Лемурия: эпоха Великого Огня [Наталия Александровна Яксина] (fb2) читать онлайн

ПОЛЕТ ФЕНИКСА

Утреннее солнце пробилось сквозь тяжелые тучи и озарило гряду мирно курящихся вулканов. Разбуженные солнечным светом тучи вздохнули и разразились теплым дождем. Потоки воды, искрящиеся в рассветных лучах, залили пепелище. Еще вчера вечером пожарище было лесом, где шумели густыми кронами деревья-гиганты, шуршали резной листвой кустарники, мягко шелестел плотный травяной ковер. Но вот под живительными лучами солнца и струями воды сквозь слой золы начала пробиваться бойкая зеленая поросль. Она стремительно набирала силу, черпая жизненную энергию из плодородной земли, древесной золы, теплой воды и солнечного света.

Из-за камня выглянул птенец феникса. Он вылупился на рассвете, после лесного пожара. Малыш почти ничего еще не знал об окружающем мире и всего боялся. У него были все основания не доверять миру. Ему было так уютно и спокойно в домике-яйце… Но вдруг почему-то стало нестерпимо жарко и домик с оглушительным треском взорвался. Внешний мир оказался страшным: вулкан извергал языки огня, потоки раскаленной лавы, клубы удушающего дыма. Земля гудела и дрожала то ли от разгула огненной стихии, то ли от топота многоногой и многолапой толпы перепуганного зверья, спасающегося бегством из пылающего леса. Повинуясь инстинкту, маленький феникс побежал вместе с ними на слабых, подгибающихся ножках, помахивая для равновесия непослушными крылышками. Рядом споткнулся и припал было на колени единорог, но сразу же вскочил и помчался дальше. Каким-то чудом крошка-феникс успел вспрыгнуть на его серую от пепла спину. Единорог продолжил бег, даже не почувствовав присутствия своего наездника. Это и спасло малышу жизнь. Птенец на спине единорога приехал в безопасное место.

Осторожно перешагивая застывающие ручейки лавы, феникс направился в сторону возрождающегося леса. Кажется, мир может быть не только страшным и опасным! Птенец забавно вертел пушистой головкой, присматриваясь и прислушиваясь. Удивительно, как быстро поднимается из земли густая сочная трава! Он поднял правую лапку: что это ее щекочет? На этом месте из земли проклюнулся особенно толстый и бойкий росток. Теперь щекотало левую лапку. Феникс отпрыгнул как можно дальше и рассерженно зашипел на бесцеремонные ростки. Но затем рядом с ними появились еще четыре таких же. Феникс сменил гнев на милость и загляделся, как набирает высоту и силу кустарник.

Внезапно послышалось громкое сопение и шорох тяжелых крыльев. Перепуганный птенец спрятался под стремительно растущим кустом. Огромный дракон пролетел прямо над его убежищем, грузно приземлился на вулкан, сложил перепончатые крылья и с усталым вздохом нырнул вовнутрь. Из вулкана с разъяренным шипением выскочило семейство саламандр. Возмущаясь наглостью захватчика, они побежали искать другое жаркое местечко для утреннего отдыха. Сквозь ветки куста птенец видел, как блестят под дождем их чешуйчатые спинки и длинные хвосты. Из жерла вулкана раздался рык, сменившийся хрипом и бульканьем. После пронзительного свиста рычанье повторилось. Птенец догадался, что мерно чередующиеся рык и свист издает тот самый страшный дракон. Маленький феникс еще долго дрожал от страха, прислушиваясь к храпу чудовища. Бедный несмышленыш еще не знал, что в утренние часы драконов можно не бояться: после ночной охоты сытые исполины хотят только одного – спать.

Голод прибавил смелости, и феникс отправился на поиски пищи. Кора и почки кустарников ему не очень понравились, зато насекомые оказались выше всяких похвал. Насекомые большими роями летели в оживающий лес к великой радости птенца. Уже не обращая внимания на заливистый храп дракона, он ловил клювом вкусных мошек, пил капельки дождя с листьев. Благодаря солнечным лучам и плотному завтраку птенец заметно окреп и подрос.

Солнце поднималось все выше, щедро согревая землю. Тучи излили свой запас воды, и дождь прекратился – до завтрашнего утра. Омытая дождем и согретая солнцем, Лемурия сбрасывала с себя остатки ночной тьмы. Когда солнце достигло зенита, молодого феникса было не узнать: из пушистого малыша он превратился в крупную сильную птицу с могучим размахом крыльев. Повинуясь инстинкту, он расправил крылья и высоко подпрыгнул. Ощутив ободряющие прикосновения потоков воздуха, надежную работу собственных мышц, удивительную легкость и свободу, он взмыл ввысь.

С высоты птичьего полета были видны многочисленные вулканы: они располагались поодиночке, парами, грядами. Одни из них извергали огонь и заливали потоками лавы близлежащие леса и луга. Феникс зачарованно смотрел на бушующие языки пламени, водоворот красных, оранжевых, желтых красок. Их сменяли вулканы, окутанные серым дымом, с серыми пепелищами у подножий. Но пепельно-серый цвет на глазах уступал место разным оттенкам зеленого: сгоревшие растения стремительно возрождались. Третьи вулканы мирно спали, а вокруг них тянули к небу ветви исполинские деревья, сгрудившиеся в непроходимые чащи. Кое-где лес расступался, и были видны изумрудно-зеленые полянки, щедро осыпанные пестрыми цветами. За лесами расстилались луга, радовавшие глаз широкой палитрой красок. Круглое озеро с прозрачной голубой водой так и дышало покоем и прохладой, так что порядком уставшая птица решила отдохнуть на его берегу.

Феникс прогулялся в высокой прибрежной траве, подкрепился мошкарой и вкусной свежей водой, полюбовался прыжками разноцветных рыбок. Вдруг из глубины озера раздался гул; он нарастал и словно приближался к поверхности. Наконец водная гладь взорвалась, и из рассеченого пополам озера показалась огромная голова на длинной шее. Притихший феникс испуганно смотрел, как водяной дракон изгибает блестящую чешуйчатую шею, разевает огромную пасть, хлопает тяжелыми веками. Повернувшись в сторону укрытия феникса, дракон шумно принюхался. Его маленькие глазки хищно заблестели. Птица тихо, но быстро попятилась назад. Гигант поплыл к берегу, оставляя широкий дрожащий след на воде. Шажки феникса сменились прыжками. Преследователь стремительно достиг берега и резко вытянул шею. Птица взлетела, оглушенная биением собственного сердца и хлопаньем крыльев. Водяной дракон разочарованно провожал его взглядом: у него-то крыльев не было.

Феникс взмыл в небеса, оставив далеко внизу очаровательное озеро с малосимпатичным драконом. Его крылья с новой силой рассекали воздушные потоки. Он стремительно летел вперед, жадно любуясь таким новым и прекрасным миром.

Пролетев несколько километров от спящих вулканов, феникс увидел величественный город, обнесенный высокими термостойкими стенами. Молодой феникс полетел над ним, наслаждаясь прекрасным видом. Это был Лем, столица Лемурии.

Городская стена образовывала идеальную окружность. Ее составляли тщательно пригнанные друг к другу многотонные каменные блоки. Каменная основа была покрыта полуметровым слоем термостойкой «глазури». Секрет изготовления покрытия хранил клан Каменщиков; его передавали от отца к сыну изустным способом в день инициации нового поколения. Каждый год, в первый день Солнечного цикла, почетные представители всех кланов приходили к Каменщикам на поклон и после долгого ритуала получали от них заветное вещество. Затем горожане всем миром обновляли защитный слой на внешней стене.

Внутри каменного кольца находилось «зеленое» кольцо шириной в полкилометра. Его образовали высокие деревья, высаженные точно по гигантской окружности на одинаковом расстоянии друг от друга. Между деревьями зеленели аккуратно подстриженные кустарники, землю покрывал густой травяной ковер, щедро усыпанный пестрыми цветами. Безупречно прямые дорожки, вымощенные камнем, разбегались между деревьями в тридцать две стороны – по направлению основных ветров света. Этот ухоженный парк очищал воздух от вулканического дыма, гари и пепла, защищая горожан от болезней легких.

«Зеленое» кольцо обрамляло круг из городских строений. С высоты птичьего полета все здания выстраивались в каменные кольца, словно вложенные одно в другое. Тридцать два дома последнего, внутреннего кольца почтительно обступили колоссальный Храм Огня, построенный в форме усеченного конуса. Гигантские каменные блоки Храма были подогнаны один к другому с таким точным расчетом, что между ними не оставалось ни малейшего зазора. Стены под слоем термостойкой «глазури» были сплошь покрыты резьбой. Миллионы символов, искусно вырезанных в камне, несли в себе историю Лемурии со Дня Сотворения. В Храме всегда горел Священный Огонь; ровно в полдень он вырывался наружу. В эти мгновения все горожане от мала до велика оставляли свои дела, поворачивались лицом к Храму и благоговейно замирали перед рукотворным вулканом, осененным милостью их Огненного божества.

От Храма по направлению основных ветров расходились тридцать две широкие и ровные дороги. Пробежав через весь город, они сливались с дорожками парка. Эти дороги из светлого камня делили город на тридцать два сектора – по числу кланов лемурийцев. По обе стороны от каждой дороги высились стройные ряды колонн из тесно прижатых каменных блоков. Поверхность испещряли многочисленные письмена и рисунки: история клана, его Мастеров и лучших ремесленников, устав, азы технологии и многое другое.

Все секторы имели одинаковую структуру. Каждый из них возглавлял дворец Мастера, украшенный символикой клана. За ним располагались три дома Подмастерьев, выстроенные на равном расстоянии друг от друга. Следом размещались дома всех членов клана в согласии с иерархией; количество строений в каждой последующей дуге возрастало. Последнюю, самую протяженную дугу сектора образовывали рабочие цеха вперемежку с башнями аккумуляторов и трансформаторов вулканической и солнечной энергии. Все каменные дуги из городских строений были отделены друг от друга тонкими зелеными «прослойками» из деревьев, кустарников и трав. Эти зеленые полоски не только очищали воздух Лема и обогащали его кислородом, но и обеспечивали горожан свежей растительной пищей: благодаря усилиям членов клана Агрономов, растения обильно плодоносили.

Тем временем молодой феникс выбился из сил, хотя так и не перелетел через весь город. Очарованный зрелищем множества вложенных одно в другое колец, разбитых на секторы и объединенных вулканоподобным храмом, он не сразу вспомнил, что слишком долго летит без отдыха. Он решил найти пристанище в «зеленом» кольце города. Феникс попытался нырнуть в прохладную свежесть парка, но со всего размаха ударился грудью о невидимую преграду. Удивленная птица заметалась, все время чувствуя, как концы крыльев что-то задевают. Он не мог знать, что город венчает прозрачный и бесцветный термозащитный купол, призванный защищать его от раскаленной лавы и камней во время особенно мощных извержений ближайших вулканов. Обычно купол раздвигали, чтобы не мешать циркуляции воздуха, но внешние стены и часть парка оказывались «под колпаком». Наконец, таинственная «крыша» закончилась, и феникс благополучно опустился на ветку могучего векового дерева. Здесь он и остался на ночлег.

Феникс благополучно переночевал на уютных ветвях исполинского дерева. Ночь прошла без приключений: рядом не было ни извергающихся вулканов, ни голодных драконов. На рассвете его разбудил теплый утренний дождь. Основательно позавтракав, птица расправила широкие крылья и продолжила свой путь.

Феникс пролетал над дремлющими и изрыгающими пламя вулканами, зелеными лесами и пожарищами, реками и озерами. Позади остались два города, похожих на Лем: тот же вулканоподобный Храм в центре города, каменные кольца строений, разбитых дорогами на тридцать два сектора, зеленая каемка парка перед городской стеной. Это были копии Лема, только гораздо меньших размеров. Над городом Му птица оказалась ровно в полдень и с замиранием сердца видела, как огромные языки пламени вырываются из конусообразного Храма Огня.

К вечеру уставший феникс почувствовал в воздухе какие-то особенно свежие струи. Они пробуждали странную смутную тоску и звали за собой. После отдыха на берегу реки птица отправилась вдогонку за ними и к сумеркам достигла берега Океана. Феникс не мог знать, что его мать, которую он никогда не видел, когда-то вылупилась из яйца после извержения вулкана, мимо которого он сейчас пролетал. Он обессилено опустился на непривычно зыбкий песок и замер, зачарованно слушая шорох набегающих волн. Побережье показалось ему очаровательным, но за два дня своей жизни молодой феникс научился превыше всего ценить безопасность. Он уже понял, что самое безопасное место для ночлега – это городской парк, где не бывает пожаров, и где не водятся крупные хищники. Тяжело взмахивая утомленными крыльями, птица преодолела три километра до городской стены, осторожно миновала сложенный защитный купол и нырнула в ночной парк. Его приютил Морон – прибрежный город на северо-западе Лемурии.

ИСТОРИЯ ОГНЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Первые лучи солнца пробились сквозь тучи и клубы дыма, заскользили по крышам домов, побежали по стенам Храма Огня, стряхивая предрассветные сумерки с высеченных в камне письмен. Миллионы знаков и символов складывались в историю Лемурии.

Согласно древнему преданию, на заре Эпохи Огня Лемурию заселяли многочисленные звери и птицы, драконы и змеи, насекомые и прочие живые твари. Однажды с неба на землю упал огромный огненный шар. Когда огонь погас, из шара вышли лемурийцы. Они стали постепенно осваивать материк. Их жизни постоянно что-то угрожало: извержения вулканов, лесные пожары, ненасытные драконы и хищные звери. Лемурийцы учились выживать, спасаться от стихии, защищаться от врагов, добывать пищу, строить дома, приручать зверей, птиц и даже мелких травоядных драконов. Но они по-прежнему оставались гостями на огненном материке.

Прошел Полный солнечный цикл. Лемурия была все так же сурова с пришельцами. И тогда они собрались вместе и после совета решили обратиться с мольбами о помощи к Великому Огню, волей которого они оказались на Земле. Обступив место падения своего шара, они разожгли костер и поочередно бросили в него свои дары – плоды, зерна, травы. Они взывали к Великому Огню и просили зажечь в их сердцах свет истины. И он их услышал: пламя вдруг взмыло к небу, обожгло жаром и ослепило ярким светом. Лемурийцы почувствовали, как в них вливается раскаленной лавой стремительный и мощный информационный поток. Когда языки пламени устало опустились, лемурийцы преобразились. Минутой раньше они еще были беспомощными младенцами, явившимися в этот мир неизвестно откуда. Теперь они стали могущественными хозяевами материка.

Отныне лемурийцы знали, как сооружать прочные термостойкие дома, изготавливать облегчающие жизнь орудия вроде лазера и трансформатора вулканической энергии, врачевать, общаться друг с другом посредством мысли, побеждать огромных драконов одним лишь взглядом и многое другое. На месте схождения информационного потока в столбе пламени они решили сложить жертвенник Великому Огню, вокруг него возвести прекрасный храм, а затем выстроить город.

Прислушавшись к Высшему Откровению, лемурийцы разделили между собой многочисленные обязанности. Те из них, кто чувствовал склонность осуществлять точные расчеты, проектировать сложные конструкции, воздвигать каменные сооружения и, главное, обладал даром телекинеза, стали Каменщиками.

Часть лемурийцев обнаружила в себе дар металлоискателей, безошибочно определяющих местонахождение любых металлов, чувствующих, каким способом придать им нужную форму. Они стали изобретать и создавать механизмы разной степени сложности. Так появились Кузнецы.

Некоторые лемурийцы получили дар общения с растениями и узнали, как те вырабатывают кислород, насыщают, лечат и убивают. Агрономы взялись изучать все растительное многообразие, искать способы ускорения роста и увеличения плодородия, изготавливать лекарства и яды.

Клан Пастухов составили те, кто ощутил в себе дар воздействия на животных. Они различали голоса и запахи всех живых существ, гипнотизировали мелких животных и приручали всех, кого считали полезными, в том числе и драконов.

Врачами стали открывшие в себе дар целительства. Они безошибочно определяли болезни лемурийца, а некоторые видели организм насквозь, лечили наложением рук и гипнозом.

Были среди лемурийцев и те, кто неожиданно обрел суперпамять. Они мгновенно и навсегда запоминали любую информацию. Вооружившись изобретенными Кузнецами миниатюрными лазерными установками, они принялись записывать полученные от Великого Огня знания на высеченных Каменщиками колоннах. Те из них, кто обнаружили ораторский дар, взяли на себя обязанность обучать молодежь всех кланов. Так возник клан Писцов.

Все лемурийцы в соответствии с открывшимися в них способностями разделились на кланы. Всего тридцать один клан составили представители разных ремесел, одаренные Великим Огнем. Тридцать второй образовали Жрецы. Каждый клан выбрал своего достойнейшего представителя. Все избранники отличались исключительно высокими профессиональными и личностными качествами. Каждый из них обязательно обладал экстрасенсорными способностями: телепатия, телекинез, целительство – вот далеко не полный список их возможностей. Тридцать вторым, Верховным жрецом, выбрали Агни – единственного пирогена, способного воспламенять любые предметы взглядом. Его дарование было настолько велико, что он даже мог потушить лесной пожар, мгновенно выстроив встречную стену огня. Агни первым рискнул овладеть мощью огнедышащего вулкана – и вулкан покорился ему. Именно первый Верховный жрец положил начало использованию вулканической энергии для нужд лемурийцев.

Тридцать два первых жреца дали клятву Служения и Самоотречения. Они не могли иметь семью и имущество, чтобы мирские хлопоты не отвлекали их от священной миссии – осуществлять обряды и возносить молитвы Великому Огню, править, учить и врачевать.

Во славу Великому Огню лемурийцы построили грандиозный храм. Каменщики вырезали из скал гигантские каменные блоки при помощи лазерных установок. Затем их транспортировали при помощи прирученных Пастухами бескрылых лесных драконов, которых назвали тиранозаврами. Руководствуясь точными схемами, Каменщики складывали блоки в идеально ровные, без щелей стены. Многотонные «кирпичики» послушно передвигались в нужных направлениях, подчиняясь антигравитационному агрегату и телекинезу. Всю технику, начиная элементарными рычагами и заканчивая лазерными и антигравитационными установками, собирали Кузнецы.

Высоко над стройкой взлетали прирученные мелкие крылатые драконы – птеродактили, управляемые Пастухами. В качестве пассажиров на птеродактилях восседали Художники. Художники с высоты драконьего полета лазером выжигали на земле окружности, по которым следовало строить здания, и прямые тридцати двух дорог. Вскоре вокруг храма выросли дворцы и дома, дороги и колоннады. Писцы, не покладая мини-лазеров, стремительно покрывали Храм письменами, запечатлевая чудо схождения Великого Огня, историю формирования кланов и строительства столицы Лемурии Лема. Агрономы окружали город кольцом зеленого парка, составленного исключительно из лекарственных трав, полезных деревьев и кустарников, приносящих съедобные плоды.

Гончары корпели над созданием огромного купола, который должен был защищать Лем во время извержения вулканов. Прочный термостойкий купол следовало сделать прозрачным, пропускающим солнечные лучи, а также снабдить механизмом, позволяющим складывать и раскладывать его. Купол с многокилометровым диаметром медленно, но верно вырастал над лемурийской столицей.

Лемурийцы всех кланов трудились с утра до ночи. И вот грандиозное строительство завершено – выстроен великий и прекрасный Лем, благочестиво прославляющий Великий Огонь, надежно защищенный от извержений вулканов и ливней, идеально приспособленный для комфортной жизни. Лемурийцы заселили столицу в соответствии с клановым распределением и внутриклановой иерархией. Началась спокойная и размеренная жизнь, подчиненная мудрым высшим законам.

Каждый полдень Агни зажигал взглядом Великую жертву, так что столб огня взметался ввысь и вырывался из Храма. В эти мгновения все лемурийцы от мала до велика оставляли все дела и поворачивались к своему храму в священном трепете. Тридцать два жреца стали Правителями, Учеными, Учителями и Врачевателями. На Собраниях в Северной Зоне Храма они мудро правили Лемом, устанавливали законы и беспристрастно судили в соответствии с ними. В Западной Зоне расположились их научные лаборатории и Библиотека, регулярно пополнявшаяся новыми исследованиями. В Восточной Зоне они просвещали умы, сердца и души молодежи, стремящейся к свету истины. Здесь же проводился обряд инициации новых тружеников клана, завершивших курс обучения у Подмастерьев и Мастера. В Южной зоне лечили больных. И только искреннее желание служить лемурийцам, сверхъестественные способности и колоссальная работоспособность позволяли жрецам достойно справляться со всеми своими многочисленными высокими обязанностями.

Но жрецы были смертными, как и все лемурийцы. Встал вопрос: кто заменит жрецов после их неизбежной кончины? Жрецы собрали совет и после долгих молитв Великому Огню решили провести Обряд Инициации.

Каждый Клан выдвинул своего избранника, достойного стать жрецом. Все избранники были молоды, здоровы, сильны, умны, храбры и прекрасно владели искусством своего Клана. Но далеко не все обладали сверхъестественными способностями. И, главное, среди кандидатов не было ни одного пирогена. Агни самолично обошел весь Лем, заглянул в каждый дом и, наконец, остановил свой выбор на молодом и трудолюбивом, но вполне обычном Кузнеце.

Инициация проходила за пределами города, у подножия вулкана. Тридцать два жреца и тридцать два избранника произнесли молитвы Великому огню. После этого жрецы велели избранникам подойти в соответствии с принадлежностью к Клану. Выстроились две ровных шеренги. Жрецы и избранники с молитвой соединили ладони. Несколько секунд показались избранникам вечностью. Каждый из них видел столб белого света, слышал слова высшего откровения и чувствовал жар вливающейся энергии. Наконец, жрецы одновременно отняли ладони и отступили на три шага. «Теперь докажите, что вы – жрецы», – приказал Агни. И, хотя Верховный жрец не проронил ни звука, его услышали все избранники, ибо все они получили дар телепатии. Весь дальнейший обряд проходил в полном молчании – его участники общались исключительно посредством телепатической связи.

Первым испытание проходил Партен из Клана Агрономов. Он стал первым не потому, что его Клан считался наиболее или наименее важным. Просто он стоял самым крайним слева, дальше всех от Верховного Жреца. Жрец Агроном протянул Партену красивый цветок, невесть откуда оказавшийся в его руке. Избранник мгновенно и безошибочно ответил: «Это Драконий гребень, его ядовитый сок опасен для всех живых существ, кроме драконов. Отравленный умирает в течение нескольких минут. Единственное противоядие – трава крогиан, но она редко встречается». «Найди крогиан, но прежде прими яд», – велел Жрец Агроном. Партен чуть побледнел, но без колебания разжевал и проглотил лепестки. Все избранники невольно затаили дыхание. Партен присел на корточки и принюхался. Он знал, что маленькие невзрачные стебельки крогиана трудно увидеть в траве, но можно учуять при наличии тонкого обоняния – как раз такого, что у него теперь появилось. Избранник уловил чуть заметный запах спасительного растения в пятнадцати шагах. Но преодолеть эти пятнадцать шагов оказалось гораздо труднее, чем он ожидал – ноги постепенно немели от яда Драконьева гребня. Он рухнул на землю рядом с крогианом и хотел сорвать его, но руки уже были парализованы. Из последних сил он сорвал бледный стебель зубами, разжевал и оставил под языком. Через несколько мгновений он свободно задышал, слегка потянулся, расправляя согнутую спину и скрюченные руки, встал на еще не совсем послушные ноги и подошел к Жрецу Агроному. Когда Партен с почтительным поклоном протянул Жрецу Агроному крогиан, то он выглядел совершенно здоровым. Трудно было поверить, что этот крепкий, рослый и румяный лемуриец только что умирал от страшного яда. Жрец Агроном взял крогиан и поклонился в ответ: «Воистину, ты Жрец Агроном!». И все участники Обряда Инициации склонились в поклоне перед новым Жрецом.

Следующим Инициацию проходил Бер из Клана Пастухов. Жрец Пастух тихо свистнул, зашипел – и вот перед Бером закачалась на хвосте огромная змея. «Пожалуйста, не двигайтесь – скальный гипнос может напасть. И не смотрите ему в глаза – он мгновенно гипнотизирует лемурийца», – телепатически предупредил Бер. Избранник зашипел, и змея стала медленно опускаться на землю. Продолжая шипеть, Бер пристально взглянул в глаза скального гипноса. Гипнос задрожал всем телом, свернулся кольцами, обмяк и затих. «Можете шевелиться, он спит», – обратился избранник. «Воистину, ты Жрец Пастух», – Беру поклонился Жрец, а вслед за ним и все остальные.

Третьим стал Гипар из Клана Целителей. «Прежде чем врачевать других, исцели себя», – изрек Жрец Целитель и молниеносным движением рассек избраннику вену на правой руке острым скальпелем. Стоявший рядом Масан из Клана Каменщиков побледнел при виде струи темной, почти черной крови. Но Гипар невозмутимо сжал руку выше раны, зубами вытащил бинт откуда-то из потайного кармашка на рукаве и ловко забинтовал руку. Забинтовав, он разжал левую руку и поднес ладонь к порезу. Все увидели слабое свечение, исходящее от ладони избранника. Через несколько мгновений рана бесследно затянулась. Гипар поклонился Жрецу Целителю: «А теперь позволь мне излечить тебя, Жрец Целитель – у тебя сломан мизинец на правой ноге». Избранники поразились неслыханной дерзости Гипара. А жрец довольно улыбнулся: «Верь своему сквозному взгляду и помни, что не бывает ничего невозможного. Палец я сам специально сломал сегодня утром, сам и сращу. А ты прошел двойное испытание». Целитель повел правой рукой, и все собравшиеся услышали легкий хруст. «Вот и все, мизинец сросся», – прокомментировал Жрец Целитель. Он поклонился Гипару: «Воистину, ты Жрец Целитель!». И все Жрецы и избранники склонились перед новым Жрецом Целителем.

Настала очередь Масана из Клана Каменщиков. Жрец Каменщиков без всяких пояснений посмотрел куда-то поверх головы избранника. Масан обернулся, следуя взгляду Жреца. И увидел огромную каменную глыбу, падающую на голову ему и ближайшим десяти избранникам. Он взглядом остановил плиту в воздухе, а затем аккуратно вернул ее на прежнее место. Только после этого Масан побледнел от пережитого ужаса – ведь раньше он не владел даром телекинеза. Но на лице его не дрогнул ни один мускул, когда он почтительно кланялся Жрецу. «Воистину, ты Жрец Каменщик!» – услышал он в ответ и увидел склонившихся Жрецов и избранников.

