Марс 2028 [Алиса Дж. Кей] (fb2) читать онлайн

Алиса Дж. Кей Марс 2028

популяризаторам космонавтики посвящается

Дисклеймер/Отказ от ответственности за возможные деликатные последствия

Все события вымышлены.

Авторский замысел не имеет отношения к реально существующим лицам.

Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.

Кризис-менеджер

– Познакомьтесь: Никита Аверин, – генеральный директор Александр Горбунов лично представил нового работника на собрании руководителей различных направлений. – Его задача вывести наши космические программы на совершенно иной уровень.

Волков сидел с постной миной. И даже это стоило ему больших усилий. В пресс-релизе, разосланном накануне, Аверина представили как кризис-менеджера. Сама эта должность тонко намекала Волкову, что высшее руководство сомневается в целесообразности продолжения финансирования проектов, которые он возглавлял.

Несколько лет назад Волков возглавил космическое направление компании. До этого в «Заслоне» было множество проектов, связанных с высокотехнологичными решениями для авиации. Занимались также созданием и производством ракетных комплексов. Но космические разработки как таковые отсутствовали. Волков, можно сказать, вырастил своё детище. Поднял его из проектов центра НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) до полноценного направления. И вот теперь после нескольких лет усердной работы такой демарш со стороны руководства.

Биографию Аверина Волков изучил досконально. Они были почти ровесниками. Хотя гладко выбритый Аверин в светлом пиджаке и расчесанными на пробор волосами выглядел немного моложе. Инженерное образование. В послужном списке – популяризация науки, антикризисные мероприятия в крупном энергетическом концерне, а также участие разрешение конфликтов по промышленным стратегическим программам за рубежом. Кроме того Волков знал, что Аверина в компанию генеральный пригласил лично. И тем не менее Волков не до конца понимал, что будет делать Аверин и как они будут распределять обязанности.

На первой же планёрке космического направления Аверин заявил:

– Я изучил проекты, которые сейчас находятся в приоритетной работе. Все они базируются на применении химического топлива и принципах реактивного движения. Нужно отменить начатые исследования. Вместо этого срочно даем ход двум новым проектам нереактивного неракетного двигателя, – на персональном планшете он написал номера и они тут же появились на прозрачном экране у него за спиной.

– Но у нас есть действующие заказы, – возразил Волков. – Проект по улучшению показателей работы кислодно-водородного двигателя развивает востребованную на рынке технологию. Забросить исследование сейчас и начинать что-то новое, на что нет предзаказов, это как минимум нерентабельно. Мы просто не можем…

– Волков, действующий заказ на существующую технологию будет последним. Как только появится новая, к старой никто не вернется. То, что я предлагаю, в 1000 раз эффективнее жидко- и твердотопливных двигателей. И мы должны быть одними из первых, у кого эта технология появится.

Волков нашел проекты по указанным номерам и полистал их. Один предполагал создания силы тяги за счёт работы кубитов – ячеек памяти и элементарных вычислительных модулей квантовых компьютеров. Другой – строился на исследованиях Владимира Леонова из ГК «Квантон», предложившего использовать реактор холодного ядерного синтеза и теорию пространственно-временных квантонов.

– Квантовый двигатель? Нет, ты это серьезно? – Волков с настороженностью посмотрел на Аверина.

– Волков, эти исследования лягут в основу нашего флагманского проекта. Производственная часть будет на тебе. Риски – на мне, – ответил кризис-менеджер.

– А если я откажусь так работать? – Волков вдруг подумал, а не катилось бы оно всё к чертовой бабушке? Всё, что он создавал эти годы должно было отправиться псу под хвост, только потому, что нанятый вчера управленец решил, что это неперспективно.

– Почему? – Аверин немного напряжённо, но с интересом смотрел на Волкова.

– Потому что мне не нравится, когда кто-то занимает моё место и командует моими разработками, – сообщил Волков.

– Могу заверить, – сказал Аверин, – я здесь вовсе не для того, чтобы занять твоё место. Высшее руководство компании ценит результаты, достигнутые под твоим началом. Поэтому все заинтересованы в том, чтобы ты продолжил делать свою работу, я буду заниматься – своей. И без тебя мне не справится с производственной базой. А тебе без меня не получить инвестиций для того, чтобы шагнуть к новой физике. Так что можешь расценивать моё пребывание в компании как взаимовыгодное сотрудничество. Партнёры? – протянул руку Аверин.

– Партнёры, – неуверенно пожал её Волков.

Через месяц на собрании Аверин представил флагманский проект космического направления – «Марс 2028».

– Для начала, я бы хотел пояснить, почему для нашего амбициозного проекта мы выбрали именно Марс. И в этой связи необходимо перечислить некоторых крупных игроков космической отрасли и их цели. Начну с Роскосмоса, – на экране за спиной Аверина появилась красная звезда. – Мы не соревнуемся с собственной госкорпорацией, это было бы ошибкой, – Аверин сдержанно улыбнулся. – У Роскосмоса сейчас в приоритете лунная программа, и с этой точки зрения Марс пока свободен. Если мы посмотрим на планету под другим углом, то заметим, что в марсианской гонке участвуют США, Китай, Индия и Германия, – рядом со звездой на экране возникли флаги четырёх стран, – что для нас является лишь показателем того, насколько Марс может быть интересен. Кроме того, нам стоит взглянуть на некоторые частные коммерческие компании, – на экране добавились логотипы Blue Origin (от основателя Amazon), SpaceX и компании Ричарда Брэнсона. – Например, вот эти. У них есть озвученные грандиозные планы по развитию космического туризма, которые ни за что не будут реализованы в установленные сроки. И если они всё же будут доведены до конца, то уже никому не будут нужны, потому что предприниматели вложились в старые технологии, – Аверин сосчитал значки на экране. – Последний игрок, о ком бы я хотел упомянуть – «Институт дальнего космоса». И это, внимание, некоммерческая организация, правда тесно сотрудничающая с НАСА и Министерством обороны США. Они обозначили свои цели очень претенциозно: «Смело исследовать космическое пространство за пределами Солнечной системы». Межзвездные путешествия, конечно, хорошо, но с момента последней высадки человека на Луну прошел 51 год. Поэтому будем усложнять задачи постепенно: ближайшая планета – достойная и реалистичная цель.

Аверин убрал с экрана все значки.

– Далее встаёт логичный вопрос: как? И наш ответ – на нереактивных квантовых двигателях. Какие проблемы сейчас считаются основными при полёте на Марс? – Аверин не ожидал, что аудитория ответит, поэтому сам написал на экране: космическая радиация, изменения организма в невесомости, случайные удары и где взять топливо для возвращения. – Наш подход решит всё. И не только потому, что за счёт энергии квантового двигателя мы сможем позволить себе экранирование, но в первую очередь благодаря тому, что полет до Марса при идеальных условиях займёт 41 час! И топлива для возвращения будет не нужно. Необходимость в топливе вообще пропадёт.

Аверин перечеркнул все проблемы.

– Пока, правда, не понятно, как будут переносить люди полёт на подобных скоростях и не понадобятся ли для них дополнительные приспособления – это те вопросы, которые мы будем решать в процессе. Но эта технология перевернёт мир. К слову сказать, НАСА и Китай, они делают нечто подобное, но сами не понимают, как их двигатель работает.

Аверин очистил экран.

