед. – Я знаю, что ты задумала…

Беверли отрицательно покачала головой, и сделал еще шаг, а потом пустилась бежать.

– Как всегда, – услышала она вдогонку усталый голос.

– Беверли, тебе не убежать от меня! – этот шепот она услышала прямо у себя в голове. А он так может?

Она бежала по ступенькам вниз, желая исчезнуть из этой башни и больше не ощущать себя такой уязвленной. Но, как и обещал, Сайрус не позволил ей этого. Голубой вихрь промчался мимо, растрепав и без того колышущиеся от бега волосы, а потом Беверли врезалась в грудь Сайруса. Мужчина взял ее за руки и прижал своим телом к стене.

– Я знаю, чего ты хочешь, Беверли, – мягко прошептал он. – Я вижу твои страхи в чудесных и таких чувственных серых глазах. Я чувствую, как бьется твое сердечко. Так, словно его обманули. От меня не укрылся стыд, проявившийся румянцем на щеках, и обида под опущенными ресницами.

Беверли ужасала и сводила с ума такая близость. Его запах, его голос, стук сердца и руки, опаляющие кожу. Она не могла ясно мыслить, не могла злиться или продолжать обижаться. Только его глаза, только он сам и больше ничего не нужно.

– Я знаю, чего ты ждешь, – улыбнулся Сайрус. – Но тебе не нужны слова, чтобы знать, что мое сердце отвечает на твою любовь. Посмотри на меня. Посмотри не глазами, но сердцем. Услышь мой голос и ощути скорость несущейся по венам крови. Загляни в мою душу, которую пленила. И ты увидишь, что моя жизнь принадлежит тебе, а сердце только в твоих руках.

Его признание, хоть и не содержало тех самых слов, вызвало теплую волну, и девушка заметно расслабилась. Теперь она не думала о том, что хотела услышать. Она думала о том, что хотела сделать. Их взгляды встретились, дыхание участилось. Вся вселенная сейчас вращалась вокруг его губ и ее жажды поцелуя. Беверли думала о том, что желания ее не соответствуют воспитанию и правилам приличия, но она безгранично верила мужчине, который буквально вжимал ее своим телом в стену. Его взгляд тоже изменился, словно он почувствовал ее желание.

– Если ты продолжишь так смотреть на меня, я не смогу сдержаться, – тихо сказал он.

– Я больше не выхожу замуж, – прошептала Беверли, заставив его немного отпрянуть и прислушаться. – Я вне закона и надо мной нависла смертная казнь. Нам необходимо вернуть принца домой, но никто не может гарантировать, что его враги позволят нам это. Ты можешь пообещать, что мы все выживем?

– Нет, – честно сказал он. – И ты поймешь, когда услышишь наш план…

– Не сейчас, Сайрус, – Беверли накрыла его рот своей ладошкой, заставляя замолчать. – Настал новый день, и скоро нужно будет действовать, но пока весь дворец спит…

– Ты уверена? – Сайрус задышал чаще, осознав, что она имеет в виду.

– Это может быть единственным шансом…

Сайрус не позволил ей договорить. Он врезался своими губами в ее и снова приник всем телом, заставляя выпустить из горла тихий стон. Легкое головокружение возвестило о том, что мужчина переместил их обоих под купол башни. Они оказались под лучами утреннего солнца, которое делало это место поистине волшебным. Яркие вспышки играли на счастливом лице Сайруса, когда он на мгновение отстранился, чтобы сказать:

– Ты принадлежишь мне. Ты родилась, чтобы стать моей и я сделаю все, чтобы ты ни на секунду не пожалела об этом.

Девушка насупилась, так и не дождавшись заветной фразы. Сайрус тихо засмеялся, похоже, его забавляла эта игра словами. Ласковые солнечные зайчики плясали на стене и одежде мужчины, когда он снова прижал ее к себе. Беверли вмиг забыла обо всем, что тревожило ее голову, сосредоточив все свое внимание на его руках. Ее тело, до этой минуты не знавшее близости с мужчиной, странным образом предвкушало сладкую истому и мягко подавалось навстречу. Она тихо ахнула, когда Сайрус коснулся губами ее шеи и проложил дорожку из поцелуев от ямочки за ухом к ложбинке между грудей. Сердце словно загорелось, распространяя пожар с помощью крови, которая хлынула от него по всему телу. Невесомые пальцы Сайруса аккуратно расстегнули застежки на платье, а потом помогли ему скользнуть по плечам вниз. Сама не ожидая от себя, Беверли улыбнулась и опустила руки, чтобы платье упало к ногам. Глаза Сайруса вспыхнули, а сердце Беверли снова споткнулось, вызывая неожиданный восторг. Мужчина отошел чуть назад, не отрывая от нее своего затуманенного взгляда и утопая в лучах солнца, которое было у него прямо за спиной. Девушка даже слегка приоткрыла рот от восхищения, глядя на то, как по – особенному светилось тело любимого мужчины.

Сайрус снял через голову широкую рубашку, отбросил в сторону и улыбнулся. Если бы Беверли знала, что сердце человека способно так ускоряться, то не удивилась бы сейчас так сильно. К горлу подкатил неожиданный спазм, сбивший ее дыхание. Ей стало страшно. Но этот страх не заставлял ее мечтать о побеге, а напротив, вызывал желание погрузиться в него, отдаться всему, что готов подарить ей Сайрус. И мужчина это понял. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, он светился от счастья. Всего два быстрых шага и она снова оказалась в теплом кольце его рук. Беверли не успела опомниться, как уже лежала на кровати, прижатая его крепким телом. Она совершенно не представляла, что способна так любить, так неистово дарить свою любовь. Движения Сайруса не смущали ее, не пугали и не заставляли стыдиться, они казались самыми правильными и самыми нужными.

Мужчина мягко касался ее кожи, проводя руками по бедрам и вызывая глухие стоны. Его поцелуи находили такие места, о которых, и думать-то порою было постыдно, но Беверли это нравилось. Она позволяла ему познавать себя и познавала его в ответ. Изучая ее тело, Сайрус медленно избавлял девушку от остатков одежды, доводя ее до исступления своими медленными движениями. Он словно томил ее, наслаждаясь нетерпением, ее и своим собственным. Все чувства Беверли обострились, она ощущала себя на грани какого-то внутреннего взрыва, способного разорвать ее сердце в клочья. Словно почувствовав это, Сайрус гулко застонал и наполнил ее собой, заставляя вскрикнуть, а потом накрывая ее рот жарким поцелуем. Беверли задохнулась от экстаза и словно переродилась. Сайрус сначала не спешил, но когда девушка неожиданно, даже для себя самой, слегка прикусила его губу, глухо зарычал и движения его стали резче и быстрее. Через какое-то время, когда девушка поняла, что больше не в силах выдерживать этот восторг, ее тело содрогнулось и тепло разлилось по нему, принося неимоверное наслаждение. Сайрус опустился на кровать рядом с ней и уткнулся носом в шею Беверли.

– Что будет дальше? – спросила она, после того как они оба немного отдохнули.

– Когда все это закончится, ты станешь моей женой, – просто сказал он, прижимая ее к себе.

– Это, конечно, прекрасно, Сайрус, – просияла Беверли, присаживаясь и заворачиваясь в простыню, – но я сейчас не об этом.

– Твои волосы потемнели, – отрешенно сказал мужчина, беря в руку ее локон. Он будто не слышал ее слов. – Они теперь почти черные, словно мертвые, но блестят на солнце, как живые.

Беверли чувствовала, как теплые лучи обволакивают ее. Солнце било Сайрусу прямо в глаза, но оно не раздражало, а то, что мужчина мог разглядеть, определенно нравилось ему. Он тоже сел, оказавшись с девушкой лицом к лицу.

– Ты прекрасна, моя маленькая леди, и я даже думать не хочу о том, чтобы хоть на миг разлучиться с тобой, – Сайрус прислонил голову к ее плечу и коснулся губами кожи. – Господь свидетель, как пуста была моя жизнь без тебя.

Беверли погладила его по щеке и улыбнулась.

– А мы теперь и не будем разлучаться. У нас один путь и мы пройдем его вместе, до самого конца.

Эти слова дались ей очень легко. Беверли поняла, что каждое слово правда, что она не преувеличила, не слукавила, не обманулась. Ее жизнь теперь рядом с ним. Она пройдет с Сайрусом все невзгоды и не перестанет держать за руку. Не отпустит его ладонь, не разомкнет своих пальцев.

Мужчина снова лег на подушку и заложил руки под голову, он любовался ею, а она не возражала. Сейчас она тоже могла любоваться им. Ее взгляд скользнул по рукам, шее, а потом наткнулся на еще розовый шрам.

– Как ты так быстро исцелился? – Беверли провела пальчиком по гладкой коже, вызывая мурашки над его ребрами. – Лукас убил монстра, но ты был глубоко ранен.

– Мне хватило сил на заклинание, но из-за этого ранения, мы чуть было не опоздали. Если бы я так глупо не подставился, ты бы не дошла до алтаря, да и платье вряд ли надела бы.

– А что бы ты сделал, если бы я все-таки вышла замуж? – девушка игриво вскинула брови.

– Похитил бы тебя и всю жизнь продержал взаперти, – странно усмехнулся Сайрус, и Беверли не поняла, серьезно он говорил или нет. Она решила не уточнять и все-таки вернуться к волновавшему ее вопросу.

– Сайрус, а что мы будем делать дальше?

– Вернемся во дворец, – сказал он.

– Представляю, какой фурор мы произведем, – засмеялась девушка. – Два беглых преступника, приговоренных к казни и почивший три года назад принц.

– Звучит и правда смешно, – заметил Сайрус, но не улыбнулся. – Однако до тех пор, пока мы не достигнем своей цели, лучше будет, если никто нас не узнает.

Мужчина встал с кровати и поднял свою одежду, вызывая легкое чувство сожаления у Беверли.

– А какова наша цель?

– Прежде чем раскрывать все карты, мы должны найти того, кто все это затеял. Не забывай, что король все еще под влиянием.

– Это магия? – спросила она, наблюдая за тем, как мужчина одевается.

– Вот это нам и предстоит выяснить, – он снова присел на кровать. – Я должен узнать магия ли это и если да, то чья она. Это даст нам возможность собрать доказательства. Вдруг, я смогу преградить путь этому колдовству и вернуть нашего короля.

– Ты не боишься, что это повторение прошлых ошибок? – осторожно поинтересовалась Беверли.

– Боюсь, но все равно мы пока не можем напирать в лоб. Это лишь вернет Филиппа на законное место, но заставит врага затаиться и спустя время снова нанести удар.

– Поняла, – Беверли тоже собралась встать с постели, но Сайрус остановил ее.

– Поспи, это тебе необходимо. Отправимся ближе к ночи.

– Означает ли это, что ты возьмешь меня с собой? – радостно спросила девушка.

– Во-первых, расстаться с тобой теперь будет еще сложнее, а во-вторых, я сразу соглашусь, потому что не готов вступать в долгий спор, – Сайрус уложил ее на подушки и нежно поцеловал в уголок губ. – А еще я очень надеюсь, что рядом со мной тебе будет безопаснее. Седрик хоть и недалек, но все же не самый последний маг в королевстве. Лучше уж прятать тебя прямо у него под носом.

– Я рада, что ты так думаешь.

– А теперь спи. И мне нужно отдохнуть.

– А ты не можешь остаться? – Беверли было немного стыдно, что она просит его об этом.

– Ничто не способно оторвать меня от тебя, кроме…, гнева твоей матери. Если она войдет и увидит нас, никакая магия меня не спасет, – усмехнулся Сайрус. – Добрых снов, моя маленькая леди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ, ВДРУГ, ИДЕТ НЕ ПО ПЛАНУ…

– Как мы сможем проникнуть во дворец незамеченными? – спросила Беверли, когда все снова собрались вместе.

– С помощью портала, – сдвинув брови, задумчиво ответил Сайрус.

– Но ведь дворец защищен?! – изумился мистер Монгроув, которому все меньше нравилась эта идея.

– Помнишь бал во дворце? – Сайрус повернулся к Беверли и снова нахмурился. – Пока ты знакомилась с принцессой Синтией, я немного побеседовал с Фиби.

При упоминании невесты, глаза Филиппа загорелись и стали очевидны признаки нетерпения. Беверли подумала о том, как же он хотел увидеть эту красавицу, что покорила его сердце. Наверняка Сайрус рассказал ему, как самозабвенно девушка ждала своего принца.

– Служанка принцессы пронесла в будуар одну незамысловатую вещицу, которая ощущает мою магию и делает брешь в защите Седрика, – продолжил Амир.

– С ее помощью ты попал в темницу? – догадалась Беверли.

– Именно, – Сайрус все еще выглядел довольно задумчивым. – Однако есть вероятность, что придворный маг обнаружил ее.

– Чем это грозит? – миссис Монгроув постепенно включалась в происходящее, удерживая руку Лукаса, словно боялась, что он снова пропадет на три года.

– В лучшем случае мы не сможем проникнуть во дворец, в худшем – попадемся, – мужчина сосредоточенно обдумывал что-то, прикладывая пальцы к губам и то и дело тормоша волосы. – Фиби очень смышленая девушка, могла спрятать надежно.

– Хорошо, допустим, у нас получится, – подхватила Беверли, – но ты действительно предлагаешь ввалиться в будуар принцессы?

– Покои Синтии расположены в значительном отдалении от королевских комнат. Она ценит покой, уединение и свободу, – уточнил Филипп. – Это единственные комнаты во дворце, в которые закрыт ходслугам короля. У Синтии две служанки и ей этого достаточно.

– Она весьма скромна и непритязательна, – заметила Мелинда.

– Совершенно верно, миссис Монгроув. К тому же, принцесса единственная, кто ни за что не поднимет шум и не испугается, увидев нас, – подытожил Сайрус.

Беверли, подобно Сайрусу, мерила шагами комнату. Она давно сменила свое зеленое платье на удобные широкие штаны, такую же рубашку и мягкую кожаную обувь. Ее все еще темные волосы Самида собрала в незамысловатый пучок и заколола шпильками из слоновой кости на затылке. В этом костюме девушка чувствовала себя свободно и на удивление удобно. Мелинда Монгроув, казалось, после встречи с сыном заметно успокоилась и в ее взглядах, бросаемых на Сайруса, уже отсутствовала злость. Мистер Монгроув, по секрету, сказал дочерям, что его супруга считает, что теперь, когда ее сын вернулся, все непременно наладится и как-нибудь утрясется. В ее словах и помыслах все еще присутствовала тревога и легкое недоверие к Амиру, но благодарность за спасение Лукаса все чаще брала верх.

Яркий полумесяц повис над Кувейном, словно подмигивая и подбадривая путников. Решение было принято. Сайрус, Филипп, Лукас и конечно Беверли отправлялись во дворец. Некоторое время ее родители были с этим не согласны. Они тревожились за жизни детей, а матушка чуть было не впала в истерику, осознав, что ее сын снова оторвется от нее. Мистер Монгроув первым понял, что это необходимо и очень мягко помог своей жене принять решение детей и благословить их.

После того, как все напутственные слова были сказаны и слезы матерей пролиты, Сайрус создал портал. Он осторожно протянул руку, нащупывая выход, а потом ударил кулаком, раз, еще раз и еще. Беверли вспомнила, как ее любимый пробивался в темницу. По ту сторону портала, должно быть происходило ровно то же самое. Очередной удар, своей отдачей заставил Сайруса немного отпрянуть, а потом сказать:

– Готово!

Беверли взяла его за руку и кивнула, принимая, все, что ждало их позади портала. Она посмотрела любимому в глаза и сказала заветные слова, которые он с улыбкой подхватил:

– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель!

Все закружилось и завертелось, а потом они упали на что-то мягкое и воздушное. Пока Беверли пыталась выпутаться из окружающего ее тканевого беспорядка, послышался легкий вскрик. Сайрус резко выдернул девушку из ловушки, в которую она угодила. Беверли осмотрелась среди многочисленных нарядов принцессы, пытаясь отыскать источник испуганного возгласа. На полу, в горе нижнего белья, лежала девушка, придавленная телом Лукаса, который зажимал ее рот рукой и что-то шептал.

– Я думаю, если ты встанешь с бедняжки Фиби, она скорее успокоится, – усмехнулся Сайрус, а девушка перевела глаза на него и заметно расслабилась. Лукас как заколдованный продолжал смотреть на бедняжку. – Лукас!

Мужчина словно опомнился и, бормоча слова извинения, поднялся. Он подал девушке руку, и та осторожно приняла ее. Беверли бегло осмотрела комнату. Это была изысканная, но не помпезная гардеробная, с небольшой ванной, ширмой, двумя диванами и трюмо. Стены, мягкая мебель и ширма мерцали нежной лазурью, а пузатый пуф возле трюмо захотелось потрогать, на вид он казался невероятно мягким.

