Моя фамилия Павлов [Александр Анатольевич Берг] (fb2) читать онлайн

Моя фамилия Павлов

Одна из достаточно противоречивых фигур Великой войны, генерал-полковник танковых войск Дмитрий Григорьевич Павлов. Кто он был, враг, дурак, или просто жертва обстоятельств. Именно Павлову мы обязаны созданием знаменитой Т-34, и хотя он сам непосредственно не участвовал в её создании, но именно он, будучи начальником Главного Автобронетанкового управления, после Испании инициировал работы по созданию нового танка с противоснарядным бронированием, дизельным двигателем и семидесятишестимиллиметровой пушкой. Что же касается его деятельности, как начальника Западного Военного Округа, то трудно сдержать удар противника, когда у тебя связаны руки, тем более, когда более высокое начальство хочет прикрыть тобой свои задницы. Лично моё мнение, Павлова просто сделали Козлом Отпущения, прикрывшись им от собственных ошибок. А что если появится возможность переиграть это, как тогда будут развиваться события?  

Пролог

Неизвестно кто, неизвестно где и неизвестно когда.

-Ты всё же считаешь, что они заслуживают второй шанс?

-Да, среди них достаточно достойных, кто не заслуживает такой судьбы.

-Хорошо, у них будет шанс, но только один.

-Благодарю тебя.

-Ты выбрал своего посланца?

-Да.

-Только помни, ни каких сверхспособностей.

-Только память, иначе всё будет бесполезно. Какой прок от посланца, если он не будет помнить ни своей жизни, ни жизни реципиента.

-Да будет так.

8 августа 2024 года, Санкт-Петербург.

Чёртов кашель, как же он меня достал, я согнулся от приступа, а сам выматерил чёртовых пиндосов. Похоже эта корона меня скоро доконает, и так уже почти половина страны от неё умерла. Всё началось в 2022, после того, как ВСУ на Новый Год нанесли массированный удар по Белгороду из американских Химарсов ракетами с объемно детонирующими боеголовками. Удар украинских ракет пришелся по спальному району, и хотя наше ПВО сбило практически все ракеты, но две из них всё же прорвались. Жертвы превысили семь тысяч человек, причём среди них не было ни одного военного. Это стало последней точкой, в ответ началась настоящая охота за руководством Украины и не только. В воздух поднялись стретеги, взяв курс на Киев, чем до смерти напугали всё НАТО. Были уничтожены объемно-детонирующими бомбами мэрия, рада, дом правительства, и еще с десяток других правительственных объектов, причём не точечным ударом ракеты с фугасной боеголовкой, как раньше, для минимизации ущерба гражданским строениям, а бомбами с объемно-детонирующей боевой частью. Затем подобные удары стали наносить непрерывно по воинским частям, а также по станциям, дорогам и мостам в западной части страны. А еще пшеки, они всё же полезли на незалежную, правда под видом наемников, поэтому заодно под удары попали и поляки, которые прибыли на Украину. В Польше поднялся большой вой, после гибели нескольких тысяч польских наемников в течение всего пары дней. Но это было ещё не всё, решившись на аннексию Западной части Украины, поляки начали вводить туда свои войска и сразу попали под массированные удары Российских войск. Когда наши ТУ-95 обрабатывали их, поляки попытались их сбить своими истребителями, в результате в небе над Украиной завязался воздушный бой. Итогом стало повреждение одного стратега, один сбитый и три повреждённых Российских СУ-35, поляки в общей сложности потеряли 14 своих F-16 Jastrzab. Попытки поляков представить это, как нападение на НАТО с треском провалились, в Вашингтоне испугались, что попытка НАТО вступится за Полшу приведёт к ядерной войне с Россией, тем более, что Российские войска Стратегического назначения были подняты по тревоге, а все ударные подлодки срочно покинули свои базы. Россия явно показала, что готова к нанесению массированного ядерного удара в случае чего по странам НАТО. В результате полякам пришлось утереться и только обиженно вопить на весь мир.

Все попытки надавить на Россию так называемого прогрессивного человечества также провалились. После удара по жилому району и гибели семи тысяч мирных жителей, в глазах всего мира Россия была в своём праве. На линии фронта также во всю стали применять подобные боеприпасы и в середине января 2023 года фронт рухнул. Без поставок техники, боеприпасов и пополнениями наёмниками ВСУ стало разбегаться. Всем стало понятно, что очередная вашингтонская авантюра окончательно провалилась. При этом еврокомиссия всё же постановила отдать замороженные российские резервы Украине, после чего последовал молниеносный ответ России. Во-первых, Россия прекратила любые торгово-комерческие операции с Европой, а во-вторых, все депутаты Евро Комиссии, проголосовавшие за признание России страной спонсором терроризма, а также голосовавшие за санкции, все они, как и члены их семей получили пожизненный запрет на посещение России. А в Европе тем временем начался хаос, политика русофобских политиков привела к краху экономики из-за полного прекращения торговли с Россией. Теперь уже не десятки, а сотни предприятий обанкротились, уволив сотни тысяч своих рабочих, после чего там начались массовые протесты, порой переходя в настоящие сражения с полицией. На этом фоне зелёное правительство Германии с треском вылетело из власти после того, как миллионы немцев вышли к бундестагу скандируя - «Шольц и Бербок прочь!». К власти пришли левые и правые под руководством Сары Вагенкнехт, которые провели референдум по выходу страны из ЕС и НАТО, который поддержало большинство немцев, после чего новое правительство сняло в одностороннем порядке все санкции с России. Всё это вызвало новую волну истерии в Европе и Америке, причём больше всех возмущались Польша и Прибалтика. Мир окончательно разделился на Запад и Восток.

Поняв, что Украинская авантюра не просто провалилась, а провалилась с треском, США пошли ва-банк. Сразу в Китае, России, Индии и Германии, началась эпидемия нового штамма Короны, причём с очень большой смертностью. Одновременно с этим, в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и европейских странах, в принудительном порядке, стали прививать население, но тоже очень странно, в первую очередь прививали работающих, и совершенно не прививали многочисленных эмигрантов. Исключением стала только Германия, которая стала активно сотрудничать с Россией, и в которой снова стал расти уровень жизни населения. На этом фоне поддержка населением партии Сары Вагенкнехт и Альтернативы для Германии, которые наглядно показали, что для них на первом месте благополучие своих граждан, а не интересы американских денежных мешков, выросла максимально и правые отлично уживались с левыми.

На этом фоне российское правительство поняло, что начавшаяся эпидемия нового штамма Ковида, есть не что иное, как настоящая биологическая война развязанная Америкой в попытке удержать свою гегемонию в мире. После того, как больше 60% населения России умерли от болезни, президент всё же решился, и по Америке был нанесён ответный массированный ядерный удар. Два Посейдона, подорванные по обе стороны материка, просто смыли гигантской морской волной Сан-Франциско и Нью-Йорк. На месте Англии остались радиоактивные, обугленные руины, досталось и другим англоязычным странам, ни одна из них не осталась без своего подарка. Также были нанесены удары и по европейским базам. Исключением стала Германия, которая за прошедший год ликвидировала у себя все базы НАТО. Хельсинки и Стокгольм также сгорели в атомном пламени, так как официально вошли в Северо-Атлантический Союз.

Ничего этого я разумеется не знал, я просто шел из магазина, когда сзади возникла ярчайшая вспышка, а когда я обернулся, то над горизонтом рос гриб ядерного взрыва. А потом до меня дошла ударная волна. Прямо на моих глазах сносились дома, а я даже не пытался спрятаться и укрыться, зачем, всё равно мне и так оставалось немного, так зачем продлевать мучения. Я спокойно стоял и смотрел, пока ударная волна не достигла меня, а затем просто выключили свет.

Почти все ракеты, выпущенные НАТО в ответ, были сбиты нашей ПВО, но около десятой их части удалось прорваться, и одна из них рванула над Санкт-Петербургом. Но и затеявшие всё это американские элиты, те, кто выжил в начавшемся атомном апокалипсисе, поняли, что они всё равно проиграли. Россия ответила, поняв, что она умирает, она решила захватить своих убийц с собой в могилу. Теперь, выжившие американские кукловоды, получили полностью уничтоженную страну с немногим выжившим населением, которое явно не будет им подчинятся. Сколько можно протянуть в бункерах, пускай и оборудованных по последнему слову техники? Что будет через 10 лет, а через 20? Это был полный крах, если до этого ещё был чистый мир, то теперь среди выживших начнётся грызня за пригодную для жизни территорию, и для них там места точно не найдётся.

Глава 1

1 августа 1937 года, ГАБТУ, Москва.

Первое, что я услышал, кстати несказанно этому удивившись, было:

-Товарищ комкор, Дмитрий Григорьевич, очнитесь! Что с вами?

Я с трудом понимал происходящее. Кто мог меня звать и почему комкор? Наконец я смог открыть глаза. Белый потолок, стены в старомодных шкафах, деревянная облицовка стен, что происходит, где я? Наконец в глаза попался молодой парень в старой, ещё довоенной форме с петлицами вместо погон. Это ещё кто? И тут мою голову, как будто сжало, её прострелило дикой болью, и она взорвалась. Снова причитания того парня, с трудом открываю глаза и вдруг понимаю, что я его знаю, это мой ординарец, или порученец, лейтенант Валера Левашов. Как такое может быть, ведь я вижу его впервые в жизни? Прошлый раз не в счёт, и тем не менее я его знаю, и тут в голове разворачиваются целые пласты знаний. Мне снова стало плохо, но уже не так сильно. Тут появилось ещё одно действующее лицо. Мне под нос сунули вату с жутким запахом, это был нашатырь, а совал его врач. Оказалось, я сидел на стуле, за большим письменным столом. Врач быстро меня осмотрел, но ни чего не нашёл. В голове немного прояснилось, а я стал понимать, куда я попал. Я был в моём полном тёзке, генерал-полковнике Павлове, правда пока он еще не генерал-полковник танковых войск, а комкор, и недавно вернулся из Испании, а сейчас заместитель начальника Главного автобронетанкового управления РККА.

Это что получается, я стал героем книжки? Каюсь, как вышел в отставку, так и стал почитывать книги по альтернативной истории, право слово, было интересно переиграть те, или иные события нашей истории. Вот и сбылась мечта идиота, я получил реальный шанс воплотить это в жизнь, но и потерять голову сейчас ой, как легко. И ведь что интересно, я подробно изучил жизнь своего знаменитого тёзки, просто было интересно, и я даже подумать не мог, что окажусь на его месте, вернее в его теле. Поистине, ирония судьбы, я, генерал-майор в отставке, Дмитрий Григорьевич Павлов, бывший командир мотострелковой дивизии, оказался в теле своего полного тёзки, в прошлом. Может и получится у меня изменить историю и не допустить те астрономические жертвы, которые понесла наша страна. По крайней мере я сделаю всё, что смогу, что бы не допустить это. Главное, что кроме общих знаний об этом времени, я каким-то образом получил всю память этого тела, вернее уже моего тела. Теперь не придётся гадать, кто есть кто, да и информация об этом времени не поставит меня в тупик и не даст делать глупости. Но есть и одно очень большое НО, это семья моего реципиента. Сейчас самое тяжелое для меня будет общение именно с семьёй настоящего комкора Павлова. Кто они для меня, чужие люди, хорошо хоть память моего реципиента мне доступна, иначе была бы жопа, такая большая и жирная жопа.

-Товарищ комкор, может вам сейчас лучше домой поехать?

-Да наверно, спасибо Валера, вызови мою машину, действительно, лучше сейчас поехать домой, всё равно, похоже сегодня я больше не работник.

-Сейчас Дмитрий Григорьевич.

Машина пришла буквально через пять минут, обычная эмка, а что вы хотели, но и это хорошо. Сев в машину, я задумался, как жить дальше? Можно конечно всё оставить так, как есть и закончить жизнь через четыре года у расстрельной стены. Нужен мне подобный сценарий?! Да ни фига подобного! Не хочу я такой судьбы, а значит надо менять теперь уже свою судьбу. Главное сейчас пережить встречу с семьёй настоящего Павлова. А встреча будет уже совсем скоро, так как мы подъезжаем к теперь уже моей квартире. Наконец машина остановилась и я вышел. Ну всё, стоять и ждать у моря погоды нет смысла, а потому я решительно пошёл домой и будь, что будет.

-Дима, что случилось, почему ты так рано?

-Да плохо себя почувствовал Сашенька, но ты не волнуйся, мне уже лучше.

-Папка!!!

И у меня на плечах повисла семилетняя егоза. Сын тоже был дома, но он уже достаточно большой, ему уже 14 лет, вот он и стоял солидно в стороне, не пытаясь повиснуть на моих плечах. Я разумеется обнял Аду, и тут меня накрыло, я вспомнил свою дочь и нагрянули воспоминания Павлова. Я крепко прижал теперь уже свою дочь к себе и зарылся в её волосах, которые так приятно пахли. Похоже воспоминания и чувства моего реципиента стали смешиваться с моими и я честно говоря был этому рад. Жить оставшуюся жизнь с чужой семьёй имитируя любовь я не смогу, а так и притворятся не придётся, если они будут восприниматься мной, как моя собственная семья. Вечером, когда мы легли спать, у меня не возникло ни какого чувства отвращения к теперь уже моей жене. Моя бывшая умерла за год до моей смерти от сердечного приступа, да и я по большому счёту тоже умер, так что как ни взгляни, а я теперь по любому свободен.

2 августа 1937 года, ГАБТУ, Москва.

Приехав утром в управление, я узнавал его и одновременно не узнавал, для меня всё было неизвестно, но для памяти моего тела, всё было привычно и знакомо, вот и получалось, что знания и впечатления накладывались друг на друга. Вроде в медицине это называется шизофрения, не знаю, но приятного в этом мало, одна надежда, что это быстро пройдёт. Вы спросите почему? А просто скоро всё, что досталось мне из памяти моего предшественника, станет моим знанием.

-Добрый день Дмитрий Григорьевич, как вы себя чувствуете?

-Спасибо Валера, хорошо, я до обеда с бумагами поработаю, так что если ни чего срочного или важного не будет, то не беспокой меня.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич.

Дверь в кабинет закрылась, ординарец с секретарём остались в приёмной, а я стал разбираться с бумагами. Да, с одной стороны это всё есть в новоприобретённой памяти, а с другой стороны мне надо это осознать самому, что бы в памяти всплыли все знания реципиента. Я сидел за столом и разбирался с бумагами Павлова. Как раз к обеду справился, затем сходил пообедал, а потом пришлось разбираться с посетителями. Вечером уже без страха поехал домой, к себе домой, это теперь мой дом, моя семья и моя жизнь. Неделя пролетела очень быстро, я пока не высовывался, а вживался в свою новую жизнь. Вечно так продолжаться не могло, иначе через четыре года встану к расстрельной стене, а потому надо начинать действовать. Прежде всего ещё раз и очень внимательно перечитал записки Павлова про его мысли о необходимости создания нового среднего танка. Мыслей и планов громадьё, теперь это надо оформить официально или как минимум получить официальное добро на самом высоком уровне. Сделать надо много, но тут возможно придётся пересечь интересы других, а время такое, что по одному доносу могут пустить в распыл, вот и надо сделать себя неприкасаемым. Вопрос, как это сделать? Ответ очень прост, а заинтересовать в себе Сталина, я и так почти в фаворе после Испании, вот и надо этим воспользоваться и усилить свои позиции возле вождя.

8 августа 1937 года, Генеральный штаб, Москва.

-Добрый день Ян Карлович. — Поздоровался я с начальником военной разведки комиссаром 2-го ранга Берзиным. Вообще сейчас в руководстве ГРУ твориться чёрт знает что, руководство меняется, как перчатки. Берзин уже был начальником разведки, потом его сменил на этой должности Урицкий, потом снова Берзин ненадолго и дальше руководители разведки будут сменять друг друга каждый год.

-Здравствуй Дмитрий Григорьевич, с чем пожаловал?

-Мне Ян Карлович необходимы сведенья о танках вероятного противника. Ты только не пугайся, схемы и чертежи не нужны, а нужна справка о наличии в войсках и проектировании новых средних и тяжёлых танков. Это Англия и Франция.

-Ну ты и запрашиваешь, ладно, сейчас.

Сняв трубку, Берзин приказал секретарю: — Ваня, кто там у нас занимается танками? Вызови ко мне.

Спустя минут пятнадцать, в кабинет Берзина вошел капитан.

-Капитан Милютин.

-Капитан, вот товарищу комкору необходимы сведенья о Французских и Английских танках. Что там тебе Дмитрий Григорьевич конкретно надо?

-Капитан, мне необходимы общие сведенья о средних и тяжёлых танках Франции и Англии, те, что уже есть и те, что разрабатываются. Необходимы общие сведения, вес, броня, калибр орудия. Сделаешь?

-Сделаю товарищ комкор, подождите час, я за это время подготовлю вам документ.

-Добро.

Капитан ушел, а Берзин предложил: — Может по чаю?

-А давай.

-Слушай, а зачем тебе это?

-Испания мозги хорошо прочистила. Посмотрел я там, как наши танки, как спички горели. Для Империалистической и Гражданской они сойдут, для предстоящих войн нет.

-Думаешь будет война?

-А ты не веришь? Кто у нас разведкой занимается, я или ты? По моим прикидкам у нас впереди еще 3-4 мирных года, максимум 5. Ян Карлович, включи мозги, Французы всегда боялись немцев, а тут вдруг они не возражают с возрождением немецкой армии. Спрашивается, почему?

-Натравить на нас?

-Да, Англичане тоже молчат, а их излюбленная тактика — стравить между собой соседей, а затем ловить рыбку в мутной воде. В Империалистическую у них это уже получилось, когда они столкнули Россию и Германию, а выиграли от этого только они, французы и американцы, так почему не попробовать снова? Зачем лезть самим, рискуя получить по наглой морде, когда можно стравить соседей, подождать, пока они друг друга не обескровят и только тогда влезать.

-Может ты и прав…

Вот так мы попивая чай с сушками, мы и дождались капитана Милютина. Получив от него папку с данными, я попрощался с Берзиным и поехал к себе в управление.

10 августа 1937 года, Кремль, Москва.

На прием к Сталину удалось попасть без особых проблем, и входя в его кабинет, я сначала немного струхнул, все же это была ЛИЧНОСТЬ. Вытащить страну из пропасти, в тех ужасающих условиях, в которых она оказалась сначала после гражданской войны, а затем и после Великой Отечественной могла только ЛИЧНОСТЬ с большой буквы. Но как струхнул, так и оправился, причём сразу.

-Добрый день товарищ Павлов, проходите, садитесь, что у вас?

-Здравия желаю товарищ Сталин. Я к вам по поводу наших бронетанковых сил.

-Вы уже освоились в управлении?

-Да товарищ Сталин, спасибо, освоился, а кроме того хотел бы поговорить с вами о будущем наших танковых войск. Моя командировка в Испанию очень много мне дала в понимании тактики и стратегии использования танков в войсках, а также, что именно нам нужно.

-Это интересно товарищ Павлов, и что вы поняли в Испании?

-Многое товарищ Сталин. Во-первых, нам необходимо срочно разработать новые средние и тяжёлые танки. К сожалению наши Т-26 и БТ, уже устарели, даже новая модификация БТ слишком слаба и уязвима для потенциального противника. Нам жизненно необходимо в кратчайшие сроки создать новые танки с противоснарядным бронированием, достаточно мощным орудием и дизельным двигателем.

-А чем вам товарищ Павлов не угодили наши Т-26 и БТ?

-Видите ли товарищ Сталин, если сейчас ещё калибр в 45 миллиметров достаточно актуален, то спустя ближайшие годы уже будет недостаточен.

-А какой калибр достаточен?

-Минимум 76 миллиметров, а лучше 90-100. Далее бронирование, наши танки с лёгкостью пробиваются любыми средствами потенциального противника, а вблизи даже из крупнокалиберного пулемёта. Исходя из этого, нам просто необходимы более мощные танки, иначе в предстоящих войнах мы умоемся кровью.

-А вы думаете они будут?

-Несомненно! Капиталисты не оставят нас в покое. Почему они не только не ответили на все ваши предложения о создании системы коллективной безопасности в Европе, но и не предложили свои варианты? Допустим, им не нравятся ваши предложения, так тогда предложите свои, но они молчат. Почему Франция была так заинтересована в союзе с царской Россией? Да как противовес кайзеровской Германии. Французы последние лет сто опасались Германии и что сейчас? Почему они вдруг разрешили Гитлеру восстановить войска? Думаю у нас еще есть лет 5 мирной жизни, не больше, а возможно и меньше.

-Хорошо, возможно вы и правы, а что по танкам?

-Вот товарищ Сталин, специально позавчера ездил в разведупр, уточнил данные по зарубежной бронетехнике. Итак, Франция. Тяжёлый танк Шар Б-1, толщина брони корпуса 60 миллиметров, вооружение одна 75-и и одна 47-ми миллиметровые пушки. Наши Т-26 и БТ против него практически беззащитны. Они смогут пробить его броню только на малой дистанции, в то время, как их самих можно подбить уже с дальней дистанции. Или средний танк Д2, у него броня в 40 миллиметров, что тоже больше, чем у нас. Теперь Англия. Средний танк Матильда, броня тоже 60 миллиметров, и я более чем уверен, что в ближайшее время у них появится более мощный танк с толстой бронёй. У нас нет ничего подобного и в случае войны, наши танки будут гореть только так, Испания это наглядно показала.

-А Т-35? Что вы скажите по нему, товарищ Павлов?

-Извините, товарищ Сталин, я знаю, что вам он очень нравится, но к сожалению это тупиковый путь развития.

-Почему?

-Тут несколько причин. Во-первых, большой вес, 58 тонн, не каждый мост сможет выдержать такую тяжесть. Кроме того и не каждый грунт пригоден для его передвижения, он запросто может сесть на брюхо, если съедет с дороги в поле, особенно после дождя. Во-вторых, его габариты, такая махина например в горах, а в Испании много гор, так вот, он там не по каждой дороге сможет проехать, так как просто не впишется в узкие горные дороги. Кроме того, его размеры такие, что попасть в него достаточно легко. В третьих, его бронирование в среднем составляет 20-30 миллиметров, что явно недостаточно для тяжёлого танка прорыва. Он будет легко подбиваться стандартной противотанковой артиллерией. Так зачем нам такие танки, товарищ Сталин? Да, выглядят они грозно, не спорю, но они годятся для прошедших войн, а не для грядущих.

-И вы, товарищ Павлов, уже определились, с тем, что нам нужно?

-Да, товарищ Сталин. Основу нашей бронетанковой мощи должны составить средние танки с предельным весом в 35 тонн. Бронирование корпуса 70-80 миллиметров в лобовой части и 50-60 в бортовой с минимум 76 миллиметровым орудием. И тяжелый танк, с весом до 45 тонн. Броня в 90-100 миллиметров лобовой брони и 70-80 бортовой, с орудием в 100-120 миллиметров. Такие танки смогут хорошо противостоять противотанковой артиллерии и танковым орудиям, и сами будут иметь достаточно мощное вооружение. Вот товарищ Сталин, я набросал эскизы, примерно, что я планирую разработать.

Я достал из папки, которую принёс с собой, два листа бумаги, на которых были набросаны Т-44 и КВ. Художник из меня не очень, но достаточно точно сделать их набросок, разумеется без деталей, я смог. Сталин взяв их в руки, принялся внимательно рассматривать мои наброски, наконец отложив их в сторону, он произнёс.

-А мне нравится товарищ Павлов. Вы уже думали, кому поручить разработку этих танков?

-Да, средний танк думаю поручить товарищу Кошкину на Харьковском заводе, а тяжёлый танк товарищу Духову на Кировском заводе в Ленинграде.

-Да, пожалуй они справятся. У вас всё?

-Нет товарищ Сталин, есть ещё один очень важный вопрос.

-Какой?

-Мы планируем создать мехкорпуса и механизированные части, но для них нам необходимы в больших количествах бронетранспортёры для транспортировки пехоты, кроме того и сами бронетранспортёры, вооружённые пулемётами будут очень хороши в боях против пехоты противника.

-Товарищ Павлов, я понимаю их важность, вот только проблема в том, что нам нехватает заводов по выпуску автотехники.

-Я знаю товарищ Сталин, поэтому хочу предложить вам один вариант, который, если сработает, даст нам 3-4 автомобильных завода.

-Интересно, и что это за вариант?

-Товарищ Сталин, помните слова Владимира Ильича про капиталистов, что за 300 процентов прибыли они продадут нам верёвку для собственного повешенья.

-Разумеется помню, но при чём тут его слова?

-Как вы думаете, заинтересует американцев предложение построить у нас несколько автомобильных заводов на Урале, если мы предложим им двойную или тройную цену за них?

-Разумеется заинтересует, вот только где мы возьмём на это средства?

-А вот тут, самое интересное, мы предложим им на выбор два варианта. По первому, они вкладываются в разработку нового золотого прииска у нас в Сибири, и пока добыча с этого прииска не покроет все их затраты на его обустройство и стоимость заводов, то всё добываемое там золото идёт им в оплату. Второй вариант предусматривает допустим получение ими в течение пяти лет половины всего добываемого золота на этом прииске. В любом случае мы окажемся в выигрыше, мы сразу получаем современные заводы и одновременно с этим оборудование прииска, а расплачиваемся постепенно и не из основного бюджета страны. Я интересовался автомобильными фирмами Америки, лучше всего подходит фирма Вайт, у них самый широкий спектр выпускаемой продукции и часть её идёт в армию. Кроме того можно попробовать подобный трюк и с Германией. Предложить Гитлеру построить у нас в Харькове два автомобильных завода Мерседес и Опель. Оплата сырьём, причём можно указать срок в 10 или даже 15 лет.

-Почему на такой длительный срок и почему именно в Харькове?

-Длительный срок для того, что бы Гитлер согласился, а Харьков, по моему глубокому убеждению, Гитлер нападёт на нас, его к этому активно подталкивают Англия с Францией, правда завуалировано. Если построить эти заводы в Харькове, то думаю по планам Гитлера Украина отойдёт к Германии. Плодородные земли с запасами угля и руды он без внимания не оставит, так что получится, что потом и эти заводы отойдут к нему. Так есть шанс его заинтересовать, если строить на Урале или в Сибири, то шансов не будет точно, а так очень высокая вероятность, что он согласится. Мы получим ещё пару автомобильных заводов, а после начала войны все договорённости по оплате станут недействительны. Именно поэтому можно предложить много, всё равно всё мы не выплатим. Таким образом у нас есть возможность получить в течение одного — двух лет, от 4 до 6 автомобильных заводов под ключ. Если эта задумка получится, то мы легко перекроем свои потребности в колёсных бронетранспортёрах и грузовиках для армии. Старые автозаводы будут работать на народное хозяйство, а новые исключительно на армию. Тогда в течение двух — трёх лет мы сможем насытить войска автотехникой в достаточном количестве.

-Ваше предложение товарищ Павлов достаточно интересное и в принципе может решить проблему с нехваткой автотехники в стране и армии. Я обдумаю ваше предложение. У вас всё?

-Да товарищ Сталин.

— Тогда держите меня в курсе дел товарищ Павлов. Составьте для меня докладную с обоснованием разработки новой техники.

-Хорошо товарищ Сталин.

Поднявшись со стула, я вышел из кабинета Сталина. Как говорил великий комбинатор Остап Ибрагимович — Лёд тронулся господа присяжные заседатели, лёд тронулся. На первый взгляд Сталин принял меня хорошо, прислушался к моим словам и хотя по Т-35 ему мои выводы явно не понравились, но подал я их ему уважительно и объективно, так что надеюсь и Сталин будет объективен. Выйдя из приёмной Сталина, я поехал домой, этот разговор вытянул из меня все силы, да и время уже было позднее, пять часов дня.

После того, как комкор Павлов вышел, Сталин надолго задумался. Поднятая им тема была достаточно болезненной, особенно про танки Т-35, которые ассоциировали у него мощь Красной Армии. Однако и доводы Павлова были объективными, а поднятые им проблемы важными. Эх, ему бы при обороне Царицына хотя бы пару Т-35, вот тогда он показал бы белякам кузькину мать. Но похоже Павлов прав, эти сухопутные линкоры устарели едва успев появится. Отдельного рассмотрения стоит его предложение по автомобильным заводам, если его идея сработает, то СССР получит несколько новейших автомобильных заводов, которые действительно закроют все потребности страны в автотранспорте.

-Товарищ Поскрёбышев, вызовите мне на завтра товарищей Ворошилова и Шапошникова.

Сталин хотел посоветоваться, он ни когда не принимал важных решений, предварительно не посоветовавшись со специалистами. Если идеи Павлова одобрят, тогда он начнёт искать способ уговорить соратников на предложение Павлова.

Глава 2

Сталин в задумчивости курил трубку, хотя он уже многое сделал для страны, но проблем было ещё много. Он только недавно окончательно укрепил своё положение, уничтожив своих противников, но их приспешников всё равно осталось ещё много, а тут слова Павлова о предстоящей войне. Он и сам чувствовал нарастающее напряжение в мире. После прихода в 33 году Гитлера к власти, прекрасные отношения с Германией стали очень быстро портится, причём не по вине СССР. Его собственные попытки построения коллективной безопасности в Европе оказались безуспешными, его инициативы в этом просто игнорировались Европейскими странами. А Павлов вчера говорил правильные вещи, вот и надо обсудить это с ближайшими соратниками.

В дверь постучал Поскрёбышев.

-Товарищ Сталин, товарищи Молотов, Ворошилов и Шапошников прибыли.

-Пусть заходят.

В его кабинет зашли соратники и Сталин начал совещание.

-Вчера у меня на приёме был комкор Павлов, он много чего рассказал о проблемах в танковых частях и срочной необходимости разработки новых танков, но кроме этого, он заострил вопрос о лёгкой бронетехнике, в частности бронетранспортёрах для пехоты. Зная, что наши заводы просто не справятся с их выпуском, он предложил интересный выход. Попытаться предложить американцам за строительство ими для нас нескольких автозаводов, выделить им один из наших золотых приисков. Увеличить стоимость заводов в 2 — 3 раза, и пускай американцы добывают у нас золото в покрытие своих расходов на этот прииск и построенные заводы. Кроме того попробовать такой же фокус с немцами, предложить им за строительство двух автомобильных заводов в Харькове расплатится ресурсами. Как вам такое предложение?

Соратники задумались, первым взял слово Ворошилов. Он за прошедшие годы хорошо изучил Сталина, и раз он советовался с ними, то предложение Павлова его заинтересовало. Как нарком обороны, он прекрасно знал о нехватке автотехники в войсках, и предложение Павлова могло это исправить.

-Коба, нам действительно крайне необходимы грузовики и бронемашины, наши заводы просто не успевают производить их необходимое количество. Конечно не очень хочется пускать к себе американцев, но похоже другого способа получить автозаводы у нас нет. А Павлов молодец, получить сейчас, а платить потом, хорошо придумал.

-Я тоже думаю, что комкор Павлов хорошо придумал. — Сказал в свою очередь Шапошников. — Это позволит нам в кратчайшие сроки решить проблему с автотранспортом, да и легкая бронетехника тоже не помешает, тем более, что мы хотим создать мехкорпуса.

Наконец своё слово сказал и Молотов.

-Действительно, предложение комкора Павлова интересное. Золото всего лишь золото, один из инструментов торговли, но на нём грузы не перевезешь и воевать им не будешь. А чем покупать у буржуев технику, так лучше купить средства её производства, а то перестанут нам продавать и что тогда делать? Я за предложение комкора Павлова.

-На следующей неделе я хочу вынести этот вопрос на обсуждение ЦК, вы меня поддержите?

В отчет раздалось дружное — Да. Раз ближайшие соратники одобрили предложение Павлова, то можно было выносить его на обсуждение в ЦК. Сталин пока ещё не мог решать всё единолично, и был вынужден учитывать мнения других.

На следующий день после того, как я сходил на приём к Сталину, приехав в управление, сразу вызвал к себе секретаря.

-Пётр Николаевич, вызовите пожалуйста ко мне конструкторов Духова с Кировского завода и Кошкина с Харьковского тракторного.

-Вместе, Дмитрий Григорьевич?

-Нет, раздельно, и пожалуй на разные дни, так как я не знаю, сколько времени у нас займёт разговор.

-Сделаю Дмитрий Григорьевич.

-Да, чуть не забыл, еще товарищей Астрова и Гинзбурга.

-Их тоже на разные дни?

-Да.

Отдав распоряжение секретарю, я принялся за докладную Сталину. Там я подробно расписал необходимость создания новой бронетехники, причём с описанием какой именно, единственное, не стал писать про войну с Германией, ни к чему писать об этом, достаточно было того, что я рассказал об этом Сталину. После этого стал делать наброски бронетехники, как танков, так и самоходок с бронетранспортёрами. Нужно было как следует подготовиться к разговору с конструкторами. Чем на пальцах объяснять им, что я от них хочу, лучше один раз показать, вернее отдать им эти наброски и они кстати не сильно будут отличаться от той техники, что им в любом случае предстоит создать, только теперь кому на год, а кому на несколько лет раньше.

Спустя несколько дней ко мне первым приехал Николай Духов с Кировского завода.

-Добрый день Николай Леонидович, проходите, садитесь.

Духов не чинясь прошел за стол и сел.

-Николай Леонидович, на сколько я знаю, вы сейчас заняты модернизацией танка Т-28, но я хочу вам предложить новое задание, создание нового тяжёлого танка. Как вы на это смотрите?

-Товарищ комкор…

-Можете называть меня по имени отчеству Николай Леонидович.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, я не против, вы уже определились, что именно вы хотите?

-Да, примерный вес 45 тонн, толщина брони 70-100 миллиметров, орудие 100-120 миллиметров и дизельный двигатель. Вот, посмотрите, я набросал примерно, что я хочу получить от вас.

Я протянул Духову лист бумаги, где был нарисован КВ, правда в отличие от оригинала, у него был спрямлён лоб, как на Т-34, а ниже написаны ТТХ в которые должен уложится Духов. Взяв лист бумаги, Духов стал его изучать.

-Занятно Дмитрий Григорьевич, хорошо, когда заказчик знает, что именно он хочет. Так, толщина лобовой брони 90-100 миллиметров, однако…, борт 90-80 миллиметров, корма 80-70. Башня, лоб 120-100, борт 100-90, корма 80 и орудие калибра 100-120 миллиметров. Да это у вас настоящий монстр получается. А какое орудие ставить? У нас ведь нет танковых орудий такого калибра.

-Тут решайте сами, или установите 107 миллиметровое орудие 1910/30 года или создайте на базе Ф-22, просто увеличив калибр. Понимаете, тяжёлый танк с трёхдюймовым орудием это не тяжелый танк. Только бронепробиваемость не должна быть меньше, чем на 107 миллиметровом орудии, это если вы решите делать пушку на базе Ф-22.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, я посмотрю, что лучше поставить.

-Вы не спишите Николай Леонидович, у меня для вас есть ещё одно задание. Разумеется создание танка первоочередная задача, а потом, на базе этого танка вы должны сделать штурмовую самоходку. Вместе поворотной башни сделайте неподвижную рубку с толщиной лобовой брони в 120 миллиметров, и орудиями калибра 122 и 152 миллиметра.

-А они зачем?

-Для прорыва укреплённых районов противника. Эти самоходки отлично смогут бороться с вражескими ДОТами. Толстая броня позволит им выйти на дистанцию прямого выстрела не опасаясь орудий противника, а мощное орудие уничтожить их.

-Сделаю, и постараюсь сделать как можно быстрей.

-Вы главное в качестве не потеряйте.

Первый пошёл, раз в тот раз Духов справился хорошо со своим КВ, а проектировал он его наобум, то теперь должен сделать ещё лучше. Главное, что уже в таком виде КВ потом сможет с лёгкостью бороться с немецкими кошками. Я тут глянул в данные 107 миллиметрового орудия. Так он обычным бронебойным снарядом пробивал вертикальную броневую плиту в 103 миллиметра на дистанции в километр, что было вполне достаточно для пробития лобовой плиты Тигра.

Чего не знал наш герой, так это того, что 88 миллиметровая немецкая танковая пушка Тигра KwK 36 превосходила нашу 107 миллиметровую, как по скорострельности, так и по бронепробиваемости, так что Тигр всё равно имел преимущество в дистанции поражения. Он мог подбить КВ раньше, чем тот выйдет на дистанцию действенного огня, но в любом случае новая форма лба, более толстая лобовая броня и более мощное орудие должны были свести преимущества немецкого Тигра к минимуму. А если принять во внимание создание новых штурмовых самоходок СУ-122 и Су-152, которые в том числе должны были поддерживать атаку наших танков, то с появлением на поле боя Тигров и Пантер, немцы просто добьются паритета с нами.

Следующим на очереди стал Кошкин, он приехал через три дня после Духова.

-Добрый день Михаил Ильич, проходите, присаживайтесь, и можете обращаться ко мне по имени отчеству. — Поприветствовал я конструктора, когда он зашёл в мой кабинет.

-Добрый день Дмитрий Григорьевич, зачем я вам понадобился?

-А вот, взгляните. — Я пододвинул Кошкину лист бумаги с наброском Т-44. — Как вам, нравится? Возьмётесь за разработку этого танка?

Кошкин, взяв лист бумаги в руки, стал его изучать.

-Скажу честно, Дмитрий Григорьевич, заинтересовали вы меня, заинтересовали. Вес до 35 тонн, лобовая броня в 75 миллиметров, бортовая в 60, лоб башни 90 и борт 75 и трёхдюймовое орудие. Танк должен получится хорошим, по сравнению с нашими нынешними, это следующее поколение. И экипаж из четырёх человек, трое в башне и мехвод, тут будут некоторые трудности. У нас нет необходимого станка для проточки башенных погонов, тут слишком большой диаметр.

Павлов, хоть и не был танкистом, но читал об этом, а потому, обдумывая задание по созданию Т-34, учел эту проблему.

-Михаил Ильич, пока на вашем заводе нет необходимого оборудования, эти работы можно делать на Николаевском кораблестроительном заводе, там такое оборудование точно должно быть. Башни на кораблях большие, так что оборудование быть должно, а поскольку корабли сейчас не строят, то оно там простаивает без дела, вот пусть и займутся этим. И вот что ещё, думаю за основу танкового орудия вам надо будет взять 76 миллиметровую зенитку.

Тут наш герой снова был не совсем прав, корабли строили, но вот то, что необходимое для него оборудование простаивает, было верно, а что касается орудия, то скорость бронебойного снаряда на танковой Ф-34 была 650-660 м/с, а у 76 миллиметровой зенитки 816 м/с, что давало лучшую бронепробиваемость.

-Интересное решение Дмитрий Григорьевич, но это не в моей компетенции.

-Не беспокойтесь, этот вопрос я решу сам, а вы изначально проектируйте большую, трёхместную башню. Нам необходим отдельный наводчик, не дело, когда командир совмещает обязанности наводчика и командира. Он должен командовать, искать противника, а потом наводить на него наводчика. У командира должны быть свои отдельные приборы наблюдения.

В разговоре с Духовым я как то упустил это из вида, но не беда, пусть это разработает Кошкин, а потом просто поделится с Духовым и тот установит это на КВ.

-А что по двигателю, Дмитрий Григорьевич? Вы тут хотите дизельный, вот только на сколько я знаю, такого двигателя пока нет.

-Пока будем ставить М-17Т. (Танковая версия авиадвигателя М-17, который ставился на танки: БТ, Т-28, Т-35, а также на Т-34 и КВ, когда не хватало дизельных В-2.) Возможно к тому моменту, как вы закончите разработку танка, они появятся.

И снова наш герой ошибается, серийно, танковые дизельные двигатели В-2 стали производится с сентября 1939 года, но он просто не мог этого знать, так как не являлся историком и не интересовался в прежней жизни танками.

-Хорошо, Дмитрий Григорьевич, задание действительно очень интересное, я берусь за него.

-Только пожалуйста сделайте торсионную подвеску и длину ствола орудия не меньше 50 калибров. И вот что ещё, попробуйте установить двигатель не вдоль, а поперёк, это позволит вам уменьшить моторный отсек.

На последок я чуть не забыл уточнить важные детали. Торсионная подвеска экономила место и вес, а длина ствола влияла на точность и бронепробиваемость, это я знал даже не будучи танкистом, просто читал в своё время. Кошкин ушел, а через два дня должен был придти Гинзбург также с Кировского завода. Я знал, что перед самой войной он разработал один из лучших лёгких танков в мире, вот только в связи с началом войны выпуск Т-50 был прекращён, а вместо него стали выпускать Т-34.

На момент 1941 года Т-50 превосходил немецкий Т-3 по бронированию, это позже, в ходе войны немцы его модернизируют значительно повысив бронезащиту и огневую мощь, но и его вес скакнёт с первоначальных 15,4 тонны до 23, в то время, как Т-50 с почти вдвое большей бронёй весил всего 13,8 тонн.

Человек предполагает, а бог располагает, хотя Гинзбург и приехал ко мне, вот только я не смог с ним встретится, так как был вызван в Кремль к Сталину. Когда я зашёл в его кабинет, то кроме самого Сталина увидел Ворошилова, Шапошникова и Буденного.

-Здравствуйте товарищ Павлов, проходите, вы подготовили доклад?

-Да товарищ Сталин, подготовил.

-Тогда мы вас слушаем товарищ Павлов.

Ну что, бог не выдаст, свинья не съест, мысленно перекрестившись, хоть я и не верующий, я достал написанный накануне текст и начал.

-Бои в Испании, в которых я принял участие, наглядно показали, что старые тактика и стратегия, которые были во время Империалистической и Гражданской войны претерпели значительные изменения. С приходом в армию новой техники изменились и способы ведения войны. Особо наглядно это стало видно в Испании, как в боях на открытой местности, так и в условиях города. Теперь одними из главных факторов успеха становятся чёткое взаимодействие между родами войск и связь. Не буду акцентировать внимание на всех родах войск, а ограничусь только танковыми войсками. Во-первых, нам необходимо срочно разработать новые средние и тяжёлые танки с хорошей противоснарядной бронёй. При этом необходимо не забывать про проходимость и манёвренность танков, а также связь, которая играет огромную роль в новых условиях ведения войны. Только своевременная связь перед и во время боя позволит грамотно руководить им и предупреждать экипажи машин о возникших новых угрозах.

Во-вторых, необходимо очень тесное взаимодействие с другими родами войск и в первую очередь с пехотой. Если в поле танки ещё могут действовать самостоятельно, то в населённых пунктах при правильно организованной обороне, онистановятся лёгкими мишенями. Простой пример, солдат противника может легко спрятаться среди городских построек, а затем метнуть в наш танк противотанковую гранату или бутылку с зажигательной смесью из-за дома или сверху, если бой идёт не в селе, а в городе. Обзор в танке и так сильно ограничен, а в населённом пункте и подавно. Тут, без непосредственного сопровождения танков пехотой, просто не обойтись. В идеале пехота идёт по краям улицы и зачищает дома, а танки огнём своего орудия и пулемёта уничтожают опорные пункты противника.

В-третьих, кроме самих танков, необходимо разработать целую линейку различных бронированных машин поддержки. Так на базе тяжёлых танков нам необходимы самоходные артиллерийские установки с мощной лобовой бронёй, и орудиями корабельного калибра, в частности 122 и 152 миллиметра. На базе средних танков истребители танков с орудием калибра 90-100 миллиметров.

К сожалению, знаменитую зенитку 52-К, калибра 85 миллиметров, на базе которой были созданы танковые орудия Д-5 и ЗИС-С-53, которые ставили на Т-34-85 ещё не сделали, а потому наш герой и не может её сейчас ставить на противотанковые самоходки, а также и на создаваемый Т-34.

Не надо забывать и про лёгкие танки, в новых обстоятельствах они будут нам интересны только, как самоходные платформы. На их базе можно создать различную бронетехнику. Так к примеру — самоходную зенитку, самоходный тяжёлый миномёт, легкую самоходную пушку непосредственной поддержки пехоты, транспортно-заряжающую машину, санитарно-эвакуационную, артиллерийский бронированный тягач, боевую машину пехоты.

-Простите, Дмитрий Григорьевич. — Перебил меня Шапошников. — Что ещё за боевая машина пехоты?

-Это Борис Михайлович лёгкая самоходная машина с малокалиберным орудием и десантным отсеком для пехоты. Мы ведь планируем создать мехкорпуса, вот для них и нужна такая техника. Кроме того необходима широкая номенклатура и колёсной бронированной техники. Это кроме обычных бронетранспортёров для перевозки пехоты и разведывательные, и зенитные, и транспортно-заряжающие и санитарно-эвакуационные машины. Не стоит забывать, что без своевременного подвоза топлива и боеприпасов вся бронетехника станет мёртвым грузом. Только сбалансированное подразделение сможет эффективно воевать. И не стоит также забывать про инженерную технику, ремонтно-эвакуационые машины и инженерно-строительные также нам необходимы. Как видите товарищи, для создания полноценного мехкорпуса нам необходимы совершенно разные модели бронетехники и только все вместе они позволят использовать мехкорпус с максимальной эффективностью.

-Ну что скажите товарищи? — Обратился к собравшимся Сталин.

Первым ответил Шапошников.

-По моему мнению комкор Павлов во всём прав. Проблема только в том, что кроме отсутствия такой техники, нет также и достаточных производственных мощностей для её производства.

-Что скажите, товарищ Павлов?

-Товарищ Сталин, здесь главная проблема именно в недостатке производственных мощностей. Берём танк, убираем башню и вместо неё делаем рубку и получаем самоходку. По автотехнике, то тут тоже нет больших проблем, главное это шасси, а бронекузов на его основе можно быстро сделать любой. Тут главное — единая основа, а уже на её базе можно сделать что угодно.

-Вы согласны с этим товарищи?

-Да, согласен.

-Согласен.

-Согласен.

-Спасибо вам товарищ Павлов за ваш доклад. Вы свободны.

Я вышел из кабинета Сталина, а Ворошилов, Будённый и Шапошников остались. Вроде нормально прошло, по крайней мере Шапошников, которого Сталин уважал, понял правильность моего доклада.

-Итак, товарищи, что скажите?

-Комкор Павлов во всём прав товарищ Сталин. С развитием техники и вооружения меняется и тактика со стратегией. Я хоть и не танкист, но тоже понимаю, что одних только танков, без вспомогательной техники в новых условиях будет недостаточно.

-Спасибо Борис Михайлович, а ты Клим что думаешь?

-А что тут думать, Павлов прав, я его поддерживаю.

-А ты Семён?

-Думаю, как просто было в Гражданскую, да и в империалистическую тоже. Пехота, артиллерия и конница и всё, а теперь… Хорошо, что хоть кто-то сейчас разбирается в новых условиях. Короче я за, похоже пора нам кавалеристам на покой, будущее за этими жестянками.

На следующий день я всё же встретился с Гинзбургом.

-Добрый день Семён Александрович, проходите, садитесь, извините, что не смог принять вас вчера, срочный вызов в Кремль, к товарищу Сталину.

-Ни чего страшного товарищ комкор, я всё понимаю.

-Давайте без званий Семён Александрович, я чего вас вызвал, хочу вам предложить разработать новый лёгкий танк, а кроме этого ещё и целую серию различных легких бронированных гусеничных машин на его основе.

Я, как и на докладе у Сталина, перечислил Гинзбургу всю номенклатуру желаемых машин.

-Дмитрий Григорьевич, смотрю у вас большие планы, но боюсь, что мне одному со всем, что вы хотите не справится.

-Знаете, Семён Александрович, не так страшен чёрт, как его малюют. Это только кажется, что тут очень много работы. По сути вам необходимо сделать единую боевую платформу, на основе которой будет уже очень легко сделать всё необходимое. Единственное, думаю вам нужно проектировать технику с передним расположением двигательного отсека. Знаю, это несколько сложней традиционного, но зато экипаж получит дополнительную защиту в случае поражения в лобовую часть. Или вы можете танк и самоходку сделать классическими, но всё же думаю, что лучше расположить двигательный отсек спереди.

-Это тогда получится, что лобовая плита будет на болтах, а это ухудшает бронезащищённость.

-В любом случае при попадании среднего калибра броня не выдержит, а от малого и болты сгодятся, зато получаем свободную кормовую часть. В любом случае, это техника поддержки и в идеале действует только с средними и тяжёлыми танками или исключительно против пехоты.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, я согласен, самому интересно.

-Вот взгляните, я тут сделал небольшие наброски, как я вижу, что нам нужно. Разумеется последнее слово за вами, это что бы вы имели представление о том, что я хочу получить для нашей армии.

-Я постараюсь.

Гинзбург ушел, а я облегчённо вздохнул, теперь остался только Астров для колёсной техники и разумеется новые автомобильные заводы, без них будем получать в день по чайной ложке. Надеюсь Сталин сможет решить этот вопрос, главное, что бы он всё же смог его продавить а пиндосы… уж больно аппетитная наживка для них будет, 200-300 процентов прибыли и сам заказ очень солидный. Вот с немцами сложней. Могут и не клюнуть, хотя я очень надеюсь, что жадность победит.

Наконец пришёл и Астров, осталось решить вопрос с колёсной бронетехникой.

-Добрый день Николай Александрович, проходите, садитесь и давайте, как говорили в царской армии без чинов.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, честно говоря, я теряюсь в загадках по поводу моего вызова к вам.

-Понимаю, но дело в том, что я хочу поручить вам разработать целую серию легкой колёсной бронетехники.

-Извините, но я разрабатываю гусеничную технику и у меня есть работа. Думаю, вам лучше поручить это кому ни будь другому.

-Жаль, очень жаль Николай Александрович, но как говорится — насильно мил не будешь, придётся искать другого человека.

-Ещё раз извините Дмитрий Григорьевич, но колёсная техника не мой конёк.

-Хорошо Николай Александрович, я вас понял, не буду вас больше задерживать, можете идти.

Жаль, что Астров не согласился, разумеется мстить ему, или ещё как пакостить, я не буду, не тот я человек. Да и зачем заставлять делать ответственное дело из под палки. Вопрос только в том, кому поручить это дело? И тут я вспомнил, незадолго до смерти мне попалась одна книжка про попаданца в самого себя, там он был танкостроителем и когда ему понадобилось разработать автомобильную бронетехнику, то у него точно также ни чего не получилось с Астровым и он заменил его молодым конструктором Грачёвым с Горьковского автозавода. Если получилось в книге, то почему не получится у меня? К тому же Грачёв чистый автомобилист, решено. Позвонив секретарю, велел ему найти на Горьковском заводе конструктора Грачёва и вызвать его ко мне, а также собрать краткую справку по нему.

Грачёв прибыл через неделю и я сразу его принял.

-Добрый день Виталий Андреевич, проходите, садитесь и давайте общаться без чинов, зовите меня просто по имени отчеству.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич.

-Вы наверное гадаете, зачем такому человеку как я, понадобился обычный конструктор с автомобильного завода.

-Есть такое Дмитрий Григорьевич.

-Дело в том, что мне понадобился человек, который сможет разработать целую линейку различной колёсной бронетехники. Не стану скрывать, я хотел поручить это дело товарищу Астрову, но он отказался, сказал, что занимается гусеничной техникой. Настаивать я не стал, раз он не хочет, то заставлять его не стоит. А потом случайно узнал про вас, что вы можно сказать фанатик автомобильного транспорта.

На самом деле, судьба Грачёва достаточно интересна, и можно сказать на полном серьёзе, что он был фанатиком автомобилестроения. Молодой Грачёв служил техником в авиационных частях, затем работал киномехаником, окончил несколько курсов Томского технологического института, однако был изгнан оттуда за непролетарское происхождение. Он так никогда и не получил высшего образования.

В декабре 1931 года он был безработным и по мобилизации был направлен в техотдел строящегося в то время Нижегородского автозавода. В 1936 году за рулём самостоятельно разработанной машины «ГАЗ-АААА» участвовал в знаменитом Каракумско-Памирском автопробеге. В 1937 году под его руководством был разработан грузопассажирский трёхосный автомобиль ГАЗ-21 (впоследствии тот же индекс дали первой «Волге»), на базе которого впоследствии был создан семиместный легковой автомобиль и два бронеавтомобиля.

В 1938—1939 годах проектирует первый советский легковой вездеход ГАЗ-61 (на базе шестицилиндровой «Эмки»), который до наших дней так и остался непревзойдённым по динамике и проходимости для машин этого класса. Решение о начале разработке ГАЗ-61 Виталий Андреевич «пробил» с огромным трудом, у самого Ворошилова. Эта машина пошла в серию уже в конце 1940 года.

-Дмитрий Григорьевич! Да я с огромной радостью займусь этим делом! Что вам нужно?

-Значит так Виталий Андреевич, мне нужна целая линейка различной автомобильной бронетехники, но могу вас успокоить, вся она должна быть разработана на базе единой платформы. Это не только упростит её разработку, но и позволит делать различные машины на единой основе, вернее основ будет две, двух и трёх колёсные шасси. Вот смотрите, мне нужны следующие бронемашины… и вот ещё что, пока это еще предположительно, но вполне возможно, что в следующем году у нас в стране будут построены несколько новых автомобильных заводов. Строить будут американцы, также нам дадут лицензию на выпуск нескольких вариантов грузовиков разной грузоподъемности. У товарища Сталина есть такие планы, но пока ещё нет ни каких договорённостей, и всё еще может сорваться. Распространяться об этом не надо и пока начинайте работать на базе ЗИС-5 и ЗИС-6. Думаю, если с новыми заводами всё получится, то вам потом не составит труда заменить на бронекузовах шасси с наших ЗИСов на американсие модели. И вот ещё что, колёса делайте односкатными более широкими. А нужно мне следущее… я снова рассказал Грачёву всё. что мне было нужно и вот что ещё, думаю будет лучше, если в армии будут не обычные грузовики, а полубронированные.

-Это как Дмитрий Григорьевич?

-Очень просто, бронированными у него будет только кабина и моторный отсек, слишком это машину не утяжелит, зато двигатель и водитель будут защищены.

-Интересное решение, хорошо, я сразу приступаю к работе, вот только если как вы говорите за основу будут взяты ЗИС-ы, то я то работаю на ГАЗ-е.

-Ничего страшного, возьмёте несколько шасси от ЗИС-а и будете у себя работать над ними. Если с американскими заводами всё получится, то потом перейдёте на один из них, и уже там будет работать дальше. С вашим руководством я свяжусь, они окажут вам всемерную поддержку и закажут несколько комплектов ходовой с Завода имени Сталина.

-Дмитрий Григорьевич, не сомневайтесь, я вас не подведу.

-Надеюсь, ах да, чуть не забыл, на Ярославском автомобильном заводе в 1932 году был разработан четырёхосный грузовик ЯГ-12, к сожалению в серию он не пошел. Съездите туда и узнайте, сохранилась у них документация на него или нет. Если сохранилась, то заберите или снимите копию, если нет, то постарайтесь восстановить что можно. Работники завода, что его проектировали и строили, вам помогут. На базе этого автомобиля необходимо сделать полноприводный четырёхосный бронетранспортёр, если получится, то плавающий. Вооружите башней с пулемётной спаркой из обычного и крупнокалиберного пулемётов и десантным отсеком на десяток бойцов. Вот теперь всё Виталий Андреевич.

Окрылённый Грачёв ушел, этот фанатик всё сделает, что бы выполнить моё задание. Пока, как говорится, пусть тренируется на кошечках. Переделать бронекорпус под новое шасси особой проблемы не составит, главное что бы у Виссарионыча с пиндосами всё срослось, тогда проблем с шасси для бронетранспортёров у нас не будет, да и с грузовиками для армии тоже. ГАЗ и ЗИС пойдут в народное хозяйство, а американцы в армию, может еще и с немцами получится, кто знает, будем надеяться. Но в любом случае, даже если и не выгорит с пиндосами и колбасниками, то по крайней мере, хоть сколько то бронетранспортёров на базе ЗИС-5 и ЗИС-6 мы получим.

Глава 3

Да, можно сказать, что программу минимум я выполнил, хотя, как читал в книгах, Высоцкого не пел, Хруща в сортире не мочил, командирскую башенку пока не внедрил и калаш с промежуточным патроном не изобрёл. Увы, увы, увы, но с другой стороны смог выбить создание целой линейки различной лёгкой и тяжелой бронетехники. Кстати, насчёт командирской башенки, она будет и на Т-34 и на КВ, вот как сами танки спроектируют, то сразу с ней, так что в принципе как раз на счёт неё можно смело ставить галочку, выполнено. На счёт калаша, так рано пока, не готовы мы пока к его производству, хотя я его знаю, как поп отче наш. Вот насчёт промежуточного патрона, так есть у меня кое какие задумки, вот вжился в роль, разгрёб самое необходимое, теперь можно и следующий шаг делать.

За прошедшее время я полностью сжился с происшедшим и с временем, в которое попал. Семья, тут слава богу тоже всё в порядке, вот честно, не ожидал я, что она станет для меня родной, но слава богу воспринимаю их как своих и очень этому рад. Кстати жена начала ворчать, что я её совсем заездил. А что вы хотели, я из 68 летнего старика попал пускай и не в молодое, но и не в старое тело, а для меня и 40 лет молодой, как приятно было начинать каждое утро с зарядки, а не с приёма таблеток. Давление не капризничает, спина не болит, суставы не ноют, лепота. Есть у меня подозрение, что с вселением в это тело, я его немного оздоровил, по крайней мере в отношении мужской силы точно. Тут как раз выходной настал и я утром, после завтрака повёл всех в Московский зоопарк. Дети были в восторге, да и жена тоже. Вволю нагулявшись и наевшись вкуснейшего мороженого, пообедали в ресторанчике и решив продолжить хороший отдых, повёл всех в цирк, как раз на представление попадали. Семья была очень довольна, давно уже мы так дружно не отдыхали, всё дела. Но как говорится делу время, потехе час, надо дальше прогрессорствовать.

21 ноября 1937 года, Москва.

Вот я и начальник ГАБТУ, теперь могу более свободно распоряжаться своим временем и у меня уже есть дело, которое надо решить. Нет, не угадали, пришла пора заняться стрелковым оружием. Я досконально знал всё стрелковое оружие России, не просто из него стрелял, а всё его неоднократно разбирал и собирал. Вот и решил съездить на оружейный завод и снова не угадали, не в Тулу, а в Ковров, ибо именно там работали нужные мне специалисты. В Туле работал Токарев, а мне нужен был Симонов и Шпагин. К сожалению Судаев в это время учился в Горьковском индустриальном институте, так что простите уважаемый товарищ Судаев, но не судьба вам теперь сделать свой автомат, он уже сейчас нужен, а не через шесть лет. Вот Дегтярёв, Симонов и Шпагин работали в Коврове, на оружейном заводе, поэтому именно туда я и отправился. Хорошо быть начальником, хотя и надо мной есть начальство, но такие небольшие командировки на несколько дней можно организовать без всяких согласований. Я заранее распланировал всё так, что на эти необходимые мне для поездки дни, ни каких совещаний у меня в управлении не будет. Разумеется кроме этого сделал и наброски оружия, а вот дальше дело уже за оружейниками, я им только идею дам, что им нужно делать, а дальше сами. Тут ведь не только в схеме дело, но и в размерах, а главное в материалах из которых будут делать оружие и в технологическом процессе. Не зря ругали китайцев за паршивое оружие, схему и устройство скопировали, а правильные стали и технологию производства нет, вот и штамповали всякую дрянь. На оружейный завод я прибыл в полдень, пройдя к директору, и попросил встречу с нужными мне конструкторами. Директор завода охотно пошел мне на встречу и даже выделил свой кабинет под неё. Благо, что у него самого не было в это время дел.

-Добрый день товарищи, проходите, если кто не знает, то я комкор Павлов, Дмитрий Григорьевич, начальник Главного автобронетанкового управления. Вы наверное спросите, зачем вас позвали ко мне, ведь вы конструктора оружейники, и к автобронетехнике не имеете ни какого отношения, но это не совсем так. Приказывать вам я не могу, вы не являетесь моими подчиненными, но у меня есть для вас задание, которое надеюсь, вас заинтересует. Вот здесь, — При этом я показал на папку с документами в своих руках. — находятся наброски стрелкового оружия. Итак, начнём по порядку.

Василий Алексеевич, — Обратился я к Дектярёву. — вы сделали очень неплохой ручной пулемёт, но для моих целей он нуждается в модернизации. Мне нужен единый пулемёт с ленточным питанием, который сможет одновременно использоваться и в технике, и как ручной пулемёт, и как станковый и как зенитный. Я тут прикидывал, вот смотрите, оставляем съёмные сошки и делаем универсальное крепление и под пехотный и под зенитный станок, а также ставим механизм ленточного питания. Вот вам мои наброски, как это сделать, ознакомтесь.

Теперь вы Сергей Гаврилович, я знаю, вы работаете по автоматической винтовке и даже сделали достаточно неплохой образец, АВС-36, но при стрельбе очередями его постоянно клинит, да и стоимость с технологией производства оставляют желать лучшего. Я предлагаю вам сделать хоть и не автоматическую, но самозарядную винтовку со съёмным двадцати зарядным, двухрядным магазином. Вот наброски.

И наконец Георгий Семёнович, для вас автомат или как его ещё называют — пистолет пулемёт. Полностью из метала и с максимальным использованием штамповки.

Теперь поясню, почему именно я приехал к вам с таким заказом. Командование Красной Армии планирует создать мехкорпуса, в которых будут вместе бронетехника и пехота. Сами должны понимать, это уже в какой то мере входит в мою компетенцию, а кроме того я заинтересован в личном оружие танковых экипажей. Одних револьверов для этого мало, экипажам требуется многозарядное, скорострельное и компактное оружие и автомат со складным прикладом будет самое то, да и пулемёт, который вытащил из танка, присоединил к нему сошки и используй как ручной, или поставив на соответствующий станок, используешь как станковый или зенитный. А танковому десанту тоже пригодятся универсальный пулемёт и самозарядные винтовки. Кроме того, как только вы закончите эту работу, предлагаю вам заняться разработкой промежуточного патрона с проточкой вместо ранта. Слышал что у вас проблемы с автоматикой из-за избыточной мощи патрона, вот такой промежуточный патрон и позволит избавиться от них, заодно будут экономиться, метал и порох.

Надо ли говорить, что все конструктора согласились, конечно были вопросы откуда чертежи, но я смог общими фразами замять этот довольно скользкий вопрос. Главное, что край следующей весной это оружие начнут испытывать, а я постараюсь его протолкнуть. На очереди были ещё противотанковые ружья, но их я решил оставить на потом, когда конструктора сделают стрелковое оружие. Довольный я уехал назад в Москву, а там решилось и еще одно важное, но довольно скользкое дело. Придти к товарищу Сталину и сказать, что например вот тут есть нефть, вы не сомневайтесь товарищ Сталин, голову даю в заклад, я не мог, а бензин и другие нефтепродукты были очень нужны. Перед самым новым годом нас с женой пригласили в гости, вернее это жену пригласили и вот там, среди гостей я случайно встретил геолога. Разговор получился совершенно случайно, и я, узнав, что гость геолог, дождался удобного момента, когда он остался один и завёл с ним разговор. Дело в том, что пришлось мне послужить в своё время в Татарстане, и я прекрасно знал, где там есть нефть. Вот и назвал геологу три месторождения нефти, которые наиболее удобно добывать из расчёта её доступности. Разговор прошел достаточно тяжёлым, но я смог убедить геолога в следующем году провести там изыскания. Ему по большому счёту было всё равно, куда отправляться с экспедицией, а тут практически конкретные места и достаточно доступные. Ещё к обоюдному удовлетворению договорились, что если он там что-то найдёт, то это будет только его открытие, и я к нему не буду иметь ни какого отношения. Понятно, что намного выгодней быть единственным первооткрывателем стратегического месторождения, чем хотя бы партнёром. Тут все плюшки достанутся исключительно геологу и мне хорошо, что лишнего внимания не привлеку к себе, а то, как объяснить начальству своё знание, где следует искать нефть. А затем собственно говоря был сам Новый год и там жена преподнесла мне сюрприз, сообщив, что она беременна. У меня будет ребёнок, мой ребёнок, я полностью сжился с новым телом и был очень рад этой новости. Я и так воспринимал детей как своих, а сейчас почувствовал это с новой силой.