– Теперь самый животрепещущий вопрос: когда? И я отвечу: через пять лет. Если четко следовать составленному графику – мы будем готовы в 2028 году.

Над столом появилось голографическое изображение красной планеты, а на экране – логотип «Заслона» и название «Марс 2028».

Совет поддержал проект, проголосовав «за» в полном составе.

Как только флагманский проект был одобрен, Аверин позвал к себе специалиста по связям в с общественностью Юлию Смородскую.

– Я хочу, чтобы ты поняла, как это работает, – сложил пальцы домиком кризис-менеджер. – Пару лет назад один гений сказал, что к 2050 году у него будет тысяча кораблей, чтобы летать на Марс. И что, думаешь полетят? У него и один корабль из этого флота не готов. Зато все знают, что он «должен построить тысячу кораблей». Люди любят цифры. Люди любят мечтать.

Аверин вывел на экран статьи.

– Он построит самый большой звездолёт. Космический Ноев ковчег. Он переселит миллион человек… – зачитал он и закрыл всё. – В общем, до 2028 года у нас есть пять лет. За это время все должны заучить, что это мы основываем первую внеземную колонию. Мы сажаем яблони, которые будут цвести. Что у этого всего есть имя – «Заслон». И корабль у нас будет не самый большой, а самый лучший. И перевезём мы не миллион человек, а всех, кто захочет. И мне нужно, чтобы об этом все говорили от Андрея Малахова и до Ольги Бузовой…

– Но они же не… – у Смородской перехватило дыхание.

– Я знаю, – успокоил её Аверин. – Они не специалисты. Специалистов у нас в «Заслоне» хватает. Мне нужны те, кто об этом расскажет.

– Но, как я заставлю их об этом проекте говорить? – чуть не плача спросила Смородская.

– Начнём с простого, – кивнул Аверин, листая персональный планшет. – У меня есть контакты редактора издательского холдинга Independent Media. Договорись, чтобы их лица были на обложках журналов в следующем месяце, но при одном условии – они будут говорить про «Заслон».

Первый квартальный отчёт после запуска проекта был провальным.

– У нас одни убытки, – сказал Волков, прокручивая документ из конца в конец. – Может нам вернуться к обычной схеме? Поиск и обзвон потенциальных клиентов?

– Волков, когда «Заслон» станет синонимом слов «Марс» и «космос», ты будешь от клиентов отбиваться, они к тебе потянутся сами, – заверил кризис-менеджер.

– С чего они потянутся? – вмешалась Смородская. – Одни не хотят говорить по космос, а другие не хотят о нем слушать, – пожаловалась она и положила на стол разворот с интервью.

Выглядело это так: «Ну а что? Я бы не отказалась встречаться с космонавтом».

– Это не работает, – заключил Волков, отложив планшет в сторону и жалея, что позволил Аверину изменить программу космического направления.

– Работает, – Аверин засучил рукава своего пиджака, обнажив жилистые руки. – Чтобы убедить человека нужно, чтобы он свыкся с мыслью. Внушение срабатывает после того, как ему семь различных источников протранслировали одну и ту же мысль, – он помолчал и добавил: – Хотя бы пять. Как они соглашались?

– Неохотно, – покрутила цепочку на шее Смородская.

– Ещё спасибо нам скажут, когда поймут, что вовремя оказались в тренде, – кризис-менеджер поднялся, подошёл к окну: по улице проехала и свернула к воротам машина «Спецгруза».

– А когда они поймут? – Смородская посмотрела на Аверина так, что он понял, что она не верит в успех кампании.

– Мне нужны все: от модных дизайнеров, которые сделают капсульные коллекции для всех возрастов и ценовых сегментов, до издателей телепрограммок. Я не хочу на улице видеть людей в одежде с надписью «НАСА», – кризис-менеджер вернулся на своё место. – Мне нужно, чтобы книги, песни, фильмы, выставки, реклама, все поднимали тему космоса. На остановках, в каждой районной газете, на заборах должно говориться о полёте «Заслона» на Марс.

– Поняла, – страдальчески вздохнула Смородская.

– Если поняла, то я хочу прочитать подготовленный к завтрашнему дню релиз, – попросил Аверин.

– Готов, – кивнула Юлия.

Аверин заглянул в планшет и стал читать, улыбаясь самому себе.

– Ну как? – спросила Смородская, когда он закончил.

– Хорошо, – сдержанно похвалил Аверин. – Только название поменяй. Не «Сделать космос доступнее». А «Марс 2028». Убери таблицу и добавь картинок в текст. Про конкурентов абзац удали – мы продвигаем только себя. И если останется место, добавь про проведенный нами опрос. Вот так. Ладно?

– Разумеется, – покраснела Юлия, которая вообще редко смущалась.

Отпустив Смородскую, Аверин попросил Волкова задержаться.

– У нас с тобой рабочий день ещё не закончен. Есть одно важное дело, – сказал он, но объяснять ничего не стал.

Волков был заинтригован. Аверин же просидел на работе до восьми вечера, затем велел Волкову собираться. Вообще-то оба привыкли перемещаться на машинах, но Аверин предупредил, что там, куда они едут свободных парковочных мест не будет. Поэтому они поехали в центр на метро. По дороге Аверин купил цветы, а потом они остановились перед одним из баров на Думской улице. Возле входа стояла молодежь.

– Что здесь происходит? – спросил Волков, который после окончания рабочего дня обычно отправлялся прямиком домой.

– День рождения отмечают, – Аверин попросил ребят расступиться и вошел внутрь.

В помещении стоял полумрак, играла громкая музыка, у бара толпились люди. С балкона раздался восторженный возглас:

– Мистер Аверин, идите к нам! – смуглая девушка в платье, полностью покрытом блестками, приветственно махала рукой.

Аверин поднялся по лесенке и, вручив девушке букет, поцеловал в щеку:

– Для самой красивой именинницы!

На втором этаже располагалась сцена и танцпол. Диваны, расставленные полукругом, были все зарезервированы.

– Как я рада, что Вы успели! – девушка отложила букет и направилась к барной стойке. – Посмотрите, что у нас вместо торта, – они оказались перед приготовленным подносом с коктейлями.

– А хотите, я из обычного коктейля сделаю космический? – предложил Аверин.

– Это как? – спросила виновница торжества.

– Вот так! – Аверин подозвал бармена и, склонившись, объяснил, что нужно сделать.

Тот выслушал и покивал. Достал из морозилки лавандовый ликёр. Девушка наблюдала, как он стал медленно опускаться на дно, оставляя в прозрачном джине, смешанном с тоником, живописные фиолетовые следы.

– Похоже на туманности, правда? – спросил у нее Аверин.

– Ага, – девушка кивнула.

– Только что придумал для тебя! Называется «Заслон».

– За что? – не поняла девушка, слегка смутившись.

– Заслон, – загадочно ответил Аверин и написал слово на салфетке. – Потом поищешь.

Сверху бармен сбрызнул всё самбукой. Поднёс к стакану горелку и коктейль вспыхнул.

– Вау! – не сдержалась именинница.

– Пить через трубочку быстро, пока горит, чтобы на языке смешался холодный ликёр с горячим верхним слоем, – предупредил мужчина.

Центр танцпола подсветили. Музыку остановили и ди-джей объявил:

– Минуту внимания. У одной из наших посетительниц, дочери консула Индии, сегодня праздник. Мы от всей души её поздравляем, а она предлагает всем присутствующим выпить за её здоровье.