Избранники один за другим проходили Инициацию. За несколько секунд, под страхом смерти, они проявляли свое мастерство и обнаруживали сверхъестественные способности. Каждое испытание длилось не дольше минуты, но избранники потеряли счет времени. У троих из них в висках засеребрилась седина. Но каждый раз звучали заветные слова: «Воистину, ты Жрец!».

Наконец, остался только тридцать второй избранник, Огар из Клана Кузнецов. Он был шестипалым, как и Верховный Жрец Агни, но на этом сходство заканчивалось. Огар не был пирогеном. Агни обратился к прежним и вновь посвященным жрецам: «Жрецы! Наш великий Обряд Инициации завершается. Нам предстоит испытать избранника – достоин ли он стать Великим Жрецом. Прошу всех отойти на десять шагов назад». И лишь шеренги прежних и новых жрецов остановились, как выросла стена огня. Пламя высотой в рост лемурийца стремительно приближалось к вновь посвященным, оцепеневшим от ужаса. Казалось, их гибель неизбежна. Но вдруг побежала встречная стена огня и схлестнулась с первой. Огонь пожрал самого себя и потух. Агни пошел по пепелищу, за руку вывел Огара на середину пожарища и воскликнул: «Воистину, ты Великий Жрец!». Агни первым поклонился вновь посвященному Великому Жрецу, его примеру последовали все остальные.

Тридцати двум посвященным предстояло принести клятвы перед всем миром и приступить к жреческим обязанностям в Храме. А тридцать два прежних жреца собирались покинуть Лем вместе с добровольцами из всех кланов, чтобы основать другой город по образу и подобию столицы. Они точно рассчитали, когда умножившемуся населению Лема потребуется переселение, и поэтому не собирались медлить.

Так прошла Первая Инициация – об этом повествуют письмена, выжженые лазером на стене Храма Огня.

РУСАЛКИ

Однажды к Лемурии приплыли русалки и заселили побережье. Никто не знал, откуда они приплыли, как долго здесь пробудут и уплывут ли вовсе. Теперь в морском воздухе целыми днями раздавались пронзительный визг, хриплый хохот, шипящие и булькающие возгласы. В их стае было около пятидесяти особей: десять самцов, шесть детенышей, а остальные самки. Вожаком стаи был самый старший самец, убеленный сединами и отмеченный огромным шрамом на мощной спине. Эту отметину он приобрел в единоборстве с морским драконом – главным врагом русалок. Кстати, именно морские драконы были виноваты в сложной демографической ситуации в русалочьей стае: самцы погибали в неравных схватках с ними, защищая самок и малышей. Старый воин приходился отцом всем зрелым особям, дедом всей молодежи и прадедом малышам. Поэтому стаей он руководил с отеческой заботой, строгостью и тщательно скрываемой нежностью.

Русалку, высунувшуюся из воды по пояс, можно было принять за лемурийца, невесть как забывшего заветы Великого Огня и оказавшегося в Океане. Они были немного меньше ростом, зато гораздо атлетичнее лемурийцев. И самцы, и самки были широкоплечими, с рельефным мускулистым торсом и мощными руками пловцов. Но вместо ног у них был огромный хвост с могучим плавником, наподобие дельфиньего. Длина тела от головы до хвоста достигала 2 метров 20 сантиметров у самцов и 1 метра 90 сантиметров у самок.

Русалки были двоякодышащими: в широкой груди сжимались и разжимались легкие, а на крепкой шее энергично шевелились жабры. Они могли подолгу плавать под водой, но все же время от времени выныривали подышать свежим воздухом. А вдоволь нагулявшись на поверхности, русалки вновь ныряли – промочить жабры.

Самцы, вооруженные каменными ножами и дротиками из рыбьих костей, охраняли стаю от крупных хищников вроде морских драконов, а в часы затишья изготавливали себе новое оружие. Жаль только, что их оружие служило плохой защитой от морских чудовищ… Энергичные самки ловили рыбу сетью из водорослей, собирали моллюсков, по очереди нянчили малышей, дрались за благосклонность самцов, играли с дельфинами. Детеныши были окружены всеобщей любовью и заботой: все самки стаи их пестовали наравне с родными матерями, самцы в хорошем расположении духа катали их на спинах и одаривали игрушками из рыбьей кости, а дельфины были им внимательными няньками и сторожами.

По-видимому, русалок и дельфинов связывала давняя дружба. Дельфины всегда держались поблизости от русалок, предупреждали об опасности, помогали охотиться, присматривали за малышами. Русалки, в свою очередь, защищали их от морских драконов, делились добычей, лечили раненых. Русалки и дельфины прекрасно понимали друг друга, так как говорили на похожих языках.

Постепенно русалки стали все ближе подплывать к берегу, чем вызвали у лемурийцев бурю негодования. Самцы, изучив береговую линию, составили план действий в случае атаки местных жителей. Заметив, что лемурийцы боятся воды, русалки почувствовали себя в относительной безопасности и временно утратили интерес к суше. Охрана стаи от морских хищников была для них гораздо актуальнее.

Теперь вылазки на побережье предприняли любопытные самки. Осмелев, они стали вылезать из воды на выступающие из океанической глади валуны. Сидя на камнях, они грелись на солнышке, сушили и расчесывали длинные густые волосы гребнями из рыбьих хребтов.

Жители суши с ужасом смотрели на них с безопасного расстояния: красивые лица под копнами мокрых волос, длинные шеи с уродливо раздувающимися жабрами, стройные торсы и огромные рыбьи хвосты, поблескивающие чешуйками. Отдаленно похожие на лемурийцев и явно разумные существа, обитающие в проклятом Океане, вызывали страх и ненависть. Стар и мал считали своим долгом бросить в «проклятую рыбу» камень поувесистее и обругать ее поизощреннее.

Но по-детски наивные и дружелюбные самки-русалки увидели в этом лишь попытку установить контакт и сочли своим долгом усвоить «стиль общения». Первым делом они научились «приветствовать», то есть ловко отбивать камни точным ударом хвоста. Несколько позже они освоили лемурийскую «речь». Это оказалось намного труднее. Русалки объяснялись друг с другом и с дельфинами при помощи предельно высоких пронзительных визгов и ультразвуковых сигналов, поэтому к лемурийской речи их артикуляционный аппарат не был приспособлен. Произносить так много разных непривычных звуков, открывая и закрывая рот, меняя положение губ и языка, да еще и в среднем регистре голоса – как это лемурийцам удается? Вскоре большинство русалок оставили свои тщетные попытки освоить лемурийский язык. Только десяток молоденьких самок продолжали тренироваться. Из-за неразвитого артикуляционного аппарата они так и не научились произносить многие звуки. Да и жабры мешали: из-за них все время раздавалось шипение, бульканье и свист. Лишь после года ежедневных занятий самки научились повторять услышанные от лемурийцев слова. А в один прекрасный день наиболее прилежные в учебе русалки сумели достойно ответить лемурийцам косноязычной, но громкой и радостной руганью. А что еще они могли сказать? Ничего, кроме брани, русалки от своих соседей не слышали!

Постепенно лемурийцы смирились с существованием новых соседей. Они по-прежнему приходили на берег океана, ругались и бросали камни, но не злобно, а скорее, привычно. В ответ русалки с хохотом и визгом отбивали броски и добродушно бранились. Во взаимоотношениях жителей воды и суши установилось зыбкое перемирие. Но ненадолго.

Никто не знал точно, который лемуриец первым перестал обращать внимание на страшные жабры и хвост. Русалки-самки, в свою очередь, пришли к выводу, что они обделены мужским вниманием. В самом деле: в стае всего десять самцов. Вернее, девять: старый вожак приходится всем взрослым стаи дедом. Из девяти еще надо вычесть отца и брата. А если у кого-то два брата? Оставшиеся потенциальные кавалеры все время заняты, так как за ними охотятся морские драконы и русалки-соперницы. Что делать несчастным русалкам в такой сложной демографической ситуации? Быть может, бесхвостые жители суши не так уж безнадежны, как это могло показаться на первый взгляд? Красивые золотые украшения, которые предлагали русалкам охотники за приключениями, стали решающим аргументом.

Теперь любвеобильные русалки приплывали с берега в стаю, поблескивая кольцами и цепочками, а легкомысленные лемурийцы возвращались в свои дома, распространяя запах рыбы. Не одна оскорбленная лемурийка, выгнав неверного возлюбленного проветриться, проклинала русалок и призывала на их головы самые страшные беды. Разрывались помолвки, распадались семьи, умирала любовь и рождалась ненависть. И все равно, к берегу тянулись любители «рыбки».

Женщины лемурийского побережья научились жить с душевной болью и делать вид, что ничего не случилось – ни измены любимого, ни оскорбления, ни унижения. Но прощать хвостатых соперниц они не собирались – война захватчицам! В русалок полетели камни, дротики и даже копья, пущенные сильными и меткими руками обманутых, обиженных лемуриек.

После того, как две русалки были тяжело ранены разъяренными женщинами, старый вожак запретил самкам подплывать к берегу при свете дня, а самцам велел ежедневно проверять береговую линию, наблюдать за поведением лемурийцев и заодно отлавливать ослушниц. Мудрый старик понимал, что его приказа не приближаться к суше ни днем, ни ночью страстные внучки все равно не выполнят. А давать заведомо невыполнимый приказ – значит, ронять свой авторитет. Вот он и нашел разумный компромисс: и его воля беспрекословно выполнена, и внучки не жалуются на отсутствие личной жизни, и разгневанные лемурийки по ночам спят. А если почему-то не уснут, то метнуть оружие так же метко, как днем, не смогут: в темноте они видят гораздо хуже, чем при солнечном свете.

А вот копье, застрявшее в хвосте тяжелораненой русалки, вызвало у вождя острый интерес. Деревянное копье с наконечником из неведомого прочного материала явно представляло собой весомую угрозу для морских хищников. По сравнению с ним костяные дротики русалок выглядели жалкими и бесполезными. Старик оставил копье себе и задумал попытаться установить с лемурийцами дипломатические отношения. Он решил принести враждебно настроенным соседям дары Океана и договориться об обмене морских сокровищ на лемурийское оружие.

Вожак и два воина приплыли к побережью, когда у кромки воды прогуливалось довольно много лемурийцев. Русалки одновременно выскочили из воды и поклонились, положив руки крест-накрест на жабры, выказывая тем самым свое уважение соседям. Лемурийцы негодующе зашумели. Русалки подплыли как можно ближе и подтолкнули к берегу сплетенную из водорослей сеть. Приливная волна вынесла на сушу щедрые дары русалок: огромных рыбин, отборных моллюсков, заднюю лапу морского дракона, разноцветные кораллы и груду крупного жемчуга в мешочке из водорослей. Но лемурийцы смотрели на подарки с отвращением и махали на русалок руками, требуя оставить побережье. Удрученный вожак и сопровождавшие его воины с достоинством поклонились лемурийцам на прощание и уплыли.

Предводитель русалок еще дважды пытался установить добрососедские отношения с жителями суши. Но лемурийцы с неизменным негодованием отвергали подношения и прогоняли хвостатых дипломатов. После третьей неудачной попытки Вождь собрал всю свою стаю и огласил свою волю. Отныне ни одна русалка не должна появляться у берега в светлое время суток. Разрешены короткие вылазки ночью, но только небольшими группами и с соблюдением предельной осторожности. Пытаться установить дружеские контакты запрещается ввиду смертельной опасности. В случае нападения жителей суши разрешается применить в ответ оружие. Нападать первыми категорически запрещено!

Русалки печально выслушали волю своего старшего родственника и вождя. Добрые и простодушные русалки до последнего надеялись подружиться с лемурийцами и даже выменивать у них оружие. Состояние постоянной боевой готовности удручало их.

Сменилось две луны. Русалки беспрекословно выполняли волю Вождя. Но они больше не тосковали и не унывали. По-детски наивные русалки по-прежнему мечтали подружиться с лемурийцами – лишь бы представился удобный случай! Даже старый вожак поборол свою печаль и позволил себе шутки в адрес бесхвостых водобоязненных лемурийцев.

Как-то он выразительно посмотрел на золотые украшения одной из своих внучек, неодобрительно покачал головой и проворчал что-то вроде: «Лучше бы нож выпросила…» Русалка приняла его слова за руководство к действию. Той же ночью она предприняла вылазку на побережью и вернулась с трофеем – металлическим ножом! Примеру добытчицы последовали остальные молодые русалки. Вскоре все воины стаи были обеспечены металлическими ножами!

Радости, граничащей с эйфорией, не было предела! Равно как и горю на грани с отчаянием, когда ножи заржавели от постоянного контакта с соленой морской водой…Но все проходит – и счастье, и беда. Жизнь в стае вернулась в привычное русло.

Вождь твердо знал: ни одна русалка не осмелится ослушаться его приказа, отданного на Совете стаи. Старый вожак не учел одного: подрастали малыши. Русалята традиционно не допускались на Совет стаи, и поэтому не понимали всей опасности, исходящей от суши. Непреодолимое любопытство тянуло их к берегу. То один, то другой русаленок при удобном случае уплывал из стаи, сопровождаемый верной нянькой-дельфином. К счастью, они не искали неприятностей на свой хвост и благополучно возвращались домой. Пятеро из них даже прекратили свои вылазки, не обнаружив ничего интересного. Но шестая русалочка продолжала свои вечерние экскурсии. И вот что из этого вышло…

ВСТРЕЧА

День клонился к вечеру. Солнце уже не обжигало, небо постепенно заволакивалось сгущающимися клубами дыма: где-то извергались вулканы и горели леса. Воздух казался таким густым и плотным, что хотелось потрогать его рукой. Лемурийцы, по своему обыкновению, пережидали часы повышенного задымления в своих уютных домах с включенными системами очистки воздуха.

Только на берегу Океана можно было вздохнуть полной грудью. Прохладные соленые брызги словно умывали тяжелый, седой от дыма воздух. Но отвращение лемурийцев к водной стихии было сильнее тяги к свежему воздуху. Вода гасит огонь, значит, она может погасить и Великий огонь, горящий в душе каждого лемурийца. Конечно, приходится использовать воду для питья, приготовления пищи, мытья, стирки, уборки и для других нужд. Возле каждого лемурийского города обязательно есть водоем, но непременно на безопасном расстоянии от городских стен. Сложные конструкции забирают воду из источника, и затем она перемещается по подземным трубам. Они разветвляются и выходят из земли во дворе каждого дома и каждого ремесленного цеха, увенчанные краном. Перед употреблением вода, эта враждебная лемурийцам субстанция, обязательно проходит очищение Великим огнем – кипятится в специальных освященных в Храме чанах.

Только самые смелые отваживались на прогулку по побережью. Двое таких храбрецов сидели на песке на безопасном расстоянии от шуршащих волн. Это были обычные дети восьми-девяти лет – смуглые, черноволосые, около ста восьмидесяти сантиметров ростом, Традиционные одежда и прически помогали даже издали различить мальчика и девочку. Девочка, как и полагается, была одета в розовое платье с белыми узорами, ведь эти цвета символизируют женственность и чистоту. Ее длинные волосы были собраны в простой детский узел. Она расписывала черной, вероятно, кобальтовой краской фарфоровую чашку. Видимо, девочка происходила из клана Гончаров. Одежда мальчика была синего и зеленого цветов – для формирования мужественности и силы, по-детски длинные волосы завязаны в «драконий хвост». Он полировал маленький кинжал – видимо, мальчик принадлежал к клану Кузнецов.

–Смотри, ты оставил зазубрину! – девочка указала на лезвие кисточкой, икраска капнула на кинжал.

–Ну вот, а мне и вытереть нечем. Значит, я смою краску, – вздохнул мальчик и, недолго думая, побежал к воде.

–Астим, не ходи к Океану, это опасно! Возьми лучше мой платок! – заволновалась девочка.

Мальчик обернулся на голос и на миг задумался. Так как он встал спиной к Океану, то не увидел, как поднимается высокая, в рост лемурийца, волна.

–Астим, беги скорее, волна! – отчаянно закричала девочка, но было уже поздно. Волна накрыла мальчика с головой и отхлынула, унося его с собой.

Вайда неподвижно застыла. Тело перестало слушаться, перед глазами повисла белая пелена, в горле застрял колючий комок. Она впервые видела смерть. Ее лучший друг Астим только что умер у нее на глазах, и она ничего, ничего не смогла сделать…Нет страшнее смерти, чем от воды. Вода не только забирает жизнь, но и гасит огонь бессмертной души. Теперь душа Астима никогда не вознесется к Великому Огню и не станет его искрящейся частичкой. Как же Вайда расскажет его родителям о жуткой гибели их единственного сына? Как она будет жить дальше без него?

Но что это? Астим показался из воды! Слава Великому Огню! Но что это? Рядом с ним вынырнули дельфин и маленькая рыжая девочка. Они толкнули тонущего так сильно, что он вылетел из воды на берег. Заплаканная подружка быстро подбежала и волоком оттащила его от новой набегающей волны. Астим испугался и нахлебался воды, поэтому только и мог, что отчаянно кашлять и хлопать глазами. Наконец он оправился от испуга.

–Спасибо, Вайда, что вытащила меня. Я должен поблагодарить и ту девочку. Как это она оказалась в воде?

–Астим, не ходи близко к Океану! – жалобно попросила Вайда, но мальчик не послушался. Чуть пошатываясь, он побрел к кромке воды и вежливо поклонился рыжей девочке:

–Благодарю, тебя, спасительница! Назови мне свое имя, и я всегда буду молиться Великому Огню за ту, что сохранила мне жизнь!

Девочка молча улыбалась и смотрела непонимающим взглядом.

–Наверное, ты чужестранка, поэтому ты не боишься воды и не знаешь нашего языка.

Незнакомка повертела рыжей головой и хрипло рассмеялась. Мальчик показал на себя и назвался:

–Астим.

Девочка понимающе закивала головой, высунулась из воды по пояс, звонко хлопнула себя по голой груди, и глухо произнесла:

–Майра.

Астим застыл от удивления: у девочки были странные мелкие и острые зубы, а на шее с двух сторон шевелились какие-то полоски.

–Это русалка! Беги от нее, беги скорее! – заверещала перепуганная Вайда и бросилась было наутек, но остановилась. Ее чудом спасшийся друг даже не попытался отойти от страшной русалки!

–Ну и пусть русалка! Она спасла меня, не дала утонуть в Океане! – мальчик старался говорить спокойно и рассудительно, но голос предательски дрогнул – он и сам испугался русалки не меньше, чем накрывающей с головой волны. Слишком много страшных историй об этих водяных демонах он слышал от матери и бабушки. Но все же Астим совладал с собой, шагнул вперед и вымученно улыбнулся:

–Спасибо тебе, Майра! Теперь я твой должник. Надеюсь, когда-нибудь и я сослужу тебе службу, отплачу за твое добро. – Маленький лемуриец вежливо поклонился, благодарно прижав руку к сердцу.

Русалочка радостно заулыбалась, уловив доброжелательные интонации в его голосе. Она широко открыла рот и неожиданно пронзительно завизжала. У Астима заложило уши, и он инстинктивно закрыл их руками, морщась от боли. Русалка заметила это, немного смутилась, но продолжала визжать, правда, не так оглушительно. Хорошо воспитанный мальчик со вздохом убрал руки от ушей. А рыжая крикунья, старательно вытягивая непослушные губы, невнятно прошепелявила:

–Астим, Астим, Астим!

Мальчик улыбнулся, услышав свое имя, и русалка просияла от радости. Она высоко выпрыгнула из воды, помахала рукой и с размаху шлепнулась на воду, обдав Астима с ног до головы солеными брызгами. Мальчик зачарованно смотрел на длинный чешуйчатый хвост русалочки, который описал в воздухе изящную дугу и с силой ударил по Океану, повторно окатив фонтаном соленой воды. Русалочка и дельфин стремительно удалялись от берега и вскоре скрылись из вида. Вайда робко подкралась к другу.

–Астим, Астим, ты слышишь меня? – она протянула руку, чтобы дотронуться до плеча, но передумала и отдернула ее. – Астим, ты в порядке? Что с тобой?

–Вайда, я не могу поверить, что это все действительно случилось со мной Я так испугался, когда Океан схватил меня своими лапами, думал, все… И вдруг эта девочка, и с ней морское чудище … Какое счастье – жить, дышать… Они спасли меня! А какой хвост, видела? А визжит так громко, что уши до сих пор болят… Ты слышала, она пыталась произнести мое имя? У нее почти получилось! – пылко и сбивчиво затараторил мальчик.

–Астим, я так боюсь за тебя… Ведь ты был в воде – вдруг она погасила огонь твоей души? – перебив его, захныкала подружка.

–Ну что ты, я в порядке! Вот, гляди, это же я – такой же, как раньше! – рассмеялся маленький лемуриец.

–Нет, ты другой… Почему ты не испугался русалки, не убежал от нее? Да она тебе даже понравилась! Нашел, чему радоваться – имя твое произнесла! – негодовала Вайда, и в ее голосе послышались ревнивые нотки.

–Я испугался, правда. Но ведь Майра не сделала мне ничего плохого! Наоборот, если бы не она… Я должен был поблагодарить ее, – растерялся мальчик.

–Что? Ты ее уже по имени называешь? Она же морская ведьма, она могла тебя заколдовать и съесть! – девочка покраснела от возмущения и грозно нахмурилась.

–Съесть? Да с такими маленькими зубками она бы меня не прожевала! Мальчик так и покатился со смеху. Но его подружка разъярилась еще сильнее. Она скрипнула зубами и просверлила его гневным взглядом. Вайда мучительно подбирала слова, способные стереть легкомысленную улыбку на его еще влажном лице. Она поймала себя на мысли, что хочет ударить Астима посильнее и побольнее, и устыдилась. Девочка чувствовала, что сейчас происходит что-то важное, судьбоносное. Ей казалось, что между ней и Астимом вырастает прозрачная стена – неправильное слово, неправильный жест, и стена дотянется до неба, а лучший друг исчезнет из ее жизни навсегда. Вдруг она поняла, что ей сейчас надо сказать.

–Астим, – произнесла она так тихо и торжественно, что мальчик мгновенно перестал смеяться, – я никогда и никому не расскажу о том, что случилось сегодня. И ты тоже не рассказывай. Ты нарушил наши законы, пусть и случайно, и тебя могут судить, как преступника. Тебя могут посчитать огнеотступником, а ведь это грозит тебе казнью, а твоей семье – позором. Но об этом никто не узнает – мы будем хранить нашу тайну. Ведь мы – друзья навек.

–Спасибо, Вайда, ты настоящий друг. А я об этом и не подумал… Спасибо тебе. Может, пойдем домой, а то уже стемнело? – робко предложил Астим.

–Сначала высохни, чтобы никто ни о чем не догадался. – рассудительно произнесла Вайда.

–Какая ты умная, Вайда. И мудрая, как моя бабушка. Все наперед просчитываешь. Эх, развести бы огонь, чтобы поскорее просушить одежду… – мечтательно протянул Астим. – Вот здесь, например.

Он слегка кивнул, указывая глазами на ровную песчаную площадку, и в следующий миг на этом месте вспыхнул огненный столб. Дети изумленно застыли при виде чуда. Первой опомнилась Вайда.

–Астим, пламя появилась там, куда ты взглянул. Может, это ты его зажег?

–Ну что ты, разве я могу зажечь огонь взглядом? Этот дар только Верховному жрецу дается, – мальчик смущенно отмахнулся правой рукой. Он поймал взгляд девочки, задержавшийся на его шести пальцах, и спрятал руку за спину.

–Астим, у тебя шесть пальцев, как у Первого Верховного Жреца Агни. И это ты сейчас воспламенил песок. Ты пироген! Ты Избранник Великого Огня! Нам нужно рассказать об этом Жрецам!

Мальчик почувствовал, что земля мягко повернулась и оказалась где-то высоко над головой. А потом она описала полный круг и вернулась под ноги. В ушах зашумело, а может, это волны зашуршали громче.

–Вайда, пожалуйста, не рассказывай об этом никому. Особенно Жрецам. Пусть у нас будут два больших секрета, две важных тайны, – попросил Астим, внимательно рассматривая присмиревшую землю.

–Но почему? Я не понимаю! Ведь это такое счастье – быть Избранником!

–Быть Избранником – не только счастье, но и тяжкий груз. Я не желаю себе такой судьбы. Я не хочу давать клятвы Служения и Самоотречения. Я хочу быть Кузнецом, как мой отец, работать, когда-нибудь жениться, растить детей, учить их кузнечному мастерству…Для меня все это дороже Жреческого Избранничества.

–Ну если ты так просишь… – девочка тяжело вздохнула. – Хорошо, я клянусь хранить обе твоих тайны. Смотри, ты высох. Пойдем домой.

Мальчик и девочка подняли с песка позабытые чашку, краски, кисти, кинжал и торопливо зашагали в город. Астим украдкой обернулся и взглянул на Океан. Он знал, что обязательно вернется сюда и будет искать встречи со своей спасительницей – маленькой русалочкой. Пусть водная стихия враждебна и опасна для лемурийца, но она манит своей страшной красотой и своими тысячелетними тайнами. Быть может, Майра поможет ему узнать Океан? Надо только дождаться ее на берегу, подружиться, научить лемурийскому языку и выучить русалочий… Но о своих планах он не скажет никому – даже лучшей подруге Вайде. Во-первых, ей это категорически не понравится. Как враждебно она отнеслась к рыжей русалочке! А во-вторых… Во-вторых, она уже знает две тайны, не надо ее слишком обременять. Хранить чужие секреты – все равно что нести тяжкий груз.

Вайда не заметила, как оглядывался мальчик – так глубоко задумалась. Ее лучший друг – пироген! Возможно, в будущем именно его выберут Верховным Жрецом! И почему он решил скрывать от всех свой дар? Стать Жрецом – наивысшее счастье. Но Астим решил, что для него важнее обычная жизнь, работа и семья. Интересно, на ком это он собрался жениться? Жаль, что женщин никогда не выбирают в Жрецы. Вот если бы она была пирогеном, она бы прижгла хвост этой наглой русалке. Да, эта рыба спасла Астима от смерти, но все равно она…отвратительная, гадкая, гнусная. Откуда эта ненависть? Раньше Вайда не желала никому зла и не вынашивала планы мести. Наверное, это от пережитого волнения. За один вечер увидеть, как умирает твой лучший друг, как он чудом спасается, увидеть вблизи русалку и наконец, узреть чудо зажжения Огня взглядом… Как это ответственно – знать тайны другого человека! Он словно доверяет тебе свою судьбу. Но Вайда справится с этой ношей. Теперь Астим всегда будет с ней связан.

Дети распрощались и разошлись по домам, чтобы завтра встретиться вновь.

ПОБРАТИМЫ

Астима разбудил стук камня, метко брошенного в окно. Задымленное рассветное небо омывалось теплым утренним дождем. Кому не спится в такую рань?