Наступил новый год, служба шла хорошо, а в феврале я случайно узнал, что Сталин все же смог договорится с американцами и в Ярославле, Сталинграде, Горьком, и Челябинске строят автомобильные заводы. На них будут выпускать десять моделей грузовиков от одной, до двенадцати тонн грузоподъемности. Детали сделки прошли мимо меня, но в любом случае оно того стоило. Кстати Грачёв порадовал меня раньше всех, он сделал два базовых бронетранспортёра на базе ЗИС-5 и ЗИС-6, ну и я его тоже порадовал сообщением, что скоро у нас заработают четыре новых больших автозавода. Придётся ему через полгода переделывать бронекузова под американские грузовики, а вот с немцами пока глухо, но это уже не критично, по крайней мере три автозавода окажутся за пределами немецкой досягаемости, да и в Сталинграде еще неизвестно, надеюсь теперь удастся не пустить немцев к нему. В любом случае со следующего года мы будем ежегодно получать минимум полмиллиона грузовиков и бронетранспортёров для армии, так что в течение нескольких лет проблема будет решена. К слову говоря, весной Сталин всё же смог дожать немцев. Видимо узнав, что у нас и так строятся четыре американских автозавода, Гитлер понял, что два немецких уже не сделают погоду, зато Германия получит необходимые ей ресурсы и позже эти два автозавода всё равно достанутся ему, так как их строительство планировалось в Харькове и Николаеве. Вот как раз немецкие грузовики и будут использоваться исключительно для транспортировки грузов.

3 марта 1938 года, Москва.

Грачев привез в Москву 9 машин. На базе двухосного ЗИС-5, он сделал четыре машины, взяв за их основу набросанный мной старый, добрый БТР-40. Это были бронированная командирская машина для высшего начальственного состава нашей армии, я специально её заказал Грачёву, не хотел, что бы многие наши командиры разделили судьбу генерала Ватутина.

Генерал армии Ватутин погиб в начале 1944 года, когда его машина была обстреляна украинскими националистами.

Кроме неё собственно БТР-40, правда не открытую, а с крышей и такую же, но с пулемётной башней и открытую с зенитной турелью для крупнокалиберного пулемёта. Другие были на базе ЗИС-6 и походили на БТР-152. Также классический БТР-152, но с крышей, с пулемётной башней, открытый с зенитной турелью под ШВАК, КШМ, и транспортно-заряжающая.

Вся техника прибыла в Кубинку, на наш полигон, вот там я всю её и облазил. Выстроенные в ряд, они сразу бросались в глаза и в первую очередь своими прямыми, рублеными линиями. Все бронеавтомобили, которые уже были в армии отличались закругленными формами и честно говоря не смотрелись, взять хотя бы пулеметный броневик БА-20. Конечно внешний вид не главное, но тут он хорошо сочетался с бронезащитой, за счет более рациональных углов наклонов брони.

-Ну как, Дмитрий Григорьевич? Нравится?

-Просто нет слов Виталий Андреевич. Вы молодец, сделали именно то, что я хотел. Кстати, хочу вас обрадовать, похоже скоро вам придётся переделывать всю технику под новое шасси.

-Получилось с новыми заводами?

-На сколько я слышал да, правда пока не знаю, когда их построят и что именно будут выпускать, но как только узнаю, сразу вам сообщу. А что слышно по ЯГ-12?

-Сама машина оказывается уже списана и утилизирована в прошлом году, а документация на неё потеряна.

Тяжёлый, четырёхосный грузовик ЯГ-12 был разработан и построен в единственном экземпляре в 1932 году на Ярославском автомобильном заводе по заказу военных. Им же он потом и был передан для испытаний в одну из воинских частей Саратова, но его производство так и не состоялось. Дальнейшая судьба опытного образца неизвестна, скорее всего его просто списали и утилизировали. Причиной, по которой производство ЯГ-12 так и не началось была в сложности его производства и дороговизне, хотя грузовик получился хорошим, с отличной проходимостью и грузоподъемностью.

Правда я нашел главного разработчика грузовика, товарища Литвинова. Переходить на мой завод для работ по его грузовику он отказался, но помог восстановить по нему техническую документацию. Сейчас я как раз приступаю к работам по нему, раньше просто не было времени, был сильно занят созданием обычных бронемашин.

Ждать Грачёву пришлось не долго, буквально на следующий день меня вызвал к себе Сталин.

-Добрый день товарищ Павлов, проходите, у меня для вас хорошие новости.

-Добрый день товарищ Сталин, вы на счёт автозаводов?

-Да, переговоры в Америке увенчались успехом. Американцы построят нам 4 автомобильных завода, в Ярославле, Сталинграде, Горьком, и Челябинске.

-А какая фирма, или их несколько?

-Мы договорились с фирмой White, у них большой выбор техники и её охотно использует американская армия. А у вас есть новости для меня?

-Да товарищ Сталин, есть, как раз хотел сам проситься к вам на приём.

-И что за новости?

-Буквально позавчера в Москву приехал товарищ Грачёв, автоконструктор с Горьковского автомобильного завода. Он по моему заданию проектировал колёсную бронетехнику и привёз первые экземпляры сделанные на базе отечественных ЗИС-5 и ЗИС-6.

-Это не создаст проблем при переходе на американские грузовики?

-Нет товарищ Сталин, не создаст. Просто бронекорпус будет изменён под размеры американских моделей, там нет ни чего особо сложного.

-А где сейчас экспериментальные модели?

-На полигоне в Кубинке.

-А давайте съездим туда и посмотрим, их ведь по вашим наброскам делали?

-Да товарищ Сталин.

В Кубинку мы приехали уже вечером, но было еще светло и ни что не помешало нам осмотреть бронемашины. Они стояли вряд, а рядом с ними их экипажи, которые их испытывали. Сталин сначала не торопясь прошелся вдоль всего ряда бронемашин, а затем стал осматривать их изнутри, тем более, что Грачёв сделал удобный доступ в машины. Затем экипажи заняв свои места, поехали по полигону, показывая проходимость своих машин. Они достаточно уверено преодолевали все препятствия. Полный привод и широкие колёса обеспечивали хорошую проходимость, и все машины без особых проблем прошли весь участок на наших глазах. Сталин остался очень доволен, и проходимостью и внешним видом, всё же они сильно отличались в лучшую сторону отныне существующих бронеавтомобилей. В Кремль мы возвращались тоже вместе.

-Спасибо вам товарищ Павлов, под вашим руководством сделали отличные бронеавтомобили. Кстати, немцы похоже все же согласятся на наше предложение. Мы предложили им построить заводы в Харькове и Николаеве, там развитая промышленность и транспорт. Думаю до осени этот вопрос окончательно решится.

-Товарищ Сталин, можно заказать в Америке грузовики фирмы Wheit?

-Зачем? Мы ведь скоро построим их заводы.

-Не хочу терять время зря, пока ещё построят, думаю, что пройдёт не меньше года, а пока товарищ Грачёв сможет изменить бронекорпуса под новую ходовую. Зато, как только заводы будут построены, так сразу можно будет приступить к производству бронеавтомобилей.

-Хорошо товарищ Павлов, вам нужны образцы всех моделей?

-Нет, на тонну, три и шесть.

-Закажем.

-И пожалуйста сразу товарищу Грачёву в Горький.

Я поехал из Кремля сразу домой, уже было достаточно поздно, и возвращаться в управление не имело ни какого смысла.

-Папка!

Маленький вихрь повис на моей шее, а я подхватил и закрутил маленькую Аду. За прошедшее время я окончательно вжился в свою новую жизнь и в это время.

17 марта 1938 года, Москва.

-Дмитрий Григорьевич, — Раздалось в телефонной трубке. — Звонил товарищ Кошкин, он хочет приехать и показать чертежи, говорит, что черновой набросок танка готов.

-Пётр Николаевич, назначьте ему на 21 марта.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич.

Кошкин приехал с предварительными чертежами и мы вместе стали их изучать, вернее это я изучал, а Кошкин и так прекрасно их знал.

-Михаил Ильич, я смотрю, у вас тут люк мехвода находится в лобовой плите, но это ослабляет её, делает ахиллесовой пятой. Конечно попасть в люк достаточно сложно, но тем не менее вполне возможно. Благодаря тому, что поперечное расположение двигателя уменьшило моторный отсек, башня сдвинулась к середине и теперь вполне возможно сделать люк мехвода сверху.

-Хорошо, люк перенесём, а в остальном?

-Только не делайте его прямо под орудием, сдвиньте его вбок, а больше вроде ни каких нареканий я не нашёл. Разве что добавьте еще одну вещь, надо в обязательном порядке изнутри на всю броню наваривать миллиметровой толщины лист обычного железа.

-Зачем?

-Для защиты экипажа и оборудования от сколов собственной брони. При попадании снаряда, даже если нет пробития броневой плиты, вполне возможны сколы внутренней брони, вот этот тонкий лист обычного железа, который наварят изнутри и защитит экипаж и оборудование танка. Скажите, Михаил Ильич, вы не общались с танкистами?

-Нет.

-Зря, пообщавшись с ними вы смогли бы многое узнать. Знаете, когда я понял, что нам нужны новые танки с противоснарядной бронёй, дизельным двигателем и мощным орудием?

-Нет Дмитрий Григорьевич?

-После моей командировки в Испанию. Когда я там покомандовал, и увидел, как наши танки горят как спички. Именно тогда я понял, что они устарели и будущее за средними танками, именно они должны составить основу нашей бронетанковой мощи.

-А тяжёлые танки?

-Они тоже нужны, но в гораздо меньшем количестве.

-Не буду спорить. На внесение изменений мне потребуется максимум неделя и потом я готов приступить к производству опытных образцов.

-Это хорошо, сделайте пять экземпляров и ещё, чуть не забыл, что с орудием?

-Согласно нашему заказу, товарищ Грабин адаптировал свое орудие Ф-22 под танковую версию.

-Длина ствола?

-Пятьдесят калибров.

-Отлично, тогда жду вас через два месяца вместе с опытными экземплярами, и не забудьте сделать еще противотанковую самоходку, пока с этим орудием, но позже необходима пушка калибра 90-100 миллиметров.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, сделаю.

А спустя неделю отзвонился Гинзбург с сообщением, что он не только закончил с разработкой порученной ему техники, но даже произвёл её в двух экземплярах каждую.

2 апреля 1938 года, Москва.

-Здравствуйте товарищ Сталин, комкор Павлов беспокоит, товарищ Гинзбург из Ленинграда привёз на показ сделанные им самоходки, их вчера разгрузили с эшелона и перегнали в Кубинку.

-Здравствуйте товарищ Павлов, это хорошо. Как вы смотрите, если мы с вами туда сегодня съездим посмотреть их?

-Крайне положительно. Товарищ Гинзбург сейчас как раз ждёт меня, что бы лично всё показать и рассказать.

-Вот и хорошо, подъезжайте в Кремль, вместе и поедем.

-Выезжаю товарищ Сталин.

Положив трубку телефона, я вышел в приёмную, где в этот момент кроме Петра Николаевича, моего секретаря, сидел и Валера Левашов, мой ординарец.

-Валера, машину к подъезду, сейчас срочно едем в кремль, а там присоединяемся к товарищу Сталину и едем в Кубинку.

К тому моменту, как я спустился вниз, у подъезда уже стояла моя машина, причём не старая эмка, а уже новая БКМ, бронированная командирская машина. После того, как Грачёв привёз на показ свои машины, я пользуясь своим служебным положением, самым наглым образом отжал её в своё пользование. Её всё равно ведь испытывать надо, вот и испытаю, а внешне она очень сильно наш Тигр напоминала, правда мощность и начинка гораздо хуже, а что вы хотели, всё согласно нынешним технологиям. Сев на заднее сиденье, закрыл дверь, а в это время Валера заскочил на переднее, рядом с водителем и мы тронулись. Езды буквально пять минут, если просто на доклад к товарищу Сталину, то лучше было прогуляться пешком, но поскольку надо ехать в Кубинку, то тут без вариантов, только на своей машине.

К тому моменту, как я подъехал, из ворот выехал кортеж Сталина из трёх машин, его и две эмки охраны, надо кстати посоветовать Власику поменять эмки на БКМ, и охраны в них поместится больше, как ни как. А она на 7 человек рассчитана, двое спереди, трое сзади и еще двое человек охраны в заднем отсеке. Да и сами машины бронированы, в случае заварухи за машиной вполне спрятаться можно, она и от пулемёта защитит. Пока же я просто влился в кортеж, Власик видимо был предупреждён, так как замыкающая эмка приотстала, явно показывая, куда моей машине надо встать. Ехали часа полтора и около пяти вечера въехали на полигон, а тут нас уже встречают. В сопровождении начальства и охраны вышли на плац, где и стояла техника.

Вот Гинзбург, вот ухарь! Этот прохвост абсолютно всю технику сделал под один стандарт. Я то думал, что танк он сделает по классической схеме, как я ему и набросал, а он абсолютно всю технику сделал с передним расположением моторного отсека. Танк Т-50 не походил на самого себя, вернее на тот танк, который я знал. Башня переехала в кормовую часть корпуса, а вместо стандартной пушки 20-К, стояла её модернизированная версия с длиной ствола в 65 калибров, но с учётом того, что башня значительно сдвинулась назад, то почти трёхметровый ствол лишь незначительно выступал впереди танка. Просматривая ТТХ танка, я лишь удовлетворённо кивал, вес вышел в 15,3 тонны и при толщине лобовой брони в 45 миллиметров и бортовой в 30, что для этого времени и этого класса танка было просто замечательно.

К примеру немецкий Т-3, ранних версий, до 1939 года, имел при толщине лобовой и бортовой брони в 15 миллиметров, вес в 15-16 тонн при 37 миллиметровом орудии. Модификации 40 года имели уже лобовую броню в 30 миллиметров и бортовую в 20 при орудии 50 миллиметров и весе примерно в 20 тонн.

При этом переднее расположение моторного отсека давало экипажу танка дополнительную защиту. После того, как снаряд противника пробьет лобовую броню, перед ним будет двигатель, а за ним 10 миллиметровая внутренняя переборка моторного отсека. Танк что, железяка, их ещё наклепать можно будет, а вот обученный и опытный экипаж за пару месяцев не подготовишь. Кроме Т-50 стояла КШМ, она имела немного удлиненный по сравнению с танком корпус, и с двумя гибкими антеннами и одной телескопической, а кроме того, над корпусом торчали рога стереотрубы. Ещё одна полностью закрытая с красным крестом на бортах, такая же, но без них, это оказалась транспортно-заряжающая машина для подвоза боеприпасов и топлива и такаяже, но с небольшой пулемётной башней из спарки ДК и ДТ и десантным отсеком. Затем пошли машины с открытой рубкой, знаменитая самоходка поддержки пехоты СУ-76, та самая, которую в войсках прозвали — Голожопый Фердинанд. Затем были две с зенитными турелями, на одной стоял 20-ти миллиметровый ШВАК, а на другой, спарка 12,7 миллиметровых ШВАКов.

Это не опечатка, ШВАК — Шпитальный-Владимирова авиационный крупнокалиберный, сначала был спроектирован и запущен в производство 12,7 миллиметровый крупнокалиберный авиационный пулемёт ШВАК, а в 1936 году на его базе была создана 20-ти миллиметровая авиационная пушка. Всё различие состояло только в более крупном стволе.

И завершала этот ряд ещё одна самоходка с открытой рубкой, в которой стоял 82 миллиметровый миномёт БМ 36, к сожалению 120 миллиметровый ПМ 38 еще не создан, хотя уже на подходе и впоследствии именно он и заменит БМ 36. Всего 9 машин, и если Т-50 имел бронирование в 45 миллиметров лоб и 30 борт, то остальные машины имели 25 миллиметров лобового бронирования и 15 бортового при весе примерно в 10 — 11 тонн. Сначала Гинзбург подробно рассказал нам про каждую машину, её ТТХ и для чего она нужна. Мы ещё и залазили в них, что бы рассмотреть их изнутри, а потом по команде в них забрались экипажи и они дружно рванули по полигону, показывая свою проходимость. Все машины с лёгкостью преодолели все препятствия, правда стрельб не было, но они сейчас были не нужны. Сталин остался очень доволен, армия должна была получить после того, как наладят их производство, большой спектр различной бронетехники. По крайней мере наша пехота, с учётом и колёсной техники, будет иметь разнообразные бронированные машины поддержки. С такой техникой планируемые мехкорпуса действительно будут мехкорпусами.

-Спасибо товарищ Гинзбург, вы сделали большое дело для всей нашей страны и армии. Теперь осталось только запустить это всё в производство.

-Товарищ Сталин, но пока не было госприёмки, это опытные, экспериментальные образцы.

-Товарищ Гинзбург, думаю госприёмка не будет к вам придираться, ведь так, товарищ Павлов?

-Лично я буду голосовать за принятие всей этой техники на вооружение. Товарищ Гинзбург отлично выполнил мой заказ, но ведь в приёмной комиссии будут и другие товарищи.

-Думаю они тоже примут эту технику. Спасибо вам товарищ Гинзбург, а к вам товарищ Павлов у меня ещё будет разговор. Давайте вернёмся в Кремль.

Мы расселись по машинам и поехали назад, а по приезду я прошел вслед за Сталиным в его кабинет.

-Товарищ Павлов, что вы имели в виду, когда говорили про приём этой техники на вооружение?

-Товарищ Сталин, к сожалению приём на вооружение новой техники зависит не от меня одного. В комиссии по приёмке разные люди и не все они понимают значимость той или иной техники, особенно, если это не по их профилю. Лично меня всё устраивает, товарищ Гинзбург сделал всё, что я от него хотел и в свою очередь на приёмке я приложу все усилия для того, что бы эту технику приняли на вооружение.

-Хорошо товарищ Павлов, я вас понял, не волнуйтесь, проблем с приёмом не будет.

-Спасибо товарищ Сталин.

Когда я вышел от Сталина, то в его приёмной столкнулся с Власиком, ещё не генералом, а майором госбезопасности, что соответствовало армейскому полковнику.

-Николай Сидорович, добрый день, есть пара минут для меня?

-Здравствуйте Дмитрий Григорьевич, пять минут найду.

-Вот и отлично. Вы мою новую машину видели?

-Да, необычная машина.

-Я это к чему говорю, вы только не подумайте, что я хвастаюсь. Хотел вам порекомендовать такие машины в вашу службу. Она пока и выделяется на фоне остальных машин, но это не на долго. Зато во-первых, она бронирована, а во-вторых, рассчитана на 7 человек. Думаю вам понравятся такие машины, как раз для сопровождения. Как только построят новые американские заводы, так сразу их начнут выпускать на базе американских грузовиков. Вы подумайте, не дай бог что случится, а с такими машинами у ваших людей больше шансов выжить.

-Спасибо Дмитрий Григорьевич, я подумаю, и наверное вы правы, а пока их можно получить?

-Обратитесь к товарищу Грачёву с Горьковского автозавода, это он её сделал на базе ЗИС-5. Думаю для него не проблема сделать для вас несколько таких машин. Можете пока их обкатать, а потом заменить их на американские, там двигатели мощнее.

-Обязательно Дмитрий Григорьевич, ещё раз спасибо и всего вам хорошего.

Глава 4

2 апреля 1938 года, Кубинка.

Сегодня я приехал в Кубинку с самого утра, и хотя Сталин четко дал понять, что вся представленная ему здесь неделю назад техника понравилась, но меня всё равно бил мандраж. Хоть я и не её конструктор, но её делали по моему заказу и я был крайне заинтересован в принятии её на вооружение Красной Армии. В членах комиссии были Ворошилов, Будённый, Шапошников, Кулик и я. В принципе я понимал, что все кроме Кулика точно проголосуют за принятие техники на вооружение, а вот что решит Кулик неизвестно. Это был известный хам и самодур, и только то, что он во время Гражданской войны воевал в Царицыне вместе со Сталиным, позволило ему сделать такую карьеру. Гинзбург тоже разумеется был здесь, как ни как, а он главный конструктор, он по положению обязан быть тут, и было видно, как он волнуется.

-Семён Александрович, не волнуйтесь, главное, что ваши машины понравились товарищу Сталину.

Гинзбург только благодарно кивнул мне. Вот выстроившиеся в ряд машины дружно взревели моторами и разом развернувшись, двинулись по бездорожью полигона. Сначала они показали свою хорошую проходимость, а затем были стрельбы. Мне понравилось и другим, судя по всему тоже, только Кулик прицепился к орудию Т-50. Почему оно такое длинное, и почему это не согласовали с ним.

-Григорий Иванович, зачем с вами согласовывать? Орудие создано по моему заказу, именно такое, какое мне нужно, и ставится оно будет на танки, так в чём проблема? Лично товарищу Сталину неделю назад всё понравилось, он даже и тени сомнения не высказал на счет принятия всей этой техники на вооружение.

Услышав, что Сталину всё понравилось и он не сомневается в принятии бронетехники на вооружение, Кулик сразу сдулся, так что комиссия приняла всю технику на вооружение, а я, подойдя к Гинзбургу, лишьсказал:

-Ну вот Семён Александрович, вот и всё, а вы боялись, даже платье не помялось.

-Вы о чём, Дмитрий Григорьевич?

-Да шучу я, говорю, что всё хорошо, технику на вооружение приняли, теперь надо налаживать её производство.

-Наладим, правда пока не знаю где. На Кировском заводе делают тяжёлую бронетехнику, на заводе Ворошилова производят Т-26.

-Давайте в Ленинграде, на заводе номер 174, в Сталинграде и Харькове. БТ и Т-26 устарели, их надо снимать с производства. Вы пока начинайте готовиться, а я пробью этот вопрос наверху.

На этом мы и распрощались, а спустя месяц в Кремле состоялось большое совещание у Сталина, где я и поднял этот вопрос, а кроме того мне удалось совершенно случайно встретиться там с Поликарповым. Ни знатоком, ни фанатом авиации я не был, но вот мой сын другое дело, и именно от него я и узнал кое какие подробности касательно наших истребителей предвоенной поры. Вот используя эти знания, я попытался кое-что посоветовать Поликарпову, раз случайно его встретил на совещании.

-Добрый день Николай Николаевич, найдётся пять минут для меня?

-Товарищ Павлов?

-Да Николай Николаевич, Павлов, Дмитрий Григорьевич.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, что вы хотели?

-Николай Николаевич, вы только не подумайте, что я вас учу, просто после моей командировки в Испанию появились кое какие мысли. Возможно они вас заинтересуют, а мой интерес прост — я хочу иметь надёжный зонтик над своими коробочками во время боя, а вот этот зонтик уже зависит от вас, от тех самолётов, что вы сделаете. Не буду касаться тактики их применения, это не ваша епархия, а вот по самим самолётам есть, что сказать. Я тут краем уха слышал, что вы разрабатываете новый истребитель и у вас проблемы с двигателем. Возможно вам лучше применить мой метод, я сейчас приказал разработать бронетранспортёры на базе наших грузовиков, а как пойдут в серию американские, так сразу кузова переделают под них. К чему это я, на вашем месте я взял бы уже хорошо отработанный двигатель и сделал самолёт на его основе, но с возможностью его модернизации под новый двигатель. Слышал товарищ Яковлев ещё та акула, любая неудача у вас будет ему выгодна, а в самолёте главное двигатель. Сделайте прототип на надёжном двигателе и запустите его в серию, зато потом будет намного легче внедрить его модернизированный вариант. И ещё, в Испании многие лётчики жаловалась, что они весь боекомплект в противника выпустят, а толку мало, а всё потому, что их истребители были вооружены одними шкасами. Особенно это было видно на бомбардировщиках, ругались почём зря и жалели, что нет пушек или хотя бы крупнокалиберных пулемётов. Вы бы сами пообщались с нашими пилотами, что воевали в Испании, думаю они вам много интересного расскажут. И на последок, сейчас новое время и новая тактика и она показывает, что без качественной связи, что лётчики, что танкисты, что пехотинцы и другие рода войск будут проигрывать противнику имеющему связь, поэтому самолёт без рации, это не самолёт.

-Спасибо Дмитрий Григорьевич, я подумаю над вашими словами.

Когда на совещании в Кремле к нему подошел этот танкист, которого он даже не сразу вспомнил, то сначала Поликарпов хотел прервать разговор, но поскольку танкист говорил уважительно и действительно высказал идею, которую стоило обдумать, то он и выслушал его до конца. А его предложение интересное, тем более, что Яковлев действительно своего не упустит. А проблемы с его И-180 были, и именно с двигателем.

И-180, одномоторный истребитель Поликарпова, создавался перед войной, на нём планировали поставить двигатель М-88. Именно на этом самолёте разбился 15 декабря 1938 года Чкалов во время первого испытательного полёта. Кстати с этой катастрофой не всё чисто, 2 декабря на собранной машине было выявлено 190 дефектов. Н. Н. Поликарпов протестовал против ненужной гонки при подготовке И-180 к первому вылету, ввиду чего был отстранён от этих работ.

7 декабря И-180 вывезли на аэродром; 10 декабря В. П. Чкалов произвёл рулёжку самолёта по земле, при которой мотор часто глох; 12 декабря при повторной рулёжке сломалась тяга управления газом мотора.

13 декабря Поликарпов представил программу испытаний И-180: полётное задание предписывало совершить пробный полёт по кругу в течение 10—15 минут без уборки шасси. Впоследствии, после тщательного осмотра всей машины, планировалось осуществить испытательный полёт и 1—2 полёта по 30—60 минут; наконец полёт с убранным шасси до высоты 7 000 метров.

Позже, уже в своём КБ Поликарпов долго прикидывал, чем он может пока заменить двигатель М-88 и в итоге пришел к выводу, что пока лучше всего подойдёт двигатель М-62.

М-62 или АШ-62 авиационный двигатель мощностью в 1000 л/с, позднее устанавливался на самолёты АН-2, производился более 50 лет, серийное производство начато в 1937 году.

Павлов прав, лучше сделать самолёт на нормально работающем двигателе, тем более, что М-88, который изначально планировали поставить всего лишь на 100 л/с мощнее. И с вооружением нужно подумать, может действительно лучше поставить пушки?

Неделю спустя Поликарпов обстоятельно переговорил с несколькими лётчиками, которые воевали в Испании и по достоинству оценил совет Павлова. В итоге вместо четырёх шкасов, которые он планировал поставить, вооружение поменялось на четыре швака, две пушки и два крупнокалиберных пулемёта. Забегая вперёд можно сказать, что в 1941 году двигатель М-62 был заменён на М-82 (АШ-82) мощностью в 1700 л/с. Принятый на вооружение в 1939 году И-180 с двигателем М-62 под названием И-18, имел две пушки и два крупнокалиберных пулемёта при скорости в 580 км/ч и при этом превосходил немецкий мессершмит.

На данный момент на вооружении Германии стоит Эмиль, он имел максимальную скорость в 532 км/ч и вооружен 4-мя пулемётами МГ-17 калибра 7,92 миллиметра. Лишь весной 1941 года в люфтваффе стали поступать Фридрихи, которые имели скорость уже в 600 км/ч и вооружены двумя МГ-17 и одним МГ-151 калибра 15 миллиметров.

Но это ещё только будет, а в ходе заседания наш герой решал совсем другие вопросы и задачи.

-Товарищ Павлов, вы хотите что-то сказать?

-Да.

-Пожалуйста.

-Спасибо. Я хочу поднять вопрос о бронетехнике. У меня несколько тем, первая, это о замене танков. Бои в Испании показали, что наши танки устарели, даже БТ последних модификаций. Исходя из этого, как только я приступил к исполнению своих обязанностей в ГАБТУ, то поставил вопрос о разработке целого ряда различной бронетехники. Если средние и тяжёлые танки еще в процессе разработки, хотя она уже практически завершена, по крайней мере со средними танками, то вот линейки лёгкой бронетехники закончены полностью. Не буду касаться колёсной бронетехники, она начнёт выпускаться на новых заводах, которые мы закупили в Америке, а коснусь лёгких танков. Предлагаю немедленно остановить выпуск Т-26 и БТ всех модификаций, а вместо них начать производство новой гусеничной бронетехники. Также акцентировать внимание на полной взаимозаменяемости деталей и агрегатов. К сожалению выяснилось, что детали различных заводов не подходят друг к другу. Это отдельный разговор и я не хочу сейчас его поднимать тут, но при начале выпуска новой бронетехники необходимо обеспечить полную взаимозаменяемость деталей и агрегатов различных заводов. Кроме того, и это немаловажно, нам нельзя гнаться за количеством в ущерб качеству. Есть и ещё одна немаловажная проблема, которую предпочитают замалчивать, но которая может привести нас к катастрофе. Это проблема запчастей. В погоне за количеством мы упустили выпуск запчастей, и в итоге это привело к тому, что по бумагам у нас одно количество танков, а на деле боеспособных из них, совсем другое. При планировании начальство будет исходить из данных об общем количестве танков, а на деле, готовых к бою, окажется значительно меньше. Это значит, что нам необходимо минимум соблюдать соотношение 1:1,5, то есть к примеру при выпуске 150 танковых комплектов, пускать на производство танков только 100, а 50 комплектов на склад в качестве запчастей и это минимум. Можно конечно выпустить танк и поставить его на прикол, что бы он не изнашивался, вопрос только в одном, как его экипажу получить опыт, если танк стоит для сбережения своего ресурса? Я предлагаю по мере поступления в части новой техники, старую переводить в разряд учебной и именно на ней обучать экипажи в полевых условиях. Все манёвры и учения только на ней, этого хватит для выработки тактики применения танков, а новую технику использовать по минимуму, проводя на ней только боевые стрельбы. Плавно переходя ко второй теме, полностью выработавшие свой ресурс старые танки сначала отправлять на небольшую модернизацию, где с них снимут двигатель и ходовую, а кроме того увеличат бронирование башни и затем этот корпус будет устанавливаться в капонире на линии УР-ов. Таким образом мы получим бронированные огневые точки, а после демонтажа двигателя, вырезать в корме дверь для экипажа. Соединить траншеями такие огневые точки, а еще в тылу устанавливать мобильные генераторы, хотя бы на базе обычных грузовиков и соединить его кабелями с этими точками, для обеспечения их электричеством. Точно также можно их использовать при организации обороны мостов и бродов. Таким образом мы сможем значительно усилить нашу оборону без особых затрат.

Теперь что по поводу формирования мехкорпусов. Я считаю, что крайне важно не распыляться и не пытаться сразу объять необъятное. Поясню, не стоит сразу начинать формировать массу мехкорпусов, мы просто физически не сможем это сделать. Формально на бумаге их будет много, а на деле ни одного полностью сформированного. При планировании операций командование будет рассчитывать на полностью сформированный мехкорпус, а на деле окажется, что он значительно слабей и это может полностью сорвать все планы. Предлагаю не бежать впереди паровоза, а планомерно создавать их, и новый начинать формировать только тогда, когда полностью сформирован предыдущий. По крайней мере, в таком случае мы сможем рассчитывать на полностью сформированный мехкорпус, со всем штатом и усилением.

После моих слов началось бурное обсуждение и в итоге мнения разделились на за и против. К моей радости за был Шапошников, к мнению которого Сталин прислушивался. Так же к моему удивлению мою сторону принял и Ворошилов. Как военачальник он был не очень, а вот как административный работник даже очень, поэтому я и удивился тому, что он меня поддержал. А вот командарм 2-го ранга Кулик был против, ну кто бы сомневался, похоже после того, как я в обход его заказал орудия для танков, он записал меня если и не во враги, то в недоброжелатели точно. И толи ещё будет, ведь в моих ближайших планах было создание РСЗО, катюши были нужны мне уже сейчас и чем больше, тем лучше.

Сталин молча слушал все обсуждения и только под конец вынес своё решение, которое и стало итоговым, тем самым прекратив споры.

-Товарищ Павлов привёл достаточные аргументы в пользу своего мнения. Я лично видел новую бронетехнику, которую уже успели разработать за это время, и она мне понравилась, к тому же товарищ Павлов за это время показал себя, как грамотного и знающего командира. За то немногое время, что он исполнял обязанности начальника автобронетанкового управления, он показал себя только с самой лучшей стороны. Думаю, что его предложение единственно правильное.

После этого совещание закончилось, правда меня отозвали в сторону Ворошилов и Шапошников. Они принялись выспрашивать меня по моим задумкам и в большинстве случаев поддержали, в том числе и по созданию систем залпового огня.

-Я считаю, что нам крайне необходимы в качестве средств усиления мобильные системы залпового огня, которые необходимо разработать в кратчайшие сроки.

-Это что такое, Дмитрий Григорьевич?

-А это Климент Ефремович собранные в одну пусковую установку эрэсы.

-Но ведь у них отвратительная точность, тем более на таком расстоянии.

-Это если надо поразить одиночную цель, то плохо, а когда надо нанести удар по площади, то наоборот хорошо. Вот представьте себе, стоит в поле одно орудие, тогда действительно, попасть одиночным эресом будет очень проблематично, практически невозможно. А если там стоит целая батарея, да неподалёку складированы боеприпасы и транспорт рядом, то тогда залп эресов, которые попадут не все в одно место, а по достаточно большой площади, гарантировано накроют всю батарею и боеприпасы с транспортом. А если таких установок будет не одна, а на нас наступают значительные силы противника? Я планирую объединить в единый пусковой блок сразу 40 ракет, сделать его 5 на 8. Представляете себе дивизион из 18 установок, это в общей сумме составит 720 ракет, причём все они могут быть выпущены меньше чем за минуту. Пускай они не очень мощные, но по крайней мере пехоту и лёгкую артиллерию уничтожат, а если допустим пять ракет из залпа будут ещё и зажигательными, то эффект будет ещё больше. Вот представьте себе, вы наступаете, а тут сверху на вас валятся ракеты и всё поле мгновенно покрывается разрывами.

Реактивный снаряд РС-82 был принят на вооружение в 1937 году и имел общий вес 6,8 килограмма из него вес ВВ был 360 грамм. Дальность стрельбы составляла 6 километров, впервые был применён в 1939 году на Халхин-Голе.

При этом будет и сильное психологическое воздействие, когда на тебя сверху будут падать огненные стрелы. Монтируем такую установку на тяжёлый грузовик или легкий гусеничный транспортёр, и они получают высокую мобильность. Сделали залп и тут же, не дожидаясь ответного удара противника, уехали перезаряжаться. Как говорится дёшево и сердито, сколько потребуется обычной артиллерии, что бы так накрыть необходимую площадь. Пускай у РС-82 малая поражающая способность, зато она накроет сразу большую площадь и живой силе противника там не поздоровится.

-А знаете, в этом что-то есть, думаю сама установка вместе с машиной будет стоить дешевле одного тяжёлого орудия. Полагаю, что можно попробовать, вот только кто будет разрабатывать? Может поручить Кулику, это к его епархии относится.

-Не думаю Борис Михайлович, что это будет хорошей идеей. На мой взгляд Кулик мало, что понимает в артиллерии.

-Почему вы так думаете?

-Да доходили до меня слухи, как он у себя командует, а кроме того, как он прицепился к орудию Т-50 на испытаниях. Он точно это дело завалит, а мне эти установки нужны уже сейчас в качестве усиления мехкорпуса. В конце концов самоходные орудия разрабатывает ГАБТУ, а не ГАУ, так и тут будет лучше, если этим займётся моё управление. Ведь тут к тому же главное сам реактивный снаряд, а он создан, сделать пусковую установку намного легче. Установим её и на колёсное и на гусеничное шасси, зато со всем этим мехкорпус получится такой, что вполне с армией сможет пободаться.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, Займитесь этим.

На этом совещание для меня и закончилось, причём очень удачно, удалось продавить все свои идеи, даже больше, на пару лет раньше получим Катюши. Не думаю, что на создание пусковой потребуется больше пары месяцев, надеюсь, что уже осенью первые серийные установки начнут поступать в войска, впрочем, как и с другой лёгкой бронетехникой.

Спустя примерно полторы недели, практически одновременно, с разницей всего в пару дней в Кубинку прибыли сначала Духов вместе с КВ и штурмовыми самоходками, а затем и Кошкин со своим Т-34 и противотанковой самоходкой СУ-76. Сначала я сам поехал инспектировать новинки, прежде чем звонить товарищу Сталину. КВ с самоходками стояли на плацу и мне сразу бросались отличия от классики, которая была в моём мире. Лоб КВ был скошен точно так, как и на Т-34, правда пулемёт там отсутствовал, и толщина брони составила 90 миллиметров. Также смотрелось и орудие, сделанное из 107 миллиметрового орудия образца 1910/30 года с длиной ствола в 40 калибров и дульным тормозом. Главное, что бронепробиваемость этого орудия, вполне позволяла обычным, тупоголовым снарядом Б-420 пробить лобовую броню Тигра с дистанции в километр. С такими характеристиками КВ не особо сильно уступит Тигру, когда они сойдутся на поле боя. Кроме КВ, Духов привёз и две штурмовые самоходки, которые я ему заказал, СУ-122 на базе орудия А-19 и СУ-152 на базе гаубицы МЛ-20. Тут тоже были свои отличия, во-первых, на СУ-122 вместо орудия М-30 Петрова, которое изначально ставили на СУ-122, тут сразу поставили длинноствольную А-19. М-30 хоть и было новей, но вот ствол его был слишком коротким, да и серийно она также должна начать выпускаться только со следующего года.

Специально для любителей заклёпок, да, официально орудие А-19 начало выпускаться с 1939 года, вот только всё дело в том, что сама А-19 была разработана на базе 122 миллиметровой гаубицы образца 1931 года, путём наложения её ствола на новый лафет как раз от МЛ-20, так что по крайней мере ствол, который и нужен, уже есть.

А во-вторых, несколько изменён был и корпус за счёт более обтекаемых углов, а не простая прямая лобовая плита. Всё это повышало шанс рикошета, ведь гарантии, что во вражеских дотах будут стоять исключительно противотанковые орудия малого калибра, не было. Так же были сделаны люки в бортах рубки, для значительного облегчения загрузки в самоходки боеприпасов. Всё же снаряды к ним, хоть и раздельного заряжания, но всё равно тяжелые. Так снаряд от А-19 весит в среднем 25 килограмм, в зависимости от назначения, а у МЛ-20 от 40 до 50 килограмм, вот и загрузи в неё полный боекомплект через верхний люк. В любом случае борт, это слабое место не только самоходки, но и танка, а у самоходки тем более, так как у неё рубка, а не башня и при повреждении ходовой она развернуть орудие не сможет и здесь люк уже не сможет особо повлиять на её бронезащищённость.

-Ну что, бойцы!? Как вам новые аппараты? — Спросил я у экипажей боевых машин.

-Отличные, товарищ комкор, не машины, а натуральные звери, они кого угодно в клочки порвут и на обломки пустят!

-Дмитрий Григорьевич, ну что, это то, что вы от меня хотели?

-Думаю да, Николай Леонидович, осталось только посмотреть, как они пройдут полигон, а внешне да, это именно то, что я от вас хотел.

-Отлично пройдут! Даже не сомневайтесь.

И они действительно отлично прошли полигон вместе со стрельбами. Глядя на это, я ни на мгновение не сомневался, что их без особых проблем примут на вооружение. Позже так и случилось, только Кулик опять пытался мутить воду, по поводу, что танковые орудия разрабатывались без его участия.

-Николай Леонидович, у меня есть для вас ещё одно задание.

-Слушаю вас Дмитрий Григорьевич.

-На базе КВ необходимо сделать пару инженерных машин. Броню можно слегка уменьшить, скажем миллиметров до 80. Первая, это ремонтно-эвакуационная машина, где вместо башни необходимо установить кран, способный снимать башни с танков. Такая машина и повреждённый танк утащит и башню с него при необходимости снимет. Вторая машина должна иметь мощный отвал спереди, опускаемый крюк сзади и роторную установку вместо башни для рытья окопов. При нужде она и противотанковый ров отроет. Нам просто необходима инженерно-строительная техника. Главное, что сам танк уже есть, а это просто дополнительное оборудование для него.

-Хорошо, Дмитрий Григорьевич, как вернусь в Ленинград, так и займусь этим.

А через день я снова был в Кубинке и теперь уже смотрел на Т-34, который выглядел, как Т-44, но опять же, кроме меня этого ни кто не знал. СУ-76 тоже хорошо смотрелась, а главное, что на танке, что на самоходке лобовая броня была 75 миллиметров, так что по крайней мере первые два года войны немцы мало чем смогут её пробить. Не утерпев, я сам сел за рычаги Т-34 и тут всплыл момент, про который я совершенно забыл, а именно коробка передач. На ранних версиях она была очень тугая и от мехвода требовалась немалая сила для переключения передачи.

По воспоминаниям наших танкистов, кто воевал на Т-34, зачастую мехводу помогал при переключении передачи стрелок-радист, но чаще её просто ставили на вторую скорость и не переключали до последнего. Только на машинах более позднего выпуска эта проблема была решена.

-Михаил Ильич, а вы передачи переключать тут пробовали?

-Да, туговато переключаются Дмитрий Григорьевич.

-Так не пойдёт, передачи должны переключатся легко. Сейчас я не буду из-за этого зарубать машину, но вы должны немедленно устранить эту проблему. Или новую коробку передач разработайте, или сделайте усилители для рычага переключения передач.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, сделаем.

-И вот что ещё, задел по модернизации остался? Я про замену позже этого орудия на более мощное. Слышал сейчас разрабатывается 85 миллиметровое зенитное орудие, думаю оно будет в самый раз на ваш танк и самоходку.

-Как только появится, так сразу этим и займусь.

Зенитная пушка калибра 85 миллиметров 52-К будет принята на вооружение только в следующем году, но до начала войны останется ещё достаточно времени на полное перевооружение уже выпущенной бронетехники с 76 миллиметровых орудий на неё.

-Не забудьте.

Этим же вечером, сразу, как только я приехал с Кубинки, так сразу и позвонил Сталину.

-Добрый вечер товарищ Сталин, это вас комкор Павлов беспокоит.

-Здравствуйте товарищ Павлов, что вы хотели мне сказать?

-Товарищ Сталин, я только что приехал из Кубинки, где осматривал новые танки. Позавчера тяжелый танк и две штурмовые самоходки, а сегодня средний танк и противотанковую самоходку.

-А мне почему сразу не сказали про тяжёлый танк?

-Решил немного подождать, всё равно разница в пару дней, зато теперь можно посмотреть всё сразу. Лично мне всё понравилось, это именно то, что так нужно нашей армии.

-Товарищ Павлов, жду вас завтра в час дня, поедем вместе смотреть на новую технику.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

На следующий день мы вместе снова направились в Кубинку. Власик мои слова мимо ушей не пропустил, и теперь нас сопровождали два БКМ, причём, как я заметил, они отличались от моей машины, не было задней перегородки и сиденья были по бокам. Не удивлюсь, если в крыше появился люк и турель под пулемёт, как в патрульных Тиграх моего времени. Доехали быстро, и теперь уже Сталин осматривал новые танки, а кроме него приехали и Ворошилов с Шапошниковым. Я поздоровался с ними, обменялись рукопожатием и все вместе еще раз стали смотреть, как новая техника проходит полигон. Ну что можно сказать, всё понравилось, Сталин остался очень доволен, так что примут технику без проблем, а модернизировать её потом будет намного легче, чем разработать и выпуск начнут минимум на год раньше, а это многое значит. Теперь ещё и уставы подправить, по крайней мере у себя в епархии я постараюсь это сделать, все силы приложу для этого. Даже если новые уставы будут для бронетанковых войск, то уже дело, а ведь под это можно и мехкорпус подвести, типа новое формирование.

Как я и думал, неделю спустя всю технику без проблем приняли на вооружение, даже Кулик, который тоже был в приёмной комиссии ни чего не вякал, видимо ему успели донести, что Сталину всё понравилось и он просто не рискнул выступать против.

2 июня 1938 года.

В этот день у меня в кабинете прозвучал звонок телефона.

-Добрый день товарищ Павлов, это вас директор ковровского оружейного завода беспокоит.

-Здравствуйте, что случилось?

-Понимаете, мы закончили работы по тому заданию, что вы нам давали и теперь на носу приёмка, только боюсь могут нам её зарубить, вот я и хотел бы, что бы вы, как лицо заинтересованное в этом оружии, помогли нам пройти госприёмку.

-Конечно, когда приемка?

-Десятого числа у нас.

-Буду.

-Спасибо вам.

Вот так неожиданно организовалась служебная командировка. В Ковров приехал 9-го июня, а на следующий день, прямо с утра прибыл на завод. Приёмная комиссия немного удивилась моему присутствию, всё же я относился совершено к другому ведомству. Подойдя к столу, на котором были выложены опытные образцы, я сначала внимательно осмотрел пулемёт, повертел его в руках, установил на станину и остался доволен. Это действительно был единый пулемёт. Затем оглядел СКС, пока ничего сказать по нему не мог, нужно было его отстрелять, ведь сейчас вместо более слабого промежуточного патрона тут был мощный мосинский, но надеюсь будет работать нормально, всё же автоматической стрельбы тут нет. Единственное, сделать под мосинский патрон двухрядный 20-ти зарядный магазин не смогли, а потому пошли на компромисс, сделали его однорядным и сократили до 15 патронов. Но и так в принципе сойдёт. И наконец ППС, вернее ППШ, так как его сделал не Судаев, а Шпагин. Получился удобным и ухватистым, для экипажей в самый раз. Члены комиссии с удивлением смотрели на то, как я осматривал оружие. А я попросил возможности его отстрелять и директор завода лично проводил меня на стрельбище. Начал я в том же порядке, сначала пулемёт. И с рук и с сошек и с турели он отработал отлично, а я положив пулемёт, взялся за СКС. Воткнув в приёмник магазин, уверено отстрелял его, правда лягался он сильнее, но это не удивительно, патрон то мощнее. Завершил отстрел из ППШ, перед этим откинув проволочный приклад. Всё оружие понравилось, а потому прямо при членах комиссии сказал:

-Всё отлично, вы товарищи сделали именно то, что я хотел. Не знаю как приёмная комиссия, а для своих мехкорпусов я его у вас закажу. Думаю кстати, что лётчики тоже не откажутся от автомата на случай, если их над вражеской территорией собьют, да и пограничники вполне могут заинтересоваться этим оружием. Огневую мощь оно повышает очень хорошо.

После этого попрощавшись, я уехал и только позже, узнал, что члены комиссии сами опробовав оружие, после небольшого совещания приняли его, видно поняв, что оно всё равно будет затребовано армией. Ну что, вот считай и последнее, что мне было нужно, теперь осталось только сформировать хотя бы три — четыре мехкорпуса, но полного штата, а техника и оружие для него уже есть, осталось только сначала всё это выпустить, а потом начать учить бойцов по полной программе. Нет, действительно, если к началу войны у нас будет хотя бы четыре таких полностью укомплектованных и обученных мехкорпуса, то немцам придётся очень кисло. Ведь по сути такой мехкорпус равен полевой армии и если не проспим, то удар такого мехкорпуса по врагу будет страшен.

Глава 5

А теперь вопрос на засыпку, в каком составе формировать мехкорпус. Сталин и Ко. приняли соломоново решение, они согласились не распылятся и формировать мехкорпус полностью, но формировать сразу четыре мехкорпуса, вот теперь и думаю, в каком составе их формировать.

В реальной истории 1-й мехкорпус состоял из 3-й танковой дивизии, 163-й механизированной дивизии, 5-го мотоциклетного полка, 202-го отдельного батальона связи и 101-й отдельной корпусной авиационной эскадрилии.

В результате долгих размышлений решил, что мехкорпус должен состоять из танковой дивизии, где один полк тяжёлых танков, два полка средних и разведывательный батальон лёгких танков, и полк штурмовых самоходок, всего 336 единиц бронетехники. Две механизированные дивизии, с 450 бронетранспортёрами каждая, полк гаубиц М-30 из 36 орудий в двух дивизионах, правда их ещё только должны начать выпускать, но к моменту окончания формирования мехкорпуса, они уже начнут поступать в войска.

Гаубицы М-30 начали выпускать в 1939 году, и их выпуск продолжался вплоть до 1955 года. За 16 лет было произведено 19531 гаубица. Она до сих пор состоит на вооружении некоторых стран мира и приняла непосредственное участие во всех важных вооружённых конфликтах 20-го века.

Полк РСЗО из трёх дивизионов с 18-ю установками в каждом, сапёрно-инженерный полк, батальон связи, отдельный разведывательный батальон, отдельный автобат, отдельная разведывательная эскадрилья и отдельный комендантский батальон. По составу вроде определился, если что, то позже можно будет дополнить, а пока надо решить, где будем размещать мехкорпуса и начать строительство в этих местах военных городков. По собственному опыту помню, как порой на месте новой дислокации ни кола, ни двора. Всё равно формирование начнётся не раньше осени, за это время можно хотя бы бараки построить, правда нормальные, что бы в них можно было зимой жить. Почему бараки? Так ведь если строить капитальные строения, то только в глубине страны, ведь на носу война. Корпуса понадобятся в первую очередь в Белоруссии и на Украине, а строить там сейчас капитальные строения, это просто выкидывать деньги и материалы на ветер, всё равно они в ходе войны будут уничтожены, а пару лет можно прожить и в щитовом бараке, правда если он качественно построен, без щелей и дыр. Украина с Белоруссией конечно не Африка, но и не крайний Север и бараки сто процентов лучше обычных палаток и землянок.

Сначала хотел разместить Первый мехкорпус под Москвой, так сказать под рукой, для контроля, но немного подумав, отказался от этой идеи. Да, с одной стороны он под рукой, вот только потом его всё равно надо будет передислоцировать, а потому решил сразу размещать их в местах последующей дислокации, а потому изменил расположение первого мехкорпуса на Витебск. Второй мехкорпус хотел расположить в Могилёве, третий в Чернигове и четвёртый в Житомире. И не в глубине страны и не на самой границе, тем более с учётом того, что через год к нам присоединятся Западные Украина и Белоруссия. Да и по ходу предстоящей войны у меня были свои задумки и по ним нахождение корпусов в приграничной зоне совсем не предполагалось. Они должны были нанести встречные удары по прорвавшимся немецким частям, причём по Белоруссии у меня был свой план. Главное, это было добиться его одобрения Сталиным в своё время, а с этим могли возникнуть трудности. Радовало одно, точно не будет бесполезных метаний, когда наши мехкорпуса мотались туда и обратно под непрерывными бомбёжками, теряя технику, и в результате имея подавляющее преимущество в танках, потеряли большинство из них в первые несколько недель войны. Чего только стоило танковое сражение под Дубно, лишь немногим уступавшее Курской битве. Оно произошло 25 — 29 июня в районе Дубно — Луцк — Броды, где наша армия имела многократное преимущество в танках.

Советские войска имели 3607 танков, в том числе 419 КВ обоих модификаций и Т-34 против 728 немецких танков, но в итоге мы потеряли 2648 танков безвозвратно, в то время, как немцы всего 85 безвозвратно и 200 потом были отремонтированы.

Вот только в итоге сражение было проиграно, в немалой степени потому, что наши удары наносились разрознено, а части получали зачастую противоречивые приказы, тылы отстали и начались проблемы с топливом и боеприпасами и всё это под непрекращающимися бомбёжками. А ведь если бы удары были нанесены одновременно, по данным разведки и имели воздушное прикрытие, то тогда наши войска имели все шансы разгромить немецкие войска. Вот только получилось всё наоборот, а кроме того свою роль сыграло и отсутствие опыта, когда наши лёгкие танки, составляющие основную массу бронетехники, пёрли в лоб на подготовившихся к обороне немцев, а для Т-26 и БТ немецкие 37 миллиметровые противотанковые пушки были смертельно опасны, так как с лёгкостью пробивали их тонкую броню.

Для любителей заклёпок, Т-26 имел круговое бронирование корпуса и башни в 15 миллиметров, БТ-5 соответственно 13 миллиметров и БТ-7 20 миллиметров лоб и 15 борт, в то время, как основная немецкая 37 миллиметровая противотанковая пушка ПАК 36 обычным бронебойным снарядом пробивала на дистанции в полкилометра вертикальный броневой лист толщиной в 30 миллиметров.

Таким образом немцы и жгли наши танки без особых проблем благодаря несогласованности действий и дурости нашего командования.

После того, как подробно всё расписал, от состава, до места размещения, позвонил Шапошникову и затем со своим ординарцем отправил ему пакет со всеми расчётами. Спустя пару дней получил ответ, генштаб принял мои расчёты без возражений. Учитывая, что тут в первую очередь необходимо ориентироваться на поставку техники, решили не гнать лошадей и сначала подготовить военные городки. Зная, на какое количество людей необходимо строить, выделили необходимое количество строителей и материалов, и к середине октября всё было построено, и только после этого начали прибывать люди. В первую очередь был сформирован штаб мехкорпуса и комендантский батальон для охраны штаба и военного городка. При планировании места размещения, учитывали необходимость в полигонах для отработки езды и проведения боевых стрельб, а потому располагали военные городки на достаточном удалении от выбранных городов, но в пределах лёгкой досягаемости железной дороги. В начале ноября стали пребывать первые бойцы для механизированных дивизий, а с декабря пошли поставки первой техники.

К 7 ноября заработали все четыре американских автомобильных завода, специально похоже подогнали к этой дате, и первые поставки новой колёсной бронетехники пошли исключительно в формируемые мехкорпуса. С производством гусеничных бронетранспортёров вышел небольшой затык, но тем не менее, пока хоть и в небольших количествах, но они тоже стали поступать в войска и тоже исключительно в мехкорпуса. В декабре наконец пошли и танки, Сталинградский и Харьковский заводы производили средние танки, а Кировский завод тяжёлые, при этом Ленинградский завод имени Ворошилова перешёл полностью на выпуск лёгкой гусеничной техники и лёгких танков Т-50.

В разведывательную эскадрилью решили взять проектируемые Поликарповым И-180, как только они будут приняты на вооружение, а пока для обучения пилотов будут И-16, которых заменят сразу, как только появятся новые истребители. В основном пока бойцы мехкорпуса занимались тактикой и огневой подготовкой, строевая была в минимуме. По мере начала поступления техники, начинали её осваивать. Танкисты получили батальон старых Т-26 и БТ, на которых они и учились ведению танкового боя, учась тактике. Как только стали поступать новые танки, то в них в основном занимались с незаведённым двигателем, нарабатывая автоматизм действий и привыкая к ним, и лишь раз в неделю выезжали на рядом расположенный полигон для боевых стрельб. К сожалению приходилось максимально беречь моторессурс новой техники, а потому и использовали для наработки опыта старые танки.

Приятной новостью стало сообщение, что в Поволжье все же нашли нефть и сейчас планируют организовать там добычу и переработку нефти. Геолог нашёл таки нефть по моим словам, правда результат он получил только в середине октября. Также этой осенью у меня родился сын, назвали Алексеем. А в остальном, хоть я и не историк, но похоже всё шло так, как и положено, вернее, как было у меня. Сначала в марте произошёл аншлюс Австрии, а потом, в конце сентября состоялся Мюнхенский сговор, в результате которого сначала Германия присоединила к себе Судетскую область Чехословакии под предлогом, что там живут одни немцы. Затем к разделу Чехословакии присоединились и Польша с Венгрией. Поляки получили Тешинскую область, а Венгры получили новые территории на юге Словакии и Подкарпатской Руси. На очереди были сначала конфликт на Дальнем Востоке с японцами, а затем война с финнами, это у нас, а у немцев война с поляками. Ещё из приятных новостей было начало строительства немцами двух автомобильных заводов у нас, в Киеве и Харькове.

Одновременно со всеми этими заботами пришлось переписывать устав танковых войск. Хоть я и не был танкистом в той жизни, но читать устав приходилось, вот и подгонял его под нынешние условия. Проще всего было с уставом для механизированных дивизий, я просто взял устав для мотострелков и адоптировал его к местным условиям, обошёлся минимумом изменений. Также влез и к разведывательной эскадрилье, настояв на переход с трёх самолётов в звене, на два. К сожалению во всей авиации не смогу, но у себя сделал, а там глядишь, может и авиационное начальство так же сделает намного раньше, хотя с тем, что там творилось, это ещё вопрос.

Дело в том, что буквально за 4 года в авиации сменилось 4 начальника управления ВВС СССР. В 1937 году сначала был арестован и расстрелян командарм 2-го ранга Алскнис, затем в 1939 году командарм 2-го ранга Локтионов, потом в 1940 году генерал-лейтенант Смушкевич и наконец в 1941 году генерал-лейтенант Рычагов.

В сам устав лезть не стал, а то ещё наломаю дров, всё же я не лётчик, а потому и не стал ничего менять, кроме перехода со звена на пару. Ещё в декабре порадовали ракетчики, вернее разработчики ракетного оружия, они сделали наконец нормально работающие пусковые которые установили на два типа шасси, первое, это на тяжёлый трёхосный шести тонный грузовик. Он имел легкобронированную кабину с бронезаслонками, которые опускались на стёкла во время залпа установки. Вторым шасси стало гусеничное, на базе Т-50, где вместо башни установили пусковой блок, в отличие от колёсного, этот вариант имел поворотный пусковой блок.

Вот так и прошёл 1938 год, даже если меня сейчас уберут, то по крайней мере у нас уже есть отличная для этого времени техника, да и заводов стало больше, по крайней мере автомобильных, а это тоже не мало значит в предстоящей нам войне. Новый год мы праздновали в узком семейном кругу, а в следующем году события понеслись вскачь. Разумеется сначала был конфликт на Халхин-Голе, и хоть мне лично там принимать участие не удалось, но частично поучаствовать в нём мне пришлось. К началу конфликта 1-ый и 2-ой мехкорпуса были полностью сформированы и проходили интенсивное обучение, за которым я следил лично. Этот конфликт был превосходным местом для прохождения боевой практики только что сформированных мехкорпусов. Правда пришлось немного изменить состав вооружения, средним и тяжёлым танкам, а также штурмовым самоходкам там делать было нечего. Кроме того, что незачем было светить их раньше времени, так и японские танки были на уровне наших Т-26 и БТ, даже наш новый Т-50 превосходил их в бронировании. За это время было выпущено около трёх сотен Т-50, и зная о предстоящем конфликте, я смог их придержать от отправки в войска, и сейчас танкисты обоих мехкорпусов получали их для участия в начавшемся конфликте. Вот с колёсной бронетехникой всё было в норме, четыре завода вышли на полную мощность и вполне обеспечивали нужды армии в колёсных бронетранспортёрах. В этом конфликте, хотя командование мехкорпусов и допускало ошибки, но проявили они тем не менее себя очень хорошо, а также и техника показала себя с самой лучшей стороны. В степях Монголии было где развернуться, бойцы мехкорпуса наносили неожиданные и молниеносные удары по японцам, а что вы хотели, ехать на машине, это вам не пешком идти, а потому они могли быстро перемещаться по степи, оказываясь, то тут, то там, и тут отлично показали себя самоходки поддержки пехоты СУ-76, она же Голожопый Фердинант. Лёгкая броня вполне защищала от винтовочного и пулемётного огня, а достаточно мощное 76 миллиметровое орудие позволяло с лёгкостью бороться, как с немногочисленными японскими танками, так и с японской пехотой, попутно подавляя полевые огневые точки, мощность снаряда это вполне позволяла. Вполне проходимые для колёсной техники монгольские степи позволяли делать глубокие рейды, а когда на японцев, не имевших противотанковые средства, или имевших их в минимальном количестве, накатывается волна бронированных машин, которым не страшна ружейная стрельба, при этом вооружённая пулемётами, в том числе и крупнокалиберными, то им оставалось или погибнуть или сдастся. В результате если среди новых Т-50 безвозвратных потерь практически не было, что значат 6 сгоревших танков из двухсот, то вот бронетранспортёрам повезло не так сильно. Их броню кроме любого орудия мог пробить и крупнокалиберный пулемёт, а потому потери среди них были достаточно большими, из семи сотен машин были уничтожены более сотни, и ещё почти три сотни машин получили повреждения различной степени тяжести, но все они были ремонтнопригодны. В целом же вся новая техника показала себя с самой лучшей стороны, хотя конечно были и огрехи, которые тщательно протоколировались для их последующего устранения в новых машинах. Вся техника так и осталась на Дальнем Востоке, а в мехкорпуса поступала новая и к концу года они получили всё, что должны были, и их вооружение достигло штата.

2 августа 1939 года, Кремль, Москва.

Вызов к Сталину был для меня неожиданен, вроде ни каких проблем или дел в последнее время не было. Именно поэтому я и терялся в догадках, зачем понадобился вождю. На Дальнем Востоке мехкорпуса показали себя с самой лучшей стороны, не смотря на допущенные ошибки. Сам состав уже полностью сформирован, а техника до конца года будет поставлена вся. С третьим и четвёртым мехкорпусами тоже всё хорошо, инфраструктура построена, личный состав тоже полностью сформирован и начаты поставки техники, по крайней мере треть есть уже точно, и обучение идёт полным ходом, а пока готовятся к формированию еще два мехкорпуса, они будут формироваться в Смоленске и Николаеве. Вот поэтому я и терялся в догадках зачем понадобился в Кремле.

-Здравия желаю Товарищ Сталин.

-Здравствуйте товарищ Павлов, проходите, садитесь.

Я сел за стол, в то время как Сталин, держа в руках свою знаменитую трубку, неторопливо прошел от стола к окну.

-Товарищ Павлов, как вы считаете, что сейчас намеривается делать Германия?

Вопрос Сталина меня огорошил, я не аналитик и не советник, правда в своем предыдущем разговоре со Сталиным два года назад и предрекал начало большой войны в Европе.

-Трудно сказать товарищ Сталин. То, что Гитлер ведёт агрессивную политику и жаждет реванша за поражение Германии в Империалистической войне ясно всем здравомыслящим людям, но тут многое зависит от позиции Франции и Англии. Вот только то, что они позволили Германии, вопреки условиям Версальского договора возродить армию говорит о многом. Тем более Мюнхенский сговор, они вполне могли этого не допустить, их совокупной военной мощи для этого вполне хватает, но они этого не сделали, спрашивается почему? Почему они не одёрнули Гитлера и позволили ему не только возродить армию, но и присоединить к себе Австрию и Судеты. Лично я считаю, что они хотят повторить Империалистическую войну, но несколько по другому сценарию. Позволить Германии окрепнуть, возродить свою армию и затем натравить на нас. Дать немцам хорошо увязнуть у нас, достаточно сильно ослабить как Германию, так и нас и затем нанести немцам удар в спину. Германия снова повержена, да и нам они смогут диктовать свою волю. Правда на данный момент у Германии нет с нами общей границы, как это было в Империалистическую, но это не проблема. Думаю, что не позже следующего года Германия нападёт на Польшу, а возможно, что и раньше.

-А как же договор о взаимной помощи между Польшей и Францией?

-Обещать, не значитжениться. Ну объявит Франция войну Германии, и что? Тут ведь объявить войну и начать войну, это совершенно разные вещи. Пока Франция проведёт мобилизацию, пока подготовится, Гитлер уже и Польшу завоюет, а потом французы просто разведут руками — ну не успели мы, торопились, поспешали, но опаздали.

-А если мы к примеру поможем Польше?

-А зачем? Нет, помочь к примеру можем, тогда немцы не смогут их захватить, можно даже не доводить до прямого начала военных действий, а открыто заявить, что в случае, если Германия нападёт на Польшу, то мы немедленно выдвинемся полякам на помощь. Хоть Паны нас и не любят, но в данной ситуации помощь примут, вот только кажется мне, что этим мы только себе хуже сделаем.

-Почему вы так считаете?

-Так ведь Паны добра не помнят, у них до сих пор идея фикс Великая Пшекия от моря до моря со Смоленском и Киевом. Насколько я знаю, они уже предлагали немцам союз против нас, думаете, что если мы им поможем, то они изменят к нам отношение? Как говорят в Одессе — не смешите мои тапочки. Стоит только нам открыто заявить, что мы поддержим Польшу в случае, если Германия на неё нападёт, так сразу Гитлер предложит полякам союз против нас. Паны его с радостью примут, а немцы сначала бросят поляков против нас в первых рядах, а потом, когда по их замыслам нас разгромят, добьют и ослабевших Панов. Но прежде они разберутся с Францией, что бы не ожидать удара в спину. Как бы то ни было, но Гитлер не дурак и прекрасно понимает мотивы того, почему Франция с Англией ему позволяют усилиться. Именно поэтому по моему мнению, сначала Гитлер решит Западный вопрос, обезопасит себя со стороны Запада, тем более что англичане ему не особо опасны, они сидят на своём острове и без союзников на континенте не особо опасны.

-Спасибо вам товарищ Павлов, вы свободны.

Будь на моём месте кто другой, он даже не понял бы, почему Сталин задавал ему эти вопросы, но я то знал, что на носу договор с Германией, пресловутый пакт Молотова — Рибеннтропа.

Для демонизаторов Сталина, перед СССР такой же договор о ненападении с Германией подписали Польша, Великобритания, Франция, Литва, Латвия и Эстония.

Ведь на сколько я знал, Германия хотела этим заручится уверенностью того, что СССР не будет ей мешать в захвате Польши, она даже пошла на то, что бы отдать нам назад захваченные поляками в 20-х годах Западные Украину и Белоруссию.

24 августа 1939 года, генштаб, Москва.