Под восторженные крики официант вынес поднос с горящими фиолетовыми коктейлями. Тут же защелкали вспышки камер телефонов. Именинница первой взяла стакан. Друзья захлопали. Коктейли моментально разошлись, люди позировали с ними нанятым фотографам. Снова грянула клубная музыка, разбавленная индийскими мотивами, и гости пошли танцевать.

– Что это было? – спросил Волков, поставив на стойку пустой стакан.

– Завтра увидишь коктейль «Заслон» в топах ТикТока, послезавтра – набегут хейтеры. Через два дня его будут предлагать во всех барах Петербурга, Дели и Калькутты, – кризис-менеджер заказал два курника и гренки – большого выбора в баре не было, а есть всё-таки хотелось.

– Аверин, где ты познакомился с дочерью консула? – любопытство одолело Волкова, когда гренки закончились.

– Здесь, – Аверин пожал плечами.

– Ты часто здесь бываешь? – не поверил Волков.

– Иногда, – по лицу Аверниа Волков не смог определить, шутит тот или говорит правду.

Официант тем временем сделал второй обход и принес поднос шотов с текилой. В зале уже пели караоке. Аверин приподнял узкий стакан с толстым дном, благодаря именинницу.

– То есть это просто повод напиться из-за провального квартального отчёта? – Волков одним глотком выпил шот и пошел танцевать.

Аверин открыл глаза. Он был на 20-м этаже в своей квартире с угловыми панорамными окнами. Мужчина потянулся к телефону. Время 5:03. Рано, но он все равно полез проверять электронную почту. В корпоративном ящике с пометкой «СРОЧНО» висело письмо из Индии. Юрист «Заслона» сообщал, что первый контракт на инвестиции был подписан. Аверин набрал Волкова.

Через восемь часов они обедали вместе в традиционном индийском ресторане на Московском проспекте. Оба были невероятно довольны. Атмосфера располагала к откровенным разговорам.

– Почему ты этим занимаешься? – спросил Волков.

Аверин пожал плечами:

– Люблю красивую жизнь и сложные задачи.

Алмазы

Волков влетел в кабинет, который они делили с Авериным.

– У нас проблема, – сказал он. – Поставщик алмазов сообщил, что не сможет выполнить договор.

– Что это за алмазы? – Аверин оторвался от планшета.

– Алмазы – рабочее тело и резервуары нашего КвД, квантового двигателя, – пояснил Волков. – Кроме того мы используем покрытия, содержащие алмазную крошку, для отведения экстремальных температур. А ещё они стойко переносят радиацию.

– Сможем закупить их у других поставщиков? – новость заставила Аверина задуматься.

– Во-первых, – Волков потёр отросшую бороду, – даже если нам удастся найти другого поставщика, мы выбьемся из графика. Во-вторых, технические алмазы можно синтезировать, но планы института кристаллографии расписаны на год вперёд, а частные лаборатории либо отказываются с нами работать, либо мы не можем ручаться за качество. Ну, и в третьих, нам нужны совершенно определенные алмазы, с дефектами NV-центров, для создания квантовой когерентности резервуаров. В общем, не забивай себе голову. Важно то, что такие мало кто производит. Они чаще встречаются в природных камнях, но те на порядок дороже.

– Ладно, – Аверин покрутил пуговицу пиджака, – дай мне подумать и проследи, чтобы наши юристы применили максимальные штрафы к поставщику за невыполнение контракта.

Аверин долго рассматривал карту. Алмазов должно быть много. И они должны быть недорогими. Он остановился и некоторое время сидел, уставившись в одну точку. При всех полномочиях, данных Аверину, он чувствовал, что решать этот вопрос самостоятельно будет неправильным. Вернувшись от генерального уже не озадаченно, а заговорщицки Аверин сказал:

– Волков, готовься, мы летим в ЮАР.

Прежняя работа Волкова если и предусматривала командировки, то довольно редкие. И в Африке он никогда не был, поэтому заметно нервничал. Аверин же не обращал особого внимания ни на испепеляющую жару, ни на постоянное присутствие службы безопасности, ни на усиленный режим санитарных мер. Кризис-менеджер сразу по прилёту обратился к атташе по культурным вопросам Посольства РФ в Претории. И смог договориться, чтобы через пару дней их с Волковым взяли на торжественный приём по случаю так удачно проведенного накануне переизбрания президента страны.

Вместе с Послом они приехали в президентский дворец. Аверин был гладко выбрит. Длинные пряди челки оттеняли его незагорелое лицо. В руках он держал клетку. Волков, который собственно ни по росту, ни по комплекции сильно не отличался от Аверина, выглядел, тем не менее, по сравнению с ним как нелепое приложение.

После официальных поздравлений начался банкет. Но президенту позвонили, и он был вынужден выйти в сад, окружавший виллу. Именно там его застал Аверин.

– Господин президент, – обратился Аверин к Сирилу Рамафосе, – позвольте преподнести Вам подарок в честь переизбрания. – Кризис-менеджер опустил клетку на траву и отодвинул шторку. Из темноты раздался слабый рык и показалась кошачья морда. – Это детеныш рыси. Во время пожаров в Европе семейство вышло к людям. Волонтеры природоохранной организации смогли отловить и спасти от отстрела только одну особь. Российская компания взяла временную опеку над этим благородным животным. Надеюсь, теперь оно найдёт в Вашем заповеднике, где уже живут его сородичи, новый дом.

Рамафоса, который был не в самом лучшем расположении духа после звонка, присел возле клетки. Подарок и контекст очень тронули президента ЮАР, лично курировавшего крупнейший заповедник. Поэтому Аверин был приглашен продолжить празднование в ближнем кругу Рамафосы. Здесь президент позволили себе человеческие слабости: устав от политики, он перешёл к обсуждению футбола. Являясь большим фанатом, он переживал за предстоящий матч, от которого зависел выход национальной сборной в финальную часть чемпионата мира, с ностальгией и пиететом вспоминая проведение ФИФА 2010.

– А кто эта девушка? – спросил Аверин у Посла, когда вниманием президента завладел какой-то африканский миллиардер.

– Это младшая дочь Рамафосы, – прищурился дипломат. – Из всех его детей её единственную можно встретить на официальных приёмах. Давайте, я Вас представлю.

Аверин благодарственно кивнул и направился к столу.

– Скучаете? – спросил он высокую африканскую девушку в светлом костюме, когда Посол оставил их наедине. – Могу я пригласить Вас на танец, и, если это не слишком бестактно, узнать, почему дочь президента пришла без кавалера?

– К сожалению, мой кавалер не приглянулся моему отцу, – не стала придумывать отговорок девушка и оценивающе посмотрела на Аверина. – А потому его не пригласили. Всё из-за того, что он потомок белых голландцев.

– Что скажете, если я смогу помочь Вам поднять авторитет жениха в глазах отца? А за это Вы посоветуете мне, с кем лучше вести бизнес, – непринужденно спросил Аверин.

Живой оркестр заиграл джазовую мелодию. Девушка подала руку:

– Для начала расскажите, мистер Аверин, что Вам нужно.

Девушка танцевала раскрепощённо, следовать за ней было легко. Поэтому Аверин просто ответил:

– Алмазы.