–Вставай, хватит спать! Гервин и Стамин поймали русалку! Побежали смотреть! – «прокричал» шепотом Мавтор из соседнего дома.

Сон как рукой сняло. Надо спешить, ведь русалка не может долго находиться на суше. А вдруг мальчишки, подражая взрослым, закидают ее камнями?

Наспех одевшись, Астим выпрыгнул в окно и побежал вслед за Мавтором. Кажется, они бегут уже целую вечность. Только бы не опоздать! Вот и берег Океана. Нет, он спит и видит кошмарный сон. Десяток мальчиков-подростков, вооруженных камнями, окружили русалку. Забыв извечный страх перед водой, они не обращают внимания ни на утренний дождь, ни на плещущие невдалеке от них волны. Гервин крепко держит в руке конец веревки, а другой конец, сложенный в скользящую петлю, затянут на шее у русалки. Стамин стоит рядом с ним, картинно подбоченившись и поигрывая длинной палкой. Несчастная хрипит, с трудом шевеля пересохшими жабрами, судорожно бьет хвостом и закрывает руками свой большой живот. Русалка поднимает голову, ветер сдувает с ее бледного лица присыпанные песком влажные рыжие волосы… Майра!

–Стойте! Стойте! – закричал Астим, лихорадочно соображая. – Берегитесь!

–Да что она может нам сделать! – рассмеялись подростки, но на всякий случай чуть отодвинулись.

–Она больна! И очень заразна! У нее…водянка! Видите, какое у нее огромное брюхо! – Астим сочинял на ходу, а про себя молился: «Поверьте, во имя Великого Огня!»

–Да… И что? – мальчишки попятились от русалки.

–Русалка, заболевшая водянкой, раздувается и лопается! Лопается, и брызги летят во все стороны! Все, на кого попадут эти брызги, тоже заболевают! Вы этого хотите?

–Откуда ты это знаешь? – подростки продолжали отступать.

–Прочитал в одной книге.

–Врешь! – Гервин попытался презрительно усмехнуться, но не получилось – его губы дрожали от страха.

Мальчишки угрожающе загудели. Вдруг притихшая было русалка пронзительно взвизгнула, а ее огромный живот заколыхался.

–Смотрите! Она сейчас лопнет! – закричал Астим, готовый сам себе поверить. – Бежим!

Он побежал первым, за ним, крича от страха, бросились все остальные. Их подгоняли визг и хрипы извивающейся на песке русалки. Астим отстал от остальных и незаметно юркнул за валун. Убедившись, что мальчишки убежали, он бросился обратно к Майре. Теперь русалка неподвижно лежала на песке, закатив глаза и еле шевеля жабрами. Он подхватил ее на руки и удивился тяжести Майры. На подгибающихся ногах мальчик дошел до воды и, зажмурившись от страха, шагнул в набежавшую волну. Он шагал по зыбкому песчаному дну, пробиваясь сквозь упругую толщу воды, и нес русалку на руках. Едва русалка погрузилась в воду, как руки Астима перестали ощущать ее тяжесть. Почувствовав живительную влагу, жабры затрепетали и бойко зашевелились. Жизнь постепенно возвращалась в измученное тело. Сизые губы слегка порозовели, длинные ресницы затрепетали, приоткрывая еще мутные глаза.

Вдруг в нескольких метрах от них водная гладь взорвалась, и на поверхность неожиданно показались две мокрых головы. Оказывается, бывают и пожилые русалки с серебряными волосами и тонкими морщинками вокруг глаз. Они одновременно выпрыгнули из воды, как дельфины, приложив руки к жабрам крест-накрест и склонив головы. Астим понял, что они его благодарят. Интересно, как они здесь оказались? Кто их предупредил? Словно в ответ на его вопрос вынырнул Визг – любимый дельфин Майры, всюду ее сопровождавший. Русалки стремительно подплыли к Астиму, ловко подхватили Майру и осторожно положили ее на спину подоспевшего Визга. Краем глаза Астим увидел поодаль показавшихся на поверхность трех русалок-воинов. Убедившись, что с самками все в порядке, воины мгновенно нырнули обратно. Мальчик похолодел, осознав, что смертельная опасность грозила не только пойманной русалке, но и ее маленьким мучителям: костяные дротики русалок-стражей не знают промаха.

Мальчик нестерпимо хотел выйти на берег, но волновался за свою подругу. Майра безвольно лежала на блестящей спине дельфина, хрипло дышала и тихонько постанывала. Вдруг соленый морской воздух прорезал пронзительный крик: русалочка корчилась от боли. Неужели она умирает? Неужели мудрые пожилые русалки ее не вылечат? Он стоял по плечи в воде и не замечал ни плещущих волн, ни стекающих по щекам соленых слез, смешавшихся с брызгами. За четыре года мальчик привязался к русалочке. Она стала для него подругой и проводником в удивительный и жуткий мир Океана. Рядом с ней Океан прятал свою враждебность и позволял полюбоваться своей завораживающей красотой. Майра давным-давно научила приятеля плавать: затащила упирающегося мальчишку в воду и толкнула в глубину, командуя: «Правая рука, левая, хвост!» На возражения, что хвоста нет и не было, тренерша снисходительно ответила: «Ничё, ноги тож сойдут!» Кажется, все это было волшебным сном, а теперь, наяву, подруга умирает у него на глазах…

Седые русалки хлопотали над Майрой, что-то приговаривая на своем языке ей и друг другу. Но бедняжка вновь завизжала, а вода вокруг нее окрасилась кровью. «Пожалуйста, не умирай, пожалуйста, не умирай», – бормотал Астим как заклинание сквозь колючий комок в горле. Майра вновь истошно завизжала, сползла со спины Визга и погрузилась в воду. Русалки нырнули следом.

Вода забурлила, и на поверхность показался маленький хвостик, а еще через миг русалки вытолкнули наверх крошечного русаленка. Он удивленно повертел рыжей головой, всхлипнул и запищал. Бледная, измученная Майра облокотилась на заботливо подставленную дельфинью спину и взяла малыша на руки. Мать и дитя внимательно посмотрели друг другу в глаза. Русалка просветлела лицом, хрипло захохотала, а кроха сморщился и сердито заверещал. Пожилые русалки смеялись и одобрительно хлопали ее по плечу. Неожиданно смех оборвался, Майра завизжала и опять нырнула, поручив своего крошку заботам верного Визга. Ее помощницы скрылись следом. Над водой вновь показался хвостик, а затем седые повитухи вынесли на воздух второго малыша.

Изумленный Астим не верил своим глазам: смеющаяся Майра держит на руках двух отчаянно визжащих рыжих хвостатых детишек, Визг радостно пляшет, и седые русалки, несмотря на почтенный возраст, ему не уступают. Майра встретилась глазами с Астимом и с хохотом прокричала:

–Два! Два мужика!

Теперь понятно, почему такое ликование: ведь в русалочьей стае очень мало самцов. Теперь стараниями Майры их будет на два больше. Русалки-повитухи хлопотали возле матери и новорожденных. Астим наблюдал за их ловкими, точными движениями: делают непонятно что, но явно правильно. Но вот они расступились, уступая дорогу молодой мамочке. Сияющая Майра с новорожденными на руках повертела головой по сторонам, словно выискивая кого-то, подплыла поближе к береговой кромке и нетерпеливо кивнула Астиму: мол, иди сюда скорее. Тот вошел в воду и, стараясь не вздрагивать от мокрых прикосновений Океана, поплыл к ней навстречу.

–Стой, – скомандовала Майра, и он завис почти по-русалочьи в вертикальном положении, слегка шевеля руками и ногами.

–Ты нас спас, – важно произнесла русалка, отчаянно шепелявя и присвистывая.

–Это Маврон, сын Маврона, – она приподняла малыша на правой руке, – он будет сильный воин, как его отец. А это Астим, сын Астима, – теперь она встряхнула мальчика слева, – он будет хитрый воин, как ты. На, держи! – и она сунула младенца растерявшемуся подростку.

Он подхватил малыша и чуть не выронил, такой тот был скользкий. Русаленок испуганно завизжал и замахал крошечными ручками и чешуйчатым хвостиком, и Астим попытался укачать его, как качают маленьких лемурийцев. Новорожденный перестал вырываться и мирно засвистел крошечными жабрами. Астим впервые видел русаленка. Он не был похож на новорожденных лемурийцев – красных, сморщенных, с непропорционально большой головой и крошечными ручками и ножками. Малыш был уменьшенной копией Майры: такой же белокожий, ярко-рыжий и зеленоглазый, вот только пухленький, мягкий и с круглым смешным животиком. Кроха уютно свернулся на руках новоявленного «отца» и зачмокал маленькими губками. Астим покосился на русалок. Судя по их торжественному виду, сейчас осуществлялся какой-то русалочий обряд.

–Все, дай, – мамочка довольно бесцеремонно выхватила свое сокровище. – Таперь он твой сын. Будешь старый – он тя накормит. Спасибо.

Майра попрощалась по-русалочьи – ударила по воде хвостом, но не так залихватски, как обычно, а осторожно, чтобы не испугать фонтаном брызг сыновей. Она широко раскинула руки ладонями кверху и заботливо подложила их под животики малышей, которые еще неуверенно держались на воде. Мощно загребая хвостом, она поплыла к подругам и дельфину. Верная нянька Визг ринулся к ней навстречу – помогать.

Уже выйдя на берег, Астим увидел, как перед удаляющейся группой русалок неожиданно вынырнул самец. Майра подплыла к нему и дала на руки новорожденного, совсем как несколько минут назад Астиму. «Наверное, это Маврон», – догадался мальчик. Рядом с рослым, широкоплечим Мавроном юная мать казалась совсем маленькой и хрупкой. Совершив обряд «признания отцовства», как его про себя назвал Астим, русалки направились в стаю.

Дождь закончился, солнце тщательно сушило неопрятные лужи. Мальчик разложил свою мокрую одежду на быстро нагревающихся камнях. Голова немного кружилась – слишком много событий для одного утра. Сначала приятели изловили Майру и мучили ее, а в это время русалки-воины прятались за валунами и готовились к бою. Затем он выдумал какую-то водянку, и сам чуть не поверил в собственную ложь, когда огромный живот русалки заходил ходуном. А потом он испугался, что его подруга умирает. И вдруг Майра, такая маленькая и тоненькая, на вид ровесница самого Астима и Вайды, родила двух забавных рыжих крошек. Один из которых теперь почему-то считается его сыном и носит его имя. В качестве отца Астим себя совсем не представлял. Маврон, такой огромный и могучий, как нельзя лучше подходил для этой роли. Он всегда сможет защитить и Майру, и близнецов. А когда малыши подрастут и выйдут из-под опеки женской части стаи, Маврон воспитает из них настоящих воинов. А от него, Астима, какая польза? Впрочем, если он и правда хитрый, как Майра сказала, то он сможет защитить их от опасностей, исходящих с суши. Значит, решено.

А еще Астим решил, что никому и никогда не расскажет о своих сегодняшних приключениях. Даже Вайде. Особенно Вайде. Что-то подсказывало ему, что ей эта история не очень понравится. Вернее, совсем не понравится.

Прошло две недели. Друзья по дворовым играм уже забыли страшную историю с больной и заразной русалкой. Взрослые так ничего об этом и не узнали – мальчишки испугались наказания и поклялись друг другу молчать. Только Астим помнил все события того дня в мельчайших подробностях. Каждый вечер он тайно приходил на берег Океана в надежде увидеть подругу и малышей. Дважды он встречал других русалок. Он приветствовал их по-русалочьи особым взмахом руки и задавал только один вопрос: «Майра?». Но они, как назло, плохо владели лемурийским языком. Увидев приветственный жест и заслышав имя товарки, русалки здоровались и переспрашивали: «Астим?». Получив утвердительный кивок, русалки выпрыгивали из воды, благодарственно сложив руки крест-накрест на жабрах. Видимо, вся стая была в курсе недавних событий. Но на его вопросы о том, где русалочка с сыновьями, его собеседницы непонимающе качали головами и добродушно бранились.

Вот и сегодня вечером Астим пришел на берег. Океан пытался доплеснуть воду до подножия вулкана, но у него не хватало сил. Серебристая в свете луны пена таяла на мокром песке. Тишину нарушал только мерный шелест волн. Астим уже собирался уходить, когда вдруг услышал знакомое:

–Эй, ты!

Не веря своим ушам от радости, он повернулся на хриплый голос: на волнах покачивалась Майра.

–Привет! Как я рад тебя видеть! Почему тебя так долго не было видно?

–Дети, – развела руками русалка.

–Как они? Выросли, наверное? Кстати, где они сейчас? С кем ты их оставила? Почему ты не взяла их с собой сюда?

Майра досадливо махнула рукой: замолчи, мол, хватит вопросов. Помогая себе жестами, ответила по порядку:

–Хорошо. Во какие. Там. Сестры и Визг. Дрыхнут.

–Ты возьмешь малышей с собой завтра? Очень хочется их увидеть. Пожалуйста!

–Низя, – отрезала русалка и добавила, подумав: -Давай ты к нам.

–Как это – к вам? В стаю? – оторопел Астим.

–Угу.

–Я бы рад, но ведь я лемуриец, мне, наверное, нельзя у вас появляться. Да и не доплыву я.

–Ты свой. Можно. Помогу. Завтра на рассвете. Все, пока. Детям жрать пора.

Майра повернулась спиной и лихо ударила хвостом по воде, обдав Астима с ног до головы прохладной соленой водой.

Мальчик всю ночь ворочался с боку на бок от волнения. Завтра он поплывет в открытый океан! Увидит русалочью стаю! Как интересно! Как страшно… Скорей бы рассвет!

ЛЕМУРИЕЦ В РУСАЛОЧЬЕЙ СТАЕ

Астим пришел на условленное место задолго до рассвета. Он смотрел на прозрачно-бирюзовые волны и зябко поеживался. Сколько времени он пробудет в их цепких лапах, прежде чем доберется до русалочьей Стаи? А вдруг он и вовсе не доплывет? «Не доплывешь, не доплывешь», – злобно прошипела волна и обдала его противными солеными брызгами. «Не бойся, не бойся», – умиротворяюще шепнула следующая. Прошла целая вечность, прежде чем он услышал знакомый голос. Майра приплыла не одна – рядом с ней приветливо улыбался широкой зубастой пастью Визг.

Астим спрятал одежду под валуном и с вымученной улыбкой зашагал к кромке воды. Правая рука, левая, хвост. Правая, левая, хвост. Нет хвоста? Что выросло, то выросло. Ноги тоже сгодятся. Так его учила плавать подружка-русалка. Вдруг что-то вытолкнуло его из воды. Теперь он сидел верхом на дельфине, а Майра заливисто хохотала – наверное, вид у Астима был очень испуганный.

–Но зачем? Я сам…, – промямлил он растерянно.

–Сам будешь ползти до завтра, – фыркнула русалка и скомандовала дельфину: «Вперед!».

Астим крепко сжимал коленями упитанные мокрые бока Визга. От пронзительного клича Майры ему заложило уши, от соленых брызг глаза сузились в щелочки, а от скорости захватило дух. А он-то самонадеянно полагал, что может плавать почти наравне с русалками! Деликатная подружка просто щадила его самолюбие и подстраивалась под его скорость перемещения в воде.

Океан казался бескрайним. Он простирался во все стороны и сливался с небом. Оказывается, солнце на рассвете выныривает из Океана и неспешно взбирается на небо, щедро раскрашивая розовым, золотым и красным и водную, и воздушную стихии. Облака пенятся на небесной глади, совсем как белые гребни волн. Птицы рассекают крыльями воздушные волны, и рыбы с не меньшим достоинством шевелят плавниками. Океан уже не казался врагом. По-прежнему опасный и загадочный, он постепенно приоткрывал свои прекрасные тайны.

Сколько они плывут? Полчаса, час, весь день? В этих безбрежных синих просторах время течет совсем по-другому. Видимо, прошло не больше часа, раз небо еще расцвечено розовыми и оранжевыми полосками. Русалка и дельфин сбавили скорость. Майра крикнула кому-то на языке русалок: «Свои!». В пяти метрах от них океан неожиданно взорвался, и из воды показались по пояс два воина-самца. Они приветствовали всех троих взмахом руки и чуть кивнули Астиму. Впереди слышались крики, смех, обрывки разговоров. Следующие сто метров шум все усиливался и, наконец, оглушил подростка. Невероятно, что так громко кричат всего-то десять самок и восемь детишек разных возрастов. Самые младшие, два смутно знакомых рыжих младенца, верещали громче всех. Блондинка с заколотыми рыбьим хребтом волосами укачивала их на руках. Красивая черноволосая русалка безрезультатно пыталась позабавить их звонко стучащей связкой ракушек. Но малыши завизжали еще оглушительнее, вырвались из рук светловолосой няньки и ринулись навстречу Майре. Та заспешила к своим крикунам, оставляя на голубой воде две странных белых дорожки. Она подхватила сердитых сыновей на руки, и те прижались к ней, громко чавкая. Астим догадался, что русалки кормят своих младенцев грудным молоком, совсем как лемурийки, и смущенно отвернулся.

Вскоре довольные малыши уснули на руках у своей мамы. Взрослые русалки ловко увели за собой старших детишек, предложив поплавать наперегонки с дельфинами. Благодаря этому маневру шумные русалята переместились на двести метров от мамы с младенцами. Теперь сладкому сну малышей ничто не мешало. Остались только Астим, блондинка с гребнем из рыбьего хребта и Визг. Астим удобно разлегся на надежной спине дельфина. Майра медленно плыла на спине, работая одним хвостом, так как обеими руками бережно поддерживала спящих крошек. Рядом с ней неожиданно вынырнул черноволосый воин. Астим сразу узнал Маврона, отца русалят. Он долго смотрел на близнецов с нежностью и гордостью, затем на языке жестов что-то спросил у Майры. Юная мать аккуратно передала сыновей на руки отца и жестами ответила ему. Ее ответ явно его порадовал – он просиял довольной улыбкой. Маврон еще немного подержал малышей, затем вернул их матери, снял с широкого запястья два каких-то браслета и очень осторожно надел их на шейки спящим сыновьям. После этого он еще что-то сообщил на языке жестов. Два последних жеста Астим знал: «Береги себя» и «Скоро увидимся».

Распрощавшись с Майрой, воин поплыл в сторону играющих с дельфинами русалят. Те приветствовали его дружным визгом. От шумной компании отделились маленькая девочка и мальчик постарше, оба черноволосые, и заспешили к Маврону. Он подхватил обоих на руки, покружил и подбросил в воздух. Отпустив детей обратно в воду, воин весело поговорил с малышами, подарил костяные игрушки. К ним присоединилась русалка-брюнетка. Кажется, это она помогала нянчить младенцев Майры. Она что-то спросила у Маврона и так его рассмешила, что он еще нескоро ей ответил. Наконец, воин обнял детей, потрепал по длинным волосам русалку и нырнул, обдав всех троих фонтаном брызг.

–Почему Маврон объяснялся с тобой с помощью жестов? – спросил заинтригованный Астим.

–Так дети спят, – удивилась его непонятливости русалка.

–Действительно, как же я сам не догадался, – смутился тот, – ведь на своем языке вы так громко разговариваете. Кстати, по-лемурийски ты говоришь гораздо тише. А что он спрашивал, если не секрет?

–Об детях. Глянь, чё дал, – она показала глазами на ожерелья сыновей.

–Это кость?

–Не-а. Зубы дракона. Это – вещь! – Майра закатила глаза и зацокала языком, давая понять, что бусы из зубов морского дракона – настоящее сокровище.

–А что это за дети, к которым он потом поплыл?

–Его.

–А та черноволосая русалка, что его насмешила?

–Тож его.

–Жена? – спросил Астим, вконец запутавшись.

–Чё? – возмутилась русалка. – У вас жены и мужья. У нас нет. Это его дочь. Она грит: «Пап, а меня на ручки? А мне игрушку?» Он грит: «Ты большая, тебе не играть, а рожать пора».

–А светловолосая?

–Няня. Ей Дед Вождь рожать запретил – слабая. И дети будут слабые. Пусть чужих нянчит.

Младенцы сладко сопели, Майра негромко рассказывала о своей стае. Мальчик совсем запутался, кто, кому и кем приходится. Он понял только, что Дед Вождь – отец тех седых русалок, что принимали у его подруги роды, дедушка всех взрослых русалок, прадед молодых русалок и Майры в том числе и прапрадед малышей. Дальше все было непонятно: если Дед Вождь был дедом Маврона, то не приходится ли Маврон ей родственником? Но за вопрос Майра изругала Астима такими словами, каких он не слышал даже от хулигана Гервина. Поостыв, русалка объяснила, что у них с Мавроном разные матери и отцы. И еще, они непохожи – он смуглый и черноволосый, она белокожая и рыжая. У них даже малыши знают, кто в стае кому и кем приходится: родители, дети, сестры и браться. От объяснений про двоюродное и троюродное родство она презрительно отмахнулась хвостом. Дедов она не помнит – говорят, были славными воинами; ее отец, рыжий Март, погиб в битве с морским драконом; брат у нее только один – рыжий Мар, он сейчас вместе с другими воинами охраняет границы, а Маврон ей никто! Просто отец ее детей.

Постепенно Астим вник в подробности русалочьего демографического кризиса. Стая небольшая, русалок-воинов в ней кратно меньше, чем самок. Дед Вождь лично контролирует проблему рождаемости. За свою долгую жизнь он понял, что от близкородственных браков рождается ущербное потомство. Поэтому каждый русаленок тщательно планируется. У будущих родителей должны быть разные отцы и матери, а еще они не могут быть похожи внешне. Только самым здоровым и сильным русалкам разрешается стать матерями. Остальные, как та блондинка, становятся няньками. Чтобы не запутаться в единоутробных и единокровных братьях и сестрах, Дед Вождь приказал: самка может рожать только от одного и того же самца, а самец может стать отцом детей троих самок. Русалки-самки в знак протеста отказывались называть себя женами, а самцов – мужьями, дрались с соперницами, демонстративно плавали на берег к лемурийцам, но ослушаться приказа не смели. Их с детства запугали рассказами об уродцах с двумя головами и двумя хвостами, которые могут родиться у нарушительниц запрета.

Русалки год кормят малышей грудным молоком, с полугода угощают их водорослями, а с года – рыбой и моллюсками. До двух лет русаленок ест и взрослую пищу, и материнское молоко, а затем полностью переходит на «общий стол». Кстати, в два года он уже может собирать водоросли и моллюсков, а при особом таланте – даже поймать рыбешку. До шести лет дети большую часть времени проводят в обществе мамы и многочисленных нянек – их на равных воспитывают все самки стаи. Самцы поочередно приплывают. Балуют и своих, и чужих деток, приносят им подарки, играют с ними. Они также занимаются их физическим воспитанием – учат быстро плавать, глубоко нырять и даже защищаться от нападения хищников. Дед Вождь больше не участвует в охране территории – все-таки сто лет, поэтому он всегда находится в стае, руководит взрослыми и учит уму-разуму малышей. Он рассказывает русалятам об Океане, его флоре и фауне, о стае, обо всем, что узнал за свои десять десятилетий.

В шесть лет девочки-русалочки остаются в стае, а мальчики отправляются к воинам. Теперь они тренируются вместе со взрослыми самцами, учатся борьбе, метанию дротиков и ножей. Их учат изготавливать оружие, выслеживать добычу и даже берут с собой на охоту. Но в случае нападения крупных хищников мальчиков немедленно отправляют в стаю: «защищать девчонок». В двенадцать лет русалки обоих полов считаются взрослыми и выполняют обязанности наравне со старшими. Тогда же они могут заводить потомство – но только с разрешения Деда Вождя.

Майра еще многое рассказала об укладе жизни русалок. У Астима голова пошла кругом от обилия новой информации. А потом в нем заговорил потомственный Кузнец:

–А из чего ваши воины делают оружие?

–Из рыбьих костей, конечно! А из чё ж еще?

–Майра, а если я принесу вам ножи и наконечники для копий из металла? Они прочнее кости!

–Не знаю даж… Надо Деда Вождя спросить.

Но тут один рыжий младенец сморщил носик, захрюкал, пискнул, пробуя голос, и истошно завопил. Секунду спустя закричал и его братец.

–Ага, жрать захотели! Вы мои сладкие! – засюсюкала Майра и принялась кормить малышей. Астим покраснел и отвел взгляд. Он повернулся лишь тогда, когда наевшиеся русалята синхронно срыгнули.

–Уши закрой, – скомандовала Майра и крикнула на своем языке: «Хина! Иди сюда!»

К ним быстро подплыла белокурая русалка-нянька. Майра поручила ей детишек и объяснила, что ей надо сплавать к Деду Вождю. Хина кивнула и заворковала с подопечными.

Майра и Астим поплыли к Деду Вождю. Русалка оставила лемурийца на почтительном расстоянии, а сама отправилась к прадеду. Но Астим и так услышал их разговор до последнего слова. Все-таки, как русалки громко кричат…

Майра изложила Деду предложение Астима, но Вождь сомневался, можно ли принять помощь от лемурийца. Русалка пылко доказывала, что Астим хороший, надежный и почти русалка, но без хвоста. Наконец, Дед Вождь объявил:

–Позови его сюда, я сам с ним поговорю.

–Астим!

Лемуриец не заставил себя долго ждать. Он подплыл так быстро, как только мог, приветствовал старика по всем правилам русалочьего этикета и старательно провизжал на русалочьем языке целую речь. Дед Вождь остался доволен и заговорил с ним вполне приветливо. Он лично поблагодарил Астима за спасение Майры и близнецов, затем подробно расспросил его о свойствах металлического оружия и, наконец, попросил принести его в стаю. Дед Вождь отправил правнучку нянчить детишек – мол, нечего тебе здесь больше делать, мужчины сами об оружии договорятся. Астим наивно спросил, сколько воинов в стае, и понял, что у русалок своя особая система счисления. Отчаявшись понять Деда Вождя, он догадался попросить перечислить имена всех самцов. Дед Вождь называл все имена, а Астим украдкой загибал пальцы. Выяснив, что в стае девять воинов и подрастают еще два, лемуриец осведомился, какой длины должен быть клинок ножа, а какой – рукоять. Оказалось, что и система мер у русалок специфическая. На этот раз Дед Вождь сообразил показать костяные нож и наконечник. Астим впервые за весь день пожалел, что находится в воде: ему нечем и не на чем было записать параметры и нарисовать чертеж. Видя страдания удрученного лемурийца, Дед Вождь усмехнулся в усы и порекомендовал русалочьи мнемонические методы: на правой руке маленькими царапинами отметить измерения ножа, а на левой – наконечника. Астим мужественно протянул старику правую руку и приготовился терпеть боль: сделал каменное лицо и остановил взгляд на синей океанической глади. Он очень удивился, услышав через несколько секунд:

–Теперь левую.