– Мистер Баркли! – Фиби попыталась взять себя в руки и сохранить крупицы достоинства после столь необычного знакомства с братом Беверли. – Вторжение во дворец было не самой удачной вашей идеей. Тем более сейчас, когда все здесь встало с ног на голову.

– Прости нас, Фиби, – голос принца заставил девушку схватиться за сердце и буквально вытаращить глаза. Она хватала ртом воздух до тех пор, пока Филипп не подошел к ней и не обнял за плечи.

– Господь всемогущий! – наконец, смогла выговорить она и, улыбнувшись принцу, перевела взгляд на Сайруса. Ее глаза блестели, переполненные гордостью и благодарностью. – Вы необычный человек, мистер Баркли, и самый достойный из всех, что я встречала.

Беверли улыбнулась, заметив, как смутился Сайрус. Он отвел глаза и поспешил сменить тему:

– А где ее высочество?

– Ужин немного затянулся, но она вот-вот должна прийти, – Фиби совсем успокоилась, но продолжала бросать взгляды на принца, будто пыталась убедиться, что все это не снится ей. – Сейчас во дворце не спокойно. Придворный маг крайне недоволен. Он объявил награду за ваши головы, – девушка указала пальчиком на Сайруса и Беверли, – и к тому же, немалую. Пятьсот тысяч суинов!

– Ого! – присвистнул Лукас. – Да ты весьма популярна сестренка!

– Я представляю, какая слава ходит о нашей семье в Салсоре, – Беверли присела на небольшой диванчик.

– Люди много говорят о вашем побеге, о причастности к преступной деятельности мистера Баркли, о вашей «связи» с ним и позоре, который вы обрушили на свою семью, мисс, – Фиби хоть и говорила мягко, но слова ее от этого не казались менее чудовищными. – Весь Салсор, да и за его пределами только о вас и говорит.

– Тише, Фиби, – принц присел у ног Беверли и взял в свои руки ее прохладные пальцы. – Уверяю вас, мисс Монгроув, я все исправлю. Все королевство будет говорить о вашей храбрости доблести. О том, что вы сделали для короны и лично для меня. Вы стойко выдержали столько невзгод, прошу, потерпите еще чуть – чуть.

– Ну что вы, ваше высочество! – воскликнула девушка. – Я выдержу столько, сколько потребуется. Я лишь переживаю за родителей. Они будут сокрушены, узнав об этом.

– Филипп, друзья зовут меня Филипп, – мягко уточнил принц и девушка покраснела. – Поверьте, то, что ваши родители остались в Кувейне, лучше не только для их безопасности. Мы пытались уберечь их и от пересудов. Пока они все это не слышат, они справятся.

– Я понимаю, ваше высочество…, – девушка поймала взгляд наследника и снова смущенно улыбнулась, – Филипп. Просто мне очень горько быть причиной такого позора.

– А вы думайте о том, что станете причиной восхваления вашего имени…

– Что здесь происходит, Фиби? – в дверях застыла принцесса Синтия, которая пристально рассматривала Лукаса.

Беверли затаила дыхание, наблюдая, как девушка переводит взгляд на Сайруса, на нее, а потом и на Филиппа. Принцесса буквально прожигала спину наследника, до тех пор, пока он не обернулся. Нужно отдать ей должное, Синтия не вскрикнула, не упала в обморок, хотя лицо ее мгновенно побледнело. Она зажала рот рукой и слезы покатились из глаз.

– Так, мы здесь похоже лишние, – тихо сказал Сайрус и взял Беверли за руку.

Фиби осторожно обошла Филиппа, присоединяясь к ним.

– Лукас! – громким шепотом одернула брата Беверли. Мужчина, не скрывая любопытства, смотрел на Синтию, которая бросилась в объятия будущего мужа. Признаться, Беверли и сама ощутила, как сжалось ее сердце от такой трогательной сцены.

Принцесса Синтия целовала лицо Филиппа, плакала и смеялась, ни на миг не отстраняясь. Мужчина же в ответ что-то ласково шептал ей, вызывая счастливую улыбку.

– Так, всё-всё…, – скомандовала Фиби, выпроваживая всех свидетелей за дверь, – как вам не совестно!

Сама девушка радостно вздыхала и едва сдерживала слезы, не в силах сдержать то счастье, что переполняло душу. Она так любила свою хозяйку, что готова была взять на себя все ее мучения, а теперь безмолвно разделяла с ней эту радость.

Чуть больше часа прошло, прежде чем счастливая пара вышла из будуара, держась за руки. Фиби с помощью Нэнси, организовала легкие закуски и ароматный кофе, после чего «заговорщики» решали, как быть дальше.

– Если мы думаем, что это Седрик все затеял, то нам необходимо узнать, какие он преследовал цели, – Филипп поставил на столик чашку с недопитым кофе. – Еще немаловажно выяснить, кто за ним стоит.

– И как с ним связана Сесилия Лич…, – пробормотала Беверли.

– Сесилия? Эта малоприятная, язвительная особа? – вскинула голову принцесса.

– Да.

– Почему ты упомянула ее, милая? – спросил Сайрус, и Беверли зарделась, опуская глаза. Это обращение, ставшее для него привычным, очень нравилось ей, но не в такой большой компании.

– Я никак не могу понять, что их связывает, – немного нервничая, девушка поднялась со своего места, так лучше думалось. – Прежде всех остальных, она намекнула на связь между нами. Она знала и про трактир и про бордель мадам Люмье.

– А что это за история с борделем? – спросил Лукас и все взгляды устремились к Беверли.

Она тут же почувствовала себя неуютно от такого внимания. Не могла же она посвятить своего брата, да и всех остальных в детали той ночи.

– Это довольно запутанная и весьма забавная история…, – неуверенно начал принц, похоже, Сайрус ему рассказал, – и я думаю, мисс Беверли когда – нибудь посвятит нас в нее, но речь сейчас не об этом. – Филипп вернулся к прежней теме. – То есть вы хотите сказать, что эта особа знала обо всех ваших приключениях?

– Именно, – благодарно улыбнулась девушка.

– Тогда почему она не раскрыла вашу тайну уже тогда? – задумался наследник.

– Возможно, она ждала свадьбы, – пожала плечами Беверли, хотя этот вопрос ее тоже интересовал. – Может ей хотелось опозорить меня при максимальном скоплении народа, чтобы мистер Левенсви не смог скрыть эту историю?

– Ради чего? – изумился Лукас.

– Ради брака с Роем. Ей нужен был вес при дворе, – девушка прошла к узкому окну и устремила взор к звездному небу. Ночь была тихой и светлой.

– Они заслуживают друг друга, – пробормотал ее брат. – Ты знаешь, я никогда его не любил.

– Он никогда не станет ей хорошим мужем, – задумчиво сказала Беверли.

– Рой никому не сможет стать хорошим мужем, – заметил Сайрус. – Его мозг подвержен разрушению.

– Что ты имеешь в виду? – обернулась на него Беверли.

– Он принимает порошок, чтобы стимулировать свой мозг. Ему необходимо было ускоренно окончить обучение, но он напрочь отринул мои предупреждения. Средство, которое Морти готовил для него, лишь временный стимулятор, но если принимать его регулярно, оно дает обратный эффект.

– Он что начнет деградировать? – Беверли хоть и не любила Роя, но такой судьбы никому не пожелала бы.

– Лучше и не скажешь. И, к сожалению, процесс необратим.

– Это все печально, хотя никто меня не осудит, если я скажу, что он это заслужил, но вернемся к мисс Лич, – сказал Лукас, ставя свою чашку на стол. Он жестом попросил Фиби добавить ему еще и при этом ужасно смутился. – Значит, каким-то образом она оказалась хорошо осведомлена о твоих делах, сестренка. Как думаешь, откуда?

– От придворного мага, – Беверли снова смотрела в окно и не заметила, как Сайрус вскинул голову. – Она приходила ко мне в темницу.

– Зачем? – принцесса Синтия задала этот вопрос быстрее остальных.

– Не знаю, может, хотела объясниться, хотя и это непонятно, ведь особого раскаяния я не заметила. Она сказала, что у них с Седриком общие интересы. Но что их может связывать?

– Хороший вопрос, – принц Филипп прохаживался по комнате, заложив руки за спину. – Я не знаю, кто она такая, но за три года, что я отсутствовал, окружение моих родителей изменилось.

– Так давайте это выясним! – воскликнула принцесса. – Завтра утром она будет на ежедневном завтраке у королевы, куда и я приглашена. Можно будет побеседовать с ней.

– Она вряд ли расскажет о своих планах…

– Может проследить за ней? – робко предложила Фиби. – Я знаю каждый поворот, каждую комнату в этом дворце, поскольку для ее высочества все делаю сама. Я знаю, где можно укрыться, где спрятаться.

– Идея хорошая, – Беверли развернулась к друзьям. – Возможно, мисс Лич сама приведет нас к ответам. Только лучше, если следить за ней буду я. Сайрус, я каким-нибудь образом могу попасть на этот завтрак?

– Только если примешь внешность Фиби. Здесь тебе нельзя показывать свое лицо, – Сайрус снова сдвинул брови, эта идея ему не нравилась. – Но это крайне опасно. Моя магия нестабильна во дворце. Лучше я сам.

– Нет, вы с принцем как никто другой знаете «застенный» дворец, лучше найдите Седрика и понаблюдайте за ним. Может, мы уже сможем выяснить, кто его сообщник, – Беверли совершенно утвердилась в своем решении. – Я отправлюсь на завтрак у королевы, а вы наверняка обнаружите что-нибудь интересное, наблюдая из секретных ходов.

– Но, мисс, а что если чары спадут и вас узнают? – ужаснулась Фиби.

– Мы все рискуем, – повела плечом девушка. – Мы все должны быть задействованы, чтобы добиться результата. Его высочество, принц Филипп, сказал абсолютно правильно. Нам пора покончить с этим и чем скорее, тем лучше.

– Вы очень похожи на нашего Амира, такая же безрассудная, – улыбнулась Синтия.

Перед тем, как отправиться спать, Фиби несколько раз подробно повторила все повороты, все коридоры и комнаты, которые придется пройти до покоев королевы, а от них к покоям Сесилии. Беверли старательно запоминала, пытаясь ничего не упустить. Мужчинам пришлось лечь прямо в будуаре на диванах и полу, а Беверли осталась в спальне Синтии. Принцесса настояла на том, чтобы девушка разделила с ней удобства.

Беверли снились кошмары, она утопала в крови, горе и слезах, а потом задыхалась. Она проснулась еще до рассвета, ощущая холод и липкий страх. Что-то не так. Девушке казалось, они что-то упускают. Что-то важное. Беверли словно кожей ощущала, что времени у них совсем мало.

Утро она встречала, выбирая вместе с Фиби одно из ее платьев. На счастье, фигуры и рост у них были схожи. Сайрус наложил на Беверли легкие чары. Она осталась собой, но все окружающие, глядя на нее, видели лишь лицо Фиби. По словам Сайруса, так надежнее. Менять ее внешность основательно – слишком рискованно из-за нестабильности магии.

– Будь осторожна, – шепнул он и легко чмокнул девушку в кончик носа. – Не забывай, что ты служанка, глаза старайся поднимать не часто.

– Мне не привыкать. Каждый раз, когда мистер Мортимер отправлял меня с заказом, я старательно скрывалась. Приходя в дом своих знакомых, всегда прятала глаза, – Беверли пыталась изобразить бодрость, несмотря на то, что не испытывала её. Ей не хотелось расстраивать Сайруса, который и так готов был все отменить.

Уловив его настроение, принцесса решительно подхватила Беверли под руку и вывела в коридор. Она закрыла двери и выдохнула, провела руками по туго затянутым бокам и расправила и без того безупречную юбку.

– Ну что ж, начнем, – Беверли восхищалась этой смелой девушкой, которая всего за одну ночь настолько преобразилась. У принцессы Синтии, казалось, выросли крылья. Она знала, кто за ее спиной и готова была ринуться в бой без промедлений. Это невероятно воодушевляло.

Они шагали по коридорам, и Беверли проговаривала про себя, заученные повороты. Принц Филипп не обманул, Синтия любила уединение. Довольно долго они добирались до крыла, в котором жила королева Анжелина.

Комнаты ее величества были выполнены в светлых, весьма скромных тонах, однако убранство напоминало о том, кто именно хозяйка в этих покоях. Гостиная, где уже собралось несколько девушек и женщин, была затоплена утренним светом, делая комнату невероятно уютной и располагающей к беседам. На полукруглом диванчике сидели миссис Кауч и мисс Трисби. Беверли знала их обеих, поскольку, когда-то эти женщины бывали в доме ее родителей, здесь в Салсоре. Матушка мисс Трисби у окна беседовала с мисс Лич, от вида которой у Беверли все похолодело внутри. За столиком для игр в лото сидели еще три дамы, которых девушка не узнавала. Она снова обвела глазами комнату и поймала на себе взгляд Сесилии, которая довольно быстро его переместила на принцессу. Мисс Лич вымучено улыбнулась и присела в вынужденном реверансе, а в глазах ее полыхало ледяное пламя. Эта женщина ненавидела всех? Все присутствующие дамы повторили приветствие, а Синтия ответив им, прошла к миссис Кауч. Беверли поняла выбор принцессы. Эта милая женщина была очень добра и приветлива, к тому же скромна и не охоча до сплетен. Соблюдая приличия, женщины поинтересовались друг у друга как прошла ночь и стали ждать королеву. Беверли встала позади своей «хозяйки» и стала наблюдать за Сесилией. Мисс Лич казалась ей ужасно лицемерной, поскольку лишь пристально наблюдавший за ней человек, мог заметить, насколько она не искренна. Ей было скучно среди этих дам, возможно, ее слегка высокомерный взгляд говорил о том, что она считает всех собравшихся здесь недостойными ее внимания.

Королева Анжелина вошла в гостиную и ласково улыбнулась своим гостьям. Ее золотистые волосы, так похожие оттенком на шевелюру старшего сына, блестели на солнце, придавая ей какое-то неземное сияние. Она явно находилась в прекрасном расположении духа. Королева была невысокого и хрупкого телосложения, с узкой талией и крохотными, совсем девичьими ладошками. Однако голос не соответствовал этому образу, будучи низким и глубоким.

Вслед за ней вошли служанки, с тяжелыми подносами в руках. Они заставили стол многочисленными вкусностями, и королева пригласила дам к завтраку. Беверли считала, что ей не хватает высшего общества, но была рада осознать, что это не так. Её жизнь кардинально изменилась за последние полгода, но эти перемены не удручали ее, если не считать последних событий, которые она надеялась исправить. Девушка наблюдала за дамами, они обсуждали последние новости, моду, но не позволяли себе сплетничать в присутствии её величества. Беверли это не могло не радовать, меньше всего ей хотелось слушать о себе и позоре, которым она покрыла свою семью. Сесилия вела себе более чем приветливо, пуская легкую дымку в глаза королеве, которая после второй чашки чая объявила, что через два дня будет организован небольшой прием, в честь памяти ее старшего сына Филиппа, почившего три года назад. Как только завтрак закончился, и гостьи начали расходиться, Синтия сделала жест рукой, отпуская «Фиби».

Беверли выхватила взглядом фигуру Сесилии и осторожно последовала за ней, стараясь оставаться незаметной. Мисс Лич прошла в свои покои и вплоть до обеда их не покидала. Так прошли два дня. Девушка неустанно следовала за Сесилией, но та упорно не хотела давать ответы на многочисленные вопросы. Беверли начинала нервничать, потому что слежка мужчин тоже ни к чему не приводила. Принц злился и чувствовал себя не комфортно, вынужденный стеснять свою будущую жену, которая, кстати сказать, была только рада. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, которые собрали их всех вместе, они не отчаивались и довольно весело проводили вечера, после того, как провожали спать своих «врагов». У принцессы Синтии был весьма веселый нрав, она любила игры, которым обучила друзей.

Лишь на третий день, когда проходил прием, Фиби снова увязалась за Сесилией, и это, наконец, дало результаты. Мисс Лич вошла в комнату, но там ее уже ждали.

– А вы не церемонитесь, господин придворный маг, – заявила она, углубляясь в свои покои. Беверли успела поймать еще не закрывшуюся дверь и оставить ее слегка приотворенной. Слушать было ужасно неудобно, пришлось напрягаться, но другого варианта просто не было.

Она осмотрелась, нет ли кого в коридоре, и приложила ухо к проему. На мгновение ей показалось, что помимо мага в покоях мисс Лич был кто-то еще.

– Я не думаю, что для нас уместны церемонии, мисс Лич, – елейным голосом пропел Седрик. Поскольку от природы он у него был неприятно скрипучим, это прозвучало, как скрежет по стеклу. – Я пришел узнать, все ли идет согласно вашему плану?

– Да, – судя по шуршанию юбки, Сесилия села, – только мне нужны гарантии, что этот глупец уже скоро перестанет соображать.