Сразу же на следующий день после подписания договора о ненападении между СССР и Германией в генштабе состоялось совещание, в котором принял участие и Сталин. Поскольку на нём присутствовали только высшие военные, то и скрывать того, что после нападения Германии на Польшу, нам отойдут Западные Украина и Белоруссия не стали, а кроме того встал вопрос и о Финляндии. Сталину и правительству СССР очень не нравилось то, что граница с Финляндией проходила всего в трёх десятках километров от Ленинграда, так что по идее его могли обстрелять тяжёлые, дальнобойные орудия с финской стороны. Все попытки мирным путём отодвинуть границу не увенчались успехом, финны не хотели ни чего слушать и даже предложение о вдвое большей территории взамен этой их не устроило. Поэтому кроме военного пути, никакого другого не осталось, а при заключения договора с Германией, было и несколько секретных пунктов, в одном из которых было невмешательство Германии в наш вероятный конфликт с Финляндией. Сейчас как раз и обсуждалась вероятность войны с Финляндией и всё. что с этим связано.

Я спокойно слушал обсуждения не вмешиваясь в них, когда неожиданно для меня, да и пожалуй для всех остальных, Сталин произнёс — а что по этому поводу думает товарищ Павлов?

-У меня два существенных возражения товарищ Сталин. Первое, это по бронетехнике, я категорически против использования в предстоящем конфликте наших новейших средних и тяжёлых танков. Они создавались для других задач, а тут получится пальба из пушки по воробьям, а кроме того, думаю все, из здесь присутствующих, играют время от времени в карты. Хоть кто ни будь начинает игру с козырей? Все всегда приберегают козырь на крайний случай, так зачем нам сразу раскрывать свои козыри? Кроме того до сих пор не стихают споры насчет танка Т-35, вот я и предлагаю окончательно их решить использовав их в этом конфликте. Ведь официально Т-35 это тяжёлый танк прорыва, вот и посмотрим, как он будет прорывать линию вражеской обороны.

-А какие тогда танки вы предлагаете использовать? — Спросил Сталин.

-Как я уже сказал, во-первых, Т-35, кроме них думаю для этой операции отлично подойдут Т-28, они как раз и предназначены для борьбы в первую очередь с вражеской пехотой. Правда их следует перед этим срочно экранировать, их броня уже слабовата для нынешнего времени.

-А почему тогда не экранировать и Т-35?

-У Т-35 и так очень большой вес, 58 тонн и он очень большой, при нормальной экранировки он потяжелее навскидку тонн на 10, не меньше, а это уже перебор. Далее, можно использовать новые Т-50, проверим их в бою, и они не испугают наших потенциальных противников, так как являются лёгкими танками. Разумеется и новые бронетранспортёры тоже можно отправить. А для взлома финских укрепрайонов можно использовать один полк штурмовых самоходок, лучше СУ-152, как более мощных. Это довольно специфическая техника, и она не производится в больших количествах, так что тоже ни кого не напугает.

Теперь второе возражение, это по срокам проведения операции, считаю, что надо начинать не позднее середины, край конца, октября, это если проводить операцию в этом году. Поясняю, не надо считать, что раз Финляндия маленькая страна, то и справится с ней будет легко. Тут на стороне финнов сама природа, Карелия хоть и красива, но довольна сложна для наступательных операций. Рельеф её местности сильно ограничивает возможность применения тяжелой бронетехники. Многочисленные озёра, реки, болота и овраги делают её очень тяжёлой для применения танков. Ещё тяжелее воевать будет зимой, вот потому я и предлагаю начинать до начала холодов и выпадения снега. И повторю ещё раз, не надо считать это лёгкой прогулкой, иначе кровью умоемся.

Все обдумывали услышанное, а я вспоминал наши потери в этой войне, сколько одних только обмороженных бойцов и командиров было.

В ходе этого конфликта РККА потеряла ранеными, больными и обмороженными почти 250 тысяч человек.

Если начать до морозов и действовать с умом, то вполне реально за месяц преодолеть линию Маннергейма, а после этого финны, как и в моём времени сразу пойдут на попятную. Для штурмовых СУ-152 вполне по силам подавить финские доты. Их толстая шкура позволит им выходить на дистанцию прямого выстрела, после чего своими фугасными снарядами они свободно смогут подавить их. Достаточно просто повредить вражеское орудие или пулемёт и пехота сможет подойти вплотную, а после этого считай дело сделано.

Спор о моём предложении вышел жарким, но в итоге Сталин решил принять мои предложения. Начать решили как можно раньше, но в любом случае не раньше, чем Германия нападёт на Польшу. Я же приказал начать на Кировском заводе и заводе имени Ворошилова бросить все дела и заняться срочной модернизацией танков Т-28. В первую очередь усилить экранами бортовую броню. Сам танк весил 25 с половиной тонн, то есть как минимум 2 — 3 тонны навесной брони можно было установить без значительного ухудшения его проходимости и манёвренности. В итоге за счёт установки экранов, броня была доведена до 40 миллиметров, правда вес увеличился до 30 тонн, но это было не смертельно, зато его защита значительно выросла.

Меньше чем за два месяца были экранированы 119 танков Т-28, все они были включены войска Ленинградского военного округа, также с Украины были переброшены 10 танков Т-35. В итоге 23 октября 1939 года СССР объявил Финляндии войну. Хоть немцы уже и закончили с Польшей, не успели мы раньше начать с финнами, но всё равно на открытое вмешательство они не пошли, хотя исподволь всячески помогали финнам, вопреки заключённого с СССР договора, но особой роли это не сыграло. Осенние дожди закончились, температура упала до лёгкого морозца, но снега пока почти не выпало, хотя леса уже стояли голыми. Наши войска перешли в наступление, наступать по подмерзшей земле было легко, и финнам приходилось не сладко. Снега, который замедлял бы продвижение Красной Армии и помогал бы маскироваться финнам, ещё практически не было, зато листва с деревьев и кустов уже облетела. Достаточно легко прорвав приграничные силы финнов, механизированная колонна наших войск продвигалась по лесной дороге. Первым шел исполин Т-35, как ни как, а танк прорыва, вот его и пустили первым. Выстрел финской противотанковой пушки за шумом многочисленных моторов ни кто не услышал и даже не увидел отсверк выстрела, но шедший первым Т-35 внезапно замедлился и проехав с десяток другой метров остановился. С его кормы сначала потянулась тоненькая струйка дыма, которая сначала быстро превратилось в толстую, а потом показались и языки пламени. Экипаж быстро покинул танк, вот только не всем удалось покинуть его живым и невредимым. Как только танкисты полезли из люков бронированной машины, как из леса раздались выстрелы и несколько танкистов упали, а потом снова сверкнул выстрел, который уже увидели многие, и шедший за Т-35 БТ-7 взорвался, когда от попадания бронебойного снаряда детонировала полная боеукладка танка. Следовавший следом Т-28 шустро повернул сначала свою левую пулемётную башню и открыл пулемётный огонь по засечённой цели. В этот момент снова выстрелила финская пушка и Т-28 сотряс удар, правда танкистам повезло. Пробив экран, снаряд тем не менее слегка изменил свою траекторию и потому срикошетировал от основной брони танка. В этот момент и орудийная башня наконец повернулась в нужную сторону, и грянул выстрел КТ-28. В то же время по расположению финского бофорса открыли огонь и другие танки, которые были в колоне, а также бронетранспортёры и место нахождения финского орудия скрылось в огненных разрывах. Однако с финской стороны стреляло не одно только противотанковое орудие, также вели огонь несколько пулемётов и многочисленные винтовки. Бойцы с начала боя мгновенно покинули бронетранспортёры и залегли вдоль дороги, только штатные пулемётчики из экипажа остались на месте, они открыли огонь на подавление противника и десант стал медленно двигаться в сторону противника. В течение буквально пары минут были задавлены, как противотанковая пушка, так и пулемёты. Финны отступили оставив на месте засады уничтоженное орудие и четыре разбитых Максима, но главное они сделали. Т-35 стоял и горел как раз перед большим оврагом. По бокам были здоровенные камни, один чуть ли не с небольшой домик, вот танк и заткнул своим корпусом проход между ними, а переехать через овраг можно было только тут. В этот момент от пожара рванул боезапас Т-35 и две башни, основную и переднюю орудийную сорвало с места и отбросило в сторону. Быстро оттащить громадину тяжёлого танка было невозможно.

В течении месяца боёв были потеряны все десять Т-35, причём особой роли в ходе боевых действий они не сыграли, зато экранированные Т-28 показали себя с самой лучшей стороны. Конечно были и среди них потери, но не очень большие, зато они очень хорошо подходили для борьбы с финской пехотой. Опасность для них представляли только противотанковые пушки, ружья, как финские, так и шведские оказались почти бессильны против них, а учитывая небольшое количество противотанковых орудий, то и общие потери оказались не такими большими. Вот для Т-26 и БТ противотанковые ружья несли большую опасность, так как достаточно легко пробивали их броню.

Финское противотанковое ружьё Lahti 39 имело калибр в 20 миллиметров и на расстоянии в 100 метров пробивало броню в 30 миллиметров, тем самым имея возможность пробития брони всех лёгких советских танков.

Глава 6

5 ноября 1939 года, Карельский перешеек.

Комбриг Пётр Степанович Пшенников, командир 142-ой стрелковой дивизии, только вчера получивший новое звание, рассматривал в стереотрубу укрепления Линии Маннергейма, к которым его дивизия вышла вчера. Настроение комбрига было ни к чёрту и его можно было понять. Сегодня он получил приказ от командующего 50-м стрелковым корпусом комдива Гореленко завтра штурмом занять финские доты. Пшенников не был дураком и отлично понимал, что в сложившейся обстановке он просто потеряет всю свою дивизию в бесплодной попытке захватить вражеские позиции, без всякого толка. Правда в своём приказе Гореленко упоминал сначала дождаться каких-то «Костоломов» и только потом идти на штурм. Что ещё за «Костоломы», ломал себе голову Пшенников. Стемнело, здесь, ближе к северу в это время темнее рано, и комбриг отправился к себе в палатку, которую для него поставили бойцы комендантской роты. Только он поужинал, как со стороны тыла послышался звук моторов приближающейся техники. На работу двигателей грузовиков этот шум походил не очень, был громче, плюс слышался лязг железа, и удивлённый комбриг вышел из своей палатки. По дороге приближалась какая то громада, правда перед ней двигалось несколько бронетранспортёров, гусеничных, в том числе комбриг разглядел и зенитный, со спаркой 20-ти миллиметровых шваков. Наконец техника остановилась, и Пшенников с удивлением увидел настоящую громаду. Такой техники он в своей жизни ещё не видел. Это было нечто, раза в два больше обычного Т-26, ОНО не имело башни, вместо неё была рубка, причём не просто прямоугольная, а плиты брони были под разными углами наклона, но главное, это было орудие, поистине корабельного калибра, оно минимум на пару метров, если не больше выпирало вперёд. Это нечто заглушило свой двигатель, сверху откинулась крышка люка, и вылезший танкист, ловко спрыгнув со своей исполинской машины, приложив руку к шлемофону, доложил.

-Товарищ комбриг, третья батарея первого дивизиона штурмовых самоходок, второго механизированного корпуса прибыла в ваше распоряжение. Командир батареи капитан Санаев.

А комбриг лишь с удивлением смотрел на шесть здоровенных самоходок, которые, судя по всему, и оказались «Костоломами». Теперь было понятно, почему Гореленко был уверен в успехе завтрашней атаки. Ночь прошла спокойно, а утром, когда рассвело и все позавтракали, все шесть самоходок, выстроившись в ряд, порыкивая двигателями, неспешно двинулись вперёд. Комбриг с самого начала прильнул к стереотрубе и старался не пропустить ничего из разворачивающегося перед его глазами боя. Вот забеспокоившиеся финны открыли огонь из своих орудий, то тут, тот там виднелись вспышки выстрелов из бетонных амбразур дотов, но самоходки казалось даже не замечая этого, всё также неторопливо и несокрушимо двигались вперёд, и лишь иногда, когда стрельба велась из дальних дотов, было видно отсверки рикошетов от бортов самоходок. Наконец примерно метров за 700 — 800 от финских дотов самоходки остановились. Чуть — чуть поведя стволами своих огромных орудий, они наконец открыли ответный огонь и амбразуры финских дотов скрылись в облаке огненных разрывов. Самоходки сделали по 4 — 5 выстрелов каждая и замерли. Комбриг понял, что сейчас настало его время, и приказал поднять бойцов в атаку, но как только пехота приблизилась метров на 400 к дотам, так сразу ожили пулемётные колпаки и замаскированные амбразуры дотов. Пехота тут же залегла, а самоходки, обнаружив новую цель, незамедлительно открыли по ней огонь. Финские пулемёты замолкали один, за другим, пехота снова поднялась, но несколько уцелевших огневых точек снова открыли огонь и бойцы опять рухнули в выпавший снег. Наведение на новые цели и вот СУ-152 басовито рявкают, посылая свои тяжёлые, полусотенные фугасные снаряды по новым целям. Вздымаются султаны разрывов, после чего наша пехота неумолимо двигаются дальше и в этот раз им противостоит всего три пулемёта, которые моментально подавляют тяжёлые фугасы самоходок. Правда еще стреляют финские пехотинцы, но это уже не шквальный пулемётный огонь, а потому бойцы продолжают продвигаться вперёд и скоро достигают финские позиции.

Мгновенно расползшись среди вражеских дотов, бойцы сначала окончательно подавляют сопротивление финской пехоты, которая прикрывала доты, а затем принялись выкуривать гарнизоны замолчавших дотов, при этом приходилось опасаться боковых и тыловых амбразур, которые были у многих дотов. Не мудруствая лукаво, бойцы просто забрасывали в амбразуры дымовые шашки, которые случайно оказались в обозе и которые им выдали перед атакой. Примерно через час зачистка дотов закончилась, дивизия Пшенникова захватила участок примерно в километр шириной и теперь, выставив заслон, стала медленно продвигаться в стороны, расширяя прорыв. Самоходчики тоже не остались без дела, они задним ходом отошли назад, что бы не подставлять боковым дотам свои борта и корму, и только уже за пределами действия финской артиллерии повернули вбок. Три машины двинулись направо, а оставшиеся три налево, после чего всё повторили. Снова выдвинувшись на дистанцию прямого выстрела, они принялись подавлять новые доты. Закончив тут, самоходки отошли назад и встали для пополнения боекомплекта, так как расстреляли практически всё. Потратив новый боекомплект, снова отошли в тыл и после пополнения боекомплекта, сделали получасовой перерыв на обед, который им принесли в термосах бойцы хозроты с кухни. К вечеру был захвачен шести километровый участок линии Маннергейма.

Комбриг Пшенников был доволен, приказ выполнен, первая линия финских укреплений захвачена на участке длиной в шесть километров, а потери дивизии минимальны. Вот уж действительно «Костоломы», думал он о танкистах.

На данный момент самоходки совершенно новый вид бронетехники, а поскольку тут бронированный корпус с орудием, пускай и без башни, а экипаж одет в танковые комбинезоны и шлемофоны, то комбриг Пшенников и считает штурмовые самоходки танками, но без башни.

С такой поддержкой вполне можно захватить укрепрайон, а то дали бы артподдержку и что? Пускай даже артиллерия долбила по финнам целый час, а толку, если доты они всё равно взломать не смогут, а тут били прямой наводкой по амбразурам и заставили финнов заткнутся, чем и обеспечили успех пехоте, которая почти без потерь захватила вражеские укрепления.

-Ну что, Пётр Степанович, как успехи?

-Вашими молитвами Филипп Данилович, спасибо за «Костоломы», действительно, полностью своё название оправдали, кости финнам только так ломали. Мы за сегодня шесть километров укреплений захватили, если будет подкрепление, то завтра ещё больше освободим.

-Хорошо, будет тебе подкрепление, жди, завтра к тебе 90-я дивизия комбрига Зайцева подойдёт.

-Спасибо Филипп Данилович.

На следующий день, после того, как к Комбригу Пшенникову подошла в помощь 90-я дивизия, наступление продолжилось. Кроме того, что он расширил прорыв ещё примерно на 4 — 5 километров в сторону, его бойцы двинулись вперёд, вглубь финских позиций.

До конца ноября линия Маннергейма была сначала взломана во многих местах, а затем полностью зачищена и после пары дней отдыха, когда спешно подвозили топливо, боеприпасы и продовольствие, а также пополняли личный состав, 7-я армия двинулась дальше.

В Реальной Истории кроме 7-ой армии на Карельском перешейке воевала и созданная 25 декабря 1939 года на основе оперативной группы комкора Грендаля 13-я армия, но поскольку события вследствие действий нашего героя стали меняться, то и тут 13-я армия просто ещё не сформирована.

Та относительная легкость, с которой Красная Армия прорвала линию Маннергейма впечатлила финское командование. Полностью уверенные в том, что укрепрайон надолго задержит советские войска, финское командование впало в ступор. Кроме того относительно успешное наступление советских войск шло практически по всей линии противостояния. Просто запредельная насыщенность советских войск бронетехникой, пускай и лёгкой, позволяло им постоянно давить на финские войска. Катастрофическая нехватка противотанковых средств сказала своё веское слово, а кроме того, советские войска успели до начала больших снегопадов, которые значительно затруднили передвижение, далеко продвинутся на финскую территорию. Лишь обильные снегопады замедлили продвижение советских войск. Осознав, что они проигрывают войну, и еще немного, и русские войдут в Хельсинки, финское правительство, скрепя сердце запросило перемирие, и 22 декабря оно было заключено. Прибывшая в Москву финская делегация 8 января 1940 года подписало в Москве мирный договор, согласно которого СССР отходили значительные земли, включая и Выборг.

Я сидел в своём кабинете и просматривал данные статистики о наших потерях в этой войне, разумеется, я не помнил данные из моего мира, но явно было видно, что сейчас потерь значительно меньше. Всего погибло и пропало без вести 14867 человек, а еще 59075 были ранены.

В реальной истории безвозвратные потери наших войск составили 95348 человек и ещё 248090 больных, раненых и обмороженных.

Эти потери тоже были значительными, но гораздо меньше, чем могли бы быть, а кроме того, из-за того, что войну начали раньше, практически отсутствовали обмороженные. По технике получилось следующее, мы безвозвратно потеряли в общей сложности 213 танков и 415 бронемашин и бронетранспортёров, в том числе и все 10 принявших участие в этой войне Т-35. В тоже время ни один новый Т-50 или экранированный Т-28 не был уничтожен. Были подбитые танки, но все они после ремонта или уже были возвращены в строй или будут отремонтированы в ближайшее время. Скажу честно, меня эта статистика обрадовала, мало того, что потери в живой силе в несколько раз меньше, так и в технике тоже.

В реальной истории по официальным данным СССР потерял 650 единиц бронетехники в безвозвратных потерях, около 1800 подбитыми и ещё 1500 вышедших из строя по техническим причинам.

Кроме того, можно сказать официально Т-35 прошёл тест на профпригодность, вернее сказать не прошёл, так как с треском его провалил, все танки были потеряны в течении первых двух недель войны, причём 6 из них в безвозвратных потерях. Вот новые Т-50 и экранированные Т-28 показали себя с самой лучшей стороны, особенно Т-28, которые очень хорошо глушили финскую пехоту своими пулемётами. Правда надо отдать должное, с противотанковыми средствами у финнов было не очень, но экраны, хоть и утяжелили танк, зато добавили ему защиты и в целом он очень хорошо выступил в этом конфликте, хотя честно говоря уже устарел. Представляю себе, если бы Т-28 и Т-35 появились в царской армии во время Первой Мировой войны, хотя с теми царскими генералами просрали бы их только так. Новые бронетранспортёры тоже показали себя очень хорошо, и хотя среди них и были достаточно большие потери, но ведь и броня у них, не противоснарядная, а противопульная и уже крупнокалиберный пулемёт или обычные бронебойные патроны она не держит, особенно вблизи.

19 января 1940 года, Кубинка.

К 10 часам утра на полигоне в Кубинке стали собираться высокопоставленные начальники. Приехали Ворошилов, Шапошников, Тимошенко, Будённый, Конев, Кулик, Жуков и разумеется я, а кроме того приехал и Сталин. Все разместились в бункере для начальства, а в километре от него развернулась батарея «Смерчей» из 6 установок на колесном шасси, в качестве которого выступили американские шеститонные грузовики. Машины имели бронированные кабины с опускаемыми защитными щитами для стёкол. С другой стороны бункера на поле разместили три десятка списанных старых танков, бронемашин, грузовиков и деревянных щитов имитирующих солдат потенциального противника. Кроме того тут присутствовало и несколько бригад кинооператоров, которые снимали всё происходящее на киноплёнку. Три бригады снимали установки залпового огня, спереди, сбоку и сзади, а еще три, правда на безопасном для себя расстоянии и на всякий случай в вырытых блиндажах, поле полигона, по которому должен был быть нанесён удар и тоже с трёх сторон.

После приезда Сталина, машины вышли на боевую позицию и спустя пять минут нанесли удар. Зрелище было просто фантастическое, на грузовиках стояли короба с пусковыми трубами, блок направляющих 5 на 8, всего 40 ракет в пусковой установке, а учитывая, что в батарее было 6 машин, то и залп составил 240 ракет, которые все вылетели за 40 секунд. Расстояние приглушило звук запуска, но вид стартующих ракет был фееричен, а затем все смотрели на мишени, которые все мгновенно скрылись в пелене разрывов. Конечно летом это было бы зрелищней, но и так, когда опала снежная пыль, поднятая разрывами ракет, то все увидели горящую и местами перевёрнутую технику и разнесённые щиты, имитировавшие пехоту противника.

Все ошарашено смотрели на то, что осталось от мишеней, а я предложил переехать в соседний бункер наблюдения, для показа уже гусеничных установок. Все без возражения переехали в соседний бункер, в двух километрах от этого. Кинооператоры тоже перебрались на новые места съёмки. Заработали кинокамеры и по отмашке на боевую позицию выехали гусеничные установки на базе лёгкого Т-50. Вместо башни, на нём стоял блок направляющих, управление было выведено в боевой отсек машины. Находившаяся до этого в транспортном положении направляющая, сначала развернулась на 90 градусов, а потом приподнялась на нужную высоту, после чего сразу произошел залп ракет. Как только машины отстрелялась, так тут же рванули с места, уже на ходу возвращая пусковые установки в транспортное положение. А на месте мишеней снова расцвели огненные султаны разрывов.

Выйдя из бункера, все отправились осматривать мишени. Всё поле было просто перепахано взрывами, кругом горела перевёрнутая техника, а на месте деревянных щитов остались лишь обломки.

-Товарищ Павлов, что это было?

-Рад представить вам товарищ Сталин перспективный вид новейшего вооружения, которого пока нет ни в одной армии мира. Это реактивные системы залпового огня «Смерчь», стреляют реактивными снарядами РС-82 разработанными для нашей авиации, дальность стрельбы 6 километров, радиус сплошного осколочного поражения одного снаряда 6 — 7 метров. Устанавливаются на автомобильное и гусеничное шасси. При установке на гусеничное шасси, имеет полное управление из боевого отсека, что вы и видели. На мой взгляд это идеальное оружие против прорвавшегося, или атакующего противника. Рассчитана на работу по площадям, всего лишь один дивизион РСЗО из 18 установок способен заменить 5 — 6 полков ствольной артиллерии, в то время, как стоит значительно дешевле, ну и манёвренность установок вы видели сами. Приедет, даст залп и уедет на перезарядку, а ответный огонь противника придётся уже на пустое место. Плюс, сюда надо добавить ещё и психологический фактор, когда внезапно на тебя с неба падает огненный дождь, то не каждый сможет сохранить боеготовность и волю к бою.

Во время войны были неоднократно зафиксированы случаи, когда попавшие под удар «Катюш» немецкие солдаты сходили с ума, а другие из них седели на глазах.

Единственное, на мой взгляд, надо немного доработать ракеты, добавить туда взрывчатого вещества, довести его вес хотя бы до килограмма, а то сейчас там находится всего 360 грамм взрывчатки, что на мой взгляд слишком мало.

Для сравнения, в фугасном снаряде от 76 миллиметрового орудия находится от 540 до 815 грамм взрывчатки, в зависимости от типа снаряда. В 122 миллиметровом снаряде от 3,6 килограмма, до 3,8, а в 152 миллиметровом от 4,8 до 5,8 килограмма.

-Даже так товарищ Павлов это оказывается достаточно эффективное оружие. Вы правы, такое оружие нашей армии крайне необходимо, начинайте его выпуск побыстрей.

Вернувшись с полигона в Кубинке, Сталин стал просматривать бумаги, аналогичные тем, что незадолго до него просмотрел комкор Павлов и результат его одновременно и радовал и огорчал. Радовало относительно небольшие потери в живой силе и технике, а также достаточно успешные действия своих войск, а вот огорчало то, что его гордость, тяжёлые танки прорыва Т-35, как и говорил Павлов, оказались крайне неэффективны, все они были выведены из строя в ходе этой войны, причём даже не оказав ни какого влияния на неё, даже наоборот, как оказалось, в паре случаев они закупорили своими корпусами проходы, и пришлось основательно повозиться, что бы освободить его. Думал он и о самом Павлове, за последние пару лет он очень многое сделал для повышения мощи армии, в частности бронетехники, да и его прогнозы потихоньку сбываются. Напряжение в мире нарастает, всё отчётливей пахнет новой войной в Европе, вон и Павлов, как старается побыстрей внедрить в войска новую технику и новые части, в частности мехкорпуса, правда он их немного переработал от того, что предлагал Тухачевский.

Тухачевский предлагал создать танковые корпуса, в реальной истории Павлов был против этого, и в этом он был не одинок. Вместе с ним против танковых корпусов были Шапошников и Тимошенко, а также ещё несколько военачальников, в том числе и командиры этих самых корпусов. Вместо них Павлов предлагал сформировать моторизованные дивизии, где вместе с бронетехникой были и пехота, и артиллерия. Их эффективность позже была доказана во время войны, вот и сейчас наш герой создаёт их несколько увеличенный аналог, но достаточно сбалансированный.

Также Павлов категорически отказался от идеи Тухачевского сделать ставку на скоростные лёгкие танки, он сделал ставку на средние и тяжёлые танки, оставив лёгкие только для разведки и сопровождения колонн. До самого вечера Сталин обдумывал идеи Павлова, а потом, после ужина, ему доложили, что отснятую днём на полигоне плёнку проявили и смонтировали из неё фильм. В одиночестве пройдя в кинозал, он стал смотреть отснятый материал. Ну что сказать, фильм получился зрелищным, кинооператоры оказались профессионалами своего дела, всё было заснято с самых лучших ракурсов. Там, на полигоне, хоть и смотрели в бинокли, но всё же это было не совсем то, а тут он видел установки крупным планом, а также стрельбу из них и результаты обстрела. Фильм был со звуком, и он смотрел, как со скрежещущим звуком, в небо взлетают сотни огненных стрел, что бы спустя совсем короткое время обрушится вниз, сейчас на мишени, а в будущем, на головы ни чего не подозревающего противника. Вот вид сзади, видно как вылетают реактивные снаряды, а вот спереди и затем сбоку, а затем как снаряды падают на мишени и снова с трёх ракурсов по очереди. Первый фильм закончился, здесь стрельбы велась с колёсной техники, а затем снова застрекотал киноаппарат и на экране пошел второй фильм, уже с установками на гусеничном ходу. Здесь было почти тоже самое, различие, кроме разумеется самой техники было ещё в том, что в первом случае расчёты вручную наводили установку на цель, а во втором всё делалось дистанционно из боевого отсека установки. Фильм закончился, а Сталин думал, что и это оружие предложил Павлов. По его приказу сначала Ежов, а затем и Берия в тихую провели тщательную проверку Павлова и не нашли ничего порочащего его. Ни в каких группах Павлов не состоял, ни каких разговоров кроме, как о технике и тактике боевых действий не вёл. Да и при личных встречах предупреждал его о неминуемости большой войны в Европе, причём говорил это только ему, ну возможно ещё очень ограниченному кругу лиц. Действительно грамотный, и похоже достаточно преданный ему человек, так что похоже можно занести его в свою команду.

Разумеется о этих выводах вождя наш герой не знал, а продолжал делать всё от него зависящее по укреплению армии.

В феврале, на очередном совещании в Генштабе, поднялся вопрос о создании следующих мехкорпусов. Первые четыре к этому времени не только были полностью сформированы и укомплектованы, но даже успели получить и боевую практику на Дальнем Востоке и во время финской войны. Пускай не все части мехкорпусов, но очень многие, и теперь можно было приступать к началу формирование ещё четырёх мехкорпусов. Я думал о этом, так как это было очевидно, и на этом совещании предложил места для формирования мехкорпусов. Пятый мехкорпус разместить в Луге, поближе к Ленинграду, в случае чего он быстро сможет выдвинутся к финской границе. Шестой разместить в Пскове, он сможет прикрыть и Ленинград и западный военный округ со стороны Прибалтики, конечно вслух я это не озвучил, просто указал, что это выгодно тем. что мехкорпус может выдвинутся в любую сторону. Оставшиеся два мехкорпуса разумеется размещались на Украине, 7 в Николаеве и 8 в Харькове. Разумеется размещались они не в самих городах, а неподалёку от них, рядом с железной дорогой, что бы в случае необходимости могли мгновенно погрузится в эшелоны и выдвинуться в нужную сторону.

Было и ещё одно очень важное совещание, в котором принял участие и Сталин, и касалось оно укрепрайонов. После того, как нам присоединилась Западная Украина и Белоруссия, то поднялся вопрос и о укрепрайонах. Тогда, в моей истории погнались за двумя зайцами и проиграли, сейчас я намертво отстаивал свою точку зрения на это.

-Товарищи, вы ведь все знаете притчу о охотнике и двух зайцах, так вот, сейчас вы мне как раз и напоминаете того самого охотника. Сейчас укрепрайоны старой границы почти достроены, остались мелочи, а что предлагаете вы? Демонтировать там всё вооружение для новых укрепрайонов, но с моей точки зрения, это как минимум дурость, а как максимум прямое вредительство. Укрепрайоны фактически уже готовы, так зачем их ликвидировать, если для строительства новых требуется как минимум несколько лет, а кто из вас может гарантировать нам, что у нас будут эти несколько лет? Обстановка в Европе накаляется, что будет, если почти готовую линию укреплений по старой границе мы разоружим, а новую линию построить не успеем? Что мешает нам сначала полностью закончить старую линию, тем более, что для этого нужно не больше года, после чего начать строить следующую линию уже по новой границе. Ведь две линии лучше чем одна, а может так случится, что и не одной, если война застигнет нас до окончания строительства новой линии.

-Товарищ Павлов, почему вы так уверены в предстоящей войне и почему вы думаете, что рабочий класс европейских стран пойдёт на нас войной?

-Лев Захарович, извините, при всём моём уважении к вам, но солидарность европейских рабочих с нами это миф. Не отрицаю, есть среди них такие. про кого вы говорите, но их очень мало. Давайте не прятать голову в песок, как страус. Я не отрицаю вклад основоположника коммунизма Карла Маркса в его развитии, но и он не делал ошибок. Давайте вспомним его слова, не помню сейчас в какой именно работе он писал, но вот его слова — он пишет, что построение коммунизма возможно только в европейской стране и полностью отрицает возможность коммунизма в России. А что мы видим сейчас? Почему коммунизм строим только мы, почему его сейчас не строят в Европе? Я конечно не истина в последней инстанции, но на мой взгляд тут важно мышление людей. Коммунизм подразумевает коллективный труд и тут Россия как раз и имеет общинную историю, когда как при коммунизме люди объединялись вместе и помогали друг другу и работали вместе, в то время, как в Европе процветал махровый индивидуализм. Именно по этой причине построение коммунизма в Европе, по крайней мере сейчас, не возможно. Товарищ Сталин это понял, и именно поэтому он не стал, как Троцкий стараться сразу построить коммунизм во всём мире. Он строит его в отдельно взятой стране, которая наиболее для этого подходит, и только тогда, когда мы его построим у себя, вот тогда, показав всему миру на собственном примере, можно будет говорить о построении коммунизма в других странах. А сейчас западные рабочие думают только о себе и если им пообещать земли и рабов на Востоке, то есть у нас, то они без колебаний пойдут их завоёвывать. Повторю, не все, но большинство, а про рабочую солидарность они будут вспоминать, только попав в наш плен. Именно поэтому нам и необходимо всемерно укреплять нашу армию и готовится к тому, что капиталисты не оставят нас в покое, так как сам пример нашей страны несёт им смерть. Даже не говоря о том, что им нужны наши ресурсы, сам наглядный пример, что в нашей стране люди живут хорошо, и нет эксплуатации народа, будет для них явной угрозой их власти.

Мехлис и хотел бы возразить на это, но не смог. Конечно то, что я сказал, в контексте можно было выдать за троцкизм, но всё вместе наоборот говорило о правильности курса выбранного Сталиным. Не отрицаю, прошёл я тут можно сказать по грани, но своего добился, смог повернуть мнение большинства на необходимость сохранения уже практически построенной линии обороны. Ведь в той истории даже в разоружённых дотах успевших занять их наши войска оборонялись дольше, чем на открытых участках. А тут немецкий вермахт встретят полностью укомплектованные укрепления, и я постараюсь укрепить их ещё больше полевыми укреплениями, по крайней мере у себя в Белоруссии точно.

9 марта 1940 года.

Сегодня неожиданно для меня пришел приказ, в котором я назначался командующим Западным особым военным округом. Неожиданность была не в том, что меня назначили туда командующим, а время назначения. Я в своё время очень хорошо изучил историю своего полного тёзки и потому знал, что в Реальной Истории он должен был получить это назначение только 7 июня этого года. Главное, что на должности руководителя главного автобронетанкового управления я сделал всё что мог и по праву мог гордиться проделанной работой. Вся та техника, которая должна была поступить на вооружение нашей армии в тяжёлые годы войны начала поступать значительно раньше, причём зачастую с уже исправленными детскими болезнями. Теперь немецкий вермахт встретят не устаревшие Т-26 и БТ, а новейшие лёгкие Т-50, средние Т-34, по сути являющиеся Т-44 и тяжёлые КВ, а кроме них ещё целый ряд различной бронетехники, от лёгкой, до тяжёлой. Да и с мехкорпусами тоже получилось очень хорошо, пускай их будет только восемь, зато они полностью сформированы и вооружены, вернее последние четыре только будут, но до начала войны вполне успеют. Это не то, что было в реальной Истории, когда мехкорпусов было много, вот только полностью укомплектованных мало.

А дома меня ждала ещё одна тяжёлая битва, жена, когда узнала о моём новом назначении, и что я хочу оставить её с детьми в Москве, включила режим Пилорамы и начала выносить мне мозг требованием взять её с собой.

-Сашенька, да пойми ты, я забочусь исключительно о вас.

-Знаю я вас мужиков, небось хочешь меня здесь с детьми оставить, а сам покуралесить в Минске!

-Ладно, слушай внимательно, только что бы ни кому ни-ни, а то за такое и арестовать могут.

Жена сразу, при этих словах притихла.

-Обстановка в мире, как я и предполагал накаляется, по моим прикидкам в этом году Германия нападёт на Францию что бы обезопасить свой тыл, а в следующем уже на нас. Как ты думаешь, как мне будет воеватся, когда я буду беспокоиться о вас, о тебе я детьми если вы будете в Минске, тем более что сдержать немцев будет нелегко и на начальном этапе войны нам придётся отступить, и только немного позже, когда перемелем основные силы немцев пойдём вперёд, а кроме этого, ты о детях думала? Как им менять школу, а их друзья, для них это будет большим стрессом.

-Дима, может стоит предупредить товарища Сталина?

-Не беспокойся Сашенька, товарища Сталина я уже давно предупредил, рассказал ему о возможном развитии дел и он в курсе, но сама понимаешь, это не для всеобщего обсуждения. Скажешь кому и тут же донос настрочат, так что ни с кем об этом не говори и не обсуждай.

-Хорошо Дима, останусь с детьми в Москве.

-Вот и хорошо.

Слава богу, смог уговорить жену остаться здесь, а сам, сдав дела комдиву Федоренко, убыл в Минск.

В Реальной Истории Федоренко стал начальником ГАБТУ в июне 1940 года и тогда же получил звание генерал-лейтенанта танковых войск.

По прибытию в Минск сначала знакомился со штабом военного округа, затем отбыл с инспекцией укрепрайонов, необходимо было своими глазами всё осмотреть, а не довольствоваться чужими отчётами. Только ознакомившись со всем лично и всё проконтролировав, можно было приступать к финальной части своих планов по организации обороны. Когда занят, то время летит быстро, порой даже не успеваешь за его ходом и тут оно пролетит быстро, а сделать надо еще прилично, за то потом немцев будет ждать большой сюрприз, смертельный сюрприз и хотя я не надеялся их удержать на границе, но по крайней мере на линии укреплений старой границы, той самой линии Сталина, до осени надеялся продержать, а заодно значительно проредить состав немецкого вермахта, выбив в нём самые обученные и подготовленные войска. Вот чего точно не будет, так это того катастрофического разгрома, что понесла Красная Армия в моей истории. И как говорят джедаи в одной дальней, предальней галактике — и да пребудет с нами сила.

Глава 7

Через пару недель, после того, как я вник в дела округа, настало наконец время и для разговора с руководством республики. В конце концов нам тут предстоит вместе оборону держать и вместе готовится к началу войны, а по моим планам мне много, что требовалось от руководства республики. Первым на очереди был первый секретарь Белоруссии Пономаренко, вот такой каламбур получился. К нему на приём я попал без труда, стоило только позвонить к нему в секретариат и попросить о встрече, как уже на следующий день я был у него.

-Добрый день товарищ Павлов или можно по имени отчеству?

-Здравствуйте Пантелеймон Кондратьевич, конечно по имени отчеству лучше, нам тут вместе предстоит руководить, хоть и каждому своим, но всё равно думаю нам будет лучше дружить и вместе делать общее дело, чем интриговать друг против друга.

-Рад такое слышать, я только за, так с чем вы ко мне пожаловали, по делам или просто представится?

-Знаете, пожалуй и по тому и по другому.

-И чем я могу вам помочь?

-Многим Пантелеймон Кондратьевич, многим. То, что я вам сейчас скажу, в руководстве страны знают, это не секрет, я сам лично об этом говорил товарищу Сталину, просто это не для всех. Незачем понапрасну нагнетать обстановку и давать поводы для паники.

-Право слово, заинтриговали вы меня Дмитрий Григорьевич.

-Уж как есть. По моим прогнозам у нас на носу война, всё, что я прикидывал, уже сбылось, поэтому я более чем уверен, что Германия в этом году начнёт войну с Францией и разгромит её, после чего уже в следующем году нападёт на нас.

-Почему вы так уверены в этом? Я могу допустить войну с Францией, тем более, что технически Германия и так находится с ней в состоянии войны, ведь после того, как в прошлом году французы объявили войну немцам, официального мира они так и не заключили, но почему по вашему немцы выиграют, ведь в Империалистическойвойне они проиграли французам?

-Тут Пантелеймон Кондратьевич не всё так просто, как кажется. Да, в прошлой войне немцы проиграли, но не одним французам, а целой коалиции стран и более того, на момент подписания капитуляции на территории Германии не было ни одного вражеского солдата, наоборот, это Германия оккупировала вражеские территории. Воевать немцы умеют, а потому они быстро разгромят французов, думаю им понадобится для этого не больше трёх месяцев. А вот затем уже примутся за нас, считаю, что они нападут на нас весной — летом следующего года.

-Вы уверены в этом?

-Более чем, впрочем долго ждать не придётся, не позднее середины лета, а то и раньше, Гитлер нападёт на Францию и вы сами убедитесь в правоте моих выкладок.

Нападение Германии на Францию началось 10 мая 1940 года, причём немцы напали не только на одну Францию, но и на Бельгию с Голландией тоже, и уже 25 июня 1940 года Франция капитулировала. Разумеется наш герой всё это знает, но прямо заявить Пономаренко о этом он не может, его после этого просто посчитают или сумасшедшим, или провокатором, именно поэтому он и вынужден преподносить это несколько расплывчато с указанием примерных дат.

-Хорошо, возможно вы и правы, но что вы хотели от меня, вы ведь не просто так пришли, я прав?

-Да, вы правы, а хочу я от вас помощи в создании укрепрайонов.

-Простите, Дмитрий Григорьевич, но это не относится к моей компетенции, чем же я смогу вам помочь?

-Многим, Пантелеймон Кондратьевич, очень многим, в Минске расположены различные предприятия, в том числе и металлургические. Сейчас вы можете просто обдумать мою просьбу и прикинуть, как её выполнить, когда убедитесь, что я прав. Ничего сверхъестественного от вас я не прошу. Вот посмотрите, я специально набросал рисунки необходимого, это бронекапсулы для полевой обороны. Их сделать можно на любом металлургическом производстве, вот это пулемётная капсула, это стрелковая потерна, это противотанковый капонир для пушки, а это наблюдательный пункт для командования. Если эти бронекапсулы есть в наличии, то отрыть окопы и установить их на позициях можно в считанные дни, особенно если будет инженерная техника, а её выпуск уже начали на Кировском заводе в Ленинграде. Также необходимы будут и пиломатериалы для окопов. Даже если вы начнёте производство бронекапсул осенью, то до следующей весны их можно будет сделать достаточное количество, а установить можно будет быстро при нужде.

-Хорошо Дмитрий Григорьевич, я подумаю.

-И еще, сейчас, по мере поступления новой техники, мы будем выводить из строя старые танки, но полностью списывать их не будем, есть задумка переделать их в неподвижные огневые точки и здесь тоже нужна помощь ваших предприятий. Необходимо будет сначала демонтировать с них всю ходовую часть и двигатель, а затем сделать в корме и стенке моторного отсека проход, а также навесить дополнительную броню на башню. После чего этими танками будут укреплена оборона мостов, бродов и стратегических узлов. Будем закапывать их в землю и превращать таким образом в эрзац доты. Как говорится — дёшево и сердито, зато можно быстро значительно усилить полевую оборону.

-Это мы сделать сможем, и вообще, сделаем всё, что будет в наших силах.

Попрощавшись с Пономаренко я ушел, а Пантелеймон Кондратьевич задумался. Просьба Павлова была необычной, да и по слухам, которые бродили в верхах, Сталин прислушивался к его мнению. По любому сначала надо посмотреть, нападёт Гитлер на Францию или нет, а уже потом решать, что делать. Хотя в просьбе Павлова нет ничего невыполнимого, просто придётся скорректировать кое какие планы да и запросить добро наверху, всё же это расходы не только денег, но и материалов и в одиночку он такой вопрос решить не сможет.

В целом встреча с Пономаренко мне понравилась, понятно, что в одиночку он такой вопрос решать не будет, проконсультируется в Москве, но поскольку это должно пойти на усиление обороноспособности, то думаю одобрят, и я оказался прав, месяц спустя, 21 мая, мне позвонил Пономаренко и сказал, что получил в Москве разрешение на производство для армии бронекапсул.

Но это были, так скажем, дела хозяйственные, а были и военные. Зная о той деятельности, что устроят здесь агенты Абвера, я решил с самого начала максимально затруднить им тут жизнь. Во-первых, издал приказ запрещающий бойцам в одиночку передвигаться вне расположения своих частей, минимум втроём, тут уже труднее одновременно убить или захватить всех троих. Во-вторых, в армейские патрули вне населённых пунктов отправлять не меньше отделения и только с бронетехникой. Тут немцам будет трудно закосить под патруль, по крайней мере армейский, бронетехники нашей у них нет, а её пропажа сразу станет известна, это вам не просто грузовик угнать. А в населённых пунктах патрули всё из того же отделения, а это десяток — полтора бойцов при командире. В-третьих, озаботился созданием нормальной службы охраны тыла. Слишком хорошо я знал, что могут натворить в тылу противника хорошо обученные и снаряжённые диверсанты, а немцы в этом толк знали. Всеми правдами и неправдами постарался привлечь для этого бывших пограничников, кто недавно демобилизовался из армии, к сожалению, таким образом мне удалось получить лишь с полсотни бойцов, а это в условиях округа капля в море. Остальных пришлось добирать из частей, причём не кого попало, а то неповоротливые пентюхи мне в ней не нужны. По мере возможностей сюда отбирали охотников, тут как говорится два в одном, даже три, меткий стрелок, лесовик, знающий лес и наконец неплохой следопыт. Но на этом я не ограничился и значительно расширил кинологическую службу, которая до этого была считай никакая. Конечно моментально результата не получить, собачкам сначала вырасти нужно, но за полгода точно все потребности закроем. По штату в каждом взводе необходимо было иметь пару собак с проводниками, а желательно и больше. Забегая немного в перёд скажу, что уже к осени служба охраны тыла была полностью сформирована и укомплектована всем, включая и служебных собак, которые как раз за эти месяцы подросли и были выдрессированы. Здесь мне неоценимую помощь с подготовкой собак оказали пограничники, вернее их инструктора по дрессировке служебных собак. И разумеется служба охраны тыла получила автотранспорт, учитывая, что в основном они будут действовать в лесах и на своих двоих, то и снабдили их в основном открытыми колесными бронетранспортёрами, в основном именно для транспортировки личного состава. В отличии от армейских машин, имевших камуфляжную расцветку, эти машины просто красили в зелёный цвет, а на борту шла надпись «Военная комендатура», так как она как раз к ней и относилась.

Кроме того, все разведбаты в частях не сидели на месте, а прочёсывали леса, да и так по дорогам мотались мангрупы из пары бронетранспортеров с двумя десятками бойцов при оружии. Результаты не замедлили сказаться, было захвачено и уничтожено много бандитов и националистов, в том числе и агентов Абвера. Правда были конфликты с госбезопасностью, накрученные мной командиры проверяли чекистов, не делая скидок, и под прицелом автоматов и самозарядных винтовок. Всё это послужило поводом для визита в республиканское управление НКВД к её начальнику, комиссару государственной безопасности 3-го ранга Цанаве.

19 мая 1940 года, республиканское управление НКВД, Минск.

-Добрый день Лаврентий Фомич, вот решил заглянуть к вам для решения небольших недоразумений, которые случаются у наших людей.

-Здравствуйте Дмитрий Григорьевич, хороши недоразумения, ваши бойцы вообще обнаглели сверх всякой меры, моих людей под прицелом автоматов проверяют, даже не смотря на то, что они сотрудники органов госбезопасности.

-Так они действуют по моему приказу, к тому же откуда им знать, настоящие это сотрудники НКВД или фальшивые.

-Как это фальшивые?!

-А вот так, взгляните.

С этими словами я достал из планшета, который взял с собой, с десяток удостоверений сотрудников НКВД и высыпал их на стол перед собой. Цанава придвинул их к себе и стал их изучать.

-Не знаю таких сотрудников, Дмитрий Григорьевич, откуда у вас эти удостоверения?

-Как раз от моих патрулей, да вы эти удостоверения поподробней рассмотрите, ничего странного в них не замечаете?

-Спецметки нет.

-А ещё? Мои бойцы ваши спецметки не знают, но тем не менее определили, что документы фальшивые.

-Не знаю.

-А вы своё удостоверение достаньте и посередине откройте, а потом с этими сравните.

Цанава достав собственное удостоверение, раскрыл его посередине, также раскрыл и фальшивое и только тогда понял, на что я ему намекал.

-Скрепки! У меня они ржавые, а тут блестят, как новые.

-Именно, вы ещё на дату их выдачи посмотрите.

-Выдано судя по дате полтора года назад.

-А скрепки, как новые. Теперь понимаете, почему мои бойцы так проверяют ваших сотрудников? Ведь по логике вещей, если засылать к нам агентов, то лучше всего под личиной тех, кого будут проверять в последнюю очередь, иил вовсе не станут этого делать, то есть сотрудников госбезопасности.

-Дмитрий Григорьевич, а раньше вы мне это сказать не могли?

-Извините Лаврентий Фомич, но так у меня доводы для вас весомей, вы ведь могли мне и не поверить без доказательств. Но я вовсе не против совместной работы с вашим ведомством, ведь дело одно будем делать. Думаю, что делать патрули из одних ваших людей не очень хорошая идея, противник легко сможет сработать под них, думаю лучше, если ваши люди войдут в состав моих патрулей, скажем по одному вашему сотруднику, которого привезёт знакомый патрулю командир, по самому патрулю. Скажем каждый день мы будем присылать к вам транспорт, который будет забирать ваших людей и отвозить их в комендатуру, где их и будут распределять по патрулям, а потом отвозить назад. Так невозможно будет подсунуть в патруль фальшивого сотрудника НКВД.

-А что, идея хорошая, вы правы, делить нам с вами нечего, тут вы правы, одно дело делаем, сегодня же пришлю к вам в комендатуру своего сотрудника, он всё и обговорит, когда и сколько наших сотрудников забирать.

-Вот и чудесно, надеюсь больше претензий к нам нет?

-Теперь нет, у вас всё?

-В принципе да.

-Тогда всего вам хорошего Дмитрий Григорьевич.

Вот так, ещё один важный вопрос решил, причём хорошо, по мирному, а то еще воевать с госбезопасностью накануне войны затея хреновая. А затем потянулись монотонные будни, но и я не сидел сиднем всё это время в штабе. Все войска округа усиленно учились, я, имея достаточно времени, и зная ход предстоящих действий, набросал план будущих боевых действий. Разумеется в полном объёме он не выполним, ведь как только начнётся война и я сделаю свои ходы, то ответные ходы противника могут быть не теми, на которые рассчитываю я. Но даже так, командование частей стало тщательно изучать предстоящий театр военных действий. Командиры частей лично, правда с соответствующей охраной бывали на местах предстоящей обороны и изучали местность, в том числе и как их может обойти противник. Памятуя о том, что в тот раз зачастую немцы обходили наши части по считавшимися непроходимыми болотам, приказал уделить этому особое внимание.

Дело в том, что из-за жаркого лета многие болота высохли и стали проходимы, как для живой силы противника, так даже и для различной техники.

Всё это, не желая заранее нагнетать обстановку, я преподносил решением провести весной следующего года здесь большие манёвры. А для перестраховщиков, так манёвры будут на расстоянии в 100 — 300 километров от границы и не должны провоцировать немцев. А тем временем в Минске начались работы по производству бронекапсул и переделки старых танков в неподвижные огневые точки. Пока всё это просто складировалось, но с начала мая следующего года будет быстро установлено на свои места. С Кировского завода прибыла партия инженерных машин, 30 машин разграждения с краном вместо башни и 20 траншеекопателей с дополнительными отвалом и ковшом экскаватора сзади. Этого, плюс с десяток инженерно-строительных батальонов вполне хватит для строительства линии полевых укреплений.

Сам я носился по частям с проверками, по пустякам не докапывался и на внешний вид бойцов внимания не обращал, а вот на их боевую подготовку и учёбу, наоборот, самым тщательным образом. Правда случались корнфликты с политуправлением, им дико не понравилось сокращение времени на политучёбу. А я просто не хотел терять такое дефицитное время на этих звездунов, бойцы и так достаточно мотивированы, а если среди них и есть гниды, то политруки всё равно их не перевоспитают, так что незачем терять понапрасну время на этот звездёшь.

За это время мой кортеж раз пять попадал под обстрел, но охрана каждый раз давила нападавших огнём. Во всех случаях это оказались националисты, но три пулемётных бронетранспортёра, со взводом охраны, не оставляли им ни малейшего шанса. Ещё повезло, что ни разу не закладывали фугасы, так как его машина не выдержит, но и так приятного было мало, когда по броне моей машины стучали пули, ощущение ещё то. Мы в таких случаях просто прибавляли скорость, стараясь побыстрее покинуть опасную область, а пулемёты бронетранспортёров во всю работали на подавление противника. Одновременно с этим связывались с ближайшей частью и вызывали поисковые группы. Кроме чисто боевых частей, для этого привлекалась и служба охраны тыла, тут они действовали сообща. Вот так и летело время, пока в начале августа я не взял отпуск, а то за последние несколько лет всё времени не было, а тут решил на Чёрное море съездить. Попутным военным бортом сначала вылетел в Москву за семьёй, а вы что подумали, что я с ППЖ поеду отдыхать? Нет, только с семьёй, уже из Москвы на поезде выехали в Феодосию. Конечно такого, что было в моё время, тут ещё нет, но санатории и дикие туристы уже есть, хоть и не в таких количествах. Надо пользоваться моментом и возможностями, так как в ближайшие лет пять точно так уже не отдохнёшь. Жена и дети были в восторге, кроме самого малого, но тот ещё почти ни чего не понимает. В последних числах августа снова поезд, уже на Москву, перестук колёс, запах угля, чай в металлических подстаканниках и сушки. Я наслаждался каждым мигом общения с семьёй, так как теперь это будет уже не скоро, разве что постараюсь весной хоть на неделю к ним вырваться, поскольку в свете предстоящей войны категорически не хотел их присутствия в Минске. Всё хорошее имеет свойство заканчиваться и вот я опять в поезде, но уже один и еду из Москвы в Минск.

Потихоньку бойцы чистили леса, постоянные манёвры и учения позволяли не только быстрее обучать бойцов, но и кроме того, что знакомили их с будущим театром военных действий, заодно охотились и за националистами. Кроме стандартных постов с бронетехникой, в лесах и на дорогах делали и скрытые посты, которые обычных прохожих и проезжих не проверяли, а охотились на бандитов и националистов. Все эти усилия стали приносить свои плоды, количество нападений и диверсий неуклонно сокращалось. Осенью я снова попросил Пономарёва о встрече, надо было немцам сюрприз готовить, и тут мне требовалась помощь руководства, так как мои бойцы всё не сделают, да банально материала для моей затеи не будет.

-Здравствуйте Пантелеймон Кондратьевич, я снова к вам за помощью.

-Приветствую Дмитрий Григорьевич, что на этот раз?

-Да хочу немцам сюрприз сделать, смертельный сюрприз, да один не смогу, помощь ваша нужна.

-И что за сюрприз?

-Да вот хочу им ложные цели подсунуть, со следующей весны сделать вид, что у нас все самолёты, танки и артиллерия исключительно в местах дислокации сосредоточены, а для этого надо их макеты сделать. В принципе мои бойцы и сами могут макеты сделать, вот только для этого материал нужен, а у нас его очень мало, вот и нужна ваша помощь.

-И что надо?

-В основном пиломатериалы, можно любую некондицию, им всего пару месяцев постоять, да старый брезент.

-Это чтобы, как начнётся, немцы ваши обманки бомбили?

-Верно, а мы по краям зенитки поставим, да на обратном пути их перехватим.

-Хитро придумано, хорошо, поможем, давайте вашу заявку, заодно и со строительством макетов поможем. Вы по-прежнему уверены в войне?

-Да, Пантелеймон Кондратьевич, уверен, сами же видите, как я и говорил напали немцы на французов, всю Европу под себя подмяли, англичане им не страшны, те на своём острове сидят безвылазно, а сил для войны на континенте у них нет, вот теперь можно смело и на нас лезть, не опасаясь удара в спину.

-Как бы я хотел, что бы вы ошибались.

-Я бы сам это хотел, но это зависит не от нас, а мы можем лишь приготовиться к предстоящему и чем лучше приготовимся, тем потом прольём меньше крови своих людей.

Пономарёв отдал распоряжение, и нам выделили пиломатериалы, да и работников тоже дали, немного, но их помощь была неоценима. Все работы шли на закрытых территориях, разработав чертёж, бойцы и рабочие изготовляли детали, которые и складировали, а собирать их будем весной, когда снег сойдёт.

Незаметно пролетела осень, затем быстро шла зима и вот уже Новый Год на носу, взяв неделю отпуска, я рванул в Москву к семье и праздник встречал весело, не хотелось грустить. Это время вообще пролетело мгновенно, кажется, что только приехал, а уже пора уезжать назад.

Остаток зимы пролетел также быстро и как только стаял снег, и температура поднялась, как начался незаметный вывод войск в леса. Вместо выводимых танков и орудий, их места занимали макеты, и хотя они вроде как и были накрыты масксетями, но немецкие авиаразведчики, которые регулярно летали над нами, не смотря на наши протесты, фотографировали стоящую в парках технику и орудия. На аэродромах было тоже самое, самолёты вывели на небольшие полевые аэродромы, а на их местах стояли или уже списанные самолёты, выработавшие свой ресурс, такие стояли открыто, или их макеты под масксетями и брезентом. Время неумолимо тикало, с каждым мгновением приближая неизбежное, а я пытался вспомнить, что я мог забыть и что ещё можно сделать в оставшееся время. Кроме самой техники, в леса вывезли и склады, организовав их в местах будущей обороны. За прошедший год все уже привыкли, что в лесах постоянно рыскают военные, а потому ни кого было не удивить, что, то тут, то там оказывалась запретная зона. Это хорошо помогало скрыть передислокацию наших войск, конечно пока не начнется, не узнаешь, как хорошо сработала твоя уловка, но я надеялся, что противник не смог вскрыть мои приготовления к предстоящей войне. Первого июня меня вызвали в Москву к Сталину.

2 июня 1941 года, Кремль, Москва.

-Здравствуйте товарищ Сталин.

-Здравствуйте товарищ Павлов, проходите, садитесь. Уже начало лета, а пока всё тихо, вы по-прежнему уверены, что немцы нападут на нас?

-Да товарищ Сталин, уверен, до конца этого месяца сохранится опасность начала войны, если до начала — середины июля не начнётся, то считай, в этом году нам повезло, вот только не думаю я, что Гитлер будет долго ждать. Он видит, что время работает на нас, что мы всё время усиливаемся, а потому не станет долго ждать.

-Разведка уже несколько раз докладывала даты начала войны, и каждый раз она не начиналась.

-Товарищ Сталин, войну начать, это не соседу в морду дать, тут подготовится надо, а как ни планируй, но всегда остаётся вероятность непредвидимой ситуации. Видимо каждый раз происходило что-то, что заставляло переносить дату нападения.

-Хорошо, идите, надеюсь, вы хорошо подготовились.

-Я сделал всё, что только было в моих силах, и если немцы всё же решаться, то их ждёт смертельный сюрприз.

Вернувшись назад в Минск я начал последнее, скрытую эвакуацию семей командиров, мне вовсе не улыбалось, что бы с началом войны мои командиры больше думали о безопасности своих семей, чем о войне. И вот тут мне пришлось основательно схлестнуться с политотделом. Честно говоря, я с самой своей курсантской юности недолюбливал этих звездунов, и если в моё время они могли просто подгадить твоей карьере, то сейчас они, по сути не за что не отвечая, имели большую власть и могли качественно нагадить любому командиру вплоть до фатального исхода.

К примеру, в Реальной Истории, после того, как случился разгром Западного фронта, были осуждены и расстреляны командир фронта генерал армии Павлов, начальник штаба генерал-майор Климовских, начальник связи генерал-майор Григорьев, начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант артиллерии Клич, командующий 4-ой армией генерал-майор Коробков, командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор Оборин, и если бы начальник авиации генерал-майор Копец не застрелился бы сам, то и он без сомнения пополнил бы собой этот список и в то же время ни один политработник не был осуждён.

Эти звездуны приняли в штыки мою идею о скрытой эвакуации семей командиров и принялись с большим энтузиазмом ставить мне палки в колёса. И тут мне пришлось доводить дело до скандала, правда, как говорится в своём узком кругу. Когда я объявил на совещании командования округа о своём решении отправить в течение недели все семьи командиров на Чёрное море, что бы именно так скрыть для всеобщего мнения истинную причину этого, то политуправление категорически воспротивилось этому. Больше всех возражал начальник политуправления округа.

-Вы что, думаете, что немецкий пролетариат пойдёт на нас войной? Я буду вынужден поставить в Главном политуправлении вопрос о вашей политической незрелости.

-Можете ставить какие хотите вопросы и где угодно, вот только если завтра война. То наши командиры в первую очередь будут думать не о своих бойцах, а о своих семьях, а вы сами сможете потом смотреть в глаза тем командирам, чьи семьи погибнут из-за вашего ослиного упрямства. А немецкий пролетариат, так он не то, что послушно, а с большой охотой пойдет на нас войной за обещанные им их фюрером восточные земли и рабов. Не путайте наш рабочий класс и немецкий, как и весь западный рабочий класс. Во всей теории товарища Маркса есть всего одна ошибка, но она очень существенна. Не помню в какой точно работе он писал, но там сказано, что построить коммунизм может только западный рабочий класс, а славяне на это не способны. Не поручусь за точность слов, но где-то так он и сказал.

Карл Маркс был жутким русофобом и в очень многих своих работах называл её оплотом мировой реакции и угрозы свободному человечеству, при этом полностью отказывая ей в возможности Революции.

При этом он допустил фундаментальную ошибку, именно западный рабочий класс воспитанный в обществе ярых индивидуалистов мало способен на коллективный труд, как он пишет в своих работах о коммунизме. Западная цивилизация приучена думать в первую очередь о себе, в отличие от России, где общинная система издревле подразумевала коллективный труд. Почему революция в итоге победила именно у нас? Ведь были социалистические республики в Германии, Австрии, и других странах Европы, но их сразу задавили. О своей приверженности коммунизму немецкие рабочие будут вспоминать только попав в наш плен, а до этого будут послушно выполнять приказы своего командования в надежде получить после войны у нас наделы и рабов.

-Я этого так не оставлю! Это уже прямой троцкизм!

-Как раз наоборот, это Троцкий всё стремился к мировой революции, и для него Россия была лишь топливом для неё, при этом ему было плевать, что станет со страной и её народом при этом. В отличии от него, товарищ Сталин трезво смотрит на мир и потому строит коммунизм в отдельно взятой стране, поскольку отлично понимает, что лишь на реальном примере можно доказать всему миру жизнеспособность коммунистической идеи. Только на собственном примере мы сможем показать рабочим всего мира, что можно жить по-другому, а насильно коммунизм им не принести.

Ещё минут десять я спорил с этим твердолобым ортодоксом, но всё же настоял на своём, надавил своей должностью и приказал немедленно начать скрытую эвакуацию. При этом я ни сколько не сомневался, что сразу же после совещания на меня в Москву ушли телеги доносов.

Двумя днями позже, Кремль, Москва.

-Уймись Лёва, Павлов всё сделал правильно.

-Но его высказывания о Марксе!

-Ты сам читал все его работы, а не только Капитал?

-Павлов прав, Маркс был жутким русофобом, просто это не афишируется, что бы не портить в глазах людей его облик. И про семьи комсостава он тоже прав, пусть командиры думают о своих бойцах, а не о своих семьях.

-Но война, почему Павлов так уверен в её начале?

-Чутьё, всё, что он мне предсказал с развитием событий в Европе, уже сбылось, да и немцы не просто так стягивают к нашей границе свои войска. Тебе всё ясно? Павлова не трожь! Он за последние несколько лет столько сделал для страны и армии, как ни кто другой. Всё, иди.

Раздражённый Мехлис вышел из кабинета Сталина, Павлов не понравился ему уже несколько лет, но повода для заведения на него дела не было, да и явная поддержка его Сталиным связывали ему руки, вот и теперь Сталин прямо дал понять, что лезть в дела Павлова и тем более его трогать нельзя. Но ни чего, он подождёт, он умеет ждать.

Ничего этого я не знал, в оставшееся время носился по частям, проверяя их боеготовность и развёртывание на рубежах будущей обороны. Вот так и наступил вечер субботы 21 июня 1941 года. Рано вечером я лёг спать, приказав разбудить меня в час ночи, а также всем работникам штаба быть после 12 ночи на своих местах. Приказ о приведении всех войск в полную боевую готовность отдал еще в пятницу вечером. Согласно ему ещё оставшиеся в своих расположениях войска ночью на субботу скрытно выводились в поле и занимали там оборону, а в местах расположения оставалась лишь хозобслуга, которая и имитировала для возможных наблюдателей нормальную жизнь частей. В три часа ночи в штабе стали раздаваться многочисленные телефонные звонки от постов ВНОС о приближающемся шуме моторов. Началось! Не дожидаясь, пока немецкие самолёты пересекут нашу границу, по ВЧ связи позвонил в Москву Сталину, он, как и я не спал.

-Товарищ Сталин, это Павлов, думаю началось, посты ВНОС докладывают о многочисленных шумах моторов в воздухе. В любом случае, ещё максимум полчаса и будет всё ясно.

-Товарищ Павлов, у вас всё готово?

-Да товарищ Сталин, все войска выведены на свои позиции и приведены в полную боевую готовность. В местах их постоянного расположения, технических парках, складах и аэродромах устроены засады для немецких самолётов.

-Хорошо, сразу сообщите, как начнётся.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Глава 8

22 июня 1941 года, штаб ЗОВО, Минск.