Астим протянул руку и недоверчиво покосился на правую ладонь: на ней краснели тонкие царапины, но боли он так и не почувствовал.

Дед Вождь отпустил его левую руку.

–Готово.

–Я изготовлю ножи и наконечники для стрел и передам их с Майрой, – с вежливым русалочьим полупоклоном пообещал Астим.

–Приплывай сам. Ты – гость Стаи, – величественно изрек дед Вождь и чуть прикрыл веки, показывая, что аудиенция закончена.

Астим пересказал изнемогающей от любопытства подруге разговор с Вождем и назначил следующую встречу. Затем он попрощался с Майрой и другими русалками. Они подняли такой визг, что разбудили спящих сыновей Майры. Пронзительные вопли младенцев прорвались сквозь многоголосый русалочий гам. Астим сел верхом на дельфина Визга и поплыл к берегу, на этот раз один – рыжая русалочка осталась кормить и утешать истошно кричащих близнецов.

И снова Океан и небо слились в бескрайнюю синюю гладь, время остановилось, и остался лишь стремительный полет в ореоле горьковато-соленых брызг.

Лишь на берегу, увидев свою длинную тень на песке и вдохнув вечерний воздух, приправленный дымом и ароматами цветов, юный лемуриец спохватился, что отсутствовал целый день. Родители наверняка ищут его и беспокоятся. Нужно срочно придумать правдоподобную историю в свое оправдание. А еще лучше сказать правду. Но не всю.

Родителей он встретил у городской стены. Обеспокоенные исчезновением сына, кузнец и его жена к вечеру отправились на поиски. А если бы Астим не нашелся, то родители подключили бы к спасательной операции родственников и соседей. Да что соседей, они бы и в Храм пошли, просить Жрецов о помощи! Вдруг оба замолчали и внимательно посмотрели на сына. Повисла напряженная пауза. Астим понял, что настал его черед объяснять. Он вздохнул, опустил голову, и тщательно подбирая слова, произнес:

–Простите меня, пожалуйста, что заставил вас волноваться. Я решил сделать металлический сплав, который не разрушается от воды. Извините, что надолго ушел из дома, не предупредив.

Родители строго отчитали невнимательного отпрыска, но в душе успокоились и даже обрадовались. Кажется, Астим растет достойным представителем своего клана. Сплав, которому не страшна вода! Похвальная идея для настоящего Кузнеца!

Астима не стали наказывать. Родители разрешили ему отлучаться для своих экспериментов, но только по вечерам. Утром он должен учиться, днем помогать отцу в кузнице и матери дома. Ну а с наступлением темноты обязан возвращаться домой – ночью необходимо спать, иначе не будет сил ни на учебу, ни на работу, ни на изобретения.

Отныне у Астима не было причин убегать из дома тайком. Каждый вечер он уходил на побережье и забывал обо всем на свете, кроме своих расчетов. Как и все кузнецы, он знал о свойствах металлов почти все. Найти необходимые для сплава компоненты для него не составляло труда – в его роду все были металлоискателями. Наконец, он пришел с исписанными листками и коробочками с рудой к отцу. Отец, стараясь выглядеть абсолютно спокойным и даже равнодушным, прочитал его записи, заглянул в коробочки и, наконец, разрешил ему пользоваться своей мастерской. Отец был счастлив, что сын в столь юном возрасте проявляет повышенный интерес к кузнечному делу, да еще и вполне успешно.

С замиранием сердца Астим вошел в отцовскую кузницу. Сегодня предстоит завершающий этап: высокотемпературное плавление. Он тихонько помолился Великому Огню и, не мешкая, приступил к работе… Но сплав не получился: мощности двух вулканических батарей оказалось недостаточно. Юный лемуриец разъярился:

–Гори оно все синим пламенем!

Мгновенно в печи полыхнул огонь, стало нестерпимо жарко – это Астим вновь зажег пламя взглядом. Мощности этого пламени хватило на плавку. Хвала Великому Огню! У русалок будет надежное оружие!

ЛЮБОВЬ И ДРУЖБА

На Лемурию спустились сумерки. В безмятежном теплом воздухе застыли ароматы цветов, теплой земли, вулканического дымка. В такой чудесный вечер совсем не сиделось дома. Вечер на улице встречали и жильцы Сектора Кузнецов приморского городка Морона. Лемурийцы небольшими группками спокойно беседовали на скамейках перед домами, рядом с ними играли дети, поодаль прогуливались парочки.

Астим, закончив домашние хлопоты, перешел через дорогу в смежный Сектор Гончаров, где жила Вайда. Вайда, как и полагалось уважающей себя девушке, специально опаздывала к назначенному часу. Но он привык к ее обязательным опозданиям и воспринимал их, как правила красивой и важной игры под названием Роман. Вот и она! Молодой лемуриец залюбовался ее красивым лицом, стройной фигурой, горделивой осанкой и независимым видом. Она делала вид, что не замечает Астима и даже не ожидает его увидеть. Но он не сердился на ее кокетство: пылающие румянцем щеки и почерневшие глаза выдавали ее настоящее отношение.

Астим и Вайда, ничем не отличаясь от других влюбленных, шли, держась за руки и негромко разговаривая. Астим поймал себя на мысли, что до сих пор удивляется поразительному единству с возлюбленной. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Порой Астиму казалось, что он читает мысли Вайды. Они синхронно шагали, дышали в унисон, одновременно начинали говорить и одновременно замолкали, уступая друг другу. Казалось, мир вокруг них исполнен красоты и гармонии, доброты и мудрости, любви и счастья. Идиллию нарушил резкий крик какого-то подростка:

–Астим, Астим – рыба-кит!

Дразнилку подхватили его приятели; нестройный хор ломких голосов тянул:

–Астим, Астим – рыба-кит!

Рыбу ест и с рыбой спит!

Подростки расхохотались, очень довольные собой. А вот Астиму и Вайде было не до смеха.

–Это правда? – голос девушки задрожал, на глазах заблестели слезы.

–Разве я рыба-кит? – попытался отшутиться Астим. – Я лемуриец, как и ты. А вот рыбу, честно говоря, ел. И до сих пор жив, как видишь.

–А остальное – тоже правда? У тебя действительно что-то было с этой русалкой? – Вайда остановилась и пытливо заглянула ему в глаза.

–Что ты! Майра мой друг. Я и не думал даже… Неужели ты поверишь в эти детские выдумки!

–Дети до такого не додумаются, – горько покачала головой девушка, – они повторяют за взрослыми. Как противно! О тебе ходят такие грязные слухи, что я рядом с тобой чувствую себя запачканной.

–Поверь мне, все это только сплетни! Поверь мне, во имя Огня! Я не сделал ничего плохого! – Астим повысил голос и клятвенно приложил ладонь к сердцу, но Вайдадосадливым жестом руки оборвала его речь.

–Не клянись попусту Великим Огнем! Говоришь, не сделал ничего плохого? Может, то, что ты сделал, хорошо? Кажется, у тебя свое, особое представление о том, что хорошо и плохо. Но у меня другое мнение. Оставь меня, я не хочу тебя видеть.

Вайда резко повернулась и быстро пошла к своему дому. Астим бросился было следом, но она брезгливо отмахнулась и повторила:

–Оставь меня! Не пачкай мое доброе имя своим присутствием!

Она почти вбежала в дом и еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью. Астим долго ждал ее у порога, надеясь, что она выйдет и даст ему возможность все объяснить. Но с той стороны двери повисла напряженная, враждебная тишина.

Поняв, что Вайда не собирается выходить, Астим побрел прочь от дома, печально ссутулившись и опустив голову. Оставляя за спиной стройные ряды огнеупорных домов, он напряженно обдумывал, что скажет Вайде завтра, тщательно подбирал точные слова, отсекал малейшую двусмысленность. Жилые дома сменились хозяйственными постройками, затем вечнозелеными деревьями. Незаметно для себя он оказался у городской стены. В столь поздний час ворота уже были заперты. Немного поколебавшись, Астим привычно перепрыгнул через высокую стену, не задев защитный купол, и направился к берегу Океана.

Океан пытался уцепиться за край суши, но его мокрые пальцы бессильно разжимались, и он неохотно отползал. Он повторял попытку вновь и вновь, и с упрямым гулом гнал волны к берегу. Вдалеке послышался охотничий клич морского дракона. Следом раздался пронзительный крик дельфина-сторожа. «Внимание!» – перевел Астим и облегченно вздохнул: значит, хищник далеко от русалочьей и дельфиньей стай. Он медленно подошел к кромке. Его окутал запах Океана – воды, йода, рыбы, водорослей. Прохладные брызги заставили вздрогнуть и зажмуриться.

–Эй, ты! – радостно окликнул его знакомый хриплый голос.

–Не «эй, ты», а «привет»! – с напускной строгостью поправил Астим Майру и подошел поближе к высунувшемуся из воды валуну, на котором она сидела.

–Эй, ты, привет! – русалка заклекотала веселым смехом. Она внимательно посмотрела ему в лицо и спросила, как обычно, глотая звуки:

–Чё такой? Чё сдеелось?

Астим хотел было ее поправить, но вместо этого вдруг признался:

–С Вайдой поссорился.

–Чё так?

–Про меня всякие сплетни распускают, что я и ты…, – Астим замялся, – Ну, ты понимаешь.

–Не-а, – наивно улыбнулась Майра

–Говорят, что я и ты… Мы с тобой… В общем, что мы любовники.

–А чё? – кокетливо протянула русалка и зазывно улыбнулась.

–Майра! – покраснел парень.

–Ну и не надо, – русалка обиженно надула губы, отвернулась, вытащила из волос гребень из рыбьего хребта и начала причесываться. Но любопытство взяло верх, и она покосилась в сторону Астима. – Ну и чё?

–А Вайда поверила в эти россказни и слушать меня не хочет.

–Дура, – пожала плечами русалка.

–Не говори о ней так. Мне, конечно, обидно, что она мне не верит, но ее можно понять. Я действительно провожу с тобой много времени, но потому, что ты мой лучший друг. Ты меня спасла от смерти, значит, мы на всю жизнь связаны. Ты научила меня плавать, нырять и говорить на вашем языке. Ты открыла мне Океан, удивительный и раньше неведомый для меня мир. Ты даже приводила меня в Стаю! Даже сына назвала в мою честь – Астим. Одним словом, ты много значишь для меня. Ты мой лучший друг. Почти сестра.

–Хе, брат, где твой хвост? – съязвила русалка.

–Майра, перестань шутить, я говорю серьезно. Я лемуриец, ты русалка, но я привязан к тебе, как к сестре. Я никогда не причиню тебе вреда и никому не позволю тебя обидеть. Я радуюсь, когда тебе хорошо, и огорчаюсь, когда тебе плохо. Я всегда готов помочь, когда тебе трудно. А еще я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою помощь и поддержку. Но зачем я это все это тебе говорю? Тебе наверняка все это знакомо, ведь у тебя есть брат.

–Угу.

–Тогда ты понимаешь, что значит братская любовь.

–Ты чё? Брата низя любить, а то уроды родятся, – искренне возмутилась Майра.

Астим вначале оторопел от неожиданности, но потом нашел, что сказать:

–На нашем языке «братская любовь» означает примерно то же, что и «дружба», а не то, что ты подумала. Словом, друг о подруге, как брат о сестре заботится, помогает, защищает, но не… кхм.. не любит, а то, как ты говоришь, уроды родятся. Понимаешь?

–Не-а.

–Ну, не понимаешь, и ладно. Просто знай, что на суше у тебя есть брат. Неродной. И без хвоста. Но всегда готовый помочь и защитить.

–Отхлынь, зануда – отмахнулась Майра, – Так чё Вайда?

–Вайда, как и ты, не понимает, что я отношусь к тебе, как к сестре. А еще она не понимает, что я люблю только ее и поэтому не могу ей изменить. Когда любишь кого-то всей душой, всем сердцем, то изменить невозможно! Ты хранишь верность, чтобы не причинить боль любимой. Ты со мной согласна? – он выдержал паузу, но вместо ответа услышал отчаянное хрюканье.

Майру душил неудержимый хохот. Ее тело сотрясалось от смеха, и многочисленные золотые украшения – подарки пылких лемурийцев – тоже дрожали и насмешливо звенели. Русалка хрипела и взвизгивала на все лады, стучала по валуну хвостом, отмахивалась от Астима руками и вертела лохматой головой. Наконец она успокоилась и вытерла выступившие слезы. Она пристально взглянула на покрасневшего от досады и смущения Астима, который наконец-то обратил внимание на ее золотые трофеи, и явно попытался их сосчитать. Майра фыркнула, провизжала что-то на языке русалок и разразилась новым взрывом смеха.

–Да, тебе не понять, что такое верность, – вздохнул Астим, так и не сосчитав блестящие кольца, браслеты и цепочки. – И все-таки, почему Вайда мне не верит?

–Дура, – отрезала Майра.

–Опять ты ругаешься! И откуда ты знаешь эти слова? Я тебя им не учил.

–Меня учил не только ты, – русалка брызнула в названого брата водой и снова рассмеялась.

Отсмеявшись, Майра задумалась. Потом внимательно посмотрела на Астима и тихо спросила:

–Значитца, друг?

–Значит, да.

–Значитца, брат без хвоста?

–Да.

–И все-все для мине?

–Да.

–Все-все?

–Да.

–Тады… Почесь мне спинку.

Русалка взвыла от хохота, очень довольная своей шуткой. Астим обиженно надулся. Майра умеет любую, даже самую возвышенную речь опошлить вульгарной остротой! А может, и не надо никаких выспренных речей? Ведь поступки гораздо важнее слов. А Майра своим поступками не раз доказывала свое истинное отношение к побратиму. И сам Астим не раз выручал названную сестру и ее близких.

Майра внимательно посмотрела на задумчиво притихшего Астима, посерьезнела и прошепелявила:

–Да лады, я усе поняла, тока не ной. Брат. Пока, брат, мне пора! Дети жрать хотят.

Русалка плеснула на прощание хвостом и исчезла в волнах Океана. Астим постоял еще немного на берегу и медленно побрел домой, обдумывая, что скажет Вайде. Нет, к чему слова? Каким поступком он сможет убедить возлюбленную в своей правоте, любви и верности? Вот Майра поняла, что такое дружба! Хорошо бы и Вайда поверила в его любовь…

Наконец, Астим принял решение – по его мнению, единственно верное. Он откроет Вайде огонь своего сердца и попросит ее принести священный обет перед жертвенником в Храме Великого Огня. Он добьется, чтобы ее и его родители перестали ворчать по поводу принадлежности молодых лемурийцев к разным кланам и благословили их Огнем домашнего очага. Он готов пожертвовать столь дорогими его сердцу ночными прогулками по побережью Океана. Он согласен даже сократить общение с Майрой и визиты в русалочью стаю. Лишь бы строгие и консервативные родители Вайды убедились в его благоразумии и благонадежности. А для начала он собственноручно изготовит для возлюбленной Огненное кольцо!

Астим не смог дождаться утра и пошел в мастерскую глубокой ночью. Золотой самородок, найденный благодаря врожденному дару металлоискателя, давно ждал своего часа в тайнике. Астим прочитал молитву Великому Огню, разжег огонь в горне взглядом и приступил к работе…

…С первыми лучами солнца Астим очнулся от короткого, тревожного сна. Он встал с пола мастерской и подошел к форме, в которой остывало Огненное кольцо. Готово! Он осторожно вынул кольцо из формы и приступил к гравировке. На внутренней стороне кольца стремительно появлялись мелкие письмена – имена Вайды и Астима, дата и магическая клятва Вечной любви и верности.

За несколько минут до полуденного разжигания Великого Огня в Храме Астим торопливо вышел из мастерской. Он помчался к дому Вайды так, словно оседлал крылатого дракона. Молодой лемуриец знал, что глубоко верующая Вайда в полдень обязательно выйдет из дома, чтобы увидеть вспышку Великого Огня над храмом.

Вайда возносила молитвы Великому Огню, когда из-за угла вылетел Астим. Он прочитал молитву вместе с возлюбленной, и, когда Великий Огонь скрылся внутри Храма, робко взял ее за руку.

–Вайда, клянусь тебе в вечной любви и верности. Искра к искре, огонь к огню, душа к душе. Прошу тебя соединить Огонь наших душ в Огне домашнего очага. Прими от меня это Огненное кольцо – я сделал его сам и добавил в золото каплю своей крови, чтобы всегда быть рядом с тобой. А чтобы ты никогда не сомневалась в моей любви и верности, я повторил свою клятву на кольце, рядом с нашими именами.

Вайда растерялась.

–Все так неожиданно… Я так рада… Мне так страшно…Ведь наши родители будут против, мы же из разных кланов.

–Я смогу убедить их. Если понадобится, я обращусь к Великому Жрецу.

–А если вдруг…

–А если кто-то или что-то помешает нам соединить наши судьбы, я дам обет безбрачия и уйду служить при Храме. Мне никто не нужен, кроме тебя.

–А твоя русалка?

–Майра мой друг. Названная сестра. Ты знаешь, что я обязан ей жизнью. Все мое сердце горит огнем любви к тебе, а для Майры есть лишь искорка братской привязанности. И если мне позволит Великий Огонь, я всегда буду любить тебя и всегда дружить с ней.

–Астим, я даже не знаю, что сказать.

–Просто скажи: «Да».

Вайда смятенно замолчала, закусила губы, сжала кулачки… Наконец, она решилась, подняла голову и, глядя в глаза Астиму, произнесла тихо и торжественно:

–Да, Астим. Я клянусь тебе в вечной любви и верности. Искра к искре, огонь к огню, душа к душе. Я согласна соединить Огонь наших душ в Огне домашнего очага. Я принимаю твое Огненное кольцо и да поможет нам Великий Огонь!

НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ

Астим привычно вышел к берегу ночного Океана. Только прохладные соленые брызги заставили на миг забыть о том, что угнетало все последние дни. Астим не мог игнорировать грозные знаки: торговцы и путешественники рассказывали, что по всей территории Лемурии отмечались землетрясения, участились извержения вулканов, леса горели и не успевали восстанавливаться, а побережья затапливались невиданно высокими волнами. Молодой лемуриец проанализировал все имеющиеся данные, произвел расчеты и пришел к неутешительным выводам: Подземный Огонь по неизвестным причинам многократно усилил свою деятельность. Скорее всего, это произошло из-за неумеренного потребления вулканической энергии лемурийцами. Из-за этого и происходят стихийные бедствия. Но это только начало. Землетрясения и извержения вулканов будут учащаться и усиливаться. Высокие волны, также спровоцированные подземными толчками, вновь и вновь будут обрушиваться на материк. Не исключено, что измученная стихией Лемурия даст трещины и расколется на части, поочередно заливаемые то раскаленной лавой, то водой.

Может, катастрофы не будет? Лемурия так же вечна, как этот Океан. Неужели ее способны уничтожить несколько сотен вулканов, энергию которых слишком жадно и неразумно использовала горстка лемурийцев? Разве мудрая и могучая природа не восстановит нарушенный баланс? И потом, лемурийцы с незапамятных времен поклоняются Великому Огню. Неужели Он же теперь и уничтожит их, забыв про тысячелетия покаянных молитв и хвалебных гимнов к Нему? Неужели не смилостивится к своим заблудшим чадам и не обронит в их сердца искру правильного решения? Не надо бояться: Великий Огонь мудрый и милосердный; он обязательно спасет Лемурию, надо лишь помолиться Ему всем миром и смиренно попросить его прощения и помощи. Но… вдруг мы настолько прогневили Его, что обычных молитв уже недостаточно, чтобы вымолить прощение?

–Эй, ты! – хриплый голос бесцеремонно нарушил его размышления.

–Привет, Майра! – Астим обрадовался возможности отвлечься от тяжелых дум. Но его радость исчезла, когда он заметил встревоженный взгляд и испуганно закушенную губу русалки.

–Гля, чё деется! – возбужденно затараторила Майра. – Вода! Вода горячая!

Астим присел на корточки и зачерпнул воду у берега. Действительна, она была намного теплее обычного.

–Рыбы дохнут! Драконы бесятся! Страшно! Надо уходить! Мы уходим!

Сердце Астима больно сжалось.

–Вы уплываете? Надолго?

–Навсегда. – Она помолчала и вдруг порывисто схватила парня за руку и затрясла, то ли оправдываясь, то ли убеждая: – Здесь быть низя, здесь страшно, мы все сдохнем, надо плыть туда, поплыли с нами!

–Майра, не бойся, это временные неприятности! Вот увидишь – все образуется, природный баланс восстановится! Вода в Океане станет прежней температуры, и в ней снова будет плавать много рыбы. Наверное, вам и правда лучше переждать это время вдали от побережья, а потом вы сможете вернуться. Я буду вас ждать, – он пытался говорить убедительно и весело, но голос предательски дрожал.

–Не-а! Дед Вождь грит, ежли вода горячая, то беда! Ежли вода горячая, то скоро огнь – прыг!-, а земля – бр-р-р, а потом – бух! Все, кто не уплыл, сдохнут!

От волнения Майра говорила гораздо хуже обычного, но зато помогала себе выразительной пантомимой. Астим невольно улыбнулся, глядя на то, как она стремительно выпрыгнула из воды, задрожала всем телом и с силой ударила по водной глади, поднимая фонтан брызг. Но его улыбка сразу же исчезла: он понял, что русалка пытается изобразить извержение вулкана, землетрясение и мощный взрыв.

Астим постарался скрыть охвативший его ужас. Сердце стучало так часто и громко, что он плохо слышал собственный голос:

–Когда вы уплываете?

–Как Рона родит. Дней через пять. Плыть далеко, с пузом не доплывет.

Астим вспомнил красивую брюнетку Рону, старшую дочь Маврона. Вдруг он спохватился:

–А как же малыш? Сам он долго плыть не сможет, и Рона одной рукой держать, а другой грести устанет.

Майра вздохнула и развела руками:

–А чё сдеешь? Подмогнем.

–Поможем… Только кто помогать будет? У тебя своих малышей двое, да еще старших четверо. У Виры, у Валы… Сколько у вас в стае маленьких, плохо плавающих русалят? Покажи столько же пальцев, – попросил он

Майра долго и напряженно думала. Потом подняла к глазам правый кулак и стала медленно разгибать согнутые пальцы, старательно бормоча имена малышей:

–Мав, Рон, Ур, Кима, Лама, Варана, Гила, Нола, Фира… Во! – она старательно растопырила пальцы обеих рук, а один оставила согнутым.

–Девять. И десятый разогни – ты будущего ребенка Роны не посчитала.

–Ух ты, скока! – протянула удивленная Майра.

–И всех надо держать на руках. А детей постарше, но еще плохо плавающих, сколько? Покажи… – продолжал расспрашивать Астим.

–Отхлынь. Пальцев мало, – отмахнулась русалка.

–А они как поплывут?

–С ими проще. Можно мужикам на спину. Можно за дельфинов подержаться.

–Ну хорошо, за них можно не беспокоиться. А с малышами надо что-то придумать, – не унимался лемуриец. – А может, я принесу большие корзины? Они на воде держатся, я проверял. Русалята в них поплывут.

–Ты чё? Низя без воды. Жабры высохнут, – вздохнула Майра.

–А если в корзины воды налить…то они ко дну пойдут, – сообразил Астим.

–Отхлынь. Ничё не сдеешь, – и добавила дрогнувшим голосом: – Знать, кто-то сдохнет.

Оба удрученно замолчали, понуро опустив головы. Астим вспоминал младенцев-русалят, их пухлые щечки, круглые животики, складочки на мягких ручках, маленькие хвостики. Неужели кто-то из них не доплывет? Идея сверкнула яркой искрой:

–Майра, а если сплести сеть, как для ловли рыбы, только больше и прочнее, чтобы русаленка выдержала? Привязать ее двум русалкам поперек туловища, а малыш между ними в сети поплывет.

–Ага! Так и сдеем! – обрадовалась русалка. Она даже выпрыгнула из воды, перекувыркнулась через голову и шлепнулась обратно, облив друга с головы до ног. Потом притихла, внимательно посмотрела Астиму в глаза – Слышь, плыви с нами, а не то сдохнешь.

–Спасибо за заботу, но ведь я не русалка. Я лемуриец, а лемурийцы не живут в воде.

–Зачем в воде? Дед Вождь грит, есть другие земли. Там – она неопределенно махнула рукой – есть маленькие острова, а есть большие, как ваша Лемурия. Поплыли, а? В эту, как ее… Ат-лан-ти-ду!

–Но ведь здесь мои родители, невеста, дом, работа, храм…– растерялся Астим.

–А там – жизнь, – как отрезала Майра. – Тут все сдохнут. Уж Дед Вождь знает. Возьми их с собой.

–Что ты, они меня даже слушать не будут. Лемурийцы боятся воды. Один я не боюсь. Да и я неважно плаваю, до другого материка не доплыву. Туда ведь далеко плыть?

–Дед Вождь грил, во скока! – русалка показала старательно растопыренную пятерню.

–Значит, пять дней, – привычно перевел Астим. – Нет, я не доплыву, а они и подавно.

–А эти, корзины? А сети? Нам-то придумал! – напомнила русалка.

–Предположим… А что есть и пить все это время? – спросил Астим, мысленно уже проектируя судно, способное плыть по воде с несколькими лемурийцами на борту.

–Отхлынь и не булькай, – с досадой поморщилась Майра. – Ты ж умный – придумай. А я – в стаю, сети плести.

Она стремительно развернулась и поплыла вглубь Океана, ударив на прощание хвостом по воде.

Астим рассеянно махнул ей левой рукой, а правой уже писал на песке формулы и чертил схемы. Перед его глазами встало видение: огромное непонятное сооружение, которое может держаться на воде и плыть, используя силу воды, ветра и солнца. Если все правильно рассчитать, то сооружение выдержит пассажиров-лемурийцев, а также запас еды и пресной воды…

Невыносимая боль в затекших ногах вернула Астима к реальности. Он просидел на корточках не меньше трех часов. Но теперь схема плавучего транспорта была полностью готова. Для его изготовления требовались древесина и металл, ткань, водонепроницаемое покрытие, а еще много сил и времени. Астим решил обратиться за помощью к отцу и родным из Клана Кузнецов…

…Астим обессилено сел на песок. Он чувствовал себя невероятно уставшим и слабым. Двое суток напряженного труда, прерываемого лишь краткими минутами беспокойного сна. И за все это время – три куска хлеба и бутылка воды. Астим открыл в себе новый дар – способность к телекинезу. Благодаря ему он мог быстро добывать материалы, доставлять их к месту строительства и собирать воедино, не замечая их огромных размеров и большого веса. Удивительно – ведь телекинезом владеют только Жрецы Каменщики. Кажется, у отца в роду были Каменщики, но он никогда не обсуждал эту тему. Но удивляться было некогда – надо было проверить свое творение в действии. На волнах Океана гордо покачивалось грандиозное сооружение, способное удерживать на плаву не только свой массивный корпус, но и не меньше пятидесяти пассажиров с грузом.