– Та гадость, что он принимает, как вы знаете, вызывает зависимость. Он уже сейчас не может без нее обходиться, еще немного и ваш будущий муж будет плакать перед вами как котенок, – Беверли ужаснулась, они говорили о Рое.

– Хорошо. Мне бы не хотелось долго ждать, однако свадьбу нужно сыграть прежде, чем он совсем одичает, – так просто эта женщина говорила о жизни человека, словно он, как и некогда Беверли, был лишь средством достижения цели.

– Мне непонятно одно, – лениво продолжил придворный маг. – У вас и так есть доступ ко двору, зачем вам этот брак?

– Смотрите глубже, – это был новый голос, женский, который Беверли не узнавала. Он был молодым и каким-то странным. Интонации прозвучали обреченно, как-то страдальчески. Беверли прислушалась. – Фамилия Левенсви продвигает ее и соответственно будущих потомков в очереди на престол. У вас далеко идущие планы.

– Я считаю себя предусмотрительной и дальновидной. Жизнь королевских особ всегда непредсказуема и никто не может дать гарантию, что фамилия правящей семьи не сменится через десяток лет, а может и раньше, – мисс Лич говорила, не скрывая своего высокомерия, но кто была ее собеседница?

– А что вы собираетесь делать с новоявленным супругом? – вернулся в разговор Седрик.

В коридоре что-то гулко стукнуло, и девушка вошла в темную нишу, затаилась и почти перестала дышать от страха. Спустя несколько секунд мимо прошла служанка с корзиной белья. Похоже, она несла ее в прачечную, в которую можно было попасть, пройдя этим коридором. Это было строжайше запрещено, ведь слуги могли попасться на глаза гостям, однако нести тяжелые корзины этим путем было быстрее. Еще немного постояв, Беверли убедилась, что она снова одна и прильнула к двери. К сожалению, разговор о Рое закончился, и она так и не услышала, какие планы у Сесилии на мистера Левенсви младшего.

– Мне не понятно, зачем ее все еще приглашают во дворец, – мисс Лич была явно недовольна. – Принц умер довольно давно и принцессе Синтии пора бы уже найти другую партию, а не «радовать нас своей скромной лучезарностью».

В последние слова Сесилия вложила столько ненависти и желчи, что Беверли невольно отшатнулась.

– Королева Анжелина любит принцессу всей душой, – тот же неизвестный голос. – Она напоминает ей о сыне.

– У нее есть еще трое детей, лучше бы она о них не забывала! – резко выпалила мисс Лич. – А ваша задача не поучать меня, а продолжать добавлять королю снадобье, которым вы потчуете его уже добрых три с половиной года.

– Вы забываетесь! – её собеседница прозвучала не менее грозно.

– Отнюдь, – нисколько не смутилась девушка. – Вы сами заманили себя в эту ловушку, поэтому будьте добры не спорить со мной.

– Однажды я смогу от вас освободиться и тогда вы поплатитесь. – Голос неизвестной задрожал, но это не звучало жалко.

– Не беспокойтесь, мисс Лич, – примирительно сказал придворный маг, однако Беверли заметила, что эта сцена доставила ему удовольствие. – Наша юная помощница не перестанет сотрудничать с нами. Она так боится гнева короля, что ей тоже на руку, то действие, которое оказывает на Джекоби снадобье.

– Насколько вы уверены в том, что оно поможет вам склонить его величество к союзу с правителем Форконы? – Беверли когда-то уже слышала это название. Форкона – крошечная и совсем непримечательная страна на западе от границ Кармифола. Не удивительно, что Джекоби Крайм никогда не интересовался ею.

– Его характер тверд, но моя настойка лишает свободы воли. Когда придет время и концентрация трав будет максимальной, а это случится уже совсем скоро, король согласится со всеми моими убеждениями, – придворный маг поднялся, прошелся по комнате. Судя по звукам, открыл графин, плеснул вина, отпил. – Пусть медленно, но я добиваюсь своих целей.

– Мы все, – уточнила мисс Лич. – Мы все добиваемся своих целей.

Беверли услышала странный шорох, а потом Седрик сказал что-то очень тихо, а голос Сесилии, напротив, зазвучал громче:

– Так, а что же вы думаете о сегодняшнем приеме?

– Неплохо, но его мрачность навеяла на меня тоску, – скучающим голосом ответил Седрик.

Беверли слышала, как отворилась дверь в другую комнату, а потом торопливые шаги. Кто-то покинул гостиную Сесилии. Похоже, и ей самой пора было удалиться. Она тихо развернулась и медленно зашагала по коридору, но ускользнуть так и не успела.

– Добрый вечер! – сладко пропел Седрик, расплываясь в улыбке. Беверли не видела этого, но не расслышать его оскал было невозможно. Девушка осторожно повернулась, напоминая себе, что сейчас перед придворным магом никто иной как Фиби.

– Господин, – Беверли сложила руки в области юбки и покорно опустила глаза.

– И что же ты тут делаешь? – спросил он.

– Шла из прачечной, – соврала девушка, ощущая, как по телу, начиная от шеи, разливается жар.

– Она же врет! – презрительно хмыкнула вышедшая вслед за магом мисс Лич.

– И где же ваша корзина? – забавляясь, уточнил Седрик.

– Я относила белье и оставила ее там, – неуверенно ответила девушка. Она нутром чувствовала, что попалась.

Седрик подошел ближе и хищно повел носом, еще радостнее улыбаясь.

– Кого вы пытаетесь обмануть, мисс Монгроув? – маг провел ладонью перед лицом Беверли, и она почувствовала легкий холодок. Видимо заклятье Сайруса пало.

– Господи! – не удержалась от возгласа Сесилия. – Да вы просто не убиваемы!

– Да, мисс Беверли, вы умеете удивить! – Седрика не волновало и не пугало ее появление, а наоборот весьма радовало.

– Вы убьете меня? – бесстрашно спросила Беверли, сожалея лишь о том, что не сможет рассказать Сайрусу о планах этих двоих.

– Нет, – ответил маг, вызвав протест со стороны мисс Лич.

– Но она же все слышала!

– Это совсем неважно, ведь она не сможет никому передать, то, что узнала, – усмехнулся Седрик. – А я ведь так надеялся, что вы больше не сунетесь в это дело, мисс Монгроув. – Он провел пальцем по ее щеке. – И что же мне с вами делать, неугомонная вы наша?

Сердце Беверли упало в пропасть, и девушка непроизвольно схватилась за горло, понимая, что из этой переделки ей уже не выпутаться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ ЛОВУШКА ЗАХЛОПЫВАЕТСЯ…

– Мисс Лич, вы не оставите нас? – Седрик повернулся к пылающей негодованием девушке и та, состроив недовольную мину, зашагала прочь, задев плечом Беверли.

Придворный маг дождался, пока она не исчезнет за поворотом и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, повернулся к стене. Он пошевелил пальцами правой руки так, словно растер что-то на ладони, а потом сдул свое колдовство. В стене образовался проем.

– Прошу вас, мисс Монгроув, – Развернулся он, приглашая девушку.

– Что это? – Беверли подозрительно прищурилась, а потом бросила взгляд в сторону, прикидывая, успеет ли убежать.

– Даже не пытайтесь. Я вмиг свяжу вас заклинанием, и наше общение перестанет быть таким приятным, – заверил ее Седрик.

Девушке захотелось сказать что-то колкое, но она поостереглась. Она шагнула в темный коридор и после того, как маг последовал за ней, проем за спиной закрылся.

– Прошу сюда, – мужчина уверенно зашагал в полумраке. Беверли испугалась, что спустя еще пару шагов не сможет его разглядеть, но Седрик взмахнул рукой и слабый огонек замерцал на пальцах.

Девушка, вдруг, вспомнила, как ярко сияет Нут Сайруса. Даже, когда ему приходилось собственными силами поддерживать жизнь в принце, постоянно удерживать чужие лица поверх своего, он был сильнее Седрика. Хотя, она не могла быть в этом полностью уверена. Они шли по ветвистой сети коридоров за основными стенами замка, но это не были тайные ходы, по которым двигались Амир и Филипп в юности. В конце концов, Седрик вывел ее в каменную коробку, которая показалась ей знакомой. Это был большой зал с факелами на стене, очень похожий на тот, в котором она впервые увидела Седрика, в воспоминаниях Амира. Только сейчас стены уже не были пустынными, да и мебели здесь явно прибавилось.

– Где мы? – спросила Беверли, рассматривая стол, заваленный свитками.

– Это мое магическое убежище.

Девушка перевела взгляд на стену и увидела портрет. Вся королевская семья, за исключением Филиппа, и придворный маг. Седрик держался гордо, его красивый ровный нос был слегка задран, словно он хотел кому-то что-то доказать. Смотрите мол, я тоже среди них. Сердце сжалось. Он улыбался, но улыбка выглядела скорее, как торжествующий оскал. Внешность придворного мага была довольно привлекательной, что могло, наверное, сбить с толку и создать ложное о нем впечатление. В голове девушки промелькнула мысль о том, что, несмотря на то, что Амира считали предателем, портрет с его лицом висел в одном из коридоров замка. Возможно, подсознательно король понимал, что ошибся?

– И что вы намерены делать со мной? – развернулась к нему Беверли.

– Ждать, – спокойно ответил он. Его лицо, его голос, были так неприятны девушке, что она продолжила изучать комнату. Здесь были и шкафы с книгами, и многочисленные магические приспособления для создания зелий, и травы, и порошки. Беверли с тоской вспомнила гостиную мистера Мортимера. Имелся в этой комнате и диван, довольно большой, похоже, Седрик иногда ночевал здесь.

– Чего именно вы будете ждать?

– Сайруса Баркли, конечно, – его слова заставили девушку вздрогнуть. – Он ведь придет за вами.

– С чего вы это взяли? – стараясь говорить ровно, произнесла Беверли.

– Вы его соратница, помощница, сообщница, называйте, как хотите, – отмахнулся весьма довольный маг. – Он вытащил вас из темницы, и я так понимаю, что не сможет бросить на произвол судьбы сейчас. – Мужчина посмотрел на Беверли, но, так и не дождавшись ответа, продолжил. – Но вот чего, я НЕ понимаю, так это, что вы делаете во дворце? Что затевает Сайрус? Чего добивается? Зачем он прислал вас сюда? Вы снова хотите что-то украсть?

Девушка подняла одну бровь и внимательно посмотрела на мага. Он ведь ничего не знал. Даже не подозревал, о том, что Амир жив. Вот так сюрприз его ждет. От этой мысли стало теплее. Беверли решила направить разговор немного в другое русло.

– Это убежище создали вы? – вряд ли Седрик был лишен хоть крупицы тщеславия.

– Да, и довольно давно, – ответил он, нахмурившись. Он ведь не ждал, что она ответит на его вопросы?

– И от кого вы прятались? – Беверли заметила, как тень прошла по лицу мага. – Убежище ведь для того и нужно, чтобы уберегать от чего-то, ну, или кого – то.

– Я создал его, скорее для уединения, чтобы практиковаться в тишине, – терпеливо уточнил он. – Все эти коридоры я выстраивал очень медленно, очень старательно.

– А почему было не создать это место разом всё? – Беверли изобразила недоумение.

– Если сделать это, как вы говорите, разом, то такой выброс магии могли обнаружить, а мне этого не хотелось, – Седрик сложил руки на груди и улыбнулся.

– Очень умно, мистер Седрик! И что, никто так и не нашел это место? – спросила девушка, рассматривая картину на стене. Она пыталась сделать этот разговор непринужденным. Пока получалось.

– Был только один человек, помимо меня, кто знал о моем убежище, – Беверли расслышала гневные нотки в его голосе, она на верном пути.

– И он не беспокоит вас сейчас? Не пытается выдать? – она провела рукой по золоченой раме, стараясь не смотреть на мага, чтобы он не заметил ее радости.

– Нет. Его давно нет в живых.

Беверли резко развернулась и деланно ахнула, складывая кулачки на груди.

– Вы убили его за то, что он обнаружил эту комнату? – она следила за его лицом очень внимательно.

– Нет. Он погиб не от моей руки. – Что это было? Злость? Сожаление?

– Но как он смог найти это место? – спросила девушка.

Седрик поморщился, словно говорить об этом ему не хотелось. Беверли подумала, что не услышит ответа, но ошиблась.

– Он был очень силен, – наконец, выговорил Седрик. – Таких сильных, как он я еще не встречал.

Это было именно то, чего Беверли добивалась. Именно эти слова она хотела услышать.

– Был кто-то сильнее вас? – удивилась она.

– Его звали Амир, он занимал должность придворного мага до меня, – Седрик присел на краешек стола.

– Это тот, что убил нашего наследника? – девушка продолжала буравить взглядом лицо мага, наблюдая за его реакцией.

– Да. Его считают предателем и убийцей, – сказал он, а потом резко добавил. – Его уже нет, поэтому никто не сможет найти вас. После Амира, только моя магия обладает такой мощью.

– Судя по всему, король так не считает, – пожала плечами Беверли. Это вызвало весьма бурную реакцию со стороны Седрика. Он вскочил на ноги и приблизился к ней. Его ноздри раздувались, он был взбешен. – Если бы он ценил ваше мастерство, то этот портрет висел бы в таком месте, где его смог бы увидеть, хоть кто-то, кроме вас.

– Я дорожу этой картиной, – сквозь зубы сказал маг. – Она доставляет удовольствие МНЕ. И этого достаточно.

Глаза его пылали, но Седрик заставил себя отойти и глубоко вдохнуть. Довольно быстро его лицо расслабилось.

– А еще, мисс Беверли, спешу вас заверить, что помимо природного магического дара есть не менее важные качества. Усердие, старательность, терпение и хитрость.

– Это с их помощью вы уже довольно давно пытаетесь поймать мистера Баркли? – Беверли понимала, что играет с огнем, но зачастую, человек, прибывающий в гневе, ну или на острие каких – либо других сильных эмоций, может рассказать больше, чем хочет.

– Мистер Баркли мне не ровня! – стараясь держать себя в руках, ответил Седрик. – Он хитер, я не спорю, и изворотлив, но я терпелив и магия моя первая по значимости в королевстве. Я его не боюсь!

– А Амира боялись? – новый опасный вопрос, но ответа он не требовал. Беверли итак все поняла. Нынешний придворный маг до ужаса боялся прежнего. Седрик побледнел при мысли об Амире, но снова быстро пришел в себя, вероятно, вспомнив, что того уже нет в живых. – Хорошо, мистер Седрик, забудем об Амире. Объясните мне тогда вот что, если вы хотите поймать Сайруса в ловушку, зачем запираете меня в своем магическом убежище, где никому не под силу меня обнаружить?

– Я не хочу, чтобы вас нашли до положенного времени, – уточнил он, расслабившись. Беверли не могла отказать ему в самообладании. За все время их знакомства, Седрик впервые проявил свои истинные эмоции и только потому, что она угадала, куда надавить.

– И когда же это время настанет? – полюбопытствовала она.

– Потерпите всего неделю, – улыбнулся маг.

– И что же будет через неделю?

– Все смогут убедиться в моей значимости и дальновидности, – Беверли вновь приподняла брови, давая понять, что ничего не поняла. – Будет бал -маскарад, прибудут гости из соседних стран.

– В том числе и правитель Форконы?

– Так вы все-таки слышали? – усмехнулся Седрик, хотя и был готов к этому. Девушка неопределенно пожала плечами. – Да, Лайонел Стротт тоже приглашен.

– В чем вы хотите убедить короля? – спросила она.

– Объединение с Форконой даст нам магическое преимущество, – пояснил маг. – Недра этой крошечной страны кишат магическими кристаллами, а леса просто усеяны столетними деревьями.

– Вы что хотите создать горы «липнита» и сделать пол страны невидимой? – сморщилась Беверли, все еще не понимая.

– Не зря вы проводили столько времени у старика Мортимера, но кора столетних деревьев служит не только основой для порошка невидимости. Множество зелий и заклинаний, давно забытых, из-за редкости ингредиентов, можно использовать и сейчас.

– И почему же король против?

– Он очень осторожен, а после смерти сына, крайне подозрителен ко всему, что относится к магии. В Форконе нет магов, и долгое время Джекоби утверждал, что это правильно. В Кармифоле есть маги, но нет столько важного сырья для ее подпитки и более мощного использования. В Стране Лайонела наоборот.

– Баланс, – пробормотала девушка.

– Именно так и говорит наш король.

– Но может, его величество не зря боится пошатнуть этот баланс? Каковы могут быть последствия? – Беверли даже не обладая магией, подозревала, что мать природа не зря так распределила свои дары.

– Абсолютно никаких, – уверенности магу было не занимать. Беверли сомневалась, но спорить не стала. – В нашей стране нет так много сильных магов, которые могли бы использовать кристаллы и кору столетних деревьев, поэтому злоупотребления не будет.