– Тогда это будет проще, чем я думала, – девушка отпустила ладонь и тут же перехватила, снова оказавшись рядом. – Я владею алмазодобывающим предприятием и полностью контролирую поставки. Так что, по рукам.

– Ваш жених хотя бы интересуется футболом? – поблагодарил её за танец Аверин, проводив к беседке, у которой стоял Волков.

На следующее утро Аверин встретил Волкова за завтраком на светлой террасе гостиницы.

– Знаешь, отправляйся на предприятие один, – сказал кризис-менеджер, глядя на яичницу с беконом. – Чтобы оценить качество алмазов, я тебе не нужен. Ты отлично справишься без меня. А я пока улажу одно дело.

Волков ничего не ответил, на что Аверин демонстративно попросил принести свежую бумажную газету и стал искать спортивный блок.

Волков вернулся ближе к вечеру и застал Аверина в фойе гостиницы. Тот был погружен в общение через мессенджер с одним из атташе.

– Я, конечно, рад, что ты хорошо проводишь время, – высказал свое недовольство Волков, – но, может, расскажешь, чем ты тут занимался, пока я мотался по пустыне . Это предприятие, так сказать, не ближний свет.

– Я надеюсь, ты выяснил всё, что было необходимо, и качество алмазов тебя устраивает, – ответил на это Аверин. – А я занимался как раз тем, чтобы ты смог немного расслабиться, – кризис-менеджер потянулся. – Мы летим на футбол в Швецию.

После африканской жары Скандинавия встретила сотрудников «Заслона» прохладой. В гостинице на стойке регистрации Аверин получил заказанные билеты на футбольный матч и протянул Волкову.

– Ты притащил меня в Стокгольм, чтобы посмотреть, как сыграет Швеция с ЮАР? – Волков был слегка разочарован.

– Игра за выход в финальную часть турнира, – пожал плечами Аверин.

В день матча накрапывал дождь. Несмотря на это зрителей на стадионе было достаточно много. Места у Волкова и Аверина были очень удачными. С них было видно всех. И ВИП-ложу, где, кутаясь в плащ в стиле милитари, сидела темнокожая девушка с бриллиантами в ушах. И «бровку», где в тренерском штабе раздавал указания назначенный накануне голландец.

Игра началась. Нельзя сказать, что шведы были сильнее, но им удалось забить быстрый гол. После этого долгое время опасных моментов не возникало, но африканцы очевидно проигрывали в тактическом плане и не пропустили ещё больше только за счёт индивидуального мастерства игроков. Когда на 40-й минуте шведы забили второй мяч, Аверин оставил Волкова на трибуне, а сам отправился в техническую зону, куда по предварительной договоренности ему оформил пропуск тренер команды ЮАР.

Во втором тайме команды показывали совсем иную игру. Шведы, поверив в своё превосходство попытались играть с позиции силы. Африканцам же удалось вымотать их настолько, что шведы пропустили две контратаки. Счёт сравнялся. Но шведы всё же отыграли один мяч.

Финальный свисток раздался при счёте 3:4. Команда ЮАР проходила в финальную часть, выбив из турнира соперника.

Аверин ждал победителей на выходе со стадиона, когда вниз по лестнице буквально спорхнула дочь Рамафосы.

– Всё-таки он не очень в футболе разбирается, – сказал ей Аверин.

– Отец только что звонил, – ответила девушка. – Он приглашает всю команду к себе на приём и разрешает мне выйти замуж.

Глубокой ночью Волков получил сообщение от Аверина, что тот на вертолёте, зафрахтованном дочерью президента ЮАР, прибыл в Петербург, где «Заслон» заключает договор на поставку алмазов с добывающей южноафриканской компанией.

Волков успел вернуться из Швеции на пароме как раз к отчету за второй квартал. В этот раз документ, который предстояло озвучить на собрании, выглядел не так удручающе. В производственном плане были решены вопросы электропитания КвД. В финансовом – получены инвестиции на изучение перспектив использования КвД в гражданской инфраструктуре. Рассматривались варианты создания на его основе авто- и железнодорожного транспорта, самолетов, подводных лодок и даже летающих машин. К проекту «Марс 2028» присоединились спонсоры из Индии, ЮАР и Кипра.

Шпионаж

– Знаешь, что меня беспокоит? – спросил Волков. – Что нас не приглашают на профильные выставки в Европу и США. А как минимум половина отраслевых мероприятий проходит именно там, хотя бы за счет присутствия ЕКА и НАСА.

– Скоро будут приглашать, – ответил Аверин, не отрываясь от входящей почты. – Только и будут ждать, чтобы мы приехали. Кстати, по международному поводу, – он поднял голову, – в отдел кадров пришло резюме от аспирантки из Мичиганского университета, хочет у нас работать или хотя бы стажироваться. Видел её?

– А я бы её взял, – энтузиазм проскользнул в голосе Волкова. – Из принципа. Пусть они все нас никуда не пускают. А мы покажем, что не ставим никаких барьеров.

– Только заслоны, – пошутил Аверин. – Хорошо, пусть отдел безопасности её проверит.

Волков не хотел устраивать новогодний корпоратив, но Аверин настоял. Помимо поздравлений и поощрения лояльности сотрудников проекта (что кризис-менеджер считал крайне полезным), на этом мероприятии должна была состояться первая встреча с сотрудницей из США.

– В университете мы изучали разработки лаборатории физики перспективных двигателей НАСА в Космическом центре Джонсона, – сообщила Магдалина Волкову.

Её разместили за столом с непосредственным руководителем ещё и потому, что разговаривать с ней приходилось на английском.

– В основном мы проводили исследования технологии нереактивного движения на базе микроволнового двигателя EmDrive. Думаю, вы слышали о нём. Но изучали и другие, включая российские квантовые двигатели, которые называем варп-двигателями, – казалось Магдалина была рада тому эффекту, который производил её рассказ.

Для корпоратива, по понятным причинам, была выбрана марсианская концепция с использованием дополненной реальности, в которую удалось органично вписать рассадку за столы со свечами и светскими разговорами, а также небольшой ансамбль, исполнявший классические торжественные произведения.

Аверина, которого посадили по соседству с Волковым, к Юлии Смородской и юристам, на месте не было. Он помогал решать организационные вопросы и провожал генерального. Специалист, ответственный за проведение мероприятий, и секретарь, сидевшие с Волковым, также отсутствовали. Поэтому беседу с американкой он поддерживал в одиночку, чувствуя себя при этом ужасно неловко.

– И Вам разрешили выехать из страны? – спросил он, намекая на то, что Магдалина имела доступ к информации если и не секретной, то достаточно близкой к тому.

– Я же не сотрудник центра Джонсона. Я всего лишь аспирантка, – рассмеялась Магдалина. – А для руководителя направления Вы весьма хорошо разбираетесь в технической и теоретической части. У нас это больше политическая должность.

– Это потому что я тоже начинал в лаборатории, – пустился вдруг в объяснения Волков, – и сейчас продолжаю курировать производственную часть.

Он принялся рассказать о том, как прошёл путь от простого инженера до той высшей точки своей карьеры, в которой находился. Магдалина слушала внимательно и даже с восхищением, но после поспешила переменить тему, заявив, что очень рада переезду в город, хотя совсем его не знает. И тут Волков выступил в совершенно новом для себя амплуа, он предложил лично устроить новой сотруднице экскурсию по городу, но до этого представить её коллегами. Так они обошли все столы. Последним, с кем Магдалина должна была познакомиться оказался Аверин.