–Я назову тебя «Атлант» – ведь ты приведешь нас в Атлантиду. Ты спасешь лемурийцев от гибели в огне ради новой жизни на новой земле! – торжественно изрек Астим.

Забыв про усталость, молодой лемуриец вскочил на ноги и взошел на борт «Атланта». Свежий ветер наполнил натянутые полотна из прочной, но легкой ткани с огнеупорным покрытием. Руль, повинуясь своему создателю, повернулся. «Атлант» вздрогнул и поплыл по прозрачной синей воде. Плывет! Плывет и послушно поворачивает свое огромное тело по требованию Астима. Счастье наполнило душу Астима до краев и, радостно бурля, брызнуло во все стороны вместе с его криком:

–Плыве-е-ет!

Астим доплыл на борту «Атланта» до небольшого островка, на котором бывал во время путешествий с Майрой. Он спустил паруса, крепко привязал канат к кольцу на носу «Атланта», а второй его конец несколько раз обмотал вокруг ствола могучего дерева на берегу. Что-то подсказывало Астиму, что корабль пока надо спрятать здесь. Недоброе предчувствие омрачало его радость. Он подозревал, что лемурийцы воспримут скептически его предложение плыть на «Атланте» от гибели в огне. Он спрыгнул на берег, намереваясь добираться до материка вплавь. Но неожиданно ноги Астима подогнулись, и он грузно шлепнулся на песок. Измученное тяжелой работой, голодом, жаждой и бессонницей тело отказывалось служить. Лемуриец рассмеялся, поднялся с песка и побрел к ручейку с пресной водой. Напившись чистой ледяной воды, он сорвал несколько плодов с деревьев. Последний кусочек он дожевывал, борясь со сном. Один час, только один час, иначе не доплыть…

Через час Астим проснулся бодрым и полным сил. Еще раз проверив узлы, сдерживающие «Атланта», он с разбегу прыгнул в Океан. Энергия бурлила в каждой клеточке его тела, заставляя грести быстрее обычного. В голове мелькали обрывки мыслей, одна радостнее другой. Пока что «Атлант» оправдывает надежды своего конструктора и строителя… На его борт могут взойти не менее пятидесяти лемурийцев… Можно загрузить небольшой запас пресной воды и провизии, чтобы эти пятьдесят лемурийцев пусть впроголодь, но выдержали пять дней путешествия. Если Астим в одиночку собрал «Атлант» за двое суток, то сообща лемурийцы построят столько кораблей, сколько понадобится для спасения всего населения. Но осталось только три дня… Надо спешить! Скорее бежать в Храм Огня и просить аудиенции у Жрецов!

Рассекая волны сильными движениями рук и ног, Астим мысленно обращался к жрецам, готовя лаконичную и убедительную речь. Надо убедить жрецов покинуть гибнущий материк. Тогда жрецы обратятся к лемурийцам и призовут их преодолеть извечный страх перед водой, взойти на надежные корабли и совершить это первое в истории Лемурии путешествие. И тогда лемурийцы начнут новую жизнь в Новой Лемурии, зажгут благодарственный костер в новом Храме Великого Огня. Каменщики напишут на стенах столицы, Нового Лема, всю историю Лемурии и добавят в нее новую страницу. Новую страницу, посвященную переселению – Большому пути. Да! Если убедить жрецов в безопасности этого путешествия, то лемурийцы спасутся о страшной гибели. Мать, отец, Вайда, друзья, соседи – все они будут жить и радоваться жизни.

Привычно оглядевшись и убедившись в безлюдности побережья, Астим вышел из воды. Досадуя на предрассудки своих собратьев, лемуриец разжег взглядом небольшой костер и высушил возле него свою одежду. Теперь он мог дойти до Храма Огня, не привлекая к себе внимания водобоязненных горожан. Астим сдвинул взглядом массивную каменную глыбу и вынул из-под нее чертежи «Атланта». Вперед! Астим горячо взмолился Великому Огню и попросил его ниспослать ему пыл оратора.

Астим спешно шагал по идеально ровным улицам Морона, любуясь аккуратным домами, красиво подстриженными деревьями и кустарниками и пестрыми цветами. Проходя мимо одного дома, он мысленно пообещал: «Отец, мать, я все сделаю, чтобы спасти вас от смерти!» Обернувшись на дом Вайды, он добавил: «И тебя, любимая, я увезу с гибнущей Лемурии!»

Молодой лемуриец быстро миновал дома Подмастерьев, дом Мастера и благоговейно замер перед Храмом Великого Огня. Астим горячо помолился, чувствуя, как отчаянно колотится его сердце в такт словам. Пора! Он решительно двинулся к дверям Храма.

ВЕЛИКИЙ ЖРЕЦ

Астим влетел в Храм Огня, словно на крыльях дракона. Он почтительно поклонился Жрецам и попросил пропустить его к Великому Жрецу по срочному и важному делу. Жрецы недоуменно переглянулись.

–Сын мой, быть может, я могу помочь тебе? – обратился к Астиму Жрец Гончар. – Волею Великого Огня я свободен в течение получаса, а Великий Жрец всегда занят чрезвычайно важными делами.

–Благодарю, тебя, Жрец Гончар, но мне необходимо говорить с Великим Жрецом. Клянусь Великим Огнем, нельзя терять ни минуты! – пылко воскликнул Астим.

Жрецы вновь переглянулись. Астим услышал их мысленные переговоры: «Быть может, пустить его? Я не чувствую зла в его душе. – Я сомневаюсь. Может, попросить его прийти попозже? – Он клялся Великим Огнем в Храме! Такую клятву невозможно нарушить! Пусть идет».

–Клянусь Великим Огнем, мне необходимо говорить с Великим Жрецом, – повторил Астим.

–Пойдем, сын мой, я провожу тебя. Постарайся быть кратким, не отнимай у Великого Жреца много времени, – сказал наконец Жрец Каменщик.

Астим шагал следом за Жрецом Каменщиком, чувствуя, как его сердце стучит все быстрее, а кровь закипает в жилах. Тяжелая деревянная дверь с резными узорами бесшумно отворилась, и Астим склонился в земном поклоне Великому Жрецу.

–Да не погаснет огонь твоей души, сын мой. Что привело тебя ко мне? – мягко спросил Великий Жрец.

–Приветствую тебя, Великий Жрец. Меня привело к тебе неотложное, жизненно важное дело. Я достоверно знаю, что всей Лемурии грозит гибель, но знаю путь спасения. Прошу тебя выслушать меня…

Лемуриец рассказал Великому Жрецу об опасности, нависшей над Лемурией, об иных землях, показал чертежи Атланта… Великий Жрец слушал его молча, но Астим слышал его мысли. Удивление сменилось недоверием, затем возмущением, и наконец, гневом.

–Опомнись, сын мой! То, что ты говоришь, ужасно! Или ты тяжело болен или ты преступник! Нет тяжелее преступления, чем огнеотступничество! В любом случае, тебя нужно изолировать от общества – ты опасен для других лемурийцев. Жрец Каменщик! Отведи огнеотступника и запри его. Мне нужно время, чтобы принять решение.

–Идем, – властно изрек Жрец Каменщик и вывел Астима из зала. Лемурийца обуяла паника. Арест? Изоляция? Время для принятия решения? Но до катастрофы остается всего три дня! Надо действовать незамедлительно! Астим вырвался из рук Жреца Каменщика и помчался по коридору. Он еле успел остановиться перед рухнувшей каменной колонной.

–Второй раз колонна упадет на тебя, – предупредил Жрец Каменщик, – и в камере изволь вести себя спокойно. Я сам буду охранять тебя столько, сколько понадобится.

Астим был вынужден покориться. Он позволил запереть себя в какой-то тесной каморке, явно подсобном помещении. Лемуриец заставил себя успокоиться и ждать: быть может, Великий Жрец одумается и поверит ему. Он сел на холодный каменный пол. Его окружила липкая темнота. Время завязло в этой кромешной темноте и остановилось…

–На выход! – скомандовал жрец Каменщик, охранявший тюремную камеру. Астим стремительно поднялся на ноги и почти подбежал к двери.

–Стой! Не так быстро. – Жрец пропустил Астима, не сводя с него глаз. – Иди передо мной, чтобы я тебя видел. И не вздумай убегать. А то колонной придавлю, – пригрозил он не очень убедительно.

Астима невероятно раздражала неизвестность. В его голове роились сотни вопросов. Кроме того, после долгих часов заключения ему нестерпимо хотелось поговорить. Он чувствовал, что жрец тоже взволнован, но чем? Может, попробовать заговорить с ним?

–Уважаемый жрец Каменщик, скажи, пожалуйста, куда ты меня ведешь?

–Узнаешь, – отрезал жрец.

–А зачем меня позвали? – не отставал Астим.

–Узнаешь. Неужели Великий жрец докладывать будет! – Каменщик презрительно фыркнул.

–Меня позвал сам Великий жрец? – изумился Астим.

–Тебя позвал сам Великий жрец Лемурийский! Он только что прибыл из Лема. Это же без малого шесть часов полета! Он вылетел сразу после того, как возжег Великий огонь в Храме. – Жрец почтительно помолчал. – Он вылетел на птеродактиле вместе с жрецом Пастухом Лемурийским. Они пролетели над шестью городами, и в каждом из них они меняли птеродактилей. Представляешь, сколько сил жрец Пастух потратил на то, чтобы держать в узде этих зубастых тварей? А какому риску подвергался Великий Жрец? И все это ради тебя, мятежника. А рано утром он полетит обратно, чтобы успеть к полуденному возжиганию Великого огня.

Жрец Каменщик разговорился. Сам Великий жрец Лемурийский почтил своим пребыванием Морон! Обычно Великий жрец Лемурийский прибывает лишь в новый, только что отстроенный город на церемонию открытия городских ворот и первое возжигание Огня в Храме. Но он счел нужным лично выслушать мятежника и огнеотступника Астима – о какой надвигающейся экологической катастрофе он ведет речь? Почему призывает добропорядочных лемурийцев загасить бессмертный огонь своих душ в воде, якобы во имя спасения жизни?

Но вот длинный коридор закончился. Жрец Каменщик оборвал свою речь на полуслове, напустил на себя суровый и величественный вид и открыл дверь.

–Огнеотступник Астим! – торжественно провозгласил он, впуская мятежника в Зал заседаний жрецов.

Астим вошел в Зал. Он ожидал увидеть ярко освещенное помещение, услышать гул голосов жрецов, приготовился к показательному суду. Но в зале царил полумрак. Единственный канделябр с тремя свечами освещал спокойно сидящего лемурийца. Незнакомец выглядел усталым: осунувшееся лицо, запавшие глаза, ссутуленные плечи. Большие, красивые кисти рук неподвижно застыли на коленях. Только увидев на правой руке шесть пальцев, Астим догадался, кто перед ним и почтительно поклонился.

–Здравствуй, Астим. Пусть не гаснет огонь твоей души, – негромкий голос верховного жреца завораживал бархатным тембром, мелодичностью интонаций и какой-то скрытой силой. Великий Жрец Лемурийский внимательно посмотрел на Астима. Тому показалось, что жрец видит его насквозь.

–Говори, Астим, я выслушаю тебя, – спокойно и мягко произнес жрец, но Астим невольно поежился, явственно ощутив холодный металл приказа, не терпящего возражений.

Астим, стараясь говорить спокойно, лаконично и аргументировано, поведал верховному жрецу все, что знал о надвигающейся катастрофе. Он подкрепил свой рассказ расчетами: предполагаемая дата тотального извержения вулканов, площадь залитых лавой, засыпанных пеплом и охваченных пожаром территорий, сила подземных толчков, приблизительная схема раскола материка и высота волны, которая накроет все, что останется от Лемурии. Жрец молчал. Астим расхрабрился и изложил свой план спасения лемурийцев: строительство водного транспорта, оснащение его всем необходимым для длительного путешествия, всеобщая эвакуация и главное – союз с русалками. Ибо только русалки знают, как доплыть до другого материка, который они называют Атлантидой.

–Ты действительно веришь в то, о чем говоришь, – задумчиво изрек верховный жрец. – Твои расчеты свидетельствуют о твоем большом уме и высоком профессионализме, твое желание спасти свой народ говорит о пылком сердце. Но твое неверие безгранично. Как можно бояться Огня и искать спасения в воде? Зачем продлевать жизнь ценой загубленной души? Ведь ты предлагаешь предать все, что нам свято: покинуть Лемурию, добровольно войти в Океан, погасить бессмертный огонь наших душ… А сотрудничество с русалками, этими водными демонами – просто безумие! Твой разум помутился, твой дух в смятении, ты тяжело болен, Астим. И мне невыносимо больно осознавать, что этот недуг постиг прирожденного пирогена, которому суждено было стать моим преемником – Великим Жрецом Лемурийским!

Потрясенный Астим неловко попытался спрятать свою правую шестипалую руку за спину. Верховный жрец заметил этот неуклюжий маневр, и легкая улыбка чуть тронула уголки его губ.

–Зачем прятать руку, Астим, если я вижу твою душу? В Лемурии немало шестипалых юношей, но пирогенами они станут только после обряда Инициации. Ты первый природный пироген со времен первого верховного жреца Агни – и ты же первый огнеотступник. Я слышу и вижу твои мысли, Астим – или ты забыл, что все жрецы телепаты? Но лучше бы я не был им и не узнал, что лемуриец, рожденный стать моим преемником, водит дружбу с русалками и плавает по Океану, как рыба!

Астим почувствовал себя слабым и беззащитным. Но постепенно его охватил гнев: почему верховный жрец бесцеремонно подслушивает его мысли, копается в его памяти? Раз он не верит ему, то пусть не пронизывает насквозь душу своим всевидящим взглядом! И Астим представил мерно колышущийся Океан, заслонивший его от верховного жреца. Астим плыл, неторопливо рассекая водную гладь, а где-то далеко на берегу едва заметной точкой остался жрец.

На усталом лице жреца Великого Жреца быстро сменяли друг друга недоумение, удивление и, наконец, восхищение.

–Астим, ты умеешь блокироваться от телепатии! Мы, жрецы, получаем этот дар лишь в обряде Инициации, а ты наделен им от природы! Как щедро ты одарен Великим огнем! – по его лицу пробежала тень. – И как легкомысленно ты распорядился своими феноменальными способностями…

Великий Жрец порывисто подался вперед и ажитированно заговорил:

–Астим, твой рассудок помрачен тяжким недугом, но я могу излечить тебя. Тебе лишь нужно во всем довериться мне и принять мое содействие. Поверь мне, не будет никакой катастрофы. Мы пришли в этот мир из Огня. И сейчас предвещаемый тобою огонь всех вулканов Лемурии не причинит нам никакого вреда. Даже если пламя пожаров охватит наши города и уничтожит наши тела, то наши огненные души не погибнут, а будут ликовать, встречая новую эру. Мы обретем новые знания, новые способности и начнем новую жизнь на более высоком уровне. Не надо бояться смерти, надо радостно ждать возрождения! Нашему поколению выпало счастье – стать свидетелями Возвращения Великого Огня. Теперь ты понимаешь, как глубоко заблуждался, помышляя о бегстве в Океан и склоняя к этому добропорядочных лемурийцев? Оставь свои страхи, воспрянь и встречай это великое событие плечом к плечу со мной – Астим, прирожденный пироген! Отрекись от своих преступных идей и посвяти себя служению Великому Огню, Лемурии и лемурийцам! Ибо тебе на роду написано стать моим преемником!

Жрец увлекался и говорил все громче и громче. Его последние слова были подобны раскатам грома. Они заполнили до отказа просторное помещение, гулко раскатились по всем углам и еще нескоро растаяли под высоким потолком.

Настал черед Астима высказаться. Говорить ему было физически трудно и больно. Первые отрывистые фразы показались ему тяжелыми каменными глыбами. Но они задали импульс другим словам, пока, наконец, речь Астима не уподобилась неудержимому горному обвалу.

–Это ты безумен, Мартан. Не вздрагивай при звуках своего имени, нареченного при рождении. Мне известно и оно, и твои настоящие мысли. Великий огонь наградил меня и врожденной телепатией. Ты понимаешь, что катастрофа будет, и Лемурия сгинет, уничтоженная тотальными извержениями вулканов, землетрясениями и цунами. Ты считаешь, что наши бессмертные души спасутся в пламени? Что же ты забываешь, что после землетрясений высокая океаническая волна полностью затопит обломки материка! Ты призываешь лемурийцев не бояться огня, но умалчиваешь, что вслед за ним придет вода! Да-да, та самая вода, которая якобы гасит бессмертный огонь лемурийских душ! Все, кто останется на Лемурии, погибнут, независимо от глубины веры в Великий огонь и в твою правоту. Мартан, ты прекрасно знаешь, что обрекаешь весь свой народ, всю лемурийскую цивилизацию на смерть. И ты упиваешься своей безграничной властью над лемурийцами! Опомнись, Мартан! Не для этого тебя избрали Верховным жрецом! Твой священный долг – спасти всех вверенных твоим заботам. Расскажи им правду, Мартан, во имя Огня! Умоляю тебя, раскрой истину, которая давно известна тебе. Признай, что вода не опасна для лемурийца, что она не гасит бессмертный огонь души, что это лишь изжившие себя предрассудки. Я помогу тебе убедить народ – ведь я сотни и тысячи раз погружался в воду, но остался лемурийцем, пирогеном и телепатом!

Верховный жрец неотрывно смотрел на Астима. На его изможденном лице застыло жалостное выражение. В его заблокированном от телепатии сознании замерла картинка остывшего пепелища.

–Несчастный, заблудший, сумасшедший Астим, – произнес он мягко, почти нежно. – Прости меня, если сможешь. Я не могу допустить, чтобы лемурийцы слышали твои крамольные речи и верили твоим безумным лжепророчествам. Я не смогу изолировать тебя от народа – ведь ты испепелишь взглядом любые застенки. Придется казнить тебя, Астим. На рассвете тебя предадут смерти в Океане. В твоем любимом Океане. И весь Морон соберется посмотреть, как губительна вода даже для того, кто превозносил ее. А после твоей казни я вылечу обратно в Лем и обращусь ко всем его жителям с радостной вестью о Возвращении Великого огня. И во всех Храмах Лемурии Жрецы Великий Жрецы провозгласят мое обращение. И Лемурия достойно встретит то, что ей назначено судьбой.

Жрец встал и величественно прошествовал к выходу. У двери он остановился и, не оборачиваясь, тихо добавил:

–Если в этом помещении вдруг вспыхнет пожар, и тебе удастся скрыться, то придется казнить вместо тебя твоих родителей. Они плохо воспитали сына. И твою невесту Вайду вместе с ними. Влюбиться в преступника – тоже преступление. До рассвета, Астим.

Великий Жрец вышел. В дверях показался Жрец Каменщик:

–Приговоренный к смертной казни огнеотступник Астим, на выход! Возвращайся в свою камеру.

Астим последовал за ним. Он утратил ощущение реальности. Ему казалось, что он спит и видит кошмарный сон. Надо только сделать над собой усилие, проснуться, открыть глаза, – и морок рассеется. Но нет, все происходит наяву: впереди спина тяжело ступающего Жреца Каменщика, позади жизнь. Завтра на рассвете… Если он сбежит, то его родителей и Вайду казнят вместо него… Возможно ли успеть найти их и увести в безопасное место быстрее, чем за ними явятся посланцы Великого Жреца? НЕТ. Ведь мысль Великого Жреца летит гораздо скорее самого легкокрылого дракона. Кто же теперь защитит их от надвигающейся катастрофы?

Астим не заметил, как его привели в камеру, как захлопнули дверь, как промелькнула ночь… Он лихорадочно придумывал один план спасения близких за другим и понимал тщетность каждого из них. Его раздумья прервал голос Жреца Каменщика:

–Приговоренный к смертной казни огнеотступник Астим, на выход! – Голос чуть дрогнул: -Пора, скоро рассвет…

КАЗНЬ

Астим вышел из камеры следом за Жрецом Каменщиком. К ним присоединились все Жрецы Морона. Процессия в полном молчании двинулась к выходу из Храма Огня, освещая себе дорогу факелами.

У двери Храма Жрецы почтительно остановились и поклонились Великому Жрецу Лемурийскому и сопровождавшему его Жрецу Пастуху Лемурийскому. Лучи рассветного солнца ослепили глаза Астима, уже привыкшего к непроницаемому мраку камеры. Астим, окруженный жрецами, смиренно следовал к месту своей казни, но в его душе бушевало пламя. Он продолжал искать пути спасения для себя и своих близких. Если сам Великий Жрец Лемурийский, воплощенная добродетель, отправляет его на смерть за правду… Если Сам Великий Жрец угрожает расправой над его семьей в случае попытки бегства… Родителям и Вайде угрожает опасность: им не избежать репрессий со стороны Мартана, позволившему жажде власти и гордыне захватить свой дух, разум и огонь своего сердца.

К процессии присоединялись все новые участники: лемурийцы целыми группами подходили к жрецам и первому огнеотступнику, влекомому на казнь. И когда только жрецы успели объявить народу о суде, приговоре и казни? Не может быть! Астим увидел в толпе заплаканную мать, поседевшего отца и бледную, как русалка, Вайду. Астим собрал все силы и мысленно закричал: «Бегите! Спасайтесь! Спрячьтесь в укромном месте, где вас никто не найдет! Не думайте обо мне – я спасусь, ведь я невиновен!» Но мать и Вайда только заплакали, а отец сжал кулаки и покачал побелевшей за одну ночь головой.

Огнеотступника привели на берег Океана. Астим хорошо знал это место. На этом участке во время отлива Океан надолго обнажал дно, а во время прилива заливал его высокой, в рост лемурийца, волной. Лемурийцы остановились на безопасном расстоянии от воды, опасливо косясь на пенистые волны и искрящиеся в лучах рассветного солнца брызги. Великий Жрец выступил вперед. Он заговорил; голос его звучал тихо, но каждое слово впечатывалось в сознание слушателей.

–Чада мои, лемурийцы, несущие в своих сердцах частицу Великого Огня! Мы собрались здесь в скорбный час. Вот перед вами несчастный, по доброй воле загасивший Великий Огонь в своем сердце. Он уже не лемуриец – от него осталась лишь телесная оболочка. Мучаясь от холода погасшего сердца, он решил погубить и других. Запугивая лемурийцев россказнями о грядущей катастрофе и гибели нашей прекрасной, благословенной Лемурии, он призывал их покидать Отечество! Искать другие земли!! Плыть к этим мифическим землям по Океану!!! Вступить в союз с русалками!!!!

Голос Великого Жреца разросся и уподобился грохоту извергающегося вулкана. Мартан выдержал паузу, позволив аудитории испустить вскрик ужаса. Он неожиданно тихо продолжил:

–Чада мои! Я скорблю вместе с вами! Мы не можем спасти этого несчастного! Мы ничем не можем облегчить его страдания, тоску безумного мозга, холод остывшего сердца! Но мы можем их прекратить.

Великий Жрец подошел к приговоренному. Пока он с состраданием смотрел на него, толпа застыла и перестала дышать. Наконец он прошелестел:

–Астим! Если ты слышишь меня, то знай: твои мучения скоро прекратятся. Нет ни яда, ни оружия, подходящих для этого. Мы отдадим все, что от тебя осталось, Океану.

Толпа захлебнулась в беззвучном вопле. Мать Астима без чувств упала на руки отцу. Астим на мгновение представил себя ныряющим в воды Океана и плывущим по теплым волнам. Но Великому Жрецу хватило этого краткого мига, чтобы прочесть мысли приговоренного. Мартан чуть побледнел и тихо, зловеще произнес:

–Астим, нам очень больно и страшно, нам гораздо хуже, чем тебе. Мы не хотим отдать твою телесную оболочку на поругание водным чудовищам. Поэтому мы закопаем тебя в песок во время отлива.

Лемурийцы взволнованно зашептались, несколько женщин зарыдали. Астим не мог поверить в реальность происходящего. Неужели это конец? Коварный Мартан лишил его малейшей надежды на спасение. Даже если он сможет задержать дыхание и переждать первую волну, вторую, третью… Он все равно не сможет самостоятельно выбраться из песчаной могилы, выбьется из сил и рано или поздно захлебнется в волнах Океана. А как же отец, мать, Вайда? Как лемурийцы? Кто спасет их от катастрофы, которая разразится всего через два дня? Неужели вся лемурийская цивилизация погибнет из-за глупого суеверия? А как же Майра и остальные русалки? Они так рассчитывали на его помощь… Астиму стало невыносимо больно, что он уже никогда не увидит свою названную сестру Майру. Он закрыл глаза, чтобы не видеть приготовления к казни, и мысленно закричал: «Майра! Сестра! Прощай навсегда! Пусть все русалки доплывут до Атлантиды. Береги себя и детей!».

Жрецы, дождавшись отлива, торопливо вырыли яму. Жрец Каменщик, багровый от волнения и натуги, взглядом поднимал большие комья песка и отбрасывал их всторону. Астим безучастно смотрел на приготовления. Наконец, он встретился взглядом с Великим Жрецом и отчетливо, чеканя каждое слово, подумал:

«Прикажи моим родителям и невесте уйти! И не преследуй их. Поклянись Великим Огнем, что не тронешь их! Иначе я расскажу лемурийцам о катастрофе».

Но Мартан лишь молча сверкнул глазами.

«Отец, мать, Вайда! Уходите! Уходите немедленно и не горюйте обо мне!» – мысленно закричал Астим и … приказал им очутиться дома. Родители и невеста исчезли под изумленные возгласы зевак. Астим и сам удивился – он не знал о своем даре телепортации.

–Лемурийцы! Братья и сестры! Я обращаюсь к вам со словами правды. Пусть вы зовете меня огнеотступником, пусть говорите, что огонь моей души погас…

Стена пламени выросла перед лемурийцами, вызвав новый шквал ошарашенных вскриков. Огонь послушно исчез, повинуясь взгляду Астима.

–Братья и сестры! Неужели я смог бы разжигать взглядом огонь, если бы стал огнеотступником без единой искры в душе? Верьте мне, лемурийцы! От вас скрывают истину – скоро все вулканы нашей любимой Лемурии обрушат потоки лавы на наши города, суша содрогнется от землетрясений и разломится на части, а Океан затопит обломки. Мы погибнем в огне, земле и воде, если не покинем наш материк. Я построил плавучий дом, на котором смогут разместиться пятьдесят лемурийцев. Он может плыть по воде, а до вас при этом даже брызги не долетят. Еще есть время построить такие же плавучие дома и уплыть на них в другие страны. Есть и другие земли, такие же прекрасные, как наша! Мы построим на них большие города, величественные храмы, разобьем сады и засеем поля – мы будем жить, растить детей и внуков. Выберите жизнь!