– Мне кажется, что вы, мистер Седрик, немного лукавите, не открывая истинных намерений, – осторожно заметила Беверли. – Вы сами сказали о терпении и старательности, с которыми подкрадываетесь к сознанию короля. Вы потратили столько лет на то, чтобы опоить его величество, впутались в интриги с не самой приятной женщиной нашей страны, и еще бог весть что сделали, о чем я просто не знаю. И все это только ради коры столетнего дерева?

– Я понимаю, почему Сайрус так ценит вас. Вы умеете размышлять, – строго сказал Седрик. – Но не думайте, что я раскрою перед вами все карты.

– Из нашего разговора я поняла, что мы ждем бала – маскарада, чтобы вы могли ярко и красиво арестовать одного из главных преступников Кармифола и доказать королю, что вы достойны. Возможно, это будет дополнительным пунктиком в вашей копилке, чтобы заслужить одобрение Джекоби Крайма и склонить его к этому союзу.

Придворный маг театрально захлопал в ладоши и улыбнулся, отдавая должное рассуждениям Беверли. Однако, странный он человек.

– Спасибо за беседу, мистер Седрик, – сказала девушка и присела на диван. Она сложила руки на коленях, давая понять, что продолжения не будет.

Сказать, что Седрик удивился, ничего не сказать. У него был такой вид, словно его лягнула лошадь.

– Вы понимаете, с кем говорите, мисс Беверли? – его голос стал суровым, возвращая мага, которого она знала. Она задела его гордость? Внутри все похолодело, девушка сильнее сжала свои собственные пальцы. Все это время она старательно изображала смелую беспечность и давала Седрику возможность проявить себя, но это вовсе не означало, что она не боялась. Беверли все еще помнила, как морозные оковы сжимали горло, и осознавала, насколько этот человек опасен. Конечно, ему не сравниться с мощью Сайруса, но сейчас ее любимого здесь не было. – Я ведь могу уничтожить вас!

– Я ничуть в этом не сомневаюсь, – твердо сказала девушка. По крайней мере, она очень надеялась, что ее голос прозвучал твердо. – Но тогда у вас не будет приманки.

Маг посмотрел на нее долгим пристальным взглядом, на который Беверли с честью ответила, понимая, что возразить ему нечего. Седрик отошел к стене и даже не обернувшись, покинул комнату. Девушка, наконец, выдохнула. Из всего этого разговора она вынесла одну, но не маловажную истину. Седрик даже не догадывался о силе Сайруса. Это давало надежду на то, что он встретит достойный отпор, которого не ожидает.

Дни для Беверли проходили беспокойно и очень медленно. Почти все время она проводила в одиночестве. Она беспокоилась о друзьях и представляла, как Сайрус казнит себя за то, что позволил ей эту слежку. Они, наверное, с ног сбились, пытаясь ее разыскать. Беверли развлекала себя чтением книг о магии, которые хранились в личной библиотеке Седрика. Конечно, она несравнима с той, что собрал мистер Мортимер, но и здесь были интересные издания. Были среди книг мага и другие экземпляры, помимо магических, например свод законов Кармифола, который оказался довольно занимательным. Девушка чувствовала себя подавлено, заточенной в четырех стенах, и порою ее посещал страх, что она просто напросто задохнется в них, но напоминание о том, что это не королевская темница и она не на пороге смерти, помогали успокоиться.

Беверли воспользовалась письменными принадлежностями мага и написала короткое письмо, в котором рассказала все, что услышала о планах Сесилии и Седрика. Она очень рассчитывала на то, что придворный маг не знает самого главного, что Сайрус это Амир. Он понятия не имеет, сколько людей задействовано в этой истории, поскольку ему не дано было проникнуть в самую её суть. Девушка надеялась, что во время бал-маскарада сможет передать это письмо или принцессе или же Фиби, которая повсюду сопровождает свою хозяйку. Конечно, она не думала, что Седрик позволит ей свободно передвигаться по залу в одиночестве, но ведь он не будет искать угрозы со стороны принцессы Синтии. Она должна была дать понять своим друзьям, что сосредоточиться нужно не на ней. Необходимо тщательно присматривать за королем и его окружением. Найти того, кто опаивает его зельем, и предотвратить этот союз, на который так рассчитывает Седрик. Иногда, размышляя об этом, Беверли металась по комнате, стараясь придумать выход, но что она могла против Мага?

Некоторое время девушка думала, что лучше было бы, если бы Филипп просто пришел к родителям и рассказал все, что знает, но всегда надежнее поймать преступника за руку, чтобы потом не пришлось ничего доказывать. Даже наследнику, чтобы кого-то обвинить, требуются веские причины.

В вечер перед балом, придворный маг пришел к ней.

– Ну что ж, мисс Монгроув, пора и нам собираться на маскарад. Гости прибыли, – Седрик пытался казаться спокойным, но Беверли видела, что он возбужден. Придворный маг предвкушал победу.

– И как вы собираетесь поймать Сайруса? – спросила она.

– Не все сразу, мисс, не все сразу. Давайте для начала подберем вам наряд, соответствующий торжеству, – маг расставил руки в стороны, собираясь колдовать.

– Я не уверена, что вы хорошо разбираетесь в женских нарядах, – высказалась девушка, скорчив недовольную гримасу.

– И тут вы правы, – совершенно честно сказал он. – Меня волнует только то, чтобы некоторое время мистер Баркли не смог вас узнать. Я хочу, чтобы он совершенно точно знал, что вы здесь, но потратил некоторое время на ваши поиски среди гостей.

Маг готовил ловушку для Сайруса, а это значит, что Амир должен обнаружить ее еще до того, как Седрик это поймет. Но как это сделать? Как будучи в маске, среди сотен гостей и буквально под руку с врагом, дать Сайрусу понять, что она в порядке? Дать понять, что это ловушка. Вот так задачка!

Беверли настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как Седрик сменил ее наряд. Это было весьма помпезное, слишком дорогое и слишком вычурное платье серебристого цвета, расшитое мелким бисером. Девушка невольно скривилась.

– Вам не нравится? – спросил маг. Неужели его это и правда интересует? – Я видел его в одном из самых дорогих салонов Салсора.

– Дорого – еще не значит изысканно! Это платье будет привлекать слишком много внимания и слишком бурно обсуждаться. Оно вульгарно!

– Хорошо. Давайте так. Раз уж вы моя гостья, то я позволю вам чувствовать себя на балу немного уютнее, – «великодушно» заявил маг. – Вы представьте себе платье и маску. Думайте только о них, а я попробую воссоздать.

Брови Беверли взлетели вверх. Что-то странное было в этом человеке. Иногда он говорил и делал такие вещи, которые сбивали ее с толку. Седрик много раз предупреждал ее о последствиях дружбы с Сайрусом, хотя мог и не утруждаться. Казалось, что он не хотел допустить ее публичной казни, зная о настойке крапивы и не продлевая ее жизнь. Зачем? Пожалел ее? Почему? Вглядываясь в его приятное лицо, Беверли кивнула.

Она закрыла глаза и представила себе платье нежно зеленого цвета. Прямой, довольно простой крой, завышенная талия, обрамленная широким белым поясом, чуть удлиненные рукава, расширяющиеся от локтей. С плеч спускается полупрозрачный шлейф, переливающийся всемиоттенками зеленого и мерцающий при каждом шаге. В волосы вплетена мягкая лоза с белыми плюмериями. Эти цветы не растут на лозе, но это же магия?! Беверли дополнила образ изысканной кружевной маской, в тех же бело – зеленых тонах и с теми же прекрасными соцветиями. Открыв глаза, девушка оказалась прямо перед зеркалом, из которого на нее смотрела лесная нимфа.

– Согласен, так намного лучше,– сказал Седрик и тон его, Беверли не понравился. Переведя взгляд на его лицо, она заметила, что он крайне доволен, словно именно этого и ожидал. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. – А теперь последняя деталь.

Придворный маг достал из кармана тонкий медный браслет и ловко защелкнул его на запястье девушки. Немного подумав, он провел по нему пальцем, после чего браслет изменился. Вместо простенького ободка появилась изумрудная лоза, дополняющая костюм девушки.

– Этот браслет невидимой нитью будет связывать нас с вами. Он не позволит вам улизнуть от меня и затеряться в толпе, – усмехнулся Седрик, любуясь на то, как лицо девушки искажает гнев. – Вы не сможете отойти от меня и больше чем на пару шагов.

Не дав ей возможности опомниться, Седрик взмахнул рукой, и они оказались в коридоре дворца, где девушка, наконец, вздохнула свободнее. Сам маг с нарядом не мудрил, просто наколдовал себе черную маску и плащ. Червячок сомнения, точивший ее, немного затих, когда они вошли в бальный зал. Столько изумительных нарядов мелькало перед глазами, столько красок, фасонов и масок. Беверли не удержалась от восторга, рассматривая все это цветное разнообразие. Среди масок были животные и герои легенд, перья, ленты и кружева. Королевская семья, как и их придворный маг, ограничились простыми строгими нарядами.

Беверли повсюду следовала за Седриком, а перемещался он довольно стремительно. Маг приветствовал гостей, пожимая им руки и перекидывался парой фраз. У Беверли сложилось стойкое убеждение, что он делает это нарочно. Первый час пребывания на балу, показался ей самым долгим в жизни. Они обошли весь зал и поприветствовали, кажется, абсолютно всех.

– Вы таскаете меня, как мартышку на привязи, – пробурчала девушка. – Притормозите хоть немного. Поверьте мне, каждый в этом зале уже видел меня.

– Еще не все гости прибыли,– улыбнулся мужчина, не обращая внимания на её недовольный тон.

Тут Беверли была с ним согласна. Все это время она искала принцессу Синтию, но безуспешно. Похоже, ее высочество немного опаздывает, что в ее положении ничуть не возбраняется. Музыка, смех и веселье начинали угнетать Беверли. А вдруг, невеста принца и вовсе не придет. Вдруг, они что-то задумали? Например, воспользоваться весельем и начать поиски. Что если вместо того, чтобы посетить бал, они все ищут ее? Девушка очень надеялась, что это не так. И не зря.

Спустя еще полчаса ее величество, в сопровождении Фиби, вошла в зал. Не узнать ее было невозможно. Белое перламутровое платье, расшитое золотыми узорами, широкая бархатная мантия, маленькая золотистая маска с чуть заостренным носиком, делающая девушку похожей на птичку, и очень скромная, но весьма утонченная корона на голове. Стать, грация и уверенность этой юной венценосной особы завладели вниманием всех присутствующих. Фиби, в простом платье и такой же маске, улыбалась за спиной госпожи. Девушки цепко осмотрели зал и проследовали к королевской чете. Беверли наблюдала за ними весь тот путь, что они преодолевали, и безмолвно молилась, чтобы они заметили ее. Но этого не произошло.

Еще час Седрик повторял свой круг почета, беззаботно беседуя с гостями, но Беверли начинала замечать легкое напряжение. Он все чаще осматривался и приглядывался. Маг начал сомневаться, что его план сработает. А потом заметно расслабился, когда в распахнутые двери вошел невысокий приземистый человек, с круглым лицом и толстыми пальцами. Видимо это и был Лайонел Стротт, которого Седрик ждал. Все шло по плану.

– Я очень устала, мистер Седрик, – заявила девушка. – Может, вы позволите мне хоть немного отдохнуть? Давайте присядем.

– Ну что вы, мисс Беверли! – заметно воспрянул духом маг. – Конечно, присаживайтесь.

Мужчина подвел ее к ближайшему диванчику и усадил на него. Ноги девушки гудели, а в висках пульсировало. Дело плохо. Правитель Форконы уже прибыл, а она так и не передала записку.

– Отдохните несколько минут, а потом не откажите в любезности станцевать со мной, – Беверли открыла было рот, чтобы возразить, но маг прервал ее. – Всего один танец, да и выбора у вас нет. – Мужчина указал на ее браслет, что вызвало новую волну гнева.

– Зачем вам это нужно? Вы считаете, что мало унизили меня? – яростно прошептала она.

– Бросьте, – сурово ответил маг, снова напоминая ей, кто именно стоит перед ней, – никто не видел вашего позора. Вас все равно не узнают.

– Я вижу! Этого достаточно! Вы считаете достойным вот таким способом приглашать девушку на танец?

– Не льстите себе, мисс Монгроув. Этот танец не для удовольствия, – громким шепотом ответил он. Беверли начинала понимать изменение его настроения. Его игра подходила к кульминации, и веселые легкомысленные нотки испарились, как и не бывали. Седрик стал похож на сосредоточенного змея, готового к схватке.

Тревога в груди стала нарастать. Она что-то упускала, снова. От мыслей ее отвлекла тонкая фигурка, которая скользила между гостями, явно направляясь к своей госпоже. Беверли повернула голову. Принцесса Синтия стояла на балконе и говорила с несколькими девушками, а ее верная служанка пробиралась к ней. Думать было некогда. Бросив лишь один взгляд на придворного мага, она убедилась, что он на нее не смотрит, и извлекла записку из тайника, который совсем недавно открыла для себя, благодаря приключениям с мистером Баркли. Еще одно мгновение и Фиби прошла мимо, а Беверли снова посмотрела на Седрика. Похоже, что он не заметил, как девушка опустила записку в карман черного передника служанки. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Теперь оставалось надеяться, что письмо быстро обнаружат.

Седрик дал ей еще пару минут, а потом властным жестом велел подняться. Они прошли в круг танцующих. Мужчина повел ее в танце. Беверли ощущала, насколько он напряжен. Казалось, каждая мышца натянулась в его теле. Он ждал. Но чего? Девушка бросила взгляд на правителей, которые мило беседовали. Похоже, Джекоби Крайм все же проникся к своему гостю.

Беверли почувствовала на себе чей-то взгляд и осторожно начала искать. Сделав несколько оборотов, девушка, наконец, заметила сияющие глаза, прожигающие ее. Сайрус! Сердце радостно подпрыгнуло и ушло куда-то в пятки. Он узнал ее. Девушка улыбнулась ему, стараясь скрыть от Седрика свой взгляд. Любимые глаза полыхали гневом и ненавистью, он был готов совершить глупость. Беверли едва заметно, отрицательно мотнула головой, а потом еще раз. Очень сложно было продолжать этот немой разговор, поскольку ее партнер увлекал ее за собой по всему залу. Сайрусу пришлось осторожно следовать за ними. Его костюм был не слишком примечательным, а маска скрывала добрую половину лица. Он был достаточно незаметным. Девушка пыталась указать взглядом на короля и его гостя, но ведь это только в сказках герои могут по глазам понять все, что нельзя сказать словами. Ожидаемо, Сайрус ничего не понял.

Беверли перевела взгляд на короля, который улыбался правителю Стротту. Они обменялись еще парой фраз, а потом король Кармифола жестом пригласил гостя к выходу. Неужели они сейчас скрепят договор? Беверли снова бросила взгляд на Сайруса, но он сказал ему скорее о безнадежности.

– Ну вот, – сказал Седрик, – и нам пора выйти вслед за нашим королем. Вы станете свидетелем важнейшего события в мире магии! А еще, я очень надеюсь, что ваш друг последует за нами.

Внутри все похолодело, Беверли сжала кулаки. Седрик знал! Знал, что Сайрус здесь и нашел её. Девушка начала вращать головой в поисках любимого, но так и не обнаружила его.

– Излишняя горячность не идет никому на пользу, мисс Монгроув, – придворный маг развернул девушку к дверям и уверенно вывел из зала. – Ваш друг часто руководствуется эмоциями и это мне на руку. Я так долго искал его слабое место, а им оказались вы. Помните, я говорил Сайрусу однажды, что вы сами приведете его ко мне? Так и вышло.

Он шагал быстро и твердо, словно так и рвался к маячившей впереди победе. Всего пара поворотов и кабинет Джекоби Крайма раскрыл перед ними свои двери. Его величество сидел за столом, склонившись над бумагами, а его гость пил вино в кресле напротив. Не успели они переступить порог, как двери резко захлопнулись, буквально перед их лицами. Седрик развернулся и столкнулся нос к носу с разъяренным Сайрусом.

– Не хорошо, господин придворный маг! – прорычал он. – Уже далеко не в первый раз вы бесцеремонно навязываете свое общество мисс Монгроув! – Он перевел свой взгляд на Беверли и сказал чуть мягче. – Пройди мне за спину.

– Я бы и рада, вот только…, – девушка подняла руку, демонстрируя браслет, который не позволял ей отдаляться от Седрика.

Двери за их спинами открылись, король стоял на пороге. Сердце Беверли сжалось, стоило ей увидеть взгляд Сайруса. Возможно, он впервые находился так близко к королю, после того как тот велел казнить Амира. Секунда промедления стоила им всего.

– Ловушка захлопнулась, ваше величество, как я и обещал! Приманка сработала, – Седрик щелкнул пальцами и из ниоткуда выросли хроны. Сайрус даже обернуться не успел, как на его шее возник магический ошейник, сотканный стражами магии. Судя по глазам любимого, Беверли предположила, что его снять сложнее, чем браслеты.