Соблюдая правила вежливости, и отметив при этом странное состояние Волкова, Аверин почти сходу предложил Магдалине:

– Корпоратив подходит завершению. Ваше такси уже приехало. Давайте я Вас провожу.

Магдалина всё поняла и, пожелав Волкову хорошего продолжения вечера, удалилась с Авериным.

– Вчера сработала система безопасности в одной из лабораторий, – сказал Аверин, когда Волков поднялся в кабинет после утреннего обхода.

– Да, слышал, – подтвердил Волков. – Магдалина была там, говорит, что во время испытаний прототипа Квд начались неполадки. Система инженерно-технического контроля расценила его работу как потенциальную угрозу. Пока не понятно, что именно произошло.

– Магдалина была в режимной лаборатории? – уточнил Аверин.

– Она практик, мы её для этого и брали… – не понял, что не понравилось Аверину, Волков.

Кризис-менеджер спорить не стал, но попросил вызвать в кабинет Магдалину.

– Из-за того, что произошло вчера, мы вынуждены остановить испытания, – Аверин смотрел на реакцию сотрудницы. – До установления причины сбоя, мы отправим тебя либо в инженерно-конструкторский отдел, которым фактически заведую я, либо на испытания других проектов, которые курирует Волков. На твой выбор.

– Предпочитаю испытания, – не колеблясь, заявила Магдалина. – Если вы не против, я продолжу работу на производственной площадке у мистера Волкова.

За пару месяцев Магдалина поучаствовала в испытаниях более чем десяти проектов, демонстрируя повышенный интерес к работе. Однако, восстановленные испытания КвД положительных результатов не давали.

– Волков, кто-то сливает информацию о проекте, – сказал Аверин.

– О чем ты? – не понял руководитель космического направления.

– Новости о наших неудачах вышли за пределы «Заслона». Как назло Международное энергетическое агентство повысило индекс угрозы энергетической безопасности. Инвесторы пока не отказываются, но мы не можем рисковать.

– Может, дело не в утечке информации, а в неудачах? – Волков склонился над столом Аверина.

– Неудачи – повод для отдельного разговора, – ответил кризис-менеджер.

– На что ты намекаешь? – скрестил руки на груди Волков.

– Я не намекаю, я говорю тебе, что служба безопасности подозревает в сливе информации Магдалину, – Аверин потер ладони. – Мы должны её уволить.

– А почему её? У нас в отделе есть Витторио, работавший в «ЭНИ», почему это не может быть он?

– Потому что не он, – помотал головой Аверин. – Ладно, Волков, пожалуйста, съезди на 10 дней в Китай, пока там не наступил Новый год. Нам нужно подписать один долгосрочный договор…

– Это не твоя работа? – упёрся Волков.

– В данном случае будет лучше, если поедешь ты. Нужен человек, который разбирается в деталях, – настоял Аверин.

– Я возьму с собой Магдалину, – заявил на это Волков.

– Как сам решишь, – согласился Аверин.

Волков уехал и вернулся из Китая счастливым и отдохнувшим.

– Мы с Магдалиной решили пожениться, – объявил он Аверину почти с порога.

– Поздравляю, – сдержанно улыбнулся Аверин. – Надеюсь, ты ещё можешь думать про работу. Потому что пока тебя не было, мы смогли продвинуться в опытах с КвД. Здесь доклад, – кризис-менеджер против обыкновения протянул Волкову папку с бумажными материалами, – на основе которого мы будем делать отчёт за первый квартал этого года. Возьми домой, почитай, чтобы завтра уже быть в курсе.

На следующий день Волков зашел к Аверину с растерянным видом:

– Что происходит? Я не могу открыть документы на сервере, и куда делась Магдалина?

– Получила разрешение поехать в Приморск, – с безразличием ответил Аверин.

– В Приморск? – повторил шокированный новостью Волков.

– Я тоже удивился, – подтвердил Аверин.

– Что это значит? – Волков начинал догадываться, что Аверин замешан во всей этой ситуации.

– В докладе, который я тебе дал было указано, что за 10 дней вашего отсутствия испытания прототипа Квд дали положительный результат и мы приступаем к созданию рабочей модели в Приморске, куда транспортированы алмазы, – пояснил кризис-менеджер. – А чтобы ты не узнал,что отчет фальшивка, мне пришлось ограничить твой доступ к серверу.

– То есть ты сфабриковал доклад, чтобы спровоцировать Магдалину? – Волков стоял с открытым ртом, не в состоянии выразить своего негодования. – Ты что себе вообще позволяешь?! – наконец крикнул он.

– Волков, у нас сбой в работе системы безопасности на предприятии в Приморске, – Аверин постучал по корпусу своего планшета. – Ты не задаёшься вопросом почему? Да только потому в твоём отчёте было сказано, что туда перевезли основные запасы алмазов. Волков, раскрой глаза!

– А я понял, почему ты настроен против неё, – вдруг рассмеялся руководитель космического направления. – Ты думаешь, ты такой крутой: тренер сборной на чемпионате мира, президентские дворцы, частный вертолёт. А она выбрала не тебя, а меня! Ты просто мне завидуешь!

– А, может это ты дурак? – Аверин откинулся на спинку кресла.

– Так да? – Волков стал мерить кабинет шагами.

– Даже хуже, – сообщил Аверин. – Либо ты уволишь её, либо я уволю тебя.

– Ты? Меня? Из моего проекта?

– Волков, – обратился Аверин в надежде на то, что его партнёр услышит, – я тебе не враг. Но и себе не враг. Нравится тебе эта Магдалина – женись ты на ком хочешь. Но если я тебя уволю, ты увидишь, что свадьбы не будет.

– Отлично, – захлопал в ладоши Волков в каком-то исступлении. – Если выбор стоит между компанией и Магдалиной, я выбираю свою невесту. Я сам ухожу, – он помедлил, вытаскивая что-то из внутреннего кармана. – Тут приглашение на свадьбу, – он швырнул на стол Аверина аккуратно сложенный лист крафтовой бумаги с чернильной надписью, – приходи и признай, что ты не прав.

Через месяц после ухода Волкова Аверину пришлось возглавить «Марс 2028» и космическое направление единолично. Несмотря на то, что с отставкой Магдалины появились и положительные подвижки, несогласованность работы отделов срывала сроки и очередной квартальный отчёт был на носу. Но Аверин всё же достал из стола приглашение и позвонил в Сестрорецкий пансионат, где должны были проводить церемонию бракосочетания. Разумеется она была отменена. Аверин закрыл кабинет и поехал домой к Волкову.

– Чего приехал? – смурной Волков в спортивном костюме и шлепанцах открыл дверь.

– Узнать, как твои дела, – ответил Аверин.

– Убедиться, что как обычно оказался прав? – Волков нехорошо сверкнул глазами.

Аверин подумал, что сейчас он захлопнет перед ним дверь, поэтому сказал:

– Ты же знаешь, для меня дело всегда было важнее чувства собственной важности.

– Ладно, знаю, – вздохнул Волков.

– Друзья? – снял перчатку и протянул руку Аверин.

– Друзья, – крепко пожал её Волков.

Они прошли на кухню, и Волков заварил чай.