Буквально минут через 10 после моего разговора со Сталиным по ВЧ, посыпались многочисленные телефонные сообщения о массовом переходе, вернее перелёте, границ СССР немецкими самолётами. А еще минут 15 спустя и первые сообщения о бомбово-штурмовых ударах. Все они приходились на места расположения наших частей и в первую очередь аэродромов. В отличие от того раза, на этот раз немцы под массированным зенитным огнём бомбили пустышки, вместо техники и самолётов на земле были или их муляжи, или списанная техника, а в это время сами немецкие самолёты атаковали наши истребители, одновременно с этим в воздух с замаскированных аэродромов поднимались и наши бомбардировщики. В первый налёт немецкие бомбардировщики и штурмовики вылетели без истребительного прикрытия, так как оно по замыслу немецких генералов было не нужно. Все советские самолёты должны были в это время мирно стоять на своих аэродромах, а потому помешать немецким бомбардировкам ни как не могли. Пользуясь моментом отсутствия в воздухе немецких истребителей, вся бомбардировочная авиация ЗОВО, до последнего самолёта могущего взять бомбу или эрэс, под прикрытием части истребителей, двинулась к польской границе и чуть позже начала немецких бомбардировок нашей территории, нанесла уже свой массированный бомбоштурмовой удар по приготовившимся к удару немецким частям на линии государственной границы. Одновременно с этим открыла огонь и наша полевая артиллерия, рисковать тяжёлыми орудиями я не стал, все они были заранее оттянуты к местам долговременной обороны. Пускай Ф-22 и УСВ были не такими мощными, но и их фугасные снаряды могли натворить делов, а там, где были скопления пехоты, в ход пошли устаревшие шрапнельные, и немецкая пехота оказалась под железным дождём. Но это было у границы, а пока жители Миска ранним утром воскресного дня были разбужены рёвом сирен гражданской обороны. И хотя зенитчики и истребители отработали на отлично, ни одна немецкая бомба не взорвалась в городских пределах, но по общегородской системе вещания всем жителям города было велено спустится в подвалы своих домов. Под этот вой сирен, который врывался в мой кабинет и состоялся мой второй разговор за сегодняшний день с товарищем Сталиным.

-Товарищ Сталин, немцы бомбят нашу территорию.

-Что у вас там за шум, товарищ Павлов?

-Это сирены гражданской обороны.

-Немцы бомбят Минск?

-Пытаются, сначала на подходе к городу их встретили наши истребители, а затем орудия ПВО.

-Как общая обстановка?

-Пока ещё мало данных, товарищ Сталин, всё только началось, но немцы клюнули на нашу обманку, бомбят подготовленные для них объекты и несут потери.

-Большие?

-Пока не знаю, ещё не докладывали, да и бомбёжки пока продолжаются.

-Ваши ответные действия.

-Вся авиация округа способная нести бомбы и эрэсы в воздухе и по идее уже должна достичь границы. Их прикрывает часть истребителей, отбомбятся они без особых проблем, а вот на обратном пути их скорее всего перехватят обозлённые немцы, вот тогда истребительное прикрытие и сработает. Кроме того, по разведанным данным, как только начнётся, наша полевая артиллерия должна была нанести артиллерийский удар по местам скопления противника.

-Почему не тяжёлая?

-Может не успеть отойти, она вся стянута к узлам обороны, там от неё будет больше толка.

-Как вы думаете, товарищ Павлов, может это всё же провокация?

-Нет товарищ Сталин, это война, но возможен нюанс, если нам удастся сразу нанести немцам большие потери, то они могут выдать это, как скажем бунт части генералитета, которое решило самостоятельно объявить нам войну. Конечно всем будет ясно, что это натуральное враньё, но в таком случае результат будет исключительно от нашего желания, как мы решим интерпретировать это.

-А как, по-вашему, сможем мы нанести такие потери?

-Сможем, вот только проблема в том, что не быстро. На границе определённо нет, противник продвинется на значительную территорию вглубь нашей земли, до укрепрайонов точно, только там, на специально подготовленных позициях, заманив его в ловушку, мы сможем нанести свой удар.

-Я так понял, что у вас это уже подготовлено?

-Да товарищ Сталин, все войска уже заняли свои позиции, полевые укрепления построены, артиллерия стянута, осталось только дождаться противника.

-Хорошо товарищ Павлов, не буду вас отвлекать, но при любых изменениях обстановки сразу звоните.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Разговор закончился и я выдохнул. Больше всего я боялся, что Сталин категорически потребует полного недопущения немцев на нашу территорию, а это просто невозможно. Хотя сейчас наша армия в гораздо лучших условиях, чем это было в моей истории, и подготовка, и оснащение, и даже то, что война не застала её мирно спящей в казармах, но всё равно она пока ещё не готова. Ей надо сначала закалиться в крови, в смертельных сражениях, прежде чем это станет армией образца 1945 года, способной легко смести любого противника на своём пути. Теперь оставалось только ждать сообщений с мест.

22 июня 1941 года, 6 часов утра, штаб группы армий Центр.

Командующий группой армий Центр, генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок был не в духе. Совсем не так он ожидал начало этой войны. Они должны были нанести свой удар по ни чего не ожидавшему противнику, но это, судя по последним данным, не получилось. В местах сосредоточения вражеской техники и сил их авиацию ждала засада, туда были стянуты значительные силы русской ПВО, а кроме того, встретили русские истребители, которые по всем расчётам немецкого генерального штаба должны были быть в этот момент на земле, на тех самых аэродромах, которые бомбили асы Геринга. Так должно было быть, но так не случилось. С этих аэродромов не взлетел ни один русский самолёт, зато сначала русские истребители встретили немецкие бомбардировщики в воздухе, а спустя короткое время, уже русские самолёты обрушили на приготовившиеся к атаке немецкие войска град бомб и реактивных авиационных снарядов, которые так охотно использовали русские.

Одновременно с этим огонь открыла и русская полевая артиллерия. В то время, как немецкие гаубицы стреляли по выявленным местам расквартирования русских войск, русские лёгкие орудия обстреляли приготовившиеся к рывку немецкие части. Общие потери немецких войск уже составили приличную цифру, а ведь война по сути ещё не началась. Когда перешедшие границу немецкие войска захватили несколько мест дислокации русских войск, то обнаружили там пустые казармы и разбитые макеты техники и орудий. Весь первый удар немецкой артиллерии, и судя по всему авиации, пришёлся в пустоту. Русские обманули их, заранее выведя свои войска и технику в неизвестном направлении, и теперь один только бог знает, где они находятся.

Это очень плохое начало войны, русские знали о ней и подготовились, теперь точно не получится впервые мгновения войны нанести противнику значительный ущерб. Правда немецкие части движутся вперёд, особого сопротивления пока нет, но вот неприятные сюрпризы постоянно. По сообщениям с войск, почти все части передовой линии понесли большие потери в разведывательных частях. Русские наносят мгновенные удары и отходят не принимая боя, плюс многочисленные минные постановки и судя по всему управляемые, так как мощные взрывы раздаются в середине колонн немецких войск. День ещё только начался, а неприятных известий море, и ещё неизвестно, чем закончится этот день.

Как и думал фон Бок, хороших вестей сегодня было мало. Немецкие войска за день боёв продвинулись на 30 — 50 километров вглубь вражеской территории, и хотя регулярного сопротивления русских не было, но от не прекращавшихся нападений его части понесли большие потери. Почти все мосты оказались заминированы и зачастую, не смотря на предварительные проверки их сапёрами, мосты взрывались именно в тот момент, когда на них оказывались немецкие части. Также, по сообщениям с войск, русские постоянно обстреливали их из миномётов, причём обстрелы всегда велись по двигавшимся колоннам войск, предпочтительно пехоты и автотранспорта. Нанеся короткий, минут на 10 обстрел, противник исчезал в бескрайних лесах. Скрепя сердце можно было констатировать, что потери противника меньше немецких, и хорошо если еще раза в два, а не больше. Утешало фон Бока только одно, вечно так отступать, практически не принимая боя, русские не смогут, еще день два, максимум неделя и они просто будут вынуждены остановится для обороны и вот тогда он покажет этим азиатским варварам, что такое несокрушимый немецкий вермахт.

-Что там Гельмут?

-Уже всё в порядке господин полковник, примитивная закладка с бикфордовым шнуром, мои ребята уже достали ящики со взрывчаткой, можно переправляться.

-Vorwärts! — Скомандовал командир моторизованного полка и через только что разминированный мост двинулись немецкие части, но стоило только передовым машинам чуть не доехать до окончания моста, как прогремел мощный взрыв и мост через достаточно широкую и глубокую речку взлетел на воздух вместе с двумя бронетранспортёрами и грузовиком с солдатами.

-Гельмут!!! Это что такое?!! Ты сказал, что мост разминирован!!!

-Прошу прощения господин полковник, но мы вытащили из под моста четыре ящика со взрывчаткой, других следов минирования мы не нашли.

-Покажите мне эти ящики!

Через минуту перед полковником лежало четыре зелёных ящика.

-Откройте их! Это что такое? Я вас спрашиваю, что это такое!

Лишь в одном из ящиков лежал настоящий брусок динамита, в который и был воткнут взрыватель с бикфордовым шнуром, остальное при ближайшем рассмотрении оказалось брусками мыла, похожего цветом на тротил. Правда позже выяснилось, что даже это не оказалось мылом, а деревянными брусками, которые покрывал тонкий слой мыла, только чтобы придать им вид взрывчатки. Такая обманка оказалась во всех четырёх ящиках, а настоящая закладка была вмурована в опору моста, также, как и электрокабель для подрыва взрывчатки.

-Получите ироды! — Выругался старшина с висячими украинскими усами. — Всё хлопцы, а теперь ходу, надо еще своих нагонять.

Небольшая группа из пятерых бойцов скрытно покинула место наблюдения и рысцой припустила в лес догонять свой отряд.

23 июня 1941 года, Белоруссия.

Первый день войны прошел практически по моему плану, по крайней мере в моём округе. Согласно моему приказа, пограничники еще ночью заняли места засад и как только первые немецкие части стали переправляться на нашу сторону, сразу открыли по ним огонь. Подолгу не задерживаясь на одном месте и не пытаясь остановить противника, они почти не несли потерь. Части прикрытия, которые по предвоенному плану должны были в случае чего выдвинутся к границе, прибыли на свои места ещё ночью и забылись коротким тревожным сном, прерванным звуками взрывов, это бомбили немецкие позиции наши самолёты, да открыла огонь полевая артиллерия. Как и пограничники, они не пытались сдержать врага, а лишь задержать его, нанеся при этом по возможности максимальный ущерб. Короткая сшибка на заранее подготовленной позиции и отход до следующего рубежа, не дожидаясь, пока обозлённые немцы обрушат на их позиции огонь артиллерии.

Так продолжалось три дня, а потом немцы, продвинувшись примерно на сотню километров от границы, уперлись в первую линию нашей полевой обороны, которую строили всю весну. Эта линия представляла из себя три линии полевых укреплений из траншей, которые усилили бронекуполами. Конечно против тяжёлой артиллерии они не плясали, но полевую держали отлично. Вот тут немцам в первый раз и дали основательно по сопатке. Позади укреплений расположились новейшие гаубицы М-10 и М-30, которые можно было быстро транспортировать, разумеется с артиллерийскими тягачами и не медлительными тракторами, а специальными, мощными трёхосными тягачами, которые уже пару лет выпускали на построенный у нас американских автомобильных заводах, а кроме них были и 120 миллиметровые миномёты установленные в бронетранспортёрах, так что они приблизившись чуть ли не к самой передовой, наносили молниеносный мощный удар по противнику, минут за 5 -10 выпустив массу тяжёлых мин, после чего резво уезжали и когда чуть погодя немцы обрушивали на их позицию артиллерийский удар, то там уже ни кого не было. Бронетехнику пока мы тоже особо не светили, только лёгкую, пока было ещё рано выкладывать все свои козыри, я как рыбак, вываживал крупную рыбу, ждал, пока она основательно захватит наживку, прежде чем подсечь её. Ещё четыре дня немцы бессильно ломились вперёд, пока в одном месте я не позволил им прорвать нашу оборону. В образовавшийся прорыв радостно рванули немецкие танки с моторизованными частями, это был как раз 46-ой моторизованный корпус генерала танковых войск Генриха фон Фитингхофа в составе 10-ой танковой дивизии, моторизованной дивизии СС «Рейх» и моторизованного полка «Великая Германия». Немцы прорвались уже под вечер и не встречая ни какого сопротивления рванули вперёд, радостно думая, что наконец они смогут нанести свой коронный удар, выйдя в глубокий тыл наших войск и разгромив наши штабы и тылы. Перенаправить другие части к месту прорыва Гудериан уже не успевал, день клонился к концу, а рано утром мешок с 46-ым немецким моторизованным корпусом захлопнулся. Пройдя за оставшееся до ночи время порядка двух с половиной десятков километров, немцы уткнулись в следующую линию полевой обороны, полностью идентичную уже прорванной. Не став её атаковать на ночь глядя, генерал Генрих фон Фитингхоф приказал встать на ночёвку. Только удостоверившись, что в мою ловушку попал весь немецкий корпус, я отдал приказ захлопнуть её.

1 июля 1941 года, Белоруссия.

Рано утром 1 июля части 1-го мехкорпуса захлопнули горловину мешка, при этом 1 танковый полк с двумя первыми механизированными полками заткнули собой образовавшуюся в ходе немецкого прорыва дыру, а два других танковых полка вместе с обоими механизированными дивизиями двинулись, как поршень, на прорвавшихся немцев. В это самое время, немецкие части готовились к прорыву нашей обороны, так получилось, что техника могла двигаться только в коридоре в пару километров шириной, а дальше по обе стороны были устроены засеки и противотанковые рвы, не давая противнику с ходу их преодолеть. Когда немцы утром построились для атаки, внезапно со стороны русских позиций послышался жуткий, скрежещущий звук и в небо стали взлетать сотни огненных стрел что бы спустя считанные секунды обрушится огненным дождём на немецкие войска.

Если 1-й мехкорпус захлопнул мешок, то 2-ой мехкорпус встал на пути противника, остановив его. Вся артиллерия обоих мехкорпусов была сосредоточена тут, и сейчас первыми нанесли свой удар четыре дивизиона «Смерчей». Все 72 установки залпового огня обоих мехкорпусов за 40 секунд выпустили по скопившемуся для атаки противнику 2880 ракет. Всё огромное поле почти разом покрылось султанами взрывов, а спустя мгновения, к этому инферно присоединилась и артиллерия мехкорпусов. Здесь 4 полка тяжелой артиллерии в сумме насчитывали 144 орудия М-10 и М-30, которые работали по площади в 2-3 квадратных километра, а если к этому прибавить еще и работу миномётов, которых в общей сложности тоже было больше двух сотен, то можно было представить, что творилось на немецких позициях. Ровно десять минут наша артиллерия обрабатывала немцев, после чего она смолкла, и вперёд двинулись танки. КВ и Т-34 не встречая сопротивления, неумолимо, стальной стеной накатывались на немногих выживших немцев, всё поле было покрыто горящей немецкой техникой, а тут и там массово валялись тела немецких солдат, или их фрагменты.

Генрих фон Фитингхоф неверяще смотрел в бинокль на происходящее, за какие-то десять минут его корпус перестал существовать, в такое просто невозможно было поверить, но так было. На месте его войск сейчас были только многочисленные дымы от горящей техники, а со стороны противника наступали танки, причем не те, про которые им говорили, а новые, явное тяжёлые, а ему теперь абсолютно нечем было их встретить. В этот момент к нему подбежал посыльный.

-Господин генерал, пробитый нами вчерапроход перерезан, а на нас с той стороны надвигаются русские танки, много, причём их сопровождает большое количество бронетранспортёров с пехотой.

Это конец! — Только и подумал Генрих фон Фитингхоф. Мой корпус уничтожен, а спереди и сзади накатываются волны русских варваров. Генерал хотел застрелиться от такого позора, но ни как не мог на это решиться. Так в раздумьях его и застала передовая группа 2-го мехкорпуса. О происшедшем Гудериан узнал только на следующий день от немецких разведчиков фон Фитингхофа. Семеро солдат под командованием лейтенанта смогли вырваться из этой ловушки и ночью незаметно пересечь линию фронта.

Жаль конечно, что наврядли такой финт получится снова, хотя полностью исключать подобное нельзя, но и так мы нанесли немцам очень болезненный урок. Как мы узнали позже, Гитлер объявил трёхдневный траур в рейхе по уничтоженному корпусу. Всё же мы уничтожили элиту немецких войск, сейчас в СС существует жесточайший отбор, и там служат только самые лучшие, это намного позже туда гребли уже всех подряд, даже недомерков.

Спустя ещё пару дней я отдал приказ войскам на отход, занимаемые ими позиции пришли в негодность, хотя наши потери не очень большие, по ходам сообщения бойцов, когда нет угрозы атаки, отводят назад и в первой линии только пулемётчики и бойцы в потернах, которые надёжно защищены от полевой артиллерии противника. Этим простым действием мы сберегали бойцов. Зачем им было сидеть в окопах под вражеским обстрелом, если можно было просто отвести их на вторую линию окопов в сотне метров от первой по многочисленным ходам сообщений. Тем не менее за эти дни наши позиции были основательно разбиты немецкой артиллерией, хорошо ещё, что в воздухе был относительный паритет. Бомбёжки конечно есть, но не такие, когда враг полностью господствует в воздухе. Наши истребители гоняют немцев, хотя потери там огромные. Несмотря на то, что новые И-18 практически не уступают мессерам в скорости, а по вооружению даже их превосходят, вот только опыт… В основном немецкие лётчики пока превосходят большинство наших пилотов в мастерстве, но это не надолго, война учит быстро, и те, кто сейчас выживут, быстро станут опытными пилотами.

Оба мехкорпуса после уничтожения нами 46-го моторизованного корпуса немцев, отошли назад к линии укрепрайонов и встали сразу за ними, правда не вместе. Они разошлись в стороны и стали в оперативном резерве. А тем временем в Москве приняли самолёт с Генрихом фон Фитингхофом, которого сразу после короткого допроса в Минске, отправили самолётом дальше в столицу, всё же это был первый немецкий генерал захваченный нами в плен в этой войне. Вот так к середине июля немцы наконец дошли до линии укрепрайонов, где и встали. В этот раз все укрепления были в полном порядке, полностью вооружены, а приданные им войска заняли свои позиции между дотами. Кроме этого линия обороны была усилена старыми танками, которые просто вкопали в землю, разумеется перед этим добронировав их башни. Пару дней немцы пробовали то тут, то там прорвать линию укреплений, но везде получили отлуп. Все их атаки были с лёгкостью отбиты, а когда они попытались поддержать их огнём тяжёлой артиллерии, то с ними тут же вступили в контрбатарейную борьбу заранее размещённые здесь дальнобойные гаубицы А-19 и МЛ-20. Новые М-10 и М-30, как имевшие меньшую дальность стрельбы, работали по атакующим немцам, а их более старые, но дальнобойные товарки боролись со своими коллегами с противоположной стороны. На третий день, подтянув резервы и немного разведав русские позиции, немцы при поддержке артиллерии пошли в атаку. Только и эта попытка с треском провалилась, сначала по ним отработали установки залпового огня, а затем к этому процессу присоединилась и артиллерия с миномётами. Через десять минут интенсивного обстрела, вперёд пошли танки, а сразу за ними бронетранспортёры. Поскольку в этот раз немцы атаковали на большей площади, то и плотность нашего огня была намного меньше, но и этого хватило, тем более, что сразу после этого в контратаку пошла бронетехника. КВ и Т-34 выбивали уцелевшие немецкие танки и подавляли немецкие полевые пушки, а бронетранспортёры и бойцы добивали немецкую пехоту. В итоге немецкая атака закончилась полным разгромом, но и мы увлекаться не стали, я командиров мехкорпусов с самого начала так накрутил, что они, продвинувшись вперёд километров на 5, повернули назад. Главное, что немцы опять основательно получили по своей наглой арийской морде. В принципе я мог бы тут держаться достаточно долго, но обстоятельства сложились так, что не всё тут зависело от меня.

Ещё в прошлом году, на заседании генштаба, я предупреждал о ненадёжности прибалтов, но меня не захотели слушать. И вот теперь наступила расплата, на юге у Кирпоноса всё складывалось более менее. Хоть он, как и я отступал, но не было паники и беспорядочного отступления. Под Дубно даже нанесли сильнейший удар по немецким танкам, не в такой ловушке, что я устроил немцам у себя, но тем не менее не намного слабей. Не было той кучи разрозненных ударов разных частей под непрерывными бомбёжками немецкой авиации и того катастрофического разгрома, когда немцы с минимальными потерями разгромили намного большее количество наших танков. Пускай часть из них выбыла по техническим причинам, но ведь главное результат, а он был в пользу немцев.

На этот раз 4-ый мехкорпус в полном составе, как паровой каток прошелся по вермахту, размазав в тонкий блин всё, что ему попалось по пути, и теперь Кирпонос уверенно держал фронт, а вот в Прибалтике наши дела шли отвратительно. Пусть и с небольшой задержкой, но немцы уверенно наступали там. Большая часть наших бойцов набранная в Прибалтике, в лучшем случае просто дезертировала, а часть из них даже пошла на службу немцам, видимо всё ни как не могла забыть своих немецких хозяев.

Исторически со средних веков, с момента расцвета крестоносцев, Прибалтика была одним из их главных оплотов, и потом долгое время немцы в Прибалтике владели значительными землями.

Проблемы в Прибалтике создали угрозу моему Западному флангу, а кроме этого угрожали и Ленинграду. Видимо мои действия в общем повлияли очень благотворно на командный состав нашей армии, ничем другим я не мог объяснить происшедшее.

6 июля 1941 года, Ленинград.

-Добрый день Маркиан Михайлович, проходите, садитесь, что вы хотели?

-Добрый день Андрей Андреевич, я собственно говоря пришел к вам за помощью. Вот посмотрите сами. — С этими словами Маркиан Михайлович Попов, командующий Северным фронтом, разложил на столе Жданова карту. — Здесь отображена последняя обстановка на фронте. Сами видите, Южный и Западный фронты держаться, пускай они отошли от границы, но сейчас достаточно уверенно держатся на линии укрепрайонов. Там всё пока достаточно стабильно и нас практически не касается, но вот Прибалтика другое дело. Немцы там уверенно идут вперёд, и скоро будут представлять для нас большую угрозу. Пока не поздно надо срочно организовывать по реке Нарва укрепрайон, и кстати не только там, на бывшей линии Маннергейма тоже. Я пока отдал приказ 5-ому мехкорпусу из под Луги передислоцироваться на Карельский перешеек, и там, на бывшей линии Маннергейма, начать устраивать оборону. Про угрозу с финской стороны тоже не следует забывать, а 6-ой мехкорпус из Пскова сейчас готовит позиции вдоль реки Нарва.

-Понятно, а я тогда вам зачем?

-На сколько я знаю, Ленинградские заводы изготавливают бронекапониры по заказу генерала Павлова, вернее изготовляли, вот и мне они нужны для организации обороны. Я уже реквизировал на Кировском заводе бронированные инженерно-строительные машины, их отправили помогать строить укрепления, а кроме того, мне необходима помощь горожан в строительстве укреплений. В первую очередь профессиональных строителей, но и просто от крепких рабочих рук я тоже не откажусь.

Жданов не стал раздумывать, угроза Ленинграду вырисовывалась прямо на глазах, а потому лучше заранее постараться её минимизировать, к тому же от него не требовалось что-то экстраординарное.

-Маркиан Михайлович, я сделаю всё, что только в моих силах, вы правы, лучше побеспокоится заранее. Прямо сейчас я свяжусь со всеми Ленинградскими заводами, которые смогут производить бронекапониры и прикажу им немедленно приступать к их производству днём и ночью. Также по радио объявим о создании строительных батальонов для строительства укреплений, думаю уже завтра народ потянется к сборным пунктам.

-Благодарю вас Андрей Андреевич, рад, что вы поняли всё правильно.

Обрадованный Попов вышел из кабинета Жданова и направился к себе в штаб.

Читатели могут спросить, почему фронт Северный, а не Ленинградский, а ответ прост, до 23 августа 1941 года был Северный фронт и лишь в этот день, согласно директивы ставки ВГК Северный фронт разделялся на Ленинградский и Карельский. Ленинградским фронтом стал командовать генерал-лейтенант Попов, а Карельским генерал-лейтенант Фролов, правда только с 1 сентября.

Начальственный пендель может творить чудеса, уже через день первые бронекапониры стали отправляться к месту создания укрепрайонов, а кроме них пиломатериалы и цемент. Строительные батальоны были сформированы в течение трёх дней, после чего тоже отправились строить укрепления. Буквально за пару недель вдоль реки Нарвы, от Балтийского моря до Чудского озера были выстроены оборонительные сооружения. Четыре линии полевой обороны с противотанковыми рвами, а также деревоземляными огневыми точками и бронекапонирами. В строительстве этих укреплений принял непосредственное участие и 6-ой мехкорпус. Он занял оборону на всём 60-ти километровом участке от моря, до озера. В местах наиболее подходящих для переправ сосредоточили артиллерию, пехота заняла окопы, а техника была организована в подвижные группы, которые должны были помогать атакованным противником участкам. Специально для этого одновременно со строительством укреплений строили и дороги вдоль них, правда на некотором отдалении, но всё равно, техника по ним могла в считанные часы достичь любого места, а танки и бронетранспортёры своим огнём поддержать пехоту.

Тоже самое творилось и на Карельском перешейке, где аналогичную линию строили в ударном темпе от Финского залива, до Ладожского озера. Даже расстояние было почти таким же, лишь немногим большим, зато надёжно закрывало путь финнам и немцам к Ленинграду с обоих направлений. Также проложили и дороги вдоль линии укреплений и тут очень пригодились инженерные машины, опустив отвал, сорокотонный бронированный монстр просто пёр напролом сквозь леса, но даже и он не везде мог проехать напрямик. Порой ему на пути встречались такие камни, что даже он не смог бы их не то что убрать с дороги, а даже хоть немного сдвинуть, ну и разумеется овраги, которых в Карелии хватало и они были крутыми и глубокими. В таких местах просто срывали отвалами часть грунта, сглаживая проход и делая возможность проезда техники, а затем трамбовали его, по возможности подсыпая туда щебёнку, для лучшего качества дороги. Для сухого времени такие дороги вполне были проходимы и должны были сыграть свою немалую роль в деле обороны. Таким образом Попов и Жданов на сколько смогли, обезопасили основные направления, по которым должен был наступать противник. Эти действия намного облегчили оборону города, когда позже противник достиг этих укреплений, то надёжно завяз перед ними, качественно построенные и обороняемые достаточным количеством войск, они заставили противника остановиться. По крайней мере пока ни о какой блокаде не могло быть и речи, вовремя использовав свои силы и возможности, Попов и Жданов смогли остановить врагов на дальних подступах к Ленинграду и теперь остальное уже мало от них зависело, со своей стороны они сделали всё, что только было можно.

Глава 9

Достаточно быстро захватив Прибалтику, командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб, перенаправил свою 4-я танковую группу генерал-полковника Гёпнера на меня. Это ставило мой фронт в очень опасное положение, так как мой западный фланг оказался открыт для немецкого удара. Хотя сейчас всё и шло с заметным опозданием, но всё же немцы продвигались вперёд, и мне было просто необходимо на это реагировать. Пришлось в срочном порядке перебрасывать оба моих мехкорпуса на западный фланг, а самому просить о срочной встрече у Сталина, потому что без его одобрения я не мог действовать дальше, чо бы обезопасить свой фронт.

12 июля 1941 года, Кремль, Москва.

Я довольно быстро, всего в течение дня, получил разрешение на встречу. Кроме самого Сталина, в его кабинете, правда по моей просьбе присутствовал и маршал Шапошников, а кроме него там к моему удивлению оказался и Жуков.

В реальной истории Жуков с 23 июня как представитель главнокомандующего, находился в войсках Юго-Западного фронта, поэтому наш герой и удивился его присутствию в кабинете Сталина, но поскольку история уже стала меняться, то с каждым днём послезнание теряет свою актуальность.

-Здравствуйте товарищ Павлов, проходите, что за вопрос у вас возник, что решить его можем только мы с Борисом Михайловичем.

-Здравствуйте товарищи. Вопрос очень серьёзный. На своём участке фронта я организовал хорошую оборону, противник лишь теряет свои войска в бесплотных попытках прорвать линию обороны, но это только в Белоруссии. Меня на данный момент очень сильно беспокоит Прибалтика. Немецкая группа армий «Север» достаточно успешно продвигается там вперёд, наши части набранные из прибалтов крайне ненадёжны, происходят случаи массового дезертирства, а то и хуже, перехода на сторону врага, а я ведь еще год назад предупреждал о ненадёжности призывного контингента из Прибалтики.

-Да, к сожалению вы оказались правы, но что вы хотите сейчас, переиграть произошедшее не в наших силах.

-Знаю, просто я хочу предотвратить катастрофу, которая неминуемо разразится, если срочно не принять необходимые меры и вся проблема в том, что эти меры очень неприятные. Я готов достаточно долго сдерживать противника, но если мне во фланг выйдут немцы, то в итоге мы рискуем получить огромный котёл, в котором окажется весь Западный фронт. Сейчас я направил оба своих мехкорпуса на свой западный фланг, тем самым практически оставшись без резервов. Вот посмотрите сами, — С этими словами я развернул на столе карту с отображённой на ней обстановкой. — От Чудского озера и до считай Полоцка нормальной обороны у нас нет. А ведь это не только угроза мне, но и Ленинграду. Кроме того есть ещё и Нарва, где могут прорваться немцы.

-Вот насчёт Нарвы товарищ Павлов вы можете не беспокоиться, командующий Северным фронтом генерал Попов уже строит вдоль реки Нарвы полевые укрепления, причём с массовым привлечением вашей задумки — бронекапониров. Кроме того туда переброшен и 6-ой мехкорпус из под Пскова.

-А вот это тогда его ошибка товарищ Сталин. Если он построит нормальную оборону, как у меня, и заранее разместит там тяжёлую артиллерию и достаточное количество войск, то вполне справится и без мехкорпуса, а он больше пригодится как раз под Псковом. Мехкорпус создавался, как манёвренное соединение. Смотрите сами, от Балтийского моря до Чудского озера достаточно небольшое расстояние и остатки Прибалтийского фронта вполне смогут удержать на подготовленных позициях противника, тем более, если они будут усилены частями Северного фронта. А вот с другой стороны Чудского озера такую оборону быстро не построишь, да и части для её удержания нужны. Кстати, а где 5-й мехкорпус?

-Его Попов отправил на Карельский перешеек, защищать Ленинград с Севера.

-В принципе правильно, но и про Запад забывать нельзя. Так вот, если в кратчайшее время на моём западном фланге не будет выстроена крепкая и надёжная оборона, то я буду вынужден отдать приказ на отход, что бы сберечь фронт, в противном случае противник сначала нарушит моё снабжение, а потом просто возьмёт части фронта в кольцо.

-Борис Михайлович, товарищ Жуков, а что вы скажите?

-Разрешите товарищ Сталин.

-Да, конечно Борис Михайлович, я слушаю вас.

-В общих чертах генерал Павлов прав, угроза его западного фланга может привести к окружению и последующей гибели всего его фронта. Конечно сейчас отход его войск крайне не желателен, но уже сейчас надо к этому готовится. Кроме того сосредоточить своё внимание на линию Псков — Остров — Опочка — Витебск — Могилёв — Гомель. Конечно не хочется отдавать противнику свою территорию, но боюсь у нас просто нет другого выхода.

-А что по этому поводу думает генерал Жуков?

-Я согласен с маршалом Шапошниковым товарищ Сталин, в сложившейся ситуации это будет наилучший выход. Таким образом мы запираем немцам дорогу и на Ленинград, и на Смоленск с последующим ударом на Москву и на западный фланг Южного фронта.

Сталин надолго задумался, а мы стояли и терпеливо ждали его решения.

-Ну хорошо товарищ Павлов, сколько времени вам потребуется для строительства полевой обороны от Витебска до Гомеля?

-При наличии необходимых стройматериалов минимум пара недель. Брошу на это все саперные и инженерные части, а также всю специализированную технику. Только товарищ Сталин, надо тогда незамедлительно приступать к эвакуации предприятий и населения, пока это ещё можно. По крайней мере до этой линии включительно.

-Хорошо, приступайте, я тоже дам соответствующее распоряжение, а кроме того распоряжусь начать массовое строительство ваших бронекапсул. Но и вы делайте что хотите, но минимум эти две недели держите фронт.

-Слушаюсь товарищ Сталин.

Когда я выходил из кабинета Сталина, то казалось, что с моих плеч упала целая гора. Просто я помнил по истории, как долго упирался Сталин с оставлением Киева, в результате большая часть наших войск попала в окружение и практически полностью в нём сгинула. Просто мне повезло, что и Шапошников и Жуков были компетентными военачальниками и сразу увидели угрозу моему фронту. Пожалуй лишь с помощью их заступничества мой план был принят Сталиным так быстро. До вылета самолёта есть ещё несколько часов, а потому прямо из Кремля я рванул к себе на квартиру.

-Дима! Родной!

С этими словами ко мне на шею бросилась жена, как только я зашел в нашу квартиру. Мне повезло, вся семья была дома и в сборе. После жены на меня бросились дети, жаль, что времени было очень мало, но и так я смог провести со своей семьёй почти полтора часа. Это время пролетело мгновенно и вот приходится снова прощаться с семьёй, а дальше аэродром и вылет на транспортнике, правда под прикрытием шестёрки истребителей, новых И-18.

По прилёту в Минск, сразу отправился в свой штаб, а уже оттуда попросил приехать к себе товарища Пономарёва и когда все собрались, озвучил решение Сталина. Надо отдать должное, Пономарёв, не смотря на то, что по сути Минск стал прифронтовым городом не уехал, а продолжал руководить республикой из него. Хотя до этого уже началась эвакуация предприятий из Минска, а кроме того ни кто не препятствовал, если граждане сами уезжали на Восток, подальше от войны, сейчас же всё сильно ускорилось. Оба моих мехкорпуса, разбившись на маневренные группы, заняли оборону в наиболее опасных местах, где скорее всего можно было ожидать прорыв немцев, а я отправил всех, кого только можно строить новую линию обороны и в этом мне снова очень сильно помог Пономарёв. Кроме жителей Витебска, Могилёва и Гомеля, туда отправились люди и из Минска, а также стали вывозить туда из города все стройматериалы, которые только могли увезти. Уже через пару дней мне стали поступать доклады о первых боестолкновениях моих мехкорпусов с частями противника. Теперь всё мое внимание перенеслось на западный фланг, а там у нас дела шли неважно. Началась битва за Таллин, хорошо ещё, что практически весь флот перевели в Кронштадт буквально за неделю до начала войны, можно сказать успели в последний момент. В самом порту остались только мелкие корабли и подводные лодки, а спустя ещё неделю немцы вышли к Нарве, где и встали. Остатки Прибалтийского фронта, вернее часть его, заняли оборону на спешно построенной генералом Поповым линии полевой обороны, правда построена она была добротно, несколько полноценных линий полевой обороны с бронекуполами в качестве огневых точек, а кроме того там хватало тяжёлой артиллерии, плюс ещё и части Северного фронта, которые также заняли там оборону. Очевидно после приказа Сталина, 6-ой мехкорпус вернулся назад в Псков, тем самым значительно облегчив мне жизнь, теперь на участке от Пскова до Полоцка оборону держали три мехкорпуса. Памятуя, что их сила в манёвренности, они не сидели в окопах, а постоянно передвигаясь, наносили по противнику удары в тех местах, где он пытался прорвать нашу оборону. А оборонялась там другая часть Прибалтийского фронта и другие части. Кроме собственно говоря помощи нашим частям, бойцы мехкорпуса устраивали и засады, в подходящих местах танки занимали оборону, тщательно маскировались и ждали противника. После распределения целей, открывали с места огонь, изображая из себя противотанковые пушки, правда у КВ это плохо получалось, всё же её 107 миллиметровое орудие ну ни как не подходило на эту роль, слишком большая разница с противотанковой сорокопяткой. Но всё равно немцы велись на это и всегда сначала начинали стрелять в ответ фугасными снарядами. Правда довольно быстро они выяснили этот развод и вскоре сразу же начинали бить бронебойными, но зато наши артиллеристы получили поблажку. Теперь и по ним начинали бить болванками, вместо осколочных снарядов, если не могли сразу определить, кто именно открыл огонь, а тут уже было необходимо попасть этой болванкой точно в орудие, что бы вывести его из строя, не говоря уже о том, что расчёты стали нести намного меньшие потери.

Отдельное слово можно сказать и про Брестскую крепость. Такой обороны, как тогда не было, но и крепость без боя мы не оставили. Как только я занял должность командующего ЗОВО, то почти сразу приехал в Брест. Осмотрев крепость лично, затем засел с Карбышевым за обсуждением необходимых в крепости строительных работ.

Генерал-лейтенант инженерных войск Карбышев, в начале июня 1941 года был откомандирован в ЗОВО для инспекции строительства Гродненского укрепрайона, но это было в Реальной Истории, в нашей истории он руководил строительством укрепрайонов в ЗОВО.

Повторять ту историю у меня не было ни малейшего желания, но и сдавать Брестскую крепость без боя тоже. Я хотел, во-первых, учесть ошибки той обороны, в частности непродуманность со снабжением защитников крепости водой. По иронии судьбы, находясь среди каналов, защитники всё оборону страдали от жажды. А во-вторых, сделать возможным эвакуацию гарнизона, когда придёт срок. В крепости предстояло провести очень много строительных работ. Для начала это строительство огневых точек у основания стены, какие времена, такая и фортификация, если раньше укрепления возвышались над землёй, то теперь наоборот, они зарывались в землю. Сквозь стену пробивали проход, а снаружи строили небольшую огневую точку. Это то, что касалось боевой части, а кроме того приступили к рытью подземных переходов, которые должны были соединить между собой все части крепости, а также прорыть подземный доступ к воде, что бы гарнизон крепости не испытывал с ней проблем и наконец вопрос эвакуации, как эвакуировать из осажденной крепости гарнизон? Решение старо как мир, разумеется подземный ход, правда строить его предполагалось в условиях полной секретности, а кроме того провести на достаточно большое расстояние, что бы гарнизон крепости не вышел в расположении противника. В общей сложности ход тянулся примерно на 6 километров и выходил наружу за предместьем Волынка неподалёку от форта номер 4.

Гарнизон крепости составил 84-ый стрелковый полк майора Дородных, 6-ой стрелковой дивизии, 98-ой отдельный истребительно-противотанковый дивизион и 577 миномётный дивизион. Все остальные части 6-ой дивизии и другие подразделения Красной Армии в субботу 21 июня покинули места своего расположения и выдвинулись на заранее построенные позиции. Сам гарнизон крепости еще в полночь занял места по боевому расписанию и заснул коротким и тревожным сном, абсолютно всем бойцам и командирам было ясно, что если их ночью развели по боевым местам, то утром будет, как минимум крупная провокация, всё же думать о войне не хотел ни кто.

В 4 часа утра немецкая артиллерия начала массированный обстрел восточной окраины Бреста, а спустя 15 минут перенесли свой огонь на крепость и Северный городок.

Это подлинная хронология обстрела Бреста немецкими войсками ранним утром 22 июня 1941 года.

Противник бил в расчёте, что гарнизон крепости мирно спит в своих казармах, но удар пришёлся в пустоту, хотя им и были повреждены открытые линии связи и водопровод, а также уничтожены здания складов, правда на них уже ни чего не было. Повреждение связи и трубопровода не играло ни какой роли, так всё это было продублировано в подземных переходах, которые связали все участки крепости между собой, а также с внешним миром. Будучи в полной уверенности, что оказать сопротивление им уже ни кто не сможет, в 4:23 немцы начали штурм Волынского, Кобринского и Тереспольского укреплений крепости, но после того, как они чуть ли не в плотную подошли к укреплениям, их просто смели огненными струями. Десятки станковых Максимов, которые хотя уже и устарели, но имели одну очень важную особенность, благодаря своему водяному охлаждению ствола, они могли бить длинными очередями, не опасаясь расплавить ствол. Вот и сейчас, они железным градом прошлись по атакующим укрепления немцам. Одновременно с этим открыла огонь и наша артиллерия, пускай это были всего лишь сорокопятки и 82 миллиметровые миномёты, но и их удар по скоплению немецких войск нанёс не ожидавшему такого ответа противнику большой урон. Немецкая атака захлебнулась, из всех атакующих, назад вернулось не больше четверти, а остальные, убитыми и ранеными остались лежать на подступах к крепости.

Ошеломлённые отпором немцы на некоторое время замерли, но спустя уже полчаса немцы открыли ураганный огонь по Брестской крепости, правда урону от него, кроме разрушения крепостных построек не случилось. Конечно территория внутри крепости была завалена обломками стен повреждённых зданий, всё же крепость не предназначалась для противостояния с современной артиллерией, но огневые точки выстроенные уже в свете современной фортификации все остались неповреждёнными. Через два часа немцы предприняли новую попытку штурма, им снова позволили приблизиться почти к самой крепости и снова смели массированным пулемётным огнём. Больше в этот день немцы не атаковали, но вели непрерывный артиллерийский огонь и два раза бомбили крепость.

Кроме обычной тяжёлой артиллерии, противник использовал и сверхтяжёлые орудия. Ещё накануне нападения они направили 1-ю батарею 833-го дивизиона 600 сантиметровых самоходных мортир «Карл» в распоряжение 17-ой армии группы армий Юг. А вот к Бресту они подтянули 2-ю батарею мортир в составе орудий «Тор» и «Один», а вмести сними и 36 снарядов, их привези в польский Тереспель находившийся прямо напротив Бреста прямо к началу войны. Первый состав с ними прибыл в Тересполь 18 июня, а последний в ночь с 20 на 21 июня. Огонь эти мортиры открыли в тот же день по Брестской крепости, однако после уже нескольких выстрелов на обоих мортирах произошло заклинивание снарядов и немцам потребовалось время для их исправления. В общей сложности за три дня «Тор» и «Один» выпустили по крепости 31 снаряд из 36, а из пяти оставшихся три оказались непригодными для стрельбы.

Это реальные события обороны Брестской крепости и использование мортир «Карл» мало повлияло на оборону крепости.

В самом Бресте дела у немцев шли намного лучше, так как наших войск в нём не оказалось, они покинули город ещё субботним вечером. На следующий день началась артиллерийская дуэль, немцы пытались из своих противотанковых пушек и полевой артиллерии, прямой наводкой подавить наши огневые точки, стреляя по бойницам. Мы отвечали, причём нам было намного легче, немцам было необходимо попасть точно в амбразуру, в то время, как нашим артиллеристам просто попасть фугасным снарядом рядом с вражеским орудием что бы уничтожить или повредить его само и уничтожить или вывести из строя его расчёт. Эта ставка не сработала, немцы хоть и добились частичного успеха, но сами потеряли намного больше. Ещё три дня после этого противник пытался взять крепость штурмом, но понеся очень большие потери, прекратил бесполезные попытки. В результате 45-ая пехотная дивизия вермахта Фрица Шлипера, просто взяла крепость в кольцо. Началась осада, время от времени немцы постреливали по крепости, но и наши бойцы не оставались без ответа, правда в основном стреляли снайпера, отстреливая немецких солдат. Так продолжалось почти месяц, пока в ночь на 20 июля гарнизон организованно не покинул крепость по подземному ходу. Смысла сидеть в крепости больше не было и гарнизон покинул её, правда оставив после себя немцам очень неприятные сюрпризы. Всё, что только было можно, заминировали, поставив все минные ловушки на неизвлекаемость. Утром 21 июля немецкие солдаты наконец ступили в Брестскую крепость, но после того, как несколько групп немецких солдат подорвалось, их вывели с территории крепости, а вместо них пошли сапёры. Когда почти все закладки были обезврежены, правда в основном немецким сапёрам пришлось уничтожать их на месте дистанционно после того, как они потеряв несколько групп убедились, что все наши сюрпризы неизвлекаемы. Уже решив, что всё разминировано и введя в крепость своих солдат, только тогда сработал главный сюрприз. Два сапёра добровольца вызвались привести его в действие. Это был прощальный подарок гарнизона, причём вместе со взрывчаткой были спрятаны и бочки с бензином, так что всю крепость заволокло толстым и жирным чёрным облаком, которое поднималось к небу почти до самого вечера. Оба героя смогли выбраться из полуразрушенной крепости и спустя сутки догнать основные силы полка.

Ушедший гарнизон крепости ещё почти месяц пробирался к своим, но не таясь по углам и боясь каждой тени, а нанося по ходу своего движения довольно чувствительные удары по противнику. У майора Дородных была карта, где были указаны места схронов с продовольствием и боеприпасами, о которых по моему приказу позаботились заранее. Таких схронов было много и они предназначались в первую очередь для разведывательно-диверсионных групп, но и для случаев, когда они будут нужны вот таким отрядам, как гарнизон крепости. Не испытывая недостатка в продовольствии и боеприпасах, майор Дородных хорошо похулиганил в немецком тылу, правда и сам понеся значительные потери, потеряв половину полка убитыми и ранеными, правда последних сумели вынести к своим, не бросив их в немецком тылу.

Многие наши части отошли на Восток не полностью, оставив небольшие подразделения для диверсионной деятельности. До появления тут партизан ещё почти год, а теперь ещё и неизвестно что будет, так как у населения было больше времени на эвакуацию, и на Восток ушло гораздо больше народу, чем в прошлой истории. Но это было малозначительным, а пока дождавшись отмашки, что новая линия обороны построена, я отдал приказ на отход, разумеется перед этим доложив Сталину лично. Первыми ушла тяжёлая артиллерия и санбаты, склады не эвакуировали, просто нечего уже было вывозить. Зная, что нам тут недолго осталось, просто перестали завозить на них необходимое и в войска отпускали не жалея, таким образом и вывозить по сути оказалось нечего. Достаточное количество автотранспорта позволило в течение пары ночей вывести все войска. По возможности из дотов демонтировали и также вывезли вооружение, по крайней мере все пулемёты и большую часть орудий, а вот вкопанные в землю старые танки пришлось оставить, как и бронекапониры, так как ни времени, ни возможности забрать их с собой не было. Правда на танках при самом уходе подорвали стволы, что бы немцы не смогли их использовать против нас, а то они были ещё те халявщики и немецкие трофейщики, гребли под себя всё, что только можно.

Исторический факт, вермахт использовал массу трофейной техники и вооружения, исключением было лишь люфтваффе. Наиболее массово из Советского вооружения немцы использовали орудия Ф-22, А-19 и МЛ-20, а из стрелкового оружия самозарядные винтовки СВТ и автоматы ППШ. При необходимости они даже налаживали выпуск боеприпасов к ним. Ну и под конец бронетехника, немцы использовали всё, от бронеавтомобилей БА-10 и БА-20, до танков, причём всех, и старых Т-26 и новых Т-34 и КВ.

Жаль всё же мне было оставленных нами укреплений, как ни говори, а стационарные бетонные укрепления это вам не временные, пусть и из бронированных плит, но что поделать, если так легли карты. Однако и теперь обстановка хоть и была тяжёлой, но всё же намного лучшей, чем в той истории.

Майор Логинов, комбат пехотного батальона, сняв с буржуйки чайник налил себе в кружку кипятка, затем налил и своему другу, подполковнику Дружинину, командиру полка. На столе в бункере, который использовался как штаб батальона, лежал хлеб и стояли два котелка с кашей, обильно сдобренной тушенкой, это был их обед, который им принесли бойцы с полевой кухни. Размешав в кружках заварку, Логинов только сел на пустой снарядный ящик игравший тут роль стула, как бункер вздрогнул от близкого разрыва тяжёлого немецкого снаряда, правда сверху ничего не посыпалось, так как бункер был, хоть и небольшой, но из броневых плит, вернее его потолок из 20-ти миллиметровой броневой плиты, а над ним ещё три наката брёвен и земля.

-Ёршкин кот! — Только и выругался майор. — Стас, вот спрашивается, какого лешего мы оставили старые позиции? Нафига строили бетонные доты, что бы потом их так просто оставить. Я вот например не уверен, что эта землянка выдержит прямое попадание тяжёлого снаряда или авиабомбы. Вот на старых позициях в дотах можно было без всяких проблем пережить любой обстрел или бомбёжку.

-Толян, а в котёл на удобных позициях ты угодить хочешь?

-Да какой котёл? Мы там крепко стояли, немцам что бы нас сбить очень попотеть пришлось бы, к тому же два мехкорпуса позади, они немцам быстро козью морду сделали бы.

-У нас да, а на Западном фланге?

-А что на Западном фланге?

-А то! На Западном фланге у нас Прибалтийский фронт, а он так драпал, что только пятки свистали. Вот и прикинь, что получилось бы, вышли бы немцы нам во фланг и перерезали всё снабжение, а без боеприпасов и топлива мы долго не продержались бы. Вот и пришлось отходить, что бы выправить линию фронта. Мне самому это не нравится, но что поделать, другого выхода просто не осталось.

-А здесь думаешь надолго закрепимся?

-Честно говоря не знаю, но надеюсь, что до осени точно. Павлов вроде неплохо командует, вон какой знатный мешок немцам устроил, считай, целый корпус в ловушку заманил и уничтожил. Эти вот позиции подготовил, пускай и полевые, но и из них нас долго выковыривать будут, особенно если учесть, что мы свою тяжёлую артиллерию сохранили. Вот смотри, и обстрел окончился, наши боги войны дают немцам прикурить, вот и не могут они полноценно нас обрабатывать и бомбят не особенно, сразу наши истребители прилетают, да и зенитчики не дремлют.

-Ладно, посмотрим, ну что, давай накатим по маленькой?

-Давай, но только по маленькой.

Достав фляжку с водкой, Логинов налил грамм по сто водки в ещё две железные кружки, после чего чокнувшись с Дружининым, они разом выпили. Закусив кусочком чёрного хлеба, оба командира допили чай, после чего подполковник Дружинин по ходам сообщений отправился в штаб полка.

Штаб группы армий «Центр».

-Проходи Гейнц, садись и давай без чинов.

Командующий группы армий «Центр», Фёдор фон Бок тяжёло сел на стул. Настроение было препаршивым, план «Барбаросса» летел ко всем чертям, уже было ясно, что ни какие усилия не позволят нагнать сроки, а кроме потери в войсках и технике оказались устрашающими.

-Что ты обо всём этом думаешь Гейнц, что нас ждёт дальше в этой варварской России?

-Думаю ни чего хорошего Фёдор. Боюсь, что Фюрер совершил роковую ошибку, вторгнувшись в Россию. По большому счёту лучшим решением было бы попытаться заключить с русскими мир, пока ещё не поздно. Наверняка Сталин ответит согласием, если мы отойдём на границы России.

-Гейнц, ты сам знаешь, раненый зверь опасней всего. Не думаю, что Сталин простит нам нападение, этот дикарь чересчур мстительный. Он вполне может накопить силы и потом сам напасть на нас.

-Не отрицаю, вполне возможно, но кто сказал, что и мы будем сидеть без дела? Вполне можно построить линию обороны вдоль границы, а кроме того срочно модернизировать технику. Этот чёртов боцман подложил нам всем огромную свинью!

Гудериан подразумевает главу немецкой разведки, адмирала Канариса.

Это же надо было так оплошатся, мало того, что он проспал появление у русских множества новейшей бронетехники, причём наголову превосходящей нашу, так он также проспал русские ловушки. Сколько мы потеряли в первый день самолётов, а стрельба по пустым русским военным городкам?

-Кстати, что ты думаешь о новых русских танках?

-Что русские сумели обойти нас. Даже если не брать в расчёт большое количество новой лёгкой бронетехники, как колёсной, так и гусеничной, новые русские танки во всём превосходят наши, пожалуй за исключением надёжности. Надо признать, что в прямом бою у наших танков мало шансов уцелеть. Даже новый лёгкий русский танк превосходит наш Т-3, а что говорить про их Т-34 и КВ. Наш Т-4 лишь вблизи может подбить русский Т-34, а КВ без шанса, если только не большая удача. Мы создавали Т-4, как противопехотный танк, но как оказалось, это была ошибка. Сейчас нам просто жизненно необходимо установить на нём нормальное, длинноствольное орудие, кстати и на штуге тоже.

StuG III, средняя штурмовая самоходка созданная на базе немецкого танка Т-3, имела короткоствольное 75 миллиметровое орудие аналогичное танку Т-4.

Также необходимо срочно обновить парк противотанковых орудий, сделать длинноствольные орудия калибра 50, 75 и 88 миллиметров. Сейчас бороться с русским КВ могут только 88-ми миллиметровые зенитки, но вся беда в том, что они слишком заметны. Русские тоже не дураки, они уже оценили наши ахт-ахт, и во время боя стараются сразу их уничтожить. Из-за своих размеров их трудно маскировать, а потому среди них сейчас очень большие потери, так как нам приходится вместо самолётов, стрелять из них по русским танкам.

-Какие у нас шансы Гейнц?

-Плохие. Хоть нам и удалось захватить Прибалтику, тем самым вынудив русских отойти в центре, но они выровняли фронт и снова встали и я не знаю, как их выковырять. У них хорошая, эшелонированная оборона и хоть бетонных укреплений нет, но они нашли им замену. Я оценил их выдумку, их бронекапониры вполне позволяют выдерживать полевую артиллерию, а тяжёлой не даёт работать русская артиллерия. Мы оказались в патовой ситуации и время работает на русских. Пока мы гробим войска и технику в попытках прорвать их оборону, они наращивают силы. Весь расчёт строился на молниеносной войне, но русские смогли перевести её в позиционную и ресурсов у них больше. Боюсь, мы проиграем эту войну.

Гудериан ушёл, а фон Бок глотнув вина, крепко задумался. Слова Гудериана задели его за живое, самое паршивое было в том, что Гейнц был прав, но фюрер и слышать ничего не хотел и любая попытка только заикнутся о заключении мира с русскими скорее всего приведёт к мгновенной отставке и хорошо, если этим всё и ограничится. Все попытки прорвать русскую оборону провалились, войска понесли большие потери, а на носу скоро осень, а за ней и страшная русская зима. Фон Бок задумчиво смотрел на огонь горящего в камине и думал что ему делать.

Глава 10

1 сентября 1941 года.

Сегодня уже первое сентября, день знаний, а на фронте пока без особых перемен, по крайней мере на моём. Положение стабилизировалось, Ленинградский фронт твёрдо удерживает свои позиции на Нарве против немцев и по бывшей линии Маннергейма против финнов. На юге Кирпонос до сих пор сдерживает противника на линии Киевских уров, а вот ещё южнее обстановка не такая хорошая. Если с началом войны наши части не только не отступили, но даже захватили часть румынской территории, то позже они были вынуждены отойти и сейчас Одесса находится в осаде.

Реальный факт, наши войска не только не допустили противника на свою территорию, но и не надолго захватили вражескую территорию.

Кроме того немцы достаточно уверено теснят наши войска в направлении Николаева, и думается мне, что скоро они выйдут к Днепру в его нижнем течении, а это уже угроза и Крыму. Очевидно именно это послужило причиной того, что на завтра я вызван в Кремль к Сталину с докладом, не один, кроме меня будут и другие командующие фронтами и это хорошо. Вечером под прикрытием четвёрки истребителей я вылетел на транспортнике в Москву. В два часа ночи мы благополучно приземлились, и я поехал к себе домой, раз выпал такой случай, то лишний раз повидаюсь с семьёй. Не смотря на то, что я своим ночным приходом разбудил жену, она была безумно рада моему приезду. Сразу же побежав на кухню, она поставила чайник и вскоре мы уже пили горячий чай с пряниками и сушками, а затем пару часов говорили.

-Дима, что с нами будет? Немцы продолжают наступать, мы сможем удержать Москву или нам нужно уехать вглубь страны?

-Саша, не говори ерунды и даже не вздумай ни кому говорить подобную чушь, немецкое продвижение сильно замедленно, а Москву им ни кто не отдаст. Не скрою, положение на фронте тяжёлое, но отнюдь не катастрофическое, а немцы, хоть пока и продвигаются вперёд, но при этом несут огромные потери и скоро их наступательный потенциал закончится. Мы сейчас активно выбиваем их технику и опытных солдат и в тоже время наши заводы вовсю производят новую технику, которая превосходит технику противника. Думаешь я просто так последние три года работал как каторжный, благодаря моей работе сейчас наша армия активно пополняется новейшей бронетехникой и через год все части будут полностью укомплектованы согласно своим штатам. Ты лучше расскажи как ты тут с детьми?

-Всё хорошо, вчера занятия в школе начались, а так у нас тихо, правда несколько раз объявляли воздушную тревогу, но каждый раз отгоняли немецкие самолёты.

Вот так мы и проговорили до пяти утра и только потом легли спать, правда проспали всего ничего, так как утром пришлось отправлять сына с дочкой в школу. Утром их ждал неслабый сюрприз, когда они увидели менядома, радости было море, правда недолгой, когда они узнали, что сегодня вечером я опять улетаю на фронт. Но тем не менее я проводил их до школы, что бы хоть немного продлить время нашего общения, и дети очень этому обрадовались. А днём я прибыл в Кремль на совещание.

К моему удивлению совещание проходило не в кабинете Сталина, хотя собственно говоря чему удивляться, народу собралось почти два десятка, а потому и собрали нас в одном из залов. Сталин начал выслушивать командующих фронтами, их потребности и общую обстановку, начал с Кирпоноса, а затем спросил меня, но у меня было что сказать.

-Общая обстановка на фронте удовлетворительная, после того, как мы были вынуждены отойти из укрепрайона для предотвращения возможности окружения фронта, обстановка стабилизировалась. На Нарве остатки Прибалтийского фронта и части Ленинградского успешно сдерживают противника. Хотя линия моего фронта несколько удлинилась, но тем не менее своевременно построенные укрепления позволили нам надёжно укрепится. На данный момент фронт имеет всё необходимое, даже удаётся проводить ротацию частей, давая тем самым возможность передышки нашим бойцам и командирам. За свой фронт я спокоен, а вот Крым вызывает у меня опасения.

-Это чем же он у вас вызывает опасение? — Тут же отреагировал на мои слова адмирал Октябрский.

Филипп Сергеевич Октябрский (Иванов), на данный момент вице-адмирал, командующий Черноморским флотом, его деятельность на данном посту вызывает некоторые вопросы, а на мой взгляд просто вопиющую некомпетентность и дурость.

-Хотя бы тем товарищ вице-адмирал, что на Перекопе не возводятся оборонительные сооружения, а части 51-ой армии размазаны по всему Крыму.

-А как по-вашему товарищ генерал армии мы будем отражать немецкий десант?

-Какой десант, вы что, белены объелись?! На чём по вашему немцы будут десантироваться? С воздуха? Или вы думаете, что они, как во времена Чингисхана поплывут по Чёрному морю на надутых воздухом бурдюках?

-Не юродствуйте! Возможность высадки немецкого десанта с моря ни кто не отменял.

-Знаете, после таких слов меня мучает вопрос о вашей компетентности, как командующего черноморским флотом. На сколько мне известно, в составе вашего флота находится 1 линкор, 5 крейсеров, 3 лидера и 16 эсминцев, и это без учёта торпедных катеров и канонерских лодок. А теперь главный вопрос — а сколько боевых кораблей у наших противников? Если память мне не изменяет, то у немцев нет военных кораблей в Чёрном море. Остаётся только Румыния с её несколькими корытами, которые ни при каких обстоятельствах не смогут угрожать нашему флоту.

На 1941 год в составе Румынского флота были 2 вспомогательных крейсера, 4 эскадреных миноносца, 3 миноносца, подводная лодка, 3 канонерские лодки, 3 торпедных катера и 13 тральщиков. Правда сюда не входит Дунайская флотилия речных судов.

Отсюда у меня появляется вопрос, как по-вашему немцы будут высаживать десант? Даже если они найдут достаточное количество судов для перевозки войск, то сейчас не времена русско-японской войны и мы не на Тихом океане. Скрыть десантную операцию противник не сможет, а у нас в таком случае будет только один вопрос — что делать с немцами, сразу их топить, или брать в плен и отправлять валить лес и работать в шахтах.

-Действительно, товарищ Октябрский, вероятность немецкого морского десанта крайне мала. Наш флот имеет подавляющее преимущество в Чёрном море, а тяжёлые немецкие корабли в Чёрное море не пройдут. — Произнёс Сталин.

-Товарищ Сталин, я просто хотел исключить малейшую вероятность морского десанта.

-Он не понадобится противнику, так как он просто двинется через Перекоп, генерал Павлов прав. Немедленно приступайте к строительству укреплений и стяните туда основные силы 51-ой армии. Вчера немцы взяли Херсон и такими темпами через несколько недель они уже будут в Крыму.

Октябрскому ничего не оставалось сделать, как взять под козырёк. Прямой приказ Сталина нельзя было саботировать без последствий для себя, а потому вернувшись на следующий день в Крым, он вместе с командующим 51-ой армии принялся в срочном порядке строить укрепления на Перекопе, а генерал-полковник Кузнецов принялся стягивать туда же основные силы армии. Они едва успели, когда 21 сентября немцы вышли к Перекопу, спешно достраивалась третья линия укреплений. Первая атака противника была отбита очень легко, в этом нашим пехотинцам хорошо помогла тяжёлая артиллерия, которая основательно поработала по передовым немецким частям, которые попытались сходу прорвать нашу оборону. Только теперь Октябрьский с Кузнецовым осознали опасность своего ошибочного решения. Практически все силы 51-ой армии были стянуты к Перекопу, вдоль черноморского побережья остались только маневренные группы из двух танковых батальонов старых танков БТ-7 и механизированного полка общим составом в 62 танка и 145 колёсных бронетранспортёров. Вдоль всего побережья были организованы посты наблюдения, к которым в срочном порядке протянули телефонную связь. Каждый час все посты должны были докладывать обстановку, в случае, если пост не отвечал, то тогда немедленно к нему выдвигалась ближайшая манёвренная группа. В основном причиной потери связи были диверсии, перерезанные телефонные провода, но и против этой напасти нашлось средство. Выставленные вдоль линий связи секреты сыграли в этом решающую роль, они засекали вредителей, которые резали провода и в основном это оказались местные татары. Сначала таких диверсантов прилюдно расстреливали в их сёлах, а их семьи немедленно выселяли, но поскольку меньше таких случаев не становилось, то в середине октября приказом НКВД все татарские села Крыма подлежали немедленному выселению в Казахстан, и только после этого количество диверсий в тылу наших войск значительно снизилось.

А на самом Перекопе оборону наших войск поддержали танковый полк из 94 новых Т-34 и два дивизиона противотанковых СУ-85 общим числом в 36 самоходок. Если учесть, что сам перешеек был меньше 10 километров, то вся эта стальная мощь могла в считанное время прибыть на любой участок обороны и играючи отбить самою сильную немецкую атаку. Учитывая, что на данный момент у противника не было действенных средств борьбы с нашей новой бронетехникой, то и противопоставить им они ни чего не могли. Лишь 8,8 сантиметровые зенитки могли подбивать новые танки и самоходки, вот только из-за своих размеров они и сами были очень уязвимы. Высокие потери в этих орудиях заставили немцев использовать их только в обороне, именно поэтому они и не могли поддерживать атаки своих войск, ибо для этого им требовалось выводить их на открытые позиции, тем самым превращая их в превосходные мишени. Наши бойцы тоже сразу смекнули в опасности этих орудий, и потому именно они и становились первоочередными целями для наших артиллеристов и танкистов.

Можно сказать, что Крым спасло чудо, вовремя данный начальственный пендель заставил шевелится и включать мозги, а потом наступила осеняя распутица и постепенно, по мере насыщения земли водой, фронт встал, ибо передвигаться по раскисшей от воды земле и разбитым техникой дорогам превратилось в настоящее мучение. Эта невольная передышка играла на руку исключительно нам, поскольку позволяла насытить войска техникой и восполнить потери в живой силе. А на моём фронте тем временем шли свои бои. Разверзнувшиеся небесные хляби превратили землю в подобие болота, и бойцы с одной стороны костерили эту непогоду, так как кроме того, что они мокли под частыми дождями, так кроме этого ещё и окопы вовсю заливало дождевой водой. Постоянно сырая одежда при холодной температуре воздуха вызывало мало приятного, а с другой стороны в такую погоду авиация почти не летала. Мало того, что большинство взлётных полос превратились в раскисшую кашу, так кроме того и низкие облака очень сильно затрудняли ориентирование в небе. Погода невольно не то что заморозила боевые действия, но свела их к минимуму. Даже артиллерия не особо работала, и дело не в том, что ей мешает дождь или низкая облачность, нет, тут всё проще, раскисшие дороги затруднили подвоз снарядов, вот и экономят обе стороны снаряды. Правда у нас положение было несколько лучше, сказалось то, что по моему приказу были разработаны лёгкие гусеничные платформы, послужившие основой для целой линейки различной бронетехники, и в том числе гусеничной транспортно-заряжающей машины. Сделанная на базе лёгкого танка, она в своём бронированном кузове могла транспортировать до семи тонн груза и случившаяся распутица лишь осложнила транспортировку. Также сказалась доработка колёс на колёсной технике, более широкие и с хорошими грунтозацепами она тоже довольно уверенно преодолевала раскисшие дороги. Пока основные действия временно затихли по погодным причинам, я снова напросился на приём к Сталину и опять с просьбой на присутствие на встрече маршала Шапошникова. Была у меня одна задумка, как сделать немцам Козью морду, но без высочайшего одобрения самого ни какой речи об этом и быть не могло, слишком большие силы должны были быть привлечены для этого. История уже бесповоротно изменилась, и того сражения за Москву уже не будет, а также и разгрома немцев под ней, первого значимого удара по ним, показавшего всему миру, что они отнюдь не непобедимые воины, вот я и хотел исправить это.