Лемурийцы взволнованно загудели.

–Катастрофа?

–Извержения вулканов?

–Землетрясения?

–Мы все погибнем?

–Великий Жрец, это правда?

Великий Жрец выступил вперед и одним повелительным жестом приказал толпе стихнуть.

–Замолчи, безумец! – гневно крикнул Великий Жрец. – О какой смерти ты говоришь? Неужели мы испугаемся величайшего счастья – Второго схождения Великого Огня? И от него ты призываешь бежать?

Астим пылко возразил:

–Лемурийцы, не будет Второго схождения Великого Огня! Надвигается катастрофа! Мы так нещадно эксплуатировали энергию вулканов, что спровоцировали их тотальное извержение! Следом за огнем придет вода! Волны высотой в несколько метров обрушатся на сушу, заливая все и всех и унося в своих мокрых лапах живую и мертвую добычу. Земля разверзнется и поглотит все, что уцелеет после гигантских пожаров, потоков раскаленной лавы, высоких волн. Вы все погибнете, никто не уцелеет.

Толпа испуганно зарокотала:

–Великий Жрец, он говорит правду? Неужели будет катастрофа? Нашей Лемурии и всем нам грозит гибель?

Великий Жрец тягостно молчал. Толпа ждала ответа.

–Великий Жрец, во имя Великого Огня, скажи нам правду! – тихо попросила молодая лемурийка Нирана.

Великий Жрец наконец заговорил – тихо, тяжело, словно с трудом подбирая слова.

–Чада мои! Второе схождение Великого Огня – это тяжкое испытание для всех нас. Да, мы действительно слишком жадно пользовались милостями Великого огня, неразумно поглощая энергию вулканов и заставляя их работать. И теперь мы понесем заслуженное наказание. Многие из нас действительно утратят телесную оболочку – но не погибнут! Мы лемурийцы! Наши огненные души бессмертны! Они воспарят и сольются с Великим огнем!

Лемурийцы уныло молчали, женщины тихонько всхлипывали.

–Великий Жрец! – зазвенел в тишине голосок Нираны. Быть может, мы и правда виноваты и теперь должны быть справедливо наказаны. Но в чем виноват мой будущий малыш? Его за что наказывать?

Астим почувствовал, что Нирана верит в него и готова последовать за ним. Надо убедить ее, а за ней потянутся и другие лемурийцы.

–Нирана, и ты, и твой малыш, и твой муж – вы все будете жить, если послушаете меня, поверите мне и последуете за мной! Я приведу вас в другую землю – в Атлантиду!

–Молчи, безумец! – рявкнул Великий Жрец Лемурийский. – Не мешай лемурийцам встретить свою судьбу. А их судьба – принять заслуженную кару за свои грехи, очиститься и воспарить душой к Великому Огню. А книга твоей судьбы закроется здесь и сейчас. Довольно, водяной демон в обличье лемурийца! Здесь и сейчас закончатся твои страдания, заблудший сын мой.

Великий Жрец полностью овладел собой. Гневные морщинки разгладились, голос стал мягким и бархатным, а взгляд исполнился кротости, любви и сострадания.

–Простимся с этим несчастным, чада мои. Ему пора успокоиться, демоны воды истерзали и измучили его погасшую душу. Закапывайте огнеотступника, братья.

Жрецы, дождавшись отлива, поспешно и суетливо закопали Астима в песок. На поверхности осталась лишь его голова, когда высокая волна помчалась к берегу, обращая лемурийцев в бегство.

–Лемурийцы, поверьте мне! Покиньте Лемурию! Ради вашего будущего! Ради ваших детей! – Астим зажег высокую стену огня, дабы убедить лемурийцев в своей правоте. Он вгляделся в родное побережье, величественную городскую стену, дымящиеся вдалеке вулканы, А дальше соленая волна накрыла его, заслонив от него весь мир…

Последним, что увидел Астим в этой жизни, было встревоженное лицо Майры…

СУХИМ ИЗ ВОДЫ

Вайда сидела на теплом песке, сжавшись в комочек. Незаметно для себя она мерно раскачивалась и тихонько выла. По лицу струились отвратительно мокрые, горьковато-соленые слезы. Наверное, так и по лицу Астима стекали брызги морской воды – такие же холодные, мокрые и горько-соленые… А потом брызги сменились высокой волной прилива, которая накрыла его голову, залила его рот, нос, уши, глаза, лишая возможности дышать, слышать, видеть, жить. А он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, даже отвернуться не мог, чтобы хоть на секунду отдалить страшный миг – ведь его закопали в обнаженное отливом песчаное дно по самый подбородок. В детстве Астим чуть не стал добычей Океана, но его спасла русалка Майра. И вот, десять лет спустя, Океан все же забрал его. Навсегда.

Вайду вернул к действительности противный хриплый голос, раздраженно повторяющий ее имя. Она вздрогнула и приподняла опухшее от слез лицо. На мелководье покачивалась на волнах Майра. Русалка яростно почесала рыжую лохматую голову и гневно рявкнула:

–Астим!!

–Он умер, – чужим, бесцветным голосом прошелестела Вайда.

Русалка фыркнула:

–Мертвые так не жрут!

Майре так понравилась собственная шутка, что она залилась оглушительным хриплым смехом, перемежающимся бульканьем и повизгиваньем. Вайда безучастно смотрела, как Майра трясется от смеха, мотает косматой головой, шлепает по воде руками и хвостом. Она понимала, что всякий по-своему сходит с ума: ведь русалка за эти десять лет привязалась к Астиму и теперь, после его смерти, она наверняка страдает. Русалка отсмеялась и, тяжело присвистывая жабрами, устало выдохнула:

–Жив.

Вайда не поверила своим ушам. Она ущипнула себя, чтобы проснуться от чудесного сна, но русалка не исчезла. Мир вспыхнул всеми цветами радуги, наполнился птичьим гомоном, плеском волн, ароматами дыма и цветов.

–Не может быть…

–Жив. На острове. Сидит, жрет рыбу.

–Астим жив! Жив! Но как ему удалось спастись? Скажи…

Русалка досадливо махнула рукой:

–Цыц. Сам скажет. Плывем.

Вдруг в сердце воткнулась ледяная игла сомнения. Как можно верить русалке? Этой полурыбе с холодным сердцем? Этой бесстыднице, увешанной золотыми украшениями – подарками похотливых лемурийцев? Этой водяной ведьме, околдовавшей Астима? Девушка тихо спросила, с трудом шевеля непослушными губами:

–Почему я должна тебе верить?

Насмешливая гримаса исчезла с лица русалки, ее сменило непривычно серьезное и даже торжественное выражение. Глядя Вайде в глаза, она ответила:

–Любишь его? Верь.

Вайда, не отрываясь, смотрела в красивые зеленые глаза русалки. Ненавистные красивые зеленые глаза. Она так ненавидела русалку за вечера, которые Астим проводил на побережье, за запах океана, запутавшийся в его волосах, за прилипшую к руке рыбью чешуйку. Но больше всего – за то, что она, Вайда, научилась ревновать и ненавидеть. А вдруг подлая русалка обманывает ее? Хочет завлечь в океан и утопить?

–Любишь его – верь, – повторила Майра, – Астим ждет.

Вайда напряженно вглядывалась в красивое бледное лицо, но не видела ни злобы, ни ненависти, ни коварства. Она вдруг почувствовала, как растаяла острая льдинка ревности, столько лет коловшая сердце, на лбу и возле губ разгладились складки горечи, обещавшие стать глубокими морщинами, всегда сдавленная обидой грудь облегченно вздохнула. Годы, омраченных ненавистью! Сколько слез она пролила зря! Сколько страданий причинила и себе, и Астиму!

–Я верю тебе. Отведи меня к нему.

–Плывем!

Вайда легко вскочила с песчаного берега и побежала к воде, но бессильно остановилась.

–Как же я поплыву?

Майра презрительно фыркнула:

–Легко. Правая рука, левая, хвост. Правая, левая, хвост.

–Но ведь у меня нет хвоста!

–Ноги тоже сгодятся.

Радость подхватила Вайду и понесла к кромке воды. Страх перед Океаном куда-то исчез, каждая клеточка тела бурлила энергией и стремилась к воде. Вайда с разбегу прыгнула в волну. Сколько воды! Какая она мокрая, зыбкая, теплая! Она почувствовала, как ее подхватили сильные руки Майры. Она неуверенно загребла правой рукой, левой, ударила по воде ногами, затем еще и еще раз. И вдруг Вайда почувствовала, что тело стало очень легким – настолько легким, что не тонуло в Океане. Наоборот, теплая вода упруго выталкивала его на поверхность. Майра это почувствовала и тихонько убрала руки. Но Вайда даже не обратила на это внимание – она плыла! Легко, свободно, радостно плыла, рассекая ласковую водную толщу.

Но вскоре эйфория прошла, а вместе с ней и прилив сил. От непривычной нагрузки заболели руки и ноги, участилось дыхание. От вида бескрайней покачивающейся водной глади закружилась голова. Вайда заставила себя сделать еще несколько судорожных гребков, а потом безвольно застыла, чувствуя, как отяжелевшее тело покорно погружается в воду. Но Майра была начеку: она невозмутимо вытащила нырнувшую девушку за волосы и сильно толкнула вперед.

–А ну, плыви! Слабачка… – русалка подумала и добавила длинное замысловатое ругательство.

Вайда разозлилась не на шутку: и за слабачку, и за нецензурную брань, и за резкую боль. Наверняка клок волос выдрала, рыба несчастная, ведьма хвостатая, тварь продажная…Тем временем продажная тварь весело захрюкала и забулькала, и Вайда поняла, что ругается вслух. Позабыв, что порядочные лемурийки не произносят грубых слов, она продолжила высказывать все, что думает о Майре. Русалка пришла в восторг, ответила в самых непристойных выражениях, да еще и брызнула водой в лицо и поплыла прочь с гнусным хихиканьем. Разъяренная Вайда ринулась догонять. Весь путь до острова они совершили, ругаясь и одаривая друг друга брызгами, щипками и тычками. Вайда изо всех сил тянулась к рыжим космам врага и даже вздрогнула от неожиданности, услышав:

–Все. Остров.

На маленьком островке сидел Астим – живой, здоровый и в прекрасном расположении духа. Он жарил рыбу на костре и тихонько напевал.

–Эй, ты! – позвала Майра – Гля, кто со мной!

Астим вскочил на ноги, побежал по мелководью и помог Вайде выйти на сушу. То ли от счастья, то ли от усталости она не могла идти, и тогда он подхватил ее на руки и понес. Русалка с любопытством посматривала на лемурийцев. Вайда плакала и смеялась, что-то сбивчиво рассказывала и все дотрагивалась до Астима, словно не веря, что он настоящий, а не призрак. Астим успокаивал ее, в чем-то уверял, горячо клялся… Наконец, Майре порядком надоела их пылкая встреча и она ехидно крикнула:

–Эй, вы, на нересте! Я уплыла!

Астим опомнился и ответил ей:

–Спасибо тебе, что привела ко мне Вайду! – и, чтобы сгладить неловкость, предложил:

–Рыбки хочешь? Жареной?

Русалка презрительно скривилась:

–Сам жри. Вкусную рыбу огнем изгадил… – дальше следовала изощренная ругань.

–Опять ты ругаешься, – вздохнул Астим.

–Не учи меня. Свою учи, – ответила Майра и сообщнически подмигнула Вайде. Та покраснела.

Русалка махнула на прощание рукой и изо всех сил шлепнула хвостом по воде.

Астим рассказал Вайде, как вышел сухим из воды. Оказывается, Майра забеспокоилась, что друг не пришел на берег в обычное время, и утром решила вновь сплавать на побережье. Ей даже послышался голос Астима, прощавшегося с ней. На побережье она увидела толпу лемурийцев и спряталась за большим камнем. Лемурийцы рыли глубокую яму в обнажившемся во время отлива морском дне недалеко от берега. Зрелище было очень забавным: бесхвостые поминутно убегали на берег от волны, которая пугала их и размывала яму. Но услышав знакомое имя, русалка прекратила смеяться и обратилась в слух. Оказывается, бесхвостые собирались казнить Астима, закопав его во время отлива по шею в песке.

Майра поплыла в стаю быстрее играющего дельфина. Она переполошила всю стаю: убитые горем самки завизжали, разгневанные самцы забряцали оружием, перепуганные русалята заплакали. Дед Вождь повелительным жестом остановил общий визг и гам. Он вещал спокойно и рассудительно, его приказы были лаконичны и точны. Повинуясь деду Вождю, почти все самцы и молодые самки отправились за Майрой спасать Астима. Пожилым самкам вверили заботу о детях, сам Дед Вождь вместе с молодым самцом остались охранять стаю.

Русалки приплыли к месту казни, когда Астима уже закопали в песок. Виднелась только его голова, и она вещала лемурийцам о грядущей катастрофе, призывала забыть предрассудки, покинуть гибнущую Лемурию и, заручившись поддержкой русалок, плыть в Атлантиду. Но лемурийцы не верили Астиму. Потом поднялась высокая волна и покатилась на беспомощного Астима. На берегу выросла огненная стена. В следующий миг волна накрыла голову несчастного. Пламя на берегу тотчас погасло, Великий Жрец произнес что-то величественное и непонятное русалкам, лемурийцы воздели руки к небесам и разошлись, оглядываясь.

В волне, накрывшей Астима, пряталась Майра. В тот самый миг, когда вода закрыла Астима от его палачей, русалка зажала названному брату нос и прижалась своим ртом к его рту. Она дышала ему в рот, изо всех сил работая жабрами, а в это время остальные русалки откапывали Астима из песка, быстро, но осторожно орудуя металлическими кинжалами и гарпунами. Хина вынырнула на поверхность, вдохнула побольше воздуха и сменила Майру. Затем то же самое проделала Лира. Наконец, русалки откопали своего друга и вытолкнули на поверхность. Астим долго и тяжело дышал, не веря, что вновь видит солнце, слышит пение птиц, чувствует запах дыма и океана…Русалки-воины бесцеремонно схватили спасенного за волосы и стремительно поплыли прочь. На безопасном расстоянии их поджидали дельфины, так что остаток пути Астим проплыл на дельфиньей спине.

В стае долго не стихал ликующий визг. Астим долго благодарил своих спасителей, визжа по-русалочьи едва ли не громче всех. Дед Вождь веско произнес:

–Когда-то ты подарил нам металлические ножи и гарпуны. Теперь мы вырыли ими тебя из могилы. Ты наш друг и брат, Астим! Плыви с нами в Атлантиду!

Астим вежливо поклонился по-русалочьи, сложив руки на шее:

–Благодарю тебя, Дед Вождь, за подаренную жизнь и оказанную честь. Но я не могу оставить своих родных погибать вместе с Лемурией. Позволь мне вернуться и попытаться увести их с собой.

Дед Вождь покачал седой головой:

–Тебя могут схватить и убить. Мы можем помочь только в воде, а на суше мы бессильны. Как ты скроешься от преследований своих врагов?

Астим незамедлительно ответил:

–Я спрячусь на Драконьем острове. Лемурийцы не смогут до него добраться – для этого им пришлось бы плыть по воде. Там надежно спрятан мой корабль. Я доплыву до побережья Лемурии, прокрадусь в дома родителей и невесты и позову их с собой.

Дед Вождь вздохнул и присвистнул жабрами:

–Ты хороший сын и добрый друг. У тебя есть этот день и эта ночь. Больше ждать нельзя. Завтра на рассвете мы оправляемся в Большой Путь.

Майра вдруг решительно сунула сына на руки подруге и крикнула:

–Дед Вождь, я плыву вместе с ним! Я помогу ему! Визг поплывет со мной.

Дед Вождь нахмурился и хотел возразить, но не успел. Маврон сурово рявкнул, поигрывая кинжалом:

–И я!

Русалки и дельфин помогли Астиму доплыть до Драконьего острова. Майра отправилась на поиски Вайды, и они увенчались успехом.

–Вайда, ты поплывешь со мной на корабле в Атлантиду? – спросил Астим.

–Конечно, – не раздумывая, ответила девушка.

–Пожалуйста, помоги мне. Нам нужны сосуды для питьевой воды. Как хорошо, что ты из клана Гончаров! Хорошую глину ты найдешь сама, а печь для обжига я уже построил и зажег в ней огонь. А я поплыву на материк и постараюсь уговорить своих родителей и друзей плыть с нами.

–Нет, Астим, тебе нельзя возвращаться! Тебя схватят и казнят!

Вдруг чуть поодаль вспыхнуло и погасло пламя, затем огромный камень завис в воздухе и упал, подняв столб пыли. Это было красноречивее любых слов. Вайда поняла, что спорить бесполезно.

–Я больше не позволю себя схватить, – отрезал Астим, – У нас мало времени – только этот день и эта ночь. Завтра на рассвете надо уплывать.

–Береги себя, пожалуйста! И… постарайся и моих родителей уговорить. Скажи им, что я их умоляю.

Влюбленные простились. Вайда, не теряя времени, принялась копать глину для кувшинов, а Астим прыгнул в воду и быстро поплыл к побережью Лемурии.

ВЫБОР

Астим уверенно шел по городу. По настоянию Вайды он все же закрыл лицо капюшоном, но даже не пытался прятаться, красться и оставаться незамеченным. Он слишком торопился, чтобы тратить драгоценное время на детские игры в прятки. Вот и родной дом, из окна слышны голоса родителей. Астим постучал в дверь и заметил, что у него почему-то дрожат руки. Не дожидаясь ответа, он вошел.

–Папа, мама, я живой. Я спасся – ведь я невиновен.

Мать тихо ахнула и потеряла сознание. Отец подхватил ее на руки и гневно взглянул на Астима.

–Оставь нас в покое, водяной демон! Наш сын умер. Убирайся!

Молодой лемуриец вдрогнул и опустил голову. Почему же так больно и холодно?

–Отец, это же я, Астим, твой сын! Разве ты не узнаешь меня?

Мать, очнувшись, повернула голову на его голос:

–Астим! Сынок мой любимый! Ты вернулся…

Отец, сверкая глазами, вскрикнул:

–Кто бы ты ни был, имей сострадание к горю родителей, потерявших сына! Уходи и не возвращайся! Жена, это не наш сын! Это водяной демон в его телесной оболочке!

Астим ожидал услышать подобные чудовищные слова – он хорошо знал своего принципиального, патриархального отца. Но он не был готов к страшной, нестерпимой боли, терзавшей все его существо. Стараясь говорить спокойно и убедительно, он произнес:

–Отец, мать, это же я! Посмотрите! Разве водяной демон смог бы зажечь огонь взглядом?

Отец и мать замерли, завороженно глядя на пламя, загоревшееся в их очаге, вспыхнувшие огоньки светильников. Астим пождал минуту и погасил огонь.

–Откуда водяным демонам знать, как мы с тобой, папа, мастерили мой первый нож? Он был таким острым, что я порезался, и мама останавливала мне кровь и бинтовала палец. У меня даже остался шрам на память о первом ноже – вот, смотри! Как раз на шестом пальце! Мама, а ты помнишь, как учила меня заговаривать головную боль? Тайком от папы – он не любил вспоминать, что среди твоих предков были не только Кузнецы!

–Да, сынок, я все помню, – мать еле слышно прошептала непослушными бледными губами. – Но я не рассказывала тебе, что папа все-таки узнал и очень рассердился…

–Зачем сердиться? – пожал плечами Астим. – Что плохого в том, что в тебе смешалась кровь двух кланов? Ведь тебе передались способности обоих… Тем более, что и в твоих жилах, папа, течет немного крови Каменщиков. От них я, твой сын, унаследовал способность преодолевать силу гравитации. Смотри!

Массивный мраморный стол легко взлетел под потолок, описал дугу и опустился на прежнее место.

–Отец, ведь ты тоже умеешь перемещать усилием воли предметы! Просто ты скрываешь это от всех, даже от нас с матерью. Я случайно увидел, как ты передвинул взглядом тяжелую наковальню в твоей мастерской. Я хранил твой секрет до сегодняшнего дня. Но сейчас я открываю его, чтобы ты узнал меня и поверил мне.

Отец заметно утратил боевой пыл. Астим продолжал:

–Папа, мама, я готов сколько угодно доказывать вам, что я – это я. Это я, ваш любящий сын Астим. Беда в том, что доказывать мне некогда – Лемурии угрожает гибель. По моим расчетам, катастрофа произойдет со дня на день. Я пришел спасти вас от верной смерти. Я построил корабль, на котором мы сможем достичь берегов Атлантиды. Надо отправляться в путь уже завтра на рассвете – иначе будет поздно. Необходимо уплыть как можно дальше от Лемурии до того, как начнутся извержения всех вулканов и землетрясения. Иначе высокая волна перевернет мой корабль…Прошу вас, идите со мной!

Отец отрицательно покачал поседевшей головой. Медленно, мучительно подбирая слова, он наконец заговорил:

– Я не знаю, кто ты. Ты называешь себя моим сыном и доказываешь это, и мое глупое сердце вспыхивает огнем радости. Но я своими ушами слышал приговор, который вынес тебе Верховный Жрец Лемурийский – лучше бы я оглох в своей кузнице и никогда не услышал его!

–А потом вы с матерью очутились дома. Потому что я вас перенес домой! Я не хотел, чтобы вы видели, как Океан поглотит тело вашего сына! – Забыв про сыновнее почтение, Астим перебил отца.– Но я не умер! Меня спасли русалки! Они дышали мне в рот под водой, они откапывали меня из песка! Я выжил для того, чтобы спасти вас!

–Не смей говорить об этих демонах в моем доме! – гневно вскричал отец. – Помощь русалок обличает тебя и доказывает, что ты такой же демон!

–Папа! Десять лет назад я чуть не стал добычей Океана. Я подошел слишком близко к воде, и волна накрыла меня с головой. Но меня вытолкнула на берег маленькая русалочка. Вайда видела все это своими собственными глазами, но поклялась молчать. Мы, хоть и были детьми, понимали, что лемурийцы осудят меня, будут преследовать и даже могут казнить. В тот день я впервые зажег огонь взглядом – Вайда и это может подтвердить.

Отец потрясенно молчал. Наконец он процедил сквозь зубы:

–Десять лет… Десять лет мы воспитывали демона без искры Великого Огня в душе. Мать! За что нам такое горе?

Мать внимательно посмотрела на отца. Вдруг ее брови нахмурились, а глаза гневно вспыхнули:

–Да что ты заладил: «Горе, горе… Демон, демон!» Наш сын жив! Он дважды вышел сухим из воды! Это же счастье!

Астим не поверил своим ушам. Его кроткая, тихая мама, привыкшая беспрекословно подчиняться своему суровому, властному супругу, впервые возразила ему! Отец был потрясен не меньше.

–Я верю тебе, сынок! Ты мой любимый Астим! Мое материнское сердце не может обманываться! Это ты, мой родной, а не какой-то оборотень! И я не буду слушать никаких наговоров про твое огнеотступничество, никаких выдумок про водяных демонов и никаких горестных причитаний!

Астим любовался своей мамой. Она словно помолодела лет на двадцать. На ее щеках полыхал румянец, огромные карие глаза искрились, красиво очерченные брови энергично хмурились.

–Я верю ему! Поверь и ты, отец! Ведь это твоя плоть и кровь, твоя искорка Великого Огня! Неужели злые слова могут отвратить тебя от единственного сына? Опомнись, лемуриец! Не совершай ошибки!

Отец закрыл глаза руками.

–Жена, что ты такое говоришь… Я ничего не понимаю… Я не знаю, что мне думать, кому верить… Если это все правда, значит, и катастрофа – правда? А Великий Жрец, выходит, лжец? Но… Как это возможно?. Сам Великий Жрец…

–Кто тебе ближе – твой родной сын или Великий Жрец, которого ты видел раз в жизни, и то – на казни нашего Астима? – продолжала наступать мама. Вся ее девически стройная фигурка напряглась, как натянутая струна, даже пышные волосы выбились из замысловатой прически и наэлектризовались.

–Но ведь это Великий Жрец! Он посредник между нашим миром и Вселенной Огня! Он не может лгать, он не может обрекать своих чад на смерть! Наши отцы, деды, прадеды… да все наши предки свято верили Великим Жрецам! Если бы мой отец узнал, что я сомневаюсь в правоте Великого Жреца, он проклял бы меня! Как может лгать лемуриец, наделенный священным даром пирогенеза!

Мать неожиданно расслабилась, ласково улыбнулась и мягко произнесла:

–Акмар, разве ты забыл, что наш мальчик тоже пироген? Значит, и он не может обманывать.

Отец совершенно растерялся:

–Да, но Великий Жрец…

–Папа, я говорил с Великим Жрецом. Он был со мной откровенен. Мартан – это имя, которым он был наречен при рождении – знает про катастрофу. Знает, но не собирается спасать свой народ. А меня, природного пирогена, он ожидал увидеть своим преемником – Великим Жрецом Лемурийским.

Акмар, закусив губу, беспомощно переводил взгляд с жены на сына.

–Великий Жрец знает про катастрофу… Значит, конец света действительно близок… И он ничего… А ты говорил правду, и за это тебя судили и приговорили к смертной казни… Но как же это возможно?

Отец согнулся, как от сильного удара, его глаза погасли, а лицо побледнело. Наконец, он опомнился и тихо, неуверенно обратился к сыну:

–Астим, сынок, прости меня. Ты права, Амита, сын для меня ближе и важнее, чем Великий Жрец и вера отцов. Никогда не думал, что скажу что-то подобное…

Мама, с трудом сдерживая слезы, обняла Астима. Отец неуверенно шагнул к ним, но сын опередил его, порывисто подскочил и крепко обнял.

–Мама, папа, как же я счастлив, что вы меня узнали! Пожалуйста, поторопитесь – я пришел забрать вас с собой, в Большой Путь. Нас ждет Атлантида, новая страна и новая жизнь.

Но отец почему-то отрицательно покачал головой.

–Сынок, моя жизнь здесь, на земле моих предков. В твоей неведомой Атлантиде нет места для меня. Я останусь в Лемурии. Если моей Родине суждено погибнуть, значит, и я умру вместе с ней. Такова моя судьба. А ты не оглядывайся на меня, старика. Ты молод и полон сил, ты не боишься нового и неведомого – плыви навстречу своей судьбе и будь счастлив. Вот мое последнее слово.