– Магдалина сотрудница ЦРУ. Это я знал с самого начала, – признался Аверин, хотя Волков его ни о чём не спрашивал. – Но мне было интересно, чего они хотят. Оказалось, её задачей было похитить алмазы и сорвать наш проект.

– Почему ты её отпустил? – Волков мешал чай ложечкой, хотя пил без сахара.

– По факту она ничего не украла. Никого не убила. Разведка о ней тоже знает, – пожал плечами Аверин.

– А мне почему сразу всё не рассказал? – отложил ложечку Волков.

– А разве бы ты поверил?

– Как же всё глупо вышло, – Волков потёр затылок.

– И, мне жаль, но я не мог просто тебя отстранить, – добавил Аверин. – Этого было недостаточно. Чтобы сохранить тебе жизнь, я должен был тебя уволить.

– Может, я могу вернуться? – Волков попробовал чай и подлил холодной воды.

– Не думаю, – Аверин выдержал паузу. – По поводу работы, я бы посоветовал тебе отправить резюме нашим конкурентам…

– Давно хотел спросить, – сменил тему Волков, – почему ты носишь эту дурацкую прическу?

– Это мужское французское каре, – Аверин с прищуром посмотрел на Волкова и рассмеялся.

– Никита Александрович, – Смородская, остановила кризис-менеджера прямо в коридоре. – Что мне написать про Волкова? Все СМИ интересуются.

– Мы не даем никаких комментариев, – ответил Аверин.

Покушение

Аверин сидел в холле гостиницы на окраине Рима и читал новости на своём планшете. Он вполне мог бы разместиться ближе к центру, но уже не первый раз останавливался здесь, не изменяя привычке.

Его внимание привлёк броский заголовок «Квант милосердия: квантовая миссия Марс 2028». Смотрелось красиво. В статье сотрудник московского музея космонавтики комментировал проект «Заслона».

Аверин пролистал новости чуть дальше. Американский научно-технический дайджест сообщал, что в гонку по освоению межзвездных полетов включаются новые игроки. Китайский производитель лазерного оборудования объявил о создании сверхмощного лазера «Золотой дракон», который, питаясь от звезды, будет разбивать «пространство и время» на протоны и антипротоны. Антиматерию предполагалось собирать в ловушки, пока её количества не будет достаточно для перелета к следующей звезде или к месту назначения.

Это работало только в кино.

Наконец, доставили разрешение на въезд в Ватикан. Аверин выключил планшет и направился к машине.

Аверин оказался в Риме не случайно. «Заслон» получил официальное приглашение из Ватикана на конференцию «Бог и космос». Мероприятие собрало представителей всех религий и конфессий, а также представителей официальной науки. Сам Аверин не выступал, но все знали, кто он и почему находится в зале.

Открывалась конференция выступлением понтифика.

Папа Франциск, в отличие от многих священнослужителей, не боялся говорить о космосе. В этом плане он был весьма прогрессивным: звонил на МКС, общался с космонавтами и даже запустил в космос послание о мире.

Аверин слушал речь с переводом в наушнике.

Первый человек побывавший в космосе, Юрий Гагарин, по возвращении сообщил, что не видел там Бога. И это верно. Бога нужно искать не в космосе, а в душе. Мы живём в эпоху чрезвычайно быстрого прогресса. В поисках места человека во Вселенной, мы не должны забывать, что подлинный прогресс – это мирный прогресс. В противном случае он ведет только к усилению социального неравенства и несёт глобальную угрозу всему человечеству.

После первого выступления был сделан перерыв. Программа конференции была насыщенной. В тот же день слушали ещё трёх докладчиков и устраивали круглый стол, а сам глава католической церкви проводил несколько аудиенций.

Ожидая аудиенцию, Аверин свернул в помещение, где для гостей конференции организовали буфет. У стола стоял иранский ученый, с которым Аверин познакомился во время работы над одним из прошлых проектов.

– Не иначе как «частица Бога» привела в Ватикан физика-ядерщика, – сказал Аверин, пристраиваясь рядом.

– Со времени неудавшегося эксперимента в Натанзе, основной причиной моих передвижений стали не бозоны, а ты, – ответил ученый. – Приехал на машине? – добавил он немного погодя.

– Тебя куда-нибудь подбросить? – кризис-менеджер знал, что в их с Аль-Саидом деле осталось много недосказанного, и если иранец был готов это обсудить, то Аверин бы с ним поехал.

– Я бы на твоём месте отправился сегодня в Консульство и на такси, – неспешно, словно говоря о погоде, произнёс ядерщик.

Кризис-менеджер вопросительно посмотрел на физика, но не успел ничего спросить, сотрудник протокольной службы сообщил, что Аверина готовы принять.

– Ну что, мистер Аверин, мы не виделись ровно с того момента, как вы упустили «частицу Бога», – сказал папа Франциск и переводчик словно эхо повторил его слова, – в этот раз покоряете космос?

– Кажется так, Ваше Святейшество, – чуть склонил голову Аверин.

– Значит, снова играешь с огнём? Неужели ничему не научился? – глава Ватикана сбросил с лица помпезность и предстал перед посетителем мудрым старцем, который разговаривает со своим внуком.

– Я не играю. Это по настоящему, – ответил Аверин.

– А в тот раз было не по-настоящему? – усмехнулся папа Франциск.

– Я не знаю, – Аверин поднял глаза и посмотрел прямо на священнослужителя. – Думаете не надо лететь?

– Разве в этом дело? – спросил его понтифик. – Летите с Богом.

После аудиенции Аверин хотел найти Аль-Саида, но в протокольной службе сообщили, что тот уже уехал.

Кризис-менеджер стоял в сомнениях. Физик-ядерщик явно предостерегал его, спросив о машине. И тем не менее Аверин не хотел оставлять взятый на прокат автомобиль, к тому же имеющий оформленный пропуск в Ватикан. Всё решил случай. Направляясь к выходу, Аверин буквально столкнулся с парковщиком и отдал ему ключи, попросив отогнать машину к гостинице.

Сам Аверин вернулся в банкетный зал и выпил стакан воды. К нему подошла миловидная японка:

– Тяжелый день, мистер Аверин?

– Долгий, – кризис-менеджер поставил стакан на стол.

– Может быть пора его завершить? – предложила японка.

– Вы павы, – кивнул Аверин. – Не напомните, где мы познакомились? – он был уверен, что с этой женщиной никогда раньше не встречался.

– Я большая ваша поклонница. Меня зовут Юки, – женщина протянула руку. – Я работаю в японской энергетической компании, которая совместно с итальянской «ЭНИ» занимается созданием альтернативных источников энергии на базе новой физики.Узнала, что вы будете на конференции и тоже приехала.

– Как мило, – устало улыбнулся Аверин. – Я бы даже предложил вам кофе, но здесь его не подают.

– Зато в Риме полно хороших кофеен, – обрадовалась Юки.

– Тогда идёмте.

Аверин вызвал такси.

Машина подъехала, он усадил в неё Юки и забрался сам.

– Куда едем? – спросил таксист.

Юки назвала адрес в районе Трастевере, пообещав, что это самое восхитительное место в ночном Риме, за исключением площади фонтанов Бернини.

Аверин между тем позвонил в свою гостиницу и попросил, чтобы его соединили с номером, в котором он остановился. В номере ответили. Аверин завершил вызов и, запихнув телефон между сидениями, тут же обратился к водителю:

– Остановите машину, высадите меня прямо на дороге.