7 октября 1941 года, Кремль, Москва.

Вызова к Сталину долго ждать не пришлось, уже через четыре дня я входил в его кабинет, а в нём, как я и просил, присутствовал Шапошников.

-Добрый день товарищ Павлов, проходите, садитесь, с чем на этот раз вы ко мне пожаловали?

-Здравствуйте товарищ Сталин, есть у меня одна задумка, как прищемить хвост немцам. В первые недели войны я уже провернул подобную операцию, тогда полностью был уничтожен 46-ой моторизованный корпус немцев, впрочем вы и сами это знаете.

-А сейчас вы кого хотите заманить в свою ловушку товарищ Павлов?

-Кто попадётся товарищ Сталин, но уже хочется не корпус, а армию. Просто для операции такого масштаба во-первых необходимо одобрение начальства, а во-вторых дополнительные силы, к сожалению собственными силами тут я не обойдусь.

-Что именно вы хотите предпринять?

-Вот смотрите, — Я развернул на столе принесённую с собой карту. — Сейчас, пока стоит осеняя распутица, немцы дёргаться не будут, но вот как только дороги немного просохнут и подмёрзнут, противник однозначно попробует прорвать нашу оборону. Я более чем уверен, что он нанесёт удар на Оршу, с последующим выходом к Смоленску.

-Почему именно тут?

-Это прямая дорога на Москву товарищ Сталин. Прорвав наш фронт под Оршей и выйдя к Смоленску немцы с одной стороны получают прямой путь на Москву, а с другой стороны выходят во фланг и тыл западного крыла моего фронта, тем самым получая возможность двигаться также и на Ленинград.

-Борис Михайлович, а вы что скажите?

-Генерал Павлов прав, товарищ Сталин, немцы рвутся к Москве, а это кратчайший путь.

-Хорошо товарищ Павлов, так что именно вы предлагаете?

-Подыграть немцам, позволить им прорвать фронт и захватить Оршу, правда перед этим надо озаботится о полной эвакуации населения, дать противнику возможность продвинутся к Смоленску, после чего перерубить коридор и поймать все выдвинувшиеся силы немцев в большой котёл. Тут точно будет уже не корпус, а как минимум одна армия.

-А вы уверены, что у нас хватит сил на такое?

-Уверен, особенно если за оставшееся время перебросить с Дальнего Востока как минимум одну армию.

-А как же Япония? Что будет, если она ударит нас в спину?

-Не ударит товарищ Сталин, после Халхин-Гола японцы будут осторожничать. Они уже получили от нас под первое число, убедились, что мы не царская армия и пятится не собираемся. Уже почти четыре месяца идёт война, а японцы всё осторожничают, пока они не удостоверятся, что немцы нас давят, в войну не влезут. Нам необходимо минимум с десяток дивизий.

-Допустим, как именно вы хотите действовать?

-Я отвожу первый и второй мехкорпуса в стороны от предполагаемого прорыва, а шестой мехкорпус к Смоленску. Сибирские дивизии делятся на три части, одна треть вместе с шестым мехкорпусом занимает оборону перед Смоленском, а две оставшиеся трети занимают оборону вдоль коридора, по которому пойдут немцы. Мы дожидаемся, пока противник не подойдёт к Смоленску, после чего первый и второй мехкорпуса совместным ударом перерубают коридор. После этого первый мехкорпус с частью войск занимает оборону на старых позициях, а второй начинает уничтожать тылы прорвавшихся войск. После того, как он подойдёт к основным силам противника, шестой мехкорпус переходит в атаку, а сибирские дивизии всё это время сначала держат фланги, а затем помогают мехкорпусам. Сил для такой операции должно хватить, техники тоже хватает, тут главное это согласованность действий.

-Что скажите Борис Михайлович?

-Действительно, задумка интересная, но сходу я вам ни чего конкретного сказать не смогу, мне необходимо сначала прикинуть силы, наши и противника. Хотя не скрою, вполне может получится.

-Хорошо Борис Михайлович, сколько вам нужно времени?

-Думаю за пару дней управлюсь.

-Товарищ Павлов, сможет ваш фронт обойтись без вас несколько дней?

-Вполне товарищ Сталин, тем более, что сейчас затишье.

-Вот и прекрасно, ступайте вместе с Борисом Михайловичем к нему в Генштаб и там вместе всё обмозгуете, а как только будет конкретный результат, снова придёте ко мне на доклад.

Прямо из кабинета Сталина я отправился вместе с Шапошниковым в генштаб. Мне предстояли пара тяжёлых дней. Но я очень надеялся, что мою задумку одобрят, а как небольшой бонус шло то, что эти несколько дней я смогу провести дома с семьёй.

Шапошников ошибся, на проработку плана операции ушли не пара дней, а почти четыре. Ноя этому был только рад, так как смог лишнее время провести со своей семьёй, а из-за погоды ни каких изменений на фронте ждать не приходилось. К Сталину мы прибыли вечером четвёртого дня.

-Проходите товарищи, что скажите, Борис Михайлович, имеет план товарища Павлова перспективы?

-Вполне товарищ Сталин, по данным разведки противник продолжает подтягивать к линии фронта войска, технику и боеприпасы. Дата предстоящего наступления пока не известна. Тут многое зависит от погоды, но можно не сомневаться, что как только погодные условия позволят, немцы сразу перейдут в наступление. В нашем распоряжении есть две-три недели для подготовки ловушки. Синоптики обещают скорые морозы, а значит земля быстро промёрзнет и все дороги станут проходимыми, причём и болотистые места.

-Мы успеваем?

-Да, в притык, но успеваем если немедленно не вызовем необходимые дивизии.

-Сколько необходимо Борис Михайлович?

-Минимум 9, но желательно 12.

Сталин задумался, он не спеша прохаживался по своему кабинету от стола к окну и обратно. Наконец приняв решение, он произнёс.

-Есть мнение выделить для этой операции 10 дивизий, больше всё же опасно. Думаю вам хватит этих сил. Как только расчёты будут закончены покажите их мне.

На этом аудиенция у вождя была закончена, хоть мы и не получили всё. что хотели, но и десять пехотных дивизий были значительной силой, а ведь кроме них были и другие части, так что понемногу можно было добрать недостающее. Вернувшись в Генштаб, засели за планирование, теперь, когда было точно известно выделенное количество войск, можно было уже предметно разрабатывать план предстоящей операции. Если с мехкорпусами и раньше было всё ясно, то теперь предстояло распределить прибывающие войска по местам назначения. Не мудрствуя лукаво, решили особо от первоначального плана не отходить, три дивизии в помощь 6-му мехкорпусу, по три дивизии по флангам предстоящего коридора, а десятая дивизия усилит 2-ой мехкорпус, которому предстояло ударить в тыл прорвавшемуся противнику, тем самым усилив его пехотой. Уже утром следующего дня по разным направлениям полетели приказы, и в первую очередь это строительство укреплений перед Смоленском, который должен был стать наковальней, на которой нам предстояло разбить немецкие войска. Для противника отводился коридор шириной в 25 — 30 километров, и именно там предстояло держать оборону сибирским дивизиям. Сплошной линии обороны не будет, она должна состоять из опорных точек в местах, где отходят дороги. По крайней мере техника противника точно не сможет свернуть с этого коридора, а пехотные части не представляют такой большой угрозы. Без снабжения и невозможности к быстрым перемещениям и манёврам, они быстро потеряют свою огневую мощь. Одновременно с этим началась переброска мехкорпусов, правда делалось это очень осторожно, что бы не насторожить противника. В основном двигались войска ночью, а вот радиоотдел штабов остался на месте, вернее не весь отдел, а радисты, которые постоянно выходили в эфир. Кроме них осталось и несколько командиров из штаба и особого отдела. В задачу этих командиров входило создать видимость работы штаба корпуса на старом месте. Каждый радист имеет свой подчерк, любой профессионал с лёгкостью его увидит, а потому изменение места работы радиста означает передислокацию его части на новое место. Немецкий Функабвер работал хорошо, постоянно отслеживая работу всех радиостанций, как у нас, так и в собственном тылу, а потому по-иному скрыть от него переброску наших сил было невозможно.

Кстати немцы делали точно также, так например они скрытно перебросили из под Ленинграда танковую дивизию, оставив на месте её радистов, тем самым введя наше командование в заблуждение.

Время пролетело быстро, в последних числах октября прибыли сибирские дивизии и их сразу стали располагать в местах предполагаемой дислокации. Мы едва успели, ударившие морозы буквально в пару дней проморозили землю и прежде труднопроходимые дороги стали вполне проходимы. Не желая зимовать в чистом поле, немцы перешли в решительное наступление, они рассчитывали прорвать нашу оборону и затем беспрепятственно ударить в направлении Москвы. Хотя сейчас у нас и не было тех катастрофических потерь, но всё равно обстановка была достаточно напряжённой и лишних войск у нас не было.

1 ноября 1941 года, Западный фронт, Орша.

Утро 1 ноября было разорвано массированной артиллерийской канонадой, немцы ровно в 6 часов утра открыли сильный артиллерийский огонь по нашим позициям. Обстрелу подверглись, как передний край, так и места расположения нашей тяжёлой артиллерии. Артподготовка длилась целых два часа, причём ответного огня с нашей стороны не было. В 8 часов утра немецкие моторизованные части прорвали нашу оборону и уже к 10 часам, почти не встречая сопротивления, вошли в Оршу. Такой успех был от того, что накануне по моему приказу большая часть войск была отведена. На местах расположения тяжёлой артиллерии специально расположили все ранее повреждённые или уничтоженные наши орудия, тем самым скрывая их отвод. К середине дня ширина немецкого прорыва достигла десятка километров и в пробитую брешь сплошным потоком устремились немецкие войска. К вечеру 2 ноября передовые немецкие части вышли к Смоленску, где и остановились, уткнувшись в линию обороны. Всего в прорыв вошли 4-я полевая армия генерал-фельдмаршала фон Клюге и 2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана, в составе 17 пехотных дивизий, двух охранных, одной кавалерийской, четырёх танковых и двух моторизованных.

Это подлинный состав за исключением 46-го моторизованного корпуса, и в реальной истории 2-я танковая группа Гудериана была подчинена 4-ой полевой армии фон Клюге.

Силы были очень немаленькие, вся моя ставка была на превосходство над противником в количестве и качестве техники, а также на том, что ему будет прервано снабжение войск, хотя в любом случае игра шла на грани фола. Утром 3 ноября фон Клюге, который выдвинулся в свои войска и расположился со своим штабом в Гусино, километрах в 20-ти от Смоленска, начал штурм города. Но атаковавшие наши позиции немцы оказались под сосредоточенным артиллерийским огнём, не пройдя и половины расстояния до наших позиций, противник был вынужден отступить. Одновременно с этим нанёс свой удар и я, первый и второй мехкорпуса с лёгкостью смяли коридор пробитый немцами и захлопнули мешок, и это было самым лёгким в операции. Так как основные силы противника уже ушли вперёд, то тут моим войскам противостоял второй эшелон немцев из менее боеспособных частей и при почти полном отсутствии бронетехники. Оба мехкорпуса почти не почувствовали сопротивления, после чего первый мехкорпус стал в оборону заткнув собой и двумя другими дивизиями фронта прорыв, а кроме них тут была и одна сибирская дивизия, десятая. Второй мехкорпус развернувшись на Смоленск, двинулся вперёд, попутно уничтожая все встретившиеся на его пути части противника. Расположившиеся по флангам пехотные дивизии, по мере подхода к ним мехкорпуса, также вливались в его состав, таким образом уже к вечеру 3 ноября они достигли Красной горки, где уже встретили сильное сопротивление противника.

Когда фон Клюге понял, что попал в мешок, и что с тыла к нему приближается большая масса русской бронетехники, то немедленно прекратил атаку Смоленска и принялся перебрасывать 2-ю танковую группу Гудериана в свой тыл. Я всё это время держал свой штаб в Смоленске, и именно сюда постоянно стекалась вся информация о ходе операции. К сожалению сходу атаковать штаб фон Клюге было нереально. Хотя до него от передовых частей второго мехкорпуса было всего то какие-то километров двадцать, но немцы успели перегруппироваться, благо дороги стали проходимыми и расстояния были небольшими. Наступал вечер и мы и противник взял паузу до утра, так как ни кто из нас не был готов дальше вести бой. По всей логике фон Клюге должен теперь пробиваться назад, так как он отрезан от поставок топлива и боеприпасов, а оборона Смоленска, как он уже успел убедится, очень сильная и без подвоза припасов, да ещё с нашим усиленным мехкорпусом в тылу ему уже ничего не светит. Теперь бы ноги унести назад, а то с каждым днём его положение будет всё ухудшатся. Нам тоже была необходима короткая передышка и не только для отдыха бойцов, но и для пополнения топливом и боеприпасами нашей техники. За день боёв танки и бронетранспортёры расстреляли минимум по паре боекомплектов, вот и требовалось срочно их пополнить, чем они и занимались весь вечер и ночь.

Утро 4 ноября выдалось туманным, в 7 часов утра местами туман очень сильно затруднял видимость, но к началу девятого он стал рассеиваться, и тогда загрохотали орудия. С собой в прорыв фон Клюге взял только лёгкие 10,5 сантиметровые гаубицы, которые можно было легко и быстро транспортировать, а более тяжёлые орудия остались на старых позициях и теперь он не мог создать сильный огонь по русским позициям. В отличии от нашего оппонента наша артиллерия была более сильной. Кроме собственной артиллерии мехкорпусов, а артиллерия шестого мехкорпуса была временно передана второму, мы ещё усилили её новыми гаубицами М-10 и М-30, которые можно было быстро транспортировать. Вот вся эта мощь встретила немцев, а кроме них еще пять дивизионов тяжелых миномётов и шесть дивизионов «Смерчей». Сначала поле, по которому двигались танки Гудериана накрыла артиллерия, а затем вперёд двинулись наши танки. Они не спешили, то и дело делая короткие остановки, они непрерывно вели огонь. В первом ряду шли КВ, чуть поотстав от них двигались уже Т-34 и противотанковые самоходки, а уже в третьей волне Т-28 и бронетранспортёры. Всё поле покрылось чадящими кострами из немецкой техники, причём порой от немецких танков оставались лишь обломки, это если в чешские «Праги» или немецкие Т-3 попадал фугас «Костолома», пара дивизионов которых были в составе моего фронта. Тяжёлый, 152 миллиметровый фугасный снаряд корабельного калибра просто разносил эти лёгкие танки на части. К началу десятого передовые части Гудериана прекратили своё существование, а второй мехкорпус продвинулся вперёд километров на пять. Сделав небольшую остановку для пополнения боезапаса, корпус двинулся дальше и вскоре упёрся в наскоро построенную немцами полевую оборону. Они успели за это время выкопать окопы и теперь готовились в обороне перемалывать наши части.

В небе шла своя битва, хотя облаков хватало, но и для авиации было достаточно конфортно работать, вот немцы и вызвали авиаподдержку, а наши самолёты им мешали, а кроме того и сами бомбили противника. В первую очередь по моему приказу летуны охотились на немецкую артиллерию, и скоро она практически перестала мне досаждать, хотя свою роль тут сыграл и снарядный голод, ибо имевшиеся запасы немцы расстреляли, а новые снаряды привести уже не смогли. Вскоре и оставшиеся две пехотные дивизии сибиряков вступили в дело, а кроме них двинулся вперёд и шестой мехкорпус. Мы не особо торопились, у нас, в отличии от немцев снарядов хватало, а потому танки вперёд не рвались, а поддерживали пехоту методично уничтожая огневые точки противника и попутно выбивая всю оставшуюся у него бронетехнику. Артиллерия тоже активно вносила в это дело свою лепту и хотя численно немцев было больше, но вот решающее преимущество в бронетехнике было за нами и что могли сделать немецкие пехотинцы против нескольких сотен бронетранспортёров, которые просто выкашивали их своим пулемётным огнём. Немецкие противотанковые пушки почти все выбили еще в первый день боёв, и теперь противник остался практически без средств ПТО. Вечером 6 ноября фон Клюге поняв полную бесперспективность продолжения сопротивления, не смотря на вопли своего фюрера, сдался. Температура воздуха была минусовой, теплой одежды у его войск было очень мало, так как немцы не рассчитывали воевать в холода в чистом поле, а кроме того постоянный обстрел нашей артиллерией за пару дней сократил поголовье арийцев почти на сто тысяч голов. За это время техника израсходовала практически весь запас топлива, а кроме того к концу стали подходить и боеприпасы.

По своей значимости эта операция вполне была сопоставима с немецким разгромом под Москвой в моём мире. Теперь точно можно было сказать, что наступление немцев на Москву полностью провалилось, после таких потерь требуется значительное время для приведения войск в порядок. Завтра парад на Красной площади и у меня есть отличный подарок для товарища Сталина и всего Советского народа.

Глава 11

7 ноября 1941 года, Красная площадь, Москва.

Несмотря на сильную облачность и лёгкий снег, моё настроение было хорошим, а сам я, совершенно неожиданно для себя, в данный момент стоял на мавзолее в свите товарища Сталина. Вчера вечером меня удивили, сильно удивили, причём два раза. Первый раз удивили, когда во второй половине дня фон Клюге решил сдаться. Это очень сильно меня удивило, так как было совершенно не похоже на немцев. Даже в окружении они не спешили сдаваться и воевали на совесть, а тут всего каких-то несколько дней и уже сдаются. Да в том же Сталинграде они стояли до последнего, а тут как в сказке, не успели окружить, как они уже лапки кверху подняли. Ну а второй раз меня удивили, когда после немедленного доклада наверх о сдаче немцев, меня срочно вызвали в Москву. Летел я туда не один, вместе со мной затребовали наиболее отличившихся бойцов и командиров. Учитывая жуткий цейтнот во времени, я захватил с собой первых попавшихся, но не штабных, а из боевого состава. Пришлось задействовать ещё четыре транспортных самолёта для этого, ну и разумеется пленных немцев из штаба фон Клюге, это ещё с полсотни рыл, и следовательно три дополнительных транспортника. Главным отличием этого парада было то, что под конец по Красной площади, под конвоем провели с полтора десятка немецких генералов во главе с генерал-фельдмаршалом фон Клюге и три десятка высокопоставленных немецких офицеров. Это имело огромный психологический и пропагандистский результат, показав всей стране, что наша армия хоть и отступает, но достаточно сильна и может бить противника. В числе прошедших по Красной площади были и те бойцы и командиры, которых я привёз с собой.

После парада я имел разговор с фон Клюге, до этого просто не было времени, а меня мучил главный вопрос, почему немцы так легко нам сдались. Почти два часа я через переводчика общался с немецким командующим и через день это мне очень пригодилось.

9 ноября 1941 года, Кремль, Москва.

Я думал, что после парада отправлюсь назад в войска, но приказом сверху мне велели пока оставаться в столице, а я что, я ничего, я только был рад такому распоряжению. Сейчас, после такого сокрушительного разгрома немцы на время притихнут, а мои заместители вполне смогут командовать пока меня не будет на месте. Лишнее свободное время я с большим удовольствием проведу с семьёй, так как ни кто не знает своей судьбы. Не зря классик сказал, что беда не в том, что люди смертны, а в том, что они внезапно смертны.

Михаил Булгаков, книга Мастер и Маргарита.

Да, я не на передовой, но это отнюдь не означает, что мне абсолютно ничего не грозит. От случайной бомбёжки, вражеских диверсантов и банальных недоброжелателей ни кто не застрахован. Может вы спросите причём тут недоброжелатели, так от доносов народу у нас пострадало немеренно. Сколько судеб было искалечено или погублено из-за человеческой жадности и зависти, когда из-за корыстных побуждений писали доносы на друзей, соседей и сослуживцев за лишнюю комнату или должность. Вот и тут, хоть вроде я приближён к Сталину, но полной неприкосновенности это мне не даёт, взять хотя бы Власика, человека который более двух десятков лет верой и правдой служил вождю, но был смещён со своей должности в 1952 году и арестован, а ведь останься он на своей должности и скорее всего Сталин прожил бы дольше. Власик был очень близок к Сталину, но это не защитило его от ареста, так что считать себя неприкосновенным было нельзя. Семья очень обрадовалась моей задержке в Москве, а 9 ноября в Кремле, совершенно неожиданно для меня состоялось моё награждение, разумеется кроме меня были и другие, но причина моей задержки была именно в этом. Меня наградили золотой звездой Героя и орденом Ленина, причём награждал сам Сталин, а после небольшого торжественного фуршета, состоялось небольшое совещание у Сталина. В кабинете Сталина присутствовали Ворошилов, Будённый, Шапошников, Конев, Василевский, Мехлис и Берия.

-Садитесь товарищ Павлов, ещё раз поздравляю вас с высокой правительственной наградой, а позвали мы вас вот по какому поводу, тут у нас всех есть к вам вопрос, почему немцы сдались так легко?

-Спасибо товарищ Сталин, а по поводу сдачи немцев, то честно говоря, пока я после парада не поговорил с фон Клюге, то тоже ломал себе голову, почему немцы так легко сдались. Дело в том, что на них это не похоже, а тут такой сюрприз.

-И что вам сказал фон Клюге товарищ Павлов?

-Оказывается немцев погубила их скорость. Они так спешили подальше прорваться вглубь наших позиций, что сначала вперёд по пробитому ими коридору шли только войска. Разумеется вместе с ними были колонны снабжения, но небольшие, планировалось, что боеприпасы и топливо будут бесперебойно поставляться по пробитому коридору, а мы взяли и через день этот коридор захлопнули. Те запасы боеприпасов и продовольствия, которые были в войсках израсходовались очень быстро, два дня интенсивных боёв и в войсках почти не осталось боеприпасов, а кроме того ещё проблемы и с продовольствием и это на фоне наступивших морозов. Мы ведь при подготовке этой операции эвакуировали практически всё гражданское население в зоне предполагаемого прорыва, а также и всё продовольствие, так что добыть продовольствие на месте немцы не смогли. Все эти причины и заставили фон Клюге сдаться, в противном случае максимум через неделю почти вся его армия просто замёрзла бы в полном составе.

-Мне тут докладывали, что у вас был очень большой расход боеприпасов.

-Совершенно верно товарищ Сталин, для страны дешевле потратится на лишний снаряд, чем терять понапрасну своих граждан. Если перейти на сухой язык математики, то вырастить с детского возраста и затем обучить бойца выйдет нам намного дороже, чем произвести несколько лишних снарядов.

-Это похвально, что вы бережёте своих людей и стараетесь обойтись малой кровью, к сожалению не все командиры это понимают. Как вы думаете, товарищ Павлов, что теперь нам следует ждать от немцев?

-В этом году думаю уже ничего, Гитлер ведь рассчитывал разгромить нас до наступления морозов и потом зимовать на тёплых квартирах в наших городах, но мы сорвали ему все планы. Сейчас противник просто не готов воевать в зимних условиях, у его солдат нет тёплого обмундирования, а техника просто не рассчитаны на наши морозы. Сейчас им надо или не выключать двигатели машин и танков всю ночь или поддерживать под ними огонь, что бы они не замёрзли. Нет, в этом году немцы ничего делать больше не будут.

-А в следующем году?

-Возобновят попытки прорыва наших укреплений, причём в каком именно направлении не знаю, или дальше пытаться прорвать фронт у меня, что бы всё же попробовать захватить Москву, или ударить на юге для того, что бы как минимум отрезать нас от нефти, а как максимум самим захватить наши нефтеносные районы.

-А что по вашему мнению следует делать нам?

-Товарищ Сталин, я конечно понимаю, что хочется побыстрее вышвырнуть со своей территории эту коричневую мразь, но к сожалению мы пока не готовы к этому. Прежде нам необходимо закончить перевооружение армии, а также поднять тактический уровень наших командиров, пока к сожалению немцы в этом наголову превосходят наших командиров. Опытных и умелых командиров у нас не хватает, они проявятся только в ходе войны, собственной кровью и потом они заработают этот опыт. По моему мнению нам следует в следующем году перевооружать и учить армию, заодно выбивая у противника технику и опытных солдат, нам необходима активная оборона, так мы и противнику нанесём максимальный урон и войска обучим.

-Спасибо товарищ Павлов, мы поняли ваше мнение, можете идти и желаю вам и дальше воевать так хорошо, как вы воевали до этого. Надеюсь, это у вас не последняя звезда Героя.

Павлов ушел, а Сталин спросил — И что вы думаете по этому поводу товарищи?

-А я вам говорил товарищ Сталин, что есть в Павлове что-то этакое, как это не стремится побыстрей вышвырнуть противника со своей территории.

Мехлис, решив, что ему выпал хороший случай утопить Павлова, постарался его не упустить.

-А ты что думаешь Клим?

-Не знаю Коба, с одной стороны конечно хочется побыстрей освободить наши земли, а с другой Павлов прав, перевооружение армии ещё не закончено, для этого требуется минимум год, а с другой стороны мы действительно пока еще не совсем готовы, так что я скорее склоняюсь к точке зрения Павлова.

-А вы что скажите Борис Михайлович?

-Думаю, что генерал Павлов прав, рано нам ещё проводить большие операции.

-Хорошо товарищи, я подумаю над вашими словами.

Оставшись один, Сталин задумчиво прохаживался по своему кабинету, начавшаяся война шла не по тому сценарию, на который он рассчитывал. Ни какой «Малой кровью на чужой территории» не получилось, причём даже с маленькой Финляндией пришлось основательно повозится и если бы не советы и инициативы того же Павлова, то потерь с нашей стороны было бы намного больше. Стараниями Павлова страна и армия получили новые заводы и новую бронетехнику, которая очень хорошо показывает себя во всех конфликтах. Да и сейчас Павлов хоть и отступил, но планомерно, позволив перед этим эвакуировать с оставляемой территории многие заводы и население, а его операции… Сначала окружение и уничтожение 46-го корпуса немцев, а сейчас вообще их 4-я полевая армия в полном составе, пока ни кто из других командующих не может похвастаться таким успехом, а Крым? Ведь именно благодаря поднятой Павловым теме удалось исправить ошибку командования в Крыму и избежать прорыва туда противника. Его заслуги за последние несколько лет велики и пока он не ошибался в своих прогнозах и задумках. Павлов считает, что нам пока рано проводить масштабные наступательные операции, и главное в трусости или предательстве после всего этого его не обвинишь. Так что же делать, они смогли нанести немцам существенные потери, и не только в последней операции, и так Красная армия ожесточённо сопротивляется и наносит противнику чувствительные удары. Как же хочется побыстрей освободить свои территории, так и не придя к определённому мнению, Сталин решил пока отложить этот вопрос на потом.

13 ноября 1941 года, Рейхсканцелярия, Берлин.

Командующий группой армий Центр, генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок чувствовал себя в данный момент, как нашкодивший мальчишка перед строгим учителем. Он понуро стоял в кабинете фюрера и получил первостатейный разнос за гибель 4-ой полевой армии генерал-фельдмаршала фон Клюге и усиливавшей его 2-ой танковой группы генерала Гудериана.

-Как вы могли такое допустить?! Я спрашиваю вас фон Бок, КАК?!! Это уму непостижимо! Потерять целую армию с танковой группой, причём меньше чем за неделю! Что там у вас происходит? Вы, что, разучились воевать?! Отвечайте!

-Мой фюрер, — Начал фон Бок. — Ни кто и предположить не мог, что русские смогут осуществить подобную операцию.

-А кто мог предположить?! Кто?! Сначала вы срываете все сроки «Барбароссы», а затем в считанные дни теряете целые армии, и как мне после этого к вам относится?! Как?! Может следует выгнать вас всех взашей, а вместо вас назначить молодых генералов?

-Мой фюрер, мы разрабатывали свои планы согласно донесениям разведки, именно из них мы и высчитывали сроки наступления, направления ударов и необходимые для этого силы. Но если на месте мы обнаруживаем, что практически все данные предоставленные нам разведкой неверны, то как можно выдерживать сроки и выделять достаточное количество сил? Согласно донесениям Абвера у русских старые танки с картонной бронёй, которую с лёгкостью пробьют любые наши орудия, что противотанковые, что полевые, что танковые, а на деле мы столкнулись с большим количеством новейших русских танков, которые наши орудия практически не повреждают. Даже на близкой дистанции не все орудия могут пробить броню русских танков, единственное действенное средство, это зенитные 8,8 сантиметровые зенитки, которые по крайней мере со средней дистанции могут пробить броню русских танков. Вся проблема в том, что этих зениток катастрофически не хватает, тем более, что русские уже осознали их опасность для своих танков и стараются мгновенно их уничтожить, а потому у нас очень большие потери среди них. Эти орудия делали для борьбы с самолётами, а потому они смонтированы на специальных лафетах для круговой стрельбы и вследствие этого очень высокие, так что представляют из себя отличную мишень. Далее, уже в первый день войны мы нанесли массированные удары по местам дислокации русских войск и авиации, но когда вышли к этим местам, то обнаружили, что все наши удары ушли в пустоту, русских там просто не было. Но мало того, наша авиация при бомбардировки многих объектов попала в ловушки, хорошо замаскированные зенитные позиции, а кроме того русские истребители, которые по всем нашим расчётам в данный момент должны были находится на своих аэродромах, были в небе, а на земле стояли или старые неисправные самолёты русских, либо их деревянные макеты. Русские прекрасно знали о нашем нападении и своевременно подготовились к нему, мало того, они во многих местах ещё и обстреляли наши части, которые готовились к атаке. В первые же часы войны мы понесли неоправданно большие потери, причём без всякой пользы. Что касается гибели 4-ой полевой армии фон Клюге, Функабвер заверил нас, что все русские мехкорпуса находятся на своих местах, а именно рассредоточены вдоль всей линии фронта для парирования угроз прорыва обороны. У русских не было много сил, почти все они были относительно равномерно распределены вдоль всей линии фронта, именно на этом и был наш расчёт. Мы относительно легко прорвали русскую оборону и даже расширили прорыв на полтора десятка километров, именно тогда армия фон Клюге и рванула вперёд, желая с ходу захватить Смоленск. Он сходу захватил Оршу и двинулся дальше, уже к вечеру следующего дня выйдя к Смоленску, и тут внезапно обнаруживает сильную русскую оборону с одним из мехкорпусов в полном составе. Одновременно с этим, два других русских мехкорпуса одновременным ударом ликвидируют коридор пробитый нашими войсками и армия фон Клюге оказывается в мешке. Один русский мехкорпус становится в оборону, а второй, уничтожая по пути наши части, двигается к Смоленску. Фон Клюге оказывается между двумя русскими мехкорпусами вооружёнными новейшими танками и огромным количеством разнообразной лёгкой бронетехники, а кроме того, как выяснилось позже, кроме этих двух мехкорпусов, у русских еще десять свежих и полнокровных пехотных дивизий, причём тоже имевших бронетехнику. Всё это оказалось гигантской ловушкой, которую наша доблестная разведка благополучно проспала. У фон Клюге за несколько дней интенсивных боёв закончились почти все боеприпасы и продовольствие, а кроме того ужасный русский холод. Мы попытались организовать авиамост для поставок боеприпасов и продовольствия, но русские истребители сорвали его.

Немного успокоившийся Гитлер несколько минут обдумывал услышанное, он и так уже знал о новых танках русских, которые неимоверно сложно подбить, но вот о том, что первый удар его армии ушёл в пустоту не знал. Наконец он произнёс:

-Фон Бок, у вас есть какие ни будь мысли по борьбе с новыми русскими танками?

-Да мой фюрер, есть, незадолго до этой ужасной катастрофы, у меня был разговор с генералом Гудерианом, он приезжал в мой штаб, как раз сразу после гибели 46-го корпуса. Он также жаловался на новые русские танки, заявив, что нам срочно необходимы новые тяжёлые танки, для борьбы с русскими.

-Новые танки будут не раньше конца следующего лета, работы по их созданию идут полным ходом.

-Этого будет мало, Гудериан предложил модернизировать наши уже существующие танки, поставить на них длинноствольные орудия для повышения бронепробиваемости и нарастить броню. Кроме того, тоже сделать и с артиллерией, новые длинноствольные противотанковые орудия калибра 5, 7,5 и 8,8 сантиметров. Особенно 8,8 сантиметров для борьбы с тяжёлыми танками русских. Пока у нас не будет действенных средств для борьбы с новыми русскими танками, ни о каком успешном продвижении вперёд не может идти и речи.

-Хорошо фон Бок, я распоряжусь о немедленном начале работ по новым противотанковым орудиям.

Примечание автора. Лично на мой взгляд немцысовершили большую ошибку, когда вместо своего достаточно хорошего, среднего танка Т-4, начали производить Тигры и Пантеры. Не спорю, эти танки, не смотря на свою незавершённость и массу недостатков, были очень грозным оружием, тем более в опытных руках, но лично я считаю, что более рационально было сосредоточится на производстве танков Т-4 F2 и T-4 H. Чем была хороша наша Т-34, именно совокупностью соотношения: цена, технологичность производства и средние качества — проходимости, бронезащищённости и мощности орудия. Именно это позволило нам даже с учётом того, что Харьковский и Сталинградский заводы были выведены из строя, произвести в общей сложности с 1940 года и до конца войны более 35000 танков. Для сравнения, немцы за годы войны выпустили Т-4, 8573 танка, Т-5 Пантера, 6003 танка и Т-6 Тигр 1349 танков, причём и Пантера и Тигр были гораздо дороже Т-4, а также намного более трудоёмки в производстве. А теперь давайте сравним модернизированный немецкий Т-4 и нашу Т-34. Уже с второй половины 1942 года производится модификация F2 с лобовой бронёй в 50 миллиметров и орудием с длиной ствола в 43 калибра, что вполне соответствует орудию Т-34 в 41,5 калибра, а с 1943 года уже выходит Т-4 модификации Н, здесь уже лобовая броня в 80 миллиметров и орудие длиной в 48 калибров. Тоесть модернизированная Т-4 по своим боевым качествам ни чуть не уступает нашей Т-34, даже когда вместо Т-34-76 пошли Т-34-85 положение не особо изменилось. Намного хуже было бы появись на поле боя гораздо больше Т-4Н и противотанковых самоходок Штуг с орудием в 88 миллиметров. Более дешевые и технологичные, они могли сильнее усилить немецкие войска за счёт большего количества при достаточно хороших технических данных. Но это сугубо моё личное мнение.

11 ноября 1941 года, Западный фронт.

Вот и всё, я снова на фронте, как и предполагал, ничего существенного за время моего отсутствия не произошло. Немцы всё еще приходят в себя после своего грандиозного провала, а потому можно сказать, что на фронте тишь, гладь и божья благодать. Разумеется, что постреливают, но без фанатизма. Вот так прошло три недели, а потом произошел просто вопиющий случай, который вывел меня из себя.

-Товарищ майор! Товарищ Майор!..

-Тимохин, ты что так раскричался?

-Там, там…

-Да что там? Говори нормально!

-Товарищ майор, там немцы в наступление пошли!

-И что? В первый раз что ли, подпустите их поближе и ударьте из всех стволов, всего и делов.

-Да не можем мы товарищ майор!

-Что значит не можем?! У вас что, патроны со снарядами закончились? Или вы всё своё оружие пролюбили?

-Там немцы перед собой мирное население гонят, бабы с детишками да старики, как по ним стрелять?

-Да твою ж в бога душу!

Командир батальона, майор Дубовицкий, опрометью бросился на свой НП, который к счастью находился недалеко. Через пять минут он уже приникнув к стереотрубе, трофейной между прочим, ругаясь в голос, как пьяный сапожник, уже смотрел на то, как к позициям его батальона приближаются люди. Впереди шли гражданские, всё, как и сказал посыльный, а за ними были густые цепи немецкой пехоты и коробки бронетранспортёров и десятка танков. В такой обстановке он просто не мог открыть огонь, ведь там были свои, причём не просто допустим пленные, а женщины и дети. Так что же ему сейчас делать в такой обстановке?

-Георгий, давай по ним из своих миномётов ударю.

Это был его приятель, командир миномётной роты капитан Погодин.

-Гриша, ты в своём уме? Ты же гражданских при этом положишь!

-Не боись Жора, миномёты это тебе не пушки, я аккурат позади наших ударю, а эта падаль их своих телами от осколков защитит, другого выхода у нас просто нет.

-Хорошо, действуй Гриша!

Капитан Погодин схватив трубку телефона вызвал свою роту.

-Твердохлебов, срочно, всей ротой беглый огонь…

Погодин продиктовал данные наведения, причём он решил начать огонь с самого края, что бы полностью исключить любое случайное попадание в своих и затем медленно приближать огонь своих миномётов к гражданским. Уже спустя минуту ухнули миномёты и рой 82-х миллиметровых мин устремился к противнику. Его рота имела 12 миномётов БМ-37, и каждый имел скорострельность до 30 выстрелов в минуту. Спустя уже пару минут Погодин отдал приказ на прекращение огня, за это время его рота выпустила по противнику порядка полутысячи мин, и на поле стояли и горели бронетранспортёры и танки, а также лежали изломанными куклами тела немецких пехотинцев. С бронетранспортёрами было понятно, они не имели крыши, и если в него попадала мина, то в большинстве случаев прямо в открытый кузов, но и танкам было не на много легче. Броня верху небольшая, а танки все лёгкие и при попадании в него мины, которая весила более трёх килограмм, приходилось нелегко. Народ, уже при первых звуках разрывов мин попадал на снег и этим немедленно воспользовались артиллеристы противотанковой батареи, которые в свою очередь тоже немедленно открыли огонь по танкам противника. Ни у пулемётчики внесли свою долю во всеобщее веселье, а разъярённый майор Дубовицкий приказал всему батальону при поддержке трёх десятков бронетранспортёров с пулемётами контратаковать противника. Примкнув штыки к своим СКС, бойцы бросились в атаку. Из-за того, что противник успел уже близко подойти к позициям батальона, бежать пришлось недалеко, всего полторы сотни метров, а потом осатаневшие бойцы принялись орудовать штыками не щадя ни кого. Местами они использовали и лопатки, которыми можно было рубить, и которые наносили более страшные раны немцам. В ярости они не обращали внимание на пытавшихся сдаться в плен и убивали всех подряд, добивая подранков. Из всех немцев в живых остался один гауптман, для допроса, его с трудом отбил у своих бойцов сам Дубовицкий.

Увидев, что атака не удалась, немцы открыли артиллерийский и пулемётный огонь, но тут подключилась и наша артиллерия, информация об этой атаке уже успела уйти наверх и кроме тяжёлой артиллерии, которая принялась давить немецкие орудия, по переднему краю противника нанес удар и дивизион Смерчей, после чего весь немецкий передний край заволокло дымом и снежной взвесью. Быстро подняв гражданских, Дубовицкий бегом погнал их к своим окопам, откуда их уже в сопровождении охраны отправили дальше в тыл. Там выяснят откуда они и потом отправят дальше в тыл. А немецкого гауптмана допросить не успели, пока возились с гражданскими, из штаба дивизии прибыл особист с охраной и забрал пленного гауптмана. Впрочем в штабе дивизии он не задержался, его сразу отправили в штаб фронта и уже там допросили по полной программе, после чего расстреляли. Я не собирался прощать подобные выходки, противник должен знать, что за свои преступления он ответит, а в данном конкретном случае все причастные к подобному должны быть уничтожены. Немецкий батальон, пошедший в атаку под прикрытием мирных жителей, был уничтожен в полном составе. От пленного немецкого офицера, командира роты, мы узнали по чьему приказу, это было сделано. Командир полка, полковник Ноффман приказал собрать всех оставшихся по тем или иным причинам мирных жителей и использовать их в виде живого щита. Вызвав к себе начальника разведки приказал ему в течение трёх дней доставить к себе немецкого полковника Хоффмана. Ничего, я уже отучил немцев бомбить наши госпиталя и медсанбаты и охотится на гражданское население. По моему приказу сбитых немецких лётчиков, кто обстреливал колонны беженцев, вешали с табличкой — Военный преступник. Немцы очень быстро узнали за что вешали их пилотов и очень скоро обстрел беженцев прекратился, слишком много своих повешенных лётчиков обнаруживали продвигавшиеся вперёд немецкие части. Точно также было и с обстрелами и бомбёжками наших санбатов и госпиталей. В ответ по моему приказу Копец велел своим орлам бомбить немецкие госпиталя и санитарные эшелоны, причём вместе с обычными бомбами были и листовки, где подробно объяснялось, за что мы бомбим немецкие госпиталя и санитарные эшелоны. Понадобился всего месяц, что бы немцы перестали бомбить наши госпиталя и медсанбаты, слишком большие потери среди своего медсостава заставили их отказаться от обстрелов и бомбёжек наших госпиталей. Вот и сейчас я хотел на корню задавить все попытки немцев к использованию нашего мирного населения в качестве живого щита.

Копец Иван Иванович, генерал-майор авиции, командующий ВВС Западного фронта, в реальной истории застрелился вечером 22 июня 1941 года, после того, как осознал количество потерь в нашей авиации.

В три дня разведка не уложилась, но и я их не прессовал, понимал, что от моего начальственного ора мало что изменится, разве что ненужные потери среди разведки. Ещё по прошлой жизни были моменты, когда начальство вместо того, что бы дать людям нормально работать, давило на них личным присутствием и постоянным давлением и в итоге результат был намного хуже. Вот и тут я не хотел действовать людям на нервы, главное, они получили задание и работают по нему и я не прогадал. Хоть и не через три дня, но через неделю ко мне доставили полковника Адольфа Хоффмана, разведчики выкрали его из собственного дома, ну как собственного, их того дома, в котором он на данный момент жил. Это оказался типичный прусак, высокий и сухощавый, с надменным лицом. Вначале на допросе он ещё пытался строить из себя сверхчеловека, и хотя у меня было дикое желание самолично набить ему морду, я сдержался. Вместо этого я устроил ему трибунал, на котором присутствовали наши корреспонденты, а кроме них оказался и один американский, от газеты Нью-Йорк таймс, который прибыл ко мне на фронт накануне, что бы осветить прошедшие события, всё же для стран антигитлеровской коалиции, первый серьёзный разгром немецких войск стал сенсацией номер один. И вот тут такая сенсационная тема, а я тоже рад, не всё же одному противнику нас грязью обливать. Сейчас такое только нам на руку, вот и допустил американского журналиста и к допросу, и к последующему трибуналу, да ещё по моему приказу всё это снимали кинодокументалисты. В итоге полковника Хоффмана повесили, причём прямо перед немцами, напротив той самой позиции, где по его приказу использовали наше мирное население в качестве живого щита. Немцы попытались в ответ обстрелять нас, но наша собственная артиллерия немедленно открыла ответный огонь на подавление. Весь процесс повешенья сопровождало пояснение на немецком языке через громкоговорители, специально для немцев. Всё это также снимали на кинокамеру, и уже буквально через пару дней появилось в наших кинотеатрах, а через три недели стали показывать и в Америке. Немцы попытались это представить как очередное зверство большевиков, но солдатский телеграф среди немцев быстро разнёс по всем частям, что русские в ответ за использование своего население в качестве живого щита выкрали и повесили полковника, который приказал это сделать.

Глава 12

Как мне не хотелось, но новый, 1942 год я встречал в своём штабе, а не дома в Москве. Не хотел подавать дурной пример, да и разговоры за спиной мне тоже были не нужны. Обстановка на фронте стабилизировалась, немцы, после можно сказать феерического разгрома их 4-ой полевой армии, на время затихли, да и условия для наступления были отвратительные. Совершенно не подготовленные к русским морозам, они отчаянно мёрзли, ведь рассчитывали по планам Фюрера зимовать на тёплых квартирах в Москве и других наших крупных городах, а получилось зимовать в поле с практически полным отсутствием тёплого обмундирования. Глядя на всё это, я был доволен, даже если прямо сейчас меня не станет, то в любом случае я сделал уже достаточно для изменения в лучшую, для нас сторону этой войны. Ленинград не в блокаде и его заводы круглосуточно выпускают военную продукцию, в том числе и тяжёлые танки КВ. К Москве немцы и близко не подошли, отстояли Крым, да и общие потери армии и гражданского населения намного меньше. Всё это приятно грело мне душу, да и в штабе, не смотря на войну, весело отпраздновали Новый год. В войсках тоже праздновали, по моему приказу выдали праздничный паёк и разумеется спиртное, но в разумных пределах. Бойцам тоже нужно хорошее настроение и отдых, кстати о последнем, всё же обстановка была не настолько тяжёлой, а потому резервы у меня были и я постоянно менял на передовой войска, давая бойцам возможность отдохнуть, хоть немного пожить в относительно мирной обстановке, что крайне положительно сказывалось на их моральном духе. Вот так незаметно прошла Зима, войска понемногу пополнялись личным составом и новой техникой, также непрерывно шла учёба, в том числе и командиров. Регулярно проводились командно-штабные игры, на которых я старался развить у своих командиров стратегическое мышление, что бы получив приказ занять какой нибудь населённый пункт или высоту, они не ломились, как бараны в лоб, неся при этом совершенно не нужные и неоправданные потери, а старались обойти противника с тыла или фланга, или ещё как выполнить приказ с минимальными потерями. Также отрабатывались действия в обороне, устройство засад, ложные отступления и многое другое. Необходимо было учить командиров для того, что бы они воевали с умом и минимальными потерями. К весне подготовка войск прошла достаточно успешно, и командиры и бойцы многому научились, ведь когда подразделения отводили с передовой на короткий отдых в тыл, то они там не баклуши били, а учились воевать.

Я уже надеялся, что в этом году мы отмобилизуем, обучим и вооружим достаточно солдат, что бы в следующем году уже начать гнать противника прочь, но этим надеждам не суждено было сбыться. А я ведь на том совещании, после моего награждения в Кремле, предупреждал, но видимо или нетерпение самого Сталина, либо нашептавшие вождю советники, но весной, как только просохла земля, Ставка попыталась провести наступательную операцию, которая окончилась катастрофой. В моём мире, вернее в моей истории, была Харьковская катастрофа, а здесь и сейчас случилась Николаевская катастрофа. На начало весны фронт пролегал от Нарвы на Балтике, через Псков, Опочку, Витебск, Оршу, Могилёв, Гомель, Чернигов и Киев, а дальше линия фронта шла по Днепру, пока внизу течения не пересекала Мелитополь. Таким образом Крым оказался отрезан от Большой земли, там фронт проходил по Перекопу и Сивашу. После памятного разноса от Сталина, Крымское командование вовремя взялось за ум и предприняло необходимые меры по созданию обороны в правильных местах, тем самым удержав полуостров от захвата противником.

Как я узнал позже, программа минимум была в полном очищение от противника территории от Мелитополя и до Херсона, с последующим ударом на Николаев, а затем попытаться с новым ударом от Киева окружить в получившемся изгибе Днепра немецкие части. Для этой операции выделили созданные за зиму части, в том числе и новый, 9-ый мехкорпус, вооружённый новейшей бронетехникой. Всё же история при малейшей возможности старается вернутся на свой путь, это к чему, генерал Власов в этот раз не внёс свой вклад в оборону Москвы, но зато очень хорошо проявил себя в других боях и также был повышен в звании до генерал-лейтенанта. Не знаю, почему именно его назначили командующим ударной армией, но именно он возглавил её и надо отдать ему должное, командовал он умело, в течение трёх недель немецкие войска были выбиты с восточного берега Днепра, и ударная армия Власова смогла захватить Херсон. Перегруппировав за два дня свои войска, а заодно пополнив их топливом и боеприпасами, Власов ударил на Николаев и достаточно легко отбросил немцев, после чего оставив часть сил возле города, основная часть армии ударила в сторону Киева. Одновременно с этим из Киева на Николаев ударил Конев. Подождав, пока ударная армия Власова не удалится достаточно далеко, немцы, проломив оставленный у Николаева заслон, снова двинулись к Херсону, одновременно с этим ударив и от Кривого Рога, тем самым перерубив коридор, по которому Власов получал снабжение. Двигавшийся навстречу Власову Конев, увяз в немецкой обороне и не смог продвинутся далеко. Таким образом ударная армия оказалась в окружении, а у противника вдруг оказалось очень много войск и в том числе новой артиллерии. Вместо старых 37 миллиметровых противотанковых орудий, которые практически ничего не могли сделать не только КВ, но и Т-34, у немцев оказались новые противотанковые Рак 38. Новое орудие с калибром в 50 миллиметров и длинной ствола в 60 калибров, подкалиберным снарядом на дистанции в полкилометра могла пробить броню наших танков. А ведь кроме них были и Рак 40, калибра 75 миллиметров и длиной ствола в 46 калибров, которая уже уверенно пробивала броню КВ подкалиберным снарядом с километровой дистанции. Кроме противотанковой артиллерии, была и бронетехника. На танк Т-3 установили танковую версию Рак 38, а на Т-4 соответственно Рак 40, тем самым значительно повысив их огневую мощь, также Рак 40 поставили и на самоходку StuG III. Кроме установки этих орудий на новые машины, ими также перевооружили и старые, таким образом немцы активно выбивали наши танки из засад. Подпустив их на короткую дистанцию, они с гарантией жгли их и в скором времени и Конев и Власов остались без бронетехники. Если Коневу было куда отступать, то вот Власову нет, и в итоге через две недели ожесточённых боёв ударная армия Власова была уничтожена, его бойцов или убили, или взяли в плен. Вот так в новом исполнении повторилась судьба Власова, видимо на роду ему было написано попасть в немецкий плен. И так же, как и у меня, и тут он пошел на сотрудничество с противником. Похоже, что некоторые моменты истории неизменны, просто несколько меняются некоторые нюансы, но общая канва остаётся неизменной.

Поскольку основные силы наших войск попали в Николаевский котёл, то немцы без особых усилий форсировав Днепр в районе Херсона, двинулись дальше, заново захватывая эти земли. Одновременно с этим, они форсировали Днепр у Канева и стали быстро расширять плацдарм. Не имея достаточно сил, так как все резервы были направлены в ударную армию Власова, наши части медленно пятились. Не имея сил их сдержать, ставка осознав угрозу того, что в скором времени Киев может оказаться в мешке, скрепя сердце было вынуждено отдать приказ Кирпоносу на отход. Таким образом, к началу июня мы потеряли значительную часть страны, и новая линия фронта теперь шла от Чернигова на Сумы, Харьков, Краматорск, Донецк и Мариуполь. Хорошо ещё, что линия фронта не дошла до Сталинграда, но его место занял Харьков. Мы едва успели эвакуировать Харьковский тракторный завод, который до этого исправно производил танки Т-34. Это хорошо ударило по планам производства танков, так как теперь придётся ждать минимум полгода, пока эвакуированный завод не отстроят на Урале и он снова не начнёт работать. Вместе с оборудованием эвакуировали и рабочих, так как на заводе кто-то должен работать и лучше, если это будут не ничего не умеющие новички, а старые и опытные рабочие. А в самом Харькове завязались ожесточённые уличные бои. Немцы с фанатичным упорством старались захватить город, а мы его отстоять. Харьков с пугающей быстротой превращался в руины, так как ни немцы, ни мы, ни снарядов, ни бомб не жалели.

22 июня 1942 года, Кремль, Москва.

Новости с фронта были неутешительными, начавшееся довольно успешно наступление на Херсон и Николаев в итоге обернулось настоящей катастрофой. Войска, выделенные для этой операции, были потеряны, а кроме этого в итоге пришлось отдать противнику Киев, который до этого достаточно успешно защищали, да и другие территории пришлось отдать. Сталин стоял у окна и смотрел на небо, в руке была погасшая трубка. Сейчас он вдруг вспомнил слова генерала Павлова, которые он произнёс примерно полгода тому назад в этом самом кабинете, куда его вызвали после награждения. Генерал ещё тогда предостерёг от любых попыток наступления, сказав, что мы ещё пока не готовы наступать. Он тогда очень долго думал над этими словами, но желание поскорее вышвырнуть захватчиков со своей земли и советы его окружения всё же подвигло его на эту операцию. И вот теперь приходится расхлёбывать последствия этого решения, а кроме того, как только что стало известно, командовавший ударной армией генерал Власов, попавший в немецкий плен, пошёл на сотрудничество с противником. Как так, кому верить? Почему одни стрелялись, что бы не попасть в плен, а другие мало того, что сдаются, так еще и идут на сотрудничество с противником. Большая часть собранных за зиму резервов погибла, теперь уже точно ни о каких наступлениях где либо не может быть и речи, тут бы нынешние позиции удержать. Хорошо ещё, что Крым удалось отстоять и опять не в малой степени благодаря Павлову, который своевременно поднял вопрос о его правильной обороне. Перебросить на Харьковское направление Павлова, а как тогда его участок фронта, там ведь тоже ответственный участок. Павлов сдерживает немцев готовых ударить на Смоленск с последующим разделением на Москву и Ленинград. Нет, трогать Павлова нельзя, а ведь есть Жуков, он тоже очень хорошо зарекомендовал себя, решено, он отправит на оборону Харькова Жукова, правда нужно отправить туда и войска, а вот с этим проблемы, снимать всё с Дальнего Востока и Сибири нельзя, пока ещё Япония опасается нападать на нас после Хасана и Халхин-Гола, но если снять оттуда слишком много войск, то может не выдержать, и решится снова попытаться захватить наши земли. Нет, больше нескольких дивизий снимать нельзя, надо срочно формировать новые дивизии и вооружать их.

Настроение было премерзким, только что, мало того, что у меня забрали все резервы, но также вместе с ними и два мехкорпуса из трёх, шестой Псковский и первый Витебский. Пятый Лужский мехкорпус так и оставался под Ленинградом, на Карельском перешейке, где сдерживал финнов и немцев. От линии обороны до города было примерно 60 километров, вроде совсем близко, однако с учётом того, что немцев сдерживали под Нарвой и Псковом, по крайней мере в Ленинграде так и не появились таблички с надписью — «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Конечно от авианалётов это не защищало город, но довольно сильная ПВО фронта и достаточное количество истребителей сводило авианалёты к минимуму. В основном немцы бомбили город ночью, так как темнота мешала и зенитчикам и лётчикам, но всё равно защитники города достаточно эффективно отбивали вражеские налёты.

Скрыть переброску значительных сил на Украину под Харьков нам не удалось. Успокоившийся было противник, снова стал пытаться прорвать нашу оборону в разных местах, и тут нам очень помогли реактивные установки залпового огня. Их выпуск продолжался, более того, его наращивали, да и сами ракеты к ним тоже улучшили. На старой ракете был слишком маленький взрывной заряд, меньше килограмма, да что там, меньше полукилограмма, всего каких-то 360 грамм. Новый реактивный снаряд значительно потяжелел, правда удалось оставить его дальность в 6 километров, но теперь он имел рубашку из чугунной трубы с насечками, что бы при подрыве давать много осколков и полтора килограмма взрывчатки. Новые ракеты имели большую поражающую и разрушающую силу, и дивизионы Смерчей достаточно легко срывали все попытки противника прорвать нашу оборону. Вдоль всей линии нашей обороны были проложены три нитки полевых дорог, расположенных в километре — двух друг от друга и это позволяло очень быстро перебрасывать резервы к опасным местам, а в данном случае дивизионы Смерчей. Каждый такой дивизион сопровождала рота мотострелков на бронетранспортёрах и зенитный дивизион, так как немцы осознав их эффективность и опасность, устроили на них настоящую охоту и как мы ни старались их обезопасить, Смерчи несли потери. В основном от авиации, но бывало немецкие авиаразведчики наводили на них артиллерию, и тогда случились потери от артиллерийской стрельбы. Обычно при немецком наступлении хватало одного полного залпа дивизиона Смерчей, что бы сорвать его, ибо когда поле, по которому ты наступаешь в течении меньше минуты покрывается полностью разрывами от достаточно мощных ракет сопоставимых с трёхдюймовыми снарядами, то по крайней мере от пехоты мало что остаётся, так как накрытие получается почти одновременным и ракеты падают достаточно близко друг от друга.

Все попытки немцев прорвать нашу оборону окончились ничем, и не только с помощью Смерчей, мы ведь в этот раз почти не понесли потерь в тяжёлой артиллерии, так как заранее оттянули её от границы и теперь она уверенно громила противника. Снарядов тоже хватало, конечно уже не сколько хочешь, но и не по снаряду в день. Также оставался мой второй Могилёвский мехкорпус, мой единственный резерв, правда таким Макаром скоро большинство техники встанет на прикол, так как мотаться ребятам приходится много, а техника пока не очень надёжна и моторессурс достаточно ограничен. Вот так и приходилось выкручиваться, благо, что за это время мы успели достаточно хорошо зарыться в землю и по возможности укрепить свои позиции. Самое простое, это ночью, как только стемнеет, залить бронекапонир цементом и сразу его замаскировать, таким образом все они успели обзавестись метровым слоем цемента, который значительно их усилил. Всё это и позволило мне, даже лишившись резервов, достаточно успешно отражать все попытки немцев прорвать мою оборону.

Под Харьковом Жуков, получив войска, смог остановить немцев, тут немалую роль сыграли мои два мехкорпуса. Хотя в свою время я слышал, что Жукова называли «Мясником», что он не жалел свои войска и не пытался снизить потери, но поскольку я не терял связи со своими мехкорпусами, то знал, что Жуков использовал их с умом и не посылал их на самоубийственные задания. К этому времени сам Харьков превратился в груду развалин, но немцы с каким-то маниакальным упорством продолжали его штурмовать. На остальных участках фронта тоже установилось шаткое равновесие, хорошо хоть, что основная масса наших заводов продолжала работать, насыщая армию новой техникой. Много поступало противотанковых самоходок СУ-85, которые просто отлично проявили себя в борьбе с немецкими танками. Кошкин сдержал своё слово, и когда у нас появилась 85-ти миллиметровая зенитка, он переделал Т-34 и СУ-76 под новое танковое орудие на основе этой зенитки и все ранее выпущенные машины постепенно стали перевооружать на новое орудие, оставив лишь их небольшую часть в учебных частях, так как для обучения курсантов они годились лучше. Не было проблем с 76-ти миллиметровыми снарядами, так что снятые с ранних машин орудия шли на склад и время от времени ставились вместо расстрелянных вдрызг на учебных машинах. Кстати танкисты сразу оценили мощь новых орудий, они позволяли с более дальних дистанций подбивать немецкие четвёрки, которые к этому времени обзавелись 80-ти миллиметровой лобовой бронёй. Хотя немецкие танки существенно модернизировали, но наклонная 75-ти миллиметровая броня Т-34 и новая 85-ти миллиметровая пушка давали ему преимущество перед немецким Т-4. Но не смотря на это, модернизированные немецкие танки оставались грозным противником. Даже не смотря на то, что наша нынешняя Т-34 хоть и не добирала до Т-44, но явно превосходила Т-43, новые немецкие орудия представляли для них большую угрозу.

Т-43, экспериментальный танк созданный в 1942 году на базе танка Т-34. Этот танк имел более мощную броню по сравнению с Т-34, лоб 75 миллиметров, борт 60 миллиметров, и орудие 76 миллиметров. К сожалению, этот намного лучше забронированный по сравнению с Т-34 танк, так и не пошел в серию.

Хотя по-прежнему наши Т-34 превосходили немецкие Т-4, но появление нового длинноствольного орудия сделало немецкие танки очень опасным противником. Если в прямом бою на дальней дистанции наши танки всё ещё имели преимущество перед противником, то вот уже на средних расстояниях это преимущество сводилось к нулю, а особенно, если немцы били с короткого расстояния из засады или просто подпускали Т-34 поближе и затем открывали огонь с замаскированных позиций. Жуков учитывал все эти моменты, а потому не посылал свои танки в бездумные атаки, и хотя наши потери были достаточно серьёзными, но и противник нёс не меньшие потери, а если учесть, что мы производили больше бронетехники, то итоговый результат был не в пользу немцев. Единственное, в чём противник на этом фронте имел преимущество, это в тяжёлых орудиях, так как во время своего наступления сумел захватить много наших орудий, и теперь нам приходилось выправлять положение за счёт лёгких пехотных СУ-76, бронетранспортёров с тяжёлым 120-ти миллиметровым миномётом и дивизионами Смерчей, но вот для нанесения удара в глубину вражеских позиций и тем более для борьбы с немецкими гаубицами приходилось выкручиваться. Для этого Жуков по полной использовал разведку и диверсионные отряды. Разведчики наводили на немецкую артиллерию нашу авиацию, хорошо, что хоть тут с самого начала войны был какой, ни какой, а паритет. Даже не смотря на то, что в своём большинстве немецкие лётчики были более подготовленными, наши потихоньку догоняли их в мастерстве. Большим плюсом было то, что новые Поликарповские истребители, сделанные перед самой войной, не уступали немецким Мессершмитам, и это позволяло на равных сражаться с ними в небе. Другим способом достать немецкие орудия была новая тактика наших диверсантов. Если не было возможности незаметно заминировать сами орудия и снаряды к ним, то диверсанты использовали 82 миллиметровые миномёты. Каждая группа имела в своём составе два миномёта и двух опытных миномётчиков, а поскольку миномёты били на три километра, то группа находила подходящую для стрельбы площадку и подготавливала маршрут отхода, после чего открывала по немецким батареям огонь, при этом стараясь поразить склады со снарядами, но даже выведя из строя расчёты немецких орудий можно было сказать, что задание выполнено, ибо для стрельбы с закрытых позиций требовались опытные расчёты для эффективной стрельбы.

Для использования миномётов всегда требуется открытая площадка, при использовании их в лесу необходима поляна, это связано с тем, что при стрельбе среди деревьев есть очень большой шанс пострадать от собственных мин, так как они легко могут при выстреле попасть в ветки деревьев и взорваться.

Хотя при такой тактике орудия страдали меньше, но у немцев наметились проблемы с расчётами к ним, в результате им пришлось взять под свой плотный контроль пятикилометровую зону вокруг тяжёлых орудий, для недопущения к ним наших диверсионных групп. Всё это оторвало от войск довольно значительное количество солдат, так как на прикрытие одной батареи или дивизиона, если они располагались кучно, требовалось минимум рота пехоты. Эти меры принудили Жукова в итоге использовать только одних разведчиков в качестве авианаводчика. Всё же одному — двум разведчикам с рацией проще просочится через немецкие посты, чем группе, а тем более найти площадку под миномёты. Постепенно положение выравнивалось, хотя немцы часть наших потерянных тяжёлых орудий, которые они захватили неповреждёнными, использовали против нас, создав из них трофейные батареи. Главное, что Жуков смог стабилизировать фронт, и хотя ни о каких наступлениях в этом году не могло идти и речи, но и немцев дальше не пустили. Вновь по всему фронту застыло шаткое равновесие, и обе стороны лихорадочно готовились к новым боям.

2 августа 1942 года, Западный фронт.

В это день случилось можно сказать знаменательное событие, то самое которое в реальной истории произошло в августе 1942 года. Там, 23 августа первые четыре серийных немецких танка Т-VI Тигр отправились на фронт. Своё первое боевое крещение они приняли под Ленинградом, у станции Мга, правда прошло оно плохо, из четырёх танков на позиции дошел только один, два Тигра встали с поломками коробки передач, а у третьего от перегрузки загорелся двигатель. Всё же весил танк очень немало, а начавшаяся осень обильно смочила землю дождями, в итоге дороги развезло и Тигры получили дополнительное препятствие в виде раскисших дорог. Но это всё было в другой реальности, а тут, во-первых, Тигры немного раньше прибыли на фронт, а во-вторых, прибыли в другое место.