Мать дрогнувшим голосом произнесла:

–Астим, мое место здесь, рядом с твоим отцом. Я поклялась Великим огнем всегда быть рядом с ним, и я сдержу клятву. Я пойду за ним в огонь и воду. В огонь, если он решит остаться здесь и встретить последний день Лемурии. В воду, если он решит последовать за тобой. А ты… Ни о чем не жалей. Это судьба, сынок. Плыви в свою Атлантиду и будь счастлив. Нам с отцом будет спокойнее умирать, зная, что ты спасся и будешь жить, продолжишь наш род… Ах, как я мечтала погулять на твоей свадьбе, родной! Жаль, что я не благословлю тебя и твою невесту, не передам ей в дар огонь из нашего семейного очага, не увижу своих внуков…

Отец вздрогнул, услышав ее слова, опустил голову, но не проронил ни слова.

–Мама, неужели ты и правда не благословишь нас с Вайдой?

–Вайда… Смешение кланов… Ты не хочешь слушать родительских советов! – заворчал отец.

Амита просветлела лицом:

–Приведи ее сюда, сынок. Мы с отцом благословим вас на брак и подарим огонь!

–Мама, я не могу ее привести сюда. Она на острове, я спрятал ее от Великого Жреца – он угрожал схватить ее и казнить. – Помолчав, Астим добавил: – И вас тоже.

Потрясенный отец остолбенел. Мать бессильно сползла на стул.

–Как же так… Тебя обвинили в огнеотступничестве и приговорили к смертной казни, теперь нас хотят казнить…Да, недаром Великий огонь решил покарать Лемурию – если в ней творятся такие бесчинства по приказу Великого Жреца!

–Что ты говоришь, Амита…

–Правду, Акмар.

Мать подошла к отцу, взяла его за руки и пристально посмотрела в его глаза.

–Акмар, ты принял решение, а я последую за тобой. Но мы должны благословить нашего сына на брак и подарить его невесте огонь из нашего домашнего очага. Прошу тебя, пойдем завтра на рассвете проводить их!

Отец долго молчал. Мать не сводила с него встревоженных глаз. Наконец он с усилием произнес:

–Хорошо. Я согласен… – и торопливо добавил, видя просиявшие лица жены и сына – Я согласен на твой брак с Вайдой и готов благословить вас. Завтра мы с матерью придем на побережье в указанное тобой место, благословим вас и простимся. Навсегда.

Промелькнувшую было радостную улыбку Астима словно смыло ледяной водой. Улыбку матери прорезала горькая складка.

–Спасибо, Акмар, – тихо ответила она.

–Спасибо, отец, – с трудом выдавил Астим.

Мать обняла Астима, погладила его по щеке и взволнованно заглянула в глаза.

–Иди, сынок, и не бойся за нас. Великий Жрец покинул Морон сразу после… то есть, еще утром. Жрецы не посмеют арестовать нас. Лемурийцы могут взбунтоваться, если еще и нас схватят. После твоей… многие сочувствовали тебе. Некоторые даже рискнули заявить, что верят тебе. Поговори с ними, сын. Я думаю, что найдутся смельчаки, готовые следовать за тобой навстречу неведомому. Иди, родной, поторопись!

–До завтра! – попрощался Астим, чувствуя ледяную иглу в сердце.

–До завтра, сынок!

Астим поспешно зашагал прочь от родного дома, запрещая себе оглядываться. Неужели его родители погибнут в катастрофе и он ничем не сможет им помочь? И сможет ли он покинуть Лемурию, зная, что родители остались и смиренно ждут гибели? Но еще теплится надежда, что мать сможет уговорить упрямого отца отправиться вместе с сыном в Большой Путь. Помоги ей в этом Великий Огонь!

Астим истово помолился и быстро зашагал дальше. Ему предстояло обойти своих друзей, родственников – всех, кто верил ему. А еще ему предстоял тяжелый разговор с родителями возлюбленной.

БОЛЬШОЙ ПУТЬ

Астим проснулся еще до рассвета. Прошедший день показался ему десятилетием. Его измучили ощущение нависшей опасности и тревога за дорогих ему лемурийцев. Вчера он потратил много душевных сил и жара своего сердца, вновь и вновь убеждая родных и друзей в своей невредимости и невиновности, в реальности экологической катастрофы, в необходимости следовать за ним в Атлантиду… Он бился о ледяную стену неверия, старался растопить ее пылкими речами. И ему это удавалось, слава Великому Огню! Лемурийцы, пусть и не сразу, признавали его живым и невредимым, внимательно слушали его непонятные и страшные слова о приближающемся конце света. Но здесь его вновь встречала непреодолимая преграда. Кто-то отказывался верить в гибель Лемурии. Кто-то считал кощунственным спасаться водным путем. Многие приходили в негодование от одной мысли о союзе с русалками. Но были среди них такие же бесстрашные, как Астим, готовые плыть навстречу новой жизни. И они тоже стояли перед мучительным выбором – попытаться спастись или остаться с родными. Астим постарался оставить искорку своей души в каждом собеседнике. Он попросил лемурийцев прийти на берег с первыми лучами солнца и отправиться с ним в Большой Путь. Или хотя бы проститься с теми, кто решится на это путешествие. Астим втайне надеялся, что колеблющиеся в принятии решения лемурийцы придут прощаться, увидят поднимающихся на борт друзей и родственников и последуют за ними.

«Атлант» покачивался на волнах. В его трюме уже стояли большие глиняные кувшины с пресной водой и корзины с небольшим запасом еды. Вайда, как истинная дочь Клана Гончаров, быстро смастерила большие, легкие и прочные сосуды. Конечно, этих припасов недостаточно на пять дней для пятидесяти человек. Поэтому Астим приготовил рыболовные снасти – мучимые голодом лемурийцы забудут про суеверный страх перед рыбой. Но как в открытом океане добыть пресную воду? Астим позаботился и об этом. Он собрал аппарат для выпаривания морской воды. В одном сосуде он кипятил морскую воду. Соль оставалась на стенках резервуара, а пар собирался в другом сосуде. Затем пар охлаждался и превращался в капельки драгоценной пресной воды. К сожалению, даже искусная и расторопная Вайда успела сделать только три таких прибора. Придется расходовать драгоценную пресную воду очень экономно.

Астим разбудил Вайду:

–Солнце встает. Нам пора в путь.

Вайда села, обхватила руками колени.

–Астим, я боюсь…

Астим подавил в душе собственный страх и неуверенность. Он пристально посмотрел в глаза возлюбленной и сказал без тени сомнения:

–Не бойся. Нас ждут Большой путь и новая жизнь. И мы обязательно достигнем берегов новой земли, и возведем там Храм Великого Огня, построим дома, разведем сады. Мы будем жить, работать, растить детей. Но сейчас нельзя медлить, пора взойти на наш Атлант и плыть за лемурийцами, готовыми отправиться с нами. Они ждут нас и верят нам. С ними придут те, кто сомневается и боится. И мы с тобой должны вселить в них надежду и уверенность в благополучном завершении нашего опасного путешествия. От нас с тобой сейчас зависит, пойдут ли за нами наши родные, друзья, соседи, знакомые и незнакомые. Пусть огонь твоей души сияет в твоих глазах, лучится в твоей улыбке, согревает твои речи. В путь, Вайда! В Большой Путь!

Астим взял Вайду за руку. Ее рука была холодной и безвольной. Но мгновение спустя она словно налилась теплом и силой.

–В путь, Астим! В Большой путь!

Держась за руки, они поднялись на палубу Атланта. Астим повернул руль, и корабль послушно поплыл к родному побережью. На рассвете они уже причалили к берегу. Их уже ожидали лемурийцы – взволнованные, растерянные. Астим с радостью отыскал в толпе родные лица. Вот и отец с матерью! Мать бережно держит керамический сосуд с Огнем Домашнего очага, ведь она собиралась благословить сына на брак с Вайдой. Но где же родители Вайды? Неужели так и не приняли выбор дочери и даже не пришли проститься? Вайда отвернулась и украдкой вытерла неудержимо бегущие слезы.

Вдруг Вайда встрепенулась. Напряженно вглядываясь в лица лемурийцев на побережье, она тронула Астима за руку:

–Астим, я вижу их! Какое счастье! Они все-таки пришли! Позволь мне спуститься к ним и уговорить отправиться с нами!

И, не дожидаясь ответа, Вайда стремительно спустилась с корабля и подбежала к родителям.

–Папа, мама, я так счастлива, что вы пришли! – радостно воскликнула Вайда и осеклась, встретив холодные взгляды родителей.

–Остановись, неразумная! Немедленно вернись домой, недостойная дочь, позор семьи! – сурово отрезал отец.

Дрожащим от слез голосом Вайда ответила:

–Пожалуйста, поверьте Астиму! Плывите с нами, и вы будете спасены!

Мать охнула и схватилась за сердце.

–Ты слышишь, что она говорит? Она и нас хочет погубить! Неблагодарная! Мы с отцом столько для тебя сделали, а ты хочешь погасить наши бессмертные души.

–Я умоляю вас… Пойдемте со мной!

–Немедленно оставь своего огнеотступника и вернись домой!

–Нет. Я верю ему. Я пойду за ним в огонь и воду. Прошу вас, взойдите на корабль!

–Ты нам больше не дочь!! Будь ты проклята! Ты не доберешься живой до своей Атлантиды!

–Пожалуйста, простите меня и присоединяйтесь к нам.

Но родители оттолкнули дочь и горда ушли, не оглядываясь.

Заплаканная Вайда вернулась на борт «Атланта». Астим взволнованно спросил:

–Тебе удалось ихубедить? Они плывут с нами?

Вайда молча отрицательно покачала головой.Она не призналась Астиму, что родители отреклись от нее и прокляли.

Астим призвал на помощь Великий Огонь и обратился к собравшимся:

–Лемурийцы! Родные, друзья, соседи! Я рад видет вас здесь. Наша любимая Лемурия обречена. Завтра на закате начнется извержение всех вулканов сразу. Лемурию сожгут пожары и зальют потоки лавы. Мощные землетрясения расколют ее на части. И наконец, в Океане поднимется высокая волна и зальет все, что останется от нашей Лемурии…

Лемурийцы напряженно слушали. Несколько женщин тихонько заплакали. Малыш на руках у матери испуганно закричал, его крик подхватил второй ребенок, третий… Толпа зашумела и заволновалась… Астим протянул вперед руку, прося внимания.

–Лемурийцы! Не будем тратить время! Нам нужно уплыть отсюда как можно дальше до завтрашнего заката, чтобы не пострадать от землетрясений и цунами. Здесь нас ждет только смерть. Отправимся же в Большой путь, навстречу новым землям и новой жизни! И да поможет нам Великий Огонь!

–Вперед! В Большой Путь! Да поможет нам Великий Огонь!

Астим сбросил лестницу, и лемурийцы начали поспешно подниматься на борт Атланта. Астим помогал им забраться, Вайда показывала путешественникам их места на корабле.

Вот и отец с матерью, прячущие боль и страх за приветливыми улыбками. Переселенцы пропустили их к Астиму и Вайде и почтительно замолчали. В звенящей тишине отец обратился к Астиму:

–Здравствуй, сынок! Здравствуй, Вайда! Мы пришли проститься с вами и благословить.

Сердце Астима словно сжала ледяная рука. Значит, родители все же предпочли остаться на гибнущем материке…

–Астим, сын мой! Я благословляю тебя на брак с Вайдой Огнем из домашнего очага и своим отеческим словом.

–Астим, сын мой! Я благословляю тебя на брак с Вайдой Огнем из домашнего очага и своим материнским словом.

–Пусть будет чистым и горячим Огонь в вашем домашнем очаге и в ваших любящих сердцах. Пусть Великий Огонь согревает и защищает ваш дом, вашу семью. Будьте счастливы и здоровы, любите друг друга, растите детей, внуков и правнуков! Пусть будут долгими и радостными ваши жизни!

Негромкий, но властный голос прервал обряд родительского благословения.

–Остановитесь, безумцы!

Все лемурийцы, как один, вздрогнули и, влекомые непреодолимой силой, повернулись к берегу. Недалеко от кромки воды стоял Великий Жрец Лемурийский, а за его спиной полукругом выстроились Жрецы.

–Кого вы слушаете, безумцы? Водяного демона? Сойдите с его проклятой посудины и встречайте Второе пришествие Великого Огня!

Звенящая, напряженная тишина. Лемурийцы медленно, покорно делают шаг к лестнице – все, как один.

–Нет, Мартан!

Голос Астима разорвал гипнотические чары. Лемурийцы зароптали, заволновались.

–Ты отказался строить корабли, на которых могли бы спастись все лемурийцы. Ты приказал казнить меня, чтобы я ничем не смог помочь своему народу. Но я вышел сухим из воды, и вырву своих близких из лап смерти! Ты отправляешь на жертвенный костер все население Лемурии. Но эти пятьдесят лемурийцев будут жить! И ты не посмеешь мне помешать! Прощай, Мартан! Да будет с тобой Великий Огонь!

Повинуясь взгляду Астима, на песке недалеко от кромки воды выросла огненная стена, заслонившая корабль от жрецов. Астим бросился к штурвалу.

–В путь!

Атлант плавно развернулся и стремительно заскользил по воде. Астим спиной чувствовал опасность, исходившую от собравшихся на берегу жрецов. Собрав все силы, он заставлял чудесную огненную преграду возвышаться и защищать переселенцев. Наконец, ощутив, что могущество жрецов больше не властно над его попутчиками, он позволил себе обернуться. Огненная стена исчезла. Прекрасная и беззащитная Лемурия ждала своей участи. Жрецы все так же стояли полукругом и смотрели вслед кораблю, уплывающему навстречу неизвестности и надежде.

Руки дрожали от волнения и переутомления, в горле застрял комок. Астим понимал, что больше никогда не увидит Лемурию. Это осознавали и его спутники: все они с тоской смотрели на все удаляющийся родной берег, тающий вдалеке любимый город… Многие не могли сдержать слез. Перепуганные дети рыдали в голос. Женщины пытались успокоить их, но только сами заливались слезами. Мужчины утешали их, украдкой вытирая глаза. Плакала и мать Астима, по воле Великого Огня оставшаяся на корабле. Отец молча, сжав кулаки, смотрел на тающую вдали землю. Наконец он повернулся, приблизился к сыну и тихо сказал:

–Доверь мне руль – у тебя дрожат руки. Я Кузнец, все механизмы мне послушны.

Астим уступил место отцу. С трудом подбирая слова, вымолвил:

–Отец, прости, что увез вас с матерью против вашей воли. Надо было срочно отплывать, иначе жрецы помешали бы…

–Я ни в чем не виню тебя, сын. На все воля Великого Огня. Значит, нам с матерью было суждено покинуть родной дом и умереть вдали от отеческих могил. Но зато мы будем рядом с единственным сыном, и поможем ему пройти его Большой Путь.

–Спасибо, отец! Ради того, чтобы вы с матерью уплыли со мной, я бы согласился еще раз пойти на казнь!

«Атлант» легко плыл по синей глади Океана. Лемурийцы, время от времени утирая набегающие слезы, с любопытством озирались по сторонам. Океан, которого они с детства привыкли бояться, теперь поражал их своей волшебной красотой и дарил надежду на спасение. Астим, уняв дрожь в руках, вновь встал к штурвалу и направил корабль к месту встречи с русалками.

Русалки дожидались переселенцев на условленном месте. Астим с трудом узнал своих давних друзей. Вместо снующей, визжащей стаи пред ними предстало хорошо дисциплинированное войско. Во главе стаи, конечно же, Дед Вождь. По всему периметру идеально ровного прямоугольника расположились русалки-воины, а рядом с ними терпеливо ждали верные дельфины. Под их надежной защитой выстроились русалки и старшие русалята. А в центре укрылись матери с малышами. Малышей, по совету Астима, русалки поместили в легкие, но прочные сети из водорослей. Все взрослые русалки были в боевом облачении: длинные волосы заколоты на макушке гребнями из рыбьих хребтов, на шеях ножны из драконьей кожи, на спинах колчаны с гарпунами и дротиками. Астим мгновенно отыскал взглядом Майру. Трудно не заметить ярко-рыжую русалку в окружении шести рыжеволосых русалят! Младшие, двухлетние близнецы, мирно спали в сетке из водорослей, заботливо поддерживаемый мамой и няней Хиной. У старших, шестилетних Астима и Маврона, на шеях красовались настоящие ножны. Русалки восхищенно рассматривали Корабль, но не позволяли себе нарушить торжественное молчание.

Астим остановил корабль. «Атлант» послушно покачивался на волнах. Дед Вождь выдвинулся вперед и приветственно наклонил голову. Астим мысленно приказал соплеменникам: «Склоните головы перед нашим союзником. Он поведет нас за собой к новым землям». Астим первым поклонился Деду Вождю, его примеру последовали все лемурийцы. Дед Вождь хрипло заговорил по-лемурийски:

–Мир вам! Плывите за нами. Я приведу вас в Атлантиду.

Астим церемонно ответил:

–Мир вам! Мы плывем за вами! Веди нас в Атлантиду! – И, не удержавшись, добавил по-русалочьи:

–Спасибо, Дед Вождь! Спасибо, побратимы!

Дед Вождь пронзительно скомандовал:

–В путь!

И вся русалочья стая единым визгом ответила:

–В путь!

Ошеломленные, оглушенные лемурийцы растерянно смотрели на своего лидера. Астим спокойно и властно крикнул:

–В путь!

Лемурийцы, мгновенно преодолев страх и растерянность, дружно подхватили:

–В путь!

«Атлант» легко скользил по водной глади вслед за русалками. Лемурийцы, справившись с болью разлуки с Родиной и страхом перед будущим, обживали пространство корабля. Женщины готовили завтрак, мужчины относили в трюм запасы воды и продуктов. Восемь детей разного возраста тихонько играли на палубе. Всего восемь… Астим заставил себя не думать о тысячах детей, оставшихся в Лемурии. Отец вновьпришел сменить его у руля.

–Сын, почему русалки помогают нам? Ведь мы всегда враждовали.

–Отец, русалки считают врагами только морских драконов. С нами они давно хотели познакомиться и подружиться, но… Ведь ты знаешь отношение лемурийцев ко всему, что связано с водной стихией.

–Кажется, ты пользуешься у них почетом и уважением.

–Русалки считают меня своим побратимом.

–Вот как? Но почему?

–Отец, это долгая история.

–Путь долгий, успеешь рассказать. Ведь должен же я хотя бы сейчас узнать своего сына.

–Взгляни, видишь в центре стаи рыжую русалку с шестью рыжими русалятами? Лет десять назад я гулял на побережье вместе с Вайдой, неосторожно подошел к кромке берега, и высокая волна захлестнула меня. Русалка Майра вытолкнула меня на берег и спасла мне жизнь. В тот же день я узнал о своем даре пирогена.

–Но почему ты ничего не рассказал нам с матерью?

–Ты счел бы меня огнеотступником. А про дар я решил молчать, чтобы не привлекать внимания жрецов. Видимо, предчувствовал, что когда-нибудь они доберутся до меня и казнят. Вайда поклялась сохранить обе моих тайны. И она не нарушила своей клятвы, хвала Великому Огню! А потом я стал приходить на берег и встречаться с русалочкой. Так я выучил русалочий язык, а она – лемурийский. А еще она научила меня плавать. Да, не удивляйся, я давно умею плавать. Это совсем не страшно и не губительно для огня души. Но об этом я не говорил никому, даже Вайде. А четыре года спустя уже я спас свою подругу-русалку от смерти – обманом забрал ее у мальчишек, собиравшихся забросать ее камнями. Она была беременна своими первыми близнецами, так что я спас сразу три русалочьих жизни. Майра у себя в стае очень уважаемая русалка, потому что у нее трижды рождались близнецы, и все три раза – мальчики. Одного из них назвали Астимом в мою честь. По просьбе Майры меня ввели в стаю и признали побратимом. С тех пор мы дружим, я не раз бывал у них в гостях, помогал им и принимал их помощь и советы.

–Сын, ножи на шеях у русалок… Ведь это твой нержавеющий сплав?

–Да, отец! Еще мальчишкой я решил создать такой сплав специально для русалок. Они были так слабы, почти беззащитны перед морскими драконами со своими костяными дротиками! Теперь они могут дать отпор своим врагам! За это они тоже мне благодарны.

Отец хмурил брови и стискивал зубы так, что на его щеках играли желваки. Он сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, и с большим трудом произнес:

–Астим, ты уверен, что русалки не причинят нам вреда? Их стая – вооруженное войско. А кто мы против них? Горстка жалких переселенцев в чуждой стихии.

Астим ожидал услышать что-то подобное, но все равно недоверие отца больно кольнуло его ледяной иглой. Пристально глядя отцу в глаза он ответил мягко, но с огромной силой убеждения:

–Мы не против них, мы вместе с ними. Русалки – наши друзья и союзники. Повторяю, у них нет врагов, кроме морских дра…

Тревожный крик дельфина заставил его замолчать на полуслове. В русалочьей и дельфиньей стаях на все лады объявляли боевую тревогу. Вслушавшись в истошный визг, Астим побледнел.

–Отец, сюда плывут три морских дракона. Держи руль! Им понадобится моя помощь!

Астим побежал на край палубы, крича:

–Мама, Вайда! Отведите женщин и детей в трюм! Мужчины! Достаньте оружие! Сюда плывут три морских дракона!

Лемурийки испуганно закричали, дети заплакали, но мать и Вайда быстро увели их в безопасное место. Лемурийцы, повинуясь командам Астима, выстроились по периметру палубы, напряженно вглядываясь в поверхность воды. Вот и драконы! Три огромных чудовища стремительно догоняли русалочью стаю. Они жадно шевелили безобразными ноздрями и нетерпеливо разевали зубастые пасти. Русалки остановились, повернулись лицом к врагам и приготовились к сражению. Подпустив врагов на расстояние броска копья, они обрушили на драконов тучу своих не знающих промаха копий. Раненые драконы оглушительно заревели, один из них перевернулся брюхом кверху и затих. Но два остальных разъярились еще больше и бросились на русалок. Новый залп русалочьих копий насмерть поразил второго дракона в метре от стаи. Но третий, самый крупный и хитрый, ловко нырнул и спрятался от смертоносных орудий. Он не показывался над водой несколько мгновений, показавшихся всем вечностью.

–Может, он сдох? – нарушил звенящую тишину голос молодого лемурийца Натира.

В следующее мгновение огромный фонтан воды вырвался прямо в центре русалочьей стаи, где испуганно жались к матерям маленькие русалята. Русалки с пронзительно визгом бросились врассыпную, прижимая к себе малышей. Дракон клацнул страшными зубами – выныривая, он никого не успел схватить. Его свирепые глазки радостно заблестели при виде беззащитных детенышей. Время стало вязким и медленным. Все понимали, что воины опасаются бросать копья в гущу своей же стаи, а матери-русалки не могут метнуть свои ножи, потому что боятся выпустить из рук детей. Астим с ужасом увидел, что его рыжая подруга в опасной близости от кровожадного монстра. Обеими руками она держала младших близнецов и гребла одним лишь хвостом. Средние русалята справа и слева держались за мать и отчаянно работали маленькими ручками и хвостиками, помогая ей плыть. Старшие, шестилетние близнецы Астим и Маврон первыми вырвались из липких пут оцепенения. Русалята одновременно сильно толкнули вперед мать и младших братишек, заслонили их своими маленькими телами и одновременно метнули ножи в глаза морского чудовища. В этот же миг Астим спрыгнул с корабля в воду и поплыл в эпицентр боя.

Теперь время сжалось и ускорилось. Русалки и русалята изо всех сил плыли подальше от врага, прятаться за могучие спины своих воинов. А ослепший дракон вертелся волчком, метался из стороны в сторону, захлопывал пасть, бил по воде лапами и длинным хвостом. Астим увидел, как кончик утыканного острыми шипами хвоста задел худенькую спинку уплывающего рыжего малыша, его названого сына. Русаленок завизжал от боли, вода рядом с ним покраснела, он замедлил движение… А дракон повернулся на его визг и запах крови и бросился с разинутой пастью. Астим успел подплыть вовремя. Он воспламенил взглядом живучую тварь и подхватил раненого русаленка. Пылающий дракон погрузился в воду и несколько мгновений спустя всплыл кверху брюхом.

Дед Вождь одним властным окриком успокоил всю стаю. Он поблагодарил Астима за помощь, похвалил близнецов за отвагу и доблесть, проявленную в их первом бою. И, не тратя драгоценного времени на слова, Дед Вождь начал отдавать русалкам распоряжения. Русалки развернули кипучую деятельность под неумолчные визги. Майра, плача, обнимала своих старших сыновей и обрабатывала раны маленького Астима. Остальные четыре малыша крутились рядом и помогали лечить братика. Перепуганные недавними событиями и сбитые с толку шумом и суетой лемурийцы совсем растерялись. Астим ловко вскарабкался на палубу Атланта и начал объяснять соотечественникам, что происходит.

–Русалки и дельфины радуются, потому что все остались живы. Малыш, метнувший нож, ранен, но его рана неопасна для жизни. Его мать Майра уже обработала сыну рану и перевязала целебными водорослями. Шрам останется на всю жизнь, но шрамы украшают воина. Теперь до конца пути раненому будут помогать плыть дельфины. Русалки-воины ныряют, выдергивают из тел драконов свои копья и ножи маленьких героев. Ведь путь предстоит немалый, а сделать новое оружие сейчас нет никакой возможности. А еще они вырывают мертвым драконам зубы, чтобы сделать из них ожерелья. Близняшки за свою храбрость в первом бою обязательно получат по ожерелью из драконьих зубов.

Астима кто-то тронул за рукав. Он обернулся на прикосновение.

–Астим, я Селем из клана Врачей. У малыша, несмотря на перевязку, кровоточит рана. Он ослабеет от потери крови. Кроме того, кровь тянется за ним дорожкой, и на ее запах могут приплыть другие драконы.

–Что же ты предлагаешь делать, Селем?

–Я попробую остановить кровотечение и затянуть рану. Думаю, что мой дар целительства распространяется и на русалок.

Астим не верил своим ушам! Лемуриец добровольно протягивает руку помощи русалке, которую недавно считал водяным демоном! Но радость его быстро померкла.

–Но как же ты сможешь приложить к нему руки? Русаленка нельзя поднять на палубу, его жабры быстро пересохнут, а он и так слаб.

Селем помолчал, скрипя зубами и хрустя костяшками пальцев. Наконец он поднял голову и выпалил, сверкнув глазами:

–Значит, я спущусь в воду. Я видел, как это сделал ты. Если ты смог зажечь взглядом пламя, находясь в воде, то она и вправду неопасна для огня наших душ. Но ты должен помочь мне спуститься, удержаться и выбраться.

–Конечно, Селем, я помогу тебе.