Водитель стал сворачивать к обочине, но Аверин запротестовал:

– Нет-нет, прямо здесь! – видя, что водитель не понимает, что дело срочное, кризис-менеджер попытался открыть дверцу, но она была заблокирована.

– Что происходит? – спросила Аверина испуганная Юки.

– Нам нужно немедленно выйти из машины, – ответил ей Аверин, и этого хватило, чтобы женщина поняла, что он не сходит с ума, просто у него нет времени объяснять, в чём дело.

– Выпустите его, – присоединилась она к просьбе, – на дороге всё равно никого нет.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида. Ночью на дороге машин почти не было. Фары дальнего света блеснули где-то далеко. И водитель остановился, не желая, чтобы какой-то псих выломал ему дверь.

Как только Аверин выбрался из машины, таксист, тронулся, чтобы переставить автомобиль туда, где стоянка разрешена и выяснить у пассажирки, что она собирается делать и кто будет платить. Но едва он затормозил на набережной, в него на всей скорости врезался тот самый единственный находившийся на дороге кроме них автомобиль, который минуту назад был далеко. Аверин, стоявший на противоположной стороне тротуара, словно в замедленной съёмке наблюдал, как взятая им напрокат машина, за рулём которой находился тот самый парковщик из Ватикана, таранит такси и они вместе падают в Тибр.

Аверин на негнущихся ногах дошел до ближайшего бара и попросил вызвать полицию. Не дожидаясь приезда патрульной службы, он бегом направился к вилле Абамелек, где располагалось официальная резиденция посла РФ.

В утренних новостях сообщили, что ночью в аварии погибла японская ученая Юки Тогава. Причиной аварии стал дистанционный взлом системы управления автомобиля, протаранившего такси, на котором перемещалась Тогава. Подробности инцидента устанавливались.

Аверин сидел на развалинах каменной кладки, оставшейся со времен Римской империи, и думал про Аль-Саида. Когда они познакомились, иранец работал в организации, входившей в сферу интересов нанимателя Аверина по одному из прошлых кризис-проектов. А если говорить предельно точно, то Аль-Саид возглавлял проект, целью которого было добиться мгновенного перемещения информации, то есть телепортации. Как оказалось, в Натанзе параллельно с Авериным, наблюдавшим за прогрессами учёного, работал кто-то ещё, заинтересованный в том, чтобы объяснение, почему некоторые частицы способны проходить через бозонные поля, не получая массы, в то время как другие накапливают её, не состоялось. Они столкнулись, когда Каролина раскрыла себя, нарушив ход эксперимента. Все это привело к разрушению лаборатории и уничтожению организации, в которой работал Аль-Саид. Самого учёного спас Аверин, переправив через границу и предоставив новые документы.

Было ясно, что Аль-Саид появился в Ватикане не просто так.

На конференции Аверин не остался, а выехал на консульской машине в Швейцарию и оттуда вернулся в Россию.

ООН

В связи с покушением на Аверина в Риме, его взяли под особую охрану.

Но на предприятии всё складывалось достаточно успешно. Рабочий КвД бил все рекорды по эффективности. Специалисты готовили опыты с роботами и живыми организмами, создавали эргономичный дизайн для будущего космолёта и материалы для отделки.

Основным вопросом, требующим внимания Аверина, стал юридический аспект. На очередном собрании он кратко ввел присутствовавших в курс дела.

– Нужно понимать, что мы говорим не просто про полёт на Марс, но видим в перспективе создание колонии, возможность добычи полезных ископаемых, их коммерческого использования, а также запуск внеземного производства. Кстати, стартап Made in Space уже пробует 3d-печать в космосе. Поэтому нас не может не беспокоить такой вопрос, как порядок формирования космической собственности на небесные тела, их участки, недра и ресурсы.

Чтобы все понимали, насколько имеющиеся соглашения безнадёжно устарели, скажу лишь, что основные вопросы международного космического взаимодействия регламентируют Договоры, принятые с 1967 по 1979 год, когда мало кто мог предположить, что миллиардеры начнут запускать свои ракеты наравне с государствами.

Основной Договор по космическому пространству от 1967 года говорит следующее (Аверин зачитал дословно):

… космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению…

Обратите внимание, документ говорит только про «национальное присвоение», не даёт определения термина «небесные тела» и не отвечает на вопрос, возможно ли частное владение такими телами, например, как астероиды.

В то же время Соглашение о деятельности государств на Луне прямо говорит, что поверхность и недра Луны не могут быть присвоены никаким образом и являться собственностью какого-либо государства, международной, государственной или неправительственной организации, юридического или физического лица.

Для частных компаний, как «Заслон», такая формулировка гораздо хуже. Однако, в Соглашении по Луне участвуют менее 20 государств: среди которых нет ни США, ни России, ни Китая.

К тому же международные договоры зачастую входят в конфликт с национальными законодательствами стран.

Так в 2015 году в США был принят закон о конкурентоспособности в области коммерческих космических запусков, допустивший в космос неправительственные лица и организации.

Также в США уже рассмотрены судебные дела «Немитц против НАСА», о праве собственности на астероид Эрос (в иске было отказано). И дело «Ритц против Методистской церкви Сельмы», которое подтвердило, что метеориты (упавшие астероиды) принадлежат собственникам участков земли, куда они приземлились.

В 2017 году Люксембург постановил, что ресурсы космоса могут быть присвоены.

Лично мне не понятно, как государство может признавать право собственности своих граждан на небесные тела, которые самому государству в соответствии с его международными обязательствами не принадлежат. Но. Мы должны понимать, что эти страны не будут подстраиваться под международные соглашения, а будут наоборот пытаться провести в них свои стандарты.

Разумеется, нас интересует, что по этому поводу говорят законы РФ.

В России данный вопрос частично регулирует закон «О недрах», который устанавливает, что изначально недра, а значит, и все объекты, находящиеся в них, принадлежат государству. Вопрос о приобретении прав на объекты, находящиеся в открытом космосе в законодательстве не разрешен.

Что из этого всего следует?

А следует, что международным сообществом не установлено, кому принадлежат права на добытые в космосе ресурсы. При этом право собственности с некоторых пор служит необходимым условием для капиталоёмких вложений, то есть является двигателем прогресса. И мы приходим к тому, что столкнемся с прецедентом, когда законодательная база будет формироваться по мере возникновения спорных вопросов. Таким образом мы сможем оказывать непосредственное влияние на её формирование.

Будет уместным упомянуть стороны, интересы которых логично учитывать. Раньше человечеству в целом противопоставлялись отдельные государства. Сейчас это представляется скорее триадой: человечество – государства – частные компании. И моё предложение состоит в том, чтобы уравнять последние в правах. Для этого мы должны объединиться с другими частными игроками.

Возникает вопрос, на каких нормах должно базироваться космическое право? Мне кажется логичным, взять за основу морское право. Например, что требуется от желающего заполучить ранее неизвестный остров, находящийся в нейтральных водах, в своё владение? Обозначить присутствие, продемонстрировать способность контролировать территорию и требовать признать претензии. Предлагаю добиваться такой же схемы для Марса.

И, в заключение, мы должны выбрать, какую организацию будем считать компетентной. А такая организация нужна обязательно, если мы не хотим уже на первых же порах конфликта с «Институтом безграничного космоса» (Limitless Space Institute – LSI). Поэтому нужно либо обратиться в ООН, которая что уже только ни делала, чтобы дискредитировать себя, либо создать новый орган.