Ранним утром 2 августа 1942 года, в районе Пскова, немецкое командование предприняло новую попытку прорвать наш фронт. В семь часов утра, после часовой артподготовки, немцы перешли в наступление. На участке длиной в один километр, вперёд пошли танки, батальон модернизированных Т-4 во главе отдельной роты Тигров из семи машин, а следом за ними двигалась мотопехота при поддержке бронетранспортёров. Уже зная, как мы будем реагировать, в небо поднялись немецкие самолёты, их главной задачей было не допустить подход наших реактивных миномётов, и пускай самим танкам они могли мало что сделать, но вот уничтожить поддерживающую их пехоту могли на раз. Всё, что смогло сделать наше командование, это стянуть к месту атаки дивизион противотанковых самоходок СУ-85. Два дивизиона Смерчей не смогли прибыть к месту атаки, один из них попал под массированную бомбёжку и не смотря на сопровождение его мобильным зенитками, понес большие потери, а на другой дивизион немецкие лётчики навели артиллерию. Попав под плотный артобстрел, командиру дивизиона пришлось отдать приказ на срочный отход, в противном случае он рисковал потерять все установки, слишком плотным был артиллерийский обстрел, а дорога не позволяла разъехаться, хорошо хоть, что машины были на гусеничном ходу и смогли развернуться на месте. Вот так немецкое наступление пришлось отражать двум батареям сорокопяток, правда не старым, а новым, с удлиненным стволом и несколько лучшей бронепробиваемостью и дивизиону СУ-85.

Первыми открыли огонь самоходчики, их мощные орудия позволяли им уже на дальней дистанции поражать вражеские танки. Командир дивизиона, майор Погребец, увидев, что двигавшиеся первыми семь новых и необычных танков немцев его снаряды не берут, здраво рассудил, что незачем их тратить зря и велел пока перенести огонь на хорошо знакомые четвёрки, благо их броню его снаряды с такой дистанции уверенно взламывали, а с новыми танками решил разобраться чуть позже, когда они подойдут поближе. Сорокопятки же пока молчали, толку от них пока не будет ни какого, а раскрывать свои места было незачем. Один за другим, на поле стали вспыхивать немецкие танки, но это не могло остановить накатывавшую на наши позиции стальную волну.

Решив еще раз попробовать, Погребец приказал своему наводчику попробовать снова новый немецкий танк. Лязгнул затвор, приняв в ствол орудия бронебойный снаряд, грохнула пушка, а Погребец в свои приборы наблюдения увидел только, как на лобовой плите немецкого танка сверкнул искрами его попавший снаряд, который всё еще не смог пробить вражескую броню.

-Лазарев, давай ему по гусеницам! Сможешь?

-Постараюсь товарищ майор.

Наводчик немного задержался, выцеливая такую небольшую цель, но наконец снова рявкнуло орудие, а немецкий танк получив попадание в передний каток мгновенно потерял гусеницу и встал развернувшись к машине майора боком. Еще раз рявкнуло орудие самоходки и в этот раз снаряд уверено пробил более тонкую бортовую броню немецкого танка. Снаряд попал в кормовую часть корпуса, и спустя уже несколько секунд из танка повалила тонкая струйка дыма, которая прямо на глазах густела и темнела, и не прошло и минуты, как танк уже вовсю горел. Почти сразу на нём откинулись люки и из него наружу шустро полезли танкисты, а спустя минут пять, когда огонь добрался до боеукладки, внутри танка мощно рвануло и его башню, сорвав с погона, отбросило в сторону.

Не смотря на огонь, немцы приближались и вскоре в бой пришлось вступить и сорокопяткам, командиры батарей видели, что даже самоходкам, с их намного более мощным орудиям пока не по зубам лобовая броня новых немецких танков, а потому они даже не попытались их обстреливать, а принялись за более доступного для них противника. Когда немцы подошли на дистанцию в полкилометра до наших позиций, наконец и лобовая броня немецких Тигров стала по зубам нашим самоходкам, правда и они к этому времени понесли достаточно большие потери, уже чуть больше половины дивизиона СУ-85 выбыла из строя.

Лобовая плита Тигра имела толщину в 100 миллиметров и могла пробиваться бронебойными снарядами наших 85-ти миллиметровых орудий на дистанции до километра. А если учесть, что самоходки заняли позиции за нашими окопами, то немецкие танки достаточно близко подошли к позициям нашей пехоты.

Бойцы в окопах уже готовили бутылки с КС и противотанковые гранаты, но немецкие танки так и не подошли к ним вплотную. Они встали метрах в ста от окопов, а пехоту немцев прижали к земле пулемётами и заставили её отступить. Сорокопятки в основном били по немецким бронетранспортёрам, которые гарантировано поражали, оставив разбираться с вражескими танками самоходчикам. Под конец по немцам смогла ударить и наша артиллерия, до этого ей пришлось вести контрбатарейную борьбу, ведь немцы, после того, как прекратили обстреливать наши позиции, перенесли свой огнь на нашу тяжёлую артиллерию, и она не смогла поддержать свою пехоту в обороне. Когда немецкая атака выдохлась, назад отошло не более десятка танков, оставив на поле перед нашими позициями более сорока танков и не менее полусотни бронетранспортёров. Все семь Тигров стояли, четверо из них при этом горели, так как они возглавляли атаку, то ни один из них не уцелел. Правда и от нашего дивизиона осталась только одна целая самоходка. Машина майора Погребца тоже оказалась подбитой, правда самому майору повезло отделаться легкой контузией и сквозной раной в левой руке, которая к счастью не задела кость. После боя, он связался с начальством и при докладе упомянул про новые немецкие такни, которые его самоходки смогли подбить только со средней дистанции. После этого остатки его дивизиона отправили в тыл на переформирование, так как кроме машин, он потерял половину личного состава, а оставшуюся самоходку передали соседнему дивизиону на пополнение потерь. К слову сказать ещё три подбитых самоходки были вскоре отремонтированы и тоже пополнили собой соседний дивизион, позволив тем самым довести его до штата. Информация про новые немецкие танки пошла на верх и уже вечером этого дня я знал про это, а из своего послезнания зная про Тигры, сразу понял, что за новые немецкие танки появились на фронте. Этой же ночью, по моему приказу, смогли утянуть три не сгоревших Тигра в наш тыл, для этого наши бойцы использовали три БРЭМА на базе КВ, которых, за время моего пребывания на посту начальника ГАБТУ изготовили достаточное количество. Итак, новый Тигр уже начал поступать в войска, теперь надо убедить вождя и командование в необходимости нового тяжёлого танка с более толстой лобовой бронёй и более мощным, 122 миллиметровым орудием, а имея на руках Тигр, сделать это будет намного проще. Не знаю, где теперь случится новая Курская битва, а то, что она будет, я не сомневался, но теперь в любом случае наши потери в ней будут намного меньше.

Глава 13

Все три Тигра сразу отбуксировали в Псков, той же ночью, и качественно замаскировали, при этом их охранял целый батальон охраны тыла, который я выделил на это, не смотря на практически полное отсутствие у меня резервов. Уже на следующий день, я сам, прибыв в Псков, тщательно изучал трофейные танки. Конечно, они впечатляли, по своим размерам Тигр был сопоставим с КВ, лишь немного его короче, но зато пошире, но всё равно смотрелся он очень грозно. Так уж случилось, что в прошлой жизни я немецкие танки в живую не видел, не фанат был, что бы ездить по танковым музеям и изучать немецкую технику прошедшей войны. Зато сейчас у меня было отнюдь не праздное любопытство, тут мне не в музеях на немецкие танки любоваться, а воевать с ними. В принципе, хоть я и не танкист, но общие сведения о Тигре имел, про его слабые и сильные стороны. Сейчас же мне кроме того, что бы своими глазами на него посмотреть, нужно было основание для советов командованию. Как ни как, а именно я был разработчиком новой доктрины нашей бронетехники, и тут хотел заставить наше руководство уже сейчас начать разработку новой техники и вооружения способной на равных бороться с немецкими Тиграми и Пантерами. Через день, под усиленной охраной в 12 часов ночи все три Тигра отправили по железной дороге в Москву, в Кубинку. Если учесть, что в этой реальности немцы и близко не подошли к Москве, то и Кубинский полигон никто не эвакуировал и он продолжал работать в прежнем режиме. После этого потянулись обычные дни, немцы, получив качественый отлуп на время затихарились, а спустя десять дней я получил вызов в Москву. Честно говоря, я ожидал нечто подобное, так что врасплох меня этот вызов не застал. Для безопасности летел в столицу ночью и был в Москве рано утром. Поскольку в Кремль мне было к пяти часам дня, то прямо с аэродрома рванул домой к семье. Каждое такое нежданное посещение было большим и радостным сюрпризом, как для меня, так и для моей семьи. Хорошо, что я выспался в самолёте, да и по дороге на аэродром и с аэродрома тоже покемарил в машине, так что чувствовал я себя достаточно бодро. Просто не хотелось терять время на сон, его у меня было мало. Я пробыл дома до двух часов дня, а потом пришлось собираться на встречу в Кремль. Снова уже ставший знакомым, кабинет Сталина, а там можно сказать целый комитет по встрече, причём довольно специфический. Кроме самого Сталина там оказались генерал-майор Рыбалко, начальник кафедры тактики Высшей специальной школы Генерального штаба Красной Армии и полковники Катуков и Ротмистров, которые очень хорошо показали себя в прошедших боях, короче танкисты, так что скорее всего, как я и подозревал разговор пойдёт о танках и в первую очередь о новых немецких танках.

-Добрый день Товарищ Павлов, проходите, садитесь.

-Здравствуйте товарищи.

Поздоровавшись в ответ, я прошел к столу и сел на указанное мне Сталиным место.

-Товарищ Павлов, вы ведь, насколько я знаю, успели осмотреть новые немецкие танки, прежде чем их отправили в Кубинку?

-Да товарищ Сталин, осмотрел.

-И каково ваше мнение?

-Грозная машина, слов нет, но по моему личному мнению массовый выпуск таких танков станет большой ошибкой Гитлера.

-Вот как?! Почему вы так думаете? Вы же сами сказали, что танк грозный.

-Товарищ Сталин, как сказал Наполеон, для ведения войны нужны три вещи, деньги, деньги и ещё раз деньги. Я не отрицаю, танк мощный и грозный, толстая броня, достаточно мощная противотанковая пушка, но он имеет больше недостатков, чем достоинств.

-Это какие недостатки?

-Во-первых, его масса, он слишком тяжёл, отсюда следует, что сфера его применения ограничена. Мало того, что он сможет двигаться не по всем грунтам, так как наслабых или насыщенных влагой рискует сесть на брюхо, так его ещё и не каждый мост выдержит, а значит надо тщательно планировать маршруты движения, что бы не застрять или не упереться в тупик.

-Во-вторых, его излишняя сложность, мои механики успели его осмотреть и выдали вердикт — боже помоги тем, кто будет ремонтировать это чудо сумрачного германского гения. Он слишком сложен, а значит, не технологичен. При большинстве поломок требуется заводской ремонт, да и простые поломки будет не очень легко исправлять. Это значит также, что и с его производством будут проблемы, а именно слишком большое количество человеко-часов. То есть его производство будет требовать гораздо большего времени, а значит и произведут их меньше.

-И наконец в третьих, он будет слишком дорог. На мой взгляд лучше сосредоточится на выпуске уже хорошо себя зарекомендовавшей четвёрки. Тем более, что после своей последней модернизации она не особо уступит Тигру, зато значительно более технологична и дешева. Она сейчас в принципе не уступает нашим тридцатьчетвёркам и стала опасным противником.

-Значит вы считаете, что для нас будет лучше, если немцы вместо своих четвёрок станут производить Тигры?

-Да товарищ Сталин, считаю, в этом случае они построят значительно меньше танков, минимум в два раза, а то и больше. Но также следует и нам строить новые танки. Я тут обдумывал новые направления и считаю, что Т-34 следует модернизировать, вернее на его основе сделать новый танк с лобовой бронёй в 90 миллиметров и 100 миллиметровым орудием, при практически той же массе, тогда он на равных сможет бороться с новыми немецкими танками. Также следует заменить КВ на новый тяжёлый танк с лобовой бронёй в 120 миллиметров и орудием калибра 122 миллиметра. Желательно, что бы уже весной следующего года эти танки стали поступать в войска. Хотя первое испытание новых танков для немцев оказалось провальным, но думаю, что в следующем году, когда они произведут достаточное их количество, то попробуют навязать нам танковую битву, в которой, сделав ставку на новые танки, постараются переломить ход войны в свою сторону. В любом случае у нас будет больше танков, своевременная замена на танках и противотанковых самоходках старых 76 миллиметровых орудий на новые 85 миллиметровые позволяет нам бороться даже с Тиграми уже на средней дистанции, но всё равно противник будет иметь перед нами преимущество. Он сможет безнаказанно расстреливать нас с дальней дистанции, а нам будет необходимо, под его огнём, приблизится на приемлемое расстояние, прежде чем мы сможем эффективно отвечать немцам. Поэтому лучше озаботится этим заранее, иначе мы будем нести большие потери. Думаю, что ни кому не нужна Пиррова победа, а потому нам просто необходимо заранее подготовится к появлению на фронте новых немецких танков.

-Спасибо товарищ Павлов, мы обдумаем ваши слова, можете быть свободны.

Я вышел, думаю мои слова заставят на год раньше принять необходимые меры, а значит вполне возможно, что и Т-44 и ИС-3 появятся уже весной следующего года. Их появление на фронте даст нам явное преимущество в танках. По своей сути Т-44 это почти Т-54/55, только со старой башней и старым орудием, а ИС-3, если после появления на поле боя ИС-2, Гитлер издал приказ запрещавший немецким танкам прямые бои с ним, только из засад, то наше преимущество будет очевидным.

Кстати о курьёзном, после появления в нашей армии ИС-2, наши танкисты на Т-34 зачастую крепили бидоны на конец своего орудия, тем самым делая его похожим на ИС-2, которого немцы боялись. Не знаю, правда это или армейская байка, но вот то, что ИС-2 мог уничтожить немецкий Тигр с дистанции в два километра это правда, причём сам он оставался для Тигра на таком расстоянии неуязвим. Честно говоря очень жаль, что ни Т-44 ни ИС-3 не приняли участия в боях, так как первые 207 танков ИС-3 были отправлены в войска только в июне 1945 года, хотя оба танка всё равно сыграли достаточно значимую роль в истории наших танковых войск. Т-44 послужил прообразом всех наших последующих танков, а ИС-3 произвёл неизгладимое впечатление на наших союзников по антигитлеровской коалиции, когда 52 танка приняли участие 7-го сентября 1945 года в Берлинском параде союзных войск в честь победы во Второй Мировой Войне. И кстати, и ИС-2 и ИС-3 стояли на вооружении нашей армии до 1993 года. Пускай в резерве, но всё же.

После того, как генерал Павлов вышел из его кабинета, Сталин спросил присутствующих:

-Вы всё слышали товарищи, какое ваше мнение о новом немецком танке и словах генерала Павлова.

Первым взял слово генерал-майор Рыбалко, как старший по званию.

-Товарищ Сталин, я считаю, что генерал Павлов прав, я сам осмотрел немецкие танки в Кубинке и полностью согласен с мнением Павлова. Толстая броня и мощное орудие позволят противнику с дальней дистанции расстреливать наши танки, даже броня КВ может не выдержать. Благодаря своей 107 миллиметровой пушке КВ в принципе тоже может поразить на такой дистанции Тигр, но гарантированное пробитие у него тоже где-то с расстояния в километр. Если вдобавок принять во внимание ещё и скорострельность, то Тигр имеет преимущество перед КВ. Если прямо сейчас не принять мер по срочной разработке новых тяжёлых танков и противотанковых самоходок для борьбы с Тиграми, то чувствую я, в следующем году мы умоемся кровью. Думаю нужно поговорить на эту тему с генералом Павловым, ведь нынешние танки созданы при его непосредственном участие, именно он выдавал задания конструкторам и на сколько я знаю, даже делал наброски того, что хотел от них получить. Он уже обдумал эту проблему и представляет, что именно нам нужно, ведь он сказал, какие примерно танки нам нужны, а потому думаю стоит назначить его ответственным за создание новых танков.

-А как же генерал-лейтенант Федоренко, товарищ Рыбалко? Ведь это именно он сейчас начальник ГАБТУ, да и генерал Павлов не баклуши бьёт, он командующий Западным фронтом. Федоренко будет курировать общие вопросы, а Павлов будет работать непосредственно с конструкторами, и это ему вовсе не помешает руководить фронтом. Он ведь не будет всё время сидеть в КБ, просто даст задания конструкторам и будет периодически проверять их работу.

-Можно попробовать, а вы что скажите товарищи?

Следующим отвечать стал Катуков.

-Товарищ Сталин, я тоже согласен с генералом Павловым, а кроме того не сомневаюсь в его компетенции. Только потому, что в моих частях находится новая техника с орудиями калибра 85 миллиметров, я смог так результативно воевать. Если бы у меня были старые танки, то результат был намного хуже. Если на начало войны, когда на моих Т-34 ещё стояли старые 76 миллиметровые орудия, этого вполне хватало, то позже, когда пошли модифицированные четвёрки с более толстой бронёй, то этого калибра явно стало маловато. Хорошо хоть, что к этому времени практически все танки перевооружили на новые орудия, которые восстановили наше преимущество. Просто страшно подумать, что было бы, если у меня были старые Т-26 и БТ. Хотя я стараюсь по мере возможностей в основном вести бои с немецкими танками из засад, но и открытых боёв хватает, особенно, когда наступать надо не немцам, а нам, и вот именно в таких случаях, если мои танки будут атаковать Тигры, то потери будут устрашающими. Тут в принципе даже один два танка стоящие в правильном месте смогут не только остановить, а порой и уничтожить не то что роту, а и целый танковый батальон. Подобрать место, где можно легко запереть противника, подбить передние и замыкающие танки и потом отстреливай остальные как в тире.

Катуков замолчал и тогда Сталин спросил оставшегося Ротмистрова.

-А что вы скажите товарищ Ротмистров?

-А что тут говорить, товарищ Сталин, я полностью согласен и с генералом Павловым и генералом Рыбалко и полковником Катуковым. Они всё сказали верно, раз у противника появились такие танки, то нам необходимо немедленно на это реагировать, в противном случае немцы смогут получить значительное преимущество перед нами. Конечно, с новыми танками успешно могут бороться Костоломы, но их не так много и по сути у них совершенно другие задачи. К тому же, они чересчур уязвимы в ближнем бою, отсутствие у них башни делает их мало пригодными к быстрому и маневренному бою, особенно, если им повредить ходовую. Это исключительно техника поддержки.

-Понятно, вижу, что у вас единое мнение по этому вопросу, а что насчёт большого танкового сражения в следующем году?

Слово снова взял генерал Рыбалко.

-Думаю, что генерал Павлов и тут прав. Если бы не Николаевская катастрофа, то мы твёрдо удерживали бы свои позиции и Киев так же был нашим.

Тут Сталин невольно поморщился, всё же в этом была в немалой степени и его вина, и ему было неприятно это слышать, но при этом он прекрасно понимал, что генерал Рыбалко не ставит ему это в вину.

-Теперь, когда мы выправили обстановку и генерал Жуков твёрдо держит фронт, война снова стала позиционной, и для нас тут более выигрышная ситуация, так как мы наращиваем армию, обучаем и вооружаем её новейшим вооружением. И тут следует особо отметить, что мы не только не уступаем противнику в вооружениях, но по многим параметрам и значительно его превосходим.

Специально для неверующих, основное оружие немецкой пехоты, это карабин Маузера 98к, плюс ручные пулемёты, автоматов мало, ими вооружена лишь незначительная часть немецких войск. В то время, как Красная Армия кроме старых мосинок вооружена большим количеством самозарядных винтовок СВТ, пистолетов-пулемётов ППШ, а с 1943 года и ППС, которые выпускали миллионными партиями. По артиллерии, в основном паритет, но на нашей стороне тяжёлый 120 миллиметровый миномёт, производство которого немцы смогли наладить только после захвата в Харькове документации на него, но тут этого не случилось, и его у немцев нет. Также немецкий Нэбельверфер вчистую проигрывает нашим реактивным миномётам, как по техническим характеристикам, так и по количеству. В бронетехнике и так всё ясно, даже старый Т-34 был в принципе на равных с немецким Т-4 после его модернизации, а по количеству произведённых танков и подавно превосходил в несколько раз. По тяжелым танкам, когда на смену КВ пришел ИС-2, то он с лёгкостью давил немецкие кошки, да и Т-34-85 на средней дистанции вполне уверенно их поражал, а ведь кроме них были и многочисленные средние и тяжёлые самоходки, которые также эффективно боролись с любыми немецкими танками. И наконец авиация, где наши новые самолёты также были примерно на одном уровне с противником, а в штурмовиках даже имели преимущество, так как аналог нашего ИЛ-2 немцы так и не смогли сделать.

-У нас просто больше ресурсов, причём во всём, от численности населения, до сырья, из которого производится оружие и снаряжение, поэтому тут ясно, что как только мы накопим достаточно сил, так начнём выдавливать противника. Немцы это тоже прекрасно понимают, а потому им крайне необходимо двигаться вперёд, а для этого следует разгромить наши войска. Лучше всего для этого подходит открытая местность, где простор для манёвра и можно использовать большое количество танков. Всё это значительно сужает место предстоящего сражения. Скорее всего это будет в начале, край в середине, следующего лета и на участке генерала Жукова.

-А может всё же на Западном фронте у Павлова?

-Нет товарищ Сталин, Павлов намертво вгрызся в землю и за это время организовал эшелонированную оборону, да и до этого он очень хорошо потрепал немцев, они не рискнут соваться у него, опасаясь снова попасть в ловушку.

-Спасибо товарищи, вы свободны.

После того, как танкисты ушли, Сталин в задумчивости стал прохаживаться по своему кабинету. И ведь ситуация практически такая же, как полгода назад, когда он вот также обдумывал слова Павлова. Он всё же решил их проигнорировать и поплатился за это, хотя тогда Павлов не касался конкретики, но в общем он оказался прав, и тут его слова поддержали другие генералы. Пускай Катуков и Ротмистров пока ещё полковники, но он уже подписал постановление о присвоении им званий генерал-майоров, заслужили, так что можно сказать, что они уже генералы. Вот генерал Рыбалко например преподает в Генеральном штабе, так что его словам можно доверять и он похоже полностью поддерживает слова генерала Павлова. Что ж, тогда так тому и быть, он соберёт прямо завтра совещание, на котором поднимет вопрос о начале немедленных работ по созданию новой бронетехники под непосредственным началом генерала Павлова, а товарищ Федоренко будет следить за этим.

Приняв решение, Сталин сняв трубку, отдал распоряжение Поскрёбышеву созвать завтра на экстренное совещание необходимых людей. В этот раз он не будет игнорировать предупреждение Павлова.

17 августа 1942 года, Рейхсканцелярия, Берлин.

Командующий группой армий «Центр», генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок снова был на ковре у своего любимого фюрера для получения очередной порции звиздюлей. Очередным поводом для выволочки послужил провал испытаний новейших тяжелых танков Тигр. Отправленные для боевых испытаний на Восточный фронт, они в первом же бою были мало того, что подбиты, так три из них русские даже умудрились ещё и утащить к себе, ночью подогнав тягачи и эвакуировав три подбитых, но не сгоревших танка. Где они сейчас неизвестно, но что точно, так это то, что русские изучат их до последнего винтика. И пожалуй сообщать об этом дорогому Фюреру не стоит.

-Мой фюрер, к большому сожалению экспериментальная рота попала в засаду, все наши новые танки уничтожены, но всё равно они успели показать свою эффективность в бою. Пока Тигры не подошли на близкую дистанцию к противнику, они были полностью неуязвимы для него. Это доказывает их превосходство перед противником.

-С кем они сражались?

-Кроме русской пехоты, им противостояли несколько батарей орудий, а также не меньше батальона танков.

-И каков результат?

-Хотя нам так и не удалось прорвать русские позиции, но практически вся русская артиллерия и танки были уничтожены.

Хотя технически фон Бок и не соврал, но при этом он как-то опустил очень важные моменты этого боя. Он не уточнил, что роту Тигров поддерживал танковый батальон, а русские орудия были обычными противотанковыми пушками малого калибра, эффективные только против старых танков и на малой дистанции, а вместо батальона русских танов был вдвое меньший по численности дивизион противотанковых самоходок. Всё это кардинально меняло схему прошедшего боя, и выходило, что силы сторон были примерно равны, а по сказанному, выходило, что Тигры встретили сильно превосходящие их по численности силы противника. И разумеется фон Бок умолчал, что после боя русские уволокли к себе три несгоревших и не взорвавшихся Тигра. Скажи он это, и реакцию фюрера не смог бы предсказать ни кто.

-Значит новые танки хорошо проявили себя в первом же бою?

-Да мой фюрер.

-Отлично, значит следующим летом мы дадим большевикам решающий бой, где продемонстрируем им и всему остальному миру подавляющее превосходство немецкой нации! После того, как мы разгромим их силы в этом бою, наши победоносные войска двинутся вперёд, с лёгкостью сокрушая все попытки этих недочеловеков их остановить. Просто удивительно, как при всей своей отсталости и тупости, большевики смогли сделать новые танки, которые приблизились по характеристикам к нашим старым. Кстати, фон Бок, как себя показали новые Т-4?

-Отлично мой фюрер, теперь они не уступают русским Т-34, и кроме того, практически на равных могут сражаться и с их тяжёлыми КВ.

-Что ещё вам нужно для успеха в предстоящем сражении?

-Мой фюрер, у русских есть штурмовые самоходки, толстая лобовая броня и мощное орудие позволяет им прямой наводкой подавлять вражеские доты, именно так они проломили в Финской кампании линию Маннергейма. Нам тоже крайне необходимы подобные машины. Хотя сейчас нам и противостоят бетонные укрепления русских, но и их полевые укрепления очень хороши. Их новая тактика в быстрой постройке полевых укреплений с помощью бронекапониров весьма эффективна. По крайнйе мере полевая артиллерия против них бессильна, а русские за это время ещё смогли их и укрепить за счет бетона, который они по ночам выливали на броневые стены этих укреплений, таким образом за это время они превратились практически в бетонные огневые точки и теперь даже тяжёлой артиллерии надо с ними основательно возится. Ситуацию усугубляет ещё то, что при каждой попытке нашей артиллерии их взломать, русские открывают контрартиллерийский огонь, тем самым вынуждая нас прекращать их обстрел.

-Я понял фон Бок, ваш гениальный фюрер это тоже учёл, вы получите новые тяжёлые самоходки с лобовой бронёй в 20 сантиметров, она будет не по зубам любому противотанковому орудию или танку большевиков. Хотя её орудие будет калибра 8,8 сантиметра, но и этого будет достаточно для огня прямой наводкой по амбразурам вражеских укреплений.

Действительно, благодаря своей мощной лобовой броне пробить её даже на малой дистанции основной массе орудий было невозможно, но зато её борт был достаточно уязвим, так как имел толщину в 80 миллиметров, и достаточно было или выйти Фердинантам во фланг, или сбить им гусеницу и таким образом обездвижить. Кроме того он был достаточно беззащитен против пехоты, так что самое эффективное его использование, это бой на дальней или средней дистанции.

Довольный тем, что ему удалось избежать выволочки от Гитлера, фон Бок покинул рейхсканцелярию и отправился к себе на Восточный фронт. Главное, что удалось скрыть от фюрера факт попадания новейших танков к противнику, но честно говоря, Тигры действительно показали себе достаточно неплохо. Хотя сам фон Бок этот бой не видел, но по докладу заслуживающих доверия офицеров, пока Тигры не приблизились к позициям русских на близкое расстояние, противник не мог их остановить, все его попадания в них были бесполезными. Русские даже на время прекратили обстрел тигров, поняв всю его бесперспективность и сосредоточились на новых Т-4. Тут тоже не всё гладко, модернизация четвёрок лишь позволила приблизить их к русским Т-34, да и то, как оказалось, русские сейчас массово меняют на них орудия на новые 8,5 сантиметровые, что опять даёт им преимущество перед четвёркой. По крайней мере на дальней дистанции русские Т-34 выигрывают бои с новыми Т-4 в большинстве случаев. Теперь остаётся только молится, что бы русские не создали новые танки, всё же они неприятно удивили вермахт, когда после начала войны оказалось, что им противостоят не старые, лёгкие Т-26 и БТ, а новые средние Т-34, которые наголову превосходили все танки вермахта. Решающая битва следующим летом решит, кто победит в этой войне и главное, что бы до этого времени у русских не появились новые танки.

15 августа 1942 года, ГАБТУ, Москва.

Начальник ГАБТУ генерал Федоренко стоял в своём кабинете и держал у уха трубку телефона.

-Да товарищ Сталин, я всё понял, немедленно приступаю. Да. До свидания товарищ Сталин.

Наконец он положил трубку телефона на аппарат и облегчённо вздохнул. То, что под Псковом немцы применили новые танки, он уже знал, как и то, что их смогли в туже ночь утащить к себе и затем переправить в Кубинку, где их принялись изучать, в том числе и его специалисты. И вот можно сказать закономерный результат — Сталин потребовал немедленно создать новые танки, которые смогут эффективно бороться с новыми немецкими танками. Задача очень ответственная, тут можно и голову сложить, правда была и хорошая новость, он будет отвечать только за общий ход дела, а главная ответственность за разработку концепции нового танка ложится на бывшего начальника ГАБТУ, генерала Павлова, ныне командовавшего Западным фронтом. Минут пять обдумывая сложившуюся ситуацию, Федоренко распорядился немедленно соединить его с генералом Павловым. Пришлось немного подождать, пока через ряд коммутаторов не дозвонились в штаб Западного фронта и затем ещё немного, пока не соединили с самим Павловым.

-День добрый, Дмитрий Григорьевич, это вас Федоренко беспокоит. Тут такое дело, мне только что звонил лично товарищ Сталин с заданием срочно, до следующей весны, разработать новый танк, который на равных сможет бороться с новым тяжелым немецким танком, а также товарищ Сталин сказал, что именно вы должны разработать его концепцию и дать задание конструкторам.

-Здравствуйте Яков Николаевич, тут дело в том, что я лично наврядли смогу ездить по КБ, сами понимаете, но вот если конструктора приедут ко мне, то другое дело.

-Ясно, я распоряжусь, только Дмитрий Григорьевич, время! Вы сможете своевременно разработать концепцию нового танка? Уже весной он должен начать поступать в войска!

-Не волнуйтесь Яков Николаевич, я прекрасно всё понимаю, тем более, что это я сказал товарищу Сталину о необходимости до следующей весны начать производство новых танков. Кроме того, я уже обдумал, что именно нам нужно, теперь осталось только воплотить это в металле.

-Вот как, не знал, но я рад, что вы уже знаете, что нам нужно, честно говоря я немного растерян, вроде после замены по вашей инициативы на новых танках 76 миллиметровых орудий на новые 85 миллиметровые, наши Т-34 и так очень грозные машины.

-Это так Яков Николаевич, но мир не стоит на месте, и если мы не хотим отстать, то необходимо своевременно двигаться вперёд. В любом случае опыт проектирования Т-34 и КВ нам пригодится, кое что можно будет заимствовать от них, причём постараемся сделать это по максимуму, для того, что бы как можно меньше перестраивать производство.

-Рад это слышать, тогда я немедленно прикажу руководителям танковых КБ срочно приехать к вам на фронт, в ваш штаб.

-Буду ждать.

Федоренко после этого разговора почувствовал, что с его плеч свалилась гора. С чисто техническим заданием он справится, а раз Павлов сам будет давать задание конструкторам, то и основная ответственность за разработку нового танка ляжет на него. Впрочем, глядя на то, что все новые танки, разработанные непосредственно перед войной были сделаны под его контролем и по его задумкам, думается, что и сейчас Павлов знает, что надо делать. Скоро, совсем скоро он узнает, что задумал Павлов, как только к нему съездят конструктора. Всё же интересно, что придумал Павлов, как можно улучшить и так прекрасный танк.

Глава 14

Первым ко мне в Смоленск приехал Духов, но это было и не удивительно, всё же Ленинград намного ближе к Смоленску, где и разместился мой штаб, чем Сталинград, где обосновался после эвакуации из Харькова Кошкин. Сам харьковский танковый отправился на Урал, а Кошкин со своим КБ переехал в Сталинград, так как его завод будет отстраиваться не меньше полугода. Ко мне в штаб Духов прибыл после обеда, во второй половине дня.

-Добрый день товарищ Павлов.

Поздоровался со мной Духов, хотя он вроде как и считался военным, но у меня сложилось с ним неформальное общение ещё с того времени, когда он под моим руководством на Кировском заводе разрабатывал свой КВ. Ещё тогда я отошёл от официальщины и не пожалел об этом ни разу. Всё же неформальные, дружественные отношения на мой взгляд в таких случаях наиболее результативны, чем сухое общение формата начальник — подчиненный.

-Здравствуйте Николай Леонидович, давайте, возвращайтесь к нашему старому общению.

-С удовольствием Дмитрий Григорьевич, мне тут пришло предписание из ГАБТУ бросать все дела и срочно ехать к вам. Что собственно говоря случилось, почему такая спешка?

-Помните, когда мы с вами обсуждали концепцию тяжёлого танка, я говорил вам, что ни кто не будет стоять на месте и ваш танк не долго будет самым мощным в мире.

-Было такое, у противника появились новые танки?

-Да, не знаю, доводили до вас или нет, но немцы начали производство новых тяжёлых танков. Не далее, чем три недели назад под Псковом, немецкий танковый батальон при поддержке семи новых тяжёлых танков Тигр попытался прорвать нашу оборону.

-И как?

-Позиции мы удержали, из немецких танков назад смогли уползти порядка полутора десятков машин из почти четырёх десятков, которые атаковали наши части, и это не считая батальона мотопехоты с бронетранспортёрами в придачу, правда и нам эта победа далась нелегко. Из участвовавших в том бою дивизиона противотанковых орудий и дивизиона противотанковых самоходок уцелели только три орудия и одна самоходка.

-Однако…

-Вот именно.

-Из этих новых танков, много удалось подбить?

-Все семь, они шли первыми, только удалось это сделать, когда они приблизились примерно на полкилометра к нашим позициям, до этого снаряды их не брали.

-Это какая же у них лобовая броня?

-Сто миллиметров. Из этих семи танков четыре сожгли, а оставшиеся три повредили, ночью мы смогли утащить их к себе. Пригнали сразу три танковых тягача и едва успели опередить немцев, те тоже попытались их утащить к себе, но немного опоздали. Я потом специально съездил в Псков, буквально на следующий день, как мне доложили о них, так сразу и поехал. По размеру немецкий Тигр примерно с наш КВ, но должен признаться, впечатление он производит.

-Это получается, что и КВ с его 107 миллиметровой пушкой пробьет его лобовую броню примерно с километра.

-Да, а у немца стоит 88 миллиметровая пушка, он КВ подобьёт раньше, теперь понятно, почему вас так спешно послали ко мне?

-Нужен новый танк, который сможет бороться с немцем?

-Да, хотя бороться сможет и КВ, просто на дальней дистанции он будет нести большие потери, и пока не сблизиться хотя бы на среднюю дистанцию, толку будет мало, вот поэтому нам и необходим новый танк, причём срочно.

-Я так понимаю, что у вас уже что-то есть по нему?

-Да, вот смотрите Николай Леонидович, это мои наброски по новому танку. Лобовая броня 110 миллиметров, бортовая 90, лоб башни 220 и орудие калибра 122 миллиметра на основе А-19, то самое, что мы уже ставим на штурмовые самоходки СУ-122.

Когда мне доложили о прибытии Духова, я заранее достал из сейфа свои наброски по ИС-3, и сейчас просто дал их ему посмотреть.

-Я смотрю нос у танка необычный.

-Да, думаю это даст лишний шанс на рикошет при попадании в лоб вражеского снаряда.

-Сколько у меня времени?

-К январю вы должны предоставить опытный экземпляр, а сначала марта танки должны начать поступать в войска.

-Мало времени Дмитрий Григорьевич.

-А вы Николай Леонидович позвоните Гитлеру, попросите его притормозить выпуск новых Тигров, а то вы не успеваете сделать для него достойного соперника.

-Всё бы вам Дмитрий Григорьевич шутить.

-Не я такой, жизнь такая, просто чем позже эти танки у нас появятся, тем большую цену в человеческих жизнях мы за это заплатим.

-Да понимаю я это! Сделаю всё, что смогу! Только боюсь, что немцы к этому времени построят слишком много новых танков.

-Не построят, мои механики его осмотрели, слишком сложен, а значит много построить не успеют, но и того что успеют, при правильном использовании из засад и с дальней дистанции хватит для нанесения нам значительного урона.

-Сделаю, отдыхать не буду, но к январю сделаю!

-Вы там по возможности постарайтесь использовать часть узлов и агрегатов от КВ, где это возможно, так сможете ускорить разработку, да и заводчанам будет проще, уже освоенное производить легче.

-Хорошо, постараемся.

-Тогда я вас больше не задерживаю, чем быстрей начнём, тем быстрей закончим, если будут вопросы — обращайтесь, всего доброго.

-До свидания.

Духов попрощавшись со мной ушёл, он унёс мои наброски ИС-3, которые я сделал по памяти, надеюсь он сможет в кратчайшие сроки его сделать. Я был более чем уверен, что новые ИС-ы спокойно смогут бить немецкие кошки с дальней дистанции.

Здесь наш герой ничуть не заблуждается, он разве что немного ошибся в толщине брони башни, у ИС-3 она была не 220 миллиметров, а 250. Что касается орудия, то пушка Д-25Т как раз и была разработана на базе гаубицы А-19 и её бронепробиваемость на то время была выше всяких похвал. Так обычным бронебойным снарядом она пробивала вертикальную плиту толщиной в 105 миллиметров на дистанции в 3 километра, а при наклоне плиты под 60 градусов, на дистанции в 2 километра. Если учесть, что у Пантеры лобовая плита была 80 миллиметров под углом в 55 градусов, орудие ИС-3 могло уверено поражать и Тигр и Пантеру уже на дистанции в 3 километра, а если ещё принять во внимание, что на ИС-2 стояло такое же орудие, то нет ничего удивительного, что Гитлер запретил своим танкам вступать в прямые бои с ИС-2. Наши новые тяжёлые танки могли с дальней дистанции безнаказанно поражать любые танки немцев, в то же время сами оставаясь для них неуязвимыми.

Духов уехал, а спустя три дня приехал из Сталинграда Кошкин, с ним у меня почти один в один повторился разговор с Духовым. Для Кошкина я извлёк другие чертежи, где были наброски Т-44.

-Вот смотрите Михаил Ильич, мне, вернее нам, нашей армии, требуется вот такой новый танк, лобовая броня 90 миллиметров, бортовая 75, лоб башни 120 и орудие калибра 100 миллиметров. Сама башня должна быть сплюснутой, каплевидной формы. Если у вас не получится быстро разработать новое орудие, то сделайте его на основе 85 миллиметрового, просто увеличив калибр, и длина его ствола должна быть не меньше 50-ти калибров.

-Ясно Дмитрий Григорьевич, сделаем.

-Да, и вот ещё что, чуть не забыл, сделайте на базе нового танка и противотанковую самоходку со 100 миллиметровым орудием.

-Зачем, ведь это орудие будет и на танке?

-Самоходка дешевле и проще танка, так что они очень нам пригодятся в противотанковых подразделениях. Не подведите нас Михаил Ильич.

Кошкин ушёл, надеюсь он сможет сделать Т-44 и управится в срок, в конце концов он ведь сделал Т-34, послуживший основой для Т-44. Опыт создания есть, наброски есть, основные ТТХ дадены, так что Кошкин должен справиться.

Танк Т-44 имел лобовую броню в 90 миллиметров, борт 75, лоб башни 120, борт башни 90, так что наш герой выдал те же данные, что и были в оригинале, а что касается орудия, то 100 миллиметровое орудие имело бронепробиваемость вертикальной плиты толщиной в 100 миллиметров на дистанции в 2 километра, а более новыми снарядами плиты в 125 миллиметров, и это обычными калиберными снарядами, подкалиберные и кумулятивные пробивали намного больше. Таким образом, в зависимости от марки снаряда, немецкие Тигр и Пантера могли быть подбиты на дистанции от двух, до трёх километров.

В итоге я рассчитывал получить уже Т-54, который как раз и вышел из Т-44 после замены на ней старой башни с 85 миллиметровым орудием, на новую со 100 миллиметровым орудием и новой формой.

Основная разница между Т-54 и Т-55 в том, что Т-55 уже производился с возможностью вести бои с условием применения ядерного оружия, а так в принципе это практически идентичные танки. Можно сказать, что Т-55 это модернизированный Т-54.

На практике мы должны были получить новый средний танк с бронезащищённостью КВ и более мощным орудием, не смотря на практически тот же калибр. А вообще танк Т-55 для своего времени был очень хорош, не зря его произвели в общей сложности 23000 экземпляров и производили более 20 лет. Его экспортировали в большое количество стран и он принял участие во множестве войн и вооружённых конфликтов, а в некоторых странах он до сих пор стоит на вооружении. Даже у нас некоторое их количество до сих пор стоит на консервации. Что говорить, если даже ИС-2 и ИС-3 стояли на вооружении до 1993 года, а отдельные экземпляры даже приняли участие в войне на Украине.

Как минимум один зафиксированный случай применения ИС-3 Донецким ополчением против националистов.

Это должен был стать основным танком Красной, а с 1946 года, если это не изменится, и Советской армии. Манёвренный, достаточно надёжный, мощный и хорошо защищённый танк, он в то же время был очень технологичный и относительно недорогой, что и стало причиной его массового производства, сейчас он мог полностью изменить ход войны. При тех же преимуществах Т-34, он был значительно сильней её и по факту наши войска получали отличный средний танк по сути являющийся тяжёлым, так как орудие калибра 100 миллиметров объективно можно было считать орудием тяжёлого танка. Главное, что новые танки могли с лёгкостью бороться со всеми немецкими танками. За исключением пожалуй Фердинанта, Т-44 мог с безопасной для себя дистанции уничтожать всю бронетехнику противника. Духов с Кошкиным уехали, получив от меня ЦУ и надо сказать, что они и сами прекрасно справлялись с порученным им заданием, они так ни разу и не побеспокоили меня. Видимо полученные наброски и данные по ТТХ, позволили им не отвлекаться на споры по тому, что и как делать. А у меня потянулась обычная фронтовая жизнь. Положение по всему огромному фронту пришло в норму. Обе стороны усиленно закапывались в землю, не смотря на то, что немцы не потеряли надежды прорвать наши укрепления и двинутся дальше, они тоже, как кроты, усилено копали. На данный момент обе стороны не имели достаточно сил для наступления и прекрасно это понимали. И мы и немцы делали ставку на следующий год, а пока усиленно копили силы для предстоящего генерального сражения. Всем было ясно, что следующий год станет решающим, именно тогда определится победитель, и каждый старался склонить победу на свою сторону. Япония и Турция, как ни склонял их Гитлер, держались нейтралитета, к тому же Япония увязла в войне с Америкой, и теперь тем более ей было не до нашего Дальнего Востока. Позиции обеих сторон вдоль линии фронта представляли из себя многочисленные укреплённые траншеи с множеством различных огневых точек и параллельных линии фронта полевых дорог для возможности быстрой переброски резервов. Война окончательно превратилась в позиционную, а примерное равенство сил не давало без большой подготовки возможность прорвать оборону противника.

Постепенно у меня стали копится резервы, и я снова принялся менять войска на линии фронта, давая тем самым своим бойцам небольшой отдых. Также шла постоянная ротация бойцов в подразделениях. На место выбывших по причине смерти или ранения бойцов, прибывали призванные, и прибывали сразу с оружием, а не как было в тот раз, что маршевые батальоны прибывали безоружными. И вооружены они были отлично, две трети бойцов были вооружены автоматами ППС, а треть самозарядными карабинами СКС под мосинский патрон. Карабины давали тем, кто лучше стрелял, таким образом получая бойцов дальнего круга действия, они вместе с пулемётчиками в бою должны были вести огонь на дальней дистанции, а автоматы давали всем остальным и они в бою включались в работу уже на близкой дистанции. В любом случае огневая мощь нашей пехоты была значительно выше огневой мощи противника. А поскольку в основном в пополнении шла молодёжь, то старики сразу брали их в оборот, уча военному делу. Те же бойцы, кто возвращался из госпиталей, направлялись не в свои подразделения, а в новые, тем самым разбавляя призванный молодняк и становясь для них наставниками и учителями. Я не стремился сразу бросать в бой молодняк. Для начала их нужно было натаскать, чем и занимались мои командиры. Потери среди состава были небольшими, в первой линии в основном находились только расчёты огневых точек, а основной состав подразделений был во второй и третей линии обороны. В случае атаки у них было достаточно времени, что бы по ходам сообщений занять свои места в первой линии обороны. Всё это позволяло свести потери личного состава практически к нулю при вражеских обстрелах. Зенитки и воздушное прикрытие не давали возможности немцам бомбить наши позиции, по крайней мере прицельно, а при открытии артогня, в дело вступала наша артиллерия, начиная контрбатарейную стрельбу. Таким образом потери были очень маленькими, что несказанно радовало моих бойцов. Вот так и бежало время, день за днём, неделя, за неделей, закончилось лето, и наступила осень, полили дожди, бойцы в основном сидели по блиндажам, греясь возле буржуек. Если кто и воевал, то это разведка, вот им самая лафа, хотя погода мерзость и хороший хозяин в такую погоду и собаку на улицу не выгонит, зато для разведки самое то. Все сидят по укрытиям, часовым мало что видно, да и дождь хорошо скрывает звуки, вот и активизировалась разведка по обе стороны фронта. Для противодействия немецким разведчикам и диверсантам я гонял резервы на прочёсывание местности, пусть учатся, да и часовых усилил. По моему приказу на пост заступал не один часовой, а сразу трое, один открыто и двое рядом в укрытии и это дало свои результаты, количество успешных рейдов немецких разведчиков резко сократилось. Наконец осень закончилась и наступила зима. Ударил мороз, ранее малопроходимые дороги из-за мокрой грязи замёрзли и стало возможно нормально ездить, я перед этим распорядился пройтись инженерными машинами с отвалами по всем дорогам и тем самым из разровнять, так что, когда ударили морозы, то земля застыла достаточно ровной, а не глубокими колеями, по которым иногда и грузовик не мог проехать, садясь на брюхо. Не смотря на новую погоду, положение на линии фронта не изменилось, шла всё та же позиционная война, правда, как только перестали идти дожди, активизировались снайпера. Они охотились за всеми, кого видели, так как солдаты по обе линии фронта предпочитали не высовываться, а наблюдение за противником вести из укреплений и укрытий. Чаще всего обе стороны вели миномётный обстрел, так как миномёты можно было прятать в любом укрытии, правда особого толка от этого не было. Вот так незаметно подошёл и Новый Год, в этот раз я праздновал его в своём штабе. По моему приказу привезли двухметровую пушистую красавицу, её установили в бадье с песком, предварительно прибив к стволу снизу небольшую крестовину. После того, как её опустили в бадью, туда насыпали песка и обильно полили. Наряжали ёлку штабные связистки, игрушки из бумаги кстати делали тоже они, так что ёлка получилась отличная. Поставили её в актовом зале, и запах свежей хвои стоял там одуряющий. По моему приказу на новогодний вечер выделили продукты, я заранее озаботился достать различный дефицит, в том числе и трофейный, так что стол получился отличный. Для празднования Нового Года был даже небольшой военный оркестр из музыкальной команды фронта. Короче отметили Новый Год очень хорошо, были даже танцы, где наши связистки и медички были нарасхват. Я смог дозвонится домой и поговорить с семьёй. Воспользовался служебным положением, там слава богу всё было хорошо, продовольствия хватало, хоть и не шиковали, но по крайней мере и не голодали. Так и прошли праздники, а второго января для меня был подарок, и Духов и Кошкин одновременно прислали в Кубинку опытные экземпляры новой техники.

3 января 1943 года, Кубинка.

Как только я получил известие, что новая техника прибыла на испытания в Кубинку, так сразу и сорвался с места. Оставив дела на своего начштаба, сам сел в машину, бронированную командирскую, в которых и перемещались все командиры начиная с дивизионного уровня, спасибо американским заводам построенным у нас перед войной, и под охраной трёх бронетранспортёров рванул рано утром в Кубинку. Почти три с половиной сотни километров проехали за пять часов, считай рекорд по такой погоде и дорогам, благо, что дороги регулярно чистили, и снегопада в последнее время не было, так что наст был наезжан. Вот так к полудню 3 января 1943 года я и въехал в Кубинку. Там к своему удивлению обнаружил генерала Федоренко, начальника ГАБТУ, хотя собственно говоря чему удивляться, это ведь и его касается. Формально задание по созданию новых танков дали ему, вот он тоже и примчался, как только опытные экземпляры прибыли на испытательный полигон. Поздоровавшись с ним за руку, он оказывается приехал всего минут за десять до меня, мы вместе отправились смотреть новую технику. Вместе с ней приехали и главные конструктора, что тоже было не удивительно, и находились они разумеется возле своих боевых машин. Поздоровавшись и с ними, мы с Федоренко стали осматривать два танка и самоходку. Несмотря на зиму, машины имели летний трёхцветный камуфляж из зелёного, черного и коричневого цвета. Первым в ряду стоял ИС-3, вернее это для меня он был ИС-3, а поскольку тут первых двух моделей не было, то это был ИС-1 или просто ИС. Вроде он ни чем не отличался от своего прототипа из моего времени, хотя я всё же не танкист и не знаток старых боевых машин и могу просто не знать некоторых отличий. По крайней мере внешне танк внушал себе уважение, достаточно большой с хищными формами, остроконечным носом и мощным орудием корабельного калибра, он по праву мог считаться на данный момент самым мощным и сильным танком в мире.

Вместе с Федоренко мы залезли вовнутрь и всё тщательно осмотрели, проверили, какой вид из танка, как работают приборы наблюдения и наводки, поворот башни, и оба остались всем довольны. Выбравшись из танка, двинулись дальше, следующим на очереди был Т-44. Также полезли и в него, после того, как перед этим обошли его кругом, тщательно осматривая его. После этого всё повторилось, мы проверили обзор из него, приборы наблюдения и поворот башни, всё было отлично. Последней была противотанковая самоходка на базе Т-44, тут правда обошлось без проверки поворота башни и исключительно по причине её отсутствия. Кстати самоходка отличалась от оригинала более сильным наклоном лобовой брони, за счёт чего несколько повысилась её бронезащищённость. После того, как мы тщательно осмотрели все танки и самоходку, их занял экипаж и сначала просто проехался по полигону, показав нам прохождение машинами различных препятствий. Они проехали превосходно, а после этого провели показательные стрельбы, сначала по обычным мишеням, показывая меткость наводчиков и орудий. Затем стали стрелять по бронещитам, которые имитировали броню немецких танков. Плиты разной толщины и под разными углами были установлены через каждые 500 метров. Испытания показали, что орудия и ИС-а и Т-44 с СУ-100 гарантировано пробивали на дистанции в два километра любую немецкую броню. К сожалению у нас было только несколько трофейных Тигров, и пару из них приберегли для показа Сталину, а вот Пантер не было и это не удивительно, ведь они хоть уже и производятся, но в боях пока не участвовали, их дебютом станет летнее сражение.

В нашей истории им стала Курская битва, именно тогда Пантеры и появились на поле боя.

Закончив со стрельбами по мишеням, на поле полигона вывезли по бронекорпусу новой техники, и теперь уже по ней открыли стрельбу из немецкого Тигра. Пару танков наши ремонтники смогли восстановить, используя в качестве доноров запчасти с других подбитых танков. Обстрел вёлся с разной дистанции и с разных ракурсов и показал, что по крайней мере в лоб, на дистанции в два километра, ни один новый танк и самоходка не получили пробития лобовой плиты. Это нас с Федоренко очень обрадовало,летом немцев будет ждать очень неприятный сюрприз, когда их новые танки столкнутся в бою с нашими новыми танками. Честно говоря даже становится немного их жаль, если в моем времени они испытали настоящий шок, когда столкнулись в бою с КВ и Т-34, еще старыми и не модернизированными, то сейчас они встретили танки следующего после них поколения, ещё более мощные и практически неуязвимые. Казалось, что вот наконец они как минимум сравнялись с нами в силе. Даже получили некоторое преимущество за счёт большей бронепробиваемости своих танковых орудий и на тебе, только решили, что обошли нас и получат в противники новые танки, которые снова превосходят их новые Тигры и Пантеры. А если ещё принять во внимание и количество танков, то тут счёт явно не в их пользу, мы производим танков минимум раз в пять — шесть больше чем противник, причём лучших по своим боевым качествам. Вот такая арифметика получается, и немцам есть о чём грустить.

Через два дня в Кубинку приехал и Сталин, причём не один, а с Шапошниковым, Василевским, Ворошиловым и Рыбалко. К их приезду подготовились, установили новые мишени, причём не простые деревянные щиты или нашу списанную бронетехнику, а трофейные немецкие танки, причём новые, это модернизированные четвёрки и Тигры, а также бронеплиты разной толщины, но не меньше 50 миллиметров. Также были установлены бронекорпуса наших новых танков и самоходки, это для заключительного показа их бронезащищённости. Удобно расположившись на специально для этого случая сколоченной трибуне, высокая комиссия принялась наблюдать за показом, им еще выдали по хорошим биноклям, и они с интересом стали смотреть за испытанием. Как оказалось, на испытание привезли не по одному экземпляру каждой модели, а по три, это нам показали по одному, так как для нас этого было вполне достаточно. Сейчас на поле полигона шесть танков и три самоходки сначала уверено преодолевали различные препятствия, причём тут как раз и пригодились бинокли, так как расстояние до машин было значительное, и без биноклей следить за ними было тяжело. Временами, поднимая целые облака снега, все машины довольно быстро двигались по заснеженной земле. Конечно ИС-ы сразу стали отставать, когда танки развили максимально возможную скорость, но и так они для своего класса танков и этого времени шли довольно быстро. Почти двадцать минут танкисты выписывали круги по полигону, преодолевая различные препятствия, пока не настало время боевых стрельб. Теперь отложив в сторону бинокли, высокая комиссия приникла к стереотрубам, которые стояли на помосте. Опытные экипажи машин, а все они имели изрядный боевой опыт, уверенно поражали цели, тут для зрелищности применяли бронебойно-трассирующие снаряды, так что со стороны было прекрасно видно куда летят снаряды. Что тут сказать, промахов практически не было, примерно 90 процентов попаданий, причём все промахи были исключительно на максимальной дистанции поражения цели. Затем начался обстрел трофейной техники с разного расстояния и ракурса и в заключении на поле танковые тягачи выкатили бронекорпуса новых танков и стали устанавливать их на различном расстоянии, и уже четыре трофейных немецких танка принялись вести по ним огонь, это были два Тигра и две новые четвёрки с уже длинноствольным орудием. В общей сложности показ новых танков продолжался около двух часов. Наконец показ завершился, и подъехав к помосту и выстроившись в ряд, экипажи боевых машин покинули их и выстроились каждый возле своей машины.

Спустившись вниз, Сталин с сопровождающими не спеша подошёл к выстроившимся танкистам.

-Спасибо вам бойцы, вы сейчас показали отменную выучку и боевое мастерство. А как вам самим новая техника, понравилась?

В ответ раздались слова согласия, новые танки на самом деле очень понравились экипажам. В большинстве экипажей были танкисты, которые уже встречались в бою с новыми немецкими танками, в том числе и Тиграми, вот они по достоинству оценили мощь новых танков. Сейчас, когда им выпала такая возможность, они с жаром рассказывали товарищу Сталину, как им понравились новые танки и с каким нетерпением они жаждут снова встретиться на них в бою с немцами. После небольшого общения с экипажами танков, Сталин с другими военачальниками не спеша обошёл всю новую технику внимательно её рассматривая, и в отличие от нас с Федоренко вовнутрь не полез, всю же возраст был уже не тот, хотя думаю, будь он помоложе, то непременно осмотрел бы новую технику изнутри. После того, как танки осмотрели, к нам подъехали два гусеничных бронетранспортёра и на них мы все поехали осматривать мишени. Сначала двинулись к бронекорпусам новых танков, они располагались на различном удалении от стрелявших по ним трофейных танков, это позволяло легко определять возможность их бронезащиты. Так все члены комиссии смогли сами убедится в отличной бронезащите новых танков, по крайней мере те бронекорпуса, что были на дальней дистанции не получили ни одного пробития. Закончив с осмотром бронекорпусов, снова погрузились в бронетранспортёры и поехали осматривать трофейную технику, и тут все порадовали результаты осмотра. Даже находившиеся на дальней дистанции немецкие танки не смогли сдержать бронебойные снаряды и на их броне тут и там находились отверстия пробитий брони. Итогом этого показа было то, что технику приняли на вооружение прямо сейчас без дальнейших испытаний. Руководство страны и армии лично убедилось в мощи новой техники и теперь её срочно ставили в план заводам, что бы к лету постараться максимально насытить её войска.

Сталин остался очень доволен показательным выступлением новых танков и самоходки, они показали своё превосходство перед новейшими немецкими танками. Сталин и сам чувствовал, что этот год станет решающим в этой войне, именно в этом году окончательно решится, кто станет в ней победителем. Всё говорило, что именно СССР вырывается вперёд, и тут нужно было отметить в этом немалые заслуги генерала Павлова, причём не как полководца на поле боя, хотя и тут он тоже очень хорошо отметился, проведя просто отличную операцию по уничтожению 4-ой армии немцев, но в главную очередь в обеспечении Красной Армии новой техникой и вооружением. Павлов не плёл интриг, чем грешили многие военачальники, не старался подсидеть начальство, а методично делал свою работу, и снова немалая часть заслуги в создании новой техники принадлежит ему. Пожалуй он заслужил награду, надо его отметить, в конце концов его собственная власть в немалой степени зависит вот от таких Павловых, которые честно выполняют свой долг и поддерживают его. Пускай Павлов не всегда был согласен с его решениями, но по крайней мере не становился открыто ему в оппозицию, а старался наедине донести свою точку зрения и показать почему именно он не согласен с его решением.

Глава 15

Как я и прикидывал, с начала марта все наши танковые заводы перешли на круглосуточный выпуск новых танков. Осознавая важность своей работы рабочие, а зачастую это были еще подростки, старались произвести как можно больше боевых машин. Весь февраль заводы готовились к этому, перестраивая производство, хорошо, что Духов с Кошкиным при проектировании новых танков постарались по максимуму использовать старые агрегаты, так что перестройка производства была не такой большой. Вот так с начала марта в войска широкой рекой пошли новенькие Т-44, ИС-1 и СУ-100. Вся новая техника пока шла в резерв, из неё формировались новые части, куда после госпиталей направляли выздоровевших танкистов, а кроме того те части, что отправлялись на переформирование также вооружались новыми танками и самоходками. Видимо до командования дошло, что не следует раньше времени раскрывать свои козыри, а появление на фронте новых танков немцы засекли бы сразу. Несмотря на позиционные бои по всей линии фронта, потери в бронетехнике были с обеих сторон. Немцы со своей стороны потихоньку вводили в бой Тигры, правда понемногу и в атаки их не пускали, видимо не хотели рисковать новыми танками раньше времени. Тактикой Тигров на данном этапе была охота на нашу бронетехнику. Пользуясь тем, что у него толстая броня и мощная пушка, Тигры занимали по ночам укромное место и в засаде поджидали наши танки. Мощность их танкового орудия позволяла им пробивать броню наших танков на большом расстоянии, чем они и пользовались. Таким образом мы несли потери в танках и бронетранспортёрах и пока ничего не могли с этим поделать. По возможности просто старались не пускать бронетехнику к линии фронта, а в случае необходимости поддерживали наши войска своим огнём с расстояния. Однако как мы не старались, но потери хоть и в меньшей степени, но были. Пополнение частей в основном шло из отремонтированных старых танков, но их было не очень много и в основном нас спасало именно то, что бои шли позиционные. А пока создаваемые новые части из новых Т-44, ИС-1 и СУ-100 усилено тренировались и по мере готовности выдвигались к линии фронта, но всё время они находились в нашем ближнем тылу. Больше всего этим была недовольна молодёжь, которая составляла часть экипажей новых танков. Молодые парни, только что призванные в армию, хотели воевать, им не терпелось поскорее ринуться в бой, к тому же новые, мощные танки вселяли в них излишнюю самоуверенность. Лишь уже повоевавшие бойцы были рады такой передышке, они, в отличие от молодняка, понимали, что долго так сачковать им не дадут, а раз их накапливают, значит достаточно скоро будет большая битва, где уцелеть, даже на этих новых танках будет ещё та задача. Моему фронту от всех щедрот выделили два полка Т-44, батальон ИС-1 и два дивизиона СУ-100, остальная техника частично шла на другие фронты, а большая половина от всего выпущенного скапливалась под Харьковом. Меры по маскировке были тут драконовские, и за оплошность с маскировкой вполне можно было попасть под трибунал.

13 марта 1943 года, Генеральный Штаб РККА, Москва.

Сталин решил не проводить совещание у себя, а провести его в Генштабе, куда и приехал, и сейчас он скромно устроился в уголке, типа его тут нет. Причина для совещания была более чем веская, это было связано с предстоящим этим летом генеральным сражением с немецкой армией. Про неизбежность этого сражения понимали все, проблема была только в месте и дате. Проводил совещание начальник Генштаба генерал-полковник Василевский, этот пост он занял прошлым летом в связи с болезнью предыдущего начальника Генерального Штаба, маршала Шапошникова. Шапошников, хотя по болезни и был вынужден уйти со своего поста, но на этом совещании присутствовал, как советник. Кроме Василевского с Шапошниковым, на совещании присутствовали маршалы Ворошилов, Тимошенко, Жуков, генерал-полковник Конев, и начальник военной разведки генерал-лейтенант Ильичёв. Павлова, который в принципе первым высказался, что летом 43-го года состоится генеральное сражение, приглашать на совещание не стали. Открыл совещание Василевский.

-Итак товарищи, думаю, что ни для кого из присутствующих не секрет, что этим летом состоится генеральное сражение с немцами и именно его итог покажет, кто будет в этой войне победителем. Благодаря своевременным мерам мы смогли не только создать новые части, но и перевооружить наши танковые силы и теперь мы не только не уступаем в них немцам, но и превосходим их, как количественно, так и качественно. Главной повесткой этого совещания является определение места и времени предстоящего сражения. Для определения этого, нам необходимы данные о противнике. Товарищ Ильичёв, вам есть, что нам сказать?

-Есть. Согласно данным разведки немцы начали потихоньку сосредотачивать свои новые танки под Харьковом. Хотя часть их новых Тигров и поступает в остальные войска, но основная их масса направляется под Харьков. Кроме Тигров замечена и другая новая техника, в частности танки Пантера, вот они все идут под Харьков, к сожалению в боях она пока ещё не участвовала и её ТТХ пока неизвестны. Внешне она походит на Т-34, а если учесть, что на новом Тигре броня толстая, да и старые четвёрки обзавелись новой толстой бронёй, то думаю, что они бронированы не намного слабее Тигра. Что касается орудия, то на нём стоит 75 миллиметровая пушка, правда с очень длинным стволом, так что думаю бронепробиваемость у него тоже хорошая. Пока точных данных у нас нет, но по предварительным данным, немцы планируют в июне или июле всё же взять Харьков. Хотя самого города по большей части уже нет, одни развалины, но предполагаю, что главной целью противника будет не захват этих руин, а окружение и уничтожение нашей армии, которая его защищает. У меня всё.

-Ну, что скажите товарищи? Товарищ Жуков, у вас есть, что сказать по этому поводу, тем более, что это именно ваш фронт.

-Думаю, что долго держать это в секрете немцы не будут. Поясняю, если они хотят уничтожить как можно больше наших войск, используя для этого свои новые танки, то им просто потребуется, что бы мы сосредоточили там их большое количество. Места под Харьковом в основном открытые, так что есть, где развернуться танкам. По моему мнению, мы должны устроить немцам огневой мешок. В районе Харькова сосредоточить основную массу тяжёлых ИС-ов и противотанковых СУ-100, а также все наличные «Костоломы», их корабельный калибр там явно будет не лишним. Дать противнику вклинится в наше расположение, заставить его сосредоточить основную массу своих танков в одном месте и с помощью новых тяжёлых танков и самоходок выбить их, а после этого нанести удар по его флангам танками Т-44. Повторить Николаевскую операцию или ту, которую устроил немцам генерал Павлов под Смоленском. Для этого нам необходимо будет незаметно сосредоточить танковые части по флангам и лучше всего для этого подойдут мехкорпуса перевооружённые на новую технику.

Постепенно в обсуждение включались новые командиры, в основном решали где именно немцы хотят устроить сражение, и как именно на него реагировать, но всё же Жуков смог убедительно доказать, что его вариант предстоящей битвы наиболее реалистичен. Сталин был доволен, он ни разу не вмешался в обсуждение, хотя временами ему и хотелось включиться в обсуждение, но он сдерживал себя, а присутствующее казалось даже забыли про его присутствие на совещании. Наконец совещание закончилось, план Жукова был принят, как основной, и теперь всё зависело от разведки. Даже если они и ошиблись с местом проведения операции, то в любом случае система полевых дорог и проложенная километрах в сорока от линии фронта ветка железной дороги с полустанками оборудованными специальными пандусами для погрузки и выгрузки техники позволяли в случае необходимости очень быстро перебросить войска к атакуемому участку. Время летело быстро, в условиях строжайшей секретности сосредотачивались войска, а данные разведки понемногу подтверждали место предстоящего сражения, главным осталось выяснить только его время.