Астим свистом подозвал дельфина. Дельфин приветливо улыбнулся острыми зубами и провизжал приветствие. Астим по-дельфиньи объяснил, как нужно помочь, взял побледневшего Селема за руку и спрыгнул вместе с ним за борт. Дельфин мгновенно подхватил Селема и на своей спине довез его до маленького пациента.

–Майра, Селем друг, он вылечит твоего сына, – сказал Астим по-лемурийски и по-русалочьи. Майра, всхлипывая, передала другу на руки бледного, обмякшего русаленка. Селем при виде несчастного ребенка справился со своим страхом. Он привычно потер руки одна о другую. Между ладонями появился маленький белый огонек. Огонек становился все больше и ярче. Наконец, Селем бережно опустил его на раненую спинку. Майра тихо вскрикнула, ее сын вздрогнул. Белое сияние окружило все тельце русаленка. Рана перестала кровоточить, начала уменьшаться в размерах и затягиваться. Через несколько мгновений сияние погасло, превратилось в крошечный огонек и спряталось в ладонях целителя. Через всю спину малыша тянулся широкий неровный шрам, но он выглядел вполне зажившим. Русаленок зевнул, сонно пробормотал по-лемурийски: «Спасибо!», – и уснул на руках у названого отца. Астим побаюкал спящего детеныша и осторожно передал его подоспевшему Маврону. Он сказал Майре и Маврону по-лемурийски, чтобы не разбудить русаленка: «Астим вне опасности. Гордитесь своими детьми, они храбрые воины и любящие сыновья. Я горжусь ими! Вся моя стая гордится ими!» Майра и Маврон сложили руки на жабрах и поклонились Селему. Удивленный целитель тоже положил руки крест-накрест на шею и склонил голову в ответ. А затем Астим поспешил вернуть на борт Селема, дрожащего от волнения и непривычной сырости.

Селем был в смятении. Он явно силился что-то сказать, но никак не мог подобрать подходящих слов. Наконец, он заговорил сбивчиво и пылко.

–Астим, я думал, что русалки – это водяная нечисть. В детстве я не раз бросал в них камни, за что мне сейчас неимоверно стыдно. Но сегодня я увидел, какие они храбрые воины и любящие родители, верные друзья и благодарные товарищи. Если их малые дети рискуют своей жизнью ради спасения близких, борются с противником кратно большим и побеждают его… Если их мудрые старики не стыдятся склонить голову перед чужаком и поблагодарить его…Словом, я только сегодня понял, какие русалки на самом деле. Я благодарю тебя, Астим – ты сблизил миры лемурийцев и русалок. Если бы мы поверили тебе раньше… Сейчас никто бы не оплакивал оставшихся в Лемурии родных и друзей.

-Селем, я рад, что ты признал в русалках добрых, смелых и благородных друзей. Думаю, что многие наши спутники после сегодняшнего сражения с драконами пришли к такому же выводу. Будем смотреть вперед и плыть за солнцем!

ПЕРВЫЙ АТЛАНТ

Астим проснулся от ледяного прикосновения. Он огляделся по сторонам, но не увидел никого, кто мог бы дотронуться до него. Довольно далеко от него стоял на палубе дежурный Нарив – он зорко вглядывался в ночное небо и сонный Океан, настороженно ожидая опасности. По ночам путешественники останавливались на несколько часов, так как их проводники-русалки нуждались в отдыхе. В русалочьей стае чутко бодрствовали дозорные, рядом медленно плавали сторожа-дельфины. Тишину нарушал лишь мерный плеск волн.

Наконец, Астим догадался, что его разбудило предчувствие беды. По его расчетам, наступал последний рассвет Лемурии. Родная земля осталась далеко, в двух сутках пути, но отзвуки катастрофы все равно настигнут переселенцев. Астим тщетно запрещал себе вспоминать, но все равно перед его внутренним взором мелькали любимый город, улицы, парки, дома, знакомые лица… Он будто наяву слышал разговоры лемурийцев и смех детей, чувствовал запах цветов и дыма…Нестерпимая боль пронзала все его существо. Сегодня на рассвете Лемурия бесследно исчезнет. Великий Огонь! Будь милосерден к лемурийцам, да не погаснет пламя их душ!

Его тяжелые размышления прервал оклик Нарива:

–Астим! Взгляни на горизонт! Я вижу какие-то странные сполохи.

Астим подавил панический ужас и спокойно, уверенно скомандовал:

–Буди всех, Нарив! Наша любимая Лемурия гибнет. Мы должны проститься с ней и помолиться Великому Огню за всех наших собратьев. А потом мы должны ждать страшную бурю и встречать ее в полной готовности.

Нарив поспешил выполнять приказ своего предводителя, а Астим перегнулся через борт Атланта и крикнул по-русалочьи:

–Побратимы! К нам идет буря!

Русалки и дельфины мгновенно проснулись и перепугано засуетились, но Дед Вождь одним властным окриком остановил панику. На палубе «Атланта» собрались охваченные ужасом лемурийцы. Заспанные дети тихонько хныкали, женщины утирали слезы. И все они с надеждой смотрели на Астима, ожидая от него слов поддержки и спасительных распоряжений.

Астим мысленно приказал лемурийцам успокоиться. Затем он заговорил негромко, но уверенно и убедительно:

–Братья и сестры! Взгляните на те огненные сполохи – это наступает конец нашей родной Лемурии. Давайте вместе помолимся Великому Огню за всех, кто остался дома…

Лемурийцы, не сдерживая рыданий и горестных причитаний, обратили свои взоры к разгорающемуся на горизонте зареву. Они молились и плакали, называя имена родных и друзей, поверивших в рассказы Великого жреца о Втором пришествии Великого Огня. Астим молился и скорбел вместе с ними. Он ждал, пока сородичи выплеснут свое горе, но при этом зорко вглядывался в пламенеющую даль. Астим перевел взгляд на лемурийцев и замер от ужаса: он увидел, как высокие волны швыряют корабль из стороны в сторону. Его собратья беспомощно падают, а хищные лапы бушующего Океана хватают их и утаскивают за борт одного за другим. Астим зажмурился, открыл глаза – видение исчезло. Но теперь, слава Великому Огню, он был предупрежден и знал, как уберечь последовавших за ним от гибели в пучине.

–Лемурийцы! Вслед за извержением всех вулканов начнется мощное землетрясение, а потом поднимется высокая волна. Женщины и дети! Спрячьтесь в трюме – там вам будет безопаснее. Мужчины! Привяжите себя длинными веревками за пояс к мачтам, чтобы вас не смыло за борт. Возьмите чаши и приготовьтесь вычерпывать воду.

Астима терзала неотвязная мысль – выдержит ли корабль натиск бури, устоит ли против разгулявшейся стихии? Или первый лемурийский корабль перевернется и развалится на куски, обрекая на гибель своих пассажиров?

В стае союзников бурлила кипучая деятельность. Русалки-матери привязывали малышей к своим спинам сетями, русалки-воины привязывали к себе русалят постарше, подростки и пожилые просили о помощи дельфинов.

Наконец, все спешные приготовления были закончены, и Дед Вождь крикнул побратиму по-русалочьи:

–Надо плыть вперед! Нужно успеть проплыть как можно больше! Нужно удалиться от Лемурии, насколько возможно, и приблизиться к Атлантиде!

Астим перевел лемурийцам обращение предводителя русалок. Лемурийцы снялись с якоря, подняли паруса.

–Вперед! – пронзительно завизжал Дед Вождь.

–Вперед! – крикнул Астим.

Корабль и русалочья стая стремительно плыли вперед. Ветер постепенно усиливался, волны становились все выше. «Атлант» бросало из стороны в сторону, лемурийцы страдали от качки. Идеальный строй русалочьей стаи был нарушен. Русалки и дельфины сбились в кучу, волны то накрывали их с головой, то относили в сторону. Вой ветра, рев волн, визг русалок, крики лемурийцев…Тяжелое почерневшее небо соприкасалось с темной бурлящей водой. Перепуганное время то замирало, то мчалось в такт с биением сердца. Прочь от Лемурии, ближе к Атлантиде… Прочь от смерти, навстречу новой жизни…

Высокая волна накренила корабль и залила палубу. Лемурйцы с криками ужаса повалились с ног. Целитель Селем, падая, сильно ударился головой о борт корабля и, видимо, потерял сознание. Нарив перегнулся через борт и повис над беснующимся Океаном на спасительной веревке. Астим налег на штурвал и выровнял «Атлант».

–Братья! Поднимите Нарива, помогите Селему и вычерпывайте воду!

Убедившись, что собратья выполняют его команды, Астим тревожно вгляделся в бурлящую воду. Волны то выбрасывали на поверхность визжащих русалок, то утаскивали вглубь. Он искал взглядом рыжеволосые головы. Вот они! Две, четыре, шесть… Кого нет? Малыша-двухлетки или раненого Астима? Слава Великому Огню! Вот и маленькая рыжая головка, бережно поддерживаемая Мавроном.

Новая волна хлынула на палубу, сбивая с ног лемурийцев. Отец Астима упал и беспомощно забарахтался в воде. К счастью, он не пострадал и смог подняться без посторонней помощи. Русалочий визг заставил Астима вновь повернуться к побратимам. Молодого дельфина Свиста затягивало в воронку. Дельфины и русалки боялись к нему приблизиться – ненасытное жерло воронки грозило затянуть любого неосторожно приблизившегося. Астим пронзительно взвизгнул по-русалочьи:

–Сети! Тяните его сетями!

Русалки-воины проворно закинули рыболовные сети, мгновенно набросили их на Свиста и вытащили его из воронки. Спасатели отбуксировали дельфина подальше от опасного места и лишь там распутали сети. Русалочья и дельфинья стаи продолжили свой трудный путь.

Очередная мощная волна развернула «Атлант» поперек. Астим с трудом выровнял корабль. Судно почему-то плохо слушалось своего создателя и капитана и грузно оседало вниз. Астим, как истинный Кузнец, представил себя и механизм «Атланта» единым живым существом. Вдруг он почувствовал в правом боку нестерпимую боль и липкий, влажный холод. Страшная догадка пронзила сердце Астима – побоина! Вода заливается в трюм через пробоину и скоро заставит первый лемурийский корабль пойти ко дну. Но ведь в трюме женщины и дети! Мама! Вайда… Астим отвязал веревку от пояса и крикнул:

–Отец! Осторожно подойди к штурвалу и смени меня. Только не забудь привязать себя веревкой.

Отец чуть ли не ползком добрался до руля. Астим обратился к нему мысленно, чтобы остальные лемурийцы не услышали и не запаниковали:

–Отец, корабль пробит, в трюм заливается вода. Я должен спуститься туда, вывести женщин и детей и попытаться устранить течь. Иначе мы пойдем ко дну. Будь осторожен, корабль плохо слушается управления. Да хранит тебя Великий Огонь!

–Да хранит тебя Великий Огонь, сын! Поторопись!

Качаясь и падая, Астим добрался до люка, ведущего в трюм. Даже сквозь рев бури он услышал крики и плач.

–Выходите скорее! По палубе перемещайтесь ползком, держите детей. Привяжите себя поясами рядом с мужчинами. Братья! Помогите им!

Измученные, перепуганные лемурийки беспрекословно повиновались. Мать и Вайда выбрались последними. Астим порывисто прижал их обеих к себе и тотчас отпустил.

–Астим, там справа дыра! Через нее льется вода! Мне страшно…

–Покажи, где? Вижу! Не бойся, сейчас я ее заделаю! Будь возле моего отца, Вайда, я скоро вернусь!

–Сынок, у Нираны, кажется, начались роды…

Астим неожиданно рассмеялся:

–Это добрый знак, мама! Жизнь продолжается! Мы обязательно спасемся! Целитель Селем ранен, он вряд ли поможет Ниране… Позаботься о них, мама, ведь у тебя тоже есть дар Целителя! Да хранит тебя Великий Огонь!

–Да хранит тебя Великий Огонь, сынок!

Астим спрыгнул в трюм и оказался по пояс в воде. С огромным трудом он заделал течь обломками и мешками с мукой. Сооружение казалось непрочным и ненадежным, но Астим не мог придумать ничего лучше. Он поспешно выбрался на палубу и дополз до руля. Отец не справлялся с управлением, «Атлант» лихорадочно метался по воле волн. Астим быстро сменил его у штурвала.

–Братья и сестры! Не паникуйте! Молитесь Великому огню о нашем спасении! Проверяйте, крепко ли вы привязаны веревками! Берегите детей! Вычерпывайте воду!

Корабль жалобно заскрипел, закряхтел, но послушался своего создателя. Астим всмотрелся в клокочущие волны – в них мелькали то русалочьи, то дельфиньи спины. Только бы пережить эту бурю! Помоги нам всем Великий Огонь!!!

«Атлант» упорно продвигался сквозь бурю. Его разворачивало поперек свирепствующих волн, швыряло из стороны в сторону, постепенно затапливало. Но он плыл и плыл навстречу жизни, повинуясь воле своего создателя. Гигантские волны захлестывали его пассажиров, сбивали с ног, смывали за борт, заставляя повисать на веревках над кровожадной пучиной. Лемурийцы то кричали от ужаса, то благодарили Великий Огонь за милость и Ткачей за крепкие веревки.

Наконец, гнев стихии начал остывать. Астим, сроднившийся с раненным, усталым «Атлантом», первым почувствовал это. Казалось, целую вечность успокаивался разъяренный Океан, затихал злобный ветер, рассеивалась устрашающая мгла… Обессилевшие лемурийцы сиплыми, сорванными от крика голосами благодарили Великий Огонь за величайшее чудо – все они пережили бурю! Русалки и дельфины тихонько взвизгивали, перекликаясь и пересчитывая друг друга. Кажется, в их стаях тоже обошлось без потерь. И только Астим понимал, как близки его сородичи к смерти. Корабль был на последнем издыхании. Смертельно покалеченный бурей, он пытался провезти вверенных ему пассажиров хотя бы на несколько десятков метров ближе к спасительной суше, но силы стремительно оставляли его…

–Земля! – хрипло воскликнул лемуриец Кетар.

–Атлантида! – завизжал Мар, брат Майры.

Лемурийцы и русалки закричали от радости. Но в следующий момент «Атлант» накренился на правый бок и начал неумолимо погружаться в океанскую пучину.

Астим спокойно и уверенно произнес:

–Братья и сестры! Наш корабль тонет. Мы должны добираться до берега вплавь. Ничего не бойтесь. Вода вовсе не губительна для огня ваших душ. Плыть несложно: правая рука, левая, хвост.

–Но у нас нет хвостов! – всхлипнул малыш лет шести.

–Ноги тоже сгодятся! Берегите детей и раненых. В случае необходимости наши друзья русалки и дельфины помогут доплыть до берега. Да поможет всем нам Великий Огонь!

Затем Астим обратился к предводителю русалок на их языке:

–Дед Вождь! Наш плавучий дом вот-вот уйдет на дно. Лемурийцы не умеют плавать и боятся воды. У нас есть раненые, дети и роженица. Помогите нам, пожалуйста!

Дед Вождь ответил не сразу. Его было не узнать – таким он был постаревшим и измученным.

–Астим, у нас много раненых, и все обессилели после страшной бури. Мы постараемся вам помочь, но… Дерево хорошо держится на воде, постарайся разломать свой корабль на куски своим волшебным взглядом! За эти куски смогут держаться самые слабые.

–Спасибо, Дед Вождь!

Астим посмотрел на погружающийся в Океан корабль и представил, как можно прожечь его взглядом и разделить на части, не воспламенив при этом полностью. Повернувшись к перепугано жавшимся друг к другу на левом борту лемурийцам, он скомандовал:

–Прыгаем в воду, лемурийцы! Атлантида ждет нас! Да пребудет с нами Великий Огонь!

Он прыгнул первым. За ним последовала Вайда. Лемурийцы, покорившись воле своего вождя, один за другим бросались в воду. Астим и Вайда помогали им правильно лечь на воду. Загипнотизированные лемурийцы неуклюже, но бесстрашно отплывали от тонущего «Атланта» на безопасное расстояние, поддерживая раненых и детей. Измученная многочасовыми родовыми схватками Нирана, казалось, не понимала, что происходит. Ее бережно опустили на воду, где ее подхватил муж Нарив. Наконец, последний лемуриец отплыл от своего плавучего пристанища. Астим ласково обратился к своему гибнущему созданию:

–Благодарю тебя, «Атлант»! Ты увез нас перед закатом Лемурии, ты оберегал нас от разбушевавшейся стихии, ты почти доставил нас к Атлантиде. Сослужи нам последнюю службу – помоги всем нам добраться до берега! Прощай, «Атлант»! Да пребудет с тобой Великий Огонь!

Огненные линии прочертили корабль. Большие куски дерева падали в воду, волны заливали их пламенеющие края. Разрезав корабль на части, Астим окликнул Матава из клана Каменщиков:

–Матав, придвинь эти куски дерева! Слабые смогут плыть, держась за них!

Матав, обладающий даром телекинеза, переместил обломки. Астим подплыл к лемурийцам. Силы оставляли его: слишком много энергии понадобилось на гипноз, на воспламенение… Нет, нельзя расслабляться – без его внушения лемурийцы не смогут добраться до суши. Переселенцы распределили куски дерева. Нирана теряла сознание, поэтому ее положили на большой обломок палубы, и четыре лемурийца поплыли, держась за его край и подталкивая вперед.

Вайда направилась к Астиму. Вдруг ее сердце словно пронзила острая ледяная игла, руки и ноги перестали слушаться. Она хотела позвать жениха, но ее губы лишь слабо и беззвучно шевельнулись. Не хватало воздуха, в глазах потемнело… Вдруг перед глазами вспыхнул яркий свет, а когда вспышка погасла, Вайда увидела своих родителей. Они, как и перед отплытием «Атланта», отрекались от дочери и проклинали ее: «Ты не доплывешь живой до своей проклятой Атлантиды! Если ты поплывешь со своим огнеотступником, то ты нам больше не дочь! Мы проклинаем тебя!» Вайда попыталась прошептать: «Простите…», но не смогла проронить ни звука. Но родители словно услышали ее и смягчились: «Конечно, простили, ведь ты наша Вайда, искорка от Огня наших душ! Иди скорее к нам, мы ждем тебя!» Они протянули к ней руки, и Вайда устремилась к ним…

Майра заметила, как побледнела до синевы и перестала шевелиться Вайда. Она бесцеремонно сунула младших близнецов в первые попавшиеся руки и бросилась к ней.

–Низя! Дура! Слабачка! – Майра вцепилась в волосы Вайды и поволокла ее к Астиму.

Астим подхватил Вайду. Она увидела лицо любимого меркнущим взглядом, попыталась улыбнуться посиневшими губами и все ему рассказать: что родители простили ее, что они здесь и зовут ее, что она так счастлива доплыть с ним до Атлантиды, что она так любит его… Астим слышал лишь ее спутанные мелькающие мысли и сквозь слезы просил ее:

–Вайда, пожалуйста, останься со мной! Не уходи, не умирай…

Придерживая Вайду, он подплыл к целителю Селему:

–Селем, спаси ее, заклинаю тебя!

Но Селем лишь покачал перевязанной, окровавленной головой:

–Я могу лечить больных, Астим, но я не умею воскрешать мертвых…

Астим, не веря страшным словам, вгляделся в бледное лицо с погасшими глазами и застывшей слабой улыбкой на синих губах. Охваченный всесокрушающим, безутешным горем, он зарыдал. Вслед за ним зарыдали все лемурийцы. Вскоре их рыдания заглушили истошные визги русалок. Заплаканная Майра подплыла к названому брату и, судорожно тыча пальцем в сторону своей стаи, прохрипела:

–Там, там… Дед Вождь…

Отец тронул Астима за плечо и мягко, увещевающее сказал:

–Сын, ты уже ничем не можешь помочь ей. Мы доставим ее до берега. Иди к русалкам, они зовут тебя.

Лемурийцы продолжили медленное движение к берегу. Но теперь они подталкивали обломок корабля с навеки уснувшей Вайдой. Астим подплыл к безутешным русалкам. Дед Вождь с усилием поклонился своему побратиму.

–Прощай, Астим! Я выполнил свой долг – привел свою стаю в Атлантиду и помог твоей стае. Теперь я должен уйти к предкам. Пусть наши народы дружат и помогают друг другу! Спасибо тебе за все, побратим!

Дед Вождь поклонился Астиму, держа слабые руки крест-накрест на жабрах. Астим поклонился в ответ. Простившись с Астимом, Дед Вождь обратился к стае:

–Дети мои! Я привел вас в новые воды. Живите здесь, свято чтите наши законы, дружите с лемурийцами и будьте счастливы. Теперь вашим вождем будет Маврон – он мудрый, смелый и сильный воин. И его Майра умна и проницательна, она всегда поможет. Прощайте, дети мои! Я уплываю в Океан к нашим предкам!

Дед Вождь поклонился русалкам, и вся стая застыла в прощальном поклоне. Дед Вождь величественно развернулся и медленно поплыл, не оборачиваясь. Вся стая смотрела ему вслед, пока он не исчез на горизонте. Астим явственно понял, что тоже выполнил свой долг, привел своих сородичей в новые земли, и теперь вправе уплыть за Дедом Вождем в Океан. Сильный толчок в бок вернул его к реальности. Майра сердито прошипела:

–А те низя! Они без тя сдохнут!

А потом добавила дрогнувшим голосом, глотая набежавшие слезы:

–И мне низя. Они без мя сдохнут, – она показала на шестерых притихших, осунувшихся от непосильного пути сыновей. – Они все сдохнут,– русалка махнула рукой на всю стаю, вверенную Дедом Вождем Маврону и ей.– Надо жить дальше. Плыви к ним, брат! Знать, судьба такая…

Астим быстро нагнал сородичей. Он первым вышел на берег Атлантиды, за ним последовали его спутники. Сорок девять чудом выживших лемурийцев. И безмятежная, спящая беспробудным сном Вайда. Обессилевшие путешественники падали на берег недалеко от кромки воды и прославляли Великий Огонь. Только Нарив и Селем не позволяли себе отдохнуть – они хлопотали возле Нираны.

Отец приобнял Астима за плечо:

–Это твоя судьба, сын – стать Великим жрецом. Вверь нашу Вайду Великому огню.

Астим негромко воззвал к лемурийцам, и те вскочили на ноги при звуке его голоса:

–Братья и сестры! Простимся с Вайдой и позволим огню ее души воссоединиться со своим истоком – с Великим Огнем.

Лемурийцы поочередно подошли к покойной, простились с ней и положили возле ее ног цветы . Последним прощался Астим.

–Вайда, любимая моя, прости, что я не уберег тебя от смерти. Я всегда буду тебя любить. Жди меня – и наши души встретятся в Великом Огне! Прощай, Вайда, и до встречи!

Лемурийцы отошли на несколько шагов, склонив головы и вытирая слезы. Астим в последний раз взглянул на Вайду, мирно уснувшую на обломке корабля, окруженную дивными цветами Атлантиды… Высокий столб пламени пылал несколько минут и исчез, не оставив на песке ни следа.

Астим бессильно опустился на песок. К нему подошел Селем.

–Астим, то есть Великий Жрец, у Нираны неправильное положение плода. Малыш идет ножками вперед. Я ничем не могу ей помочь – ведь у меня больше нет моих инструментов…– тихо, чтобы не расслышал Нарив, сообщил Селем.

Надо жить дальше. Надо спасать Нирану и малыша. Горевать он будет потом. Всю оставшуюся жизнь. Долгую жизнь, посвященную самоотреченному служению лемурийцам.

Какое-то смутное воспоминание взволновало Астима. Перед внутренним взором возникло видение: вода забурлила, и на поверхности показался маленький хвостик, а еще через миг русалки вытолкнули наверх крошечного русаленка. Так родился первенец Майры. Хвост… Ноги… Нет хвоста – ноги тоже сойдут… Может, русалки помогут несчастной лемурийке разрешиться от бремаени?

Астим вскочил на ноги, подбежал к Океану и бросился в воду. Он плыл к русалочьей стае и пронзительно звал на языке русалок Майру. Через минуту она уже плыла к нему навстречу.

–Ну чё?

–Майра, наша лемурийка не может разродиться. У нее ребенок идет ногами вперед…

–Ну, а как же ж?

–Для лемурийцев это неправильно… Ей нужна помощь. Помогите ей!

–Ща, приплывем, спускайте ее в воду!

Майра завизжала, подзывая пожилых опытных русалок. Через несколько минут безвольно обмякшую Нирану уже придерживали в воде Астим и Нарив, а русалки суетились вокруг нее. Майра вдруг больно хлопнула лемурийку по щеке и хрипло рявкнула:

–Не спи, рожай!

Нирана мгновенно очнулась от забытья, испуганно оглянулась по сторонам и истошно закричала. А через несколько минут улыбающиеся русалки протягивали ей новорожденного.

–Мужик! – галдели русалки по-лемурийски.

–Мальчик…– шептала счастливая Нирана.

–Сын… – растроганно всхлипнул Нарив.

Поблагодарив русалок и простившись с ними, молодые родители и Астим выбрались на берег. Измученная Нирана уснула с малышом возле груди. Нарив тихо спросил:

–Астим, почему он … такой?

Астим внимательно смотрел на малыша, разительно отличающегося от лемурийцев: светлокожего, светловолосого, синеглазого, с крошечными перепонками между пальцами рук и ног. Все рациональные доводы о повышенной радиации перед гибелью Лемурии, вызвавшей мутацию, показались ему пустыми и ненужными.

–Это первый атлант, Нарив. Здесь, в Атлантиде, появится новая цивилизация. Они смогут плавать в Океане и исследовать его тайны. Они построят прекрасные города и величественные храмы, разобьют сады и приручат зверей. Они напишут свою историю и начнут ее легендой о переселении пятидесяти смельчаков с Огненного континента – Лемурии. Пусть они будут мудрее и счастливее нас, лемурийцев! И ты – отец первого атланта. Как ты его наречешь?

Нарив не задумываясь ответил:

–Вайд. В честь Вайды. Пусть искорка ее души горит в душе моего сына.

Астим взял малыша на руки:

–Это твой мир, Вайд! Будь счастлив! Да пребудет с тобой Великий Огонь! Да пребудет с нами Великий Огонь!

Оглавление

ПОЛЕТ ФЕНИКСА

ИСТОРИЯ ОГНЕННОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

РУСАЛКИ

ВСТРЕЧА

ПОБРАТИМЫ

ЛЕМУРИЕЦ В РУСАЛОЧЬЕЙ СТАЕ

ЛЮБОВЬ И ДРУЖБА

НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ

ВЕЛИКИЙ ЖРЕЦ

КАЗНЬ

СУХИМ ИЗ ВОДЫ

ВЫБОР

БОЛЬШОЙ ПУТЬ

ПЕРВЫЙ АТЛАНТ