– Всё, рано или поздно, возвращается на круги своя, мисс Монгроув,– сказал Седрик. – Мне очень жаль, но вы вместе со своим другом вернетесь в темницу. Вскоре над ним состоится закрытый суд и вас обоих ждет казнь.

– Отпустите её! Я заплачу за все, что сделал, но мисс Монгроув не заслужила казни! – возмутился Сайрус. Его глаза горели болью и сожалением.

– Перед законом все равны! – грозно сказал король Джекоби. – И если ваша помощница избрала такой путь, то и платить она будет, как того заслуживает.

– Ваше величество…, – Сайрус успел сказать лишь это. Седрик мощным магическим ударом лишил его сознания, а потом поклонился королю и переместил своих пленников в дворцовое подземелье.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, В КОТОРОЙ УЗНИКИ ОБРЕТАЮТ ПРИЗРАЧНУЮ НАДЕЖДУ…

Беверли не знала, сколько времени они провели вот так – Сайрус в магических цепях, а она у его ног на полу. После удара придворного мага, ее любимый довольно долго был без сознания. Его приволокли в эту темницу и подвесили на цепях. Беверли пыталась привести его в чувства, но у нее не получилось. Лишь, как она думала, после бала, когда пришел Седрик и что-то пробормотал, Сайрус очнулся. Маг ничего не сказал, лишь долго всматривался в лицо заточенного им в магические тиски мужчины. Когда этот зрительный контакт прервался, он перевел взгляд на Беверли и, продолжая смотреть ей в глаза, взмахом руки спустил Сайруса на пол, немного ослабив цепи. А потом, так же молча, вышел.

Беверли тут же оказалась в объятиях любимого, который сидел, опираясь спиной о стену. Некоторое время они ничего друг другу не говорили. Сайрус закрыл глаза, вжимаясь затылком в сырой камень. Он был раздавлен чувством вины.

– Мне не страшно, – прошептала она ему в шею, в которую уткнулась носом. Она ощущала, как бьется его пульс, и эти ощущения завораживали ее. – Не кори себя.

– Лучше бы ты осталась в Кувейне, – прошептал он и прижал Беверли крепче.

– И сходила с ума от неизвестности? Ну, уж нет! – девушка подняла голову и коснулась губами его скулы. – Я там, где должна быть. Рядом с тобой.

Сайрус оторвался от стены, заглядывая в ее глаза.

– За что Господь так вознаградил меня? – он улыбнулся и прижался щекой к ее лицу. – Чем я это заслужил?

– И ты еще спрашиваешь? Моя любовь к тебе это лишь малая толика того, что ты на самом деле заслуживаешь, – Беверли грелась в его объятиях и понимала, что никакое другое место в мире не было лучше и надежнее, чем его ласковые руки. – Может, принц Филипп сможет как-то нам помочь?

– Я бы не сильно на это рассчитывал, – тихо сказал Сайрус. – Проблема в том, что я изменил его внешность, поэтому, если он явится к отцу, его будет ждать та же участь за клевету и злую шутку. Кто поверит ему? А найти мага, способного снять мое заклятье, в наши дни почти невозможно, да и у нас нет столько времени.

– Рисковать он не станет? – Беверли понимала, что Сайрус прав, но даже ее высокое чувство долга немного попятилось перед лицом неминуемой смерти.

– Надеюсь, что нет. Ему необходимо сначала вернуть свое лицо, а уж потом продолжить борьбу с Седриком. Нужно выяснить чего же он в итоге добивается, – Сайрус грустно улыбнулся. – Есть вещи важнее, чем я или ты, но я не сдамся и использую любой шанс, чтобы вытащить тебя отсюда.

– Кстати, о планах Седрика…, – Беверли решила пока оставить разговор о ее судьбе, и рассказала все, что услышала от придворного мага и мисс Лич.

Сайрус слушал очень внимательно, не перебивая, а потом ненадолго задумался.

– Ты положила записку в передник Фиби? – переспросил он.

– Это все, что пришло мне в голову, – пожала плечами девушка.

– Ты просто умница! – Сайрус поцеловал ее в висок и прижал к себе. – Наши друзья наверняка уже обнаружили твое послание, а значит, смогут что-то сделать. Надеюсь.

– Они же не смогут саботировать уже подписанный договор?

– Любую сделку можно разорвать, так или иначе, – новая информация жгла ему сердце, и Сайрус поднялся, не в силах оставаться без движения. – Значит, ему нужны ресурсы Форконы?! Уже кое-что. Выходит, его цель настолько проста?! Благодаря запасам этой маленькой страны он станет самым могущественным магом, несмотря даже не то, что сам мощной силой не обладает. Умно!

– Но ведь он итак считает, что равных ему нет. Зачем ему такой резерв? – Беверли подтянула колени к груди, скрывая замерзшие стопы под платьем.

– Он считает себя дальновидным и предусмотрительным. И тут он не лукавит, – Сайрус провел рукой по волосам, звеня цепями. – Ему нужен полный доступ к запасам Форконы, чтобы ни один маг не встал с ним в один ряд.

– Но ты и без этих запасов сильнее, так ведь? – спросила Беверли.

– Так-то оно так, но что я могу сейчас? – Сайрус приподнял руки и коснулся пальцами ошейника, сотканного хронами. – Филиппу нужны будут железные доказательства и эффект неожиданности, чтобы одолеть Седрика.

– Как? Как он его одолеет? У нашего принца нет магических способностей, насколько мне известно.

– Верно, но хроны подчиняются, прежде всего, королю. Это королевская магическая стража, и если его величество сомневается в преданности придворного мага, он может отдать приказ о заключении под стражу.

Эти слова обнадеживали. Беверли надеялась, что рано или поздно, Филипп все же разберется во всем этом.

– Одного я никак не пойму, зачем нужно было убивать Филиппа? – девушка посмотрела на Сайруса. – Зачем Седрику устранять наследника, если к власти он не стремится?

– Хороший вопрос.

– А может все дело не в нем? – она ужаснулась собственной догадке. – Может, таким изощренным способом он избавлялся от тебя?

– Ты думаешь, он мог убить наследника престола, только чтобы подставить меня? – Сайрус резко повернулся, и лязг цепей прозвучал ужасающе.

– Это настолько удивительно для тебя? – спросила девушка. – Думаешь, он не способен?

– Тогда он ещё более мерзкий, чем я думал о нем, – мужчина тряхнул головой, словно прогоняя собственные мысли. – Тогда, получается, что все это время за ним стоял Лайонел Стротт? Правитель мелкой страны, который хотел объединения с Кармифолом? Они не хотели свергнуть короля, не таили планов его убийства, и все это только нам казалось заговором?

– Погоди-ка, заговор действительно был. Они «убили» наследника! Они не гнушались подобными мерами. Эти двое опаивают нашего короля уже несколько лет. Для чего спрашивается? Для того чтобы достичь цели, добиться от него того, что им выгодно! – рассуждала Беверли. – А что если дело не только в деревьях и кристаллах? Может, есть что-то еще?

– Что им даст объединение наших стран? Хорошо, со Строттом все понятно, но Седрику это зачем? – Сайрус закусил губу и нахмурился. – Возможно, ты права, есть что-то еще.

– Что маг может сделать против короля? Мне показалось, что он напротив, очень жаждет его внимания, его одобрения, – задумчиво пробормотала девушка. – Седрик чуть ли не молится на портрет, что висит в его тайной комнате. Что если его цель это возрасти в глазах правителя?

– Ты думаешь, он хочет добиться его расположения любым способом? – заинтересовался ее словами мужчина. – В этом что-то есть.

– Ты знаешь его с детства, как думаешь, он жаждет внимания Джекоби Крайма?

Несколько минут Сайрус обдумывал ее слова, вероятно вспоминая что-то из прошлого.

– Сложно сказать. Для меня Седрик всегда был закрытым и довольно скрытным парнем. Он одиночка. Ни с кем из магов близко не сходился, друзей не заводил. Но перед королем и, правда, благоговел. Сейчас, конечно, я мало что помню, поскольку особо не интересовался его жизнью в юности.

– Хорошо, допустим, я права и он добивается внимания короля? Как ему в этом поможет маленькая страна, в которой кроме магического сырья ничего больше нет?

– Может, таким способом он пытается убедить Джекоби в том, что магия нужна?

– Ты хочешь сказать, что он хочет сломить решение короля о подавлении и упразднении магии? Но зачем? На его-то силы никто не посягает? – Беверли встала, чтобы размять затекшие ноги и просто быть ближе к Сайрусу. – Мы что-то упускаем.

– И как обычно, все окажется намного проще, – задумчиво проговорил мужчина, привлекая девушку к себе. – Надеюсь, хоть ты сможешь узнать, что он замышляет.

– Сайрус…

– Не надо ничего говорить, моя маленькая леди,– эти слова легли бальзамом на плачущую душу девушки. – Я постараюсь убедить его освободить тебя.

Беверли попыталась ответить, но он накрыл ее рот нежным поцелуем, и говорить уже не захотелось. Девушка прижалась к любимому плотнее и позволила ему углубить поцелуй. Сердце тут же вспорхнуло и радостно заколотилось в груди. Как же странно, что оно глупое и знать не хочет, что им обоим осталось совсем недолго. Руки Сайруса обжигали кожу, заставляя девичье тело трепетать и жаждать продолжения, но, конечно же, не здесь и не сейчас.

Спустя несколько часов к ним пришел придворный маг, застав влюбленных дремлющими прямо на полу. Маг снова взмахнул рукой, и цепи Сайруса натянулись, поднимая его над полом.

– Ну что ж, мистер Баркли, вот и закономерный финал наших с вами длительных игр в кошки мышки, – сказал маг, заглядывая в лицо Сайруса. Было что-то зловещее в его таинственной улыбке, словно он обладал каким-то важным секретом, который грел его душу. – Я говорил вам, что ваш арест лишь дело времени и не обманул. Жаль только, что вы мисс Монгроув потянули за собой.

Седрик обернулся к, сидящей на полу, девушке и ей показалось, что она увидела в его глазах искреннее участие.

– Если вы так заботитесь о благополучии мисс Монгроув, отпустите её. Вы ведь можете, – тихо сказал Сайрус. – Объявите, что я околдовал ее или заставил помогать насильно.

– Не надо, Сайрус! – Беверли поднялась на ноги. – Я не хочу свободы такой ценой!

– А умереть здесь ты хочешь? – спросил он, прожигая ее обреченным взглядом.

– Это все, конечно, мило, но вы же понимаете, что я не могу идти против воли его величества. – Седрик будто чего-то ждал, какого-то решения.

– Вы боитесь пошатнуть ваше столь неустойчивое положение в глазах короля? – Беверли открыто смотрела в глаза мага. – Вы – такой хитрый ловец преступников, такой благородный страж порядка, и вдруг, будете просить за приговоренную к казни?!

– Не буду лгать, сейчас не время вступать в споры с его величеством, – медленно проговорил маг. – Но, возможно…, если я смогу дать ему что-то взамен вашей скромной персоны…

– Чего вы хотите? – вскинул голову Сайрус.

– Зачем вы проникли во дворец? Что за планы вы взращивали в вашей голове? – тон Седрика изменился, как только он почувствовал, что Сайрус готов на все ради Беверли.

Девушка посмотрела на любимого и встретила полный боли взгляд. Даже представить страшно, что сейчас твориться у него на душе. Рассказать о своих планах, означает раньше времени раскрыть Филиппа, а это вернет их к началу.

– Есть вещи более важные, чем ты или я, – тихо сказала она, подарив Сайрусу ласковую улыбку. Она не хотела ставить его перед выбором. Это не честно. Решив помогать Сайрусу, Беверли знала, на что шла, быть может, надеялась на удачный исход, но все равно знала.

Да и о чем еще ей мечтать? Лукас дома, вернулся к близким. Родители в относительной безопасности. Самида не позволит им пропасть. Филипп жив, на свободе. Ему, конечно, понадобится время, чтобы вернуть свою внешность, но ведь это рано или поздно произойдет. Принц во всем разберется, а значит, весь этот риск был не зря. Её любимый мужчина рядом, готов разделить с ней судьбу. Что еще нужно?

– Я могу поговорить с вами и на другом языке, – Седрик вплотную приблизился к лицу Сайруса.

– Попробуйте, – сердце Беверли сжалось, после такого ответа, ведь она понимала, что никакая пытка не способна вырвать из него тайну, которую он ревностно защищал столько лет.

Но Седрик об этом не знал. Беверли вцепилась в него ногтями, сразу после первого магического удара. В ней клокотал такой гнев, что она готова была растерзать подлеца голыми руками. Маг с легкостью отшвырнул ее и заключил в ловушку. Она не могла двигаться, не могла говорить, лишь молча наблюдала за тем, как он истязает Сайруса.

– Не стоит утруждать себя, – улыбнулся мистер Баркли и сплюнул кровь на пол, – от меня вы все равно ничего не узнаете.

– Многие мнят себя храбрецами, но мне не раз приходилось ломать таких как вы, – улыбнулся в ответ Седрик.

– Поверьте, таких как я, вы еще не ломали, – Беверли видела кривую усмешку любимого, слышала его презрительный тон, обращенный к Седрику и молча, глотала слезы.

Она не могла плакать громко, не могла кричать, не могла защищать Сайруса, не могла молить. Сквозь заклинание она смогла лишь сжать кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Беверли заставляла себя помнить о том, насколько Сайрус силен. Несмотря на пытки, его лицо оставалось прежним. В минуты слабости к нему неизменно возвращалась настоящая сущность, но возможно сейчас, когда не нужно поддерживать жизнь в друге и выдавать себя за Мортимера, ему легче сохранить себя. Хотя именно сейчас, девушка больше всего хотела, чтобы Сайрус стал Амиром, ведь как не парадоксально, но в полную силу его магия вступает именно в этом обличие.

– Не плачь, моя маленькая леди, – улыбнулся Сайрус, после очередного удара магией. Беверли улыбнулась в ответ. Даже сквозь кровь и боль, этот невозможный человек остается верен себе.

Она повторяла в своей голове, что он сильный и что она тоже должна быть сильной. Сильной как никогда. Если она сейчас сдастся, то, что останется Сайрусу? Она нужна ему, нужна ее вера в него, ее любовь и поддержка.

Заметив слезы, стекающие по ее лицу, Седрик скривился:

– За что вы любите его? Что заставляет вас проливать слезы по человеку, который привел вас к казни? Вор! Мошенник! Похотливый подлец и лжец!

Седрик был взбешен, но вовсе не молчанием Сайруса, а реакцией Беверли на его боль. Она смотрела только в лицо Сайруса и кроме него ничего не видела.

– Как можно было полюбить ублюдка? – это слово заставило Беверли внутренне содрогнуться. Мороз прошел по коже, невзирая на магическую ловушку. Лицо Седрика исказила злоба. – Как можно было отдать свое сердце заклейменному преступнику? Убийце?

Господь всемогущий! Он знал! К горлу Беверли подступил ком, она перевела взгляд на Сайруса и нашла в его взгляде то же недоумение.

– Я давно иду по твоему следу, Амир! – дышал маг очень глубоко, он не мог держать свои чувства в узде. – Я долго догадывался, но не мог убедиться, пока не появилась твоя славная помощница. Ты стал наглее, стал напористее. Только маг с такой силой мог проникнуть во дворец и выкрасть узницу. Только твоя магия способна обойти мои чары. Я сомневался до тех пор, пока наша дражайшая мисс Монгроув не назвала меня псом!

Беверли зажмурилась, понимая, что сама выдала Амира. Как она могла быть такой неосторожной?

– А ты и есть пёс! – выплюнул Сайрус. – Это ведь ты убил Филиппа и подставил меня!

Он не стал спорить и отрицать, понимая, что это глупо. Седрик все понял, к чему поддерживать ненужный обман? В глазах Сайруса загорелись гневные искры.

– Признаюсь, что приложил к этому руку, но смерть принца не была моей целью, – самодовольно сказал маг. – Это была, скажем так, услуга, которая вышла из – под контроля.

– Кому нужна была такая услуга? И как ты мог ее оказать? Ты же призван защищать королевскую семью!

– Да, никто не собирался убивать принца Филиппа, это вышло случайно. Нужно было просто немного сбить с него спесь,– отмахнулся придворный маг.

– И когда все вышло из – под контроля, ты не мог не воспользоваться ситуацией и не подставить меня! – Сайрус задыхался от ярости.

– Каюсь, виноват.,– Седрик нисколько не выглядел раскаявшимся, скорее наоборот крайне довольным. – Сам Господь послал мне этот случай. Грех было не воспользоваться.

– Кто попросил тебя об этой услуге?

– Принца нет в живых, ты завтра предстанешь перед королем, он объявит о твоей казни, так ничего и не узнав, и вся эта история снова канет в забытье. – Это означало, что хоть о том, что Филипп жив, Седрик не знал. Значит, у наследника еще есть шанс. – Зачем же я буду выдавать того, кому помог в свое время. Спишем это на слишком эмоциональную реакцию близкого человека, который не хотел такого исхода и очень раскаивается.