17 июля 1943 года, окрестности Харькова.

Не добившись в предыдущих боях полного разгрома Красной Армии, немецкое командование решило сделать это в грандиозном сражении под Харьковом, где оно планировало массово использовать новую бронетехнику, которая превосходила русскую, в чём они уже успели убедиться. Хотя массовых боёв с применением новых Тигров не было, но и так они смогли убедиться, что толстая броня и мощная противотанковая пушка танка позволяет ему уверенно бороться с советскими Т-34 и КВ, причём уничтожая их с безопасной для себя дистанции. Кроме Тигров в операции предполагалось использовать и новейшие Пантеры с самоходными установками Фердинанд. Фердинанды были созданы специально для борьбы с укреплёнными огневыми точками. Оценив то, как русские с помощью своих Костоломов прорывали укрепрайоны линии Маннергейма, особенно, как они просто выходили на дистанцию прямого выстрела и спокойно расстреливали амбразуры финских дотов, немцы решили создать свой аналог. Пускай калибр орудия Фердинанда был меньше, зато выстрел был точнее. А толстенная лобовая броня позволяла вообще подходить к дотам вплотную, а кроме того они также являлись и превосходными истребителями танков, их можно было использовать и так и так.

САУ Фердинант или по другому Элефант (Слон), немецкая противотанковая самоходка, классифицируемая как истребитель танков. Имела вес в 65 тонн, орудие калибра 88 миллиметров и лобовую броню в 200 миллиметров. По сути ни одно противотанковое или танковое орудие того времени не могло пробить эту броню. К примеру это толщина броневого пояса многих линкоров и тяжёлых крейсеров. Также самоходка могла с успехом подавлять огневые точки противника выйдя на дистанцию прямого выстрела без опасения быть подбитой. Всего было произведено 91 экземпляр самоходки, и в нашей истории они впервые появились на поле боя в Курском сражении. Из 89 самоходок, которыми были вооружены 653 и 654 тяжелые противотанковые батальоны вермахта, 35 единиц были потеряны немцами в ходе Курского сражения. Основной причиной этого стали повреждения ходовой части Фердинантов. В большинстве случаев самоходки в ходе боя сгорели, но 4 штуки были захвачены Советскими войсками, причём одна из них в неповреждённом состоянии, она просто застряла на песчаном грунте, и экипаж был взят в плен. Особого значения в связи со своей малочисленностью они в ходе войны не сыграли. Всего СССР получил в своё распоряжение 8 исправных самоходок, которые тщательно изучали, в итоге осталась только одна, остальные были отправлены в переплавку.

Можно конечно было в условиях абсолютной секретности попытаться прорвать фронт, но тогда основная масса русских войск уцелеет, лучше, по замыслам немецких генералов, было сосредоточить значительные силы русских в одном месте и затем, окружив их, уничтожить. Именно поэтому немцы особенно не скрывались, им было нужно, чтобы Красная Армия сосредоточила против них значительные силы. С помощью своих новых танков и самоходок немецкие генералы рассчитывали быстро сжечь все советские танки и затем окружив советские войска, уничтожить их. Словно подтверждая, что история крайне неохотно относится к любым изменениям, эта операция была названа немцами «Цитадель», а наша операция «Кутузов». Обе стороны стягивали сюда войска и технику, в том числе и авиацию. Немцы засекли стягивание русских войск к Харькову, в том числе и бронетехники, всё шло по их плану, вот только то, что кроме этого русские стягивают войска к Краматорску и Сумам они прозевали. В общей сложности на каждом из флангов предстоящей операции мы сосредоточили по два полностью сформированного и вооружённого новой техникой мехкорпуса и по общевойсковой армии. Непосредственно под Харьков, в распоряжение Жукова пришли две дивизии тяжёлых ИС-ов, в общей сложности 600 танков, 6 полков противотанковых СУ-100 из 324 самоходок и восемь полков штурмовых самоходок СУ-122 и СУ-152 в количестве 432 машин. Кроме того в его распоряжении были ещё полтысячи старых Т-34 и КВ, так что сил для сдерживания немцев он имел предостаточно, в общей сложности чуть меньше двух тысяч танков и самоходок и это без учёта бронетранспортёров и лёгких самоходок поддержки пехоты, которых всех вместе взятых было под пять тысяч единиц.

Учитывая, что восточней Харькова рельеф местности больше подходил для танкового сражения, именно там немцы и решили его устроить. Штурмовать сам город они не захотели, не тот случай, в городских развалинах танки теряли большинство своих преимуществ, именно поэтому немцы и не захотели ввязываться в городские бои. По их задумке восточней Харькова они сначала разгромят советские танки, а затем, прорвав фронт, просто зайдут в тыл обороняющим город Советским войскам, после чего окружив Харьков, они уничтожат его защитников. На это выделится небольшая часть немецких войск, а основная их часть развивая успех, и пользуясь практическим отсутствием других русских частей, рванут на Курск, Воронеж и Луганск с выходом к Волге, а затем на Сталинград, Ростов и Москву. Таким образом, по их расчётам, они смогут до конца 1943 года разгромить основную часть Красной Армии и занять значительную территорию СССР, тем самым вынудив Советское правительство к капитуляции.

Точную дату немецкого наступления нашей разведке так и не удалось узнать, только непосредственно за несколько часов до начала вражеского наступления наше командование получило данные, что немецкие части начинают выдвигаться к передовой. В 6 часов утра 17 июля 1943 года немецкая артиллерия открыла массированный огонь по нашим позициям восточнее Харькова. Уже спустя десять минут уже наша артиллерия открыла огонь по немецким орудиям, стараясь их подавить. Полностью огонь по нашим передовым позициям немцы не прекратили, просто часть их артиллерии вступила в контрбатарейную борьбу с нашей артиллерией. Это было вполне ожидаемо, а потому Жуков сосредоточил в десяти километрах от передовой 11 дивизионов Смерчей, и как только началось, расчёты сбросили маскировку с машин и приготовились к выдвижению. В 7 часов утра немецкие части перешли в наступление, к этому моменту передовые укрепления наших войск были смешаны с землёй. Предвидя такое развитие событий, в передовых траншеях наших бойцов не было, были заняты только огневые точки, которые в большинстве случаев оказались уничтожены. Всё же они были рассчитаны на противостояние полевой артиллерии противника, а не держатся против обстрела из тяжёлых орудий. Пустив первыми Фердинанды, Тигры и Пантеры, немцы двинулись вперёд, второй волной шли модернизированные четвёрки, которые были тоже достаточно опасными танками после своей модернизации, а уже следом за ними двинулись бронетранспортёры с пехотой. Дождавшись именно этого момента, Смерчи рванули вперёд, и через пять километров, растянувшись в линию, все 11 дивизионов дали залп. На наступающего противника пролился настоящий огненный дождь. Совокупный залп составлял почти 8000 новых ракет, которые в течение 40 секунд были выпущены по противнику, и обрушились по шедшими позади танков бронетранспортёрам с пехотой. В немецких порядках разверзся настоящий ад, большая часть бронетранспортёров горела, от всей пехоты осталось меньше трети и выжившие пехотинцы бросились назад, а не получившие ни каких повреждений танки продолжили наступать. Установки залпового огня мгновенно развернулись и рванули в тыл, не дожидаясь, пока насмерть обозлённые немцы не накроют это место артиллерийским огнём.

Первую линию наших укреплений немецкие танки взяли с ходу, они даже не встретили там ни какого сопротивления. Если до этого наши бойцы крепко её удерживали, то как только наше командование получило данные о начале немецкого наступления, так сразу приказало всем частям немедленно отступить на вторую линию обороны, таким образом немцы почти час смешивали с землёй практически пустые окопы. Жуков правильно рассчитал место нанесения вражеского удара и готовился к нему заранее. По ночам в километре за второй линией нашей обороны копались капониры для самоходок, причём там даже сооружалось некое подобие укрытия из брёвен, которое должно было хоть немого смягчить последствие взрыва вражеского снаряда. Именно в них и заняли оборону СУ-100, 122 и 152. Для тяжелый танков были просто отрыты укрытия, в который они и стояли, замаскированные кустами и маскировочными сетями. Над уровнем земли была только башня, а спереди и сзади были наклонные въезды, так что танки могли легко выехать из капонира, как вперёд, так и назад. По замыслу Жукова, самоходки и танки должны были сначала из укрытия выбить максимальное количество немецких танков и только потом, выехав из них, продолжить уже манёвренный бой.

Наша пехота, заняв вторую линию обороны, вжимаясь в землю, с напряжением смотрела за приближающимся противником. Все видели целую тучу огненных стрел, которые вылетев с их спины, устремились к противнику, и как позади надвигавшихся танков сначала раздались взрывы, а затем к небу потянулись многочисленные жирные столбы дыма, а порыв ветра донёс запах гари и горелого мяса. Наступающие танки это не остановило, но немного добавило уверенности пехотинцам. Далёкие точки немецких танков потихоньку приближались, и когда до позиций осталось около километра, позади резко захлопали орудия, причём уже по звуку было ясно, что это работает крупный калибр. Среди наступающих немецких танков стали вставать султаны разрывов, вот один из шедших невиданных ранее танков внезапно лишился башни, она просто отлетела назад, а сам танк еще проехав некоторое небольшое расстояние, остановился. Вот на другом танке, который пехотинцы уже знали, это был новый тяжёлый Тигр, в столбе пламени башня просто взлетела вверх, а сам танк сразу встал, и из него вверх забило пламя. Немцы продолжали наступать, но то один, то другой их танк взрывался или просто останавливался. Исключением были непонятные квадратные машины, которые неумолимо продолжали приближаться, несмотря на то, что на их лобовой броне периодически сверкали отблески рикошетов. Но вот на одной из них расцвел огненный цветок разрыва, и машина встала, проехав перед этим с десяток метров. До линии окопов оставалось меньше ста метров, вот другая из них получив снаряд в гусеницу, остановилась, правда перед этим её развернуло боком и практически сразу в подставившийся бок прилете бронебойный снаряд, после чего из сорванных от внутренней детонации люков, в небо устремился огненный факел.

Оберефрейтор Ганс Хофмайер был наводчиком. Службу в вермахте он начал еще в 1937 году, пойдя добровольцев в армию, он смог сам выбрать род войск. Ему с детства нравились танки, вот и в армии он попросился в танковые войска. Его боевым крещением стала Испания, куда он направился добровольцем в Легион Кондор, и именно там он в первый раз встретился в бою с русскими танками. Он сам воевал на новом легком танке Т-2, вооружённом автоматической 2 сантиметровой пушкой, и именно на нём он подбил свой первый танк, им оказался русский лёгкий танк Т-26. Благодаря умелому командованию, во всех боях он действовал исключительно из засад и тем самым благополучно провоевал до победы генерала Франко, подбив в общей сложности семь танков республиканцев, 4 Т-26 и три БТ. Его двухсантиметровая пушка с лёгкостью пробивала их броню, а скорострельность давала возможность мгновенно корректировать прицел, не оставляя его противникам и шанса.

Молодого и старательного солдата заметило начальство, и Ганс стал постепенно расти в званиях. После Испании он одним из первых получил назначение на новейший Т-3. Тут хотя и не было автоматической пушки, зато калибр был побольше, 3,7 сантиметра, да и броня чуть солидней. Именно на этом танке он и встретил Польскую кампанию. В её ходе он пополнил свой боевой счет на 11 танков и танкеток, и 3 бронемашины. Это были 3 танка 7ТР, 1 FT17, и 2 танкетки TKF, а также три бронемашины Wz.34. Более чем хороший результат, за что Ганс получил железный крест и звание фельдфебеля. В ходе Польской кампании его рота потеряла четыре танка, причём только один безвозвратно, а три других вскоре были отремонтированы и вернулись в строй. В людях тоже потерь не было, только пятеро камрадов получили ранения, и вскоре они снова были в своих экипажах. Затем был отдых, а на следующий год уже Французская кампания. Сначала всё было хорошо, Ганс со своим подразделением сначала вторгся в Голландию и Бельгию и только потом вступил во Францию. Что можно сказать, во время Польской кампании было тяжелей, поляки сражались гораздо храбрей и лучше голландцев, бельгийцев или французов, но вот потом его рота встретилась с французским танком Char B1, и тут начался кошмар. Толстая броня француза оказалась не по зубам орудиям его роты, даже имевшиеся у них два Т-4 с 7,5 сантиметровым орудием не смогли пробить его броню. Французский танк активно маневрировал и вёл постоянно огонь из обоих орудий, правда башенное било намного чаще, так как из него было намного легче целиться.

Тяжёлый французский танк Char B1 имел два орудия, одно, короткоствольная 75 миллиметровая пушка была в его лобовой части и имела очень малый радиус наводки по горизонтали. Вторым была 47 миллиметровая пушка во вращающейся башне, конечно это спорный вопрос об эффективности такого расположения и количества орудий, на мой взгляд классическая схема наглядно доказала своё преимущество пред всеми другими вариантами вооружения танка.

В том бою они потеряли половину своей роты, причём большая часть танков попала в безвозвратные потери, а кроме того погибло большое количество камрадов из экипажей этих танков. Француза они всё же сожгли, сначала сбили ему гусеницу, а затем пока остаток роты отвлекал его, танк Ганса и еще один танк его роты зашли вражескому танку в тыл и приблизившись на малую дистанцию расстреляли его в корму. С дистанции в 200 метров она вполне оказалась по зубам их орудиям.

Бронепробиваемость 37 миллиметрового орудия была 56 миллиметров вертикальной брони с дистанции 200 метров. Толщина кормовой брони танка Char B1 была 55 миллиметров, так что это было вполне реально.

Злые от того, что понесли такие большие потери, причём от одного единственного танка, они не дали французам покинуть подбитый танк, когда от попаданий в корму их танк загорелся. Окружив его, они пулемётным огнём не давали экипажу покинуть горящую машину и при этом встали так, что бы не попасть под ответный выстрел. Когда башня французского танка начала поворачиваться, то Ганс, который был как раз сбоку от неё, всадил в неё еще один бронебойный снаряд. Башня замерла на месте, а спустя минут пять, охваченный огнём танк взорвался. Из танка так ни кто и не смог выбраться, а затем, похоронив погибших камрадов и быстро отремонтировав один танк, ему просто сбило гусеницу, остатки роты двинулись дальше. Это был самый трудный бой во всей Французской кампании, правда под конец танк Ганса подбили, но экипаж отделался лёгкой контузией и испугом. Вместо подбитого танка, Ганс получил уже новую тройку с 5 сантиметровым орудием и именно на этом танке начал Русскую кампанию, правда провоевал совсем немного. Русские танки оказались совсем не те, которые все ожидали. Вместо хорошо известным им по войне в Испании лёгких Т-26 и БТ, их встретили новейшие средние Т-34 и тяжёлые КВ, которые практически не брали их снаряды. Уже осенью 1941 года танк Ганса снова подбили, он загорелся, а сам Ганс получил ранение. После госпиталя он попал уже на средний Т-4 и провоевал на нём чуть больше года, пока его снова не подбили русские. И вот теперь, после выписки из госпиталя, как хороший наводчик, он получил предписание в тяжёлый самоходный батальон на совершено новую самоходку Фердинанд. Боевая машина ему очень понравилась, мощная 8,8 сантиметровая пушка способная бороться с любыми танками русских и толстенная лобовая броня, которую не могло пробить ни одно противотанковое или танковое орудие русских. Правда его Фердинанд был очень тяжёлым, но они прибыли на вполне нормальную местность, которая была проходима. Погода стояла сухая и почва была достаточно твёрдой, что бы выдерживать её вес.

Рано утром их построили перед своими боевыми машинами и командир полка произнёс речь, суть которой сводилась к тому, что наступил решающий час, что бы доказать этим дикарям русским, кто является настоящим хозяином этого мира. Сейчас они должны были в предстоящем сражении разгромить орды диких восточных варваров и наконец закончить так непозволительно долго затянувшуюся войну. Нужно было сначала разгромить большевиков в решающем сражении, уничтожив основную массу их танков, а затем развивая успех окружить остатки Харькова, после чего небольшая часть останется его блокировать, а остальные рванутся по пустым дорогам к главным городам русских. И вот он во главе стальной лавины немецких танков двигался на позиции русских. Первую линию обороны они заняли походя, там даже не было ни какого сопротивления, лишь хорошо разрушенные артогнём укрепления противника. Вот потом началось сопротивление, по его самоходке периодически прилетало, но пробить толстенную броню русские снаряды не могли. Когда до русских позиций осталось всего ничего, в свой прицел Ганс увидел Костолома, так называли свои штурмовые самоходки русские, и также их стали называть немцы. Костолом был в укрытии, правда разрывы снарядов разметали бревенчатый сруб, за которым он и был спрятан, только он был ещё и полузакопан в землю. Ганс увидел, как орудие корабельного калибра русского Костолома наводится прямо на него, он просто почувствовал это и сам стал лихорадочно наводиться на русского и он успел первым. Звонко рявкнуло их орудие, и спустя буквально секунду Ганс увидел лишь отсверк своего попадания, по русскому. Броня Костолома тоже была достаточно толстой, ведь его основной задачей было под огнём противника прямой наводкой уничтожать его огневые точки. Ганс прямо застонал от досады, и в этот момент сверкнуло орудие Костолома, а затем раздался гулкий удар, и наступила спасительная темнота. Ответный выстрел СУ-152 тоже попал в немецкую самоходку, командир сушки, видя безрезультативность стрельбы даже бронебойными снарядами по этому гробу на гусеницах, выстрелил фугасным снарядом. Броню немецкой самоходки снаряд естественно не пробил, но разрыв на её броне почти сорокакилограммового снаряда с почти шестью килограммами взрывчатки бесследно не прошел. Экипаж немецкой самоходки получил контузии и выбыл из строя, а сама самоходка, немного проехав вперёд, остановилась.

В себя Ганс пришел уже снаружи самоходки и с ужасом увидел, что его окружают русские солдаты. Вскоре его вместе с его экипажем и другими камрадами угнали в русский тыл, где он и пробыл до конца войны. Домой он вернулся из русского плена только через пять лет, но главное здоровым.

Когда немецкие танки практически достигли линии наших окопов, их количество оказалось значительно прорежено. Всё поле, по которому они наступали, было усеяно горящими остовами Тигров, Пантер и четвёрок. В этот момент прозвучал приказ, и взревев моторами, лавина ИС-ов и противотанковых СУ-100, которые всё же держались немного позади тяжёлых танков, двинулась вперёд. На такой короткой дистанции, если бронебойный снаряд ИС-а попадал в башню любого немецкого танка, то её просто сносило с погона, а при попадании в лобовую броню, с лёгкостью её проламывал, превращая экипаж танка в кровавый фарш. Оставшиеся немецкие танки открыли по ИС-ам огонь, но их снаряды лишь бессильно рикошетировали от толстых и наклонных броневых плит русских танков. Неспешно двигаясь вперёд, русские танки то и дело делали короткие остановки для выстрела, и шли дальше. Эта неумолимая стальная волна очень быстро прошла поле усеянное горящими немецкими танками и двинулась дальше.

Глава 16

Дождавшись, пока тяжёлые танки и противотанковые самоходки не добьют окончательно танки противника, следом за ними двинулись и старые тридцатьчетвёрки с КВ, а вместе с ними и пехота на бронетранспортёрах. Все Костоломы остались на своих местах, главную свою задачу они выполнили, помогли проредить ряды противника, а в маневренном бою толку от них мало, они создавались и предназначались для другого. Очень скоро старые танки с бронтранспортёрами догнали тяжей и дальше они наступали уже вместе. Не ожидавшие такого исхода сражения немцы не смогли организовать достойного сопротивления. Спонтанно образовывавшиеся очаги сопротивления с лёгкостью подавлялись, вот только прошли наши танки не далеко, буквально километров пять и были вынуждены встать. Нет, дело тут не в возросшем сопротивлении противника или появления у него новых сил, всё было намного проще, за время боя танки и самоходки расстреляли почти весь свой боезапас, и теперь было необходимо его срочно пополнить. К вставшим танкам сразу устремились транспортно-заряжающие машины и блиндированные грузовики, это были обычные грузовики, только с бронированными кабинами и бортами. Конечно их грузоподъёмность из-за этого падала, зато было намного больше шансов подвести топливо и снаряды с патронами во время боя. Пехота тоже не сидела без дела, для ускорения погрузки она активно включилась в дело и мгновенно выстроившиеся в цепочки бойцы передавали от машин снаряды танкистам, которым оставалось только укладывать их в боеукладки своих машин. Понимая, что лишние полчаса особой роли сейчас не сыграют, заодно подогнали и полевые кухни, где уже был готов обед и бойцы сразу после погрузки боезапаса приступили к обеду. Сразу после этого прозвучал приказ, и вся масса техники снова двинулась вперёд, по ходу движения с лёгкостью сметая немецкие заслоны. Единственное, пришлось разделятся, так как необходимо было охватывать большие расстояния и двигаться дальше такой сплочённой группой было нельзя. Тут тактика действия изменилась, если до этого первыми шли исы, сметая всё на своём пути, то теперь такой сильной обороны не было, и вперёд рванули более легкие, быстрые и маневренные тридцатьчетверки вместе с бронетранспортерами. Получив сообщение, что на них катится лавина русских танков, в немецком тылу началась паника. Вот только скоро наступление снова замедлилось, причём очень значительно. Хотя большинство немецкой бронетехники оказалось уничтожено, вот только немецкая пехота ни куда не делась, а обучена она была отменно. Хотя приличное количество немецкой пехоты погибло при обстреле Смерчами, вот только там была разумеется не вся немецкая пехота, а только её часть, которая должна была принять участие в штурме наших укреплений. Цепляясь за малейшие удобные для обороны места, она оказывала самое ожесточённое сопротивление, и нам приходилось, прежде чем двигаться вперёд, уничтожать очаги сопротивления.

Когда рано утром наше командование наконец получило сообщение, что немцы начинают, обе наши ударные армии, сосредоточенные по флангам предстоящей операции, получили сигнал о готовности. Спусковым крючком их наступления послужил немецкий артобстрел наших позиций. Поскольку они находились на некотором удалении от линии фронта, то позиций они достигли примерно через полчаса — час, после окончания немецкого артналёта и уже начавшейся атаки. Новейшие Т-44, при поддержке противотанковых СУ-100, достаточно легко прорвали немецкую оборону и рванули вперёд. Тут СУ-100, двигаясь немного позади, уничтожали все засветившиеся немецкие огневые точки и противотанковую артиллерию. Достаточно мощные орудия позволяли легко с этим справляться, а уже позади них шла волна бронетранспортёров с пехотой, которая лишь ненадолго остановилась, когда достигла линии немецких траншей. Пехотинцы, при поддержке автоматических пушек и пулемётов бронетранспортёров очень быстро зачистили немецкие позиции, оставив после себя только трупы врагов и двинулись дальше.

Со стороны Сум, наступала первая ударная армия генерала армии Конева, это звание он получил в январе этого года.

В реальной истории это звание он получил 26 августа 1943 года, то есть в новой реальности это произошло несколько раньше.

Вторая ударная армия генерала армии Рокоссовского наступала от Краматорска, он тоже, одновременно с Коневым получил новое звание. Здесь тоже, после ареста, он воевал очень грамотно и умело, правда совершенно в другой обстановке и операциях, но сумел проявить себя не хуже. Обе армии наступали в направлении Полтавы, где они и планировали соединиться, захватив в кольцо Харьковскую группировку противника.

Новые Т-44 показали себя очень хорошо, они прекрасно выдерживали огонь немецкой противотанковой артиллерии и при встречах с немецкими танками также показали себя отлично. Достаточно открытая местность позволяла им вести бой с противником на большой дистанции, и тут преимущество в бронировании и мощности орудия позволило им выходить победителями во всех схватках. Только когда бой разворачивался на малой дистанции, немцы подбивали новые сорокчетвёрки. Сходу проломив немецкую оборону, с учётом боёв, за день обе армии продвинулись по 50 — 60 километров вглубь вражеских позиций. Всё это стало полной неожиданностью для противника, который рассчитывал на совершенно другой результат запланированной операции.

17 июля 1943 года, штаб 6-й армии вермахта, Полтава.

Решающую роль в операции «Цитадель» отводилась 6-ой армии генерала танковых войск Фридриха Паулюса. В отличие от многих наших генералов, кто в новой реальности раньше получил новое звание, Паулюс не успел особо отличиться, и до сих пор оставался генералом танковых войск.

В реальной истории Паулюс получил звание генерал-фельдмаршала 30 января 1943 года.

Если начало этого дня было хорошим, согласно донесениям разведки, русские не знают о дате начала операции «Цитадель», они только знают о том, что противник стягивает сюда войска. Утечка этой информации была допущена специально, что бы русские стянули сюда побольше своих войск. Чем потом гоняться за ними по отдельности, немецкое командование планировало разом их уничтожить и затем спокойно двигаться вперёд. Артподготовка началась вовремя и прошла без особых проблем, разве что русский контрбатарейный огонь слегка спутал планы, но и он особо не повлиял на обстрел. Затем на участке примерно в 10 километров вперёд двинулась масса танков, причём первыми шли новейшие Тигры, Пантеры и Фердинанды. Расчёт строился на том, что русские не смогут противостоять их толстой броне, и они сначала с лёгкостью прорвут русские укрепления, а потом уничтожат брошенные на ликвидацию прорыва русские танки. Сначала всё шло, как запланировано, танковая армада с лёгкостью прошла первую линию русских укреплений, но вот затем всё пошло не по плану. Перед второй линией обороны немецкие танки встретил сильный орудийный огонь, и как оказалось, вели его русские танки и самоходки, причём их орудия оказались крупного калибра, не меньше 10 сантиметров, и было их очень много. Один за другим немецкие танки подбивались, но перед этим русские нанесли удар своими реактивными миномётами по двигавшимися за танками моторизованным частям, уничтожив их большую часть и вынудив остатки отступить. А вот затем пошел настоящий кошмар, когда русские перешли в контратаку. Оказалось, что противостояли им не старые русские Т-34 и КВ, которые уступали новым немецким танкам, а новейшие тяжёлые танки и новые противотанковые самоходки, которые с лёгкостью подбивали все новые немецкие танки. Повторялся кошмар начала войны, когда вместо ожидаемых старых лёгких русских Т-26 и БТ, они столкнулись с новейшими Т-34 и КВ, с которыми было очень трудно бороться. Потеряв большинство танков в не получившейся атаке, остатки отступили, и тут русские перешли в контрнаступление, которое, как оказалось было невозможно остановить. Все новейшие танки, задействованныев атаке, оказались уничтожены, и теперь наступающих русских нечем было остановить. Противотанковая артиллерия оказалась бессильной, к тому же её сразу подавляли русские. Вот так и получилось, что не встречая особого сопротивления, русские танки рванулись вперёд. Однако это оказалось не всё, вскоре поступили сообщения, что две мощные группировки русских также перешли в наступление. Самым неприятным было то, что там также оказались новые танки, правда другие. Главное, что эти танки оказались способны на равных бороться с новейшими Тиграми. Обе русские группировки развивали своё наступление на Полтаву и до конца дня продвинулись на значительное расстояние. Уже вечером, генерал Паулюс устало смотрел на карту, если в центре неимоверными усилиями пехоты удалось ненадолго притормозить продвижение русских танков, то вот по флангам такое не удавалось. Паулюсу было ясно видно, что русский удар сходится на Полтаве и ему предстояло принять очень нелёгкое решение. Он понимал, что фюрер будет в ярости, но в противном случае вся его армия окажется в котле, который, судя по всему, русские очень быстро переварят. Хотя он и потерял практически всю бронетехнику и большую часть артиллерии, но у него оставалось еще около половины пехоты. Пока ещё не поздно, надо было принимать решение, иначе он не только потеряет остатки своей армии, но и откроет русским свободный путь вглубь немецких позиций. Наконец он принял очень нелёгкое для него решение. Для спасения остатков своей армии он приказал всем частям, как только стемнеет, начать немедленный отход к Полтаве, где им необходимо было закрепится. Сам он со своим штабом немедленно отбыл в Кременчуг, откуда и намеривался дальше руководить обороной, если разумеется его не снимут за провал операции «Цитадель». Его предчувствия полностью оправдались, хотя он сообщил о провале операции только командующему группы армий Центр генерал-фельдмаршалу фон Клюге, вот только утром следующего дня ему пришлось разговаривать по телефону с самим фюрером. Гитлер с самых первых слов начал орать на Паулюса, устроив ему грандиозный разнос, после чего отстранил его от командования и приказал немедленно прибыть в Берлин.

В глубине своей души Паулюс был даже рад такому решению фюрера, он прекрасно понимал, что не сможет удержать восточный берег Днепра и русские всё равно сначала в ближайшее время возьмут Полтаву, а затем начнут выдавливать немецкие войска со всей восточной территории от Днепра. Самым страшным было то, что противостоять их танкам было нечем, практически вся бронетехника уничтожена, а противотанковая артиллерия малоэффективна. Хотя сейчас в войска и поступают новые противотанковые орудия, которые намного мощней старых, но и русские, как оказалось тоже не стояли на месте и их новые танки гораздо сильней старых. Сейчас, сдав все дела своему заместителю и двигаясь на полевой аэродром, Паулюс не жалел о своём вчерашнем решении. Да, он можно сказать спустил свою карьеру в унитаз, когда приказал остаткам своей армии срочно отступать, но таким образом он её сохранил. Жаль, что войскам в Харькове не удалось отойти, русские уже перерезали им пути отхода, зато остальные смогли избежать окружения.

Если в первый год войны у него не было ни малейших сомнений, что они легко разобьют русских, то после двух лет войны, он очень сильно сомневался, сможет ли Германия победить Россию, правда о своих сомнениях он ни кому не говорил. Прошедшее Харьковское сражение было решающим в этой войне, если бы их планы удались, и они смогли разгромить русские армии под Харьковом, то тогда им открылась бы дорога вглубь России, но этого не произошло. Это не они русских, а русские их разгромили в прошедшем сражении, но самое страшное было в том, что новые русские танки снова оказались лучше немецких и судя по всему русские не испытывают проблем в их производстве. Кроме того лучшие немецкие танкисты или погибли, или попали в плен, и даже если Германия сможет в короткие сроки восстановить численность бронетехники, то вот восстановить экипажи нет. Невозможно за несколько месяцев подготовить профессионального танкиста, а новички даже на хорошей технике проиграют профессионалу, просто за счёт опыта и умения. Это было ясно ему, возможно и другим немецким генералам, вот только как это объяснить фюреру? Любой разговор на эту тему в лучшем случае окончится позорным изгнанием из армии, в худшем, арестом и возможно расстрелом. Скорее всего фюрер отправит его в отставку, но так пожалуй будет даже лучше, он в таком случае сразу уедет в Швейцарию. Фюрер, сам того не желая, открыл шкатулку Пандоры. Кто только мог подумать, что русские будут фанатично сражаться до конца, а учитывая их просторы, и людские резервы, становилось видно, что молниеносная война, на которую так рассчитывал фюрер, провалилась с треском, и ей на смену пришел старый кошмар немецких генералов — позиционная война на истощение. Вот тут русские имели все преимущества, громадные территории, огромные запасы ресурсов и неисчислимые людские резервы. А кроме того не стоило забывать и помощь англосаксов, хотя они ещё те твари, но сейчас активно помогали русским, разумеется не бесплатно, но и их помощь была существенной. В таких условиях Германия была обречена, и он мало чем мог ей помочь, а раз так, то если ему выпадет возможность, то следует уехать, что он и сделает, как только это станет возможным.

Многие читатели могут сказать — не верю, но такой поворот поведения Паулюса вполне мог быть в новой реальности. В нашей истории, он после того, как попал в наш плен, сотрудничал с нашим правительством, правда не сразу, на это потребовалось полтора года, и на Нюрнбергском процессе он был не в качестве обвиняемого, а в качестве свидетеля обвинения, что стало неприятным сюрпризом для обвиняемых. В 1951 году он переехал в ГДР, где ему предоставили виллу в Дрездене, машину, адъютанта и даже разрешение на личное оружие, там он и прожил до самой своей смерти 1 февраля 1957 года.

На следующий день наше наступление продолжилось, и шло довольно успешно, не смотря на отчаянное сопротивление противника. Немцы оставляли в удобных для обороны местах заслоны, но надолго задержать наши войска они не могли. Шедшие первыми танки, в таких местах останавливались, а потом фугасными снарядами своих мощных орудий просто перемешивали с землёй любые огневые точки противника. Сразу позади них, в боевых порядках механизированной пехоты двигались и транспортно-заряжающие машины, в которых находилось топливо и боеприпасы для танков и самоходок. На каждой остановке они сразу подъезжали к боевым машинам, и сразу начиналась погрузка боезапаса, а при необходимости и заправка. Таким образом, уже к вечеру этого дня, обе ударные армии и армия Жукова встретились у Полтавы. Достаточно большая территория оказалась в кольце, вот только к большому сожалению там практически не оказалось немецких войск, так как они можно сказать чудом успели выйти из под удара, но и так Харьковская группа противника, которая безуспешно пыталась захватить город, попала в окружение. В общей сложности в котле оказалось около 35 тысяч немецких войск, и хотя значительная их часть успела отойти, но тем не менее можно было сказать, что операция «Кутузов» прошла успешно. Были освобождены достаточно большие территории, а кроме того противник получил сокрушительное поражение и потерял практически все свои бронетанковые силы на этом участке фронта, а кроме того и приличное количество артиллерии. Бои в руинах Харькова продолжались ещё почти две недели, после чего остатки немцев сдались наконец в плен. Бои за Полтаву продлились неделю, просто городские условия значительно снижали эффективность бронетехники, а пехоте приходилось вести бои практически за каждый дом. Тут сразу стали использовать тактику, когда танк медленно двигался по середине улицы, а сопровождавшая его пехота жалась к домам, а кроме того, позади танка ехали бронетранспортёры. При обнаружении огневой точки противника, танк и бронетранспортёры своим огнём её подавляли, а пехота зачищала дома. Таким образом, без особо сильных потерь, за неделю и зачистили весь город.

От Полтавы армия Рокоссовского двинулась на Днепр, армия Конева на Киев, а армия Жукова продолжила наступление на Кременчуг. К концу августа, не смотря на сильное сопротивление немцев, пользуясь преимуществом в бронетехнике, наши армии смогли оттеснить немцев за Днепр, также деблокировав Крым, захватив Мариуполь и Мелитополь, и выйдя к Херсону. На этом наступление выдохлось, но и сделано было всё равно не мало. Армия стала на отдых, а мне наконец вернули оба мехкорпуса, которые перед этим забрали для этой операции. Плюсом было то, что полностью поменяли старые танки и самоходки, на новые, а минусом то, что народ банально устал. Это было в самом конце августа, а на начало сентября у меня было запланировано собственное наступление. Хотя у меня и забрали перед этим два мехкорпуса, но пополнение всё это время продолжало прибывать, как и новая техника, хотя конечно в малых количествах, зато хватало старой, которая была вполне качественной и современной. Это против новых немецких Тигров и Пантер она была слабовата, но их основную массу выбили под Харьковом, а против даже модернизированных немецких четвёрок Т-34 и КВ были вполне ничего.

Пользуясь тем, что основные немецкие резервы всё это время шли под Харьков, я, скопив достаточно сил, и получив назад два своих мехкорпуса, ударил из Опочки через Резекне на Ригу, с намереньем захлопнуть в мешке половину немецких сил в Прибалтике. Разумеется, что это не была исключительно моя инициатива. Разрабатывать эту операцию я начал еще весной, правда пока исключительно на карте, но после того, как под Харьковом в танковом сражении мы наголову разгромили немцев, и началась Харьковская операция, я сразу напросился на приём к Василевскому. Прилетев в Москву, отправился в Генштаб, где на встрече с Василевским, показал ему свои наработки. Вскоре к нам присоединился и Шапошников, который так и оставался теперь консультантом, на обсуждение моего плана ушли двое суток, после чего мы втроём отправились на приём к Сталину. Огорчённый тем, что не смотря на общий успех операции «Кутузов», немцы смогли вывести почти все свои войска из образовавшегося котла, Сталин более чем заинтересовался возможностью не только освободить половину Прибалтики, но и поймать в котёл значительные силы немцев. По любому, начало операции «Реванш» было привязано к окончанию операции «Кутузов». Если будет достаточно времени до начала осенней распутицы, то она начнётся в начале осени, если не успеет, то сразу при начале первых заморозков.

7 сентября 1943 года, Западный фронт, Опочка.

При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а только доносят, до какого рубежа дошли наши наступающие части. Эти слова приписывают маршалу Москаленко, в принципе это правильно, вот только вся проблема была в том, что у меня не было такого количества орудий на всём участке фронта, где планировалось наступление. Было меньше, какую-то замену этому могли дать Смерчи, вот только их дальность действия оставляла желать лучшее. С их помощью утром 7 сентября 1943 года был нанесён мощный удар по немецкому переднему краю в районе города Опочка, в течение получаса собранные сюда со всего фронта тяжёлые орудия и реактивные миномёты превращали передний край противника в лунный пейзаж, после чего, не дожидаясь окончания артобстрела вперёд двинулись танки и бронетранспортёры и только когда до немецких позиций, на которых продолжались рваться обычные и реактивные снаряды осталось метром двести, огонь артиллерии прекратился. На передней линии вражеского сопротивления не было от слова совсем, те счастливцы из немецкой пехоты, кто умудрился выжить, были совершенно не в боеспособном состоянии. Захватив первую линию немецкой обороны, из двух траншей, метрах в пятидесяти друг от друга, мои части двинулись дальше. Вторая линия обороны была уже в полукилометре от первой и тут уже были бетонные укрепления. На первой линии просто ни кто не дал бы немцам построить серьёзные укрепления, их просто разнесли бы артиллерией. Вот тут уже пришлось немного задержаться, конечно и здесь поработала наша артиллерия, но вот бетонные доты оказались целыми. Если обычные траншеи были сильно повреждены, то доты уцелели и тут исы принялись с места бить по их амбразурам, пока все они не замолкли и после этого вперёд пошла пехота на бронетранспортёрах. Бронетранспортёры шли вместе с танками, которые мгновенно подавляли любые орудия, а пехота шла уже за бронёй. Не смотря на потери, которые к слову были относительно небольшими, мои части продолжали продвигаться вперёд и в первый день наступления продвинулись на 30 километров вперёд. К середине следующего дня передовые части вышли к небольшому городу Лудза. Продвижение затруднило его расположение, вернее захват города, так как с нашей стороны его прикрывало достаточно большое озеро, поэтому моим частям пришлось обходить его с двух сторон. На захват города была брошена одна дивизия, а остальные войска, обтекая его по сторонам, двинулись дальше на Резекне, который был немного больше Лудза. К вечеру две дивизии остались зачищать Резекне, а остальные войска пошли дальше. Немцы просто не ожидали от нас такого, а потому и войск у них было не очень много, вот только, когда мы подходили к городам, то помогать немцам принимались многие местные жители. Когда об этом сообщили в мой штаб, то я ни сколько не удивился этому, хотя для очень многих моих штабных это стало настоящим потрясением. Я же просто приказал при штурме городов не особо заботиться о местном населении, а тех, кто будет помогать немцам, в плен не брать, а расстреливать на месте.

-Дмитрий Григорьевич, а это не слишком?

Спросил меня мой начальник политотдела. А у меня перед глазами стояли парады прибалтийских эсэсовцев, тех, кто выжил и дожил до наших дней. Теперь они были не преступниками, а народными героями, зато против наших ветеранов новая прибалтийская власть устраивала судебные процессы, а кроме того сносила памятники советским солдатам, которые погибли очищая её от фашистов. А ведь кроме того были и карательные отряды, которые хорошо отличились в зверствах против мирного населения в Белоруссии и на Украине. Да и сейчас, когда началась война, то это так называемое мирное население стреляло в спины нашим бойцам и командирам, а потому у меня не было ни капли жалости к ним.

-Геннадий Петрович, может вы не в курсе, но с самого начала войны прибалты стреляли в спины нашим бойцам и командирам, а кроме того, как только Прибалтика была захвачена противником, то тысячи прибалтов пошли служить немцам. Ладно бы просто в обслугу или нестроевые части, но они организовали собственный легион СС, а кроме того в Белоруссии и на Украине отличились их карательные отряды, где они воевали с мирными жителями. После всего этого у меня нет ни малейшей жалости к ним, а после войны необходимо ликвидировать все эти республики, а население переселить вглубь страны и тщательно следить, что бы оно не собиралось компактными группами, а вместо этих республик сделать одну Прибалтийскую, а населить жителями других регионов СССР.

Моему брехуну нечего было на это ответить. Открыто я конечно это не показывал, но ещё с прошлой жизни недолюбливал этих брехунов, а тут тем более. Власти много, а ответственности считай ни какой, сколько командиров они подвели под цугундер вмешавшись в командование, пока наконец не отменили это дебильное двоевластие. Главное приказ изменял или отменял политрук, а за провал вследствие этого отвечал командир, кретинизм чистой воды. За следующий день мы вышли к Екабпилсу, который находился на берегу Западной Двины. Одновременно выстраивалась новая оборона по обоим сторонам пробитого коридора, причём немалую роль тут отводилась манёвренным группам, которые должны были своевременно ликвидировать любые попытки противника перерезать этот коридор. За два следующих дня, пользуясь отсутствием обороны, мои части, двигаясь по восточному берегу Западной Двины, достигли Риги, где и остановились, охватив её по восточной части в полукольцо. Все присылаемые мне подкрепления шли на усиление пробитого коридора, так как попытки немцев его перерезать не прекращались. Подбить наши новые танки противнику было очень сложно, зато если они останутся без топлива и боеприпасов, то станут лёгкой добычей. Коридор получился шириной километров в 50, это позволяло достаточно безопасно наладить снабжение, но на этом мы не успокоились. Если с наружной стороны коридора строились в спешном порядке укрепления с использованием бронекапониров, то с внутренней немцев потихоньку выдавливали. В общей сложности в кольце оказалось около трёхсот тысяч немцев, то что не удалось Жукову в Харьковской операции, удалось мне. Пока было снабжение отрезанной группировки немцев по морю, но тут активизировался Балтийский флот, в частности подводные лодки и авиация, которые устраивали охоты за немецкими кораблями, которые поставляли припасы в котёл и немцы несли большие потери, а в воздухе подчас завязывались настоящие сражения. Наши бомбардировщики летали под прикрытием истребителей, а немцы сопровождали истребителями корабли, вот и разворачивались настоящие сражения, когда немецкие истребители пытались не дать бомбить свои корабли нашим бомбардировщикам, а наши истребители не дать помешать нашим бомбардировщикам бомбить немецкие корабли. Одновременно с этим начались ожесточённые бои за Ригу, город был большой, зданий много, как и возможностей устроить хорошо защищённые огневые точки в городе. Вот тут и пригодились Костоломы и исы, которые своими крупными калибрами подчас просто разносили дома, в подвалах которых немцы устраивали огневые точки. Бои шли страшные, и тут начало сказываться наше превосходство не только в тактике, но и в вооружении. Про тяжелые самоходки и танки с их крупным калибром, которые зачастую просто разносили здания, в которых засел противник уже сказано, но вот во время обычных зачисток, когда простой пехотный Ваня в составе штурмовых групп очищал здания от противника, наличие у наших бойцов гранат лучшей системы и автоматического оружия играло большую роль. Немецкие толокушки за счёт длинной ручки были более удобны в поле, когда именно из-за их ручки их было удобней кидать и они летели немного дальше, вот только более компактная, мощная и совершенная лимонка была лучше в тесных условиях городского боя, как и компактный и скорострельный ППС. Стандартная тактика городского боя, когда сначала в помещение летит граната, а затем очередь из автомата, позволяла моим бойцам с относительно небольшими потерями хоть и медленно, но верно двигаться вперёд. Скоро началась осенняя распутица, бои в поле потеряли былую напряжённость, за это время коридор расширился в среднем до 100 километров, и на время наше продвижение встало, зато бои в Риге продолжились с прежним упорством. К середине октября вся восточная часть города стала нашей, немцы, при отступлении подорвали все мосты через Западную Двину и мы к сожалению не смогли этому помешать. Пока я остановил наступление в Риге, так как навести переправу под огнём противника, было просто невозможно. Вернее что ни будь может и получилось, вот только наши потери при этом будут просто астрономические, а терять своих людей и технику понапрасну я не хотел. Через месяц ударят морозы, а к середине декабря река должна хорошо замёрзнуть, вот тогда и продолжу наступление, а пока занялся окруженными немцами. Пару недель, пока еще шли дожди, и было относительно тепло, мои части отдыхали и пополнялись, а как только в начале декабря дороги замёрзли, так сразу и продолжилась ликвидация окружённых гитлеровцев и их пособников из местных. При этом я приказал особое внимание уделить этим уродам, даже у мёртвых необходимо было забирать документы, что бы знать, кто это такой, что бы потом высылать их семьи в Сибирь. Я не знал, как изменится история в будущем, но не хотел, что бы в конце века семьи этих поганцев рукоплескали выжившим мразям. Я не спешил, от того, что я доложу об успехе на месяц или два позже мне не критично, зато сберегу своих людей, а подгонять такое к праздничной дате не по мне. Вот так не спеша, я и давил немцев, а их сопротивление постепенно ослабевало, так как заканчивались боеприпасы, а также уничтожалась техника и тяжёлое вооружение. А тут ещё и Ленинградский фронт перешёл в наступление под Нарвой, так что очень скоро к немцам придёт большой и толстый северный лис.

Глава 17

К этому наступлению Ленинградский фронт готовился с весны, хотя уверенности в нём не было, так как тут всё было завязано на Западный фронт и его командующего, генерала Павлова. Лишь только после того, как Павлов, внезапным ударом опрокинул противника и повёл успешное наступление на Ригу, тем самым рассекая надвое Прибалтийскую группировку противника и охватывая в кольцо его значительные силы, стало ясно, что наступление будет. Учитывая, что войскам придётся переправляться через реку Нарву, командование Ленинградского фронта заранее озаботилось об этом. В Ленинграде, на заводах города были изготовлены 6 тяжёлых понтонных парков Н2П.

Тяжелый понтонный парк (ТПП) Н2П-32 использовался в Красной Армии до, во время и после войны, он предназначался для наведения переправ грузоподъёмностью от 16 до 60 тонн. Как непосредственно плавучего моста, так и паромных переправ. Если учесть что вес советских тяжёлых танков КВ, ИС-2 и ИС-3 составлял порядка от 43 до 49 тонн, то эти понтоны вполне подходили по грузоподъемности для устройства переправы.

В 6 часов утра, стянутые в одно место гаубицы, позволили создать плотность почти в две сотни стволов на километр фронта, и вот они все разом открыли огонь по противнику. Немецкие позиции на Западном берегу Нарвы скрылись в облаках разрывов, а к берегу реки, в пяти местах, стали сползаться трактора, которые тащили на себе понтоны. Через полчаса большая часть артиллерии перенесла свой огонь дальше, в глубину вражеских позиций, а оставшаяся сменила тип снарядов. Если до этого все орудия били осколочно-фугасными снарядами, стараясь разрушить немецкие укрепления, то теперь меньшая часть орудий перешла на дымовые снаряды, и весь вражеский берег заволокло густым белым дымом.

Дымовые снаряды применялись в русской армии уже в Первую мировую войну, так что нет ничего удивительного в их применении.

Используя густую дымовую завесу, сапёры принялись быстро наводить переправу через реку. Лёгкий морозец уже покрыл реку тонким льдом, но это не помешало сапёрам в кратчайшие сроки навести переправу и по понтонному мосту на тот берег Нарвы устремились войска Ленинградского фронта. Первыми на противополжный берег реки рванули десантники на бронетранспортёрах, они быстро преодолели переправу и принялись сходу зачищать прибрежные здания. Недостатка в гранатах и патронах не было от слова совсем, а потому в каждое помещение сначала летела граната Ф-1, а потом тройки и пятёрки бойцов врывались вовнутрь, ведя огонь на подавление из своих ППС. В ближайших домах к реке, вернее в их развалинах, так как бои тут шли серьёзные, да и сегодняшний артобстрел тоже внес свою немалую лепту, поэтому в тех руинах, в которые превратились здания, бойцы практически не встретили ни какого сопротивления. Хоть кто живой находился обычно в подвалах зданий, но в основном это были оглушённые немцы, которых просто быстро добивали, что бы не возиться с ними и после этого бойцы шли дальше. После первой волны десанта, через переправу двинулись танки, уж для своего фронта ленинградцы постарались, и поставили два батальона новейших исов, которые переправившись по одному через реку, стали расползаться по городу. За каждым тяжёлым танком двигались по два — три бронетранспортёра с пулемётами или автоматическими орудиями калибра 23 миллиметра, которые держали под своим прицелом верхние этажи домов и их крыши, а уже под прикрытием их брони шла пехота. Следом за танками снова пошла пехота, теперь по наведённым понтонным мостам нескончаемым потоком на вражеский берег двигались пехотинцы. О том моменте, когда они наконец смогут двинутся вперёд, отбивая у захватчиков свою землю, они мечтали с самого начала войны и вот теперь наконец это свершилось. Двигаясь за огненным валом, пехота и бронетехника, хоть медленно, но верно, теснила противника и всё дальше и дальше выдавливала его из Нарвы. К вечеру следующего дня основные силы гитлеровцев были выдавлены из города, правда зачистка развалин продлилась ещё три дня, пока наконец все немцы и пошедшие к ним на службу прибалты не были уничтожены. После таких интенсивных боёв город был основательно разрушен, но и относительно целых зданий тоже хватало, просто не было ни одного дома, который не нёс на себе следы прошедших боёв. К нашему удивлению в городе оказались и мирные жители, которых комендатура стала основательно трясти, выявляя предателей, которые сотрудничали с немцами. Через сутки, после того, как войска немного отдохнули, привели себя в порядок и пополнились боеприпасами, Ленинградский фронт двинулся дальше, а в городе инженерные части принялись в срочном порядке строить стационарные мосты через реку.

На то, что бы полностью уничтожить окружённых немцев нам понадобилось чуть больше месяца. Практически полностью отрезанные от снабжения, так как немногочисленные самолёты люфтваффе, которым удавалось прорваться и сбросить груз окруженным войскам вермахта, погоды не делали, немцы экономили, как могли. Бои шли очень интенсивные и снаряды с патронами сгорали очень быстро, а новых не было, впрочем, как и топлива для немногочисленной уцелевшей техники. Немцы принялись закапывать свои оставшиеся танки в землю, превращая их таким образом в неподвижные огневые точки, которые мы уничтожали без особого усилия. Наши таки и самоходки ещё с дальней дистанции свободно их уничтожали, не приближаясь на опасную для себя дистанцию, таким образом всё время тесня противника, а с Востока его теснили войска Ленинградского фронта. У немцев в последнее время участились случаи массового дезертирства местных предателей, которые почувствовав, что запахло жареным, стали разбегаться и прятаться по лесам в схронах. Кое кому конечно удалось спрятаться, но основную массу мы всё же выловили и уничтожили, а с середины декабря немцы стали массово сдаваться в плен. Всех пленных тщательно сортировали и если немцев отправляли в тыл, где они своим трудом должны были возместить весь причиненный ими урон, то предателей прилюдно вешали, так ни одна такая тварь не должна была коптить небо. Всё мирное население также очень тщательно проверяли, а тех, кто сотрудничал с оккупантами и их семьи при обнаружении немедленно вывозили в Сибирь и на Дальний Восток, на самые тяжёлые работы. Всё это происходило под моим тщательным контролем, я вам покажу парады эсесовцев, если в моем мире чуть ли не до середины пятидесятых годов в лесах скрывались националисты, то теперь очень надеюсь, такого не произойдёт, и я смогу хорошо вычистить всю эту гниль.

Наконец свои основные войска я стал отводить к Риге, готовясь в скором времени продолжить наступление уже в другую сторону, а вместо моих войск территорию стали чистить войска охраны тыла и НКВД. Войска Ленинградского фронта, после того, как мы встретились, стали также возвращаться назад, так как теперь всю их немалую массу перекидывали на Карельский фронт. Прибыв в Ленинград, они получили недельный отдых, во время которого они не только отдохнули, но и основательно пополнились, как призывниками, так и бойцами выписанными из госпиталей. Одновременно с этим вся их техника проходила техобслуживание, после чего они и отправились на Карельский перешеек, где после этого началось наступление. Хорошо экипированные, вооруженные и обстрелянные войска с уже солидным боевым опытом, они с ходу, после мощной артподготовки, прорвали позиции финских войск и двинулись вперёд. Пускай местность была не очень подходящая для бронетехники, особенно учитывая снежную зиму, но считая поголовное вооружение автоматическим и самозарядным оружием, а также наличие тяжёлых пулемётов, позволяло им просто подавлять противника огнём. Имея также численное преимущество перед финнами, войска в день продвигались на 5 -10 километров вперёд, оттесняя противника с захваченных территорий. Начавшееся наступление заставило финское руководство серьёзно обеспокоится, так как им окончательно стало ясно, что немцы не смогут выиграть в этой войне. А советские войска пускай и не очень быстро, но продолжали двигаться вперёд и скоро выйдут к границе, даже если не до Нового Года, то к весне точно, а потом будет уже и Финляндия. Но это всё было на Карельском фронте, а я готовился к своей операции. К концу декабря лёд на Северной Двине хорошо промёрз и я смог продолжить наступление.

23 декабря 1943 года, Рига.

Опять рано утром наша артиллерия открыла ураганный огонь по противнику, одновременно с этим по берегу реки ударили дымовые снаряды, и как только противоположный берег затянуло белым дымом, на лёд реки выкатились многочисленные бронетранспортёры и лёгкие танки, и вся эта армада устремилась на противоположный берег. Быстро преодолев замерзшую реку в бронетранспортёрах, пехота высыпала из них и начала захватывать близлежащие дома, а тем временем сапёры стали тащить на лёд реки щиты из брёвен, из которых сразу и стали сооружать своеобразную гать. Как только они сбивали пару таких щитов вместе, как другие сапёры наваливали на неё снег и поливали водой, тем самым скрепляя между собой брёвна быстро образующимся льдом. Уже через пару часов мокрый снег окончательно замёрз, а на льду реки образовался своеобразный мост из брёвен и льда, по которому на тот берег Риги и устремились танки. На всякий случай, я не стал сразу отправлять туда тяжёлые КВ и ИС-ы, а только средние Т-44, но и этого было достаточно. Толстая броня и мощное орудие хорошо поддерживали нашу пехоту в городских боях, позволяя с лёгкостью подавлять вражеские огневые точки.

После прохода средних танков, сапёры снова стали активно заваливать переправы снегом и водой, таким образом к следующему утру все они хорошо промёрзли и без труда могли выдержать вес тяжёлых танков и самоходок, так как по весу они не отличались от тяжёлых танков.

Тяжёлые штурмовые самоходки создавались на базе тяжёлых танков КВ и ИС и таким образом весили практически столько же. Вес СУ-152 на базе танка КВ составлял 45,5 тонн, а ИСУ-152 на базе танка ИС 46 тонн соответственно.

Таким образом, на следующий день в бой пошла тяжёлая бронетехника и хоть относительно медленно, но верно, мы теснили противника, каждый день отвоёвывая в ожесточённых городских боях всё новые территории. Учитывая размеры Риги, быстро выбить из неё немцев и прибалтов не получилось, тем более, что тут особых проблем со снабжением не было. Хотя мы и охотились за немецкими колонами снабжения, но все их уничтожить были просто не в состоянии, а потому и топлива и боеприпасов у противника хватало. Всё это время я проводил в своём новом штабе, куда переехал на время этой операции. Сам штаб располагался в глубоком подвале, раньше тут была лавка или магазин какого-то богатого торговца. Сам дом был лишь слегка повреждён, крыша и фасад его пятого этажа, а вот его глубокие подвалы нет. Кроме того, из подвалов было три выхода, причём два из них за пределами самого дома, так что даже если сам дом обрушится, то подвал уцелеет и из него будет два целых выхода. Вот оттуда я и руководил всей операцией. Бои за Ригу продолжались больше месяца, лишь на Новый Год я сделал однодневную передышку, пускай мои бойцы хоть немного отдохнут, но в середине января мы окончательно выдавили немцев и националистов из города, после чего всего за неделю отодвинули фронт километров на 40 — 50 от города. В чистом поле было намного легче, а артиллерию с авиацией можно было использовать на полную, и бронетехнику, всё же в городе она не может по полной использовать все свои преимущества. Всего, в общей сложности немцы потеряли почти полмиллиона своих солдат и офицеров в этой операции. И это не считая большого количества различной техники и артиллерии, а мы освободили половину Прибалтики. После этого, оборудовав новые позиции на отбитой у противника территории, я приказал сделать передышку. Мои войска перешли к обороне и стали потихоньку пополнятся личным составом, техникой и вооружением. Теперь до весны они будут отдыхать и пополнятся, а весной видно будет, я сам не загадывал так далеко вперёд, тут всё будет зависеть от командования и наших успехов на других участках фронта. Кстати, на Новый Год произошло одно очень важное событие, если в моей истории после победы в Сталинградском сражении Сталин подписал приказ о замене петлиц на погоны и переименовании бойцов и командиров в солдат и офицеров, то в новой истории это произошло на год позже, но всё равно произошло.

22 января 1944 года, Кремль, Москва.

Получив данные о делах Павлова, Мехлис решил, что это очень удобный случай наконец с ним покончить, поэтому он и явился на доклад к Сталину.

-Товарищ Сталин, по линии политотдела я получил информацию о противоправных действиях генерала Павлова. По его личному распоряжению и под его личным контролем проводятся массовые казни. Кроме того он неоднократно высказывался против национальных республик в Прибалтике. По его мнению необходимо ликвидировать все три республики, а большую часть населения выслать в Сибирь и на Дальний Восток, причём не компактно, а расселив их по большой площади, а все три республик объединить в одну. Вы представляете, какие слухи об этом пойдут в стране, по-моему генерал Павлов дискредитирует звание советского генерала и его необходимо срочно отстранить, после чего провести самое тщательное расследование. Кроме того он постоянно вставляет палки в колёса политотделу, я думаю, что всё это звенья одной цепи и на деле генерал Павлов является хорошо замаскированным троцкистом.

Выслушав это, Сталин устало произнёс: — Лёва, успокойся, я уже говорил тебе, оставь Павлова в покое. Я понимаю, у него нет уважения к твоему политотделу, но это ещё не повод отстранять от командования грамотного и умелого командующего. Кстати он мне при встрече рассказал кое-что, что отнюдь не красит твоих работников. Не подскажешь, сколько командиров у нас отвечали за дела, которые натворили твои работники влезнув в управление войсками и сколько из них потом были за это наказаны. А ведь они там такого натворили, когда своими неумелыми действиями сорвали проводимые операции. Молчишь? Твоя задача следить за моральным обликом и боевым духом бойцов и командиров, а не влазить в руководство операций. Павлов просто не побоялся поставить твоих политработников на место, приказав им не вмешиваться в управление войсками и делать именно свою работу, вот ты на него и взъелся.

-Но товарищ Сталин, а как его приказ вешать без суда всех, кто пошел на сотрудничество с немцами, а их семьи высылать из Прибалтики?

-И что тебе тут не нравится? Он чистит освобождённую территорию от подрывных элементов, тут разве что товарищи Берия, Меркулов и Абакумов могли возмутится, что Павлов присвоил себе их полномочия на освобождённых территориях.

Хочу пояснить, что указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля 1941 года НКВД СССР был разделён на непосредственно на само НКВД под руководством товарища Берии и НКГБ под руководством Меркулова, а Абакумов в 1943 году возглавил СМЕРШ, военную контрразведку.

-Это они могли ещё возмутиться, что Павлов влез в их огород, а тебе какое в этом дело? Ты Лёва кстати читал, как прибалты летом 41-го года стреляли в спины нашим бойцам и командирам, и с какой охотой они пошли служить немцам. Павлов всё делает правильно, раз представился случай, значит надо основательно вычистить этот гадюшник, и его идея о слиянии всех трёх республик в одну не такая плохая, позволит понизить градус национализма в них. Короче Лёва, я тебе в последний раз говорю, оставь Павлова в покое!

Мехлис вышел от Сталина в расстроенных чувствах, казалась беспроигрышная карта, оказалась бита, Хозяин полностью поддержал Павлова и его действия, и если он сейчас и дальше продолжит копать под Павлова, то навлечет на себя гнев Сталина. Придётся затаится и ждать, и в следующий раз не самому сообщать компромат на Павлова, а найти его недругов или завистников и действовать уже через них.

Разгромом Прибалтийской группировки немецкие неприятности не окончились, за это время Жуков и Рокоссовский пополнили свои войска живой силой и техникой, и в конце января тоже перешли в наступление. За это время лёд на Днепре очень хорошо промёрз и выдерживал вес танков, но на всякий случай сапёры тоже навели гати из брёвен под танки и утром 29 января 1944 года Центральный и Южный фронты перешли в наступление. Жуков, переправившись через Днепр, окружил Киев, выставил заслон, и двинулся через Белую церковь, на Умань. С одной стороны он не хотел нести лишних потерь в городских боях, а они были бы большими, так как немцев было много, и они имели хорошие запасы продовольствия и боеприпасов. С другой стороны, интенсивные бои грозили просто полным уничтожением городу, да и времени на это понадобится много, как и сил, которые были нужны ему в другом месте. В свою очередь Рокоссовский, переправившись через Днепр у Херсона, двинулся на Умань через Николаев, повторяя неудавшуюся Николаевскую операцию, только на этот раз всё было совершенно по-другому. Также, как и Жуков, оставив у Херсона и Николаева достаточно сильные заслоны, которые полностью блокировали эти города, он всей массой своих войск устремился вперёд и 12 февраля под Уманью его войска встретились с войсками Жукова. Огромный кусок территории с почти полумиллионной армией противника оказался в гигантском котле. Пользуясь тотальным превосходством в бронетехнике, наши войска мгновенно пресекали все попытки прорвать котёл. Если по бронетранспортёрам благодаря американским заводам СССР и до войны обогнал немцев, то по танкам, после их поражения под Харьковом, тем более превосходил. Если на один немецкий бронетранспортёр приходилось 3 — 4 наших, то в танках на один немецкий был десяток наших танков, причём средних и тяжёлых. Постепенно шло замещение уже устаревших за пару лет войны Т-34 и КВ, на новейшие Т-44 и ИС. Многочисленные мангруппы из 3 — 4 танков и десятка бронетранспортёров с пехотой достаточно легко пресекали попытки небольших групп немцев прорваться, а в случаях, когда противника было много, прибывала танковая рота и батальон мотопехоты, в которую официально переименовали механизированные части, теперь это были мотострелки. Вооруженные автоматическим и самозарядным оружием, пехота, при поддержке бронетранспортёров и танков огнём давила противника, благо, что проблем с боеприпасами не было, их своевременно подвозили, а проблемы немцев с топливом и русской зимой, которая просто катастрофически сжирала его, снизили их мобильность очень значительно. Также перешли в наступление и оставшиеся войска, пока ещё крепкий лёд, они пересекли Днепр и стали медленно давить на немцев. По максимуму используя артиллерию, они не спеша двигались вперёд, выдавливая противника, основные заминки происходили именно в населённых пунктах, но тут массовое использование бронетехники позволяло делать это достаточно эффективно, с относительно низкими собственными потерями. Приходилось ограничивать себя в применении артиллерии, так как практически в каждом населённом пункте были гражданские. Постепенно у немцев заканчивались боеприпасы, и обороняться становилось труднее с каждым днём. Воздушный мост почти не работал, да и сколько можно перебросить самолётами для такой крупной группировки войск. За это время войска Рокоссовского зачистили Херсон и он полностью стал наш, а вот западная часть Киева и Николаев пока были у немцев, хоть и в окружении. Опыт прошедших городских боёв не прошел даром и для штурма городов были созданы специальные штурмовые части. Пехоту защищали стальными нагрудниками и более тяжёлыми, но и более толстыми касками. Вот по две такие штурмовые дивизии, сформированные в пропорции 50 на 50 из уже опытных бойцов и новобранцев, подходивших по физическим параметрам, а брали туда только очень крепких мужчин, приступили к штурму Киева и Николаева. Не размазываясь по всему городу, они компактными группами по батальону, при поддержке бронетехники, вошли в города и принялись выбивать немцев. Если в комнатах они не опасались применять гранаты, то вот в подвалах приходилось осторожничать, так как в городах было полно мирных жителей, которые как раз и прятались в подвалах. Кроме кирас, бойцы использовали и стальные щиты, эта экипировка полностью защищала от немецких автоматов, но вот винтовочную пулю не держала, хотя очень сильно ослабляла, а щит имевший наклонную форму, сильно смазывал очертания бойца и сразу после выстрела, пока немецкий солдат перезаряжал свой карабин, его просто засыпали пулями из автоматов, а потому и наши потери были достаточно небольшими, а раны у бойцов в основном средние. К середине апреля освободили Николаев, а к концу месяца и Киев, за это время котёл основательно сжался, а количество немцев хорошо сократилось. Если с продовольствием у них больших затруднений не было, то вот боеприпасы к этому времени почти закончились, как и практически вся техника, та, что ещё не была уничтожена, просто стояла без топлива, которого не осталось совсем. К этому времени, всё больше и больше солдат противника стали сдаваться, и котёл всё быстрее сжимался, пока к началу мая остатки немецких войск полностью не сдались. Шедшие удары, один, за другим не только подрывали моральный дух немцев, но и заставляли задуматься их союзников.