Собрание проголосовало за то, что в интересах «Заслона» будет считать компетентной Организацию Объединённых Наций.

После общего собрания генеральный директор «Заслона» попросил Аверина задержаться.

– Ты сам думаешь, что это правильно? – спросил он.

– Иначе ничего не получится, – покачал головой Аверин.

– А если это приведёт к концу света? – генеральный впервые сомневался в том, что делает.

– Дело в том, что мы уже слишком далеко зашли.

В преддверии заседания в ООН, Аверин согласился дать эксклюзивное интервью Юлии Смородской. Он знал, что это может быть последней его возможностью выразить благодарность за плодотворную совместную работу. Интервью должно было появиться в прессе под заголовком «41 час до Марса».

Они встретились не в кабинете менеджера по связям с общественностью, а, по предложению самого Аверина, в панорамном ресторане с видом на Казанский собор. Поговорив об ожиданиях от предстоящего заседания в ООН, о повышении интереса к вопросу освоения космоса и росту количества космических программ по всему миру, Юлия задала последний вопрос:

– Мы знаем, что за любым масштабным проектом стоят люди. Кто же всё-таки такой Никита Аверин?

– Кризис-менеджер в АО «Заслон».

Несмотря на покушение, произошедшее во время предыдущей командировки, Аверин лично полетел в Нью-Йорк. Его выступление на слушаниях в ООН «О космосе и праве частных компаний осваивать космические объекты, а также порядке согласования освоения» должно было состояться через два дня.

Аверин только что завершил сеанс связи с Петербургом и убрал планшет, когда раздался звонок внутреннего гостиничного телефона.

– Мистер Аверин, к Вам посетитель, – сообщил администратор.

Заинтригованный Аверин спустился в холл гостиницы. В кресле за колонной сидела Каролина.

– Знала, что ты прилетишь, – улыбнулась она. – Не смогла устоять перед искушением зайти повидаться.

Аверин сел напротив.

– Как думаешь, кому ты сильнее насолил Exxon или LSI? – Каролина закусила губу. – Да ладно, будет тебе! Я рада, что ты выжил в Риме. Ты мне ещё в Натанзе очень понравился. Если бы с тобой что-то случилось, я бы расстроилась. Наверное, – женщина приняла невинный вид, затем лицо её стало серьёзным. – Переходи ко мне.

– Ты знаешь, я работаю только на свою страну, – ответил Аверин.

– Понятно, – вздохнула Каролина. – Тогда посмотри на это так: победит «Заслон», и при следующем покушении ты можешь уже не выжить. Или «Заслон» проиграет и мир будет жить по нашим правилам.

– Имеешь в виду по твоим? Как сейчас? – Аверин посмотрел на женщину: выглядела она отлично. – До сих пор мы играли по ним и не могу сказать, что мне это сильно нравится.

– Предложение действительно 24 часа, – Каролина давала время, чтобы хорошенько подумать прежде, чем окончательно отказаться.

– Уходи.

Аверин возвращался с заседания ООН в бизнес-классе. Кондиционер тихонько обдувал горящее как при температуре лицо. Аверин снова перечитал решение ООН, опубликованное во всех газетах.

Соглашение устанавливает режим «общего наследия человечества» и предусматривает создание совместных предприятий для освоения ресурсов, где частный партнёр платит роялти в пользу мирового сообщества.

Это означало, что «Заслон» победил, отстояв свои интересы и права частных компаний.

Но кроме этого было ещё кое-что. Оказалось, что представители SpaceX сразу же подали запрос на проведение ядерной бомбардировки Марса. Вопреки запрету на использование в космосе ядерного оружия, испытания любых типов оружия и проведения военных маневров из статьи IV всё ещё действовавшего Договора по космическому пространству запрос был одобрен. Маск смог обойти эти положения, руководствуясь той же статьёй IV, в которой устанавливалось, что «не запрещается также использование любого оборудования или средств» в мирных целях. Таким образом, первым утверждённым марсианским проектом стал пуск ядерных ракет по красной планете для ускорения формирования её атмосферы.

Этот проект обогнал остальные, потому что ядерные ракеты были уже готовы.

Аверин вернулся в «Заслон» и попросил досрочно расторгнуть трудовой договор.

– Думаю, что свои обязательства по договору выполнил, – сказал он. – Для завершения проекта «Марс 2028» вам не нужен кризис-менеджер, вам нужен просто хороший управляющий в космическое направление. Моя работа здесь закончена.

– Собрание акционеров рассмотрит твою просьбу, – Александр Горбунов очень не хотел такого исхода, но предполагал, что нечто подобное может произойти. Справиться с внешними обстоятельствами порой легче, чем с внутренним перенапряжением. А они уже изменили мир. Это могло сломить любого. – Ты уверен?

– Уверен, – подтвердил Аверин.

– Как знаешь, Никита, – сказал генеральный.

Эпилог

Аверин был освобождён от занимаемой должности.

Три месяца спустя он оказался в Каннах. После утреннего просмотра фестивального фильма Елены Фроловой «Русский прорыв», Аверин сделал исключительные комплименты режиссёру и поднялся на крышу, где проводили фуршет.

Он был приятно удивлен, попробовав сало на бородинском хлебе с хреном, которое вернулось в банкетное меню в виде канапе наравне с рокфором в абрикосовом джеме. Тут же официант на безупречном французском предложил ему «морс домашний клюквенный».

– Мистер Аверин? – к столу подошёл улыбчивый мужчина.

– Мистер Маск? – Никита Александрович в приветствии приподнял свой бокал, – не знал, что Вы тоже интересуетесь кинематографом.

– Видите, у нас с Вами гораздо больше общего, чем могло показаться с первого взгляда.

– Тоже собираетесь отойти от дел? – ответил шуткой Аверин.

– У вас отличное чувство юмора, – рассмеялся Маск. – Мне это нравится. Если честно, Вы вообще мне симпатичны. Я давно мечтал о таком конкуренте как Вы. Именно соперничества с равным по масштабу и по амбициям мне не хватало, чтобы моя программа была одобрена. Не обидно?

– Обидно? – Аверин глотнул морса. Тот и вправду оказался клюквенным. – Вы же сами знаете, что Ваши ракеты, ни одна, не достигнет поставленной цели.

– Разве это важно? – Маск имел в виду именно то, что сказал. – Но, должен признать, Вы чертовски хорошо осведомлены.

– Вы же осознанно взяли к себе Волкова, чтобы ненавязчиво держать нас в курсе, – ответил Аверин, решив, что настало время сбросить маски. – Мы проверяли все ваши расчеты. И знаем о неизбежном провале точно также, как и вы.

Они стояли на смотровой площадке крыши отеля «Гранд Хайят Мартинес». Лёгкий ветерок трепал белый тканевый навес над их головами. Впереди сияло море Лазурного побережья.

– И всё же. Вы же могли выиграть. Почему не воспользовались шансом?

– Знаете, мистер Маск, чтобы лететь в космос, нужно прежде всего оставаться человеком.

24.04.2023

Оглавление

Дисклеймер/Отказ от ответственности за возможные деликатные последствия

Кризис-менеджер

Алмазы

Шпионаж

Покушение

ООН

Эпилог