– Теперь ты знаешь, зачем мы здесь, – сказал Сайрус. – Я хотел доказать, что это ты причастен к смерти Филиппа. Отпусти мисс Монгроув.

Седрик повернулся к девушке, и она почувствовала, что снова может шевелиться.

– Я так надеялся, что вы проявите благоразумие. Ждал, что вы сами откажетесь от этого безумца, который уничтожил вашу жизнь, – негромко сказал он.

– Безумец здесь вы, мистер Седрик! – гневно сказала девушка.

– Вы совсем не хотите жить? – с искренним любопытством спросил маг.

– Почему же? Хочу, как и все.

– Тогда проявите немного уважения…

– Уважения? ВЫ серьезно? – Беверли показалось, что она ослышалась. – За что можно уважать вас? Вы…

– Беверли! – остановил ее Сайрус и повернулся к магу. – Вы поможете ей?

– Увы, нет,– изображая сочувствие, сказал Седрик. – Поскольку я не собираюсь выдавать королю твою личность, мне нечего ему предложить взамен жизни мисс Монгроув. – Он приблизился к лицу Сайруса и заговорил очень тихо, но не менее зловеще. – Никто так и не узнает, что ты воскресал. Твое настоящее имя не прозвучит вновь и я не дам тебе возможности оправдаться. Ты сгинешь, как и три года назад и единственная, кто любил тебя отправится следом.

– Откуда в вас столько ненависти? Так сильно желание быть первым? – Беверли смотрела на мага без страха, без дрожи и ужаса. Что-то отчаянно жалкое в нем, заставило ее взглянуть на него иными глазами.

– Конечно, ты можешь попробовать рассказать все королю, – пропустив мимо ушей, вопросы Беверли, продолжил он, – тем более шанс у тебя будет. Ты, как никто другой, хорошо знаком с процедурой. Завтра ты встретишься с Джекоби Краймом и он объявит приговор, но…, но ты же понимаешь, что доказать что-либо невозможно и твои…, скажем так, …откровения, лишь ухудшат ситуацию не только для тебя, но и для мисс Монгроув.

Сайрус посмотрел на Беверли, понимая, что маг прав. Его глаза сказали ей о многом – о сожалении, о раскаянии, о боли и о любви безграничной. Девушка улыбнулась и сказала одними губами: « Я ни о чем не жалею».

– Ну что ж, хотел бы добавить, что охрана вашей камеры усилена десятком хронов. Я не знаю, как ты выжил в прошлый раз, но больше этого не повторится, – сказал маг, отворяя засов на тяжелой двери. – Увидимся на рассвете, когда один из наших законов все же будет соблюден.

Прежде чем уйти, Седрик спустил Сайруса на пол, давая ему возможность провести ночь в относительной свободе.

Её любимый мужчина что-то сказал, но она его не услышала. В голове вертелась мысль, которая настойчиво пробивалась на задворки памяти и хотела что-то оттуда выудить. Глаза девушки бегали по комнате, она поднесла пальцы к губам, сосредоточенно о чем-то вспоминая. Что так насторожило ее в словах мага? Какие его слова заставили ее выискивать ответ у себя в голове? Сайрус еще что-то говорил, но Беверли приподняла руку, умоляя его помолчать. Она боялась потерять тот мимолетный намек на спасение, который обрела. Мужчина немного удивился, но спрашивать, ни о чем не стал. Он ждал, ждал, пока его любимая металась по темнице, что-то вырисовывая руками в воздухе, ждал, пока она еле слышно бормотала какие-то невнятные слова.

Беверли чуть было не заплакала навзрыд, когда, наконец, поняла, что именно в словах Седрика подарило ей надежду. Она подбежала к Сайрусу и горячо обняла:

– У нас есть шанс! – смеясь, сказала она.

– О чем ты? – Сайрус немного отстранил девушку от себя и заглянул в ее лицо, вероятно решив, что она немного помешалась.

Девушка широко улыбнулась, сладко поцеловала любимого, а потом горячо зашептала ему на ухо. По мере того, как она говорила, уголки губ Сайруса ползли вверх.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА СБРАСЫВАЮТ МАСКИ…

Седрик пришел на рассвете, как и обещал. На нем была бархатная мантия и строгий черный костюм под ней, с, еще по старой моде, удлиненным пиджаком. Выглядел он, по мнению Беверли, излишне торжественно.

– Интересно, каково это, когда никто не сможет оценить вашего истинного триумфа? – усмехнулась Беверли. – Король так и не узнает, что вы поймали Амира дважды!

– Мне вполне достаточно того, что об этом знаю я! – ответил придворный маг.

– Ой ли? – Беверли наблюдала, как хроны окружают Сайруса, а Седрик освобождает его от цепей.

– Мы с вами оба понимаем, что прошлое не стоит ворошить, – снисходительно улыбнулся маг, но Беверли заметила, что ее слова задели его самолюбие. – Имя вашего друга, как кость в горле короля. Благодаря его поступку магия чуть ли не вне закона.

– Вашему! Благодаря вашему поступку! Давайте называть вещи своими именами, – Беверли под стать ему улыбалась, когда они вышли из темницы и двинулись по сырому подземелью к тронному залу. Она не обращала внимания на усталость, после бессонной ночи, на голод и страх. Беверли могла думать лишь о том, чтобы ее вчерашняя догадка не была бесполезной. – Скажите, а как вы узнали, что Сайрус пришел за мной? Я понимаю, что вы догадывались, но там, в бальном зале, вы сказали совершенно определенно, что надеетесь, что мой друг последует за нами.

– Плюмерии! – Седрик развернулся к ней. – Мне подсказали плюмерии. Вы ведь не зря выбрали именно эти цветы, которые и сейчас украшают ваш наряд? Когда мы с мисс Лич пытались выяснить природу ваших с мистером Баркли отношений, она не поленилась сходить в салон мадам Мотье и там ей совершенно точно сказали, кто именно купил то самое платье, о котором так мечтала наша общая знакомая. Ее, видите ли, задел тот факт, что сама хозяйка преподнесла его вам в дар. Плюс ко всему, я не мог не отметить, что ваш друг тоже выбрал именно этот цветок, наряжаясь на день рождения нашей милой принцессы Шарлотты.

Беверли улыбнулась своим воспоминаниям о том торжестве и ведомая чутьем обернулась. Сайрус за ее спиной тоже улыбался. Коридоры сменяли один другой, и сердце Беверли начало ускоряться. Всего несколько поворотов и они предстанут перед королем. Девушка думала о нем всю прошедшую ночь. Так ли он справедлив, как о нем говорили?

Прямо перед огромными дверями маг остановился, одернул пиджак, пригладил волосы:

– Прошу вас!

Они вошли в тронный зал, и Беверли чуть было не ахнула в голос. Народу было столько, что яблоку негде было упасть.

– И, кстати, забыл сказать, что его величество передумал, суд будет открытым, – Беверли вскинула голову и отшатнулась. На лице придворного мага сияла болезненная счастливая улыбка.

Девушка робко оглядела зал, вся знать собралась, чтобы увидеть ее «позор». Эти люди пришли сюда для того, чтобы потом повсеместно обсуждать ее падение в пропасть. Ей стало жаль родителей, потому что если их с Сайрусом задумка не удастся, они вдоволь «насладятся» слухами и пересудами. Обводя взглядом всех присутствующих, девушка заметила семью Левенсви, среди которых лишь Кессиди плакала. Подруга выглядела ужасно, она осунулась и сильно побледнела. Девушка мягко улыбнулась ей, а потом отвернулась, ощущая, как ком подбирается к горлу. Здесь была и мисс Лич, которая выглядела, не менее торжественно, она держала под руку Роя, чей взгляд показался Беверли пустым и каким-то безликим. Но более всех остальных поразил ее хмурый взгляд короля. Он сидел на своем троне и опирался рукой на подлокотник. Его густые брови были сдвинуты к переносице, а пальцы впивались в лицо. Девушке казалось, что он смотрит прямо на нее. Ее передернуло.

– Ваше величество! – поприветствовал Джекоби Крайма Седрик низким поклоном. Его лицо сияло, как полночная звезда. Мага распирала гордость, его грудь вздымалась, переполненная восторгом. Он был похож на ребенка.

Король лишь кивнул в ответ, но это ничуть не омрачило приподнятого настроения Седрика. Он поклонился королеве, а потом наследникам и , наконец, принцессе Синтии. Беверли подобралась ближе к Сайрусу, который сразу же взял ее за руку.

– Все будет хорошо, – прошептал он и сжал ее заледеневшие пальцы.

Джекоби поднялся из кресла и широким шагом подошел к Сайрусу. Это движение стало неожиданностью для всех. Король буквально впился взглядом в лицо, стоявшего перед ним мага, словно хотел разглядеть в нем что-то стороннее. Волна страха пробежала у Беверли в груди, когда король схватил Сайруса за связанные руки и притянул к себе ближе. Его глаза полыхали, как адский огонь, но это был не гнев. Что-то другое бушевало в крови правителя Кармифола. Девушка видела, как он борется с чувствами и каких трудов ему стоила эта борьба.

– Ваше величество?! – тихо позвал Седрик. – Что-то не так?

– Я хотел посмотреть в глаза тому, кто так дерзко проник в мою казну, – голос короля прозвучал хрипло, поэтому ему пришлось дважды прочистить горло.

– Еще секунда и вы сможете озвучить обвинения и приговор, – излишне пафосно поклонился маг. – И возможно не забудете, кто подарил вам эту радость.

Беверли замутило от такого откровенного заискивания. Она внимательнее присмотрелась к Седрику и, наконец, явно увидела, что он буквально дрожит в присутствии короля. Его глаза блестели лихорадочным блеском, а пальцы тряслись, как у старика. Выглядело все это, по меньшей мере, неприятно. Как ни странно, несмотря на зелье, которое должно было подавлять волю Джекоби, он все равно смотрел на Седрика свысока, с некой долей презрения. Неужели придворный маг этого не видел? Или предпочитал не замечать?

Король, словно опомнившись, выпустил руки Сайруса и отступил. Беверли видела, какую боль эта встреча принесла ее любимому. Сайрус крепко сжал зубы, скулы напряглись. Девушка ощутила боль в ладони от того, как сильно он стиснул ее пальцы. Если бы только король знал, кто стоит перед ним, если бы мог осознать все то, что Амир сделал для его сына, для всего Кармифола. Одинокая слеза скатилась по щеке девушки. Она даже не представляла себе, насколько ранит эта встреча ее любимого мужчину. Она видела двух магов, достаточно сильных, чтобы стать «придворным», но с абсолютно разными целями. Седрик, не заслуженно занимал этот пост, самовлюбленно жаждущий признания заслуг, которых нет и Амир, в полной мере заслуживающий всевозможных почестей, но страстно жаждущий лишь справедливости. Он не искал благосклонности Джекоби и его снисхождения, он желал вернуть семью, которая у него когда-то была.

Король вернулся к своему трону и одним движением руки заглушил гомон, образовавшийся в зале. Люди замерли, ожидая приговора.

– Сайрус Баркли! – голос правителя Кармифола прозвучал ровно, но на лице все еще отражались чувства. – Вы обвиняетесь в многочисленных преступлениях перед короной: воровстве, мошенничестве, пособничестве другим преступникам и неправомерном использовании магии, в том числе темной. – Пока его величество оглашал приговор, в зале стояла гробовая тишина. Беверли ощутила, как ее ноги подкосились, когда Джекоби Крайм перевел свой тяжелый взгляд на нее. – Беверли Монгроув! Вы обвиняетесь в многочисленных преступлениях перед короной: воровстве, мошенничестве, непристойном поведении и пособничестве в неправомерном использовании магии, в том числе темной.

Сайрус крепче перехватил ее руку, подбадривая, но скрыться от всех этих взглядов было невозможно. Они стояли посреди зала наполненного людьми, которые некогда знали ее саму и ее семью. Даже зная, что она не виновна в той мере, в которой это все представлено, Беверли не ощущала облегчения. Её матушка все же вложила в нее хоть крупицу страха перед общественным мнением.

– Вам обоим дадут право последнего слова, а после этого сопроводят к месту казни через повешение, – глубокий грудной возглас прозвучал со стороны придворного мага. – Вы желаете что-нибудь сказать?

Беверли и Сайрус переглянулись, и мужчина сделал шаг вперед, давая понять, что ему есть, что сказать. По лицу Седрика пробежала тень, но он взял себя в руки.

– Ваше величество, могу я узнать, свод законов, подписанный вами двадцать пять лет назад, все еще в силе? – громко и уверенно произнес Сайрус.

– Да, – ответил король, прищуриваясь и наклоняя голову. Вопрос заключенного явно вызвал интерес. – Свод законов не менялся все это время.

– Тогда согласно ему, а именно пункту за номером девяносто восемь, если память не изменяет мне, я имею право вызвать своего обвинителя на магическую битву, если считаю его лжецом и предателем. – В зале тут же стало шумно. – Конечно, господин придворный маг оставляет за собой право отказаться, но битва призвана доказать, что я не прав.

Беверли с замиранием сердца следила за реакцией королевской семьи и с радостью отметила, что их план заинтересовал Джекоби Крайма, который повернулся к кому-то среди гостей. Девушка присмотрелась и заметила невысокого рыжеволосого мужчину с россыпью веснушек на носу, он что-то сказал королю и тот кивнул в ответ. Принцесса Синтия с надеждой смотрела на Сайруса, а вот лицо Седрика отражало несметное количество эмоций. Он понимал, что отказаться – означает пасть в глазах его величества. На это Беверли и надеялась. Но, безусловно, он опасался. Придворный маг откровенно боялся Амира, как в прошлые годы, так и сейчас. Он бросал взгляды на ошейник хронов и надеялся, что король не велит его снять.

– Ваш ответ, придворный маг? – Тот факт, что король не называл его по имени, заставил Беверли испытать первый росток жалости. – Согласны ли вы позабавить нас неким представлением…, демонстрацией ваших магических возможностей, о которых вы любите рассказывать?

– Конечно, я согласен, – голос Седрика прозвучал совсем тихо и буквально утонул во всеобщем гомоне. Люди были ужасно воодушевлены таким поворотом событий. Не каждый день можно увидеть собственными глазами битву двух магов.

Король удовлетворенно кивнул и дал знак хронам освободить руки Сайруса. Джекоби снова подошел к ним и протянул своему узнику что-то металлическое. Беверли присмотрелась и радостно улыбнулась.

– Но битва должна быть честной, – сказал король, обращаясь к Седрку. – Это кажется ваше?

– Ваше величество, а ошейник? – робко спросила девушка, склоняя голову перед королем. Она вжала голову в плечи, ожидая гнева, которого не последовало.

– Его снимут, – сказал он и кивнул хронам. – Однако, насколько мне известно, магия вернется не сразу, не так ли, господин придворный маг?

– Точно так, ваше величество, – Седрик уже улыбался, немного придя в себя. – Нужно какое-то время, чтобы набраться сил.

Его величество отошел чуть назад, давая хронам возможность снять с Сайруса магическое кольцо. Беверли взирала на сосредоточенное лицо любимого и мысленно молилась за него. Седрик начал создавать в просторном тронном зале магический барьер, который обезопасит всех присутствующих от случайных ударов. Люди потеснились к стене и рассредоточились вокруг барьера. Джекоби Крайм сел в свое королевское кресло.

– Иди за барьер, – тихо сказал Сайрус. – Мисс Левенсви, явно рвется взять тебя под свое крыло.

Беверли обернулась и заметила, как ее подруга отстранилась от семьи и взглядом умоляет подойти.

– Ты будешь в порядке? – конечно, она безгранично верила в его силы, но жизнь уже много раз преподносила им свои сюрпризы.

– Все будет хорошо, – улыбнулся он и провел рукой по ее щеке, на что в зале ответили недовольным ропотом.

– У тебя почти нет магии, ты ужасно устал и …

– Тише, тише, – прошептал Сайрус ласково. – Ты так отчаялась, что перестала верить в меня, моя маленькая леди?

– Нет, ну что ты, – улыбнулась в ответ девушка, хотя сердце ее сейчас металось в груди как сумасшедшее. – Я верю в тебя, но не верю ему!

– Если что-то пойдет не так, не отчаивайся и не сдавайся, – сказал он, взяв ее лицо в ладони. – Этот поединок только между нами с Седриком, поэтому вмешиваться никто не станет, так велит закон. Но я уверяю тебя, даже если он одержит верх, с тобой все будет хорошо. Обещаю.

Беверли чувствовала, что он что-то недоговаривает, но спрашивать было некогда, да и не волновалась она в эту минуту о себе. Сайрус коснулся ее губ легким поцелуем и отошел в центр зала, а ей пришлось отступить, чтобы Седрик завершил круг магического барьера. Она смотрела на Сайруса, который готовился к битве и продолжала смотреть, когда теплые пальцы Кессиди цепко обхватили ее ладонь. Беверли чувствовала поддержку подруги и это очень много значило для нее.