Весной войска Карельского фронта вышли к государственной границе, и перешли её, после чего финское правительство запросило перемирия для заключения мира. В Москву прибыла финская делегация, сделано это было тайно, и в ходе четырёхдневных переговоров, 21 мая между СССР и Финляндией было подписано мирное соглашение. Согласно этому соглашению, финские части незамедлительно покидают ещё захваченные советские территории и интернируют немецкие части на своей территории, а кроме того Финляндия выплачивает СССР контрибуцию. Для Сталина это откровенно говоря было неожиданно, можно было конечно додавить Финляндию и вернуть её в состав страны, но при этом будут большие потери, а кроме того, это позволит уже сейчас высвободить большую часть войск,которые требуются на Западном фронте. Именно поэтому Сталин согласился на переговоры и заключение мирного договора с Финляндией. Интернировать немецкие войска не получилось, да финны и не старались это сделать, немцам просто дали возможность срочно передислоцироваться в соседнюю Норвегию. В итоге остался только небольшой участок Северного фронта на границе с Норвегией, где продолжались бои, а так финны немедленно ушли, кроме того они вернули всех наших пленных, которых до этого захватили в плен. После этого, вдоль всей границы снова стали патрулировать наши пограничники, но кроме них осталась и часть войск, основная же часть войск Карельского фронта была переброшена на Запад.

На самом севере сначала СССР, а теперь и Россия граничат с Норвегией, примерно километров 100 границы по прямой, хотя с учётом всех изгибов она длиннее. А самое интересное в том, что за всю войну на этом участке фронта немцы практически не смогли продвинутся вперёд. Что касается Финляндии, в нашей истории она капитулировала 19 сентября 1944 года, то есть в новой истории это произошло примерно на полгода раньше.

Всё это время я пополнял свои войска и готовился к новым боям, а так как у меня было меньше войск, чем у Жукова и Рокоссовского, то и планировать котлы я не мог, по крайней мере такие большие. Оставив Ригу, после того, как мои бойцы её захватили, я вернулся в свой старый штаб. Учитывая, что мои силы сильно размазались, думал просто начать планомерно теснить немцев используя танки. Бронегруппы прорывают их оборону, и не сильно отдаляясь от передовой, вовсю резвятся в ближнем немецком тылу, создавая у противника панику, после чего основные войска медленно переходят в наступление, вынуждая немцев отступать, но после того, как Ленинградский фронт был в полном составе переброшен на Карельский и смог вывести Финляндию из войны, то основная часть Ленинградского и Карельского фронта была переброшена в Прибалтику и организован Прибалтийский фронт. С начала прибытия этих войск, я смог начать выводить из Прибалтики уже свои войска, тем самым повышая плотность войск на своём фронте. После того, как произошло полное перемещение войск, 13 июня 1944 года мой фронт перешёл в наступление. Разумеется перед этим наступление было согласовано с Генштабом и Ставкой, и его начало было самым обычным. После артподготовки, вперёд двинулись танки и штурмовые самоходки, которые огнём своих орудий уничтожали уцелевшие огневые точки противника, а уже за ними шла пехота и бронетранспортёры. Испытывавшая тотальный дефицит тяжелой бронетехники, немецкая армия мало что могла нам противопоставить. Поступавшие на фронт в больших количествах противотанковые орудия также быстро и уничтожались, так как были самыми первыми целями для всех, и танкистов и пехотинцев. Вперёд двинулся разом весь фронт, а немцы, которые ещё не успели отойти от последних поражений, стали лихорадочно перебрасывать в Белоруссию подкрепления, порой ослабляя другие участки фронта. Мои войска, как гидравлический пресс, медленно, но неукротимо двигались вперёд. Пускай в среднем они проходили километров 10 в день, но и это не позволяло немцам создать мощные укрепления, а всё, что они строили, достаточно легко уничтожалось и примерно за месяц мы достигли Минска. Вот тут я и сделал ход конём, противник уже привык к нашему неторопливому продвижению, а я окружив город, и быстро создав оборону, причём мы заняли свои старые позиции с бронекапонирами, которые так и остались тут с 41-го года, всей основной массой войск ударили на Вильнюс. Я хотел окончательно решить прибалтийский вопрос и не тянуть до конца войны, как было в моей истории.

В реальной истории Прибалтика была полностью освобождена только в конце ноября 1944 года.

Примерно 200 километров от Минска, до Вильнюса мы преодолели за три дня. Стальной таран из Т-44 и бронетранспортёров, сметая всё со своего пути, просто проломил коридор, который мгновенно заполняла мотопехота. Расширив пробитый коридор километров до двадцати, мои части окапывались, создавая новую линию обороны, и одновременно с этим начинали давить на Восток, отодвигая немцев от пробитого коридора. Сразу после этого перешёл в наступление и Прибалтийский фронт, а немцам просто не хватало сил на всё и это с учётом того, что Жуков и Рокоссовский тоже пошли вперёд. Получалось, что по всей линии фронта наши части двинулись в наступление, и немцам было просто невозможно теперь снять часть своих сил с одного участка фронта, что бы перебросить его на другой. Ещё через два дня уже Каунас оказался в кольце, а на очереди была Клайпеда. Поняв, что если они немедленно не выведут свои войска из Прибалтики, то потеряют их, немецкое командование отдало приказ немедленно отступать. Разумеется, что за оставшееся время много вывести было невозможно, и не смотря на сильные заслоны, на то, что бы выйти к берегу Балтийского моря у Шилуте нам потребовалась неделя. Примерно половина немецкий войск не успела выйти и сейчас как раз откатывалась к Клайпеде, что бы попытаться морским путём вернуться в Германию. Знаковым было то, что 1 августа мои части вступили на территорию Пруссии, о чём вечером того же дня торжественно и заявил Левитан на всю нашу страну.

Глава 18

2 августа 1944 года, Белоруссия.

Приказ Сталина, о присвоении мне звания маршала стал для меня полной неожиданностью. Да, не скрою, было приятно, из генерал-майора в отставке до маршала, об этом я не мог и мечтать и в принципе ничуть не жалел, что высшие силы забросили меня в тело генерала Павлова. Кроме новой жизни, я получил возможность изменить ход войны и на мой взгляд изменил её в лучшую для нас сторону, по крайней мере наши потери с моей помощью были в разы меньше. Пускай раньше война не закончится, хотя кое какие события произошли раньше, но на общий ход войны это не повлияет, главное, что наши потери, как в мирном населении, так и в солдатах значительно меньше, а это основное, чего я хотел добиться. Теперь, хотя в Прибалтике мы и вышли уже на территорию Германии, в Восточной Пруссии, но основная задача передо мной на данный момент была в полном очищении Белоруссии от противника.

Две недели потребовались, что бы полностью зачистить остатки Прибалтики, благо, что немцы и сами старались поскорее оттуда свалить. Все немецкие части отходили к Клайпеде, откуда их и вывозили по мере возможности на кораблях, а мы этому всячески мешали. На Балтийском море развернулись настоящие сражения, и хотя наши большие корабли в нём участия не приняли, так как это было слишком опасно, но вот подлодки и торпедные катера рубились страшно. Если подлодки просто поджидали немецкие конвои, то торпедные катера пытались под покровом ночи атаковать противника. Своя битва, не менее ожесточённая шла и в воздухе, в итоге не смотря на собственные большие потери, удалось отправить в объятия Нептуна примерно половину немецких транспортов. Что удивительно, Гитлер не призывал оборонять Клайпеду до последнего солдата рейха, видимо даже до этого несостоявшегося художника дошло, что немецкие солдаты будут более полезны ему в Рейхе. В итоге 15 августа, под огонь наших танков, порт Клайпеды покинул последний немецкий корабль с остатками немецких войск. Сразу после этого остатки моих войск вернулись назад и принялись выдавливать немцев из Белоруссии. Также за это время был отбит Минск, защищавшая его группировка немцев была просто уничтожена. Большое количество бронетехники поддерживало штурмовые группы, которые планомерно зачищали дом за домом, выдавливая немцев от окраин города к его центру. Пулемёты бронетранспортёров подавляли любые огневые точки противника, а если попадалось орудие, то выезжал танк или самоходка и прямым огнём уничтожал вражеское укрепление. Основные потери несла пехота, бронетехника страдала мало, а безвозвратных потерь практически не было. Вот так за пару недель мы и зачистили Минск, после чего я перенёс в него свой штаб, причём на старое место, которое к моему удивлению уцелело. Битые стёкла окон и выщерблины на фасаде не в счёт, главное, что само здание уцелело, и даже внутри был порядок, так что после того, как там поменяли стёкла в окнах, и протянули линии связи, я снова занял это здание. Разумеется перед этим его очень тщательно проверили сапёры, но ни каких сюрпризов не нашли.

Клаус Ортвиг, командир части охраны тыла.

Пришедший приказ ни сколько не обрадовал гауптмана Ортвига, ему приказывалось сжечь вместе с населением деревню, в которой он был расквартирован и соседнюю с ней, после чего передислоцироваться дальше в тыл. Русские слишком сильно давили и немецкие части, хоть и медленно, но отступали. Тут дело было не в том, что гауптман был жалостливым, хотя ему и на самом деле была очень неприятна такая работа, нет, основным неприятием этого приказа было другое. Хотя командование и пыталось замалчивать подобные факты, но как говорят русские, шила в мешке не утаить. При отступлении, командование постоянно отдавало такие приказы, вот только русские на это реагировали очень остро. Над немецкими позициями были сброшены листовки, в которых сообщалось, что все замешанные в расправах над мирным населением будут уничтожены, а их семьи в Германии арестованы, когда русские туда войдут. То, что такое случится, с каждым днём становилось всё яснее, по мере отступления, так как граница с Рейхом становилась всё ближе. Кроме того сбрасывали листовки с фотографиями повешенных немецких солдат, да и так среди камрадов ходили слухи, когда и где, попавшиеся русским немецкие солдаты повинные в расправах над мирными жителями, были повешены. Именно это и было основным фактором, который делал полученный приказ очень нежелательным. Клаус долго размышлял, что ему делать, с одной стороны очень не хотелось оказаться повешенным русскими, а такая вероятность была достаточно высокой, а с другой стороны игнорировать приказ он не мог. Гауптман стоял перед окном и невидяще смотрел в него, когда показавшаяся фигура сына хозяйки натолкнула его на хорошую мысль. Сыну хозяйки дома, в котором он квартировал, было 14 лет и его звали Дмитрий, хотя сам гауптман называл его Дитрих, ему так было намного легче, чем звать сына хозяйки его русским именем, не надо коверкать язык. Оказалось, что Дитрих достаточно неплохо знает немецкий язык, учил его в школе, вот его гауптман и позвал.

-Dietrich, komm zu mir!

Сын хозяйки зашел в комнату гауптмана спустя минуту, при этом он не смог скрыть ненависти в глазах, но Клаус не обратил на это внимание. Его денщик Пауль отсутствовал, и это было отлично.

-Дитрих, слушай меня внимательно, я получил приказ сжечь твоё село вместе с жителями, а кроме того и соседнюю Жюковку. Не исполнить приказ я не могу.

Клаус с сильным искажением произнёс название соседней деревни.

-Завтра, я сначала отправлюсь со своими солдатами в соседнюю деревню и только потом, вернувшись оттуда, сожгу вашу. Ты понял, что тебе надо сделать?

Димка оторопело смотрел на немца, он ни как не ожидал от него такого. Это что получается, он хочет, что бы он, Димка, сначала предупредил жителей Жуковки, что завтра их придут жечь, а потом и своих. Значит не исполнить приказ он не может, деревни сожжет в любом случае, только одно дело жечь их с жителями и другое одни дома. Такого он от немца не ожидал, но он дал им шанс выжить. Кивнув, Димка опрометью бросился во двор, где возилась мать.

-Мам, наш немец мне только что сказал, что завтра он сначала с утра отправится в Жуковку, которую сожжет вместе с жителями, а потом вернётся сюда и сожжёт уже нас.

Мать от услышанного застыла на некоторое время, осознавая услышанное.

-Дим, ты ни чего не путаешь?

-Нет мам.

-А с чего это немчура такая добрая, что предупреждает нас?

-Знаешь, я тут слышал, как солдаты между собой обсуждали, как в полном составе уничтожили роту, которая отличилась в казнях мирного населения. Говорят, что наши таких в плен не берут, или сразу пристрелят или чуть позже повесят.

-Ладно, сейчас беги в Жуковку, скажешь там всё деду Макару, а затем домой, а я сама тут скажу кому надо.

Когда сын убежал в соседнюю деревню, Прасковья пошла к деду Мирону, который был старостой деревни. Когда сюда пришли немцы, то к удивлению всей деревни дед Мирон встретил их хлебом и солью, за что его и назначили старостой деревни. Вначале все недоумевали, думали, что у старого на старости лет голова поехала, но всё оказалось совсем по-другому. Решив, что лучше, если новая власть будет из своих, дед Мирон и подсуетился. После своего назначения старостой, он сходил еще к пятерым мужикам, все они были уже в возрасте и поэтому не попали в армию, да и произошло всё достаточно быстро. Вначале, когда мужики только слышали, что предлагал им дед Мирон, они его посылали, но после того, как дед Мирон объяснял, почему он это им предлагает, меняли свою точку зрения. В итоге в деревне появились пятеро местных полицаев, а для жителей деревни всё стало ясно, когда один из новоявленных полицаев пришел в дом к бабе Дуне и сказал, что раненый командир, которого она прячет у себя в сарае, может подставить всю деревню, а потому он его ночью перевезёт на заимку. За пару дней семеро раненых бойцов и командиров Красной армии, которых прятали жители деревни, перевезли на небольшую заимку в лесу, которая использовалась, как пристанище охотников. Хоть и разместились они там с большим трудом, зато дорог к ней не было и там было достаточно безопасно. Позже из этих бойцов и командиров вырос небольшой, но очень кусачий партизанский отряд, куда вошли другие окруженцы, те, кто смог сбежать из плена и немного местных жителей.

На следующий день рота гауптмана Ортвига выдвинулась в соседнюю деревню, которая была в 12 километрах от них. Прибыв в деревню, немцы ни кого не обнаружили, поэтому просто сожгли деревню и вернулись назад, но и тут тоже уже ни кого не было. После того, как солдаты подожгли деревню, рота покинула её и направилась к месту новой дислокации. Всё это время за ними из леса наблюдал Димка и пара деревенских мужиков. Им было до смерти жаль своих домов, но жизнь дороже, дома они потом и новые отстроят, благо, что леса на дома море, надо его только срубить и высушить. Сегодня утром, как только немчура уехала, вся деревня забрав с собой оставшуюся немногочисленную живность, ушла в лес, где они давно приготовили себе землянки. Там вполне можно было перекантоваться несколько недель, то, что немцы драпают было ясно, канонада с Востока с каждым днём была всё громче, а значит очень скоро тут будут свои. Гауптман Клаус Ортвиг тоже был доволен, хоть он и сжег русские деревни, как ему приказали, но местных жителей не убивал, а если бы он не сжёг деревни, то об этом быстро стало известно начальству, и тогда его могли и расстрелять, а так и приказ начальства выполнил, и мирное население не убивал.

После того, как мои части вернулись в Белоруссию, командование Прибалтийским фронтом принял генерал армии Конев, он, после того, как войска вчерне зачистили территорию, стал наступать вперёд, правда учитывая дефицит войск, двигался достаточно медленно. В тылу начали действовать войска охраны тыла и группы СМЕРШа, которые вычищали леса от лесных братьев. Уже получившие достаточно опыта в таком деле, они методично их зачищали, причём всех пойманных в конечном итоге ликвидировали, а их семьи высылали в Сибирь и на Дальний Восток. Таким образом терялась база для успешных действий оставшихся националистов, кое кто из них, видя что получается, хотя сам и не сдавался, но старался легализоваться и затем спокойно жить. Среди таких искали в основном только тех, кто успел основательно замараться кровью, на остальных махнули рукой. Многих из них призвали в армию, кто подходил по возрасту, вот так им и пришлось воевать против своих хозяев, но желание выжить оказалось сильней. В лесах остались только самые фанатичные и те, кто уже успел основательно наследить и потому прекрасно понимал, что им пощады и прощения не будет.

К концу сентября я окончательно освободил Белоруссию, а Конев подошёл к Кёнигсбергу. Поскольку Кёнигсберг был немецким городом, причём достаточно знаковым, то тут Гитлер приказал стоять своим войскам насмерть и ни в коем случае не сдавать город нам. Для начала Конев окружил Кёнигсберг и отодвинул линию фронта километров на 50 от него, тем самым взяв его в плотное кольцо. Бои были очень ожесточёнными, так как теперь Красная армия вступила на территорию Рейха, но Конев, отодвинув линию фронта от Кёнигсберга, перешёл там к активной обороне, а основные силы сосредоточил на взятии города. Не желая лишних потерь, он использовал показавшую себя с самой лучшей стороны тактику уничтожения опорных пунктов и огневых точек. Тяжелые штурмовые самоходки и танки ИС выдвигались вперёд и огнём своих крупнокалиберных орудий прямой наводкой уничтожали или повреждали укрепления немцев, после чего вперёд выдвигались бронетранспортеры с пехотой, которая и зачищала вражеские укрепления. Таким образом за неделю он взял все форты, которые защищали подступы к городу. После того, как замолкали орудия и пулемёты обороняющихся, пехота могла вплотную подойти к укреплениям противника и тогда в амбразуры летели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, а сапёры, которые были в порядках пехоты, подрывными зарядами вскрывали бронированные двери укреплений, после чего начиналась стандартная зачистка. Расход гранат и патронов был просто ужасающим, зато потери среди пехотинцев минимальными. После того, как все форты и другие укрепления были взяты, началась битва за сам город. Примерно половина населения успела уехать, но и осталось тоже немало и теперь всех мужчин мобилизовали, благо оружия хватало. Почти месяц пришлось зачищать город, и тут Конев тоже особо не церемонился. Хотя специально мирных жителей не убивали, но и не особо следили, есть они в доме или нет, когда его зачищали. Весь город оказался в развалинах, более половины зданий оказались разрушены, так как при упорном сопротивлении просто подгоняли самоходку или ИС и они своими тяжёлыми снарядами просто уничтожали огневую точку вместе с домом. К концу октября 1944 года остатки гарнизона Кенигсберга капитулировали. Конев дав своим войскам неделю на отдых и пополнение, после этого продолжил наступление.

Пока Конев воевал в Прибалтике и Восточной Пруссии, я методично выдавливал немцев уже в Польше. Можно конечно было попробовать снова провести прорыв и охват противника, но вот только на носу было Варшавское восстание. Оно должно было произойти независимо от меня и моих желаний. Главное, что его инициаторами были польское правительство в изгнании и англы, а это шло в противовес нашим планам. Когда мы вошли в Брест, то я попридержал свои войска и мы ударили на Белосток. Как раз тут и началось Варшавское восстание, а я срочно вылетел в Москву.

7 октября 1944 года, Кремль, Москва.

На приём к Сталину я попал без проволочек, сразу, как только прилетел.

-Здравия желаю товарищ Сталин.

-Здравствуйте товарищ Павлов, что за срочность заставила вас так срочно прибыть ко мне?

-Варшавское восстание товарищ Сталин.

-И что с ним не так?

-То, кто именно его инициировал. Сейчас англичане и панское правительство Польши постараются загрести жар нашими руками. Я приказал своим войскам пока не двигаться в сторону Варшавы, пускай зачищают окрестности. Нам совершенно не выгодно проанглийское восстание, зная гонор и чванство панов, они сразу начнут ставить нам палки в колёса, а нам оно нужно? Пускай немцы сначала раскатают их в тонкий блин, и только потом мы двинемся вперёд.

-А как же мирное население, товарищ Павлов?

-Для меня намного важней жизни своих бойцов, чем жизни пускай и мирного, но чужого населения. К тому же как говорят — не в коня корм. Мы для поляков всегда были, есть и будем врагами, впрочем, как и для всего Западного мира.

-Почему?

-Они считают себя господами, кому все должны повиноваться, и не важно, какой у нас будет строй, но пока мы не будем исполнять все их желания и позволять себя грабить, мы будем для них врагами. Возможны только временные союзы, когда это выгодно им, и они мгновенно забудут о всех своих обещаниях и договорах, как только они перестанут быть им выгодными.

-Значит по вашему мнению нам следует немного подождать?

-Да товарищ Сталин, пусть немцы раскатают восставших, в противном случае они, как представители правительства начнут выставлять нам условия.

-Хорошо товарищ Павлов, я вас услышал, можете пока не торопиться с наступлением на Варшаву.

После ухода Павлова Сталин ещё раз прокрутил в голове прошедший разговор. Он и без Павлова придерживался того же мнения, к тому же наступление на Варшаву не подготовлено и потребует значительных сил, а также и потерь, которые он не хотел нести. Это восстание с ним ни кто не согласовывал, а значит и поддерживать его он не будет. Через день английский посол напросившись к нему на приём попросил помочь восставшим, на что Сталин ответил, что он бы и рад, но войска устали и требуется время на их отдых и пополнение. Через две недели немцы задавили восстание, а войска Конева и Павлова ещё немного продвинувшись вперёд, остановились. Если в Пруссии и в Польше пока наступила пауза, то на Украине Жуков и Рокоссовский ускорились. Если Рокоссовский наступал на Одессу и Кишинёв, то Жуков на Винницу и Житомир. Как не хотелось Сталину развивать дальнейшее наступление на Германию из Пруссии, но в первую очередь следовало освободить свои захваченные земли, а потому и все резервы в основном шли на Украину. Вечером 19 октября передовые части армии Рокоссовского вышли к Одессе, а через два дня вокруг города замкнулось кольцо. Из-за двух вытянутых озёр пришлось потратить много времени, пока не получилось полностью взять Одессу в кольцо. Здесь оборонялись как немцы, так и румыны, а также две испанские дивизии, как говорится каждой твари по паре. Два дня Рокоссовский подтягивал войска и припасы, а утром 24 октября без артподготовки, наши части пошли на штурм города. Весь день шли ожесточённые бои в ходе которых мы смогли приблизиться к городским домам, преодолев полевые укрепления противника. Утром следующего дня в порт Одессы в полном составе вошёл весь Черноморский флот с несколькими транспортами, корабельные орудия мгновенно подавили любое сопротивление, а с кораблей на берег принялись десантироваться две пехотные дивизии. В воздухе всё время кружили наши истребители, и когда немцы попытались прорваться к кораблям, то в небе завязалась ожесточённая битва. Обе стороны понесли большие потери в самолётах, но ни один вражеский самолёт так и не пробился к эскадре. Всё это время скрывавшиеся в катакомбах партизаны вышли наружу и у десанта появились проводники, которые могли провести их куда угодно. Ударные группы появлялись из под земли в разных местах и не жалея патронов давили любое сопротивление противника. Легче всего было воевать с румынами, мамалыжники совсем не держали удар и были хороши только против мирного населения, но и их не жалели. У партизан скопился очень большой счёт к ним, так как румыны зверствовали сильнее немцев, а потому в плен их не брали. Бои разрастались и скоро весь город был в огне, наши бойцы с помощью партизан появлялись повсюду и противник не знал куда бросать подкрепления. Все склады продовольствия и боеприпасов были известны подпольщикам и теперь они один за другим поджигались диверсионными группами и скоро оставшийся противник стал испытывать острый недостаток и того и другого. И если с продовольствием ещё можно было потерпеть, то вот отсутствие патронов сказывалось самым плачевным образом, уже через четыре дня практически нечем стало стрелять и немцы с испанцами стали сдаваться в плен. Румыны быстро просекли, что их в плен не берут и им по неволи пришлось сражаться до конца, чего в противном случае ни когда не случилось, так как вояки из них были очень хреновые. Вечером 12 ноября Одесса была полностью освобождена, а в городе шли масштабные зачистки в поисках спрятавшихся оккупантов.

В свою очередь и Жуков достаточно быстро продвигался вперёд, задержки случались только в достаточно крупных населённых пунктах, так как на их зачистку требовалось время. В армию непрерывным потоком шла техника, пешком наша пехота уже давно не передвигалась, только на машинах и бронетранспортёрах, и такое превосходство и в количестве и в качестве техники играло решающую роль в боях на открытой местности. Наши армии просто задавливали противника огнём и бронёй и потому достаточно легко двигались вперёд. Немцы просто не успевали создать достаточно мощные укрепления, а обычные полевые надолго нас не задерживали. После короткого артобстрела, вперёд шли танки, а за ними бронетранспортёры, а самоходки с места поддерживали их огнём, подавляя огневые точки противника. Достаточно быстро Жуков достиг Винницы и Житомира, а после них двинулся на Львов и Луцк.

Теперь снова настала и моя очередь и из Бреста и Белостока двумя колоннами моя армия ударила на Варшаву. Восстание немцы подавили, и теперь можно было свободно наступать, что я и сделал, и одновременно со мной вперёд двинулся и Конев. Он наступал на Гданьск, и его задачей было пробить коридор непосредственно до самой Германии. Что интересно, если в Прибалтике мы раньше, чем в моей истории выбили немцев, то вот в других местах освобождение шло медленней. Но ничего удивительного тут не было, ведь история пошла по другому пути, пусть со скрипом, и порой частично возвращаясь на проторенный путь, но всё же новой дорогой. Взять хотя бы наши потери, они были в разы меньше и в армии и среди мирного населения, ведь не было катастрофического разгрома лета 41-го, когда мы потеряли миллионы бойцов. А замедление освобождения было естественным, ведь теперь генералы не гробили бойцов в бессмысленных атаках. Начавшееся перевооружение армии продолжалось и только после того, как в войска широким потоком потекла новая техника, превосходя и по качеству и по количеству немцев. Своевременно закупленные в Америке и построенные в глубине страны автомобильные заводы, выйдя на полную нагрузку и круглосуточную работу производили сотни тысяч различных бронетранспортёров, тем самым обеспечив нам многократный перевес над противником. Многочисленные колёсные и гусеничные платформы бронетранспортёров несли на себе различное вооружение, давая тем самым возможность применять практически всё с очень высокой мобильностью. Все миномёты калибра 120 миллиметров монтировались исключительно в их корпусах, что позволяло мгновенно наносить мощные удары по противнику и сразу уходить от ответного огня, а многочисленные зенитки позволили надёжно защищать наши части на марше. Всё это позволяло нам значительно превосходить противника, ведь у немцев по сути практически не было разнообразия в лёгкой бронетехнике. Основной бронетранспортёр вермахта Sd.Kfz 251 был без крыши и вооружен двумя обычными пулемётами с десантным отсеком на 10 человек и было их выпущено пятнадцать с половиной тысяч. Кроме них была разведывательная модификация Sd.Kfz 250 на 6 человек десанта, но часто на них устанавливали 37 миллиметровую пушку, и их было построено примерно шесть с половиной тысяч. Были и другие, колёсные бронетранспортёры, но тоже достаточно ограниченными сериями, и тут сотни тысяч наших бронетранспортёров многократно их перекрывали. Даже армейские машины были блиндированными, у них были бронированные кабины и борта, что значительно снижало потери нашей пехоты, когда колонны на марше попадали под обстрел. Бронированные борта защищали пехоту от пуль и осколков и даже при отсутствие бронетехники, такие грузовики могли выполнять роль эрзац бронетранспортёров, так как имели бронированные щитки на окнах, а на верху кабины было крепление для ручного пулемёта. Всё это позволило нам, как только была накоплена критическая масса, двинутся вперёд и с достаточной легкостью сносить любую оборону противника. После короткого артобстрела вперёд шли танки, за ними бронетранспортёры с пехотой, а различные самоходки поддерживали их своим огнём с места, подавляя огневые точки противника. Именно поэтому мы стали нагонять график прошлой истории, задержки случались только в крупных населённых пунктах, так как городские бои значительно снижали эффективность бронетехники, давая массу укрытий пехоте немцев.

Неотвратимо двигаясь вперёд, как гидравлический пресс, армия Рокоссовского к концу декабря полностью освободила Молдавию и вступила в Румынию. Одновременно с этим морским десантом была захвачена Констанца, после чего только что сформированный 11 мехкорпус совершил молниеносный рывок на Бухарест и две с половиной сотни километров, почти не встречая сопротивления, наши части преодолели меньше чем за сутки. Для румынского правительства стало шоком появлением на улицах своей столицы русских танков. Попытка удрать провалилась, так как небольшие мобильные группы уже перерыли все выезды из города, и 29 декабря 1944 года в Бухаресте Румыния подписала акт о безоговорочной капитуляции. Не теряя темпа, только подтянув линии снабжения, армия Рокоссовского не встречая сопротивления вступила в Болгарию. Сразу же Болгарское правительство запросило мира, так что боев в Болгарии не случилось, и армия двинулась дальше в Сербию и Грецию, где к ней сразу стали примыкать партизаны, которые всё это время боролись с гитлеровцами. Благодаря местным проводникам из партизан, наши войска нигде не плутали, а также всё знали о противнике.

Обеспокоенные таким стремительным продвижением Красной Армии забеспокоились и союзники, и 7 января 1945 года попытались высадиться в Афинах. Что интересно, высадки в Нормандии так и не случилось, так как пока немцы ещё не понесли тех катастрофических потерь в войне с СССР, и пока имели достаточно сил. Только в этом году все поняли, что Германия окончательно проигрывает войну. Разработку операции по высадке союзников во Франции пришлось срочно отменять, после того, как Рокоссовский захватил Румынию и двинулся в Югославию и Грецию. Совершенно не желая, что бы СССР освободил Балканы, союзники срочно перенесли место высадки. Вот только немцы имели достаточно сил и операция по десантированию провалилась. В ходе полуторанедельных боёв союзники потеряли почти сто тысяч солдат убитыми и взятыми в плен. Также значительные повреждения получил и их флот. Массированный ночной налёт на эскадру, которая стояла у Афин, позволил потопить и повредить часть судов. В результате 16 января остатки десанта союзников были вынуждены эвакуироваться на корабли и отплыть на Мальту. Недостаток войск, Рокоссовский восполнял партизанами и добровольцами, причём не в своих войсках, а как отдельные отряды. Наши войска тараном сносили опорные пункты немцев, а зачистку и контроль территорий осуществляли партизаны, они обильно снабжались трофейным оружием, которого было много и отлично разгружали наши войска от этой работы. Выйдя к Адриатическому морю, и оставив мощный заслон, Рокоссовский двинулся на Афины, достаточно легко сметая со своего пути немецкие части. И что удивительно, но вместе с ним были и болгарские добровольцы, если с сербами у болгар были достаточно напряжённые отношения, то вот греки от их помощи не отказывались. Итогом этого стало то, что через месяц Рокоссовский вышел к Афинам, одновременно с этим другая часть его войск освобождала полуостров Пелопоннес, который они освободили раньше, чем были взяты Афины. Свободно использовать тяжёлую бронетехнику в городских боях Рокоссовский запретил, так как совсем не хотел уничтожения города. Всё же это было историческое наследие всего мира и превращать его в руины он не желал. Здесь приходилось работать виртуозно и тяжёлые танки в боях участвовали, вот только огонь они в основном вели из пулемётов. Пользуясь тем, что их толстую броню не могли пробить противотанковые пушки немцев, они пулемётным огнём подавляли их огневые точки. В итоге к концу февраля 1945 года вся Греция была освобождена, а Рокоссовский перебросил свои войска на Запад.

Глава 19

Оставив в городах только небольшие отряды военных комендатур, Рокоссовский продолжил наступление на Югославию, а в освобождённой Греции вовсю формировались на основе партизанских отрядов силы самообороны, которые и следили за порядком. Их было вполне достаточно для наведения порядка на освобождённых территориях и поиска небольших групп немцев, которые умудрились не попасть нам под удар или смогли вовремя удрать. Это высвобождало нам большое количество войск, которые в противном случае пришлось бы привлечь для контроля за территорией. На всём пути, когда наши войска входили в любой населённый пункт, то население встречало их цветами, исключением была Хорватия, вот там пришлось повоевать, но к концу февраля 1945 года войска Рокоссовского вошли в Венгрию, где и встретились с войсками Жукова. Сам Жуков, после полного освобождения Украины, двинулся на Чехию, частично захватив и Польшу, тут он был моим соседом. Карпатские горы несколько задержали его, так как немцы обильно минировали горные дороги и перевалы, и поэтому сначала приходилось расчищать дороги для техники, именно этим и была вызвана его задержка, да и в отличие от Рокоссовского, ему не помогали партизаны, поскольку их тут не было. В Греции и Югославии, если противник подрывал дорогу, то партизаны, которые тут знали каждый камень, проводили войска в обход неизвестными тропами, а Жукову оставалось только тупо проламываться в лоб, под сопротивление немцев, так как другого выхода просто не было. Даже артиллерию в горах особо не поиспользуешь, вот и пришлось Жукову сбавить темп. А я тем временем двинулся на Варшаву, честно говоря не хотел бы я оказаться на его месте и воевать в горах, не моё это.

Немцы сопротивлялись упорно, хотя мы и выбили достаточное количество их солдат, которые имели большой опыт войны, но недаром немцы считались одними из лучших солдат Европы. Кроме немцев, ещё приходилось воевать и с Армией Крайовой, руководимой из Лондона. Если немцы были сразу видны, то вот поляки зачастую одетые в гражданскую одежду не вызывали особого подозрения, зато при каждом удобном случае стреляли нам в спины. Именно поэтому я и не особо заботился о мирном населении, конечно специально его не уничтожали, но и не жертвовали собой ради их спасения. Кстати, в отличии от моей истории, здесь Армии Людовой не было, как и корпуса Андерсона, не настолько тяжёлым было наше положение в 1941 году.

В нашей истории, оставшиеся верными польскому правительству войска, назывались Армией Крайовой, и они, как воевали с немцами, так и зачастую действовали вместе с ними сообща против нас. В противовес ей, в СССР была создана Армия Людова, которая была подконтрольна Советскому правительству и между собой Армия Людова и Армия Крайова враждовали. Ещё был корпус Андерсона, его создали в 1941 году из пленных поляков. Советский Союз их снарядил и вооружил, что в тех условиях было очень непросто, но корпус Андерсона отказался воевать на нашей стороне и потребовал, что бы их через Иран отпустили к Англичанам, что и было сделано.

Прекрасно зная, как было в нашей истории, я действовал исключительно в своих интересах, и при каждом обстреле мои войска отвечали ураганным огнём не заботясь, есть там мирные жители или нет. На взятие Варшавы мне потребовалось три недели, и так после восстания город был основательно разрушен, а после взятия его моими войсками, минимум половина зданий была в руинах. Меня не особо беспокоила сохранность города, намного важней для меня были жизни моих солдат и офицеров, а в городе временами возникали коллизии, когда все воевали со всеми. Хоть немцы и подавили восстание, но всё же в Варшаве осталось достаточно бойцов Армии Крайовой, и когда мы взяли её в кольцо и пошли на штурм, то их остатки снова вылезли из подполья и воевали со всеми, как с немцами, так и с нами. Итогом стало то, что даже после того, как остатки немецкого гарнизона сдались в плен, поляки продолжали стрелять по нашим солдатам. Проблема была в том, что мы не знали, кто из жителей города мирный человек, а кто боевик Армии Крайовой. Охрана тыла и СМЕРШ замучались наводить порядок и так и не смогли вычистить всех аковцев, хотя обстановка и улучшилась.

К январю 1945 года я с Коневым вышел к Одеру, и успешно его форсировал, и тут нам обоим пришлось дальше идти черепашьим шагом. Увидев, что война пришла в их дом, немцы осатанели, они цеплялись за каждый клочок земли. Учитывая, что территория Германия достаточно плотно заселена, там населённые пункты встречаются на каждом углу, это не как у нас.

Иностранец едет с нашим водителем, ехать далеко, иностранец говорит — Включи навигатор, на что водитель отвечает, зачем, тут просто ехать. Иностранец настаивает, водитель включает, после этого навигатор выдаёт — едете прямо 1300 километров, после чего поворачиваете направо, и через два километра будет ваша цель.

Каждый километр давался нелегко, сил у немцев ещё много, поэтому и приходилось постоянно использовать артиллерию, где прямой наводкой, а где артобстрелом, но чуть ли не каждый километр приходилось просто проламывать. Это значительно снизило нашу скорость, но и гнать свои войска на убой мы не собирались.

Рокоссовский за это время покончив с Грецией и Югославией, Вышел к Австрии и Италии. Высадку в Италию союзники произвели, правда намного позже, но в отличие от Греции, она им удалась, так как тут не было немецких войск и большая часть Италии была ими занята. Пока ещё не поздно, Рокоссовский молниеносным маршем вышел к Генуе, тем самым отрезав союзников от Франции. Жуков всё же пробился через Карпаты и освободил Чехию, хотя пришлось ему нелегко. Помощи от чехов он не дождался, хотя они и не любили немцев, но и сопротивления им не оказывали, а добросовестно работали на заводах, поставляя вермахту вооружение и технику. Из Чехии Жуков одновременно вторгся в Австрию и Баварию, а после того, как совместно с Рокоссовским захватили Австрию, сосредоточил все свои силы на Германии.

А у союзников тем временем шли жаркие дебаты. Ни Америка, ни Англия не желали видеть русских в Европе. Провал высадки в Греции больно ударил по их самомнению и престижу. Хотя высадка в Италии и удалась, но захватив её большую часть, они притормозили, одно дело воевать с итальянцами, которые были аховыми вояками и совсем другое дело с немцами. Сил у Германии было еще достаточно, но стремительный марш русских, которые внезапным ударом вышли к Генуе, тем самым отрезав войска союзников от материка, перекрыл им возможность двинуться во Францию. Едва успев слегка пополнить свой экспедиционный корпус, который убрался из Греции на Мальту, союзники срочно высадились в Марселе и Тулоне, воспользовавшись тем, что немецкие части, находившиеся во Франции, срочно стали перебрасывать к границе с Италией. Узнав об этом, Рокоссовский приостановил своё наступление и немедленно связался со Сталиным. С одной стороны у него было недостаточно войск для освобождения Франции, а с другой он должен был скоро столкнуться в таком случае с союзниками. Получив новые указания от ставки, Рокоссовский остановился на границе с Францией и перешёл к обороне, оставив часть своих войск, а остальные принялись зачищать оставшуюся территорию, двигаясь в сторону Швейцарии. К концу апреля он полностью взял под свой контроль север Италии, тем самым поделив её с союзниками на две части. Немцы, убедившись, что русские остановились на границе со Францией, тоже оставив достаточные заслоны, навалились на союзников, которые к этому времени, пользуясь тем, что основные силы противника были направлены к границе с Италией, успели захватить достаточно большую территорию. Союзники двинулись в сторону Испании, так как там практически не осталось немецких войск. Почти не встречая сопротивления, они в сутки проходили по 100 — 200 километров, а кроме того они ударили и на Тулузу. Также сюда были срочно переброшены и остатки французских войск, которые вместе с ними сражались в Африке. После капитуляции Франции, часть войск эвакуировалась в Англию, а часть в Африку, просто тем, кто был на Западе, ближе была Англия, а на востоке Африка. Сейчас, для большей легитимности и политического эффекта, остатки французских войск с помпой высадились в Марселе и присоединились к экспедиционному корпусу союзников. Вот только праздник жизни продлился недолго, как только немцы убедились, что русские пока двигаться из Италии не собираются и даже принялись отводить войска, а Рокоссовский часть своих войск отправил в обход Швейцарии к Жукову, благо, что разведка у немцев осталась, так сразу и навалились на союзников. Если вначале они двигались вперёд зачастую без единого выстрела и с лёгкостью захватывали практически пустые от войск города, небольшие подразделения комендатуры не в счёт, то теперь им пришлось иметь дело с крайне обозлёнными немецкими солдатами.

Это против советских ИС-ов и Костоломов немецкая бронетехника мало что могла сделать, а против английских Черчилей и Кромвелей с Матильдами, да американскими Шерманами были вполне. Новые длинноствольные 7,5 сантиметровые орудия достаточно уверено поражали их практически с любой проекции, и это обычные четвёрки последней модификации, а что было говорить про Пантеры и Тигры, которые с лёгкостью их жгли, просто их было мало, так как в основном они шли на Восточный фронт против русских. Лёгкая, увеселительная прогулка внезапно превратилась в кровавый кошмар, когда немцы всерьёз принялись за союзников. Потери сразу стали астрономическими и приходилось в срочном порядке гнать войска во Францию, даже отправить часть войск из Италии, благо, что русские прикрыли их собой от Германии, когда заняли север страны. Во Францию срочно отправили резервы, в том числе и новозеландцев, австралийцев, индусов и вообще всех, кого только было можно, но на это требовалось время. Спасло их только то, что русские продолжили наступление в самой Германии и немцы были вынуждены в срочном порядке перебросить всё, что только было можно в Рейх, для того, что бы остановить русское наступление. Получив передышку, союзники принялись срочно окапываться, забыв о наступлении и только дождавшись подкреплений и убедившись, что немцы вывели из Франции практически все свои силы, они двинулись дальше. По мере возможностей, немцы огрызались, временами нанося союзникам чувствительные удары, но тем не менее вынуждены были отходить и второго мая 1945 года союзники вступили в Париж.

Пока мы с Коневым проламывали оборону немцев, Жуков, получивший подкрепление в части армии Рокоссовского, ударом из Баварии, вдоль границы со Швейцарией, вышел к Штутгарту.Поскольку основные силы вермахта были сосредоточены против меня и Конева, то он достаточно легко захватил достаточно большую территорию, но затем стали прибывать войска из Франции и наступление Жукова несколько снизилось. Тем не менее, частично пройдясь по территории Франции, ибо следовать по всем изгибам границы было форменным идиотизмом, его войска достигли Люксембурга и с лёгкостью его заняли, после чего двинулись дальше в Бельгию и в итоге вышли к побережью Ламанша, тем самым отрезав остатки немецких войск во Франции от Германии. Впрочем остатки вермахта во Франции трепетались недолго, уже через пару дней после этого онимассово стали сдаваться в плен к союзникам. С одной стороны те облегчённо вздохнули, а с другой были жутко недовольны, что кроме Франции и половины Италии они ни чего не захватили. Получалось, что все Балканы, Греция и половина Европы были под русскими, чего им очень не хотелось. Главное, что давить на русских и Сталина было нечем. Хотя и тут был ленд-лиз, но поскольку тяжёлых поражений Красная Армия не получила и промышленность СССР оказалась лучше, то и ленд-лиз в основном состоял из необходимого сырья, причём к этому времени почти все позиции СССР мог покрыть и сам. Грозить Сталину продолжением войны было также глупо. Да, в апреле умер Рузвельт и ему на смену пришел ярый антикоммунист Трумэн, но и он и Черчилль прекрасно осознавали, что сейчас по крайней мере в Европе они не в состоянии противостоять Сталину. То, что русское оружие превосходит их, они уже убедились, это своему населению они могли вешать лапшу на уши, что их техника лучшая в мире, а их войска самые сильные. Реальность была такова, что на данный момент в Европе самыми сильными стали русские. В ходе войны они получили большую, прекрасно обученную, оснащённую и вооруженную армию и победить её было невозможно. А ведь была ещё и Япония, которую Америка пока так и не победила и без русских война на Тихом океане продлится еще минимум пару лет. Разработка атомного оружия подходила к концу, но для его массового производства требовалось время, которого практически не было. Именно поэтому союзникам приходилось под зубовный скрежет смотреть, как русские захватывают остатки Европы.

Жуков после Бельгии развернулся на Голландию и не особо спеша двинулся вперёд, причём часть его войск продолжала стягивать кольцо вокруг центра Германии. К этому времени Конев, двигаясь вдоль побережья Балтийского моря, взял Росток и Любек и подступил к Гамбургу, одновременно двигаясь на Фленсбург и дальше в Данию. На всю Данию ему потребовалось полторы недели, за это время ситуация в Гамбурге особо не изменилась, но получив подкрепления и пополнив боеприпасы, Конев пошел на приступ города, который продолжался две недели, превратив большую часть строений в руины, некоторые кварталы города полностью были разрушены. После того, как остатки гарнизона сдались, войска Конева двинулись дальше на Бремен и Ганновер, где и соединились с войсками Жукова, который двигался от Голландии, тем самым замкнув кольцо над остатками рейха. А я за это время пробился к Берлину, и окружив его, принялся за осаду. Поскольку сейчас не было коридора на Запад к союзникам или в нейтральную Швейцарию, то путей для бегства нацисткой верхушки было очень мало. Поскольку Конев отсёк их от моря, а кроме того занял все морские базы, то тут оставалось только пытаться под видом мирных жителей постараться ускользнуть от нас. Воздушное пространство мы контролировали плотно, и прорыв на самолёте был маловероятен. Транспортник практически не имел шансов на прорыв, даже ночью, а истребитель, не знаю, с каждым днём таких шансов было всё меньше. По крайней мере, по докладу разведки, основная масса фашистских бонз была в Берлине, а к 12 маю мои войска сомкнули вокруг него кольцо. Да, сейчас мы несколько запаздывали, зато с другой стороны вся Германия была под нами, а значит точно после не будет деления на ФРГ и ГДР. Недельку подождав, пока не подтянутся подкрепления и не подвезут боеприпасы, 19 мая началась битва за Берлин. Со всех сторон города двинулась наша бронетехника, в первых рядах двигались тяжёлые танки и штурмовые самоходки, а чуть поотстав от них, бронетранспортёры с десантом. Тяжёлые снаряды бьющих прямой наводкой танков и самоходок сносили дома и здания, в которых были огневые точки, при этом хороня в своих обломках обороняющихся немцев. Не желая терять своих солдат, я приказал массово применять огнемёты и огнемётчики, под прикрытием других солдат, после разрушения зданий, совали трубы своего оружия во все щели и щедро, не жалея горючей смеси, прожаривали всё, что только могли. Над всем городом встал густой, чёрный дым. Пускай медленно, но верно и с минимальными потерями мы двигались вперёд. Для мирных жителей были коридоры, мы постоянно по громкоговорителям объявляли об этом, но пользовались ими единицы. Бои за Берлин шли больше месяца, пока 21 июня немцы наконец не сдались. За это время большая часть гарнизона города и большое количество мирных жителей погибло, Гитлер, как и в моей истории отравился, не желая сдаваться к нам в плен. Он прекрасно понимал, что после того, что он у нас натворил, пощады ему не будет и его в любом случае приговорят к смертной казни. Не скрою, с большим удовольствием посмотрел бы на суд над ним, но австрийский ефрейтор обломал нам в этом случае весь кайф.

Не смотря на капитуляцию, боевые столкновения происходили каждый день, слишком много различных частей и небольших групп вермахта желали куда либо попасть. Союзники попытались отжать у нас часть Германии, но Сталин, хоть и вежливо, но твёрдо послал их, а поскольку американцы были кровно заинтересованы во вступление Советским Союзом в войну против Японии, то были вынуждены смирится с этим. Хотя тут мы можно сказать настояли на своём, но пришлось встревать в войну с Японией, тут всё прошло без изменений, часть армии отправили на Дальний Восток и командовать туда поехал Жуков, как уже имевший опыт боёв в этой местности. Затем последовал разгром Квантунской армии и атомные бомбардировки Японии, причём цели оказались те же самые. Вот после разгрома Японии и начинались основные торги с союзниками. Не смотря на то, что за это время мы получили великолепную и прекрасно вооружённую армию профессионалов, но новая война в Европе нам была не нужна. Даже угроза атомного оружия тут не имела пока большой роли, так как кроме прототипов ничего не было, а для его производства в достаточных количествах требовалось время. Если союзники пожелали бы открытой конфронтации, то учитывая, что большая часть Европы у нас, выдавить их из Франции, и начать переправу через Ламанш можно было в кратчайшее время. Думаю тут и немцы с охотой нам помогли, всё же для их населения англичане считались тоже врагами, а особенно их бомбардировки жилых объектов во время войны. Ширина пролива не такая большая и современные суда вполне могли за ночь его пересечь. Руководство Англии и Америки прекрасно осознавало, что не сможет сдержать советские войска в случае конфликта. Тут даже их флот не поможет, так как хоть у СССР и не было больших военных кораблей способных на равных противостоять флоту Англии и Америки, но вот подводных лодок и авиации было достаточно. Этих сил было вполне достаточно, чтобы прикрыть высадку десанта на Английскую территорию и потом подвозить туда подкрепления и припасы, а потому пришлось скрепя сердце договариваться со Сталиным. В итоге мы покидали Италию, отдавая её полностью союзникам. Бельгия, Голландия, Греция, Дания становились нейтральными странами, это прописывалось в их конституциях, а советские войска должны были в течение пяти лет выйти из них, за это время в них формировалось новое правительство. Тоже самое касалось и стран Восточной Европы, исключением была Германия. Она полностью находилась под протекторатом СССР, а кроме того восточная Пруссия с Кенигсбергом отходили к СССР. Она, учитывая Сувалки и Августов, примыкала к Белоруссии.

В этот раз Сталин не стал отдавать части территории Германии полякам и чехам, вернул лишь Судеты, так как это была чешская территория. Кстати Данциг был присоединён к Кенигсбергу, и полякам осталась только достаточно узкая полоса выхода к Балтийскому морю. Прекрасно зная сволочную натуру панов, Сталин решил ничего им не давать. Кроме того начались преобразования и в Прибалтике, учитывая массовые случаи сотрудничества местного населения с немцами, было принято решение о ликвидации республик и на их месте образования Прибалтийской республики с привлечением в неё жителей со всей страны. Госбезопасность тем временем рыла во всю мощь, тщательно проверяя буквально всех жителей, кто остался в оккупации. При малейшем поводе их выселяли в Сибирь и на Дальний Восток, таким образом уже к 50-му году о лесных братьях можно было забыть. Они потеряли опору среди местного населения, так как почти половина жителей была выселена, а оставшиеся вместо помощи, сразу докладывали в МГБ, ибо в противном случае могли легко отправиться в ссылку, если даже не просто помогут националистам, а просто промолчат. Теперь точно можно было не опасаться, что позже в республике начнутся националистические выступления.

Отсутствие прямой военной угрозы от бывших союзников позволило Сталину не насаждать социализм в странах Восточной Европы, их официальный нейтральный статус позволял не контролировать их, что позже очень благоприятно сказалось на СССР, так как ему не пришлось вбухивать прорву денег и материальных ценностей в них и я был причастен к этому. После подписания капитуляции, я напросился на приём к Сталину. Благодаря моим усилиям наши потери в этой войне были в несколько раз меньше, и разрушений тоже было значительно меньше, но вот если на этом и умыть руки, то дальше всё могло вернуться на круги своя и с тем же результатом. Именно поэтому я и напросился на этот разговор со Сталиным, хотя прекрасно понимал, что после него меня вполне могут не только снять с командования, но и расстрелять, но по-другому я просто не мог.

1 июля 1945 года, Кремль, Москва.

В этот раз не надо было для безопасности лететь ночью и в сопровождении истребителей. Вернее вылетел я в ночь, но не для безопасности, а что бы прилететь в Москву утром. С аэродрома меня ненадолго отвезли домой, где я привёл себя в порядок. С женой только обнялся, а так просто не было времени, после чего меня привезли прямо в Кремль.

-Здравствуйте товарищ Павлов, что у вас на этот раз, что вы срочно попросили о личной встрече?

-Здравия желаю товарищ Сталин. Как настоящий коммунист и патриот своей страны я не могу молчать.

От таких слов Сталин сразу насторожился.

-Дело в том, что выиграв в ЭТОЙ войне, мы не должны расслабляться. Наш главный враг по прежнему полон сил и нам нельзя останавливаться на достигнутом, а кроме того необходимо не допустить ошибок сейчас, ибо эйфория от победы может сыграть с нами злую шутку.

-И кто же, по-вашему, наш главный враг, товарищ Павлов?

-Англосаксы товарищ Сталин. Они считают, что весь мир принадлежит им. Это только на первый взгляд обе мировые войны развязала Германия, на самом деле это не так. Обе эти войны организовали англосаксы. Первопричиной Первой мировой войны было то, что после образования Германии, её товары, как более качественные и дешевые стали теснить английские товары, а для англосаксов самое страшное преступление, это покушение на их прибыль. В той же Америке вам за уклонение от налогов могут дать больше, чем за убийство. Я вам уже говорил, что пока мы не даём англосаксам нас грабить, мы для них враги и неважно какой у нас строй. А сейчас они хотели просто погреть руки стравив между собой СССР и Германию.

-Что вы предлагаете?

-Товарищ Сталин, я долго думал об этом и считаю, что сейчас нам нельзя совершить две главные ошибки. Первая, это страны Европы, можно попробовать подмять их под себя, насильно устроить там социализм, вот только в итоге это сработает против нас самих.

-Почему?

-Дело в том, что насильно социализм не построить, в итоге мы просто надорвёмся. У нас просто и народ для него был больше склонен по причине общинности, что более соответствует коммунизму, а кроме того условия сложились благоприятные, но Европа дело другое. Там исторически сложился индивидуализм, и быстро его не истребить. Нам просто придётся обделяя себя, вкладывать огромные средства в Европу, а нам это надо? Намного лучше обезопасить себя и пустить все силы на собственное развитие. Только после того, как мы достигнем благополучия собственных граждан, можно будет на личном примере показать другим все преимущества социализма. Нам необходима не ликвидация богатых, нужно ликвидировать бедных, что бы все граждане нашей страны были обеспечены всем необходимым. Сейчас почти все наши солдаты задают себе вопрос, почему у проклятых буржуинов рабочие живут лучше, чем у нас, почему у них всё есть. Именно поэтому мы и должны сейчас все силы направить на резкое повышение благосостояния наших граждан. Думаю в этом нам могут хорошо помочь артели и кооперативы, так как они мгновенно реагируют на спрос населения в отличие от государственных предприятий, для которых с учётом госплана переход на выпуск новой продукции задача не быстрая, а отсутствие конкуренции просто не даёт это делать. Зачем делать что-то новое, если и старое купят за неимением другого. Это всё будет тормозить наше развитие, а в условиях, когда всё расписано на годы вперёд, конкуренции быть не может и многие изобретения будут просто класть под сукно, чтобы не делать лишней работы. А если учесть, что часть наиболее активной прослойки нашего населения всё равно будет этим заниматься, то такая деятельность уйдёт в подполье и государство потеряет много денег, которые пойдут теневым дельцам. Есть те, кто просто не может работать под строгим руководством, так лучше дать им возможности нормально работать, лишь контролируя законность их деятельности. Они быстро насытят рынок необходимыми населению товарами, я считаю, что лёгкую промышленность, сельское хозяйство и сферу услуг можно отдать частникам, не перекладывать это на них полностью, но дать им возможность работать вместе с государственными предприятиями. Это за счёт возникшей конкуренции заставит государственные предприятия работать намного лучше без всякого понукания с верха.

-Хорошо товарищ Павлов, я вас понял, и в принципе согласен с вами, но вы говорили и про вторую ошибку.

-Да товарищ Сталин. — Тут я ступил на очень тонкий лёд. — Всё дело в том, что все мы смертны, если допустим я завтра умру, то особо моя смерть на государство не повлияет. Но вот с вами, это совсем другое дело, сейчас на вас держится всё. Вспомните хотя бы империи Александра Македонского, Тамерлана и Чингисхана. Они распались после их смерти.

Взгляд Сталина сразу стал жёстким и опасным, сейчас любая ошибка могла привести меня к смерти.

-На мой взгляд наиболее лучшая форма власти это монархия, хотя и у неё есть недостаток, если власть наследует неподходящий наследник. Взять хотя бы Николая второго, правитель из него никудышный, и результат закономерный. Вы можно сказать Красный монарх, твёрдый, умный, и власть для вас не самоцель, а всего лишь инструмент для создания своей империи. Да, империи, Россия была, есть и будет империей, какая бы власть в ней не была. Вы делаете всё для её процветания, вы подобрали прекрасных соратников, но что будет, когда вас не станет? К сожалению все мы смертны, кто продолжит ваше дело? Где гарантия, что после вашей кончины соратники не передерутся за ваше место? Пока у вас ещё есть силы и время необходимо воспитать своего преемника, который продолжит вашу линию.

-А преемник это вы?

Голос у Сталина стал ледяным.

-Нет товарищ Сталин, я не гожусь на это место. Необходим достаточно молодой кандидат, прошедший войну, причём не на тыловой должности, а воевавший, кто сам рисковал своей жизнью, такой наврядли окажется гнилым, который проявил хорошие лидерские качества и кто успешно руководил и кто не зазнался, кого волнуют проблемы людей. Именно такой человек сможет продолжить ваше дело и не угробить его. Понимаю, найти не так легко, но если взять несколько таких людей, приблизить их к себе и выбрать одного, кто будет лучше всех, и остальные тоже не будут лишними, им можно будет поручить ответственные посты в правительстве, не опасаясь, что они всё загубят. Главное не допустить возникновения красного барства, когда пробившиеся наверх начнут считать простой народ обычным быдлом. На этом погорело дворянство и не следует повторять их ошибку. К сожалению даже сейчас хватает таких руководителей, и чем их будет больше, тем больше шанс развала страны.

-А у вас товарищ Павлов есть кандидаты в мои преемники?

-Нет товарищ Сталин, я занимался исключительно военными делами, а тут нужны администраторы. Но война хорошо показала истинную натуру людей, гниды быстро показывали свою гнилую сущность, думаю сейчас не так трудно найти достаточно молодых, кто отлично показал себя в прошедшей войне, проявил свои лидерские и организационные данные.

Сталин, который при первых словах Павлова насторожился, сейчас расслабился, Павлов действительно болел за дело и не побоялся поднять такой скользкий и опасный вопрос и при этом не пытался пропихнуть на место вероятного преемника какую либо кандидатуру и сам на это место не метил. А ведь он прав, сколько сил пришлось приложить ему самому, чтобы не просто получить этот пост, но и удержаться на нём. Это ведь был ещё тот серпентарий, и кто может гарантировать, что после его смерти его соратники не передерутся за его пост, а что будет со страной. Очень не хочется, что бы его преемник всё порушил, что он с таким трудом строил всю жизнь. Да, уже который раз Павлов поднимает важные вопросы и проблемы и даёт советы и ведь ни разу не ошибся, причём сам во власть не лезет, ни в каких группировках не состоит и свою не создаёт, хотя завистников у него хватает. Прав, Павлов прав в этом, здоровье уже начинает подводить, да и возраст берёт своё, ему уже почти семьдесят лет, а здоровье хорошо подорвано в ссылках и сколько он еще проживёт неизвестно. Да и с Европой Павлов пожалуй тоже прав, нельзя распыляться, оставить себе Германию и добиться нейтрального статуса остальных стран. Подождать несколько лет, пока там на сформируются правительства и уйти, СССР по любому их сейчас не потянет, а делать их врагами не стоит. Действительно, лучше собственным примером их заинтересовать, а для этого советские граждане должны жить лучше, чем в Европе, что бы сами европейцы захотели присоединится к СССР.

-Товарищ Павлов, спасибо, что вы не побоялись поднять такие темы, вы действительно настоящий коммунист, не боящийся поднимать острые вопросы и отстаивать своё мнение. Можете идти и ничего не боятся, наш разговор останется только между нами и я пожалуй последую вашим советам.

Уф…, когда я услышал эти слова Сталин, то у меня просто от сердца отлегло, ведь я вполне мог не выйти из Кремля, меня вполне могли сейчас вывести из кабинета Сталина и расстрелять без всякого суда. Я прошёлся по лезвию бритвы и не только уцелел, но и похоже добился чего хотел. И кстати я действительно не знал, кого лучше назначить преемником Сталина, я мог конечно посоветовать ему Машерова, Шелепина и Романова, они кстати сейчас молодые совсем, но стоит ли это делать, вот в чём вопрос. Что ж, посмотрим что из этого выйдет.

О решении Сталина я узнал позже, и из моей тройки в кандидаты попал Машеров, остальных пятерых кандидатов я не знал.

Романов в то время был мало кому известен, да и его карьера пока ещё можно сказать не началась. Шелепин хоть уже работает в Московском городском комитете ВЛКСМ, но также еще мало известен, а вот Машеров воевал в немецком тылу, Герой Советского союза, один из организаторов и руководителей партизанского движения в Белоруссии, и хотя история пошла другим путём, Машеров отличился и тут.

Эпилог

20 июня 1996 года, Адлер.

Я сидел в удобном кресле на террасе своего дома в Адлере, и медленно попивая красное вино, смотрел на вечерний закат, приятно дул морской ветер, не только принося свежесть, но и изумительный запах моря. Вот уже почти полтора десятка лет я живу тут, после того, как в 1965 году я вышел в отставку, то сначала поселился на Карельском перешейке, в окрестностях Приозерска на берегу Ладоги. Любил я ещё по прошлой жизни эти места, вот и переехал сюда после выхода в отставку. Леса и озёра, грибы и рыбалка, и лишь настойчивые рекомендации врачей сменить климат на тёплый морской, подвигли меня переехать в Адлер. Семь лет назад ушла из жизни жена, зато много внуков и даже уже правнуков. На прошлой неделе только вернулся из Москвы, Алешка, мой внук, уже кстати генерал-лейтенант, возил меня в Кубинку, показывать Армату. Да, тут его построили гораздо раньше и вообще сейчас СССР один из признанных мировых лидеров в производстве электроники. Просто здесь не случилось Хруща, который очень хорошо прошелся по всему хозяйству, когда пришел к власти. Из всех кандидатур Сталин в итоге выбрал себе в приемники Машерова, я даже не знаю до сих пор, что было бы, если я тогда порекомендовал его вождю. Помогло бы это Петру Мироновичу или наоборот навредило, но после инсульта весной 53-го, Сталина спасли, правда он после этого всё же отошел от власти, передав свой пост Машерову, а сам до самой своей смерти летом 57-го жил на даче в Абхазии. Хрущ не удержался, после смерти Сталина попробовал отстранить Машерова от власти, но погорел и отправился на Таймыр руководить рыболовной артелью. Прекрасный хозяйственник, Машеров уделял большое внимание промышленности, а также благосостоянию населения, в итоге уровень жизни населения уже к концу пятидесятых годов значительно вырос. Сразу поняв значение электроники, Машеров всячески её поддерживал, а потому и отставания от Запада у нас не было. Политическая обстановка тоже кардинально отличалась, Североатлантического Альянса не получилось, во Франции к власти тоже пришёл де Голь, который был себе на уме, а одних Англии и Америки было недостаточно. Нейтральный статус почти всех Европейских стран не позволял им в него вступить, а Германия находилась под полным контролем СССР. Политика невмешательства СССР в дела европейских стран не позволяла лепить из него в глазах этих стран пугало. Открытие границ для посещения, также не позволяло демонизировать нашу страну, а постоянно растущий уровень жизни населения и возможность владения артельным и кооперативным производством, показывали преимущество социализма. В итоге, все страны Восточной Европы перешли на Югославский социализм, который также позволял иметь частные производства. Итогом всего этого было значительно меньшее напряжение в отношениях. К 80-м годам почти полностью был решён квартирный вопрос, а население страны стремительно увеличивалось. Диссиденты правда были, куда же без них, только их не сажали в психушки, а просто выставляли из страны. На Западе они быстро становились ненужными, и только тогда понимали, КАК они попали, но хода назад им уже не было. Горбачев тоже пролетел мимо партийной карьеры, не было запрета госбезопасности по работе с партийными функционерами, единственное, они в таком случае должны были ставить в известность комиссию партконтроля. Машеров большое внимание уделял чистоте рядов партии, стараясь по возможности избавляться от попутчиков, для кого партия была лишь ступенькой в карьере, а потому на начало девяностых, СССР крепко стоял на ногах, и не было ни малейшего намёка на его развал. Я был доволен, тем, что смог кардинально переписать историю. С такими мыслями я и заснул в кресле, что бы уже не проснутся.

Конец Книги.

Оглавление

Моя фамилия Павлов

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Эпилог