Сайрус сбросил пиджак, который заметно потрепался в темнице, и повел плечами, снимая напряжение. Нут в его руке слегка задрожал, а потом едва заметно заискрился. Дело плохо, ошейник хорошо сделал свое дело. От внимания Седрика этот факт тоже не скрылся, что выдала кривая улыбка.

– Надеюсь, мистер Баркли готов к сражению, – прошептала Кес.

– И я, – не глядя на подругу, ответила Беверли.

Седрик не стал ждать, пока Сайрус наберется сил и сможет в полной мере активировать свой кнут, он нанес удар первым, внезапно. Беверли вскрикнула, когда, созданный магом вихрь сбил Сайруса с ног. Придворный маг тут же создал огромный песчаный кулак, который нацелился на, встающего на ноги противника. Мужчина довольно быстро сориентировался, он подпитал свое оружие гневом и Нут вспыхнул голубымсиянием. Один хлесткий удар и песок, разлетевшись в разные стороны, скатился по прозрачным стенкам барьера. Следующий удар кнута заставил Седрика отскочить. Сейчас Беверли отчетливо видела гнев на лице мага, он начинал вспоминать, кто именно таиться под маской Сайруса Баркли. Амир вращая Нутом над головой, стал приближаться. Седрик метнул очередной вихрь, но более мощный, чем первый, Сайрус отразил его, однако это далось нелегко.

Эти двое все больше пробуждали в себе ненависть. Лицо Сайруса вызывало дрожь по коже. Когда он в очередной раз ударил кнутом, Беверли вздрогнула. Мантия Седрика вспыхнула, и он сбросил ее с плеч. Его прическа уже не была такой гладкой, и улыбка сползла с лица. Он развел руки в стороны и сформировал огромных размеров энергетический шар, который метнул без промедления. Сайрус успел увернуться, но магия Седрика все же задела его. Таким ударом можно было и убить. Сайрус врезался лицом в барьер, разбил губу, из которой тут же пошла кровь.

– Когда же магия вернется? – прошептала Беверли, заламывая собственные пальцы.

– Как думаешь, это скоро произойдет? – так же тихо спросила Кессиди.

– Понятия не имею…

Получалось, что кроме Нута у Сайруса сейчас больше ничего не было. Седрик тоже это понимал, поэтому отчаянно спешил. Он создал целую стену острых ледяных стрел и начал метать их с такой скоростью, что Сайрус едва успевал разбивать их своим кнутом. Некоторые из них достигли цели, ранив его в плечо и разодрав правое ухо. Очередная стрела полетела прямо в лицо Сайруса.

– Сайрус! – закричала Беверли и услышала параллельный вскрик со стороны принцессы Синтии. Девушка стояла за спиной королевы и до белых костяшек сжимала ее кресло.

Стрела рассекла кожу на виске Сайруса, но непоправимого вреда не нанесла. Седрик был быстр, и Беверли понимала, куда он так спешит. Сейчас Сайрус был всего лишь человеком с магическим кнутом в руке, а в арсенале придворного мага была вся его магия. Седрик продолжал забрасывать Сайруса всевозможными острыми предметами, шарами и вихрями. Он пытался предельно утомить его, замедляя и делая уязвимым.

Седрик снова начал улыбаться, когда круговыми движениями создавал небывалых размеров вихрь. Чтобы уклониться от последнего удара Сайрусу пришлось опуститься на колени, в этом положении он и находился, когда придворный маг выпустил свой смертоносный вихрь.

Беверли вжалась в барьер, замирая от страха и проговаривая шепотом молитву:

– Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель!

Вихрь так и не достиг своей цели, когда в зале стало темно. Непроглядная тьма взволновала всех свидетелей битвы магов. Люди застыли, ничего не понимая. Беверли начала озирать по сторонам и увидела маленький огонек в центре тронного зала. Огонек стал расти и постепенно освещать «поле боя». Сайрус стоял на коленях и пристально всматривался в приближающийся свет. Свечение струилось и колыхалось, словно волосы на ветру. Беверли тихо выдохнула, догадываясь, что принесет с собой этот свет.

– Что это? – спросила Кессиди.

– Симианская дева…

Беверли, да и все остальные наблюдали за тем, как фигура женщины начинает все четче вырисовываться, приближаясь к Сайрусу. Он тоже уже узнал ее.

– Что? Сейчас? – спросил он негромко.

– Ты ведь не дашь гарантию, что я смогу забрать то, что мне полагается позже? – Усмехнулась она. Сегодня дева была совсем другой. Она не принесла с собой пустоту и отчаяние и сама, похоже, ощущала себя легче.

– И то верно, – Сайрус поднялся на ноги.

– Ты отдашь мне самое дорогое, что может быть у человека…, ты готов?

Сайрус перевел взгляд на испуганную Беверли. Она видела, что ему больно, похоже, он уже знал, чем именно ему придется пожертвовать.

– Готов.

– Так насладись же собственным обликом в последний раз! – зловеще прошептала дева. – Ибо более не увидеть тебе своего истинного лица.

Симианская дева склонилась к Сайрусу и глубоко вдохнула, словно втягивая в себя его энергию. Со стороны это выглядело чудовищно. Мужчина как завороженный смотрел в сияющее лицо, а из глаз у него струилась голубая дымка. Спустя мгновение сверкающая дева тихо засмеялась и этот звук разлетелся по залу. Она взмыла к потолку и развернулась к королю:

– Ведь поединок должен быть честным? Не так ли, ваше величество?

Симианская дева подмигнула королю и исчезла. В зале сразу стало светло, как и прежде.

– Что это было? – растерянно спросил Седрик.

Сайрус посмотрел на Беверли, а потом на свои руки:

– Ко мне вернулась моя сила и сейчас, спустя долгие три года, я, наконец, могу обладать ею всей. Безраздельно.

Сайрус взмахнул Нутом, и стоило ему коснуться пола, как кнут вспыхнул истинным огнем. Люди в зале охнули, а король поднялся на ноги, приближаясь к барьеру. Беверли, застыв на месте, наблюдала за движениями любимого. Он еще раз ударил Нутом об пол, все вокруг содрогнулось, а сорочка растворилась в воздухе, обнажая грудь мужчины. Новый удар и прямо на глазах у ошеломленных зрителей на теле Сайруса появилось клеймо в виде кинжала, обвитого змеёй. Вокруг метки кожа стала, словно плавиться. Это было похоже на медленно тлеющую бумагу, под которой появлялась кожа более смуглая. Еще один удар кнутом и вместо Сайруса перед Седриком возник Амир во всей своей красе. Это зрелище было насколько чудовищно, настолько же прекрасно. По залу прокатился испуганный шепоток. Королева Анжелина и ее дети вскочили на ноги, вглядываясь в лицо Амира. Принцесса Синтия улыбалась, любуясь обликом старого друга. Беверли резко перевела взгляд на короля, но его вид ее удивил. Джекоби Крайм не был изумлен, он не злился, не расстраивался, а лишь открыто смотрел в глаза Амира, который в этот момент тоже взирал на своего короля.

– Амир аль Аммани! – громко проговорил Седрик, изображая удивление.

– Седрик! – так же громко поприветствовал мага мужчина и слегка поклонился, улыбаясь. – Продолжим? Сведем старые счеты?

Как и в первый раз Седрик нанес удар внезапно. Он громко закричал, развел руки в стороны и откуда – то из-за спины возник огромный златогривый лев. Лицо Амира преобразилось. Он хищно улыбнулся, словно эта игра, заставляющая кровь Беверли стынуть в жилах, доставляла ему истинное наслаждение. Он ловчее перехватил огненный Нут и резко ударил им у лап дикой кошки. Грозный рык прокатился по залу и стены барьера ответили гулким резонансом. У Беверли мороз пробежал по коже от этого звука. Мало того, что лев самый грозный представитель животного мира, так он еще и магический. Царь зверей попытался зайти с другой стороны, но Амир снова отпугнул его кнутом. Лев припал на передние лапы и будто сделал глубокий вдох, а потом выпустил пламя из пасти. Амир отпрыгнул в сторону и молниеносно обернулся вокруг себя, разворачивая Нут, который вмиг стал синим. Беверли присмотрелась и заметила, что ударная часть кнута превратилась в управляемую струю воды. Следующее изрыгание пламени столкнулось с мощным потоком. Амир, не теряя времени, звонко хлестнул животное вдоль спины, и кошка, издав страшный болезненный рев, попятилась. Мужчина продолжил бить хлыстом у лап льва, оттесняя его к хозяину. Седрик провел рукой в воздухе, словно пытался схватить что-то видимое только ему, и лев исчез. Амир вскинул руку и резко хлыстнул кнутом у собственных ног, обращаясь монстром из Храма Ночной Звезды. Беверли показалось, что выбор неудачный, особенно если учесть, что этот зверь чуть было не убил его. Но Амир был верен себе и собственному чувству юмора. Седрик снова вскинул руки, туман заклубился вокруг него, а когда развеялся, из него вырос змей с широкими крыльями.

Люди вокруг перестали дышать. Беверли даже не заметила, как рядом с ней возникли Синтия и Лукас, которые приникли к прозрачной стенке барьера.

– Ну вот, опять Амира занесло, – пробормотал Лукас, однако Беверли все же заметила волнение на его лице. – Иногда он просто выводит меня из себя своим ребячеством.

Девушка не смогла ничего ответить брату, поскольку все ее внимание было приковано к двум магам, сражающимся по ту сторону барьера.

Змей оторвался от пола, сбивая с толку зверя, взмахами тяжелых крыльев. Амир в обличие монстра изловчился и схватил змея за хвост двумя руками. Копыта на нижних конечностях скользили по гладкому полу, не давая ему принять устойчивое положение, но в крылатого противника он вцепился крепко. Змей издал противный визг, вынуждая зрителей закрыть уши, а потом выпустил струю огня. Зверь взревел, и вокруг него возникло защитное поле, но не слишком быстро. Огонь все же коснулся его головы. Беверли чувствовала, что сама готова кинуться в бой, лишь бы все это поскорее закончилось. Змей не переставал махать крыльями и плеваться огнем, стараясь вырваться из рук монстра, но Амир и не собирался отпускать. Зверь развернулся и сильно ударил змея о барьер, который для магии был как каменная стена, а потом еще раз и еще. Змей визжал и трепыхался, но монстр резко повалил его на пол и сел сверху, вновь разворачивая Нут. Противник извивался под ним и пытался выскользнуть, однако Амир уже успел создать петлю и накинуть ее на голову змея, после чего зверь отскочил и натянул свой кнут. Амир снова стал человеком.

– Алио сумира! – провозгласил он, а затем повторил еще три раза.

Змей начал стремительно уменьшаться, являя людям вокруг барьера мага, спрятавшегося за его личиной. Амир все повторял слова, а лицо Седрика искажало страдание.

– Амир отнимает его магию,– Беверли ошеломленно посмотрела на брата. – Видишь, Нут, словно пульсирует? Это он впитывает силу Седрика.

Как только магический кнут перестал пульсировать, Амир снял его с шеи поверженного мага и отступил чуть назад.

– Рано или поздно, каждый платит по счетам, Седрик, – негромко сказал Амир. – И я тоже. Для того чтобы восстановить справедливость и наказать тебя за содеянное мне пришлось умереть и скрываться три года! Я даже не жил толком все это время, так…, существовал, гонимый заветной целью.

Амир опустился на корточки напротив сидящего на полу Седрика:

– Но всего полгода назад я обрел надежду. Мисс Монгроув подарила ее мне, привнеся в мою жизнь свет, счастье и веру в осуществление мечты. Но ты и ее жизнь растоптал. Более всего виню тебя за это, – Амир говорил негромко, голос его звучал устало. Сердце Беверли сжалось. – Я победил, я здесь, но чего мне это стоило?! Посмотри в мое лицо! Посмотри! – Седрик поднял голову. – Ты сейчас видишь это лицо в последний раз. Ты видишь, а моя мама уже не увидит, никогда. Чтобы оказаться здесь и сейчас, прийти к своей цели, я отдал свой истинный облик и более никогда не смогу явить миру это лицо! Ты отнял его у меня.

Беверли поняла, наконец, что стало платой за помощь симианской девы. Амир отдал самое дорогое, что есть у человека – самого себя. Но, ни древний дух, ни Амир сейчас, не понимали, что ошибались. Беверли осторожно коснулась барьера и поняла, что он впускает ее внутрь. Она медленно шагнула на «поле боя» и приблизилась к любимому.

– Амир! – тихо позвала она, и мужчина повернулся к ней. – Твое лицо – это не весь ты! Ты останешься тем же мужественным, честным, благородным человеком! Твоя суть никуда не денется. Это все еще будешь ты. Сайрус не так уж плох. – Мягко улыбнулась она. – А Самида любит тебя с любым лицом. Будь ты самим собой или Сайрусом или даже стариком Мортимером. И я люблю ТЕБЯ в каждом из этих обликов.

– Это лицо напоминало маме об отце, – шепотом сказал Амир.

– Я думаю, Самида не смогла бы забыть лицо твоего отца, даже если бы захотела, – Беверли ласково коснулась его щеки, и мужчина прижался к ней, прикрывая глаза. – Ты устал, и я даже представить себе не могу насколько, но все позади. Теперь все закончилось.

– Без тебя я бы не справился, и ты права, все, наконец, закончилось, – как только Амир произнес эти слова, его тело выгнулось, а глаза вспыхнули ослепительным светом. Беверли зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней уже сидел мистер Баркли.

– Амир! – голос короля заставил обоих подняться на ноги. – Ты можешь подробно рассказать, что здесь произошло?

Беверли снова отметила для себя, что Джекоби Крайм ничуть не удивлен. Похоже, и ее любимый тоже это заметил.

– О! Это я могу объяснить, отец, – к ним подошел тот самый рыжеволосый мужчина с веснушками, которого Беверли видела прежде. Он заметил ошалелые лица окружающих и посмотрел на Амира. – Дружище, ты не мог бы…

Амир широко улыбнулся, произнес пару тихих слов и взмахнул рукой. Удивленные возгласы послышались со всех сторон, а потом возбужденный шепот. Принц Филипп облегченно выдохнул, а король притянул сына к груди:

– Слава Богу, а то я подумал, что сошел с ума. Эта ваша игра с лицами сведет меня в могилу.

– Вы знали? – спросил Амир, озвучивая вопрос, который чуть было не слетел с губ Беверли.

– Мне пришлось ночью явиться в кабинет отца, – пожал плечами Филипп.

– И рискнуть быть повешенным вместе с нами? – изумился Сайрус.

– Ты рискнул для меня большим! – ответил принц.

Его величество отдал приказ хронам и стражи магии увели Седрика в темницу. Беверли посмотрела вслед обезумевшему от горя магу и снова ощутила прилив жалости.

– Сынок! – севший голос королевы Анжелины вынудил всех обернуться. Мать Филиппа смотрела во все глаза и не верила им. Она протянула руки к сыну и почти упала в его объятия. Тут же принца и королеву обняли младшие брат и сестренка. Принцесса Лилиана плакала, склонив голову. Когда Филипп высвободился из цепких рук матери, он захотел обнять и сестру, но та сделала шаг назад.

– Прости меня, прости меня, брат! – сказала она сквозь слезы. – Я …, я не хотела…, я не…

– Я знаю, Лили, – мягко сказал наследник. – Я все знаю. Я простил тебя. Был, конечно, чертовски зол, но все же простил.

– Как ты узнал? – подняла она на него свои глаза.

– Потом, все потом, – Филипп снова раскинул руки, приглашая сестру, и в этот раз она все же обняла его.

– Давайте все уйдем отсюда, – сказала королева, оглядываясь на людей, собравшихся в зале. – Скроемся в своих покоях и будем долго разговаривать.

– Конечно, дорогая, – ответил его величество. – Но я должен сделать кое -что очень важное, прежде чем мы спрячемся от всех этих людей.

Беверли вцепилась в руку Сайруса, после того, как Джекоби Крайм перевел взгляд на них. Девушка снова увидела адский огонь в его глазах и теперь поняла, что он означает. Еще до битвы, король едва сдерживал свои чувства, потому что знал, кто перед ним.

– Филипп рассказал мне все, – сказал король, беря Сайруса за плечи. – Он очень рисковал, придя в мой кабинет, и я подумал, что он чем-то серьезно болен, а потом решил, что убью его на месте, но хвала небесам, мой сын смог убедить меня.

Беверли посмотрела на улыбающегося Филиппа, которого снова обнимала мать.

– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я сделал? – спросил король, без страха глядя в глаза Сайруса. – Сможешь ли снова принять меня в свое сердце?

– Мне не в чем винить вас, ваше величество, – сказал Сайрус. Беверли была счастлива, заметив едва сдерживаемый восторг любимого. – Вас долго и упорно опаивали зельем, благодаря которому вы легко поддавались внушению. Таким образом, Седрик хотел избавиться от меня.

– Это не оправдывает моих поступков, – возразил Джекоби. – Я растил тебя как сына, а потом взял и вмиг отвернулся…

– Не стоит, ваше величество. Сейчас мы поняли друг друга и это для меня самое главное, – Сайрус светился счастьем.

Джекоби Крайм повернулся к людям, которые даже не дышали, ловя каждое слово:

– Я публично приношу свои извинения Амиру, более известному вам, как Сайрус Баркли, и мисс Монгроув! А так же выражаю свою королевскую благодарность за все, что они сделали, чтобы вернуть моего сына живым и здоровым! – король снова повернулся к ним. – Я никогда не смогу в полной мере воздать вам за содеянное, но клянусь, что не перестану благодарить.

Вся королевская знать долго обсуждала произошедшее во дворце, передавая новости из уст в уста. Тем же вечером королева принимала у себя в покоях всех участников событий.

– Так чего же хотел наш придворный маг? – спросила она, жестом веля прислуге разливать горячий чай. – Зачем он сделал все это?

Беверли отдохнула в предоставленной ей комнате, отмылась и переоделась в одно из платьев, которое принесли специально для нее. Сайрус тоже привел себя в порядок, и девушка отметила, что таким счастливым она его еще не видела.

– Он искал признания отца, – ответил Филипп, и все посмотрели на него. Принц стоял у открытого окна и всматривался в любимые виды из него. – После ареста Амира, мы с Синтией рискнули проникнуть в покои Седрика, и признаюсь, нам стоило больших трудов отыскать ответы.

Принц повернулся к родным, задумчиво провел рукой по волосам. Он был подавлен.

– Мы нашли его дневники, – тихо сказала принцесса Синтия. – Странное чтиво, скажу я вам.

– Странное, наверное, не совсем подходящее слово. Жуткое это было чтиво, – Филипп встал позади дивана, на котором сидели его мать, Синтия и Лилиана. – Читать его бредни не каждый сможет.

– Так откуда все началось? – нетерпеливо нахмурился король Джекоби.

– С тебя все и началось, отец, – Филипп был доволен недоуменной реакцией отца. – Ты нашел его, когда ему было пять лет. Не помнишь? А вот он хорошо помнит. Амир был не единственным, кому ты дал кров. Семью Седрика зверски убили. В тот год было много таких жестоких преступлений, и ты приезжал сам посмотреть. Так написано в дневнике. Ты нашел мальчика в кладовой под полом. Он так испугался, что выпустил магический шар тебе в голову. Но ты не разозлился, а направил его к магам, учиться. Ты дал ему кров и велел беречь мальчишку. Это были самые сильные впечатления Седрика о тебе. По его словам, он очень усердно учился, чтобы порадовать тебя, чтобы впечатлить. Но когда ты, спустя несколько лет, в очередной раз приехал к магам, ты даже не вспомнил о нем. Я думаю, именно этот факт заставил его маниакально жаждать твоего внимания.

Комната погрузилась в безмолвие, казалось, напряженный воздух можно было потрогать. Беверли стало немного неуютно, когда она представила маленького мальчика, который таким образом потерял своих родителей. Возможно, Джекоби стал для него героем, а потом и кем-то вроде отца, которого он так хотел иметь.

– В своих дневниках, он постоянно пишет о тебе. Седрик следил за твоими действиями, государственными решениями, – Филипп взял чашку из рук Синтии и продолжил. – Он рвался ко двору и когда его, наконец, приняли в ряды учеников королевских магов, его ждал сюрприз. – Принц театрально поклонился и указал рукой на Сайруса. – Седрик увидел при дворе другого «оборванца», прости, брат. Мало того, что король подобрал его, так еще и в семью взял. Ну, это, конечно, всецело моя заслуга.

Сайрус улыбнулся другу и, кажется, смутился. Беверли попробовала представить, каково ему сейчас. Наконец, вернуться туда, где он был счастлив.

Филипп отпил чая и сделал это так медленно, что никто не смог сдержать нетерпения. Все заметили, что принц просто потешается над ними.

– Седрик люто ненавидел Амира, – улыбнувшись, продолжила Синтия, вызывая притворное негодование жениха, – ненавидел так, что вынашивал планы убить его. Однако не решался. Он словно сгорал внутри, когда видел, что ваше величество так благоволит к этому юноше. Он наблюдал за вами отовсюду. Когда вы брали Амира с собой на охоту или обучали его сражаться на мечах. Любая минута, проведенная вами с Амиром, вызывала его гнев. Он сходил с ума от…, не знаю…, можно ли так назвать…, от ревности, наверное. Седрик мечтал быть лучшим в ваших глазах, а вы его не замечали.

– Но я и, правда, не помнил этот случай, но вот теперь, когда вы рассказали…, – король был сбит с толку, – кажется, припоминаю. Да, в тот год, когда Филиппу было два, а Лилиана готовилась появиться на свет, в Салсоре прошла волна чудовищных преступлений. Это были ограбления, но особо жестокие. Преступники вырезали целые семьи. По большей части богатые.

– Самое ужасное во всем этом, – заметил Филипп, – это то, что семья Седрика вообще не из Салсора. Они прибыли из Форконы, и остановились в доме друзей. Седрик долго изучал свое прошлое и обнаружил, что он единственный ребенок, за долгое время родившийся с магическими способностями в Форконе. Он считал себя особенным, единственным достойным твоего внимания. Он думал, что вы можете создать величественный союз, способный завоевать весь мир.

– Он хотел завоеваний? – вырвалось у Беверли.

– Именно. Седрик считал себя великим магом, а нашего короля великим правителем, – пояснил Филипп. – В его планы входило начать с Форконы, поскольку ресурсы, которыми она обладает, были ему необходимы.

– Седрик медленно, но верно подбирался к своей цели, – подхватила принцесса Синтия. – Несколько лет назад он начал опаивать вас, ваше величество. Он не хотел причинить вам вред, просто любыми способами старался убедить. Его «помощница», – принцесса бросила взгляд на Лилиану, которая опустила глаза, – подливала вам зелье, а Седрик постепенно внушал вам, что Амир враг, что он вредит принцу. Он вкладывал эту мысль в вашу голову и под воздействием, вы верили ему, поэтому, когда случилось несчастье с Филиппом, вы так быстро поверили в виновность Амира.

– Все это время, даже когда всё было кончено, меня не покидало ощущение пустоты. Словно, я что-то забыл, словно что-то потерял. Это, помимо, смерти сына, конечно. Мне казалось, что я пребываю в каком-то тумане, – король Джекоби так и не притронулся к своей чашке с чаем, он был крайне возбужден.

– Но что произошло? Зачем он покушался на Филиппа? – королева Анжелина тоже выглядела растерянной.

– Это и, правда, не входило в его планы, – уточнил принц. – Мы тогда с Амиром многого не поняли. Нам казалось, что Седрик вынашивает план убить меня, как наследника престола, но мы крупно просчитались. Мы не сразу поняли, что он опаивает отца. Сейчас, в свое оправдание, я пытаюсь списать это на молодость и горячность. Седрик понял, что мы с Амиром пытаемся разузнать о его планах и понять, чего он добивается. Так сложилось, что Лилиана подслушала наш разговор с Амиром о том, что я хочу инсценировать свою смерть. Господи, как это глупо звучит сейчас!

– Зато тогда это казалось нам очень умным ходом! – засмеялся Сайрус. – Я думал, что ты чуть ли не гений!

– Она хотела проучить меня за то, что я был против ее отношений с одним проходимцем из знати. Первая любовь! – Филипп беззлобно ущипнул сестру, которая снова опустила глаза. – Ее капризный нрав велел ей наказать упрямого братца, и она обратилась к Седрику, сама не понимая, во что ввязывается. Когда и как все вышло из-под контроля сказать трудно, но Седрик перестарался. А когда понял, что произошло, обернул это в свою пользу, решив устранить и Амира. Так он приобрел еще одного помощника. Прежде, ему самому приходилось подливать зелье, а теперь это делала Лилиана, поскольку он угрожал ей гневом короля. Представьте, что было бы, если бы отец узнал, что моя сестра приложила руку к моей смерти?

– Я сокрушен этим открытием! – изумленно сказал Джекоби.

– Не надо, отец. Лилиана не хотела моей смерти. На всем этом лежит лишь вина Седрика, – успокоил отца Филипп и повернулся к сестре. – Я не могу представить, как ты жила с этим страхом столько времени?

Лилиана не смогла что-либо ответить, она горько заплакала, давая волю чувствам. Филипп нежно обнял её, а Беверли не смогла не поразиться такому великодушию.

– В итоге, наша же глупость, сыграла с нами злую шутку. Я три года пролежал, как мертвец, а Амир скрывался ото всех, пытаясь спасти меня и вернуть все на круги своя.

– Мне просто не верится, что все, что произошло, было, порождением больного воображения одного человека! – Беверли действительно ощущала все, о чем говорила. – Он так хотел вашего внимания, что готов был привести страну к войнам и разрушениям, ведь завоевания иными не бывают. Седрик жаждал быть замеченным вами и восхваленным. Это чудовищно! А еще…, мне очень жаль его…, это нормально?

Девушка посмотрела на Сайруса, пытаясь понять, не сошла ли она с ума.

– В душе он так и остался тем испуганным ребенком, на глазах которого убили семью. Он искал любви, как любой из нас, искал семью. Только способы у него были не совсем нормальные, – ответил ей Сайрус. – Откуда ему было знать, что таким путем любовь не завоюешь?!

Все присутствующие погрузились в тягостное молчание. Каждый из них думал о чем-то своем, что смог почерпнуть из этой истории.

На следующий день Сайрус вернул семью Беверли, которой король пожаловал большой дом в Салсоре. Его величество пригласил всю семью Монгроув и выразил им свою благодарность за спасение сына. Он так же пожаловал им огромное вознаграждение, от которого мистер Монгроув обиженно отказался, но после долгих споров, Джекоби Крайм смог убедить отца Беверли взять хотя бы часть, чтобы восстановить свое дело. Дочери были счастливы за отца. Кортни получила разрешение королевы обучаться в лучшей школе столицы и развивать свои аналитические способности.

Сайруса восстановили на должности придворного мага и уже через две недели, во время свадьбы принца Филиппа и принцессы Синтии, он смог обвенчать их. Будущий король Филипп, как и обещал, помог Сайрусу проложить мирную тропинку к сердцу миссис Монгроув. А затем вместе с лучшим другом и Самидой осмелился просить руки Беверли.

ЭПИЛОГ

Спустя два года…

– Сайрус! Ты невыносим! – хохотала Беверли, лежа на плетеном диванчике в саду. – Прекрати меня смешить! Если ты еще раз расскажешь эту историю, наш малыш появится раньше времени.

Девушка обхватила руками живот, надрываясь от хохота. Сайрус сидел напротив и похлопывая Лукаса по плечу, снова рассказывая об очередном их совместном походе за травами. Миссис Монгроув изо всех сила пыталась сдержать себя, чтобы не последовать примеру дочери. Она смотрела на Сайруса с беззлобным укором, но он и не думал прекращать.

– Так вот, Лукас обходит огромного верблюда с другой стороны, надеясь снять с его спины сумку, но…, – короткая пауза, и мужчина обводит взглядом свою семью, и подмигивает Самиде, – но верблюд изворачивается и от всей души выплевывает изо рта всё содержимое. Нужно было видеть лицо Лукаса! Это было незабываемо!

– Конечно, незабываемо! – проворчал брат Беверли. – Ты точно знал, что так будет, поэтому поставил меня прямо перед собой!

Его слова утонули во взрыве всеобщего хохота. Беверли не на шутку испугалась, что ее ребенок тоже захочет присоединиться к веселью и появится на свет немного раньше, чем планировалось.

– Признай, что ты плохо ладишь с любыми животными! Ты не любишь их, и они отвечают тебе тем же,– смеялся Сайрус.

– Я и не стану спорить, но ты ищешь любую возможность, чтобы проверить это свое убеждение. – Лукас и сам начинал улыбаться, поддаваясь настроению членов своей большой семьи.

Они завтракали в саду перед новым домом Сайруса. В этот день собралась вся семья, в том числе и Самида, которая решила погостить у сына, чтобы некоторое время помочь Беверли после родов. Утро было прекрасным, солнечным и теплым. Девушка смотрела в лица любимых людей и благодарила небеса за то, что в один прекрасный день она вошла в лавку немного странного мистера Мортимера и оставила там свое сердце.

Прошло уже достаточно много времени, но Беверли не забывала того, что пережила. Она порою думала о Седрике, заточенном в темнице королевского дворца и жалела его; думала о Рое, чье здоровье заметно пошатнулось; о мисс Лич, которой король не позволил выйти замуж за младшего Левенсви. Однажды, встретив ее на улицах Салсора, Сесилия напомнила девушке о ее словах, сказанных в темнице, и признала, что Беверли была права. Однако, поблагодарить ее за то, что новоиспеченная жена Сайруса не стала доносить на нее королю, так и не захотела.

Беверли с радостью смотрела в счастливое лицо Сайруса и благодарила Бога за то, что он исцелил его сердце и подарил мир его душе. Каждый божий день ее муж делал ее счастливой, дарил любовь и бескрайнюю нежность. Когда он узнал, что станет отцом, некоторое время Сайрус просто молчал, будто был не в силах осознать то, что услышал, а потом рассмеялся и закружил свою жену по комнате, в неистовом танце.

Как может человек, переживший столько жизненных разочарований, горестей и драм, оставаться таким жизнерадостным, таким жизнелюбивым, таким любящим и настолько преданным тем, кого он любит? Где он черпает силы? Где берет мужество? Беверли почувствовала, как малыш перевернулся и улыбнулась. Если будет мальчик, она решила назвать его Амиром, в честь человека, который подарил им всем новую счастливую жизнь и чье имя нельзя забывать.

Оглавление

ПРОЛОГ

ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ СКРИПУЧАЯ ВЫВЕСКА ОПРЕДЕЛЯЕТ СУДЬБУ…

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ЖЕ ПРИДЕТСЯ ВЫБРАТЬ НАРЯД СКРОМНЕЕ…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ОТКРЫВАЮТСЯ ДВЕРИ В ДРУГУЮ ЖИЗНЬ…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ МОЖНО НАУЧИТЬСЯ НОВОМУ И ВСПОМНИТЬ СТАРОЕ…

ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ МИР СНОВА ПЕРЕВОРАЧИВАЕТСЯ С НОГ НА ГОЛОВУ…

ГЛАВА ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ ПРИОТКРЫВАЕТСЯ ЗАВЕСА ТАЙНЫ…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ТРАКТИР…

ВОСЬМАЯ ГЛАВА, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ СТОЛКНЕТСЯ С НЕПРЕДВИДЕННЫМ…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ СОВЕРШАЕТ БОЛЬШИЕ ГЛУПОСТИ…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ПОЙДЕТ СОВСЕМ НЕ ТАК, КАК ПЛАНИРОВАЛОСЬ…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКАЯ ЛЕДИ ОСОЗНАЕТ, ЧТО ТЕРЯЕТ СЕБЯ…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ ОТКРЫВАЕТ ТЕРЗАНИЯ СОБСТВЕННОГО СЕРДЦА..

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ С БЕВЕРЛИ ГОВОРЯТ ЛИЦА НА ПОРТРЕТАХ…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ПОЛУЧЕННЫЕ ЗНАНИЯ, НАКОНЕЦ, ПРИГОДИЛИСЬ…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ МИР РУШИТСЯ НА ГОЛОВУ НЕСЧАСТНОЙ ДЕВУШКИ…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ СЕРДЦА ПОДВЕРГАЮТСЯ ТЯЖЕЛОМУ ИСПЫТАНИЮ…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ГОРЯЧИЙ ВЕТЕР ОБЖИГАЕТ ДУШИ…

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ДОЛГ СТАНОВИТСЯ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО…

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ БЕВЕРЛИ УЗНАЕТ ДАТУ СОБСТВЕННОЙ СМЕРТИ…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ САЙРУС ДАЕТ СТРАННОЕ ОБЕЩАНИЕ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ КАЖДЫЙ НОВЫЙ ДЕНЬ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ПЫТКУ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ШИЛО ВЫПАДАЕТ ИЗ МЕШКА…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, В КОТОРОЙ ДЫХАНИЕ СМЕРТИ ХОЛОДИТ ДУШУ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ НАСЛЕДНИКИ ВСТУПАЮТ В СВОИ ПРАВА…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ СОЛНЦЕ КУВЕЙНА СТАНОВИТСЯ ЛАСКОВЫМ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ, ВДРУГ, ИДЕТ НЕ ПО ПЛАНУ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, В КОТОРОЙ ЛОВУШКА ЗАХЛОПЫВАЕТСЯ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, В КОТОРОЙ УЗНИКИ ОБРЕТАЮТ ПРИЗРАЧНУЮ НАДЕЖДУ…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, В КОТОРОЙ ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА СБРАСЫВАЮТ МАСКИ…

ЭПИЛОГ